Эхо катастрофы (СИ) [Кицуне-тайчо] (fb2) читать онлайн

========== Неизвестная науке болезнь ==========

Ночь навевала жуть. И это было странно: не к лицу богу смерти бояться темноты. Ясумура вынул из-за пазухи запищавший телефон, хмурясь, поглядел на экран. Опять приказ. Опять все будет, как в прошлый раз? Это из-за всей этой чертовщины он, офицер не самого низкого ранга, чувствует себя сейчас столь неуютно. Бросить бы все, и домой. Но нельзя.

Вот уже в который раз такое: если приказ запоздает, если дежурный не успеет к моменту появления пустого в Мире живых, он никого уже не находит. Следы реяцу остаются, совершенно отчетливые следы, но самих пустых нет, и души, на запах которых они слетаются, остаются нетронутыми. Казалось бы, все отлично: и драться не надо, и плюсы целы и по мере надобности направляются в Руконгай, но… куда же, черт возьми, деваются пустые?! Что тут происходит? Ясумура не мог этого объяснить и потому нервничал.

Синигами уже не раз направлял отчеты обо всех этих странностях, но начальство не реагировало. Скорее всего, лейтенант решил, что Ясумура просто растяпа и сам упускает пустых. Но офицер был уверен, что виной всему не его небрежность. Что-то здесь происходит. Что-то скверное. И это ощущение, будто нечто враждебное постоянно наблюдает за ним…

Подавив приступ внезапной дрожи, патрульный прыгнул с крыши в переулок. Это совсем рядом, и он должен успеть. Ну вот, отлично. Пустого еще нет, и крошечный дворик по ночному времени безлюден и тих. Теперь остается только ждать, да еще можно пока присмотреться к месту будущего сражения.

И вдруг словно невидимые стальные обручи схватили тело синигами. Они стиснули грудь, прижали руки к бокам. Бакудо? Ясумура дернулся, затрещали кости. Офицер завопил от боли и ужаса. Не в силах вырваться, почти теряя сознание, он еще ухитрился напоследок разглядеть в темной подворотне смутную человеческую фигуру. Сверкнули неприятным желтым огнем глаза. А потом нечто невидимое, но невероятно сильное сдавило горло, и редкие уличные фонари окончательно померкли.

***

У Абарая, стоящего посреди кабинета, уставившись в какую-то короткую записку, был крайне озабоченный вид. Настолько, что Бьякуя, проходя мимо него к своему столу, заинтересовался.

– Что такое? – Бросил он.

– Патрульный пропал в Мире живых, – сообщил Ренджи, задумчиво потирая подбородок. – Центр слежения пишет, что его телефон либо сломан, либо выключен.

– Так отправь другого, – Бьякуя остался совершенно равнодушен. Гибель бойцов на патрулировании никогда не представлялась событием выдающимся.

– Да нет, не в этом дело, – Ренджи еще сильнее нахмурился, не зная, как лучше выразить свою мысль. – От него некоторое время поступали странные рапорты.

– И что в них странного? – Вынужден был спросить Кучики, поскольку Абарай опять замялся и умолк.

– Ну, будто бы у него там пустые пропадают. Может быть, он просто не успевал их догнать? – Ренджи еще повертел в руках листок, раздраженно и досадливо пожал плечами. – Пока с ним не пропала связь, мне все его сообщения казались ужасной глупостью. Но теперь… даже не знаю, что и думать. Послать туда еще одного, а вдруг там… – Он снова замялся.

– Ну, отправь двоих, – рассеянно отозвался Кучики. Ситуация все еще не казалась ему заслуживающей внимания.

Ренджи озадаченно почесал затылок. В словах капитана ему чудилась явная логическая нестыковка. Происходит там что-то или нет? Если происходит, значит, требуется расследование. И вряд ли это обязанность пары обычных офицеров. Или же ничего особенного не случилось? Тогда зачем двое? Но эта мысль в голове лейтенанта не успела оформиться в слова: его размышления были прерваны самым бесцеремонным образом.

– Ребята, слышали новость!?

Сайто ворвался в кабинет так внезапно, что капитан и лейтенант только глазами захлопали от неожиданности. Бьякуя не успел сказать нежданному визитеру, что вежливость, вообще-то, требует предупреждать, когда входишь в помещение. Сайто сделал круглые глаза и провозгласил:

– Нишигаки только что сдал экзамен на капитана!

– Что? – Изумился Кучики.

– Этот придурок?!! – Взвыл Абарай.

– Кьораку тоже в шоке, – с явным удовольствием сообщил Сайто. Было заметно, что новость скорее вызвала его любопытство, чем огорчила. – Но деваться было некуда. Кто мог запретить ему сдать этот экзамен? И если он завалил битву с тобой, – он кивнул Бьякуе, – почему ему нельзя было пойти обычным путем?

– Но он же… убийца, – недоуменно проговорил Ренджи. – Его вообще должны были… того…

– А это доказано? – Парировал Сайто. – Вообще, я так понял, всю эту историю замяли и забыли. И еще мне кажется, что Нишигаки – просто растяпа, заваливший две попытки убийства Кучики. Эффективным убийцей в той компании был кто-то другой.

– У меня сложилось такое же впечатление, – согласился с ним Бьякуя. – Но я полагал, они больше не осмелятся сунуться к нам.

– Да уж, хвост мы им прищемили, – Сайто рассмеялся. – Ну вот, Нишигаки, видимо, оклемался и вспомнил, что собирался стать капитаном.

– Но если он снова примется за старое… – со злостью начал Ренджи.

– Я за ним прослежу, – пообещал Сайто. – Мне в любом случае нужно будет присмотреться, что он собой представляет. Но я не думаю, что он пошел в Готэй по указке своего патрона. В конце концов, с тех пор, как Ханаду выставили из Совета, для него пропал всякий смысл нам пакостить.

– Что ж, вряд ли он все еще представляет для нас опасность, – Бьякуя согласился и с этим утверждением. – Но то, что его не попытались завалить…

Не то, чтобы Бьякуя полагал подобную игру честной, и окажись он сам в приемной комиссии, разумеется, не позволил бы себе подобной предвзятости, но все же ему казалось, что остальные капитаны не были бы столь щепетильны.

– Говорят, не смогли, – Сайто снова захихикал. – Паршивец и в самом деле хорош. Вспомни, как он тебя отделал, а ведь у тебя куда больше опыта.

– Значит, все-таки пытались, – констатировал Кучики.

– Никому не хотелось иметь этого типа в коллегах.

– Но это странно, что я узнаю такие новости только теперь, – заметил Бьякуя. – Почему Кьораку ничего не сообщил раньше?

– Говорит, не принял поганца всерьез. Думал, с легкостью срежет его на экзамене, вот и не стал поднимать лишнего шума. Я и сам узнал только что. Но это ничего, – впервые Бьякуя увидел гримасу нескрываемого злорадства на хитрой физиономии Сайто. – Теперь он свое получит. Теперь ему туго придется.

– Но он уже сдал экзамен, – напомнил Кучики. – Самое сложное позади, остальное рутина.

– Ты не понимаешь, – ехидная улыбка Сайто уже вылезла за пределы лица. – Точнее, это я не все сказал. Его назначили капитаном восьмого отряда.

– И что? – Бьякуя недоуменно нахмурился.

– Так лейтенант же! – Сайто торжествующе поднял вверх указательный палец. – Кьораку только и ждал момента, пока кто-нибудь объявится, чтобы забрать в свой отряд лейтенанта Исэ.

– Что? – Бьякуя снова был изумлен. – Кьораку оставит новичка без лейтенанта? Новичка, который вовсе не служил в Готэй?

– А я же и говорю, что никто ничего не забыл! Пусть-ка теперь помается с бумажками!

– Так ему и надо! – Злорадно подхватил Ренджи, всегда испытывавший ненависть к бумажной работе.

– Бумаги – это полбеды, – заметил Бьякуя. – Работу с личным составом он тоже наверняка завалит.

– Это уж будь уверен, – с готовностью подтвердил Сайто. – И можно не сомневаться, что помощи он ни от кого не получит.

– На восьмом отряде можно ставить крест, – заключил Бьякуя.

Еще некоторое время поговорили о будущем восьмого отряда. Дружно сошлись на том, что ничего хорошего ему не светит, после чего и разошлись восвояси. Сайто отправился с новостями дальше, а командование шестого отряда принялось за работу. Естественно, у Абарая из головы вылетели все мысли, которые он не успел додумать до появления капитана третьего отряда.

– Так, что я там собирался сделать? – Ренджи почесал макушку. – Ага, заменить патрульных.

***

Когда пропали и эти двое, всполошились оба: и капитан, и лейтенант. Бьякуя укорял себя за то, что не прислушался к словам Абарая. Следовало обратить внимание на эту историю, ведь сразу было видно, что лейтенанта что-то в ней смущает. Ренджи переживал, что не сумел разобраться в ситуации, не смог донести до капитана то тревожное ощущение, которое буквально сквозило в рапортах первого пропавшего синигами. Предпочел бездумно подчиниться приказу, и это было не то действие, за которое он мог бы себя похвалить.

Теперь уже становилось совершенно ясно, что в Мире живых происходит что-то скверное. Обычно даже одного патрульного хватало, чтобы справляться с большинством штатных ситуаций. И чтобы не справились сразу двое… Ренджи нарочно выбрал офицеров более высокого ранга, чем тот, первый. Оставалось предполагать, что противник, обосновавшийся на территории, подведомственной шестому отряду, намного сильнее, чем хотелось бы. Но, в любом случае, требовалось сначала разобраться.

– Высылаем поисковый отряд, – распорядился Бьякуя. – Выбери опытных офицеров. Пусть поищут следы, что-то должно было остаться. И скажи им, чтобы постарались избежать сражения. Сначала информация.

– Да, Кучики-тайчо! – Отрапортовал Ренджи. Его собранность и дисциплинированность красноречиво говорили Кучики, насколько Абарай обеспокоен происходящим.

Связь с поисковым отрядом пропала через несколько часов.

***

– Думаешь, стоит?

Кьораку задумчиво скреб ногтями щетину на подбородке.

– Ситуация нестандартная, – повторил Кучики.

Шунсуй неопределенно хмыкнул, не то соглашаясь с собеседником, не то наоборот. Он давно заметил, что, если надо просто пойти подраться, Бьякуя без раздумий отправляет Абарая. Если же драке должно предшествовать какое-то размышление, наблюдение, Кучики идет сам.

– Сколько, говоришь, их там было?

– Пятеро. – Бьякуя чуть помолчал и добавил: – Я в Абарае уверен. Я велел ему отправить опытных бойцов, значит, он так и сделал.

– Немало, конечно, – Шунсуй все еще колебался. – Но вмешательство капитана…

Бьякуя с недоумением косился на него, не понимая причин такого упорства.

– Все, что требуется, это дать мне разрешение отправиться в Мир живых. Что тебя смущает?

– Дурацкая какая-то история, – признался Шунсуй. – Если ты говоришь, тот первый патрульный сообщал об исчезающих пустых… тогда выходит, напали не пустые? А кто тогда? Что-то я никак не могу сопоставить.

– Вот я и собираюсь все сопоставить, – сухо напомнил Бьякуя.

– Ладно, ладно, – сдался Кьораку. – Если уж ты так рвешься на полевое задание…

– Я пошел, – немедленно среагировал Кучики, которого уже утомил этот разговор.

Шунсуй проводил его задумчивым взглядом. Он и сам не мог понять, почему ему так не хотелось отпускать Кучики в Мир живых. Может, его и в самом деле посетило дурное предчувствие?

***

Бьякуя шагнул из прохода, открытого, как водится, повыше, и остановился прямо в воздухе. Абарай, по своему обыкновению недовольный тем, что капитан опять поперся в одиночку, пригрозил, что будет дежурить в центре слежения. Бьякуя не сомневался, что так он и поступит. Ну и пусть, лишь бы не путался под ногами. Кучики не сомневался в собственных силах, но вот если придется параллельно еще кого-то прикрывать…

Солнце уже склонялось к горизонту, но еще не коснулось крыш. Еще далеко до наступления темноты. Первым делом Бьякуя прислушался к реяцу, но ничего особенного не ощутил. Какие-то слабые импульсы, вероятно, от людей или душ со скрытыми способностями. Едва различимая реяцу синигами, – это должен быть патрульный, отвечающий за другой участок, расположенный неподалеку. След реяцу пустого: возможно, он был здесь недавно, но уже скрылся или был уничтожен тем синигами. Словом, решительно ничего интересного. Теперь следовало разыскать то место, откуда в последний раз выходила на связь поисковая группа.

– Кучики-тайчо, ну, чего там? – Раздался прямо над ухом голос Абарая.

Куроцучи снабдил Бьякую новомодным устройством, состоящим из наушника с микрофоном. Удобно, конечно, можно быть на связи постоянно, да и за пазуху за прибором не лазать, но к этой штуке нужна привычка. Кучики чуть вздрогнул от неожиданности, поморщился и сказал:

– Ничего. Иду вниз.

В искомом переулке никаких следов пропавшей группы заметно не было, равно как и следов сражения, так что Бьякуя двинулся дальше. Его перемещения сейчас непрерывно отслеживались из лабораторий двенадцатого отряда, и стоило ему сказать хоть слово, подмога явилась бы через пять минут. Вот только врага пока не было видно.

Бьякуя прошел из конца в конец несколько близлежащих улиц, заглянул во все дворы и закоулки. И вот тут-то, на заднем дворе какого-то ресторана, заставленном мусорными баками, он и увидел несколько черных фигур, лежащих на асфальте.

Надежды не было, и все же Кучики тщательно обследовал всех лежащих. Несомненно, это были его офицеры. Четверо из пяти. И все они были мертвы.

– Я нашел четыре трупа, – сообщил он в микрофон. – Поисковая группа.

– Чего? – Бьякуя так и видел, как Абарай подскочил на месте от злости. – Вот же черт!

– Здесь только четверо, – повторил Бьякуя. – Мне придется еще поискать пятого. Но из того, что я вижу здесь, совершенно непонятно, что произошло. На телах не заметно никаких повреждений. Здесь поработали не пустые. Следов реяцу тоже нет.

– Кучики-тайчо, вы там осторожнее, – в голосе лейтенанта отчетливо слышалась тревога. – Может, я все-таки к вам, а?

– Пока нет необходимости, – отказался Бьякуя. – Здесь никого нет. Просто оставайся на связи. Если мне придется вступить в бой, ты успеешь.

Теперь ему тоже было немного не по себе. Неизвестный враг всегда страшнее хорошо изученного. Здесь же явно происходило что-то необычное. Не было никаких следов битвы. Каков бы ни был враг, какие бы приемы он ни использовал, но если бы синигами сражались с ним, остались бы отчетливые следы их ударов, от мечей и от кидо, да и следы реяцу, наконец, ведь не так много прошло времени! Но ничего этого не было. Складывалось впечатление, будто все бойцы просто внезапно свалились замертво. Даже их мечи остались в ножнах.

Нет, стоп! Ведь никаких мечей нет вовсе! Бьякуя еще раз оглядел тела. Неудивительно, что он сразу не обратил на это внимания, ведь если воин выхватил свой меч, тот обычно остается лежать рядом с его телом. Здесь же ни одной катаны не было, потому Бьякуе в первый момент и показалось, что его бойцы даже не попытались их достать. Странно. Как будто некто, убивший синигами, после прошел и подобрал все оружие. Для какой, интересно, цели?

Бьякуя двинулся дальше. Обошел дворик вокруг и свернул в переулок.

– Тайчо, ну, что там? – Снова нетерпеливо спросил Абарай.

– Не отвлекай меня, – строго одернул его Кучики.

Ренджи издал невнятный звук в знак согласия и умолк. Его голос в наушнике действительно отвлекал. Бьякуе нужно было подумать. Попытаться найти простое объяснение для этих невразумительных фактов. Но в голову пока ничего не приходило.

Далеко он не ушел. Но ничего такого, что можно было бы назвать нападением, атакой, не произошло. Просто внезапно перехватило дыхание, и словно что-то толкнуло в грудную клетку, прерывая его движение.

Бьякуя сумел только издать короткий придушенный звук, больше похожий на всхлип. Ему казалось, будто что-то невидимое стиснуло его со всех сторон. Перед глазами вдруг все поплыло.

– Тайчо? – Осторожно и тревожно окликнул голос в наушнике.

Бьякуя не мог ответить. Теперь словно чья-то грубая лапа впилась в его грудь, раздирая ребра, схватила и пытается вырвать его легкие. Боль была немыслимой, и Бьякуя понял, что он сейчас умрет. Уже почти умер. Несколько секунд, несколько долгих, вязких, как смола, секунд абсолютной беспомощности. Он ничего не мог сделать: не только шелохнуться, но даже вздохнуть. А потом свет окончательно померк. Последним впечатлением Бьякуи оказался отчаянный вопль Абарая где-то над самым ухом:

– Кучики-тайчо!!!

***

Ренджи примчался на помощь даже не через пять минут, а через три. На то, чтобы открыть проход по нужным координатам, не потребовалось много времени, поскольку все были наготове. Абарай выскочил в Мир живых всего в нескольких метрах от капитана.

При виде скорчившегося на асфальте неподвижного тела у Ренджи екнуло внутри. Он метнулся к капитану, сгреб за плечи, перевернул. На лице Кучики застыла гримаса боли, Абарай никогда прежде не видел у него такого выражения. Но со лба стекали капельки пота, и, когда Ренджи встряхнул капитана, послышался короткий судорожный вздох. Жив! Тогда плевать на все остальное, главное – успеть. Ренджи, подхватив капитана на руки, помчался со всей возможной скоростью, и, по крайней мере, на тот момент, когда он передал Кучики медикам, тот еще дышал.

Вот теперь поднялся настоящий переполох. Кто-то одолел капитана с такой легкостью, что тот не успел даже пикнуть! Нужно было найти этого монстра как можно быстрее, и Кьораку отправил тех, кого и так было бы не удержать: Хаями и Шихоинь. Собирался послать и Абарая, но выяснилось, что тот, собрав мощную боевую группу из своего отряда, уже ушел в Мир живых самовольно. Остальные отряды тоже были немедленно приведены в боевую готовность – на всякий случай.

И… безрезультатно. Неведомый агрессор как в воду канул. Рассыпавшиеся по городу отряды не нашли никого и ничего. Не было ни следов реяцу, ни признаков чего-либо необычного. И даже когда отряды, отчаявшись, раздробились на мелкие поисковые группы, все они вернулись назад в полном составе.

***

Едва вернувшись с задания, Хаями сумел просочиться в реанимационное отделение, где находился Кучики. С первого взгляда было видно, что дело дрянь. Пациент, распластавшийся на столе, не был даже раздет, очевидно, на это у медиков до сих пор не было времени. Только косоде распахнуто, и один из врачей, уложив руки на грудь больного, стоял рядом с сосредоточенным лицом, явно используя кидо. На лице Бьякуи была кислородная маска, кроме того, в его руку уже успели воткнуть какую-то капельницу, – меры, к которым четвертый отряд прибегает лишь в самых сложных случаях. Народу в палате толпилась целая куча.

Унохана, моментально заметив вторжение, тут же двинулась на Хаями, тесня его к двери.

– Капитан Хаями, вам нельзя тут находиться.

Она смотрела строго, без обычной своей улыбки, и голос звучал напряженно.

– Простите, – виновато шепнул Наото. – Я только…

– Мы пытаемся спасти его, а вы отвлекаете.

– Извините, – еще раз пискнул Хаями и выскочил за дверь.

Здесь его поджидала Рукия, столь же встревоженная, как и он сам.

– Ну, что там? – Немедленно налетела она на своего капитана.

– Похоже, плохо дело, – удрученно сообщил тот. – Сейчас нам даже никто не скажет, как он. Ну, делать нечего, пойдем отсюда. Зайдем попозже. Не будем мешать.

– Но… – Рукия замялась. – А если он… – И умолкла, не решаясь высказать вслух свои опасения.

– Не переживай ты так, – Хаями ободряюще потрепал девушку по плечу. – Все будет в порядке. Если кто живым попал Унохане в руки, того она уже не выпустит.

– Но… так долго… Мы почти всю ночь были в Мире живых, а они до сих пор не могут сказать ничего определенного?

– Ну, на это мне ответить нечего, – развел руками Хаями. – Но все равно, лучше пойдем. Иначе Унохана окончательно разозлится.

Он приобнял лейтенанта и мягко увлек за собой по коридору. Рукия не стала больше возражать, только спросила:

– Не знаешь, где Ренджи? Я думала, он первым сюда примчится, узнать, как дела.

– Я слышал, он все еще не вернулся. Они прочесывают там все окрестности, ищут пятого, пропавшего. Да и вообще… Для него сейчас дело чести разобраться с этим происшествием.

***

Состояние пациента стабилизировалось только утром. Медики сочли возможным отключить приборы, но дежурить в палате оставили одного из самых опытных врачей. Кучики все еще не пришел в сознание, и ясно пока было только то, что вот прямо сейчас он не умрет.

Прежде чем оставить больного на попечение своего подчиненного, Унохана еще раз внимательно его осмотрела. Кучики тяжело дышал, его явно лихорадило. На лбу выступили капельки липкого пота. Санитары уже готовились переодеть пациента в больничное.

– Если будут хоть какие-то изменения, сразу сообщай, – велела она напоследок дежурному медику.

– Да, Унохана-тайчо! – Отрапортовал он.

Рецу устало потерла виски и вышла из палаты. Стоило поспать хотя бы пару часов после бессонной ночи, прежде чем приступить к другой важной работе. Трупы бойцов шестого отряда тоже попали в госпиталь для исследования. Правда, половину забрал двенадцатый отряд: Кьораку решил, что так будет эффективнее всего.

Тем временем Готэй принимал все меры, чтобы найти загадочного противника. Усиленные патрули прочесывали всю территорию, которая некогда была всего лишь зоной ответственности одного-единственного синигами. Но все усилия пропадали даром: должно быть, увидев такой переполох, враг просто затаился.

Лейтенант Абарай, вернувшийся в Сейрейтей только утром, тоже ничего не нашел, в том числе и пятого трупа. По возвращении он, даже ничего никому не доложив, рухнул спать. Впрочем, от него никто и не ждал отчета. Кьораку было достаточно уже тех, первых сообщений от капитанов, которых он и отправил в разведку.

Только к вечеру Унохана явилась к командиру с докладом о первых полученных результатах.

– Все равно непонятно, что там произошло, – говорила она. – Никаких травм и повреждений не обнаружено. Причиной смерти, вероятно, послужил сильнейший шок, но что его вызвало, неясно. Я полагаю, что сила, воздействовавшая на капитана Кучики и убившая бойцов его отряда, была одной и той же. Только капитан Кучики оказался сильнее других и сумел выжить. А может быть, ему просто вовремя была оказана медицинская помощь, сейчас уже сложно сказать что-то определенное.

– Так что там Бьякуя? – Перебил Кьораку. – Как он вообще?

– Пока сложно что-то говорить, – нахмурилась Унохана. – Он по-прежнему без сознания. Но мы понемногу восстанавливаем его реяцу. Думаю, что кризис миновал, и самое страшное позади.

– Значит, оклемается, – обрадовался Шунсуй. – Куда он денется.

***

Тем не менее уже третий день Бьякуя метался в бреду и приходить в себя не собирался. Унохана не допускала к нему никаких посетителей, а потом начала буквально прятаться от желающих узнать о его состоянии, которых оказалось немало. Хаями, Рукия и Ренджи по очереди шныряли возле госпиталя, несколько раз заходили Сайто и Укитаке. Но сообщить им было решительно нечего. Что делать с пациентом, тоже было непонятно, и медики в основном занимались лишь поддержанием его сил и восстановлением реяцу.

Унохана зашла в палату. Дежурный медик сидел на стуле у изголовья кровати и тревожно вглядывался в лицо пациента. Лоб Кучики закрывал холодный компресс, его тяжелое, прерывистое дыхание очень не нравилось Унохане.

– Как дела? – Спросила она вполголоса.

– Борется изо всех сил, – так же негромко отозвался врач. – Но все еще очень слаб. Впрочем, реяцу ровная, состояние стабильное.

– Не приходил в себя?

Медик, наконец, поднял глаза, поглядел на капитана с каким-то сомнением.

– Он тут требовал принести ему занпакто.

– Бредил?

– Похоже на то.

Кучики вдруг оскалился и мучительно застонал, его руки сжались в кулаки. Оба медика немедленно склонились над ним в тревоге.

– Ничего, – прошептал дежурный, нащупывая пульс на запястье больного. – Он все время так.

Кучики приоткрыл глаза, его взгляд, мутный и больной, сфокусировался на лице капитана четвертого отряда.

– Унохана… – с трудом выдавил он. Последний слог был почти не слышен.

– Надо же! – Обрадовался врач. – Очнулся.

– Капитан Кучики, – Унохана наклонилась ниже, пристально вглядываясь в глаза пациента. – Как вы себя чувствуете?

– Мой… занпакто… где? – По одному слову вытолкнул он.

– Не знаю, – удивилась Унохана. – Должно быть, лейтенант Абарай его подобрал. Я узнаю у него.

– Да, – выдохнул Кучики и снова закрыл глаза. Видимо, этот маленький диалог отнял все силы, которые у него были.

– Ну вот, уже намного лучше, – с довольным видом заметил врач, по-прежнему державший руку на пульсе. – Сейчас-то он точно был в сознании.

– Да, – согласилась Унохана. – Прогресс налицо. Но отчего же его так заботит этот меч?

***

Ренджи впервые был допущен в палату, но нельзя сказать, чтобы это его радовало. Разговор с капитаном обещал быть сложным.

Дежурный медик деликатно удалился при появлении лейтенанта. Ренджи поразился тому, как осунулся Кучики. Одни глаза остались. Ему придется серьезно поработать, чтобы вернуть себе форму, подумал Абарай. Он остановился на некотором расстоянии от постели и позвал:

– Кучики-тайчо?

Капитан с явным усилием повернул голову и взглянул на Абарая.

– Ренджи, – еле слышно выговорил он. – Мой занпакто…

– Простите, Кучики-тайчо, – виновато буркнул Ренджи. – Я не смог его найти. Я сразу не посмотрел, потому что торопился доставить вас в госпиталь, а потом, когда вернулся, я все там обыскал, но…

Он осекся. Лицо капитана внезапно закаменело, остановившийся взгляд устремился в потолок. А потом он зажмурился и уронил голову к плечу, отвернувшись от лейтенанта.

– Кучики-тайчо! – Встревожился Ренджи.

Он двинулся было к кровати, но тут же передумал и метнулся к двери. За дверью терпеливо дожидался дежурный медик.

– Эй, он там чего-то… – Абарай замахал руками внутрь палаты.

Врач немедленно метнулся к пациенту. Ренджи с беспокойством наблюдал, как он обследует больного. Кучики оставался совершенно неподвижен.

– Все в порядке, – сказал медик. – Просто ему все еще слишком тяжело говорить с вами. Вам лучше уйти, лейтенант, – взгляд офицера стал почти умоляющим.

– А точно? – С сомнением протянул Ренджи. – А то чего он… как-то странно…

– Не стоит беспокоиться, – твердо сказал врач. Ренджи не поверил ему, но все-таки ушел. Что еще он мог сделать?

Все же поведение Кучики обеспокоило дежурного медика. Тот лежал неподвижно, плотно сжав губы и веки, и ни на какие вопросы не реагировал. Между тем, достаточно ровное дыхание говорило о том, что он не впал снова в забытье, как еще совсем недавно. Помаявшись немного, дежурный вызвал капитана.

Унохана присела на стул возле постели пациента и осторожно сжала его запястье. Кучики не шелохнулся.

– Капитан Кучики, – с настойчивыми нотками в голосе начала Унохана, – как вы себя чувствуете?

Тот не отвечал. Унохана нахмурилась.

– Я не смогу помочь вам, если вы будете молчать.

Тогда Кучики открыл глаза, и Унохана едва не отшатнулась. Этот взгляд выражал беспомощность и отчаяние, а больше, кажется, ничего.

– Зачем вы меня спасли? – Еле слышно выговорил он. И тут же снова зажмурился и отвернулся.

Унохана уставилась на него в изумлении. Нет, нельзя сказать, что ей никогда прежде не приходилось слышать таких слов от своих пациентов. Некоторые бойцы, приходя в себя после операции, обнаруживая существенную недостачу конечностей и понимая, что в Готэй им больше не служить, порой говорили подобное. В особенности те, которые не мыслили себя вне службы. Но этот-то что?! Все на месте: руки, ноги, голова, и реяцу восстанавливается, пусть не так быстро, как обычно, но все равно уверенно. На что ему жаловаться?

– О чем вы говорите?

Но Кучики, стиснув зубы, напрочь умолк.

Можно было еще предполагать, что он просто не до конца пришел в себя. Что порожденные бредом видения смешиваются с реальностью, и ему просто чудится что-нибудь такое… Но из Кучики больше не удалось вытянуть ни слова. Унохана видела лишь один способ получить информацию: если этот упрямец ничего не скажет лучшему другу, то не скажет никому.

***

Хаями осторожно потормошил Кучики за плечо.

– Ну, ты чего это тут? Почему на тебя Унохана жалуется?

Бьякуя приоткрыл глаза, но на друга не оглянулся.

– Она прислала тебя? Как я и думал.

– Ну-ка, давай, выкладывай, что у вас тут творится, – Хаями уселся на стул и сцепил пальцы в замок. – Не пойму, что их всех так беспокоит. Никак, помирать собрался? Что-то не похоже.

– Ладно, тебе скажу, – согласился Бьякуя. – Тебе проще сказать. Я утратил свой занпакто. Полностью.

– В смысле, ты его потерял где-то там? – Хаями недоуменно нахмурился. – Ренджи говорил, что не смог его отыскать. Здорово переживал из-за этого.

– Он и не мог его отыскать. Сенбонзакуры больше не существует. Нигде.

– Да с чего ты взял?!

– Я чувствую, – Бьякуя говорил со спокойствием обреченного. – Эта пустота внутри. Я сразу все понял, и Ренджи лишь подтвердил мою догадку.

– Да ну, – усомнился Хаями. – Так не бывает. Ты, наверное, ошибся.

– Если бы тебе довелось испытать что-то подобное, ты бы знал, что ошибиться невозможно.

– Ну и дурак, – констатировал Наото. – Давно бы уже рассказал все Унохане, может, она уже все бы исправила.

– Это непоправимо.

– А ты, наверное, медик, – озлился Хаями. – Или, может, ученый? Вот так взял все и решил, умник! Я пошел к Унохане.

И он решительно поднялся со стула. Бьякуя только вздохнул.

***

Теперь уже волей-неволей приходилось отвечать на вопросы. Бьякуя отвечал односложно, неохотно, но все равно Унохана вытянула из него все, что ее интересовало. Параллельно пациент был ощупан и обследован с ног до головы. Хаями тоже присутствовал при осмотре, пытался подбодрить друга своими ехидными замечаниями. Разошелся настолько, что казалось, Кучики сейчас встанет только лишь для того, чтобы дать ему по шее.

Впрочем, Бьякуя воспринимал всю эту суету совершенно безучастно. Он выглядел настолько измученным, что казалось, будто даже удерживаться в сознании для него тяжкий труд. И даже когда Унохана заявила, что нужно звать Куроцучи Маюри, он никак не отреагировал.

Началось полномасштабное исследование. Унохана не позволила перевести своего пациента в лабораторию двенадцатого отряда, так что Куроцучи приволок в палату целую кучу оборудования. Всякий раз, когда Маюри принимался за работу, Унохана находилась рядом, чтобы ученый, увлекшись, не замучил свою жертву насмерть. Но целых четыре дня напряженных исследований ничего не дали, кроме одного-единственного вывода, да и тот был совершенно неутешительным.

– Мы испробовали все, что смогли придумать, – сообщила в итоге Унохана Кьораку. – Но прежде нам никогда не приходилось сталкиваться с чем-то подобным. Ни я, ни капитан Куроцучи не можем предположить, чем это было вызвано. Эта болезнь неизвестна нашей науке. Но все это выглядит так, будто капитан Кучики утратил саму способность владеть занпакто.

========== Бороться или сдаваться? ==========

Страшное происшествие с капитаном шестого отряда взбудоражило весь Готэй. Многие из бойцов, вынужденных дежурить в том месте, где все это случилось, откровенно трусили. И хотя до сих пор неведомая сила никак себя не проявляла, все равно было не по себе.

Совершенно непонятно было, как теперь быть с Кучики. Может ли он после всего этого занимать пост капитана? Особенно по этому поводу переживал, конечно, Ренджи. Он выдумывал тысячу причин, почему хотел бы оставить все, как было раньше. Он говорил себе, что должен, как лейтенант, заботиться о благополучии каждого члена отряда, включая и капитана. Что он не может ответить черной неблагодарностью тому, кто всему его научил, кто много раз спасал его жизнь. Но ни за что не хотел признаваться себе, что должность лейтенанта для него просто невероятно удобна. Ренджи никогда не чувствовал в себе той уверенности, которая присутствует у каждого из капитанов. Его очень устраивал тот факт, что в самых сложных случаях всегда можно спрятаться за чью-то спину. Что, если вдруг все запутается окончательно, можно снять с себя ответственность и подчиниться приказу. Окажись сейчас Абарай главным в отряде, ему пришлось бы думать намного больше, чем хотелось, принимать решения, за последствия которых пришлось бы отчитываться не перед капитаном, а перед самой жизнью, перед бойцами, погибшими по его вине. Словом, Ренджи очень хотел, чтобы Кучики вернулся на свое место.

Между тем выздоровление капитана Кучики не продвигалось вообще никак. Он по-прежнему лежал, безучастный ко всему происходящему, казалось, у него нет сил даже просто принимать пищу. Унохана не пускала к нему никаких посетителей, чтобы зря не тревожить больного.

– Ну что, капитан Унохана? – Не выдержал однажды Хаями. – Неужели все так плохо?

– Не очень хорошо, – кивнула та. – Но на самом деле… – Она в каком-то затруднении пожала плечами. – Мне кажется, он мог бы уже хотя бы попробовать подняться. Но не хочет. Поговорите с ним, капитан Хаями, – попросила Унохана. – Мои доводы он не воспринимает.

