В краю, где природа свой лик величавый
Венчает суровым сосновым венцом
И, снегом напудрив столетни дубравы,
Льдом землю грунтует, а небо свинцом;
В краю, где, касаясь творений начала,
Рассевшийся камень, прохваченный мхом,
Торчит над разинутой пастью провала
Оскаленным зубом иль голым ребром;
Где – в скудной оправе, во впадине темной,
Средь камней простых и нахмуренных гор
Сверкает наш яхонт прозрачный, огромный –
Одно из великих родимых озер;
Где лирой Державин бряцал златострунной,
Где воет Кивача «алмазна гора»,
Где вызваны громы работы чугунной,
Как молотом божьим – десницей Петра;
Где след он свой врезал под дубом и сосной,
Когда он Россию плотил и ковал –
Державный наш плотник, кузнец венценосный,
Что в деле творенья творцу помогал, –
Там, други, по милости к нам провиденья,
Нам было блаженное детство дано
И пало нам в душу зерно просвещенья
И правды сердечной святое зерно.
С тех пор не однажды весна распахнулась
И снова зима пролегла на Руси!
Не раз вокруг Солнца Земля повернулась
И сколько вращалась кругом на оси!
И сколько мы с ней и на ней перемчались
В сугубом движенье, по жизни – вперед!
Иные уж с пылкими днями расстались,
И к осени дело! И жатва идет.
Представим же колос от нивы янтарной,
Который дороже весенних цветов, –
Признательность, други, души благодарной –
Один из прекрасных,