Война призраков [Артем Юрьевич Тихомиров] (fb2) читать онлайн

Артем Тихомиров Война призраков

Время

5025 год от подписания Элуанского Пакта и образования Элуанского Союза

1701 год от первой высадки дэррнов на Рашдан

813 лет с момента открытия проекта «Призрак» Архонтами Коддисом и Глешем

Пролог

Неизвестный сектор. Рашдан. Руины Древнего Храма. 6 дней после пленения Фаннура Грифа

Я знаю, что скоро умру.

Мне снилась моя смерть.

Дэррны не верят в мистические предзнаменования, ладно, отрицать глупо, мы все сугубо материалистичные существа, для которых логика и факты важнее всего. То, что приходит ко мне во снах, является, скорее всего, работой подсознания, но я не могу расшифровать эти сигналы.

Или не хочу.

Боюсь ли я смерти?

Я конечное существо, хотя срок моей жизни намного превышает человеческий. Семь столетий я выращиваю и обучаю шаари, совершенных убийц. Из испуганных детей делаю неуязвимых Рыцарей Пустоты, фанатиков Учения Хэтар, которое сам же и выдумал… Большинство из них не дотягивают до совершеннолетия, но те, кто преодолел Десять Ступеней и выжил на финальном испытании, стал фоорхал — истинным шаари.

Призраком.

Я помню лица всех, кто умер в результате Трансформации, всех, кто погиб на жестоких тренировках. Эти лица преследуют меня все чаще, они — моя нечистая совесть убийцы. Я отнял у этих людей их жизни, их семьи, их будущее. Я внушал им, что предназначение шаари — служить хозяевам, то есть нам, дэррнам, безумным затворникам, одержимым идеей накопления богатств. Дэррны копят сокровища, веря, что однажды они спасут их от смерти, разложения и неотвратимого возмездия. Они глупцы, не видящие дальше своего носа, а значит, они обречены. Сколько еще им отпущено времени пировать в залах Цитадели и наслаждаться безопасностью в недрах своего убежища?

Да, я боюсь смерти, но мне хочется думать, что это больше, чем истеричный страх моих генов кануть в небытие.

Я жажду искупления. Если моей крови суждено пролиться, то, очень надеюсь, она внесет свою лепту, смоет часть грязи, которую мы, возгордившиеся маньяки, оставим после себя.

Время на исходе. Я это чувствую.

Секунды складываются в минуты, а те — в часы томительного ожидания. Из часов конструируются тревожные дни. Мне просто необходимо играть свою роль и заниматься повседневными делами, носить маску строгого наставника, одаривать похвалой послушных и наказывать нерадивых.

Я — Архонт Глеш, которого все знают как самого сурового и беспощадного из дэррнов. Мой образ приходит ученикам-шолрэ по ночам в липких душащих кошмарах… для целых поколений воспитанников я стал воплощением ужаса.

Хотелось бы мне стать другим. Каждое утро я просыпаюсь со все крепнущим осознанием собственной вины, и оно убивает меня.

Неужели я превратился в человека? Семь столетий я жил с людьми бок о бок, так немудрено, что чувства стали так много значить для меня. Но еще тяжелее скрывать их, притворяться.

Я смотрю на эти древние стены, возведенные неизвестной расой, пробую воздух на вкус. Через прорехи в сводах потолков внутрь проникает зловещий багряный свет здешнего солнца. Злой красный карлик таращится с небес Рашдана. Когда его скрывают облака, пустынные каменистые пейзажи и вовсе приобретают сюрреалистический оттенок.

Кажется, здесь все пропитано кровью, а в атмосфере носится горечь ненависти и отчаяния. Мне кажется, существа, построившие этот храм, передали нам, дэррнам, эстафету зла. Они сгинули во тьме, но не умерли окончательно, эти призраки в нас, именно они сделали моих соплеменников теми, кем они сейчас являются.

В Храме идут занятия. В одних залах шолрэ изучают теорию, в других практику. Роботы слуги следят здесь за порядком и не обращают на меня ни малейшего внимания. Даже я, великий и ужасный Архонт Глеш, для них не более чем тень.

Я прислушиваюсь к эху голосов, гуляющему в лабиринтах храмовых строений. Все ли из этих голосов принадлежат живым? Нет, все верно… я стал слишком человеком, я склонен во всем видеть мистический промысел. Призраков не существует. Их нет — кроме тех, которых создали мы, наставники.

Коридор, по которому я иду, пронизывает весь комплекс храмовых зданий. Он берет начало от главного входа, чудовищной полуразрушенной арки, и заканчивается через километр в большом святилище, где до сих пор можно увидеть изъеденные временем статуи мертвых богов.

Мы ничего не разрушали и не реставрировали здесь, нас никогда особенно не интересовали туристические достопримечательности. Зато для нужд обучающихся шаари Храм был идеален, его атмосфера сама по себе воздействовала на разум шолрэ — своим величием и строгостью. Время, спрессованное до предела, здесь чувствовалось особенно явственно, оно давало юным шаари чувство зыбкости бытия, помогая лучше усваивать аксиомы Учения Хэтар, касающиеся Великой Пустоты, Хаоса и Гармонии…

Какая чудовищная ложь!

Стоило прожить с людьми бок о бок столько лет, чтобы понять это.

Навстречу мне идет группа учеников во главе с наставником, облаченным в обычную длинную рясу с капюшоном. Понзес Хауш, учитель боя на мечах, настоящий великан рядом с этими подростками. Его походка неспешная, плавная и обманчиво медлительная. Вот именно, обманчивая: не найдется на Рашдане более опасного в рукопашном бою существа, и никто из его бывших учеников, никто из фоорхал, до сих пор не смог превзойти учителя.

Где-то под одеждой Хауш скрывает меч, способный удлинять лезвие. Это оружие изобрели сотни тысяч лет назад, не здесь — не в этой галактике — и оно до сих пор служит нам. И больше семи веков назад оно сделалось основным орудием шаари на пути восстановления Вселенской Гармонии.

«Призрак» не убивает, он дарит Утешение Клинка своим жертвам, давая ей шанс быстрее достичь Великой Пустоты…

Еще один отвратительный миф, который я вбивал в головы шаари…

Я чувствую взгляд Понзеса, брошенный из-под капюшона. Наставник проходит мимо, следом за ним движутся девять худых жилистых подростков с непроницаемыми лицами. Они не смотрят на меня, однако я хорошо улавливаю их страх. Страх, перемешанный с гордостью. Эти девятеро успели пережить многих сверстников, Трансформация и первые ступени уже позади. Но сколько их них станет, в конце концов, фоорхал, не знаю даже я. Бывает, и самые стойкие и способные могут в один прекрасный момент сломаться и погибнуть — в крошечном шаге от финишной черты.

Мы расходимся, места в центральном коридоре достаточно, чтобы по нему в ряд прошла шеренга в тридцать человек. Я бросаю взгляд назад. Никто не оборачивается, и маленькая процессия движется в полнейшем молчании. Каждый ребенок держит в руке тренировочный меч, не способный причинить большого вреда. На своем этапе обучения шолрэ отрабатывают, в основном, лишь технику.

Мне хочется догнать Понзеса и спросить его, какое решение он принял, на чьей отныне он стороне. Сдержаться трудно, особенно сейчас, когда твердо понимаешь, что ничто из того, чем занимался раньше, не имеет значения.

Время истекает, и я отчаянно нуждаюсь в единомышленниках. Я надеюсь на Хауша, он единственный дэррн, кому я могу безоговорочно доверять на этой планете. В Цитадели у меня еще сохранились союзники, но они далеко и им пока лучше ничего не знать.

Понзес и его ученики уходят все дальше, сливаясь со зловещим багровым сиянием и густыми тенями в углах. Хауш отлично играет свою роль, он проведет урок фехтования так же безупречно, как делал все предыдущие столетия. Я завидую такому самообладанию.

Впереди уже виден выход из Храма, ветер воет и подбрасывает в пространстве между стен мелкий песок. Я кутаюсь в свое длинное одеяние. Эта планета вызывает во мне непреодолимые приступы отвращения.

«Только дважды я вылетал за пределы Рашдана, если не считать времени, когда мы только устраивались тут… Ради чего это затворничество? У меня нет семьи, потомков, ничего… Да, шаари я считаю своими детьми, но разве это не обман? Когда они спросят меня, что я сделал, чтобы дать им свободу, что я отвечу?»

Коммуникатор, настроенный на прием шифрованных сообщений от Фаннура Грифа, молчит. Чем больше проходит времени, тем меньше шансов найти его, но я верю в удачный исход.

Знаю, кто-то читает мои послания, вероятно, даже похитители «призраков». Мне наплевать. Опасность в другом — смерть Грифа будет означать конец всем надеждам. По следу плененных шаари идут Тирна Коракс и два других убийцы из тени. Они найдут Фаннура — надеюсь, что не поздно…

Горный массив, где расположен Древний Храм, встречает меня ледяным багряно-серым спокойствием. На этом полушарии Рашдана наступает зима, и ветры усиливаются.

Скоро наставники отправят своих подопечных на новые тренировки — под открытым небом, в максимально суровых условиях. Эта зима успеет собрать свою кровавую жатву, как бы ни развивались события.

Впервые я по-настоящему страшусь будущего.

Я шагаю в сторону каменной лестницы, ведущей вниз, к котловине, где расположено одно из общежитий шолрэ, столовая, склады и мастерская. Там есть площадка для скидов, один из них мой, и на нем я вернусь в Цитадель.

Место, которое ненавижу.

Ради чего мы спрятались в этом месте столько лет?

Мы боялись Старого Врага, из-за которого потеряли родной мир, но прошло так много времени… думаю, он уже перестал нас искать.

Великое время способно разрушить даже самую сильную ненависть.

Дэррнам нужно изгнать из головы все фантомы и изменить свою жизнь. Пока не поздно.

Небо над горами становится отвратительно низким, каким-то влажно-скользким на вид. Облакам упираются в вершины скал, скрадывая небосвод. Солнце исчезло.

Тьма надвинулась вплотную.

Зима и холод.

Время на исходе.

Я это чувствую.

Глава 1

Пространство Неприсоединения. Сектор Фефо. Клебра, главная база Экспедиционного Колониального Корпуса

…За те несколько минут, в течение которых он общался с «призраком», Ресел ГанГи постарел лет на десять — у старого вояки не было причин не доверять своим ощущениям. Особенно перед смертью.

Окружающая реальность предстала перед адмиралом во всех своих безжалостных деталях.

Ресел трясся. Шаари — для него это уже слишком…

«Ублюдочный Советник… под какой монастырь ты подвел меня?»

Лакиш не спал несколько дней, и его разум сейчас готов был дать трещину. Страх — все, чем он был в тот момент. Изнутри рвалось нечто темное, холодной, визжащее. Адмирал с трудом удерживал это на привязи.

«Я выдаю ей тайны, за которыми стоит национальная безопасность Таглианы! О Великий Дух Доа, пощади!»

Его плеча коснулась мягкая рука — хвала космосу, не меч! — и шаари тихо спросила:

— Есть то, что ты утаил?

Ее голос обволакивал сознание, проникал глубоко, гипнотизировал. Ресел не мог сопротивляться, даже если захотел бы.

— Нет! Их миссия была тайной. Знать было положено лишь мне и моему ординарцу.

— Я могу определить, когда ты врешь, — сообщила «призрак».

Коммуникатор на столе адмирала продолжал выдавать звуковые сообщения и пиликал на разные лады, будто возмущаясь. Голограммы вспыхивали и гасли — Ресел отвел взгляд, всерьез подозревая, что видит галлюцинации. Где-то шли бои, штаб работал в авральном режиме, координируя действия соединений, вытесняющих башнагов на север, но адмирал на все это мог смотреть лишь со стороны.

Шаари напомнила о себе еще одним прикосновением, оно было почти ласковым, когда ее ладонь проскользнула по влажной от пота щеке старого вояки.

— Дай слово, что ты ничего не утаил.

У Ресела внутри что-то оборвалось, он закрыл глаза, точно испуганный ребенок, попавший в темную комнату.

— Даю. Ничего…

«Если сюда кто-нибудь войдет, меня убьют!»

ГанГи молился Доа, чтобы этого не случилось, хотя до сегодняшнего дня не верил ни в какую религиозную чепуху.

Он воевал, был в переделках, о которых не мог не вспоминать с содроганием и мог позволить себе с презрением думать о смерти.

Но не сейчас.

Эти минуты растянулись на века ужаса…

— Хорошо.

Невидимая женщина, контуры фигуры которой в сумерках офиса можно было различить с большим трудом, выскользнула из-за кресла адмирала и обогнула стол.

Ресел таращился перед собой, его нижняя губа, влажная как слизняк, отвисла, глаза вылезли из орбит.

— Вы убьете меня? Вы не оставляете свидетелей?

Шаари стояла неподвижно, казалось, полностью растворилась в воздухе. Но лакиш знал, что она здесь.

— Обычно — да. — И добавила, немного подождав: — Ты останешься жить. Настало время что-то поменять…

Ресел открыл рот и спросил:

— Что?

Из пересохшего горла не вырвалось ни звука, лакиш закашлялся и кресло под ним заскрипело.

Из коммуникатора раздавался настойчивый сигнал. Вызывали из Генерального Штаба — ответа Ресела ждали высокие армейские чины за сотни световых лет от Клебры, те самые, с которыми адмирал едва не ругался несколько минут назад, когда требовал еще подкреплений. Золотопогонники, сроду не нюхавшие пороха, решили почему-то именно сейчас задать адмиралу пару вопросов. Губы лакиша разъехались в кривой усмешке, он с трудом удержал истерически смех.

«Нашли время. А может, дать шаари с ними поговорить? Пусть скажет, что я немного занят… вроде бы умирают от страха…»

ГанГи до боли закусил нижнюю губу, и накативший приступ безумного веселья прошел. Он снова уставился туда, где должна была стоять убийца. Лакиш не был уверен, что она до сих пор там.

— Значит, — осторожно пролепетал он, — я буду жить…

— Да. О нашем разговоре — ни слова.

В тот самый момент дверь распахнулась, и на пороге появился ординарец адмирала. Капитан Окл Фиид вошел в офис командующего с планшетом в руке, на котором просматривал какие-то данные.

Ресел окаменел, ожидая смертельного удара. В этот момент кому-то в этом помещении нужно было умереть — адмирал мог поклясться, что прав.

Он уже слышал тихий шелест клинка «призрака» и видел залитый кровь пол.

— Вам плохо? — Окл Фиид застыл напротив своего патрона, глядя на него через стол испуганными глазами. — Вы…

Ресел моргнул, возвращаясь из похожего на обморок состояния. Капитан стоял на том месте, где раньше находилась шаари. Адмирал бросил взгляд на только что сомкнувшиеся створки двери. «Призрак» выскользнула так же незаметно, как пришла.

— Господин адм…

Ресел выбросил вперед руку, показывая, что все нормально, нормально, не о чем беспокоиться. Ему даже удалось улыбнуться, обращая свое странное поведение в шутку. Ну да, дескать, устал, немного отключился, с кем не бывает?

Капитан Фиид в который раз с укоризной подумал, что если Ресел будет и дальше так беспощадно относиться к себе, то долго не протянет.

Указав на до сих пор пиликающий коммуникатор, адмирал изобразил гримасу, означавшую: «Штаб!» — и ответил на вызов. Окл Фиид наблюдал за тем, как его патрон выслушивает болтовню начальства. Капитан бросил взгляд на свой планшет. На дисплее теснились данные о состоянии имеющихся в распоряжении Экспедиционного Корпуса боеприпасов. Масштабная военная операция требовала все больше ресурсов. Уже сейчас ощущалась существенная нехватка патронов для импульсных винтовок, и нетрудно угадать, что будет через сутки, если Генштаб не пошевелит своим толстым задом.

В общем, новости капитан принес не из разряда хороших, сейчас он гадал, стоит ли взваливать на Ресела еще одну проблему.

— Да! — прорычал тот в коммуникатор. — Да! Сколько? Три роды легкой пехоты? Вы с ума там все посходили? А… Нет! Я же просил батальон тяжелых штурмовиков, бронетанковую роту, две полные эскадрильи ПШК^[1]! Вы… Так точно! Да, понял! — Лицо адмирала стало маской, изрезанной глубокими разломами морщин. Окл Фиид хорошо знал эту гримасу: патрону попросту указали на его место и велели не дергаться. — Конец связи.

Ресел ударил по панели коммуникатора, а потом обхватил голову руками, стараясь унять дрожь. Озадаченный, Окл с тревогой взирал на патрона, точно зная, что сейчас не следует соваться к нему с вопросами личного характера. Если капитан еще раз напомнит ГанГи об отдыхе, тот, наверное, разорвет его на кусочки.

Окл терпеливо ждал. Когда Ресел поднял блуждающий взгляд и сосредоточил его на ординарце, капитан вытянулся по стойке смирно. Несмотря ни на что, операция проходил успешно, пытался показать Фиид.

— Ты здесь… Что там у тебя? — Ресел пытался снова войти в колею, но чувствовал, что подошел к самому краю. Генштаб нанес ему очередной — вероятно, последний — сокрушительный удар. Запрошенных подкреплений не будет, довольствоваться придется тремя ротами легкой пехоты, которые никоим образом не решат все обостряющихся проблем на непозволительно растянувшемся фронте. Ответ очевиден — наступление необходимо сворачивать.

Окл не без сомнения протянул адмиралу планшет с данными.

— У нас проблемы со снабжением. Боеприпасы кончаются. Склады практически пусты.

У Ресела отвисла челюсть. В его тщательно продуманном плане обнаружилась громадная брешь. Он некоторое время тупо взирал на планшет, а из коммуникатора тем временем разносились взрывы и крики дерущихся солдат. Победные реляции перемежались со все более многочисленными рапортами об отступлениями на разных участках и сообщениями о потерях. По всем признакам, башнаги очухались от натиска и пробуют контратаковать. У них для этого масса возможностей: густые джунгли, секретные тропы, подземные ходы, умение управлять стадами диких животных и хитроумные ловушки.

Проклятые дикари! Лакиш стиснул кулаки, те дрожали, как после хорошей драки.

Ресел ГанГи швырнул планшет на стол и поднял глаза на ожидающего ответа капитана.

— Принеси мне выпить чего-нибудь. Только покрепче.

Ординарец стукнул пятками друг об друга, вытягиваясь в струнку.

— Мне надо подумать…. Подумать…

Выходя, Окл слышал бормотание адмирала и боялся обернуться. Ему не нравилось, как выглядит патрон: из усталого, но по-прежнему крепкого вояки тот превратился в древнего, разбитого невзгодами старца.

Что могло случиться за эти несколько минут, когда он был один в своем офисе?

С этой мыслью капитан отправился на поиски выпивки. Он знал, что предложить адмиралу.

Как только Фиид ушел, Ресел нажал на встроенную в край столешницы управляющую панель. Раскрылась небольшая ниша, в которой лежал пистолет, очень старый на вид, с вычурным узором на деревянной рукояти.

Адмирал посмотрел на антикварное оружие.

Импульсник принадлежал его предку, прапрадеду, герою Тотоанского Блица, получившему оружие от самого президента Таглианы. Тогда полковник Хэйгид ГанГи лично повел оставшийся в окружении батальон штурмовиков и прорвал плотную оборону бегаров^[2], даже больше — смог выйти прямо к ставке их командования и снес ее буквально как тропический шторм. Противник вмиг оказался дезорганизован, чем прапрадед и воспользовался. Так его потрепанный батальон в пух и прах разбил целую вражескую дивизию, захватив в плен командующего и вписав себя в историю величайших военных побед Таглианы.

Старые легендарные времена — мысли о них всегда внушали Реселу благоговейную дрожь.

ГанГи хмуро разглядывал оружие, им овладела мрачная фатальная решимость — он собирался покончить со своим позором раз и навсегда. Пропади пропадом эта планета и все ее обитатели…

Предки ГанГи, наверное, смотрят сейчас на него и злятся. Ресел провалил свою миссию и предал свой народ, выдав «призраку» информацию высшей секретности.

Впрочем…

Лакиш заглянул в дуло пистолета, а потом медленно приставил его к виску. Металл холодил кожу.

«Я предал Советника Вииду… Смешно — я ненавижу этого гнусного типа, а сам мучаюсь от осознания, что выболтал со страху его тайну…»

Рука с пистолетом опустилась сама, и на этот раз решимость адмирала померкла. Он успел оправиться после общения с шаари, страх ощущался не так остро, однако чувство глубокого унижения росло. Оно было куда больнее.

Ресел зажмурился, отчаянно отгоняя призраков от своего сознания.

«Шаари пришла и ушла. Ничто не стало для нее помехой».

Снова приставив ствол к виску, адмирал уже хотел было надавить на курок, но вдруг подумал о солдатах, которые в эти минуты сражаются в джунглях и еще не знают, что победы им не видать. Не в этот раз. Что Ресел может сделать для них? Что будет, если он просто выбьет себе мозги, испугавшись ответственности?

Прапрадед не сдался, когда шансов не было даже выжить не то, что победить многочисленного врага. Ресел стиснул рукоять оружия. Он определенно слишком плохо соображал сейчас, чтобы трезво взглянуть на ситуацию.

«Что ты будешь делать, адмирал?»

ГанГи чувствовал себя совершенно обессиленным. Наверное, он слишком стар, чтобы без боязни смотреть правде в лицо. Он проиграл свою маленькую войну, наступление нельзя было начинать, не заручившись поддержкой Генштаба. Ресел просто поставил их в известность и стал требовать подкрепления, что не могло не вызвать ярость в военных верхах. Но ведь раньше он делал именно это — на завоевание Клебры ему дали полный карт-бланш. Может быть, ГанГи просто не сказали, что теперь он больше ничего не решает?

Тут мог бы помочь Советник Виида. Нет… Ресел откинул эту мысль. Валак, обладающий властью, будет полезен, но не сейчас. Побежать к нему и жаловаться — еще больший позор, чем спасовать перед наемным убийцей.

«Мои солдаты должны вернуться на базу!»

Адмирал осторожно положил пистолет обратно в нишу и закрыл ее.

Однако… Виида должен знать. Хочешь не хочешь, а его проект теперь не просто блажь рвущегося к могуществу сумасшедшего политика — Таглиана поставила на него слишком много. Ресел не рассказал шаари о планах Советника завоевать Рашдан и уничтожить дэррнов, но «призраки» наверняка умеют складывать два и два. И они, очевидно, не будут ждать, когда им на головы упадет еще один неприятный сюрприз. Пусть Виида знает, что шаари уже начали охоту за ним. Нет, Ресел не откажет себе в удовольствии испортить ему настроение…

Он потер лицо, похлопал себя по щекам и сделал пару глубоких вдохов.

Пара поражений — не конец войне. Раскисать сейчас значило смешать с дерьмом все, ради чего адмирал работал все эти годы.

Победа была все еще далека, но не менее притягательна, чем вначале.

Окл Фиид появился с кружкой крепкого унгра^[3], неразбавленного. Адмирал поблагодарил ординарца, и тот вышел в коридор, бросив на прощанье все тот же озабоченный взгляд беспокойного папочки. Капитан был неисправим.

Сделав три глотка из кружки, Ресел задохнулся и начал тереть глаза, на которых выступили слезы. В молодости он мог пить унгр без проблем, словно воду. Да, многое изменилось.

Отставив выпивку, ГанГи почувствовал, как тепло идет по жилам и исчезает дрожь в животе. В голове стало шумно, но это был приятный шум. Адмирал отключил частоты, на которых гремело и взрывалось, и в офисе стало почти тихо. Война отодвинулась куда-то далеко.

У адмирала был код, по которому он мог связываться с Советником напрямую, через приватный, хорошо защищенный гиперпространственный канал. Ждать пришлось немало Виида, возможно, специально не откликался. Наконец, его голографический, правда, статичный аватар завис в воздухе. Алкоголь успел ударить адмиралу в голову, он утер нос рукавом кителя.

— Зачем ты будишь меня в такой час, ГанГи? — зашипел Советник. — У нас тут ночь!

— С этого момента остерегайся темноты, друг, — ответил лакиш, растягивая рот в широкой улыбке.

— Что? Что за бред? Говори яснее? А-а… напился? — Статичный аватар сменился живой голо-картинкой, на которой Валак Виида выглядел разъяренным, сонным, помятым, но заинтересованным. Этот ублюдок, подумал адмирал, все держит нос по ветру.

Ресел напустил на себя важный вид и скрестил руки на груди.

— Ко мне приходил один из твоих дружков. Точнее, подружка.

— Что?

— Ты оглох? — рыкнул вояка. — Старый дурак! Я предупреждал тебя, в какое дерьмо ты влезаешь да еще других тянешь за собой! Проклятый тупоумный кафран^[4]!

Валак Виида ошеломленно уставился на ГанГи, но быстро пришел в себя.

— Говори толком. — Советник посерьезнел. — Слушаю.

— Ко мне в офис проникла одна из шаари… — Адмирал понизил голос, что не помешало воспоминаниям восстать перед его мысленным взором во всей красе. Лакиша снова прошиб ледяной пот. — Она хотела… поговорить…

— Поговорить? — выдохнул Валак.

— Я думал, меня прикончат, как всех других, ведь «призраки» не оставляют свидетелей, но она не стала.

— Это… была женщина?

— Да. Имени не знаю — не называлась.

Советник выругался — витиевато и злобно.

— Что? Не ожидал? А я ведь говорил тебе, что дэррны не будут есть то дерьмо, которым ты пытаешься кормить их с ложечки! — оскалился адмирал.

Виида потратил пару минут на то, чтобы собрать враз разбежавшиеся мысли.

— И что? — спросил он. — Ты ей сказал?

— Да. Мне дорога моя шкура.

— Ты…

— Я всего лишь хотел, чтобы ты знал. Чтобы был готов к неприятностям. Ты втянул всю планету, весь наш народ в эту авантюру, и не думай, что мне дорога твоя безопасность, Виида. Мой долг — хоть как-то минимизировать последствия для Таглианы.

— Ты — предатель!

— Заткнись. Я бы посмотрел на тебя, как ты разговариваешь с шаари, который держит меч у твоего горла!

Советник был вне себя от ярости.

— Не трать силы напрасно, Виида. Это целиком твоя вина. Я свой долг исполнил. Позаботься о своем проекте.

— Почему шаари не убила тебя?

— Не знаю. — Адмирал вновь почувствовал дрожь — это был страх, достаточно сильный, чтобы свести на нет воздействия паров спирта. — До недавнего времени я знал, что «призраки» только легенда, и вот один из них едва не отрезает мне голову. Поэтому не задавай мне дурацких вопросов, Советник.

Валак получил сильный удар — ему не хватило самообладания и артистических способностей, чтобы это скрыть. Ресел втайне наслаждался произведенным эффектом. С другой стороны, он понимал, что, справившись с шоком, в конце концов, Виида станет работать с удвоенной силой. Советник информирован, а значит вооружен. Шаари будет сложнее добраться до него.

Чувство удовлетворения, такое мимолетное, быстро рассеялось, и Ресел ощутил наплыв глухой черной тоски. Вернулась мысль о пистолете, и ее удалось подавить лишь, напомнив себе о солдатах, которых сражаются в недрах этих проклятых джунглях безо всякой надежды на победу. Они не знают, что операцию необходимо свернуть, если, конечно, им не понравиться идея драться с башнагами палками и камнями.

— Отбой. Я сказал все, что хотел. — Ресел отключил связь, прежде чем изо рта Советника вылетел хоть звук. — Куча дел… — добавил он, обращаясь сам к себе, вновь открывая ранее заблокированные частоты.

«Сколько наших погибло из-за того, что Генштаб решил начать экономить ольвены?»

В процесс непосредственного командования лакиш включился с наслаждением, и очень жалел, что так и не решился отправиться на передовую, как планировал вначале. Зря послушался увещеваний Окла Фиида.

Дела на театре военных действий шли не очень хорошо. Голокарты показывали массовые отступления на большинстве участков, где-то даже откровенное бегство. Командирам удавалось пока пресекать попытки противника окружить подразделения, однако промедление могло привести именно к этому. Силы башнагов стекались с севера широкими потоками, кому-то удалось объединить племена за пределами Лысых Холмов, где они уже смяли и сожгли два лакишских аванпоста. Большая часть военного персонала смогли эвакуировать, но теперь потеряна значительная территория джунглей, имеющая стратегическое значение.

«Башнаги быстро приходят в ярость, но еще быстрее объединяются, чтобы дать отпор вероломному врагу…»

Теперь у туземцев был повод объявить колонизаторам тотальную войну на уничтожение. Большое объединение племен, чего так опасался Ресел, не за горами.

Он отдавал приказы, расставляя свои подразделения на карте, словно фигурки в шахматах. Лакиши отходили, сохраняя по возможности прямую линию фронта. Ее разрыв спровоцировал бы врага на быстрые стремительные атаки вглубь подконтрольной территории, и вот этого-то Ресел хотел избежать любой ценой.

Ему пришлось пустить в ход все резервы для усиления наиболее уязвимых мест. Артиллерия и авиация работали не переставая, и только так удавалось сдерживать крупные силы башнагов на расстоянии. Джунгли горели уже на площади в сотни квадратных километров, огонь вздымался над деревьями на десятки метров, ревя и пробуя дотянуться оранжевыми щупальцами до облаков. Аборигены не сбавляли напора, умело используя толпы испуганных и разъяренных животных против лакишей. Потоки мигрирующих тварей на некоторых участках фронта просто разорвали оборону и посеяли хаос в рядах лакишей.

Ресел спросил себя, до каких пределов башнаги способны дойти, преследуя отступающего врага. До давно закрепленных границ колониальной зоны оставалось не так уже много. Неужели туземцы решатся на большой штурм?

Ресел протер глаза. Как быстро все-таки успешная наступательная операция превратилась, по существу, в паническое бегство.

Он отдал еще несколько приказов и в течение нескольких минут напряженно наблюдал за спешной эвакуацией отрядов из Котловины Зэхра. Башнаги бросили туда не меньше пяти сотен бойцов, стремясь захлопнуть крышку над потрепанным батальоном тяжелой пехоты. Грузовые шаттлы, прикрываемые огнем с канонерок, вывозили лакишей из горячего места. Заряды термита, заложенные при отступлении, сработали как только аванпост оказался в руках дикарей. По крайней мере, еще сотня тварей отправилась в небытие.

Ресел утер пот со лба. Для радости особенных причин не было — ситуация почти вышла из-под контроля. Надо было что-то предпринять. ГанГи понял, что не может больше сидеть здесь, не видя происходящее своими глазами. Он позвал ординарца, и Окл влетел в офис через секунду, словно давно стоял за дверью.

— Прикажи снарядить транспорт, я лечу на линию фронта, — сказал ГанГи.

«Хоть в чем-то я буду похож на своего предка… но, Великий Дух Доа, как же это смешно!» Ресел отдавал себе отчет, что его попытка стать героем всего лишь способ заглушить грызущее чувство стыда, изрядно приправленное страхом. Шаари сломала какой-то внутренний стержень внутри ГанГи, и лакиш готов был окунуться даже в самую жаркую неразбериху боя, лишь бы избавиться от этого гадкого ощущения.

«Смерть была бы честнее…»

Капитан Фиид колебался всего мгновенье — выражение лица Ресела не допускало иных трактовок, и спорить было бесполезно. Лакиш отдал честь и выскочил из офиса, со всех ног мчась по коридору.

Адмирал встал, размялся, отдал несколько приказов по штабу, переложив временно часть бремени на нижестоящих офицеров. В открывшейся нише стены его ждала старая добрая боевая броня. Много раз ее латали после сражений в прошлом, заменяли сегменты, но, в общем, она была той же самой, что и много лет назад. Адмиралу не по рангу было носить этот устаревший образец, устав предписывал ему нечто более солидное. Однако ГанГи и слушать не хотел об обновке, для него эта броня была таким же спасительным артефактом прошлого, как пистолет прапрадеда. И, как всякий профессиональный солдат, Ресел страдал различными суевериями относительно удачи. Его испытанная амуниция не раз спасала ему жизнь.

Облачился адмирал быстро, тело без труда вспомнило, что нужно делать. Поглядев на себя в зеркало, Ресел попрыгал на месте. Доспехи нигде не жали и не стесняли движения. Приятно было думать, что, несмотря на возраст, адмирал такой же, как был в период, когда носил звание лейтенанта таглианских специальных сил.

Появился Окл Фиид. Сказал, что все готово: ПШК и взвод штурмовиков ждут на площадке перед штабом. Сам капитан тоже был в броне, он не мог позволить себе отправить патрона на линию фронта одного.

— Идем, — пряча улыбку, сказал Ресел.

Глава 2

Дикий космос. Окраина звездного скопления Видинн. Хоркем. Секретная военная база вооруженных сил Таглианы, учебный центр подразделений особого назначения. Плац.

— Я никогда никого не учил, — сказал Ален Джер, сцепляя руки за спиной и оглядывая стоящую в две шеренги роту солдат. — Мне казалось это дурной идеей — и кажется сейчас…

Хибранийский наемник бросил взгляд на запад, где высились покрытые зелеными пятнами лесов горы. Казалось, Джер потерял мысль, но тотчас продолжил:

— В других условиях я бы отверг предложение стать инструктором. Но здесь мне платят большие деньги, и только по этой причине я вожусь с вами, безмозглое стадо одо-боо^[5]!

Да, идея ему по-прежнему была не по душе, настолько, что Ален испытывал острое желание свалить с Хоркема немедленно.

Но он профессионал и не может этого сделать.

«По утрам я по-прежнему спрашиваю себя, во что я вляпался?»

Сто пар лакишских глаз следили за ним неотрывно. Эти чешуйчатые, чрезвычайно сходные с людьми гуманоиды признавали силу авторитета, и для них Ален Джер был все равно, что какой-то бог, явившийся из глубин таинственной вселенной.

Миххел Джос говорил, таглианцы обладают превосходной обучаемостью — вдалбливать им военную науку в черепа одно удовольствие.

— Вам сегодня дали новую броню, — продолжил охотник, скользя глазами по окрашенным в синий цвет сегментам боевых доспехов лакишей — наплечников и бедренных пластин. Они и были «Синими», те, что поступили в его подчинение. Цвета между собой новоиспеченные хибранийцы инструктора распределяли жеребьевкой, и Алену достался этот. У Жанны, например, оказались «Черные». Терек тогда еще цикнул зубом, проворчав, что это он мечтал о черном. Все-таки цвет войны в традиционном хибранийском понимании. — Она разработана с учетом наших рекомендаций и максимально пригодная для боевых действий в условиях большого риска, — добавил Джер.

Ален прошелся вдоль шеренги, разглядывая своих «профессионалов». Каждый из этих лакишей в свое время отличился в какой-нибудь военной области, главным образом, той, где требовались «особые» знания. Отбирали молодцов из вооруженных сил, с флота и специальных служб Таглианы. Каждый прошел отсев первой ступени, экспресс-обучение под руководством хибранийцев на станции «Цинклет» и даже поучаствовал в операции на Клебре. Некоторые выбыли по разным причинам, основная же часть, та, что обладала нужными задатками, осталась.

Джер был не в восторге от своих подопечных.

— Ты! — Он указал на высокого гуманоида, на котором новая броня сидела как влитая. — Выйти из строя.

Таглианец послушался, выполнив приказ с четкостью машины — вышагнул, выпятив грудь и задрав голову в шлеме к голубому небу Хоркема.

Наемник обошел солдата кругом.

— Как сидит броня?

— Хорошо, господин инструктор! — гаркнул лакиш, глаза его под поднятым забралом сверкнули готовностью сокрушить вселенную ради блага родного мира.

— Доспехи не должны стеснять движений. Эта броня рассчитана воспроизводить максимальную степень свободы для скелетных характеристик вашей расы, — объявил Ален. — Запомните, если вы свободно бегаете в ней, деретесь или занимаетесь сексом, это хорошая броня. Но главное ее предназначение — спасать ваши жизни. Ясно?

— Так точно!

Гаркать «Синих» тоже обучили неплохо. Может, и впрямь из этих болванов что-то получится.

Наемник поманил высокого лакиша к себе, они встали друг напротив друга на расстоянии двадцати шагов от первой шеренги, так чтобы их могли видеть все.

Джер стянул шлем и положил его на траву.

— Опусти свое забрало, солдат. Включил визор.

Лакиш выполнил все указания быстро и четко. Ну, по крайней мере, в одном Джос прав: эти мальчики вышколены неплохо.

— Напади на меня, — приказал наемник, покрутив головой и разминая мышцы шеи. — Я посмотрю, как ты двигаешься. Представь, что перед тобой враг.

Здесь таглианец на миг замешкался.

— Бей так, словно хочешь меня убить, — сказал хибраниец. — Чего стоишь? Давай!

Рефлексы лакиша сработали на отлично — прямо с места он прыгнул на Алена. Для своих габаритов таглианец оказался легок и ловок.

Ален ушел влево от прямого удара ногой в свою грудь и блокировал последовавший за этим выпад локтем. Его бронированный наручень издал глубокое «бам!». Наемник сделал еще шаг назад, разрывая дистанцию. Это заставило лакиша сделать еще рывок, но перед этим он потратил время на разворот.

Джер замечал все мелочи, изъяны, оценивал скорость и пластику бойца. Функционально таглианец был подготовлен на высший балл — технику ставить ему было не надо, об этом позаботились еще в Военной разведке, его альма матер.

Ален ушел от размашистого, несколько небрежного хука левой, отшагнул вправо, вновь заставляя противника развернуться.

Тот сгруппировался, поняв, что ураганным натиском тут ничего не добьется. В дело пошли расчетливые прицельные удары на средней дистанции. Джер блокировал серии, восхищаясь изобретательностью лакиша, но до сих пор не атаковал сам.

Шеренга «профи», затаив дыхание, наблюдала за схваткой.

Хибраниец дал лакишу еще несколько возможностей достать себя, и дважды таглианцу удалось почти преодолеть его оборону, однако всякий раз гуманоид увязал в плотной субстанции из блоков и захватов.

«Синий» начал выдыхаться — вот над контролем дыхания ему не мешало бы поработать. После новой сильной атаки Ален снова заставил его провалиться в пустоту.

Таглианец крякнул под шлемом, потерял равновесие. Его понесло вперед, но Джер дал ему выправиться, не уступив искушению добить. Лакиш сделал паузу, намечая направление атаки и тем самым открыв Алену все свои карты. Бывшему разведчику определенно не хватало опыта.

Охотник сделал только один шаг вперед, направляясь таглианцу навстречу, и поднырнул под мощные руки соперника. Лакиш не успел затормозить, как почувствовал сильнейший толчок в грудь.

Возникло ощущение, что его ударило штурмовым тараном, каким обычно выбивают двери помещений, но это была только открытая ладонь инструктора. Джер просто шлепнул противника в нагрудник в район сердца.

Следующая секунда длилась долго. Лакиш и человек застыли — со стороны могло показаться, что они каким-то образом уничтожили друг друга. Рота напряглась. Спустя миг таглианец с глухим стоном повалился на спину, а его противник остался стоять в расслабленной позе.

Лакиши видели, как Джер укоризненно покачал головой, словно спарринг-партнер не оправдал его ожиданий.

— Сила — это далеко не все в рукопашном бою, — сказал наемник и, наклонившись, стянул с лакиша шлем.

Таглианец хватал ртом воздух и был серым, как пепел.

— Жив?

— Так… точно… господин… инструктор… — Бедолага хрипел так, словно его только что вытащили из петли.

— Славно. — Повертев новый улучшенный шлем в руках, Ален сказал: — Броня действительно отличная — я доволен. Насчет секса, парни, проверите ее сами, когда двинете в увольнительную.

Лакиши не очень воспринимали шутки на подобную тему, наемники уже убедились в этом — в их казармах скабрезных шуточек днем с огнем не сыщешь. Терек Родин, возмущенный таким безобразием, обещал сделать все, чтобы исправить ситуацию.

«Синие» молчали, озадаченно взирая на лежащего на траве собрата и с восхищением — на вольного охотника.

— Продолжим урок. Возвращайся в строй, солдат. — Ален бросил лакишу шлем. Он еще не запомнил имен своих подопечных, да и не очень старался, ибо не видел в этом смысла. К тому же их целая сотня.

Таглианец, наконец, отдышался, встал и нетвердой походкой вернулся в шеренгу. Один из лакишей все-таки не удержался и поднял руку:

— Разрешите вопрос, господин инструктор!

— Разрешаю. — Ален снова занял свое место перед строем и неожиданно поймал себя на том, что ему это нравиться.

— Что это была за техника?

Лакиш — Ках Теер 009 «Синий», согласно обозначению на нагрудной табличке, — изобразил подсмотренный удар, который продемонстрировал Ален пару минут назад.

— Старая, хибранийская, — ответил Джер. — Хотите научиться?

Ках Теер 009 «Синий» набрал полную грудь воздуха. Вольный охотник вдруг отчетливо увидел волну воодушевления, прокатившуюся по шеренгам солдат.

— Отвечу за всех, господин инструктор. Да, мы хотим. Мы здесь для того, чтобы перенять ваши знания!

Лакишам не терпелось соприкоснуться с тем величием, которое, по их мнению, излучали чужаки из мира, о котором они ничего не знали. Ален только сейчас понял, что это не игра и не притворство. Он привык думать об отрицательном отношении таглианцев к людям, однако у этих желторотиков, похоже, с этим проблем не было. Для них профессиональный солдат удачи — человек — был куда ближе по духу, чем какой-нибудь чванливый слизень из соплеменников, обряженный в мантию аристократа.

— Ладно, я научу вас чему смогу, хотя времени у нас не так много, — сказал Ален Джер. — Советник Виида на все про все дает месяц. Поэтому чтобы достичь хотя бы какого-нибудь результата, нам придется вкалывать круглые сутки. Это значит — нет сна, нет отдыха, нет усталости и разных там «не хочу» и прочего дерьма. — Ален вдохнул полную грудь воздуха — трудно не поддаться такому моменту. — Если кто не хочет или не видит в себе сил — выходите из строя. Удерживать не буду. Те, кто останутся, получат шанс стать лучшими. Я предупредил. Будет плохо. Но каждая минута страданий здесь, на Хоркеме увеличит вероятность вашего выживания в недрах Цитадели. Ну? Я жду три минуты.

Повисла тишина. Со стороны леса, зеленой стеной высящегося за оградой плаца, прилетела волна теплого, насыщенного запахами неизвестной растительности воздуха.

Это планета была невероятно красивой.

Лакиши стояли неподвижно, однако Ален хорошо чувствовал охватившую роту бурю эмоций. Кого-то искушал легкий выход — уйти и заняться чем-то менее опасным, кого-то возмутило само предложение, кто-то заколебался, но вовремя напомнил себе, что подобный шанс выпадает раз в жизни — стать героем, да. Еще кто-то, вознамерившийся сделать блестящую карьеру в вооруженных силах Таглианы, понял, что это единственная возможность отличиться и показать себя начальству. Ален отлично понимал мысли «Синих». В ком-то он даже видел себя самого, молодого и амбициозного, наемника, только начинающего карьеру.

Он посмотрел на счетчик времени на своем коммуникаторе, встроенном в левый наручень.

Никто из лакишей не покинул строя.

— Итак, вы сделали свой выбор. Что ж, время дорого.Для начала… — Вольный охотник бросил взгляд в сторону скалистых вершин километрах в семи от ограды плаца. — Для начала небольшая пробежка во-он до той скалы и обратно. Напра-во! Бегом! Вперед!

Лакиши сделали разворот, замерли на мгновенье и сорвались с места, направляясь к западному выходу с плаца. Электронной охранной системе, следящей за бронированными воротами, пришлось срочно открывать створки. Толпа в сто голов выплеснулась за пределы базы и взяла, набирая ускорение, в лес. Ален посмотрел, как «Синие» мчатся вверх по каменистому склону, падают, кувыркаются и образовывают свалку.

«Надо выбрать сержантов. Но кого — эти серенькие все на одно лицо, а об их способностях я почти ничего не знаю».

