Неучтенный фактор (СИ) [MoonCherry] (fb2) читать онлайн

========== Глава 1. ==========

Специально не стала переводить французике словечки. По большому счету они не играют роли. Означают что-то вроде: черт, хорошо, мама, папа и прочее. По контексту разобраться не трудно.

* Я в курсе, что только русский мат не подражаем и англо-американском языке существует стабильное “fuck”. Однако у меня язык Марии будет чуть поразнообразнее)

ПБ всегда открыта.

Северус с облегчением выдохнул, когда красный паровоз отчалил от станции Хогсмид. Сумасшедший и еще более ужасный, чем прошлый, благодаря василиску и детям-жертвам, учебный год закончен. И это Хогвартс — самое безопасное место в мире. Была бы его воля он бы подхватив полы мантии убежал из этого храма знаний. Но, увы, это ему может только сниться.

— Северус, не хочешь лимонных долек? — белобородый старик появился тут как тут.

— Альбус, избавьте меня от вашего кошмара. Учебный год окончен, и я отправляюсь домой. У меня законный отпуск. И я не желаю видеть вас у себя на пороге в середине июля с глупыми предложениями отправиться на море. Нет, нет и нет. Я буду занят.

— Снова будешь скучать над своими пробирками? — попытался подтрунить над самым молодым мастером зелий директор, лукаво улыбаясь.

— Это лучше, чем скучать с вами, — категорично отрезал Северус Снейп, вспоминая, как однажды встретился с Альбусом на магической конференции в Польше и следующие за этим несколько дней ада, когда директор, взяв его под свое крыло, принялся развлекать коллегу.

— Ну как знаешь, мальчик мой. До встречи в новом учебном году. Увидишь, все будет хорошо, — пожал плечами старик и двинулся прочь, напевая незатейливую мелодию, в которой профессор узнал переделанный пошлый анекдот про ведьму и тролля. Вот так Альбус!

Северус Снейп не ответил ничего. Он подхватил свой чемодан в руки и поспешил за антиаппарационный барьер Хогвартса. Целых два месяца спокойствия, без наглых учеников и уроков.

Мужчина материализовался за несколько домов от своего коттеджа. Иногда ему нравилось проходить пешком по Паучьему Тупику и наслаждаться незамысловатыми видами. Впрочем, наслаждаться там было нечем. Жителей было мало, заброшенный завод и грязная речка. В отдалении виден более богатый район — когда-то там жила Лили Эванс.

Маг остановился в ступоре, заметив у своего крыльца незнакомку. На ступеньках старого с виду дома сидела девочка-подросток. Рядом с ней стоял огромный чемодан. На ее голове были надеты странные маггловские штуки из которых лилась музыка. Наушники, да. На глаза были надвинуты темные очки, поэтому рассмотреть он ее не мог.

— Мисс? Что вам угодно на пороге моего дома? — строго спросил он у девчонки, нависая над ней. Обычно данная поза у всех его учеников вызывала иррациональное чувство страха и желание уйти как можно дальше. Она же повела себя крайне странно.

Девочка совершенно не проявила страха или испуга, как обычно делали его ученики. Она приподняла темные очки на голову, спокойно сдвинула наушники и выключила плеер. Северус увидел, что ее почти черные глаза ярко подведены темной косметикой, отчего она казалась старше, чем на самом деле наверняка являлась. Без лишних слов та стала рассматривать его.

— Мисс? — раздраженно добавил Северус, так и не дождавшись четкого ответа.

— Bonjour. Вы Северус Снейп? — наконец ответила она, после детального осмотра мужчины. Северус вопросительно поднял бровь, гадая кем может быть эта незнакомка. Точно не одной из его учениц. Отчетливо заметный акцент и французская речь говорили сами за себя. — Я Мария Дюпен Чен. Держите, — она потянулась к карману своего чемодана и протянула ему запечатанное письмо.

Северус уже не ожидал ничего хорошего от этого знакомства. Письмо подтвердило его опасения.

“Здравствуй, Северус.

Мне непросто писать это письмо, но выхода у меня нет. Не знаю помнишь ты меня или нет, но я тебя не смогла забыть. Вскоре ты поймешь, почему. Мое имя Анна Дюпен Чен. Мы познакомились с тобой четырнадцать лет назад — весной 1979 года. Я приехала из Франции и гостила у тетушки Анабель в Англии в городке Коукворт. Зачем я тебе это пишу? Вероятно, Мария все же передала тебе это письмо.

Кто такая Мария? Наши встречи были отнюдь не для чтения в библиотеке, а скорее… для развлечения. Те несколько ночей, что нам было хорошо вместе (mon Dieu, как стыдно сейчас вспоминать мне это в данном письме), и, напомню тебе еще раз — ты звал меня Лили, не прошли без последствий. Вернулась я домой не только отдохнувшей и посвежевшей, но и с очаровательной новостью. Я жду ребенка.

Я не смогла и никогда бы не сделала этого — не убила бы своего ребенка. Но, свой долг я выполняла в течении четырнадцати лет: выносила, родила и воспитала твою дочь. Однако по стечению обстоятельств, Мария вынуждена будет жить с тобой. Надеюсь, у тебя хоть чуть-чуть развит родительский инстинкт, и ты поможешь нашей дочери.

Ты всегда можешь мне позвонить по этому номеру, и я всегда отвечу тебе.

P.s Тетя Аннабель все еще здравствует и она сообщила, что ты также живешь в Коукворте.

Аvec amour, Анна Дюпен Чен”

Ниже прилагался телефонный номер.

— Что это? — недоверчиво глянул Северус на девочку-подростка, ожидая ее признаний в том, что это шутка. Но она не улыбнулась.

— А ты разве не видел? Это письмо моей драгоценной маман, — лопнула еще один пузырь неестественно розовой жвачки… Мария.

Она потянулась и встала, раскинув руки. На ее лице тут же вылезла фальшивая улыбка.

— Здравствуй, папочка! Ты рад меня видеть? — она, казалось, насмехалась над ним.

— Как ты тут оказалась? — Северус почти не подверг сомнению подлинность письма, поскольку действительно очень хорошо помнил рыжеволосую магглу, с которой он познакомился в баре. И их, как она назвала, развлечения. Да, и имя Лили, признался себе Северус, все же прозвучало там несколько раз. Этот олень повел ее под венец, а он, Северус, не смог справиться с горем.

Однако все эти факты не изменяют того, что он просто обязан убедиться в родстве. Хотя, судя по ее коротко стриженным темным волосам, таким же глубоким черным омутам и неестественной светлой коже она вполне могла быть… его дочерью. Он сглотнул.

— В каком смысле как? Выпытала у мамули все про тебя. Знаешь ли, девочкам в моем возрасте интересно знать в каком космосе или плавании затерялся их блудный отец, — усмехнулась она с вызовом глядя прямо ему в глаза. Правда для этого ей пришлось запрокинуть голову наверх. — Я собрала вещи и села на поезд. Доехала до Лондона, а потом на электричке до Коукворта. Благо престарелая тетка Анабель помогла сориентироваться в этой дыре.

“Она маггла” — пронеслось у него в голове. Северус разочарованно выдохнул. Не хватало ему ребенка, так еще и магглы. Исправлять что-либо было уже поздно. Ну ничего, девчонка поживет у него пока он окончательно не убедится в их кровном родстве. Если все подтвердиться, то Северус постарается наладить с ней отношения и рассказать о магии — все же она будет неотъемлемой свидетельницей её. В крайнем случае он все же постарается вернуть это чадо к матери, несмотря на то что применять заклятие памяти маг не желал. Однако прежде всего ему нужно будет узнать причину ее появления в другой стране. Если же это какая-то ошибка, то тогда стереть память не составит труда. Но он позаботится о девочке в любом случае.

— Итак, Мария Дюпен Чен, прошу входи, — он распахнул дверь старого дома пошире, пропуская ее вперед. — И ничему не удивляйся.

Он отворил ей дверь, пропуская вперед. Впрочем вместо ожидаемого испуга или страха, он услышал…

— Нихуя ж себе, — присвистнула девочка, коверкая английский и французский мат*.

Его дом был маленьким и серым только снаружи. Но и таким какой он предстал перед ними Северус помнил всего с десяток лет. Молодой Снейп помнил, как растерялся, вернувшись однажды в это подобие особняка, причём выглядевшим не лучшим образом. Лишь после, получив письмо от гоблинов, он нашел все ответы. То, что Снейп является полукровкой по материнской линии Принцев, он знал. А вот то, что теперь остался единственным наследником этой неординарной волшебной семьи — нет. Умер его затворник дед, не оставив ни одного потомка: Эйлин погибла несколько лет назад, а других детей и даже побочной ветви не осталось.

Фильтруя те заумные слова мистера Крэйча — поверенного Принцев вот уже два поколения, Северус понял одно: все дело в магии Принцев. Не у каждого волшебника это происходит так. Но даже здесь эти чистокровные снобы отличились. Особняк Принцев, имевший псевдоразум, остался без хозяев подпитывающих его. Тогда родовой камень отыскал единственного наследника, сделав так, чтобы молодой маг не отказался от своего наследства по праву крови. Вот поэтому войдя в свой крошечный двухэтажный коттедж Северус Снейп двадцати четырех лет отроду увидел это… Грубая пародия на проклятые дома-призраки из кинематографа магглов и упрямой эльфийки.

Северусу тогда пришлось серьезно потрудиться, чтобы дом приобрел хоть какой-то эстетически приятный вид. Большинство комнат и дверей так и остались запечатанными. Зато сюда теперь было не стыдно приглашать да хотя бы того же Малфоя. Впрочем Люциус, увидев сей шедевр, почему-то пришел в восторг. Дома волшебников (не особняки и поместья) даже часто магические расширенные и улучшенные не могли вмещать подобное. А вот Северус Снейп, в далекой молодости Принц-полукровка приобрел еще одно отличие от других.

Сейчас здесь была обычная мебель, обычная обстановка, но все в доме жило волшебством. От самозагорающихся светильников, до картин с живыми пейзажами. Нельзя было спутать место проживания волшебников и магглов.

— Мария… — Северус не знал, что делать вначале: отругать ее за нецензурную лексику или начать объяснения.

— Magie! Так ты маг! — воскликнула она, поворачиваясь к нему вполоборота. — Я всегда это знала. Было бы просто нечестно, если бы мои надежды не оправдались. Maman твердила обратное, а я знала, что ты не так прост. Не могла же я получится такой сама по себе? — девочка хвастливо покрутилась.

— Такой? — Северус поднял бровь, окидывая ее вопрошающим взглядом. Ничего сверхъестественного он не заметил. Только если…

— Я тоже маг, papa. Не бойся, — усмехнулась она и открыв замок на чемодане, полезла внутрь. Через несколько секунд в ее руках появилась волшебная палочка. Определенно, настоящая.

Одна проблема была решена. Сейчас Снейп был более уверен, что факт их родства подтвердится. Одно дело девочка маггла, другое — волшебница. Таких совпадений не бывает. Вернее существуют, но их процент слишком мал. Однако удостовериться нужно будет в любом случае.

— Отлично. Значит ты приехала из Франции… зачем кстати? — Северус сам не знал почему, но разговаривать один на один с девочкой-подростком не являющейся его ученицей было… трудно. Как начать разговор с тем, кого ты мало того видишь первый раз в жизни, так еще и не ожидал увидеть? Придерживаться своей основной линии поведения здесь было неуместно.

— Как это зачем? Интересно, какой у меня мог быть смысл? Хмм, дайте как подумать, — она постучала пальцем по подбородку, изображая бурный мыслительный процесс. — Возможно, потому что мне негде было жить и учиться. А, возможно, я просто таки жаждала встретить своего блудного отца.

— Негде жить? — пока Северус уловил лишь основное, не обращая внимание на ее сарказм и очевидную гримасу презрения на лице.

— Да, блять. Маман сунула чемодан в руки и сказала — вали в Англию. А еще меня выгнали из школы, — усмехнулась она, почти с разбегу плюхаясь на кресло в гостиной куда они успели пройти.

— Анна выгнала тебя? Почему? — Северус не мог представить, что та, которая написала это письмо и даже сквозь строк в нем читалось волнение за свою дочь, могла поступить так жестоко.

Мария тем не менее встала и с самым серьезным видом принялась осматривать дом, переходя из комнаты в комнату и заглядывая в каждую дверь, шкаф или полку.

— Ага. Она сказала, что устала со мной. Ой, — Мария стремительно отскочила, когда нижняя полка вознамерилась оттяпать ей пальцы. — Тем более ей нужно пожить с мужем одним.

— А что насчет школы? — Северус решил не лезть в семейные дела и проще ему будет узнать об этом у самой Анны по телефону, чем выпытывать у девчонки.

— Да, я слегка поэкспериментировала. В итоге, половина крыла школы просто перестало существовать. В общем, именно из-за нее я и оказалась здесь. Маман сказала, что это была последняя капля и она устала терпеть меня и мои выходки. Ей удалось убедить директрису не выгонять меня, а просто написать, что отчислена по собственному желанию и выдать документы.

— Разве ваши авроры не смогли стереть память магглам… постой. В какой школе ты училась?

В его голове стала стремительно строиться логическая цепочка. Франция. Колдунья. Школа. Школа магии и волшебства. Снова Франция.

— Шармбатон!

Северус готов был тихо застонать. Чем могла заниматься девчонка едва окончившая… два курса, по его подсчетам, что взорвала школу?

— Ты разрушила половину Шармбатона? — воскликнул Северус, не сдерживаясь. Это ж что нужно было делать, чтобы сотворить подобное. — Одну из ведущих европейских школ магии?

— Невъебенно здорово, правда? — рассмеялась она над произведенным эффектом от своей новости.

— Мария Дюпен Чен, ты прекращаешь выражаться нецензурными словами при мне, иначе…

Снейп не выдержал. В своем детстве в этом неблагополучном районе он уже наслушался грубой речи и, попав к волшебникам, был рад только тому, что они ругались редко, используя лишь неограниченную фантазию и магические выражения. Ничего общего с грубыми выражениями магглов.

— Ты говоришь как зануда учитель… — но он не улыбнулся в ответ на ее попытку пошутить. — Да ладно? Ты учитель? Merde. Мало того, что я нашла своего отца, так он еще и препод. Просто блеск.

— Ты что-то имеешь против, мисс? Учтите, хамства в своем доме я не потерплю. Я не твоя мать. Сейчас я только предупреждаю, а в следующий раз буду применять старое доброе силенцио.

Она тут же обнажила ряд белоснежных зубов.

— Хорошо, папочка. Я буду паинькой. Ты меня даже не услышишь, — но едва он удовлетворенно кивнул, как услышал ее тихий шепот, чем-то напоминающий “хрен тебе”. И вся его интуиция твердила Северусу, что он еще намучается с этой леди.

— Так, где моя комната? — Мария вновь плюхнулась на софу, закинув ноги в обуви на мягкую ткань.

— Итак, Мария, — прежде чем перейти к основному, Северус решил расспросить ее поподробнее, — расскажи мне о себе. Если ты будешь жить со мной, то мне нужно знать больше о своей дочери. Мне нужно связаться с твоей матерью и спросить в курсе ли она, что ты приехала. И как долго… не важно.

— Bon. Мне тринадцать лет. Я маг. Окончила два курса Шармбатона. Знаю французский, немного латынь и, очевидно, английский. Обожаю паркур. Ах да, ненавижу брокколи. Это все.

— Очевидно. Очень… информативно, — кашлянул Северус, смерив девчонку нечитаемым взглядом, но та и бровью не повела. — Как я уже сказал раньше, я преподаю в магической школе Хогвартс зельеварение и при этом являюсь деканом Слизерина. Это один из четырех факультетов, — дополнил он, видя ее недоумение. — Ты, как и любой подросток, обладающий магическим даром и проживающим на территории Великобритании, будешь учиться там же.

— Зельеварение? — тут же воспрянула девушка, скидывая налет скуки. — Чума. Да ты крутой, Северус. Можно же называть тебя так? — впрочем, ответа она не требовала. — Обожаю зелья. Мне нужна помощь с моим взрывчатым составом. У тебя есть лаборатория? А ингредиенты? Вот ведь, блять, я ничего из своих вещей не взяла. Думала, ты обычный.

— Раз ты теперь живёшь со мной, я введу для тебя несколько правил, — перебил поток почти бессвязной речи Снейп, тем не менее ощущая некоторое тепло, узнав, что, возможно (!) его дочь разделяет его страсть и не считает данное занятие мучительным наказанием. — Во-первых, никакой ругани. Второе, никаких споров и пререканий. Что касается воспитания, я сам могу сказать, что нужно ребенку.

— Да ну? — Мари выгнула бровь, подражая своему отцу. — Ты это серьезно? Ты не знал о моем существование тринадцать лет и заявляешь, что знаешь как меня воспитывать? Слишком поздно, папочка. Или у тебя есть еще дети? — черные глаза впились в лицо, требуя немедленного ответа.

— В-третьих, когда я говорю что-то сделать, ты это делаешь, — не слушая ее возражений, продолжил он. Вопрос про семью так и остался без ответа.

— Иначе что? Снимешь баллы? Или назначишь отработки? — фыркнула она.

— И выплюни жевательную резинку, когда я с тобой говорю, Мария.

— Да-да, — покивала девочка с видом “можешь и дальше говорить свои правила — я вряд ли что запомню”. — Могу я теперь идти в свою комнату? Кстати, где я буду жить?

— Можешь выбрать себе любую из понравившихся свободных. Их здесь много. И для чего они мне вообще? — спросил уже сам себя Северус, впервые осознав, что этот дом являлся по сути не таким уж и нужным приобретением. Впрочем, продать старое имущество родителей и купить маленький коттедж в волшебной деревне по очевидным причинам было невозможно. К тому же детские воспоминания, как мать собственноручно украшала этот дом волшебными игрушками, гирляндами и огоньками, как они вместе варили зелья и Эйлин учила его колдовать, не давали ему так просто расстаться с этой памятью.

— Отлично. Je choisis ça

Северус очнулся от прервавшего его мысли голоса. Маг обнаружил, что они вдвоем стояли на втором этаже, напротив двери в небольшую спальню. Отрывисто кивнув, мужчина спустился вниз, оставив девушку разбирать чемодан.

Мария сознательно указала на не самую большую, зато самую удобную, по ее мнению, комнату. Окно выходило на старую заброшенную фабрику. Никаких соседей и большое дерево рядом. Мари почему-то была уверена, что с таким ханжой отцом ей придется часто выходить через окно. Должна же она как-то веселиться? Пускай она и переехала жить в до смерти скучную и мокрую Англию, но ни за что не станет прекращать делать то, что делала. Остаётся надеяться, что в Коукворте есть нормальные люди, с которыми можно потусить.

========== Глава 2. ==========

Мария открыла чемодан и принялась шерстить свой гардероб. Девочка, несомненно, любила крутые вещи, умела их носить и сочетать несочетаемое. У нее был собственный стиль, позволяющий ей выглядеть красиво и при этом быть удобным в повседневной носке, например, во время прогулок с многочисленными друзьями по заброшенным зданиям и новостройкам.

Именно поэтому в ее гардеробе было так мало юбок, платьев и всего того, что носят “леди”. Зато в огромном количестве всяких разнообразных штанов, шорт, берцовок, кофт, футболок и кожаных курток. Как ей повезло, что она волшебница и чемодан, который она покупала с мамой на торговом базаре перед своим первым курсом сейчас хорошо ее выручал.

Более-менее разобрав вещи в объемный встроенный в стену шкаф, вернее просто-напросто покидав их как попало, Мария все же решилась спуститься вниз и найти мистера Северуса Снейпа. Подумать только, ее родного отца. По пути она еще раз внимательно просмотрела все доступные и открытые ей помещения и отметила, что комнат в доме как-то ну очень много. Интересно, зачем столько? Помнится, Мария после своего первого курса побывала в гостях у однокурсницы Мадлен, и даже ее увеличенный изнутри дом был меньше. Здесь же, казалось, затаился целый особняк. Впрочем, Мари будет не против исследовать его.

На кухне никого не было. Ровно, как и в коридоре и в соседних комнатах. Девочка уселась на кресло, закинув ноги на подлокотник, и принялась ждать своего блудного папашу. Не зря она захватила наушники и плеер.

— Мне нужен твой волос, — голос Северуса раздался над ее ухом сквозь музыку. Мари вздрогнула от неожиданности.

— А ты мастер появляться неожиданно и пугать, — хмыкнула она, открыв глаза. — Пожалуйста, — девушка оторвала волосинку и протянула мужчине. — А что, сомневаешься в своем собственном производстве? — хихикнула Мари.

— Меньше слов, больше дела. Неужели ты думаешь, что я способен поверить… такому известию, — он кивнул на нее головой, — и не удостовериться?

— Papa, а ты растешь в моих глазах, — удовлетворённо кивнула девушка. — Я бы наоборот косо смотрела на тебя в ином случае. И думала бы… а впрочем ладно.

— Хмм. Не хочешь помочь мне в лаборатории? — неожиданно для самого себя предложил Северус. — Ты вроде говорила, что тебе нравятся зелья.

— Wow! Я уж думала, что великий зельевар никогда не пустит меня в святая святых.

Она поднялась с кресла и предвкушающе потерла ладони. Ожидалось нечто не такое скучное в этом огромном и пустынном доме.

Северус лишь едва слышно хмыкнул, направляясь вдоль по коридору. За неполный день, что Мария провела в этом доме, она успела рассмотреть многое, но этого места не помнила. Северус остановился у картины с изображением рыжеволосой танцовщицы. Резким движением он надавил на угол рамы, и капля его крови впиталась в темное дерево. Мария присвистнула, наблюдая, как стена напротив раздвигается и появляется лестница в подвал.

— Вот это технологии. Очень неплохо.

— Осторожно. Тут крутые ступени, — предупредил маг, зажигая люмос на палочке.

Мари послушно шла за мужчиной в темной мантии вниз, с любопытством осматриваясь вокруг. Полумрак и холод — идеальная температура для лаборатории. Наконец, они достигли нужной цели. Северус пробормотал заклинание и факелы на стенах зажглись, освещая небольшую, но оформленную под современные технологии лабораторию. Множество котлов, лопаток, горелок и целые стены с ингредиентами. Заспиртованные части животных, множество различных трав, цветов и корешков. Она впервые видела настолько заполненную лабораторию. Даже их преподаватель в академии имел меньшее оснащение. А ведь ее отец содержал подобную красоту в доме. Что же творилось у него в личной лаборатории в его… Хогвартсе, кажется.

— D’une manière charmante (очаровательно). Неужели мне стоит начинать гордиться своим отцом? Я не смотрела твоих работ, но, кажется, уже уверена, что ты крутой зельевар, — улыбнулась ему Мария.

Северус посчитал это своеобразным комплиментом и удовлетворённо качнул головой. Может быть с ней будет не так уж и трудно? Но пока… мужчина подошёл к котлу, который стоял на горелке вокруг которого мерцал едва заметный голубоватый свет.

Вот значит где он был, пока она скучала в своей комнате, подумала Мария. Занимался спешным приготовлением основы для зелья, по всей видимости, родства.

— Это стазис. Зелье настаивалось несколько часов, — пояснил он любопытной мордашке, выглядывающей у него из-за локтя. И куда, интересно, делась вся ее спесь? — Твоё задание растолочь сушеные лапки кузнечиков в пыль. Нам понадобиться три унции. Я займусь более сложными ингредиентами. Ты справишься с этим? Или мне следует проверить твои знания зельеварения?

— А вот в крайности впадать не следует, — мгновенно огрызнулась девчонка, но тут же остыла. — Чтобы ты знал, я была одной из лучших на зельеварении. Гены ли это или месье Жадон, — Мари выдохнула его имя с придыханием, — я, к сожалению, не знаю.

— Месье Жадон? Что это ещё за хлыщ? — родительские чувства острой иглой вспыхнули в его сердце. Северус и сам не знал почему так взбесился от одного упоминания взрослого мужчины по которому вздыхает его дочь подросток. (Мысль о том, что у него есть дочь уже не вызвала отторжения). Очень похоже на Локхарта.

— Месье Жадон. Матис. Ах, ты бы видел его. Его улыбку можно было бы печатать в женском еженедельнике, — счастливо выдохнула Мари, вспоминая блондина преподавателя, который на их первом занятии похвалил ее зелье. — Он знал куда пойти работать. Почти девяносто процентов учеников — это девушки, и к каждой он знал свой подход. Я буду скучать по нему.

— Не отвлекайся, а давай толки, — резко бросил Северус, вручая девушке ступку и пестик. Ему уже определенно не нравился этот Матис, будь он хоть трижды признанным мастером.

Когда мужчина погасил пламя под котлом, и зелье стало совершенно прозрачным, Северус готов был признать, что у Марии действительно есть талант к зельеварению. Он предпочитал думать, что это его гены, а не уроки французика Матиса.

— Теперь кидай свой волос в котел. И смотри, чтобы ничего кроме него туда не попало, — строго предупредил он, предварительно капнув туда каплю своей крови. Проверить родство можно было любым генетическим материалом, но он не думал, что девочка захочет резаться для этого. Простого волоса тоже было достаточно.

Мари сама предвкушала результат. Она верила Анне — мать была не тем, кто способен обмануть, особенно в таком вопросе. Она не сомневалась, что является дочерью этого мрачного, даже готичного мужчины — Северуса Снейпа. Но ей все же хотелось самостоятельно убедиться в этой правоте. Мария ещё раз оторвала черный волос, поморщившись от неприятных ощущений, и аккуратно разжала пальцы над котлом. Тот медленно упал в бесцветную жидкость. Несколько секунд ничего не происходило. Мари даже растерялась. Неужели это неправда? Она глянула на Северуса, но тот казалось совершенно не интересуется происходящим. Мужчина время от времени поглядывал на песочные часы, стоящие рядом.

Наконец последние песчинки упали вниз, и зелье пришло в движение. Невидимые кольца от упавшего волоса, почти исчезнувшие в жидкости со временем, начали менять свой цвет. Сначала еле заметные розовые блики постепенно перерастали в насыщенно красную жидкость. Мари с восхищением смотрела на происходящее на ее глазах чудо. Это подтверждало их кровное родство. Очень близкое кровное родство.

— Я и не сомневался, — с какой-то обречённостью, но в тоже время гордостью добавил зельевар, поглядывая на свою дочь. — Как бы я ни хотел иного, но ты слишком уж похожа на меня в юности. Радует лишь, что форма носа у тебя от матери.

— Ты же понимаешь, что это было нужно сделать? — переменился маг в лице. Еще неизвестно как поведет себя девочка-подросток в такой ситуации. Он ведь никогда с таким не сталкивался. — Мне предстоит оформлять документы в Министерстве, и я не имел права на ошибку.

— Все в порядке, — безразлично пожала плечами Мария, словно данная ситуация напрягала ее меньше, чем то, что ей придется жить в доме почти незнакомого ей мужчины, являющегося ее биологическим отцом. — Ты все правильно сделал. Ну что? Мы будем ещё что-то варить?

— А вот теперь, юная леди, вам предстоит хорошенечко поработать и прибрать за собой рабочее место, — безапелляционно добавил признанный мастер зелий и прочее прочее.

Мария надулась, но, тем не менее, послушно взяла в руки тряпку. Что не терпел месье Жадон, так это грязи на рабочем столе и убираться за собой после приготовления зелий вошло в привычку у учениц и учеников Шармбатона с одиннадцати лет…

Северус устало опустился на кресло. Он только что повесил трубку огромного телефонного аппарата, что находился в его доме со времен жизни там Тобиаса и Эйлин. Голос Анны, с которой он говорил, был таким же, как и тринадцать лет назад — теплый, красивый, мелодичный. Она поприветствовала его и очень обрадовалась, узнав, что Мария добралась до него. Было видно сразу, что мать переживает за своего ребенка. Северус поведал теперь уже молодой женщине, что знает о магическом даре дочери, поскольку и сам обладает таковым.

Данное обстоятельство существенно разрядило обстановку. Северус сам понимал, что Анне было крайне проблематично объясниться с по сути посторонним мужчиной почему его дочь обладает необычным талантом. Однако теперь, когда это недоразумение разрешилось, говорить было гораздо легче.

Они на удивление легко нашли общий язык на тему того, что касалось их дочери. Северус выпросил у ее матери очень многое. В частности, он узнал, что Мария совсем не такая, какой хочет казаться. Или была таковой. В начальной школе она была прилежной ученицей, даже гордостью класса. Однако в их семье произошло кое-что, в чем Анна так и не созналась, что изменило характер ее дочери. Прибавить к этому новую атмосферу, подумать только, магической школы, долгое отсутствие дома и взросление, как она перестала узнавать своего ребенка. Помимо этого перед ее вторым курсом, Мария познакомилась с дурной компанией, окончательно изменившись.

Анна наконец-то нашла того, кому могла выговориться, не боясь выдать какие-то особенности, связанные с волшебным даром Марии. Женщина практически не удивилась тому, что Северус обладал такими же способностями, что и Мария, вернее наоборот. Снейп спросил ее о настоящей причине переезда. Анна созналась, что у нее опускаются руки. Ей очень трудно стало воспитывать этого ребенка, и ей как никогда раньше нужна твердая рука и мужское воспитание. И по секрету было сказано, какие-нибудь магические приемы воспитания. Анна не справляется с ее вздорным характером. Она не хотела потерять своего ребенка на улицах Франции.

Так же Снейп разузнал все и о ее школе. Вернее, о причинах ее исключения. Оказывается, в последний год, Мари, как называла ее мать, очень часто попадала в скандальные истории, и Анне по крайней мере раз в месяц приходило письмо с выговором Марии. Особенно часто та конфликтовала с одной девочкой и даже дралась с ней. Поэтому, когда самовольный эксперимент Марии не сработал, и половина крыла исчезла, руководство отстранило девочку от учебы на четыре месяца. Как оказалось, на самом деле, Мари все еще числилась ученицей Шармбатона.

Северус заверил Анну, что с этого дня он берет ее под свою опеку, обязуется воспитать ее, заботиться о ней и обязательно зачислить в местную школу магии. Именно поэтому он убедил молодую женщину забрать документы Марии из академии Шармбатон. А уж он-то найдет способ переправить их в Англию. Сов никто не отменял.

Также мужчина чисто из вежливости поинтересовался личной жизнью женщины и в действительности узнал, что она замужем уже несколько лет, правда, детей супруги не имеют. То, каким голосом это было сказано, навевало Северуса на мысль, что данная тема не слишком приятна Анне. Одно было ясно, что отчим Марии не являлся основной причиной ее изменений, как можно было бы подумать изначально.

По итогам часового разговора, Северус вызнал все, что хотел. Он клятвенно пообещал заботиться о Марии, но при этом упомянул, что она будет либо звонить, либо навещать Анну. И следующим летом они обязательно увидятся.

Ещё достаточно молодой мужчина тридцати трёх лет устало потер виски. Мало ему засранца Поттера, лезущего в каждую дыру без масла, так ещё и свой отпрыск появился. И нет бы нормальный ребенок! То, что он уже увидел в своей дочери, радовало его мало. Ему придется хорошенько постараться, чтобы обучить ее манерам и всему тому, что обязана знать молодая ведьма ее возраста. А это будет ой как непросто. Текущий ужин подтверждал его опасения.

Но в тоже время в его голове ни разу не возникла мысль уехать отдыхать, стереть память и сделать вид, что ничего не произошло. Он был воспитан иначе.

========== Глава 3. ==========

Новый день обещал быть чудесным. Что странно. Мария читала, что погода Англии очень противоречива, и ты скорее утопнешь в дождях и слякоти, чем пойдешь загорать в середине июля. Однако в данный момент в окно ярко светило солнце и заливались пением птицы.

Проснулась девочка в десять утра. Не рано и не поздно. Вчера она все же вышла поужинать несмотря на позднее время, где и состоялся тяжёлый разговор с отцом. Ну, как тяжёлый… он смотрел на нее хмуро, пытался что-то выспросить, передал привет от Анны и все… Она не горела желанием открывать душу перед тем, кого видела первый раз в жизни, поэтому ушла в глухую оборону. Впрочем, сейчас Мари решила, что возможно совсем чуть-чуть повела себя грубо. И если предоставится такой шанс она… нет, не извинится, а просто сделает вид, что ничего не было и продолжит болтать с Северусом как и прежде.

Лето, солнце, жара. Для джинс и толстовки как-то слишком жарковато. Мари вытащила шорты и майку. Неспешно нанеся темные тени и тушь на ресницы, Мария покрутились у зеркала. Прелестна. Особенно в такой одежде выделялась ее рука. Ее гордость и результат долгой битвы с Анной. Интересно, как воспримет это Северус?

— Это что такое? — взъярился Снейп, едва увидев руку своей дочери, когда та удосужилась спуститься вниз. Она от запястья до шеи была в татуировках. Ни единого чистого места.

— Это? Татуировки? Какие-то проблемы? — с вызовом ответила девушка, усаживаясь за стол.

— Немедленно сведи их или это сделаю я. Ты понимаешь как ужасно это смотрится на коже подростка? Тебе всего тринадцать лет, а ты уже портишь свою внешность. Хвала Мерлину, что они не магические. Вывести не составит труда.

— А не охренели ли вы, cher papa? — вскочила со своего места Мари. — Это мои татуировки, моя кожа и моя жизнь. Я не позволю распоряжаться моей судьбой. Я хочу их оставить. Знаешь, как долго их делать? Знаешь, как я уламывала Энди сделать мне рукав? Что мне пришлось ради этого сделать?! — резко ответила она. Мария ненавидела, когда ее ограничивают в чем либо.

— И что же? — похолодел Снейп, представив, что могла предложить ему Мария. Если судить по рассказам ее матери, она могла все. И даже то… чего не должны предлагать тринадцатилетние девочки.

— Да успокойся. Не отсасывала я ему, — рассмеялась Мария, видя о чем думает ее новоиспеченный родитель. Похоже Анна совсем запугала его. — Просто сходила с ним на пару тусовок. А ещё была девочкой на побегушках целых два лета.

— Мария!

— Я помню, помню. Никакой нецензурной речи. Но это часть меня. Я не могу отказаться от того, что мне близко. Как и не сведу татуировки. Постой, ты сказал про магические?

Мари заинтересованно подняла голову. Было бы здорово обзавестись одной или несколько такими. Хотя в принципе она не планировала больше разукрашивать свое тело. Рукав был набит назло матери и чтобы доказать себе, что она вправе распоряжаться своим телом.

— Да, есть магические татуировки. И ты не будешь их делать, — довольно строго и категорично произнес Северус, выделив частицу “не”. В данном вопросе он придерживался своего мнения. — Никогда в жизни. Они очень опасны и их нельзя будет свести. Они питаются твоей магией, они живые и могут двигаться по твоему телу. А в некоторых случаях причинять и боль.

Данные познания не могли прийти из ниоткуда. Мари усмехнулась. Кажется, ее отец был тем ещё гуленой в юности, раз сам успел разукрасить себя подобными вещами. И теперь жалеет об этом.

— Да у тебя есть такая татушка. Давай, показывай, папаша, — она пододвинулась ближе, намереваясь рассмотреть все в подробностях. — Неужели ты ещё более крут, чем я думала? Преподаватель с темным прошлым. Ууу.

— Да у меня есть такая, — не стал скрывать мужчина, надеясь, что данный рассказ поможет ей осознать всю глупость подобного. — И это самая моя большая ошибка юности. Мой позор и мой рок.

— Да чё ты загоняешься по поводу картинки? Небось котик какой-нибудь на ягодице, — она поиграла бровями.

— Никаких котов. Я говорю серьезно.

Северус вздохнул. Проще было объяснить ей все и все последствия ожидающие ее, чем что-то доказывать.

— Идём в гостиную.

Девочка двинулась следом, зачарованная предстоящей историей.

— Когда я только закончил школу, я был молод, полон светлых надежд и честолюбив. Меня заметил один очень плохой человек и предложил сделку. Я служу ему, получая взамен знания и силу. Нас таких глупцов было много. Очень много. И всех нас он связал татуировками. Только спустя какое-то время поняли, что он стал сходить ума. Вместо учеников и последователей, мы стали безвольными рабами. Отказ означал смерть. Предательство — смерть. Шаг в сторону — смерть. Он уничтожал магглорожденных, магглов и даже полукровок и чистокровок, кто отказывался к нему присоединиться. Он вызывал нас таким способом, причиняя боль по всему телу. Это не шутка. Магические татуировки очень опасные. Ты можешь оказаться в рабах у недобросовестного мастера.

— Покажи, — твердо заявила Мария, впечатленная услышанными леденящими душу подробностями.

Он закатил рукав сюртука и белоснежной рубашки. Казалось Северус не носил другой одежды кроме подобного наряда. Настоящий педант.

— Что-то бледновата будет, — раскритиковала Мария картинку. Эскиз был довольно симпатичен — змея и череп, но качество оставляло желать лучшего. Она, наученная Энди, могла определить что и как следует изменить в этом.

— Потому что Он погиб. Так принято считать. Но даже из могилы Темный Лорд не дает забыть своим последователям о себе.

Мари вздернула бровь. Темный Лорд — звучит сурово. Правда она ни о ком таком не слышала, когда собиралась в Англию. Интересно, что это за чувак такой с ненормальной фантазией и манией убивать все живое?

— А если изменить татуировку? Добавить к ней роз, например. Череп, змея, и розы с шипами. Шикарная композиция. У ваших у всех такие картинки, так? Как ты сказал это все магическая татуировка. Если её изменить как маггловскую — вот мне дополняли ее несколько дней, тогда ее свойства пропадут. Она же будет уже не той.

— Если бы было так просто, Мария, — горько вздохнул он, и на его лбу проступили морщинки, — если бы было так просто, то ее уже давно бы не было. Никто не знает всех ее свойств. Для молодых глупцов она стала роком.

Теперь Мари передумала что-то набивать себе. Ей хорошо и с неживыми картинками, которые к тому же она может свести.

— Северус, — она подошла к хмурящемуся мужчине и опустила руку на его плечо. — Это не настоящие татуировки. Успокойся. Эта хна. Она постепенно сойдет через три-четыре месяца. Никто в своем бы уме не стал бы делать татуировки такой соплячке. Да меня бы Анна кастрировала, как и Энди, собственно.

Ну, допустим, пока все шло неплохо.

***

— Итак, Мария, расскажи мне о своем детстве. Если мы собираемся жить вместе, я должен получше тебя узнать, — сказал ей Северус во время очередного совместного обеда. — Кстати, сегодня днём я побывал в Министерстве Магии. Оформление документов занимает много времени, но будь уверена, совсем скоро ты станешь моей дочерью официально. А также получишь двойное гражданство: Британское и Французское. Останется лишь получить документы от Анны, и можно будет заключать контракт с Хогвартсом.

— Скажи, ты очень популярен в своих кругах? — скучающе задала вопрос Мари, не соизволив ответить на его новость.

— В чем причина твоего интереса? — полюбопытствовал мужчина, надрезая бифштекс.

— Да, так. Мне интересно буду ли я пользоваться спросом у местной магической молодежи или мне придется выбивать себе место под солнцем?

Северус побледнел ещё сильнее обычного. Он не думал, что будет, если эти зарвавшиеся негодники узнают про Мари. Сейчас он был даже рад, что девочка сможет всегда дать им отпор. Однако, в любом случае он не хотел никакой шумихи вокруг себя и ее.

— Как ты относишься к тому, что…

— Мы не скажем никому, о том, что у меня появился папочка? — добавила девушка, потягивая сладкую газировку.

— Да. Именно так, — облегчённо выдохнул отец.

— Мне пофиг. Могу и помолчать.

— Спасибо, Мария…

— А можно я буду называть тебя Северус? А можно буду приходить по вечерам или давай лучше я буду как будто заигрывать с тобой и дразнить всех этих маменькиных деток.

Зачем Северус предложил это? Маг уже успел пожалеть тысячу раз. Осталось надеяться, что Мария просто шутит. Впрочем, отказываться не имело смысла. Мария все равно поступит по-своему. Мужчина уже усвоил это.

— Ну, так что тебе интересно узнать? — вспомнила она о самом первом его вопросе. — Когда я начала говорить или ходить? Или когда моя мама осознала, что я полный кошмар?

Северус готов был пойти и сдаться на милость Альбусу с его дольками и чаем. Быть родителем просто нереально. Мария живёт у него всего третий день, а ее уже хочется как следует тряхнуть за плечи и высказать все о неподобающем поведении. Натура преподавателя всячески отбила у него родительский инстинкт.

— Все, что хочешь и готова рассказать.

“Успокойся, Северус. Это все нервы. Все пройдет. Она все же не Поттер. Думай об этом и все наладится” — выдыхал он про себя, устраивая ежевечерние сеансы медитации.

— Ну, окей. Я родилась 23 июня 1980 года. Маман, как вернулась из Британии, устроилась на работу. Именно поэтому она не знала о таком великом событии, как я. Впрочем, она бы все равно не стала делать аборт — ведь “это грех, ты загубишь новую жизнь, подумай о маленьком человеке, что живёт в тебе”, — явно цитировала свою мать девочка.

— Мария, ты что, была беременна? — Северусу уже было не трудно в это поверить. Если она решилась сделать татуировки в 12-13 лет — все равно, что хной, то почему не смогла и забеременеть? Хотя Анна не говорила ни о чем таком.

— Voici les nouvelles (вот это новости)! Чур меня, — фыркнула Мари, не сдерживая смеха от вида ошарашенного, если не сказать больше — перепуганного лица Северуса Снейпа. — У меня хоть и были парни, но уж не дотакой степени мы с ними гуляли, чтобы я залетела. Маман работает психологом для трудных подростков. Если ты ещё помнишь, то она не имеет наших сил. Я каждый божий день выслушивала эти ебучие рассказы о новой несчастной девочке, которой просто необходим второй шанс.

Северус облегчённо выдохнул. Не успел он обрести дочь подростка, как не хотел бы становиться дедом. Тридцать три слишком маленький возраст для этого.

— Так на чем я остановилась? — всколыхнулась Мари. — Ах, да. Она родила меня и стала воспитывать. Воспитывала, воспитывала, пилила, поучала, баловала и снова пилила. Я пошла в младшую школу и ничего необычного во мне не было. Когда же я в девять лет стала гулять с друзьями по крышам, тогда-то я и обнаружила в себе силы.

— Гулять по крышам? Девять лет? Куда смотрела твоя мать? — недоуменно произнес он, делая неспешные глотки из своей бутылки.

— Ага, — отмахнулась она от его участия, не посчитав данный вопрос нужным. — Однажды я не допрыгнула до точки опоры и начала падать. Подо мной было три этажа. Конечно, я не хотела умирать или ломать ногу. Мне было страшно. Очень. Я махала руками и думала о том, что не хочу калечиться. Когда до земли оставалось буквально несколько сантиметров, я поняла, что остановилась. Просто так. Ветер меня слушался. Я парила. Вместо падения я опустилась как перышко без единой царапины, — погрузилась она в воспоминания нескольких лет давности.

— С тех пор все пошло как по маслу. Я поняла, что особенная. Я много тренировалась и, когда никто не видел, пыталась повторить такие прыжки. Сначала выходило плохо, были падения, царапины, раны, а потом раз за разом, я подчинила ветер, — с гордостью отметила Мария.

Северус же, слушая воспоминания о первом применяемом колдовстве дочери, находился разумом в другом месте и даже времени. Перед глазами стояла картина: детская площадка, качели, десятилетняя девочка с огненно рыжими волосами, которая прыгала с высоты, паря как бабочка. Как давно это было. Он помотал головой, отгоняя горькие воспоминания.

Ну что ж, возможно его желание все же обрело свою форму — его дочь овладела стихийной магией такой же как и Лили. Но разделит ли она ее судьбу? Северус Снейп сделает все возможное, чтобы этого не произошло.

========== Глава 4. ==========

— Юная леди, — с первого этажа раздался громкий голос Северуса. — Немедленно спуститесь вниз и приберитесь за собой. Здесь нет домовых эльфов.

— Щас, — крикнула Мари, натягивая кеды на ноги. Она просто ненавидела мыть за собой посуду и частенько оставляла ее на столе. В школе этим занимались домовые эльфы, а дома мама.

— Ну, почему здесь нет домовиков? — заканючила девочка в который раз. — Хотя бы одного самого неказистого. Он бы очень помог нам.

— Именно поэтому его и нет, — осадил ее Северус. — Здесь тебе не пансион “все включено”, а обычный дом. И ты должна убирать за собой. Всегда.

Мари надула губы, но послушно подошла к старинной раковине. Внезапная мысль пришла ей в голову. Она глянула по сторонам, словно бы проверяя, не видит ли ее кто — Северус читал газету, полностью скрывшись за ней, и на нее внимания не обращал. Мари аккуратно вытащила палочку из рукава. Ещё раз оглянувшись, чтобы ее не поймали за жульничеством, она включила кран. Шум воды заглушил слова. Юная волшебница взмахнула палочкой, творя заклятие. Мыльная пена тут же обволокла грязные тарелки. Мари с лёгкостью управляла посудой, посылая ее под струю воды. Она настолько расслабилась, что когда за ее плечом раздалось покашливание, не удержалась и разбила тарелку. Правда тут же восстановила репаро.

— Кажется, посуду предполагается мыть руками, Мария Дюпен Чен.

— Но я не люблю. Какая разница колдую я или сую руки в воду? Все одно — посуда-то вымыта, — недовольно протянула она.

— Это твоя обязанность, юная леди, — остался на своем мужчина. — И вообще, палочку на каникулах детям использовать запрещено. Поэтому сдай мне свой инструмент.

— Как запрещено? Не будь таким садистом. Это жестоко даже для тебя, — опешила Мария. Вот это мужское воспитание. Если Анна на самом деле рассчитывала на такой эффект, то Мари непременно выскажет ей об этом по телефону. Незамедлительно.

— Я не садист, — опровергнул Северус. — Законодательство Британии, магической Британии запрещает колдовать на каникулах детям не достигшим семнадцати лет. Это закон. Присылаются предупреждения. И после третьего предупреждения созывается дисциплинарное слушание. Под вопросом исключение из школы.

Маг сознательно утаил, что в магическом доме этот закон не действует. Марии стоит привыкать к правилам.

— Что за бред? Я хочу обратно во Францию. Там хоть сколько колдуй, главное не магам не попадаться на глаза, — воспротивилась Мари. И тут же ей пришла в голову одна идея. — Эй, а я ведь все ещё гражданка Франции и к тому же даже не учусь тут. Так что мне ничего не будет. Я могу колдовать летом.

Ее самодовольную улыбку испортил Северус своим высказыванием.

— Это ненадолго, Мари. Документы, что я передал в Министерство проходят стадию рассмотрения. Через два дня мне нужно явиться в Министерство, чтобы окончательно оформить над тобой магическую опеку как родитель. И твоё гражданство изменится в соответствии с местом проживания юного мага.

— Вот ведь блять, — выругалась Мария. Она не ожидала такого облома.

— Не…

— Не выражаться. Я помню, — не дала она закончить набившую оскомину фразу. — Ну почему тут так тупо? А если…хмм…а если на меня нападут? А если я сломаю ногу или если я попаду в беду и без магии не справится никак, а мы живём среди не-магов. Что, мне нужно смириться с моей несостоятельностью и доверится судьбе? Как тупо, — фыркнула она.

— А ты не должна бывать в местах, где на тебя могут напасть, где ты можешь сломать ногу или вообще умереть. В остальных случаях у тебя есть я.

— Ну, блеск.

Мари села на стул, закинув ногу на ногу.

— Какие у вас ещё есть ограничения? Наверняка мне нужно регистрироваться, где то ещё. И анимагом тайным стать я не могу, — фыркнула ведьма, озвучивая самое безумное предположение. Франция славилась своими демократичными законами, в отличие от Англии. Правда и там анимаги должны были проходить желательную регистрацию. Впрочем, в угоду себе, Мария умолчала сей факт.

Северус хмыкнул подтверждающе.

— Что серьезно? Ну это же бред. Это моя личная жизнь! И если я стану маленькой мышкой, птичкой или жуком, то ни за что на свете не пойду регистрироваться. Это мое последнее слово. Так-то.

— Это нарушение закона, — предупредил он. — Серьезное нарушение. За него следует большой штраф вплоть до наказания Азкабаном. Но скажу тебе по секрету, — он подозвал ее поближе. Мари с любопытством придвинулась к нему. — Ты думаешь у нас в стране лишь семь анимагов, занесенных в официальный реестр анимагов? Вот уж нет уж. Таких волшебников гораздо больше. Просто они предпочитают не афишировать свои способности.

Хитрая улыбка возникла на его лице. Мари знала, что в глубине души ее нежданно свалившийся на голову отец неплохой мужик. Он ведь в действительности не мог быть строгим поборником правил, по крайней мере, когда был не в школе. Иначе у нее в этом доме были бы куда большие санкции, чем мытьё посуды и запрет на нецензурные выражения.

— А ты умеешь превращаться? — полюбопытствовала девочка.

Но ответ на свой вопрос она так и не получила. Однако судя по лукавому выражению лица, данный аспект сложно было бы оспорить. Впрочем, доказывать ей ничего не стали.

— И ты как я погляжу не зарегистрирован где-бы то ни было, так? — ухмыльнулась она, подводя к самому главному.

— И как ты догадалась? Английские маги консервативны, скрытны и себе на уме. Предпочитают иметь козырь в рукаве. Впрочем в темные времена это было необходимо. Даже тюремное наказание их не останавливает. Если ты обрёл свою животную форму, то будь добр скрывать ее. Если не получилось, то ты оказался слаб.

— Вот это я понимаю — жизнь! А то чопорные англичане сведут меня с ума. Никакой движухи.

— Ты в Англии всего неделю. Видела несколько человек. Откуда ты знаешь, что все здесь чопорные ханжи? — полюбопытствовал Северус. Нужно же налаживать контакт с подростком.

“Один из них ты, papa”. Но Мари вовремя прикусила себе губу изнутри.

— Это общеизвестный факт. К тому же я видела здешних соседей. Даже тетка Анабель обангличилась совсем. “Не желаешь ли чая, дитя мое?” — передразнила она ее.

— То есть ты мне не покажешь в кого можешь превращаться. Абсолютно гипотетически, — подмигнула она мужчине.

— Что ж… — Мари восторженно взглянула на него, ожидая открытия самой главной тайны, как тут, — ваше поведение, юная леди, не соответствует должному. Поэтому, пока вы не измените свое отношение к жизни, не получите никаких ответов.

Мария надулась. Впрочем, отошла столь же быстро. Подумаешь, животное. Ее больше интересует подробности.

— Ну хоть когда ты научился? А я так смогу? Научи меня прямо сейчас, — загорелась желанием Мария.

— Тебе ещё рано, — возразил мужчина. — Это очень долгий и кропотливый процесс. Помнится мы с подругой несколько раз повторяли первую фазу — я смотреть потом не мог на мандрагоровые листья. Однако лишь в конце своего шестого курса, когда на меня напал оборотень, все получилось как надо. Тогда я решил, что одной палочки для защиты явно недостаточно и после долгого перерыва возобновил мучения. Но лишь к окончанию школы я смог обращаться в… в того, кого нужно.

— Оборотень? Нихуя ж себе. Ой, я имела в виду — ничего себе, — вот это жизнь была у ее чопорного английского отца. Они оборотней не проходили, но ради дополнительного чтива каждый подросток в возрасте двенадцати тринадцати лет смотрел эту тему. — У тебя была бурная жизнь. Где ты встретил его? — насела Мари на Северуса. Его жизнь была гораздо ярче ее. Но кто сказал, что она собралась останавливаться?

— Это был мой однокурсник с Гриффиндора. Я был дураком и решил показать себя. Разузнал его тайну и решил проследить. Все это вылилось в то, что чуть не оказался поцарапанным зверем. Меня спас его друг, — кисло добавил он.

— Я все ещё не могу представить! Настоящий оборотень. Я хотела бы его увидеть! А у него были жёлтые глаза? А мускулы? А клыки? — принялась вызнавать Мария, перемешивая факты из научной литературы и женских романов.

— Мария, ты явно не представляешь, что значит быть оборотнем, — осадил ее Северус. — Это не дар, а вечное проклятье. Зависимость от луны и боль. На самом деле, — добавил он, — тот оборотень был самым обычным ботаником. Учился лучше всех, был старостой, глаза, кстати, да, у него были жёлтого цвета, — зачем-то добавил Северус. — Был покрыт шрамами. Старался не высовываться и в то же время был мародером, — выплюнул он это слово.

— Мародером? Грабил гробницы? — переспросила Мари. Кажется, она не так поняла перевод этого слова.

— Нет. Это группа студентов, считающих себя лучше всех. Они устраивали шутки всем и в основном мне. Мы были врагами, — хмыкнул он. — Да, счастливые школьные будни.

— Мне нравится. А можно я тоже буду Мародером? Устраивать шутки и вредить ябедам и зубрилкам, — шутки Мари очень любила.

— Ни в коем случае, Мария, — отрезал он строго. — Это совершенно строгий запрет. Не хватало мне, чтобы золотое трио превратилось в квартет и стало Мародерами в полном смысле этого слова.

— Трио? А это кто? — неужели в будущей школе магии есть кто-то крутой с кем можно будет потусить.

— Сама увидишь. Гриффиндорская троица. Уже в поезде влезут в какую-нибудь передрягу. Поверь мне на слово. Их узнаешь сразу: Поттер, Грейнджер и Уизли, — буквально выплюнул он.

— Уух. Я смотрю опасные ребятки, — рассмеялась Мари, поднимаясь по лестнице наверх. Ее палочка так и осталась лежать в ее рукаве. Кажется, за этими разговорами, Северус забыл о своей угрозе.

— И не думай, что я забыл о палочке, Мария Дюпен Чен, — раздалось снизу. Вот же ж… засада. Мари разочарованно выдохнула. Она же здесь умрет со скуки, если не сможет колдовать. Целых два месяца тоски. — До того, как придут документы, и мы отправимся регистрировать инструмент она в твоём распоряжении, а потом будь добра отложить до осени.

— Как скажешь, Северус, — уныло добавила она, но тут же взбодрившись. Увеличив скорость, Мари быстро достигла своей комнаты. Пока есть время, она лучше поколдует всласть.

На следующий день Северус не забыл о доверенной дочери тайны, а потому заклинание “ne dixeris”* ограничивало ее возможности поведать о такой особенности своего отца.

Комментарий к Глава 4.

* - авторское заклинание. Означает что-то вроде “не говори”. Предполагается, что об этом событии человек не сможет сообщить кому-либо. Что-то вроде непреложного обета, но мягче (магию не потеряешь и не умрешь, а просто напросто не сможешь ничего сказать).

========== Глава 5. ==========

Прошла ровно неделя ее заточения в особняке мрачного зельевара и по совместительству отца. Дома сидеть откровенно надоело, а ежедневная зарядка уже не давала заряда бодрости. Пришла пора разведать красоты Коукворта. Мари осторожно спустилась вниз, держа подмышкой свой скейт. Лишь бы Северус не засек, что она ушла гулять вечером. Все обошлось. Она облегченно выдохнула, выскочив на улицу. Прохладный ветерок подул на ее лицо.

Мари прикрыла нижнюю половину лица банданой и накинула капюшон толстовки на голову. Схватив скейт, девочка разбежалась и прыгнула на него, заставляя ехать. Объезжая каждую ямку и неровность, она планомерно двигалась к манящей ее так давно фабрике. На поясе у нее позвякивали баллончики с краской. Мари предвкушала славное развлечение, если её не поймают. В любом случае даже тогда юная ведьма постарается уйти незаметно и поверху — так, как умеет только она.

Так и оказалось. На огромных железных воротах, покрывшихся ржавчиной, висел прочный замок. Такой просто так не взломать. Но ей это и не нужно было. Всего лишь найти другой вход. Мария была уверена, что он тут есть. Подхватив скейт под руку, она пошла в правую сторону — там больше всего была примята трава и виднелось нечто похожее на тропинку. И оказалась права. Стоило ей зайти за поворот, что огибал здание, как в металлическом заборе появилась дырка. Вернее, это все ещё был забор, но часть его была здорово погнута и при желании легко заменяла вход.

Дюпен Чен с лёгкостью проскользнула внутрь. Охранников здесь не было, как и кого-либо живого. Но огромный массив здания так и просился разукрасить его цветными красками. Мари, долгое время общаясь с Энди — профессиональным художником, украсивший ее руку. Именно от этого парня она научилась обращаться с красками, рисунками и эскизами. И теперь готова была применить свои знания на практике.

Из портфеля за спиной она вытащила старый добрый плеер и надела наушники. Басы медленно погружали ее в атмосферу искусства. Сегодня здесь появится своя птица счастья.

Дорисовывая хвост павлина, Мари интуитивно ощутила чье-то присутствие. Обернувшись, девочка заметила группу парней и лишь одну девочку среди них. А вот и местные нарушители спокойствия. Она знала, где можно познакомиться с ними так скоро.

— Привет! Я Рэнди. Крутой рисунок, — обратился к ней высокий брюнет с красной полосой в волосах и веселой улыбкой. По его виду было понятно, что он тут главный. Он выглядел вполне приветливо и даже улыбался.

— Хэй. Мария, — она сняла наушники и отодвинула бандану на шею, наконец-то свободно выдохнула. — Спасибо. А кто с тобой?

Парни по очереди представились ей, но среди пятерки парней она запомнила одного Луи — потому что имя было у него французское и Лиззи — единственную девочку в компании.

— Мы тебя раньше здесь не видели. Ты новенькая?

— Ага. Приехала жить к папе из Франции, — самодовольно ответила та.

— Нихрена себе. Из Франции. То-то моя мамка от счастья сгрызет все ногти — из самой Франции, — его друзья засмеялись. Для не понимающей Мари он пояснил, — она обожает все что связано с этими лягушками. Даже имя мне подобрала из своих романов.

— Прикольно. Но не думай, что я пойду к ней знакомиться. Меня не должны тут видеть.

— А ты что высокого полета пташка? — Рэнди поиграл бровями.

— Да бросьте вы. Не видите она просто мелкая сыкуха, возомнившая себя взрослой, — рявкнула вдруг Лиззи до этого молчавшая и крепко сжимавшая локоть Рэнди.

— Je t’emmerde! (да пошла ты) — огрызнулась Мари.

— Воу, воу, девчат, без ссор. Лиззи, ты не видишь, что Мария наш человек? Правда ведь, крошка? Не хочешь тусить с нами? Тут по-настоящему мало отвязных людей. Мы рады любым новостям.

Мари кинула на соперницу полный превосходства взгляд, а та заскрежетала зубами.

— У тебя доска? Ты катаешься? — спросил кто-то из них, заметив лежащий рядом скейт.

— Ага. Обожаю скорость и ветер. Нет ничего лучше ощущения свободы, — потянулась Мари, убирая баллончики и плеер в сумку.

— Да ты полна талантов, Мария, — усмехнулся Рэнди. — Слушай, можно звать тебя Мари? Это имя более подходящее для… бунтарки.

— Бунтарка, — Мари посмаковала это слово, — мне нравится бунтарка. И Мари если на то пошло.

— Отлично.

— А что вы здесь делаете? Тоже рисуете? Но я не заметила никаких граффити.

Пора было переходить к основополагающим вопросам.

— Нет, Мари, рисунки это не для нас. Мы занимаемся кое-чем поэкстремальнее. Слышала что-нибудь о паркуре?

— Серьезно? Рэнди, паркур мое второе имя, — отозвалась Мария. Именно с него началась ее любовь к экстриму. — Я думала я буду одна такая в э… здесь. Я занимаюсь им с девяти лет и скажу сейчас я умею очень многое. У вас есть особые местечки? А то я только хотела идти на разведку.

— Да ты невъебенно крута, Мари. Как здорово, что мы тебя встретили. Пошли, мы покажем тебе все отпадные места, а ты похвастаешься своими умениями.

Новые знакомые знали множество обходных путей, входов и выходов. По пути ещё один парень — Макс рассказывал об этой необыкновенно достопримечательности — закрытый завод.

— Раньше тут производили какие-то железки или станки, а потом настал кризис и лавочку прикрыли. Постепенно все стали съезжать отсюда. Видела район, который примыкает к заводу? Так это был рабочий. Там жили те, кто здесь работал, поэтому сейчас он почти пустует. Так вот, сейчас здесь тоже пусто. Конечно, ходят слухи, что застройщики собираются выкупить его и приближенную территорию и отправить под снос, но пока никто не верит. Сейчас многое там разрушено, но это, наоборот, круто.

— Мы пришли, — торжественно объявил Рэнди, приоткрыв дверь.

Мари с восхищением рассматривала обстановку. Да, это то, что нужно. Есть где развернуться.

— Ну что, покажешь нам мастер класс, бунтарка? — усмехнулся Луи. Немного кто верил, что девчонка способна на что-то подобное. Скорее, наоборот.

— Без базара, — усмехнулась девочка. Она знала, что ее считали врушкой. Так всегда бывало. Но тем слаще было видеть их лица, когда она доказывала — девчонки могут еще не то.

Мари открыла портфель и достала оттуда видавшие виды полуперчатки с обрезанными пальцами. Они служили отличным аксессуаром и рукам в такой своеобразной защите было удобнее хвататься за обломки плит и пола. Она стянула толстовку и кинула ее кучей на пол.

— Обалдеть! — раздалось откуда-то со стороны. Мари подавила улыбку. Кажется, заметили ее татуировку. Раз Северус поверил в то, что она настоящая, то и парни тоже. А она будет поддерживать легенду всеми способами. Нет ничего круче создать себе образ оторвы, которая с малых лет испытывает кайф от жизни. Она уяснила это с десяти лет. Иначе тебя просто съедят.

— Шикарно. Кто это делал? — не вытерпел Джордж или как-то так. Мари была уверена, что его имя начиналось с “Джо”

— Один мой друг во Франции. Сама обожаю ее. Ну что готовы?

Обычно, чтобы сосредоточиться девушка слушала музыку. Тяжёлый рок так любимый ей создавал нужный настрой. Но можно было бы и без него. Атмосфера была готова и без музыкального сопровождения.

Мария поклонилась зрителям и потерла руки. Дождавшись жиденьких хлопков она разбежалась и прыгнула навстречу пустоте внизу. Ее руки тут же поймали край выступа. Руки, натренированные годами подобных тренировок привычно вытянули ее из пропасти. Следующий уровень должен был быть сложнее и зрелищнее. Бесспорно, сальто назад на нижний уровень был впечатляющим. Она слышала восторженные комментарии или обеспокоенные выкрики сверху. Иногда девушка просто так ныряла в пустоту и воздушными потоками, что она ощущала в совершенстве всегда могла восстановить баланс. Ее тело обожало это чувство — пустоты и контроля. Мари без ложной скромности могла заявить, что она в этом мастер. Это то, что ей близко и чем она хотела бы заниматься в будущем. Она в последний раз прыгнула вниз, цепляясь руками за каменную плиту и оттолкнувшись от нее лёгким прыжком приземлилась перед новыми друзьями.

— Охереть!

— Пиздец!

— Это было просто… просто охуеть как здорово. Я было подумал, что ты свалишься где-нибудь и всё, нам всем кранты. Ещё труп твой прятать. А ты не врала. Мало кто может сравнится с Рэнди, а он у нас мастер в этом.

Мари благосклонно взглянула на парня-вожака, явно наслаждающегося похвалой и улыбнулась. Она похоже выбрала правильных друзей. Этим летом скучать не придется.

Мария продолжала принимать комплименты как должное, изредка посылая знающие улыбки в сторону того или иного говорящего.

— Я никогда не вру на этот счёт. Это у меня в крови. Я обожаю “летать”. Парни, у вас есть ещё похожие здания? Ну там многоэтажки старые? Дома? Фабрики?

— Это тебе не Франция, детка, — огорчил ее Рэнди. — Здесь этот завод единственная достопримечательность. Правда в центре есть стадион, а на выезде из города карьер — там тоже можно повеселиться.

— Ну хоть что-то. Я уж ожидала что совсем стухну здесь до осени.

— А куда ты осенью? — полюбопытствовал безымянный парень с выбеленной косой челкой.

— В частную школу пансион в Шотландии. Отец работает там преподом… химии, — вспомнила девочка название не-магического предмета так похожего на зельеварение. — Меня уже зачислили туда, — она поковыряла камни носком сапога, тяжко вздохнув. Была бы ее воля она бы забила на эту школу. Лучше учиться у частных учителей. Ведь есть такие в магическом мире? Правда, же? Но кто же ей позволит!

— Жаль. Я думал ты останешься с нами. У нас так мало новеньких. Особенно таких красивых и крутых, — подмигнул ей Луи.

Мари пожала плечами, ничего не отвечая. В любом случае она бы ушла в магический мир. Не-маги привлекали ее своей свободой, раскованностью, отсутствием предубеждений и массой возможностей, но… она не могла не признать, что владеть магией в тысячу раз круче. И будь ее воля она бы не отказалась от этого шанса.

В тот день они прошли половину завода, и парни показали, что умеют они сами. Мари хохотала от души. Они тоже были не лыком шиты и делали такое… причем без помощи магии. Лиззи, когда поняла, что Мари не претендует на ее Рэнди, стала более менее нормальной девчонкой, и они даже обсудили одну немаловажную тему, которую способны заценить только девчонки — какие колеса на скейт удобнее.

В самом конце их прогулки, парни наконец-то удосужились узнать её возраст. Мари хохотала, вспоминая как они удивились, узнав, что ей всего тринадцать. Впрочем, удивление быстро сменилось приятным послевкусием. Ведь она так легко влилась в постороннюю компанию подростков. Самыми старшими в ней были Рэнди и Айзек им было семнадцать. Луи, Лиззи, Полу и Джонатану — “просто Джо” было шестнадцать. Единственным пятнадцатилетним был Крейг — парень с челкой. Но как ее заверили мальчики: благодаря своему макияжу, телосложению и тренированному телу она не выглядит на свои тринадцать. На самом деле ей бы дали и пятнадцать-шестнадцать. Мари была согласна. В одиннадцать лет девочка комплексовала, что выше всех своих подруг. Но когда начала гулять с более взрослыми друзьями, ее рослая фигура, умения правильно и даже слегка вызывающе краситься ещё сыграли ей на руку.

Вернулась Мария домой уже поздно. Часов у нее с собой не было, но она знала, что было явно больше десяти вечера. За столом в гостиной уже сидел Северус.

— И где ты ходила так долго? — строго спросил он ее, оглядывая на наличие травм и прочих мелочей.

— С друзьями гуляла, а что? — вздернула она подбородок, не отводя глаз от черных строгих очей. Она будет отстаивать свою свободу до последнего.

— Ты могла хотя бы предупредить, Мария. Я отвечаю за тебя. С этого дня ты обязана быть дома в девять вечера и ни минутой позже.

— Но отбой же…

— Отбой в школе и отбой здесь разные вещи, — рявкнул он. — Если я сказал в девять, значит в девять.

Мари разозлилась.

— А ты не строй из себя заботливого папашу. Время прошло. Я все равно не изменюсь, а ты просто охрипнешь от криков. Так давай посмотрим кто кого перекричит?

Он сжал переносицу пальцами, осознавая, что несколько перегибает.

— Извини, Мария. Я не привык, что у меня на попечении оказалась малолетняя дочь и о ней нужно заботиться. На самом деле, в твоём возрасте я был точно таким же… за исключением прогулок. Я обожал зелья и не вылазил из подвала, подрабатывая где только можно и чем только можно лишь бы купить себе ингредиентов.

Он вздохнул, нахмурив брови, вспоминая как часто страдала его мать от его характера и как он благодаря ему поссорился со своей единственной подругой. Про отца, который махнул на него рукой мужчина предпочитал не вспоминать.

— Просто обещай, что не попадешь в дурную компанию и в неприятности. Не хватало мне второго Поттера рядом.

— Поттера? Он что реально так популярен?

Мари уже второй раз слышит эту фамилию. Один из кандидатов в будущие мародёры.

— Этот малолетний недоумок из Гриффиндора с комплексом героя и вертушкой в заднице каждый год пытается убиться и лезет не в свое дело. А мне его необходимо охранять. Каково тебе: убил василиска в двенадцать лет! И это не считая постоянных нарушений правил.

— Василиск?! Неплохо неплохо, — но заметив напряженный взгляд сидящего напротив Северуса, продолжила: — Замётано, Северус. Обещаю никаких смертоубийств и дурных компаний. Но не более.

На самом деле Мари мысленно пожалела Северуса. Похоже ему действительно нелегко приходится. Она представила, что приходится выносить преподавателю, декану да еще и няньке на полставки.

— Спокойной ночи, Мария. И кстати, я сегодня связывался с директором Дамблдором и попечительским советом от имени твоей матери. Тебя зачислят на третий курс Хогвартса. Фамилию менять не стали. Я не стал афишировать наше родство. Твои документы из Шармбатона Анна уже отправила совой. Но твои результаты переводных экзаменов у тебя на руках. Они нужны также.

— Спасибо, — буркнула она, позевывая и поднимаясь наверх. Ужасно хотелось спать. — Завтра скину папку.

Комментарий к Глава 5.

Паркур - искусство рационального перемещения и преодоления препятствий с использованием прыжковых элементов, как правило, в городских условиях. Многими занимающимися воспринимается как стиль жизни. Сутью паркура является движение и преодоление препятствий различного характера. Таковыми могут считаться существующие архитектурные сооружения (перила, парапеты, стены и пр.). Паркур не учит использовать какие-либо средства или приспособления, а позволяет использовать только собственное тело и развивать навыки поведения в условиях «здесь и сейчас». Деревья, стены, крыши, парапеты и перила — обыкновенные препятствия трейсера. Крайне важны скорость реакции, умение оценивать обстановку и свои возможности.

Как-то так. Мне важно в будущем показать Марию как самоорганизованную, не боящуюся трудностей и уверенную в себе девушку. Ее также можно будет назвать адреналиновой наркоманкой. Возможно, на это повлияло ее непростое детство (об этом будет позже).

========== Глава 6. ==========

— Доброе утро, — позевывая, спустилась Мари с верха. Северус уже сидел за столом с неизменной чашкой крепкого кофе и журналом “Зельеварение Сегодня”.

— Доброе, Мария, — не отрываясь от занимательного чтива, ответил он. — Яйца в холодильном шкафу. Бекон там же. Плита позади тебя.

Ясно. Это было своеобразное — готовь себе сама. Уже большая.

— Спасибо, — кивнула она. Бекон Мари не переносила с детства. Зато обожала ветчину. — А ветчины нет?

Северус поднял взгляд над журналом.

— Чем тебя не устраивает старый добрый бекон?

— Он жирный и невкусный, — буркнула она. — Я не люблю бекон. Мне плохо от него.

— Хорошо, — кивнул Северус, удовлетворенный ее доводами, и щёлкнул пальцами.

— Что желает хозяин Снейп? Типси все сделает.

— Типси, возьми деньги и купи Мари ветчины.

Эльф кивнул и исчез. Только потом Мари обрела дар речи.

— Ты соврал, — обвиняющие тыкнула она в него пальцем. — У нас есть эльф.

— Не у нас, а у меня, Мария. Для тебя его нет. Типси — рабочая эльфийка. Она помогает мне в лаборатории и следит за порядком, когда меня нет. Я не желаю возвращаться в дом полный пыли и пауков.

— Так нечестно, — надулась она. — А можно..

— Нет, — отрезал он.

— Ну, а если…

— Нет…

— Но ты даже не слушаешь, что я хочу сказать, — всплеснула она руками и уселась за стол, скрестив руки.

— Я знаю, что ты хочешь сказать. Я легилимент, — добавил он.

— Кто? — Мария раньше не слышала о таких. Но, судя по названию, это должно означать что-то редкое и особо ценное в магическом мире.

— Это люди, умеющие читать мысли. Для глубокого проникновения в воспоминания нужна палочка и заклинание, но я природный легилимент. И простые мысли или мыслеобразы, возникающие на поверхности, я могу улавливать даже так.

— О… вот это да. А я могу так? Научи меня. А как защитится? — тут же принялась она закидывать вопросами, забыв про мимолетную обиду за сокрытие информации об эльфе. Ей бы очень сильно пригодился данный талант. Будь то в школе или среди не-магов. Это же… Такие возможности открываются, если знаешь, о чем думает человек перед ответом. Соврет он или нет…

— Окклюменция. Это магическая защита ума от проникновения извне. Малоизвестный раздел магии, но крайне полезный. Очень трудная наука, как и ей противоположная. Как-нибудь я попробую тебя научить. Но не сейчас.

— Но почему?

— Во-первых, ты должна позавтракать, — эльф появился тут как тут. — Во-вторых, у меня полно заказов и мне нужно работать, — он поднялся со своего места, закрывая журнал. — Ну и, в-третьих, вас, юная леди, ожидает уборка в своей комнате, — безапелляционно добавил он.

— Кайфоломщик, — едва слышно бросила она.

— Я все слышал.

— Вот…

— Мария..

— Блин, — поспешила исправиться она. Северус невыносим. А у них ещё целый месяц и двадцать дней впереди. Интересно, сможет ли она подговорить Типси убраться в комнате? Эльфы же любят это дело. Было бы неплохо. Тогда у Мари останется больше время на полеты или скейт, или тренировки или граффити или… да на все что гораздо интереснее, чем уборка.

***

С эльфом вышел конкретный облом. Типси была предупреждена хозяином и на зов маленькой хозяйки не являлась. Правда, когда Мари раз сто выговорила имя “Типси”, та материализовалась и пропищав: “хозяин Снейп запретил помогать вам”, исчезла.

Но уже на следующий день, судьба исправила вселенскую несправедливость. Северус сказал ей собираться — они идут на магическую аллею. Долго ее уговаривать не пришлось. Вытащив мантию из чемодана, девочка натянула ее поверх джинсов и худи и спустилась вниз. Про горсть золотых галеонов, припрятанных на всякий случай она решила умолчать.

В их доме работал камин. Кинув порох в огонь и дождавшись смены цвета, Мари перенеслась в странное место — Дырявый котел. Это оказался бар-гостиница и одновременно с этим проход на магическую аллею. На них никто не обратил внимания, отчасти потому что народа не было, отчасти потому что бармену вяло протирающему бокалы было плевать на магов проходящих мимо по сто раз на дню.

Вначале Мари проследовала за Северусом в банк. Там не было ничего интересного. Обыкновенный Гринготтс как и во Франции. Он взял немного денег из сейфа и благополучно покинул царство гоблинов. Прежде всего, Северус решил обеспечить ее покупками перед школой. Они зашли за канцелярией, за книгами, где у Мари не было особого выбора — Северус приобрел ей все необходимое по стандартным предметам. Он пояснил ей, что письмо с факультативными предметами на выбор придет ей в начале или середине августа и тогда они вновь посетят Аллею. Котлы, телескоп и прочее так же приобрелись в ускоренном темпе.

— Идем за ингредиентами, — добавил Северус и Мари услышала в его голосе предвкушение. Вот зачем они пронеслись по торговой улице со скоростью снитча — больше времени было на аптеку.

— Ну, конечно, — хмыкнула она язвительно. — А одежду мне купит эльф? Мантии, белье? — вставила она, желая смутить Северуса. Тот и в самом деле потупился, забыв о такой важной составляющей для девушки. Возможно потому что за прошедшие две недели Мария как раз таки и показывала свою натуру так не похожую на стандартное поведение среднестатистической ведьмы.

— Кхмм…сколько у тебя займет посещение лавки Мадам Малкин? — он указал рукой на соответствующую вывеску. Сама же Мари увидела нечто другое интересующее ее больше мантий. Невдалеке на пустынной витрине лишь на простой лиловой подушке лежала волшебная палочка. Почему бы и нет? Коварный план мгновенно вспыхнул в ее голове.

— Нуу…не знаю. Возможно два часа или около того, — неуверенно и чуть жеманно протянула она. — Ты же знаешь, мы девочки очень ответственно относимся к своей внешности.

Тот отчетливо хмыкнул, и была бы его воля ответил, как именно она относится к своему внешнему виду, но благополучно промолчал.

— Как закончишь пройди в Дырявый Котел. Можешь заказать перекусить, пока я буду занят своими делами.

Северус протянул ей внушительную горсть монет и поспешил скрыться за тяжёлыми дубовыми дверьми Аптеки Малпеппера.

Едва темноволосая фигура закутанная в такого же цвета мантию скрылась за углом, Мари рванула в лавку одежды. Она не планировала там задерживаться, как было сказано Северусу. Вот ещё тратить часы на подбор почти одинаковых мантий. Ей сойдет самый обыкновенный готовый набор школьника. Ничего более она не будет покупать — все ее вещи были приобретены в маггловском тьфу… не-магическом мире и были самыми лучшими, по ее мнению. Даже та же серая форма ученицы Хогвартса была самой обыкновенной без доли волшебства и ее можно было приобрести в любой другой день. Или опять же в этой лавке готовых нарядов.

Впрочем, слишком быстро тоже не получилось. Мария была явно выше стандартного первокурсника, а больших размеров не подошли. Нужны были специальные мантии, чтобы после процедуры распределения некой волшебной шляпы нашивка со стандартным гербом Хогвартса изменилась на герб твоего нового факультета. Представительная мадам Малкин пыталась ее разговорить, но Мари лишь в нетерпении поглядывала на время и выход.

Колдунья поняла ее по-своему и сообщила, что не будет задерживать юную мисс и не даст ей опоздать на долгожданное свидание. При этом она подмигнула ей заговорщически. Дабы не расстраивать эту радушную женщину и не нарваться на новые расспросы, Мари лишь неловко кивнула и улыбнулась ей. Все всё поняли правильно. Правда, в итоге девушке пришлось купить несколько обычных мантий: изумрудную и две темно синие разных оттенков, чтобы парень непременно оценил ее красоту. Впрочем эти мантии были целиком и полностью пошиты уже на ее рост.

Схватив покупки, она помахала рукой ведьме и побежала по аллее, чуть не налетев на почтенную леди с чучелом грифона на голове. Вот так Англичане. Либо чопорные поборники правил, либо сумасшедшие новаторы.

— Здрасьте, — кивнула она старичку со странной фамилией Олливандер. Это если верить старой почти выцветшей надписи на вывеске при входе в лавку.

— Добрый день, юная леди. Я вижу вас впервые. Странно. Вы уже большая для своей первой палочки, — покачал он головой, осматривая ее с неким любопытством. Вероятно, его редко когда посещают клиенты старше одиннадцати лет.

— Я Мария Дюпен Чен…

— Все с вами понятно, — перебил ее старик. — Из Франции, значит будете-с. Что, сломали палочку? Ну так давайте-с ее, я посмотрю, что можно сделать.

— Не, — покачала она головой. — Я из Франции, да. Но теперь буду жить и учиться здесь. Понимаете, я перевелась из школы, скажем так, не желая сама того. Дело в том, что произошел несчастный случай. Был взрыв. И я оказалась ранена. В общем, моя палочка, она… испортилась. Мама сразу же забрала меня оттуда и перевела сюда. Сказала, что здесь тоже есть магазины, — Мари врала на ходу. Девочка чувствовала, что с этим законом о колдовстве несовершеннолетних ей позарез понадобиться запасная палочка. До того, как ее собственную отнесут в Министерство и зарегистрируют, она хочет подменять их. И тогда ее французская палочка будет только ее. Без всякого контроля.

— Да-да, прекрасно вас понимаю юная леди. Такая трагедия. Ну ничего. Самое главное приобрести новый инструмент, — улыбнулся ей мастер. По его лицу не было видно поверил он ей или нет — его дело продать палочку. — Сейчас мы вас измерим и подберём новехонькую палочку. Только больше не шалите.

— Конечно…

Мари выходила из магазина палочек мастера Олливандер спустя какой-то десяток минут. Теперь она владела новой палочкой из кедра и волоса фестрала. И та слушалась ее так же хорошо, как и старая, хотя составляющие у них были другие. Пришлось, правда, выложить за нее восемь галеонов, но теперь у нее будет свой козырь в рукаве.

Судя по часам висевшим на лавке “Мистер Клок — со мной никогда не проспите”, она укладывалась в отведенный ей срок. Зайдя в бар, Мария подошла к всё ещё скучающему бармену. Тот предложил ей сливочное пиво и сандвич. Мари вгрызлась в суховатую еду, запивая излишне сладким напитком. Но ей было плевать. Главное, что завывающий желудок прекратил оповещать ее и всех остальных в радиусе несколько метрах о своих первичных потребностях.

Северус появился через пятнадцать минут. В руках он держал наполненный чем-то пакет. Сильно наполненный. Его обычно мрачное и даже кислое лицо было одухотворено и Мари даже представляла чем она будет заниматься ближайшее время. Закупился он не хило, а это значит — здравствуй лаборатория и прощай внешний мир. Хоть бы и она смогла поучаствовать в работе. А то тоска в этом старом городке совсем загрызет ее. С новой компанией они договорились встретиться только через несколько дней и как следует исследовать город.

========== Глава 7. ==========

Мария медленно проходилась по дому с палочкой наперевес. На улице уже третий день подряд заливал дождь. Даже не дождь, а ливень. Делать было абсолютно нечего. Поэтому вооружившись свободным инструментом, девушка решила устроить экскурсию по хоромам Северуса, то бишь теперь по ее дому. Заглядывая из комнаты в комнату, она удивлялась, зачем здесь так много свободных и зачастую пустых помещений. Лично на первом этаже было пять нежилых комнат. И это не считая уборной, кухни и столовой. В этих самых комнатах не было ничего интересного — лишь старая мебель, какие-то колдографии, учебники, пергаменты и прочая ненужная ерунда. Но судя по тому, что ее не выкинули, она была ценна как память.

А вот второй этаж был гораздо заманчивее. Там располагались хозяйские спальни, две ванные, библиотека и гостиная. Это те, что были открыты и доступны для посещения. Но, как и во всяком темном, мрачном и полном тайн доме, и здесь имелись свои секретики. И Мария жаждала выведать их.

Девушка остановилась напротив гобелена с изображением несколько фривольной мадам. Нет, платье той было в порядке, но в руках та держала бокал с какой-то янтарной жидкостью — определенно алкоголь и вызывающе подмигивала, словно бы приглашая последовать за ней. Данное произведение искусства было единственным на втором этаже, содержащим живых или некогда живых людей. В основном везде были изображены пейзажи или животные. Поэтому милая леди так откровенно скучающая в одиночестве просто жаждала поговорить хоть с кем-нибудь. А Мария была той, кто хотела поговорить.

— Привет, малыш, — начала она грудным голосом. — Наш красавец завел себе подружку? А не маловата ли ты? — она подмигнула Мари.

— Привет. Увы, но, к сожалению, мне ещё расти и расти до чьей-то там подружки. Я всего лишь его дочь, — “разочарованно” выдохнула Мари, улыбнувшись при этом молодой девушке на картине.

— Правда? Мой пламенный черноволосый жеребец озаботился продолжением своего рода? — подмигнула она, ничуть не стесняясь своих высказываний.

“Пламенный черноволосый жеребец” —Мари прикусила губу изнутри, чтобы не расхохотаться, но все же одинокий смешок вырвался из нее.

— Ага. Уже как тринадцать лет назад.

— И как же зовут тебя, милая прелестница? Я Изабель Орлеанская, — она взмахнула волосами.

— Я Мария Дюпен Чен. Рада познакомиться, Изабель. А не подскажешь ли мне, есть ли тут что-то интересное или тайное? А то дома таак скучно, — она положила ладонь на лоб, изображая смертельную скуку.

— О, ты пришла по адресу, милая. Я столько всего знаю… — заговорчески подмигнула она. — Я думаю, ты уже взрослая, чтобы сохранить все секреты и как следует повеселиться, правда?

— Можешь не сомневаться, Изабель. Я точно могу сохранить любую тайну.

Мария была готова пообещать что угодно, чтобы прогнать эту многодневную скуку.

— Отлично. Ты знаешь за мной есть тайная дверь. Только мой милый черноволосый жеребец туда заходит. Я скажу, что там оочень интересно. Столько разных напитков и закусок. Ох, была бы я живой непременно бы попробовала все то, что там храниться.

— И как же мне туда пройти? — Мари определенно хотела навестить тайник Северуса.

— Все просто: расскажи мне что-нибудь интересное и я тебя пропущу.

— Ну, не знаю… может я поищу другое место? — она специально показала, что не сильно то ей и нужна эта тайна. Изабель отреагировала соответственно.

— Нет, пожалуйста, — воскликнула девушка на картине. — Мне так одиноко. Не с кем поговорить. А я так мечтаю о компании. Хотя бы иногда.

Впрочем, Марии было не трудно развлечь веселую и красивую Изабель. Та, похоже, очень долго висела в этом доме и могла много чего рассказать. Почему-то Мари была уверена, что в доме есть не только та комната, что позади картины.

— Ну, хорошо, Изабель. Ты очень красивая девушка.

— Спасибо, милая. Я знаю. Не зря я работаю, точнее, работала в самом лучшем заведении. У нас останавливаются моряки иногда из самых богатых стран. Однажды был даже английский принц, — хихикнула она.

— А где и когда ты жила? — Мари трансфигурировала из найденного в кармане платка небольшой стул и уселась поудобнее. Все равно делать-то нечего.

— О, я из 17 века. Англия. Хотя моя мама была из Испании. Поэтому я такая красивая, — хихикнула Изабель, покрутившись вокруг себя…

Картина бесшумно отворилась, наконец пуская девушку в святая святых ее новообретенного отца. Мари болтала с Изабель достаточно приличное время, но это было ей не в тягость. Веселая девушка, явно работающая в соответствующей сфере была просто кладезем нужной информацией. Так, Мари узнала, что два года назад у Северуса уже была одна девушка и звали ее Лорнет. Они часто ссорились и так же часто мирились. Но вот уже несколько лет от нее нет ни слуху ни духу. А вообще, Мария от нарисованной Изабель узнала гораздо больше, чем от отца за все время их совместного проживания.

Девушка сделала шаг в темную комнату. Подсвечивая себе люмосом она продвигалась по ней, открыв рот. Куча разных бутылок, этикеток, импортного алкоголя и сигар. Вот это тайничок. Она бы и не сказала, что Северус такой изысканный гурман.

— Что ты здесь забыла? — резкий голос над ее плечом, заставил ее подпрыгнуть и чуть не выронить палочку. Мари вчитывалась в этикетку на французском языке и пыталась понять сколько лет этому коньяку.

— Ох, блять, не пугай меня так. У меня чуть сердце не остановилось, — выдохнула она. — Неплохой запасик! Что готовишься к апокалипсису? — подмигнула она ему, стараясь не обращать внимание на строгое выражение лица. Потому что пьяницей его она бы не назвала ну никак.

— Не твое дело, Мария, — раздраженно буркнул он, беря ее за руку и выводя наружу. — В конце концов я наполовину ирландец и мне просто обязательно держать подобное дома.

То-то же. Ирландец. Хотя… Мари теперь поняла в кого у него такой представительный профиль. Бледные и в большинстве своем светловолосые англичане были несравнимы с Северусом.

Ее взлом его тайника, впрочем, остался не без последствий. Северус решил, что раз ей слишком скучно сидеть дома просто так, то он найдет ей достойные занятия. Он как никак преподаватель. Мари с ужасом слушала свой приговор. Да он издевается! Сейчас же лето — какие эссе?!

***

Наказание вступило в силу с нового дня. Мария сдаваться не собиралась. Наконец-то непогода отступила и она смогла убежать гулять, прихватив с собой баллончики, скейт и перчатки. Она специально возвращалась поздно и вместо проверки наспех накаляканного подобия эссе, получала задание вдвое больше.

Впрочем, сама Мари называла свое право гулять, где ей вздумается и когда ей вздумается отличным взаимовыгодным контрактом. У Северуса другое мнение. С емким и всесодержимым понятием — возмутительная наглость.

Спустя неделю или около того, Мари выработала отличную стратегию поведения. Если получалось так, что она возвращалась позже комендантского часа и ее засекали — стряпала самую невинную морду. Это редко, когда помогало, но она не чувствовала себя виноватой.

Взаимный пакт о невмешательстве в личную жизнь постепенно перешел в партизанскую игру — сделай пакость друг другу. Северус до сих пор запрещал ей вызывать домового эльфа, заваливал ее домашним заданием, домашними хлопотами и строго следил за ее языком. Мари так же ловко сбегала из дома, назло ему надевала самую темную, кричащую одежду: кожу, штаны, грубые ботинки, каталась на скейте дома, лазила в его лабораторию и частенько находила его перепрятанный алкогольный запас “ирландского мужика”. И сотворяла с ним всякие шутки. Счёт менялся со скоростью снитча. На данный момент вел Северус.

Не так давно Мария вычитала о новом шуточном заклинании. Оно заключалось в том, что любая жидкость, попадающая в стакан, будь то чай, кофе, сок или алкоголь превращалась в воду. Она хихикала, завесившись копной отросших темных волос, наблюдая как кружка за кружкой отправляется в мусор, когда крепкий кофе или что-то столь же крепкий напиток из раза в раз становился водой.

На грозный рык Северуса, Мари делала ангельскую моську и с совершенно честным лицом сообщала, что она совсем не в курсе, что случилось со стаканами. При этом она старалась думать о Луи и его обещании показать ей кое-что столь же великолепное как и их поцелуи. Девушка знала, что Северус читает ее поверхностные мысли, но не подаёт виду по их обоюдной договоренности. А из-за этого злится ещё больше.

Это не было чем-то вроде умышленного вреда — так, ребячество, чтобы мозги не ржавели и инстинкты не притуплялись. В кровь поступала нужная доза адреналина и эмоций, так что Северусу работать было не скучно. И она получала то, что так хотела — веселье.

***

А однажды Мария наткнулась в библиотеке на биографию рода Принц. В той старинной книге был описан, наверное, каждый потомок этого славного рода. Ее отец оказался из древнего и влиятельного рода. Принц. Принц-полукровка, как было подписано на некоторых школьных учебниках за старшие курсы. А вот сама Мария оказалась не магглорожденной волшебницей (или рожденной не-магами), как считала себя, а что ни на есть полукровкой.

Вообще, эта запара с чистотой крови была до сих пор непонятна Марии. Она привыкла к тому, что есть сильные и не очень волшебники. И некоторые маги и волшебницы, которых знала Дюпен Чен, причем не обладающие той самой пресловутой чистой кровью, оказались сильнее и талантливее своих чистокровных собратьев. Та же полукровка Мадлен, с которой Мари общалась на первом курсе была тому доказательством. А потом — она сама.

А вот Северус Снейп, упрямо отказывающийся звать себя Принцем, однажды пояснил ей всю эту ситуацию с разделением магии. А девочка поспешила довериться ему в подобной ситуации. Все же ее отец в молодости состоял в преступной организации, дискриминирующей волшебников с нечистой кровью.

— Чистота крови — это, вообще, понятие относительное, учитывая происхождение людей-магов. He секрет, что все обладающие магией люди — потомки людей и представителей волшебных pac.

Это-то как раз девушка знала хорошо. У нее был хороший учитель по истории происхождения магов.

— И сегодняшние магглорожденные или как ты их упрямо называешь рожденные не-магами

— всего-навсего люди, волшебная кровь которых проснулась впервые за многие поколения. Причина противоречий не в происхождении, а в разных взглядах на магию и волшебный мир.

— Значит “чистая кровь” это больше политический лозунг, нежели действительная необходимость? Я так и знала! — самодовольно подтвердила Мария, заметив кивок отца.

— Все началось с возвращения магов в волшебный мир в связи с деятельностью Инквизиции. Новые маги вернулись в достаточном количестве, чтобы попытаться начать диктовать свои правила. Инертные старые маги не сразу осознали угрозу устоям их мира, а потом в качестве противовеса выдвинули такую политику.

Даже Шармбатон славился своими ученицами, которые относились с предубеждением к “простым смертным” без поддержки древнего рода. На этом фоне Мария и завела своих врагов.

— Впрочем, отрицать влияние некоторых поколений волшебников на магический дар — трудно. Молодые маги, чьи предки умели колдовать все же имеют несколько повышенный потенциал. Но из этих правил всегда есть исключения. Тот же Лорд или Дамблдор — полукровки с невероятным даром. Далеко ходить не нужно. Поттера все считают полукровкой, а силы в нем как в двух чистокровных Уизли.

Северус вновь поморщился от упоминания Поттера и Мари хихикнула. Она будет не прочь полюбоваться на их взаимную любовь в Хогвартсе.

— Получается, действительно магглорожденными волшебники считаются, когда ребенок наследует дар давно не проявляющийся в их роду? Полукровка — когда один из родителей не обладает магией, но тем не менее несет в себе долю волшебства? А чистокровный — когда оба родителя являются магами?

— В целом, верно, — кивнул Северус, а Мария глубоко задумалась.

— Но, если все так просто… то почему все считают эту самую пресловутую чистоту крови настолько весомым аргументом, что ради нее воюют? Чистокровные считали себя правыми. Или я не так поняла историю вашей магической войны?

— Мария, не стоит складывать все яйца в одну корзину. Никакие политические лозунги и цели не делают людей хорошими и плохими. Власть и вседозволенность могут испортить любого мага. Когда на политическую арену вышел Темный лорд, возглавивший Темный орден, многие потянулись за ним. Он выдвигал популярные идеи, был харизматичным лидером, а в итоге оказался безумцем. И хочу сказать тебе, мерзавцев, давших волю своим низменным желаниям у него хватало. Впрочем, как и магов, оказавшихся заложниками ситуации. Я буду крайне разочарован, если ты поверишь, что одна половина общества оказалась святой, а вторая — маньяками. Не дели мир на черное и белое. Следует оценивать людей и события объективно.

Подобные беседы сближали отца и дочь и… странно поверить, Мария с нетерпением ждала каждый вечер четверга, когда разжигался камин, Типси в кой-то веки подавала горячий какао, а холодная война прекращалась. Впрочем, разузнать почему Северус отказывается зваться Принцем ей так и не удалось.

***

“Щелк” — запертый ранее замок почему-то именно сегодня поддался обычной алохоморе. Марии конечно же стало интересно что же такое скрывает этот таинственный особняк. Она осторожно вошла внутрь. Северус всю первую половину дня будет отсутствовать — она знала это точно, а потому такие исследования, когда никто не знает об этом добавляли шарма.

Люмос максима заставил на несколько секунд зажмуриться от яркого света, а после Мария еще долго не могла прийти в себя. Она гадала почему в таком доме много картин, но так мало людей. Ответ был найден.

Небольшая картинная галерея была заполнена портретами от совсем крошечных магов (Мари увидела ребенка лет 6-7) до стариков. Многие из них спали, некоторые ворчали от обилия яркого света. И лишь одна единственная женщина бросалась в глаза. Она была почти полной копией Марии. Но старше ее на добрых двадцать лет.

Девочка так и продолжала стоять, рассматривая неизвестную женщину. Она уже догадалась, что каким-то образом обнаружила картинную галерею Принцев.

— Кто ты? — наконец отмерла нарисованная особа, поджав губы, отчего ее острые худые скулы выделились еще ярче. Ее осанка и выправка просто твердили о том, что женщина с молоком матери впитала в себя весь этот этикет и традиции.

— Мария Дюпен Чен, а вы? — парировала Мари.

— Мама?

В который раз Мари не смогла понять, когда хозяин дома появился. Она даже не услышала его шагов. Голос Северуса странно дернулся, а обсидиановые глаза вперились в молодую еще особу. “Постойте, мама?”

— Вы Эйлин Принц?

Комментарий к Глава 7.

* монолог про чистоту крови позаимстован из замечательного фанфика Заязочка - Эффект птеродактиля. Я более чем придерживаюсь данной теории. Хотя в моей работе не будет таких углубленных в история магического мира моментов.

Эйлин: https://www.pinterest.de/pin/694539573760206705/ - такой она изображена на картине, но умерла женщина в более позднем возрасте. Такой оказалась запечатлена.

https://www.pinterest.de/pin/694539573760206704/ - молодая Эйлин Принц

========== Глава 8. ==========

— Неужели я вижу нормального человека? — раздался голос Северуса откуда-то сбоку, едва Мари ступила в лабораторию. Теперь картина принимала и ее кровь как плату за вход. С недавних пор они пришли к некому подобию соглашения. Палец слегка побаливал, но Северус убедился, что в отношениях с зельями она очень ответственна.

— Фто? — переспросила Мария, дожевывая бутерброд, наспех приготовленный пять минут назад.

— Я говорю, неужели я вижу свою дочь, а не разукрашенную черным куклу? — едко добавил он. Ну и что, что сегодня Марии было лень краситься. Все равно целый день она в лаборатории. А тут уже собрались праздник устраивать.

— Вот! Видишь как тебе повезло? Это особый день, Северус. Запомни его. Когда ты ещё увидишь мое настоящее лицо? — рассмеялась она, не желая обижаться на подобие шутки. Такие вещи ее только радовали. Особенно в последнее время. — Зато если кто-то выпьет оборотку с моим волосом, ты будешь знать как я выгляжу в лицо.

— Вот уж точно, событие, — фыркнул он, выходя из кладовки. — Сейчас мы будем готовить ранозаживляющий состав. Модифицированную версию.

— И чем она отличается от обычной? — Мари подвязала короткие волосы в хвост, стараясь запомнить каждую мелочь.

— Действует быстрее. Готовится меньше. И семена красного вощеного папоротника тут не нужны. Я заменил их на обычные семена.

Северус как настоящий профессионал, коим он и являлся, принялся перечислять все улучшенные возможности данного зелья. А их было не мало.

— Я всегда знала, что зелья зря недооценивают.

— Зелья это будущее, — самодовольно подтвердил выдающий зельевар. — И я сделаю все, чтобы моя дочь научилась всему, что знаю я.

— Но я хочу быть квиддичным игроком, — попыталась отделаться от этой великой чести Мари. Зелья, несомненно, увлекали ее, несмотря на порой отвратительные ингредиенты и кропотливую работу, но не настолько, чтобы посвящать им всю жизнь. — Или мастером рун. Или первоклассным дублером. Или художником… Я ещё не решила.

— А певицей или писателем не желаешь? — поддел ее мужчина, почему-то припоминая бедолагу Локхарта, сейчас находившегося на постоянном пансионате в Мунго. Не то, чтобы он его жалел… сам напросился павлин, но все же желать такую участь кому-то знакомому Северус Снейп не мог. Разве что, вернись он в прошлое прямо сейчас, тогда определенным личностям не поздоровилось бы. Да.

— Фу, это же самый отстой, — скривила лицо Мари. Она обожала все, что связано с музыкой, но петь, девушка поняла это раз и навсегда, было совсем не ее занятием. А ещё больше она не любила писать. Поэтому на сегодняшний момент все ее эссе были написаны по стандартному образцу, выданному Северусом на случай “если больше ничего не сможешь выдумать”.

Это Мари думала, что попала в сказку к отцу магу. На самом деле Северус начал готовить ее к школе, подправляя ее английскую грамматику, проходя с ней зелья за третий и даже четвертый курс и заставляя писать скучные эссе. Как хорошо, что после окончания холодной войны, вечера у нее были свободны, и она могла сбегать гулять на улицу. Рэнди с компанией показали ей множество замечательных мест, а она практиковалась с ними в совершенствовании фигур паркура.

— Поэтому не выдумывай и приступай к нарезке морских огурцов. Их нужно добавлять через… — он сверился со временем, — через минуту и тридцать семь секунд.

Мари в срочном порядке принялась нарезать кубиками зелёные и мокрые полоски, названные морскими огурцами. Совсем скоро она вновь увидит бабушку Эйлин…

Не все так чисто оказалось в достопочтенном семействе Принц. У них тоже были свои скелеты в шкафу. После того, как Северус обнаружил на картине свою мать, они проговорили весь день. Мария узнала, что ее бабушка погибла, когда сама Мари даже (не планировалась — совсем не то слово, поскольку девочка знала, что была ребенком-сюрпризом для обоих родителей) не родилась. По меркам волшебников, смерть Эйлин в сорок лет была скоропостижной. Колдуньи могут жить и по двести лет. Выслушивая исповедь своей бабушки, Мария мотала на ус — не злить старых консервативных родителей и не выходить со злости за маггла (пускай и потомка сквибов), заключая нерушимый магический брак с одной стороны.

История бабули была стара как мир. Ее отец Эктор Северус Принц славился своей замкнутостью и отстраненностью от волшебного мира магом. Его жена погибла, когда Эйлин не было и года. Мужчина не уделял внимание воспитанию единственной дочери, оставив ее на попечении домовых эльфов (стандартная практика). Эйлин выросла такой же как отец: замкнутой, скрытной, себе на уме ведьмой. Окончив Хогвартс на факультете Слизерин, Эйлин приехала домой сообщить, что у нее появился жених. Генри Поттер — младший брат Флимонта Поттера* учившийся с ней на одном потоке позвал замуж. Однако Эктор был против подобного мезальянса (как он считал: Поттеры не чета Принцам). Эйлин уже имела жениха — богатого старика Треверса. Тогда ведьма взбунтовалась. После громкого скандала наследница Принц собрала немногочисленные вещи (вернее подхватила неразобранный чемодан из Хогвартса) и покинула отчий дом. Эктор проклял свою дочь, запрещая появляться пред ним снова. Сама женщина неизвестным образом очутилась в этой дыре. Ее нашел Тобиас Снейп. Эйлин предложила им пожениться и парень согласился. Не знал он еще, что жена окажется ведьмой.

Биография Эйлин рассказывалась в основном для нее, поскольку Северус, судя по его виду, был ознакомлен с некоторыми фактами.

Проклятье оказалось неснимаемым, вернее оно не могло быть снятым, поскольку Эктор так и умер затворником, не оставив наследников. Сама Эйлин едва ли пережила его на несколько лет. Тобиас так тем более умер еще раньше жены — производственная авария.

Слушая рассказ бабули, Мария потихоньку стала вникать в семейные перипетии Принцев. Старик, чтивший свою кровь, проклял дочь за то, что та нарушила его планы, не принял родного внука в семью (а вот и причина ненависти Северуса к этой фамилии), а после умер сам, утащив свою дочь за собой в могилу. Наследство Принцев (состоявшее в основном из особняка и эльфа — банковский счет был на удивление скудным) досталось Снейпу против его воли. А потому и не знал ее отец о тайнах нового дома.

Мари решила, что матери и сыну лучше поговорить без лишних ушей, а потому тихонько покинула галерею. Впрочем, после, когда Эйлин заняла почетное место в гостиной, Мария два раза в неделю приходила общаться с ней. Она уважала эту сильную женщину (назвать ее бабушкой не поворачивался язык, ведь с картины смотрела вполне себе молодая особа) и хотела выслушать все, что та может ей поведать. Правда сама Эйлин Принц-Снейп не слишком жаждала видеть живых — ей было комфортно в роли картины.

***

— Так это тот “Новый Свет”, о котором говорил Рэнди? — Мари оглядела темную вывеску бара, который посоветовал ей приятель. — И это самое лучшее заведение? Нда. Не густо.

Но делать было нечего: скука та еще вещь — она вошла внутрь. На удивление в самом баре было довольно прилично. Почти все места оказались заняты праздно проводящими свой выходной день людьми. Чистые столы, уютный полумрак, запах с примесью табака и тихая музыка. Сойдёт.

— Здравствуй, милая леди, — хохотнул бармен, привлекая к себе внимание. Мария посмотрела на него. Парень был старше ее лет на пять. Светлый блондин с красивой стрижкой и яркой улыбкой.

— Здравствуй и ты красивый и опасный мужчина, — усмехнулась она и одной рукой вытянула себе брошюрку с меню, проходя за единственный свободный столик. Не дело прийти в общественное заведение и не заказать себе хоть что-нибудь. Денег тем более маггловских и тем более фунтов было немного. По-честному, Мари еле-еле наскребла на молочный коктейль с клубничным наполнителем.

— Ну, что? Что будешь заказывать? — официант тире бармен с именем Стивен на бейджике появился около ее столика спустя пару минут.

— А что ты посоветуешь, красавчик? — ответила она томным голосом, подражая одной актрисе, при этом вытаскивая резинку изо рта. — А, впрочем, ладно. Принеси мне коктейль с клубникой.

— Как скажете, прекрасная леди, — отсалютовал ей Стивен и отошёл за стойку. Через несколько минут он вернулся с ее заказом.

— Не против, если я присяду? — и, не дожидаясь ее ответа, уселся за стол. Мари пожала плечами. Ей было все равно.

— Итак. Я тебя не знаю. Ты в первый раз здесь? Как тебя зовут? — начал парень свой расспрос.

— Я Мария Дюпен Чен. Приехала из Франции к своему отцу. В Коукворте всего ничего. Рэнди Бирс мне посоветовал этот бар, — и глотнула коктейль через трубочку.

— Молодец парень, — внезапно просиял бармен. — Рэнди Бирс мой младший брат. Я Стивен Бирс. Приятно познакомиться, Мария.

Они ещё некоторое время сидели и непринужденно болтали, пока дверь в кафе-бар не отворилась вновь. Вошедший мужчина нервно оглядел посадочные места, и, не найдя таковых, хотел было уйти.

— Сэр, здесь свободно, — мгновенно вскочил Стивен и указал на место напротив нее. Мари одарила его взглядом “а ты не офигел”, но он лишь сложил ладони, словно прося простить его. понятное дело, что парень хотел больше чаевых. Ну что ж, девушка обязательно выбьет с него свидание и хороший ужин за такую несусветную наглость.

Покашливая, мужчина кивнул Стивену и уселся за стол, не смущаясь Марии. Не заглядывая в принесенное меню, он отрывисто бросил: “один кофе”, и уставился на столешницу, прокручивая в пальцах футляр от сигарет.

Стивен удалился, а Мария внимательно разглядывала его исподлобья. Он показался ей странным и почему-то знакомым. А его мрачная аура рождала тайны, которые она бы хотела раскрыть. Темные с какой-то рыжиной волосы, слегка морщинистое лицо, почему-то очень знакомые черные омуты так и твердили ей — что-то тут не чисто. “Так уж и быть”, —решила девушка. Все равно делать-то сейчас нечего. И даже домой не вернешься. Северус пока еще держал обиду на нее за очередную шутку над их телефоном. А так, этот болезненного вида мужчина может быть купить ей еще один коктейль, если она с ним поболтает. Уж больно они хороши оказались.

— Я Мари. А вы? — мужчина посмотрел на нее и открыл было рот, но разразился кашлем. Кажется, он был серьезно болен.

— Вы больны? Вам помочь? Вам нужно какое-нибудь лекарство? — он отрицательно помотал головой, не прекращая мучится, и указал на футляр сигарет. Кажется, у нее просили разрешения закурить. Поскольку зал был курящий, запретить травить себя никотином Мария не могла.

— Валяйте, — кивнула она. Едва тот сделал несколько затяжек, как кашель волшебным образом прекратился. Волшебным? Девушка внимательно пригляделась к соседу.

— Извините, мисс. Эта болезнь меня доконает. Ничего не могу с собой поделать, — постарался извиниться он.

— Ничего, — отмахнулась она. К курящим людям Мария привыкла уже давно. Хотя сама еще никогда не пробовала. — А чем вы больны? Это простуда? Бронхит? Астма? Рак?

Он все качал головой.

— Что и не рак? А что тогда? — сильно удивилась волшебница, перечислив весь ну или почти весь известный список маггловских болезней. А стоило ли назвать другие она пока сомневалась.

— Врачи не знают. Но точно не рак. Однако совершенно точно что-то смертельное, —

Стивен принес кофе ее новому знакомому и отошёл принимать оплату одной семьи.

— Кстати, я Се… Билл. Билл Сеймур, — постарался исправиться с улыбкой мужчина, но его оговорка внесла еще больше недомолвок. Что-то подсказывало девушке, что это не Билл, а ее отец под обороткой. Но делать поспешных выводов юная ведьма пока не спешила.

— Как они не могут знать? Если это смертельное, если у тебя сильный кашель и везде болит. Ведь болит же? — он кивнул. — Так вот, все это указывает на злокачественную опухоль.

— Увы, — пожал Билл плечами. Мари сделала глоток, внимательно оглядывая своего собеседника. Тому было примерно за 40. Седеющий рыжеватый брюнет. Ровная спина и цепкий взгляд указывали на серьезную профессию человека. Она бы поставила на профессора, ученого или просто серьезного бизнесмена. Или зельевара…

— Итак, ты умираешь, — продолжила ведьма, закончив поверхностное исследование.

— Мы все умираем, знаешь? Медленно, в мучениях. Это вопрос времени, подруга, — попытался отшутиться Билл, сделав еще одну затяжку.

— Видишь? — она всплеснула руками, наклоняясь ближе. — Вот это настрой. — Тебе страшно?

— Я стараюсь не думать об этом, — пожал тот плечами.

— И как получается? — вдохновилась Мария его ответами.

— Не особо, — Билл поежился глянув в отражение на стекле. У Марии возник по-настоящему бредовый, интересный план. Ее друзья постоянно твердят, что она выглядит как представитель меньшинств, то есть, проще говоря, гот. Черные короткие волосы, темный макияж, темная одежда. Чем не новое веяние подростковой субкультуры? Она попытается вывести Билла на чистую воду и попробует, чтобы тот сознался, выдав в себе волшебника.

— Слуушай, тогда у тебя есть два варианта. Вариант “а” — суицид.

— А вариант “б”? — удивленно поднял бровь Билл. Совсем как…

— Сначала послушай первый.

— Точно.

— Итак. Ты умираешь.

— Очевидно, — пожал он плечами.

— И тебе это не нравится, — поддакнула она.

— Не очень, — покачал тот головой.

— Ты жалкий, обидчивый. И если честно плохая компания.

— О, спасибо, — фыркнул он, удивленный такой реакцией.

— Хочешь совет? — насела Мари.

— Нет

— Просто покончи с этим, — “не услышала” его ответ девушка.

— Ты не хочешь провериться? — наконец произнес Билл, сделав огромный глоток черного кофе, смотря на облокотившуюся о край стола девушку.

— Каждую минуту, каждого дня на тебя сваливаются опасные, потенциально смертельные ситуации на выбор. Прыгни под автобус, прими ванну с тостером, упади на свой нож. Высокие здания, реки, мосты, поезда. Вариантов умереть больше, чем вариантов выжить. И все твои вероятные шатания по вокзалам в ожидании поезда, кстати он придет через 43 минуты, и придорожным кафе посреди ночи — я ведь права, будут позади. Покончи с этим. Но для этого нужны яйца.

Билл казалось действительно задумался над смыслом произнесенной экспрессивной речи подростка.

— Ты очень странная, — покачал он головой.

— Без вопросов. Но ведь смерть это лучшая часть, — воскликнула Мари.

— Часть чего?

— Жизни конечно.

— А моя бессмертная душа? — тихо переспросил уставший от этой самой жизни не-маг.

— Переоценена. Скажи, ты подвергал опасности свою бессмертную душу?

Наступила тишина.

— Меня постоянно преследует прошлое и грехи, которые я совершил, — наконец признался он, глядя в темную глубину жидкости в стакане.

— Я слушаю, Билл. Давай я тебя исповедаю.

Он нервно закурил очередную сигарету, решая говорить или нет первому встречному человеку все о себе. Мари начала первой.

— Покайся и спасёшься, — вскинула она руки вверх. Стивен уже странно наблюдал за ними из-за своей стойки.

— Это вообще-то не из Библии. Это граффити написанное на остановке напротив кафе, — вдруг хрипло рассмеялся мужчина.

— Ну вот. Я так не играю. Это все, что я знаю из писания, — надула губы девочка. А затем…

— Ну, как там самоубийство? Я уже поколебала твои устои?

— От тебя одна головная боль, — устало покачал головой мужчина, вновь подзывая Стивена и прося еще плеснуть кофе. Мария уже и забыла про коктейль, но вот Билл об этом помнил. Он спросил чего желает его юная собеседница. Мари повтори свой заказ плюс выпросила пирожное.

— О, кстати, насчёт головной боли. Берешь карандаш, прижимаешь к столу, со всей силы ложишься на него головой… 5 секунд и готово.

— Какая гадость, — передернулся он, видимо представив себе сию картину.

— И не говори. Каждый раз, когда я это предлагаю, все думают, что он войдёт в нос, — попыталась пошутить Мария. Она дала множество намеков Биллу, чтобы тот признался в том, что под маской какого-то старого и возможно действительно больного мужчины спрятался ее недавно обретенный отец. Но нет, все было тщетно. Даже на последнюю фразу он не отреагировал, хотя Мари только недавно предлагала ее Северусу. Ради шутки, конечно же.

— Ты уже это кому-то предлагала? — почти со священным ужасом в голосе проговорил мужчина. О, похоже он действительно был не в курсе. Или хорошо притворялся. Актерский талант у Снейпов в крови.

— Он не может войти в нос. Никак. Представляешь траекторию? Он попадет прямо в глаз, а потом в мозг, — быстро сориентировалась Мария.

— Я… аа, да, смотря как на него лечь.

Билл повертел в руке тот самый карандаш.

— Давай попробуем? — она забрала писчий предмет, подмигивая.

— А больно не будет? — лицо Билла было одухотворенно, словно он действительно стал размышлять над этим способ лишить себя жизни.

— Так в этом-то и суть. Смекаешь? — драккл ее потянул в этот самый момент посмотреть в окно. Там, разрезая длинными и твердыми шагами воздух, с развивающимся за спиной легким плащом, будто мантией шел… Северус Снейп собственной персоной. Какого блять хрена? То есть она, Мария Дюпен Чен, на самом деле предлагала совершить самоубийство совершенно постороннему мужчине? Кхмм, ну что ж. Она доказала, что Билл Сеймур действительно тот за кого себя выдает и он стопроцентный не-маг.

Он покачал головой и твердо отодвинул приснопамятный карандаш от себя. Как-то постепенно разговор про самоубийства перешел в разговор на то, почему сама Мария такая. То, что он не произнес отбитая на всю голову подросток, давало ему плюсы. Билл Сеймур оказался преподавателем литературы в академии для девочек с религиозным уклоном. Потом уже Мари пришлось отдуваться за себя и рассказывать что привело ее к этой стезе. Она призналась, что все эти разговоры про смерть всего лишь пустая болтовня.

В конце вечера, Билл и Мария расстались почти друзьями. Мари лишь сожалела, что магам нельзя оказывать помощь не-магам, в частности и лечить их. Просто потому, что зелья не действовали на обычных людей. Иначе, в противном случае, она помогла бы своему новому знакомому. Однако тот и сам покидал небольшой городок, возвращаясь в Лондон — на большую землю, как он выразился: “доживать эту жизнь как ему всегда хотелось, не оглядываясь на моральные устои, правила и должное поведение человека его возраста и социального круга”. Всю жизнь Билл Сеймур мечтал водить байк и покорить волны на доске. Возможно, косвенно Мария помогла ему осознать ценность жизни.

***

— Что тут у нас? — Мари вспорхнула в их кухню-столовую, на столе которой уже лежала ежедневная магическая газета. Она подхватила ее прежде, чем Северус успел подойти. На первой странице была изображена картинка кричавшего что-то молодого человека в цепях. С припиской его азкабанского номера и имени — Сириус Блэк. Опасный побег.

— Северус, ты видел что? У вас тут Сириус какой-то сбежал. Quel est le problème avec cette Angleterre?(Что не так с этой Англией). И кстати, он ничего так*.

Если бы не борода и грязная одежда, Мари бы с удовольствием пофлиртовала бы с ним, встреться они на улице. Даже в таком непрезентабельном образе он был красавчиком. Сколько ему там лет? Двадцать? Жаль, что все привлекательные люди оказываются преступниками. Или ей так везет на них?

— Что? — Северус оказался рядом в один момент и вырвал газету. Прочитав заметку на главной странице, он как-то разом побледнел и даже осел на стул.

— Мария, — обратился мужчина к дочери, полностью отошедший от недавних взаимных обид. К слову сказать, история с Биллом Сеймуром так и осталась не рассказанной, а свой разум мисс Дюпен Чен смогла защищать другим удобным ей способом — просто не думать о чем-то или думать совершенно о другом, — ни при каких обстоятельствах не встречайся с Блэком. Он по-настоящему опасный человек. И сбежал оттуда, откуда невозможно сбежать. Неизвестно, что у него на уме и что он сделает, лишь бы добраться до своей цели.

— Ты его знал? Обычно о преступниках говорят как-то обезличенно, — спокойно заметила Мари, подмечая данное событие.

— Это неважно, — отрезал мужчина. — Главное исполни то, что я тебе говорю. Обещай, что если вдруг по какой-то причине вы с ним столкнетесь, то ты сразу же сбежишь. Никакого безумного геройства или проверки своих возможностей. Ради твоей безопасности я даже приобрету и настрою портключ.

— Хмм, — Мари же наоборот в противовес всем требованиям еще сильнее заинтересовалась этим Блэком. За месяц жизни с отцом, Мария выучила все его привычки и склонности. И могла отметить точно, что данное событие выбило его из колеи. Сейчас она бы назвала его перевозбужденным. Обычно замкнутый, неразговорчивый и хмурый, сейчас Северус был взвинчен и даже напуган что ли. — Да без проблем. Увижу — убегу.

— Хорошо. Завтра, я дам тебе портключ, — чуть более свободно выдохнул он.

— Расскажи мне о Блэке. Должна же я знать, чего опасаться, — Мари попыталась разговорить Северуса, но ее попытка провалилась. Удостоверившись, что дочурка с шилом в заднице не полезет искать опасного преступника, он был не готов рассказывать всю подноготную.

— Вот газета, можешь прочесть тут все, что угодно, — кинул он ей на сложенную вдвое макулатуру, и спешно поднялся на второй этаж.

— Briller (блеск)! — всплеснула девочка руками, заменяя так и рвущееся наружу нецензурное выражение на французское слово.

Ага, как же, как же, пускай Мари было всего тринадцать лет, но она отчётливо знала — то, что пишут в жёлтой прессе, зачастую голая и приукрашенная ложь. Она уже успела в этом убедиться. Ну, ничего. До школы у нее есть ещё почти месяц и она использует его с пользой. Северус расколется кто для него этот Блэк и почему его стоит опасаться. Именно правду, а не то, что в основе своей навыдумывали писаки.

Но прочитать, что пишут о нем в газетах, все равно стоило. И писали, между прочим, очень профессионально. Со вкусом. Очень сильно старались.

— Хмм. Неужели? Вот как. Занимательно. Эй, Северус, а ты знал, что одним заклятьем можно уничтожить так много народу? “Волшебное сообщество опасается повторения бойни, устроенной Блэком двенадцать лет назад. Напомним, тогда Блэк одним проклятием умертвил сразу тринадцать человек”.

Тишина.

— А ты так мог?

Мари косо посмотрела на хмурящегося отца, спускающегося вниз. Все еще ноль реакции. Даже этой фирменной чуть поднятой брови не было. А если…

— Блэк сумасшедший. Он опасен, как для волшебников, так и для магглов.

— Прекрати, Мария, — отдернул ее, наконец, Северус. — Этим ты ничего не добьешься.

— Пфф. Ну как знаешь, — Мари с лёгкостью поднялась со стула и сложив газету, кинула ее на стол. Легонько насвистывая она направилась к выходу.

— И куда это ты направилась? — раздалось ей вслед.

— Пойду прогуляюсь, папочка. Кстати, не хочешь приобрести мне “железную дудку, которой простецы убивают друг друга”, — съязвила она, припоминая то, что пользоваться магией вне дома было запрещено, натягивая кожаную куртку и беря скейт под мышку.

— Удачной прогулки, — все еще не поддаваясь на ее провокацию, крикнул в спину черноволосый маг. — Чтобы дома была в девять вечера.

— Буду в восемь, — хмыкнула Мария и, нахлобучив кепку на голову, выскочила на улицу. На сегодня Мари договорилась с парнями встретиться ровно в одиннадцать утра. На повестке дня у них стоял карьер за городом. Немного оставшейся мелочи в кармане хватит, чтобы перекусить дешевыми сандвичами или выпросить еду у кого нибудь из компании. А больше ей ничего и не нужно…

Ее план провалился. День за днем Мария выдумывала разнообразные способы вытащить так интересующую ее правду. Но, если бы он хотя бы что-то рассказал ей, так нет же, Северус специально подогревал интерес к этой истории, заставляя проявлять все чудеса изворотливости и даже следить за преступником на страницах “Ежедневного пророка”. Все без толку. До сих пор у Марии не было ответа кто же на самом деле Сириус Блэк и что плохого он сделал ее отцу. Но Мари не оставляла надежду. Вычеркнув из списка “подлить веритасерум”, как абсолютно невозможное, юная колдунья приступила к следующему — внимательно прочесть каждый выпуск газеты и выцепить оттуда что-то по-настоящему ценное, что подведет ее раскрытию тайны.

Приключение началось!

Комментарий к Глава 8.

* Для сюжета совсем не важно был ли еще один Поттер или нет. Об этом больше не будет упоминаний.

* Кто узнал диалог из “Конченная” (или “Терминал”) тот молодец)

*Автор считает, что фотографию Сириуса напечатали в газете из его старого дела перед тем как отправили его в Азкабан. Тогда он был молодым и красивым.

========== Глава 9. ==========

Август перевалил за середину. Сентябрь приближался семимильными шажками, а это значит, что и учебный год в новой школе приближался с скоростью снитча. Мари с ужасом думала о том, как она будет заперта в замке на целых девять месяцев. Ну, не нравилась ей школа пансион. В основном потому, что девушка не могла ужиться со своими соседками. Мари никому не говорила, но ее это всегда тревожило. Она хотела бы если бы не подружиться, то хотя бы найти с девочками общий язык. Впрочем, Мария признавалась, что ее дурной характер “и как тебя выдерживала Анна?” не всегда оказывал этому пользу. Получалось так, что именно она сама настраивала против себя если не всех, то многих. Однако, подумав хорошенько, Мари откидывала эту мысль в сторону. Вот еще — подруги. Кому они нужны.

— А что, летать тут тоже нельзя? — ненароком спросила однажды Мария, обедая с Северусом запеченной говядиной. Эльфийка, готовившая им, что было крайне удивительно, постаралась на славу. Искусство полета тоже могло быть запрещено их дурацким Министерством.

— Можно, но нужно создать барьер от магглов, — на удивление положительно ответил Северус. Мари выжидающе глянула на него. Ему стоило догадаться, что данный вопрос был поднят неспроста. Когда мужчина ничего не ответил, она кашлянула.

— А ты дописала эссе?

— Oui. Ещё вчера, — с ноткой гордости добавила будущая ученица Хогвартса.

— И второе? — фирменно поднял бровь строгий преподаватель зелий, оторвавшись от тарелки.

— Какое ещё второе? — удивилась Мари. Эссе было совершенно точно одно.

— Ну, как же. Сегодня с утра я принес тебе тему эссе и положил на стол, — усмехнулся он, ожидая ответа на такую новость.

— Да ты. Ты… Да вообще, — Мари даже не знала, что ответить на такую подставу.

— Ахах. Успокойся, — не сдержал он улыбки. — Я пошутил, Мария. Ешь скорее и пойдем за дом. Не забудь экипировку.

— Вот ведь шутник хренов, — надулась она, правда нисколько не обижаясь. Девушка было действительно решила, что ей вновь предстоит тухнуть над скучными книгами, когда время отдыха так стремительно уходит. Хороши, конечно, шуточки Северуса.

Быстренько перекусив, она направилась в комнату за формой. У Мари не было собственной метлы — поскольку данный спортивный инвентарь стоил очень неплохие деньги, а Анна не стала покупать ей ее за скажем так недостойное поведение. Но у Северуса в кладовой во время очередного обыска Мария нашла несколько вполне себе неплохих метел, правда покрытых толстым слоем пыли.

— Я готова, — она выбежала во двор, неся в руках метлу, названную красоткой из-за ее плавных изгибов и, определенно, женской модели. Интересно, кому раньше принадлежала эта старая деревяшка? Северус не рассказывал о своих сестрах. Неужели оставила одна из бывших ведьмочек? Или это тоже достояние рода?

— Отлично. Барьер уже настроен. Можешь летать сколько тебезахочется.

— А ты? — Мария на полном серьезе думала, что они полетают вместе.

— Я не люблю метлы. И бладжеры если на то пошло, — он поморщился так, будто ему только что прилетел тот самый бладжер прямо в лицо. — И уж тем более снитчи.

— Но летать-то ты любишь? Это же самое крутое, что можно только представить. Я только из-за воздуха полюбила квиддич. Я обожаю чувствовать его под собой, обожаю управлять им. Он меня слушается и помогает. С самого детства так было.

— Да, ты говорила. Это очень ценное умение. Подобные таланты необходимо развивать, а ты тратишь его не пойми на что, — он указал рукой на ее метлу. — Лучше бы занялась своим самосовершенствованием. Ты невероятная колдунья, Мария. Количество твоих магических сил сравнимо с магией достаточно умелой чистокровной ведьмы. Голова не набита всяческими опилками и предрассудками. К тому же по твоему потенциалу видно, что ты готова развиваться. Но тратишь время на пустые палки с прутьями и прогулки с маггловскими школьниками

Мария даже засмущалась от такой оценки своих способностей. Она-то думала, что возвращенные эссе с множеством помарок твердят об обратном, а оказывается это такой способ заставить ее думать. Однако насчет прогулок она решительно была готова поспорить. Северус просто не знает как они развлекаются и как именно она оттачивает свои другие таланты.

— Вот, смотри

Мари специально решила доказать, что умеет нечто такое без помощи палочки. Она разбежалась и подпрыгнула так высоко, как только могла. Воздух — это ее стихия. Юная ведьма сразу почувствовала его обволакивающую силу, и слегка пошевелив пальцами, заставила свое тело крутиться в воздухе, будто в невесомости. Заметив краем глаза удивлённое лицо Северуса, ей захотелось показать ещё большее. Не отпуская контроль над стихией, Мари подбежала к стене их дома. В два прыжка она преодолела отвесную стену и, сделав двойное сальто назад, с лёгкостью опустилась на землю.

Такие нагрузки отнимали у нее довольно много сил, поэтому следующие несколько минут Мари пыталась отдышаться.

— Я честно не ожидал такого мастерства от тебя, — неожиданно произнес Северус, вливая какую-то горьковатую настойку прямо ей в рот. И Мария вновь посчитала это как комплимент.

— Не хотела бы ты научиться летать без метлы? — наконец произнес он снова, когда Мари полностью пришла в себя.

— Без метлы? — выдохнула она. Разве такое возможно? Это же почти самолевитация. В какой-то книге она читала, что раньше так мог сам Мерлин. То, что практикует она, не идет ни в какое сравнение с подобным талантом. Да кто бы мечтал о подобном?

Северус снял свою мантию и сюртук и кинул на газон. Осторожно подняв руки, маг сосредоточился на чем-то внутри себя. Мари во все глаза смотрела как постепенно длинная фигура в черных брюках и белоснежной рубашке отрывается от земли. Будто бы не испытывая никаких трудностей, он парил в воздухе. Словно… словно всегда был рождён для этой стихии.

— Wow! — все что смогла произнести девушка, наблюдая как ее отец, строгий преподаватель зелий, поборник правил и корректного поведения так просто нарушает всем известные каноны и законы. Кажется, она нашла второго Мерлина. Теперь Мария точно знала в кого у нее эти таланты. И, несомненно, гордилась таким отцом.

— Откуда? Как? — наконец сумела произнести она.

— Помнишь я говорил тебе о Темном Лорде? Так вот, несмотря на его безумие, нельзя отрицать, что он был гениальным магом. Самым сильным из всех ныне живущих, знал тысячи и тысячи заклинаний, обладал недюжинной харизмой и желанием обучать. Лишь до тех пор как свихнулся на почве власти. Я впитывал его знания как губка. И до сих по не жалею об этом.

***

— Мария, это тебе, — снизу крикнул Северус, принимая почту.

Весь прошедший день Северус обучал свою дочь премудростям подобного полета. Девушка до сих пор была в восторге от нового умения и готова была заниматься исключительно им день за днем. Однако их планы на следующий день прервал неизвестный филин.

— Да, ладно? И кто же почтил меня своим вниманием? Я тут тухну второй месяц. На вашу кособокую улицу и то всего один раз выбирались, — топая по лестнице, жаловалась Мари с любопытством поглядывая на корреспонденцию. А ведь правда. Кто мог ей написать? Неужто кто-то из ее прошлых друзей? Может быть даже цветочек?

— На Косую аллею, — поправил ее Северус. — И ты знаешь почему так, Мария.

— Потому что ты страшно боишься какого-то Блэка, о котором толком рассказать не можешь, — поддела она его. С тех пор, как пришла та газета, как бы Мари не старалась, ей не удалось ни на шаг приблизиться к разгадке этой страшной тайны. Все что у нее было это то, что она прочла в пресловутых газетах.

— Потому что это не твое дело, юная леди, — откликнулся он и вручил ей письмо с гербом Хогвартса. Увы, не цветочек.

— Est-ce vraiment (неужели)? Наконец-то школа вспомнила обо мне. Предстоит ответственный выбор предметов, — воспряла духом Мари, принимаясь изучать предложенный список. — Как считаешь, что мне выбрать? Какие стоящие? Ух ты, здесь есть руны. Ох… как здорово, — скосила она глаза на Северуса, но тот не обратил на нее внимание.

— Выбирай, что тебе нравится. Но сразу говорю, даже не смотри в сторону прорицаний.

— Bien (хорошо). Итак, что же меня привлекает? Кстати, — добавила она, — прорицания я бы не выбрала в любом случае. Однажды я как-нибудь расскажу тебе про нашу мадам Дюпон. С тех пор я не могу сосредоточиться на этом предмете, — хихикнула Мария, вспоминая так поразившую ее некогда преподавательницу.

— Хах, поверь мне, чтобы вам не преподавали во Франции, в Хогвартсе все иначе. Там тебе не мадам Дюпон — я не знаю эту леди, но всяко уверен, что она лучший преподаватель, чем наша мисс Трелони. Эта ничему хорошему тебя не научит. Впрочем, и плохому тоже. Если не хочешь слушать разнообразные версии своей смерти, то сразу же вычеркивай его.

— Вот блин, — “расстроилась” Мари, досадно цокнув. — Всегда хотела послушать, как я могу ещё умереть помимо тех способов, что мне доступно. Итак, у меня есть выбор из трёх предметов. Что такое а-риф-мантика? — прочла Мари по слогам сложное для себя слово.

— Арифмантика? Это…кхмм, как бы тебе объяснить простым языком. Можешь считать это математикой. Знаешь что это такое?

— Ты уж меня за дуру не считай совсем. Одиннадцать из тринадцати лет я жила как не-маг. И как любой ребенок училась в начальной школе, — поделилась “тайными” сведениями Мария. — Значит цифры отпадают. Не хочу ничего считать и решать. Это явно не мое призвание.

— Между прочим, зря. Очень полезный предмет. В будущем можно создавать свои заклинания, — опровергнул ее выбор Северус в глубине души питавший нежную страсть к данному предмету.

— Я смотрю ты его изучал? — полюбопытствовала Мари. — И как успехи?

— На моем счету более десятка новых заклинаний, — не преминул похвастаться молодой родитель. — Но в основном я практикуюсь с зельями.

— Tous les jours les nouvelles (что ни день, то новость). Ничего себе! А продемонстрируй что-нибудь из своего арсенала.

— Кхмм, — да он смутился! Похоже и на веку чопорного и застегнутого на все пуговицы строгого преподавателя были компрометирующие его ситуации. — Это мой не самый счастливый период, поэтому и чары, придуманные мной имели определенную направленность — отомстить обидчикам и показать свое превосходство, — поделился Снейп не самым приятным периодом своей жизни. — Но… если тебе так угодно, левикорпус.

Мари, едва в нее попал луч заклинания, тут же оказалась подвешена за ноги и стала болтаться в воздухе будто обычная кукла. Ее мир перевернулся с ног на голову. Но самым большим казусом было то, что большой халат, накинутый сверху открыл то, что не должен был. И нет, это не ночной пеньюар.

— Что на тебе надето, Мария? — взъелся Северус, увидев кожаные брюки, соответствующий верх и наколенники. — Либеракорпус.

— А что такое? — плавно опустилась она обратно, поправив халат, хотя теперь уже было бессмысленно что-то скрывать.

— Куда ты направилась так поздно? — стоит отметить, что письмо пришло им ближе к ужину, а если точнее, то в шесть вечера.

— Стивен пригласил на свидание, — как ни в чем не бывало добавила Мари.

— Стивен? Это ещё кто такой? — вопросительно поднял бровь Северус, перебирая всех знакомых Стивенов, но таких оказалось ничтожно мало, а если быть точным, то всего престарелый сосед напротив. — И перестань думать про розовых кроликов, Мария. Я все равно узнаю кто такой Стивен даже против твоей воли. Особенно против нее.

— Да бармен это из “Нового Света”, — буркнула она, признаваясь. Все-таки девушка добилась своего, сходив в развлекательное заведение еще парочку раз. Стивен вымаливал свое прощение с той ситуацией с Биллом, поэтому они неплохо пообщались. До такой степени, что восемнадцатилетний парень пригласил ее погулять. — Это еще один мой друг. Старший брат Рэнди. Доволен?

— Бармен? Да.

Мари принялась считать про себя. Хватило трёх секунд.

— Сколько бармену лет?

“Вот блин”.

— Восемнадцать.

— Ты никуда не идёшь, Мария Дюпен Чен. Ты ещё слишком мала для свиданий со взрослыми парнями. Ты знаешь, что им от тебя нужно?

Кажется, Северус начал вживаться в роль заботливого отца. И ее это стало с некоторых пор страшно бесить.

— Тебе показать, что они хотят или объяснить на словах? — поддела она его, поиграв бровями. — Блин, тебе не нравятся мои наряды, моя речь. Ты хочешь видеть меня другим человеком. Но это так не работает. Я такая, какая есть и не изменюсь по щелчку твоих пальцев. Северус, ты стал слишком опекать меня. Не превращайся в одного из таких родителей, которые шаг без себя не позволяют сделать.

— Я перегнул палку, Мария, — извиняюще поднял тот руки. Напряженная атмосфера улеглась. — Мне непривычно осознавать, что я отец девочки-подростка. С тобой нельзя вести себя как с одной из студенток. Но при этом я не знаю, как именно следует о тебе заботиться. И твои прогулки… Он старше тебя на пять лет. Я был в его возрасте и честно, все о чем думаю мальчишки…

— За все, что они думают, они будут получать по яйцам, папочка, — ухмыльнулась Мари. — Я не дура и могу сказать, что им можно, а что нет.

— Ну и славно, — Северусу не терпелось перевести эту тему в другое русло. Уже то, что его дочь обладает толикой его мозгов и рассудительности, невероятно грела самолюбие. Он верил в здравомыслие своей дочери. — Так какие предметы ты выберешь?

— Что ты думаешь насчёт магозоологии? — она поддержала его игру “сделаем вид будто ничего и не было”

— Ты имеешь в виду Уход? Неплохой предмет, если ты планируешь связать свою жизнь с ними в дальнейшем. Но все же, я думаю, тебе стоит уделить внимание арифмантике и рунам.

— А что, маггловедение не предложишь?

— Магглов ты знаешь гораздо лучше, чем профессор Бербидж, Мария, — фыркнул он. Еще один комплимент в ее копилку. Да он растет в ее глазах.

— Неужели ты вновь похвалил меня? Второй раз за день? — “схватилась за сердце” Мари. — Я сейчас чувств лишусь. Несите безоар!

— Ха-ха. Очень смешно. Ну что ж, пиши ответ профессору МакГонагал. Чтобы не напрягать старушку зря, завтра я сам возьму название учебного материала для третьего курса, а после мы вновь наведаемся на Косую Аллею. Постарайся не попасть в неприятности.

Мужчина кивнул на входную дверь. Мари согласно улыбнулась. Закончив ответ на обратной стороне пергамента, девушка дала послание сидящей на жердочке сове и отпустила ее на волю.

— Я все еще жду тебя в десять вечера домой, — услышала Мария, захлопывая дверь.

И все таки Северус Снейп — неплохой отец.

