пекарню и был искусным кондитером. К старости свое дело он передал сыну, а сам уехал на родину к младшим детям. Этот родной брат прабы Ирмы при всеобщей паспортизации сменил имя на Алексей Хасенко, прабу же люди называли Ириной. После расстрела ее мужа Алексея Федоровича и сына Якова, маминого отца, она оставила свой дом (хату) жене другого сына — Григория, а сама пошла в дом к Семену, бездетному в браке.
(обратно)
Тетю Галю Ермак, жену Ивана Тимофеевича Ермака, когда ей исполнилось 90 лет, забрал к себе сын Александр, проживающий в Киеве на 11‑м этаже 12-тиэтажного дома. Бедная старушка оставалась днем в одиночестве, почти год вообще не выходила на улицу, что для нее, выросшей на земле, было невыносимо. Наконец она не выдержала и позвонила мне, попросила забрать ее из Киева и как–нибудь устроить в Славгороде. Я связалась с Александрой Вовк — своей троюродной сестрой, родной племянницей Ивана Тимофеевича, которая была замужем за двоюродным племянником самой тети Гали, — и договорилась с ней о том, чтобы они с мужем досмотрели тетю Галю до конца ее дней. Александра и Николай согласились. И мы с Юрой безотлагательно перевезли тетю Галю к ним. После этого она прожила еще три или четыре года.
(обратно)
