Гораздо большее недоумение у неё вызвало то, что нижняя половина лица её кавалера была закрыта железной маской. Что это значит? Неужели за то время, что они не виделись, её любимый где-то поранился и теперь вынужден это скрывать? Может, ему больно, а она об этом и не подозревает?
- Не беспокойся о маске, - прозвучал его шёпот. – Очень скоро ты всё узнаешь, а пока дай мне лишь одно обещание.
- Всё что угодно, мой господин, - как можно тише шепнула она в ответ.
- После бала я попрошу тебя об одолжении, - она никак не могла понять, раздавались ли его слова в этом огромном зале или только у неё в голове. – Поклянись самым для тебя дорогим, что исполнишь мою просьбу, какой бы она ни была.
- Клянусь, мой господин, - произнесла она. – Клянусь всем, чем дорожу больше всего на свете.
- Спасибо, - в его голосе внезапно появились нотки тепла и нежности, какой она никогда не могла бы ожидать от этого строгого и недоступного аристократа.
Каким же великолепным он был танцором! Поначалу неопытная дочка трактирщика очень боялась сделать какое-нибудь неверное движение, наступить на ногу кому-нибудь из гостей, а то и своему кавалеру – но в паре с ним всё получалось как-то само собой, словно Саре всю жизнь приходилось только и делать, что танцевать на балах.
Музыка прервалась так внезапно, что Сара испугалась – ей почудилось, будто она оглохла. Однако страх оказался напрасным – просто наступил самый торжественный миг бала.
Гости уставились на неё с каким-то жадным нетерпением в глазах, клавесинист, чем-то неуловимо напоминающий хозяина замка, тоже не сводил с неё взгляда, забыв о своём инструменте.
- Сегодня особенный бал, - звучно и размеренно заговорил граф, не выпуская её руки. – В этом замке многое случалось за те годы, что он простоял здесь, отгороженный от остального мира невидимой стеной, но даже эти камни не видели того, что свершится в эту ночь, сей же миг! Итак, позвольте представить вам мою наречённую, Сару Шагал, которая с этого мгновения стала графиней фон Кролок! Отныне она – ваша госпожа, и причинить ей вред – значит совершить преступление против своего владыки. А того, кто пойдёт против меня, ожидает страшная кара – это вы все хорошо знаете. Но довольно же о страхах! Вы, кому посчастливилось присутствовать при этом замечательном событии, несомненно, порадуетесь за своего повелителя и пожелаете нам обоим счастья и любви!
По залу разнёсся дикий вой, который едва ли кто-нибудь смог бы принять за клич радости. Гости тщетно пытались выдать исказившие их лица гримасы за улыбки, какая-то дама в полуистлевшем платье уткнулась лицом в грудь своему кавалеру, другая отчаянно теребила веер, словно хотела его разорвать… А вот клавесинист как-то хитро ухмыльнулся, впрочем, тут же сделав вид, будто очень занят своим инструментом.
- Напомню вам, - продолжал граф, - что нас всех связывают невидимые, но неразрывные узы, благодаря которым мы делим все наши победы и разочарования. Я остаюсь одним из вас, и что бы ни принесла вам эта ночь – она дала это и мне. Помните об этом всегда.
Смысл этих слов остался для Сары загадкой – но волнение в зале понемногу улеглось, стоны и рыдания стихли, гости вновь попытались принять вид светских господ, приглашённых на торжественный бал.
- Не буду вас больше задерживать, - произнёс хозяин. – Этой ночью вы свободны, проведите её как хотите. Мы же с моей супругой удаляемся, чтобы остаться наедине.
Подмигнув Саре, он шепнул:
- За них особенно не беспокойтесь. Им во многих отношениях приходится проще… чем мне. Но я знаю, чего хочу, и я это получил.
С этими словами он подхватил на руки новоиспечённую графиню и понёс в её покои, которые отныне должны были стать её постоянным жилищем.
Вот она – награда, отвоёванная им у вечности. Он заплатил дорогую цену, а потому имеет теперь полное право насладиться призом.
Ему слышно, как бьётся её сердце, толкая кровь по жилам, слышен каждый звук её живого дыхания. Её руки обнимают его, даря то тепло, которое она в силах отдать, не лишившись его сама. Уткнувшись лицом в её волосы, он наслаждается их запахом – до тех пор, пока желание утолить голод не становится невыносимым, а клыки не начинают впиваться в губы. Тогда, со вздохом отстранившись, он старается успокоиться, в то же время не выпуская её руки из своей.
- Что-то не так? – спрашивает она.
Пришло время сказать ей правду.
Слова находятся с трудом, потому что признаваться в своих слабостях он не привык. Но раз уж игра в любовь зашла так далеко, то придётся играть и в искренность.
- Сара, - произносит он, глядя ей в глаза. – Вы ведь знаете о том, кто я такой? И кто такие мои гости?
- Да, - отвечает она, не отводя взгляда. – Вампиры. Лишённые покоя мертвецы, которые