Комментарий к Глава 9.

В каком-то фанфике читала, что талантом к самолевитации обладал Темный Лорд и некоторые сильные маги. К тому же почти все Упсы пользовались подобным способом полетов. Так почему бы Снейпу не начать обучать этому свою дочь? Конечно, она не станет пользоваться подобным уже сейчас, но начало должно быть положено.

========== Глава 10. ==========

— Он хорош, а я безупречна, — мурлыкала вполголоса Мария, постукивая ногой по полу и нанося последние штрихи тенями. Поскольку дело было в ванной, то не услышать ее мимо проходящий Северус не мог.

— Я рад за твое самомнение, Мария, — раздался смешок из-под двери, — но объясни мне с чего такие выводы? И куда ты в этот раз собираешься так поздно? Комендантский час все еще действителен для вас, юная леди.

— Эй, ты же обещал, — Мари тут же высунулась из-за открытой двери. — Сегодня у меня свободный день. Ведь через два дня уже в школу. Я хочу погулять. Меня Пол пригласил, в конце концов.

— Пол? — Северус не стал заострять свое внимание на своем обещание, которое и в самом деле давал в порыве чувств некоторое время назад. Больше его волновало то, что у его тринадцатилетней дочери мальчики сменяются слишком быстро. Кажется, в прошлый раз какую-то неделю назад им был бармен.

Да, Мари гуляла со Стивеном, но лишь до того, как он узнал сколько ей лет в действительности. Мария не могла не посмеяться над его нерешительным лицом, полным такой мировой несправедливости. Парень действительно расстроился, что такая “отпадная девчонка с полным комплектом в виде красивой внешности, фигуры, умением за себя постоять и найти общий язык практически с каждым, такая маленькая”. Короче, они решили, что была бы Мари старше года на два, тогда они обязательно бы попробовали что-то. А пока Стив испросил разрешение сфотографировать ее на старый полароид и демонстрировать наглым приставучим девчонкам в школе, что у него уже есть девушка… Ну когда это было нужно.

Ну а Пол… Пол бы вроде как легкой замены. Они были знакомы два месяца, в компании оба были не в самых напряженных отношениях, тем более Пол обещал сводить ее туда, где она еще не была. Почему бы и нет?

— Это мой друг. Я с ним каталась, если ты помнишь, — повторила Мари более настойчиво, подкрашивая губы помадой. Ну, конечно, он бы не помнил. Однажды, когда Мария полноправно каталась с ними вдоль проложенных асфальтированных дорожек в неположенном, правда, месте, они наткнулись на мистера Снейпа. С каких пор тот полюбил пешие прогулки почти в другом конце города было неизвестно, но факт того, что Пол влетел тому под ноги, был запомнен надолго.

— Отлично. Твой комендантский час продлен до одиннадцати часов. Жду тебя не позднее этого времени, — так же безапелляционно добавил он, продолжая свой ход по коридору.

Мари хмыкнула. Ещё бы она не пришла вовремя. Уже хорошо, что Северус хотя бы согласился с ее правом. В ином случае он бы всех собак поднял. Особенно с этой ситуацией под кодовым названием “Блэк”.

От этого свидания Мария, честно говоря, ожидала большего. Но, в принципе, и кино с попкорном было неплохим. Ну, это после того, как они в действительности побывали в одном невообразимом месте. Где-то под старым мостом был то ли лодочный сарай, то ли охранная будка. Сейчас он прогнил и старый транспорт, оставшийся там с незапамятных времен, был прибежищем для таких вот подростков. Однако самым примечательным было то, что дыры в прогнившей крыше как будто специально просвечивали звездное небо. Было невероятно увидеть подобную красоту в таком городке как Коукворт. Будто бы какой-нибудь волшебник за давностью лет наколдовал такое для своей девочки.

Волшебник…постой, в Коукворте жил всего один волшебник. Неужели это постарался ее папочка в молодости?

— Мари, ты в курсе, что мы движемся к фабрике? — нервно переспросил Пол, оглядываясь по сторонам. В их районе половина фонарей не работала и идти поздно вечером было жутковато. Для не привыкших к такому, конечно.

— Ага, — беспечно ответила она, продолжая идти, задумчиво размышляя над тем, был ли лодочный сарай делом рук мага или все же природных сил.

— Но там нет жилых домов, — вновь попытался достучаться до девушки Пол. Он знал, что Мари могла быть той еще шутницей и просто ускользнуть из под носа незамеченной, как в тот раз, когда их чуть не поймали копы. Тогда они все бросились в рассыпную и Мари неизвестным ему способом исчезла будто-бы по волшебству.

— Пфф.

— Ну ладно. Ты же лучше знаешь, — поежился юноша.

Наконец они достигли соответствующего дома. Снаружи тот в действительности представлял из себя не слишком милое строение. Особенно в темноте почти не подсвеченное никаким наружным светом. Для неподготовленных личностей зрелище было немного пугающим. Или не немного.

— Ну, вот мы и на месте, — Мария остановилась у крыльца, кинув взгляд на дом позади себя. Теперь осталось дождаться реакции Пола.

— Постой. Ты что живешь здесь? — неверие так и скользило в его голосе.

— Тебя что-то не устраивает? — подняла бровь девушка, почти копируя выражение лица Северуса.

— Нет, ты серьезно? Тут же живёт этот сумасшедший. Ночной кошмар его зовут. Нелюдимый маньяк какой-то. Да ты шутишь, — нервно хохотнул Пол, вспоминая короткую встречу с мрачным жителем их небольшого городка, которого каждый предпочитал обходить стороной. — Да не может этот сальный мерзавец быть твоим… отцом.

Мари взбесилась. Этот не маг или как там их называли… маггл вывел ее из себя. Кто он вообще такой, чтобы обзывать ее отца, который уже так много сделал для нее. Она на самом деле не ожидала сильно положительной реакции на такую новость, но все же услышанное ее сильно разозлило. Хлесткий удар по щеке юноши, и Пол отскакивает на пол шага.

— Никто не смеет обзывать моего отца, c’est un fils de pute (сукин сын)! Для тебя он мистер Снейп. Свалил отсюда по-хорошему.

Она отвернулась и выхватила свой скейт из его рук.

— Мария, прости. Я не хотел тебя обидеть. Честно. Я думал это твоя дурацкая шутка. Я на самом деле…

Она приостановилась, давая знак продолжать ему говорить.

— Ну, в самом деле, кто бы мог подумать, что у того будет дочь. Ты же совсем на него не похожа. Ты такая красивая, а он…

— Пошел на хуй, — резко оборвала его Мари, делая несколько шагов по ступенькам. — И знаешь ты тоже мудак каких поискать. И свидание было отстой.

Мари не видела, как за окном едва дернулась занавеска. Северус тут же скользнул в кресло в гостиной, но улыбка не сходила с его уст. Мария была неплохим ребенком, да. Пускай своевольным, наглым, иногда вызывающим, но неплохим. Это оказалось приятно, услышать, что и она ценит его как отца. Он еще раз улыбнулся, слыша, как хлопнула дверь и ноги в тяжелых, массивных ботинках протопали наверх.

***

— Итак, мы договорились? — переспросил ее Северус напоследок. Вещи преподавателя зельеварения уже были доставлены в замок домовиком, а сам он ожидал лишь отправления дочери на небезызвестный поезд.

— Уже тысячу раз, — Мария закатила глаза, выдув пузырь из жвачки. — Будем держать марку. Ты ублюдочный одиночка, а я иностранная студентка. Никаких отец и дочь. Конспирация наше все. Ты профессор Северус Снейп. Я Мария Дюпен Чен. Просто, как дважды два.

— Хорошо, — мужчина поморщился от излишне пренебрежительного тона девочки-подростка, а после оглядел ее пронизывающим взглядом. — Итак, Мария, ты готова? Мне аппарировать тебя до вокзала?

— Хотя бы до Лондона, — кивнула она, указывая на время: десять утра. — А то, знаешь ли, я не могу развить гиперскорость, чтобы переместить себя на вашу платформу… 9 и ¾ за час до отправления самого поезда.

Северус не обратил внимания на ее колкость. Крепко сжав ладонь девочки в руке, он приказал ей схватить ее чемодан. Та послушалась. Спустя одно заклинание, пару секунд неприятных, даже преотвратных ощущений в области живота, и они уже стоят в каком-то переулке в Лондоне. До вокзала оказалось подать рукой.

— Итак, это Кингс Кросс. Маггловская часть, — Северус окинул рукой торопящихся магглов, указывая на огромное здание. — Тебе нужно на платформу 9 и ¾. Для этого…

— Для этого нужно пройти сквозь 9 и 10 платформу, — монотонно пробубнила она заученную наизусть информацию. — Я знаю. Не тупая. Ты говорил мне об этом уже множество раз.

— Отлично. Увидимся на распределении, — угрюмый еще довольно молодой профессор замешкался, не зная, что сказать девочке. — Кхмм, надеюсь, ты попадешь на Слизерин.

— Жди меня только там, — ухмыльнулась Мари, лучезарно подмигивая. Судя по услышанным рассказам Слизерин действительно был самым приличным факультетом из всех. Ей там будет самое место.

Северус кивнул, и, последний раз глянув на дочь подростка, аппарировал прочь.

“Платформа 9 и ¾” — прочла Мария вывеску, едва прошла через ту самую разделяющую колонну. Красно-черный паровоз уже стоял на станции, выпуская кольца дыма. Огромные часы на платформе показывали без двадцати одиннадцать. Помимо школьников и родителей, провожающих учеников всех возможных возрастов, на платформе было несколько человек в красной форме. Определенно, люди специальной профессии. Obscurant, что на языке северного народа означает мракоборец или как их зовут в Великобритании — авроры. Судя по всему они исполняют свои прямые обязанности. Ищут сбежавшего из самого Азкабана Блэка.

Мари, еще не зная к сожалению или счастью, все же смогла разгадать эту загадку под названием “Блэк”. И дело было буквально вчера. Причина столь большой ненависти теперь была ей известна, но уже не приносило былого удовлетворения. Все случилось совершенно неожиданно. Поздно вечером Мария спускалась вниз, желая смочить горло. Про агуаменти и палочку она спросонья совсем не вспомнила.

Но едва спустившись вниз, застала премилую картину: Северус с бокалом коньяка и старого выпуска про Блэка. Мария даже потерла глаза от удивления. Желание попить пропало тут же. Притаившись в тени широкой лестницы, девушка слушала как последний, пригубив бронзовую жидкость, отчаянно ругает того самого. В речи мужчины проскальзывали совершенно определенные фразы: ты убил ее; предатель; она была бы жива; не для того я пресмыкался; они доверились тебе; ты был их лучшим другом, псина. Мария догадалась о том, кто такая она и кого он предал, лишь утром. Дело было связано с погибшей великой любовью ее отца с небезызвестной в магической Англии фамилией. Бабуля Эйлин поведала Марии о единственной подруге Северуса в детстве — Лили Эванс.

Мари подхватила облегченный чемодан в руку, однако, сделав всего несколько шагов к паровозу, остановилась. Ей тут же преградила путь девушка лет двадцати в красной форме.

— Привет. Я аврор Тонкс, — яркая добродушная улыбка блеснула на ее лице, но Мари отметила цепкий и немного напряженный взгляд собеседницы. — Можно спросить куда ты направляешься? Наше заклинание показало, что ты не являешься ученицей Хогвартса. Если бы ты была первокурсницей, тогда мы бы попросили у тебя билет. А так…

Ах, проверка. Похвально. Она улыбнулась.

— Без базара, леди. Мария Дюпен Чен, — легкий поклон. — Действительно, еду в Хогвартс первый раз. Я новенькая. Переехала к отцу из Франции и теперь буду учиться в местной школе магии. Если сомневаетесь, можете написать директору что почем.

Это всегда срабатывало. Как только предлагаешь кому-нибудь уточнить то, что им должно быть известно у людей наделенных большими полномочиями, как весь их запал пропадал.

— Ой, прости, что потревожила, — молодая девушка в красной форме слегка порозовела и на мгновение Марии почудилось, что цвет волос также изменил свой оттенок. — Нет, нет. Альбус Дамблдор предупреждал нас о новой ученице. У меня совсем из головы вылетело. Прости, пожалуйста. Давай я помогу с вещами, а то паровоз скоро отправляется.

— Merci, — она с лёгкостью спихнула даже с облегченным весом, но все равно тяжёлый чемодан блондинке в красной форме. Зачем отказываться от помощи? Тем более, бесплатной.

— Ты не подумай, органы правопорядка ответственно следят за всеми, просто твоя фамилия… я действительно представляла тебя немного другой. Дюпен Чен. Кто из родителей у тебя из Китая?

Мария давно привыкла к такому вопросу. Даже в компании об этом поднималась речь. Дюпен Чен. Вторая часть фамилии в большинстве своем подразумевает именно азиатское ее происхождение. Однако не в их семье. Дюпен Чен это своеобразное достояние. На самом деле, в их семье уже три поколения детей были исконными французами или европейцами. Однако прапрабабуля Чен, от которой пошла данная традиция была многоуважаемой леди в одной европейской стране. Поэтому все предыдущие поколения так трепетно относились к ее частичке. Мария, собственно, тоже. Как подозревала сама Дюпен Чен с подачи Эйлин, Иинг Чен была ведьмой.

— Никто. Это традиция. Моя семья чтит своих предков, — вздернув нос, добавила она. Вопросов больше не последовало.

— Еще раз извини меня, Мария, — вновь добавила аврор Тонкс. — Просто понимаешь, у нас из Азкабана — это тюрьма такая, сбежал преступник. Сириус Блэк. Может быть, уже слышала? Это первый за историю этой тюрьмы побег. Серьезно. Вот власти и переживают, что он примет обличие школьника и проникнет в школу. Сириус Блэк это… — она была готова начать новое предложения, расписывая видимые и невидимые достоинства того самого Блэка, но Мари, практически изучившей его биографию досконально, прервала ее.

— Да, я знаю кто он. Типа такой опасный маг, который в прошедшую войну замочил тринадцать не-магов и вроде одного волшебника. Своего друга, если не ошибаюсь. Плюс предал семью другого своего друга…

Мари засмеялась, видя ошарашенное лицо Тонкс и ее чересчур нахмуренные брови.

— Откуда ты?…

Ведь последней информации не было в газетах. В этом она немного оплошала. Мало кто из простых обывателей знал всю правду.

— Не беспокойтесь, mademoiselle. Я узнала это от своего отца. Он… работает в Министерстве. Однако и он целый час расписывал все опасности общения с преступниками и то, что они не лучшая компания для общения. Sérieusement (серьезно). Я чуть не умерла со скуки раз за разом слушая “боевые” способности этого Блэка, — надула губы Мари.

Допустим, про министерство Мария наврала, но вот про пунктик Северуса Снейпа насчёт этого Блэка — нет. И теперь-то она даже знала, почему. По ее мнению, больше он ненавидел только Поттера и его папашу, судя по его афоризмам “не будь как Поттер” и “Поттер и то лучше сделает”.

— Тогда все понятно, — улыбнулась мисс Тонкс благодушно, идя по коридору и ища пустое купе. Везде, куда они заглядывали, было полно народу.

— Постой, общение с преступниками? — она еще раз нахмурилась, оборачиваясь в пол-корпуса и пропуская спешивших куда-то первокурсников в мантиях без опознавательных нашивок.

— Ах, это. Понимаешь, когда я была совсем молодая и зелёная, я совершенно случайно столкнулась с одним преступником, — Мария не особо скрывала данный факт своей биографии поскольку считала его достойным для повествования. — У нас, к сожалению, из Бельмонта* они сбегают чаще, чем у вас из Азкабана. Так вот, я вроде знала о нем — листовки были повсюду, но мне тогда было одиннадцать лет, и я очень любила летать. А он был бывшим квиддичным игроком. Собственно, его задержали тогда, когда он показывал мелкой соплюшке винты высшего пилотажа. И знаешь, что я делала? Я плакала, когда его уводили. Очень уж хотелось научиться летать, как он.

Тонкс рассмеялась вместе с ней.

— Ну, теперь-то ты умеешь летать? — подмигнула она заговорщицки.

— Как сам Альберт Бейлен. Это знаменитый спортсмен из квиддичной французской сборной, — пояснила она непонимающей мисс аврорше.

Пока они искали свободное купе, аврор Тонкс рассказывала, какая крутая школа Хогвартс. Было много эпитетов о самых классных факультетах: к таким относились Гриффиндор и Хаффлпафф — те, о каких ее отец отзывался нелестно, о кухне и домовикам, о преподавателях и надоедливом завхозе Филче с его кошкой. Большинство из ее речи Мари пропускала мимо ушей просто потому, что не знала ничего из того, что ей пыталась поведать девушка. Она решила, что всяко опытным путем разберется скорее о том, что хорошо, а что плохо.

Наконец, одно из купе в самом хвосте поезда — там, к сожалению, располагались единственные свободные, оказалось в ее распоряжении.

— Ну, все, я побежала. Пока, Мария Дюпен Чен. Удачной учебы. Тебе обязательно понравится Хогвартс!

— Пока, пока.

Едва безымянная мисс аврорша скрылась из виду, как Мария захлопнула дверь купе и вынула палочку. Ее собственное изобретение от назойливых детишек и преподавателей, желающих не вовремя заглянуть в лабораторию. Заклинание не только запирало дверь, но и приглушало внешние шумы. Едва с ее губ слетел последний слог, как все звуки извне затихли. Мари уселась на диван и открыла чемодан. Она решила переодеться сразу, чтобы вечером, когда поезд прибудет к месту, не загоняться этим впопыхах. Хогвартская форма была хуже, чем шармбатонская по качеству, но ей наоборот она нравилась. Нет этих шелковых юбочек и блузочек, строгих строчек и миленьких цвета лазурного неба мантий. Строгий серый цвет, натуральная шерсть и никаких выдумок. Конечно, Мария не собиралась носить скучную однообразную форму целыми днями, но для учебы она сгодиться.

Наколдовав огромное зеркало — заклинание выученное первым в застенках Шармбатона, Мари с удовольствием отметила, что выглядит неплохо. Особенно сюда шли ее ботинки на толстой подошве со шнуровкой и металлическими шипами на носках. Готичненько. Стильненько. Темный макияж глаз подчеркивал ее индивидуальность. Жаль, правда, за блузкой не было видно ее рукав, но и того, что было видно оказалось вполне достаточно для образа “на самом деле я не ботаничка”.

Усевшись на сиденье с ногами, Мария достала свой плеер. Пора проверить, как действует рунный амулет на не магическую технику в поезде. В доме отца, который не пожелал отказываться от некоторых вполне себе нужных приборов магглов, он исправно работал, но все-таки поезд — это место гораздо более насыщенное магией.

Ан, нет. Плеер, окруженный щитом, зашипел и музыка воспроизвелась без каких-либо заминок. Тяжёлый рок потек сквозь наушники. Сладостно вздохнув, Мари прикрыла глаза, покачиваясь в такт битам. Дорога ожидалась длинной. Ах, если, и в Хогвартсе все работало. Но Северус сказал, что о таком не стоит и мечтать.

Комментарий к Глава 10.

* Магическая тюрьма по типу Азкабан. Придумана автором.

Не принимайте близко к сердцу эту историю, чтобы писать - да вот, настоящие преступники не такие. Они либо убьют, либо в заложники возьмут, или сбегут вообще. Кто будет возиться с маленькой девчонкой? Его же поймают! А вот у меня он мог. Можете считать, что это был невинно осужденный, допустим (сколько этих ошибок правосудия действительно мучаются в тюрьмах). Может быть сам решил сдаться. А может быть решил, что в компании ребенка - кара за побег будет меньшей (не помню как назывался фильм, когда девушку на условном, которая спасла жизнь ребенку, освободили). Но такое было.

========== Глава 11. ==========

Спустя несколько часов, Мария осознала, что, во-первых, проголодалась, а во-вторых, очень хочет спать. Прощальная вечеринка с компанией Рэнди была не лучшей идеей. Ждать продавщицу сладостями, о которой рассказал ей отец, она не стала. Вскрыв упаковку, она принялась за бутерброд с бужениной и солёными огурчиками. Наевшись, Мари вытащила лёгкий плед из чемодана и укрылась им. Мерное постукивание колес и музыка усыпляли её похлеще любых колыбельных. Девочка легла на полностью свое сиденье и закрыла глаза.

Мари не знала, сколько проспала, но очевидно, что очень долго. Проснулась она лишь однажды, потому что в купе стало холодно. Почти не раскрывая глаз, юная ведьма наколдовала согревающих, и вновь погрузилась в сон. Окончательно Мария пришла себя, когда за окном был поздний вечер, поезд медленно снижал скорость и, кажется, стали появляться фонари платформы. Подобрав с пола наушники и плеер, которые скинула во сне, Мари убрала все вещи обратно в чемодан и отменила заклинание. Как раз вовремя.

— Уважаемые студенты, мы подъезжаем к Хогсмиду. Оставьте свои чемоданы в купе — их доставят отдельно.

И так повторялось несколько раз. Пожав плечами, Мари накинула мантию, скомкав в руке ненавистную остроконечную шляпу. Это убожество она не наденет даже под страхом смерти. Впрочем, на Хэллоуин самое то.

Выходя из поезда, она то и дело слышала восклицания про каких-то дементоров, поезд и обморок Поттера. Северус был прав, когда говорил, что этот мальчик часто становится известным ещё по дороге в школу. Она его еще не видела, но уже услышала.

Выйдя за остальными учениками, она в нерешительности остановилась рядом с группой мелких детишек. Северус предупредил ее, что она поедет как первокурсница, поэтому ей не следует идти за другими учениками к каретам. Их встречал огромный не менее 11 футов в высоту бородатый мужчина. Он держал фонарь и подзывал к себе первокурсников. Велев им рассесться в лодки по четверо, он выделил ей оставшееся последнее свободное плавательное средство.

Малышня старательно делала вид, что им не интересна единственная взрослая девочка, но их любопытствующие взгляды то и дело останавливались на ней. Правда, когда впереди показались величественные огни Хогвартса, они восхищённо уставились на древний замок. Даже Мария была впечатлена. Очень. Шармбатон был и в половину не так величествен. Хогвартс уже с озера представлял собой величественную крепость.

Лодки причалили к пристани, и мужчина с незапоминающимся именем, но громким голосом приказал всем идти наверх по длиннющей лестнице. Наконец эти 1001 ступенька закончились, и они очутились перед огромными деревянными воротами. Их проводник постучал кольцом в дверь, и она отворилась. Мария увидела высокую женщину с поджатыми губами, пучком тёмных и начинающих седеть волос и зелёной колдовской шляпе.

— Профессор МакГонагал, я привёл первокурсников.

— Спасибо, Хагрид. Я их забираю.

Она махнула рукой, велев будущим ученикам следовать за ней. Они вошли в замок и гуськом продолжили ходьбу за провожатой. Внутри Хогвартс был освещён тысячей факелов. Древние стены, живые картины, повороты, скульптуры, гобелены, рыцари и лестницы — всё это завораживало. А ещё он очень отличался от Шармбатона. Там повсюду были цветы, множество окон, светлых тонов и прочего девочкового рая. Здесь же, наоборот, был акцент на древность и могущественность. Мария оценила данный дизайнерский подход.

— Итак, первокурсники, я профессор МакГонагал — замдиректора и декан факультета Гриффиндор — одного из вашего будущего дома.

Пока шотландская женщина расписывала все прелести школы, факультетов — большее внимание уделив гриффиндорцам, особенностям учебы, распорядка и правилам проживания, Мари задумчиво рассматривала все вокруг. Закончив говорить, МакГонагал обратилась к ней:

— Мисс Дюпен Чен, — Мари почувствовала её оценивающий и недовольный взгляд, — эта информация касалась и вас. За одним лишь исключением. Вас распределят после основного состава первокурсников. Ещё, я получила ваше пожелание насчёт предметов и завтра выдам вам расписание ваших предметов в зависимости от вашего факультета. Вам все понятно?

— Так точно, мэм, — она отсалютовала ей, но не добилась ни намека на улыбку. Лишь ещё более сжатые губы. Ханжа.

— Итак, я сейчас отойду и у вас будет несколько минут, чтобы подготовиться. Когда вон те двери в Большой Зал отворятся, вы должны войти туда парами и следовать прямиком ко мне. Все поняли?

— Да, профессор МакГонагал, — раздался нестройный хор голосов.

Она кивнула и быстро исчезла в неизвестном направлении.

Мари пошарила по карманам и отыскала жевательную резинку. Распаковав ее, девочка принялась жевать, запрыгнув на перила, при этом устраиваясь поудобнее.

— Ты слишком старая для первокурсницы, — писклявый мальчишеский голос раздался прямо около нее. Мари оглядела его с ног до головы. Блондинчик. С миленьким лицом и хитрыми глазами.

— Vous voulez bien? Qu’est—ce que vous dites? Je ne comprends pas (Что ты хочешь? что ты говоришь? я не понимаю), — решила подшутить Мария, разговаривая исключительно на своем родном языке..

И глядя на его удивлённое и смущенное лицо, она рассмеялась.

— Да не парься, малыш. Я могу и по-нормальному говорить. Ты прав, понимаешь, я только этим летом поняла, что могу колдовать и мне пришло письмо. Затем ко мне пришла эта леди профессор и сказала, что я волшебница. И теперь я буду учиться с вами.

К их разговору прислушивались многие и услышав ее ответ тут же начали перешептываться. Особенно старалась группа обособленных мальчиков и девочек с выражениями на лицах: “где моя прислуга и что это делает рядом со мной” с фразочками — маггла, грязнокровка, ущербная. Херовые из них актеры, скажем так.

— Да, брось ты. Серьёзно что ли поверил? — расхохоталась она. — Я иностранная студентка. Перевелась из Шармбатона. Это французская академия магии. Теперь буду у вас учиться. И я не первокурсница. Иду на 3 курс.

— Ага. Я так и понял, что ты шутишь, — выдохнул блондинчик. — Я Деннис Криви. Представляешь, я второй волшебник в семье. Мой брат пошел учиться в прошлом году. Наши родители так удивились, что нас двое. А я был так рад. Я совсем-совсем не боюсь. Я хочу поступить на Гриффиндор, как и мой брат. Это самый лучший факультет, и там учится сам Гарри Поттер.

— Bonjour! Мария Дюпен Чен. В действительности не имею никакого понятия, на какой факультет попаду. Мне все равно. Excuser, учится кто? — Мари решила сделать вид, что о Гарри Поттере слышит впервые в жизни. На самом же деле об этом вечно влипающим в неприятности мальчишке в ее доме было сказано очень многое. И последним наставлением от отца было держаться от этого шрамированого очкарика подальше, чтобы он, Северус, не потерял ещё и дочь, поскольку каждый год этот искатель приключений попадает в передрягу, очень часто оказывающуюся на грани его жизни и смерти.

— Ты серьезно не знаешь, кто такой Гарри Поттер?! Или опять шутишь? — этот Криви выглядел очень шокированным.

— А похоже, что я шучу? — Мари указала на свое лицо без тени улыбки. Надув несколько пузырей из жвачки, она спрыгнула с перил и подошла к какой-то старинной вазе, оставив перешептывающихся детишек позади.

— Почти древняя реликвия, — усмехнулась она и сплюнула жвачку.

Между прочим, вовремя. Едва она совершила этот акт вандализма, как двери в тот самый Большой Зал отворились. Построившись парами, малышня пошла внутрь. Мария пристроилась в самом конце, оставшись без пары.

Дойдя до профессора МакГонагал, они остановились. На сцену вышел седой старик, по-видимому, директор. Выглядел он комично — цветастая мантия, колокольчики на бороде и колпак под цвет мантии. На носу его мерцали очки в золотистой оправе. Мари сразу же заценила его стиль. Хоть кто-то не боится выделяться из этой серости и обыденности, пускай и в таком направлении.

Пока директор зачитывал, как он рад всех видеть и как первокурсникам понравится в школе, Мари рассматривала столы с учениками. Судя по обилию формы одного цвета определить, кто где сидит не составляло труда. Зелёные — самый крайний стол, был отдан слизеринцам. Мари рассчитывала отправиться к ним. По крайней мере, Северус хотел этого.

Соседний стол в красно-золотую полоску — Гриффиндорцы — некий табу для неё, были самым шумным и весёлым столом с обилием рыжих голов (она отметила это, пока шла по залу).

Следующий стол в синих галстуках и нашивках был столом Рейвенкловцев. Умники и зубрилки. Это явно не про нее. У Мари был принцип: если не интересно и не нужно — клади на него что потолще. Она уже определилась, кем хочет стать в будущем и какие предметы для этого нужны, а вкалывать ради отличных оценок по всем предметам она не собиралась.

И наконец последний стол с черно-желтыми гербами, очевидно, был столом Хаффлпавцев. Дружных и слегка наивных и глупых детишек. Северус отзывался о них с пренебрежением, но не отрицал, что и среди них есть много достойных людей.

Очнулась от рассмотрения студентов Мари тогда, когда по залу пронеслась песня. И какая это была песня! Настоящий кошмар для ушей любого здорового человека. Пела старая шляпа на трехногом табурете впереди. Окончив свое выступление, она замолкла. Слово взяла мисс профессорша.

— Сейчас я буду зачитывать из списка ваши имена, и как только услышите свое, выходите вперёд и садитесь на стул. Я надену на вас распределяющую шляпу, и она решит на какой факультет вас отправить. Итак, Эббот Мадлен…

Мари потихоньку смотрела и слушала, как детишки друг за другом исчезают за разнообразными столами и присоединяются к “своей семье на ближайшие семь лет”…

— Ульд Лили

Последняя одиннадцатилетняя девочка, что осталась стоять рядом с ней, поспешила к с стулу и шляпе.

— Рейвенкло!

Третий справа стол зааплодировал. А на мантии блондинки появились синие нашивки. Та вприпрыжку побежала к своему факультету.

— Прежде, чем начать пир, — поднялся вновь директор, — я хочу сообщить вам, что к нам из французской школы магии Шармбатон перевелась студентка. И сейчас мы распределим её на 3 курс.

— ДюпенЧен Мария, — прочла ее имя на пергаменте профессор МакГонагал.

========== Глава 12. ==========

— Дюпен Чен Мария, — прочла ее имя в пергаменте профессор МакГонагал.

Мари сделала несколько шагов к шляпе. Едва она надела старый головной убор, как в голове появился кто-то ещё.

— Итак, я вижу в тебе храбрость, несомненное безрассудство, желание выделиться и показать себя, а также боязнь быть отвергнутой. Поэтому ты и выпускаешь свои шипы для защиты. Хаффплафф не для тебя, милая. Ты слишком закрыта. Рейвенкло ты тоже не подходишь — нет в тебе жилки ученого.

Мария догадалась, что именно так и происходит пресловутое распределение: артефакт считывает характер будущего ученика.

— Слизерин. Отправь меня в Слизерин.

— Слизерин? Но почему ты хочешь попасть туда? Ах да, твой отец — декан. Не бойся, я никому не скажу вашу тайну, мисс. Такова уж моя природа — я забываю все, что видела через несколько минут. Но ты ошибаешься. Твоего честолюбия явно недостаточно для змеиного факультета. Там ты только потеряешься. Тебе нужны друзья. Поэтому остался один единственный выход. ГРИФФИНДОР.

Зал замер. Когда шляпа произнесла свой вердикт, французская ученица сорвала ее с головы и кинула на стул.

— Merde! Давай снова. Я хочу на другой!

— Мисс Дюпен Чен, пройдите за свой стол. Шляпа не меняет решений, — твердо настояла Минерва МакГонагал, поджав губы. На ее памяти эта девочка первая, кто столь негативно реагирует на решение шляпы. Ей уже показалось, что с этой девочкой у нее будут одни проблемы.

Мария послушалась и спокойно спустилась вниз. От былого гнева не осталось следов. Плюхнулась на освободившееся место, гриффиндорка подперла голову рукой, стараясь не смотреть на преподавательский стол. Северус будет недоволен. Она знала это точно.

Тем временем директор представил новых преподавателей и предупредил о том, что школу будут охранять дементоры. Дементоры — какое знакомое слово. Точно, о них говорили в поезде. Мария попыталась вспомнить о том, кто такие эти создания, но потерпела неудачу.

— Олух, пузырь, остаток, уловка

Мари недоуменно уставилась на старика. Оказалось, это был некий шифр, который даёт сигнал домовикам. На столах тут же появилась многочисленная еда. Увидев аппетитный стейк, Мари тут же взяла его себе. Положив на тарелку несколько овощей, она принялась за поздний ужин.

— Привет. Я Рейв Флейм.

Мари оторвалась от созерцания своей порции и увидела говорящего. Примерно ее возраста. Темноволосый. Кудрявый. С белозубой улыбкой.

— Ты хотела на другой факультет? Почему? Гриффиндор самый крутой. Ты не сомневайся. Тебе здесь понравится.

— Ага. Как же. Меня отец прибьет за него. Он хотел, чтобы я пошла на Слизерин, — вяло добавила она.

— Фу. Слизни это отстой. А почему маггл хотел отправить тебя туда?

— Он не… с чего ты взял что мой отец не-маг? — Мария опасно сузила глаза, крепче сжимая вилку.

— Ну… твоя фамилия… она, конечно, красивая, но явно не чистокровная, — замялся он.

— А ты знаешь все чистокровные семьи Франции, дебил?

Мальчик покраснел и принялся мямлить извинения.

— Не парься. Думай в следующий раз лучше. Я не чистокровная, если тебе это интересно. Но мой отец маг.

Мария и не планировала скрывать свое происхождение. Разве что, по договоренности с Северусом, умолчит его имя. Разговор больше не клеился. Мария принялась за еду, не обращая на шум и болтовню малышей справа от себя.

Когда пир спустя час закончился, директор пожелал всем сладких снов и еда тут же исчезла со столов.

— Дюпен Чен, постой, — окликнула ее девица лет семнадцати. — Ты у нас новенькая, поэтому подожди и пойдешь с первокурсниками — мы все тебе объясним.

— Я староста Перси Уизли. Это моя напарница Мэри Флетчер. Сейчас мы отведет вас в башню и покажем вам ваши комнаты. Запоминайте дорогу. Завтра я вам ещё покажу путь до Большого Зала и кабинетам, но потом будете ходить сами.

Пока он вел их все выше и выше, Мари рассматривала замок. Он был чудесен. А еще здесь было полно места, где развернуться. Девочка решила, что обязательно подыщет себе коридорчик для того, чтобы кататься — не зря же она прихватила с собой скейт. Наконец, они остановились напротив огромной картины с толстой леди на ней. Это оказался вход в их гостиную.

— Храбрость, — произнес Перси, и картина отворилась.

Зайдя в гостиную с первокурсниками, она так же, как и мелкие во все глаза рассматривала убранство и однокурсников. Старшие уже были тут и все ожидали прихода новеньких. Мария с первых секунд определила того самого Поттера, чье нарицательное имя использует ее отец. Во-первых, потому что слышала, как о его обмороке в поезде говорил каждый второй, а во-вторых, потому что думосбор отца был полон восхитительными воспоминаниями. Но ради прикола Мари решила никоим образом не проявлять своей заинтересованности. Скорее наоборот. На самом деле, девушке больше приглянулся его рыжеволосый друг. Вообще рыженькие и беленькие были ее слабостью. Возможно, потому что она сама была черной вороной. А скорее всего лучший друг Избранного, если судить по тому, как они шептались в дальнем углу, был довольно симпатичен. В его тринадцать лет у него уже вырисовывалась крепкая фигура, и высокий рост был еще одним неоспоримым аргументом. Мария, к ее некоторому сожалению, не была миниатюрной.

Мари незаметно подошла к тройке друзей, останавливаясь позади первокурсников. Вошедшая профессор МакГонагал принялась читать им приветствие.

— Бла, бла, бла, честь, бла, уважение, бла, бла, храбрость, бла, бла, дружба, семь лет. Расписание выдадим перед завтраком. Спокойной ночи. И да, Мария Дюпен Чен, добро пожаловать в наш коллектив. Надеюсь, тебе понравится Хогвартс.

Когда деканша вышла, Мари развернулась к троице.

— Привет, красавчик. Я Мария или Мари. А ты?

Кажется, рыжий даже не понял, что это к нему обращаются.

Мари пощелкала пальцами у него перед глазами, тот отмер и сразу же залился краской. Особенно огненными были уши.

— А? Это ты мне? Привет. Я Рон Уизли. Это мои друзья Гермиона Грейнджер и Гарри Поттер.

Видимо, он ожидал, что все ее внимание переключится на его знаменитого друга, но, честно, слушая день за днём истории про шрамоголового дебила, она знала о нем больше, чем он сам о себе.

— Да мне пофиг. Красивое имя, Рон. Не хочешь сходить как-нибудь в деревню? У меня отец подписывал разрешение на наши прогулки в этом году. Так что? — она слегка коснулась его плеча пальцем, легонько прочертив незамысловатый узор.

— Вау. У нашего Рончика появилась подружка.

— Да ты растешь в наших глазах.

Ещё одни рыжие — на этот раз близнецы, смеясь, подошли к ним.

— Я Фред, а это Джордж Уизли. Можешь сходить в Хогсмид с нами.

— Обойдетесь. Я пойду только с самым красивым мальчиком. И я его уже нашла, — посмеялась Мари вместе со всеми, не забыв подмигнуть смущенному подростку.

— Ох, нас отшили, Дред.

— Какое разочарование, Фордж. Анжелина, не хочешь сходить в Хогсмид?

Девушка тут же согласилась, со смехом наблюдая за ними. Ровно, как и большинство факультета.

— Вот даже здесь ты меня опередил. Эй, ещё один Уизли свободен. Кто готов пойти со мной?

Теперь уже вся гостиная смеялась.

========== Глава 13. ==========

— Дюпен Чен, просыпайся.

Мари продрала глаза и увидела перед собой сильно кудрявую голову своей соседки по спальне. Как там ее Гер, Гре… нет, она не помнила.

— Что уже? — позевывая, произнесла она.

— Да. Пора на завтрак. Ты и так проспала утренний душ. Так что поторапливайся, если не хочешь проспать еду. Тем более профессор МакГонагал даст нам расписания и нам нужно будет бежать в спальню за учебниками. Времени будет в обрез.

— Спасибо, Греиона, — постаралась попасть в цель Мари. Видимо мимо.

— Гермиона Грейнджер, — та впрочем не обиделась. — Пожалуйста. А теперь идём. Я провожу тебя до Большого Зала. Ты можешь заблудиться.

Потягиваясь, Мари неспешно отправилась в ванную. Умывшись и окончательно проснувшись, девушка старательно нанесла макияж — благо это умение было отточено автоматически, и выскользнула в спальню гораздо быстрее, чем планировала. Ее помощница сидела на своей кровати, то и дело сверяясь со временем. Открыв сундук, Мари вытащила расчёску. Ее уже выглаженная форма лежала рядом на стуле. “Вот это сервис”. Мари решила не основывать заново Рим, поэтому просто расчесала короткую шевелюру. Несколько раз сбрызнув себя духами, она повернулась к Гермионе Грейнджер.

— Ну наконец-то. Пошли скорее.

Она буквально потянула ее вниз. Пройдя сквозь общую гостиную, студентки вышли из башни. Перед ними располагалось множество лестниц, которые уже пришли в движение. Им повезло, и нужная им была как раз на площадке перед входом в гостиную. До самого Большого Зала девчонки добрались очень быстро. Если не было одной лестницы, мисс проводница знала, куда свернуть, чтобы все равно добраться до нужного места.

“Мне определенно нужна карта Хогвартса” — подумала Мария. Она однозначно запутается без помощи в первые дни.

В Большом Зале уже сидели практически все ученики. По крайней мере, свободного места было мало.

— Привет, красавчик, — Мари плюхнулась на скамью напротив рыжего. Грейнджер села рядом. — Как спалось? Что тебе снилось? Наверное, я? — хихикнула она, взмахнув ресницами.

Рыжий поперхнулся соком и принялся бормотать какую-то несусветицу.

— Ему пауки снились, — спас друга тот самый Поттер, о котором стоило говорить в нарицательном имени.

— Ну, пауки это тоже мило. Особенно их маленькие мохнатые ножки, которыми они так ловко перебирают. У меня, кстати, был домашний паук магически увеличенный. Хочешь, покажу с ним фото? Он очень любил сидеть у меня на голове.

— Он боится пауков, — вновь добавил Гарри и Мария обратила внимание на то, что рыжего вот-вот стошнит прямо в тарелку.

— Ой, прости, милый. Я не специально, — она перегнулась через стол и погладила его по рыжим вихрам, заработав полный отчаяния взгляд рыжего и подбадривающие выкрики его братьев.

Оглядев стол, Мари решила поесть омлет с сосисками и тостами. В графинах стояла рыжая жидкость. Мари с осторожностью попробовала ее и решила, что она годна для питья. Хотя и имеет странный привкус.

— Добрый день, студенты, — в конце приема к ним подошла их декан. — Сейчас я раздам ваши расписания. Мисс Грейнджер, помогите, пожалуйста, мне.

Деканша отдала кипу пергаментов мгновенно вскочившей девушке и та принялась бегать от ученика к ученику, раздавая бумажки. Вот это готовность работать, поразилась Мари.

— Мистер Поттер, мистер Уизли, вот ваши. Удивительно, что вы выбрали одни и те же предметы, — неодобрительно покачала она головой.

— Мисс Дюпен Чен, а вот ваше. Мне понравилось ваше желание изучать руны. Но почему вы проигнорировали арифмантику? Очень полезный предмет.

— Не люблю цифры, профессор, — пожала плечами Мари.

Та уже ушла к другим. Взглянув на расписание, Мария отметила, что первым сегодня идут Зелья. И судя по тому, как начали стонать ее однокурсники, это был их самый страшный кошмар. Похоже, Северус и впрямь ужас подземелий, как прозвали его школьники на улице. Мари уже жаждала увидеть, как он преподает. Что-то подсказывало ей, что совсем не так, как проходили их занятия.

— Красавчик, что у тебя? — она заглянула в расписание сидящего рядом Рона. — О, у тебя тоже Уход и ты взял прорицания? Серьезно? Тебе не говорили, что там кошмар? Даже меня успели просветить, вернее, практически насильно заставили отказаться от этого предмета. Хотя я считаю, что каждая уважающая себя ведьма должна летать голой на метле, иметь рыжего кота и гадать по хрустальному шару. По крайней мере, я уже исполнила два этих пункта.

— Зато легко. И домашек нет. Ненавижу эссе. А так сиди и придумывай, что тебе приснилось.

— А какое, если не секрет, не выполнено? — вклинился темнокожий мальчик — друг близнецов.

— Как видите, кота у меня все еще нет! — прыснула Мари в ответ на гоготание парней и почему-то смущенную Гермиону, слышавшую окончание этого разговора.

В основном, расписания троицы были похожи. Обязательные предметы были у всех одинаковыми. А те, что по выбору — почти. Разве что, когда у Мари были руны, у мальчишек шли прорицания.

Ровно в девять 3 курс Гриффиндора уже стоял в подземельях напротив темной двери класса зельеварения.

Подошедший Северус просто вжился в свою роль славного ублюдка. Если бы Мари не знала его лучше, она подумала бы, что он такой всегда.

— Присаживайтесь. Итак, Данбар, Грейнджер, Лонгботтом… — начал он перекличку, не удосужив себя приветствием. Ее Северус оставил напоследок.

— Дюпен Чен, вы, как новый ученик в этом классе, — обратился он к ней, — ещё не впитали в себя всю тупость гриффиндорцев, поэтому ответьте мне… если я готовлю ранозаживляющий бальзам, то, что я ни в коем случае не должен класть в котел ни при каких условиях?

О, этот вопрос был совсем плевым, учитывая, что Мари варила его за лето, наверно, раз десять точно.

— Конечно, профессор. Ни в коем случае нельзя класть слизь флоббер червя и чахотку. Слизь приводит к загустению состава, а чахотка вызывает чрезмерную концентрацию состава. В итоге, если эти два ингредиента употребить вместе, то ваше зелье превратится в неудобоваримую кашу. Однако я думаю, если вы допустили эти ошибки, то наверняка уже напортачили и с основными ингредиентами, поэтому, скорее всего, будет взрыв всего того, что находится в котле.

Она мило улыбнулась, сверкнув белозубой улыбкой.

— Что ж, это правильный ответ, — похвалил ее Северус, явно довольный ответом. Впрочем, по его лицу нельзя было этого заметить. — А что, если желчь броненосца добавить в котел варящегося настоя бодрости?

Мари на мгновение задумалась. Вопрос был однозначно с подвохом. Настой бодрости они не готовили, но она читала о нем. Краем глаза она отметила тянущуюся руку Грейнджер.

— Сэр, а в какой период времени, по вашему рецепту, предполагается добавлять желчь?

— За пять минут до закипания, — удовлетворительно добавил он.

— Тогда вам лучше прикрыть свою голову рукой, профессор. Желчь броненосца, особенно в жидкости почти готового закипеть настоя бодрости, крайне негативно прореагирует с составом. Ее следует добавлять после выключения огня и лишь спустя три минуты. Тогда цвет должен принять темно синий цвет и через пять минут осветлеть до лазурного. Зелье готово.

— Отлично, мисс Дюпен Чен. Десять баллов Гриффиндору за превосходные ответы. Я надеюсь, Дюпен Чен, что со временем вы не растеряете свои мозги, учась на этом факультете.

“Ясно, кажется, кто-то недоволен выбором ее факультета. Нужно будет навестить его сегодня вечером”.

Мари кивнула и села за стол. Она видела, какой полный зависти взгляд кинула на нее Грейнджер. Похоже, бедняжке часто достается на зельях.

— Это просто вау, — шепнула ей на ухо ее соседка Фэй. — Будешь моей напарницей? Ты не переживай, я сносно готовлю зелья, но, кажется, ты теперь фаворитка Снейпа. И знаешь очень много.

— Замётано, — легко согласилась Мария. Ей было все равно с кем работать.

На первой половине урока они прослушали лекцию, а на второй должны были готовить тот самый ранозаживляющий бальзам. Мари сверила время, и по ее расчетам, его не хватило бы на правильно приготовленный бальзам. Здесь либо нужно готовить основу, либо существенно менять пропорции ингредиентов. Девушка было хотела задать этот вопрос Северусу, но ее взгляд наткнулся на доску позади него. С рецептом на нем. Она резко опустила голову вниз в книгу, потом вновь наверх. Ах, он хитрец. Мари была готова похвалить его изобретательность. На доске рецепт был изменён точно под их оставшееся время.

— Эй, Фэй, тащи ингредиенты, ладно? Я пока нагрею воду.

Соседка кивнула и отправилась в хранилище. Мари разожгла горелку и наполнила котел водой.

— Слушай, а как вы готовите зелья? По книге или по доске? — полюбопытствовала она.

— Да как пойдет. На доске вообще появляются редко рецепты и почти все готовят по книгам. Так же удобнее, чем постоянно глазеть на доску — там же одно и то же.

Мари хмыкнула. Вот и причина в том, что гриффиндорцы в большинстве своем имеют «тролль» по зельям.

— Сейчас мы будем готовить по доске. Хочешь, я дам подсказку? Рецепты отличаются. Тот, что на доске, имеет меньшие пропорции и готовится быстрее. По книге ты просто не успеешь за это время.

— Ничего себе, — восхитилась Данбар.

Пока Фэй нарезала ингредиенты, Мари следила за котлом, вовремя помешивая, добавляя и убавляя огонь.

— Время вышло. Переливаем в пробирки, подписываем и сдаём.

По классу прошёлся шепоток. В основном все ныли, что не успели. Зелье Мари и Фей было готово тридцать секунд назад. Мария самодовольно перелила его в пробирку, и, подписав, пошла к столу преподавателя. Северус даже не удивился, что она закончила вовремя. Оглянувшись, чтобы ее никто не увидел, Мари показала класс, и губы Северуса слегка изогнулись в мимолётной улыбке.

Единственное, чего Мари не учла, это то, что их тайное сообщение видела умница Гермиона Грейнджер. Это было странно. Новенькая и Снейп. Что между ними? Гермиона захотела это разузнать. Она сдала свое готовое на “превосходно” зелье на стол и краем глаза продолжила наблюдать за Дюпен Чен. Впрочем, та больше не подавала никаких странных знаков. Однако это не значило, что за ней не стоит приглядеть.

— Дюпен Чен, ты теперь будешь знаменитостью, — подлетел к ней темнокожий парень вроде как Дин.

— Да? Обожаю быть знаменитой! — хихикнула она. — А с чего такая честь?

— Снейп дал тебе баллы! — вот это экспрессия. — Он нам их не назначает. Только снимает. Разве что Грейнджер иногда получает. Но и то очень редко.

— Да? А по мне Северус душка.

— Севе..кто?

— Фу..не произносите это имя. Мари что с тобой? Отвести тебя к Помфри? — обеспокоился Рон, прикладывая ей руку ко лбу.

— Ребята, она перегрелась у котла, — смеялись гриффиндорцы, следуя на следующий урок — историю магии.

========== Глава 14. ==========

— Ладно, Дюпен Чен, хочешь, мы просветим тебя насчёт предметов в Хогвартсе?

И Шеймус и Дин кружили вокруг нее, пытаясь поухаживать. Мари не противилась. Она наслаждалась вниманием парней. Была в своей стихии.

— Да?

— Значит, история магия — это фигня, — начал Дин. — Ведёт ее призрак. Жутко скучный. Так что, можешь спать на его предмете. А готовиться к проверочным, которые из года в год не менялись, можно по общим конспектам. Хочешь, могу достать их от старшекурсников, — улыбнулся он.

— Буду рада, милый, — похлопала глазами Мари. — А что насчёт остальных? Трансфигурация, — глянула она в расписание.

— О, здесь нужно быть всегда готовым. Маккошка — декан наш, очень строгая. Она требует знаний и работы. И также, как и Снейп, может баллы снижать, — вклинился Шеймус.

— А травология?

— Эй, Нев, расскажи, как травология проходит, — крикнул Дин, плетущемуся позади слегка пухлому парню.

— Я? Ну, в общем, профессор Спраут хорошая женщина. Ты главное, приходи на ее занятия и все. Если будешь не успевать, ничего страшного. Она не наказывает строго. И я могу тебя подтянуть по ней, — неловко закончил он.

— О, спасибо тебе, Нев. Будет здорово позаниматься вместе, — подмигнула она под заливистый смех парней. — И не слушай глупых мальчишек. Мне не трудно учить все эти травы и уход за ними. Просто это так… мутно.

— Не переживай, Мария. Если будут проблемы, я всегда помогу тебе, — улыбнулся он.

— Qu’est—ce qui se passe ensuite (что дальше)? Что насчёт ЗоТИ?

— О, мы ещё сами не знаем, — к разговору подключился заметно осмелевший после инцидента на зельях Рон. — У нас каждый год новый учитель ЗоТИ. И каждый год с ними случаются несчастья. Никто не выдерживает. Проклятье Того-Кого-Нельзя-Называть.

— Охренеть. Это ваш Бель Морт проклял предмет? Он что, хотел преподавать, а его не взяли? — восхитились Мари. Не в каждой древней школе существуют такие завораживающие подробности.

— Его зовут не Бель Морт, Дюпен Чен, — вклинилась мисс Грейнджер. — Это имя у нас не произносят. Но и не коверкают, как ты. Особенно так. Ты назвала его красивой смертью, ты в курсе?

— Милочка, не ты одна изучала латынь, — снисходительно улыбнулась ей Мари. — Просто я хочу придумать ему новую кличку. Тот-Кого…слишком долгое название.

— Ещё есть астрономия, — продолжила Фэй, стараясь избежать конфликта. — Там мы изучаем звёзды, созвездия, планеты и фазы луны. В основном уроки проходят ночью. Профессор Синистра очень милая дама. А еще она часто бегает в Хогсмид. Говорят, продавец из Зонко её молодой человек…

Когда девчонки закончили рассуждать на эту тему, весь 3 курс подошел к такой же неприметной двери с номерным знаком. Пока они были первыми. Даже слизеринцев, с кем у них предстояло занятие, было не видно.

— А что ещё у вас есть?

— Чары. Профессор Флитвик просто огонь, — поделился Гарри. — Ты сама увидишь. Он очень здорово учит. Наверное, лучше всех.

— Отлично. А что насчёт Ухода? Кто знает?

— Мария, у нас он первый год. Но мы думаем — будет здорово. Хагрид хоть и страшный, но милый. Кстати, кто знает, почему профессор Кеттлберн перестал преподавать?

— Ты ведь Лаванда, верно? — обратилась к говорившей блондинке Мари. Та кивнула.

— А это Парвати, — познакомила она ее с оставшейся смуглокожей индианкой.

Мари кивнула и ей.

Выслушав предположения о том, почему у них появился новый профессор: склонялись к тому, что он либо ушел на пенсию, либо его съело чудовище, Мари вновь продолжила разговор об учебных предметах.

— А что насчёт… — она внимательно просмотрела расписание, — что насчет. Нет, все закончилось. Наверное, и про руны вы ничего не знаете, так?

Те пожали плечами.

— Эй, как там тебя, Дюпен Чен? — прервал их дружный междусобойчик новый голос.

— Да, это я, эй, как там тебя, — развернулась Мари. Она еле удержалась, чтобы не ущипнуть себя за руку. Перед ней в зелёной форме стояла мужская версия Доминик. И, кажется, она уже знала, кто это такой.

— Несмотря на то, что ты попала во львятник, может ты знаешь, с кем лучше общаться, — ухмыльнулся он самодовольно. Рядом с ним заржали его подпевалы.

— Не лезь к Мари, ты, Малфой, — прошипел Рон, вытаскивая палочку.

— А я смотрю, Уизел все так же падок на знаменитостей, — прокомментировал тот. — Ну, конечно, что ещё остаётся такому нищеброду как он делать? Только собирать крохи внимания.

Мари видела, что упомянув финансовое положение Рона, тот уязвил его сильнее всего. Она знала сразу — Малфой означает проблемы.

— А ну не лезь к моему красавчику, ты, Малфой, — протянула она, издевательски изобразив его акцент.

— Кажется, ты ещё не поняла, Дюпен Чен, с кем стоит общаться, — хмыкнул тот. — Ты ещё поймёшь.

Дверь в класс отворилась, и они вошли внутрь. У доски уже висел самый настоящий призрак. Призрак преподаватель.

— Wow! Реально призрак, — присвистнула Мари. И с первых же его слов, словно по волшебству, девушку потянуло в сон. Правы были ребята. Она огляделась по сторонам. Рон уже удобно устраивал голову на сумке, Поттер что-то скучающе чертил на пергаменте, девочки вытащили свои журналы и принялись что-то обсуждать в полголоса. Она заметила только троих, пишущих конспекты. Одна из них была Гермионой Грейнджер, ещё две — девочки со Слизерина. Не густо.

Поскольку у нее не было ничего, чем можно занять себя на истории, Мари еле-еле вытерпела эти полтора часа. Вначале она пыталась слушать, честно пыталась, но потом сдалась.

— Уф, наконец-то, обед, — простонал Рон, разбуженный другом.

— Рональд Уизли, ты обещал мне в прошлом году, что больше не будешь спать на истории, — краем уха услышала она гневный возглас Грейнджер и улыбнулась. Попал мальчик.

После обеда у них была последняя пара — травология. А дальше они могли отдыхать. Да, среда не слишком напряжённый день.

***

— Ух ты!

Мари честно отмучилась первый день в своей новой академии и даже ничего не взорвала. Поэтому в честь такого праздника, она решила стратегически наплевать на запрет посещать таинственный темный лес, что так и манил из окна башни, и после действительно не самой сложной травологии, направилась прямиком туда. Правда, глубоко юная ведьма не ушла.

Забредя в чащу леса она, кажется, попала в место обитания странных существ. Они были похожи на лошадей, но без мяса, обтянутые одной шкурой и с такими же костистыми крыльями. Неужели она и в самом деле встретила здесь фестралов? Мари читала в соответствующей книге про этих животных. Их видят только те, кто видел смерть. А ещё их очень мало, потому что раньше они считались предвестниками беды и их уничтожали.

Мари осторожно приблизилась к одной лошади и протянула руку. Та доверчиво уткнулась ей в ладонь, требуя продолжения ласки. Они такие милые. Мари рассмеялась и принялась их гладить. Глядя на свою соотечественницу, к ней потянулись и другие кобылы. Когда вокруг Мари собралось пять особей, девушка поняла, что ее уединение нарушено.

По лесу медленно брела босая девочка блондинка. У нее была одна косичка — вторая была распущенная, волосы были спутанные. В ушах у девочки висели сережки странной формы, похожие на овощи. За ухом у нее находилась волшебная палочка. Она мурлыкала какую-то песенку и шла прямо, не глядя ни на кого.

— Эй, привет, — махнула рукой Мари. — Иди сюда.

Та отмерла и повернулась к ней.

— Привет. Я Луна. Вообще-то меня зовут Полумна Лавгуд, но папа называет Луна, а все остальные полоумная или лунатичка. А тебя? Я тебя вроде бы не знаю. Ты случайно, не дементор?

— Я? Я Мария Дюпен Чен. Можно Мари. Приехала из Франции. Учусь на третьем курсе Гриффиндора. И я не дементор. С чего ты вообще взяла это?

— Ну, мой папа думает, что они на самом деле разумные существа и очень хитрые. Они, как боггарты, могут применять вид того, кто близок жертве и заманивать его ближе.

— И я, по-твоему, приняла вид…

— Моей мамы, — простодушно пожала плечами Луна. — Она была необыкновенной волшебницей. Но любила эксперименты. Однажды ее новое заклинание плохо сработало, и она погибла. Мне было девять лет. Это было ужасно. Иногда я по ней очень грущу, поэтому и прихожу сюда. Здесь так красиво.

— Я сочувствую, — как можно нейтральнее произнесла Мария.

— Да. Это было давно. А ты на нее похожа. Как будто мама в детстве. У меня сохранилась ее фотография. Хочешь посмотреть?

— Ну, а вдруг я дементор? — рассмеялась Мари, все же подходя ближе.

— Это папа верит. Я не очень. И если бы ты была дементором, фестралы бы тебя не подпустили к себе. Ты ведь их видишь? И даже гладишь. У тебя тоже кто-то умер?

Луна подошла ближе и протянула Мари старый снимок с двигающейся картинкой. На фото была изображена темноволосая школьница лет пятнадцати. Она, как и Луна, держала палочку за ухом и весело смеялась над чем-то. У Мари с ней были похожи разве что волосы. Бесформенные мантии скрывали телосложения, поэтому, кроме головы, ничего больше не было видно.

— Красивая, — добавила Мария. — Да. У меня… у меня погибла сестра. Ей было всего три года. Она утонула в реке у меня на глазах. Я ничего не смогла сделать, — сглотнув, поделилась девушка. Она ещё никому не рассказывала об Евангелине.

Когда Мари исполнилось пять лет, Анна уже сошлась с новым мужем. У них появилась дочь. А спустя три года на отдыхе, маленькая Эва захлебнулась в воде. Мари видела все собственными глазами. Наверное, с тех пор, Анна и помешалась на контроле и воспитании. И, с тех же пор, Мари принялась гулять на улице гораздо дольше, чем раньше. И теперь больше всего на свете Мари боялась вновь увидеть мертвое тело Эвы.

— Мне тоже очень жаль твою сестрёнку, Мария. Но они ведь все в лучшем мире, правда? Ты должна быть счастлива за них.

— Луна, тебе не холодно? — обратила она взгляд на босые стопы девочки. Несмотря на то, что был сентябрь, на улице было достаточно прохладно.

— Да. Немного, — улыбнулась она. — Мои вещи постоянно куда-то пропадают совершенно таинственным образом, — по секрету поделилась Луна. — Я думаю, это проделки нарглов.

— Нарглов? — Мари совершенно точно не слышала ничего о нарглах, но была уверена, что знает, кто они такие.

— Да. Их мало кто видит. Они очень хитрые и могут становиться невидимыми. А ещё они любят проказничать. На Рождество они забираются в омелу и шалят там. Они очень любят шутить надо мной. Но я не обижаюсь. Это даже весело — искать пропавшие вещи.

— Вот суки, — выругалась Мария, подозревая однокурсников Луны. Девочка была странной, бесспорно. Но это же не повод красть ее вещи и прятать по всему замку. Почему данные шутки пользовались популярностью в любой стране.

— Но это ведь не собаки, Мари. Это нарглы, — улыбнулась она. — У тебя есть кусочки мяса? Фестралы любят мясо. Особенно если оно чуть-чуть подпорченное.

— Луна, давай ты мне пообещаешь, что если нарглы опять над тобой пошутят, ты скажешь мне. Я помогу тебе найти вещи и серьезно поговорю с ними, ладно?

— Хорошо, Мари. Но не ругай их сильно. Они ведь не виноваты. Это в их природе заложено — совершать пакости.

— У меня нет мяса. Но мы можем попросить его у эльфов на кухне. Думаю, они не откажутся, — предложила Мари.

Про кухню мальчишки сообщили как раз по дороге на травологию и даже показали картину с грушей. Ей стало жаль эту девочку. Она даже не знала, на каком факультете та учится. Как заметила Луна — Мари похожа на ее маму в детстве. Так и Мари могла бы сказать про Луну. Но не про маму, а про Эву. В свои три года она была очаровательной блондинкой с серыми глазками. Возможно, именно поэтому Мари захотела заботиться о ком-то столь похожим на маленькую сестру.

— Хорошая идея. Тогда я завтра и схожу к ним. Если хочешь, можешь снова прийти сюда часов в пять. Покормим фестралов вместе.

— Хорошо, Луна, — улыбнулась Мари. — И помни про нарглов. Не давай им спуску.

***

На стук в дверь никто не ответил, но она явно была открыта. Мария дернула ручку. Так и оказалось. Класс зелий найти не стало проблемой. Однако сейчас девочка почему-то изрядно волновалась. Словно шла на плаху.

— Я так и знал, что Слизерин ты гордо проигнорируешь, Мария.

Она вздрогнула, обернувшись. Из кладовой вышел Северус.

— Ну, извини, я не виновата. Это все шляпа. Честное гриффиндорское, тьфу ты, я говорила ей, что хочу к тебе. Но у меня недостаточно честолюбия. Как-то так.

— А по мне, у тебя этого добра избыток, — усмехнулся темноволосый мужчина, улыбнувшись. — Добро пожаловать в Гриффиндор. Пускай, я молил все силы, чтобы этого не произошло, но…

Он не сердился. Мария Дюпен Чен выдохнула, расслабляясь. Самый опасный период завершен.

— Как тебе первый учебный день? Однокурсники? Не заблудилась? — мужчина уселся за стол, что-то записывая на пергаменте.

Они успели выпить по кружке чая, ведьма похвалила отца за произведенную репутацию на школьников, а также Мария рассказала все, что произошло с ней за сегодняшний день, благоразумно исключая поход в лес, и выслушала родительские наставления. Пообещав Северусу отправить письмо Анне, девочка стала собираться. Было без четверти пять — она обещала Луне прийти на ту опушку покормить фестралов. А уже после можно вернуться в башню и сесть за первые домашние задания.

========== Глава 15. ==========

— Здравствуйте, мои дорогие. Проходите, присаживайтесь, — в класс вплыла улыбчивая женщина средних лет. Мари проследовала за остальными и в числе первых заняла ближайшую парту к профессору.

— Меня зовут профессор Баштеда Бабблинг и я рада видеть вас всех в моем классе рун.

Она обвела всех взглядом.

— Как вы видите, руны выбирают не очень много людей, поэтому всех вас объединили в один класс. Но я думаю это совсем не проблема и мы с вами поладим.

Весь ее настрой и улыбка так и говорили, что она действительно рада ученикам, что хочет их обучать. Такие преподаватели всегда нравились Марии. Они, заставляя учиться по собственной воле, прививали любовь к знаниям. Девушка была рада этому вдвойне, поскольку плотно намеревалась связать свою жизнь с рунами в дальнейшем. Оглядев краем глаза, Мари насчитала здесь только двоих гриффиндорцев — ее и Грейнджер, пару слизеринцев в числе которых был Малфой, его темноволосая подружка и красивая, но молчаливая блондинка, одного хаффплафца и четверых рейвенкловцев. Итого всего десять человек в классе. Не густо, но ведь именно с таким количеством народа удобнее всего работать.

— Давайте проведем перекличку и, наконец, познакомимся, прежде чем я начну рассуждать о том, что руны это очень важный и серьезный предмет, — хихикнула она, заставляя улыбнуться всех остальных.

— Итак, Гринграсс Дафна, — так вот кто эта блондинка из Слизерина.

— Патил Падма, — идентичная копия ее соседки Парвати подняла руку.

— Гермиона Грейнджер, — рука девушки тут же взлетела вверх.

— Эрни Макмиллан, — парень в жёлтом галстуке поднялся.

— Драко Малфой, — комментарии были излишне.

— Персефона Паркинсон, — девочка рядом с Драко мило улыбнулась профессору.

— Корнер Майкл, — ее взгляд оббежал класс и наткнулся на высокого темноволосого студента в синем галстуке.

— Броклхерст Мэнди, — девочка с двумя косичками помахала со своего места.

— Дюпен Чен Мария, — ну наконец-то дошли до нее. Мари чуть привстала, обозначая себя.

— Бут Терри

— Голстейн Энтони, — наконец последний безымянный блондин поднял руку.

— Отлично. Вот все и в сборе. Ещё раз представлюсь, я — Баштеда Бабблинг и буду вести у вас курс рун. Надеюсь, вы полюбите их так же, как и я. Мы будем учиться читать руны, переводить древние тексты и даже писать на них.

— Простите, профессор Бабблинг, — не вытерпела Мария.

— Да, мисс Дюпен Чен?

— А когда мы будем применять руны на практике? Например, наделять качеством полета неприспособленную для этого вещь.

— Ах, моя милая, спасибо за вопрос. Как я уже сказала выше — древние руны очень важный предмет. И для того, чтобы работать с ними на практике, мы должны изучить их все. Дело в том, что не так просто нарисовать на обыкновенной метле руну, и она взлетит. Там все взаимосвязано и очень сложно. Целые рунические вязи, написанные магией и слушающиеся владельца. Для того, о чем вы спрашиваете, необходимо время. Но могу сказать, что к концу года мы ещё раз затронем эту тему. Пока же все наши усилия будут направлены на познание алфавита и письменности.

— Спасибо, профессор, — кивнула Мари, садясь. Она была разочарована. Девушка уже предвкушала, что буквально на втором занятии она сможет узнать все тайны рун, определить необходимые ей и сделать свою доску. Но как бы не так. Придется ей заниматься дополнительно в библиотеке, чтобы опередить программу и к концу этого года хотя бы приблизиться к своей цели.

Профессор Бабблинг оказалась действительно милой женщиной. Она с улыбкой объясняла тему, рассказывала важность рун, сферы их применения, старалась заинтересовать своих учеников. Они достали учебники, и профессор Бабблинг начала обучать их алфавиту. После того, как студенты прочли все наиболее стандартные и часто используемые руны, ведьма стала объяснять как та или иная палочка, закорючка или поворот действуют на ее силу. Мари, впрочем, как и весь класс, активно участвовала в обсуждении этого. Девушка не могла не признать, что правильно выбрала предмет. Здесь было интересно. На самом деле интересно. Даже присутствие Малфоя на задней парте никоим образом ей не мешало.

В конце занятия, Мария вновь осмелилась подойти со своим вопросом к профессору.

— Профессор Бабблинг, простите, можно ещё один вопрос.

— Да, милая? — она отвлеклась от заполнения журнала.

— В будущем я хочу стать артефактором. Хочу создавать с помощью рун новые предметы и наделять их особыми качествами. Что мне стоит для этого знать?

— Это очень достойная профессия, мисс Дюпен Чен. Хочу сказать, что я знаю нескольких людей, что пошли по этой стезе и гораздо больше, кто так и не смог освоить ее. Вы ведь изучаете арифмантику?

— Нет, — растерянно ответила Мари.

— Как нет? Это очень важный предмет. Хотя бы потому что нужно сдать СОВ для вашей работы. Руны и цифры действуют как единое целое в мире магии. Открою вам секрет, — в первую неделю ещё можно изменить ваше расписание. Обратитесь к декану, и она впишет вас в класс профессора Вектор, — улыбнулась она.

— Спасибо большое, профессор Бабблинг. А не подскажите дополнительную литературу для изучения нашего курса? — при слове дополнительная литература оживилась все ещё сидящая за первой партой Грейнджер и даже подняла перо для записи.

— Конечно. Я ценю в моих студентах любовь к знаниям и самосовершенствованию. Итак, вы можете взять книгу Гектора Ойла под названием “Руны — история”. Ещё также полезно будет посмотреть произведение Матильды Фадж “Рунические символы и трактовка их”. Пока это все что вам будет доступно и более-менее понятно. Но раз у меня есть такие увлечённые ученики, я каждый урок буду готовить вам новую книгу для дополнительного чтения.

— Спасибо огромное, профессор. До свидания.

Колокол прозвенел буквально минуту назад и ожидавшие звонка ученики с радостью подскочили и покинули класс. Осталась только Гермиона Грейнджер, которая также слушала наставления профессора.

***

— Эй, Дюпен Чен, как тебе Хогвартс? — окликнул ее противный голос, с тянущими гласными, едва они покинули кабинет.

— Тебе что-то надо, Малфой?

Они как раз шли после рун на пятом этаже. Мари обожала этот предмет, поскольку знала, что он пригодится ей в будущем. Но весь восторг пропадал, поскольку там учился Малфой и Грейнджер. Смесь людей, которых Мари жутко бесила. “Я все знаю” и “Я лучше всех”.

— Да, я вот тут подумал, что ты слишком много разбираешься в мире магглов. Похоже ты не чистокровная волшебница.

Да, Мари проявила инициативу и спрашивала у мадам Бабблинг многие аспекты применения рун. В основном девочку интересовал ее новый проект — скейт без колес при этом умеющий летать. Профессор неизменно хвалила усердную ученицу за вопросы, но говорила, что эту тему они будут разбирать только в следующем году, поскольку они сейчас ничего не поймут и их главная цель на третий год выучить рунический алфавит.

— Ох, какой ужас, Малфой, — Мари прикоснулась ладонью ко рту, изобразив испуг. — Если я знаю что-то большее, чем “магглы живут в помойке”, тогда я считаюсь настоящим раритетом среди вас.

— Да, я так и думал, — ехидно добавил блондин. — Ты не чистокровка. Вся ты представляешь из себя то, как не должен вести себя наследник древнейших и могучих родов. А значит ты лишь маггла с палкой.

— Ой, я сейчас расплачусь от горя.

— Так ты не отрицаешь? Грязнокровка знает свое место, — поделился он своим друзьям. Те захихикали.

— Ta gueule! И не пойти бы тебе великий чистокровный маг… — у Мари совсем не было желания спорить сегодня. Ее больше занимало то, что они будут проходить на следующем занятии.

— Малфой, не смей говорить это слово, — рядом взорвалась Грейнджер, злобно смотря на однокурсника.

— О, к нам присоединилась ещё одна грязнокровка. Их стало слишком много, не находите?

Приятели мерзко захихикали, поддерживая своего лидера. Грейнджер поджала губы и отвернулась, стараясь его игнорировать. Но Мария была не такой. Девочка решила не оставлять оскорбление незамеченным. Она скинула сумку Гермионе и подошла ближе. Тот не успел ничего предпринять, как ее кулак врезался в его идеальное чистокровное лицо.

— Ох, Малфой, прости. Кажется, моя рука случайно соскользнула.

Она тряхнула кистью и, заметив на ней кровь, оттерла ее о мантию блондина. Тот держался за нос и скулил как маленький.

— Ты ещё ответишь мне, грязнокровка, — прогундосил он, когда они отошли на приличное расстояние.

— Иди в пизду, Je t’emmerde!

Но едва они сделали несколько шагов, как навстречу им вышел или скорее вылетел профессор Снейп со своей фирменной разлетающейся мантией. Рядом с ним стоял ухмыляющийся Малфой.

— Мисс Дюпен Чен?

Она вновь попалась на глаза профессору Снейпу, который только в одиночестве и за закрытыми дверьми позволял называть его Северус. А ещё был категорическипротив ее отвратительного поведения.

— Профессор Снейп? Как дела? — хихикнула она, принимая как можно более благожелательный вид. Это не помогло.

— Мистер Малфой сообщил мне о вашем поступке. Отвратительно. Вы уже знаете, что это значит? — он поднял бровь, но в его глазах она заметила смешинки.

— Отработка? — с болью в голосе спросила Мари.

Так получилось, что на зельях она блистала среди гриффиндорцев, деля пальму первенства с Гермионой Грейнджер. Северус начислял ей баллы больше всех остальных, хвалил за ее знания и ставил ее в пример всем остальным. Однако чаще всего именно ему она попадалась за непристойным, на его взгляд, поведении. В основном в компании Малфоя и его прихвостней. И он как преподаватель назначал ей отработки. Баллы, как ни странно с нее декан Слизерина не снимал. И этим-то поднимал волну слухов среди учеников.

— Вот именно. Сегодня в семь вечера.

— Хорошо, профессор, — буркнула она, продолжив идти. К сожалению, отработки были самыми настоящими и она также резала червей, чистила котлы или готовила зелья.

Тот смерил ее нечитаемым взглядом и продолжил свой путь.

Мари провела пальцем по шее, злобно уставившись на Малфоя. Этот гаденыш однажды получит по заслугам. Девочка стала косо посматривать в сторону лестниц и в ее голове постепенно зрел ПЛАН.

========== Глава 16. ==========

— Да, прорицания это весьма туманный предмет. А вот древние руны очень интересны, — вещала своим друзьям Грейнджер.

Мари спускалась позади них к избушке лесника и по совместительству профессора Хагрида. Интересно, как он будет преподавать Уход? Так вышло, что первые две недели занятий не было и вот сейчас они впервые шли на опушку леса, куда велел подойти им профессор Хагрид.

— Сколько у тебя предметов в этом семестре, Гермиона? — хмыкнул Рон.

— Несколько, — важно ответила она, махнув кудрями.

— Стой. Это невозможно. Древние руны в одно время с прорицаниями. Ты должна быть в двух классах сразу.

— Не мели чушь, Рон. Как можно быть на двух уроках одновременно? Или ты покинул пределы разума, чтобы увидеть будущее? — хихикнула она. Но Мари заметила, как та скосила взгляд на нее.

А ведь верно. Гермиона была вместе с ней на рунах. А потом стала свидетельницей “жестокого избиения Малфоя”. Интересно… она и в самом деле смогла быть на двух уроках одновременно? Или Рон напутал про время? Впрочем, это не ее дело.

Они спустились к избушке профессора Хагрида. Тот уже встречал всех учеников. Уход выбрали многие.

— Подходите ближе, — раздался бас огромного человека, — ещё ближе. И хватит болтать. Вас ждёт много интересного. Начнем урок. Все за мной.

Он развернулся и направился в сторону леса. Вскоре они дошли до объятой солнцем поляны.

— Ну, вот эта мы и пришли, — остановился Хагрид. — Встаньте вон тама вдоль изгороди все вместе и откройте страницу 49.

Наконец-то Мари заглянет за пределы разума и разгадает тайну чудовищной книги о чудовищах.

— И как же это интересно сделать? — раздался едкий голос Малфоя.

Мария в кой-то веки была с ним согласна. Однажды дома она попыталась открыть ее, но книга решила напасть на девушку и сгрызла в прямом смысле ее носок.

— Что? — смутился Хагрид.

— Как мы ее откроем? — буквально по слогам повторил Малфой.

— Ну, так, эта, погладить ее надо, — ответил упавшим голосом Хагрид. — Что, никто не смог?

Он взял ближайший учебник и отстегнул кожаную ленту. Как и в случае с Мари, книга начала клацать страницами, намереваясь укусить хозяина. Тот уже провел ладонью по корешку и страницы затихли.

— Ах, какие мы все глупые, — насмешливо воскликнул Малфой. — Оказывается, всего лишь нужно погладить. А мы и не знали.

— Хорош учебник, — даже Грейнджер хмыкнула, кладя её на камень. А ведь эта троица считалась близкими друзьями профессора Хагрида, как успели оповестить ее дружелюбные сокурсники.

— Они ведь такие милые.

— Да просто милашки, — с издёвкой произнес Малфой. — Хорошая шутка, рекомендовать детям учебник, который так и норовит оттяпать тебе руку.

— Ну…в общем, книги у нас есть. Остались животные. Пойду, приведу их, — сказал Хагрид и уже исчез в зарослях.

— О, да. Школа совсем деградировала, — влез Малфой в разговор Гарри и Гермиона, правда то и дело косясь на Мари. — Отец ещё не знает, что занятия ведёт идиот.

— Заткнись, Малфой, — вперёд вышел герой. Кажется, даже для него это было слишком.

— Ууу, — посвистели они. Драко скинул сумку своему приятелю и вышел вперёд.

Неожиданно на его лице возникло испуганное выражение и он, пятясь назад, стал кричать что-то про дементора. Гарри естественно выхватил палочку и резко обернулся. Теперь Марии была известна вся эта история. На Поттера дементоры влияли хуже всего, поэтому то он и упал в обморок.

Смешки Малфоя и слизеринцев прервал вернувшийся Хагрид. А рядом с ним было необычайной красоты животное.

— Тадададам, — пропел он, указывая на того, кого вел за собой.

Туловище, задние ноги и хвост коня. А вот передние лапы, голова и крылья от орла. Огромный стального цвета клюв и такие же большие глаза. Когти на передних лапах были заметны даже с их места.

— Хагрид, кто это такой? — полушепотом спросил Рон, испуганно глядя на то, как чудо-зверь пожирает сырую рыбу.

— Это гиппогриф Клювокрыл. Запомните, гиппогрифы очень гордые существа и очень ранимые. Никогда не оскорбляйте гиппогрифа, иначе это плохо для вас закончится.

Мари во все глаза смотрела на то, как Клювокрыл стал чистить свои перья, расправив крылья. Девушка не обратила внимание на то, как вся группа, сделала несколько шагов назад. Она очнулась только от громкого баса Хагрида.

— Отлично. Мисс…

— Мария Дюпен Чен, — ответила Мари, поняв, что обращаются к ней.

— Мисс Дюпен Чен. Вы самая смелая среди своих одногруппников. Давайте, не бойтесь, подходите ближе и погладьте Клювика. Он вас не обидит. Только эта следуйте всем правилам.

Мари сглотнула и опасливо взглянула на гиппогрифа. Потом обернулась назад. И лишь наглые глаза Малфоя, который принялся жевать яблоко, заставили её сделать шаг вперёд. Она скинула сумку на землю и стянула волосы в подобие куцего хвостика.

— Итак, выходишь и кланяешься ему. Если же он поклонился в ответ, то можешь подойти ближе. Все просто.

Мари улыбнулась сквозь силу. Ее сердце почему-то сильно стучало то ли от страха, то ли от предвкушения.

Когда до гиппогрифа осталось несколько ярдов, Хагрид ее остановил.

— Поклонись.

Мари медленно стала склонять голову. Дюйм за дюймом. Клювокрыл что-то заклекотал.

— Назад. Остановись. А теперь поклонись ещё раз. Осторожно. И стой так. Не двигайся, — предупредил ее Хагрид.

У Мари стала затекать спина. Она глядела, как гиппогриф медленно склоняется в ответ.

— Молодчинка, разбойник, — похвалил Клювика профессор Хагрид и кинул тому ещё одну рыбу. Тот поймал ее на лету.

— Отлично. Теперь эта можешь подойти и погладить его, Мария. Давай, не бойся.

Мари сделала несколько шагов вперёд, вытянув руку.

Хагрид все твердил ей не торопиться, быть уверенной, идти медленнее и не бояться. Наконец ее рука коснулась клюва гиппогрифа и тот издал новый клекот, подставляя морду под ласку.

— Отлично, Мария.

Вокруг раздались аплодисменты. Мари засмеялась, осознавая, что школьники переживали даже больше, чем она сама.

— Я думаю, он тебя покатает, — воскликнул Хагрид, и с лёгкостью подхватив ее под талию, усадил на спину Клювокрыла.

Мари не успела испугаться. Она лишь покрепче обвила шею Клювика, и смогла лишь восторженно закричать, когда тот разбежался и взлетел. Ощущения были непередаваемые. Мари обожала полеты. Клювокрыл сделал огромный круг вокруг Хогвартса, облетев всю территорию школы. С высоты птичьего полета были видны все башни, коридоры, внутренний двор, квиддичное поле, озеро и даже деревня невдалеке. Пролетев, наверное, половину озера совсем низко от воды, Клювокрыл стал возвращаться.

Остановившись у Хагрида, Мари с лёгкостью спрыгнула вниз, отказавшись от помощи. Все стали хлопать ей и поздравлять.

— Подумаешь, — фыркнул Малфой, вставая со своего места на одиноком валуне. — Раз уж Дюпен Чен смогла, то и я смогу. Я в этом не сомневаюсь.

Он без страха стал приближаться вперёд.

— Держу пари, ты ничуть не опасен. Ты глупый, огромный, уродливый зверь!

Клювокрыл взбесился и поднялся на дыбы. Школьники в ужасе разбежались. Даже Хагрид замер на мгновение.

— Идиот, — крикнула Мари Малфою, подбегая к нему. Благо они стояли совсем рядом. Она с силой толкнула его назад, от чего Малфой пошатнулся и упал. Но под когти гиппогрифа не попал. Сама же Мари резким прыжком успела избежать подобной травмы.

Хагрид уже схватил Клювокрыла за ошейник и повел в загон, предварительно убедившись, что никто не пострадал.

— Ты идиот, Малфой, ты это знаешь? — ещё раз крикнула Мари, подходя ближе к лежащему на земле блондину. — И не делай такого страдальческого вида. Я тебя не сильно ударила. А мог бы вообще пострадать от когтей, глупое ты создание. Ты погибнуть хочешь? Ну, так пошли, я тебе помогу. У нас есть лестницы, озеро, дикие животные, башни и прочие колюще-режущие предметы, не говоря уже о заклинаниях.

— Давай вставай. Хватит лежать и страдать, — фыркнула она, подавая ему руку. Тот схватился за нее и поднялся, отряхивая мантию.

— Мог бы и спасибо сказать, Малфой, — крикнула она ему в спину, но была гордо проигнорирована. Того окружили друзья и повели в больничное крыло.

— Спасибо, Мари, — неожиданно поблагодарил ее Поттер.

— За что? — удивилась девушка.

— Если бы не ты, урок бы закончился плохо. А Хагриду очень важно было провести его как надо. Он наш друг.

— Брось, Гарри. Профессор Хагрид отличный преподаватель. Он справился. И я бы поступила так в любом случае.

— Урок окончен, — возвестил их бас Хагрида, который уже вернулся на поляну без Гиппогрифа. Школьники медленно потянулись к замку.

Мари и троица остались последними.

— Кхмм, я это.. спасибо тебе, Мария. Я даж не знаю, чтобы делал, если бы Клювик того, ранил Малфоя.

— Да без вопросов, Хагрид. Можешь считать меня своим другом. А друзья помогают друг другу, верно? — подмигнула она. — И кстати, ты классный учитель.

— Да. Спасибо, Мария, — Хагрид готов был пустить слезу, судя по тому, как он вытащил огромный платок из кармана.

— И зови меня, Мари, здоровяк. Пошлите, ребята, — кивнула она троице.

Комментарий к Глава 16.

Помним, речь Хагрида немного грамматически страдает. Поэтому ошибки - не ошибки.

========== Глава 17. ==========

— Что-то грязнокровок стало слишком много. Мне трудно дышать. Я задыхаюсь, — прохрипел Малфой, изображая судороги. Похоже, тот удар в его идеальное чистокровное лицо ничему его не научил. Печально.

— Кхмм, Малфой и что же мне сделать, по-твоему, чтобы освободить тебе место? Умереть? Прыгнуть в пропасть?

— Желательно. Все равно вы ничего не добьётесь, — расхохотался он.

Мари взглянула вниз, где уже начало движение нужная ей лестница. Ещё секунд пять, и она может прыгать.

— Будет исполнено, господин Малфой, — Мари издевательски поклонилась ему, не обращая внимания на мерзкое хихиканье, и, развернувшись спиной к лестницам, сделала шаг назад.

Крик наверху сообщил девушке, что шутка удалась. Кажется, сам Малфой наложил в штаны. Мари с лёгкостью приземлилась на нужную лестницу, раскинув руки и поддерживая равновесие воздухом. Особые трюки она решила не делать тут, поскольку, во-первых, у нее не было перчаток, а во-вторых, в форме не попрыгаешь, так как в специальной одежде.

Спустя несколько секунд с верхней лестницы стали выглядывать любопытные лица. Одним из таких стал Малфой. Увидев живую и здоровую гриффиндорку, он явно успокоился. А вот Мари нет. Она с чистой совестью показала ему по факу на каждой руке и развернулась, чтобы пойти на магозоологию. Но не успела.

— Мисс Дюпен Чен?

“Блять”.

Почему гребанная судьба постоянно сталкивает ее с этим желчным профессором? Особенное, если ей раз за разом приходится выслушивать его нудные нотации. Лучше бы уже баллы снимал и отпускал. Но нет, им же нужно налаживать взаимопонимание. А заодно бесплатно эксплуатировать ее детский труд на благо больничного крыла. Ладно, допустим, варить зелья она была не против, а вот все остальное… у них же было на это целое лето.

— Профессор Снейп? И вы опять здесь. Как дела? — обреченно добавила она, буквально ощущая внимательные взгляды наблюдателей.

— Я все видел, мисс Дюпен Чен.

— Снова отработка? Сжальтесь, профессор, — умоляюще сложила руки Мария.

— Сегодня в семь вечера, — отрывисто бросил он. — Марш на занятие!

Обращение было к ней, но даже те кто тайком продолжал наблюдать за экзекуцией поторопились разбежаться.

— Спасибо, Мария. Но разве это не слишком жестоко?

Грейнджер догнала ее в конце коридора. Им все равно было по пути.

— Этот enculé (ублюдок) меня выбесил. Ненавижу Малфоев, — Мари от злости пнула валяющийся на дороге камень.

— Малфоев? Ты знаешь ещё кого-то из их семейки?

— Почти. В моей прошлой школе училась его кузина. Доминик Малфуа. Ну и редкостная сука, скажу я тебе. А ведь в Шармбатоне нет разделений на курсы и мы учились на одном потоке, более того спали в одной комнате. Эта порода вся испорченная.

— Но, Мария, зачем ты так грубо выражаешься? Это же некультурно. Ты девочка и к тому же леди.

— Тебя ебет? Ох, простите, леди Гермиона Грейнджер, что оскорбила вас своим грязнокровным языком. Это такая оплошность с моей стороны. Я хотела сказать: какое вам дело до меня?

— Прекрати, Дюпен Чен. Я по-хорошему к тебе. Хочу подружиться…

— Дружбу не заводят, докладывая о каждом шаге своему декану.

Об еще парочке стычек с Малфоем каким-то чудесным образом становилось известно их декану. И если профессор Снейп назначал отработки, то Маккошка отчитывала ее и снимала так дорого зарабатываемые всем факультетом баллы. Лишь через какое-то время стало известно, что это Грейнджер докладывала о том, как новенькая адаптируется на факультете.

— Но ты могла пострадать. Я беспокоюсь о тебе.

— Совершенно не обязательно. Я не нуждаюсь в вашей заботе. Кстати, тебе доплачивают за кляузы или ты работаешь за идею? И ещё раз стуканешь на меня кошке, то я буду разговаривать с тобой как с Малфоем.

— Дура, — крикнула Грейнджер и поспешила уйти.

***

— Мисс Дюпен Чен, с вами хочет побеседовать член попечительского совета, — остановила ее профессор МакГонагал после обеда. — Это насчёт того гиппогрифа, — добавила она.

Мари без вопросов последовала за женщиной. Ждали ее в кабинете директора.

— Мисс Дюпен Чен, здравствуйте, я Стивен Додж — член попечительского совета. А это мистер Малфой — отец мистера Драко Малфоя, с которым чуть не произошло несчастье на уроке Ухода.

— Да, здравствуйте. И кстати, я до сих пор не получила хотя бы малехонькое спасибо от нашего мистера Малфоя, — с намеком глянула она на представительного блондина, стоящего рядом со Стивеном Дождем.

— Итак, мисс Дюпен Чен, вы как самый непосредственный участник данного происшествия должны рассказать нас все с самого начала. Решается вопрос о сохранения жизни опасному животному, почти напавшему на ребенка.

Мари хмыкнула. Ну, так и есть. Малфой расписал свое почти ранение во всех красках, и его папаша решил разобраться.

— Без проблем. Расскажу все, что хотите. Но учтите, Клювик не опасен.

— Конечно, мисс Дюпен Чен. Так что произошло на Уходе?

— Итак, мы пришли на первое занятие. Профессор Хагрид мировой мужик, ой, вернее замечательный преподаватель. Он очень хорошо ведёт свой предмет и любит его. В книге мы прочли о гиппогрифах, и профессор Хагрид привел нам показать Клювокрыла. Конечно, с первого взгляда он очень страшный. Нам предложили подойти и познакомиться с ним и объяснили, как это следует делать, — Мари особенно выделила слово «объяснили». — Я вызвалась первой. Знакомство прошло как по маслу. Клювокрыл мне поклонился и профессор Хагрид предложил мне прокатиться на нем.

— И что дальше? — поторопился ее мистер Додж.

— Как что? Кто же в здравом уме откажется от того чтобы покататься на гиппогрифе? — излишне импульсивно воскликнула Мари.

— Да. Кто же в здравом уме? — услышала она краем уха хмык мистера Малфоя.

— И как прошла поездка?

— Ох…великолепно, — поспешила исправиться она, натыкаясь на строгий взгляд декана. — Хогвартс просто чудесен, — улыбнулась она молчаливому директору, сидящему за столом и внимательно слушавшему их.

— И когда же случилось это нападение? — начал потихоньку терять терпение мистер Додж.

— А вот дальше все и произошло, — продолжила Мари. — Профессор Хагрид предложил всем желающим подойти и познакомиться с Клювокрылом, — ухмыльнулась Мария.

— И что же? — поднял бровь мистер Додж, конспектирую каждое ее слово.

— Мистер Додж, вы знаете, как подходить к гиппогрифам?

— Конечно, знаю. Я успешно сдал Сов по Уходу в свое время.

— Так вот, сейчас я покажу вам как не нужно. Представьте, что вы гиппогриф, — обратилась она к Доджу. — А я буду мистером Малфоем. Младшим, — девочка скосила глаза на представительного аристократа.

Мари отошла подальше. Распустила волосы для образа и с ленцой скинула сумку на пол.

— Эй ты, глупая птица, держу пари, ты ничуть не опасен. Ты глупый, огромный, уродливый зверь! — Мари постаралась процитировать слова слизеринца, надвигаясь вперед.

— Ну что? — она остановилась у мистера Доджа. — Нужны ещё доказательства? Я вовремя смогла оттолкнуть мистера Малфоя от когтей Клювокрыла и отпрыгнуть сама.

— Да. Все в порядке, мисс Дюпен Чен, — несколько ошарашенный ее напором, заверил член попечительского совета. — Я вам верю. Спасибо за доклад. Обычно мы просим просто воспоминания ученика, но на это нужно разрешение ваших родителей пока вам не исполнилось четырнадцать лет, а они у вас, как нам известно, в другой стране.

О, как. Похоже Северус действительно подсуетился. Она не только наполовину британка, наполовину француженка, она теперь просто иностранная студентка.

— Обращайтесь, мистер Додж, — улыбнулась мужчине Мария. — И Клювокрыл отличное животное достойное жить, как и все прочие. Я бы подумала над поведением кое-кого другого, прежде чем допускать их к урокам, — хмыкнула Мари.

— До свидания, директор Дамблдор, — она помахала ему рукой, прежде чем скрыться за дверью.

========== Глава 18. ==========

Сегодня был первый урок ЗоТИ, который вел не учитель на замену. И профессора Люпина настигла хогвартская карма — он загремел в больничное крыло буквально с первых дней, как показался в замке. Многие стали шептаться о том, что некий Локхарт окончательно проклял должность и теперь на ней и вовсе не задерживаются. Но, как оказалось, все обошлось. Все они расселись за партами в ожидании профессора. Напарницей Мари вновь стала Фэй.

— Здравствуй, ребята. Я профессор Люпин. Учебники можете убрать. Сегодня у нас только практическое занятие, — как можно дружелюбнее обратился к ним мужчина со светло-каштановыми волосами, потрёпанной одеждой, грустной улыбкой и несколькими шрамами на лице. На вид Мари дала бы ему лет сорок — сорок три, но Северус сказал, что они ровесники. А это значит, что ему сейчас было тридцать два — тридцать пять от силы. Выглядел он, скажем так, неважно.

— А теперь пройдёмте за мной. Я покажу вам, что мы будем проходить.

Он вывел их из аудитории и повел вдоль по коридору. Затем налево и направо. Наконец они вошли в старый класс. Там не было парт. Лишь один единственный шкаф и что-то сидящее в нем, судя по тому, как это что-то намеревалось выйти из места своего заточения.

— Кто-нибудь осмелится высказать догадку, что там внутри? — сказал профессор, медленно обходя их группу вокруг.

— Это боггарт, сэр, — выкрикнул Дин.

— Отлично, мистер Томас. А кто мне скажет, как боггарт выглядит?

— Никто не знает, — ответила неизвестно откуда появившаяся Гермиона. Мари потерла глаза. Она была точно уверена, что рядом с Роном никого не было буквально секунду назад. И вот, стоило ей отвлечься на профессора, как мисс кудряшка появилась тут как тут.

— Боггарты это привидения. Они превращаются в то, что человек боится больше всего. Поэтому они такие..

— …Такие страшные, — дополнил ее Люпин. — Отлично, даже я не ответил бы лучше.

Гермиона зарделась от похвалы.

— Боггарты любят темноту. Чаще всего они прячутся в гардеробе, под кроватью, в ящике под умывальником. Одного я даже нашел в футляре от напольных часов. А этот появился здесь вчера. Я попросил директора оставить его для нашего урока.

Ремус Люпин медленно проходил по аудитории, продолжая вещать о предмете их изучения. И почему-то Мари стало неспокойно. Она чувствовала, что ее самый большой страх связан с малышкой Эвой и, победить она его не сможет никак.

— Так вот, боггарт, что живёт в гардеробе сейчас ещё ни на что не похож. Он не знает, кем станет, и кого будет пугать. Как он выглядит — неизвестно. Но стоит его выпустить, он тут же станет тем, кого мы боимся больше всего на свете.

Рядом стоящий Невилл как-то посерел и предпочел отодвинуться подальше.

— А это значит, что у нас перед боггартом есть одно преимущество. Гарри, можете сказать какое? — обратился он к Поттеру.

Гермиона тут же протянула руку, желая ответить, но Гарри все же справился сам.

— Нас здесь много, сэр, — немного рассеянно протянул тот.

— Верно. Поэтому с боггартом лучше сражаться вдвоем или втроём. А заклинание против него очень простое: ридикулус. Нужно сосредоточиться и превратить его во что-то смешное. И боггарт тут же исчезнет. Ну, повторяйте за мной: ридикулус.

Они все хором повторили это заклинание.

— Невилл, подойди ко мне, — кивнул на прячущегося мальчика в толпе профессор Люпин.

Тот побледнел и медленно стал двигаться к профессору.

— Смелее. Ну, Невилл, чего ты боишься больше всего?

Тот что-то промямлил.

— Что? Скажи громче!

— Профессора Снейпа, сэр.

Все засмеялись. Даже Мари фыркнула. Да, Северус умеет нагонять страх людям.

— Да? Не ты один, — фыркнул профессор Люпин. — Невилл, ты вроде живёшь с бабушкой, да?

Когда подросток кивнул, профессор наклонился ближе и что-то прошептал ему на ухо. Тот кивнул.

— Приготовься и раз, два, три.

Замок повернулся и дверь отворилась. Невилл стоял ближе всего к боггарту. Выплывшая черная тень в один момент превратилась в профессора Снейпа. Тот нахмурился и стал приближаться к Невиллу. Тому со второго раза удалось произнести заклинание.

— Ридикулус, — белый луч направился в Северуса и его одежда сменилась на женскую. Зелёное пальто. Красная сумочка и гигантская шляпа с пером.

Невилл засмеялся, как впрочем, и весь класс. Боггарт с шумом залез обратно в темный шкаф и профессор Люпин запер его.

— Отлично. Я хочу, чтобы сегодня вы все попробовали это заклинание. Все, без исключения. Итак, мисс Патил, прошу вас.

Индианка вышла вперёд. Ее страхом оказалась мумия. От заклинания та размоталась и покатилась по полу.

— Мистер Финниган, теперь вы.

Вместо мумии из шкафа вывалилась костлявая ведьма-привидение банши с длинными до пола волосами и зелёным лицом. После заклинания ее голос пропал. Она захрипела, схватилась за горло и под смех Шеймуса скрылась в своем убежище.

— Мистер Томас

Страхом Дина оказалась кровавая рука. После ридикулуса та превратилась в краба и поползла вперёд.

Раскрепостившиеся ученики хохотали и выстроились в очередь. И чем ближе приближалась очередь Мари, тем страшнее ей было. Она чувствовала, что не справится. Боялась, наверное, сильнее, чем Невилл, который вышел первым. Когда впереди нее вышел Рон со своим страхом пауков, Мари стало не до смеха.

— Итак, Дюпен Чен, вы готовы? — улыбнулся ей профессор.

— Нет, — вскрикнула она. — Нет, не открывайте. Мари попятилась назад. Смех в аудитории замолк. Все взгляды обратились на нее. Возможно, потому что это было нетипичное поведение новенькой. Многие привыкли, что именно Мария является главной заводилой не слишком решительных в некоторых местах гриффиндорцев. А сейчас она добровольно признается в своей слабости, тогда как даже Невилл Лонгботтом справился.

— Мария, вы чего? До вас уже вышли ваши однокурсники. Все справились и вы тоже. Давайте, не робейте, — попытался подбодрить ее профессор Люпин.

— Нет. Не заставляйте меня видеть это снова. Я не буду, — твердо произнесла она.

— Но ведь вам нужно отработать это заклинание. Помните, со всяким страхом можно разобраться.

— Но не каждый можно превратить в смех, — возразила Мари, почувствовав на глазах слезы. Ну вот, макияж наверняка весь потек. Но было уже поздно. Дверь медленно отворилась и Мари попыталась зажмуриться. Постепенно бесцветное пятно начало принимать то, чего Мария боялась увидеть больше всего. Крохотное с синюшным трупным отливом тело. Маленькая Эва. Она поднялась и несмотря на то, что в то время говорила плохо, отчетливо произнесла: — “Это ты во всем виновата. Ты убила меня”

Мария обессиленно опустила руку с палочкой, даже не попробовав применить ридикулус. Слезы застилали ей глаза. Она развернулась и выбежала из класса, услышав, что профессор произносит заклинание.

Она не знала куда бежит, да ей было все равно. Ноги несли ее куда-то сами. Из-за слез, Мари не видела куда направляется. И лишь наткнувшись на твердое тело, она остановилась. Сильные руки обняли ее, погладив по плечам. Подняв голову, она увидела Северуса. Оказывается, Мари прибежала в подземелья.

— Что случилось, Мария? Из-за чего этот водопад? — обеспокоено спросил он. Когда Мари не ответила, он наколдовав ей платок.

— Идём со мной.

Они быстрым шагом направились по коридору. Этих тоннелей Мари не видела. Класс зельеварения находился точно не здесь.

— Amarum Absinthium

Картина с молчаливым и хмурым мужчиной отворилась. Северус достал палочку и открыл дверь. Они прошли в просторную и светлую гостиную, правда, оформленную в зелёных тонах.

— Держи. Выпей, — Северус протянул ей зелье. Мари залпом выпила горьковатую жидкость, поняв, что это успокоительное. Спустя пару минут она уже пришла в себя.

— Ну и что случилось? Почему ты плакала, Мария? Тебя кто-то обидел?

— Нет. Попробовали бы эти хрены как-то обидеть. Я бы их сама бы обидела, — она покрутила палочку в руках.

— Тогда, что случилось?

— ЗоТИ.

— ЗоТИ? И? Мне нужно все из тебя клещами вытягивать?

— Мы проходили боггартов. Это приведение принимающее твой самый большой страх.

— Я знаю кто они такие. Спасибо за разъяснение. И что? Ты не справилась? Чего тебе бояться? Пауков или овсяной каши?!

— Нет, — разозлилась Мари. — Ничего вы не знаете. Думаете у таких, как мы только одни страхи существуют. Мумии там, змеи или пауки? Да это же детские сказки. Как будто и в наших жизнях не было бед. Будто у всех до этих пор все было просто замечательно, — уже кричала Мария. — У Невилла родители в больнице, например, пожизненно. А у Гарри на глазах убили всю семью. И это то, что знаю я, спустя всего неделю жизни тут.

— Успокойся, — сильные руки вновь обняли ее. Мари несколько раз ударила его кулаками по спине, прежде чем обмякнуть.

— Извини, Мари. Это было крайне эгоистично утверждать, что тебе нечего бояться. Расскажи мне, чего ты испугалась? Чего ты не захотела видеть?

— Эву, — прошептала Мари.

— Эву? — переспросил Северус.

— Когда мне было пять, Анна вышла замуж. Через год у нее появился ребенок. Евангелина. Я обожала свою маленькую сестрёнку. Она была моим светом. Я мечтала о том, как она вырастет, и мы станем с ней лучшими друзьями. Как я буду играть с ней, и заботится, как стану ей настоящей сестрой и подругой. Но когда мне исполнилось девять, она погибла. Утонула. На моих глазах. Я видела ее белое с синюшным оттенком тело. Видела, как вода вынесла ее на берег. Я ничего не смогла сделать. Ничего. Если бы я раньше заметила, что ее нет рядом. Если бы позвала на помощь. Но нет. Эва умерла.

— Извини, — тихо произнес Северус. — Я не знал. Ты права, дети твоих лет не имеют таких страхов. И даже я не смог бы представить ее… в обличье смеха.

Мари решила не акцентироваться на том, кого он боится увидеть больше всего. Сейчас было не до тайн и личной жизни.

— Да. Но как мне перебороть это? Я хочу забыть, хочу развидеть, хочу перестать бояться. Но не могу.

— Время лечит все, Мария, — просто ответил он. — Нет ничего сильнее времени. Ты поймёшь это. А пока… просто не встречайся с боггартом.

— Спасибо, Северус. Мне полегчало. Наверное, мне пора. Скоро ужин. Да и потом…

— Хочешь, останься у меня. Поужинать можно и здесь. А за уроками сходишь завтра в башню перед завтраком.

Мари обняла его в ответ. Встречаться с однокурсниками ей совершенно не хотелось. И тем более видеть их неловкие и жалостливые взгляды.

В шесть часов они вызвали домовика, и тот принес им отличный ужин. Заодно Мари попробовала попросить его захватить ее пижаму из спальни и учебники. Тикет с готовностью исполнил ее просьбу. И теперь Марии не было смысла тащиться в башню с утра — все уже было при ней.

Пятница обещала быть нетрудным днём. Руны, потом Уход, потом две Трансфигурации.

Проснулась Мари рано. На часах было лишь семь утра. Она неспешно покинула дополнительную спальню, сходила в душ и вымыла, наконец, волосы. Успела высохнуть и даже накрасилась снова. Когда проснулся Северус, она была в полной готовности.

— Доброе утро, Северус. Я пошла на завтрак, — улыбнулась она. — Увидимся вечером. Я забегу на “отработку”, — кинула она.

Отворив дверь, она вышла в коридор. На ее счастье никого в коридоре не было. Но ей не стоило расслабляться. Едва она сделала несколько шагов и повернула направо, как пред ней предстал поток студентов слизеринцев. Оказывается, покои декана находились рядом с гостиной. Мари гордо расправила плечи и, не обращая внимания на редкие шепотки и странные взгляды, прошла мимо них. Как будто, так и надо. И ничего странного в том, что гриффиндорка идёт с утра пораньше от гостиной Слизерина — нет.

— Привет, привет, — она плюхнулась на скамью своего факультета.

— Мария? Где ты была? Мы тебя искали, — на нее насели обеспокоенные девочки. — И ты не ночевала в спальне. И тебя не было в больничном крыле.

— Все в порядке. Я просто засела в заброшенном классе и успокоилась. Там и заснула. Кстати, вы знали, что за партами старых моделей очень хорошо спится? — улыбнулась она. — Вот почему их заменили на новые и жёсткие.

— Но ты в порядке? — обеспокоено спросила Фэй.

— Как огурчик. Спасибо за беспокойство. Обещаю, сегодня буду спать в своей кровати.

Дальше завтрак прошел как обычно. Разве что Мари была голоднее, чем всегда. Видимо это стресс так на нее подействовал.

А в конце трапезы, на выходе из Большого Зала, ее поймал профессор Люпин. В принципе их разговор почти повторил тот недавний с Северусом.

— Простите меня, мисс Дюпен Чен. Я и в самом деле не знал, чего вы боитесь. С моей стороны это было очень глупо и непрофессионально.

— Забейте, профессор. Все в норме. Я снова спокойна и готова рваться в бой, — рассмеялась она, желая прекратить этот утомительный разговор.

— Но все же, если будут проблемы, обращайтесь ко мне. Я всегда вас выслушаю и попробую помочь. Если желаете, можем позаниматься отдельно.

— Буду иметь в виду. Репетитор мне не помешает, — подмигнула она, направляясь дальше по коридору.

========== Глава 19. ==========

— Привет, профессор Хагрид. Как жизнь? — шутливо поприветствовала его Мари.

— Привет, Мари. Все пучком. Я ведь верно сказал? — нерешительно добавил он.

— Бесспорно! — рассмеялась девушка. Она начала учить его некоторым жаргонным словечкам. Мужик Хагрид был ого-го какой, и если бы ему подстричь бороду, надеть косуху, байк у него уже был — Мария случайно заметила его прикрытый брезентом позади избушки, то был бы он вылитым суровым байкером. Тем более, пиво тот, как и все приличные мотоциклисты очень уважал. И, конечно же, как не без клишированного образа любителя котят или щенят?! Вот только их Хагрид обожал драконов. Ну, а что — магический байкер — он на то и магический.

— Как там Клювик? Бедняга не сильно испугался Малфоя? — Хагрид все еще переживал после того самого случая с гиппогрифом, и даже какое-то время решил бросить преподавание, но Мария странным образом сама того не заметившая сблизившаяся с золотой троицей, отговорили его.

— Ты не представляешь, как я тебе благодарен Мари. Ты ведь… ты ведь на сам-то деле спасла жизнь моему Клювику. Если б он ранил этого Малфоя, то все, его папаша бы горы свернул, но казнил моего питомца. А Клювик-то он хороший. Чесслово, — Хагрид не переставал петь ей дифирамбы и за спасение Малфоя, и Клювика и за ее свидетельство, которое повлияло на расследование — дело против Клювокрыла закрыли за неимением доказательств.

— Обращайся, Хагрид, — кивнула Мари. — Я в лес недалеко. Так что не теряй меня.

— Ты эт, аккуратнее будь, Мари. Лес он того, опасен.

Запретный Лес — запретный для всех учеников, тем не менее, активно ими посещался. Естественно, только опушка и только днем, но все таки. Ее же Хагрид предупредил лишь потому, что она еще плохо знает местность и потому что туда могут залететь дементоры (ну, а вдруг).

— Не беспокойся, Хагрид. Я буду в порядке. Пойду фестралов покормлю.

На этот раз еще одной кормилицы этих невидимых коней не было. Поэтому Мари не задержалась на долгое время. А возвращаясь в замок во время очередной пары по травологии, на которые Мария ходила через раз — уж очень скучные занятия там были, да и не спрашивала ее профессор Спраут, она наткнулась на причину своей зубной боли.

— У тебя есть разрешение отсутствовать на занятиях? — слегка чопорно и строго спросила ее кудрявая Гермиона Грейнджер, когда застала спешащую однокурсницу новенькую куда-то прочь от кабинета травологии. Она-то, понятное дело, отсутствовала по просьбе самой мадам Спраут и теперь возвращалась обратно, а вот куда направлялась девушка, что уже вляпалась во столько историй, было неизвестно.

— О, даа, — она остановилась и лопнувший пузырь жвачки, что была у нее во рту, кинула на отличницу странный взгляд. — Да, есть. Вот оно!

Гермиона проморгалась, прежде чем поняла, что вместо письменного разрешения, Дюпен Чен оттопырила ей средний палец. На языке молодежного и скорее даже маггловского сленга это значило “пошла в жопу”. И это было лишь примерным значением.

— Дюпен Чен, ты не имеешь права прогуливать занятия. Ты обязана учиться, зарабатывать баллы и служить примером всему Гриффиндору…

— Видишь мое лицо? — перебила ее третьекурсница, показав на него указательными пальцами обеих рук. — Мне пофиг твое мнение.

Она развернулась и направилась дальше.

— Да ты просто глупая! — в сердцах выкрикнула Гермиона Грейнджер, желая осадить наглую однокурсницу. — Ты не учишься, потому что знаешь, что ты ничего не знаешь, и вечно будешь сидеть в троллях. Как приехала из Франции, так и уедешь оттуда. Будешь вечно неудачницей.

Та развернулась. На ее лице с умело нанесенным черным макияжем мелькнула злая ухмылка. Гермиона сглотнула, намереваясь извиниться, сбежать или на крайний случай вынуть палочку, но ей не потребовалось ничего из этого.

— А знаешь что, Грейнджер? Тебе так хочется выделиться, быть первой, лучшей. Ты стараешься быть правильной. Настоящая староста, заучка. В основном тебя все игнорируют или начинают препираться. Ты считаешь себя лучше, умней, совершенней, чем другие. Ты ответственна. Ненавидишь непунктуальных людей, обожаешь вечно все контролировать, быть ведущей и главной. Но ты не знаешь многого. Если тебя спросят об искусстве, то ты выдашь отчет по каждой из когда-либо написанных книжек об искусстве. Допустим… Микеланджело. О нем тебе, вероятно, известно. Произведения, политическая жизнь, отношения с Папой и даже сексуальная ориентация. Но бьюсь об заклад ты никогда не чувствовала единение с подобным произведением.

Мария буквально на секунду перевела дух.

— Если тебя спросят про одного из прославившихся колдунов, ты выдашь сводку информации о нем, его личной жизни и подружках, не вникая в его личный мир или причины, побудившие его стать тем, кем он стал. Если затронут тему войны, ты, несомненно, процитируешь Шекспира. «Что ж, снова ринемся, друзья, в пролом». Но ты войны не знаешь. Никогда не осознавала, какого это терять близкого тебе человека, наблюдая его смерть, видя его последний вздох и взгляд, молящий тебя о помощи.

— Если тебя спросят о любви, то ты процитируешь сонет, не понимая всей ценности этого чувства. Глядя на тебя, — Мария окинула не читающим взглядом отличницу гриффиндора, которая молча слушала всю ее эспаду, — я не могу сказать, что вижу умного или уверенного в себе человека. Я вижу девчонку, переполненную амбициями, жаждущую признания и славы собственных заслуг. А еще в глубине души перепуганную магглорожденную малышку, впервые попавшую в сказочный мир, оказавшийся отнюдь не сказкой. Ты — гений, никто и не спорит. Но никто не понимает твоей глубины. Поэтому ты решила, лишь взглянув на меня, дать свою собственную оценку моей жизни. Прочитав в книге инструкцию, ты решила действовать. Разве вся ты и твоя жизнь — в этой книжке? Лично я…я плевать хотела на все это, потому что, знаешь, ты не можешь научить меня ничему, что нельзя прочесть в этих гребанных книжках.

— Я не..

— Ты хочешь говорить о себе, о том, кто ты такая. Хочешь поставить меня на место. Это становится интересно. Не тебе одной, правда же? Я вступаю в эту игру. Но сейчас ты осознаешь, что сама против этого. Ты не хочешь терять свой пьедестал, на который возвела сама себя же. Ты в ужасе. В глубине души. Ну что же, твой ход.

Дюпен Чен махнула черными как смоль волосами и поспешила прочь, уже не обращая никакого внимания на ошарашенное выражение лица однокурсницы. Гермиона Грейнджер осталась стоять посреди коридора, так и не произнеся ни слова. Отчего-то юная ведьма чувствовала свою вину. А еще действительно в глубине души осознавала, что француженка права. И теперь Гермиона Грейнджер выбрала себе противницу. Причем опасную в своей увлечённости и желании победить любой ценой.

***

Девушка еще больше углубилась в деревья, ища глазами призрачных коней. У нее в сумке уже лежало слегка испорченное для них мясо. И, конечно же, она не удивилась, на этот раз, обнаружив склонившуюся блондинистую макушку на поляне. В этот раз на ней была обувь и теплая одежда.

— Здравствуй, Луна.

— Привет, Мари, — отрешенным голосом добавила девочка.

— Что, нарглы так и не вернули твои вещи? — спросила она для поддержания разговора.

— Почти все, — обрадованно воскликнула она. — Хотя… даже странно. Обычно они играют с ней весь год. И только перед самым поездом отдают.

— Может они поумнели? Или решили пошалить с другими? — предположила Мари.

— Да. Может быть. Они ведь такие, — пожала плечами блондинка, гладя склонившуюся за угощением лошадь.

“Да, такие”. Мари до сих пор помнила, как тем же вечером за ужином расспросила своих о девочке по имени Луна. Все пожимали плечами, пока не услышали кличку полоумная. Девочка была с Рейвенкло. Второкурсница. Подруга сестры Рона — Джинни. Мари тогда славно поболтала с рыжей второкурсницей. Девочка рассказала, что Луна стала странной после смерти мамы. В школе ее все обижают и прячут ее вещи, смеются над ней, даже кличку придумали обидную. На самом деле, Полумна и сама иногда ведёт себя будто сумасшедшая, только вот даже Джинни не знает — притворяется она или в действительности такая. Эти ее серьги, вымышленные животные, журналы вверх тормашками, очки с цветными стеклами и общий чуть неряшливый внешний вид.

В любом случае, Мария решила как-нибудь поговорить с однокурсницей из Рейвенкло — Падмой, чтобы та узнала, что на самом деле происходит с Луной. После пары древних рун, Падма рассказала ей все, что знала сама. Над странной блондинкой шутят ее соседки по комнате и мальчишки с ее курса. Иногда старшие. Онисчитают классным, что она бродит по замку и ищет свою одежду или обувь. Они иногда ещё портят ее эссе, забирают чернила и пергамент. Луна никогда не жалуется и ничего не делает обидчикам, поэтому все и продолжается.

Тогда Мари решила действовать своим способом. Она стащила оборотное зелье у Северуса и украла волосинку с головы Луны. Предварительно отправив девочку к любимым ею фестралам, Мария выпила зелье. Она впервые была в гостиной другого факультета. У нее был всего лишь час. Она споро нашла “свою” спальню и вошла внутрь. Пробормотав Акцио, Мари призвала большинство своих вещей. Все они вернулись к хозяйке от нерадивых соседок и некоторые из соседних спален. Из тех кроватей и сундуков откуда повылетали краденые вещи, Мари наложила на них неприятное чесоточное заклятье. Она часто применяла его к Доминик, когда та уж слишком нарывалась.

Пока в гостиной было мало народу, Мари прошла и мужскую башню — как хорошо, что лестницы, ведущие туда, не превращаются для девочек в горку. Там она повторила свой фокус.

А спешно выходя из гостиной, чуть не наткнулась на саму Полумну. Мари пришлось в срочном порядке бежать от башни. И, конечно же, в самый неподходящий момент ей попался Северус. Причем столкновение было неизбежным. А действие зелья кончалось.

— Мисс Лавгуд, минус… — начал тот

— Северус, это я. Пошли скорее, — Мари чуть ли не за руку дернула его в пустой класс, оказавшийся кладовкой.

— “Я” это? — с сарказмом спросил он ее.

— Да, блять, я это я, — фыркнула она, наконец-то отдышавшись.

— Мария Дюпен Чен, а теперь немедленно рассказывай, почему ты бродишь под обороткой по замку, бегаешь по коридору и я почти уверен, украла у меня зелье? — похоже ее сленг узнаваем даже под другой личиной. Может Северус был прав и ей стоит немного изменить свое поведение? Да, нет. Бред все это.

— Нуу… я… это все для дела.

— И позволь спросить, что это за дело такое, которое привело тебя в мой личный запас зелий и к тому же в котором замешана мисс Лавгуд? — поднял бровь Северус, глядя, как постепенно его дочь принимает свою внешность. Ее мантия также подвергшаяся заклятию смены цвета, уже вновь обрела красно-золотой оттенок.

— Ну, ты же знаешь, что Луну называют Полоумной. Я встретила ее однажды и она гуляла без обуви по холодной земле. Тогда-то я все и выяснила, — принялась тараторить Мария. — Ее однокурсники отнимают ее одежду и прячут, а она ищет. Девочка ничего не делает обидчиками и все сваливает на каких-то, — она поморщилась, — нарглов. Короче, можешь считать, что во мне взыграли мародерские наклонности с примесью Робина Гуда и я решила им отомстить. Пробралась в гостиную Рейвенкло и вернула все вещи Полумны, ну и, естественно, наложила кое-какое заклинание на ее обидчиков. А потом почти наткнулась на Луну, поэтому и побежала, — выдохнула она.

— Я, конечно же, понял абсолютно все, — прокомментировал он. — Твоя речь была столь грамматически правильна и выговаривала ты все окончания, поэтому мне не составило труда все разобрать. А, если серьезно, то, в целом, я понял, что ты решила вступиться за девочку, которую обижают ученики. Ну, что ж… это похвально. Даже если для этого нужно было красть дорогое зелье. В следующий раз, если твои мародерские наклонности позовут тебя вершить подвиг, можешь посоветоваться со мной. Я бы дал это зелье просто так.

— Северус, я все верну, обещаю, — поклялась Мари. — Это же Луна. И если бы я пожаловалась профессору Флитвику, то Луну начали бы обижать сильнее. Я знаю — ябед никто не любит.

— Знаю, — медленно произнес он, задумавшись над чем-то своем. Мари хотела бы сказать, что все это произошло на благо, как открывшаяся дверь им помешала. В дверном проеме показалась профессор МакГонагал.

— Северус? Мисс Дюпен Чен? Что вы здесь делаете? — она внимательно оглядела полутемный и пыльный класс. — Ученики мне сообщили, что видели тебя и некую девочку с неопознаваемого факультета и предположили… впрочем ладно. Конечно же, они всегда шутят, но я решила проверить, кого ты выбрал в жертвы на этот раз? И, как я посмотрю, я пришла вовремя.

— Минерва, я провожу воспитательный процесс и мне явно не нужна помощь, — он выразительно глянул на дверь, но декан Гриффиндора проигнорировала его намек. Если она не вмещается, то Гриффиндор может лишиться очень много баллов. Ведь, несмотря на ходящие слухи о любимице Северуса Снейпа, он терпеть не мог красно-золотой галстук и строго судил их нарушителей.

— Так и почему это воспитательный процесс проходит в кладовке? Других мест не нашлось? Мисс Дюпен Чен, что вы скажите на это?

— Нас свела судьба, — фыркнула она, но тут же замолчала под испепеляющим взглядом Северуса.

— Как бы мне хотелось заявить иное, Минерва, но вынужден вас огорчить. Когда тебя сбивает этот вихрь в гриффиндорской мантии, даже не соизволив извиниться, то я тоже могу назвать это судьбой, — покачал он головой.

— Мария! — всплеснула руками Минерва. Теперь-то точно можно попрощаться с баллами. А еще скоро квиддич и мисс Джонсон заболела так, что ее забрала семья на лечение. Девушка приедет лишь через две недели. Где искать игрока? Ее команда проиграет и тогда точно прощай кубок школы.

— Не волнуйся, Минерва, я уже все высказал этой безответственной особе. У нее теперь прибавилось отработок у меня в классе. Вместо своих развлечений в коридорах замка на доске с колесами или полетах на метле, она поработает на благо школы.

— О, ну блин. Я же извинилась, — заканючила она.

Минерва шокировано смотрела, как Северус вместо того, чтобы снять баллы за такое лишь усмехнулся.

— Нужно было думать раньше, мисс Дюпен Чен. Жду вас как обычно в семь вечера, начиная с завтрашнего дня. Сегодня у меня отдувается ваш ненаглядный Поттер, — он взмахнул мантией и поспешил удалиться по коридору.

— Мисс Дюпен Чен, как хорошо вы летаете?

Комментарий к Глава 19.

Такой глубокомысленный (наверное) отрывок из замечательного фильма: Умница Уилл Хантинг.

========== Глава 20. ==========

— На что спорим? — раззадоренная пари переспросила Мари.

— Хмм. Я думаю на поход в Хогсмид, — хихикнул один рыжий близнец.

— За свой счёт, — поддакнул другой, чтобы уменьшить ее желание спорить. —

— По рукам! — выкрикнула Мари. — Кто смотрит?

— Джордж и Ли внизу. Я сверху. А вот наш папарацци — Колин Криви будет в середине. Желающие понаблюдать, где хотят.

— Как тебе? Не страшно? Ладошки не вспотели? — подзуживал Джордж. Он еще не знал, что чем больше она волнуется, тем сильнее ее желание сделать это.

— Нахуй страх. Я готова.

Мари с силой потянула за колеса скейта и сняла их. По перилам лучше катиться на обыкновенной доске. Так шансы выжить гораздо больше. С шестого этажа-то. Она пробовала ездить по коридорам, небольшим горкам и трамплинам, но не по многочисленным двигающимся лестницам.

— А я говорю тебе, она справится, — откуда-то сзади пытались доказать ее победу.

Мари ухмыльнулась. Уж она-то точно справится. Это не сложнее крыш, по которым она прыгала.

— Воу, воу. У нас настоящее представление. Наша Мария Дюпен Чен будет доказывать, что гриффиндорцы бесстрашные и всесильные, — принялся задорно комментировать Ли Джордан — бессменный комментатор игр по квиддичу.

— А ещё без мозгов, — едко добавила из своего угла Гермиона Грейнджер, наблюдая, как вокруг новенькой собралось пол факультета, но ничего не могла поделать.

Что тут попишешь, если у нее у единственной есть мозговые клетки и она понимает, как опасно ехать по перилам лестниц до первого этажа. Как бы Гермиона не старалась подружиться с Марией, у нее ничего не получалось. Они были слишком разные. Новенькая не любила учиться. Нет, она не была прогульщицей и троллей приносила мало, но в любом случае относилась к учебе настолько пофигистически, насколько это было возможно.

Раньше она скучала на чарах, выполняла домашние работы второпях и иногда на переменах, спала на истории, хохотала на Уходе, не слушала профессора МакГонагал и зевала на арифмантике. Даже Рон и Гарри и то были более ответственными. Но, тем не менее, Мария зарабатывала баллы, блистала на зельях и рунах, и слыла любимицей профессора Снейпа. Гермиона предпочитала не акцентировать свое внимание на этих слухах, но раз за разом становилась свидетельницей того, что между этими двумя есть что-то общее.

Теперь же после того самого монолога этой Дюпен Чен, Гермиона поняла, что прикидываясь безответственной колдуньей, Мария старалась показать себя миру. Она продолжала вворачивать грубые словечки в свою речь, оскорблять тех, кто оскорбляет ее, попирать, кажется все известные школьные правила — и при этом умудрилась подружиться с Филчем, но теперь ни один преподаватель не назвал бы ее не успевающей. Кажется, в табеле гордой француженки в последнее время стояли лишь одни “превосходно”. И это-то больше всего раздражало Грейнджер. Она зарабатывала свою репутацию долгих три года, она помогает мальчишкам не скатиться на тролли, она взяла дополнительные часы занятий, а слышит только: “Дюпен Чен это, Дюпен Чен то”. И что за дурацкая фамилия?

— Когда начинаем? — деловито спросил Колин, готовый бежать вниз, вернее, на середину пути и подготовить камеру, отвлекая Гермиону от самокопания. Пожалуй, ей следует уведомить профессора МакГонагал. Иначе факультет Гриффиндор может лишиться не только баллов, но и перспективной студентки.

Все выжидающе обратились к Мари. Она сверила время на своих наручных часах.

— Итак, в 16:03 лестницы принимают почти идеальное положение, и по идее я должна успеть проехаться без перерывов между ними. Сейчас 15:59. Через две минуты я буду готова.

Колин кивнул и побежал из гостиной вниз. На середине пути, а ровно на третьем этаже, он устроился поудобнее, чтобы зафиксировать полет на обычной доске по Хогвартсу. За ним потянулись остальные. Многие жаждали рассмотреть в подробностях необыкновенный спуск Мари.

Девушка спустилась из спальни через минуту. На ее руках находились черные полуперчатки, а на ногах, вопреки ее обычному стилю — ботинкам с металлическим носом, самая обычная спортивная обувь. Мантии не было. Лишь водолазка и спортивные брюки.

— Итак. Я готова, — торжественно объявила девушка под подбадривающие выкрики студентов.

На площадке перед Полной дамой они стояли ровно в 16:02. Джордж уже был внизу. Как и большинство одногруппников. Наверху остались лишь Фред Уизли, первокурсники, в числе которых был и Денис Криви и парочка старшекурсников. Даже сама Полная Дама с любопытством наблюдала за развлечением подростков.

— На старт, внимание, марш, — крикнул Фред, и Мари подорвалась.

Под несколько восхищённых вскриков она подпрыгнула и очутилась на каменных перилах, твердо стоять двумя ногами на доске. И тут же начала скольжение.

Мария все продумала и просчитала — ведь в конце-концов она уже давненько раздумывала совершить этот опасный спуск. По ее мнению, выходило почти идеально. Лестницы приходили в движение и пересекались как раз на ее пути. Так что от нее требовалось лишь удержать равновесие и продемонстрировать пару приемчиков забавы ради остальных.

Она с гордостью за себя отмечала, восхищённые взгляды однокурсников: гриффиндорцев и случайно попавшихся учеников других факультетов. Отсчитав примерно половину лестничных пролетов, Мария начала готовиться к прыжку. Должны же у Колина быть ее лучшие кадры.

Плавно двигаясь по каменным перилам и удерживая равновесие руками, она без труда перепрыгивала резные фигуры, венчавшие лестницы, но с той, что посередине, Дюпен Чен решила проявить креативность. “Один, два, три” — отсчитала она про себя, прежде чем одной ногой подкинуть свою доску вверх и подпрыгнуть с ней самой, делая сальто назад. Мари буквально впитывала в себя восхищённые выкрики и взгляды, становясь от них увереннее в себе. Вновь плавно опустившись на продолжающую движение доску, Мари сосредоточилась на лестнице и на том сколько пролетов ей осталось до конца.

Когда внизу стали видны макушки Джорджа, Ли и остальных, Мари вновь решила поднапрячься напоследок. Лестницу венчала резная фигура непонятного животного: то ли свиньи, то ли мантикоры — самая большая из всех. Почти доскользив до нее, Мари подняла голову и столкнулась взглядом с ошарашенными преподавательскими лицами. Навстречу ей шли директор и декан собственной персоной. Почти навернувшись на преграду, Мария вовремя подпрыгнула, сделав в воздухе разворот, и, убрав доску под руку, плавно опустилась на носочки. Раздались аплодисменты, слышимые аж с самого верха.

Мари раскланялась всем и каждому.

— Я выиграла, Уизли, — усмехнулась она, глядя на подобострастные поклоны рыжеволосого подростка.

— И что же вы выиграли, мисс Дюпен Чен, если не секрет? — твердо спросил ее Альбус Дамблдор, подходя ближе сквозь толпу.

— Прогулку по Хогсмиду, директор, — улыбнулась она, как ни в чем не бывало.

— А, ну если прогулку по Хогсмиду, то это совсем другое дело, — на его лице расцвела улыбка, вновь превращая его в безобидного старика. — Можете веселиться. И кстати, у вас просто потрясающий олие, — подмигнул он ей и пошел дальше.

— Олие это? — все еще неверяще произнес Джордж. Чтобы директор и так просто ушел, видя творящееся?! Да такого еще не бывало.

— Это прыжок. Так называется прыжок, — Мари и сама мало что поняла из этого променада.

Гриффиндорка расслышала тихий шепот: “Альбус!”, но ей ничего так и не сделали. По ходу тренировок, на которые ее таки пропихнула их декан, Мария заняла временное место Анжелины Джонсон и должна была защищать честь факультета в воздухе. Правда в кадровом резерве произошла перестановка. Джордж, умеющий как забивать так и отбивать, возжелал переквалифицироваться в охотника, а Марию назначили на место загонщика. Третьекурсница недоумевала, к чему такие многоходовки, но объяснялось все просто: МакГонагал и Вуд. Естественно, тренировки и отбор были честными, поэтому все ждали победы гриффиндорцев. Но, если честно, Мари уже надоел квиддич. Вернее, постоянные тренировки от их капитана. Она жаждала того времени, когда вернется Анжелина и она будет свободна, как ветер. А пока профессор МакГонагал будет делать все, чтобы игроков не отстранили от игры за нарушения правил.

***

— Итак, мисс Дюпен Чен, мистер Малфой сказал нам, что вы вели себя некорректно с ним, выражались непристойно и попытались применить грубую силу. Это правда? — Минерва МакГонагал строго посмотрела на свою подопечную.

Мария презрительно глянула на тощего светловолосого хлыща. Его мерзкая ухмылка так и просила ее ударить его холеное личико.

— Неа. Пиздит как дышит, мэм.

Деканша ах поперхнулась. А Малфой ухмыльнулся ещё больше.

— Мисс Дюпен Чен. Минус пять баллов за оскорбление однокурсника.

— За что? Я никак его не оскорбляла. Лишь выразила свою точку зрения.

— Так то, что сказал мистер Малфой про вашу… точку зрения, верно?

— Неа. Нет преступления, нет дела, мэм. Ничем не докажете. Я тоже могу многое что сказать про него. Он же у нас не может пройти мимо грязнокровок, не оказав им своего должного почтения, — хмыкнула Мария, видя, как однокурсник меняется в лице.

— Мистер Малфой, — вскрикнула МакГонагал, — я вас предупреждала насчёт этого слова. Минус десять баллов со Слизерина. Идите отсюда. Ваш декан назначит вам соответствующее наказание — я уведомлю его об этом.

Тот надулся, как хомяк, но не посмел высказаться. Лишь его гневный взгляд обещал Мари кары небесные. Но она сама не лыком шита. Очередной прошлый раз “попытка применения грубой силы” провалилась, следующая получится. Ей не страшны его заклинания исподтишка с ее реакцией и координацией.

— Итак, Мария, скажите, вы на самом деле попытались его ударить? Можете не бояться: ни баллов, ни отработок не будет. Мне просто нужно знать.

— Ооокей. Да этот чистокровный пиздюк оскорбил меня. Видите ли, ему не понравились мои татуировки. Это признак мещанства. И потом, восхваляя свою дедукцию, принялся вычислять мою родословную. Да, я не чистокровная волшебница, но и он сам, скажем так, не элита чистокровных. По крайней мере, ничем кроме этой крови он похвастаться не может. Меня он бесит. Жду, когда он договорится и оскорбит таким образом поистине важную шишку. Я жажду посмотреть, как он будет извиняться и ползать на коленях.

— Ох, мисс Дюпен Чен, я даже не знаю, что с вами делать, — покачала головой Минерва МакГонагал, поджав губы. — Вы в школе всего ничего, а уже успели приобрести репутацию не очень хорошей ученицы. Идите, но постарайтесь больше никуда не влезать. Мне не очень хочется снимать баллы со своего факультета.

Мари отдала ей честь и открыла дверь.

— Хотя мне лестно, что вы не даёте ему спуску. Мистеру Малфою давно требовалась твердая рука. Поверьте, те кого он оскорбляет таким образом, мало что могут ответить.

Данные слова Мария восприняла как своеобразное: “если ещё раз он начнет заливать, можете делать что хотите, но не попадайтесь”. Ай, да МакГонагал. Ай, да кошка. Старуха начинала ей нравиться. И чего Северус к ней так предвзят?

— Надеюсь, вы порвете их на предстоящем матче. Я не сомневаюсь, что вы отличный игрок. Ваши финты на поле это доказывают.

========== Глава 21. ==========

— Хэй хо, Хагрид, — воскликнула Мари, давая пять своему большому бородатому другу. Хагрид был слишком наивен и болтлив, а потому у него можно было узнать последние новости как деревни поблизости, так и самой школы.

— Как жизнь, чувак? Что нового?

— Мари, рад тебя видеть. Проходи. У меня уже в гостях твои товарищи. Хочешь чаю с кексами?

Он поставил на стол лишний стакан и пододвинул ей свое кулинарное искусство под названием “быстрая, но мучительная смерть”.

За столом у Хагрида расположилось золотое трио: Поттер, Уизли и все еще раздражающая ее чрезмерно правильная Грейнджер.

— Привет, красавчик, — она подмигнула рыжему, видя как тот пунцовеет и получает локтем в бок от своей кудрявой подружки.

— Когда тренировка, Поттер? Надеюсь, мы порвём этого Малфоя на кусочки.

— Чем ты мне нравишься, Дюпен Чен, так это своей нелюбовью к Малфою. Что он тебе сделал помимо того, что он зазнавшийся чистокровный говнюк? — спросил Рон, давно жаждущий ответа на этот вопрос.

— Хмм, дай-ка подумать, — она постучала пальцем по подбородку, изобразив силу мысли. — Тем, что он зазнавшийся чистокровный говнюк. У меня кулаки так и чешутся раскрасить его холеный нос. А вообще Малфои — это зло, какой бы пол они не имели.

— Пол? Ты знакома с матерью хорька? — спросил Гарри. Ведь нет же у Драко сестры?

— Причем здесь это? Если ты не забыл, я два года отмучилась в Шармбатоне. И там была одна сука — Доминик Малфуа. Это французская линия Малфоев. Я уже рассказывала о ней Грейнджер.

— Мария, — попыталась отдернуть ее Гермиона, не терпевшая ее стиль разговора.

— Вот сейчас вот не надо претензий. Она реально была чистокровной дурой. Такая холеная блондинка с вечными закидонами. Как она злилась, когда я одерживала верх. Это была славная битва.

— Ты мой кумир, — безапелляционно заявил рыжий. — Тот, кто ненавидит Малфоев — мой друг.

— Если бы мне так все говорили. Отец бесится, когда я выражаюсь нецензурно о Малфоях. Он хорошо с ними знаком и старается оправдать их говнистость. Хорошо, что мама избежала подобной участи. Хотя ее все равно бесили мои комментарии. Они бы сошлись вместе только на этой причине, — хохотнула она.

— Сошлись вместе? А разве ты живёшь не с ними? — полюбопытствовала Грейнджер. Ей не давало покоя то, что этой Дюпен Чен ещё не прилетали вопиллеры, не писали гневных посланий родители и никак не реагировали на ее проделки, не говоря уже о словах за завтраком — как будто у нее и вовсе не было родителей. Ведь за несколько месяцев та успела столько раз нарушить правила, что даже близнецам Уизли не снилось. А нет, все же не настолько много.

— Нет, конечно. Они вообще не женаты. А вообще история моего появления на свет проста как левиоса, — Мария находилась в благодушном настроении, а потому была настроена на разговор. — Мама приехала к тете в гости. Не знаю как, но она познакомилась с папой. Неделька в обществе друг друга, не вылезая из кровати, и вот она отправилась во Францию, не подозревая, что теперь у нее есть я. Я только этим летом приехала к отцу жить.

— А почему только сейчас? Ты не знала о своем отце раньше? — принялась выспрашивать Гермиона, намереваясь раскрыть все факты ее биографии.

— Пфф. Знала. Только со слов маман. Впрочем, абсолютно не горела желанием знакомиться. А тут, так получилось, — Мари прихлебнула сладкий горячий чай, — я взорвала крыло школы, и она такая: “Мария, а не свалить бы тебе в Англию? Я устала от тебя”. Ну, я и приехала.