– Давно бы уже поговорил, если бы вы меня пустили, – проворчал Хаями.

Его провели в палату, где сквозь плотно задвинутые жалюзи едва сочился тусклый свет. Бьякуя лишь слегка повернул голову, чтобы взглянуть на вошедшего, и тут же снова отвернулся. Хаями опустился на стул, стоявший ровно в том же месте, что и в прошлый раз.

– Ну-ка, хватит валяться. – Хаями принялся тыкать пальцем в плечо Кучики. – Поднимайся.

– Зачем? – Безразлично спросил тот.

– Не понял! – Хаями возмущенно отпрянул. – Ты чего это раскис? Разве такое поведение к лицу капитану?

– Да какой я теперь капитан? – Вяло возразил Бьякуя.

– Так, одну минуту! – Наото по-прежнему изображал крайнее возмущение. – А ты приказ о своей отставке видел?

– Какая разница? Он будет издан сразу, как только я выйду из госпиталя.

– Нет, погоди. Ты не уходи от ответа. Я тебя спрашиваю, ты его видел?

– Ну, положим, нет.

– Так какого черта ты ведешь себя, как размазня, капитан шестого отряда?!

Бьякуя впервые взглянул в глаза собеседнику. В его взгляде промелькнула бледная тень той силы, уверенности и холодной ярости, которые прежде были ему свойственны.

– Ты прав, – проговорил он. – Я все еще капитан. И я должен хотя бы дожить до своей отставки, сохранив достоинство.

– Ну вот! – Обрадовался Хаями. – Теперь я тебя узнаю. Ну а сейчас вставай.

И он принялся тормошить друга. Бьякуя вздохнул.

– Смерти моей хочешь, – проворчал он. Эта интонация окончательно успокоила Хаями: Кучики и прежде использовал такую, препираясь с другом.

Бьякуя тяжело вздохнул, собрался с силами, с трудом перетянул через себя левую руку и уперся ей в постель возле правого плеча. Слегка перекатился на правый бок, кое-как нащупал опору для правого локтя и только тогда короткими, прерывистыми движениями принялся понемногу вытягивать корпус в вертикальное положение. В конце концов, ему удалось сесть, но даже эта нехитрая работа совершенно сбила его дыхание.

– Тяжело, – признался он. – Даже хуже, чем я думал.

И тут же снова рухнул обратно.

– Нда, неважненько, – согласился Хаями. – Тренироваться надо. В следующий раз я приведу Рукию и Ренджи. Ты ведь не хочешь, чтобы они увидели что-то подобное?

– Сволочь ты, – беззлобно огрызнулся Бьякуя.

– И вообще, – Хаями резко поднялся со стула. – Что у тебя тут за обстановка? Сидишь, как в погребе. Хватит киснуть. Вот тоже мне, нашел, из-за чего расстраиваться. Жизнь вполне прекрасна и удивительна.

И он, решительным жестом сдвинув жалюзи, распахнул окно. Комната немедленно наполнилась солнечным светом и нежным запахом свежей зелени.

***

Хаями исполнил свою угрозу: притащил на следующий день с собой лейтенантов. Унохана, заметив, как оживился ее пациент, больше не возражала против посетителей.

– Делайте, что хотите, – сказал Хаями перед тем, как отправиться в госпиталь, – но мы должны заставить его подняться с постели. Он очень тяжело переживает свое увечье. Дурик, – добавил он, не удержавшись.

Кучики уже не валялся, бессильно распластавшись на постели, как раньше, он лежал, сцепив руки на животе, и немедленно обернулся, едва отрылась створка двери. Рукия даже охнула, увидев его ввалившиеся щеки, темные тени под глазами, прорезавшиеся у переносицы морщины. Хаями же одобрительно кивнул: в глазах Бьякуи больше не было того черного отчаяния, которое Наото видел еще вчера. Он не намеревался показывать лейтенантам никаких признаков слабости. Интересно, подумал Хаями, что он делает, когда остается один? Как справляется со своей утратой, ведь для него эта служба была смыслом существования? Нет, напрасно Унохана заботилась о его покое. Ему нельзя сейчас оставаться одному.

Хаями снова присел на стул, а Рукия деликатно устроилась на краешке кровати в ногах больного. Бьякуя буркнул что-то невразумительное на вопрос о самочувствии, а потом поинтересовался, что творится снаружи. Рукия немедленно принялась рассказывать. О том, что в Мире живых так до сих пор ничего и не удается найти. Что там по-прежнему усиленное патрулирование, но ходят слухи, что все могут отменить, потому что ничего не происходит. И что разведка там тоже все обшарила, но не нашли даже того пятого, пропавшего, синигами. И об очередной и ожидаемой кадровой перестановке: главнокомандующий перевел к себе в первый отряд своего лейтенанта. И что ей уже доводилось пару раз сталкиваться с Нишигаки: тот ходит с каменным лицом и делает вид, что у него все в порядке. Но все знают, что не в порядке, потому что скоро отчетный период, и всем ужасно любопытно, как он станет выкручиваться.

Бьякуя никогда не думал, что будет однажды благодарен Нишигаки. Болтовня сестры о похождениях этого неудачника отвлекла его от мыслей о собственном будущем. Он даже задал пару вопросов, чтоб подольше задержаться на этой теме. Хаями, видя его интерес, тоже не упустил случая позлословить о бывшем враге, а теперь коллеге.

Ренджи, напряженно сопя, топтался за спинами своих спутников. Он понятия не имел, что ему такого сказать капитану. Он всю дорогу сочинял свою речь, но не придумал ни единой реплики. Как он мог бы привести кого-то в чувство? Ну, по морде съездить, ну, напоить. Но так, чтобы найти нужные слова…

Оставалось надеяться, что про него забудут. Однако не вышло. Тема Нишигаки исчерпала себя, разговор начал прерываться неловкими паузами, и Хаями вспомнил про Абарая.

– Эй, Ренджи, ты чего там мнешься? Тебе что, нечего сказать своему капитану?

Абарай смутился, напряженно нахмурился, а потом вдруг отчаянно взвыл:

– Тайчо! Сколько вы тут еще валяться собрались? У нас годовой отчет на носу! Я же один не справлюсь!

Хаями уставился на него ошеломленно, а Рукия укоризненно проворчала:

– Ренджи, какой же ты эгоист!

Абарай виновато насупился и умолк.

Что ж, это было именно то, что нужно было услышать Бьякуе. Если бы он заметил… Нет, Абарай, конечно, не стал бы злорадствовать. Этот простодушный и честный парень всегда умел быть благодарным. Он не стал бы в открытую радоваться тому положению, в которое угодил его капитан. Но если бы Бьякуя только заметил хотя бы тень облегчения от этого… Извечный соперник устранен, свободный капитанский пост сам идет в руки, и никто не сможет винить Ренджи в стремлении его занять. Он сделал все, что мог, выполнил свой долг до конца и, конечно, не виноват в том, что произошло с его капитаном. Если бы Бьякуя уловил подобное настроение в словах лейтенанта, он не стал бы бороться. В конце концов, парень честно заслужил свою награду, и уж лучше отдать свой пост ему, чем кому-то чужому. Но в голосе Абарая сквозило вполне искреннее отчаяние.

Бьякуя поднял глаза на лейтенанта, его взгляд стал одним из привычных, прежних, – устало-снисходительным: «сколько же с тобой возни, Ренджи!»

– Постараюсь успеть, – сказал Бьякуя.

***

После этого Кучики быстро пошел на поправку. То есть, не так быстро, как обычно, все же он практически побывал одной ногой в могиле. Но его упрямство в сочетании с упорством Уноханы медленно, но верно делало свое дело. Через две недели его, ужасно слабого, исхудавшего, все же выпустили из госпиталя на волю.

Бьякуя с трудом передвигал ноги. Неведомая болезнь едва его не угробила. Даже просто при попытке идти быстрее начинала кружиться от слабости голова. Форма болталась, как на вешалке. Но самое страшное – отсутствие привычной тяжести за поясом. Рука Бьякуи время от времени непроизвольнодергалась, пытаясь поправить занпакто, и тут же обреченно опускалась.

Никуда не заходя, Бьякуя бросился как в омут головой: отправился в штаб первого отряда. Он был намерен услышать свой приговор сразу, не откладывая. Он больше не мог позволить себе той позорной слабости, которую проявил на больничной койке. Да и ту он теперь не мог понять, и единственное объяснение этого видел в том, что долгое время находился в полубессознательном состоянии. Когда не только тело, но и разум и воля отказываются служить…

Кьораку пришлось поискать. Как и следовало ожидать, в штабе отряда хозяйничала Исэ Нанао. Впрочем, она смогла с уверенностью указать, какие места следует проверить в первую очередь. Командир Готэй отыскался в беседке позади казарм.

– Ух, Бьякуя, ну и хреново же ты выглядишь! – Заявил он вместо приветствия.

– Я тоже рад тебя видеть, – ядовито отозвался Кучики.

– Давай, садись, – Шунсуй похлопал ладонью по скамейке рядом с собой. – Как себя чувствуешь? Домой-то заходил, или сразу сюда?

– Сразу, – сухо ответил Бьякуя, присаживаясь на скамью. Вопросы о самочувствии всегда его бесили.

– И сейчас, конечно же, сразу примешься за работу, – хмыкнул Кьораку. – Слушай, может, тебе все-таки стоит взять отпуск? Оклематься немного.

– Унохана и Куроцучи в один голос утверждают, что это неизлечимо, – без эмоций сообщил Бьякуя.

– Да, я слышал, – невозмутимо согласился Шунсуй. – Но я про то, что ты на ногах еле стоишь.

Сердце Бьякуи застучало сильнее. Кьораку в курсе ситуации, но, кажется, не собирается поднимать вопрос об отставке? Намерен дать шанс?

– Я не могу доверить Абараю делать годовой отчет в одиночку, – сказал он.

– Сгоришь ты на работе, – усмехнулся Кьораку. – Ладно, дело хозяйское. Не в моих интересах запрещать тебе писать этот отчет.

– Я пойду. – Бьякуя поднялся. – Пора приступать к работе.

– Шел бы ты лучше домой, – посоветовал Шунсуй. – Не пугай отряд своей рожей.

Бьякуя неодобрительно на него покосился, ничего не ответил и отправился… домой.

***

Полюбовавшись на свою физиономию в зеркало, Бьякуя и в самом деле решил немного отсидеться в поместье. Ренджи с большим облегчением приволок ему необходимые бумаги, так что можно было приступать к отчету, не вылезая из постели. Первое время Бьякуя честно старался не переусердствовать и вести здоровый образ жизни: хорошее питание, крепкий сон, прогулки на свежем воздухе, медитации в саду. Силы понемногу возвращались, и он надеялся, что в скором времени можно будет приступить к настоящим тренировкам.

Хаями приходил в поместье каждый вечер, как на дежурство. Капитаны по обыкновению пили чай и неторопливо беседовали, как о делах тринадцати отрядов, так и на отвлеченные темы. Странной болезни, поразившей Кучики, они коснулись всего однажды.

– Слушай, – вполголоса, словно их могли подслушать, заговорил Хаями. – Мне тут Ренджи по секрету рассказывал, что у тебя такое уже было однажды. Что ты утратил контроль над занпакто, потому что он оказался подменен другим. Но потом ты справился с этим*.

– Здесь совсем другая ситуация, – покачал головой Бьякуя. – Тогда мне казалось, что я ломлюсь в закрытую дверь. Я не мог поговорить со своим занпакто, будто пытался сделать это в первый раз. Теперь же дверь открыта… но за ней ничего нет.

– Бредовая какая-то ситуация, – Хаями недоуменно пожал плечами. – Не могу себе этого представить. Но ты, похоже, уникум, – он усмехнулся. – Говорят, Куроцучи до сих пор роется в архивах в надежде найти хоть один похожий случай, но безрезультатно.

Визиты Хаями здорово поддерживали Бьякую. Это был единственный человек, которому было по-настоящему все равно. Если бы Кучики вдруг решил сдаться, он очень скоро стал бы никому не нужен. Нет, Бьякуя был уверен, что от него не отвернулись бы сразу, только лишь потому, что он перестал быть кому-то полезен. Рукия, например, регулярно находила бы время, чтобы побеседовать с братом, может, даже Ренджи заглядывал бы иногда, просто из вежливости. Но чем дальше, тем реже это бы происходило. Сфера их интересов лежит на территории тринадцати отрядов, и он, переставший быть частью Готэй, просто выпал бы из зоны их внимания. И все, которые теперь так рвались ему помогать или же сами просили о помощи, со временем забыли бы о существовании Кучики Бьякуи.

Совсем не то с Хаями. Он приходит сюда каждый день вовсе не потому, что считает себя обязанным это делать, а только лишь потому, что ему этого хочется. Он общается с Кучики не оттого, что им случилось стать коллегами, а просто потому, что тот его интересует, как личность. И ему совершенно наплевать, какой там у Бьякуи ранг, и какова его сила. Бьякуя был уверен, что окажись они вдруг оба подзаборными руконгайскими бродягами, их отношения бы не изменились. И даже если все позабудут капитана Кучики, Хаями все равно будет приходить в его дом, чтобы поговорить на множество интересных обоим тем.

Но все же Бьякуя не намеревался сдаваться. Теперь, когда призрак близкой смерти перестал маячить на периферии сознания, Кучики твердо вознамерился не просто выжить, но полностью восстановить свое положение. Никто не посмеет оспорить его право командовать отрядом. Да, он потерял свой занпакто. Капитан без занпакто – нонсенс, ну что ж, значит, всем окружающим придется привыкать к такому положению вещей. Очень скоро его реяцу полностью восстановится. Его навыки кидо и сюнпо тоже никуда не делись. В конце концов, можно сделать ставку на рукопашный бой: вон, Шихоинь, кажется, вовсе никогда не пользуется своим занпакто, и ничего. Бьякуя докажет всем, что и без своего меча он по-прежнему страшен.

Разумеется, весь Готэй теперь пристально следил за капитаном шестого отряда. Всем было любопытно, что он станет делать, что теперь с ним будет. Главнокомандующий упорно делал вид, будто ничего не произошло. Однажды Укитаке не выдержал, спросил:

– Так что ты решил насчет Бьякуи? Не станешь его снимать?

– А зачем? – Искренне удивился Кьораку. – Пусть барахтается. Если он поймет, что не тянет, сам уйдет в отставку. Впрочем, я уверен, что он справится с этой ситуацией. Вон, Зараки – живет же без банкая!

***

Рано или поздно должно было прийти время покинуть надежное убежище. Бьякуя собрал в папку подготовленный годовой отчет, тщательно привел себя в порядок, изобразил на лице предельно холодное выражение и выдвинулся в направлении расположения отрядов. Предстояло отчетное собрание капитанов, и это был первый раз, когда Кучики намеревался появиться перед коллегами после своего продолжительного больничного. Уже не составляло труда держать спину прямо, шаг был ровным и твердым, а реяцу в спокойном состоянии не отличалась от реяцу других капитанов (хотя высвобождать ее в больших количествах Унохана пока настоятельно не рекомендовала, это было бы изрядным шоком для организма).

Сдав папку лейтенанту Исэ, Бьякуя отправился в зал собраний. Здесь уже находились почти все капитаны, и Кучики немедленно попал под «перекрестный огонь» взглядов: сочувственный – Укитаке, оценивающий – Шихоинь, пренебрежительный – Зараки. Принципиально не обращая ни на кого внимания, с каменным лицом, Бьякуя занял свое место в строю. Здесь его ждало еще одно испытание: встать пришлось рядом с нынешним капитаном восьмого отряда – Нишигаки. Бьякуя едва зубами не заскрипел от ненависти, равно как и от мучительного неудобства: бывший враг в данный момент был намного сильнее его. Впрочем, Нишигаки сохранял неподвижное выражение лица и на Кучики не оглянулся. Зато Унохана некоторое время ощупывала его внимательным профессиональным взглядом.

Собрание обошлось без эксцессов. О шестом отряде не было сказано ни слова сверх обыкновенного. И после собрания никто на Бьякую не накинулся, даже те, кого он опасался. Шихоинь не лезла со своими насмешками, и Зараки, вечно задиравший Кучики по поводу и без повода, не проявил интереса. Впрочем, возможно, ему просто скучно было провоцировать на драку столь ослабленного противника. Бьякуя, правда, даже не заметил, что из зала его вывели под конвоем: Хаями и Сайто, пристроившись по обе стороны, затеяли с ним разговор и никого уже близко не подпустили.

Словом, пора было возвращаться на службу. Принимать командование, делать вид, что ничего не случилось, а тем временем приступать к изнурительным тренировкам, чтобы те способности, которые у него еще остались, не просто восстановить, но многократно улучшить. Только так можно будет удержаться на своем посту.

***

– Ренджи, – сухо сказал Бьякуя, – ты мне нужен для спарринга.

– А, конечно, Кучики-тайчо, – с энтузиазмом закивал лейтенант.

Капитан уже некоторое время тренировался один, и ему, конечно, нужно было проверить свои силы. Об кого еще почесать кулаки, как не об Абарая! У Ренджи не было возражений. Долг платежом красен. Кучики научил его почти всему, что умел, и теперь очередь Абарая помочь капитану стать сильнее.

Они выбрались на тренировочную поляну, и Ренджи по привычке потянулся к мечу, но тут же вспомнил, что у капитана оружия нет. Скорее всего, это будет рукопашная схватка. Но Кучики приказал:

– Бери меч. Нападай.

– Ээээ… – Ренджи поглядел на капитана несколько неуверенно, но занпакто все-таки достал.

Абарай занял боевую стойку, Кучики остался неподвижен. Прождав несколько секунд и убедившись, что капитан не собирается как-то готовиться к схватке, Ренджи пошел в атаку. Его меч со свистом рассек воздух крест-накрест. Кучики с легкостью уклонился от обоих ударов, чуть отступив назад. Тогда Абарай начал действовать смелее. Рубанул снова, но Кучики нырнул под его руку, попытался перехватить запястье, но Ренджи предвидел такое развитие событий и успел отступить.

Первое время схватка выходила довольно бестолковой. Ренджи все рубил и рубил воздух, Кучики ловко уклонялся от меча и пытался поймать Абарая, но тот, наизусть изучивший все приемы своего капитана, успевал уходить от его посягательств. Неожиданно Кучики подался назад, отступил на два шага и со всей дури шарахнул кидо. Такого Ренджи не ожидал. Он, честно говоря, думал, что это будет простой тренировочный спарринг: меч против кулаков, не более.

Внезапная атака сбила его с ног. Впрочем, Ренджи немедленно перекатился и встал, почти не поморщившись. Прежде капитан лупил куда сильнее. Должно быть, его реяцу еще не полностью восстановилась.

– Сражайся в полную силу, – жестко приказал капитан. – Используй банкай.

– Но, тайчо! – Усомнился Ренджи. – Рано еще!

– Я сказал, сражайся. Я не стану с тобой церемониться.

И тут же ушел в сюнпо. Ренджи понял, что капитан не шутит. Он намерен драться, как они дрались прежде: до изнеможения, до травм. Но использовать банкай против того, у кого его нет…

Кучики снова ударил кидо, и размышлять стало некогда. Ренджи старательно отбивался от атак, сыплющихся во всех сторон. Капитан шнырял вокруг, швырялся не слишком мощными, но очень точными хадо. Слишком медленно. Нет, рано Кучики полез в драку. Видимо, болезнь, поразившая его, оказалась уж очень серьезной, если он до сих пор не восстановил силы.

Ренджи принял решение. Так и не высвободив меча, он сам бросился в атаку, используя ровно те же приемы, что и капитан: сюнпо, кидо. Он отлично знал, каков нормальный уровень Кучики, и теперь ясно чувствовал, что тот еще не дотягивает до своего собственного потолка. Занпакто Ренджи вовсе убрал в ножны, чтобы не мешался. Сначала защититься от хадо с помощью бакудо, потом догнать ускользающего капитана с помощью сюнпо, затем короткая, но жаркая потасовка на кулаках, и вот уже Кучики распластался на земле, сбитый с ног ударом в челюсть.

– Ренджи, – с трудом переводя дыхание, заговорил Кучики, – я, кажется, велел тебе использовать банкай.

– Но, тайчо! – Возмутился Абарай. – Вам еще слишком рано драться всерьез.

– Так ты считаешь, что я неправ? – Холодно осведомился Кучики. – Хочешь поспорить со мной? А может быть, ты собрался принять на себя командование?

– Вовсе нет, – не сбился Абарай. – Но такие приказы я выполнять не буду.

– Не будешь? – С преувеличенной кротостью переспросил Бьякуя.

– Точно, – нахально подтвердил Ренджи. – Не буду.

– И отчего же?

– Да просто потому, что я не позволю вам себя угробить!

Бьякуя снизу вверх пристально разглядывал лейтенанта. Тот стоял над ним, руки в боки, взгляд решительный и упрямый. Чует свое превосходство, с досадой подумал Бьякуя. Потому и наглый. И это счастье, что он твердо решил соблюдать интересы своего капитана. Потому что иначе это был бы серьезный соперник. К тому же, заинтересованный в сражении.

– Деретесь? – Насмешливо поинтересовался Хаями.

Бьякуя приподнялся на локте. Хаями вместе с Рукией уже шли через тренировочную поляну. Ренджи тревожно вскинулся: он тоже не заметил их появления.

– Деремся, – согласился он, опомнившись. – Хаями-тайчо, ну хоть вы ему скажите, что еще рано сражаться в полную силу!

Хаями недоуменно обернулся к Бьякуе.

– Само собой, рано. Где твоя голова? Рукия, займись.

Сестра немедленно откликнулась: деловито кивнула, присела возле него на корточки, протянула руки, прислушиваясь к реяцу.

Втайне Рукия давно мечтала спасти брату жизнь. Причиной ее привязанности действительно была благодарность, в чем Бьякуя никогда не сомневался. Он без раздумий подставил собственную грудь под удар меча, прикрывая ее, да и потом тоже… Брат не раз спасал ее жизнь и, без сомнения, сделает это и в будущем, если представится случай. Рукии очень хотелось ответить тем же. Хотя бы однажды. Но Бьякуя был не из тех, кто может поставить свою жизнь в зависимость от чужой помощи. И, если уж на то пошло, во всех по-настоящему опасных передрягах рядом с ним всегда оказывается Ренджи. Ей же, как лейтенанту другого отряда, почти не на что рассчитывать. И вот теперь, кажется, представилась возможность. Брат действительно нуждается в помощи, и она… нет, все они могут спасти ему больше, чем жизнь. От Рукии в этой ситуации требуется не так уж много. Относиться ровно с тем же почтением, что и раньше. Оказывать медицинскую помощь после тренировок, которые, можно не сомневаться, теперь возобновятся и будут так же страшны, как прежние. Отпустить Хаями из «единоличного пользования», поскольку именно его общество больше всего сейчас нужно брату. И, может быть, немного разгрузить своего капитана, взяв на себя большую часть работы, чтобы позволить этим двоим видеться еще чаще. Все это было очень несложно… но лишь бы принесло результаты!

– Ну и куда ты гонишь? – Тем временем насмешливо говорил Хаями. – Кто же так силы восстанавливает? Так ты только надорвешься и снова загремишь в госпиталь. Можно подумать, у нас враги на пороге, и тебе завтра на войну.

– Так ты полагаешь, – с ехидцей в голосе отозвался Бьякуя, снова вытягиваясь во весь рост, – что врагов нет?

– А что? – Хаями удивленно поднял брови. – Ты можешь их показать?

– А кто, по-твоему, сделал это со мной? – Бьякуя перестал ехидничать. Теперь его голос звучал сурово и твердо. – Они здесь. Они скоро объявятся, я уверен. И я хочу быть готов.

– Будешь снова сражаться с ними? – Хаями тоже постарался взять серьезный тон.

– Я первым выйду им навстречу, – заявил Бьякуя. – Ведь у меня больше нечего отобрать.

Комментарий к Бороться или сдаваться?

* Фанфик «Шестой отряд и всякая чертовщина», глава «Занпакто».

========== Новая порция неприятностей ==========

– Ну вот, еще один капитан, и у нас будет полный набор! – Удовлетворенно сообщил Хаями.

– Что, появился еще один претендент? – Равнодушно осведомился Бьякуя. – Тебя-то это почему так радует?

– Так я же ее и продвигаю! – Хаями рассмеялся. – Девочка из моего отряда. Давно и уверенно идет на капитана. Я за ней сразу начал наблюдать, как только возглавил девятый отряд. Хисаги мне говорил, что ее когда-то тренировал прежний капитан, Тоусен, а потом она еще долго занималась с какими-то своими тренерами, не из Готэй. Теперь вот она пришла ко мне и сказала, что готова сдать экзамен, так что я предложил Кьораку ее кандидатуру.

– Ясно, – кивнул Бьякуя. – Если она так долго и целенаправленно готовилась, значит, сдаст. Ну, и кого же нам следует ожидать?

– Мне кажется, она будет хорошим капитаном, – уверенно сказал Хаями. – Очень строгая, дисциплинированная, собранная. Из благородной семьи. И представления о чести у нее самые аристократические. Ее зовут Каноги Мичико.

Разумеется, Кучики был совершенно прав: кандидатка без труда сдала экзамен на капитана. Кьораку представил ее уже на следующем собрании. Внешне в ней не было ничего особо примечательного. Рост и сложение – средние. Личико было довольно миловидным, но эта миловидность казалась несколько нарочитой, словно на картинке очень старательного художника, рисующего иллюстрации к сборнику любовной поэзии. Сама Каноги, кажется, ни на минуту не сомневалась, что окажется в этом избранном обществе. Держалась независимо и гордо, взгляд был полон высокомерия и самоуверенности: «Ну, я вам всем сейчас покажу, как надо!» Капитаны отнеслись к ее появлению довольно равнодушно, только Укитаке улыбался ободряюще, да еще Сайто косился с профессиональным интересом, оценивая навскидку объем предстоящих работ по изучению нового персонажа.

Персонаж и вправду оказался занятный. Сайто после недолгих полевых исследований охарактеризовал ее одним словом: фанатичка. Ее представления о должном действительно отдавали излишним идеализмом. Кажется, Каноги по-настоящему удручало несовершенство мира, в котором она живет, и она мечтала упорядочить его согласно эталону. Эталон она, как это ни странно, выбрала не свой собственный, а самый что ни на есть общепринятый. И за дело принялась с самого правильного конца – с себя. Она не только достигла банкая, в чем несколько сомневались ее воспитатели, она подчинила свою жизнь строжайшим правилам и не отступала от них ни на шаг. Затем принялась наводить порядок в отряде, а после, осмелев, начала даже делать замечания другим капитанам.

Ее внимания удостоились: Зараки – за разгильдяйство; Сайто – за пьянки на рабочем месте; Куроцучи – за жестокое отношение к подчиненным; Шихоинь – за привычку не надевать на собрание хаори и приходить без меча. Она даже Кьораку однажды ухитрилась строго выговорить за безделье и «какой пример вы подаете бойцам». Шунсуй, которому даже Ямамото сроду не делал подобных замечаний, сперва только глаза вытаращил, а потом усмехнулся и снисходительно согласился с тем, что она, конечно, во всем права. Надо ли говорить, что никаких мер по этому поводу он не предпринял. Каноги и на Кучики смотрела волком, но пока ничего не говорила.

Первым взвыл Иба. Этот сильный, мужественный лейтенант, верой и правдой служивший звероподобному Комамуре, этот суровый воин, никогда не жаловавшийся на тяготы службы, не вынес въедливого характера новой капитанши.

– Она меня в могилу загонит, – однажды пожаловался он лейтенантам после собрания. В зале оставались только Кира, Абарай и Мацумото. – Оказывается, я неспособен правильно составить ни одной бумажки. Придирается к каждому знаку, а если придраться не к чему, цепляется к оформлению. И тренировки я провожу неправильно. И даже сакэ нельзя ни капли.

– Ну, так никому на службе не разрешают, – неуверенно протянула Мацумото. Сама она никогда особо не различала личное и служебное время.

– Ты не поняла, – печально покачал головой Иба. – Вообще нельзя. Даже в выходной.

Ренджи и Рангику вытаращили глаза. Как же так? У лейтенантов такая напряженная, нервная работа, разве можно запрещать хоть немного расслабиться? Это уж не говоря о том, что капитану вообще не должно быть дела, чем занимаются его подчиненные в неслужебное время. Ренджи подумал, что Кучики, конечно, брюзжал порой, если лейтенант являлся с некоторыми признаками похмелья, но прямого запрета от капитана он никогда не слышал.

– Слушай, Абарай, – вдруг сказал Иба, словно подслушав его мысли, – а как ты с Кучики уживаешься? Он ведь тоже… А ты около него столько лет продержался.

– Тебя послушать, так Кучики просто ангел по сравнению с ней, – проворчал Ренджи. – Нет, правда. Он меня никогда всерьез не доставал.

– Да? – Удивилась Мацумото. – А мы думали…

– Я знаю, что вы думали, – Абарай рассмеялся. – Но он на самом деле вполне вменяемый капитан. И сакэ после службы никогда не запрещал. Извини, Иба, ничего не могу посоветовать.

– Кажется, я сбегу, – доверительно сообщил Иба.

***

На этот вечер была намечена очередная жестокая схватка. Кучики все же вынудил Абарая использовать банкай на тренировках, после чего уже схлопотал челюстью Забимару по голове и дважды попал под выстрел реяцу. Каждый раз после такого спарринга Рукия старательно приводила брата в порядок, но сегодня офицеры шестого отряда были одни: девятый еще не успел разобраться с бумагами для главнокомандующего.

Капитан уже полностью восстановил свою реяцу, но все равно что-то шло не так. Кучики всякий раз с яростью набрасывался на лейтенанта, даже будучи жестоко избитым, и Ренджи с удивлением узнавал в нем… самого себя. Еще совсем недавно он, Абарай, точно так же бросался на капитана, понимая, что шансов почти нет, но все равно не собираясь сдаваться. Точно так же падал и снова поднимался, не прося пощады, не желая уступать. Ренджи вспоминал собственную ярость, стремление впиться капитану в глотку… Если Кучики сейчас испытывает нечто подобное, то он, черт возьми, крайне опасен. Однажды наберет силу и пришибет Абарая. Случайно.

Сегодня Ренджи решил не усердствовать чрезмерно. Рукии нет, и если он ранит капитана, придется тащить его в госпиталь, и тогда Унохана заложит их командиру, а тот вспомнит, что Ямамото такие тренировки запрещал… Нет уж, обойдемся. Противники разошлись на несколько шагов и замерли, примериваясь друг к другу. Ренджи потянул меч из ножен. Неторопливо. Если Кучики захочет перехватить, у него будет для этого достаточно времени. Капитан не шелохнулся. Ладно. Пусть будет банкай.

Но до этого не дошло. Офицеры даже не успели вступить в бой. Где-то совсем рядом послышался знакомый каждому синигами треск раскрывающейся гарганты.

Бьякуя и Ренджи в недоумении обернулись. Прямо над лесом, не более чем в ста метрах от тренировочной поляны, разверзлась черная дыра. Из дыры высунулась тварюшка, не слишком большая, не больше бегемота, только очень тощая. У нее было шесть ног, передние из которых оканчивались массивными клешнями, длинный гибкий хвост и выпученные глаза. Едва выскользнув из гарганты, она брякнулась вниз и исчезла в зарослях.

– Пустой, – проговорил Ренджи с удивлением. Давненько пустые не удостаивали своим вниманием Сейрейтей.

– Вот и отлично, – удовлетворенно заявил Кучики. И ушел в сюнпо.

Бьякуе не терпелось проверить свои силы в реальной схватке с врагом. Пусть даже это будет какой-то никчемный пустой. Тренировочные спарринги с Абараем – это не то, ведь лейтенант изо всех сил старается не навредить.

Первый бросок ничего не дал. Подлесок был довольно густым, заросли скрывали врага. Бьякуя остановился, прислушался и почуял реяцу пустого где-то слева. А в следующий миг тот уже и сам показался: длинным прыжком напал внезапно, из засады. Бьякуя молниеносно отскочил назад, в полете готовя кидо-удар. И стоило монстру приземлиться на то место, где только что был капитан, на него обрушилось мощное хадо.

Пустой на миг замер, повел носом, словно принюхиваясь, потом встряхнулся, как пес, вышедший из воды. Бьякуя уставился на него в изумлении. Удар, которым он намеревался прикончить врага, того даже не насмешил! Вместе с тем его реяцу не производила особого впечатления Что ж, тем интереснее, зло подумал Кучики, снова срываясь в сюнпо. Пустой ринулся за ним.

Бьякуя снова, разворачиваясь в конце шага, атаковал кидо… и промазал. Пустой ловко нырнул под удар, прыгнул на ствол дерева, толкнулся лапами, бросился на другой ствол, и еще раз, туда-сюда, зигзагом, – в мгновение ока он оказался перед капитаном. «Шустрый!» – подумал Бьякуя, врезал ему кулаком в нос и тут же кинулся в сторону.

Некоторое время противники метались среди деревьев. Пустой уходил с линии атаки по непредсказуемым, ломаным траекториям. Нет, все же кидо – это слишком медленно. Пока прицелишься, пока подготовишь удар… Может, стоит пойти на сближение и оторвать ему башку руками?

Внезапно вокруг стало слишком светло, и Бьякуя понял, что выскочил на тренировочную поляну. Он отпрыгнул еще немного назад, надеясь выманить врага на открытое место. Тогда он не сможет так ловко прятаться за деревьями. Пустой действительно вынырнул, низко припал к земле… и в самый последний момент Бьякуя заметил, что в него летят два быстро вращающихся предмета. Времени оставалось мало, и вместо того, чтобы попытаться уйти с линии атаки, Кучики уверенно заслонился стеной лепестков.

Что не так, он понял только потом, уже лежа на земле. Два здоровенных острых бумеранга, похожих на обломки сброшенных когтей, глубоко вспороли его грудь и живот.

– Банкай! – Раздался рядом грозный рев Абарая.

Бьякуя не стал дергаться. Как же больно, черт! Лучше не шевелиться. Ренджи справится. А Бьякуе пока есть о чем подумать. Например, о том, как он мог так лопухнуться.

