Возрастное ограничение: 18+
ВНИМАНИЕ!
Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!
— Нет. А теперь съебись — я переоденусь.
— Точнее, оденешься? — невинно улыбаясь, поинтересовался он.
— Да без разницы. Свали с глаз моих.
Закатив глаза так, что невооружённым глазом это можно было принять за эпилептический удар, он вышел из комнаты, хлопнув дверью. Бедные соседи.
Дойдя до кухни и открыв холодильник, он цокнул языком. Она либо на диете, либо хочет заморить его голодом. Хотя возможно и то, и другое.
— Что ты здесь делаешь? — уже как-то слабо возмутилась она, стараясь заглянуть за его плечо.
— Стою, как видишь, — огрызнулся он. — Ты чем питаешься?
— Я ем в кафе, — пожала плечами девушка.
— Транжира, — фыркнул он. — Теперь будешь есть дома.
— Бебебе…
И ушла.
— Серьёзно? Ты куда?!
— С балкона прыгать. Жизнь мне больше не мила, — крикнула она откуда-то из глубины квартиры.
— Ты сдурела? — спохватился он, рывком бросаясь за ней.
— В туалет я, придурок, — рявкнула она, хлопнув очередной дверью.
Ну… семейная жизнь проходила, мягко сказать, не гладко.
«Семейная жизнь», — хмыкнула девушка. Она просто дожила с ним до вечера, а уже хочется случайно уронить ему в ванную включенный фен. Началось всё с приготовленного ей салата. Ладно, началось всё с похода в продуктовый и его нежелания покупать только батон и йогурт. Просто у неё где-то там завалялась ореховая паста и бутерброды из неё — единственное, что она умела делать. К сожалению, он набрал тележку продуктов. Что можно готовить из авокадо она ещё могла понять, но как авокадо связан с латуком — с трудом.
Придя домой, она пнула его на кухню, отговариваясь звонком сестры. Карма настигла её тогда, когда Тесса не взяла трубку. И Хлоя. Пришлось идти мыть латук… и чистить картошку.
Они готовили цыплёнка в духовке, прерываясь на ругань Лили и смешки Коула.
— Ну, что дальше?
— Я посыпаю это перцем, ложу лавровый лист и отправляю в духовку…
— Не «ложу», а кладу. Давай сначала.
— Ну Колли…
— Не называй меня так, — устало попросил он, вытаскивая нечто немного подгоревшее из духовки. — Садись есть.
Она уселась на стул и уставилась в тарелку, недоверчиво потыкав в кусок цыплёнка вилкой. Попробовав, она оценила. Действительно оценила.
— Знаешь, мысль о женитьбе на тебе уже не кажется такой странной, — промычала она с набитым ртом. — Ради такой еды я готова на всё.
— О замужестве, — автоматически поправил её парень. — Стоп, ты серьёзно?
— Нет конечно. Хотя… если бы я не ненавидела тебя, я бы замутила с тобой… ты красивый, ты знаешь об этом?
— Знаю, — автоматически согласился он.
— Зазнавшийся ублюдок, — промычала она с такой интонацией, что если бы не знать смысла слов — можно было бы принять за комплимент.
Минут десять они молчали.
— Что ты обычно делаешь, когда идёт дождь? — спросила Лили.
— Тебя это не касается, — меланхолично ответил он, вставая. — Посуду сама помоешь.
Выйти из кухни, не взирая на её ругань, хлопнуть входной дверью, спуститься пешком вниз, до двери подъезда. Выйти на улицу, подставив лицо холодным каплям. И успокоиться.
Бесспорно, дождь он не любил. Но капли, стучащие по асфальту и отдающие тихим звоном в ушах, успокаивали. Пойти по совершенно незнакомой улице, свернуть направо, налево, ещё раз направо. Набрести на полузаброшенный парк, без сил опуститься на мокрую от дождя и росы траву, вдохнуть прохладный воздух всей грудью и постараться забыть об истеричке, наверняка бьющей сейчас в их квартире посуду и пытающейся до него дозвониться. А, ещё желательно забить на Лили и не вспоминать о ней ещё хотя бы несколько часов.
Аманда, наверное, выкинула остатки его вещей из окна. Правда, всё, что ему было нужно, он уже собрал, но неприятное чувство осталось.
Она была полной противоположностью Рейнхарт. Грейсток была высокой, худой девушкой с веснушками на носу и ярко-рыжими волосами. Она, так же как и Коул, носила очки, любила вязаные шарфы и загадывала желание на падающую звезду, скрещивая пальцы. Ему казалось, что эта спокойная девушка просто не способна на истерики. Так глубоко он ещё никогда не ошибался. Парень усмехнулся, вспоминая её крики и брошенные ему в лицо книги. Да, как будто он виноват в том, что оказался помолвлен. Шикарно, блядь.
Он тихо рассмеялся, вставая и отряхиваясь. Небо начало краснеть и облака, которые несколько минут назад были грязно-серыми, медленно, но верно окрашивались в алый.
— Лето какое-то не лето, — неопределённо буркнул он, заворачивая на знакомую улочку. Сейчас бы бутылочку бренди, а не вот это всё.
Парень добрёл
