значительной степени обязан отцу, бывшему одним из просвещенных людей Шираза и отличавшемуся исключительной для того времени веротерпимостью.
* * *
В двадцатых годах XIII века на Ближний Восток обрушилась невиданная до того в истории народов катастрофа. Орды Чингиз-хана вторглись в пределы Средней Азии и Ирана, предали огню и мечу цветущие города, перебив и поработив мирных жителей. Вот как описал страшную картину нашествия монголов очевидец событий арабский историк Ибн ал-Асир:
«Ведь даже антихрист щадит тех, кто следует за ним, хотя и губит того, кто оказывает ему сопротивление,— татары же никого не щадили: убивали и женщин, и мужчин, и детей, вспарывали животы беременным и резали еще не родившихся...»
«Ни одного города татары не щадили: уходя, разрушали. Все, возле чего они проходили, грабили. Что им было не нужно, они сжигали. Навалят они, например, груды шелку — и поджигают; так и разные другие товары». «...Татары овладели большей и лучшей частью вселенной, наиболее цветущими и густо заселенными странами, с населением высокообразованным,— овладели всего в течение какого-нибудь года. Никто не спал в стране, на которую татары еще и не нападали,— всякий со страхом и трепетом ожидал их нашествия...»
Потрясенный ужасами монгольского лихолетия, молодой Саади, как и многие другие, покинул свою родину.
После долгих мытарств Саади попал в Багдад — столицу Арабского Ирака, который монголы до поры до времени оставили в покое. Багдад в те времена был центром культуры мусульманского Востока. Почти все выдающиеся деятели культуры арабского мира, ученые, поэты и писатели, находились там. В Багдаде ему удалось устроиться стипендиатом в знаменитое высшее духовное училище «Низамийя», основанное во второй половине XI века. Кроме этого училища было множество других,— в одном из них, в «Мустансирийе» продолжал обучение Саади, оставивший почему-то «Низамийю». Огромное четырехугольное здание «Мустансирийи», выстроенное на берегу Тигра, имело большой внутренний двор, выложенный мрамором, с бассейном посредине. Занятия проходили на четырех айванах (крытых террасах), учащиеся носили черную длинную джуту и черную чалму.
В «Мустансирийе» изучались основы ислама, предания о пророке Мухаммеде, коран и комментарии к нему, медицина, филология, математика, зоология, история, логика и поэзия. При каждом отделении находились специальные чтецы корана и знатоки хадисов (преданий о Мухаммеде). Из произведений Саади видно, что он особенно увлекался хадисами, готовясь в проповедники. Но его уже тогда очень интересовала поэзия. В училище весьма поощрялись поэтические диспуты на самые разнообразные темы. В обширной библиотеке насчитывалось более семидесяти тысяч томов, поэтические произведения были собраны в специальном отделе под названием «Наука о рифме». Среди слушателей большой популярностью пользовались стихи знаменитого арабского поэта X века Мутанабби.
Учение в Багдаде дало Саади хорошее знание арабского языка, хадисов и корана, житий святых шейхов и, особенно, классической арабской поэзии.
Учителями Саади были многие выдающиеся ученые XIII века. Из них Саади часто и с любовью вспоминал двоих: Абул-Фараджа ибн-Джузи и Шихаб-ад-дина Сухраверди.
Ибн-Джузи воспитывал своего ученика как истинного праведного мусульманина, а Шихаб-ад-дин Сухраверди, известный суфий, проповедник и писатель, старался привить Саади любовь к мистическим учениям суфиев, к дервишскому образу жизни. Однако на молодого Саади больше повлияла темпераментная, жизнерадостная поэзия Мутанабби, вот почему его стихи этого периода дышат юношеской любовью к жизни и ее радостям и далеки от идеалов его духовных наставников.
Как отмечал один из исследователей «Бустана» — К. Чайкин, в произведениях Саади нас «поражает полное отсутствие признаков какого бы то ни было увлечения такими «науками», как астрология, толкование снов, алхимия и т. п., дань которым отдали почти все средневековые авторы Ирана...»[1]. Причина этого кроется, по-видимому, в самой атмосфере, царившей в учебных заведениях Багдада, во всеобщем увлечении великими арабскими поэтами и рационалистической философией. Разумный подход к объяснению явлений природы и истории общества впоследствии определил философские воззрения и практическую деятельность Саади.
По окончании учения в «Мустансирийе» молодой проповедник и поэт, следуя требованиям традиции, совершил паломничество в священный город Мекку, после чего начались его долголетние путешествия, длившиеся вплоть до пятидесятых годов XIII века.
Странствуя как обыкновенный дервиш, он не раз бывал в Мекке, где долгие дни проводил у священного «черного камня» Каабы. В Дамаске он долго жил при знаменитой соборной мечети Омейядов и коротал свои дни в молитвах и в диспутах с дамасскими учеными и богословами, а в Баальбеке «читал пламенные проповеди изнуренному народу». В Иерусалимской пустыне попал в