Потасовка была непродолжительной, но жаркой. Бьякуя слышал, как трещат и ломаются деревья. Этот Абарай с его тяжеловесным занпакто… Но вот реяцу пустого исчезла, судя по звукам, он был разорван в клочья. Уже в следующий миг лейтенант склонился над Кучики. И только убедившись, что тот жив, немного перевел дух.

– Простите, что сразу не пришел на помощь, – буркнул Ренджи. – Я думал, вы с ним справитесь.

Бьякуя едва зубами не заскрипел: в голосе лейтенанта ему почудилось плохо срываемое разочарование. Ренджи по-своему понял его гримасу. Озабоченно нахмурившись, он осторожно подхватил капитана на руки и бросился в госпиталь.

***

Теперь уж скрыть происшествие было невозможно. Бьякуя дорого бы дал, чтобы никто не узнал о его промахе, но ухитрился потерять сознание по пути и не смог помешать лейтенанту доставить его в четвертый отряд. Медики быстренько заштопали Кучики и сказали, что оставят в госпитале только до утра, а потом выпустят. Реяцу пустого была не слишком велика, и раны должны были зажить очень скоро.

Самым неприятным являлось то, что на утро было назначено собрание капитанов, на котором Кучики неизбежно спросят, как же он так.

Собрание, посвященное, в основном, последнему отчету, носило характер формальный и скучный. Капитаны оживились только тогда, когда Кьораку, покончив с обязательной программой, все же спросил, как того Кучики и опасался:

– Бьякуя, а что там вчера был за пустой?

– Обычный пустой, – отозвался Кучики ледяным тоном.

Шунсуй поглядел на него с некоторым сомнением. Какой же обычный пустой, если капитан с ним не справился?

– Все потому, что у Кучики нет меча! – Во всеуслышание заявила Каноги.

Все головы недоуменно повернулись к ней. А та продолжала:

– Занпакто – важнейший инструмент синигами, это же ясно! Тот, у кого нет занпакто, вообще не может быть синигами. А командир Готэй не должен потакать нарушителям регламента. Если бы Кучики помнил о чести офицера, он бы сразу ушел в отставку.

Бьякуя оторопело таращился на ораторшу. Никто еще никогда не упрекал его в отсутствии чести. Остальные капитаны тоже потеряли дар речи, а Каноги, никем не останавливаемая, гнула свое.

– Мы не можем допускать, чтобы капитаны были слабее своих подчиненных. Это подрывает репутацию всего капитанского состава. Если Кучики неспособен справиться с обычным пустым, это ясно указывает на его профессиональную несостоятельность.

Первым опомнился Кьораку.

– Э, Мичико, деточка, сбавь обороты. Не тебе решать, кто достоин быть капитаном, а кто нет, правда же?

– Верно, я всего лишь высказываю свое мнение, – не смутилась Каноги. – Капитан имеет право высказать свое мнение на собрании, для того они и проводятся. Но, как мне кажется, оно вполне обосновано.

– Ты отлично вызубрила регламент, – улыбнулся Кьораку как-то недобро. – Вот только регламент не поможет тебе принять верное решение в нестандартной ситуации. Здесь может помочь, как ни банально это звучит, только сердце. Ну и воображение, которое у тебя, похоже, напрочь отсутствует.

– Чем же мне может помочь воображение в данной ситуации? – Невозмутимо возразила Каноги. – Как ни воображай, а у Кучики нет занпакто.

Бьякуя стоял, плотно сжав челюсти, уставившись в пол и стараясь сохранить непроницаемое лицо. Он чувствовал себя настолько скверно, что готов был подать в отставку прямо сейчас, если бы ему дали вставить слово. Хуже всего было то, что эта стерва была абсолютно права. В ее словах была непреложная истина, за ними стоял многовековой закон Общества душ.

– Может, ты все-таки заткнешься? – Зло ощерился Хаями, стоявший рядом с Каноги. – Иначе я могу и по морде съездить.

– Оставь свои руконгайские привычки, – надменно отозвалась та. – Ты находишься в Сейрейтее.

Хаями снова онемел. Воспользовавшись паузой, Сайто вкрадчиво промурлыкал:

– Как верно заметила Каноги, капитаны имеют право высказывать свое мнение на собрании. Может быть, предоставить возможность всем желающим тоже высказаться по этому вопросу?

– Хорошая идея! – Немедленно подхватил Кьораку, нисколько не сомневающийся в результатах опроса. – Давайте-ка быстренько все по порядку выскажутся, и решим это дело большинством голосов. Так будет справедливо. Начинай, Йоруичи!

– Если этот мальчишка сдастся из-за такого пустяка, – Шихоинь насмешливо покосилась на Бьякую, – я его выдеру вицей.

– Я ничего плохого не хочу сказать о законах, – хитро улыбнулся Сайто, – но мне кажется, в сложных случаях следует проявлять гибкость. Капитаны все же на дороге не валяются.

– Как глава медицинского отряда, – продолжила Унохана, – могу сказать, что капитан Кучики совершенно здоров. Не вижу никаких медицинских противопоказаний.

При этих словах Кьораку отчетливо прыснул.

– Да он, поди, сам разберется, – неохотно проворчал Хиракава. – У главы благородного клана достаточно понятий о чести, чтобы решить, как ему быть.

– А я считаю, что он должен уйти, – еще раз подтвердила свое мнение Мичико.

– Я согласен с Каноги, – мрачно буркнул Нишигаки. От него было сложно ожидать чего-то другого.

– Ну, конечно, – зло сказал Хаями, с трудом дождавшийся своей очереди. – Всем хорош был капитан, пока беда не случилась. А тут раз, и в утиль, не разбираясь. А если он вас всех еще взгреет? Думаете, он сдастся? – Обращался Хаями в основном к Нишигаки, раз уж тому случилось стоять как раз напротив него. – Пройдет немного времени, и он вам всем еще покажет.

– Ладно, ладно, – Кьораку замахал руками, пытаясь остановить разошедшегося оратора. – Мы поняли уже. Давайте дальше, а то до вечера не закончим.

– Как бы там ни было, а топтать своих – это подло, – глядя в сторону, буркнул Хицугая.

– Кучики, конечно, здорово сдал, – ощерился Зараки, – но мне было бы любопытно посмотреть, сможет ли он оклематься. А то нам так и не довелось схлестнуться один на один.

– Лучше бы мне его на опыты отдали, – недовольно заметил Куроцучи. – А так мне безразлично.

– Я считаю, Бьякуя справится с этой небольшой проблемой, – завершил опрос мнений Укитаке. – Недаром он тренируется, не жалея себя.

– Ну что, будем считать голоса, или так понятно? – Кьораку победоносно воззрился на Каноги. – Итак, общим собранием капитанов решено: никаких отставок. И вообще, – тут он недоуменно оглядел собравшихся, – откуда этот вопрос взялся на повестке дня? Мы же про отчет говорили.

***

Едва капитан вошел в кабинет, Ренджи хребтом почуял: что-то случилось. Таким мрачным Кучики на его памяти бывал редко. Его лицо было излишне неподвижным и не выражало решительно ничего. Про реяцу и говорить нечего.

– Кучики-тайчо, что у нас опять произошло?

– Нет, ничего.

Капитан прошел к окну и некоторое время что-то пристально там разглядывал. А потом вдруг бросил, не оборачиваясь:

– Ты ведь тоже считаешь меня слабаком.

– Чего?! – Взвился Абарай. – Кто вам такое наговорил?

– Никто, – все так же без выражения сказал Кучики. – Но я вижу, что ты разочарован. Ты ведь ожидал от меня большего, признайся?

Ренджи встал во весь рост, насупился. Слова капитана казались ему почти обвинением. Он скрестил на груди руки, сдвинул брови и укоризненно проворчал:

– Кучики-тайчо, никогда не думал, что у вас такое богатое воображение.

Кучики впервые оглянулся на лейтенанта, покосился с проблеском интереса в глазах.

– Хочешь сказать, что мне это показалось?

– Я, вроде, ничего такого не сделал, чтобы вы обо мне так плохо думали, – буркнул Ренджи. Потом до него все-таки дошло. – Вам что, на собрании чего-то наговорили?

Капитан промолчал, снова отвернувшись к окну, и Абарай понял, что не ошибся.

– Что за черт? – Удивленно нахмурился он. – Я думал, Кьораку на вашей стороне.

– Это так и есть, – медленно, задумчиво проговорил Кучики.

– Тогда кто?

– Каноги, – сознался, наконец, капитан.

– Чего? – Изумился Ренджи. – Новенькая? А что это она? Что ей надо?

Кучики молчал, и Ренджи, почесав макушку, спросил:

– Она, выходит, и впрямь такая стерва, как Иба рассказывал?

– Пожалуй, – задумчиво кивнул Кучики. – Удивительная зануда. Такую приятно было бы иметь во врагах.

– Почему это? – Не понял Ренджи.

– Потому что тогда ее можно было бы с удовольствием придушить, – серьезно пояснил Кучики.

***

Для Сайто Кучики был ценной добычей.

Люди всегда вызывали в капитане третьего отряда любопытство, почти не приправленное личной привязанностью. Ему нравилось сходиться с людьми, общаться с ними, изучать их, но все они были для него одинаковы. Сайто не делил людей на приятных и неприятных, на друзей и врагов, он просто равно интересовался всеми человеческими типами и исследовал способы взаимодействия с ними. Все были для него одинаково любопытны и одинаково безразличны.

Сайто всегда с легкостью располагал к себе людей. В тех нескольких небольших путешествиях по Руконгаю, которые он некогда предпринял, ему не составляло труда попроситься на ночлег к незнакомцам. Его показная беззащитность и подчеркнутое дружелюбие довольно быстро заставляли хозяев расслабиться, перестать ждать подвоха от нежданного гостя. И Сайто никогда не обманывал доверия.

В Сейрейтее он столь же быстро и легко завоевал доверие всего старшего офицерского состава Готэй. И только Кучики оказался ему не по зубам. Впервые Сайто встретился со столь активным противодействием. Да, однажды Кучики сказал, что согласен считать маленького капитана союзником, да, он даже обращался за помощью пару раз, но Сайто отчетливо видел, что до настоящего доверия здесь еще очень далеко. Кучики просто снисходил до него с каких-то заоблачных высот, небрежно принимал помощь, как нечто само собой разумеющееся, и снова отдалялся на недосягаемое расстояние. И лишь случай помог Сайто заслужить его расположение.

Позже Сайто недоумевал, как он не подумал об этом сразу. Нельзя было подходить к Кучики с той же меркой, как к другим типам людей. Ему не нужны ничьи услуги, ему не нужна помощь, и приветливая улыбка ему тоже до лампочки. Кучики оценивал людей по своей методе: этого можно уважать, этого – нет. И пока Сайто не доказал на деле свою храбрость, ему нечего было рассчитывать на уважение.

Словом, случай Кучики оказался сложным, и тем интереснее было для Сайто довести дело до конца, тем ценнее была добыча. А теперь вот сам собой затевался очень любопытный эксперимент: нужно было помочь Кучики удержаться, остаться в строю, не опустить руки. Сайто разобрал азарт исследователя. Сможет ли этот гордец пренебречь общепринятым мнением, станет ли доказывать свое? Уже тогда, когда стало ясно, что занпакто Кучики утратил, Сайто намеревался побеседовать с ним в госпитале, но Хаями тогда и сам нашел нужные слова. Теперь оставалось только наблюдать и следить за тем, чтобы никто не разрушил его решимости.

Сегодняшнее собрание представлялось настоящей катастрофой. Такое излишнее внимание к бедственному положению Кучики, да еще сразу после позорного поражения… Каноги, сволочь, ужалила его в самое больное место. «У тебя совсем нет гордости, Кучики, раз ты до сих пор цепляешься за свой пост». Еще, чего доброго, он подумает, что в ее словах был смысл. Требовалось срочно принимать меры. А еще в этот раз приходилось выбирать сторону. Теперь уже по-настоящему. Невозможно было, как раньше, водиться со всеми и ни с кем. И Сайто впервые в жизни определился со своими симпатиями и антипатиями.

Традиционные чайные посиделки сегодня проходили на территории третьего отряда. Сайто сказал Хаями: приведешь Кучики любым способом, если понадобится, силой. Впрочем, применять насилие не пришлось, Бьякуя не пытался упираться, хотя был очень молчалив и холоден. Но у Сайто уже была разработана стратегия: позицию врага следовало высмеять, так, чтобы у Кучики не осталось никаких сомнений в ее ничтожности.

Сайто водрузил на стол поднос с печеньем и чаем, приготовленным Кирой. Сам Кира от участия в подобных посиделках уклонялся, чувствуя себя слишком чужим в этой компании. Рукия устроилась под крылышком Хаями, – при своих они не стеснялись. Ренджи развалился напротив своего капитана, прислонившись спиной к стене беседки. Сайто во главе стола хитро щурился.

Довольно скоро удалось повернуть разговор на тему утреннего собрания.

– Это ты здорово придумал, что заставил всех высказаться, – Хаями одобрительно улыбался Сайто. – Теперь мы точно знаем, кто что думает.

– Просто я не сомневался, кто что скажет, – усмехнулся Сайто. – Большинству капитанов это, на самом деле, совершенно безразлично. Кому какое дело до чужого отряда? А в отставке Кучики нет никакого практического смысла. Да и Кьораку неохота возиться. Это же опять нового искать! Для всех проще предоставить Кучики возможность самому все решить.

– Ну а эта-то чего тогда уперлась? – Возмутился Хаями.

Сайто громко расхохотался.

– Ох! Тут все не так просто. Я сразу начал изучать этот уникальный экземпляр. Кстати, вы знаете, какой у нее занпакто?

– Ну да, – недоуменно отозвался Хаями. – И что?

– А какой? – Полюбопытствовал Ренджи.

– Гипнотический, – Сайто захихикал. – Занпакто такого типа ясно указывает на стремление все вокруг подчинить и упорядочить.

– Это как у Айзена? – Удивилась Рукия.

– Не такой, но близко. Но у Айзена хоть воображение было. А у этой – напрочь отсутствует. Как она управляется со своими иллюзиями – ума не приложу!

– Ты так и не сказал, что ей от меня нужно, – впервые подал голос Бьякуя.

– Да ничего особенного! Ты просто выбиваешься из ее стройной системы представлений о правильном. Мы, между прочим, все выбиваемся. Достала просто. Может, ей в детстве папа не те сказки рассказывал? Кстати, Хаями, а тебе она тоже замечания делала?

– Ну… – Хаями задумался. – Нет. Пока она была моим офицером, она и не имела права их делать. Субординацию она всегда строго соблюдала. А после я еще не давал ей повода.

– Интересно, что бы она про меня сказала? – Хмыкнул Ренджи.

– Лучше не попадайся ей на глаза, – посоветовал Кучики. Было заметно, что он немного расслабился.

– Сейчас я вас насмешу еще больше, – Сайто коварно захихикал, как заправский злодей. – Как думаете, почему Нишигаки ее поддержал?

– Он меня ненавидит, – уверенно сказал Бьякуя.

– Ошибаешься. Ему наплевать на тебя. Он напал на тебя по приказу, без всякой личной неприязни. Нишигаки туп, как пробка, ему все равно, кого убивать.

– Как Зараки? – Вставила Рукия.

– Совершенно не так, – Сайто покачал головой. – Зараки сражается ради удовольствия. Нишигаки даже удовольствия не получает. Единственное, на что он способен, это выполнять приказы. Без приказов он сразу теряется. Когда Ханаду выперли из Совета, он сразу прижух, перестал командовать, и Нишигаки отправился искать себе другого босса. Он-то думал, пойдет в Готэй, станет подчиняться главнокомандующему, а Кьораку его игнорирует. Вот он и приклеился к Каноги, как банный лист. Она об него ноги вытирает, а он и доволен.

Хаями и Абарай одинаково злорадно оскалились. Оба в равной степени не выносили капитана восьмого отряда.

– У Каноги, похоже, склонность к садизму, – заметил Хаями.

– Характерец премерзкий, – согласился Сайто.

– Бедный Иба! – Вздохнул Ренджи. – Он даже похудел, по-моему.

– Может, капитану Укитаке намекнуть? – ПредложилаРукия. – Он его спасет.

– Отлично придумано! – Хаями расхохотался. – Оставим этих гадов без лейтенантов!

***

Едва оправившись от ран, Бьякуя возобновил тренировки. Чтобы снова не попасть впросак, он теперь неизменно брал с собой Рукию. Надо ли говорить, что и Хаями непременно оказывался здесь же.

В этот раз тренировка опять была прервана в самом начале. Бьякуя и Ренджи едва успели сойтись, как послышался все тот же угрожающий треск. Синигами вскинули головы.

– Надо же, в том же самом месте, – удивленно заметил Ренджи.

И верно: ровно там же, где и в прошлый раз, раскрылась черная дыра гарганты. Оттуда вывалилось и плюхнулось вниз нечто грузное, многоногое, обрюзгшее. Тварь скрылась из виду за деревьями, и тут же появилась снова: высоко подпрыгнув, она смяла верхушки деревьев и с неприятным шлепком приземлилась на краю поляны. По обе стороны ее головы, над плечами, вдруг открылись темные провалы, из которых вырвались сразу два снопа реяцу. Синигами едва успели прыснуть врассыпную.

– Ни фига себе у него удар! – Восхитился Ренджи, оглядывая две глубокие воронки в земле.

– Никогда не видел, чтобы пустые использовали какие-то специальные органы для серо, – заметил Бьякуя. – Обычно их формируют прямо в пасти.

– Сейчас я его размажу, – Абарай с готовностью вскинул меч.

– Не лезь, – резко одернул его Кучики, делая шаг вперед. – Он мой.

Хаями немедленно образовался рядом с ним и схватил за руку.

– Лучше оставь его Ренджи.

– Пусти, – Бьякуя глянул на руку, сжимающую его запястье. Хаями помотал головой.

– Зачем ты лезешь в драку? На кой он тебе сдался?

Абарай, воспользовавшись общим замешательством, высвободил меч и рванулся вперед. Забимару распорол толстую шкуру на боку пустого, и тот, словно заводная игрушка, повернулся вслед за обидчиком и снова выпустил серо из обоих «стволов». Ударом смяло участок леса, а Ренджи уже зашел противнику в тыл.

Бьякуя коротким движением выдернул руку из захвата.

– Не лезь, – резко бросил он, не глядя на Хаями.

Сделал шаг… и тут же оказался лежащим на земле. Дернулся и понял, что попал в один из тех захватов, из которых невозможно вывернуться.

– Что ты делаешь? – Сдавленно прошипел Бьякуя.

– Не надо тебе драться, – невозмутимо объяснил Наото.

– Пусти немедленно!

– Ладно тебе! Ренджи и сам справится!

Рукия, остановившись чуть поодаль, недоуменно поглядывала то на капитанов, то на Абарая.

Ренджи несколько раз провел удачную атаку, но незаметно было, чтобы это нанесло пустому серьезный урон. Пришлось активировать банкай. Пустой яростно отстреливался. Приходилось очень шустро метаться из стороны в сторону. Сражение продлилось всего несколько минут, но за это время противники успели измять и изломать приличный кусок леса. Но вот очередная атака Абарая пробила-таки толстенную шкуру пустого, рассеяв его тучей духовных частиц.

Только тогда Хаями выпустил Кучики из захвата.

– Да, здорово площадку расширили, – задумчиво заметил Наото, оглядывая поле боя.

Бьякуя поднялся на ноги одним пружинистым движением.

– Ты что себе позволяешь? – Возмутился он.

– Ладно тебе! – Хаями обезоруживающе улыбнулся. – У тебя еще с того раза раны не зажили до конца, куда тебе драться с таким!

– Станешь решать, как мне быть и что мне делать? – Холодно осведомился Бьякуя.

Хаями понял, что перестарался, и попытался еще исправить положение.

– Просто хотел немного поберечь твое здоровье.

Кучики молча развернулся и ушел.

– Вот черт… – озадаченно и тревожно протянул Хаями.

– А что тут происходит? – Удивился подошедший Абарай.

– Наото, ты дурак! – Категорично заявила Рукия. – Разве можно было так делать?

– Да что он сделал-то? – Не унимался Ренджи.

Рукия в нескольких, довольно резких, выражениях обрисовала ситуацию.

– Сам знаю, что дурак, – уныло подытожил Хаями. – Но я не ожидал, что это его так заденет. Ему сейчас тренироваться надо, а не в драку лезть. У него все еще что-то не получается.

– У него действительно что-то не получается, – согласился Абарай. – Но я понимаю, почему он так обиделся. – Он немного помялся. – Капитан сейчас такой же, как был я. Когда я был намного слабее его, мне тоже все казалось обидным, казалось, он меня нарочно унижает. А мне и ответить нечем. Вот и он думает, что все подряд считают его слабаком, особенно после того собрания…

– Пожалуй, ты прав, – кивнул Хаями. – Но я думал, Бьякуя все же старше и умнее.

– Откуда старше? – Ренджи хмыкнул. – Мы практически ровесники.

***

– Бьякуя, извини, ладно? Я, балбес, сначала делаю, потом думаю.

Кучики не поднял головы от бумаг. Неторопливым движением обмакнул кисточку в чернила и принялся выводить следующий символ. Иероглифы ровно ложились на бумагу один к одному.

– Ну, хочешь, я сам себе по морде дам? – Умоляюще продолжил Хаями. – Нельзя было так делать. Я просто не подумал. Да тебе нужно было сразу мне врезать, чтобы не зарывался, и все!

– Капитан Хаями, – ледяным официальным тоном проговорил Бьякуя, так и не подняв взгляда, – вы мешаете мне работать.

– Дурак ты, – обреченно буркнул Хаями и вышел за дверь.

Наото очень ценил эту дружбу. Впервые в своей жизни он встретил не то зеркальное свое отражение, не то собственное продолжение, словом, того самого человека, который был ему нужен.

В юности Хаями был весьма замкнут, но потом, вдоволь постранствовав по Руконгаю, убедился в том, что нужно учиться контактировать с людьми. Он довольно скоро понял, чего хочет от общения, вот только все, что было ему нужно, никак не хотело сочетаться в одной личности. В конце концов, пришлось смириться с тем, что это вообще невозможно. Хаями приятельствовал со многими, но никого не считал своим настоящим другом, поскольку любого из этих приятелей можно было бы легко заменить другим.

Вот с этим, например, можно было бы славно подраться на кулаках, а больше ничего с ним нельзя делать, поскольку парень – дуб дубом. А вот с тем можно поговорить о поэзии, и он даже способен читать вслух стихи, но только после первой бутылки сакэ, а после второй он уже совершенно некоммуникабелен. Неплохо можно было побеседовать с Сайто, но того подводил практический ум, и в случае, если разговор сворачивал на абстрактные темы, довольно быстро терял нить рассуждений. Словом, Хаями в конце концов приспособился к такому положению: с этим занимаемся одним, с тем – другим, не смешиваем.

И вдруг – Бьякуя. Равный по рангу, равный по силе. С ним можно было сражаться, не сдерживая себя; им было чему поучиться друг у друга. Во многом сходно оказалось их воспитание и образование. И в темах для долгих вечерних бесед они тоже удивительно совпали. Они могли говорить о чем угодно: от практических вопросов составления очередного отчета до заумных проблем, только что вычитанных в философском трактате древнейшего автора, и ум обоих всегда работал на одной волне.

Да, это был тот самый человек, которого Хаями искал всю жизнь, именно тот, кого он всегда хотел назвать своим другом. Разумеется, ради того, чтобы оставаться рядом с ним, Наото без колебаний взвалил на свои плечи все многочисленные проблемы, преследующие главу клана Кучики. Ему не казалось, что он делает что-то особенное. В конце концов, именно так и должны поступать друзья. Ведь и Бьякуя не бросал его, когда становилось туго. И вдруг так глупо все испортить…

Нет, Наото и в самом деле не ожидал, что Бьякуя обидится настолько сильно. Он привык к тому, что ему не приходится как-то сдерживать себя в общении с другом. Они двое были действительно похожи в своих суждениях, и потому всегда понимали мотивы друг друга. И даже если им случалось не сойтись во мнениях, даже когда посторонним наблюдателям начинало казаться, что дело кончится ссорой, а то и дракой, оба понимали, на чем основана позиция другого, и этого было достаточно, чтобы простить несогласие.

И тут вдруг такое… Хаями по здравом размышлении вынужден был согласиться с Абараем. Бьякуя сейчас и сам считает себя слабым, в этом и заключается вся беда. Прежде, уверенный в своей силе, он просто вмазал бы Наото хорошенько за такую выходку и на том успокоился. Теперь же это послужило для него лишним доказательством того, насколько он слаб. Хаями ругал себя последними словами. Придумал же: вот так, силой… И как теперь мириться?

***

Несколько дней прошли в тягостном молчании. Ренджи мялся, как будто чувствовал себя виноватым, без лишних слов выполнял распоряжения, порой Бьякуя ловил на себе его осуждающий взгляд исподлобья. На тренировки теперь Рукию не звали: Бьякуя опасался, что следом за ней припрется и Хаями. Из-за этого Ренджи осторожничал, старался не задеть капитана, и тренировки получались совершенно бестолковые. Бьякуя даже подумывал о том, что следует приглашать Сайто, тот хоть что-то умеет, в отличие от Абарая, но пока тормозил с этим: ему казалось, что Сайто будет скорее соблюдать интересы Хаями, чем его.

На очередном собрании по мелкому организационному вопросу пришлось снова встретиться лицом к лицу со всеми: и с Каноги, и с Нишигаки… и с Хаями. И все они, как назло, стояли совсем рядом.

Бьякуя, не поворачивая головы, одними глазами обвел собрание и поймал себя на мысли, что ненавидит всех, стоящих в этом строю. Каждого из них. Все они считают его слишком слабым. Кто-то смотрит с презрением, кто-то с жалостью, но дела это не меняет нисколько.

Когда закончилось это бессмысленное мероприятие, Бьякуя, выскользнув из зала, немедленно постарался скрыться с глаз, убраться подальше от остальных. Именно этот маневр, в конечном счете, и привел к столкновению. Каноги нагнала его на безлюдной площади.

– То, что командир за тебя заступается, не меняет моего мнения, – без предисловий заявила она, словно продолжая уже начатый разговор.

Бьякуя остановился, смерил скандалистку с ног до головы высокомерным взглядом.

– Что тебе от меня нужно?

– Ты знаешь, что мне нужно. Чтобы ты ушел.

– Зачем тебе это?

– Затем, что так будет правильно. Твое присутствие здесь нарушает установленный порядок вещей.

– Я вижу, Сайто не ошибся в своей оценке, – надменно сказал Бьякуя. – Ты просто фанатичка.

– Я стремлюсь к порядку, – не менее надменно отозвалась Каноги. – А твой Сайто и есть первый раздолбай.

– А я второй?

– По ранжиру я вас еще не расставила, – фыркнула она. – Но с нарушениями намерена бороться.

– Ты слышала решение Кьораку. Собираешься оспорить приказ командира?

– Оспорить приказ я не могу, – согласилась Каноги. – Но что мешает мне в частном порядке призвать к твоей совести?

– Считаешь меня бесчестным? – Реяцу Кучики стала совсем уже угрожающей. – Полагаешь, я не справляюсь со своими обязанностями?

– А ты, наверное, полагаешь, что справляешься? – Ядовито уточнила Каноги. – Твоя сила не соответствует уровню капитана.

– Так ты хочешь проверить мою силу? – Бьякуя распрямился, подался вперед, реяцу загудела.

– Именно так! – Запальчиво воскликнула Каноги. – Если ты не окажешься трусом и примешь мой вызов, я докажу тебе, что ты никуда не годишься.

– После таких слов я просто обязан стереть тебя в порошок, – скрипнул зубами Бьякуя.

– Отлично! – Каноги тоже двинулась вперед, так что теперь они стояли едва не нос к носу. – Если я выиграю, ты уйдешь в отставку. По доброй воле.

– Согласен. Но если выиграю я, ты заткнешься и отстанешь от меня раз и навсегда.

К этому моменту и подоспел Сайто. Учуяв отяжелевшую реяцу двух капитанов, он немедленно бросился к месту действия и успел вовремя. Услышав обмен последними фразами, он преодолел остаток пути с помощью одного длинного шага сюнпо. Ввинтился между спорщиками, расталкивая их локтями.

– Тише, тише, ребята, – бормотал он, отодвигая капитанов друг от друга. – Вы чего развоевались? Спокойнее.

– Сайто! – С холодной яростью процедил Бьякуя. – Какого черта ты делаешь?

– Сайто, не вмешивайся! – Зарычала и Каноги. – Это не твое дело!

Такайя развернулся к ней, одновременно пытаясь спиной отпихнуть Кучики подальше.

– А ты чего тут драку затеваешь? Разве драка – это по регламенту?

– Это не драка, – невозмутимо парировала она. – Это способ решить спор. И я это инициирую не как капитан, а в частном порядке.

– А в частном порядке драться тоже запрещается, – напомнил Сайто. Ему уже удалось сдвинуть Кучики на один шаг назад.

– Не помню, чтобы запрещался поединок по заранее обговоренным правилам, – не сдавалась Каноги.

Сайто вдруг вытаращил глаза и уставился на что-то за ее спиной.

– Упс, командир!

– Что? – Каноги нервно обернулась.

Сайто немедленно ухватил Кучики за локоть и ломанулся в сюнпо. Бьякуя, растерявшийся от неожиданности, не сопротивлялся. Укрывшись в ближайшем переулке, Сайто одной рукой прижал Кучики к стене, а сам осторожно выглянул одним глазом за угол. Каноги растерянно озиралась.

– Валим отсюда! – Прошипел Сайто, снова хватая Кучики за локоть и увлекая за собой вдоль переулка.

– Что ты делаешь? – Возмутился Бьякуя, но негромко, и за Сайто все-таки последовал.

– Уходим, или она нас догонит! Вот, сюда!

Он затормозил возле открытого окна какого-то склада и подпихнул Кучики к подоконнику.

– Ныряй внутрь! Спрячь реяцу!

Его напор и энтузиазм был столь велик, что Бьякуя невольно подчинился. Он махнул внутрь, а через миг туда же сиганул и Сайто, немедленно скатившись на пол и дергая Кучики за рукав. Они прислонились к стене под окном и притихли, переводя дыхание. Два взрослых, серьезных мужчины в капитанских хаори затаились, прижимаясь друг к другу, как дети, сбежавшие от строгой няньки. За окном послышались торопливые шаги, но скоро стихли.

– Зачем ты это устроил? – Бьякуя недовольно покосился на непрошенного заступника.

– Ты спятил, драться на такую ставку?! – Возмутился Сайто. – Тем более с ней. Ты знаешь, как она сражается?

– Нет. Какая разница?

– А я вот разузнал. Она произносит какое-нибудь слово, и тот, кто находится в зоне действия ее реяцу, начинает видеть именно то, что она сказала. Этакий гипнотический эффект. Она может вызвать так любого монстра. Эта штука создается из ее реяцу и сражается за нее, но это бы еще ладно. Тот, кто попадает под гипноз, вкладывает в созданную тварь значительную часть собственной реяцу! Процентов сорок, а то и половину. Понял, да? Твоя реяцу наполовину уходит врагу. Ты получаешь врага, равного тебе, плюс реяцу Каноги. Сражение практически бесперспективно. Очень нечестная способность для честной схватки, тебе не кажется?

Бьякуя впечатлился. Сцепиться с такой сейчас, когда у него, кроме реяцу, почти ничего и не осталось…

– А шикай? – Только и спросил он.

– То же самое, – ответил Сайто. – Разница только в уровне реяцу, той, которую вкладывает она, и той, которую вкладывает противник. Обычное соотношение шикая и банкая.

– Но она все равно найдет меня и потребует поединка, – задумался Бьякуя.

– Посылай ее куда подальше, – хихикнул Сайто. – Ты не обязан с ней драться. Скорее даже наоборот: обязан не драться. Будет приставать – ткни ее носом в регламент. С какой стати ты вообще с ней связался?

Бьякуя помрачнел, перевел взгляд в дальний угол.

– Проблема в том, что она права. Я действительно не соответствую своей должности. Я не хочу признавать этого, но…

– Э, да у тебя, похоже, депрессия! – Лукаво улыбнулся Сайто.

– Вовсе нет. Но невозможно вечно закрывать глаза на правду. Сколько бы я ни старался, у меня ничего не выйдет.

– Да с чего ты взял?!

Бьякуя все-таки оглянулся на Сайто. В его взгляде не было мрачной обреченности, зато было равнодушное смирение, которое понравилось Такайе ничуть не больше.

– Я не могу сражаться, Сайто, – сказал Кучики безразличным тоном. – Я по-прежнему использую в бою Сенбонзакуру. Моим рефлексам полсотни лет, я не могу просто так взять и перестать ими пользоваться. На тренировках с Ренджи, когда я напоминаю себе, по какому поводу мы здесь сражаемся, я еще успеваю спохватываться, хотя и теряю на этом драгоценные мгновения и совершаю глупейшие ошибки. Но в реальной схватке я совершенно об этом забыл. Я продолжаю сражаться так, как привык это делать. Это выше рассудка. Да ты и сам знаешь.

– Ну вот, я же говорю, просто депрессия! – Самоуверенным тоном эксперта заявил Сайто. – Делаешь из мухи слона. Ты переутомился. Слушай рецепт: сейчас ты идешь в штаб и говоришь Ренджи, что он остается за старшего. Потом идешь домой, принимаешь горячую ванну, пьешь какой-нибудь хороший успокаивающий сбор. Поспи немного, поваляйся в постели с книгой, посиди в саду. Ночью непременно отправляйся на прогулку, как ты любишь. Завтра спи до обеда, не меньше. Увидишь, станет намного лучше.

– И как это поможет решить проблему? – Холодно осведомился Бьякуя.

– А проблемы никакой нет, – Сайто хитро прищурился. – Ты просто сам считаешь это проблемой. Слушай, ну ты же воспитал себе великолепного помощника! Вот и пусть он теперь поработает! Пускай Ренджи сражается за тебя, пускай прикрывает тебя. А ты тренируйся. Ты говоришь, все дело в рефлексах? Ну так наработай новые, в чем проблема?!

Бьякуя глядел на доморощенного эксперта со смесью надежды и сомнения. В его словах, конечно, был определенный смысл, но…

– Но если придется сражаться уже завтра? – Сказал он. – Я не готов.

