Мелодии любви [Эрмина Блэк] (fb2) читать онлайн

Эрмина Блэк Мелодия любви

Глава 1

— Мистер Вилльерс выразил пожелание, чтобы именно вы занялись этим, сестра. Он привезет пациента сегодня вечером.

— Да, матушка.

Заложив руки за спину, Марго Андерсон стояла у стола в кабинете старшей сестры милосердия, невозмутимо глядя на свою начальницу. Всем сестрам в Сан-Антонио, большом частном английском госпитале, известном далеко за пределами столицы Мадейры, приходилось учиться терпеть пристальный взгляд матушки.

Изучая спокойное свежее лицо под накрахмаленной белой косынкой, та вспоминала свое не слишком благоприятное впечатление от первой встречи с этой девушкой, которой ее подруга из Шотландии дала столь теплые рекомендации: «Это одна из лучших сестер, к тому же самая надежная во всем нашем госпитале. Бедняжка внезапно захотела покинуть Великобританию (подозреваю, что из-за несчастной любви!). Я очень советую тебе принять ее, хотя, честно говоря, и не хотела бы с ней расставаться».

Однако когда Марго прибыла, матушка немедленно пожалела, что не попросила ее заранее прислать фотографию. «Слишком смазлива. Если эта девица и страдает от несчастной любви, то наверняка быстро вылечится!» Вскоре выяснилось, что первое впечатление было ошибочным. Новенькая меньше всего старалась привлечь внимание мужчин, оказалась старательной и работящей, и на нее всегда можно было положиться.

Любой приказ Стюарта Вилльерса — великолепного хирурга-ортопеда, старшего из двух докторов в Сан-Антонио — был, в сущности, равнозначен повелению короля. Ему не осмеливалась возражать даже матушка. Но сейчас она не могла понять, почему главный врач не выбрал кого-нибудь из старших сестер.

— Я хочу, чтобы рядом с моим пациентом находилась молодая привлекательная девушка — это отвлечет его от мрачных мыслей.

Наконец матушка решила, что сестра Андерсон достаточно опытна, чтобы справиться с обязанностями сиделки. Слава Богу, эта девушка не была похожа на ветреницу, так что беспокоиться незачем — она сумеет сдержаться и не позволит себе увлечься пациентом.

— Одну минуту. — Матушка перелистала лежащий перед ней блокнот. — Вы ведь собирались в отпуск на следующей неделе?

Марго ответила утвердительно. Матушка нахмурилась; выражение ее лица было одновременно печальным и соболезнующим.

— Мне очень жаль, дитя мое. Вам необходимо отвлечься, но, поскольку мистер Вилльерс так хочет, боюсь, отпуск придется отложить. Вы сможете отдохнуть, как только закончите работу.

— Мы хотели поехать с Фенеллой Марш, у нее тоже скоро будет отпуск…

— Очень жаль, — сокрушенно повторила мисс Фэрли. — Надеюсь, я не слишком огорчила вас. Вы уже заказали билеты и места в отеле? Если да, скажите мне. Я уверена, мистер Вилльерс возместит вам убытки.

— Спасибо, но этого не потребуется, — ответила Марго.

— Отлично, — матушка одобрительно кивнула. — Вероятно, наш разговор утомил и разочаровал вас, но должна заметить, что выбор главного врача — большая честь. Он особенно беспокоится о новом пациенте, поскольку это его племянник. Молодой человек сломал ногу во время несчастного случая в горах, где-то в Швейцарских Альпах. Он оказался один очень далеко от жилья и был вынужден пролежать в горах целую ночь. С тех пор он стал хромать, а так как последнее время хромота резко усилилась и появилась вероятность осложнений, операцию откладывать нельзя. Мистер Вилльерс уверен, что все будет в порядке, а он способен творить чудеса даже в самых безнадежных случаях. Мистер Вилльерс просил вас поухаживать за его племянником, потому что, как он сказал, вы были очень внимательны к той девушке, которая пострадала в автокатастрофе. Хочу добавить только, что вашего пациента зовут Кэри Реннингтон. Это имя вам что-нибудь говорит?

— Нет, матушка. А в чем дело? — удивленно спросила Марго.

— Нет, нет, я спросила просто так. Конечно, вы живете здесь всего восемнадцать месяцев, а Кэри Реннингтон все это время был в разъездах. Недавно он провел несколько недель в лиссабонском госпитале, проходил курс лечения. Если бы он сразу согласился лечиться у мистера Вилльерса, то избежал бы боли и страданий. До несчастного случая это был чрезвычайно деятельный и энергичный человек, можно сказать, душа светского общества Фуншала, — в последних словах послышалась суховатая нотка. — Ему нет еще и тридцати, и он очень тяжело переносит свой недуг. — Матушка придавила пресс-папье стопку бумаг, которые трепал залетающий в открытое окно ветерок. — Видите ли, Реннингтон возглавляет крупное винодельческое предприятие, к тому же владеет одним из самых прекрасных поместий острова. «Вилла Реннингтон» — живописнейшее место Мадейры. Удивляюсь, что вы не слышали об этом…

— Я слышала, матушка, — ответила Марго. — Фенелла Марш показывала мне виллу, когда мы ездили на пикник. Она говорила, что ее владелец уехал.

— Поскольку ваш новый пациент — племянник главного хирурга, вы должны выполнять свою работу как можно лучше. Хочу заметить, что Кэри Реннингтон пользуется довольно широкой известностью в наших краях. Не советую вам прислушиваться к местным сплетням. Помните, мистер Реннингтон очень болен, ему предстоит долгое лечение, а всем нам — трудная работа. Надеюсь, вы будете всячески помогать ему, независимо от того, как сложатся обстоятельства. Вы не должны питать предубеждения к этому необычному пациенту.

— Конечно, матушка. — Несмотря на удивление, лицо Марго оставалось непроницаемым.

Когда дверь закрылась, матушка раздраженно хлопнула ладонью по столу. В самом деле, временами Стюарт Вилльерс ведет себя, как безумец. Почему он не согласился с ее предложением выбрать какую-нибудь другую сестру?

Мисс Фэрли заставила себя заняться другими делами, все еще надеясь, что доктор передумает.

Марго остановилась на лестничной площадке у окна и задумалась. Никогда прежде она не видела матушку такой встревоженной…

Перед Марго простирался цветник сада при госпитале, залитый солнцем. Ортопедический корпус был самым новым зданием обширного комплекса, в который превратился Сан-Антонио за двадцать лет.

Пять лет назад, когда умер главный врач, мистер Стюарт Вилльерс, знаменитый лондонский хирург, гостил на Мадейре. Он был вынужден покинуть Англию из-за влажного климата и уже почти согласился работать в Южной Африке. Однако доктор Сандерс, его давний приятель, без особого труда уговорил мистера Вилльерса поработать в Сан-Антонио. Именно тогда и был построен ортопедический корпус. Вскоре хирург стал главой всего госпиталя.

Марго сразу полюбила прекрасный остров. Сейчас, стоя у окна, она с удовольствием разглядывала сад, где тянулись аллеи величественных деревьев, окруженных прозрачно-голубой дымкой жакарандов в полном цвету. Вдалеке виднелось море, переливающееся золотистыми солнечными искрами; по голубому небу над горами неспешно плыли пушистые облака. Над поверхностью воды появился самолет, похожий на геральдическую птицу; у горизонта громадный океанский лайнер плыл в Африку…

Марго нравилось все: многочисленные церкви, причудливая архитектура городской ратуши и старинных здании, холмы над городом, утопающие в садах, где рядом с экзотическими растениями буйно цвели азалии и белые лилии. Марго не знала, как называются многие из растении, ароматами которых был наполнен воздух, но даже спустя полтора года после прибытия в Фуншал ей все еще не надоело любоваться ими. Она с радостью подумала, что никогда не пожалеет о своем приезде на Мадейру. Расставание с Шотландией было мучительным, но все же Марго приняла единственно верное решение — переменить обстановку и вычеркнуть прошлое из памяти. Сделать последнее оказалось гораздо легче, чем она полагала, и теперь прежняя жизнь в большом госпитале Глазго, где она училась, казалась Марго давным-давно прошедшей. Об этой жизни было глупо жалеть.

Несмотря на все уважение и почтение к главному врачу, Марго совсем не испытывала перед ним страха. Она знала, что работа с мистером Вилльерсом — не сахар: он требовал от своих подчиненных виртуозности и сверхчеловеческой сообразительности… Девушка с облегчением вспомнила о нескольких оставшихся ей часах свободы.

«Прежде всего необходимо поговорить с подругой», — подумала она.

Фенелла Марш была секретарем мистера Вилльерса. Марго познакомилась с ней вскоре после своего появления в госпитале. Фенелла с симпатией отнеслась к новенькой, которая выглядела очень одинокой и явно скучала по своей семье и друзьям в Глазго. У мисс Марш было больше свободного времени, чем у сестер, впрочем, хотя она была родственницей главного врача и звала его «дядей», это не давало ей никаких привилегий, когда дело касалось работы.

Не будучи сестрой милосердия, Фенелла имела право жить вне госпиталя, но предпочитала оставаться здесь, поскольку могла вставать позже, не опасаясь получить выговор за опоздание. Вот и теперь она еще лежала в постели, потягиваясь и щурясь на солнце.

— О, Боже, что с тобой? — воскликнула Марго. — Ты больна?

— А, это ты, Мэг! — Мисс Марш приподняла голову и тут же со стоном уронила ее на подушку. — Боже, я будто возвращаюсь с того света! Пришла домой с танцев только утром, но, к счастью, мой драгоценный босс сегодня в отъезде. Меньше всего сейчас мне хочется работать.

— А я жду нового подопечного, его привезут часа через два. Фенна, мой отпуск пропал. Я не смогу поехать с тобой в Лиссабон.

Мисс Марш рывком села на постели и, выслушав объяснения девушки, заявила:

— Послушай, я обязательно поговорю с шефом. Нельзя же так все портить!

— Жаль, конечно, но ты ничего ему не скажешь, — твердо возразила Марго. — Это почетная работа. Похоже, случай тяжелый, и я должна гордиться, что смогу облегчить страдания пациента. Без меня даже лучше, твои приятели будут просто счастливы побыть с тобой, особенно Кит.

— Думаю, Кит без тебя никуда не поедет. Наверное, мне придется уехать к тем знакомым, у которых дом в Чинтра. Я действительно не понимаю, почему нельзя было сказать матушке, что ты заранее заказала билеты и места в гостинице. Тогда дяде Стюарту пришлось бы назначить другую сестру. Почему непременно ты должна быть жертвой? Да и в чем дело? Неужели дядя собирается оперировать члена королевской фамилии?

— Нет, своего племянника.

Фенелла вытаращила глаза.

— И ты будешь ухаживать за Кэри Реннингтоном?! Ради всего святого, не влюбляйся в него…

— Влюбляться? — изумилась Марго. — Почему?

— Потому что он коллекционирует своих подружек и бросает их так же беспечно, как старые перчатки.

Марго от души рассмеялась.

— Со мной такие номера не проходят. Теперь я понимаю, почему матушка казалась такой встревоженной!

— И не удивительно! — рассмеялась в свою очередь Фенелла. — Она терпеть не может Кэри. Но что с ним? Аппендицит? Я никогда не слышала, чтобы Кэри болел.

Выслушав объяснения Марго, девушка встревожилась:

— Ходили слухи про какой-то несчастный случай, но я не думала, что все так серьезно. Это ужасно… Знаешь, ведь Кэри мой троюродный брат. И боюсь, он будет самым беспокойным и неблагодарным пациентом, какого ты когда-либо видела.

— И всего-то? Я знаю, как управляться с трудными пациентами.

— Только не с такими, как Кэри. Я уверена, что он превратился в сущего дьявола. Он никогда не болел и вряд ли смирится с подобным положением. С другой стороны, он способен пустить в ход свое обаяние и вести себя, как ангел. В таком случае берегись, и, как я уже говорила, не дай тебе Бог влюбиться в него! Если бы ты встретилась с ним при других обстоятельствах, он бы не понравился тебе — это циничный, бессердечный повеса, не стесняющийся вслух выражать свое презрение к женщинам. А они сходят по нему с ума!

— Замечательно! — Марго иронично улыбнулась. — Но меньше всего мне хочется заводить романы с пациентами. Неужели я похожа на дуру, способную увлечься человеком, которого ты только что столь нелицеприятно описала?

— В нем уживаются два разных человека, — возразила Фенелла. — Он довольно привлекателен и, если решает на время оставить свой цинизм, может очаровать даже старую деву. Он снискал себе дурную славу — и поделом!

— Но я не собираюсь увлекаться им, — заверила ее Марго. — Надеюсь, я смогу устоять и против его раздражительности, и против его обаяния. В течение нескольких недель он будет моим подопечным, и у меня просто не останется времени думать о чем-либо, кроме работы.

— Можно подумать, что ты работаешь, как машина! — воскликнула Фенелла.

— По твоим словам, у Кэри отвратительный характер — и слава Богу! Впрочем, матушка настоятельно советовала мне не слушать сплетни. Думаю, она имела в виду именно «дурную славу», о которой ты упомянула.

— Вероятно. Уверена, она не хочет, чтобы самая красивая сестра госпиталя ухаживала за Кэри. Самое странное, дядя обожает его, да я и сама питаю к нему слабость. Понимаешь, мы выросли вместе, потом долго не виделись… И вот, встретившись с ним вновь, я была потрясена! Знаешь, — продолжала она, нахмурив лоб, — я презираю девчонок, которые сами вешаются на шею парням. В конце концов, нельзя осуждать привлекательного мужчину — богатого, элегантного и со множеством прочих достоинств, — который пришел к выводу, что женское чувство гроша ломаного не стоит.

— Мистер Реннингтон так считает?

— Он сам говорил это.

— Вот как? — на щеках Марго появился легкий румянец. — Мне пора идти. Я не хочу больше ничего слушать о своем будущем пациенте.

— Вероятно, ты справишься с ним, — неожиданно заметила Фенелла. — Только будь осторожна: если он пустит в ход свои чары, то станет опасен.

— Я же говорила тебе, — напомнила Марго, — что у меня иммунитет к такой болезни, как влюбчивость.

— Дорогая, не надейся на это! — воскликнула Фенелла. — Не думай, что твое сердце сможет вечно сопротивляться любви. Итак, я предупредила тебя, и если Кэри решит тебе понравиться — будь осторожна.

— Постараюсь, — пообещала Марго и вышла из комнаты.

Разорванная помолвка, послужившая причиной отъезда Марго из Шотландии, нанесла ей сильный удар. То что мужчина, с которым она была помолвлена целый год, бесстрастно попросил вернуть ему свободу, показалось Марго чудовищным. С жестокой откровенностью он заявил, что для честолюбивого молодого ученого было бы безумием взваливать на себя тяжкую обузу семьи. Он считал самой мудрой пословицу «быстрее всех идет тот, кто идет в одиночку».

Обнаружив, что он никогда по-настоящему не любил ее, Марго ощутила щемящее одиночество и только спустя несколько месяцев поняла, что ошибалась, принимая потребность быть любимой за саму любовь. Множество девушек удовлетворялись мимолетными увлечениями, но Марго не принадлежала к их числу. И все-таки, думая теперь обо всем этом, она убеждалась, что история с Нилом уже не кажется ей трагедией. Воспоминания о его жестокости вызывали не боль, а, скорее, чувство облегчения, ведь ей удалось избежать роковой ошибки, ибо Нил не был тем единственным человеком, которого она ждала. Иногда Марго казалось, что такого человека просто не существует. Вероятно, она слишком требовательна к людям… во всяком случае, не настолько глупа, чтобы интересоваться человеком только потому, что о нем идет «дурная слава»!

В одном Марго была уверена твердо: она не даст мистеру Кэри Реннингтону увлечь себя.

Глава 2

Марго вернулась в госпиталь четверть шестого и с ужасом узнала, что десять минут назад мистер Вилльерс привез пациента. Почти на час раньше!

Она поспешила в палату, стараясь выглядеть спокойной.

— Добрый вечер, сэр. Мне очень жаль, что я опоздала, но матушка сказала, что…

— Все в порядке, — перебил хирург. — Ведь вы не на дежурстве. Вот ваш пациент — Кэри Реннингтон, которого мы должны отремонтировать так тщательно, чтобы, выйдя из госпиталя, он не мог поверить, что был нездоров! — Он сделал рукой жест в сторону Марго: — Кэри, это сестра Андерсон.

Мужчина молча кивнул в знак приветствия, окидывая ее внимательным взглядом Марго сразу поняла: перед ней — тяжело больной человек, прошедший через адские муки, причем не только физические, ибо ярко-синие глаза Кэри смотрели на нее с такой ледяной враждебностью, какой Марго никогда прежде не видела. Ее охватила жалость. Несомненно, Фенелла права: Кэри Реннингтон чрезвычайно привлекателен, но у него лицо человека, который уже давно не питает иллюзий.

Когда больной заговорил, Марго с изумлением услышала, что его голос удивительно красив, вот только легкая хрипотца немного портила его.

— Добрый вечер. Сожалею, что не могу встать — бедро опять ноет.

— Ты даже не представляешь, как тебе повезло, Кэри, — радостно заявил мистер Вилльерс. — За тобой будет ухаживать лучшая сестра госпиталя.

— Боюсь, сестре Андерсон повезло гораздо меньше, — отозвался его племянник. — Вероятно, я самый неблагодарный пациент на свете.

— Нам не нужна благодарность, сэр. — Марго уловила в его тоне нотку наигранной небрежности. Значит, он не так уж неуязвим?

Как ей говорили, обладатель этого чарующего голоса был бессердечным циником, но какое-то внезапно пробудившееся шестое чувство подсказывало Марго, что все дело не только в физическом недуге. Здесь было что-то другое, неподвластное даже искусству мистера Вилльерса…

Марго собрала свои пшеничные волосы в узел и задумчиво взглянула в зеркало, но почти не увидела смотревшего на нее из рамы лица. С тяжелым вздохом она отвернулась. Долг! Его не избежать, решила Марго, строго сжав губы. «Вперед, Мэг, — по краю пропасти!»

Несмотря на столь решительный настрой, она все же помедлила у двери палаты.

Прошло около месяца с тех пор, как мистер Вилльерс прооперировал Кэри. Повреждений оказалось гораздо больше, чем было видно на рентгеновских снимках. Марго знала, что временами мистер Вилльерс почти сомневается, оправдан ли риск.

Помимо всего этого, Кэри Реннингтон оказался действительно трудным пациентом. Его предупреждение о собственной неблагодарности было более чем справедливым. Даже с хирургом он часто бывал резок и груб, и, разумеется, не упускал случая высказать все, что думает, сестрам, особенно Марго.

Еще ни один пациент не причинял ей столько беспокойства. Порою он был просто невыносим. Ко всему прочему он отгородился непроницаемой стеной отчуждения, которую Марго никак не удавалось разрушить.

Каждые две недели сестры Сан-Антонио имели право отдохнуть в течение суток, чтобы затем с новыми силами приступить к своим обязанностям. Никогда раньше Марго так не радовалась этому выходному и никогда так горько не сожалела, что должна вернуться к пациенту.

Прошла целая минута, прежде чем она заставила себя переступить порог палаты. Войдя, она взглянула в сторону кровати, но так и не поняла, заметил ли Кэри ее присутствие. Обложившись подушками, он сидел, глядя в окно, и даже не повернул головы. Поднос с завтраком, который ночная сиделка принесла больному перед уходом с дежурства, стоял на краю постели, и одного взгляда было достаточно чтобы понять, что к еде даже не притрагивались.

Марго всматривалась в жесткие очертания губ Кэри. Не слишком тонкие и не слишком полные, они часто заставляли ее забывать, что с них могут срываться самые язвительные замечания. Девушка ощутила внезапную тревогу: наметанный глаз сестры сразу же распознал неестественную, болезненную бледность пациента. Больной даже не пытался помочь самому себе выздороветь.

Марго сделала шаг вперед, и Кэри быстро оглянулся.

— Доброе утро, — сказала она. — Надеюсь, вы хорошо спали.

— А, вот и вы, сестра! Доброе утро, — ответил он. — Уже вернулись?

— Вы не завтракали? Еда уже остыла.

— Спасибо, не хочется.

— Вы должны поесть хоть немного. Пойду подогрею кофе. — В эту минуту она была почти благодарна ему за то, что он не язвил. — Не годится морить себя голодом. Что скажет мистер Вилльерс?

— Вероятно, что-нибудь непечатное, — равнодушно ответил Кэри.

Когда она выходила из комнаты, в ее ушах все еще звучал его мелодичный голос, и неожиданно ей на память пришла строка из любимого стихотворения: «Фальшивая мелодия с неверными словами…»

Вернувшись с подносом, Марго увидела, что Кэри читает. Раздраженным тоном, не поднимая головы, он произнес:

— Разве я не говорил вам, что не хочу есть?

— Отказ будет черной неблагодарностью с вашей стороны. Я специально сварила яйца.

Кэри бросил на нее уничтожающий взгляд и продекламировал:

— «О, Женщина! В часы моих сомнений, в минуты праздности, мгновенья суеты, когда слова болезненны и гневны, ты мой хранитель, ангел — это ты!»… — Он сделал паузу и насмешливо добавил: — Очевидно, вашему самолюбию льстит роль ангела-хранителя?

Марго прикусила губу, злясь на себя за то, что краснеет. Впервые в жизни ей безумно хотелось ударить пациента. Но она удержалась и холодно бросила:

— Моему самолюбию нет до этого дела.

— Неужели? А как же восхваления многочисленных пациентов, вверенных вашему попечению?

Не отвечая, Марго приготовила шприц и с удовлетворением отметила, что ее руки уже перестали дрожать. Глупо было позволять изводить себя, и она твердо решила не подавать и вида, что замечания Кэри уязвляют ее. Если он полагает, что способен ранить, или, скорее, — быстро поправилась она, — досадить ей, она постарается не доставить ему такого удовольствия.

В комнате некоторое время царило молчание, и когда Марго украдкой взглянула на Кэри, то заметила, что он съел яйцо, половинку тоста и выпил немного кофе.

— Сколько же еще мне предстоит вытерпеть, прежде чем я смогу передвигаться, опираясь на палку, и меня перестанет раздражать бодрая походка здоровых людей? — он сжал губы. — Мой бесценный дядюшка проповедует терпение, но оно ему нужно, чтобы ставить на мне свои опыты.

С трудом сохраняя спокойствие, девушка ответила:

— Мистер Реннингтон, мне известна ваша привычка надо всеми насмехаться, но я считаю, вы должны быть благодарны мистеру Вилльерсу за то чудо, которое он с вами сотворил…

Марго чувствовала, что дольше вытерпеть не в силах. Он мог издеваться над ней сколько угодно, но она просто выходила из себя, когда он заводил речь о шефе.

— Он не только великий врач, — резко продолжала она, — он сделал то, что не смог бы сделать ни один другой хирург — спас вас от ампутации. Вы даже не представляете, на какой риск он должен был пойти…

В глубине души Кэри признавал, что она права, но гневный взгляд сестры просто бесил его. Да что она знает о его мучениях? Что вообще она знает? Она беспокоится лишь о престиже проклятой профессии, к которой принадлежит сама!

