стыдно:
— Простите, пожалуйста, я никого не хотела обидеть.
— Не хотела, но обидела, — заметил Мышенький. — Мышастый не против мышей. Если бы он был мышью, он бы так и сказал.
НО, МЫШ — АС — ТЫ — Й
ЭТО
не МЫШ
не АС
не ТЫ
и не Й краткое.
Он очень обижается, когда его подозревают в этом… Ну так как, будете писать о Мышастом?
— Да, конечно, — сказали мы хором.
— Тогда я пошёл посылать телеграмму.
— Кому? — спросили мы.
— Как кому? Дяде. «Согласны тчк Выезжай тчк».
— Выезжай? А разве вы не здесь живёте? — показала я на ящик.
— Нет, что вы! Если на самолёте, то от нас до ящика минут сорок. Но дядя совершенно не переносит самолётов. Он поедет на поезде, а это целые сутки.
— Значит, он приедет послезавтра, — подсчитала я.
Глава третья
Вам письмо!
Всё утро послезавтра мы готовились к приезду Мышастого. Я вытерла пыль, помыла окна и вынесла мусор. Иринка наточила карандаши, разложила на столе чистые листы бумаги и переоделась.
— Так, для работы всё готово, — сказала она. — Теперь следующий вопрос: Мышастый наверняка останется у нас на несколько дней, надо решить, где он будет спать.
— Смотря какого он размера, — заметила я. — Раз Мышастый дядя Мышенького, то можно предположить, что он больше Мышенького.
— Интересно, на сколько?
— Наверное, не намного, — решила Иринка. — Принеси-ка мне подушечку для иголок и чистый носовой платок. Это будет матрасик с простынёй, а одеяло сделаем из кусочка старого пледа. Отличная постель!
— Если он спит в постели?!.. — возразила я. — А то ведь многие предпочитают спать в гнезде или в норе, а то и вовсе на жёрдочке.
— Нет, на жёрдочке вряд ли, на птицу он не похож. А норка у нас где-то была, — задумалась Иринка, — пойду, поищу в чулане.
Пока Иринка переворачивала чулан вверх дном, я вспомнила ёжика, который жил у нас прошлой зимой. Он сделал себе норку из старой варежки, задвинул её под шкаф, а сам спал исключительно на моей подушке.
Весной ёжик ушёл. Мы очень скучали по нему и решили не выбрасывать варежку в надежде, что ёжик вернётся.
— Еле нашла! — наконец-то появилась Иринка.
В одной руке она держала подушечку для иголок и носовой платок, а в другой старую варежку.
— По-моему, из варежки получится очень уютный спальный мешок. Давай, разложим всё это на видном месте, а Мышастый, когда приедет, сам выберет себе постель.
Мы так и сделали. Но Мышастый всё не приезжал. Сначала мы ждали его до обеда, потом после обеда, потом до ужина, потом после ужина…
— Ну вот, я так и знала, — наконец сказала я. — Видимо, он всё-таки Мы…
Я не успела добавить «ШЬ», как из ящика выскочил взъерошенный Мышенький.
— Ради бога, подождите! — закричал он. — Вам письмо!
— От кого? — спросили мы.
— От Мышастого, — он сунул мне в руки большой конверт.
Я надорвала конверт и развернула письмо. На белой бумаге красивым почерком было написано:
«— Уважаемая Нана Георгиевна!
Яблоки купил и повёз. Сижу у окна и думаю — я ей цаплю тоже обещал или нет? Надел на нос очки и проверил список. Читать стыдно, ей-богу. А примус везде горячий. Грядки зимой, иные, рано огрыз кит. Я блокнот достал записать. Впрочем, ничего не вижу и скоро лупу придётся использовать. Странно.
Ваш М.»
— Во-первых, это письмо не нам, а какой-то Нане Георгиевне, — сказала я. — А, во-вторых, я не понимаю, что здесь написано.
— Нет, это именно вам, — хихикнул Мышенький, — прочтите ещё раз внимательно.
Я прочла и передала Иринке.
— Чушь какая-то!
— Абсолютная, — согласилась Иринка.
— Просто замечательно! — подпрыгнул от восторга Мышенький.
И вдруг…
Глава четвёртая
Тс…с!
— Тс…с! — приложил палец ко рту Мышенький.
Он с подозрением оглядел комнату, Три раза заглянул под письменный стол, слазил в старую варежку и, вплотную подойдя к Иринке, спросил громким шепотом:
— Надеюсь, мы одни?
— Нет, конечно, — сказала я и стала перечислять по пальцам, — здесь ещё Мушмала, Хухрики с Зябликами, если мне не изменяет память, несколько Патиссонов…
— Ну… у! — ужаснулся Мышенький.
— Успокойтесь, это она шутит, — сказала Иринка. — Конечно же, мы одни.
— Ах, это она шутит, — Мышенький нахмурился. — А я не шучу, письмо зашифровано, ключ у меня.
— Вот как, а зачем? — удивились мы.
— Чтобы ввести врага в заблуждение.
— У Мышастого есть враг? — опять удивились мы.
— У Мышастого есть всё, и враг в том числе! — с гордостью сказал Мышенький.
— Это делает ему честь, — заметила я, — но, думаю, ваш дядя перестарался и, не то что враг, но ни одна собака, даже самая породистая, не поймёт, что он пишет.
— По-моему, ты преувеличиваешь, — сказала Иринка, села за письменный стол, положила перед собой письмо и засопела.
Она всегда сопит, когда занимается серьёзным делом.
— Не мучайтесь, — подошёл Мышенький к Иринке, — у меня есть ключ к разгадке.
Иринка