Ален обернулся, заметив у стены ангара, примыкающей к плацу, Миххела Джоса. Хибраниец сидел на пластиковых ящиках и, казалось, грелся на солнце. Где его рота? Ее уже негласно обозвали «Пэсталла» — «малышня» на старохибранийском — и «Желтые» очень гордились оказанной инструктором честью. Джос смеялся: его мальчики настолько наивны, что считают его едва ли не отцом родным. Странные существа. Жестокие, если надо, скрытные по сути, но стоит с ними чуть сблизиться, готовы ради тебя на все. Миххел никогда не страдал излишней сентиментальностью, и его смущало подобное отношение. Он предпочитал быть надсмотрщиком, а не нянькой. Раньше его отношения с учениками больше напоминали непрерывную грызню, готовую в любой момент сорваться на драку. Примерно так же Миххел вел себя в барах, перебрав со спиртным. И, кстати, драки с учениками в вотчине Джоса не были редкостью. Сегодня за завтраком Дайна Лиш спросила его, скольким своим он уже набил физиономий, и хибраниец ответил, что никому. Эти проклятые щенки готовы лизать мне сапоги, плюнул он, их не спровоцируешь. Дайна посоветовала Джосу тщательнее изучать культуру таглианцев, Миххел ответил, что пусть их культура поцелует его в зад. Он сделает из этих лизунов настоящих солдат, или он — не он.

Ален улыбнулся, вспомнив утренний разговор. Похоже, Миххел воспринял отношение к себе со стороны «малышни» слишком близко. В ближайшее время «Желтым» обеспечена веселая жизнь — тут можно было не сомневаться.

Джер направился в сторону ангара.

Да, Хоркем — красивая планета, но и любая другая была бы лучше, чем орбиталка, принадлежавшая Валаку Вииде. Тот летающий склеп провонял гнилью — вольный охотник уже просто не мог там находиться. Жанна была согласна. Они все вздохнули с облегчением, когда сошли с борта собственных скоггеров на твердую почву Хоркема.

Месяц. Всего месяц до штурма Цитадели.

Ален был на сто процентов уверен, что Виида окончательно рехнулся. За месяц еще можно худо-бедно натаскать штурмовиков и диверсантов, но что насчет флота? Джеру представлялось, что даже с возможностями и влиянием Советника это не так просто.

«Впрочем, какое мне дело?»

Ален послал в пожухлую истоптанную траву под ногами плевок.

В последние трое суток Виида не показывался на глаза никому, всем руководил Рибро ПакЛан. В Сектор Икс, где располагалась лаборатория и где держали пленных шаари, вообще закрыли доступ кому бы то ни было. Там Фита ШакРок взяла бразды правления в свои руки и, кажется, ей удалось найти с Советником общий язык. Ален слышал, что тот пригрозил ей изгнанием и черной меткой. Осуществи Виида свою угрозу, ученая больше не найдет работы в Домене Таглианы — у Советника достаточно рычагов влияния, чтобы прижать специалиста такого уровня.

Виида закручивал гайки. Обслуга базы, значительная часть которой перекочевала сюда с «Цинклета», боялась репрессий. Любая вольность и небрежность теперь могла расцениваться как диверсия. Виида давал понять, что не будет церемониться с предателями, а поступит с ними по законам военного времени.

«Настоящий псих».

С точки зрения Алена поведение Советника выглядело как срывание злости на стрелочниках. Хибраниец видел, как сразу после высадки на Хоркем лакиш устроил выволочку бригаде техов и арестовал бригадира. Их вина состояла лишь в том, что они задержали разгрузку одного из транспортов по причине поломки робота. Всего на полторы минуты.

Миххел Джос зевнул. Сидеть на солнышке и ни о чем не думать было приятно.

Местечко здесь симпатичное — это правда. Пасторальные пейзажи, чистый воздух и вода. Странно, что на эту планету еще не наложили лапу другие. Хоркем достаточно хорош, чтобы из-за него ввязаться в войну, это экологически чистое захолустье разительно отличалось от миров Центрального Кластера с их непомерно раздутыми гигаполисами и стертой в порошок биосферой. Джосу редко выпадала работа в там живописном месте.

На ближайший час — до обеда — у Миххела конкретных планов не было.

Суматоха первых двух суток после перебазирования на Хоркем почти сошла на нет, личный состав устроился в казармах и ударными темпами осваивался на новом месте. Джос считал, что лучший способ адаптации — тяжелая работа, поэтому прямо с утра отправил своих «Желтых» на строительство дополнительно посадочной площадки для транспортов. Вкалывали лакиши не меньше, чем специальные роботы строители, и с гораздо большим рвением. Созидательный труд куда эффективнее, если вести речь о курсе общефизической подготовки. Миххел был единственный из наемников, кто не стал гонять подопечных вокруг базы.

Поднеся к глазам небольшой электронный бинокль, Джос направил его на Алена Джера. Хибраниец стоял перед шеренгой «Синих» и что-то им втолковывал. В прежние времена Ален чурался такой работы. Видеть его «господином инструктором» было забавно. Наемник осваивал эту сложную науку на ходу, явно чувствуя себя не в своей тарелке.

Ален вызвал одного из своих громил из строя и приказал нападать. Джос с интересом наблюдал за схваткой. Таглианцу, хотя он и старался и был профессионалом в рукопашном бою, ни разу не удалось достать Джера.

В конце концов, наемник нанес один-единственный удар таглианцу в нагрудник и свалил его безо всякого труда. Бедолага отведал фирменного хибранийского бликаска^[6], и Джос хорошо понимал, что он чувствует. Анатомия лакишей почти идентична человеческой, следовательно, старый добрый приемчик подействовал в полной мере и на «Синего».

Наконец, лакиш поднялся и занял свое место в шеренге. Ален продолжил свою речь. Его посетило вдохновение.

Дальше последовала пауза, в течение которой Джер просто созерцал местные пейзажи. Наконец, Джос понял: старый лис давал лакишам время передумать и найти себе занятие безопаснее. Попросту ждал, когда трусы найдут в себе храбрость покинуть строй и уйти.

Со своими «Желтыми» Миххел так не церемонился — еще на «Цинклете» хибраниец дал лакишам понять, что спустит с них семь шкур, несмотря ни на чьи желания. Выход из рядов доблестного штурмового подразделения «Пэсталла» может быть только один: смерть. Миххел не шутил. Его мальчики не облажались в драке с башнагами возле «хижины», и это стало началом их славного боевого пути. Иной раз «Желтые» донельзя раздражали Миххела своей наивностью и преданностью, — таглианцы смотрели ему в рот, — но Джос не променял бы их ни на кого другого.

Ален махнул рукой, «Синие» сделали поворот направо и бросились бежать в сторону ворот. Обучение началось. Джер все-таки нашел в себе силы начать отрабатывать новый контракт.

Джос оттянул левый уголок рта, видя, как Джер направляется в его сторону. Почти одновременно с этим из-за угла показалась одетая в броню Жанна Сабола. Наемница махнула Алену, остановилась, поглядела на Джоса. Тот кивнул, лениво щурясь от света, сочащегося из тонких облаков, за которыми спряталось местное желтое солнце.

Контракт контрактом, а для служаки время обеда священно. Прилетев на Хоркем, хибранийцы впервые по-настоящему почувствовали, что теперь они на войне. Эту мысль еще предстояло усвоить, но старые навыки уже брали свое.

Миххел Джос воспринимал планету как зону боевых действий, хотя понимал, что главное сражение развернется за тысячи световых лет отсюда.

— Где твои? — спросила Жанна, глядя на Джоса из-под руки, приставленной к бровям. Охотникам нравилось ходить здесь без шлемов, чувствовать дуновение чистого мягкого ветра.

— Работают, — ответил Джос, кивнув в сторону строящейся площадки. От плаца до места, где «Желтые» проходили первый этап нового курса обучения, было примерно два километра. Секретная база не страдала нехваткой места. — Я назначил сержантов.

Жанна склонила голову набок, ветер трогал ее короткие рыжие волосы.

— Как?

— Сегодня ночью мои ребятишки не спали. Я выделил группу желающих занять вакантные места, а потом заставил их драться между собой. Победители стали сержантами.

Сабола сомневалась в эффективности методики. Порядки в ее роте, «Черной», она установила другие. Впрочем, в ее задачу входила подготовка не собственно штурмовиков, а диверсантов, так же как это делала Дайна Лиш и бывший шаари Ламас Тиброн.

— А что насчет мозгов? — спросила наемница.

— Мои сержанты на испытательном сроке. Их место готовы занять другие.

Ален приблизился настолько, чтобы оказаться рядом с Жанной. Все знали, что они любовники, — снова после некоторого перерыва, — но на людях оба соблюдали конспирацию, скорее, по привычке, чем в стремлении что-то по-настоящему скрыть.

— Конкуренция — главный двигатель прогресса, — сказал Джер, приветствуя Джоса кивком головы.

Наемники расселись на ящиках.

— Что там насчет нашего дела? — как бы невзначай бросил Ален, кладя ногу на ногу.

Миххел повернул к нему голову, нехотя, точно сытый зверь.

— Скорее «да», чем «нет». Советник повысил уровень безопасности и понаставил кругом всякой аппаратуры, но ее легко обойти. Дайна взломала сеть — там ничего особенного.

— Когда закончишь? — спросила Жанна.

— Если не торопиться, то за пару суток.

У профессионального наемника всегда есть план «Б». У хибранийцев он тоже имелся, верхом глупости было бы принять гостеприимство лакишей за чистую монету и, расслабив пояс, наслаждаться сервисом. На сегодняшний день таглианцы союзники, готовые носить охотников на руках, лишь бы те качественно выполнили свою работу. Но что будет потом, когда Виида добьется своих целей? Он не похож на существо, способное оставить опасного свидетеля в живых только исходя из личных симпатий. Валак — прагматик, не гнушающийся в средствах. Руками наемников он уничтожил своего политического конкурента, сыграв в рискованную игру с большими ставками, и вышел-таки победителем. Экон Лукуу погиб, когда имел неосторожность встать у Советника на пути — а ведь был не последним игроком на политическим Олимпе Таглианы. Никто из хибранийцев не сомневался, что Виида захочется избавиться от них — хотя бы ради того, чтобы не делиться трофеями, — а потому готовили запасной космодром заранее.

Миххел Джос считал, что идея со шпионажем может принести им дивиденды, тут главное, работать вдумчиво и не терять голову. Дайна уже внедрила на серверы системы безопасности базы свои скрытые модули-фантомы, осталось поработать с жучками. Миххел составил схему расстановки микродронов, оставалось дождаться удобного момента, чтобы задать маленьким механическим дружкам работу. С их помощью наемники получат возможность прослушивать все переговоры, даже с высочайшим уровнем приватности и шифрования. Раскалывать трудные орешки обещал Клем Бирд, когда-то окончивший курсы военных шифровальщиков в армии Фермедии. С локальной сетью еще легче. Шпионские модули Дайны будут копировать и пересылать по нужному адресу все, что может представлять интерес для хибранийцев.

Для чего они это делали? Ну, как минимуму, охотники понимали, что живут в мире, где информация стоит денег и жизней. Если из всего этого потока данных, с которым им придется иметь дело, удастся выудить хотя бы фразу, которая спасет их шкуры в нужный момент, рискованная игра стоила свеч.

Миххел помнил, как подписывал толстенный талмуд контракта, где особо выделялся пункт, где «работник» гарантировал, что не будет тайно или явно вести деятельность, прямо или косвенно способную повредить «работодателю».

Тогда, на Пакс Тинак, все притворились, что для всех очень важно это многостраничное собрание нелепостей — договор. Но — бизнес есть бизнес. Наемник обязан заботиться о своей репутации, а лакишам требовались профи.

Решение о тотальном шпионаже наемники приняли еще до переселения на Хоркем, и тут Советник преподнес им такой подарок. Следить за лакишами гораздо лучше здесь, чем внутри орбитальной консервной банки.

— А что там наш Советник? — спросила Жанна.

— Никто не знает. Подозреваю, он перебрал «Эфирной девы» и просто не в состоянии подняться, — сказал Ален. Он смотрел на запад, стараясь увидеть на скалистых, покрытых лесом склонах своих «Синих». Иногда ему казалось, на фоне серо-зеленого ковра мелькают крошечные человекообразные силуэты.

Жанна Сабола скривила губы.

— Хорош руководитель. А если он напыхается в самый ответственный момент?

— У него есть Рибро.

— Этот невзрачный бюрократик?

Наемнице не надо было специально изображать отвращение. Почему-то Рибро внушал ей рвотный рефлекс, это ей-то, женщине, видевшей столько мерзостных вещей во время странствий по Галактике, что иной коллега по ремеслу не встретит за всю жизнь.

У ПакЛана имелось двойное дно, и еще большой вопрос, кто главный в это паре — Рибро или Валак. Жанна ненавидела интриганов, да и сам субъект, имевший привычку суетливо потирать чешуйчатые ручки, был ей глубоко несимпатичен.

— ПакЛан сдуется как только ситуация выйдет из-под контроля, — сказал Джос. — Нет, у Вииды будет заместитель посерьезнее.

Жанна и Ален посмотрели на него.

— Слухи, — улыбнулся командир «Желтых». — Говорят, военной частью операции будет командовать некий молодой генерал. Имя не знаю. Слышал, как тут офицерики шептались.

— Ну?

— Дескать, молод, горяч, нестандартно мыслит. И чуть ли не какой-то дальний родственник Вииды… Для надежности.

— Рука руку моет, — кивнула Жанна, достав из поясного контейнера брони брикет мясного концентрата и откусив половину. Была у нее слабость к этому незатейливому полевому лакомству — копчено-соленому мясу ксикафа^[7].

— Меня интересует личный терминал Вииды, — сказал Ален Джер. — Мне нужны все его переговоры. Важная информация должна попадать ко мне раньше, чем лакиши посчитают нужным сообщить нам ее.

— Сделаем. Дайна дает гарантию. Думаю, скоро ты увидишь на своем коммуникаторе запрос на подключение стороннего устройства, — ответил Миххел Джос.

— Надо бы закрыть наши каналы связи, — сказала Жанна, имея в виду встроенные в шлем коммуникаторы, а так же наручные. — Я становлюсь параноичкой. Сегодня утром мой ти-салл^[8] барахлил, такое раньше было при попытках взлома.

— Вечером проверю, а пока просто не трепитесь по внутренней связи о том, о чем не следует.

Жанна и Ален посмотрели на Джоса — теперь было ясно, почему он выбрал это место для разговора. Дело было не только в желании погреться на солнышке в хорошую погоду. Здесь их не могли прослушать.

— Скоро таглианцы запустят беспилотники, — добавил Миххел, бросив взгляд на небо, — которые следить будут, в частности, и за нами. Серьезная партия в мифорри^[9] нам предстоит, господа. Думается, в ней Советник не новичок. На всякий пожарный случай все переговоры через шлемы ведем на хибо^[10], лакиши его не знают.

Хибранийцы молча согласились.

О своих скоггерах они позаботились. Учитывая, что лакишские техники уже пытались пошарить в навигационных компьютерах и базах данных еще на станции — и не без успеха — хибранийцы стали наглухо задраивать свои посудины. Теперь, не имея на это разрешения владельца, проникнуть внутрь кораблей можно было лишь штурмом. Таглианцы поняли намек и больше не пытались играть в свои игры.

Как Советник отреагировал на такой откровенно пренебрежительный шаг, оставалось неизвестным. Виида с неизменным профессионализмом делал хорошую мину при плохой игре.

Миххел надеялся, что Советнику будет не до ловли блох в собственном доме, когда на носу была величайшая таглианская авантюра в истории. Но опасность может исходить от Рибро. Джос прикинул, каким образом можно было бы присмотреть за переговорщиком, так чтобы не засыпаться.

Оставался Сектор Икс и Фита ШакРок, помешанная на «призраках». В лаборатории не пускали никого с момента переселения с орбиты, и охотники могли лишь догадываться, что происходит за ее стенами. Ален требовал данных, но Миххел и Дайна не могли его обнадежить — Сектор не имел связи с общей локальной сетью базы, так что стянуть из нее что-либо было невозможно.

Здесь требовалось какое-то решение, и чем больше Миххел думал о проблеме Сектора Икс, тем отчетливее становился ответ. Надо лишь вспомнить, в чем суть работы вольного охотника. Вольный охотник умеет обходить преграды — разве это не готовый рецепт?

— Жанна, возьмешь на себя Сектор Икс, — сказал Ален Джер, будто смог прочитать мысли Миххела. — Все данные, которые сможешь получить.

Наемница кивнула, с прищуром наблюдая, как в ворота обратным путем вваливается толпа «Синих».

Лакиши бежали вразнобой, позабыв о строе и дисциплине, броня большинства из них была вымазана в земле и покрыта зелеными пятнами от растительности.

Ален не трогался с места. Хибранийцы вместе с ним ждали, как поведут себя «Синие» без командиров. В этот миг Джер всерьез обдумывал методику выбора сержантов, к которой прибег Джос.

По крайней мере, забавно было бы посмотреть, как детишки молотят друг друга в полном контакте.

— Сейчас они напоминают стадо, — заметила Жанна, покачивая ногой. Она сидела на одном ящике и опиралась на другой спиной, точно вольготно устроилась в мягком кресле. — А ведь каждый из них уже служил не менее пяти лет в разных подразделениях.

— Мальчики, похоже, не совсем понимают, что от них требуется, — сказал Миххел.

— А твои?

— Мои понимают. В первый день, еще на «Цинклете» я объяснил им, что не собираюсь быть их папочкой. Они или умрут, или выживут. Моя задача повысить их шансы для второго, после того, как их отправят в самое дерьмовое пекло.

Жанна и Ален обменялись быстрыми взглядами.

Джос по-прежнему свято верил в собственную непробиваемую суровость, однако наемники видели, что его скорлупа успела треснуть.

— Никаких соплей. — Джос, похоже, тщетно пытался убедить себя самого, что ни коим образом не привязался к своим «пэсталла». — У «Желтых» есть понимание.

Этим Миххел словно спрашивал у Саболы и Джера, а чего достигли они. Он правда хотел знать, но коллеги не поддались на провокацию.

Хибранийцы заключили между собой пари, в тот самый день, когда распределили личный состав рот и назначили им цвета. Тот, чьи подопечные с лучшим результатом пройдет выпускные тесты, сорвет банк из тридцати тысяч кредитов. Столько они собрали вскладчину. Лакишам деньги, конечно, не предназначались — инструкторы мотивировали солдат другими способами.

За бортом остался Ламас Тиброн. Он не входил в число своих и выдерживал дистанцию по собственному почину. Никто бывшего шаари за это не упрекал — в конце концов, кому какое дело? Он фанатично и усердно работает с «Серыми», причем делает это втайне от других, тренируя свою роту в стенах учебных корпусов и за пределами базы в ночное время. Хибранийцы шутили, что отставной «призрак» делает из лакишей свое подобие — «убийц из тени». Шутка шуткой, но в ней могла скрываться изрядна доля правды. Скрытность шаари начинала передаваться и «Серым». Их казарма была негласно закрыта для других солдат, они ни с кем почти не разговаривали и в общей столовой держались особняком.

Оставалось гадать, чем все это закончится.

— Ладно. — Миххел понял, что дискуссии о методах воспитания спецназа не будет, и поднялся со своего места. Эффектно хрустнув суставами пальцев, наемник добавил: — Проведаю моих мальчиков и пойдем на обед.

Джос двинулся вдоль стены ангара, шагая так, словно был на прогулке на бульваре какого-нибудь мегаполиса. Впрочем, его хибраниец мог достроить в своем воображении.

— Пойдешь? — спросил, бросив взгляд на Жанну через плечо, Ален.

— Теперь мне надо водить моих за ручку даже в туалет, — бросила она. — Почему мне достались такие неумехи?

— Серьезно? Сама выбирала.

— «Желтые» смотрят Миххелу в рот, мои «Черные» ведут себя как сироты из приюта… одно что в открытую к юбке не жмутся.

— Отточишь родительские навыки, — улыбнулся Джер. — Думай о Карине. — Хибраниец видел голоснимок — Жанна показала ему свою приемную дочь вчера и призналась, что сильно скучает. Она не навещала девочку с момента отправки ее в частный пансион, пожиравший почти все средства Саболы. Высокий платежный потолок пансиона был вечным источником раздражения наемницы.

Жанна сцепила руки на груди, делая вид, что разглядывает роту «Синих». Лакиши успели построиться в две шеренги — удивительно, но обошлось без драки.

— Как ты собираешься выбирать командиров? — спросила она, намекая, что не скажет про дочь больше ни слова. В последнее время Жанна вообще отказывалась обсуждать эту тему, притом, что вообще редко распространялась о Карине. Возможно, успела пожалеть, что рассказала о ней. Раскрыв тайну, Жанна хоть и косвенно, но сделала девочку уязвимой.

«Не скрывается ли здесь еще что-нибудь? — снова спросил себя Ален. — Кто этот ребенок на самом деле?»

Иногда — и очень сильно — недомолвки и экивоки, которые Жанна так любила, Алена бесили, но он давно понял одно — если на нее давить, можно вовсе лишиться возможности узнать что-либо. Правда откроется лишь тогда, когда охотница обмозгует проблему со всех сторон. Не раньше.

С этим надо было только смириться. Как с фактом, что Вселенная бесконечна.

Джер отправился к своим «профи», оставив Жанну возле ангара. По пути ни разу не обернулся, хотя искушение было велико. Непривычно не видеть, что за спиной, без визоров, дающих картинку на внутреннюю поверхность забрала шлема со всех сторон света.

Измазанные, усталые, но довольные, лакиши из роты «Синих» ждали своего инструктора.

Ален остановился, нарочито критически оглядывая их внешний вид.

Некоторые были очень грязными — и где они отыскали лужи, когда дождей тут с момент прилета в этом районе не выпадало? — другие ограничились несколькими зелеными пятнами на нагруднике или плечах.

Вызвав из строя одного лакиша, самого чистого, наемник спросил, в чем разница.

— Я бежал быстрее других. Я умею, — отчеканил Тун МешСан 090 «Синий». — До вербовки в армию я жил в горной местности. Охотился, ловил рыбу, умею ориентироваться и идти по следу.

— Ясно, — кивнул наемник. — Кто еще?

Горцев набралось не меньше дюжины. Все они были чистыми в сравнении с другими.

Ален вывел их, построил, оглядывая со всех сторон. Большая часть горцев прошла подготовку в военном спецназе до того, как их перевели в «Проект «Цитадель».

Вольный охотник с удовлетворением кивнул. Он стал находить все больше приятных моментов в свое работе.

— Хорошо. Теперь все вы — взвод. Я назову вас… «Эггу». По-хибранийски это значит «Прыгуны». Тун, назначаю тебя сержантом. — Лакиши выпятили нагрудники, едва не лопаясь от гордости и счастья. Ален бросил взгляд на остальных «Синих» — таглианцы просто жаждали оказаться в составе какого-нибудь особого подразделения. Взгляды большинства сосредоточились на двенадцати счастливчиках. Им завидовали. Наивно, по-детски, но какой солдат не мечтает стать генералом? Лишь бы амбиции не перевешивали способности.

— Вы хорошо поработали, парни. А теперь в колонну по трое становись!

Лакиши выполнили приказ. Ален подумал, что для парада они явно еще не годятся, несмотря на армейское прошлое, но от него не требовали образцовой строевой подготовки. В недрах Цитадели Дэррнов она будет нужна штурмовикам в последнюю очередь.

«Пигак Утча умер бы со смеху, увидев, чем я тут занимаюсь».

— За мной. В столовую.

Колонна двинулась к самому главному, с точки зрения солдата, строению базы — ангару с синей крышей. Вольный шаг отчетливо указывал на приподнятое настроение облаченных в модернизированную броню лакишей.

Им грезилось великое будущее, подвиги. Алену — уйма тяжелой неблагодарной работы.

Глава 3

Пространство Неприсоединения. Сектор Фефо. Клебра, джунгли

Тирна Коракс сама не понимала, почему это сделала. Покинув офис адмирала ГанГи и военную базу, она встретилась с шаари в условленном месте — в пути ей было не до размышлений о моральной стороне задания.

Теперь Тобб Галлейн задал ей вопрос, который девушка зафиксировала, но не вникла в его суть.

— Что?

«Призрак» повторил:

— Почему ты не убила этого лакиша?

Очень далеко от места, где спрятались шаари — на разветвлении громадного дерева у скалы, — гремели взрывы. Авиация таглианцев работала по наступающим туземцам. Ночное небо озаряли яростные бледные вспышки, вслед за которым как бы нехотя приползал звук — глухое раскатистое «урррр».

Чуть в стороне, если смотреть с того места, где сидела Тирна, был виден горящий лес. Оранжевое пламя вырастало все выше, и дым начинал изменять направление вслед за ветром. Фронт задымления медленно полз в сторону базы.

— Хочешь честный ответ? Не знаю. — Тирна посмотрела удивленному Галлейну в глаза, сверкающие над краем маски из плотной черной ткани.

Исса Нува, до того сидевшая на самой верхушке дерева и наблюдавшая за окрестностями, спустилась и устроилась в паре шагов от Тирны. Она скрестила ноги, тоже с интересом глядя на командира.

— Если хозяева узнают…

Коракс бросила на Тобба гневный взгляд. Этот мальчишка до сих пор так и не понял, во что ввязался.

В его мире до сих пор все делится на черное и белое. Есть Хаос, и есть Гармония. Есть слуги, и есть хозяева. Есть Учение Хэтар — истинное! — и есть ложные представления о мире и Вселенной, выдуманные другими…

Тирна подумала, что для таких шаари, как Галлейн, заговор всего лишь игра, из которой они подсознательно готовы выйти, если их прижмут к стенке.

Коракс ощутила волну гнева. Она стала импульсивной, и это не соответствовало правилам поведения убийц из тени.

Но как насчет того, чтобы умереть за свои убеждения?

«Для начала они обязаны стать своими», — подумала девушка, открыв меню своего коммуникатора и делая вид, что занята настройкой.

— Хозяева не узнают, — бросила Тирна. — Если ты не разболтаешь, Тобб.

Ресел ГанГи был едва ли не единственным гуманоидом в Галактике, пережившим встречу с «призраком», имевшим прямой приказ уничтожить свою жертву.

Проявив жалость, Коракс совершила преступление — только сейчас она осознала, что открыто выступила против Хэтар и хозяев. Тобб смотрел на нее.

Шаари, наконец, догадалась. В его взгляде было не осуждение. «Призрак» восхищался.

— Я буду молчать, — заверила, хотя ее никто не спрашивал, Исса Нува.

— Я тоже.

Тобб скрестил два указательных пальца перед своим ртом.

Тирна помолчала.

— Я хотела его убить, — сказала она, выдержав паузу. Ей понадобилось время, чтобы хотя бы как-то сформулировать подходящее объяснение. — Хотела. Лакиш рассказал все, что мне нужно, и оставалось лишь двинуть мечом.

Шаари неосознанно изобразила траекторию несостоявшегося удара клинком по шее жертвы.

— И что случилось? — спросила Нува.

— Я… подумала, что у этого существа, возможно, есть семья. Дети. Понимаете?

Шаари смотрели. Примерно такие же взгляды были у «призраков», когда они впервые слушали речи Фаннура Грифа. И у нее самой, у Тирны, которая хорошо помнила свою реакцию — почти истерическое, яростное отрицание правды.

Теперь она с этим почти справилась. Почти. Гриф умел убеждать, и большей части его сторонников хватило совсем немного.

Фаннур подобрал ключи и к ее разуму. Всего-то и нужно было, что сорвать с глаз волшебные очки, подарок хозяев.

Тирна мотнула головой. Мысли о судьбе Фаннура Грифа не давали ей покоя.

— У адмирала есть жизнь, она состоит из всяких мелочей, — сказала Тирна. Подбирать слова было нелегко, не легче, чем вдруг увидеть в своей жертве по-настоящему живое существо, способное испытывать боль.

Многое из того, о чем она думала, для шаари было табу.

— Нас учили, что существа, не знающие Хэтар, не исповедующие принципы Гармонии, не достойны жизни. Они во власти Хаоса, и единственный способ избавить их от заблуждения — смерть. Утешение Клинка. Мы убиваем их, чтобы дать шанс ступить на путь, ведущий к Великой Пустоте.

— Да, — осторожно заметила Исса, — нас так учили. Но это ложь.

— Ложь. Дэррны продают наши умения, чтобы зарабатывать деньги, — сказала Тирна. — А что делаем мы? Мы живем в аскезе, за каждым из нас тянется кровавый след. — Девушка повернула голову, чтобы посмотреть на горящий лес. Порывы ветра приносили едкие запахи пожираемого пламенем древесины. — В чем были виноваты те, кого мы уничтожили по желанию щедрого заказчика?

— Были злодеи, на чьих руках кровь, — ответил Тобб.

— Это нам так сказали. Но если это и правда и нас нанимали, чтобы свершить правосудие, то нам ли решать?

— Хаос затмевает разум…

— Перестань, Тобб! Ты говоришь как самый настоящий зомбированный шолрэ! — бросила Тирна.

— Я просто напоминаю. Хозяева вбивали нам это в головы с малолетства. Трудно враз забыть.

— Знаю. Мы чувствует, мы размышляем, мы делаем ошибки… Да, мы идем против Учения Хэтар, но мне наплевать. Я колеблюсь — и то же самое происходит с вами, но это значит, чтобы мы не биомашины. Не роботы. Мы такие же, как лакиши или кто-нибудь другой. У нас есть выбор.

«Много пафоса. Даже слишком. Когда говорил Фаннур, у него получалось проще».

Тирна сжала кулак. Гриф попал в плен и, вероятно, не вернется. И ей — Коракс всячески возражала против этого, — возможно, придется возглавить заговорщиков. Все к тому шло.

Тирна не чувствовала в себе достаточно сил, ей не доставало уверенности, которая бы помогла бы справиться с ощущением фальши.

«Как Фаннур с этим справлялся?»

— Значит, ты просто пожалела адмирала? — спросила Исса.

— Пожалела, — призналась девушка. — Он трясся от ужаса, словно ребенок в темной комнате. И мне показалось, я вспомнила себя. Я была такой же, когда меня привезли на Рашдан: просто жалким комком плоти, потерявшимся в чужом мире.

— Ты вспомнила?

— Или просто придумала себе. Не знаю… Так или иначе, а по приказу хозяев я больше убивать не хочу.

Далекая канонада стала тише, эхо от разрывов почти сошло на нет.

Тирна пробовала эту тишину на вкус, и она была горькой. Словно сейчас они трое по-настоящему перешли точку невозврата.

— А что же делать нам? — спросил Тобб. — Мы имеем право на оборону.

— Этого никто у тебя не отнимает. Просто не подчиняйся приказам.

— А если Глеш потребует еще кого-нибудь устранить? — поинтересовалась Исса.

— По ситуации… — «Теории хороши, но реальность…» Тирна прислушалась — над лесом неподалеку пролетел штурмовой транспорт лакишей.

Галлейн поежился.

— Так или иначе, а адмирал ГанГи — свидетель. Наверное, стоило его прикончить во имя нашей же безопасности.

«Наверное…»

Тирна теперь хорошо понимала, что значит мыслить и принимать решения самостоятельно. Раньше Учение давало готовые ответы на все вопросы, и было легко.

Видимо, это и имел в виду Фаннур Гриф, когда говорил об индивидуальной ответственности и ее грузе.

Тирна снова включила коммуникатор, надеясь, что аппаратура начнет сбоить. Ей повезло — теперь под предлогом поиска лучшего места для передачи можно на время уединиться.

«Бегство было бы, наверное, хорошим выходом. Каждый «призрак» сам за себя…»

Приказав Иссе и Тоббу следить за территорией, Тирна полезла к верхушке огромного дерева. По пути нечаянно вспугнула колонию летающих кожистых существ, серым комком жавшихся к стволу под прикрытием листвы. Животные заверещали и ринулись кто куда. Тирна выругалась про себя.

Она становится неуклюжей — как все остальные, нормальные люди.

Улыбаясь, Коракс добралась до высокой расположенной ветки и осторожно села на нее. Отсюда был виден ночной лес, озаряемый сполохами пожаров и отблесками взрывов возобновившейся канонады.

Там идет большое сражение, и вовсе не факт, что лакиши с их огневой мощью смогут одержать в нем верх. Убив девятерых вождей башнагов — туземцев заманили в ловушку вместе с шаари — таглианцы подняли против себя все племена континента. Аборигены жаждали крови. У них не было тяжелых орудий и бомб, зато их ярости и силе позавидуют и дикие звери.

Тирана попробовала связаться с Архонтом Глешем, но первые несколько попыток оказались неудачными. Клебрианские джунгли создавали очень высокий фон помех. Правда, он был нестабилен и при удачной настройке, а так же с долей удачи все-таки удавалось выйти в эфир.

Незримое щупальце гиперпространственной связи, наконец, дотянулось до Рашдана, нашло Цитадель и соединилось с коммуникатором дэррна.

Руководитель проекта шаари ответил быстро. Тирна вкратце рассказала ему все, что узнала у Реселе ГанГи.

Глеш какое-то время молчал, и шаари снова решила, что связь прервалась. Она слышала только шипение и писк.

Но Архонт оставался на линии. Его поведение было в высшей степени странным — с каких-то пор он начал колебаться в принятии решений? Тирне казалось, что еще немного и ей придется вытягивать из Глеша слова уговорами.

— Ресел мертв? — спросил дэррн.

— Мертв. — Тирна соврала, понимая, что сейчас не время для откровений.

— Его тело?

— Выставлено на общее обозрение.

— Хорошо. — Судя по голосу, Глеш вовсе не был доволен. — Где могут находиться шаари?

— «Цинклет», куда их, скорее всего, и перевезли, постоянно перебазируется. Адмирал сообщил, что хотя ее существование не тайна, Советник держит местоположение станции в секрете даже от своих.

— И у лакиша не было ни малейших зацепок? — уточнил Архонт.

— Нет. Он с Виидой отнюдь не в приятельских отношениях. До появления Советника на Клебре, которое само по себе оказалось сенсацией, адмирал встречался с ним несколько лет назад. По его словам, он сделал все, чтобы Виида и его люди убрались с планеты скорее…

— Хибранийские наемники? — спросил Глеш, еще немного помолчав.

— Да. Имен ГанГи не знал, это держалось в секрете. Это люди, шестеро, две женщины. Захват шаари осуществили они. Ресел утверждает, что использовался нервнопаралитический газ сепротин.

Наставники-дэррны учили своих подопечных многому, но могли ли они предусмотреть все? Теория выглядела красиво, пропаганда работала — шаари должны были верить в свою неуязвимость. Но на одну хитрость всегда найдется другая. Фаннура и его людей заманили в простейшую, элементарную ловушку. Ресел описал Тирне ход операции. Хибранийцы поразили ее воображение холодным профессионализмом. Им заплатили — они сделали. Охотники захватили шаари с той же легкостью, как если бы речь шла о ловле рыбы в пруду. Возьми подходящий крючок — и любая из них твоя.

До сегодняшней ночи Тирна была уверена, что грязные убийцы, работающие за деньги, никогда не сравнятся с «призраками» и не превзойдут их. Реальность разубедила ее. Шаари окружили себя ореолом таинственности, возгордились, забыв о том, что за пределами Рашдана существуют силы не менее опасные.

Так, может, сила «призраков» всего лишь миф?

— Хозяин, мы ждем инструкций.

Тирна поняла, что Глеш сейчас не в том состоянии, чтобы отдавать приказы. Новость, похоже, вышибла Архонта из колеи.

— Нам возвращаться на Рашдан?

Шаари начала подозревать, что дэррн попросту пьян.

— Нет. Я должен подумать и сообщить вам свое решение. — Звучало так протокольно, словно Архонт произносил речь перед Советом.

— Мы… я подумала, что мы могли бы перебазироваться на одну из лун Клебры, Тесфар. Там, по крайней мере, связь лучше, хозяин. — Тирна боялась, что последнее Глеш не услышит, но Архонт все-таки отозвался:

— Ориентируйтесь по обстоятельствам. На Рашдан ни ногой. Конец связи.

Тирна тупо взирала на коммуникатор.

«На Рашдан ни ногой»?

Она не ослышалась, Глеш сказал именно это.

Случайность? Намек? На что?

Тирна ощутила, как прилив адреналина запустил колючую волну по ее спине. В Цитадели творится что-то неладное, и, скорее всего, это связано с заговором. Прямо или косвенно, но связано. Возможно, у Глеша неприятности, тогда… Девушка пыталась вообразить, какие шаги предпримет Архонт, если все узнает. Немедленная тревога, арест шаари — или их уничтожение в случае, если они откажутся добровольно разоружиться.

Но в таком случае Глеш настаивал бы на обратном, на немедленном возвращении ее группы. Логично? Вместо этого Архонт несет какую-то белиберду и вообще явно не в себе.

Тирна запуталась. Если Цитадель уже взбудоражена утечкой информации, то Глеш явно не на стороне своих соплеменников.

Странно.

На нижнюю ветку взобрался Тобб Галлейн. Тирна уловила его присутствие по легкому покачиванию листвы.

— Исса нашла на сканерах отряды башнагов, подбирающихся к периметру базы. Они миновали линию фронта своими тайными тропами, но движутся прямо к минному полю. — Шаари указал на отметку на голокарте. Маршруты отрядов туземцев должны были сойтись в точке внутри опасной зоны, но об опасности башнаги явно не знали. Но не это взволновало Тобба. Рядом с минным полем, там, где находилось слепое пятно, не охваченное радарами охранной системы, стояли скоггеры «призраков». Корабли были замаскированы, однако никакая маскировка не спасет их от обнаружения, когда на сигнал тревоги в этот квадрат примчится целая армия защитников базы. Для лакишей чужие скоггеры под самым носом станут сюрпризом.

— Башнаги влезут в минное поле примерно через двадцать минут, — сказал «призрак». — Что приказал Глеш?

— Мы не летим домой. — Тирна заскользила с ветки. — Перебазируемся на Тесфар, одну из местных лун. Будем ждать дальнейших инструкций. У нас стандартные сутки, пока в скоггерах не закончится кислород.

Коракс прикинула — чтобы достичь кораблей и улететь, у них в распоряжении не больше пятнадцати минут. Башнагов беспилотники засекут, скорее всего, раньше, чем они доберутся до минного поля, о существовании которого не знают.

Самое время задать навыкам «призраков» хорошую проверку на способность бегать не просто быстро, а очень быстро.

Шаари задержались на дереве ровно настолько, сколько потребовалось, чтобы подкорректировать вес собственного тела. После этого Тирна взлетела, описав пологую дугу, и помчалась прямо по кронам на высоте двадцати метров от земли. Исса и Тобб двинулись следом, сохраняя дистанцию достаточную для прикрытия лидера. Так учили наставники.

К месту «призраки» прибыли за пять минут до критической отметки. Отряды туземцев успели продвинуться и несколько нарушить сценарий продвижения, который рассчитала Исса. Но это было неважно, разбираться с башнагами будут лакиши, для которых нахождение в «зеленой зоне» врага до сих пор оставалось тайной. Тирна была почти уверена, что таглианцы потеряют базу. С таким отношением к безопасности нечего и думать остаться здесь надолго. Башнаги могут просто задавить их числом, тут не помогут ни воздушная поддержка, ни самые матерые штурмовики, тем более что с подкреплением Генштаб Ресела ГанГи подвел основательно.

Очевидно, в ближайшем будущем колонизаторам не видать Клебры как своих ушей. Думая о возможном исходе военной кампании лакишей, Тирна не могла не чувствовать злорадства.

Это им маленькая месть за похищением ее братьев. Возможно, если и существует Вселенская Гармония, стремящаяся к равновесию всех событий, то она позаботится о том, чтобы предатели получили по заслугам.

«Но я пощадила Ресела ГанГи. Я могла бы стать орудием возмездия».

Тирна спрыгнула с семиметровой высоты на край поляны, на которой теснились три скоггера. Башнаги приближались с северо-востока, и их было не меньше двух сотен. Если не поспешить, можно оказаться прямехонько в их недружелюбно настроенной толпе.

Первым в кокпит забралась Исса Нува. Когда уходила Тирна — последней — скоггеры двух других шаари уже поднялись над вершинами деревьев, а первые капли дождя ударили о прозрачный колпак. Возможно, хороший тропический ливень немного притушит бушующие страсти. Коракс подняла корабль, наблюдая на голодисплее, как «призраки» рвутся к верхним слоям атмосферы. Даже если бы сканнеры лакишей могли игнорировать их стелс-режим, вряд ли кто-то выслал бы погоню за нарушителями.

Внизу стало жарко. Башнаги прибавили темп, стремясь добраться до периметра как можно быстрее, и попали на минное поле. До оборонительного бастиона оставалось каких-то семьдесят метров, когда стали рваться закопанные в землю заряды.

Набирая высоту, Тирна какое-то время могла видеть, что происходит. Авангард туземцев был уничтожен в течение нескольких секунд. Взрывчатка разметала несколько десятков тел, подняв их кровоточащие ошметки в воздух вместе с обломками деревьев, клочками кустарников и пластами рыхлой почвы.

На бастионах автоматически зажглись прожектора, завыла сирена. Управляемые компьютером турели развернулись в сторону башнагов и открыли огонь: ночь осветили вспышки импульсного огня и разгорающийся пламень. Впрочем, его быстро сбил усилившийся дождь. Преследуемые секущими очередями автоматических пушек, башнаги начали беспорядочно отступать. Из-за гребня стены показалась боевая канонерка таглианцев, плюющаяся на ходу ракетами ближнего радиуса действия. Джунгли встали на дыбы. Спасая свою жизнь, оставшиеся аборигены бросились врассыпную.

Больше Тирна не видела ничего. Серая муть атмосферы сменилась черным бархатом космоса. Звезды мириадами бросились шаари в глаза.

— За краем Клебры дежурят таглианские суда, нам лучше уйти, — произнес в эфире Тобб Галлейн.

— Корректируем курс.

Шаари направила скоггер влево. Тобб и Исса пристроились позади и летели такой спаянной тройкой до самой луны.

Тесфар был безжизненным и напоминал сплюснутый с боков шар диаметром пять тысяч километров. Его поверхность зияла следами от метеоритных попаданий. Выровняв орбиту, Тирна просканировала поверхность спутника, обнаружив на ней следы горных разработок. Лакиши пытались добывать тут металлы, но, очевидно, забросили это дело. «Призрак» хотела убедиться, что горе-старатели не оставили на Тесфаре какой-нибудьмаяк. Луна молчала. Сплюснутая сфера угрюмо плыла через ледяное пространство.

Место для посадки Тирна выбрала сама — большая низина прекрасно укрыла все три тесно прилепившихся друг к другу скоггера. Пилоты перевели корабельные системы на пониженного энергопотребление, но оставили стелс-режим.

И снова они прятались. И ждали. Большая часть жизни «призраков» проходит в тени, откуда они выходят лишь, чтобы убивать — таков порядок вещей. Тиран подумала, есть ли у них всех хотя бы шанс стать другими. Просто ходить по улицам, жить в обыкновенном доме, иметь самых обыкновенных соседей…

Утопия.

Двадцать часов до того, как уровень кислорода в баках упадет до опасной отметки. Если до того времени Глеш не даст разрешения вернуться, скоггеры автоматически возьмут курс на Рашдан. И они прилетят туда, даже если им придется привезти домой мертвые тела.

Эфир молчал. Тирна сидела в темном кокпите и смотрела на медленно движущийся небосвод. Она пыталась уснуть — отрешиться ото всего, сберечь силы и освободить сознание. Не сразу, но «призрак» добилась своего.

Клебра, джунгли. Самый опасный участок фронта

— Адмирал, это невозможно! Вы обязаны немедленно эвакуироваться! — Окл Фиид был на грани истерики.

ПШК потянуло влево — таким сильным был ветер на этом участке. Скоро должен был начаться дождь.

Пилот выровнял транспорт, висящий над вершинами деревьев. Там, внизу шел бой — группа специального назначения защищала «бутылочное горло» единственного прохода, не давая эффективно наступать разъяренной толпе башнагов. Идти им приходилось вверх по склону, где их встречал огонь бластеров и осколочные гранаты.

Адмирал держался за свисающую с потолка канонерки петлю и смотрел вниз из раскрытого бокового люка. Кроме него и ординарца, в ПШК было десять вооруженных штурмовиков в тяжелой броне. Таглианцы ощетинились оружием во все стороны, готовые защищать командующего.

— Что на флангах? Мой коммуникатор сбоит! — прокричал Ресел, пытаясь перекрыть гудение двигателей ПШК и шум боя внизу.

Окла Фиид посмотрел на свое устройство, укрепленное на левом наручне.

— Фланги держатся, мохнатые накапливают силы на этом направлении, — крикнул в ответ капитан.

