Господи, где я? На кухне большое окно во всю длину стены, его непрерывность нарушается только холодильником. В углу тяжёлый круглый стол с двумя изогнутыми скамейками по бокам. Я открываю все ящики, пока не нахожу тот, который с ножами. Хватаю самый большой, проверяя его вес в руке, прежде чем бросаю мой крохотный нож на стойку. Подумав, вновь возвращаю его в карман.
Теперь, когда у меня есть оружие, настоящее оружие, я направляюсь в гостиную. Одна из стен занята книгами, на другой камин. Диван и кресло расположены вокруг журнального столика. Там нет выхода. Ищу, чем бы разбить окно. Журнальный столик выглядит слишком тяжёлым, чтобы я могла поднять его, особенно с растяжением руки. Когда я приглядываюсь более внимательно, то вижу, что он прикручен к полу. Там нет стульев. Я возвращаюсь на кухню, открывая каждый шкаф и ящик; моё отчаяние растёт, ведь с каждой секундой я рискую быть обнаруженной. Там нет ничего достаточно большого или достаточно тяжёлого, чтобы разбить окно. С отчаянием я понимаю, что должна буду вернуться наверх.
Это может быть ловушкой. Может быть, кто-то прячется за одной из дверей. Но зачем давать мне ключ от комнаты, в которой я была заперта, если бы меня хотели схватить? Это такая игра? Всё моё тело дрожит, когда я поднимаюсь вверх по лестнице. Я не плакала годами, а сейчас чувствую, что близка к слезам как никогда. «Переставляй ноги, Сенна, и если кто-то выскочит на тебя, используй нож и перережь его пополам». Я между дверями. Выбираю одну, ту, что слева, кладу руку на ручку и поворачиваю. Слышу своё дыхание: рваные, холодные, испуганные вздохи.
Она не заперта.
— О, Боже.
Хлопаю рукой по рту и сжимаю своё оружие крепче. Не опускаю нож и держу его готовым к действию. Я делаю шаг на ковёр, мои пальцы заворачиваются вокруг ворса, как будто им необходимо за что-то держаться. Кровать с балдахином находится у дальней от меня стены. Похожа на постель ребёнка, в плане дизайна, но по размеру больше королевского. На двух столбиках карусельные лошади в натуральную величину, их древки исчезают в деревянных балках на потолке. Камин слева от меня, окно справа. Я с трудом дышу. Сначала зажигалки, затем ключ, а теперь... это.
Как можно быстрее я выхожу оттуда. Закрываю дверь позади себя. Есть ещё одна, более пугающая, чем предыдущая. Либо это просто моя интуиция, или же здесь последнее место, где мой похититель может скрываться? Я стою перед ней долгое время, моё дыхание клубится в воздухе, и окоченевшие пальцы здоровой руки сжимают маленький нож. Хватаюсь за ручку травмированной рукой и вздрагиваю, когда боль стреляет по руке. Открываю дверь настежь и жду. В комнате темно, но до сих пор никто не выскочил на меня. Я делаю шаг вперёд и нащупываю выключатель.
И тогда я слышу его — мужской стон, глубокий и гортанный. Я пячусь из комнаты, направляя нож на звук. Хочу убежать, подняться вверх по лестнице и запереться в круглой комнате. Но не делаю этого. Если я не найду того, кто привёл меня сюда, то он будет меня искать. Я не буду жертвой. Не снова. Моё сердце бьётся с перебоями. Стон внезапно прекращается, словно там поняли, что я здесь. Я слышу, как он дышит. Интересно, слышит ли он меня. Шум возобновляется, приглушённые слова, в этот раз он как будто говорит сквозь что-то. Слова... Слова, которые звучат, как: «ПОМОГИ МНЕ»! Это может быть ловушка. Что мне делать? Я иду прямо в неё.
Никто не нападает на меня, но моё тело напряженно и готово к действиям. Глубокие стоны «О-о-о-о-о-ги, о-о-о-о-о-ги» становятся более настойчивыми. Ищу выключатель, и это означает, что я должна переложить нож в ушибленную руку. Не важно, если кто-то нападёт на меня, я выдержу любую боль, только чтобы вспороть их. Нащупываю его: широкий, плоский квадрат, который нужно подтолкнуть вниз двумя пальцами. Пока загорается свет, я быстро перекладываю нож обратно в здоровую руку. Комната освещается жёлтым, цвета мочи, светом. Он мерцает, прежде чем устанавливает связь с источником тока, и начинает жужжать.
Я моргаю от внезапной перемены освещённости. Моя рука с ножом ударяет воздух. Передо мной никого нет, никакого врага, но есть кровать. На ней мужчина. Его руки и ноги привязаны к четырём столбам белыми лоскутами. Он с завязанными глазами и кляпом во рту, из той же белой ткани. Я в шоке наблюдаю, как его голова дёргается из стороны в сторону. Мышцы мужских рук туго натянуты, так что я могу видеть очертания каждого мускула, от начала и до конца. Спешу вперёд, чтобы помочь ему, но останавливаюсь. Я до сих пор могу быть в опасности. Это может быть ловушкой. Он может быть ловушкой.
Иду осторожно, всматриваясь в углы комнаты, как будто кто-то может выйти из деревянных стен. Резко оборачиваюсь к двери, в которую вошла, чтобы убедиться, что никто не крадётся за мной. Я продолжаю
