жива ли женщина. Она опустила руки Аталы на Горн и прижала к ее горлу, чтобы кровь потекла по ледяному телу.
Она не знала, как долго они сидели, пока вокруг сгущались зимние сумерки. Наконец, Траут коснулся ее плеча.
— Бесполезно, Калвин. Она мертва.
— Ты не виновата, Кэл, — Мика обвила рукой талию подруги. — Ты старалась.
Калвин отмахнулась.
— Я могла раньше куда больше, — с горечью сказала она.
— Даже Халасаа не смог бы ей помочь, — сказал Траут. — Она умерла. Давно. Ее не спасти, Калвин.
Калвин закрыла орехово-зеленые глаза и накрыла желтой шалью лицо Аталы.
— Ее тело стоит сжечь, а пепел рассеять над священной долиной пылающих деревьев. Мы можем сами занести ее за Стену, но придется позвать людей, чтобы ее донесли до деревень, — Калвин надела варежки, которые бросила, пытаясь оживить Аталу. Ее ладони замерли. — Скоро стемнеет. Нужно идти.
Траут потрясенно уставился на брешь.
— Этой бреши хватит?
— Да, — коротко ответила Калвин. Часть нее была в ужасе от богохульства — пробитой дыры в священной Стене. Голоса из детства зазвучали в ее голове: долгом каждой жрицы была забота о Стене. Она нарушила правило.
Траут и Калвин втащили тело Аталы за Стену и бережно уложили. Мика забросила в брешь сумки по одной. Они перебрались внутрь, пошли к реке и поехали по льду. Немного вдали река отходила от Стены, а потом возвращалась к барьеру. Было темно, и Мика прижала Горн к губам. Золотой свет полился из маленького рога, теплее любого фонаря, и окутал путников сиянием.
Вдруг Траут охнул и вскинул руку, останавливая остальных. Они собрались втроем и смотрели.
Тело за телом были закованы в Стену, линия мертвых тянулась, сколько хватало света Горна. Около трех десятков сестер было заковано во льду, все были в желтом, волосы развевались вокруг замерзших тел.
— О, не… нет! — прошептала Мика.
Калвин закрыла лицо руками.
Траут сказал:
— Что случилось, Калвин? Почему?
— Откуда мне знать? — резко отозвалась Калвин. — Должна быть причина. Может… путь в священную долину отрезан, и Марна решила хранить мертвых тут, пока они не проведут ритуалы, — но даже ей это казалось глупым.
— Но почему так много? — не унимался Траут. — Разве ты не говорила, что сестер тут около двух сотен? А здесь тридцать или сорок тел.
Калвин поежилась.
— Может, это был Самис. Мы с Дэрроу сбежали, но сестры… — она сглотнула. Она и не думала, что Самис мог уничтожить Антарис, что она могла вернуться в разрушенный дом.
— Самис сделал это? — прошептала Мика.
— Не знаю. Возможно. Это могло… повеселить его…
Калвин отвернулась, боясь узнать лица мертвых.
— Снимайте коньки. Отсюда можно дойти до деревень.
Никто не хотел двигаться вдоль этого зловещего ряда. Они сунули коньки в сумки, отвернулись от Стены и зашагали, хрустя, по снегу к поселениям.
ДВА
Снежная болезнь
Сумерки стали ночью раньше, чем они добрались до каменного моста у сада. Они шли вверх по холму в снегу, тащили сумки, Калвин указала на скопление теней с крышами у берега реки.
— Там пасека.
Мика и Траут знали, что Калвин ухаживала за ульями в Антарисе, она часто рассказывала об этом.
— Там яблони, самые сладкие яблоки в Тремарисе. Там домик пчел. Там я… пасечник хранит рамки для ульев и дымовые лампы, — поток речи об обычных вещах не успокоил ее спутников. Голос Калвин стал нервным. — Там поселения, то здание с высокими окнами — главный зал. Там сестры едят вместе. А зимой мы там поем каждую ночь после ужина.
— Теперь пения нет, — прошептала Мика.
Калвин замерла. Зал был темным и тихим. В окнах не горел свет, не стучали тарелки, не гудели голоса в ночи. Холодная рука сжала сердце Калвин.
— Ужин мог закончиться, — резко сказала она.
— Они угостят нас остатками? — сказала Мика. — Ты голоден, Траут?
Траут на миг улыбнулся, они голодали днями. Но его голос был серьезным:
— Там ужасно темно, Калвин. И тихо.
— Что-то не так, да? И это серьезно, — Мика сильно закашлялась и прижала Горн к груди.
— Марна все объяснит, — поспешно сказала Калвин. — Найдем ее, пока не увидели других, — она склонила голову и пошла по снегу.
Мика зашагала за ней.
— Ты не боишься их, Кэл?
— Не в том дело. Марна поймет, когда я скажу ей, кто вы, но сестры не любят чужаков, — это было преуменьшением. — Они будут вас подозревать.
— Но мы не чужаки, — сказала Мика. — Мы — твои друзья.
— Нельзя винить сестер за осторожность, — сказал Траут. — Последним через Стену прошел Самис, кто знает, что он тут делал…
— Но нас не нужно бояться!
— Идемте! — позвала Калвин. Даже если они не смогут найти Марну сразу же, она хотела избежать Тамен, стражницу Стены, вторую после Высшей жрицы. Когда Дэрроу прибыл в Антарис, Тамен хотела пожертвовать его Богине, если бы ей позволили.
Сердце Калвин колотилось, они обходили строения, стоявшие скоплениями
