Необходимо анализировать не только факты, но и скрытые от поверхностного взгляда их взаимосвязи, таящие то, что не выразит ни одна самая пространная цитата, которые мы любим извлекать из разнообразных источников. Порой не в самих фактах, а именно на их стыке нас ожидает множество недоуменных вопросов и неожиданных ответов на них.
Какова эта книга по жанру? Мне кажется, лишь с небольшой долей условности ее можно назвать романом-исследованием. Чем оправдано столь необычное обозначение? Тем, что в центре внимания именно личность писателя, его судьба. А внутренние перипетии борьбы в его душе, вызванные обстоятельствами социальной жизни, отношением к Системе и ее лидеру, образуют своего рода сквозной сюжет.
В книге нет вымысла. Но в ряде случаев, сталкиваясь с фантасмагорическими сплетениями обстоятельств, обусловленными тоталитарным режимом, автор не может обойтись без гипотезы, как средства движения к истине.
ГЛАВА I
«С целью лишить жизни»
На пути к созданию исторически достоверного духовного портрета писателя — масса трудностей.
Казалось бы, кто не знает Горького — хотя бы в общих чертах? Ведь в школе его «проходили» все. Но вот в самое последнее время вдруг заговорили совсем по-другому. «М. Горький — человек, еще далеко не раскрытый в биографической литературе», — заявляет автор книги, выпущенной в 1996 году. Еще дальше идет другой современный исследователь: «…Горький — эта всемирная знаменитость — едва ли не самый неизвестный советский писатель, писатель „без биографии“…»
И действительно, мы не знаем многого из того, что составляет подлинную жизнь Горького. А если и знаем факты, то остаются для нас неведомыми побудительные стимулы, которыми руководствовался он, совершая те или иные поступки, те истинные цели, которые ставил перед собой этот «океанический человек» (используя выражение Б. Пастернака).
Не знаем мы и как прервалась его жизнь, а это составляет одну из главных тайн не только биографии писателя, но и загадок уходящего в даль времен двадцатого столетия.
Тайна смерти Горького… Попытка разгадать ее содержится в этой книге, которая появляется в год шестидесятилетия его кончины.
А ведь, оказывается, никакой тайны вообще могло не быть…
…14 декабря 1887 года в казанской газете «Волжский вестник» появилась заметка следующего содержания: «12 декабря, в 8 часов вечера, в Подлужной улице, на берегу реки Казанки, нижегородский цеховой Алексей Максимов Пешков… выстрелил из револьвера себе в левый бок, с целью лишить себя жизни. Пешков тотчас же отправлен в земскую больницу, где, при подании ему медицинской помощи, рана врачом признана опасной. В найденной записке Пешков просит никого не винить в его смерти».
Репортер не совсем точен в передаче содержания предсмертной записки вышеозначенного нижегородского цехового. «В смерти моей, — писал тот, — прошу обвинить немецкого поэта Гейне, выдумавшего зубную боль в сердце. Прилагаю при сем мой документ, специально для сего случая выправленный. Останки мои прошу взрезать и рассмотреть, какой черт сидел во мне за последнее время. Из приложенного документа видно, что я — А. Пешков, а из сей записки, надеюсь, ничего не видно. Нахожусь в здравом уме и полной памяти. А. Пешков. За доставленные хлопоты прошу извинить».
Итак, даже в последний миг, прежде чем направить в сердце дуло старого револьвера, купленного по дешевке специально для этой цели на базаре, Алексей Пешков позволил себе роскошь иронической усмешки над тем, что происходит в этой странной, совсем не так, как надо, устроенной жизни. Жизни, порождающей «зубную боль» в совсем молодом еще и крепком сердце, — не без помощи сочинителей вроде Генриха Гейне… И если б выстрел был более точен, никто бы в мире никогда не узнал, что покончил с жизнью не только Алексей Пешков, но что был убит человек феноменальной природной одаренности — писатель Максим Горький, автор гениальной пьесы «На дне»…
Разве мог он предположить тогда, что всего лишь через десять лет, сразу после выхода первой его книги рассказов и очерков в двух томах, начнет он стремительно набирать такую славу, какой не видывал еще ни один писатель во всем мире?!
Первые переводы Горького на иностранные языки последовали уже в 1899 году (восемь произведений на семи языках). А дальше переводы посыпались как из рога изобилия. С 1901 года хлынули издания на английском, немецком, французском, испанском, итальянском, норвежском, шведском, чешском, словацком, венгерском, хорватском, польском, эстонском, грузинском, армянском и других языках.
Более того, стали выходить многотомники. Так, на немецком языке начинают издаваться избранные рассказы в шести томах (напомним, что автор вступил в возраст Христа, и по нынешним меркам неизвестно, дорос ли уже до права называться молодым писателем). Успех издания был столь ошеломляющим, что не просохла еще типографская краска шеститомника
