Прошло еще несколько дней. Вторая охота оказалась удачнее первой, хотя и не столь удачной, как хотелось бы принцу. Черный Бык снова ускользнул, часть стаи гиоров успела уйти далеко на север и преследовать их уже не имело смысла; зато вторая, отставшая часть, была окружена, перебита и пленена. Народ снова славил своего правителя, купцы преподнесли ему щедрый дар, злопыхатели помалкивали. В одну из ночей Халвор по приказу своего господина задушил кожаным поясом одного из придворных — того, кого принц более других подозревал в склонности устраивать заговоры. Охрана придворного была умерщвлена еще раньше, и также тайно. Эти меры возымели свое действие. По крайней мере, теперь никто не говорил о том, что принц более не способен управлять Дезратом. Воистину, легко правителю добиться любви своих подданных!
Казалось, жизнь постепенно возвращалась в прежнее русло. Но вот однажды…
Когда слуга принес сообщение о приходе Калеонора, принц поморщился, но приказал впустить его. Менее всего в эти дни желал он говорить с отцом Танианис, один вид которого был для принца укором и пробуждением той памяти, которую он желал бы похоронить. И все же, он не мог не принять человека, едва не ставшего ему тестем — слишком мало времени прошло, чтобы можно было позволить себе забыть об узах, едва не связавших их взаимным родством.
Принц ожидал увидеть Калеонора пребывающим в глубоком горе, но ошибся. Плечи купца были выпрямлены, а взгляд янтарных глаз — необычайно ясен.
— Властелин Дезрата, — сказал Калеонор, переступив порог. — Мы должны поговорить.
Нарушение всех норм вежливости можно было бы простить человеку, разум которого омрачен бедой, но по тому, как держался Калеонор, было видно, что дух его чист и незатуманен. Принц нахмурился. Неужели этот человек полагает, что благодаря тому, что могло быть, но не случилось, он может разговаривать с хозяином Дезрата, как с равным? Малейшее желание проявить хоть какое-то сочувствие к отцу Танианис испарилось, как дым.
— О чем же? — Холодно спросил Кулхан.
— О моей дочери и твоей невесте, — продолжал Калеонор, приближаясь к креслу. — Это не случайная смерть. Ее убили…
Рывок — и принц уже рядом с гостем; сердце Кулхана раздирает ярость, а рука, могущая направить копье так, чтобы пробить толстую кожу гиора и достать до сердца, сжимает ворот купцовой рубахи.
— Что ты сказал?!!
Странно — хотя принц еще не причинил никакого вреда своему гостю, лицо Калеонора вдруг скривилось, как от боли. На мгновение он повис в руках принца, а когда вновь открыл глаза, Кулхан не мог не поразиться произошедшей в нем перемене. Серые глаза старого, усталого, надломленного горем человека… Серые? Но ведь только что… Нет, померещилось. Глаза северянина и сейчас, и прежде были серыми. Вероятно, янтарный отблеск в них появился из-за света ламп.
Принц отпустил купца и нетерпеливо спросил:
— Ну? Продолжай!
Но Калеонор, казалось, не понимал ничего.
— Продолжать? Что? — Купец растерянно оглянулся. — Как я сюда попал?..
— Ты пришел, чтобы что-то рассказать о своей покойной дочери, — нетерпеливо бросил Принц. — Ты сказал, что это не случайная смерть. Продолжай.
Купец изумленно затряс головой.
— Я?.. Что вы, мой господин!.. Наверное, горе помутило мой рассудок…
Откланиваясь и рассыпаясь в извинениях, Калеонор, получив дозволение, поспешно покинул комнату. Принц задумчиво смотрел ему вслед. Машинально потер перстень с агатом на правой руке — перстень, некогда подаренный Зиаб и, будто бы могущий отгонять от того, кто его носит, злых духов.
Ему показалось, или камень и в самом деле был чуть теплым?..
***
Во второй раз это произошло на городской улице, где солдаты принца с бранью пробивали древками копий дорогу сквозь ряды простолюдинов. Запах от гниющих отбросов заставлял принца, восседающего на белоснежной кобыле, кривиться от отвращения. Как эти двуногие скоты только могут жить в такой вони? Они грязны, как гиоры…
Внезапно престарелая нищенка бросилась к лошади принца. Ей удалось обойти одного из солдат, но второй успел схватить ее за волосы и поволок обратно. И тогда нищенка закричала:
— Твою невесту убили!.. Колдовство!.. Чары!.. Разве ты, лучший в Дезрате охотник на демонов, не знаешь, как выглядит порча?!
— Стой! — Крикнул принц солдату. — Отпусти ее!
Стражник недоуменно повернулся; но принц уже был рядом. Солдат, не понимая, что происходит, продолжал держать женщину; принц же, схватив нищенку за руку, нетерпеливо рванул к себе. В ту же секунду глаза женщины сомкнулись, а сама она, как куль, повалилась под ноги белоснежной кобылы.
— Что ты ей сделал? — Процедил принц, едва сдерживая желание немедленно раскроить мечом череп не в меру ретивому солдату. — Что?!
— Ничего, господин!
