и находках мастера. С. Асенин неоднократно бывал в Чехословакии, участвовал в Карлововарском фестивале, в фестивалях детских фильмов, которые ежегодно проводятся в Готвальдове — городе, где живет и работает народный художник Карел Земан.
Издание этой книги еще одно свидетельство крепнущего сотрудничества между чехословацкой и советской кинематографиями. И мы надеемся, что она поможет советским читателям и читателям других стран ближе познакомиться с творчеством замечательного чехословацкого кинорежиссера Карела Земана.
Иржи Пурш,
Генеральный директор Чехословацкого фильмаНоябрь 1978 г.
Мастер волшебного мира
Есть в Моравии город, раскинувшийся среди зеленых, поросших лесом холмов, — Готвальдов. Машина идет в гору мимо садов и парков и останавливается в предместье Кудлов, у широких железных ворот киностудии. Вахтер, маленький, похожий на гнома старичок в какой-то непонятной форме не то железнодорожника, не то лесничего, взглянув в ваши документы, берет под козырек. Этот жест — указание, что все в порядке и можно следовать дальше. Вы проезжаете вглубь и останавливаетесь у серого кирпичного здания. Цель достигнута. Несколько лестничных маршей вверх, и вы в небольшой мастерской — в павильонах, где вдали от городского шума, от сутолоки мира работает один из самых удивительных и своеобразных режиссеров современного кино — Карел Земан.
Об этой встрече с мастером в его собственной мастерской я мечтал много лет: когда еще в 50-х годах впервые знакомился с его фильмами и позже, когда на кинофестивалях в Карловых Варах и в Москве брал у него интервью и стремился представить себе его творческую лабораторию, процесс рождения его незабываемых персонажей — кукол, сложения неповторимо оригинальных лент.
И вот давняя мечта осуществилась. В толстых очках, в серой рабочей куртке, Карел Земан радушно показывает свои «владения», и я могу полюбоваться «грозной чередой» динозавров из фильма «На комете», протянуть руку знаменитому Королю Лавре, увидеть жюльверновский Наутилус в его натуральную киновеличину, взглянуть в глазок камеры, за которым рождается новый фильм — «Ученик чародея» («Крабат»).
Мир земановской фантазии господствовал здесь повсюду, но особенно полно он был представлен в соседней с рабочим павильоном комнате, напоминавшей музей. Гондолы воздушных шаров, вагончики старинной железной дороги, флотилия всевозможных шхун и фрегатов, фантастические механизмы неведомых машин, летательных и подводных аппаратов, целая коллекция спрутов разных величин, сделанных из различного материала, — все напоминало о фильмах Земана, обошедших экраны многих стран.
Здесь было множество кукол, объемных и плоских, во главе которых красовался знаменитый пан Прокоук — любимый кукольный герой Земана, с длинным носом, в полосатых панталонах и плоской соломенной шляпе, с сигарой, неуклюже зажатой в руке, И сам хозяин мастерской — человек с внимательным взглядом и доброй улыбкой — казался среди всех этих диковинных предметов и фигур мудрым волшебником, наделенным таинственной силой.
Ощущение того, что вы причастны к чуду рождения образа, к загадочным секретам мастерства, завораживает. Своеобразие персонажей Карела Земана, их причудливость, фантастичность, мир вымысла, сказки, отрешенный от всего обыденного, властно подчиняют себе ваше воображение.
И только потом, еще и еще раз знакомясь с его фильмами, думая о том, как счастливо сложилась его судьба, судьба народного художника Чехословакии, чувствуешь, что тут обычные мерки недостаточны. Талант большого мастера как бы помножен на масштабы социальных перемен, происшедших в жизни его народа. И в этой принадлежности своему времени и стране (а через них другим временам и человечеству), даже если это не всегда выражено впрямую, во внешних параметрах произведения, — истинное мерило достоинства художника.
В киноискусстве социалистических стран Европы уже в первые послевоенные годы появились не только яркие имена, но и возникли художественные направления и школы, целые отрасли, до того не известные национальной культуре. Одна из таких вновь и с энтузиазмом открываемых сфер — рисованный и кукольный фильм. И хотя творчество Земана не ограничено «чистой» мультипликацией и в начале 50-х годов решительно выходит за ее пределы, невозможно понять не только происхождение, но и природу его искусства, особенности режиссерского стиля без учета того, какое принципиальное, ключевое место в его художественном мышлении занимает кукла, «одушевление» с помощью техники кино изобразительной метафоры, как важен в системе его выразительных средств мультипликационный трюк и стилизация — приемы, к которым постоянно прибегает мастер.
И не случайно с особой нежностью и теплотой режиссер говорит о куклах. Традиции кукольного искусства имеют в Чехословакии трехсотлетнюю давность. Бродячие кукольники сыграли исключительную
