Поэтические миниатюры 2010-2016 гг (СИ) [Соня Никольская] (fb2) читать онлайн

Никольская Соня
Поэтические миниатюры 2010-2016 гг

Поэтические миниатюры 2010 -201 6 г г .

Незнакомка

Я знаю, где-то далеко есть жизнь - там дама в шляпе, жемчугах, наполненным бокалом, слегка высокомерным взглядом сочно-красных губ из под полей... Из под полей опущенных глубоко черной шляпы. Игра тут линий - повелевающей перчатки, обнажено-строгий вырез пиджака, и линии все той же непокорной шляпки... но имени не знаю я... Сейчас мне показалось - ушла от Блока ты, и ко мне за столик бесшумно ты подсела... Быть может, я уже не пью вина, быть может, я испил его до дна, и мне хватило, чтобы оценить вкус жизни, уходящей жизни, дорогая... Зачем же ты, о, дева, Незнакомка, так близко подошла...

4 и 10 января 2010

Записка

Когда уйду - не плачь. Горька мне чаша твоих слез. У изголовья встань. Сплети венок из роз, и пусть благоухает он рубиновым кольцом поверх вуали черной. Вернись домой одна, налей вина в бокалы, и свечи пусть горят, расставь их на полу, на окнах, стульях, полках. Тобой я буду любоваться. Приподними вуаль и жди. Незримо подойду к тебе и руки поцелую, колени обниму, щекой прижмусь я к шелку траурного платья, и тихо повторю признанье юноши, ты помнишь? Дрожа всем телом, путаясь в словах, сказал - люблю... и потерял сознанье. Не смейся, дорогая, и не плачь. Люблю - пусть разольется эхом в мирозданье. Люблю, и пробил мукам час. Меня уводят, мне не верят, слышу чей-то скрежет, страшно. Не отпускай руки...

14 января 2010

Похожа ты на розу...

Она спит. А я не перестаю любоваться ею. Такая хрупкая, нежная... У меня слегка кружится голова... Можно ли так долго смотреть на жемчужные плечи, изогнутую, как ветвь, тонкую шею... Легкими прядями рассыпались по лицу непослушные волосы. Нежные локоны ревностно прячут глаза и губы, я целовал их когда-то... Я пришел, милая. Стою. Любуюсь. Плачу. Я больше не в силах сдерживать слез. Да и зачем, когда ты так прекрасна. Не шевелись, похожа ты на розу, которую оставил на столе, покрытом белоснежной тканью. Оставил и ушел. И дверь закрыл, и дверь на ключ я запер...

22 апреля 2010

О вечности

О вечности и одиночестве вы говорите с жертвенным немногословием, как будто делаете несколько мазков акварелью по мокрой поверхности и уходите, а линии сами расплываются в нужном направлении, заполняя пространство... Я любуюсь, глядя, как вы пишете... и вижу слова, вы говорите: "У жизни долгое эхо... С кем, кроме Бога, разделить одиночество?" Как вас уберечь?.. Но это лишь немой вопрос. Вы принадлежите вечности...

30 июня 2010

Письмо

Открыл глаза. Смотрю в окно на небо. Какое это все-таки счастье - видеть это небо и рассвет. Картинка меняется каждую минуту. Сквозь голубое проступает розовое, расплывается, расплывается, и вот уже одна полоса застилает другую, или ложится поверх длинным мазком, и так - слой за слоем, небесный утренний пирог.

Марго спала. Осторожно, чтобы не разбудить, уселся на кровати и переложил со столика на колени ноутбук. Приветственные звуки разбежались по углам комнаты, как белые мышки. Марго коротко вздохнула и чуть повернула голову. Спит. Я же бросился в Сеть, как в омут. Съешь меня на завтрак с чашечкой кофе!

- Привет, - протянула она, и в голосе улыбку я услышал. Рука ее скользнула по спине. Я обернулся, просиял, и снова прыгнул в Сеть. Не отрываясь от дисплея, нашел ее холодную ладонь, поднес к губам, целую пальцы. А сам читаю. Ловлю порхающие буквы, предложения, абзацы жадным взглядом, пока Марго вдруг не надула губки. Тогда все также, не глядя на нее, я стал читать стихи. Я их читал глазами, она же слышит только голос:

- Возможно, вы его так долго ждали, -

Сказал гонец с глазами цвета ветра,

Вручил письмо с улыбкой незаметной,

И скрылся в свои каменные дали.

Открыл письмо, сел в кресло

И читаю:

- С ней хорошо. С ней очень интересно.

Я по тебе немножечко скучаю,

Но все же - я довольна новым местом.

Теперь мой дом - ее футляр со скрипкой.

Я слышу ее музыку так часто,

Что крылья обрела. Над миром зыбким

Летаю там, где время вновь

Не властно.

Она меня берет с собой на танцы,

В кино, на дни рожденья, в магазины.

Я вместе с ней листаю скуки глянцы,

Пью полночи немыслимые вина...

Ты знаешь, ты был прав

Она тоскует.

Тебя ей не хватает,

Но конечно,

Не страсть и не любовь

Ее волнуют...

Вновь образ твой рисует

Краской вешней

Она. Я - рядом с ней,

Вишневой тенью.

Запоминаю каждое мгновенье...

Она прочтет твои стихотворенья

Внимательно, но как всегда

Спеша, и скажет... Нет.

Не скажет. Вышло время.

Решай, что будешь делать ты теперь.

А я, подружкой верною, за нею

Лечу всегда.

Пока.

Твоя Душа.*

- Кто это?

- Один поэт с Прозы.

- Почему с Прозы? Что он там делает?

- Написал тебе письмо, как видишь.

- Ты шутишь?

- Как никогда серьезен.

- Ты... написал?

- Я... прочитал. Я вскрыл твой ящик. Ты мне изменяешь, - говорил спокойно, с серьезной миной, глядя ей в глаза.

- Ты шутишь?

- Как никогда серьезен.

- Я не верю.

- Молилась ли ты утром, Дездемона? - не обращая вниманье на ее смущенье и улыбку, продолжал.

- Я тебя... люблю.

- Верю... Верю твоим глазам бесстыжим, - рискнул продолжить этот танец.

- Бесстыжим? - с отчаяньем воскликнула она.

Не знаю, съел бы я сегодня что на завтрак, но спас меня звонок по скайпу. Очнулся от игры... Мне всегда так плохо, когда читаю ей стихи, которые не написал своей рукою, которые поэт у вечности принял как данность. А я лишь прочитал...

4 июля 2010

___________________

* В миниатюре использовано стихотворение Игоря Щеулова "Письмо от Души". (Прим. автора.)

Моя любимая девочка

Тебя я встретил ранним утром, ты мне игриво улыбалась, обнять позволила как будто неохотно, а в поцелуе страстном глаза закрыла ты притворно, и туфелька твоя мне на ботинок встала, но я не обратил вниманья, букет цветов в руках держал я крепко, я ждал ответ на важный и решающий вопрос: моя теперь ты или не моя? Ответь же!... коварная, ужель не помнишь... не я ль в обед тебе помог съесть борщик красный со сметаной? А с косточками рыбу - не я ли доедал? Компот тебе оставил, и пюре не трогал, я ведь мужчина, мне тощая невеста не нужна, а в тихий час?.. не я ли белые колготки тебе, пыхтя, снимал и аккуратно положил на стульчик?.. коварная кокетка, жеманная противная девчонка. Гляди! Получишь у меня! Кому сказал? Отдай конфету! Живо! Чего ревёшь?! Сопливая девчо-о-онка!

11 июля 2010

Послушай...

Мне столько нужно тебе сказать... ведь наше счастье будет недолгим... Мне столько ночей придется украсть у той другой, и верной и доброй. Мне столько надо тебе показать... дыханий - утренних - жалобных - стройных. Мне столько придется тебе сказать... в минутах - нотах - легких - мелодий. Мне трудно будет тебя искать среди уходящих потоков мысли. Мне трудно будет с тобой танцевать, предчувствуя сны, где на белом - белое - быстро - быстро. Мне столько нужно тебе сказать... сейчас... сейчас... сейчас... подожди же... Мне очень будет тебя не хватать... чу, ангелы... слышишь - слышишь - слышишь...

16 июля 2010

Элегия

Я скучаю, по тебе скучаю, вот маски разложила на столе подобно картам. Сижу в раздумье, улыбку ты сорвал мою, увез с собой, увез. Не верю, что так быстро обо мне забудешь. Не верю, что ночами ты не спишь, и сны не видишь, в которых меня нет, не верю. Тебе уютно? Ты летаешь? Мне сказали, проводишь дни в уединенье, с книгой... Не вспоминаешь обо мне... Вот я блеснула вдалеке не то лучом, не то голубкой белой. Но ты... лишь безразлично посмотрел. Но ты... лишь тяжело вздохнул. Но ты... закрыл глаза. Ты вспомнил обо мне. Увидел, как стою я у дороги. И мимо пролетают птицы, и мимо пролетают звери. А я не знаю, что ты смотришь на меня. Зову на помощь. Как трудно устоять на перекрестке, милый... Как трудно не дышать, раздеться... перед сном, когда твои глаза закрыты... Я скучаю...

20 июля 2010

Любовь

Любовь капризна и беспечна?.. нет ... то прихоть или страсть, им очертанья зыбкой неги и утешенья неизвестны. Вернитесь, господа... я слышу звуки скрипки... она поет... быть может, нежно плачет... не уходите, господа... божественно играет скрипка... вот так любовь коснется тихо шелком платья, уйдет, и не пойти за ней... уж будет невозможно. Пожалуйста, не плачь. Я расскажу, как дует ветер. Любовь и ветер так похожи... как легкое дыханье ночи... как неугасимая лампада вечно светит... ты только не спугни... вспорхнет и улетит неведомо куда... оставит звуки скрипки... и слезы... слезы... слезы...

21 июля 2010

Проходящий поезд

Прости... ухожу... не чувствую... ничего... пустыня... не жди... живи, как раньше... закрыв глаза, не возвращай былое... а впрочем, поступай как знаешь... теперь это твоя боль... а для меня, так... проходящий поезд...

7 августа 2010

Магда

Сколько лет я жила, как во сне... сколько лет... Прости, отец, к тебе я прихожу, когда уж слишком поздно, ты только не вставай, со мною все в порядке, правда... Да кто бы мог меня обидеть, когда я сплю? Сама не верю... музыка, концерты, а замуж выходила только потому, что было лестно ... да кто откажет, когда Маэстро руки и сердца попросил? Страсть не знала... Любить... любила, как дитя полно любви к отцу и матушке, и ко всему живому... Близость мне была как будто не понятна... Так и сейчас, отец... не знает мое сердце мук, терзаний, а плоть - влечения и зова... Быть может, я другая? И что со мной не так? Твоя любовь меня хранила, твоя забота заменила дружбу сверстников и сверстниц... Когда бы я могла придти к тебе ... но ты не позовешь... "Не время", - скажешь... Рано, знаю... И что мне делать? С тех пор, как ты ушел... я сплю... хожу с закрытыми глазами. И стыдно мне осознавать, что приношу невольно боль друзьям и близким... Мне говорят: холодной красоте друзья - брильянты... и колье на шее застегнет рука влюбленного мужчины. Я в зеркало смотрю, себя не вижу... твои глаза как будто смотрят на меня... Я вспоминаю первый выход в свет и танец на балу. С каким достоинством ты подводил меня к друзьям, коллегам, меценатам... знакомил. С какой любовью на меня смотрел и говорил, что в мире нет такого совершенства, и красоту я получила в дар от Бога, и эта красота превыше всех талантов... И вот теперь пришла домой, где больше нет тебя. Сижу на кухне, разливаю чай для нас двоих, задумчиво смотрю на небо, и вижу - ты стоишь как будто у окна, читаешь мне сонет Шекспира, а я смотрю, не отрываясь, и сердце замирает в паузах глубоких... И вот мне кажется, что замерло оно навеки...

12 августа 2010

Скрипка поэта

Стрелки часов бегут, летят, как твое воображение. Прости тех, кто тебя не заметил, они вернутся. И если спросят: "Который час?" Не пугайся, скажи что: "Час уже пробил..."

17 августа 2010

Поэт дождя и ветра

Последний танец?.. Ночью?.. Постой, не уходи, не время. Тебе сыграю я на скрипке, пронизанная до нитки серебряными струйками дождя. Там, у креста найду тебя. Ты пишешь книгу, знаю. Ноктюрн прогулок укрываешь робко, чтоб не промокло сердце еще нетронутых страниц. И пал уж кто-то ниц... И плачет... Слышишь? Душу рвет. Да хватит, мочи нет... Не голоси! Поэта не найти, ушел он. Понимаешь?.. Еще не пробил час, чтобы вернуться... Кого вы ищете? Кого ж? Средь мертвых его нет. Ищите там, где умирают от любви. Где сонм поэтов в небе чистом... Ищите там... А я на скрипке вам сыграю мелодию дождя и ветра... Последний танец... Поэт, твой выход... Тебя никто не потревожит... Все ушли. Ни звука... Говори...

18 августа 2010

Музыка

Музыка придет ко мне с рассветом. Глаза открою - вопрос стоит, как призрак: "Зачем так долго ждать? Единственная разве не с тобой?" И правда, думаю, какой же глупый, бесценные минуты потерял во сне, проспал всю жизнь, проспал. Иду к роялю, и, не открывая крышки, главу кладу на твердь, которая у ночи черной цвет тайком украла. А там, как будто под могильною плитой, лежат безмолвно клавиши рядком. Ничего. Сейчас. Случится. Сяду поудобней. И вот они, фарфоровые звуки, слетелись, будто голубки. Я улыбаюсь. Я глазам не верю. Они, то вдруг взлетят, парят кругами в небе, то возвращаются, к ногам садятся. Я не верю. Я глазам не верю. Остановиться не могу, не в силах. Играю. Чудится, что небо опрокинулось в мелодии вселенной... Сколько звуков, вздохов, грусти и страданий. Вот Моцарт, вот Шопен, и душу холодящий Шнитке, взметнулся Лист Икаром, рапсодию прижав к груди. А вот, смотрю, по облакам идет величественный Бах, в органа трубы дует. Гром небесный. Рай... "Ах" - пронзила сердце боль, блаженством напоенная стрела... Не зря проснулся... Ты тут! Стояла рядом! Муза!.. Ты... Прекрасна!