— Хорош риск за мой счет! — яростно бросил он. — Еще один триумф в карьере знаменитого хирурга, а мне… мне придется хромать до конца дней! Я никогда не доверял этим чертовым операциям! Почему бы не оставить меня в покое?

— Если бы вас оставили в покое, вам пришлось бы куда хуже! — Марго вновь обрела спокойствие, и в ее голосе появился оттенок язвительности. — Неужели вы не понимаете, что начиналось воспаление надкостницы? Если бы его не остановили, последствия были бы ужасны. Теперь же вы сможете ходить. Поверьте, хирург сказал бы вам, если бы не было шансов на выздоровление. Он не трус!

— Конечно, когда дело касается собственного племянника, — вспылил Кэри.

— Я не это имела в виду, — быстро поправилась Марго. — Мы делаем все возможное, а это нелегко, уверяю вас. Простите, что я погорячилась, но мы все самого высокого мнения о мистере Вилльерсе.

Резко повернувшись, Марго прошла к окну и застыла возле него, уставясь невидящими глазами на цветники внизу. Она покусывала губы, чувствуя, как к ее глазам подступают слезы.

Откинувшись на подушки, Кэри смотрел на нее, недоумевая, почему облик этой стройной девушки с гордо поднятой головой до мельчайших подробностей врезался ему в память. Когда он читал или дремал, выпив снотворное, перед его глазами возникало ее лицо с серыми глазами, спокойно глядящими из-под густых темных ресниц. Такая неяркая красота не способна заставить мужчину сгорать от безумной любви. Всего лишь милая девушка, скромная, обаятельная… однако с решительным характером, хотя и пытается его скрыть. При других обстоятельствах он счел бы ее весьма интересной. Несмотря на сегодняшний порыв, она чрезвычайно сдержанна, спокойна, уравновешенна. Лед между ними легко мог бы растаять… Но стоит ли пытаться?.. Кэри был поражен, почувствовав укол совести и еще что-то, что предпочел поскорее прогнать.

— Сестра… Я хотел задать вам один вопрос. Вы помните, что я сказал, как только приехал сюда? Разве я не предупреждал вас, что буду трудным и неблагодарным пациентом?

— Ах, вот вы о чем! — Марго натянуто улыбнулась.

— Я был прав, не так ли?

— Да, все получилось так, как вы и сказали, мистер Реннингтон.

— Отлично, — ответил Кэри. — Мне нравятся женщины, которые говорят правду. Честность и привлекательность редко уживаются друг с другом… — На его лице вновь появилось ироническая усмешка.

— Вы думаете? — неосторожно спросила Марго, отлично понимая, что было бы лучше пропустить его слова мимо ушей. — Это касается и мужчин?

Он усмехнулся, прищуренные глаза блеснули.

— Мужчины, моя дорогая сестричка, всегда были гадкими обманщиками!

— Да, но думаю, не все они таковы.

Кэри внимательно посмотрел на нее и внезапно рассмеялся:

— Дорогая, вы неправдоподобно добродетельны! Но вы мне нравитесь.

— Ждете благодарности? — Марго уже досадовала, что вновь поддалась на его провокацию.

— Это я должен быть вам благодарен — люблю новые ощущения. Мне еще никогда не доводилось сталкиваться с пуританами.

— Я не пуританка, мистер Реннингтон! — Марго круто повернулась к нему. — Вы… вы просто отвратительны!

Он снова усмехнулся, и Марго внезапно показалось, что перед ней совершенно другой Кэри Реннингтон — более молодой и естественный. Она никогда прежде не слышала, как он смеется, и, к ее удивлению, его смех показался ей даже приятным.

— Теперь вы должны отдохнуть, — холодно сказала она. — Вам еще что-нибудь нужно?

Он покачал головой, и Марго вышла из палаты, притворив за собой дверь.

Кэри продолжал смотреть на то место, где только что стояла она. «Вы просто отвратительны!» — прошептал он. Черт, какое ему дело до того, что она думает! Ни одна женщина не в состоянии слышать правду о себе!

На кухне Марго налила себе чашку чая и села у стола. Никогда ей еще не случалось терять самообладание в присутствии пациента. «Стыдись! — ругала она себя. — Сестра милосердия не имеет права нервничать! Но что мне остается делать, если меня постоянно оскорбляют!»

И все же, зная, что Кэри невыносим, что терпеть его общество невозможно, что он жесток, циничен и чрезвычайно самодоволен, Марго не переставала испытывать к нему жалость.

Она часто слышала, как обсуждают его другие сестры. Собираясь вместе, они припоминали его буйные вечеринки, сомнительных друзей, которых он находил неизвестно где, судачили о его репутации сердцееда…

— Справедливости ради, — как-то серьезно сказала одна, — следует заметить, что он никогда не совращал девственниц и не связывался с чужими женами, какими бы привлекательными они ни казались. По-моему, именно отвергнутые женщины и пустили слух о его бессердечии.

Марго часто вспоминала эти слова и сравнивала их с рассуждениями Фенеллы о двух разных Кэри…

Марго выросла в семье строгих правил. Ее отец был врачом, в доме было полно книг, многие из которых она полюбила с самого детства. Маленькой девочкой она больше всего любила уединяться в своей комнате с книгой волшебных сказок. Как было бы здорово поговорить о книгах с Кэри, если бы не его обидные насмешки!

Когда Кэри оправился от операции, он наотрез отказался разговаривать по телефону и велел передать всем своим посетителям, что пока не желает их видеть. Может быть, общение со здоровыми людьми отвлечет его? Марго осторожно сказала об этом мистеру Вилльерсу, но тот возразил:

— Пусть поступает, как считает нужным. Только не давайте ему хандрить.

Нелегкая задача! Временами он становился таким желчным, оставаться рядом с ним было настолько невыносимо, что Марго на время уходила из палаты, жалея, что не попросила какую-нибудь другую сестру подменить нее. Но самое удивительное заключалось в том, что она и не хотела отдавать этого капризного, подчас отвратительного человека в чужие руки. Неужели причиной тому были те редкие минуты, когда Марго удавалось увидеть другого Кэри — Кэри, который умел смеяться и был простым, обычным человеком? Правда, он смеялся над ней, но, как знать, может быть, он когда-нибудь научится смеяться и над собой…

Глава 3

— Я замечаю, что Кэри ведет себя очень мило. Теперь ты понимаешь, как права я была, говоря, каким обаятельным он может быть, если захочет? — заявила однажды Фенелла.

— Ерунда! Он просто вспомнил о своих манерах, — возразила Марго. — Вероятно, он уже не испытывает прежней боли и меньше страдает.

Она казалась спокойной, но беспечные слова подруги нанесли ей ощутимый укол. Может быть обаятельным, если захочет… Значит, он чего-то добивается? И она имела глупость чуть ли не увлечься таким человеком! В эту минуту Марго жестоко корила себя. Но его улыбка, особый изгиб бровей, звук голоса… И как ее угораздило забыть слова Фенеллы и вообразить, что она и Кэри Реннингтон могут стать друзьями! Спустя мгновение она решила, что впредь будет скрывать свои истинные чувства под привычной маской сдержанности и не станет пытаться изменить их отношения.

После обеда Марго долго наблюдала за своим беспокойным пациентом. Вглядываясь в его четко очерченный профиль, она с удовольствием отметила, что болезненная худоба и бледность за последние дни сменились здоровым румянцем. Улыбка временами смягчала жесткую линию губ, приятно меняя его лицо.

Кэри пребывал в глубокой задумчивости. Внезапно, как будто ему подсказало какое-то шестое чувство, он повернулся и заметил ее.

— Для вас пришла посылка, думаю, это книга, которую вы заказывали, — смущенно пробормотала Марго.

— Благодарю вас.

Его лицо осветилось быстрой, неожиданной улыбкой, которая легко могла бы ввести Марго в заблуждение, не помни она так хорошо, что сказала ей Фенелла.

— Вы бываете в городе? — спросил Кэри. — Вот Фенелла никогда не упустит случая развлечься. Вы когда-нибудь присоединяетесь к ней?

— Не слишком часто, — ответила Марго. Начинался один из личных разговоров, а их она старалась избегать.

— Работа, работа и никаких развлечений? Скучная вы девушка, Мэг!

Да что это случилось с ее сердцем? Ведь для волнения нет никаких причин…

— Мне нравится такая работа, — сказала Марго и, опасаясь, что это прозвучало слишком сухо, поспешно добавила: — Завтра я собираюсь поехать на ужин. Вы знаете миссис Лангдон? Ее владения граничат с вашими.

— Еще бы, я отлично знаю тетю Анджелу. Она очень мила, но может быть и настоящим дьяволом. Так вы ужинаете у нее?

— Да, у Рейда. Миссис Лангдон только что вернулась из Марокко и говорит, что ее дом еще не готов к приему гостей — в нем слишком долго никто не жил.

— Да, я знал, что она уехала в Северную Африку. Ну что же, передавайте ей от меня привет и напомните, что по законам христианского милосердия она обязана навестить больного.

С тех пор как Кэри установил некое молчаливое перемирие со своей сиделкой, холод уступил место приятельским отношениям. Странно, какой приятной показалась ему эта перемена! А затем он заметил, что Марго обращается с ним с безразличной отстраненностью, совсем не похожей на прежнюю снисходительность, с которой она терпела его бесконечные придирки.

Какого черта она стала такой? — недоумевал Кэри. Неужели услышала о нем что-то такое, что возмутило ее пуританскую совесть или узнала то, что он предпочитал скрывать?

Заставляя себя сосредоточиться на книге, он перевернул несколько страниц, но перед его глазами вновь возникло лицо девушки: спокойный взгляд серых глаз — тех глаз, в которых он так часто видел жалость, поначалу больно ранившую его, мягко очерченные губы, словно созданные для смеха, нежных слов и поцелуев… Кэри вдруг понял, как часто в последнее время он вспоминает ее лицо, как часто в часы ее отсутствия ему кажется, что она стоит рядом. Затем ему вспомнились ее мягкие уверенные руки, и он испытывал почти безумное желание удержать их, сжать в своих пальцах… Руки, способные исцелить душу и сердце мужчины…

Он одернул себя. Глупец! Неужели жизнь так ничему его и не научила?..

Миссис Лангдон была давней знакомой мистера Вилльерса и часто развлекала сестер из госпиталя Сан-Антонио, устраивая для них вечеринки, особенно на Рождество. Общество молодых людей скрашивало ее одиночество.

Марго заканчивала одеваться, когда вошла Фенелла. Присев на край кровати, она одобрительно оглядела подругу и спросила:

— Это платье из нового магазина? Замечательно! Как говорят продавщицы, «ну прямо как на вас сшито, мадам!»

Она была права. Собранное мягкими складками, шелковое платье лавандового оттенка очень шло его обладательнице, подчеркивая ее серые глаза. Оно было довольно длинным — на «приемах» у миссис Лангдон требовались вечерние туалеты — со слегка завышенной талией и низким вырезом, обнажавшим шею и плечи. Туалет дополняла пара серебряных туфелек. Девушка надела свои единственные настоящие драгоценности — аметистовое ожерелье и серьги, принадлежавшие прежде ее матери.

— Признайся, ведь приятно наконец освободиться от больничной формы? — спросила Фенелла. — Должно быть, это белое платье и косынка тебе до смерти надоели.

— Нет, совсем нет, — возразила Марго. — Матушка говорит, что если сестре не нравится ее форма, она не имеет права быть сестрой!

— Могу ее понять, — усмехнулась Фенелла. — Ах, Марго, если бы Кэри увидел тебя в этом платье, он бы моментально прозрел! Тебе не мешает слегка изменить свой облик…

— К чему? — удивилась Марго. — Почему это мой «облик» нужно менять?

Фенелла пожала плечами и загадочно улыбнулась.

Глава 4

Миссис Лангдон, величественная седовласая женщина, принадлежавшая к быстро исчезающему племени великосветских дам, встречала гостей в чрезвычайно элегантном жемчужно-сером шифоновом платье.

— Дорогие мои, как я рада вас видеть! — воскликнула она. — Да и вновь оказаться дома тоже приятно. После ужина мы найдем какой-нибудь укромный уголок, и вы расскажете мне, что случилось здесь за время моего отсутствия. Надеюсь, ты вела себя хорошо, Фенелла? Марго, ты очаровательна! Давайте выпьем перед ужином, — предложила она и повернулась к Фенелле: — Ну, сколько же воздыхателей тебе удалось добавить в свою коллекцию?

Фенелла рассмеялась:

— Ни одного! Начинается мертвый сезон. Во всяком случае, у меня не так много времени, чтобы устраивать охоту на кавалеров! Я предоставляю право охоты им. Так что во время вашего отсутствия я была паинькой. Главный заставлял меня работать без передышки — не знаю, найдется ли в целом свете более трудолюбивый секретарь! Сейчас босс пишет книгу. Если бы он только диктовал ее! Но нет, по ночам он покрывает целые кипы бумаги какими-то странными иероглифами, предоставляя мне расшифровывать их для машинистки.

— Бедное дитя! Я знаю его ужасный почерк, — посочувствовала миссис Лангдон. — Надеюсь, тебе все же выпадали свободные минутки.

— О, я не скучала, — усмехнулась Фенелла. — Но лучше расскажи нам, как ты провела время. Как там Пегги?

Стол уже был накрыт, комната постепенно заполнялась людьми. Несколько человек подошли к столику миссис Лангдон поприветствовать ее.

— Я хочу выклянчить у Пегги приглашение на следующую зиму, — объявила Фенелла. — О, Марокко!.. — Она не закончила фразу, так как незнакомец, только что вошедший в ресторан и торопливо пробирающийся между столиками, столкнулся с официантом, задел угол их стола, и из ее бокала выплеснулось вино.

— О, прошу простить! Мне очень жаль, но я боялся, что меня обольют горячим супом, — извинился мужчина, блеснув ослепительной белозубой улыбкой. — Тысяча извинений! — снова поклонился он.

Весь инцидент не занял и минуты, и мужчина поспешил присоединиться к своей спутнице, ждавшей его за дальним столиком.

— Молодой человек спешит! — фыркнула Фенелла. — Впрочем, не такой уж и молодой… Забавно, я видела его вчера за рулем огромного и очень дорогого лимузина. Должно быть, киноартист или что-нибудь в этом роде — у него слишком холеный вид! Видите ли, боится, что его драгоценный костюм «обольют горячим супом»!

— Надеюсь, ты и в самом деле так думаешь, дорогая, — заметила миссис Лангдон. — Во всяком случае, я бы не хотела видеть тебя рядом с человеком подобного типа.

На этом обсуждение незнакомца закончилось. После ужина хозяйка вечера предложила выпить кофе на террасе. Вся троица стала пробираться через переполненный зал.

Ожидая на террасе кофе и ликера, миссис Лангдон сказала:

— Кажется, я не даю никому и рта раскрыть. Почему ты все время молчишь, Марго? Я слышала, ты ухаживаешь за Кэри Реннингтоном. Я понятия не имела, что мой упрямый родственник так серьезно болен, но, говорят, Стюарт Вилльерс сотворил с ним почти что чудо. Я была рада, когда Кэри унаследовал фирму Реннингтонов — ему везет в делах. Но потом… — она взглянула на Фенеллу, — что-то случилось. Я была изумлена, когда узнала все.

— Да. — Фенелла помешивала кофе ложечкой. — Я просто поразилась произошедшей с ним перемене. Он был как будто сломлен, верно?

— Думаю, этому можно найти объяснение, — ответила миссис Лангдон, слегка понизив голос. — Я знаю, что ты не проболтаешься, Фенелла, и безоговорочно доверяю Марго. Я слышала эту историю от моей подруги в Танжере. Моника Сандерсон несколько раз приезжала ко мне на Мадейру и встречалась с Кэри. Однажды за завтраком она внезапно спросила, женился ли мой «красавец крестник» на своей очаровательной спутнице и добавила: «Знаешь, я надеюсь, что все кончилось хорошо, но…» Когда я сказала, что Кэри не женат и попросила объяснить, в чем дело, она рассказала удивительную историю. Однако, хотя Моника и очень мила, она сплетница, и в ее словах может оказаться немало выдумки.

— Но что она рассказала тебе? Не томи, тетя Анджела! — воскликнула Фенелла.

— Около трех лет назад она была больна и отправилась отдохнуть в Австралию. На том же корабле оказался Кэри, и там же была необычайно красивая девушка, вокруг которой, как сказала Моника, мужчины увивались, будто пчелы вокруг горшка с медом. По-видимому, с первого дня в море она и Кэри стали неразлучны.

Марго была бы рада любому предлогу, чтобы только прекратить этот разговор. Она уже слышала множество сплетен о Кэри и знала, что он не придает им никакого значения. Однако слова миссис Лангдон насторожили ее, и она вдруг почувствовала себя как человек, подслушивающий у двери чужие секреты.

— Моника сказала, что еще никогда в жизни не видела столь отчаянно влюбленного мужчину, — продолжала хозяйка. — Его любовь больше походила на благоговение. Он казался околдованным. Все ждали, что вот-вот будет объявлено о помолвке, но путешествие кончилось ничем.

— Дорогая тетя, — рассмеялась Фенелла, — твоя подруга слишком сентиментальна. Я уверена, что это одно из мимолетных увлечений, которые заканчиваются вместе с путешествием.

Миссис Лангдон покачала головой.

— Ты забываешь, что Кэри никогда не уделял столько внимания какой-нибудь одной девушке. У него было множество увлечений, пару раз дело могло кончиться помолвкой, но увы…

— Все заканчивалось упреками и обвинениями со стороны брошенных женщин и репутацией бессердечного ловеласа. Первому я верю, а второе — всего лишь видимость. Не понимаю, что на него нашло в этот раз.

— Вспомни, Кэри стал раздражительным именно после своего путешествия в Австралию, — заметила миссис Лангдон.

— И ты думаешь, что причина кроется в той девушке? Она бросила его или…?

— Моника не поняла, что именно случилось, но увлечение Кэри не закончилось после путешествия — позже она видела их вместе в Сиднее. Затем Моника отправилась к друзьям на ферму и совершенно потеряла Кэри из виду. Все мы знаем, что он не был ни женат, ни помолвлен, когда вернулся домой, но с тех пор он резко изменился, — горестно произнесла миссис Лангдон. — Он никогда не был открытым человеком, а в этот раз даже не попытался скрыть свое чувство. Значит, увлечение было серьезным.

К облегчению Марго, к столику подошли трое, и разговор прервался. Вновь прибывшие были знакомы Марго — полковник Летаби, его супруга и сын Кит. Последний считался пылким поклонником Фенеллы, и Марго надеялась, что ее подруга воспринимает этого привлекательного молодого человека всерьез. Полковник уже давно обосновался на Мадейре и создал преуспевающее агентство по продаже недвижимости, взяв своего сына в младшие компаньоны.

— Привет, Фенелла. Где это ты была вчера вечером? — спросил Кит, усевшись между двумя девушками. Потом он повернулся к Марго: — Как себя чувствует ваш подопечный? Все еще не желает никого видеть?

— Он вскоре вернется домой, — ответила она. — А пока старается оградить себя от лишних соболезнований.

Марго думала, как хорошо было бы забыть о Кэри. Рассказанная миссис Лангдон история испортила весь вечер. Можно было бы не придавать ей значения, но она в некоторой степени объясняла его жестокость и презрение к женщинам.

Бессознательно поглядывая в сторону выхода, Марго внезапно обратила внимание на спутницу мужчины, едва не опрокинувшего бокал Фенеллы. Она сразу поняла, что еще никогда в жизни не видела более прелестной девушки. Высокая, тонкая, как тростинка, но с соблазнительными округлостями, угадывающимися под блестящим сапфировым шелком ее туалета — достаточно короткого, чтобы подчеркнуть красоту ее стройных ног, но и довольно длинного, вопреки слишком смелым веяниям моды. Пепельные волосы редчайшего оттенка были зачесаны назад. Слегка вздернутый прямой носик, большие зеленовато-синие глаза с тяжелыми веками, подчеркнутые умелым макияжем, и полные красивые губы напоминали женщин с портретов Габриэля Россетти.

— На что это ты так загляделась, милочка?

— Посмотри-ка вон туда и скажи, видела ли ты когда-нибудь такую красавицу, как та девушка в темно-синем платье? Она стоит у столика возле самого выхода. Рядом с ней тот мужчина, который чуть не пролил твое вино. Ну, какова?

— Где? — встрепенулась Фенелла. — О, вижу. Да, она очень недурна. Если бы не слишком чувственный рот…

КитЛетаби проследил за ее взглядом и присвистнул.

— Вот это да! — пробормотал он. — Какого черта здесь делает Сеймур? К счастью, мы знакомы, и он может представить меня этой леди. И почему я не умею рисовать?! Она так и просится на полотно! Не согласны?

— Согласна, но хочу по-дружески предупредить тебя, Кит, не дури! — заметила Фенелла. — Эта леди действительно «просится на полотно», не говоря уже о большем, но помни, что в каждой женщине пробуждается демон ревности, когда дело касается ее друзей. А кто ее спутник? Где ты с ним познакомился? Терпеть не могу такие прилизанные черные волосы у мужчин. Да и блестящая гладкая кожа лучше смотрится на дамских туфлях.

— Попробую ответить на все твои вопросы сразу, — улыбнулся Кит. — Его зовут Ролло Сеймур. Он купил поместье «Вилла-дос-Росас» при посредничестве моего отца.

— А что скажет миссис Лангдон? — протянула Фенелла. — Она не любит, когда рядом селятся чужаки. Тем более, что в нем есть что-то от законченного авантюриста… Впрочем, неважно. Вероятно, нам предстоит стать свидетелями любопытных событий, особенно если эта прелестная леди его жена.

— Нет, не жена, — поправил Кит, — он холост. Должно быть, эта красавица приехала только сегодня, иначе ее сразу бы заметили.

— Вероятно, они помолвлены, — предположила Марго. — Ой, он идет сюда, прямо к вашему отцу, Кит.

— Простите за вторжение! — извинился Ролло Сеймур, сверкнув улыбкой. — Я только хотел сказать, что получил ваше письмо, полковник, и спросить, сможете ли вы быть на месте завтра утром.

— Конечно, — ответил полковник. — В какое время?

— Как вам будет удобнее… — Вместо того, чтобы уйти, Сеймур остановился, глядя на миссис Лангдон.

Последовала неловкая пауза, и полковник был вынужден сказать:

— Анджела, позволь представить тебе мистера Сеймура.

Дерзкие глаза Сеймура с явным удовольствием оглядели обеих девушек.

— Мистер Сеймур неожиданно оказался самым близким вашим соседом.

— В самом деле? — удивленно спросила миссис Лангдон.

— Да, я с нетерпением ожидаю, когда смогу переехать на виллу, — ответил Сеймур. — Надеюсь, вы не возражаете против моего соседства. Обещаю, что постараюсь загладить ту дерзость, с которой я вторгся в ваше общество. Кстати, здешние сады привели меня в восторг, и я буду весьма признателен, если кто-нибудь даст мне совет, как устроить такую же прелесть.