Под канонеркой рвались заряды. Очередная волна взбесившихся туземцев рванулась на позицию спецотряда. Башнаги метали копья, бумеранги, дротики и камни из пращей, их нисколько не смущали различия в боевых технологиях. Мохнатые успели доказать, что не боятся инопланетной машинерии. Но они и учились. Все больше башнагов обзаводились трофейными штурмовыми винтовками — и в этой атаке стрелков оказалось немало.

Бешеный обмен выстрелами длился не меньшее десяти секунд. Аборигены оставили на месте боя еще с полдюжины тел и отошли.

Наступать эффективно они могли лишь тут, с запада и востока высились скалы, и там невозможно было пройти даже им, не напоровшись на удары беспилотников. Ресел скрежетал зубами от злости. Туземцы вынудили лакишей начать массовое отступление. Все, чего достиг Колониальный Корпус за эти дни пошло прахом. Избежать окружения таглианцам удалось только ценой невероятных усилий. На некоторых участках фронта аборигены были уничтожены, но это их не останавливало: с севера приходили все новые мохначи. Они чуяли кровь и близкую победу. Что могло остановить эту орду?

ГанГи не хотел крайних мер. В его рукаве имелся один козырь, но даже в этой ситуации лакиш не спешил пускать его в дело. Ресел был уверен, что, в конце концов, запал дикарей иссякнет и они остановятся.

Пока, впрочем, никаких признаков усталости башнаги не проявляли. На потери им было наплевать, они собрали непозволительно большую, катастрофическую дань с противника, но сами потеряли в два раза больше. И все-таки продолжали наступать. От той растерянности, в которой пребывали башнаги после гибели девятерых вождей ничего не осталось.

Ресел думал, что вся его долгосрочная стратегия была ошибочна. Вероятно, еще немало времени таглианцам удавалось бы пудрить мозги туземцам и себе, но, рано или поздно, все и так закончилось бы этим.

Появление Советника Вииды с его инопланетной бандой, эта безумная операция только ускорили процесс.

В глубине души адмирал испытывал даже странную, противоестественную радость. Он находился в том состоянии, в котором чувство вины уже не просто намекает, а требует от ГанГи наказать себя самого. Ресел точно бы раздвоился. И тот старый рассудительный вояка почти исчез, уступив место безумному герою, каким лакиш был когда-то в молодости. Он не боялся. Он ничего не имел против смерти. Ему требовалось как можно быстрее забыть собственное унижение при встрече с «призраком».

«Если предки видят меня, то пусть сделают выводы. Я никогда не верил в Доа и прочую чушь, хотя в детстве беднягу Ресела таскали в храм, однако пусть Великий Дух поможет мне выиграть хотя бы этот бой».

Ночь превратилась в день. Лес горел. Ревущая стена огня успела вырасти справа от прохода, который заканчивался «бутылочным горлом». Спецназовцы ждали новую волну. Из пятнадцати бойцов в строю осталось только шестеро.

С каждой минутой войска, отступление которых прикрывали лакиши, уходили все дальше на юг. Главное, добраться до зеленой зоны, туда, на главную базу аборигены не сунутся. Даже в таком количестве дикари не смогут взять главный форпост… — Ресел на это надеялся. Если база падет, башнаги хлынут на юг, сметая мирные лакишские поселения.

«Надо было объявить эвакуацию!»

Мысль пришла и ушла.

— Разворачивай! — приказал ГанГи, капитану. — Ударим по новой волне! Вон они, идут!

Это и так видели все находящиеся на борту. Толпа башнагов голов в триста колонной шла на очередной штурм «бутылочного горла». Разведка с беспилотников докладывала, что туземцы сосредоточили здесь все свои силы. Адмирал посмотрел на голокарту, предложенную Оклом Фиидом. Штаб докладывал, что группа туземцев сумела как-то добраться до охранного периметра, но напоролась на мины. Огнем из автотурелей и с воздуха удалось частично уничтожить, частично рассеять врага.

Ресел мысленно выругался.

— Господин адмирал! Мы можем прибегнуть к Коду Черному.

— Нет! Тогда не имеет смысла бороться. Здесь ничего не останется. Как здесь будут жить наши колонисты? — прокричал ГанГи в лицо ординарцу.

Код Черный означал бомбардировку местности с орбиты нейтронными фугасами. Туземцы будут уничтожены — сомнений нет, но и вся эта местность станет непригодной для лакишей. Тогда для чего все?

Советник посмеялся бы над Реселом за его неожиданный пацифизм, как пить дать.

ПШК начала снижение, готовясь атаковать колонну башнагов. Навстречу ей в воздух взвились горящие взрывные заряды из пращей. Мохнатые метали свои самодельные гранаты с поразительной точностью. Следом полетели копья, обмотанные пылающей паклей. Ударяясь о броню канонерки, они отскакивали, рассыпая искры, и падали вниз. Одно из копий угодило в штурмовика, он покачнулся, но товарищи не дали ему упасть, зато самодельная граната лопнула, столкнувшись со шлемом другого. Липкая горящая смола взвилась огненным ореолом. Возник пожар.

Ресел не видел, что происходит за спиной. ПШК сделала разворот бортом, и штурмовики, те, кто не пытался сбить пламя, открыли по туземцам огонь. В первых рядах башнагов возникла куча мала, мохначи падали, мешая позади идущим, кричали и пытались перестроиться.

В канонерку полетели уже не только копья и самодельные гранаты. Стреляли из импульсного оружия.

— Выиграем для наших еще время! — взревел ГанГи.

Оставшиеся спецназовцы, единственные, кто, помимо находящихся в ПШК, вел здесь бой, продолжили поливать башнагов раскаленной плазмой и игловидными пулями. Джунгли сотрясались от взрывов и криков боли. Охваченные огнем туземцы метались по сторонам, усиливая хаос.

И все-таки враг наступал. Дикари шли по телам, безжалостно топча еще живых соплеменников. Шли, охваченные боевым безумием. Огонь с ПШК косил их десятками, ракеты, описывая дымные дуги, врезались в плотную толпу, поднимая в воздух фонтаны крови и внутренностей, но башнаги не останавливались.

До узкого прохода, где, окруженные грудами тел, еще сидели спецназовцы, оставалось метров пятнадцать.

«Им не сдюжить, а наши успели уйти не так далеко, — подумал Ресел, наблюдающий за схваткой. — Эх, если бы успеть заминировать проход».

У лакишей не было достаточного количества взрывчатки и запросить помощи они не могли — весь транспорт работал на эвакуации раненных. Шаттлам нужно добраться сначала до базы, а потом загрузиться и лететь сюда…

«Не успеют».

У ПШК кончились ракеты. Пилот поднялся чуть вышел, левым бортом касаясь стены деревьев слева от скалистого склона.

— Берегитесь! — прокричал вдруг пилот в микрофон, и его панический вопль хлестнул Ресела по ушам.

Адмирал машинально пригнул голову. Еще один штурмовик получил горящим копьем. Оно попало ему в гермоворотник, но не пробило материал. И все-таки удара оказалось достаточно, чтобы лакиш соскользнул с края борта и повис на страховочном тросе.

Его не успели втащить внутрь. Ничего не успели.

Зеленая стена джунглей ожила, взорвалась — и стая в тысячи визжащих животных ударила в корпус ПШК, прыгнув прямо с ветвей.

Ресел присел на корточки, и ему пришлось отпустить петлю-держатель. На его голову обрушилось что-то тяжелое, затем он упал на бок, чувствуя, что сползает с горки. Пол канонерки накренился.

«Башнаги умеют использовать лесных тварей, направляя их в атаки на нас. Их коронный трюк. Скольких они погубили при помощи него?»

Мысль была отстраненная, холодная. Адмирал вцепился в сегмент чье-то брони. Он слышал выстрелы, совсем рядом, и какой-то штурмовик крыл проклятых тварей, работая ножом.

Адмирал вытащил из набедренной кобуры старый пистолет своего прапрадеда — в условиях свалки это оказалось нелегко. Ординарец крикнул, зовя его по имени. Ресел попытался встать на четвереньки, но одна из тварей, заполонивших взбесившейся массой отсек, рванула его по лицу когтями.

Лакиш закричал от боли. ПШК закружилась — орущие приматообразные заполнили кабину, с неистовством вцепляясь во все до, чего могли дотянуться. Они прибывали, и скоро в транспорте стало так тесно, что Ресел оказался прижатым к полу. Кожа клочьями свисала с его лица, лилась кровь, в нос била резкая звериная вонь.

ГанГи нажал на курок. Убитая тварь забилась в конвульсиях.

Ресел ничего не видел и не слышал. Он чувствовал, что транспорт еще сильнее наклоняется, и двигатель гудит натужно, будто сейчас взорвется. До слуха адмирала сквозь мешанину воплей долетел голос Окла Фиида. Ресел не мог ответить.

ПШК, лишившись управления, закачалась, сделала еще один оборот и понеслась к земле. Пилота настолько сильно придавила масса тел лесных тварей, что он не мог даже пошевелить рукой. Канонерка неслась прямо на плотную колонну наступающих башнагов. Мохнатые не сразу осознали опасность, поэтому большая часть из них не успела убежать.

Облепленная со всех сторон лесными тварями, ПШК ударилась боком о склон, закувыркалась, прокатываясь по колонне туземцев и теряя части фюзеляжа. Зверье полетело в разные стороны, точно конфетти. Башнаги взревели в ужасе — там, где канонерка прошла корпусом по каменистой поверхности, осталось кровавое месиво.

Ресел не помнил этого, удар вышиб из него дух. Вместе с массой животных лакиша хорошенько встряхнуло, и он почувствовал, что его заливает чужой кровью. Не хватало воздуха. Адмирал задергался.

ПШК катилась по склону, сметая все на своем пути. Наконец, сдетонировал потерявший стабильность генератор, создающий антигравитационную тягу.

Взрыв расколол верхнюю часть машины. Вспыхнуло голубое пламя, полетели раскаленные обломки. Ресел ГанГи обо что-то ударился и в очередной раз задохнулся от боли. Его глаза покрылись кровавой коркой, но он не мог протереть их.

ПШК остановилась, огонь охватил остатки фюзеляжа. Животные, те, кто выжил, в беспорядке разбегались кто куда.

Адмирал пошевелился, чувствуя острую вонь горящих тел и пластика. Его руки шарили вслепую. Несколько мгновений назад он находился в отсеке, а теперь оказался выброшен наружу и лежал на чем-то мягком.

«Тела… Я лежу на мертвых лесных бестиях…» — снова отметил холодный голос, удивительно похожий на голос Советника Вииды.

Ресел с трудом поднял левую руку, чтобы протереть глаза. Лакиша трясло, тело не слушалось, и повсюду в нем чувствовалось какое-то онемение. ГанГи не мог сказать, насколько серьезно ранен, или это просто адреналиновый шок.

Криков и грохота больше не было, поблизости бесновался лишь пламень и изредка раздавались призрачные голоса.

Перевернувшись набок, Ресел открыл рот, чтобы сблевать. Вонь крови, гари и вывороченных внутренностей была невыносимой.

«Если бы я надел шлем, сейчас бы мог уже встать…»

Ресел подумал, что ударился головой, но не помнит этого. Левой рукой адмирал все-таки стер с глаз кровавую пленку. Часть лица, изуродованная когтями, успела опухнуть, прикосновение к ней вызвало вспышку боли. Таглианец застонал. В его правой руке обнаружился пистолет — как только чувствительность вернулась.

Адмирал услышал приближающиеся голоса. Повернув голову, он увидел справа от себя часть горящего корпуса ПШК и груды тел. Много мертвых животных, мертвые штурмовики, один в пределах поля зрения еще шевелится.

Перед глазами Ресела все расплывалось. На миг все потемнело, но потом лакиш увидел, как приближаются башнаги. Они казались громадными, высокими, до неба. Их пестрая шерсть служила им отличной маскировкой. Скаля клыки, аборигены бродили между телами, выискивая живых. Многие были вооружены трофейными штурмовками, другие носили громадные серпы для ближнего боя, копья или дубинки с шипами.

Одной такой дубинкой крепкий на вид абориген убил вытащенного из разбитого колпака кабины пилота. Расколол ему голову, превратив в лепешку.

Башнаги приближались к тому месту, где лежал адмирал.

«Не светит мне погибнуть героем».

Он скосил глаза, глядя на пистолет в свое руке. Надо прикинуться мертвым, чтобы мохнатые раньше времени не заметили…

Один из них взмахнул серпом и обезглавил еще шевелящегося штурмовика, предварительно стащив с него шлем. Среди аборигенов разнеслись вопли, сопровождаемые пощелкиванием и утробным рыком. Башнаги радовались победе.

Ресел мелко дрожал, стараясь ничем не выдать себя. Он не сомневался, что спецназ, оборонявший «бутылочное горло» потерпел поражение. Солдаты не получили приказа отступить, и, скорее всего, их уже добили на позиции. ПШК, которая разбилась, должна была забрать уцелевших, однако погибла сама. Башнаги, как всегда, проявили свою полную непредсказуемость. Они умели побеждать сильного противника едва ли не голыми руками.

«Окл предупреждал…»

Скорее всего, капитан мертв, и его смерть тоже на совести Ресела ГанГи. Старому дураку захотелось поиграть в героя.

Ресел сжал зубы, понимая, что конец близок.

Колониальный Корпус лишился командования, а враг продолжает наступление. Преданные башнаги зубами выгрызут захватчиков с Клебры, перемелют в порошок и выбросят в космос остатки. Всей долгосрочной программе колонизации конец. Миллиарды ольвенов Таглиана вложил в эту планету. Ради чего? Чтобы Ресел мог вдоволь потешить свои амбиции?..

«Код Черный!»

Адмирал задвигался, привлекая внимание одного из дикарей. Тот удивленно застыл, склонив голову набок.

Ресел прикусил покрытую коркой крови и грязи губу.

«Немного времени…»

Повернувшись на левый бок, лакиш набирал на коммуникаторе секретный код, разрешающий бомбардировку заданного района. Лишь бы сигнал дошел до орбиты. Ослушаться там не посмеют, ибо отдать такой приказ имеет право лишь он, командующий…

Башнаг предостерегающе крикнул. Ресел услышал, как туземец направляется к нему.

Так, последовательность символов введена, осталось задать координаты и подтвердить.

Дикари кричали уже со всех сторон. Ресел издал всхлип — он боялся. Да, именно боялся. Боль и отчаяние он чувствовал в тот момент, больше ничего.

Башнаг, вооруженный серпом, завис над ним.

«Великий Дух! Великий Дух!!!»

Сообразив, что враг уже за спиной, лакиш откинулся вправо и выстрелил. Разрывная игла попала башнагу в горло. Туземец запрокинулся навзничь, упал, суча конечностями. Ресел тихо взвыл, целясь в другого мохнатого. Тот упал, когда оружие просверлило в его лбу дыру. Остальные туземцы в ярости заверещали. Кто-то из них пальнул из трофейного ствола, правда, не очень удачно.

Ресел вернулся к коммуникатору. Какая-то часть его мозга работала на удивление хладнокровно, точно всю жизнь готовилась именно к такому моменту.

«Посмотрим, каково это — забрать с собой как можно больше врагов».

Ресел сейчас был способен даже на усмешку. Он победил, выиграв эти несколько секунд: коммуникатор показал, что сообщение отправлено на орбиту.

Ресел выстрелил в очередного противника, сначала ранил в бедро, затем добил в грудь. Пуль в пистолете хватило бы еще на десять минут боя, но их, конечно, у адмирала не было.

Он отстреливался, получая в ответ то запущенным ножом, то камнем, то неумелым выстрелом. Наконец, подтверждение пришло. Орбитальная группировка готовит нейтронные фугасы. Ресел улыбнулся. Пускай теперь парламентские пацифисты орут, сколько им вздумается.

Лакиш выстрелил снова. Толпа башнагов была плотной — не промажешь. Еще один мохнатый закричал от боли. Удивительно, как всего один старый пистолет держит на расстоянии такую орду разъяренных аборигенов.

Или это сам ГанГи внушил им такой страх?

Адмирал стрелял почти наугад и уже сбился со счета, скольких дикарей отправил к их благословенным предкам.

Но его везение не могло длиться вечность. Он терял сознание.

«Где же заряды? Сколько надо времени для наведения, пуска и достижения заданных координат?»

С момента, как было получено подтверждение Кода Черного, прошло всего пять секунд, которые показались Реселу вечностью.

Наконец, какой-то дикарь смог его обойти, не боясь горящего корпуса ПШК. У него было копье. С воплем башнаг спрыгнул с искореженных обломков и вонзил свое оружие в грудь Ресела. Броня выдержала, наконечник соскользнул. Абориген в ярости ударил снова, на этот раз целясь в голову лакиша. Соплеменники мохнатого откликнулись торжествующим воем. Сталь длиной в половину локтя вонзилась в глазную орбиту таглианца и с хрустом проткнула череп, выйдя из затылка адмирала.

Ресел ГанГи на миг ощутил острую боль, дернулся всем телом и замер. Все вдруг стало неважно, его охватила приветливая тьма, где не могли существовать никакие привычные ощущения. Лакиш окунулся в нее, уходя глубже и глубже. Призрачными отголосками до него доходило эхо голосов дикарей, но они не имели ни малейшего значения.

Ресел ГанГи был мертв. Последним образом в его гаснущем сознании была женщина-призрак. Интересно, как ее зовут?

Пять нейтронных фугасов средней мощности накрыли площадь по заданным координатам через семь минут. Вспышка осветила джунгли, ночь превратилась в невыносимо-яркий день и излучение взялось за работу, уничтожая все живое вокруг.

В считанные мгновения от тела Ресела ГанГи и от многочисленных отрядов аборигенов в указанном квадрате не осталось даже воспоминаний. Пожар, охвативший джунгли, сразу увеличил свою площадь в десять раз, его широкая полоса отрезала башнагам путь с севера на юг и тем самым предотвратила их дальнейшее продвижение. Это дало возможность Колониальному Корпусу перегруппироваться в течение последующих полутора суток. Лакиши ожидали новой атаки, но орбитальная разведка доложила, что с большой вероятностью туземцы отказались от своих планов. Помехи мешали сделать более точные прогнозы, однако было ясно, что выжженная и зараженная радиацией полоса надежно отрезала главную базу и колонизированные территории юга континента от вторжений с севера.

Таглианцы получили передышку.

Глава 4

Неизвестное пространство. Рашдан. Цитадель. Смотровая площадка, 550 уровень

Зимой день на планете мало отличался от ночи. Сильная низкая облачность стирала границу между временами суток. Сумрачный багровый свет разливался в пространстве между небом и землей, производя тягостное впечатление даже на привычного Глеша.

Дэррн стоял возле перил, высотой доходящих ему до груди, и смотрел с головокружительной высоты вниз. Основание Цитадели терялось где-то в неимоверной пропасти. Казалось, смотровая площадка просто висит в пустоте.

Позади Архонта тихо пропищала панель, управляющая дверью. В арочном проеме появилась темная фигура Понзеса Хауша.

Мастер меча шагнул на площадку, помедлил, разглядывая сутулую фигуру Глеша.

— Прости, я, кажется, опоздал, — произнес наставник.

Архонт повернулся, медленно, словно глубокий старик. Мастер по классу фехтования заметил, как сильно он сдал в последние дни.

Но алые глаза-щели горели на лице Глеш с прежним огнем.

— За тобой никто не следит?

— Нет, — покачал головой Понзес.

— Уверен?

— Я пользуюсь сканером, от которого ни одна уловка не укроется.

— Да, да… — Глеш покачал головой, поискал что-то взглядом на площадке, точно хотел сесть, но ничего не нашел. — Мне теперь в каждой тени мерещится враг. Я… сошел с ума?..

— Нет. — Понзес подошел к нему и остановился, стараясь внушить старику уверенности в себе. — Пайтал и Ахкад ведут себя тихо.

— Ты установил за ними слежку? — с надеждой спросил Глеш.

— Близко подбираться я боюсь, они подозрительны. Их поведение определенно говорит о том, что они выжидают. Тем и опасны.

— Но что им известно?

Понзес пожал плечами.

— Можно откровенно поговорить с кем-нибудь из них, — предложил фехтовальщик.

— Нет. Пока нет. — Глеш повернулся к Хаушу и впился в него глазами. — Что тебе удалось узнать? Зачем ты назначил встречу?

Ветер подхватил и дернул полы одежд на обоих дэррнах. Звук был похож на хлопанье гигантских крыльев.

— Мне удалось подслушать, о чем говорят шаари на одном из своих собраний. — «Не так-то легко в этом признаться, да? Особенно, когда твой мир рушится у тебя на глаза». — Ты был прав… Заговор «призраков» существует.

— Конечно! Конечно, существует! — воскликнул Глеш и издал нервный смешок. — Говори подробности: где, кто, как?

Понзес больше всего опасался, что Архонт действительно помутился разумом — перемена в нем была разительной. Совсем недавно Глеш излучал ауру силы и власти, а сегодня… не хотелось об этом думать.

— Они собрались сегодняшней ночью на уровне 317, в секторе, где находятся склады с запасами продовольствия. Мне повезло, что я уловил их: Цитадель большая, и в ней запросто затеряется и тысяча человек, а не просто полторы дюжины.

— И как же тебе удалось?

— Во время занятий я прикрепил жучок к одежде одного из шолрэ. Наугад. Потом еще нескольким. Также запустил миниботов в жилой сектор, чтобы прослушивать разговоры там.

— И?

— Наши «призраки» отличные заговорщики, Глеш. Они не разговаривают об этом на занятиях и даже у себя в кельях и залах отдыха, — улыбнулся Понзес. — Возможно, если бы я смог установить камеры, то увидел бы, что они обмениваются условными знаками. Даже уверен, что прав.

Архонт поскреб покрытую морщинами щеку. Его мысль работала лихорадочно, пытаясь собрать воедино скачущие мысли. Все шло именно так, как Глеш и ожидал. Почему-то именно это сбивало его теперь с толку.

— Значит, твой шолрэ отправился на тайную встречу?

— Да. Я установил сканер, чтобы следить за всеми метками. Но двинулся к уровню 317 только этот один.

— А сколько всего там было шаари?

— Не знаю. Я слышал голоса. Прогнал запись через своей терминал. Компьютер выдал цифру четырнадцать. Однако некоторые могли сидеть молча.

— Где эта запись? — спросил Архонт шепотом, хотя понимал, что здесь никто не мог их подслушать.

Наставник вытащил из потайного отделения в рукаве чип с данными.

— Здесь все. Ты узнаешь шаари по голосам. Больше половины собравшихся были фоорхал.

Глеш уставился на чип, лежащий на ладони, точно на невиданную драгоценность. Медленно сжал кулак.

— Так о чем шла речь? Что они планируют?

— Главным образом, обсуждался вопрос, что делать, если Фаннур Гриф не вернется.

— Фаннур? Ха! Я знал, что это он! — Глеш трагикомично потряс кулаками. Понзес сохранял каменное выражение лица, думая, что если Архонт не придет в норму, дальше будет им всем нелегко.

— Да, он и есть инициатор… тайного общества, — подтвердил фехтовальщик.

— Я предсказывал. Да.

— А еще они говорили о Тирне Коракс. Имя было названо всего один раз.

— Тирна?

— Да. Ее видят преемницей Фаннура, на нее хотят возложить обязанности вождя.

Глеш потрясенно уставился на дэррна.

— Как же это получается? — Архонт схватился за голову. — Я послал Фаннура на то задание — я почему-то выбрал именно его. А потом по его следу отправил Тирну. И оба они, оказывается, даже не просто заговорщики, а лидеры…

— Насчет Коракс я бы так не сказал, — уклончиво прокомментировал Понзес. — Шаари говорили, что она всего лишь могла бы повести их за собой.

— Но ведь другие кандидатуры не рассматривались!

— Нам неизвестно, сколько было раньше тайных заседаний и о чем на них шла речь.

Глеш пытался вспомнить все, что он знает о Тирне. Жестка, исполнительна, но обладает сильной волей и харизмой, у нее определенно лидерские качества. Таких шаари дэррны всегда брали на заметку, стараясь преобразовать стремление к лидерству в нечто, с их точки зрения, конструктивное. Очевидно, без прямого вмешательства в геном, купировать такие задатки невозможно, — они все равно постараются актуализоваться в критической ситуации.

Шаари разрывают путы, и решают, как жить, руководствуясь собственным пониманием. В их сообществе возникают новые поведенческие стереотипы, которые раньше подменялись на шаблоны, воспитанные в «призраках» их хозяевами. Выделяются лидеры, и социум структурируется согласно древнейшим человеческим стратегиями поведения. Глеш поразился, как мало, в сущности, он знает о людях. Его представления о природе «детишек» расползались по швам. Дэррны привыкли воспринимать шаари как податливую глину, забыв, что они, не менее всех других, являются существами, прошедшими собственную эволюцию. Их гены найдут рано или поздно способ заявить о себе.

Архонт Коддис когда-то говорил об этом, но в те времена Глеш считал своего учителя лишь тем, кто любит порассуждать на отвлеченные, философские темы и не очень-то прислушивался. Теперь Глеш мог с уверенностью сказать, что в своем стремлении достичь успеха упустил суть его предостережений.

Главное пророчество Коддиса сбылось: люди поняли, что имеют право на собственную жизнь.

И свободу.

Глеш мысленно усмехнулся, представив реакцию на это слово членов Совета Архонтов. Для старых разложенцев, привыкших к роскоши и сытой жизни, нет ничего страшнее своеволия рабов.

Конец проекта означает конец высоким доходам от заказных убийств. В Хранилище, конечно, скопилось много богатств, однако сама мысль о том, что их запас ограничен, вызовет панику во Внутренней Сфере.

Архонт был бы рад этому. Он ненавидел своих соплеменников за то, кем они стали. Народ воинов превратился в изнеженных слизняков.

«Коддис, мне не хватает твоей мудрости и рассудительности. Что мне делать теперь? Кем я должен стать этим людям?»

Глеша вывел из ступора голос Понзеса.

— Итак, мы теперь точно знаем, что заговор существует.

— Да. — Архонт промолчал. — Ты принял решение? Подумал?

— Подумал, — нехотя отозвался Хауш, подходя к перилам. Дул пронизывающий сухой ветер. Зимы на Рашдане отличались именно ветреностью. Они походили на долгую глубокую депрессию.

— Присоединишься ко мне?

Дэррн задержался на последнем рубеже обороны, еще цепляясь за привычное. Но Глеш прав — его слова не были просто бредом старика, у которого не все в порядке с головой.

Понзесу хватило времени, чтобы сделать выводы. Теперь он видел события в Цитадели под совершенно иным углом зрения. Правда пугала. Хауш понимал, что если он переступит невидимую черту, пути назад не будет.

У него оставался единственный шанс: развернуться и уйти, отправившись прямиком к Спикеру Совета Архонту Шоггу. Рассказать ему все. Задавить заговор шаари в зародыше, когда у них нет лидера и они в растерянности.

Но вместо этого Понзес поступил иначе. К этой минуте он готовился все те долгие тягостные часы с момента, как ему стала известна правда.

— Я с тобой, Глеш. Понимаю… скорее всего, мы теперь смертники, но я больше не хочу врать. — Фехтовальщик улыбнулся. — Можно посмотреть на это с меркантильной точки зрения. Мы живем тут не лучше шаари, мы как затворники, а они, там, внизу, пируют и веселятся. Что мы видели за эти века, Глеш? Чем из плодов трудов наших насладились? Думаю, Внутренняя Сфера нам кое-что должна.

— Ты прав.

Понзес ожидал возражений — Глешу с его идеями могло не понравиться подобное отношение, но Архонт, похоже, был согласен.

— Им не оплатить предъявленный счет всеми богатствами Хранилища.

— Но… что будет, когда…

— Не надо загадывать так далеко, друг. Давай сосредоточимся на сегодняшнем дне. Надо позаботиться о безопасности.

Хауш не мог взять в толк, почему до сих пор ни один «призрак» не возмутился тем, что ему предлагают предать хозяев. В чем секрет? У шаари была масса возможностей предупредить Совет.

— Время работает против нас, — сказал Глеш. — Мы ведем игру против Архонтов и против их соглядатаев среди наставников.

— Устрани Пайтала и Ахкада. Это в твоей власти. Придумай что-нибудь, чтобы отослать их или вообще уволить из проекта. Или…

— Что? — сузил глаза Глеш.

— Раз ставки настолько велики, я бы убрал их обоих.

— Совет заподозрит.

— Плевать.

— Ты не понимаешь, Понзес. Нам выгодно делать вид, что мы ничего не знаем. Совет следит. Устрой мы шпионам несчастный случай — Шогг немедленно примет меры.

— Что же делать? — спросил фехтовальщик. — Дать им узнать все?

— Быть втрое осторожнее. Постоянно проверять, нет ли поблизости каких-либо следящих устройств.

— Наверняка Пайтал и Ахкад делают то же самое.

— Пусть. Главное, чтобы они не узнали, где проводятся собрания заговорщиков и проводятся ли они вообще.

— Думаешь, они еще ничего не знают?

Глеш тихо рассмеялся — как безумец.

— Будь по-другому, ты бы со мной не разговаривал.

Понзес подумал и покачал головой.

— Игра может быть куда сложнее. На их месте я бы не стал торопиться. Ну знаю я, допустим, о заговоре, ну и что? Этого мало. Надо знать точное количество участников, структуру их организации, систему оповещения и так далее.

Архонт уставился на дэррна.

— Думаешь, все именно так?

— Не знаю.

— Тогда… тогда среди шаари у Совета могут быть шпионы. — Глеш со страхом посмотрел на багровое небо.

— И эти шпионы посещают тайные собрания и собирают информацию, — добавил Понзес. Нехорошее предчувствие настигло и его, да так, что вызвало всплеск адреналина, от которого закололо в кончиках пальцев. Хауш стиснул кулаки. — Выходит, мы ничего не знаем, — продолжил дэррн. — Пока планируем, враг, вероятно, уже набросил петлю и ждет случая затянуть ее.

Глеш ударил обеими руками о перила.

— Тогда нам придется нагонять. Ты… Понзес, установишь связь с заговорщиками.

— Я?

— Я уже говорил, что я под прицелом. А ты — нет.

— Хорошо. Как я это сделаю? Подойду к первому попавшемуся фоорхал и предложу свои услуги? — скривился Понзес.

— Придумай. Придумай. Нам нужно наладить связь.

— Допустим, она налажена. Что мне предложить шаари? Надо будет заключить сделку.

— Во-первых, сообщи им, что ты и я на их стороне.

— Для «детишек» это станет шоком. Сам великий Архонт Глеш вдруг просится в друзья. Они не поверят.

— Сделай, чтобы поверили! — отрезал дэррн.

— Ладно. Дальше?

— Во-вторых, выслушай требования. Узнай их планы. Нам нужна любая информация. Напирай на то, что без нашего содействия у них мало шансов, — сказал Глеш. — Как минимум, для восстания им понадобится транспорт и припасы.

— Думаешь, они намерены бежать с планеты?

— Уверен. Существо, всю жизнь прожившее в клетке, первым делом вырывается на свободу.

— Транспорт они захватят сами. Не забывай, кто такие «призраки».

— А ты не забывай, какие ресурсы в распоряжении Совета. Речь не только о Гвардейцах и Корпусе Охраны.

Это замечание было здравым. Защищая собственную шкуру и Внутреннюю Сферу, Архонты способны на все.

— Главное — расскажи им, на чьей мы стороне.

Понзес понятия не имел, с чего начать. Тут легко было совершить ошибку и спугнуть удачу. К кому лучше обратиться? Фаннура и Тирны на Рашдане нет. Кто из оставшихся мог вести переговоры от имени заговорщиков? Сейчас «призраки» порядком дезорганизованы — вот в чем главная проблема.

Действовать придется практически вслепую.

— А что с Тирной Коракс? Что она узнала?

Глеш вздохнул.

— Шаари в плену у лакишей. Мы это знали, верно? Сейчас Коракс ждет моих распоряжений на Тесфаре, одной из лун Клебры. Сообщает, что таглианцы, похоже, проиграли очередную крупную кампанию против башнагов и применили нейтронное оружие. Значит, их дела плохи.

— Ты специально держишь Тирну подальше отсюда?

— Да. Я пока не решил, как поступить, — сказал Архонт.

— Разве неясно? Расскажи ей обо всем. Она потенциальный лидер, она может представлять заговорщиков.

Глеш упрямо качнул головой.

— Я еще не принял решение.

— По-моему, это был бы самый лучший выход, — произнес фехтовальщик, не понимая, с какой стати дэррн колеблется. Удача сама идет к ним в руки.

Архонт молчал, остекленевшим взглядом впившись в мрачные гористые пейзажи Рашдана. Понзес многое бы дал, чтобы узнать, что творится в голове Архонта.

— А что с Фаннуром? — спросил Хауш. — Для чего он таглианцам? Как вообще они смогли захватить троих шаари?

— Заманили в ловушку, а провернули дело хибранийские наемники.

— Не слышал о таких, — признался Понзес.

— Лакиши наняли лучших, не поскупившись на гонорар. Тирна не сообщила имена — они держались в секрете, даже командующий Колониальным Корпусом их не знал.

— Все-таки не пойму…

— Шаари уничтожили девятерых вождей башнагов, то есть, они выполнили работу, ради которой прилетели на Клебру. Но это была ловушка. «Призраков» поймали внутри силового поля и пустили внутрь газ с сильным паралитическим эффектом. У Фаннура, Мии и Кервола не было шансов.

— А потом?

— Лакиши позаботились о том, чтобы не дать шаари возможность проявить свои способности.

Все было куда хуже, чем думал Понзес.

— Выходит, это все-таки случилось, — сказал он. — Шаари попали в плен. Ты собираешься доложить об этом совету?

— Нет. Скажу, что Коракс ничего не узнала. Операция проводилась тайно даже от местных военных. Шаари уничтожили вождей туземцев, а потом исчезли.

— Спикер Шогг не поверит.

— Плевать я на него хотел! — взъярился Глеш. — Мне надо выиграть время. Если ему будет нужно, пускай сам летит на Клебру и выясняет.

— Шогг может потребовать Тирну на допрос.

— Я скажу, что она и ее группа продолжает поиски Фаннура по моему приказу.

— Если врать убедительно, это, пожалуй, сработает.

— Представь мне говорить с Шоггом. Я бодаюсь с ним уже семь веков, — похлопал Глеш Понзеса по плечу.

— Чем, думаешь, нам грозит выходка лакишей?

— А ты как считаешь?

— Еще ни разу секреты шаари не попадали в чужие руки.

— Верно. Страшные сказки об убийцах из тени не всегда надежная защита. Есть немало игроков в Галактике, кто мечтает разгадать тайну «призраков». Ради них они готовы на все.

— Кое-кто в прошлом пытался, — напомнил Понзес. — И сильно пожалел.

— Но в этот раз враг действовал профессионально, дерзко и почти не скрываясь. Я восхищен — признаюсь. Лакиши не глупы, им удалось правильно оценить возможные риски и принять меры. Первая удачная ставка — вольные охотники. При гигантском выборе на общегалактическом рынке наемников они смогли найти подходящих. Но еще, подозреваю, не обошлось без информаторов.

— Информаторов?

— Кто-то дал лакишам нужные сведения. Рассказал о кое-каких секретах шаари.

— Кто? Никто из наших посредников в Галактике не располагает никакими опасными для нас сведениями.

— Нет, не они. И ты прав, никто из них даже не знает, на кого работает. Я говорю о другом… — Глеш нервничал. — Скольких шаари мы потеряли за последние двадцать лет? Помнишь?

— Семерых. Все погибли на заданиях.

— Нет. Один не погиб, а считается пропавшим без вести. Смерть не подтверждена.

Понзес не сразу понял, к чему клонит Архонт, а когда до него дошло, это стало еще одним неприятным сюрпризом.

— Значит, кто-то из наших? Из дезертиров?

— Это только гипотеза. Не вижу, каким путем еще данные могли попасть к лакишам.

— Но кто именно?

— Не знаю. Понадобится расследование.

— Я проанализирую данные в архиве, — предложил Хауш, — может, там удастся что-то накопать?

— Пожалуй.

— Предатель. Невероятно!

— Не так уж, — поморщился дэррн. — Мы привыкли думать, что система работает без сбоев. Шаари попадает в плен и кончает с собой. Или гибнет. В обоих случаях запускает процедура утилизации останков. Чисто и просто. Потенциальный захватчик ничего не выигрывает. Но, как видно, система несовершенна, и если лакиши смогли похитить троих «призраков», то почему бы кому-то еще не могла улыбнуться удача.

— Считаешь, кто-то не погиб?

— Да. Больше всего стоит беспокоиться о пропавших без вести. Мы проводим проверку, но разве такое заключение удовлетворительно? Для безопасности Рашдана — нет. — Глеш потер лицо. — Предположим, кто-то из шаари, из тех, кого мы считает мертвым или пропавшим, выжил. Прошло время, и вот он устанавливает с таглианцами связь и предлагает свои услуги. Опустим детали.

— Невероятно!

— Почему? Мы исходили из аксиомы, что любой шаари, оказавшись перед угрозой попасть в плен или угрозой утечки секретных данных, убьет себя. Я не сомневался в этом. Ты не сомневался. Мы выдрессировали «детишек» очень хорошо. Но вот у нас такое происшествие, а под носом заговор. Заговор! Шаари — люди. Никогда не забывай этого, друг.

— Выходит, кто-то мог инсценировать свою смерть.

— И это возможно.

— Но столько лет. Если не ошибаюсь, с момент последнего инцидента прошло двенадцать стандартных, так почему этот «призрак» не продал секреты раньше?

— Не было желания. Вспомни Раму Тооса. Он сбежал, чтобы стать простым обывателем и жить незаметно.

Понзес посмотрел на Архонта.

— А если Фаннур, его сестра и Кервол сдались сами?

— Не думаю. Тирна сказала, адмирал ГанГи не мог соврать. Он сказал все, что знал.

— Что же дальше?

Глеш повел плечами, он выглядел уставшим, и ему не терпелось закончить разговор. Понзес и сам стремился уйти со смотровой площадки. Он успел заразиться от Архонта его паранойей и был уверен, что отовсюду за ними следят, хотя сканер не подтверждал наличия поблизости следящих устройств.

— Будут шаари сотрудничать с таглианцами или нет, процесс овладения нашими секретами займет время, — сказал Глеш. — А когда Советник Виида соберется предпринять что-либо… здесь уже все изменится.

— Штурм Цитадели?

— Для многих Хранилище, о котором говорится, в легендах, слишком лакомый кусок, Понзес. Они… придут сюда. И очень скоро. Не сомневаюсь.

Понзес нахмурился.

«Я помогаю врагам уничтожить мой народ… не слишком ли далеко я зашел? Одно дело шаари, жаждущие мести, — они имеют право на компенсацию. Но тут еще чужаки, стремящиеся наложить лапу на наше Наследие».

Был момент, когда Хауш едва не отказался от ранее принятого решения.

— Разве Цитадель можно захватить?

— Они используют знания «призраков», — ответил Глеш.

— Шаари не имеют доступ к данным о Внутренней Сфере. И не знают, где Хранилище.

— Это детали. Есть много способов узнать правду. Например, захватить Совет и выведать у Архонтов все, что требуется.

Понзес помотал головой, точно сбрасывая дрему. Он не хотел об этом думать. Теперь он чувствовал страх.

Жизнь дэррнов переставала быть их внутренним делом.

— Мне надо доложить Спикеру. Он ждет, — сообщил Глеш, приосаниваясь. — Продолжим играть. А ты, друг, не медли. Нам нужно установить связь с заговорщиками, обещай им все, что хочешь, только пусть поверят тебе. Если они захотят встретиться со мной лично — не оказывай.

— Понял, — кивнул фехтовальщик.

Дэррны посмотрели друг на друга, очень напоминая испуганных детей, замысливших нечто немыслимое и дерзкое настолько, что сама мысль об этом внушала им ужас.

— Наступает время перемен, — попытался пошутить Архонт, но Хауш не принял шутки.

Глеш, похоже, и сам не понимал, насколько был прав.

Окраина звездного скопления Видинн. Хоркем. Секретная военная база вооруженных сил Таглианы, учебный центр подразделений особого назначения. Сектор Икс. Лабораторный комплекс.

Фаннур Гриф провел серию стремительных ударов руками и ногами, после чего тренировочный робот отлетел в угол отсека и замер. Шаари посмотрел на него со злой усмешкой.

Следующее устройство уже подбиралось к нему сзади. Гриф развернулся, нанеся удар ногой в голову. Робот отбил атаку.

Фаннур захватил его манипулятор, вывернул, кроша локтевой сустав, и произвел бросок. Десятки килограмм пластика и металла грохнулись об пол. Шаари преодолел трехметровое расстояние за полсекунды и нанес роботу завершающий удар в лобовую пластину. Человекообразная машина «умерла».

Расслабленной походкой, одетый только в черные штаны, Фаннур Гриф вернулся в центр зала. Повсюду валялись уничтоженные им роботы — двенадцать штук не слишком умных устройств для отработки навыков рукопашного боя. На Рашдане были посерьезнее даже в период его ученичества. Гриф помнил, как будучи шолрэ, дрался с тремя андроидами, каждый из которых был на две головы больше него. Он победил, но заработал в том спарринге трещину в двух ребрах, легкое сотрясение мозга и подвывих лодыжки.

«Игрушки. С ними даже форму поддерживать трудно… убожество!»

Фита ШакРок обещала ему исполнить любые желания, а сама подсовывает халтуру. Кервол тоже ворчит, что от невозможности полноценно тренироваться он скоро жиром заплывет.

Подняв голову, «призрак» поглядел на одну из трех камер, висящих под потолком тренировочного отсека.Камеры здесь были повсюду. Искусственный интеллект, занимающийся только наблюдением за шаари, не спускал глаз с «дорогих гостей» Сектора Икс ни днем, ни ночью. Фита должна была знать все. Ее устраивало, что подопытные ведут себя хорошо.

Пока. Фаннур ждал, копя силы и собирая информацию по крупицам. Мог ли он убежать? Да. Безусловно. Причем, если считать все очевидные огрехи в системе безопасности, шаари сделал бы это, не особенно напрягаясь.

Фаннур решил, что на сегодня достаточно. Он отправился к выходу, и дверь автоматически ушла в стену, пропуская его. В отведенных пределах убийца из тени чувствовал себя тут как дома — ну, во всяком случае, об этом частенько, к месту или нет, говорил Советник Виида.

Конечно, побег отсюда дело плевое. Он, Миа и Кервол могут ускользнуть из комплекса, выбраться за его пределы и угнать корабль, взяв курс на Рашдан. Риск, разумеется, был, но когда в своей жизни шаари не рискует? Вопрос в том, куда двинуться после. Хотя Фаннур и наметил раньше несколько мест в Галактике, которые могли бы стать временным прибежищем «призраков», сейчас слишком рано. Он изолирован от братьев, более того — Гриф ничего о них не знает. В Цитадели могло произойти что угодно. Если Глеш и его подчиненные раскроют заговор шаари, это станет катастрофой.

Больше всего тяготился Фаннур именно неизвестностью, а не своим заточением. Тем временем лакиши готовились к вторжению на Рашдан. Гриф помогал таглианцам чем мог и участвовал в тестах, проводимых Фитой ШакРок. Ученая была одержима секретами, которые пачками выуживала из тел шаари. Она не скрывалась, что хочет облагодетельствовать своих дорогих соплеменников, создать суперсолдата и тем самым внести свой вклад в Великое Будущее, которое строит Валак Виида…

Эти лакиши были куда более безумными, чем Фаннур решил вначале. И они — эти повернутые на полубредовых идеях чужаки — оставались единственными союзниками Грифа.

Тренировочный зал, где шаари могли заниматься спаррингами, был не один. Лакиши построили целый комплекс для занятий, включающий тренажерный зал, душевую, помещение для отдыха и массажную, где подобные услуги оказывали роботы. Многовато для трех «призраков». Впрочем, Кервол, несмотря на недовольство уровнем сложности тренировок, все равно проводил за занятиями большую часть времени. Если он не был занят тестами в лаборатории, то проводил часы за тренажерами. Миа Гриф, напротив, избегала занятий. Ее уделом стало уединение.

Фаннура беспокоила стена, которую сестра воздвигла между ним и собой. Миа умела отдаляться, оставаясь рядом, и вряд ли лакиши, те, кто, исходя из данных по наблюдениям, занимался изучением психологии шаари, что-нибудь понимали.

