— А если она не будет возражать?
По какой-то странной причине, образ моей сестры встает у меня перед глазами. Скелет, обтянутый кожей, без волос, она крепко сжимает меня за руку, спрашивая: «Ты не очень сильно сожалеешь, ведь правда? Несмотря на все жертвы, не было ни единой секунды, когда бы я пожалела о своем решении растить Янну, как свою собственную дочь».
«Нет, Октавия, дорогая. Я не возражаю и не сожалею. Тогда не сожалела и теперь».
Прошло три года, но воспоминания о ее глупом вопросе до сих пор, наполняют мои глаза слезами. Я быстро опускаю глаза и моргаю, пытаясь смахнуть прежде, чем их заметит Синди.
Прочищаю горло.
— Берта всегда очень добра к нам, и мне не хочется ставить ее в неловкое положение.
— Берту в неловкое положение? О чем ты говоришь?! Мы не создаем ей никаких неприятностей. Янна всегда у нее засыпает.
Я смотрю на Синди.
— А если она проснется ночью и захочет меня увидеть?
— Знаешь, какое дерьмо она почувствует, когда вырастет и поймет, что тетя Рейвен лишалась годами секса ради нее? У тебя секс был уже так давно, что я даже уверена, что твой собственный вибратор советует тебе посмотреть на мужчин.
Я закатываю глаза.
— Мой вибратор любит меня. Ему просто нужны новые батарейки.
— И это твой грандиозный план на жизнь? — напирает она. — Ты будешь проводить каждую ночь с вибратором, пока Янна не станет женщиной?
Я смахиваю солью с пальцев.
— У меня нет никакого плана, если честно. На данный момент, я счастлива тем, что у меня есть.
— Подруга, ты с таким же успехом можешь быть счастлива с настоящим членом, находящемся внутри тебя.
Я вздыхаю.
— Мне все равно нечего надевать.
— Если ты про вечеринку…?
Похоже, это был спорный вопрос с тех пор, как я принесла одежду для вечеринок на работу, и Синди тоже. Кроме того, был вечер пятницы, и у меня впереди была еще полная смена.
— Я могла бы рассмотреть вопрос по поводу вечеринки, — осторожно говорю я.
2.
Рейвен
Оказывается, это был вопрос с подвохом. Синди не только нашла замену на мою оставшуюся смену, оказывается у нее уже имелся план по поводу моего наряда.
— Снимай жилет и рубашку, — приказывает она, вставая. Босыми ногами шлепая к двери и запирая.
Я не двигаюсь со стула.
— Зачем?
Она возвращается и встает передо мной.
— Поверь мне, ладно?
Я с опаской поглядываю на нее.
— Пожалуйста. Я никогда тебя ни о чем не просила. Просто сделай это ради меня.
— Только не делай из меня какую-нибудь идиотку, — предупреждаю я.
Ее необыкновенно красивые глаза цвета индиго пристально смотрят в мою сторону.
— Я ведь никогда тебя не обижала, не так ли? Ведь так?
— Да, — признаюсь я, поднимаясь на ноги.
— Хорошо. А теперь снимай эту одежду.
Я снимаю свой жилет и белую рубашку, она направляется к шкафу и достает жилет, который иногда использует, когда ей приходится кого-то заменять за игорным столом. Она передает его мне.
— Надень его без рубашки.
У меня вытягивается лицо.
— Почему я не могу надеть свой?
— Просто надень и сама увидишь.
Я проскальзываю в него и застегиваю кнопку наверху. У нее грудь размера B, у меня же чашечки полный С, жилет плотно меня облегает, и многое выпирает наружу.
— Вот эти туфли, — приказывает она, лезет в сумочку и достает пару из искусственной крокодиловой кожи на высоких каблуках.
Я ахаю от удивления. Мы видели эти туфли в витрине магазина в прошлое воскресенье, когда решили пообедать в торговом центре. Я влюбилась в них, но не решилась купить. Они дорого стояли, и я не могла представить, куда их надену в обозримом будущем. Должно быть, она вернулась и все же их купила.
— Надень их, — призывает она.
— Они очень дорогие. Тебе не стоило на них тратиться, Синди, — начинаю я протестовать, испытывая настоящий трепет.
— Почему не стоило? Я знала, что на тебе они будут выглядеть потрясающе.
Я прикусываю нижнюю губу. Я люблю Синди и не хочу ее обижать, но мне хочется, чтобы она поняла, что я в состоянии купить себе туфли. Не нужно ей меня жалеть.
— Потому что ты всегда за все платишь. Мне каждый раз приходится тебя упрашивать взять деньги за половину счетов, а теперь ты покупаешь мне эти дорогие туфли. Это заставляет меня чувствовать, как будто я не могу справиться самостоятельно со своими проблемами, как будто мы с Янной живем на благотворительность. Если ты продолжишь в том же духе, мне будет только хуже, и мне придется съехать от тебя и найти другую работу.
Она садится задницей на край стола.