Миссис Лангдон вопросительно взглянула на полковника:

— Как я понимаю, это значит…

— Сеймур купил Вилла-дос-Росас, — объяснил полковник. — Вероятно, вы еще не слышали об этом.

— Нет, не слышала! — ответила миссис Лангдон. — Разве поместье продавалось? — Известие требовало более подробного знакомства с Ролло. — Почему бы вам не присесть, мистер Сеймур?

— Я так рад возможности познакомиться с вами, — улыбнулся тот. — Однако я здесь не один. Вы позволите пригласить сюда мою спутницу?

Миссис Лангдон оставалось только согласиться.

— Как мило с вашей стороны! — ответил Сеймур. — Я приведу ее.

Он ушел, а миссис Лангдон с недовольным видом повернулась к полковнику:

— Артур, почему вы не поставили меня в известность, что поместье продается?

— Я и сам узнал об этом только две недели назад, — ответил тот. — Все уже было практически решено, прежде чем меня попросили составить соглашение и встретиться с покупателем. И кроме того, — поспешно добавил он, — если вам не нравится ваш сосед, вы можете не поддерживать с ним отношений! Вон он идет, вместе с той дамой. Поговорим обо всем завтра.

У столика появился Ролло Сеймур, держа за руку свою спутницу.

— Это миссис Саймон Грейсон. Лорелея, я уже сообщил миссис Лангдон, что являюсь ее будущим соседом по имению. Прошу вас дать хорошие отзывы обо мне.

Лорелея Грейсон протянула тонкую руку, на одном из пальцев которой сверкнуло кольцо с крупным рубином, окруженным алмазами. Она держалась с естественностью светской дамы, впечатление портил только слишком резкий голос. Поприветствовав присутствующих с холодной любезностью и бросив на девушек пренебрежительный взгляд, она обратилась к миссис Лангдон:

— Как мило, что вы позволили нам присоединиться к вашему обществу. Ролло с нетерпением, кстати, вполне понятным, ожидал встречи с вами. Думаю, он окажется приятным соседом.

Марго вновь подумала о том, насколько холодный голос Лорелеи не соответствует теплой женственностью ее облика. В этой особе было что-то, вселяющее недоверие даже в женщину, которой не свойственно чувство ревности. Рассмотрев миссис Грейсон повнимательнее, Марго решила, что пора ее юности уже прошла — вероятно, ей было за тридцать.

— Надеюсь, вам понравится здесь, — произнесла миссис Лангдон.

— Да, я и не ожидала, что здесь так мило, — последовал ответ. — Я приехала, собственно, только затем, чтобы проконсультироваться с известным специалистом, хирургом, о здоровье моего мужа, которого, как я надеюсь, удастся уговорить лечиться в местной клинике. Думаю, вы знакомы с мистером Стюартом Вилльерсом. — Марго бросила на нее быстрый взгляд, и Лорелея спросила: — Вы тоже знаете его, мисс Андерсон? Конечно, слава мистера Вилльерса не ограничивается пределами Мадейры. Я слышала, это один из самых известных врачей мира. Мы встречаемся с ним завтра утром, чтобы согласовать дату приезда моего мужа. Однако я утратила всякую веру в медицину.

— Если есть хоть какой-нибудь шанс, мистер Вилльерс воспользуется им, — ответила Марго, испытывая искреннее сочувствие к Саймону Грейсону.

Миссис Грейсон сменила тему разговора и некоторое время беседовала с миссис Лангдон о Марокко, где у ее мужа были земельные участки неподалеку от Феса. В это время внимание Марго отвлек Кит Летаби. Он уговаривал Фенеллу поехать с ним завтра вечером в одно из близлежащих селений. Один его предприимчивый приятель открыл там новый клуб, который, как он надеялся, привлечет туристов и станет местом, где молодежь светского общества Фуншала сможет потанцевать и повеселиться. Фенелла сказала, что поедет только вместе с Марго.

Откинувшись на спинку кресла, Марго наблюдала, как оживленно беседуют Лорелея Грейсон и полковник Летаби, а Сеймур развлекает его супругу и миссис Лангдон. Последняя отвечала на все его любезности с холодной вежливостью. Глядя на Лорелею, Марго понимала, что где бы ни появилась эта леди, все мужчины будут покорены ею. Она действительно привлекательна, — думала Марго, — яркая, как пламя. Но если она обращает мужчин в рабство своей красотой, то что дает им взамен? Вероятно, ничего — она явно не умеет отдавать, и бедный воздыхатель-мотылек скорее обожжет себе крылья. Интересно, как относится к этому ее несчастный больной муж?

В этот миг Лорелея обернулась, и их взгляды встретились. Лорелея смотрела так пристально, что прошло несколько секунд, прежде чем Марго смогла отвести глаза. Она буквально почувствовала исходящую от Лорелеи волну неприязни.

Наконец, Лорелея поднялась со словами:

— Боюсь, мне пора идти.

Прощаясь со всеми, она задержалась рядом с Марго:

— Доброй ночи, мисс… или мне следует называть вас «сестра Андерсон»? Похоже, нам с вами придется встретиться вновь, — она усмехнулась. — Как ни странно это звучит, но я воспринимаю вас как неотъемлемую часть госпиталя Сан-Антонио… Но ведь так оно и есть, верно?

— Я всего лишь маленькая его часть, — спокойно ответила Марго. — К тому же, через несколько недель я уезжаю.

— Если муж станет пациентом вашего госпиталя, мне придется надолго задержаться на острове, так что, думаю, следует сказать не «прощайте», а «до свидания».

Она повернулась и ушла вместе с Сеймуром, который не преминул одарить многозначительными взглядами и сияющей улыбкой обеих девушек.

Марго не заметила этого. Глядя вслед спутнице Сеймура, она думала только об одном: «Я неприятна ей так же, как она неприятна мне!» В конце концов, она решила не придавать своему выводу слишком большого значения, однако искренне пожелала как можно реже видеться с прекрасной миссис Грейсон.

Глава 5

Марго вернулась домой в подавленном настроении. Вечер не удался, и причина этого совершенно ясна. Чертов Кэри Реннингтон! Она хотела выкинуть его из головы, но теперь думала о нем еще больше, чем когда-либо. Что же с ним произошло? — гадала она. Неужели он способен так безумно влюбиться, что, по выражению болтливой подруги миссис Лангдон, был точно «околдован»?

Некогда Марго была твердо уверена, что человек, переживший несчастную любовь, непременно должен сломаться, если только не попытается начать жизнь сначала, забыв о прошлом. Но Кэри…

Матушка не забыла о том, что Марго должна получить отпуск сразу же, как только Кэри будет выписан из госпиталя, поэтому вопрос о возможном уходе за мистером Саймоном Грейсоном отпадал сам собой. Эта мысль радовала Марго, ибо не было никаких сомнений, что она неприятна Лорелее Грейсон в той же мере, в какой Лорелея неприятна ей самой. Да и друг миссис Грейсон, наглец Ролло, произвел на Марго отталкивающее впечатление.

Когда Марго утром пришла в палату своего подопечного, тот уже сидел на балконе. Она коротко поздоровалась с ним, и он сухо ответил, сопроводив приветствие одной из своих самых неприятных усмешек. Пока Марго бесшумно убирала в палате, появилась девушка, которая собирала подносы. Она наклонилась к Марго и прошептала:

— Сеньор выглядит сегодня гораздо лучше. Он такой красавчик! Не правда ли, сестра?

Когда дверь за общительной Анной закрылась, Марго обернулась и увидела, что Кэри стоит у окна, опираясь на трость, и смотрит на нее с холодным удивлением.

— По крайней мере Анна признает сокрушительную силу моего обаяния! — заметил он.

— Надеюсь, ей хватит ума не рассказывать об этом своему приятелю. Он страшно ревнив, — Марго пыталась говорить небрежно, но чувствовала, что ей это плохо удается.

— Ревнив? — переспросил Кэри. — Бедняга! Пройдет немало времени, прежде чем он поймет, что ревновать — значит напрасно тратить нервы. Ждать верности от женщины так же глупо, как доверять пантере. Общепризнанно, что в самой природе женщин и кошек заложено коварство.

Марго понимала, что Кэри издевается над ней, но внезапно нашла объяснение этому: в самом деле, если он пережил разочарование в любви, то вполне мог прийти к печальному выводу, что все женщины одинаковы.

Последние несколько недель выдались трудными, и теперь нервы Марго были напряжены до предела. Те слова, что прежде только раздражали, теперь больно ранили ее. Стараясь сдержаться, она переменила тему:

— Кстати, миссис Лангдон передает вам привет. Она вскоре придет навестить вас.

— А, так значит, она простила блудного сына! Несомненно, вскоре последует и убиение откормленного тельца.

— Она выражала надежду, что вы ведете себя подобающим образом, — проговорила Марго.

— И что же вы ответили на этом? Правду, только правду и ничего, кроме правды?

— Я не обсуждаю привычки своих пациентов.

— Какой профессионализм!

Прибытие утренней почты прервало разговор. Марго положила письма на столик возле кресла.

— Вот почта. Я оставлю вас на время, если только вам больше ничего не требуется.

— Дядя говорил мне, что когда эта палата освободится — а он предполагает, что это произойдет на следующей неделе, — сюда будет помещен миллионер, банкир, магнат или что-то в этом роде, — неожиданно заявил Кэри. — Я не стал спрашивать, кто он. Наверное, так же толст, как его бумажник… Хотя, думаю, вам выпадет счастье ухаживать за ним.

— Нет, — покачала головой Марго. — Я уезжаю в отпуск на три недели.

— Тем хуже для вас, — его губы скривились в сардонической усмешке, а в голосе вновь появилась хрипотца. — Девушки любят миллионеров. Этот может оказаться холостяком — прямо подарок судьбы! Вот отличный шанс достичь успеха, прелестное дитя! Разве вы никогда не испытывали искушения пойти именно таким путем? Вы уверены, что устоите? Да если представится случай, вы воспользуетесь им так же охотно, как любая другая девушка, как все эти милые, коварные маленькие создания, которые даже не дают себе труда честно выполнить условия сделки после того, как цель достигнута!

Жестокие, мстительные слова срывались с его языка, подобного сейчас жалу змеи.

— Вы самый отвратительный человек, с каким мне приходилось общаться! — вспылила она. — Да как вы смеете так отзываться о женщинах! Если вам встречались подобные, так это ваша беда! Мне надоело слушать дешевые остроты и издевательства, и я… — Сжав кулаки, Марго проговорила, с усилием сдерживаясь, чтобы не закричать: — Этому пора положить конец, мистер Реннингтон. Я знаю, что должна терпеть все ваши оскорбления. Я никогда не была резка со своими пациентами, пока не появились вы. Поскольку вы скоро выписываетесь, я попрошу старшую сестру заменить меня на оставшееся время.

— Марго!!

Она перевела дух, попыталась взять себя в руки: подбородок начал предательски подергиваться.

— Что случилось, сестра?

Она резко обернулась и… оказалась лицом к лицу с шефом.

— Ничего, сэр, — она моргала, пытаясь улыбнуться. — Что-то попало в глаз… Все уже прошло, — торопливо добавила она.

— Вероятно, какая-нибудь мошка, — предположил мистер Вилльерс. — Вы не на дежурстве? Кстати, я готовлю мистера Реннингтона на выписку дней через десять и хотел бы переговорить с вами о нашем пациенте. Он много времени проводит на балконе, но постоянно сидит, а ему нужно начинать ходить… Да, чуть не забыл, вас искала старшая сестра.

Марго быстро вышла в коридор. Она молила Всевышнего, чтобы хирургу не вздумалось спросить племянника, о чем он только что разговаривал со своей сиделкой. Она ненавидела Кэри, догадываясь, что он способен рассказать обо всем.

Выйдя из палаты Кэри четверть часа спустя, мистер Вилльерс взглянул на часы и, убедившись, что до назначенной им встречи остается еще немного времени, направился к лифту.

Спустившись на первый этаж, он постучал в дверь кабинета матушки и вошел в него так быстро, что мисс Фэрли вздрогнула, подняв глаза от бумаг на столе. Увидев вошедшего, она ласково улыбнулась.

Они были старыми друзьями. Давным-давно, когда Стюарт Вилльерс считался самым талантливым студентом в школе при большом лондонском госпитале, Кейт Фэрли проходила там стажировку. Став штатным хирургом госпиталя, он попросил ее руки, но она отказала, ибо, несмотря на всю любовь к нему, в то время еще не была готова пожертвовать своей карьерой и ограничиться ролью жены преуспевающего врача. Кейт продолжала пробивать себе дорогу сама. Она была сиделкой, сестрой милосердия, помощницей старшей сестры и, наконец, заняла самую высокую должность, какая только возможна при ее квалификации. С тех пор Стюарт тоже добился значительных успехов. Виделись они редко, но их дружба не прекратилась. Оба были людьми самоотверженными, и главное в их жизни составляла работа. По крайней мере, так считала Кейт Фэрли. Ее беспокоило здоровье Стюарта. Когда она услышала, что он вынужден уехать из Англии, то подумала, что теперь они расстаются навсегда.

Но спустя несколько месяцев, он написал, что собирается основать собственный госпиталь на Мадейре, и предложил ей заняться отбором персонала, поскольку прежняя старшая сестра уволилась. Матушка часто спрашивала себя, почему согласилась приехать. Но как бы то ни было, теперь она работала здесь и крепко держала бразды правления госпиталем в своих руках. Она любила свою работу и гордилась тем, что может помочь такому великому врачу, как Вилльерс. Каждые два года она ездила в Англию повидаться с друзьями и всегда возвращалась обратно с чувством облегчения.

— Во-первых, я хочу сообщить вам, что Кэри Реннингтон выписывается в конце следующей недели, а в его палату будет помещен мистер Грейсон. Сегодня утром я собираюсь встретиться с его женой. К нему я думаю приставить сестру Андерсон.

— Я решительно против, — твердо заявила матушка. — Она была вынуждена отложить отпуск, чтобы выходить своего теперешнего пациента. Она действительно нуждается в отдыхе.

— Что-нибудь случилось? — быстро взглянул на нее хирург. — Мне даже показалось, что она плакала сегодня.

— Все из-за вашего невыносимого племянника, который отказывается помочь самому себе.

— С ним теперь все в порядке. И… — мистер Вилльерс выглядел озадаченным, — она никогда не жаловалась, что он…

— Срывает на ней свою злость, — подсказала матушка. — Слава Богу, что она вынесла это! Сестра Андерсон знает, как справляться с такими больными.

— Вы несправедливы к Кэри… — Вилльерс знал, что матушка неодобрительно относится к его племяннику. Он и сам слышал сплетни о нем и понимал, что дыма без огня не бывает. — Знаете, Кейт, я полагал, что с Кэри творится что-то неладное, надеялся, что присутствие сестры Андерсон поможет ему забыться, ведь она так очаровательна и добра!

— Так вот что вы замышляли! — воскликнула матушка.

— Ничего такого я не «замышлял». Просто надеялся, что они станут друзьями, — запротестовал он и поспешно сменил тему: — Итак, теперь в госпитале ожидается еще один трудный пациент. Состояние Саймона Грейсона чрезвычайно опасно. Я стараюсь не думать об этом, но откровенно говоря, его шансы выздороветь — пятьдесят на пятьдесят. Мы попробуем новое лечение. Даже если оно принесет ему только временное облегчение, это будет много значить для человека с такой жаждой жизни.

— Невероятно! — воскликнула она. — И он надеется…

— Из-за своей жены. Он обожает ее.

— Что она за женщина? — спросила матушка. — Кажется, вы не слишком хорошего мнения о ней. Она не отвечает ему взаимностью?

— Дорогая моя Кейт, эта женщина не способна любить кого бы то ни было, кроме самой себя. Большинство мужчин считают ее невероятно привлекательной. Она и в самом деле изумительно красива и, пользуясь модным современным выражением, «сексуальна». Если бы я был молод, то не удержался бы от комплиментов. Такие женщины… Впрочем, довольно, оставим этот разговор.

— Что же ваш племянник будет делать со здоровьем, которое вы возвратили ему? По-прежнему растрачивать его?

— Надеюсь, что нет. Не будьте так суровы к бедному мальчику. Я обожаю его и умру от горя, если с ним что-нибудь случится. — Мистер Вилльерс встал. — Не следует заставлять миссис Грейсон ждать. Вы поужинаете со мной завтра, Кейт?

— Если буду свободна.

Когда он ушел, матушка несколько минут сидела неподвижно, погруженная в тревожные размышления. Она была единственным человеком, способным до конца понять Стюарта Вилльерса. Иногда он казался ей очень одиноким, несмотря на весь свой талант и известность. Ему все-таки следовало жениться. Конечно, глупо теперь себя винить, но…

Направляясь к своему кабинету, хирург думал: «Не стоило говорить ей, что Марго Андерсон плакала. Девушка имеет право на свои личные переживания. Милое дитя — честное и бесхитростное! Очень жаль, если Кэри оттолкнул ее… Чертов безумец! Что же заставило его разочароваться в жизни?»

Марго не возвращалась к своему пациенту, пока не закончился ланч. Она уже сожалела о своей вспышке. Неважно, какие оскорбления ей приходится сносить — она всегда должна держать себя в руках.

— Мистер Реннингтон, я должна извиниться перед вами. С моей стороны такая несдержанность была непростительна! — Она повернулась, собираясь уйти, но он взял ее за запястье и удержал.

— Нет, подождите, Марго! — Она попыталась высвободиться, но он крепче сжал пальцы. — Это мне следует просить у вас прощения. Я вел себя отвратительно, вы были совершенно правы, я… — Заметив ее недоверчивый взгляд, он добавил: — Я не надеюсь, что вы когда-нибудь сможете простить меня. Вы относились ко мне, как ангел, а я срывал на вас свое раздражение. Послушайте, — быстро продолжал он, — не надо оправдываться, но когда я пытался быть любезным и вы отвечали мне тем же, казалось, что вы только исполняете свой долг по отношению к больному.

Ну разве могла она сказать: «А я думала, вы пустили в ход все свое обаяние с какой-то дурной целью»?

— Разумеется, я вам неприятен — чего же еще мне было ожидать, — его сожаление прозвучало весьма искренне.

— Я с самого начала пыталась сделать все возможное, чтобы помочь вам, а вы… казалось, вам не нужна моя помощь, — эти слова вырвались у Марго прежде, чем она сумела сдержаться. — Вы ясно показывали, как ненавистно вам все в Сан-Антонио, включая меня!

На мгновение он показался Марго маленьким мальчиком, который пытается оправдаться.

— Я совершил глупость. Вы понятия не имеете о болезни, терзающей меня. Вы верите в колдовство? Неважно, главное, что меня околдовали. Мне кажется, я нашел противоядие и теперь надеюсь, что оно подействует, — на его лице вновь появилось жестокое выражение, но насмешка уже не играла на губах.

— Значит, мы оба виноваты? — тихо проговорила она, удивляясь его неожиданной сердечности. — Сегодня я действительно потеряла всякое терпение, но прошу забыть об этом, если только вы не хотите видеть на моем месте кого-нибудь другого…

— Моя милая, глупая сестричка! — воскликнул Кэри. — Я хочу положить конец войне — провести полное разоружение и дать клятву никогда больше не нападать! А теперь пойдемте на прогулку, как посоветовал доктор.

Марго не стала размышлять над происшедшим примирением, зная только, что, признав свою вину, Кэри проявил истинное великодушие. Шагая позади него по дорожке сада, она улыбалась.

— Вам уже пора возвращаться в палату, — напомнила она.

— Хорошо. Скажите, как долго вы собираетесь пробыть в отпуске?

— Около трех недель. Но если мне надоест путешествовать, я вернусь на Мадейру. Мы с Фенеллой давно уже хотели уехать, однако мистер Вилльерс потребовал, чтобы я ухаживала за вами.

— У вас такое чувство долга, сестра Андерсон!

Она рассмеялась вместе с ним.

— Уверен, вам часто хотелось взбунтоваться.

— Вы же предупредили меня, что будете неблагодарным пациентом, — напомнила она, — так что я приготовилась ко всему.

— Я врал. Я благодарен и вам, и моему хирургу. Старик сильно вырос в моих глазах, он настоящий мастер своего дела!

— Я рада, что вы научились ценить его. Он просто замечательный, — искренне согласилась Марго.

— Давайте присядем, — предложил он, подойдя к скамье. — Я все-таки немного устал.

Скамья была довольно узкой, они сидели, почти касаясь друг друга, и Марго вновь забеспокоилась, вспомнив знаменитое обаяние Кэри, о котором ее предупреждала Фенелла.

— Значит, вы не расстроены, что проведете отпуск в одиночку? — спросил он.

— Ни капли. Конечно, с Фенеллой было бы веселее, но и без нее неплохо.

Марго ощущала в душе странный покой и умиротворение. Ей всегда нравилось гулять в саду, но еще никогда он не казался таким прекрасным, как сегодня. Цветы, ароматы, блеск солнца — можно ли желать большего? Марго прикрыла глаза.

— Вы навестите меня, когда вернетесь?

Выведенная из мечтательной дремоты, она взглянула на Кэри и слегка покраснела.

— О, как любезно с вашей стороны…

— Это не ответ. Да или нет? Я хочу увидеть вас в другой обстановке. Значит, решено: у Рейда в первый вечер после вашего приезда.

— Но, мистер Реннингтон, я не знаю, когда приеду. Понимаете, как только я вернусь, я вновь уйду с головой в работу, и…

— По вечерам вы свободны, — заметил он. — Итак, я позвоню вам, когда вы вернетесь, так что не забудьте о своем обещании.

Интересно, есть ли у нее друзья? — думал Кэри. Он давно заметил, что Марго не носит кольца — значит, у нее нет жениха где-нибудь в Англии. Желание увидеть ее вне госпиталя росло, но он не стал разбираться, какими причинами оно вызвано.

— Время пить чай, — сказала Марго, взглянув на часы. — Пойдемте.

У дверей палаты он слегка сжал ее кисть.

— Снова в клетку! — грустно пошутил он. — Мои крылья устали.

— Вскоре вы сможете летать один, — в тон ему отозвалась Марго.

— Не думаю… — Он уже ступил на порог и замер, так сильно сжав ее руку, что у нее едва не вырвался крик.

Однако Марго сдержалась. Она застыла, переводя взгляд со стройной женщины, одетой в светлый шелк, на мужчину, стоящего на пороге, чье лицо покрывалось мертвенной бледностью.

— Привет, Кэри, — поздоровалась миссис Грейсон. — Ты совсем забыл меня?

Глава 6

— Лорелея! Какого черта ты здесь делаешь?

Марго решила немедленно уйти и, уже закрывая за собой дверь, услышала, как Кэри хрипло повторяет:

— Что ты здесь делаешь? Кто позволил тебе войти?

— Когда я узнала, что ты здесь, я решила поговорить с тобой. Сестра провела меня в палату, — Лорелея чуть смущенно улыбнулась. — Не злись. Я совершенно случайно узнала, что ты лежишь в этом госпитале. Кэри, я даже и не подозревала, что ты так болен! Дорогой… — В ее прекрасных глазах блеснули слезы.

Кэри отлично помнил этот прием еще с прежних времен, и теперь он привел его в ярость.