20 августа 2010

Признанье скрипки

Оставил скрипку и ушел. И плач ее залил мне дом. Ручьи мольбой сочатся с крыш и стен. Твоих признаний слезы. А я стою промокшая от счастья. Что сделал ты? Как мог оставить скрипку? Сокровенную молитву сердца? Признанье глубоко коснулось потаенных струн... Души моей избранник, господин, правитель. И вслед тебе лечу незримо. И буду пребывать с тобою в радости, печали, славе и болезни, покуда смерть не разлучит... Нежданное признанье скрипки! Красноречивей слов, молчанья, взгляда. О, душу рвущий плач! Стрелой взмывает в небо! И попадает в сердце! Признанье скрипки... пылкая любви молитва...

24 августа 2010

Грусть

Со мною грусть разделит вечер. Просто посидит немного, и уйдет. Послушай. Вот странно. Мы ведь ждали этой встречи. Нет, нет. Не уходи. Не двигайся. Дай, разгляжу тебя... Вот диво. Ты красива, грусть... Не знала? Глаз не отвести... Такая хрупкая. Почти былинка. А глаза то черные, то голубые... Не может быть. Я прочитала в них слова, почти как в книге: "Я не любил. Я только прикоснулся. Позволь с тобой остаться ненадолго. Не отвергай. К тебе тянусь я всей душою. Но не люблю. Ты понимаешь, это слишком больно - любить тебя. И я не в силах... решиться. Боюсь, умру, любя. И что тогда мне делать?" Что делать? Грусть... Ты слышишь? Он спрашивать меня еще изволит? "Не плачь", - и грусть коснулась моих глаз, утерла слезы. Я головой слегка кивнула. Все. Не плачу. Лучше б не читала... Она же говорит: "Ты заглянула в мои черные глаза... А в голубые не смотрела". Я слушаю, не веря, что надежду дарят мне. И в голубую бездну заглянула. Смотрю, смотрю и вижу: "Я люблю тебя. Люблю". О, Боже...

27 августа 2010

Любовь не умирает

Вот я и дома. Все лето добиралась и сентябрь. Теперь, когда тревоги позади, паркет блестит, сверкает позолота, гуляю я по залам одиноко. А в зеркалах цветные витражи картин далеких. Вот прошлое берет меня под руку, задумчиво идет, сутулится, глядит под ноги. А настоящее пьет чай на кухне. Будущее... украдкой смотрит, и тихо шелестит листвой осенней в парке. И мне тепло. Тепло, - так на душе спокойно. Я знаю, время будет длиться вечно, и мы в нем отразимся. Любовь не умирает... Она, ты знаешь... долготерпит и не мыслит зла... Не радуется неправде, верь, - так милосердна и добра. Сорадуется истине с улыбкою безмолвной. Всё покрывает, друг мой. Всему верит, как дитя. Надеется и переносит все страданья. Любовь не умирает никогда ... и пребывает вечно... в мирозданье...

11 октября 2010

____________________________

В миниатюре использованы слова о любви апостола Павла из Первого послания Коринфянам. (Прим. автора.)

Улыбка Бога

Вот я пришла. А ты глаза отводишь. Хотел увидеть в подвенечном платье? Глупый. Так разве я тебе такой не нравлюсь? Говорят, мне черное к лицу. Сегодня я играла в "Живом трупе". Спешила. Думала, ты под дождем совсем промокнешь. Ну что ты плачешь? Чего ты испугался? Я с тобой, как прежде. Все тот же ресторан, все те же лица. Ничего не изменилось. Видишь? И нас никто не замечает. Ну, может быть чуть-чуть. Тот офицер, что слева у окна. Он, как и прежде, смотрит на меня. Шампанское еще прислал, когда мы в первый день здесь появились, помнишь? Какой гранатовый браслет? Опять... ревнуешь. Не успокоишься до смерти. Как неприятно это недоверье. Как разъедает душу. Причиняет боль... Ты побледнел, как полотно, и весь дрожишь. Зачем себя изводишь? Мало... тебе было на своей Голгофе? Все хорошо, не плачь. Давай уйдем. Сегодня вечер очень теплый, и дождь прошел. А утром так светило солнце, как будто лето заглянуло сквозь золотистую листву деревьев в парке. Я шла и улыбалась, - так ликовало сердце. И мне казалось... Послушай, а разве ты не видел? Улыбку Бога...

31 октября 2010

Отпусти

О, Святый Отче... Ненадолго отпусти меня к возлюбленной моей. Она так одинока и больна. Я посижу незримо, сон ее храня, у изголовья. И вспомню все, что выпало на мой недолгий век. Красавица... Красавица моя! Я слышу ее чудный смех, ловлю приветливую, нежную улыбку. Ты добрая, я говорил, когда она вдруг злилась на меня. Ты лучшая, я говорил, когда меня бросала, уходя к другому. А я уже не жил, я умирал. Я пил, буянил. Ненавидел... И вот она больна и одинока. Нет, не она ушла. А я ее оставил. Я - жестокий!..

14 дека бря 2010

Не приходи

О, ежели бы ты всегда со мною оставался. Не уходил в тот мир иной. Не знала б я тоски. Тоски безмерной, бесконечной. Меня обрек нести венец вдовы и скорбной и беспечной... И груз всех тягот жизни, нищеты... За мною следуя, как тень, хранишь от всех, себе присвоив, выпив без остатка. Забыв. Забыв, наверно, какой ценой мне одиночество завещано тобой. Зачем приходишь, сон мой растревожив сладко. Сладко? Любовными утехами мне распаляя кровь. Не приходи! И не гляди украдкой! Твоя забота, как отрава. Напоминание всего, что не сбылось.

17 декабря 2010

Отведи меня к солнцу

Выйду на улицу... прислоню ухо к лету... жду, жду... где ты, любовь? Где ты?.. Лето вздыхает... Лето знает, я не вижу солнца... Плачет. Гонит прочь болезни... А они, как черти, хороводы водят... вокруг меня... От меня до любви - тьма... От меня до любви - пропасть... От меня... Я за руку лето взяла... "Отведи меня к солнцу. Отведи меня к солнцу..."

14 июля 2011

Тоска в летнюю ночь

Какая-то тоска объяла душу. Зачем пришла? Ведь не звала. Она и спрашивать не стала. Открыла дверь, вошла. Хозяйка. И смотрит, смотрит, будто не знакомы. "Уйди", - махну рукою безразлично, как неотвязчивой цыганке. Она же - нет, все ходит, ходит, за спину руки заложив. Томит молчаньем. Холодом томит. Томит неведеньем - случится, не случится. Сейчас. В минуту эту. Что произойдет? Ночь за окном. Окно открою. А там не ночь, а мрак. И звезды слишком высоко. Почти не видно. И ни души. И как-то странно, ведь еще не поздно. Двадцать три часа. Откуда тьма такая? И фонари горят, и в окнах свет в домах через лесок мерцает. Не понимаю. Тоска. Она и в небе отразилась. Ночь разная всегда. Вот и подумала, не только мне, и небу тяжко, когда тоска приходит молчаливою убийцей, и ослепляет кого не попадя, сверкнув кинжалом острым. И небо-небушко теперь незрячим оком на город смотрит, на меня... "Тоскуешь?" - спросит. "Нет, - отвечу, - тоска сама пришла. Я не звала ее. Мы с нею не подруги". - "А кто с тоскою дружен?" - вдруг небо удивится, не глупая ли я?.. И мне со вздохом скажет: "Иди-ка спать". И я пойду. Ведь завтра у неба будут ясные глаза... Глаза надежды... "Ну. Пока", - скажу я на прощанье. "Пока... До встречи... Очей очарованье. Веришь?" - "Да!.."

26 августа 2011

Перед зеркалом

Я слушала твое дыханье. Я помню, как читал стихи. Я знаю, ты, как и я - не вечен. Я знаю, мы умрем, быть может, от тоски. Не надо отсылать записки, написанные в спешке, на бегу. Хотя, прости, я помню, ты сказал, что собираешь слезы откровенья: "Я берегу мгновенья". Их носишь в потаенных уголках души. И прячешь, сложив листок, в пальто, во внутреннем кармане пиджака. Но чаще хранишь мгновения под сердцем. Ты говорил: "Как ты прекрасна... Хороша". И взгляд бежал по обнаженному изгибу, и губы лишь слегка касались маленькой груди. Да, знаю. Помню, ты боишься мысли, что, как иллюзия, я вдруг исчезну. Что ж... Живи и чувствуй, как велит душа. Твой мир, поверь, вторженьем не нарушу. Я и сама люблю побыть одна. Прощай. До встречи. Я села перед зеркалом точь-в-точь, как ты в последний раз меня увидел. Стоял уж на пороге, и вернулся. Опустился на колени, целовал...

18 сентября 2011

Блаженство

Блаженство... оставаться с тобой. В твоих снах. Плыть по течению твоей мысли. Быть украденной из жизни. Блаженство... видеть твое лицо. Любить тебя. Закрывать глаза вслед уходящей волне твоей страсти. И быть застигнутой ею до головокружения. Блаженство... парить в невесомости чувств. В плотности воды, держащей меня на плаву. Прощаться с поцелуем, твоим дыханием, чтобы встретиться вновь. Блаженство... Скажи, что я не сказала? И... Продолжим...

21 сентября 2011

Плач девы

Любовь моя, отчего не зовешь? Отчего грустишь, когда я рядом? Неужто разлюбил? Неужто не мила? Неужто краса моя не в радость тебе, миленький ты мой? Ай, зачем молчишь? Зачем томишь душу? Али власы мои, на плечах лежащие, не расплетал из косы? Али руки и ланиты мои поцелуем не обжигал? Не тебе ли, добру молодцу, я любовь свою отдала? Ай-ай, горе мне! Горе мне, деве ласковой, доверчивой! Ай, горе мне, сиротинушке, не простят меня родные мать и батюшка! Ой, не мила, не мила... Ой, знала ли, знала ли?.. Ой, честь моя поруганная... Кто ж пройдет и не осудит меня?.. Плачу, сердце надрываю! Аль не слышишь?.. Неужто разлюбил меня, ясноокий ты мой? Неужто оставишь одну горевать? Не простишь за любовь к тебе безумную? Оглянись, ненаглядный мой! Дай посмотреть напоследочек на милого моего, ибо не жить мне, не жить мне на белом-то свете! Ой, оглянись, любимый! Пыльна дорога за тобой. Оглянись напоследочек! Может, краса моя, слезами омытая, тронет сердце твое... И вернешься ко мне, назовешь желанною невестою!.. Ой, горе мне, деве-девушке... Ой, возвратись, ясноокий мой!.. Не вырастит трава на месте, где возлежали мы! Солью слез моих пропиталась земля... Ой, вернись, соколик мой! Ой ли?.. О-о-ой...

23 сентября 2011

Сейчас я Nova

Последний кадр я оставляю за собой. Не путайте с последним словом. Хотя... работала, как вол... Могу себе сказать два слова? Такая я. Уставшая... Довольная от воплощения идей. Постой. Сейчас я Nova. Звезда. Ты понимаешь? Небосклон. Что для тебя не ново? Смеешься? Впрочем, рассмешил. Но знай, что завтра... я начну с нуля. И так всегда - работа как дыханье дня, открытие себя, тебя, ее, нас, мира... Стоп. Не говори. Снимаю. Последний кадр. Прощай, рабочий день - вчера... Сейчас я Nova.

25 сентября 2011

Он, рыбы, ночь и снова он

Ты видел меня у окна? Как странно... Площадь была пуста, дороги одиноко озирались, ни души, ни сквознячка... Лишь рыбы по небу летали... Одна сказала мне: "Тебя не может забыть один малыш". Я проводила ее взглядом до угла, пожав плечами. Другая, зрачком вращая, прошептала: "Лет двадцать тому назад тебе было стыдно тут стоять в столь поздний час, ты помнишь?" Говорю ей: "Помню... И что? Жизнь пролетела быстро". Тогда она, подплыв к окну вплотную, мне будто в душу заглянула, и тихо на ухо пропела: "Она распустила волосы и настала ночь..." И эхо в комнате вдруг заметалось, ей вторя: ночь, ночь, ночь... "Нашла, что вспоминать..." - безразлично отвечаю. И рыба грациозно уплыла. А я смотрю на темноту окон в домах и думаю - надо же, все спят. Фонари... и те вздремнули. И в шали переулки завернулись, чего-то ждут, молчат. А ты так неожиданно вдруг появился. Сказал, что видел, что смотрел всю ночь, как я стояла у окна, спала с открытыми глазами... Ты говорил со мной. Я отвечала. И было так тепло в ту ночь... Рыба, ты где?! "Чего тебе?.." Послушай. Сделай милость, подплыви. Скажи ему, что я влюбилась... Ничем я не рискую, ты пойми! Тебя он не услышит, во сне ему слова прибьет ночная мгла к подножью сердца... Согласна? Ну. Плыви. Плыви к нему тогда...

2 7 сентября 2011

Прощайте...

Я приняла вас не для того, чтоб исподволь внимать признаньям. Не стоит, уж поверьте. Решено. Я выхожу замуж. Венчанье, торжество - все будет скромно. Вы знаете, Россию вскоре мы покинем. Прошу вас не писать, а более того, не следовать за нами. Я не люблю вас. Заграница вас не исправит. Как не вернет и чувства, которые, не скрою, к вам питала. Вы, верно, сомневаетесь в серьезности решенья моего. Так знайте, всей душой, всем сердцем я полюбила графа. С ним не расстанусь я до смерти. Быть спутницей его... Его, возможно, лебединой песней... считаю для себя высокой честью. Отныне мы с ним вместе. Вместе. Навсегда. Прощайте...