– Не сражайся один, – невозмутимо посоветовал Такайя. – Ты на кой черт столько лет бился с Ренджи? Пусть помогает!

Бьякуя нахмурился и снова уставился в противоположную стену. Сайто почувствовал, что тот почти готов сдаться, и продолжил:

– И с Хаями помирись. Тебе без него будет так же хреново, как и ему без тебя. Ты ведь и сам уже, наверное, заметил, что поодиночке скучно?

– Мириться с ним не пойду, – заупрямился Кучики.

– И не надо! Он сам придет. Ты знаешь что, – Сайто доверительно склонился к уху Бьякуи, – ты ему по морде врежь.

– Не хочу, – покачал головой тот.

– Поставь себя на его место! Ну вообрази, если бы с ним случилось что-то подобное, разве тебе не захотелось бы уберечь его от опасности?

– У меня, возможно, и возникло бы такое желание, – проворчал Бьякуя, – но я не позволил бы себе подобной выходки.

– Да ладно! – Сайто фамильярно пихнул его локтем в бок. – А то вы мало друг другу тумаков наставили! Ты разозлился на то, что он защитил тебя, потому что тебе показалось, будто он считает тебя слабым. Но подумай: разве он не вел себя точно так же, как всегда?

– Хватит меня уговаривать. Просто передай ему, что если он все еще хочет помириться, теперь самое время.

– Ну вот и отлично, – Сайто похлопал его по плечу и встал. Выглянул в окно. – Никого нет. Пойдем тогда?

– Иди, – Бьякуя устроился поудобнее и обхватил руками колени. – Я остаюсь.

– Ладно, – Сайто понимающе ухмыльнулся. – Тогда слушай план. Отсюда иди прямо домой. Ренджи я сам все передам. Дома отдохни, как следует. А вечером зайдет Хаями. Ты его хорошенько отругай, от души. И после этого все станет отлично. Ну как тебе план? Согласен?

– Согласен, – недовольно буркнул Бьякуя. – А теперь проваливай.

– Уже исчез.

Сайто легко перемахнул через подоконник и зашагал по переулку. Следовало оставить этого гордеца наедине со своими мыслями. Впрочем, Сайто не сомневался в том, до чего он в конце концов додумается. Надо бы, шутки ради, намекнуть Хаями, что за ним должок.

========== Старый знакомый. Откуда он взялся? ==========

Когда послышался до боли знакомый звук открывающейся гарганты, Ренджи с негодованием воскликнул:

– Да они что тут, тропу проторили?

Было чему возмутиться. Тренировка снова была прервана в самом начале. И опять проход был открыт точно в том же месте, где и в прошлый раз. Средних размеров пустой, нечто среднее между жабой и лысой гориллой, деловито выбрался из гарганты и спрыгнул вниз, в мешанину сломанных стволов, которую устроил здесь Абарай во время прошлой битвы.

Офицеры изучающе уставились на врага. Состав был прежний: Бьякуя по здравом размышлении решился последовать советам Сайто, поскольку хуже от них точно не станет, а вот лучше – как знать. Хаями и Рукия, державшиеся на расстоянии от места тренировки, теперь подходили ближе. Пустой сидел смирно и тоже внимательно разглядывал синигами.

– Не только в том же месте, – задумчиво проговорил Бьякуя. – Но и в то же время. Мы снова едва успели начать.

– Ага, – удивленно согласился Ренджи. – Мы же примерно в одно время сюда приходим, как раз после службы.

– Ох, ребята, что-то мне перестает это нравиться, – еще издали заявил Хаями.

– Вы двое – не вмешивайтесь, – Бьякуя решительно поднял руку, преграждая дорогу офицерам девятого отряда. – Ренджи, будешь меня прикрывать.

– Хорошо, тайчо, – Абарай решительно занял боевую позицию.

– Давай, – напряженно хмурясь, кивнул Хаями. – Мы будем наготове, если что-то пойдет не так.

– Будьте, – согласился Бьякуя. – Но без нужды не лезьте. Дайте мне потренироваться.

Он сделал несколько неторопливых шагов по направлению к противнику. Взгляд твари казался пустым и мертвым. Впрочем, применять подобные эпитеты к тому, кто и сам по себе пуст и мертв… Как бы там ни было, глаза в прорезях белой маски были слишком тусклыми, без всякого выражения.

Бьякуя медленно поднял руку, выставил ладонь навстречу пустому. Тот не пытался уклониться или напасть, просто сидел и продолжал изучать капитана безжизненным взглядом. Тогда Бьякуя начал читать заклинание:

– О, бог. Маска из плоти и крови, все сущее, взмах крыльев, ты, чье имя Манн, Истина и умеренность, впейся когтями ярости в безгреховную стену грез. Хадо 33: Сокацуй!

Шарахнуло так, что даже у синигами, стоящих позади Кучики, зашевелились волосы от порыва ветра. Дополнительно усиленное полностью произнесенным заклинанием, хадо выдрало с корнем деревья, от взрыва взметнулся и долго еще не желал улечься песок. Пустой попятился. И только.

– Ни фига себе, – пробормотал Ренджи. – Кучики-тайчо, это какие-то неправильные пустые. Чувствуете его уровень реяцу? Пустой с таким уровнем не выдержал бы этого удара.

– Да, и тот, первый, тоже показался мне чересчур прочным, – согласился Бьякуя.

– Точно, – подтвердил Ренджи. – Я его кое-как раздолбал.

И тут пустой… плюнул. Смачный плевок был явно нацелен в Кучики, но тот успел заметить атаку и инстинктивно отшатнуться.

– Странный он, – буркнул Ренджи.

– Этот удар может быть опасен, – заметил Бьякуя. – Делаем так: я отвлеку его на себя, а ты зайдешь сзади и попробуешь банкай.

И он бросился на врага в лоб: три коротких шага – разбег, потом длинный прыжок с приземлением почти у самой морды. Пустой неотрывно следил за ним глазами и, едва нападавший оказался прямо перед носом, незамедлительно плюнул. Коротким сюнпо в сторону Бьякуя ушел с линии атаки. И тут же ужалил противника в бок хадо №4. Он видел, что Ренджи уже вызвал свой банкай и практически готов обрушиться на голову пустого. И тут… пустой плюнул снова. Даже не попытавшись как-то уклониться от кидо-удара, не вздрогнув при прямом попадании, он в тот же миг ответил собственной атакой, и Бьякуя не успел увернуться. Брызги подозрительной жидкости попали на ноги Кучики, и мышцы немедленно онемели. Бьякуя оступился и рухнул в траву.

Ренджи, заметив, что дело неладно, незамедлительно обрушил на монстра свой занпакто. Два чудовища – Забимару и пустой – сплелись, сцепились, процарапали в лесной подстилке глубокую борозду, чуть не собрав по пути Кучики. Тот едва успел откатиться в сторону. Через миг рядом с ним возник Хаями.

– Ты как?

– Его слюна парализует, – торопливо объяснил Бьякуя. – Постарайся не попасться.

– Давай-ка сюда. – Хаями подхватил Кучики под мышки и одним прыжком отволок подальше от поля битвы.

Пока они возились, бой начал складываться явно не в пользу синигами. Пустой пытался вывернуться из колец Забимару, и Ренджи ухитрился-таки захватить его в пасть банкая. Тварь извернулась, дернулась… и оторвала себе переднюю лапу. Лапа так и осталась в зубах Забимару. Пустого это не смутило ни капли. Не останавливаясь ни на мгновение, он вывернулся из захвата, прорвался сквозь переплетение костяных колец к рукояти меча и с силой плюнул. Брызги были столь обильны и вылетели с такой скоростью, что просочились через стыки доспеха. Ренджи, взвыв, покатился по земле.

Рукия первой заметила его бедственное положение. К этому моменту она уже была готова вступить в бой.

– Танцуй, Соде но Широюки. Второй танец: Хакурен!

Пустого, уже нацелившегося броситься на Абарая, приморозило к земле. Но и это помогло лишь на краткий миг. Пустой рванулся, оставив во льду фрагменты шкуры, развернулся и плюнул уже в Рукию. Она успела прикрыть левой рукой голову, и рука немедленно отнялась, и щека, на которую попали брызги, занемела.

– Банкай! – Рявкнул Хаями, и тут же между Рукией и пустым выросла земляная стена. Еще через несколько секунд небольшой каменный саркофаг воздвигся над Ренджи.

Пустой развернулся к капитанам. Его подвижность уже явно была не та, он неуклюже перебирал тремя оставшимися лапами. Бьякуя, приподнявшись на руках, прислонился спиной к стволу дерева.

– Прикрой лейтенантов, – велел он Хаями.

Тут же по левую руку пустого вырос гигантский земляной вал, полностью отгородивший его от Рукии и Ренджи.

– Хадо 88: Хирьюгекизоку шинтен райхо, – скомандовал Бьякуя.

Чудовищный шквал промчался вдоль земляной стены, сминая пустого и поднимая до небес столбы пыли. Хаями немедленно метнулся вслед за воздушной волной: проверить, осталось ли что от пустого. Назад он вернулся очень скоро. Было очевидно, что врага развеяло в пыль.

Бьякуя, сидя на земле, лихорадочно растирал бедро. Толку не было, и нога решительно ничего не чувствовала. Хаями, возвратившись к своим, разгладил испорченный им рельеф, поспешно запечатал занпакто и первым долгом метнулся к Рукии. Та с болезненной гримасой массировала локоть.

– Ничего, – невнятно пробормотала она. – Руку не чувствую. И все.

– Ладно, держись, – Хаями потрепал ее по плечу. – Посмотрю, что с остальными.

Хуже всех пришлось Ренджи. Похоже, его накрыло почти целиком. Он лежал, скорчившись, на земле и тихонько рычал от злости. Кучики не мог подняться.

– Тащи в госпиталь лейтенантов, – велел он Хаями. – Потом вернешься за мной.

– А если еще кто-нибудь явится? – Нахмурился Наото.

– Не думаю. До сих пор они появлялись по одному.

– Ладно, – решился Хаями. – Я быстро. – Он взвалил на плечо Абарая. – Рукия, идем!

– Я лучше останусь, – возразила та. – Так будет надежнее.

– Да, ты права. Будь здесь. Я скоро вернусь.

Он сорвался в сюнпо, а Рукия приблизилась к брату.

– Бьякуя, – нерешительно сказала она, – вы это видели? Он оторвал себе лапу! Разве такое возможно?

– У меня сложилось впечатление, – задумчиво проговорил тот, – что эта тварь вообще не чувствует боли.

– Но это не похоже на пустого…

– Да. Кажется, это уже что-то другое.

***

Чтобы вылечить раненых, одного кидо оказалось мало. Пришлось изучать образцы слюны и создавать что-то вроде противоядия. После укола все пациенты еще пару часов страдали от сильнейшего зуда в поврежденных конечностях, после чего чувствительность окончательно восстановилась. Хуже всех пришлось Абараю, так что Бьякуя, сжалившись, дал ему выходной.

Куроцучи тоже заполучил образец этой слюны и уже через полчаса в полном восхищении прохаживался по лаборатории, потирая руки, и восклицал:

– Великолепно! Совершенно чужая технология! Просто чудесно!

Кьораку сообщением Кучики заинтересовался.

– Значит, ты говоришь, в одном и том же месте и в одно и то же время?

– Время приблизительное, – уточнил Бьякуя. – Но всякий раз это было в самом начале тренировки. Мы или едва начинали, или вовсе не успевали начать. А вот место, кажется, совпадает в точности.

– И он сам оторвал себе ногу?

– И не только. Он вырывался из захватов, совершенно не заботясь о целостности тела. Это выглядело очень странно. Словно он вовсе не чувствует боли. Даже так: будто у него вообще не было намерения выжить. Будто ему было все равно, что с ним случится.

Бьякуя вспомнил безжизненный взгляд пустого, но упоминать об этом не стал, не был уверен, что это не было плодом разыгравшегося воображения.

– Странный пустой, – Шунсуй пристально поглядел на Кучики. Тот, еще подумав, кивнул.

– Слишком прочный для такой реяцу. Мне пришлось использовать кидо восемьдесят восьмого уровня, чтобы прикончить его. И то, это было уже после того, как его потрепали лейтенанты. И тот, первый пустой, он тоже выдержал мой удар, даже не поморщившись.

– Ясно. – Кьораку на секунду спрятал взгляд под панамой, а потом снова заглянул Кучики прямо в глаза. – Они?

Бьякуя похолодел. Как он мог не подумать об этом раньше?

– Они, – согласился он.

***

Вместо тренировки этим вечером собрались вчетвером на террасе у штаба шестого отряда. Ренджи выглядел слишком вялым и явно еще не был готов сражаться, да и Бьякуя время от времени чувствовал небольшое онемение в мышцах ног. Поэтому вместо сражения было обсуждение.

– Кьораку считает, что это они, – сообщил Бьякуя. – Я с ним согласен.

– Они? – Не понял Хаями. – Какие «они»?

– Те же, кто отнял у меня занпакто. Наши враги из Мира живых.

– Но, подожди! – Хаями изумился еще больше. – Ведь ничего общего! Та странная атака и эти пустые… Совершенно не похоже. И вообще, при чем тут пустые?

– Я не знаю, – признался Бьякуя. – Здесь еще о многом нужно подумать.

– Тогда почему ты думаешь, что это они?

– Просто больше некому.

Хаями хмыкнул. Он уже готов был разбить эти неубедительные доводы в пух и прах, но тут Ренджи вдруг глубокомысленно выдал:

– А вот тот парень, Ясумура, ну, наш патрульный, он же докладывал о том, что у него там пустые пропадают.

– Верно, – Бьякуя, вспомнивший об этом только теперь, сделал вид, что уже успел обдумать и это. – Почему бы не предположить, что это те самые пустые?

– Пропавшие пустые? – Хаями насторожился. – Что ты хочешь этим сказать?

– Кто-то захватил их и использует, – озвучил Бьякуя общую догадку. После чего надолго наступила тишина.

Наконец, Бьякуя заговорил снова.

– Под такое предположение подходят многие факты. Как, например, одна и та же точка выхода. Обычные пустые не смогли, да и не стали бы так делать. Значит, все три пустых, которых мы до сих пор наблюдали, направлялись сюда одной и той же силой. Добавьте сюда удивительное равнодушие последнего пустого к собственной судьбе. Кроме того, я заметил, что его взгляд тоже не был характерным для обычного пустого. Ничего не выражающий, как у куклы.

При слове «кукла» лейтенанты нервно заерзали. Сражаться с куклами Готэй уже доводилось. Неприятное было приключение.

– Считаешь, он был, эээ… как бы это правильно выразиться… уже неживой? – Уточнил Хаями.

– Он давно неживой, – брякнул Ренджи.

– Без тебя знаю, – огрызнулся Хаями. – Я не об этом.

– Вот и я затрудняюсь найти подходящее определение для того, что видел, – согласился Бьякуя. – Назовем это так: те пустые управляются уже не их собственной волей.

– И они засылают сюда лазутчиков, – кивнул Хаями. – Эти, я имею в виду… черт, не знаю даже, как их назвать. Но что они делают? Проводят разведку?

– Проверяют наши силы, – предположил Ренджи.

– Испытывают оружие, – добавила Рукия.

– Вероятно, все перечисленное, – подытожил Бьякуя. – И, может быть, даже что-то еще.

– Но почему, – Хаями осторожно взглянул на Кучики, – они до сих пор не попытались использовать то же оружие, которое применили к тебе?

– Откуда мне знать? – Бьякуя пожал плечами. – Как можно предсказать действия врага, когда даже не понимаешь его природы? Подождем, к каким выводам придет Куроцучи. Кьораку поручил ему кроме всего изучить показания приборов слежения и постараться разобраться с этой гаргантой. Одно могу сказать: до тех пор, пока мы проводим тренировки на нашей площадке, мы, очевидно, будем каждый раз принимать на себя первый удар.

– Ну что ж, – невозмутимо отозвался Хаями, – кто-то же должен быть в авангарде.

***

На следующем собрании Куроцучи озвучил свои выводы.

– Могу с уверенностью сказать, что пустой, образец слюны которого я исследовал, был модифицирован. Парализующие свойства его слюны не были, так сказать, естественной способностью, я нашел отчетливые следы использования каких-то совершенно чуждых нам технологий.

– Какие еще следы? – Не подумав, ляпнул Кьораку.

Маюри немедленно завел волынку на столь специфичном языке, что Кьораку замахал руками в знак того, что все уже всё поняли, и продолжать не стоит.

– Так что ты думаешь, это те же, которые уже нападали на нас в Мире живых?

– Сложно сказать что-то с уверенностью, – уклончиво отвечал Куроцучи. – Вот если бы живой образец того пустого… Могу только сказать, что пока не понимаю технологии, которую использовали для усовершенствования слюны. И то, что сделали с Кучики и бойцами его отряда… Совершенно не представляю, как это вообще было возможно. Из этого можно делать вывод, что мы столкнулись с чем-то совершенно чужим. И я, если честно, сомневаюсь, что в одно и то же время возникли сразу два неизвестных явления, никак между собой не связанные.

– Что ж, вывод напрашивается неутешительный, – подвел итог Кьораку. – Нас уже давно атакуют, а мы ушами хлопаем.

Когда закончилось это собрание, и разошлись капитаны, Укитаке, не выдержав, подошел к Кьораку.

– А охрану ты в том месте не собираешься выставить?

Шунсуй искренне удивился:

– Зачем еще какая-то дополнительная охрана, если там шестой и девятый постоянно отираются?

– Но разве это правильно, все оставлять на них? – Усомнился Укитаке.

– Так они все равно уже там, – пожал плечами Кьораку. – Вот когда откажутся, тогда и будем думать.

***

– Ты как хочешь, Бьякуя, а нам против них нужна тактика, – заявил Хаями.

Офицеры снова направлялись на тренировку. Капитаны шли впереди, обсуждая вчерашнее собрание. Лейтенанты двигались позади. Ренджи вскинул занпакто на плечи, как коромысло, и рассеянно глазел по сторонам, Рукия внимательно прислушивалась к разговору.

– Какая может быть тактика, – возразил Кучики, – если мы не знаем, чего ожидать от них?

– Но мы должны сражаться все вместе, – не унимался Хаями. – Слушай, это уже не тренировка. Это самая настоящая война. И мы с Рукией, как офицеры Готэй, не можем все оставить на тебя одного!

– Если ты об этом, то я возражать не стану.

– А что, Кучики-тайчо, – неожиданно подал голос Абарай, – разве больше никто не докладывал об исчезновениях пустых? Ну, после того…

– Такие случаи, конечно, были, – ответил капитан, не оборачиваясь. – Кьораку вчера подводил итоги. Но то, что нас интересует, очень сложно отделить от других ситуаций, когда пустым просто удавалось скрыться. Точно так же, как и ты не мог разобраться, что там происходит, получая рапорты. Решили пока учитывать только те случаи, которые имели место недалеко от того района, где все и началось. Насчитали девять подходящих.

– Они тот район второму отряду отдали, – с понятной ревностью проворчал Ренджи. – Как будто они лучше справятся.

– Не только офицеры Готэй, но и корпус разведки дежурят в том месте, – проговорил Бьякуя. – Но меня настораживает тот факт, что после меня не было зафиксировано ни одного случая нападения на синигами. Почему они перестали это делать? Добились своей цели?

Ответить на это было нечего, и все промолчали.

***

В этот раз Бьякуя никак не мог собраться начать тренировку. Сначала просто разминался, молотя кулаками воздух, потом вдруг отобрал у Абарая меч и затеял рубиться с Хаями. Наконец, Наото смекнул: выжидает время. Если пустой не появится тогда же, когда появлялся раньше, можно будет начать драться всерьез.

Дождались-таки. Едва заслышав треск гарганты, Бьякуя вернул меч лейтенанту и развернулся к открывшемуся проему. Остальные тоже потянулись поближе, приготовив оружие. Средних размеров пустой сперва осторожно выглянул из дыры, потом решительно спрыгнул вниз. С его спины скатился и встал рядом… какой-то человек. Это был закованный в доспехи воин, лицо которого скрывала устрашающая маска. За поясом его торчала катана.*

При виде этого второго у Кучики заметно вытянулось лицо.

– Сенбонзакура, – медленно, сам себе не веря, выговорил он.

Тут и у Ренджи отвисла челюсть.

– В-вот это? – Он даже начал немного заикаться от волнения. – Э-этот вот тип… ваш занпакто?

– Не понял, – выдохнул Хаями. – Он что, отдельно? Сам по себе? Как так?

Рукия подумала о том, что Сенбонзакура все-таки существует, а значит, еще не все потеряно, наверняка его можно как-то вернуть, но вслух озвучила только самый конец своих размышлений:

– Но почему он приехал верхом на пустом?

– Предатель, – сложил факты Бьякуя и тут же озлился. – Грязный предатель. Он на их стороне.

– Ты уверен? – Тревожно откликнулся Хаями. – Разве так может быть?

– Такого, чтобы занпакто существовал во внешнем мире вопреки воле хозяина, вообще не может быть, – зло ответил Бьякуя. – Тем не менее, это происходит. И я не хочу знать, каким местом он думал, присоединяясь к нашим врагам. Я его убью. Убью своими руками. Не вмешивайтесь.

И Хаями, и Рукия, и Ренджи потом не могли понять, почему они послушались. Объяснить это можно было разве что растерянностью. И вообще, им показалось правильным, что хозяин сам разберется со своим занпакто, без посторонних. Поэтому они остались на месте, в то время как Бьякуя двинулся вперед.

Сенбонзакура и пустой так и стояли, не двигаясь с места, присматриваясь к синигами, хотя вряд ли могли слышать, о чем те переговаривались вполголоса. Нападать они не спешили, и первый ход остался за Кучики. Приблизившись на несколько шагов, он остановился, вытянул руку и прицелился своему занпакто точно в лоб.

– Хадо №4: Бьякурай!

Пустой неожиданно выбросил в сторону лапу, и хадо ударило ему в ладонь. Было видно, что в ладони образовалась дырка, хотя и не сквозная, как должно бы. Очевидно, усиленная защита. Занпакто выставил руку, словно отстраняя своего заступника.

– Я сам, – послышался приглушенный голос из-под маски. – Я знаю, что делать.

Сенбонзакура вытащил свой меч и опустил его клинком вниз. Ренджи охнул. Над поляной, словно в старые добрые времена, взвился вихрь смертоносного металла.

Бьякуя сорвался с места. Уж он-то представлял себе всю опасность собственной атаки! Попадать в захват никак нельзя – раздерет в клочья. Нужно двигаться быстро, куда быстрее, чем он это всегда делал. Обогнать самого себя.

В воздухе висела плотная стальная завеса. Бьякуя обходил противника по кругу, непрерывно атакуя: сюнпо, кидо, снова сюнпо. Сенбонзакура пока успешно отражал его удары. Нужно искать брешь в его защите. Бьякуя шнырял из стороны в сторону, заставляя тучи лепестков срываться с места и искать его, сбиваясь вместе, запутывая потоки. И едва где-то защита становилась тоньше, Кучики немедленно лупил хадо в открывающуюся прореху. Попасть не удавалось.

Слишком быстро, подумал Бьякуя. Я не успеваю прицелиться на такой скорости. Стоит попробовать сверху. Еще раз пальнув без прицела в стену клинков, просто чтобы сбить с толку, он сиганул вверх, через голову своего занпакто, и оттуда, из верхней точки своего полета, ударил снова. Есть! Сенбонзакура дернулся, но в следующий миг мельтешащие лезвия снова скрыли его от Бьякуи.

Но закончить прыжок Кучики не успел. Два потока клинков уверенно зажимали его в тиски. Похоже, Сенбонзакура угадал его маневр, и теперь становилось очевидно, что он успеет завершить свой прием, несмотря на прямое попадание. Не вывернуться. Инстинктивно пытаясь еще заслониться собственными клинками, Бьякуя приземлился на вспаханную почву уже сквозь плотную стену лепестков.

Это было больно. Тело рефлекторносжалось в комок, словно ожидая следующего удара, но Бьякуя усилием воли заставил себя распрямиться, приподняться на руках и оглядеться. В битве возникла пауза: его противник тоже оказался сбит с ног и теперь пытался встать. Наблюдатели немедленно метнулись к своим: синигами – к Кучики, пустой – к занпакто.

– Живой? – Хаями схватил Кучики за плечо. – Лучше не шевелись.

– Сейчас я его уделаю, – вылез вперед Абарай.

– Он мой, – Бьякуя, шатаясь, поднялся на ноги. – Не вмешивайся.

Сенбонзакура тоже встал, цепляясь за своего спутника. Клинки по-прежнему парили в воздухе, но нападать он не спешил.

– Угомонись, – Хаями продолжал тянуть Бьякую за рукав. – Ты на ногах не держишься.

– Я его сделаю, – рвался в бой Ренджи. – Я умею против него сражаться.

– Он мой, – упрямо повторил Бьякуя, прорываясь вперед.

Абарай с тяжелым вздохом зашел капитану в тыл и коротким и точным движением врезал по загривку. Хаями подхватил падающее тело.

– Ты того… не слишком? – Спросил он с сомнением.

– А как еще? – Пожал плечами Ренджи.

– Эй! – Прервал их диалог тревожный оклик Рукии.

Мужчины вскинули головы, но было поздно. Сенбонзакура, выхватив из воздуха меч, вскочил на спину пустого, и они вдвоем уже исчезали в гарганте. Ренджи с грозным рыком бросился было вдогонку, но не успел он сделать и пары шагов, как дыра закрылась.

– Смотался, – разочарованно констатировал он.

– Ну, тебе и влетит, – заметила Рукия.

– Ага, – легкомысленно отозвался Ренджи.

***

Очнулся Бьякуя в госпитале. Он понял это сразу, еще до того, как открыл глаза. Если так болит все тело, это точно должен быть госпиталь. Бьякуя осторожно повел плечами, ощутил присохшие повязки, уже притупившуюся после лечения боль в располосованных мышцах, вспомнил, чем закончилось сражение, и обреченно вздохнул. Тут же в углу кто-то знакомо засопел и шевельнулся с шелестом одежд. Пришлось открывать глаза.

Как Бьякуя и ожидал, у дальней стены палаты на низенькой табуретке примостился Абарай. Он хмурился, разглядывал капитана и молчал. Кучики тоже некоторое время изучающе глядел на него, потом сказал:

– Это уже переходит всякие границы, Ренджи.

– Угу, – буркнул тот.

– Я тебя уволю.

– Угу, – снова отозвался лейтенант все с тем же спокойствием.

Вот прохвост, подумал Бьякуя. Ничем его не проймешь. Врезал своему капитану по шее, и делает вид, что так и должно быть! Ну, а чего ему пугаться? Если Кучики соберется выгнать Абарая, то ему хоть следом тут же уходи, потому что в одиночку, без помощника, капитан из него сейчас вообще никакой.

– Что Сенбонзакура? – Спросил Бьякуя после недолгого молчания.

– Сбежал, – без выражения ответил лейтенант.

– Вы упустили его? – Кучики был возмущен.

– Он на пустого запрыгнул и свалил, – пояснил Ренджи.

– Ясно. – Бьякуя еще помолчал, потом все же поинтересовался: – Что происходит снаружи?

– Переполох, – кратко обрисовал ситуацию Абарай. Потом добавил: – Командир хочет вас видеть.

***

Бьякуя сам отправился в первый отряд. Было больно, но двигаться можно, вот и ладно. Не хватало еще, чтобы остальные капитаны решили, что Кучики опять раскатали в лепешку.

Командир пребывал в состоянии крайнего изумления. В допросе, который он учинил Бьякуе, преобладали короткие, но сказанные с большим чувством фразы. Бьякуя отвечал односложно и равнодушно.

– Твой занпакто?

– Да.

– Ты уверен?

– Уверен.

– Точно он? И Унохана тоже говорит… И он напал на тебя?

– Не только. Он приехал на пустом.

– И сбежал с ним же. Я слышал. Но как? Почему он это сделал?

– Это необъяснимо.

– И ты точно не чувствуешь никакой связи? – Кьораку, непривычно хмурясь, заглядывал Кучики в глаза.

– Ничего. Он больше не связан со мной.

– И… что думаешь?

– Если он посмел предать нас и встать на сторону наших врагов, я убью его.

– Но это все-таки твой занпакто…

– Это больше не мой занпакто, – Бьякуя был непреклонен.

На самом деле его волновала сейчас не возможность уничтожить свой занпакто собственными руками и лишить себя, таким образом, последней надежды. К мысли, что он остался без меча, Кучики уже успел привыкнуть. Но предательство Сенбонзакуры бросало тень и на его владельца. Если кто-то задумается об этом, если решит, что занпакто суть отражение внутреннего мира синигами… Бьякуя не мог допустить, чтобы кто-нибудь хоть на миг заподозрил его даже в малейшей склонности к предательству. И от вероломного меча следовало открещиваться любыми способами.

– Бьякуя, – голос Кьораку был почти умоляющим, – что тут вообще происходит?

Кучики немного подумал и честно ответил:

– Понятия не имею.

Комментарий к Старый знакомый. Откуда он взялся?

* Хотя я не учитываю филлеров, но в каноне не описан занпакто Бьякуи. Поэтому приходится пользоваться филлерными образами, за неимением лучшего.

========== Экстремальный тандем ==========

Когда вечером Бьякуя потащил свою команду на тренировку, все воззрились на него с таким искренним беспокойством, что пришлось идти на попятный и уверять, что он намерен только слегка размяться, не более. Что и говорить, раны после стычки с собственным занпакто были еще свежи.

Придя на площадку, офицеры с удивлением обнаружили там же обоих Куроцучи. Ученые, похоже, только что явились: топтались на месте, внимательно разглядывая изувеченную поляну.

– Что вы тут делаете? – Холодно поинтересовался Кучики. Посторонние на площадке были ему совершенно не нужны.

– Будем сами ловить пустого. От вас толку нету, – брюзгливо отозвался Маюри, не оборачиваясь.

– Мы вполне могли бы справиться с такой задачей, если бы она была перед нами поставлена, – недовольно заметил Бьякуя. – Вы будете нам мешать.

– Делайте, что собирались, – проворчал Куроцучи. – Главное, не мешайте нам.

– Это наша площадка, – не уступал Бьякуя. – И посторонним здесь делать нечего.

– Мы сюда не из праздного любопытства явились, – уперся и Маюри. – Я не могу доверить таким растяпам поимку образца.

– Мы работаем, – внушительно сказал Кучики.

– Мы тоже, – не менее внушительно заявил Куроцучи.

Бьякуя понял, что теперь его отсюда никак не выжить. Терять время на бессмысленные споры не хотелось, и Кучики сдался.

– Попадете под удар – не жалуйтесь, – бросил он ученым, отворачиваясь, и поманил рукой своих спутников, приглашая их занять противоположный край площадки.

– Еще и угрожать будет, – недовольно пробормотал Маюри, но тут же выкинул капитана шестого отряда из головы.

Куроцучи уселся на взрытую землю и принялся раскладывать принесенное с собой оборудование.

***

– Есть! – Хидака ткнул своего напарника локтем в бок.

– А? – Вскинулся задремавший было Киучи.

Оба офицера сидели на крыше низенькой пристройки на заднем дворе магазина. Именно отсюда, согласно вычислениям капитана Куроцучи, открывалась та самая гарганта, выход из которой находился на тренировочной поляне шестого отряда. Второй и двенадцатый отряды сумели договориться, и теперь двое подчиненных Йоруичи сидели на крыше, поддерживая непрерывную связь с центром слежения.

Киучи, оглядевшись, ничего особенного не заметил, так что начал прислушиваться к реяцу. И в самом деле, поблизости явственно ощущалось присутствие пустого. Хидака заметно оживился.

– Будь здесь, – велел он. – Я сейчас.

И он, включив микрофон передатчика, вспрыгнул на крышу, а оттуда перескочил дальше и вскоре скрылся из виду.

– Вот он! – Послышался в наушнике Киучи его возбужденный голос. – Ползет, гадина. Здоровенный!

Хидака сверху наблюдал, как он неторопливо движется по переулку, – страдающий ожирением варан размером со среднего динозавра. Он аккуратно переставлял лапы, стараясь не задеть ни припаркованные машины, ни случайных прохожих, выгибал кверху длиннейший хвост.

– Откуда он идет? – Раздался напряженный голос дежурного из Бюро. – Как давно появилась реяцу?

– Только что почувствовал, – отозвался Хидака. – Но реяцу не слишком мощная, он мог быть здесь уже некоторое время, пока мы его учуяли.

– Запомните маршрут, – распорядился дежурный. – Попробуем выследить, откуда они приходят.

– Не переживай, этим и занимаемся, – буркнул Хидака, несколько раздраженный тем, что им пытается командовать какой-то посторонний тип, вовсе не имеющий на это права.

Пустой тем временем выбрался во дворик, и Хидака вернулся к своему напарнику. Киучи заметно нервничал. Однако огромная тварь не обратила решительно никакого внимания на синигами, стоящих достаточно близко, чтобы их заметить. Пустой потоптался на месте, поднял переднюю лапу и сжал ее в кулак, внимательно при этом разглядывая. Потом столь же внимательно оглядел другую лапу, повертел ею так и этак. Казалось, он проверяет, как сидит новый костюм, не сковывает ли движения. Закончив с примеркой, пустой тяжко вздохнул, боднул лбом воздух и буквально продавил пространство: гарганта раскрылась прямо перед его головой.

– Проходит! – Выдохнул в микрофон Хидака.

– Понял, – деловито отозвался дежурный. Было слышно, как защелкали кнопки.

О вторжении он немедленно сообщил своему капитану, находящемуся в точке выхода. Куроцучи потер руки в предвкушении.

– Измеряйте все! – Приказал он. – Соберите все данные, какие только возможно!

***

Когда раскрылась гарганта, Кучики и остальные находились в дальнем конце поляны. Бьякуя и Хаями как раз затеяли драку на кулаках, а лейтенанты, отодвинувшись подальше, внимательно за ними наблюдали и шепотом обсуждали увиденное.

Заметив вторжение, Хаями прервал свою атаку и двинулся было по направлению к гарганте, но Бьякуя, оскорбленный словами Куроцучи насчет растяп, остановил его.

– Пусть сам возится, как он того хотел.

Все четверо выстроились в линейку и приготовились наблюдать.

