Возрастное ограничение: 18+
ВНИМАНИЕ!
Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!
Ремус вгляделся в бледное лицо Блэка. Тот действительно был красив.
«Вот что мы утратили, — подумал Ремус. — Мы совершенно утратили понятие красоты. Зато научились принимать особенности. Раньше — скажем, пару-тройку веков назад, эти особенности считались уродством, а такие, как Блэк, по-видимому, были нормой. А что теперь? Хотя сисадмин корпуса говорил — а ему, на минуточку, уже глубоко под двести, — что даже в их времена такие, как Блэк, были редкостью. Может, тоже своего рода мутация? Только удачная. Бывают ведь удачные мутации?».
Профессиональное любопытство взяло верх над этикой, Ремус ввел свой код в систему, приложил чип ключа доступа и открыл личный файл капитана.
Да, капитан Блэк был чист, абсолютно чист, индекс — стопроцентный человек. И родители его были чисты. И его родной младший брат был чист. И они ненавидели особых — мерзких полукровок, грязных тварей, гадких ублюдков, недостойных осквернять белый свет своим существованием.
Это отвращение копилось чистыми семьями с тех самых пор, когда страшная эпидемия уничтожила большую половину населения земного шара. Но только не ту, что родилась стараниями генных инженеров. Полукровки, как их тогда называли, оказались невосприимчивы к неизвестному смертельному вирусу в силу своего «животного» наследия. Дети же чистых заражались и умирали еще на первом году жизни. Кто-то из ученых тогда высказал предположение, что вирус зародился именно в среде полукровок и действует как избирательный механизм искусственно смоделированной эволюции. Чистые ужаснулись. Они потребовали остановить и запретить разработки в области генной модификации человеческих эмбрионов, но на защиту генетиков встало правительство. Чистые расценили это как саботаж и потребовали отставки тогдашних президента, премьера и министра здравоохранения, которые, к слову говоря, были полукровками. Начались массовые беспорядки, переросшие в настоящую гражданскую войну. Страны стали делиться на «чистые территории» и области, населенные полукровками. Эпидемия, между тем, пошла на убыль, а потом и вовсе прекратилась. Чистые расценили это как доказательство виновности полукровок и невозможности сосуществования двух рас на одной территории. С тех самых пор и началось великое Противостояние.
Конечно, всегда находились те, кто сомневался в «опасности» особых. Среди них были, например, родители Ремуса. Но были и ярые последователи идеи уничтожения особых — «разносчиков смерти». К таким относились родители Блэка.
Ремус вспомнил: когда капитан Блэк перешел на их сторону, никто не поверил. Все сомневались, кроме капитана Поттера. Тот добился аудиенции у Дамблдора, и после премьер-министр самолично ходатайствовал за Блэка перед президентом и хлопотал за его натурализацию в Особой Республике.
«Я, между прочим, до сих пор удивляюсь, — думал Ремус. — В самом деле, ему-то зачем? Ладно я, с моим секретом, но Блэк?!»
Он скосил глаза на обнаженное тело капитана — никаких отклонений! Идеальное сочетание мышечной, жировой и костной тканей. Рост, вес, пропорции — совершенство!
«Если к утру не закончит регенерацию и начнет умирать, можно будет подключиться напрямую к ментотелу и попросить разрешение на передачу органики в Анатомический музей Хогвартса, — прикинул Ремус. — Но будет жаль, очень жаль такого красавца».
Он еще раз тщательно проверил расчеты дозировок, ввел в программу корректировки с учетом восстановления функции дыхания и, вздохнув, заматировал крышку капсулы.
Стоило бы сходить в пищеблок, посмотреть, что осталось от ужина, но было лень тащиться. Ремус зашел в ординаторскую, налил себе еще стаканчик кофе, достал из шкафа початую пачку галет и пошел к себе.
По телеку снова показывали какую-то старинную плоскую комедию. Ремус отхлебывал кофе, машинально жевал печенье и все думал и думал про Блэка, про его загадочное решение перейти на сторону не только идейного, но и физиологического врага.
А ведь капитану Поттеру Блэк очень дорог, — неожиданно понял Ремус. Первым делом после боя капитану надлежит бежать к начальнику штаба с рапортом, а он, гляди, понесся искать пропавшего бойца. Не бойца, конечно, офицера, товарища, друга… Видимо, их объединяет что-то очень важное, что-то такое, что тоже было утрачено в этой бесконечной и бессмысленной войне.
Ремус очнулся от отвратительного сигнала экстренной тревоги.
Неужели уснул?! — он помотал головой. Так незаметно?! И пижаму облил кофе и на постели пятна… Но ведь тревога! В чем дело?!
Он выскочил из своего отсека как был, в пижаме, и побежал в госпиталь, на ходу натягивая домашний халат.
В темноте операционной медкапсула капитана Блэка единственная ярко светилась сигналом
