высокие аналитические способности, стремление к скрупулезному изучению предмета исследования.
Многие сложные вопросы развития индонезийской истории, экономики, литературы и искусства корректировались автором в процессе консультаций с А. Друговым, М. Андреевым, Л. Пахомовой, Г. Чуфриным, Л. Деминым, Н. Малетиным, В. Сикорским. Н. Смуровой и в ходе его бесед в разные годы с индонезийцами М. Хаттой, Семауном, М. Ямином, А. Субарджо, А. Росиди. X. Бахтиаром, С. Дживандоно, а также американцем Дж. Кэйном, австралийцами Дж. Мэки, Т. Халлом, Дж. Максвеллом, Г. Фитом, чехом Р. Мразеком.
Всем упомянутым выше и многим другим не названным здесь советским и зарубежным ученым, к исследованиям которых обращался автор, он желал бы выразить свою искреннюю и глубокую признательность.
Раздел I. ИНДОНЕЗИЯ — КОЛОНИЯ ИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКИХ ДЕРЖАВ
Глава I
ИНДОНЕЗИЯ — КОЛОНИЯ ГОЛЛАНДСКОГО ИМПЕРИАЛИЗМА (1918—1942)
ПОСЛЕДСТВИЯ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ.
СОЦИОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ ТИПЫ: АБАНГАН, САНТРИ, ПРИЯИ, ХРИСТИАНЕ
Колониальная Индонезия вступила в новейший период истории как аграрно–сырьевой придаток империализма, рынок сбыта промышленных товаров, источник дешевой рабочей силы и сфера приложения иностранного капитала. Государственная эксплуатация трудящихся, монопольно–крепостническая по своему характеру, непосредственно сменилась частномонополистической. Процессы развития капиталистического уклада, формирования современных классов и наций развернулись в Нидерландской Индии (НИ) уже в эпоху империализма и отличались поэтому большим своеобразием.
Послевоенные годы (1919—1928), за исключением короткого кризисного периода, экономисты Запада характеризуют как «годы процветания НИ». Так, средние ежегодные прибыли плантаций от каучука достигали 40%; кофе, табака, чая, пряностей — 30; сахара — 20%. Эти товары и минеральное сырье (нефть, олово) пользовались устойчивым спросом, цены были высокими. Капиталистические монополии и компрадорская буржуазия обогащались. Невероятно возросли темпы колониального ограбления. В 1928 г. только Голландия выкачала из своей колонии около 320 млн американских долларов — столько же, сколько было получено Ост–Индской компанией за два века ее владычества или голландским государством за сорок лет действия «системы принудительных культур». Затем разразился «великий экономический кризис», затянувшийся в Индонезии с 1929 по 1936 г. Экономический подъем начался лишь в 1938 г., в частности, в связи с подготовкой капиталистических держав к войне.
Бурная экспансия частного иностранного капитала заметно изменила демографическую ситуацию. В 1870 г. в НИ находилось около 35 тыс, европейцев, в подавляющем большинстве голландцев[1]. В 1940 г. число европейцев возросло уже до 280 тыс., причем преобладающими фигурами становятся предприниматели, управленческий аппарат фирм и плантаций, «люди свободных профессий» — частнопрактикующие врачи, юристы, учителя и т. п. Число китайских, арабских, индийских иммигрантов, имеющих промежуточный статус «азиатов–чужеземцев», с начала века удвоилось и в 1930 г. составляло соответственно 1233; 70 и 30 тыс., тогда как численность коренного населения достигла 59 млн человек (в 1940 г. — 70 млн.) Поданным 1936 г., национальный доход страны распределился следующим образом: индонезийцы (97,6% населения) — 20%; китайцы[2], арабские, индийские иммигранты (около 2%) — теже 20, а менее 0,4% европейцев, американцев, японцев — 60%;
Голландия могла удерживать свою колонию, лишь продолжая политику «открытых дверей», т. е. беспрепятственно допуская в экономику НИ капитал других держав. Если в 1900 г., западные инвестиции (около 312 млн. ам. долл.) были почти целиком голландскими, то в 1937 г. объем вложений превысил 2260 млн долл, и распределялся следующим образом: Голландия — 73%; Англия — 14; Франция — 2; Япония, Италия, Бельгия — по 1%.
Очевидно, что вследствие высокого уровня конкуренции неиндонезийского капитала процесс формирования яванской торговой и промышленной буржуазии был крайне затруднен. Число промышленных предприятий, принадлежавших лицам коренной национальности, не превышало 4 тыс., на каждом из них трудились в среднем 5—6 человек — всего 5% от общего числа рабочих (1920 г.). Лишь исключительные размеры эксплуатации наемных рабочих (в том числе и докапиталистическими методами), что обеспечивало низкий уровень издержек производства, позволяли индонезийским предпринимателям кое–как сохранять конкурентоспособность. В сфере обмена им доставались крохи, оставленные за ненадобностью крупным (европейским) и средним (китайским, арабским, индийским) капиталом. Поэтому свои скромные накопления индонезийская предбуржуазия предпочитала вкладывать, как правило, в скупку земель (у государства, разоряющихся крестьян). Это была единственная область, где
