взорвалась боеукладка.
— Нет, нет… Этого не может быть! Нет! — шептал Гарин, не в силах отвести взгляд.
Еще три гиперболоида направили лучи на зеркальный танк и все три были уничтожены своим же огнем.
— Отставить! — вскричал опомнившийся Дорнбергер. — Отставить работать лучами!
Но было поздно. Еще два танка были подожжены отраженными лучами. Обезумевшие от ужаса танкисты бросали свои машины, пытаясь бежать, но попадали под перекрестный огонь русских пулеметов.
— Господин рейхсминистр, оставаться здесь далее становится небезопасно.
— Вы правы, герр Дорнбергер, пора убираться отсюда.
— А что делать с этим? — указал Дорнбергер на оцепеневшего Гарина.
— Мне он не нужен.
— Господин Шпеер, — залепетал Гарин. — Господин Шпеер, ведь я честно работал… Я же никому… Гиперболоид…
Шпеер гадливо поморщился, глядя на Гарина, размазывавшего слезы по щекам.
— Вы обещали мне оружие. Помните? Грозное оружие небывалой силы. А ваш гиперболоид оказался бессилен против простого зеркала.
— Я не знал… Клянусь Богом, я не знал! Пощадите меня, я же не знал!!!
— Какая теперь разница? — пожал плечами Шпеер. — Единственное, что я могу для вас сделать, это пообещать быструю смерть. Герр Дорнбергер, распорядитесь, чтобы господина Гарина пропустили в газовую камеру без очереди.
