несколько подробностей и спокойно выдавать его данные за свои собственные. И учителям, то бишь американцам, угодишь и самому не надо ответственности бояться. Электронная система изучения намерений противника у американцев вполне надежна.
В подготовленные таким образом документы надо обязательно вставить несколько фраз о высоком боевом духе солдат республиканской армии, чтобы завоевать расположение тех или иных генералов и тем самым обеспечить надежные тылы для своих коммерческих операций, которые он вел преимущественно с командующими зонами.
Вот так и выполнял он свои обязанности и благодарение богу, с самого шестьдесят пятого года был на хорошем счету. Всякий раз, когда американцы отправлялись на поиски вьетконговцев, они непременно их находили, правда, находили именно там, где меньше всего предполагали с ними столкнуться. Затем американцы громко трубили о том, сколько уничтожено и взято в плен живой силы противника, сколько техники выведено из строя или захвачено в качестве трофеев. Ну и, конечно, не забывали похвалить прозорливость генералитета из ставки главнокомандующего, верно определившего места скопления противника, а также командиров полков, бригад и дивизий, вовремя окруживших и уничтоживших врага, так сказать, сломавших хребет регулярным частям вьетконга. Кто же станет говорить о поражениях, пусть даже не столь значительных? А если не говорить о них, значит, надо говорить о победах. На и уж если о победах, как же не упоминать о тех, кто внес в них свой вклад? И вот тут-то нельзя было не вспомнить о нем.
Конечно, дело не обходилось без критики, и не только критики, но и прямой ругани в печати и по радио союзнических стран, но эти голоса тонули в шуме одобрений и звоне литавр. Он твердо верил, что американцы одержат окончательную победу, исходя из следующих соображений: если американцы и вьетконговцы при каждом столкновении несут одинаковые потери, то совершенно ясно, что первым испустит дух вьетконг. Война — это соревнование сил, военных потенциалов, а уж военный потенциал Соединенных Штатов признан во всем мире.
Так и удавалось ему в течение многих лет занимать высокую и выгодную должность, сулившую ему в дальнейшем еще и повышение. В шестьдесят третьем году, когда свергли президента Зьема[8], он был всего лишь капитаном десантных войск, теперь он же, полковник Винь Хао, занимал пост начальника отдела стратегической разведки при военном кабинете президента, пользовался широкой известностью и был одним из доверенных лиц самого президента Тхиеу.
Сегодня утром недавно приехавший из Соединенных Штатов новый советник Стивенсон позвонил ему и назначил встречу. Изысканно вежиливым тоном Стивенсон выразил желание побеседовать в своем особняке завтра в семь утра с полковником Винь Хао по поводу интересующих обоих проблем. Весь день Винь Хао старался собрать воедино имеющиеся у него данные, чтобы затем свободно изложить их американскому советнику. Однако ему очень мешало чувство резкого недовольства, и недовольство это было вызвано разграничением дел в подведомственном ему отделе. Приходилось мириться с тем, что американцы изображали из себя учителей, и со смирением довольствоваться ролью ученика, который сам не в состоянии сделать ничего путного. Но если в предстоящей беседе с этим американцем он не блеснет своими способностями, его оценят неверно и движение наверх в дальнейшем может застопориться.
Тревожное чувство не покидало его, он никак не мог избавиться от растущего напряжения, несмотря на то что уже принял обычную дозу марихуаны и алкоголя.
С досадой хлопнув себя по колену, открыл глаза и взглянул на часы. Было почти одиннадцать вечера. Он протянул руку, нажал на кнопку и, чуть приподнявшись, крикнул в переговорное устройство:
— Шанг! Шанг! Тиеткань[9]! Приготовь побыстрее!
Потом снова откинулся в кресло и смежил веки, но брови его остались сердито нахмурены…
Настоящее имя его было Нгуен Ван Хао, но уже с пятьдесят первого он величал себя Винь Хао, то есть Вечный Хао, хотя тогда был всего лишь сержантом, помощником начальника поста в одном из равнинных районов Бакбо[10]. Свое полное имя он находил чрезвычайно аристократическим и надеялся, что все считали, будто он принадлежит к одной из знатных фамилий. Это тщеславное желание не покидало его до сих пор, и он был очень доволен, что все звали его полковником Винь Хао.
Отец его служил еще к «красных повязках»[11] и удостоился чести во время первой мировой войны быть отправленным во Францию, где воевал против бошей, как французы презрительно называли немцев, и участвовал в сражении при Вердене. Когда закончился срок службы в армии, отец Винь Хао вернулся к себе в деревню и выхлопотал должность надсмотрщика на скотобойне. Его сын, Винь Хао, в двенадцать лет — было это в тридцать девятом году —