— Мой… — она смутилась, — муж будет помещен в эту палату. Старшая сестра сказала, что теперешний обитатель гуляет в саду, и заверила, что он не будет возражать, если я осмотрю комнату. Я увидела табличку на двери и сказала сестре, что мы давние знакомые, что я хочу подождать тебя, и она ушла. — Лорелея забыла добавить, что сестра ушла крайне неохотно. — Разве ты не рад видеть меня? Разве ты не знал, что когда-нибудь мы снова встретимся? Как ты мог оставить меня, не дав ни малейшего шанса оправдаться?

— Какие могут быть оправдания?! Один немаловажный факт говорит сам за себя — ты, оказывается, замужем.

— О, Кэри, я знаю, что должна была решиться и сказать тебе всю правду. Если бы ты только попытался понять! Я любила тебя…

— Любила меня? — ледяным тоном переспросил он. — И при этом даже не сочла нужным увидеться со мной, отделавшись письмом!

Впервые в жизни Лорелея почувствовала себя беспомощной.

— Ты сама найдешь выход? Или… — Кэри потянулся к звонку, но она перехватила его руку.

— Я не уйду, пока ты не скажешь мне, что заставило тебя так меня возненавидеть? И это после всего, что было у нас!..

— Я не испытываю к тебе ненависти. Прости, если я сказал грубость, но мне совершенно все равно.

— Кэри!!

Непроницаемая маска, сковавшая его лицо, не оставляла сомнений, что все попытки достучаться до его сердца обречены.

— Неужели я должен напоминать тебе, что сцены в госпитале неуместны? Ты уйдешь, наконец?

— Я надеялась, что ты, по крайней мере, объяснишь, почему уехал…

— Ответ на твоей руке, — он показал на блестящее обручальное кольцо.

— Но…

В этот момент открылась дверь, и на пороге появился мистер Вилльерс.

— Миссис Грейсон! — воскликнул он. — Мне сказали, что вы здесь.

Выражение лица Лорелеи моментально изменилось.

— О, простите меня, я заставила вас ждать! Но мы с мистером Реннингтоном давние друзья, мне так хотелось перемолвиться с ним словечком! — она улыбнулась Кэри. — Как приятно было вновь увидеться с вами! Надеюсь, вы скоро поправитесь.

— Рад, что вы еще помните меня, — вежливо ответил Кэри.

Мистер Вилльерс торопился — его посетительница опоздала на встречу, и он сразу же увел ее к себе в кабинет.

Оставшись один, Кэри долго стоял неподвижно, глядя в окно. Внезапно, распрямив плечи, как будто с них свалилась тяжкая ноша, он глубоко вздохнул. Теперь он знал наверняка, что колдовство развеялось.

Глава 7

Пройдя мимо комнаты, где сестры собирались в этот час выпить чаю, Марго спустилась в сад и, сама не понимая, куда бредет, дошла до скамьи, где совсем недавно сидела вместе с Кэри.

Ее неотступно преследовало лицо Лорелеи: красота, которая оказывала на мужчин такое сильное воздействие, могла причинить немало бед.

«Меня околдовали. Мне кажется, я нашел противоядие и надеюсь, что оно подействует»…

Что за противоядие? Время, которое так милосердно стирает воспоминания и позволяет оправиться? Если Лорелея была той женщиной, которая околдовала Кэри, Марго легко могла понять силу ее чар.

«Все девушки любят миллионеров. Вот отличный шанс достичь успеха!»…

Так вот в чем дело! Саймон Грейсон — миллионер! И все же Кэри был очень взволнован, почти напуган — он так сильно сжал ей руку… Она завернула рукав и посмотрела на красные следы пальцев, четко выделяющиеся на белой коже.

Поспешно опустив рукав, Марго решила, что надо что-нибудь предпринять. Хотя беда еще не нагрянула, боль грозит вот-вот захватить все ее сердце, и девушка знала, что никакой бальзам не сможет исцелить его.

Кэри насвистывал веселую песенку и оборвал мелодию, чтобы улыбнуться Марго.

— Почему вы ушли так быстро? — спросил он. — Это была дама, за мужем которой вам предстоит ухаживать, если вы не уедете в отпуск.

— Я познакомилась с миссис Грейсон вчера вечером, — после небольшой паузы сказала Марго.

— Вот как? — он быстро взглянул на нее. — Кажется, она вас не узнала.

— Это было бы довольно трудно — я ведь в форме.

— Я никогда не видел вас в обычной одежде, а хотелось бы посмотреть. Хотя нет, я уже привык видеть вас именно такой. Но расскажите мне поподробнее о своей поездке в Лиссабон. Вы, конечно же, полетите самолетом? Сверху открывается замечательный вид, вам понравится… — Внезапно он взял книгу и открыл ее, будто потеряв всякий интерес к разговору. — Так что желаю вам счастливого пути.

Чувствуя себя слегка разочарованной, она помедлила, а затем сказала:

— Завтра меня здесь не будет.

— Опять выходной? — приподнял бровь Кэри. — Ну что же, хорошего отдыха.

Оказавшись в своей комнате, Марго попыталась обдумать поведение Кэри. Конечно, его радость весьма естественна, ведь его скоро выпишут из госпиталя! Но что, если у этого внезапного воодушевления есть и другие причины? Вернее, причина…

Присев у маленького письменного стола, Марго начала составлять список необходимых вещей. Ничего, за три недели она все забудет и станет только отдыхать и веселиться… Странно, но раньше она даже не хотела уезжать из госпиталя.

Глава 8

Фенелла отчаянно протестовала:

— Но ты не можешь подвести Кита! К нам должен присоединиться Мануэль Дельгарда, и уже нет времени искать для него другую спутницу. Не понимаю, что на тебя нашло, — недовольно добавила она.

— Мне бы хотелось пораньше лечь спать, — объяснила Марго. — Я так устала!

— Бедняжка, — смягчилась мисс Марш. — Этот Кэри так утомил тебя! Долго он еще будет в госпитале?

— Выписывается на следующей неделе. Ну, так и быть, я еду с вами, — со вздохом добавила Марго.

Новый клуб располагался в пригороде Фуншала. По обеим сторонам дороги, утопая в выглядевших призрачными в лунном свете цветах, выстроились большие коттеджи. Дорога вела к поместью миссис Лангдон, позади которого раскинулись владения Кэри. Внезапно Марго подумала, как часто Кэри проезжал по этой дороге с какой-нибудь очередной подругой и как часто он бывал здесь с девушкой, ставшей теперь миссис Грейсон.

Машина проезжала под старыми деревьями, ветви которых сплелись над дорогой, когда Фенелла вдруг нарушила молчание:

— За деревьями находится дом мистера Сеймура. Вчера он подвез меня до госпиталя. Я встретила его, когда бродила по магазинам. У Сеймура такой замечательный лимузин! Пока он вез меня, то болтал без умолку обо всем на свете. Естественно, я не стала говорить ему, что он произвел неблагоприятное впечатление на своих новых соседей. В английских колониях обычно придерживаются строгого стиля, а он одевается довольно крикливо, да и ведет себя развязно. Миссис Лангдон он не понравился, а ведь она задает тон в здешнем обществе. Ты знаешь, чем он занимается, Кит? — с любопытством спросила она.

— Я слышал, что у него свое дело в Южной Америке и кроме того, хорошие связи в Лиссабоне, — отозвался Кит. — Между нами, Сеймур принадлежит к тому типу мужчин, которым так и хочется дать пощечину, но, к несчастью, он наш клиент, — и, не удержавшись, добавил: — Прошу тебя, не надо общаться с ним.

Марго без интереса прислушивалась к разговору, пока в нем не была упомянута Лорелея, но вздохнула с облегчением, когда Кит заговорил о другом.

Вскоре они приехали на место.

Клуб был расположен в живописном уголке, и, казалось, его владелец приложил все усилия, чтобы порадовать своих клиентов. Предполагалось, что круг членов клуба будет не слишком широк — в него войдут только избранные.

Пока они заказывали аперитив, прибыл доктор Дельгарда. Марго очень нравился этот молодой ассистент мистера Вилльерса — он серьезно относился к своей работе, был умен, вежлив и умел развеселить компанию. Марго была неизменно приветлива с ним, и доктор втайне надеялся когда-нибудь представить ее своим родителям, живущим в Опорто.

Наконец, они вышли из бара и направились к столику, заказанному Китом.

— Жаль, что вашему пациенту нельзя было присоединиться к нам, Марго, — заметил Кит. — Думаю, ему бы здесь понравилось. — Внезапно он обернулся и воскликнул: — Посмотрите-ка, кто здесь!

Посмотрев в ту сторону, куда указывал Кит, они увидели Ролло Сеймура. У Марго перехватило дыхание, но не от того, что она увидела Сеймура, а потому что, вопреки ее ожиданиям, он был один, без Лорелеи Грейсон. Мысль о том, что когда-нибудь придется вновь встретиться с Лорелеей, казалась Марго отвратительной.

— В гордом одиночестве, — пробормотала Фенелла. — Конечно, он здесь почти никого не знает, а миссис Грейсон улетела обратно в Лиссабон.

Марго вздохнула с облегчением и тут же подумала, как нелепо ее волнение.

Никто не умел развлекаться лучше Фенеллы, и вскоре Марго оказалась втянутой в общий веселый разговор.

Внезапно Ролло заметил Кита и его спутников. На его лице появилась улыбка.

— Привет! — крикнул он. — Как приятно видеть знакомые лица, к тому же еще и красивые! Я уже было пожалел, что явился сюда. Моя гостья улетела, бросив меня здесь, а я терпеть не могу оставаться наедине с самим собой. Не хотите ли составить мне компанию? — он широко улыбнулся Марго.

Повисла неловкая пауза — общество Ролло явно не импонировало Киту. Но Фенелла была такой милой, вечеринка складывалась удачно, люди за соседними столиками с завистью поглядывали, как они хохочут, и Кит почувствовал себя обязанным оказать любезность своему клиенту…

Радость Марго мгновенно исчезла. Сидеть рядом с Ролло было невыносимо, а когда начались танцы, она с трудом заставила себя дважды протанцевать с ним. Танцуя с ней второй раз, Ролло вкрадчиво произнес, прищурив свои кошачьи глаза:

— Знаете, здесь немного скучновато, но кормят довольно хорошо. Не согласитесь ли вы как-нибудь поужинать со мной?

— Благодарю вас, но боюсь, что не смогу. Я уезжаю, — быстро отказалась Марго.

— О, нет! Вы покидаете остров! В таком случае мне придется продать дом.

Как же он был ей отвратителен!

— Я еду в отпуск и скоро вернусь, — нехотя пояснила Марго.

— Слава Богу! Значит, вы вернетесь? А когда вы едете?

Глупо было бы скрывать от него дату отъезда — Марго уже поняла, что такой мужчина, как Ролло способен разузнать все, что ему нужно. Когда она ответила, что не уедет до конца следующей недели, он воскликнул:

— Замечательно! Значит, в понедельник или вторник, а может быть, и каждый вечер до самой пятницы? — Он сжал ее пальцы и вкрадчиво улыбнулся, понизив голос: — Вы просто прелесть, Марго. Я уже чувствую, что…

— Прошу вас, мистер Сеймур!

Она отпрянула, и, несмотря на изрядное количество выпитого шампанского, у него хватило ума взять себя в руки:

— Нет, я совершенно серьезно. Надеюсь, мы станем друзьями. Знаете, я здесь похож на заблудившегося ребенка… Так как насчет скромного ужина? — настаивал Ролло.

— Боюсь, что на следующей неделе не выйдет.

— Тогда подождем, пока вы вернетесь.

Девушка казалась Ролло лакомым кусочком. Уверенный, что все идет, как надо, он возгордился свои обаянием. Его самолюбие было бы сильно уязвлено, если бы он услышал, как, позднее, Марго сказала Фенелле:

— Он отвратителен! Его так и распирает от самодовольства, но со мной у него ничего не выйдет.

— Ролло немного грубоват, — согласилась Фенелла, — но тебе нечего бояться. С его стороны это простая любезность. Уверена, что Лорелея взбесится, когда узнает, что один из ее воздыхателей смотрит на сторону! О, она еще та женщина! Если уж поймала мужчину, то не выпустит его из своих коготков.

Марго не ответила. Хотелось бы верить, что Лорелея питает какие-то чувства к Ролло, но она была уверена, что предмет обожания миссис Грейсон находится совсем в другом месте…

Марго спохватилась, решив, что все это не имеет к ней самой ни малейшего отношения. Зачем только эта Лорелея явилась сюда! Фенелла права — она опасна, и не только для Ролло.

На следующее утро Марго спустилась в столовую и встала в очередь вместе с другими сестрами, оказавшись за сестрой Флэннаган. В Сан-Антонио было заведено, что ночные сиделки завтракали раньше всех и сразу же шли спать, поэтому Марго удивилась, встретив сестру Флэннаган, и спросила:

— Почему вы здесь?

— Разве вам никто не сказал? — в свою очередь удивилась та. — Да, конечно, ведь вчера у вас был выходной. Дорогая, мы лишились одного из пациентов.

— Что вы хотите этим сказать? — глаза Марго широко раскрылись. — Лишились пациента?!

— Не пугайтесь, он жив и здоров. Вчера вечером он собрал вещи и уехал, а перед этим долго беседовал с главным врачом. Ввиду «резкого улучшения» и по еще какой-то столь же туманной причине, ему было позволено покинуть госпиталь. Вот так-то!

Кэри уехал! Но почему? Неужели он не оставил ей даже записки?

Она без аппетита позавтракала и уже выходила из столовой, когда ее нашла помощница старшей сестры.

— Матушка просила вас зайти, сестра Андерсон, — сказала она.

С сильно бьющимся сердцем Марго пересекла вестибюль и по боковому коридору подошла к кабинету матушки. Услышав из-за двери разрешение войти, она открыла дверь и остановилась на пороге.

— А, сестра Андерсон! — подняла на нее глаза мисс Фэрли. — Доброе утро. Знаете, мистер Реннингтон уехал. Такой внезапный отъезд мне показался странным, но поскольку мистер Вилльерс был доволен, я решила, что все в порядке, — продолжала матушка. — Я пригласила вас, чтобы сообщить, что с этой минуты вы свободны и я не хочу лишать вас ни минуты отдыха, дитя мое. Поскорее заканчивайте дела и уезжайте. Надеюсь, вы прекрасно проведете время, а когда вернетесь, под глазами у вас уже не будет теней.

Минуту спустя Марго уже шла к себе в комнату. Это невероятно, повторяла она. Почему он уехал? Даже не попрощался… Но почему он должен был прощаться с ней? Ради приличия, просто выполнить долг вежливости, особенно после позавчерашних событий… Неужели все дело в той женщине?

Механически собирая вещи, она думала, что он все-таки мог черкнуть ей хотя бы строчку. Может быть, он еще позвонит или напишет… Но разве он обязан это делать? Перед отъездом он был просто любезен, а она вообразила себе невесть что…

Он так и не позвонил. Фенелла прокомментировала отъезд своего кузена довольно равнодушно:

— Он в самом деле сумасшедший. Хоть бы раз поступил по-людски! Мог бы и поблагодарить тебя!

— Мне ни к чему его благодарность, — не слишком уверенно ответила Марго.

Фенелла уже открыла рот, но удержалась от замечания, удивленно взглянула на подругу и перевела разговор на другое. Марго чувствовала себя неуютно под ее испытующим взглядом, но была благодарна уже за то, что ей не пришлось выслушивать больше ни единого слова о Кэри Реннингтоне и его странном поступке.

Глава 9

Прошло уже девять дней с тех пор, как Марго, взглянув на исчезающую далеко внизу Мадейру, поняла, что наконец-то едет отдыхать.

До самого отъезда от Кэри так и не было вестей. Что бы ни ждало ее по возвращении, Марго знала, что это не будет Саймон Грейсон. Она охотно забыла бы Кэри, но продолжала вспоминать о нем в самые неожиданные моменты. Неужели в ее ушах всегда будет звучать его голос?

Фальшивая мелодия… такова его сущность, вся его жизнь. Эта мысль вновь и вновь бередила душу Марго, как будто нож касался еще не зажившей раны. Значит, чувство, которое она испытывала к Нилу, не было любовью. Она никогда не любила и, вероятно, никогда не полюбит!

Что касается Кэри, то он, несомненно, счастлив и доволен. Марго представляла себе, как часто встречаются Кэри и Лорелея Грейсон, и вновь чувствовала резкую боль.

В Лиссабоне она получила письмо от Фенеллы. Та писала, что в госпитале появился Саймон Грейсон. «Он довольно милый — очень болен и, тем не менее, галантен. Кстати, прелестница Лорелея приобрела виллу по дороге в Дос-Росас, поблизости от своего приятеля и бедной миссис Лангдон. Тетя Анджела весьма неодобрительно отзывается об этой парочке. Думаю, что и мой босс недолюбливает миссис Грейсон — ты ведь знаешь, как подчеркнуто вежлив он с людьми, которых терпеть не может».

Внезапно Марго захотелось, чтобы Фенелла оказалась рядом с ней. Сначала ей легко удавалось занять себя, бродя по городу и осматривая достопримечательности, уцелевшие среди бетонных коробок современных кварталов. Однажды она ездила с американцами, жившими в том же пансионе, в музей старинных экипажей в Белеме, неподалеку от столицы; посещала старинные соборы и церкви, картинные галереи, где ее гораздо больше интересовало старинное серебро и фарфор, чем длинные ряды картин.

Прежде она никогда не ощущала одиночества, но сегодня оно показалось Марго невыносимым. Бродя по залитым солнцем улицам, она стала медленно взбираться на холм, заглядывая в магазины. Становилось жарко, и Марго решила купить мороженое.

Поблизости находилось кафе, где она уже несколько раз бывала. Переходя улицу, девушка столкнулась с каким-то человеком. Его громогласные извинения были слышны, казалось, по всей Португалии. Кратко ответив, Марго обернулась, чтобы взглянуть на него, и он воскликнул — на этот раз по-английски:

— Боже мой! Марго Андерсон!

Ролло Сеймур! Теперь от него уже не избавиться. И как ее угораздило не заметить этого типа?

— Какая удача! — ликовал он. — Вы направлялись в кафе? Тогда идемте.

Он взял ее под локоть — не крепко, но так, что высвободиться было невозможно — и повел к дверям кафе.

Не успев опомниться, Марго обнаружила, что сидит за столиком напротив Ролло.

— Но почему Фенелла Марш не сказала мне, что вы в Лиссабоне? Она ведь знала, что я еду сюда. Должно быть, меня привела сюда интуиция. Всю эту неделю я думал только о вас. И вот, в последний день, такая встреча!

— Вы уезжаете завтра? — спросила Марго, немного успокоившись.

— Да, я собирался уезжать, но теперь останусь! Выочень похорошели. Настоящая английская роза среди южных цветов.

Заметив восторженное выражение его глаз, Марго прикусила губу. Еще в первую их встречу взгляд Ролло показался ей отвратительным, а теперь она возненавидела его еще сильнее, как и его напыщенные комплименты.

— Вы всегда так грубо льстите, мистер Сеймур? — внезапно спросила она.

— Не всегда! — рассмеялся он. — Разве вы не видите, что я совсем теряю голову?

Несмотря на всю свою неприязнь, Марго решила потерпеть его, тем более что завтра уже можно не опасаться встретиться с ним вновь.

— Сколько дней вы пробыли в Лиссабоне? — спросил Ролло и, дождавшись ее слов: «Около двух недель», расстроено проговорил: — Очень жаль, что мы не встретились раньше. Вероятно, у вас есть знакомые в Лиссабоне? Только не говорите, что вы здесь совсем одна, а то я разрыдаюсь.

— Да, я была все время одна и не жалею об этом, — ответила Марго. — Я неплохо проводила время. Расскажите мне, что творится в Фуншале? Вы уже переселились в свой дом?

— Нет, но собираюсь устроить грандиозное новоселье, как только дом будет приведен в порядок, — ответил Ролло. — Миссис Грейсон приобрела виллу и поместила своего мужа в госпиталь. Полагаю, вы уже слышали об этом?

Марго кивнула.

— Я получила письмо от Фенеллы Марш, в котором она упомянула, что мистер Грейсон находится в Сан-Антонио. Надеюсь, он идет на поправку.

— Как того и следовало ожидать, — пожал плечами Ролло. — Правда, от старости нет лекарств.

— Я рада за мистера Грейсона, — ледяным тоном отрезала она.

Ролло был неглуп. Он понял, что сказал лишнее, и добавил с жестоким смехом:

— Я знаю, со стороны это можно истолковать по-всякому, но, понимаете, мы с Лорелеей давние знакомые, и мне больно видеть, как она мучается со своим инвалидом. Он болен уже больше года. Признаться, я испытываю почти патологическое отвращение к больным, они пугают меня. Послушайте, почему бы вам не поужинать со мной сегодня вечером? — неожиданно спросил он. — Мы могли бы съездить в Чинтра и повеселиться.

— Сожалею, но это невозможно, — ответила Марго. — С вашей стороны было очень любезно пригласить меня, но…

— Вы заняты?

— Да.

Ролло тут же сменил тему:

— Скажите, Фенелла Марш собирается выйти замуж за Кита Летаби? Не знаете? А вам следовало бы знать! — с упреком произнес он. — Люди болтают, что она запросто командует им, держит под каблуком. Очень жаль, если он так глуп, что воспринимает ее всерьез. Вот осел!

«Еще бы, ведь Кит мешает тебе!» — подумала Марго, а вслух сказала:

— Он мой друг, мистер Сеймур.

— Меня зовут Ролло, — ответил он, вновь игнорируя ее раздраженный тон.

— Мне довольно трудно называть кого-либо по имени, пока я не узнаю получше его обладателя, — холодно отозвалась она. — Мне очень жаль, но я должна идти.

— Так скоро? — брови Ролло приподнялись, и Марго поняла, что ее слова задели его. — Что же касается Кита, мне нет до него дела — он слишком типичный англичанин.

— А вы сами разве не англичанин?

— Я родился в Лондоне, — пожал плечами Сеймур, — но с тех пор не бывал там, так что имею полное право называть себя космополитом. Я объездил весь мир, а паспорт у меня все еще британский. Но ведь это неважно, не так ли?

— Нет, это важно для тех, кто не привык дурно отзываться о своих соотечественниках…

Марго бросила взгляд на часы и стала надевать перчатки, но он накрыл руками ее ладони.

— Подождите! Мне жаль, что я вел себя, как болтливый мальчишка. Но не уходите! Я готов принести извинения, если это необходимо.

— Мне действительно пора идти, — повторила Марго. — У меня назначена встреча.

— Куда вы идете? У меня здесь машина, я могу подвезти вас, — Ролло подозвал официанта, придерживая Марго за руку и не давая ей улизнуть.

Сердясь на саму себя, она проговорила:

— Это очень любезно с вашей стороны, но мне необходимо кое-что купить, и…

— Тогда я пойду с вами и помогу нести покупки.

Он расплачивался, а Марго сидела, покусывая губы и придумывая способ избавиться от него…

Вдруг голос, который она узнала бы из тысячи даже через много лет, воскликнул:

— Марго! Я искал вас по всему Лиссабону!..