Маюри поднялся на ноги и двинулся навстречу пустому, а Нему осталась на прежнем месте, у приборов. Здоровенная ящерица лениво вывалилась из гарганты и уселась под выходом, аккуратно свернув хвост. Куроцучи потащил из ножен занпакто.

– Разорви, Ашисоги Дзизо!

Под челюстью пустого распахнулись отверстия, небольшие в сравнении с его габаритами, но по диаметру превосходящие садовый шланг. Из них ударили две струи разом, короткие, но под хорошим напором, и в каждой порции жидкости было по ведру, не меньше. Маюри накрыло с головой, и он немедленно сложился, как подкошенный.

– Ого, – тревожно шепнул Абарай. – Это та же атака. Только мощнее.

– Они ее усовершенствовали, – согласился с ним Бьякуя. – Теперь она бьет дальше, и объем жидкости больше.

Однако с места никто не двинулся. Кучики решил для себя, что вмешается только в самом крайнем случае, если потребуется спасти жизнь этому грубияну, а до того пусть справляется сам, как умеет.

Куроцучи и не намеревался звать на помощь посторонних. Упав на землю, он тут же деловито окликнул ровно тем же тоном, каким требовал подать инструмент во время какой-нибудь операции:

– Нему!

Дочь в два прыжка оказалась возле него, на ходу успев не только вытащить шприц, но и зарядить в него ампулу лекарства. Молниеносным движением, раньше, чем кто-то успел сообразить, что происходит, она вколола в шею капитана иглу. Через несколько секунд Маюри уже спокойно поднимался на ноги.

– И он тоже усовершенствовал свое противоядие, – прокомментировал Бьякуя.

Нему вернулась на исходную позицию и склонилась над приборами. Маюри перехватил меч поудобнее и бросился в атаку. Два прыжка прямо, сюнпо в сторону и зигзагом, сбивая противника с толку. Пустой заворочался, завертел башкой, пытаясь уследить хотя бы взглядом за перемещениями капитана. Быстро понял, что это ему не удастся, и низко припал на передние лапы. На спине вдруг выросли выступы, на каждом из которых раскрылись отверстия, словно маленькие жадные пасти. И из каждой пасти вдруг шарахнуло мощное серо. Удар накрыл веером половину поляны.

– Ракетница! – Вспомнил Хаями словечко из методичек о Мире живых.

– И это тоже знакомо, – заметил Бьякуя.

– Точно, я с таким дрался, – подтвердил Абарай. – Только тот не умел плеваться.

– Они точно испытывают оружие! – Заявила Рукия. – Теперь они соединили в одном пустом разное вооружение, которое уже опробовали раньше.

– А ведь похоже на то, – согласился Хаями.

Куроцучи поднялся на ноги, одежда на нем дымилась. Он оглянулся туда, где у приборов скорчилась от удара Нему, понял, что от оборудования мало что осталось, и заскрипел зубами от злости. Пропали данные, которые он надеялся собрать в момент открытия гарганты.

– Ну, если после этого я не заполучу хотя бы образец… – Прорычал он.

Он снова стремительно бросился в атаку, успел проскочить до очередного залпа и прорваться к ноге пустого. Кончик занпакто располосовал толстую шкуру. Маюри в один момент переместился к задней лапе и рубанул мечом и ее.

И ничего. Пустой снова тяжело заворочался и попытался наступить на атакующего его капитана лапой. Куроцучи одним прыжком оказался в тылу врага, где и остановился, озадаченно его разглядывая.

– Не действует, – пробормотал он. – Странно. Если только слишком толстая кожа…

Пустой крутанулся, стараясь зацепить капитана хвостом, промазал и снова шарахнул серо. Выстрел прошел слишком высоко, Куроцучи не стал даже дергаться. С фланга уже стремительно заходила Нему. Она высоко подпрыгнула, собрала реяцу в кулак и смачно врезалась в бок пустого. Гигантская туша качнулась… и опрокинулась.

Пустой нелепо загребал ногами, тщетно пытаясь подняться. Нему сидела на нем сверху, словно намереваясь удержать. На этой громадине крохотная фигурка лейтенанта в полной боевой готовности выглядела слишком непропорционально и потому забавно. Возможно, рано или поздно этой неповоротливой махине и удалось бы встать на ноги, но к ней уже устремлялся Маюри, предвкушающий добычу.

Пустой перестал трепыхаться, замер на миг… и тут же прогремел взрыв. Это выглядело так, будто вся его туша была полностью начинена взрывчаткой. Смяло и расшвыряло толстенные стволы, и даже офицеров, находящихся на дальнем конце поляны, сдуло и покатило. Бьякую, постаравшегося защититься реяцу и любой ценой удержаться на ногах, припечатало к стволу дерева. Хаями еще попытался в последний момент прикрыть Рукию, но это привело лишь к тому, что он придавил ее сверху. Ренджи зашвырнуло в кустарник.

Улеглась взметнувшаяся пыль и сорванная листва, утих шум в ушах. Бьякуя с трудом отлепился от ствола, кое-как восстановил сбитое дыхание и оглянулся на остальных. Хаями и Рукия копошились на земле, пытаясь разобраться, где чьи конечности. Ренджи отчаянно отплевывался, выползая из зарослей. Впереди зияла гигантская воронка. Тренировочный полигон шестого отряда стал уже в два раза больше.

– Самоликвидация, – констатировал Бьякуя. – Куроцучи придется оставить эту затею – ловить пустого.

– Думаешь, он еще жив после такого? – Пропыхтел Хаями снизу.

– Уверен, – равнодушно отозвался Кучики. – Он многократно изменил свое тело, я даже сомневаюсь, что теперь он может называться синигами. А его лейтенант и вовсе полностью искусственная.

– Ну и дела! – Поразился Хаями. – Я об этом никогда не слышал. Но все равно, давайте посмотрим.

Кучики оказался совершенно прав. Оба Куроцучи были живы, хоть и пострадали изрядно. Маюри вместо ответов на расспросы только ругал пустого последними словами. Выглядел при этом настолько скверно, что Хаями, сжалившись, настоял на том, чтобы переправить раненых в госпиталь, хоть и недолюбливал капитана двенадцатого отряда почти с самого начала своей службы в Готэй. Бьякуя поначалу возражал, уверяя, что эти двое и сами со временем восстановятся, но после уступил.

***

Пока длилось это сражение, в дальней комнатке позади лабораторий четвертого отряда происходило совещание старейших капитанов. Кьораку, Укитаке и Унохана сидели за маленьким столиком с чашками чая.

– Теперь ситуация стала чуть более ясной, – говорила Унохана. – Хотя до настоящего понимания нам еще очень далеко. Ясно, что синигами шестого отряда погибли именно от процесса извлечения занпакто из их души. Капитан Кучики был единственным, кто сумел выдержать болевой шок от этого. Впрочем, я не исключаю, что дело не только в болевом шоке, но и в других изменениях в организме, которые нам пока неизвестны. Сам процесс не изучен. Я не понимаю, каким образом наши враги смогли это сделать, но уже ясно, что они принудительно заставили занпакто материализоваться, отделив его от владельца.

– Только я все равно не понял, откуда взялся шок, – почесал подбородок Кьораку. – Разве это не то, через что мы все проходили? Заставить занпакто материализоваться, чтобы подчинить его себе…

– Здесь принципиальная разница именно в инициаторе, – объяснила Унохана. – Когда мы хотим достичь банкая, мы своей волей заставляем занпакто проявиться во внешнем мире, инициатором процесса здесь становится сам синигами, и потому опасность может заключаться в чем угодно, только не в самом процессе материализации. А тут инициатором процесса стала какая-то внешняя сила. Видимо, само отделение занпакто проводилось очень грубо, да еще организм синигами подсознательно сопротивлялся этому…

– Так что получается, – задумался Укитаке, – нам теперь следует ожидать и все остальные занпакто в гости?

– Откровенно говоря, я в этом сомневаюсь. – Унохана покачала головой. – Занпакто не должен продолжать свое существование после гибели владельца. Скорее всего, этот эксперимент раз за разом терпел неудачу, поскольку синигами погибали в процессе, а вместе с ними погибали и их занпакто. Сенбонзакура уцелел, поскольку выжил его владелец. Они достигли своей цели и потому прекратили дальнейшие опыты. Чем еще можно объяснить тот факт, что они больше не нападают на патрульных?

– Логично, логично, – Кьораку задумчиво барабанил пальцами по столу. – Получили один живой занпакто и на том успокоились. Нет, не совсем понятно, – он помотал головой. – Бьякуя уверяет, что не чувствует никакой связи с Сенбонзакурой. Значит, он теперь существует независимо? И тогда, по идее, ему не должно быть никакой разницы, жив или мертв его бывший хозяин.

– А если предположить, что синигами погибали еще до момента извлечения занпакто? – Предложила Унохана.

– А, ну тогда возможно. Тогда сходится.

– И тогда он может попытаться убить своего владельца без вреда для себя, – добавил Укитаке.

– Это все технические подробности, – нахмурилась Унохана. – Меня больше волнует другое. Ведь занпакто, даже будучи материализованным, все равно остается занпакто. Я согласна с тем, что духовный меч – это отдельная личность, но ведь эта личность тесно связана с личностью синигами, они формируются в связке. Это прямое отражение части души синигами.

– Ну, – заинтересованно поддакнул Кьораку. – И?

– Так почему же этот занпакто присоединился к нашим врагам?

– Я уже думал об этом, – протянул Шунсуй, задумчиво возводя глаза к потолку. – И Бьякуя тоже думал, потому что решительно отпирается, мол, знать его не хочу.

– Боюсь, что об этом уже все подумали, – вставил Укитаке. – Но заподозрить Бьякую в чем-то таком, это уж слишком.

– Тем не менее, факт остается фактом, – покачала головой Унохана. – Его занпакто – на стороне наших врагов.

– Я вижу здесь кое-что другое, – раздумчиво промурлыкал Шунсуй. – Обвинять Бьякую в склонности к предательству было бы нелогично. Нам хорошо известна его гордость. И его занпакто должен быть во многом на него похож. Вряд ли Сенбонзакуру могли запугать или заставить силой. Он присоединился к нашим врагам по доброй воле. И потому у меня возникает только один вопрос: так что же они собой представляют, наши враги? За что они сражаются?

И Кьораку хитро улыбнулся. Капитаны задумались. Поразмыслить над ситуацией с этой стороны действительно стоило. Но тут разговор был прерван тревожным окриком с той стороны двери:

– Капитан Унохана!

– Войди, Мицухико, – отозвалась та, очевидно, опознав подчиненного по голосу.

Створка отодвинулась, в проеме показался взъерошенный парень с обеспокоенной физиономией. Он сперва торопливо поклонился, и только потом заметил наличие в этом же помещении еще и главнокомандующего. Парень переменился в лице и отвесил еще один поклон, уже персонально Кьораку, но для чего пришел, не забыл. Медики, имеющие доступ к организмам самых высокопоставленных синигами, довольно быстро приобретают устойчивость к рангам.

– Капитан Унохана, там капитан Куроцучи…

Собравшиеся недоуменно переглянулись и двинулись за медиком все вместе.

В коридоре было людно. Кто-то из дежурных уже суетился, подгоняя каталку, кто-то бросился готовить палату. Посреди прохода с недовольным лицом стоял Абарай, взваливший на плечо капитана Куроцучи. Рядом Хаями аккуратно держал на руках лейтенанта Куроцучи. Позади держались оба Кучики, Бьякуя со скучающим лицом, Рукия с встревоженным.

– Что тут произошло? – Изумился Кьораку.

– Попытка захвата пленного провалилась, – пояснил Бьякуя.

– Ну дела… – Шунсуй озадаченно потер подбородок. – Надо что-то придумывать.

***

Никогда прежде Абараю не доводилось видеть лейтенанта Ибу таким довольным. Обычно этот суровый парень сохранял невозмутимое выражение лица, что бы ни случилось. Но тут у него был настолько цветущий вид, что Абарай, Кира и Хинамори, мирно беседовавшие на углу улицы, немедленно заинтересовались.

– Иба, только не говори, что она подала в отставку! – Ухмыльнулся Ренджи.

– Уже без разницы, – отозвался тот, криво улыбаясь. – Меня только что зачислили в тринадцатый.

– Серьезно? – Изумился Кира. – А как же капитан Каноги, она теперь останется без лейтенанта?

– Рукия постаралась, – уверенно сказал Абарай.

Иба подошел к приятелям поближе и понизил голос:

– Не знаю, кто там замолвил за меня словечко капитану Укитаке, но мне показалось, что командир Кьораку зол на нее из-за того наезда на капитана Кучики. Никто не хочет, чтобы он подал в отставку, а она провоцирует. Поэтому, мне кажется, он так легко разрешил этот перевод.

– Так ей и надо, – злорадно закивал Ренджи. Он не забыл, как и ему досталось от капитана ни за что, и все из-за Каноги.

– Значит, ты теперь будешь лейтенантом тринадцатого отряда? – Обрадовалась Хинамори. – Капитана Укитаке весь отряд любит, я думаю, тебе там будет хорошо.

И в этот момент прозвучал сигнал тревоги.

***

Куроцучи в изумлении уставился на монитор и вытаращил глаза.

– Они? Они изменили время?

И правда: гарганта открылась в том же самом месте, что и прежде, но в совершенно неурочное время. Сигналов было три.

Пустые прорвались в Сейрейтей прежде, чем синигами, сорвавшиеся с мест по сигналу тревоги, успели добежать до точки их выхода. На сей раз вторженцы не стали дожидаться, пока противник подтянется, приготовится и начнет атаку. Едва выйдя из гарганты, они бросились врассыпную.

Одним из нападавших был летающий монстр, этакий птеродактиль длиной метра три от носа до хвоста. Он резко набрал высоту и, заложив крутой вираж, направился к городу. Этого типа издали засек Хицугая, который, немедленно вызвав банкай, бросился в погоню по воздуху. Двое других, тощие четвероногие твари размером с тигра, во весь опор скакали через лес.

В момент начала атаки все старшие офицеры находились кто где, потому и в атаку бросились вразнобой, кто с кем был и кто когда успел. Лейтенанты Абарай, Кира, Иба и Хинамори кинулись навстречу врагу вчетвером. Получать какие-то распоряжения было некогда. Они и выскочили на двух пустых, мчащихся через заросли по направлению к расположению отрядов. Один из пустых что-то отрывисто пролаял другому (это было даже похоже на членораздельную речь, вот только ни слова не было понятно) и тут же нырнул под землю. Точнее, закопался, но сделал это с такой скоростью, что это выглядело как нырок в воду. А второй в то же самое время резко затормозил, выгнул спину дугой, как кот, пытающийся запугать собаку. На загривке вздулись какие-то бугры, и каждый из них вдруг раскрылся, будто распахнулись крошечные пасти…

– Ложись! – Рявкнул Абарай, дергая за рукав Хинамори и бросаясь на землю ничком. Он это уже видел.

Успели: выстрел прошел над головой. Это был тот самый залп серо, который Ренджи уже доводилось встречать в сражениях с этими пустыми. Только в этот раз противник стрелял во все стороны одновременно. Вмиг превратилась в дрова опушка леса, разлетелось вдребезги небольшое здание, некстати построенное поблизости (враги уже успели достичь окраины города). Когда офицеры подняли головы, пустого уже и след простыл.

– Хороший выстрел, – спокойно прокомментировал Иба, поднимаясь на ноги.

– Куда он делся, гад? – Возмутился Ренджи.

– Кажется, ушел в город, – отозвался Кира. – Я видел, как он прыгнул вон туда, – и он махнул рукой, указывая направление.

– Ты еще и видел что-то в это время? – Изумился Абарай. Сам он в момент выстрела вжимался в землю, уткнувшись носом в траву.

– Мне кажется, сейчас лучше подумать о том, куда делся второй, – заметил Кира.

Ответ не заставил себя ждать. Внезапно взметнулись комья земли, и пустой, ранее зарывшийся в нее, вылетел вверх, как торпеда. Лейтенанты с удивлением следили за метаморфозами, которые претерпевали лапы твари. Увеличенные пальцы и когти, которыми он, очевидно, и рыл, вдруг сложились, превратились в самые обычные лапы, зато из предплечий с коротким металлическим звоном выщелкнулись зазубренные крючья. Конец длинного и толстого хвоста тоже ощетинился острыми шипами, превращая этот хвост в опасное оружие. Все это произошло за один миг, еще до того, как пустой успел приземлиться.

Офицеры немедленно выхватили занпакто… и только сила реяцу помогла им отразить эту атаку. Клинки не оставили ни одного следа на шкуре пустого, он не поморщился от удара четырех мечей, но массы его все же не хватило, чтобы сбить с ног всех четверых лейтенантов. Тварь, отброшенная назад, перекувырнулась через голову, встала на четыре лапы, мгновенно сложила все свои шипы и крючья, выставила когти и тут же снова исчезла под землей.

– Какой он шустрый, – ошеломленно выдохнул Ренджи.

– Осторожно, – озабоченно нахмурилась Хинамори. – Он сейчас может появиться откуда угодно.

– Если попробовать найти его по реяцу… – предложил Кира.

Все четверо тут же умолкли и насторожились. Реяцу была неотчетливой, определить точное местонахождение источника не удавалось. И вдруг – сильнейший удар прямо в подошвы. Лейтенанты покатились кубарем в разные стороны.

– Тобиумэ! – Отчаянно выкрикнула Хинамори, и вслед за взметнувшимся вверх пустым покатился огненный шар. Удар сбил в полете пустого, уже растопырившего свои шипы, швырнул его далеко в сторону. Тот, нисколько не обескураженный, моментально снова зарылся в землю.

– Ребята, так у нас ничего не выйдет, – сообразил Абарай. – Его без банкая не взять. Они, черти, прочные.

– Ну так действуй, – предложил Иба.

– Ну-ка, освободите поляну, – оскалился Ренджи. – Банкай! Хихио Забимару!

Когда пустой, взрыв лесную подстилку, в очередной раз прошел в атаку, Забимару, распрямившись, как пружина, метнулся ему навстречу. Ренджи готовил удар реяцу, но скорость сближения была слишком велика, и он не успел. Выстрел прошел мимо, а пустой, залетевший было в пасть Забимару, как-то зацепился когтем за клык, извернулся и через миг уже оказался снаружи, причем прямо на холке костяного змея. Ренджи брякнул занпакто о дерево, но сломался ствол, а не хребет пустого. А пустой, скатившись вниз, уже снова куда-то зарылся.

– Проклятье! – Обреченно выругался Абарай. – Я не успеваю!

– Лучше я, – выбрался вперед Кира. – Подними голову, Вабиске!

Пустой снова выскочил, на сей раз за спинами лейтенантов. Кира ринулся ему навстречу. Замелькал с чудовищной скоростью меч, зазвенела сталь. Пустой, видимо, даже не сразу понял, что его лапы и хвост становятся тяжелее, в два раза, в четыре, в восемь… Он дрался, словно не чувствовал ударов, но вот его движения стали медленнее, он перестал успевать отбиваться, и Кира пару раз еще врезал ему мечом по башке. А потом отскочил в сторону.

– Давай, Абарай!

Ренджи не заставил себя долго ждать. Забимару взвился, развернулся и выплюнул из пасти сгусток реяцу. А потом еще и еще.

– Готово! – С довольным видом объявил Абарай, оглядывая обугленное пятно на траве. – Справились.

***

Второй пустой, сбежавший после встречи с лейтенантами, просто мчался по прямой, перепрыгивая с крыши на крышу. Потом вдруг оступился, лапа сорвалась с кромки, и он неуклюже плюхнулся на мостовую. Поднялся, встряхнулся и дальше уже побежал по земле, вид у него при этом был несколько обескураженный.

Далеко уйти ему не дали. Группа синигами уже заходила справа и слева. Пустой остановился, растерянно завертелся на месте, а потом, словно спохватившись, выгнул спину, выставил свою «ракетницу» и выпалил одновременно со всех «стволов». Взрывом разворотило несколько улиц. Когда улеглась пыль, никого живого уже видно не было.

Впрочем, такое положение сохранялось недолго. Навстречу врагу уже мчался во весь опор Нишигаки. Он прыгал по крышам и был потому хорошо виден. Пустой заерзал, потоптался немного, снова взгорбился и выстрелил. Капитана смело. Но он почти сразу снова выбрался на крышу другого здания, которое еще ухитрилось уцелеть, одежда на нем дымилась.

Еще дальше над городом взметнулось розовое кимоно: это спешил на подмогу Кьораку.

– Банкай используй! – Еще издали заорал он. – Без банкая не получится!

Нишигаки повиновался мгновенно и беспрекословно. Перехватил поудобнее свой превратившийся в лазерную пушку занпакто, прицелился во врага. Пустой снова затоптался на месте и запыхтел, но стрелять не стал, должно быть, перезаряжался. Так что Нишигаки выстрелил первым.

Одного удара оказалось мало. Пустой с оторванной лапой упал, забарахтался неуклюже, пытаясь встать, но не издал ни звука. Еще несколькими залпами Нишигаки буквально разорвал его в клочья.

***

Бьякуя, как и все прочие офицеры, тоже бросился было по направлению к тренировочной поляне, но тут вдруг уловил знакомую реяцу. Сенбонзакура! Он снова здесь! Упустить такой случай было невозможно, и Кучики изменил направление.

Издали он видел, как крылатый ящер, преследуемый капитаном десятого отряда, спустился пониже, и с его спины соскользнула человеческая фигурка. Хицугая на него внимания не обратил: то ли не заметил, то ли решил не распыляться. Как бы то ни было, он погнался за пустым, и Кучики это было только на руку. Разобраться со своим занпакто он хотел без свидетелей.

Сенбонзакура сперва принялся озираться, словно решая, куда направиться, но потом, видимо, тоже учуял реяцу, поскольку замер, вглядываясь вдаль. Бьякуя, увидев, что его занпакто не пытается удрать, сбавил скорость, и на крышу, где тот стоял, вспрыгнул уже неспешно и степенно. Теперь они оба находились на самом коньке, на противоположных концах длинного дома.

– Ты снова пришел, – ледяным тоном приветствовал свой занпакто Кучики. – В этот раз уйти тебе не удастся.

– Что тебе от меня нужно? – Спросил Сенбонзакура. В его голосе не было решительно никаких эмоций: ни ненависти, ни страха, ни чего-то еще.

– И ты еще спрашиваешь? – Возмутился Бьякуя. – Я хочу убить тебя. После того, что ты сделал, иной исход невозможен.

– Вот так категорично? – Переспросил занпакто. – У меня могли быть веские причины для моего поступка.

– Я не хочу слушать твои оправдания, – отрезал Кучики. – Твой поступок заслуживает смерти.

– И… – Сенбонзакура на мгновение запнулся, – больше тебе нечего мне сказать?

– Нам не о чем говорить, – подтвердил Бьякуя.

– Я не хотел бы драться, – начал было Сенбонзакура… и тут все рухнуло.

Летучий ящер, убегавший от Хицугаи, заложив крутой вираж, вернулся на свой прежний курс, только двигался теперь в обратном направлении. Тут-то его и догнал ледяной дракон. Превращенный в ледяную глыбу, пустой начал терять высоту и на чудовищной скорости врезался в тот самый дом, на крыше которого вели беседу занпакто и его хозяин.

Бьякуя выцарапался из обломков как раз вовремя, чтобы заметить, как пустой, вполне невредимый, подхватив лапами Сенбонзакуру, исчезает в проеме гарганты.

***

Командир Готэй бился в истерике. Укитаке и Хиракава, присутствующие при этом событии, взирали на него с недоумением и некоторой тревогой. Кьораку ржал, как породистый конь, утирал слезы и снова принимался хохотать. Наконец, сквозь смех стали прорываться слова.

– Нет, это… это гениально. Молодцы. Уделали нас, как младенцев. Все время так… а потом – раз!

– Шунсуй, ты вообще о чем? – Вставил слово Укитаке.

Кьораку протер глаза, кое-как перевел дыхание и пояснил:

– Но это же был гениальный ход – изменить время атаки. Они раз за разом появлялись точно в одно и то же время, так, что я даже почти поверил, что мы имеем дело с роботами, запрограммированными на однообразные действия.

– «Роботы»? – Пробурчал Хиракава. – «Запрограммированные»? Откуда только такие слова?

– Хорошо, что тебя это радует, – улыбнулся Укитаке, – но с этим надо что-то делать.

– Ага, – согласился Кьораку. – Придется все же вводить дежурство.

***

– Придется все же вводить дежурство, – объявил Кьораку на общем собрании. – Я так думаю, будем дежурить посменно: с утра до вечера и с вечера до утра. По очереди.

– А если они изменят и место? – Задал резонный вопрос Хиракава.

– Ну, тогда у нас будет очередной аврал, – невозмутимо пожал плечами Кьораку. – Там разберемся. Но дырку эту лучше пока покараулить. И, раз уж они стали приходить по нескольку сразу, дежурить будем по двое. Насчет лейтенантов думайте сами. Мне кажется, пусть бы они лучше занимались делами отрядов в это время, все равно меньше, чем банкаем, эти твари не убиваются. Ну, это ваше дело. Ладно, – Шунсуй словно в каком-то предвкушении потер руки. – Сейчас я вас разобью на пары.

Хаями, ни одного мгновения не сомневающийся, что окажется в паре с Кучики, с энтузиазмом закивал. Но Кьораку начал откуда-то с середины.

– Так, Нишигаки пойдет с Куроцучи.

Капитаны воззрились на командира в недоумении. Всем казалось наиболее логичным, если бы Нишигаки поставили в пару с Каноги, все уже заметили, что эти двое хорошо сошлись. Куроцучи недовольно поморщился, впрочем, ему было почти все равно, лишь бы этот необычный напарник не вздумал с ним спорить. Маюри рассчитывал, что так оно и будет, поскольку привычки спорить за Нишигаки никогда не замечали. Сам Нишигаки и бровью не повел.

Кьораку обвел взглядом собрание и выбрал новых жертв:

– Хицугая с Укитаке.

Хицугая насупился. Капитана тринадцатого отряда он старался избегать. С тех самых пор, как Тоширо попал в десятый отряд, внешне он переменился очень мало, и одним из виновников этого полагал именно Укитаке. Хицугая очень хотел вырасти, стать таким же, как остальные капитаны, но в Обществе душ этот процесс происходит не так просто, как в Мире живых. Души выглядят так, как себя ощущают. Вон, лейтенант одиннадцатого отряда уже вторую сотню лет выглядит малолетней девчонкой, и ее это, похоже, полностью устраивает. Или хоть командир Кьораку: пока рядом с ним находился его старый учитель и наставник Ямамото, выглядел очень молодо, а тут, стоило занять пост главнокомандующего, вот уже и складки у губ появились, и солидность во взгляде, того и гляди, обрастет седой бородищей. Вот и Тоширо. Ну как тут можно ощущать себя взрослым, когда тебе непрерывно всучают конфеты и называют Широ-тян?! Поэтому Хицугае очень не нравилась мысль о совместном дежурстве.

Между тем Кьораку продолжал распределение:

– Зараки пойдет с Сайто.

И снова удивились капитаны. Как можно оставлять наедине этих двоих? Ведь именно Сайто когда-то победил капитана одиннадцатого отряда! И как знать, может, Зараки немедленно воспользуется этой возможностью, чтобы взять реванш! Кьораку хитро усмехнулся. Он-то знал, что Сайто давно приручил Зараки, и что он – почти единственный, кого можно поставить в пару с Кенпачи без риска драки. Отболтается.

– Ну, Унохану-сэмпай мы оставим в покое, как обычно, – продолжал тем временем Кьораку, – так что со мной пойдет Шихоинь.

– Только не думай, что я позволю тебе за мной ухаживать, – ухмыльнулась Йоруичи.

– Ай, ну зачем же так сразу? – Притворно расстроился Кьораку. И тут же продолжил: – Так, следующей парой будут Хиракава и Хаями.

Оба обернулись к командиру в крайнем недоумении. Хаями даже рот раскрыл, намереваясь что-то сказать, но тут же его захлопнул. И дело было даже не в том, что его, руконгайца, подсунули в пару к этому снобу, до сих пор косо глядящему на простолюдинов, сколько в том, что последней парой оставались…

– Ну, и последние, – деловито закончил Шунсуй, – Кучики и Каноги.

И снова все капитаны вытаращились на Кьораку в изумлении, включая и только что названных. Всем было прекрасно известно о сильнейшей личной неприязни этих двоих. И ставить их в пару?! Ведь подерутся! Впрочем, возражений ни от кого не последовало.

– Ну, вот и все, – удовлетворенно закончил Кьораку. – Теперь Куроцучи и Нишигаки – давайте сразу туда. А вечером – Укитаке с Хицугаей.

Когда командир распустил капитанов, к нему подошел Укитаке. Вид у него был крайне озабоченный.

– Ты думаешь, что делаешь? – Напустился он на друга.

– А что такое? – Невинно поинтересовался Шунсуй. – Тебя не устраивает твой напарник?

– Ты прекрасно знаешь, о чем я! Как можно было поставить Бьякую вместе с Мичико? Они не станут работать вместе!

– Станут, – отмахнулся Кьораку. – Еще как станут. Ни тот, ни другой не смогут оспорить приказ. Одно удовольствие иметь дело с такими дисциплинированными ребятами! Так что они пойдут вместе и станут там вместе сидеть. Я их нарочно поставил в пару. Вдруг да подружатся еще. В бою всякое бывает.

– А ты не боишься, что они прямо там подерутся?

– Не подерутся. Они же на задании!

***

Кучики и Каноги явились на поляну по отдельности, но точно в срок. Сменили отдежуривших здесь ночь Хаями и Хиракаву, причем Бьякуя обменялся с ними несколькими словами, а Мичико, высокомерно вздернув носик, стояла поодаль.

– Все мирно? – Спросил Кучики у Хаями, при этом так на него взглянул, что тому сразу стало ясно, что вопрос относится отнюдь не к пустым. Несмотря на заключенное некогда перемирие между капитанами, Хиракава имел обыкновение порой отпускать необдуманно резкие замечания в адрес руконгайцев, а Хаями не Сайто, может и обидеться.

– Да, все прошло тихо, – ответил Наото. Они с Хиракавой действительно мирно проговорили всю ночь, и к утру Хаями заподозрил, что Кьораку его нарочно подсунул капитану пятого отряда в качестве насквозь положительного примера руконгайца. Для воспитания терпимости.

Потом дежурные ушли отдыхать, а их сменщики еще некоторое время топтались на поляне. Бьякуе очень хотелось выглядеть достойно перед этой выскочкой. Не проявлять никаких слабостей, казаться каменным изваянием. Но потом он представил, что встанет, как столб, и будет так весь день торчать посреди поля… Словом, подумав, он устроился под деревом на месте, уже нагретом Хаями.

Так и сидели в молчании. Рядом с Кучики маялся, зевая, Абарай: хотя бы один банкай от шестого отряд должен был присутствовать. Каноги умостилась поодаль. Время тянулось томительно. Единственная тема, на которую Мичико могла бы завести с Кучики разговор, была о чести капитана. Но Бьякуя, послушавший Сайто, помирившийся с Хаями и приобретший, таким образом, немного большую уверенность, уже дал ей однажды достойный отпор, и теперь Каноги не решалась повторно идти на приступ. Хотя она по-прежнему считала, что капитан без меча роняет достоинство всего Готэй-13, над аргументами ей теперь еще нужно было подумать. Бьякуя тоже томился. Если бы они с Ренджи были одни, можно было бы хоть тренировку затеять, небольшую, вполсилы (на дежурстве, все-таки), но все же можно было заняться делом. Но он никак не мог допустить, чтобыКаноги видела, как лейтенант швыряет его на землю. Приходилось сидеть без всякого толку.

И когда послышался знакомый треск открываемой гарганты, все трое вскочили на ноги с большим облегчением.

Тварь, выбравшаяся из проема, была размером с крупную собаку. Она пробежала немного вперед и остановилась посреди поляны, глупо уставившись на капитанов. Каноги выдвинулась вперед, вынимая меч из ножен.

– Я сама разберусь с этим, – пренебрежительно бросила она через плечо. – Банкай!

Бьякуя немедленно усмотрел в этом смертельное оскорбление. Он тут же сунулся еще дальше, небрежно заявив:

– Это тебе лучше отойти в сторону. Не люблю, когда путаются под ногами.

Каноги разозлилась. И на то, что ее отодвигают в сторону, и на то, что этот болван лезет в драку, когда у самого вовсе нет оружия. Как бы его присутствие ни бесило Мичико, она не могла, как офицер, позволить, чтобы в ее присутствии кого-то растерзали на кусочки.

– Кучики Бьякуя, – раздельно, отчетливо выговорила она едва не по слогам, вложив в эти два слова все, что она о нем думает.

И это немедленно исполнилось.

Бьякуя сперва обомлел, когда перед ним появился еще один Бьякуя, точно такой же, как в оригинале, только с оружием. Потом понял, в чем дело. Вспомнил, что рассказывал Сайто о способностях Каноги. Это гипноз! То, что она произносит вслух, становится своего рода командой для ее занпакто. И в тот момент, когда она назвала его имя, банкай уже был активирован.

– Зачем ты это сделала? – Возмутился Кучики.

Каноги, видимо, и сама растерялась. Несколько секунд она недоуменно разглядывала возникшего впереди двойника своего напарника, потом сообразила и набросилась на Кучики:

– Ты сам виноват в этом! Это ты вынудил меня назвать твое имя! И как мне теперь этим сражаться?

– Офицер должен контролировать то, что он делает, особенно если это банкай, – не преминул попенять ей Бьякуя. – Тебе стоит просто скомандовать что-нибудь другое.

– Думаешь, это так просто? – Огрызнулась Мичико, уязвленная справедливым замечанием. – Теперь, пока это не погибнет, новый образ не сделать. Или мне придется запечатывать меч. И ты думаешь, он не нападет в это время? – Она кивнула в сторону пустого, который так и торчал посреди поляны.

Ренджи, разобравшийся, наконец, что происходит, зажал рот ладонью, сиганул в кусты и уже там повалился за землю, изнемогая от хохота.

Бьякуя недовольно оглядел еще раз своего двойника, и тут вдруг сообразил:

– У него есть оружие! Ты можешь использовать его банкай?