2 октября 2011

в сиянье розовом над морем

Никто не властен над душой... Бог дал - Бог взял. И я взлечу над морем в сиянье розовом навстречу солнцу. Оттолкнусь от берега песчаного босая. В тот миг, когда я в неприветливой Москве ищу ответ: "Правды нет. Нет?" Я оттолкнусь от берега босая, и полечу. Меня коснутся брызги соленой, как слеза, воды. Но я уже порхаю. Движенья рук легки. Легки... "Воспари", - слышу голос волны. "Воспари", - вторит берег шершавый. "Воспари", - тянет нить золотую блаженство, сокрытое в сонме туч. И пена шипит: "Я учусь. Я учусь".

30 октября 2011

Осеннее

Я сижу, а меня нет... Почему? Почему... Не оттого ль, что неприкаянна? Не оттого ль... Не надо... Сейчас - хорошо, и ладно... Сейчас - тишина, и славно... Сейчас я одна, и мне хорошо. Ветерок прилег на ветвях, не шумит. Я могу чуть-чуть помечтать. Понаблюдать сквозь мысли за небом, ведь небо стоит, и с грустью, превеликой грустью смотрит на меня. Небо все знает. Небо страдает. Небо... молчит, как и я. Нам есть, что сдерживать внутри. Нам есть, что скрывать. Нам есть... ну, не плачь, я без зонта. И ягоды рассыпались из лукошка... И листья в траве лежат без вздоха. Им одиноко. Мне одиноко. Как хорошо с тобой молчать, лесная тишина. Как хорошо на пригорке сидеть и ничего не ждать. Спать с открытыми глазами. Мое мгновенье истины. Мое маленькое откровенье в никуда. И негде голову приклонить. И некому венка свить... Некому из ладоней воды испить. Ничего... Я накину плед, и еще посижу. Знаю, ветер поймет меня, ляжет у ног. Будет долго смотреть мне в глаза, чтобы тихо сказать: "Я продрог..."

9 ноября 2011

На веранде

Не грусти. Ну, не грусти... У меня есть дом. Пусть в этих строчках, на бумаге. Зато он наш. Такой чудесный дом с верандой. Плетеный столик, керосиновая лампа, стул. На воздухе прохладно, но я тепло одета. Сижу и жду. Ведь ты приходишь в час, когда уж облетают листья... Я ставлю самовар, завариваю чай, варенье из облепихи приношу. И вечерком, когда луна встает на небосклоне черном, я слушаю твои стихи. Их очень много. И ты читаешь по блокноту, по вложенным листочкам, и они вот также облетают с твоей руки, как с ветки, ложатся плавно на пол. Мы смотрим вниз. Молчим. Ведь это жизнь твоя упала... Ты говоришь: "Пускай лежит. А - нет, его подхватит ветер..." И в этот миг всегда неразговорчив ты и тих. Я же, когда уходишь ты поплакать за ограду, собираю по одному упавшие стихи, и прячу в карман юбки. "Что? Унес?" - ты спросишь, возвратившись. Я опущу глаза и шепотом скажу: "Унес. Ты знаешь, ветер - дерзкий..." И так... всю ночь...

12 ноября 2011

Времена года

Привет. Не знала, что ты прохладна к зимушке-зиме... А я, представь, люблю все года времена. Но чтоб здоровенькими были, как младенцы, и во всей красе, - смешенья красок, наложенье лиц на фреске месяцев сестер-собратьев не... не люблю. Не люблю я осень в самом сердце января. Не люблю, когда весну-задиру отшлепает зима морозцем, как кнутом соленым. А затяжной весной (ты знаешь, лес в листве уже зеленой, травка, ранние цветы, а утром заморозки, и весь день холодный) жду, когда настанет лето. И напитавшись зноем и свободой, бегущими ночами среди бела дня, короткою юбчонкой, смехом за столиком в кафешке, иду за гробом безутешною вдовой по улице осенней... красно-желтой... И черная вуаль длинна, и тянется дорожкой скорбной... И вот, похоронив мечты и радость, бреду сквозь осень... Привыкаю. Горюю по опавшей красоте, прибитою к земле дождями. Смотрю как ветер одиноко бродит меж кустов и веток неприкрытых, сиротливо ждущих снега... А снег уже в пути. Дорогу снегу! Пусть будет все кругом... белым-бело...

19 ноября 2011

The Sound of You and Me

Сколько лет стою так, возведя очи к небу? Сколько лет. А тебя все нет... Ты не приходишь. Почему? Не ты ли мое счастье в далекой стране? Не ты ли одинокий голос, отраженный в мерцании снега и дорог? Как ты там? Видишь ли меня среди кустов крымской скумпии? Красный платок поднесла к лицу, спрятав ладони, сложенные в молитве... Разве ты не слышишь меня? А зачем тогда сны?.. Если я вижу тебя, то и ты... Так бывает, я знаю. Между мужчиной и женщиной, у которых украли случай. Случай - встретиться вопреки... Ты послушай... Я буду ждать тебя, возведя очи к небу. И простою так вечность... А ты будешь всю жизнь писать для меня, не зная, что я услышу твои печальные песни. А я их слышу... "Don't you know this sound? It's you and me. You and me"... This is the sound of you and me.

20 ноября 2011

Сердце ждет

Слушать тебя. Слушать. Ждать тебя. Ждать. Очень далеко. В снегах город твой. А ведь родом ты из Обетованной... Как, впрочем... все мы понемногу... Пой, радость моя. Пой... Сколько женщин будут ждать тебя, ты и не знаешь... Снег забрал твою грусть. Стал властелином... Далека страна твоя. Не приехать. А если рискнуть, не замерзну ли в долгих вечерах, снежных ночах?.. Разве что голос твой всегда будет рядом... Слишком нежный для суровых широт. Слишком ранимый. Слишком... Пой, радость моя. Сердце ждет.

22 ноября 2011

В прозрачной тишине

Тебя нашла лежащим на пологом камне, будто изваяние. Без одежды. Дождь омыл твои раны, земля впитала кровь. Лицо казалось мне живым, взгляд устремлен был в небо. Спокойно ты смотрел на восходящие светила, и дни сменяли ночи, но ты был равнодушен к разноцветью жизни красок, и даже бабочка, что складывала и расправляла крылья, застыла на груди твоей печальной маской ожиданья. Уж больше не взлетит... Красавица лесная разделила сон с тобой навечно. А я стою, держа светильник негасимый, с печалью девы, вся в думах о тебе... Прекрасен ты... в своей смертельной неге, в молчанье хладном, в прозрачной тишине...

7 декабря 2011

Снег

Выпал снег. Долгожданный. А мне не холодно. Мне б распахнуть душу, остудить. Иду, похрустывая, в тишине, в белом сне, в белой мгле. Возьми меня, морозец робкий. Веди тропою без тропы. А лучше расскажи. Тихо так, на ушко. Сколько мне осталось? Снег... Ну? Не молчи...

10 декабря 2011

Зимняя ночь

Сегодня ты моя... Послушай, не стыдись... Твоя нагота внутри... Пойми, есть обнаженность, которой не коснутся даже руки, поцелуи... Не прячься в бело-кружевную шаль. Я сам дрожу и, глядя на тебя скучаю по обнаженному изгибу твоей как воск белеющей спины. Мне хочется увидеть тебя всю, что в том такого, когда любишь? Ты... улыбнулась. Ну как же - нет? Теперь нахмурилась немного. Не доверяешь?.. Может, разлюбила? Что прячешь взгляд? Скажи... Не подходи? Вот так? И все?.. Ну, хорошо. Пожалуй, я уйду... К другой? Зачем к другой? Похож я на повесу что ли? Уйду... навстречу февралю и снегу. Пусть ветер злой лицо мне обжигает, никто и не заметит слез... Подумают, что это лишь снежинки тают...

"Останься! Слышишь?" - "Слышу". - "Зажги свечу". - "Сейчас. Не торопи. Вот. Горит свеча". - "И прочитай. Читай мне Пастернака". - "Хорошо, уже читаю". - "И отвернись, пока я лягу". - "Отвернулся. Я здесь побуду, у окна". - "Читай. Пожалуйста, читай". - "Читаю, дорогая. Читаю, как молитву... слышишь?" - "Да... Иди ко мне". - "Иду".

Мело, мело по всей земле

Во все пределы.

Свеча горела на столе,

Свеча горела.

Как летом роем мошкара

Летит на пламя,

Слетались хлопья со двора

К оконной раме.

Метель лепила на стекле

Кружки и стрелы.

Свеча горела на столе,

Свеча горела.

На озаренный потолок

Ложились тени,

Скрещенья рук, скрещенья ног,

Судьбы скрещенья.

И падали два башмачка

Со стуком на пол.

И воск слезами с ночника

На платье капал.

И все терялось в снежной мгле

Седой и белой.

Свеча горела на столе,

Свеча горела.

На свечку дуло из угла,

И жар соблазна

Вздымал, как ангел, два крыла

Крестообразно.

Мело весь месяц в феврале,

И то и дело

Свеча горела на столе,

Свеча горела.*

16 февраля 2012

_________________________

* В миниатюре использовано стихотворение Бориса Пастернака "Зимняя ночь" (1946). (Прим. автора.)

Вынуждена не быть

Кружиться в белом платье. Зал пуст. Полы сверкают. Из динамиков - музыка, которую пишешь ты. И вот я на твоей волне. В тебе. Движенья вторят выходящей в истоме душе. Ты на другом конце вселенной, окруженный синтезаторами, проводами, музыкантами, гитарами, барабанами, усилителями, пюпитрами, нотами. А я танцую. Фотограф говорит: "Работай профилем. Профилем. Еще раз. Ближе. Не выходи из кадра. Так. Хорошо. Профиль. Профиль". Жадно стрекоча затвором камеры, он уже молчит, потому как я в экстазе. Потому как меня уже нет. А только душа. Звук и я. Звук и моя нерастраченная страсть к тебе, экспрессия, томление, изгибы, полет. Внезапно музыка прерывается, а я продолжаю движение. Снято. "Музыка нужна?" - "Да". И снова. Это не передышка. Это секундное выпадение. И вновь я в тебе. Такая, которую можно увидеть только в момент близости - на грани обнаженных чувств. Через полчаса меня никто не узнает. Я сольюсь с толпой. Закрытая, отстраненная, повседневная. Фотограф любит меня, но быть третьим не желает, хотя и видит после душа раздетой, без грима, уставшую, пьющую чай, термос на полу. Его раздражает, что я курю. "Что, вкусно?" - "Вкусно". Недовольно кривит губы, собирает аппаратуру. Пока я добираюсь через весь город домой, он выходит из студии и направляется в мастерскую. В метро я читаю книжку, чтобы не уснуть. Открываю дверь пустой квартиры, раздеваюсь и засыпаю. Утром меня ждут повседневные дела, днем по скайпу получаю первые обработанные фотографии. Я не узнаю себя. Я никогда не узнаю себя. Да и никто не узнает. У меня другое имя, образ. Он оставляет мою обнаженность чувств вечности. А я вырываю себя из вечности, бросая на алтарь повседневности, безликости, скуки, суеты. Две мои половины существуют параллельно, и одна из них всегда доминирует, циркулируя между рутиной, клиникой и домом. Денег на лечение все равно не хватает. Я медленно умираю, хотя шанс есть. Но нет стимула. Слишком одинока...

19 февраля 2012

Девушка и Ветер

- И в серый ямках талый снег... Помнишь?

- Помню.

- Зачем же ты пришла сюда? Зачем? Весной, ты знаешь, я особо нервный.

- Нервный?..

- Уходи. Этот снег. Умирающий, белый... И ты... на скамейке белой читаешь мои письма...

- Не письма - партитуру.

- А это не одно и то же?

- Не злись. Сейчас уйду, не торопи.

- Какая ты жестокая. Зачем ты следуешь за мной, как тень? И не даешь покоя?

- Я? Не даю покоя?

- Ты пьешь мою печаль. Заглядываешь в душу.

- Боже! Успокойся, ветер! Зачем ты разметал листы?

- Мне плохо. Что ты там читаешь?

- Стихи... в них слышу музыку твою.

- Пускай они летают.

- Оставь одно. На память. А! Все разметал... Ты злой.

- Я злой. Вставай и уходи. Уж вся продрогла. Разве мало?

- ...

- Что плачешь? Слеза заледенеет. Уходи.

- ...

- Упрямая девчонка! Ну и сиди. Как хочешь.

- Что лучше веточных сплетений...

- Не смей!

- В размыве неба голубом...

- Молчи!

- Тончайших венул нанесенье...

- Нет!

- На нежный акварельный фон

- ...

- Дорог чернеющие стержни...

- ...

- И в серых ямках талый снег

- Молчи...

- Вороны дремлющей, но прежде

- Прежде...

- Но прежде... Вдаль уходящий человек...

- Ветер! Ветер! Вернись! Не уходи! Мне тоже больно! Одиноко! Слышишь?! Ветер!..

9 марта 2012

________________________

В миниатюру вошло стихотворение, разбитое по строчкам "Что лучше веточных сплетений..." (1989). (Прим. автора.)

Выбор невесты

Твой взгляд умиротворенно-грустный пронзает душу... Не смотри. Иль прогони. Я лишний. Теперь я знаю, - лишний. И шрамик на запястье целовать и орошать слезами не позволишь. И быть с тобой не суждено. Любить, как прежде, нежить. Твоя подруга... я ничего не знал, - украла сердце, в мгновенье ока уничтожив мою жизнь, надежды, счастье... Я больше не задам вопросов, и если я тебя ударил (прости, прости), то лишь в порыве гнева. А гнева ли?.. Нет, это что-то больше. Ведь ты не знаешь, что чувствует мужчина, которому невеста предпочла другую... Я был сражен, быть может, обезумел. Не мог поверить, думал, это сон на грани катастрофы. И ежели проснусь - вернется все, как на востоке солнце всходит. Тебя ударил от бессилья... что-либо изменить, но в этот миг убил себя. Точнее... ты меня убила. Стенания мои, как крик немого. Ты не услышишь, не вернешься, для тебя я умер.