Кэри! Ошеломленно глядя на него, Марго поднялась и уже открыла рот, готовясь заговорить, когда Сеймур повернулся к ней:

— А теперь, моя прелесть, если вы готовы, я в полном вашем… — Увидев мужчину, стоящего рядом с их столиком, он словно подавился своими словами.

Темный румянец мгновенно залил щеки Ролло, улыбка сползла с лица, и оно стало бледно-серым.

Марго видела, что Кэри мгновенно оценил ситуацию и наградил Ролло коротким, суховатым кивком. Его синие глаза изливали холод, но голос звучал спокойно:

— Добрый день. Помнится, мы уже встречались…

— Да, встречались, — Ролло пытался говорить как ни в чем ни бывало, но его глаза стали злыми, как у змеи.

Как ни была Марго удивлена появлением Кэри, она быстро воспользовалась им, обернулась к Ролло и подала ему руку.

— Была рада встретиться с вами, мистер Сеймур. Я как раз собиралась сказать, что жду мистера Реннингтона.

— Надеюсь, я хотя бы скрасил вам ожидание. — Он был слишком хитер, чтобы принять вызов. Слегка улыбаясь, он пожал ей руку. — Как насчет сегодняшнего вечера, Марго? Не хотите ли…

— Нет, не хочу, — перебила она, покачав головой.

Он быстро поднес ее руку к губам.

— Что ж, жаль… Позаботьтесь о себе и будьте осторожны!

Коротко кивнув Кэри, он направился к выходу.

— Ну что же! — пробормотал Кэри. — Боюсь, мое появление пришлось не по вкусу нашему зубастому молодчику. Надеюсь, я был прав, спасая вас от него? Или… мне самому следовало удалиться?

— Нет, конечно нет! — Марго села в кресло. — Я не могу сказать, как благодарна вам! Но что вы делаете здесь, в Лиссабоне?

— Можете считать это случайностью или… как вам будет угодно. Я уже сказал, что разыскивал вас по всему городу и случайно забрел сюда. Вы выглядели совершенно несчастной, и поскольку, видимо, не могли справиться с этим типом сами, я позволил себе вмешаться. Могу ли я узнать, какого черта он привязался к вам? Где вы встретились с ним и почему он называет вас по имени? Неужели вы проводите с ним отпуск?

— Конечно, нет! — решительно запротестовала Марго. — Мы встретились случайно, когда я шла в кафе. Он настоял, чтобы я посидела здесь с ним, и заказал мне мороженое. И я не разрешала ему называть меня по имени! — добавила она.

— Ну и прекрасно! — одобрительно заметил Кэри. — Вы хотите еще мороженого? Оно помогает успокоиться.

Глядя ему в глаза — в его синие бездонные глаза, — Марго поняла, что успокоиться нужно не только ей. Несмотря на показную небрежность, он был не на шутку сердит… Не может быть, чтобы его взбесило то, что она была с Ролло Сеймуром. В конце концов, его совершенно не касается, где и с кем она проводит время.

— Как вы узнали, что я в Лиссабоне? — спросила она после того, как Кэри заказал мороженое. — Я хотела спросить, почему вы стали разыскивать меня?

— Я же настоящий Шерлок Холмс! Разве вы не знали? — усмехнулся Кэри. — Лучше расскажите мне о Ролло Сеймуре.

— Я думала, вы знаете о нем больше, чем я, — удивилась Марго. — Мне казалось, вы хорошо знакомы со своим новым соседом. Вам не говорили, что он купил поместье «Вилла-дос-Росас»?

— Дорогая моя, у меня не было времени слушать местные сплетни, — ответил Кэри. — Я уехал из Фуншала на следующий день после того, как вырвался из застенков Сан-Антонио. Только в Португалии я обнаружил, что письмо, которое хотел оставить вам, по-прежнему лежит у меня в кармане. Дядя согласился со мной, что на новом месте выздоровление пойдет значительно быстрее, чем дома, где меня скоро захлестнул бы поток посетителей. Поэтому он принял мое предложение. Я остановился в монастыре возле Опорто, где принимают выздоравливающих и предоставляют им хороший уход, и занялся делами вперемешку с визитами к старым друзьям.

Он сказал, что хотел оставить письмо! И поскольку сразу же уехал из Фуншала, то больше не встречался с миссис Грейсон! Обрадованная Марго рассказала ему все, что знала о Ролло и покупке имения, но, казалось, это мало интересовало Кэри.

— Я уже осмотрела здесь все достопримечательности, во всяком случае, те, что хотела, — продолжала она. — Я уже говорила вам, что люблю бродить одна.

— Ну, теперь вам не удастся избавиться от постороннего присутствия, — заявил Кэри. — Я не люблю бывать наедине с самим собой. Кстати, что имел ввиду тот тип, когда спрашивал, «как насчет сегодняшнего вечера»? Надеюсь, это не слишком нескромный вопрос.

— Он хотел, чтобы я поужинала с ним, — объяснила Марго. — Я сказала ему, что буду занята.

— Вы действительно будете заняты, — сообщил Кэри. — Мы вместе ужинаем. Я уже отправил вам письмо с просьбой назначить встречу, в надежде, что вы появитесь в пансионе к ужину.

— И все-таки, как вы узнали, где я живу? — настаивала Марго.

— Позвонил Фенелле, зная, что она вряд ли ответит на письмо, и весьма хитрым способом выведал ваш адрес. И вот я здесь — живое напоминание о самом невыносимом, но не самом неблагодарном пациенте в мире!

Марго охватило чувство невыразимого счастья.

— Вы очень хорошо выглядите, — смущенно заметила она. — Полный триумф мистера Вилльерса!

— А как насчет сестры Андерсон? Разве в этом нет ее заслуги? Но об этом мы поговорим позже. Я провожу вас до вашего караван-сарая — по крайней мере, буду уверен, что с вами все в порядке. К сожалению, у меня уже назначена одна встреча на сегодня — некий медик, приятель дяди. Я заеду за вами в половине седьмого; приготовьтесь к поездке за город…

Было так радостно принимать все его предложения, не споря!

Когда Марго вышла с Кэри на улицу, ей показалось, что весь город превратился в мираж. Правда, в эту минуту она не подумала, как быстро исчезают миражи…

Глава 10

Одеваясь, Марго выбрала то самое платье, в котором ужинала с Фенеллой у Рейда. Странно, она взяла его с собой только по настоянию Фенеллы: «Невозможно предугадать заранее, что тебе понадобится». Теперь она была рада, что послушалась подругу.

Выходя из такси, Марго почти забыла, что ее ждет не какой-то незнакомец или просто случайный приятель, а человек, которого она видела ежедневно в течение нескольких недель.

Кэри уже ожидал ее, и Марго с радостью отметила, что его походка стала твердой и уверенной — от былой хромоты не осталось и следа. В смокинге с белым галстуком он выглядел весьма импозантно. Его лицо было не болезненно-бледным, как прежде, а загорелым и спокойным; ярко-синие глаза контрастировали с темными бровями и волосами.

— Доехали нормально? Замечательно! — Его рука задержалась на запястье Марго.

Странно ли, что именно в этот момент ей вспомнились синяки, оставленные некогда его же пальцами?

— Пойдемте, выпьем что-нибудь, — предложил Кэри. — Бар отеля стоит посмотреть…

Он вел ее, слегка касаясь обнаженного локтя, и от этой нечаянной ласки дыхание Марго стало прерывистым.

Ступая по толстому мягкому ковру, она возмущенно приказывала себе: «Перестань трястись! Что с тобой случилось? Или ты впервые идешь ужинать с мужчиной?» Но до этого существовал только один мужчина, с которым ей доводилось ужинать вдвоем, и он остался так далеко в прошлом, что Марго почти забыла о нем.

Они ужинали за столиком у окна, за которым росли тутовые деревья. Приглушенно доносился городской шум, и хотя столики вокруг были заняты людьми, они чувствовали себя так, будто рядом никого не было.

Ужин был великолепен. Он начался с тонких, как бумага, ломтиков ветчины и закончился румяными персиками.

Всю последующую жизнь аромат персиков — нежный и сладковатый — напоминал Марго тот вечер, искрящееся вино в ее бокале и блестящие, как алмазы, глаза мужчины, сидящего напротив…

Дружеское обращение Кэри было исполнено для Марго новым смыслом. Смех, чарующая напевность голоса ее спутника, спрашивающего о чем-то незначительном, обещали нечто большее, чем просто приятный вечер.

— Так почему же вы решили покинуть старую добрую Шотландию, Марго?

Она быстро подняла глаза и, слегка покраснев, вновь опустила взгляд на персик, лежащий на тарелке.

— Я думал, что начальницы везде цепко держатся за своих сестер. Неужели в Шотландии в них нет недостатка?

— Сестры милосердия нужны повсюду.

— Но тогда как же вас отпустили?

— Это произошло не потому, что от меня хотели отделаться, я уже тогда была довольно опытной, — поспешно начала оправдываться Марго.

— В этом никто и не сомневается! — Кэри взглянул на нее смеющимися глазами, и губы Марго тронула улыбка. — Итак, потеря Глазго стала удачным приобретением для Сан-Антонио, — заключил Кэри. — Вы жалели о своем решении?

— Никогда! — рассмеялась она. — Я никогда не жалела об этом, несмотря на беспокойных пациентов… Какое чудо случилось с вами с тех пор, как мы виделись в последний раз? Ведь тогда вы были еще не совсем здоровы.

— За две недели может многое произойти…

Только теперь Марго поняла, что эти две недели были самыми долгими в ее жизни.

— Признаюсь, я не думал, что мне когда-нибудь удастся ходить без посторонней помощи, но, как видите, я хожу! Правда, меня предупредили, что перед дождем я буду ощущать боль в бедре, но это можно вытерпеть.

Кэри и сам почти не верил, что когда-нибудь сможет спокойно вспоминать о месяцах мучений. Но все прошло, как страшный сон… Сейчас он сидит напротив девушки, глаза которой напоминают цветы лаванды, и наслаждается ее присутствием.

Зал постепенно пустел. Кэри подозвал официанта и, просматривая счет, спросил Марго:

— Как вы думаете, мы можем немного прогуляться?

— Вряд ли, — смутилась она. — Мне нельзя возвращаться слишком поздно.

— Однако ночь только началась. Пойдемте, побродим по саду. Здесь становится слишком душно.

Отстранив официанта, Кэри сам помог ей надеть накидку.

— Вы сегодня так нарядны! — заметил он. — В этом платье вы похожи на принцессу из волшебной сказки, ту, которая вышла замуж за чудовище, и это чудовище от ее любви превратилось в прекрасного юношу. Видите ли, в глубине души я романтик. Мне всегда нравилась эта история.

— Я и представить себе не могла, что вы читали волшебные сказки, — удивилась Марго, радуясь, что говорить с Кэри оказалось так легко.

— Вот как? Ребенком я обожал сказки. Вероятно, они дурно влияют на детей — такое обилие счастливых концов не может подготовить маленького мечтателя к жестоким ударам жизни, — в его голосе послышался отзвук прежней иронии.

— Но и в жизни счастливые развязки не такая уж редкость, — быстро заметила Марго. — Мне довольно часто приходилось наблюдать это. В госпитале можно многое увидеть.

— Должно быть, столько же радости, сколько и трагедий.

— Да, к сожалению, — вздохнула она и направилась к выходу в сад.

В тени высокого дерева стояла скамья. Со стороны отеля доносились приглушенный шум машин, гул голосов и музыка, но в саду было тихо. Внезапно ей показалось, что когда-то она уже сидела вот так в саду. Когда Кэри спросил, не согласится ли она поужинать с ним, Марго обрадовалась, как ребенок: значит, он…

— Марго… — Она очнулась, почувствовав, как Кэри взял ее за руку. — Вы выйдете за меня замуж?

— Что? Что вы сказали??

Оба поднялись со скамьи.

Он побледнел и жестко, почти грубо, обнял ее за плечи.

— Мне жаль, что пришлось так наброситься на вас, но я хочу знать… Сейчас, немедленно!

— Я… я не понимаю…

Кэри прижал ее к себе, требовательно и нежно ища губами ее губы.

Марго даже не попыталась сопротивляться. В невообразимо долгом поцелуе ее мир распался на куски и появился заново совершенно иным. Лунный свет, аромат цветов, звучащая вдалеке томная мелодия, руки Кэри на ее плечах и губы — чуть подрагивающие, бесконечно ласковые… Именно этого она ждала всю жизнь, но никогда не думала, что это произойдет так неожиданно.

— Милая, дорогая моя… — он слегка отстранился, вглядываясь в ее лицо. — Теперь ты понимаешь? — И хотя ее губы уже сказали ему то, что он жаждал услышать, он спросил: — Ты могла ухаживать за мной, но сможешь ли ты принять меня со всеми моими недостатками? Или ты боишься довериться мне?

— Нет, не боюсь, — твердо ответила Марго. — Я люблю тебя.

Глава 11

На следующее утро, прежде чем открыть глаза, Марго вспомнила, какой необыкновенный день был вчера… Был ли он на самом деле или приснился ей?

Всю ночь ее мучили тревожные сны: их с Кэри разделяло какое-то препятствие, туман, в котором он звал ее, а она не могла найти его…

Марго резко села и, увидев солнечный свет, пробивающийся сквозь шторы, поняла, что все случившееся — правда. Кэри любит ее, и она согласилась выйти за него замуж. Вчера она вернулась к себе, еще чувствуя на губах его горячие поцелуи, еще слыша его признания в любви.

Это было похоже на безумие! Она так долго подавляла в себе чувства, и вот теперь стремительно, против собственной воли, влюбилась в человека, которого еще совсем недавно считала самым отвратительным в мире…

Обхватив руками колени и затаив дыхание, она припоминала, что говорил ей Кэри, когда они возвращались в пансион:

— Ты так нужна мне, дорогая, ты даже не представляешь себе! Мне необходимо столько высказать! Тебе еще многое предстоит узнать обо мне.

Какая-то часть ее мозга решительно воспротивилась этому, не желая знать больше, чем она уже знала, но разум подсказывал, что лучше знать всю правду, нежели ее малую часть. Чтобы фальшивая мелодия могла стать верной, а они — начать свою жизнь снова, для обоих было необходимо расстаться с прошлым.

«В самом деле, если Кэри любит меня, — решила Марго, — даже эта женщина ничего не значит — я смогу уберечь Кэри от нее».

Тем не менее, Марго отдала бы все, что угодно, только бы Лорелеи Грейсон не существовало на свете. Ни одна тень не имела права омрачать ее сны!

Телефон на тумбочке зазвонил, и Марго быстро взяла трубку.

— Доброе утро. Ты, случайно, не наваждение?

Погруженная в свои мысли, еще слыша отзвук вчерашнего смеха Кэри, она рассеяно спросила:

— Кто говорит?

— Как, ты уже все забыла?!

— Я только хотела узнать, не приснился ли ты мне, — торопливо пояснила Марго.

— Вероятно, это был бы кошмар.

— Нет, нет, ты не прав!

— Дорогая, я звоню, чтобы сообщить тебе, что заеду через полчаса.

— О, нет, Кэри! — взмолилась она. — Ты ведь собирался приехать в десять часов!

— Я ошибся… ну ладно, не паникуй — я хочу отвезти тебя на край света. Поедешь?

— С тобой — куда угодно, — улыбнулась Марго.

— Над чем это ты смеешься? — спросил Кэри.

— Над своей собственной храбростью.

— Но вы ведь сами согласились, сестра Андерсон, и знали, на что идете.

— Конечно, мистер Реннингтон. — Какие глупости могут говорить друг другу люди, и чувствовать себя при этом совершенно счастливыми! — Если хочешь, чтобы к твоему приезду я была готова, мне пора собираться, — заметила она.

— Если ты не будешь готова, я покончу с собой! Да, да, именно так и сделаю. Не забывай, что я…

— Что?

— Что я люблю тебя! Как ты недогадлива, моя прелесть.

— Дорогой, мне надо одеваться. Я еще в постели… — И, чтобы закончить разговор, она повесила трубку.

Марго не узнавала сама себя. Еще недавно такая сдержанная и холодная, сегодня она готова следовать за Кэри неизвестно куда! Но какое ей до этого дело, если она влюблена первый и единственный раз в жизни!

Когда, полчаса спустя, она садилась в большой белый автомобиль Кэри, никто бы не догадался, какое смятение царит в душе этой внешне спокойной девушки.

— Привет! Вот и ты, — обрадовался Кэри. — Если бы за нами не наблюдали из-за штор, я бы поцеловал тебя. Садись скорее, иначе я не выдержу.

— Нет, нет! — воскликнула она. — Не здесь!

Лиссабон казался этим утром просто волшебным, но даже если бы он был самым безобразным городом в мире, эти двое все равно сочли бы его сущим Аваллоном. Улицы оживляли красные и желтые цветы, по реке плыли рыбачьи лодки, в толпе мелькала пестрая одежда цыган.

Кэри выехал за город. Теперь им изредка встречались грузовики, прогромыхала телега, запряженная быками. Ею правила крестьянка в живописном народном костюме. Однако, когда Кэри остановил машину, поблизости не было видно ни души.

— Надеюсь, здесь за нами никто не подсматривает, — сказал он. — Я хочу поцеловать тебя.

Через несколько минут Марго отпрянула от него, взволнованная и раскрасневшаяся. Разыскав в сумочке зеркальце, она потянулась на заднее сидение за своей шляпой.

— Только посмотри, на что я похожа! — пожаловалась она.

— Я никогда еще не видел более восхитительного зрелища.

— Ты не прав, дорогой! — Увернувшись от него, Марго открыла дверцу и вышла. — А если кто-нибудь нас увидит?

— Ну и что? Разве я не говорил, что мы находимся в стране пылких сердец? — В его смеющихся глазах опять появились искры.

Причесав растрепавшиеся волосы, Марго надела шляпу, и Кэри одобрительно кивнул:

— Тебе идет белый цвет, — внезапно заметил он. — В течение нескольких недель я видел тебя только в белом.

— Почему бы тебе не забыть, как я выгляжу в форме? — спросила она.

— Ни в коем случае! Я испытываю нежную привязанность к форме, несмотря на то, что пытался дразнить одетую в нее девушку, которая работала, как машина.

— Ты грубиян! Я никогда не была машиной! — обиженно воскликнула Марго.

— Кстати, дорогая, собираешься ли ты еще носить форму? Другими словами, когда ты выйдешь за меня замуж? На следующей неделе?

— Кэри, это невозможно, — запротестовала она. — У меня контракт с госпиталем, по которому я должна предупредить о своем уходе по крайней мере за месяц. Мне осталось отработать три.

— Это можно поправить, — решительно заявил Кэри. — Дядя…

— Нет, нет, пусть он лучше ничего не знает. И потом, мистер Вилльерс…

— Ты ведь высокого мнения о моем дяде, не так ли? — жестко спросил Кэри.

— Конечно, как и все сестры госпиталя, — подтвердила Марго.

— Вероятно, но не следует особенно усердствовать в этом поклонении.

— Что ты хочешь этим сказать? — удивленно спросила она.

Видя ее неподдельное изумление, Кэри смягчился.

— Я уже несколько раз замечал, что ты беспокоишься о нем больше, чем следовало бы беспокоиться о главном враче.

— Кэри! — она не знала, плакать ей или смеяться. — Да ты ревнуешь! Но как ты можешь? Ты просто сумасшедший!

— Прелесть моя, он чрезвычайно привлекательный мужчина, — заметил Кэри. — Ума не приложу, как он ухитрился остаться холостяком. К тому же любовь пожилого человека льстит девушкам — по крайней мере, она более надежна.

— Прошу тебя, перестань! — Марго начинали пугать его слова. — Ты говоришь так, будто…

— Будто что? — внезапно Кэри заметил, как предательски блестят ее глаза и дрожат губы. — Дорогая, это просто шутка. Давай забудем о ней.

— Никогда не говори больше об этом, — умоляюще проговорила она. — Мы относимся к нему совсем по-другому, поверь.

Сжав Марго в объятиях, Кэри поцелуем заставил ее замолчать.

— Забудь об этом, любимая. Это была не только шутка… Я действительно немного ревновал. В конце концов, если бы ты влюбилась в моего дядю, то совершила бы более удачную сделку, чем с его непутевым племянником.

— Перестань! — Марго оттолкнула его руки. — Мне нравится эта «сделка», я не променяю ее ни на какие блага в мире. Но если ты… — она взглянула ему в глаза, — если ты не веришь мне, этого я не перенесу…

— Я хочу верить тебе, только вот я забыл, что такое доверие. Я глупец, Мэг. Думаю, надо рассказать тебе все, но не теперь. Господи, если бы ты только вышла за меня замуж! — Он сжал ее пальцы. — Я могу быть в этом уверен?

— Да, в этом ты можешь быть уверен больше, чем в чем-либо другом, — пообещала Марго. — Я люблю тебя.

— А я — тебя… Ты моя надежная пристань, Марго! Разве ты не понимаешь? Я был подавлен, впал в отчаяние и вдруг встретил тебя! Глупец, раньше я издевался над любовью, не зная, что это такое. А потом появилась ты, моя дорогая, и я изменился! Правда, я еще не совсем достоин тебя, но принадлежу только тебе!

Высоко над их головами запел жаворонок — маленькая точка в пронзительно-синем небе. Внезапно песня прекратилась, и птичка стремительно рванулась к земле.

Кэри взглянул на свою спутницу, и горестная тень, омрачавшая его чело, исчезла. Он улыбался.

— Это символ, дорогая моя. Все мы стремимся к земле. Но пока у нас есть небо, и спасибо Господу за этот дар.

Они весело позавтракали, сидя в тени деревьев неподалеку от весьма величественных на вид руин.

Окружающая природа казалась Марго совершенной, может быть, немного примитивной, но уж во всяком случае не испорченной цивилизацией. Люди, проходившие по дороге, с восхищением поглядывали на большой блестящий автомобиль. Их улыбки были приветливыми и немного испуганными.

— Тебе тут нравится, Кэри? — спросила Марго. — Мне кажется, люди здесь должны быть особенно счастливы.

— Да, они довольны тем, что имеют. Солнце — сильный наркотик, оно действует на мозг, подавляя желание думать. Я люблю эту страну такой, какая она есть. В конце концов, мои предки жили на Мадейре. — Он лениво повернулся к Марго, которая сидела на земле, прислонившись к стволу дерева.

Им не хотелось говорить. После ужина в отеле, когда Марго смотрела на яркую ленту заката, догорающую последними отблесками этого прекрасного дня, ее охватила грусть.

Вернувшись к пансиону, они некоторое время сидели в машине. Поблизости никого не было, и Кэри наклонился, чтобы поцеловать Марго.

— Ты устала?

— Нет, только слишком много впечатлений.

Кэри повернул голову Марго к себе.

— Ты счастлива?

— Ужасно! А ты?

— Я мог быть еще счастливее…

— Дорогой мой, что случилось?

— Ничего, только я не хочу ждать несколько месяцев. Почему бы нам не пожениться до возвращения на Мадейру? Я уговорю дядю Стюарта…

— Но не сможешь уговорить матушку, — возразила Марго. — Она тебя недолюбливает.

