Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!
Сможет дать несколько дельных советов руководительницам Станции. И с точки зрения заселения, и с точки зрения текущего ремонта самой Станции… И комплектации бота для следующего раза. Сможет удовлетворить своё любопытство, узнав у Матери, как погибли мужчины. Осеменить несколько десятков, или сотен — не суть! — отобранных для этого самок. Тьфу ты — женщин, если называть этих «носительниц-инкубаторов» столь высокопарным термином.
Однако никаких сомнений в том, что изменить принципиальный подход к себе, и мужской половине человечества в целом, он не сможет. Ему этого просто не позволят.
А всё — из-за прецедентов. С бунтами предыдущих «осеменителей». С другой стороны он не мог не признать, что чёртовы амазонки, похоже, научились неплохо выживать, и до сих пор свято верят, что все беды человечества проистекали от них, от мужчин!
Наивно, да. Но пока не нужно им указывать, что от кое-каких пороков любого Социума и им не удалось отделаться.
Карьеризм. Амбиции. Зависть. Подсиживания, сплетни, закулисные интриги.
Роджер был уверен, что ещё столкнётся со всем этим там, на Станции.
А ведь всё это рано или поздно приводит к разборкам. Жертвам.
Или, когда уж градус противостояния зашкаливает — гражданским войнам.
Так что его задача на предстоящем этапе — просто…
В очередной раз выжить.
Утром он обнаружил, что Пенелопа снова проснулась первой. Но с его «могучей и тёплой» груди слезать не спешит. Он потянулся всем телом, похрустев лопатками:
— Знаешь, на Станции наверное, будет тепло. Нужно освоить для разнообразия и сон на боку. Слезь. А теперь повернись-ка спиной. Ага, вот так.
Роджер уложил тело, сейчас не оказывающее никакого сопротивления, в привычную позу. Одну её ногу продвинул вперёд, согнул в колене. На другую её ногу закинул свою. Поёрзал.
— Нормально?
— Угу. Где ты раньше был? Я об тебя, скотина костлявая, всю грудь намяла.
— Ну-ка, дай-ка я посмотрю… — он нежно облапил, поглаживая, а потом и целуя, означенные предметы, замычал — ему и правда, её миниатюрные груди нравились. Соски затвердели. Он перебрался губами ниже — на животик, а затем и ещё ниже. Она откинула голову назад, тяжело задышала…
И скоро всё у них завершилось так, как завершалось после таких «прелюдий».
Пенелопа, закончив содрогаться, вдруг застонала и разрыдалась:
— Скотина! Кобель! Теперь ты уже не будешь только мой!
Роджера покоробило. Но он нашёл в себе мужество ответить весело:
— Не парься. Не твоим я буду только во время работы. А по ночам-то, на отдыхе — я безраздельно твой! Нас же так и так поселят — в твоей каюте?
— Нет. Ты будешь жить в люксе, с огромной кроватью. И прислуживать тебе будут самые симпатичные горничные. В эффектном и сексапильном кружевном белье, и в туфельках на шпильках.
— Серьёзно?
— Нет, конечно… — она сморщила носик, — Шучу. Читала и смотрела порно. Откуда у нас на Станции кружевные чулочки и трусики?
Он засмеялся. Пенелопа пару раз подхихикнула. Потом посерьёзнела:
— Ладно, давай вставать. Пора завтракать, да убираться отсюда к такой-то матери.
— Насчёт позавтракать — с моим большим удовольствием. А вот насчёт убираться… Мы же не всё тут осмотрели, если уж честно. Если ещё с денёк посвятим разведке — горячо любимой радиации особо много не нахватаем.
— Хм. И чего это столь важного ты собираешься тут найти?
— Если честно — не знаю. Но вот чует моя задница, что кое-каких звеньев местной пищевой цепи мы-таки ещё не увидели! Не люблю, когда работа недоделана.
— Зануда. Педант. Ну, это я уже говорила. С другой стороны, я рада, что ты — такой.
— Это ты просто привыкла.
— Точно. Ну, подъём!
Вышли из бота ближе к одиннадцати. Туч для разнообразия не было. Солнце уже вылезло над кромкой их ямы, и сейчас слепило глаза: они двигались прямо на восток. Роджер вдруг остановился, остановил и развернул к себе напарницу. Подмигнул, и сделал жест Пенелопе — молчать.
Она кивнула.
Роджер вынул из набедренного кармана клочок бумажки и карандаш — вот хорошо, что не поленился обследовать все шкафы трюма заранее. Написал:
«На, или в твоём теле — есть микрофоны?»
Пенелопа, хмурившая брови, это дело прекратила, и закивала головой, взяв у него карандаш, и быстро написав:
«Есть!»
«А видеокамеры?»
«Нет!»
«А где-нибудь на мне?»
«Нет! Иначе ты бы почуял и нашёл их!»
— Ну что, попробуем идти помедленней, а то шумим и запыхались?
— Ладно. Только не слишком медленно. А то ты задолбал со своим «недостающим звеном» — ищи уж побыстрее. Я всё же рассчитываю убраться отсюда к обеду. — она отлично поняла, что их слишком долгое молчание может насторожить прослушку.
— Угу. — он за это время написал:
«Какое сегодня число и месяц?»
«Двадцать второе сентября».
«Двадцать третьего октября в четырнадцать часов по общебортовому времени собираемся у бота. В трюме. Бежать нужно днём. Согласна?»
«Согласна-то я согласна. Но — почему?!»
