вызвав стон, наслаждение, экстаз, которого никогда не испытывало тело. Каждая клеточка тела дрожала в феерии. Глубже, сильнее, больше… Рейнар толкнул Марту на пол, отчего череп сестры с гулким треском ударился о камень. Она не сопротивлялась. Мертва. Марта мертва. А он продолжает высасывать кровь, едва не раздирая горло на куски! Человек исчез, осталось только животное. Мало. Новый укус, в руку, не принес ничего. Голова продолжала гудеть, прося большего. Мальчик, не в силах сдержать себя, припал к полу. Кровь осталась на плитах. Как последнее животное, он припал к ней, хищный зверь. Язык скользил по полу, заставляя дрожать в экстазе. Только когда последняя капля исчезла с него, Рейнар прислонился к двери.
Что же ты сделал, Рейнар Келлер?
Марта лежала на полу, смотря на потолок коридора, открыв рот в беззвучном крике. Он видел ее лицо.
Он видел глаза сестры. Светлые, как летняя листва, и золотистые пряди, щекотавшие его. Марта улыбалась. Шторы скрывали небо — но он видел, видел! Был рассвет.
— Кажется, жар спал, — сказала она. — Ох, как ты напугал нас, Рей! Отец чуть с ума не сошел.
— А мама? — сорвался вопрос.
— Могла бы открыть окна, Марта, — раздался голос Агаты Келлер, звонкий и ласковый. — Рей наверняка соскучился по нормальному солнцу.