Где Ева?! Ева!.. змея, разлучница, порочное созданье. К тебе я обращаюсь, слышишь?! Будь проклята навеки. Пусть красота твоя увянет, и тело белое, холеное покроют струпья, язвы - так ненависть моя нещадна, горяча. Услышит Бог вопль раненого сердца. Тебя Он покарает, блудодейку, и вырвет из греха объятий мою невесту, я буду за нее молиться... А ты ж покайся... еще не поздно... Нет! Тебя я ненавижу! Гори в аду! Разлучницу простить мужчине не по силам... Гори в аду! Гори!..

О, Господи... прости! Прости в отчаянье безумного мужчину! Доселе не желал я зла ни другу, ни врагу, и мухи не обидел. Не оставляй меня, мой Боже, Боже, ибо знаю - любовь превыше зла, разлуки, ревности, убийства... И праведен тот муж, кто никого не судит... Прости за ярость, ибо грешен я...

19 марта 2012

Зачем я пришла...

Зачем я пришла в этот парк после стольких лет? Зачем я пришла... прислушиваясь к запаху талого снега? Чтобы помянуть? Чтобы увидеть нас, стоящих в обнимку?.. Мгновение, и ты не решился поцеловать, улыбнулся, обнял крепче... Зная, что не увижу твоего лица, дрожащих губ... Ты так боялся обнаженности чувств, тебе постоянно виделось лезвие, которое могло коснуться оголенной души; оно же, подобно пёрышку, плавно вращалось, покачиваясь на волне твоего дыхания, биенья сердца, вспуганного нерешительностью. Ты предпочел гореть в огне нереализованных желаний, страсти. Ты предпочел боль сердца наслаждению, полету, головокружению. Хотя... голова кружилась, и руки обнимали крепче, прокрадываясь в испуге от талии к спине, находя точку опоры для невозвращения, бегства. Ведь стоять на краю страсти для тебя было сродни поражению, псевдоподчинению. Безумство любви, - и круг замкнется... Найдешь ли себя? Вот чего ты боялся, не допуская мысли, что единое "ты и я" не лишает свободы, напротив, приоткрывает врата абсолютной свободы, когда душа говорит на одном языке с разумом, и, достигнув гармонии, вливается в божественную полифонию чувств.

Зачем я пришла... Чтобы помянуть смертельно раненную на всходе любовь?.. Чтобы ветер с запахом талого снега коснулся моих ресниц?..

27 марта 2012

Сказать - люблю...

- Прикосновенье лета, очарование весны. И воздух напоен любовью. А ты так странно смотришь, будто опьянен...

- Твой взгляд мечтательно-задумчив. И сомбреро тебе к лицу, ты в ней неотразима и прекрасна.

- Только?

- Смущать мужчин - твоя черта.

- Смущать? Ну что ты? Так ли уж коварна?

- Коварна? Нет. Ты добрая колдунья. Раз встретишь - не забудешь.

- Так встретил ты меня.

- Боюсь, что не смогу уйти. Не то сказал, прости. Забыть... Забыть тебя уж будет невозможно.

- Невозможно? Желаешь, чтобы я тобой была забыта?

- Нет, нет. Я... а есть ли шанс? Ты королева. Полна и неги, и любви. И срытой страсти.

- Послушай, Александр. Я чиста, не искушена в искусстве обольщенья. В нашем доме ты желанный гость. Родители тебе благоволят...

- Знаю, знаю. Но ты еще так молода. И... сделав выбор, не пожалеешь ли, повстречав другого? Твоя краса и благодетель известна всем в округе. Завидная невеста, наперебой тебе мужчины предлагают руку, сердце...

- Да... Но ведь до сей поры я не дала надежды женихам и повода надеяться на счастье.

- И это знаю...

- Так в чем же, Александр, сомневаться ты изволишь, пустыми мыслями лишь душу теребя?..

- Не знаю, любишь ли меня?

- Странно, что решил спросить меня о чувствах столь глубоких, сокрыв свои? Казалось мне, что ты мужчина не из робкого десятка... А тут?

- Я огорчил тебя? Опять сказал не то, и невпопад... Я думаю одно, и говорю другое. Должно быть я смешон?

- Смешон? Я бы не сказала... Пожалуй, я пойду. Воздух свеж, и день прекрасен. С подружками договорились пойти к полудню в шапито. До встречи. А вечером же - танцы, и соберется все село.

- Мари, не уходи. Послушай. Я хотел сказать...

- Что?

- Я стихи пишу. Уж три тетрадки накопилось.

- Не говорил, что пишешь ты стихи.

- Никто не знает, я их прячу.

- О чем же пишешь ты?

- О любви...

- Ко всему земному?

- К девушке единственной, загадочной, неповторимой.

- И кто она? Ну... Коль молчишь, знать, есть чего скрывать...

- Я принесу тетрадь,сегодня, к вечеру. За час до танцев.

- Что ж... Приноси, раз доверяешь.

- Мари... на танцы только не приду.

- Вот как? Ты меня пугаешь?

- Я... утром... буду ждать у водопада...

- Ты часто утром ждешь меня у водопада.

- Но этим утром будет решено...

- Не знаю, что и думать. Но приоткрыть завесу тайны, я вижу, уж никак нельзя. Тогда до следующего дня.

- Мари...

- Что Александр?

- Ничего. До завтрашнего дня...

3 апреля 2012

Белый Город

- Ты видел Белый Город?

- Это что, на карте такой?

- Значит, не видел... Закрой глаза.

- Зачем? Я что тебе девчонка - глазки там и губки закрывать?

- Дим, не тупи. А слушай. И закрой глаза.

- Ладно. Только ненадолго.

- Я сижу вся в белом, на белой мостовой, читаю книжку, точнее альбом времен Пушкина.

- А Пушкин тут причем?

- Опять открыл глаза?!

- Бож ты мой...

- Вот так. И не задавай вопросов.

- Угу.

- На мне платье, связанное крючком, белое и все из кружев.

- Белое платье?

- Опять? Не буду говорить, коль лезешь грязным сапогом мне в душу.

- Чего?! Ну, и загнула - сапогом, да в душу!

- Грязным!

- Иди ты, знаешь куда?!

- Не знаю, подскажи...

- Так... ладно... дальше... В платье... в этом... в белом...

- ...сижу, альбом листаю, там росчерки поэтов, экспромты, эпиграммы, посвященья... И ветер прозрачный, все равно что белый. Читаю строчки, провожу легонько пальцем по выведенным буквам пером чернильным. Вдруг слышу звук довольно необычный, будто кто стрекочет... А это белый-белый пес бежит по мостовой, и коготки его отросшие по булыжникам стучат! Нет, не открывай глаза, улыбайся, это можно. Только...

- Да, понял я, не идиот. Хотя, чего скрывать, с удовольствием бы посмотрел на твое вдохновенное очередным видением лицо!

- Молчи. И впрямь спугнешь фантазию мою. Она капризна, ты же знаешь. Все. Молчи и слушай дальше.

- Угу. Весь в нетерпенье.

- Так вот. Бежит, лишь носик розовый и язычок. Ведь жарко. Лето. А он такой обросший.

- Бриться надо.

- ??? а, между прочим, предварил историю, ха-ха! Этот белый пес - заколдованный поклонник.

- Поклонник? Это век двадцатый. Уж лучше - рыцарь, на худой конец - на белом коне принц.

- Опять? Опять? Ну, сколько можно?

- Ладно. Не кричи, а то еще заплачешь... Рассказывай давай.

- Поклонник в образе собаки, что такого? Разве не бывает?.. Вот он бежит, а я сижу, страницы бережно листаю, и слышу...

- Его когти.

- Ты вправду идиот!

- Ага, придурок!

- Закрой глаза.

- Закрыл.

- Софи! - говорит. - Меня ты ждешь? О, не пугайся, я вовсе не бродячий пес.

- А музыкант бродячий: аф-аф!

- Нахал! Какой же ты нахал!

- Да, не ори! И не дерись!

- Я ухожу. Ты все готов изгадить! И опошлить!

- Ну, не плачь... Прости...

- Нет, никогда. И ни за что! Не вымолишь прощенья!

- Бож ты мой... Истерика... Зачем? Софи... Прости, я ж извинился?..

- Тебе сказать "прости", что плюнуть. Грош цена словам твоим и извиненьям. Не говори со мной, понятно?

- Запрещаешь говорить с тобой? Напомню - с тобой не ссорился я вовсе.

- Ну-ну...

- Да подожди же, Соня! Дождь хлынул. Ты промокнешь!

- Оставь меня. Не прикасайся! Не обнимай, и не тащи под зонт! Уж лучше заболеть, чем быть согретою в твоих объятьях!

- Странно, что тебе вдруг стал противен?

- Вдруг?

- Да что во мне плохого?

- ...

- Согрелась?

- Нет.

- Так объясни мне, дураку, на что обиделась? Ну, пошутил. Что, разве ты меня не знаешь?

- Объяснить? Быть может, объясню, но не сейчас.

- Не тороплюсь, и подожду... смиренно.

- Не ёрничай.

- И в мыслях не держал!

- Держал! Ты в мыслях держишь лишь усмешку! Не нравится тебе, когда я говорю не о тебе.

- Не намекаешь ли ты на то, что я ревную?

- Мне все равно.

- Хорошо. Я сам продолжу историю твою. А ты глаза закроешь, согласна?

- Валяй, мне все равно.

- Если все равно, то почему глаза не закрываешь?

- Не знаю что и ждать? Вдруг поцелуешь?

- Поцелую? Ну, ты загнула! Будь спокойна, на метр отойду. А хочешь, разойдемся по домам, а по пути я по мобиле историю твою дорасскажу?

- Пожалуй, это вариант. Пока.

- Тогда, до завтра. Буду ждать тебя у школы.

- В том Белом Городе сидела ты одна.

Альбом листала, танцевала на балу.

Конечно, с Пушкиным. Ты Бродского не любишь.

Вру. Читаешь, только неохотно. Извини. Отвлекся что-то я.

А город был обычный, всех оттенков. Но для тебя...

Ты, Соня - белое на белом. Вот, что, пожалуй, понял я.

Прости. Всегда, когда ты грезишь, слушаю тебя, внимаю.

Лишь притворяюсь, будто мне неинтересно. На самом деле...

Помню не то что слов сплетенье, а паузы твои, дыханье...

Я помню жесты рук, и головы наклон. Улыбку. Что мои слова

В сравнении с твоей улыбкой. И я... люблю тебя...

Надеюсь, ты меня уже не слышишь. И спишь...

Спокойной ночи, дорогая. Добрых тебе снов,

В которых мне нет места... до поры... Надеюсь, очень...

Спи...

10 апреля 2012

Говорила ли я, что...

Жду тебя. И ожиданье вдохновенно. Слышу шаги. Замираю в предвкушенье чуда. Ведь ты войдешь строчками, сплетениями слов, метафор, чувств. Луч света замер в темноте - это ты приоткрыл дверь. Приоткрыл дверь, и полоска света строкой задрожавшая на лице поделила меня на до и после. Что было до тебя? - жизнь. Что после? - та же жизнь, но с тайной многоточия, плеском воды восклицательного знака, слезами очищенья. Радость. Радость моя - продлись. Слишком коротки мгновенья уходящего вечера. Ведь ты появляешься вечером, чтобы исчезнуть в ночь. Что ты пьешь? Кофе, чай? Что ты пьешь, чтобы снять усталость? Говорила ли я тебе, что устаю, что засыпаю на ходу. Говорила ли я тебе, что люблю прикасаться кончиками ресниц к белому полотну, на котором проступают строки твоей неуловимой поэзии...

21 апреля 2012

И будет ночь нема...

- Ты говорил, что в эту ночь тебя должна я непременно удивить. Так удивила?

- Удивила... очень...

- Как-то неуверенно. Не хочешь... прикоснуться?

- Хочу... но словно онемел в движеньях...

- Вижу. Быть может, опишешь, что чувствуешь, что видишь?

- Ты молода, а я почти старик. Не знаю, смогу ли подобрать слова...

- Старик? Всего лишь пятьдесят.

- Однако именно сейчас почувствовал всю разность поколений.

- Без макияжа и татуировки тебе была я более понятна и близка?

- Не знаю... В затрудненье я... ответить сразу...

- Так стоит ли, чтоб эта ночь жила. Не лучше ли ее прикончить?

- Прикончить? Нет. Зачем ты встала и ушла?

- Ты прикоснулся?

- Прикоснулся... к твоим плечам, целую...

- Целуешь крылья.

- Крылья ангела добра и зла...

- Так не бывает.

- Бывает. Если ангел во плоти...

- Философ...

- Рисунок на спине, предплечьях дрожит, как будто крылья по воде плывут, подернутою рябью.

- Всего лишь я дрожу от девственных твоих прикосновений.

- Девственных? Остра ты на язык.

- А вот и проявленья зла.

- Люблю твой смех.

- А я люблю тебя.

- Не искушай. Хочу продлить мгновенья.

- Изученья?

- Познания тебя такой, какой еще не знал...

- ...

- Ты волосы подстригла, и на макушке уложила так, как будто это кисть.

- Небольшой ирокез, и только.

- Ирокез?

- Ну да. Обычная прическа среди панков.

- Очки с квадратными стеклами в оправе тонкой... Где нашла?

- Купила.

- Наверно эксклюзив?

- Стимпанковские очки не из дешевых...

- И все это для меня.

- Для тебя, дедуля. Ай!.. Зачем меня ты укусил?!

- Чтоб не язвила.

- Придется поязвить, чтобы вулканчик сей мне разбудить.

- Не стоит, я уже разбужен.

- ...

- Какие у тебя глаза, и макияж...

- Наверно необычный?

- Как у вампирши.

- Не нравится?

- Ну, что ты! Красота...

- Тогда люби меня, коль я сегодня хороша!

