кажется, — хмыкнул он, сразу оценив состояние Эллоа. — В долине народу, конечно, меньше, чем в ваших Ветерках, но отнюдь не три семьи. А уж на всём континенте… Вероятность не столь велика.
— Я не…
— Ты да, — перебил Дэш. — Я так и не знаю, кто он, но коли вам суждено встретиться, твоя нервная дрожь ничем не поможет и не убережёт. У знающего своего спроси, где и когда, да живи уже спокойно. Или сама его найди и разберись. А приезжать сюда, чтоб ходить и оглядываться, глупо.
Эллоа скривилась и промолчала.
Они с Эйо пробыли в долине три дня, на которые их транспорт — непривычный для здешних мест короб — стал главным развлечением не только детворы, но и всех взрослых. Даже ржавые старики разок промчались по округе с ветерком, а потом с искренней грустью провожали глазами и короб, и уезжавших в нём в сторону леса Эйо и Эллоа.
Она так и не раскрыла имени своего возлюбленного, но, судя по хитрой улыбке знающего, встретиться им предстояло довольно скоро…
За весной пришло лето, и долину заволокло удушающе сладким ароматом ингирии, которая напомнила Кире сирень, только цветки и вправду были золотыми, с зелёными крапинками.
Взгляды стариков на Дэша становились всё более неодобрительными, а Кира лишь посмеивалась втихаря, да вспоминала русских бабушек у подъезда. Шептала иногда: «Во грехе живём», но Дэшшил хмурился.
Не понимал.
Пока в долину не вернулся отлучавшийся в города Мис. Да не один — с невестой.
Если честно, Кира удивилась. Не столь скорой влюблённости — она сама лучше, что ли? — а тому, что Мис выбрал девушку из городских.
Кира ведь расспрашивала Дэша о странном обычае, когда-то спасшем её от лесных. Об «отвергнутых», а проще говоря, не прижившихся на свободных землях жёнах. И судя по реакции стражей у ворот Города слёз и пепла, в долине такие случаи были не редки. Сбегали девицы от своих благоверных. Точнее, те сами отвозили их назад к родителям и сытой благоустроенной жизни.
Как выяснилось совсем недавно, Мису подобное счастье тоже выпадало. И рана была достаточно свежа и глубока, потому что он даже на местных женщин смотреть отказывался. И вот на тебе — вновь связался с городской.
— Там переполох такой, — рассказывал он, прижимая к себе хрупкую серебряную девушку. — До сих пор власть поделить не могут, а ещё и на свободные земли замахиваются. Говорил же, тебе надо лететь, от меня толку…
— Я не политик, — пожал плечами Дэш. — Не стратег. О чём мне с ними болтать?
— А мне?
— А тебе пророчат место в новом Совете. Наблюдай. Учись. Делай выводы. Да и, смотрю, слетал-то всё же не зря?
Мис довольно улыбнулся, и Кира впервые увидела, как краснеют серебряные — лёгкой розовой волной по серебристой коже. А потом и сама вспыхнула как спичка, когда он вдруг заявил:
— Ну а что? Командир женился, теперь и нам всем пора. Да и у крыланов скоро брачный период — к рождению деток и звери подходящие вылупятся.
Кира б за такое треснула — романтик недоделанный, — а его Асара только покраснела гуще, да уткнулась носом ненаглядному в плечо.
Может, и получится у них всё, может, и не сбежит.
В конце концов, под воздействием магии мир день ото дня неуклонно менялся, и свободные земли не стали исключением. Вряд ли здесь когда-нибудь вырастут огромные бездушные города, однако уже сейчас долинные чудеса привлекали элоргов, эвертов и эсарни со всех краёв куда как сильнее, чем стеклянные коробки и технический прогресс.
После ухода гостей Дэш какое-то время молча бродил по дому с крайне задумчивым видом. Кира понаблюдала за ним немного, мысленно поухмылялась да пошла спать, не желая что-либо подсказывать, а уж тем более — давить.
— Я идиот? — спросил он, укладываясь рядом и привычно притягивая её себе под бок. — Надо было давно спросить. Не про идиота, про свадьбу. Я ещё гадал, чего наша старая ржавчина скрипит на каждом углу, жалуется, а оно вон как… Я…
— Ты зануда, — зевнула Кира.
— Это «нет»?
— А как оно тут у вас? Сильно сложно?
— Вообще можно в храм слетать. В любой. В городах есть, возле тех же Ветерков в Лорнии, да хоть на островах, если приспичит. Там служитель запись сделает. А можно как все здесь. Войти в южные врата, выйти через северные, держась за руки. Подарить цветы морю, попросить благословения Сестёр.
— Завтра?
— Завтра.
* * *
От ворот к воротам их провожали всей долиной.
Живое море эвертов, будто расступившееся ради Киры и Дэша. Узкий коридор, хлопки по плечам, радостные улыбки.
К своему стыду, Кира так до сих пор и не знала всех и каждого. Но улыбалась в ответ, борясь с желанием ускорить шаг и поскорее уже завершить этот почётный путь.
Сердце замирало, пропускало удары.
Цветы под ногами, цветы в руке.
Вторая ладонь, зажатая в ладони Дэшшила. Крепкой, уверенной.
— Только до ворот, — прошептал он, склонившись. — К берегу они с нами не пойдут.
И улыбнулся. Кира не видела — смотрела только вперёд, — но точно знала. Улыбнулся.
Живое море