Она тут же пожалела о сказанном, но с облегчением заметила, что Кэри улыбается.

— Не сомневаюсь! Она уверена, что я прожженный ловелас. Но я постараюсь заслужить ее одобрение.

— Только не пытайся сделать это, похитив одну из ее сестер! И потом, — честно призналась Марго, — быть помолвленной так приятно! Пусть наша помолвка продлится хоть немного.

— Гораздо лучше было бы сразу пожениться. Тогда бы нам не пришлось прощаться по вечерам…

Ложась спать, Марго внезапно почувствовала, как уходит ее радость. Когда они вернутся на Мадейру, Лорелея Грейсон еще будет там, а она принадлежит тому прошлому, о котором Кэри не хочется рассказывать. Если бы он решился рассказать обо всем, пожалуй, он смог бы быстрее забыть…

Прошло довольно много времени, прежде чем Марго спохватилась, что совершенно забыла о Ролло Сеймуре. Если бы она только знала, какую роль предстоит сыграть этому человеку в ее жизни и в жизни Кэри!..

В течение следующей недели все опасения исчезли сами собой, растворившись в безграничном счастье. Сидя рядом с Кэри в самолете, летящем между небом и морем, она думала, что направляется прямо в будущее, где целую вечность будет вдвоем с ним… Очнувшись от своих мыслей, Марго огляделась и заметила, что Кэри смотрит на нее.

— Тебе плохо? — спросил он, встревожено подняв брови.

— Нет, мне нравится летать, — рассмеялась она.

— Наша новость произведет переполох на острове. Множество людей будут убиты горем.

— Какая самоуверенность! — воскликнула она. — К чему им убиваться?

Кресла рядом были свободны, и Марго взяла его за руку, придвинувшись поближе.

— Меня не волнует их горе.

— Меня тоже, дорогая. Но предупреждаю, я не единственный человек на острове, который считает, что ты сделала неправильный выбор.

— Я же говорила тебе, меня этот выбор вполне устраивает!

Какая разница, что скажут или подумают люди? Если им нравится сплетничать, это их дело! Марго считала, что все уже решено, и старалась отогнать от себя вопрос, что будет, когда Кэри и Лорелея Грейсон встретятся. Или, по крайней мере, — поправила она себя, — пока он не решится наконец поговорить с ней.

Глава 12

— Дитя мое, я искренне надеюсь, что вам повезет. Кто, как не вы, заслуживает счастья!

Мисс Фэрли подумала, что могла бы произнести это и более мягким тоном. Она уже привыкла говорить подобные слова взволнованным девушкам, которые приходили к ней, дабы сообщить, что выходят замуж и собираются оставить работу. Она желала им счастья и забывала о них, как только закрывалась дверь. Но с Марго Андерсон все было иначе. Девушка, достойная лучшей участи, по своей неразумности влюбилась в самого неподходящего мужчину из всех, с кем сводила ее судьба. Конечно, вмешиваться в чужую жизнь непозволительно, но, Бог свидетель, Кетрин Фэрли была достаточно мудра и опытна, чтобы понимать, как мучительно приходится расплачиваться за подобные ошибки. Когда первоклассная сестра милосердия внезапно отказывается от работы, которой до сих пор была посвящена вся ее жизнь, это слишком серьезно и требует вмешательства. Окаянный Кэри Реннингтон!..

С раздражением подумав, что вещи всегда оказываются не на своих местах, матушка передвинула пресс-папье.

— Конечно, это не мое дело, сестра, — сказала матушка, устремив карие, обрамленные густыми ресницами глаза прямо на смущенное лицо девушки, — но хорошо ли вы подумали? После замужества будет слишком поздно жалеть о том, что вы поторопились бросить.

— Я знаю, что буду сильно скучать по своей работе, матушка, — спокойно ответила Марго. — По-моему, у меня получается выхаживать больных, и я хотела бы заниматься этим всю жизнь. Я не собиралась влюбляться, но… так уж получилось.

— Бывает! — сухо согласилась матушка. — Полагаю, в Лиссабоне вы часто встречались с ним?

— Да, но прежде я успела достаточно хорошо узнать его.

Стюарт Вилльерс наверняка порадуется этой новости — ведь именно этого он хотел! Никогда еще матушка не была так сердита на главного врача, ей нестерпимо хотелось высказать Стюарту все, что она о нем думает.

— Ну что же, если вы твердо решили, будь по-вашему, — вздохнула она. — Надеюсь, вы ни о чем не станете жалеть и не уйдете из госпиталя до конца сентября.

— Конечно, нет, — пообещала Марго. — Я уже говорила Кэри, что отработаю положенный по контракту срок. — Она смутилась. — Мне жаль, что я разочаровала вас, матушка. Мне так нравилось здесь… Если бы можно было выйти замуж и продолжать работать сестрой, я именно так бы и поступила.

— Но это невозможно — или семья, или работа, приходится выбирать, — ответила матушка, ярая противница замужних сестер. Какими бы ни были сложности с персоналом, она предпочитала обходиться без их услуг. — Конечно, в Англии сестер не хватает, и даже пожилые женщины возвращаются на работу, не говоря уже о замужних, — продолжала она. — Но меня не устраивают такие работники. Я всегда считала, что профессия сестры милосердия требует полного самопожертвования. И если я… — она оборвала себя, вновь передвинув пресс-папье. — Впрочем, если решение принято, то всего вам доброго!

Разговор явно был окончен, но Марго решилась сказать:

— Поверьте мне, сейчас я чувствую себя одновременно счастливой и несчастной…

— Но в будущем, надеюсь, вы будете достаточно счастливы, чтобы не жалеть ни о чем, — мисс Фэрли улыбнулась и протянула руку. — Удачи вам, Марго. Я уверена, что вы будете работать, как всегда, старательно. Кстати, — неожиданно добавила она деловым тоном, — я хотела пока назначить вас второй сиделкой к мистеру Грейсону… Что с вами, Марго?

— Ничего, матушка. — Марго постаралась взять себя в руки.

— Поговорите с сиделкой, в какие часы вы должны подменять ее.

Глядя на закрывшуюся дверь, матушка прикусила губу. Очевидно, сестра Андерсон уже знает слухи о Грейсонах.

Мисс Фэрли только что закончила просматривать стопку бумаг, которые непостижимым образом скапливались на ее столе каждый день, когда в дверь постучали и в кабинете появился главный врач.

Мистер Вилльерс прищелкнул языком — он всегда делал это, когда бывал чем-нибудь особенно доволен. Обычно этот звук веселил матушку, но сегодня она разозлилась.

— Я говорила с сестрой Андерсон.

— А, так я и думал. Все в порядке?

— Скорее наоборот. Полагаю, вы уже в курсе?

— Думаю, да. Вчера я виделся с Кэри. Конечно, плохо, что мы теряем нашу лучшую сиделку, но…

— Гораздо хуже то, что она жертвует блестящей карьерой ради столь недостойного человека! — выпалила матушка и продолжила прежде, чем врач смог ответить: — Неужели вы считаете, что для этой честной, чистой девушки замужество с таким шалопаем, как ваш племянник, будет самым…

— Да подождите, Кейт! — мистер Вилльерс протестующе поднял руку. — Вы ошибаетесь! Конечно, бедный мальчик развлекался напропалую, выпивал немного больше, чем следовало, и все это на радость сплетникам. Но все его «дикие» вечеринки были куда скромнее, чем кажется!

— Стюарт, всем известно, с каким презрением он относится к женщинам.

— А вам известно, что циниками обычно становятся разочаровавшиеся романтики? Причиной этому была женщина, и притом дрянная женщина! Больше мне ничего не известно, но, слава Богу, он все пережил. Теперь же он обрел истинную любовь, и она преобразила его!

— Вы обожаете своего племянника и находите оправдание всем его поступкам! — Горячее заступничество мистера Вилльерса ничуть не тронуло матушку. — А я беспокоюсь за девушку! Она не из тех, кто влюбляется в первого встречного и так же легко расстается с ним. Вы уверены, что он не бросит ее? И что она не поймет в конце концов, что пожертвовала своей работой ради ничтожества?

— Опять работа! — покачал головой врач. — Не отказывай девушке в естественных человеческих чувствах, Кейт. Кэри говорит, что готов носить ее на руках. Быть может, хоть это успокоит вас.

— Какое благородство! — съязвила матушка. — Во всяком случае, надеюсь, что правы вы. Ради Бога, не будем ссориться. Я ведь знаю, как вы любите своего племянника.

— Да, — улыбнулся врач. — Он заменил мне детей. Так что перестаньте хмуриться и пожелайте бедному мальчику счастья.

— Я оправдываю его за недостаточностью улик, — улыбнулась матушка. — Ради его дяди!

— Вы — единственный человек, приказам которого я вынужден подчиняться, правда, сам не понимаю, почему.

— Ради разнообразия? — предположила матушка. — Когда дело касается работы, я уступаю вам право приказывать, сэр.

— Лучше бы я заставил вас подчиниться моему приказу много лет назад, — со вздохом произнес мистер Вилльерс.

Он помнит! Матушка откинулась на спинку кресла и поспешно сменила тему разговора:

— Кстати, я назначила сестру Андерсон в помощь сестре Флэннаган.

— Ухаживать за Грейсоном? — быстро спросил врач.

— Да. Сестра Флэннаган уже немолода и нуждается в помощнице. Кроме того, мистеру Грейсону не повредит присутствие красивой девушки.

— Да, ему это будет полезно. Надеюсь, Марго не даст себя в обиду этой, с позволения сказать, леди, его жене. Черт побери, вряд ли мне когда-нибудь доводилось встречать менее приятную женщину.

— Вы неблагодарны, — упрекнула матушка. — Миссис Грейсон так любезна с вами.

— Это умение достигается большой практикой, — равнодушно ответил врач. — Терпеть не могу эту женщину!

— Она изумительно красива.

— Еще бы! Далила, Елена, Цирцея — все эти лживые создания были прекрасны. Держу пари, что под великолепной оболочкой у нее каменное сердце. Ей интересно играть в жестокие игры, потому что она всегда оказывается победительницей.

Удивленная мисс Фэрли медленно проговорила:

— Знаете, вы, должно быть, правы.

— Конечно, прав. Да, чуть не забыл! Кэри и его невеста собираются пообедать со мной в следующее воскресенье. Не составите ли нам компанию? Это было бы мило с вашей стороны.

Матушка подумала, что обаяние Кэри Реннингтона, способного очаровать даже старую деву, несомненно, передалось ему по наследству. В конце концов она неохотно согласилась.

Когда он ушел, матушка вновь почувствовала свою вину перед врачом. «Он заменил мне детей»… А ведь Стюарт еще сравнительно молодой мужчина, сейчас многие женятся, когда им уже за пятьдесят. Но если он остался одиноким, значит… «Что за сентиментальный бред!» — одернула себя матушка.

— Вам звонят, сестра.

Марго, надевавшая в этот момент платье, крикнула через дверь:

— Сейчас приду! Спасибо!

Она взяла трубку, и ее лицо осветилось улыбкой:

— Дорогой! Я как раз одевалась.

— Сожалею, но нашу встречу придется отложить, — произнес Кэри. — Со мной все в порядке. Послушай, милая, уже целых полчаса я пытаюсь дозвониться до тебя. Терпеть не могу такие неожиданности, но в данном случае уже ничего не поделаешь — внезапно прилетел мой деловой партнер. Я знал, что он собирается посетить остров — это тот самый тип, что одалживал мне машину в Лиссабоне — и, как последний дурак, разрешил ему не предупреждать о своем приезде заранее. И вот он здесь! Но завтра он уезжает. С ним его жена, и они… в общем, я должен встретиться с ними. Я спрашивал, могу ли взять тебя с собой, но оказалось, что обед заказан на троих. Понимаешь, этот человек может оказаться очень полезным. Поверь, мне неприятно нарушать свои обещания, но думаю, ты поймешь меня.

— Конечно, я понимаю, — ответила Марго.

— Что ты будешь сегодня делать? — спросил Кэри.

— Пока не знаю. Читать книгу или шить.

— Думая о том недостойном человеке, который покинул тебя?

— Конечно, о ком же мне еще думать?

— Значит, ты его еще немного любишь?

— Совсем чуть-чуть.

— Милая! Черт, мне пора бежать…

Голос в трубке неожиданно пропал.

Они собирались пойти в клуб «Магнолия», где сегодня были танцы. Марго обожала танцевать с Кэри. А потом хотели прогуляться… Марго прерывисто вздохнула. Разумеется, глупо рассердиться, ведь Кэри оставил ее всего на один день.

— Привет! — в дверях появилась Фенелла. — Я пришла узнать, собираетесь ли вы сегодня с Кэри в клуб.

— Мы хотели пойти, — ответила Марго и объяснила, что произошло.

— Мэг, это же замечательно! — возопила Фенелла. — Одна из наших гостей — глупая гусыня! — вывихнула ногу. Так что у нас не хватает дам. Будь умницей, пойдем с нами.

— Нет, что ты!

— Что же ты собираешься делать? Сидеть здесь и думать о своем одиночестве? Кэри совсем иначе смотрит на такие вещи. Послушай, вечеринка будет чудесная, — настаивала Фенелла. — Пойдем!

Конечно, это было совсем не то, что вечер с Кэри, но Марго знала, что он будет недоволен, если узнает, что она отказалась пойти.

— Ну хорошо, — наконец согласилась она. — Если я вам не помешаю…

— Конечно, нет! Мы будем рады тебе! Почему ты смеешься?

— Просто так. — Марго рассмешило словечко «мы», которое стало весьма характерным для мисс Марш: у нее уже вошло в привычку объединять себя с Китом Летаби.

К удивлению Марго, Фенелла, узнав о ее помолвке с Кэри, вместо своих обычных острот бурно обрадовалась: «Ура! Ты как раз та девушка, которая ему необходима!»

— Тогда начинай одеваться, а я побегу, — заключила Фенелла. — Кит будет очень рад тебя видеть.

Кит заказал столик в зале, достаточно близко от окна, из которого был виден сад, увешанный розовыми фонариками. В зале не было ни одного свободного места. Платья женщин эффектно выделялись на фоне белых стен и черных смокингов. Неписаным правилом клуба было появление здесь только в вечерних туалетах.

Несмотря на отсутствие Кэри, Марго постепенно развеселилась.

— А где Кэри, Мэг? — спросил Кит и, узнав все, понизил голос: — Фенелла сообщила мне великую новость. Ты не представляешь себе, как я рад за вас обоих! Счастливчик Кэри!

Как он мил, — думала Марго. Ей было грустно сознавать, что Кит даже не надеется на собственную помолвку с Фенеллой.

Подкрашивая губы в дамской уборной после ужина, Фенелла сказала:

— Здесь столько народу, что я повстречала решительно всех своих знакомых! Правда, кроме красавчика Ролло.

— Он веселится в какой-нибудь компании, — предположила Марго. — Но почему ты так дружески относишься к нему?

— Я? С чего ты взяла? — с деланным удивлением спросила Фенелла. — Он мне не друг, а жаль — он так очарователен! Правда, я позволила себе удовлетворить собственное любопытство и приняла приглашение осмотреть его новый дом. Ну и роскошь! Казалось, вот-вот поднимется занавес! Интерьер как будто разработан театральным художником. Что касается наших встреч, мы виделись на двух-трех вечеринках. Одни приглашают Ролло, потому что он богат, другие — потому что хотят познакомиться с новым человеком. Когда мы виделись с ним в последний раз, он расспрашивал о тебе. Мне кажется, он будет убит горем, когда узнает о вашей помолвке…

В это время в уборную вошли другие девушки, раздался смех, и вся компания поспешила вернуться в зал.

Марго танцевала сначала с Мануэлем Дельгарда, потом с Китом и другими мужчинами из их компании — всех их она знала довольно давно. Мануэль заказал для нее вальс Штрауса; молодой врач божественно танцевал, и Марго наслаждалась движением и музыкой.

Вдруг чьи-то сильные руки буквально вырвали ее у партнера, и Марго оказалась в дальнем углу зала, прежде чем поняла, что случилось.

Она попыталась высвободиться из рук похитителя, но это было нелегко: кругом танцевало множество пар, почти сталкиваясь друг с другом. И тут же она узнала его.

— Я так долго ждал случая поговорить, — сообщил Ролло Сеймур. — Но рядом с вами все время кто-то был.

— И все равно не стоило так грубо похищать меня, — возразила Марго. — Прошу вас, отведите меня назад. Мой партнер…

— Вероятно, готов убить меня. — На смуглом лице Ролло сверкнула улыбка, обнажив ровные белоснежные зубы. — Только не говорите, что вы сердиты. Все замечательно…

— Нет, я ужасно сердита! — холодно ответила Марго.

— Но у меня не было другой возможности поговорить с вами, моя прелесть, поэтому я не устоял перед искушением. Когда вы сердитесь, то становитесь еще очаровательнее, — прошептал он.

Марго оставалось только танцевать, пока не кончилась музыка. Она хотела уйти, но Ролло удержал ее.

— Пойдемте что-нибудь выпьем, — предложил он. — Бокал шампанского вам не повредит.

— Нет, благодарю вас. — Она в отчаянии огляделась, надеясь, что Мануэль где-то рядом. — Прошу вас, пустите меня! Я здесь с друзьями, и…

Она внезапно замолчала, глядя широко открытыми глазами на проходящую мимо пару. Ее сердце глухо забилось. Мужчинасмеялся, прижимая к груди руку своей спутницы.

Лорелея Грейсон и Кэри!

— Посмотрите, кто идет! — воскликнул Ролло, и в тот же момент Кэри заметил их.

— Мэг?! — Он резко остановился, уронив руку Лорелеи. — Дорогая, что ты здесь делаешь?

А что здесь делал он сам? Нужно ли спрашивать об этом, думала Марго, испытывая почти физическую боль. Однако она нашла в себе силы ответить:

— Фенелла и Кит уговорили меня пойти с ними.

— Замечательно! Надеюсь, ты хорошо проводишь время?

— Прекрасно, спасибо, — Марго подавила нервный смешок.

— Ты знакома с миссис Грейсон?

— Да, мы знакомы.

— Разве? — холодно осведомилась Лорелея. — Боюсь, я не помню вас. — Ах, да! Вы один из ангелов мистера Вилльерса! Как жаль, что я совершенно забыла ваше имя.

— Марго Андерсон, — подсказал Кэри, холодно сверкнув глазами. — Позвольте вновь представить вас. Марго действительно ангел и, кроме того, моя невеста. Мы надеемся пожениться в самом скором времени. Можете поздравить нас.

— Дорогой мой Кэри! Какая удивительная новость! Поздравляю вас, мисс Андерсон! — Она окинула Марго равнодушным взглядом, но за этим показным спокойствием разгоралось пламя злобы. Тяжелые веки слегка опустились, и Лорелея повернулась к Кэри: — Не хочется напоминать, но наши гости, должно быть, уже потеряли нас. Ты сказал, что мы присоединимся к ним в баре. Вы идете с нами, мисс Андерсон?

— Нет, я должна вернуться к друзьям, — быстро отказалась Марго. Она огляделась и заметила, что к ней направляется Мануэль.

К ее великому облегчению, Ролло Сеймур куда-то исчез.

— Привет, Дельгарда, — кивнул Кэри. — Ну, дорогая, мне пора идти. Встретимся утром.

Чувствуя на себе пристальный взгляд Лорелеи, Марго приветливо улыбнулась, попрощалась с Кэри и долго смотрела, как он уходит в сопровождении своей дамы.

— Какой странный вечер! — растерянно проговорила она, заметив, что Мануэль стоит рядом и терпеливо ждет ее. — Вы обиделись, Мануэль? Мне очень жаль, что наш танец так неожиданно прервался.

— Это не ваша вина, — возразил он, подавляя гнев. — Признаюсь, мне хотелось хорошенько вздуть этого Ролло. Я сдержался лишь потому, что драка расстроила бы мистера Вилльерса. К сожалению, больше нам не удастся потанцевать — мне пора в госпиталь.

— Вы не можете подождать, пока я найду Кита? — спросила Марго. — Я хотела бы поехать с вами. Я так устала…

В баре они встретили Фенеллу.

— Мэг! — воскликнула она. — Ты знаешь, что Кэри здесь?

— Да, — быстро ответила Марго. — Фенна, я очень устала и хочу вернуться в город с Мануэлем, если, конечно, это не обидит тебя.

— Но что случилось? — спросила Фенелла. — Ты выглядишь так…

— Все в порядке! Просто завтра у меня трудный день — мы обедаем с мистером Вилльерсом. Передай Киту мою благодарность за прекрасный вечер. Увидимся утром.

Она взяла шаль и спустя несколько минут уже сидела в машине Мануэля, с наслаждением подставляя лицо прохладному ветру.

По дороге в госпиталь она пыталась убедить себя, что так волноваться было просто глупо. Конечно, увидеть Кэри вместе с Лорелеей — неприятная неожиданность. Они наверняка танцевали друг с другом. Очевидно, приятель Кэри пригласил Лорелею, и тому неудобно было отказаться сопровождать ее. Но тогда почему он обращался с Лорелеей совершенно иначе, чем в последний раз, когда Марго видела их вместе?

Поняв, что все ее раздражение вызвано ничем иным, как ревностью, Марго огорчилась еще сильнее. Она всегда считала это чувство унизительным, но только теперь узнала, что причиной ревности является страх — страх потерять то, что тебе дорого.

«Прекрати!» — приказывала себе Марго. Нельзя допускать подобные мысли, пока Кэри не объяснится с ней, а в неизбежности такого разговора Марго была твердо уверена.

Глава 13

На следующее утро Марго дежурила до полудня. Позже, переодеваясь в голубое льняное платье, выбранное для обеда с главным врачом, она предавалась горьким размышлениям.

Она уже была полностью одета и недоумевала, куда мог запропаститься Кэри, когда зазвонил внутренний телефон. Очнувшись от своих мыслей, Марго схватила трубку.

Говорил портье:

— Сестра Андерсон? Мистер Реннингтон ждет вас в машине у входа в госпиталь. Вы спуститесь к нему?

С трудом удерживаясь, чтобы не побежать, Марго спустилась в вестибюль и вышла из дверей госпиталя. Кэри стоял у машины, с явным нетерпением поглядывая на часы. Заметив Марго, он воскликнул:

— Слава Богу, ты уже готова! Быстрее, дорогая, у нас мало времени.

— Мы же назначили обед на четверть второго, — напомнила Марго.

— Мы вернемся к этому времени, — помогая ей сесть в машину, он нагнулся и чуть коснулся губами ее щеки.

Марго улыбнулась, стараясь успокоиться. Откинувшись на спинку сидения, она избегала смотреть Кэри в глаза и не заметила быстрого испытующего взгляда, которым тот окинул ее, садясь за руль.

Все внимание Кэри было поглощено бурным уличным движением и толпами людей, направляющихся к церкви, и он, казалось, не замечал ее натянутого молчания.

Прошлой ночью она решила задать ему вопрос, который был так важен для них обоих. Но теперь ей казалось, что лучше повременить с этим. Возможно, Кэри расскажет все сам либо прекратит встречаться с Лорелеей Грейсон. В душе Марго понимала, что не имеет права требовать от него последнего, но ничего не могла с собой поделать.