- Прекрасна!.. Да будет ночь нема.

- Люби меня... Еще... Сильнее... Без остатка...

23 апреля 2012

Зайти на минутку

- А я и не знала, что ты здесь. Ну, здравствуй...

- Здравствуй, Марго... Ты на свидании была?

- Да.

- Что ж... Я рад... Театры, концерты, рестораны?

- Фильм смотрели. Потом - гуляли. В парке.

- В парке? В нашем?

- Нет. На Сретенском бульваре.

- Ты голодна?

- Нет. Зашли в кафе, часочек посидели.

- Какая у вас... обширная программа...

- Зачем ты пришел, Александр?

- Так... по пути... Ключи в кармане оказались...

- Ты должен уйти...

- Да, засиделся. Полночь.

- Извини.

- Да это ты меня прости. Пришла домой, а тут... незваный гость.

- Пыль недели две не протирала.

- Зачем? Теперь тут некому сорить.

- Некому? Так - будет.

- А-а... вот как. А что за фильм смотрели?

- Пианино.

- Уже в четвертый раз.

- Он - в первый.

- Он... Технарь, наверно.

- Тебе обязательно все знать?

- Все - нет. Так... малость. Спите?

- Спим.

- Давно?

- С сегодняшнего дня.

- Когда успели?

- Утром. У меня же выходной.

- У тебя же выходной! Забыл!

- Не смейся громко, Алекс...

- Ну да, забыл. Про выходной, соседей, полночь. Все. Пошел я. Ключи... мне больше не нужны. Где оставить?

- У себя.

- Не понял.

- Оставь. Вдруг пригодятся?

- Марго. Теперь мне не зайти без стука.

- Да и стучать не надо.

- О чем ты?

- Алекс, стой где стоишь. Перестань... Ты не понял. Завтра я отсюда съеду.

- Куда? Случилось что? С мамой?!

- ???

- Он?.. К нему?.. Что... так серьезно?.. Молчи... На... забери ключи... Не нужно. Мне ничего не нужно! Слышишь?!

- Алекс. Я не побегу тебя спасать.

- А и не надо. Когда-то должен Ангел отдыхать?!

26 апреля 2012

Пустыня

Я пришла в твою пустыню. Точнее, заглянула. Прости. Не знала. Не знала, каково это, когда не пишется. Я всего лишь твоя дочь, которую ты не видишь годами. И вот я тут. В твоей пустыне. И не могу понять, что мне делать. Сердце твое будто выкрашено в серый цвет. Мысли нет. Желаний нет. Книги разбросаны. Под ногами песок. Столик с печатной машинкой вот-вот уйдет под воду. Ты как будто у реки. И все вокруг лишено цвета. Деревья не плодоносят, не украшены листвой, земля словно выжжена. И эта мертвая река. Отец! Так бывает? Почему ты никогда мне не говорил? Почему фразу "Писательство - каторжный труд" я читаю в записке, оставленной тобой перед уходом. Куда ты уехал? В Москву? В Нью-Йорк? Где искать тебя? Листаю книги. Плачу. Ты так прекрасно пишешь. Это не конец. А я - обычная девочка. Правильно, что меня нет даже в письмах. У тебя другие дети, другие семьи. И тебе есть, чем гордиться. Все талантливы. Все идут по твоим стопам. А я... обычная девочка. У меня даже нет высшего образования... После смерти матери я только работаю... где придется... Сейчас в детской библиотеке. Вот. Ты бы улыбнулся, тебя бы рассмешила моя болтовня. И это радость для меня. Потому как знаю, что ты никогда не будешь стыдиться, ты не такой... Если на меня и обращают внимание, то лишь из-за фамилии. И то... (прости), говорю, что мы однофамильцы... Папа! Папа! Где же ты? Везде - и в интернете, и по телевизору говорят, что ты исчез при загадочных обстоятельствах. Прошел месяц, два, год, два года... а тебя не нашли. Дети и жены твои разрешили придти мне ненадолго в дом, где ты писал свои книги. Тут все осталось нетронутым. Опечатали вначале и никого не пускали. Теперь-то можно. Вот и меня пустили, когда уже и имя твое стали забывать. Кому нужен писатель, не приносящий новые книги издателю, не получающий гонорары?

Десять лет прошло. А я, как сейчас, вижу себя в твоей пустыне. И это самое яркое воспоминание в моей ничем не примечательной жизни. Странно, но у меня нет детей, семьи, друзей, знакомых. Я совсем одна. Но с тех пор, как ты пропал, я всегда чувствую тебя рядом. И мне не хочется что-либо менять...

30 апреля 2012

Многоточия

А вечером я иду в кафе. Что делаю? Да так... сижу, думаю о твоих стихах, о тебе... Еще... прочитала рассказ (немного второпях), но, поверь, было о чем задуматься. Знаешь, я ведь совсем домашняя девочка. А у тебя столько всего в жизни переплелось, столько пережито... даже страшно стало. Ты, наверно, боялся мне об этом рассказать? Зря... Я умею слушать. Я вообще склонна дружить. Романы мимолетны, а дружба может растянуться на года. Как это бывает? Да, просто. Встречаемся, говорим, говорим. Молчим. Потом идем куда-нибудь. На выставку, например. Смотрим картины. Гуляем по городу допоздна. Провожаем уходящий день, застывший на минутку перед ночью. День оглядывается, будто приглашая нас. А мы стоим и молча ждем, как он погаснет. У тебя в стихотворении есть потрясающая метафора про то, как жалюзи захлопываются, словно потерявший сознание дневной свет. Я онемела, когда прочитала. Так и тут. День погаснет не как свеча, а именно потеряв сознание... Нам покажется, что идти дальше невозможно. И каждый подумает о своем, пока ветер прохладой ночной не пробежится по нашим лицам. Дальше... дальше обычно мы засыпаем в разных постелях, душой улетев в одну и ту же галактику... Не слишком откровенно?.. Нет?.. Вот и хорошо...

А вечером, после работы, я, как и прежде, иду в кафе...

3 мая 2012

Грани

Что-то опять о грустном... Будто ночь легла на грудь и жмется, жмется молчаливым оком, словно хочет в сердце заглянуть. Проникнуть внутрь и жить. А зачем, когда столько солнца вокруг? Мне б ее смахнуть да пнуть. А я молчу... Говорю пролетевшей птице: "Разваливаюсь на куски, не могу себя собрать. Мне б так летать". Но это ненадолго. Отвернулась, забыла и вновь ощутила взгляд туманной ночи.

Ах, уснула девочка в парке ночном. Ах, уснула девочка... Свежая, как лилия. Юная. Красивая. Что ей мгла ночная - видит сны радужные. И ночь пьет ее белоликую молодость, бездонную, пить - не испить. Как ручеек серебрится дыхание девочки. Мое же - останавливается. Мое же - по капле всасывает. И удовольствие получает от предвкушения смерти. Смерти скорой уставшей женщины, чья судьба на обочине прилегла. Прилегла, подняться не может. Как же это?.. Я?.. Меня?..

Вот и встрепенулась.

7 мая 2012

я лишь...

Красиво оденусь, туфли на шпильке, черный плащ развевается на ветру, да я и сама бегу, кружевная черная повязка на глазах, кружевные черные перчатки чуть ниже локтя, а платье - угадай? Ах нет, ах нет! Не угадал! Разве в черном я могу бежать?.. Какое? Черно-белое. Кружева на белоснежном хлопке. Вот! А ты опять молчишь. И если смотришь, то на небо, на улыбку солнца. Будто моей улыбки нет. Ее стараешься не видеть, в ресницах пряча дрожь, чтоб только не открыться. Говорил (когда-то), обезоруживает моя улыбка, и ты немного ёжишься от холода ли, от смущенья... не пойму... Как не пойму тебя, не поймаю, не узнаю, не распознаю - такой ты незнакомый, если рядом... Вот видишь, не умолчала, не затаилась, вся раскрылась как есть - бегущая с черным по ветру летящим плащом... "Ом-м. Ом-м" - что за звуки? Что за зверь поет в кустах с листвой багряной? Ты ведь все знаешь! Ну, скажи! Скажи! И не забывай, что я лишь эхо твоего дыханья... твоего дыханья... дыханья твоего...

22 мая 2012

Минутное

Бреду по мелководью. По мелководью мысли обнаженная, потерянная. По реке. По реке. В густоте леса. В пустоте сердца. Не смотри. Быть может, жива. Быть может, нужна. Но такая тоска. Ляжет на плечи. Запутается в волосах. Мне бы поводыря. Мне бы голову приклонить. Мне бы не быть...

27 мая 2012

На пригорочке

В лучах весеннего солнца, в лесу, стою на пригорочке нашем. Апрель на излете, а я в платьице подвенечном цвета рассвета робкого... Постой. Все не так и не то говорю. Пока шла, слова растеряла. Это оттого, что плакала. А пришла на местечко, на пригорочек наш, и только голову склонила. И ничегошеньки сказать не могу. Простишь ли меня, что слов не нахожу? Простишь ли, что не ушла за тобой? Ведь только сейчас поняла, - закатилось солнышко мое, радость сердечная, ласка безбрежная. Не вернуть мне тайну души моей, печаль очей моих, радость речей моих. Безмолвно стою и чахну смоковницей бесплодною. Ах, Боженька, Боженька мой! Словно цыпляточки несмышленые разбежались словечки мои. Растеряла я их, растеряла я их. Как слезинки не собрала в ладошку словеченьки, не пролила на пригорочек. На пригорочек любви первоцветной. Ах, Боженька, Боженька мой, к чему краса девичья, власы золотистые, рученьки белые, а сердце несмелое... Ах, Боженька, Боженька мой, забери к милому моему, ненаглядному... Ах, стыдно мне, стыдно на солнышко смотреть. Ах, стыдно мне, стыдно полной грудью дышать. Ах, стыдно, стыдно мне рассветы встречать...

16 июня 2012

Друг мой, ветер

Скучаю ли я? а-а-а... я?

Скучаю ли я? ли я... а-ю... you?

Вода пролетела струйкой мимо глаз, будто стрела из хрусталя. А-а?..

Нет, это не я. Быть может, голос твой? Ой-ой...

Может, это виолончели стон? Он-он...

Может, это дыхание ангела, что не в силах успокоить меня? А-а?

Ветер покружил вокруг меня, затих и взял под ручку.

И вместе мы идем, а люди нас не замечают. Мы оба - ветер.

- Странно, - говорит, - что ты скучаешь.

- Почему? - и смотрю ему в глаза - ветреные, прозрачные.

- Он тоже скучает, - тихо говорит, почти журчит.

- Откуда знаешь? Знаешь...

- Минуту назад я с ним гулял. Гулял...

- Как? Под ручку? С чего ты улыбнулся?

- Оттого что мы с ним только что сидели в электричке. И он... читал газету.

- О чем? То есть. Что он читал?

- Ничего. Смотрел на строчки, а думал о тебе.

- На строчки... Обо мне...

- Ну да... И вот еще. Скучаете вы оба, а я вас слышу. И самому взгрустнулось, что вы всего лишь человеки - скучаете поодиночке, понимаешь?

- Понимаю... Зато теперь я знаю...

- По секрету!

- А ему... Ему ты скажешь? Шепнешь хотя бы? Ой...

- Шепнуть могу. (Вот именно, что - ой!) Секрет секретом, но шепну, как только он уснет в дороге.

- Уснет... Ты будешь его сном?

- Я буду сном твоей души.

- Моей души... Послушай, ветер, может не терять нам время?.. Что если он уж дремлет?..

- Спит. И я уж с ним давно. Вот не хотел, а угодил вам невзначай. Теперь прощай...

- Прощай?..

- Еще скучаешь?

- Есть... немного.

- Глупышка... Вовсе не скучай. Я ж говорил - вы оба, как в тумане. Да ну вас! Тоже мне - влюбились. А впрочем, я - что золотая рыбка. Сергеевич, привет! Как видишь, ветерок сегодня на посылках. Короче, это... Если между вами искра пролетит, так ты зови, кострище я раздую!

- ...

- Да не смущайся так. Зарделась вся, как вишня. Ладно, я пошел.

- ...

- Э-эх! Гу-ля-я-ет ветер!

22 июня 2012

Изумруд. Янтарь. Сон и белый лист

В изумрудной траве, в тишине полуспящего солнца, я увидел ее... средь разбросанных янтарей, средь разбросанных янтарей цветов одуванчика. В изумрудной траве, в тишине полуспящего солнца, я увидел ее, безмолвно сидящую девушку, безмолвно сидящую в изумрудной траве. Безмолвно сидящую, погруженную в чтение. Две косы ее полурасплетенные обрамляли лицо, ниспадая на грудь. И в облике ее, и в облике ее умиротворенном, покорном, чистом было что-то иконописное. Я подумал, как похожа она на Богородицу, вот только не младенец на руках у нее, а книга лежит на коленях ее. И что это за книга такая, если свет, словно нимб, окружает ее? лучится незримым ангелом... А я мечусь между кружками чая, кофе и сигаретами, глядя на белый лист, выхватывая образы снов. Ранним утром я сижу подавленный неспособностью найти нужные слова. Может, это душа моя полна греха? Может, это душа моя не способна летать и оставила меня? Как знать. Как знать. Я только вижу обрывки сна и который день ношу их с собой, свернув в носовой платок, заплаканный, спрятанный в карман пиджака, чтобы никто не узнал о моем бессилии, о том, что муза покинула меня. Бывало, сяду в укромный уголок, разверну платок с обрывками снов, и вновь вижу, как наяву, сидящую в изумрудной траве загадочную девушку, ее русые волосы, вязаную кофточку, бледно-розовую блузку, юбочку, а на ногах сапожки из кирзы. Почему из кирзы? Может, вечереет и холодно уже? А может, утро раннее? А может, это вовсе не девушка, а муза моя сидит. И я зову ее, а она мне не отвечает. Как святые молчат в прокуренной комнате, как лампада не горит у ненамоленной иконы, как душа болит, не окормленная молитвой...