– Должно получиться, – неуверенно согласилась Мичико. – Я примерно представляю, как это должно выглядеть.

Двойник повернул меч острием вниз, отпустил рукоять. В целом выглядело похоже, хотя и не в точности. Разлетелись мириады лепестков. А пустой… вдруг исчез.

Бьякуя недоуменно заморгал. Он не сводил глаз с противника и был уверен, что тот оставался на месте. Кучики не сомневался, что заметил бы любое движение. Каноги тоже растерялась, принялась лихорадочно озираться. И тут Бьякуя сообразил: никуда он не исчез, стоит на том же самом месте, только стал почти невидим! Изменил окраску, словно хамелеон, слился с обстановкой.

– Бей прямо, – скомандовал он.

– Прямо-то зачем? – Недовольно откликнулась Мичико.

– Не спорь, а бей, – ледяным тоном процедил Кучики едва не сквозь зубы.

Тут Каноги и сама разглядела врага, собрала все лепестки в один большой кулак и грохнула им в то место, где находился пустой. Но, пока капитаны препирались, противник успел удрать.

Бой получался странный. Пустой не атаковал, он только шнырял из стороны в сторону, кружил по поляне, а Каноги пыталась его догнать. Но, поскольку он был практически невидим, догнать не удавалось. Да и выглядело это все по-дурацки. Стоят три человека (хоть один и ненастоящий), вертят головами туда-сюда, вокруг вьются тучи стальных лепестков. Ренджи, спрятавшись за деревом, давился смехом, наблюдая за всем этим.

Бьякуя с огорчением убеждался, что сражаться Сенбонзакурой Каноги совершенно не умеет. Бьет бестолково, почти не целясь, слишком медленно, не разделяя потоки лепестков, так что пустой легко уходит из ее захватов. Как же ему хотелось отпихнуть девчонку, самому взмахнуть руками, направляя клинки! Но приходилось только подсказывать.

– Бери левее, – сдержанно говорил он вполголоса. – Слишком далеко. Теперь справа.

Ему хотелось встряхнуть Каноги за шиворот и заорать: «Ты что, не видишь, вон же он!» Но Бьякуя терпеливо и нарочито негромко, чтобы сдержать самого себя, подсказывал, куда бить, каждый раз, как находил врага взглядом.

– Так ты его не поймаешь, – говорил он. – Раздели лепестки.

– Как я их разделю? – Огрызалась Каноги.

– Хотя бы на две части, – втолковывал Бьякуя. – Одним потоком загоняешь, второй заходит спереди. Лови его, – и он пытался руками показать, какого эффекта хочет добиться от лепестков Сенбонзакуры.

Каноги и в самом деле была начисто лишена воображения. Очень долго она не могла представить, как это должно выглядеть. Но когда до нее наконец дошло, она очень быстро загнала пустого в капкан. Тот не стал сопротивляться, издох быстро и без звука.

– Как ты вообще сражаешься такой штукой? – Возмутилась Каноги.

– Зачем ты берешься за то, чего не умеешь? – Парировал Кучики.

– Ты сам в этом виноват!

– Никогда больше так не делай, – строго сказал Бьякуя, искоса взглянув на собеседницу.

– Да больно надо! – Фыркнула та. – Совершенно бестолковая сила.

– Не стоит рассуждать о том, о чем ты не имеешь ни малейшего представления, – несколько резковато бросил Бьякуя.

Нет, дело было даже не в том, что эта выскочка так пренебрежительно отзывалась о его способности. Просто созерцание собственного банкая отозвалось болью в душе, в том самом месте, где теперь зияла пустота. Это был самый последний раз, когда сила, подобная Сенбонзакуре, сражалась на их стороне.

========== Тестирование завершено ==========

Этим утром командир собирал совещание, так что у места открытия гарганты оставили дежурить одного Абарая. Капитаны потихоньку подтягивались к штабу первого отряда. Кучики и Хаями шли вместе. Этой ночью произошло еще одно сражение, и теперь Хаями рассказывал о нем.

– Я его сначала камнями, а он выкапывается, и хоть бы что. Тогда я кидо, а оно отражается. Представляешь? Отскакивает рикошетом, чуть нас самих там не положило. В общем, я опозорился. Его Хиракава потом своими тесаками покрошил.

Бьякуя сохранял равнодушное выражение лица, но под ложечкой нехорошо засосало. Если они сделают так, что кидо будет бесполезно… Ведь у него ничего другого не осталось! Что он будет тогда делать?

Кьораку начал собрание со странного, двусмысленного какого-то замечания:

– А удобно, когда лейтенант с банкаем, правда, Бьякуя?

И пока Кучики, напрягшись, соображал, к чему это было сказано, как ни в чем не бывало, продолжил:

– Мы пока можем обсудить ситуацию. Пора бы нам собрать воедино все факты и соображения, у кого какие есть.

Первым вступил Куроцучи. Он принялся рассказывать о данных, которые ему удалось получить, о результатах измерений, наблюдений и изучения фрагментов образцов.

– Что мы имеем? Пустые модифицированы, причем с использованием неизвестной нам технологии. Даже арранкары, как бы они от нас ни отличались, пользовались теми же принципами в науке, что и мы. Пустые, нападающие на нас, не чувствуют боли и не имеют инстинкта самосохранения. Они без колебаний отрывают фрагменты собственного тела, а при попытке захвата самоуничтожаются. Далее: они приходят одним и тем же путем. Вход и выход гарганты всегда находятся в одних и тех же точках. Пустые, которых из одного мира в другой ведет звериный инстинкт, никогда не прокладывают одинаковых путей. Более того, это слишком сложно сделать. Кроме того, повторяются их способности. Любой следующий нападающий может иметь какую-то способность от предыдущего, причем, как правило, улучшенную. Способности пустых при всем их многообразии повторяются крайне редко. Словом, я более чем уверен: это роботы.

– Роботы? – Заинтригованно переспросил Кьораку.

– Биологические роботы, – подтвердил Куроцучи. – Некто (пока неясно, кто) захватывает пустых и превращает их в этакие машины. Очевидно, подавляет разум, программирует на определенные действия, затем модифицирует тело, создает необходимое вооружение и отправляет сюда. Очевидно, они смогли обсчитать один вариант гарганты и теперь постоянно используют его.

– Но цель? Чего они добиваются этими странными действиями?

– Я полагаю, это тестирование. Очень похоже на испытание вооружения. Они проверяют, что на нас действует, а что нет. То, что действует, усиливают. То, что сработало плохо, больше не используют. Например, с тех пор, как мы повалили того огромного ящера, они больше не посылают ничего крупного. Заметили, что неповоротливые механизмы неэффективны.

– А почему они перестали использовать парализующую жидкость? – Вдруг вспомнил Кучики. – Она показалась мне весьма эффективной.

– Думаю, потому, что я продемонстрировал им хорошее противоядие, – самодовольно ответил Маюри.

– А откуда они вообще об этом знают? – Задумался Хаями. – Ведь роботы не возвращаются назад и не могут сообщить никакой информации. Те, кто их посылает, ничего не узнают о результатах теста!

Куроцучи ненадолго призадумался, потом недовольным тоном разъяснил:

– Остается предполагать, что они как-то наблюдают за своими роботами постоянно. И получают информацию сразу. Иначе бы они не жертвовали ими так бездумно.

Дальше докладывала Йоруичи. Ее бойцы в Мире живых пытались выследить, откуда идут пустые. Поначалу это удавалось: твари тупо ползли одним и тем же маршрутом, и разведчики, карауля в том же месте, где пустые были уже замечены в прошлый раз, смогли проследить пару километров их пути. Но потом враги спохватились, и роботы стали приползать к гарганте с разных сторон.

– Наверное, мы их почти прижали, – с досадой говорила Йоруичи. – Мы сейчас поблизости все прочесываем, но пока ничего не нашли.

– Это что получается? – Протянул Кьораку. – Сейчас они наделают сотни таких боевых роботов и обрушатся на нас всем скопом?

– Еще и усовершенствуют, – подхватил Укитаке. – Соберут все самое лучшее.

– Наверняка используют эту кидоотражающую шкуру, как у вчерашнего, – хмуро сказал Хаями.

– Пушку серо тоже, – вспомнил Нишигаки.

– Факт, – согласился Кьораку. – Хороший был удар.

– Они могут быть крылатые, – предположил Хицугая.

– И почти невидимые, – добавил Кучики.

– Забавные получаются твари, – заметил Кьораку.

Еще некоторое время обсуждали, как может выглядеть враг. Картинка получилась настолько жуткая, что, испугавшись собственных фантазий, капитаны подавленно умолкли. Потом Кьораку вспомнил и еще об одном обстоятельстве, о котором собирался поговорить.

– Извини, конечно, Бьякуя, – виновато сказал он, – но обсудить это нужно.

Кучики, немедленно сообразив, о чем идет речь, плотно сжал челюсти.

– Как только представится возможность, я его убью.

– Да я не об этом! – Замахал руками Шунсуй. – Я только хотел бы понять, почему он это сделал.

– Я не желаю слушать его оправданий, – отчеканил Бьякуя. – Предательство не заслуживает прощения.

– Подожди, не кипятись, – примирительно промурлыкал Кьораку. – Послушай хоть минутку. Он – твой занпакто, и должен быть похож на тебя. Ведь так?

– Он больше не мой занпакто, – перебил Бьякуя.

– Да ты просто послушай! – Кьораку начинал терять терпение. – Я же не пытаюсь тебя в чем-то обвинять! Все, чего я хочу, это получить ключ к пониманию происходящего. И если мы поймем, почему Сенбонзакура присоединился к нашим врагам, возможно, мы сможем догадаться, кто они такие. Просто попробуй пофантазировать: если бы тебе пришло в голову предать нас, по какой причине ты бы это сделал?

– Такое невозможно, – ледяным тоном заявил Бьякуя.

– Ну, а если предположить…

– Исключено, – отрезал Кучики.

Убедившись, что здесь он ничего не добьется, Кьораку попробовал зайти с другой стороны.

– Наото, а ты как думаешь?

Хаями напрягся. Одного обвинения в предательстве ему вполне хватило.*

– Понятия не имею, – пожал он плечами, стараясь выглядеть совершенно невозмутимо.

– Ребята, ну вы подумайте, ладно? – Попросил Кьораку. – Я ведь не заставляю прямо сейчас отвечать. Но, Бьякуя, если ты не догадаешься, почему он это сделал, никто не догадается.

– Я не знаю, почему он так поступил, – упрямо повторил Кучики. – И у меня нет и не может быть предположений на эту тему.

***

После этого совещание пришлось заканчивать. Все уже сказали все, что хотели сказать, и добавить было нечего.

Кучики и Хаями вышли из зала вместе, но на первом же углу остановились.

– Я спать, – сообщил Наото. – Тяжелая ночка выдалась.

– А мне нужно на пост, – кивнул Бьякуя. – Только зайду сначала в казармы, возьму какой-нибудь еды. Ренджи там с самого утра, я его выгнал без завтрака.

– Не жалеешь ты своего лейтенанта, – усмехнулся Хаями.

А Бьякуя вдруг подумал, что еще несколько лет назад ему и в голову бы не пришло позаботиться о завтраке для Абарая. Ренджи чем дальше, тем больше становился едва ли не членом семьи Кучики.

Капитаны разошлись в разные стороны, и Бьякуя остался один. Да, слишком опасно ему было сейчас оставаться в одиночестве. Нападение не заставило себя ждать. Неведомо откуда на него вдруг обрушился подзатыльник.

Бьякуя, ошеломленный столь диким происшествием, сперва замер в изумлении, и только потом обернулся. В нескольких шагах позади него стояла, ухмыляясь, Шихоинь Йоруичи.

– Что тебе опять надо? – Недовольно спросил Кучики.

– Поиграть, – нагло ответила кошка.

– Мне некогда.

Бьякуя отвернулся и продолжил было путь, но тут его догнал второй подзатыльник.

– Отвяжись, – тоном приказа сказал он, не оборачиваясь.

– Заставь, – ухмыльнулась Йоруичи.

– Мне нужно на дежурство, – Бьякуя снова попытался уйти и снова не смог. Это начинало его злить.

– Прекрати, – сказал он. – У меня нет времени на это.

Шихоинь обидно расхохоталась.

– Ты еще заплачь, малыш Бьякуя!

Этого Кучики уже стерпеть не мог. И хотя он прекрасно понимал, что она снова спровоцировала его, точно так же, как в детстве, он просто не видел иного выхода. Да он и не предполагался. Их встреча должна была закончиться дракой, для того она и была затеяна. И он набросился на свою бывшую наставницу.

Драка была жаркой. Бьякуя показал все, что умел. Он лупил изо всех сил, он несколько раз едва не поймал Шихоинь в захват, но она неизменно ускользала в последний миг, издевательски смеясь ему в лицо.

– Слабо, малыш Бьякуя! – Крикнула она. – Совсем никуда не годится!

Кучики озверел. Ярость, которую он испытал, была не похожа ни на что. Он не мог припомнить, чтобы когда-либо прежде был в таком бешенстве, ощущая при этом такую ясность восприятия. Его реяцу полыхнула так, что сделалась видима невооруженным глазом. Он снова обрушился на Йоруичи, и теперь она больше не смеялась. Ей было не до того.

Кьораку и Укитаке подоспели как раз к тому моменту, когда Кучики вывернул ей руку за спину и повалил на колени.

– Вы чего? – Обалдело уставился на это безобразие Шунсуй.

– Сдаюсь, сдаюсь, – снова рассмеялась Йоруичи. – Пусти.

– Заставь, – мстительно процедил Бьякуя.

– Командир, он меня сейчас убьет! – Шихоинь развеселилась еще пуще. – Убери его от меня!

– Бьякуя! – Совершенно растерялся Кьораку. – Чего не поделили?

– Она сама хотела драки.

– Вы меня с ума сведете! – Шунсуй страдальчески закатил глаза… и ушел.

– Бьякуя, ты мне руку сломаешь! – Продолжала хихикать Йоруичи. – Кто тебя научил такому захвату? Точно не я!

– Пожалуй, стоило бы сломать тебе руку, – медленно проговорил Кучики. Его ярость уже угасла, навалилась сильнейшая усталость. Казалось, он выложился не на сто, а на все двести процентов.

– Бьякуя, тебе же давно пора быть на дежурстве! – Спохватился Укитаке. – Представляешь, как будет брюзжать Мичико, если ты опоздаешь?!

Кучики вспомнил об этом несчастье и содрогнулся. Он выпустил Шихоинь, и та немедленно вскочила, вид у нее при этом был крайне довольный.

– Я и так уже опоздал, – недовольно заметил Кучики. – И все из-за того, что кто-то не нашел другого времени.

Он отвернулся и зашагал прочь. Нападения больше не последовало. Он еще услышал за спиной восторженный возглас Шихоинь:

– Нет, ты видал, а? Во дает!

***

Вечером, после дежурства, Бьякуя в штаб не пошел, а велел Абараю передать Хаями, что будет ждать того на озере. Ничего не хотелось, ни работать, ни отдыхать, и Кучики принялся отрабатывать с другом некоторые приемы рукопашного боя. Но настроения не было, приемы не получались, да и мышцы ныли после схватки с Йоруичи. В конце концов капитаны просто плюхнулись в траву, прислонившись к одному толстенному дереву.

– Что с тобой сегодня? – Недоуменно спросил Хаями.

– Устал, – признался Бьякуя.

Наото воззрился на него с изумлением. Никогда прежде он не жаловался на усталость, работал до изнеможения, но никогда и слова не говорил об этом.

– Да, стоит сделать перерыв, – согласился Хаями. – Ты работаешь на износ в последнее время.

– Не то, – Кучики покачал головой.

– А что тогда?

– Ну вот, считай сам, – и Бьякуя принялся загибать пальцы. – Я так и не научился сражаться без меча. Мне нужно еще много тренироваться, но на это уже нет времени. Все без исключения считают, что я не тяну. Может быть, не каждый станет меня в это тыкать носом, но думают так все. Ты не позволяешь мне сражаться, да и Ренджи обнаглел до крайности.

– Но я вовсе не… – виновато начал Хаями.

– Я говорю это не в качестве упрека, – перебил Бьякуя. – Просто это так и есть. А теперь от меня будет еще меньше толку, если они используют защиту от кидо. Дальше: Каноги не дает проходу. Она твердо намерена бороться за порядок в Готэй, и почему-то именно я кажусь ей самым страшным нарушением.

– Тут ты ошибаешься, – возразил Наото. – Просто ей кажется, что именно тебя ей будет проще устранить. Ты ведь в глубине души согласен с ее доводами.

– Разумеется, – спокойно кивнул Бьякуя. – Она совершенно права. Сам не знаю, что меня до сих пор заставляет с ней спорить. Наверное, я просто не могу решить, что будет большим позором: уйти или остаться.

– Да чушь это! – Разволновался Хаями.

– Смотри дальше, – ровным голосом продолжил Кучики. – Кьораку фактически при всех обвинил меня в предательстве.

– Да он вовсе не это имел в виду! – Воскликнул Хаями, но при этом вспомнил, как ему самому стало неуютно, когда взор главнокомандующего обратился в его сторону.

– Я знаю, что он имел в виду, – равнодушно ответил Бьякуя. – Но, если он полагает, что я могу разобраться в мотивах Сенбонзакуры, значит, он считает, что и я способен на что-то подобное.

– Да, это он не подумал, – уныло согласился Хаями.

– Разумеется, мне тоже очень хочется понять, почему он это сделал. Когда я говорю, что не хочу знать о его причинах… ты ведь понимаешь, что это не так.

– А может быть… – осторожно предложил Наото, – может, попробовать поговорить с ним в следующий раз?

– Не уверен, что получится, – сказал Бьякуя. И тут совершенно скис: – А теперь еще и эта кошка ко мне прицепилась.

– Шихоинь? – Не сразу сообразил Хаями. – В каком смысле? Зачем?

– Она хочет, чтобы я тренировался. Но она знает, что я никогда не соглашусь на тренировку с ней. Поэтому она просто меня провоцирует. Теперь, если уж она поставила перед собой такую задачу, она от меня не отцепится.

– Мне кажется, всем было бы намного проще, если бы ты просто пришел к ней и сказал, что согласен на тренировку.

Бьякуя на мгновение представил это… и замотал головой.

– Не смогу. Я ее не выношу.

Хаями только вздохнул в ответ на это.

– Теперь понимаешь? – Подвел итог Кучики.

– Знаешь, когда ты вот так списком это все перечислил… – Наото озабоченно поглядел на него. – Мне как-то и в голову не приходило, что все так плохо. Мы, как будто, уже привыкли к сложившейся ситуации. Ты все время так спокоен, что мне казалось, что ты тоже привык.

– Мне приходится сохранять спокойствие, – Бьякуя слегка пожал плечами. – Я не могу ронять свое достоинство. Ты единственный, кому я могу честно сказать: я устал.

– Даже не знаю, что я могу с этим сделать, – с сомнением протянул Хаями. – Вот разве что… – Он придвинулся ближе, осторожно обнял Кучики за плечи и сказал, будто извиняясь: – Говорят, помогает.

Бьякуя никак не отреагировал на столь необычное действие. Он низко опустил голову, внимательно изучая взглядом концы собственного пояса, и молчал. Некоторое время так и сидели, не шевелясь, потом Бьякуя вдруг задумчиво произнес:

– Ты прав, действительно помогает.

***

– Грустите? – Послышался веселый голос Сайто совсем рядом.

Друзья подскочили от неожиданности, Хаями немедленно убрал руки и отодвинулся. На берег озера вышел Сайто, за ним следовал насупленный Абарай.

– Давайте, вы потом будете грустить, – Такайя плюхнулся на траву перед капитанами, устроился, скрестив ноги. – Дело есть.

– Как ты нас нашел? – Воскликнул Хаями, смущенный тем, что их застали в такой момент.

У Ренджи при этом сделалось такое виноватое лицо, что можно было больше уже ни о чем не спрашивать.

– Слушайте, ребята, дело дрянь, – деловито начал Сайто. – Остальных я вряд ли смогу на это сговорить, все сами умные, но хотя бы мы вчетвером должны объединиться.

– Ты о чем? – Удивился Бьякуя, тоже несколько растерявшийся.

– Я о той твари, которую мы выдумали на собрании. Представьте, что именно такая и припрется! Не знаю, как вам, а мне жутковато. Это даже банкаем не с первого раза убивается, а представьте при этом, что эту тварь почти не видно, она отражает кидо в вас же и при этом плюется серо во все стороны разом. Это уж как минимум.

– И что ты предлагаешь? – Бьякуя тоже постарался взять деловой тон. Это обстоятельство насчет кидо его тоже очень беспокоило.

– Нам четверым надо объединиться в команду и выработать тактику! – Объявил Сайто. – У меня уже есть некоторые соображения. Обсудим?

– Валяй, – согласился Хаями.

– Так вот, – Сайто потер руки, – основной уничтожающей силой я предлагаю сделать Абарая. Почему – сейчас объясню. У него удар мощный, с большой зоной поражения, и что самое главное – быстрый. Хаями, твои самые страшные техники – либо слишком разрушительны, либо их долго подготавливать. Про меня и говорить нечего: моя зона атаки – на острие меча. А Ренджи одним плевком из своей пушки накроет этого пустого с головой.

Абарай, сидевший чуть в стороне, польщено оскалился.

– Вообще, я согласен, – хмуро кивнул Хаями. – Закапывать этих тварей в землю, похоже, бессмысленно. Не вулкан же тут устраивать!

– Атака у Ренджи быстрая, – заметил Бьякуя, – но его банкай слишком громоздкий. Ему нужна приличная дистанция для атаки, а если эти пустые применят свою маскировку…

– Ага! – С энтузиазмом закивал Сайто. – Поэтому на передний край мы должны поставить тебя.

– И какова же будет моя задача? – Скептически поинтересовался Кучики.

– Находить врага! Твое сюнпо значительно лучше, чем у всех нас. Ты сможешь подобраться к пустому и действовать в непосредственной близости от него. К тому же, тебе не составит труда увернуться от атак союзников. Ты пойдешь первым, отвлечешь противника на себя, а Ренджи станет ориентироваться на тебя, когда будет прицеливаться. Ты прекрасно знаешь этот удар и сумеешь его избежать.

– Что ж, – задумчиво кивнул Бьякуя. – Как будто имеет смысл.

– Я буду страховать, – продолжил Сайто. – Подойду поближе невидимкой, но на передний край соваться не стану, иначе меня прибьет Ренджи. Но в том случае, если наш враг постарается избежать атаки, я смогу вовремя подправить его траекторию. Затолкать, короче говоря, под выстрел. Думаю, что вблизи его все-таки видно.

– Его видно, – согласился Кучики.

– Ну, а я что буду делать? – Возмущенно вмешался Хаями.

– На тебе будет защита. Следи, чтобы никто из нас не пострадал. Вовремя заслоняй от ударов, строй стены. Или сотрясениями почвы сбивай прицел нашего врага. Да что я тебе рассказываю! Ты же сам все знаешь.

– Ладно, – согласился Хаями. – Годится.

– Вот и отлично! – Обрадовался Сайто. – Тогда так: если появится что-то серьезное, и всех поднимут по тревоге, бросайте к чертям своих напарников и собирайтесь в кучку. Вместе будем драться.

Он вскочил и собрался было уходить, но Бьякуя тоже поднялся на ноги, а за ним и все остальные. Почти стемнело, и делать на озере больше было нечего. Офицеры вместе отправились в казармы.

Уже потом, когда их пути разошлись, Кучики с Абараем направились в расположение своего отряда, и Сайто с Хаями остались одни, Наото немного обиженно заметил:

– Это все-таки нечестно. Почему я только на защите?

– Зато Кучики на переднем краю! – Невозмутимо заявил Сайто.

– Разве это хорошо?

– Это просто отлично! Ну сам подумай: что ему еще остается делать, если даже кидо нельзя будет воспользоваться?

– Вообще-то… – Хаями задумался. Ему впервые отчетливо представилось положение, в которое угодил его друг. Думал ли он, решаясь на эту борьбу, что враг окажется столь неудобным? Бьякуя и так выбивается из сил, доказывая свою состоятельность, а это последнее обстоятельство вовсе должно было довести его до отчаяния. Кидо – единственное оружие, которое у него оставалось, голыми руками броню этих монстров не пробить. – Слушай, это гениально! – Восхитился Наото. – Ну ты даешь, комбинатор хренов! Страшно ему, видите ли!

***

Между тем сложившаяся ситуация очень не нравилась Бьякуе. Ему необходимо было тренироваться, а полигон был непрерывно занят. Кучики не мог допустить, чтобы кто-то посторонний наблюдал за его занятиями. Другие же площадки шестого отряда были предназначены отнюдь не для капитанов, слишком малы для банкая, и Абараю было бы там слишком тесно. Найти же другую подходящую поляну было непросто. В одних местах пролегали дороги, и по ним постоянно кто-нибудь шастал туда-сюда. Другие были давно облюбованы под места для отдыха, и не было никакой гарантии, что там не появится кто-то в любой момент. Да и вообще, превращать еще один фрагмент Сейрейтея в то безобразие, которое они учинили на своей тренировочной поляне, казалось Бьякуе не совсем правильным. Пришлось наседать на командира.

– Ты же понимаешь, что мне нужно заниматься, – говорил Кучики. – Но если площадка постоянно занята, мне негде тренироваться.

– Ну, попроси ребят подвинуться, – предложил Кьораку.

– Я не хочу, чтобы на площадке находились посторонние, – с нажимом повторил Бьякуя.

Шунсуй усмехнулся. Упорство капитана шестого отряда было ему вполне понятно. Он сам, случись с ним что-то подобное, тоже не хотел бы, чтобы кто-то наблюдал, как он пытается заново научиться сражаться. Если бы не чертова гарганта…

– Но кто-то же должен следить за врагом, – развел он руками. – Ты будешь заниматься… Я же знаю, как вы деретесь! Уделаете друг друга в хлам, а тут пустые.

– На этих тренировках с нами всегда Хаями и Рукия, – пояснил Кучики. – Они не сражаются, а только страхуют. Я полагаю, этого будет вполне достаточно, если враг все-таки появится.

– Ну, может быть, может быть, – с сомнением протянул Кьораку. – Так от меня-то ты чего хочешь?

– Чтобы ты приказал всем освобождать площадку по моей просьбе.

– Ладно, согласен, – сдался Шунсуй. – Но только чтоб вчетвером, не меньше!

***

В этот вечер произошло то, что однажды должно было случиться: пустые напали во время тренировки. Хорошо еще, что Бьякуя и Ренджи не успели друг друга покалечить.

На этот раз существо, появившееся из гарганты, было двуногим. Двух с половиной метров росту, бочкоподобное, с длинными мускулистыми ручищами, с приплюснутой сверху головой. Оно сделало пару шагов и остановилось. Остановились и офицеры, разглядывая нового врага. И тут из-за его спины появился и встал рядом… Сенбонзакура.

– Явился, – проговорил Бьякуя самым угрожающим тоном и сделал шаг вперед.

Больше сделать он ничего не успел. Пустой набрал полную грудь воздуха, сделавшись совершенно шарообразным, а потом с силой выдохнул. Поляну мигом заволокло белесой дымкой. Бьякуя инстинктивно прикрыл лицо рукавом, но это было уже бессмысленно. Буквально через секунду закружилась голова.

«Отрава, – подумал Бьякуя, теряя равновесие. – Причем сильнейшая. Вот так просто…»

И рухнул ничком.

Но сознание не покинуло его полностью. Ощущение было похоже на то, будто он пытается прийти в себя в госпитале после тяжелого ранения. В какой-то момент он ощущал свое тело, осознавал, что лежит на земле, а потом снова проваливался в темноту. Он не знал, сколько времени он не мог ничего воспринимать, но когда в очередной раз очнулся, обнаружил, что уже лежит на спине. Чьи-то руки бесцеремонно ощупывали его. Толстые, грубые пальцы взяли за подбородок, повертели из стороны в сторону голову, потом принялись больно тыкать в ребра и в живот. Огромная лапища сжала запястье, вытянула руку Кучики вверх, ощупала локоть, подергала за пальцы. Бьякуя силился хотя бы открыть глаза, но ужасная слабость сковала его тело.

– Он такой же, как я, – услышал Бьякуя негромкий голос Сенбонзакуры. А потом, что еще ужаснее, этот же голос раздельно произнес несколько слов на совершенно непонятном языке.

Пустой что-то буркнул в ответ, и это отрывистое звучание его речи было очень похоже на те звуки, которые только что произносил занпакто.

«Он уже и на их языке говорит», – с тоской подумал Кучики.

Тем временем его перестали терзать. Бьякуя едва снова не провалился в забытье, но усилием воли заставил себя вынырнуть на поверхность. Ему показалось, что рядом с ним по-прежнему кто-то есть, и он, собравшись с силами, все же ухитрился приоткрыть один глаз. Вверху, над собой, он увидел маску. Но не белую маску пустого, а доспех самурая. Сенбонзакура сидел над ним на корточках и внимательно разглядывал его лицо.

Ненависть окончательно привела Кучики в чувство и придала сил. С огромным трудом он сумел поднять руку и схватить занпакто за штанину. Сенбонзакура тут же встал, небрежным движением высвободился и отошел в сторону. Бьякуя теперь не видел его, и это его совершенно не устраивало. Заскрипев зубами от напряжения, Кучики ухитрился перевернуться на живот и поднять голову.

Пустой стоял теперь над неподвижным телом Рукии и точно так же, как только что Бьякую, ощупывал и ее. Рукия, по всей видимости, была без сознания, о крайней мере, никак не реагировала на происходящее. Хаями и Абарай, лежащие рядом, тоже не шевелились. Бьякуя дернулся, пытаясь подняться, но мышцы отказывались слушаться, даже удержать голову оказалось слишком сложно. Он ткнулся лбом в землю, задыхаясь от усилий.

Тем временем пустой покончил с осмотром и поднял лапу. Неведомо откуда со щелчком появились длинные изогнутые когти. Такими когтями можно было бы не только перерезать горло, но и оторвать голову. И эти когти потянулись к Рукии.

Бьякуя едва не зарычал от бессилия. Пожалуй, и зарычал бы, если бы на это хватило сил. Но он ничего не мог: ни возразить, ни шевельнуться, ни как-то отвлечь на себя внимание, – он мог только беспомощно наблюдать, как убивают его сестру, эту девчонку, которую он обязан был защитить любой ценой.

Сенбонзакура решительным жестом схватил своего спутника за запястье.

– Нет, – твердо сказал он и для пущей убедительности помотал головой. А потом отрывисто произнес еще несколько непонятных слов.

Пустой воззрился на него с явным недоумением. Проворчал что-то невнятное, высвободил руку и снова потянулся к Рукии. Сенбонзакура преградил ему путь. Наверное, он пытался что-то доказывать или объяснять, но Бьякуе показалось, что он просто повторяет в разных сочетаниях два-три одинаковых слова. Пустой невнятно возражал, но занпакто настойчиво подталкивал его назад, туда, где все еще была открыта гарганта. Некоторое время они препирались одними жестами: пустой тыкал пальцем в синигами, занпакто пихал его в бок. Уступил пустой. Что-то недовольно проворчав, он развернулся и пошел к проходу. И тогда Бьякуя закрыл глаза.

Но тут что-то снова привело его в чувство. Его опять перевернули на спину, кто-то тяжело дышал где-то рядом. «Вернулись! – в отчаянии решил Бьякуя. – Теперь точно прикончат!» На горле он ощутил чьи-то пальцы.

– Жив! – Услышал он полный облегчения голос Укитаке.

Свои! – понял Бьякуя. Открывать глаза, пытаться ответить уже не было сил. Кто-то еще копошился чуть поодаль. Бьякуя дождался, пока голос Йоруичи сообщит то, что он хотел услышать:

– Все живы! Вызываем сюда медицинскую бригаду.

После этого Кучики окончательно заснул.

***

Очнулся Бьякуя в постели. Он был накрыт одеялом, но почему-то в одежде. В комнате никого не было.

Оглядевшись, он решил, что находится в госпитале. Это было вполне логично, учитывая обстоятельства. Немного странным казалось только хорошее самочувствие. Их ведь только что отравили каким-то ядом, разве нет? Отчего он тогда ощущает себя вполне отдохнувшим и бодрым?

Бьякуя выбрался из палаты. В коридоре тоже было пусто и тихо. Кучики неторопливо шел через госпиталь, пока не наткнулся на Унохану, беседующую о чем-то с одним из своих подчиненных. Главный медик приветливо улыбнулась:

– Выспались?

Видимо, она сумела прочитать в глазах Кучики выражение полного недоумения, поскольку пояснила:

– Да, это было всего лишь снотворное. Хотя и очень быстродействующее. Но вреда от него никакого. Капитан Хаями уже покинул госпиталь, а лейтенанты Абарай и Кучики пока отдыхают.

– Вот как, – задумчиво проговорил Бьякуя. – В таком случае, я тоже пойду.

– Командир Кьораку очень просил, чтобы вы к нему заглянули, – улыбаясь, сообщила Унохана.

Пришлось идти в первый отряд. Кьораку нашелся, по обыкновению, не в рабочем кабинете, а в комнатке позади казарм.

– О, Бьякуя! – Приветствовал он визитера. – Проходи, садись, – и он гостеприимно указал на циновку перед собой, мигом извлек откуда-то бутыль и две крохотные пиалы, которые немедленно наполнил.

Кучики устроился на полу и неодобрительно покосился на посуду. Бедная Каноги, нескоро ей удастся навести здесь порядок!

– Ну, так что там произошло? – Набросился на него командир.

– В этот раз они использовали снотворное, – медленно и задумчиво проговорил Бьякуя. – Ты это, наверное, уже и сам знаешь. Но чего они добивались…

– Мне одно не понятно, – прищурился Кьораку. – Ведь у них были все шансы вас убить.

И тогда Бьякуя понял, почему Кьораку вызвал именно его, а не разузнал все у Хаями, проснувшегося намного раньше. Разумеется, учитывая предательство занпакто, выглядит Кучики очень подозрительно. Отчего враг пощадил их? Как знать, на чьей теперь стороне Кучики? И он ли это вообще? Но Бьякуя даже не счел это оскорблением, поскольку прекрасно понимал опасения Шунсуя. Он ведь отвечает за весь Готэй.