За городом Кэри направил машину к горам и прибавил скорость. Обернувшись, он заметил:

— Обратно мы поедем короткой дорогой. Что с тобой, Мэг? Ты все время молчишь.

— На такой дороге не стоит отвлекать тебя болтовней, — нашлась Марго. — Кэри, мы можем опоздать. Почему бы тебе не повернуть обратно?

— Скоро я так и сделаю. — Он резко затормозил у обочины. — Дорогая, все утро у меня прошло как-то беспорядочно. Супруги Гарсиа отложили вылет, и я боялся, что придется возиться с ними и днем. Надеюсь, ты не скучала утром?

— Нет.

— Мне хотелось отдохнуть. Вчерашний вечер не удался, во всяком случае, я чувствовал себя отвратительно. Ты хорошо повеселилась?

— Я уехала сразу после того, как встретилась с тобой, — сказала Марго. — А мне показалось, что тебе нравится в клубе.

Кэри положил руку ей на плечо и наклонился, стараясь заглянуть в глаза.

— Ты еще любишь меня?

— Да, но… — Марго слегка отстранилась.

— Так я и думал, — вздохнул Кэри. — Ты сердишься на меня, дорогая? Но я действительно не мог отказать этим людям и…

— Я понимаю, — перебила она. — Но разве ты не знал, что там будет миссис Грейсон?

— Конечно, не знал. Но в чем дело? Разве это важно?

Она минуту сидела молча и наконец заставила себя выговорить:

— Я хотела спросить тебя… Правда, я почти уверена, как ты ответишь. Та женщина, в которую ты был влюблен, была Лорелея Грейсон?

Он молчал, и Марго поспешила добавить:

— Я не могу объяснить, почему для меня так важно знать это. Я сама не понимаю, что со мной, но чувствую, что должна знать.

Кэри смотрел на нее с недоуменной полуулыбкой, но Марго знала, что он сердит так же сильно, как испугана она. Наконец Кэри убрал руку с ее плеча и нехотя ответил:

— Да, Мэг, это была Лорелея, — и внезапно взорвался: — Но какое отношение это имеет к нам с тобой? Для меня она уже не существует, а если когда-нибудь и существовала, то только в сверхромантическом воображении зеленого юнца! Конечно, я совершил глупость и получил урок, который ожидает каждого дурака. До сих пор не могу понять, почему мне понадобилась встреча с моим «поверженным кумиром», чтобы я наконец-то догадался, что делаю трагедию из более чем дешевой мелодрамы. Должен ли я рассказать тебе все, или ты успокоишься, если я просто скажу, что в своей жизни любил только одну девушку и люблю ее до сих пор, — он нежно привлек Марго к себе. — Если ты не веришь этому, мне нечего больше сказать.

— Я верю! — с чувством ответила Марго. — Зачем я только спросила! Ты сердишься на меня?

— Нет, лишь на себя самого за то, что позволил такой женщине, как Лорелея, встревожить тебя. Мне не хотелось представлять ее тебе прошлым вечером, по-моему, она недостойна дышать одним воздухом с тобой. Ну, теперь ты довольна? Ты понимаешь, что миссис Грейсон значит для меня так же мало, как пепел выкуренной сигары?

Она кивнула. Теперь ее сомнения полностью исчезли. Страшный призрак оказался огородным пугалом! Марго поклялась самой себе никогда больше не ревновать.

Кэри поцеловал ее, и они забыли обо всех неприятностях, вновь оказываясь в безвременье, куда знают дорогу только влюбленные…

Мимо них проехала машина. Она промелькнула так быстро, что они не успели разглядеть водителя.

Дом хирурга находился на территории госпиталя, но стоял вдали от корпусов. Когда Марго и Кэри появились в зале для приема гостей, хозяин был один. Взяв Марго за руку, он вопросительно взглянул на племянника.

— Могу ли я поцеловать свою будущую родственницу сейчас или должен ждать до свадьбы? — и, не дожидаясь разрешения, он прикоснулся к щеке Марго.

В этот момент в дверях появилась мисс Фэрли.

— Это еще что за новости? — воскликнула она. — Вам, оказывается, нравится целовать сестер, мистер главный врач!

— Во всяком случае, я не единственный врач, поддавшийся такому искушению! — глаза мистера Вилльерса озорно блеснули. — Не беспокойтесь, это родственный поцелуй… Полагаю, вы знаете Кэри?

— И довольно хорошо! — суховато ответила матушка, но ее лицо не отражало ни малейшего недовольства.

Обед прошел удачно, и когда Кэри, наконец, увел свою невесту, мистер Вилльерс подошел к мисс Ферли.

— Ну, что же, хоть я никогда и не прощу ему похищения лучшей из наших сестер, должна признать, что теперь понимаю, почему ваш племянник имеет такой успех у женщин. Надеюсь, впредь он ограничится только одной.

— Я уже говорил вам, — чуть раздраженно напомнил мистер Вилльерс. — А теперь скажите мне, Кейт, видели ли вы когда-нибудь более влюбленного человека?

— Они оба кажутся немного сумасшедшими, — ответила она. — Я заметила, как он гордился ею, когда она обсуждала с вами ту статью из «Ланцета». У Марго светлая голова, и мне было бы неприятно, если бы ваш племянник не смог оценить ее ум.

— Вы закоренелая феминистка! — рассмеялся врач. — Кстати, я не забыл, что обещал дать вам книгу.

Наступило короткое молчание; матушка наблюдала, как он проходит по комнате и просматривает книги на столе у окна. Она вдруг подумала, что для нее стало естественным проводить в этом доме большую часть своего свободного времени.

— Обед был просто замечательным, благодарю вас, Стюарт.

— Неужели вы уже уходите? Сегодня воскресенье, и если в госпитале что-нибудь случится, дежурные знают, где нас найти.

— Кажется, я слишком часто бываю у вас, — с сомнением проговорила она.

— Боитесь сплетен, дорогая моя? — усмехнулся врач.

— Нет, всем известно, что мы давние друзья.

— И очень близкие! Впрочем, о нас едва ли можно так сказать…

Обводя глазами комнату, матушка никак не могла избавиться от мысли, что в доме необходима женская рука.

— Знаете ли вы, что сказал мне только что племянник? Он заявил, что я должен жениться.

— Он прав, — кивнула матушка. — Надо, чтобы кто-нибудь присматривал за вами.

— Может, и так… — Врач повертел в пальцах незажженную сигару и отложил ее в сторону. — Конечно, я ничего не сказал Кэри, но у меня есть новости на этот счет.

— Вот и отлично! — Она подавила поднимающуюся горечь. Врач встречается со множеством женщин, и вполне естественно, если он захочет жениться на одной из них. — Прекрасно! Надеюсь, вы будете счастливы.

— Да, как должен был быть счастлив уже давно.

Неужели он упрекает ее?

— Так как вы считаете, Кейт? — Он подошел и остановился рядом с ее креслом. — Когда-то вы выбрали карьеру, но сегодня вам не надо делать выбор. Я ведь не стану просить вас оставить работу после замужества. Наш брак станет скорее партнерством. Итак, «да» или «нет»?

— Да, — ответила мисс Фэрли. — Если я все еще нужна вам.

В этот момент она радовалась только тому, что они не в госпитале, где в кабинет каждую минуту мог кто-нибудь войти.

Как раз тогда, когда Кэри вел машину к дому, Ролло Сеймур мчался в противоположном направлении.

Тяжелое похмелье и сознание того, что он не самый желанный гость в клубе «Магнолия», отнюдь не способствовали хорошему настроению, а явное презрение Марго болезненно ранило его.

Вчера, увидев, что к ним приближается доктор Дельгарда, он поспешно ретировался и не услышал слов Кэри, но узнал новость той же ночью из разговоров в баре. Будучи уверен в собственной неотразимости, он до сих пор считал, что ни одна женщина не вырвется из умело расставленной им ловушки. Он не сомневался, что с Марго потребуется только немного терпения, и все будет в порядке. Интересно было бы узнать, что скрывается за ее холодностью… Губы Ролло скривились в циничной ухмылке.

Он заметил парочку в машине и мгновенно узнал обоих. Девушку он не винил, она просто неискушенная дурочка, а вот о ее спутнике он знал многое и ненавидел его.

В настоящий момент целью Ролло был белый дом неподалеку от дороги. Оставив машину у ворот, он прошел через сад, невольно поражаясь его великолепию. Маленькая вилла, перешедшая в собственность Лорелеи Грейсон, была самым прелестным гнездышком на острове.

Горничная узнала его и улыбнулась. Ролло от души пожалел о том, что хозяйка виллы встречает его не так приветливо, как прислуга. Его передернуло при мысли, что и в этом доме он незваный гость.

— Мадам дома, Мари?

— Для месье, — ответила француженка. — Она отдыхает. Я доложу о вас.

— Не стоит, Мари, я сам о себе доложу.

Не слушая испуганных протестов девушки, он шагнул в комнату. Лорелея, лежавшая на кушетке, резко приподнялась.

— Что такое? Да как вы смеете!

— Странно, неужели вы и вправду дома? — насмешливо перебил Ролло. — Не браните Мари, просто я уже устал слышать по телефону, что вы уехали и вернетесь не скоро.

— Ты все так же груб, — вздохнула Лорелея.

— Да, моя красотка. Я не люблю, когда мне мешают. Так в чем я провинился на сей раз?

— Сколько раз я говорила тебе, что мы не должны видеться! Тебе известно, как любят сплетничать местные дамы. По крайней мере, я уверена, что миссис Лангдон и эта старая клуша, жена полковника, болтливы, как дюжина торговок и гораздо менее снисходительны.

— Не говори глупостей, детка, — небрежно ответил Ролло, опускаясь в кресло. — Вы жена великого Саймона Грейсона! «Жена кесаря вне подозрений»!

— А старуха Лангдон и ее подружки! Мой муж болен, и если я буду все время появляться в обществе с… другом, это может показаться странным. Кроме того, сегодня за завтраком один человек рассказал мне, что вас вышвырнули из клуба «Магнолия». Думаю, вы это заслужили. Кстати, я хотела написать вам, — Лорелея опустила ноги на пол и потянулась за сигаретой.

— Написать? С каких это пор для общения со мной вам понадобились услуги почты?

— Иногда бывает легче объясниться на бумаге, — Лорелея прошлась по комнате и остановилась у камина. — Есть вещи, которые больше нельзя замалчивать.

— Что же это? — не дождавшись ответа, Ролло внезапно спросил: — Лорелея, скажи правду, почему ты привезла Саймона в Фуншал?

— Неужели непонятно? Чтобы лечить его у Стюарта Вилльерса! Я была права — он настоящий волшебник. Саймону теперь гораздо лучше.

— И это радует тебя?

— Вообще-то, да, — нехотя призналась Лорелея. — Знаешь, я полагаю, что звание жены Саймона накладывает куда меньше ответственности, чем звание его вдовы.

— К тому же, очень богатой, — цинично напомнил Ролло.

— Деньги не решают всех проблем, — пожала она плечами. — Ты ведь знаешь, я наследую не все состояние Саймона. Сейчас я живу в лучах его славы, и мне нравится быть защищенной.

— Разве ты можешь быть защищенной только с ним? — недовольно буркнул Ролло. — Я внушаю тебе так мало доверия?

— Мне удается держать тебя в рамках с помощью денежных подачек. Хирург надеется, что Саймон проживет еще несколько лет. Жаль, что приходится так разочаровывать тебя, дорогой, но тут уж ничего не поделаешь. Короче говоря, не следует делить шкуру неубитого медведя. Прошу тебя больше не заговаривать о замужестве.

Ролло хотел что-то сказать, но Лорелея прервала его:

— Не волнуйся, я буду помогать тебе, только не торчи постоянно рядом со мной. Конечно, в обществе мы можем встречаться, но я не хочу, чтобы ты приходил ко мне, и сама буду появляться у тебя только вместе с прочими гостями. А когда мы уедем…

— Ты ошибаешься, если думаешь, что меня легко отшить, — злобно прошипел Ролло. — Не пытайся обмануть меня! Ты привезла сюда Грейсона только для того, чтобы раздразнить Кэри Реннингтона и вернуть его…

— Что это тебе взбрело в голову? — ледяным тоном осведомилась Лорелея. — Что общего у Кэри Реннингтона с моим мужем? Конечно, он племянник мистера Вилльерса, но ведь…

— Шила в мешке не утаить, дорогая, — ответил Ролло. — Ты знакома с Реннингтоном. Я знаю, что ты и этот красавчик когда-то были довольно близки. Скажем точнее — в то время, когда ты после свадьбы уехала из Англии в Австралию.

Выражение лица Лорелеи не изменилось, но Ролло уловил, как тяжело она дышит.

— Это просто смешно! — воскликнула она. — Если я путешествовала с этим человеком на одном корабле и он проявлял ко мне определенный интерес, это еще не значит, что… О, ты действительно глуп! Предположить, что мы были любовниками! Да я не имела ни малейшего желания связываться с ним! Зачем мне лишние сплетни?

— Думаю, я не ошибся, — невозмутимо продолжал Ролло, — но теперь это неважно — на сцене появилась соперница. Реннингтон влюблен в смазливенькую сестру милосердия, которая ухаживала за ним, когда он был болен. До меня дошла новость, что они помолвлены.

— Я знаю. Прошлой ночью он сказал мне об этом, — с видимым облегчением проговорила Лорелея.

— Сегодня утром я видел, как они целовались в автомобиле… — Притворяясь, что никак не может прикурить сигарету, Ролло пристально наблюдал за ней, но не обнаружил ни малейших признаков волнения, разве что дыхание Лорелеи стало чуть более учащенным.

— Правда? — Она взглянула на усыпанные алмазами часики. — У меня нет сейчас времени обсуждать эту потрясающую новость. Мне пора переодеваться и ехать в госпиталь к Саймону. Но раз уж ты пришел, поговорим о деле. Ты распорядился деньгами, которые я передала тебе в прошлый раз? Впрочем, мне все известно. Так можно и прогореть, дорогой. Ты совсем не приучен к бережливости. Покупка земельных участков — дорогое удовольствие.

— Знаю, — согласился Ролло. — У меня уже полно долгов.

— Ты ведь понимаешь, что отдавать их придется тебе самому? Зачем ты купил поместье?

— Как ни трудно поверить в это, я хотел иметь собственный дом, к тому же мне понравилось на острове.

— Рада слышать, только не понимаю, почему ты выбрал именно этот остров! Полагаю, тебе в конце концов придется все продать.

— Но разве это не касается нас обоих?

— Только тебя, дорогой мой, — поправила Лорелея. — Я тут больше ни при чем.

— В самом деле? Тогда пришло время мистеру Саймону узнать одну любопытную историю… Или и это тебя не касается?

— Болван! Ты забыл, что тебе неплохо платили! И заруби себе на носу: ты ничем не сможешь повредить мне. Я ничего не боюсь. Не в твоих интересах ссорить меня с Саймоном — ведь тогда я не смогу оплачивать твои многочисленные удовольствия! Так что предупреждаю, если ты не перестанешь шантажировать меня, я найду способ сообщить обо всем мужу!

— Ты не сделаешь этого!

— Обязательно сделаю! И уверена, он простит меня, но тогда тебе не достанется даже крошки с моего стола. Подумай над этим хорошенько.

— Но разве ты не знаешь, что для меня невыносимо видеть тебя в чужих руках и знать, что ты недоступна! Позволь мне всегда быть поблизости…

— Нет, Ролло. Вскоре Саймон поправится, и мы уедем. Ты не сможешь следовать за нами. Но не беспокойся, я найду способ помочь тебе, и сообщу тебе об этом уже завтра. А сейчас уходи.

— Хорошо, до завтра.

Ролло нехотя вышел.

Покусывая губы, Лорелея смотрела на закрывшуюся за ним дверь. О, он еще пожалеет, что посмел так разговаривать с ней!

Переодеваясь, чтобы ехать в госпиталь, она думала о том, как стала известна ее связь с Кэри. Должно быть, разболтала одна из дам, бывших с ними на корабле. Но ведь она путешествовала под своей девичьей фамилией! Однако больше всего ее беспокоило другое. Ролло сказал, что видел Кэри и эту девчонку… Надо было что-то предпринять, мысль о том, что Марго добилась успеха там, где она, Лорелея, потерпела поражение, казалась невыносимой.

Глава 14

Матушка не одобряла широкого оглашения помолвки, ворча, что пример Марго может воодушевить других сестер.

— Конечно, я понимаю, что весной на людей находит какая-то болезнь, но мне бы совсем не хотелось менять весь персонал…

Впрочем, она ни словом не упомянула, что ее саму уже поразила эта «болезнь».

Марго начала ухаживать за Саймоном Грейсоном и обнаружила, что он довольно приятный человек. Только присутствие Лорелеи слегка раздражало ее. Марго она либо не замечала, либо обращалась к ней с оскорбительной любезностью.

Марго старалась забыть все, что знала о Лорелее, и воспринимать ее только как жену пациента, но не могла избавиться от желания как можно скорее распрощаться с четой Грейсонов.

Вечером, спустя неделю после танцев в клубе «Магнолия», Кэри ужинал у себя дома, а потом вышел пить кофе на террасу. Из-за болезни сестры Флэннаган, Марго пришлось дежурить вне очереди, так что она должна была появиться не раньше завтрашнего полудня. Опустившись в глубокое кресло с чашкой кофе, Кэри подумал, что слишком устал, чтобы просматривать принесенные агентом бумаги, и полез в карман за портсигаром, но его там не оказалось. Он уже собрался позвать слугу, но вспомнил, что, должно быть, забыл портсигар на столике в ресторане, где они сегодня завтракали с Марго.

Через четверть часа ему все же удалось заставить себя пройти в кабинет и сесть за письменный стол, но тут его внимание привлек шорох, доносившийся из-за тяжелых портьер, за которыми находилась застекленная дверь в сад. Кэри прислушался. Шорох повторился — казалось, кто-то водит пальцем по стеклу, прося впустить его.

Ни минуты не колеблясь, Кэри широко распахнул дверь.

Посетительница шагнула через порог, и радостный возглас Кэри оборвался, едва он увидел ее лицо.

— Кэри, прошу тебя, не сердись! Мне было необходимо увидеть тебя, — умоляюще проговорила Лорелея.

Оправившись от потрясения, Кэри вопросительно поднял бровь, холодно глядя на непрошеную гостью.

— Вообще-то, для вас я занят, но если вы по делу, постарайтесь не отнимать у меня много времени, — с холодной, равнодушной вежливостью, глубоко ранившей Лорелею, он подвинул ей кресло. — Не хотите ли кофе? Или что-нибудь выпить?

— Кэри, пожалуйста, — она перехватила его руку, протянутую к колокольчику. — Не сердись на меня. Я должна была прийти… Ты должен знать, — ее пальцы сжались у него на рукаве. — Прошу тебя, не веди себя так, как будто мы чужие…

— Но мы и в самом деле чужие, — ответил он. — Правда, когда-то я знал одну девушку, поразительно похожую на жену Саймона Грейсона.

— Нет, я не вынесу этого! — воскликнула Лорелея. — Каждую ночь я лежу без сна — думаю, вспоминаю… и чувствую, что схожу с ума!

— Разве вы не знаете, что от такой болезни есть лекарство? — спросил он, и когда Лорелея вопросительно взглянула в ответ, насмешливо добавил: — Снотворное.

— Не надо говорить со мной так, — попросила она, прикусив губу. — Неужели ты не понимаешь, все эти годы меня мучила неизвестность. Ты был так жесток! Вскоре я уеду отсюда, но прежде хочу узнать…

Вспомнив, что если кто-нибудь из слуг пройдет по саду, то неизбежно заметит ее, Кэри задернул портьеры, оставив открытой дверь. Никогда еще он не был так зол и не имел ни малейшего желания щадить Лорелею.

— Раз уж вы пришли, — желчно произнес он, — полагаю, лучше нам разобраться во всем раз и навсегда. Если же вы хотите воскресить отношения, с которыми давным-давно покончено, ради Бога, оставьте меня в покое и уходите. Предупреждаю, сегодня мы с вами видимся в последний раз.

— Но разве я не имею права знать, что произошло? — настаивала Лорелея. — С тех пор, как я прибыла в условленное место и нашла вашу записку, я не перестаю спрашивать себя: почему? Почему он не дождался меня? Ведь я так сильно любила тебя, мы были счастливы! Так что случилось? Почему ты так на меня смотришь? — она протянула к нему руки.

— Ты ждешь объяснений? — спросил он. — Отлично. Давай начнем с того, что я был без ума от тебя. Я страстно желал как можно быстрее жениться на тебе, но когда мы расставались в Сиднее, ты говорила, что хочешь подумать. Затем пришло письмо из Америки, в котором ты приглашала меня в дом своей сестры в Кэтскиллз. Как молод и наивен я был тогда! Когда ты позвала меня, я помчался следом, как мальчишка, потому что в письме ты утверждала, что не можешь жить без меня! Каким же я был глупцом!

Насмешливая холодность его голоса начала пугать Лорелею.

Кэри продолжал:

— Я прибыл в назначенный день, но тебя не было в доме…

— Но я послала тебе телеграмму, что приеду на следующий день… Не понимаю, почему ты не подождал.

— Потому, что обнаружив хозяина вместо хозяйки, я открыл для себя и кое-что другое… Твой жилец, или не знаю уж, кем он тебе приходится, вернулся оттуда, куда ты его сплавила. Именно он получил и прочитал твою телеграмму, — жестким тоном добавил Кэри. — Теперь ты понимаешь? В твоем уютном любовном гнездышке я обнаружил Ролло Сеймура. Все просто, не так ли? Он долго убеждал меня, что имеет право на этот дом, и немало порассказал о тебе.

От изумления Лорелея потеряла дар речи.

— Ролло? Так это был Ролло? — пролепетала она.

— Да, моя дорогая, Ролло. Перехватив твою телеграмму и зная тебя лучше, чем я, он, по его собственным словам, решил, что ты «зарвалась». По-видимому, в прежние времена ты делила этот дом с ним. Он поведал мне массу любопытнейших вещей, самой важной из которых была новость, что год назад ты вышла замуж за Саймона Грейсона. Он был невероятно удивлен, когда обнаружил, что я об этом ничего не знаю. Он предположил, что ты весело проводишь время, пока твой муж находится в деловой поездке.

— И ты поверил? О, разумеется, здесь есть и доля правды, но…

Видя, что готовится новая ложь, он перебил ее:

— Нет, я не поверил ему. Я бы растерзал этого подонка, если бы он не представил весьма убедительные доказательства. Прежде всего он показал мне объявление о вашей свадьбе в прошлогодней английской газете. Если бы даже я увидел его прежде, то ничего бы не заподозрил. Я не мог понять, почему ты решила путешествовать под своей девичьей фамилией? Должно быть, тебе лучше известно о причинах подобного решения…

— Прошу, Кэри, выслушай меня, — взмолилась Лорелея. — Я путешествовала инкогнито, потому что не хотела выслушивать бесконечную лесть — ведь я жена знаменитого Саймона Грейсона! Все мои спутники тут же бросились бы знакомиться со мной. Поверь, быть женой такого человека, как Саймон, значит совершенно не иметь возможности побыть самой собой. Я отправилась в это путешествие не только потому, что хотела навестить друзей в Австралии, о которых я тебе говорила, но и вновь почувствовать себя свободной. И я была такой, пока в Америке не встретилась со своим мужем, но это уже неважно.