6 июля 2012

Две подруги

Все кончено. Тебя я отравила. Глава и плечи с безгласною покорностью на жертвенник легли. Я не вкусила. Не вкусила... упоенья. Напротив, помраченье вонзилось, как игла, в рассудок и саднит. Мне видится изогнутая шея, свист лезвия занесенного меча. Мне видится твоя плывущая по небу покойная и хладная печаль... Мне снится твоя робкая, болезненная нежность. Любовь, что испытать ко мне ты не могла. Мне снилось, как в последний день ты с лейтенантом по аллее прохаживалась, зонтиком крутя. Твое замужество, твое решенье, которое с улыбкой и пьянящей сердце радостью ты приняла, меня убило... я! я... была мертва. Что делать? Суд, тюрьма - позор фамилии, семейству... Решено. И мне бокал вина. Ты в рай, любовь моя, а я прямой дорожкой в ад кромешный. Прощай. Прощай. Про...

30 октября 2012

Молитва лету

- Как часто я говорю о лете...

- Ты же дитя лета!

- Я и зиму люблю. Только настоящую. Морозную, сугробы снега, скрип под ногами. Загородную дорогу, развилку и одинокую тропинку средь высоких елей. В немолчной тишине погост. Поля под снежным веком...

- Так и будет.

- Не будет. Теперь у зимы снега не выпросишь зимой. За ним надо ехать в холодные дальние страны...

- Не грусти. Ты ведь дитя лета!

- Дитя, дитя. Но лето попрощалось, оно и так ко мне являлось в начале октября - благословить на встречу с музой. Сейчас же вижу я, как лето умирало, пока я наслаждалась единеньем, счастьем...

- Дитя, дитя... Всем недовольна...

- Недовольна? Шутишь... Мне надо бы поставить свечку на канон.

- Чтоб помянуть...

- ...кончено, лето...

И так болит моя душа, что вовремя с тобою не простилась.

Не проводила до утра. Не попрощалась. Не постилась.

Ах, лето, лето. Чуть жива, лежу на каменных ступеньках,

Где ты оставила себя, точнее туфельки свои, косынки,

Из листьев разноцветных и цветов фату и платье. Ах,

Где могильный твой альков? Он так прекрасен...

Я тоже платьишко одела покороче. Чтоб ножки, ручки,

Плечи показать. И умереть с тобой. Что больше

Могу я сделать и сказать?..

26 ноября 2012

Вечеринка

Ну чего ты хотел? Чтобы я не пила, не ела, не курила, сидела в углу, медитировала и пришла домой вовремя? Это вечеринка... Откуда мне знать, где мужчины? Девочки, у нас что - девичник? Ага. Слышал? Девичник, говорят. Ну что ты уставился? Может я персиков объелась... Не встану, не хочу... А чем плохо на полу? Паркет, тепло. А ты попробуй. С чего это вдруг стал ты этаким скромнягой? Ой, слушай, не нуди. Домой я не поеду. Где кольца и браслеты? Раскиданы по полу; может где в тарелках - посмотри. Играли на раздевание, и что? Ой, чего те надо? Не хочу, не встану, домой я не поеду. К тому же - выходной, и на работу завтра. Завтра! Послушай, милый, сходи да что-нибудь поешь иль выпей, тебя я не гоню... а даже жду. Да, жду! И - даже!

Она почти сливалась с атласным белым покрывалом, расстеленном небрежно на резном паркете. Среди девиц слегка полураздетых. И все блондинки, как на подбор. Все в белом нижнем платье, белоснежных чулках и кружевах и в белых лакированных туфлях. Вакханалия? Да нет. Однако, если честно, засмотрелся... изяществом милейшего, скажу вам, беспорядка. И, осушив бокал вина, подумал - с чего бы это я, действительно, пристал... ну как репей к овечьей шкуре? Жена моя прекрасна, лежит расслабленна, тиха, невинны томны очи устало смотрят на меня. И рот ее полуоткрыт, манит пурпуром губ и чувственных и пухлых...

- Хочу тебя поцеловать.

- Не вижу, что тебе мешает?

- Да сам не знаю - как-то непривычно...

Она слега вздохнула. А я присел на пол и, расстегнув пиджак, прислушивался к запахам, дыханьям и гулкой тишине. Ночь близилась к заре рассветной. И свечи гасли, догорая.

- Как странно слышать дыхание твоей подруги, и каблучок ее у изголовья, - начал я.

- Как странно видеть тебя робким, - продолжила она, коснувшись пальцем шеи, а затем груди.

- Как странно, что вы все похожи...

- И что же? Представь, что это зеркала, - и губки ее, как створки устрицы, вновь приоткрылись.

- Мне кажется, ты неосторожна...

- В чем? - и взор жены доселе томный и спокойный стал удивленным.

- В желаниях, любовь моя.

- В былых или...

- Или.

- А мне смешна твоя натянутая осторожность. Тебе тут некомфортно, езжай домой. Никто ж не держит...

Возможно оттого, что сидел я подле, слегка касаясь тела, терял я нить не только ощущений, но и мыслей. Утратил я былую осторожность, как девственность, и вот... Ласкал ее открыто в сонной зале, среди покоящихся на полу девиц. Ласкал, жена мне отвечала. Мгновение, еще, еще... и мы слились. И в тот момент, когда она уже кричала и стонала, я краем уха, глаза уловил движенье. Подруги, просыпаясь, наблюдали нас. И я шепнул: "Нас видят", жена ответила: "И что же?" "Как? Тебя нисколько это не смущает?" "Меня, друг мой, нет, не смущает". Я остановился, почувствовав, что дыханье перехватило и пересохло в горле.

- Воды? - услышал позади уж слишком нежный голос. Обернулся, лежа на жене, передо мной стояла, так скажем, в ночной сорочке, прелестная девица. Курчавая, как и жена, блондинка. Глаза большие, голубые. В руках хрустальный фужер с водой, надеюсь.

- Да, в горле пересохло, - ответил, сам себе не веря. Девица поставила фужер на пол и села к нам спиной, опершись на руки и голову назад откинув. Выпив воды, я лег рядом, пытаясь, глядя в потолок, привести себя в порядок. Но вскоре... заслышал легкое движенье в зале. И вот уж девушки меня ласкали, раздевали. И я решил, что мир сошел с ума. И я одним из первых. Целый день, который собирался провести в тиши на даче, я был средь этих женщин. И каждая из них казалась мне зеркальной копией жены.

Таким вот образом, далекий от разврата, примерный муж, молодой ученый и сын ученых, воспитанный, быть может, в вольнодумной среде, и все же строго... таким вот образом я... вкусил и был отравлен ядом утонченного разврата.

Вечеринка стала столь привычной и неотъемлемым досугом в жизни, что я и не заметил, как пришел тот день, когда гарем отпраздновал свое трехлетье...

6, 10 декабря 2012

Ты пришла...

Ты стояла на сквозняке (сквозняке). Средь питерских домов (дворов-колодцев, бесконечных арок). В пурпуре шелка коротенького платья (о, нет!), твои ножки прямые, стройные... (зачем?!) одеваясь, облекла их в черные чулочки? Я вижу сквозь пурпур платья ажурные резинки. Сатиновая лента (предмет гимнастки) такая же пурпурная, как платье, летала и кружилась пред тобой. А ведь... то взгляд мой и слова кружат в экстазе (слышишь? видишь?) яркий, ловкий язычок...

Ненаглядная моя, отчего глаза опустила, головку наклоня? И волосы, что змеи, вьются, взмывая вверх, как у Медузы, но не горгоны (не горгоны!). Сама, моя принцесса, ты робка, чиста и схожа с агнцем на закланье (на закланье?). Пришла ко мне, любовь моя, на первое, на первое свиданье. Ты шла по кромке льда, вослед тебе замерзший снег растекся лужей. Так жарки, горячи твои следы, что поцелуи, поцелуи...

О девочка моя, о хрупкое и нежное созданье. Плод, явь моей болезненной мечты, тебя я огражу от прихоти невольной. И руку дам на отсеченье, чтоб только сохранить твою печальность. Печальность светлую, не знающую хитрость и обман (подруг, мужчин), богиня (и Божена) пришла... да... ты пришла.

17 мая 2013

древо счастья

"Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них" (Матф. 6, ст. 26, 28-29).

как не плакать мне? как не убиваться? коли древо счастья полным-полно даров - скворечниками, как хатками, усеян ствол широкий, полосатый. Некуда мне домик свой для скворушки пристроить, привязати. Руки-рученьки, ноги-ноженьки баб, деток да мужиков, что поспели раньше меня, позаботились о счастье своем. А я с ночи шла, хоть и загодя. Да опоздала - нет счастья мне. В руках держу домик для птичек небесных, кто поселится в нем? В руках опущенных держу, ни жива ни мертва стою.

ветер по траве бежит, мне на ушко говорит: не кручинься, дева, али Бога нет? скворечника Его нерукотворного в сердечке своем не знаешь, оттого без причины страдаешь. Разве не крестили тебя мать с отцом? Разве "Отче наш" не поешь пред образом? Куда ж смотрят твои глаза? Долу, а надобно в небеса... Иди с миром, ветерок говорит, по дорожке да на хутор, где хатка стоит. Не пройдет и месяца, два, как повстречаешь ты добра молодца. Во церкви, во святой повенчаетесь, так что иди, дева, грех отчаиваться.

вняла я вольну ветру! ой, вняла! не стою я боле свечою погасшей подле чудо-ствола...

21 мая 2013

Няня

- Не спится... няня.

- Вижу, не слепа.

- Не хмурься.

- А что ж мне улыбаться? Пади, продрогла. В сорочке белой уж с пяти утра полулежишь в тени деревьев на скамейке. И хоть бы встала и прошлась, так нет - сидит, склонив главу, о чем-то говоря неслышно. Не жар ли у тебя?

- Ах, если б жар - унынье.

- Унынье - не любовь, не грезы девичьи. А что так?

- Не вижу смысла в жизни.

- Ах, боже мой. Окстись. Окстись.

- Что толку, часовня в двух шагах...

- Ах, боже мой. И вправду бес уныния прилип, - репей проклятый. Ах, милая моя, тебе ли унывать? Все бог с рожденья дал: род знатный, красоту, богатство! Не жизнь, а рай. А родилась бы бедною крестьянкой, тогда... чтоб в жизни ты познала? Вот! Правильно! Испуг в глазах - эмоция иная. Да и сама я который год за радость чту, что батюшке и матушке твоим служу всем сердцем, горюшка не зная. Где в наше время дворянин заботится о добром житии крестьян и слуг? Уж нынче мало... Солнышко мое, вернешься ты в опочивальню, прочтешь какой-нибудь роман, поспишь немного до обеда, встанешь, и жизнь покажется совсем другой: и день хорош, и солнце ярко, и речка змейкою по-прежнему бежит, да только теплая вода, неплохо б искупаться. И ой, стара я, ой стара - не мне во словеса пускаться. Ну как ты? А дитятко уж спит. И слава богу. Надо ж было статься, ей поутру гулять?

22 июня 2013

Случай из моей жизни

Моя жена... она ушла от меня. На этой фотографии она холодна, надменна и непреклонна. Губы сомкнуты. Взгляд пронизывающий и, в общем-то, стеклянный. А каким ему еще быть, когда через минуту она закроет дверь, оставив ключи на полке? Я попросил ее присесть на стул. И сфотографировал, говоря под видом шутки, что в гневе она прекрасна и, мол, хочу запечатлеть. От гнева не осталось и следа. Одно холодное надменное разочарованье.

Мне ли не бить себя в грудь? Мне ли не смотреть ей вслед, когда столько лет влачили нищенское существованье? Я не мог напечатать ни одной рукописи, издатели отказывали мне, считая сочинения мои вздором и бредом сумасшедшего. Жена, еще в университете, будучи студенткой, сказала, задержав дыханье, что гений я. И я поверил, что есть душа, которая всецело понимает и разделяет мой нелогичный мир. Женившись, я почел, что осчастливил Эмму. Тогда как это я был счастлив и беспечен, жена кормила нас двоих, не зная развлечений; радости, с которой женщина примеривает новенькое платье, туфли, колечки и колье... Все это не по карману было мне. Я не одаривал ее ничем. Как впрочем, не переставал напоминать, что выпала ей честь моею быть женою...

И вот дверь хлопнула. Она ушла. А я смотрю на фотоснимок. И плачу как дитя. И к Господу взмолил, просил простить мне грех гордыни мерзкой, дать шанс вернуть жену... Я дни и ночи напролет провел в молитве покаянной. Очистив сердце, написал письмо издателю и приложил поэму, которую создал в минуты горя. И не рассчитывая на положительный исход, пошел и нанялся разносчиком продуктов на дом. Минула осень, как утром ранним я развозил молоко, кефир, сметану молодым мамам и глубоким старикам. А с первым снегом ко мне вернулась Эмма... в глазах ее стояли слезы, в руках она держала свежий номер известного журнала... От усталости я приходил домой и засыпал мертвецким сном. А чуть заря - меня ждала работа. И за три месяца, да-да, ни разу не открыл почтовый ящик... Читатель мой, стоит ли говорить, как счастлив я?.. и прежде тем, что возвратил мне Бог жену, - мою возлюбленную музу...

29 июня 2013

В лабиринтах неба

Теперь ты приходишь в лучах света... в белых одеждах... мой одинокий поэт. Нашел ли успокоение в сердце своем? Освободилась ли душа от ядовитых стрел клеветников, суда толпы презренной? Смотрю на тебя и вижу спокойную задумчивость, с которой обычно сидел на узкой кровати, беседуя с Музой... Она была постоянной спутницей твоей, ты поверял ей свои думы и сердечные тайны. Она вела тебя за руку по коридорам неведомых царств, и возвращаясь из путешествий, ты обмакивал в чернила перо и писал... Любил ли ты меня?

Любил ли ты меня... простую девушку, что стряпала тебе, стирала одежды твои и латала дыры на ней? Любил ли ты меня... ту, что покинула родительский кров, забыв о гордости, разделила с тобой триста ночей и триста дней? Любил ли ты меня, любившую тебя безмерно?..