— Ты сделала что? — кажется, Гермионе пора поменять свое мнение о близнецах Уизли, как о самых заядлых шутниках и вредителях.

— Эй, это было непреднамеренно. И я никого не убила. Просто не сработало зелье. А все из-за Доминик.

— Охуеть..

— Рональд Уизли! Что это за выражения! — возмутилась Грейнджер. Вот, этого стоило ожидать уже давно. Едва эта Дюпен Чен оказалась поблизости, как ее друзья стали перенимать у этой девчонки все ее плохие привычки. Гермиону раздражало две вещи с самого детства: когда ее называли Герми и когда кто-нибудь сквернословил. На самом деле таких вещей было много, но пока лидировали именно эти.

— Хагрид, а фестралы все ещё на той полянке? — Мари просто жаждала оседлать их. Она уже третий месяц таскает им тухлое мясо, чтобы они к ней привыкли. Мария решила, во что бы то ни стало прокатиться на них. Она не уедет из Хогвартса на лето, пока не исполнит свою мечту. Правда сейчас дементоры после проникновения Блэка в гриффиндорскую гостиную и попытку убить Рона Уизли, ужесточили свои меры и подошли к замку совсем близко.

— Прости, Мари, но они ушли подальше в лес. Не любят они зиму-то. Конешн, когда я прошу их отвезти и привезти детишек-то на каникулы и с каникул, они слушаются и возят кареты. Но потом уходят поглубже в лес. А вам тудысь ну никак нельзя. Дементоры, уух, чтоб их всех через копыто.

— Но они же лошади. Они не должны бояться холода и зимы, — недовольно протянула Мария. Вот если бы те боялись дементоров — было бы понятно, а так…

— Вообще-то фестралы считаются лошадьми лишь номинально. Это волшебные существа, имеющие родство с семейством лошадиных, но так как они вол…

— Заткнись, Грейнджер. Тошно, — прервала ее познания энциклопедии для животных Мария. Та надулась и скрестила руки на груди.

— Гермиона права, эт чё. Конешн, я не могу так заумно рассказать про фестральчиков-то, но так это… да — волшебные они. А зиму не любят так это потомушт светло им слишком. Белый снег и все такое. Они темноту любят.

— Спасибо, Хагрид. Скажешь мне, когда они обратно подойдут ближе? Хочу их ещё покормить.

Она похлопала ресницами так умильно, что лесник засмеялся.

— Об чем речь, Мари. Все сделаю.

— Хагрид, а что там с дементорами? Когда их уже уберут? Тоска смертная от этих летунов в плащах. А как подумаю, что сожрать могут, то прям нехорошо делается.

Мария сейчас ругала себя за мимолетное желание в начале года узнать кто такие дементоры. Сейчас она была готова забрать свои слова обратно.

— А вы и не ходите там, где они охраняют границы-то. Нельзя вам. Опасно это. Дементоры просто ужасны, так-то я вам скажу. А уберут их, когда преступника поймают. Распоряжение министра.

— Хагрид, а почему Сиривуса Блэйка ищут именно в школе? Это же школа! Кому она нужна?

Мария специально сделала ошибку в имени этого мага. Ей почему-то казалось, что маги боятся его так же как и их Бель Морта. Ей хотелось назло другим исказить его имя.

— Не Сиривуса Блэйка, а Сириуса Блэка. Ты что же, Мари. Он очень опасный преступник. На его счету смерть двенадцати магглов и одного мага. А охраняют школу эт потомушт в Азкабане-то перед побегом, все шептал “Он в Хогвартсе, он в Хогвартсе”. А в камере-то газета лежала. Там фотография семьи Уизли была и сказано, что Рон — друг Гарри нашего, так-то. За ним он охоту-то и ведёт. Ой, — поперхнулся лесничий с опаской глядя на мальчика.

— За мной? Но почему? Я же его даже не знаю, — открыл рот, молчавший до этого Гарри. Похоже, до этого времени он действительно не интересовался Сириусом Блэком. Взрослые его не просветили и даже подначки Малфоя не трогали Поттера. На его месте, Мари бы давно бы поинтересовалась этим.

— Ну, дык это, — здоровяк замялся. — Там все сложно. Просто Гарри будь осторожен ладно? Не ходи никуда один.

— Так, постойте, я ничего не поняла. Слишком у вас в Англии в магической части сложно. Вот наш Отдел правопорядка такого бы не допустил. Как-то раз да, сбежал у нас один преступник из Бельмонта — это тюрьма такая, наподобие вашего Азкабана, но порядки попроще. Месье Дюран, к слову сказать, оказался справедливо осужденным.

— И что произошло дальше? — будто зачарованный Рон Уизли подался вперед, сжимая в руке крепко спящую Коросту.

— Дело в том, что в тот год у него на 1 курс поступала его дочь — Либи Дюран. Оказалось, что маг очень сильно хотел ее увидеть. Поэтому и сбежал. Мракоборцы довольно скоро вычислили его местонахождение, и засели в засаде. Я помню, тогда весь Шармбатон жаждал узнать чем закончится подобное приключение. А дело было вот как…

— Как? — теперь уже Гарри жаждал услышать продолжение.

— Либи Дюран получила письмо от своего отца. Она никому не сказала об этом и вышла к нему на встречу. Впрочем, мракоборцы все равно смогли проследить за первокурсницей.

— Что же случилось, Мари? — даже Хагрид был заинтересован.

— А ничего. Какой нормальный отец придет в школу, убить своего ребенка. Они встретились, поговорили. Месье Дюран подарил дочке конфеты, расспросил о том, как она живёт и не обижает ли ее никто. Короче, эта Либи потом весь год светилась. Кто может похвастаться папой уголовником, сбежавшим ради нее из тюрьмы?

— А с преступником-то что?

— Ничего не было. Сам сдался властям. Говорит, желание последнее исполнил.

— И причем здесь Сириус Блэк? — так и не поняла Гермиона. История, конечно, поучительная, но смысла она так и не увидела.

— Ах, да, я отвлеклась. Я, конечно, знаю, что он предал родителей Гарри и все дела, но на кой хер ему тащиться туда, где его будут искать в первую очередь? И причем здесь фотка Рончика? Тогда уж это за ним открыли охоту.

— Он предал моих родителей? — воскликнул Гарри, ошеломленно раскрыв глаза.

— Ой, кажется, я не должна была об этом говорить, — нахмурилась Мария. — Вот ведь…

— Нет, скажи мне все, что знаешь. От меня постоянно все всё скрывают. Я хочу знать правду. Почему он это сделал?

По домику Хагрида начали летать предметы. Кажется, у Гарри стихийный выброс.

— Успокойся, Гарри, пожалуйста…

— Гарри, эт че, давай, прекращай. Ты магии можешь лишиться.

— Гарри, дружище, прекрати рушить дом Хагрида

Друзья тут же кинулись к нему.

— Гарри, прости. Я не хотела. На самом деле, я даже не знаю правда это или нет. Я сама узнала случайно. Вернее, подслушала. Это даже может быть ложью! Гарри, прекрати немедленно, — наконец взорвалась Мари, хватая подростка за руку и встряхивая его. Тот на удивление тут же успокоился. На его глазах застыли слезы.

— Почему он это сделал?

Мария не смогла ответить на его вопрос. Потерянный и замкнувшийся в себе юноша выскочил из избушки и направился в сторону Хогвартса.

— Ему нужно побыть одному, — Рон высказал на удивление точную мысль, осаждая желающую успокоить друга Гермиону. Хагрид лишь вытер одиноко скатившуюся слезинку огромным платком. — Догоним его чуть позже.

Мария предпочла не вмешиваться в дела этой троицы. Она уже и так, кажется, наворотила дел.

***

— Что она делает с ужасом Подземелий?

— Как что? Милуются там, — рассмеялся один старшекурсник.

— Вы когда-нибудь видели, чтобы Снейп не снимал баллов с Гриффиндора? Вместо этого он назначает ей отработки. Постоянно.

Мария услышала все их шепотки и смеялась от их бредовых догадок.

— Эй, хотите знать, что я делаю на отработках? — ухмыльнулась она, вытаскивая палочку из рукава. Она обожала издеваться над ними. Изобразив сосательные движение деревяшкой, и двигая языком по полости рта, она изображала само непристойное действо.

Их ошарашенные лица нужно было видеть.

— Она же не серьезно? — испуганно прошептал первый.

— Кто знает…

Мария напоследок высунула язык и облизала им губы. Она не выдержала и расхохоталась. Показав им средние пальцы, она развернулась, намереваясь продолжить путь.

— Мисс Дюпен Чен! — она врезалась спиной в Снейпа. Вот блять! Он что следит за ней постоянно?

— Да, профессор Снейп? — невинно спросила она.

— Кажется, я вас предупреждал насчёт нецензурных выражений… а также жестов и намеков, — прервал он ее. — Сегодня в восемь вечера не забудьте прийти в класс зельеварения. Вас ждут рогатые слизни.

— Хорошо, профессор.

— А сейчас идёмте со мной. Вас хочет видеть директор.

Он развернулся, и полы его мантии взлетели. Мария ухмыльнулась, и, развернувшись к говорившим, вновь повторила недавние действия. Судя по их лицам, вспоминать и обсуждать это будут ох как долго.

До кабинета с горгульями они дошли молча.

— Мармеладные мишки.

Вход отворился, и они поднялись по лестнице.

— Мисс Дюпен Чен, Северус, присаживайтесь.

Мария плюхнулась на стул, словно она была тут хозяйка, а вот Северус не стал.

— Мисс Дюпен Чен, я слышал, что произошло несколько дней назад. Вы поступили очень неосмотрительно. Чаю?

— Альбус…

— Да, Северус?

— Вы собирались поговорить с мисс Дюпен Чен, а не поить ее чаем.

— А я, пожалуй, выпью. С самого утра сушняк жёсткий. Можно конфетку? Спасибо, — заразительно улыбнулась Мари.

— Так вот. Мне сообщил некий Эдвард Тернер — староста школы и семикурсник из Рейвенкло, — пояснил директор, — что вы развлекаете наших студентов тем, что рискуете своей жизнью. Вы понимаете, что школа несет ответственность за вашу безопасность? Это правда, Мария?

— Не совсем. Мы просто шутили, а потом там появился Малфой. Знаете, он невзлюбил меня с первого взгляда. Постоянно говорит гадости. Например, на днях он высказался, что грязнокровки не должны учиться и вообще находиться в Хогвартсе. Я не делала ничего предосудительного. Даже не била его. Просто единственного чего он боится это то, что его обвинят в убийстве. На самом деле трюк совсем плевый.

Мария попыталась оправдаться как могла.

— Так вы утверждаете, что, спрыгнув с лестницы пятого этажа вниз, когда там не было опоры, был плевым трюком?

— Конечно. Я все просчитала. Левая лестница начала свое движение в мою сторону. Чтобы добраться до меня, ей понадобится секунд 20. За это время та, что справа и севернее начала отъезжать — я использовала ее как опору. Каменные ступени хорошо предназначены для того, чтобы с лёгкостью ухватиться за них. Пустяки.

— Вот как…ну что ж. Спасибо, что сообщили мне об этом. Никогда не думал, что наши ступени такие хорошие, — Альбус Дамблдор вдруг неожиданно подмигнул ей. — Тогда у меня нет к вам вопросов. Но, в следующий раз, я попрошу вас не рисковать собой, даже ради мистера Малфоя.

— Замётано, — улыбнулась она, вставая со стула и отставляя пустую чашку.

— Вот видишь, Северус, все хорошо. Мисс Дюпен Чен не пострадала.

— Профессор Дамблдор? — она обернулась напоследок.

— Да?

— Вы самый пиздатый директор на свете. Parole honnête (честное слово).

Дверь за ней захлопнулась.

— Это значит крутой, Альбус, — тяжело вздохнул Северус. — Этот подростковый сленг невыносим.

— Она хорошая девочка, верно, Северус? — улыбнулся директор, попивая чай.

— Не то слово, — кисло произнес он.

Комментарий к Глава 21.

Помним, что в каноне речь Хагрида грамматически неправильная и много просторечных выражений.

З.ы то, почему директор не делает каких либо взысканий Марии…я не знаю почему. Возможно потому что он добрый директор, а возможно понимает, что этим ничего не исправишь. Еще есть вариант того, что он что-то просчитывает на будущее. Или же допустим о поведении Мари сообщали ее “отцу”, а тот писал что-то вроде - не волнуйтесь, она понимает на что идет и бла, бла, бла.

========== Глава 22. ==========

— Дюпен Чен теряет биту. Кажется, Гриффиндор вынужден будет просить себе последний тайм аут. Как не вовремя.

Зрители, в большинстве своем болевшие за гриффиндорцев, разочарованно выдохнули. Ливень весь день не кончался, хлестал ветер. А сейчас еще и громыхал гром, но заядлых болельщиков это не смущало.

— Нет, вы только посмотрите, что творит эта сумасшедшая. Она на самом деле делает это? Вы только глядите. Мария, осторожнее!

— Так и есть. Наш новый загонщик прыгает с метлы и хватается за ее древко. Биты нет, зато теперь у нее свободны ноги. И… ничего себе! Вы это видите. Она ударом ноги отбивает бладжер в противников.

— Я люблю тебя, Мария Дюпен Чен!

— Джордан!

— Простите, профессор МакГонагал. Но вы только посмотрите на нее. Ещё никто, кроме нее, до такого не додумывался.

— Гоол. Да, гриффиндорцы забивают ещё один мяч. Сорок — девяносто. Ну, где же снитч? Что-то наш знаменитый ловец сегодня не активен. А вот новый капитан команды хаффплфацев — Седрик Диггори, кажется, увидел свой золотой шанс на победу.

Мария пыталась отвлечься от звонкого голоса комментатора Ли Джордана и сосредоточиться на игре, но выходило плохо. Оливер Вуд гонял их под стиль игры слизеринцев, а они в последний момент поменялись с Хаффлпафом. Их стиль был совершенно другим, плюс новый игрок… Отвратительная погода была еще одной из причин.

— А наша временная загонщица уже вновь на метле. И, кажется, она летит вниз. Что случилось? Поттер увидел снитч, друзья. Макэвой пытается забить мяч в кольцо Гриффиндора и у него не выходит. Так держать Фред. Не сдадимся барсукам! Простите, профессор.

— А у Дюпен Чен вновь в руках бита. Интересно, болельщики имеют право кидать дополнительный спортивный инвентарь своим игрокам? Но мадам Трюк не дала сигнал, а значит все в порядке.

Мари умоляла Поттера быстрее поймать этот дурацкий снитч. Нет, летать она любила, но квиддич определенно не ее игра. Она продрогла и промокла до нитки. Руки еле-еле держались на древке метлы, норовя соскользнуть, а холодный ветер пытался сдуть третьекурсницу с метлы.

И вдруг произошло что-то странное. На стадионе воцарилась мертвая тишина. Ветер дул с той же силой, но беззвучно, словно звук кто-то выключил. Или это Мария внезапно оглохла? Леденящая волна ужаса захлестнула и пронзила насквозь: внизу по полю что-то двигалось… Мари помотала головой, откидывая наваждение. Матч! Игра! Они должны продолжать.

Но едва девушка направила метлу в сторону колец противника, как над полем пронеслась яркая вспышка. Это был директор Дамблдор. Гарри Поттер в погоне за снитчем угодил в ловушку дементоров. Самый молодой ловец Гриффиндора не справился с управлением и стал падать. Пока игроки оторвались от печального зрелища, Седрик Диггори поймал снитч. Игра завершилась. Гриффиндор проиграл Хаффплафу 100 очков.

Мария, как и вся команда, поспешили в больничное крыло. Гарри был без сознания, а его метлы нигде не было видно. Мокрые, с ног до головы в грязи студенты стояли рядом с койкой однокурсника. Он был жив. Слава Мерлину.

— Ты упал, — коротко объяснил Фред, наконец очнувшемуся Поттеру.

— Метров с двадцати. Мы думали, ты умер, — поддакнула Алисия, которую до сих пор била дрожь. Гермиона всхлипнула, глаза у нее были красные. Даже Мария перепугалась не на шутку, когда увидела бледное неподвижное тело однокурсника.

— А как же матч? Будем переигрывать? — Все молчали. Правда навалилась тяжелым камнем. — Мы что, проиграли? — прошептал Гарри.

— Диггори поймал снитч, — сказала Мария. — Сразу после того, как ты упал. Он сначала ничего не понял. Посмотрел вниз и увидел тебя на земле. Он тут же попросил не засчитывать им победу, хотел переиграть матч. Но все было честно. Даже Вуд признал.

— Ладно тебе, Гарри, ты никогда еще не упускал снитч! Надо же когда-нибудь и упустить, — рассудительно заметил Джордж.

— Можем еще отыграться, — добавил Фред.

Пока мальчишки рассуждали на сколько очков нужно обойти соперников для победы, Мари думала над тем, как скоро вернется Джонсон и она уйдет с поста загонщицы.

Мадам Помфри с недовольным видом выгнала посетителей и закрыла за ними дверь. А предварительно Рон с Гермионой рассказали расстроившемуся другу про то, как повел себя директор. Он очень рассердился и выгнал дементоров за пределы школы. И все же им пришлось сообщить другу печальную новость — его метла оказалась сломана. Она попала в ветви Гремучей Ивы. Восстановлению не подлежит.

***

— Северус, до нас дошли неприятные слухи, касающиеся тебя и твоей студентки.

В учительской, куда пригласили на педсовет декана Слизерина воцарилась тишина. На лицах преподавателей застыло беспокойство.

— Слухи? И что разносят эти малолетние…умники вновь? — лицо Снейпа не выражало ни единой эмоции. Лишь какую-то обреченность и усталость.

— Кхмм, мы не знаем верить этому или нет, но факты… они указывают обратное. Я верю, что ты не опустился бы до подобного, но все же жду от тебя объяснений, — строго продолжил Альбус Дамблдор.

— Да, в чем проблема-то, Альбус? Не томите меня. У меня дел по горло. Сегодня ещё отработка с Дюпен Чен.

— Вот. Именно об этой студентке и ходят слухи. Скажи, какие у вас отношения? — не выдержала Минерва МакГонагал, всё ещё помнящая как застала этих двоих в одинокой кладовке. Она бы никогда не заподозрила Северуса в чем-то подобном, но даже сейчас…все факты были против него.

— В смысле, какие отношения? — раздражённо фыркнул Северус. Альбус вечно не мог сказать ничего прямо.

— Северус, да ученики считают, что ты и она находитесь в запрещённой связи, — вновь выкрикнула Минерва. — И сама Мария не опровергает эти слухи, а наоборот подзадоривает однокурсников и шутит на эту тему. В самом-то деле, Северус, даже я понимаю, что если ты не снял с нее ни одного балла за пределами класса, а она попадалась очень часто, то это для тебя ненормально. Вечные отработки по вечерам. Я не хочу на тебя наговаривать, но все это… выглядит не слишком цивильно.

— Мария, что делает? Ах, она соплячка, — сквозь зубы выжал Северус. Ей бы отсыпать хороших розг, но сейчас уже было поздно. Он помнил себя в ее годы и честно сказать, так и не понял, как родители смогли его выносить.

— Вот именно, Северус. Об этом мы и говорим, — продолжил Дамблдор, уловив то, что его коллега зовёт столь противоречивую студентку по имени. — Ваши отношения несколько нестандартны. И мы обеспокоены этим. Не хватало ещё, чтобы об этом узнал попечительский совет и что ещё хуже Министерство, тогда правда это или нет, будет уже неважно.

— Ох, да Мерлин вас раздери, она моя дочь, ясно? И никакой связи кроме родственной у нас нет. А на отработки она ходит, потому что заслужила.

Скрывать это больше не было смысла.

— Дочь?

— Да, Альбус. Родная дочь. Она жила во Франции до этого лета с матерью. Потом приехала ко мне. Теперь живём вместе. Вам показать необходимые документы или твои письма, Минерва? И неужели вы верите в каждые глупые бредни малолетних тупиц? Я думал о вас лучше, Альбус.

— Но, Северус, согласись, что это не то, что мы слышим каждый день. Обычно такие сведения мы проверяем очень серьезно.

— Теперь довольны? Пускай мелкие паразиты и дальше болтают, что хотят. Больше ко мне вопросов нет? Я пойду — у меня ещё отработка.

— И все же, Северус, я хочу поговорить с вами обоими ещё раз. Скажем на грядущих выходных. Я должен убедиться в этом. И ты расскажешь мне поподробнее как умудрился стать отцом, — улыбнулся директор в бороду.

— Все что хотите, но позже. В ближайшие два дня меня не беспокоить. Бодроперцовое само себя не сварит.

Он хлопнул дверью, быстрыми шагами направляясь в подземелья. Сегодня Марию ожидает воспитательный разговор. Снова.

А в учительской напряжённая атмосфера постепенно сменялась веселой.

— Вы можете себе представить, — хохотнула Помона, — наш Северус и отец?!

— Согласен с тобой, Помона, он никогда не был похож на заботливого папу, — поддержал ее Флитвик.

— Теперь понятно в кого она такая дерзкая, — улыбнулась Минерва. — Помните, какойколючкой был Снейп в школе? Ох и натерпелись мы тогда. Эта война с мародерами выпила из нас все соки. Подумать только Северус и папа. Видимо несладко ему пришлось этим летом. Мария та ещё штучка.

— Но, думаю, родительская опека пошла ему на пользу. Как считаете? Теперь он не так одинок и даже язвить начал меньше.

— Полностью согласна с вами, Филиус. А вы замечали, что они похожи? Я только сейчас подметила, что у них есть общие черты.

— А ведь, верно, Аврора. Девочке явно повезло, что нос ей достался от матери.

— Но по мне, Северус должен как следует ее воспитывать. Ее поведение оставляет желать лучшего. А ее сквернословие портит учеников. Хотя, несомненно, она очень талантлива, — поспешила добавить профессор арифмантики.

— Ну не всем же быть идеальными, Септима. У нас есть экземпляры и повыразительнее. Например, близнецы Уизли. Дюпен Чен, по крайней мере, не взрывает унитазы и не экспериментирует над младшекурсникам, — простодушно отметила декан Хаффплафа, вспоминая притчу во языках Хогвартса.

— Я бы попросила, Септима. Не все так плохо. Пока Марии трудно влиться в коллектив, но я уверена, она справится. Все-таки девочка училась во Франции, а там другие порядки, — решила вступиться за ученицу ее декан.

— А мне чё, очень Мария по нраву. И зверюшек любит. Фестралов вона кормит. Летать на них хочет. Очень она хорошая, — изложил свое мнение Хагрид.

Слушая перепалку своих коллег, Альбус с улыбкой попивал чай и заедал сахарным мармеладом. Как хорошо, что недоразумение разрешилось. Все же хорошая новость и вкусный чай сближают коллег. Интересно, как там поживает Ремус? Сегодня второй день его болезни. Бедный мальчик.

***

Зима была отстойной. Во Франции снег едва едва припорошил землю и даже тогда быстро таял, а вот в Шотландии его было много и очень много. А ещё было холодно. Под зимнюю мантию приходилось надевать теплый свитер и накладывать согревающих. В некоторых коридорах замка так вообще были ледяные окна и полы. Настроения совершенно не было. По рунам они лишь продвинулись на середину алфавита и понять самостоятельно детальный образ ее будущего устройства было трудно. А просто так кататься по перилам было уже не так весело — в этой сотне одежды.

К тому теперь все преподаватели знали, что Северус ее отец. Правда, как заверил Марию мировой директор, об этом не будет никому известно. Раз уж она хочет поиграть в секретность. Для этого, девочке пришлось пообещать быть более осмотрительной в своих словах и меньше рисковать жизнью, даже ради Малфоя. Мария согласилась.

— Эй, собачка, привет, — кивнула она черному кобелю, выглядывающему из леса. — Не хочешь присоединиться? — она похлопала на место рядом с собой на сваленном стволе какого-то дерева, не подозревая, что тот его поймет.

Тот замотал своим хвостом и сделал несколько шагов, уставившись на ее перекус.

— Ты жрать хочешь, что ли? — удивилась она. — Ну держи.

Мари кинула ему свой бутерброд, и тот живо его смолол. Видимо, очень голоден был. Съев подношение, пёс подошёл совсем близко, заглядывая ей в глаза.

— Ах, какой хитрюга, — рассмеялась она. — Извини, у меня больше нет. Но если ты придешь сюда завтра, я принесу побольше еды, хорошо? — она потрепала его по загривку.

— Что тебе тоже одиноко? — Мари не знала почему, но ей хотелось выговориться. А пёс был вполне себе ничего. Все равно рассказать ничего не сможет.

— Как же меня заебала эта школа.

Тот замер.

— Что и тебе не нравится, когда я ругаюсь? Но я не могу по-другому. Я привыкла к этому. Ведь так я высказываю все свое отношение. Потому что эти жеманные словечки: ой, что-то я устала учиться, преподаватели плохие и ученики не лучше, не могут передать всю атмосферу. Правда же?

Пес отрывисто гавкнул, словно смеясь над ее словами.

— Тебе рассказать, что меня не устраивает? Так вот, во-первых, это сами предметы. Поспорила с Грейнджер, называется. Теперь приходится быть лучшей во всем. Но мне это не нужно. Я не увлекаюсь трансфигурацией и не тащусь по травологии. Мне интересны чары, руны и зелья. Ещё ЗОТИ ничего. Его ведёт Ремус Люпин. После той истории с боггартом, он, кажется, все ещё смотрит на меня с жалостью. Но, впрочем, несколько дополнительных занятий провел. Жалко, что он часто болеет. Иногда мне кажется, что каждый месяц.

Он гавкнул.

— Нет, ты прав, насчёт предметов я утрирую. Здесь почти все преподают хорошо. Просто, это не мое, понимаешь?

Мари задумчиво глядела на пику замка.

— Второе — это дементоры. Эти душежорцы. Прикинь, когда они остановили Хогвартс-экспресс и проводили обыск на предмет Сириуса Блэка, я спала. Я проспала такое значительное событие. Наверное, все же мне повезло в тот раз. Вон, Поттер так вообще в обморок упал.

Пёс замотал хвостом, словно услышал радостную новость.

— Что тоже уже слышал про Гарри Поттера? Я была права, даже каждая домашняя кошка знает этого недогероя, — фыркнула она. — И все бы ничего, но эти носители темных плащей прилетели на наш матч и испортили игру. Ты представляешь, я так выкладывалась на поле, а они прилетели, испугали Поттера и тот грохнулся в обморок прям с метлы. Правда его успели спасти…и самое главное потом все обсуждали его падение, а не нашу игру. Тот сломал метлу и упустил снитч. За что его только любят все?

Пёс несколько раз гавкнул и положил ей лапы на колени, заглядывая в глаза.

— Ты тоже мне нравишься, приятель. Я думаю это начало большой и светлой дружбы, дружок.

Тот мотнул головой, будто выражая согласие и Мария захихикала.

— В-третьих, раздражают преподаватели. Мой декан — Маккошка. Это профессор Минерва МакГонагал. Настоящая ханжа. Но, когда ей нужно, за свой факультет порвет. А во мне ну все ей не нравится. Мой макияж, моя одежда, мои татуировки.

Пёс зарычал.

— Что тебе тоже татуировки не нравятся? А мне очень. Ты даже не видел их, прежде чем обвинять меня дружок. Хочешь посмотреть? — вдруг хихикнула она. И не дождавшись ответа, скинула мантию и свитер. Согревающих чар должно было хватить на несколько минут. Под тем у нее была футболка, но она не мешала разглядеть картинку. Правда смотреть там практически не на что было — цвета вымывались: еще не больше двух недель и от нее не останется и следа.

— Только недолго, а то я замерзну.

Пёс с серьезным видом обнюхал ее руку, а после лизнул.

— Я знала, что ты нормальный. Плохим людям и псам не нравятся мои татуировки, а хорошим, пожалуйста.

Накинув на себя одежду обратно, Мари легла на снег. Пёс улёгся рядом.

— И этот, отец называется. Тоже между прочим не подарок. Он меня совсем не знает, а хочет чему-то учить. Постоянно отработки назначает, и я режу эти дурацкие ингредиенты. Правда потом же и варю из них зелья на дополнительных уроках.

Ее собеседник подёргал ее мантию, словно возвращая к теме их диалога.

— Ты, кстати не смотри на то, что я гриффиндорка, — Мари указала на свою нашивку, — вообще-то я хотела поступить на Слизерин, но шляпа сказала: только Гриффиндор. Эй, ты чего рычишь? Не нравятся зелёные? Ну, так и мне сейчас. Особенно Малфой. Все кичится своей чистой кровью и старается оскорбить или отомстить мне, — хихикнула она. — На самом деле все, что у него выходит — это позорить себя. А я могу и врезать ему разочек другой. Не сахарная.

Она изобразила свой фирменный хук справа, и пёс радостно гавкнул, поддерживая ее методы.

— Ты тоже считаешь, что так можно? Ты ж мой красавчик. А вот на Гриффиндоре меня раздражает Грейнджер. Нет, она в целом неплохая девчонка, если не пытается строить из себя целку МакГонагал: не делай это, это запрещено правилами, ты в курсе, что после отбоя нельзя гулять. А потом оказывается замешена во всех громких делах Хогвартса, как нарушившая правила. В компании Поттера. Ты же знаешь о них? Золотое трио. Поттер — безбашенный герой без тормозов в голове, ленивый красавчик Рон Уизли и всезнайка Гермиона Грейнджер. Я хоть и учусь тут всего первый год, уже успела наслушаться множество историй о их приключениях за два года. И хочу сказать, что это было впечатляюще. А по ним и не скажешь, что они адреналиновые наркоманы.

Мария поежилась. Холод стал проникать даже под согревающие.

— Эй, дружок, я замёрзла. Давай завтра встретимся здесь же?

Она поднялась на ноги, отряхиваясь.

— Постой. Как же мне тебя звать? Не могу же я называть тебя пёс? Ты явно заслуживаешь настоящего имени!

Он гавкнул и выжидающе замотал хвостом.

— Итак, ты черный, дикий, и сам по себе. Как тебе… Блэк…хмм нет, а то все спутают, что ты и есть тот самый Блэк.

Пёс замер буквально на секунду, остро оглядывая ее.

— А что насчёт…хмм Бродяги? Ты же явно не чей-нибудь, а сам по себе. Любишь свободу и жизнь. По-моему, тебе подходит.

Тот гавкнул и поднял свои передние лапы ей на плечи, пытаясь лизнуть в лицо.

— Отлично. Тогда я бунтарка. Встретимся завтра здесь же после обеда. Я принесу тебе еды.

Наблюдая, как ее новый друг скрывается за кромкой леса, Мария, мурлыкая лёгкую мелодию, отчаянно скучая по своему плееру, который здесь никак не хотел работать, отправилась обратно в замок.

========== Глава 23. ==========

— Собирайся, Мария. Каникулы ты проведешь не в школе, — отрезал Северус, едва она вошла к нему в кабинет.

Замок тем временем прихорашивался к Рождеству, несмотря на то, что любоваться волшебными украшениями было почти некому. В коридорах висели гирлянды остролиста и омелы, щели и прорези доспехов сияли таинственным светом, а в Большом зале, как обычно, поблескивали золотыми звездами двенадцать огромных елок. По замку уже плыли ароматы праздничных яств.

— С чего бы? — она только хотела сказать, что остаётся в школе, а тут нате. Но, судя по его тону, дело серьезное. И он не передумает. И права выбора у нее нет.

— Я уезжаю по делам и ты со мной. Я не оставлю тебя в школе вершить мировую революцию вкупе с близнецами Уизли.

— Ээй, я ничего не собиралась вершить, — запротестовала Мария.

— Тебе мало Пивза и Миртл? — хмыкнул мужчина.

Она хихикнула. Да, Пивз буквально в первую неделю взбесил ее своими навозными бомбами и пошлыми шуточками. Оказывается, когда шутишь ты — это смешно, а когда над тобой… не совсем. И тут то в поле зрения появляется Миртл Уоррен в простонародье плакса Миртл. Эта вечно ноющая и обидчивая девчонка тоже часто подвергалась насмешкам со стороны полтергейста. Одним таким счастливым днём, когда туалет на втором этаже и весь пол вокруг был вновь залит водой, а по коридору пронесся вредный Пивз, Мари решила действовать серьезно.

Она решительно вошла внутрь и обнаружила там завывающую девчонку в круглых очках и двумя тонкими хвостиками.

— Эй, ты, Миртл, — позвала она плаксивое приведение.

— Ты тоже пришла обзывать меня? — завыла она. — Меня все обижают. Вечно. Даже умерев, я все равно подвергаюсь насмешкам, — она вновь принялась рыдать.

— А ну отставить водопад! — гаркнула Мари, подражая маггловским военным из фильмов. — Кто ты?

— Я? — Миртл и в самом деле перестала плакать от шока. С ней еще никто так не разговаривал. — Я Миртл Уоррен, но все зовут меня…

— Мне плевать кто тебя там зовёт. Ты Миртл Уоррен, запомни это. И ты привидение. Ты прозрачная, вечно юная и незаменимая девчонка. Да, блять, ты идеальный шпион в конце концов. А ведёшь себя, как сопливая первокурсница, — разразилась она обвинениями обескураженной девушке.

— Я сильная? Незаменимая? — она даже улыбнулась и Мари увидела как преобразилось ее лицо. А что… почему бы и нет?

— Конечно. Миртл, посмотри на себя, — смягчилась она, наколдовав зеркало перед призраком. — Кого ты видишь?

— Привидение? — вопросительно протянула она, размазывая призрачные слезы.

— Нет. Это, конечно, тоже да, но это не все. Во-первых, ты красивая девочка. Сними очки, распусти хвостики и перестань плакать и я уверена ты найдешь себе своего призрачного бойфренда. Я, кстати, почти уверена, что кавалер в доспехах заинтересованно посматривает на тебя.

— Правда? Ты точно уверена? — с явным нетерпением принялась допрашивать ее Миртл.

— Конечно, — заверила ее Мари. Вообще, она пошла на поводу Гарри и Рона и посетила с ними смертины Безголового Ника в конце октября, где увидела множество приведений и призраков. Но, если честно, она не обращала внимание ни на Миртл, ни на какого-то было рыцаря.

— Но как я изменюсь? Я же умерла такой, — она показала на себя тонким пальцем. — Значит останусь навсегда ей.

— Откуда ты знаешь, Миртл? Ты пробовала сделать хоть что-то? Я вот уверена — нет. Вы же бестелесные субстанции, не в обиду тебе будет сказано. Вы материализованные душевные слепки и прочее, прочее. Короче, я хочу сказать, что ты можешь выглядеть так, как захочешь. Стоит лишь чуть-чуть поднапрячься и вот вместо твоих кос у тебя красивая укладка, вместо очков таких, другие и прочее прочее. Давай, экспериментируй. И не давай себя в обиду этому х… Пивзу! Ты можешь устроить ему настоящую войну. Я знаю, ты это можешь. Давай, не сдерживайся, — поддержала она мертвую девушку.

Все эти знания о возможностях привидений были узнаны ей из Шармбатона. Там тоже хватало своих, но в основе своей они были девушками разных возрастов. И все как одна, даже если покончили собой от несчастной любви или умерли от холеры, любили одеваться и красоваться друг перед другом. Так, что это было точно возможно.

Та уже сияла перед своим собственным зеркалом. И Мари с улыбкой наблюдала как вместо двух “а ля я первокурсница” хвостиков на ее голове появились просто распущенные волосы. Ей нужно будет подкинуть журнал мод — Парвати наверняка его одолжит. Или ещё лучше привлечь девочек к Миртл. Тогда они найдут новое хобби, а Гриффиндор обретёт новую силу — Миртл, и все будут счастливы.

Так она и поступила. Сначала недоверчивые и скептически настроенные леди пришли в туалет с кипой журналов и не ожидали ничего стоящего от плаксы Миртл. Но уже через два дня они бегали туда после каждого учебного дня. В итоге, Миртл Уоррен обрела живых подруг и стилистов и каждый день демонстрировала достижения моды. Близнецам же Уизли она дала наводку и теперь в перерывах модных показов, приведение проучает Пивза. До сих пор проучает, да так, что тот теперь предпочитает прятаться, едва завидев призрачную девочку. И уж тем более осторожен в шутках над Гриффиндором.

— Ну блин. Я хотела тут остаться, — проканючила она, надеясь, что это поможет. Нет.

— Нет. Отправляемся завтра утром камином. Никаких поездов. Попрощайся со всеми и скажи, что тебя ждут на день рождения бабушки или ещё где, — он уже развернулся и вышел из класса зельеварения.

***

— Ну и куда ты собрался? Я не собираюсь сидеть все каникулы в эту холодину одна дома, — твердо заявила Мария, едва они попали в их дом в Паучий Тупик.

— А ты и не будешь, — кинул он ей из ванной. — Сейчас мы пообедаем и отправимся в другое место. Так что не задерживайся.

В Мари всколыхнулось любопытство. Куда же он собирается ее отвезти? Но, когда портключ настроенный на определенное время сработал, и Мари открыла глаза, она с удивлением обнаружила знакомые места. Франция? Сент-Этьен? Ее дом?

— Мария? — к ней на встречу уже спешила темноволосая женщина.

— Мамочка! — не сдержалась девушка и кинулась ей в объятия. Она уткнулась ей в шею и вдохнула знакомый с детства запах. Она дома. Северус привез ее на каникулы во Францию. К маме. Это было так… неожиданно и… что скрывать — приятно.

— Ой, мама, познакомься. Это Северус Снейп. Профессор. И мой отец. Хотя… — она на секунду задумалась, — ты же должна его знать.

Анна улыбалась ей прижимая к себе.

— Здравствуй, Северус. А ты почти не изменился. Вырос, конечно, и возмужал но все такой же…импозантный.

Анна, как и ее дочь в совершенстве знала английский, поэтому языкового барьера у них не было.

— Здравствуй, Анна. И ты все цветешь, — отвесил он ей комплимент. — Как и договаривались, я привез Марию на праздники.

— Спасибо тебе большое, — женщина по привычке расцеловала его в обе щеки, но видя, как тот смутился, отступилась. Англичане всегда были более чопорными и зажатыми.

— Ой, Северус, — опомнилась Мари, — пошли я покажу тебе дом. И сад. И мужа Анны. Кстати, Люк дома? И, конечно же весь Сент-Этьен. А ты знал, что моя школа, я имею ввиду начальная, была основана в 1876 году?

— Хватит тараторить, болтушка, — рассмеялась Анна. — У вас все каникулы впереди. Проходите в дом. Вечером вернётся Люк.

Мария и не знала, что она так сильно соскучиться по дому и Анне, и городу, и даже немного по Люку. И, конечно же, она познакомит Северуса с Энди и ребятами, если они на каникулах — потому что половина из них также учатся в закрытых пансионах. Ох, у нее же столько дел. Как хорошо, что она дома.

Уже на следующий день, Мария не пожелала оставаться в доме в одиночестве. Анна как и Люк были на работе, но тем не менее предыдущим вечером они неплохо побеседовали все вместе. Месье Моро был хорошо образованным человеком, поэтому разговаривать с отцом ребенка своей жены ему было не в тягость. Мари даже заслушались, когда они перешли на обсуждение запасов ирландских и французских мужчин.

— А вот это вот улица называется улицей Устриц по-английски. Когда мне было четыре года, я каталась на велосипеде и сломала запястье. А потом спустя две недели, когда гипс еще не сняли, я снова катилась по этой улице и снова перелом этого же запястья, — вспомнила Мари свое счастливое детство, проводя отцу экскурсию. Тот воспринимал ее экскурсы в детство с любопытством и неизменно поддерживал диалог.

— А вот эта моя гимназия. Я училась тут с пяти до десяти лет. Анне пришлось попотеть, чтобы меня устроили. Она называется …

— Институт благородных девиц мадам Лапетье, — закончил он за нее.

— Ты знаешь французский, Северус? — Мари даже открыла рот от удивления. Он окинул ее взглядом “как ты могла сомневаться во мне”.

— А как бы иначе я договаривался с твоей матерью или с властями и министерством? Мне нужен был международный портключ и прости за грубость, но его не… впрочем ладно… не фестралы приносят. Я месяц ждал, пока мне его оформят.

Она с благодарностью сжала его руку и тут же продолжила экскурсию. И теперь можно провести его по менее известным местам, но не менее шикарным. И, конечно же, отвести к Энди в тату салон. Он подновит ее почти полностью сошедшую татуировку из хны.

А вот и знакомое здание со множеством магазинов, салонов и прочих развлекательных центров. Тут все так же горела неоновым запись “татуировки на века” и время работы. Когда-то давно Мария именно здесь столкнулась с Энди тоже разъезжающим на скейте. Правда он передвигался на работу, а она просто так. Предаваясь воспоминаниям, девушка не заметила, как из тату салона вышел парень с сигаретой. Он некоторое время присматривался к посетительнице, а затем потушив бычок, решительным шагом направился вперёд.

— Эй, малявка. Кого-то ждёшь?

Мари вздрогнула, услышав знакомый голос у плеча. Стремительно развернувшись, она кинулась ему на шею, забыв, что она уже не маленькая.

— Энди, — Мария даже обхватила ногами его талию, отчего ему пришлось держать ее ещё крепче.

— Ты приехала, малявка. Как жизнь? Как школа? Нашла, что искала? — усмехнулся он.

Мария наконец то сползла на землю.

— Ой, Энди, познакомься, это Северус Снейп — мой отец. Я у него живу в Англии. А ещё он преподает у меня в школе…химию, — улыбаясь, она провела его к замершему черноволосому мужчине. Несколько секунд те прожигали друг друга взглядом, пока Северус не соизволил протянуть руку. Мари поняла, что он воспользовался поверхностной легилименцией.

Пока она болтала с Энди, тот успел завести их в салон и даже рассмотрел ее выцветшую картинку. Он, конечно же, был не против обновить ее, и пока у него не было клиентов, принялся обрабатывать ей руку. Северус хмурясь следил за ними и Мари даже показалось, что он вздрогнул увидев все эти машинки, иглы и баллончики с краской.

— Пока, Энди. Я позвоню тебе. Соберёмся все вместе. У меня столько новостей, — щебетала Мари на выходе из салона.

— Иди уже. Если не увижу звонка сегодня вечером — заявлюсь сам, — со смешком пообещал он.

По итогам этих десяти дней, Мари могла сказать, что каникулы у нее были очень насыщенными. Помимо долгожданных встреч с друзьями, она и Северус обследовали магические улицы Франции. И особенно аптеки — это они пропустить никак не могли. Анна и Люк также подключились к ним, когда девушка соизволила провести экскурсию по обычной Франции.

Кстати, стоит добавить, что Мария всегда думала, что Люк не осведомлен об ее способностях и обучении в особых школах, но оказалось все в точности наоборот. Однажды Мари проговорилась о магии и с ужасом глядела на мсье Моро. Однако тот рассмеялся и лишь пожал плечами, заявляя, что в курсе всех этих чудес и палочек. Оказывается, Анна посвятила его в эти премудрости, когда дочь пошла на первый курс и стала писать письма домой. Если подумать, во-первых, он жил с ними уже очень много времени и, естественно, должен был заметить странности своей падчерицы, во-вторых, если бы этого не произошло, то в любом случае голубки с письмами — это поистине странно для современной Франции.

Вот так выяснилась ещё одна странно-приятная новость.

А прощаясь с мамой и Люком, Мари с удивлением смотрела, как женщина плачет и почему-то обнимает Северуса. Потом настала очередь Люка. Мари решила узнать подробности потом, только прибыв в Паучий Тупик. Оказывается, Северус подготовился как следует. На Рождество, которое он провел с ними, зельевар подарил семейной паре зелье для стимулирования беременности. Маг предположил, что в Анне должна быть хоть какая-то часть от магов древности, поскольку иначе она бы не забеременела и не родила дочь ведьму, и поэтому магическое зелье будет действовать на нее. В любом случае, Анна, прощаясь с дочерью и ее отцом знала — она беременна. После стольких лет ожиданий, лекарств, надежд и молитв, она и Люк снова будут родителями.

Мария была счастлива за Анну. По-настоящему. Но теперь она не ждала этого ребенка, как чудо. Она была взрослой и понимала, что в любом случае ее будущий брат и сестра будут ей далеки. Ее место здесь.

Комментарий к Глава 23.

Пришла к выводу, что по словам Флер “они не допустили бы в замок свой полтергейста”, что таким невоспитанным личностям там действительно не место. Однако привидения бывают в любом замке. Так что и в Шармбатоне такие присутствовали.

Извиняюсь за возможные ошибки. Пишу из самолёта. ПБ открыта как обычно. Скорее всего вплоть до 6 числа не будет возможности выложить проду. Нотка только, так сразу. С Наступающим Новым Годом, читатели)

========== Глава 24. ==========

— Я прочла о тебе все, глупое дерево, — бормотала Мария, обходя знаменитую Дракучую иву по кругу на значительном расстоянии, чтобы опасные ветви ее не задели. — У тебя должен быть какой-то механизм укрощения. Мне совершенно точно нужно несколько твоих листиков.

Снег наконец-то стал сходить, и дерево оживало, одновременно с этим становясь агрессивнее и опаснее. После рождественских каникул Мари приехала отдохнувшая и разом посвежевшая. И, конечно же, с новыми идеями, как шутить над Малфоем и развлекаться с близнецами. Они наконец-то выполнили свой проигранный спор — сводили ее в Хогсмид. Больше всего Мари, что и следовало ожидать, понравился Зонко и Сладкое королевство. Близнецы в этот же день рассказали ей о тайном проходе в школу,. Она уже несколько раз выбиралась на “свободу” и пользовалась там своей незарегистрированной французской палочкой.

Сделав ещё два круга, Мари так и не смогла обнаружить то, что позволило бы ей на короткое время приостановить иву. Ну ничего, время у нее пока есть. Если она не справится сама, то в крайнем случае воспользуется тяжёлой артиллерией — Хагридом. Уж он-то просто обязан знать этот секрет.

Отойдя на значительное расстояние, Мария ещё раз оглянулась на дерево. То притихло, не обнаружив рядом с собой живых существ.

— Хмм… мне срочно нужен омнинокль. Когда она распускает свои ветви, я не смогу найти этот долбаный сучок, — бормотала про себя Мари.

В книге “Опасные растения всего мира” Мария прочла про Дракучую иву. Обычно на ее стволе располагался небольшой сук, при нажатии на который, ветви останавливали свое движение. Накинув на плечо сумку с учебниками, Мари побрела к замку, задумчиво прикусив губу. А вот этим стоит заняться в первую очередь.

— Привет, бунтарка.

От нелегких размышлений ее отвлёк мелодичный голос. Подняв голову, она встретилась взглядом с одиозной блондинкой. С Луной Мария ладила довольно неплохо. Девочка еще несколько раз заколдовывала неприятелей Луны, пользуясь ее образом (на этот раз совершенно легально). А Луна проводила ей экскурсии по замку. Лавгуд на удивление очень хорошо знала историю. Так Мария узнала о совершенно очаровательном коридоре, где нет картин и не ходят преподаватели — довольно неплохой полигон.

— Привет, лунатичка. Что, вновь к фестралам пошла?

Спустя какое-то время среди студентов за ними закрепились эти клички, и девочки решили ничего не менять.

— Нет. Не в этот раз. Они ещё не готовы меня видеть. У них появились маленькие лошадки. Сейчас я хочу найти морщерогих кизляков.

— Киз.. кого? — иногда фантазия Луны все же ставила ее в тупик.

— Кизляков. Морщерогих, — пояснила она, словно ей было совсем не трудно это. — Папа утверждает, что они очень пугливые животные, но зато замечательно умеют самоисцеляться. Для того, чтобы их позвать, нужно напевать какую-нибудь мелодию, только не очень быструю, лучше всего — вальс.

— Ну, конечно, — хмыкнула Мария, не пытаясь отговорить приятельницу. — Удачи с поисками. Если что, зови меня. Я помогу тебе. Хотя предупреждаю сразу, твои животные меня не слишком любят.

— Я знаю, Мари, — хихикнула Луна Лавгуд. — Они постоянно бегут от тебя. Но спасибо за помощь.

— Кстати, Луна, — вдруг остановилась девушка. — У тебя есть омнинокль?

— Конечно, есть, Мария. Как же без него искать нарглов? Тебе он нужен? Я могу дать сегодня вечером.

— Спасибо большое, Луна. Ты чудо.

— Всегда пожалуйста, Мари, — улыбнулась блондинка и медленно побрела дальше к границе леса, то и дело смотря себе под ноги и продолжая мурлыкать под нос какую-то мелодию.

— Минус одна проблема. Я достану твои листья, дерево, — пообещала иве Мари, возвращаясь в замок.

***

Собственно, с того самого дня, когда Мария рано утром увидела больного в очередной раз профессора Люпина идущего от той самой ивы, и началось ее горячее желание разузнать все тайны этого дерева.

После очередного похода в Хогсмид — в этот раз Мари пригласил друг близнецов Ли, она прикупила пива и направилась к Хагриду. Тот очень радушно принял свою подругу и под чай (а для кого-то не совсем чай) простодушно поведал про тайну Дракучей Ивы. Стоило лишь намекнуть полувеликану о том, как Мари переживает за метлу Гарри Поттера, который тот потерял (акцентировать внимание на том, что на Рождество парню прислали, подумать только, саму Молнию, она не стала) в ветвях этого дерева, посетовать на ненужность странного растения, как Хагрид все рассказал. Из него вышел бы отвратительный шпион. Нет, профессор Рубеус Хагрид все таки умел дозировать информацию, но от него Мари узнала о том, что эта ива не просто ива, она охраняет ход и вырубить ее никак нельзя, особенно сейчас. Почему сейчас Мария так и не поняла.

Конечно, Хагрид опомнился и спешно перевел тему на так любимых Мари фестралов. Девочка не сопротивлялась. Она уже узнала, что ей нужно.

А едва отсидев на следующий день занятия, Мария поспешила к дереву. Усевшись на холодной земле, девочка поднесла к глазам омнинокль Луны. Ветви колыхались, отряхиваясь от снега, налипшего на ветвях. Поскольку сама Дюпен Чен была далеко, ива не пыталась разодрать в клочья юную волшебницу.

Неожиданно ее привлекло другое. Рыжий мохнатый кот Гермионы Грейнджер Живоглот куда-то семенил. Дойдя до кромки леса котяра выпустил какой-то сверток из пасти. Из леса тут же выскочил старый знакомый — Бродяга. Было такое ощущение, словно кот и пес общаются друг с другом. Мари хихикнула. Сама она забыла припасти какую-никакую вкусняшку для бродячего пса.

Похоже, ее так и не заметили. Кот поспешил обратно, а вот пес направился в сторону ивы. Он как-то опасливо заозирался, а после выудив момент когда ветви дерева находились высоко, ринулся к ним. Мария была готова бежать на выручку, однако Бродяга был действительно умным созданием. Подхватив старый обломок ветки, он мотнул головой и дерево замерло.

Под ним легко угадывалась зияющая дыра. Едва пес проскользнул внутрь, ветви вновь пришли в движение, а Мари уже знала чем займется на грядущий выходной.

Услужливые домовики дали девочке корзину с различным провиантом. Мари уже по дороге слопала бутерброд. В сумке, перекинутой через плечо, теперь лежали не учебники, а контрафактная волшебная палочка, уменьшенная доска для скейта с полу нанесенными на нее рунами и дополнительная литература по этой теме.

Пока ученики отсыпались в свой законный выходной, Мария уже спешила по двору замка. Ива повела себя предсказуемо. Но теперь Мари знала, как поступить. Отлевитировав небольшую палку прямо к стволу, девочка с силой ударила по едва заметному выступающему вперед отростку. Времени было в обрез. Мария тут же двинулась вперед. Едва ее ноги (а Мари решила залезать ногами вперед) оказались в тоннеле, как дерево вновь ожило. Девочка напряглась и протолкнула все остальное туловище, не заботясь о чистоте мантии.

Она правильно поступила, решив лезть подобным способом. Тоннель расширялся и немного углублялся. Если бы она сделала по-другому, то вероятнее всего, оступилась и проехалась бы носом по холодной земле.

Было темно. Даже люмос не слишком справлялся с таким полумраком. Тоннель все тянулся и тянулся. Мария уже было хотела повернуть назад, но, во-первых, она не знала как выйти назад (хотя смутные идеи все же были), а во-вторых, жажда разгадки все еще манила ее. Спустя минуту, юная гриффиндорка уже хвалила себя за стойкость. Тоннель прекратился, оканчиваясь простой деревянной дверью. Даже не запертой. С той стороны оказалась комната — пыльная и разоренная. Обои клочьями свисали со стен, весь пол в грязи, мебель сломана, словно кто-то ее крушил, окна заколочены досками.

Мария протиснулась в проем и огляделась. Комната была пуста, но справа виднелась открытая дверь, ведущая в полутемный коридор. Окна были заколочены и тут. Жутковато, но оригинально. Интересно, где Мария оказалась? Ее логика твердила, что это за пределами Хогвартса. Некий дом в Хогсмиде. Поскольку тоннель, ведущий в Сладкое королевство был похожей протяженности.

Еще раз оглядев разбитое деревянное кресло на трех ножках и с выломанными подлокотниками, Мари двинулась вперед. Шаткая, но вполне себе целая лестница вела наверх. Почему-то скрипнули половицы. Мария покрепче прижала к себе сумку и сжала палочку. Там кто-то был. И явно не привидения.

Все вокруг покрывал толстый слой пыли, но на полу виднелись следы животных. Мари облегченно выдохнула. Она поняла кто творил эти звуки. Так и оказалось. Поднявшись на темную площадку, девочка загасила свет. Из приоткрытой одинокой двери раздавалось какое-то движение и басовитое мурлыкание.

Твердой рукой выставив перед собой волшебную палочку, Мари ударом ноги широко распахнула дверь. На великолепной кровати с пыльным пологом на четырех столбах возлежал Живоглот. Домашний питомец Грейнджер. А рядом с ним грыз косточку знакомый Марии Бродяга.

— Привет что ли, — обратилась она к животным, хихикнув. Ну надо же, испугаться домашних питомцев. — Как поживаешь, Бродяга? Хочешь есть? Неплохо устроился кстати. Эй, Глотик, тебя хозяйка не потеряет?

Но котяра проигнорировал вопрос. Вместо этого он уже подошел ближе, уткнувшись в содержимое корзины.

— Не все вам, троглодиты, — рассмеялась девочка. — Я планировала провести здесь целый день, так что оставьте и мне кусочек. Кстати, а где мы?

Невероятно понимающие животные тут же оказались у единственного не заколоченного окна. Вернее, заколоченного, но несколько досок у него отсутствовало. Мария узнала лежащий вдали Хогсмид. Она оказалась права.

— Визжащая хижина?! — удивлению ее не было предела. Дом с привидениями, местная страшилка для учеников. Мария отыскала отличную берлогу. Осталось только немного навести тут порядок.

— Тергео.

***

— Подожди, Бродяга, — фыркнула Мари, отталкивая любвеобильного пса от себя. — Сейчас, я наложу согревающие и дам тебе поесть.

Тот послушно присел, внимательно следя за ее действиями. Теперь Мария старалась в свободное время выбираться сюда, для разнообразия так и не открыв своей тайны никому. Сегодня рыжего кота не было.

Мари подошла к старому шкафу. Открыв дверцу, на самой нижней полке за коробками она вытащила небольшой футляр.

— Только тсс. Это моя тайна, — хихикнула она Бродяге, указывая на свободную палочку из Франции. Ту, что она приобрела у Олливандера девушка эксплуатировала в школе. — Нам же не нужно, чтобы кто-то знал, что я за территорией школы в будние дни, да?

Пёс отрывисто гавкнул, поводя хвостом по пыльному полу. Пыль здесь, несмотря на еженедельную уборку собиралась быстро.

— Секундочку, — Мари взмахнула палочкой и пыль исчезла. Ещё раз, и в хижине стало гораздо теплее. — Вот так гораздо лучше. Иди сюда, Бродяга ты мой голодный, — поманила его за собой.

Усевшись на пуфик, она распахнула ранец и вытащила из него несколько кусков хорошо прожаренной курицы.

— Кто мой хороший мальчик? Бродяга мой хороший мальчик, — просюсюкала Мария, и кинула кусок вверх. Пёс подпрыгнул за ним и на лету поймал вкусняху. Первый кусок исчез в нем быстро. Он тут же принялся выпрашивать второй.

После четвертого куска, Бродяга лениво растянулся на пузе возле ее ног. Мари сидела на сломанной койке и пыталась разобраться в рунах и их смысле.

— Ну вот скажи, Бродяга, как мне заставить ее летать? — всплеснула руками Мария. — Я делаю всё как нужно, но ничего не получается. Вернее, получается, но не так, как я хочу. Я даже разобрала старую метлу, чтобы выяснить принцип работы, и пока до сих пор не поняла его. Руна заставляет доску летать. Она поднимает ее в воздух и все. А как управлять ей или снижаться я не знаю.

Пес лениво приоткрыл глаза, слушая бойкий голос девушки. Но, к сожалению Мари, не обладал разумом и помочь никак не мог. Зато она хоть выговорится.

***

Мари вбежала в свою хижину и принялась кидаться режущими в цветочные горшки. Те разбивались и падали на пол.

— Я не доступная, — крикнула она одному и послала в него бомбарду.

Кестер Маклагген семикурсник из Гриффиндора пригласил ее на свидание всего неделю назад. Мари все ещё подшучивала над Роном, но тот так упрямо держал оборону и свою независимость, что Мари решила не терять времени даром. Кестер был бесспорно привлекателен. А сердце Мари свободно. Но оказалось то, что она старалась понравится ему, было именно самой глобальной ошибкой.

— И не распутная, — следующий горшок постигла та же участь.

Мария и не думала, что в этой консервативной школе ее может ожидать подобное. Она признавала, что в некотором роде виновата сама. Играла, выделялась, хотела показаться особенной и теперь за это же и расплачивается. Поцелуи с Маклаггеном были невероятно хороши, отчего ее сердце замирало. Но именно они привели ее к падению.

— И не шлюха, — последний горшок разлетелся на мелкие куски даже без применения палочки — на одной лишь стихийной магии.

Выяснилось все случайно. Кестер просто поспорил на нее. Парни вплоть до пятого курса считали ее своей в доску. А вот те, что постарше, разглядывали ее фигуру. Мари и не скрывала, что выглядит хорошо и в свободное время наоборот подчеркивала свои достоинства. Спорили Роджерс, Маклагген, Филмур и ещё парочка парней на то, как быстро она ответит на чьи-либо ухаживания. А после того, как Кестер принес им результат, по школе стали ходить нелицеприятные слухи о ее нравственном и моральном падении. То бишь некоторые за глаза называли ее “доступной особой, которой место лишь в заведениях Лютого”.

Девушка оглянулась, но не увидела ничего стоящего, что можно было разбить. Гнев постепенно выветрился, горшки закончились, а Бродяга прервал ее самокопание, появившись из ниоткуда.

Дюпен Чен уселась на старую кушетку и откинула палочку в сторону. Вспомнив о своем тайнике, она подскочила к шкафу и пошарила рукой по дальней полке.

— Да, — воскликнула Мари, вытаскивая потрепанную пачку сигарет, которую стащила у Рэнди.

Усевшись снова на койку, она вытащила сигарету. Мари знала как курят в теории, но совершенно не владела практическими навыками. Однако сейчас ей хотелось именно этого — закурить.

Маленький огонек на кончике палочки зажёг сигарету, и Мари, недолго думая, сделала первую затяжку. Горький дым проник ей в лёгкие, и она закашлялась.

— Как же эту дрянь курят? — воскликнула она, но сделала вторую затяжку.

Пёс крутился рядом.

— Что? Не хочешь, чтобы я курила? Думаешь это я гублю себя? Осуждаешь? — Мари не ждала от него ответа, лишь высказывалась. Ей это было нужно.

— А вот не нужно так смотреть. Я могу делать что хочу. Это мое тело, в конце концов. Мое. И никто не вправе указывать мне что делать, — выкрикнула она гневно.

Бродяга несколько раз гавкнул.

— Вот видишь, ты с этим согласен. Я не буду стелиться под них. И я не доступная, — Мари вновь сделала затяжку и выдохнула струю дыма. В этот раз у нее все получилось.

Трое старшекурсников: два слизеринца и один рейвенкловец остановили ее после арифмантики. Они стали предлагать ей помочь наследникам чистокровных родов, раз уж она не брезгует их деканом. Мари разозлилась и, конечно же, ответила так, как считала нужным. Но трое против одной… Если бы не шедшая староста из Рейвенкло, то дело могло закончиться хуже. Она сняла со старшекурсников и с нее баллы, и велела отправляться к себе в дома.

Мария поступила иначе.

— Эти уроды хотели меня унизить. Хотели показать, что я никто. Что раз я не чистокровная и веду себя не как серая мышь, то обязана им подчиняться! А вот хуй им, — сплюнула Мари на землю в приступе праведного гнева.

Бродяга несколько раз тявкнул и положил лапы ее на колени, заглядывая в глаза.

— А ты прав, малыш, — улыбнулась девочка, почти мгновенно успокаиваясь. — Я так и поступлю. Я покажу им, как могу ответить. Никто не смеет оскорблять меня безнаказанно.

Мари потушила сигарету и подошла к сумке, которую кинула на пороге комнаты.

— Я совсем забыла про тебя, Бродяга. Я принесла тебе вкусняху, — Мари достала несколько сосисок припрятанных с завтрака и кинула их псу. Тот с удовольствием накинулся на них.

— Кажется, мне пора вершить месть, — ухмыльнулась Мари, пробираясь сквозь туннель обратно — теперь выход был ей известен. — Пока, Бродяга.

В замок она как раз подошла к ужину. Не став размусоливать еду по тарелке, Мари съела картофель с курицей и вылезла из-за стола. Однако едва выйдя из Большого Зала, остановилась около дверей. Она подождёт их здесь.

— Эй, Роджерс, — крикнула Мари, выходящему старшекурснику. Косметика на лице вновь была в полном порядке на лице сияла улыбка.

— Да, Дюпен Чен? Обдумала все? — ухмыльнулся он и его приятели захихикали.

— Конечно. Давай я скажу тебе все на ухо, — улыбнулась она, подходя ближе.

Парень склонился. Мари приближалась медленно. Ее губы уже коснулись его уха. Свободная рука медленно поползла по ноге пока не достигла причинного места.

— Скажи, ты же хочешь меня, не правда ли?

Роджерс расслабился под свист своих друзей. Абсолютно зря. Мягкое прикосновение сменилось хлесткой пощёчиной. Сразу же за ней острое колено девочки врезалось в его промежность.

— Никто не смеет называть меня salope, урод, — выплюнула она, не обращая внимания на глазевший народ. Пока Роджерс корчился от боли, Мари ещё несколько раз ударила его по ноге. Судя по его проклятиям, Мари достигла желаемого результата. Ее ботинки с острыми носками были не перышками.

Его приятели, которые активно улюлюкали, когда он оскорблял ее, теперь притихли и не хотели отрабатывать наказание со своим дружком. А поднять палочку рядом с Большим Залом означало заработать взыскание.

— Мисс Дюпен Чен? — к ней уже спешила МакГонагал с праведным гневом на лице. — Что у вас случилось снова?

— Профессор, — Мария и не думала оправдываться, — Роджерс, повел себя как скотина и уже ответил за это. Не стоит переживать.

Но даже ее улыбка не смогла смягчить гневдекана.

— Профессор МакГонагал, — неожиданно вмешался чей-то голос. Грейнджер? Оказывается вокруг собрались много учеников. — Мария права. Мистер Роджерс оскорбил ее у всех на глазах. Просто она решила ответить ему так, как умеет. Она не виновата.

МакГонагал поджала губы, но отрывисто кивнула. Словам своей лучшей ученицы Минерва доверяла. Потом, Роджерс мелькал в подобных историях довольно часто. Проблемный студент.

— Минус пять баллов за драку в коридоре, Дюпен Чен, — отрезала она строго. — Грегори, Филмур, проводите своего друга в больничное крыло. С вами я разберусь позже.

— Спасибо, Грейнджер, — кивнула Мария, заправляя прядь волос за ухо.

— Не за что, Дюпен Чен, — вдруг улыбнулась Гермиона довольно дружелюбно. — Мы должны держаться вместе. К тому же ты права. Он получил по заслугам. Идём в башню?

Возможно ли перевоспитать эту девочку? Мари хмыкнула. У нее уже начало получаться.

Комментарий к Глава 24.

Всё-таки нашла время и нтернет, чтобы выложить главу) Поздравляю вас с наступившим Новым Годом!

Варнинг: автор против курения в любом виде, но для истории это просто необходимо.

========== Глава 25. ==========

Комментарий к Глава 25.

В главе есть много отрывков из ГП и УА.

— Нет, ребят, извините, мне некогда, — отмахнулась от вездесущей троицы Мари.

Поттер, Уизли и Грейнджер предлагали ей (подумать только — ей) навестить Хагрида. У того, кажется, случилось горе. Его гиппогриф, которого в свое время Мари избавила от казни, сбежал. По крайней мере, загон был пуст. Ребята собирались утешить своего расстроенного друга. Если бы Мария знала о таком хотя бы с вечера, то непременно бы пошла к Хагриду. Однако на этот день у нее были запланированы другие планы.

Заканчивался июнь. Вчера школьники сдали последний предмет и теперь вынуждены были сидеть в замке, ожидая, когда старшекурсники напишут свои СОВы и ЖАБы. Впрочем, Мария была не против провести несколько лишних дней на полном пансионате и при этом колдуя всласть. Она была уверена, что Северус вновь ограничит ее возможности, и тогда об ее проекте стоит забыть до следующего года. Поэтому сейчас в каждую свободную минутку девочка бегала в Визжащую хижину.

***

Зря она начала курить. По прошествии нескольких месяцев эта привычка плотно укоренилась. И теперь ни одна вылазка в Визжащую хижину не проходила без сигареты. Для этого Марии пришлось вновь пользоваться услугами близнецов Уизли — те покупали ей сигареты через свои связи. В самом Хогвартсе Мария честно пыталась держаться.

— Красавчик? Эй, Бродяга, фу. А ну брось Рона Уизли. Нельзя хватать людей и тащить их сюда. Нельзя.

Мари кинула бычок на пол, затушив его тонкой струёй агуаменти. Гриффиндорка вскочила, не сразу поняв представшую пред ней картину. Ее хороший мальчик действительно волок за ногу Рональда Уизли. Дюпен Чен строго смотрела на черного пса, который за штанину приволок рыжего мальчика в их убежище. Когда тот не подчинился и лишь зарычал, так и не отпустив мальчика, Мари вытащила палочку, пригрозив ей.

Наконец Бродяга успокоился. Однако дальше произошло что-то сродни плохо поставленной комедии. Бродяга отбежал в дальний угол и превратился в темноволосого, одетого в лохмотья мужчину, с трудом узнаваемого по многочисленным листовкам — Сириуса Блэка. Палочка мгновенно остановилась на мужчине.

— Мария, прошу тебя, отпусти палочку. Я не тот, кого нужно ловить. Я не преступник. Могу доказать это, — хриплый почти прокуренный голос узника Азкабана нарушил тишину. Лишь Рон едва слышно постанывал.

— Вот же ж, ебаное везение. Везёт мне на уголовников. Нет, жизнь меня ничему не учит. Ну, какого хуя я подружилась с собакой, оказавшейся самым разыскиваемым преступником. Снова.

Мария всплеснула руками от безысходности. Но ее Бродяга не предпринимал никаких агрессивных действий, поэтому она послушно отпустила руку с палочкой.

— Спасибо. Мария, поверь, я не преступник. Это все крыса.

Мужчина указал рукой на крепко зажатого крысюка в руках Рона. Это животное было причиной громких разногласий между самим Уизли и Грейнджер почти весь год.

— Старый, дряхлый, полудохлый крысюк моего красавчика? А он-то тут причем? — скептически приподняла бровь Мари. — Он скоро сам сдохнет.

— Это не крыса. Это анимаг. Я охотился за ним весь год. Проник в школу, в гриффиндорскую башню. Искал именно его. Он предатель. Он убил тех людей и обвинил меня, — почти в отчаянии крикнул Блэк.

— Нихуя ж себе Санта Барбара. Так, давайте по порядку. Рон, дай мне Коросту.

— Неет, — замотал тот головой, пятясь назад. Его лодыжка была вывернута под странным углом, и Мари поняла, что, похоже, она сломана. — Это моя крыса. Самая обычная. Садовая. Она…

Он не договорились, так как в тоннель, ведущий от ивы в хижину с криками протиснулись Поттер и Грейнджер с палочками на перевес. Блэк тут же обернулся собакой. Поскольку троица находилась наверху, они слышали как спасатели начали свое восхождение переодически шикая друг на друга.

— Рон? Ты в порядке? Слава Мерлину, — выдохнул Гарри, наконец-то зайдя в комнату. — Дюпен Чен? А ты чего здесь?

— Нет. Это ловушка. Это не пёс. Это Блэк, — дрожащим голос крикнул тот.

Подростки сплотились вместе и вытащили палочки.

— Так, гриффиндорская троица, успокойтесь. Рональд Билиус Уизли, немедленно дай мне Коросту, чтобы мы убедились, правду ли говорил мистер Блэк или нет.

— Блэк? Так это реально он? Ах, он ублюдок. Он убил моих родителей! — выкрикнул Гарри, стараясь напасть на собаку. Та отбежала дальше и вновь превратилась в человека.

— Я и не отрицаю, — ответил почти шепотом обернувшийся человеком мужчина. — Но если бы ты знал всю историю с начала до конца…

— Всю историю? — голос Гарри был наполнен яростью. — Ты продал их Волдеморту — вот все, что мне нужно знать!

— Тебе придется выслушать меня, — голос Блэка зазвучал настойчивее. — Ты пожалеешь, если не… если не узнаешь…

— Я знаю гораздо больше, чем ты думаешь, — ответил Гарри, и его голос дрожал все сильнее. — Ты ведь никогда не слышал, что она тогда кричала? Моя мама… Волдеморт хотел убить меня… А она пыталась его остановить… Ты виноват во всем… И все из–за тебя…

— Отойди Гарри. Сегодня умрет только один. И это не ты. Послушайте Марию.

— Мари? А ты-то тут каким боком? — растерялся Гарри, пока Грейнджер наставляла палочку то на нее, то на Блэка.

— Мне больше интересует почему вы все не нашли более удобного места, чтобы устроить вендетту, — буркнула она. — Я спокойно занималась своими делами, когда прибежал пес с Роном Уизли. Пса я знаю, а то, что он оказался разыскиваемым преступником Блэком — нет. Но, Поттер, поверь моему опыту, если вас ловит опасный преступник и даже не забирает ваши гребаные палочки, — она кивнула на зажатые в руках подростков инструменты, — то может он не хочет вам вредить? Может, вы для приличия, хммм, ну, спросите его об этом?

Мария смерила того самого Блэка грозным взглядом. Этот… язык не поворачивался назвать его приличным словом, стащил запасную палочку Марии, и без труда колдовал ею. Мужчина в ответ виновато понурил голову. Совсем как пес.

— Поэтому хватит мять яйца и дай сюда эту долбанную крысу. Если она просто крыса, то твоя Грейнджи его вырубит. Если он говорит правду, то мы все узнаем.

Едва Мари договорила свою речь, как Короста, извернувшись, укусила Рона, и выпрыгнул из его рук, стараясь сбежать. Ее реакция загонщика сработала быстрее нее самой. Лёгкий ступефай и животное замерло на месте. Мари подошла ближе и взяла крысюка за хвост.

— Мы здесь! С нами Блэк! — неожиданно раздался вскрик Гермионы. Она услышала тихие шаги внизу.

На лестнице послышались шаги, и в комнату вошел новый действующий персонаж. Профессор защиты — Ремус Люпин. А этот-то что здесь забыл?

Мария уже почти протянула выхваченную крысу Блэку. Но, прежде чем тот успел взять главного подозреваемого…

— Экспеллиармус! — приказал Люпин. Палочки всех пятерых вылетели из рук. Люпин проворно схватил их и прошел внутрь комнаты, не спуская глаз с Блэка.

— Профессор Люпин, — не вытерпел Гарри, напряженной тишины и сбившегося дыхания, — что здесь…

Закончить вопрос ему не удалось. Поттер увидел нечто, что перевернутоом все его мировоззрение. Опустив волшебную палочку, Люпин подошел к Блэку, взял за руку и помог встать, после чего по-братски обнял беглого преступника.

— Не может быть! — ахнула Гермиона. Люпин отпустил Блэка и повернулся к ней. Гермиона вскочила, устремив на Люпина дикий взгляд. — Вы… вы…

— Гермиона…

— Вы с ним…

— Гермиона, успокойся…

— Я никому ничего не говорила! — взорвалась Гермиона, а Мария нахмурилась, прижимая обездвиженного зверька к себе. — Я скрывала правду ради вас!

— Гермиона, пожалуйста, выслушай меня! — гаркнул Люпин.

— Я верил вам! — Поттер злился сильнее, чем кто бы то ни был. От волнения у него срывался голос. — А вы все это время были его другом!

— Это не так! — возразил Люпин. — Я не был ему другом двенадцать лет… Но теперь стал им снова… Дай мне объяснить…

— Не верь ему! — надрывалась Гермиона. — Не верь, Гарри. Это он помогает Блэку проникать в замок, он тоже хочет тебя убить. Он оборотень!

Наступила звенящая тишина. «Конец котенку» — мелькнуло в голове у Мари. Мало им преступника, так еще и оборотень затесался в компанию. Теперь все взоры были прикованы к Люпину. А он оставался на удивление спокойным, хотя и побледнел.

— Не все меряется обычной меркой, Гермиона. Ты угадала из трех раз всего один. Я не помогал Сириусу проникнуть в замок и, уж конечно, не желаю Гарри смерти… — Непривычная судорога пробежала по его лицу. — Но не буду спорить — я действительно оборотень.

— Минуточку внимания! — окончательно придя в себя, произнесла Мария. — Я поняла, что вы большие любители поговорить за жизнь и поплакаться друг другу в жилетку. Но у нас тут на минуточку серьезные разборки идут. Мистер Блэк, кажется, вы хотели что-то доказать?

Мария прицелилась и кинула вперед обездвиженного крысюка. Худощавый заросший и явно ослабленный мужчина, тем не менее, поймал Коросту.

Определив, какая палочка кому принадлежит, Люпин тут же одну за другой бросил их хозяевам.

— Это не крыса, — процедил сквозь зубы Сириус Блэк, с ненавистью тряхнув измученное животное за хвост.

— Что вы такое говорите? Конечно, крыса, — кричал Рон из своего угла, окруженных друзьями.

— Нет, не крыса, — негромко подтвердил Люпин. — Он держит за хвост волшебника.

— По имени Питер Петтигрю, — добавил Блэк. — Он анимаг.

Анимаг. Палец. Короста не имеет одного пальца. Предатель. Вот о ком постоянно твердил Блэк. Ввалившиеся глаза Блэка неотступно следили за крысой.

— Рассказывай, что хочешь. Но только побыстрее, Римус, — сдался Сириус, хотевший было убить крысу на месте. — Я хочу немедля покончить с убийцей, из-за которого столько лет провел в Азкабане.

— Вы просто психи, вы оба. — Рон очумело потряс головой и оглянулся за поддержкой к однокурсникам. — С меня хватит, я в вашу игру не играю.

— Многие видели, как Петтигрю погиб, — сказал он, повернувшись к Люпину. — Была целая улица свидетелей… Да ничего они не видели! Они только думают, что видели… — снова разъярился Блэк, мрачно наблюдавший, как очнувшаяся крыса отбивается от Люпина, который теперь не менее крепко держал ее.

— Действительно, все были уверены, что Сириус убил Питера, — кивнул Люпин. — Я и сам так думал до этого вечера. Открыла мне глаза Карта Мародеров. Она никогда не лжет. Питер жив. И он находится среди нас.

— А когда мы перейдем к сладенькому? — попыталась разрядить обстановку Мария, но лишь наткнулась на полные недоумения взгляды.

— Сэр, это невозможно. Профессор МакГонагал рассказывала нам про анимагию. В Министерстве есть реестр, и Питера Петтигрю там нет.

— Но это не значит, что он не был анимагом.

Гермиону больше интересовало, почему профессор Люпин оборотень, поэтому с неослабевающим вниманием слушала его рассказ. А вот Марию больше занимал сам Блэк и крыса. Какого хрена они медлят? Разве им не интересно, что возможно их в заложники взял опасный преступник и помогающий ему сочувствующий оборотень, или они реально пришли на выручку невинно осужденному человеку?

— Давай быстрее, Римус, — сипло поторопил его Блэк, по-прежнему не сводя с Коросты жутковато-голодных глаз. «Спасибо, мистер Блэк».

— Весь этот год я боролся с собой, задавая один и тот же вопрос: рассказать ли Дамблдору, что Сириус Блэк анимаг? И не рассказал. Почему? Потому что я слишком малодушен. Ведь это значит признаться, что я еще в школе обманывал его, что и других заманил на путь обмана, а доверие Дамблдора для меня — все. Вот и выходит, что Снейп абсолютно прав насчет меня…

— Снейп? — Блэк первый раз оторвал взгляд от крысы и посмотрел на Люпина. — А он здесь причем? — резко спросил он. Похоже, память пса действительно коротка или же мистер Блэк просто не запомнил короткие отрывки экспрессивной речи Марии, перемежающуюся французскими словечками, где свою долю имел и ее отец.

— Снейп — профессор в Хогвартсе, — невесело ответил Люпин. — Он когда-то учился вместе с нами. Это он больше всех противился моему назначению на должность преподавателя защиты от темных искусств. Весь год он твердил Дамблдору, что мне нельзя доверять. И у него были основания… Видите ли, Сириус некогда сыграл с ним одну шутку, которая едва не убила его… Без меня там тоже не обошлось…

— Северуса очень интересовало, куда это я пропадаю каждый месяц, — продолжил Люпин. — Мы были однокурсниками, ну и… хм… слегка недолюбливали друг друга. Особенно он терпеть не мог Джеймса — виновата, я думаю, зависть. Джеймс замечательно играл в квиддич… Настоящий талант. И вот однажды Снейп подсмотрел, как в канун полнолуния мадам Помфри повела меня к Гремучей иве. Сириус заметил его и шутки ради сказал ему, что всех-то и дел — ткнуть длинной палкой в шишку на стволе Ивы, и тогда он откроет мою тайну. Снейп, естественно, так и сделал. И отправился вслед за мной. Представляете себе, что его ожидало в Хижине: встреча с оборотнем со всеми вытекающими последствиями. Но твой отец, Гарри, узнав, что придумал Сириус, бросился за Снейпом и, рискуя жизнью, увел его из подземного хода. Снейп все же мельком увидел меня — в самом конце туннеля. Дамблдор строго-настрого запретил ему разглашать мою тайну. Но с тех пор он знает мою особенность.

Теперь Марии стало жутковато. Когда она представляла встречу с оборотнем, она не знала, что это так… ужасно. Северус мог погибнуть, мог стать таким же как Люпин. А все шутки ради.

— Так вот почему Снейп вас не любит, — медленно произнес Гарри. — Он, конечно, думает, что и вы участвовали в той шутке.

— Совершенно верно, — раздался холодный, насмешливый голос за спиной Люпина.

Это был Северус Снейп. Декан Слизерина и ее отец собственной персоной. Пока они точили лясы, мужчина успел сбросить с себя мантию-невидимку в которой очевидно пришел наверх, и направил свою волшебную палочку прямо на Люпина.

— Да твою же мать! Узнаю я правду или нет! — взорвалась Мария. — Хватит болтать. Сделайте уже хоть что-нибудь.

— Сегодня ночью в Азкабане прибавится на двух узников, — мрачно хохотнул Северус.

Мари понимала его порывы. Он желал отомстить человеку, предавшему его первую любовь. Она бы поступила также, не будь ей известно чуть больше чем остальным.

— Профессор Снейп… может… может, нет ничего страшного в том, чтобы выслушать… что они хотят… хотят сказать?

— Мисс Грейнджер, вы уже на грани исключения из школы! — рявкнул Снейп. — А что касается вас, Поттер, Уизли и Дюпен Чен, вы вообще перешли все границы, проводите время в компании закоренелого убийцы и оборотня. Так что раз в жизни придержите языки.

— Но если… если это ошибка…

— Молчать, глупая девчонка! — Северуса прорвало, он вдруг будто обезумел от злости. — Не рассуждай о том, чего не понимаешь!

Не успел Снейп сделать шага, Гарри вскинул волшебную палочку.

— Экспеллиармус! — крикнул он, и, надо заметить, не он один. Рон и Гермиона с удивительным единодушием приняли тоже решение. Грянуло сразу три заклинания, раздался оглушительный взрыв, затрещала дверь, едва удержавшись на древних петлях. Северуса сбило с ног и ударило о стену, он сполз на пол, потеряв сознание, из-под волос по лицу побежала струйка крови. Его волшебная палочка взлетела под потолок и упала на кровать.

— Что вы натворили, дураки? — Мария кинулась к находящемуся без сознания мужчине и тихонько потрясла его за плечи. — Профессор Снейп, пожалуйста, очнитесь. Ну, же, не умирайте.

— Мы напали на преподавателя… Напали на преподавателя… — в ужасе прошептала Гермиона, как зачарованная глядя на безжизненную фигуру Снейпа. — Ох, какие нас ждут неприятности…

Мария грозно посмотрела на однокурсников и трансфигурировала носовой платок, вытирая кровь на виске.

— Вы что, сбежали из Азкабана только затем, чтобы свернуть ей шею? Ладно, допустим, Петтигрю мог превращаться в крысу. Но ведь крыс-то миллионы. Как же он в тюрьме ухитрился узнать, какая именно и есть Питер?

Блэк наконец-то начал свой рассказ. Он выудил из кармана смятый клочок газеты. Мария не видела его, но судя по возгласам, это была газета, где Рон и его семья отдыхали в Египте.

— Он оттяпал себе палец перед последней трансформацией. Когда я загнал его в угол, он стал кричать, что это я предал Лили и Джеймса. А после устроил взрыв. На двадцать футов вокруг все в куски, все погибли, а сам он вместе с другими крысами шмыгнул в канализацию…

— Разве ты не знаешь, Рон? — сказал Люпин. — От Петтигрю нашли всего лишь палец.

Короста визжала уже безостановочно, крутясь и барахтаясь; ее маленькие черные глазки лезли из орбит.

— Готов, Сириус? — спросил Люпин. Блэк взял с кровати «свою» волшебную палочку и подошел к старому товарищу, держащему бьющуюся в руках крысу. Повлажневшие глаза Блэка запылали огнем.

— Давай вместе? — негромко произнес он. Люпин крепко сжал крысу одной рукой, другой поднял волшебную палочку.

— Анимус!

Все кругом озарилось бело-голубой вспышкой из двух волшебных палочек; на какую-то секунду Короста зависла в воздухе, ее черное тельце бешено извивалось, а после с негромким стуком упала на пол. Сверкнула еще одна слепящая вспышка и тогда… Как будто они наблюдали за ростом дерева в замедленной киносъемке. Проклюнулась и стала увеличиваться голова, появились побеги-конечности.

Еще миг — и на том месте, где только что была крыса, стоял человечек, скрючившийся от страха и заламывающий руки. Живоглот прибывший вместе с Блэком и все это время прятавшийся под кроватью в середине диалога выпрыгнул на кровать. Теперь он зашипел, заворчал, шерсть у него на спине встала дыбом. Перед ними предстал коротышка, едва ли выше самих третьекурсников; жидкие бесцветные волосы растрепаны, на макушке изрядная лысина; кожа на нем висела, как на толстяке, исхудавшем в одночасье. Вид был облезлым, как у Коросты в последнее время. Да и вообще что-то крысиное сохранилось в остром носике, в круглых водянистых глазках. Прерывисто дыша, он оглядел комнату и бросил быстрый взгляд на дверь.

— Ну, здравствуй, Питер, — приветливо произнес Люпин, как будто в Хогвартсе по три раза на дню крысы превращались в старых школьных друзей. — Давненько не виделись…

========== Глава 26. ==========

Мария уже тысячу раз пожалела, что ввязалась в эту историю. Теперь, зная правду о том, что Сириус действительно не виновен, а Крыса это Петтигрю, ей будет трудно оставаться в стороне. Она просто обязана помочь мистеру Блэку восстановить справедливость.

— Ты должен был понимать, — произнес Люпин тихо, — если тебя не убьет Волдеморт, то это сделаем мы. Прощай, Питер.

Гермиона закрыла руками лицо и отвернулась.

— Нет! — вдруг выкрикнула Мари одновременно с Гарри. Она-то думала о том, чтобы сдать крысу властям. Сам Поттер к тому же бросился вперед и загородил Петтигрю, повернувшись к волшебным палочкам. — Нельзя его убивать! — сказал он, задыхаясь. — Нельзя!

И Блэк, и Люпин были потрясены.

— Из-за этого выродка ты лишился родителей, Гарри, — прохрипел Блэк. — Этот пресмыкающийся кусок дерьма хладнокровно убил бы и тебя. И даже не повел бровью. Ты его сейчас слышал. Для него собственная вонючая шкура значит больше, чем вся твоя семья.

— Знаю, — тяжело дыша, сказал Гарри. — Мы отведем его в замок и передадим дементорам. Они отвезут его в Азкабан… Но не убивайте его.

Поттеру просто не хотелось кого-либо убивать.

— Гарри! — простонал Петтигрю и обнял его колени. — Ты… Спасибо тебе… Я не стою этого… Спасибо…

Марию передернуло от вида этого окрысившегося человека.

— Прочь от меня! — гневно выпалил Гарри, с омерзением сбрасывая с себя руки Петтигрю. — Я поступаю так не ради тебя. Я уверен, мой отец не захотел бы, чтобы его лучшие друзья стали убийцами из-за такого, как ты. Мы предадим тебя суду и дементорам.

Никто не шелохнулся и не издал ни звука, лишь слышалось неровное, с присвистом, дыхание Петтигрю, прижавшего к груди кулачки. Блэк с Люпином переглянулись и одновременно опустили палочки.

— Ты — единственный, у кого есть право решать, — признал Блэк. — Но подумай хорошенько… подумай, что он совершил…

— Пусть его отправят в Азкабан, — повторил Гарри. — Он это заслужил, как никто. Я хочу, чтобы он почувствовал тоже, что и ты. Хочу, чтобы ты оказался на свободе, Сириус.

Даже в таком полумраке было видно, как навернулись на глазах Блэка слезы. Мари была горда за Поттера. В кой-то веки он подумал головой.

Люпин тем временем подошел к Рону и наложил на его ногу шину. Рон с помощью Люпина встал, осторожно переступил и даже не поморщился.

— Гораздо лучше, — сказал он. — Спасибо.

— А что с профессором Снейпом? — вполголоса спросила Мария, глядя на распростертую фигуру преподавателя. И при этом ей нельзя было даже рассказать о том, что он ее отец. Северус тогда вроде как взял клятву с преподавателей, после посещения самой Мари кабинета директора. Альбус Дамблдор даже просмотрел ее воспоминания, начиная с того момента, как она приехала в Коукворт. Ситуация тогда наладилась, а всеобщее напряжение спало. Правда, вот профессор Люпин «болеющий синдромом оборотня» оказался не у дел.

— Ничего серьезного. — Люпин склонился над ним и пощупал его пульс. — Просто вы немного… э-э-э…. перестарались. Все еще без сознания… М-м-м… вероятно, будет лучше, если мы не станем приводить его в чувство, пока благополучно не возвратимся в замок.

— Мобиликорпус!

Невидимые нити оплели запястья Северуса, шею, колени, тело приняло вертикальное положение, но голова безвольно моталась во все стороны, словно у огромной куклы. Он повис в нескольких дюймах над полом, ноги его безжизненно болтались. Люпин подобрал мантию-невидимку и заботливо спрятал ее в карман.

— Двоих из нас придется приковать вот к этому. — Блэк дернул Петтигрю за веревки. — На всякий случай.

— Меня, — предложил Люпин.

— И меня, — рявкнул Рон, прохромав вперед. Блэк прямо из воздуха сотворил увесистые наручники. Петтигрю распрямился — левая рука скована с правой Люпина, правая — с левой Рона. Лицо Рона скорбно застыло — истинную сущность Коросты он воспринял как личное оскорбление.

Живоглот легко спрыгнул с кровати и возглавил выход из комнаты — его хвост, похожий на ершик для мытья бутылок, был самодовольно задран.

Возвращаясь по извилистому тоннелю назад, к Марии только что пришло понимание того, что она рассказывала все свои переживания одному бродячему псу, словно какому-то девчачьему дневнику. И теперь Сириус Блэк знал о ней гораздо больше, чем кто-либо другой.

— Кхмм…мистер Блэк, — обратилась она к провожатому. — Возможно ли будет то, что вы услышали так скажем в образе пса… не передавать кому-либо.

— Оу, — Сириус даже запнулся, и Дюпен Чен была уверена, даже смутился. — Тебе не стоило об этом просить, мисс Мария. Я бы никогда. Ни за что. Вы спасли меня, кормили — между прочим, очень вкусно. Вам я обязан жизнью и свободой. Конечно, я буду молчать. Хотите даже поклянусь?

Мари хихикнула, но благоразумно кивнула. — Чуть позже, мистер Блэк. Просто пообещаете мне это еще раз. Все же некоторые вещи… слишком близки мне.

Пока Поттер болтал с новообретенным крестным отцом, Мари следила, чтобы Блэк, переносящий Северуса не врезался им в земляные стены тоннеля. А еще думала о том, какие оправдания ей придумать на этот раз. Беседа с беглым преступником за пределами замка, в котором она должна была обитать, не есть то нарушение, которое так легко простят.

Живоглот — умнейший кошара на свете выскочил наверх первый. И именно он нажал лапой на сучок, так как выбравшиеся из-под земли любители риска не услышали даже шелеста свирепых веток. Луга были погружены в темноту, и лишь далекие окна замка светились во мраке. Не говоря ни слова, все двинулись дальше. Только теперь встал вопрос о том, как же представить Сириуса Блэка для начала директору, чтобы тот не вызвал авроров и дементоров.

До замка оставалось всего ничего. И только когда вся компания окунулась в лунный свет и на землю упали неясные тени, Мари неожиданно остановилась. Стремительная догадка поразила ее сознание. Девочка резко обернулась назад.

Профессор точно окостенел, и тут же его руки и ноги стали дрожать.

— Господи! — ахнула Грейнджер, первая озвучившая столь явную причину. — Он же сегодня не принял зелье! Он опасен!

— Бегите! — негромко крикнул Блэк. — Бегите немедленно!

Мария растерялась. А она еще хотела столкнуться с оборотнем. Да ни за что на свете! Но и убежать сейчас было бы полным предательством: Рон все еще оказался прикован к Петтигрю и Люпину. Гарри первым бросился к другу.

— Предоставь это мне… Беги!

Раздался грозный рык. Лицо Люпина вытягивалось, то же происходило и с телом; плечи сузились, руки обратились в когтистые лапы, прямо на глазах он оброс шерстью.

Превращение произошло, и оборотень лязгнул страшными длинными зубами. В тот же миг Сириус исчез — вместо него приготовился к прыжку огромный, похожий на медведя пес. Едва оборотень вырвался из наручников, пес схватил его за холку и потащил в сторону, подальше от Рона и Петтигрю. Звери сцепились, клык к клыку, царапая друг друга когтями.

Пока Поттер, поглощенный схваткой, ничего больше не замечая, Мари успела подхватить профессора Снейпа левиосой. Рон в это время, не удержавшись на одной ноге, упал, а Петтигрю, выхватив его волшебную палочку, оглушил парня.

— Экспеллиармус! — Гарри таки смог выбить палочку из рук этого крысоподобного мужчины. Но было все равно поздно.

Петтигрю успел превратиться. Мария не знавшая куда себя деть в этой ситуации: драться, бежать или спасаться, заметила лишь длинный, облезлый хвост, скользнувший сквозь наручники на откинутой руке Рона, и услышала легкий шорох в траве.

Тишину разорвал вой и громовое рычание. Оборотень во весь опор мчался к Запретному лесу.

— Сириус, Люпин убежал в лес, Петтигрю превратился! — что есть мочи завопил Гарри.

Морда и спина у Блэка были в крови, но при этих словах он собрал все силы и бросился за оборотнем. Спустя мгновение топот его лап уже был не слышен. Гарри и Гермиона подбежали к Рону.

— Что он с ним сделал? — прошептала Грейнджер. Веки Рона смежились, рот открыт. Он никого не видел и не узнавал. Но он, несомненно, был жив: сиплое дыхание это подтверждало.

— Не знаю…

— Бежим отсюда, скорее! — прикрикнула Мария. — У нас два человека без сознания. Нам нужно позвать на помощь и доставить их в замок.

Но эта отважная троица, вернее уже парочка, лишь мрачно переглядывалась.

— Мы ничего не сможем сейчас для них, — Поттер кивнул на друга и своего нелюбимого профессора. — Тогда как Сириус, — откуда-то из мрака донесся визг собаки, которой причинили боль. — Сириус….— крикнул Гарри и, не медля ни минуты, со всех ног бросился в ту сторону. Грейнджер поспешила за своим другом.

— Идиоты! Reviens! (вернитесь)

Но куда там. Эти недогерои предпочли рискнуть своей собственной жизнью ради того, чтобы попытаться спасти Блэка. Мария призналась сама себе, что если бы не Северус и Рон, она бы тоже поступила так как они, но в ней, по крайней мере, присутствовала крохотная изюминка рациональности.

Оставаться одной на залитой лишь лунным светом поляне и ожидая помощи…либо Люпина-оборотня, она не желала. Но найти способ помочь сразу двоим девочка тоже не знала. На земле, залитой лунным светом что-то блеснуло. Мари подбежала ближе. Среди обрывков вещей профессора Люпина обнаружилась гладкая полупрозрачная ткань. Это же мантия-невидимка. Ей воспользовался Северус, когда проник в дом с помощью какой-то Карты Мародеров. Мари подняла ее и убрала в сумку.

— Relashio. Relashio. Relashio

Цветные искры взвились в небо. Может быть, их кто-то все же заметит? Неожиданно пришло нестандартное решение: чары щекотки вполне успешно сработали на Роне.

Однако подобные «детские» чары на Северуса не возымели никакого эффекта. На границах памяти мелькало заклинание энервейт — вроде бы Мария читала о таком в каком-то из учебников, но точно ответить она не могла. А пробовать на отце неизвестные чары она опасалась. Даже если тот и очнется, ей несдобровать. Лучше уж экзекуцию отложить на более дальний срок.

— Красавчик, я понимаю, что тебе хочется полежать, но, может, все же поможешь мне? Не уверена, что Люпин не захочет вернуться сюда.

Рон все же кое-как поднялся.

— А с ним что? — кивнул мальчик на профессора.

— Хмм. Давай лучше мадам Помфри с этим разберётся. Я не готова…

— Слушать кары небесные в свой адрес? — хохотнул подросток. — Я тоже такого же мнения. — А Гарри и Гермиона где?

— Побежали за Блэком. Туда, — Мари указала в сторону озера.

— Они же…

— Ничего мне не говори. Они решили, что помочь Сириусу важнее, чем вам.

Теперь на Марии была основная ноша. Рон брел кое-как сам, а девочка левитировала отца. Но когда далеко впереди послышался шум, она отступила. Почему-то интуиция просто орала, что сейчас ей лучше не попадаться.

— Рон, молчи, прошу тебя, — пробормотала Мария, укрываясь в тени каменного свода. Она спешно накинула мантию-невидимку и постаралась затаиться.

— Ма…рия

— Слава Мерлину, мы нашли вас!

Девочка наблюдала как к Рону и Северусу подбежали профессор МакГонагал, мадам Помфри и профессор чар.

— Мистер Уизли? Вы в порядке? Что с профессором Снейпом? Это Блэк? Он напал на вас?

— Да, но… это не Блэк. Это профессор Люпин, мэм. Сириус не виновен. Это все крыса. Короста оказалась не Коростой. Она, то есть он был анимагом — Петтигрю. Он подставил Сириуса. А потом сбежал.

— Что он говорит, Минерва? Блэк совсем запутал мозги парню. Вам всем нужно в больничное крыло. Срочно.

— А Северус? Его тоже ранили? Какая глубокая царапина на лице.

— Нет, это мы с Гарри и Гермионой, — кажется, Рон даже немного покраснел, по крайней мере в его голосе проскользнули стыдливые нотки. Но Мари была уверена, что смутился Рон вовсе не из-за того, что ему было жаль желчного профессора, а потому что его друзья оставили бессознательного мужчину на поляне куда мог вернуть оборотень. А это уже почти убийство. — Просто он напал на профессора Люпина и хотел их сдать. А они не виноваты, — тот быстро нашел, что ответить. Мария поняла, что преподаватели не поверили ему ни на йоту.

— Ещё и Грейнджер с Поттером? — ахнула профессор МакГонагал. — Где они?

— Так профессор Люпин превратился. Он забыл выпить лекарство. Сириус стал с ним драться и прогнал его к озеру. Петтигрю превратился в крысу и сбежал. Гарри и Гермиона побежали за ними, потому что боялись, что Сириус погибнет.

— Мерлин и Моргана, — прошептала профессор МакГонагал. — Филиус, срочно бегите к Альбусу. Пусть вызовет авроров. Дети. Дети и дементоры. Полнолуние. Почему сейчас?

Профессор МакГонагал повернула куда-то в сторону Большого Зала, а Рона и Северуса взяла в оборот мадам Помфри. Мари видела, как Рон поворачивается в ее сторону, но надеялась, что у него хватит ума промолчать об ее вмешательстве. Она была уверена, что сейчас мальчик судорожно размышляет о том, как ему избежать наказания за ночную прогулку.

Что делать дальше Мария не знала. Как и то зачем она решила не выдавать свое присутствие. Наколдовав Темпус, Дюпен Чен узнала, что сейчас всего 21:00. Они провели в Визжащей хижине около трех часов, это не считая того времени, когда Мари была там одна.

Девочка постаралась не шуметь. Огромная мантия прикрывала все тело. Подумав буквально несколько секунд, Мария направилась в сторону кабинета директора. Сказали, что должны вызвать авроров. Однако, что делать в том случае если она увидит представителей власти, девочка не знала.

Но и у кабинета ее ждала оглушающая тишина. Похоже, профессор Флитвик успел быстрее, и директор Дамблдор ушел. Мария знала, что работающий камин, доступный для общественных перемещений находился только у директора. В свое время она не стала вникать в заморочки, связанные с преподавателями, но была почему-то уверена, что авроры прибудут именно отсюда.

Мария не ожидала, что события прошедшего вечера так ее уморят. Она забралась в темную нишу с ногами, и, прикрытая мантией невидимкой, сама того не заметив, уснула. Очнулась девочка от незнакомого и слегка неприятного голоса.

— Просто невероятно… Он просто проник в замок. Даже дементоры не помеха. Вы говорите, там замешаны ученики? Нужно срочно начать поиски. Будет просто чудом, если никто не погибнет.

— Вы как всегда правы, министр, но я…

— Альбус, дети в порядке. Всех троих доставили в замок. Ученики в больничном Крыле. Блэк в моем кабинете. Не волнуйтесь, запер я дверь идеально — ни один аврор не взломает, — в коридор ворвался маленький серебристый попугай и заговорил голосом профессора Флитвика.

— Корнелиус, не лучше ли нам сейчас пройти в Больничное Крыло? Мне кажется, что пришедшие в себя молодые люди могут пояснить там всю ситуацию.

— Конечно, Альбус. Так и поступим. Поскольку Блэк пойман, то и дементоров скоро приведут.

Мария замерла на месте. Сириуса поймали. Он жив. Как и Поттер с Грейнджер. Уже хорошо.

— Я уверен, Блэк заколдовал этих детей. Не могли они помогать преступнику…

Вдали все еще слышался голос Министра магии — Корнелиуса Фаджа. Мари решительно двинулась вперед. Она обязана предпринять хоть что-то. Допустить того, что Сириуса с минуты на минуту казнят дементоры, а это будет еще хуже, чем смерть, она не могла. Итак, кабинет профессора Флитвика находится на восьмом этаже. Ради интереса несколько месяцев назад, Мария облетела весь Хогвартс на метле и принципиально нашла каждый учебный класс. Тринадцатое окно справа от Западной башни. Дверь никак не открыть, но, возможно, именно с воздуха получится хоть что-то.

Если бы у нее была метла или сделана доска… Метла! Мария вспомнила, что именно на этом этаже она спрятала старый «Чистомет», который принесла из дома, чтобы проследить последовательность накладываемых чар, конечно, под присмотром профессора Флитвика. А после, летала уже на школьном инвентаре, поскольку данные модели были лучше, чем та, что была у нее. Дюпен Чен, чтобы не таскаться с метлой туда и обратно, просто оставила ее в одном из заброшенных классов и забыла о ней. Сейчас это было самое лучшее решение.

— Ну, давай же милая. Вверх, — метла послушно легла в руку. Мари подошла к окну и преспокойно выпрыгнула из него. Они находились на первом этаже, а потому взлетать стоило лучше с открытой местности. Поправив мантию-невидимку девочка, выдохнула полной грудью и поднялась в воздух.

Лететь пришлось долго через оранжереи, башню Рейвенкло и пристань. Не улучшало положение близость озера и сильный ветер от воды. Однако, когда в свете полной луны показались очертания Астрономической башни, Мари замедлила ход. Зажатая в руке палочка немного подрагивала.

«Десять, двенадцать, тринадцать. Есть». Нужное окно найдено. Если бы еще только успеть. Мари подлетела совсем близко и попыталась заглянуть вовнутрь. Он был здесь.

Мария легонько постучала в окно, но, заметив недоуменное лицо мистера Блэка, поняла, что сама находится в мантии-невидимки. Держась одними ногами, девочка скинула огромный капюшон и постучалась вновь.

Теперь Блэк поднял глаза, и у него отпала челюсть. Беглец соскочил с кресла, бросился к окну, хотел открыть, но оно было заперто.

— Отойдите назад! — махнула ему Мария, взмахивая волшебной палочкой. Ведь никому бы и в голову не пришло похитить преступника Блэка с восьмого этажа прямо под отвесной скалой и озером, да еще в недалекой близости от дементоров.

— Алохомора! Такси заказывали, мистер Блэк? — окно со звоном открылось.

— Но как?.. Как? — Блэк от изумления потерял голос, уставившись на спасительницу.

— Тпру! — совсем рядом раздался возглас Поттера. Мари повернула голову и увидела еще двух героев. Грейнджер и Поттер сидели на спине у сбежавшего несколько часов назад гиппогрифа. Тот остановился прямо у нужного окна, и только взмахи крыльев бросали седоков вверх-вниз.

— Скорее сюда, у нас совсем мало времени. — Гарри мертвой хваткой обхватил глянцевую шею Клювокрыла, удерживая его на уровне окна. Сейчас было не до выяснений отношений и причин. Хотя Мария точно слышала, что Поттер и Грейнджер лежат в больничном крыле.

— Тебе надо немедленно бежать отсюда. Дементоры уже на подходе.

— Действительно, мистер Блэк. На Клювокрыле гораздо больше места, чем на хлипкой метле.

Сириус Блэк кивнул и взявшись за края рамы, высунул наружу голову и плечи — к счастью, он был очень худ — и через несколько секунд он уже сидел на спине гиппогрифа позади Гермионы.

— Отлично… Клювокрыл, а теперь скорее на верх башни! — скомандовал Поттер, дернув веревку. Один взмах могучих крыльев — и они снова летят ввысь, на самую верхушку Западной башни. Мария поспешила следом.

Цокнув когтями, Клювокрыл приземлился на площадке, окруженной зубчатой стеной. Гарри с Гермионой тотчас соскочили с него.

— Сириус, немедленно улетай, — переводя дух, сказал Гарри. — Они вот-вот придут в кабинет Флитвика и увидят, что тебя нет.

— Как вы? Почему? Мария? Гарри? Гермиона? А что с другим мальчиком? Роном? — похоже Сириус еще не отошел от шока.

— С ним будет все нормально, — поторопил его Поттер. Скорее лети, Блэк!

Но Сириус все смотрел на спасших его третьекурсников.

— Смогу ли я когда-нибудь отблагодарить вас?

— Мистер Блэк, я не уверена, что знаю, как сбегать из Азкабана. Вы уверены, что мне нужен такой опыт? — ухмыльнулась Мария, намекая на то, что не собирается освобождать его еще раз. Впрочем, тот подумал о том, что это не могут наказать за помощь “преступнику”. Сириус вскочил на гиппогрифа.

— Лети! — заорали одновременно Гарри и Гермиона, попеременно оглядываясь назад.

Блэк развернул Клювокрыла в небо.

— До свидания, Сириус! — крикнула она.

— Мы еще увидимся… — дальнейшие слова потонули в вое ветра. Было видно лишь как Блэк, сжав ногами туловище гиппогрифа, удаляется все дальше и дальше. Огромная птица и ее наездник становились все меньше, меньше. Луна зашла за облако. И спасенные беглецы совсем исчезли из виду.

— Поттер, напомни мне, пожалуйста… НИКОГДА, мать твою, не участвовать в твоих авантюрах. Я ещё хочу дожить до старости.

— Дюпен Чен, почему ты оказалась тут?

— У меня такой же вопрос к вам? Десять минут назад вы спокойно наслаждались отдыхом в Больничном крыле. В компании Министра Магии и директора. Ничего не хотите мне рассказать? — ухмыльнулась девочка, переводя взор то на Поттера, то на Грейнджер.

А ведь всего через несколько часов ей исполнится четырнадцать лет. Нормальный такой праздник вышел.

Комментарий к Глава 26.

Присутствуют отрывки из ГП и УА.

Вот теперь до 7 числа эта глава будет последней) Надеюсь, вы дождетесь продолжения. ПБ открыта. Хорошего прочтения)

========== Глава 27. ==========

— Итак, устроим судную ночь? Кто готов поведать душещипательную историю о том почему именно он отправился спасать Блэка? Между прочим, тупо выкрав его. И, кстати, Поттер, это твое, — Мари протянула скомканную мантию мальчику, помня о том, как Гарри недоумевал как его мантия оказалась в руках у Снейпа, при этом насмешливо глядя на него и его подружку.

— Спасибо,Дюпен Чен. И за Сириуса тоже, — тут же скороговоркой протянул Гарри, протягивая ей руку. Мари лишь кивнула.

— Как вы вообще выбрались из когтей оборотня и на кой, простите, ляд вы поперлись прямо в его лапы? Я понимаю, что Ремус Люпин ваш знакомый, можно сказать, друг, но рисковать собой, оставив своего друга и преподавателя без сознания на поляне, куда вполне себе мог вернуться оборотень… недальновидно. Вам так не кажется?

Гарри покраснел и Мари была уверена, что и Грейнджер только задумалась о том, как могла бы сложиться история, если бы все пошло иначе.

— Мы просто… Сириус прогнал Люпина. Он бы не вернулся в школу. Я уверен, — твердо заверил Гарри. — Зато… зато я спас Сириуса от дементоров. У меня получился полноценный патронус! — с гордостью вставил гриффиндорец со шрамом на лбу, когда они начали осторожный спуск с Западной башни.

— Ты шутишь? Патронус? Это же мощные чары. Не каждый старшекурсник может сотворить защитника! — Мария очень хотела овладеть подобным мастерством, но в любой литературе об этом сказано было очень мало, а Поттер вновь отличился. — Когда ты научился? Поттер, срочно говори.

Мантия-невидимка здорово им помогла. Когда мимо прошел Филч с кошкой, они стояли прижавшись друг к другу, стараясь даже не дышать. Весь персонал школы скорее всего уже был уведомлен о случившемся побеге и ученики за несколько минут до комменданского часа далеко за пределами башни, вызвали бы подозрение. Особенно если это Поттер и Дюпен Чен. Грейнджер пока ещё была на хорошем счету у преподавателей.

— Меня Ремус научил. Учил весь год. Мой боггарт как ты, наверное, знаешь принимает форму дементора. И даже в такой форме действует на меня, как настоящий. Профессор Люпин сказал, что поможет овладеть мне навыками защитника, чтобы мне стало легче.

— Вот же везучий пиздюк, — присвистнула Мари. Знала бы она раньше, то тоже напросилась бы в ученики к Люпину. Несколько раз Мари все же заходила к профессору ЗОТИ на чашку чаю. Помимо распития чая он все же научил ее ридикулусу, и девочка наконец-то смогла обмануть свой страх.

Грейнджер молчала всю дорогу. Они больше не затрагивали тему неожиданного появления этих двоих. По пути к Гриффиндорской башне троица распалась. Мария поспешила в комнату, а Гарри и Гермиона в Больничное крыло к Рону.

А перед завтраком они встретились вновь.

— Мари, ты идёшь на поезд? Осталось всего полчаса. А ты только проснулась, — воскликнул Поттер, едва она села за стол Гриффиндора, попеременно позевывая.

— Неа, Гарри. Так получилось, что мой отец… недоволен моим поведением. Он заберёт меня камином. Так что, — она пожала плечами, найдя глазами живого и здорового Рона Уизли. — Привет, красавчик.

— Доброе утро, Дюпен Чен, — на удивление спокойно ответил мальчик и улыбнулся.

— Оу, прости, Мари. Это мы виноваты во всем. Втянули тебя в приключения, — шепотом добавил зеленоглазый мальчик в очках со шрамом на лбу.

— Перестань, — отмахнулась волшебница, налегая на сосиски, — я была не так уж против сама в них втянуться. Собственно, меня ожидает разнос не за то, что оказалась не там где нужно, а за то, что «подвергла свою жизнь, глупая ты девчонка, смертельной опасности».

Собственно, до Гриффиндорской башни Мария прошлой ночью так и не дошла. Вернее, появилась там спустя час. Девочки уже спали, а задернутый полог марииной кровати не натолкнул их на какие-либо подозрения. Северус Снейп собственной персоной караулил ее на подходе к Полной Даме.

— А теперь, юная леди, вы развернетесь и проследуете за мной.

Сказано это было таким тоном, что Мари даже не попыталась возражать. Она понимала, что была виновата не меньше.

Спустя час мужчина вызнал все подробности, и к его чести, не пообещал немедленно запереть свою дочь в доме, едва они прибудут туда. Он по-настоящему желал разобраться в ситуации. И похоже понял, что Мария в какой-то степени оказалась случайно замешана во всей этой истории. Девочке пришлось рассказать про хижину, про ее убежище, про то, как она в течение полугода занималась самостоятельно, пытаясь собрать свою летающую доску. Северус отметил, что именно ближе к лету, она попадала в компрометирующие ситуации гораздо реже.

— О, ладно. Тогда… до встречи осенью? — промямлил Гарри, опустив глаза в пол.

— Ага. Пока.

На выходе из Зала ее настигли близнецы Уизли и Ли Джордан с оригинальным поздравлением. Они сделали салют с ее лицом и фамилией. Мари заливалась хохотом наблюдая, как нарисованная Мария танцевала какой-то леприконский танец. После такого подарка, она обняла парней, сообщив, что это был ее лучший год. А Ли даже удосужился поцелуя в щеку.

Но и камином Северус и Мари, как она сообщила Поттеру за столом, не перенеслись. Мужчина использовал старую добрую аппарацию. Едва они оказались около их дома в славном Паучьем Тупике, Северус сел на ступеньки. Мария опустилась рядом. Никто не начинал разговор первым.

— Скажи, ты веришь, что нас не околдовывал Блэк? Что никакое умопомрачающее заклинание на нас не использовал? Сириус невиновен в действительности. А Гарри виноват лишь в том, что захотел спасти своего друга от зубов пса. Потом уж мы сами натворили дел, но…. — девочка развела руками.

— Выгнать бы вас из Хогвартса за подобные выкрутасы. Нет ни совести, ни сознания. А если бы Блэк оказался действительно сумасшедшим, желающим убить Поттера? Этот кобелина…

— Северус, я понимаю тебя. Ты его ненавидел все эти годы. Сколько? Тринадцать лет? Это не считая вашей взаимной неприязни в школе. Ты всю жизнь винил его в ее смерти, не правда ли? Думаешь, я не поняла, что ты все ещё скорбишь по рыженькой Эванс, вернее Поттер? Поэтому ты ненавидишь Гарри. И именно ради его матери ты ввязался в эту игру под названием “ни вашим, ни нашим”.

— Откуда? — лишь устало проговорил мужчина.

— Я же не глупая. И не маленькая. Конечно, я почти сразу догадалась о твоей неприязни к Поттеру. “Совсем как отец”. Человек может быть хоть каким enculé (ублюдком), но ребенок обычно не виноват, что он родился у этих родителей и получил их гены. Статистика показывает, что дело тут в неразделённой любви. Ты сожалеешь, что его мать умерла и винишь его в том, что он выжил.

— Это все не так просто, Мария. Как бы я не хотел тебе этого рассказывать, но похоже придется, — он устало выдохнул, пытаясь собраться с мыслями.

— Давай уж, колись, — Мари подтолкнула его в бок.

— Лили Эванс и я были друзьями с десяти лет. Лучшими. До шестнадцати лет. Я был дураком и оскорбил ее на глазах у многих людей. Она меня не простила. Потом стала встречаться с Поттером. Я решил доказать ей, что она ошибается, и, что я тоже много чего стою. Гребаный юношеский максимализм, — фыркнул он, подражая лексики дочери.

— И, конечно, я попал в плохую компанию. В то время почти каждый слизеринец был в этой компании. Я пошел на поводу силы, власти, известности. И попал в ловушку. Когда я это понял, было поздно. Я стал невольной гибелью своей бывшей подруги. Услышал то проклятое пророчество, — пояснил он.

Мария нахмурилась, решив про такую зыбкую науку как прорицание расспросить попозже.

— То, что оно касается Лили, выяснилось гораздо позже. Я желал защитить ее всеми силами. Я умолял сохранить ей жизнь. Надо мной посмеялись и глумливо сообщили, что если она не будет против, то ее жизни может ничего не угрожать. Но это же Эванс! На 4 курсе она хотела освобождать домовых эльфов из рабства. Разве она бы оставила своего мужа и сына в шаге от неминуемой гибели? — всплеснул Северус руками.

— Конечно, нет. Я пошел к Дамблдору. Так я стал двойным шпионом. Ни нашим, ни вашим, как ты точно заметила. До того проклятого октября 1981 года я метался как в клетке. Пока не узнал, что она мертва, а ее сын выжил. Выжил и убил ЕГО. Сейчас я уже не говорю о предательстве и прочих политических махинациях. Важно было то, что я возненавидел этого мальчишку, за то, что он погубил свою мать. Не против, если я закурю? — вдруг спросил он.

— Валяй, — махнула Мария, готовая слушать продолжение. Тот вытащил маггловские сигареты и самые настоящие спички.

— Я знаю, что ребенок не виноват, и с моей стороны это низко. Но каждый раз, когда я вижу его, я понимаю, что ее нет в живых. Моей Лили. А Блэк… Блэк, ты права, я считал его повинным в их гибели. Да и сейчас… какого Мерлина тот заставил Петтигрю стать Хранителем? Уже в школе было видно, какой это скользкий тип. Он мог к каждому втереться в доверие. Не зря же эта мародерская тройка приняла его к себе только к третьему курсу.

Северус выпустил струю дыма и стряхнул пепел.

— Мария, ты, наверное, стыдишься такого отца. И правильно. Я никчёмный родитель и…

— Замолчи, — отрезала Мари, не давая ему закончить.

— Но я только сейчас признался тебе, что не любил твою мать, что не знал о тебе, что… впрочем, неважно.

— Эй, я тебе не сопливая восьмилетка, жаждущая воссоединения родителей. Я видела эту Эванс. На фото у Гарри, — зачем-то пояснила она. — Она секси. Реально. Будь я парнем, у меня бы встал, — хихикнула она, желая разбавить напряжённую обстановку.

— Мария, — отдернуть он ее, но понял, что это бесполезно. — Знаешь, я уважаю твою мать, что она не убила тебя в утробе, что дала тебе жизнь и воспитала тебя. Но, честно говоря, я не помнил ее до той встречи в декабре. И уж тем более не испытывал к ней каких-либо чувств четырнадцать лет назад.

— Да и пофиг, — отмахнулась Мария. — Она, скажем, тоже не плакала по ночам, вспоминая тебя. Ты уже увидел, что она счастлива с Люком. У них скоро будет малыш. Кстати какой у мамы месяц? Шестой?

Северус неопределенно кивнул.

— Да? Может быть, — вновь затянулся он. — Мари, знай, что я не идеальный отец. Я совсем не знаю, какого это — заботиться о других, но я пытаюсь. Я хочу, чтобы моя дочь не стыдилась меня и не переживала, что я испорчу ее жизнь.

— Хах. Я сама себе жизнь испорчу похлеще, — фыркнула она.

— И я рад, что ты у меня есть. Правда рад, — наконец закончил он.

— Правда? Значит я тебе не в тягость? — сглотнула Мари, наконец, выплёскивая то, что до сих пор ее в тайне мучило. — Значит то, что такая я свалилась тебе на голову, и ты вынужден заботиться обо мне…

— Мария Дюпен Чен Снейп, я люблю тебя. И я рад быть твоим отцом, — он крепко сжал ее руку в своей.

— Но фамилию лучше оставить мою, — хихикнула Мари, расслабляясь. — Я тоже люблю тебя, папа.

Спустя год, они наконец-то в этом признались.

— Да, прогулка в полнолуние с оборотнем и беглым преступником сближает, не правда ли? — попыталась пошутить Мари.

— А теперь о прогулках. Мария Дюпен Чен, больше не смей рисковать собой. Никогда. Не хватало мне ещё раз пережить потерю близкого человека.

— Окей, окей. Все будет в порядке, пап. Честно. Сириус крутой чел. Если бы вы пообщались поближе, ты бы понял это. Наверное. Да и Гарри с Роном ничего так. Даже его Грейнджи иногда может быть нормальной.

— Ох, просто не влипай в опасные для жизни приключения снова.

— Вся моя жизнь — это опасности, — ехидно заметила она. — Похоже, этим я пошла в папочку. Я не могу отказаться от своих хобби, привычек и талантов. Я обожаю руны, скейт, паркур и полеты. И я буду это делать, а также бить нос Малфою столько, сколько захочу, лады?

— И насчёт Малфоя… — осторожно начал тот.

— Да? — Мари стала подозревать, что дело-то серьезное.

— Я попрошу быть более вежливой с Драко. Пускай сейчас он ведет себя… как засранец, но Люциус Малфой мой друг, а я вроде как считаюсь крёстным его сына.

— Да ну нах? — чуть ли не поперхнулась Мария. Чтобы Северус был вхож в семью Малфоев? Чтобы он стал магическим крёстным, наверное, самого богатого наследника? Это какими талантами нужно было обладать? Мари, кажется, плохо знает своего отца. — Ты действительно крестный этого… засранца? Где были твои розги, когда ты ему горшки менял в детстве?

— Вот сейчас и достану эти розги. Для тебя берег, — расплылся в кривой улыбке Северус. — Я серьезно. Поэтому, когда прибудем туда… постарайся быть кхмм вежливее и следи за языком. Люциус не Драко, его просто так не ударишь. Впрочем, он и сам не опустится до оскорблений столь открыто. Скажу честно, он откровенно против такого поведения своего сына, но что поделать — переходный возраст. Остаётся надежда, что Драко осознает, что, возможно, тот или иной магглорожденный в будущем будет его партнёром по бизнесу, и, оскорбляя кого бы то ни было сейчас, он может знатно подгадить себе в будущем. Но все же твоё поведение несколько неприемлемо для аристократического общества.

— А что я там забыла в этом обществе? — фыркнула Мари, рассматривая свои ногти. Эти три года, с тех пор как она оказалась в магическом мире, Мария думала, что так и останется где-то на его задворках, поскольку везде всё ещё решала кровь и известность, и никакая прабабка из колдовского рода Чен не могла бы изменить этого.

— Ты моя дочь. И не думай, что моя роль ограничивается одним лишь Хогвартсом. На самом деле, я куда известнее, чем тебе кажется.

Похоже выбора у Марии Дюпен Чен действительно не было.

— Тогда и мне можно напомнить, что я два года училась в женской академии Шармбатон. Там, где леди делают от кончиков пальцев до волос. И если тебе так это важно… я не опозорю тебя. Правда, насчёт блондинчика ничего не гарантирую.

— Спасибо, Мария.

— Спасибо, папа… нет можно я буду звать тебя как прежде Северус? — улыбнулась она.

— Как тебе угодно, Мария.

— Нет, серьезно. Ты ведь даже не выглядишь как отец. Ты молодой и в некотором роде очень даже симпатичный. На любителя, скажем так. Я серьезно. Ах, да, ещё мне нравится стебать однокурсников. Они все ещё думают, что я с тобой роман кручу, — рассмеялась она.

— Мари, Мари. Смотри не заиграйся. Нам повезло, что преподаватели знают правду. Представь, какой бы был скандал, если бы это было правдой?

— Ты серьезно думаешь, что я бы так просто спалилась? Думаешь мне не свойственна рассудочность и рациональный подход к определенной ситуации? Чес слово, я могу обидеться. Если бы я в действительности крутила роман с преподавателем, об этом бы не узнала ни одна душа. В Шармбатоне прорицания преподают с 1 курса. И когда я только поступила в академию, на 7 курсе училась Марлен Диди. Вот у нее был роман с преподавательницей прорицаний. Помнишь, я обещала рассказать про горячую штучку — профессора Дюпон? Ух ты, скажу я тебе. На деле они относились друг к другу холодно и подчеркнуто вежливо. Всем казалось, что Диди однажды проклянет эту строгую женщину. Но однажды я забыла свои ленты в кабинете и вернулась за ними. Такое я не забуду никогда, — поежилась она. — Страсти похлеще, чем в Хогвартсе, скажу я тебе.

— Да, Шармбатон полон сюрпризов, — рассмеялся Северус. — Ну что, пойдем в дом?

Холодный вечерний воздух уже чувствовался очень хорошо. Несмотря на конец июня, вечером все ещё было прохладно.

— Ага, — Мари лёгким прыжком поднялась на ноги и протянула ручку двери на себя.

— И, кстати, с днём рождения тебя Мария Дюпен Чен!

— Ты не забыл! – восторженный выкрик потонул за закрытыми дверями.

***

— Я готова, — крикнула Мария сверху, начиная спускаться вниз.

Северус внимательно смотрел на ее “даже не узнаешь меня”. И он готов был признать, что действительно не узнал Марию в том, в чем была она. Мужчина молил про себя Мерлина и Моргану, что нынешний наряд дочери не будет сплошь из кожи и пирсинга, и в кой-то веке выдохнул спокойно.

Спускающаяся с лестницы девушка была Девушкой с большой буквы. Ее порядочно отросшие черные волосы были аккуратно закручены в тугие кудри. На ней было красное с серебристыми вставками платье, спускающейся до пола. А ещё небольшие каблуки и полумаска на лице. На губах поблескивала помада, подчёркивая изящную полноту губ и отдавал ароматом вишни. А глаза Марии в кой-то веке не были выделены черной косметикой. Лишь темная тушь слегка подкручивала ресницы. Северус за год жизни с таким своевольным подростком, кажется, выучил каждый атрибут ее женского образа. Маг был приятно удивлен, увидев свою дочь в таком образе. Она была похожа на аристократку.

— Ну как я тебе? Сойду за свою? — улыбнулась она.

— Если не будешь открывать рот, то да, — пошутил мужчина, подавая ей руку. — Мария, ты обворожительна.

— Ну, конечно. Не зря я два года мучилась в рассаднике моды и красоты, — съязвила девушка, откидывая морок былого шарма. — Я постараюсь не оскорбить величественность Малфоев своими манерами. Северус, не беспокойся, я буду идеальной гостьей, — хмыкнула она. — Но, когда я зажму моего блондинчика в углу, я могу его ударить? — умоляюще посмотрела Мари на отца, надув губы. — Ну, пожалуйста. Всего разочек. Если он меня выбесит. Обещаю. Честно-честно.

Северус рассмеялся, наблюдая ее гримасы. Этот щенячий взгляд был так несвойственен Марии.

— И все-таки я надеюсь, — он сделал паузу, — что удар будет несильным.

— Спасибо. Ты лучший, — она бросилась к нему с объятиями. Северус впервые ощутил это приятное чувство. Его ребенок благодарит его за то, что он разрешил ударить другого ребенка. Да, он самый лучший родитель.

— Но все же я хочу немного сохранить тайны. Ты не против? Поэтому можешь звать меня Люсаянн.

— Люсаянн? — рассмеялся Северус.

Мари с силой ударила его по ребрам ладонью.

— Это мое второе имя. Но не смей называть его где-то ещё, кроме сегодняшнего дня. Ясно?

— Хорошо, Люсаянн, — фыркнул Северус, продолжая улыбаться.

15 июля семейство Малфой устраивало прием в своем поместье. Северус рассчитывал представить свою дочь именно в этот день, а к концу июля подхватить собранный чемодан и рвануть на конференцию зельеваров в Прагу. Впрочем, мужчина не забыл и о потребности своей дочери-подростка в общении с матерью. Сразу же после возвращения из Хогвартса, Снейпы вновь приобрели портключ и отправились во Францию. Сент-Этьен встретил их приятной погодой и отсутствие осадков. Мария вновь пропадала целыми днями на улице, предоставленная сама себе. Правда в этот раз старалась не слишком напрягать Анну. У нее был уже 7 месяц беременности. Девочка отчаянно не хотела, чтобы с сестрой или братом что-то случилось. Именно поэтому спустя двенадцать дней, Северус и Мари вернулись в Англию. А в доме девочка нашла послание от Сируса Блэка.

***

— Северус Снейп со спутницей, — объявил глашатай, и они вошли в зал. Там уже было много народу. Северус тут же уверенно направился в центр к хозяевам.

— Люциус, друг мой, — поприветствовал он кивком головы. — Леди Нарцисса, Драко.

Лорд Малфой был заинтригован столь юной особой сопровождающей его друга и семейного зельевара на полставки.

— Северус. Кто твоя молчаливая спутница? Представь нас.

— Bonjour monsieur Malfoy. C’est bon de vous voir ici aujourd’hui (добрый день, мистер Малфой, рада видеть вас сегодня), — начала она на своем родном языке. — Мое имя Люсаянн… — Мари замялась прежде чем продолжить, — …Снейп.

И небольшой книксен.

— Снейп?

Любопытный взгляд аристократа тут же опустился на их руки в поисках кольца — ну, а мало ли. Но никаких опознавательных знаков там не было.

— И кем вы приходитесь моему другу, очаровательная мадемуазель?

— Люциус, она моя дочь, — не стал тянуть книззла за хвост Северус.

— Дочь? Но как? — воскликнула молчавшая до этого Нарцисса, все ещё не веря в то, что у такого замкнутого человека есть ребенок возраста ее Драко.

Сам же юный Малфой пытался рассмотреть симпатичную незнакомку под маской. Кого-то она ему напоминала, но кого именно он пока сказать не мог.

— Она жила во Франции со своей матерью до этого года. Теперь приехала ко мне. Все просто. Лю…— он замялся, словно забыл ее имя, — Люсаянн, можешь развлечься с гостями.

Мари кивнула и, получив разрешение, поспешила скрыться в толпе. Драко же продолжил стоять с родителями, принимая гостей, но его взгляд не отрывался от незнакомки, пока та совсем не скрылась. Он обязан узнать ее поподробнее. Интересно где она учится?

— Итак, я вижу, что ее имя даже для тебя… сложно. Как давно ты узнал, что являешься отцом? — подколол его Люциус совсем не по-аристократически.

Мужчины опять поймали взглядом хрупкую фигуру в алом платье. Та кружилась в объятиях Маркуса Флинта. Люциус одобрительно цокнул.

— Мой хитрый и проницательный друг, ты как всегда прав. Совсем недавно. Но предупреждая твой вопрос, я абсолютно уверен в своем отцовстве.

— Кхмм… и кто же ее мать? Если не секрет.

Нарцисса встретившись с Патрицией Паркинсон и Меланией Берк, покинула супруга. Хотя ей, несомненно, было интересно услышать всю эту историю с начала до конца. Впрочем, она была уверена, что Люциус расскажет ей все. Драко так же освобожденный от нудной обязанности встречать гостей, исчез куда-то со своими друзьями.

Северус промолчал, не зная соврать ему в пользу “родословной” Марии или сказать правду.

— Она маггла, вернее сквиб, потомок одного известного иностранного рода, — наконец ответил он, наблюдая, как невольно расширились зрачки Люциуса.

— Маггла? Но как? — кажется именно этого ответа мужчина никак не ожидал, если учесть, что время зачатия девочки соответствовало времени рассвету Темного Лорда, и Северус Снейп как один из Пожирателей должен был использовать магглов по другому назначению.

— Ничего особенно. В то время я был расстроен одним… событием. А она была такой веселой, молодой и…

— И рыжей?

— Ты прав, рыжей, — не стал скрывать зельевар от своего друга. — Однако моя дочь довольно сильная и способная колдунья. Я считаю, что дар ее бабки пробудился сполна. Среди французских хроник эта особа была известна, как самая ярая революционерка. Ходили слухи, что она сражалась с самим Грин-де-Вальдом, уже будучи одной ногой в могиле.

— Несомненно интересная информация, Северус. Везёт тебе за сюрпризы. И что же мать? Где эта рыжеволосая чаровница, которой было под силу расстроить твое черствое сердце?

— Она во Франции. У нее есть муж и сейчас Анна ждёт ребенка. Позволь опередить тебя, не от меня. Я же принял Люсаянн к себе в дом.

— И как твоей, несомненно, очаровательной наследнице живётся в мрачном доме? Она не решила сбежать в тот же день? А как госпожа Эйлин отнеслась к своей нечистокровной внучке?

Нужно добавить, что Люциус, как близкий друг Северуса уже был в курсе, что мужчина обнаружил портрет своей матери. А Эйлин даже когда была жива слыла довольно строгим характером и вздорным нравом.

— Не поверишь, но матери нравится Ма… Люсаянн. Она считает ее невероятно м-м-м талантливой.

Северус не стал уточнять какие именно таланты присущи его дочери. Аристократам не дано понять, что бегать по крышам может пригодиться благовоспитанной леди.

— Ну что же, я рад, что ты нашел свою дочь. Итак, что ты о ней расскажешь? Добрый день, месье Жерар, как ваши фестралы? Я слышал об эпидемии в этом году, — лорд откланялся своему старому знакомому, перебросившись с ним парой фраз, прежде чем вернуться к разговору со Снейпом.

— Хмм… она младше твоего сына примерно на месяц. Унаследовала мой характер. Училась в Шармбатоне.

— Училась? — Люциус как мастер переговоров сразу же уловил этот нюанс.

— Да. Я решил, что она в дальнейшем будет жить в Англии. Именно поэтому теперь она будет учиться в Хогвартсе. Уже зачислена на 4 курс.

Северусу невероятно повезло, что Люциус уже не является членом попечительского совета после той безобразной истории с василиском и наследником Слизерина. Он не мог знать, что Мария уже училась в Хогвартсе.

— Нынче наша школа пользуется популярностью у лягушек. Драко весь предыдущий год писал о новой ученице Гриффиндора… как же ее, ах да, Дюпен Чен. Да ты видно знаешь об их вражде.

— Люциус, друг мой, наш ужин в силе? Гоблины совсем обнаглели. Ты видел какие проценты они выставили за свое участие в нашем проекте? — старик Аргон Флинт поймал хозяина бала и отвлёк на себя его внимание. Северус сделал глоток вина, найдя взглядом Марию. Та и в самом деле наслаждалась балом. Сейчас она вальсировала с наследником Бардов. На ее губах была видна улыбка. Ничего общего с той девчонкой, какой она была всего день назад. Удивительно.

— Ну так что, Северус? Ты так не считаешь? Похоже в конце-концов Хогвартс стал пользоваться заслуженной популярностью. Министерство планирует устроить Турнир Трёх Волшебников в этом году. Тебе об этом известно?

— Что устроить? — он вернулся в реальность. Зельевар представил, что можно будет ожидать от его дочери. Северус был уверен, что возрастное ограничение будет обязательным. А Мария любит все, что обозначено запретом. Ровно как и Поттер. — Мария…

— Что ты сказал? — поймал его Люциус. — Кто такая Мария?

— Я думаю скрывать дальше просто нет смысла. Люсаянн это второе имя Марии. Ты ее знаешь. Вы виделись в Хогвартсе, когда мой крестник не соизволил соблюсти правила безопасности на первом уроке УЗМС.

— Дюпен Чен. Я что-то такое и подозревал, — выглядел старший Малфой, как объевшийся сосисок книззл. — И долго ты планировал скрывать это? Кстати, вынужден отметить, что сейчас ее поведение…

— В корне отличается от того, что наблюдал ты несколько месяцев назад? Верно. Мари обещала мне, что сегодня у меня не будет повода стыдиться за нее. И, кажется, я вынужден поверить этому. От тебя разве что-то утаишь? В противном случае, мой скользкий друг, ты бы узнал все сам.

— Несомненно, сам Мерлин благословил тебя. Ну и как тебе роль отца?

— Ну, скажем не просто. Мария не простой ребенок. Но мы пытаемся найти… кхмм взаимопонимание.

Люциус удовлетворенно кивнул, и, найдя свою прелестную супругу взглядом, тут же предложил ей очередной тур вальса.

========== Глава 28. ==========

Драко пол званного вечера выслеживал глазами эту неизвестную особу. Мать поймала его во время первого перерыва и поведала то, что успела узнать из уст своего супруга. Люсаянн Снейп тоже было четырнадцать лет. Она не чистокровная, но невероятно талантлива. И отец не против того, чтобы они познакомились ближе. Этого было достаточно, чтобы Крэбб и Гойл помогли выследить ее. Девочка как назло не оставалась одна ни минуту. Вокруг нее постоянно крутились слизеринцы. А больше всего их бывший квиддичный капитан — Маркус Флинт. Все бы ничего, но он же страшный, как тролль. Он, Драко, куда как более перспективный собеседник.

Наконец-то Люсаянн, устав от танцев, подошла к столу с напитками. Драко последовал за ней. Но не успел он подойти, как девочка успела вновь ускользнуть. Причем как заметил сам Драко куда-то в сторону сада. Наследник Малфоев не растерялся и двинулся следом, велев Винсенту и Грегори ждать его в зале.

— Пгростите, Драко, верно? — слегка картаво окликнул его девичий голос. Мальчик обернулся. — Я потегялась. Шла и шла по тропинке, а потом зашла в тупик. Не поможете мне? Je vous en prie (прошу вас)!

Драко даже приосанился. Сад в Малфой-меноре он знал, как свои пять пальцев. А вот провести экскурсию по своему поместью и похвастаться им самому младшему Малфою очень хотелось.

— Конечно, мисс Снейп. Следуйте за мной. Я покажу вам каждый уголок менора. Кстати, как вам Англия?

Драко не ожидал, что едва он отвернется, то получит подлый удар в спину. Белый фрак был безвозвратно испорчен, а сам Драко оказался сидящим на земле. В руке эта Снейп крутила палочку, а на ее лице сияла недобрая улыбка. Очень знакомая улыбка.

— Привет, привет, Драко. Не ожидал меня увидеть? Х-м-м, интересно, как грязнокровка пробралась в ваше поместье? — теперь и голос стал узнаваем. Девчонка сняла маску. Дюпен Чен.

— Дюпен Чен? Как? Почему? — это все, что ему удалось выговорить. Сам Драко был без палочки, а потому не мог ответить достойно.

— Сюрприз, мазафака. Ты думал, я не отомщу тебе? — маска была отброшена, а девочка приподняв край платья стала подходить ближе. — Не стоит таким плохим мальчикам грубить кому не следовало. Однажды все может пойти наперекосяк.

