Вне лимита. Избранное [Ирина Борисовна Ратушинская] (fb2) читать постранично, страница - 4

[Настройки текста] [Cбросить фильтры]

без

Ложной памяти —

Стоит ли плакать, вот и домой.

Вот эти две скалы — их никто не взрывал.

Стоит ли так бежать —

Бог с тобой!

Все хорошо — дыши — здесь перевал.

Здесь уже не достанут —

Дыши — помнишь траву?

Красная пыль обрыва. Вечер и плеск.

Здесь вода ничего не весит.

Но я живу.

Вот и тропинка вверх.

Как легко выходить здесь.

«Ни в топот твоего коня…»

Ни в топот твоего коня

Не брошусь,

Ни вослед не гляну.

Не дрогну, зажимая рану —

И кандалы не прозвенят.

Не поменяться городами —

Своя судьба, своя сума.

И сводит губы холодами

Жестокой выучки зима.

Что ж, за руки!

Уже немного

Отпущено на суету.

Избравшего свою дорогу

Превыше спутников почту!

Как знать, кто уцелеет в битвах?

Но про тебя был вещий сон…

Моя вечерняя молитва

Вся состоит из двух имен.

«Отпусти мой народ…»

— Отпусти мой народ.

(Нет моего народа).

— Отпусти в мои земли.

(Нет земель у меня).

— А иначе мой бог

(Я не знаю Бога исхода)

— Покарает тебя,

И раба твоего, и коня.

Посмотри —

Я в змею обращаю свой

Посох

(О, я знаю — твои жрецы

Передразнят стократ!)

— Не чини мне преград,

Ибо мне этот путь

Послан.

(О, я знаю — мне не дойти.)

— Да не сверну назад.

«Почему…»

Почему

Половина побегов — во сне?

(О, не бойся — не настигают!)

Темнота пересохла. Дожить бы!

Но в завтрашнем дне —

Половина другая.

От живых, что холодными пальцами

правят судьбой,

Из ловушки зеркал,

Что, как устрицы, жадные створки

Приоткрыли — беги!

Не печалься, что там — за тобой.

За тобой ничего.

Вот они уже рвутся на сворке.

По пустыне асфальта,

По тверди —

Нестынущий след

Оставляя,

Сбиваясь,

Защиты просить не умея —

Мы уходим, бежим, задыхаемся…

Нет

Впереди Моисея.

«Вот он над нами — их жертвенный плат…»

Вот он над нами — их жертвенный плат,

Мазаный кровью.

Выйди пророчить мор и глад —

Никто и бровью…

Стоит ли спрашивать, что тебя ждет

На повороте?

Молча Кассандра чаю нальет,

Сядет напротив.

Молча постелет,

Заштопает рвань, кинет на кресло,

Молча разбудит в бездонную рань

И перекрестит.

Нет еще колера для твоего

Смертного флага.

Больно уж молод — да что ж, ничего!

Гож для ГУЛага.

«Что-то грустно, и снов не видно…»

Что-то грустно, и снов не видно.

Не дождусь рассвета и встану,

И надену свой старый свитер,

И уйду собирать каштаны.

Карий глянец косматых парков —

Ни за что ни про что награда —

Бесполезней царских подарков

И бездомней ветра и града.

Ах, невысохшие цыплята!

Пересмеиваются — кто подымет?

И толпятся стволы как шляхта —

В пышной щедрости и гордыне.

Разорившись, пустив по ветру

Горы золота, звон и пламя —

Ни единой не дрогнут веткой

Под калеными холодами!

Прорастая сквозь юг России

Из расстрелянных поколений —

Не допустят пасть до бессилья

Гефсиманских слез и молений.

Не позволят забыть осанку,

Не изменят и не устанут.

Я за тем и приду