Теперь ты приходишь в лучах света... в белых одеждах... Приходишь во сне... Или это я зову тебя, тревожа душу твою? "Любил ли ты меня?" - одержимая сомненьем, прислушиваюсь к дыханию ночи. Тишина... Боже! Где это еле уловимое: "да... да... да...", когда сжимал в объятьях страстных мою обнаженную стыдливость? когда был схвачен стражей короля и предан толпе на растерзанье... когда увидев изуродованное тело твое, я умерла, не выдержав сей пытки...

8 июля 2013

Противостояние

- Немного солнца в ночи закрытых окон... и в черной речке твоих волос, очей и губ...

- Ты мастер очаровывать, хотя и не поэт.

- Мне кажется, ты с большим удовольствием произнесла б - мерзавец.

- Ты почитаешь удовольствием - признать тебя мерзавцем?

- Зачем - признать? Человек, по-твоему, не склонен ошибаться?

- Еще ты мастер выходить сухим и невредимым из воды.

- Одни нападки. Быть может, повод был иль слух? Что вдруг ко мне ты охладела?

- Охладела?

И помолчав, добавила:

- Боюсь произнести - возненавидела (ну, скажем) ненароком...

- Вот просто так? Проснулась в свете солнца и поняла, что ненавидишь?

- Наверно так.

- С тобой опасно.

- Даже?

- Само собой. Я не могу предугадать, что ты подумаешь, когда проснешься завтра.

- Ты словно уж на сковородке.

- И вновь какие-то туманные намеки, обвиненья.

- Все думаю, расскажешь или нет? о ритуале, который всем известен - нанизывать на шелковую нить костяшки - своеобразный список жертв.

- О нет! Что слышу я? Враги. Враги повсюду. Кому-то выгодно такие сплетни распускать, чтоб очернить меня в глазах прекрасных дев, не знающих меня настолько, чтоб с легкостью вестись на клевету...

- Но вам не привыкать? Не так ли?

- Мы перешли на "вы"?

Молчанье.

- Порою репутацию нам создает по своему уразуменью окруженье...

Адель в сторону:

- Врет.

Недолгое молчанье.

- Могу ли я исправить положенье и доказать вам искреннее расположенье, симпатию и братскую любовь?

- И братскую любовь? С чего вдруг?

- Надеяться на большее не смею. Или нет?

- Не в ваших правилах справляться у девицы - на что вы смеете надеяться. Смешно.

- Сегодня вы не в духе. Я, право же, расстроен. Позвольте проводить вас. Но если вы останетесь в гостях, позвольте удалиться. Дорогой мне о многом придется размышлять.

- Как вам угодно. И спокойной ночи.

- Боюсь, спокойно спать мне вряд ли уж придется...

- Месье Арно, простите... но мне нет дела, что неспокойной выдастся вам ночь.

- Действительно. Поклон, мадемуазель, и извиненья. Еще раз доброй ночи.

- Доброй.

Месье Арно в своих покоях.

- Какой-то мерзкий тип перебежал дорогу. Кусочек лакомый с тарелки снял грязными и жирными (уверен я) пальцами.

Запустив руки в волосы, расставив ноги и опустив голову, месье сидит на кровати в нижнем белье, не сняв чулки и туфли.

- А я ведь был уже у входа... У входа в райский девственный цветок. Благоухающий бутон, как голубое утро нераскрытый, не знающий оттенков цвета страсти от нежно-розового до кричащего багрянца. И чем девица дверь прикроет крепче, тем похотливое желанье ворваться вихрем внутрь сродни азарту схожему с игрой в рулетку. Что ж... Сегодня на ночь вызову кокотку. А завтра буду штурмом брать то, что принадлежит по праву. Но уж когда добьюсь строптивую Адель (сотрясая указательным пальцем в воздухе), свою победу разнесу по всем домам. Никто ее не примет, не взглянет без усмешки, а замуж (ахаха!) подавно не возьмет! О, как мысль о мести согревает душу! Бальзамом разливается по чреслам. И клонит, наконец-то, в сон. Я засыпаю в предвкушенье пурпура в рассветном небе, как алых поцелуев россыпь на белых простынях. Аллегро! Крещендо! Брависсимо! Ах!

Обращается к слуге:

- И пусть музыканты играют до утра под дверью, понял?

- О да, месье. Не беспокойтесь. Понял. Распоряжусь.

Мадемуазель Адель в покоях.

- Благодарю Тебя Господь, что Ты послал мне праведного мужа. Не став очередной постыдной жертвой, меня Ты защитил от зла, которому противостоять мне было б трудно... До бракосочетанья по совету матушки и графини тети, затворюсь в монастыре. Хвала Тебе, Господь, на небе. Клянусь, что до скончанья дней я буду верною супругой и (если дашь) - и матерью примерной. А в день, когда решишь, что время истекло и... овдовею, я в монастырь уйду, чтоб петь Тебе хвалу. Благослови на сон грядущий, Боже.

25-26 августа 2013

Пусть три часа, но на моем месте...

Он: Я ждал тебя. Я осветил тебе дорогу. Светодиодные гирлянды развесил на деревьях, понимаешь?

Она: (Он ждал всего-то три часа. А я ждала три года). Мне очень жаль, как видишь, я больна.

Он: Я... многое. О многом передумал....

Она: (С его гордыней-то, легко представить). Напрасно ты пришел. Когда увидимся? Не знаю. Думаю, не скоро. Врачи советуют мне зиму провести на юге Франции.

Он: Как глупо...

Она: Глупо? Что? Лечиться?

Он: Как глупо так влюбиться...

Она: Возможно. Я не знаю. Мне не понять, ведь я не влюблена.

Он: Не влюблена?

Она: Ты удивлен, почти кричишь? Ты, может, болен. На морозе простудился?

Он: Возможно. Простудился. И да... (стоя у двери) с Новым годом.

Она: С Новым годом... Иди ж, сквозит... Ну право, дверь закрой плотнее, ступай домой, не медли, торопись.

Она: Ушел. Какое наслажденье. Какое облегченье на душе. Отныне сердце под замком. Без четверти двенадцать? Вот мое желанье. Его я загадаю. Любят за характер. Теперь я знаю. Мама, где Беллини? Каватину Нормы поставь в исполненье Каллас. Спасибо. Я скоро выйду. О-о, сколько там гостей!

31 декабря 2013

Посвящение Сальваторе Квазимодо

Дорогая моя, дорогая. В трепетном сердце нет восклицаний, лишь многоточия. Поэтому говорю тихо, так тихо, что слышно, как скребется тоска от разлуки с тобой: дорогая моя... la mia cara... сher la mienne... droga moja... Возможно ль не видеть тебя? Не переносить взор в сторону, куда ты, любимая, смотришь. Видела ли ты себя? Видела ли ты в зеркальце себя, ненаглядная... Бог, Он не искуситель, отчего же рождает красоту невиданную, чтобы умирать в паузах угасающего сердца, в свете меркнущего заката в водах бегущей наперекор жизни реки? Аppassimento... muoio... Не оставляй! покуда...

8 апреля 2014

Теряя слова...

Только белый почерк

метели,

выводящий

последние строчки

последней главы,

где мы теряем

приметы

друг друга...

Илья Гутковский

Разве я могу писать, не зная слов?.. В последнее время с каждым днем, мгновением я теряю слова... Возможно, они растворяются в небытии, куда уходит моя душа-беглянка. Она... ты знаешь... она никогда не признаётся, что уходит, а возвращается, как только зазвучит музыка в мобильном телефоне, и я открываю глаза уже с беглянкой-душой, чтобы встать, позавтракать, сделать кое-какие домашние дела и пойти на работу.

И вот я снова читаю твои стихи, и каждое слово в них - жертва Богу сокрушенная. Я же молчу... И молчание убивает меня, потому что постоянно рассыпаю слова, когда-то нанизанные подобно жемчужинам на нить, белизной и изяществом украшая вечернее платье с глубоким вырезом. Но это было давно, - когда жемчужина-слово прислонило ухо к сердцу и пело в унисон. Сейчас все по-другому. Я перестала слышать себя. И подумала, а не путь ли это, где белое по белому, где молчание святое, и вовсе не разрушительное? Друг мой, в осени цвета пламени я абсолютно белая, немая, сокрушенная. Господь простит ли меня? Я не зарыла ни одного таланта, и в свое время каждая монетка оказалась в деле. Сейчас другое. Надо стать абсолютно белой, чтобы приклонить главу и внутренним зрением созерцать только Бога... чувствовать Его дыхание, лишившись своего, слышать Слово и только Одному Ему ведомые строки наших выбеленных книг метелью сердечной боли... Думаю, так оно и есть. А когда намолчусь, напишу тебе вновь... Боль моя проходящая. Непреходящи лишь слова гения, угодные Всевышнему... твои слова, друг мой...

20 сентября 2014

Помнишь ли?

Помнишь ли, как ночь приглашала в дом,

открывая все двери, срывая замки, засовы, заплатки,

как кричала чайка над малахитом волн,

как солнце брало низкие на нотной линейке заката?

Илья Гутковский

Помню, милый, то ведь был сон... Однако я помню, как ночь танцевала с днем и чайка кричала над малахитом волн. Багровое солнце опускалось под воду, чтобы уснуть навсегда, и реквием доносился со дна, когда мы вдоль берега плыли... Дрожа, держась за руки, мы шли по кромке льда, мгла застонала над нами. Мы сели, обнявшись, не видя пути, и мокрый песок пронизывал влагой холодной. И вдруг один за другим появлялись цветы,заполняя холст тьмы лунной отрадой. Звездный купол гудел, у него был звонарь. Мы готовились с трепетом сердца к службе небесной, к храму, который, как оказалось, был вкруг нас. И звезды большие и малые, открыв глаза, пели хвалебную песнь. " Кто мы? И как оказались здесь?" - вопрошали лишь взглядом. Небесная твердь приглашала нас в дом... по лунной... дорожке.

26 октября 2014

Тоника прохлады

Вдоль стен сырых, вдоль серой мостовой,

где осень тает эолийским ладом,

созвездий звон и низкий голос твой -

всё обретает тонику прохлады.

Илья Гутковский

И вновь с тревогой я смотрю во мглу ночи, откуда ты в который раз приходишь. Офелией, плывущей по реке, всем телом ощущая плеск прохлады. Какие звуки соседствуют с беззвучным телом? То говор рыб и стрекот в камышах, в ветвях деревьев посвистывает птица. Мой милый, во гробе тебя увидеть или сойти по лестничке во ад? На время. Принести водицы. Полить засохшую траву. Поцеловать тебя... Поцеловать тебя... А дальше? Дальше? Остаться? Не рассуждая, как камень в воду падает, скажи... Ты брови хмуришь, говоришь де, я сошла с ума. Толкаешь с мосточка в реку: "Плыви!", и я плыву столетия, как видишь... А-а-а-а-а-а, - гуляет ветер. А-а-а-а-а-а, - гуляет ветер. А-а-а-а-а-а, - гуляет ве-те-р.

28 октября 2014

Разговор персонажа с писателем

"Когда, по воспоминаниям А. Ахматовой, О. Мандельштам кричал вослед одному из молодых поэтов, спуская его с лестницы: "А Христа - печатали?!", он защищал долг, призвание поэта служить бескорыстно и жертвенно Музе, как Христос послужил Своему Отцу".

(из книги Галины Маневич "Оправдание творчества")

Жизнь быстротечна... ее не уговоришь присесть, потолковать о жизни, она бежит и даже в мыслях не разлучается с подругой, что под колыбельну песнь раскачивает люльку, в которую ложимся навсегда... Пора, мой друг, пора бежать отсюда, покуда не остыла в жилах кровь... покуда... Что за вопрос - куда? В страну любви и грез. Плечами пожимаешь? Ты нынче мизантроп? Послушай, принц мой Гамлет, ответ твой в твоем духе о духе вспоминать туманном... и занавеска... впрочем, тсс, еще все впереди... А я пойду да навещу Офелию сестрицу. Не по душе твое к ней безразличье. Впрочем... не собираюсь излагать трагедию Шекспира, и выйду из нее простым влюбленным. Так где страна, которую так ищет сердце? Ромео... спешит венчаться. Помню-помню. Нет, Уильям, мне б в другую книгу. Мда, трагедии одна другой ужасней. Что делать? Я выбираю - быть. Отброшу скромность, напишу для верности пера сонеты, а потом роман. И пусть мои страницы растворятся в море всем известных книг, к чему признанье, даже если я пишу не хуже, скажем, Пастернака? В чем обошла меня фортуна? - что, выйдя персонажем на свободу, я оказался простым смертным, без протеже, и мне не рукоплещут, не платят гонорары, не номинируют на премии - и пусть. Но я не обыватель, вот в чем дело! И жизнь моя - не серая тоска, в которой зрелище и хлеб - единственная радость. Нет. С Богом я. Живу духовной жизнью и "в стол пишу", но кто решил, что стол - тюрьма, когда я пребываю в творческом горенье? Душа моя жива. Это ли не высшая награда? Не бессмертье смертных? Друг мой, пусть чуточку, но все ж мне жаль тебя. Ты, безусловно, гений, но каково твое страданье - знать, что ты (да ты, мой друг) непризнан, что мир не проживает твою жизнь, которую ты отдал миру? И будучи писателем из рода классиков, взялся отрицать их избранность: "что Чехов? Достоевский - что? чем хуже миллионы неизвестных?" Да ничем. Но кто в обиде? Тщеславье? Подумай... В том ли предназначенье гения, чтоб знаменитым стать при жизни? Тебя я не пытался успокоить. Я лишь сказал, что не оскорбит меня забвенье, неизвестность. Не буду повторяться. Доброй ночи. Говорим уж битый час. И если твое сердце разорвано на клочья, желаю со всею искренностью достичь всего, что на земле достигнуть можно... Да-да... Спокойной ночи...

