особой надежды поинтересовался Андрей.
- Нет.
- Чары на вход к Источнику держатся?
- Да.
- На этом все. Спасибо.
Но смотритель медлил.
- Она вернется. Не сможет оставить тебя, - проговорил Монах.
И вышел.
Андрей завис над отчетом, графиков и чисел не видел. Отвел взгляд в сторону и снова уперся в площадь Свободы. Мира говорила, что любила сидеть там и представлять центр города с высоты птичьего полета. От Свободы улицы расходились радиально, что придавало сходство с глазом.
Способная, тонкая, нежная, она почувствовала магию и, как птичка, полетела за ней. Слишком способная. Уж лучше бы никогда не училась тут, гуляла бы себе по городу, была не магом, но здоровая.
Сел. Успокоился. Скоро ночь. Блаженное состояние.
Через какое-то время Рихтер покинул кабинет и направился на второй этаж в обсерваторию. Шарлотта и Лоран – в отсутствии посторонних они условились обращаться друг к другу по имени, особенно это устраивало самих профессоров – обнаружились в лаборатории Академии рядом с медблоком. Что было нарушением инструкций ректора. Лишь бы это означало, что есть прогресс!
Конечно, профессора спорили! Верные научные противники, они не могли уступить друг другу, хотя их научный тандем мог творить чудеса, исследователи хорошо дополняли друг друга. Даже одежду носили такую, словно хотели подчеркнуть противостояние: она – в клеточку, он – в полоску. Так и сегодня: на ней была блузка в клеточку, на нем – рубашка в полоску.
Рихтер прочистил горло, чтобы привлечь внимание.
- Милорд, - в один голос проговорили преподаватели.
- Есть изменения? - Его голос дрогнул от волнения. Но перед ними и не нужно притворяться, они и так все видели. Тогда. На Источнике.
- Нет, но мы… - начала Шарлотта.
- Она сейчас одна? – перебил ее ректор.
Он не позволял себе подобного рода общения. Но тут речь идет о ней. Да и распоряжения он давал очень конкретные, могли бы и его позвать, если у обоих нет времени.
- С ней Монах, - невозмутимо ответил Лакомб, - он сам вызвался. А нам с профессором нужно проверить одну теорию.
Да хоть десять теорий, лишь бы вернулась!
Рихтер кивнул, не дослушав их рассказ, и направился к комнате в конце коридора. Обычно обсерватория стояла закрытой, она открывалась сама для магериков, или магов-универсалов, и использовалась для занятий. Но сейчас, ни тот, ни другой случай.
Сейчас обсерватория – это палата для лечения одной очень смелой студентки.
Мирослава лежала на передвижной больничной койке под светом звезд. Иссохшее бледное тело смотрелось на белых простынях чудовищно. Тоненькие ручки лежали вдоль тела, на лице сильно выдается нос и скулы, глаза, наоборот, впали, они очерчены серыми тенями. Губы синюшные, потрескались. Кожа на лице и теле тоже шелушится. Густые каштановые волосы с медным отливом убраны на подушку – она не любила лежать лицом на своих волосах. Хотя почему не любила? Не любит.
Кажется, Рихтер уже позабыл, когда эти губы улыбались, или лицо хмурилось, или глаза выражали решимость. Ее прекрасные серо-зеленые глаза походили на звезды. Никогда таких красивых не видел!
Просканировал состояние Миры – очень слабое свечение, розовое с золотыми переливами. Все указывало, что тело живо, но ее в нем нет. Тело держали под куполом, подпитанным артефактами и насыщающим органы и ткани, но прогресса все не было.
Монах сидел в кресле рядом с девушкой, закинул голову на подголовник и рассматривал звезды под куполом. Поскольку смотритель не мог так просто попасть в обсерваторию, то сейчас наслаждался красивыми видами космоса. Да и к Мире относился по-доброму, иначе Рихтер бы его не подпустил.
- Ты знаешь, что твоя Мира Змееносец? – смотритель указал на бородатого мужчину под куполом обсерватории со змей в руках, который пытался удержаться на поясе Зодиака, подпихивая то Скорпиона, то Стрельца.
- Да, - о девушке он узнал все, что только мог.
Сел в другое кресло, осторожно взял сухую прохладную ладошку, от этого свои руки показались слишком горячими, и поцеловал.
- Считается, что у Змееносцев своя миссия на земле, они просто так не приходят сюда. А если ее миссией было спасти нас? – продолжал Монах.
Андрей приложил ладошку Миры к своей щеке и закрыл глаза, так хотелось, чтобы она провела внимательными пальчиками по его коже, притянула его к себе.
- Даже если это ее миссия, нет гарантии, что она поправится, - отрезал Андрей, а мысль больно резанула по сердцу.
Не хотелось верить, что она навсегда останется такой. Он еще раз подумал о том, что не зайти Мира в тот день в Академию, с ней было бы все в порядке сейчас.
- Я хотел попросить Проводника звезд о помощи, но он давно не появлялся здесь. Душа звезды всегда тянется в космос, ошибочно считать, что ее можно привязать к месту надолго, - продолжил Рихтер. – В прошлый раз его не было больше двух месяцев. Потом вернулся, как ни в чем не бывало. Думаю, сейчас похожий случай.
