меркнет по сравнению с тем, что подсовывает мне память.
— Не хочу вспоминать, — беззвучно шепчу я, присаживаясь на скамью под деревом. Его ветви прячут меня от солнца, но глаза все равно режут слезы.
Рука с платком появляется внезапно, я и не слышала шагов, погрузившись в свои воспоминания.
— Кати, вытри слезы! — Мари смотрит на меня, недовольно поджав губы. — Не могу поверить, что ты будешь сидеть здесь и страдать! Куда делась моя подруга?
Прижав к своему носу белоснежный платочек, я некрасиво высмаркиваюсь, а Мари плюхается на скамью рядом. Как хорошо, что нас не видит графиня Ольвар, она бы сейчас на весь сад разразилась тирадой о манерах, которых у нас нет. Я улыбнулась, представив лицо «синего чулка», коим и была графиня.
— Так гораздо лучше, — заметила моя подруга, — мы должны разработать план, а ты тратишь наше время на ерунду!
— План? Какой план, Мари? — промакивая глаза кончиком платка, спрашиваю я без какого — либо интереса.
— Соберись, Кати! Я хочу, чтобы ты была счастлива, ты хочешь быть счастливой, значит, и план должен быть направлен именно на это!
Я неуверенно кивнула, не понимая, к чему клонит подруга.
— Брак может стать для тебя счастьем, хоть и неожиданным.
Я в этом сомневалась, но остановить поток слов Мари не могло ничто!
— Мы должны узнать, кто твой жених. Проследить за ним. Выяснить, годится ли он на роль твоего мужа, а затем сделать тебя счастливой.
Я запуталась окончательно. Это не может быть правдой, Мари не может говорить серьезно!
Когда я плакала в саду, я думала, что боги отвернулись от меня. Мне казалось, что все просто ужасно и хуже быть не может. Я ошибалась! План Мари оказался не шуткой, более того, подруга всерьез была намерена воплотить его в жизнь.
Сейчас, когда мы крались в темных туннелях потайных ходов дворца, я молилась всем богам.
— Кати, хватит бухтеть под нос молитвы, ты как моя тетушка Маргарит. — Подруга остановилась и, сузив глаза, стала что — то высматривать в карте.
— Не пойму, куда теперь. — Девушка огляделась по сторонам.
Перед нами была развилка. Слева туннель мне нравился больше: паутины почти не было, и он выглядел не таким страшным. Я с надеждой смотрела на него, но Мари шагнула к правому проходу.
— Ты уверена? — Идти в том направлении мне совсем не хотелось.
— Нет, я не уверена, но стоять на месте еще глупее.
— Самой большой глупостью было решение вообще полезть сюда! — не удержавшись, ответила я. — Откуда у тебя вообще эта карта?
— Тетя дала, — ответила подруга и шагнула в проход. Мне не оставалось ничего иного, как последовать за ней.
— О боги, а у нее она откуда? — спросила я, переступая через груду камней, не забывая рукой сбрасывать с волос паутину.
— Наша семья предпочитает умалчивать тот факт, что тетушка Маргарит была фавориткой императора, — поделилась подруга, увеличивая диаметр огненного шара.
— О! — мое восклицание можно было отнести и к тому, что стало светлей, но мы обе понимали, что я удивлена ролью леди Маргарит при дворе.
Я вспомнила тетушку Мари, она и впрямь была хороша собой. Высокая, стройная, с копкой рыжих волос и выразительными голубыми глазами. Она всегда напоминала мне фарфоровую куклу. Такая же идеальная, но какая — та неживая. Леди Маргарит редко показывала свои чувства, почти всегда сохраняя на лице бесстрастную маску. С такой же ходил и мой отец после смерти мамы. Я ненавижу эти маски! Все до одной. Страшнее всего было то, что мне самой приходилось надевать ее время от времени. Если я выйду замуж за того, кого не смогу полюбить, то боюсь, эта маска прирастет ко мне навсегда. Я не хочу быть такой же, как папа или леди Маргарит. Я не хочу быть куклой.
— Я тоже была удивлена, узнав эту историю. — Мы свернули за угол, и Мари начала считать шаги вслух.
— Десять! — объявила подруга и повернулась к кирпичной кладке. — Где — то тут должен быть тайный ход.
Четверть часа мы искали нужный кирпич, ощупывая руками каждый, но все было зря.
— Я устала. — Мари села на пол и прислонилась спиной к стене.
Я села рядом, платье и так было безнадежно испачкано. Ноги гудели, а в голове не было ни одной мысли.
— Это все равно не помогло бы мне, но эту прогулку по тайным туннелям дворца я запомню на всю жизнь. — Я улыбнулась подруге.
— Нельзя сдаваться, Кати! Мы заслуживаем счастья! — Мари была такой живой, такой эмоциональной. Словно глоток свежего воздуха в жаркий день. Ее авантюризм был заразителен, как и смех, и улыбка. Наверно, поэтому я так дорожила дружбой с ней.
— Я не уверена, Мари. Тем более я уже была счастлива. Безумно, до дрожи в коленях, до замирания сердца. Слишком ярко, чтобы забыть это чувство.
— Граф Флеминг?
— Адам, — прошептала я.
— Вы выглядели влюбленными друг в друга. — Ее ладонь легла на мою. — Вам все завидовали. Особенно Гартия. Ее тогда отец выдал замуж за лорда Волента. Ух, и злилась она, глядя на вас!
— Мари, какое это имеет теперь значение? Все