– Сенбонзакура, – четко, едва не по слогам, произнес Бьякуя.

– Он там был? – Оживился Кьораку.

– Да, и это он воспрепятствовал пустому убить нас. Пустой был готов это сделать, но уступил.

– Слушай, – Кьораку подался вперед и понизил голос, словно их могли подслушать, – а ты не думал, что у него может быть какой-то план?

– Он мог предупредить, – хмуро возразил Бьякуя. Ему самому очень хотелось бы думать, что Сенбонзакура что-то замыслил. В конце концов, если бы речь шла о нем самом… да, пожалуй, он мог бы поступить именно так: повести собственную опасную игру, если бы обстоятельства его к тому вынудили. Но он знал и то, что нашел бы способ предупредить хотя бы ближайших друзей. Чтоб хотя бы они не считали его предателем.

– Разве у него была возможность? – Усомнился Шунсуй.

– Была. – Бьякуя вспомнил о короткой встрече со своим занпакто наедине, без свидетелей. В самом деле, если бы он хотел предупредить о чем-то своего хозяина, он мог это сделать тогда, а не задавать идиотские вопросы.

– Жалко, – почесал щетину Кьораку. – Это была бы хорошая версия. Но может быть… вдруг он все-таки играет на нашей стороне?

– Хотел бы я в это верить, – буркнул Бьякуя. А потом взял пиалу и выпил залпом.

***

Да, конечно, Бьякуе хотелось верить, что Сенбонзакура не предал их… но он не верил. Потому что не верил в то, что занпакто способен поступать вопреки воле хозяина. Да, в самом начале, когда синигами только знакомится со своим мечом, когда они в сотрудничестве только начинают достигать шикая, занпакто может учить своего владельца уму-разуму. На этой стадии взаимоотношений занпакто вынужден многому учить своего хозяина, и он может даже иногда поступать так, как считает нужным.

Совсем иное – банкай. Достижение банкая означает полное подчинение меча синигами. Бьякуя был абсолютно уверен, что его занпакто подчиняется ему беспрекословно. Возразить против воли хозяина он бы не посмел. И вот теперь: сбежал, перешел на сторону врага, напал на бывшего владельца… И, если даже предположить, что он что-то задумал, ни одной попытки выйти на связь хоть каким-то способом…

Нет, как бы ни хотел Бьякуя поверить в предположение командира, ему это не удавалось.

***

В последние дни столкновения происходили все чаще. Это и в самом деле походило на тестирование. Противник попробовал еще раз провернуть трюк со снотворным, но Кьораку, предвидя такой поворот, приказал носить на дежурстве маски. Лаборатория изготовила легкие и удобные респираторы, в которых несложно было не только просидеть весь день, но и успешно сражаться. Куроцучи тоже испытывал технологии. После этой неудачи снотворное больше не использовали, равно как и какие-либо яды.

Прочие, уже испробованные технологии теперь применяли в разных сочетаниях, а однажды и вовсе прислали живую бомбу. Летающая тварь, прорвавшись мимо Кьораку, улетела в город и там взорвалась. Разворотило три квартала. Были и жертвы.

Бьякуя по-прежнему дежурил вместе с Каноги. План Кьораку катастрофически проваливался: капитаны, хоть и не опускались до склоки, мириться категорически не желали, и дежурство протекало в гробовом молчании. Сегодня еще и Абарая не было с ними, он должен был завершить кое-какие дела в штабе. Собственно, намного практичнее было бы сделать наоборот: оставить на посту лейтенанта, а капитану заняться бумагами, но занудство Мичико оказалось заразным. Бьякуя заявил, что приказ есть приказ, что дежурить обязаны капитаны, а значит, так тому и быть.

День близился к вечеру, и скоро должны были прийти Хаями, Сайто и Абарай, чтобы провести очередную тренировку. Бьякуя, после того, как Рукию едва не убили у него на глазах, решительно запретил сестре появляться на поляне. Вместо нее в качестве медика стали звать Сайто, его навыков вполне хватало, чтобы справиться с несложными ранами. Бьякуя ждал свою команду с нетерпением. Когда они появятся, он с полным правом, согласно распоряжению главнокомандующего, сможет велеть Каноги убираться.

Но вместо Абарая явился Нишигаки. Он двинулся прямиком к Каноги, полностью игнорируя Кучики, и Бьякуя отодвинулся подальше от этой парочки. О чем они говорят, все равно было слышно. Речь шла об отчете, который сейчас составляли отряды. Бьякуя с удивлением выяснил, отчего до сих пор не рухнул восьмой отряд: оказывается, общее техническое руководство взяла на себя Каноги. Ее речь была выстроена в манере строгой мамочки, дающей распоряжения ребенку: это делаешь так, потом делаешь это, запиши, чтоб не забыл. Нишигаки удовлетворенно кивал; его подобное положение вещей вполне устраивало.

Внезапно с треском распахнулась гарганта, из ее черной пасти выпало… и тут же затерялось что-то почти невидимое. Каноги моментально бросилась вперед.

– Что за черт! – Она почти сразу остановилась. – Я его не вижу!

Бьякуя вспомнил тактическую разработку Сайто, и ему показалось, что теперь самое время.

– Я его найду, – бросил ончерез плечо. – Когда подниму руку – бей прямо в меня.

И он кинулся к центру поляны, туда, где затерялся враг: короткий разбег, а потом один длинный и высокий прыжок.

– Стой, куда?! – Рявкнула вслед ему Каноги, не разобравшаяся в плане. Они прыгнули практически одновременно.

Дальнейшие события уложились примерно в полсекунды. Едва Кучики и Каноги взмыли над поляной, они заметили врага. Пустой припал на передние лапы, на спине распахнуло черные пасти его «огнестрельное оружие». Нишигаки, должно быть, разглядел готовящуюся атаку мгновением раньше остальных, потому что сорвался в сюнпо. Одним прыжком он нагнал Каноги, схватил ее в охапку, сбил с траектории, и они вместе улетели далеко в кустарник. Бьякуя понял, что остался один на линии атаки. Уже слишком поздно было пытаться найти опору под ногами и как-то уклониться. Кучики инстинктивно прикрыл голову руками и изо всех сил ударил реяцу. В тот же миг в него врезалось мощнейшее серо.

Открыв глаза, Бьякуя понял, что на мгновение отключился, потому что решительно не помнил, как оказался лежащим посреди леса. Надо полагать, выстрелом его отшвырнуло далеко от поляны. Послышался топот ног, и скоро над Кучики склонились обеспокоенные лица. Ренджи схватил его за плечи.

– Я в порядке, – быстро сказал Бьякуя.

Ему помогли сесть. Хаями придирчиво оглядел его, похлопал по спине и только тогда успокоился.

– Что там? – Спросил Сайто. – Оно?

– Усовершенствованная модель, – сообщил Бьякуя. – Думаю, пока Каноги распекает Нишигаки за вмешательство, мы можем успеть осуществить наш план.

– Сможешь сражаться? – Нахмурился Хаями.

– Разумеется. Эта атака меня не задела.

Все четверо помчались к поляне, где ощущалась реяцу пустого.

– Осторожнее там, – напутствовал Хаями. – Ты будешь слишком близко к нему, я могу не успеть тебя прикрыть.

– Я буду иметь в виду, – отозвался Бьякуя.

Пустой сидел на прежнем месте. Он затаился и был почти не виден, Бьякуя сумел разглядеть его только лишь потому, что знал, где искать. Шкура твари полностью сливалась с обстановкой. Враг никуда не спешил, так что синигами тоже ненадолго притормозили на краю площадки.

– Ренджи, действуй по моему жесту, – распорядился Кучики. – Как только я подниму руку, немедленно стреляй.

– Да, тайчо, – деловито кивнул Абарай.

– Пожалуй, я проверю, – вдруг решил Бьякуя. – Хадо №4: Бьякурай!

Кидо ударило в бок пустого, срикошетило и ушло далеко в небо.

– Значит, они используют эту защиту, – удрученно констатировал Кучики. – Что ж, я пошел.

Он двинулся вперед короткими сюнпо, зигзагом вправо и влево. За его спиной три голоса хором рявкнули:

– Банкай!

До цели Бьякуя не добрался. Шарахнуло круговое серо из всех пушек сразу, накрыло поляну, словно куполом, так что пришлось выпрыгивать высоко вверх, уходя из зоны поражения, а приземлившись, спешно уходить на край. Перед ним вдруг воздвиглась земляная стена, и Бьякуя едва не выскочил за нее, вовремя спохватился, что это Хаями, и что это он неспроста. И точно: серо ударило повторно.

Бьякуя, пользуясь случаем, огляделся. Хаями прятался в тени дерева, зорко следя за происходящим на полигоне. Немного левее от него свернулся кольцами Забимару, готовый к атаке. Обоих закрывал от центра поляны земляной вал. Сайто, разумеется, нигде видно не было.

Залпы стихли, и первым атаковал Ренджи. Забимару развернулся, распрямился и ударил реяцу точно туда, откуда только что стреляли. Но там уже никого не было. Враг, совершенно невидимый, уже успел уйти и затаиться. Снова наступала очередь Бьякуи. Он выскользнул из укрытия, проскочил к центру поля, снова используя короткие шаги сюнпо. После каждого шага он делал крошечную паузу, чтобы присмотреться, и тут же ускользал, не давая врагу прицелиться в него. Где-то рядом что-то прошуршало по земле, и Бьякуя бросился было туда, но вовремя сообразил, что это Сайто. Еще один невидимка.

Врага он вскоре различил: пустой притаился возле крупного камня. Теперь тварь ощетинилась разнообразным вооружением вроде когтей и рогов, но серо больше не стреляла. Наверное, такие залпы требовали больших затрат энергии, как еще можно было объяснить подобное бездействие? Бьякуя заложил крутой вираж и, оказавшись на линии точно между Ренджи и пустым, поднял руку. Абарай среагировал мгновенно. Бьякуя едва успел сделать шаг в сторону, как выстрел красной реяцу ударил во врага.

Пустой покатился кубарем, но тут же встал. Сложно было сказать, насколько навредила ему атака Абарая: боли эти твари не чувствуют и повреждений не замечают, пока не лишатся конечностей. Но, едва утвердившись на ногах, пустой снова кувыркнулся набок, словно его сбила некая невидимая сила. Бьякуя сообразил, что это Сайто воспользовался случаем и подкрался к дезориентированному врагу.

Монстру надоело, что его валяют, и он, ощетинившись, снова выпалил серо. Пришлось уходить врассыпную, ища убежища за земляными валами. Интересно, подумал Бьякуя, успел ли удрать Сайто? Вот уж неудобная для союзников сила! Серо вспахивало землю тренировочной площадки, и только валы, укрепленные реяцу Хаями, были надежной защитой.

Залпы стихли, и Бьякуя осторожно высунулся из укрытия. Врага видно не было. Кучики, выскользнув из-за земляной кучи, снова двинулся в разведку. Он полагал, что и Сайто сейчас одновременно с ним осторожно крадется по поляне, высматривая противника, но стараясь держаться на расстоянии. И тут – очередной выстрел, на сей раз одиночный. Бьякуя шарахнулся в сторону, а за спиной пустого тут же взметнулась пыль: Сайто немедленно метнулся к обнаружившему себя врагу. Но тут выстрел последовал из соседнего ствола, вбок, без прицела, а потом из следующего, и Сайто передумал нападать, да и Бьякуя предпочел укрыться в убежище.

Снова прекратились выстрелы, и Бьякуя успел заметить, как смещается пустой, уходит с того места, где только что был, а потом опять потерял его из виду. Хорошая все же маскировка, совершенно скрадывает очертания. Кучики бросился в атаку, и залпы возобновились. Но теперь Бьякуя знал, чего ждать, и избежать опасности было несложно. В конце концов, он стреляет строго по очереди, вкруговую, и можно запросто вычислить, куда пойдет следующий выстрел. Рассчитав траекторию, Бьякуя стремительно прорвался к скорчившемуся меж двух камней пустому и с разбегу врезал ему ногой.

Оба покатились по земле кубарем, а через миг совсем рядом с капитаном ткнулась в землю чудовищная морда Забимару. Ренджи, молодчина, моментально сориентировался. Пустой вырвался и снова затерялся среди складок изрытой почвы, но его движение показалось Кучики несколько скованным. Теряет, гадина, подвижность!

Нужно было развивать успех, и Бьякуя снова ринулся в погоню. От первого выстрела он увернулся и дальше последовал было ранее разработанным маршрутом, как вдруг обнаружил, что очередность выстрелов серо уже не та. Она стала иррегулярной, пустой стрелял теперь случайным образом из любого из стволов. Едва Кучики это понял, очередное серо угодило прямо в него. Не так уж силен был этот удар, и все равно Бьякуя, укрывшись за поспешно воздвигнутой Хаями стеной, стиснул зубы, чтобы не застонать. Уже вторую атаку пропускает! Так пустой вполне может постепенно его истрепать, точно так же, как они теперь пытаются истрепать пустого.

Как же это оказалось сложно! Бьякуя полагал, что ему не составить труда прорваться к врагу столько раз, сколько потребуется. Но это серо удивительно скорострельно, даже на скорости сюнпо сложно от него увернуться. И эта маскировка… Враг видит тебя прежде, чем ты успеваешь увидеть его! Это позволяет ему нападать первым, тогда как синигами приходится лишь защищаться. Прочная шкура и нечувствительность к боли позволили ему выдержать уже несколько ударов уровня банкая. Следует добавить сюда тот факт, что это робот, а значит, он совершенно равнодушен к собственной смерти. Он не намеревается выжить и будет сражаться до тех пор, пока у него остается хоть какая-то возможность это делать. Он не отступит.

В очередной раз все затихло, и Бьякуя выбрался из убежища. Пустого видно не было, что ж, придется искать. Он принялся прочесывать поляну, внимательно вглядываясь в складки местности. Вся площадка перепахана, изрыта, забросана валунами, поди догадайся, какой из этих многочисленных бугров – притаившийся пустой!

Атаку Бьякуя заметил поздно. Один из холмиков, который он только что миновал, вдруг поднялся во весь рост и оказался крупной тощей тварью, похожей своими острыми клешнями на богомола. Шкура его в нижней части тела отражала землю, а в верхней – небо, отчего он казался почти прозрачным. «Нашелся», – подумал Бьякуя и едва успел сгруппироваться, как тварь прыгнула на него. Кучики увернулся от прямой атаки клешни, поднырнул под нее, ухватил противника за какой-то выступ на шкуре и с силой швырнул об землю. Наверняка Ренджи уже заметил их борьбу, и через секунду сюда обрушится удар, так что следовало немедленно уходить. Бьякуя вывернулся из-под пустого… и за что-то зацепился. Тварь тут же больно впилась в его бок острыми когтями, и тут их обоих накрыло.

Гигантская морда Забимару обрушилась на дерущихся и сгребла обоих. Бьякуя почувствовал, как в ребра сзади впиваются здоровенные зубы, но тут ему стало не до того. Пустой тоже раззявил пасть и попытался откусить Кучики голову. Пришлось ловить руками челюсти, отодвигая зловонную пасть подальше от лица. Тварь скребла когтями, пытаясь выбраться из хватки Забимару, но ей это не удавалось. «Сейчас выстрелит», – подумал Бьякуя, сам толком не зная, кого имеет в виду – Забимару или пустого, но на всякий случай приготовился к тому, что будет очень больно. Он тоже не мог выбраться из зубов занпакто.

– Ренджи, держи, не отпускай! – Рявкнул где-то поблизости Сайто.

Он проявился рядом с Кучики и присел на корточки. Внимательно оглядел всю композицию. Морда Забимару лежала на земле, держа в пасти пустого, впившегося в Кучики, и зацепив капитана одним клыком. Впрочем, челюсти занпакто не сжимал, и Бьякуя понял, что прямо сейчас его не раздавят.

– Так, – решительно заявил Сайто. – Ты пока держи эту морду, а я тебя отцеплю.

И он завозился где-то за спиной Бьякуи. Послышался треск раздираемой ткани. Оказалось, что клык Забимару проткнул насквозь косоде. Вскоре Бьякуя понял, что может слегка пошевелиться.

– Упрись ногой сюда, – продолжал командовать Сайто. Он взял Кучики за лодыжку и поставил его ступню на один из зубов Забимару. – Теперь толкайся.

Бьякуя принялся осторожно выдираться из клыков, Сайто старательно помогал ему в этом, пустой мешал. Он цеплялся когтями, старался ухватить Кучики зубами. Оба капитана ожидали, что он в любой момент может выстрелить серо, и готовились защищаться, но отчего-то пустой не стрелял. Бьякуя разглядел, что его «горб», в котором помещались «пушки», стиснут верхней челюстью Забимару. Возможно, дело было именно в этом. Но все равно Хаями и Абарай оставались на прежних своих местах, готовые в любой момент вернуться к первоначальному плану.

Наконец, обдирая о клыки и когти кожу, Бьякуя вывернулся из захвата. Сайто перехватил из его рук челюсть пустого, давая Кучики возможность выбраться наружу.

– Ренджи, сожми плотнее! – Крикнул Сайто. И, когда капитаны отскочили прочь, скомандовал: – Давай!

Забимару выгнулся дугой, с силой сжал челюсти, потом грохнулся мордой в землю и выстрелил сгустком реяцу. Не останавливаясь на достигнутом, он снова сцапал пытающегося удрать пустого, немного его пожевал, потом выстрелил еще.

– Слушай, ну ты отчаянный! – Сайто с уважением воззрился на Кучики. – Я бы на такое не решился. Удерживать эту тварь, чтобы она не успела удрать…

«Они что, решили, будто я это нарочно?» – Изумился про себя Бьякуя. Но вслух ничего не сказал и вообще сделал вид, что все так и было задумано.

Реяцу пустого, наконец, исчезла, и Ренджи запечатал меч.

– Смотрите-ка! – Крикнул Хаями, подходя ближе. – А ведь неплохой, оказывается, план!

Запоздавшая подмога в лице Кьораку, Укитаке и Хиракавы, прибыла, когда все уже кончилось. Они увидели насмешливый оскал Хаями, хитрый прищур Сайто, надменный взгляд Кучики, гордо выпяченную челюсть Абарая. Все четверо не смотрели друг на друга, они даже не стояли рядом, но в их лицах и позах отчетливо читалось: «Наша работа!» Кьораку немедленно умилился.

– Здорово! – Сказал он. – Вы замечательно смотритесь вчетвером. Может, вас в таком составе и поставить на пост?

И тут гарганта распахнулась снова.

Комментарий к Тестирование завершено

* «История с привидениями»

========== Двойное предательство ==========

Гарганта раскрылась. Сразу выяснилось, что предыдущий бой был детской забавой, чистой разминкой перед настоящей дракой. В этот раз пустых было четверо. Все они немедленно применили свою маскировку, но до тех пор, пока они стояли на месте, их еще можно было разглядеть.

Один был огромный и грузный: здоровенная цистерна на восьми ножках, голова намечена весьма условно. На его спине во всю длину тела теснились в два ряда небольшие бугорки, в которых каждый, кому уже доводилось это видеть, без труда опознал «ракетницу». Два других были двуногими, тощими и шустрыми, и можно было не сомневаться, что в их лапах запрятана целая куча скрытого вооружения. А четвертый оказался птицей. Он порскнул вверх так стремительно и так быстро пропал из виду, что на него едва обратили внимание.

Маленькие пустые нырнули под брюхо большого, а тот разразился залпами мощных серо. Синигами бросились врассыпную. Хаями, снова высвободив меч, принялся сооружать земляные убежища. Бьякуя краем глаза заметил, что на поляне снова появились Каноги и Нишигаки. Интересно, где они были все это время? Неужели до сих пор ругались? Или просто решили не показываться на глаза, предоставив сражаться коллегам, а теперь передумали?

Пока прятались от выстрелов, мелкие пустые успели куда-то задеваться. Пришлось вперед заняться большим, благо он, как ни маскировался, все равно был заметен издали. При том количестве капитанов, которое здесь собралось, Бьякуе можно было даже не дергаться. Пустого растерзали очень быстро. И это было обидно.

А потом началась полная ерунда. Два мелких пустых внезапно выпрыгнули непонятно откуда, один из них хорошенько брызнул какой-то дрянью… и Кьораку выбыл. Пустой нацелился было добить его, но Хаями вовремя заметил это и успел сбить тварь здоровенным булыжником. Она пискнула и куда-то смылась. Капитаны были изрядно обескуражены: о существовании парализующей жидкости все как-то забыли. Другой, зайдя с противоположного края поляны, дыхнул паром, и Нишигаки отключился. Каноги успела выхватить из-за пазухи маску и поспешно ее напялить. Ей же и пришлось потом спасать своего верного вассала. Где-то далеко, в городе, раздался взрыв, – это рванула ранее улетевшая «птичка».

Постепенно подтягивались остальные капитаны. Новоприбывшим сперва было сложно разобраться, что происходит, поскольку враг был практически невидим. Куроцучи явился без своей полевой лаборатории, и ему пришлось отрядить Нему за противоядием, а заодно еще за некоторым оборудованием, которое могло пригодиться. Пока ловили двух оставшихся пустых, из гарганты вылезли еще трое. Начиналась полная неразбериха.

Хаями, улучив момент, разыскал Кучики.

– Слушай, – сказал он, – ты лучше иди. Ты ранен.

– Это только пара царапин, – небрежно отозвался Бьякуя.

– Но эта пара царапин сильно кровоточит. Давай лучше я займу твое место.

Они вчетвером по-прежнему пытались реализовывать план Сайто: нацелившись на одного противника, оттесняли от него всех остальных и загоняли по проверенной схеме.

– Если ты пойдешь вместо меня, некому будет обеспечивать прикрытие, – заметил Кучики.

– Ну, Сайто я и так не могу прикрыть, он же невидим, – пожал плечами Хаями. – А у Ренджи доспехи.

– Выходит, – оглянулся на него Бьякуя, – защита была нужна мне одному?

– Пожалуй, что так, – смущенно хмыкнул Хаями.

Бьякуя отвел взгляд. Ему стал предельно ясен хитроумный план Сайто. Разумеется, любой из них вполне мог сражаться в одиночку. Любой… кроме Кучики. И тогда этот пройдоха придумал тактику, в которой отвел ему, никчемному, важное место, да еще подал все так, будто без него невозможно обойтись. Впору было разобидеться насмерть, счесть себя оскорбленным, развернуться и уйти. Но Бьякуя понял, что испытывает только… благодарность. Да, это и есть настоящие друзья, те, кто просто помогает, стараясь при этом, чтобы он ничего не понял. А вовсе не такие, которые станут делать то же самое напоказ, мол, смотри, мы помогаем тебе, скажи спасибо. А еще он знал, что уйти никуда не может. Идет сражение, и он, как капитан, обязан сражаться, пока способен это делать. А уж как он будет драться – дело десятое.

– Лучше пусть Сайто меня немного подлатает, – сказал Бьякуя. – Его способностей вполне хватит на такие царапины.

Меж тем Готэй был поднят по тревоге. К месту вторжения постепенно стягивались не только капитаны, но и лейтенанты, а также другие члены отрядов. На поляне выходила сутолока. Враг слишком легко исчезал из виду, а искать его по реяцу… Чересчур она была слаба, духовное давление капитанов полностью заглушало неотчетливые эманации пустых. Летающие пустые, начиненные взрывчаткой, регулярно прорывались через заслон и взрывались в городе. Похоже, это было их единственное предназначение. Отрядам было отдано распоряжение выслеживать этих тварей и уничтожать их прежде, чем они достигнут городской черты.

Воспользовавшись очередной паузой, друзья разыскали во всеобщей суматохе Сайто и утащили его в сторонку. Где-то здесь, конечно, была и Унохана, но Бьякуя решил не отвлекать ее со своими пустяками, наверняка у четвертого отряда появилась уже и более серьезная работа. Устроились на траве, Кучики стянул с плеч изорванное косоде, и Сайто принялся за дело. Когда он уже почти закончил, к Бьякуе подскочил какой-то рядовой, с коротким поклоном вручил небольшой сверток и тут же смылся. Удивленный, Кучики развернул переданное. Это оказалось чистое косоде. Бьякуя поднял недоуменный взгляд на Хаями, но тот ответил таким же недоуменным взглядом. Неужели Абарай успел распорядиться? С удовольствием переодевшись, Бьякуя вновь вступил в бой.

Пустые шли один за другим. Стоило уничтожить одного, на его место сразу приходил следующий. Капитаны начали получать ранения, пока небольшие, но все равно мешающие сражаться. Пришел пустой, плюющийся огнем из пасти, и пока его прикончили, Каноги, Хиракава и Зараки успели заработать чувствительные ожоги. Другой прорвался через капитанов и набросился на лейтенантов, заглянувших посмотреть, что происходит, и получить какие-нибудь распоряжения. Он успел ранить Киру и Хинамори, и уже вступил в схватку с Рукией, когда вмешался Ренджи, ухватил тварь банкаем и вернул на поляну, где ее и прикончили капитаны. Здесь же шныряла и Ячиру, но чем именно она занимается, разглядеть никому не удавалось.

Ночь прошла в сражении. Кое-что все же удалось заметить. Пустых никогда не было одновременно больше пяти. Новый приходил только после того, как убивали одного из присутствующих, и то не сразу, а через некоторое время.

– Странно, – сказал Шунсуй Укитаке, когда выпала возможность немного перевести дух. – Почему не приходят все сразу? Какой смысл нападать по очереди?

– Может, решили взять нас измором? – Предположил Джууширо.

Подобное предположение имело смысл. Удерживать банкай всю ночь было слишком сложно, он требовал очень больших затрат. Приходилось время от времени запечатывать меч, убираться подальше и отлеживаться в траве, пока остальные занимались пустыми. Даже неутомимый Зараки ближе к утру заметно скис.

В битве возникла пауза. Пустые внезапно кончились. Кучики и его товарищи только что разделали на четверых очередную шуструю тварь и теперь стояли посреди поляны, переводя дыхание. Кьораку, оказавшийся поблизости, скептически поглядел на эту компанию и двинулся в их сторону. Командир выглядел уже изрядно помятым, не лучше, чем остальные капитаны, но на его ухе каким-то чудом еще удерживался микрофон передатчика: Куроцучи организовал канал связи с Миром живых.

– Так, – решительным тоном распорядился Кьораку, – Кучики, Хаями, Сайто и Абарай – спать.

– То есть? – Опешили все разом.

– Вы первые тут начали возиться, значит, вам и идти первыми отдыхать.

– Но бой еще не закончен, – заметил Бьякуя.

– А ты думаешь, он закончится? – Усмехнулся Кьораку. – Разве не видите, что творится? Они идут сплошным потоком. Скоро мы все свалимся без сил, и что тогда? Давайте, топайте. Поешьте, выспитесь, тогда возвращайтесь. Замените следующих.

В это время разведчики в Мире живых засекли очередное чудовище, ползущее по направлению к гарганте.

– Идет! – Доложили они в центр слежения.

– Идет, – передал дежурный своему капитану.

– Идет, – буркнул в микрофон Маюри.

– Идет… – кисло сообщил Кьораку своим собеседникам. – Ладно, давайте уже, отправляйтесь.

– Но… – Бьякуя неуверенно оглянулся на гарганту. – Может быть, после этого?

– Так вы вообще никогда не уйдете, – замахал на него руками Шунсуй. – Идите, идите. Это приказ.

Пришлось уходить.

***

Несколько раз Кучики будили взрывы и гомон снаружи. Он открывал глаза, потом снова закрывал и заставлял себя спать дальше. Силы еще не восстановились. Болели недолеченные раны.

А потом все началось заново. Пустые не прекращали атаку, разве что на некоторое время их стало поменьше. Приползали по одному или двое, но потом снова явилось пятеро. Ситуация складывалась не очень приятная. Сражаться могли только капитаны, и они уже валились с ног. Отрядам, конечно, было поручено ловить крылатых тварей, вот только сделать этого они не могли. Даже если их засекали, птицы долетали туда, куда намеревались, и взрывались там, где хотели. Никому не под силу было сбить их с курса. Хицугая вмешался было и влез в воздушный бой с одной такой тварью, но она рванула так, что Тоширо пришлось на некоторое время задержаться в госпитале.

Неожиданно для всех вышел из игры Кьораку, но ему просто не повезло. На нем испробовали ранее не продемонстрированное оружие: пустой плюнул откуда-то чуть ли не из-под хвоста щедрой порцией тончайших игл, начиненных сильнодействующим токсином. Реяцу защитила, и яд не убил командира, но сражаться дальше он не мог. Теперь медики выковыривали из него многочисленные иголки, одновременно борясь с отравой.

Было уже ясно, что одной только обороной с этой проблемой не справиться. Но отвлечься от защиты рубежей было невозможно: пустые вмиг разнесли бы весь Сейрейтей по кирпичику. Важнейшая задача легла сейчас на плечи офицеров, находящихся в Мире живых. Они должны были найти логово врага. Конечно, именно этим они и занимались все время, но теперь это следовало сделать еще быстрее. Прямо сейчас.

Прошел еще один день и еще одна ночь. Капитаны по очереди отдыхали, а те, кто оставался на поляне, были вынуждены сражаться практически непрерывно. У врага, похоже, тоже были какие-то циклы: время от времени интенсивность атак спадала, как будто часть нападавших тоже отправлялась отдыхать. Но и в эти периоды в гарганту неизменно лез хотя бы один пустой. И это было скверно: даже если против каждого пустого выходил всего один капитан, драться все равно приходилось слишком часто. Синигами не успевали восстанавливать силы. Очень скоро все они утомятся и начнут совершать глупые ошибки, после которых неизбежны ранения. И чем больше будет раненых, чем меньше остается сражающихся, тем быстрее они выдохнутся окончательно. Дело пахло керосином.

***

Офицер второго отряда Наката приподнялся на цыпочки, заглядывая через запыленное стекло вглубь ангара, потом вдруг присвистнул и замахал рукой своим спутникам. Эндо и Фуруя приблизились и тоже заглянули внутрь.

– Ого! – Шепотом изумился Эндо. – Что это?

– Спит он, что ли? – Хмуро буркнул Фуруя.

В самом деле, зрелище открывалось озадачивающее. В дальнем углу явно брошенного людьми строения свернулся комочком крупный пустой. Его реяцу не ощущалась, а сам он не реагировал на реяцу синигами.

– Наверное, это они и есть, – догадался Наката. – Роботы. Они их так хранят, в ангарах.

– Надо попробовать уничтожить, – деловито предложил Эндо.

– Не выйдет, – скептически заметил Фуруя. – Их броню даже капитаны не могут пробить с первого раза.

– Ну, все равно лучше глянуть поближе.

– А если оно проснется? – Испугался Наката. – Нам тогда сразу крышка!

– А ты офицер или кто? – Фыркнул Фуруя.

– Тебя не поймешь, – огрызнулся Наката.

И тут угнездившаяся в углу махина шевельнулась. Синигами в ужасе шарахнулись от окна.

– Валим! – Тихонько пискнул Эндо, мигом забывший о своей решимости.

Пустой резко поднял голову и открыл глаза. Едва он заворочался, поднимаясь на ноги, офицеры пулей взлетели на крышу ангара.

Монстр неторопливо вылез через приоткрытую дверь ангара и, не обращая ни малейшего внимания на синигами, тихонько пополз по улице. Он был здоровенный, длинный, увешанный замысловатыми костистыми выступами. Офицеры только проводили его взглядами, не решаясь последовать за ним.

– Не там ищете, – негромко сказал кто-то за спиной.

Бойцы второго отряда подпрыгнули. Этот тип подкрался совершенно незаметно, поскольку они даже не обратили внимания на реяцу синигами. При виде странного наряда пришельца, его необычной маски офицеры распахнули рты.

Утаить информацию о том, что случилось с капитаном Кучики, не удалось, и теперь даже последний рядовой знал, что занпакто по имени Сенбонзакура перешел на сторону врага. Разумеется, синигами сразу поняли, кто перед ними, пусть даже никто из них никогда не видел этого парня прежде. Никем другим он просто не мог быть. Офицеры схватились за оружие.

– Эй, ты, не подходи, – испуганно выдал Эндо. Хотя любому было ясно, что не им, простым офицерам, угрожать занпакто капитана.

Конечно, Сенбонзакуру это совершенно не впечатлило. Он небрежно повернулся к синигами вполоборота, проводил взглядом уползающего пустого. Офицеры потихоньку пятились.

– Лаборатория у них не здесь, – сказал Сенбонзакура. – Так вам ее не найти.

– Ты не очень-то, – нашелся Наката. – Мы в любой момент можем вызвать подмогу.

– Точно, – подхватил Фуруя. – Кое-кто очень хочет с тобой встретиться. Стоит нам сказать хоть слово…

– Вы вообще слушаете, что вам говорят? – Холодно осведомился занпакто.

Синигами, стушевавшись, заткнулись.

– Вы ищете лабораторию? – Спросил Сенбонзакура.

– Мы… – Наката беспомощно оглянулся на своих спутников, но те молчали, как рыбы. Пришлось продолжать: – Мы ищем, откуда идут пустые.

– Искать, откуда они идут, бессмысленно, – покачал головой занпакто. – Гораздо важнее, откуда они управляются. Я не сумею объяснить, но могу показать. Идите за мной.

И он, беспечно повернувшись к врагам спиной, перепрыгнул на соседнюю крышу. Синигами обалдело стояли на месте. Тогда Сенбонзакура обернулся и недовольно спросил:

– Так вы идете или нет?

– А ты же… вроде… – неуверенно пробормотал Фуруя. – Ты что вообще делаешь?

– Тебе-то какая разница? – Буркнул занпакто.

***

Кьораку собирал капитанов в авральном порядке. Сдернул с мест тех, кто пытался немного отдохнуть, и тех, кто дежурил у гарганты, собрал всех вместе на поляне, где почти непрерывно шли бои. Прямо сейчас Хиракава на пару с Укитаке держали оборону, но на них не обращали внимания.

– Хватит заниматься ерундой! – Объявил Кьораку. – Мы накроем их прямо в логове!

– Их нашли? – Встрепенулся Хаями.

– Именно, – жизнерадостно подтвердил командир. И обернулся к Кучики: – Бьякуя, ты не поверишь, откуда информация!

Кучики немедленно сообразил, о чем может идти речь, и его глаза округлились.

