похожему на умиротворение.
Я поместил наконечник своего меча на его грудь, прямо напротив сердца. Другой рукой я прикоснулся к выцветающей татуировке молнии на его плече.
— Почетная смерть… — тихо прошептал я. Кабэ сделал едва заметный кивок. Я надавил, все было кончено.
Тарригата встретил меня на другой стороне арены. Он казался тощим на фоне яркого света арены, как будто его плоть была полупрозрачной. Старик обнюхивал воздух, пока я взбирался обратно к смотровым платформам, его голова наклонилась в мою сторону.
— Это Кабэ? От него смердит. Смертью.
Поморщившись, я наклонился ближе. Вместе с безжизненным телом Кабэ, свисающим с моего плеча.
— Прояви уважение к Громовому легиону, — прошипел я сквозь стиснутые зубы.
Несмотря на мое огромное преимущество в росте и весе, Тарригата, кажется, оставался невозмутим.
— Тьфу! Теперь ты гладиатор, Херук.
— Старик, клянусь я… — начал было я, но Тарриагата не дал мне закончить.
— Сегодня было меньше зрителей, — заметил он, обходя мою глухую угрозу, словно бы это была назойливая муха, упавшая на его воротник, чтобы быть отброшенной. — И они были более сдержанны.
— Меньше, чем когда-либо, — ответил я. — Даже великий Громовой легион больше не привлекает толпу, а?
— Больше некого привлекать, — сказал Тарригата. — Кроме того, — продолжил старик, с жесткой улыбкой на лице, — Вы не Легион. Вы перестали быть им со времен сражения за Арарат.
— Он прав, Херук. Теперь мы ничто. Просто бойцы очередной безымянной арены, а Тарригата — наш доминус.
— Мы нечто большее, Вез, — сказал я, глядя в глаза бородатого гиганта, только что подошедшего ко мне.
Везула Вульт нес больше шрамов, чем любой другой воин, которого я когда-либо знал или убил. И он носил их с гордостью. Как бы высок не был я, он был наголову выше, его туловище и плечи, были похожи на перевернутый треугольник.
— Мы, Дах?
Я бросил на него сердитый взгляд.
— По крайней мере, мы выжили. Вот здесь, — я осторожно опустил тело Кабэ, — помоги мне с ним.
Несколько толп ненадолго задержались на арене, чтобы хоть мельком увидеть павшего гладиатора, но большинство из них уже начали разбредаться, возвращаясь обратно на поверхность, навстречу своим собственным несчастьям.
— Такая утрата, — сплюнул Тарригата, загремев своим кошельком, который он носил на петле опоясывающей его талию. Он тряхнул его три раза, прислушиваясь к звону.
— Это свет, — сказал я.
— Не рассказывай мне об этом! — огрызнулся он, обернувшись ко мне. Он ткнул пальцем в свои пустые глазницы. — Может я и потерял глаза, но я все еще вижу достаточно. Я дотронулся до Него, я видел — сказал он, указывая на толстый слой смога, окутавший небеса над нами. Я последовал за его рукой и увидел, смутные очертания статуй, величественных, подобно богам.
— Твои глаза были сожжены, когда ты становился астропатом, Тарригата, — ответил я.
— Вот почему ты должен слушать то, что я говорю. Темные вещи происходят даже здесь. Я видел их… извне.
— На тебя охотятся также, как и на всех остальных, — уточнил я.
Уродливая ухмылка старика обнажила его пожелтевшие зубы.
— Да, но ты все еще служишь, не так ли?
— Легион всегда несет службу, — ответил Везула. Его голос звучал иначе, когда он потянулся к топору, небрежно привязанному к его талии.
Я схватил его за руку.
— Постой, брат, — твердо сказал я. — Война окончена.
Он смотрел на меня также, как и в день последней битвы, его глаза были омрачены и совсем не моргали.
— Калаганн собрал войско на пустоши… — он пытался высвободиться из моей хватки, но я лишь усилил захват. Старое кольцо легиона на моем пальце впилось в его кожу, словно голодающее кровососущее насекомое.
— Орды Урша падут в этот день!
Несколько зевак среди толпы обернулись, чтобы понаблюдать за тем, что происходит позади.
— Сибирские мясники уступят Императору!
— Они уже давно это сделали. Давным-давно, — сказал я, пытаясь его успокоить. — Возьми себя в руки, Вез. Посмотри на меня. Посмотри на меня.
Он обернулся, моргнул и отпустил рукоять топора. Я ослабил хватку.
— Я снова дрейфовал? — спросил он.
Я кивнул.
— Где на этот раз?
— Урш, ледяные равнины Сибири.
Везула посмотрел вниз, как будто пытаясь понять, что означало это внезапно нахлынувшее воспоминание для его здравого смысла.
— Ты вернулся, брат? — спросил я. — Ты сейчас здесь?
— Я… я.
Я почувствовал, как Тарригата успокаивается позади меня, и услышал едва заметный шорох пистолета, который он всегда носил под одеждой. Старик никогда не стрелял из него, и я задумался над тем, какое количество радиации от энергетической катушки оружия впитало тощее тело астропата. Последние люди разочарованно двинулись к выходу.
Неподалеку от арены пролегал небольшой городок. Известный, как «Свот», он растянулся на мили в районах