Ее нога закутанная в лакированную туфлю оказалась у его головы. Драко сглотнул, осознав нелепость своего положения.

— Ну, что? Будешь целовать мне ноги? Я жду твоих извинений, — она гадко захохотала, а Драко уже в сотый раз пожалел, что во-первых, девчонок бить нельзя, а во-вторых, что сказал Крэббу и Гойлу быть в зале.

— Мария, — он сглотнул, чувствуя, что извинение это единственный выход из ситуации.

— Да, мой сладкий? Ты что-то хочешь мне сказать? — палочка все еще была направлена на Драко.

— Я кхмм, я…

— Да-да?

— Япрошупрощения, — скороговоркой выкрикнул он.

— Что-что? Драко, сладкий, я не слышу тебя, — почти ласково пропела она.

— Я прошу прощения, Дюпен Чен. Теперь слышно? — Малфой попытался скинуть плечом упирающуюся в него ногу. — Что ещё тебе нужно? Какого Мерлина ты оказалась…

Теперь все складывалось в единую картину. Он ведь должен был догадаться давным давно. Его крестный никогда не снимал с нее баллов, эта Дюпен Чен была частой гостьей в подземельях, она хорошо знает зелья, она колдует, в конце года ее успеваемость сравнялась с его и Грейнджер — лучших учеников на потоке из двух этих факультетов. Да, даже внешне она имеет существенное сходство с одним всем знакомым человеком.

— Мария Дюпен Чен! Соизвольте ответить, что вы задумали на этот раз!

Драко облегченно выдохнул. Он спасен. Крестный не даст его в обиду.

— Да, папочка? — в ее голосе вновь звенели колокольчики, а на лице сияла благожелательная улыбка.

“Змея”. Драко поднялся, оглядывая свой фрак и парадную мантию.

— Вы оба приведите себя в порядок и следуйте в малую гостиную. Драко тебя ждёт отец. Проводи Марию следом. И больше никаких драк, Мария.

— Как скажешь, папочка, — надула она губы, переведя обещающий все кары небесные взгляд на Драко. Тот поёжился. Он уже был готов закричать, чтобы крестный их не оставлял, как вспомнил то, что сам является наследником, что находится в своем доме, и, что домовики все еще слуги.

Эльфийка Фиби тут же доставила палочку своего хозяина в футляре, и отчистила его костюм.

— Теперь-то мы на равных, Дюпен Чен, — ухмыльнулся Драко, выставляя вперед палочку, когда фигура в темной мантии скрылась за углом.

— Ты уверен, Драаакусичек? — издевательски протянула девчонка, имитируя тон Панси Паркинсон. Драко поежился.

***

— Этим летом, я планирую посетить конференцию зельеваров. А поэтому скорее всего ты проведешь часть своих каникул в Малфой-меноре.

Мария ошарашенно распахнула глаза. Прошло всего несколько дней с того бала. Она была официально представлена мистеру и миссис Малфой, и с удивлением обнаружила, что те приятные люди. По крайней мере, снобизма и презрения к ней за ее не слишком чистую, по мнению многих, кровь она не ощущала. Даже Драко как-то резко заткнулся в присутствии сиятельного отца. Но провести несколько недель рядом с этим…?!

— За что? Я не хочу. Лучше отправь меня к Анне и Люку. Во Францию, — воскликнула девочка, перебив своего родителя. — Или хотя бы с тобой.

— Тебе как никому другому известно, что твоя мать в тягости. Вот-вот родит. Ей противопоказан стресс. А ты, признайся, просто кладезь неприятностей. К тому же свой лимит путешествий ты исчерпала до Рождества. А на подобные конференции пускают только специалистов и мастеров.

— Предатель, — буркнула Мария, поспешив скрыться в своей комнате. Скоро и такого шанса ей не представится.

Едва дверь за ней затворилась, девочка подбежала к столу. На нем лежало недописанное письмо. После возвращения из Франции, Мари обнаружила послание от Сириуса Блэка. Тот писал, что у него все в порядке, что он скрывается на каком-то дальнем райском острове. Много-много раз благодарил Мари за свое спасение. А еще обещал купить ей самый лучший подарок: какой она только захочет. Мари решила не скромничать и теперь решала между дорогими ингредиентами по зельеварению или аналогом сов в Англии: пестрым попугаем. В итоге победила рациональность.

“…Сириус, непременно напиши мне снова. Не волнуйся, я навещу Гарри. Мне совсем нетрудно выбраться к магглам. Я ведь живу среди них. Я знаю, где Поттер живет и как до него добраться. Ты не в курсе магических видов транспорта? Может быть, есть что-то вроде поезда? Так ведь будет гораздо быстрее чем использовать метлу. Аппарировать я еще не могу. Кстати, палочку можешь оставить себе. Мне вполне подходит эта. Но если вдруг приобретешь себе свой инструмент, то все же верни мою обратно. Я решила, что хочу несколько ингредиентов для зелий. Все же пока зельеварение является моим любимым предметом, помимо рун. Ниже прилагаю тебе список того, что можно добыть только в южных странах. Выбери на свой вкус. Удачи тебе, Сириус. Надеюсь когда-нибудь я еще увижу тебя, и ты будешь свободен. Мария Дюпен Чен”

Мари не знала как доставляется почта в столь далекие страны, но пестрый попугай — вестник Сириуса выглядел вполне себе живым и даже не вымотанным. Интересно, сколько летят такие птицы? Прицепив на его лапку послание, Мария продиктовала имя адресата и выпустила посланца в окно. Осталось только ждать ответа.

Ради интереса теперь Мари самостоятельно решила выяснить о каждом виде магического транспорта. И ей повезло обнаружить автобус. Самый настоящий. Назывался он “Ночной рыцарь” для попавших в беду волшебников и ведьм. С помощью него можно было добраться в любую точку Англии гораздо быстрее, чем на обычном транспорте. А потому Мария решила не тянуть книззла за хвост и навестить Поттера до того, как ее запрут у Малфоев, а Северус свалит на свою конференцию.

***

— Ээй, Поттер, выходи, — что есть силы крикнула Мари, останавливая скейт рядом с милым домиком и таким же палисадником с цифрой 4 на фасаде. Она была более чем уверена, что именно здесь живёт их герой.

Но он так и не появился. Мари сделала несколько кругов, прежде чем вдали заметила группу мальчишек. Самый крупный из них явно был тут лидером.

Пока толстяк подходил…о чудо к нужному дому, Мари делала круг напротив пятого, поэтому просто крикнула оттуда, где стояла.

— Эй, да ты, толстяк, позови Поттера. Он тут же живёт?

— А кто ты такая? — подозрительно спросил беловолосый мальчишка. Его банда с любопытством уставилась на Мари.

— Я? — Мари задумалась на секунду, стараясь не засмеяться в голос. — Я его подружка.

Толстяк и его дружки загоготали первыми.

— Подружка Поттера.

— Хорош, шутить.

— Он же чудила.

Мари ни разу так и не улыбнулась.

— Ну? Мне долго ждать?

— Эй, ненормальный, — раздался крик на пороге, едва явно перекормленный блондин вошёл в дом, — тебя тут девчонка ждёт.

Спустя какое-то время раздались шаги на лестнице в глубине дома и приглушённый голос.

— Тебе заняться больше нечем, Дадли? Очень смешная шутка. Ха-ха.

Это был точно голос очкарика. Значит вычислила она правильно.

— Эй, Поттер. Тащи сюда свою задницу немедленно или я зайду и сама ее стащу, — что есть силы прокричала Мария.

Тот тут же появился на крыльце, подслеповато щурясь.

— Дюпен Чен?

— Нет, Санта Клаус, бля. Давай вылазь из своей норы. Мне скучно. Я тащилась сюда просто так что ли?

— Да, сейчас. Подожди секунду.

Он скрылся в доме. За время его отсутствия Мари была несколько раз просканированна взглядами толстяка и его друзей. Она прям так и видела в их глазах вопрос: “и она с ним?” Когда Поттер вышел из дома, Мари опустила доску на асфальт.

— Ты реально гуляешь с этим уродом? — не выдержал, по всей видимости, кузен Гарри — а раз он жил в том же доме, что и Поттер и носил имя Дадли, то имел фамилию Дурсль.

— А чё, завидно? — рассмеялась она. — Не такой уж он и урод. Ущербненький слегка, это да, но все же симпатичнее, чем ты.

Пока на его лице и лицах его дружков отражалась работа мысли, Мари кивнула Поттеру и оттолкнулась ногой от земли, приводя скейт в движение.

До старой детской площадки они ехали молча. Вернее, ехала только она. Гарри шел рядом. Усевшись на качели, парень, наконец решился задать самый главный по его мнению вопрос.

— Как ты меня нашла? Профессор Дамблдор говорил, что на доме действует защита крови, и никто не может меня найти.

— Пфф. Дурачок. В башне ты много раз упомянул о своих родственниках. Знаешь, кто может разбираться в мире магглов, тот непременно с лёгкостью тебя найдет. Отыщи в телефонном справочнике Дурслей. Их кстати всего пятеро на Англию. Просто позвони им. Из них те, кто женат на Петунье Эванс — а девичья фамилия твоей матери Эванс, следовательно Петунья и Лили сестры, и у них есть сын Дадли только одни. Живут в Литтл Уингинге и указан адрес. Элементарно, Ватсон. Я нашла тебя.

— И зачем? — мальчик все равно не смог вникнуть в ее логическую цепочку. Разве он несколько раз не обмолвился о доме? Адрес то был известен. Тем более для чего это Дюпен Чен?!

— Мне скучно, — протянула она, делая затяжку, блаженно прикрывая глаза. А затем рассмеялась, видя его ошарашенные лицо.

— А вообще, Сириус передавал тебе привет. Наш Бродяга переживает за тебя. Ты пиши что ли ему почаще.

Видя, как просиял очкастый Поттер, Марии даже стало как-то легче на душе. Уже и соседство с Малфоями представлялось не так ужасным. Все лучше, чем жить в этом цветнике с не терпящими тебя родственниками и невозможностью поколдовать. Сама Дюпен Чен времени даром не теряла, каждый день сидя обложенной учебниками по рунам. Даже со своими маггловскими друзьями она встречалась не так часто. А еще Северус вручил ей книгу по окклюменции. Теперь Мария вынуждена каждый вечер очищать сознание.

***

— Северус, твоя дочь просто… необыкновенна. Да, именно так, — наконец произнесла Нарцисса, то и дело бросая взгляд на поле для квиддича, куда только что ушли ее сын и Мария.

— И ты поняла это… — продолжил Северус, усмехаясь в чашку только что поданного чая.

— Только что, мой друг. Только что, — улыбнулась Нарцисса.

Едва эта девушка появилась на пороге ее дома, миссис Малфой сразу же поняла, что она полна сюрпризов. Только потому, что она пришла в компании вечно нелюдимого Снейпа. А уж если судить по тому, что она приходится его дочерью, то можно однозначно говорить о какой-то взрывоопасной смеси. Всего неделю назад она была идеальной юной леди — такой, какой учили быть Нарциссу и ее сестер с детства, а сейчас она больше походила… на ее безумного кузена Сириуса, попирающего все порядки чистокровных семейств.

— Ай, — раздался вскрик Драко. Нарцисса и Северус тут же повернули головы в их стороны, но увидели лишь потирающего свою пятую точку подростка и весело хохочущую девушку.

— Я тоже так считаю, Нарцисса, — пожал плечами Северус. Он уже не сомневался в том, что на Малфоев Мария произвела крайне противоречивое мнение. И был практически уверен, что если она останется у них дольше, то просто-напросто перевоспитает “говнюка”, как она выразилась, Драко. Все-таки может это и не плохо, что конференция зельеваров все же состоится? Возможно, самой Марии пойдет на пользу пребывание в среде магов Великобритании.

“Хлоп”. Ее рука опустилась на заднюю точку блондина, и тот поспешил возмутиться. Такая обида и искреннее недоумение возникло на его лице, что Мари и не думала скрыть смех.

— Ну, что? Я уже тебя уделала? — хихикнула она.

— Не дождешься, Дюпен Чен, то есть Снейп.

— Зови меня госпожой, Малфой, не ошибешься. Ну или Дюпен Чен. Снейп только для посвященных. К тому же я не меняла свою фамилию.

Тот кивнул.

— Ну, так вот, не дождешься, Дюпен Чен. Кто быстрее поймает снитч? — ухмыльнулся он.

— Ненавижу эту жёлтую и мелькающую хрень. Лучше кого меньше заденут бладжеры. Не хочешь рискнуть?

Малфой, вспомнив, как ловко умеет управляться с этими гипербыстрыми, тяжёлыми и опасными мячами, поежился. Он точно не сможет отправить такой в полет одной ногой, а как-то держать биту он не привык. Всегда в домашних матчах он занимал место ловца.

— Может быть, найдем компромисс и выберем квоффл?

— И что ты предлагаешь? Летать от ворот до ворот и пытаться забить мяч? Или пастись у ворот противника? — разнесла его идею в пух и прах Мари. — Без команды в квиддич не поиграешь.

— А что ты предлагаешь, мисс гриффиндорская умница? — разозлился Драко.

— Можно просто полетать. Допустим с препятствиями, — ее глаза тут же загорелись огнем, предвещающим новую грандиозную идею.

— И какие препятствия? — подозрительно спросил Драко, уже не ожидающий чего-то нормального. Даже он был в курсе об опасном спуске с шестого этажа по одним лишь перилам на маггловской доске этой больной на голову гриффиндорки в начале прошлого года.

— Эй, Северус,будь другом, наколдуй нам колец. Огненных, — добавила она, ухмыляясь.

Драко сглотнул. Он это предвидел. Кажется, зря парень поел на обед копчёных рёбрышек. Ему стало нехорошо. Хоть бы его крестный был разумнее.

— Как скажешь, Мария, — ответил тот и над их полем стали появляться достаточно крупные кольца, сквозь которые можно пролететь. И они были покрыты пламенем.

“Маман, прекрати это сейчас же. Ты же не хочешь, чтобы твой сын погиб таким молодым?” — хотел закричать Драко. Но женщина лишь ободряюще улыбнулась и что… она даже приказала домовику принести их омнинокли.

— Ну что, мой мальчик, да начнется бой? — ухмыльнулась соперница, готовя метлу перед собой.

— Постой, ты называешь отца по имени? — это все, что он мог спросить прямо сейчас. Драко не мог представить, чтобы он назвал отца Люциусом. Ух, это было… странно.

— Да, а чё? Он у меня совсем молодой ещё. Ну, а маму я зову Анной. Никто не в обиде. Ты тему-то не переводи. Готов?

— Всегда, — твердо ответил наследник Малфоев, тем не менее боязливо сглотнув. — Вверх, — метла послушно скользнула ему в руку.

Драко уступил пальму первенства Марии, поскольку нырять с виду в узкое кольцо, объятое жаром, был не готов, хотя и знал, что ничего с ним не приключится.

— Уух, — весело крича, темноволосая девочка закрутила метлу и со всей скоростью рванула вперёд. Огонь даже не задел ее.

— Да не ссы ты, сладкий, он не настоящий, — сдала Мари фокус Северуса, буквально ощущая страх Малфоя. Издевки, издевками, а если тот боится, то никакого развлечения не получится.

Ах, она стерва гриффиндорская. Ясно почему мать не устроила истерику — она, вероятно, знала, что это безопасно. Ну, держись, Мари. Он ещё покажет, на что способны Малфои.

Драко резко развернул метлу и проскочил свое кольцо, нагоняя девчонку. Что как ловец он делал лучше всего, так это умел управлять скоростью. Любая секунда для ловца на счету. Для загонщиков была важна сила удара и стойкость, поэтому Дюпен Чен, несмотря на свой профессионализм в воздухе была все же медленнее его.

Последнее кольцо Драко и Мари проскочили один в один. Кажется, их метлы приклеились друг к другу, и определить победителя было нереально.

— И все равно я буду считать, что победила я, — продолжала спорить с ним Дюпен Чен, идя по зелёному газону к сидящим в беседке Нарциссе и Северусу.

— Уж кто бы говорил. Ты была тем ещё тормозом, — поддел ее Драко, упирая на момент, где она в середине почему-то сдала. — Ай, — подскочил он, почувствовав укус в свое мягкое место.

— Что такое, Драко? Бо-бо? Какой-то ты чувствительный, — расхохоталась она, убирая палочку назад.

“Стерва”.

Кажется, жизнь удалась. И даже здесь может быть неплохо. Мария потянулась навстречу солнечным лучам.

========== Глава 29. ==========

Мари постучала в дверь дома номер 4 по Тисовой улице. К сожалению, кузена Поттера и самого Гарри поблизости не было. А у нее был последний свободный день. Завтра Северус уезжает, поэтому подарок от Сириуса следовало передать именно сейчас. Мужчина писал, что Мари отвечает на письма быстрее, чем его крестник и винил в этом его родственников. Мари думала, что Северус запрет ее в поместье Малфоев и ожидала этого с неизбежностью. Но раз за разом они возвращались домой. Похоже, Северус просто-напросто следил за ее социализацией с Драко.

Поэтому ей пришлось стучать в дом. Дверь вскоре открыла домохозяйка средних лет и неодобрительно на нее посмотрела. Так значит эта и есть его тетя Петунья — сестра матери. Ну, скажем так, Лили Эванс была лучшей половиной сестер Эванс.

— Здрасьте, мне нужен Поттер, — улыбнулась она, как можно более доброжелательнее.

— А вы кто? — почему у жителей этого дома вошло в привычку начинать любой разговор с этого вопроса?!

— Я его подруга, — Мари лопнула пузырь жвачки и вновь улыбнулась.

Мария не знала, чтобы сделала и ответила женщина в ином случае, но по дороге степенно двигалась леди с корзиной для покупок и маленьким ребенком. Соседка. Эта Петунья поджала губы и пригласила Мари в дом.

— Кхмм, По… Гарри сейчас занят. Посиди тут. Он спустится через пять минут, — буркнула она и кивнула ей на кресло.

Мари стянула рюкзак с плеч и уселась поудобнее закинув ногу на ногу.

— Что? — переспросила она, заметив внимательный взгляд женщины.

— Ты из Коукворта? — она указала на ее кофту. Мари выпросила у Рэнди куртку их спортивной команды с надписью “средняя школа Коукворта” и гербом школы. Ей давно хотелось поносить подобную.

— Ага. Живу там. А что?

— Я жила там в детстве, — на удивление спокойно ответила женщина без какого-либо намека на недовольство. — Хороший город, хотя маленький и бесперспективный. И что, школа ещё работает? А завод?

— Школа процветает. А вот завод давно закрылся. Речка почти пересохла и из достопримечательностей только старая водонапорная башня, карьер, здание пожарной охраны и гостиница.

— Мда. А как далеко ты живёшь от улицы Магнолий? Это на северо-западе Коукворта. Там как раз завод недалеко, — пояснила Петунья.

— Да-да. Я знаю, где это. Недалеко. Ниже по улице. В Паучьем Тупике — жуткое местечко скажу я вам, — поежилась девочка.

Мари отметила, что Петунья нахмурились, услышав название улицы. Кажется, она была знакома с Северусом в детстве и знала, где он живёт.

— А не знаешь, что сталось с домом Эвансов? Это номер 25. Я там жила раньше с сестрой. Просто после того как я вышла замуж, больше не приезжала туда и не знаю что сталось с домом. Родители умерли и завещали мне и сестре по половине дома. Свою я продала ещё лет десять назад.

— Я все там объездила. Так-так. Дом 25. Это рядом с детской площадкой? Там ещё на другой стороне улицы супермаркет есть, — предположила Мари.

— Да. Да, рядом площадка, — как-то взволнованно обрадовалась женщина. — Но супермаркета там не было. По крайней мере, давно.

— Там вроде сейчас кто-то живёт. С детьми. По крайней мере, я видела детские игрушки во дворе.

— Спасибо… — тут она поняла, что не знает имя подруги своего племянника.

— Мария. Мария Дюпен Чен, мэм, — она ещё раз лопнула пузырь жвачки.

— Я Петунья Дурсль. Приятно познакомиться. Так, откуда ты знаешь моего племянника? — вдруг спросила она, осознав, что Коукворт находится не слишком близко от Литтл Уингинга и пересечься они могли только…

— Я с ним учусь, — мило улыбнулась Мари.

— Так ты из этих? Из странных? — мгновенно переспросила женщина, изменившись в лице.

— Вы про магов? Ага. Я одна из них, — кивнула Мари, не видя смысла скрывать явный факт. Женщина лишь поджала губы и вновь неодобрительно окинула ее взглядом. Поттера все ещё не было. Спустя несколько секунд ее лицо будто осветила какая-то догадка.

— Ты сказала, что живёшь в Паучьем Тупике. И ты маг. Я знаю, вернее знала лишь одного мага оттуда. И ты похожа на него. Не с первого взгляда, но эти черные волосы, бледная кожа и этот ваш дар…

— Ага. Я его дочь, — кивнула Мария, не спрашивая имени этого мага.

— Кхмм. Ясно, — нахмурилась женщина, не зная о чём ещё спросить свою гостью. Она не спорила, не отрицала и даже не провоцировала на новые вопросы.

— Да, тетя Петунья? — сверху стал спускаться Гарри. — Мария?

— Ну, наконец-то, — воскликнула она. — Хлюпик, пошли погуляем. Я для чего сюда перлась? Бродячий Пес передает тебе пламенный привет.

— Сейчас. Только оденусь, — кивнул он и снова скрылся наверху.

— Так… как он поживает? — неловко продолжила женщина. — У него ведь есть жена?

— Северус? Да вообще шикарно. Преподает у нас в школе и бдит за шрамоголовым. Нет, он не женат.

Женщина вновь лишь кивнула. Повисла неловкая тишина.

— Только не говорите Поттеру об этом, хорошо? Он терпеть не может…

— Пошли скорее, — со второго этажа сбежал Гарри, прерывая ее предложение. Но Мария поняла, что Петунья Дурсль хоть и была ханжой, не любившей магов, все же имела какое-то представление о достоинстве. Одним взглядом она пообещала хранить молчание.

— До свидания, миссис Дурсль, — кивнула ей Мария.

— До свидания, Мария.

— Тебе повезло, что дома не было дяди Вернона. Он ненавидит все, что связано с магией, и я уверен, выгнал бы тебя. Хорошо что я пугаю их Сириусом. Они все еще уверены, что он опасный преступник и защищает меня.

Мария лишь тихо хмыкнула, услышав подобные вести от Гарри. Ему достались плохие магглы. Они вновь сидели на детской площадке, поедая мороженное. Гарри с радостью принял подарок Сириуса и Мария принялась рассказывать про дела его крестного где-то на Маврикии. От себя на его день рождения Мари вручила Гарри книгу с традициями о магическом мире. Этот фолиант ей пришлось выучить еще прошлым летом. Гарри Поттер не знал удивительно многого о том, где жил. Мари решила ему помочь. Плюсом к этому она подарила Гарри пакет всяких сладостей, купленных в Косом переулке.

У Поттера начал болеть шрам на лбу. Мальчик поделился с ней своими соображениями, поскольку не знал кому рассказать об этом. Мари бы предложила ему аспирин, если бы не факт того что шрам от проклятья болел тогда, когда сам Бель Морт был поблизости. Это пугало Гарри. И напрягало Марию. Выкурив последнюю сигарету в пачке (Поттер все еще отказывался пробовать никотин: возможно, даже к счастью), Мария взмахнула палочкой, вызвав “Ночной рыцарь”.

— До встречи в сентябре, шрамоголовый. Пламенный привет моему красавчику и Грейнджер. Не беспокойся. Возможно, тебе действительно стоит обратиться в магический госпиталь?

***

— Эй, ты, зазнайка, собирайся, — к ней в комнату влетает Драко.

Северус решил задержаться на своей конференции, отправившись на поиски новых ингредиентов, а потому Мария также задерживалась в поместье Малфоев на третью неделю. И жизнь бок о бок с этим вредным “наследником Малфоев” способствовала какому-никакому сближению.

— Куда? — лениво выдохнула Мария, отмахиваясь веером — так жарко было.

— Квиддичный матч. Финал. Болгария и Ирландия. Ты что? Совсем забыла?! Крестный послал тебе билет ещё неделю назад, — праведно возмутился блондин.

— И ты молчал? Когда? Сейчас? Буду готова через десять минут, — жара больше не была проблемой. Особенно когда впереди маячит такое событие. Пускай Мария больше не в команде, но квиддич из-за этого любить не перестала.

— Попридержи фестралов, Дюпен Чен, — рассмеялся мальчик. — Завтра с утра. У нас есть портал. А матч вообще только в пять вечера. Мы будем жить в палатке.

— Так. Выметайся тогда. У меня ещё столько дел. Нужно собрать вещи. И не забыть плеер, и метлу… хотя, наверное, ее не стоит брать, а ещё омниноколь… — продолжала бубнить она, мечась из угла в угол, не обращая внимания на веселящегося Малфоя.

Уже в 4 утра ее разбудил домовик и сообщил, что ее ждут внизу. Господа Малфои готовы отправиться через полчаса. Мари тут же прогнала остатки сна, хотя, если честно, хотела закутаться в одеяло и не вылезать ещё часов пять. Вчерашние сборы затянулись до двенадцати ночи.

— Драко, ты все взял? Помни, если что-то забыл, то можешь всегда вызвать домовика, — поучала сына леди Нарцисса. Тот закатывал глаза и пытался за спиной передразнить мать.

Мари знала, что миссис Малфой не поедет — квиддич ей был безразличен. А вот мистер Малфой уже что-то пил из бокала, посмеиваясь над причитаниями жены. Мари так же фыркнула, стараясь, чтобы ее смешок не был слышен, и направилась к столу. Сегодня они не придерживались этих аристократических заморочек с кашей и омлетом, а наслаждались бутербродами и фруктами, и принялась быстро завтракать. Спать все ещё хотелось.

Наконец мистер Малфой поторопил их. Портал должен был сработать в 4:50. Осталось 5 минут. Мари подхватила сумку и встала рядом с Драко. Портал был именным, именно для семьи Малфой, поэтому им не нужно было тащиться неизвестно куда, чтобы дотронуться, к примеру, до старого башмака или палки.

Да, путешествие порталами все же лучше аппарации, что ни говори. Того ощущения будто тебя по кусочкам суют в узкую трубу не было. Может все ещё дело в том, что это портал Малфоев. А плохих вещей у них не бывает. Драко прожужжал ей все уши насчёт этого. Так что теперь Мари запомнила это точно, как дважды два.

Они расположились на специально зарезервированном месте. Огромная палатка размером с мини особняк будет их домом на следующие несколько дней. Пока эльфы споро принялись готовить завтрак и помогать обжиться, Мари со спокойной совестью забралась в свою комнату досыпать свои несколько часов. Глядя на нее, Драко так же отправился спать.

Проснулась Мария, когда на часах было одиннадцать утра. Живот предательски заурчал, требуя пищи. Она послушно вышла из “комнаты”. За столом уже сидело семейство Малфоев.

— Доброе утро, мистер Малфой, Драко.

— Доброе, Мария, — кивнул мужчина и погрузился в ежедневный пророк.

В этот раз была яичница с беконом и овощами. Быстренько перекусив, Мария решила, что, пожалуй, пора исследовать огромный палаточный лагерь и прикупить сувениров.

Предупредив Малфоев о своем отсутствии, Мари взяла плеер и вышла. Как здорово иметь амулет, экранирующий весь магический фон от ее плеера. Дюпен Чен очень надеялась на него, потому что в Малфой-меноре, тот был бесполезен — слишком мощные щиты. Здесь, несмотря на множество волшебников и применяемую магию, он работал сносно, но, правда, с защитой. Хуже чем в поезде, но, несомненно, лучше, чем в Хогвартсе — там вообще ничего не работало.

Подтанцовывая новой заводной мелодии, которую записал на ее кассету Луи, буквально за день до отъезда, Мари двинулась маневрировать между лотками, палатками и гуляющими здесь людьми. Не зря она принесла галеонов. А ведь как знала, поэтому с начала лета копила деньги, выделяемые на карманные расходы. Там, где активно продавали товар с символикой болгарской команды, гриффиндорка приобрела шарф с их расцветкой. А там, где ирландские товары — соответствующий шарф. Ну, а мало ли.

На самом деле, как недавно считающая сама себя волшебницей в первом поколении (это в Англии к ним прижилось название магглорожденные), Мария попала в волшебный мир слишком поздно. В школе помимо увлечения мировым квиддичем, у нее было множество других более интересных вещей. Следовательно заболеть любовью к какой-то стране у нее не было времени. А патриотизм был не слишком ей свойственен. И именно поэтому сейчас Мария собралась насладиться зрелищной игрой, не болея в частности ни за одну команду.

Когда колдунья вновь увидела в толпе Драко со своими друзьями, было уже часа три дня. Направляясь к ним, Мари с некоторым восторгом отметила присутствие и других знакомых личностей. Поттер, Грейнджер, красавчик и вся его рыжеволосая семья. И, конечно же, она не могла пройти мимо, не подшутив.

Дождавшись, когда все будут восхищённо пялится на чудеса, творящиеся в лагере, Мария подошла к ним.

— Привет, красавчик, — девочка выглянула из-за спины Рона и приподнявшись на носочках поцеловала его в щеку, заставив покраснеть. Под смех его старших братьев и сестры, Мари дала пять близнецам.

— Привет, Поттер, Грейнджи, Джинн. Как жизнь? Не скучаете по школе?

— Здравствуйте миссис и мистер Уизли, — улыбнулась она напоследок, изобразив книксен под странные полные умиления взгляды первой.

— Мам…

— Позволь представить тебе…

— Мисс Марию Дюпен Чен

— Подружку нашего Ронникса, — успел добавить второй близнец, подкалывая младшего брата.

— Здравствуй, милая. Я Молли Уизли, мать этих рыжих сорванцов. Приятно познакомиться. Ты ведь учишься с Роном, Гарри и Гермионой?

— Да, мэм. На одном курсе, — улыбнулась она, поправляя сползшие наушники.

— Это ведь маггловские штуки для музыки? Ничего себе, — присвистнул отец семейства, с восторгом поглядывая на плеер.

— Да. Вы знаете, что это такое? Обычно никто не знает из чистокровных. Я обожаю музыку. Но в магическом мире просто ограниченное количество исполнителей. Единственно нормальные это Ведуньи и Шальные снитчи.

— А она играет здесь? По мне, магический фон слишком силен и негативно влияет на устройство, — задумчиво протянул мистер Уизли.

— Так в том-то и дело, — обрадовано воскликнула Мария. — Видите этот амулет? У нас дома стоит телефон. Я очень удивилась, когда узнала, что он работает. Не то чтобы я вообще не знала, как он работает — у меня же дома он был раньше… В общем, я поинтересовалась у С.. отца и он дал мне такой камень. В таких местах, как Хогвартс или какой-нибудь древний менор он не работает, но в таких местах — да…

— Как интересно. Вот бы разобраться в его действии… — задумчиво произнес рыжеволосый мужчина.

— Артур, не приставай к девочке, — отдернула чересчур увлекшегося супруга миссис Молли Уизли.

— Но, милая, ещё один вопрос. Если ты конечно не против, Мария, — он почти умоляюще глянул на нее. Мари была не против.

— А он действительно играет? Можно послушать? Действительно маггловские песни?

— Папа у нас обожает все, что связанно с магглами, — пояснила Джинни. — Он коллекционирует штепсели и батарейки. У нас даже есть автомобиль, который летает. Точнее был, — она с таким выразительным взглядом посмотрела на Рона, что стало понятно, кто виновен в этом “был”.

— Ничего себе! Это же мега круто. Хочу себе машину, которая летает, — Мари уже на полном серьезе начала представлять, что она сделает со своим автомобилем. А еще в ее голову закралась мысль проконсультироваться с мистером Уизли на тему своего будущего летающего скейта.

— Держите, можете послушать, — она вспомнила о просьбе мистера Уизли и протянула ему наушники. Тот однако, просто расположил их рядом с собой. похоже побоявшись надеть на голову. — Правда я не знаю, что будет за песня. Луи записал мне все подряд, чтобы все было на одной кассете.

Близнецы наколдовали небольшой купол тишины над ними, и Мария нажала на плей.

Despite the lies that you’re making

Your love is mine for the taking

My love is just waiting

To turn your tears to roses

Despite the lies that you’re making

Your love is mine for the taking

My love is just waiting

To turn your tears to roses

I will be the one that’s gonna hold you

I will be the one that you run to

My love is a burning, consuming fire

Это была ее любимая песня. Мария специально подкрутила громкость, чтобы через наушники было хорошо слышно тем, кто стоит поблизости. Она видела, что близнецы ровно, как и она наслаждаются композицией. Голос солиста просто не мог не привлекать к себе внимание. Мистер Уизли находился в восторге уже от того, что получил в руки диковинную штуку, а вот миссис Уизли не слишком довольно морщила лицо — похоже она оказалась любительницей другого жанра.

— Круто, — выдохнул Рон, когда песня подошла к концу. Остальные вольно невольно его поддержали. Лишь Гермиона выглядела не слишком впечатленной — у нее наверняка была тысяча возможностей прослушать подобное дома, да Гарри, привыкший к ее плееру во время их немногочисленных встреч.

— Ну все, Артур, прекрати терзать музыкальное…колдо… плеер, — наконец нашлась миссис Уизли. — Отдай девочке.

Мари повесила наушники обратно и убрала плеер в рюкзак за спиной.

— Мария, ты здесь совсем одна? — миссис Уизли оглядела территорию вокруг, надеясь найти несуществующего опекуна или родителя.

— Неа, я с ними, — Мари лёгким движением плеча указала на семейство блондинов невдалеке как раз выбирающим себе сувениры.

— С Малфоями? Серьезно? — отмер Рон, вспыхнув и нахохлившись. — С каких это пор ты якшаешься с этими…

— Рональд Билиус Уизли! — громкий голос матери заставил его умолкнуть.

— Эй, красавчик, я не виновата, в том, что мой отец дружит с ними. Он сейчас на жутко важной магической конференции, кажется, в Италии или Чехии. Так что я тут на попечении Малфоев, — пожала она плечами.

— Мне этого не понять, — протянул Гарри. — Ты же постоянно с ним ссоришься. Да он, как и ты злится только от одного твоего вида. И вся его семейка… В любом случае, как тебе живётся в обители аристократов, богатства и слизеринского принца?

— Да, вам действительно многое не понять. Когда твой отец говорит тебе что-то делать — это нужно делать. И неважно: хочешь ты или нет. Например, моя бабушка отказалась выходить замуж за старика. Ее отец выгнал ее. Она вышла за маггла. Родила моего отца. И умерла, так и не увидев своего волшебного дома. Иногда нужно плыть по течению, при этом стараться, чтобы зыбучая пучина не утянула тебя вниз. В жизни все происходит не так как нам нужно. Просто иногда стоит думать и менять что-то под себя.

— Это тебе твой отец сказал? — шепотом произнесла Джинни. Мария кивнула с немного отстраненным видом.

— А вообще, многое действительно может оказаться не таким, каким кажется для вас. Я живу у Малфоев уже третью неделю. Там здорово. Павлины, сады, поле для квиддича, тренировочные залы, домовики. Я даже на скейте там катаюсь по их садовым дорожкам. Драко мелкий, вредный засранец. Его не стоит бояться и обращать на его слова внимания так тем более. Иногда, он все же может быть достойным собеседником. Хотя чаще всего я поступаю так…

Девочка хитро посмотрела на младшего Малфоя, все еще выбирающим какие-то сувениры. Вытащив палочку, она совершенно беззвучно послала в него невербальное жалящее. Тот подскочил и стал оглядываться, в надежде найти причину. Но Дюпен Чен вовремя спряталась за спину мистера Уизли, поэтому так и не была обнаружена.

Когда опасность разоблачения миновала, она выглянула обратно.

— Обожаю его раздражать, — хихикнула она, под задорные выкрики всего семейства Уизли (естественно кроме родителей). Даже Гермиона не сдержала улыбки.

Они ещё немножко поболтали, прежде чем окончательно разойтись. Так, Мария узнала, что Уизли болеют за Ирландию, но Рон страстно влюблен к Крама — самого молодого болгарского ловца за всю историю спорта. Гермионе было абсолютно все равно и на Крама, и на квиддич — она тут была за компанию. Похоже это судьба каждого магглорожденного волшебника — быть немного равнодушным к мировому квиддичу.

— Ладно, ещё увидимся, — она наконец махнула рукой и направилась в сторону палатки. Матч должен был начаться только через несколько часов.

— Пока, Мари…

— До встречи, красавчик, — подмигнула она напоследок Рону,

Растворившись в толпе, девочка уже не слышала, как миссис Уизли насела на сына, намереваясь вызнать все подробности о девочке ее сына, чему он активно сопротивлялся. А вот его сестра и близнецы очень даже помогали, расписывая видимые и невидимые таланты Мари.

Это «вскоре» настало вечером. Квиддичный матч начинался ровно в пять часов. Северус не поскупился и достал ей билет из высшей лиги — то бишь в министерской ложе. Поднимаясь по лестницам вверх, Мари слегка отстала от Малфоев. Но, когда ей удалось их догнать, она поняла, что назревает скандал. И скандал между мистером Малфоем и мистером Уизли. Желая прервать некрасивую сцену, которая совершенно точно испортит всем настроение, Мария сделала единственно возможное.

— Привет, красавчик. Мы снова встретились, — она повисла на ограждении, махая ему рукой. Она буквально спиной чувствовала полный недоумения взгляд мистера Люциуса Малфоя, но поняла, что поступила верно.

— Драко, Мария, идёмте, не стоит останавливаться здесь надолго, — сквозь зубы бросил он и поспешил дальше.

В последний раз, махнув Уизли и в особенности подмигнув Рону, Дюпен Чен направилась следом.

И почему она раньше не интересовалась Болгарией и большим квиддичем? Крам был великолепен. Он держался на метле так, будто родился на ней. В середине игры, несмотря на то, что лидировала Ирландия — и то благодаря хорошим охотникам, но отвратительным загонщикам и ловцу, Мари надела красный шарф. Она очень хотела, чтобы красавец Виктор поймал снитч.

— Даа! Вы это видели? Финт Вронского. Он нереально крут! — кричала она, наслаждаясь зрелищем.

— Неет, — вратаря болгарской сборной сбил бладжер.

“И Виктор Крам ловит снитч” — выкрик комментатора тонет в радостных и отчаянных возгласах фанатов.

“Но побеждает Ирландия в перевес 10 очков”.

Мари разочарованно опустила красно-бордовый шарф, тогда как Драко, смотря на нее свысока, скандировал крики победителя.

Все равно это было здорово. Квиддичный матчи, особенно финал чемпионата смотреть в разы приятней, чем школьные соревнования.

Фанаты направились вниз: кто праздновать, кто заливать горе, но в целом все нашли, чем себя занять. Даже мистер Малфой на радостях — все же победила его страна: магическая Ирландия в противовес маггловской была неотделимой частью Великобритании, выпил несколько бокалов коньяка.

Драко быстро нашел своих дружков и рассосредоточился по полю. Он все ещё не желал, чтобы их видели в одной компании. Несмотря на то что Мария оказалась не грязнокровкой, как утверждал сам Драко почти весь год, а кем-то серединка на половинку, блондин не желал “запятнать свою честь, общаясь с вульгарной магглоподобной волшебницей”. Но это лишь, когда они были где-то на виду. За это он, конечно, получил по заслугам новой порцией удвоенного жалящего, но в принципе Мари была с ним согласна. Ей не о чем было поговорить с Малфоем и его прихлебателями-подружками, поэтому прихватив свой неизменный рюкзак, направилась в противоположную сторону.

Вскоре палатки украшенные зелёными цветами, пляшущими леприконами и клевером, сменились на темно-красные. Она оказалась на стороне фанатов болгар. Здесь было значительно тише, поскольку их команда проиграла, но все же то и дело раздавались крики: Крам, Димитров, Левски, Иванова.

По пути Мария познакомилась с чудесным мальчиком, который даже в свои пять или около того лет отчаянно желал найти Крама и попросить его автограф. Обеспокоенные родители Теодора Гейджи изо всех сил благодарили ее за найденную пропажу их сына. Мари для успокоения малыша пообещала, что если она встретит Крама, то непременно попросит у него автограф для Тео.

Вернулась девочка уже ближе к полуночи с учётом того, что матч закончился в 21:30. Но даже тогда поспать ей удалось крайне мало. Разбудили ее крики и, между прочим, не радостные возгласы фанатов, к которым она уже начала привыкать. Выглянув спросонья из своей комнаты, Мария увидела не на шутку обеспокоенного Люциуса Малфоя что-то выговаривающего Драко. Увидев ее, мужчина начал наставлять их обоих. Оказывается особо ретивые фанаты нацепили на себя маски и плащи Пожирателей и пошли бушевать в лагере. Пока жертв нет, но они жгут палатки, берут в плен и много что ещё. Люциус повторил, чтобы они шли к лесу в безопасность и ждали там. Когда все утихнет, он найдет их.

Мари с Драко выбежали на улицу. Плотная толпа волшебников с поднятыми волшебными палочками медленно двигалась по полю. У них не было лиц, их головы были скрыты капюшонами, а лица — масками. В воздухе высоко над ними бились четыре фигуры, корчившиеся в невероятных положениях. Можно было подумать, что волшебники в масках были кукловодами, а люди над ними — марионетками, управляемыми невидимыми нитями, которые поднимались в небо из волшебных палочек. Две из этих фигур были очень малы.

— Это безумие, — пробормотал Драко, глядя, на сумасшествие творящееся на поле. — Это настоящее безумие…

Мария была абсолютно согласна с ним. Гуляки уже почти добрались до них. Осталось всего несколько палаток. Оказывается, это страшно, когда оказываешься почти в эпицентре битвы. Несмотря на то, что по уверениям мистера Малфоя это всего лишь больные на голову фанаты и серьезного вреда они не причинят, девочка крепче схватила руку оторопевшего Малфоя и поволокла его в сторону виднеющегося вдали леса. Передвигаться было трудно. В голове роились страшные картины, а вокруг гудели тысячи испуганных голосов. Будто бы все они подверглись заклинанию…

Но чем ближе становился лес, тем спокойнее становилось. Едва они отошли на достаточно безопасное расстояние, Малфой осмелел и выдернул свою руку. Повсюду сновали взрослые волшебники и дети. Паника. Страх. Крики. Плач. По пути она и Драко помогли освободить одного малыша из-под обвалившейся палатки. Когда темные деревья приняли их под свою сень, они выдохнули с облегчением. И тут же услышали:

— Малфой, опусти палочку.

Наставив на них свои волшебные инструменты, стояла знаменитая группа во главе с вездесущим Поттером.

— Ебись оно все кентавром через дикобраза, — хватаясь за сердце, выдохнула Мария. — Поттер не пугай так. Я чуть копыта не откинула. Знаешь, из темноты вообще-то не нападают.

— Дюпен Чен? — раздался голос Гермионы.

— Ну, конечно. Я же с ним здесь. Мистер Малфой доверил мне Драко, так что он от меня ни ногой.

— Мистер Малфой? Он же Пожиратель. Наверняка он сам веселится на поле, — не слишком разумно заметил Гарри.

— Упс. Это было некстати.

— Сейчас ты ответишь, шрамоголовый, — сорвался Драко, намереваясь устроить драку, не важно на палочках или нет.

— Эй. Стойте. Успокойтесь. Гарри прекрати. И ты Малфой. Гарри, извинись перед ним, — выкрикнула Гермиона, вставая между ними.

— А ты умолкни грязнокровка…ой, — он схватился за голову ощутив значительный удар от Мари.

— Я передумала, Гарри, не извиняйся, — улыбнулась она, с благодарностью поглядывая на Марию.

— Так, я знаю сейчас все на взводе, поэтому слушайте меня.

— А кто назначил тебя командиром? — раздался возмущенный возглас Рона.

— Ну, давай ты, красавчик. Я жду от тебя разумных предложений, — поддела она его. Тот промолчал.

— То-то же. Итак, во-первых, никаких выпадов в сторону мистера Малфоя и других ваших гипотетических подозреваемых. Вы не авроры. Во-вторых, никаких споров, криков, оскорблений и прочих нелестных высказываний, иначе жалящими вы не отделаетесь. Мы все тут в одинаковом положении.

Она оглядела в подсвеченным люмосе светом напряжённые лица остальных. Те кивнули.

— В-третьих, слушаем меня и идём к безопасности. Все взрослые сейчас помогают пострадавшим и разбираются с нападавшими, так что им не до нас.

Крохотный участок леса был им явно не помощником, поскольку был единственным относительно безопасным местом и те, кто скрываются под капюшонами, выпускаю темную метку в небо, вскоре додумаются прийти сюда. — Это Черная Метка! — раздавалось вокруг. — Знак Сам-Знаешь-Кого!

Почти гуськом молодые волшебники стали направляться за границу лагеря. Там уже вовсю работали авроры и добровольцы. Спустя долгие минуты ходьбы, защиты и пряток, они вышли к взрослым. И буквально спустя минуту их в охапку схватила миссис Уизли.

— Вы все целы, — всхлипнула миссис Уизли, в смятении оглядывая компанию покрасневшими глазами. — Вы живы… О, мальчики…

Тут, ко всеобщему изумлению, она схватила Фреда и Джорджа и стиснула их в таких жарких объятиях, что они столкнулись лбами.

— Ой! Ма, ты нас задушишь…

— И я кричала на вас перед уходом! — вновь зарыдала миссис Уизли. — Я только об этом и думала! Что, если бы Сами-Знаете-Кто добрался до вас и последним, что я успела вам сказать, был бы упрек за плохие баллы по СОВ! О, Фред… Джордж…

Позже колдунья скороговоркой проговорила, что сама Молли и Джинни ушли в другую сторону, Артур пошел помогать на поле, а она осталась здесь ждать детей. Обняли даже Драко, хоть тот и сопротивлялся. Миссис Уизли предложила им перебраться в Нору и там уже связаться с родственниками. В отсутствии альтернативы в такой спешке и панике, Драко пришлось согласиться.

Молли по одному переносила детей аппарацией. Наконец, все были напротив дома семьи Уизли. Скривленное и слегка презрительное лицо Малфоя, Мари исправила тычком в бок. Тот нехотя зашёл в огромное строение, поднимающееся ввысь на все три или четыре этажа: в темноте было крайне сложно разобрать. Да, Мари тоже была несколько шокирована их домом, но у нее по крайне мере было чувство такта. В принципе, внутри обстановка отличалась от той, что снаружи. Дом был магически расширен. Малфой тут же попросил разрешение воспользоваться камином и спешно связался с миссис Малфой. Та была вне себя от переживаний. Люциус сообщил, что Драко пропал в неизвестном направлении. Нарцисса сообщила, что открыла камин для них двоих и ждёт их немедленно.

Драко поспешил с огромным вздохом облегчения исчезнуть в зеленом пламени. Марии же досталась более сложная роль. Она, наверное, раз в третий оказался в могучих объятиях миссис Уизли, к ней навсегда привязалось прозвище “деточка” и “милая”, а ещё ее активно приглашали в гости пожить прямо до конца августа — осталось всего неделя. Ведь как оказалось, что и Поттер и Грейнджер (правда последняя все-таки уедет завтра к родителям) уже гостят у них. Мари приняла это к сведению. Нет, ну а что? Она уже устала сидеть в Малфой-меноре и оттачивать свои манеры за чаем с Нарциссой. Даже подкалывать Драко стало не так интересно. А ведь прошло всего ничего. Впрочем, Северус прибудет в Англию как раз к началу учебного года.

Помахав новым и старым знакомым рукой, она исчезла в камине.

Комментарий к Глава 29.

Не обращайте внимание на то, что песня Skillet. Давайте опустим тот момент, что эта песня вышла в 2012 году)

Пускай все ложь, что ты мне говоришь,

Но все равно ты мне принадлежишь

А любовь ждет лишь роз, чтобы лепестками стали капли слез.

Пускай все ложь, что ты мне говоришь,

Но все равно ты мне принадлежишь

А любовь ждет лишь роз, чтобы лепестками стали капли слез.

Я буду тем, кто обнимет

Я буду тем, кто тебя примет.

Вся любовь, что во мне пылает, как в огне…

========== Глава 30. ==========

“Здравствуй, Северус. Надеюсь твоя конференция прошла хорошо. Можешь не переживать, я в порядке. И мистер Малфой тоже. Ты точно не забудешь приобрести мне зубастую герань и дремоносные бобы? Еще, по возможности, хочу исследовать свойства жаброслей. Надеюсь, намек понятен? Мужская психология утверждает, что об этом нужно говорить прямо. Что еще? Ах, да. Какое-то время, я погощу в доме мистера и миссис Уизли. Не теряй меня. Я буду в порядке. Домой вернусь либо 31 августа, либо сразу поеду в школу. A bientôt, ta fille — Maria (До скорой встречи, твоя дочь — Мария)”.

Письмо писалось впопыхах, когда Дюпен Чен уже сидела на чемодане. Вернувшись к Малфоям, Мария четко поняла, что хочет навестить Уизли. Душный особняк с кучей замшелых правил приличий стал давить на нее. Поэтому, сообщив миссис Малфой о своем решении, и, соврав, что Северус дал свое разрешение, она пошла собирать чемодан. Господа Малфои были не слишком довольны подобным ее решением, но запретить ей не могли.

Письмо миссис Уизли было написано тут же. А ответ получен уже спустя час. Женщина писала, что с нетерпением ждет Дюпен Чен у себя. Камин с паролем “Нора” был открыт.

— Au revoir, — девочка махнула рукой гостеприимной хозяйке и ступила в зеленое пламя с чемоданом в руках. — Нора!

***

— Bonjour, — скромно произнесла девочка, оказавшись посреди гостиной дома Уизли.

— Мари! — к ней уже подбежала Джинни Уизли и крепко обняла. — Я так рада, что ты решила погостить у нас. Гермиона уже уехала. Не хочу быть единственной девчонкой здесь.

— Бунтарка!

— А вот и мы!

С двух сторон от нее появились близнецы, приветствуя в своем привычном стиле.

— А где же мой красавчик? — хихикнула она, оглядываясь.

— Он и Гарри еще спит. Пошли скорее в сад. Там сейчас мама. Потом я покажу тебе здесь все, — бойко заговорила девочка, уже хватая ее за руку. — Ты вчера их не видела. Но к нам, представь себе только, приехали Чарли и Билл. Это мои старшие братья. Чарли работает в Румынии в драконьем заповеднике, а Билл разрушителем проклятий в египетском отделении банка “Гринготтс”. Я вас познакомлю. Тебе они понравятся.

Джинни начала с сада. Гостиная Дюпен Чен откуда они автоматически начали экскурсию была уже ей знакома. Самым классным в этом “не бог весь чем”, по словам самой мисс Уизли, были часы. Эти часы были весьма примечательными. В них, в отличие от обычных часов, вместо одной стрелки имелось целых девять — по количеству членов семьи, причём, каждая стрелка имеет соответствующую надпись. Вместо цифр на циферблат нанесены слова: «дом», «школа», «работа», «путешествие», «потерялся», «больница», «тюрьма» и «смертельная опасность». Таким образом все знали, кто где находится.

Сам дом находился недалеко от деревни Оттери-Сент-Кэчпоул, расположенной на северо-западе Англии в графстве Девон. На дом наложены маглоотталкивающие чары, поэтому маггловские почтальоны не знают о его существовании. Джинни поведала, что рядом с ними живут еще несколько семей волшебников: Лавгуды, Фоссеты и Диггори. Про Лавгудов Мари было известно от самой Луны.

Поздоровавшись с миссис Уизли и вновь побывав в ее крепких объятиях, девочки продолжили обход территории. Сад был большой и запущенный. Такой, по мнению Марии, и должен быть у приличных волшебников. Как в старых сказках из детства: слишком много сорняков, газон не подстрижен, но зато каменную ограду осеняли искривленные узловатые ветви старых деревьев, на клумбах — незнакомые цветы, заросший зеленой ряской небольшой пруд полон лягушек.

Сам дом в солнечных лучах отличался оригинальной постройкой. Похоже совсем давно это был небольшой свинарник, но потом к нему время от времени пристраивали и сверху и с боков все новые комнаты, дом подрос на несколько этажей, но выглядел так неустойчиво, будто держался единственно силой волшебства. На красной черепичной крыше торчали вразнобой пять каминных труб. У входа на шесте, слегка скособочившись, висела надпись: «Нора». По двору ходили упитанные пеструшки и что-то клевали.

Мария и не думала высказываться на тему не слишком хорошего финансового обеспечения Уизли, поскольку это было бы крайне невежливо. Не все могут позволить себе иметь загон павлинов. Ей даже нравилась такая обстановка. Тут чувствовался уют и тепло. Интерьер Норы кстати был весьма удобен, хотя мебель весьма разномастная: девочке казалось, что она так и не встретила тут хотя бы двух вещей, сделанных в одном стиле.

Комната Джинни, где теперь должна жить Мари находилась на первом этаже и была маленькой, но яркой. Девочка украсила ее постерами «Ведуний» и капитана Холихедских Гарпий — Гвеног Джонс. Дюпен Чен весело засмеялась. Это будет крайне познавательно.

***

— Нет, Джинн, не нужно быть ограниченной в словах. В твоих руках вся фантазия мира. Зачем говорить “дурак”, когда можно гораздо более емко сообщить, что-то вроде “глупиздень ты многоебучая”. Как тебе?

— Здорово! А что еще ты знаешь? — потянулась Джинни, перевернувшись на спину. Они загорали около пруда в саду Уизли. Мария взяла на себя роль старшей сестры и обучала Джинни плохим словечкам. От чего позже страдал Рон, на котором сестренка тренировалась.

Как Джинни и обещала, позже она познакомилась со всеми членами многочисленного семейства Уизли. Больше всего Марии понравился высокий и слегка худощавый Билл. Особенно его явно маггловский рокерский стиль, за исключением обуви из драконьей кожи. Очень… импозантный молодой человек. Сама Джинни считала его стиль модным, вопреки упрёкам Молли Уизли в том, что сын выглядит неопрятно и не солидно для своей должности. Его темно-рыжие волосы, собранные в “конский хвост” и серьга с кулоном в виде волчьего клыка привлекали к себе внимание. Сам 23-летний волшебник также оценил полу-готический стиль Марии, а в особенности ее музыкальный вкус.

Еще один брат — Чарли был похож больше на близнецов. Крепкий, мускулистый, коренастый. Любил хорошо поесть и пошутить. А еще обожал всяких магических тварей. Именно поэтому променял карьеру квиддичного игрока на карьеру в драконьем заповеднике. Джинни по секрету поведала, что Чарли еще ни разу не знакомил маму с девчонкой и теперь сестренка пытается понять: скрывает ли ее старший брат от мамы какую-нибудь порядочную ведьмочку или не хочет, как в одном анекдоте*, знакомить родителей с невестой по имени Бенджамин. Мария загорелась желанием помочь своей новой младшей подруге. Но пока им это удавалось весьма скверно.

Дом Уизли в корне отличался от всех волшебных домов, виденных Марией ранее. Тут была своя особенная атмосфера. Не мрачный старый дом Северуса, в котором даже Мария до конца не разобралась, не полное пафоса гротескное поместье Малфоев, даже не дом одной знакомой Марии во Франции: легкий, светлый и воздушный. У них вместо домашнего питомца жил упырь. Прямо над комнатой Рона и Гарри. Люк на чердак находится прямо в спальне Рона, где и облюбовал себе местечко старый упырь Уизли, который любит время от времени скрипеть и завывать. Сами Уизли привыкли к такому соседству, а Мари считала это отпадным приключением. Упырь был отвратным и слегка напоминал человека, а оттого был более заманчивымобъектом для изучения.

— Красавчик, там внизу… оу, продолжай пожалуйста, — ухмыльнулась Мария, заглянув в комнату под потолком и застав Рона, который начал переодеваться. Домашние матчи в квиддич, которыми развлекались дети, а также прочая работа по дому и лестницы Хогвартса, закалили фигуру парня. У него определенно точно стали прорисовываться мышцы. Очень занимательное зрелище.

— Мария?! А-а-а. Закрой дверь, — почти взвизгнул он, кинувшись за пледом, спешно замотавшись в него, как в тогу.

— Очень зря. Я уверена, у тебя от девчонок отбоя не будет. Кстати, ты знаешь, что с 4 курса можно ходить на рождественский бал? Будешь моим партнером?

— А? Что? Нет…

Глядя на его растерянное полное недоумения и страха лицо, девочка захохотала.

У Мари только что появился новый вид спорта — смущать Уизли. Не проходило и часа, чтобы она не придумывала повода заговорить с рыжеволосым парнем. Тот стал элементарно избегать ее.

— Хочешь, научу тебя целоваться? — спросила Мари смеющимися глазами, оставшись с ним один на один, непринужденно покачивая ногой, и вызывающе жевала жвачку, надувая пузыри.

─ Что? В смысле? ─ тот стремительно отскакивает в сторону, косясь по сторонам, будто ожидая подвоха от близнецов.

─ Це-ло-вать-ся, ─ по слогам повторяет Мари, сама изо всех сил сдерживая смех. ─ Поцелуй — прикосновение губами к кому-либо или чему-либо для выражения любви или в знак почтения. Поцелуи могут сопровождаться объятиями. Поцелуй является темой многих произведений искусства. Два человека наклоняются ближе, — Мария поднялась с места, мягко подходя ближе. — Затем еще ближе. И еще.

— Рон? А вы чего здесь? — всю атмосферу нарушил Поттер, своим нелепым вопросом. Зайдя в комнату темноволосый парень, прервал все ее начинания.

— Я учу его такой важной науке, как bisous. Хочешь тоже?

— Bisous? Что-то не хочется, — промямлил он, не до конца понимая о каком предмете идет речь, но выражение лица друга твердило, что соглашаться не стоит.

— Эх, Поттер, обломал ты мне всю малину, — надула губы Мария, — поэтому пошли в сад. Жутко хочется курить.

В вечернем саду слышно стрекот сверчков. Свет из окон Норы не дает споткнуться об очередную норку гнома. Теплый ветер остужает прогретую за день землю. На удивление приятная погода в августе.

— Как твой шрам? Ты не обращался в больницу? Может миссис Уизли даст тебе какое-нибудь зелье?

— Я кхмм я не говорил никому. Я знаю, что скажет Гермиона: скажи профессору Дамблдору. Но это же глупо. Писать посреди лета по такой пустяковой причине. А Рон посоветует обратиться к своему отцу. Мистер Уизли хороший, но он… немного странный, да? А еще эти сны.

— Сны, Гарри? Какие же сны ты видишь? — обеспокоенно продолжила девочка, понимая, что шрамы от проклятий действительно не будут болеть просто так и, возможно, Гарри нуждается в помощи.

— Всякие разные. Я был змеей. А еще кем-то с шипящим голосом. Видел Хвоста. И я… я приказал убить человека. Там жил старик. Я сказал, что он нам мешает. И постоянно болел шрам. Я не знаю что мне делать.

— Это странно, Гарри. Может тебе действительно стоит рассказать мистеру Уизли. Директору, ты прав, не стоит. Я еще могу спросить у своего отца, когда он приедет.

Мистер Уизли был высоким и худым волшебником. Он был сотрудником Министерства магии, начальник Сектора по борьбе с незаконным использованием изобретений магглов. Как поведала Джинни еще на Чемпионате мира тот действительно коллекционировал штепсели и прочие маггловские вещи. А еще был невероятно талантливым, но совершенно не честолюбивым волшебником.

Однажды им довелось поговорить. Миссис Уизли было явно любила своего супруга, но не слишком одобряла его хобби в познании магглов. Сама же Мария оказалась для Артура Уизли почти экспонатом, поскольку девочка для волшебников являлась полукровкой, а значит кое-что знала о мире простецов. В обмен на знания о маггловской валюте, которую мужчина тоже коллекционировал в самых обыкновенных банках в гараже, он помог Марии с ее проектом. Теперь Дюпен Чен просто из принципа решила “добить” скейт. Он будет летать подобно метле и точка. Как подметила Джинни Уизли: “Вот что значит, заняться людям нечем”.

Артур Уизли, который собственноручно создал летающий автомобиль, и по словам Сириуса, научил Блэка как провернуть такое с мотоциклом, кое-что соображал в этой теме. В том гараже девочка провела почти полдня. Мистер Уизли осмотрел ее основу и похвалил за идею. Хотя и предупредил, что Министерство запретило ковры-самолеты. Может быть и ее скейт запретит. Но Мари было откровенно посрать на этот запрет. Она не собирается кричать на весь мир о своем изобретении. В противном случае она уедет во Францию с ним.

Мужчина предложил попробовать некоторые руны и сказал не забывать про чары и в особенности про арифмантику. Правильные расчеты не менее важны. Дюпен Чен загорелась страстным желанием бросить все дела и засесть за проект, но нельзя было оставлять Джинни в рассаднике мальчишек. Хотя ей, несомненно, нравилось то, что ее окружают братья. Она любила свою семью. Кроме, наверное, Перси. Его никто не любил. Слишком занудным тот был, особенно сейчас, когда поступил на работу в Министерство.

— Чья это сова? Дети! — голос миссис Уизли выдернул Мари из легкой дремы. Еще до того, как птица делала посадку, всякий находившийся в доме знал, что кому-то принесли письмо.

— Скорее всего это Перси. Он же у нас важный министерский работник, — стали строить предположения близнецы.

— Может это Биллу из банка.

— Мисс Марии Дюпен Чен, Нора, графство Девон, Оттери-Сент-Кэчпоул, — отчетливо произнес важный голос Перси Уизли, который и поймал сову, хотя та далась ему с трудом.

Девочка начала читать свое послание вслух.

“Мария, я получил твое письмо. Спешу тебя обрадовать, что сегодня днем буду дома. А также расстроить, что тебе пора покинуть гостеприимную Нору. Я надеюсь, что чета Уизли не пришлют мне счет за твои эксперименты, которые наверняка имеют место быть. В два по полудню ожидаю увидеть свою дочь в родном доме. П.С жабросли приобрел”.

— Уже?

— Почему так скоро? — расстроенно пробормотала Джинни.

— Мария, деточка, пригласи своего отца к нам. Я уверена, он позволит тебе остаться у нас до конца августа. Осталось-то всего два дня.

— Извините, миссис Уизли. Я не видела отца уже месяц. Я соскучилась по нему. Хотя, вероятно, пожалею о своем порыве уже к ужину, — пробормотала колдунья еле слышно. — К тому же хочу проведать бабушку. И свою комнату. И парней. И нужно же купить… пергаментов, — она смутилась, спешно заменяя нужное слово другим.

Однажды Молли Уизли поймала ее за курением. Тогда Мария подумала, что она является еще одной дочерью этой колдуньи, поскольку выговаривали ей долго и со вкусом. Именно поэтому Мари предпочитала выбираться в сад вечером, а после непременно жевала жвачку.

Не прошло и часа, как все вещи были собраны. Теперь Джинни и Рон могли свободно вздохнуть. Первая потому что наконец-то спала одна, хотя ей было не так уж это и важно. А второй, потому что теперь не стоит прятаться и ожидать подвоха от однокурсницы.

Ровно в 13:59 Мария кинула горсть пороха в камин и пробормотала: Паучий тупик. В 14:00 она, как и было сказано Северусом стояла посреди пустынной гостиной своего родного дома.

— Что, даже не обнимешь своего отца?

Комментарий к Глава 30.

Кому интересно: анекдот.

Встречаются два друга-еврея Йозев и Давид. Один из них очень несчастен.

Д: — Что случилось?

Й: — Да вот, сын недавно женился.

Д: — Так это же хорошо, что женился. Радоваться надо. Как хоть невесту зовут?

Й (печально вздохнув): Василий.

…

Д: — Да, не еврейское это имя.

========== Часть 32 ==========

Комментарий к

В этой главе перемежается настоящее и прошедшее. Будьте внимательнее.

— А сейчас, студенты Хогвартса, поприветствуйте наших гостей из Шармбатона! — зычный голос Дамблдора, и не скажешь что старик, разнёсся по всему Большому залу.

Вернувшись домой после месяца отсутствия, Мария была ужасно рада увидеть отца. Ей казалось, что и Северус немного соскучился. Он вручил ей подарки, обнял и даже не стал ругать за ее самовольный отъезд к Уизли. Возможно еще и потому, что знал чету Уизли, и был уверен, что там Мария будет в порядке. Оставшиеся два дня до школы девочка сдавала отцу свои навыки в окклюменции. Иногда Мари все же возмущалась для кого или чего ей нужно защищать свои мысли, ведь людей, умеющих их читать было очень мало. На что Северус логично заявлял:

— Что знают трое, знает и свинья.

Тайны могут быть между двумя людьми. Это допустимо. Но едва в них оказывается посвящен третий человек, как рано или поздно эти тайны становятся достоянием общественности. С этим было не поспорить. По итогам экзаменов, Северус отметил, что Мария вполне достойно выучила эту науку. И если не попадется самому Темному Лорду, то имеет даже не призрачный шанс сохранить свои тайны и мысли.

А также они продолжили обучение полетам. Времени было совсем немного, но от этого эти насыщенные событиями дни пролетели так незаметно. Дюпен Чен стоило гордиться — она уже достаточно спокойно поднималась на несколько ярдов вверх. Правда, пока ни о какой маневренности речи не шло.

Покупки перед школой Мари сделала еще с Малфоями. Тогда Нарцисса повела ее в престижный магазин «Твилфитт и Таттинг». Именно там нужно было приобрести парадную мантию и платье… для официальных случаев. Но девочка-то уже знала, что в Хогвартсе планируется Турнир Трех Волшебников и с нетерпением ожидала его. Платье Мари решила подобрать под цвет своих волос — чисто черное, с короткими лямками и открытой спиной. Поверх него шла более элегантная мантия оттенка черного сапфира. Переливающиеся синие на свету блики только оттеняли глубокий темный цвет. А еще продавец так не к месту заметил, что мантия для партнера в подобном стиле будет идти со скидкой 30%. И, конечно же, Мари уже решившая покорить Хогвартс своим нарядом, подумала о том, что не хочет, чтобы ее партнер выбивался из образа. Леди Малфой, не говоря ни слова, отдала 50 галеонов, а Дюпен Чен стала обладательницей двух мантий.

Двери отворились, впуская стайку шустрых старшекурсниц в шелковых синих мантиях. По давнему обычаю, каждая школа готовила какое-нибудь выступление. Ее бывшая академия не была исключением. Мари, смеясь, наблюдала, как однокурсники гриффиндорцы только-только вошедшие в пубертатный период чуть ли не слюнями исходят на красивые девичьи фигурки. Особенно на одну до боли знакомую самой Марии француженку с белокурыми волосами волной спадающими почти до самого пояса, большими синими глазами и ровными белыми зубами. А дамы в начинающих парочках уже кривят презрительно губы. Как же, их благоверные засмотрелись на симпатичных иностранок. Школьница отметила, что гости из Франции были сплошь женским полом. Оно и понятно. Учеников мужского пола в академии было чрезвычайно мало.

1 сентября Мария услышала от отца, что они прибудут в школу только к началу учебы, то есть ей не придется тащиться на поезде. Она была рада. Что-что, а эта школьная традиция быть в пути почти 11 часов ее не привлекала. Поэтому у нее был еще целый день на сбор вещей. И лишь только в 10 вечера Северус позвал дочь в холл к камину. В этот раз они путешествовали с удобствами. Но даже тогда Дюпен Чен пробралась за свой стол, когда основная доля учеников уже сидела на своих местах, ожидая первокурсников. И осторожно присаживаясь рядом со своим курсом, Мари невольно услышала часть разговора гриффиндорской троицы.

— Но Хогвартс-то спрятан, — настаивала Грейнджер. — Это каждому известно… каждому, кто читал «Историю Хогвартса», во всяком случае.

— Короче, таким, как ты, — кивнул Рон. — Но все же — как скрыть такое место, как Хогвартс?

— Он заколдован, — сказала Гермиона. — Если на него посмотрит маггл, то все, что он увидит, — это осыпающиеся руины и знак при въезде: «НЕ ВХОДИТЬ. ОПАСНАЯ ЗОНА!» А вообще я думаю, что Дурмстранг должен быть где-то далеко на севере, — задумчиво сказала Гермиона. — Там, где очень холодно, потому что у них в униформу входит меховой плащ.

— Эх, подумать только, какие были бы возможности, — мечтательно произнес Рон. — Можно было бы легко столкнуть Малфоя с ледника и представить все дело как несчастный случай… жаль только, что мать его любит.

— Обсуждаете возможность перевестись? Или вам уже сообщили про Турнир? — вклинилась Мари в разговор, попеременно кивая и улыбаясь в ответ на приветствия однокурсников.

Оказывается, тема Турнира тщательно скрывалась взрослыми, а Дюпен Чен так легко и просто проговорилась. И пока шло распределение первокурсников девочке пришлось вспоминать все, что она слышала об этом мероприятии. Позже директор представил нового преподавателя ЗОТИ — Грозного Глаза Грюма: каждый дюйм кожи был испещрен рубцами, рот выглядел просто как косой разрез, а изрядная часть носа отсутствовала, а уж один глаз был маленьким, темным и блестящим, а другой нагоняющий жуть — большой, круглый как монета и ярко-голубой, который к тому же не прекращал вращаться, демонстрируя белок глаза. Когда наконец все угомонились, Альбус Дамблдор и поведал счастливую весть студентам: квиддича в этом году не будет, но вместо него в школе пройдет Турнир Трех Волшебников. Восторг школьников не мог даже убавить тот факт, что до участия принимались студенты старше семнадцати лет.

Далее двери Большого зала распахнулись и дружным строем вошла группа студентов Дурмстранга. А вот теперь пришла очередь ревновать самих парней. И причина была на лицо. Здесь ситуация была сплошь наоборот. Среди двадцати или около того парней, всего две или три девушки. Мари не поняла та последняя короткостриженная — симпатичный мальчик или все же девушка. И, ах, какие у них были фигуры: подтянутые, сухие, прямые. Даже она сама на мгновение загляделась. В Хогвартсе мало кто мог похвастаться подобным достижением.

Впрочем, когда Гермиона Грейнджер узнала про то, что в Хогвартсе находится самая большая колония домовых эльфов, стало не до шуток. Этой девчонке на Чемпионате похоже мозги повредило. Она так искренне возмущалась природой домовых эльфов, так жаждала их освободить, что наблюдать за ней без улыбки было невозможно.

— Рабский труд. — Гермиона буквально задохнулась от гнева. — Вот что создало этот ужин — рабский труд.

И она больше не взяла в рот ни кусочка.

А меж тем рассевшихся за рейвенкловским столом шармбатонок продолжали настигать взгляды парней с различных факультетов. Мари уловила такие же от Рона и Гарри. А ещё глубоко возмущенный взгляд Гермионы Грейнджер, продолжающей высказывать что-то про домовых эльфов и их порабощение Почти Безголовому Нику.

— Ф-е-е! — взвизгнула Лаванда Браун, отпрыгивая назад на самом первом занятии по Уходу.

Это «ф-е-е» относилось к новым хагридовым питомцам — соплохвостам. Они походили на уродливых, лишенных панциря омаров, омерзительно-бледных и скользких на вид, ноги их торчали из самых странных мест, а где голова, вообще было невозможно разобрать. В корзинах их было примерно по сотне, каждый дюймов шести в длину. Они ползали друг по другу и слепо стукались о стенки корзин; от них изрядно разило тухлой рыбой. Время от времени из конца тела какого-нибудь соплохвоста вылетали искры, и с негромким «пафф!» его бросало вперед на несколько дюймов.

Малфой тоже успел высказать свое «ф-е-е» в свойственном только ему стиле. Отчего Грейнджер и тут нашла оправдание уродливым созданиям, выведенным самим Хагридом. Впрочем, в ее словах была доля истины: драконья кровь обладает удивительной магической силой, но ведь не станешь держать дракона у себя дома? Поэтому и у этих соплохвостов, имеющих жало, любящих выпить кровь и блюющих огнем с разных сторон могли бы быть свои плюсы. Хотя Мари их не заметила. Лишь глубокая симпатия к Хагриду могла заставить ее окунуть руку в лягушачью икру и протянуть ее маленьким монстрам.

— Эй, красавчик, смотри мантию слюнями не залей! — хихикнула Мария, пододвигаясь к рыжику ближе. Тот отпрянул, окинул стол непонимающим взглядом и смутился так, что покраснели даже кончики его ушей. Впрочем, его друг Поттер тоже не отставал.

«Потрясный дед» по словам Джордана и близнецов на своем первом занятии начал учить четверокурсников непростительным заклятиям. Дюпен Чен было известно о них лишь на словах. А вот многие англичане, благодаря прошедшей не так давно гражданской войне, эти знания усвоили на практике. Самой Марии было не комфортно наблюдать, как мучаются пауки. Особенно впечатленным оказался Невилл Лонгботтом. Он видел, какими становятся людьми после пыток. Его родители до сих пор лежали в магической больнице и не узнавали никого вокруг, даже своего сына. Но в целом, любовь гриффиндорцев профессор Грюм завоевал уже тем, что превратил в очередной некрасивой перепалки Драко Малфоя в хорька. Мари хотела бы на это посмотреть, но она продолжала отсиживаться в своей хижине и перемежать тренировки в полетах и чтением книг по рунам и арифмантике.

— Да что ты понимаешь, Мари. Она же такая… вылитая вейла, — он вздохнул, понимая, что “она” ему не светит. И Мария даже знала, кем является новый секс символ подростков.

— Ну, так подойди к ней, — беспечно отмахнулась девушка. — Представься, скажи пару комплиментов, но только искренних и пригласи погулять. Не бойся, ревновать не буду, — подмигнула она парню.

— Ты чего. Это же невозможно, — запротестовал Рон, уже даже не обращая внимания на ее фразу про ревность: видимо привык за ту летнюю неделю. — Ты только посмотри на неё.

К 30 октября весь замок подвергся генеральной уборке. Даже профессор Снейп — его урок стоял последним в расписании не сильно придирался к студентам, похоже всех профессоров загрузили чем-то помимо занятий.

Наконец гигантская черная тень почти касалась верхушек деревьев, прервав мучительное ожидание студентов. Мария с щемящим чувством ностальгии наблюдала за приближением огромной синей кареты, подобной башне. Ее тянула по воздуху дюжина крылатых золотых коней с развевающимися белыми гривами, каждый величиной со слона. Когда открылась дверца, украшенная гербом: две скрещенные золотые палочки, из каждой вылетают по три красные звезды; из нее первым делом появилась черная огромная по меркам всякого школьника лаковая туфля, а после предстала и ее обладательница. Величественная мадам Максим была замечательным, хоть и чрезвычайно строгим директором. Группка из полтора десятка волшебниц дрожащих и кутающихся в свои тонкие шелковые мантии спешно направилась в сторону замка.

А затем было Озеро. В середине озера появились завихрения, затем огромные пузыри, глинистый берег захлестнули волны, и вдруг в самом центре возникла воронка, как будто на дне вынули огромную затычку. Из самой ее сердцевины медленно поднимался длинный черный шест — корабельная снасть. Величественный корабль неторопливо всплывал из воды, мерцая в лунном свете. У него был странный скелетоподобный вид, как у воскресшего утопленника. Тусклые огни иллюминаторов походили на светящиеся глаза призрака. С оглушительным всплеском корабль, наконец, весь вынырнул и, покачиваясь на бурлящей воде, заскользил к берегу.

Дюпен Чен не могла отвести от него взгляда. Этим летом она с парнями из Коукворта выбралась в соседний городишко в кинотеатр на историческо-фантастическую премьеру «Летучий голландец», слывшим плохим предзнаменованием для мореплавателей. На берег вышли студенты сплошь в утеплённых красных мантиях во главе с директором Каркаровым. Среди студентов был Виктор Крам.

Мари ещё раз оглянулась на стол позади них и ярко улыбнулась, облизнув губы. На этот раз без помады.

— Эй, красавчик, да ты боишься. Смотри, сейчас я за тебя все сделаю.

Она резко поднялась с места, не дав парням слова для протеста. Мария уже не видела, как толкнули друг друга близнецы Уизли и их друг Джордан. Мальчишки начали делать ставки.

Мари медленно обходила стол Рейвенкло, не отводя глаз от блондинистой макушки. Прошло два года после того как они виделись. Флер Делакур. Кажется, с тех пор четвертьвейла похорошела ещё больше.

Они познакомились, как в старых сопливых романах. На тот момент юной ведьме Делакур исполнилось пятнадцать, а сама Мари перешла на второй курс. Тогда Дюпен Чен только начала осваивать доску на просторных коридорах школы, не обращая внимания на запреты. И наткнулась в пустом коридоре на плачущую блондинку. Флер, а это оказалась именно она, поведала ей в процессе истерики о ее сложном положении. Бабушка Флер была чистокровной вейлой. Мама, соответственно, обладала лишь половиной ее крови, а вот сама Флер гордилась той четвертью, что текла в ее жилах. Однако лишь с недавних пор стало известно — либо ты вейла, либо нет. А Флер однозначно точно ей была. Впрочем, гордилась этим ведьма совсем немного. Она стала девушкой. Свое пятнадцатилетие Флер отметила в своей комнате, прячась от соседских мальчишек и слуг мужского пола. Она не умела контролировать свой дар.

Приехав в школу, Флер уже частично обучилась у своей матери контролю, но то и дело попадала впросак. Небольшое количество парней, за которых девушки благородной академии на полном серьёзе дрались на дуэлях, стали оказывать ей внимание. Сами ведьмы были против этого. Поэтому ещё не умеющая отстаивать свою честь волшебница-вейла получала в спину “шлюха” чаще, чем комплименты иного рода.

Мари не знала, как утешать плачущую на ее плече ведьму, но тем не менее гладила ее по спине, давая высказать все что наболело. После этого, Мари встала, подала ей руку и сказала слова, наверное, изменившие жизнь Флер: “Замажь это грязью”. Цитата, скажем так, была не ее, а ее нового друга, но кого это волновало? Тогда, двенадцатилетняя Мария поняла эту фразу по другому — не смей сдаваться и плакать, а лучше как следует вмажь обидчику. Тогда и началось ее приключение. Мари часто ходила с Флер и была более бойкой на язык, оттачивая выученные на улицах Франции ругательства и придумывая новые, связанные с магическим окружением. Именно тогда-то и обострились ее отношения с Доминик и ее подпевалами. А ещё на костяшках появились кровоподтёки от постоянных драк, и писем с дисциплинарными высказываниями стало больше. Но зато Флер стала ее подругой на тот год. А потом она уехала. Сейчас же Мари хотела надеяться, что ее хотя бы вспомнят.

Она остановилась позади стола Рейвенкло, а именно за одной иностранной студенткой. Подняв взгляд на гриффиндорцев, и, поймав напряжённо-удивленные взоры однокурсников, Мари беспечно улыбнулась. Хотят шоу? Они его получат.

— Эй, цветочек, здравствуй, — чуть прохладные руки прикрывают глаза первой красавице Шармбатона. Это видят лишь единицы и те, кто пристально следит за ними.

Девушка резко разворачивается и натыкается на яркую улыбку, темные волосы и так знакомые черты лица.

А дальше уже весь Большой Зал слышал ее восторженный крик. Преподаватели недоуменно оглянулись на причину шума, а после понимающе кивали. Даже строгая и принципиальная мадам Максим.

— Épine! Колючка! Это ты! Как я скучала, — Флер встаёт из-за стола и как положено по традиции целует свою младшую подругу три раза. Последний был прямо в губы. Мари смеётся ещё и из-за того, что сейчас многие мальчишки готовы оказаться на ее месте.

Флер, не слушая ее оправданий, почти силой усадила девушку за стол рядом с тобой и начинает щебетать о том, что произошло в ее отсутствие.

— …Знаешь и тогда я сказала этой выскочке Малфуа, — да, у знаменитой Доминик была сестра такая же стерва, но при этом старше и влиятельнее, — точно так, как ты учила. Это был мой первый выговор. Но знаешь с того самого раза я поняла, что я многое потеряю, если не начну жить на полную катушку.

Мария действительно слушала ее. Ей было интересно, как начала действовать старшая подруга в ее отсутствие.

— И знаешь, — она замолкла, — я стала той сукой, какой они все хотели меня видеть. Теперь я популярна, старшая Малфуа выпустилась, вокруг меня поклонники, а ещё я лучшая в дуэльном классе, — усмехнулась вейла лишь на “четверть”.

Мари была горда за Флер. Сейчас она действительно выглядела так, будто все перед ней должны преклонить колени. Весь праздничный ужин Флер не отпускала от себя Марию. Француженка болтала с ней исключительно на родном языке и не обращала внимание на сплетников. Девицы шармбатонки продолжали презрительно кривить носы от своей однокурсницы, но Флер эти акулы Шармбатона были нипочём. Сама же Мари во время разговора успела указать на парочку своих приятелей в число которых вошла и блондинка Луна Лавгуд, вернувшаяся из отпуска со своим отцом аж 6 сентября. Мари ничего не стоило, а внимание такой красавицы к Луне добавила самой рейвенкловке баллов.

Приветствие состоялось как надо.

========== Глава 32. ==========

Комментарий к Глава 32.

Есть отрывки из ГП и КО

— Глазам не верю! — воскликнул Рон на следующий день, спешивший в Большой зал. Мария сама пришла в башню почти под самый комендантский час, поэтому упустила из виду его восторженную истерику «Мерлин всемогущий — это же Крам». Зато в комнате, жаждущие хлеба и зрелищ Лаванда и Парвати стали выпытывать у Мари историю знакомства с “самой обалденной девчонкой”. Дюпен Чен пришлось в кратце пересказать ее.

Но Рон был вне себя от восторга.

— Крам! Нет, ты представляешь себе, Гарри? Сам Виктор Крам!!!

— Что с тобой, Рон, Крам всего лишь игрок в квиддич, — пожала плечами Гермиона, не видя ничего такого в том, что в одной с ней школе будет учиться мировая звезда квиддича. На данный момент ее волновала проблема домовых эльфов и их угнетения. Кого-то этим самым Гермиона Грейнджер ей напоминала. Услышав про такую кампанию одиозной гриффиндорки даже Северус Снейп не смог сдержать улыбки.

— Всего лишь! — передразнил ее Рон. — Ты что, Гермиона, не знаешь? Это же один из сильнейших в мире ловцов! Я понятия не имел, что он все еще школьник!

Ребята заметили, что в холле Джордан Ли прыгал на цыпочках, чтобы мельком узреть затылок Виктора Крама, а шестикурсницы лихорадочно шарили в складках мантий.

— Не может быть! У меня нет с собой ни одного пера! Что же делать? Может, он подпишет шляпу губной помадой?

— Делать им нечего! — высокомерно заявила Гермиона, проходя мимо девушек, чуть не дерущихся из-за тюбика губной помады.

— А чего шляпа-то, — Мари также подвинула словно ополоумевших дам плечом, продираясь ко входу в Большой зал, — сразу сиськи подставляйте, а Колин сделает отличную сенсацию.

Девчонки недовольно на нее посмотрели, но спор с помадой так и не прекратили. Марии нравился Виктор Крам, как спортсмен, но чтобы устраивать такую толчею… вот уж нет. Что такого сложного подойти и спросить автограф?

— Я бы тоже не прочь взять у него автограф. Гарри, не одолжишь перо? — засуетился Рон.

— У меня тоже нет. Они все наверху в сумке, — разочарованно заметил Поттер. Крам в это время уселся за стол Слизерина и о чем-то негромко говорил с Драко Малфоем. Мария тихонечко отстала от троицы. У нее-то в отличие от заспанных гриффиндорцев было и перо и пергамент. А еще довольно веская причина.

— Привет. Я Мария Дюпен Чен. Ты ведь Виктор Крам? — Мари старалась выглядеть как можно доброжелательнее. — Не бойся, я не стану пищать от восторга и лезть целоваться, — добродушно усмехнулась девушка. — Я была на Чемпионате этим летом. Прекрасный финт Вронского, кстати.

Парень кивнул, принимая комплимент, все еще настороженно и немного пугливо поглядывая на «очередную поклонницу».

— Один маленький мальчик очень сильно хотел получить твой автограф. Он даже сбежал от родителей и потерялся, пока я его не нашла. Так вот, не мог бы ты пожалуйста подписать пергамент для него? Это не займет много времени.

И всего-то стоило просто подойти к человеку, а не толкаться и указывать на него пальцами. Крам кивнул и без проблем исполнил ее просьбу. Для себя Мария не попросила ничего. Не настолько падка она на знаменитостей. А вот Теодор Гейджи похоже будет самым счастливым семилетним ребенком на свете, когда получит на Рождество автограф от своего любимого квиддичного игрока.

Сев за свой стол Мария лениво положила овсянку и вареное яйцо, которое в этом продолжающемся пире отыскать было трудно.

— Мари, где ты была? — шепотом переспросила ее Гермиона, которая прониклась к ней симпатией потому, что она не визжала при виде Крама, и, возможно, потому, что отдала два сикля в поддержку «Г.А.В.Н.Э».

— Брала автограф у Крама, — спокойно ответила она. — Я обещала одному маленькому мальчику, еще летом.

— Чтоо? Ты взяла автограф? Как? — Рон даже прекратил жевать.

— В смысле? Подошла и попросила. Что такого?

— А я? А Мне? А как? — потерял дар речи рыжий.

— Ножками, красавчик, ножками, — улыбнулась девушка поднося кубок с тыквенным соком ко рту.

***

Кубок Огня, который внесли в Зал предыдущим вечером, продолжал сиять синим огнем на своем постаменте. К нему то и дело подходили старшекурсники. Остался всего день до конца подачи заявок на участие.

— Интересно, Седрик уже кинул свое имя? Пойду спрошу у него! — Эрни МакМиллан из Хаффлпаффа с загоревшимся взглядом растолкал учеников и устремился к своему столу, минуя гриффиндорцев.

— Причем здесь Седрик? — удивился Рон, обращаясь ко всем сразу.

— Седрик Диггори наверняка будет участвовать в турнире, — пояснил другу Гарри.

— Этот придурок будет представлять Хогвартс? Да он же побоится испортить свое прекрасное лицо, — хмыкнул Рон, тем не менее его взгляд был прикован к Кубку.

— Диггори не придурок. Он тебе не нравится, потому что нанес поражение Гриффиндору. А я слышала, он прекрасный ученик. К тому же староста факультета, — непререкаемым тоном проговорила Гермиона.

— Зато тебе он очень нравится! Как же, такой красавчик, — подколол ее Рон.

— Ошибаешься, я сужу о людях не по внешнему виду, — возмутилась Гермиона, тем не менее, почему-то покраснев. Мария видела, как иногда отличница номер один провожала статного хаффплаффца глазами в библиотеке. И была права. Диггори не мог не нравиться. Но на вкус самой Мари был излишне сладок и мил. Как Ли.

— Кха-кха! Ло-кха-кха-рт! — Рон якобы громко откашлялся. Но сидящим поблизости было ясно, на что намекает рыжеволосый подросток, потому что в этом кашле отчетливо прозвучала фамилия «Локхарт». Даже Мария уже была в курсе кратковременно влюбленности «мисс я все знаю» на втором курсе в известного красавчика Локхарта, оказавшегося самым отвратительным преподавателем на свете.

Она сама дождалась пока стол рейвенкловцев заполнится заспавшимися француженками, поспешила покинуть приятелей с красно-золотыми галстуками. Француженки спали в каретах, а потому ни Флер, ни ей не удалось провести друг с другом целую ночь, непрестанно болтая. Но следующие два дня выходных Дюпен Чен была готова потратить, с удовольствием расспрашивая свою старшую подругу о том, что произошло за время ее отсутствие в школе.

Ближе к вечеру девушка не преминула подойти к Кубку огня. Усердные близнецы весь прошедший день что-то обсуждающие друг с другом собрали вокруг себя толпу. Конечно же, Марии стало интересно.

— Понятия не имею, — ответил Фред кому-то. — Но мы просто обязаны его провести. Я полагаю, Джордж, тут сработает пара капель Старящего зелья…

— Но Дамблдор знает, что вы не проходите по возрасту, — возразил Рон.

— Это-то да, но ведь не он решает, кто станет чемпионом, правильно? — весьма проницательно отметил Фред. — Сдается мне, что как только этот Кубок узнает, кто хочет участвовать, он выберет лучшего из каждой школы и внимания не обратит, сколько тому лет. А Дамблдор пытается помешать нам подать заявки.

Мария поняла, что близнецы на полном серьезе решили преодолеть защиту директора и кинуть свои имена в Кубок. Она, быть может, тоже бы поучаствовала в этой афере, если бы ей было шестнадцать лет. Но в свои четырнадцать…

— Ребята, похоже, вы действительно плохо слушали нашего господина директора или же совсем не читали Историю Хогвартса.

— Будь добра, Мари, не превращайся в Грейнджер, — тут же заканючил Фред, услышав ее голос.

— И все же, я пожалуй должна вам сообщить, что Турнир Трех Волшебников был основан примерно семьсот лет назад как товарищеское соревнование между тремя крупнейшими европейскими школами волшебства — Хогвартсом, Шармбатоном и Дурмстрангом. Каждую школу представлял выбранный чемпион, и эти три чемпиона состязались в трех магических заданиях. Школы постановили проводить Турнир каждые пять лет, и было общепризнано, что это наилучший путь налаживания дружеских связей между колдовской молодежью разных национальностей — и так шло до тех пор, пока число жертв на этих соревнованиях не возросло настолько, что Турнир пришлось прекратить.

— Жертв? — тихо переспросил Гарри, встревоженно осматриваясь, хотя большинство студентов интересовало смогут ли Фред и Джордж Уизли — самые известные шутники в Хогвартсе преодолеть защиту Кубка. Какие-то несчастные случаи, произошедшие сотни лет назад их волновали мало.

— За минувшие века было предпринято несколько попыток возродить Турнир, но ни одну из них нельзя назвать удачной, — продолжала Мария, несколько раз опустив голову в пергамент, куда делала выписки из истории Хогвартса специально для таких умников. Но никто этим не интересовался.

— Там люди гибли, учтите! — неожиданно ее поддержала Гермиона, которой забава мальчишек показалась отнюдь не смешной. Гриффиндорка понимала, что если кубок по какой-то причине выберет не слишком подготовленного ученика, то все может обернуться как и каких-то сто лет назад — смертью.

— Да, да, — беззаботно согласился Фред, глотнув из бутылька, и шагнул вперед — но это когда было…

«Неужели обман сработал?» — поверила на какой-то миг Мари, когда Фред остался на месте. Джордж тоже поверил. Издав победный клич, он без промедления прыгнул за братом. Тут же раздался громкий хлопок, и близнецов, словно невидимой катапультой, выбросило из золотого круга. Пролетев по воздуху метра три, они приземлились на холодный каменный пол. Было не только больно, дерзость еще и кончилась бесславно: хлопнуло второй раз, и у близнецов выросли длинные белые бороды.

Все помирали со смеху — даже Фред с Джорджем, когда, поднявшись с пола, увидели бородатые лица друг друга.

— Я же предупреждал, — послышался низкий голос Дамблдора: в глазах у него плясали веселые искорки. Все-таки их директор был мировым волшебников. Мадам Максим в подобном случае не отделалась бы простым выговором. — Ступайте к мадам Помфри. Она уже лечит мисс Фосетт из Когтеврана и мистера Саммерса из Хаффлпаффа. Им тоже захотелось себя состарить. Но, признаться, их бороды ни в какое сравнение не идут с вашими.

Фред с Джорджем отправились в больничное крыло в сопровождении хохотавшего до колик Ли, то и дело почему-то странно поглядывающего на нее. Мария все еще посмеиваясь вместе с Гарри, Роном и Гермионой, поспешили ужинать.

***

Флер, как и подобает искусной колдунье, бросила свое имя сразу как выставили кубок. И теперь Мария сидела рядом с ней, ожидая такой долгожданный вердикт. Девушка, тем не менее, отчаянно переживала. Ужин, казалось, никогда не кончится. Может, потому, что праздник длился второй день, Мария не налегала, как обычно, на изысканные блюда. И не она одна. Все вокруг ерзали на стульях, тянули шеи, вставали на ноги, всеми овладело нетерпение: скоро ли Дамблдор завершит трапезу? Кто будет Тремя Волшебниками?

— Кубок огня вот-вот примет решение, — начал Дамблдор, поднявшийся со своего места. Шум мгновенно прекратился. — Думаю, ему требуется еще минута. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к столу и проследовать в комнату, примыкающую к залу, — Он указал на дверь позади профессорского стола. — Там они получат инструкции к первому туру состязаний.

Пламя у Кубка еще секунду назад светившиеся холодным синим светом, вдруг налилось красным, взметнулся столп искр, и из Кубка выскочил обгоревший кусок пергамента. Зал замер.

Дамблдор, протянув руку, подхватил пергамент, освещенный огнем, опять синевато-белым, и Дамблдор громким, отчетливым голосом прочитал:

— «Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам».

Зал содрогнулся от грохота аплодисментов и восторженных криков. Мария тоже хлопала вместе со всеми. Почему-то никто не сомневался, что кубок выберет именно этого хмурого парня.

Когда Виктор скрылся за той самой дверью, шум в зале постепенно стих. Внимание всех опять приковано к Кубку. Пламя вновь покраснело, и Кубок выстрелил еще одним куском пергамента.

— «Чемпион Шармбатона — Флер Делакур!» — возвестил Дамблдор.

Флер ошарашенно взглянула на свою подругу. Мари уже вложила два пальца в рот, намереваясь как следует засвистеть. Девушка тут же вновь взяла себя в руки и встала из-за стола. Она откинула назад волну белокурых волос и летящей походкой прошла между столов Гриффиндора и Хаффлпафа. Остальные француженки явно были расстроены вердиктом Кубка. Две незнакомые Мари девушки плакали, спрятав лицо в ладонях, а одна — Полин де Бирс с неприязнью взглянула на свою более удачливую соперницу, но, тем не менее, все же похлопала ей. Флер Делакур удалилась в соседнюю комнату, зал опять утих. Но напряжение, казалось, осязаемое на ощупь, усилилось. Осталось только узнать чемпиона Хогвартса!

— «Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори».

Стол хаффлпаффцев взорвался криком. Седрика просто обожали. Все до единого студенты черно-желтого факультета вскочили на ноги, топали, вопили до хрипоты, приветствуя идущего к профессорскому столу Седрика. Аплодисменты не смолкали долго. Дамблдор стоял и ждал. Когда зал наконец угомонился, он, довольно улыбаясь, начал вступительную речь:

— Превосходно! Мы теперь знаем имена чемпионов. Я уверен, что могу положиться на всех вас, включая учеников Шармбатона и Дурмстранга. Ваш долг — оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защищать честь ваших школ. Поддерживая своих чемпионов, вы внесете поистине неоценимый вклад…

Дамблдор внезапно остановился, и все сразу поняли почему.

Кубок огня вдруг покраснел. Посыпались искры. В воздух взметнулось пламя и выбросило еще один пергамент.

Дамблдор не раздумывая протянул руку и схватил его. Поднес к огню и воззрился на имя. Повисла длинная пауза. Дамблдор смотрел на пергамент, весь зал смотрел на него. Наконец он кашлянул и прочитал:

— «Гарри Поттер».

========== Глава 33. ==========

Комментарий к Глава 33.

Есть отрывки из:

1. ГП и КО.

2. Немного измененный из замечательного фанфика “Наследница рода Блэк”.

— Нет, вы только посмотрите! — кричал Бэгмен. — Самый юный чемпион быстрее всех завладел яйцом! У него есть все шансы на победу!

Зрители хлопали изо всех сил. Самый юный чемпион справился с Венгерской Хвосторогой.

***

— Этот наглец, этот паршивец вечно лезет, куда его не просят, — с пылающим от гнева лицом Северус продолжил нарезать круги по классу. Мари сидела на стуле, время от времени покачивая ногой, выслушивая словоизлияния отца.

— Но Гарри сказал, что он не кидал свое имя в кубок, — наконец протянула Мари. — Я склонна ему поверить. Уж кто-кто, но Поттер действительно хлюпик. Ему следовало идти в Хаффлпафф. Просто эти приключения его ужасно любят.

Вернувшись в гостиную после отбора, Поттер наткнулся на празднующую толпу. Гриффиндорцы уже были счастливы, что чемпионом стал кто-то из их факультета, а в то, что Гарри заявлял, что он ничего не делал, они, конечно же, не верили.

Сама Мария была страшно удивлена, когда войдя в спальню мальчишек, заметила ссору двух лучших друзей. На ее памяти Рон и Гарри были не разлей вода. А тут вдруг ссора. Уизли утверждал, что Поттер лгун и что он жаждет славы. Гарри было обидно, что от него отворачивается близкий человек, который еще ни разу в жизни не подозревал его во лжи. Сама Дюпен Чен предпочла поверить однокурснику. Если бы Кубок выбрал Рона, Мари не подала бы виду, что удивилась, поскольку много раз слышала о его горячем желании участвовать. Но Гарри в последнее время взялся за ум… что ли. Возможно то, что в его снах его пытаются убить, заставило юношу понять, что затевается что-то плохое.

— Ты тут ни при чем, Гарри, — поспешила успокоить подростка Мари, выслушав все, что произошло с однокурсников в комнате за Большим залом. — Видел бы ты себя со стороны, когда Дамблдор объявил: «Гарри Поттер»! Но кто, кто же это сделал? Грюм прав, Гарри. Ученикам не под силу обмануть Кубок и переступить линию Дамблдора…

— Да пусть хоть сам Мерлин, — резко ответил Снейп. — Почему Поттер? Почему не Уизли? Я даже понял, если бы ты смогла каким-то образом нарушить правила и попасть в число чемпионов…

— Между прочим, у меня была такая идея, но мне бы понадобилась твоя помощь, так что яотказалась, — ехидно вставила Мари.

Действительно, практическим опытом выяснилось, что Старящее зелье не поможет обойти линию, а вот помощь взрослого человека — да. Но у Марии не было близких совершеннолетних студентов, которые согласились бы добавить себе конкурентов, а просить отца девочка не желала. Хотя 1000 галеонов, бесспорно, манили.

— Но Поттер! И кто опять должен следить за тем, чтобы этот паршивец не убился? Конечно же, Северус, — проворчал он, успокаиваясь.

— Не боись, — Мари плавно подошла к мужчине и положила руку на плечо, — отныне я беру часть твоей работы на себя. Не дадим убиться Поттеру! — воскликнула она.

И если сама Дюпен Чен продолжала жить, как жила, изредка выбираясь болтать с Флер, проводить ей экскурсию по замку, иногда захаживать с Луной в Запретный лес к фестралам и посещать, но уже гораздо реже, Визжащую Хижину, то Гарри жилось гораздо хуже. Напрасно он думал, что скоро все свыкнутся с его чемпионством и дела как-то наладятся. Он больше не мог избегать учеников, которые точно также думали, что он кинул свое имя в Кубок, только в их глазах Поттер не был героем.

Хаффлпаффцы, обычно дружившие с Гриффиндором, теперь изменили отношение ко всему факультету. Они считали, что Гарри отбирает славу их чемпиона Седрика Диггори. Хаффплафф не был избалован победами, а Седрик, как никто, завоевывал им награды. Уже на первом занятии по травологии Мари ходившая рядом с Гарри и Гермионой, чтобы хоть как-то оказать мальчику поддержку заметила какими отчужденными и даже осуждающими выглядели приятели Поттер с факультета барсуков.

С Роном он так и не помирился. Гермиона в Большом зале садилась между друзьями, как могла, поддерживала беседу. С ней бывшие друзья говорили, но друг на друга старались не смотреть. Мари качала головой и повторяла, что они дураки, но как бы то ни было, ни Поттер, ни Уизли не делали шагов к примирению.

Дюпен Чен откровенно не завидовала однокурснику. Для него весь мир, кажется, приобрел черный цвет и ополчился против него, только лишь потому, что его друг больше не поддерживал его. Но Рон упорно продолжать лелеять обиду и не подходил первым. Мари даже перебросилась с рыжим парнем парой предложений, но так и не услышала ничего, кроме слов обиды. Она решила плюнуть на их игры в молчанку и заняться своими делами. Например, вновь скрестить палочки с почти кузеном Малфоем. Тот, обнаружив поддержку почти всего Хогвартса, начал активизировать все свои силы. В поддержку Седрика выпустили значки, которые буквально через несколько секунд озвучивали, что Поттер — смердяк.

***

— Эй, я не подойду к нему! — возмутилась Гермиона, стоя у входа в библиотеку. Под мышкой у нее была зажата очередная книга, а на мантии гордо алел значок «Г.А.В.Н.Э». Она возмущенно уставилась на своих друзей, которые планомерно подталкивали четверокурсницу к разговору с Диггори. Обычно все происходило так: Грейнджер приставала к кому-нибудь со своими значками, долго бегала и нудела, а после человек либо посылал ее далеко и надолго, либо проникался ее идеями, либо просто покупал значок, чтобы она отстала. Сейчас было просто необходимо, чтобы Гермиона заняла себя чем-то.

— Куда ты денешься, когда разденешься, — отмахнулась Мария, демонстративно вытаскивая палочку.

— Ладно, ладно, — моментально исправилась Грейнджер, опасаясь, что Дюпен Чен действительно может исполнить свои угрозы.

Впрочем, даже для Дюпен Чен и Данбар, которая неплохо общалась и с той и с другой, дальнейшее развитие событий просто «вынесло мозг». Уже спустя несколько минут Гермиона подсела за столик к Седрику, и этот первый красавец в Хогвартсе со своими темными волосами, серыми глазами, прямым носом и бледной кожей начал болтать с ней. Не просто желая побыстрее отвязаться, а действительно наслаждался разговором. Мари не думала, что этот хаффплаффец настолько долбанутый на голову. Впрочем, чтобы помешать Грейнджер в кой-то веки болтать с парнем, она и не думала.

— Напомни мне, почему я не захотела рассказать Диггори про эльфов? — толкнула ее в бок Фей, когда они тихонько покидали библиотеку.

На следующие две недели, Мария выпала из жизни Хогвартса. Наконец-то прибыла посылка от Сириуса. Этот Бродяга добыл каждый ингредиент в немаленьком списке и прислал ей, попутно интересуясь тем, что происходит с Гарри. Сириуса волновало то, что творится с его шрамом. Сначала Поттер все же сообщил своему крестному о снах и болях, а после написал, что это все ему показалось. Но Марии-то было известно куда как больше. Она планировала рано или поздно сообщить Северусу о Гарри. Ей откровенно не нравилась эта паршивая ситуация.

— Ли послал нас к тебе, — с такими словами начался безоблачный путь Марии в сторону Дракучей Ивы.

— И что хотел наш общий темнокожий друг? — насмешливо спросила Мари, глядя на рыжие макушки.

— Он думает, что если ты ответишь, что в нем не так, это успокоит его кровоточащее сердце, — выдал Фред.

Буквально неделю назад Ли Джордан предложил Марии встречаться. Оторопев от такого напора, девочка ответила отказом. Ли был Ли. Ее близким другом и соратником близнецов во многих их неприятностях. Мари прикалывалась над Роном и ребятами, заставляя их смущаться и смеяться, но разве все это было всерьез? Она скорее бы ответила «да» тому мрачному студенту из Дурмстранга, о котором и знала мало и видела мало.

— М, ладно, — Мари остановилась, с прищуром глядя на две одинаковые копии. — Он слишком… слишком милый!

Джордж достал блокнот.

— Ты посмотри-ка, а этот ответ становится самым популярным! — удивленно заметил он. — Особенно среди девчонок с Хаффлпаффа и Рейвенкло.

Дюпен Чен не могла сдержать любопытства и заглянула через плечо. «Почему бы вы не стали встречаться с Ли Джорданом?»

— Девочки любят брутальных парней? — предположил Фред.

— С татуировками и суровым голосом? — с напускной хрипотцой спросил Джордж.

— Чтобы посылал ее матом и пил огневиски из бутылки? — добавил Фред.

— Ты только что описал идеал мужчины, — зашлась смехом Мария. — Еще он должен быть небрит и иметь криминальное прошлое.

— А, возможно, преподавать зельеварение? — не смог не подколоть ее Фред, знающий о нездоровом увлечении сокурсницы Ужасом подземелий.

— Ли придется нехило потрудиться, — Джордж почесал карандашом в затылке. – Особенно над криминальным прошлым. Хотя… на третьем курсе мы втроем взорвали туалет, помнишь, Фред? Это подойдет?

— Это слишком милое криминальное прошлое, — покачала головой Мария, отметив, что такой вариант ответа в блокноте присутствовал.

— Мерлинова борода, да тебе не угодить! Слишком высокие запросы, — присвистнул Фред.

— Крутые девчонки выбирают крутых парней, — Мари взмахнула гривой волос и продолжила свой путь.

— Последний вопрос, — раздалось ей вдогонку. — Почему ты так носишься с ним? Он же летучая мышь. Злобный гений, ненавидящий всех гриффиндорцев.

— Хмм… У меня неиссякаемая страсть к мрачному и порочному.

Под дружное «б-у-э-э» и недоуменные взгляды иностранных студентов, которым Мари послала воздушные поцелуи, девушка вышла с поля для квиддича, двигаясь в сторону своего тайного убежища. Пока никто кроме неё не знал о нем. Мари просто сказочно повезло, что Гарри и ко старая хижина была неинтересна.

— Мари, что с Гарри? Ты знаешь, что с ним случилось? Он не хочет говорить со мной, — ее поймала Грейнджер на выходе из Большого зала, указывая на спешащего куда-то прочь Поттера.

На удивление многих, а в особенности Рона, который отчаянно бегал от “Гермиона совсем того со своим союзом”, девочка изменилась. А все Седрик Диггори. Теперь Грейнджер часто проводила время с юношей в библиотеке. И Дюпен Чен готова была петь ему дифирамбы. Гермиона после того случая в библиотеке вернулась спустя два часа какая-то вдохновленная и задумчивая. Она долго листала свой ежедневник и вчитывалась в написанное там. А после отложила перо и чернила, подошла к доске и сорвала свое объявление о вступлении в клуб. Седрик Диггори, не зря за ним толпами ходят фанатки (особенно после того, как тот стал чемпионом), повлиял на отличницу и зануду своим фирменным голосом и улыбкой. Ну, и еще фактами, с которыми не смогла поспорить Грейнджер. Теперь эльфы перестали бояться, что их насильно лишат работы и еды за какую-то мифическую свободу. Рон по понятным, вернее как раз таки непонятным, причинам избегал Поттера. А Мари, погрузившись в тренировки и эксперименты, совсем позабыла о нуждающемся в общении и поддержке студенте. Но она-то и не считалась лучшим другом Поттера.

— Почему он прячется? Почему он никому не доверяет? Да потому что он был брошен теми людьми, которые должны были любить его больше всех, — едко кинула она, заставляя Гермиону покраснеть от корней до кончиков волос. Та поняла, что променяла друга, нуждающегося в ее поддержке прямо сейчас, на парня. Грейнджер решительно встала и отправилась следом за Гарри Поттером.

***

— Заклинание, отсекающее когти… Как превратить чешую в кожу… Нет, это для свихнутых вроде Хагрида, для которых дороже дракончиков никого нет. «Драконов победить очень трудно. Их толстую шкуру защищает древнее заклятие, которое могут отменить только очень сильные чары». А по словам Сириуса с драконом можно справиться с помощью очень простого заклятия, — в полголоса обсуждал Гарри с Марией задание на первый тур.

Хагрид по доброте душевной рассказал другу о том, что планируется в первом задании. Поттер поделился данными с друзьями. Гермиона не могла не помочь Седрику, с которым, Мерлиновые бородатые яйца, она впервые поцеловалась после прогулки в Хогсмиде. Сам полувеликан гулял под ручку с мадам Максим… в общем и целом, можно было сказать, что о 1 этапе грядущего Турнира знали все чемпионы.

— Давай посмотрим другие книги, — Гарри отодвинул в сторону «Людей, которые любят драконов». Принес еще одну стопку книг и стал просматривать.

— Отключающее заклятие… Зачем отключать дракона? Ведь ты же не хочешь заменить ему клыки на сахарные палочки. Беда в том, говорится в той книге, что их шкура непроницаема. Применить заклятие трансфигурации? — Гермиона вновь начала тараторить над ухом без устали.

— Леди, джентльмены, нас посетила сама гениальность! — иронично выгнула бровь Мария. Грейнджер была по-настоящему чересчур увлекающейся натурой. Она сократила посиделки с Седриком и стала горами читать литературу про драконов, благо, что и Диггори и Поттеру за неделю до состязаний нужно было одно и то же: информация.

— Гермиона, пожалуйста, помолчи хоть немного. Мне надо сосредоточиться, — взмолился Гарри.

Гермиона умолкла, но легче не стало. В голове стояло неотвязное жужжание, мешающее собраться с мыслями. Марии жутко хотелось спать. Это нервозное состояние передалось каждому. Помимо стремительно приближающегося Турнира, весь четвертый курс заметил, что в этом году им стали задавать на дом куда больше. От уроков по трансфигурации взвыл весь класс. Всех начали пугать экзаменами по сверхотменному волшебству. Пока только у Грейнджер получилось превратить ежа в более-менее приличную подушку для иголок. Северус на волне со всеми обрушил лавину противоядий, обещая перед Рождеством кого-нибудь отравить — надо же проверить, как студенты усвоили материал. Мари отдыхала на его уроках, отдаваясь процессу тонкой науки зельеварения. Отчего частенько ловила ненавидящие взгляды однокурсников: Северус не прекращал время от времени хвалить ее работы. Профессор Флитвик велел прочесть про манящие чары три толстенные книги из списка дополнительной литературы. Не отстал от других и профессор Биннс по истории магии, задал через неделю сдать сочинение о восстании гоблинов в XVIII веке.

Гарри безнадежно просматривал оглавление «Заклятий против проклятий»: «Мгновенное скальпирование», бубня про себя: но у драконов нет шевелюры… «Перечные чары для дыхания» — а если у дракона пламя станет сильнее… «Как скрутить в рог язык» — прибавится еще оружие.

— Кхмм… — раздалось сверху. Студенты, корпящие над книгами, подняли почти красные от недосыпа и усталости глаза. Переминаясь с ноги на ногу, рядом с их столом стоял Невилл.

— Ребята, я тут услышал, что вы ищите заклятие от драконов. Я тут подумал, Гарри, а зачем тебе поступать слишком сложно? Ну, я имею в виду скальпировать их или ослеплять… зачем вообще что-то делать с драконом? Можно же поступить гораздо проще. Ну, это мое мнение. Я не совсем уверен.

— Невилл, продолжай, — взмолился Гарри, желая услышать то самое простое средство.

— Я просто…ты же очень хорошо летаешь, Гарри. Это твое преимущество. Может тебе…использовать метлу? Тогда пройти мимо будет проще.

— Большинство людей не подозревают, насколько они гениальны, — присвистнула Дюпен Чен, одобрительно глядя на тихого скромника. Судя по реакции Гарри, тот тоже был такого же мнения.

— Ну, конечно же, метла. Тогда я могу использовать манящие чары. Это гораздо легче коньюктивитуса или трансфигурации. Как я мог забыть?! Спасибо огромное, Невилл.

Тот неловко улыбнулся и вышел из библиотеки.

— Смерть, ну и пусть! — не сдержался Гарри при друзьях. В день турнира Мария, Гермиона и Невилл пробрались в палатку к чемпионам, чтобы подбодрить до смерти испуганного Гарри. — Только быстрая! Не хочу мучиться.

Дюпен Чен отвесила ему подзатыльник и спешно провела профилактическую беседу, убеждая, что он справится, ведь Манящие чары они отработали практически до совершенства. Глазами найдя Флер, ведьма подбодрила дрожащую с головы до ног подругу и выбежала наружу. Внутри у нее шевельнулось сострадание, но помочь чемпионке в ее нелегком деле не было сил.

— Не уверен, что это мудрая тактика! — доносился веселый комментарий Бэгмена, когда на арену вышел Седрик Диггори. Он применил заклятие трансфигурации и превратил камень в собаку. Хотел отвлечь на нее внимание дракона. — Близко!!! Совсем близко!!! Ну, как так можно?! Внимательней надо! Черт!!! Думал, сейчас схватит!

Хорошая идея почти сработала: яйцо-то он схватил, но дракон в последний момент предпочел собаке человека и обжег его. Гермиона, сидящая рядом, изгрызла все ногти от волнения, и когда дракон полыхнул пламенем, вообще вцепилась в рукав ее мантии. К счастью, Диггори успел увернуться.

Следующей была Флер. Она вышла вперед, уверенно глядя вперед на зверя, а потом что-то стала шептать, не сводя взгляда со своей цели. Сидящий рядом Рон и Дин Томас немного подались вперед, очарованные волной флера, исходящего от колдуньи даже с такого расстояния. Дракон впал в транс. Девушка подошла к гнезду и без труда забрала золотое яйцо. Но возвращаясь обратно, ее валлийский зеленый вдруг всхрапнул, и из его пасти вырвалось пламя. Юбка Флер вспыхнула, но она залила огонь водой из волшебной палочки.

Крам же в противовес предыдущим техникам решил действовать силой. Но Мария улыбнулась, поняв, что ему и в голову не пришло взлететь. Он засветил драконице прямо в глаза, лишив ее зрения. Все было бы хорошо, только китайский огненный шар заметалась от боли и передавила половину настоящих яиц.

Гарри же, как и планировалось изначально, проявил креативное решение, и, быстрее всех завладев яйцом, спустился вниз. Пока судьи совещались, мальчика направили к палатке первой помощи.

Мария и Гермиона, едва Гарри пролетел их трибуну, тут же сорвались на бег, уже пробираясь к палатке, куда уводили прочих чемпионов. А меж тем девчонки успели заметить, как Поттера взяла в оборот мадам Помфри.

— Драконы! — возмущалась она, таща Гарри внутрь. — В прошлом году дементоры, в этом драконы! А на будущий год кого еще приведут?!

— Гарри, ты был великолепен! — зазвенел голос Гермионы. Мари знала, что девочка очень нервничала и за друга тоже, на щеках — следы от ногтей. — Потрясающе, Гарри! Честное слово!

Затем гриффиндорка обернулась к другой кровати, на которой уже сидел Седрик Диггори — раненый чемпион Хогвартса с противоожоговым зельем на лице..

— Поздравляю, Седрик. Ты такой молодец. Это же высший уровень трансфигурации. Профессор МакГонагал уже хвалила тебя?

Пока Грейнджер мило болтала с хаффплавцем, поглаживая его руку, Гарри остался один на один с Роном Уизли. Мари встала у стеночки, ожидая, когда рыжий юноша извинится.

— Гарри, — на редкость серьезно начал он, таращась на друга, словно на призрака, — кто бы ни положил твое имя в Кубок, я понял: он хочет тебя убить!

Словно и не было этих последних недель. Как будто Гарри встретил Рона впервые после того, как его объявили чемпионом.

— Додумался? — холодно ответил он. — Долго же до тебя доходило.

Гермиона, оторвавшись от почти поправившегося Седрика Диггори, нервно переминалась, поглядывая то на одного, то на другого. Рон открыл рот, подыскивая слова.

— Все в порядке, Рон, — неожиданно опередил Поттер друга. — Забудем, и все.

Рон нервно улыбнулся, и Гарри улыбнулся в ответ. Гермиона расплакалась.

— Чего ты плачешь? — удивился Гарри.

— Какие же вы идиоты! — топнула она ногой, и слезы хлынули у нее из глаз. Обняла их, оттолкнула и убежала, давясь рыданиями. Седрик вышел за ней, недовольно посматривая на парней, которые довели его почти девушку до слез. Мистер Диггори на полном серьезе решил предложить Гермионе стать его половинкой, но пока у него все не доходилось повода сделать это красиво.

Мари решила не терять времени даром и поспешила отлучиться за еще одну ширму. Там она и нашла Флер.

— Поздравляю, — девочка тепло обняла старую приятельницу. — Твои чары на диво хороши. Этому учат на седьмом курсе или это скорее семейный секрет?

Флер хитро улыбнулась и подтвердила, что второе.

***

Гарри и Виктор Крам заняли первое место с 40 баллами. Седрик занял второе — 38 баллов. И третье — Флер, как показавшая наименее зрелищное чародейство. Впрочем, как призналась француженка, принять участие в Турнире было ее главной ошибкой, и сейчас бы она не раздумывая вручила эту роль Де Бирс.

========== Глава 34. ==========

— Эй, над этим нельзя смеяться. Вы не сталкивались с этим. Эта сумасшедшая каждый раз намеревается ущипнуть меня за задницу, когда я прохожу, — возмущению Рона не было предела.

— Ронникс, этого нельзя стесняться. Ты пользуешься популярностью, — подхватил один из братьев.

— Вот именно. Такая девчонка оказывает тебе знаки внимания.

— Но она мне не нравится. Я ее боюсь. Ой, Мари, ты тут? А я… я… у меня мантии нормальной нет, — тут же несколько потерянно сообщил мальчик.

***

Мальчишки принялись разгадывать загадку золотого яйца. Едва принеся его в гостиную факультета, Гарри с помпезностью его открыл, и тут же вынужден был закрыть. Звуки, издаваемые яйцом, были отвратительными, и, меж тем, что-то напоминали Марии. Однако она так и не смогла вспомнить что. Но зато это удалось более опытному Седрику Диггори, благодарному Гарри за то, что его оповестили о драконах. Правда, произошло это уже после одного знаменательного события.

После очередного урока трансфигурации профессор МакГонагал, попросила четверокурсников остаться.

— Объявление касается всех, — начал ее строгий голос, поглядывая на шушукавшегося Рона и Гарри на последней парте. — Приближается Святочный бал, традиционная часть Турнира Трех Волшебников. На балу мы должны завязать с нашими гостями дружеские и культурные связи. Бал для старшекурсников, начиная с четвертого курса, хотя, конечно, вы имеете право пригласить бального партнера и с младших курсов…

Лаванда Браун тут же во всеуслышание прыснула. Парвати Патил ткнула ее в бок, едва сдерживая смех, так что рот перекосился, и обе уставились на Гарри. Профессор МакГонагалл и бровью не повела.

— Форма одежды — парадная, — продолжила МакГонагалл. — Бал начнется в восемь часов вечера в первый день Рождества в Большом зале. Окончание бала в полночь. И еще несколько слов… — профессор МакГонагалл окинула класс выразительным взглядом. — Однако все это не значит, что мы ослабим правила поведения, которые предписаны студентам Хогвартса. Я буду очень, очень недовольна, если кто-нибудь из вас их нарушит.

Лаванда еще громче хихикнула, а Мария вызывающе вскинула голову, определенно точно отметив, что обращались к ней.

Если каждая девочка в классе уже предвкушала эти предпраздничные хлопоты, то мальчишки выглядели отнюдь не такими счастливыми. Особенно Гарри. Заявление МакГонагал, что у него должна быть партнерша для танцев, выбило его из колеи. Мари знала, что Поттер очень стеснительный, когда дело касалось чувств. Пригласить девушку на бал — страшнее этого ничего для него не придумано.

Девчонок в Хогвартсе было даже больше, чем парней. И многие сокурсники заметили это только сейчас. Мария не переставала подтрунивать над Гарри, которому сердечный выбор представлял определенные муки. Победитель Хвостороги проходился по школе, и ему казалось, что из каждого закоулка раздавались смешки, вперемешку с разговорами о нарядах для предстоящего праздника. Даже Гермиона Грейнджер была на редкость взволнована, но чем, никто из друзей не знал. Рон так вообще, похоже, и не желал этого узнавать. Он недавно понял тот факт, что их заучка Грейнджер — «стоящая девчонка», причем симпатичная, раз с ней общается Седрик. Хотя Рон все еще считал, что он ничем не лучше Малфоя. И лишь использует их подругу, чтобы выведать все их тайны. Грейнджер закатывала глаза и продолжала практически каждый вечер куда-то убегать.

— И что они ходят все вместе? — спросил Гарри у Рона, минув один коридор и увидев стайку девочек, которые поглядывали на самого Гарри, хихикая. — Как тут к одной подойти и пригласить?

— Может, оттащить ее в сторону с помощью лассо? — предложил Рон, выходя из кабинета трансфигурации. — Ты уже выбрал, кого заарканить?

Поттер смутился. Да, Мария так и знала. Какая-то ведьмочка на примете у мистера самые потрясные зеленые глаза, на которого уже вновь открыт тотализатор, все же была.

— К чему столько хлопот, парни? — хлопнула Мари рукой по плечу Рона, заметно испугав ее. В последнее время Рон отчаянно избегал ее. Но Мария Дюпен Чен не привыкла сдаваться, особенно, когда ей так и не надоело подкалывать этого рыжеволосого статного подростка. И, кажется, не надоест никогда.

— Мари? А тебя уже кто-то пригласил?

— Красавчик, я буду в черном, аки наша летучая мышь, у входа. Не перепутай. Встречаемся ровно в 7:45 у выхода из гостиной, — подмигнула ведьма, опешившему от такого поворота, Уизли. — Теперь сама пригласила. А что?

Рон сглотнул, но слов для отказа не нашел, особенно, при всех этих любопытных взорах хаффлпаффок, которых хлебом не корми, дай растрезвонить какие-нибудь слухи. Мария же также старательно избегала виноватого взгляда Ли. Джордан был потрясающим парнем, но девушка не желала мучить ни себя, ни его, поскольку знала, что не ответит взаимностью. Все ее свидания были на несколько недель — так она и сообщила ему. Ли кивнул, проводя ее обреченным взглядом побитой собаки, и в тот же день пригласил Алисию Спиннет.

А тем временем количество значков, распространяющихся Драко Малфоем, уменьшилось. Мария не без гордости смотрела на дело рук своих. Почти кузен, который, к слову сказать, заметно исправил свой характер, прекратив прилюдно оскорблять дочь своего крестного, молчал о ее настоящей фамилии. Похоже, его вдохновляла эта тайна, о которой никто кроме него так и не знает.

А вот последние дни семестра были на редкость шумными. Мария, к своему сожалению, окончательно перестала ходить в Хижину в виду снегопада, холода и прочей занятости, выбираясь на постоянные ежедневные тренировки в самый обыкновенный пустой класс. Но какие только слухи не витали по замку о предстоящем бале. Поговаривали, например, что Дамблдор купил у мадам Розмерты восемьсот бочек хмельной медовухи. А еще, что приглашена группа «Ведуньи». Последнее не могло не радовать Дюпен Чен. Музыка «Ведуний» ей очень нравилась.

Впрочем, если некоторые преподаватели смогли снизить нагрузку на последних занятиях, то вот ничто не могло отвлечь профессора Биннса от истории магии, даже собственная смерть, тем более такой пустяк, как Святочный бал. И как только ему удавалось превратить кровавые, жестокие восстания гоблинов в рассказ, равный по скуке докладу Перси Уизли, ныне секретаря самого мистера Крауча, о днищах волшебных котлов? МакГонагалл и Грюм заставляли студентов работать на уроке до последних минут. И, конечно, Мари много раз шутила на тему того, что Снейп скорее бы усыновил Гарри, чем позволил бездельничать в лаборатории зельеварения. Окинув класс не предвещающим ничего доброго взором, он сообщил, что на последнем уроке будет контрольная по противоядиям.

— До чего вредный тип! — принялся возмущаться Рон тем же вечером, но учебник в руки так и не взял. — Обрушить на нас такую контрольную! Столько придется зубрить! Испортил последние дни перед Рождеством! Еще и эта старая безобразная мышь в огромных очках. Да, если верить ее словам, я и Гарри должны были умереть уже год назад, причем даже не могу сосчитать сколько раз.

— М-м… Ты, кажется, не очень себя утруждаешь, — вставила Гермиона, с явным неудовольствием поглядывая на его игру в карты.

— Мари, — тут же нашел ее взглядом партнер Рона по картам, — ты же мне поможешь на контрольной? Ты-то ведь готовилась?

— Ну, конечно, Дин, я не могу не помочь тебе, — обаятельно улыбнулась однокурснику ведьма, похлопав его по плечу. — Но взамен мне нужно будет просто отменное эссе для МакГонагал и любое для Биннса.

Томас просиял, соглашаясь на любое условие.

— Ну, еще бы, она не готовилась. Похоже, только и делает, что дневует и ночует у него на дополнительных занятиях и отработках. Да кому вообще нужны еще уроки у Снейпа? — бурчал едва слышно, перетасовывая колоду.

— Ну, красавчик, не ревнуй, — подмигнула ему девушка, вгрызаясь в краснобокое яблоко, которое принес ей Невилл Лонгботтом с ужина, — я ведь уже выбрала тебя. Но на белый вальс, увы, я приглашу нашего таинственного преподавателя зелий. Так и знай.

Фред и Джордж уже были готовы сделать из этого сенсацию. Но Мари пригрозила, ничуть не смущенных таким событием близнецам, рассказать декану об их контрабанде сливочного пива и огневиски из Хогсмита. Фред, кстати тут же сменил тему и пригласил сидящую у всех на виду в гостиной факультета Анджелину Джонсон. Та зарделась от всеобщего внимания, оценивающе взглянула на парня и приняла приглашение.

***

— В смысле? Вообще мантии нет? — нахмурила брови Мария, припоминая, что ученикам на этот год было сказано обзавестись парадной мантией.

— Мама, подсунула мне новое платье Джинни, — раздраженно буркнул Рон. — Сказала, что это выходная мантия. Да я на этот кошмар смотреть не могу, не то что надевать. Да я лучше голым пойду, чем в таком. Эти кружавчики и рюши. Вон у Гарри хотя бы нормальная мантия есть. А не эта, которая была популярна году этак в 1890.

— Пфф, нашел проблему. Специально для тебя, мой дорогой рыжеволосый кавалер, у тебя есть я. А у меня есть мантия. Не беспокойся — никаких рюш. Продавец в «Твилфитт и Таттинг» просто умолял меня купить вторую для моего партнера. Пришлось сдаться.

Близнецы, заслышав название дорогого бутика, восхищенно присвистнули, а Рон даже приосанился. Теперь никто не сможет его засмеять. Ну а танцы… что ж он потанцует с Мари. Все же она не Флер — не так стыдно будет.

— Но учти… танцевать ты просто обязан уметь. Я хочу в полной мере насладиться балом, а не таскать тебя на поводке, как сопротивляющегося однолапого соплохвоста.

Соплохвосты Хагрида были притчей во языцех у всего Хогвартса, даже у тех, кто не посещал Уход. Эти гибриды огнекрабов и мантиков выросли почти на пять футов и стали пожирать друг друга. Сейчас в загоне осталось около десяти особей. Но даже огороженные, они умудрялись вредить друг другу.

Администрация школы, обуреваемая желанием поразить гостей из Шармбатона и Дурмстранга, проявила небывалую изобретательность. В день Святочного бала Замок никогда еще не выглядел так нарядно. Нетающие сосульки свисали с перил мраморной лестницы, традиционные двенадцать елок Большого зала увешаны светящимися желудями, живыми ухающими совами из чистого золота и другими волшебными игрушками. Рыцарские доспехи пели рождественские гимны. А расцветшая и явно набравшаяся уверенности в себе за последний год Миртл, упорно гоняла Пивза от этих доспехов, распевающего в них песни собственного сочинения и весьма грубого содержания.

Снег все падал и падал, и скоро замок и окрестности оделись толстым белым пуховиком. Голубая карета Шармбатона, в которой Мари иногда проводила время вместе с Флер, сидела в снегу, как огромная обледенелая тыква; домик Хагрида смахивал на имбирный пряник; иллюминаторы дурмстрангского корабля заиндевели, а с мачт и снастей свисали тяжелые витые сосульки. Эльфы в кухне трудились не покладая рук, и обеденные столы ломились от изысканного жаркого и соблазнительных десертов.

Иногда Флер Делакур все же жаловалась подруге на то, что Хогвартс слишком отличается от Шармбатона. Мария уже привыкла, а вот вейлу не устраивало многое: слишком темные помещения, слишком мало света, слишком холодно, не красиво, а еда ужасно тяжелая, отчего она постоянно боится, что ее мантия будет ей мала.

По правде сказать, именно эти параметры и привлекали Дюпен Чен. Ее раздражала легкость и «девчатость» ее предыдущей академии, хоть девушка и признавала, что Шармбатон не может не радовать глаз. Мари вместо этого таскала Флер по всем восьми этажам, заставляя разминаться и отрабатывать заклинания. Она не помогала в том самом смысле с Турниром, все же надеясь теперь, что выиграет Хогвартс, но оттачивать колдовство в парах девушкам это не мешало. Позже некоторую помощь Делакур стала оказывать Лавгуд. Рейвенкловка была необычайно подкована в истории магии, истории заклинаний и вообще знанием заклинаний, несмотря на то, что была гораздо младше обеих своих подруг. Она оказалась кладезем полезной информации с симпатичными редисками на ушах.

Пушистый снег лежал нетронутой пеленой, только к кораблю Дурмстранга и карете Шармбатона протоптаны дорожки, студенты устраивали битвы в снежки, заливали каток и даже некоторые особо активные нарезали вокруг озера (на доступной студентам части) на лыжах. Однако в день Святочного бала, когда подарки были получены, на улице оказалось очень мало народу. Девушки так вообще, кажется, не появлялись в коридорах замка с завтрака. Каждая хотела быть безупречной.

Даже Дюпен Чен вернулась в гостиную к пяти часам вечера. Ее платье и мантия ожидали на кровати. Завершив все косметические процедуры, в число которых входил душ, макияж и наведение прически, Мари вышла из гостиной. Но Рона Уизли не нашла. Похоже, тот еще гулял с Гарри. Пришлось бежать в мужскую башню самостоятельно. Мантия Рона аккуратно легла на не слишком аккуратно заправленную кровать, заваленную подарками. Впрочем, у мальчишек всегда так.

Свои подарки Мария аккуратно убрала. Северус подарил ей набор зелий, которые ей сварить пока было не под силу. В их число входило оборотное и феликс фелицис. Это был очень дорогой подарок. Мария же в ответ подарила ему часть ингредиентов, доставшихся ей от Сириуса Блэка. Однокурсникам она подарила незначительные наборы, типа сладостей или новых перьев. А вот Флер и Луна получили от девушки красивые заколки. Нарцисса Малфой помогла Мари выбрать достойные подарки. Уже под самый вечер уставшая сова постучалась в окно девичьей спальни. Писали мистер и миссис Гейджи. Их Теодор получил свой подарок, и стал, наверное, самым счастливым маленьким волшебником на свете. Супруги, владеющие в Косом переулке лавкой всевозможной канцелярии, послали Мари несколько довольно дорогих, в число которых вошло самозаписывающее, перьев и внушительную стопку пергаментов. Девушка была довольна своим приобретением. Своей матери и своему маленькому сводному братику Илберту Моро, рожденному 31 октября 1994 года, девочка отправила несколько своих фотографий и сладости. Люку Мария послала магический еженедельник — в магазине ей обещали, что с ним вечно занятому мужчине будет удобно организовывать свои дела.

За закрытыми пологами уже наряжались соседки. Периодически слышалось хихиканье Лаванды и Парвати. Наконец, нанеся последний штрих в виде капельки духов, также входящих в набор от Северуса, Мария спустилась в гостиную, которая постепенно наполнялась участниками бала. На всех вместо обычных черных мантий — цветные.

— Понять не могу, как это вы заполучили самых красивых девчонок в классе! — воскликнул Дин, увидев Гарри с Роном, а вернее их дам. Поттер пригласил Парвати Патил. Девушка уже красовалась в ярко-малиновой мантии, которая очень ей шла. Парвати и правда была очень красивой, черные волосы заплетены в длинные, перевитые золотыми лентами косы, на запястьях золотые браслеты.

— Животный магнетизм, — подколол друга Рон, придерживая Мари под руку. Что ни говори, а юноша был в восторге от своей мантии, которую ничуть не портили его рыжие волосы. И уж тем более от того, что под руку он ведет очень красивую девушку.

Колин Криви, которого пригласила на бал Келла Джонс, только чтобы увековечить этот момент в истории, уже был нарасхват. Каждая парочка хотела иметь свое колдофото.

В самом холле яблоку было негде упасть. Многие все еще искали в толпе своего кавалера или даму с других факультетов. До восьми было еще несколько минут.

Мария увидела Флер. Она шла в мантии из серебристо-серого атласа, который подчеркивал все ее изгибы, в сопровождении Роджера Дэвиса, капитана команды рейвенкловцев.

Судя по тому, какими глазами Гарри провожал Чжоу Чанг — партнершу Кормака Маклаггена, он ужасно хотел оказаться на его месте. Впрочем, стоит отдать ему должное, Парвати мальчик уделял не меньшее внимание.

Виктор Крам пригласил шармбатонку Виктуар — соседку Флер по комнате в их огромной карете, и как подозревала Мария, единственную девушку, которая не имела ничего против Флер.

А вот Гермиона Грейнджер удивила всех. Нет, Дюпен Чен была практически уверена, что та пойдет с Седриком Диггори на бал, но то, в чем она придёт… Ее пушистые буйные волосы были собраны в аккуратную прическу, а бледно голубая мантия необычайно оттеняла ее цвет волос и светлую кожу. Нежный макияж тоже был наложен очень профессионально.

Наконец двери отворились. Стены зала серебрились инеем, с темного, усыпанного звездами потолка свисали гирлянды из омелы и плюща. Длинные обеденные столы исчезли, вместо них — сотня столиков, каждый человек на десять. На столиках уютно горели фонарики. Никогда еще подобной, за исключением шармбатонских нетающих ледяных скульптур, Мария не встречала.

Рон все-таки исполнил свое обещание и танцевал вполне себе сносно. Профессор МакГонагал за две недели до бала организовала кружок танцев, куда ходили все, кто этого не умел. Мария в их число не вошла. Когда пары чемпионов открыли бал, на танцпол присоединились прочие ученики. Мария степенно вела своего партнера под руку, следя, чтобы он не оттоптал ей ноги. Однако и проводить все свободное время в компании красавчика, не было в ее планах. Девушка все же согласилась станцевать с Джорданом, вновь ведущим себя, как ни в чем не бывало, и даже с Малфоем, избавив того от Панси Паркинсон в розовых рюшах.

Иногда на глаза попадались многочисленные знакомые. Флер была верхом изящества. Вероятно, именно она танцевала на этом балу лучше всех. Ее кавалер чуть ли не слюнями закапал свою мантию, не сводя с нее восторженного взгляда. Даже преподаватели веселились. Дамблдор поочередно приглашал коллег женского пола и кружил их в танце. Было забавно наблюдать за менуэтом МакГонагал с распущенными волосами. А уж, каким взглядом одаривал коллег Северус, когда те решались пригласить его, без смеха было не взглянуть. До той поры, пока директор не пригрозил снизить ему зарплату, если он не станцует хотя бы три танца. Мария как раз стояла рядом с ним и слышала все. И, естественно, оказалась первой, кто взял на себя подобную инициативу. Колин Криви уже караулил их за огромной елью.

А потом уже около десяти часов Марию поймал счастливый Гарри. Он тоже потерял свою партнершу и кочевал по залу просто так. Седрик Диггори поймал его в темной нише и сообщил про яйцо, потому что в каком-то смысле был пред ним в долгу за дракона. Юноша сказал принять ванну вместе с призом, и тогда он поймет, что означают эти крики и визги. А Мария была практически уверена — что, вернее кого. Она уже изначально предполагала, но никому не говорила о своих догадках о том, что это какой-то язык. А в Хогвартсе, вернее в Озере рядом располагается колония русалок. И их пение только в воде можно разобрать.

Выпив пунша, после очередного зажигательного танца от «Ведуний», Мари почувствовала невероятную духоту. Дюпен Чен поспешила в сад. А вскоре пришлось затормозить и притаиться в тени. Она услышала знакомый голос.

— Не вижу, Игорь, никаких причин для беспокойства.

— Как ты можешь, Северус, закрывать глаза на происходящее? — с явной тревогой возразил Каркаров — директор Дурмстранга, понизив голос: вдруг кто подслушает. — Тучи сгущаются все последние месяцы, и меня, не стану скрывать, это очень тревожит…

— Тебе не удастся меня отговорить. Здесь есть мои обязательства, и я не могу просто так отказаться от них.