Гриф преодолел коридор, свернул и попал в пустую душевую, отделанную блестящим керамопластиком. Автоматически зажегся свет. Шаари включил воду, встал под сильные струи почти кипятка. Горячая вода почему-то всегда помогала ему думать.

За ним наблюдали и здесь, но это шаари не беспокоило. Постоянное скрытое внимание не самое худшее, что может случиться.

Худшее — это контроль. Лакиши могли бы заставить шаари жить в чистом поле, в одной палатке, безо всякой охраны: они все равно бы не убежали. Фита внедрила в мозг каждого «призрака» устройство, названное ею «чипом боли». Управляется просто, с небольшого пульта, имеющего одну-единственную кнопку. Одна нажатие — и шаари катается по полу, визжа и дергаясь в конвульсиях. С Фаннуром такое проделывали много раз, еще на станции, когда он лежал в капсуле. Поведенческие шаблоны, привитые через боль, самые стойкие — ШакРок права, с человеческой природой не поспорить. Фите нужна была абсолютная лояльность шаари, и она добилась ее куда быстрее, чем дэррны с их чистоплюйством. Глеш и прочие вбивали фоорхал в головы догмы Хэтар, хотя могли бы пойти иным путем.

Пульты управления «чипами» находились у Валака Вииды. Вот кто бы истинным хозяином шаари на сегодняшний день. Он ни разу не применял их, но Фаннур не сомневался, что применит при первом удобном случае. Советник называл это «запасным вариантом» и «залогом сотрудничества». Он конфликтовал с Фитой из-за того, что ученая открыто издевалась над подопытными, но не отказался от предложенного ею метода контроля.

Вииде в буквальном смысле стоило лишь пошевелить пальцем, чтобы превратить шаари в захлебывающееся визгом жалкое создание. Сопротивляться этому было невозможно.

Фаннур методично водил по своей бритой голове обеими ладонями. Где-то там, под костью, в мозгу, сидит эта микроскопическая дрянь. Хуже всякого строгого ошейника.

Гриф хорошо помнил, что происходило с ним в капсуле. Ничего подобного он не желал ни своей сестре, ни Керволу.

Шаари выключил душ, взял полотенце и не спеша вытерся, затем надел чистый комплект белья и отправился в жилой блок.

Здешняя планировка была строго функциональная, безо всяких украшательств и походила на ту, что Гриф видел на «Цинклете». Столовая для шаари тоже явно была велика, скорее, подошла бы для роты солдат.

Ненадолго завернув в свой жилой бокс, Фаннур отправился на обед. Получить еду можно было когда угодно, однако Гриф предпочитал придерживаться графика. Ему нравилась упорядоченность, придающая хотя бы какой-то смысл происходящему.

В белом, хорошо освещенном помещении было пусто, за исключением Мии Гриф, которая сидела одна за длинным столом. Когда брат направлялся к раздаточному окну, за которым деловито производили какие-то манипуляции роботы-повара, девушка не оторвала голову от подноса с ячейками, продолжая есть. Миа не спешила, медленно прожевывая и глотая. Фаннур подумал, что она изо всего может сделать медитацию.

Гриф набрал побольше всего, — вкус к пище, отличной от концентратов, которыми питались шаари с детства, возник у него с первого дня, — и отправился к столу Мии.

Та не прореагировала, продолжая смотреть в пустоту.

— Привет.

Ответа не последовало.

Гриф посмотрел на свой поднос. Он не знал, что это за блюда, названиями не интересовался, но готов был умять все. В собственном стремлении к постижению разнообразия вкусов шаари усматривал даже некоторое извращение.

— Долго еще? — спросил «призрак», переходя на дэррнский.

Миа молча поглощала что-то похожее на зеленое пюре из перетертых трав с добавлением грибов кимак с Тивва-10.

— У меня много времени и много терпения. Целый океан, — заметил Фаннур.

— А у твоих хозяев? — спросила, подняв голову, Миа.

— Каких ты имеешь в виду?

— Этих… новых?

Миа училась быть едкой, саркастичной, и это у нее получалось. Шаари прикинул, какой она была бы, вырасти обычной женщиной, не обученной убивать.

— Хочешь продолжить старый спор…

— Я ничего не хочу!

— Мы ничего не можем сделать. Пока. Не забывай, какой подарочек преподнесли нам лакиши. Он у нас в головах. — Гриф ел с аппетитом, что Мию, очевидно, раздражало. — На тебе «чип» еще не испытывали, да? Тебе повезло. Не советую проверять.

— Всегда есть возможность… умереть, — тихо произнесла Миа.

— Есть. Но зачем?

Сестра подняла на него глаза.

— Ты твердишь о свободе от дэррнов, но сам охотно служишь лакишам. Что может быть хуже? Все твои прошлые слова ничего не значат!

Фаннур бросил на нее холодный взгляд. Упрямство Мии иногда обезоруживало его настолько, что он не находил достойного ответа.

«Знаю, чего она добивается. Ей надо просто расшатать ситуацию, вывести меня из себя».

— Только смерть избавит нас от позора, — сказала Миа. — Я не хочу служить таглианцам. Может, я и ошибаюсь, оставаясь верной дэррнам, но им я хотя бы чем-то обязана. Они заботились обо мне. Они помогли мне выжить. А эти? Что нужно им? Чтобы мы убили их.

Миа ткнула в сторону брата пластиковой ложкой.

— Я не стану этого делать.

— Ты по-прежнему не способна видеть дальше, чем на шаг вперед, — отозвался шаари, помолчав. — В том твое слабое место…

— А твое — в стремлении растоптать все, чем мы жили. Все, во что я верю. Куда ты способен повести сторонников?

Фаннур пожал плечами.

— Ты веришь в ложь.

— Она… моя…

— Я прошу снова: ты присоединишься ко мне?

— Нет!

— Почему?

Миа побледнела, а кожа на ее висках, наоборот, стала красной, как бывало в моменты ослепляющей ярости, но она справилась с собой.

— Лакиши могут думать, что им угодно — пока у них в руках управление «чипом боли». А я притворюсь смирным, послушным и лояльным шаари. Но придет время, Миа, и я сделаю свой ход. Пока мне выгодно сотрудничать с ними.

«Призрак» отодвинула поднос.

— Ты не нашел в себе силы умереть. Так?

— Ты упряма… и глупа. — С Мией было легко потерять терпение. Она цеплялась за прошлое с силой, которую брат в ней не подозревал.

Фаннур чувствовал, что заходит в тупик.

— Зато я не предатель.

— Почему же ты сама не покончишь с собой? Проще простого, верно?

Миа промолчала.

— Да-а, наша хозяйка позаботилась об этом, — осклабился Гриф. — Любая попытка вызвать инсульт или инфаркт приведет к активации «чипа». Так мы возвращаемся к исходной точке.

Шаари провела рукой по бритой голове.

— Я устала. От тебя, от твоих союзничков. — Миа взглянула ему в глаза. — И ты вот так запросто пошел и начал с ними переговоры?

— Запросто, — ледяным тоном отозвался Фаннур. — Думал, не спросишь… А знаешь, о чем шла речь?

— О том, как эффективнее убить моих братьев?

— Ты играешь с моим терпением, — предупредил Гриф. — Я выторговывал нам условия содержания и награду, которую мы получим, когда Цитадель падет, а также гарантии фоорхал и шолрэ, что их не тронут, а позволят самим распорядиться собственной судьбой.

— Лжешь! — Звучало без должной уверенности.

— В случае, если Цитадель падет, мы получаем десять процентов добычи из Хранилища, — сказал Фаннур Гриф.

Миа явно не понимала, для чего.

— После того, как наша работа на Рашдане будет завершена, мы грузимся на корабли и уходим вместе со всем богатством куда захотим.

— Гладко, — заметила Миа. — И какую же работу ты подрядился выполнять для них?

— Мы поможем подразделениям таглианцев при штурме.

— Ты будешь убивать шаари, которые не встанут на твою сторону?

— Да. Мы уже стоим по разные стороны черты. Я взял ответственность за своих людей и свой долг выполню до конца. Если кто из других захочет присоединиться, я не стану возражать. Хотя, надеюсь, мы избежим конфликта.

Миа откинулась на спинку стула.

— Допустим, остальные перейдут на твою сторону, а как же дэррны? Что уготовано им?

— Я уничтожу тех, кто будет сопротивляться.

— А остальные?

— Их судьбой займется Советник Виида. Таково условие.

Миа посмотрела на него с ненавистью.

— И так ты отплатишь тем, кто сделал тебя тем, кто ты есть?

— Именно. — Ярость походила на вспышку. Фаннур моргнул, чувствуя, как стягивается от адреналина кожа на лице. — Отплачу за боль и унижение, за убийство наших родителей, за похищение и покупку.

— Ты был уродом и в «нормальных» условиях не дожил бы до совершеннолетия.

— Это совершенно неважно. Хозяева сделали меня убийцей. И тебя. Это… гораздо больнее.

— Посмотрите-ка, братец заботится о сестренке! — засмеялась Миа. — А мне не нужна твоя забота. Твердишь о свободе выбора? Так я и делаю выбор: против тебя и таких, как ты. Ты мне не брат, Фаннур. Пусть я верю в ложь, которым является Учение Хэтар, но я не согласна привести убийц в наш дом.

— Рашдан — не наш дом! — прорычал Гриф.

— Мой, — ответила шаари. — И я сделаю все, чтобы помешать тебе. Прекрати склонять меня на свою сторону. Ты своей пропагандой ничуть не отличаешься от хозяев.

Фаннур помолчал.

— Следовательно, это твое последнее слово?

— Последнее.

— Помнишь, я говорил тебе раньше, что мне придется тебя убить.

— Право за тобой, — ответила Миа. Она не боялась. Гриф подумал, что для нее куда страшнее поддаться сомнению, чем выйти против него с клинком один на один.

Сестра поставила его в положение, из которого шаари не видел выхода.

Робот-официант, стоявший до того в углу и заметивший, что люди не спешат опустошать подносы с едой, подошел к столу и замер в ожидании.

«Дам ей еще время. Мие слишком больно рвать с прошлым, а наше пленение оказалось очень тяжелым испытанием для нее».

Шаари поднялась из-за стола и направилась к выходу из столовой. Робот-официант подхватил ее поднос, чтобы унести. Фаннур долгое время сидел без движения, глядя, в стену, но потом вернулся к обеду.

Через минуту на наручный коммуникатор, который дали ему лакиши, Грифу пришел вызов. Очередное совещание по вопросам стратегии и тактики. Явиться таглианцы требовали через двадцать минут.

«Как дрессированный зверек, я иду по первому вызову. Чем это отличается от Цитадели? Я привык быть рабом — может, поэтому такое отношение со стороны лакишей меня не оскорбляет?»

Фаннур закончил обед, выпил фруктовый коктейль, тщательно смакуя все ингредиенты, и только тогда покинул помещение.

Он думал о своих сторонниках, с которыми не имел никакой связи. Советник Виида обещал, что поможет в этом вопросе, но пока и пальцем не пошевелил. Гриф наизусть помнил коды запросов к коммуникаторам самых доверенных шаари. Он думал, кому бы первому послал сообщение. Тирна Коракс, Эум Солана, Чидан Пиол. Солана по складу не лидер, он хороший исполнитель, старающийся избегать самостоятельных решений. Глеш не поручал ему сложных заданий. Чидан — мастер скрытных проникновений и маскировки. Он умеет быть незаметным, сливаться с толпой, надевать маску другого существа. Пиол слывет едва ли не лучшим разведчиком среди ныне живущих шаари и выполняет миссии, связанные с внедрением, наблюдением и сбором информации. Его ум быстрее и эффективнее клинка. И Эум, и Чидан преданы Фаннуру, их мозги не закоснели в догмах. Но ни тот, ни другой не нужны Грифу сейчас, хотя в критической ситуации он попросит их помощи, не задумываясь. Ему нужен был человек, способный не просто выполнить поручение, этот шаари должен обладать авторитетом и уметь вести за собой. Только такой в критический момент выведет «призраков» из-под удара, когда начнется штурм, и сумеет в точности выполнить приказ Фаннура.

Все сводилось только к одной кандидатуре — Тирне Коракс. Интересно, где она сейчас. Пока время терпит, но его все меньше. Лакиши торопят с подготовкой боевой операции, Виида нервничает. К моменту, когда операция стартует, у Грифа должно быть все готово, в противном случае, его сторонники окажутся между молотом и наковальней.

«Главное, чтобы до этого времени дэррны не раскрыли заговор. Все бы отдал, чтобы узнать, как дела в Цитадели. А может, все уже кончено? Шаари арестованы, допрошены и отправлены на утилизацию…»

Фаннур не хотел верить в худший вариант.

«Я не говорил с теми, в ком изначально сомневался. Таких, кто никогда не пойдет против хозяев, к сожалению, немало, и я не брал их в расчет. Но ведь мог и ошибиться…»

Страх, внушаемый неизвестностью, был для него самым тяжким испытанием. Грифу казалось, он предал своих сторонников, бросил их в момент, когда они больше всего в нем нуждались. Для кого-то из шаари и этого может быть достаточно, чтобы свернуть на прежнюю дорожку.

Фаннур вошел в переходный отсек, где сканеры проверили его и разрешили двигаться дальше. За открывшимися дверями находился пост охраны. На шаари тут же нацелились стволы. Оружия в комнате было многовато. Гриф шагнул и остановился на зеленом круге. Появились вооруженные и одетые в доспехи лакиши. Один сверился с данными на планшете — охрану уже предупредили о визите «призрака».

Пока Грифа проверяли снова, он безразлично смотрел перед собой. Лакиши обменялись друг с другом жестами — обычная процедура. Они привыкли к тому, что в зал для брифингов, где периодически собиралось командованием, Фаннура сопровождало двое бойцов. Таглианцы были те же самые.

В компании двух высоких вооруженных громил Гриф прошел по наклонному туннелю. Двери шикнули, открываясь. Показалось чистое небо Хоркема. Шаари почувствовал дуновение ветра и нестройное пение каких-то мелких зверьков поблизости. Он не отказался бы от простой прогулки по настоящей траве, под теплыми лучами местного солнца. Почему нет? Даже заключенным полагаются прогулки на воздухе, если, конечно, их тюрьма не находится на каком-нибудь мертвом астероиде.

Дворик, куда сбегала короткая лестница, вполне подходил для прогулок. Шаари собирался подать идею Советнику или его заместителю, ПакЛану. Потребовать. Если шаари отныне союзники, то они имеют право на послабление режима.

«И связь. Поставлю лакишам ультиматум: или они обеспечивают мне ее, или сделка не состоится. Тогда пусть нажимают свою кнопку сколько влезет. От того, как дела у шаари на Рашдане, зависит все. Если таглианцы не способны это понять, то они сумасшедшие».

Жаль, что лидер хибранийцев Ален Джер не обладает полномочиями решать такие вопросы. С наемником шаари вполне мог найти общий язык, гораздо быстрее, чем с Ламасом Тиброном. Этот казался абсолютным чужаком, невзирая на свою принадлежность к братству «убийц из тени». Двенадцать лет скитаний по Галактике изменили калеку. Фаннур ощутил неприязнь к «призраку» с первой минуты, а его рассказ о катастрофе, которая сделала его инвалидом, вызвал неясные сомнения. Гриф подозревал, что истинная цель бывшего шаари немного отличается от заявленной.

Из дворика «призрак» и его конвоиры попали в ту часть Сектора Икс, где находились склады и лаборатории. Высокие прочные стены мешали видеть, что происходит за их пределами, на самой базе. Но усовершенствованный слух Фаннура улавливал некоторые звуки. Он мог без труда определить, в какой части базы идут тренировки на открытом воздухе. Сейчас кто-то гонял своих подопечных по полосе препятствий, выкрикивая какие-то явно не литературные выражения в голубые небеса Хоркема. Фаннур не знал хибо, но был уверен, что инструктор не превозносит способности таглианцев.

Гриф и лакиши вошли под своды лабораторного комплекса, и больше «призрак» неба не видел. Повсюду были перегородки и стены, с внешней стороны укрепленные силовыми щитами. И знакомый белый цвет и хром, чьи блики резали глаза. Мысленным посылом шаари затемнил зрение до приемлемого уровня. Ему не нужны были темные очки.

Зал для брифингов находился примерно шагах в двадцати от входа. В этом секторе лабораторий повсюду стояла охрана. Многих солдат сюда направили впервые, их было явно с избытком. В честь чего? Виида? Нет. Еще какая-то важная шишка?

Фаннур машинально отмечал расположение постов охраны и вооружение таглианцев. Он улавливал и их настроение — большинство, что называется, чувствовало себя не в своей тарелке.

Вскоре маленькая процессия остановилась перед дверью. Один из охранников нажал на панель рядом с косяком, и створки разъехались, открывая путь в зал с большим круглым столом, служащим одновременно большим голопроектором. Вокруг него уже собрался народ. Гриф узнал хибранийских наемников, Советника Вииду, Ламаса Тиброна и Рибро ПакЛана. Был и десятый персонаж — лакиш в генеральской форме с золотыми позументами на мундире. Осанка воистину царская, даже не просто военная. Взгляд горящий. Возраст — Фаннур уже умел определять это по лакишам — весьма не подходящий к подобным регалиям. Этому типчику максимум в капитанах ходить.

Словно почетного гостя, все ждали Фаннура. Советник по своему обыкновению сам вызвался встретить шаари, на его лице играла знакомая приторно-сладкая улыбка. В последнее время Вииды видно не было, но вот он опять, кажется, в строю.

Гриф начал свыкаться с новыми знакомыми, находя в общении с ними немало удовольствия.

Да, и все было бы замечательно, если бы не Советник, к которому шаари испытывал почти физическое отвращение. Фаннур напомнил себе, что когда-нибудь это кончится.

Глава 5

Неизвестное пространство. Рашдан. Цитадель. Покои Архонта Глеша

Глеш сел в кресло и переключил терминал в режим трансляции — пусть Спикер Шогг видит, что ему нечего скрывать. Он увидит Архонта спокойным расслабленным, уверенным в себе.

Правда, чтобы хотя бы немного прийти в норму, Глешу пришлось прибегнуть к помощи дозы транквилизатора, но это не имело значения. По крайней мере, сейчас дэррн был готов ко всему. Его руки лежали на мягких подлокотниках кресла, ноги были задрапированы полами одежды. Голова скрывалась в тени, вокруг шеи собрались складки опущенного капюшона.

«Попытаемся выиграть еще немного времени. Надеюсь, у Понзеса все получится».

Шогг ответил не сразу. Голограмма вежливо попросила подождать несколько секунд. Наконец, Спикер явился — его изображение было четким и детальным, давая возможность разглядеть даже морщинки вокруг усталых и злых глаз. Глава Совета Архонтов взглянул на Глеша, кивая в знак приветствия.

— Зачем вы оторвали меня от важных дел? — спросил Шогг, не скрывающий раздражения, даже презрения.

— Есть новости. Думаю, вас заинтересует.

— Вы нашли своих потерянных шаари? — вздернул бровь Спикер.

— Нет. Пока нет. — Голос Глеша тек плавно, издавая характерное для дэррнов журчание, и в нем нельзя было прочитать ни следа эмоции. — Но я обещал держать вас в курсе.

— Не тяните, Архонт. Время дорого, — бросил Шогг.

— Группа «призраков» вела исследования на Клебре, но следов шаари не нашла. Я приказал допросить командующего Экспедиционным Колониальным Корпусом, ибо он единственный мог знать, что случилось. Он показал, что шаари исчезли сразу после того, как выполнили свою работу.

Спикер сбросил маску беспристрастности, за которую так держался.

— Исчезли? Исчезли, вы говорите?

— Именно. Вожди башнагов умерли — как это и было предусмотрено контрактом. Не думаю, что лакиши очень хотели узнать, каковы дальнейшие планы «призраков».

— Но…

— С точки зрения таглианцев это не выглядело чем-то необычным, Спикер. Их интересовало лишь то, что последует за убийством вождей. Они готовились к войне и они ее получили. Шаари докладывают о больших потерях среди таглианских военных…

Шогг поднял руку.

— Избавьте меня от деталей! Говорите конкретней: какие следы пропавших удалось отыскать?

— Никаких, за исключением тех, что обнаружены на месте посадки их скоггеров.

— А именно?

— Вмятины от посадочных опор, — сказал Глеш.

Шогг посерел и выругался.

— А лакиши? Кого из них «призраки» допрашивали?

— Адмирала Ресела ГанГи, — напомнил дэррн. — Он единственный знал, что башнагов должны были ликвидировать шаари. Операция была секретна. Согласно легенде, с туземцами расправились таглианские спецслужбы.

Шогг, мрачный и злой, молчал долго. Потом вспомнил, что все еще на связи.

— И каков твой вывод, Глеш?

— Я воздержусь от умозаключений… Пока… их нет — это то, что я знаю.

Спикер прищурился.

— Надеюсь, это не уловки с вашей стороны, Архонт. Помните, мы наблюдаем за вами. Ваше положение нынче можно определить очень просто: «весьма шаткое». Если вы не возьмете ситуацию под контроль в самое ближайшее время, не сносить вам головы.

Глеш спокойно ответил:

— Мне это известно, однако торопиться я не стану — даже ради того, чтобы выслужиться перед Советом. Мне дороже судьба шаари.

— Конечно, — с издевательской улыбкой отозвался Шогг. — Как я мог забыть?! Милые сердцу заговорщики!

— Попрошу не бросаться пустыми обвинениями, Спикер!

— Как знать… пустые. А может, и нет.

«Он провоцирует тебя — не поддавайся. Твое лучшее оружие — твердая уверенность».

Глеш мысленно похвалил себя за мысль принять дозу успокоительной химии. Он не справился бы с эмоциями самостоятельно.

Видя, что Глеш не поддается, Шогг убрал ухмылку со своего лица и надулся.

— Ваши шаги. Я хочу о них знать.

— Все просто. В случае если пропадает или гибнет шаари, мы проводим проверку. Ее цель поставить точку в инциденте и принять нужные меры.

— А если таглианцы захватили «призраков» в плен? — прервал Шогг.

— Невозможно, и вам известно, почему.

— Я начинаю сомневаться в действенности ваших методов контроля. Помните, Глеш, я всегда был против проекта в том виде, каким его видели вы с Архонтом Коддисом. Брать людей — ошибка. Но даже не это главное, пусть люди, но ваша идея обучать детей… простите, дорогой друг, я говорил и повторю: она глупа. Недостойна величин такого уровня.

— Что вы имеете в виду?

— Семь веков прошло, а мы не забыли, — сказал Спикер, скрестив руки на груди. — Первоначально предлагалось выращивать клонов, искусственных людей, которые бы целиком и полностью были зависимы от нас, подчинялись бы нам без тени сомнения, в головах у которых бы не водились посторонние мыслишки… Неужели вы до сих пор не поняли, Глеш, что ваш проект — большая ошибка, которая всем нам, всем дэррнам может выйти боком!? — Шогг почти кричал, изо его рта вылетали капельки слюны. — Нам нужны были клоны, чье поведение запрограммировано генетически. И тогда не было бы необходимости в Учении Хэтар, во всей этой философской ахинее, которую вы с Коддисом изобрели. Проект стал бы менее затратным и куда более прибыльным. Признайте, наконец, что шаари исчерпали себя. Вы с Коддисом позволили им оставаться людьми — и к чему это все привело?

— К чему же? — спокойно спросил Глеш.

— Не хитрите — вам это не поможет.

— По-моему, чего-то не договариваете вы, Шогг. В ваших словах всегда двойное дно.

— Замолчите! Клянусь, вы испытываете мое терпение, Архонт. Пока еще Архонт.

— Напомню, что в первой стадии экспериментов проекта мы рассматривали возможность использования клонов. Договоренность была такой: если человеческие дети, выращенные и воспитанные по программе, не оправдают ожиданий, мы вернемся к идее клонирования, — сказал дэррн. — Совет проголосовал единогласно, в том числе и вы, Шогг. Мы с Коддисом начали работу, проверяя, какая из групп покажет лучший результат, его или моя. Его шаари были похожи на роботов, лишенных личности, их инстинкты были подавлены в целях лучшей управляемости. Группа Коддиса провалилась на испытаниях. Люди, лишенные личности, биомашины, не способны решать столь сложные задачи, которые возлагались на «призраков». И тогда остановились на моем варианте. Мы получили Первое Поколение, оправдавшее наши ожидания.

— Проект себя исчерпал! — крикнул Спикер.

— Это ваше личное мнение, Шогг. Количество ошибок за все время существования проекта минимально, а ваши прибыли… не будем уточнять, сколько принесли в вашу казну мои подопечные. — Архонт позволил себя слегка улыбнуться. — Вы правда хотите вернуться к идее клонирования? Рассказать вам, сколько это будет стоить и сколько времени займет, Спикер? К тому же результат не гарантирован.

Шогг оскалил зубные пластины.

— Мы готовы рискнуть, Архонт.

— Простите, но я вам не верю. Совет, может, и поддержит, но Представители? А такой вопрос может решаться только в полном формате. Что скажут они?

Шогг расхохотался.

— Коллегия Представителей проголосуют за собственную безопасность, когда узнают, что замыслили ваши «детишки»! Уж поверьте — своя рубашка ближе к телу. Так говорят люди, верно?

«У него ничего нет, иначе Спикер давно запустил бы процесс… он не стал бы ждать и воспользовался бы шансом… Или это способ выиграть время и ослабить мои позиции? Для чего? Возможно, он рассчитывает на один-единственный сильный удар, который уничтожит меня раз и навсегда. Спикер боится, что шаари встанут на мою защиту, следовательно бросаться в бой очертя голову ему не резон».

— Вы лжете, Шогг. У вас нет фактов. Вы устраиваете истерики на ровном месте. Я могу показать запись этого разговора на заседании Совета или Коллегии.

— Не посмеете! — задохнулся Архонт.

— Посмею. Если вы не оставите мне иного выбора.

— Чего вы хотите?

— Я? Ничего. Это вы ведете разговор так, словно пытаетесь вынудить меня на какую-то сделку. Я связался с вами лишь потому, что должен держать Совет в курсе. Выводы делайте сами, ваше право.

— Шантаж не пройдет… — трясся Шогг.

«Я не записываю разговор — он этого не знает…»

— Послушайте, Спикер, я не объявлял вам войну. Ни вам, ни Совету. Прекратите беситься, это ни к чему хорошему не приведет. Я не угрожаю, а только констатирую. Успокойтесь.

— Вы что-то замыслили! Что?

— Я веду расследование пропажи моих подопечных, — отрезал Глеш. — Впрочем, если вам не хочется меня слушать, я отключусь. Но не ждите, что после этого я стану информировать вас.

— Вы обязаны!

— Верно. Однако нарушение инструкций не повлечет для меня серьезного наказания — вы знаете. Я… готов рискнуть.

Шогг, похоже, понял, что своей несдержанностью загнал себя в тупик.

«Насколько же он ненавидит меня, что потерял голову, — мысленно усмехнулся дэррн. — Пока у него действительно лишь подозрения. Даже не догадки. Следовательно, в отчетах Пайтала и Ахкада нет ничего крамольного — заговорщики хорошо прячутся. Везение? Не знаю. Я не должен упустить свой шанс».

Шогг не отключился, хотя Архонт думал, что он так и поступит. Ценой немалых усилий Спикер обрел самообладание. Он готов был наступить на собственную гордость ради толики информации.

— Что вы намерены предпринять дальше? — спросил Спикер.

— Я отправлю Тирну и ее людей на поиски Фаннура, и если он предатель, если решил сбежать и повторить путь Рамы Тооса, он поплатится.

— Гриф может быть где угодно.

— Да, Галактика велика, но и мы не первый день занимаемся своим ремеслом, Спикер, — кивнул Глеш. — Тирна знает свое дело, ей не раз приходилось выполнять задания, связанные с долгими поисками.

— Она надежна? Может, стоит остановить выбор на ком-то другом?

— Нет, — не раздумывая, отозвался Глеш. — Я уверен. Тирна, Исса и Тобб — лучшие.

Шогг набрал в грудь воздуха для заключительной тирады.

— Смотрите не ошибитесь, Архонт. Вы знаешь, какова цена вашего провала. Вы дали слово, гарантировали Совету, что шаари лояльны, а значит, несете ответственность перед лицом всей нашей расы. Надеюсь, это вы хорошо понимаете.

«Вот как Шогг все поворачивает, хочет связать меня с долгом перед соплеменниками. Что ж, удар расчетливый и… верный… Но разве я могу объяснить ему, что собираюсь предать дэррнов ради их же блага?»

Архонт Глеш чувствовал нарастающую в центре груди дрожь. Плохой признак. Это появилось несколько дней назад, и поначалу дэррн принимал это за последствия стресса и как реакцию на страх. Возможно, это что-то другое. Пока что транквилизатор помогал снизить уровень тяжести, которая приходила вслед за вибрацией, но так не могло продолжаться вечно.

Глеш поднял руку.

— Мне все известно, Шогг. Я буду держать вас в курсе.

Напоследок дэррны обменялись взглядами, которые с полным правом можно было назвать враждебными, и связь отключилась.

Глеш встал на ослабших ногах, дошел до стола и, нажав кнопку на панели, вызвал из недр ящика серый контейнер. Открыв его, дэррн бегло осмотрел содержимое — это была аптечка — и вытащил инъектор. Взяв ампулу с транквилизатором, Глеш зарядил ее трясущимися пальцами. Загнув рукав, Архонт приставил дуло устройства к плечу и нажал кнопку. Шипение, щелчок — и доза препарата отправилась в свое путешествие по крови.

На несколько мгновений Глеш зажмурился, вцепившись обеими руками в край столешницы. Приступ паники прошел, скованность в груди пропала, болезненная дрожь исчезла. Дэррн выпрямился, чувствуя себя несравнимо лучше.

Повернув голову, Архонт посмотрел на таймер, светящийся символами на стене. Шаари ждут на Тесфаре, безжизненной луне Клебры, и с момента последнего сеанса связи прошло семь часов.

Пора было что-то решать.

Его взгляд метнулся к аптечке, где лежало еще кое-что. Ручной диагностический сканер. Поколебавшись, Глеш взял его, повертел, рассматривая. С помощью этой штуковины можно было вполне точно поставить диагноз без участия врачей.

Включив прибор, Архонт провел им перед своей грудью, вверх и вниз, повторив это несколько раз. Компьютер анализировал полученные данные секунд десять, а потом развернул голограмму, демонстрирующую модель грудной клетки Архонта.

«Я знал, что это не просто усталость и страх. Интересно, каковы у меня шансы увидеть конец всей заварухи?»

Это было даже забавно. Только сейчас он отважился посмотреть правде в глаза и увидел, что предчувствия не обманывали его. Сердце на голограмме выглядело, прямо скажем, неважно. Глеш давным-давно не обращался к врачам, и не только потому, что не любил их, но и просто по причине, что до недавнего времени ничто не давало ему повода подозревать болезнь.

Однако, как говорят люди, сколько веревочке ни виться… Да-а, выглядело все весьма скверно.

«Я могу умереть в любой момент…»

При помощи сканера Архонт взял у себя кровь, чтобы проанализировать ее состав, и прибор выдал заключение, что уровень специфических энзим, говорящих о серьезных патологических изменениях сердца, чрезвычайно велик.

«Вот о чем были мои сны, мой тело знало уже давно, в отличие от меня. Нет никакой мистики — подсознание просто пыталось достучаться до моего разума, а я не хотел понимать…»

Глеш отложил сканер. Он был спокоен. Когда все встало на свои места, дэррн окончательно избавился от сомнений в том, верный ли путь выбрал. Что может ему сделать Шогг? Спикер напуган — иначе не стал бы так откровенно терять голову. Все ли Архонты поддерживают его? Сейчас нет возможности узнать, да и неважно. Дэррн лишь надеялся, что у них хватит ума не дать Шоггу распоясаться в критический момент. И, тем самым, подарить время восставшим.

Время на исходе. В воздухе пахнет кровью.

Глеш очнулся и вновь посмотрел на таймер, словно тот уже был запрограммирован отсчитывать время до момента, когда Рашдан отправится в небытие.

Дэррн быстро подошел к терминалу и сел в кресло перед ним. Защищенная гиперпространственная линия откликнулась зеленой вспышкой голо-аватара.

— Тирна?

— Слушаю, хозяин, — ответила шаари.

Глеш по голосу старался определить, о чем она думает.

— Вот мой приказ. Ваша группа возвращается на Рашдан.

— Мы не преследуем Фаннура Грифа?

— Возвращайтесь домой, но не в Цитадель, — проигнорировал ее вопрос Архонт. — Передаю координаты. Когда прибудете на место, по этому коду вызовите Понзеса Хауша. Он прилетит к вам.

— Так точно, поняла.

— Повторите, Коракс.

«Призрак» повторила слово в слово.

— Никто не должен знать, что ваши скоггеры проходят через Врата, — сказал Глеш, на секунду задумавшись. — Используйте стелс-режим и направленный генератор помех. Вы должны пройти в Урробарк незамеченными. Как поняли, Коракс?

— Поняла, хозяин. Но… простите, нам не совсем ясно содержание приказа.

— Обо всем узнаете на встрече с наставником, — ответил Архонт. — Есть еще вопросы?

— Нет, хозяин.

«Не называй меня так больше».

Он не мог сказать это шаари. Те подумали бы, что великий и ужасный Архонт Глеш сошел с ума.

— В случае изменения обстановки связывайтесь со мной немедленно.

Хоркем. Секретная военная база вооруженных сил Таглианы, учебный центр подразделений особого назначения. Сектор Икс. Лабораторный комплекс. Зал для брифингов

Тонорим ХофСэм — так звали молодого лакишского генерала, ставшего гвоздем сегодняшней программы. Советник Виида представил его присутствующим с такой гордостью, словно это была его заслуга в том, что таглианец в свои годы дослужился до подобных высот.

— У многих, вероятно, возник вопрос, по какой причине я остановил выбор на Тонориме, — сказал Валак Виида, обращаясь к хибранийцам и шаари. — Видите ли, на офицерских должностях у нас традиционно служат представители старой аристократии. Лакишу снизу трудно пробить социальный ценз, однако некоторым это все-таки удается. Теоретически шанс есть у всякого амбициозного солдата, обладающего нужными задатками и запасом упорства. Одного такого вы видите перед собой, господа. Тонорим по рождению не принадлежит к правящему классу, он всего добился сам. Он талантливый тактик и стратег, он мыслит нестандартно. Он умен и умеет быстро принимать правильные решения. И его методы, что очень важно в нашей ситуации, часто сильно отличаются от общепринятых. — Глава Высшего Совета Таглианы оглядел неподвижно сидящих вокруг стола участников совещания. На миг его взгляд задержался на Фаннуре Грифе. Шаари обладал потрясающей способностью отсутствовать, даже находясь в обществе других. И здесь, на глазах многих, он словно становился невидимкой. — Не мне вам говорить, господа, что предстоящая операция не из разряда стандартных. Поэтому я и выбрал «свежую кровь», генерала, который не будет связывать себя догмами классической военной доктрины…

В этом месте руку поднял Ален Джер.

— Тут хотелось бы подробнее, Советник.

Тонорим поднял бровь и в ожидании посмотрел на Вииду, тот продолжил:

— Она несколько… закоснела. Лакиши воюют большими армиями и соединениями. Мы привыкли добиваться победы грубой силой и численностью. Отдельно взятый солдат ничего не значит и от него не ждут эффективных действий. Армия Таглианы — это коллективизм, в котором не поощряется инициатива… — Виида закусил губу и в свою очередь бросил взгляд на молодого генерала.

Тот кинул, воспользовавшись шансом, наконец, вставить слово. Чувствовалось, что его первоначальное смущение тает. Амбициозный вояка из таглианских низов — персона, нетрудно догадаться, в высших военных кругах не очень популярная — кашлянул и машинально выгнул спину, хотя, казалось, еще немного, и она просто переломится назад.

Весь он, снизу доверху, был точно натянутая струна. Признак не только хорошего военного воспитания, но и высочайшей внутренней самодисциплины.

Фаннуру это импонировало.

— Для начала, я хотел бы сказать все присутствующим спасибо за проявленный такт и внимание. А так же поблагодарить Советника Вииду за добрые слова. Однако… я хотел бы, чтобы обо мне судили по моим делам, а не рекомендациям и мундиру… Мне поручили взять на себя командование всеми боевыми соединениями проекта. Я горд оказанной честью. Я не подведу вас, господа.

Фаннур Гриф каждый день делал для себя открытия. Это было одно из них. Во время своих скитаний по Галактике он видел множество похожих существ и некоторых даже ликвидировал по приказу хозяев, но этот лакиш казался чем-то особенным.

Тонорим не внушал шаари отвращения, как другие таглианцы. В нем было что-то, чему доверился бы, наверное, и Гриф. Может, харизма. Вероятно, благодаря ей — не в последнюю очередь — таглианец и смог протоптать себе путь на вершину.

«Призрак» мог улавливать эмоции хибранийцев, несмотря на их умение скрывать свою жизнь под броней и шлемами с опущенными забралами. Сейчас они внимательно слушали Тонорима, чего никогда не было с другими офицерами, которые раньше выступали здесь.

ХофСэм кашлянул еще раз.

— Суть в том, что традиционно лакиши смотрят на тайные операции и действия малых групп с недоверием. Для генералов старой закваски если армия это не огромная орда, наступающая по равнине всей массой, то вообще ничто. Они лучше откажутся от битвы, чем станут работать с чем-то, что меньше дивизии. — Тонорим явно гордимся собой и своими гибкими взглядами. По мнению Грифа это выглядело глупо — он просто открывал Галактику. — Я думаю по-другому. Таглиана слишком замкнулась. Мы не видим дальше собственного носа и не развиваемся. Другие народы для нас дикари, у которых мы якобы ничему не можем научиться. Но с таким отношением не построить Великое Будущее, верно? Я не политик — солдат. Могу судить лишь в той области, где служу родному миру.

Виида кивнул.

Многословие Тонорима при всей строгости было каким-то трогательным. Шаари видел в генерале мальчишку, который изо всех сил старается оправдать возложенную на него честь.

И этот лакиш в золоте, похоже, безоговорочно верит в бредни старого хитреца Вииды. В лице Тонорима Советник нашел своего ярого последователя, с чем Валака можно только поздравить. Если взятие Цитадели пройдет успешно, ХофСэм станет национальным героем. Ему уже наверняка снятся почести и прижизненный памятник.

Генерал продолжил:

— Мне не нужна большая армия, мне нужны профессионалы. Советник Виида сделал ставку на точные сильные удары, на мобильные группы хорошо подготовленных бойцов — и я целиком согласен с этой стратегией. Выбор в пользу уважаемых вольных охотников мне тоже кажется разумным. К сожалению, времени на обучение не так много, но, я надеюсь, ваши подопечные справляются.

Генерал посмотрел на шестерых хибранийцев. Своей неподвижностью одетые в броню люди напоминали статуи.

Только Ален Джер кивнул.

— В целом, мы довольны. Лакиши учатся с удовольствием.

— Прекрасно. — Тонорим потер руки и включил голокарту. Она изображала Цитадель — какой ее помнили Ламас Тиброн, Фаннур Гриф и Кервол Элетейн. — Итак. Наша задача — проникнуть внутрь и захватить ключевые точки. В нашем распоряжении — семь сотен бойцов спецподразделений. Семь рот. И… недостаток разведданных… Это минус. Все, что ниже границы так называемой Внутренней Сферы, как я понимаю, остается пока мертвой зоной. Верно, господин Гриф?

— Да. Но, как я уже говорил, это не слишком большая проблема.

— Почему же? — прищурился с интересом генерал.

— Чисто технически Сфера доступна через воздуховоды. Они достаточно велики, чтобы в них поместилась даже канонерка. Но лезть туда стоит лишь тогда, когда первая часть плана будет выполнена.

— Блокирование или уничтожение Гвардии, захват коммуникаций… — кивнул Тонорим.

— Главное — лишить дэррнов силовой поддержки, — сказал «призрак».

— Да… Первый пункт — атака на орбитальную оборону Рашдана. Корабли управляются автоматически?

— Да. Основную работу выполняет искин в главном компьютере Диспетчерской.

— Насколько сильны эти суда?

— Они старые, — сказал Ламас Тиброн, — сущие развалюхи. Это те самые, на которых дэррны когда-то прилетели в нашу Галактику. Большая их часть находится на орбите Гэбхена, соседней планеты, непосредственным патрулированием занимается всего два крейсера. Огневая мощь небольшая.

— Как хорошо охраняется Диспетчерская?

— Если не считать автоматическую систему безопасности, то это пятеро гвардейцев под командованием одного старого дэррна из Корпуса Охраны. С ее захватом справятся десять бойцов.

— Насколько я помню, это… будут ваши? — Тонорим повернулся к Жанне Саболе.

— Мои. «Черные». Прямо сейчас они учатся проникать в труднодоступные места. На время.

— Хм… Вы контролируете процесс на расстоянии?

— Моисержанты не дураки, — пожала плечами наемница и указала на свой коммуникатор, встроенный в левый наручень. — Я держу руку на пульсе. Взвод тренируется в лабиринте пещер к северу от базы. Остальные отрабатывают штурм укрепленных коридоров на макетах.

ХофСэм не смог скрыть своего восхищения.

— Потрясающе. Я говорю искренне — не посчитайте за лесть. Лакишские военные никогда не добиваются такой дисциплины.

— Потому что вы знаете только один метод — палку, — сказал Миххел Джос, посчитавший своим долгом высказать недовольство. — Ваша армия ничем не хуже какой-нибудь дремучей имперской орды. Вы учите солдат быть пустым местом. Они работают не в команде, а в стаде, которое подчиняется командиру и не умеет действовать самостоятельно. Я понял, как мои пэсталла обучались до меня. И если на этом построена ваша традиционная доктрина, мне вас жаль!

Тонорим сдвинул брови и серьезно кивнул.

Джос не успокаивался.

— Я не страдаю сентиментальностью, но я не дрессирую бойцов как животных. Я учу их принимать решения и думать головой. Помнить, что они личности. Каждый — часть команды. Все ее члены делят ответственность между собой. Все равны и могут высказать командиру претензии, если считают, что у него в башке дерьмо, а не мозги.

— А дисциплинарные вопросы? — не удержался Тонорим.

— Если претензии конкретно ко мне, боец говорит их мне в глаза. У меня простой способ — мы выясняем споры в поединке. Если речь о чем-то другом, мы садимся и обсуждаем, голосуем, если надо. — Наемник рассмеялся. — Держу пари, никому из ваших потомственных вояк такое в голову не приходило.

Шаари наблюдал за реакцией Тонорима. Его задел ядовитый тон хибранийца, сомнений нет, но генерал справился — честь ему и хвала.

— Я… признаюсь, не шел так далеко, но лично я всегда видел в солдатах не живую скотину, которую можно без счета использовать в войне. Насчет других — вы правы. Когда я говорил о необходимости пересмотреть стереотипы, на меня всегда смотрели так… словом, для старых генералов я не только выскочка из низов, но и сумасшедший. И опасный…

«Ну и компания подобралась. В самый раз для какого-нибудь всегалактического телешоу», — подумал Фаннур Гриф. Ситуация все больше веселила его. Для шаари, отрешенного от суетного мира, происходящее казалось чем-то донельзя бессмысленным. Грифа учили не тратить время попусту на разговоры и не совершать ненужных действий. Так предписывало Учение Хэтар.

Пришлось напомнить себе, что теперь для него значит Хэтар.

Ничего.

— Господа, — вмешался в готовый затянуться разговор о стилевых различиях Советник Виида. — Понимаю, речь идет о важных вещах, но мы тут не для этого. Если бы мы голосовали сейчас о том, чтобы реформировать таглианские вооруженные силы на основе методик, предложенных уважаемым Миххелом Джосом, я первый поднял бы руку.

Тонорим воодушевился.

— Придет время — я займусь этой реформой. — Валак Виида, сам того не подозревая, ненавязчиво подал ему эту мысль.

— Несомненно, — ответил лакиш. — А пока мы обсуждаем штурм Цитадели, господа.

Миххел Джос переглянулся с Аленом Джером и прикинулся пай-мальчиком. Очевидно, командир группы посоветовал ему сбавить темп.

— Тогда у меня вопрос, — заговорила Дайна Лиш. — Мы так ничего и не знаем ни о Хранилище, ни о сюрпризах, которые могут приготовить нам дэррны?

— Мои парни готовы ко всему, — сказал Терек Родин. — Не вижу проблем.