– Не может быть, – сказал он.

– Вышел на моих ребят и показал им, где нора, – широко улыбнулась Йоруичи.

– Хотел бы я знать, что у него на уме, – пробормотал как бы про себя Бьякуя.

– Так, здесь остаются Укитаке и Хиракава, – распорядился командир. – Все равно они уже сражаются и все прослушали. Будут защищать город, пока мы накроем логово. Действовать придется по обстановке, поскольку кроме местонахождения врага Сенбонзакура ничего не сообщил. Все, пошли.

И капитаны толпой двинулись к вратам миров.

Подчиненные Йоруичи, встретившие карательный отряд, провели капитанов… к канализационному люку.

– Мы уже спускались вниз, – сообщил Фуруя. – Далеко не пошли, чтобы не спугнуть их, но убедились, что там кто-то есть.

Йоруичи, решительно сдвинув крышку люка, спрыгнула вниз. За ней последовали и остальные. Следуя указаниям разведчиков, капитаны прошли прямо, свернули влево и прошли по длинному темному тоннелю. Здесь был проход в какие-то брошенные подземные катакомбы. Брошенные людьми, но…

Вскоре появился свет. Исчез запах сырости, перестала хлюпать под ногами вода. Небольшие светильники, развешанные по стенам, давали и тепло. Здесь явно кто-то обитал. Тоннель приобретал все более обжитый вид. Света стало больше, пол был чисто выметен, появились закрытые на засовы двери. Где-то неподалеку слышался механический гул. Капитаны осторожно крались по коридору.

Внезапно из открытой двери вышел… вышло некое существо. Назвать его человеком было нельзя, хотя в целом оно было вполне человеческих очертаний. Но лишь в целом. Грудная клетка значительно шире, руки длиннее, голова глубоко утоплена в плечи, шеи, как будто, вовсе нет никакой. Вместо лица жутковатая харя с мелкими глазками, глубокими складками, вывернутыми ноздрями. Кожа существа была темно-синего цвета. И вся эта красота была упакована в мешковатый комбинезон с множеством карманов.

Пока капитаны обалдело разглядывали это чудо природы, странный тип молниеносным жестом выхватил из кармана пригоршню каких-то мелких разноцветных штучек, в первый момент показавшихся синигами просто горстью конфет, и швырнул их в пришельцев, а сам метнулся прочь. «Конфеты» оказались мощной взрывчаткой. Грохнуло так, что заложило уши, и некоторое время капитаны не слышали даже собственного голоса. Но основной удар пришелся в Зараки. Йоруичи, сразу же рванувшаяся в сюнпо, догонять противника, успела избежать атаки, а Кенпачи, жаждущий драки, шел прямо за ней. Капитана одиннадцатого отряда отшвырнуло на остальных. Шихоинь тем временем одним прыжком настигла врага и от души врезала сзади по шее. Тот рухнул, как подкошенный.

Принялись разбираться с потерями. Зараки заслонил своей широкой грудью остальных капитанов, так что они отделались лишь несколькими царапинами. Сам же Кенпачи, оглушенный взрывом, вяло пытался пошевелиться, но было похоже, что встать он не сможет. Унохана, двигавшаяся в арьергарде, немедленно перебралась вперед и склонилась над раненым.

– Серьезные травмы, – объявила она после беглого осмотра. – Сломаны ребра… Нам придется остаться здесь.

Йоруичи тоже обследовала своего «пациента» и, удивленно хмыкнув, пожала плечами.

– Мертв, – сообщила она. – Я его нечаянно прикончила. Черт, я думала, он будет посильнее.

– Надо двигаться, – сказал Кьораку. – После такого взрыва они наверняка подняли всю свою армию по тревоге.

Он не ошибся. Едва капитаны двинулись дальше по проходу, навстречу им выпорхнуло небольшое крылатое существо, миниатюрный птеродактиль в маске пустого. Оно шло на таран. «Взорвется!» – мелькнуло в голове Йоруичи. Она метнулась вперед, схватила тварь за тощую шею… и взрыв прогремел в дальнем конце коридора.

Встревоженные капитаны бросились следом. Йоруичи, подняв им навстречу окровавленное лицо, вяло улыбнулась и помахала рукой.

– Не задерживайтесь. До Уноханы я сама доползу.

Никто не возражал, кроме Хаями. Он такого вытерпеть не мог, несмотря на то, что его лучший друг считал эту женщину едва ли не врагом.

– Я догоню, – бросил он, аккуратно подхватывая Шихоинь на руки.

Тут где-то сбоку, в дверном проеме, что-то мелькнуло, и первым на это движение бросился Бьякуя, чья ярость значительно превосходила чувства всех остальных. Тут же следом за ним сорвался с места и Сайто. Он никак не мог оставить Кучики без присмотра. Остальные, не сразу среагировав, отстали, так что спустя пару секунд два капитана оказались одни посреди большого подземного зала. Здесь им пришлось остановиться, поскольку нечто, мелькнувшее перед глазами, уже куда-то пропало.

Странный это был зал. На потолке, в переплетении каких-то труб, сияли яркие лампы. Вдоль стены был сооружен металлический помост с перилами, словно бы нарочно для того, чтобы наблюдать сверху за происходящим внизу. И все пространство было загромождено разнообразными сооружениями. Здесь были каменные колонны, огромные стальные и пластмассовые короба, столы, трубы, клетки…

Бьякуя и Сайто недоуменно переглянулись и осторожно двинулись вперед. Им уже стало ясно, что часть всего этого создана из материи, обычной для Мира живых, но вот другая часть – из духовных частиц. Кто-то сродни синигами оборудовал здесь нечто, похожее на лабораторию. Еще шаг, и капитаны разглядели кое-что любопытное, прежде скрытое от них колонной: пять уютных, с откидными спинками, кресел, соединенных толстенными кабелями с неким сложным агрегатом, издававшим мерное гудение. В двух креслах мирно покоились синекожие существа, точно такие же, как только что уничтоженое в коридоре. Они, казалось, спали, глаза были закрыты. Рядом, в закутке между коробками, столь же спокойно спал, свернувшись калачиком, средних размеров пустой.

– Это еще что за?.. – Начал было Сайто, вглядываясь в странную композицию.

Где-то сзади, откуда только что ушли капитаны, что-то грохнуло. Похоже, ребята ввязались там в еще одну заварушку. И тут откуда-то сверху, кажется, с трубы, соскочил тот, кого они и преследовали: еще один синекожий. Но вместо того, чтобы как-то попытаться напасть на капитанов, он рухнул в свободное кресло и там замер.

Тут же проснулся и завозился в своем углу только что спавший пустой. Он проворно поднялся на ноги и ринулся в атаку; Кучики и Сайто отскочили в разные стороны.

– Ты понял? – В восторге воскликнул Сайто. – Они ими управляют! Вот отсюда! Мысленно управляют, силой воли!

Бьякуя с ним согласился, но комментировать это вслух не стал. Было время сражаться, и он, сделав шаг сюнпо, зашел к пустому слева и врезал ему под дых. Робота это нисколько не впечатлило, он только отлетел на пару шагов. И тут же отмахнулся лапой, настолько длинной, что пальцы дотянулись до челюсти Кучики. Лязгнули зубы, и Бьякуя полетел кубарем, снеся по дороге один из пластмассовых коробов. Сайто рявкнул:

– Банкай!

И это все. Движение пустого оказалось невероятно быстрым, крайне редко встречается в природе такое сонидо. Должно быть, попался весьма удачный экземпляр. Или же его усовершенствовали. Как бы там ни было, его прыжок настиг Сайто в тот самый миг, как он высвободил меч. Став невидимкой, уйти с линии атаки он не успел. Сильнейший удар вышиб дыхание из его груди; Сайто врезался в стену и отключился. А пустой развернулся к Кучики.

Бьякуя отчетливо понял, что серьезно влип. Он остался один, остальные капитаны заняты и не придут на помощь. Он совершенно безоружен, поскольку кидо бесполезно, а кулаками эту тварь можно молотить до скончания века. И она сейчас кинется, а он еще только выцарапывается из острых пластиковых обломков. Но у него была еще целая секунда, чтобы принять решение. И он его принял.

– Хадо№33: Сокацуй!

Странная махина вместе с креслами и теми, кто в них сидел, разлетелась вдребезги.

***

Когда-нибудь усталость должна была взять свое. Они гоняли этого пустого, кажется, уже полчаса. Они начали еще до того, как коллеги ушли в Мир живых, но никак не могли закончить. Укитаке и Хиракава уже отстояли полную ночную смену и теперь буквально валились с ног от усталости. Абарай, про которого Кьораку забыл, и который поэтому остался в тылу, после краткого отдыха присоединился к капитанам, но и он был уже порядком измотан.

Они начинали допускать ошибки. Очень грубые ошибки. Порой они просто не успевали сделать то, что собирались. Пустой пальнул серо, и Абарая размазало по стволу дерева. Ренджи не потерял сознания, ему было даже не очень больно, но тело, оказавшись в сидячем положении, отказалось подниматься. Лейтенант, заскрипев зубами, собрал волю в кулак и принялся соскребать себя с земли.

В это время пустой, растопырив острые когти, уже устремился на Хиракаву. Тот поманил пальцем одно из своих огромных лезвий, швырнул его во врага… и промазал. Причем удивился этому настолько, что даже не собрался в тот же момент повторить бросок. Укитаке рванулся, заходя сбоку, и тут его свалил приступ кашля. Как всегда не вовремя! Так давно не проявляла себя проклятая болезнь, и тут вдруг вот так, в самый неподходящий момент… Должно быть, сыграло свою роль переутомление. Хиракава, опомнившись, шарахнулся в сторону, уходя от удара, но не успел. От усталости скорость реакции притупилась, и пустой задел его ногу. Брызнула кровь, Хиракава не удержал равновесия. Пустой занес над ним смертоносные клешни… и завис.

Капитаны сперва не поняли, что произошло. Хиракава поспешно отполз подальше, Укитаке торопливо, утирая рот, поднимался на ноги, Ренджи тоже утвердился на двух конечностях. Пустой не нападал. Он стоял в той же позе, как был, и не шевелился. Его взгляд, и без того тусклый, окончательно потух.

– Он вырубился! – Сообразил Хиракава. – С чего бы это?

– Наверное, они сделали то, что хотели, – сказал Укитаке. – Выходит, победа за нами!

***

Встречи с остальными обитателями подземной лаборатории даже сложно было назвать сражениями. Правда, было еще двое раненых. Кьораку зацепило осколком, когда один из чужаков бросил в капитанов пригоршню бомб, да еще в Хаями другой выпалил из какого-то странного пистолета, сильно ушибив руку. Хаями в этот момент пытался защитить раненых, и ему было не до того, чтобы брать врага живьем. В итоге, прочесав все ходы и закоулки, капитаны собрали шесть трупов.

– Как это? – Недоумевал Кьораку. – Всего шестеро? Не может такого быть!

Раненые, наскоро приведенные в порядок Уноханой, тоже приняли самое деятельное участие в поисках врага. Зараки ворчал, что не удалось подраться. Йоруичи вызвала ребят из корпуса разведки и вместе с ними принялась еще раз прочесывать помещение. Куроцучи немедленно раскудахтался над разрушенной лабораторией, сетуя на то, что ничего не осталось для изучения. Кучики при первых же звуках его гневной тирады ретировался из комнаты. Слушать причитания о варварах, не смыслящих в науке, не было никакого настроения.

Впрочем, Куроцучи было грех жаловаться. Осталось довольно много: разнообразные странные инструменты и устройства, в изобилии разложенные на полках, странные тела обитателей катакомб, а также спрятанные в нишах пустые. Мертвые пустые, если можно так выразиться. В их телах не осталось ни капли сознания.

Убеждаясь в бессмысленности дальнейших поисков, капитаны потихоньку выбирались на поверхность. Поднялся наверх корпус разведки, чтобы рассредоточиться и возобновить поиски на поверхности. Вылез из подвала Куроцучи, намереваясь вызвать сюда половину своего отряда, чтобы перетащить к себе все образцы. Разочарованный Зараки уже перестал оглядываться по сторонам в поисках хоть какого-нибудь врага. Кьораку рассеянно размазывал по щеке кровь, стекающую с рассеченного лба, Хаями с болезненной гримасой массировал распухшую кисть, Кучики время от времени непроизвольно щупал ссадину на скуле, Сайто потирал спину. Потери можно было назвать минимальными.

– Ерунда какая, – ни к кому конкретно не обращаясь, бормотал Кьораку. – Приперлись сюда такой толпой, а их всего шестеро.

Йоруичи сетовала, что ни одного из синекожих не удалось взять живьем. Удивительно даже, насколько они оказались слабыми и хрупкими. Они убивались одним ударом, почти нечаянно, капитаны, всего лишь защищаясь, переломали им шеи. Теперь нужно было разбираться с этими странными происшествиями, изучать следы, строить предположения, догадываться, откуда они явились и когда придут снова…

Выбравшись наверх, капитаны разбрелись и нерешительно остановились, будто не зная, куда им теперь двинуться. В самом деле, кажется, следовало бы возвращаться домой, но они так надеялись найти здесь разгадку, а теперь, после боя, все еще решительно ничего не понимали. Что это было, откуда, зачем?.. И даже не сразу обратили внимание, что к ним уже довольно давно приближается… Сенбонзакура собственной персоной. Он медленно шагал по улице твердым шагом, не скрываясь.

Йоруичи первой заметила его, удивленно присвистнула и на всякий случай приготовилась к драке. Обернулся стоявший рядомКьораку, медленно сдвинул шляпу на затылок. Сенбонзакура приблизился, остановился в нескольких шагах от командира, вытащил из-за пояса ножны, не вынимая меча, и бросил оружие на землю.

– Сдаюсь, – сказал он. – Надоело бегать.

Бьякуя, обернувшись на звук знакомого голоса, едва зубами не заскрипел от ненависти. Он шагнул было вперед, но Хаями поймал его за плечо.

– Стой, стой, – примирительно забормотал он. – Не горячись. Тут что-то происходит. Давай пока посмотрим.

Бьякуя все же остановился, прожигая занпакто яростным взглядом. Сенбонзакура косился на него опасливо.

– Так, так, – почти пропел Кьораку. – Значит, решил сдаться?

– Решил, – хмуро подтвердил Сенбонзакура. – Нет никакой чести в том, чтобы трусливо прятаться от заслуженного наказания. Я не сомневаюсь в том, что виноват, и готов смиренно принять любое ваше решение. Я не стану просить о снисхождении, но… – тут он немного замялся, голос его стал несколько смущенным. – Может быть, вы примете во внимание, что я даже не помню, что я натворил.

Капитаны обалдело уставились на него. Теперь они все подтянулись ближе, занпакто оказался практически в окружении. Он стоял смирно, мрачно глядя себе под ноги.

– В каком это смысле – не помнишь? – Недоуменно спросил Кьораку.

– Ну, вот так, – Сенбонзакура слегка пожал плечами. – Просто не помню. Со мной произошло что-то странное. Я не знаю, почему я оказался в бегах, и за что меня хотят убить. Я понимаю, что это не извиняет моего поступка, – поспешно добавил он. – Я готов понести заслуженное наказание. Но мне было бы намного легче, если бы вы хотя бы сказали мне, в чем моя вина.

– Ничего не понял! – Честно признался Кьораку. – Бред какой-то! Давай ты просто пойдешь с нами и все расскажешь, подробно и по порядку.

– Согласен, – кивнул Сенбонзакура. – Только… – тут он снова осторожно покосился на Кучики, – вы защитите меня от него? Боюсь, он даже не даст мне закончить. Кажется, у него ко мне личные счеты?

Шунсуй расхохотался.

– Бьякуя, как ты, оказывается, грозен! Так запугал собственный занпакто!

– Мы с ним родственники? – Робко спросил Сенбонзакура. – Мне сразу показалось, что мы похожи.

Кьораку развеселился еще пуще.

– Ну ты даешь, парень! Чертовски интересно будет тебя послушать. Ладно, ребята, – он замахал руками капитанам. – Идем домой. Будем допрашивать нашего беглеца.

И он беспечно повернулся к пленнику спиной. Кто-то из нижних чинов второго отряда, вертевшихся тут же, торопливо открыл проход в Сейрейтей, и капитаны двинулись к проему. Сделал два шага и Сенбонзакура, но тут же остановился. Кьораку нетерпеливо обернулся к нему.

– Ну? Чего застрял?

– Но… – Занпакто нерешительно оглянулся. – А мой меч?

– Так подбери его!

Сенбонзакура изумленно моргнул, помялся еще секунду, а потом поднял оружие, решительно перестав понимать, на каком положении находится. Он сделал шаг вперед, но, услышав движение за спиной, машинально обернулся и вздрогнул: к нему приближался Бьякуя. Взгляд серых глаз был холоден, и по нему ничего невозможно было прочитать.

– Да не бойся ты! – С другой стороны к занпакто придвинулась Йоруичи. – Не убьет он тебя. Разве что фингал поставит, и то не факт.

– Где вы там? – Крикнул Кьораку уже от самых врат. – После будете выяснять отношения. Давайте живее, иначе я умру от любопытства!

***

Допрос занпакто пришлось немного отложить. Всем хотелось послушать его рассказ, но многие валились с ног, некоторые были ранены, да и есть всем хотелось ужасно. Пока все суетились, улаживая неотложные дела, Сенбонзакура мялся в штабе первого отряда, удивленный тем, что у него не отняли оружие, и что его никто не охраняет. Но вот были перевязаны раны, надета чистая форма, приготовлена пища, и капитаны устроили что-то вроде пикника на укромной полянке за штабом первого отряда. Уселись кружком, разобрали еду и приготовились слушать.

Из сбивчивого рассказа Сенбонзакуры, приправленного логическими реконструкциями Куроцучи, удалось с горем пополам восстановить почти полную картину недавних происшествий. Врагами, так долго осаждавшими Сейрейтей, оказались… пришельцы из другого мира. Сенбонзакура, выучивший только несколько слов на их языке и объяснявшийся с ними, в основном, жестами, не сумел уяснить, откуда они взялись. Он понял только, что это не был один из привычных миров: живых, мертвых или пустых, – словом, ни один из известных синигами. Это был какой-то совершенно другой мир, лежащий отдельно и никак не соприкасающийся с этим.

В том мире, как удалось понять, произошла какая-то катастрофа, и мир погиб. Сбежать от апокалипсиса удалось лишь тем шестерым, чьи трупы лежали теперь, готовые к вскрытию, в лабораториях двенадцатого отряда. Один из них оказался гениальным ученым, не только сумевшим предсказать конец света, но и нашедшим путь в другое измерение. Но с ним ушло только пятеро. Куроцучи предположил, что идеи гения просто не были признаны современниками, как это часто бывает. Что ж, для них же хуже. Путь в неизвестность, изобретенный ученым, оказался путем к спасению.

Но ненадолго. Оказавшись в Мире живых, чужаки быстро заметили, что их природа сильно отличается от природы здешних обитателей. Их тела оказались ближе по строению к телам синигами и пустых, словом, состоящими из духовных частиц. Невозможно уже сказать, были ли они изначально такими, или же с ними что-то приключилось в процессе перехода из одного мира в другой. Но они дружно решили, что существовать в месте, которое столь сильно не соответствует их физическим параметрам, несколько затруднительно. Впрочем, вскоре пришельцы обнаружили, что здесь есть и другие существа, гораздо больше похожие на них. Чужаки увидели синигами и пустых.

Синекожие (Сенбонзакура лишь примерно смог воспроизвести слово, которым они себя называли, – Хо-Гша) стали наблюдать за происходящим. Вскоре им стало ясно, что существа, состоящие из той же материи, что и они, постоянно обитают в каких-то других мирах. Попасть бы туда! – решили пришельцы. Сенбонзакура не сумел разобраться в подробностях их физиологии, но у него сложилось впечатление, что они могли заселить своей расой целый мир, несмотря на то, что их осталось всего шестеро, и все они были, кажется, одного пола.

Ученый снова принялся за исследования, и в конце концов Хо-Гша удалось поймать пустого. Так был создан первый робот. Чужаки использовали только тело пустого, полностью лишая его души. Вместо нее они научились с помощью специальных устройств помещать в тело собственное сознание, управляя роботом на расстоянии. Именно эти устройства и видел Кучики в подвале, их он и уничтожил. С помощью такого робота пришельцы сумели пробраться в Хуэко Мундо. То, что они там увидели, крайне им не понравилось.

Тогда они решили разобраться, где же обитают синигами. Но к тому времени они пришли к выводу, что миром договориться с синигами не получится. Пришельцы увидели, как эти люди истребляют пустых, и решили, что делают это они исключительно из межвидовой вражды. Если они так поступают с теми, кто обитает в этих местах уже давно, как же они обойдутся с чужаками, только что здесь появившимися? Придя к выводу, что война неизбежна, Хо-Гша приступили к новым экспериментам.

Капитаны с удивлением узнали, что те нападения на офицеров, с которых и началась эта история, были попыткой не убить их, а захватить в плен. Но ученый где-то ошибся в расчетах. Куроцучи считал, что догадался, как это происходило. Он говорил, что сможет, скорее всего, дать точный ответ после изучения найденного оборудования. Очевидно, устройство, с помощью которого Хо-Гша собирались поймать синигами, захватывало не полностью духовное тело, а лишь его часть, а именно – только занпакто. Занпакто принудительно извлекался из души синигами, и те не выдерживали подобного потрясения. Разумеется, все это было чистейшей реконструкцией, равно как и те события, которые последовали непосредственно за нападением на Кучики. Сенбонзакура не сумел восстановить в памяти первые минуты своей самостоятельной жизни.

Это был первый случай, когда отделение занпакто было полностью доведено до конца. Бьякуя сумел выжить, и Сенбонзакура оказался вне его, материализованный и полностью дезориентированный. Очевидно, для него такое событие оказалось тоже неслабым потрясением, поскольку он, хоть и не пострадал физически, совершенно утратил память и всяческое представление о себе. Он двинулся вперед, даже не заметив лежащего под ногами тела своего хозяина. Он брел, куда глаза глядят, не отдавая себе отчета в том, что делает. Хо-Гша, обалдев от подобного исхода своих экспериментов, дали деру.

Когда Сенбонзакура немного пришел в себя, он обнаружил, что стоит, прислонившись к стене, на незнакомой улице, совершенно один, не понимая, кто он, и что происходит. Здесь его и нашли пришельцы, решившиеся, наконец, приблизиться к результату собственных опытов. Обнаружив, что драться занпакто не собирается, они приютили и приручили своего врага. Сенбонзакура пошел с ними, поскольку понятия не имел, что он должен теперь делать. Эксперименты по захвату синигами они, кстати, после того случая прекратили: очень уж страшно получилось.

Некоторое время он мирно жил в подземном убежище, искренне полагая, что окружающие его странные люди – если не друзья, то как минимум союзники. Хо-Гша не разубеждали его в этом. Он понемногу изучал их язык, вникал в происходящее, начал понимать, чем они занимаются. Но кто таков он сам, он вспомнить не мог, а Хо-Гша не могли ему объяснить, поскольку и сами не понимали. Со временем память Сенбонзакуры начала просыпаться. Появились смутные образы, бессвязные картинки из прежней жизни, и он даже не смог определить, что вспоминает не свою жизнь, а своего хозяина. Занпакто ведь постоянно наблюдает за жизнью своего владельца, поскольку больше заняться ему все равно нечем. Сенбонзакура делился этими впечатлениями со своими новыми друзьями, пытаясь передать столь сложные образы с помощью нескольких примитивных слов и неумелых рисунков.

Между тем пришельцы сумели найти способ попасть в Сейрейтей и начали засылать туда разведывательных роботов. Все было бы хорошо, если бы не одно затруднение: пилот, управляющий таким роботом, мог лишь видеть картинку глазами своего инструмента и слышать звуки его ушами. Осязание было отключено намеренно: никому не хотелось испытывать боль от ранений, которые неизбежно будут причинены разведчику. Так что восприятие мира, в который они намеревались переселиться, было весьма урезанным. Все равно, что в компьютерные игры играть, с видом знатока прокомментировал этот факт Куроцучи. И тогда Сенбонзакура вызвался сходить в разведку. Ему и самому было чрезвычайно любопытно взглянуть на то место, куда они стремились, но участвовать в операции в качестве пилота робота он не мог: машина на него не реагировала.

И, как нарочно, он тут же наткнулся на своего бывшего хозяина. А тот, увидев свой занпакто рядом с врагом, все понял по-своему. Сенбонзакура, подвергнувшись немедленному нападению, утвердился в мысли, что его союзники совершенно правы в своем мнении относительно синигами. С ними по-доброму не получится. И он принял бой, после которого роботу пришлось спешно эвакуировать его из Сейрейтея.

После, в спокойной обстановке, Сенбонзакура всерьез задумался о происшедшем. Те люди, с другой стороны линии фронта, – они так на него похожи! Наверное, он и сам той же породы, что и они. И, может быть, его место на самом деле там, с ними? Но они напали на него, без лишних разговоров и с такой яростью… Тогда Сенбонзакура решил, что здесь что-то личное. Должно быть, его там действительно узнали. Вероятно, он и в самом деле оттуда родом. Вот только отчего-то стал для тех людей врагом. Фирменная гордость Кучики не позволила Сенбонзакуре просто пойти и сдаться. Он решил разобраться во всем самостоятельно.

Спустя некоторое время ему удалось вновь напроситься в разведку. У него был тайный план: отделиться от нынешних своих союзников и попытаться встретиться с кем-то из синигами наедине. План чрезвычайно рискованный, ведь если его захотят убить, у них будут неплохие шансы это сделать. Но ему очень хотелось узнать, что же произошло, отчего он оказался на другой стороне. Ему «посчастливилось» снова встретить Кучики, который безапелляционно заявил, что его поступок не заслуживает прощения.

Приходилось сделать неутешительный вывод: он, Сенбонзакура, что-то наворотил у себя дома и сбежал, опасаясь наказания. Но враги тех, кто прежде был его родичами, не сочли его опасным, приютили и приняли, как своего. И все же Сенбонзакура всерьез задумался, на чьей стороне он должен быть. Знать бы, что натворил, за что его хотят убить! Действительно ли его проступок столь непростителен? И нельзя ли как-то все вернуть назад?

Пока он колебался, Хо-Гша подготовились к масштабному нападению и намеревались начать атаку. План был прост до примитивизма: взять противника измором. Пятеро синекожих могли участвовать в управлении роботами, шестой, ученый, следил за приборами. Кто устал – отправлялся отдыхать, главное, чтобы хотя бы один оставался на дежурстве. Он-то один, а пустых, которых он непрерывно проводит через гарганту, множество. Заготовки роботов были разложены во многих укромных местах, и теперь только оставалось будить их по очереди.

Но прежде они решили предпринять еще одну вылазку, из чистого любопытства. Создали робота с подключенным осязанием и прочими органами чувств и отправили просто для того, чтобы исследовать тела живых противников. Трупы-то они и прежде подбирали. Теперь хотелось посмотреть, как они шевелятся, дышат, как бежит кровь по жилам… Сенбонзакура тоже напросился в эту экспедицию. Никто не возражал.

В этот раз удалось заглянуть в лицо человеку, так упорно пытающемуся его убить. Разглядывая спящего Кучики, Сенбонзакура почувствовал, что в его душе зашевелились странные эмоции. Что-то связывало его с этим человеком. Что-то важное. А когда Бьякуя открыл глаза, в его взгляде занпакто прочитал такую ненависть, такую ярость… Нет, они точно не чужие. Возможно, именно ему Сенбонзакура некогда и насолил.

Одно Сенбонзакура понял тогда совершенно определенно: он не должен участвовать в войне против этих людей. Это будет неправильно. Недостойно. Это его родичи, и что бы ни произошло между ними, как бы приветливо ни отнеслись к нему Хо-Гша, он не должен ввязываться в войну на стороне пришельцев. Синекожие – враги. Как знать, может быть, они пригрели беглеца не из милосердия, а лишь ради изучения. И ведь он кое-что успел им рассказать.

Когда робот, завершив свои исследования, попытался прикончить синигами, Сенбонзакура решительно воспротивился. Он в тот момент уже был твердо уверен, что не хочет их смерти. Настолько, что готов был драться. Впрочем, как бы ни был чувствителен этот робот, вести разговор с помощью его голосовых связок пилоту было затруднительно. Поэтому он уступил напору занпакто. В конце концов, четверо выживших врагов – невелика беда, а вот разобраться, что такое нашло на этого парня, было любопытно.

Сенбонзакура понимал, что у синекожих теперь возникнет нездоровое количество вопросов к нему, так что во время возвращения в нору он незаметно смылся. Занпакто решил начать новую жизнь. В конце концов, зачем ему все эти войны? Он вполне может прожить сам по себе. И он ушел в город с твердым намерением никогда больше не возвращаться.

Идея разонравилась ему очень скоро. Он остался по-настоящему один, люди не замечали его присутствия. Ему некуда было податься и нечем заняться. Кроме того, он выяснил уже, что без пищи быстро теряет силы. Пришлось воровать еду, и это обстоятельство окончательно повергло гордого воина в уныние. Самостоятельная жизнь как-то не складывалась.

Тогда Сенбонзакура и задумался о возвращении в Сейрейтей. Правда, там его немедленно убьют… Умирать не хотелось. И он решил немного поторговаться. Если он выдаст синигами подземную лабораторию, кто знает, может быть это немного смягчит его вину в их глазах. Может, его преступление не настолько ужасно, и прощение все же возможно. Хотя бы отчасти. Но гордость не позволяла ему пойти на прямой торг, мол, я вам – пришельцев, вы мне – амнистию. Нет, он поступил иначе: просто указал местонахождение лаборатории, а потом сдался, и решайте сами. Причем, он понятия не имел, что Хо-Гша уже начали свою атаку, и каково в связи с этим положение Сейрейтея, тоже не знал. Столь своевременное вмешательство оказалось чистым совпадением.

Когда Сенбонзакуре объяснили, в чем именно состоит его «преступление», он сперва вообще не понял и не поверил. Кьораку в довольно вольных выражениях пытался объяснить ему, что он собой представляет. «Ты вон его занпакто. Знаешь, что такое занпакто? Это меч. Ага. Ты оружие. Понимаешь? Нет?» Сенбонзакура никак не мог понять.

– Но нам ведь теперь надо как-то возвращать его на место, – спохватился командир. – Маюри, ты ведь, наверное, можешь что-нибудь такое придумать?

– Вряд ли, – высокомерно заявил Куроцучи. – Подобные случаи науке неизвестны.

Он сделал эффектную паузу, дождался, пока у всех капитанов вытянутся от разочарования лица, когда Бьякуя окончательно похоронит возникшую было надежду, и только тогда продолжил:

– На самом деле, я полагаю, что делать ничего и не нужно. Все зависит от воли сторон. Если занпакто пожелает вернуться в свое естественное состояние, он это сделает, такова его природа. И если Кучики сумеет растолковать своему мечу, кто он такой…

– Все ясно, – Кьораку хлопнул себя по колену. – Бьякуя, забирай свой меч и делай с ним, что хочешь. Нам он больше не нужен.

Бьякуя поднялся на ноги. И Сенбонзакура тоже встал, опасливо приблизился к хозяину, заглянул в глаза и тут же опустил взгляд. Он уже разобрался, кто из них главный. Кучики этого было достаточно.

– Идем, – небрежно бросил Бьякуя и зашагал прочь, не оборачиваясь. Сенбонзакура поспешил за ним.

========== Эпилог ==========

По ночному городу неторопливо прогуливались два капитана.

– Не так уж плохо все получилось, – сказал Хаями. – Зато теперь ты точно узнал, кто тебе друг, а кто враг.

За поясом Бьякуи снова был меч, и он время от времени непроизвольно поглаживал рукоять.

– Я узнал, каково быть слабым, – угрюмо отозвался он. – И как это разлагает душу.

– Разве только это? – Хаями усмехнулся. – А мне кажется, ты узнал цену себе и людям, тебя окружающим.

– И вы тоже узнали цену мне, – подхватил Кучики. – Я был слишком несдержан. Все те, кому я не должен был показывать свою слабость… Полагаю, вы разочарованы.

– Напротив. Я впечатлен твоей решимостью. И Ренджи тоже. Кажется, он снова тебя боится.

– Вот как? – Удивился Бьякуя. – С чего бы это?

– Да просто ты даже без занпакто дрался так же, как с ним! – Хаями рассмеялся. – Сражался голыми руками против банкая, а Ренджи ведь был искренне убежден, что уже догнал тебя!

– Ну да, и я постоянно проигрывал.

– Неважно. Было видно, что ты сможешь. И даже если бы это было выше возможностей синигами, ты бы все равно сделал. И ведь ты победил.

– Ничего подобного, – возразил Бьякуя. – То, что все закончилось благополучно, чистая случайность. Моей заслуги тут нет.

– Разве? По-моему, ты недооцениваешь своей роли в случившемся. Твой занпакто, твое отражение, он разобрался, на чьей стороне должен сражаться, даже не понимая вообще ничего! И ты скажешь, что причиной этого не твоя личная верность? Откуда бы подобные черты взялись у занпакто? Все усомнившиеся в тебе могут откусить свои злые языки. Кстати, Каноги хоть извинилась?

– Разумеется, нет, – Бьякуя взглянул на друга с недоумением, как это ему в голову могла прийти такая мысль. – Она просто потеряла ко мне всякий интерес.

– Ну и черт с ней! – Заключил Хаями. – Вот уж кого я с удовольствием увидел бы в стане врага! Но, раз уж нам приходится сражаться на одной стороне, остается только не обращать на нее внимания.

– Она ужасна, но в ее словах слишком много правды, – возразил Кучики.

– Но ведь насчет тебя она ошиблась! Послушайся ты ее, ты бы ушел в отставку, и что тогда? Но ты принял решение, требующее немалого мужества, и оно оказалось единственно верным.

– Благополучный исход, повторюсь, чистая случайность, – ответил Бьякуя. – Я боролся с обстоятельствами не потому, что надеялся их изменить. Все, что я хотел, просто хоть как-то к ним приспособиться. Не было никаких шансов на то, что все изменится к лучшему. Но, если уж ты заговорил о выводах, то хотя бы один вывод я могу сделать со всей уверенностью: бороться – стоит.