— Но метка… она темнеет, Северус, — мистер Каркаров поспешил задрать рукав своей шубы. На его руке тоже сияла так же картинка с черепом и змеей. Но даже в тусклом свете факелов было заметно, что она была ярче, чем на руке ее отца два года назад.

— Тогда беги, — посоветовал Северус. — Беги, я уж как-нибудь объясню твое бегство. Что до меня, я остаюсь в Хогвартсе.

Мужчина развернулся и направился в противоположную сторону, раздвигая кусты волшебной палочкой и ловя нарушителей.

Мимо Марии только что прошмыгнула девочка.

— Минус десять очков Хаффлпаффу, Фосетт, — проскрипел он. — Минус десять и Рейвенкло, Стеббинс, — следом за девочкой из кустов выскочил мальчик. — Дюпен Чен… просто идите в гостиную.

Мария озабоченно вскинула голову, но ответа не дождалась. Она решила и в самом деле последовать совету отца. Творилось что-то странное, что-то, во что почему-то вмешали Поттера и Северуса, что-то, что, возможно, грозит им обоим смертельной опасностью. Разве Мария имеет право оставаться в стороне?

========== Глава 35. ==========

— Гарри, ты уже бывал в ванной? — Мари поймала парня на второй день после Рождества ближе к вечеру.

— Нет, еще. Времени пока полно. Тем более я хочу попытаться сам найти решение, — промямлил юноша.

Мари закатила глаза, но ничего на это не ответила. И уж тем более не пожелала говорить, что догадалась, что хочет сказать яйцо. Если Поттер хочет проявить самостоятельность, пусть проявляет.

Каникулы школьники провели в замке полным составом. Луна Лавгуд даже не рассчитывала посетить бал, поэтому, как и положено, уехала на каникулы домой. Но Мари не забыла послать и ей несколько колдоснимков, на которых показано украшение Хогвартса и сама Мари. Вообще, Колин Криви справился со своим заданием на «отлично». Мальчик, как ему и было велено, снимал гриффиндорцев и иностранных гостей. Именно поэтому у юного Криви преобладали снимки его кумиров: Поттера и Дюпен Чен. Мари хохотала, разглядывая себя и Северуса. Тот, даже обнимая ее за талию, имел такой мученический вид, что не пожалеть его было нельзя. Девочка отдала одну из копий отцу.

Пока за пределами замка шел снег и ударили морозы, дети скучали внутри него. Сама Мария плотно оккупировала заброшенный класс на шестом этаже и часто тренировалась там: она не желала забыть все свои навыки. Неожиданно нашлось время даже на скейт, который она отложила в свой сундук до благоприятных времен. И преподаватели были правы. Чем больше они проходили, тем легче ей становилось понять тот или иной материал, и, соответственно, применить его на практике. Доска уже слушалась команды и поворачивала, но вела себя скорее как собачка, чем как артефакт.

А уже на первом занятии нового семестра скандальный Ежедневный пророк, который частенько выпускал про Поттера нелицеприятные статьи, разразился еще одной. КОЛОССАЛЬНАЯ ОШИБКА ДАМБЛДОРА. Каким-то образом стало известно, что Хагрид — полувеликан. Мари так и не поняла, в чем прикол подобного известия. Конечно, было слегка непривычно видеть разумного великана, поскольку считалось, что великаны жестоки и кровожадны, весь прошлый век они воевали между собой и едва не истребили себя полностью, но тем не менее. Во Франции порядки были мягче. Там никто не судил за твою принадлежность к магическим существам, помня, что только благодаря им и произошли маги. По крайней мере, на это указывали все хроники. А вот Англия со своей войной, кажется, лишилась не только четверти населения, но и огромного пласта знаний.

— Скиттер, — прошипел Поттер, с такой ненавистью взглянув на подпись корреспондента. К этой Рите у него был особый счет.

Не появлялся Хагрид долго. До второго тура осталось чуть больше месяца, а Гарри молчал как партизан, намереваясь сам решить свою проблему. Мариятоже. Она не так давно, наблюдая за нырянием Крама в ледяном озере, мечтая о неплохом водоеме с теплой водой, открыла для себя ванну старост. Проблема состояла в том, что часто эта ванна пользовалась не только старостами, но и их друзьями, поэтому найти свободное время не удавалось. Решение обнаружилось в окне между занятиями в первой половине дня. Дюпен Чен тайно прокралась в мальчишескую спальню и без зазрения совести одолжила яйцо Гарри на пару часов. Все-таки мальчишка с ней не делился подробностями, а узнать, что же такого в этом яйце, жутко хотелось уже сейчас. Она даже вынула дефицитный набор жаброслей, привезенный отцом из летнего путешествия.

Просторная комната была выложена белым мрамором. С потолка свисала великолепная люстра с горящими свечами. Посередине комнаты прямоугольный бассейн — тоже из белого мрамора, по краям него около сотни золотых кранов, украшенных самоцветами, у ближнего края трамплин. На окнах льняные занавеси почти до пола; в углу большая стопка белых пушистых полотенец. На стене единственная картина в золотой рамке — на скале спит русалка, светлые волосы разбросаны по лицу и мерно вздымаются от ее дыхания.

Эти краны использовались по разному назначению. Из одного вылетала пена, из другого розовые и голубые мыльные пузыри. Некоторое время Мария просто наслаждалась, открывая краны по очереди и любуясь мыльными конструкциями. Наконец, вода полностью наполнила немаленький бассейн. Сбросив одежду и оставшись в одном купальном костюме, Мари окунулась. Затем переплыла бассейн несколько раз и оценила его глубину: она едва касалась ступнями дна.

Наконец, остановившись у бортика, Дюпен Чен взяла яйцо в одну руку, а в другую небольшой комок склизкого средиземноморского растения.

— Твое здоровье, Поттер, — зажмурилась Мари и проглотила твердый комок. Больно стало через несколько секунд. Горло обдало резью, аж слезы пошли из глаз, грудь сперло, и дышать стало нечем. Дюпен Чен резко нырнула вниз. Прохлада тут же наполнила ее легкие. Нос больше не мог вдохнуть воздуха — работали жабры.

И тут же ужасный визг, едва оказался в воде, превратился в чарующий голос подводных жительниц:

Ищи, где наши голоса звучать могли бы,

Но не на суше — тут мы немы, словно рыбы.

Ищи и знай, что мы сумели то забрать,

О чем ты будешь очень сильно горевать.

Ищи быстрей — лишь час тебе на розыск дали

На возвращение того, что мы украли.

Ищи и помни, отправляясь в этот путь,

Есть только час, потом пропажи не вернуть.

В чем был минус жаброслей — Марии пришлось целый час плавать в бассейне без возможности вынырнуть обратно, зато, кажется, она выучила песню русалок наизусть. Все-таки ее логическая цепочка подтвердилась даже без яйца.

***

— Русалки! — в начале февраля Поттер таки соизволил раскрыть компании заговорщиков тайну.

— Очень содержательно, Поттер. Почти как пересказать Библию коротким — «там умер Христос», — ехидно прыснула Мари в ответ на заявление гриффиндорца. — Ты влюбился в русалку? Твоя подруга оказалась очередной полукровкой? Может быть, русалки решили организовать собственное восстание и напасть на Хогвартс из Озера?

— В Озере все таки живут русалки и тритоны? — воскликнул Гарри. — Я разгадал загадку. Моей задачей будет нырнуть в Озеро и за час, найти дорогую мне вещь, которую у меня похитят.

Промучившись еще около месяца, Поттер все же последовал совету Седрика. Вернулся он однажды в гостиную мокрый, но какой-то воодушевленный, и тут же поспешил к своим сообщникам. Сама Мария так и соизволила сделать шаг навстречу, справедливо предположив, что если Гарри все-таки додумается попросить ее помощи, то подойдет сам.

— Метлу? Фотоальбом?

— Карту? Мантию? — принялся сочинять дальше Рон.

— Не знаю, — огорченно заметил гриффиндорец. — Об этом ничего не сказано было.

— Нам обязательно нужно отыскать нужное заклинание. Ты говоришь час? Как можно не дышать целый час под водой? — принялась бубнить Гермиона, уже вытаскивая свой пергамент и строча какие-то идеи.

Холод все еще пробирал до костей. Хагрид вернулся из своего запоя-депрессии и вновь принялся преподавать, сменив старушку Грабли-Дерг. Дурмстранговский корабль оттаял, Крам продолжал закаляться (двинутый — твердил Рон), а на дорогах появилась первая слякоть. До испытания оставалась неделя.

— Все без толку, — безнадежно сказал Рон из-за своей книжной баррикады. — Ни одного подходящего заклинания, вообще ничего. Есть заклинание осушения, но оно только для луж да прудов годится, а озеро осушить таким способом и думать нечего.

— Не может быть, чтобы совсем ничего не было! — пробормотала Гермиона, пододвигая поближе свечу к толстому тому «Забытых старинных заклинаний». От усталости у нее, скорее всего, уже болели глаза, поскольку она непрестанно их терла ладонью. — Задания для Турнира для того и придумывают, чтобы их можно было выполнить.

— Ну, а это задание, значит, выполнить нельзя, — возразил Рон. — Иди-ка ты, Гарри, к озеру, сунь в него голову и крикни погромче этим русалкам да тритонам, чтобы поскорее вернули то, что у тебя украли. По-моему, ничего лучше мы, все равно, не придумаем.

— Можно! — сердито буркнула Гермиона. — Должно быть!

— Мои юные падаваны, если вы наконец-то дозрели до посторонней помощи, спешу вас обрадовать… я принимаю с трех до шести, по четвергам, на шестом этаже, в правом крыле, пятая дверь слева.

— Ты знаешь заклинание? — скептически подняла бровь Грейнджер. Они сидели в библиотеке днями и ночами. Ей даже с Седриком удавалось редко видеться. А эта зазнайка, Гермиона признавала, что иногда Мари могла быть нормальной девчонкой, если бы не хамила так часто и не была бы зазнобой, наверное, не провела и дня в библиотеке, чтобы помочь другу.

— Кто слышал цитату, — не обращая внимания на встречный вопрос, произнесла Дюпен Чен, — «Величайшая сила волшебника навсегда заключена в его пустом кулаке и в способности убедить всех вокруг, что в кулаке действительно спрятана тайна». Возможно, стоит пояснить… волшебство не есть «глупое махание палочкой». Кроме заклинаний есть еще куча возможностей достичь того, чего пытаетесь достичь вы. Ведь «едва лишь час пройдет, искать уж будет поздно, покража пропадет…»

— Что?

— Что? — передразнила Мари Гарри.

— Ты знаешь задание?

— А кто его не знает? — стоически пожала она плечами. Не признаваться же в воровстве яйца.

— Мари, пожалуйста, скажи нам… что можно использовать под водой? Мы уже исключили акваланг, трансфигурацию и множество глупых заклинаний.

— Как жаль, я только что хотела предложить именно акваланг, — надула губы Мария, выказывая свое огорчение. Однако, заметив такую усталость в глаза своих слушателей, все же решила не тянуть кота за яйца. — Средиземноморье удивительное место. Там есть океан, теплое солнце и почти вечное лето. А еще там флора и фауна, отличающаяся от нашей.

— К чему все это?

— Тщщ, Поттер, не спугни удачу. Так вот, вам необычайно повезло, что я увлекаюсь зельеварением.

— Вообще-то одержима им, — буркнул Рон.

— Жабросли очень ценный ингредиент. При гнойном воспалении легких медики используют зелье на его основе. Проще говоря… у человека появляются жабры, давая ему альтернативный источник дыхания.

— И… и где их можно добыть? — изумленно раскрыв глаза, прошептал Поттер.

— С трех до шести, по четвергам, на шестом этаже, в правом крыле, пятая дверь слева, — подмигнула девушка.

— Мария, мы же серьезно! — недовольно воскликнула Грейнджер.

— Они стоят дорого. В английских аптеках так вообще с большой наценкой. У себя на родине жабросли можно купить только в определенное время года. Я же… я же готова дать тебе Гарри бесплатно… за одну услугу.

— И какую же? — юноша подался вперед.

— Когда Бродяга найдет свой дом… я погощу там немного.

Мари сходу придумала условие, потому что отдавать дорогие ингредиенты просто так означало стать простушкой в глазах посторонних магов и ведьм, даже если это всего лишь эта троица. А увидеть Сириуса и узнать некоторые его профессиональные штучки из молодости, представлялось отличным шансом.

— Да, конечно, по рукам, — Гарри тут же протянул свою конечность, чтобы закрепить обещание, и на его бледноватую с отчетливо просвечивающимися голубоватыми венками лег небольшой бурый комок.

— Используй его с умом, мой мальчик, — хихикнула она, направляясь в сторону выхода из замка и продолжая напевать, — ищи быстрей — лишь час тебе на розыск дали…

***

Зачем делать такой абсолютно не зрелищный тур, Мари было не понятно. Как будто весь запал организаторов иссяк на драконах. Несмотря на это, трибуны были забиты до отказа. Помимо, студентов обеих школ и преподавателей, в Хогвартс прибыли гости, которым удалось купить билет. Мария немножко проспала, а потому не успела найти Флер и пожелать ей удачи. В любом случае, француженка должна была знать об этом. Дюпен Чен была уверена, что младшая сестренка Флер — Габриэль, которая прибыла специально ради сестры, не даст подруге заскучать.

Девушка пробралась сквозь трибуны и уселась рядом с Фэй. Ни Рона, ни Гермионы видно в огромной толпе не было. А вот сам Поттер похоже тоже проспал. В последний момент он сильно запыхавшись остановился у трибун судей.

— Ну, что ж, наши участники готовы ко второму испытанию, — раздался бодрый голос судьи и комментатора мистера Бэгмена. — Начнем по моему свистку. За час они должны найти то, что у них отобрали. Итак, на счет три: раз… два… три!

Флер и Седрик выхватили палочки и стали создавать вокруг себя чары. Вначале, вокруг обеих голов появился прозрачный пузырь, следом, по-видимому, шли согревающие чары: даже сидя на трибунах, холодный ветер пробирал насквозь, а что должно быть чувствовали участники, находясь у воды в купальниках. Виктор Крам применил частичную трансфигурацию, и верхняя половина его тела стала акульей. Это было впечатляюще. А вот начало у Гарри было слабовато. Он вошел в холодную воду и остановился, чтобы прожевать жабросли. Но даже смешки зрителей его не остановили. О том, что жабры выросли, свидетельствовало то, что юноша согнулся, схватился за горло и постарался нырнуть.

Бэгмен разрывался, старясь как можно красочнее описать способы участников достигнуть желаемого: спасти самое ценное за час.

То, что давался час, неимоверно радовало. Смотреть на мутную непрозрачную воду в течении долгого времени, ожидая неизвестности, не хотелось. Но вот уже по прошествии двадцати минут на поверхности оказалась голова Флер. Она сдалась, так и не найдя пленника. Девушка рыдала так отчаянно, что Мария решила плюнуть на всю эту помпезность и выбежала с трибун. Флер, сидя закутанной в огромные полотенца, рыдала навзрыд, повторяя: Габриэль, сестренка, перемежая английские слова с французскими. Мари догадалась, что являлось самым ценным для всех участников: человек.

Девушка так и сидела рядом со старшей подругой, стараясь ее утешить и напоить перечным зельем. Мари надеялась, что условие про то, что пленников не вернут, было лишь для того, чтобы подстегнуть участников. Кто на самом деле убьёт ребенка?

Огромные часы показывали, что осталось двадцать минут до конца. Вынырнул Седрик. В его руках бережно находилась Гермиона Грейнджер. Оказавшись на поверхности, та очнулась и начала помогать своему молодому человеку плыть. Дюпен Чен поняла куда делся ее красавчик. И теперь оставалась надежда, что самый младший участник турнира сможет спасти своего лучшего друга.

Еще через пять минут вынырнула человекоакула — Крам. Его партнерша на балу также оказалась спасенной. Поттера все не было и не было.

Пятнадцать минут, десять….

— Ну, же, маленький ты пиздюк, — умоляла Мари, вглядываясь в темную гладь озера, — давай, выныривай.

Гарри приходилось труднее всего, поскольку его жабросли были рассчитаны на час. Если пузырь и трансфигурация могли держаться дольше, то Поттер вполне себе мог не только не спасти пленника, но и сам не спастись.

Семь минут… Четыре минуты…

Трибуны радостно завопили и засвистели, все вскочили на ноги. Мария только потом поняла, что последний чемпион спасся. Вынырнул! Но вместо одного пленного рядом плыла еще и Габриэль Делакур. Флер, наплевав на свою репутацию, бросилась к берегу и помогла чемпиону выйти. Она укутала малышку, не стесняясь своих слез облегчения.

Дамблдор в это же время склонился у воды и начал беседу с вынырнувшей русалкой самой дикой и злобной на вид изо всего водного народа; должно быть, она была среди своих собратьев главной. Дамблдор издавал те же резкие скрипучие звуки, что и тритоны с русалками, когда они над водой, значит, Дамблдор знал русалочий язык.

Флер уже наклонилась и расцеловала Гарри в обе щеки. Сам юноша вспыхнул от смущения. Позже подруга проделала это и с Роном, аргументируя, что он помогал другу. Рон был вне себя от восторга, помня о своем глупой попытке пригласить Флер на танец.

— Эй, это моя прерогатива целовать тебя, — «возмутилась» Мари, подходя ближе, напоминая каждому о своем присутствии. — Молодец, Гарри.

— Это тебе спасибо, Мари. Я не знаю, чтобы делал без твоей помощи.

Тем временем, судьи уже начали совещаться.

Несмотря на то, что почти каждый подошедший поздравить Гарри однокурсник, считал его поведение глупым: в самом деле, не дали бы ребенку умереть, судьи считали, что Поттер обладает высокими моральными качествами, и именно он заслужил высшей оценки. По итогам совещания, Диггори, прибывший первым, заработал 45 баллов, Крам вторым — 40 баллов, Флер, как выбывшая, но продемонстрировавшая отменное волшебство — 20 баллов, ну и Поттер, который, по словам предводительницы русалок, приплыл в общину первым и просто дожидался, когда спасут всех пленников, также получал 45 баллов. Каркаров заметно морщился. Он единственный, не скрывая этого, подсуживал своему чемпиону.

— Ну, вот! — крикнул Рон, услышав результат. — Ты, оказывается, не дурака валял, а высокие моральные качества демонстрировал. Я знал, в тебе есть дерзание, — передразнил юноша директора дурмстранговской школы.

Флер тоже хлопала изо всех сил, не обращая внимания на то, что ее баллы самые низкие. Мари радовалась за компанию. Еще один этап был пройден, а все чемпионы — живы.

— Третье и последнее испытание состоится на закате двадцать четвёртого июня, — продолжил Бэгмен. — За месяц до этого чемпионам Турнира объявят, что это будет за испытание. Благодарю вас всех, что поддержали наших чемпионов.

Уже восходя по каменной лестнице в замок, Дюпен Чен не могла не ввернуть крепкое словечко.

— Где же мой огневиски, Карл? Нам нужно отметить это событие немедленно.

Раздались смешки, которые вскоре переросли в почти истеричный смех. До двадцать четвертого июня можно было забыть обо всем.

Комментарий к Глава 35.

Следующие несколько дней проды не будет. У меня сессия, а потому писать по крайней мере до четверга не смогу. Но не теряйте. Я еще вернусь)

Очень волнует такой вопрос: убивать Седрика или нет?

========== Глава 36. ==========

— Уизли, Дюпен Чен, минус 10 баллов с Гриффиндора за нахождение в учебное время не в классах, — громкий голос откуда-то сверху, заставил подростков, склонившихся над собственноручно начерченной картой, подскочить, выронив свое богатство.

Рон, привыкший к подколкам Мари уже не так сильно возмущался очередному словесному шедевру, направленному в его сторону, и теперь, похоже, начал получать от этого какую-то свою выгоду. По крайней мере, миссис Уизли, получив колдофото своего младшего сына и его девочки написала восторженное письмо самой Марии. Особенно женщине понравилась парадная мантия сына. В том самом письме мама Рона писала, что ее «мальчик совсем вырос». А после в ход пошло уважение студентов. Многие девочки заглядывались на статного гриффиндорца, лучшего друга Поттера — пока лидирующего чемпиона. Поскольку каждый раз его рассказ о приключениях под водой обрастал все новыми и новыми подробностями. Мария конечно ради потехи ставила на место этих дур, возомнивших себя красавицами, а Рон стал привыкать к такому вниманию к себе. И именно в том момент, когда на их затылками навис Северус Снейп собственной персоной, они, конечно же, прогуливали историю магию, дабы как следует напакостить слизеринцу Уорингтону.

— Но у нас нет занятия, — возмутился Рон, охуенно быстро придумав более-менее правдоподобную ложь, но тем самым испортив себе всю карму.

— Отлично, Уизли. Отработка, сегодня в семь. Ваша напарница пусть также не задерживается.

Мария ошеломленно выпучила глаза, смотря на грозного преподавателя зелий. Северус и раньше назначал ей отработки. В конце концов, они часто заканчивались родительскими посиделками. Это было не ново. Но вот чтобы с кем-то? Просто охуительная перспектива.

— И что нам делать? — наконец повернулся к ней однокурсник.

— А соплохвост его знает. Топать на отработку, — стоически пожала плечами Мари. — Однако, бедняга Уортингтон все еще не получил по заслугам. До травологии у нас осталось пятнадцать минут, а, следовательно, времени выше крыши.

— Как скажешь, Мари, как скажешь, — ухмыльнулся ее сообщник, возвращая свой взор на хитрый план «подставь недруга».

***

— Где вы были, Рон? — голос Поттера тут же сосредоточил внимание всех остальных на вошедших студентов. — На свидании? Неужели? А где?

— У Снейпа, — буркнул Рон, с силой плюхаясь на единственное свободное кресло.

— На свидании у Снейпа? — хихикнула его младшая сестренка, толкая в бок одну из своих подружек. — И как вам?

— Отвратительно, — Мари ни капельки не соврала, клятвенно пообещав себе ходить на отработки в гордом одиночестве. На нее зельевар не пытался произвести такого пугающего впечатления. Они почти мило болтали, и Мария варила зелья. С Роном ей досталась роль писчего. Серьезно, Уизли чистил котлы, а она писала, подумать только, строчки.

— За что вас? — участливо поинтересовалась Гермиона, спустившаяся из комнаты и услышавшая самый конец истории.

— Скажем так… он не оценил нашего ебического выступления против Уортингтона.

— Рональд Уизли, — нахмурилась Грейнджер скорее по привычке, чем действительно возмущаясь. — Я понимаю твое возмущение, но можно же ставить людей на место остроумным высказыванием, — продолжила отличница. — И даже не нужно использовать обсценную лексику.

— Как их придумывать, когда мне пришлось вычистить целых Десять котлов, Гермиона, Десять котлов. И в каждом, наверное, готовил какой-нибудь ядрёный раствор Невилл Лонгботтом.

— Тогда придумывай остроумные выражения заранее, — как альтернативу предложила его подруга.

— Как Снейп, что ли? — хмыкнул он.

— Думаешь, профессор придумывает свои… скажем так, шпильки перед уроками? — подключилась к занимательному диалогу Джинни, пока Мари откинулась на спинку кресла, усевшись на подлокотник.

— Да они в его учебном плане записаны, точно тебе говорю! — смешки разнеслись по всей гостиной.

***

Март выдался сухой и ветреный. Сов сносило порывами, они сбивались с курса, и почта приходила с опозданием. Во время обеда за стол Гриффиндора перед Гарри опустилась бурая сова. Чемпион быстро отцепил послание и уткнулся в письмо. Сова в страхе метнулась под потолок вся взъерошенная и растрепанная, опасаясь, что ее пошлют куда-нибудь еще. А после подозвал своих друзей. Мария с недоумением уставилась на протянутый пергамент и ей тоже. С чего бы это?

«В два часа дня в воскресенье будь у перелаза при повороте на Хогсмид (со стороны «Дервиш и Бэнгз»). Захвати с собой побольше съестного. Бродяга»

— Он что, в Хогсмид вернулся? — удивился Рон.

— Не может быть! — испугался Гарри за единственного родного для него человека. — Его поймают, и тогда…

— Да ладно тебе! До сих пор же не поймали, — отмахнулась Мари. — Да и дементоров в Хогсмиде больше нет. — Когда идем в гости?

Хоть они и вышли в Хогсмид в воскресенье вместе, вскоре подросткам пришлось разойтись. Уизи убежал с Финниганом в Зонко, а Грейнжи в сторону книжного. Девочка предрекала, что то, как назвал друзей Гарри домовой эльф Добби — первый и единственный освобожденный домовик еще несколько лет назад, приживется. Добби готовил корзину с едой для доброго человека-собаки хозяина Гарри Поттера сэра (его имя было самым легко произносимым). Мари же маленький помощник обозвал Чен-сана, применив, правда, японскую уважительную конструкцию. Но кого это волновало?

После того, как гриффиндорцы миновали магазин «Дэрвиш и Бэнгз», они направились к краю деревни. А у перелаза, куда завела петляющая тропинка, ребята встретили Сириуса Блэка. Слегка отощавшего Блэка. Как и подобает воспитанным волшебникам, они поздоровались, но вскоре засобирались по своим делам. Каждый понимал, что Сириусу и Гарри хочется побыть наедине.

В тот день Мария наткнулась на Луну, вновь возжелавшую поймать неведомую зверюшку, и разговорилась с ней. Вместе девочки зашли в аптеку, потом в кафе и, наконец, в замок. Ветер, гулявший пару дней назад, немного утих, но было все еще холодно. Поэтому Мария решила посвятить все свое свободное время чему-то более полезному, чем шатание по деревни.

А в понедельник каждый из студентов, выписывающий газету, получил статью для сплетен. Урок зельеварения начался с подколок Персефоны Паркинсон в сторону Гарри и… Гермионы. Их называли голубками.

Поскольку Дюпен Чен сидела на первой парте, она не смогла заглянуть через плечо к Поттеру или Грейнджер на чьих столах и находилась пресса. Зато это смог сделать самый злобный преподаватель.

Северус Снейп в своей обычной манере процитировал жалкую газетенку, в частности тот самый опус Риты Скиттер. Особенно выделив при этом «Разбитое сердце Гарри Поттера», «Гарри Поттер мальчик необыкновенный…», «Непостоянная мисс Грейнджер продолжает играть чувствами обоих мальчиков» и «…А доброжелателям Гарри Поттера остается только надеяться, что в следующий раз он отдаст свое сердце более достойной», рассадил друзей в разные стороны. Теперь Гарри оказался рядом с ней на первой парте под бдительным присмотром профессора.

Все занятие Гарри был на подхвате, то бегая за желчью броненосца, то перетирая в пыль скарабеев, то нарезая корень имбиря. От злости у него, конечно, дрожали руки, но глаз он не поднимал и вроде как не думал саботировать изделие своей сокурсницы.

А уже через день около Гермионы Грейнджер село несколько сов, но ни одна с нужной ей газетой.

— Ты что, сразу на все газеты и журналы подписалась? — спросил Гарри и едва успел схватить бокал Гермионы: совы стали толкаться на столе, потому что каждая желала доставить свое письмо первой, и бокал чуть не сшибли.

— Да что же это… — Гермиона взяла письмо у серой совы, распечатала и стала читать. — Ну, это уж! — пролепетала она, краснея.

— Что там такое? — поинтересовался Рон, заглядывая через руку к подруге.

— Это… глупости какие-то… — Гермиона передала письмо по кругу. Оно было написано не от руки, а составлено из букв, вырезанных, должно быть, из «Пророка» и наклеенных на лист бумаги.

«Ты гадкая девчонка. Ты не для Гарри Поттера. Убирайся к своим магглам».

— Они все такие! — растерянно сказала Гермиона, распечатав все остальные письма. — «Гарри Поттер найдет кого-нибудь и получше…» «Сварить бы тебя в лягушачьей икре…» Ай!

Гермиона раскрыла последний конверт, и ей прямо на руки полился желто-зеленый кисель с запахом бензина, по коже тут же пошли желтые, как от ожога, пузыри.

— Неразбавленный гной бубонтюбера, — тут же опознала едкое вещество Мария. Гермиона попыталась стереть ядовитый сок с рук салфеткой и заплакала от боли, кожа покрылась язвами и распухла, словно Гермиона надела толстые бугристые перчатки. Этого было мало для предотвращения опасной ситуации.

— Беги в больничное крыло, — посоветовал Гарри. Совы, что принесли Гермионе письма, поднялись и улетели. — Мы скажем мадам Спраут, где ты.

На Уходе Хагрид демонстрировал нюхлеров: зверьки понравились абсолютно всем. Единственной, кого не было на занятии, была Грейнджер, так и не вернувшаяся с Больничного Крыла. А уже к обеду та появилась. Руки у нее были забинтованы, и выглядела она неважно.

К слову сказать, именно после той скверной истории за нее заступился ее молодой человек. Диггори серьезно поговорил с однокурсниками и ученики Хогвартса быстро забыли «о приворотном зелье Грейнджер». Иностранные студенты мало что понимали в английской прессе — им было все равно. А еще Седрик воспользовался помощью своего отца и нашел любительницу гноя бубонтюбера. Мистер Диггори-старший не одобрил бы такого, но сам Седрик не нашел ничего лучше, кроме как послать ответ в виде такого же подарка. Сама Мария, слушая немного возмущенный, немного горделивый и смущенный рассказ Гермионы, приписала бы что-то вроде: «Гори в аду, сука». Но с добропорядочного хаффлпаффца хватило и того, что он приказал не лезть в личную жизнь его самого и его девушки. Ведьмин досуг и пророк слегка присмирели. А сама Грейнджер заподозрила, что Скиттер каким-то образом проникает в замок, поскольку некоторые данные, которые стали известны этой писаки, были сказаны наедине.

Гермиона на этом не успокоилась. Какое-то время Мария помогала Флер оттачивать новые чары, специально выученные для следующего испытания, поэтому в ход расследования она не вмешивалась. К тому же перед пасхальными каникулами преподаватели вновь стали задавать очень много. Но заинтересовалась им, когда Рон мельком обмолвился:

— Спорим, что на этот раз она вернется с коробкой значков «Ненавижу Риту Скиттер»?

Однако Грейнджер так и не попросила друзей помочь ей отомстить Рите Скиттер за свое унижение. Марию продолжала искренне удивлять напористость Грейнджи и ее желание доказать правду. Эта девчонка не только училась на отлично, гуляла с парнем, но и умудрялась читать про методы волшебного подслушивания.

Сама Мария забыла о своем беспокойстве насчет «всегда в какой-нибудь неприятности» Поттера. Он больше не жаловался на сны, с Сириусом переписывался часто, а еще Северус больше не упоминал о нем в нарицательном имени столь часто. Посадив их вместе, тот стал присматривать за мальчишкой более тщательно. Позже обнаружилось, что из его кладовой пропала дорогая шкура бумсланга для оборотного. Поскольку Мари поклялась, что вины ее нет, Северус стал следить за Гарри: на втором курсе у них был подобный грешок.

И лишь только на последней неделе мая профессор МакГонагалл напомнила чересчур расслабившимся школьникам о том, что еще ничего не кончено. Тучи сгущались. Тот, кто подкинул имя Гарри, не предпринял никакой попытки, а испытания оказались пройдены не все. Пропали несколько работников Министерства: одной из них была чрезвычайно болтливая особа Берта Джоркинс. А после того, как поздно вечером Гарри вернулся какой-то подавленный от МакГонагал и мистера Бэгмана, сообщил, что и судья Крауч, которого не видели уже много месяцев, появился из леса, звал Дамблдора на разговор, не понимал, где находится, а после оглушил Седрика и исчез. Откуда в этой истории появился Диггори, Поттер пояснил. Судья рассказывал, что их будет ждать в третьем турнире. Организаторы на квиддичном поле посадили живой лабиринт, в который Хагрид собственноручно запустит всяких волшебных существ… уже то, что именно Хагрид приготовит тварей, говорило о том, что испытание не будет простым. Сам Кубок Трех Волшебников поставят в центре, кто первый до него дотронется, тот и выиграл. После разговора Седрик и Гарри немного задержались, прежде чем идти в замок, но тему их беседы Поттер так и не поведал.

— Сириус прав, Гарри, — нахмурилась Мария, выслушав его от начала до конца. — Еще ничего не кончено. Злоумышленник на свободе. С твоей-то удачей, я не сомневаюсь, что замышляется явное убийство или желание тебе крупно навредить. Не воображай себя сыщиком. Краучу все равно не поможете. Дамблдор скорее всего уже сообщил в Министерство, и его будут искать. Лучше готовься к третьему испытанию.

— К испытанию? Ах, да…

Гарри так небрежно относился к своим обязанностям, недели за две начиная активно готовится к соревнованиям, тогда как остальные чемпионы, кажется, не откладывали палочки целый год.

— Была бы моя воля, — Дюпен Чен пнула камень острым носком ботинка, — я выпила бы оборотное зелье и прошла бы 3 тур за тебя.

— А так можно? — приободрился Гарри, но тут же сник, наблюдая отрицательный кивок головы. Если бы это было так просто…

— Я рассказал профессору Дамблдору про сон, — плюхнувшись на скамейку, тут же возвестил Гарри. «Сном» звалось недавнее происшествие на прорицаниях. Сама Мария их не посещала, однако теперь уже была в курсе всех подробностей. Гарри вновь снился Хвост и… Волдеморт.

— Что же он сказал, Гарри, — оторвалась от очередной книги Гермиона, обеспокоенно поглядывая на друга.

— Он сказал, что у меня необычный шрам. И то, что он болит, может лишь означать, что в тот момент Лорд Волдеморт совсем близко и питает ко мне особенно сильную ненависть.

Но директор так и не пояснил свое обоснование, хотя между слов становилось ясно: этот темный волшебник, что почти пришел к власти в начале 80 годов, разрушал семьи и губил жизни, начал набирать силу. Становилось тревожно. И еще более за Северуса — поскольку у него имелась метка, и он был шпионом.

А меж тем приближался третий этап. Гермиона взяла на себя еще и роль тренера. То и дело слышалось что-то вроде: «Гарри, мы сегодня совсем не тренировались! По плану у нас чары Помех». «Гарри, тебе нужно выспаться». «Гарри, завтра ты начинаешь отрабатывать это сам до совершенства». Серьезно, у этой девчонки просто пропеллер в заднице.

День рождения Мария провела в кабинете Северуса, распивая с ним какао и заплетая тому косички. Почему-то никому в Хогвартсе она так и не сообщила о таком знаменательном дне. Ей было вполне уютно провести такой праздник в компании родителя, к которому стала заходить куда как реже.

После очередной статьи ГАРРИ ПОТТЕР «НЕЗДОРОВ И ОПАСЕН» накануне турнира, в которой Скиттер прошлась по странному поведению Гарри на прорицаниях, выдумала кучу фактов о его здоровье, а еще упомянула его змееустость, Грейнджер взорвалась. Она вскочила из-за стола и куда-то выбежала. За столом слизеринцев Малфой, Крэбб и Гойл веселились вовсю: крутили пальцами у виска, корчили дебильные рожи и высовывали языки, шевеля ими на манер змей. Похоже, этим пиздокрылам вновь необходим был урок. Мари выставила средние пальцы, отчего усмешки на их лицах померкли. Они знали, что в противном случае у Марии найдется потенциал объяснить им, что они глубоко ошибаются.

У самих четверокурсников начинался экзамен буквально через четверть часа. Однако Поттера это не касалось. Флер Делакур поднялась из-за стола рейвенкловцев и направилась куда-то вслед за своим провожатым. Также поступил и Седрик с Виктором Крамом. Мария выбежала из Большого зала последней, поэтому успела узнать, что у них должна состояться встреча с семьей.

Экзамен по истории магии прошел скучно. Зато к обеду Мария узнала о «семье» Поттера. За него приехали поболеть миссис Уизли и Билл. И на последнего с явным интересом поглядывала Флер, явно не смущаясь его длинных рыжих волос и серьги в виде клыка. Мари хихикнула, пообещав познакомить их поближе, если выдастся свободное время.

— Как ты, Гарри? — спросила, наконец, Мария, спускаясь по каменным ступеням главного крыльца. — Уверенно себя чувствуешь?

— Мне уже приходилось обводить вокруг пальца чудовищ и преодолевать заколдованные барьеры. Я справлюсь, — уверенно протянул подросток и похоже действительно верил в свои силы. Зрители стали потихоньку стекаться к трибунам.

— Леди и джентльмены, третье и последнее состязание Турнира Трех Волшебников начинается! — разрывался Бэгмен на своем законном месте. Вместо мистера Крауча или Перси Уизли на месте судьи сидел сам Министр.

Комментатор перечислил баллы всех участников. Первое место делили Седрик и Гарри. У обоих было по восемьдесят пять очков, и именно они первыми входили в возвышающийся лабиринт. Крики, гром аплодисментов разбудили птиц в Запретном лесу, и они с тревожным гомоном поднялись в темное ночное небо.

— На втором месте мистер Виктор Крам, институт «Дурмстранг», восемьдесят очков! — снова гром аплодисментов. — И на третьем месте — мисс Флер Делакур, академия «Шармбатон»!

Резкий свисток Бэгмена стал сигналом к тому, что Гарри и Седрик, с которым Гермиона всего несколько минут назад прощалась так, как будто боялась потерять его навсегда и заклинала не творить глупостей: ведь победа это не главное, устремились внутрь лабиринта. Высоченная живая изгородь, бросавшая на дорожку черную тень, поглотила чемпионов. Вскоре также исчезли и Крам с Делакур. Вновь наблюдать было не за чем. Однако на этот раз организаторы учли желание зрителей «хлеба и зрелищ». Волшебники, обязанные следить за тем, чтобы чемпионы были в порядке, летали над самим лабиринтом и передавали данные Бэгману, а тот в своей обычной манере озвучивал их.

— Мария, смотри, что у меня, — во время очередного затишья, когда некоторые студенты вытащили еду, а некоторые карты, Гермиона придвинулась ближе к ней и Рону.

В руках у Грейнджер, которая перед экзаменом спешно куда-то сбежала, находилась обыкновенная стеклянная банка. В банке о прозрачные стены бился маленький жучок.

— Собираешься заняться лепидоптерфилией?

— Лепо… что? — нахмурился Рон.

— Нет, я не буду коллекционировать насекомых, Мари. Это Скиттер!

Повисла тишина. То ли от не зная, что сказать в этой ситуации, то ли от того, что вскоре вскроется шутка.

— И мисс Делакур не справилась с живой изгородью. Чемпионка Шармбатона вылетает из состязания. Ничего страшного, мисс Делакур. Вы проявили отчаянную храбрость и мастерство. Поздравляем, — неожиданно раздался возглас Бэгмена.

Флер изрядно поцарапанная и в слегка порванной мантии уже была за пределами лабиринта. Ей хлопали и подбадривали. Мари обратила внимание на подругу. Она была счастлива. Да, Флер проиграла, но, тем не менее, была здорова и прекрасно проявила себя в состязаниях. Девушка принялась аплодировать ей наравне со всеми.

— Так что, Скиттер — это не шутка? — переспросил Рон, когда гул стадиона стих.

— Я долго думала, откуда ей известны все подробности. То, о чем она писала в своих статьях, узнать было или невозможно или очень трудно. Меня натолкнула мысль Гарри о жучках. Но техника не работает в Хогвартсе. Потом профессор Грюм упомянул, что Скиттер не было рядом после второго тура под мантией-невидимкой — он такие вещи видит, сами знаете.

Гермиона на секунду перевела дыхание, одарив сообщников внимательным взглядом.

— Окончательно я поняла все сегодня утром. Именно тот случай на башне восьмого этажа навел меня на подозрения. Там было негде скрыться и с земли не подслушать. Но я часто наблюдала рядом с собой одного маленького жучка. Даже зимой. Согласитесь, насекомые зимой это странно, — она с силой тряхнула банку, отчего ее пленница ударилась о крышку и затихла.

— И тогда-то я вспомнила об анимагии. Она незарегистрированный анимаг. Представляете, что будет, если я сдам ее властям? Здесь же так много авроров и даже сам министр.

Гермиона выглядела на редкость самодовольной, а очнувшийся жук в банке — испуганным.

— Неужели еще один чемпион не справился с заданием? — Бэгмен в разгар самого интересного вновь прервал их. — Вы только посмотрите. Виктор Крам не смог дойти до конца. Какая жалость. Он был отличным соперникам студентам Хогвартса. Нам осталось только наблюдать неравную борьбу двух наших чемпионов Седрика Диггори и Гарри Поттера.

— Потом, — вдруг прошептала Грейнджер, уменьшив банку, уставившись на лабиринт. Теперь и ее мысли были полны беспокойством за лучшего друга и парня.

Минуты длились медленно и вяло. Напряжение нарастало. Каждый строил предположения творящегося за стенами.

Прошло десять минут… или уже двадцать? Никто не знал.

Красные искры над лабиринтом заставили волшебников перенестись к очередному чемпиону. Гермиона с силой сжала руку Мари и Рона, расположившихся по бокам от нее.

— Вы только можете представить? — вдруг разорвался Бэгман, получив достоверную информацию. — Чемпион Хогвартса — Седдрик Диггори прошел все задания. Однако Кубка он не обнаружил. Постамент оказался пуст. Наш отважный чемпион уступил первое место своему сопернику. Однако вопрос в другом… где же победитель теперь?

Хватка Грейнджер ослабла. Седрик был жив и здоров. Однако пропал Гарри. А за него следовало тревожиться сильнее. Они все подозревали о готовящемся на него покушении. Более-менее разумные подростки, не верящие в желтую утку Скиттер, вскоре стали понимать, что Поттер не горел желанием участвовать. Конечно, таких было немного, но тем не менее. А напряженная обстановка во внешнем мире и творящиеся неприятности «в», так и просили взрослых разобраться в этом. Мария же уже поняла, что Министр Англии являлся трусом, жаждущим сохранить свое место. Он будет говорить и делать все, что позволит сохранить себе свое теплое место. Даже обвинять подростка в сумасшествии. И теперь этот подросток вновь попал в беду. Разумная часть школьников, родителей и преподавателей теперь лишь надеялись, что все обойдется.

И вновь время остановилось. Но теперь ситуация была куда как серьезнее. Судьи о чем-то шептались: было ясно, что заданий после того, как чемпион коснется кубка, не было. Куда же мог подеваться самый младший чемпион? По трибунам поползли самые мрачные слухи. И вот уже многие вспомнили, что Поттер отрицал свою вину в том, что он бросил имя Кубок. Многие упоминули все его смертельные приключения за предыдущие курсы. Особенно значимым был Наследник Слизерина и то, что Гарри победил его, спасая мисс Уизли из плена. Вспомнили, что он герой, что именно его старались убить. В общем, именно сейчас с помощью bouche à oreille (сарафанное радио) до многих стало доходить: Поттер в опасности.

Неожиданная вспышка света привлекла свое внимание. Маленькая черноволосая фигура материализовалась на стадионе и шлепнулась лицом на землю. Без движения. В ее руке была зажата ручка Кубка.

Водоворот звуков тут же нарушил оглушающую тишину. Голоса, шаги, крик доносились отовсюду… Каждый спешил ближе. Но первым успел директор. Мария, Рон и Гермиона уже толпились внизу некоторое время.

— Гарри! Гарри!

Юношу схватили руки директора и резко перевернули на спину. Кто был поблизости видели, что он открыл глаза.

— Пустите меня, — вырвалась Гермиона, наплевав на все запреты, и помчалась к другу ближе. Мари и Рон поступили так же.

— Что случилось? Что произошло?

Гарри реагировала скверно. Его глаза то и дело закрывались, он морщился от сильной боли. Рука была в крови. А еще он был весь в грязи и сильно истощен.

— Он вернулся, — прошептал, наконец, Гарри едва слышно. — Волан-де-Морт вернулся.

Комментарий к Глава 36.

Я исполнила обещание: выкладываю в четверг. Надеюсь такое развитие событий устроит читателей - решила не убивать Диггори (жалко мне его очень).

========== Глава 37. ==========

Поднялась паника.

— Что с ним? Что с ним случилось? — вокруг засуетились неравнодушные зрители. Все хотели знать правду.

— Ему нужно в больничное крыло! — громко заявил сам Фадж, спустившийся со своего постамента судьи. — Ему плохо, он ранен… Я отведу Гарри, Дамблдор, я отведу его в больничное…

— Нет, я предпочел бы…

— Гарри, оставайся здесь, — заявил директор так, что у юноши не осталось и слов противоречить старому наставнику.

Девочки кричали, истерически всхлипывали… Гарри было явно плохо. Мария отметила, как он, едва поднявшись на ноги, снова стал наклоняться в бок. Рон вовремя поддержал друга.

— Все хорошо, сынок вот и я… пойдем… в больничное крыло…

Это был старик Грюм. Вращая своим отвратительным глазом, он, тем не менее, твердо тянул мальчика за собой. Подросткам только и оставалось, что проводить раненного и измученного приятели глазами. Однако Гермиона все же оказалась более рассудительной натурой, любящей исполнять любой приказ взрослого человека. Она бросилась за директором и громко оповестила, что Гарри профессор Грюм увел в Хогвартс. Что-то прояснилось в глазах добродушного старца. Он крикнул профессору МакГонагал и Северусу и велел идти за ним. Мария, Рон, Гермиона и Седрик остались на поле. Что им оставалось делать?

Это был Грюм. Грюм оказался тем, кто запланировал убийство Гарри. Грюм подбросил имя Поттера в кубок. Грюм помог возвратить Темного Лорда к жизни. Вернее, Барти Крауч-младший, весь год находившийся под оборотным зельем в облике Аластора Грюма.

class="book">Гарри был шокирован не меньше, когда оказался причастен к настоящему расследованию. При нем Крауч принял свое истинное обличье, при нем его допросили с веритасерумом, при нем подтвердилось то, что весь год витало в воздухе — Темный Лорд обрел плоть и готов действовать. Через Гарри группка заговорщиков узнала постыдную тайну семьи Крауч. Отец, прилюдно обвинив сына в пособничестве Темному Лорду, отрекся от него и запер в Азкабане, чтобы через год освободить. Вместо него в холодной клетке осталась умирать больная мадам Крауч. Бартемиус-старший держал сына под Империусом, эльфийка Винки помогала ему, пока сын не смог сбежать, убив своего отца уже в середине года.

Гарри отвели в больничное крыло, пока взрослые маги пытались решить, что делать с преступником. Но министр все решил за них. Испугавшись постыдной ли тайны или за свою жизнь, он, пользуясь властным положением, натравил дементоров на Крауча. Теперь единственный шанс Поттера доказать, что он не лгал, обитал в могиле.

Марии было все это неприятно. Она находилась будто бы в какой-то политической клоаке. Девочка морщилась, понимая то, что своя шкура некоторым людям важнее, чем справедливость. Этот похожий на моржа в котелке Министр Магии слишком любил власть, и свое положение терять не хотел. Он готов был сгноить всех вокруг, лишь бы удержаться на шатком посту верхушки власти. И Гарри Поттер был всего лишь небольшой помехой. Главным противником Фадж видел Альбуса Дамблдора, он боялся его, он готов был сделать все, что угодно, лишь бы опровергнуть истину. Никому не следовало знать о возвращении сильнейшего темного мага столетия, готового вновь взяться за свои преступления.

— Гарри, ты проявил храбрость, подобно тем, кто погиб, сражаясь с Тем-Кого-Нельзя-Называть, когда тот был в расцвете своих сил, — успокаивающе твердила Грейнджер, сидя рядом со своим лучшим другом в Больничном крыле. — Тебе досталась ноша взрослого волшебника, и ты оказался достойным нести ее.

— Но я оказался слаб. Я доверился не тому человеку. Я чуть не погиб, — отвернулся Поттер от сочувствующих друзей. Мария стояла поодаль, наблюдая, как одна очень знакомая черная собака крутится рядом.

— Гарри, ты подросток. Ты школьник. Тебе повезло уже выжить! — Рон был чрезвычайно бледен и сосредоточен.

— Гр…Крауч сказал мне: порядочными людьми легко манипулировать. Я оказался слишком наивен и слаб. Я буду сражаться против Волдеморта…

— Гарри…

— Я не боюсь его имени. Я буду сражаться. Я не хочу, чтобы из-за него вновь гибли люди.

Его глаза горели уверенностью и настойчивостью. Мальчик, победивший в сложнейшем Турнире, вырос. Теперь и у него появилась цель.

***

— Папа, — Мария не могла не обратиться к нему именно так, поскольку мужчина больше всего требовал поддержки, — ты в порядке?

Они вернулись домой лишь недавно. Последние экзамены были сданы еще до третьего этапа турнира. Гарри официально вручили Кубок и деньги, поздравили, и студенты иностранцы принялись собираться. Корабль из Друмстранга отбыл первым… без своего директора. Игорь Каркаров пропал еще в день Турнира. Вот так просто. Бросив школу и своих подопечных. И, тем не менее, директор Дамблдор никогда раньше не был так серьезен — он, вопреки заявлениям министра, заявил о нависшей над волшебным миром угрозой. Мария, увидев ярко черную метку на бледной руке отца, содрогнулась. Она была по-настоящему ужасной, пугающей. Змея выползала из черепа, шипела и была агрессивна. Никто из ее приятелей не знал, как тяжело им сейчас на самом деле. Мари боялась за себя, за Северуса и за их жизни.

Мужчина, едва они оказались на пороге, обнял дочь так крепко, будто собрался попрощаться навсегда, написал письмо, которое велел вскрыть в непредвиденных обстоятельствах и исчез. Вернулся лишь через сутки. Живой. Мария практически не ела эти дни, и уж тем более не мыслили о каких-либо занятиях.

— Он поверил. Лорд поверил мне. Я вновь буду шпионом.

Слава Мерлину! Выдохнула Мари, крепко прижимаясь к отцу. Она так его… любила. Так боялась потерять. Разве теперь важны все эти ссоры, когда в любой момент опасность может возникнуть над их домом.

В их доме теперь стало традиционно избегать опасных тем. Северус вновь заставил Марию повторять окклюменцию. Девушка была не против сама. Они оттачивали магические навыки. За месяц добровольного заточения в старом доме-особняке Дюпен Чен обогатилась знаниями, о которых буквально несколько месяцев назад и не думала. Ее физическая подготовка и способности были как нельзя кстати. Северус заставлял убегать и уклоняться. Теперь вместо бордюров, стен и препятствий, она преодолевала цветные опасные вспышки. Было тяжело. Несомненно, данные тренировки требовали огромных затрат сил, но видя скупую улыбку на лице Северуса, Мария была готова тренироваться постоянно.

Поттер дал интервью газете. За всеми этими новостями, подростки забыли о «Скитер в банке». Грейнджер как-то повлияла на нее. Теперь эта мерзкая ведьма и ее ядовито-зеленое перо в кой-то веки взялось писать правду. Эта хитрая девчонка с помощью своего бойфренда окрутила писательницу обетами и теперь могла с уверенностью сказать — Скитер больше не являлась помехой. Но и Рита не была особо популярной писакой в газете. Опубликовав эмоциональное интервью Поттера с красочными описаниями событий на кладбище, она оказалась не удел некоторое время. Ее место заняли другие проправительственные репортеры, выливающие ушат дерьма на Гарри Поттера. Вдруг припомнили его припадки, его сны, его умение говорить на парселтанге… В редкой переписке Поттер осознал бренность бытия. Если раньше он считал Фаджа суетливым, слегка напыщенным, но, в общем-то, добродушным человеком, то сейчас пред ним предстал волшебник, категорически отказывающийся даже думать о том, что могло бы разрушить весь его уютный, упорядоченный мирок — о том, что Волдеморт возродился.

А еще Гарри в одном из своих последних посланий поинтересовался жизнью самой Марии. Они знали, что отец Мари дружит с Малфоем и лоялен к чистокровным. Они опасались и за нее тоже. О даже так Мари было нечего им ответить. Она прочла кусок письма Люциуса Малфоя к Северусу. Лорд жил в поместье Малфоев. «…друг мой, именно потому, что это МОЕ поместье, я и предложил ему постой. Никто кроме хозяина не знает свой дом лучше. Я могу контролировать то, что мне действительно дорого…» Дюпен Чен, несомненно, обрадовалась этим новостям. Нет, не то, что они знали, где обитает чудовище, а что друг отца, чем-то импонирующий ей, оказался верен себе, не предал старой дружбы.

Возможно, если бы Мари все же решилась на что-то столь опасное, как написать директору письмо о месте обитания темного мага….то все равно бы они не добились ничего. Люциус Малфой был прав. Никто не потревожит его поместье без ордера на арест, а причины для этого не будет. Просто глупая затея выльется во множество предполагаемых смертей. Нет, они должны бороться по другому.

Гарри был расстроен и опечален. Это читалось у него между строк. Бравый гриффиндорец поведал, что от друзей ему приходят скудные вести. В основном они пишут, что это опасно и им нельзя связываться, убеждают не унывать и не делать опрометчивых поступков. Гарри оказался совсем один среди своих не слишком его любящих магглов. И даже Мария теперь не смогла навестить его, хотя продолжала исправно писать, называясь своим псевдонимом. Северус был категоричен. Да и девушка оказалась понимающей. Пока на руке отца сияла черная метка, выходить из дома было нежелательно.

Впрочем, и первоначальный страх вскоре исчез. Не было зверских убийств, не было карательных рейдов всего волшебного населения. Была…тишина. И Дюпен Чен понимала к чему это идет. Бель Морт, хотя называть его так становится кощунственным, затаился, чтобы опровергнуть газетные новости. Гарри и директор Дамблдор твердят одно, тогда, как обыватели не видят этого в действительности. Они не верят Поттеру, считают его сумасшедшим, ведут себя согласно злодейскому плану. Но и Мария не винила этих глупых, погрязших в своих бытовых проблемах магов. Им совершенно незачем было разводить панику. Они жаждали спокойной жизни.

Но даже Поттеру не удалось держать нос по ветру. Случились дементоры. В его маленький городок каким-то необъяснимым способом попали темные твари. Гарри применил патронус, чтобы отогнать их от себя и своего кузена. Министерство посчитало это грубым нарушением правил. «Какого хуя, спасение своей жизни выше гребанных правил чинуш?!» — возмущалась Мария, читая письмо Гарри. Теперь Поттеру грозит дисциплинарное слушание в середине августа, где будет решаться вопрос о его исключении.

А потом все завертелось. События изменили свою направленность в корне. Первый месяц был вынужденным затворничеством с ожиданием худшего. Август начался со спешки и переезда.

— Мария, собирай вещи. Какое-то время ты погостишь… в защищенном месте.

— Что? — выпучила глаза девочка, услышав такую потрясную новость от отца. Она считала этот дом достаточно защищенным, ведь, как и мистер Малфой, Северус мог управлять им, мог скрыть то, что не должно быть обнаруженным. То есть ее пребывание здесь.

— Альбус созвал Орден Феникса. Блэк, — Северус скривился так, будто съел целый лимон без сахара, — разрешил обосноваться в его доме. Древний особняк Блэков ждет своих гостей. Туда уже прибудут Уизли, Поттер, возможно Грейнджер. Директор посчитал тебя таким же доверенным лицом этого па… Поттера.

Становилось понятно. Мария, несмотря на недовольство отца, просияла. Выбраться из дома да еще и в древний особняк Блэков, увидеть Сириуса… это было пределом ее мечтаний на летние каникулы. Ведь теперь даже во Францию ей было не попасть. Она созванивалась с матерью, узнала ее новости: маленький братик жив и здоров, Люк тоже, они живут обыкновенной жизнью и ни в чем не нуждаются. Дюпен Чен чувствовала, что «обанглилась». Ей становилось комфортно вдалеке от Сент-Этьена, от жеманных французов, их певучего языка. Девушка начала перенимать манеры англичан, начинала любить жить здесь… хотя, по честному, видела всего лишь несколько городов Англии. Дюпен Чен была готова сражаться с несправедливостью за свою семью.

Чемодан долго собирать не пришлось. Туда как обычно добавился скейт, проект летающего скейта, плеер со старыми песнями и стратегический запас для вандализма. Она была уверена, что близнецы оценят возможности баллончиков с красками.

Ну, и, конечно же, Северус как всегда настоял на своем, заявляя, что не желает открывать тайну родства Мари проходимцам. Альбус Дамблдор пошел навстречу, поскольку как никто иной желал сохранить жизнь своему шпиону. Если эта самая свинья разнесет по ветру славу Мари, то все выстроенные планы пойдут книзлу под хвост. Именно поэтому Дюпен Чен прибыла в мрачный старинный дом с директором через камин одной из первых.

Чуть позже как всегда впопыхах дом заполнило рыжеволосое семейство. Мария в это время попивала кофе, раскуривая с бывшим узником по сигарете на кухне, и болтая с ним за жизнь. Они сошлись на мнении, что Министр просто жалкая куча драконьего дерьма.

— Красавчик, ты ли это? — не преминула воскликнуть девушка, тряхнув порядочно отросшими темными волосами и подмигнуть густо подведенным черным карандашом глазом. Бычок полетел в пепельницу, а Мари раскинула объятия.

Рон на ее удивление неловко потоптался на месте и сделал шаг вперед. Серьезно? Но он действительно обнял ее в ответ, секунды на две задержавшись рядом.

— Кмм… ты начал отращивать волосы? Тебе идет, — смущенно заметила Мари, утыкаясь глазами в отросшую шевелюру. Рон стал выше ее. Это было неожиданно приятно.

— Да? Я тоже так считаю, — неловко проредил он пятерней рыжие пряди. Остальные предпочли делать вид, что ничего странного не замечают.

И лишь Молли бросала гневные взгляды на Сириуса, по причине того, что он позволил девочке курить и сам также присоединился к ней. Миссис Уизли быстро взяла все в свои руки. Дом Сириуса был большим — четыре этажа, но запущенным. Поскольку Мари оказалась первой среди гостей, она уже выбрала себе пристанище — бывшую комнату Регулуса Блэка. В отличие от сириусовой, в которой были развешаны посты с полуобнаженными красотками, в комнате его брата на чарах вечного приклеивания висели статьи о величии Темного Лорда, о значимости темных искусств и о преимуществах чистой крови. Сириус поморщился, когда они заходили внутрь, Но Марии понравилась обстановка дома. Дело было еще и в том, что старый домовик Блэков большую часть времени поносил своего живого хозяина и ценил память о младшем брате и его родителях, и именно поэтому данная комната была самой приличной из всех.

Спустя буквально полчаса дверь дома 12 на площади Гриммо отворилась и впустила Гермиону Грейнджер и Римуса Люпина. Миссис Уизли указала ей на комнату Джинни и вновь скрылась на кухне. Тревожное ожидание захватило всех: Гарри еще не появился.

Впрочем, следующие несколько часов ничего не дали. Поболтав с ребятами, Мари отправилась в свою комнату, стараясь обходить визгливый портрет Миссис Блэк. Мамаша Сириуса была старой крикливой сукой и ненавидела гостей, особенно нечистокровных и предателей крови. Устроившись на кровати, девочка закинула нога на ногу и принялась читать наклеенные на стену вырезки. Конечно, через слово там сквозили промагические лозунги, уничижающие нечистокровных или лояльных к ним магов, но и доля истины тоже была. Мария на удивление зачиталась интервью некого политика Томаса Риддла. Он умел говорить. А еще Регулус похоже был влюблен в него. Дюпен Чен ради интереса облазила всю комнату и нашла много чего интересного: фото, статьи, интервью, множество фото, сплетни. Какие-то украшения со всей это слизеринско-аристократической символикой. Готичненько и миленько. А Сириус возмущался, что его брат был ханжой. Да они все Блэки были сумасшедшими фанатиками: один правда возвел в культ маггловский мир, наперекор родне, другие — магический.

Штаб ордена Феникса начал потихоньку наполняться людьми. Из коридоров доносился шум.

— ГАРРИ! Рон, он здесь, Гарри здесь!

Звонкий голос Гермионы заставил всех выскочить из своих комнат. Поттер какой-то осунувшийся и похудевший неловко улыбался стоя посреди коридора.

— Поттер, я уверена, тебе необходим адвокат, — с такими словами поприветствовала приятеля Мария.

Комментарий к Глава 37.

Извиняюсь за задержку) Постараюсь все же выкладывать почаще.

========== Глава 38. ==========

Честно говоря, Мари разложила по полочкам все, что узнала от Гарри из письма и отшлифовывала это повторно, пока Гарри рассказывал историю с дементорами своим друзьям, которые как-то слишком вяло писали другу весь прошедший месяц. Впрочем, обижался тот на них не долго. Их вновь сплотила одна беда. Дементоры подконтрольны Министерству Магии. Они не имели права покидать свою территорию и отправляться в большой мир. В ином случае их ждет уничтожение. Твари это знают. А если судить по тому, как Министерство относится к Гарри — ясно было одно. Его заказали. Были ли это попытки выслужиться перед Темным лордом или просто навредить Поттеру — было неизвестно, но то, что за нападением стоял реальный человек не вызывало никаких опровержений.

— Зачем мне адвокат? — нахмурился Поттер. — В магическом мире есть адвокаты?

Мари была готова приложиться лицом о стол.

— Гарри, не говори мне о том, что ты не знаешь, какие профессии есть в мире, где ты собрался жить. У тебя что, существует один аврорат? Напомни мне провести с тобой воспитательную лекцию или подключи свою Грейнджи. Дементоры напрямую подчиняются Министерству, причем отнюдь не низшим постам. Или ты думал, что двое заблудших пожирателя душ просто так решили выйти прогуляться по маггловскому городу? Тебя хотели убить!

Гарри побледнел и сглотнул. Он действительно не подозревал о таком развитии событий. А после действительно решил поговорить с Сириусом как со своим доверенным взрослым. Судя по всему, им просто не дадут шанса оправдаться, чем бы Гарри не апеллировал. Именно поэтому нужно начинать свою обвинительную кампанию.

Но сейчас всех больше интересовало, что же скрывают взрослые. Близнецы выдумали удлинители ушей и сейчас пытались выяснить, чем же занимается Орден Феникса. Самим парням уже исполнилось семнадцать и они свободно практиковались в чарах и аппарации, чем раздражали свою мать. Мария знала некоторые особенности Ордена, но тем не менее поучаствовать в авантюре не отказалась. Парни хотели узнать, что же замышляет Северус, который изредка появлялся в доме. Гарри реально удивился, услышав о своем нелюбимом учителе. А Мария сдержала смешок. Она-то знает, что Северус предан директору, но объяснять сейчас им было просто бессмысленно. Да и не поймут они источники ее знаний.

— И Билл здесь? — удивился Гарри, узнав про старшего ребенка четы Уизли. — Я думал, он в Египте.

— Он попросил перевести его домой: хочет что-то делать для Ордена, — сказал Фред. — Говорит, скучает по гробницам, но, — он ухмыльнулся, — тут ему есть чем себя вознаградить.

— Это ты про что?

— Помнишь милашку Флер Делакур? — спросил Джордж. — Она тоже теперь работает в банке «Гринготтс». Улучшает там свой «англесский»…

— И Билл дает ей кучу частных уроков, — съехидничал Фред.

Флер говорила Мари в письме о сюрпризе, но не сказала какой. Это был лучший сюрприз! Она, кажется, добилась своего и окрутила импозантного Вильяма Уизли. До чего целеустремленная натура.

А вот Перси Уизли пошел против своей семьи. Он сознательно выбрал карьеру министерского работника и отрекся от всего, что было ему близко, от родителей, от идеалов своей семьи. Мари он никогда не нравился. Черствый зануда.

Но взрослые были категоричны. Никаких сведений о деятельности Ордена им не выдавали и оберегали от всего опасного. С одной стороны это было правильно, но с другой… Мария бы взбесилась, узнав, что от нее скрывают что-то, что может помочь ей. Впрочем, даже сейчас девушка имела лишь краткое представление о готовящихся операциях и… не имела никакого желания в них участвовать. Она-то понимала, что за стенами этого особняка настоящая жизнь, не приукрашенная газетными статьями и историями из книг. И просто так выйти и раздавать листовки, чтобы предупредить народ, увы, не получится. Но они такие дети. Как бы Мария желала рассказать, что приходится терпеть Северусу, когда он уходит на встречи коллег, что она сама боится больше его не увидеть, что в том, что говорят взрослые есть свой смысл.

— Гарри, они правы, — после того как подростки поднялись наверх, решила сказать свое слово Мари. — Членство в Ордене сопряжено с опасностями, о которых никто из вас не имеет понятия…

— А ты имеешь? — надулся Поттер, недовольно поглядывая вниз на закрытую дверь кухни.

— Мой отец… мой отец рискует своей жизнью каждый день, глупиздень ты многоебучая, — выкрикнула она от досады, — только, чтобы защитить тебя. Поверь, Сириус не желает потерять тебя просто потому, что тебе скучно. Лучше займись своими подростковыми проблемами.

Мария хлопнула дверью своей единоличной комнаты прямо перед их носами и тихо всхлипнула. Как же ее это все бесит.

Но уже на следующее утро девушка серьезно пожалела о выкинутых словах. Гермиона принялась извиняться первой, потом Гарри. И все они возжелали узнать кто такой ее отец. Мария молчала. Но именно ее молчание сподвигло ребят, запертых в одном доме к поиску предположений. Вспомнили всю ее биографию, доступную простым смертным. Мария была осторожна. Никто в Хогвартсе, кроме некоторых преподавателей не знал о ее семье. Тем лучше.

Впрочем, вскоре не найдя никаких ответов, все прекратилось. Вернее, подростки нашли гораздо более интересную тему для исследования. Мария объяснила Сириусу про дементоров. Тот горячо ее поддержал и велел нанять самого дорогого адвоката, который точно справится со своей задачей. Крючкотворцы они такие ушлые ребятки, которые, как и гоблины работают за деньги. Им все равно на личность клиента. Именно поэтому Гермиона, Рон и Гарри просиживали все дни в библиотеке, придумывая достойные аргументы для ответа, и согласовывали их с юристом. Сам Рональд неожиданно нашел свое предназначение. У него необыкновенно ловко получалось строить логичные опровержения слов друзей и находить доказательства. Красавчик решил стать адвокатом. К слову сказать, о затее детей вначале знала лишь Молли Уизли, а уже через несколько дней и весь Орден, и они были не против. Чем бы дитя ни тешилось, так скользило меж строк. Правда вот взрослые были уверены, что это все несерьезно и Гарри никто бы не стал исключать и уж тем более ломать палочку.

Мария не слишком активно принимала участие в их занятии, поскольку и без нее народу было много. Каждое новое собрание Ордена она ждала как манны небесной, ожидая увидеть родного ей человека и выдыхала, когда находила его глазами. Вместо этого гриффиндорка продолжала делать усилие над окклюменцией, читала множество книг, тренировалась, бродила по дому. Древнейшее и благороднейшее семейство Блэк со своим девизом — чистота крови на век, славилось скверной привычкой выжигать с гобелена провинившихся. Так, сам Сириус с которым она каждый вечер выкуривала по сигаретке, оказался последним живым Блэком. Но и его выжгла родная мать после побега из семьи. Сириуса это ничуть не волновало. А вот Марию задевало. Впрочем, это было связано с их семейством. Бабушка Эйлин тоже подверглась подобному наказанию и умерла практически от рук своего отца. А Северус так и остался Снейпом, вместо того, чтобы с гордостью называться Принцем. Сама девушка клятвенно пообещала себе, что если они переживут эту войну, то однажды назовется Марией Принц.

Были у Сириуса и кузины. Три сестры. Старшая Беллатрикс ныне носила фамилию Лестрейндж и теперь отдыхала в Азкабане. Зато ее портрет на гобелене был. Мари не знала, как выглядит эта женщина сейчас, но в молодости была невероятно привлекательной. Если сама Мари завьет кудри и сделает соответствующий макияж, то вполне себе сможет походить на одиозную кузину Сириуса. Второй сестрой была выжженная с гобелена Андромеда ныне Тонкс. Ее дочь Нимфадора «назовешь меня так и умрешь» Тонкс, знакомая самой Мари еще до поступления в Хогвартс, являлась самым неуклюжим аврором и молодым членом Ордена. Зато она была метаморфиней и обладала первоклассным талантом менять свою внешность по желанию. И, наконец, третья сестра на данный момент носила имя Нарцисса Малфой. Сириус был в родстве с Драко. Впрочем, на самом деле это было неудивительно. Чистокровные рода часто смешивали свою кровь.

А пока взрослые, мельком появляющиеся в доме по делам Ордена, советовали Поттеру не волноваться, поскольку в Международном статуте о секретности совершенно точно есть пункт, разрешающий применять волшебство для спасения своей жизни, миссис Уизли в последующие дни находила для них массу работы. Вооруженные палочками, хотя вначале женщина пыталась настоять на ручной уборке в угоду закона, подростки очищали помещение за помещением. На очистку одной гостиной ушло три дня. После гостиной настала очередь столовой на первом этаже. Когда в буфете там обнаружились пауки размером с блюдце, Рон быстро вышел налить себе чаю и не возвращался часа полтора. А после близнецы не преминули наколдовывать ему пауков под дверью. А вот весь фамильный фарфор с геральдическим украшением и девизом Блэков Сириус бесцеремонно побросал в мешок, и такая же участь постигла старые фотографии в потускневших серебряных рамках. Те, кто был на них изображен, пронзительно вопили, когда разбивались покрывавшие их стекла.

Этого Мария понять не могла. Северус почти также презрительно относился к роду Принц, но он гордился им, хотел быть его частью, не говоря уже о самой Марии. А вот последний оставшийся Блэк, кажется, наоборот желал стать магглокровкой или просто не иметь никаких связей с семьей. Но девочка ничего не говорила на этот счет. Это тараканы Сириуса и ему с ними бороться. Впрочем, гриффиндорка, однажды наткнувшись на чердаке на Кричера — домового эльфа, ударила его тряпкой, сказала прекратить называть магглокровкой и попросила припрятать все блэковские вещички для потомков. Эльф хоть и продолжал бубнить, однако одобрительно посматривал на «единственную приличную нечистокровную гостью древнейшего и благороднейшего дома Блэк».

***

— Кто здесь? — Мари выставила палочку вперед на неизвестного нарушителя ее ночного спокойствия. Сама девушка находилась на верхнем этаже-балконе. В соседнем помещении жил Клювокрыл.

— Эмм, Мари, это я, — раздалось негромкое бормотание.

— Красавчик? Почему не спишь?

— Я хотел поговорить. О Гарри. Завтра слушание и я боюсь…

Мария находилась здесь по такой же причине. А еще ждала запоздавшую по неизвестной причине сову от Северуса. День назад Сириус и Гарри наконец-то встретились с их адвокатом лично, чтобы скорректировать показания. Роновы аргументы понравились Альберту Вагнеру и он даже пообещал поспособствовать в дальнейшем обучению талантливого парня. От чего Молли пришла в неописуемый восторг, как и сам Рональд — он нашел в себе то, в чем превосходил братьев. Но тем не менее тревога не отпускала их.

— Он справится, Рон, — Мари положила руку ему на плечо и ободряюще сжала. — Ты молодец. Мистер Вагнер не зря это сказал.

— Спасибо. А если Гарри все же исключат? А еще отец. Ты же слышала, что Фадж в Министерстве просто свирепствует: никто не должен иметь никаких связей с Дамблдором. Там сейчас «Дамблдор» — ругательное слово. Они думают, он просто зря мутит воду, когда заявляет, что Сам-Знаешь-Кто возродился. А отец он хороший конечно, но если он скажет что-то в поддержку Гарри и Дамблдора…

— Рон, успокойся, — улыбнулась Мария, глядя на неуверенного подростка. — Все будет хорошо. Взрослые сами разберутся со своими делами. Я уверена, твой отец очень умный человек и на рожон не полезет. А Гарри защитит наш адвокат.

— Но я не…

Мария подалась вперед и прикоснулась губами к его теплой щеке, сама не зная почему. В этой темноте все становилось таким запретным и сладким, что побороть искушение оказалось невозможным. И даже поцелуя в щеку оказалось достаточно, чтобы смутить обоих подростков. Хотя Мария и не понимала причины своего поведения. Она и раньше целовалась с мальчиками. Но Рон, над которым она подтрунивала несколько лет, вызывал неопределенные чувства. Он… нравился ей?

— Спокойной ночи, Рональд, — прошептала она ему на ухо, прежде чем стремительно выскочить из полутемной комнаты.

***

— Меня оправдали! — это были первые слова Гарри, когда он вошел в дом, через входную дверь, громко ею хлопнув.

Вернулся он в два пополудни, но ребята уже не спали часов с шести утра. Гермиона принялась паниковать, едва только проснулась.

— Гарри, скажи все, что там было. Ну же, — стала торопить подруга парня, а тот лишь посмеивался.

В итоге миссис Уизли разогнала толпу и первым делом усадила Поттера за стол, тот накинулся на еду. Когда трапеза подошла к концу, Гарри позвал Сириуса и начал свой рассказ.

— Мария, ты была права с самого начала. Адвокат мне был необходим.

Повисла тишина.

— Мистер Уизли проводил меня к телефонной трубке, где я встретился с мистером Вагнером. Мы отправились в Министерство Магии. Оно находится под землей! Представьте себе только.

— Гарри, не издевайся. Расскажи лучше, как все прошло, — не выдержала напряжения Грейнджер, ударив парня ладошкой.

— Хорошо, — улыбнулся Поттер, откидываясь на спинку кресла, наслаждаясь любопытными взглядами друзей. — Мы прибыли в Министерство на час раньше. Мистер Вагнер сказал, что в таких ситуациях это необходимо. И представляете, едва мы только прошли проверку палочек, как нас останавливает какой-то волшебник и твердит, что заседание перенесли.

— Как так?

— Но это нарушение закона!

— Вагнер усмехнулся, да так, что я чуть сам не испугался. Он задолго понял о том, что так все и будет. Судьей выступал сам Фадж. А зал у нас был номер 10. Там всегда собирался полный состав Визенгамота и судили преступников. И ради какого-то вшивого нарушения несовершеннолетнего они также вызвали весь состав. Фадж думал, что я не приду вообще, а потому был готов заранее вынести приговор. Но мистер Вагнер начал с порога: «Уважаемый Министр неожиданно видеть вас на дисциплинарном слушании школьника, да еще и собрать весь состав Визенгамота. Как будто преступника судите».

Джинни ахнула, подходя ближе. Даже близнецы перестали вертеться.

— Это он в точку попал, — заметил Фред.

— Фадж криво усмехнулся и добавил про измененное время заседания. Тогда мистер Вагнер начал свою обвинительную речь. Оказывается, никто не имел права переносить время заседания в день заседания. Лишь за три дня до него. Тогда на этого разряженного петуха стали коситься все члены комиссии. Меня усадили в кресло в центре зала. «Подсудимому вменяется в вину нижеследующее то, что он сознательно, намеренно и с полным пониманием незаконности своих действий, получив ранее по сходному поводу письменное предупреждение от Министерства магии, второго августа нынешнего года в девять часов двадцать три минуты вечера произнес заклинание Патронуса в населенном магглами районе и в присутствии маггла, что нарушает статью «С» Указа о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних от тысяча восемьсот семьдесят пятого года и раздел тринадцатый Статута о секретности, принятого Международной конфедерацией магов».

Поттер передразнил голос Министра, который зачитывал обвинения.

— Я практически ничего не говорил. Сначала меня спросили я ли Гарри Поттер, где проживаю и действительно ли применял магию. Я все подтвердил. Тогда Фадж уже было хотел сказать, что я виновен, как Альберт вновь взял слово. Он как защитник несовершеннолетнего волшебника выступил против этих обвинений. О, Рон, мистер Вагнер упоминал множество твоих аргументов. Спасибо!

Рыжеволосый подросток просиял и вновь принялся слушать друга. Мария и Рон сознательно не встречались глазами с самого утра.

— Во-первых, было доказано, что маггл является моим родственником, у которых я жил, а значит о волшебстве ему было известно. Закон не запрещает родителям магглорожденных быть свидетелями колдовства своих детей и посещать с ними магические места. Я видел, как недовольно кривится Фадж и не мог сдержать улыбки. Так ему и нужно.

— Но Министр не успокоился. Он стал настаивать на том, что я колдовал незаконно. Мне уже присылались предупреждения ранее. Тогда Альберт лишь посмеялся и заявил, что сотрудники министерства болваны, которые работают, сложа руки. На втором курсе — он взял мои воспоминания, колдовал Добби. Присяжные подтвердили это. А значит, я не был виновен в первом проступке. На третьем курсе это была стихийная магия. Тетку Мардж сдули в тот же вечер. За стихийную магию детей не наказывают. И Фадж и присяжные это знали. Если бы я колдовал этим летом специально, меня бы уже не имели права вызывать на слушание, — самодовольно добавил Поттер.

Мари похлопала в ладоши.

— А потом начались дементоры. Альберт так и сказал: «Согласно положению «А» Указа о взятии на службу магических существ категории ХХХХ от тысяча восемьсот двадцать пятого года и раздела тринадцать Магического законодательства, дементоры напрямую подчиняются Министру Магии и доверенным ему лиц. Магические существа не имеют права покидать вверенную им территорию без прямого приказа. А теперь скажите, Министр, почему вы хотите убить моего несовершеннолетнего подопечного?»

— Так и сказал? Кошмар, — всплеснула руками миссис Уизли.

— Потрясающе! — прошептал Рон, найдя себе новый объект для подражания. Вот, кто действительно имеет власть даже над Министром.

— Присяжные зашептались, недовольно поглядывая на разом побледневшего Министра. И тут в полной тишине, которая наступила вслед за словами Вагнера, колдунья, сидевшая справа от Фаджа, встала со своего места. Она выглядела какой-то очеловеченной жабой: сама толстая, кожа дряблая, лицо рыхлое, шеи, кажется, вообще нет, глаза круглые и немного навыкате. Фадж тут же предоставил слова своей первой заместительнице — Долорес Джейн Амбридж.

— «Я уверена, что неправильно вас поняла, мистер Вагнер», — сказала она с жеманной улыбкой, не сделавшей, однако, ее большие круглые глаза менее холодными. — «Так глупо с моей стороны. Но на одну маленькую секундочку мне почудилось, будто вы предполагаете, что Министерство магии приказало кому-то напасть на этого подростка!»

— Она издала смешок, от которого волосы у меня на затылке встали дыбом, — пожаловался Гарри. — Вместе с ней засмеялось еще несколько членов Визенгамота. Но при этом было совершенно ясно, что ни одному из них вовсе даже не смешно.

— Альберт смотрел на нее прямо, ничуть не смутившись и не испугавшись последствий. «Ах, дорогая Долорес, что вы, вам совершенно не послышалось. Я сказал то, что имел в виду. Дементоры подчиняются только приказам, исходящим из Министерства магии. Это факт. Неделю назад двое дементоров напали на Гарри и его двоюродного брата. Это тоже факт. Отсюда логически вытекает, что кто-то в Министерстве приказал им совершить это нападение». Тогда Амбридж надулась, словно самая настоящая жаба и покраснела, будто дядя Вернон в гневе. Фадж пытался убедить присяжных о том, что никаких дементоров не было, но мистер Вагнер вызвал свидетельницу — соседку миссис Фигг. Она хоть и сквиб, но видит дементоров, а еще ощутила их влияние. Если бы это не помогло — воспользовались бы моими воспоминаниями в очередной раз.

— И что случилось дальше, Гарри? — к мальчику придвинулась Джинни, да так близко, что почти уткнулась своим вырезом на тонкой кофточке с хорошо оформившейся грудью ему в лицо. Мари прикусила губу, наблюдая флирт малышки Джинни и то, как Поттер заерзал, пытаясь перевести взгляд на шкаф позади Джинни.

— Фадж стал вспоминать мои школьные проступки, например, ситуацию с Сириусом. Но Вагнер заверил, что Министерство не имеет права исключать учеников Хогвартса. Альберт стал настаивать, что Фадж самым прямым образом нарушает законы. «Законы можно и поменять!» — свирепо заявил Фадж. Тогда мой адвокат заявил, что, похоже, сам Министр меняет их на каждом ходу. Ведь он до сих пор не объяснил то, что суд начал разбирать такие мелкие вопросы, как использование волшебства несовершеннолетним, полным составом. Некоторые волшебники заерзали, как будто им стало неудобно сидеть. А лицо Фаджа приобрело цвет темного кирпича.

— Дело осталось за малым, — довольно потянулся Поттер. — Началось голосование. За мое исключение голосовали Амбридж, Фадж и еще несколько человек, но их было меньшинство. Все остальные сделали верный выбор. С таким видом, точно в горле у него застряло что-то крупное, Фадж оглядел всех судей, потом опустил руку. Два раза глубоко вздохнул и голосом, полным сдавленной ярости, произнес: «Так, хорошо, очень хорошо… Оправдан по всем пунктам». Альберт отсалютовал сидящим волшебникам, подмигнул мадам Боунс и поспешил попрощаться. Но он шепнул мне на ухо, что если я пожелаю, то подам в суд на него за превышение его полномочий.

— Гарри, это то, что нужно. Надеюсь, ты согласился? — восторженно выкрикнул Джордж, получив подзатыльник от матери.

Поттер смутился и отрицательно покачал головой. Ему показалось это бессмысленным. Ведь несмотря на все утверждения Фаджа, дементоры могли подчиниться Темному Лорду. А суд они все равно выиграли.

— О, Гарри, это здорово, — принялась обнимать Гермиона довольного, как кот Поттера.

— Я горжусь тобой, мой юный падаван, — похлопала Мария Гарри по плечу самой последней из всех. — Ты выучил этот жизненный урок.

Этим же вечером мама Молли, которую с подачи той же Джинни стали называть все дети, живущие в доме №12 на Площади Гриммо, устроила грандиозный пир. Среди гостей присутствовал и Северус. Мария не сводила с него взгляд, а после, когда он поднялся из-за стола, поспешила следом.

Гермиона Грейнджер, наверное, единственная, кто не потеряла бдительность. Девушка нахмурилась, наблюдая за тем, как противоречивая во всех смыслах девушка уходит следом за злобным профессором зельеварения, о которых уже ходило столько шуток в стенах Хогвартса. Так неужели все это правда?

========== Глава 39. ==========

Комментарий к Глава 39.

Кажется, я уже определилась с пейрингом. Многие мои знакомые одобрили его. Так что - кому не нравится, можете не читать)

Арты самоделки с Марией и Луной.

https://www.pinterest.de/pin/694539573762243844/

https://www.pinterest.de/pin/694539573762243876/

https://www.pinterest.de/pin/694539573762243864/

— Гарри, это было потрясающе! — в купе ворвалась светловолосая хаффлпаффка Сьюзен Боунс. — Моя тетя так смеялась, когда вернулась с заседания. Ты правда умеешь вызывать патронуса?

Девочка, не спрашивая разрешения, уселась на свободное место и принялась болтать с Поттером. Тот расплылся в улыбке и принялся отвечать на ее расспросы. Джинни недовольно скосила на нее глаза, скрестив руки на груди. Ох, это первое подростковое чувство. Сама Мария старательно отводила взгляды от ее брата. Впрочем, и тот не жаждал поддержать разговор.

— Гермиона, так как поживает Седрик? Я слышала, что он сдал десять Жаб. Великолепный результат. Вы еще общаетесь?

— Конечно, общаемся, — немного чопорно ответила девушка, получившая от профессор МакГонагал значок старосты и теперь гордившаяся им. — Вчера он написал, что устроился стажером в отдел своего отца. Должность не ахти какая, но ведь и он совсем недавно закончил Хогвартс.

Рональд на радость своей матери тоже получил золотой значок, но восторга это у него вызвало не так много, как у Грейнджер. Подкреплено это было тем, что юношу просветили о том, какие обязанности его ожидают. Сам он хотел активнее заняться квиддичем или “подтянуть некоторые предметы до приличествующего нормальному волшебнику уровня” — опять таки со слов подруги, для дальнейшей ориентации в будущем. Впрочем, уже к сентябрю Уизли смирился с этим фактом и даже стал планировать наказания для подпевал Малфоя.

Достав из сумки, перекинутой через плечо пилочку, Мари подточила и без того аккуратные ногти, посмотрела в окно, прислушалась в который раз к рассказу Гарри и зевнула. Разговор как-то не клеился. Вернее, Поттер был единственным, кто наслаждался вниманием Сьюзан. Хотя всего неделю назад страдал о том, что будет, если Чжоу начнет встречаться с другим.

— Рон! Привет, как у тебя дела? — неловко повисшую тишину прервал звонкий девичий голос. Мария подняла голову. В дверях стояла Дорея Фрэнсис Медоуз, потомственная хаффлпаффка. — В этом году ты совсем не навещал нашу семью. Миссис Уизли запретила? Раньше мы виделись чаще…

Она накручивала локон светлых волос на палец и как-то призывно улыбалась. А Рон…

Рон тут же оказался у дверей и явно оказался смелее Гарри. Потому что, рыжеволосый парень впервые в жизни как-то по-новому приосанился, ухмыльнулся, и интригующе проронил:

— Если бы я знал, что ты меня ждала, я бы обязательно нашел время навестить тебя.

Мария недоверчиво выгнула бровь. Ей не послышалось? Рон, что, кокетничает с ней? Дорея явно смутилась, но тем не менее сделала шаг ближе к Рону, оказавшись достаточно близко, чтобы смотреть ему в глаза и ее грудь оказалась в поле его зрения, и едва слышно прошептала:

— Теперь знаешь…

— Да мы теперь все знаем, — неожиданно язвительно вставила Мария, при этом удивляясь этому, словно услышала себя со стороны. Медоуз нахмурились и перевела взгляд на нее. Гермиона оторвалась от своей книги. Даже Гарри изумлённо воззрился на друга.

— Здесь стало слишком душно, — фыркнула она, поднимаясь с сидения. — Пойду прогуляюсь.

Мария прошла сквозь дверь купе, задев плечом Медоуз. Великий Мерлин! Она только что приревновала Рона. Рона, мать твою, который не умеет вести себя за столом, увлекается квиддичем и с недавних пор юриспруденцией, ненавидит учиться и любит шахматы. Рона, которого так весело было дразнить. Рона, с которым после недавнего недопоцелуя, она старалась не встречаться глазами. И сейчас только что повела себя как ревнивая petit imbécile (дурочка). Кошмар! Интересно, где-нибудь ещё есть свободное купе, где не нужно будет смотреть в глаза свидетелям ее позора и как-то оправдываться?

Но несколько соседних купе этого вагона были заняты сплошь старшекурсниками, малышами и целующейся парочкой. С ними тоже не хотелось сидеть. Зато в соседнем вагоне да ещё и совершенно свободном купе, сложив нога на ногу в гордом одиночестве сидела Полумна Лавгуд. Просияв скорой находке, Мария протиснулась внутрь.

— Не против, если я посижу здесь? — развела она руками. Благо школьная мантия уже была на ней и возвращаться резона не было. — Поттер принялся источать свои феромоны на Боунс. А потом и к Рону заявилась Медоуз. Нет, ты только представь, Медоуз. И такая: ах, почему ты меня не навестил, я скучала. И он конечно же начал заигрывать с ней, — беззлобно фыркнула Мария. — В общем, стало душновато.

— Ты что приревновала его? — Луна распахнула свои удивительно синие глаза и поддалась вперёд. Мария смутилась.

— Нет, конечно. Я никогда не ревную, — она махнула гривой волос, стараясь выкинуть из памяти этотнелепый случай, и плюхнулась рядом с Луной. — Что у тебя нового?

— А мы с папой ездили в Аргентину. Он поймал летучего змея, а я сделала пару рисунков. Хочешь посмотреть? — откликнулась Луна, откладывая свой журнал в сторону и благоразумно прекращая зыбкую тему.

— Почему нет? С удовольствием, — Мари пододвинулась совсем близко, отчего бедра девушек соприкоснулись. И в груди стало тепло. Что это? Но Луна уже вытащила из сумки папку с пачкой пергамента. На них были замечательные наработки. Луна очень красиво рисовала. Мария не была у нее в гостях, но сама блондинка рассказывала, что изрисовывает дома стены краской. Наверное, там тоже невероятно красиво.

— Очень здорово, Луна. Я не говорила, что у тебя талант? — она прикоснулась к её гладкой щеке и провела по ней пальцем.

Четверокурсница в синей мантии отчего-то смутилась и отвела взгляд. А Марии стало забавно. Смущать Луну было интересно.

Прошло уже несколько часов. Мимо проехала тележка со сладостями, где девушки купили несколько тыквенных кексиков, шоколадных лягушек и чай. Прошли старосты, проверяя порядок в поезде. У них были рэйвенкловцы. Луна закончила новый набросок. Мари удивилась, услышав, что подруга хочет рисовать ее, но не смогла ей отказать. Черты фигуры на пергаменте были узнаваемы, но для полноценной картины было ещё далеко. Мысли о Роне и Медоуз больше не волновали Мари. Скорее воспоминания о своей глупой реакции вызывали смех. Мария бы выкурила сигарету, но рядом сидела Луна. При ней демонстрировать ещё одну плохую привычку не хотелось. А вот заботиться — наоборот.

Она не отрываясь смотрела на Луну, которая в свою очередь сосредоточено изучала пейзаж за окном. «Красивая… Мерлин, до чего же она красивая, но почему, почему я стала это замечать?!» Когда именно это началось? Этот вопрос начал терзал Марию все лето, все те бессонные ночи, что она ворочалась в постели, пытаясь выгнать образ подруги из головы и болезненные мысли, связанные с ней, пыталась переключить свое внимание на других людей. Да, Луна практически с первых дней пребывания в Хогвартсе стала ближе всех к ней. Лучшая подруга? Да, можно было сказать и так. Марию обижало и раздражало то, как другие смотрят на нее и смеются. На самом деле Полумна была самой тихой, самой нежной из всех, кого она только видела. И она так тепло относилась к ней самой, видела ее истинное лицо под слоем косметики и сарказма. Луна была теплой, мягкой и родной. Рона было весело подкалывать, над Гарри смеяться и помогать словно глупому братцу, а вот Луну… Луну хотелось обнимать и довериться ей беззаговорочно. Обнимать… Может быть, с этого все началось?

Полумна Лавгуд стала первой девочкой в жизни Марии, кого она обняла не с целью пожалеть, как это было с Флер в Шармбатоне, и не с целью пофлиртовать. Луна стала ее отдушиной, ее лучиком счастья. С ней было тепло и спокойно. С ней хотелось зарыться в теплый плед и пить сливочное пиво. С ней ощущался дом. Если бы Мари решила создать патронус, то эмоции связанные с Луной там обязательно были бы.

Она отвернулась, стараясь прогнать эти тревожащие душу мысли. Луна ее друг. И только. В этом нет ничего такого. Правда же?

Когда бессонная ночь дала о себе знать, Мария зевнула, наверное, раз в десятый. Полумна вновь читала журнал и вела себя так, будто ее не было рядом. Возможно, она тоже размышляла о чем-то своем. И несмотря на то, что в купе была свободна соседняя лавка, Мари склонила голову на плечо Луны. Та не возмутилась. Поэтому девушка, вдохнув свежий парфюм подруги, прикрыла глаза. Все-таки поезда утомляют. Пускай аппарация противна, но скорость для нее все еще останется решающим фактором. И как только Мария отметит свое семнадцатилетние, то сразу же сдаст экзамен. Это была ее последняя здравая мысль.

Очнулась девушка от приятных ощущений. Ее волосы перебирала теплая тонкая рука. Она открыла глаза и успела отметить, что уснула на Луне, но сейчас ее голова покоится у нее на коленях. Сама Лавгуд похоже продолжала заниматься тем же, чем и до этого: читала журнал своего отца, и ее рука автоматически поглаживала волосы подруги.

Мари слабо улыбнулась и прищурила глаза. Вставать не хотелось. Поезд все ещё продолжал движение. Колени подруги были мягкие и удобные. Губы Луны едва слышно шевелились, будто бы она пыталась запомнить что-то. «Интересно, целовать ее тоже будет так волнительно?» Эта мысль опасно всколыхнула сознание Марии. О чем она думает? Луна не должна знать и доли того, что крутится в ее голове. «Мы подруги. Подруги и только».

Ситуацию спас Драко Малфой.

— Эй, лунатичка и… Дюпен Чен, — сразу скис тот. Оскорблять Лавгуд было привычно — та не скажет и слова в ответ. А вот если это услышит ее защитница тире почти его кузина, Малфою было несдобровать. Уж очень его раздражали ее жалящие заклинания и едкие слова.

Мария, не отрывая головы с колен, подняла вверх обе руки. А точнее средние пальцы.

— Малфой, здесь нет твоего любимчика Поттера. Он в соседнем вагоне. Если хочешь устроить сеанс горячих переглядок, иди дальше.

Его напарница фыркнула. Драко закатил глаза, цыкнул на старосту Паркинсон и вновь обратился к Мари:

— Дюпен Чен, а где же ты потеряла свою гоп компанию? Ты же всегда хвостиком таскалась за своим рыжим неудачником. Ну и как мы могли забыть про Поттера?! — растягивая гласные почти гнусаво произнес блондин.

Мари все-таки уселась прямо, посмотрела на слизеринца несколько секунд, а потом засмеялась. Марию всегда это развлекало. Даже у мистера Малфоя не было такой богатой палитры негативных гримас, как у его сына. Иногда Марии казалось, что Драко большую их часть скопировал у Северуса. А от того это выглядело ещё более комично.

— Драко, милый, не переживай, твой Поттер только твой. Теперь отныне и навсегда. Больше никаких матримониальных планов на мистера самые “обаятельные лживые глаза Хогвартса”. Кстати, признайся, ты давал интервью Белинде Блидвудсток? Она явно решила продолжить дело Скитер.

— Да как ты смеешь. Ты, поганая… — рявкнула вдруг Паркинсон, в защиту своего друга.

— Поганая кто, Паркинсон? — сорвалась Мария, вскочив на ноги. — Ну же договаривай. Или ты трусишь? Прячешься за мужскую спину и гадишь исподтишка? Этому учат в Слизерине?

— Грязнокровка, — вскинула голову Паркинсон, распаленная ссорой. Малфой, что странно, вмешиваться не стал. Похоже знал, чем все закончится.

— По тонкому льду ходишь, сучка, — чуть ли не прошипела Мария, отвыкнув за прошлый год от таких оскорблений. — Не смей звать меня магглокровкой, грязная дура. В моих жилах течет кровь сильного чистокровного рода, и я не собираюсь этого скрывать. А вот то, что тебе не даётся трансфигурация, большая часть заклинаний и даже травология это, конечно, признак чистокровности. Браво, — она едко захлопала в ладоши.

— Паркинсон, успокойся. И ты, Дюпен Чен, иначе сниму с вас баллы. В Хогвартсе, — довольно грозно заметил Малфой-младший, в кой-то веки не встав на сторону однокурсницы. С Мари ссориться себе дороже. К тому же она почти родственница. И больно бьёт.

— Драко! — недоуменно воскликнула слизеринка.

— Адье! Поттер в соседнем вагоне, — рассмеялась Мари и захлопнула дверь купе.

Луна внимательно смотрела на нее не издавая ни звука. А потом просто улыбнулась. Так просто, словно и не была свидетельницей почти грубой драки. Так, словно могла лишь она. И за это Мария как никто другой ценила Полумну Лавгуд.

Малфой таки отыскал Поттера и сказал ему пару ласковых. Вернее, их перепалка началась ещё в поезде, а закончилась уже на платформе, когда большинство учеников разъехалось в каретах. Осталась последняя. Туда уже запрыгнула Мари и подала руку Луне.

— Как ваше романтическое свидание с Малфоем? Ничего? — ухмыльнулась он, когда все остальные, включая Невилла залезли внутрь, и фестралы потянули карету к замку. Пришлось немного потесниться, отчего бедра Луны опять касались ее ног, но это не приносило дискомфорта.

— Свидание? Ты издеваешься? Да Малфой просто, просто, как ты вообще с ним общаешься? Кстати, вы ведь общаетесь, — обвинительно ткнул в нее пальцем Поттер.

— Хмм. И что?

— Но его отец же… Пожиратель, — понизив голос произнес Гарри, хотя все в компании, наверное, знали об этом от самого Гарри, который видел мистера Малфоя на кладбище.

— Мистер Малфой не причинит никому вреда, — Мария была готова поклясться в этом. Потому что это твердил Северус, а ему она доверила бы свою жизнь. И, наверное, выделила это слишком ясно, потому что больше вопросов не последовало.

— Кстати, где Боунс? Ей надоело слушать про твои подвиги? — хохотнула она, переводя тему. Хаффлпаффки в карете не было. И даже в поезде она больше её не видела.

— Ханна стала старостой. А Сьюзен убежала помогать подруге. Рон и Гермиона тоже ушли в купе старост. К нам подошёл Невилл и мы остались втроём. А потом была Чжоу, — упадническим тоном добавил он.

— Прости, Гарри. Я действительно не знал об этом, — покаянно и скорее всего в который раз повторил Лонгботтом, сжимая в руках горшок со странным растением.

— Мари, представляешь, Невиллу подарили момбили… в общем вот это вот, — Джинни ткнула пальцем в растение. — Невилл пощекотал его пером и то обдало всех нас вонючей слизью. А в это время в купе вошла Чанг.

— Гарри, не расстраивайся, она ещё с тобой заговорит, — попытался успокоить друга Рон.

А вот Джинни было весело. Она была рада, что соперница не стала интересоваться классным, по ее мнению, парнем. Правда, сама Джинни ещё скорее всего не подозревала, что влюблена в Гарри. Пока она лишь хотела его внимания.

Вяло поддерживая беседу, подростки доехали до школы. Самой обсуждаемой новостью меж тем была: почему Хагрид перестал встречать детей. Неужели он уволился? Вместо него первокурсники вручались профессору Грабли-Дёрг, которая в прошлом году уже заменяла Хагрида на несколько недель.

В Большом зале им пришлось разделиться. Луна помахала приятелям рукой и поспешила за свой стол. Мария села с гриффиндорцами. Вдоль столов в воздухе плавали свечи, освещая серебристых призраков, во множестве сновавших по залу, и учеников, которые оживлённо переговаривались, обменивались летними новостями, выкрикивали приветствия друзьям с других факультетов, разглядывали друг у друга новые мантии и фасоны стрижки. И вот Гарри вновь оказался в центре внимания. Когда он шел мимо, некоторые ученики наклонялись друг к другу и перешёптывались. Сам Поттер стиснул зубы и постарался вести себя так, словно ничего не замечает и ему ни до чего нет дела.

Парвати и Лаванда тут же поздоровались с Гарри, и по их виду было понятно, что они перестали перемывать ему косточки лишь мгновение назад.

Гриффиндорская троица села рядом и стала строить свои предположения насчёт Хагрида, потому что его за преподавательским столом также не оказалось. Их размышления прервали открывшиеся двери и длинная вереница испуганных новичков, возглавляемая профессором МакГонагалл, которая несла табурет с древней Волшебной шляпой.

— Разошлась она что-то в этом году, — сказал Рон, удивлённо вскинув брови, когда наконец волшебное творение Годрика закончило свою песню. Она призвала к объединению.

— Не то слово, — полушепотом согласился Гарри. За каждым словом старшекурсники перешёптывались и недоуменно переглядывались. Обычно Волшебная шляпа ограничивалась описанием качеств, которые требуются от новичка для зачисления на тот или иной факультет, и своей роли в решении его судьбы.

— Было раньше такое, чтобы она предостерегала школу? — спросила Мария с ноткой тревоги в голосе.

— Безусловно, было, — авторитетно ответил Почти Безголовый Ник, наклонясь к ней и пройдя при этом сквозь Невилла. — Шляпа считает своим святым долгом выступить с должным предостережением, когда она чувствует…

Но Ник не закончил свою речь. Профессор МакГонагал начала распределение. В этот раз оно прошло быстрее. Директор Дамблдор, который изредка появлялся на площади Гриммо 12 и был негласным лидером Ордена, поднялся и пожелал приятного аппетита. Ребята накинулись на еду, поскольку 11 часов в поезде заметно утомляют, даже если ты перекусил там сладостями.

— У нас два изменения в преподавательском составе, — когда ужин завершился старик снова поднялся со своего стула. — Мы рады вновь приветствовать здесь профессора Граббли-Дёрг, которая будет вести занятия по уходу за магическими существами. Я также с удовольствием представляю вам профессора Амбридж, нашего нового преподавателя защиты от Тёмных искусств.

— Амбридж, — прошептал Гарри, воззрясь на низкую полную женщину с розовым бантом на голове с ужасом в глазах.

Мари прыснула в ладонь, заметив выражение лица Поттера. Похоже эта ведьма ему не понравилась с первого взгляда на его псевдосуде.

— Гарри, кажется, у нее появится любимчик, — подмигнула она парню. Ведь назначение министерской работницы — более того заместительницы Министра Магии на роль рядового преподавателя, было более чем странно. Ясно было одно — Министерство начинает действовать изнутри.

Мария хмыкнула и перевела взгляд на соседа этой Амбридж. Действительно похожа на жабу. Северус откидывал студентов грозным взглядом и пил что-то из золотого кубка. Все как обычно. Пока этого было достаточно для её относительного спокойствия.

========== Глава 40. ==========

Комментарий к Глава 40.

Есть отрывок из ГП и ОФ

Амбридж действительно не понравилась многим уже с первых минут знакомства. Началось все с того, что это подобие на женщину перебила директора, решив взять речь. Через каждую минуту она кхекхекала, «кокетливо» улыбалась, и болтала, болтала, болтала. Тишины, которая всегда наполняла зал, когда слово брал Дамблдор, не было и в помине: школьники наклонялись друг к другу, шептались, хихикали. За столом Когтеврана Чжоу Чанг оживленно болтала с подружками. Полумна вновь уткнулась в Придиру. Единственный, кто слушал Амбридж оказался, наверное, Эрни Макмиллан, но и его взор был каким-то остекленевшим. Он определенно притворялся, что слушает, поскольку должность старосты не позволяла вести себя иначе. Мария уткнулась в недоеденный пудинг и шевелила там ложкой. Ужасно хотелось спать.

— … потому что иные из перемен приносят подлинное улучшение, в то время как другие с течением лет выявляют свою ненужность. Точно также некоторые из старых обычаев подлежат сохранению, тогда как от тех из них, что обветшали и изжили себя, следует отказаться. Сделаем же шаг в новую эру — в эру открытости, эффективности и ответственности, сохраняя то, что заслуживает сохранения, совершенствуя то, что должно быть усовершенствовано, искореняя то, чему нет места в нашей жизни.

Мари почувствовала толчок от Невилла.

— А? Что?

— Мария, она закончила, — шепнул он, улыбаясь. Гриффиндорка облегченно выдохнула и взбодрилась.

— Как вам вот это: «Прогресс ради прогресса поощрять не следует»? Или еще: «Искореняя то, чему нет места в нашей жизни»? — рядом принялась возмущаться Гермиона. Она похоже тоже слушала всю ту ерунду от Амбридж.

— Ну, и что это означает? — нетерпеливо спросил Рон.

— А я тебе скажу, что означает, — сказала Гермиона зловеще. — Означает то, что Министерство вмешивается в дела Хогвартса.

Да, это не было даже сюрпризом. Уже появление этой женщины говорило обо всём. Как и попытки властных структур опорочить имена Гарри и Дамблдора. Ведь судя по всему, этим статьям верят многие. И среди гриффиндорцев таких было предостаточно.

Тем временем все вокруг зашумели и засуетились. Дамблдор, пока они разговаривали, объявил торжество оконченным. Ученики начали вставать и двигаться к выходу. Гермиона и Рон взялись исполнять роль старост. Сама Мари, едва-едва переставляя ноги, поплелась в башню.

С раннего утра расстановка сил была обозначена отчетливо. Шеймус поссорился с Гарри и теперь не разговаривал со всеми, кто к нему хорошо относился. Дин занял нейтральную позицию, но поддерживал друга. Рон бесился от такого поведения своих соседей. Единственный адекватный мальчик в их комнате оказался Невилл. Девчонки просто обсуждали Гарри, но им было интереснее мальчики и новинки в сфере моды, а не политические баталии. Хотя многие косились на него.

Фред и Джордж, получив выигрыш Гарри от Турнира — об этом правда знали сами близнецы, Гарри и она сама, случайно подслушавшая их разговор, начали разработку новой продукции и набирали добровольцев для новых испытаний своего товара. Чем безмерно бесили Грейнджер, уже вжившуюся в роль старосты.

На завтраке Грейнджер получила свой Пророк, чтобы быть в курсе о том, что замышляют враги. Близнецы пугали младшекурсников СОВами. А затем пошли школьные будни. На Истории Магии половина учеников спала. Мария как бы ни старалась продолжать конкурировать с Грейнджер на почве оценок, не могла заставить себя слушать Бинса. Ей будет не жалко отдать пару галеонов Уизли, чтобы получить конспекты старшекурсников.

По пути на травологию Гарри вновь столкнулся с Чжоу. Мария несколько замешкалась в холле, поэтому застала конец их разговора. Девушка была одна без своих многочисленных подружек и явно жаждала общения с Поттером. Тот выглядел вдохновленным, потому что она забыла о происшествии в поезде. А еще теперь Гарри знал ее расписание и явно пожелал встретить девушку после ЗОТИ в пять вечера. На травологии не было ничего интересного. Они перешли к ядовитым растениям и стали готовиться к сдачи СОВ.

После обеда, пятикурсников ожидали зелья. Северус продолжал играть роль мерзкого мизантропа, но кто знал его настоящего, а, наверно, такой являлась только Мария, видели, как обеспокоенно он посматривает на Поттера.

— По окончании пятого курса многие из вас, разумеется, перестанут у меня учиться, — продолжал Снейп свой вдохновенный диалог. — По программе, нацеленной на подготовку к выпускным экзаменам, в моем классе зельеварения будут заниматься только лучшие из лучших, остальным же придется со мной распрощаться.

Мария приосанилась. Она знала точно, что собирается брать повышенный курс зельеварения. Да, это было предрешено с третьего курса. А вот на лице Гарри явно отражалось облегчение. Он был тем, кто точно не планировал продолжать занятия.

— Но до приятной минуты расставания как-никак еще год, — мягко сказал Снейп, — и потому, будете вы впоследствии претендовать на высшую аттестацию или нет, я советую всем собраться с силами и постараться получить те приличные баллы за СОВ, на какие я привык рассчитывать у своих учеников.

Умиротворяющий бальзам был достаточно сложен в приготовлении и кропотлив, но кто был внимателен и усидчив, приготовили его без затруднений. Гермиона, Мария, Фей и Дин. Гарри забыл про чемерицу и Северус уничтожил его бесполезное варево. Про котел Рона было и нечего говорить — он, похоже, напортачил уже в самом начале.

— Ненавижу зелья. Быстрее бы мы закончили их. Ни за что не возьму усложненный курс, — выплюнул он, выходя из кабинета. Кому они могут нравиться? Это же морока постоянно помешивать и следить за этими «влево», «вправо», «по часовой стрелке»

— Гарри, когда же ты уже поймёшь, — вклинилась Мария в монолог приятеля, — что зельеварение это важная часть обучения ЗОТИ. И не делай такое удивлённое лицо. Я знаю, что ты хочешь стать аврором. Это очень отважная профессия, но стражи порядка должны знать очень многое. Например, ты в курсе, что некоторые зелья могут заменить действия чар. А уж в плане лечения от темномагических проклятий они просто незаменимы. Именно поэтому в твоих же интересах относиться к зельям как можно более внимательно.

— Откуда ты это все знаешь, Мари? — возник рядом Рон.

— Читаю, конечно же, — фыркнула она, зарабатывая одобрительный взгляд Гермионы, которая тут же продолжила свою мысль:

— Но я была почти уверена, что в этом году он не будет так зверствовать потому что… ну, вы понимаете… — она огляделась по сторонам; и справа и слева от них никого не было, — теперь, когда он в Ордене…

— Какая разница-то? Поменяла поганка пятна… — глубокомысленно проговорил Рон. — Я всегда считал, что у Дамблдора не все дома, если он доверяет Снейпу. Где доказательства, что он и вправду перестал работать на Сами-Знаете-Кого?

— Я думаю, у Дамблдора хватает доказательств, пусть даже он не делится ими с тобой, Рон, — резко отозвалась Мария, обиженная таким недоверием подростков. Они просто не знают столь многого. Но и рассказать это все им не получится. — И вообще, заткнитесь вы оба, — она ткнула пальцами в Поттера и Уизли, резко разворачиваясь. — Надоело вас слушать. Сил больше нет. Я забыла учебник.

Мари бросилась обратно в сторону подземелий, не дожидаясь ответа. Но, конечно же, никакой учебник она не забыла. Он лежал у нее в сумке. Это знали все. В частности Гермиона Грейнджер, которая выходила из кабинета последней.

Занятий больше не предвиделось, поэтому Мария и не планировала возвращаться в гостиную раньше девяти вечера. Она прошла сразу же в гостиную Северуса. Там никого не было, но пароль остался прошлогодний. Поэтому девушка осталась ждать отца в его комнатах. Правда, сам мастер зелий пришел только через два часа. Девушка уже успела заскучать, и, закинув ноги на спинку кресла, свесилась вниз, читая книгу и грызя яблоко.

— Приятного аппетита, юная леди, — строгий голос заставил Мари вскочить и бросить книгу.

— Привет. Как ты?

Они попрощались так спешно, потому что уезжали на вокзал из дома Сириуса, а последнее собрание было за три дня до этого. Мария, сама не понимая почему, волновалась все эти дни. На ужин они не пошли. Северус, как и во все прошлые разы вызвал домовика, и им накрыли в комнате. Затем Марию посадили за проверку тестов третьекурсников. Она развлекалась в своем собственном стиле, исправляя ответы и язвительно комментируя на полях.

И лишь к девяти вернулась в гостиную. Мимбулус мимблетония не поменялась.

Мария первым делом заметила, как Поттер все утро пребывающий в отвратительном состоянии, сейчас сиял. Она подошла к креслу, где устроилась младшая Уизли.

— Почему Поттер так и светится? — посмотрела на излишне веселого однокурсника Мария, проводив его глазами.

— Чанг рассталась с Девисом, — буркнула Джинни, окидывая возмущенным взглядом, излишне радостного Поттера, о чём-то болтающего с Роном. — Дура.

— О, Джинни, держись, — подмигнула младшей подруге девушка, — я уверена, что и тебе еще повезет.

На ее появление практически никто не обратил внимания, поэтому сама Мария отправилась сразу в комнату и завесила кровать пологом.

А с утра первым занятием было ЗОТИ. Когда они вошли в класс защиты от Темных искусств, профессор Амбридж уже сидела за учительским столом. На ней была та же, что и вчера вечером, пушистая розовая кофточка, макушку увенчивал черный бархатный бант. Точь в точь большая муха, по глупости усевшаяся на голову крупной жабе. В классе все старались вести себя тихо: профессор Амбридж была пока что величиной неизвестной, и никто не знал, насколько строгим ревнителем дисциплины она окажется.

— Здравствуйте! — сказала она, когда ученики расселись по местам.

Несколько человек пробормотали в ответ приветствие. Остальные же продолжали раскладывать учебники и пергаменты. Однако эту министерскую даму подобное положение вещей не устроило.

— Стоп-стоп-стоп, — сказала профессор Амбридж. — Ну нет, друзья мои, это никуда не годится. Я бы просила вас отвечать так: «Здравствуйте, профессор Амбридж». Ещё раз, пожалуйста. Здравствуйте, учащиеся!

— Здравствуйте, профессор Амбридж! — проскандировал класс.

— Вот и хорошо, — сладким голосом пропела профессор Амбридж. — Ведь совсем нетрудно, правда? Волшебные палочки уберем, перья вынем.

Услышав это, многие обменялись угрюмыми взглядами. Мария в том числе. Рейвенкловцам с кем у них проходили занятия, никогда не нравилось, когда им запрещали колдовать. Ни разу еще интересный урок не начинался с приказа убрать волшебные палочки. Профессор Амбридж, наоборот, достала из сумки волшебную палочку, которая была необычно короткой, и резко постучала ею по классной доске, где тут же возникли слова:

Защита от Темных искусств. Возвращение к основополагающим принципам.

Амбридж написала на доске цели курса и попросила достать учебники. Конечно, каждый студент кому прислали список школьной литературы, ее приобрели. Сама Мария тоже. Но даже не удосужилась прочесть его. И правильно. Заданием на урок было прочесть 1 главу. Спустя десять минут большинство учеников тупо смотрело в одну точку в книге, поскольку читать подобное было скучно и муторно. Вообще даже уроки «Это—Не—Паранойя—Меня—На—Самом—Деле—Преследуют» были гораздо интереснее. В данной ситуации уместнее всего было помолчать и тупо пялиться в книгу, но Грейнджер была не из этого теста.

Она затеяла спор с Амбридж на тему использования защитных заклинаний.

— Об использовании защитных заклинаний? — повторила профессор Амбридж с малюсеньким смешком. — Что-то я не могу представить себе ситуацию в этом классе, мисс Грейнджер, когда вам понадобилось бы прибегнуть к защитному заклинанию. Или вы думаете, что во время урока на вас кто-то может напасть?

— Мы что, не будем применять магию? — громко спросил Рон.

— На моих уроках желающие что-либо сказать поднимают руку, мистер…

— Уизли, — сказал Рон, выбрасывая руку в воздух.

Профессор Амбридж, чуть расширив улыбку, повернулась к нему спиной. Мигом Гарри и Гермиона тоже вскинули руки.

— Да, мисс Грейнджер. Вы хотите еще что-нибудь спросить?

— Хочу, — сказала Гермиона. — Не в том ли весь смысл защиты от Темных искусств, чтобы научиться применять защитные заклинания?

— Вы кто у нас, мисс Грейнджер, эксперт Министерства по вопросам образования? — спросила профессор Амбридж все тем же фальшиво-ласковым тоном.

— Нет, но…

— Тогда, боюсь, ваша квалификация недостаточна, чтобы судить, в чем состоит «весь смысл» моих уроков. Новая учебная программа разработана волшебниками постарше и поумнее вас. Вы будете узнавать о защитных заклинаниях безопасным образом, без всякого риска…

Дальнейший урок превратился в вакханалию. Гарри резко спросил о том, что будет, если на них нападут. Поттера поддержали практически все ученики. Томас, Патил, Браун, Корнер, Турпин. Амбридж буквально визжала, когда подростки выкрикивали без поднятия руки. Объединились все, несогласные с тем, что магия на таком основополагающем предмете применяться не будет.

— По мнению Министерства, теоретических знаний будет более чем достаточно для сдачи вами экзамена, на что, в конечном счете, и должно быть нацелено школьное обучение… Ваше имя, будьте добры? — спросила она, глядя на Марию, чья рука только что взлетела вверх.

— Мария Дюпен Чен. Разве на экзамене по защите от Темных искусств не будет ничего практического? Мы не должны будем показать, что умеем применять контрзаклятия и тому подобное?

— При хорошем владении теорией не будет никаких препятствий к тому, чтобы вы под наблюдением, в экзаменационных условиях использовали некоторые заклинания, — либеральным тоном сказала профессор Амбридж.

— Без всякой практики, без тренировки? — недоумение так и скользило в ее тоне. — Правильно я вас поняла, что первый раз, когда нам позволят применить заклинания, будет на экзамене?

— Повторяю: при хорошем владении теорией…

— Какая польза от этой теории в реальном мире? — громко подал голос Гарри, вновь поднимая в воздух кулак.

Противные черты лица Амбридж вытянулись, а заплывшие глазки заблестели. Она вновь накинулась на бедного Гарри. В ход пошли аргументы про реальный мир, про опасности и нападения. Амбридж напоминала раздувшуюся жабу, когда услышала то, против чего выступало Министерство. Она поддалась вперед, распластав по столу короткопалые ладони.

— Вам внушали, будто некий темный волшебник возродился из мертвых…

— Он не был мертвым, — сердито возразил Гарри, — но что возродился — это правда!

— Мистер-Поттер-вы-уже-отобрали-у-вашего-факультета-десять-очков-не вредите-теперь-самому-себе, — произнесла профессор Амбридж единым духом, не глядя на него. — Повторяю: вам было сказано, что некий Темный волшебник опять гуляет на свободе. Это ложь.

— Нет, это НЕ ЛОЖЬ! — крикнул Гарри. — Я видел его, я дрался с ним!

— Вы будете наказаны, мистер Поттер! — торжествующе воскликнула профессор Амбридж. — Завтра после уроков, в пять часов, в моем кабинете. Говорю вам всем еще раз: это ложь. Министерство магии ручается, что никакие Темные волшебники вам не угрожают. Если вы все же чем-то обеспокоены, не стесняйтесь, приходите ко мне во внеурочное время. Если кто-то тревожит вас россказнями о возродившихся Темных волшебниках, я хотела бы об этом услышать. Я здесь для того, чтобы помогать вам. Я ваш друг. А теперь будьте добры, продолжите чтение. Страница пятая, «Основы для начинающих».

Поттер уже с утра находившийся в скверном расположении духа — вероятно, опять поссорился с Шеймусом, не пожелал сдаваться просто так. В конечном итоге все закончилось тем, что Амбридж написала записку профессору МакГонагал и выгнала Гарри с урока. А они продолжили пялиться в долбанную книгу и переписывать основы. На памяти Марии этот урок оказался худшим из всех.

========== Глава 41. ==========

Зелья отменили. На всю следующую неделю по необъяснимым причинам ученикам заменили занятия на другие. У кого были глаза, могли заметить, как испортилось настроение Марии Дюпен Чен в связи с этим событием. Правда, эти глаза замечали другое: поведение своего друга Гарри Поттера, страдающего очередной херней. Его характер с увеличением количества отработок у Амбридж совершенно испортился. Проще говоря, Рон и Гермиона старались обуздать пиздострадательный пыл своего друга, но… Гарри вел себя так, что на месте его друзей ему хотелось просто въебать с ноги, но никак не жалеть или понимающе кивать.

Сама Мария, возможно, вела бы себя не лучше, если бы не поддержка Луны. От Северуса не было никаких известий, а профессор Дамблдор, казалось, решил играть в шпиона. Мари бросила учиться столь же старательно, и каждый вечер проводила в комнатах отца, но он так и не появлялся. Луна была рядом. Ее ненавязчивое внимание и поддержка спасали Марию от хандры, но раздражительность и нервоз все равно стали для нее родными. Даже самому близкому человеку в этой школе Мария не смогла сказать, почему ведет себя так истерично. И это причиняло ей душевную боль. Луна не заслуживала того, чтобы ей лгали. Она сжимала руку Мари в своей, заглядывала ей в глаза и ласково обнимала. О, знала бы сама Лавгуд, как противоречивы для подруги ее объятия, как притягателен ее запах и какими нежными кажутся волосы. Даже ожерелье из пробок, которая девочка продолжала носить на шее, делало ее милой и трогательно-беззащитной.

***

Гарри вышел с очередной отработки у Амбридж. Эта, да пусть его не услышит Гермиона, сука только и делает, что придирается к нему. Всего неделя прошла, а он уже трижды бывал у нее в кабинете и надпись “я не должен лгать” впечаталась в его кожу. Но идти к мадам Помфри, чтобы все знали об очередном его унижении… Ни за что. Повернув в правый коридор, Поттер остановился. Потер глаза, моргнул и даже ущипнул себя. Мария Дюпен Чен плакала, уткнувшись лицом в сложенные руки. Ее хрупкие плечи подрагивали, и эта картина казалась какой-то чересчур отчаянно-горькой. Гарри быстро подошел и сел рядом, положив ей руку на плечо. Она застыла на секунду, а потом резко подняла лицо. Он обратил внимание, как надежда, плескавшаяся в ее влажных глазах, исчезает и сменяется гневом.

— Что тебе надо? — резко воскликнула она, неуклюже вытирая слезы, но больше размазывая их по лицу, отчего на нем появляются некрасивые темные пятна. Гарри считал, что без своей извечной косметики она была гораздо симпатичнее. Но никогда не заикался об этом. Парень, молча протянул ей чистый платок, только сегодня положенный им в карман мантии, чтобы хоть как-то промокнуть кровь на руке. Однако девчонкам, как он считал, такие вещи полезнее. Но Мария высокомерно оттолкнула его руку, одновременно отсаживаясь от него в сторону.

— Я… хочу, чтобы ты ушел, — холодно бросила Мари, отвернувшись.

— Я мог бы помочь…

— Чем? — раздраженно бросила девушка, устремляя свой взгляд на противоположную стену. Поттер понял, что она, возможно, ждала другого человека. Или просто не хотела, чтобы ее застали в таком положении. Дюпен Чен была гордой натурой. Гарри и сам признавался, что не желает, чтобы кто-то видел его слабости.

— Возможно, тебе хочется поговорить, — неуверенно протянул он.

— Нет, не хочется, я, знаешь ли, не сижу в коридорах и не плачу в надежде, что кто-то подойдет и поговорит со мной. Я, черт возьми, хочу побыть одна. И дай сюда.

Она все же выхватила платок и намочив его, протёрла лицо. Тот из белоснежного превратился в черный.

— Эмм… что у тебя случилось?

— Тебе действительно важно услышать о том, как прошел мой день? Или может быть о том, как я схлопотала тролль по трансфигурации? — она столь выразительно подняла бровь, что буквально на секунду Гарри сравнил ее со Снейпом. Ох, какой кошмар. Интересно, почему он отсутствует в школе?

— Эмм…а меня Амбридж заставляет писать пером, который использует мою кровь, — неожиданно добавил он, смутившись под ее твердым взглядом.

— Что? В смысле кровью? Ты пишешь хуевы строчки кровью? — все знали, что Поттер пишет строчки на отработке, но не знали чем именно.

Ну, Гарри может быть спокоен, плачущую девчонку он успокоил. Зато навлек на себя её пристальное внимание.

— Ну, получается, так и есть, — Гарри задрал рукав мантии, и показал руку, откуда всё ещё сочилась кровь.

— Амбридж в конец охуела. Поттер, ты в курсе, что она мучает тебя темномагическим артефактом? Он запрещен для использования. И за это предполагается огромный штраф. А если выяснится, что объект этого пера ребенок, учащийся в школе, а вредитель — преподаватель… ей светит срок. Пошли!

Мария тут же вскочила со своих удобных ступенек и потянула его вперёд.

— Куда?

— Как куда? К директору, — безапелляционно протянула она.

— Нет. Я не пойду к нему. Он меня игнорирует. В школе практически не появляется. Я хочу поговорить, но он постоянно уходит. Я разберусь со своими проблемами сам, — заартачился Гарри.

Мария удивлённо уставилась на однокурсника.

— Хмм…ясно, понятно. Отлично. Тогда нам нужен Рон.

— Рон? А он что сделает?

— Он будет нашим адвокатом. Запряги своего лучшего друга, а когда доказательств будет достаточно… вызови мистера Вагнера.

— Оу, возможно, ты и права, Мария, — просиял Гарри. Он не подумал о том, чтобы ещё раз воспользоваться судом. Такие мелкие происшествия не казались чем-то важным. Но если Мария говорит, что Амбридж пользуется своими полномочиями, чтобы вредить ученикам… он просто обязан ее остановить.

— Идём скорее, — девушка схватила его за руку и потянула вперёд. Гарри понял, что так и не поинтересовался, почему вечно веселая и активная однокурсница плакала в одиночестве.

***

— О, нет, снова ЗОТИ, — простонал Рон, вяло таща ноги в сторону кабинета.

Мария уговорила Гарри открыться друзьям. Когда Уизли увидел воспаленную надпись на руке, то не смог сдержать гнева:

— Вот старая стерва! Да она просто сумасшедшая! Мы не должны так просто спустить ей это.

— Мари предложила собрать доказательства и обратиться к мистеру Вагнеру. Это что-то с темномагическими артефактами связано, — почесал затылок Гарри.

— А ведь она права, — просиял Рон. — Уничтожим эту кошмарную женщину!

Даже Гермиона была не против подобного плана. Но у нее помимо активной подготовки к СОВам была романтическая переписка с Диггори, и, похоже, у девчонки были проблемы. Однако она явно не просила вмешательства в свою личную жизнь.

— Ненавижу, Амбридж, — поддержала его Мария. — Снова начнется эта пафосная пиздоохенея с Министерством и миром во всем мире.

Ну, по крайней мере, Амбридж добилась своего: в классе стояла оглушительная тишина, и каждый школьник в Хогвартсе ненавидел ее. Ну, наверное, кроме слизеринцев. А все потому, что Амбридж благоволила им. Вернее, не им, а их влиятельным отцам. Драко как-то признался, что Фадж готов молиться на Люциуса Малфоя за то, что тот финансирует его грядущую предвыборную кампанию. А Амбридж слепо следовала советам своего руководителя. Конечно, они тоже недовольны качеством её обучения, но традиции Слизерина обязывали заниматься в гостиной своего факультета, если некоторые школьники не могли усвоить нужный материал. Это-то конечно Мария узнала не от Малфоя, а от Северуса. Тот часто рассказывал ей о Слизерине, пока она не поступила на Гриффиндор.

Зелья возобновили день назад. Директор Дамблдор сделал объявление за ужином о том, что в расписание вновь появляется этот важный предмет. Мария в тот же вечер отправилась в подземелья. А после минут пять висела на шее у одного одиозного преподавателя, размазывая слезы по щекам, как какая-то сопливая восьмилетка. Но заботливо поддерживающая ее рука даже не намекнула на это. Ночевала Мария Дюпен Чен на соседнем диване.

— Нет, вы только представьте, — возмущался Рон, сидя за столом Гриффиндора, — «режиму Дамблдора в Хогвартсе, возможно, скоро придет конец». Этот Перси самый большой мудак на свете. Смеет писать мне и говорить перестать дружить с тобой. Как думаете, что значит его предостережение?

Но ответа никто не знал, поскольку Амбридж помимо скучного переписывания учебников, не делала ничего предосудительного. Даже отработки перестала назначать, что существенно осложнила задачу Рона в его детективном деле.

— Вот, что это значит, — хмуро добавила Гермиона, с силой кидая Пророк на стол. С газеты на студентов смотрела улыбающаяся Амбридж.

«МИНИСТЕРСТВО ПРОВОДИТ РЕФОРМУ ОБРАЗОВАНИЯ. ДОЛОРЕС АМБРИДЖ НАЗНАЧЕНА НА НОВУЮ ДОЛЖНОСТЬ ГЕНЕРАЛЬНОГО ИНСПЕКТОРА».

— Амбридж — генеральный инспектор? — хмуро произнес Гарри, выронив недоеденный тост.

Гермиона прочла вслух:

— «Вчера вечером Министерство магии приняло неожиданную меру, издав декрет, предоставляющий ему беспрецедентный контроль над Школой чародейства и волшебства «Хогвартс». „Последнее время министр с растущим беспокойством следил за деятельностью Хогвартса, — сообщил нам младший помощник министра Перси Уизли. — Нынешнее решение принято в связи с озабоченностью родителей, считающих, что школа движется в нежелательном направлении“. За последнее время это не первый случай, когда министр Корнелиус Фадж использует новые законы для совершенствования образовательного процесса в Школе волшебства. Не далее как 30 августа был принят Декрет об образовании № 22, согласно которому в случае, если нынешний директор не в состоянии подыскать кандидата на преподавательскую должность, Министерство само подберет подходящего человека. „Именно так и получила назначение в Хогвартс профессор Амбридж, — заявил вчера вечером Уизли. — Дамблдор никого не нашел, и в результате министр назначил Амбридж. Выбор чрезвычайно удачный…“

— КАКОЙ выбор? — громко сказал Гарри, глянув на преподавательский стол. Там с видом коронованной королевы сидела мисс жаба в своей неизменной розовой кофточке.

Для учеников, похоже, наступили тяжелые времена. Но пока проблемы были скорее у преподавателей и Поттера. Грейнджер в очередной раз затеяла спор, но сняла она баллы и назначила отработки только Гарри за то, что тот упомянул Волдеморта. Просто блеск. После инспекции профессора Грабли-Дёрг, Поттеру вновь назначили отработку. Мария не смогла не помочь приятелю. Она приготовила ему настойку растопырника. Вообще девушка чередовала свои свободные часы. Утро было заполнено тренировками: бегом, лёгкими атлетическими упражнениями и гимнастикой. Но это не представляло и доли трудности, поскольку организм Мари давно привык к подобным нагрузкам. А вот вечера юная ведьма делила между «отработками» у Северуса и прогулками по Хогвартсу с Луной. Она уже получила свой портрет и даже заказала на него рамку.

— Страшная женщина, — пискнула Гермиона, в очередной раз столкнувшись с несправедливостью, направленной на своего лучшего друга. — Страшная. Я как раз говорила Рону перед твоим приходом — надо с этим что-то делать.

— Я предложил яд, — угрюмо сказал Рон.

Мария расхохоталась и вновь достала настойку, помогая обвязать Гарри руку.

— Откуда у тебя это зелье? Ты его покупаешь? — полюбопытствовал Поттер.

— Неа. Я его варю. Профессор Снейп так привык к моим отработкам у него, что позволяет мне занимать котел. Так что я оттачиваю свои практические навыки и готовлю тебе лекарство.

— Снейп. Буэ, — высказал дельную мысль Рон.

Марии не понравилось, как на нее посмотрела Грейнджер. Как будто что-то поняла. Или стала догадываться. Она ведь не сделала ничего, чтобы выдало ее?

class="book">— Спасибо, Мари. Ты лучшая.

Поттер ничего не понял. Пока не стоило волноваться.

***

— Нет, я согласна, мы уже прошли ту стадию, когда можно учиться только по книгам, — сказала Гермиона. — Нам нужен учитель, настоящий, чтобы показал нам, как пользоваться заклинаниями, и поправил, если будем ошибаться.

Наступила тишина, пока у Поттера крутились колесики в голове.

— Разве не ясно? Ты, Гарри, — Грейнджер глубоко вздохнула, когда поняла, что Гарри ничего не ответит.

Сей разговор проходил, когда студенты Гриффиндора убедились, что практик действительно не будет, а заниматься им как-то будет нужно. Мария не стала спорить с Грейнджер, хотя могла и ответить, что у нее есть прекрасный тренер в подземельях, который иногда исчезает по заданию Ордена (ту проклятую неделю Северус отсутствовал по приказу второго начальства — у Мари появился очередной повод ненавидеть Бель Морта).

Поттер жестко тупил и не понимал, почему друзья предлагают это ему. И даже перечисление всех его заслуг, начиная со второго курса, не помогли ему понять: парень чертов гений в ЗОТИ.

— Да послушай же. — Гарри начал сердиться, потому что улыбалась уже и Гермиона. — Вы можете послушать? Все это звучит очень красиво, но мне просто везло — половину времени я сам не понимал, что делаю, ничего не планировал, действовал вслепую и почти всегда мне помогали.

Рон и Гермиона по-прежнему улыбались, и Гарри сердился все больше, хотя сам не понимал, почему так сердится.

— Ох, Поттер, ну хватит ломаться как целка. Ты же гребаный гений нашего курса. И если бы не твои собственные заслуги, ты бы им не стал. А если ты боишься, то мы все тебе поможем. Обещаю, — доверительно проговорила Мария. — Просто подумай над этим, хорошо?

Самой Марии предстоял иной моральный выбор. Возможно, даже посложнее, чем у Гарри. Она боялась того, что захочет вытворить ее гормональная система. Как хорошо было в тринадцать лет, когда ты просто целовалась с симпатичным мальчиком и сбрасывала его излишне шаловливые руки с появившейся груди. И как оказалось трудно, когда сердечная привязанность к конкретному человеку стала преобладать над физиологическими потребностями. Мари стащила журнал у Шеймуса из-под подушки, когда тот уже ушел на занятия. Она долго не решалась открыть его. Только увидев на обложке название и колдофото, хотелось закрыть или выкинуть. Но эксперимент требовал соответствующих жертв.

Девушки в журнале Шеймуса были чудо как хороши: сияющая, идеальная кожа, огромные глаза, струящийся каскад преимущественно золотистых волос… Они не смущались своих полуоткровенных нарядов и посылали своим невидимым зрителям завлекающие улыбки и поцелуи. На некоторых колдофото девушки модели исполняли чарующий танец. Но… Марию это совсем не привлекало. Эти развратные девицы были просто симпатичными ведьмами, которые работали своими привлекательными телами.

Нет, Мари перевела взгляд украдкой на соседний стол, где никого не замечая в некотором отчуждении, сидела Полумна. Её длинные платиновые волосы были распущены, а естественные кудри лезли в глаза. Она постоянно заправляла одинокую прядь за ухо и не отрывалась от своего чтения. Сердце ёкнуло от этой простой и, несомненно, милой картины. Дюпен Чен была неравнодушна лишь к одной девушке и та… не знала этого.

========== Глава 42. ==========

Грейнджер как всегда повела себя ответственнее, чем все они вместе взятые. Спустя две недели ведьма вновь напомнила Гарри о своих занятиях, и он наконец-таки дал согласие. Для сбора выбрали «Кабанью голову» — кабак на окраине Хогсмида. Грейнджер подошла к доверенному студенту с каждого факультета, естественно, кроме Слизерина, и сообщила про свою идею. Также она узнала от профессора Флитвика, что студентам не запрещено встречаться в таком месте, и что учебные группы также разрешены в школьных правилах. Амбридж не могла чинить им препятствия.

Мария пришла вместе с троицей самой первой. В трактире было пусто, темно и как-то подозрительно пугающе. Когда подошло время сбора, никто не явился. Гарри готов был уже опустить руки, но уже буквально спустя несколько минут двери распахнулись. Сноп пыльного солнечного света разрезал комнату надвое и потух — дверной проем загородила целая толпа.

Первыми вошли Невилл с Дином и Лавандой, за ними сразу — Парвати и Падма Патил вместе с Чжоу и одной из ее вечно хихикающих подруг, с немного мечтательным видом Полумна помахала Мари рукой, отчего желудок Мари сделал сальто; потом Кэти Белл, Алисия Спиннет и Анджелина Джонсон, Колин и Деннис Криви, Эрни Макмиллан, Джастин Финч-Флетчли, Ханна Эббот со своей подругой из Хаффлпаффа; три парня из Рейвенкло — Энтони Голдстейн, Майкл Корнер и Терри Бут; Джинни, а за ней еще парочка ребят. Замыкали процессию Фред и Джордж Уизли со своим другом Ли Джорданом — у всех троих были большие бумажные мешки с товарами от «Зонко».

— Два-три человека? — севшим голосом передразнил Гарри. — Два-три человека?

— Ну, идея оказалась привлекательной, — радостно сообщила Гермиона. — Рон, не подтащишь стулья?

Фред заказал всем сливочного пива и собрание началось. Гарри начал с важности сдачи СОВ, а окончил угрозой для всего магического мира. Ему помогла Боунс. Сьюзен затронула тему патронуса, и Гарри вновь пришлось перечислить все свои подвиги. Каждый в компании был заинтригован и восхищен умениями Поттера. Никто не решился покинуть трактир. Пиво медленно уходило, а ребята становились все более раскрепощенными. Было бы глупо не заметить, что Мари и Луна пили в основном из одной бутылки, передавая ее друг другу по очереди. Время от времени их пальцы сталкивались, а губы приникали к горлышку, где ещё недавно были губы соседки. От этого глубоко внутри становилось так горячо и приятно, так запретно, но это не хотелось прекращать ни в коем случае.

Наконец, собрание подошло к концу. Ничего конкретного не решили: у них не было места для встреч, не было определенного времени, поскольку тренировки нужно было совмещать с квиддичем разных команд, но был настрой и желание. Грейнджер создала список, куда записывались все желающие. Список с подвохом. Те, кто проболтаются о намечающемся мероприятии, получат неприятное проклятье, которое будет видно абсолютно всем. Мария одобрительно взглянула на Грейнджер, но тем не менее поставила свой росчерк одной из первых.