Советник бросил взгляд в сторону Фаннура, то же самое сделали наемники.

— От того, что я безвылазно сижу в лаборатории, знаний у меня не прибавится, — заметил «призрак». — Но я уже говорил, и Тиброн согласен со мной. Быстро нейтрализовав Архонтов, мы лишим их возможности воспользоваться какими бы то ни было домашними заготовками. Только члены Совета имеют доступ к Хранилищу и только им известно точно, что там. Мы планируем если не захватить их, то блокировать. Мне это представляется не таким сложным делом.

— Как я понимаю, вы займетесь этим? — спросил лакишский генерал.

— Окончательного решения нет… — быстро вставил Советник Виида.

Тонорим удивился.

— Но это же самый важный вопрос!

— Есть некоторые сложности, генерал.

— Какие? — ХофСэм умел быть настырным.

— Если говорить напрямую, я не полностью доверяю господину Грифу… пока. У нас нет гарантии, что если шаари проникнут в Цитадель для захвата Архонтов, они не предупредят дэррнов.

«Призрак» чувствовал полное спокойствие. Его учили контролировать эмоции — это знание в подобные моменты было весьма кстати.

— В Цитадель пойду я, — сказал он. — Миа и Кервол останутся здесь — можете рассматривать их в качестве заложников.

Тонорим, очевидно, был не в курсе всего.

— Простите, господин Гриф, я не совсем понимаю.

— Я и Советник расходимся по некоторым важным вопросам, — произнес шаари, не сводя глаз с лакиша. Тот нервно заерзал. — Советник не доверяет мне, несмотря на данные мною гарантии лояльности. Проверьте, господа, что я и мои братья могли бы давно уйти отсюда, если бы видели в бегстве какой-то смысл. Мы тут потому, что хотим участвовать в операции. — «Призрак» перевел взгляд на Тонорима. — Хотите знать, генерал? Мы, шаари, здесь на положении пленных, хотя имеем все те же права, что и другие участники проекта.

Шаари не мог предугадать реакции генерала, тем более такой. Тонорим развернулся к Вииде на каблуках и уставился на Советника сверху вниз. «Призрак» ощутил, как от наемника к наемнику прошла эмоциональная волна. Хибранийцы недоумевали, с другой стороны, их восхитила прямота молодого вояки.

— Советник, как вы это объясните?

Голос Тонорима на мгновенье просто вдавил Вииду в кресло. Бывалый политикан не ожидал подобного от своего протеже и явно растерялся.

Шаари поздравил себя с маленькой победой.

— Генерал, не будем обсуждать это сейчас, — ответил таглианец, совладав с собой. Сказывался опыт.

— Почему же?

— Мы рискуем застрять здесь на несколько суток, если я начну рассказывать вам все в деталях, — отрезал Виида. — Прекратите, Тонорим, мы здесь обсуждаем стратегические вопросы.

— Вы отвергаете предложение столь ценного союзника, — заметил ХофСэм. — По-моему, это неразумно.

— По-моему, тоже, — вмешался Клем Бирд. — Зачем здесь нужен шаари, если все его советы ставятся под сомнение? Вариант хороший: «призрак» проникнет в Цитадель и подготовит нам красную ковровую дорожку. Так мы избежим ненужных потерь.

— Согласна, — поддержала Дайна Лиш. — Если нейтрализуем Архонтов, то, считайте, обезглавим монстра с самого начала. Ну ладно, не хотите шаари пускать, Советник, тогда это сделают мои парни.

Валак Виида стиснул лежащие на столешнице руки в кулаки.

— Может, доверитесь в военных вопросах все-таки нам? — добавила наемница.

Советник отчетливо проскрипел зубами. Шаари буквально видел, как его голова вспыхнула, словно факел, — это был протуберанец злобы.

И тут Советник проявил себя опытным политическим бойцом, который знает, когда наступать, а когда следует придержать норов. «Призрака» поражала способность Вииды обуздывать свои чувства.

— Что ж, господа, вынужден признать вашу правоту, — сказал он, поднявшись и отвешивая легкий поклон. — Я несколько неверно оценивал ситуацию, обещаю исправиться.

Генерал вздернул нос.

— Мне хочется видеть своих партнеров равными. И — насколько я помню — речь шла о том, что шаари нужны Таглиане не только в качестве лабораторных образцов…

Валак улыбнулся, Рибро ПакЛан, до того внимательно следивший за начальником, нервно сглотнул.

— Разумеется, генерал. Не только.

Тонорим бросил на Советника холодный взгляд победителя и повернулся к шаари. Фаннур тоже неплохо владел собой, по его виду невозможно было сказать, какие ощущения он испытывает.

Гриф ощутил на себе внимание хибранийцев. Ламас Тиброн, казалось, впал в одну из своих непродолжительных ком.

— Думаю, вы хотите что-то сказать, — произнес генерал и сделав приглашающий жест, указывая на медленно вращающуюся голограмму Цитадели.

Фаннур встал. Он предпочел бы другую одежду, не эту, лабораторную, которая прилепила к нему статус, по сути, раба, но сейчас это было не главное.

— Раз есть возможность, скажу. — Гриф уловил волну ненависти со стороны Валака Вииды, при этом Советник продолжал строить из себя идиота и улыбаться. — План, который мы до сих пор тут разрабатывали, никуда не годится. Генерал, вы говорите о новой тактике, а сами, видно, мало в ней понимаете. Без обид, Тонорим. Цитадель — отлично укрепленный объект. Огромный объект. Он накрыт сильным энергетическим куполом, который, скорее всего, переживет мощную бомбардировку с орбиты.

— Кажется, это не плани…

— Постойте, генерал. Идея с тайным проникновением и захватом ключевых точек мне нравится. Ламас, думаю, согласится со мной. Дело лишь в мелких деталях — обсудим из позже. — Шаари обвел взглядом собрание. — Я считаю, главное — незаметное проникновение. Эффектное появление таглианского флота и прочий фейерверк дело второстепенное. Вся операция будет зависеть от одного-единственного человека, который сможет добраться до нужного терминала и войти в сеть. Он и откроет дверь остальным.

— Разве мы это не обсуждали? — фыркнул Советник. — Шансов нет!

— Нет, если не брать шаари во внимание, — отозвался зычным голосом из шлемного микрофона Ален Джер. — Мог бы кто-нибудь из нас, охотников, но тут я склонен положиться на Грифа. Цитадель — дом «призраков». Кому еще знать все его закоулки и секреты? К тому же нам это сэкономит время. Пока Гриф закончит диверсию, наши отряды будут готовы.

Тонорим разглядывал голокарту и кусал губы.

— Какой же терминал вы собираетесь использовать? — спросил лакиш у Грифа.

— Терминал Архонта Глеша. Он единственный, из Совета, кто живет на верхних уровнях, — ответил шаари. — Я входил в его компьютер — ничего сложного нет. Я смогу через него попасть в систему безопасности и отключить ее.

Советник Виида переглянулся со своим неизменным спутником и теперь заместителем, ПакЛаном. Если Валак и пытался получить у него какую-то помощь, то обратился явно не по адресу.

— Вам известны все коды?

— Да.

— А если Архонт уже сменил их?

— Я все равно узнаю.

— Мы уговорились, что Архонты останутся в живых… — сказал Советник.

— Уговорились, — кивнул «призрак».

Генерал взглянул на Грифа.

— Еще что-нибудь?

— Основные этапы операции следует лишь подкорректировать. Но вот проникновение диверсионных групп я вижу иначе. На то, чтобы отключить щит, защищающий Цитадель, уйдет слишком много времени.

— Как же тогда наши бойцы окажутся внутри? — спросил Терек Родин.

— Предлагаю так… — Шаари увеличил изображение голокарты, выделив зону одного из грузовых терминалов на пятьсот пятидесятом уровне Цитадели. Всего таких терминалов насчитывалось двадцать и располагались они в южной части гигантского строения. — Смотрите. Это терминал семь. Он используется наиболее часто. Через него в Цитадель попадают разные грузы извне, сюда же работорговцы-хомиды привозят захваченных детей, из которых потом выращивают нас, фоорхал. Видите? Сектор терминалов находится позади зоны смотровых площадок и жилых помещений. Изнутри он смыкается с обширными, многоуровневыми секциями складов, которые доходят до трехсот сорокового этажа. Там хранится продовольствие, оборудование, различные другие запасы. Все это предназначено не для Внутренней Сферы, и большинство дэррнов не в курсе, что находится за пределами их гнездышка. Они спроектировали все так, чтобы не видеть «кухню», им нравится думать, что все блага сваливаются к ним с небес.

Тонорим уловил мысль «призрака».

— Значит, вы хотите пробраться этим путем?

— Да.

— А график стыковок и погрузки-разгрузки? — спросила Жанна Сабола.

— Четкого графика нет. Корабли входят в систему Урробарк, пролетают через Врата и устремляются к планете. Пилотируют транспорты, как правило, роботы — такого требование дэррнов, которым ни к чему живые свидетели.

— И много таких поставщиков, которые в курсе, что Рашдан не легенда? — поинтересовался Ален Джер.

— Не суть важно. Просто никто из них не знает, что ведет дела именно с хозяевами шаари, — сказал Фаннур. — Дэррны всегда тщательно подбирают себе партнеров по бизнесу. Как правило, субъектов малолюбопытных, которых интересуют лишь деньги.

— Да это просто дыра в безопасности, — выдала комментарий Дайна Лиш.

— И дэррнам приходится идти на риск. При всей своей замкнутости, они все-таки имеют связи с внешним миром, иначе бы не могли заниматься своим бизнесом.

— Значит, в секторе терминалов высокий уровень охраны? — спросил генерал.

— Двадцать Гвардейцев дежурят там постоянно. Еще столько же могут выдвинуться им на помощь из казарм Корпуса Охраны в случае форс-мажора. Так же боевые охранные роботы. Не менее десятка, включая трех тяжелых. Помимо того — видите? — внешние стены вокруг сектора терминалом оснащены турелями, работающими автоматически. Ракеты, плазмометы, импульсные пушки.

— Только автоматика? — уточнил Джер.

— На ручное управление орудиями можно перейти за пару секунд. Вот здесь расположен пост. На карте не обозначено, но я знаю, как в него проникнуть. Там дежурят трое дэррнов из Корпуса Охраны.

— Уважаемый Фаннур Гриф, — вставил свое ядовитое слово Советник, — и вы думаете, вам спокойно дадут прилететь к седьмому терминалу и нейтрализовать охрану? По-моему, это глупость. Тонорим, не принимайте необдуманных решений.

Шаари ответил, не повернув головы.

— Четырнадцать лет меня учили скрытному проникновению и еще девять я занимался тем же самым, мотаясь по всей Галактике.

— Простите, но Советник прав. Лезть в так хорошо охраняемое место! — вступился за патрона Рибро.

— Я справлюсь. — Под взглядом шаари лакиш съежился, жалея, что открыл рот.

— Хорошо. Мне нравится. Но остается защитный купол да и само прибытие в Урробарк… честно говоря, не вижу, как мы сделаем это…

— Маскировка, — отозвался Тиброн. — Знаю, что задумал Фаннур. Штурмовые группы и сам «призрак», очевидно, попадут в Цитадель на фальшивом грузовике, перевозящем… скажем, новую партию хищных животных для обучения шолрэ…

Фаннур скрестил руки на груди.

— Именно об этом я и думал.

— Блестяще, — сказал Клем Бирд. — Жаль, я до этого не додумался.

Внутри своей сети, неслышимые для других, хибранийцы обменялись какими-то репликами.

— Значит, будет подсадной транспорт? — подытожил генерал.

— Да, — кивнул Гриф.

— И на нем мы привезем в Цитадель диверсионные группы?

— Из терминала семь можно попасть в зону складов, а оттуда куда угодно. В нашем распоряжении будут и воздуховоды и путепроводы для доставки грузов во Внутреннюю Сферу и не только в нее. Лучшего места я не вижу.

— Великолепно, господин Гриф! — воскликнул ХофСэм. — Теперь я четко себе это представляю.

— Верно, так мы экономим кучу времени, — сказала Жанна Сабола. — Хотя до Диспетчерской довольно далеко.

— Время рассчитаем, — отозвался Джер. — Зато не станем делать лишние движения. Голосую за план.

— Да никто не против, — заметил Терек Родин, — вопрос в том, где взять такой транспорт, коды или еще что там, нужное для проникновения.

— Я знаю. Думаю, Ламас мне поможет.

— Поставщики? — улыбнулся калека не без бахвальства. — Легко. Я даже лично знаю кое-кого из них. Пересекался после того, как перестал быть убийцей из тени.

— Будем перевозить всех? Все семь сотен? — спросила Дайна Лиш.

— Только диверсионные группы. Штурмовики прибудут позже, они нам понадобятся в случае, если мы столкнемся с сопротивлением внутри Цитадели. Насколько я помню, речь шла об этом.

Хибранийцы подтвердили. Генерал обдумал услышанное, пытаясь уместить в голове кучу новой информации. К чести лакиша, мышление у него действительно было гибким.

— Пожалуй, это сработает, — сказал он, — но если транспорты управляются роботами, разве их дополнительно не сканируют на наличие органических форм?

— Сканируют, — спокойно ответил Фаннур. — В ряде случаев, суда пилотируются живыми существами. Нужно всего лишь заранее получить у Корпуса Охраны разрешение.

— Будем получать?

— Нет. Мы набьем судно животными, среди которых спрячем солдат.

— Какими животными?

— Теми, что идут на мясо. Апогу. Их, как правило поставляют на Рашдан фермеры с Дэйбы. Поставки осуществляются напрямую, без посредников.

— Это как? — спросила Дайна Лиш.

— На Дэйбу прилетает транспорт прямо из Цитадели, забирает груз и, расплатившись, улетает.

— Ваши тайны стоят дорого, да? — заметил Терек Родин, повернув шлем в сторону Грифа. — Об этом никто в Галактике не знает?

— Почти. Фермерам, разумеется, никто не говорит, куда идет их скот. Для них дэррн-покупатель просто желанный гость, расплачивающийся золотом. Большинство дэйбиан не отличат одного пришельца от другого. Они слишком примитивны, чтобы иметь представление о чем-то таком.

Ален Джер сидел, постукивая пальцами по столешнице, и словно прислушивался к чему-то в своих наушниках. На самом деле, сейчас он записывал все, что говорит шаари. Его база данных по дэррнам расширялась с каждым днем.

— Ладно. Согласен, что идея тянет на гениальную, но где мы достанем этот транспорт? — вмешался Советник Виида. — Может, одолжим у дэррнов?

— Одолжим, — невозмутимо бросил «призрак». — Мы отправимся на Дэйбу и… вступим в контакт с экипажем транспорта. Затем мы просто спрячемся в отсеке, где содержался апогу, и будем ждать.

— Экипаж возьмем в заложники? — В голосе Жанны Саболы звучала неприкрытая надежда.

— Да. Сначала на судно проникну я и нейтрализую роботов-пилотов, а так же систему сигнализации. Она включается автоматически при появлении на борту чужаков и отсылает сигнал бедствия на Цитадель. Потом в дело включаются ваши люди, Джер. Капитан транспорта — дэррн. Больше никого.

— Плевое дело.

— Коды доступа?

Шаари посмотрел на Джера.

— Все в корабле.

— Я имел в виду, они меняются?

— Нет.

— А если сканеры в терминале засекут нас среди апогу?

— Вряд ли, — покачал головой Фаннур. — Как правило, своих вовсе не досматривают. — Шаари посмотрел на Советника Вииду. — Что вы еще хотели бы знать?

Удар достиг цели — самое плохое для таглианского политикана было то, что перепалка происходила на глазах у всех. Шаари заставил лакиша потерять лицо.

Валак ответил таким взглядом, словно прямо сейчас готов был вытащить пульт, управляющий «чипом боли», и нажать на кнопку, показывая, кто здесь хозяин, а кто дерьмо, прилипшее к подошве ботинка.

Фаннур знал, что балансирует на грани, но был уверен, что только решительность поможет ему добиться своего. Придется рискнуть. Советник сам предложил «призракам» равноценное сотрудничество, поэтому придется заставить лакиша вспомнить о своих обязательствах.

Взгляд Вииды потух, Советник важно кивнул.

— Что ж, убедили. Хотя, господа, мое мнение здесь ничего, вижу, не значит…

— При всем уважении, — отозвался ледяным голосом Ален Джер. — Вы не военный. Мы ведь не лезем решать политические вопросы.

— В самом деле, — поддержал Тонорим. — Эта операция сугубо…

— Благодарю за напоминание, — поклонился, снова поднимаясь с кресла, Виида. — Да, вы правы, я всего лишь политик… А еще — между делом — руководитель всего проекта. — Лакиш стал серым, что у мэйдиан, людей, было аналогией с краской, бросающейся в лицо. — Не советую, господа, это забывать. — Рибро ПакЛан вскочил, сообразив, наконец, что патрон собирается уходить. Лакиш обвел взглядом круглый стол и голокарту. — Надеюсь, вы будут держать меня в курсе. Идемте, Рибро.

Тонорим стиснул челюсти — шаари хорошо видел, что молодой генерал смущен и сбит с толку. Должно быть, думал, не перегнул ли палку, вжившись в роль полководца и потеснив патрона.

Покидал Валак Виида зал для брифингов так, как привык это делать у себя дома, после заседаний Высшего Совета Таглианы. Стиль невозможно было не узнать: от второго лакиша в государстве исходила мощная аура уверенности и величия. Даже хибранийцы на мгновенье стушевались, глядя на задрапированную длинными одеждами спину Вииды.

Его харизма была сродни магии или гипнозу. Шаари, хорошо знавший, что значит «хозяин» еле удержался, чтобы не встать на одно колено. Архонт Глеш во многом походил на Советника.

«Призрак» отвернулся, вперив взгляд в голограмму. После того, как закрылась дверь, в зал повисла неловкая тишина, которую первой нарушила Жанна Сабола. Она до сих пор оставалась провинциальной девчонкой из неблагополучной социальной среды. Ее рефлексы были не менее сильным, чем у «призрака», с той разницей, что Жанна не собиралась опускаться на колени. Ей хотелось запустить в заносчивого богатея камнем и убежать.

— Ну и занудливый старый хрен, — сообщила она. — Иногда мне хочется блевать, глядя на его постную рожу. — Наемница вопросительно посмотрела на Тонорима ХофСэма. — Прошу прощения, если…

— Ничего. — Золоченый генерал кашлянул в кулак, отчаянно пряча улыбку. — Это бывает. Виида — он властный, очень печется о своем авторитете. И… лучше его не злить.

— Он сорвет зло на вас, — констатировал Ален Джер.

— Не имеет значения. Вы бы видел наших доморощенных полководцев в Генеральном штабе. Вот уж где снобы и ретрограды. Большая часть из них никогда не видела передовой, для них фасон мундира куда важнее личной чести, не говоря уже о солдатских жизнях. Это из-за таких тварей мы потеряли так много в кампании на Мелоте. — Спохватившись, Тонорим оглядел присутствующих. — Лучше вернемся к нашему делу.

Всем хотелось узнать о Мелоте и событиях, вознесших лакиша на пьедестал, но ХофСэм не горел желанием продолжать. Фаннур сделал вывод, что речь шла о чем-то личном, имевшем отношение к давней вражде внутри таглианского генералитета.

Тонорим был героем войны, но, очевидно, не из числа победителей. Чтобы там не случилось на Мелоте, молодой генерал принимал это близко к сердцу и жаждал реванша. Проект «Цитадель» давал ему возможность реабилитироваться перед самим собой.

Обсуждение было бойким — теперь не требовалось постоянно оглядываться на Вииду и проверять его реакцию. В зале собрались существа, для которых война в том или ином виде была ремеслом, и они без труда находили друг с другом общий язык. Шаари позволил себе расслабиться на несколько минут. Дистанция между ним, воспитанным в презрении к чужакам, и самими чужаками оказалась вдруг куда короче, чем «призрак» мог себе позволить. Он избавлялся от прежних привычек, главную из которых — видеть во всех, кроме шаари, врагов — побороть оказалось нелегко. Но Фаннур старался и понимал, что получается.

«Еще полгода назад подобное мне бы не привиделось даже в кошмарах. Я обсуждаю с хахибашэ^[11] план уничтожения собственного дома… это прекрасно».

Спустя два часа споров, план вторжения был практически готов. Оставались незначительные детали, обсуждение которых оставили на потом.

— Фаннур? — Шаари остановился, когда Дайна Лиш окликнула его. Обернувшись, он обнаружил, что хибранийская наемница стоит прямо перед ним, заложив большие пальцы за пояс. — Не возражаешь, что по имени?

— Нет…

Возле «призрака» уже стояли готовые сопроводить его обратно конвоиры. Впервые Фаннур почувствовал себя неуютно, точно оказался перед взорами громадной толпы, одетый в одежду не по размеру.

— Может… — сказала вольная охотница, — пропустим по стаканчику. У нас. — Она склонила голову набок, и «призрак» представил ее лицо под шлемом во всех деталях.

Она находил хибранийку… привлекательной. Это было новое, странное ощущение. И то, как Дайна двигалась, говорила… в жизни Грифа никогда не случалось ничего похожего — как все убийцы из тени, он смотрел на женщин равнодушно. Сексуальность для шаари была непозволительна.

Раньше, когда Учение Хэтар управляло жизнью Грифа.

Ему часто приходилось напоминать себе, насколько все изменилось. Наверное, такие же чувства испытывают те, кто освободился из тюрьмы и снова пытается приспособиться к жизни в обществе.

— Или у вас кодекс и пить не позволяется? — спросила Дайна. Она вела себя так, словно рядом не было вооруженной до зубов охраны.

— Нет… — ответил Фаннур. — То есть, не кодекс, а Хэтар…

— Что это?

— Ну… Долго объяснять.

— Тогда объяснишь всем нам, когда придешь. Ладно?

— Не могу. Видишь? — Гриф указал на лакишей. — Я тут вроде как под присмотром и не могу выходить за пределы своего сектора без охраны. И только сюда, на совещания.

Дайна кивнула, казалось, с сожалением. Она прекрасно видела, насколько легендарный «призрак» убийца смущен.

— Мы попробуем что-нибудь сделать, — предложила наемница.

— Зачем?

— Не хочешь свободы?

— Хочу… — Фаннур едва не расхохотался. — Хочу, но Виида настаивает.

— Мы все равно попытаемся. Но если не хочешь — не надо.

Гриф пожал плечами.

— На совещании мне показалось, ты не просто так окрысился на Советника. Разве тебя не достало, что ты сидишь как дурак под замком и носа даже во дворе не показываешь?

— Достало, — согласился шаари.

«Отличное слово для описания того, что чувствуем мы, заговорщики. Достало…»

Дайна Лиш терпеливо ждала, чего нельзя было сказать о лакишах, чья железная невозмутимость таяла на глазах. Таглианские громилы принялись топтаться, переминаться с ноги на ногу, поскрипывая новенькой броней в гибких сочленениях.

На этот случай им инструкций не давали.

— Ладно, увидимся позже. Мы постараемся добиться для вас смягчения условий, — сказала хибранийка.

«Мы». Наемники воспринимали себя общностью, объединенное кровным и деловым интересом. Они работали не из-под палки и свое ремесло выбрали себе сами.

Дайна похлопала шаари по плечу. Фаннур не нашел слов. Он думал о том, что сложись все по-другому, на какую жизненную стезю встал бы. Если бы, конечно, дожил до совершеннолетия со своими уродствами.

Внезапно пришла вдруг такая болезненная и безжалостная мысль о матери, которую хомиды увезли неизвестно куда и… продали, убили? Жива ли она еще?

— Эй, да что с тобой, друг? — Дайна заглянула ему в лицо. — Белый как снег. М?

— Ничего…

— Не тушуйся. Хорошо, мне пора. Увидимся.

Гриф кивнул, очнувшись лишь тогда, когда понял, что наемница исчезла. Этот разговор казался очень детальной галлюцинацией, не больше.

Таглианцы конвоиры нервничали. Они могли попасть под бдительное око начальства, которое не похвалило бы их за халатность. Фаннур сделал знак и сам повел солдат за собой. Единственное желание, которое шаари сейчас испытывал, это закрыться в своем отсеке и остаться наедине с мыслями. Есть многое, над чем ему нужно подумать.

Глава 6

Неизвестное пространство. Рашдан. Жилой сектор фоорхал, 500-й уровень Цитадели

Ваа Данг открыл дверь своей кельи и прислушался к тому, что делается в коридоре. Все двери личных покоев шаари имели только один выход. Это серьезно осложняло задачу, если требовалось выскользнуть незаметно. Данг тщательно выбрал время. Сейчас многие «призраки» были на заданиях, другие, у кого имелось свободное время, бродили по Цитадели или торчали в Библиотеке или в спортзале.

Что ж, ему это лишь на руку. Ваа прислушался, не найдя ничего подозрительного, но спешить не стал.

Высунув голову в тихий полумрак коридора с закругленным потолком, шаари просканировал пространство в обе стороны с помощью теплового и ультрафиолетового зрения. Он опасался следящих устройств или шпионов… Если раньше эта мысль и могла казаться нелепой, то не сейчас — жизнь в Цитадели изменилась. Наставники чувствуют угрозу, скопившуюся в воздухе, они не дураки. Просто чудо, что до сих пор жилой сектор не напичкан жучками. Да что там: заговорщики спокойно собираются и обсуждают планы свержения хозяев… и никто ничего не делает! Архонт Глеш так вовсе отстранился от дел, и мало кто из шаари мог сказать, когда видел его в последний раз.

Скоро все в Цитадели перевернется вверх тормашками, и Ваа будет дураком, если упустит шанс оседлать волну. Вероятно, это его единственная возможность изменить свою жизнь и даже больше — сам ход истории.

Он точно знает, что нужно делать, в отличие от этих романтических дураков, плетущих заговоры.

«Игра началась».

Ваа Данг сделал глубокий вздоху, на секунду замер в проеме приоткрытой двери, а потом быстро шагнул в пустой коридор и стремительно пошел вдоль стены. Черный плащ вздувался за его спиной, капюшон скрыл голову.

Черной неслышимой тенью «призрак» добрался до развилки. Путь налево вел вниз, к столовой, откуда доносились приглушенные голоса. Правый коридор упирался в зону отдыха и спортивных залов, где шаари тренировались в свободное время, чтобы поддерживать форму.

Ваа Данг отверг оба варианта, его интересовал совсем другой путь. Коридор, идущий прямо, в конце концов, должен вывести его из жилого сектора фоорхал. Дальше он пройдет полукругом, огибая комплекс лабораторий, проскочит мимо большого церемониального зала, а там до покоев наставников рукой подать.

Из-за угла появился робот уборщик, голова которого была опущена к полу. Жестянка разыскивала загрязнения и при необходимости включала тихо работающий пылесос. За первым роботом появился второй, отвечающий за биозащиту. Хотя все шаари, которые возвращались на Рашдан после заданий, проходили процедуру проверки, опасность заражения чужеродными организмами с других миров все-таки была. Роботы-санитары занимались поиском инородных микробов постоянно.

Ваа посмотрел на деловито передвигающиеся механизмы. «Если бы мне пришло в голову проследить за фоорхал, я бы нафаршировал шпионскими девайсами именно андроидов. Они бывают всюду, и на них никто не обращает внимания».

На всякий случай Данг проверил этих двоих — сканер не показал ничего. По крайней мере, ничего, что есть в базе данных устройства.

Не слишком успокоенный, но раздраженный, Ваа Данг продолжил свое путешествие. Он промчался мимо роботов и вышел на площадку. Справа располагались три лифтовые шахты, слева — зев коридора. Шаари двинулся туда. Больше всего он боялся, что его увидит кто-нибудь из «призраков». Самом по себе это, конечно, не значило ничего, но Ваа теперь во всем видел подвох. Он понимал заговорщиков с их маниями: доверять нынче невозможно никому. К тому же любой шаари способен если не прочесть его мысли, то почувствовать настрой и заподозрить неладное.

Данг попробовал привести мысли в порядок и восстановить контроль над разумом. Усвоенные с малолетства методики работали, как всегда, четко и без проволочек. «Призрак» смог достичь того состояния, которое Учение Хэтар называет кихэ дош, Фантомом Небытия. Очищая сознание от мыслей и превращаясь в пустой сосуд, шаари таким образов балансирует, словно опытный акробат, между Хаосом и Гармонией. В такие моменты он способен близко ощущать Великую Пустоту, которая существовала до Начала Начал и которую шаари стремятся приблизить, боясь с проявлениями Хаоса.

Да, это ощущение ни с чем не сравнить, даже описать его нельзя. Или оно есть в тебе, или нет. И по тому, как долго шаари способен балансировать в кихэ дош, можно судить, как далеко он продвинулся к званию Совершенный. Ваа считал, что у него все шансы стать им — и теперь ему не надо будет ждать десятилетиями и видеть, как раз за разом похвалу получают другие. С него довольно. Сегодня все изменится.

Шаари преодолел длинный полукруглый коридор, примыкающий к внешней стенке закрытого лабораторного комплекса. Справа стены была глухой, слева то и дело встречались закрытые двери технических помещений и большие металлические щиты вентиляции и туннелей, через которые шли громадные пучки силовых кабелей. Все это Ваа видел тысячи раз, маршрут знал наизусть и мог, наверное, дойти до цели даже находясь в состоянии глубокого сна.

Данг понимал «призраков», которые хотели вырваться из Цитадели и получить свободу. Ему самому до смерти надоело созерцать одно и тоже, питаться отбросами и спать на голом камне. Разве все они не заслуживают большего, после того, как принесли хозяевам такие доходы? В этом Фаннур Гриф абсолютно прав. Ваа не прочь покинуть Цитадель, но он сделает это не для того, чтобы стать бездомные бродягой, вовсе нет. Об истинных планах Данга не подозревают даже его соратники.

Состояние кихэ дош все-таки разрушилось — и из деятельного транса, удивленный, шаари вышел совсем рядом с целью. Тело сделало то, чего не замечал разум.

Мысли тут же вернулись, и работа в мозгу «призрака» закипела с новой силой.

Ваа уставился на закрытую дверь, которая вела в покои наставников. На двери краснела дэррнская руна, похожая на раздавленное насекомое.

«Отбрось сомнения… Ты пришел сюда все изменить… Неужели струсишь у самого порога?»

Истинный шаари не боится. Ему неведом страх.

«Помни о Хэтар. Хэтар помогает жить и… служить…»

Фаннур учит, что Хэтар — ложь, придуманная Глешем и Коддисом семь веков назад. Но если она привносит покой в душу, терзаемую ненавистью и страхом, то разве так вредна или бесполезна?

От спокойствия не осталось и следа. Ваа не чувствовал себя истинным шаари: его снедала страсть, та, о которой предупреждали наставники. Настоящий «призрак» не испытывает подобных чувств, он знает, каковы границы и какова мера.

«Я безумец, если позволяю себе так расхолаживаться».

Ваа положил руку на правое бедро, на котором висели ножны с мечом. Пальцы пробежались по шершавой рукояти. В сложенном состоянии меч напоминал короткий кинжал.

Шаари сделал шаг к двери, маленький, осторожный.

Какая-то незримая сила пыталась остановить его, и он вспомнил тайные собрания, которых в последнее время было немало. Ваа помнил свои ощущения — восторг и ужас. Восторг от того, что свобода так близка, и ужас от самой мысли о восстании и бунте. О последствиях. «Призраков» воспитывали как слуг, по сути, рабов, и не так-то легко было переступить через укоренившиеся рефлексы.

Закрыв глаза, Ваа Данг поднял руки и убрал капюшон с головы.

«Перед боем шаари пуст и холоден, он презирает смерть и страх… он смеется им в лицо. Все решения, которые он принимает, направлены лишь на достижения цели… Сомнения — враг «призрака». Нет сомнений, нет страха! Нет!»

Данг не замечал, что не просто думает об этом, а тихо проговаривает, точно мантру.

Еще один маленький шаг к двери.

Голос, раздавшийся под потолком, ошеломил его:

— Цель вашего визита?

Реальность пошатнулась — так, во всяком случае, показалось ему в тот момент. Данг удивленно моргнул.

Автоматическая система безопасности взяла его на прицел с самого начала и терпеливо ждала, когда гость предпримет какие-либо шаги.

Уже через мгновение Ваа Данг стал прежним собой, словно не было этих пятнадцати минут призрачного путешествия по сумрачным пространствам. Он держал в руках собственную судьбу, и ему нравилось это ощущение.

— Прошу встречи с наставником Пайталом Отлой.

— Назначено? — осведомился синтетический голос без единой эмоции.

— Нет. Но передайте, что дело не терпит отлагательств.

— Сообщите о цели вашего визита, — настаивал искин.

— Разговор приватный, подробности его я разглашать не могу.

Искин помедлили две секунды.

— Наставника Пайтала нет.

— Тогда мне нужен наставник Ахкад Шесси, — потребовал «призрак». — Немедленно.

«Они оба могут быть на занятиях в Храме».

На этот раз искин тянул дольше, и шаари надеялся, что в проклятый компьютер занят тем, что говорит с дэррном.

Ваа оказался прав. Наставник действительно был у себя. Шаари опасался, что хозяин выйдет на громкую связь, чтобы узнать, в чем цель его визита, но ошибся.

— Вы можете пройти, Ваа Данг, — сказал, наконец, искин.

Створки двери разъехались, исчезая в толще стен, и «призрак» увидел широкий коридор, уходящий во тьму. Редкие тусклые фонари не могли бороться с ней.

Ваа не без трепета ступил сюда. Раньше ему не доводилось посещать закрытый от свободного доступа сектор наставников, и он не предполагал, что проникнуть сюда настолько легко.

«Если легко мне, легко будет и заговорщикам», — подумал Данг, тенью двигаясь вдоль стен. Жилища дэррнов были куда больше аскетичных голых келий фоорхал, следовательно, и двери попадались через гораздо большие интервалы. Чтобы достичь апартаментов Ахкада Шесси, шаари понадобилось почти десять минут.

Перед входом горел синеватый свет лампы, образующий полукруг. Шаари вошел в него, и дверь тут же раскрылась, давая человеку возможность увидеть своими глазами, как живут хозяева.

На секунду Данг заколебался. Нечто, что отчаянно боялось, было загнано глубоко внутрь, но сейчас Ваа понял, что не так уж глубоко. По левому виску «призрака» скатилась капля пота.

— Раз пришел, будь смелее, — раздался журчащий, типично дэррнский голос Ахкада.

В квартире было сумрачно. Хозяева любили недостаток света. Не в последнюю очередь поэтому они выбрали своим новым домом неприветливый Рашдан.

Сделал длинный шаг за порог, Ваа Данг опустился на одно колено и склонил голову. Он чувствовал, как впереди него, по другую сторону большого дивана что-то шевелится. Очевидно, Ахкад сидел в кресле, ожидая гостя, но теперь поднялся и медленно двинулся в его сторону.

— Хозяин… — тихо произнес Данг.

Дэррн, одетый в традиционную одежду, метущую пол, остановился. Великанская фигура высокого гуманоида казалась статуей. В руке статуя держала бокал с каким-то напитком. Усовершенствованное обоняние шаари уловило легкие пары спирта, витающие в воздухе.

— Поднимись, Ваа.

«Призрак» выполнил указание. Дэррн смотрел на него некоторое время.

— Что ж, гостей у меня никогда много не было. Присаживайся. Расслабься. Выпивку не предлагаю. Запрещено.

Шаари придвинулся к креслу, но решил не принимать приглашения, оставшись стоять. Он просто заложил руки за спину и напрягся.

— Простите, хозяин, я лучше постою.

— Дело твое, «призрак». Что же привело тебя сюда? Расскажи. Помоги мне развеять скуку.

Лицо Ахкада Ваа запросто мог увидеть в инфракрасном свете, но не стал переключать режим зрения. Почему-то ему показалось, что это разрушит необходимую дистанцию. Наставник так и оставался преимущественно в тени. Вернувшись на свое место, дэррн пополнил бокал.

«Я никогда в жизни не пил спиртного… Каково это?»

Мысль была явно лишней. Данг облизнул губы.

— Я… — начал шаари и запнулся. До прихода сюда он был уверен, что предавать легко, но на практике все оказалось… не так.

— Мы учим призраков говорить четко и ясно, — заметил с усмешкой наставник. Ахкад уже два века следил за тем, чтобы шаари хорошо знали историю — в той мере, какая определена программой обучения — и действительно не терпел мямлей и неудачников. Он был из разряда «теоретиков», в отличие от Понзеса Хауша и других наставников по боевым искусствам, но считал, что его работа важнее. С другими дэррнами Шесси почти не общался, за исключением преподавателя по техническим дисциплинам Пайтала Отлы. О них двоих ходили слухи, что Спикер Шогг дал им задание писать в Совет доносы и у дэррнов есть среди шаари осведомители, без которых сбор информации был бы невозможен. Ваа неспроста пришел именно к одному из них. Он лишь удивлялся, почему заговор до сих пор не раскрыт, ведь не могло быть так, чтобы ни один соглядатай не проник хотя бы на одно собрание.

Клятвы молчания? Ерунда. Речь идет о слишком серьезных вещах, чтобы полагаться на выдуманные, ничего не значащие ритуалы.

Вздохнув, Ваа Данг продолжил:

— Хозяин, думаю, вы подозреваете, что среди шаари зреет заговор.

Дэррн помолчал, сделал глоток из бокала.

— Предположим… Предположим, я подозревают, о чем ты говоришь, фоорхал.

— У меня есть доказательства, что заговор существует.

— Хм… Интересно. И какие же?

— Я свидетель. Я бывал на многих собраниях с той поры, как Фаннур Гриф собрал самое первое. Меня он причислил к числу доверенных лиц с первого дня.

Ахкад жестом прервал готовый излиться поток слов.

— Постой, фоорхал. Ты хочешь сказать, что твои братья хотят предать Учение Хэтар и… нарушить незыблемые законы Цитадели? Восстать против своих хозяев и благодетелей?

Ваа Данг не отступал.

— Да.

— У тебя есть доказательства, ты сказал?

— Да.

— Материальные?

— Н-нет… Но я сам слышал своими ушами и видел своими глазами. Я посетил десять тайных собраний.

Ахкад поднялся, став, казалось, ростом до самого потолка.

— То, о чем ты говоришь, серьезное обвинение.

— Я понимаю, хозяин, — склонил голову «призрак».

— И отдаешь себе отчет в том, — прожурчал Шесси, плавно обходя его кругом, — что клевета на братьев может повлечь за собой наказание.

— Да. Отдаю, хозяин.

Дэррн остановился за спиной шаари, сверля взглядом его спину. Тот чувствовал, как между лопатками угнездилось горячее пятно.

— Почему ты пришел именно ко мне? — Ахкад разыгрывал удивление, полагая, что получается хорошо, однако Данг улавливал фальшь.

— Я знаю, вы посылаете информацию Совету.

— Откуда?

— Простите, хозяин, но это знают все. Не подумайте, что я осуждаю. Наоборот. Поэтому пришел к вам.

— Ты оказал мне доверие? — рассмеялся наставник. — Похвально и лестно. Я всегда знал, что ты далеко пойдешь. Хм… Значит, ты решил донести на своих братьев мне.

— Да…

«Чего он добивается своими вопросами? Хочет посеять во мне сомнения?»

— Я собирался к наставнику Пайталу, но его не оказалось на месте.

Дэррн снова рассмеялся.

— Ясно. Полагаю, и о нем шаари известно.

— Да.

— Значит, существует заговор…

— А вы не знали? — удивился «призрак».

— Откуда? — нарочито потрясенно бросил Ахкад, и Данг почувствовал себя идиотом. — До этой минуты я думал, что все мы одна большая семья, и все в ней зиждется на любви и доверии. На вере в Великую Пустоту и предназначении. Мы служим идеалам Гармонии… — так я думал, фоорхал. А теперь ты приносишь мне весть, от которой мой внутренний мир готов погибнуть.

Шаари молчал.

— Ужасно. Я раздавлен, друг мой. В Цитадели предательство.

— Надо доложить Совету, — тихо сказал Данг.

Дэррн прошелся по комнате размашистыми шагами.

— Я это сделаю, если ты поклянешься мне.

— Да, хозяин.

Ахкад подошел ближе и положил худую руку ему на плечо. Рука, несмотря на ее внешнюю хрупкость, казалась, неимоверно тяжелой.

— Ты поклянешься, что нелжешь, — сказал наставник. Журчащий тембр его голоса превратился в нечто, похожее на шипение змеи. — Что каждое твое слово правда. Что ты не часть заговора и не провокатор, которого послали, чтобы вынудить меня к каким-то действиям во вред дэррнам. Ты поклянешься, Ваа Данг, что пойдешь до конца.

Шаари поднял голову. На этот раз в инфракрасном режиме наставник казался зловещим зеленоватым призраком, глаза которого горели дьявольским огнем.

— Клянись.

— Клянусь! — Для верности шаари снова опустился на одно колено. — Я в вашей власти, хозяин. Клянусь, что мои помыслы чисты. Клянусь Великой Пустотой.

Ахкад смотрел на фоорхал сверху вниз, не скрывая презрения и ненависти. Когда человек вновь поднял голову, Шесси улыбался.

— Ты сделал правильный выбор, — похвалил дэррн Ваа. — Если все действительно так, как ты сказал, ты окажешь на великую услугу. И получишь великую награду. Можешь не сомневаться.

Шаари сдержал ухмылку. Да, разумеется, он получит награду — никаких сомнений. Но только не такую, о которой думает Ахкад и способны вообразить себе другие дэррны…

— Готов ли ты дать показания против Архонта Глеша?

— Готов.

— На открытых слушаниях.

— Готов, хозяин, — кивнул фоорхал.

Дэррн какое-то время помолчал, стоя неподвижно и словно борясь с последними сомнениями, но потом махнул рукой.

— Итак, пора действовать. Я должен поговорить с Советом и запросить инструкции. Жди здесь.

— Да, хозяин, — отозвался шаари со смирением в голосе.

Ахкад Шесси поставил пустой бокал из-под выпивки на тумбочку и стремительно пересек гостиную, чтобы исчезнуть за дверью.

«Похоже, я нажал на нужную кнопку. Теперь важно, чтобы не узнали остальные. Тирна Коракс вернется и, скорее всего, займет место Фаннура и даже подозревать не будет, что внутри ее заговор существует другой. Я уничтожу всех… Если говорить о восстании и его целях, то они должны быть определенно совсем другими, нежели думает этот дурак Гриф со своими прихлебателями…»

Игра нравилась Ваа Дангу все больше и больше, и он был уверен, что вытянул счастливый билет.

Оглядевшись, шаари остановил взгляд на кресле, на которое раньше отказался сесть. Оно было большим, нечеловеческих пропорций, но Данг все же решил его испробовать. Ощущения были необычными. И вообще все в комнате страдало излишней величиной, будто Ваа попал в логово к титанам.

Впрочем, предвкушение быстро устранило это чувство дискомфорта. Шаари представил, что примеривается к трону властелина.

Хоркем. Секретная военная база вооруженных сил Таглианы, учебный центр подразделений особого назначения. Офис Советника Вииды

Тонорим ХофСэм прилагал немало сил, чтобы оставаться спокойным. Валак мог вывести из себя кого угодно и этим своим качеством превосходил даже тупоголовых адмиралов из Генерального штаба.

На этот раз Валак устроил форменную истерику. Едва генерал вошел в комнату, как попал под шквал обвинений и полубессвязных тирад, суть которых улавливал с большим трудом. Советник явно был не настроен на конструктивный разговор.

— Извините, но я так и не понял, зачем вы меня вызвали, — сказал Тонорим, воспользовавшись паузой.

Виида остановился лишь потому, что ему стало не хватать дыхания.

Советник воззрился на одетого в повседневный мундир протеже, замершего напротив стола, и открыл рот. Но не для того, чтобы ответить, а чтобы глотнуть еще порцию воздуха.

— У меня много дел, — напомнил Тонорим, — я собираюсь лично проинспектировать, как обстоят дела со снабжением…

— Вы! Лично! Ха! — Лакиш ударил кулаками по столу. — Хватит притворяться!

ХофСэм посмотрел на него исподлобья.

— Советник, я понимаю, что вы чем-то расстроены. Если у вас есть ко мне какие-то претензии, я слушаю. Только не нужно истерик.

Высокопоставленный политикан дрожал, точно через него пропускали ток. Рука лакиша нырнула в карман одеяния и извлекла ингалятор с наркотиком. «Эфирная дева».

