нечто похожее на грязные тряпки.
– Что это? – спросил я тетю Петунью.
Тетя поджала губы.
– Твоя новая школьная форма. Я снова заглянул в бак
– Ну да, конечно, – произнес я. – Я просто не догадался, что ее обязательно нужно намочить.
– Не строй из себя дурака, – отрезала тетя Петунья. – Я специально крашу старую форму Дадли в серый цвет. Когда я закончу, она будет выглядеть как новенькая.
Ну конечно как я мог забыть, во всём виноват аромат витающий в воздухе, в кожевных мастерский Териамара и то запашок получше был. Я сел за стол и постарался заглушить носовые рецепторы, получалось так себе.
В кухню вошли Дадли и дядя Вернон, и оба сразу сморщили носы – запах новой школьной формы Гарри им явно не понравился. Дядя Вернон, как обычно, погрузился в чтение газеты, а Дадли принялся стучать по столу форменной узловатой палкой, которую он теперь повсюду таскал с собой.
Из коридора донеслись знакомые звуки – почтальон просунут почту в специально сделанную в двери щель, и она упала на лежавший в коридоре коврик.
– Принеси почту, Дадли, – буркнул дядя Вернон из-за газеты.
– Пошли за ней Гарри.
– Гарри, принеси почту.
– Пошлите за ней Дадли, – ответил я.
– Ткни его своей палкой, Дадли, – посоветовал дядя Вернон.
Я увернулся от палки и пошел в коридор. Дикари, не придумали ничего умнее чем сваливать почту в самое грязное в доме место, на коврик для ног… На коврике лежали открытка от сестры дяди Вернона по имени Мардж, отдыхавшей на острове Уайт, коричневый конверт, в котором, судя по всему, лежал счет, и письмо для Гарри.
Свершилось! я поднял его и начал внимательно рассматривать.
«Мистеру Г. Поттеру, графство Суррей, город Литтл Уингинг, улица Тисовая, дом четыре, чулан под лестницей» – вот что было написано на конверте.
Конверт, тяжелый и толстый, был сделан из желтоватого пергамента, а адрес был написан изумрудно-зелеными чернилами. Марка на конверте отсутствовала. Запечатан он был пурпурной восковой печатью, украшенной гербом, на гербе были изображены лев, орел, барсук и змея, а в середине большая буква «X».
– Давай поживее, мальчишка! – крикнул из кухни дядя Вернон. – Что ты там копаешься? Проверяешь, нет ли в письмах взрывчатки?
Дядя Вернон расхохотался собственной шутке.
Конечно можно было бы спрятать письмо или сразу его прочитать, но я уже решил следовать сценарию, так что просто вернулся в кухню, все еще разглядывая письмо. Я протянул дяде Вернону счет и открытку, сел на свое место и начал нарочито медленно вскрывать желтый конверт.
Дядя Вернон одним движением разорвал свой конверт, вытащил из него счет, недовольно засопел и начал изучать открытку.
– Мардж заболела, – проинформировал он тетю Петунью. – Съела какое-то экзотическое местное блюдо и…
– Пап! – внезапно крикнул Дадли. – Пап, Гарри тоже что-то получил!
Я уже собирался развернуть письмо, написанное на том же пергаменте, из которого был сделан конверт, когда дядя Вернон вырвал бумагу из моих рук. На третий день Зоркий Сокол заметил что в доме не хватает стены… блин как я его только не вертел и всё равно почти успел открыть, Дурслии просто гении дидукции и наблюдательности!
– Это мое! – возмутился я для порядка, «пытаясь завладеть бумагой».
– И кто, интересно, будет тебе писать? – презрительно фыркнул дядя Вернон, разворачивая письмо и бросая на него взгляд. Его красное лицо вдруг стало зеленым, причем быстрее, чем меняются цвета на светофоре. Но на этом дело не кончилось. Через несколько секунд лицо его стало серовато-белым, как засохшая овсяная каша. Блин как жаль что камеры нет!
– П-П-Петунья! – заикаясь, выдохнул он. Дадли попытался вырвать у него письмо, но дядя Вернон поднял его над собой, чтобы Дадли не смог дотянуться. Подошедшая Петунья, большая любительница сплетен и слухов, взяла у мужа письмо и прочла первую строчку. На мгновение всем показалось, что она вот-вот потеряет сознание. Тетя схватилась за горло и втянула воздух с таким звуком, словно задыхалась.
– Вернон! О боже, Вернон!
Тетя и дядя смотрели друг на друга, кажется, позабыв о том, что на кухне сидят ещё Дадли и я. Правда, абстрагироваться на долго им не удалось, потому что Дадли не выносил, когда на него не обращали внимания. Он сильно стукнул отца по голове своей узловатой палкой.
– Я хочу прочитать письмо! – громко заявил Дадли.
– Это я хочу прочитать письмо, – «возмущенно» возразил я. – Это мое письмо!
– Пошли прочь, вы оба, – прокаркал дядя Вернон, запихивая письмо обратно в конверт.
Я не двинулся с места.
– ОТДАЙТЕ МНЕ МОЕ ПИСЬМО! – прокричал я.
– Дайте мне его посмотреть! – заорал Дадли.
– ВОН! – взревел дядя Вернон и, схватив за шиворот сначала Дадли, а потом и меня, выволок в коридор и захлопнул за нами дверь кухни.
Дадли тут же устроился у замочной скважины, а я залез к себе в чулан и активировал подслушивающее заклятие.
– Вернон, – произнесла тетя Петунья дрожащим голосом. – Вернон, посмотри на