— Этот Захария — хмырь, — сказал Рон, злобно глядя в спину удалявшегося Смита. Хаффлпаффец был одним из последних и явно с какой-то неохотой вписал себя в список.

— Мне он тоже не очень нравится, — сказала Гермиона. — Понимаешь, он слышал, как я сговаривалась с Эрни и Ханной у стола хаффлпаффцев, и тоже захотел прийти — что я могла сделать? Но чем больше народу, тем лучше. Вот и Майкл Корнер с друзьями не пришел бы, если бы не гулял с Джинни…

Рон, допивавший последние капли из своей бутылки, поперхнулся и пролил сливочное пиво себе на грудь.

— Он что? — Уши у Рона приняли цвет сырого мяса. — Она гуляет… моя сестра гуляет… ты что говоришь? С Майклом Корнером?

Мария внимательно смотрела на реакцию Гарри, поскольку Джинни только ради него затеяла эту авантюру с Корнером, но тот пялился на Чжоу: ее силуэт все еще был виден в окне. Да, малышке Джинни пока ничего не светит. Поттер тот еще олень, и, похоже, серьезно влюблен в китаянку.

— Ну, поэтому он с друзьями и пришел, я думаю. Конечно, он тоже не прочь поучиться защите, но если бы Джинни не сказала Майклу о нашем плане…

— Когда это… когда она с ним…

— Они познакомились на Святочном балу и подружились в конце прошлого года, — спокойно сообщила Гермиона.

— Он мне не понравился, — Рон действительно принялся трястись над своей младшей сестренкой, хотя не понимал, что в прошлом году также гулял с девчонкой.

— Тоже мне, удивил, — пробормотала Гермиона.

Мария кивнула троице и пошла вдоль дороги напрямую в замок. Гулять ей не особо хотелось, а сладости всегда можно было купить у Фреда и Джорджа или, в крайнем случае, пробраться по тайному тоннелю. Однако по дороге она успела выкурить сигарету. Горький дым наполнял легкие и немного остужал мозги.

На следующий день во всех гостиных висело это:

ПРИКАЗ ГЕНЕРАЛЬНОГО ИНСПЕКТОРА ХОГВАРТСА

Все ученические организации, общества, команды, кружки и клубы настоящим упраздняются.

Организацией, обществом, командой, кружком и клубом считается регулярно собирающаяся группа из трех и более учеников.

За разрешением на реорганизацию обращаться к генеральному инспектору (профессору Амбридж).

Никакие организации, общества, команды, кружки и клубы учеников не могут существовать без ведома и санкции генерального инспектора.

Всякий ученик, уличенный в принадлежности к организации, обществу, команде, кружку или клубу, несанкционированным генеральным инспектором, будет исключен.

Основанием, настоящего приказа является Декрет об образовании №24.

Подписано: Долорес Джейн Амбридж, генеральный инспектор.

А еще почти завершилась инспекция Амбридж. Мария кусала губу, стараясь на засмеяться над тем, как Северус отвечает на ее вопросы. Девушка и не знала, что он жаждет преподавать ЗОТИ. Хотя по потому, как Мари гоняли летом и на вечерних встречах, должно было стать понятным ─ Северус Снейп был гениальным зельеваром и боевиком. А как иначе? Если ты работаешь Пожирателем на полставки, иначе не выжить.

Под клубами и кружками понимался и квиддич. Слизеринская команда без труда получила разрешение. А вот Гриффиндору запретили. Причины были на лицо.

— И где же мы будем заниматься? Кто-нибудь нашел такое место, где эта Амбридж нас не поймает? — простонал Рон, плюхаясь на кресло поздно вечером.

— Мария, ты можешь сесть по-другому? — отдернула девушку Грейнджер, которая была недовольна закинутыми на подлокотник ногами в грубых ботинках.

— Если я сяду по-другому, — передразнила ее Мари, — мои дедуктивные способности уменьшатся на 40%. Вообще-то я тоже размышляю над тем, где найти новое место для занятий.

Но в тот вечер были отвергнуты многие предположения. Решения найдено не было.

***

Чопорность Малфоя всегда была немного вызывающей. Его так и хотелось подразнить, чтобы он взбодрился и стал похожим на обычного человека, а не на… павлина с палкой в заднице. Поэтому и хотелось действовать решительно. Но когда Мария застала слизеринца в одиноком тупике, явно чем-то расстроенным, желание вызвать его на дуэль исчезло.

— Малфой, что случилось? — она присела рядом с ним, начиная разговор со столь пресловутой фразы.

Парень кинул на нее возмущенный взгляд и промолчал. Был бы на ее месте другой человек «староста-засранец» снял бы с него баллы. Но Мари шла к Северусу, а дочери декана не хотелось вредить столь открыто. Драко вообще поражался, как эта противоречивая натура еще не попала в немилость к Амбридж. Ведь вроде и вертится в компании Поттера и смотрит слишком вызывающе и ведет себя также, а еще ни разу не попадалась к ней на отработки. Сам Малфой подозревал, что дело в его крестном. Эта министерская жаба (так ее звали даже на Слизерине) явно опасалась декана этого факультета, и она видела, что Дюпен Чен пользуется его привилегиями, поэтому и не стремилась вредить ей. Но лишь до какой-нибудь серьезной провинности.

— Да, брось ты. Я никому не скажу.

— Ты же знаешь, что творится… у нас дома? — сглотнув, прошептал он. Драко не мог никому другому сообщить об этом, поскольку его однокурсники определенно не стоили доверия.

— Да, — ответила она так просто, что Драко поднял голову на нее.

— Драко, может быть, тебе уехать? Перевестись в другую школу или вообще укрыться среди не-магов.

Малфой покачал головой. Как объяснить незнакомой, по сути, девчонке, что его судьба уже решена? Что вскоре он должен будет занять свое место? Что Лорд не простит отказа.

— Я не посмею предать мою семью, Дюпен Чен. Я единственный наследник своей семьи. Если я сбегу это разобьёт матери сердце и поставит под удар отца. ОН не простит измены. И магглы… нет, это не для меня.

— Но если все закончится, если… “победит светлая сторона” — но это так и не произнеслось, поскольку думать вообще о наступлении войны было ужасно, — как вы будете жить? Ты понимаешь, что метка это на всю жизнь? Северус так жалеет об ошибке своей молодости.

Мария с сожалением поглядела на подростка, который оказался в такой сложной жизненной ситуации без права выбора. Несмотря на весь свой гонор и задиристость, парнем он был, в общем-то, неплохим. О Драко нельзя было сказать, что он жаждет издеваться над кем-то в темном подвале.

— Мария, мы все же живём в магическом мире, — хмыкнул Малфой, — тут все ещё выгодно быть опозоренными Малфоями, чем носить, допустим, безызвестную маггловскую фамилию.

— В любом случае, если тебе нужна будет поддержка со стороны, ты всегда можешь обратиться ко мне. Обещаю, что ТАКОЕ я никому не скажу. Это не в моих интересах.

— Спасибо, — откликнулся Малфой, чувствуя какое-никакое облегчение.

***

— Мы нашли. Мы нашли, — между членами Отряда Дамблдора, как с легкой руки Гарри стал называться кружок по ЗОТИ, пронеслось счастливое известие.

Комната по требованию или Выручай-Комната. Удивительное место Хогвартса. Она находилась на восьмом этаже в самом отдаленном коридоре. Стоит трижды пройти мимо зачарованной стены и загадать место, как она предоставит тебе его. Поттер узнал это от домовика Добби, который работал в замке. Ничего более секретного и защищенного представить было невозможно. О ней знало очень мало народу, потому что люди натыкались на нее, когда очень нужно, но потом не могли ее найти — им невдомек, что она всегда есть и только ждет, когда ее призовут на службу.

В саму комнату нельзя было войти, если не знаешь точной формулировки входа. Участники, как самые настоящие заговорщики придумали название: хочу в место, где занимается Отряд Дамблдора. Не знаешь название — не войдешь. Гермиона пошла еще дальше. Теперь Мария не сомневалась, что эта девчонка гений. Грейнджер достала через близнецов лепреконское золото и заколдовала его протеевыми чарами. У каждого члена ОД была своя монета. Она нагревалась, когда обозначалось время новой тренировки. Так получилось, что разрешение на квиддич было выдано только слизеринцам, поэтому как таковой игры и в этом году не было. Ребята решили налечь за защиту от темных искусств. А Фред и Джордж узнать спрос учеников на те или иные вредилки. Они уже начали поставлять блевательные батончики в массы.

— Я вот думаю, с чего бы нам начать… — слегка замялся Гарри, когда все участники рассмотрели проявители темных сил и вредноскопы, предоставленные комнатой. Он заметил поднятую руку. — Да, Гермиона.

— Я думаю, надо избрать руководителя.

— Гарри — руководитель, — немедленно откликнулась Чжоу и посмотрела на Гермиону как на сумасшедшую.

Большинство его поддержало. Гермиона написала на стене название, а все желающие прикололи к ней важные для них отрывки из газет, фотографии погибших когда-то давно родственников или просто несчастных жертв войны. В центре самое крупное колдофото содержало первый состав Ордена Феникса. Из них на сегодняшний день жива была едва ли половина.

Мария могла бы быть более инициативной. Но ей не хотелось класть на собственные плечи дополнительную ответственность. Девушка думала о том, что эта комната просто идеальна для ее собственных тренировок. Где еще можно получить столь обширный комплекс всего того, по чему она скучала? Зачем же тогда бежать впереди паровоза? Лучше наслаждаться тем, что имеешь.

Но когда Гарри предложил начать тренировки с Экспеллиармуса, а Захария Смит возмутился: разве это поможет против Сам-Знаешь-Кого, Дюпен Чен решила, что новоявленному Отряду необходима небольшая мотивация. Они еще не знали насколько все это серьезно.

— Кхм, кхм, — откашлялась она и Джинни со своей подружкой подскочили — рефлекс на Амбридж. — Гарри, можно мне сказать пару слов?

Тот кивнул.

— Итак, я не мастер говорить супер мотивационные слоганы, убеждать бороться за свои права или звать на революцию, но все же попробую. Мы все собрались здесь ради одной цели — стать лучше, сильнее, уметь защитить себя. Многие из вас зададут вопрос: почему нельзя делать это в одиночестве? Я попытаюсь ответить и на это. Мы все волшебники. А быть волшебником испокон веков означало всегда осваивать силу. Владеть собой и природными стихиями. Управлять будущим и миром вокруг вас. Но за любую магию приходится платить. В прошлом молодые и амбициозные колдуны и ведьмы также понадеялись на себя. Может быть, скажете, где большинство из них находится?

— Азкабан? — протянул насмешливо Джордж. Но Мария лишь кивнула. Смешки затихли.

— Кто еще?

— Мертвы? — едва слышно произнесла Луна. Мария тепло ей улыбнулась.

— На самом деле, верно. Жизнь это не сказка с единорогами, конфетами и волшебными феями. Стоит лишь вглядеться в эти лица из прошлого, как многие из вас поймут непреложную истину, — она махнула на стену позади себя, — эти молодые люди мало чем отличались от вас. Многие верили, что им уготовано великое будущее, глаза их были полны надежды. Но разве они не растратили понапрасну заложенные в них способности? Увы, эти маги и ведьмы сейчас удобряют собой нарциссы. Именно поэтому растрачивать свой дар понапрасну, увлекаться дурными развлечениями, отсутствие наставника — это очень опасный путь. Существуют столь могущественные силы и заклинания, что волшебнику не осилить их в одиночку. Стоит потерять контроль и все обернется против вас. Они убьют вас, поглотят и превратят в нечто иное.

Повисло молчание. Каждый присутствующий здесь задумался над угрозой волшебного мира.

— Но, может быть, не все так плохо, — попыталась развеселить остальных Мария. — Не стоит и запирать свои способности где-то глубоко в себе. Знаете, в латыни есть выражение «carpe diem». Кто знает что оно означает?

— Лови мгновение? Причем здесь это? ─ подняла бровь подруга Чжоу ─ Мариэтта.

─ Верно. Лови мгновение. Срывайте бутоны роз в юности. Почему знаменитый маггловский поэт написал эти строки? Потому что мы пища для червей. Как бы ни казалось невероятным, но каждый из нас в один прекрасный день перестанет дышать, тело похолодеет. Возможно, мой совет будет не совсем уместен в данной ситуации, но если вы не знаете, как жить дальше, чем заниматься, кому верить… Для начала нужно прекратить ждать чего-то. Наша жизнь слишком коротка. Нам следует быть теми, кто мы есть. Следует рисковать, нырять, брать от нее самое лучшее. Ловить мгновение. Я хочу сказать, так давайте же забудем все эти различия между факультетов, объединимся и словно бладжер любви въебем этой Амбридж с той силой, с которой она ебет нас.

Первыми зааплодировали близнецы. Затем ей рукоплескала вся их маленькая группа. Ли Джордан, который давно оставил попытку закрутить с ней роман, засвистел. Мари поклонилась несколько раз и залихватски улыбнулась.

— Гарри, твоя очередь. Учительствуй над нами!

========== Глава 43. ==========

Хагрид вернулся. Радости Поттера не было предела. Но даже она оказалась поумерена, когда Амбридж решила проверить лесника-преподавателя УЗМС. Она явно искала любой повод, чтобы отстранить верных директору волшебников.

Отряд Дамблдора не сдавался. Пока встречи проходили два раза в неделю. Каждый член подпольного клуба вел себя тихо и ничем не дискредитировался в глазах Амбридж. Однако та тоже оказалась не так проста. Поттер выяснил, что жаба читала его письма и почту. Она сорвала их сеанс связи по камину с Сириусом и ранила сову Хедвиг. В газетах стали появляться статьи о том, что Блэка видели в Лондоне. И любое маломальское преступление, совершенное в магическом обществе, практически автоматически вменялось Сириусу.

Ранним утром двадцать пятого октября Большой зал наводнили совы разных расцветок и пород. Каждая посланница несла ужасную весть:

МАССОВЫЙ ПОБЕГ ИЗ АЗКАБАНА

Сбежало десять пожирателей смерти из самой защищенной тюрьмы. Власти пытались исправить текущую ситуацию, но даже вышедшая следом за этим статья: МИНИСТЕРСТВО ОПАСАЕТСЯ, ЧТО «ДУША ЗАГОВОРА» СТАРЫХ ПОЖИРАТЕЛЕЙ СМЕРТИ — БЛЭК, не смогли успокоить волнения и страхи молодежи. Особенно, когда обнаружились имена преступников. Весь цвет ублюдков, погубивших немало народу. На Гарри тут же многие перестали коситься. Школьники по сарафанному радио передавали одно: а что если Поттер прав?

— Поттер, вот не надо это мне сейчас, — не выдержала Мария его истеричных ноток. Очередная встреча ОД началась с гарриной экспрессивной речи.

— Чего не надо? — опешил тот.

— Будь другом прекрати строить из себя святого распиздяя, честного до зубовного скрежета и этим идеалистическим взглядом на мир!

Мари высказывалась, не стесняясь его друзей и их пафосно названный Отряд Дамблдора.

— Ну, серьезно, ты же типичный благородный рыцарь — всех хочешь спасти, веришь, что Министерство должно говорить людям правду, власть должна быть честной, каждый должен быть счастлив! Но так не бывает. Очнись!

Она пощелкала пальцами около его лица.

— Кхм, а ведь Мария права, — ехидно заметил Джордж или Фред Уизли.

— Кому выгодно сообщать народу правду, когда на кону выборы и многие теплые местечки для своих? Ты уже попробовал выступить. Что тебе это дало? Твои шрамы на руке прошли? Эта мерзкая пиздопроебина не остановится, пока не достанет тебя окончательно. У нее не вышло исключить тебя из школы летом. Она хочет добиться этого сейчас. Будь другом. Помолчи!

— И что же тогда делать? Как мы можем отомстить ей? — почесал затылок Рон, вернувший себе палочку после проигранного спарринга с Гермионой.

— Все просто! — Мария усмехнулась, немного прищурив глаза. — Нам нужен бал!

— Бал? Да ты с ума сошла. Чем нам помогут танцы? — раздраженно фыркнула Грейнджер.

— Не просто бал, мой дорогой книжный червь. О, нет. Бал-маскарад, приуроченный к Хэллоуину.

— Оу

— А ведь это мысль!

Близнецы пока единственные поняли суть назревающей затеи. Вернее, очередной пакости всешкольного масштаба.

— Но, Дюпен Чен, как нам организовать праздник, когда только Амбридж может решать о подобных мероприятиях, — протянула Чжоу. Девчонки все без исключения жаждали танцев и веселья.

— Просите, и дано будет вам. Она нам разрешит, — твердо пообещала Мария. — У меня есть козырь. Это Малфой, — поспешила открыть девушка все карты.

— Хорек? В смысле?

— Да он ни за что не будет просить о таком.

— О, еще как будет, — зло усмехнулась Мария. — У него передо мной давний должок.

Зачем ждать, когда можно устроить все в этот же день? Мари, едва только за ней затворилась дверь Выручай-Комнаты, двинулась к подземельям.

***

— Что с тобой, Дюпен Чен? — спросил Малфой, подозрительно оглядываясь в поисках западни. — С чего мне тебе помогать? И какого кхмм драккла ты захотела выступить против Амбридж? Ты понимаешь, что она разозлится еще сильнее?

— Непреодолимо тянет на темную сторону, — промурлыкала Мари ему в ухо, приникая ближе к нему. — Ну, так что? Попросишь от имени вашего благородного факультета организовать студенческий бал? Можешь упомянуть, что активисты сами помогут учителям. Соври про то, что это древняя традиция, так поступали многие поколения волшебников. Ну, ты знаешь сам, — улыбнулась она, кокетливо поправляя мантию.

— Ну… посмотрим, — протянул он. — Ты же понимаешь, что когда ваш гриффиндорский мозг сделает нечто этакое, то вас будут ненавидеть. Тебя особенно. Теперь и ты будешь не вылезать с отработок. Ты же общаешься с этой троицей и Уизелами.

— Какое твое дело до меня, мой юный друг? Я уже все решила. Она ни о чем не сможет догадаться. К тому же Северус если что меня отмажет. И кстати, — она провела острым ногтем по его щеке, — за тобой ведь должок, милый.

— Уфф, — Малфой отпрянул от нее подальше. — Я все сделаю, Дюпен Чен. Благо студентов это общее дело. Амбридж готова, что угодно сделать для моего отца и меня. Если он пожелает создать своему сыну праздничную атмосферу — она пойдет на это. А кстати, почему ты не попросишь крестного?

— Не хочу вмешивать его в эти дела. Чем меньше знает, тем крепче спит, — хихикнула Мари, уже ожидая предстоящий скандал. То, что она запланировала, будет сюрпризом и для него. — Буду ждать встречи, красавчик.

— И не зови меня так. Твой Уизел, красавчик. В твоих устах это звучит как очередное оскорбление. Сравнивать меня и его?!

Драко выполнил свое обещание. И уже к 28 октября у него на руках был указ, разрешающий проведение осеннего бал-маскарада. Как у Малфоя это вышло Мария так и не выпытала, но каждый в ОД понимал, что добиться подобного стоило огромных усилий. Поттер даже уважительно стал на него поглядывать, но лишь до их очередной стычки.

Как и в предыдущем году на праздник допускали четверокурсников и студентов старшего возраста. И точно также девчонки осознали, что времени для подготовки катастрофически не хватает, и принялись заказывать платья и косметику. Совы в оставшиеся дни летали как сумасшедшие. Даже в школьной совятне не удавалось найти свободной птицы — особо ретивые пятикурсницы использовали несколько крылатых посланниц. Да, и не только девушки. Парни, не входящие в состав ОД, тоже додумались, что бал будет неплохим шансом отомстить Амбридж. А потому выручка к близнецам Уизли просто потекла рекой. Каждый понимал, что после этого репрессии на школьников могут повыситься, но никого это не волновало.

Впрочем, нашлись и те, кому данная затея все же не показалась гениальной. Значок старосты на мантии Гермионы, по-блядски сверкал, осуждая своих друзей. Гриффиндорка качала головой, стараясь образумить друзей. Она ненавидела Амбридж, но понимала, какие долгоиграющие последствия их всех ожидают. Однако когда мисс старосту пригласил на танцы старшекурсник Эван Дитрих, она согласилась в тот же день. Похоже и у отличницы начался кризис отношений на расстоянии.

Когда на очередном собрании Мария полушутя обратилась к Рону нашел ли он столь ослепительную красавицу, как и в прошлом году, парень ответил, что пригласил Марго Диллинджер — четверокурсницу с Гриффиндора. Эта блондинка была подстать Лаванде Браун: жеманная красавица с хорошо оформившейся грудью.

— Красавчик, какой же ты непостоянный, фи — фыркнула она, ничуть не обижаясь на подобный поворот событий. Прошедшие месяцы расставили все приоритеты. Рональд Уизли больше не смущал ее воображение и не заставлял сердце учащенно биться. Нет, теперь рыжеволосый Уизли стал просто приятелем. Ami (другом).

— Невилл, можно тебя на секундочку? — окликнула Мария, привлекая внимание застенчивого парня, как раз отрабатывающего заклинание.

***

Гарри Поттер по совету своего соседа Дина Томаса облачившийся в костюм Бэтмена: для этого ему пришлось купить черную мантию и маску на лицо, стоял около огромной тыквы в Большом зале. Активисты, в число которых вошел профессор Флитвик, заказали неизвестную музыкальную группу, которая уже что-то играла на сцене. Школьники разных возрастов крутились в танце, не обращая внимания на мадам проверяющую с кислым лицом сновавшую рядом. Поттер был уверен, что только великая сила заставила Амбридж разрешить детям праздник. Неужели Дюпен Чен действительно имеет огромное влияние на хорька?

Неожиданно свет перед глазами померк, а лица коснулись чужие ладони.

— Гарри, привет.

Чжоу. Самая обворожительная на свете девочка. Гарри сглотнул и обернулся. Он пригласил ее на танцы в этом году слишком поспешно, едва только Мария объявила, что с танцами вопрос решен. Она улыбнулась ему и согласилась. Поттер уже был готов к отказу и даже не сразу понял, что Чжоу согласилась. Над его растерянным лицом посмеялись.

— Ты такая красивая, Чжоу, — пробормотал юноша, беря девушку под руку.

— Спасибо, Гарри, — рассмеялась рейвенкловка, — мне особенно приятно это слышать, когда на мне костюм банши.

Поттер не знал, какую музыку любят волшебники и ведьмы, поскольку действительно был очень ограничен в своих познаниях. Но Мария давала ему слушать свой плеер, когда несколько раз приезжала в Литтл-Уингинг, и она оказалась похожа на ту, что звучала сейчас. Гарри не мог ответить: нравится ему или нет, но Чжоу была довольна. Ее плащ развевался, когда она крутилась рядом с ним. Гриффиндорец не сводил с нее взгляда. Чжоу была такой красивой.

Гарри заметил, как рядом танцует Рон в костюме своего любимого квиддичного игрока из команды Пушки Педдл со своей партнершей. Юноша был рад, что на этот раз Рон не сидит на лавке, как в прошлом году. Кудрявые волосы Гермионы тоже мелькнули где-то рядом, но теплые руки Чжоу отвлекли его от созерцания веселившихся студентов.

Он наткнулся на препятствие спиной. Резко обернувшись, Гарри буквально изменился в лице. Препятствием оказалась мерзкая Амбридж. Она словно дементор сновала по залу, выпивая из детей радость.

— Мистер Поттер, — начала она своим писклявым голоском, — разве у вас было разрешение посетить данное мероприятие? Похоже, вам не донесли, что своим отвратительным поведением вы были лишены не только квиддича.

Он похолодел. Только бы не снова. Ведь тогда Чанг больше никогда не согласится на его приглашение. А Гарри хотел после танцев пригласить Чжоу погулять к озеру. А еще поцеловать. Но думать о ее нежных губах сейчас совершенно не стоило.

— Но…Нет, мне никто ничего не говорил, профессор Амбридж. Я имею такое же право посетить осенний бал-маскарад, как и другие студенты. И даже у вас нет права лишить меня этого.

— Согласно декрету номер 24…

— Согласно декрету об образовании номер 24 студенты не имеют права создавать кружки и объединения. Обо мне там речи не было, — резко оборвал ее Гарри, прикусив язык. Вновь он нарывается на отработки.

Профессор МакГонагал заметив очередную потасовку, ринулась сквозь толпу, надеясь остановить творящийся беспредел немедленно. И урезонить Поттера, пока тот совсем не влез в отработки до конца года.

— Мистер Поттер, — рявкнула женщина. Ее маленькие заплывшие жиром глазки сузились еще меньше.

Гарри сглотнул, ощущая поддержку Чжоу. Но Амбридж не успела сказать что-то, что переросло бы в очередную потасовку, которая определенно точно испортила бы праздник каждому студенту.

Резкий звук, будто бы сигнал тревоги, прервал музыку в зале. Ученики замерли, пытаясь понять, шутка ли это или очередное происшествие в стенах школы. Но преподаватели, находящиеся в зале тоже ничего не понимали, оглядываясь на директора. Тот в костюме морского царя Тритона (длинные белые волосы, золотая корона и яркой расцветки одежда, напоминающая чешую) лишь ухмылялся в бороду, попивая пунш.

Резкий звук прекратился, и теперь был слышен лишь мрачный хохот, нарушающий практически оглушающую тишину. Гарри обернулся на шум, впрочем, как и все находящиеся рядом. Сквозь толпу шла ведьма, только недавно мелькавшая в газете. Ее черное поношенное, местами рваное, местами затертое платье скользило по полу. Лицо прикрывала вуаль, которая не скрывала острых скул и ярко алой помады. Волосы, вернее буйная темная шевелюра, больше напоминавшая спутанный клок торчала в разные стороны. На одной руке была перчатка, на другой длинные острые ногти, больше похожие на когти хищных птиц: такие же загнутые и готовые вот-вот вцепиться в свою жертву.

— Я вернулась, мой Господин. Скоро, совсем скоро эти маленькие предатели ответят за свое отступничество. Скоро вы все узнаете мощь моего Хозяина, — даже в ее голосе сквозили шипящие презрительные нотки. Она расхохоталась настолько безумно, настолько натурально, что Гарри был готов выхватить палочку. Он не знал, кто скрывается под маской Беллатрикс Лестрейндж, недавно сбежавшей из Азкабана, но готов был поверить, что это она сама.

— Не сметь говорить здесь такие вещи, — взвизгнула отмершая Амбридж, пытаясь остановить произвол.

— Заткнись, маленькая грязная сука, — тонкая рука взметнулась вверх, и кончик палочки уткнулся в шею жабы. — Вы все паршивые овцы в стаде. И волк уже начал охоту на вас. Я обещаю, что ты первая ответишь перед Темным Лордом за все. Он вернулся и готов отомстить тем, кто отрекся от него. Тебе не спрятаться в школе, — женщина наклонилась настолько близко к лицу Амбридж, что последние слова буквально прошептала ей в ухо.

— Как вы смеете произносить эту ложь?! — но голос старухи был уже гораздо тише, чем мгновение назад. Гарри понял, что она испугалась.

— Я смею многое. Мое имя Беллатрикс Лестрейндж и вы все ответите передо мной.

Чжоу вцепилась в край мантии Гарри, и Поттер легонько сжал ее ладонь, продолжая наблюдать за представлением. Ведьма, Гарри все еще не верил, что это настоящая Лестрейндж, поскольку Дамблдор бы просто так не впустил бы ее в замок, откинула вуаль. Под глазами у нее были огромные синяки, черная тушь кое-где размазалась. А черты лица еще больше заострились. Как будто она только-только вышла из Азкабана. Но стоило только немного присмотреться, и Поттер понял, что это подделка. Под маской беглой Пожирательницы скрывалась Дюпен Чен.

— Немедленно прекратите, — Амбридж уже взяла себя в руки и, кажется, поняла, что это все огромный розыгрыш.

— А вы попробуйте, атакуйте меня, — издевательски пропела Мария-Беллатрикс. — Или вы не способны даже к ступефаю? Ну, конечно же, разве в реальном мире вам нужно защищаться? Достаточно простых теоретических основ. Круци…

Она взмахнула палочкой, но второе непростительное так и не слетело с ее губ. Гарри вздрогнул, надеясь на то, что Амбридж узнает, что такое боль и в то же время не желал, чтобы даже ее пытали. Он на себе недавно узнал, каково это мучиться под круцио Волдеморта.

Возможно, помог страх, а, возможно, это были близнецы Уизли, возникшие буквально из ниоткуда, и выставившие вперед палочки, но Амбридж безобразно свалилась под ноги, лишившись сознания.

— Есть, мальчики, — ухмыльнулась псевдо Беллатрикс своим нормальным голосом. Теперь Гарри точно понял, что это была Мария Дюпен Чен.

— Отлично! Мы это сделали!

— Мари, ты просто чудо!

— Дюпен Чен, вы, несомненно, вжились в роль миссис Лестрейндж, — оборвала радость заговорщиков профессор МакГонагал, поджав губы, сама неподалеку ожидавшая эпический конец представления. А еще Минерва искала глазами Невилла, зная, как ему особенно неприятно было бы увидеть эту женщину. Но на ее удивление мистер Лонгботтом находился поблизости и даже хлопал вместе со всеми. — Я не могу снять с вас баллы, поскольку вы не нарушили ни одного правила, однако…

— Вы не можете, а я это сделать в состоянии, — голос Снейпа, прервал поучительную лекцию декана Гриффиндора. — Дюпен Чен минус 15 баллов. Молитесь Мерлину, чтобы профессор Амбридж не узнала, кто скрывался под образом Лестрейндж, иначе вам придется попрощаться с обучением в Хогвартсе, — буквально выплюнул он. — И я желаю видеть вас с завтрашнего дня в кабинете зельеварения. Целую неделю.

— Как скажете, профессор Снейп, — Мария подмигнула ужасному декану Слизерина, даже не обижаясь на наказание. — Эй, племянник, не проводишь меня? Я уже навеселилась.

Гарри заметил, что Мари теперь обращается к Малфою. Его блондинистые волосы можно было узнать даже под маской неизвестного магического героя.

Племянник? Она родственница Малфоя-младшего? Но почему же тогда племянник? Разве у Люциуса Малфоя были сестры или братья? Гарри озарило понимание: ведь Мария говорила про то, что ее отец дружит с Малфоем-старшим. Но тогда почему она так плохо отзывалась о нем, когда только перешла в Хогвартс? Поттер решил поделиться своими догадками с друзьями, как только придет в гостиную.

— Как скажете, тетя, — хмыкнул он. — Профессор Снейп все наши будут молчать. Я уверен, так поступят каждый ученик Хогвартса.

Так, Гарри, проводив глазами уходящую парочку, понял, что, возможно, влияние Марии распространяется и на слизеринцев в не таком малом количестве, как было в начале. А еще то, что, хорек может быть нормальным, когда захочет.

— Чжоу, позволь пригласить тебя на танец.

— Конечно, Гарри.

Находившуюся без сознания Амбридж отлевитировала профессор МакГонагал в Больничное крыло, а музыканты вновь начали играть. Теплые руки Чжоу на его талии позволили не думать о том, что будет потом.

Комментарий к Глава 43.

В моей версии побег случился на три месяца раньше канонного.

Примерный образ Мари-Беллатрикс - https://www.pinterest.de/pin/694539573760976064/

========== Глава 44. ==========

Но, как бы то ни было, Мария все же словно маггловская золушка потанцевала на балу. Вернувшись в башню, она спешно стянула с себя платье, расчесала волосы, подправила макияж и надела собственную одежду. Нахлобучив на голову пиратскую шляпу и повязку на глаз, Мария выбежала из комнаты. Подобный наряд для многих волшебников уже выглядел необычным, поэтому она даже не выбивалась из роли.

В Большой зал Мари входила словно королева этого бала. Собственно, она до сих пор ощущала себя таковой. Кто еще мог похвастаться тем, что нарядился в преступницу, недавно сбежавшую из заточения? На многих знакомых, встреченных в зале, Мари произвела не меньшее впечатление. Каждый, кто узнал ее или услышал ее имя из уст Северуса, просто считал своим долгом поздравить ее. И каждый обещал молчать. Сейчас Мари направлялась в конкретную сторону. Неловко обнимая Миллисент Эсквайр — четверокурсницу Гриффиндора и такую же заядлую любительницу флоры, Невилл Лонгботтом кружился по залу.

Дюпен Чен предупреждала его ещё на занятиях ОД о том, что, возможно, он увидит не самого приятного для себя человека, но не уточняла кого. Она поклялась, что это только для того, чтобы напугать Амбридж. Невилл пообещал понять всю ситуацию. Поэтому все же следовало поинтересоваться, не слишком ли болезненны, оказались воспоминания ее однокурсника. И Луна. Ради нее определенно стоило спуститься снова.

Мария прикусила губу, заметив, как одинокая фигурка кружится в танце. У нее не было пары, но Луна этого не замечала. Она всецело отдавалась мелодии. Полумна была облачена в ярко алое платье. Казалось, свет луны с потолка Большого зала заставляет ее двигаться все быстрее и быстрее. Ее бледная кожа будто бы сверкала в этом свете. Причёска в духе королевы красоты. Странно забранные наверх пряди, создавали Луне чарующий образ таинственной незнакомки. Мари подошла ближе. Луна сняла каблуки и как будто бы почувствовала себя живой. Она подняла голову наверх и закружилась. Мария думала, что она сногсшибательна. Казалось, если она не остановится, то умрет счастливой. По такой Луне Мария будет скучать вечно. Как звезды скучают по солнцу в утренних небесах, чувствуя эту летнюю грусть.

— Привет, — наконец-то рубеж пройден. — Не желаешь выпить чего-нибудь?

— Было бы неплохо. Мари ты выглядела бесподобно. Жалко, что сняла платье. Тебе оно очень шло, — немного застенчиво добавила блондинка, направляясь к столу с десертами, не замечая, что на ее ногах нет обуви. — Хотя и этот образ пирата бесподобен.

— Хмм? — Мари взяла на заметку почаще надевать подобный средневековый антураж. Ей и самой нравилось чувствовать себя в нем могущественной и превосходной. Словно костюм Лестрейндж придавал ей внутренней энергии.

Начался вальс.

— Луна, а где твой парень?

— О, у меня его нет, — просто ответила рейвенкловка, застенчиво улыбаясь.

— Тебя никто не пригласил? Почему?

— Я кажусь им странной, — будто по секрету поведала ей Луна, наклонившись к самому уху. Горячий шепот заставил тысячи мурашек пронеслись по телу.

— Позвольте пригласить вас на танец, миледи, — воскликнула Мари, хватая подругу за руку. Ни с того ни с сего ей стало обидно, что Полумна еще никогда не танцевала с кем-то в паре. И решила исправить это недоразумение.

Неожиданная смелость оправдала себя. Луна рассмеялась и позволила вывести их в круг танцующих. Они были самой странной парочкой, но не самой оригинальной. Если бы Мария присмотрелась лучше, то увидела бы, что некоторые старшекурсники танцуют друг с другом, а некоторые ведьмы семикурсницы в отдаленных уголках зала изучают ртами друг друга.

Дюпен Чен как бы она не старалась изучить волшебный мир изнутри, ещё не поняла, что там, где собственный пол можно изменить глотком зелья или взмахом палочки, пристрастия в постели не играют огромной роли. И пускай, волшебники не любят афишировать свои наклонности, но мало кто осуждает за такие отступления от правил. И именно поэтому Драко Малфой так смущался, когда ему намекали на его неразделённую любовь к Поттеру, которой не было и в помине.

***

— Эй, псс, Луна, не хочешь искупаться? — перегнулась через весь гриффиндорский стол Мари. Подруга сидела рядом.

С того Хэллоуинского происшествия прошло две недели. Амбридж вышла из Больничного крыла на следующее утро иподозрительно не акцентировала свое внимание на безобразной шутке учеников. Казалось, она не помнит ее и вовсе. Но Мария, лукаво поглядывая на стол преподавателей, знала, откуда растут ноги у этой забывчивости.

— Сейчас? Но ведь ноябрь. К тому же Гигантский Кальмар, я уверена, не хочет видеть гостей, — оторвалась Лавгуд от очередного выпуска журнала отца.

— Нет. Не в озере, — она наклонилась еще ближе. — Я знаю ванну старост на 4 этаже, а красавчик проболтался мне о пароле. Там очень глубокий бассейн и так красиво. Пошли вместе. А то в замке просто скука смертная.

— А мадам Амбридж не будет против? — слегка наивно переспросила блондинка, улыбаясь.

— А мы ей не скажем, — подмигнула Мария, поглядывая на преподавательский стол. Розовощекая жабоподобная преподавательница сидела и корпела над своей утренней яичницей.

Завтрак окончился, и Мари, подхватив сумку, выскочила из-за стола. Ещё бежать на руны. Какое-то время назад Мария во время тренировок ОД вытащила свой скейт. К ней подошел Колин Криви и не прошло и недели, как две головы совместными усилиями добились того, что доска стала такой, какой нужно. Она умела летать подобно метле. И, конечно же, Криви и Дюпен Чен поспешили испробовать ее за пределами комнаты. В общем, они наткнулись на Малфоя и Паркинсон и стали притчей во языцех. Именно поэтому к очередным трехнедельным отработкам, у парочки гриффиндорцев возникли дополнительные занятия по рунам и нумерологии. Сама мадам Бербидж после той катастрофы жаждала узнать принцип работы столь сложного для школьников артефакта.

Назначив время, Мари решила не медлить и начать подготовку как можно скорее. А именно попросить с кухни сок и печенья, подготовить полотенца и занять ванну для себя, чтобы другие жаждущие не попытались прийти раньше.

То, что Мари сказала Луне “возьми то, что нужно для купания”, она поймет по-своему, стоило догадаться заранее.

— А где твой купальник, Луна? — поинтересовалась Мари, когда переодевшись, не заметила важного аксессуара на рейвенкловке.

— Купальник? Что это?

— Ну… — Мари сама задумалась о том, как объяснить чистокровной волшебнице, что же такое маггловский купальный костюм. На самом деле, многие волшебницы старых поколений не приемлили веяния не-магической моды. Они не только не использовали некоторые вещи, чтобы упростить себе жизнь, но и не знали о них. Похоже, Луна относилась к той же категории. Хотя про нее ничего нельзя было заявлять голословно. — Смотри. Вот на мне — купальник. Его надевают, чтобы прикрыть тело и плавать в море. Ты вообще умеешь плавать?

Луна продолжала задумчиво рассматривать плотную ткань, облегающую все тело Мари.

— Я никогда не была на море. Мы живём на холме. Папочка посадил мне много цветов. Там нет большой воды. У нас недалеко есть озеро, но я там никогда не плавала. И в путешествиях с папой тоже, — немного отстраненно заметила Луна, пожав плечами.

— Хмм, не расстраивайся Луна, — умиротворённо заметила Мари, — можем тебе трансфигурировать или поплавать просто так.

Последнее предположение сорвалось с языка неумышленно. Мария лишь после прикусила язык, заметив, как раскрылись глаза Полумны.

— Можно мне свой костюм? У меня никогда его не было!

Спустя десяток попыток Полумна стала обладательницей собственного, но в точности идентичного костюму Мари, купальника. Девушки оставили свои палочки на бортике ванны с остальными вещами и ступили в воду.

Оказалось, что Луна не только никогда не плавала в открытых водоемах, но собственно не умеет этого делать. Она с боязнью входила в саму ванну, где уже была налита горячая вода, наполненная пушистой пеной.

— У тебя красивая фигура, Луна, — отметила старшая подруга, глядя как девушка надевает ранее неизвестную ей одежду. Луна смутилась и улыбнулась. Раньше ей никогда не делали такие комплименты.

Горячая пенная ванна с любовью приняла двух подруг. В начале воды там было едва ли по пояс, но Луна жутко боялась заходить дальше, убеждая, что совсем не умеет плавать и если упадет, то утонет. Мари сама не поняла, как уговоры окунуться с головой (если она так боится можно использовать заклинание головного пузыря) превратились в веселые игры и уроки плавания. Спустя несколько часов водных забав, Полумна уже резво рассекала руками водную гладь, правда, с поддержкой в виде рук Мари у себя под животом.

Но когда Луна попыталась сделать это сама и, естественно, совершенно случайно нахлебалась воды и Мари принялась поглаживать и похлопывать ее по спине, чтобы лишняя вода вышла из лёгких быстрее, действие заклинания пропало. Под рукой Марии оказалась нежная девичья кожа. Сердце ёкнуло, когда она ещё несколько раз провела по ней рукой, едва-едва касаясь. Тусклый синевато-зеленый свет, казалось, насквозь просвечивал тонкие венки под бледной кожей.

— Ой, кажется, все исчезло, — заметила сама Луна, когда наконец-то пришла в себя. — А давай без них? Должны же мы вымыться?

Ее яркая улыбка и такой наивный вид не позволили Мари отказаться. Она сама понимала, что, возможно, тащит себя на дно, но отказать Луне в такой малости не было сил. Она стянула с себя свой купальник и нырнула в воду. Было откровенно неловко.

— У тебя есть грудь! — почти ткнула в эту особенность женского организма Луна. — А у меня она совсем маленькая.

— Потому что ты сама ещё маленькая и худенькая, Луна. Ты вообще ешь? — фыркнула Мария, наконец-то вновь взяв свое самообладание в руки.

— И ничего не маленькая. В феврале мне будет уже пятнадцать. Как и тебе.

Блондинка выпрямилась, уверенно встав ногами на дно, и слегка выгнула спину.

— Ну, все равно, пока ты ещё маленькая. Но я уверена, лет через пять станешь самой красивой девушкой на свете, — подбодрила ее Мари, вновь нырнув до самого дна.

— И у меня будет парень?

— Конечно, будет, — отдышалась Мари, вновь оказавшись на поверхности. — Но, Луна, не стоит гоняться за мальчиками, поверь моему опыту. На самом деле одной иногда быть лучше. Продолжим наш урок?

Мария подплыла ближе и дотронулась до гладкой спины Лавгуд. Та послушно перевернулась на нее, исполняя выученное упражнение. Плавать на спине той нравилось гораздо больше.

— Но у тебя же есть. Или был. Скажи, а целоваться действительно приятно?

Дюпен Чен старалась не смотреть на грудь подруги, и сосредоточено изучала ее лицо.

— Ну, да, были, — пожала плечами Дюпен Чен немного отстранённо, пытаясь вспомнить, а что она чувствовала на самом деле, когда очередной мальчик сжимал ее в своих объятиях. И… не могла.

— А как же Рон Уизли? — продолжала Луна.

— Красавчик? Но он не мой парень. Луна не забивай голову, — рассмеялась Мария, немного нервно. — Рон мой друг.

Неожиданно Луна выпрямилась, возможно, намереваясь что-то сказать, но оступилась. Желая спасти подругу от очередного купания с головой, Мария подалась вперед. Она едва сама не окунулась с головой, но успела подхватить Луну. Ее руки обнимали обнаженное тело девушки, а пальцы самостоятельно поглаживали ребра. Луна не сводила с нее своего взора. Ее руки крепко обхватывали спину Мари.

Они молчали и смотрели друг на друга, не делая первого шага. Неожиданно Луна отмерла, восстанавливая равновесие. Она расцепила руки и поправила прядь своих длинных светлых волос. А после, несколько резко подавшись вперед, склонила голову и медленно, нерешительно коснулась ее застывших губ своими губами.

На мгновение Марии показалось, что мир перевернулся с ног на голову. Но когда рука ее тоненькая рука легко дотронулась до лица, скользнула по шее, зарылась в волосы, слегка лаская затылок, она осознала, что ей, пожалуй, на это наплевать. Мария с шумом выдохнула, и, не давая девушке напротив отстраниться, впилась в её губы ещё более требовательным поцелуем, прижимая гибкое тело ближе. Она не сопротивлялась. Голова кружилась, реальность исчезала с каждым движением языка, но в эти секунды все ее существо наполнялось недоверием и одновременно слепым счастьем. Мария сжимала в объятиях самого близкого ей человека, она стискивала в руках ее талию и чувствовала, как та робко отвечает на поцелуй, как пальцы Луны поднимаются по ее груди, как она обнимает ее за шею, прижимаясь еще ближе, обжигая теплом своего тела.

В голове мелькала лишь одна мысль: Мерлин, реальность оправдала свои ожидания и как хорошо, что в ванне не оказалось сплетницы Миртл.

Луна глубоко вздохнула и выгнулась, привставая на носочки. Ее глаза, сейчас неразличимые по цвету, внимательно разглядывали лицо Марии, которая продолжала ее обнимать, теперь за шею.

— Я тебя обожаю. Ты знаешь? — тихо прошептала она.

Сердце Мари замерло. Вот оно!

— Теперь знаю, — облизала она губы. — Теперь знаю!

========== Глава 45. ==========

Как быть дальше не знала ни одна из девушек. Но им было на это наплевать. Больше не стоило пугаться своих мыслей, больше не стоило отдергивать руку, если та слишком долго находилась в чужой, но такой желанной конечности, больше не следовало испытывать чувство вины за то, что смотришь на губы подруги, а внутри все переворачивается от желания коснуться их.

Все их поцелуи будто бы были первыми для обеих ведьм. Все прикосновения рождали новые и неизведанные чувства. Вся их нежность впервые была направлена друг на друга. И имели ли значения прошлые увлечения? Конечно, нет.

Они вышли из ванны, держась за руки и смущенно улыбаясь. Они часто поворачивали головы друг на друга и, сталкиваясь глазами, смеялись. Никогда прежде Мария не чувствовала такого прилива нежности. Возможно, и сама Луна была бы не против сбежать ото всех, зарыться в волосы любимой и вдыхать ее запах или же наоборот наплевать на каждого завидующего и целоваться у всех на виду, но девушки понимали, что сейчас не лучшее время для демонстрации чувств. Напряженная атмосфера в школе не давала окончательно расслабиться, но ведь тем и было лучше. Они словно Ромео и Джульетта сбегали в Выручай-комнату, чтобы насладиться вниманием друг друга.

И теперь довольно часто Комната по требованию напоминала не полигон для тренировок, а уютное любовное гнездышко с огромной кроватью, шкурами каких-то животных на полу у камина и множеством свечей на любой более-менее подходящей для этого поверхности. Они впервые распивали вино из хрустальных бокалов. Луна морщилась, пробуя алкоголь, а Мария смеялась, наблюдая за ее реакцией.

— Это самое счастливое воспоминание! — тихо шептала ей Луна. Ее голова покоилась на груди у девушки, а они сами развалились на той самой пресловутой мягкой шкуре. Пальцы Мари путались в мягких светлых прядях, сладко пахнущих яблоком, а жизнь казалась такой прекрасной.

— И мое тоже.

Мария считала, что их отношения с каждым днем добавляются чем-то новым. Сегодняшние поцелуи и ласки казались чуть-чуть иными по сравнению со вчерашними, а завтрашние тоже наверняка будут иметь другой неповторимый оттенок. Возможно, Мари считала себя излишне романтичной, но она так жаждала верить в эти изменения.

***

— «Проявляет… признаки… одобрительного… отношения… к насилию», — бормотала Амбридж, чиркая в блокноте.

Министерская крыса заявилась к Хагриду на занятие в первый день зимы и принялась проводить инспекцию, причем сбивая итак немного нервничавшего преподавателя своими неуместными комментариями. Марии и самой хотелось ей ответить что-то вроде: «а кто-то проявляет не только признаки». Но Северус умолял ее не нарываться на новый конфликт, потому что голова Амбридж однажды не выдержит множественные обливиэйты. Мари избегала наказания мерзкой жабы лишь потому, что та вовремя забывала о ней.

— Подлая, лживая, старая горгулья, — бушевала полчаса спустя Гермиона, когда они возвращались в замок. — Вы поняли, к чему она клонит? Это ее помешательство на полукровках — хочет представить Хагрида каким-то безмозглым троллем, а все потому, что у него мать была великанша… Нечестно — урок был совсем не плохой… Конечно, если бы опять соплохвосты… а фестралы славные — в смысле, для урока то, что надо.

Мария плелась сзади, время от времени прислушиваясь к праведному гневу однокурсницы.

— Ведьма, старая злая ведьма! — сквозь зубы продолжала поносить та Амбридж, потому что вероятнее всего результаты ее инспекции укажут на то, что Хагриду будет запрещено преподавать. — Я понимаю, что ты задумала, гнусная, злобная, испорченная…

Мари отрешилась от посторонних звуков, размышляя о том, какой сюрприз приготовить Луне сегодня вечером — их отношениям исполнился ровно месяц, и как все это совместить с отработками у отца. Мария любила зелья, но прямо сейчас не желала корпеть над котлом.

— Поправьте меня, если я ошибаюсь, но вы снова отрабатываете наказание у профессора Снейпа, вместе с мистером Поттером?

Дюпен Чен сидела на следующей в расписании трансфигурации вместе с Гарри, то и дело наколдовывая темпус и ожидая, когда закончится занятие.

— Это уже вошло в привычку, профессор, — обаятельно улыбнулась Мари.

— Это дурная привычка, мисс Дюпен Чен, и я не теряю надежды, что вы избавитесь от нее до окончания школы. А лучше бы раньше. Мне ли вам напоминать, что в этом году вас ожидают СОВ? Мистер Поттер, покажите, как вы освоили заклинание.

Гарри под строгим взглядом своего декана исполнил то, что она просила в лучшем виде, и получил свои заветные пять баллов. Впрочем, следом шли зелья, и эти баллы он наверняка потеряет.

Но на удивление Марии занятие прошло без происшествий. Нужное зелье оказалось сваренным у всех. Даже Невилл смог довести его до логического конца. А Поттер не получил лишнего взыскания.

— Ну, Северус, ну прошу.

Она осталась после занятия. Марии просто необходимо купить подарок Луне, но ее финансы подходили к концу. Вернее, их было недостаточно для более значимого подарка.

— Нет

— Пожалуйста, что тебе стоит? Всего несколько галеонов. Ну, может десять. Не больше. Я хотела с Луной…

— Мария, я же ответил тебе, нет. И именно сегодня тебе следует посетить мою отработку. Амбридж вознамерилась проверить чем занимаются студенты за свои провинности и прислала мне соответствующую записку.

Мария надулась словно хомяк. Она понимала, что отец все же пытается оберегать ее от чрезмерного внимания Амбридж, или же ограждать ее от вседозволенности, развивающейся с количеством свободных денежных средств, но, как и всякий эгоистический человек жаждала исполнения собственных желаний.

— Знаешь, Северус, если бы я была твоей женой, я бы подсыпала тебе яд в кофе, — она от досады топнула ногой, тем не менее, наслаждаясь их очередной пикировкой. Мари повесила сумку на плечо, собираясь покинуть кабинет.

— А если бы я был бы твоим мужем, Мария, то выпил бы его, — не оставил без внимания комментарий Мари мужчина, скупо улыбнувшись. Каждый понимал, что они остались при своем.

Девушка выскочила за дверь и тут же пошатнулась, потирая голову. Она столкнулась с Поттером прямо у двери в кабинет зельеварения.

— А ты чего здесь? — хмуро ответила она, глядя на зеленоглазого подростка с кучей собственных проблем.

— А ты?

Мария отмахнулась, не сразу поняв, что Гарри действительно что-то заподозрил, поскольку именно у данного кабинета он ждал ее, и услышанная им фраза определенно не успокаивала пятикурсника.

Мария не сразу вернулась в гостиную. Она подошла к башне с орлом у входа и, поймав какого-то первокурсника, послала его за Луной. Едва девушка вышла из башни, Мари крепко обняла ее. Ее сладкие губы не хотелось отпускать ни на мгновение. «Моя Луна…только моя» — настойчиво твердил дикий зверь внутри. И от осознания, что та не против, становилось так тепло. Они гуляли до самого ужина. Облазили каждый закоулок и целенаправленно дошли до чулана для метел. Даже оказались позади теплиц, где Мари выкурила сигарету. Луна не имела ничего против ее такого скверного увлечения. Но после ужина намечалась отработка, и Мария, пообещав, встретить Луну за час до отбоя, ретировалась в гостиную.

Священная троица либо побывала на ужине до нее, либо и вовсе туда не собиралась (хотя вряд ли — красавчик был любителем знатно перекусить), но они сидели в креслах пред камином и о чем-то шептались, периодически поглядывая на странную карту. Едва она вошла, карта тут же перекочевала в сумку Грейнджер.

— В какую хитроебучую передрягу вы желаете попасть на этот раз, мои юные падаваны? — с тихим смешком Мария появилась позади высокого Рона, заглядывая в лежащий на его коленях учебник и немного щуря глаза от яркого света камина. Троица друзей обеспокоенно переглядывалась.

— Мария, мы в некотором роде обеспокоены твоей личной жизнью, — слово взяла Грейнджер.

Мари подозрительно взглянула на нее. Кому как не Гермионе, познавшей прелести любви, пытаться наладить личную жизнь других.

— Я, нет, вернее мы, слышали кое-что и видели и, в общем… фух нет, — помотала она головой, — тебя все устраивает на данный момент? Может быть, ты просто боишься об этом сказать?

— Дорогая, ты что ни ляпнешь, это крик о помощи, — расхохоталась Мария, наблюдая за ошеломленным лицом однокурсницы. Гермиона иной раз берет на себя слишком многое. — Ну и? Узнали все, что хотели? С моей личной жизнью полный порядок. Луна просто чудо.

— Лунатичка? Ты встречаешься с Лавгуд? — опешил Рон, поглядывая на Гарри и Гермиону.

— А что такого? — мгновенно насупилась Мари, в случае чего намереваясь защищать честь дорогой для нее девушки. — Или вы будете настаивать, что такие отношения разлагают здоровый коллектив? Тогда я буду вынуждена добавить, что единственное, что они вызывают это нездоровую зависть.

— Нет, нет, ничего такого, — тут же поднял руки красавчик. — А вы целовались? Каково это?

— Рон, — назидательно сказала Гермиона, прерывая поток его вопросов. — Ты самое бесчувственное животное, с каким я имела несчастье познакомиться.

— А что такого? Мне же интересно, — пробурчал он. — Кстати, кому это ты сегодня строчила такой роман?

Мари поняла, что допрос окончен и поспешила в спальню. Хотелось переодеться в нормальную одежду и стоило уже спускаться в подземелья. Пускай раньше на полтора часа, зато она хоть чем-то себя займет.

***

— И тогда, они, нет, ну ты представляешь? — хохотала Мари, разлегшись на парте в кабинете у Северуса. Немного задравшаяся майка оголяла низ живота, но никого это, в сущности, не волновало. Главной проблемой было то, что девушке было скучно.

— Хм… — ответил тот неопределенно и вновь уткнулся в эссе семикурсников.

— С тобой так скучно, знаешь это? — недовольно протянула она, слегка канюча. Мария мало того, что пришла раньше назначенного времени, так теперь и не знает чем заняться. Положенное зелье оказалось сваренным, а Амбридж отменила свое посещение. У нее в комнате кто-то пролил концентрированную жидкую кошачью мяту, и теперь старуха, обожавшая кошек во всех их проявлениях, старалась разогнать домашних питомцев множества студентов, привлеченных манящим запахом. Мари посмеивалась, но честно признавалась, что к проделке Уизли была не причем. И к тому же теперь мужчина, названный ее отцом, ей в этом совершенно не помогал.

— И поэтому тебе уже давно пора… спать

Последнее слово было произнесено в абсолютной тишине. Дверь кабинета распахнулась, а на пороге стоял сам Гарри Поттер. Глаза его, увеличенные линзами очков, казались ещё больше.

— Мистер Поттер, не стойте столбом, проходите, жабы себя не распотрошат, — мгновенно сориентировался Северус, кидая на Марию грозный взгляд.

— Я, пожалуй, пойду, — Мари спрыгнула со стола, отдернув задравшуюся майку, и улыбнулась нахмурившемуся отцу. Кажется, его репутации с помощью Поттера пришел конец.

— До встречи, профессор Снейп, — гортанно выдохнула она и на последок подмигнула, но в ответ получила лишь скупой кивок головой.

До встречи с Луной был еще целый час. Но Мария решила потратить его с удовольствием. Она проскочила к себе в комнату и принялась наводить марафет. Перед Луной хотелось предстать красивой, чтобы посмотрев на нее, девушка поняла, для кого она так старательно краситься и выбирает наряд. А еще Дюпен Чен было до ужаса интересно, как же поведет себя Гарри. В ее крови бил азарт. Однако раскрыться так сразу не позволяла гордость. Но едва она встретилась глазами с яркими синими очами, как любые мысли не связанные с мелодичным голосом Луны, с ее светлыми волосами, с ее выразительными чертами лица, со странными, но милыми привычками, покинули ее голову.

— Я никому не рассказываю о том, как ты держишь меня за руку, — шептала Мари, опухшими от поцелуев губами, Луне в висок. Похоже, чья-то белая шкура у камина, становится их маленькой традицией. — Мне не нужен парашют, если у меня есть ты. Даже, если ты и я всегда будем против всего мира. Я никому не скажу, что твой голос — мой самый любимый звук.

— Я люблю тебя, Мари, — сладко зевнула на ее груди Луна, еще крепче прижимая к себе. Их волосы и пальцы переплелись. Свет пламени слабо подсвечивал две стройные девичьи фигурки у камина.

«Пусть так будет всегда» — загадала Мария, погружаясь в сон.

Но вновь наступили учебные будни. А Мария избрала действенную тактику — избегать золотую троицу так долго, как это будет возможно. Она подогревала их интерес, зная, что гриффиндорцы почти разоблачили ее секрет. Но ей стало казаться, что открыть тайну своего рождения все же рано или поздно придется. Так почему не сделать этого сейчас? О, Мария надеялась, что те отреагируют также как и Луна. Ее любимая девушка, узнав, что к Дюпен Чен следует добавлять Снейп, лишь флегматично пожала плечами и сообщила, что любит ее любой.

Впрочем, это было даже забавно, следить за их реакцией. Мария никогда не оставалась в одиночестве. Всегда на виду. Всегда в компании. Всегда чем-то занята или гуляет с Луной. Она ловила на себе внимательные взгляды то Рона, то Гермионы и слегка обиженные от Гарри, и не могла не улыбаться. Правда, делала так, чтобы не выдать себя. Возможно, бравая троица считала, что она ни сном, ни духом о том, что те почти открыли ее тайну.

Однако не учла одного. У них была мантия невидимка, и терпение их подходило к концу.

— Дюпен Чен, постой, — окликнул ее звонкий голос Гермионы. Она обернулась, и в ту же секунду оказалась обездвиженной. Что у Поттера получалось хорошо, так это нападать. Впрочем, возмущение самой Марии было скорее наигранным, чем настоящим. Рано или поздно это должно было произойти.

Ее осторожно с посторонней помощью отвели в ближайший класс и, расчистив пыль и починив сломанную мебель, усадили на стул.

Действие заклинания тут же пропало.

— Прости, Мари, — принялся оправдываться Гарри, — но мы хотим поговорить, а ты сбегаешь и…

— Ты и Снейп… буээ, — выразил свою самую гениальную идею Рон, перебив друга.

— Я давно замечала, что между ними что-то есть. Ещё с третьего курса как она появилась здесь, — Гермиона неодобрительно покачала головой. — Сначала эти переглядки, потом вечные отработки, потом вечерние отлучки неизвестно куда в подземелья, — принялась вываливать гору фактов Грейнджер.

— Ты о чем, книжный червь? — расхохоталась Мари, все еще делая вид, что ничего не знает, но вскоре прекратила.

— Довольно притворства, Мария. Мы давно поняли, что ты находишься в запрещенной связи с лицом старше тебя…

— А может вам стоит отвалить и не лезть не в свое дело, а? — вздернув нос, перебила их Мария. — Какая вам разница, где и с кем я провожу время?

— Мы же… друзья, — неуверенно продолжил Гарри. — Мы не хотим, чтобы у тебя были неприятности. Он тебя заставляет? Пошли к профессору МакГонагал или ди⁠ректору Дамблдору и…

— Аха-ха, — не выдержала Мари, буквально загибаясь от смеха, — заставляет… пфф. Я выгляжу так, что меня заставляют? Может быть, вы еще определите меня в жертвы насилия? Или заявите, что я под империусом.

— Finite Incantatem, — Поттер тут же направил на нее палочку, заблаговременно не предупредив.

— Вы серьезно? — Мари подняла бровь так, как умеет лишь Северус и Гермиона Грейнджер, кажется, почти догадалась. — Не помогло, Гарри. Что дальше? Какие будут предложения? — она откинулась на спинке стула, закинув ногу на ногу.

Пятикурсники молчали. Мария тоже. Игра в гляделки, казалась, больше не имела смысла. Но троица жаждала ответа на тайну, так захватившую их сознание. Наконец ей все это надоело. Игра была интересной, когда о ней никто не знал. А теперь… есть ли смысл скрывать ее от, да, возможно, друзей, как выразился сам Гарри.

— Bon! Bon! — наконец-то сдалась Мария. — Спешу разочаровать ваши горячие подростковые фантазии, но он не мой любовник.

Фраза разрушила добрую половину их предположений.

— А кто тогда? — оживилась Грейнджер. — Друг?

— Дядя? — это предложил сомневающийся Рональд.

— Старый приятель?

— Может, крестный? — молвил Гарри.

— Просто учитель?

— Притормози фестралов, Грейнджер. Я не успеваю за ходом твоих мыслей. Хотя, конечно, никто из вас не угадал. Впрочем, Поттер, оказался почти близок к разгадке. Если вы еще хоть немного подумаете своими крошечными способными только на нарушения правил мозгами, то к концу года, я думаю, много станет понятно.

Мария целенаправленно избрала тактику, в которой золотой троице не оставалось ничего иного, кроме как сопоставить параллели. По крайней мере, их мозговому центру по имени Гермиона Грейнджер. Мари не ошиблась. С подобной подсказкой потребовалось всего несколько секунд, прежде чем опрометчивые слова сорвались с ее губ:

— Отец?!

========== Глава 46. ==========

— Отец?!

— Самый настоящий, — она горделиво вскинула голову.

Дальнейший разговор превратился в дикую смесь неверия, тысячи вопросов и обвинений.

— Как? — неверяще мотал головой Рон Уизли. — Ты все это время была с ним заодно. Ты наверняка следила за нами. И докладывала все этому мерзавцу. Мы доверяли тебе!

— Рональд Уизли, теперь, когда вы силой, оперируя своими дружескими чувствами, вынудили меня открыться вам, я не позволю оскорблять моего отца, каким бы он ни был. И стоит тебе все же подумать своей крошечной башкой, что мир не крутится вокруг вас! И не все герои выглядят как злодеи. Вы ему не нужны и в помине. А ради Гарри гребаного Поттера ему приходится выслуживаться перед Волдемортом, — зло прошипела девушка, вспоминая все те моменты, когда волновалась за своего отца.

— Он пожиратель. Мы знали это. Он предатель! — выкрикнул Гарри. — Я знаю, что он ненавидит меня.

— Гарри, нет, — отдернула его Гермиона. — Не стоит продолжать эту мысль. Мы не знаем всей правды. К тому же профессор Дамблдор сказал тебе, что он доверяет Северусу Снейпу.

— Если вы намерены допрашивать меня, — фыркнула Мария, — то вам придется существенно потрудиться. Мой отец не должен быть причиной разговора. Он вообще здесь не причем. Вы оглушили меня, приволокли в этот класс, и, изображая дружеское понимание, решили побеспокоиться о моей личной жизни. Вы узнали, что Северус Снейп мой отец, и я живу с ним уже несколько лет, и тут же воспылали желанием защитить меня. Держите карман шире! Я не прошу у вас защиты. Я люблю своего отца.

— Я все еще не верю, — покачал головой Поттер, — ты же нормальная девчонка. Мы и подумать не могли, что ты будешь Марией Снейп. Ты в курсе всех наших тайн, и наверняка, рассказываешь о них слизеринцам.

— Гарри, я думала, ты как никто другой должен понимать меня, — мотнула головой Мари с ноткой разочарования в голосе. — Ты вечно делишь людей на хороших и плохих. У тебя нет золотой середины. Ты мыслишь гребаными стереотипами, но каждый раз забываешь то, что тебе пытаются сказать твои друзья и знакомые. У тебя есть живой пример перед глазами. Сириус. Разве не он утверждал, что одни в его семье были благородны по происхождению, другие — по своим устремлениям. Разве он не прав? Или же ты считаешь, что Сириус Блэк был исключением? — ведьма презрительно облила ошарашенного парня глазами.

— Так почему же вы все сейчас осуждаете за то, что я родилась от человека, который вам неприятен? Разве это моя гребаная вина? И разве тебе не было достаточно четырех с половиной лет, чтобы увидеть то как Северус пытается тебя защитить?! Да он клялся твоей матери в этом!

— Моей маме? Снейп? — опешил Гарри.

— Они были друзьями детства, пока их дороги не разошлись. Лили Эванс выскочила за Джеймса Поттера. А твой отец был категорически против их общения. Но война все равно свела их вместе. Северус клялся твоей матери, у которой был новорожденный ребенок на руках, что защитит ее сына. И он делал это. Каждый год. Он и сейчас делает это. Но ты как слепец замечаешь лишь плохие оценки по зельям. Я думаю, в таком случае нам не о чем больше говорить, — неожиданно спокойно вдруг произнесла Мария.

Вся ярость вылилась в экспрессивный монолог. Чувства притупились и никому ничего доказывать не хотелось. Девушка степенно поднялась со старого стула, отряхнула несуществующие пылинки с брюк и подошла к двери.

— Я думаю, вам есть о чем поразмышлять. Без меня.

Мария громко хлопнула дверью, оставив за ней троих волшебников. Но едва покинув темный кабинет, она поняла, что не знает что делать дальше. Опустошенная признанием и реакцией однокурсников на нее, Мария, казалось, потеряла весь свой запал. Она не хотела ничего делать, да и видеть тоже. Даже присутствие Луны ее, наверное бы, не успокоило. Поэтому достав из заднего кармана штанов смятую пачку сигарет, она уселась в каком-то переходе на каменный подоконник. Горький дым проникал в легкие, успокаивая мятежную душу. По прошествии этого времени, Мария стала думать о том, что возможно была излишне груба с «друзьями». Но о том, чтобы подойти и извиниться не шло и речи.

Однако этого и не потребовалось. И Поттер, и Грейнджер, и Уизли сами подошли к ней на следующее утро с примирительными словами. Дюпен Чен не ожидала того, что ее остановят на выходе из гостиной перед завтраком и попросят на пару минут для разговора. Естественно, начала Грейнджер. Мари и не ожидала, что ее слова окажут такую большую роль на троицу. Они все чувствовали себя немного виноватыми перед ней. Но в большей степени — Гарри. Он не мог не осознавать, что все, что поведала ему Мария — правда. Да, для них Снейп не превратился из ублюдка в благопристойного колдуна, но в тоже и Мари осталась совершенно прежней девушкой, которая неизменно честна с друзьями, верна своим идеалам, а еще талантлива и, несомненно, добра.

В процессе разговора было решено оставить в покое факт отцовства преподавателя зельеварения в покое. Он не мешал им и прежде. Теперь разве что исчезла тревога за Марию и ее неблагонадежные связи. Сама гриффиндорка не стала держать на них зла. Это небольшое откровение, наверное, только тогда возвело всех четверых в ранг друзей. Они неловко обнялись, и, вспоминая все свои предыдущие приключения, спустились на завтрак.

***

До конца учебного года осталась всего неделя. Преподаватели не оставляли своего горячего желания вбить студентам как можно больше знаний. Каждый намеревался задать контрольные и тесты, требовал гигантские эссе и проекты. А ОД продолжало свои занятия, благополучно избегая внимания Амбридж. Та, возможно, стала что-то подозревать, но пока лишь в собственных мыслях. На ее занятиях студенты продолжали конспектировать учебник и говорить хором: «да, профессор Амбридж».

— Хорошо, — взял слово Гарри, и собрание утихло. — Я думаю, сегодня мы повторим то, чем занимались в прошлые разы. Осталось совсем немного до каникул, и я думаю, не имеет смысла начинать что-то новое, если впереди перерыв в три недели…

— Ничего нового не будет? — шепотом, слышным всей комнате, недовольно спросил Захария Смит. — Знал бы, не пришел.

— Эх, жалко, Гарри тебя не предупредил, — сказал Фред.

Мария прыснула, не стараясь скрыть смешок. Помимо нее засмеялись еще несколько учеников. Невероятное событие, произошедшее некоторое время назад действительно пошло всем четверым на пользу. Конечно, Рон иногда бурчал по доброму, что едва не замутил с дочкой Снейпа, но каждый раз начинал смеяться первым. Гарри с Гермионой следили, чтобы эта информация не распространилась дальше. И Мария была им благодарна. А позже получилось так, что Мари больше не было смысла скрывать некоторые свои особенности. Она поведала о своих летних тренировках, о том, как ей жилось с Северусом по началу, о том, как она прятала свою палочку, которой теперь пользовался Сириус. Было так легко осознавать, что этим всем можно поделиться с кем-то, кто тебя понимает.

И теперь, услышав возмущение Захарии, в голове Мари уже сформировалось отличное предложение о том, как разнообразить тренировки, чтобы те прекратили жаловаться на отсутствие чего-то нового. Гарри предлагал показать им что-то особенное, и вот, кажется, нашелся повод. Но это как раз-таки следовало озвучить на самом последнем занятии.

— Будем работать парами, — принялся диктовать «Мастер Поттер». — Для начала десять минут — Чары помех. Потом разложим подушки и — Оглушающее заклятие.

Разделились. Комнату огласили резкие выкрики «Импедимента». Пока один застывал на минуту, другой наблюдал, как идут дела у остальных. После соперники менялись. Невилл неожиданно делал существенные успехи. Ему как никому другому оказались нужны дополнительные занятия в компании друзей.

Сама Мария меж тем замечала, как легко стала отвлекаться от своих собственных тренировок, от оттачивания дуэльных навыков, внимательно следя за Луной. Лавгуд была потенциально сильной колдуньей. Великолепно зная историю своего народа, она владела тайными знаниями об их ошибках. А зная слабые места, знаешь и способы борьбы с ними. И Луна не раз доказывала, что своим немного «не от мира сего» внешним спокойствием, легко одолевает соперника старше себя. Ее движения были изящны и плавны, но в любой момент могли превратиться в резкие и пугающие. Полумна была загадкой, которую во время дуэли не мог разгадать никто. И именно такая непосредственность, такое обманчивое спокойствие приносило Мари удовлетворение. Она знала, что в хрупкой светловолосой девочке может скрываться подчас хитрая и опасная пантера.

На последнем занятии ОД настроение юных бойцов было радостное. По замку уже всюду висела омела и даже над их тренировочным полигоном. Новоявленные парочки посещали каждый такой зеленый кустик. Поттер прибыл раньше всех, где-то потеряв свою Чанг. Дюпен Чен последовала за ним. Поздним вечером она все же озвучила свое предложение, и Гарри, чуть помедлив, согласился попробовать. Он решил побыть таким же учеником, как и все его подопечные.

Когда зал наполнился участниками подпольного клуба, Мария вышла на небольшой помост. Следовало вначале произнести приветственную речь. Ее она готовила всю ночь, лежа в кровати. Хотелось, чтобы ее слова запомнились каждому.

— Итак, что ж, сегодня ваше занятие проведу я, — привлекла всеобщее внимание Мария. — Я не хочу, чтобы вы маялись от того, что не узнаете ничего нового, — хмыкнула она, и все внимание досталось Смиту. — Гарри попросил меня провести небольшую лекцию на одну тему. Надеюсь, из нее много кто что поймет.

Мария обвела собравшийся народ строгим взглядом, особенно заострив внимание на Рональде, который пытался что-то говорить Ханне на ухо, тем самым отвлекая себя, ее и ее подругу.

— Ебическая сила! Рон, мы все в курсе, что ты охренительный соблазнитель! Но позволь сейчас буду говорить я. Спасибо, — блеснула Мари белозубой ухмылкой, под одобряющий свист его братьев и Ли. Эббот смутилась, а Рон отчетливо покраснел.

— Не многие из вас знают, почему Непростительные называются именно так. В прошлом году у нас был отменный преподаватель, который пояснил некоторые аспекты самой Темной магии. Я не буду говорить, что магия, по сути, есть вещь неделимая. Есть лишь намерения волшебника и губительное воздействие на самого мага от его заклинаний. Но раз уж затронули Непростительные заклинания, стоит упомянуть о том, почему их назвали именно так. И, конечно же, дело не в эффекте — я вас уверяю, существует сотни заклинаний, которые убивают, подчиняют и мучают человека. Важно лишь то, что их практически невозможно отразить.

Мария вжилась в роль рассказчика, а потому ее «наставнический тон» лился по всей Комнате, заставляя делать то, для чего был предназначен — быть услышанным.

— Никто не в состоянии отразить Круцио, Аваду Кедавру или Империус. Гарри, ты не в счет. Хотя последнее все же можно перебороть, если человек достаточно силен волей. Авада же способна пройти практически через любую субстанцию. Остановить ее может только попадание в любое другое живое существо. Если подле тебя есть любое живое материальное существо, которого ты можешь использовать как живой щит — ты спасешься. В противном случае все, что тебе остается — уворачиваться.

Мари обвела внимательным взглядом свою аудиторию. Те, замерли будто кролики пред удавом, внимательно прислушиваясь. Говорить было так легко, так правильно, что она чувствовала, будто бы рождена была именно для этого.

— И сейчас мы подошли к главному. Именно для того, чтобы улучшить свои рефлексы, выдержку и выносливость, необходимо тренировать свое тело. Если два мага среднего уровня столкнуться с волшебником, чьи реакции и выносливость на порядок лучше их собственной — они проиграют. С учетом того, что большинство магов пренебрегают физической подготовкой, достаточно легко и выгодно получить малейшее преимущество. Особенно в нашей ситуации. Вы, сколько бы ни тренировались в закрытом зале в использовании защитной магии, не сможете противостоять обученным взрослым, которые уже прошли горнило войны.

— А ты значит прям тренируешься, Дюпен Чен, — едко вставил Корнер, получив от своей подружки Джинни осуждающий взгляд.

— Представь себе, Корнер, — язвительно добавила Мари, обращаясь в его сторону.

— И как часто? — полюбопытствовала Сьюзен.

— Каждый день, — сухо протянула Мария и издевательски усмехнулась. — Маги глупы, раз пренебрегают своими телами, а именно это они и делают. Они считают, что раз стали счастливыми обладателями магии, то особо напрягаться им не приходится. Ведь тогда большинство их проблем решается взмахом палочки.

— Мне же довелось узнать и изнанку этого мира. С раннего детства я поняла, что не только палочкой можно добиться победы. Вы должны запомнить раз и навсегда, — она грозно обвела взглядом Отряд Дамблдора, — не существует границ. Есть лишь препятствия. А любое препятствие можно преодолеть. Наша тренировка сегодня будет состоять в том, чтобы поняли все возможности своего тела. Научились им пользоваться также как и палочкой. Отрешитесь от него. Забудьте, что оно неповоротливое, твердое и неудобное. Будьте едины с ним. Двигайтесь так, как подсказывает вам оно. И тогда вы научитесь тому, что сможет защитить вас. Гарри, будь другом, покажи. Красавчик, и ты тоже.

Гарри и Рон кивнули и вытащили палочки. По единой команде в сторону Мари направились лучи разных заклинаний. Опыт избегания препятствий был так знаком ей. Мария преображалась, когда осознавала прямую опасность для себя. Она становилась другой. Ведьма, не используя главное орудие волшебника, просто-напросто уклонялась от опасных лучей. Парни вскоре вошли в азарт и решили во что бы то ни стало одолеть свою соперницу. А зрители наблюдали сей невероятный танец. Это действительно выглядела как отменная дуэль профессионалов, причем одна сторона еще не выпустила ни одного заклинания в противников. Лишь трансфигурировала препятствия и наколдовывала вспомогательные для себя предметы.

— Довольно, — с этими словами Мари остановилась и подняла руки вверх. Мария все еще была в игре, а вот Уизли и Поттер сильно запыхались. Впрочем, нельзя было сказать, что и она не устала. Пот застилал глаза, однако по всему телу проносилась бешеная энергия.

— Я надеюсь, каждый из вас, увидев данное представление, понял, как важно ваше тело. А теперь, раз уж сам Мастер дал мне разрешение, я погоняю вас. Палочки убрать, бегом марш, — что есть силы рявкнула Мари на притихших учеников. Она планировала как следует отыграться на них.

— Но мы в мантиях!

— На мне юбка!

— Я не люблю бегать!

Стало разноситься из разных углов зала, после завершения пробежки. Сейчас юные волшебники и ведьмы приседали, отжимались или делали соответствующие выпады.

— Да однохуйственно! Начнется война и вам плевать будет на юбки, на мантии и на то, что не умеете бегать. Когда встретите оборотня, побежите так, что обгоните сам снитч, в этом я вас заверяю, — усмехнулась Мари, вспомнив события третьего курса. Она не стала говорить, что, скорее всего, любой из них просто-напросто замрет от страха на месте, и его участь окажется решена. Нет, пусть лучше тренируются, пока есть такая возможность.

К концу занятия вымотались все. Мантии давно были скинуты в углу, а стойки с манекенами заменились на тренажеры, которые Мари были известны детально. Она вошла во вкус, почти какСеверус, наблюдая за мучениями остальных. Да, Мари была права — прежде чем выступать против обученных взрослых, необходимо самим стать чуть более подвижными.

— Джинни, умница. Мне нравится твое стремление, — похвалила она сестру Рона. Сама мисс Уизли хоть и не являлась профессионалом, не брезговала некоторой физической подготовкой. И сейчас чувствовала себя лучше многих своих сокурсников.

— Пфф, спасибо, — девушка смахнула прилипшую ко лбу прядь волос, — он меня достал.

— Кто? Корнер? — вскинула бровь Мария. Джинни все еще встречалась с Майклом, и кажется, нашла себе утешение в его объятиях от неразделенной любви к Гарри.

— Нет, конечно. Майки прелесть, — она отвлеклась от своего упражнения и помахала рукой темноволосому рейвенкловцу. — Рон.

— Красавчик? А чем он тебе не угодил?

— Это бесчувственный чурбан взял на себя роль не только старосты, но и Перси вместе с папой. Только и делает, что бубнит о моем «патлатом рейвенкловце» и о том, что все это плохо закончится. Ах, да, для него я все еще маленькая девочка, которой только и место рядом с маминой юбкой. Я вообще-то первоклассный ловец, в отличие от его не слишком искусного вратарского мастерства. К тому же он всего на год меня старше, а уже сменил две девчонки. Сейчас вон за Ханной ухлестывает. Где справедливость? — топнула ногой Джинни.

Мари это заставило посмеяться. Джинни напоминала сердитого хомячка. А в Роне действительно взыграли братские чувства.

— Джинни, будь смелее, — она все же решила дать совет, — тебе стоит быть настойчивее. В следующий раз, когда твой чрезмерно заботливый братец заведет свою шарманку, скажи: и вообще, Рон, отсоси, ты заебал. Все. Он поймет, что лезет не в свое дело.

— Так и сделаю, — просияла Джинни. — Кстати, когда мы уже закончим? Я есть хочу.

Мария расхохоталась и все же решила знать меру. Поэтому уставшему отряду далось домашнее задание не бросать свои упражнения и хотя бы понемногу заниматься на каникулах. Те с огромными выдохами облегчения свалились на пол. Да, они не станут атлетами, но по крайней мере, всегда смогут избежать прямого столкновения с противником. Мария надеялась на это, ведь, когда Фред совершенно серьезно сказал: «Ты к войне что ли готовишься?», она ответила точно также: «Да».

========== Глава 47. ==========

— Мария, ты замечательный учитель, — поделился Гарри с ней в гостиной. Он уходил последним, оставшись наедине с Чжоу. И после того, как его периодически толкал в бок Рон, ехидно ухмыляясь, он таки закадрил свою азиатку. Но по его виду было непонятно — доволен ли своим выбором или нет. — Не думала над карьерой преподавателя?

Мари аж поперхнулась соком, купленным когда-то давно в Хогсмиде. Она и в школе? Да ее скорее выгонят за то, что она совращает юных волшебников с академического пути науки.

— Пфф. Еще чего, — отмахнулась девушка, — извини, Гарри, но я не хочу проводить всю свою жизнь, сидя в классе и объясняя разное говно людям. Нее. Это точно не мое.

Хоть разговор о профессиях утих, но еще часто Мария мыслями возвращалась к нему. Может быть Поттер прав? Может у нее все же есть склонность к этому? Но потом она думала, что ей придётся, как и Северусу торчать в Хогвартсе десять месяцев подряд и видеть полное непонимание и угрюмые незаинтересованные лица детей, сразу же откидывала эту мысль в сторону. Помимо этого у нее найдется немало талантов, и уж Мари-то найдет способ развить их как следует.

А потом был сон, змея, посещение кабинета директора и почти срочная отправка на Гриммо 12. Вернее, отправка Уизли и Поттера. Если честно, Мария так и не поняла, что же случилось в голове Гарри на самом деле, но он был змеей и напал на Артура Уизли. О, и это не было подростковым сном. Нет, сильно раненного и всего в крови мистера Уизли действительно отправили в госпиталь Святого Мунго в тот же час, когда о происшествии оповестили директора Дамблдора.

Все происходило в такой суматохе, и при этом директор старался, чтобы Амбридж не узнала об их побеге, поскольку до официального конца семестра оставалось два праздных дня, что Гарри только в самом конце подошел к ней.

— Кхмм, Мария, мы останемся там до конца каникул. Ты приедешь к нам? Я уверен, Сириус будет не против, — он запустил свою пятерню в отросшие пряди, смущенно глядя на подругу.

— Оу, Гарри, я благодарна, что ты вспомнил обо мне в последний момент, — подколола она юношу, у которого своих проблем было действительно много, отчего он неловко опустил голову, — но я остаюсь там, где и должна быть. С отцом. Возможно, я навещу вас после Рождества.

— Но…

— Со мной все будет в порядке. Спасибо.

Поттер во всей этой круговерти с портключом в гостиной мог лишь растерянно наблюдать, как черноволосая девушка в слегка растянутой пижаме с танцующими мишками, присела на край кресла и со скучающим выражением рассматривала свои ногти черного цвета.

Амбридж рвала и метала, узнав об исчезновении учеников, но даже ей ничего не оставалось сделать, как смириться. Потому что учебы больше не было, а директор самолично выписал разрешение Гарри на посещение мистера Уизли в больницу (про отпрысков Артура речи не шло). В некотором случае нахождение Марии и Гермионы в школе сгладило эту ситуацию, поскольку они чаще всего крутились рядом с Гарри. Мадам проверяющая смерила их внимательным взглядом, но не смогла предъявить и доли своих необоснованных обвинений. А вот Северус был горд поступком Мари. По его мнению, она поступила необычайно умно, когда не ринулась впереди планеты вся, лишь влипнуть в очередное приключение.

Девушка не стала признаваться, что не сделала этого только ради него. Впрочем, и вместе им удалось побыть крайне мало. Мари долго прощалась с Луной, осознавая скорую разлуку. Дюпен Чен по старому обычаю домой отправлялась камином. А Лавгуд — поездом. Но девушки обещали писать много и часто. Их прощальный поцелуй был прерван «мерзким амплуа декана Слизерина». Как отец, Северус относился довольно нейтрально к увлечению своей дочери подростка, а как преподаватель должен был следить за гормонально-неустойчивыми подростками.

Рождество было встречено в теплой компании отца и дочери, причем на распитие вина последней тот стоически закрывал глаза. Мария уже созвонилась с Анной, и, услышав ее мелодичный голос с хорошо заметным акцентом (а ведь раньше такого не ощущалось), она понимала, что с каждым годом отдаляется от нее. И не только от нее. От своего младшего братика, которого она видела лишь на фото — сейчас ему было чуть больше года, от своего отчима, который большую часть детства заменил ей отца и от своих старых друзей. И самое главное… она не чувствовала себя несчастной из-за этого. Права была мама перед первым курсом Мари. «Волшебный мир изменит тебя, доченька. Я боюсь, что именно сейчас я начала терять тебя». Раньше ее слова воспринимались, как обычные материнские закидоны, но именно в рождественский вечер 1995 года Мария поняла одну неоспоримую вещь — волшебный мир уже забрал ее у матери. Но она не позволит ему отнять ее отца.

— Но мы так мало проводим время вместе, — растерянно протянула Мария, узнав, что отец собирается отправить ее на Гриммо, где уже гостили все ее друзья. Она же с удовольствием бы осталась здесь. Северус так давно не объяснял ей новые заклинания, не рассказывал о непревзойденных магических открытиях, да, в конце концов, просто не беседовал с ней о погоде.

— Ты же знаешь, так нужно, — отрывисто бросил он, протягивая ей ручку ненавистного чемодана. Она скоро станет не Дюпен, а Вогабюн (скиталица).

— Знаю, — поморщилась она, стараясь явно не показывать свое разочарование. Порой, самой себе она казалась несмышлёным подростком. А какой тогда видел ее Северус? Однако в хрупкой юношеской душе уже совершенно отчетливо сияла мысль — она, во что бы то ни стало, поспособствует тому, чтобы ее отец больше не прислуживал монстру, терроризировавшему всю страну несколько лет назад и собравшемуся делать это снова. Больше нет. Если этого не хотят взрослые волшебники — тогда этим займутся их дети. Революция начинается в умах.

***

— Дамблдор тревожится за меня, так считает миссис Уизли, — мрачным тоном заявил Гарри, ударив рукой по кровати.

Мария стояла перед двумя многоквартирными домами под фонарем, и, прикусив губу, размышляла, так ли ей нужно появляться в том месте, но вспомнив теплое крепкое прикосновение руки Северуса к своему плечу на прощание, сделала шаг вперед.

«Площадь Гриммо 12»

Между двумя зданиями стало проступать еще одно. Причем не-маги из соседних не заметили никаких изменений. Потрясающее колдовство. Настолько мощное! Девушка сделала шаг вперед, намереваясь подняться на крыльцо по истертым каменным ступеням, не отрывая глаз от возникшей из небытия двери. Черная краска на ней потрескалась и местами осыпалась. Серебряный дверной молоток был сделан в виде извивающейся змеи. Ни замочной скважины, ни ящика для писем не было. Камины отслеживали, а потому такое путешествие было бы небезопасно для самого Сириуса.

Дверь поддалась легко. Ей был известен секрет, а потому никаких затруднений у Мари это не вызвало. В доме все еще пахло сыростью, пылью и чем-то гнилым, сладковатым. Ощущение — как от заброшенного здания, хотя летом они старательно убирали этот особняк.

Где-то неподалеку раздавался шум и шуршание, едва слышный разговор какой-то девушки и… Ремуса Люпина? По крайней мере, это извиняющий мягкий тон был присущ только ему. Змеиный дизайн неплохо смотрелся в подобной обстановке. Ее приход не заметили.

Мария решила сначала пройти в «свою» комнату. Она поднялась на третий этаж, стараясь не потревожить леди Блэк, спящую на своей картине. Вот и комната Регулуса, что свято охраняет домовик. Охраняет для нее. Приятно осознавать себя частью древнейшей истории. Приятно чувствовать себя значимой.

— Кто здесь? Гарри? — прошептала она в темноту, завидев темный силуэт у окна. Он обернулся.

— …Еще бы не тревожился, — проворчал Поттер сам на свое экспрессивное заявление. — Я ведь вижу глазами Сами-Знаете-Чьей змеи. Я не помню ничего из того, что делаю и где бываю. Но… я одержим им. Он овладевает мной. Я видел не только нападение на Артура Уизли.

— И ты решил? — Мария подалась вперед ровно настолько, что смогла прикоснуться кончиками пальцев его плеча.

— Я уйду. Я не хочу подвергать их всех опасности. Рон не говорит этого, но он, конечно же, меня избегает. А все эти жалостливые и сочувствующие лица. Если я их подведу…. Дамблдор скрывает от меня всякую информацию. Я пережил нападение дементоров, почти убил мистера Уизли, а все, что мне говорят — сиди и не двигайся!

— Да, продолжай, Гарри, — хмыкнула она, — продолжай винить себя. Продолжай жалеть. Ты же монстр. Ты же этого раньше не понял, Поттер?

— Ма-Мария? Ты о чем? — он позволил себе поднять взгляд выше. Похоже, Гарри был готов к самобичеванию, более того усердно им занимался. Но услышать в ответ от посторонних людей обвинения в свою сторону — нет.

— Знаешь, — еще громче заговорила Дюпен Чен, — Именно из-за этого я ненавижу преподавание. Ты спрашивал: почему бы не попробовать себя в этом. Вы все нечеловечески убеждены, что абсолютно правы во всем! И, конечно же, тебе не приходило никогда в голову, что у главы Хогвартса есть веские причины не делиться с тобой мельчайшими деталями своих планов? Лелея свои обиды, ты ни разу не задумался о том, что приказы Дамблдора никогда не приносили тебе вреда? Нет, — покачала она головой. — Нет, как все молодые люди, ты совершенно уверен в том, что только ты способен думать и чувствовать, ты один чуешь опасность, у тебя одного достанет ума проникнуть в замыслы Темного Лорда…

— Значит, он замышляет как-то использовать меня? — быстро спросил Гарри.

— Разве я это сказала? — вопросом на вопрос ответил Мария, праздно разглядывая свои ногти. — Послушай, Гарри, — Мари приобняла его за плечи, смотря прямо в глаза. На лице у Поттера отчетливо стали заметны темные синяки. Он не спал, кажется, несколько суток. — Оставайся на месте. Не предпринимай никаких безумных поступков. Как бы я ни была сторонницей таких вещей, в данной ситуации веди себя адекватно. Тебе не просто так это говорят.

Разозленной неопределенностью Гарри повалился ничком на изъеденное молью покрывало.

— Откуда тебе-то это известно?

Но характерное молчание должно было помочь ему вспомнить некоторые детали ее биографии.

— Ох, Мария, — подросток тут же подскочил вверх, — это же он, да? И ты здесь потому что…

— Потому что этот гребаный змеиный склеп самое безопасное место. И Он не хочет меня потерять. Ты прав. Но не думай об этом слишком сильно. Мне не нужна только твоя жалость. Ты боишься спать? Боишься своих кошмаров? Не пробовал окклюменцию?

— Окл..что?

Мари открыла свой чемодан и в отделе для книг вытащила потрепанный томик, по которому когда-то тренировалась сама.

— Защита разума. Между прочим, напрасно недооцененная вещь. Займись этим на досуге. А теперь марш из моей комнаты, — она повелительно махнула на дверь, и Гарри поспешил повиноваться.

— Спасибо…

***

В предпоследний день каникул группа подростков на попечении миссис Уизли вновь навестила больницу Святого Мунго. Гарри, уже бывавший там несколько раз уверенно ориентировался во всех этих коридорах и этажах. И в тот же день, ведя их в буфет на шестой этаж, Поттер обнаружил своего бывшего профессора защиты Локхарта в отделении для заклятий. А еще они увидели Невилла и его бабушку, навещающих родителей. Миссис Лонгботтом, выглядевшая чрезвычайно недовольной жизнью и Мария постеснялась высказать это даже мысленно, ханжой, попеняла внука в том, что тот не рассказывает каждому встречному о своих героях родителях. Для подростка это было обиднее всего. Его бабка не знала, что сочувствующие и понимающие люди уже давно услышали эту историю. И Невилл был вправе гордиться своими родителями наедине с собой.

Мария не прощание слегка приобняла нерешительного парня и шепнула ему слова утешения. Это не заменит ему душевного успокоения, но, возможно, придаст силы двигаться дальше. И поменьше слушать свою авторитарную старуху.

И лишь на следующий день произошло то, что заставило Гарри ожидать школу с ужасом, а Марию вновь открыться перед человеком, вполне могущим прожить и без этой информации.

— Гарри, дорогой, — голос миссис Уизли был слышен даже из коридора. Мария читала книгу, лежа на кровати, а мальчишки у себя были заняты особой шахматной битвой. — Можешь спуститься в кухню? С тобой хочет поговорить профессор Снейп.

Имя отца в контексте «ждет» заставило Дюпен Чен подскочить. От него вновь не было ни единой весточки после рождественского вечера. Наспех натянув черные зауженные джинсы, она стянула волосы в небрежный пучок и выскочила за дверь. Естественно, Поттер уже ушел первым.

— Знаешь, Снейп, — громко сказал Сириус из кухни, — я предпочитаю, чтобы ты не отдавал здесь приказов. Это мой дом, понимаешь ли.

— Я здесь по распоряжению Дамблдора, — Северус же, наоборот, говорил тише и ядовитее, — но, ради всего святого, оставайся, Сириус. Я знаю, ты любишь чувствовать себя…

— Папа!

Она влетела в кухню и бросилась в объятия своего отца.

— …причастным, — заключил он над самой ее головой.

— Мария? — столь неподдельное удивление в голосе Блэка только тогда навело Дюпен Чен на то, что хозяин блэковского особняка просто-напросто не в курсе их семейных заморочек, а Гарри действительно никому не сказал об этом.

— Сириус, кхмм, — мгновенно оценив расстановку сил, Мари все же решилась, что пора и ему рассказать чью дочь он приютил, — познакомься. Северус Снейп — мой отец. И если бы в свое время сменила фамилию, то стала бы зваться Марией Снейп.

— Я уже понял, — хмуро кивнул тот. — Мне нужен коньяк. Кричер!

Хах, знакомство все же прошло лучше, чем могло бы быть. Сириус проявил недюжую силу воли и выдержку и не проклял своего заклятого школьного врага. Возможно, в этом помог ему алкоголь. И репрессии в сторону Мари не последовало. Сириус назвал ее новым поколением мародеров, назло Северусу, и между строк звучало: он рад, что Мария подружилась с Гарри.

Блэк на удивление правильно понял желание двоих скрывать природу своих отношений и пообещал никому не говорить об этом. Сириус доверял Дамблдору и считал, что если сам директор, узнав шокирующее известие еще несколько лет назад, не сообщил о нем никому, значит, так было нужно. А вот Поттер был чрезвычайно расстроен тем, что у него будут дополнительные занятия в окклюменции с нелюбимым профессором Снейпом. Не переубедил его и тот факт, что о защите разума от влияния извне его уже предупреждала Дюпен Чен и упражнения в ее книге начали помогать.

— Дамблдор хочет, чтобы ты перестал видеть сны о Волан-де-Морте, — мягко пожурила друга Гермиона. — Ты же не будешь по ним скучать?

— Дополнительные уроки у Снейпа, — ужаснулся Рон, не смущаясь внимательного взгляда Мари. — Мне, пожалуйста, кошмары!

— Ой, да бросьте. Северус — душка, — хихикнула она. Мари каждый раз веселилась от души, рассказывая незначительные факты о нем и о себе, что ну никак не могли, по мнению гриффиндорцев, соответствовать действительности.

— Кошмары! — выразительнее добавил Рон под громкий смех друзей.

***

— Я передумал, — почти зеленое лицо Рона склонилось над пакетом, — я больше никогда не хочу на нем кататься.

До Хогвартса вся святая компания добиралась на Ночном рыцаре. Водитель, получив вполне конкретный приказ от Тонкс, скрывающейся под видом старухи, гнал изо всех сил. И Рон, предвкушающий поездку на данном виде магического транспорта, теперь горячо жалел об этом. И не только он. Укачивало всех знатно. По полу летали сумки пассажиров с верхних этажей: смесь лягушачьей игры и бисквитных кексиков заставляла желудок сжаться. Но хватило всего лишь часа и заснеженные вершины Хогсмита показались из окна, вырывая ликующий стон подростков. Добрались!

Первое же после каникул собрание ОД все, кроме брюзги Смита встречали с радостью. И Мари, конечно же, первая узнала о том, что кто-то следовал ее прощальному совету. На каникулах тренировались практически все. А еще о том, что поцелуи после разлуки на продолжительное время невероятно сладки, и буквально за три недели человек может поменяться до неузнаваемости.

— Как прошло? — шепотом спросила Гермиона, поджидая Гарри после его занятия окклюменцией, и тут же с озабоченным видом: — Ты как себя чувствуешь?

— Хорошо… не знаю. — Гарри поморщился и плюхнулся на кресло рядом. — Слушайте, я кое-что сообразил…

Мария внимательно прислушивалась ко всему, что творилось в кабинете отца, и не могла не согласиться и с тем, и с другим.

— Так ты говоришь… — прошептал Рон, потому что мимо пробежала стайка девиц, — это оружие, за которым гоняется Сам-Знаешь-Кто, оно в Министерстве магии?

— В Отделе тайн, должно быть, там, — шепотом ответил Гарри. — Я видел эту дверь, когда твой отец вел меня вниз на слушание — ее он и охранял, когда на него напала змея.

Гарри принялся рассуждать, что же могло значить видение с неизвестной дверью и для чего заклятому врагу Поттера нужно сконцентрировать его внимание на этом. Они пришли к выводу, раз это происходит на нижнем уровне Министерства, эту дверь охраняют невыразимцы, то там разрабатывают что-то сверхсекретное, что так понадобилось Волдеморту (не произноси это имя).

— И все же, — почесал затылок Рон, — как подумаю, что Снейп может читать мысли, так тошно становится.

— Только не-маги рассуждают о «чтении мыслей», — презрительно фыркнула Мари, включаясь в их диалог, — подвинься, красавчик. Ум — не книга, которую можно раскрыть, когда заблагорассудится. Мысли не напечатаны внутри черепа, чтобы их мог изучить всякий любопытный. Мозг — сложный и многослойный орган. Верно, однако, что те, кто овладел легилименцией, способны при определенных условиях проникнуть в сознание своих жертв и правильно интерпретировать добытые сведения. В частности, они почти всегда знают, когда кто-то им лжет. Только натренированные в обратном искусстве способны обмануть их, скрыть, заставить поверить в свою правду.

— Он примерно также и говорил. А еще постоянно твердил: Очисти сознание! Ты уж прости, Мари, но… твой отец, — последнее было произнесено почти одними губами, — никчемный преподаватель, в отличие от тебя, — тут же исправился парень, под грозным взглядом сидящей напротив девушки.

— Нет, Гарри. Просто вы не можете найти правильную точку соприкосновения. Я не спорю, Северус сложный человек и чтобы понять его требуется много времени. Но, ты не прав. Он обучил меня окклюменции. И я знаю, что в этом деле он — мастер.

— Наверное, ты права, — пожал плечами Гарри, — слушай…

— Может, научишь нас всех? — выпалила вперед друга свою блестящую мысль Грейнджер.

— Хмм, — Мари поняла, что это будет просто непревзойдённой практикой по легилименции, а ради этого стоило согласиться на что угодно, — можно попробовать.

Она медленно поднялась, откинула черную гриву волос назад и ухмыльнулась так предвкушающее, что Поттер и Уизли вспомнили, что Мария-то тоже Снейп и готовы были взять свои слова назад, а Гермиона рассмеялась.

========== Глава 48. ==========

Каждый думал, что после побега преступников из Азкабана Амбридж чуточку присмиреет, смутится оттого, что это безобразие случилось под самым носом у ее возлюбленного Фаджа. Но нет, это как будто только утвердило ее в неистовом желании взять под свой контроль все стороны жизни Хогвартса. Она была полна решимости уволить в скором времени, как минимум, одного преподавателя; вопрос состоял только в том, кого первого — профессора Трелони или Хагрида.

А меж тем за следующий месяц учебы личная жизнь Марии и Луны перешла на новый уровень. Они действовали осторожно, но методично продвигались вперёд. Поцелуи участились, как и их глубина. Объятия стали крепче и менее целомудренными. Но даже при этом, они не спешили. Мари и Луне было комфортно так. Они наслаждались друг другом, не планирую чего-то большего. Подготовка Дюпен Чен к СОВ не мешала им проводить время вместе. Пожалуй, именно с Луной Мари находила нужную концентрацию. И даже нарглы и мозгошмыги Луны уже не были чем-то странным — они стали частью ее девушки, а значит частью ее самой. И, несмотря на подшучивания однокурсников о природе их отношений, Выручай-Комнату девушки чаще всего использовали для тишины.

Это и редкие тренировки спасли рассудок Марии от бессмысленного времяпровождения в Хогвартсе.

— Ваш мозг может все. Абсолютно все. Главное убедить себя в этом. Руки не знают, что они не умеют отжиматься, ноги не знают, что они слабые, живот не знает, что он сплошной жир. Это знает наш мозг. Убедив себя в том, что вы можете все, вы действительно можете все.

Еще несколько раз проведя занятия, связанные с непосредственной физической активностью, Мария присоединилась к группе учеников. Гарри Поттер, у которого своих дополнительных занятий было навалом, начал обучать чарам Патронуса. Но еще большие странные и даже пугающие перемены, связанные с известия о разгуливающих на свободе преступников, вызвали в Невилле. Дюпен Чен гордилась им и его успехами не только в магии, но и в покорении своих собственных способностей.

Долорес Амбридж оказалась действительно противной сукой. Ее приторно-сладкий, высокий голосок, в сочетании с едва замаскированным презрением ко всему, что она не одобряла — а этого было предостаточно, начал действовать на нервы. Скрывать это оказалось труднее и труднее с каждым днем. Однако, что еще раздражало больше этого, это как однокурсники начали реагировать на старую глупую корову. Слизеринцы в большинстве своем старались относиться к ней с безразличием или успешно подлизывались. А вот большая часть гриффиндорцев и более решительных хаффплаффцев оказались не настолько умны. Да, Мария и не могла бы их винить в этом. Но они… попадались слишком часто. Стоило быть умнее и какое-то время помолчать, вместо того, чтобы вскрывать эту загноившуюся рану. Иногда было похоже, что они стараются попасть в «черный список» этой женщины. Рассматривая Верховного Инквизитора Хогвартса как прямую попытку Министерства вмешаться в дела школы, которая всегда была вне его юрисдикции, они навлекали на себя ее гнев. Впрочем, решение было обоснованным. Студенты верили, что это их школа и защищать себя они должны сами, не надеясь на чью бы то ни было помощь со стороны.

Луна крепко сжимала руку Мари в своей хрупкой ладони, не желая отпускать. Анджелина Джонсон что-то рассказывала, заливаясь от восторга. Близнецы предлагали сливочное пиво всем желающим. Они отмечали ровно четыре месяца с основания подпольного клуба. Сама Мария наслаждалась им так же, как и присутствием Лавгуд рядом. Это был самый счастливый день в ее жизни. Она чувствовала взгляды Луны на себе, чувствовала ее пальцы в своей руке, ее дыхание на щеке, когда та склонялась ближе и шептала ей на ухо. Мари уже было не обязательно смотреть на нее, чтобы понять, что она делает. Но смотреть так хотелось. И она поворачивала голову, сталкиваясь с взором подруги. И они будто мы начинали тонуть в синеве и черноте друг друга. А потом так же стыдливо отводили взгляд. Это было головокружительно, потрясающе! Все происходящее перекрывало и страдания, и слезы, и страх открыться, что были до этого… Мари даже казалось, что это было в прошлой жизни, точно миновали годы с тех пор.

— У тебя снова настроение «профессор Снейп»? — Рон по-дружески стукнул ее по плечу, и кто же увернулся от встречного удара.

— Что ещё за настроение? — наконец спросила она. Мария была впечатлена усердием отца и его способностью учить студентов, не применяя пыточных заклинаний. Поттер хоть и старался быть примерным учеником, был кошмарен. Он страдал, бесился, злился и не понимал. Неизвестная дверь в его видении не была слишком значимой мотивацией для изучения окклюменции, а подёргивание шрама и общее утомление он относил на избыточное количество дополнительных занятий.

— Ну как же! — всплеснул Рон руками. — Ходить во всем черном, на всех гудеть, за плечами иметь какую-то драму, а ещё всех бесить и периодически делать что-то хорошее.

Мария не могла не улыбнуться такому описанию нелюбимого преподавателя Рональда Уизли. И для нее это было своеобразным комплиментом.

— Так ты признаешь, что Северус делает что-то хорошее?

— Ну, почти, — тут же брякнул он, но кончики его ушей слегка заалели. Ну, что ж, ради такого, может, и стоило продолжить обучать Гарри. Может, Северусу станет легче, когда Поттер будет приходить к нему еще более подготовленным, чем обычно?

За всеми этими тревогами и делами — домашними заданиями, которых наваливали столько, что пятикурсники засиживались за полночь, тайными собраниями ОД и регулярными тренировками — январь пролетел незаметно. Мария оглянуться не успела, как наступили первые дни февраля с сырыми оттепелями и перспективой второй за год вылазки в Хогсмид.

Хогвартс жил своей жизнью. Дамблдор почти самоустранился, позволяя Амбридж вводить бесконечные декреты об образовании и изгаляться над правилами и законами. Страдали от этого, естественно, все. Жаба уволила Трелони, но директор заступился, и горе прорицательница осталась жить в Хогвартсе. Взамен Альбус Дамблдор, Мария сочла его еще тем троллем, пригласил на должность профессора прорицания кентавра Флоренца. Лицо Амбридж при виде такой несправедливости увеличилось чуть ли не вдвое. Ученики стали ставить ставки через сколько выйдет новый декрет, запрещающий полуконям ходить по замку. Она не терпела противоречий и пререканий.

И логичнее всего в эту картину жажды власти Генерального Инспектора вписывалась инспекционная дружина. Тот факт, что туда принимались только чистокровные волшебники, уже никого не удивлял. Учитывая «официальный» статус крови, прикрепленной самими студентами школы ещё несколько лет назад, Мария никаким образом не могла помочь своим друзьям. Изначально был довольно глупый план с включением шпиона в сети Амбридж. Но все, кто мог это сделать — боялись, а на Дюпен Чен Амбридж даже не задерживала взгляд. Мария всё-таки обрадовалась тому, что этого не произошло. Староста Малфой изредка встречаемый ею в коридорах ныл, что каждому слизеринцу приходится изображать ярых сторонников Фаджа, иначе и на них будут наложены репрессии.

***

Она смотрела на ее тонкую бледную шею, на ключицу, видневшуюся сквозь распахнутый ворот ночной рубашки, на гладкую кожу, которая отражала блики от огня в камине. Почему в это свидание она чувствовала не только всепоглощающую нежность? Почему, зарывшаяся в очередной их совместный вечер в пушистую шкуру у камина, девушка тревожила Марию? Почему в её сердце так силен страх? Ведь иначе те чувства, которые Мари испытывает, глядя на то, как Луна мастерски справляется со своими спарринг партнёрами на очередных занятиях, не назвать никак. И Мария думает, что теперь у нее появился ещё один человек, которого так страшно потерять, и который становится уязвим.

Поттер и Грейнджер прижали Риту Скитер, и та написала статью в «Придиру», поскольку: «Пророк» этого не напечатает. Ты, возможно, не заметила, но его россказням никто не верит. Все считают, что он свихнулся. На такую историю не будет спроса. Фадж запретит ее печатать, — сухо сообщила Рита.

Тогда-то Луна и предложила Гарри свою помощь. Отец Луны не боялся правительства и верил Гарри Поттеру.

Декрет номер 26 запрещал учащимся читать «Придиру». Это ставило под угрозу Полумну, которая тайком доставляла журналы от отца.

Близнецы и Ли затеяли очередную шутку над Амбридж и на занятиях ОД собирали всех желающих присоединиться. Луна поддалась всеобщему настроению и подняла руку. Мария без сомнения отвергла ее кандидатуру. Отвергла решительно и довольно грубо, не произнося при этом основополагающих причин. И теперь девушка провожала глазами одинокую светловолосую фигурку, даже не смотревшую на нее. Эта была первая их ссора. Мари кусала губы до крови, убеждая себя, что вскоре Луна оттает. Она всегда легко отходила и, конечно же, никогда ни на кого не держала зла. Она забывала каждую мелочь, каждую нанесённую ей прежде обиду от однокурсников. Но теперь… теперь она по-настоящему обиделась на высказывание Марии о несостоятельности Полумны защитить себя.

На самом деле это было опасно. Новая и новая шутка близнецов становилась с каждым разом жестче и злее. Амбридж умела находить правонарушителей и карать их. Настойка растопыника, что чаще всего готовила и продавала Мари, пользовалась бешеной популярностью у гриффиндорцев. Разве Мария позволила своей солнечной девочке ощутить боль того, как ее нежную кожу режет кровавое перо? Если бы она увидела эти шрамы, даже Северус не спас бы жабу от изувечивания, и для этого не нужно было бы применять магию. Мария опасалась и этого тоже. И чаще и чаще девушка понимала, что финальный аккорд этих шуток близок.

Они не разговаривали уже неделю.

Мария небрежно заправила прядь волос и кинула скучающий взгляд на часы. Зелью кипеть ещё 2 минуты. Бесконечно долго. Острые, покрытые темным лаком, ногти барабанили по столу.

Последняя песчинка упала вниз, пришло время бросать следующий ингредиент. Мари встрепенулась и наспех кинула туда растертую кожицу саламандры вместо порошка визгоперки. Это был не тот ингредиент и тем более не в том количестве.

Зелье от такого непочтительного обращения опасно помутнело, и Северусу, краем глаза следившему за ней, пришлось действовать быстро. Он подбежал и взмахом палочки затушил горелку под котлом. Эванеско справилось со всем остальным. В любом случае, их эксперимент не удался.

— Мари, что я тебе говорил, когда входишь в класс зелий нужно…

— Нужно иметь светлую голову и подходящий настрой, — вяло ответила она, откинувшись на спинку стула.

— Что с тобой? — кажется, в нем проснулся родительский инстинкт. Но рассказывать эту проблему Мари не решилась бы никому.

— Ничего, — буркнула она, отвернувшись. “Думай о полетах, о полетах”. Но этого не потребовалось. Северус держал свое обещание и в голову дочери без ее на то разрешения не лез.

— Пожалуй, тебе нужен отдых, — заметил-таки он. — Иди. Но в следующий раз жду тебя в полной боевой готовности.

— Ага. Спасибо, — всё ещё задумчиво пробормотала она, слыша его лёгкий бубнеж позади себя.

Хлопнув дверью кабинета зельеварения, Мари устало побрела вперёд. Судя по времени, был ужин, и большинство студентов находились в Большом Зале. Ее желудок тоже издал свой протест и настойчиво указал, что и ей необходимо подкрепиться.

Мари смотрела в пол, не обращая внимания на редких слизеринцев, спешащих к себе. И, конечно же, она не ожидала, что за очередным поворотом…

— Ай, смотри куда… — раздался знакомый унижающе-снисходительный тон.

— Да пошел ты, Малфой, — Мари была не в настроении обмениваться словесными пиететами тем более с ним.

— Опа, какие люди и без охраны, — ухмыльнулся он, приглядевшись к своей спутнице. — Так и напрашивается на снятие балов? — поиграл он своим значком старосты и вышитой буквой «А».

— Малфой, не беси. Иначе в один прекрасный день твой значок окажется прямо у тебя в заднице.

— Да чего ты, — мгновенно успокоился он, — я же шучу. Могу я хоть раз показать свое особое положение?

Она отмахнулась, намереваясь пройти мимо.

— Что с тобой, Дюпен Чен? Обычно ты не пропускаешь наши словесные баталии. Что твой рыжик тебя отшил? Я смотрю, Эббот заняла твое теплое местечко.

Ах, да, на самом деле мало кто не из “своих”знал о том, что Мария теперь занятая девушка, и вовсе не Рональдом.

— Да что ты понимаешь, Малфой, — Мари остановилась и присела на низкую нишу в стене. — И Рон тут не причем.

— Что, дядя Се….кхм профессор Снейп сказал, что твое зелье никчемно?

— Ха-ха. Как смешно, — вяло отозвалась она. — Луна, — не стала тянуть она больше. Почему-то именно заносчивый Малфой казался лучшей компанией по изливанию души.

— Что, Луна? Луна сегодня яркая? Полнолуние? Фаза Луны недостаточная для приготовления нового состава? Лунный свет мешает тебе спать и поэтому ты такая? Ну, что там с луной?

— Придурок, — хихикнула она, улыбнувшись. Драко повеселил ее. — Нет, Луна Лавгуд.

— Ты из-за этой полоумной что ли страдаешь? Эй, я же шучу, — тут же вставил он, наткнувшись на злой взгляд и кончик палочки. — Подумаешь. Нашла причину. Какие вы девчонки странные. Она вон тоже сейчас у входа в подземелья мне попалась. Кажется, даже безумнее, чем обычно. Что у вас с ней? Поссорились из-за тряпки? Ты забыла про ее день рождения или годовщину смерти ее любимого кота?

— Нет. Я ее обидела, — призналась Мари. — Я сказала, что она… она плохо колдует и ей не следует…в общем обидела и все. Какая теперь разница? — огрызнулась она.

— Ну, так если ты не права, извинись и все. Делов-то, — сважничал Малфой.

— От кого я это слышу? Сам Малфой говорит об извинениях? Помнится, два года назад в свою сторону я слышала другие слова и советы.

— То было давно. Ты не переводи тему. На самом деле я…ммм…просто хотел тебя заинтересовать. Неважно. Ну, так что насчёт извинений?

— Ты серьезно предлагаешь подойти к ней и сказать: Хей, Луна, я повела себя как самая настоящая пиздопроебина и мне очень жаль, что мы поссорились. Давай забудем все. Мир, дружба, жвачка?

— Ну… — пожал плечами ее вынужденный психолог, — …подари ей какую-нибудь белую и пушистую дрянь. Девчонки тащатся от этого. Она и простит.

— Себя имеешь в виду? — подколола его Мари.

— Вообще-то, я серьезно, — «обиделся» Малфой. — Не хочешь слушать моих советов и не надо.

— Извини, Малфой. А знаешь… — догадка осенила Мари, — ты ведь прав. Спасибо за совет. Не скучай.

Дюпен Чен вскочила на ноги, кивнула Малфою и кинулась прочь из подземелий. У нее возник план. Заклятие Патронус, что они стоически осваивали на занятиях ОД начал у многих принимать конкретную форму. У Грейнджер и Чанг, например уже были телесные формы, а у Невилла и Дина — лишь оформленные фигуры. У большинства, на самом деле, не до конца выходили эти светлейшие чары. Мария относилась к их числу. Ровно как и Луна. Но у последней уже был вполне отчётливый образ. Ее зверёк-защитник был кроликом. Белым, пушистым кроликом. К тому же Мария не могла бы даже под пытками забыть о том, что совсем скоро, буквально через пару дней у Полумны день рождения. Прямо перед днем всех влюбленных. Мари решила гордо проигнорировать ужин — все равно в тумбочке под чарами стазиса лежит несколько сандвичей и направилась в совятню.

«Всевозможные домашние питомцы мистера Бери» были рады исполнить заказ точно к 13 числу. Мари не волновалась на этот счёт. А вот сливочно-кофейный торт, украшенный всецветной помадкой и кокосовой стружкой, заставил ее поднапрячься. К эльфам с таким заказом не пойдешь — только в кондитерскую, а у них и цены и сроки… Но делать было нечего.

Теперь, когда до торжества оставалась одна единственная ночь, Мари кусала губы и косо поглядывала на стол сине-бронзовых орлят. Луна сидела в одиночестве и читала очередную книгу. Выглядела она и в самом деле неважно. Дюпен Чен пообещала себе упросить Чанг сводить Луну к мадам Помфри. Чувство вины и тревога так сильно переполнили Мари, что она была готова пойти извиняться прямо сейчас, но возможный подарок, ожидавший юную ведьму в спальне девочек Гриффиндора, умолял потерпеть.

Сердце бешено издавало ритм, когда синие глаза поднимались над столом и искали такие же, но черные, и тут же опускались вниз, осознавая свою ошибку. А если ничего не выйдет?!

========== Глава 49. ==========

Было страшно. Было чертовски непривычно. В голове, как назвала бы их Полумна, роились тысячи мозгошмыгов. Но девушка пересилила себя и первой ступила в Выручай-Комнату. Следовало подготовить кое-что до начала осуществления плана. Но это не было самым страшным пунктом. Страшнее того было увидеть отрицание в глазах той, для кого это все делалось. Увидеть ее развернувшуюся спину и полный разочарования взгляд. «Не такого я от тебя ожидала». Страшнее того было признаться в своей уязвимости, в своих страхах и получить взамен… ничего. Отчужденность. Неверие. Отказ.

Гарри помог Мари в самом главном. Он пригласил Луну на восьмой этаж. Соврал насчет важного разговора, связанного с ОД. А Мария, накинув на себя, одолженную же Поттером мантию-невидимку, сидела в небольшой нише, наблюдая за ними. Гарри исчез так быстро, что Лавгуд, наверное, не сразу это поняла. Но когда они остались одни, Мария стянула полупрозрачную ткань с головы. Ждать долго не пришлось.

— Прости меня, прости, — едва слышно прошептали ее в раз пересохшие губы. Пальцы судорожно отбивали ритм по ноге, облаченной в темные джинсы.

Она молчала.

— Я была не права. Луна ты превосходная колдунья. Ты достойна восхищения. Ты умная, смелая, отважная. Я не имела все это в виду, когда говорила при всех те слова.

— Ты… ты извиняешься передо мной? — отмерла худенькая фигурка напротив, сделав едва заметный шаг вперед.

— Я… кхмм… я виновата, Луна. Ты можешь сказать мне все, что думаешь о моем поступке. Мерлин, я даже вытерплю, если ты захочешь ударить меня.

Мария приблизилась совсем близко, обхватывая своими ладонями слегка прохладные пальцы Луны и ловя ее напряженный взгляд.

— Мне было больно, — наконец прошептала та в ответ, не пытаясь вырваться, — мне было очень обидно. Ты не верила в меня. Ты сказала, что я недостаточно подготовлена. Я не справлюсь.

— Я боялась, — это вырвалось против ее воли так стремительно, что Мари даже перебила Луну. — Я боялась и боюсь за тебя. Ты для меня самый дорогой человек. Я не хочу, чтобы ты попалась, чтобы тебе причинили вред. Я не хочу, чтобы ты страдала.

Из горла Луны вырвался едва слышимый всхлип удивления.

— Пожалуйста, не поступай так больше, Мария. Я хочу, чтобы ты доверяла мне, чтобы верила в мои силы, чтобы гордилась мной.

— Ну, так помоги мне, Луна. Прошу тебя. Иначе я опять это сделаю. Я думаю так легко сломаться. Будь моим другом. Моей опорой. Держи меня. Дыши мной, — прошептала Мария прямо на ухо, склонившись так близко, что на коже Луны появились мурашки. Она придвинулась совсем близко. Их тела соприкоснулись, а руки уже как обычно обняли за талию друг друга. — С днем рождения, Луна!

Мария буквально на несколько секунд отстранилась, при этом все еще удерживая руку своей Луны. «Покажи мне подарок Луны. Покажи мне подарок Луны. Покажи мне подарок Луны». Появилась давно знакомая дверь из дерева. Они вошли вместе рука об руку. Их обычная комната в этот раз была обставлена немного по-другому. На столике посреди огромной залы с камином, креслами и кроватью стояла подарочная упаковка с тортом внутри, а рядом большая клетка, накрытая непрозрачной тканью.

Мария совсем не ожидала того, что Луна сделает первый шаг сама. Ее прохладные губы коснулись ее и вначале нежный, словно крылья бабочки, поцелуй превратился в настойчивый, глубокий, сметающий все границы. К чертуподарок, к черту угощения и вино! Блондинка вдруг остановилась и потянула Мари в сторону двуспальной кровати.

— Позволь мне прикоснуться к твоему телу, Мари, — сглатывая слюну, прошептала она. —Позволь обнять тебя. Позволь спасти тебя от того монстра, что убивает тебя изнутри. Позволь попробовать мне твои губы на вкус. Ты любовь всей моей жизни.

И она сдалась. Как можно было не сдаться? Как можно было отвергнуть предлагаемый с такой щедростью дар?

— Ты красивая. Ты самая красивая девушка на свете. Ты моя мечта, — шептали они друг другу, тяжело дыша.

А потом просто наслаждались тем, что рядом, что рука находится в руке. Что обнаженное тело касается другого. Что конечности переплетаются. Что не хочется мыслить жизни друг без друга. Что сердце, кажется, бьется одно на двоих.

Никогда не знать Луны — вот что было бы катастрофой. Мария поняла это в этот самый момент. Смог бы любой другой парень любить Мари так преданно и самозабвенно? Терпеть порой слишком холодный, а порой истеричный характер. Или выносить неизменное присутствие Северуса Снейпа рядом? Весьма сомнительно. Мария не представляла себе, нет, ей было даже неприятно думать, что она лишилась бы невинности с кем-то другим, что чьи-бы то руки шарили по ее телу, что чье-то горячее и неприятное дыхание раздавалось над ухом, что кто-то видел бы ее настолько беспомощную и покорную, расслабившуюся… что не Луна была бы рядом. Разве она смогла бы довериться кому-то еще?

— Я люблю тебя, — теперь эти признания не были чем-то неестественным, чем-то странным и запретным. Теперь эти заветные слова хотелось повторять тысячи и тысячи раз, чтобы, наверное, все услышали об этом.

Луна с восторгом приняла свой подарок. Кролика назвала Билли. Они пили вино, расхаживали в чем есть по своей личной спальне, периодически целовались и жаждали, чтобы время в их личном маленьком убежище остановилось.

— В следующий раз надень то платье, — промурлыкала уставшая и через раз зевающая Луна. — Тебе так идет оно. Я хочу развязать все… аааа… завязки… Люблю тебя, — сонно пробормотала она.

Мария замерла, чувствуя, как сердце едва не выпрыгнуло из груди. Она сжала ее плечи крепче, слушая выравнивающееся дыхание, и зажмурилась.

— Спасибо, — едва слышно выдохнула она, но Луна уже сладко спала в ее объятиях. И Дюпен Чен пожалуй ощущала себя самой счастливой в мире.

***

— Вы снова вместе. Отлично, — бросила Гермиона, схватив Мари за руку. — Мне нужна твоя помощь.

— Грейнджер, мы и не были не вместе, — недовольно поморщилась Мари, так и сдвинувшись с места. — Ты в курсе, что сейчас 14 февраля и у нас свидание. Свидание!

Староста Гриффиндора подкараулила их на прогулке в Хогсмиде.

— Но мне и Гарри нужна твоя помощь, — продолжала настаивать она.

— Гермиона, твои мозгошмыги слишком активные. Тебе нужно поменьше нервничать и съесть ту шоколадку, что тебе подарил Морган, — беспечно добавила Луна.

— Вот именно, Гермиона. Попрошу не нарушать нашу прогулку. Если у тебя нет своей личной жизни…

— У меня есть личная жизнь, — мгновенно отреагировала Грейнджер.

— То есть ты и Диггори всё ещё вместе? — хмыкнула Мари, припоминая, когда в последний раз Грейнджер что-то рассказывала о своем Седрике. — Или это кто-то другой? Дэвис?

— Я и Седрик, если вам так интересно, всё ещё вместе, — задрала она подбородок. — Просто он работает очень много и…

— И тебе нужно повернуться, — пропела Луна, указывая ей за спину. Что та и сделала. А после ахнула, бросившись вперед.

Там с букетом роскошных цветов уже стоял Диггори и улыбался. “Ах, до чего чертяка красив!” — это даже не стоило обсуждать. Грейнджер мгновенно забыла о всякой помощи Гарри, особенно, когда сам Гарри стоял неподалеку и давал пять Рону. Ее друзья устроили сюрприз своей подруге. В тот день ни Мария, ни Луна Гермиону больше не видели. Посетив кафе мадам Паддифут, девушки вернулись в замок.

А на следующий день, в понедельник вышел новый неизвестно какой по счету декрет.

— «Мальчики и девочки не должны находиться друг к другу ближе, чем на пятнадцать дюймов», — с отвращением процитировал Рон, пока они бежали на злоебучую защиту. — Жаба хоть понимает, какой бред эти ее декреты?

— Как повезло, что ты не мальчик, Луна, — Мари схватила руку Луны и преподнесла ее к губам.

— Это чудесно! — промурлыкала она, поднимая свои лазурные глаза прямо на нее.

Все прочие проигнорировали всплеск раздражения Уизли. Оценка умственного развития Амбридж была дана ещё в начале года.

Радость, которую как и Гарри многие испытали после опубликования в «Придире» его интервью, давным-давно испарилась. Скучный март сменился ветреным апрелем, и жизнь студентов опять превратилась в нескончаемую череду забот и проблем. Но это ни в коей мере не уменьшило восторг Марии от того, что они с Луной снова вместе.

Девчонки, посещающие прорицания все как одна были в восторге от нового преподавателя. А вернее от его чертовски обалденной фигуры, ну, или ее верхней половины. Амбридж продолжала портить всем настроение, то и дело объявляясь на занятиях. А Драко продолжал в тайне поставлять Дюпен Чен новости изнанки. Так они назвали их планы по свержению министерской подстилки.

Сам Малфой впрочем был в восторге от своей новой должности. Хоть он кое-что и сообщал Марии, не прекращал надеяться, что Поттер попадется. Блондин встречался с Мари только для того, чтобы подпортить настроение Амбридж. И как он сам выразился: «только для тебя, иначе крестный…» Что сделал бы крестный, сказано не было, но Дюпен Чен поняла это.

Не всегда их встречи проходили без происшествий. Последнюю такую засекла сама мадам Инспектор. Поскольку декрет уже действовал, вместе их видеть было нельзя, особенно в подземельях Слизерина, особенно недалеко от гостиной факультета, особенно вечером. А если жаба догадается, что они следят за ней, даже Малфою со всем его влиянием не поздоровится. И Мари не оставалось ничего другого как мгновенно схватить Драко за руку и нырнуть в нишу.

— Подыграй мне! — с этими словами она впилась в его губы. Хмм. Поцелуй оказался не так уж и плох.

— Не стой как деревянный, — оторвалась Мария на мгновение. — Мы типа парочка. Обними что ли.

Руки Драко все же обняли ее в ответ, а на поцелуй тот стал отвечать активнее. Они продолжили это нехитрое занятие, прежде чем “поцелуй во благо репутации” не нарушил визгливый выкрик Амбридж. Они лишились по пятнадцать баллов, и Мария заработала первую отработку, на которую просто не смогла не прийти.

Когда Амбридж ушла с таким самодовольным видом, Малфой вновь появился в коридоре, выйдя из своей гостиной, куда его направила жаба.

— О, моей репутации пришел конец. Я целовался с Дюпен Чен, — он театрально приложил руку ко лбу. — Что теперь будет?

— Не волнуйся, милый, если от этого мезальянса родятся маленькие Малфои, я подброшу их на порог, — рассмеялась Мария, глядя в растерянное лицо слизеринца.

— Не смей так шутить! — Малфой тоже рассмеялся. — И, кхмм, удачи на отработке.

Луне пришлось рассказать об этом недопоцелуе и при этом клятвенно заверить, что это было лишь для создания какого-никакого алиби. Но ее понимающая девушка лишь улыбнулась и сообщила, что все в порядке. Она не ревнует к Драко, который помог им помириться. Его вклад в перемирие стал известен Луне уже на следующий день после дня ее рождения.

А вот как на отработке следующим вечером, Мария не смеялась уже давно.

— Профессор Амбридж, можно?

Она толкнула тяжелую деревянную дверь и вошла в кабинет. На всей поверхности были наброшены ткани — кружевные или обычные. Стояло несколько ваз с засушенными цветами, каждая на своей салфеточке, а на одной из стен висела коллекция декоративных тарелочек с яркими цветными котятами, которые различались, помимо прочего, повязанными на шею бантиками. Теперь она поняла ужас Гарри в его мыслях: «Котята, везде котята». Котята были такие мерзкие, что Мария ошеломленно продолжала на них пялиться, пока профессор Амбридж снова не заговорила.

— Кхмм, проходите Дюпен Чен. Я надеялась, что вы самая адекватная студентка дома Гриффиндор. Но даже мне свойственно ошибаться. Согласно декрету, мальчику и девочке нельзя находиться рядом ближе чем на 15 дюймов. Как вы сможете объяснить то, что я застала вас с мистером Малфоем в таком дискредитирующем положении? А?

— А как же репродуктивная функция магической Британии? Нет войне, да любви? Нет? Нужно рожать маленьких волшебников! По ребенку в каждый дом!

— Хватит бахвальства, Дюпен Чен. Отвечайте мне правду.

— But mama I’m in love with a criminal. And this type of love. Isn’t rational, it’s physical*, — гнусаво пропела девушка.

— Прекращайте издеваться, Дюпен Чен. Садитесь за стол и возьмите перо. Будете писать строчки, — с садистским удовольствием произнесла Амбридж, протягивая перо — длинное и тонкое с необычайно острым кончиком. На столе уже лежал чистый пергамент.

— А где чернила?

— О, они вам не понадобятся, милочка, — заверила её профессор Амбридж с крохотнейшей смешинкой в голосе. Пишите: я не должна быть распутной.

— Распутной? Вы серьезно? — скептически подняла бровь Мари.

— Пишите! — настояла Амбридж, не сводя с нее глаз растянув в улыбке большой жабий рот.

Мария судорожно размышляла о том, как ей избежать прекрасных татуировок на коже, но все же поднесла острие к пергаменту. Она испустила короткий вздох боли. Слова, появившиеся на пергаменте, были написаны чем-то ярко-красным. Те же слова возникли и на тыльной стороне её правой руки, будто проведенные скальпелем; но не успела Мари отвести взгляда от свежих надрезов, как их затянуло гладкой кожей — осталась лишь небольшая краснота. Впечатлений оказалось достаточно. Она поднялась и отбросила перо куда-то в сторону.

— Не буду.

— Что-то случилось, Дюпен Чен? — ухмыльнулась Амбридж.

— Я не стану писать темномагическим артефактом на своей руке кровью, — спокойно ответила она. — А если вы будете настаивать, то я сообщу своему отцу. Он занимает немаленькую должность в Министерстве Магии Франции. Вы хотите международного скандала? — это был блеф, но Амбридж этого не знала.

— И кто же он? Я проверяла и никого с фамилией Дюпен Чен в Министерстве не служит, — Амбридж явно была горда своим знанием, не обращая внимания на то, что ее перо — официально запрещённый артефакт.

— А кто сказал, что фамилию мне не изменили? Или я взяла ее у матери. Или у бабушки? Вы чокнутая садистка и я не намерена терпеть ваши пытки. И тем более быть распутной.

Мария с шумом встала, откинула перо куда-то в угол комнаты и подошла к двери.

— А ну стоять! — заорала Амбридж. — Вы не имеете права перечить мне.

— Все претензии к моему адвокату. Алохомора. Дверь открылась, оставляя за спиной полную праведного гнева старуху.

Мария понимала, что отныне ее жизнь изменится и отнюдь не в лучшую сторону. Но какое же сладостное это чувство, оставить Амбридж с носом. Нужно немедленно сказать Рону возобновить его дело с адвокатом. Кажется, доказательств уже более чем достаточно.

Комментарий к Глава 49.

* Но мама я влюбилась в преступника. И эта любовь необъяснимая. Плотская. (Britney Spears - Criminal)

Прошу прошения, что прода подзадержалась. Я лежу с гриппом, и пишется в таком состоянии не особо хорошо(

========== Глава 50. ==========

— По-моему, у меня получилось, Гарри! — завопил Симус, которого Дин сегодня привел на занятия по ОД в первый раз. — Смотри-ка… Ах ты, ушел! Но это точно было что-то волосатое, Гарри!

Патронус Гермионы, отливающая серебром выдра, весело скакал вокруг нее.

— Они и правда симпатичные, — сказала Мари, с удовольствием наблюдая за выдрой, а затем переключая взор на пушистого кролика.

— Ну, же, попробуй еще раз, — ее мягко подтолкнула Луна. Мария каждый раз почти сотворяла настоящего защитника, но четко оформленной фигуры у нее не было. Она могла бы сказать, что это «точно что-то волосатое»

Мари напряглась, вспоминая все самое приятное. Встречи с Луной, их поцелуи, их признания, посиделки с отцом, звонки от мамы и старые прогулки с друзьями, непередаваемое ощущение счастья, когда она летала без метлы.

— Экспекто Патронус!

Серебристая с голубоватым отливом дымка стала плотнеть и набирать форму.

— Хомяк! У тебя хомяк! — засмеялась Луна захлопав в ладоши, привлекая к ним внимание.

Поттер оторвался от своей Чанг и подошел к ним, добродушно улыбаясь.

— Я же говорил, что это будет не тигр. Ты слишком милая, чтобы быть хищником.

— Да иди ты, — отмахнулась от него Мари, во все глаза смотря на своего защитника. Прекрасен. И уже подружился с бегающим по комнате кроликом. Как и их хозяйки.

Дверь Выручай-комнаты открылась и снова закрылась. Гарри сразу же оглянулся на вошедшего, но никого не увидел. Лишь через несколько секунд Мария заметила домовика, дергающего край его мантии. Это был Добби, который, как обычно, таращился на него из-под восьми шерстяных шапок. Глаза эльфа еще больше выкатились от испуга, и он весь дрожал. Практически каждый замолчал. Патронусы, освещавшие помещение, растаяли. Стало гораздо темнее.

— Гарри Поттер… она… она… — взвыл Добби. — Она сейчас будет здесь!

Кто «она» повторять дважды было не нужно. Амбридж. Гарри распрямился и оглядел неподвижных, пораженных ужасом ребят, не сводивших взгляда с бьющегося у него в руках эльфа.

— ЧЕГО ВЫ ЖДЕТЕ? — заорал он. — БЕГИТЕ!

Каждый рванул к двери, образовывая пробку. Наконец она рассосалась, выпуская всех учеников наружу. Мария, подхватив свою сумку, кинулась вниз по лестнице. Решение разделиться было самым верным, потому что группой их бы непременно поймали. На шестом этаже можно было свернуть правее и уже спокойно добраться обходными путями до башен, не привлекая никакого внимания. Но Поттер тоже понадеялся на этот путь. Единственный из всех. А именно его и ловили первым.

Малфой выскочил из ниоткуда и поставил Гарри подножку. Мария недолго решала бежать ей дальше или вернуться. Навстречу уже шла жаба. Она еще никогда не была такой счастливой.

— Так, так. Нарушаем правила, Поттер, — она схватила Гарри за руку, сжав его локоть точно тисками, и широко улыбнулась стоящему рядом Малфою. Отдав приказ найти остальных, она отпустила слизеринца. Мария успела увидеть виноватый взгляд, но лишь пожала плечами.

— С чего вы так решили? До отбоя еще час. Студенты могут делать все, что захотят, — громко сообщила Мари, обращая на себя внимание.

— Дюпен Чен? Интересно, — Амбридж хищно оскалилась. С той отработки прошло не так много времени, и она больше не предпринимала попыток ее оштрафовать, но заточила зуб, это было ясно самому Мерлину. — Какова же ваша причина присутствия в этом месте? Рядом с нарушителем спокойствия.

— Хмм. Я занималась спортом. Видите? — Мария приоткрыла сумку, доставая оттуда кроссовки.

— Спортом?

— Вы знаете, что такое спорт? Очевидно, нет, — едко добавила она глядя на обрюзгшее лицо жабы. Та, как и ее животный прототип, начала раздуваться от злости.

— Доброй ночи, профессор Амбридж! — помахала рукой Мария, зная, что та ничего не смеет сейчас ей предъявить. К тому же мысли той были заняты одним Поттером.

Никто не знал, что произошло в самом кабинете директора, куда отвели Поттера и Эджком — подружка Чжоу выдала их всех, и все ее лицо стало обезображено россыпью пурпурных прыщей, образовавших на щеках и носу надпись «ЯБЕДА». Гермиона славно постаралась с местью. Но с самого утра в коридоре висело новое объявление:

ПРИКАЗ МИНИСТЕРСТВА МАГИИ

Долорес Джейн Амбридж (генеральный инспектор) назначается директором Школы чародейства и волшебства «Хогвартс» вместо Альбуса Дамблдора.

Основанием настоящего приказа является Декрет об образовании №28.

Подписано: Корнелиус Освальд Фадж,

министр магии.