— Важно то, что ты собиралась встретиться с ним снова. Ты знала, что не свободна, и тем не менее лгала мне!

— Потому что боялась потерять тебя! Кэри, милый, я не знала, что встречу на корабле тебя и что влюблюсь по-настоящему в первый и единственный раз в жизни. Я лгала, потому что любила тебя, клянусь. А что касается моего брака с человеком, который на двадцать пять лет старше меня и, к тому же, теперь превратился в настоящую развалину…

— Но от которого ты все же получила сказочное богатство и положение более значительное, чем способен дать королевский титул! Разве ты была готова пожертвовать этим ради своей «любви»?

— Дорогой, неужели ты не простишь меня? Если бы ты знал, в какой безопасности я чувствовала себя с Саймоном! С детства моя жизнь была сплошной борьбой. Да, я вышла за него из-за денег, но после встречи с тобой поняла, что должна сохранить тебя любой ценой. В конце концов мне бы пришлось рассказать тебе правду, но я надеялась, что если мы созданы друг для друга, все остальное неважно…

— То есть, ты думала, что я такой же нещепетильный человек, как ты сама, — язвительно заметил Кэри. — Я мог бы простить тебя, но никогда не согласился бы стать третьим в извечном треугольнике — муж, жена и любовник. Знай, я окончательно решил порвать с тобой, как только обнаружил, что вы с Ролло были любовниками и продолжали оставаться ими после твоего замужества. Не трудись выдумывать оправдания. Я видел твои письма к нему.

— Когда я писала эти письма, Ролло не был моим любовником. Он был моим мужем!

— Твоим мужем? — ошеломленно уставился на нее Кэри.

— Получив развод, мы с ним потеряли друг друга из вида и встретились, только когда я приехала в Рио-де-Жанейро в свадебное путешествие. Он сидел на мели, а я достигла вершины благополучия. Он попросил меня помочь ему ради нашей прошлой дружбы, и у меня были причины поддержать его: Саймон и понятия не имел, что когда-то я была замужем… — Лорелея запнулась. — Он странный человек, не прощает обманов даже в пустяках.

Она утаила, что Ролло было слишком много известно о ней, чтобы идти на риск и ссориться с ним; не сказала она и того, что по каким-то необъяснимым причинам их связь не прервалась — вероятно, потому, что оба по натуре были авантюристами. Однако в эту минуту она думала не столько о Ролло, сколько о том, что не назначь она встречи Кэри в доме, который служил убежищем то ей самой, то Ролло, то им обоим в их многочисленных авантюрах, все могло бы обернуться по-другому.

— Ты веришь мне? — вкрадчиво спросила она.

Он пожал плечами.

— Может быть, ты говоришь правду. Но какое это теперь имеет значение, Лорелея? Это все весьма любопытно, но не меняет дела. Не могу понять, на что ты надеялась, придя сюда? А теперь уходи.

Она отказывалась верить своим ушам.

— Взгляни на меня! Я та самая Лорелея, которую ты… Ты не можешь жениться на той девчонке! — она придвинулась к нему вплотную. — Я люблю тебя, я не могу без тебя! Я брошу Саймона…

— В самом деле? — теперь он казался усталым. — Какая бесполезная жертва!

— Ты не веришь, что я могу это сделать? — Она бросилась к Кэри и прежде, чем он успел отпрянуть, обвила руками его шею, пытаясь дотянуться до его губ. — Дорогой мой, поцелуй меня! Поцелуй!

— О, ради Бога, оставь меня! — Охваченный брезгливостью и гневом, Кэри пытался высвободиться из этих цепких рук, но Лорелея не отпускала его. — Разве ты не понимаешь, что сейчас я не чувствую ничего, кроме сожаления о том, что мы вообще встретились? — с жестокой откровенностью произнес он, понизив голос. — Имей же гордость, наконец!

— Но какая может быть гордость, если я полностью принадлежу тебе, и душой, и телом…

В следующее мгновение он наклонился к ней, вглядываясь в запрокинутое, искаженное страстью лицо так равнодушно, как будто эта женщина, чье прекрасное тело крепко прижималось к нему, была всего лишь назойливым насекомым, от которого он хотел избавиться…

…Марго проходила по саду и, увидев открытую дверь и свет между шторами, осторожно переступила порог.

Вслед за ней в комнату ворвался ветер. Кэри поднял глаза и взглянул на нее поверх головы Лорелеи.

Лицо Кэри было скрыто тенью, но поза и выражение лица Лорелеи были так красноречивы, что не требовали объяснений.

Марго захотелось сию же секунду бежать из этого дома, но она стояла неподвижно, чувствуя, как ее хрупкий мирок распадается на части.

— Мэг, дорогая моя, — начал Кэри и, придя в ярость от бесполезности каких-либо объяснений, резко повернулся к Лорелее: — Ну, теперь ты уйдешь?

— Да, я ухожу, — ответила Лорелея, бросив на окаменевшую Марго победный взгляд. — Но, боюсь, удар уже нанесен. Вероятно, вы не знали о нашей любви? — обратилась она к девушке, затем подхватила накидку и неторопливо вышла из комнаты.

Глава 15

Сквозь занавески пробивался лунный свет, слабо озаряя комнату, где сидели двое. Сжав руки, Марго с ужасом думала, неужели Лорелея лишь ждет ее ухода, чтобы вновь вернуться сюда.

Молчание в комнате становилось невыносимым, и вдруг Марго услышала собственный дрожащий голос:

— Кажется, я пришла в самый неподходящий момент.

— Нет, ты не права! — тут же отозвался Кэри. — Марго, дорогая, позволь объяснить тебе…

— Зачем? — Пройдя по комнате, Марго положила на стол портсигар. — Я пришла, чтобы отдать его. Я освободилась раньше, чем предполагала, и конечно, ты не ждал меня… Но это даже лучше, теперь я… — Увидев, как он протягивает к ней руки, она воскликнула: — Не трогай меня! Ты говорил, что не помнишь о ее существовании, а сам встречаешься с ней! Она наверняка знала, что ты один дома. В тебе нет ни капли порядочности! — выпалила она, глядя прямо в лицо Кэри. — Нет, я не желаю слушать! Для тебя неважно, что эта женщина замужем, ты не думаешь о больном муже, который обожает ее…

— Поверь мне, Марго…

— Поверить после того, что я видела здесь? — Она почти овладела собой, и теперь ее голос звучал убийственно спокойно. — Ну что же, ты сделал выбор.

Она сняла с пальца подаренное им кольцо, положила его на стол и повернулась к двери.

— Нет! Ты не можешь уйти, не выслушав меня! — Кэри осторожно взял ее за руку и усадил в кресло. — Я скажу только самое главное, не вдаваясь в подробности…

Марго с округлившимися от изумления глазами молча слушала и только вскрикнула при упоминании имени Ролло Сеймура. Значит, вот что стояло за его странной дружбой с Лорелеей!

— Вот и вся история молодого глупца и леди, обожающей приключения. Итак, дорогая, ты все еще хочешь вернуть мне кольцо?

— О Кэри, я была так несправедлива к тебе! Но когда я увидела ее здесь, то чуть не умерла. Я поклялась никогда не ревновать тебя…

— Я действительно невыносим, — улыбнулся он. — Сможешь ли ты простить меня? Сможешь ли поверить, что моя любовь к тебе отличается от влечения к Лорелее так же, как небо от земли?

— Но она — она действительно любит тебя? — тревожно спросила Марго, нервно сцепив пальцы.

— Любовь таких лорелей — физиология, не больше, — ответил Кэри, и в его словах было столько же правды, сколько и цинизма. — Я хочу, чтобы ты поняла: если бы я тогда знал, что она замужем, ничто не заставило бы меня сблизиться с ней. Я не похищаю чужих жен. Бог свидетель, я немало натворил в своей жизни, но этого греха на мне нет!

Марго спрятала лицо у него на груди, и он нежно обнял ее.

— Я рада, что пришла сюда, — пробормотала она.

Марго чувствовала себя счастливой — счастливой, что, наконец-то, все между ними прояснилось, что пугающий призрак больше не появится.

После ухода с виллы Реннингтона Лорелее было необходимо сорвать на ком-нибудь свой гнев. Она помнила, какая ненависть светилась в глазах Кэри, знала, что означают его слова, и негодовала, что должна была уйти, уступив поле битвы Марго.

Однако, подумав, она пришла к выводу, что идиллия разрушена, и мысленно обратилась к виновнику всех ее бед — к Ролло. Он совершил подлость и должен поплатиться за это!

Лорелея торопливо шла по пустынной дороге, пока вдалеке не показались ворота виллы Сеймура.

— Лорри! — в дверях стоял Ролло, протягивая к ней руки. — Какая приятная неожиданность! Выпьешь что-нибудь?

— Нет, лучше выпей сам, тебе это будет полезно.

Ролло знал ее лучше, чем кто-либо другой, и сразу заподозрил неладное.

— Подлый, грязный ублюдок!

Ролло впервые видел Лорелею в таком гневе и, хотя, впрочем, оскорбление не особенно задело его, насторожился.

— Что я еще натворил, черт побери?

— Ты приговорил сам себя! Я только что была у Кэри Реннингтона — теперь понимаешь?

Налив себе четвертый стакан бренди, Ролло повалился в кресло. После ухода Лорелеи он никак не мог прийти в себя.

Она заявила, что больше не намерена оплачивать дом и вообще не собирается тратить на него ни гроша… Ролло уставился в стакан, как будто тот был магическим шаром, в котором можно увидеть будущее. Ему никогда не нравилось ссориться с Лорри, а сегодня она прямо-таки вышла из себя. Его напоминание о том, что она в его руках, потому что он, Ролло, слишком много о ней знает, ничего не дало: Лорри послала его ко всем чертям и заявила, что тоже может многое рассказать о нем полиции.

К несчастью, это была правда. Она много знала!

Допив бренди, Ролло откинулся на спинку кресла, мучаясь от жалости к самому себе: подумать только, ему придется вновь начать борьбу за выживание, и тогда — прощай его мечты о светском обществе, о женитьбе на богатой наследнице…

Налив себе еще один стакан, Ролло пришел к выводу, что во всех его неудачах виноват только один человек — эта наглая свинья Реннингтон! Ролло предвидел, что он опасен, еще тогда, когда впервые увидел Кэри в Кэтскиллз, и был совершенно ошарашен, узнав, что он собирается жениться на Лорелее. Даже теперь Ролло не мог понять, почему Лорелея пошла на рискованную связь с Кэри сразу после своего более чем удачного брака с Грейсоном.

Сегодня она сказала ему, что любит Реннингтона. Он хорошо запомнил, какое у Лорелеи было в этот момент лицо. Боже, как он ненавидел этого красавчика-богача, обращающегося с ним, Ролло, как с грязной тряпкой! И теперь этот ублюдок собирается жениться на прелестной малышке Андерсон!

Но ведь… все может быть по-другому! Уставившись в пустой стакан, Ролло чувствовал, как разгорается его ярость. Что ж, хорошо смеется тот, кто смеется последним!

Глава 16

Марго поклялась, что никогда не напомнит Кэри о случившемся. Теперь, когда она могла рассуждать здраво, она задалась вопросом, что же, собственно, было нужно Лорелее. Пока она находится на Мадейре, воспоминаний о вчерашней сцене не избежать. Хотя у Марго было достаточно причин ненавидеть Лорелею, в конце концов, она решила, что эта женщина и без того достаточно унижена и несчастна.

Марго пообещала позвонить Кэри прежде, чем отправится на дежурство. Одеваясь, она подумала о том, как он провел ночь и сможет ли подняться так рано…

— Мэг! О, слава Богу, ты уже одета! Немедленно ступай к главному! — ворвалась в комнату Фенелла. — Да, мистер Вилльерс уже ждет тебя. Дело срочное, — не переводя дыхания выпалила она.

Марго заметила, что подруга бледна, а на ее щеках видны следы слез.

Через мгновение она была уже у кабинета шефа и с удивлением увидела, что он ждет ее в дверях.

— Вы посылали за мной, сэр?

— Произошло несчастье, дитя мое, — Вилльерс положил руку ей на плечо Марго и сочувственно посмотрел в глаза.

— Несчастье… Кэри? — Перед глазами Марго мгновенно возник образ Кэри, каким она видела его вчера. — Авария?

— Этот идиот-слуга позвонил мне час назад, но ничего не мог толком объяснить. Поняв, что произошло, я послал за кровью для переливания… он потерял так много крови, что я не решился везти его сразу. Дельгарда скоро доставит его.

Врач рассказал то, что ему было известно. Торговка цветами, проходя рано утром мимо ворот виллы Реннингтона, услышала стоны. Она пошла туда, откуда доносился звук, и увидела Кэри, лежащего на земле. Сначала женщина подумала, что его сбил автомобиль, и он сумел отползти от дороги, но, нагнувшись, разглядела ножевое ранение. Она позвала на помощь, Кэри удалось перенести в дом, и его слуга позвонил мистеру Вилльерсу.

— Мы потеряли слишком много времени, — печально закончил хирург. — Сейчас ему очень плохо. Я понимаю, что вы имеете право быть рядом с ним. Матушка еще ничего не знает, но я уверен, она согласится освободить вас от дежурства.

— Он умирает? — еле выговорила Марго, чувствуя, что ноги не держат ее. — О, простите, сэр… — Она покачнулась и схватилась за плечо врача.

— Мужайтесь! — Уверенная рука усадила ее в кресло. — Выпейте. Вы должны помочь… Боже, дай нам спасти его!

О последующем дне у Марго сохранились только туманные воспоминания. Часы тянулись медленно, в голове роились ужасные мысли, но коллеги видели, лишь то, что она спокойно и уверенно делает свое дело.

У нее не было времени предаваться страхам или эмоциям — она вела борьбу за жизнь любимого. Мысль о том, что ее пациент — тот самый человек, без которого ее жизнь не имеет смысла, только укрепляла ее.

Кэри ударили ножом в спину, по счастливой случайности не задев ни сердце, ни легкое. Однако он потерял много крови и долго пролежал на сырой земле, поэтому его состояние внушало серьезные опасения.

Весь персонал госпиталя перешептывался о случившемся. Насколько было известно, Кэри ни с кем не враждовал, слуги и подчиненные любили его, а в последнее время утвердилось и его положение в светском обществе.

На Кэри напали отнюдь не с целью ограбления — его бумажник остался в нагрудном кармане пиджака, в другом кармане был обнаружен золотой портсигар. Полицию беспокоило то, что не удалось найти нож, которым была нанесена рана, а следы на клумбе были слишком нечеткими. Допросить пострадавшего пока не удалось — уже третий день он лежал с высокой температурой, а рана начинала воспаляться.

Вернувшись на четвертый день в палату после краткого отдыха, Марго услышала от сиделки, что больной ведет себя очень беспокойно.

Увидев, как Кэри мечется в постели, Марго положила холодную руку ему на лоб, и вдруг на какое-то мгновение он пришел в себя. Его дыхание выровнялось и стало таким легким, что Марго почти не чувствовала его. Она замерла, зная, что кризис должен наступить лишь через несколько часов. Марго шепотом позвала его. Неужели он услышал? Движение век было таким слабым, таким незаметным…

Постоянно находясь рядом с больным, наблюдая малейшие изменения в его состоянии, она продолжала мучительно размышлять над случившимся. Однажды перед ее глазами с четкостью фотографии возникло кафе в Лиссабоне и Кэри, стоящий лицом к лицу с изумленным и раздосадованным мужчиной. Марго видела, как минуту спустя, этот мужчина оглянулся через плечо на Кэри, и его глаза вспыхнули неудержимой ненавистью.

Ролло! Здравый смысл говорил ей, что Ролло никогда не решился бы на убийство, но чутье подсказывало, что ревность способна толкнуть человека на самые ужасные поступки.

Обернувшись к Кэри, Марго заметила, что егоглаза открыты. Она быстро склонилась над ним, позвала его, но ярко-синие глаза равнодушно смотрели куда-то в потолок, а через минуту веки вновь прикрыли их.

Час спустя в палату вошел мистер Вилльерс. Доктор Дельгарда уже сидел рядом с больным, который, казалось, был в глубоком обмороке.

Марго, охваченная ужасом, беспомощно глядела на них, не зная, что предпринять. Мистер Вилльерс положил пальцы на запястье больного, подождал минуту и осторожно коснулся пальцем ямочки пониже воротника пижамы Кэри.

Когда врач выпрямился, на его лице сияла улыбка.

— Прекрасно! — заявил он. — Он спит, как ребенок. Он будет жить. Посмотрите, Мануэль…

Перед глазами Марго поплыли радужные круги, комната закружилась и пропала в темноте…

Глава 17

— Что со мной? — Марго села на постели в пустой палате, куда ее перенесли, и убрала с лица влажную прядь волос. — Что со мной случилось?

— О, диагноз очень прост — напряжение, страх, и, наконец, потрясение от радости, — ответил мистер Вилльерс. — Не беспокойтесь, детка. О вашем обмороке знаем только я и Дельгарда. А теперь вы должны прийти в себя до того, как он очнется.

Каким милым показался Марго мистер Вилльерс! Она бы с радостью расцеловала его, если бы не считала такой поступок неприличным для сестры, и потому просто сказала:

— Спасибо вам, сэр.

Едва она вернулась к постели Кэри, как тот зашевелился и открыл глаза.

— Это ты, Мэг? — прошептал он.

— Любимый! — дрожащим голосом ответила она.

— Где мы? Что случилось?

— Попозже я расскажу тебе, а пока тебе нельзя говорить.

— Ты никуда не уйдешь?

— Нет, обещаю тебе.

Кэри слегка сжал ее пальцы.

С этого дня Кэри стал быстро поправляться, но мистер Вилльерс решительно запретил допрашивать его. Только на третий день полиции было позволено недолго побеседовать с Кэри.

Инспектор вышел из палаты не слишком удовлетворенный результатами допроса. Ему удалось узнать только, что Кэри возвращался домой после того, как подвез до госпиталя Марго, когда какой-то человек встретился ему на аллее и замахал рукой, прося остановиться. Думая, что это какой-нибудь знакомый, Кэри притормозил. Но у обочины стоял совершенно незнакомый мужчина, который, к тому же, был сильно пьян. Кэри приказал ему отойти, но тот не послушался. Тогда Кэри пришлось взять его за шиворот и вытолкать за ворота; потом он ощутил резкую боль и дальше уже ничего не помнил. Больше всего инспектора огорчило уверение Кэри, что преступник ему совершенно незнаком.

Марго приняла решение: раз уж нельзя поговорить об этом с Кэри, она спросит совета у мистера Вилльерса.

Уходя с дежурства, она направилась к кабинету главного врача, но тут лицом к лицу столкнулась с выходящей из лифта Лорелеей Грейсон.

Марго хотела пройти мимо, но та остановила ее:

— Я искала вас, мисс Андерсон. Скажите, как там ваш пациент.

— Ему значительно лучше, благодарю вас.

— Независимо от того, поверите вы мне или нет, я рада это слышать. — Лорелея быстро огляделась. — Мне надо поговорить с вами, — добавила она, понижая голос. — В саду виллы нашли нож, его увидел один из садовников. Я только что была в полицейском участке. На рукоятке ножа обнаружены отпечатки пальцев. Боюсь, те же отпечатки они могут найти в моем доме. Конечно, мне это не доставит особых неудобств. — Она пожала плечами. — Однако у меня какое-то странное чувство, будто я сообщница. Вы меня понимаете?

За годы своей работы Марго успела многое узнать о человеческой натуре, но сейчас совершенно растерялась. Нет, она не понимала ее. И не хотела понимать.

Нечего и говорить, как ждали в полиции предстоящей беседы с Ролло Сеймуром. Было установлено, что он срочно уехал по делу в Лиссабон. Но все поиски в столице оказались напрасными, и надежда когда-либо найти его окончательно исчезла. Тем более что Ролло, чьи родители покинули одно из государств по ту сторону железного занавеса, имел привычку никогда не путешествовать с одним паспортом.

Только в день выписки Кэри из госпиталя, Марго решилась задать ему так долго мучавший ее вопрос:

— Дорогой, ты знал, что это был Ролло?

Кэри утвердительно кивнул.

— Тогда почему ты не сказал об этом сразу?

— Потому что это вызвало бы слишком много расспросов. Кто знает, что бы он наговорил, если бы оказался в полиции… Я имею в виду, о миссис Грейсон.

— Но ведь он хотел убить тебя! Зачем ты пощадил его? — изумленно воскликнула Марго.

— Он не убил меня, и не думаю, что попытается когда-нибудь сделать это. Должно быть, у полиции и так давние счеты с этим человеком, — заметил Кэри. — Думаю, нам надо забыть Ролло, да и всех остальных.

Было решено, что они с Кэри поженятся через две недели. На радостях Фенелла объявила о своей так давно откладывавшейся помолвке с Китом Летаби.

— Кажется, повсюду слышен венчальный звон, — заметил Кэри. — Я рад, что Фенелла наконец-то решилась.

— Я так счастлива за нее! — кивнула Марго. — Но, говорят, Бог любит троицу — интересно, какая пара будет третьей?

Она замолчала, услышав короткий стук в дверь, такой знакомый для всех сестер. В палату торопливо вошел хирург.

— Не надо вставать, — разрешил он, останавливая Марго, которая уже поднималась с кресла. — Я только хотел сказать, что сегодня вечером я устраиваю домашний прием и хочу, чтобы вы оба были у меня. Миссис Лангдон, Фенелла со своим женихом и все остальные уже приглашены. Повод довольно серьезный! Итак, в половине десятого, не забудьте!..

Когда он ушел, Марго и Кэри обменялись недоуменными взглядами.

— Зачем это… — начала Марго.

— Дорогая, это не празднование нашей помолвки или помолвки Фенеллы. Разве ты не замечала, как выглядит в последнее время матушка? А ваш обожаемый шеф скоро, кажется, начнет мурлыкать от удовольствия?

— Кэри! — воскликнула Марго. — Неужели матушка и мистер Вилльерс…

— А почему бы и нет?

— Да благословит их Бог! Как я рада за мистера Вилльерса!

Брови Кэри удивленно взметнулись.

— Вы бы лучше приберегли вашу радость для будущего мужа, сестра Андерсон, — он притянул Марго к себе. — Дорогая, неужели ты действительно согласна променять блестящую карьеру на пожизненную заботу об одном-единственном трудном подопечном?

— Разве ты не знаешь, что этот подопечный и есть вершина моей карьеры? — в тон ему сказала Марго. — Я так люблю тебя и так боюсь тебя потерять!..

Направляясь к кабинету матушки, мистер Вилльерс насвистывал свадебный марш Мендельсона. Никогда еще он не чувствовал себя в лучшем расположении духа. В конце концов, когда сбываются самые заветные мечты, жизнь не такая уж плохая штука!

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17