«Выходит, слухи верны, и Советник подсел на эту дрянь».

— Вы хоть понимаете, что натворили? — прохрипел Виида, вдохнув порцию наркотика и пряча ингалятор обратно. Седативный эффект «Эфирной девы» не замедлил сказаться — лакиш заметно успокоился, но безумие и злоба в его глазах никуда не исчезли.

— Не знаю, о чем вы, — ответил генерал.

— Вы публично поставили под сомнение мой авторитет и мое слово.

— Каким образом? — удивился Тонорим.

— Таким! Вы скептически отозвались об установленном мною правиле для шаари. Они — не пленники, но их перемещения и действия ограничены.

— Но это несправедливо. Речь идет о равном партнерстве, — возразил генерал.

— Речь идет о нарушении правил! — прошипел Советник. — Я и «призраки» договорились еще до вашего появления, в какой степени они будут свободны в пределах базы. На этом этапе они обязаны жить в лаборатории. Точка! Или, может, хотите все изменить?

— Пожалуй…

— Что? — вытаращил глаза Виида.

— Что было до меня, меня не касается, — ответил ХофСэм. — Я требую, чтобы было уравнены в правах со всеми другими.

— На каком основании?

— Вы сами говорили о доверии. Вы освободили призраков из-под власти Фиты ШакРок. Получается, для чего? Чтобы самому стать хозяином? Мне лично не нужны союзники в статусе подневольных.

Виида вдохнул еще наркотика.

— Не вы тут диктуете условия. Напоминаю — я руководитель проекта.

— Но я руковожу операцией, — напомнил Тонорим. — Вы взяли меня сюда в расчете на успех, верно?

— Вы не вправе ставить условия.

— Теперь, думаю, мне придется это делать.

— Вы… вы… наглец! Помните, что если бы не я, вас бы растерли в порошок за своеволие и дерзость… Если бы не я, после Мелота вас, скорее всего, арестовали бы, лишили звания и, в лучшем случае, сослали на отдаленный мир, где вы гнили бы остаток своих дней…

— Верно, — кивнул Тонорим, потемнев. — Я не забыл. Но, по-вашему, это значит, я должен стать вашим слугой?

— Зря я дал слово вашей матери, — проворчал Советник. — Ради нашей давней дружбы она просила, чтобы я не допустил карательных мер в отношении вас.

Тонорим сжал челюсти до хруста. Его мать когда-то была служанкой в доме Вииды и одно время его любовницей. Сложись все иначе, сейчас Советник был бы отцом Тонорима, но судьба — или Великий Дух Доа — оказались милостивы. Валак до сих пор питал к матери Тонорима слабость, чем и объясняется, не в последнюю очередь, его отношение к дерзкому генералу. ХофСэм так и не мог определить для себя, что за игру ведет Виида. Нет ли здесь еще чего-то, кроме желания заполучить в проект командира с нестандартным мышлением?

Вряд ли Валак ответил бы на этот вопрос, даже задай его Тонорим напрямую.

— Так или иначе, Советник, но я не собирался задевать ваш авторитет, — сказал генерал. — Мне нужны «призраки», на них строится план операции. Мои задача взять Цитадель с минимальными потерями, а это означает, что чем больше мы сможем сделать до момента, как проникновение обнаружат, тем лучше. Тем меньше потерь у нас будет. — Генерал кивнул куда-то в неопределенном направлении, в сторону ближайшей стены. — Хибранийцы отлично тренируют спецназ. Но вряд ли кто-нибудь из лакишей успеет обучиться настолько, чтобы стать ровней даже своим инструкторам. Вольные охотники могли бы взять на себя работу «призраков», но они не знают Цитадели. Именно поэтому я не хочу рисковать и посылать внутрь никого из них, хотя не сомневаюсь в их профессионализме.

Виида прищурился.

— Вы — молодой дурак, Тонорим. Глупый идеалист. Думаете, если вы станете прыгать перед шаари на задних лапках, то это будет гарантией их преданности?

Тонорим напрягся.

— Я терпел подобные оскорбления от старых ватту^[12] из Генштаба, но не потерплю от вас. Держите язык за зубами, Советник.

— Угрожать? Мне? На моей базе?

— База принадлежит Таглиане.

Спор зашел в тупик. Тонорим ждал, что скажет Советник, а тот, выключившись, пялился в стену.

— Если разговор закончен, я пойду. Встречусь с шаари и узнаю их требования, — проговорил ХофСэм, устремляясь к двери.

— Стойте, Тонорим! — буквально завопил Советник. — Нет, вы этого не сделаете!

Лакиш выскочил из-за стола и, забыв о своем сане, бросился генералу наперерез. Тот удивленно воззрился на Вииду. Кто видел хотя бы однажды, чтобы Советник носился сломя голову? Это было чудом.

— Боюсь, мне придется, — ответил Тонорим без тени сомнения. — Вы опасаетесь предательства «призраков», но, мне кажется, перегибаете палку. Сбежать отсюда у них было много возможностей. Не сбежали.

— Но могут еще планировать!

— Я поговорю с ними.

— Думаете, они расскажут, признаются?

— Посмотрим. В любом случае, шаари вовсе не те, кого я хотел бы делать своими врагами. Ибо они полноправные союзники, либо я… умываю руки.

Советник оскалился.

— Не посмеете!

— Посмею. Не нравится — можете применить свои грязные методы против меня. Небось, уже накопали компромат. — Генерал заглянул в глаза Советнику и подумал, что сейчас тот скорее жалок и испуган, чем реально опасен. Многие боялись Вииду, о нем ходили темные слухи — в частности, что именно он прямо или косвенно стоит за недавней смертью Экона Лукуу — однако Тонорим не боялся его. Генерал видел смерть на поле брани, она дышала ему в лицо смрадом разложения, поэтому он знал цену таким очевидным истинам как жизнь и свобода.

По существу, Виида был опасным ядовитым слизнем. Стоило на миг спасть покровам, как все становилось ясно.

— Нет компромата… — Наркотик действовал — лакиш становился все более отстраненным. Его мозг погружался в теплую массу интоксикации. — Но вы же должны… понимать, Тонорим, что мы… тут не в игрушки играем…

— Я буду говорить с шаари, — сказал генерал и осекся, видя, что Советник пытается что-то сунуть в его ладонь. — Это… что?

Круглый пластиковый предмет с одной-единственной кнопкой в центре.

— Гарантия безопасности, — промямлил Виида. — Стоит нажать — и любой «призрак» получит такой… заряд боли, что мало не покажется… — Голова Советника свесилась, он повалился мешком, и Тонориму пришлось подхватить его, чтобы столько влиятельная личность не оказалась на полу.

«Подарок» Советника генерал спрятал в боковой карман мундира. О чем там лопотал Виида?

— Вы шантажист, — внезапно очнувшись, произнес Виида, — будь вы моим сыном, я бы… — Лакиш, казалось, снова потерял сознание, но тут же дернул головой и уставился на генерала ясным взглядом. Знатоки утверждали, что «Эфирная дева» оказывает разное воздействие на разных существ. — Я тут главный! Если вы дадите шаари свободу, мой авторитет…

— Ничего с ним не случится, — раздраженно бросил ХофСэм, оттаскивая Советник обратно к столу и усаживая в кресло.

— Ресел ГанГи погиб… в бою… Клебра почти потеряна… «Призраки» узнали у него, что именно я захватил их братьев… — Советник захихикал. — А знаешь, Тонорим, что я думаю… Они скоро будут здесь. Очень может быть, что будут… Этот их демон — Архонт Глеш — пустил по нашему следу своих убийц. Берегись, Тонорим!

Генерал еле различал отдельные слова в этой невнятной болтовне.

Архонт Глеш — так звали дэррна, с которым лакиши имели дело на Рашдане. Однажды он назвал им свое имя и должность в знак особого расположения.

— Так шаари уже идут по следу? — догадался Тонорим.

— Идут. Адмирал ГанГи выболтал им все. Он испугался. К нему приходила женщина… конечно, она не назвалась, но пришлось ей все рассказать. Пойми, рано или поздно «призраки» явятся сюда. Нам нужны заложники.

На этом Советник окончательно потерял связь с внешним миром. Расслабленное тело сложилось в кресле практически пополам, и генералу пришлось усаживать Вииду в более удобном положении.

Затем Тонорим включил коммуникатор.

— Рибро, зайдите в офис Советника.

ПакЛан отозвался моментально и помчался на вызов. Пока переговорщик преодолевал, судя по времени, световые годы до места назначения, Тонорим разглядывал пульт дистанционного управления. Что это? Почему при нажатии на кнопку шаари будет испытывать боль?

Генерал решил, что это связано с Фитой ШакРок и ее фокусами. Ученая что-то сделала с «призраками» раньше, о чем Тонориму Виида сказать не удосужился.

Многое здесь новоприбывший командующий еще не понимал — слишком быстро включился в работу. И ему не нравились маневры Советника, его стиль.

— Что с ним? — Рибро влетел в офис, на ходу потрясая руками.

— Перебрал со своей химией, дружок, — ответил генерал, пряча пульт.

Лакиш подскочил к патрону, издавая заботливое кудахтанье.

— Позвал робота из медблока? — спросил Тонорим язвительно.

— Нет. Я сам справлюсь. Простите генерал, но вам надо покинуть офис.

— Чуть позже. Хочу продиктовать вам один приказ. — ХофСэм шагнул к столу и нажал на клавишу на панели, после чего на свет появился раскладывающийся терминал.

— Нет, нет! Никаких приказов, вы что! — замахал руками ПакЛан, стремясь выдавить генерала из помещения.

Тонорим неуловимым движением схватил переговорщика за предплечье и сильно сжал пальцы. Тот охнул. Генерал изменил положение своей руки, грозя вывернуть кисть Рибро, и тот застонал, начав оседать на пол.

— Что… вы делаете?..

— Можешь свои фокусы выделать при ком-нибудь другом, слизняк, — ответил ХофСэм.

— Вы не имеете права!

— Хочешь поговорить о разделении полномочий?

ПакЛан взвизгнул от боли.

— Я позову охрану!

— Зови.

Тонорим дотащил Рибро до кушетки, стоящей у стены, и бросил на него скулящего бюрократа.

— Советник Виида — руководитель проекта, но в его отсутствие я его заменяю. Это — военная база, находящаяся под юрисдикцией Министерства обороны Таглианы, поэтому я могу делать все, что мне вздумается.

ПакЛан бросил на рослую фигуру в мундире испуганный взгляд. Лакиш потирал руку, понимая, что отделался относительно легко: генерал мог запросто пойти дальше.

— Я ненавижу бюрократию и канцелярских крыс, вроде тебя, — сказал Тонорим тихим и угрожающим тоном. — Я тебя сразу раскусил. Метишь на место теневого лидера? Дергаешь за ниточки, оставаясь за спиной хозяина?

— Что вы… — Серый от страха, Рибро съежился на кушетке. — Вы неверно все понимаете, генерал. И что тут происходит?

Тонорим оправил мундир, бросив презрительный взгляд на ПакЛана.

— Советник считает, я буду мальчиком на побегушках, благодарным ему до гробовой доски за оказанную услугу.

— Он вправе рассчитывать на лояльность, — осторожно заметил лакиш.

— Я буду лоялен настолько, насколько это будет необходимо для нашего дела. И это касается лишь самой операции. Но пусть Советник не ждет от меня, что я буду лизать ему пятки. Садитесь за терминал и пишите под мою диктовку… Ну?!

ПакЛан двинулся было к столу, но остановился.

— Я не имею права. Вот когда Советник придет…

— Ответственность я беру на себя, — скривил губы генерал. — Твое дело составить бумагу по всей форме. За терминал! Живо! Или я подвергну тебя аресту, ПакЛан!

— Не имеете…

— Устав Вооруженных Сил Таглианы. Раздел «Гражданские лица на военных объектах особой секретности», пункт 23. Процитировать? База имеет особый статус даже среди ей подобных, следовательно, вся ее деятельность регулируется военными. По уставу любой здешний сержант имеет право отправить Советника чистить канализационные коллекторы, если захочет. Вы не хотите проверить на это на практике?

Челюсть Рибро отвисла.

— Но…

— Здесь не станция «Цинклет». — Тонорим схватил Рибро за шиворот и силой усадил за стол.

За время перепалки Виида ни разу не пошевелился, с его нижней губы свисала ниточка слюны. Рибро понял, что от патрона помощи ждать нельзя, а еще до него дошло, что Тонорим, вопреки ожиданиям, не так прост и приручить его нельзя.

А ведь ПакЛан предупреждал Вииду об опасности. За ХофСэмом не даром сложилась репутация бунтаря и нарушителя порядков. Стремление служить и строгая воинская дисциплина непостижимым образом уживалась к Тонориме с жаждой топтать любое препятствие на пути. Даже если оно препятствие лишь в его понимании. За это генерала и не любило командование, именно за это, а не за не слишком высокое в общепринятом смысле положение его семьи.

Советник не принял предупреждения ПакЛана всерьез — и вот результат. Генерал попросту узурпирует власть на базе…. хотя формально и прав, придраться не к чему.

— Чем быстрее начнем, тем быстрее закончим, — сказал ХофСэм, — пишите…

Рибро сделал карьеру не потому, что перечил вышестоящим и по определению сильным. Он умел приспосабливаться, таиться и ждать удобного момента. ПакЛан поднял руки с готовностью набирать текст под диктовку. Что бы там не задумал генерал, ответственность нести ему, а не Рибро. В этом преимущество теневого лидера — за все его действия отвечают другие.

Текст, продиктованный Тоноримом, удивил переговорщика. ПакЛан не ожидал ничего подобного даже после стычки на совещании между генералом и Советником. Очевидно, речь в недавнем их разговоре с глазу на глаза шла именно об этом. И теперь, когда Виида снова перебрал с «Эфирной девой» и отключился, Тонорим взял ситуацию в свои руки. Когда Советник очухается, генерал может праздновать победу.

Мысленно ПакЛан проклял Вииду за его иногда поражающую воображение тупость. Эта проклятая химия делала из него идиота.

Тонорим схватил свежую распечатку и пробежал по тексту глазами.

— Что ж. Хорошо. — Он поставил под приказом свою личную подпись, потом то же самое сделал с электронной версией и защитил ее личным шифром от стирания или несанкционированного копирования.

— Вы хоть понимаете, генерал, что сейчас объявляете Советнику войну? — мрачно спросил Рибро.

— Да.

— Он вытащил вас из беды…

— Я ему за это благодарен, но я с самого начал его предупреждал, что не стану ходить на его поводке. Как вы, — прибавил Тонорим, посмотрев на Рибро.

Лакиш ответил ему взглядом из-за почти сомкнувшихся век.

— Надеюсь, вы все-таки не считаете Вииду своим врагом. Все враги Советника… плохо кончают.

— Знаю. Как Лукуу, да?

ПакЛан не смог скрыть реакции, но генерал понял ее по-своему.

— Да, забавно. Что бы я смог отыскать здесь, если бы нашел время?

— Не играйте с огнем… — предупредил Рибро.

Тонорим шагнул в сторону переговорщика, плечи того опустились, голова втянулась в плечи.

— Тот же самый совет я могу дать тебе и твоему хозяину, — просто сказал ХофСэм. — Не заставляйте меня открывать глаза на ваши делишки. Думаете, не знаю, что говорят о вашем проект на Таглиане? Да если бы не связи Советника, вас бы здесь никого уже не было давным-давно…

— Вы о чем?

— Ага. Плохо разведка работает, — ухмыльнулся Тонорим. — Скажем так, есть много тех, кто интересуется тем, как у вас идут дела. И смотрит очень внимательно.

— Откуда вам известно?

Генерал аккуратно свернул распечатку и положил ее в нагрудный карман мундира.

— И у меня имеются связи.

— Виида не простит вам, если вы утаите важные сведения.

— Я буду молчать, — сказал генерал, намереваясь выйти. — Мы в одной лодке, и я знаю, как сильно рисковал, согласившись на предложение Советника. Но… мне интересен результат. Наследие Дэррнов. Я хочу подарить своему миру Великое Будущее. Может, Виида и не в себе, но я разделяю его идеи.

— Вижу, ради этого вы готовы поступиться своими принципами, — ядовито бросил ПакЛан. — То вы благородный воитель, не терпящий несправедливости, то вдруг шулер, который подыгрывает другому шулеру.

— Я прагматик, — пожал плечами Тонорим. — Я привык анализировать ситуацию и выстраивать тактику.

— Ясно — выгода. Старая добрая выгода.

— Ну вот — мы нашли общий язык. А насчет шаари — пусть Советник не думает, что сможет сделать их своими ручными песиками.

— Вы куда? — дернулся Рибро, видя, что генерал уже на пороге. — Одумайтесь. Не надо.

— Что? — посмотрел на него через плечо ХофСэм.

— Не делайте того, что собрались сделать.

Тонорим подарил ему такой взгляд, после которого переговорщик более не осмелился перечить.

Чуть позже. Жилой сектор шаари

Он двигался быстро, едва не переходя на бег, мрачный, решительный и один его вид заставлял встречных офицеров-лакишей замирать на месте и вытягиваться в струнку. Подчиненные безошибочно чувствовали, что с новым начальством шутки плохи. Тонорим слыл командиром, который придерживался жесткого стиля руководства, но всегда начинал наведение порядка с себя самого. Мало кто из высшего командного состава Вооруженных сил Таглианы был столь непритязателен в быту и требователен к себе. На Хоркем он прибыл с одной сумкой с минимумом вещей, чем поразил всех: лакиши привыкли, что генералы и адмиралы возят с собой кучу скарба и армию слуг.

В общем, на базе ждали карательных мер и усиления дисциплины. Тонорим внушал страх даже не самим своим видом, а полнейшей непредсказуемостью, и никто не знал, что молодой генерал «выкинет» в следующий момент.

За пару минут Тонорим добрался до выхода из сектора, прошел обязательную проверку на посту охраны и очутился в переходной крытой галерее. Потолок у нее был прозрачным. На сумрачном небе начинали проявляться звезды. Особенно ярко светилось рассеянное скопление в непосредственной близости от здешней системы. Генерал остановился, чтобы перевести дух. Здесь можно было несколько минут побыть в одиночестве.

«ПакЛан не дурак и не стал бы отговаривать. Неужели «призраки» настолько опасны?.. Ну, то есть, да, но мы ведь союзники, а Фаннур Гриф не похож… Или я слишком привык доверять своему чутью? Что я знаю о людях, в сущности? Тем более о легендарных убийцах, о чьих подвигах рассказывают сказки одна страшнее другой…»

Тонорим вцепился обеими руками в хромированные перила, идущие с двух сторон от проложенной в трубе дорожки.

«Если я сделаю то, что хотел, пути назад не будет. Виида не простит мне. Зато, возможно, я получу куда более ценного союзника».

Генерал колебался, но недолго. Отличное тактическое чутье всегда выгодно отличало его от старых, покрывшихся плесенью вояк, не видящих дальше собственного носа. Буквально только что Генеральный штаб доложил — нехотя — о потере большинства завоеванных с таким трудом позиций на Клебре. Ресел ГанГи руководил операцией и провалил ее, в результате чего таглианская колонизация впервые оказалась под угрозой полного уничтожения. А бомбардировка нейтронными зарядами! Провал! Грандиозный и бездарный. К такому средству прибегает только тот, у кого больше не осталось идей, тот, кто расписывается в своей полной некомпетентности. Ресела считали смельчаком, да, и он доказал это своей службой, но так же его можно назвать одним из самых ярким представителей Старой Школы. Адмирал неспособен был воспринимать уроки, а потому проиграл. Его меры по изменению тактики подразделений носили половинчатый характер и не могли решить проблему туземцев кардинально. Старая рана конфликта нарывала, пока не лопнула, почти похоронив надежды на успех.

Тонорим бы действовал по-другому. Нет, он не стал бы прибегать к тотальной зачистке джунглей, как советуют сторонники крайних мер, но был уверен, что смог бы победить в этой войне с минимальными потерями. Если бы только его план, который ХофСэм представил однажды Министерству обороны, приняли! Клебра давно стала бы полноправной колонией Таглианы.

ХофСэм посмотрел на звезды.

Для генералитета она всегда будет отрезанным ломтем, изгоем, опасным зверем, не признающим устоев и традиций. На Мелоте Тонорим действовал на свой страх и риск, сознательно игнорирую ошибочные приказы из Генштаба, и победил. И только эта победа, по сути, спасла его от трибунала. Даже самые ярые противники выскочки не могли не признать, что самоуправство ХофСэма спасло двадцатимиллионный мегаполис, населенный лакишами от уничтожения.

«Но ни эта победа, никакая другая не сломают границу между мной и ними… Так было и в Академии, так было всегда, на отдаленных гарнизонах и в самом пекле бойни. Меня любят солдаты и ненавидят офицеры…»

Стоило крепко подумать, прежде чем записывать Советника Вииду в свои враги. Тонорим подумал. Что он теряет, в конце концов? Виида страшен, у него связи, но он не неуязвим, а командующий ему нужен как воздух. Именно такой, именно сейчас, когда времени до часа Х все меньше.

Коммуникатор сигнализировал о принятых и непрочитанных сообщениях. Генерал рассеянно поглядел на голограмму, пробежавшись глазами по списку.

Он ведь сделал выбор — почему медлит? Может быть, чтобы сблизиться с шаари у него не будет другого шанса.

Генерал отстранился от перил порывистым движением и шагнул за дверь на другом конце крытой галереи. На базе повсюду кипела работа. Наблюдать за ней Тонориму нравилось, ибо, по его мнению, не было ничего лучше хорошо отлаженной военной машины. Он собирался усовершенствовать ее настолько, насколько возможно и выжать максимум пользы.

Сектор Икс охранялся лучше всего — настоящая крепость. Генерала хотели пустить без предъявления документов, но Тонорим настоял. Ему нужно было знать, каковы охранные процедуры, насколько они надежны. Служба Безопасности сработала на удивление хорошо. Проходя все стадии допуска, ХофСэм потратил немало времени, попутно отмечая, что кое-где в целях экономии времени можно упростить процедуру проверки.

Наконец, он оказался лицом к лицу с молодым офицером, лейтенантом, в ведении которого была безопасность Сектора Икс и лабораторного комплекса. Ему сообщили, какой гость пожаловал в его вотчину, и он сам вызвался узнать, не нужно ли чего. Слухи о характере ХофСэма успели дойти и сюда. Визит был лишь вопросом времени.

— Как здесь обращаются с нашими гостями? — спросил, пользуясь случаем, Тонорим. — Каков их статус?

Офицер протянул генералу планшет со всеми данными. Там было все — от рациона шаари до обозначения границ зоны, где они могут появляться без сопровождения.

— В чьих полномочиях отменить инструкции? — Довольный, генерал вернул планшет лейтенанту.

— В полномочиях руководителя проекта, господин. Либо военного командующего.

— То есть, меня, — сделал вывод Тонорим.

— Так точно, господин генерал!

Безопасник был представителем Военной разведки, славящейся своими профессионалами. Большую часть данных о шаари в период, когда Виида только готовился к проекту, раздобыли именно они, служащие ВР. В кампании на Мелоте Тонорим во многом был обязан им. Без точных данных он не смог бы нанести противнику решающий удар в тыл под Казорденом и остановить продвижение неприятеля к городу.

— Каков приоритет приказов? — спросил Тонорим.

— Простите, господин генерал… — Лейтенант приподнял бровь.

— Кому вы отдадите предпочтение в возможном конфликте распоряжений?

— Военному руководству, — ответил безопасник. — Объект является сверхсекретным и принадлежит Министерству обороны.

Генерал хлопнул лейтенанта по плечу.

— Верно. Помни об этом, когда придется время выбрать, на чьей стороне быть: моей или нет.

— Простите, я не совсем…

— Очень просто. Возможно, тебе придется выбирать между мной и Советником Виидой.

Лакиш заметно занервничал.

— Тебе ничего не грозит, если бы ты будешь действовать согласно уставу, — сказал ему Тонорим. «То есть, в моих интересах», — прибавил он мысленно и подарил лейтенанту ободряющую улыбку. — Это все, что от тебя требуется. Жди указаний и держи ушки на макушке.

— Слушаюсь, господин генерал.

«Что ж, по крайней мере, этого можно считать союзником».

Тонорим покинул лейтенанта и отправился в жилой сектор шаари. Попасть туда было уже делом нескольких минут. На посту охраны он велел лакишу в броне сообщить Фаннуру Грифу, кто хочет встретиться с ним и вошел через шестиугольный дверной проем. За этими стенами на положении фактически заключенных жили три «призрака».

— Вам не нужна охрана, господин генерал? — спросил начальник поста.

— Нет. Не сопровождайте меня, это приказ. И отключите камеры и микрофоны в комнате для отдыха.

Начальник поста козырнул, вернувшись к терминалу, за которым сидел до появления Тонорима.

Генерал пригладил волосы. Он чувствовал легкую дрожь во всем теле. Одно дело встречаться с «призраками» в зале для брифингов, когда ты не один, другое — с глазу на глаз. А ведь еще неделю тому назад Тонорим даже и не думал, что ему так «повезет». Таглиана вела дела с дэррнами, но большая часть лакишей, разумеется, не знала и существовании подобных деловых контактов. И, конечно, ХофСэм не думал, что однажды он сядет с шаари за один стол.

Коридоры и помещения жилого сектора были пусты. Комнату отдыха он нашел без труда, и в ней тоже не оказалось ничего примечательного, лишь казенная чистота и яркий свет. Тонорим окинул взглядом столики, расставленные тут и там, словно в ресторане или уличном кафе и занял тот, что у стены. Сел, закрыв спину пластиковой стеной.

В дверном проеме появился робот-слуга, в обязанности которого входило интересоваться, не желают ли чего посетители. Генерал отказался от предложенных напитков, и робот ушел. Тонорим некоторое время сидел в тишине, затем от нечего делать принялся просматривать сообщения на коммуникаторе, пока… «призрак» не появился прямо перед ним. Генерал поднял глаза. Фаннур Гриф стоял возле стола, сцепив руки за спиной, и смотрел на него. До двери — шагов десять, повсюду столько света, что не встретишь ни одной тени, других путей проникновения в помещение нет.

— Впечатляет, — сказал ХофСэм. — Как вам удалось?

— Годы спецподготовки.

— Тогда я не завидую вашим жертвам. Прошлым и будущим. Присаживайтесь, Фаннур. Ничего, что я несколько фамильярен?

— Мне все равно. За пределами Цитадели я привык ценить обычные бытовые мелочи. — С этими словами шаари сел напротив генерала.

— А Цитадель… на что она похожа?

— Вы не слушали записи с моими рассказами? — спросил Гриф.

— Еще нет. Некогда.

— Цитадель — громадный дворец, там живет большая часть дэррнов. И шаари. Что еще добавить?

Генерал покачал головой. Вытащив из нагрудного кармана распечатку приказа, он протянул ее Грифу.

— Прочтите. Хочу знать, что вы об этом думаете.

Фаннур пробежал глазами текст и медленно вернул бумагу. Ответ последовал не сразу.

— Вы хотите уравнять нас с другими жителями базы. Я понял. Но какова цена? Это сделка?

Тонорим еще и сам не решил, стоит ли ему чего-то требовать от «призрака».

— Ну… формально гарантии, что вы не попытаетесь сбежать. Кстати, почему вы до сих пор этого не сделали?

— Некуда, — ответил Фаннур, помедлив. — Точнее, еще слишком рано. Мне нужно попасть на Рашдан, чтобы спасти братьев, а участие в проекте — единственная возможность это сделать.

— От чего спасти?

Гриф долго смотрел на Тонорима в упор. На его окаменевшем лице жили только глаза, и хотя они тоже напоминали нечто омертвевшее, неподвижное, в них плясали пугающие огоньки. ХофСэм вспомнил способности убийц из тени воспринимать внешний мир в разных диапазонах. Он чувствовал себя словно под микроскопом.

— Валак Виида хочет власти над нами, а вы, генерал, хотите дать нам свободу. Я не буду притворяться, что понимаю ваши мотивы, но… похоже, вам можно доверять.

Тонорим поскреб щеку.

— Из чего же это следует?

— Опыт. Подготовка. Интуиция. Все это у каждого фоорхал в избытке. Шаари должен понимать психологию своей жертвы… или собеседника. Чувствовать, в каком направлении текут его мысли. Угадывать скрытые эмоции.

— Телепатия?

— У некоторых «призраков» она сильнее. Я хорошо вижу настроение человека, могу определить, колеблется он или нет, или насколько он склонен врать себе самому. Как сильно он боится или наоборот — радуется.

— Эмпатическое восприятие, — сказал Тонорим.

— Да.

— И что же я? Каков ваш вердикт.

— Я сказал, что доверяю вам. Вы достаточно смелы, чтобы перечить Валаку Вииде, который одним своим присутствие наводит ужас на окружающих, — произнес шаари. — Вам плевать на последствия. У вас большой запас прочности и завидная способность переносить невзгоды. Иначе вы бы не оказались здесь, заслужив звание генерала в обществе, где царят подобные порядки.

— Ну… мой негативизм мне всегда выходил боком, — заметил ХофСэм. — Я от него не в восторге.

— Иными словами — в вас есть внутренний стержень. Это мне нравится. На вас можно положиться. — Фаннур указал на бумагу с приказом. — Ваша инициатива, готов спорить, не нашла отклика у Советника.

— Верно, — отозвался Тонорим.

— В чем же смысл? Что вы выигрываете от нашей свободы?

ХофСэм не стал прятать глаза.

— Меня часто упрекали в том, что я забочусь о солдатах больше, чем они того якобы заслуживают. Мол, не пристало офицеры такое занятие. Для большинства лакишских генералов солдаты — мусор. Я думаю иначе. Всегда думал. Армии других миров по-другому смотрят на этот вопрос. Я спрашивал себя: почему так? И вот я вижу, что хибранийцы воплощают мою мечту буквально. Они работают по-другому, так, как я хотел бы я сам. Солдат должен быть свободной личностью, а не рабом. — Лакиш стиснул зубы. — Могу ли я видеть, что при этом рядом со мной люди, играющие такую важную роль в проекте, находятся в изоляции?

Губы Фаннура исказила улыбка.

— Вы идеалист даже больший, чем я подозревал.

— Что есть, то есть.

— Вероятно, мне понадобится время, чтобы понять, — сказал шаари. — Значит, сделка необязательна?

— Нет. Просто… расскажите. От кого вы хотите спасти ваших братьев, Фаннур?

Ответа пришлось ждать долго, и Тонорим уже сделал вывод, что «призрак» не решится, что последует привычкам хранить секреты, но Гриф сказал:

— Я — руководитель заговора против дэррнов. Меня захватили в плен, скажем, в очень неудачное время.

— Заговор? С какой целью?

— Мы хотим освободиться от власти хозяев и жить по-своему.

— Постойте. — Тонорим огляделся, разыскивая взглядом видеокамеры. На виду он не заметил ни одной.

«Я же велел их отключить…»

— И… значит, вы заговорщик. А Виида знает? — спросил лакиш.

— Нет. Мы просто договорились с ним, что после взятия Цитадели возьмем часть добычи из Хранилища и улетим туда, куда захотим. Он обязался нам не препятствовать.

— А ШакРок?

— Она помешана на идее создать суперсолдата и по самую макушку погружена в данные тестов. Работы ей хватит лет на пятьдесят.

— Но как вы рассчитываете победить хозяев?

— На момент пленения у меня не было четкого плана. Я просто не успел, — сказал Фаннур. — Теперь этим планом стал проект «Цитадель».

— Вы хотите использовать нас, наши силы?

— Да. Это большая удача, генерал. Мы помогаем вам, вы помогаете нам. Бизнес. Взаимовыгодное сотрудничество, вы согласны?

Тонорим нервно сложил бумагу с приказом вчетверо.

— Пожалуй, вы правы, Фаннур. Кто же заменил вас… на посту главы заговора, если можно так выразиться…

— Не знаю. У меня до сих пор не было связи с братьями, — сказал шаари. — Виида обещал, но не торопится выполнять обязательства. Вы могли бы мне помочь, Тонорим?

— Мог. Вы получите свободу, и не вижу смысла отказывать вам в сеансах связи.

— Виида и ШакРок сойдут с ума, — заметил Гриф, улыбнувшись. — Уверены, что вам по силам выступить против них двоих?

— Уверен.

— Тогда сделку предлагаю я, генерал. Моя полная лояльность по отношению к вам в обмен на обещание помочь мне в моем деле.

— В каком?

— Заговор.

— Как же я помогу? — удивился Тонорим.

— Здесь, а еще раньше на станции у меня было время подумать. Прежде всего мне необходимо выяснить, как дела у шаари. Может статься, что заговор раскрыт и все они уже… утилизированы. Если это так, дальнейшее не имеет смысла. Мне останется вернуться на Рашдан вместе с вашей армией и утопить хозяев в крови.

— Понимаю.

— Так что перво-наперво вы обеспечите мне связь. Нет, — тут же поправился Фаннур. — Сначала я подготовлю шифрованное сообщение, которые вы сами отправите по одному адресу. Если на запрос придет положительный ответ, я продолжу. Вы сможете сделать так, чтобы сигнал не отследили?

— Могу. Через сеть защищенных узлов.

— Хорошо, — сказал «призрак». — Второе… Дело куда более сложное.

— Слушаю.

— Миа Гриф должна улететь с Хоркема.

Тонорим медленно откинулся на спинку стула.

— Боюсь, тут я вам не помощник.

— Почему же?

— Слишком сложно даже для меня. Виида, ШакРок. Миа — часть программы исследований.

— Значит, на официальный отъезд не стоит надеяться?

— Скорее всего, нет, — ответил лакиш. — Простите, Фаннур. Может быть, позже, когда я буду уверен, что все здесь держу под контролем.

— Я понял. — Казалось, новость ничуть не расстроила шаари. — Тогда побег.

— Ее найдут.

— Нет, если все пройдет так, как я задумал.

— У вас уже есть конкретный план?

— Дело в деталях, но, главное, нужно убедить мою сестру.

— Значит, она еще думает?

Фаннур ответил на сарказм холодным взглядом.

— Она не разделяет моих идей, генерал. Мои уговоры, попытки достучаться до ее разума до сих пор ни к чему не привели. Миа верна тем догмам, которые впитывала с детства. Она воспринимает наше стремление к свободе… как предательство.

— Вы хотите устранить угрозу?

— Я вынужден буду ее убить, если она продолжит противиться моим планам, — сказал Гриф. — Я этого не хочу. Пускай Миа выбирает. Или она отправляется туда, куда сама захочет, или на планету, которую я нашел и станет ждать меня там, или… любой другой вариант. Но ее здесь быть не должно.

— Она не хочет быть предателем.

— Предательство в этом случае невысокая цена за свободу. Мы — люди. Вот это я хотел донести до всех «призраков». Если же кто-то не желает знать, кто он… что ж, его выбор.

— Понимаю. Так что же? Как вывести Мию с Хоркема?

— Сначала я поговорю с ней.

— А если ваша сестра откажется?

— Придется силой.

Генерал убрал распечатку приказа обратно в карман.

— Сделаю, что смогу. Как только будут результаты, свяжитесь со мной. Запомните или записать?

— Запомню.

Тонорим назвал шаари последовательность цифр номера своего коммуникатора.

— Вам выдадут новые устройства связи, как только переведут в другое место. Я займусь этим немедленно и распространю приказ по базе.

— Вас ждет нелегкая битва с Виидой, — улыбнулся «призрак».

— Я всю жизнь провожу в них. С Виидой или с ему подобными — неважно, — махнул рукой Тонорим. Он чувствовал незримую нить, которая теперь связывала его и этого странного человека. В какой момент она появилась и успела окрепнуть, лакиш не мог сказать, но точно знал теперь, что завел сильного союзника. Возможно, и друга — кто знает? Во всяком случае, с Фаннуром таглианец не видел необходимости притворяться, лгать, изворачиваться, и не только потому, что убийца из тени мог распознать уловки. Оба они бессознательно искали существо, на которое могли бы положиться, оба страдали от одиночества, запертые в рамках условностей.

Когда Тонорим выходил из комнаты отдыха, у него было ощущение, что он провел эти двадцать минут в компании с давним приятелем. И что это не секретная база, а тихий сумрачный бар в нешумном месте, где можно посидеть и пропустить пару кружек горячительного.

С малолетства воспитанный на нелюбви к чужакам, — в чисто таглианских традициях изоляционизма и пренебрежения к чужим расам, — генерал чувствовал, что порядком сбит с толку. По крайней мере, ясно одно: его затея не оказалась пустышкой. Фаннур не тот монстр из легенд, хотя и безобидным пушистым созданием его не назовешь. Тонорим не забывал, кем еще недавно был шаари и сколько крови он пролил, странствуя по всей Галактике и выполняя приказы хозяев. Но существовал и другой «призрак» — тот, кто стремился порвать с прошлым, тот, чьи мысли вдруг оказались так созвучны мыслям генерала.

Один такой союзник, единомышленник, стоит сотни других.

«Что же, Советник, — подумал лакиш, — ты заставил меня сделать выбор. Теперь не пожалей».

С этой минуты Виида мог говорить и делать что угодно: Тонорим не боялся его гнева и упреков в неблагодарности. Формально по всем статьям генерал все равно был прав.

— Кстати, — сказал он, развернувшись у самой двери. Ему пришлось снова подойти к столу. — Это передал мне Виида… когда был не в себе.

Лакиш положил что-то на стол. Фаннур опустил глаза. Эту штуку — пуль управления «чипом боли» — он видел лишь издали, когда Советник показывал ему ее. Единственная кнопка — залог послушания и уважения.

— Что мне с этим делать? — спросил шаари.

— Просто возьмите и держите при себе. Или уничтожьте. Не хотелось бы знать, что Виида может в любой момент преподать вам урок.

«Призрак» взял пульт.

— ШакРок даст ему другой.

— Все равно. Удачи, Фаннур.

Тонорим стремительно вышел из комнаты отдыха.

Глава 7

Хоркем. Секретная военная база вооруженных сил Таглианы, учебный центр подразделений особого назначения. Казармы

Работка досталась воистину адская.

Уже далеко за полночь по местному времени Ален Джер вернулся в свою комнату, которую делил с Жанной, и упал на кровать, не снимая брони.

— Жив? — Охотница появилась из ванной, вытирая короткие волосы. В отличие от Джера она выглядела на все сто.

Хибраниец перевернулся на спину, стянул шлем, бросил и даже не посмотрел, куда тот упал.

— Чувствую себя стариком.

— Как ребятишки?

— Наконец-то отбой.

— Не слишком ли ты их гоняешь? — Жанна села на пуфик в углу, подогнув левую ногу, и начала разглядывать свои ногти.

— Моя задача повысить их шансы на выживание. — Ален лег набок, разглядывая Жанну. За три года, что он ее не видел, девушка не изменилась, и наемник уже не раз корил себя за слабость и глупую спесь, которой позволил убедить себя оставить ее. И — что более удивительно — Сабола простила ему бегство. Почему? Одно время охотник думал, что дело все-таки в деньгах, ведь Ален предложил ей отличную работу, когда они встретились на Авае, но теперь… в общем, все было куда сложнее.

Наемник запутался окончательно. Наедине Жанна вела себя так, словно они женаты — то есть, официально, с соблюдением всех приличествующих формальностей. Раньше было по-другому. Их отношения напоминали яростные брачные игры хищников, жадных до секса. Нынешняя Жанна вела себя куда спокойнее.

«Не то что бы меня это не устраивало, просто странно. Может, это из-за ее приемной дочери? Неужели материнство накладывает на женщину подобный отпечаток?»

В жизни Алена появилось многое, о чем он раньше незадумывался либо просто считал сентиментальной чушью. Того и гляди начнет размышлять о собственных детях и ответственности.

Вольный охотник с трудом избавился в этих мыслей, и посмотрел на Жанну. На ней были обтягивающие шорты и майка. И то, и другое со своим предназначением — скрывать тело — справлялись плохо.

Под светлой кожей Жанны отчетливо выделялись хорошо развитые мышцы, хибранийка обладала формами, которые можно было бы зафиксировать в качестве антропологического стандарта.

«Ага, мне, конечно, сейчас до этого…»

Ален закрыл глаза.

— Как думаешь, кто будет первым на выпускных? — спросила Сабола.

— Дурацкий вопрос.

— Твои? «Синие»?

— Вообще не знаю, для чего это. Каждая рота тренируется по своей программе, со своим уклоном. Мы, к примеру, ничего не знаем о том, что творит Ламас Тиброн.

— Он не общительный парень, — кивнула Жанна, вытерев волосы и бросив полотенце на кровать.

— Я ему не доверяю. Он не общается даже со своими, — пробормотал Ален. — Кстати, а что у нас с нашим делом? Прослушкой. Успехи есть.

— А то. Я как раз из Сектора Икс.

Джер нахмурился — он не любил, когда его не ставят в известность о результатах задания.

— Великий охотник надулся! — Жанна скривила рожицу. — Ладно тебе.

— Забыли. Докладывай.

— В общем, там у них все на уровне, — хмыкнула наемница, — но при желании, конечно, можно и войти. Я вошла. Ребята из Военной разведки, которые отвечают за безопасность Сектора Икс, конечно, держат нос по ветру, но откуда у них мой опыт? — Ален слушал, давая Жанне возможность похвастаться. — Другое дело яйцеголовые. ШакРок где-то нарыла команду первоклассных программистов, и они успешно заткнули все дыры в сети. Я нашла только один выход в общую локальную сеть базы.

— Все-таки он есть?

— Да, но защищен по самое некуда. Пришлось повозиться — залезть в серверную и поставить одну хитрую штучку. Она перехватывает данные с порта и пересылает их мне.

— Вроде тех, которые ставила по базе Дайна?

— Да, только сложнее, — сказала Жанна. — Она умеет определять смену паролей, которая происходит каждый пятнадцать секунд. Искин старается, но он работает со старыми шифрами. Я с такими сталкивалась. Ощущение, что лакиши попросту где-то их стянули, не утруждаясь созданием новых.

— Шулера…

— Та же схема действует и внутри лаборатории.

Ален Джер представил себе, как Фита ШакРок сидит, сгорбившись, за терминалом и просматривает столбцы научной абракадабры. Той самой, что стоит миллиарды галактических кредиток.

Наемник резким движением сел.

— Значит, тебе удалось!?

— Я и говорю. Я пробралась в лабораторный комплекс, в ключевых местах насадила моих перехватчиков и замкнула их в сеть. Отследить не получится — они хорошо замаскированы.

— Лаборатория под контролем?

— В общем. Теперь мы можем знать, что происходит. Я поставила несколько микрокамер и микрофонов, а так же могу подключаться к тем, что уже есть, и все видеть.

Ален вздохнул и начал методично снимать с себя сегменты брони. Ему надо было зафиксировать только что пришедшую ему в голову идею. Странно, что он раньше до нее не додумался.

Наемница бросила на него внимательный взгляд и продолжила:

— Локалка лабораторного комплекса разделена на подсети довольно простой архитектуры. Они связан между собой, но могут быть инкапсулированы в случае опасности.

— На случай взлома? — спросил наемник. — Что у них с охраной данных?

— Этим и занимается группа из трех лакишей. Все, с чем работает Фита или кто-то из ее подчиненных, строго засекречено. ШакРок ограничила доступ пользователям, на все требуется ее персональное разрешение.

— Есть какое-то особое хранилище данных? — Ален отстегнул нагрудник, состоящий из хитро находящих друг на друга сочленений, и положил его на кровать.

— Да. И трое яйцеголовых днем и ночью следят за сохранностью этого компьютера. Он находится в отдельной комнате, бронированной, с одним входом, через который пройти можно лишь через электронный пропуск, а также анализатор ДНК.

— И, разумеется, входить туда могут лишь эти трое и Фита ШакРок.

— Угадал. Насколько я знаю, данные, с которыми идет работа, пересылаются с этого компьютера на периферийные дважды в сутки. Работа регламентирована. Сотрудники Фиты получают лишь часть данных — те, которые она сама выберет, полные только в ее распоряжении.

Ален снял последние фрагменты брони и посмотрел на Жанну. Та сидела, скрестив ноги, и ждала пояснений, хотя интерес Джера был ясен.

— Значит, наша морщинистая старушка стала параноичкой.

— Фита — не дура. Она знает цену данных, полученных от шаари. — Сабола понимала, о чем думает Ален — кто бы ни прочел в его глазах алчный огонек? — и была целиком согласна. Даже если бы хибранийке не нужно было думать о своей приемной дочери, от мыслей о Большом Куше ее не могло удержать ничего.