Вскоре эти объявления оказались развешаны по всей школе, и Поттер был единственным, кто знал, почему Дамблдору удалось сбежать, несмотря на усилия двух мракоборцев, генерального инспектора, министра магии и его младшего помощника. Все знали, что Гарри с Мариэттой присутствовали в кабинете Дамблдора, когда там разворачивались главные события вчерашнего дня, а поскольку Мариэтта после этого очутилась в больничном крыле, Гарри как единственный доступный очевидец происшедшего из числа учеников был вынужден отвечать на бесконечные вопросы желающих узнать все из первых уст.

Амбридж хоть и стала директором, но попасть в его кабинет не смогла. Горгулья ее не пустила. Отряд Дамблдора, сплотившийся из-за угрозы злорадствовал по углам.

— Небось, чуть от злости не лопнула! — ухмыльнулся Эрни, торопясь на травологию.

— Она, наверное, спала и видела, как сидит за директорским столом, — мстительно добавила Гермиона, когда они поднимались по каменным ступеням к парадной двери замка. — Мечтала, как будет командовать другими учителями, эта тупая, надутая, завистливая старая…

— Жалкая куча драконьего дерьма! — невпопад вставил Рон, но оказался как никогда точен.

Несмотря на то, что многих из Отряда не поймали, в списке были все их имена. Гарри поведал, что Дамблдор провернул все так, будто та их встреча с директором планировалась в первый раз, чтобы понять, достойны ли ученики следовать за Альбусом, и некоторые из них не пришли на нее. Имелась в виду Мариэтта, но Дюпен Чен воспользовавшись тем, что имен было не названо, решила поиграть в игру: «Все вопросы моему адвокату. Меня там не было и отвечать я ни на что не собираюсь». Впрочем, помогло это мало. Амбридж собрала всех в Большом Зале и выдала пергаменты и перья. Попивая горячий чай и наблюдая, как мучаются студенты, пишущие каждый свою фразу кровью, она ловила какой-то неземной экстаз.

Мария сидела за столом, откинувшись на спинку стула, и жевала жвачку. Она вызывающе посматривала на нового директора, словно говоря ей: «И что ты сделаешь?» В тот вечер Мария отчаянно благодарила Северуса за его дружбу с Малфоем-старшим, который помог скрыть сведения об иностранной студентке в Министерстве. И оказалась единственной в этом помещение, чье запястье не было украшено кровавыми шрамами. Обиднее всего было за Луну, которой досталось не меньше.

Однако после этого события, ученики решили действовать.

— В любом случае мы решили больше не волноваться насчет того, влетит нам или нет, — закончил за братом Джордж.

— Раньше мы всегда знали, где остановиться, — сказал Фред.

— Ну, разве что иногда чуть-чуть увлекались, — добавил Джордж.

— Но до настоящего членовредительства дело никогда не доходило, — сказал Фред.

— А теперь? — осторожно спросил Рон.

— Ну, теперь… — сказал Джордж

— Когда Дамблдора больше нет… — сказал Фред.

— Мы считаем, что немножко членовредительства…

— Это как раз то, чего заслуживает наш драгоценный новый директор.

На следующее утро по всему Хогвартсу взорвались тысячи салютов всевозможных расцветок, форм и эффектов. Пиротехнические изобретения близнецов продолжали гореть и носиться по школе до самого вечера. Хотя они причиняли немалый ущерб — особенно разрушительны были хлопушки, — других преподавателей это, похоже, не слишком огорчало.

— Ай-яй-яй, — саркастически промолвила профессор МакГонагалл, когда один из драконов, с ревом изрыгающих клубы пламени, залетел в класс, где она проводила урок. — Мисс Браун, будьте так любезны, сбегайте к директору и поставьте ее в известность о том, что у нас в классе находится сбежавший элемент волшебного фейерверка.

В результате всего этого новоиспеченному директору пришлось весь день бегать по школе в ответ на вызовы преподавателей, ни один из которых почему-то не мог избавиться от шутих и хлопушек без ее помощи. А профессор чар ехидно ответил, что не имел права без разрешения избавиться от угрозы: вдруг это бы нарушило одно из правил.

В итоге остальные студенты организовали что-то вроде «Отряда самообороны». Нет, никаких групп не было, но каждый, будь то хаффлпаффец или даже слизеринец — хотя таких все же было меньшинство, старались во что бы то ни стало испортить жизнь Жабе. Они покупали всяческую продукцию у Уизли и портили школьное имущество, заставляя Филча бегать по замку. Спустя какое-то время многие, особенно старшекурсники, просто положили хуй, перестали реагировать на замечания, а то и вовсе слать членов дружины повертеться на соплохвостовом половом отростке.

Мария наткнулась на Гарри, когда возвращалась в гостиную от башни Рейвенкло. Тот сидел на ступеньках, опустив голову на руки.

— Почему он нам помогает? Почему он делает это?

— Кто он, Гарри?

— Снейп. Я… я сегодня смог применить к нему легилименцию. Я увидел его воспоминание. Давнее. Мой отец, он действительно был высокомерным хвастуном и позером. А еще издевался над ним в школе. Ты знала? Почти пять лет отец был для меня источником утешения и вдохновения. Если кто-нибудь говорил, что я похож на Джеймса, я преисполнялся гордости. А теперь… теперь при одной мысли об отце у меня внутри все точно съеживалось от холода. И я видел маму. Знаешь, она смотрела на него с отвращением. У меня даже мелькнула мысль, уж не заставил ли ее Джеймс выйти за себя силой…

— Нет, — пожала плечами Мария, присаживаясь рядом. — Но догадывалась о многом. Впрочем, это не моя тайна и я не имею права рассказать тебе о ней. Но Лили любила Джеймса. Спустя несколько лет она сказала “да” совершенно точно по своей воле. Поверь мне.

— Он ненавидит меня, но занимается. Он смотрит на меня и видит моего отца. Почему это происходит так? Если бы это было у меня и Малфоя, я бы не смог даже смотреть на его сына.

— Ты еще такой глупый, Гарри. Не побывав во тьме, не знаешь реальной цены света. Запомни это. И это не ненависть. Просто… просто он очень сложный человек. Сложный, но неплохой. Значит, ваши занятия прекращены? — наконец продолжила она, догадавшись о причине поттеровской меланхолии.

— Ну, хмм, основы изучены, я могу продвигаться дальше самостоятельно.

— Я надеюсь ты так и поступишь, Гарри, — улыбнулась она, поднимаясь. — Пошли.

***

Мария тратила все учебное время на то, чтобы начать активную подготовку к СОВам, тренировкам, тайным вылазкам с Луной: раз Выручай-комната теперь стала охраняться одним или несколькими дружинниками, они вновь прибегли к помощи Визжащей хижины. За какой-то месяц Гарри поссорился с Чжоу. Та приревновала его к Джинни, а он обиделся на нее за Мариэтту. Мало кто знал, как Джинни этому рада. Расставшись с Майклом она стала таскаться с Ли Джорданом. Не самая охуенная перспектива, как считал ее старший брат-староста, но все же лучше того патлатого рейвенкловца. И как Гарри серьезно переживал по поводу своей первой ссоры с так нравившейся ему девочкой.

В конце марта на досках в каждой гостиной вывесили объявление о консультации по выбору профессии. В течение первой недели летнего семестра всем пятикурсникам надлежало пройти краткое собеседование с деканом своего факультета на предмет выбора будущей профессии. Дата и время собеседования для каждого ученика указаны ниже. Марии достался вторник урок Истории. Если бы остальные предметы (читай ЗОТИ) можно было бы прогуливать также легко, то она благодарила бы всех богов. Однако жаба была директором, и теперь в ее силах стало исключить Марию из школы за прогулы. Стоило быть осторожней.

Грейнджер выбирала между карьерой в Министерстве, но надеялась, что Министерство будет не такое как сейчас и Ликвидатором заклятий в Гринготтсе. Но позже склонилась к тому, что банковское дело все же не для нее. А потому систематически убеждала друзей пойти работать куда-то вместе. Рональд, нашедший свое признание в адвокатской деятельности, а следовательно в ДМП был с ней согласен. Гарри же не знал чего он хочет, а потому каждый раз переводил разговор на другую тему.

Для Марии выбор будущего предстоял еще более зыбким. Она была хороша в рунах и хотела бы работать в Отделе Тайн. Она неплохо знала зелья, травологию, Зоти и чары и вполне себе стала бы целителем в Мунго. Но она любила спорт всей душой, любила рисковать, любила дуэли и любила быть лидером. Ничего из того не подходило для нее. Однако МакГонагал требовала ответ. Хоть какой-нибудь. Она не могла разобраться в себе, зато могла помочь совсем растерявшемуся Поттеру.

— Гарри, не будь глупцом! Ты так стараешься не потерять друзей, что теряешь себя в них. Послушай меня, не губи свой талант. Тебе нравится летать? — Летай! Нравится преподавать? — Окончи университет и возвращайся в Хогвартс! Нравится быть наседкой для драконов? — Так езжай в Румынию. Почему ты привязался к Гермионе и Рону? Да, они твои близкие друзья, лучшие, первые, но не единственные. А ещё ты не теряешь их, если выбираешь свой путь. Если тебе противно Министерство, если тебе не хочется становиться аврором, так зачем идти за ними?

МакГонагал он ответил — преподавание. Что до глубины души возмутило Амбридж (ее бесило все, что связано с Поттером) и заставило задуматься Мари.

В день консультации Мари была напряжена и серьезна. Этот ответ не давал совершенно ничего. Перейдя на новый курс можно было отказаться и поменять предметы запросто, однако здесь и сейчас каждый подросток был вдохновлен первым большим выбором в своей жизни. И не решало эту проблему то, что Амбридж присутствовала на каждом собеседовании со студентами. На ее коленях лежал блокнот, а шею украшал нелепый кружевной воротничок, на губах играла отвратительная самодовольная усмешка.

— Итак, Дюпен Чен, мы встретились, чтобы обсудить ваши профессиональные перспективы и помочь вам решить, какие предметы лучше выбрать для изучения на шестом и седьмом курсах, — сказала МакГонагалл. — Есть ли у вас какие-либо идеи относительно того, чем вы займетесь по окончании Хогвартса?

— Э-э-м… — промычала Мария. Назойливый скрип за спиной мешала ей собраться с мыслями. — Я решила стать преподавателем.

Профессор Амбридж еле слышно кашлянула, точно проверяя, насколько тихо ей удастся это сделать. Профессор МакГонагалл не обратила на нее внимания.

— Наверное, вы хотите знать, какие предметы вам следует выбрать? — сказала она, чуть повысив голос. — Кстати, в какой сфере вы планируете преподавать?

— Да. Мне дается многое. Собственно, мой табель это доказывает. Возможно, я бы выбрала зелья. Или же руны. Ну, и, очевидно, защиту от Темных искусств?

— Разумеется, — твердо ответила МакГонагалл. — Я бы также посоветовала…

Амбридж снова кашлянула, на этот раз немного отчетливее. МакГонагалл на секунду прикрыла глаза, потом опять открыла их и продолжала говорить, как ни в чем не бывало.

— Я бы также посоветовала рассмотреть трансфигурацию. Мне нравится ваше усердие в этой области. Но, я хочу предупредить вас, что я беру в свою группу только тех старшекурсников, которые получили на СОВ оценку «выше ожидаемого» или еще более высокую…

Профессор Амбридж кашлянула громче, чем в предыдущие два раза.

— Позвольте предложить вам микстуру от кашля, Долорес, — сухо сказала МакГонагалл, не глядя на Амбридж.

— Нет-нет, не надо, благодарю вас, — ответила Амбридж со своим обычным жеманным смешком, от которого Гарри всегда коробило. — Я только хотела спросить, нельзя ли мне вставить в ваш разговор одно крошечное замечание, Минерва.

— По-видимому, я не вправе вам отказать, — процедила МакГонагалл сквозь крепко сжатые зубы.

— Меня всего лишь интересует, достаточно ли у мисс Дюпен Чен данных, чтобы стать к-х-м-м преподавателем, — сладким голоском пропела Амбридж.

— Ах, вот как? — высокомерно сказала МакГонагалл. — Ну что ж, Мария, — продолжала она, точно ее никто не прерывал, — если ваши намерения серьезны, я бы посоветовала вам пополнить свои знания в области травологии и истории. Что же касается защиты от Темных искусств, то в среднем ваши оценки были довольно высоки. Профессор Люпин даже считал вас… Может, вам все-таки стоит принять микстуру от кашля, Долорес?

— Нет-нет, благодарю вас, Минерва, — откликнулась Амбридж, которая только что кашлянула уже совсем громко. — Но меня тревожит одна вещь: получили ли вы самые последние оценки Мария по защите от Темных искусств? Уверена, что я их вам передавала.

— Вы имеете в виду это? — с отвращением сказала МакГонагалл, выуживая из личного дела Мари кусочек розового пергамента. Она проглядела его, слегка приподняв брови, а затем убрала обратно в папку, воздержавшись от всяких комментариев.

— Итак, Дюпен Чен, как я уже говорила, профессор Люпин считал вас весьма одаренной ученицей в этой области…

— Вы не разобрали мой почерк, Минерва? — спросила Амбридж елейным тоном, позабыв кашлянуть.

— Конечно, разобрала, — сказала МакГонагалл, так крепко стиснув зубы, что ее слова прозвучали слегка невнятно.

— Тогда я в недоумении… Боюсь, я не совсем понимаю, зачем внушать мисс Дюпен Чен ложные надежды. Стезя преподавания крайне сложная наука. И те, кто в этом не смыслит, не имеет должных психологических и…

— Ложные надежды? — повторила МакГонагалл, все еще избегая отвечать Амбридж взглядом на взгляд. — Она получила высокие оценки за все контрольные работы по защите от Темных искусств…

— Мне крайне неловко возражать вам, Минерва, однако, как вы можете видеть по моей записке, у меня на уроках Мария демонстрировала очень низкий уровень знаний…

— Что ж, тогда мне следует высказаться более определенно, — заявила МакГонагалл, наконец, повернувшись и глядя Амбридж прямо в глаза. — Она получала высокие оценки по защите от Темных искусств у всех преподавателей, компетентность которых не вызывала сомнений.

Улыбка исчезла с лица Амбридж мгновенно, будто выключили лампочку. Она откинулась на спинку стула, перевернула страницу в своем блокноте и застрочила в нем с невероятной скоростью — ее зрачки так и шныряли туда-сюда. Профессор МакГонагалл снова обернулась к Мари — ее тонкие ноздри раздувались, глаза горели.

— Есть вопросы, Дюпен Чен?

— Нет, профессор, — отсалютовала декану Мария, скрывая злую усмешку. — Я беру основные предметы на ЖАБА и, конечно же, уделю большее внимание трансфигурации, рунам, зельям и ЗОТИ. Спасибо за консультацию.

Мария забросила сумку за плечо, и поспешила убраться из кабинета, стараясь не глядеть в сторону профессора Амбридж. Идя по коридору, она слышала, как они кричат друг на друга за закрытой дверью.

Комментарий к Глава 50.

Ссылка на Амбридж: https://www.pinterest.de/pin/694539573762830812#

Нашла в каком-то паблике в вк. Идеальная старуха. Начинаешь ненавидеть ее уже с первого взгляда.

========== Глава 51. ==========

Мария помнила, что обещала Луне не вмешиваться в то, что та считала важным, не защищать её сверх меры, и пока с гордостью могла сказать, что выполняла свое обещание. Она даже не лезла опекать Поттера, решив, что тот все-таки большой мальчик и может себя защитить. Она сама попала в немилость Амбридж, поэтому была вынуждена иметь благопристойный вид и достойное юной леди поведение. Слова МакГонагал, помнящей её на третьем курсе в совсем другом амплуа, вызывали смех. Но Мария все-таки решила не нарваться на откровенную ненависть, потому что после ухода близнецов Уизли из школы, скажем так с помпой, остальным студентам пришлось несладко.

— Итак! Вы полагаете, что превратить школьный коридор в болото — это смешно?

— Мы полагаем, что да, — сказал Фред, глядя на госпожу директора без малейшего страха.

Филч протолкался поближе к Амбридж, чуть не плача от счастья.

— У меня есть документ, директор, — хрипло сказал он и помахал куском пергамента. — У меня есть документ, и розги готовы… Прошу вас, позвольте мне сделать это сразу…

— Очень хорошо, Аргус, — сказала Амбридж. — А вам двоим, — продолжала она, глядя вниз на Фреда и Джорджа, — предстоит узнать, что бывает с нарушителями в моей школе…

— Знаете что? — перебил её Фред. — Боюсь, у вас ничего не выйдет.

Он повернулся к брату.

— Джордж, — сказал он, — по-моему, в нашем с тобой случае идея школьного образования себя исчерпала.

— Да, у меня тоже такое чувство, — весело откликнулся Джордж.

— Пора испытать себя в настоящем мире, как ты считаешь? — спросил Фред.

— Согласен, — сказал Джордж.

— Надеюсь, мы больше не увидимся, — сказал Фред профессору Амбридж, перекидывая ногу через свою метлу, которую каждый из братьев по звал секунды назад.

— И не стоит нам писать, — подхватил Джордж, оседлав свою.

Они дерзко прорекламировали свой товар, назвали адрес “Всевозможных вредилок”, а также пообещали скидку учеников Хогвартса, кто хочет использовать их товар для избавления от этой старой крысы. Мария была в числе первых заказчиков.

Пока ученики обсуждали и с восторгом пересказывали “прощание Уизли”, Мария исполнила желание Луны и вновь надела темное готическое платье. Выглядело стильно и опасно. Дюпен Чен в гордом одиночестве в своем тайном доме принялась оттачивать боевые навыки и возобновила уроки полетами. Луна в большинстве своем была единственной восторженной зрительницей, но сама пробовать опасалась. Рейвенкловка боялась летать на метле, а уж без нее и подавно. Но она с удовольствием смотрела на навыки Мари и хлопала в ладоши, когда у девушки получалось взмыть до самой крыши.

Студенты решили больше не ждать с моря погоды. Они последовали совету Фреда и Джорджа и активно продвигали их в школе. Филч вышел на них на охоту. Но тщетно: насколько Мария знала, с введением телесных наказаний (спасибо ебнутой на голову Долорес), еще ни один ученик не попался на чем бы то ни было. Учителя и старосты всех прикрывали, даже Рон частенько выгораживал кого-то, сваливая вину на злоебучего Пивза.

Когда Хагрид мягко сказал, что в лес лучше не ходить без причины, Мари напряглась. Впрочем, Луна заговорщицки пояснила, что узнала от Гарри, что в Запретном Лесу Хагрид держит своего брата-великана Грохха. Который действительно великан. И который действительно не понимает, что он опасен. Но лесник, во время своего отсутствия в начале года посещавший великанов, не мог бросить своего неразумного братишку. И… что-то Луна стала слишком много проводить времени с Гарри. Не пора было начать ревновать? Но Поттеру было не до того, чтобы кадрить чужих девчонок. Он переживал серьёзный кризис с Чанг и так страдал из-за их ссоры, что не стал бы отбивать чужих девчонок. Чжоу вела себя не лучше. Мария делала ставки на то, кто из них первым прибежит просить прощение. Выходило либо оба, либо никто. Но пока рейвенкловка была слишком подвластна влиянию Амбридж — всё-таки её родители работали в Министерстве. А Гарри опасался навлечь на неё гнев старой жабы.

Экзамены подошли слишком быстро. Мария не успела опомниться, как в холле уже стояла Амбридж, нервно улыбающаяся и с неприязнью слушая дифирамбы престарелых волшебников-экзаменаторов Альбусу Дамблдору. Сначала шли Чары. Теория была не так сложна. Особенно с учётом того, что эта дисциплина никогда не вызывала у Мари затруднения. Даже Ронникс и Гарри — не слишком старательные ученики неплохо с ней справились. Практика чар прошла веселее. Марии достался вопрос про, подумать только, левитацию на научном языке “вингардиум левиоса”. После ее подставка для яйца станцевала простенький танец с обязательными кувырками, чем изрядно повеселили профессора Тофти. А крыса целенаправленно обрела свой ярко фиолетовый цвет. На выходе Мари отсалютовала Амбридж и помахала профессору.

В среду они сдали экзамен по травологии. Мария успешно избежала укуса зубастой герани и с чувством выполненного долга покинула аудиторию. В четверг был поставлен экзамен по защите от Тёмных искусств. Здесь Мария по праву могла гордиться собой и своими успехами. Она без труда ответила на все письменные вопросы, а на устном экзамене с особенным удовольствием применила все требуемые Щитовые чары на глазах у Амбридж, которая холодно наблюдала за ней от дверей.

В пятницу, пока мальчишки отдыхали, Гермиона и Мария сдавали руны. Профессор Марчбэнкс была строга, но справедлива. Она по достоинству оценила знания Дюпен Чен, и не проронила лишних слов. Марии достался довольно не сложный перевод и она считала, что даже если и допустила крохотную ошибку, то на общую оценку это не повлияет. Особенно после дополнительного вопроса.

— Браво, браво, милочка! — расщедрилась на скупую похвалу старая профессорша. — Я слышала от профессора Бабблинг, что вы, моя дорогая, пошли дальше намеченного курса и вместе со студентов с Гриффиндора изобрели доску. Не угодно ли продемонстрировать? Конечно, за дополнительные баллы…

Мария расплылась в улыбке. Конечно, она была готова оказать всяческую услугу профессору Марчбэнкс. Следующие пятнадцать минут девушка с упоением рассказывала о том, как она решилась на подобное, сколько времени это отняло, и какие связки рун она применяла. Выходила Дюпен-Чен вдохновенная и счастливая с полной уверенностью, что получит «Превосходно».

УЗМС, астрономия и нумерология и история магии были последними экзаменами. Мария решив не отвлекаться на пустую болтовню и прогулки по замку, сосредоточилась на подготовке к экзаменам. Труднее всего было с нумерологией, поскольку, как твердила Мари профессору МакГонагал цифры не ее любимое занятие, но они были необходимы для рунных цепочек. За это время Амбридж уволила Хагрида, свалив шутки учеников на его злобные происки.

На истории магии Поттеру стало плохо, он лишился сознания — благо что под самый конец экзамена, и его вывел профессор Тофти. Он вернулся в Большой Зал один и забрал пергамент Гарри один. Мария не предала этому сильное значение, до тех пор пока Луна не появилась в назначенное время к Визжащей хижине. Она прождала Лавгуд порядка получаса, пока не заметила, как Амбридж бодро шагает в лес в компании Поттера и Грейнджер. И они идут не то чтобы по своей воле, а скорее по принуждению. Естественно, Мария все поняла. Похоже, Амбридж поймала его там, где не следовало. А пока этим местом считался кабинет директорши с единственным доступным камином. Дюпен Чен подозревала, что Луна вслед за Джинни и Поттером влипла в неприятности. И её следует выручать.

Собственно особо напрягаться не потребовалось. Луна, ровно как и Невилл, Джинни и Рон стояли обездвиженные под прицелом палочек Инспекционной дружины. Малфой распинался о том, какая это честь помочь профессору Амбридж — нужные знакомства это всегда хорошо. Но едва Мария появилась в кабинете, он замолк. Они перебросились взглядом каких-то доли секунд, и Малфой отпустил свою пленницу — Джинни, обречённо выдохнув. Потребовалась пара-тройка Оглушающих заклятий, одно Разоружающее, Невилл, кстати, блестяще справился с Чарами помех, и пленники освободились от своих тюремщиков.

Без лишних разговоров студенты направились в Лес, куда уходили Гарри, Гермиона и Амбридж. Вид у всех был довольно потрепанный: у Джинни на щеке красовалось несколько длинных царапин, у Невилла под правым глазом налился большой лиловый фонарь, у Рона губа кровоточила хуже прежнего. Но это не мешало им быть довольными собой.

— Без волшебных палочек все равно ничего не сделаешь, — раздался безнадёжный голос Грейнджер, выдав их местоположение. — Кстати, Гарри, как ты думал добираться до Лондона?

— Мы вот тоже об этом сейчас размышляли, — воскликнул Рон у них за спиной. Гарри и Гермиона вздрогнули и обернулись. — Ну, так что, — повторил Рон, — какие идеи?

Рон вручил друзьям палочки.

— Так, куда вы собрались? На минуточку я ничего не знаю! — нахмурилась Мария.

— Сириуса пытают. На истории магии я видел сон. Волдеморт схватил его и держит в зале пророчеств. Он хочет, чтобы я пришел и забрал его.

— Стоп. И почему ты решил, что это не морок? Может Сириус сейчас дома и даже не знает о «своих» пытках.

— Амбридж поэтому нас и поймала! — воскликнула Луна.

— Лавгуд не врет. Гермиона убедила меня вызвать Сириуса. Но он не подошел к камину, а эльф сказал, что его дома нет!

— И поэтому вы пошли с Амбридж в лес? — Мария выгнула бровь.

— Неет, — помотал головой Гарри. — Она призналась, что это она наслала на меня дементоров летом. Так и сказала, что то, о чем Корнелиус не узнает, ему не повредит. Кто-то должен был действовать. Они все твердили, что надо заставить меня замолчать, как-нибудь опорочить, но только она одна предприняла какие-то реальные шаги… А потом на глазах у всех почти наслала Круцио. Гермиона выкрикнула про секретное оружие Дамблдора, хранящееся в лесу. Мы пошли с ней.

— Рон, я надеюсь, теперь у тебя достаточно доказательств, чтобы открыть дело против Амбридж? — подмигнула она красавчику. — Но, это глупо, Гарри, — помотала головой Мария, выслушав весь сумбурный рассказ. — Поэтому ты хочешь отправиться в Лондон в защищённое министерство Магии, прийтина встречу своему врагу и… сдаться? Ты понимаешь, что пойдя один, ты погубишь себя?

— Он пойдет не один! — выкрикнул Рон и замолк под уничижительным взглядом Марии.

— А если бы ты увидела, как твоего ненаглядного Снейпа пытают, — разозлился Гарри. — Что бы ты сделала?

— Поттер, ты все равно ненормальный, — устало покачала девушка головой. — Уж точно бы не полезла в самое пекло, в планомерно подготовленную для тебя ловушку, сломя голову, — однако мысленно добавила: если бы не была уверена в достоверности предоставленных данных. — Ты уверен? То, что сказал тебе эльф не терпящий тебя может не быть правдой, в конце концов.

Гриффиндор — это навсегда, это повторял множество раз ее отец. А им свойственна идиотская самоуверенность и вера в свои силы и своё бессмертие.

— Но ты бы позволила, чтобы его пытали?

— Ну, конечно, Северусу было бы гораздо легче переносить Круциатус, корчись я рядом, — ехидно добавила Мария, не обращая внимания, что Невилл и Джинни не знали об ее отце, но те к счастью не стали задавать никаких вопросов. — Ты уверен, что Сам-Знаешь-Кто действительно схватил Сириуса?

— Да, — твердо ответил Гарри, поморщившись, очевидно, из-за боли в шраме. — Я уверен, что Сириус жив, но как туда добраться и ему помочь — не знаю.

— Придется нам полететь, — промолвила Полумна самым что ни на есть будничным тоном.

— Так, — раздраженно набросилась на свою девушку Мари. — Во-первых, тебе ничего делать не придётся. Я не позволю рисковать своей жизнью. Я поклялась тебя защищать.

Джинни тут же выступила в защиту Луны и получила нагоняй от Рональда. Тот совершенно точно был против того, чтобы его младшая сестра рисковала собой.

— В Отряде Дамблдора мы были вместе, — тихо сказал Невилл, прервав спор. — Разве не для того мы его создали, чтобы сражаться Сам-Знаешь-С-Кем? Вот мы в первый раз получили шанс сделать что-то по-настоящему. Или, по-твоему, ОД — это была игра?

— Нет… конечно, не игра… — нехотя согласился Гарри, который тоже оказался против помощи друзей.

— Тогда нам всем надо отправляться, — бесхитростно рассудил Невилл. — Мы хотим помочь.

— Верно, — поддержала его Полумна с радостной улыбкой, слегка сжав ладонь Мари.

— Что? — фыркнула Дюпен Чен, под взглядами остальных членов ОД, осознавая, что вновь вмешивается во что-то, что еще встанет ей боком. — Друг это тот, кто здесь с тобой, хотя ему надо быть в другом месте. Гарри все ещё мой друг, поэтому, как бы я ни была против — я с вами.

— Ну, и как же мы полетим? Мётел-то нет.

— К твоему сведению, — тихо фыркнула Луна, — летать можно не только на мётлах.

— А на чем еще? На мерзляках твоих козлорогих? — поинтересовался Рон.

— Морщерогие кизляки не летают, — сказала Полумна с достоинством, — а вот эти летают, и еще как, и Хагрид говорил, они запросто могут доставить тебя куда нужно.

Приманенные запахом крови на Гарри и Гермионе, обходя деревья, к группе подростков двигались шесть-семь фестралов, не меньше. Огромные кожистые крылья были плотно прижаты к туловищам, глаза белели сквозь тьму.

Доводов против не осталось.

Мария решила, что крепко пожалеет о том, что совершает прямо сейчас. Но адреналин бурлили в её крови, а гриффиндорская отвага звала на помощь.

— Вперёд! Вперёд! Вперёд! — кричала темноволосая девушка взмывая в небо.

Комментарий к Глава 51.

Я прошу прощения за долгое отсутствие. Болезнь совсем выбила меня из колеи. Теперь очень трудно вернуться к первоначальному ритму написания. К тому же моя муза, объевшись лекарствами, решила впасть в спячку) Но я все-таки стараюсь царапать понемногу.

П.с. Жду ваших решений: жить ли Сириусу или нет? Логичнее всего оставить дело за каноном - Гарри нужно будет это в будущем, но я так не люблю убивать любимчиков. Стоит ли оставить его в живых, но вывести из игры на неопределенно время? Или все же поступить как мама Ро?

========== Глава 52. ==========

— Он меня убьёт. Он меня действительно убьёт, — бурчала себе под нос Мария, когда фестралы совершили посадку на безлюдной маггловской улице. В тусклом оранжевом свете фонарей сломанная телефонная будка и переполненный мусорный бак казались почти черными. — Гарри, это безумие. Просто безумие.

Девушка приподняла подол своего длинного платья, и ноги в грубых черных ботинках перешагнули дохлую крысу на асфальте.

— Я никого не держу и не заставляю, — выкрикнул Гарри, странно таращась на будку. — Можешь лететь обратно.

— Куда дальше? — Мари проигнорировала его праведное возмущение.

Подростки едва-едва запихнулись в тесную будку и Поттер крикнул:

— Кто там ближе к аппарату? Наберите шесть, двадцать четыре, сорок два!

Вывернув руку, Рон с трудом дотянулся до диска. Когда он набрал последнюю цифру, в будке зазвучал прохладный женский голос:

— Добро пожаловать в Министерство магии. Назовите, пожалуйста, ваше имя и цель посещения.

Назад дороги не было.

— Гвинерва Пэлтроу, Милли Брейкстоун, Дэн Суприм, Дафни Крюгер, Патрик Квинби, Лао Джи, Шон Квотрбек — экскурсия по Министерству Магии, — скороговоркой выпалила Мария самая первая.

— Благодарю вас, — произнёс прохладный женский голос. — Посетители, возьмите, пожалуйста, значки и прикрепите их к мантии спереди.

— Что? — пожала плечами Мария. — Я не собираюсь говорить им что-то вроде: «Гарри Поттер пришёл спасать своего крёстного из плена Волдеморта». Это тупо. Чур, я буду Гвинервой!

Каждый забрал свой бейджик и прикрепил на мантию, особо не возмущаясь доставшимся именем. Гарри оказался Патриком, Рон — Шоном, Луна — Лао, Гермиона — Милли, Джинни — Дафни. Пол телефонной будки дрогнул, и они понеслись вниз.

Никого не было. Лифт остановился на 9 этаже. Все Министерство будто замерло в предвкушении чего-то. Оглушительная тишина стояла в пустых коридорах.

— Куда теперь, Гарри? — спросил Рон, тревожно оглядываясь вокруг.

— Я не… — начал Гарри. Потом сглотнул. — Во сне я проходил от лифта к двери в конце коридора и попадал в темную комнату — вот в эту самую, а потом в следующую, где вроде как… играют блики. Надо проверить несколько дверей, — поспешно добавил он. — Я узнаю нужную комнату, когда увижу ее. Пошли.

Собственно другого пути не было. Мария держалась поближе к Луне — на всякий случай, ладонью слегка касаясь руки девушки. Сердце бешено колотилось от волнения ли, страха или грядущей опасности. Каждый шаг отзывался гулким эхом.

Отдел Тайн содержал множество дверей, и в каждой было что-то опасное, отталкивающее и привлекательное. Они миновали комнаты с мозгами, плавающими в темно-зелёной жидкости, а также помещение с глубокой ямой около двадцати футов посредине на дне которой возвышалась каменная арка, покрытая трещинами, такая древняя и ветхая на вид, что непонятно было, как она ещё не рассыпалась в пыль. Пугало больше то, что казалось, что за аркой кто-то есть. Но проем арки, стоящей без всяких опор был закрыт изорванным черным занавесом; несмотря на полную неподвижность холодного воздуха вокруг, этот занавес еле заметно колыхался, словно до него только что дотронулись. Однако позади никого не было.

Гарри сделал первый шаг вперёд, зовя Сириуса. Он все приближался и приближался. С каждым шагом Мария начинала слышать голоса. Тихие, отчаянные, стонущие и зовущие. Она очнулась от мольбы Гермионы, просящей Гарри вернуться назад.

— Я тоже их слышу, — тихо сказала Луна. — Там кто-то есть. Внутри.

Но внутри никого не было. Отдел Тайн поистине был таинственен и опасен. И не менее притягателен.

Наконец он отмер, и компания подростков прошествовали следом. Несколько дверей были заперты — ни алохомора, ни маггловский нож не смогли их открыть. Решили пройти мимо. Поттеру всюду сопутствовала удача, поскольку в следующей открытой двери он обнаружил подсказку. Эта комната была в его сне, но не она была финальной. Гарри всех подгонял, отчего Джинни на него огрызалась. Невилл запыхался, а Гермиона мрачнела с каждым шагом. Только Рон был настроен воинственно — крепко сжимая палочку, он осматривал помещение. Мария не сводила глаз с Луны и прислушивалась к посторонним звукам. Но их не было…

Они наконец нашли то, что искали, — зал, высокий, как в соборе, где не было ничего, кроме бесконечных стеллажей с маленькими, пыльными стеклянными шариками. Кое-где к полкам были прикреплены зажженные канделябры, и шарики тускло блестели в их лучах. Здесь, как и в круглой комнате, свечи тоже горели синим пламенем. В зале было очень холодно.

— Нам нужен девяносто седьмой ряд, — прошептала Гермиона, разглядывая бесконечные стеллажи хрустальных пыльных шаров.

То, что они не встретили ни единого препятствия, говорило само за себя. Их ждали, Гарри планомерно вели в эту комнату. Ловушка, предназначенная для него одного, стала захлопываться в тот момент, когда он поверил, что Сириуса пытают.

— Гарри…его здесь нет. Сириуса здесь нет, — тихо и почти обречённо молвила Грейнджер, тоже догадавшись об этом.

Когда Рон воскликнул о том, что на одном из шаров стоит его имя, Мария все поняла. Пророчество. Чёртово стекло с эманациями будущего. То, что подслушал Северус и то, что привело к гибели любви всей его жизни. Кто-то хочет его услышать. Гарри схватил пыльный шарик в руки.

— Пророчества могут брать только те, для кого они предназначены, — мелодичный голос Луны, нарушил установившуюся тишину. — Только ты, Гарри, и Тёмный Лорд. Поэтому ты здесь. Оно нужно ему.

— Очень хорошо, Поттер. А теперь повернись, медленно и без глупостей, и отдай его мне, — за их спинами раздался спокойный голос, слегка растягивающий слова. Мистер Малфой. Мария узнала его даже под белой закрытой маской.

Высокомерие рода Малфой испокон веков превращалось в самодовольство и жестокость. Они были словно гремучие змеи — никогда не стремились укусить первыми и всегда ждали момента, чтобы напасть. Даже в их голосе, привычках, движении можно было узнать аристократов, потому что они родились в роскоши этого мира, они им и были.

Черные силуэты, возникшие неизвестно откуда, обступили их слева и справа, отрезав все пути к бегству; глаза блестели сквозь прорези капюшонов, с десяток палочек с горящими кончиками были направлены прямо им в сердце. Джинни ахнула от ужаса, а Невилл наоборот приосанился.

— Дай его мне, Поттер, — с расстановкой повторил Люциус Малфой, протянул к Гарри руку ладонью вверх.

— Я хочу знать, где Сириус!

— «Я хочу знать, где Сириус!» — передразнила его женщина слева. Теперь все внимание было разделено между… Мерлин Великий, Беллатрикс Лестрейндж — уж её-то Мари узнала, поскольку прежде чем изобразить на хэллоуинском балу преступницу хорошо изучила её колдографии и Люциусом Малфоем. Лестрейндж единственная была без маски, словно кичилась тем, что может позволить себе подобное.

Гарри пытался упрямо доказать, что Сириус здесь в их плену, тогда как взрослые колдуны и ведьма издевательски смеялись над ним. Даже Мария, в конце концов, поняла, что Сириус Блэк все же выполнял просьбы Альбуса Дамблдора и дом не покидал. В Министерстве его не было.

— Отдай им пророчество, Гарри, — выкрикнула она после очередного гнусавого «наса детоцка такая доверчивая».

Палочки и взгляды большинства стали направлены на неё. Мария попыталась глазами показать, чтобы выполнил их условия. Его бы, скорее всего не тронули, как и большинство чистокровных детей, находящихся здесь. Сириуса тут определённо не было. Первую половину пророчества могла бы выспросить у Северуса сама Мари, а вторую…. АПВБД, который слышал это пророчество из первоисточника и который… являлся бывшим директором Хогвартса. Его имя было хорошо освещено в истории развития и упадка Темных Сил и единственное содержало слишком много инициалов. Но Поттер — это же гребаный Поттер. Как метко отметил мистер Малфой, он питает большую слабость ко всему героическому. Им просто не суждено было выбраться отсюда без происшествий. Мария крепче сжала палочку в руке.

— Вы только посмотрите на неё! — хохотнула Лестрейндж. — Какая умная девочка. Гвинерва… постойте-ка. Эти детки ещё и хитрые! Не назвали своих имён. Или глупые… Кто вам поможет? Кто вас найдёт? И, как… ах, да, то-то я думала на кого же эта малютка похожа? Мой племянничек выслал мне колдофото. До чего же прелестна. Выбрала себе кумира?

Беллатрикс была помешанной безумной сукой. По её венам текло отравляющее безумие, смешанное с чистой кровью. Руки по локоть в грязной крови и души убитых стояли за её спиной, вероятно, мечтая расплатиться за свою смерть и не подозревая, что она и есть смерть. Азкабан высушил её лицо, от него остался только скуластый череп и копна темных с едва заметной проседью волос. В глазах горел яростный огонь безумия. В одно мгновения она могла сладко заливаться, а в другое наверняка с удовольствием бы кромсала жертву. Мария сглотнула от вязкого страха. Почему именно сегодня она вырядилась в почти идентичный наряд своего хэллоуинского костюма? Божечки, если бы не Луна она бы осталась в джинсах и берцах. По крайней мере, может быть, это привлекло бы меньше внимания.

— Возможно, — гордо вскинула голову Мария. — Знаете ли, вдохновляют меня некоторые личности.

Пока Мари пыталась заболтать ведьму, она старалась показать едва заметными знаками Поттеру, чтобы он выполнил условия волшебников. Она была почти уверена, что Люциус Малфой, показавший своё сиятельное лицо в столь не сиятельной компании не позволил бы ранить школьников и уж тем более их убить. Они действительно пришли за пыльным шариком, поднять с полки который мог лишь сам Гарри.

— Ну же, переубеди своего упрямого дружка отдать нам этот шарик, — вновь засюсюкала ведьма, когда Гарри стал кричать про Сириуса, задавать вопросы о Бель Морте, требовать ответы на свои вопросы и грозиться разбить его.

Но было поздно. Ступефай Поттера пролетел мимо Лестрейндж и вынудил подростков атаковать. Они бросились врассыпную, уворачиваясь от преследователей в белых масках и черных плащах. Пожиратели старались действовать аккуратно, поскольку не желали, чтобы пророчество разбилось. Похоже только это и спасло жизни отчаянных детей.

— Поттер, — выдохнула Мари, когда столкнулась с ним в очередном повороте, — почему все твои приключения происходят в мой день рождения?

— У тебя сегодня день рождения?

— Если уже наступило двенадцать, то да. Какая разница? Я хочу прожить хоть один единственный год без желания не быть убитой, покалеченной и раненой в эти сутки.

— Прости, Мария, — крикнул Гарри, уворачиваясь от луча заклинания, посылая свой в ответ и ныряя за очередной стеллаж.

Когда их загнали в угол, Гермионе на ум пришла одна великолепная мысль. Разбить пророчества. Тысячи пророчеств в этом зале. По её команде, пока Поттер отвлекал волшебников, пять заклятий вылетели из палочек в пяти разных направлениях, и полки соседнего стеллажа, в который они угодили, разлетелись на куски; сотня стеклянных шариков взорвалась одновременно, и все огромное сооружение пошатнулось, а воздух сразу наполнился множеством молочно-белых фигур, и их голоса — эхо бог весть какого далёкого прошлого — смешались со звоном бьющегося стекла и ломающегося дерева, когда щепки вместе с осколками дождём посыпались на пол…

Сражение продолжилось и после. В огромном зале с часовыми механизмами, в комнате с мозгами и в зале с аркой, шепчущей за своей завесой. Но они были детьми. Да, обученными, чуть лучше натренированными, но детьми. И их поражение было лишь вопросом времени. Когда что-то похожее на фиолетовое пламя в исполнении Лестрейндж полоснуло Луну по груди, которая бросилась на выручку Джинни со сломанной лодыжкой, Мария отвлеклась, испугалась и потеряла выигрышное положение.

«Только не умирай, пожалуйста, не умирай, это будет моя вина, если ты умрешь…»

Она было дёрнулась, но оказалась под прицелом волшебной палочки колдуна с впалыми щеками, шрамами и темными волосами. Как и все прочие. Беллатрикс Лестрейндж заливалась хохотом.

— Ты проиграл, Поттер, — негромко сказал мистер Малфой, стягивая с лица маску. — А теперь будь хорошим мальчиком, отдай мне пророчество.

— От… отпустите остальных, тогда отдам! — в отчаянии выпалил Гарри.

Невилл проявил невероятную смелость и противостоял той, кто свела с ума его родителей. За что тоже попал под Круцио. Но это позволило им выиграть время на короткий момент. Дверь с шумом распахнулась, впуская Тонкс, Сириуса, Кингсли и настоящего Грозного Глаза. Они снова оказались свободны! Пожиратели были вынуждены драться с более сильными противниками.

— ДАМБЛДОР!

Крик Невилла со сломанным носом даровал надежду каждому, кто был в состоянии сражаться. Мария откинула влажную прядь волос с лица, оттёрла ручеёк крови с пораненной головы и вновь встала в строй, намереваясь, отомстить за Луну, лежащую на камнях справа без движения. Она была жива, спокойна, на губах играла лёгкая улыбка. Наверное, так выглядят те, кто прожил свою жизнь счастливо и сейчас лежат в гробу. Но Мария не позволит, чтобы Луна погибла.

Их школьный директор уже достиг нижнего яруса каменных сидений, когда ближайшие Пожиратели смерти заметили его и крикнули остальным, что он здесь. Один из них пустился бежать, карабкаясь по ступеням напротив, точно обезьяна. Дамблдор снял его оттуда заклятием без малейших усилий, будто невидимым арканом…

Только одна пара противников продолжала биться, не обращая внимания ни на что вокруг. На глазах у Марии Сириус увернулся от красного луча, посланного Беллатрикс, — он смеялся над ней…

— Ну же, давай! Посмотрим, на что ты способна! — воскликнул он, и его голос раскатился эхом по огромной комнате.

Он стоял рядом с Аркой. Аркой. Аркой. Пустой Аркой, представляющей ценность для сотрудников Отдела Тайн. Аркой, рядом с которой возникают голоса и шум. Аркой, для тех, кто не видел смерть, не представляющей из себя ничего особенного. Аркой Смерти.

Когда с палочки Лестрейндж сорвался очередной красный луч, Мария среагировала мгновенно. Она находилась, наверное, ближе всех к ним обоим. Единственное заклинание, пришедшее на ум девушке, было манящее. Но второй красный луч поразил его прямо в грудь, а чары Марии не позволили ему преступить решающего шага назад. Сириус Блэк, чьи глаза расширились от изумления, стал заваливаться на пол. Он был в сознании, когда в его тело прилетело ещё одно заклинание неизвестного происхождения. Но оно-то и сделало то, что сделало. Сириус Блэк больше не открыл глаза, хотя его отчаянно трепыхающийся пульс всё ещё бился в груди.

***

Единственный, кого Он всегда боялся, был Альбус Дамблдор. Поттер совершенно обезумевший от горя и отчаяния и не знавший судьбу своего крестного, помчался за Беллатрикс. Мария потеряла его из виду. Честно говоря, ей было все равно. Она опустилась на колени рядом с Луной. Она была так прекрасна. Словно была мертва.

Сопротивлявшихся больше не было. И Долохов, и Макнейр — те, чьи имена Мари запомнила, были повержены Орденом Феникса. Тонкс колдовала над Грейнджер, находящейся без сознания, и Джинни, свалившейся от боли в ноге. Дюпен-Чен шептала, будто в бреду:

— Пожалуйста, пожалуйста, очнись. Не бросай меня. Живи.

Но ни одно заклинание, пришедшее ведьме на память, не помогало. Но помог профессор Люпин. После того, как он услышал описание попавших в Луну чар, мужчина нахмурился сильнее обычного и выдал цепочку длинного колдовства. Очевидно, что-то из медицинского раздела, что школьникам просто невозможно узнать. Но грудь Луны поднялась вверх чуть выше обыкновенного, а ресницы затрепетали. Мария склонилась ниже, касаясь её прохладных губ, своими.

— Ты жива.

— Я в этом совершенно уверена, — Полумна открыла свои глаза, блестевшие в этом полумраке.

Они выбежали в Атриум в разгар самой схватки. Бель Морт собственной воскресшей персоной глумливо смеялся над директором Дамблдором и стоящим рядом Поттером. Кожа Волдеморта была тонкой, как бумага, но каждая чешуйка отчётливо выделялась на ней. Широкая шея, к которой, казалось, примыкал маленький капюшон, идущий от шеи к плечам, будто у кобры. Его худые впалые щеки визуально увеличивали скулы, и от этого лицо походило на череп. Там где у нормального человека должен был находиться нос, не было ничего, кроме двух тонких прорезей. Безгубый рот. Почти постоянно прищуренные глаза в глубоко запавших глазницах, ярко красные с продольными зрачками. Белая, лысая, чешуйчатая голова и два маленьких выступа ушей. Он был чудовищным. А от ощущения мощной волны магии, исходящей от него, Волдеморт был ужасающим. Крайне пугающим.

А потом он напал. Гарри ничком свалился на пол, схватившись за свой шрам. Его тело неестественно выгнулось. Он закричал. Руки хватали кусочки разбитого и валяющегося под ногами стекла, ногти пытались впиться в каменный пол.

— Убей меня, Дамблдор, убей, — хрипел голос Гарри, одержимый Волдемортом. Но никто не сдвинулся с места. Следующие несколько минут тело подростка извивалось на холодном полу змеёй, и никто ничего не мог сделать. Это была битва Гарри и Тёмного Лорда. Один на один.

Появившиеся в Министерстве волшебники во главе с Министром всего на мгновение опередили самого Гарри. Он распахнул глаза, закричал и упал навзничь. А рядом вновь материализовался Тёмный Лорд. Но несколько сотен глаз уже стали свидетелем того, чего он откладывал на потом. Ухмыльнувшись безгубой улыбкой, Волдеморт рванул к пленённой Беллатрикс и аппарировал с ней.

— Он был здесь! Я видел его, мистер Фадж! Клянусь, это был Вы-Знаете-Кто!

Больше Министр отрицать не мог. Дамблдор указал на Комнату Смерти и сообщил, что там лежал пойманные Пожиратели, которые помогли своему Лорду вернуться и напасть на Министерство. Мария первым делом подумала о «преступнике» Блэке и мистере Малфое. Ни тому, ни тому, она бы не пожелала Азкабана или дементоров, но предпринять что-то было уже поздно. Охраняющие их авроры Тонкс и Аластор Грюм, а также члены Ордена Феникса не позволят отпустить преступников. Марии лишь на мгновение стало жалко Драко и его отца. Эта жалость испарилась, едва только её глаза наткнулись на живую и уже невредимую Луну. Она могла погибнуть. А взрослый маг, виновный в том, что это нападение совершилось, должен сам ответить по закону. Ну или найти способ сбежать.

— Эй-эй, Дамблдор! — воскликнул Фадж, увидев, что Дамблдор поднял голову и направляется обратно к Гарри. — У вас нет официального разрешения на этот портал! Вы не можете делать такие вещи прямо на глазах у министра магии — это… это…

Но тут бывший директор величественно посмотрел на него поверх своих очков-половинок, и его голос тут же сорвался и затих.

— Вы отдадите приказ удалить из Хогвартса Долорес Амбридж, — произнес Дамблдор. — Вы прикажете своим мракоборцам прекратить преследование моего преподавателя по уходу за магическими существами, чтобы он мог вернуться к работе. Сегодня вечером я уделю вам… — Дамблдор вынул из кармана часы с двенадцатью стрелками и внимательно поглядел на них, — полчаса, которых вполне хватит, чтобы обсудить происшедшее во всех его важнейших аспектах. После этого я должен буду вернуться в школу. Если вам и в дальнейшем понадобится моя помощь, я, разумеется, всегда буду рад оказать ее, не выезжая из Хогвартса. Можете писать мне туда на имя директора.

Это было мощно. Это было сильно и величественно. Альбус Дамблдор создал портал и исчез в нем с обессиленным Гарри. Мари и остальных более-менее пришедших в себя подростков доставили на площадь Гриммо члены Ордена. Было порядка двух ночи.

Комментарий к Глава 52.

Дописывала сегодня в спешке, надеясь успеть выложить именно сегодня. Если будут ошибки, пишите - исправлю)

Дорогие читательницы, искренне хочу поздравить вас с праздником 8 марта! С днем борьбы за женские права! Желаю вам силы, упорства, несгибаемости, успеха в вашей ежедневной борьбе. В конце концов, в этом и есть смысл 8 марта!

П.с - оставила Сириуса живым, но что с ним случилось, узнаем позже.

========== Глава 53. ==========

Но это не было их окончательным пунктом прибытия. Сразу же с площади Гриммо 12 через камин — уже открытый и доступный, их всех переправили в Хогвартс, прямо в руки мадам Помфри. Медиведьма не стала слушать никакие оправдания. В конце концов, каждый был немного ранен. Все койки в больничном крыле оказались заняты ими одними.

Не было только Поттера. Он исчез с директором и до сих пор не вернулся. Мадам Помфри хлопотала над ними всеми. Лодыжка Джинни и нос Невилла исправили быстрее всех. Ведьма с одобрением слушала историю возвращения Полумны в сознание, а после дала ей укрепляющее. Как и Марии. Рон и Гермиона, пострадавшие больше всех, остались в палате на некоторое время. Про Сириуса Блэка известно ничего не было.

Они проснулись рано утром. Возможно, в крови ещё гулял адреналин, а возможно, просто каждому не терпелось поделиться своими эмоциями и переживаниями.

— Так, кхмм, — начал Невилл, — у кого что есть сказать?

— С днём рождения, Мари! — тут же выкрикнула Луна, перебравшаяся на её кровать и теперь обнимающая ее за талию. Тёплое дыхание щекотало шею.

Тут же посыпались поздравления с разных сторон, которые вскоре вновь перешли на насущные вопросы.

— Я и Невилл, похоже, единственные, кто не в курсе одной маленькой детали, — ухмыльнулась Джинни, устроившись у изножья кровати Гермионы. — Похоже, мой братец всё знал, иначе, я уверена, возмущался сильнее всех. Кто твои родители, Мария? Ты расскажешь нам после трёх лет совместной учёбы и дружбы?

— Ну, что же, возможно, хуже уже не будет, — Мари откинулась на подушку, приобнимая Луну за плечи. — Моя мать не-маг. Маггла, по-вашему. А отец… отец — Северус Снейп. Это проблема? — ведьма приподняла бровь, окидывая их внимательным взглядом.

Но Джинни ровно как и Невилл даже не возмутились. Похоже те двое и сами догадались обо всём. А сейчас хотели просто подтверждения своих догадок.

— Я рада, что ты нам призналась. Теперь понятно почему ты не боялась флиртовать с ним и напрашивалась на отработки. Круто! — воскликнула мисс Уизли, нарушая установившуюся тишину. — И если ты не хочешь, то мы никому не скажем.

— Мари, извини, ты мне нравишься, но профессор Снейп… он наводит на меня ужас. Зелья на шестой год я не возьму, — поёжился Невилл, чем рассмешил всех остальных. Но заявил, что её тайна это отныне и его тайна.

А потом в Больничное Крыло вошёл целый и невредимый Гарри Поттер и стало не до разговоров.

— Дамблдор сказал, что Сириус жив, но его не могут лечить в Британии. Пока он в доме Ордена — его состояние поддерживает Эммелина Вэнс, она целительница, но так долго это продолжаться не может. Никто не знает, что с ним. Он спит, и никакие чары на него не действуют. Они вообще думают, что он останется таким навсегда. Но, Мария, спасибо. Если бы не твоё заклинание…

— Всегда пожалуйста, Поттер. Я очень ценю семью и знаю, как дорог был тебе Сириус. Меньше всего я хотела, чтобы он погиб.

— Гарри, дружище, что сказал Дамблдор? — тут же вскочил Рон и со стоном опустился на кровать. Гарри сам сел от него сбоку.

— Всё было зря. Это всё было зря, — мгновенно помрачнел юный волшебник. — Он боялся, что Волдеморт меня прочитает и подчинит, а в итоге, наверное, сделал лишь хуже.

— Гарри, что ты несёшь? — нахмурилась Грейнджер.

— Пророчество. Оно могло бы быть известно мне уже очень давно. Ты никогда не задавал себе вопроса, почему Тёмный Лорд пытался убить тебя, когда ты был ещё ребёнком? — это спросил у меня Малфой-старший ночью. Ну, а я действительно не думал об этом. Директор знал всё. А теперь знаю я.

Гарри поведал друзьям всё, что случилось в кабинете, особо акцентируя внимание на событиях шестнадцатилетней давности.

— Так, что же было в том хрустальном шаре? Что сломало твою жизнь, Гарри? — Гермиона не стала тянуть книзла за хвост.

— Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца… и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы… И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой… тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца…

— Что? Но, где твоё имя, Гарри? Почему все решили, что это ты? Почему это решил ОН?

— Невилл, я полукровка. Так принято считать. И он полукровка. Дамблдор сказал, что это мог быть и ты, но он уже выбрал себе противника. Не зная пророчество до конца, он уже пошёл этим путём.

— А если пророчество ложное? — тихо молвила Луна, выглядевшая на удивление задумчивой. И это действительно была здравая мысль. Для тех, кто изучал историю своей страны — а Луна знала, наверное, её лучше, чем сам Бинс, такое не могло не прийти в голову.

— Тогда бы об этом узнали… наверное. Директор же… Зачем его исполнять?

Можно было построить тысячи предположений, исходя всего из одного: «а если бы». Хотели свергнуть Лорда, хотели, чтобы он отвлёкся от своей первоначальной цели, боролись за власть, хотели… мало ли кто и что хотел?!

— Гарри, ты действительно думаешь, что докладчика, подслушавшего столь важное пророчество, просто пожурили и отпустили? — Мария старалась размышлять логически, потому, как эта тема ей категорически не нравилась своей зыбкостью и туманностью и потому что в этом была замешана её семья. — Поймите вы все, что с такой информацией никто бы никого просто так не отпустил. Если бы не было другой цели…

— Это какой ещё?

— Не знаю, например, вложить эту информацию в нужные уши.

Ведь логичнее всего было поступить именно так. Мария пока никого не обвиняла. Это было верным решением человека, ответственного за множество жизней и кто говорит, что она поступила бы не так же?

— Но зачем?

— Гарри, не будь как маленький. Это политика. Эта взрослая лживая жизнь, полная подлости и лицемерия. Возможно, не было бы этой войны, если бы не амбиции. Возможно, не вылилась бы она в геноцид, если бы не замшелые законы и плесневелые старпёры в Министерстве. Как считаешь, что ещё может разрушить образ адекватного, да жестокого, но здравомыслящего политика, как недостоверная информация о том, что он преследует младенца? Там никто не ведёт себя как монашки в борделе. Я читала газетные вырезки в комнате Регулуса. Признаюсь, даже если написанная информация была существенно подкорректирована, зерно истины было видно в политической программе Тома Риддла. Я ведь не ошибаюсь, и так звали сегодняшнего монстра? Его изменения были видны с годами. Его медленно травили и сводили с ума. Интриги волшебников против волшебников, которые вылились в геноцид.

— Ты… ты оправдываешь его? — ужаснулся Поттер.

— Нет, ни в коем случае. Но можешь ли ты гарантировать, что старушка Трелони, которая изрекла своё первое пророчество в грязном пабе и тут же попала в Хогвартс преподавателем, действительно произнесла пророчество? Можешь ли ты гарантировать, что это нужно было ей только, чтобы получить работу?

— Мария, ты хочешь сказать, что это Дамблдор…

— Нет. Не он. Или не он один. Ох, я не знаю, Гарри. Я запуталась. Это ж, блять, война. Разве кто-нибудь скажет правду? Послушай, мы вынуждены учиться на ошибках предков. Я хочу сказать, Гарри, вдруг и тебя теперь сводят с ума этим пророчеством? Знаешь, если в них не верить, они не сбываются. Почему бы тебе не пойти по этому пути?

Никто не проронил ни слова. Мария не ожидала, что её экспрессивная речь затронет хоть что-то в их душе, но, похоже, так оно и случилось.

— Маховики времени официально запрещены Министерством, — вдруг прощебетала Луна. — Папа считает это для того, чтобы работники Министерства могли сами ими пользоваться и исправлять свои ошибки в отчётах. Но, на самом деле, они запрещены, потому что невозможно изменить прошлое как бы ты ни старался. Оно уже повлекло за собой тысячи смертей, и тысяча судеб изменилось, потому что Пророчество было произнесено. Назад дороги нет.

Она была права. Полумна Лавгуд в своей особенной манере подтвердила то, что давило на семерых подростков в Больничном крыле. Назад не повернёшь, потому что слишком поздно. Остаётся только сражаться со всем миром, если хочешь выжить.

***

Они расстались как обычно после завтрака перед выходом из замка. Теперь Мари была не такой одинокой, как в прежние годы. Рядом с ней стояла Луна и держала в руках клетку с кроликом Банни, грызущим свою морковь. Прощание с Луной затянулось чуть дольше, чем следовало. По дороге из башни Рейвенкло девушки нырнули в тёмную нишу башни, чтобы прошептать друг другу в губы обещание обязательно увидеться летом.

А мимо проходили студенты, желающие ей приятного лета и отдыха. Почти весь ОД и небольшая группа, с которой она вломилась в Министерство. Это было приятно на самом деле. Осознавать, что ты больше не одинока.

Но она отправлялась домой через камин. И теперь вряд ли увидит остальных раньше сентября.

Первые несколько недель взаперти в доме были ужасными. Северус попросил её обмениваться совами с Луной реже, дабы за ними не начали следить. Сейчас у него очень зыбкое положение. Выходить по-прежнему было нельзя. Да Мария уже и не стремилась. Детские развлечения остались в детстве. Все мысли теперь были сосредоточены на безопасности, тренировках, обучении. Отца часто не было дома, но Мари, кажется, даже привыкла к этому. Страшно было по прежнему, но изменить они не могли ничего.

Сидя часами перед пыльным зеркалом в одной из заброшенных комнат, Мари обхватывала себя руками за колени. Она постоянно ощущала зарождающееся чувство вины. Этот шёпот, что она не приближается к своей мечте. «Ты молода, умна, весь мир у твоих ног, а ты стоишь как лань в свете фар и не двигаешься», — упаднические мысли бились в голове у девушки, которая ничего не могла с ними поделать.

Лишь бабушка Эйлин, редко просыпающаяся на своей картине, смогла помочь Дюпен Чен. Мария и сама не поняла, как задушевные разговоры с этой величественной женщиной, оказавшейся в такой сложной жизненной ситуации — побег, проклятье отца, замужество, рождение сына-мага и смерть от того же проклятия, помогут восстановить душевное равновесие. «Мы внучки тех ведьм, которых им не удалось сжечь на костре! Так почему же теперь ты так стремишься забыть о будущем? Стремишься пожертвовать своими мечтами? Остаться один на один с глубоким отчаянием, ускользнуть от прошлого? Нужно бороться с реальностью. И никогда не забывать о достоинстве».

А в начале августа случилось то, что предопределило её судьбу до конца лета. В тот день Мари работала в подвале над завершающей стадией антиликантропного зелья — решила сделать подарок своему бывшему профессору. После битвы в Министерстве Ремус Люпин обмолвился своему другу, что не укрылось от Марии, о том, что с нового учебного года станет шпионом в стае оборотней. Невероятно опасная миссия и девушка не желала, чтобы Гарри потерял ещё одного близкого человека. Сириуса Блэка переправили во Францию, где ему оказывается лечение, которое пока не дало результатов. Дом на Гриммо 12 пустовал без хозяев, а потому Дюпен Чен этим летом не могла жить там.

Эльфийка появилась перед ней и заголосила, что нужно быть аккуратной и тихой. У Хозяина Снейпа плохие гости. Мария похолодела. Применив дезиллюминационное заклинание, девушка выбралась наружу, поразившись произошедшими изменениями. Дом стал другим. Вместо привычного глазу особняка это был не самый лучший маггловский дом с явными следами запустения и одиночества. Так вот оказывается как работали эти чары. Северус приказал «скрыться» родовому особняку, оставив лишь необходимую иллюзию.

Гостями были миссис Малфой, чей супруг сидел в Азкабане, её сестра — Беллатрикс и крыса Хвост.

— Ему всего шестнадцать, он просто не понимает, что его ждёт! Почему, Северус? Почему мой сын? Это слишком опасно! Это все месть за ошибку Люциуса, я знаю!

— Если Драко добьётся успеха, — сказал Северус, не глядя на Нарциссу, — его ждёт почёт, какой и не снился другим.

Суть разговора была ясна. Сиятельная леди Малфой пришла к единственному человеку, который смог бы защитить её сына. Драко дал задание сам Тёмный Лорд и ожидал его исполнения. Неожиданно колдунья отшвырнула бокал с вином, зажатый до этого в её дрожащей руке, который покатился по столу, соскользнула с дивана, бросилась на колени перед Северусом, схватила его руку и прижала к губам.

— Если ты будешь рядом, если ты защитишь его… Северус, ты поклянёшься мне в этом? Ты дашь Непреложный Обет?

«Непреложный Обет?» — глаза Мари удивлённо расширились, но она поспешила зажать рот рукой, дабы ничем не выдать себя. Беллатрикс злорадно расхохоталась.

— …если станет ясно, что Драко не сумеет… — прошептала Нарцисса, — обещаешь ли ты выполнить за него приказ Тёмного Лорда?

На мгновение наступила тишина. Беллатрикс, наверное, ровно как и Мари из своего угла, широко раскрытыми глазами смотрела на них, касаясь волшебной палочкой их сплетённых рук.

— Обещаю, — сказал Северус.

Потрясённое лицо Беллатрикс осветила красная вспышка — третий язык пламени, вырвавшись из волшебной палочки, сплёлся с первыми двумя, опутал крепко стиснутые руки Северуса и Нарциссы, словно верёвка, словно огненная змея.

Назад пути больше не было. Ведьмы и сопровождающий их слуга покинули маленький дом в грязном рабочем городке и лишь после того, как стало ясно, что навещать их снова не будут, Мария смогла показаться.

— Почему? Почему ты сделал это?

— Я не мог по-другому. Дамблдор… Дамблдор дал мне такое же задание. И пусть лучше на моих руках будет кровь, чем на его. У Драко впереди долгая жизнь.

Оставаться в доме стало небезопасно. Особенно после того, как Хвост стал появляться здесь всё чаще и чаще. Мари не могла смотреть на него без отвращения и желания отомстить за Сириуса, как не могла и прятаться. На семейном совете было решено, что до конца лета девушка поживёт с матерью. Едва ли это была лучшая идея, но пока гражданская война велась лишь в Англии, дом во Франции был безопаснее. Однако увидеть Анну и её сводного брата — почти трёхлетнего Илберта Моро также не удалось. Всё, что им оставалось это перезваниваться. Но даже голос, кажется, вечно молодой матери уже приносил облегчение.

— Мария, возможно, тебе стоит подумать над стиранием памяти… — закончив поздний ужин и отложив столовые приборы, начал мужчина с полной серьёзностью.

— Что? Нет, ни в коем случае, — Мари испуганно вытаращилась на Северуса. Как он может даже предлагать подобное?!

— Но ты даже не выслушала меня. Идёт война. Я каждый день рискую, чтобы защитить тебя в первую очередь. Но ваши выходки…ваши с Поттером приключения однажды могут закончиться не так гладко, как вы рассчитывали, — Северус обречённо выдохнул. — Пойти сражаться с взрослыми хорошо обученными Пожирателями Смерти. Это же какими мозговыми клетками надо обладать?

— Но мы…

— Если ты попадёшь в беду, как школьница, то, возможно, у тебя будет шанс спастись. Никто пока не желает смерти детей. Но если твой пленитель узнает обо мне, а скорее всего так и будет, то… Ты заставляешь принимать меня решение, которое я не должен принимать.

Мария помотала головой, отгоняя страшные картинки, наводнившие все её мысли. Теперь она чувствовала тоже что и Луна в тот момент, когда они ссорились. Это больно осознавать, что близкие люди не верят в тебя.

— Я не согласна. Нет и нет, — наконец, топнула она ногой раздражённо. — Ты считаешь это правильным?

— Безопасным, — отрывисто вставил он.

— Северус, пойми, это словно кусок моей души. Обливиэйтом ты уничтожишь её. Даже если я всё забуду, даже если буду делать вид, что все хорошо… в душе без этих воспоминаний останется дыра, которая рано или поздно сведёт с ума. Я каждый день буду чувствовать, что не хватает чего-то важного и дорогого. Северус, это будет больно. Не причиняй мне её.

Мужчина подошёл ближе и положил свои руки на плечи темноволосой девушке.

— Скажешь тоже “важного”, — хмыкнул он, приподнимая её подбородок, заставляя посмотреть в глаза. Но собирающиеся в уголках глаз слезы, не позволили ему продолжить мысль.

— Да, важного. Ты важен мне, папа. Я не хочу потерять тебя. Не хочу однажды услышать, о твоей гибели и просто пожать плечами, утверждая, что война никого не щадит. Ты моя семья. Так останься ею до конца.

Северус Снейп прочувствовал все то, что ощущала его почти взрослая дочь. Он действительно ведёт себя как эгоист, хотя и понимает, что так будет лучше.

— Значит, закроем этот вопрос. Я, ай…

— Что случилось? — тут же спросила Мария, заметив, как вздрогнуло и скривилось на мгновение лицо отца.

— Метка. Вызов. Мне надо идти

— Береги себя, — тихо прошептала девушка, стирая солёные дорожки слез со щёк.

— Всегда…

Хлопокаппарации после стал знаком для Марии. Она не собирается покидать Англию и бросать отца. Она будет с ним так долго, как это необходимо. Но если ему действительно нужно её отсутствие дома, то лучше она погостит у друзей, нежели за 600 миль от него.

========== Глава 54. ==========

В ней было что-то особенное. Наверное, именно это и привлекло Мари в тот день знакомства. Босая, светловолосая и хрупкая школьница улыбалась ей и сравнила с дементором, умеющим менять обличье. Это увлекло. Она не могла не увлечь. В ней была какая-то неподдающаяся определению магия, очарование, свет. Луна никогда не стремилась походить на всех. Столько граней. Слегка безумна и благодаря этому так обаятельна. Луна Лавгуд была подобна экзотическому и хрупкому цветку, неизвестно как оказавшемуся на Туманном Альбионе. Для Марии гораздо больше чем просто красавица. Многие бы сказали иначе, видя её слегка выпуклые удивлённые светлые глаза, такие же бледные волосы и странный вкус в одежде. Дюпен Чен признавалась, что в ней сошлось всё, что она любит, как будто она создана… для неё.

Портал перенёс её в почти знакомую местность. Мари вспомнила, что недалеко от Луны должны жить Уизли и Диггори. Возможно, соседей волшебников было больше.

Дом её девушки стоял на вершине холма и напоминал чёрный цилиндр или скорее шахматную ладью. Даже при свете дня над ним висела луна.

Волшебница сделать несколько шагов по направлению к дому. Возле покосившейся калитки были прибиты три явно самодельные таблички с надписями: «Кс. Лавгуд, главный редактор журнала “Придира”», «Омела на ваш выбор» и «Не наступайте на сливы-цеппелины!». Очень в духе Луны и, кажется, теперь и её отца.

На дорожке, ведущей к дому, росли причудливые растения, среди которых Дюпен Чен заметила опасного цапеня, а также оранжевые редиски, так полюбившиеся Луне.

У самих дверей стояли две яблони без листвы, но почему-то усеянные яблоками и… омелой?! Входная дверь была утыкана гвоздями, а на ней висел молоток в форме орла. Рейвенкло — всегда Рейвенкло. Девушка хмыкнула и постучала в дверь.

Ждать долго не пришлось.

— Мария! — восторженно вскрикнула блондинка, выбегая навстречу. Облачена Луна была в джинсовый сарафан с объёмной футболкой под ним, а сверху накинут фартук.

— Ты приехала. Я так скуча…ммм, — губы её оказались заняты, — …чала, — наконец продолжила девушка. На щеках алел румянец.

— Папочка давно хотел с тобой познакомиться. Пошли. Он в своём кабинете. Работает.

Девушка пропустила её внутрь. Только потом Мари отметила, что Луна рисовала. Её волосы были забраны наверх и подоткнуты волшебной палочкой. В руке она держала кисть, а на щеке виднелся след красной и зелёной краски. Свой видавший виды, но от этого не менее надёжный чемодан, Мария оставила у входной двери.

Кухня в доме Лавгудов оказалась совершенно круглой. Было так непривычно видеть, что в ней было изогнуто всё: плита, рукомойник, шкафы с посудой. И всё до единого было расписано яркими цветами, птицами и насекомыми. Настоящий волшебный дом. Даже дом Северуса (нет, их дом) был более маггловским, видимо, подстраивался под пожелания хозяев. Оказывается, так здорово наблюдать за вкусами разных людей. Нора Уизли была наполнена суетой и домашним уютом, а Малфой-мэнор старинными гравюрами и аристократическим стилем.

Чугунная винтовая лестница вела куда-то наверх. Луна взяла её за руку, прежде чем они вошли в ещё одну комнату. Она оказалась тем самым кабинетом, при этом совмещая в себе функции гостиной и типографии. Огромный печатающий станок печатал “Придиру”.

На столе стоял бюст Ровены Рейвенкло — самая значащая скульптура в самодельной диадеме из сифонов для мозгошмыгов, напоминающих слуховые рожки, сливы-цеппелина и пропеллера австралийской веретенницы.

Мужчина в кресле увлечённо работал и не сразу обратил внимание на свою дочь.

— Папочка, это Мария Дюпен Чен. Я о ней рассказывала. Она моя подруга. Она погостит у меня летом, хорошо?

— Здравствуйте, Мария. Рад вас видеть. Не часто мою Луну навещают друзья. Я очень рад. Я Ксенофилиус Лавгуд. Приятно познакомиться.

Он поднялся и протянул ей руку.

Мистер Лавгуд оказался таким же светловолосым, как и его дочь. Платиновые пряди рассыпались по плечам. На губах сияла улыбка, а глаза излучали тепло. Он не выглядел на свой возраст. Может потому что жизнь, кроме смерти жены, не доставила ему ударов.

— Тыковка, покажи нашей гостье дом и сад. Она видела твой холм? Где ты её положишь спать? У нас есть чем её покормить?

Луна рассмеялась.

— Всё в порядке, папочка. Не переживай. Я всё устрою. Работай, не отвлекайся.

Мари ещё раз улыбнулась и вышла. Жилые комнаты находились на третьем этаже. В частности и комната Луны. На полу лежал светло-голубой ковёр. Сама обстановка почти напоминала обстановку Хогвартса. Кровать с балдахином — правда, шире школьной, шкаф, письменный стол. С одним лишь исключением — роспись.

Весь потолок был украшен изящными портретами Гарри, Гермионы, Рона, Невилла, Джинни и её самой, соединёнными многократно словами «Друзья», выведенными золотой краской.

— Значит, друзья? — ухмыльнулась Мари, обнимая Луну сзади и заглядывая ей через плечо. На прикроватной тумбочке стояли несколько фотографий: маленькая Луна и… по всей видимости, мама, и Мария в своём хеллоуинском наряде прошлого года. — Папочка не знает, что у его дочурки есть такая вся замечательная девушка?!

Она прикоснулась губами к жилке на её шее, отчего Луна вздрогнула и откинулась назад.

— Мне стоит ревновать?

— Перестань, Мари. Нет, в смысле не это перестань. Папочка слишком рассеянный. Он рад любому моему другу. А о тебе, наверное, знает больше всего.

— Ммм, раз так, то я спокойна. Акцио чемодан, — Мари притянула к себе свой багаж. — Так, где же меня поселит моя подруга?

Мистер Лавгуд был подозрительно наивен и невинен. Он, казалось, так радовался счастью дочери, что предпочитал не замечать то, как девушки спят вместе, держатся за руки и вечерами ходят на прогулки. Впрочем, это ничуть не напрягало. А возможно, этот немного странный, летающий в своих облаках, но при этом гениальный мужчина видел всё и не считал правильным делать какие-либо замечания. Для него Полумна Лавгуд была светом, жизнью, тем, ради кого он был готов умереть или перестать печатать свой журнал. Мария была с ним солидарна.

Надо сказать, остаток лета они провели более чем увлекательно. Мари смогла отвлечься от грустных мыслей и тревог. Раз в несколько дней девушка посылала с совой Луны записку. Они использовали шифр. Дюпен Чен писала рецепт зелий и неизменно спрашивала: будет ли он готов в срок? Положительный ответ означал, что всё в порядке. Отрицательных пока не было. Ведьма надеялась, что не будет и вовсе.

Дом Лавгудов стоял на холме. Луна показала Мари свой холм. Так она называла подарок папочки. В год, когда умерла мать Луны, Ксенофилиус Лавгуд, желая отвлечь дочь от трагедии, засадил целый холм всевозможными цветами. Море и море ярких цветов. Он каждый год устраивал своей дочери такой подарок. Окна комнаты Луны выходили на этот холм, и летом в жару пахло просто одурманивающе.

А потом, ради развлечения, девочки достали метлу и скейт и отправились к ближайшим соседям. Они назывались так, поскольку действительно жили ближе всех. Но с холма дома Уизли — а соседями были именно они, невооружённым взглядом было не увидеть. В полузаброшенном саду в одной майке и шортах загорала Джинни. Её огненно-рыжие волосы ярко выделялись среди зелёной травы. Девушка выглядела необыкновенно эффектно. Гарри, который по всей видимости всё же расстался с Чжоу, будет просто болваном если не заметит её.

— Привет, горячая рыжеволосая красавица, — спрыгнув с доски, протянула Мари насмешливо.

Джинни оказалась рядом в одно мгновение, и, расцепив объятия, тут же затараторила:

— Привет, Мария. Луна! Как я рада вас видеть. Дома просто невозможно находиться. А всё она. Вечно говорит со мной как с трёхлетней.

— О ком ты, Джинни? Гермиона тоже с вами?

— Нет, она у Диггори. Написала, что приедет через 3 дня.

— Оу, — ухмыльнулась Мари. Диггори. Седрик Диггори всё ещё обхаживает чопорную зазнайку Грейнджер. Когда-нибудь у этой парочки родятся красивые и добрые зубрилки. — А кто тогда?

— Флегма, — фыркнула Джин. — Эх, пойдёмте и узнаете.

Мисс Уизли накинула мантию, на которой лежала и обула босоножки, направляясь в сторону дома. Марию заинтриговала эта «Флегма». Новая девочка Рона? Скорее всего похожа на пассию Перси, но он давно не живёт с семьёй.

А потом, после горячих объятий миссис Уизли, приветствий с Роном и Гарри, они увидели Флегму.

В дверях стояла девушка такой невероятной красоты, что дух захватывало. Высокая, стройная, гибкая, с длинными белокурыми волосами, она словно светилась чуть заметным серебристым сиянием. И вдобавок это чудное видение держало в руках тяжело нагруженный поднос с завтраком.

— Цветочек? Какими судьбами! — воскликнула Мари, подбегая ближе. Они поцеловались несколько раз в щёки. Девушка отставила свою ношу. — Флёр, действительно, почему ты тут? Тебе негде жить? Давай я поговорю с…

— Ах, колючка, милая, всё хорошо. Ты так выросла и изменилась. Стала такой красивой. Как тебе Англия? Ох, как хорошо, что я могу поговорить на своём языке хоть с кем-нибудь. Я живу с Биллом. Мы решили пожениться! Представляешь?

— О, Мерлин Великий, поздравляю! — Мари обняла свою старую подругу. — А где сам Билл?

Они продолжали разговаривать, садясь за стол. Миссис Уизли всегда готовила вкусно. Нужно будет как-нибудь отблагодарить ведьму за её хлопоты, например, сварить какое-нибудь зелье.

— Он много работает. А я вот должна сидеть здесь. Тут совсем нечего делать, только кухня и куры! — девушка эмоционально всплеснула руками, отчего Мари рассмеялась и заметила, как настороженно смотрят на неё хозяйки дома.

— Простите, миссис Уизли, но я так давно не видела Флёр. Вы знаете, мы были подругами там, в Шармбатоне и неплохо общались год назад. Я скучала без неё. Я, кажется, начала забывать свой родной язык. Я уверена, что и Флёр немного одиноко.

— Всё хорошо, Мария. Я не имею ничего против того, что вы разговариваете, — поспешила заверить женщина. — Может быть, развлечёшь Флёр, пока Билл не вернётся домой?

Девушка кивнула. Весь день она, Луна и Флёр провели в саду. Мари было приятно, что своеобразную Луну Флёр не поспешила оскорбить в своём излюбленном стиле. Даже наоборот, немного взревновала, когда Луна вызвалась научить француженку некоторым английским словам.

В тот же день Дюпен Чен узнала, что Джинни терпеть не может Флёр, Рон, несмотря на то, что гулял с соседской колдуньей — на самом деле догадаться об этом было просто, всё ещё иногда впадал в ступор от выходок девушки, а Гарри… Гарри мучился. Но, не потому что в мире творится чёрт знает что, а потому что не мог забыть свою китаянку и видел каждый день красавицу Джинни. Миссис Уизли же, поймав её в одиночестве, попыталась упросить поговорить Мари с Флёр. По мнению ведьмы и Билл и Флёр поторопились с объявлением помолвки. Но разве в силах Мари решать за людей кого можно любить, а кого нет.

К вечеру вернулся сам Вильям Уизли — волчий клык в ухе. Выглядел он ещё представительнее и мужественнее чем год назад. На последок Мари двумя большими пальцами оценила выбор подруги, что не осталось незамеченным под всеобщий смех пары, и вернулась с Луной к мистеру Лавгуду.

Остаток лета девочки наслаждались тем, что дарили себя друг другу. Было так замечательно не думать о том, что творится в мире и жить сегодняшним днём. Они много раз летали над холмом, Мари продолжала свои тренировки и втянула в них Луну. За ними неизбежно шли сладкие и волнующие душу поцелуи. Девушки тренировали и тело и магический резерв, читали учебники в ожидании сов с новой информацией, готовили, гуляли по саду и иногда сбегали в маггловскую деревню.

Оттери-Сент-Кэчпоул — небольшое поселение не-магов не знало о существовании своих более выдающихся соседей. И тем приятнее оказывалось выбираться в такое место. Мария одевалась по-маггловски в джинсы, излюбленные ботинки и грубые кожаные куртки, а Луна наоборот, когда не хотела надеть вызывающе вырвиглазного оттенка платье, рядилась во что-то милое и воздушное. Они были такими разными, но так гармонично смотрелись рядом. Мари устраивала соревнования на скейтах с обычными мальчишками, демонстрировала чудеса паркура (что было крайне сложно — деревня пусть и большая была не оснащена специальными постройками, а колдовать было нельзя) и выпросила одного из них перезаписать её плейлист. Девушка так давно не была в цивилизации, что, кажется, даже начала забывать все прелести современных технологий.

В один прекрасный день Мари и Луна увидели в центре деревни одну примечательную парочку. Знакомый Марко сказал, что видит их здесь часто. Они уже напридумывали историю о том, как богатенький мажор бегает в отдалённый уголок графства Девон, чтобы окрутить свою гордячку, скорее всего неблагородного происхождения. И были правы. Седрик Диггори возмужавший, но не утративший своей почти андрогинной красоты даже в обычной одежде смотрелся аристократом, каким и являлся, а мисс Грейнджер — девушкой, которую трудно привлечь парням его типа. Но они спокойно прогуливались, изредка целовались и мило беседовали о чём-то. Мари не решилась их тревожить.

А вот другая не менее интересная пара требовала большее внимание. Таинственной соседкой-подружкой красавчика оказалась чистокровная Виктория Фосетт. Наглая малышка — она вероятно только поступала на четвёртый или пятый курс определённо наметила планы на Рональда Уизли. Когда их поймали с поличным, она ничуть не смутилась, как поступила бы любая другая добропорядочная ведьмочка.

— Ааа, вы такая милая парочка, — просюсюкала Мари под смех Луны и задорную улыбку Фосетт.

— Парочка? Мы вовсе и не парочка!! — вспыхнул рыжий и отпрянул от своей подружки.

— Пока что, — добавила та самодовольно.

— Что?

Картина достойная восхваления. Обычно это Рон ставил всех в тупик своими высказываниями, но сейчас нашлась та, что его переиграла. Мария была так счастлива, что мимолётная влюблённость год назад закончилась дружбой. Нет, они бы не подошли друг другу так же хорошо, как Луна ей.

***

— Эй, ну что там? Ну, Мари, прошу, покажи.

— Подожди минутку, Луна. Должна же я сама ужаснуться, — рассмеялась Мари, поднимая пергамент с оценками за СОВ выше над головой. — Да. Да, я так и знала.

Она передала кусок бумаги Луне.

— Ничего себе! Все десять СОВ! И лишь два Выше Ожидаемого. Я так горжусь тобой.

Мари была чрезвычайно довольна похвалой Луны. Она и самой собой была довольна. Жаль, что на истории плохо пользовалась шпаргалками — совершенно не волшебными и запуталась в нумерологических расчётах. Однако, какие это были мелочи по сравнению с тем, что у неё один из лучших результатов на потоке. Ну, наверное, после Грейнджер и парочки умников из Рейвенкло. Осталось только написать отцу.

Отсутствие плохих вестей это уже хорошие новости. Так она себя успокаивала. Но каждые несколько дней посылала сову с неизменным заказом. Ответ приходил в тот же день. Всё было хорошо. Если не читать новости извне. Пропал или вернее убит мороженщик Фортескью, похищен мастер волшебных палочек Олливандер. Это самые известные жертвы. А сколько их было на самом деле, не знал никто.

Последние летние дни она жила в мучительном ожидании начала учебного года. Как никогда раньше девушка хотела попасть в Хогвартс. Там была защитная магия, барьер и не могло проникнуть никакое зло из вне. Там она могла быть с отцом.

Но преодолев такое огромное расстояние на поезде, юная колдунья с французскими корнями Дюпен Чен не подозревала, что проклятье на руке директора Дамблдора скоро изменит всё. Предвестником этого стала речь директора на праздничном ужине.

— …Тем временем профессор Снейп, — Дамблдор повысил голос, перекрывая ропот в зале, — возьмёт на себя обязанности преподавателя по защите от Темных искусств.

Мария похолодела. Лишь бы проклятье должности не сработало. Лишь бы не сработало. Но магия, увы, не работает на одном «лишь бы».

Комментарий к Глава 54.

Описание дома взято из ГП.

Курсив - речь на французском.

Флёр: https://www.pinterest.de/pin/694539573763042748/

Луна (на прогулке): https://www.pinterest.de/pin/694539573762164387/

Джинни: https://www.pinterest.de/pin/694539573762164309/

Простите за оочень долгое ожидание. Сама собой крайне недовольна. Но всё учеба. Почти конец семестра и 5 контрольных-курсовых нужно делать(( Не могу разорваться на части. Надеюсь вам, как всегда, понравится новая глава.

Сама я, конечно, считаю, что мы тоже начали продвигаться к концу. Постараюсь сильно все не затягивать как это было на 5 году, но в то же время наполнить работу смыслом. Всем спасибо!

========== Глава 55. ==========

Быть старшекурсницей, а тем более довольно известной оказалось на редкость приятно. Марию с первых же дней окружили почитатели младшего возраста. Это были первачки и второкурсники, которые видели её или слышали о ней от старших братьев и сестёр. На самом деле, многие гриффиндорцы обзавелись почитателями.

Нашла даже почти полная копия Грейнджер. Девочку звали София Мнишек — наполовину полька, наполовину англичанка, чистокровная до кончиков ногтей, блондинка с высокомерным выражением лица, книгой под мышкой и идеально выглаженной формой. Она с первого дня начала поучать своих однокурсников, показывать им заклинания, объяснять основы и ругать за неопрятный внешний вид. Правда в случае со старостой Грейнджер в бытность её молодости, на оскорбления своей персоны не убегала плакать в туалет, а могла хорошенько ударить обидчика: книгой, рукой, заклинанием. Мари она даже немного импонировала. А вот Гермиону на удивление раздражала. Хотя малышка выбрала именно старосту как объект для подражания. Некоторое время даже пыталась заплетать такие же кудри.

— Неужели я была такой же? — всплеснула руками Гермиона, торопясь на зелья. То-то было удивление Гарри и Рона, когда в их расписании стояли «высшие зелья», но МакГонагал заявила, что это директор настоял на этих занятиях для парней.

— О, да, — ухмыльнулся Рон. — Ты даже не представляешь насколько.

— Гермиона, иногда я скучаю по тебе прежней, — поддакнул Поттер. — Эта девочка такая милая. Прям как ты.

— Какой кошмар, ребята. Скажите, что вы шутите, — со стоном отрицания спросила староста Гриффиндора.

— Нет, моя милая, они не шутят, — вставила Мари, обгоняя троицу на очередном повороте. — Я знаешь ли помню тебя на третьем курсе. Ты была маленькой чопорной занудой со склонностью к кляузам. Как хорошо, что Диггори тебя починил.

Гермиона покраснела, а мальчишки засмеялись. Около подземелий уже ждали другие ученики, не посещавшие одинаковые курсы с ними четверыми. В частности, Эрин Макмиллан подбежал, чтобы поприветствовать приятелей.

Когда дверь классной комнаты открылась, показался сперва живот Слагхорна, а потом уж и он сам. Радостно улыбаясь из-под пышных, как у моржа, усов, он одного за другим пропускал учеников в класс, причём с особенным энтузиазмом приветствовал Гарри и Забини. Похоже эти двое были знакомы ранее.

В подземелье непривычно клубился разноцветный пар, и витали удивительные запахи. В огромных котлах что-то булькало и кипело. Марии пока не удалось это определить. Возможно, именно этим и будет их задание. Всего в классе было двенадцать человек. Слизерин, Гриффиндор — по четыре ученика с каждого, шестеро с Рейвенкло и двое с Хаффлпаффа.

Гриффиндорцы заняли стол стоящий неподалёку от котла с золотистой жидкостью, от которого шёл самый заманчивый аромат. Для Мари он был похож на запах цветов с холма Луны, лёгкий аромат дома Северуса, жареная ветчина и духи Анны. Судя по виду остальных — каждый ощущал в зелье что-то своё. Ну, конечно, как она могла забыть об Амортенции?! Зелье имеет перламутровый блеск. Его пар завивается характерными спиралями, и для каждого оно пахнет по-своему.

Профессор попросил достать всех пергаменты и «Расширенный курс зельеварения», прежде чем начать лекцию. Гарри и Рон оказались обделены такими книгами. Слагхорн смилостивился и разрешил парням воспользоваться старыми учебниками из шкафа.

Позже они угадывали зелья в котлах. Около стола слизеринцев была сыворотка правды — абсолютно прозрачная, похожая на воду жидкость. Гермиона ответила быстрее. Про оборотное зелье также первой упомянула эта гриффиндорка.

— Отлично, отлично! Ну, а это… — Слагхорн не успел закончить предложение, как руки обеих девушек взметнулись вверх, одновременно выкрикивая:

— Это Амортенция!

Они смутились и опустили глаза. Было неловко, что именно девушки знали об этом зелье больше всего.

— Ваши фамилии, пожалуйста, — ничуть не обиделся профессор.

Грейнджер тот узнал по словам Гарри. Мария была права и они встречались с ним раньше. Скорее всего даже до Хогвартс-экспресса.

— Дюпен Чен, сэр.

— Ах, милая леди, мой предшественник особенно выделял ваши успехи. Наконец-то я с вами познакомился. Очень-очень рад. Я буду следить за вашими успехами.

Он начислил Гриффиндору 20 баллов и наконец, перешёл к последнему котлу. В нём весело плескалась жидкость цвета расплавленного золота, большие капли подскакивали над поверхностью, точно золотые рыбки, но ничего не проливалось наружу.

— Ну, что? Кто-нибудь догадался, что за зелье в этом котле? Подойдите ближе, не стесняйтесь.

Ученики действительно подошли ближе, но мало кто мог сказать правильное название. Попытки были, но все они оказались провальными. Даже Гермионе не удалось отгадать. Но Грейнджер и не являлась дочерью зельевара, которая минимум один месяц лета активно занималась зельями и достаточно сложными. Все признаки так или иначе указывали на одно зелье. Ответить или нет?

— FORTUNAE FILIUS.

— Что вы сказали, мисс Дюпен Чен? Сын удачи?

— Это везение в чистом виде, не правда ли? — приподняла бровь девушка, твёрдо глядя на преподавателя.

— Браво! Браво, мисс! Ещё десять баллов дому Гриффиндор. «Феликс Фелицис». Кто знает как оно действует?

В диалог подключились остальные. После краткой лекции профессор велел доставать котлы. Им нужно было сварить Напиток живой смерти. Поскольку наградой к правильному зелью шёл маленький флакончик зелья удачи, то сосредоточенную целеустремлённость, царившую в классе, можно было, кажется, пощупать рукой. Мари не готовила это зелье, но, конечно, знала все его стадии, и ей практически не требовался учебник. Северус обучал её тонкостям, каких не было в книге. И она, честолюбиво полагала, что выиграет главный приз.

С их стола, кроме Мари, которая уже прошла промежуточную стадию, лишь один Гарри догадался раздавить дремоносный боб серебряным ножом. И он постоянно смотрел в книгу, подслеповато щурясь. Кажется, Гарри повезло, и тот нашёл подсказку. Интересно, чьим он учебником пользовался?

Но когда подошла финальная стадия помешивания, Мари раззадорилась. Судя по всему Поттер, будучи не слишком хорош в зельях на протяжении предыдущих пяти лет, намеревался обойти её — лучшую ученицу в её любимом предмете. Он ровно, как и советовал Северус, мешал зелье семь раз против часовой, один по. Северус. Это же он улучшил рецепт. Никто другой не мог знать особенности его приготовления.

Мари готова была проклясть себя, но когда юноша обернулся, чтобы посмотреть на котлы однокурсников, беззвучно шепнула и приманила веточку лаванды в его котёл. Лаванда лишь затемняла цвет зелья и делала его чуть горьковатым. Особенно на такой поздней стадии. Напиток Живой Смерти всё ещё обладал всеми своими свойствами, но вид имел не такой, какой должен был быть.

— Время вышло! — объявил Слагхорн. — Прошу всех прекратить помешивать!

Гарри пытался понять почему цвет вдруг потемнел. Зелье сравнялось по качеству с гермиониным. Мари закусила нижнюю губу, надеясь, что её проделку никто не заметил. Почему-то до ужаса было стыдно. Хотелось вернуть время вспять. Зачем ей зелье удачи? Хотелось выделиться? Стать снова лучшей? Первой на курсе? Ощущение было паршивое.

Преподаватель шёл мимо столов, никак не комментируя свою оценку, лишь одобрительно улыбался или хмурился, недовольно покачивая головой. Зелье Рона, похожее на дёготь, удостоилось печальной улыбки. Творение Гермионы и Гарри удостоилось его одобрительного кивка. Но Слагхорн вдруг увидел результат Мари, и на лице его выразилось недоверие, смешанное с восторгом.

— Безусловная победа! — воскликнул он на все подземелье. — Отлично, отлично, Мария! Боже праведный, вижу, профессор Снейп не зря отзывался о вас как о гениальной студентке. Вы определённо такая же мастерица в зельях, как одна моя старая знакомая. Ну, вот вам приз — один флакончик «Феликс Фелицис», как обещано, и смотрите, используйте его с толком!

Мария сунула крошечный пузырёк с золотистой жидкостью во внутренний карман мантии, испытывая странную смесь чувств: упоение от осознания своей победы и вину из-за разочарованного выражения на лицах Гарри и Гермионы. Рон был просто ошарашен.

Занятие окончилось с фанфарами.

— Гарри, что у тебя за книга? Я заметила, что тебе было неудобно по ней варить зелье. Если хочешь, можем обменяться.

— А? Что? Спасибо, Мари. Я скоро куплю новую, как только попаду в Хогсмид. Да, ты права. Кто-то сильно любил зелья, поэтому исчиркал весь учебник. Наверное из-за этого я пропустил какую-то стадию. Возможно, я смог бы выиграть зелье. У меня ведь почти получилось сварить что-то лучше всех. Я даже обошёл Малфоя.

Гарри протянул книгу Марии, а она отдала ему свой новёхонький учебник со скрипучими страницами и типографской краской — куплен он был всего несколько дней назад.

— Гарри! — неожиданно окликнула Мари парня. Тот остановился. — Возьми. Тебе это важнее.

Девушка сунула ему в руку маленький пузырёк и поспешила выйти из подземелий.

— И не благодари! — громко оповестила она явно опешившего однокурсника, остановившегося посреди коридора. На её глазах блестели слезы. Было так досадно расставаться с призом, но Дюпен Чен осознавала, что его вполне мог бы выиграть Поттер. А уж она просто обязана научиться варить «Феликс Фелицис», даже если ей придётся попадать в отработки к новому профессору ЗоТИ.

***

Книга, оказавшаяся у неё в руках, принадлежала когда-то Принцу-полукровке. Мария, наверное, единственная, кто знала настоящие инициалы этого студента. В конце концов, она сама была Принц-полукровка. Возможно, отдав зелье Гарри, который заслужил его также как и она, ведьма одержала свою маленькую внутреннюю победу.

— Нам столько назадавали по рунам, — поспешила поделиться Гермиона с парнями, которые эти самые руны не проходили. — Письменную работу на пятнадцать дюймов, два перевода, и ещё все вот это нужно прочитать к среде!

— Эй, Гермиона, признайся, — подтолкнула её в бок Мари, — тебе же это всё нравится. Я вот, наоборот, в восторге. Перевела часть второго текста на занятии. Тебе самой следует его изучить. По мне те древние техники могли бы помочь нам всем.

— Где ты говоришь? Второй текст? Сейчас, — с азартом принялась копаться в пергаментах Гермиона под смех парней.

— Эх, почему у всех девчонки как девчонки, а нашим подругам только руны подавай, — обречённо вздохнул Рон и тут же отпрыгнул в сторону. Навстречу ему шла в окружении своих подружек четверокурсница Виктория Фосетт.

Гарри, уже не пытающийся, как в первое время, вернуть ей флакон, и Мари фыркнули на её приветствие в стиле «Мари на третьем курсе» и поспешили отойти подальше, дабы дать парочке поговорить. Гермиона же похоже ничего не видела и не слышала, погрузившись в перевод.

Следующим предметом в их расписание стояла Защита. Мари и ждала и опасалась её больше всего. В комнате было темнее, чем обычно, потому что занавески на окнах были задёрнуты и класс освещался свечами. На стенах красовались новые картины, в основном изображавшие людей в мучениях, со страшными ранами или невероятно искажёнными частями тела. Ученики рассаживались молча, нервно оглядываясь на зловещие картины.

— Я в курсе, что у вас сменилось пять преподавателей за пять лет, — начал Северус, взмахнув своей чёрной мантией. — Естественно, у каждого из этих преподавателей были свои задачи и свои методы. При таком бессистемном обучении меня удивляет, что многие из вас все-таки наскребли проходной балл на экзамене СОВ по данному предмету. Ещё больше меня удивит, если все вы справитесь с объёмом работы на уровне ЖАБА, значительно более углублённом и обширном.

Он обвёл всех своим фирменным взглядом, и Мари заметила, как Лаванда и Парвати вздохнули. Почти так же как когда мимо проходил кентавр Флоренц. Северус был не то чтобы привлекательным мужчиной (Рон и то больше выделялся на его фоне), но его харизма, чёрный юмор и тайна всегда привлекали к себе внимание. У Мари была Луна, к тому же Северус был её отцом, но она признавалась, что не имей она этих факторов, вела бы себя как однокурсницы.

— Тёмные искусства, — говорил Снейп тем временем, — многочисленны, разнообразны, изменчивы и вечны. Бороться с ними — всё равно, что сражаться с многоголовым чудовищем. Отрубишь одну голову — на её месте тут же вырастает новая, ещё более свирепая и коварная, чем прежде. Это битва с противником, непостоянным, неуловимым, вечно меняющим обличья, и уничтожить его невозможно…

Покинули они класс под общим впечатлением. Пусть строгий, но один из самых лучших преподавателей.

— Гарри, как тебе занятие? Правда, напоминает тебя?

— Чем это? — недоверчиво выдохнул Поттер. Они отрабатывали невербальные заклинания и Гарри, отвлёкшись на Малфоя, забыл произнести его про себя. С него сняли баллы.

— Как же! — изумилась Грейнджер. — Когда ты нам рассказывал, что это такое — сразиться с Волдемортом. Ты говорил, что тут мало просто заучить кучу заклинаний, сказал: можно рассчитывать только на самого себя, на свои мозги, на свою храбрость…

Пока парни отходили от такого стресса, играя с кусачей тарелкой на манер фрисби, Мария улыбалась, когда на своей парте обнаружила записку с местом и временем встречи. Это можно было назвать почти отработкой. Но именно её Мари и ждала все эти дни и недели.

— А ведь, казалось бы, предки две с лишним тысячи лет назад подарили нам волшебную палочку, — ни к кому не обращаясь, заметила девушка, когда Гарри и Рон стали запускать тарелку, отбивая её то руками, то ногами. — Вот что называется, заняться людям нечем…

Гермиона хихикнула и понимающе кивнула.

***

Неделя шла за неделей. Хогвартс, казалось, остался таким же неприступным островком свободы и спасения. За стенами школы не происходило ничего, что существенно изменило бы порядок сил. Студенты учились, развлекались, встречались, бегали от завхоза и ходили на отработки. Наслаждались тем спокойствием, которое им было дано. На самом деле, мало кто из них действительно задумывался, что означают эти дни затишья снаружи и что всем предстоит наблюдать совсем скоро.

Мария предпочитала не акцентировать на этом внимание, но, честно говоря, выходило паршиво. Мрачное лицо отца на ежевечерних встречах не давало забыть об этом. При всём при этом ещё и Поттер вновь залез в какую-то передрягу. Стал следить за Малфоем. Первого сентября парни устроили драку в поезде, но Гарри признался, что Драко уже стал Пожирателем Смерти и получил задание от своего Повелителя. Рон и Гермиона презрительно фыркали. Они знали своего недруга лучше и готовы были сказать, что такому, как Драко не доверили бы ничего важного. Мари на этот раз молчала. Она не хотела выдавать парня. Он был не виноват в том, что ему отдали какой-то важный приказ (это было убийство, но кого Мари так и не узнала, а Северус упрямо молчал) только лишь за ошибку его отца.

Северус всё чаще стал заикаться о том, чтобы на зимних каникулах девушка осталась в замке. Мария была не против. А вот летние мужчина настойчиво советовал провести не в Англии. На все её аргументы, он находил свои контраргументы. И, по всей видимости, Дюпен Чен действительно поедет во Францию как обычная маггла. Пока в том мире было спокойно, а значит, никакой проблемы посетить мать, отчима и брата у неё не было. Чем больше ведьма об этом размышляла, тем больше плюсов находила. Лишь разлука с отцом, друзьями и Луной продолжала беспокоить. Но до этого события предстояло ещё дожить. Девушка решила последовать совету Луны: не думать о плохом прямо сейчас.

У них ещё было их время и их молодость.

========== Глава 56. ==========

Северус оказался неплохим преподавателем. Это признавал каждый студент. Конечно, многие пожалели, что взяли повышенный курс Защиты, но никто не собирался от него отказываться. Даже после того, как стали футами писать эссе на каждое занятие. Но они действительно изучали ЗоТИ. Наверное, только профессор Люпин был сравним с Северусом Снейпом.

Слагхорн не отставал от него. Но действовал другой тактикой. Мягкой улыбкой, убеждением, радушием, похвалой. Те, кто выбрал зелья на сдачу ЖАБА, ничуть не пожалели. Профессор также любил устраивать клуб по интересам. Приглашения туда получали лишь те, в ком было дерзание, как выражался ранее директор Дурмстранга. Мария входила в этот клуб. Ровно как и Поттер с Грейнджер. Обычно всё происходило так. Студенты собирались у Слагхорна, ели, пили и рассказывали о своих выдающихся родителях или собственных талантах. Ощущение было как на смотринах. Но Мари понимала, что в дальнейшем такое налаживание связей им пригодиться ещё не раз.

Поттер наконец-то признался друзьям, куда уходит по вечерам. И это не соблазнение очередных ведьмочек. Он занимается с Дамблдором. Тот ведёт ему экскурсию по жизни Тома Реддла: от его рождения до сегодняшних дней. Никто из подростков не знал, чего этим добивается директор, но, тем не менее, Рон, Гермиона и Мари с нетерпением ожидали парня, чтобы послушать очередной кусок из молодости великого и ужасного Тёмного Лорда.

На Рождество Слагхорн устроил вечеринку масштабнее. Были приглашены квиддичные звезды, какие-то певцы (Мария до сих пор не могла понять музыкальные вкусы волшебников, предпочитая старый добрый тяжёлый рок) и журналисты. Приглашение было «плюс один». Гермиона, конечно же, в такой день не могла обделить вниманием Седрика Диггори. Мария пришла со своей парой — Луной, а вот Поттера заметили под ручку с принцессой Гриффиндора — Джиневрой Уизли. Ну всем девчонка была хороша. Умела танцевать, бесподобно играла в квиддич — Поттер, кстати, стал капитаном команды, а Джинни запасным ловцом, обладала острым язычком и фигурой.

Помешало празднеству появление Драко Малфоя. Он, как это ни странно, не попал в «клуб слизней». Дюпен Чен была уверена, что на то была веская причина. Но слизеринец не прекратил своей вражды/соперничества с Гарри. То Драко следил за Поттером, то Поттер за Малфоем. Некоторые особо ушлые шутники (с фамилией Криви) сочинили частушки про их страстные тайные отношения. Правда, к середине года это стало уже не так актуально, как в начале. Впрочем, Северус появился быстро и увёл своего крестника, выразительно глянув на Мари. Понятно было, что он хотел с ней поговорить.

Девушке пришлось проводить Луну ко входу в башню. Они обменялись нежным тягучим поцелуем и подарками. Кладдахское кольцо. Символическое кольцо, изображающее две руки, которые держат коронованное сердце. Каждый элемент этого кельтского символа объединён с категориями любви (сердце), дружбы (руки) и верности (короны). Иногда его дарят как обручальное кольцо, иногда как помолвочное, а иногда в честь дружбы. Если надеть его на правую руку с сердцем, повёрнутым к себе, это будет означать, что между людьми глубокие чувства. Если же носить его на левой — два сердца соединены навечно. И Луна и Мари предпочли оставить его на правой руке.

— Ты и представить себе не можешь, как пленительна твоя хрупкая красота, как много обещают непроявленные, робкие изгибы твоего тела, — шептала Мари ей на ухо, не желая расцеплять объятий.

— Если все, кого ты когда-либо знала, бросят тебя, я пойду с тобой. Я всегда буду с тобой, родная. Потому что я люблю тебя, — тихо вторила ей блондинка, прежде чем окончательно скрыться за статуей орла.

— Ах, молодость, молодость, — неожиданно громко высказался портрет рыцаря. — Как прекрасна первая влюблённость во всех её проявлениях.

Мария отчего-то смутилась, и, пожелав портеру доброй ночи, поспешила в подземелья. К отцу.

***

Жизнь шестикурсников не только полна уважения младшими, относительной свободой действий, но и большей ответственностью. Преподаватели уже после Рождества принялись твердить, что до выпускных экзаменов осталось совсем немного и им непременно нужно выбросить из головы всякие глупости и усердно заняться подготовкой. Наверное, на каждом занятии раз-раз, но проскальзывала эта мысль. Гермиона была с ними солидарна. Она много времени проводила в библиотеке, изучая, наверное, не просто школьную литературу, а научные труды. Гарри телепался с ней за компанию, пока Рон обхаживал Фосетт и одновременно прятался от неё в библиотеке.

— Почему же вы тогда встречаетесь? — спрашивал его лучший друг. — То ты ухаживаешь за ней, то бегаешь от нее.

— Эх, дружище, — покровительственно отвечал красавчик, — ничего ты не понимаешь в женщинах. Они любят внимание, заботу, проявления чувств, но в тоже время нельзя делать этого слишком много. Тогда эти ведьмы привыкают и начинают требовать ещё большего.

— Красавчик, и давно ли ты психологом заделался? — рассмеялась Мария. Ах, где эти времена, когда безобидный хлопок по попе от такой распрекрасной меня вызывал в тебе испуг?!

— Ну… — замялся тот, — взрослеем, подруга. Годы никого не щадят.

Хохотали уже все вместе, отчего мадам Пинс выгнала их из храма знаний.

Мария старательно копила деньги на особенный подарок для Луны на день рождения, который должен был настать совсем скоро. Девушка была так вдохновлена зеркалами, который в своё время подарил Сириус Гарри, что непременно решила заиметь такие же.

Сквозные зеркала стоили дорого, но все потраченные галеоны стоили того, чтобы увидеть сияющую улыбку Луны и её: «Спасибо, спасибо!» Они настроили их в тот же вечер в Выручай-комнате, где неизменно проходил каждый маленький праздник.

Но школьные будни были бы неимоверно скучны без опасных приключений и будоражащих кровь событий. Кэти Белл прокляли. Возможно, охотились не на неё, но именно эта семикурсница попала в больницу Святого Мунго. Ожерелье, что должна была кому-то передать гриффиндорка, не дошло до адресата.

Следом пострадал Рон Уизли. Гарри часто присылали конфеты с приворотными зельями. Парень успешно избегал такие подарки. А вот красавчик был очень падок на сладкое. Он съел подарок от Ромильды Вейн и начисто забыл про свою Фосетт. Мария была уверена, что Виктория ещё устроит сладкую жизнь однокурснице. Гарри повёл друга к Слагхорну. По его словам, мужчина дал противоядие, а затем решил распить со студентами коллекционное вино. Оно было отравлено. Рон Уизли чуть не лишился жизни.

Гарри Поттер устроил слежку за Малфоем, отчего в ход пошли новые шутки от Криви. Дюпен Чен подмечала, как изменился её почти кузен. Темные круги под глазами, бледный вид, изнеможённое состояние. Он отгородился от своих друзей-подпевал, почти забросил обязанности старосты, переложив всё на Панси, часто огрызался даже по пустякам. Какое задание ему дали? Кого ему стоит устранить? Почему Северус так хочет защитить своего крестника? Вопросов было много, а ответов ни черта.

Мари было чертовски скучно без нового хобби, отвлекающего её от переживаний и тревог. Хогвартс забирал добрую половину волнений, который каждый испытывал за его стенами. Она предложила сконструировать парням свою метлу. Идея гениальным мальчикам по ошибке не попавшим в Рейвенкло очень понравилась. Они вновь напросились на дополнительные занятия к профессору Вектор и профессору Бабблинг. Мари присутствовала рядом время от времени, когда отдыхала от интенсивных тренировок. Уже сейчас можно было сказать, что они могли сделать примитивную, возможно даже откровенно паршивую, но летающую метлу. Ни скорость, ни комфорт не выдерживали критики. Однако, чтобы добраться из пункта «А» в пункт «Б» она была что надо.

Всё дело было в крестражах. Вот к чему много месяцев вёл разговор директор. Волдеморт создал якоря с помощью которых и мог возрождаться. Одним таким он уже воспользовался в конце 4 курса Гарри. А сколько их было ещё — неизвестно. Предположительно Дамблдор назвал несколько предметов. По словам самого Слагхорна (для этого Гарри пришлось выпить «феликс фелицис») шла речь о семи предметах. Мария отчётливо понимала — маг, внушающий страх магической Британии уже не человек. Невозможно ломать собственную душу, отрывая от неё куски и оставаться в здравом уме и памяти.

—… Получается я действительно Избранный, — отчаянно покачал головой Поттер,откидываясь на спинку кресла в пустой гостиной поздно вечером. Пламя из камина создавало уютный полумрак. Ребята собрались, чтобы обсудить новый кусок добытых Гарри знаний.

— Всё не так уж и плохо, дружище, — попытался подбодрить его друг. — Это значит, что тебе действительно будет под силу победить этого монстра.

— Рон, — отдёрнула бестактного друга Гермиона, но было поздно.

— Но я не хочу его убивать. Я вообще никого не хочу убивать, — слегка истерично заметил Поттер. — Я ведь не судья и не палач!

Он слаб характером, но великодушен, думала Мария. Возможно, именно такими и должны быть люди?! Но, увы, мир несовершенен.

— Гарри, ты должен, иначе он уничтожит всех нас, — Рон всё же придерживался того, что зло надо уничтожить.

— Гарри, пожалуйста, не считай его котиком или пташкой, которого даже пальцем тронуть опасно, — мягко возразила Грейнджер, теребя на шее кулон своего драгоценного Седрика. Он вступил в Орден Феникса и теперь, работая в Министерстве, каждый день подвергается опасности. Поэтому желание Гермионы было очевидно.

— Гарри, — нарушила установившееся молчание Мари, — ты просто должен понять, что сумасшествие оно в голове. Исправить всё точно так же как и с Грин-де-Вальдом не получится. Запереть в тюрьме на пятьдесят лет не выйдет. У Лорда вашего пострадал разум. Даже если каким-то образом заставить склеить его свою душу, красивее и добрее он не станет. Это не вернёт ему рассудок. Бешеных собак отстреливают, не правда ли?

— Я… вы… вы действительно так думаете? — Гарри обвёл всех собравшихся больным взглядом. — Хорошо. Наверное, вы правы. Давайте, спать.

— Только, пожалуйста, помни, что ты не одинок, — произнесла напоследок Грейнджер. — Мы всегда рядом и всегда тебе поможем.

***

Мария понимала к чему всё идёт. Северус открыл ей доступ в сейф. Отдал ключ. Указал на фиалы со своими воспоминаниями. «Когда придёт время, отдашь их Поттеру». Запретил появляться дома какое-то время. Они много разговаривали в последнее время. И дело было вовсе не в приближающемся дне рождении девушки, а собственно и очередного лета, полного неизвестности и опасности. Мария ненавидела Нарциссу Малфой за её обет. Не было бы его, не должна была Мари уезжать летом из страны. Но всё уже оказалось распланированным. Хогвартс-экспресс отвезёт её на вокзал, откуда она пересядет на поезд до Франции. Там её будет встречать Анна. Но Северуса с ней больше не будет.

Время экзаменов подошло… и прошло. Ничего сложного и экстраординарного. Никакого вмешательства извне и волнения. День рождения Марии девушки отметили наедине. Ей исполнилось семнадцать лет. Совершеннолетняя волшебница. Но абсолютно не жаждущая такой ответственности в своей жизни. Выкуривая сигарету за сигаретой, Мария загадывала на падающую звезду желание: никогда не взрослеть. Впрочем, юная волшебница давно убедилась: магия так не работает.

В тот день Гарри отсутствовал с самого утра. Шёл дождь. Небо заволокло тучами. Студенты прятались в замке, избегая прогулок под открытым небом. А потом грянул гром. Над Хогвартсом повисла чёрная метка. Началась паника. Ученики не знали, что происходит. Директора не было. Свершилось нападение. Пожиратели Смерти пробрались в замок. Деканы спешно блокировали входы в гостиные, заставив студентов сидеть там. Многие сопротивлялись такой участи, намереваясь защищать Хогвартс, но никто их мнения не спрашивал.

А потом наступило затишье. Северус Снейп убил директора Дамблдора. Драко Малфой, декан Слизерина и Пожиратели Смерти с победой ушли из замка.

Парадные дубовые двери стояли настежь, из них лился свет на подъездную дорожку и лужайку перед школой. Медленно, неуверенно, на ступеньки крыльца выходили ученики и преподаватели в ночных халатах, нервно оглядываясь в поисках каких-либо признаков скрывшихся в ночи Пожирателей смерти. Но глаза каждого были прикованы к земле у подножия самой высокой из башен замка. Никто не был готов к тому, чтобы увидеть, как величайший волшебник, какого они знали, лежит на земле изломанный, с раскинутыми руками…

— Пошли, Гарри, — тормошила друга, обнаружившегося рядом со своим погибшим наставником Гермиона.

— Нет…

— Пожалуйста, Гарри, вставай, — отчаянно просил Рон. — Не надо тебе здесь оставаться, Гарри… пошли, пошли…

— Он умер напрасно. Вы понимаете? Мы не смогли найти крестраж.

Поттер протянул друзьям скомканную бумажку. В неярком свете люмоса были заметны красивые завитки.

Послание для Темного Лорда от некого Р.А.Б.а содержало весьма ценные сведения. Крестраж похищен. Тайна темного мага раскрыта. Но кто был этим неизвестным помощником, никто не знал. Дюпен Чен только почему-то замешкалась. Р.А.Б — где-то она уже встречала эти инициалы. Но где? И что они означали?

Увести Поттера смогла лишь Джинни. Он шёл в больничное крыло послушной куклой. Студенты Хогвартса не погибли. Но пострадали его защитники. Мари охнула, увидев Билла Уизли — жениха Флёр. Его лицо было не узнать — рассечённое и разодранное так страшно, что оно казалось гротескной маской.

Где-то в темноте запел феникс — такого пения не слышали ни разу: потрясающей красоты горестный плач. Каждый, слушая феникса, ощущал, что музыка эта звучит у него внутри, не снаружи, то было их собственное горе, волшебным образом превратившееся в песню, которая отдавалась эхом, разносилась над просторами замка, лилась в его окна. Песня закончилась, и боль как будто стихла. Никто не мог поверить, что, директор убит.

Мария кусала губы, стараясь не смотреть на Гарри. Он считал виноватым её отца, а значит в какой-то мере и её. Мария уже не могла ответить точно: было ли это приказом директора или Северус исполнял свой долг. В любом случае, какие бы мотивы не двигали мужчиной, произошедшее было не изменить. Но слушать, как его товарищи по Ордену выдвигали ужасные предположения, было ещё ужаснее.

— Ох, Мария, — опомнилась МакГонагал. — Прости, тебе это неприятно слышать.

Девушка фыркнула, стараясь не дать волю эмоциям. Хотелось заорать на них всех.

— Похуй. Потому что вы не правы. Поступаете, как стадо безмозглых баранов.

— Дюпен Чен!

— А я не буду молчать! Я верила директору Дамблдору. А он верил отцу. Я, а не вы слышали, как Нарцисса Малфой вынудила его пообещать сделать это. Мне, а не вам он отдал свои воспоминания. Со мной он прощался вчера, а не с вами. В конце концов, именно он не позволил, чтобы хоть один из учеников пострадал. Или я не права?

Она обвела всех замолчавших цепким взглядом.

— Профессор МакГонагал, Гарри, мадам Помфри, разве вы не знали, что Альбус Дамблдор был при смерти? Тёмное проклятье сделало своё дело. Я тогда варила зелье с Северусом для директора. Отсрочить смерть, а не исключить её угрозу. Его атрофированная конечность к концу года стала совсем плохой. Вы разве не знали, что после этого не выживают?

Лица многих изменились.

— Даже, если все будут считать его убийцей, я никогда не отрекусь от него. Потому что он моя семья. И я ему верю. Я скорблю по директору, но его смерть была предопределена. Никто из вас не подумал о том, что, возможно, убив Альбуса Дамблдора, Северус отвлёк внимание Пожирателей и увёл их из школы?!

— Мария, — уже тише произнесла её декан, подходя ближе, но девушка скинула её руки со своих плеч.

— Подумайте хорошенько ещё раз.

Мария оттолкнула мадам Помфри и поспешила из Больничного крыла, столкнувшись с мистером и миссис Уизли. Она не знала, заставила ли их размышлять или нет. Но ей было уже плевать. Её не исключат и не накажут лишь за её родство с «убийцей». Но у каждого были свои проблемы. Они не желали разбираться в чужих. Что же, Мария Дюпен Чен не отступится от своих слов. Никто не убедит её в том, что Северус настоящий Пожиратель Смерти. Потому что никто не видел его таким, каким его знала она.

Хогвартс-экспресс отложили на несколько дней. Похороны директора состоялись через несколько дней прямо в Хогвартсе. Потому что того всегда желал директор. Ученики собрались вокруг его белой мраморной гробницы, чтобы сказать последние слова прощания. Девочки плакали — некоторые впервые видели мёртвого человека. Мальчики упрямо сжимали губы, стараясь держаться. Самые смелые поспешили сказать прощальную речь великому человеку. Мария Дюпен Чен не была исключением.

— Боюсь, на этот раз нам не удастся отмотать время назад. Если многие из вас задумаются, то поймут, что мы проводим всю нашу жизнь, пытаясь предотвратить смерть. Питаемся, изобретаем, любим, молимся, сражаемся, убиваем. Но что мы знаем о смерти на самом деле? — Она оглядела испуганно сжавшихся студентов. — Только то, что никто не возвращается. Но в жизни бывают ситуации, мгновения, когда разум переживает свои желания, свои пристрастия. Когда ваши привычки живут в ваших снах. И когда потери… — Мари сглотнула, так некстати, вспомнив отца. — Так может на самом деле смерть — это дар?! Как думаете? Ещё одно приключение для высокоразвитого разума. Так всегда любил говорить профессор Дамблдор. Я надеюсь, что он счастлив там, где оказался. Я надеюсь, что его приключения только начались. Прощайте, Альбус Дамблдор. Мы никогда вас не забудем.

Раздались аплодисменты. Тихие и нестройные они почти переросли в град оваций. Волшебные палочки подняли все, отдавая честь лежащему в могиле волшебнику. Через него прошло несколько эпох. Он воспитал несколько поколений волшебников. Его нельзя было не любить.

========== Глава 57. ==========

Они попрощались на платформе 9 и ¾. Облачённая уже в самый обыкновенный не-магический наряд, Мария приобрела билет прямиком до Франции. У неё были деньги в разной валюте, поэтому посещать Гринготтс у девушки не было нужны. Мария связалась с Анной по телефону-автомату и назвала время своего прибытия. Остался последний шаг. Она шагнула в вагон.

— Мама! — чуть восторженно и удивленно воскликнула Мария, заметив знакомую фигуру в отдалении. Женщина подняла голову и улыбнувшись направилась к ней, держа за руку ребёнка.

— Неужели это Илберт? Привет, милый. Я твоя сестра, — Мари присела на корточки, взяв крошечную ручку брата в свою. Анна свою порцию объятий уже получила.

— Я так рада тебя видеть, милая, — со слезами на глазах произнесла женщина. — Надеюсь, на этот раз ты у нас задержишься. Илберт уже совсем большой. Скажи, сколько тебе лет?

Мальчишка пробормотал что-то на своём языке, отчего мать и дочь рассмеялись. В конце октября ему будет три года, и пока он говорит несколько отдельных фраз.

Следующие несколько дней Мария провела исключительно с семьёй. Почти как в старые добрые времена. Все эти парки, детские площадки, кинотеатры, музеи, фотостудии. Анна намеревалась запечатлеть как можно больше моментов со своей дочерью, как будто понимала, что дорог каждый миг. Но обойдя все более менее привычные и знакомые места, девушка, наконец, осталась одна наедине со своими мыслями и с собой.

Прихватив плеер, скейт и пачку сигарет, Мари решила проехаться по старым улицам. Несколько лет назад она прогуливалась здесь с отцом, рассказывая про свою начальную школу и про сломанную руку.

«Татуировки на века». Надо же! Интересно, Энди всё ещё работает здесь? В Мари взыграла жилка авантюристки. Это была её слабая черта. Делать, не думая о последствиях. Теперь девушке стало очень интересно: узнает или нет? Остановившись, ведьма ещё раз заглянула в маленькое зеркальце и поправила волосы. Облизнув губы, она открыла дверь в тёмное помещение.

В тату салоне сиял неоново-голубой свет, подсвечивая витрины с эскизами. За стойкой никого не было. Интересно. Где все? За соседней дверью не жужжала тату машинка, значит сеанса тоже не было. Мария решила внимательно рассмотреть новинки, мурлыча себе под нос ненавязчивую недавно услышанную мелодию. То, что позади неё кто-то появился, она поняла довольно скоро. Однако пока этот кто-то не делал вид, что он присутствует, Мария решила тоже не замечать его.

Впрочем в отражении витрины мужской силуэт в рабочем фартуке был виден на достаточном уровне, чтобы гадать: Энди это или нет. Мария не видела его довольно давно, поэтому данная загадка была не менее интересна. Мужчина, если это всё же был Энди, отличался от того, кого знала она. Мощная фигура, модельная стрижка, борода, набитые рукава, и наверняка куча татуировок по всему телу. Хорош.

«Чёрт» — разместившись об этом неизвестном парне, девушка не заметила, как пачка сигарет, что она вертела до этого, полетела на пол. Мари наклонилась за ней, буквально пятой точкой ощущая прожигающий насквозь взгляд. Довольно новое и приятное впечатление. Определённо.

— Невероятно польщена твоей невербальной оценкой моей фигуры, — хрипло рассмеялась она, оборачиваясь. Молчаливый собеседник ухмыльнулся и подмигнул ей. И всё-таки это Энди. Эти его ямочки на щеках не спутать никогда, даже под бородой.

— Не красней, малыш. Я знаю, что сзади я тоже хороша, — подмигнула Мари, заставив его рассмеяться.

— Ищешь что-то конкретное? Могу помочь. Я Эндрю. Знаю и умею оочень много.

Да он её клеит! Мари прикусила губу изнутри, чтобы не засмеяться. Вот это поворот. Эх, Энди, кажется придётся тебя проучить: ей всего лишь стоило отрастить грудь и волосы, как она стала другим человеком. Непорядок.

— Ммм, возможно, что-то конкретное, — задумчиво пробормотала ведьма. — А, возможно, и нет. Я ещё смотрю. Довольно симпатичные картинки. Кто набивает?

— Ты видишь эти гениальные ручки перед собой, — Энди запустил руку в шевелюру, взлохматив волосы. Превосходно. — Я не только мастер, но ещё и босс. Ты в моём королевстве, красотка.

— Тогда, я просто обязана оценить эти ручки в действии, — прошептала Мари, подходя ближе. — Не против если я закурю?

Она продемонстрировала пачку сигарет.

— Валяй. Пока принесу тебе полный альбом эскизов.

Мария внимательно рассматривала снимки клиентов Энди. Она не сомневалась в его профессионализме. Учитываю то, что уже пять лет назад он делал потрясные наколки.

— Не поделишься сигаретой? — хрипло оповестил её Энди, наклоняясь к уху сзади.

— Эй, ты знаешь, сколько они стоят? — ехидно вторила ему Мари, помахивая пачкой сигарет у него перед лицом, но всё же протянула одну.

— Ма… Мария?! — ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять кто же всё-таки перед ним. Глаза Энди потрясённо расширились. — Это ты? О, Боже мой!

Всё дело в их коронной фразе. Каждый божий день, когда она была младше, Мария приставала к Энди в надежде выпытать у него сигарету и каждый раз он отвечал ей их фразой.

— Браво, король этого места, — улыбнулась она, подходя ближе. — Похоже, я уже не та малявка, что была раньше, да? Моя задница так хороша, что на неё стоит заглядываться?Она определенно выросла с тех пор. И ты не рад меня видеть, Эндрю?

В то же мгновение её подхватили на руки, отчего девушка захохотала.

— Боже, не могу поверить, что ты стала такой, — Энди обвёл её фигуру по воздуху руками, отпустив на пол. — Я ожидал увидеть кого-то вроде неё.

Энди указал рукой на фотокарточку в рамке. Там среди воздушных шаров стояла его младшая сестра Кейтлин. Ей должно было быть чуть больше лет, чем самой Марии. Но выглядела она такой счастливой и невинной. Настоящий ребёнок.

— Ну прости, что разочаровала тебя, здоровяк. Я просто охренела, когда увидела тебя. Ты что-то употребляешь? Или качаешься? — она огладила его твердый бицепс.

— Про меня совсем не интересно, — увел в сторону разговор мужчина. — Ты просто обязана рассказать, как ты жила в Англии. Я тебя не видел с того раза три года назад. У меня идея! Закрою салон. Пошли. Проведу свою малышку по всем злачным места Сент Этьена. Теперь ты совсем большая*.

Они, смеясь, вышли из тату салона. Энди указал на припаркованный рядом байк и сделал приглашающий жест рукой. Мария оставила доску в салоне, предпочтя поездку с ветерком по своему любимому городу.

***

— О, Энди, это просто пиздец. Я не знаю, куда катится моя жизнь, — Мари сделала большой глоток пива из бутылки. — Всё было так здорово, пока не превратилось в полное дерьмо.

Мария предупредила Анну, что останется у друзей. Ей стоило отвлечься. А Энди был как нельзя кстати.

— Так ты утверждаешь, что твой отец член преступной группировки? По мне больше похож на академика.

— Ага, — кивнула она, призадумавшись немного. — Под прикрытием.

— И он убил лидера сопротивления? — переспросил Энди, протягивая ей новую бутылку.

— Да. Не совсем. Он сам ему приказал. Всё так запутано.

— И теперь он в розыске, а на тебя косо смотрят, потому что знают о вашем родстве.

— Угу-м.

— Тебе нужно выпить. И мне. Вроде страны соседи, а какая еботня творится у вас. И ты, малышка, в ней по самые уши.

— Согласна.

Они чокнулись очередной бутылкой пива. Потом была ещё одна и ещё одна. Когда один клуб сменился на другой и третий, выпивка стала крепче. В алкогольном угаре Мари впервые расслабилась, забывая все невзгоды. Энди был рядом и поддерживал её.

Ощущение подобно свободе. Танцы на земле оказались похожими на полеты в воздухе. Адреналин, энергия, веселье. Музыка ощущалась по иному. Время будто замерло. Слушая и двигаясь под биты, Мария ощущало это бесподобное чувство единения со своим телом.

Музыка вдруг изменилась, стала медленнее и лиричнее, она больше не заставляла тело Мари двигаться будто бы само собой. Гриффиндорка немного растерянно замерла на месте, и неожиданно Энди вдруг оказался совсем рядом, его руки легли на пояс девушки и притянули её ближе, вплотную к чужому телу. Дюпен Чен уперлась ладонями в грудь друга, пытаясь отстраниться. Правда тело слушалось с трудом, а в голове шумело. Но одно она знала точно: Луна, определённо не будет в восторге, узнав об этом поступке.

— Что ты делаешь? Перестань!

— Почему нет, Мари? Скажи мне, почему? — Энди поймал её ладонь и потерся о неё щекой. Горячий шепот на ухо проносил тысячи мурашек по всему телу. “Почему нет?”

— Прости, Энди, но у меня уже есть любовь всей моей жизни. Я занятая девчонка. Эта сладкая ягодка не твоего поля.

Колдунья, решившая стать на один вечер магглой, выставила вперёд руку с кольцом.

— И кто же он? — Энди резко остановился, вперив свои свои глаза прямо на неё. Днём они затронули каждую тему, кроме этой. — Один из твоих друзей, кому грозит опасность? Или тот почти кузен?

— Хмм, возможно. И, эй, я не могу тебе нравиться. Я же малявка! — надув, как в детстве, губы, пробормотала она.

— Но нравишься. Я не думал, что ты вырастешь такой хорошенькой. Так ты скажешь кто он? Кому мне набить морду за то, что выкрал такое сокровище у меня из-под носа?

Мария не рассказывала ему о Луне. Она никому об этом не говорила. Маги ещё нормально воспринимали такие отношения, но подобного нельзя было сказать о консервативных не-магах. За себя она не боялась, а вот оскорблять Луну бы не позволила. А если Энди высказался бы на этот счёт, то им пришлось бы поссориться. Этого тоже хотелось избежать. Но…

— Энди, я не позволю обижать мою девушку!

— Блять. Девушку? — он как будто бы сразу протрезвел. — Ты не шутишь? Маленькая задира Мари вместо того, чтобы стать сладкой конфеткой нашла эту самую конфетку себе?! И как оно? Как зовут твою избранницу?

Виновато ли было опьянение или всё дело в Энди, но новость он воспринял очень даже нормально. Кажется, в его голове уже созрели видимые и невидимые картины. Все парни одинаковы.

— Луна. Её зовут Луна. И я люблю её.

Она покачнулась, но крепкие руки Энди подхватили её.

— Я тебя понял, крошка. Что же, наличие у тебя девушки, я думаю, не помешает нам развлечься как следует!

Виски с содовой шёл хорошо. Ночь была полна ярких ощущений и новых впечатлений. Отдых магглов не сравниться со студенческими вечеринками школьников. Алкоголя, запретных тем и мест больше в разы. А запретов и границ нет. Мария скучала по этим ощущениям. Именно их не хватало девушки, запревшей себя в ограниченном образе бунтарки. Она скучала по тому, что может находиться в центре внимания. Скучала, по танцам и ухаживаниям. Скучала по грубым словечкам, быстрой езде и откровенным разговорам. Скучала по ощущению абсолютной свободы и осознания, что именно она управляет своей судьбой. Скоро она вернется в Англию. Но пока Мария была одной из своих…

— Ты в курсе, что поцелуй это тоже измена?

— Вполне. Но мы никому не скажем. Обещаю.

— Ммм…

***

Голова гудела. Глаза практически было не разлепить. Хотелось отвернуться от яркого света и снова уснуть, но потребности организма просто заставляли подняться. До ужаса болели руки, хотелось пить и повеситься.

— Блять! Твою мать! Энди!

Мария заорала так громко, что с соседнего дивана в тату салоне приподнялась лохматая темноволосая голова.

— Какого хуя мои руки замотаны? И это что… кровь? И что мы здесь делаем? И… ты набил мне татуировки?

Энди расхохотался, но тут же замолчал, поморщившись от очень неприятных ощущений. Не одна Мари нынешней ночью отрывалась на полную катушку. Дюпен Чен никогда в жизни ещё так не пила. Она поклялась себе, что это первый и последний раз. Ну, возможно, на выпускной девушка отведем всех гриффиндорцев в самое злачное место Хогсмида.

— Малышка, ты ничего не помнишь?

— Мы целовались? — в мозгу вспыхнул бредовый диалог про измену. — Скажи, что нет. Прошу.

— Оставлю это в тайне, конфетка, — подмигнул он, отчего в голове завозились самые недобрые подозрения. — Детка, я помню, как ты упорно твердила, что если мест не останется, татуировку ставить будет некуда. Так что радуйся, детка. Я исполнил твоё горячее желание.

Мария умылась и обработала руки, смыв кровавую корочку с нежной кожи. Она разглядела свои рисунки, сделанные в этот раз не хной, а настоящей краской. Это были надписи. На правом предплечье красивыми вензелями было написано (между прочим на родном уже английском): I’m that bad type. Make your mama sad type. На левом предплечье: I’m nuts, baby, I’m mad. But all the best people are crazy.

Блеск. Она-таки сделала их. Девушка обреченно вздохнула. Ну, стоило отметить, что плюсы в этом положении всё же были. Если что-то пойдёт не так, то мариины руки будут заняты для другой красивой картинки. Как давно обмолвился Северус не-магические татуировки можно свести, но достаточно проблематично. Она будет той самой проблемой. И возможно, это поможет ей выиграть время.

— Малышка, тебе просто необходимо всё вспомнить. Тащи сюда фотоаппарат, — крикнул Энди откуда-то из подсобки.

Были ещё снимки? “Нет, Мари, отныне никаких вечеринок с Энди” — пообещала она себе.

А снимки были и ещё какие. Город, природа, байк. Энди. Мари и байк Энди. Они вместе. Друзья Энди и приятели Марии. Поездка в тележках от супермаркета. Закат. Первый клуб. Она пьёт пиво. Она танцует. Она задрала футболку почти оголив грудь. Определённо фотографом был парень, скорее всего сам Энди Альдани. Это что… лимон? Лимон и соль на пупке? Чем дальше сдвигались временные рамки, тем безумнее и в некоторой степени откровеннее становились снимки. Если бы она была скромнее, то давно сгорела бы со стыда. Интересно, если обработать их специальным раствором, получится ли колдоснимок? Кое-что из этого хотелось иметь в своей коллекции.

— Пожалуй это оставлю себе, — хмыкнул подошедший Эндрю. Мария высоко оценила это фото. Мужчина отжимался, а Мари сидела у него на обнаженной спине, позируя в разных ракурсах.

— И всё равно ты свинья, Энди, — обвиняюще ткнула в его до сих пор обнаженную грудь пальцем Мари. — Я же говорила, что занята. А ты целовал меня.

— Каюсь, детка. Но и ты была не против.

— Эй, имей совесть. Я была пьяна!

Они расхохотались.

***

Ни с кем кроме Энди Мария так и не сблизилась за несколько недель отдыха во Франции. Ну, возможно, это было и к лучшему. Больше её всё ещё друг не устраивал подобных вечеринок, после которых Мари не помнила половину вечера и просыпалась бы с новыми татуировками. Но они неплохо проводили время в компании друг друга. Помимо этого девушка часто перезванивалась с Луной по сквозному зеркалу. Они могли часами разговаривать ни о чём, наслаждаясь друг другом. Это была их первая любовь. И она была прекрасна.

Мария, как могла, старалась скрыть от друга наличие волшебного мира, но ей это всё-таки не удалось. Однажды, когда он был у Мари дома в комнате, раздался звонок из зеркала. Девушка решила проигнорировать его, но Энди был быстрее. Найдя неопознанный предмет, он увидел и Луну, и магию и то, что от него всё-таки скрывали. Мария могла бы посчитать, что в детстве её окунули в феликс фелицис, поскольку открытие Энди воспринял скорее удивлённо-восторженно, чем агрессивно и с предубеждением. Разговаривала Мария с Луной по-английски, Энди лишь слушал. Но мужчина признался, что по их тону было понятно сразу: «вы созданы друг для друга». Луна по секрету призналась, что ей понравился Энди. Такой мрачный, пугающий, сильный и загадочный. Мари не смогла удержаться от шпильки про влюблённость. Девушка покраснела и кинула беглый взгляд на Энди. Тот не понял ни слова, слава Мерлину. А после им всё же пришлось объясниться.

