разбрелись спать, оставив Уаха наедине со своими воспоминаниями.
Глава 3
Чудеса или как Уах прилип к потолку
В это утро солнце светило как ни когда. Бешенная живность носилась в воздухе, не зная что делать со своей появившейся способности к общению и осознанности. Цветы, трава, деревья и даже мох издавали нечленораздельные звуки. Языка общения еще не возникло. Ни кто не знал еще не одного слова, а тяга поговорить появилось. Всем хотелось заявить о себе в этом мире. Более смелые из Нюфиков с широко открытыми глазами присматривались и прислушивались к произошедшим изменениям. Те кто менее смелые, заперлись у себя в домиках и не желали ни в коем случаи покидать его. По улице гуляли Вороны и бормотали тарабарщину. Цветы выли как волки на луну. Все даже забыли про вернувшегося Уаха. И когда Уах вышел из хижины на улицу, улыбнулся прищурившись ослепительному утру. Потянулся и во весь свой не маленький рот зевнул. Нюфики кинулись к нему опять обнимать, толкать и щипать беглеца. — Уах вернулся… вернулся… пронеслось в воздухе. После чего даже самые трусишки по высыпали на улицу. Уах, не долго думая, рассказал, тем кто не был с ним вчера вечером, можно сказать всей деревне, про свои злоключения. Поведал и о волшебстве свалившемуся на его голову, и про колдовское зелье, и про то как мешок зельем унесло в небо. И про то почему все вокруг изменилось. Во все эти сказки трудно было поверить, но нюфики даже не сомневались в правдивости рассказа. Тем более подтверждение его слов было предостаточно. Убедив всех в необходимости воссоздать утерянный порошок, он взял в помощники двух самых расторопных и смышленых малышей. Дом быстро преобразился в магическую лабораторию. Задымились котлы, закипели отвары из разных трав и грибов которые приходилось очень далеко собирать, в тех местах которые не тронула магия. Местную разговорчивую растительность варить не поднималась рука. Но что поделать, искусство требует жертв. Как не старался Чародей повторить в точности свое произведение, но мудрость прожитых лет не укрепило его память. Долгожданный порошок в конце концов был создан, но не совсем тот. Чего то не хватало, чего то незначительного. Порой мелочь бывает решающим фактором. Даже без самой маленькой детальки, самой крохотной, которую порой даже трудно разглядеть без вооруженного глаза, механизм часов не оживет и не будет отсчитывать проходящие секунды. Так и в этом случаи. Нет конечно. Порошок работал, но не так как раньше. Если раньше Уах мог совершить любое волшебство с его помощью, то сейчас у него получалось только оживлять неживое, что он категорически не любил, из за брюк конечно. Однажды утром, Уах как обычно, собрался к ручью умыться, как в дверях появилась юная особа. Я тут, проходила мимо — начала робко Нюфа (нюфами называли женский род), ковыряя ногой землю. — И решила заглянуть к тебе…
— Ну? — развел руками Волшебник, готовый в сию секунду рвануть на водные процедуры. В животе так урчало, что казалось, там тысяча маленьких волчат просят есть. Вчера он так заработался, что даже не поужинал и сейчас тратить драгоценные минуты на лишнюю болтовню не было желания.
— Ну? Что хотела?…
— Вам не нужен… еще помощник… эээ… помощница? — Я пригожусь. И…
Уах не дал договорить Нюфе и крикнул на ходу — Да, проходи уже… в дом, там подожди. Вернусь, вот и поговорим.
Белеле, так ее звали, ни чего не оставалось делать, как юркнуть в дверь. От необычного вида комнаты, заставленной разными колбочками и чашками, она ахнула. На стенах висели разные травы и коренья. По углам стояли необычные приспособления для перетирки, отжима и сушки. Белела ходила по комнате с широко открытыми глазами и ртом.
— Да, точно я пригожусь. Еще как пригожусь. Здесь не хватает женских рук, это точно — сказала она с таким выражением лица, как будто ее уже взяли на работу. — Ой, как тут интересно — вскрикнула она, увидев стол заставленный всякой научно-волшебной всячиной. — Порошочки и примочки, сушеные цветочки, — напевала она, пританцовывая, балансировала между домашней утварью. С самого раннего детства она тянулась к науке. Родители удивлялись от куда у нее такой дар, тем более наукой кроме странного Уаха ни кто не занимался. Не в крови причуды у этого народа. «Идти в науку — терпеть муку». В конце концов, она наткнулась на чашу с порошком. — Ой, а что это тут такое интересное? Это наверное и есть, над чем трудится Уах. — Как интересно — пискнула она и захлопала в ладоши. Белела взяла двумя пальчиками немного зелья и насыпала его на ладошку и стала внимательно рассматривать. Порошок искрился, в пробивающихся сквозь щели лучах, завораживая своим необычным свечением. Она ни когда не видела ни чего подобного. Пересыпая его с ладони на ладонь и любуясь его необычными переливами, она так увлеклась, что не слышала мудреца вернувшегося домой. Веселого и сытого. Он совсем забыл про гостью. Столкнувшись нос к носу с девчонкой, он подпрыгнул как
