Небрежно говорят о жизни во льдах:
– …Ночью слышу треск. Выскочил из палатки, а льдина – надвое! Горючее, метеобудка – на той половине…
– …Медведи – обычное дело. Однажды из камбуза вылезаю, а он в отбросах копается. И сразу ко мне! Я задом к двери… Одним выстрелом повалил. Шкуру сняли. Акт составили: «Убит при нападении на человека»…
И далее в этом же роде. Переводчик Роман Тухканен, летящий первый раз в Антарктиду, и я робко помалкиваем. Наговорившись, «снежные люди» начинают бриться, достают галстуки и становятся похожими на дипломатов, приготовившихся к официальному приему. Скоро Дели, смотрим вниз. Вспоминаю выставку Рериха на Кузнецком мосту. Я ходил тогда ошеломленный цветом его необычных картин. Не верилось, что так может быть на Земле. Может!
Молчаливые горы. Чей-то костер на темном склоне и свет уходящего солнца. На равнине не бывает такого света. Только высоко в горах или, вот как теперь, с самолета можно увидеть эту густую темень, кровь и лимонную желтизну неба над уходящей ко сну землей. Знаменитый русский художник долго жил в Гималаях. В Индии я узнал: сын Рериха тоже художник, тоже живет недалеко от Дели. Кормят его не картины, а кусок земли, на котором растут деревья – эфироносы.
Индия. Дели. Были в городе одни сутки. Все промелькнуло, как в детском калейдоскопе. Сиреневый свет вечернего аэродрома. Бородатые люди в чалмах. Ночная дорога мимо белых дворцов и мимо лачуг с робкими огоньками. Чужие деревья, чужая речь, чужое небо с яркими звездами.
Экзотика в Дели подступает к порогу гостиницы. Полосатые бурундучки стаями бегают под окном, дерутся из-за брошенной корочки хлеба. Неторопливо проковыляли по саду две обезьяны. По улицам в толпе людей лениво бродят горбатые коровы. Чем питаются, где ночуют эти неприкосновенные существа?
Пестрая суматоха торговых кварталов. Продавцов вдвое больше, чем покупателей. Автомобили, велорикши, и опять все те же коровы. Ведут на прогулку слона из цирка. На нем тощий индиец в белой рубашке. Я кинулся снимать. Слон пошел в мою сторону. Растерявшись, я пятился назад, не понимая знаков погонщика. И только когда слон почти коснулся хоботом объектива, сообразил: надо платить за съемку «бакшиш».
Спрос на экзотику породил целую армию бродячих факиров, музыкантов и укротителей змей. Факир садится на корточки, открывает корзину. Под звуки дудочки из корзины, слегка покачиваясь, поднимается кобра. У самого лица человека качается змеиная голова. Ты уже знаешь: ядовитые зубы у кобры давным-давно вырваны. Но все равно стоишь зачарованный.
В маленьком парке обратил внимание: мешок за спиной у мальчишки-факира слегка шевелится. Замедления шага было достаточно, чтобы факир почуял клиента. Бросает на землю мешок, запускает руку. По траве в мою сторону ползут две небольшие серые змейки. Секунда – из другого мешка выпущен длинноносый, чуть больше крысы, зверек. Странный хруст. Змеи в судорогах скрючились и затихли.
Это мангуста сделала свое дело и сидит теперь, чешет лапкой за ухом. Мальчишка получает свою рупию. Я ухожу огорченный: в знакомом с детства рассказе мангуста казалась сильной и благородной.
На каждом шагу что-нибудь примечательное. Поросшие бурьянами развалины древних крепостных стен… Знакомые по картинкам кружевные дворцы… Стены в одном из дворцов осыпаны драгоценными камнями разных цветов. Углубление: отсюда англичане вынули знаменитый алмаз Кох-и-Нур и украсили им корону своей империи.
Накануне отлета из Дели зашли в мастерскую. Хозяин провел нас по комнатам. По-турецки поджав ноги, сидели резчики, вышивальщики и гранильщики. В салоне, где готовые вещи уже продаются, хозяин показал четыре стула и стол из слоновой кости и золота.
– Мастер работал двадцать пять лет. Пришел мальчиком и умер возле стола.
– Много ли зарабатывал мастер?
– Кормил семью.
– А сколько стоит работа?
– О, купить может только очень богатый: король, миллионер…
Рано утром мы ехали в аэропорт по спящему городу. В парке и на траве возле дороги лежали люди. Люди без крыши и без работы. На асфальтовой мостовой, около тележки, лежал велорикша. Он умер этой прохладной ночью. Редкие прохожие шли мимо как будто ничего не случилось…
В Индии, как везде у экватора, быстро светает. Только что на черном небе виднелись звезды. Минут пять сиреневой мглы, и вот уже можно различить прыгающих обезьян на крыше аэропорта. Еще две минуты, и странные птицы, облепившие дерево, оказываются обычными воробьями, такими же, как в Москве или в Серпухове.
Главная проблема в полете – некогда спать. Прилетаешь в чужой город – спать просто кощунство, хочется как можно больше увидеть. Бродишь всю ночь. «Ничего, посплю в самолете». А где же поспишь? Только откинешь спинку у кресла, подходит штурман.
– Сейчас будем пролетать потухший вулкан…
Бегу к пилотам глядеть на потухший вулкан. А после Дели появилась забота: надо передавать в редакцию сообщения о полете. Бухгалтер с обычной щедростью на телеграф выдал почти