Не знаю, как мой друг, а я уснул спокойно. И встретил утро дня, поблагодарив за пробужденье Небо. Так в путь же, в путь! Нас ждут великие дела!

5 ноября 2014

Тату

Часть первая

Ах! Что делать? Мой ухажер такой проказник... сегодня не дал шагу мне ступить. Летал вокруг да около, под потолком, крича, как будто я глухая, что хочет, даже алчет во что бы то ни стало получше разглядеть меня... Ахах, проказник! На что ему сказала - кот слепой и лысый! Так он упал со стула неудачно - прям в угол, где лежала Глашка в коробке с хламом и тряпьем. Степаныч (это ухажер) чуть не оглох от душераздирающего крика - разинув рот, с похмелья орала Глашка в ухо бедному мужчинке, глаза зажмурив и на всякий случай сжав хоть маленькие, но кулачки. Степаныч отстранился, и снова неудачно, - задев локтем по подбородку вопящую девицу. И что тут было! (Небеса разверзлись). Тумаки летели градом величиной с куриное яйцо на лысую головушку Степаныча (ухажера и горе-жениха).

Однако не прошло и дня, как он явился в чалме, в восточном платье. Представился, что, мол, вернулся, наконец, из дальних стран, и руку-сердце предлагает.

Что ж, сбросив моську на пол, поднялась с дивана, протянула руку путешественнику для поцелуя, да левую (скажу я между нами), с которой, как пушинка, слетел прозрачный шарфик, оголив (тут мужчинка замер) на предплечье цветное, писанное разноцветной хной тату...

- Впервые вижу я такую красоту! - вдогонку паузе все ж крякнул Фердинанд (язык чуть не сломала), Фердинанд Степаныч (пора б представить!).

- Имеете в виду вы общий облик или, уж простите, конкретную, э-ээ, его часть? - чуть не прыснув смехом, подцепила.

- Бог мой, конечно, облик в целом... - сглотнув слюну, с трудом переведя горящий взгляд с тату на облик в целом. - Полина Павловна, - тут пауза была, - ваша красота ослепляет разом. Вы вся, как блоковская Незнакомка...

- Что вы говорите? - изумилась я.

- Милосская... Венера!

- С руками?..

- С руками, безусловно! Простите, не знаток, и в каком году велась не припоминаю реставрация драгоценнейшей скульптуры... В конце концов богине руки ни к чему, тогда как красоте земной, Полине Павловне, без рук никак нельзя, - тут Фердинанд Степанович осекся и вперил ошалелый взгляд на оголенные плеча.

- Полностью согласна, - упокоила по доброте душевной болтуна и проводила в залу. Все та же Глашка, сделав вид, что впервые видит гостя, разливала чай. Степаныч (не без усилья воли) прислугу, как подобает его чину, не замечал.

- Полина Павловна, - выпив чашку чая, начал он. - С тех пор, как встретил вас в известнейшем всем нам Ночном стриптиз клубе, лишен я сна, покоя. Скажу по правде, даже заболел.

- Серьезно?

- Ложная чахотка, не пугайтесь... Так вот, Полина Павловна, мужчина я в летах и в городе меня все знают.

- Конечно, знают. Вы сама скромность.

- Да, известный олигарх. Но я об этом неприметно, тихо. Нынче, знаете, не в моде афишировать себя. Народу мы известны лишь по слухам: какой доход, превысил ли такой-то, в общем, чернь и суета... Так вот, сударыня моя. Я долго думал. Не спал. Болел. Пришел единогласно к мненью, что люблю вас больше жизни. И милостиво вас, Полина Павловна, прошу составить пару мне. Стать, так сказать, моей законною супругой.

- Фердинанд Степанович, я, право, не ждала так скоро решения судьбоносного вопроса. Позвольте мне подумать (перстом застенчиво водя по линиям тату) три дня...

- Три дня?! - олигарх как будто бы привстал, потом изобразив улыбку умиленья, промолвил: - О да, мое дитя... Три дня... прелестно! За это время стану я на три нуля богаче.

1 января 2015

Тату. Метаморфозы

Часть вторая

И вот прошли три дня. Точнее, пролетели. Степаныч распорядился заложить (ах!) тройку лучших лошадей. Сам был одет как денди, что, впрочем, делало его и старше и страшней (увы, контраст не всем к лицу). Пред выходом он сел на пуфик, придавив собой кота, не ощутив (представьте!) и доли неудобства - все от волненья чувств, которые в нем бушевали. Кота естественно убрали и схоронили слуги, боясь докладывать о происшедшем, чтоб не растрогать Степаныча до слез, потом, как водится, дошло бы и до гнева и, боже сохрани, - от угрызений совести и скорби не заказал бы олигарх на всю округу панихиду... Посему служивые сокрыли преступленье. И только через месяц или два, когда Степаныч обнаружил отсутствие котяры, доложили, что его любимец пал смертью храбрых в борьбе неравной с полком крыс. Хозяин прослезился и в утешенье выписал из Франции породистую кошку, назвав ее то ли Психеей, то ли Галатеей.

Так вот, бедняга кот увел нас далеко вперед, тогда как Фердинанд Степаныч уже сидел и грелся у камина. Полина Павловна (тут автор вклинился описывать событья и мне не стыдно повториться, что) Полина Павловна предстала в такой невиданной красе, которую и описать-то невозможно, - так хороша была насмешница-невеста, охотница на разные причуды и толковательница смыслов между строк. Степаныч, увидев этакое диво, открыл (в буквальном смысле) рот. И лишь бокал вина, возникший на серебряном подносе, прервал немую сцену, - жених сомкнул уста. Полина Павловна с облегчением вздохнула, для верности прошлась по зале взад-вперед и, наконец, устроилась напротив горе-жениха в любимом кресле с кроваво-красным яблоком в ладонях. Степаныч, проглотив с вином слова, сидел молчком, боясь спугнуть виденье. Он то моргал, то доставал пенсне, то протирал от пота лоб, и если честно, красавица бы с радостью дала бы ему в лоб, однако - воспитание, и посему сдержалась. А как насмешница держалась! Ее упругий бюст был стянут топ-корсетом пурпурно-красным, таким же, как и яблоко в руках, из газа юбка была подобна вод смятенью. Но лишь смятенье на лице ее не так легко не узреть. Она смотрела то величаво, то лукаво, иной раз даже с нежностью. Вопрос - кому? Кому она дарила взглядом благосклонность? Олигарху? - вряд ли... Пожалуй, автору. Кому ж еще? Он наблюдал за сценою спокойно, трубку раскурил и начал:

- Сударыня, не знал я раньше мастериц и выдумщиц подобных...

- Автор... - качнула головой она и улыбнулась чуть смешливо.

- Полина... Можно так?

- Вам - бесспорно.

- Отчего я не художник?

- Вы написали бы портрет?

- Да надобности нет, когда передо мной живое изваянье.

Глава ее была украшена благоухающим багровых роз убором. Тату на пухленьком плече ну самый что ни на есть эстетский - ретро микрофон увитый сплошь цветами, словно голосами, скажем, Битлз... Еще мне вспомнились поэты, что читали (было время) в кафе и ресторанах свои первые стихи... Кому рукоплескали, кого за трапезой и вовсе не слыхали, кого со смехом освистали. Впрочем, я немного отошел от темы, меж тем как оголенные плеча манили пуще глаз прекрасной девы, и я невольно вспомнил:

- ...Королевна же была,

Как говорят поэты, диво мира:

Кровь с молоком, румяна и бела,

У ней глаза - два светлые сапфира,

Улыбка слаще меда и вина,

Чело как радость, груди молодые

И полные, и кудри золотые,

И сверх того красавица умна.*

- Вы меня смутили... - промолвила она.

- Думаю, и Николай Языков смущен не меньше...

- О-о, какая старина... Давно я не читала поэтов 19-го века...

- Так выходите замуж за меня.

Полина улыбнулась, нисколько (кто бы мог подумать?) не смутясь.

- Да с легкостью! Эпоха романтизма мне будет обеспечена на разных языках, насколько мне известно, вы полиглот, - и, как ребенок, рассмеялась, прибавив тихо, - так?

- Никак иначе... - взяв яблоко из нежных ее рук, читал поэму за поэмой, ублажая даме сердца не только слух.

Так двое сели в лодку, затем в гондолу, карету, сани, - тем самым, все дальше уплывали, улетали, как ни банально тут сказать, в страну любви и грез.

Чуть было не забыл... Тут надо бы заметить, что Степаныч, забывшись сном все это время, отказ услышав, дверью хлопнул. И говорят, случился с ним удар. Что ж... Сей престарелый олигарх мне был, по правде, безразличен. Хотя, когда писал "Тату", повеселился от души (блаженно легкое перо). Да ладно, каждому свое. А мне пора, друзья, покамест Муза не покинула меня.

6-7 января; 13, 25-26 февраля 2015

_____________________

* В миниатюре использован отрывок из поэмы Н.М.Языкова "Сказка о пастухе и диком вепре" (1835). (Прим. автора.)

Плач Магдалины

И в дорожную реку канешь свинцовым грузилом,

где синичий крючочек, звеня,

ждет той Рыбы,

незримой

престолам, началам и силам,

за туманом рабочего дня.

Виталий Леоненко

Мария Магдалина. Нежнейший. Божественный. С улыбкою распятый дерзко. Мой Бог! Небесной Рыбою, Звездой, плывущей в Вифлеем, увлек Ты рыбаков-волхвов. Почто же? Почто оставил Мать Свою, сестер и братьев, и любящих Тебя учеников?

Распятый на кресте безмолвен, - дух испустил, главу склонив на хрупкое плечо.

Мария Магдалина. О, мой Бесценный! О, Жизнь Дарящий! Разве Ты не Бог? Почто разверстой раной гласишь без слов с креста? О, ствол священный, что руками обвиваю, какое древо с Тобою сораспято?

Нищенка. Глазам не верю. Иссохшую мне руку исцелил, а себя не спас!

Мария Магдалина. Молчите!

Нищенка. Так чудеса творил. Лазаря смердящего во гробе воскресил! И что я вижу? Сей чудотворец на кресте! В бреду как будто бы просил кого-то. Но не явился тот.

Мария Магдалина. Молчите же! Молчите...

Нищенка. Не закрывайте рот, я не из той толпы, что злобой подпирала небо: "Распни его! Распни!" Я, может, как и ты, взывая, плачу. Только молча, поодаль стоя.

Мария Магдалина. Ах, умоляю. Недоумевайте где-нибудь подальше.

Нищенка. Как будто ты не видишь, что ваш Учитель умер.

Мария Магдалина. Нет!

Нищенка. Вы думали, он Бог, на деле оказался человек. Распятый. Посрамленный.

Мария Магдалина беззвучно плачет.

Нищенка. Жаль... Человек он был, конечно, с большой буквы. Целительствовал, чудотворил. Притчами с народом говорил. А кончил плохо, на кресте позорном. Тьфу!

Нищенка ушла. Магдалина лежала, обнявши столб креста. Явился Ангел Божий, тронул Магдалину за плечо, сказав ей: "Не печалься. Иди домой. На третий день вернись ко гробу. И встретимся мы вновь. И удивишься ты. Тебя Христос утешит".

Мария Магдалина поднялась и побрела дорогой пыльной к дому. Истерзанное болью сердце уснуло в яслях тела. Мертвенная маска с лица сошла. И лик ее исполнен был покоя.

11 апреля 2016

Макенза-чума

Если смотреть телик, то лишь из-за Голоса...

В ту пятницу не довелось. Таки 13-го, и пусть сие число войдет мне в жилы/кровь, повтор вкушала в интернете. И бац! открытие... Макенза... Ну я, как водится, нырнула в Сеть, на/не насытилась и... и... офигеваю... охреневаю... одуреваю!.. Вы-выключу, приду в себя. И вновь туда, туда... На вольты/децибелы... да на/под диа-фрагму, да фейерверком ввысь, где Звук отпал от тела... где... где... нет предела... Музыка Голос Звук... Музыка Голос Звук...

13 октября 2016

И быть и жить. Сейчас. Сию минуту

Проходит время, и молчание проходит. И мысли, как хрусталь, желаниям подстать, и все ж - желанья... Жить, любить и обладать. Что в этом, мне скажи, худого? А правда есть. В ней случай лишь прислужник, портье пустынных номеров, без имени посланий. Словом, ветер на посылках... Да, на посылках, если случай. Умеет быть, когда случится время. Быть вовремя и в нужный час. А волен только дух... За ним поспеем? Вот в чем вопрос. Жить с Богом данную минуту. И молчать...

16 ноября 2016

Из переписки. Ух!.. аж по нервам...

Привет... вот такой мне нужен результат - по нервам, чтоб дух захватывало, проникло вглубь змеей, стрелою в сердце, разлилось лиловым рассветом по коже, коснулось ресниц, губ, и вот... уже слеза, дрожь, улыбка... Улыбка мне тоже нужна! Веер, веер-спектр всех чувств... (улыбаюсь). Скромненько так (смеюсь).

А что?.. а давай жить как в двадцать лет! Когда амбиций выше крыши! Когда говоришь, хлопнув друга по плечу: "Ты гений, и я гений, вместе мы взорвем этот мир! (улыбаюсь) о нас еще заговорят! о нас в газетах писать будут, по телику трещать, по Би-би-си, а наши их - глушить, глушить! Как? И друг - или так или никак!!!"

Ой, смеюсь, вот жизнь была, право! Вот молодость! (смеюсь).

Постой. А ты чего не приезжаешь, прошло лет сто? А говорили вот на днях. Тебя хочу я непременно видеть. Отметим встречу. Ты мне расскажешь про эпистолярную любовь длиною в четверть века. Я напишу об этом. Это же такая редкость в наш суетливый век клавиатур и голосовых посланий. Перо. Бумага. С вензелем конверт. Да-да. Я жду! Мне очень интересно и на тебя взглянуть и тебя увидеть. Услышать. Читать как партитуру.

7 сентября 2011, 1 декабря 2016

41