«зрителей»
неуклонно росло. К
калитке прибыли в
сопровождении почти
первомайской,
несмотря на снег, демонстрации.
Двое суток дружно «водили козу», посасывая седой самогон («хлопну рюмку где же кружка?»). В общем, отлично погуляв, вернулись в столицу.
На следующий день наша группа собралась на предэкзаменационную
консультацию, запамятовал по какому предмету. Ко мне подошла методист
декана Неля Петровна и таинственно прошептала на ухо:
- Зайди в аудиторию (номер выветрился из головы - Н.С.).
- Зачем?
- Там тебя ждут!
Переступаю порог. Вижу двух мужчин. Приглашают сесть. Не представляясь,
начинают душевную беседу «за жизнь». Я ничего не понимаю. Однако «разговор»
вежливо поддерживаю.
Между «Как учеба?» и «Нравится ли в университете?» (хотел бы я посмотреть
на идиота, которому бы это не нравилось?!) звучит:
- А как провели новый год?
Откровенно не праздничная музыка...
- Спасибо, - говорю, - нормально. А вы?
- Нам не повезло, находились на службе, - отвечает один из собеседников.
- Вы, насколько известно, посещали родителей?
- Да, - мой пыл несколько угасает. Перспектива не из приятных: с третьей
попытки попасть в университет, решить проблему с комсомольским членством и
пропасть ни за понюшку табака!
- Один ... или ... с друзьями?
- С друзьями.
- А нельзя узнать, кто они?
Что остается делать? Называю фамилии студенток (все равно «они» их уже
знают). И добавляю:
- ... и два негра.
- Именно они нас и интересуют, - оживляются собеседники. - Как их фамилии?
- Не знаю, - признаюсь искренне.
- А на фото узнали бы?
- Наверное ...
Один из незнакомцев шустро достает из портфеля два альбома с цветными (в
то время - редкость!) фото и подает:
- Ищи!
В результате кропотливой работы «выдаю на-гора» портреты Камила и Дэвиса.
- Так мы и думали! - задумчиво говорит один из визави.
- Что именно? - интересуюсь я.
- Год назад вот этого, - тычет пальцем в Камила, - сняли с поезда в
Житомирской области. Недалеко от секретного объекта. А в Пирятине
дислоцируется полк Чапаевской дивизии, что есть военная тайна. Соображаешь?!
Я, само собой, «соображаю» - кажется, даже пар из ушей струится! И
настроения это не добавляет. Одногруппники готовятся к экзамену, а меня здесь
уже почти обвинили в шпионаже. Или, по меньшей мере, в пособничестве
иностранным рыцарям плаща и кинжала. Душу греет одно: шпионы - африканские,
а не американские или немецкие, может, получу послабление.
- Вам известно, - прерывает размышления более активный из «разработчиков»,
- что иностранцам дальше чем на 50 километров от Киева выезжать запрещено?
- Впервые слышу! - не вру я.
И - на всякий случай (уже и сам не
понимаю, искренне или не совсем) добавляю:
- Да если бы знал...
Наконец меня отпускают, строго-настрого
предупредив, чтобы никому ни слова о только
что состоявшемся разговоре даже не
заикался, а то сам заикой стану (данное
обещание я в тот же вечер нарушил,
поделившись информацией с наиболее
близкими друзьями).
Мокрому дождь не страшен, поэтому на
прощание вежливо интересуюсь:
- А как вы узнали, что я ездил в Пирятин с
иностранцами? Кто-то из соседей
постарался?
Услышу ответ или нет?
- Какие соседи?! На пирятинской
автостанции вас уже встречал наш местный
сотрудник!
Вот так поворот!
- На авто ... станции?! А как он о нашем прибытии ...узнал? Замысел-то возник
спонтанно...
Серые пиджаки переглянулись. И потом:
- А вы проездные документы покупали по студенческим билетам?
- Ну, да!
- Больше в подобные переплеты не попадай!
Потребовалось несколько минут, чтобы до меня дошло: все кассиры на
автостанциях - «шестерки» КГБ.
Бунт, которого ... не было
Не успели утихнуть пересуды о моей причастности к попытке «продажи»
Родины, как возникла новая коллизия. На этот раз - с заведующим кафедрой
физкультуры. Отмечу: занятия я, действительно, игнорировал. Потому, что знал:
любой норматив без малейшей подготовки сдам на «отлично».
Оказалось: университету нужны не физически здоровые студенты, а
послушные. Ты можешь быть галушкой, но если в журнале присутствуют
«галочки» о посещениях - зачет гарантирован. То есть задохлик, исправно
ходящий на занятия, признается физически развитым. А я, кто без всяких
тренировок, может заведующего кафедрой на иву, чтобы поискал там груш,
зашвырнуть, - студенистый Мамула.
Попытки непосредственно на стадионе доказать свою спортивную форму ни к
чему не привели. И я с тремя пятерками, четверкой и «хвостом» по физкультуре
попал в разряд неуспевающих. Меня фотографировали для сатирического уголка
стенной газеты, критиковали на собрании - группы и курса, лишили стипендии. И
смотрели, особенно активисты, как на случайного человека на ТАКОМ (он
считался партийным) факультете.
И опять - неприятности. Уже с профессором Василием Елизаровичем
Прожогиным, до смерти любящем «загонять ежа под черепа» (любимое
выражение) студентам. К несчастью, именно его назначили
