нас сверху тонны породы…
— Нет, мне одному. Витька не при чём. Он предупреждал, я не послушал. На самой малой тяге влетал и вылетал — ничего не случалось. Думал, и на форсаже проскочу…
— Проскочу-у-у-у… Допроскакивался….. Все, отлетались. Сейчас трясти будет зверски. Перехожу на вибрационный способ движения, а то нас тут засыпет так, что не откопают вовеки. Судя по показаниям медблока, с ожогами дело неплохо, а сотрясение и переломы… Ну, будет болеть — это точно. Но ты терпи… Терпи и молчи — а то сообщу наверх о твоих ожогах, и будешь ты до конца жизни «царь — палёная пятка», если не «жареная жопка», — Терпи-и-и-и!!!!
* * *
— Внимание всем постам наблюдения и контроля! Сосредоточиться в районе предполагаемого провала. Ожидать появления флайера или спасательных партий. Повторяю, сосредоточиться в районе предполагаемого провала, ожидать появления флайера или спасательных партий!
— Командир, откуда ожидать? Там же ни одного строительного входа или провала — откуда они могут появиться?
— А я — знаю? Если такой обширный внезапный провал, значит, что-то снизу пласты потревожило. А что могло потревожить, кроме вскипевшей воды или физического разрушения опор? А что могло дать такую температуру, чтобы вода вскипела, или ударить в опору, кроме флайера или робота-синтета, прущего напролом? Ну и, смотрите, провал не расширяется, но усиливается, углубляется, значит, зона повреждения не расширяется и не передвигается, но или углубляется, или пробивается к поверхности. Они — здесь! Смотрите внимательнее! Ждите в любом месте!
— Ремонтно-строительным партиям. Прекратить аварийное укрепление грунта достижении периметра проспект Мира — правый берег Кальмиуса — улица Байдукова — уровень восточной оконечности «хрустальной шайбы». Повторяю: завершить укреплять грунт под жилмассивами, Кальмиусом, хрустальной шайбой, дальше в Парк Победы не продвигаться! Там будет выход спасателей или ребенка!
— Нарядам полиции. Обеспечить немедленную эвакуацию всех посетителей, работников и охранников комплекса Парка Победы! Повторяю: обеспечить немедленную эвакуацию ВСЕХ разумных мыслящих с территории Парка Победы!!! Причина — угроза провала. Провалится любой экспонат или памятник — извлечём, даже популярнее станет, люди дороже…
* * *
— Как ты там, Васятка?
— Терплю… Долго еще?
— А кто же знает… Вроде давление поменьше стало, ударов больших падающих пластов поменьше, но все равно засыпает… Рвемся… Ввинчиваемся… Ты не молчи, говори со мной, Васятка, нам теперь позарез нужно наверх прорваться живыми…
— Васятка… Ну надо же… Не Васька, не царь и не малёк… Меня так папа называет…
— Значит, угадал… Ты Парк Победы знаешь?
— Конечно знаю! И в музее памяти павших до второй гражданской, который в высокой черной многофигурной статуе, научный реферат по истории писал… Но писать — писал, но так и не понял, какой именно Победе этот парк посвящен? В Первой Гражданской? Второй Мировой? Афганской — там памятник воинам-афганцам стоит? Второй Гражданской?
— Вась, это Парк Победы, любой победы! Афганскую мы, если помнишь историю, проиграли — но всё равно победили, мужеством своих воинов и самоотверженностью помощи своим друзьям в той войне — победили в душе простого афганского народа. Он будет и памятником нашей с тобой победы, победы над глубинами… И над твоей глупостью, малёк!
— Да, над глупостью — это точно про меня…
— Не грусти, малёк, прорвемся! Там рядом с твоим любимым памятником, неподалеку от этой, как её, археологической железной дорогой… пионерской дорогой… давно… еще до последней гражданской… террикон был… Я помню — я же дух горный!
— А где террикон — там рядом была и шахта. А где была шахта, даже если на поверхности все срыли, должен быть ствол… А ствол — это что? Правильно, Васька, ствол — это путь наверх! Я чувствую где-то вверху и рядом вертикальную пустоту… Сейчас мы в нее ввернемся… Постараемся ввернуться… И, если…, нет…, когда… когда получится ввернуться — мы через нее вырвемся наверх. Вылетим, как пробка из бутылки «шампанского»! Алё, малёк, ты знаешь, что такое бутылка «шампанского»?
— Я читал, что «шампанское» — это такое алкогольное вино, которое было жутко дорогим и жутко популярным, а делалось оно так, что в бутылке получались вино под давлением и углекислота, и когда бутылку открывали…
— Вот, правильно, Вася, давление падало, углекислота выделялась, пробку выбрасывало… Наверное, и пена была… Должна была быть…
— А ты не знаешь? Ты же горный дух, ты же даже террикон довоенный помнишь, а «шампанского» не помнишь?
— Я же горный дух, Вася, где тёмная сырая шахта — и где виноградники, солнце, женщины, смех, вино… К тому же духи шампанским не питаются — им по штату не положено. Так что не помню, и даже вкуса никогда не пробовал, даже тогда, когда был живым человеком…
— А ты когда-то был живым человеком?
— Любой дух когда-то был живым человеком…