Джер поднялся, аккуратно сложил броню на столике и водрузил сверху шлем. Рядом лежали доспехи Жанны.

— И какова же она? — спросил вольный охотник. — Эта цена?

— Не думаю, что даже твой Пигак Утча в курсе, — ответила Жанна. — А он тот еще прощелыга… Думаю, афилок сойдет с ума, если узнает.

— О чем?

— О том, что мы собираемся наложить лапу на чужое добро.

Ален оглянулся на закрытую дверь комнаты, не в силах отделать от ощущения всевидящих глаз и всеслышащих ушей. И хотя, очевидно, именно апартаменты хибранийцев были самыми защищенными по части приватности на базе, от навязчивых мыслей Джера этот факт избавить не мог.

Вольный охотник повсюду видит потенциальных врагов. Окружающие таковы пока не доказано обратное. Сколько раз подобный стереотип спасал ему жизнь? Ален не мог вспомнить — много.

«Близится буря, которая сметет всех, кто плохо зацепился».

Он стал слишком подозрительным. Это ненормально.

— Ты слишком устал. Ложись. — Голос Жанны был мягким и в то же время требовательным. Она подошла к нему, положила руки на грудь и заставила лечь на кровать. — Расслабься. Нам просто нужно все обдумать.

Ален лежал теперь на спине, а Жанна уселась верхом, массируя его грудные мышцы.

— Мы заботимся о завтрашнем дне, ведь так?

Наемник кивнул.

— Мы продумали основные пути отхода, а так же защищаем свои финансовые ресурсы, потому что хорошо понимаем, что лакиши избавятся от нас, когда мы перестанем приносить им пользу.

— Да, — хрипло бросил Джер, — но украсть данные Фиты вовсе не то же самое, что прятать денежки и заметать следы через фиктивное инвестирование в несуществующие компании. И даже не то же самое, что ставить следящие устройства. — Наемник подумал. — Нет, это слишком опасно.

Он хотел сесть, но Жанна уперлась руками ему в плечи.

— Почему?

— Ты сама сказала, что Фита — не дура. Она знает, в каком мире живет. На ее месте я бы вообще вывез такое сокровище с планеты и спрятал где-нибудь за пределами Галактики.

— Ну, не стоит переоценивать, — снисходительно улыбнулась хибранийка. — В сравнении с Наследием, эти данные довольно скромны, если судить об их рыночной стоимости.

— Ошибаешься, — возразил Ален. — Фита возрождает свой проект суперсолдата и, думаю, успела продвинуться в этом направлении достаточно далеко. На какой стадии работы находятся сейчас, мы не знаем, но я уверен, что даже за неполные данные по ее проекту стоят астрономические суммы. Почему? Потому что в их основе теперь лежат биоразработки дэррнов, которые они использовали для «призраков».

— И что же? — фыркнула Жанна. — Какая разница, ошибаюсь ли я в оценках на миллиард или два. Даже если мы загоним добычу по самой низкой цене первому попавшемуся покупателю, мы будем обеспечены до конца дней.

— И получим сотню охотников за каждую нашу голову. Рибро ПакЛану или еще кому-нибудь достаточно будет прилететь на Пакс Тинак, Эскол или Пилитран и потрясти кошельком, как в его распоряжении будет толпа желающих спустить с нас шкуры.

— По-твоему, я не сумею замести следы?

— Для начала… — сказал Джер, — я не вижу способа украсть данные. Не думаю, что Фита и ее умники не подумали над угрозой нелегального копирования. И о том, что единственные, кто способен это сделать, мы. Будь уверена, они ждут именно нас.

— Что ж, ты прав. — Саболу вообще было трудно чем-то смутить или сбить с толку, тем более, когда она убеждена в чем-то на сто процентов. Ален хорошо видел, насколько глубоко невысказанная им мысль успела укорениться в ее голове. Жанна сделала стойку, как только речь зашла о больших деньгах. Точнее, очень больших.

Наемница слезла с его живота, ступила на пол и подошла к машине, производящей тэрлен^[13]. Наполнила чашку, бросила сахара и демонстративно стала пить, не предлагая Джеру.

— Я и не говорила, что будет легко. Честно — я тоже пока не вижу способа. Но… чую запах добычи.

В том-то вся и проблема. Ален тоже чуял. «С каких пор я стал брюзгой и трусом?» Раньше он без раздумий бросался в любые авантюры с головой.

— Кстати, шаари что-то подправили в системе слежения в своем секторе, — заметила Жанна, сменив тему. — Я попыталась подключиться, но наткнулась на последовательность инициируемых каким-то устройством помех. Оно исключает из видеотрансляции часть кадров, в результате чего все выглядит как просто некачественная передача. Небольшие перескоки, запаздывания, короткие остановки. В итоге, понять, что происходит, невозможно, но складывается впечатление непрерывности «потока жизни». То же и со звуком.

— Думаешь, кто-то из «призраков»?

— Уверена. Их ведь этому учили. А еще они говорят между собой на каком-то языке — думаю, дэррнском.

— И Фита с Советником спокойно на это смотрят?

— Ага.

Ален вспомнил просьбу Дайны Лиш поговорить с Виидой насчет режима содержания шаари. Наемницу не устраивало такое положение дел. Так же как Миххела Джоса, Терека Родина, Клема Бирда и самого генерала Тонорима. ХофСэм ясно дал понять Валаку, что не намерен терпеть под боком рабов и о чем-то с ними договариваться. В зале для брифингов Джер подумал сначала, что лакиш возражает против присутствия шаари вообще, но, оказалось, золоченый хочет дать им свободу. Странный тип. Он разрушал все сложившиеся у Алена стереотипы о таглианцах.

И он был наемнику симпатичен.

— Значит, выяснить, что происходит в жилом секторе шаари, возможности нет?

— Ну, если хочешь, я скину тебе записи. Но ничего интересного. Они спят, завтракают, принимают душ, проводят время в тренажерном зале, смотрят головид, медитируют, — ответила Сабола. — Так что насчет нашего дела?

— Теперь это уже стопроцентно наше дело?

— Да. Мое уж точно.

— Собираешься обуть Фиту ШакРок?

— Я найду способ подключиться к тому серверу и начну копировать маленькими порциями.

— А если стоит защита от копирования?

— Выясню. Или… украду у лакишки идентификационный чип и наведаюсь в пещеру сокровищ под покровом темноты.

Ален не собирался шутить и хотел, чтобы наемница поняла это по его взгляду.

— Ты можешь поставить под удар нас всех. Понимаешь?

— Как?

— Если таглианцы тебя обнаружат или хотя бы заподозрят, я не поручусь за реакцию Вииды. Все полетит вверх тормашками.

— Этого не будет. — Жанна изобразила оскорбленную невинность. — Помнишь «Объединенный Фарсальский банк», его филиал на Гоге? Я взяла хранилище одна, безо всякой помощи, и никто не узнал.

— Не аргумент. Сделав дело, ты улетела с планеты, махнув банкирам ручкой, а не оставалась у них перед носом изображать послушную гражданку. Еще раз повторяю: лакиши подумают на нас и только на нас.

Жанна побледнела, у нее дернулась щека.

— Ты такой же упрямый болван. Ты мне не веришь. Вот в чем главная проблема наших отношений.

— А ты позволяешь эмоциям делать из тебя идиотку, — бросил Ален.

Сабола готова была превратиться в разъяренную хищницу, которая не успокоится, пока не напьется крови. Джер сообразился, что сейчас не подходящее время.

— Так, стоп! Не делай того, что собралась. Нам никому не нужны истерики и выяснения отношений.

— Сам виноват!

— Согласен. Ладно.

Это было как в спарринге: они разошлись по углам перевести дух и обдумать дальнейшие шаги.

— Ты абсолютно точно хочешь украсть данные Фиты?

— Да. Ты отлично знаешь, ради кого.

«Теперь у нее есть железный аргумент для оправдания всех темных делишек. А у меня? Может, пора обзавестись?»

Ален потер переносицу. Глаза слипались от усталости, и он уже с трудом воспринимал происходящее.

— Хорошо. Я только об одном прошу: подождать. Обдумай все детали, проработай варианты. Нам не карману ошибки, Жанна.

Сабола отставила пустую кружку и подошла к нему. Джеру всегда нравилось, когда ее рука гладит его макушку. От этих прикосновений по всему телу пробегала дрожь, взбадривающая не хуже стимулятора.

— Конечно, — проворковала охотница, — сделаю, как ты просишь. Не позволю эмоциям сделать из себя идиотку. Доволен?

Ален умел определять, говорит она правду, искренна, или просто стремится отвлечь его и переменить тему. Сейчас, несмотря на эмоциональное отупение, вызванное усталостью, наемник мог читать Саболу словно открытую книгу.

— Доволен. А теперь — спать. Насчет остального поговорим завтра…

Но уснуть ему удалось далеко не сразу. Жадная до секса, Жанна добилась невозможного — привела в форму его одеревеневшее тело, а потом еще час или два хибранийцы обсуждали процесс тренировки таглианских подразделений.

Неизвестное пространство. Рашдан. Цитадель, Внутренняя Сфера. Малый зал заседаний Совета Архонтов

Ему велели пройти в центр круглого помещения и встать в пятно света, что он и сделал.

За пределами этого желтого пятна разливалась тьма, но Ваа Данг мог видеть фигуры дэррнов, сидящие кругом в креслах с высокими спинками. Восемь Архонтов, девятое кресло пустое.

«Тут должен был быть Глеш…»

Данг чувствовал нарастающую робость, ему едва хватило самообладания, чтобы держать себя в руках. Хозяева смотрели на него пытливо и молчали.

— Итак, тебе известно, для чего ты здесь? — спросил Спикер Совета, сидевший прямо напротив шаари.

— Да, хозяин. — Опустившись на одно колено, «призрак» услышал недовольный возглас Шогга.

— Перестань. Оставь церемонии, Ваа. Мы встречаемся в приватной обстановке, без свидетелей, и тебе нет нужды каждый раз демонстрировать нам свое послушание.

«И все-таки они обставили все так, чтобы показать мне, насколько я ничтожен. А они — боги, взирающие на меня со своих постаментов».

Укол ненависти вернул шаари к реальному миру, и он снова почувствовал сухой холодный воздух помещения. Здесь пахло дэррнами куда сильнее, чем «призрак» привык. Здесь была Внутренняя Сфера, чести находиться в которой удостоился за все эти столетия лишь он один — Ваа Данг.

Но ему давали понять, кто он. Точнее, что он.

И все равно — тянуло на сенсацию. «Призрак» не мог и вообразить, что Архонты пойдут на такое — привести сюда слугу. Значит, они действительно нуждаются в его показаниях.

Выпрямившись, убийца из тени поставил ноги на ширину плеч и попытался расслабиться. Ахкад говорил, что Архонты способны распознать ложь и никакие уловки не помогут. Надо просто отвечать на их вопросы, ничего не скрывая.

«Я выбрал свой путь!»

— Понимаешь ли ты честь и возложенную на тебя ответственность? — спросила единственная женщина в Совете, Зендрис.

— Да, госпожа.

— Твои сведения должны быть очень убедительны. На карте стоит судьба всех твоих братьев. — Перед приходом сюда Ахкад показывал Ваа изображения всех Архонтов. Этот, если память шаари не изменяла, был самым старым — звали его Вэштиин.

— Понимаю, — кивнул шаари.

«У них в крови дешевые театральные представления».

— Из этого следует, — произнес с нескрываемым пафосом другой Архонт, Эмшо, — что ты обязан говорить правду. Быть открытым и не прятать своих мотивом. Иначе… мы все равно узнаем истину, но куда более болезненным для тебя способом.

Ваа Данг дышал размеренно. Он успел привести себя в порядок, изгнать страх и найти необходимый химический баланс в организме. Дэррны хотели запугать его, но, видимо, не очень хорошо себе представляли, на что способны «призраки».

— Я отвечу на любые вопросы, — сказал Данг.

— Хорошо, — бросил Шогг, когда вступительная часть подошла к концу. — Прежде чем ты начнешь называть имена, я хотел бы узнать, в чем причина твоего предательства.

— Это не предательство, хозяин, — возразил Ваа, — я называю это восстановлением справедливости. Кое-кто хочет причинить зло нашим благодетелям, забыв о том, как много они сделали.

— Значит, целью заговора является… убийство дэррнов? — задал вопрос Архонт Хоршан.

— Именно так, — подтвердил шаари.

По кругу Архонтов прошел еле слышный ропот. В этот момент Данг отчетливо уловил страх, исходящий от хозяев. О! Они боялись, да не просто боялись. Шаари мог поручиться, что под слоем чванства, показной уверенности и желанием демонстрировать свое превосходство скрывается самый настоящий ужас. Ваа был живым воплощением тайных фобий правителей Рашдана.

— Но вернемся к мотивации, — произнес Спикер Шогг. Он отлично владел собой. — Мы должны знать, чего взамен хочешь ты.

«Хозяева рассуждают как торгаши, они привыкли мыслить такими категориями… и они правы. А еще эта шайка у нас в неоплатном долгу…»

— Я хочу мести.

Наступила тишина, будто так ожидаемая откровенность человека все-таки ошеломила Архонтов.

— Хорошо. Кому-то конкретно?

— Фаннур Гриф — вот мой враг.

— Почему же?

Дэррны слушали внимательно, они были по-настоящему заинтригованы.

— Глеш постоянно выделял его, хвалил у всех на глазах, не стесняясь того, что могут подумать другие, — произнес Ваа. — Фаннур и его сестра… Глеш называл их самыми вероятными кандидатами на звание Совершенных. Дескать, им место в Скрижалях. Им, а не кому-нибудь другому. И это притом, что к их поколению принадлежу я и другие более чем достойные шаари.

— Значит, речь идет о зависти, — вздохнул Архонт Руххан. — Как это по-человечески!..

— Архонт Глеш третирует других, выделяя Грифов совершенно незаслуженно, — отчеканил «призрак».

— Так ты полагаешь, что Фаннур — руководитель заговора? — Этот вопрос задала Зендрис.

— Я знаю. Он сам говорил со мной.

— Выходит, ты более достоин быть Совершенным, чем он? — спросил Спикер Шогг.

— Да. Я уверен. Фаннур ничем не лучше остальных, а по результатам большинства тестов я превосхожу его.

Архонты забормотали.

— Следовательно, если я правильно понял, — заговорил Шогг после короткого обмена репликами, — тебе надо устранить соперника.

— Я — лучший, хозяин. Я должен занять достойное место. Мне до смерти надоело, что Архонт Глеш привечает своих любимчиков, а на меня даже не смотрит.

— Что ж… — прогудел еще один дэррн — Мункар. — Это можно понять.

— Фаннур выполняет задания, которые по праву должен был получить я. А меня вместо этого отсылают…

Его прервал разгневанный голос Архонта Эмшо:

— Тебе не кажется, шаари, что ты зашел слишком далеко? Ты амбициозен сверх меры. Этим ты противоречишь догмам Учения Хэтар, которое говорит, что «призрак» живет вне эмоций и страстей!

Ваа склонил голову, яростно сжимая челюсти. Окрик дэррна — окрик хозяина, напоминающего о своей власти, — подействовал на него словно оплеуха. Рука шаари сама нащупала под плащом меч на правом бедре.

«Я могу убить их все — хватит нескольких секунд». Но багровая пелена ярости спала быстрее, чем Данг принял роковое сиюминутное решение.

— Простите, хозяин, если я позволил себе.

— Позволил, — сказал Спикер Шогг с нотками снисхождения в голосе. — Но ничего страшного. Главное, ты не лжешь нам. Нам понятно твое стремление, и мы были бы полными глупцами, если бы стали отрицать соревновательность, присущую обществу «призраков». От нее не уйти. Стремление шаари превзойти собрата в Искусстве абсолютно нормально, ведь нам известна человеческая природа.

— Архонт Эмшо определенно погорячился, — встала на сторону Спикера Зендрис. — И, учитывая, серьезность ситуации, мы не станем разъяснять тебе, Ваа, твои ошибки. Ты достаточно разумен, чтобы сделать выводы сам. Позже. Сейчас нам нужна информация по заговору. — Ее голос журчал успокаивающе, почти гипнотически. — Расскажи все, что тебе известно.

— Я хочу убить Фаннура Грифа собственными руками, — произнес Ваа, подняв голову и вперившись взглядом в Зендрис.

— Вероятно, у тебя появится такая возможность, — уклончиво ответила Архонт.

— Гриф — глава заговора, а значит, самый опасный из предателей. Устранив его, мы отрубим чудовищу голову.

— Отвечай на вопрос, Ваа.

«Требовать от них гарантий? Опасно. Они могут потерять терпение, и тогда говорить я буду под воздействием наркотиков. Тогда сделки не состоится».

Данг напомнил себе, что сейчас его главным оружием является терпение. Рассказ о заговоре был долгим, обстоятельным, изобилующим деталями, часть которых «призрак» просто выдумал, чтобы придать вес своим показаниям. Если дэррны потом выявят неточности, это не будет иметь никакого значения. Зато, спустя час, Ваа понял главное — Архонты поверили и приняли «правду» близко к сердцу.

Именно этого шаари и добивался. Хозяева попались в его сети, из которых им теперь не выбраться.

Неизвестное пространство. Рашдан. Место встречи Тирны Коракс и Понзеса Хауша

— Это ловушка, — в десятый раз проговорил Тобб Галлейн. — С какой стати Глешу назначать нам тут встречу да еще посылать на нее мастера меча? Ясно — ловушка.

Тирна бросила на собрата гневный взгляд, который он проигнорировал.

— Сама посуди, — сказал шаари, всматриваясь в багровые сумерки Рашдана. — Кто еще может в одиночку справиться с тремя «призраками»? Чтобы избежать ненужного шума и огласки хозяева не могут послать сюда отряд Гвардейцев. Шаари с некоторых пор ненадежны. Вывод: можно обойтись одним дэррном, самым искусным фехтовальщиком. Хауш знает все, на что мы способны.

Тобб вынул из пояса свой меч, включил его, разглядывая клинок длиной в полтора локтя. Часть лезвия не была видна невооруженным глазом, та, что имела слишком малую толщину.

— Убери, — посоветовала Галлейну Тирна. — Ты не нападешь на него.

— А если…

— Если он сам сделает попытку напасть, тогда другое дело. Не раньше. Слушайся меня.

Исса Нува, сидящая на корточках у странного вида кустарника и разглядывавшая медленно ползающих в тени насекомых, подняла голову. Казалось, ее не интересовало происходящее. Мысли шаари витали где-то далеко. Тирна лишь догадывалась, о чем думает Исса. Для шаари Нува была чересчур мечтательной и отстраненной, странной, если быть точным.

Вот и сейчас — чем занята она? Им троим грозит опасность, а Исса, кажется, снова порхает среди своих грез.

Встретившись с веселыми глазами девушки, Тирна сердито отвернулась и бросила взгляд на котловину. В ней стояли три скоггера. Нынешнее возвращение в Урробарк больше напоминало воровское проникновение в чужой дом. Выполняя инструкции Глеша, насчет которых Архонт не дал никаких пояснений, шаари выполнили все в точности. Им удалось избежать обнаружения — полжизни убийцы из тени оттачивали подобные навыки, что неудивительно. Но что дальше? Может быть, Тобб прав. Из всех наставников-дэррнов только Хауш способен убить их троих.

Тирна поднялась с камня, на котором сидела. На соседнем валуне, покрытом этаким мохнатым чехлом из мха, стоял микроволновый сканер дальнего радиуса действия. Он способен был обнаружить любую цель, которая вошла бы в зону охвата — неважно, с воздуха или с земли. Пока, кроме нескольких летающих ящериц, обитающих на небольшом плато Фаббах, ничто не нарушило уединения шаари. Тирна тщательно следила за показаниями через собственный коммуникатор, связанный со сканером. Тот показывал голограмму гор, пустых и зловещих, больше ничего.

Исса Нува взяла с ветки кустарника какого-то жучка и принялась разглядывать его вблизи. На взгляд Тирны, существо выглядело преотвратно, но, похоже, девушка была от него в восторге.

— Слушайте. Давайте предположим, у нас все получилось, — сказала Исса, усевшись, скрестив ноги, спиной к валуну.

— Что? — отозвался Тобб.

— Мы освободились. Чем кто бы хотел заняться после?

Вопрос был вполне ожидаем, но шаари, очевидно, не могли дать на него ответ сразу. Галлейн поморщился.

— Надо сначала победить.

— Но все-таки. Ты кем бы хотел быть? — настаивала Исса.

— Я умею только убивать, — отрезал Тобб, нехотя пряча меч в ножны.

— Придется научиться чему-то полезному.

Галлейн бросил на Нуву недовольный взгляд, точно она назвала его дураком. Шаари рассматривала сидящего на своей ладони жука.

— Убивать тоже полезно, — заметил Тобб, — в Галактике этим ремеслом занимается куча народа. Могу быть вольным охотником, наемником. Инструктором. В конце концов, грабить банки. — Шаари посмотрел на небо — внезапно пришедшая в голову идея ему понравилась.

— Банки? — поморщилась Исса. — Пошло.

— Я могу обнести несколько крупных, набрать добычи и осесть где-нибудь в тихом уголке, — отозвался «призрак». — Многие так делают.

— Пока ты летал по Галактике, ты многому научился, — заметила включившаяся в разговор Тирна.

— Поневоле научишься. Дэррны отобрали у нас жизнь. Кем бы я стал, если бы их прислужнички-хомиды не забрали меня? Кто я? Вдруг я представитель знатной фамилии и мне полагается огромное наследство? С какой я планеты?

Взгляд Иссы из мечтательного стал озабоченным, почти хмурым.

— Слушайте, а есть у хозяев какой-нибудь архив, как думаете? Они хранят сведения о нас… прошлых, я имею в виду?

— Не думаю, — ответила Тирна. Некоторое время назад ее тоже занимала эта проблема. — Дэррнам вовсе ни к чему такие сведения.

Тобб, казалось, не слышал их.

— Я имею права требовать компенсации.

— Ты ее получишь. Фаннур обещал нам часть добычи из Хранилища.

Галлейн скорчил скептическую мину.

— Я бы предпочел добыть себе богатство своими руками.

— Но ведь сам говоришь, что дэррны задолжали нам, — сказала Исса.

— Да. Но мне лично будет достаточно увидеть, как эти твари истекают кровью, как разваливаются под ударами моего меча. Я удовлетворюсь этим. Их грязного золота мне не нужно.

Тобб говорил совершенно искренне.

— Значит, станешь разбойником, — подвела итог Исса.

Жук на ее ладони встряхнулся, у него обнаружились крылья. Растопырив их в стороны, насекомое издало деловитый гул и взлетело вверх. Нува пискнула от восторга. Шаари вскочила, провожая неуклюже-грациозный полет существа. Тобб покосился на Тирну: дескать, кое-кто здесь просто еще ребенок.

Исса продолжала наблюдать за полетом жука. Сканер на него не реагировал — слишком мала цель.

— Значит, — повернулась девушка в сторону Тирны. Теперь Коракс — по крайней мере, они двое — воспринимали однозначно в качестве лидера. — Тобб станет разбойником. А ты?

Тирна дернула плечом, ей не нравились эти разговоры. Она оказалась между параноиком и мечтателем, из которых ни один по-настоящему не мог заглядывать в будущее. Его может вообще не быть, если заговор раскрыт. Связи с Цитаделью нет, Глеш ведет какую-то странную игру, смысл которой Тирна не понимала.

— Я не разбойник, — поправил упрямый Тобб. — Я лишь обеспечу свое будущее так, как умею. Если где-то пригодятся мои знания, пускай.

— Хорошо. Тогда я стану… только не смейтесь, меня всегда привлекала наука. Я хочу изучать ксенофауну на дальних мирах, за пределами освоенных пространств, может, даже вне Галактики.

Заметив, что Галлейн смотрит на нее так, будто она окончательно свихнулась, Нува смущенно добавила:

— Мне надоело убивать.

— Похвально, — бросил Галлейн. — Наша Исса будет нюхать цветочки на дальних планетах, одной рукой отбиваясь от агрессивных и вечно голодных местных хищников.

— Если ты пошутил, то весьма плоско, — проговорила девушка с укоризной, но не обиделась. Пожав плечами, Нува вернулась к своему занятию — изучению насекомых, живущих на уродливом кустарнике возле камня. Тирна решила, что в мыслях Исса целиком и полностью там, где мечтает быть. За пределами Галактики.

Такой способности отключаться в такой ситуации Тирна завидовала, лично ей казалось, что она все глубже увязает в незримой трясине.

— Я хотела бы воспитывать детей.

Исса и Тобб одновременно повернули к ней головы.

— Два года назад я выполняла задание на Менче, надо было устранить президента крупной корпорации. Я выслеживала его три дня, собирала данные, составляла расписание смены постов охраны в его особняке, расположенном в черте города. Много времени провела на наружном наблюдении. Сидела на крышах зданий по соседству. В числе прочих там был детский сад. Я хорошо видела со своей точки площадку, где играли дети. Такие маленькие, странные. Они не походили даже на самых младших шолрэ. — Тирна только сейчас рискнула посмотреть на шаари. — Их не учили убивать. Они… были… просто дети… Те самые, которые найдут свою дорогу, у которых не отнимали выбор и свободу.

«Призраки» ждали продолжения, удивленные внезапно откровенностью. Рассказывать о своих прошлых заданиях было не принято — не было такого закона, но шаари придерживались негласного правила — однако сейчас другие времена, верно? Тирна следила за реакцией Иссы и Тобба. Оба ловили каждое ее слово.

— Ну, в общем… я решила, что могла бы так же. Следить за ними, заботиться о них. Учить. Правда, — добавила Тирна, точно извиняясь, — не знаю, чему.

Она уже жалела о своей откровенности — откровенность часто делает уязвимой даже в случае, если находишься среди людей в таком же положении. Коракс не знала, как могла бы обратить это в шутку.

— А свои дети? — Исса озвучила вопрос, которого Тирна откровенно боялась. — Если говорить о нормальной жизни после победы, то, пожалуй, стоит и об этом подумать.

— Шаари запрещено иметь потомство, — заметил Тобб.

— Расскажи это наставникам, — посоветовала Исса, рассердившись. — Тебя, впрочем, никто не заставляет. Иди, грабь свои банки.

Тобб что-то проворчал. Тирна думала, что вопрос замяли, но Нува снова задала его, требуя быть последовательной.

Коракс не знала, что ответить. Она не представляла себе своих отношений с мужчиной, даже если бы они были направлены исключительно на получение генного материала. «Призраки» всегда стояли вне этого. Обычные сексуальные отношения между людьми, Галлейн прав, что напомнил, считались табу и за его нарушение строго карали — как правило, смертью. На уроках истории дэррны делали на этом моменте особый упор.

— Вот я могла бы. Я хочу детей. — Для Иссы это, очевидно, не было проблемой, говорить на такую тему. Тирна ощутила нечто новое внутри себя, оно жгло и в то же время порождало холодную дрожь и желание убежать и спрятаться. Стыд? — Да. Когда я улечу далеко-далеко, я заведу семью.

— Кто возьмет в жену бывшую убийцу? — спросил Тобб.

— Ну и дурак же ты, — искренне вздохнула девушка. — Будто я всем и каждому стану рассказывать о своем прошлом…

Галлейн не унимался.

— Скроешь правду от своего… избранника. Ай-ай.

— Да хватит вам! — прикрикнула Тирна. — Словно больше не о чем говорить. У вас еще будет время — а теперь помолчите!

Спор утих. Шаари отвернулись друг от друга. В сущности, все они были детьми, не приспособленными к жизни вне «родной» планеты. И самым тяжким испытанием для них станет не битва с хозяевами и их прислужниками, а будущее, да, то самое, обыкновенное, где придется самому заботиться о себе, добывая средства на жизнь, как-то обустраиваться. Шаари с трудом представляли себе, что это такое. Тирну страшили перспективы.

Оглядевшись, она ощутила волну тревоги. «Мы теряем время, которое могли бы использовать с толком, и, возможно, просто сидим и ждем, когда захлопнется ловушка». Шаари бросила взгляд на сканер. Прибор молчал.

Тирна помассировала виски и сказала:

— Вероятно, это наш последний шанс.

— Что? — Тобб Галлейн спрыгнул с высокого камня и стал в тени, почти слившись с нею.

— Мы можем улететь отсюда. — «Я это говорю?» — Сесть в скоггеры и взять на старт. Мы можем сбежать и забыть обо всем. Кто нас найдет на просторах Галактики?

Шаари ждали.

— Просто бежать.

— Найдут, — неуверенно отозвалась Исса Нува.

— Дэррнам будет не до нас. И мы умнее Рамы Тооса.

— Если мы улетим, то… предадим остальных. Когда Фаннура нет, ты наш лидер, — сказал Тобб.

— Брось. Кто-то думает, что я могу, но это неправда. — Тирна не могла смириться с той ролью, которую ей навязывали обстоятельства. Она по-прежнему считала, что ответственность слишком высока, а риски могли свести на нет все усилия. Коракс боялась ошибиться, поставив под удар тех братьев, кто ей доверился. — Не понимаете? Не могу я быть лидером.

— Мы уже говорили об этом. Гриф, возможно, не вернется, — хмуро заметил Галлейн.

— Кто-нибудь другой… — Тирна зло хрустнула пальцами. — Слушайте, я серьезно: вот корабли, вот свободное небо и весь космос. Улетайте!

Исса взяла горсть мелких камешков и принялась швырять ими за линию покрытых мхом булыг.

— Ты, наверное, думаешь, что я дура? Я никуда не полечу.

— Почему? — Тирна жалела о своем порыве. Может, шаари и дети, но удивительно здравомыслящие, способные различать, что правильно, а что нет. Сама Коракс уже, казалось, этим похвастаться не могла.

— Мои братья будут сражаться, а я убегу? — спросила Исса.

— Она права. И я никуда не лечу, — заявил Галлейн. — Эту… дуреху я тут не брошу — на съедение дэррнам.

Нува удивленно посмотрела на моргающего Тобба, за которым раньше никто не замечал большой склонности к юмору.

— Как ты меня назвал?

— Дуреха…

Румянец, разливающийся по его бледным щекам, был хорошо заметен. Пока Исса искала ответ, сканер просигналил о появлении в зоне охвата быстро движущегося объекта. Тирна вскочила. Шаари навострили уши, подавшись ближе к устройству.

— Все-таки жаль, что у нас нет беспилотного дрона, — в сотый раз сказал Галлейн, но на него не обратили внимания.

— Похоже, на скид, — сказала Нува, разглядывая схематическое, слишком неопределенное изображение объекта на голокарте.

— Скид, — кивнула Тирна. Сканер определил скорость и высоту полета машины над поверхностью каменистого плато. Аппаратом управляло одно-единственное существо, и шаари уже не сомневались, кого именно им предстояло увидеть в скором времени.

«Призраки» ждали приказа Коракс.

— Занимайте свои места. Дэррн не должен знать, где вы. Говорить буду я. Если он нападет — включайтесь. Нам надо взять его живым. — Девушка заглянула каждому шаари в глаза. — Если все спокойно, я дам знак.

— Действуем по плану, — сказал Тобб.

У «призрака» появилась работа, и он был рад выйти из лабиринта непривычных разговоров, куда невольно забрел. Сидеть в засаде — это ясно, это просто. Если будет нужно — он примет бой.

Тобб исчез за валунами, спрятавшись в заранее присмотренной расщелине на краю котловины. Исса прыгнула в противоположную сторону и тоже растворилась в темно-багряных тенях.

Оставшись одна, Тирна проверила, как выходит меч из ножен, но надеялась, что прибегать к нему не придется.

Она взошла на вершину изъеденного эрозией камня. Теперь скид, мчащий через плато Фаббах, был виден хорошо. Вот он подлетел к краю скального выхода и остановился, зависнув над каменистой почвой, и высокая фигура в мантии с капюшоном выпрямилась в полный рост. Тирна поднесла к глазам бинокль. Понзес Хауш — сомнений нет. Дэррн не спешил. Вытащив что-то из кармана, он потратил некоторое время на изучение этого предмета.

«Дэррн сканирует местность. Для чего? Вычисляет наши намерения? Или хочет убедиться, что нет ненужных свидетелей?»

Понзес убрал устройство в карман и отправился к месту встречи, по пути приподнимая полы мантии, чтобы она не цеплялась за камни. Мастеру меча пришлось карабкаться вверх довольно долго. Все это время Тирна стола на прежнем месте, давая дэррну — потенциальному противнику и равной степени союзнику — сигнал, что в данный момент ее намерения нейтральны.

Когда расстояние между наставником и шаари сократилось до десяти метров, Тирна перепрыгнула на другой камень. Она звала дэррна с собой, и тот шел, не задавая вопросов. Так продолжалось до тех пор, пока Коракс не очутилась на круглой площадке, идеально подходящей для переговоров. Все еще работающий сканер шаари оставила включенным.

Понзес Хауш сошел на ровную поверхность, отбросил капюшон с головы и осмотрелся, не понимая, где же остальные двое.

Неизвестное пространство. Рашдан. Цитадель, Внутренняя Сфера. Малый зал заседаний Совета Архонтов

— Что же… твои показания… впечатляют, Ваа, — проговорил Спикер Шогг.

— Кто бы мог подумать, — отозвался Архонт Руххан.

«Лжете. Вы сидели и ждали, когда у вас появится реальная ниточка, за которую можно потянуть, чтобы вытащить заговор на свет. Вы подозревали — Ахкад не лгал».

Внешне Ваа Данг был абсолютно спокоен, вся его поза выражала почтение.

— Следовательно, под носом у нас почти созрел мятеж, господа. — Голос Архонта Орниша приобрел визгливый оттенок, трудно было понять, притворяется дэррн или нет.

Но спектакль продолжался. Ваа понимал, что Архонтам не терпится теперь спровадить его, чтобы уединиться для выработки стратегии. Речь шла об их жизнях. Данг убедил дэррнов, что заговорщики одним из обязательных пунктов своей программы сделали полную ликвидацию хозяев.

Что было не так далеко от истины. Сам Ваа Данг думал о том же. Когда придет время, он и его соратники вырежут этих тварей и сами займут их место. Вот тогда и совершится справедливость — истинная, а не мнимая, о которой грезят последователи Фаннура.

Ха! Жалкие хэпкоос^[14]! Идеалисты! Они не понимают одной простейшей истины: чтобы победить чудовище, нужно стать чудовищем. Многие из них проводят в Библиотеке непозволительно много времени, но разве оно идет им на пользу?

Ваа лишь убедился в собственной правоте. Ему не по пути с мечтающими о свободе чистоплюями. Свобода — фантом. Здесь Хэтар говорит абсолютную правду.

Архонты принялись перешептываться. Ваа стоял неподвижно все в том же круглом пятне света после океана темноты. Внутри себя он ликовал.

— Ты, верно, хочешь что-то сказать? — Вопрос Шогга застал шаари врасплох. — Чувствую, горишь нетерпением.

— Да, хозяин. — «Призрак» встряхнулся, напомнив себе, что не время расслабляться и праздновать — рано, настоящая игра только начинается. Первый раунд за ним, но неизвестно, сколько их еще впереди. — Я хотел бы наказать предателей, собственноручно. Только прикажите — и в Галактике не будет места, где они могли бы спрятаться от моего клинка.

— Хочешь сам начать охоту? — уточнила Архонт Зендрис. — В одиночку.

— Я справлюсь, — ответил «призрак», — потому что я лучший. Где бы ни находились Гриф и другие, я их отыщу и покараю.

Архонт Мункар ворчливо заметил:

— Довольно самонадеянно, друг мой.

Шаари демонстративно пропустил это мимо ушей.

— Хозяин, — сказал он, обращаясь к Спикеру. — Тирна Коракс, Тобб Галлейн и Исса Нува, посланные, по вашим словам, на поиски пропавших, заодно с ними. Тирна — первый кандидат на лидерство среди мятежников. Я уверен, что все вшестером они где-то скрываются и готовят возвращение в Цитадель. Пока не поздно, хозяин, необходимо выявить и устранить угрозу. Это хорошая возможность — я могу уничтожить обоих вожаков и обезглавить сопротивление. Сломать остальных не составит труда.

— И кто же, к примеру, этим займется? — спросил Архонт Хоршан.

— Мои… соратники. Преданные. Судьи, — вздернул голову для пущей убедительности Данг. — Улады^[15].

Совет некоторое время молчал, с интересом изучая странного «призрака». Его рвение настораживало, его фантазия и злоба внушали подозрение, но Архонты понимали, что, похоже, лучшего кандидата в союзники у них пока нет.

И все равно, требовалось время, хотя бы сутки, чтобы выработать в Совете единую позицию. Шаари же — мало кто осмеливался так говорить с Архонтами — требовал ответа прямо сейчас.

— Только прикажите, — добавил Ваа Данг, подбавляя в голос пафоса. — Мы восстановим порядок и накажем виновных. Они заплатят кровью. — Поддавшись порыву — чем не гениальный актер? — Данг опустился на одно колено.

«Я чувствую… они ошеломлены…»

— Поднимись… улад… Ты так хочешь прозываться, я верно тебя понял? — произнес Спикер Совета.

— До той поры, пока последний предатель жив, я не могу называться шаари. Я — улад. Тот, кто несет правосудие. — Данг импровизировал на ходу — все это он придумал буквально несколько минут назад и вдруг сам ощутил, насколько удачным оказался ход.

Чем грандиозней ложь, чем искусней она обставлена, тем охотнее в нее верят. Ваа с трудом удерживался от улыбки. Похоже, могущественные дэррны тоже оказались этому подвержены.

— Один ваш приказ, Спикер, — добавил новоиспеченный «судья», — мы зальем кровь врагов Цитадель.

— И много вас? — спросила Зендрис.

— Меньше, чем заговорщиков, но это ровным счетом ничего не значит, — ответил человек с изрядной долей дерзости.

Он не видел, но в тот момент Зендрис покачала головой и скривила губы. Она была единственной, кто не верил этому выскочке. Впрочем, свое мнение дэррнка пока держала при себе — много ей еще было неясно.

— Итак, — хлопнул в ладоши Спикер Шогг, поднимаясь. — Вот каков будет мой ответ тебе… улад. — В последнем слове было немало задевшего самолюбие шаари сарказма. — Мы не даем тебе разрешение на охоту. Пока не даем. Вместо этого ты отправишься обратно и станешь нашим шпионом в стане врага.

— Но… — Ваа Данг вскинул голову. Его глаза полезли на лоб.

— Слушай, иначе тебе придется пожалеть о своей дерзости, «призрак»!

— Да, хозяин. — Шаари ощутил себя канатоходцем, стоящим над продуваемой сильными ветрами бездной. Единственный неверный шаг будет стоить ему жизни.

— Ты станешь нашим шпионом и ревностным сторонником Фаннура, — продолжил Архонт Шогг. — Твоей задачей станет сбор информации. Ходи на все собрания, слушай, запоминай. Все, что узнаешь, ты передашь Ахкаду или Пайталу. Думаю, с этим ты справишься. — Пауза. — Ты понял свою задачу?

Ваа Данг склонил голову.

— Да, хозяин. Все будет исполнено.

— Но в любой момент будь готов действовать, если мы прикажем. И никакой самодеятельности — придержи своихуладов в узде.

— Да, хозяин.

Совет молчал, взирая на человека, и тот чувствовал, как взгляды прожигают его тело. Удалось ли ему поймать их в свои сети или Данг просто обманывает себя? Архонты не так просты. Веками они плели интриги и учились видеть скрытые подводные течения. Мог ли один неискушенный, хотя и амбициозный «призрак» так запросто заиметь над ними власть? Теперь Ваа не был в этом убежден. Неуверенность открыла дорогу знакомому страху. В сущности, кто он был перед хозяевами? Да просто невзрачной букашкой, слишком много о себе возомнившей.

До последнего момента шаари ждал, что Шогг передумает и решит наказать его. Но Спикер лишь рявкнул ему убираться. Медленно развернувшись, Ваа зашагал в сторону выхода.

«Эти твари все поняли… уверен… Хорошо, я притворюсь смирным и послушным… буду исполнять их волю… Время — вот мой союзник… Но когда настанет мой час, берегитесь…»

Шаари душила злоба. Он шел практически вслепую — перед глазами кружились темно-багровые облака. Архонты молча сидели на своих местах, провожая его выжидающими взглядами. Вероятно, это тоже была проверка: вполне могло оказаться, что «перебежчик» имел задание от мятежников убить Совет — а сначала усыпить их бдительность своей красивой сказкой…

Конечно, ничего подобного шаари не сделал. Вскоре старинная двустворчатая дверь захлопнулась, что означало конец аудиенции.

Ваа Данг не заметил этого и не услышал шума, он продолжал идти, практически целиком отключившись от реальности. Внезапно «призрак» остановился, точно наткнулся на глухую стену. Моргнув, Данг с удивлением посмотрел на руку, лежащую на своем правом плече. Затем взгляд человека скользнул вверх, встретившись с лицом Ахкада Шесси. Наставник стоял прямо перед ним, а чуть в стороне и сзади — Пайтал Отла.

Дэррны привели его сюда два часа назад, дэррны ждали и готовы были проделать обратный путь.

— Ну? — спросил Ахкад. — Как все прошло? — Звучало это как, будто спрашивал о прогулке. И улыбался тонкими губами, словно провернул удачную шутку.

Глаза Ваа горели страшным огнем, но наставника это ничуть не смутило.

— Полагаю, — произнес Пайтал, подходя ближе, — тебе есть, что нам рассказать…

Его коммуникатор мигнул. Дэррн глянул на него и сделал знак Ахкаду, после чего отправился в сторону входа в малый зал заседаний. Архонты собирались поговорить с ним.

— Они не позволили мне начать охоту, — произнес шаари через силу.

— Всему свое время, друг мой. Совет мудр. Доверься ему. Он управляет обществом дэррнов уже очень давно. — Ахкад сжал пальцы на плече «призрака».

Ваа уставился потухшим взглядом в темноту — он был абсолютно опустошен и раздавлен и не понимал, что случилось.

Глава 8

Хоркем. Секретная военная база вооруженных сил Таглианы, учебный центр подразделений особого назначения. Сектор Икс. Лабораторный комплекс. Офис Фиты ШакРок

Фита ШакРок оторвалась от терминала, отвлеченная шумом за спиной.

Хотя реакция ученой с возрастом была уже не та, она успела свернуть голограмму с текстом, над которым работала, и повернулась во вращающемся кресле.

«Почему именно сейчас… проклятье!»

Успев натянуть на свое морщинистое лицо подходящую улыбку, Фита увидела своего помощника, младшего научного секретаря Эдду Бола. Тот едва ли не боком приближался к ее громадному столу, уставленному приборами и компьютерами. Здесь Фита проводила теперь большую часть времени, координируя работу различных отделов лабораторного комплекса. Здесь была ее святая святых.

И Фите не нравилось, что ее отвлекают в важный момент, но у Бола водилась такая привычка. Эдду был слишком рассеян, чтобы помнить о мелочах.

— Время позднее, — заметила ШакРок, — почему ты не спишь?

Нажав на пульт, взятый со стола, ученая активировала робота, который представлял собой емкость с водой на шестиногой платформе. Машина доковыляла до таглианки и остановилась в ожидании, когда та закончит все манипуляции.

— Я просто хотел предупредить вас, — отозвался лакиш, всем видом изображая раскаяние.

— О чем? — Фита взяла стаканчик для воды и наполнила его доверху.

— Сообщить…

— Да не тяни! У меня нет времени! — ШакРок опустошила стакан, потом взяла вторую порцию.

— С шаари сняты ограничения, — сказал Бол. — Теперь они полноправные жители базы и приравнены к офицерскому составу.

Фита не сразу поняла, о чем говорит лакиш. Должно быть, слишком устала, проработав шестнадцать часов кряду.

Эдду пришлось повторить то, что он сказал. Младший научный секретарь ожидал вспышки гнева и проклятий — в прошлом Фита нередко срывалась в приступы буйства, — но сейчас этого не произошло. ШакРок выпила воду и ловко швырнула смятый одноразовый стаканчик в мусорный контейнер.

— Советник Виида сошел с ума, я полагаю, — заметила она.

— Это не Советник Виида, — сказал Бол.

— А кто же?

— Тонорим ХофСэм, новый командующий нашей ударной группировкой.

Таглианка покачала головой.

