комплектных, с мать его, складом! Потому что, мать его, 'экономия и взаимозаменяемость'! У нас шесть дипмиссий топчатся по лысинам на Земле-Центральной, чтобы его не строили! А этот хренов склад уже разобрал самого себя и его 'отремонтировал'!
Мир покачнулся, но Алексей смог устоять и не завалиться от удара пси.
— Леша, где-то там, в пустоте, гоняет 'Суперкариер' под командованием пацана, которому нет и тридцати. И который, из-за вас, дебилов, на нас страшно зол… А мы его даже теоретически догнать не сможем! А если догоним… то лучше бы не догоняли… Леш, ты точно не брал денег?
Марков отрицательно покачал головой.
— Леха, лучше бы брал. — сочувственно произнес тот. — Потому что это сейчас ни хрена для тебя не решает.
— Я знаю, что делать…
Тело, растекшееся по полу, впервые подало голос.
— Я вам говорила… ОН транслировал эмоции… Любовь… ОН любит ее… Но настолько же сильно ОН любит… мечтает…О ней… Дайте ему ЕЕ…
— О чем она? — вцепился в Алексея жесткий взгляд. — Подруга, любовница, дочь? Мать?
— У меня будет условие…
— Могу гарантировать беспристрастный суд. — Жестко ответил офицер. — У меня спецкурьер на двух заключенных на орбите, и его невозможно переиграть.
'Значит, назначили крайними', - как-то отрешенно пронеслось в голове Маркова. — 'Откупились… Теми самыми данными, что достал Мечев и откупились', - пришло озарение. — 'А если бы Мечев не разворовал склад, то на сдачу бы перевелись в центральные миры…'.
— Жаль… Вы могли бы получить корабль обратно… С лучшей командой на свете…
Человек в черном уставился немигающим взглядом на женщину-майора, пытаясь уловить в ее словах фальш. Для монстра-псиона, коим он являлся, несложно отличить правду ото лжи… И как раз в этом заключалась новая проблема… Потому что, к его удивлению — удивлению циника, привыкшего к вранью и изворотливости, истерикам и попыткам потащить за собой на рудники остальных… Она действительно не врала, была уверена в своих словах без тени сомнения, а значит появлялся серьезный шанс обратить провал СИБ в сияющий триумф… Но спецкурьер на двух заключенных должен был отправиться, так или иначе.
— Вы двое, — обратил он к молчаливым охранникам. — Арестовать начальника СИБ 'Афины' и его заместителя.
— Есть.
Конвой покинул кабинет.
— И еще одно… Условие…
— В спецкурьере всегда можно освободить место для прекрасной дамы.
— Вы вернете меня… К нему в кураторы…
Даже Марков выплыл из состояния грогги, чтобы с недоверием посмотреть на коллегу.
— Что? Даже не пост начальника СИБ?
— Он мой недочет… Мой провал… Я должна исправиться… Другие — не смогут. Будут проблемы, все равно…
— Я вас услышал, — задумался вершитель судеб. — В вашем состоянии допустимо неверно оценивать будущее Мечева. Но я могу обещать, что если он останется в живых, вы будете к нему приставлены.
— Останется, — счастливо улыбнулось лицо под водопадом спутанных волос.
— Итак?
— Больше себя… Но меньше жены… Он любит ее…Желает ее… Дайте ему ее…
— Вы повторяетесь.
— … ведь без Службы — они никто, — завершил слабеющий голос.
***
В суматохе сигналов и протоколов, сопровождающих вход корабля в систему, является особым шиком без применения автоматики отследить обращение к твоему кораблю и ответить на него лично.
Не доверяя высокотехнологичным интеллект-драйвам, поймать момент и, уняв волнение, произнести заветную фразу.
— Здесь кап-два Мечев на КИФ РИ "Орион" и КИФ РИ 'Пиночет'. Заступаю на боевое дежурство. Прием.
— Здесь пикет системы Самоль. Спокойного дежурства, КИФ РИ "Орион", КИФ РИ 'Пиночет'.
Он выиграл двенадцать лет спокойствия, 'золотым' контрактом с Имперским флотом, с правом оставить при себе корабль и взять на службу тех, кто ее достоин.
Двенадцать лет — достаточный срок, чтобы вырастить сына. Окружить заботой, передать ему знания и влюбить в свой образ жизни — во время спокойной вахты, под охраной самого мощного линкора семи государств.
Ну а через двенадцать лет… Через двенадцать лет 'Орион' заберут, а самого Мечева вежливо попросят в отставку. Таковы условия.
Но нет желания им противиться.
Потому что уже сейчас, в одном из монструозных трюмов 'Ориона' под неусыпным контролем бесконечно счастливой экзотки, из тоненького и нескладного фиолетового деревца растет новый корабль. Его класс сложно определить, но длинное переливчатое название, слышимое соловьиной песней, упрощенно переводится, как 'Крона, закрывающая Солнце'.
