возразил Дзирт. – Мое сердце не их сердце, и их дом не мой. Не знаю, сколько бесконечных туннелей я должен оставить за спиной, чтобы уйти от ненависти моей семьи. И если мне выпадет шанс набрести на другой дровский город – Чед Насад или другое подобное место, не займутся ли и эти дровы охотой на меня, чтобы угодить Паучьей Королеве, ждущей моей погибели? Нет, Белвар, я не обрету покоя, пока нахожусь вблизи от этого мира. Но ведь у тебя никогда не было намерения удалиться от камней Подземья. Твое место здесь, среди сородичей, ты заслужил их почет.
Белвар долго сидел в молчании, обдумывая все, что сказал Дзирт. Он охотно пошел бы за дровом, если бы тот пожелал этого, но сам-то он действительно не хотел покидать Подземье. Белвару нечего было возразить против желания Дзирта уйти. Темный эльф встретит немало испытаний на поверхности – Белвар знал это, но разве предпочтительнее нести вечно тот груз, что гнетет его здесь, в Подземье?
Белвар полез в глубокий карман и вынул оттуда светящуюся брошь.
– Возьми это, темный эльф, – мягко произнес он, бросая ее Дзирту, – и не забывай меня.
– Ни на один день во все века моей будущей жизни, – пообещал Дзирт. Никогда.
* * *
Эта неделя прошла слишком быстро для Белвара, который не мог примириться с тем, что его друг уходит. Хранитель туннелей знал, что никогда вновь не увидит Дзирта, но он понимал, что решение Дзирта было разумным. Белвар решил по крайней мере обеспечить друга всем необходимым в его опасном путешествии. Он отвел дрова к лучшим поставщикам провизии во всем Блингденстоуне и сам оплатил припасы. Он также добыл для Дзирта одну бесценную вещь. Время, от времени глубинные гномы отправлялись в путешествие к поверхности, и король Скниктик владел несколькими копиями карт туннелей, выводящих из Подземья.
– Твое путешествие продлится много недель, – сказал Белвар, когда передавал Дзирту свернутый пергамент, – но боюсь, что ты никогда бы не нашел свой путь без этого.
Руки Дзирта задрожали, когда он развернул карту. Только теперь он окончательно уверовал: он действительно отправляется на поверхность. Ему так захотелось сказать Белвару, чтобы тот шел с ним вместе; как можно лишиться такого дорогого друга?
Но те же принципы, что посылали Дзирта в такую даль в его странствиях, требовали не быть эгоистом.
Он вышел из Блингденстоуна на следующий день, пообещав Белвару, что, если когда-нибудь вновь окажется на этой дороге, он завернет к нему с визитом. Оба они знали, что он никогда не вернется.
* * *
Мили и дни проходили без происшествий. Иногда Дзирт высоко поднимал подаренную Белваром магическую брошь, иногда же шел в полной темноте. То ли это было случайностью, то ли иронией судьбы, но он не встретил ни одного монстра, следуя проложенным по карте маршрутом. Мало что изменилось в Подземье, и хотя пергамент был старым, даже древним, идти этим маршрутом было легко.
Когда он разбил лагерь на тридцать третий день после того, как покинул Блингденстоун, Дзирт ощутил в воздухе свежесть, осязание того холодного и сильного ветра, который он явственно помнил.
Он вытащил статуэтку из оникса из своей сумки и вызвал к себе Гвенвивар.
Они вместе продвигались вперед, ожидая конца туннеля за каждым новым поворотом.
Они вошли в небольшую пещеру, и темнота по ту сторону выходной арки не была сродни тому мраку и черноте, что была позади них. Дзирт затаил дыхание и вывел Гвенвивар наружу.
Сквозь разорванные облака на ночном небе мерцали звезды, серебряный свет луны приглушенным сиянием выбивался из-за огромного облака, а ветер заунывно тянул песню гор. Дзирт был высоко в горах, в мире Королевств, он оказался на склоне высокой горы в центре мощного кряжа.
Он ничего не имел против порывов ветра, но долго стоял недвижно и следил за тем, как скитальцы-облака проплывают мимо него своим медленным воздушным путем, направляясь к луне.
Гвенвивар стояла рядом с ним, не осуждая, и Дзирт знал, что пантера всегда будет с ним.