— Я не завидую тебе, детка. У тебя дохуя проблем. Твой мир рушится и ты не знаешь, что делать. Но ты хочешь бороться так отчаянно, что я даже завидую тебе. Знаешь, — Энди провёл пятернёй по волосам, — мой отец был таким же, как ты. Нет-нет, характером. Его опьяняли идеалы, не имеющие ничего общего с реальностью. С детства считал это всё полной туфтой… но отец заставлял меня учиться, и я не мог противиться ему. Впрочем, сейчас он погиб из-за своих идеалов, а я занимаю его место. Но, да ладно. Мария, прошу, скажи довольно. Не стоит вливаться в стадо идиотов, которое в этом пустом мире наслаждается игрой в солдаты. Никто не знает, что ждёт его в будущем. Только настоящее — вот, что есть у каждого из нас. Хоть раз послушай советов своего отца. Не лезь на рожон.

— Энди, не стоит говорить того, чего не знаешь, — покачала головой девушка, хмуро глядя перед собой. — Я не могу бросить их всех. Прости. Ты и так знаешь очень многое. Я должна стереть тебе память, но… ты мой друг и я не хочу удалять из твоей жизни целый пласт воспоминаний и эмоций. Я буду бороться. Просто… буду аккуратней. Спасибо.

Этот разговор заставил девушку задуматься, а кто такой Энди на самом деле? У него были средства, было время и определённо большая доля влияния среди знакомых. Он говорит об изнанке мира так легко, будто бы побывал там…

— Какой подарок ты бы хотела получить от меня, малышка?

— Хмм, давно мечтала об автомобиле, — загадочно прошептала она, зная, что Энди так обычно шутит.

На следующий день он действительно преподнёс ей подарок.

— С этим ты можешь забрать любую понравившуюся тебе машину.

Это был Glock 17. Ведьма приняла подарок, сощурив глаза, но не слова не сказала по поводу источника таких даров. У Энди была своя голова на плечах. Она не собиралась лезть в его жизнь.

Мария посетила с семьёй магическую аллею и приобрела новый гардероб и чемодан. На старом стали сбоить чары и он вот-вот готов был развалиться. Гриффиндорка с упоением разбирала старый хлам в чемодане, в котором не наводился порядок уже порядка нескольких лет. Там были мятые маленькие мантии, старая школьная форма, одежда из Шармбатона, пачка сигарет, старые учебники и обувь. Многое из этого забрала Анна, чтобы отдать в сиротский приют. Мари не возражала. На дне, в отдалённом уголке колдунья отыскала небольшой тайник. Туда она складывала подарки от Северуса или особо ценные и дорогие вещички. Там был обнаружен набор редких зелий, в число которых входил небезызвестный феликс фелицис, и порт ключ домой — старый амулет. По-настоящему ценное приобретение.

А 15 августа ей пришло письмо из банка…

Комментарий к Глава 57.

Примем во снимание, что в своей стране она говорит на родном языке.

В настоящий момент Энди около 26 лет. Визуализация:

https://www.pinterest.de/pin/694539573763678305/

https://www.pinterest.de/pin/694539573763678318/

* Исходила в основном из визуального образа. Мария не выглядит на свой возраст (даже в детстве так было). А сейчас к её высокому росту и тренированному телу добавился умелый макияж. Полноценная совершеннолетняя. Ну, и скажите, кто в 17 лет не гулял? Так что тут их тоже можно понять. Плюс, алкоголь можно покупать с 18 лет во Франции. Однако автор не пьет и вам не советует ;)

А я из плохих девочек. Из тех, что огорчат твою маму. bad guy (оригинал Billie Eilish)

Я чокнутая, малыш, сумасшедшая. Но все лучшие люди сумасшедшие. Mad Hatter (оригинал Melanie Martinez)

Снимок: https://www.pinterest.de/pin/694539573763718798/

Glock 17 - кто не знает, это пистолет.

========== Глава 58. ==========

«Мария Дюпен Чен, в связи с задержками оповещения клиентов системы банка, Гринготс приносит свои извинения. Поверенный рода Принц Грибкох сообщает вам, что ваше имя появилось в книге наследников рода и приглашает прийти на подтверждение вашего права владеть и распоряжаться имуществом рода Принц в связи с тем, что вы указаны единственной совершеннолетней наследницей. С уважением поверенный рода Принц — Грибкох».

— Мама? Что это значит? — Мария растерянно поглядела на мать, укачивающую Илберта. — Почему я единственная? Почему я Принц? Северус, он что… — она сглотнула, не желая продолжать эту мысль.

— О, Мари, мне так жаль, малышка. Он был замечательным человеком. И любил тебя, — Анна выглядела потерянной. На её практике такие вещи приходили людям в том случае, если человек, завещавший что-то умер. — Детка, оставайся здесь со мной и с Люком. Поступишь вновь в Шармбатон. Ты у меня умница.

— Нет, — резко прервала её ведьма. — Прости мама, но я хочу разобраться во всём. Он не мог погибнуть. Он мне обещал. Обещал, что мы будем вместе. Слизеринцы не нарушают своих слов. Я еду в Англию.

— Но Мария, твой рейс лишь через…

— Посрать. Сдам билет и куплю новый. Прости, мамочка, — Мари подошла и обняла хрупкую темноволосую женщину, стараясь не разбудить брата, — я должна, понимаешь?

Анна смотрела на удаляющуюся девичью спину с отчаянием и грустью.

— Знаю, детка. Поэтому и не держу…

***

Мария прибыла в свою страну уже через сутки. И стоя на платформе с единственным чемоданом в руках, она не знала, куда ей пойти. Опасно ли будет вернуться домой? Стоило ли «позвонить» Луне? Однако крепко задумавшись, девушка поспешила в малолюдный переулок, кинув волшебную палочку на землю и призвав Ночной Рыцарь. Письмо из банка жгло ей карман. Она хотела выяснить, что значит это послание.

— Приехали, дамочка. Косая Аллея. С вас пятнадцать сиклей.

Мари не так часто посещала эту торговую улицу, но она определённо точно заметила изменения. Многие лавочки не работали, были заколочены окна и двери, висели листовки с разыскиваемыми волшебниками. В их число входил и Гарри Поттер. Встречаемые люди кутались в мантии и спешили поскорее пройти вперёд. Повсюду витал дух разорения и опустошения. Очевидно было, что обывателям страшно жить в таком мире.

Банк Гринготтс возвышался такой же огромной белой громадой. Гоблин привратник поклонился Мари и отворил двери.

— Здравствуйте. Мне нужен гоблин Грибкох. Я…

— Ааа, — перебил её зелёный коротышка, — вы значит та Принц. Давно, давно о вас не было никаких известий. Что же, проходите в комнату для переговоров №1. Поверенный рода скоро подойдёт. Но для начала предъявите письмо.

Мария безропотно протянула бумагу гоблину. Он хмыкнул, читая его, и ухмыльнулся своей зубастой улыбкой.

— Не задерживайте добропорядочных граждан, мисс. Проходите.

Сзади её уже толкнули в сторону, не давая забрать письмо. Всё-таки Мари не любила гоблинов за их мерзкий нрав. Где там эта комната №1?

Выходила Мария из банка ошарашенная и воодушевлённая. То, что её признали наследницей, не говорило о том, что отец мёртв. О нём вообще ничего не было сказано. Просто Мария согласно праву рождения, могла претендовать на титул главы рода Принц. Северус, хоть и стал им в своё время после деда, не так давно обозначил именно Марию своей преемницей. Грибкох предложил ей кольцо Рода и смену фамилии на более благородную и известную. Вот так просто поменять Дюпен Чен на Принц? Она сказала да. Ведьма чувствовала, что для магглорожденных волшебников настали очень трудные времена. Она хоть и являлась полукровной ведьмой, номинально всё ещё числилась безвестной Дюпен Чен. Министерские чиновники очень не любят разбираться в бумажках. Ей не поздоровится, если кто-то вознамерится причинить ей вред. Листовки на Косой Аллее содержали в себе информацию о том, что каждому рождённому не-магами предстоит зарегистрироваться в Министерстве Магии. Это означало пойти прямо в пасть зверю. Фамилия Принц спасёт её от этого. Северус поступил очень умно.

Девушка зашла в «Почтовые Совы». Мария решила немедленно связаться с отцом. Пусть хоть как, но она должна убедиться, что тот жив. Очередной заказ на противопростудное зелье был отправлен с их специальным шифром. А выходя оттуда, Марию уже поджидал филин.

«Мисс Мария Дюпен Чен приглашаем вас на бракосочетание Флёр Изабель Делакур и Уильяма Артура Уизли. 18 августа* 1997 года. Бракосочетание состоится в «Норе» в 17:00. Портключ прилагается с письмом».

Письмо не дало ей заскучать и погрузиться в унылые думы в ожидании ответа от отца. Уменьшив чемодан, Мария поспешила пробежаться по еще открытым лавочкам, чтобы купить платье и мантию на церемонию. Флер выходит замуж! И её пригласили, несмотря на то, как в прошлом году она ушла от них всех. Девушка была вдохновлена и предвкушала по-настоящему грандиозное развлечение. Флер она такая. Эта девушка умела быть роскошной и знала как подать себя. А ещё на свадьбе должна быть Луна и её друзья. Почти вся её семья соберётся вместе. Почти…

— Мисс, кажется, этот красавчик ломится к вам, — прохрипел бармен в Дырявом Котле, указывая на бойкую серую птицу. Девушка сидела в баре, ожидая, когда же сработает портключ. Интересно, кто это мог быть?

«Мария, здравствуй. Я необычайно удивлён твоим посланием. Кажется мне, ты должна быть во Франции до конца лета. Однако, как я мог надеяться на твою рассудочность?! Что же, тем не менее, я рад, что ты в порядке и добралась без проблем. Ты всегда можешь вернуться домой, дочь. Опасные времена миновали и теперь Принц-мэнор готов защищать тебя от любой угрозы извне. Я получил документы из банка. Спасибо, что согласилась признать меня и наше наследие. Я скучал по тебе. Твой отец».

Читая письмо-записку, Мари улыбалась сквозь слезы. Она будто видела его перед собой, его ухмылку, слышала его голос. Все в письме говорило о том, что его писал её отец. Это были лучшие новости за последние несколько недель. И если бы не грядущее торжество Мария бы тут же отправилась домой. В маленький городок Коукворт, где среди маггловских домов скрывается магический особняк, ставший ей родным домом.

Портключ вынес её на знакомую территорию дома Уизли. Там уже во фруктовом саду был разбит огромный белый шатёр, повсюду сновал народ: рыжеволосых голов было в избытке.

— Мария! — воскликнул Фред или Джордж с повязкой на ухе. — Добро пожаловать на праздник. Твоё место 1с. Мы посадим рядом нашего кузена Барни, — он со смешком указал на невзрачного рыжеволосого парня, — а также Рона, Гермиону, может быть ещё парочку кузин из Франции.

— И, конечно же, сядете рядом? — хмыкнула она.

— Как ты могла такое подумать? — притворно изумился его брат близнец. — Ладно, сядем.

Парни рассмеялись, а Мари дала им обоим «пять». Пока её провожали к столу, восхищаясь нарядом — не зря Мария потратила свои сбережения на него, она узнала, что с повязкой на ухе — это Джордж. Во время операции «Семь Поттеров» ему повредили заклятием ухо, и теперь он точно не похож на Фреда. Кузен Барри — Гарри Поттер под оборотным, но никто этого знать не должен. Джинни теперь встречается с Поттером, а Рон, как ни странно, всё ещё общается с соседской девчонкой и скорее всего та сегодня тоже будет на празднике.

За входом в шатёр открывались ряды и ряды хрупких золочёных стульев, стоявших по обеим сторонам пурпурной ковровой дорожки. Столбы, на которых держался шатёр, были увиты белыми и золотистыми цветами. Точно над тем местом, где Биллу и Флер предстояло вскоре стать мужем и женой, была размещена огромная связка золотистых же надувных шариков. Наверняка постарались близнецы. Снаружи неторопливо порхали над травой и шпалерами бабочки и пролетали жуки, летний день был в самом разгаре.

Новости о своих уже точно настоящих татуировках Мария решила оставить на сладкое. Пока платье и мантия отлично скрывали надписи. Сегодня день Флер и Билла, а не её. Мария с нетерпением устроилась за своим столом, ожидая хоть кого-нибудь из знакомых.

— Они уже здесь — глянь-ка, — её рассказ о Франции прервал восторженный голос Фреда.

На дальнем краю двора одна за другой стали появляться ярко расцвеченные фигуры. Прошло всего несколько минут, и из них образовалась целая процессия, которая, извиваясь, двинулась по огороду в направлении шатра. На шляпках волшебниц колыхались экзотические цветы и подрагивали крыльями зачарованные птицы, на шейных платках волшебников посверкивали самоцветы; толпа их приближалась к шатру, и гул возбужденных разговоров все усиливался, заглушая жужжание жуков.

— Отлично, по-моему, я вижу нескольких кузин вейл, — сказал Джордж, вытягивая шею, чтобы приглядеться получше. — Надо бы помочь им разобраться в наших английских обычаях, вот я прямо сейчас этим и займусь…

Девушки захихикали и действительно позволили ему проводить их в шатёр. Мария фыркнула и тут же прикрыла рот рукой, дабы не портить впечатление благопристойной волшебницы. Но и ей пришлось вскоре покинуть своё место, чтобы сопроводить пожилых дам к их местам. По дороге она перебросилась парой слов с Джинни и с Барри-Гарри.

Мария первой успела заметить мистера Лавгуда. Тот стоял около Рона и Гарри в своей экстравагантной мантии, странным амулетом, некогда уже виденным ей — похожим на треугольный глаз, и говорил что-то про гномов.

— Папочка, меня укусил садовый гном и я… Мари!

Поцелуй из лёгкого приветствия перешёл в медленное и интенсивное слияние губ, которое ни одна из них не хотела прерывать. Когда они всё-таки оторвались друг от друга, заметили красного, словно варёный рак Рона и беспечно улыбающегося мистера Лавгуда.

— Привет, — прошептала она. — Я рада, что ты здесь.

— Я рада, что я здесь.

А дальше было событие: видение невесты народу. Билл в костюме с бутоньеркой и Чарли Уизли в качестве шафера уже ждали у алтаря. Флер не шла, а будто плыла. У неё было совсем простое белое платье, казалось, источавшее сильный серебристый свет. Как правило, рядом с ее сияющей красотой люди словно тускнели, сегодня же этот свет делал более прекрасными всех, на кого он падал. Джинни и Габриэль, обе в золотистых платьях, выглядели красивее обычного, а когда Флер приблизилась к Биллу, стало казаться, что он даже и не встречался никогда с Фенриром Сивым.

— В таком случае я объявляю вас соединенными узами до скончания ваших дней, — громко объявил волшебник из Министерства, проводивший церемонию. Он поднял над Биллом и Флер палочку, и серебристые звезды осыпали новобрачных словно дождем, спирально завиваясь вокруг их теперь приникших одно к другому тел.

Заиграл оркестр. Билл и Флер вышли на танцевальный настил первыми, сорвав громовые аплодисменты, спустя недолгое время за ними последовали родители и гости. Спустя несколько часов весёлые ненавязчивые мелодии сменились тем, что больше нравится близнецам, молодёжи, да и жениху с невестой, очевидно. Некоторые пожилые волшебники и волшебницы уже убыли по домам, существенно освободив танцпол. Однако противная старушенция ста семи лет, которая, по словам Рона, была одной ногой в могиле, пила как заправский грузчик и ругалась также, и совершенно точно не хотела покидать милых родственников, раскритиковав их всех.

«You’re my nicotine, I’m your dirty teen

You’re my girl, you are my reason to believe

You’re my ecstasy, I’m your remedy»

Мария отдавалась звукам песни, кружа Луну в танце. На лицах сияли улыбки. Они не обращали ни на кого внимания. Были лишь они одни. Это было так правильно. Так прекрасно. Мари взяла Луну за руку, намереваясь поцеловать её ладонь, как вдруг музыка затихла. Нечто большое и серебристое пробило навес над танцевальным настилом. Грациозная, поблескивающая рысь мягко приземлилась прямо посреди толпы танцующих. Все лица обратились к ней, а люди, оказавшиеся к рыси ближе прочих, нелепо застыли, не завершив танцевальных па. А затем Патронус разинул пасть и громким, низким, тягучим голосом Кингсли Бруствера сообщил:

— Министерство пало. Скримджер убит. Они уже близко.

Началась паника. Веселье было кончено. Все побежали к выходу. Луну и Мари разъединила толпа волшебников и волшебниц. Но у Луны был её отец — он не дал бы её в обиду. Мари прокляла себя тысячу раз, что оставила свой чемодан, а с ним и портключ в номереДырявого Котла. Оставалась последняя надежда — аппарация. В толпе стали появляться фигуры в плащах и масках. Отовсюду зазвучало: «Протего!»

Краем глаза Мария заметила, как во вспышке аппарации исчезают Гермиона, Гарри и Рон. Она подняла палочку, подумав о своей комнате. Звуки затихли. Неприятное ощущение в животе успокоилось. Комната прекратила вращаться. Мария оказалась одна. Подхватив свой чемодан — по сути он был единственным, что заставило её снять номер на сутки, она поторопилась к выходу. Что же, оставалась надежда, что Северус её действительно ждет.

Комментарий к Глава 58.

* дату свадьбы сместила на две недели вперед.

Песня Ofenbach - Rock It

Прошу прощение за долгое отсутствие проды, и, возможно, за ее скучное повествование. У меня такой период, когда нужно выкладываться по полной перед экзаменами - некогда найти и минутки, чтобы сесть за ноутбук. А еще я просто не знаю что писать в этот промежуток времени. Что будет после - мне хорошо известно. Но здесь и сейчас моя муза предпочла гордо удалиться на покой.

========== Глава 59. ==========

Северус ненавидел все, что нарушало его одиночество, будь то нерадивые ученики, или слишком болтливые коллеги, или же пристальное внимание незнакомцев. Если он замечал, что человек пытается заглянуть глубже, чем дозволено, немедленно прерывал всяческие разговоры и уходил прочь. Никто не должен был видеть его истинное лицо. Образ, который он сам себе создал, который служил защитой от посягательств на личную жизнь. Он всегда считал, что его чёрный сундук воспоминаний, который хранил в себе маленького мальчика, умеющего превращать полевые цветы в бабочек и улыбаться, не должен быть известен никому.

Но Северус Снейп ошибался. Потому что появилась она. Она была той, кто нарушил его одиночество, кто ворвался в его жизнь, кто крепко пророс в его сердце, кто делал возможное и невозможное, чтобы он выбрался из своей скорлупы. Его дочь. Появившаяся так внезапно, но ставшая такой дорогой для него. Мужчина устало сжал переносицу. Он не хотел, чтобы Мария жила в этом мире, чтобы видела ужасы войны, чтобы теряла своих друзей и любимых. Поэтому он и продолжил делать то, что делал всегда. Притворялся, надевал, маску, лгал, воевал. Северус видел дочь в последний раз несколько месяцев назад перед убийством Дамблдора. Она доверяла ему. А теперь он один из доверенных лиц самого Тёмного Лорда, которого необходимо свергнуть и помочь Поттеру его убить. Теперь он убийца великого человека. Ненавистное лицо для каждого добропорядочного волшебника магической Англии. А ещё директор Хогвартса.

Тихий стук в дверь прервал его мрачные думы. Ситуация успокоилась. Теперь Снейп вне подозрений своего сумасшедшего Лорда. Его дом больше не приют для Пожирателей. Он теперь не объект для слежки. И теперь он на свой страх и риск пожелал, чтобы Мария вернулась домой. Хотя, наверное, она желала того ещё больше, раз покинула свою мать и безопасность. И вернулась в Англию. Вернулась к нему.

Мужчина подошёл к двери и распахнул её. Она стояла такая воинственная, нахмурившаяся, вытянув волшебную палочку перед собой. Как всегда в чёрном, волосы забраны в хвост, на лице «боевой макияж», с запахом никотина от волос и одежды. Северус улыбнулся уголком губ, сделав приглашающий жест рукой. Он не ожидал того, что Мария преодолеет расстояние столь стремительно. Она уткнулась ему в грудь, крепко обнимая.

— Я скучала по тебе, — шептала она. — Просто скучала. Как обычно скучают люди. Даже больше, чем ты, наверное, мог себе представить. Как будто я была готова расстаться с тобой навсегда. Ни черта. Не смей больше меня кидать. Я вернулась ради тебя. И я всегда буду рядом. Как бы ты, Северус, не был против.

— Я тоже скучал по тебе, Мария… Принц, — Северус почувствовал комок в горле. Мальчик, который мог улыбаться оживал в её присутствие.

***

— Так значит ты теперь директор? Пиздато! — присвистнула девушка, услышав последние новости от отца.

Марии провела в доме всего несколько дней. Уже сегодня ей предстояло сесть на поезд и отправиться в Хогвартс. На свой последний курс обучения.

— А я могу…

— Нет, Мария, — прервал её Северус, даже не дослушав. — Ты ничего не будешь делать, что хоть как-то навредит тебе. Я не единственный человек Тёмного Лорда, что буду находиться в Хогвартсе. Он послал Кэрроу. Брата и сестру, которые обожают пытки и готовы наказать каждого, кто не соответствуют их стандартам, кто их прогневал или вызвал недовольство.

— Но я никогда не была трусихой. Если они будут обижать моих друзей?!

Северус знал, что Мари такая же, как он. То, что она родилась девочкой, только помогло ей в этой жизни. Парням с таким характером было бы нелегко — он-то знал не понаслышке. Она завела друзей уже тогда, когда совсем выросла и теперь держится за них за всех, словно утопающий за спасательный круг. И не предаст их. Как и не откажется защищать их.

— Я и не утверждаю, что ты должна спрятаться и смотреть, как твои друзья страдают. Ты смелая. Отважная, верная. Но, пожалуйста, будь смелой только тогда, когда нужно быть. Быть смелым — это ещё не значит, что нужно специально искать неприятности.

— Я постараюсь, — криво улыбнулась Мария, понимая, что будет очень трудно.

— Что значит постараюсь?

— А то и значит, что буду стараться, а там как получится, — ухмыльнулась она. Северус Снейп уже представил масштаб катастрофы, которую ему предстоит всеми силами нивелировать.

А потом Мария в действительности поняла, что Хогвартс больше не похож на себя. Это больше не последний оплот защиты. И виноваты были в действительности Кэрроу. Брат и сестра. Мария слышала о них — да, каждый о них слышал. Теперь эти две жертвы инбридинга действительно преподавали. И не только. Они ещё и отвечали за дисциплину.

Сначала всё было довольно неплохо. Относительно. Поезд без происшествий доехал до школы. Разве что теперь он был гораздо менее наполненным. Магглорожденные в него так и не попали. И это было к лучшему. Полукровок пока не трогали. А первокурсников едва бы набралось на один факультет. Так собственно и было. И все они, ясное дело, по страхом или по принуждению родителей попали на Слизерин. Остальных детей просто не пустили учиться.

Северус сказал приветственную речь. Её мало кто слушал, а если и слушал, то мало кто действительно понял её значение. Мужчина твердил о том, что они не должны бороться против власти и следовать заветам своих предков. Что на самом деле означало не то, что казалось на первый взгляд. Ученики не должны вредить себе, пытаясь казаться сильными и противостоять тем, кто не обременён совестью и моралью. А ещё то, что волшебники и волшебницы должны быть едины, вне зависимости от крови магглов в их жилах. Она есть у каждого волшебника изначально.

Но поняла Мари точно также лишь к концу первого семестра. О чем горько сожалела.

Кэрроу оказались большие любители наказывать. Рядом с ними Амбридж казалась кроткой овечкой. Все остальные учителя должны доносить Кэрроу о каждом проступке студентов. Особенно, если это студенты гриффиндорцы или же из нейтральных семей, чьи родители в один миг могли возвысить себя в глаза Темного Лорда или же быть объявленными вне закона. Браун, Патил, Голдштейн, Макмиллан, Корнер, Бут. Однако никто из преподавателей этого не делал, если была хоть малейшая возможность. Они ненавидели их также сильно, как и ученики. Занятия Защиты от Темных Искусств превратились в Темные Искусства в чистом виде. И главенствовал в классе Амикус Кэрроу. Он требовал тренировать заклятие Круциатус на тех, кто оставлен после уроков за провинность.

Однажды Энди сказал ей: «Не стоит вливаться в стадо идиотов, которое в этом пустом мире наслаждается игрой в солдаты». Мария хоть и опровергла его заявление, не могла не думать об этом. Подарок своего почти лучшего маггловского друга она почему-то взяла с собой в Хогвартс. Именно поэтому когда пухляш Невилл Лонгботтом, который очень сильно изменился за лето, стал лидером «повстанцев» — учеников из ОД, которые не пожелали смириться с действительностью и втихую гадили Кэрроу, она предпочла не ввязываться во всё это. Северус итак по мере своих сил и возможностей прикрывал её. Потому что даже полукровок было не так много. Потому что все они были ещё больше на виду у Амикуса. Невилл отказался наказывать младшекурсников и девочек, за что нередко сам ходил с порезами, шрамами, синяками. Его не раз пытали, но он не сдавался.

Алекто, сестра Амикуса, преподавала маггловедение — теперь обязательный предмет для всех. Они должны были слушать, что магглы — вроде животных, тупые, грязные, и как они своим коварством загнали волшебников в подполье, и что нормальный порядок скоро будет восстановлен. Лонгботтом даже хвастался вмятиной на своем лице. Он получил её за то, что спросил, сколько маггловской крови в ней и в её братце.

Когда им противоречил хоть кто-то, это вселяло надежду. Гриффиндорец походил на заточку для ножей, но всё еще был готов действовать. Мария старалась как можно дольше оградить Луну и Джинни от внимания Кэрроу. И ей это удавалось. Но девчонки скоро перестали держать язык за зубами. Невилл всех вдохновлял.

На самом деле, как бы Кэрроу не изгалялись над студентами, никого они не убивали. Они совсем не рвались разбазаривать чистую кровь. Пытали помаленьку, если совсем злились, но не убивали, это точно. Это было в начале. К середине года ситуация обострилась. Мобилизированный отряд Дамблдора действительно напоминал больше солдат, нежели учеников пятнадцати — семнадцати лет. Теперь о страшных вещах, что творились в школе говорили будничным тоном, криво усмехались и вспоминали, как было «когда-то».

Их спасением стали неприметные псевдо галеоны, которыми Отряд Дамблдора пользовались для передачи сообщений. О них Кэрроу не знали — пытались вызнать очень усердно, что чуть ума не решились, но так и не смогли. И это помогало им вылезать на дело. Конечно, Мария тоже присоединилась к своим друзьям. Стараясь правда поменьше мелькать в их обществе. Но многие понимали её желание. Полукровкам жилось труднее. Но они все равно вылезали по ночам, писали на стенах граффити (Луне необыкновенно понравилась такая живопись), призывали к восстанию, и, конечно же, просто матерные стишки в стиле Пивза. Тот, кстати, стал крайне полезен. Миртл Уоррен взяла над полтергейстом шефство и грамотно руководила его вредительствами против надзирателей.

Конечно, Северус злился. Он старался защищать детей, а те сами лезли на рожон. Джинни рассталась с Поттером (на время — таков был план Гарри), который вместе с Роном и Гермионой отправились на секретное задание Дамблдора. Джинни смогла ответить только это. Она сама не знала всей правды и сильно обижалась, что её не позвали с собой. Но не пригласили и Марию. Впрочем, она бы не согласилась. Не тогда, когда в замке находились два дорогих ей человека, о которых нужно было заботиться.

Настоящая же опасность начала грозить тем, чьи друзья и родные за пределами замка доставляли новой власти неприятности. Этих брали в заложники. И узнала Мария это далеко не сразу.

***

Тихо стучали колеса поезда, увозя детей по домам на каникулы. Уезжали все. Даже слизеринцы. Никто не пожелал остаться в мрачной груде камней. Там даже путей отхода не было. Все тайные проходы перекрыли с обеих сторон и поставили дементоров по всему периметру стен, ко всему прочему частенько патрулировали внутри школы. Замок полностью перекрыли. Вход и выход был только один. И он также тщательно контролировался директором.

Пустых купе было много. Ученики старались сгруппироваться. Никто не хотел остаться в одиночестве. Но Мари и Луна отделились от остальных. Дюпен Чен, вернее уже Принц — знали об этом только самые-самые, почему-то воспринималась друзьями как человек, которому можно доверять. Они забыли о том, что именно её отец директор, её отец убил Дамблдора, и её отец верно служит змеемордому. Невилл, на самом-то деле, не позволил другим сомневаться в ней. Мария была ему благодарна. Поэтому-то и помогала парню: рисовала, заколдовывала полы и потолки, включала в граммофонах, оставленных ещё братьями Уизли музыку, конечно, маггловскому. Это требовало существенных усилий, но Мари не просто так собрала свою собственную доску и помогла всем желающим обзавестись подобной. Она была умной. И разгадала эту загадку. Перед самым Рождеством по коридорам замка разносилась мелодия с призывами о восстании, о битве, о победе над темными силами.

За нравственностью студентов пристально следили призраки по приказу деканов и директора соответственно. Поэтому побыть вместе Луне и Мари практически не удавалось. Выручай-комната стала отныне недоступна. Там была штаб квартира Отряда Дамблдора. И если бы она понадобилась тогда, когда Комната была бы занята девушками, те, кто по-настоящему нуждались в помощи, не получили бы её.

— Даже если небеса падут, даже если они все у нас отнимут, даже если мне придётся за тебя умереть, нет боли, сквозь которую я не пройду, лишь бы быть с тобой, — шептала на ухо разомлевшей Луне Мария. Они обнимали друг друга так, словно скоро расстанутся навсегда.

— Не стоит сомневаться. Я твоя, — в ответ чуть смущённо, но также пылко твердила блондинка. Они задыхались в объятиях друг друга. Старались жить как в последний раз. Старались любить так, словно завтра уже не наступит.

Громкий стук в дверь нарушил их уединение. Затем кто-то нетерпеливый начал дёргать ручку двери. Мария заперла купе во избежание таких вот ситуаций. Она кинула на дверь дополнительные запирающие и вернулась к выцеловыванию родинок на ключице Луны в виде маленького созвездия.

— Занято! — наконец крикнула она, когда ломиться к ним не перестали. — Места полно. Ищите себе другое купе.

Дверь с грохотом распахнулась. На пороге стояли отнюдь не нетерпеливые ученики.

— А я думаю, мы займём это, милые леди, — ухмыльнулся небритый мужчина в чёрной мантии. — Простите, что помешали вашему уединению.

— Проверка документов, красотки, — загоготал второй похожий на него, плотоядно оглядывая оголённое плечо Луны и её пылающие щёки. Мария тут же накинула на свою девушку мантию, застегнув её до самого горла.

Это была новая власть, и она кого-то искала в поезде.

— Ваши имена. Живо!

— Полумна Лавгуд. Мария Принц, — она, подражая поведению Доминик Малфуа и Флёр, презрительно скривила нос, показывая, что оказывает им всем одолжение.

— Лавгуд! Отлично. Её нашли. Тебе особенное приглашение, милашка, — он схватил Луну за руку, сдёргивая её с сиденья.

— Куда вы её тащите, ублюдки? — вскинулась Мари, вскакивая следом. — Луна чистокровная. Она учится в школе и не доставляет никаких проблем. Можете поинтересоваться у директора Снейпа.

— Она нет. А вот её отец. Ксенофилиус Лавгуд слишком много себе позволяет в своей «Придире». Нужно его слегка проучить.

Мария было дёрнулась, выхватывая палочку, но Пожиратель без имени сжал шею Луны. Кончик палочки упирался прямо в шею. Мари обдала его презрительным и злобным взглядом.

— Селвин, проверь список. Эта Принц там есть? Я что-то не помню такой фамилии.

— Нет. Этой нет. Принцы… я слышал о них. Входят вроде в список двадцати восьми.

— Тебе повезло. Можешь ехать к мамочке и папочке.

— Немедленно отпустите Луну, вы жалкие падальщики. Вы позорите имя магов. Похищаете детей, чтобы надавить на родителей, уничтожаете себе подобных. И ещё называете себя высшим классом?

Мария вывернулась из намеревавшейся схватить её руки Пожирателя и двинула шипованным ботинком ближайшему безымённому Селвину по яйцам.

— Ах ты, сучка, — прохрипел тот, согнувшись. — Тебя, похоже, нужно проучить.

Глаза Марии расширились, когда она уловила вспышку. За миг до того как все померкло, последнее, что мелькнуло у неё в голове была Луна. Луна и слезы на её глазах.

Комментарий к Глава 59.

Надеюсь, это все же кто-то ждал) Приятного чтения. И мои глубочайшие извинения за столь долгое ожидание продолжения.

========== Глава 60. ==========

Голова буквально раскалывалась. Пульсирующая боль давила на виски. Было ещё хуже, чем после той попойки с Энди, когда Мария обнаружила на своих предплечьях прекрасные татуировки. Девушка поморщилась, приоткрывая глаза.

— Боже, что так башка-то болит? Где я? — Мария приподнялась на локтях, чтобы снова чуть не упасть. Руки были связаны за спиной грубой верёвкой. Она подёргалась, но так и не смогла уменьшить давление на запястья.

— Мария, ты жива! Слава Мерлину! Подожди, я сейчас, — тут же засуетилась Луна. Мари не видела, что она делает, но через несколько минут её руки оказались свободны.

— Что случилось? И чем это ты… ааа, понятно. Ты молодец.

Луна отыскала старый ржавый гвоздь и смогла разрезать им верёвки.

— Нас похитили! Меня потому что им помешал папочка, а тебя за компанию. Ты помнишь? — осторожно переспросила её блондинка. — Ты лежала без сознания несколько часов. Я познакомилась с мистером Олливандером и он помог освободить меня.

— Суки, — выругалась девушка. — Ты в порядке? Они не ранили тебя? Ты знаешь, где мы вообще?

Она огляделась. Вокруг было темно. Какие-то колонны, каменные стены, повышенная влажность — стены были мокрыми, а полы холодными. Возможно чей-то подвал или даже склеп.

— Нет, Мари. Я в порядке. Не переживай так. Но я знаю, где мы. Это дом Драко.

Луна выглядела очень довольной своей находкой.

— Малфоя? А почему именно здесь?

— Здравствуйте, юная леди, — из тёмного угла послышался хриплый старческий голос. Он тут же закашлялся.

Они обернулась на звук. У противоположной стены сидел скрюченный старик.

— Мария, а это мистер Олливандер, — воскликнула Луна. — Он жив. Представляешь? Оказывается, всё это время он сидел здесь.

Это был мастер волшебных палочек, вспомнила Мария. Его, кажется, похитили в начале лета.

— Я — Мария Принц. Приятно снова познакомиться. А вас зачем похитили?

— Ох, ему были нужны мои знания. Палочка. Он искал особенную. Ту, за которую убивают и которая дарует силу.

Мария ничего не поняла. Разве не палочка выбирает волшебника? Возможно такое, что наоборот?

— И он нашёл её, мистер Олливандер? — взволнованно спросила Луна. Она, оказывается, знала про что идёт речь.

— К счастью, пока нет, — прошептал старик. — Но он ищет. И становится злее от того, что терпит неудачу. Но, вы, девочки, почему оказались здесь? Вы же ещё совсем школьницы.

— Мы не знаем, что от нас они хотят. Сказали, что им мешал мой отец. А Мари… Мари просто не захотела оставлять меня одну, — Луна прижалась к ней. Стало гораздо теплее. Девушки обнялись. Им ещё предстояло провести здесь долгое время. И никто из них не знал, чем всё это закончится.

***

Малфой-мэнор был построен на совесть. Из подвала было никак не выбраться. Они перепробовали множество способов. У них не было ни палочек, ни вещей. Их перенесли в эту темницу без ничего. Спасибо хоть кормили и поили — всё появлялось из воздуха, и девушек за прошедшую неделю никто не потревожил. Было такое ощущение, что хозяева вообще не знали, кто находится в их подвале — они отдали свой особняк на откуп Лорду. Хотя Мария знала точно, что мистер Малфой мог защитить свой дом, скрыв большую часть ценных помещений.

Скука была их главным врагом. Первые дни они играли в города, вспоминали всевозможные заклинания, пытались создавать люмосы без палочек — вскоре это выработалось до автоматизма. Но уже к концу недели это надоело. Они исследовали весь подвал. Он был длинным и холодным. Разговаривали с мистером Олливандером. Думали, что сейчас делают их родители или Гарри, или друзья в Хогвартсе. Полумна стала спасением Марии. Она предоставляла просто неоценимую помощь. У неё было богатое воображение и она могла, сама того не подозревая, говорить о сложных вещах так просто. Это помогало разобраться в своих собственных мыслях. Успокоиться. Начать думать, что делать дальше.

Послышался шум сверху. Шаркающие шаги и тяжёлое дыхание. Свет от люмоса ослепил девушек. В дверном проёме за решёткой стоял Хвост.

— Ну, наконец-то, — воскликнула Мари. — Что вы так долго? Когда я могу вернуться домой?

— Ошибаешься, милочка, — он рассмеялся также мерзко, как несколько лет назад. — Мистер Малфой пожаловал. Захотел побеседовать с гостьями.

Мария могла бы вырваться, оглушить Питера Петтигрю, но не знала, смогла бы сбежать. Сбежать, оставив Луну и Гаррика Олливандера одних. Пока у них не было путей для спасения. Она приняла непростое для себя решение — плыть по течению. Возможно, Северус уже знает о ней. Возможно, попросил своего друга помочь им. Она безропотно пошла следом, слегка касаясь рукой Луны.

После ночной темноты в гостиной, куда их вывели было ослепительно светло. Комната была огромна. С потолка свисала хрустальная люстра, на темно фиолетовых стенах висели ещё портреты. Из кресел у резного мраморного камина поднялись два человека.

— Что такое, Хвост? Кого в очередной раз они приволокли ко мне домой?

Знакомый, лениво растягивающий слова голос Люциуса Малфоя резал слух, но в то же время приносил какое-то успокоение.

— Не кого-то, Малфой, а тех, кого нужно, — вставил смутно знакомый голос. Селвин. — Девочку Лавгуд. Мы достаточно промариновали её папашу. Теперь пора выдвинуть свои условия. Пора ему прикрывать свою лавочку. Вторая шла с ней в комплекте.

— Тебе был сказано привести сюда Лавгуд, Селвин. Никого больше. Лорд будет недоволен.

— Малфой, ты не в почёте у нашего Лорда, так что молчи, — засмеялся Пожиратель. — Она может нам пригодиться. Но сначала, — он дёрнул Луну за руку слишком резко, что она упала. Мария волком посмотрела на Селвина, но не смогла сделать и шага.

Луне пришлось выслушать угрозы своему отцу, крепко сжимая губы, а потом надиктовать ему Патронус с подтверждением того, что их слова — истина. Она знала, что отец мог не поверить им и совершить глупости. На её глазах мерцали горькие слезы. Впервые за ту неделю, что они были вместе, Луна плакала. Вечно неунывающая девочка, находящая положительные стороны даже от того, что они заперты в темнице, теперь готова была разрыдаться от бессилия. Мария сжала пальцы, понимая, что помочь сейчас ничем не может. И чем беспомощнее она себя ощущала, тем смелее и безбашеннее хотелось себя вести.

— Драко, подойди, ты знаешь её?

— Константин, не смей приказывать моему сыну, — Люциус Малфой даже привстал из своего кресла.

— Малфой, ты потерял своё влияние, когда впал в немилость у нашего Повелителя. Ты знаешь такую? — произнёс холодный голос второго Пожирателя.

Краем глаза Мари увидела высокую, чуть выше себя, фигуру, бледное лицо с заострённым подбородком в обрамлении светлых, почти белых волос. Она почти не пересекалась с Драко за прошлый семестр или же обращала мало внимания на него. Он исхудал, появились синяки под глазами и явно был испуган.

— Назвалась Принц. Помнишь её?

— Принц? — Драко судорожно сглотнул, бросив косой взгляд на отца. Он знал Марию, как дочь Северуса и Дюпен-Чен. И солжёт ли он сейчас ради неё или расскажет правду, зависело только от него самого.

— Я… я, не то что бы…

— Почему ты не скажешь им правду, Драко? — почти выкрикнула Мария, не давая ему закончить то, что он начал, и тут же прикусила себе язык. Все взгляды оказались направлены на неё. — Два года назад. Подземелье. Амбридж. Я думала, это что-то значило.

— Драко? — рядом с сыном появилась величественная Нарцисса Малфой. Ни один мускул на её лице не выдал в ней её переживаний. — Ты не хочешь ничего мне рассказать? Чем вы занимались?!

— Поднимали рождаемость в стране, чем же ещё?! — себе под нос буркнула девушка, и тут же с вызовом глянула на парня. Тот побледнел ещё больше и, кажется, готов был все отрицать.

— Драко Люциус Малфой, немедленно объяснись. Это правда?

— Малфой, так значит она действительно та, кем назвалась? — Пожирателям не нужны были подробности, в отличие от матери.

— Да, — спустя короткое время ответил юноша. — Но она так некрасиво шутит, мы с ней никогда не были близки. Так.

— Да мне плевать. Следует проверить её родителей. Они могут быть полезны нашему Повелителю.

Она не могла угрожать или выставлять условия, не имела права в своем положении без палочки и свободы удержать ту власть, что была у неё. Значит, оставалась ложь. Иногда она не менее необходима.

— Вы ничего не добьётесь этим, — подала голос Мария довольно прохладно, скучающего рассматривая ногти. Нужно было создать видимость того, что Мари права, а ещё что она не боится их пустых угроз. — Их нет в стране. Скажу больше, они не знают, что я осталась в Англии.

Селвин было схватился за палочку, но его руку перехватил его напарник.

— Она лжёт. Я уверен. Девчонка крайне бесстрашна и глупа. Лезет на рожон. Малфой, кто её родители и где они?

— Константин, не смей командовать мной в моем доме. Убирайся вон. Девчонка не твоя забота. Решил выслужиться — ищи другой путь. Я не собираюсь пытать… чистокровную ведьму ради твоей прихоти. Когда наш Лорд прикажет, тогда да. Но даже он этого не допустит.

— Малфой, ты стал слишком наглым. Было приятно с тобой общаться, когда ты боялся и слова сказать. Мы уходим, но ещё вернёмся. С информацией. И ты, Принц, тебе лучше сказать правду. Иначе её скажут твои родители. И это будет куда как хуже.

Мария выставила вперёд две руки, показав по факу. Пожиратели проскрежетали зубами, но развернулись, и, махнув своими мантиями, пошли прочь из залы. Теперь там, куда их привели, осталось лишь семейство Малфой. Даже Хвоста большое не было — он исчез куда-то, едва только привёл их.

— Мария… вы поступили крайне неосмотрительно, — покачал головой Люциус Малфой, подходя ближе. — Пройдёмте вниз. Я думаю, вы не будете чинить мне препятствий? Придётся вам насладиться гостеприимным домом ещё немного.

Петтигрю появился тут как тут. Казалось, он всё время стоял рядом, хотя на самом деле в зале никого кроме хозяев не было. Едва тот открыл двери Люциусу Малфою, оставляя позади миссис Малфой и Драко, снова отстал. Мария ощутила, как тонкие пальцы буквально впились ей в ребра, а длинные светлые пряди оказались на её плечах. Он буквально в ухо прошептал ей:

— Вас вообще не должно было быть здесь. В крайнем случае, вы не должны были запоминаться им. Селвин глуп, а Константин жесток. И теперь они запомнят вас. Молитесь Мерлину и Моргане, чтобы Беллатрикс или Лорду вы не попались на глаза. Тогда вас спрашивать не будут.

Мария резко кивнула, показав, что услышала его. Мужчина отстранился.

— Не делайте глупостей. Иначе вас ждёт не самая приятная участь. Подвал Малфой-мэнора довольно комфортабелен.

Двери камеры вновь заперлись.

— Мистер Малфой, не важно, как вы начали, важно, как закончите, — негромко добавила Мария, чтобы уже дальше вновь предстать той, кем её привыкли видеть. — Да вы с ума сошли? И это называется комфорт? Я, конечно, понимаю, что я не на курорте, но, бля, хотя бы сигарет дайте и еды нормальной.

— Эльфы обеспечат вас всем необходимым, — уже на выходе из подземелий донёсся голос хозяина.

Мария обречённо откинулась на стену, медленно сползая вниз. Луну тут же устроилась рядом.

— Прости, Луна. Я снова всё испортила, да?!

— Не говори глупости, — она поцеловала Мари в шею. — Ты вела себя, как всегда, потому что ты — это ты. К тому же, меня бы точно никуда не отпустили. И тебя тоже.

— Ты боишься, Луна? Мне вот страшно. Страшно потерять вас так глупо.

— Я тоже боюсь, — тихо пробормотала Луна, устраиваясь на её плече удобнее. Увы, пленникам не положены мягкие перила и собственные будуары.

— И что же нам делать дальше?

— Эх, нужно собраться с мыслями. Но боюсь, ни одна мысль на собрание не придёт, — хихикнула девушка. — Но, я уверена, что мы справимся.

***

Проходил день за днём, неделя за неделей. Мари чувствовала себя брошенной куклой. О ней словно забыли. Но, может это даже и к лучшему? Когда в особняке появлялся Темный Лорд, было понятно сразу. Даже в подвале слышался шум, разговоры и крики. Их было больше всего. Он постоянно кого-то пытал, отдавал приказы, слушал доклады. В такие моменты девушки всегда остро переживали. Мало ли, что Он решит сделать в следующий раз.

Однажды, Луна увидела его, когда тот спустился за Олливандером. Девушки сидели в дальнем углу, стараясь не попасть в его поле зрения. Мария знала про палочку. А Луна рассказала легенду, вернее даже детскую сказку, про всемогущую палочку, которую никто не видел, но оказывается многие искали.

Волдеморт не интересовался теми, кто ему был не интересен, а они оставались таковыми. Он вновь допрашивал старика Олливандера. Было по-настоящему страшно. Крики пугали, но девушки не проронили ни слова, лишь крепче сжимали ладони друг друга.

— Он неправильный. Он другой. Мария, я боюсь, — едва слышно шептала Луна ей на ухо. Девушка видела того, кем пугали детей несколько десятков лет впервые так близко — красивее, чем два года назад он не стал. — Он сломанный. Совсем сломанный. И не настоящий. Я не могу объяснить. Его нарглы совсем не в порядке. Я его боюсь.

— Не бойся, любовь моя, не бойся. Твои сияющие глаза не должны плакать. Мне не жалко будет и умереть, когда я увижу их снова. Такими, как раньше.

— Глупая, — мотала головой Полумна. — Не смей и думать о таком.

А потом наступила тишина. О них забыли. Совсем. И это было на самом деле неплохо. В Малфой-мэноре Лорд больше не появлялся, никакие Пожиратели больше не шастали в темницы, мистер Олливандер хоть и чувствовал себя хуже, был жив и здоров.

***

— Мария, что ты делаешь?

— М? Медитирую. Попробуй. Это помогает отвлечься.

— Отвлечься от чего? Мы же итак ничего не делаем.

— От собственных мыслей.

***

— А теперь чем ты занимаешься?

— Тренируюсь.

— Но ты просто сидишь.

— А кто сказал, что тренировки — это только движение?

***

— У тебя уже получается, Мари! Это здорово! А я так смогу?

— Просто попробуй, Луна. Летать не так страшно, как ты думаешь, и вполне возможно научиться.

***

Мария часто вспоминала всё, что когда-то сказала и сделала. Иногда ей казалось, что она была такой плохой девочкой в детстве, что ругаясь матом и начав курить в придачу к своему скверному характеру, она стала плохой девочкой. А плохих девочек ждал ад и бездна. Поэтому сейчас она находится там, где быть и должна. Размышляя над тем, в чем она провинилась больше всех.

Если она погибнет вот так вот, оставшись здесь навсегда, то она просто обязана будет передать хоть какое-нибудь послание тем, о ком она заботилась и кого любила, наверное, столь же сильно, как и свою жизнь. И этим кем-то стал почему-то Люциус Малфой. Всего несколько раз он спускался к двери в темницу, когда остальные спали как можно дальше от дверей. Мария часто мучилась бессонницей ночами.

— Передайте ему, что я в порядке. Я люблю его. И рада, что познакомилась с ним, пусть и так поздно.

— Мария, вы передадите это ему сами. Поверьте, я знаю, что творится в Хогвартсе от Драко — сейчас вам безопаснее всего здесь. Я… я виноват в том, что не узнал раньше, что ты здесь. Я бы спрятал тебя. Но теперь ты не уйдёшь отсюда одна. Я прав?

— Вы действительно ждали всего этого? Вы всегда боролись за такой мир? — Мария протянула руку сквозь решётку. Люциус Малфой передал ей очередную пачку сигарет.

— Это странно обсуждать такое посреди ночи с дочерью своего друга. Нет, Мария, — покачал он головой, — люди меняются. Их ценности тоже меняются. Я очнулся от ужасного сна с опозданием. Знаешь, жить там действительно было тяжело. Но я очнулся. Понял слишком много. И это понимание вытащило меня из ада. Только вот действительно ли это нам нужно?

— Прекратить игру вовремя, мистер Малфой, — величайшее искусство. Нужно быть по-настоящему сильным, чтобы решиться на это. Вы не станете проигравшим или не будете предателем. Вы просто обретёте свободу и возможно вернётесь к своей настоящей семье. Признание наличия собственных ошибок — есть мужество, сила и воля. Оглядываясь на запятнанное собственной гордостью прошлое, вы меняете не только настоящее, но и будущее.

— Спасибо, Мария. Я никогда не знал, почему Северус так привязан к тебе, пусть ты его кровь и плоть. Но я вижу, что ты станешь достойной наследницей. Уже стала. Моему другу повезло. Я его не вижу, — опередил её Малфой, — моя семья в некотором роде тоже заключённая. Но если такое случится, я непременно дам знать о тебе. И, Мария, если вам: тебе и твоей подруге что-то будет нужно, можете позвать эльфов.

Мария благодарно кивнула и отвернулась. Фигура мужчины, закутанная в мантию, уже исчезла в тени. Люциус Малфой уже второй раз упоминал эльфов. Значило ли это что-то?

========== Глава 61. ==========

А потом начались пасхальные каникулы. Вернулся домой Драко Малфой и появлялся рядом с ними довольно часто. Сестру стала всё чаще и чаще навещать Беллатрикс Лестрейндж. Племянничек ехидно рассказывал о развлечениях своей тёти, зябко ёжась при этом. По её венам всё ещё текло отравляющее безумие вперемешку с чистой кровью, а руки были по локоть в чужой крови. Она уже никогда не исправится и никогда не излечится. Когда-то мисс Блэк вступила в партию, где вход один галеон, а выход — десять, в партию, которая борется с людьми, а не с идеями, в партию, которая спасает своих, а не мир. И которая не остановится ни перед чем, пока не победит или не умрёт, пытаясь сделать это.

Распахнулась дверь. Держа перед собой волшебную палочку, появился Малфой, бледный и решительный.

— Ты чего тут забыл? Снова.

— Пришёл поприветствовать старую подругу, — ухмыльнулся он. — Как живётся? Тут довольно комфортно, не правда ли? Я несколько лет мечтал о том, чтобы увидеть тебя такой: слабой и беспомощной.

— Как ты можешь быть таким жестоким? Думаешь, что тебе всё дозволено, если твой отец — Пожиратель Смерти? Если ты сам — Пожиратель?

— Именно это я и хотел тебе сказать, — самодовольно ответил он.

— Ты вечно кичился своим происхождением, но всегда оставался один. И даже сейчас ты один, Драко. А знаешь почему? Ты сжигаешь чужие сердца только из-за того, что горит твоё.

— Что ты мелешь, Д… Принц?

Мария привыкла к их перепалкам. Они происходили с завидным постоянством с тех пор, как он вернулся на каникулы домой. И это в какой-то мере развлекало её. Она просто хотела, чтобы он понял…

— Чувствуешь этот камень на своей шее, именуемый «прошлое»? Он тянет тебя на дно бескрайнего океана отчаяния, наполняя лёгкие вязкими и липкими плевками протухшей надежды. Ты тонешь. И только когда коснёшься самого дна, осознаешь простую истину: камень уже давно лежит на берегу, а на дно себя тянешь ты сам.

— Я…

— Драко, подойди наверх, — у темницы появился патронус белки и заговорил голосом Нарциссы Малфой, — у нас гости.

Юноша развернулся, окинул её тяжёлым взглядом и поднялся наверх. Снова стало темно и пусто. Мари села в свою позу лотоса. За время, проведённое здесь, она наконец-то познала то, на что не хватало времени и сил в Хогвартсе. Теперь Мария зависала в воздухе не просто на несколько минут. Она могла парить в течение часа или полутора. Иногда они с Луной и даже мистером Олливандером развлекались тем, что засекали время, подсвечивали люмосом стену и отмеряли её тень в воздухе. Это было хоть что-то, не позволяющее им сойти с ума. Старик был просто счастлив, наблюдая то, о чём великие умы только догадывались. Он предрекал Мари великое будущее, а она мечтала больше всего о том, чтобы вернуться домой, принять горячую ванну часа на четыре, закутаться в одеяло, выпить горячий глинтвейн и слушать рок.

Сверху раздались тяжёлые шаги. И не просто шаги проверяющего, а множество шагов, как будто шли человека три-четыре. Дверь распахнулась и кто-то, Мария его ни разу не видела, бородатый и волосатый затолкнул ещё троих подростков в подвал, захлопнув двери. Прямо над ними раздался истошный вопль. Опять Лестрейндж развлекалась.

— ГЕРМИОНА! — заорал один из них, печально знакомым голосом. — ГЕРМИОНА!

— Тише! Рон, заткнись, нужно придумать, как нам…

— ГЕРМИОНА! ГЕРМИОНА!

— Кончай орать, нужно составить план… Как-то развязать веревки…

Это точно были они. Небезызвестные личности в волшебном мире, что бросили школу и отправились к черту на куличики, чтобы найти способ уничтожить своего врага. И сейчас они попались.

— Гарри? Рон? Это вы? — вперёд уже вышла Луна, похоже тоже не веря, что видит своих друзей.

Они замолчали.

— Полумна?!

— Да, это я! Ох, нет, я так не хотела, чтобы вас поймали! Погодите, я помогу вам освободиться. Здесь где-то был гвоздь. Мари, не знаешь где он?

— Мария? И она здесь с тобой? Где она? — заозирался красавчик.

— Я тут, детка, — рассмеялась Мари, медленно опускаясь на ноги. — Гвоздь должен быть там, — она указала на выемку в стене, куда они положили единственное средство спасения от верёвок. Рядом с выемкой они держали кувшин с водой. Там же сидел и мистер Олливандер.

Она ошиблась. Третьим подростком оказался гоблин.

Наверху снова раздался крик. Беллатрикс орала что-то про меч, и о том, как он появился у них. Мария не позавидовала подруге. Ей пришлось однажды ощутить неприязнь Лестрейндж — это было около недели или двух назад, и ей это не понравилось. Чистокровная ведьма тоже загорелась желанием вызнать её родословную (Слава Мерлину, что Мари была без макияжа и её не узнали после встречи в Министерстве), но девушка молчала. Тогда Беллатрикс решила рассказать, как это здорово — быть частью Лорда, получить его знак, отличиться. Мария в ответ продемонстрировала свои татуировки. Она сказала, что уже отмечена и уже вступила в свой собственный культ: «Пей, кури, танцуй». Круцио было недолгим и скорее для профилактики. Лестрейндж назвала Принц глупой девчонкой и сообщила, что она ещё поймёт свою ошибку, но уже станет поздно. Потом женщину вызвал её обожаемый Лорд, и она больше не интересовалась ей. Гермионе Грейнджер, там наверху, было гораздо хуже.

Гарри сорвал со своей шеи какой-то мешочек, стал перебирать осколки зеркала, снитч, какой-то мусор и обломки палочки. Рон, с каждым новым криком подруги очень бурно реагировал, пытался найти выход, взломать решётки. У него, конечно же, ничего не получилось. У пленников забирали палочки, а открыть темницу можно было только с её помощью.

Лестрейндж приказала Драко привести гоблина, чтобы тот подтвердил или опровергнул слова Грейнджер. На лестнице прозвучали торопливые шаги, и в следующую секунду за дверью раздался дрожащий голос Малфоя:

— Отойдите к стене! Без глупостей, или я вас убью!

Все послушно отступили к стене. Как только заскрипел замок, Рон щёлкнул делюминатором, который достал для создания света, и огни убрались к нему в карман. В подвале снова стало темно. Драко вывел гоблина и снова захлопнул дверь.

«Эльфы обеспечат вас всем необходимым. Можете позвать эльфов. Эльфы. Эльфы». Мария вдруг поняла кое-что, и надеялась, что это именно то, что нужно им всем. Она звала свою эльфийку, но та не пришла. Как и домовик Блэков. Потому что это не их дома. Они не могут оказаться там, куда им не давали доступа. Но у Гарри же есть знакомый Добби. Он когда-то давно был слугой в Малфой-мэноре. Возможно, в этом было всё дело. Мари кратко рассказала Гарри свою идею.

— Добби! Добби, появись. Ты нужен нам.

Шарики делюминатора всплыли под потолок, и посреди темницы появился домовой эльф. Добби вовсю таращил глаза, похожие на теннисные мячики, и дрожал от пяток до кончиков заостренных ушей. Оказавшись в доме своих бывших хозяев, он был сам не свой от страха. Но это же сработало. Мистер Малфой целенаправленно подсказывал им ответ на вопрос так, чтобы он и его семья не попались на измене.

— Гарри Поттер! — пропищал он тоненьким голоском. — Добби пришел спасти вас!

— Ты можешь аппарировать отсюда? — нетерпеливо выкрикнула Мари. Тот кивнул, хлопая ушами.

— И забрать с собой людей? — добавил Гарри. Добби опять кивнул.

— Хорошо! Добби, возьми, пожалуйста, Полумну, мистера Олливандера и Марию, и перенеси их…

— К Биллу и Флёр, — подсказал Рон. — Коттедж «Ракушка» на окраине Тинворта!

Домовик кивнул в третий раз.

— А потом возвращайся! — сказал Гарри. — Сможешь?

— Конечно, Гарри Поттер, Чен-сама! — прошептал Добби. Домовик подбежал к мистеру Олливандеру, который, похоже, плохо сознавал, что происходит. Добби взял его за руку, свободную руку протянул Луне и ей. Они не шелохнулись.

— Гарри, мы хотим помочь тебе! — прошептала Луна. — Не можем же мы тебя здесь бросить.

— Я блять, не уйду без своей палочки. Добби, перенеси Луну и мистера Олливандера и вернись за нами. Поттер, не спорь.

— Встретимся у Билла и Флер,— Мари на мгновение прикоснулась губами к губам Луны. — Я вернусь.

Домовик исчез с громким треском. И на лестнице вновь послышались шаги. Это был Хвост. Его походка уже узнавалась. Он пришёл с проверкой ли или чтобы позвать кого-то из них слишком не вовремя. Двое пленников исчезло. И если он это заметит, им всем несдобровать. Решение приняли моментально.

Едва Хвост зашёл внутрь, они втроём навалились на него. Рон поймал руку с волшебной палочкой и рванул ее вверх. Гарри зажал Хвосту рот. Они молча боролись, из волшебной палочки посыпались искры, пальцы серебряной руки сомкнулись у Гарри на горле. Но Питер Петтигрю был обязан Гарри жизнью и поплатился за свою минутную слабость, когда его пальцы ослабли, его палочку выхватила Мария. Безоружный, беспомощный Петтигрю таращил глаза с расширенными от ужаса зрачками.

— Несмотря на весь твой гнев, ты все ещё просто крыса в клетке, — злобно прошептала Мари, сплюнув рядом с ним. Но Петтигрю не слышал их. Его взгляд был направлен в сторону, а пальцы серебряной руки неумолимо приближались к его собственному горлу.

Остановить металлическую руку не было никакой возможности. Серебряное оружие, подаренное Волдемортом самому трусливому и никчёмному из его слуг, обратилось против своего владельца. Его бездыханное тело осталось лежать на полу темницы. Возмездие за грех — смерть.

Они поднимались осторожно, стараясь не шуметь. Мария немного помнила обстановку Малфой-мэнора, и старалась указать верную дорогу. Место, где находились Лестрейндж и Гермиона, было недалеко от входа в подвал. Мари уже, честно говоря, сильно жалела о своем необдуманном поступке. Ради палочки, этой безделушки, она рискует сейчас жизнью. Но идущие рядом друзья знали куда идут. Они не сомневались, что должны спасти свою подругу. Боялись, но шли.

— А теперь, — победно звенящим голосом провозгласила Пожирательница, похоже, вызнав всё, что хотела, — вызовем Тёмного Лорда!ㅤ

Гарри после её слов схватился за голову и пошатнулся. Рон тут же тряхнул его. Похоже, такие приступы у него случались часто. Он поморщился, но очнулся. А потом, услышав разрешение Фенриру Сивому — оборотню, расправиться с Гермионой Грейнджер, они втроём влетели в гостиную, отобрали палочку у Беллатрикс и её племянника (сработал факт неожиданности) и отражали заклятия тех, у кого осталось оружие. Оборотня обезвредило сразу три заклинания.

— Бросайте волшебные палочки, — прошептала ведьма, прижав серебряный кинжал прямо к горлу Гермионы. — Бросайте, или мы сейчас увидим, насколько у неё грязная кровь!

— У тебя, Беллатрикс, кровь не менее грязная, чем у нас всех, — мрачно вставила Мария.

— Заткнись! Заткнись и брось палочку, иначе грязнокровка лишится своей маленькой шейки.

— О, но я ещё не закончила, — посмаковала Мари ощущение своего триумфа. — Я знаю один грешок Блэков. И ты его знаешь. Не можешь не знать. И скрываешь его. Что будет, если твой обожаемый Лорд его узнает? Или твой муж? Или все волшебники? Так ли ценны будут твои слова?

— Ты… — разъярённо шипела женщина, — ты ничего не знаешь, маленькая лгунья.

Тем не менее, она была напряжена. Существовало, наверное, несколько вещей, которых боялась эта женщина. Первое — узнать, что её Лорд ошибался. Второе — стать его разочарованием. И третье — стать разочарованием своей семьи, её учений и догм, предать память родных.

— Регулус Блэк… — всего одного слова хватило, чтобы она поняла всё. Мария даже не блефовала. Но она нашла дневник младшего брата Сириуса. И там было написано многое. Многое о жизни Блэков, их ошибках и их грязных секретах, передаваемых из поколения в поколение.

— Сучёныш всё-таки выжил, — Беллатрикс помотала головой и злобно усмехнулась. — Ненадолго.

Она выиграла немного времени. Появился Добби. Прежде чем палочки, которые им пришлось кинуть на пол, оказались в руках своих истинных владельцев, он обрушил на Лестрейндж огромную хрустальную люстру. Рон подхватил почти бесчувственную Гермиону и отскочил в сторону. Драко прикрывал лицо в крови от осколков. Нарцисса спешила помочь ему больше, чем задержать подростков.

— Дрянная мартышка, как ты смеешь отбирать волшебную палочку у ведьмы?! — орала ведьма, оставшись практически одна с небольшой кучкой подростков. Домовик обезоружил Нарциссу Малфой. — Тёмный Лорд скоро будет совсем рядом.

Добби окружил их всех. Гарри схватил лежащего гоблина и поспешил к домовику. Мария уже крепко держала его маленькую ладошку. Рон прижимался к ней рядом, поддерживая Гермиону. Они исчезали. Добби перенёс их туда, куда и обещал. Последнее, что заметила Мария это серебряный кинжал Беллатрикс, летящий прямо в них.

Мария открыла глаза, буквально всем телом ощущая солёный воздух. Они живы. Они выбрались из этого ада.

— Мари, Мари, ты цела? Гарри? Рон? — девушка слышала голос Луны в отдалении. А потом увидела Гарри и их спасителя. Мёртвого спасителя с серебряным кинжалом в груди, который ценой собственной жизни спас их из плена.

Они похоронили Добби прямо там на пляже. Были все. Небольшие синяки на Мари залечила Флёр, в коттедже которой они и оказались. Уже миссис Уизли позаботилась и о Гермионе с мальчиками. Они, конечно, добыли палочки, но не свои. Их родные проводники, наверное, лежали в каком-нибудь сейфе далеко от них, но зато этими, по крайней мере, можно было колдовать. Палочек оказалось ровно столько, сколько им было нужно. Мария выбрала себе странную искривлённую палочку, которая более-менее слушалась её хорошо и была довольно симпатичной на ощупь, хотя и вид имела отталкивающий. Позже оказалось, что палочка из грецкого ореха и сердечной жилы дракона двенадцати и три четверти дюйма, прочная и жёсткая принадлежала Беллатрикс Лестрейндж.

Дом у Билла и Флер был красивый, но тесноватый. Внутри всё было наполнено роскошью — чувствовался стиль Флер. Подруги поболтали на родном языке, пока мальчишки были заняты организацией похорон свободного домовика Добби. На доме лежало заклятие Доверия, и Хранителем был Билл. Он также позаботился и о своей семье. Все, включая вернувшуюся на пасхальные каникулы Джинни, теперь жили у некой тётушки Мюриэль. Дом у той был большой. Билл добавил, что и мастера палочек с гоблином они отправят туда же. Сейчас молодожёны не работали. Но Флёр не жаловалась. У неё оказался портал домой, о котором никто не знал, и оттуда же она получала провизию. В общем, несмотря на все лишения, что терпела эта девушка-вейла, она была счастлива.

— Так значит ты теперь Принц? — задумчиво произнёс Поттер, глядя куда-то на море. Они сидели на берегу, дышали свежим воздухом и размышляли о своём.

— Да. Уже полгода как. Отец… оформил меня своей наследницей. А сам отказался от всего. Теперь я вроде как Глава Рода. Ну, как Рода… просто древней и чистой фамилией с кровью магглы у себя в жилах. И как видишь, мир от этого не перевернулся.

— Ты что-то говорила Лестрейндж про её кровь и тайны. Ты врала? Но она испугалась.

— Нет, Гарри, я не врала. Знаешь, я два лета жила в комнате Регулуса Блэка. Он ведь не просто умер, как показывает гобелен. Он просто исчез. Внезапно. В доме остались все его вещи, тетради, учебники и даже личные записи. Дневник. Знаешь, он изменился. Перед тем как исчез, он много писал о том, как на самом деле выглядит вся эта война. Он был уже не тем, что в начале. И я уверена не тем, кого знал Сириус. Прости.

— За что? — удивился Гарри. — Сириус же жив. И это главное. Пусть он не может быть рядом со мной, но однажды это изменится. Я найду ему лучших докторов. Мы победим его! Но я пытаюсь разгадать загадки директора. Я только и думаю, что он имел в виду. Зачем он завещал Гермионе книгу, а мне снитч? Что он хотел сказать своими подсказками? Это иногда сводит с ума. А ещё эта боль. Это постоянное напоминание о том, что я должен сделать. Я так хочу…

— Гарри, — Мари приобняла его за плечи, — я думаю, что тебе стоит прекратить быть таким сильным и начать признавать, что ты всего лишь человек. Ты становишься похож на Гермиону курсе этак на четвёртом. Не мучай себя. Может быть, все ответы на поверхности? И… спасибо.

— За что? — удивился Поттер.

— За то, что не обвиняешь меня и его. Я… ценю это. Он тот человек, которого не каждый поймёт и тем более примет. Но я люблю его и… знаешь, почему-то, если дело касается семьи, ему всегда приходилось выбирать между невозможным и неприятным. Это трудно, знаешь ли.

— Я… я не всегда, ох, да что там говорить, я почти никогда не мог его понять, ненавидел, видеть не мог, но сейчас начинаю понимать. Это довольно непросто, но ты в какой-то мере помогаешь ему не стать законченным мудаком. Ты — причина, по которой он почему-то нам помогает.

— Не только я, Гарри. Это ты. Сын Лили. Он никогда не забудет её, — горько усмехнулась Мари. — И сделает всё, чтобы выполнить своё обещание мёртвой женщине. Серебряная лань…

— Что? — недоуменно откликнулся Гарри. — Ты сказала лань?

— Да. Патронус Северуса. Серебряная лань. Он демонстрировал мне её несколько раз. Красивая. И, наверное, действительно могла принадлежать Лили Поттер.

— Так это был он, — медленно произнёс парень, думая о чём-то своём. — Ты его не… не винишь за это? Всё-таки он и твоя мать…

— Гарри, конечно же, нет. Мама не любила его. И он не любил Анну. Я была незапланированной беременностью, я уже говорила. Но у него хватило мужества признать меня и принять. И разве могу я после этого ненавидеть его?

Гарри Поттер и Мария Принц ещё какое-то время просидели на холме, разговаривая ни о чём и обо всём на свете. Она пересказала ему краткую ситуацию в школе и думала, что делать дальше. Возвращаться почему-то не хотелось, но там было её всё. Если чемодан остался в поезде, то вернулся в Хогвартс и эльфы доставили его в замок. В чемодане было, в общем-то, всё её добро: вещи, оружие, защитные амулеты, книги, фотографии. Гарри планировал следующим утром отправиться дальше. У них была цель. Мария пожелала ему удачи, но в который раз убедилась, что не смогла бы следовать за ними. По ней, на самом-то деле, плакал Слизерин, но только сейчас она начала понимать это. Гарри принял её решение легко, словно и не сомневался в ответе. Он отправился поговорить с мастером палочек и гоблином в дом. Мари осталась на месте.

Солнце медленно заходило за горизонт. Подул холодный ветер. Девушка поёжилась и обернулась в сторону коттеджа. Там в оконном проёме виднелась светловолосая голова в одолженом у Флёр свитере. Она стояла и слушала перезвон колокольчиков на ветру. Эта девушка не была из тех, кто ворвался в её жизнь, не снимая обуви. Она оказалась тем лучом солнца, что выискивал себе дорогу сквозь плотные тучи в самый разгар шторма. Казалось, она не касается земли, делая шаг. Ветер так невесомо играл с её волосами, что иногда Мари думала, будто она неземное существо, спустившееся в пучину её жизни. Мучивший её экзистенциальный вакуум наполнялся небесным цветом — цветом её глаз. Она могла бы ещё долго идти в этой темноте одна, не видя дороги, пока она не взяла за руку и не повела вперёд. И, черт побери, Мария был готова пройти все девять кругов ада вместе с ней, если её рука была в её ладони.

— Ты был прав, Гарри, я боюсь будущего. Но ради неё, ради них всех, я буду за него бороться.

Комментарий к Глава 61.

Ну, как-то так что ли) Стараюсь в главу уместить множество событий, но никак оно не хочет умещаться. Впрочем, я считаю, что осталось не так уж много времени до финала. Заметите ошибки - в ПБ)

========== Глава 62. ==========

— Думаешь, план, который предложил Поттер сработает?

Мария скосила взгляд в сторону, где Драко Малфой с растерянным видом провожал удаляющуюся фигуру своего однокурсника. Вид его был неряшливый и уставший, одежда местами закопчённая, порванная и грязная. Впрочем, так выглядели все, кто принял решение сражаться за Хогвартс.

— У тебя было предложение получше? Хотя… — вынуждена была признать она, — твой прошлый план уже сработал.

Мари не могла запретить Поттеру идти на смерть, потому что это был его собственный выбор. Но малодушно считала, что сама бы не смогла бы так поступить. Тем более ради тех, кто систематически унижал и восхвалял его, чтобы после снова макнуть в дерьмо.

— Какой из? Я бы предпочёл, чтобы ты изъяснялась более точно.

— Брось, не нужно обманывать меня, — усмехнулась она, напряжённо стискивая палочку. — Я все равно знаю, что это ты помог нам сбежать. Не скажу, что рада видеть тебя. Наша прошлая встреча прошла неудачно, но, говорят, всеобщее горе объединяет. Того и гляди командный дух проснётся.

— Ты как всегда остра на язык, Мария. Как тебя до сих пор выносит крестный? Что же… я, впрочем, думал, что ты догадаешься раньше. Я тебя переоценил.

— Так у тебя есть какой-нибудь план? Потому что помощь бы нам совсем не помешала.

— У Малфоев всегда есть запасной план!

— И, имей в виду, что если ты что-то сделал с Луной, напал на неё или ранил, я буду первая, кто вырежет твою печёнку.

***

Возвращение в Хогвартс было делом решённым и не подлежало сомнению. Даже мистер Лавгуд признал это, едва Луна сообщила ему свой план.

Не передать словами те эмоции, когда Ксенофилиус Лавгуд увидел свою дочь живой и здоровой. Он ведь предал самого Гарри, только чтобы сделать хоть что-то для защиты Луны. Похищать детей, чтобы родители вели себя смирно, оказалось очень действенно. Но Поттер убедил Луну, что не держит зла на него, потому что не знает, как бы он поступил в таком случае.

Они отдыхали всего ничего. Потому что если бы не тайная поддержка Малфоев, им бы пришлось куда хуже. И поэтому сидеть и бездействовать совершенно не хотелось.

— Знаете, мистер Лавгуд, смелость это ведь не отсутствие страха. Это понимание того, что есть что-то более важное, чем страх. И ваша дочь… она обладает этим пониманием. Знаете, она меня очень поддерживала там, в темнице. А я её. Она любит вас, а я не знаю, что буду делать без неё. Мы все боимся, в конце концов, это генетически заложено в нас, но мы продолжаем делать это. Продолжаем бороться с самим собой. Так вот, я вернусь в Хогвартс. И Луна пойдёт туда же. Вы же её знаете.

— Я… моя тыковка совсем выросла, — промолвил мужчина как-то потерянно. — Спасибо, Мария. Ты спасла её и мою жизнь. Я приму любое её решение. Пожалуйста, не дай ей погибнуть.

— Никогда в жизни, мистер Лавгуд, — клятвенно пообещала Мари. Они возвращались в школу.

Гарри Поттер вместе с Уизли и Грейнджер отправились дальше. И Мария в этот раз знала, что им предстояло сделать гораздо большее для победы, чем им всем. После того, как троица покинула коттедж, понеслись слухи о том, что они ограбили Гринготтс и увели дракона. И Мария была склонна поверить этим слухам.

Но они не могли вечно прятаться в доме Лавгудов, ожидая в любой момент Пожирателей. Но и в Хогвартс просто так было не попасть. Если бы не Луна. Она просто взяла и написала Невиллу письмо. И тот ответил, правда, спустя какое-то время. Юноша предупреждал, что в Хогсмиде строгий комендантский час и Воющие чары над всей деревней. Он прислал им обеим фальшивые монетки, которые раньше Отряд Дамблдора использовал для связи и назвал место, в которое им стоит прибыть. Причём следовало аппарировать прямо в бар и никуда иначе, потому что в ином случае у них будут проблемы.

Проблем не хотелось. Они действовали по инструкции. Старик Аберфорт Дамблдор, в чьём баре их уже ждал Дин Томас, открыл им проход в картине. Это был единственный тайный путь в Хогвартс. Они оказались в Выручай-комнате.

Невилл стал практически полноправным лидером сопротивления. Он организовал всем убежище. Когда Кэрроу совсем обезумили, многим полукровкам не поздоровалось. Поэтому они решили спрятаться. А Комната была самым безопасным местом. Всего-то стоило попросить в точности то, что тебе нужно, например: «Хочу, чтобы никто из тех, кто поддерживает Кэрроу, не смог сюда войти» — и она делала, как ты просил. Главное — не оставить никакой лазейки. Приглядевшись получше, девушки увидели много знакомых лиц. Тут были близнецы Патил, Терри Бут, Эрни Макмиллан, Энтони Голдстейн и Майкл Корнер.

Пока они все обнимались и радовались встрече, в картине появился Гарри, Рон и Гермиона. Многие понадеялись, что их возвращение будет означать революцию. Но Гарри пришёл за другим. О чем долгое время никому не хотел говорить. Однако буквально следом в комнату начали приходить другие люди. Среди них были близнецы Уизли, Чжоу Чанг — бывшая девушка Гарри, с которой они похоже находились в добрых отношениях, а ещё Ли и Джинни. Все были готовы действовать. Идти за символом победы — Гарри Поттером.

— Нам нужно найти одну вещь, — сказал Гарри. — Одну вещь… которая поможет нам одержать победу над Сами-Знаете-Кем. Она находится здесь, в Хогвартсе, но мы не знаем где. Возможно, она принадлежала Ровене Рейвенкло. Слышал кто-нибудь о подобном предмете? Например, о вещи, отмеченной её орлом?

— Гарри, — привлекал к себе внимание Луна, — у неё была диадема. Мой отец пытался создать её копию. Но она давным-давно исчезла.

Луна вызвалась показать Гарри, как выглядит копия диадемы, что находилась в гостиной Рейвенкло. Была ночь, коридоры патрулировались. Времени было очень мало — Поттер увидел, как Он приближается. Мари позволила Луне уйти. В конце концов, она была взрослой девушкой и умела очень многое, и опекать её не следовало. А вот сама Принц не могла не попробовать вызвать домовика, чтобы узнать куда же делись их вещи с поезда.

Однако ей точно также пришлось выйти наружу. Домовики обязаны подчиняться преподавателям. И если те бы приказали отвести их к сбежавшим студентам, то они обязаны были подчиниться. Директор Снейп, по словам услужливого домовика, запретил им следить за детьми-магами и показываться на глаза преподавателям. Северус, даже находясь на посту директора, рисковал собой, чтобы помочь детям. С их стороны было просто свинство относиться к нему как к дерьму. Но Мария знала, что отец ни за что не покажет своих слабостей и будет делать хорошее тайно. Просто образ саркастичного ублюдка так прилип к нему, что он, наверное, действительно полюбил это амплуа. Лишь несколько человек знали его совсем другим.

Чемодан лежал в Гриффиндорской башне. Вилли просто-напросто перенесла её туда, минуя обход и слежку. Но она всего лишь вскрыла защитные замки, прежде чем раздался сигнал тревоги. Времени, чтобы хотя бы привести себя в порядок не было. Мария не зная, что предпринять, первым делом выхватила подарок Энди, и выскочила в общую гостиную. Туда уже спустились те немногие гриффиндорцы, кто ещё не навлёк на себя гнев Кэрроу.

Младшие испуганно сжимались в кучу, а старшие воинственно сжимали свои палочки. Мари уже не знала, кто сделал первый шаг, но дверь в гостиную отворилась, и самые смелые покинули более-менее защищённые покои Годрика. Она была в том числе.

В школе творилась паника. Многие понимали, что сейчас настала война. Именно сейчас решается судьба многих и многих. Преподаватели судорожно пытались защищать учеников. Младшие курсы почти принудительно отправляли порталами из Хогвартса. Причём для того, чтобы воспользоваться таким способом перемещения нужно было разрешение директора. Но сейчас мало кто осознавал это. А вот старшим предоставлялся выбор. И почти все остались в школе. Слизеринцев тем не менее почти всех насильственно отправили из школы. Многие из них были на стороне захватчиков и могли вредить своим сокурсникам изнутри. Правда нашлись всё же и те, кто остался.

«Найти Северуса». Всё о чем Мария тревожилась это найти отца. Сказала что, что она жива, в порядке. Ждёт его живым.

Девушка рассекала бегущую толпу, направляясь в башню директора. Его она увидела недалеко от места своего назначения.

— Мария, — хриплый почти каркающий голос заставил её поражённо замереть на месте. А затем также стремительно бросится в его объятия.

— Папа. Папочка. Papa!

— Я мог бы пригрозить тебе розгами или снятием баллов, но это уже не прокатит, так? — усмехнулся он, подражая её сленгу.

— Нет, не прокатит, — всхлипнула она, не стыдясь своей слабости.

— Я старался защищать тебя по мере моих сил…

— И тебе это удалось. Как видишь, я жива, здорова и готова дать им отпор.

— Нет, Мари. Не заставляй меня вынуждать тебя. Ты должна бежать. Ты должна спасаться пока не стало поздно. Я уже потерял любимую женщину однажды, не заставляй меня терять и тебя.

— Но ты не потеряешь. А как же ты?

Северус Снейп слегка скривился, хватаясь за свою левую руку.

— Мне очень жаль. Жаль, что получается именно так.

Мари стала понимать, что он хочет сделать.

— Северус, нет. Послушай меня…

— Будь умницей, Мария… Надеюсь, мы ещё когда-нибудь свидимся.

— Ты не можешь вот так вот взять и пойти на смерть. Северус!

— Я люблю тебя, Мария.

Он резко выхватил палочку, и свет перед её глазами померк. Он оглушил её. Мария была зла, даже понимая все его причины.

Девушка открыла глаза и поморщилась. Голова болела. Но это был несущественный дискомфорт. Её палочка была на месте. Она полусидела-полулежала в глубокой нише, наверняка ещё находясь под действием каких-либо чар. Она убьёт Северуса, как найдёт. Обнимет его и убьёт. Защитничек хренов. Она не просила такой заботы. Она была готова защищать его сама. Сколько времени прошло? Что происходит в Хогвартсе?

Принц вскочила на ноги, размяла конечности от нахождения в неудобном положении и выскочила в коридор. Было относительно тихо в этой части замка. Но стоило ей спуститься на этаж, как стали слышны выкрики заклинаний, вспышки, шум и грохот. Битва была в самом разгаре.

Мария изменила свой курс. Северус взрослый маг и умелый боец. А вот Луна, которая отправилась показывать Поттеру гостиную Рейвенкло была не такой умелой. Лишь бы с ними ничего не случилось. Бежать в гостиную или Выручай-комнату было бы глупо, особенно когда там находились бойцы Отряда Дамблдора, а все они жаждали защищать родную школу. Мари побежала вниз. Туда, где шум был наиболее силён.

Едва она выскочила за поворот, как увидела разверзнувшийся ад. Вспышки заклинаний, крики, тела раненых и погибших, как стражей порядка, так и школьников, на камнях кровь, в атаку идут великаны, круша своими дубинами стены замка и мост. Щит Хогвартса уже не работал. Ощущения паники и ужаса. Это были дементоры. Сотня дементоров надвигалась на них, плавно скользя по воздуху, чуя отчаяние, обещавшее им славный пир…

Мари попыталась наколдовать патронуса. Но её хомяк гас спустя несколько секунд. Неожиданно откуда-то с боков пролетели серебряный заяц, кабан, лис, множество других призрачных защитников. Дементоры отступили при их появлении. Дышать стало легче.

Мари никак не могла найти знакомых. Ни Поттера, ни Грейнджер, ни Луны. Никого.

— Редукто, — режущее заклинание, выполненное на автомате, попало в спину склонившегося над Падмой Патил егеря. Тот завопил от боли, и его противница оглушила его. Патил благодарно кивнула ей и поспешила в другую сторону.

Мария даже втянулась, хотя на войне говорить такое было не правильно. Но этот азарт, страх, адреналин не позволяли расслабиться. Она сновала от одного к другому применяя весь свой арсенал заклинаний, стараясь обойтись оглушающими. Почему-то осознавать, что она убийца совершенно не хотелось. Но даже это было неизбежно.

Принц расплылась в улыбке, заметив две рыжих головы совсем неподалёку от неё. Фред и Джордж. Они, шутя, выкидывали такие финты, что многие взрослые колдуны позавидовали бы им. Неожиданно мир превратился в боль и полумрак. Мария закричала, падая на землю, царапая ногтями твёрдую почву. Она лежала, полузасыпанная щебенкой, в развалинах коридора. Холодный воздух подсказывал, что стену замка с этой стороны разнесло вдребезги, а липкая горячая струя, сбегавшая по щеке, — что она ранена. Страшный крик, раздающийся снаружи, был её. Она это уже поняла. Её пытали, а Мария не могла ничего предпринять. Казалось, это продолжается целую вечность. А потом резко прекратилось.

Она приподнялась, шатаясь, охваченный страхом. Палочки в её руке не было — наверное, выпала где-то здесь. Мари оглянулась. Джордж Уизли подмигнул ей, подавая руку.

— Не благодари, малявка, — усмехнулся он добродушно. Она схватилась за его руку, поднимаясь.

Всё происходило так быстро, что Мари даже не поняла, что она сделала. И почему поступила именно так. Джордж Уизли сражался наравне с братом. Они прикрывали друг друга. Но один близнец помог ей. И Фред не заметил угрозы. Голосовые связки от крика сорвались, Джордж не понял её телодвижений. Мари выхватила первое попавшееся оружие, способное спасти Фреда. Подарок Энди, который она прихватила с собой, и который находился у неё до сих пор. Сделать выстрел было не сложно. Её научили этому. Она сама испугалась, услышав звук. Смотрела широко раскрытыми глазами на свои руки и на то, что неизвестный ей Пожиратель, который намеревался убить Фреда Уизли, упал наземь, поражённый оружием магглов. Это, чёрт возьми, было странно. Но пистолет работал и один единственный выстрел смог спасти жизнь её друга.

Руки ослаблено выронили Glock 17. А её за плечи уже встряхнули чьи-то руки.

— Мария, Мари, ты слышишь?

— Да?

— Ты умница. Спасибо, что не дала моему братцу так просто сдохнуть! Ты обязана показать нам как эта штука работает. А теперь убирайся к чёртовой матери или хватай палочку и покажи, на что ты способна.

— Я убийца…

— Хэй, дурочка, не ты одна. Они убили больше. Сейчас не время пускать нюни, мать твою. Ты спасла моего брата.

Паника и оцепенение спало. Мари словно очнулась от этого сна.

— Нахуй страх, — прошептала она. — Эй, надерите им задницы, пока я буду искать Луну.

— Так точно, кэп, — подмигнул ей Фред, подавая найденную неподалёку палочку. Девушка в последний раз оглянулась на братьев и поспешила дальше.

***

А потом раздался голос. Голос Волдеморта. Он ставил ультиматум. Они прекращают нападение, если Гарри Поттер сдастся. Время давалось до полуночи. Всего час. И кажется Гарри Поттер уже сделал свой собственный выбор.

Мария не нашла никого из своих друзей, зато обнаружила Драко чёрт его дери Малфоя.

— Почему ты держишь меня за руку? — вяло откликнулся парень.

— Это помогает мне сосредоточиться, — хмыкнула Мари, но всё-таки отпустила руку Драко.

— Твоя обожаемая лунатичка была недалеко от главного зала, — пробормотал он, продолжая размышлять о чём-то своем. И Мария была почти уверена, о чём именно. Его родители сейчас были на той стороне. Они были там, потому что их сын находился в Хогвартсе. Нарцисса Малфой знала, что единственный способ попасть в Хогвартс и найти сына — присоединиться к завоевательной армии. Её не заботило, победит Волдеморт или же нет.

— Мой почти кузен, в тебе есть что-то хорошее. Я уверена в этом.

Драко ничего не ответил, поскольку оглушительная тишина сменилась смехом, а ещё криками и плачем.

Комментарий к Глава 62.

Простите все те, кто ещё ждал продолжение, что прошло слишком много времени. Да, знаю, я что-то совсем расслабилась и замучена учебой. Но хочу вас обрадовать. Это почти всё. Сегодня будет ещё одна глава, ну а после наверное эпилог.

Добавила к жанрам “драму”, потому что оказывается плаксивых моментов слишком много.

Если заметите ошибки, ПБ открыта. Как обычно)

========== Глава 63. ==========

— Нет!

— Нет!

— Гарри! ГАРРИ!

Из леса появился Хагрид, а на его руках лежало безвольное тело Гарри. А усиленный магией голос Тёмного Лорда, разносившийся далеко вокруг, казалось, крушил барабанные перепонки.

— Гарри Поттер мертв. Он был убит при попытке к бегству. Он пытался спасти свою жизнь, пока вы тут погибали за него. Мы принесли вам его тело, чтобы вы убедились, что ваш герой мертв. Битва выиграна. Вы потеряли половину бойцов. Мои Пожиратели смерти превосходят вас числом, а Мальчика-Который-Выжил больше нет. Воевать дальше не имеет смысла. Всякий, кто продолжит сопротивление, будь то мужчина, женщина или ребенок, будет убит, и то же случится с членами его семьи. Выходите из замка, преклоните предо мной колени, и я пощажу вас. Ваши родители и дети, ваши братья и сестры будут жить, все будет прощено, и вместе мы приступим к строительству нового мира.

Волдеморт и его Пожиратели подходили все ближе. Мария обнаружила Луну, а ещё Невилла, Рона и Гермиону. Но она стояла в другой от них стороне, и лишние телодвижения делать было бы ошибкой. Недолорд призывал всех сдаться, перейти на его сторону. И Невилл Лонгботтом был первым, кто сделал шаг вперёд.

— Скорее ад замёрзнет, чем я это сделаю, — смеялся он глядя на безобразное лицо Волдеморта. — Друзья, — он обернулся к школьникам и защитникам Хогвартса, — это не важно, что Гарри умер. Люди умирают каждый день. Друзья, родные. Да, сегодня погиб Гарри, но он всё ещё с нами. Вот здесь. Они погибли не зря. В отличие от тебя. Потому что ты ошибаешься. Сердце Гарри билось ради нас. Ради всех нас.

Волдеморт разозлился. Невилл стоял перед ним с одним древним мечом в руке. И его слова вселяли надежду. Змея Волдеморта резко бросилась вперёд на парня. Раздались крики. Невилл взмахнул своим оружием, отсекая пресмыкающемуся голову. Мария видела, что случилось потом. Она, как и все прочие заворожённо уставилась на Тёмного Лорда. Тот пошатнулся. Его безносое лицо исказилось от ярости. Он отвлёкся на Невилла и не увидел, как Гарри Поттер — мать вашу, живой Гарри, соскочил с рук рыдающего Хагрида и вскинул палочку.

— Крестражей больше нет. Остались только я и ты. Ни один из нас не может жить, пока жив другой, и один из нас должен уйти навсегда… Сегодня ты никого больше не убьёшь. Ты никогда больше не сможешь никого из них убить. Понял?

Мария пробиралась сквозь толпу туда, где были её друзья. Она хотела, чтобы в этот день они были вместе. Хотя бы так. Но имя, произнесённое Гарри, заставило её остановиться, не дойдя до цели.

— Северус Снейп служил не тебе. Он был на стороне Дамблдора с той самой минуты, как ты стал преследовать мою мать. А ты так ничего и не заметил, потому что это как раз то, чего ты не понимаешь.

— Какая разница! — выкрикнул Волан-де-Морт, до этого жадно впитывавший каждое слово, и разразился раскатами безумного хохота. — Какая разница, служил Снейп мне или Дамблдору. Три часа назад я убил Северуса Снейпа, и теперь Бузинная палочка по праву принадлежит мне! План Дамблдора не удался, Гарри Поттер!

«НЕТ! НЕТ! НЕТ!» — отрицание. Мари будет отрицать это до самого конца. Он не умер. Не мертв. Её отец жив. Он обещал ей жить. Обещал. Ей. Она не слышала, что говорят друг другу волшебники, замерла, будто соляной столб. И лишь неловкое движение незнакомой ей женщины, заставило её очнуться.

— Ты опоздал, — продолжал вещать Гарри. — Ты упустил свой шанс. Я тебя опередил. Много недель назад я победил Драко и отобрал у него волшебную палочку, — Гарри помахал палочкой из боярышника. — Так что теперь, всё сводится к одному: знает ли Бузинная палочка у тебя в руках, что на ее последнего хозяина наслали Разоружающее заклятие. Потому что если она это знает, то… я — настоящий хозяин Бузинной палочки.

Краснозолотое сияние внезапно разлилось небу. Ослепительный краешек восходящего солнца проник сквозь ночную тьму.

— Авада Кедавра!

Мария уже была совсем рядом. Когда высокий голос прокричал убивающее заклятие, она сжала бледную ладонь в своей руке.

— Экспеллиармус!

Золотое пламя от столкнувшихся заклятий взвилось вверх. Гарри Поттер был прав. Он оказался настоящим Хозяином палочки. Она подчинилась ему, вылетая вперёд. Едва Поттер схватил её второй рукой, тело Волдеморта, вернее его останки, слабое, сморщенное тело, упало на землю. Безоружные белые руки, пустое, отсутствующее выражение на змеином лице. Волдеморт погиб, убитый собственным обратившимся вспять заклятием, а Гарри стоял с двумя волшебными палочками в руке и глядел на опустевшую оболочку своего врага.

Так просто и так сложно одновременно.

Но победа не закончилась на этом. Оставшиеся Пожиратели, лишившиеся своего предводителя, попадали вниз, отрезвлённые болью. Многие хватались за руки. Похоже, метка была сильна, даже когда их Повелитель был мёртв. Многие ослабленные битвой и раненные замирали навсегда. А некоторые даже ничего не почувствовали. Мария заметила в углу семейство Малфоев в полном составе — они выглядели слегка уставшими, но не более того.

Детям больше нечего было делать на поле битвы. Авроры действовали быстро и жёстко. Они оглушали каждого взрослого Пожирателя. Профессор МакГонагал распорядилась домовикам накрыть стол, чтобы они поели хоть немного. В тот час, данный Поттеру на раздумье, разгребали завалы и искали павших. В дальнем углу Большого зала на белоснежных простынях лежали знакомые и незнакомые маги. Мария подошла ближе. Там были профессор Люпин и его недавно родившая жена Тонкс, Лаванда Браун, изуродованная когтями и клыками, тихий и бледный Колин Криви. Не было лишь одного. Северуса Снейпа. И Мари поклялась, что не успокоится, пока не найдёт его.

Давно наступил рассвет. Кажется, многие уже свыклись с победой. Раздавались радостные выкрики, первый смех, пел частушки на этот раз довольно пристойные Пивз. Вокруг Невилла собралась толпа, кто оценил его подвиг. Все были заняты делом. Она должна была ощущать счастье. Однако усталость затмевала другие чувства, и только боль от утраты — нет, он не погиб, самого родного человека, пронзала её на каждом шагу. Сильнее всего хотелось спать. Но Мария не могла позволить себе такую роскошь. Она сидела на обломках ступеней замка, дрожащими пальцами пытаясь закурить.

— Тебе нужно отдохнуть, Мари. Поспи хоть немного, — рядом с ней остановился Гарри.

— Мне нужно побыть одной, — огрызнулась девушка с отчётливыми синяками под глазами, обгрызанными ногтями и подпаленными волосами.

— Поговори со мной. Говорят, это помогает.

— Я не в настроении говорить. Ты сейчас должен быть там, должен ремонтировать мосты, которые почти спалил, вместо того чтобы сидеть здесь и пытаться залезть мне в голову.

— Он был дорог тебе. Потерять его было трудно, но… сейчас нужно делать что-то. Отдохни. Сколько ты уже не спишь?

— Он не мёртв, Поттер. Не смей так говорить. Мне нужно вернуться на поле и помогать… искать.

Гарри подробно рассказал ей всё, чему свидетелем в Визжащей хижины он стал. А также то, что случилось после в Запретном лесу и даже слова Дамблдора ТАМ. Но ни что из этого не служило ей утешением.

— Визжащая хижина сгорела. Хогвартс наполовину разрушен. Я последний кто видел его живым. Прости…

— Но это не значит, что он мёртв. Северус не мог оставить меня одну. Я не сдамся. Я верю, что он выжил. Выжил всем назло. Тебе ли не знать, Гарри, что делает вера.

— Знаю. Уничтожает надежды.

Поттер устало потёр глаза. Возможно он хотел сделать что-то ещё, но не решился.

— Мы будем ждать тебя в замке, Мария. Я надеюсь, ты придёшь к нам. Прости, что не до конца верил тебе всегда. Насчёт него, — пояснил парень. — Я расскажу всем о его поступке. С него снимут все обвинения. Мадам Помфри уже подтвердила, что весь этого год С… профессор Снейп помогал ей, снабжал лечебными зельями. Ему дадут Орден Мерлина.

— Просто уйди, Гарри. Оставь меня в покое. Прошу тебя, — сорвалась на плач Мари. Голова безвольно опустилась на ладони. Шаги Поттера затихли. Но эта пугающая тишина была ещё хуже.

Мария пришла туда, где раньше была Визжащая Хижина. Её тайное убежище. Теперь на её месте находилось пепелище. Она не хотела никого видеть сейчас. Даже Луну. Та понимала её. Она обнимала своего отца в тот момент, когда Мари решила вернуться сюда.

Она опустилась на колени, невзирая на грязь и пепел. Он был ещё тёплый. С момента пожара прошло не больше суток.

— Пожалуйста. Дай мне знак. Ты обещал, что мы будем вместе. Я поверила тебе.

Она взмахнула палочкой, являя портрет своего отца. Таким она запомнила его в последний раз. Привыкший ĸ одиночеству, он смотрел на окружающих c насмешкой и презрением, скрывая под своей чёрной мантией раны, так и не зажившие до самого конца. Высокомерный тон и хладнокровие являлись лишь щитом от тех, кто мог раскрыть его единственную слабость.

— О, папа, мне так тебя не хватает. Я… я скучаю. Целую сто тысяч раз.

Но ответом ей была лишь тишина.

***

Ничего не изменилось. Ни на этот день, ни на следующий. Павших похоронили. Преступников осудили и заперли в Азкабан. Тот был без дементовров, так что условия содержания были ещё ничего. Поттер почему-то вступился за Малфоев, Мария тоже. Она была уверена, что Севрусу будет приятно, что его друзья на свободе. Она рассказала о помощи им в Малфой-мэноре, а Гарри добавил про то, что леди Нарцисса его не выдала. Драко Малфой в самом конце всё же принял верное решение и отказался бежать из Хогвартса.

2 мая. Великий день битвы за Хогвартс. Этот день станет национальным праздником для одних и днём скорби для других. К школе потянулись многие неравнодушные волшебники. Совместными силами стали восстанавливать то, что стало спасением для многих. Мария не хотела принимать в этом участие. Не хотела находиться среди улыбающихся лиц друзей, слышать их шутки и весёлый говор. Они начали оправляться от ран так скоро. Мария уехала бы во Францию, но Луна просила её остаться с ней. Мари любила её, поэтому согласилась. На какое-то время. Полумна нежно обнимала её, словно понимая то, что она чувствует. Девушка прошептала ей на ухо, что она всегда будет ждать её.

Мария поняла, что это значит, когда проснувшись посреди ночи осознала, что хочет уйти обратно. Она не желала оставаться в Хогвартсе. Луна знала, что она так поступит. Знала, понимала и принимала её желание.

Выйдя из замка с одной лишь палочкой в руке, Мария Принц аппарировала прочь.

Темно. Фонари здесь не работали, кажется, лет десять. Она стояла на пустой дороге, вбирая ночной воздух глубже в лёгкие, пока не закружилась голова. Пока отражения звёзд в пустых, как и лежащая перед ней дорога, глазах не покачнулась. Ночная сырость, кажется, стала уже второй кожей, медленно просачивалась в погрубевшую ткань мантии, обволакивала руки и ноги, с каждой секундой начинающих дрожать всё сильнее.

Она побежала, чтобы не упасть, ведь падать нельзя, но и бежать, как оказалось, тоже не получалось. Просто некуда. Мария безнадёжно застыла на одном месте, ощущая, как тишина скребёт по барабанным перепонкам. В этой грёбаной пустоте тишина оглушает, давит, выворачивает все внутренности. Позади послышался кошачий визг и какой-то грохот. Но она даже не замечает этого.

Громче. Громче. Громче. Сердце отбивает ритм почище барабана. Мари озирается по сторонам, но вокруг никого нет. Ожидаемо. Только она и тишина. Теперь и она тоже живая. Но почему-то совсем не замечает, как во всю буйствующая весна цветущими красками дышит в спину. Глаза с дикой обречённостью глубоко внутри уже совершенно ничего не видят. Уши закладывает бесконечной тишиной, а ноги, уставшие от долбанного порочного круга, уже по колено погрязли в людской грязи.

В голове таким невообразимо необходимыми искрами мерцают знакомые образы, лица, отчётливо отдаются голоса, но на губах замирает не успевший сорваться возглас ужаса от ясного понимания того, что его нет. Она осталась одна. Некогда затхлый, а теперь ставший вторым кислородом дым сигареты растворяет страх, надменно просачивается в лёгкие, мерзко гнусавя никотину «убей». Но дым не знает, что опоздал.

Темно. Она в одиночестве стоит на пустынной дороге такой же пустынной улицы и смотрит на тёмный силуэт дома. Мария выкуривает сигарету за сигаретой, прежде чем решиться сделать этот шаг. Дом даже не требует ключа. Она просто касается ладони ручки двери и ощущает отклик. Дверь отворяется.

Внутри пусто и безжизненно. Мари зажигает люмос, медленно проходя по знакомому коридору, заглядывая в каждую комнату. На глазах вновь наворачиваются предательские слезы. Она ведь даже не попрощалась с ним. И абсолютно уверена, что портрет свой Северус не заказывал.

— Бабушка. Бабушка Эйлин, — тихо шепчет Мари пустой картинной раме, но та не откликается. Она редко появлялась здесь по какой-то причине предпочитая проводить время в известной только ей компании.

Второй этаж оказался ничем не лучше. Также тихо и темно. Мария уже и не знает, зачем пришла сюда. Что хотела обнаружить? Доказательства чего увидеть? Убедиться в том, что это всё? Что её друзья правы?

Возможно, уехать во Францию на какое-то время будет самое то. Останется только разобраться с экзаменами. Но Мария уже была оповещена профессором МакГонагалл. В связи с неполным прошлым годом как для неё, так и для некоторых учителей, им придётся вернуться в Хогвартс. Естественно, те, кто хотят получить полноценное образование с корочкой. Но ей также передали, что те, кто сражался на войне, без труда поступят туда, куда хотят, в любое высшее заведение на территории магической Великобритании. Проблема теперь была лишь в том, что став полноценной гражданкой Англии и получив наследство и род в придачу, Мария больше нежелала оставаться здесь. Возможно, она всё-таки окончит Хогвартс и уедет домой, как всегда хотела Анна. Возможно, это на самом деле будет выход из ситуации.

«Это моя вина». Мари натыкается на маггловские снимки, сделанные несколько лет назад купленным полароидом. Там она счастлива. Там она катается по этому дому на скейте. Там смеётся над угрюмой миной Северуса. Там колдует, заставляя персик стать ананасом. Там на кадрах везде появляется его лицо, такое спокойное и серьезное. А сейчас окончательно хватает лишь несколько мгновений осознать, что человек, изображённый рядом с ней теперь мёртв. Он больше не очнётся. И это, совершенно точно, её ошибка. Она прячет лицо в ладонях. Она так устала от войны. Это её вина. Даже прощаясь, Мария не сказала, что любит его. Не подозревала, что единственное, что сильнее любви — смерть.

Пора было уходить отсюда. Она достаточно измучила себя. Она успела дать себе чёртову надежду и в который раз потерять её. Но что-то не давало сделать ей последний шаг. Мария Принц, когда-то отказавшаяся брать фамилию Снейп, решила спуститься в лабораторию. Возможно, что-то она возьмёт себе на память.

Картина приняла её кровь и отворилась. Тёмная лестница вела в подвал. Была так знакома. Здесь она провела с ним, наверное, больше времени, чем на поверхности. И это, несомненно, были лучшие её годы. Только обретя своего отца, оно осознала, что не одинока, что счастлива, что её жизнь это не полное дерьмо, и что она способна на многое.

— Спасибо тебе… За всё, — громко проговорила девушка. — Где бы ты ни был, знай, я буду всегда любить тебя. Ты подарил мне юность.

И тем пугающе было услышать в ответ из полной темноты своё имя.

— Мария?

Палочка в руке дрогнула. Мари всколыхнулась и зажгла волшебные светильники. Там на диване с повязкой на шее лежал живой Северус Снейп.

— Папа! Папочка! — она кинулась вперёд, сжимая его в объятиях. Тот охнул. На ощупь был вполне тёплым и настоящим.

— Как? Все считают тебя мёртвым. Почему? Что случилось? — у неё было миллион вопросов.

— Abiit, excessit, evasit, erupit, — криво усмехнулся темноволосый маг. — Цицерон подал мне идею. Если Он хотел моей смерти, он её получил. Яд Нагайны силён, но я несколько лет подряд ожидал кончины от его рук. Каждый день, возвращаясь в его логово, я думал, что это последний раз. Противоядие всегда было при мне. Оставалась вероятность, что выберет он именно свою питомицу. Почему ты здесь? Что случилось?

— Мы победили! Поттер победил. Его больше нет. Ваш изъян в плане сработал, чёрт тебя подери. Хогвартс разрушен. Его восстанавливают. Я надеялась. Все твердили, что мне пора сдаться, а я надеялась. Верила, что ты жив. Ты обещал мне. Клялся. И ты сдержал слово. Спасибо, — прошептала девушка в тёмные волосы отца, всё ещё крепко сжимая его в объятиях. — Но почему ты заставил меня скорбеть по тебе?

— Мари, прости меня. Меньше всего я хотел, чтобы ты плакала. Я пришёл в себя лишь недавно. Путешествие было словно во сне. Я давно не практиковался. Сколько времени прошло?

— Сегодня пятое мая. Прошло всего несколько суток. Путешествие? Что ты имел в виду?

— Однажды ты спросила меня про анимагов. И я сказал, что некоторые секреты лучше оставить секретами. Об этом не знал никто. И это спасло мою жизнь.

Они разговаривали до рассвета. Всю ночь напролёт. Мария не знала, что можно быть счастливее. Девушка рассказала всё, что помнила до мельчайших подробностей. Она была права. Северусу приятно было услышать, что Малфои, в конце концов, сделали свой выбор и этот выбор оказался правильным. Мужчина признался, что тревожился за Гарри не меньше и определённо не желал его смерти, искал выход. Мария была уверена, что так всё и было. Но сейчас они были свободны. И живы. Она прижималась к его тёплому боку, сменила повязку, принесла еды, говорила, говорила. Казалось, времени не хватит, чтобы рассказать всё, что накопилось у неё внутри.

— …А ты, я представляю, думал, что шпионаж будет заключаться в том, чтобы: пробираться в районы с высокой степенью опасности, пить вино на гала-ужине, где люди будут торговаться за необнаружимый, но дорогой яд, участвовать в покере с высокими ставками, — смеясь продолжала Мария.

— На самом же деле, — подхватил мужчина, — Малфой сплетничал о том, что все Пожиратели смерти жертвуют собственной личностью, Волдеморт твёрдо говорил о том, каков его следующий план, Мальсибер писал в своём дневнике всё, что он делает.

— Что, серьёзно, так всё и было? Да ты гонишь! — но в ответ ей кивали головой, заверяя, что это чистая правда.

Когда рассвело, они всё ещё говорили. Но усталость и нервное напряжение дало о себе знать. Мари опустила голову на плечо Северуса, беспрестанно зевая.

— Не покидай меня больше. Я не вынесу твоей потери. Снова.

— Не покину, — уже сквозь сон услышала она знакомые тёплые нотки. Мария Принц придя домой, ощущала, что жизнь больше не имеет смысла, и всего спустя несколько часов, засыпала, чувствуя себя самым счастливым человеком на земле.

Комментарий к Глава 63.

Ушел, скрылся, спасся, сбежал

Собственно это вышло даже быстрее) Ну и, наверное, последняя глава будет позднее (постараюсь сегодня-завтра).

ПБ открыта ;)

========== Глава 64. ==========

Естественно, на следующий день ни о каком отъезде во Францию, кроме как повидать маму, брата и Энди, речи не шло. Да даже тогда она бы поехала не раньше августа. Сейчас всё свободное время девушка помогала отцу.

— Почему ты не хочешь, чтобы о тебе узнали? Тебе дадут орден Мерлина. Восхвалят. Многие знают о твоих заслугах.

— Нет, Мари. Я больше не хочу этого. Мне надоело быть у всех на виду. Надоело быть то злодеем, то героем. Я мечтал в молодости о другом.

— Но тебе всего тридцать девять! — возмущённо всплеснула она руками. — Не смей говорить мне о пенсии и внуках. Ты правда хочешь уехать?

— Пожалуй, что да. Поселюсь в глуши. Буду варить зелья и продавать их. Совершу ещё парочку каких-нибудь открытий. Создам колонку в журнале зельеваров. Сказка, а не жизнь.

И Мария не смогла отговорить его. Да и не вправе была этого делать. Она понимала Северуса. Понимала его желания и стремление уединиться. И даже то, что по её отцу будут скорбеть её друзья, не остановило её от их маленькой лжи.

Мари написала письмо Луне, где просила её не волноваться. Рассказала, что она дома. Ей необходимо побыть одной какое-то время. К концу недели она появится в Хогвартсе или напишет ещё одно письмо. В ответ Луна сообщила, что сохранит её вещи, просила быть осторожней, не поддаваться отчаянию и звонить в любое время. В письме лежало её сквозное зеркало. Но Мари его даже не тронула. Она помогала отцу встать на ноги. Варила для него укрепляющие составы, проверяла его самочувствие, читала ему книги. Они никогда так много не разговаривали.

Северус вытянул из неё правду о том, кем она видит себя в жизни. Девушка смутилась. Мари нравилось преподавать, хотя раньше о таком и помыслить не могла, но в то же время её увлекали научные открытия, руны, зелья, возможность исследовать мир. Тогда Северус посоветовал идти ей в отдел Тайн. Сотрудники этого министерства не знают имён друг друга, не знают задач друг друга, не всегда даже знают соседа в лицо. Но при этом их открытия необходимы магическому миру, а знания их обширны и глубоки. Никто не будет знать её настоящей работы. Для всех остальных Мари может заниматься репетиторством того, что ей нравится больше всего. Очевидно, это была Защита. Откуда мужчина знал об особенностях работы Отдела Тайн, он не сознался. Мари загорелась этой идеей. А для этого просто необходимо было окончить Хогвартс.

Спустя неделю затворничества и дюжину писем, в основном от Уизли — Молли Уизли, узнав о том, что она спасла Фреду жизнь, отчаянно хотела её отблагодарить, Мария решила, что пора вернуться к друзьям. Северус окончательно поправился и не нуждался в каждодневной заботе. Он решил немедленно заняться своим переездом и даже выбрал страну — Францию.

— Я надеюсь, что остальные воспримут твоё желание навестить мать как самое обыкновенное. И не будут совать свой поттеровский нос в чужую личную жизнь.

Мария рассмеялась и заверила, что позаботится об этом. Тем же вечером она вернулась в Шотландию.

***

На седьмой курс вернулись почти все студенты, которые вынуждены были пропустить этот год. На деле ничего сложного не происходило. Они повторили то, что знали и подготовились к экзаменам. Гарри несколько раз пытался поговорить с ней о Северусе, но Мария пресекала всё на корню, опасаясь, что случайно выдаст отца. Даже Луна об этом не знала, но долго скрывать это девушка не могла от неё. На Рождество они вдвоём отправились во Францию, где Анна познакомилась с Луной, Луна увидела Энди — на оставшийся год у них было полно шуток о том, как смутить Луну ещё больше, и вновь воскресшего профессора Снейпа. Кажется, желчного профессора рейвенкловка была рада видеть куда как больше.

Жаба сдавали в Большом Зале с новой приёмной комиссией из Министерства. Мария Принц официально сменившая свою фамилию на эту древнюю и благородную, была довольна своими результатами. А после экзаменов к ней подошёл человек в темной мантии и передал приглашение в Отдел Тайн. И ведьма не могла бы ответить на свой вопрос: помог ли ей Северус или её выбрали за её таланты. Но она определённо не стала отказываться от этого шанса.

Выпускной вечер прошёл с размахом. На этот раз семикурсников было в два раза больше. Мария и Луна оканчивали седьмой курс одновременно. Рон Уизли прямо на балу поссорился со своей очередной подружкой — после войны их стало ещё больше, и тут же нашёл другую. Седрик Диггори опустился на колено перед Гермионой Грейнджер и сделал ей предложение, отчего девочки на балу завопили: кто-то от счастья, кто-то от горя. А Гарри Поттер просто обнимал Джинни Уизли, размышляя о своём будущем.

— Хэй, Поттер, как жизнь? Почему грустишь? — Мари проследила за ним этим вечером.

— Мари? С чего ты взяла? Это просто светлая и лёгкая грусть. Мы окончили Хогвартс. Когда-то давно я стоял на пороге этой школы первый раз и думал, что у меня начинается совершенно другая жизнь. И знаешь, несмотря на то, что произошло… я счастлив. Правда счастлив.

— Когда ты доказываешь кому-то, что счастлив, следи, чтобы твой голос не дрожал. Гарри, ты мой друг. Поэтому можешь сказать, что тебя тревожит.

— Сириус. Я весь этот год переписывался с целителями. Он в коме. Миссис Уизли убила Беллатрикс — ту, что прокляла его, а он так и не очнулся. И они не знают, что делать. Самая значительная теория о том, что убив виновника, проклятье спадёт, оказалась ложной. Этого было недостаточно. И я бы отдал что угодно, лишь бы крестный жил. Он моя единственная семья. Я хочу, чтобы он очнулся. Узнал, что всё хорошо, порадовался за нас с Джинни. Начал жить той жизнью, которую потерял.

— Если хочешь, — задумчиво произнесла Мария, размышляя о словах Северуса насчёт этой семейки, — мы можем съездить вместе с тобой. Все мы. Ты не должен переживать это в одиночку. Ты помог всем нам, а мы поможем тебе.

Никто не возражал. Гермиона и Рон тут же откликнулись. Вместе с ними загорелись желанием Джинни, Луна и даже Невилл. Каждый нашёл возможность приобрести портключ в Германию. Однако в сам госпиталь попали немногие. Гермиона пожелала в первый день пробежаться по книжным лавкам, чтобы купить то, чего нет в Англии. Невилл попал на последний день выставки редчайших растений и не мог пропустить такое. А Рон не пожелал оставить свою увлекающуюся подругу в одиночестве (на самом деле ему наказал Седрик беречь его невесту как зеницу ока от необдуманных поступков и авантюрных делишек).

Деньги Блэков неплохо тратились в шикарном госпитале святого Варфоломея. Сириус находился в специальной хорошо оборудованной палате. Его наблюдали лучшие врачи, его кормили по расписанию в соответствии с медицинской диетой, его брили и стригли, за ним пристально наблюдали.

Гарри впервые увидел своего крестного за несколько лет после войны. Джинни осталась с Поттером, тогда как Мари и Луна поспешили выйти, чтобы дать им немного уединения. И, наверное, всё прошло бы также как и всегда происходило в палате мистера Блэка, если бы не невнимательность Луны и догадка Марии.

Полумна, идя задом, мечтательно прикрыв глаза, задела спешащего вперёд мага. Они столкнулись, отчего Луна потеряла равновесие и упала. Маг покачнулся, но остался на месте. Он поморщился, но лишь подал девушке руку с нанизанными на неё перстнями и кольцами. Мария внимательно разглядывала его, потому что он до ужаса напоминал ей одного человека. С одной стороны это могло было быть правдой, а с другой…

— Регулус Блэк, постойте.

То, как запнулся, продолживший идти маг и его явное узнавание английской речи, заставило Марию победно вскинуть руку. Она не ошиблась. Она читала дневник младшего Блэка. Она слушала рассказ Северуса о планах его друга Регулуса в школе, она, в конце концов, помнила высказывание Лестрейндж о том, что тот мог быть жив — это означало, что Беллатрикс задумывалась о подобном.

— Как вы меня назвали, мисс?

Луна непонимающе глядела на них обоих.

— Я сказала Блэк. Регулус Блэк. Или вы предпочитаете РАБ? Разве это не ваше имя? Разве вы не направляетесь в палату к своему старшему брату? Разве я не права?

По его хмурой мине и горькой складке у губ, Мария поняла, что права абсолютно во всем. Осталось лишь догадаться, почему этот Блэк не спешил прятаться.

— Пройдёмте к Сириусу в палату. Я так понимаю, вы его друзья. Не желаете представиться?

— Луна Лавгуд, — блондинка тут же протянула руку. — А это Мария Принц.

— Принц? — Блэк выгнул бровь, ещё более внимательно рассматривая саму Мари. — Я знал одного человека, связанного с родом Принц. И мне хотелось бы уточнить…

— Вы правы. Но об этом я бы не хотела говорить, — поджала губы девушка, размышляя, стоит ли рассказать, наверное, единственному другу Северуса о том, что он жив. В конце концов, они оба считаются покойниками. — Мы хорошо знали Сириуса и пришли поддержать его крестника. Однако, буду честной, из Блэков я знаю лучше всех вас. Если записи не лгали.

Регулус Блэк кивнул, и Мария поняла, что им предстоит ещё долгая беседа. Мужчина, ровно как и на снимках из юности имел красивые, сухие черты, обладал твёрдым, умным и немного нагловатым взглядом — это составляло впечатление, будто нельзя было не заметить этого лица. Истинный Блэк. Все в его фигуре, начиная от усталого, скучающего взгляда до тихого мерного шага, представляло самую резкую противоположность старшему брату.

— Гарри, смотри кого мы встретили, — весело прощебетала Луна с порога. — Это брат твоего крестного.

Поттер резко обернулся и некрасиво приоткрыл рот.

— Вы же мертвы.

— Как когда то и Тёмный Лорд считал мёртвым вас, маленький Гарри, — с таким же лающим смешком как у Сириуса ответил Регулус, присаживаясь на край кушетки. — Наверное, нет смысла оправдываться. Да и незачем мне.

— Почему вы сбежали? Как вы это сделали?

— Иногда нужно имитировать крушение корабля, чтобы с него сбежали крысы, мальчик. Наша семья Блэков была этим кораблём. А я был той самой крысой в их понимании. Я осознал это слишком поздно, когда понял, что корабль идёт ко дну. Безумие Беллатрикс. Выжженные с древа Андромеда и Сириус. Больная мать. Погибший отец. И за всем стоит Тёмный Лорд. Я возвеличивал его и желал идти следом за ним, пока не понял, что за ним по пятам следует смерть. Да, возможно, я трус, но я ещё и слизеринец. Разгадав загадку Волдеморта, я оставил подсказки и исчез. Это было не трудно. Меня приняли в род семья моей теперь уже жены. Я оказался мёртв для древа Блэков.

— Тогда, почему вы снова вернулись? — обвиняюще ткнул в него пальцем Гарри и тут же стыдливо опустил глаза в присутствии Джинни.

— Потому что Сируис — мой брат. Потому что мы всё ещё семья, как бы не считал он двадцать лет назад обратное. Потому что твоя кровь не подошла, не так ли?

Пришла пора Гарри рассказать то, чего не знал никто. Целители предположили ещё один вариант событий. Проклятье на Сириусе Блэке кровное. И снять его можно не смертью того, кто его наложил, а лишь кровью того, кто входит в этот род. Но Гарри, не смотря на то, что являлся наследником Блэков, не был наследником по крови, имел лишь ничтожную часть Блэков в себе. Он не мог помочь в лечении.

В тот день они покинули госпиталь все вместе. Регулус уже не Блэк — его новая фамилия была труднопроизносима, пригласил их к себе. Для Гарри это было важнее всего. Он многое узнал о семье крестного, об их традициях и воспитании, о самом Сириусе. Мария также внесла небольшую лепту о том, как она выяснила о Регулусе, как нашла его дневники, его пергаменты и книги. И, наконец, то, как Беллатрикс, узнав о том, что их семейный позор известен постороннему, догадалась почему-то, что кузен жив.

Мария Принц после посещения Германии была уверена, что Гарри будет, о чем поговорить с новым знакомым. А тому будет, что спросить у крестника своего брата. Они пробыли в Гамбурге всего неделю, но это время решило то, что мучило Гарри Поттера несколько лет. Сириус Блэк однажды утром (не без помощи брата и крестника) открыл глаза.

Они прощались сидя всё в той же палате. Два брата воссоединились вновь. И на удивление встреча была любезной и радушной. Сириус обнял всех новых друзей, восхищался мужеством каждого, кто участвовал в битве и выразил соболезнование по поводу Северуса, хотя до сих пор не мог его терпеть. Мари вела себя так, как и было оговорено. Лишь перед самым отбытием, она вложила в руку Регулусу небольшую записку. «Пишите на имя Себастьян Сорель». Уже не Блэк кивнул, не подавая виду, что получил что-то странное. Возможно, он как никто понимал, как его другу было важно уединение.

А вот Сириус удивил не только Мари, но и Гарри с собственным братом. Он отказался возвращаться в Англию, даже за пересмотр его дела — на самом деле его уже освободили и сняли все обвинения.

— Гарри, пойми, я не хочу возвращаться туда. Даже за всю свободу мира. Ты всегда можешь навещать меня здесь, — в который раз вещал Сириус. — Я понял, что хочу от этой жизни. И сидеть в чёртовом доме как в склепе, ежегодно делая наследников (Регулус слегка смутился — у него было уже пятеро детей) не моё. Я свободный пёс. Бродяга!

— Почему? Разве не ты мне обещал, что мы семья?

— Гарри, послушай, Джеймс был не просто моим другом, он был моим героем. Несмотря на то, что моя сумасшедшая мамаша, одержимая манией величия, часто перекрывала мне кислород, он умел заставить меня дышать снова. С ним я всегда забывал, что значит быть Блэком, забывал о тяжести короны, которую на меня надели против моей воли. С ним я являлся самим собой. И спустя долгие годы, проведённые в Азкабане, я осознал, что той ужасной ночью в Годриковой впадине умер не только он, но и я тоже. Я не хотел жить. Лишь мысль о тебе и месте поддерживали во мне энергию.

— Я не понимаю тебя, Сириус…

— Гарри, неудивительно, что ты вырос самым лучшим ребёнком в мире. С такими-то родителями. Я был мало причастен к этому, даже когда ты был совсем крохой. Но я надеюсь, что ты не жалеешь о таком крестном отце. И надеюсь не жалеет сам Джеймс, наблюдая за нами сейчас откуда-нибудь сверху. Помню, я клялся держать тебя подальше от неприятностей, если ты сам не справишься. Ты прекрасный ребёнок. Джеймс гордится тобой, я знаю точно. Я лишь хочу сказать тебе, что ты сам добился многого и без меня. Нет нужды снова жить, оглядываясь на старого покалеченного пса. В Англии не было моего места никогда. Ты не потеряешь меня, Сохатик, если мы будем жить чуть дальше друг от друга. И мне не нужна та свобода, если я снова окажусь запертым в той чёртовой коробке на площади Гриммо 12.

— Я… я понимаю тебя, Сириус. Обещай, что не бросишь меня, и хотя бы изредка будешь писать. Обо всём на свете. И обязательно навещай меня.

— Ты справишься со всем, Сохатик. Ты такой взрослый уже. Уверен, я буду гордиться тобой также как твои родители и Ремус.

Гарри Поттер, несмотря на прощание с крестным, покидал Германию совершенно точно уверенный, что у них теперь всё будет хорошо. В его стране мир. Его друзья счастливы. Он любит, и любим Джинни. Мечты о большой семье начинают исполняться.

***

«Группа учёных выдвигают радикальную теорию о происхождении магии у магглорожденных»

Мария увлеклась чтением такой кричащей статьи и не обращала внимания на дзынькающий звук лифта, когда кто-то входил и выходил на нужных им этажах. Она направлялась в самый низ, где согласно официальным данным располагался склад, а неофициальным — отдел, где невыразимцы исследуют то, чего по идее не может быть.

“Не так давно в журналах «Магическая генеалогия» и «Магические семьи» были опубликованы результаты необычного исследования, проведённого группой учёных под руководством профессора Продвинутой Академии Магии Гермионы Диггори-Грейнджер. По нашим данным, эта выдающаяся учёная несколько лет упорно проводила расследование волнующей не только её, но как и показало наше прошлое весь магический мир, темы. В нашем интервью госпожа Диггори-Грейнджер заявила, что разрушила так называемый миф о магглорожденных. Их прогремевшая не только в Англии, но и по всему миру статья заявляла, что происхождение волшебника от пары обыкновенных магглов невозможно. Исследования в ходе эксперимента, в котором участвовали магглорожденные ведьмы и маги только подтвердили бередящие великие умы долгие годы слухи. В семье таких волшебников хотя бы один предок должен был обладать волшебным даром, вероятнее всего являющийся сквибом изгнанным из рода. Именно эти почти революционные исследования учёных из Продвинутой Академии Магии доказали, что человек с абсолютно маггловской родословной фактически не способен развить спонтанную способность к магии.

— Эта проблема, — заявляет куратор проекта Гермиона Диггори-Грейнджер, — волновала меня с тех пор, как я поступила в Хогвартс. Нашлось много людей, которые в то время указали мне на то, что если мои родители магглы, я не смогу добиться ничего. Просто сил не хватит. Но я окончила школу с отличием, знала много больше, чем среднестатистический выпускник и даже больше — могла применять эти знания на практике. Меня окружали люди, которые верили в меня и поддержали мои начинания.

— Так, кто же если не секрет, из вашей семьи обладал магическим даром?

— Конечно, я не собиралась этого скрывать. Я выяснила, что со стороны обоих моих родителей были волшебные предки. Однако ближе всего они находились на стороне матери.

— Миссис Диггори-Грейнджер, вы совершили невероятного масштаба открытие. Получается, у нас нет магглорожденных магов. Очевидно, что и полукровки или большее их число больше не считаются таковыми. Вы практически нарушили вековой устой всего магического мира. Что вы собираетесь делать дальше?

— Я? Я собираюсь пойти дальше, — молодая учёная улыбнулась столь загадочно, что нам только предстоит выяснить, насколько грандиозными будут её открытия в будущем”.

Лифт снова дзынькнул. Мари хмыкнула, сворачивая газету. Грейнджер неплохо устроилась за те несколько лет, что прошли после окончания учёбы.

— Мария Принц.

Голос вошедшей заставил её обратить на неё внимание. Панси Паркинсон, светская львица и жена действующего Министра Магии, когда-то бывшая его секретаршей.

— Персефона Паркинсон. Ой, простите, Эдвардс.

Спускаться вниз оставалось всего два этажа, поэтому они смогли лишь перекинуться парочкой ничего не значащими фразами. Однако даже их хватило, чтобы Мари узнала множество последних слухов и согласилась прийти на уикенд к Драко Малфою по случаю его женитьбы на Астории Гринграсс.

После окончания Хогвартса выпускники военного года почему-то решили основать новую традицию. Получилось это спонтанно. Просто однажды, окончив первый курс различных университетов и академий, они столкнулись все вместе на Косой Аллее. Эта встреча перешла в бурную вечеринку со всеми взрослыми прелестями, после которой обнаружилось, что не терпевшая Гермиону во время учёбы в Хогвартсе Панси, прекрасно спит у той на коленях, а враждующие Драко и Гарри обсуждают, как их будущие дети будут дружить. Удивительно, но традиция прижилась. Правда, все встречи проходили в основном летом, когда студенты были свободны от сессий и экзаменов.

Работа после отнимала колоссальное количество времени. Особенно, когда Мария поняла, что у неё никто не будет спрашивать, как ей такой ненормированный график. Одно ей нравилось — деньги в Отделе Тайн платили очень неплохие. Однако помимо основной деятельности она подрабатывала частным тренером по Защите. Многие чистокровные родители нанимали её для подготовки своих чад к школе или к поступлению в школу Авроров. Методы у неё были жёсткие, зато после ускоренного курса, никто не оставался разочарован. Отчего на настоящий момент её знали именно как частного тренера.

Мари и Луна поселились в доме Принцев, окончательно оградив его от влияния извне. Обыкновенные люди не могли его найти и причинить вред. Луна изрисовывала стены своими рисунками баллончиками с краской, а после накладывала чары. Они навели там уют, повесили картины, завели второго домовика — почему-то после оказалось, что Дипстер домовик-нянь, но пока он прекрасно помогал Тилли.

Помимо работы существовала также и негласная традиция навещать Францию. Кроме Луны и, очевидно, Регулуса Блэка, никто не знал о том, что Северус Снейп выжил. И Мари не хотела никому об этому говорить. Просто даже было незачем. Однако с каждым годом Мария понимала, что кризис отношений, о котором часто вещают журналы для ведьмочек, очень даже имеет место быть. И нет, дело было совсем не в том, что их характеры были совершенно разные — в конце концов, они знали это давным давно, а в том, что у Луны появились другие ценности и интересы. И они не были всецело связаны с ней, Мари.

Она стала магозоологом, изучающим животных, которые ещё неизвестны науке и даже преуспевала в этом. И делала она это в основном за пределами Англии. А Мария редко — можно читать практически никогда, могла сопровождать её. Неудивительно, что вскоре Луна встретила человека, который полностью разделял её взгляды. Рольф Саламандер — внук знаменитого Ньюта Саламандера часто становился причиной ссор молодой пары. Мария впервые познала это настолько глубокое отвратительное чувство ревности к Луне. Она понимала, что должна доверять любимой, но порой пересилить себя было невозможно. А Луна поступала аналогично, выдвигая претензии к друзьям и коллегам Марии. Так могло продолжаться долго если бы не грандиозная ссора на двадцать шестой день рождения Луны. После они помирились, договорившись, что все те, с кем они дружат, общаются, работают никогда не станут причиной их расставания.

***

Выиграла в соревновании на скорость и количество выпитого — неженка Астория Гринграсс, невеста сиятельного дипломата Драко Малфой, который похоже сам не ожидал такого финта от своей невесты. Правда после Тори все время сидела на руках у Драко что-то шепча тому на ухо и весело хихикая.

Они сыграли в правду или действие, посмеялись над Невиллом, который совсем недавно устроился в Хогвартс преподавателем травологии и деканом Хаффлпафа, когда тот признался, что был влюблен в Джиневру Уизли, совсем недавно родившую первенца Джеймса Сириуса Поттера, являющегося гордостью своего известного отца. После чего Ханна Лонгботтом еще несколько часов не спускала подозрительного взгляда с соперницы. А после не могли поверить, что Драко Малфой питал влюбленность в свою почти кузину тогда, когда она сидела у него в темнице. Мария этого не знала, и во время признания, закашлялась, проливая свой напиток. Всё внимание переметнулось к ней.

— Итак, Мари, твоя очередь. Выбираешь правду? Что же, расскажи нам самый занятный эпизод из твоей жизни!

Мария задумалась. Самый занятный? Наверное, таковым можно считать происшествие годичной давности, когда Мария Принц вдруг оказалась в Хогвартсе на месте преподавателя Защиты от Темных Сил. Забавно было то, как она там оказалась.

Flashback

— Предположим, у меня есть безумная идея, — Луна сладко потянулась и буквально пропела своё предложение.

— Никаких больше безумных идей! В прошлый раз, когда ты говорила мне о какой-то безумной идее, мы чуть не усыновили четверых детей.

И, о Мерлин, это действительно было правдой.

— Но ты же хотела ребёнка.

— Да. Но эти дети жили в разных странах!

— Мария, это было всего лишь раз. Тогда мне было грустно, потому что грустила ты. Обещаю, в этот раз тебе понравится.

Мисс Принц вздохнула. Она не могла на неё долго злиться.

— Ох, хорошо. Ну, что там за идея?

— Давай вернёмся в Хогвартс!

— О, нет, нет, и нет…

Стоило ли ожидать, что «нет» что-то решит?

— Стены всеми нами любимого Хогвартса рады принять дорогих студентов. Тем, кто приехал сюда впервые, добро пожаловать, а те, кто уже у нас учатся — с возвращением!

Зал загремел аплодисментами на речь профессора МакГонагал. Как могла Мари сомневаться в Луне? Для этой молодой женщины, казалось, никогда не существовало слово «нет». А она глупая бывшая Дюпен Чен, а ныне Принц согласилась провести один год в Хогвартсе слишком быстро. К слову сказать, профессор МакГонагал как раз искала временного преподавателя по ЗоТИ на этот год. Мари предпочитала не думать, что активная переписка Луны в последнее время была, скорее всего, связана с заговором этих коварных женщин.

— Я хочу представить вам вашего нового преподавателя по Астрономии — Полумну Лавгуд.

Луна поднялась со своего места и раскланялась в обе стороны, сообщив, что всегда мечтала вернуться туда, где прошли лучшие годы её жизни.

— А также поприветствуйте Марию Принц — вашего нового преподавателя по Защите от Темных Искусств.

Мари встала с места и откашлялась, привлекая к себе внимание.

— Кххм, что же, сообщаю вам, что моё назначение на эту должность для меня самой было весьма неожиданно, — Мари скосила глаза на сидящую рядом Луну. Та даже не соизволила покраснеть. — Но, похоже, ничего уже не вернуть. Хочу сказать, что я, тем не менее, рада вновь посетить Хогвартс спустя столько лет после выпуска отсюда. Да, с этой школой у меня связано много прекрасных воспоминаний. Рада приветствовать тех, с кем я уже знакома.

Её бывшие личные ученики от всей души начали хлопать ей. Остальные присоединились.

— А тем, кто видит меня впервые, хочу сказать… всем слухам обо мне… прошу верить. Наш многоуважаемый директор подтвердит, как будучи деканом Гриффиндора она страдала, провожая меня на отработки, — профессор МакГонагал кивала, усмехаясь. — Но как видите, я добилась много и теперь хочу поделиться с вами своими знаниями. Что ж, не волнуйтесь, я задержусь с вами всего на год.

Некоторые ученики разочарованно загудели.

— Да, ваш бывший профессор Миранда Эдвин вынуждена была подправить своё здоровье. Но она обещала вернуться ровно через год. Так, что кому не понравится моя манера преподавания, не стоит жаловаться в жилетку своим мамам и папам. Я с вами всего на год. У меня всё.

Она развела руками и присела, утонув в оглушительных аплодисментах. Мария Принц не подозревала на что подписалась.

Однако покидая Хогвартс летом, как и было оговорено в их контракте со школой, она поняла, что будет скучать по безумным походам в запретный лес, урокам физической подготовки по утрам, курсам выживания без палочки. И конечно же по дружному коллективу и непередаваемой атмосфере самого Хогвартса.

End flashback

— Нет, нет, — икнула Панси, лукаво на неё поглядывая. — Это не интересно! Пусть лучше что-то пикантное. Например, то, как она оказалась замечена в престижном ресторане с французским бизнесменом. И чем же закончилось их такая важная встреча?

Мария расхохоталась. Они встречались по поводу одной её разработки, но этого тоже не объяснишь всем и каждому. Самое главное, что Луна знала об этом и не было нужды придумывать оправдания или бояться, что что-то всплывёт наружу. А потому…

— Не завидуйте госпожа вице мэр, — ехидно вставила Мария, — я не собираюсь отбирать у вас хлеб. Да, мы посидели в ресторане. Но я сразу поняла, что у нас ничего не выйдет, когда я заказала коньяк, а он — мороженое.

Празднование завершилось лишь под утро. Разморенные друзья и приятели с комфортом устроились в Малфой-мэноре, и лишь к вечеру нового дня наконец-то разошлись по домам. На удивление Мари, Луна была чрезвычайно задумчива и тиха. И причина этому было не плохое самочувствие молодой колдуньи.

— Мари, как ты думаешь, мы будем счастливы также как Гарри и Джинни или как Рон со своей Викторией (теперь уже молодая женщина после бурного расставания в Хогвартсе спустя несколько лет устроилась работать в фирму красавчика Рональда Уизли, славящегося своими юридическими практиками, естественно, они вновь начали встречаться, в данный момент отдыхая где-то посреди океана на безлюдном пляже)?

— Солнышко, что за мысли? Разве мы несчастны сейчас?

— Я вижу, что нет. Мы необычная пара. и то, что скрепляет покрепче любых магических клятв… нам это не доступно в полной мере.

— О чём ты, детка? — нахмурилась Мари, поджав губы.

— О детях, Мари. Я говорю о ребенке, который стал бы и моим и твоим. Носил бы двойную фамилию, жил с нами, любил бы нас и гордился нами.

— Детка, брось. Это не так важно. Я люблю тебя. И мне не важно…

— А мне важно, — неожиданно твёрдо отрезала Луна. — Постой, я хотела сказать, может быть я знаю как решить эту проблему? Если… если я найду решение, обещаешь ли ты хотя бы подумать над ним?

Мария не стала спорить с Луной и просто кивнула.

— Просто помни, что обещала, — выдохнула блондинка, поправляя свои длинные косы. — Нам поможет… Рольф.