среди широкой общественности, и даже среди политиков. Спорили о многом. Например, французский перевод «Венка» сопроводил статьей, и весьма полемической, известный сенегальский поэт Леопольд Сенгор. В своем предисловии Сенгор — а он не только поэт, он многие годы был и президентом Республики Сенегал — в связи с идеями «Венка» рассуждал о бремени, лежащем на человеке, который оказался в своей стране на самой вершине власти. О его ответственности, о его одиночестве, о том, перед каким страшным выбором может поставить его жизнь. О том, можно ли оправдать предательство, совершенное во имя своего народа, его будущего…
Но жарче всего обсуждались грядущие судьбы молодых государств Черной Африки. Обсуждались и сразу же после выхода «Венка» — гипотетически, ведь таких государств еще не существовало. А потом, когда они стали появляться одно за другим, споры вспыхнули еще горячей: проблемы, возникавшие у этих стран, сравнивали с прогнозами «Венка».
Вспомним время, когда появился этот роман.
Вышел он на английском языке в начале 1956 года. Тогда карта Черной Африки еще была раскрашена в цвета метрополий.
Первым избавился от колониального статута английский Золотой Берег. В марте 1957 года он провозгласил себя государством Гана. А 1960-й стал «Годом Африки». На нашей земле возникли семнадцать новых государств. Затем, в течение двадцати лет на месте африканских колоний уже почти повсюду появились молодые государства.
Но все это произошло уже после выхода книги. А когда Абрахамс работал над своим романом, легко ли было это предугадать? Какой реальный пример мог тогда видеть Абрахамс? Только Золотой Берег, да и тут все было неясно, неопределенно.
В 1951 году на выборах в Законодательное собрание этой колонии победила Народная партия конвента. Было создано правительство, и лидер партии Кваме Нкрума стал премьер-министром. Однако во главе страны все равно оставался английский губернатор, сохранявший право вето. В 1953 году Законодательное собрание по предложению Нкрумы решило просить английский парламент принять закон о провозглашении Золотого Берега суверенным государством в составе Британского содружества.
Но это решение встретило оппозицию даже внутри страны. Вожди племен, феодальные элементы, сумевшие ужиться с колониальными властями, опасались, что демократическими реформами будут затронуты их традиционные привилегии. И вообще боялись активизации народных масс. По вопросу о будущем страны развернулась жестокая борьба. Она выливалась даже в вооруженные столкновения. В 1954–1955 годах, когда Абрахамс работал над «Венком», действительно трудно было представить, как развернутся события.
О «Венке» критики нередко писали, что место действия — Золотой Берег, а Майкл Удомо — Кваме Нкрума.
Книга, безусловно, дает основания для таких предположений. Абрахамс хорошо знал и Кваме Нкруму и многих из тех, кого принято теперь называть африканскими лидерами первого поколения. Так очевидно, что прототип Тома Ленвуда — известный деятель панафриканского движения Джордж Пэдмор, а в Поле Мэби можно разглядеть и черты самого Питера Абрахамса. Если бы не излишняя категоричность суждений некоторых критиков, то, видимо, не стоило бы специально упоминать о том, что художественный образ — это одно, а прототип — часто совсем другое, что Удомо наделен теми чертами, которые Абрахамс считал характерными для африканцев, возглавивших борьбу своих стран за независимость и ставших затем руководителями молодых государств; а называя государство, где разворачивается основное действие романа, Панафрикой, он явно хотел подчеркнуть: речь идет о типичной стране тропической Африки.
Несомненно и то, что образы и коллизии своего произведения Абрахамс, как всякий большой писатель, брал из самой жизни, творчески переплавляя и философски осмысливая жизненный материал. А то, о чем он писал, Питер Абрахамс знал отменно. Живя в Лондоне в сороковых и пятидесятых годах, он участвовал в организациях, подобных группе «Свободу Африке», находился в гуще митингов и споров, показанных в романе. Важнейшим событием освободительной борьбы Африки тех времен стал Пятый панафриканский конгресс. Проходил он в Манчестере в октябре 1945 года.
Двадцатишестилетний Абрахамс был здесь весьма заметной фигурой. Он выступал с предложениями, участвовал в составлении резолюций. Знал всех. Был в курсе всего. Он был в кругу единомышленников.
На этом конгрессе встретились люди из самых разных стран континента. Принятые резолюции стали известны во всех уголках Африки. Вскоре после окончания конгресса, с трудом собрав пятьдесят фунтов стерлингов, Кваме Нкрума основал в Лондоне журнал «Нью Эфрикен» с подзаголовком: «Голос пробудившихся африканцев». На обложке лозунг: «За единство и полную независимость». (Просуществовал этот журнал, конечно, очень недолго — денег было слишком мало). Одновременно с «Нью Эфрикен» в Манчестере стал выходить журнал