— Похоже, я всерьез отстала от жизни. Если бы базу взяли штурмом, я, пожалуй, не узнала бы об этом, пока мне к голове не приставили ствол.

Эдду с ужасом посмотрел на нее, считая, что говорить так, значит, кликать беду.

ШакРок указала на один из свободный стульев, приказывая помощнику сесть.

— Рассказывай. Что я пропустила?

— Я говорил вам, что нужно почаще устраивать перерывы. Вы совершенно не щадите себя, — завел Бол свою любимую песню, заламывая руки. — Нужен режим. Нормальное питание, нормальный сон. Как долго еще вы можете выдерживать все это? Хорошо, не хотите сам, я могу хоть чем-то помочь. Приносить еду по часам и следить…

Фита подняла руку, нетерпеливо морщась.

— Ты говоришь это в тысячный раз.

— И еще в тысячный раз повторю! — Эдду решительно выпятил нижнюю челюсть. — Потерять ученого такого ранга, как вы, для Таглианы слишком большая роскошь, особенно на пороге великого триумфа!

— Понятно, — скривилась Фита. — Тебя хорошо оболванил Виида.

Бол показался искренне оскорбленным.

— Но разве вы сами…

— Да, я сама. Я работаю во имя Великого Будущего нашего мира, все верно.

Эдду потер лоб, сбитый с толку. Иногда ему казалось, он понимает Фиту лучше даже, чем она сама, а иногда совершенно наоборот — натыкался на глухую стену. И словно видел и слышал ШакРок в первый раз. Странная женщина.

Вот и сейчас ее сарказм обезоружил Эдду, и бедняга растерял все заготовленные слова. Заметив, что помощник бессмысленно смотрит на нее, изображая младенца, ученая рассмеялась.

— Хорошо, хорошо, Эдду. Я все понимаю. Обещаю, что после нашего разговора я отправлюсь отдыхать. Просплю… двадцать часов. — Фита вопросительно приподняла бровь. — Ну? Это будет правильно?

Эдду сглотнул.

— Да, разумеется. Госпожа ШакРок, я ведь только…

— Поняла. Ты беспокоишься о моем здоровье. Спасибо тебе. Нет, правда. Я не очень-то люблю с кем-нибудь сближаться, к кому-то привязываться, кого-то жалеть, поэтому меня удивляет чья-то забота. Да, мне это странно, к этому я не привыкла. Но спасибо. Видимо, подобные вещи для тебя много значат Эдду?

Фита ждала, подозревая, что задела Бола за живое, однако он сам виноват: строит из себя няньку.

Она действительно не привыкла к заботе со стороны, она родилась, жила и училась в мире, где правит балом конкуренция. Как в джунглях. Фита научилась быть сильной, выживать. И где-то на пути к научному успеху определенно растеряла умение видеть в окружающих не только соперников или инструменты для достижения цели. Вокруг были живые существа, да, и такие, как Эдду, в том числе, с его трогательной заботой. Фита даже подумала на секунду, что Бол воспринимает ее как мать, ведь она старшего его почти вдвое.

В любом случае, сейчас не время для сантиментов.

— Много, — кивнул лакиш, — простите, если позволил себе лишнее.

— Ничего. Итак… просто расскажи мне, чего я пропустила с момента прилета на Хоркем.

Эдду положил руки на колени и глубоко вздохнул, напоминая ученика, явившегося сдавать экзамен.

— Суть в том, что сегодня на совещании по тактическим вопросам Тонорим ХофСэм и Советник Виида поссорились.

— Вот так сразу? Из-за чего же?

— Генерал горяч. Похоже, Виида недооценил его принципиальности. Тонорим потребовал от Советника смягчить режим для шаари и положить конец их изоляции.

— Значит, это он рехнулся, — стукнула ладонью по краю стола Фита. — Хочет всю мою работу спустить в клоаку, да?

— Тонориму нужны свободные союзники. Так он сказал, не побоявшись выступить против Вииды при всех. Хибранийцы видели.

Глаза Фиты блеснули гневом.

— Молодой выскочка сразу принялся наводить свои порядки… Так что дальше?

— Мне рассказал обо всем Рибро ПакЛан. Он считает, вы должны знать. И повлиять на ситуацию.

— Каким образом? Подожди. Давай сначала дойдем из точки А в точку Б, а потом решим, что предпринять.

— Да, госпожа ШакРок. После совещания Советник вызвал Тонорима к себе, чтобы кое-что ему разъяснить. В частности, что авторитет такого большого политика просто недопустимо втаптывать в грязь перед подчиненными, тем более, чужаками-варварами. Генерал совершил если не преступление, то весьма серьезный проступок.

— Надо думать, — мрачно отозвалась ученая.

— Однако Тонорим, вместо того, чтобы покаяться и извиниться перед Советником, который, по сути, спас его от конфликта в Генштабе, продолжил настаивать на своем. Освободить шаари, дать им все права!

— Мальчишка далеко пойдет…

— Что? — Из-за того, что Фита последние слова пробормотала себе под нос, лакиш их не услышал.

В ответ ученая помотала головой: неважно.

— И тут случилась очередная неприятность — Советник перебрал «Эфирной девы» и отключился.

ШакРок подняла на Эдду удивленные глаза. Секунду казалось, она что-то скажет, но потом расхохоталась во все горло. Бол вздрогнул, услышав ее смех, серию неприятных скрипучих звуков.

— Почему вы смеетесь? — с изумлением произнес он.

— Великий Доа, я себе это представила! Проклятый наркоман вырубается на глазах строгого, застегнутого на все пуговицы выскочки и пускает слюни! О, хотела бы я посмотреть на это! Виида — жалкая тварь… Я говорила ему, что «Эфирная дева» не доведет его до добра!

Фита согнулась, продолжая извергать из себя совершенно неуместный, по мнению Эдду, смех. Младший научный секретарь даже подумал со страхом, что у ШакРок помутился рассудок.

Конечно, столько не есть, не спать, не сбрасывать напряжение. Бол лихорадочно раздумывая, что делать. Казалось, ученая никогда не закончит, и вот-вот свалится со стула на пол.

— Госпожа… Госпожа… — Эдду потянулся вперед, чтобы подстраховать ее, но Фита внезапно резко переменилась. Смех как рукой сняло. Лакишки больше не улыбалась, хотя в ее глазах по-прежнему плавали искорки веселья. В остальном, кажется, ШакРок была в своем уме.

— Однажды Виида пришел ко мне с просьбой провести сканирование мозга. Конфиденциально, разумеется. Его беспокоила бессонница и головные боли по утрам с приступами сильной мигрени, — сказала ученая, положив ногу на ногу. — Я сделала то, что он просил, и предупредила, что если он не завяжет с этой дрянью, то может не дожить до следующего Ме Хаб Лара^[16].

Эдду сидел с выпрямленной спиной, боясь сделать движение.

— Хотите сказать…

— Это останется между нами.

— Обещаю, — закивал лакиш.

— Я раскрываю тебе секретную информацию.

— Я понял, госпожа ШакРок.

— Советник Виида смертельно болен, и ему осталось совсем немного. Наркотик, который он употребляет во все больших количествах, ускоряет процесс деградации клеток центральной нервной системы. У него Синдром Бакула, очень редкое заболевание, вошедшее в последнюю стадию. Оно передалось ему, думаю, от матери и проявилось уже в зрелом возрасте. Как по учебнику. — Фита ощерилась. — На ранних стадиях Синдром можно редуцировать практически полностью при помощи генной регуляции, но этого сделано не было. Вывод: Валак Виида умирает. Таким темпами… ему, думаю, осталось не больше полугода. Он получает от меня сильнодействующие препараты, но продолжает баловаться «Эфирной девой», по сути, перечеркивая их эффект.

Эдду Бол покачал головой.

— Наркотик, должно быть, сожрал его мозг.

— Еще нет, но к тому идет. Я удивляюсь, как до сих пор Советник сохраняет способность к ясному мышлению.

— Что будет, когда… Виида умрет? — Младший научный секретарь посмотрел Фите в глаза.

— Не знаю. Надеюсь, меня тут уже не будет. Я не подписывалась сидеть у его смертного одра. — ШакРок бросила взгляд на терминал, словно ей не терпелось вернуться к работе, которую прервал визит Эдду. — Ну так что там было дальше?

— После того, как Виида потерял сознание, в офисе появился Рибро ПакЛан. Тонорим перетащил Советника в кресло, а ПакЛана заставил сесть и написать под диктовку приказ, в котором он, генерал, придает шаари новый статус. И тут же подписал бумагу, а так же защитил личным кодом файл.

— Интересно.

— ПакЛан пытался его остановить.

— Формально, база — военный объект, поэтому командует на нем старший офицер… — пробормотала Фита. — Умно…

— И с этим приказом ХофСэм отправился прямиком к «призракам». Думаю, он говорил с Фаннуром Грифом. О чем — неизвестно, однако, выйдя из жилого сектора, Тонорим сразу дал приказу ход. — Эдду развел руками, словно намекая, что он сделал все, что мог. — Теперь снимают охрану, следящие устройства, системы безопасности деактивируют.

— Смело, — заметила ШакРок. — О чем же таком договорился генерал с шаари?

— Неизвестно! Он отключил камеры и микрофоны перед своим визитом туда.

Фита улыбнулась.

— Несчастный Виида. Чем сильнее он пытается удержать ситуацию под контролем, тем меньше у него получается. — Ученая откровенно наслаждалась положением. Она помолчала. — А что хибранийцы? В их поведении нет ничего странного на твой взгляд?

Эдду Бол испуганно мигнул — как многих лакишей, невоенных, эти люди в доспехах внушали ему страх.

— Мне… я их боюсь и не знаю, чего от них ждать.

— Понимаю. Я тоже боюсь, но не столько их самих, а того, что они могут выкинуть в один прекрасный день… Да-а, в этой игре ставки чрезвычайно велики, Эдду. Чувствую, кто-то бродит рядом со мной, присматривается, вынюхивает…

Эдду стиснул пальцы, подавляя инстинктивное желание посмотреть через плечо.

— Что же будет?

— Ты будешь молчать. Понял меня? Никаких шуток, никаких баек, никаких вопросов. Это ради твоей же безопасности. — Фита была серьезна. — Просто сделай вид, что ПакЛан тебе ничего не говорил. На хибранийцев не смотри. И вообще, держись подальше от Советника и его окружения — на всякий случай. Если Виида окончательно выживет из ума и начнет чудить, нам с тобой лучше держаться в стороне.

— А наемники? Может, сообщить о них генералу?

— У меня нет доказательств. Вероятно, я все придумала, — ответила ШакРок, пожав плечами.

Эдду все-таки оглянулся на дверь.

— А как же… данные? Вы понимаете… — проговорил он почти шепотом. — По «призракам»… Если хибранийцы…

— Данные надежно защищены, — ответила Фита. — Не волнуйся.

— Кто поручится…

— Замолчи, — прошипела ученая, ткнув в него указательным пальцем. — Я сказала: данные в полной безопасности. Это все, что тебе пока нужно знать.

— О Великий Доа. — Лакиш был напуган, но храбро сражался со своим страхом. Ему казалось, он подопытный зверек, запертый в герметичном контейнере.

Фита встала из кресла — Бол этого не замечал до момента, пока высокая фигура не нависла над ним. Ее рука легла ему на плечо.

— Думаю, это тебе нужен отдых. Иди к себе и ложись спать. От тебя сейчас мне толку нет. — На этот раз голос ученой был мягким, певучим, лишенным ужасной скрипучести.

— Уверены?

— Да, — кивнула ШакРок. — Я закончу тут свои дела и тоже отправлюсь на отдых.

— Обещаете?

— Да.

Ей пришлось настоять и проводить помощника до двери. Когда дверь шикнула, закрывшись, Фита ШакРок протянула руку и уперлась ладонью в стену. Отсек покачнулся у нее перед глазами. Пожалуй, и правда, она слишком устала и уже с трудом держится на ногах. Но еще несколько минут погоды не сделают, а ей необходимо закончить.

Ученая вернулась за терминал и развернула голограмму монитора. Пальцы заскользили по плоской, как лист бумаги сенсорной клавиатуре.

«Итак, у нас случился дворцовый переворот, и власть — во всяком случае, большую ее часть, — захватил Тонорим ХофСэм, — подумала Фита. — Для молодого генерала смелый шаг. С другой стороны, если правда то, что о нем говорят, я не удивлена. А Валак постепенно теряет чувство реальности. Он переоценивает себя, не понимая, что как только он ослабнет, враги тут же возьмут реванш. Их достаточно и здесь, не говоря уже о Таглиане. Его болезни достаточно, чтобы сместить его с поста главы Высшего Совета…»

Руки Фиты остановились, пальцы сжались в кулаки; ученая уставилась в стену.

Конечно! Почему она раньше не догадалась? О болезни и о том, что Виида умирает, знают лишь двое и сам факт огласки будет для Советника равносилен политической катастрофе…

Губы ШакРок сами разъехались в злобной усмешке.

Несчастный наркоман и не подозревает, что дал ей в руки мощнейшее оружие шантажа. Старый самоуверенный дурак. Неужели после всего случившегося между ними Виида настолько глуп, что вручил ей такой подарок?

Да, похоже на то.

Фита посмотрела на текст отчета, который набирала. Смысл слов ускользал от нее, мысли крутились в стороне.

«Он в моих руках. Я могу сделать с ним все, что захочу. Твое солнце давно закатилось, Виида. И если бы не предстоящая операция, я бы огласила правду прямо сейчас…»

Власть — сильнейший наркотик, способный подсадить на себя любое мыслящее существо даже с малой дозы. Фита зажмурилась, испытывая почти оргазмическое удовольствие. Теперь-то Виида, если ей захочется, будет даже ползать перед ней на карачках, а она с удовольствием плюнет на его морщинистую голову.

«Грязный ублюдок, ты считал, что всесилен и бессмертен. Я докажу обратное…»

Фита потерла виски. Пожалуй, исходя из новых сведений, ей не мешало бы познакомиться с Тоноримом поближе. Теперь фактически успех проекта зависит лишь от него, своевольного мальчишки, взявшегося за дело, засучив рукава. Советник Виида совершил серьезный просчет. Ему нужно было выбрать из всего генеральского стада, благо оно у Таглианы немаленькое, кого-нибудь посмирнее, поглупее и посговорчивее. А насчет шаари — вот это огорчало Фиту сильнее всего. Боялась ли она мести со стороны «призраков», которых демонстративно дрессировала на станции «Цинклет»? Боялась, однако еще больше ей не хотелось, чтобы исследования оборвались на полдороге, ведь тесты проведены далеко не все и не в полном объеме. Теперь, получив свободу, шаари могут посчитать, что они не обязаны больше прикидываться розовыми и пушистыми.

«Если теперь ХофСэм стал их другом, действовать придется через него». Фита поморщилась, она не любила просить и заискивать, особенно, перед военными. Но могла — в случае, когда не было иного выхода, — хорошо изображать желание работать на общее благо. И она изобразит. Ей нужно выиграть время — хотя бы для того, чтобы собрать побольше данных.

«Да я даже попрошу прощения у «призраков», если им нужно…»

Она не верила в Великий Дух Доа, ни в него, ни в других сверхъестественных существ, которым поклонялась ее раса, но сейчас мысленно попросила его помощи. Время — немного времени. Пусть «призраки» останутся столь же сговорчивыми, как раньше…

Укол боли в лобной доле мозга заставил Фиту зажмуриться, она скорчилась перед терминалом. ШакРок слишком устала, теперь уже никаких сомнений. Если продолжит работу сейчас, это плохо кончится: головная боль всегда сигнализировала ей, что Фита находится у опасной черты.

Отчет она закончила еще через пять минут. Ничего особо ценного, но ее просили быть пунктуальной и отправлять отчеты, даже если в них нет ничего кардинально нового. Фита запустила трехступенчатое шифрование, дождалась, пока компьютер тщательно обработает файл и запакует для трансляции по гиперсвязи. На месте, в Главном Управлении Безопасности Таглианы отчет получат через пять минут после отправки.

Ученая убедилась, что все в порядке, и запустила процесс передачи. Когда шкала прогресса достигла ста процентов, терминал уведомил об окончании. Уничтожив с помощью особой программы все следы своей работы, Фита поднялась на слабых ногах и двинулась к двери.

Повсюду царила тишина, в ней ученая явственно чувствовалась поступь зловещего будущего — оно было с каждым днем ближе. Теперь уже не оставалось сомнений: пора готовить запасной космодром. И если до сегодняшнего дня решение этой проблемы Фита откладывала, не желая отвлекаться на мелочи от основной работы, то теперь, после сведений Эдду Бола, стало ясно, что скоро может быть поздно.

До штурма Цитадели оставалось меньше трех недель.

Неизвестное пространство. Рашдан. Место встречи Тирны Коракс и Понзеса Хауша

Тирна Коракс с малолетства воспитывалась в традициях полного послушания, поэтому сейчас ей сильнее всего хотелось опуститься перед наставником на одно колено.

Ведь она — шаари. Шаари служит.

«Призрак» выполняет свое предназначение, первый шаг к которому — умение склонять голову перед повелителем. Страх, внушаемый юному шолрэ с первого дня, не так трудно побороть.

— Я безоружен, — первым нарушил молчание Понзес Хауш. — И твоим людям незачем прятаться среди камней.

Ответом ему был свист ветра среди источенных ветром расщелин. Тирна Коракс отвела взгляд от худой высокой фигуры дэррна, облаченной в темно-серую, безо всяких изысков мантию, и наваждение исчезло.

Обычно хозяева так себя не вели, и шаари не знала, как трактовать слова мастера меча. Неужели он и правда явился на встречу без оружия? Тирна медленно подняла руку и жестом показала Тоббу и Иссе, что можно выйти из засады. При этом, конечно, она отлично осознавала, что дэррн мог попросту лгать с целью усыпить их бдительность.

Шаари появились в поле зрения Хауша, он следил за их перемещениями из глубины капюшона. И гордился своими учениками не без оснований. Очевидно, уроки, которые дэррн им дал, не прошли даром.

На встречу — по собственной инициативе — он прилетел без оружия. Необходимо, чтобы шаари ему поверили, ведь на этом настаивал Глеш, а значит, в его задачу входит показать отсутствие злых намерений. Если Тирна захочет устроить обыск, то не найдет ничего компрометирующего.

Тобб Галлейн и Исса Нува приблизились к площадке, не вынимая мечей, и остановились. «Призраки» сохранили дистанцию, достаточную, чтобы лишить дэррна шанса застать их врасплох. Хауш почувствовал в сухом и прохладном воздухе, дующем над плато, нечто, напоминающее смесь страха, напряжения и надежды.

«Призраки» ждали, когда наставник сам сделает шаг, следуя старому правилу, что хозяин — согласно этикету Хэтар — должен заговорить первым.

Хауш был к этому готов.

— Сразу перейду к делу, — произнес он, отступив в сторону и присаживаясь на камень. — Меня прислал сюда Архонт Глеш.

Подобную реакцию дэррн тоже предвидел. Невзирая на искусство владеть собой, все трое проявили завидное единодушие — было ощущение, что шаари кто-то невидимый съездил палкой по голове, всем разом.

Тирна побледнела, должно быть, жалея теперь, что не догадалась оставить на лице маску. Так ей было бы легче прятать свои чувства.

— Для чего же, х…

Она осеклась, не произнеся слово, которое так и рвалось с языка. Никаких больше «хозяев»!

— Вы играете в опасные игры, дети. Вы знаете, чем это может кончиться?

Тобб Галлейн и Исса Нува сменили положение, подобравшись немного ближе. Их глаза горели, словно у хищников, наблюдающих за добычей.

Коракс облизнула губы.

— Зачем эти вопросы? Что вы имеете в виду? — ответила девушка вопросом на вопрос.

— Нам известно о заговоре шаари и его целях… — Никогда не помешает подпустить немного больше уверенности, чем есть на самом деле, да и прихвастнуть. Хауш улавливал угрозу, исходящую от «призраков». Они могли бы убить его здесь. Разве это высокая цена сохранения тайны? Понзес посмотрел на красное небо, поймав себя на мысли, что хочет улететь отсюда и увидеть, наконец, нечто другое. В Галактике миллионы прекрасных миров, так почему же он до сих пор торчит здесь, в этой гнусной дыре? Хауш посмотрел Тирне в глаза: — Вы собираетесь свергнуть власть дэррнов.

— Откуда эта информация?

— Архонт Глеш давно подозревал, что в среде «призраков» происходит нечто странное. Мне посчастливилось с помощью одного из вас узнать, о чем шла речь на собрании.

— У нас предатель, — сказала Тирна. — Имя?

— Этот человек ничего не знал. Я использовал жучок.

— Мы всех проверяем, — не выдержал Тобб. — Никто ничего не может пронести, мы даже мечи оставляем на входе.

Понзес повел плечами — он этого не знал.

— Тем не менее, у меня получилось.

Наступила пауза. Дэррн давал шаари возможность свыкнуться с новой реальностью.

— И… — протянула Тирна, выдержав борьбу с самой собой. — Вы пришли шантажировать нас?

— Нет.

— Уничтожить?

— Нет. Если бы я хотел, вы давно сидели бы в самых глубоких подземельях Цитадели и разговаривали бы не со мной, а со Спикером Шоггом. И это еще не худший вариант. У дэррнов есть отличные специалисты по пыткам. Вооруженные всеми необходимыми знаниями, они даже «призраков», людей подготовленных, могут заставить плясать от боли. — Понзес не собирался их пугать, просто объяснял положение дел. С другой стороны, показ перспективы — тоже неплохой ход, он частенько помогает смягчить нрав несговорчивого собеседника.

Шаари нервно переглянулись.

— Я не понимаю, — прямо заявила Тирна.

— Архонт Глеш послал вас сюда, убедив принять все меры предосторожности, только с одной целью — предложить сотрудничество. Я — его посланник и союзник. Все, что я скажу, равносильно высказываниям самого Глеша.

— Сотрудничество… — Это слово невольно вырвалось у Иссы, и девушка отступила на шаг назад. Хауш уловил волну страха, пришедшую с ее стороны. — Ловушка…

— Нет. В общем… мне даже не было бы нужны звать на помощь Гвардейцев или дэррнов из Корпуса Охраны, чтобы схватить вас или убить на месте, — сказал мастер клинка. — Я бы сам уничтожил вас.

— Ложь. — Тобб демонстративно держал руку на рукояти меча, прикрепленного к правому бедру. — Он…

— Прекратите! Я успел смертельно устать от вашей подозрительности, — раздраженно бросил Хауш. — Ситуация и так непростая, так что не усугубляйте ее. У заговорщиков нет других союзников, кроме меня и Глеша. Пока вы не поймете это, так, видимо, и будете строить из себя идиотов.

Тирна посмотрела на своих через плечо.

— Просто мы ждали чего угодно, только не этого. Сам Архонт Глеш — ваш друг. Поставьте себя на наше место.

— Верно, пожалуй, — кивнул дэррн, — я бы и сам не поверил.

Все четверо чувствовали неловкость, они никогда не разговаривали так, вне связки «хозяин — слуга». Шаари хорошо помнили жестокие уроки Хауша, боль, которую он им причинил, и необходимость переоценить сложившийся образ требовала немалых усилий. Впрочем, никто из «призраков» пока не верил фехтовальщику настолько, чтобы принять его слова на веру.

— Ну? — спросил Хауш. — Я готов вас выслушать. Ваши требования.

— Это… Архонт Глеш задает этот вопрос?

— Он самый.

Тирна покачала головой.

— Я не готова так сразу дать ответ.

— Но ваша главная цель?

— Мы хотим свободы, — медленно произнесла шаари, с подозрением и недоверием глядя на дэррна. — Нам больше не нужны хозяева, мы не собираемся никому подчиняться, но готовы сотрудничать для взаимной выгоды. Мы хотим выбора.

— И, очевидно, он будет не в пользу Цитадели, — отозвался Хауш. — Я имею в виду, никто здесь не останется?

— Не могу говорить за всех, но большинство согласны, что им надоело убивать, прикрываясь ложью. Мы отрицаем Хэтар.

— Рискнете улететь с планеты и начать новую жизнь в другом месте?

— Да. Будете смеяться, но у нас у каждого есть планы, — с вызовом бросил Тобб Галлейн.

— Мне совсем не смешно. Это… не простое восстание, да? Угадал? Не просто требование улучшения условий жизни и… говоря формальным языком, труда… Это революция.

— Революция? Пожалуй. Правильное слово, — ответила Тирна.

Остальные шаари не произнесли ни звука, но наставник знал, что они согласны.

Революция — об этом шолрэ рассказывали на уроках истории, приводя в пример погибшие в результате катастрофических изменений миры. Теперь она здесь, пускает корни и крепнет. Достаточно посмотреть «призракам» в глаза, чтобы сделать вывод: это не игра и отнюдь не детское желание доказать свою значимость. Может, вера в собственную правоту и была у шаари наивной, но твердой и искренней. Дэррн не мог не восхититься этим. Несмотря на все усилия, прилагаемые наставниками в процессе обучения, шаари все равно оставались людьми. А люди, стремящиеся к свободе осознанно, вдвойне опаснее для бывших хозяев, чем те, кто восстал стихийно, не зная, чего хочет.

Эти шаари знали. И хотели.

— Хорошо, — сказал дэррн, — по крайней мере, мне ясно, что это серьезно…

— Могло быть иначе, по-вашему? — спросила Исса.

Понзес Хауш покачал головой.

— Теперь поставьте себя на наше место, место хозяев… — Наставник посмотрел на свои руки, покрытые мозолями. — Вы не знаете, чего мне стоит удерживаться от стремления уничтожить вас на этом самом месте, наказав за дерзость и неподчинение. За откровенную агрессию, плата за которую, согласно Учению Хэтар, смерть… Я должен был убедиться, что это не игра. Что есть ради чего мне… предавать своих соплеменников.

Последние слова дались Хаушу с трудом. Вслух он высказал то, что мучило его уже давно. Став союзником Глеша, Понзес предал свой народ, и ему хотелось знать, во имя каких целей. Вот, кажется, ответ, наконец, получен, но удовлетворения дэррн не чувствовал. На языке была горечь. Он понимал теперь, какие мысли одолевали Глеша: чувство вины, стыд, желание как-то снизить эффект от зла, которое он причинил этим людям. Сам великий и ужасный Глеш! Если бы Понзес сам не говорил с ним и не был свидетелем этих катастрофических перемен в натуре Архонта, то никогда не поверил бы рассказам посторонних.

Тирна видела сомнения Хауша и рискнула подойти ближе. Ей одной было известно, чего стоило сократить извечную дистанцию хотя бы на шаг, но она представила, что сделал бы Фаннур Гриф. Он бы не колебался.

— Вам не обязательно предавать их, — сказала Коракс.

— Но вы хотите убить хозяев, а я, выходит, помогаю этому.

— Можно найти вариант без кровопролития.

— Какой же?

— Не знаю. Раз уж мы встретились, то надо подумать.

— Я не стану убивать, если меня не вынудят, — сказала Исса. Она не рискнула быть слишком близко. — Лично я хочу только обрести свободу и улететь куда-нибудь далеко. Мне не нужно золота, добычи. Ничего.

Понзес удивленно моргнул. Летя сюда, он рисовал себе в воображении одержимых жаждой убийства «призраков», только и ждущих момент утопить бывших хозяев в крови. Теперь рухнул последний стереотип.

В Иссе не было ничего от привычного «призрака»: ни показного равнодушия, ни холодности, ни отрешенности, которую воспитатель культивировали в шолрэ… Ни того, что дэррн себе навоображал — кровожадности и алчности, которой опасался. Искушение превратиться в самих хозяев, одержимых богатством, вероятно, было велико.

Хауш подумал, осознавала ли шаари сама, насколько она теперь другая.

— Хорошо, — сказал он осторожно. — Убивать не хотите вы, но что насчет других?

— Мы трое придерживаемся этой точки зрения, — произнесла Тирна Коракс, очевидно предвосхищая ответ Галлейна.

— Но другие?

— На собраниях звучали разные мнения.

Шаари хотела уйти от ответа.

«Знаю, — подумал дэррн, — я слышал. Кто-то настаивал, что хозяев нужно перебить, казнить демонстративно и жестоко, отомстив им за все. И оставить кучку и сделать рабами. Насколько я помню, идею не поддержало большинство «призраков» на той тайной сходке».

— Что думает Фаннур Гриф?

— Не знаю. Он пропал после задания на Клебре, — ответила девушка. — Вам это известно.

— Его могли захватить таглианцы?

— Да. Могли. Они использовали усыпляющий газ и, вероятно, генератор силового поля. Но сейчас не об этом. Я хотела бы знать, как далеко готов зайти Архонт Глеш, помогая нам. И мне до сих пор не очевидна мотивация вас двоих, — прибавила шаари, придав своему голосу твердости. — Вы говорите о предательстве своего народа. И в то же время…

— Я разделяю точку зрения Глеша, — прервал фехтовальщик. — Разве этого не достаточно?

— А почему он сам вдруг стал таким добреньким?

— Тут вам бы стоило побеседовать с ним, — усмехнулся Понзес. — Он изменился.

— Раньше Архонт собственноручно наказывал «преступников», — напомнила Исса тихим голосом. — У всех на глазах. Я помню и самых лучших из нас, кому он отрубал голову.

Хауш почувствовал судорогу, пробежавшую по всему телу.

— Как можно верить палачу?

— Он раскаялся…

— Подобные преступления можно смыть лишь кровью, — заметил Тобб. — Многие братья захотели бы увидеть мертвого Глеша. Возможно… это была бы цена, которую взяли бы восставшие. Условие, при котором мы не тронем остальных дэррнов.

— Подождите, — запротестовал фехтовальщик. — Прошу. Не будем спешить. Мы до сих пор полностью не доверяем друг другу, а уже заглядываем так далеко в будущее.

— Время работает против нас, — сказала Тирна.

— Согласен. Но, поверьте, судьба Архонта Глеша сейчас не та тема, которую стоит обсуждать. Есть много других, неотложных… И потом, я не согласен. Глеш — мой друг.

— Он убивал чьих-то друзей. — Говорила Исса по-прежнему тихо.

— Оставим… Думаю, Глеш и сам понимает, через что ему придется пройти.

Тирна кивнула, соглашаясь на эту маленькую сделку. Судьба очевидно очень полезного в их деле Архонта будет решаться не здесь и не сейчас.

— Что он может нам предложить?

— Любую помощь. Транспорт. Припасы. Все, к чему имеет доступ.

— А Наследие? — спросил Тобб Галлейн.

— С этим сложнее.

— Думаю, — сказала Коракс, обменявшись взглядами с братьями. — Мы должны поговорить с Глешем сами.

— Тогда встреча должна быть тайной. Архонт уверил Совет, что сейчас вы трое по всей Галактике разыскиваете Фаннура Грифа, чтобы покарать его за предательство, если, конечно, таковое случилось. Глеш соврал, пытаясь выиграть время.

— И Совет ничего не знает ни о нас, ни о заговоре?

— Надеюсь, нет. Единственный путь для Архонтов узнать — это предательство кого-то из своих.

— Мы тоже опасаемся, — сказала шаари.

— Шансы велики. Если вы сумели подслушать нас, то и другие смогут.

— Ахкад и Пайтал — вот шпионы Совета.

По выражению лиц «призраков» Хауш понял, что они подозревали уже давно.

— На что они способны пойти?

— Пока оба ведут себя смирно, — пожал плечами Понзес, — но, уверен, они уже получили от Шогга подробные инструкции.

— Почему ждут? — спросила Исса.

— Неизвестно. Глеш считает, Совет хочет поиграть, посмотреть, насколько все серьезно, изучить ситуацию в деталях, чтобы выяснить слабые места заговорщиков. И уже потом ударить наверняка. Кровавый мятеж, шум Шоггу совсем ни к чему.

Тобб фыркнул.

— Можно подумать, во Внутренней Сфере что-нибудь узнают!

— Могут. Не все наставники однозначно встанут на сторону… дэррнов. Уверен, некоторые станут защищать вас.

— Какой им смысл? — поинтересовалась Тирна.

— Сначала я не понимал, что Глеш имел в виду, говоря, что изменился, находясь в вашем обществе, но теперь вижу, насколько он мудр. Так, вероятно, изменился я.

— Ваши потенциальные сторонники обратятся к Совету? Глупо.

— Нет, не к Совету, а Коллегии Представителей. Если где-то и искать союзников из числа жителей Внутренней Сферы, то только там. У Глеша еще остались друзья внизу.

— Тогда пусть нейтрализует Совет, — предложила Коракс.

— Это не так просто. Особенно сейчас, когда Архонты подозревают… или уже все знают.

— Бессмысленно, — прокомментировала Нува. — Если они шагнут нам навстречу, это будет означать для дэррнов отказ от роскошной жизни в их теплом аквариуме. Кто на такое пойдет? Им придется выбирать. Не думаю, что даже Представители подставят добровольно свою шею под удар.

Хауш тоже об этом думал, но внутри него еще оставалась надежда, что не все его соплеменники потеряли способность мыслить и делать выводы. Впрочем, может быть, Исса права, и Понзес поддался влиянию Глеша и лишь выдает желаемое за действительное.

— Так или нет, а нам нужно встретиться с Архонтом, — сказала Тирна, подводя итог.

— За ним могут следить — организовать встречу не так просто, — ответил мастер клинка. — Спикер только и ждет, что он совершит какую-нибудь ошибку, ведь даже отстранение от места в Совете закроет ему выход на необходимые ресурсы.

— Тогда придется связываться с ним через защищенный канал.

— Тоже небезопасно… — Покачал головой Понзес, хотя и понимал, что перегибает палку.

— Но что тогда? Как быть нам?

Тобб попал в самую сердцевину, но у наставника уже был готов ответ.

— Думаю, самое разумное — вернуться в Цитадель и затаиться. Официально вас там не будет, но где-нибудь в ее лабиринтах встретиться с Глешем куда реальнее, чем здесь. Цитадель большая. К тому же чисто технически — у вас появится крыша над головой и доступ к пище. Сможете сами о себе позаботиться?

Шаари решили, что это шутка, и заулыбались.

«Что ж, «ребятишки» обучены выживать. Хотя бы за это нам, учителям, они могут сказать спасибо».

И все-таки, хотя ситуация прояснилась, Хауш не ощущал спокойствия. Инструкции Глеша были чересчур туманными, и фехтовальщику приходилось действовать во многом на свой страх и риск. Даже его визит сюда — а он возражал против идеи Глеша — мог стать роковым. Совет не предпринимал еще конкретных шагов по устранению угрозы и вообще делает вид, что его это не интересует, однако тут и главная трудность. Шогг способен нанести удар внезапно, и атака тем более опасна, что ни Глеш, ни Понзес не знают, какие реальные козыри у Спикера на руках. Пайтал и Ахкад — его шпионы в стане врага, но Глеш не может похвастаться тем же. Впрочем, Хауш надеялся, это лишь уловка со стороны Архонта. Где-то во Внутренней Сфере, вероятно, все-таки есть тот, кто симпатизирующий ему.

— Итак, на вашу лояльность мы можем рассчитывать, — сказала Тирна.

— Да.

— Мы поверим вам нас слово, но, поймите, в ближайшее время нам понадобится нечто, что бы реально доказывало ваше желание помочь. Это относится и к Архонту Глешу.

— Он свяжется с вами…

— Не сомневаюсь, — улыбнулась Тирна.

Шаари смотрели на дэррна, словно имели в виду что-то конкретное. Впрочем, нет, Хауш понял, что следующее им услышанное было, скорее, импровизацией.

— Раскройте нам одну тайну, наставник, — произнесла Нува с неизвестно откуда возникшей чопорностью.

— Слушаю.

— Существует ли архив с данными о шаари? Кто они, откуда были похищены и кем привезены на Цитадель? Нас интересует все.

Хауш смотрел на девушку, снова ловя себя на мысли о том, какой она стала и какие эмоции позволяет себе. Еще полгода назад дэррн о подобной ереси и подумать не мог и убил бы любого «призрака», посмей тот разговаривать с ним в подобном тоне.

Исса Нува двинулась с места и быстрым шагом подошла почти вплотную. Понзес невольно отпрянул.

— Смотрите мне в глаза. Я узнаю, если вы соврете.

Тирна положила руку на плечо шаари, пытаясь отодвинуть ее назад. Быстрым и легким движением Исса сбросила ладонь.

— Если архив существует, мы хотим получить его немедленно.

Хауш перевел взгляд на Тирну. За ней как лидером должно было быть последнее слово. Коракс медленно кивнула.

— Архив существует, — подтвердил Понзес.

— Почему мы об этом не знали? — спросила Исса.

— Ну… информация засекречена и доступ к ней есть только у Глеша. Когда-то, в самом начале проекта, Архонт Коддис высказал мысль, что не мешало бы знать родословную подопытных, чтобы иметь возможность делать прогнозы относительно реакций на некоторые генетические перестройки. Речь шла о монтаже наноструктур в костную ткань, насколько я знаю. На первых порах была проблема с отторжением, но ее как-то решили. Но спросите Глеша — он знает. Я только учитель боя на мечах.

— И вы собирали данные о шолрэ? — Тирна сумела отодвинуть Нуву и сама заняла ее место.

— Наши агенты, точнее. И сами работорговцы, если у них была такая возможность. Впрочем, хомиды не специалисты в подобных вопросах и за дополнительную услугу требовали больше денег. Хомиды — головорезы, а не сыщики.

— Но вы нашли иной путь, да?

— Коддису пришлось напрячь мозги. Единственным выходом был сбор данных через учетные записи в колониях, откуда похищались дети. Сведения в разных местах не были полными, подчас агенты, взламывающие чужие сети, не находили ничего. Нет единого стандарта учета, — проговорил Хауш с нотками извинения в голосе. — Бывало, что в руки Коддиса попадала целое генеалогическое древо будущего шаари, а бывало — ничего. Ноль. Детей ведь выкрадывали из дальних, плохо развитых колоний.

— И много агентов работает на Глеша сейчас?

— Полтора десятка, полагаю. Они не в курсе, кто им платит. Это фрилансеры на разовых заказах.

— А потом, получив нужные сведения, вы выбираете жертву и даете хомидам наводку? — яростно прошипела Исса.

Хауш ощутил нечто странное. Хотелось стать маленьким, незначительным и незаметным, а еще лучше провалиться сквозь землю, но лишь бы избежать этих взглядов.

— Постепенно сложилась именно такая стратегия, — сказал Понзес.

Ему не терпелось поскорее уйти отсюда и закончить этот неприятный разговор. Шаари смотрели на него как хищники на раненную добычу, должно быть, чувствуя его страх.

Впервые с момента их встречи дэррн, такой уверенный в себе, понял, на чьей стороне тут сила.

— Мы даем наводку, а потом хомиды похищают детей по заранее указанным адресам.

— Так было с нами, — произнес Тобб. — А ты не думал, Хауш, что это наши жизни, наши семьи, наше будущее?!

— Я только учитель фехтования.

— У тебя есть дети?

— Нет.

— Тогда ты, конечно, не поймешь… — Галлейн демонстративно плюнул на каменистую землю.

— Послушайте, давайте не устраивать разбирательства сейчас. Не время и не место. Обещаю, вы получите данные изархива.

— Все? — прищурилась Тирна.

— Все. До бита. Обещаю.

— Надеюсь, Глеш разделяет твое мнение… Хауш. — Тобб мерил шагами площадку, бросая на дэррна недружелюбные взгляды. — Иначе сделки не выйдет, и мы убьем всех вас.

— Тобб! — Тирна бросила холодный взгляд через плечо, и Галлейн остановился, словно его взяли на прицел. — Будь добр, придержи свое мнение при себе.

Шаари послушался, хотя дэррн заметил, насколько он разозлен. Да, подобное поведение явно не соответствует правилам, предписанным Учением Хэтар.

Понзес подавил приступ смеха. Вся та дрянь, которой пичкали наставники будущих слуг, испарилась, как только «детишки» почувствовали вкус свободы. А сколько трудов и нервов на это тратилось столетиями! — чтобы вырастить законченных зомби.

Тирна уставилась на дэррна.

— Когда Архонт Глеш встретится с нами в Цитадели, у него должны быть данные из архива. С этого момента, но не раньше мы дадим свое окончательно согласие на взаимовыгодный союз. Не возражаете?

— Нет. И Глеш не станет. Он сказал мне, чтобы я соглашался на любые условия.

— Тогда желаю удачи. — Тирна отступила назад, сцепив руки за спиной.

— Я мог бы проводить вас… — вставая с камня, предложил фехтовальщик.

— Не стоит. Мы найдем способ проникнуть в Цитадель, не волнуйтесь.

Хауш кивнул, поочередно оглядев «призраков». Больше комментариев не последовало, и дэррн мог истолковать их молчание лишь в качестве убедительной просьбы убраться восвояси. Подобрав левой рукой полу мантии, Понзес направился к своему скиду.

«Призраки» наблюдали за ним, пока дэррн не включил двигатель, после этого машина развернулась и, набирая ход, помчалась в сторону Цитадели.

Тирна Коракс обратила взгляд к горизонту, пытаясь уловить вдалеке силуэт громадного каменного сооружения. Нет, оно было слишком далеко. Шаари ощутила усталость — запоздавший выброс адреналина заставил ее сердце биться часто.

Сбоку подошел Тобб Галлейн.

— Ты веришь ему?

— Пока — да. — Тирна ожидала, что шаари примется спорить, но он промолчал.

Понзес Хауш окончательно исчез из вида, и его фигурку нельзя было разглядеть даже усовершенствованными глазами «призраков».

— Так что, полетим домой, чтобы забраться в него с черного хода? Я, пожалуй, даже знаю, где мы можем укрыться, — сказала Исса Нува.

— Нет, — ответила Коракс. — Мы не будем прятаться в Цитадели.

— Тогда где? — Повернувшись, девушка встретилась с глазами Тобба.

— Помните сеть пещер к югу от Храма? Когда мы были шолрэ, мы пытались исследовать их?

— Думаешь, лучше там? — удивилась Исса.

— В Цитадели повсюду глаза и уши. Пещеры — хорошее место. И никто не будет знать о нашем убежище, даже Глеш и Хауш. По-моему, это хороший аргумент.

— Ну… — протянул Тобб, почесывая подбородок. — Если мне обеспечат сухой уголок и регулярное питание, я не возражаю.

— Еду можно позаимствовать из столовой в общежитиях шолрэ возле Храма, — предложила Нува, — тут я мастерица.

— Ты воровала пищу? — Шаари посмотрели на нее в четыре изумленных глаза.

— Да, — смутилась девушка, пиная мелкие камни у себя под ногами. — Однажды я нашла раненного детеныша флее, спрятала его и попыталась выходить. Он выжил, но не мог летать, только ползал. Я никому его не показывала. Так вот для него я и таскала еду из столовой, точнее, со склада, который там находится.

— А что с флее случилось потом? — поинтересовался Галлейн.

— Умер. Его съел другой флее — взрослый. Каннибализм у них частое явление, особенно в отношении слабых особей.

— Рационально до тошноты, — заметила Тирна. — Ладно, пора сматываться отсюда. — Она выключила сканер. — Когда прибудем на место, я сама свяжусь с Архонтом Глешем и назначу встречу.

Глава 9

Хоркем. Секретная военная база вооруженных сил Таглианы, учебный центр подразделений особого назначения. Полигон номер 5

Ален Джер длинным прыжком преодолел дистанцию, отделяющую его от импровизированной баррикады в центре широкого коридора. Перекатился через голову и замер в приседе — и как раз вовремя. В то место, где он был секунду назад, врезался выстрел из тяжелого плазмомета.

Наемник посмотрел на отсчет времени в правом верхнем углу экрана своего визора.

Секунды бежали, минуты деловито сокращались.

Он выглянул из укрытия — над его головой пронеслось с воем несколько зарядов. Два тяжелых робота, одетых в прочную броню, перекрыли коридор, не подпуская к своей позиции никого. Не свалив их, не пройдешь дальше, а значит, потеряешь время.

«Время! Всегда проклятое время!»

Джер проверил количество пуль в магазине, потом высунулся и послал несколько выстрелов в робота, стоящего слева. Стальные иглы ударились в его доспехи, на плече и груди, и машина слегка покачнулась. В тот же миг зев его тяжелого орудия повернулся в сторону хибранийца.

Скрючившись за импровизированной баррикадой, Ален ощущал, как та содрогается от попаданий. По земле распространялись волны детонации. И вот — самая сильная из них: один из роботов запустил в укрытие ракету.

Взрыв бахнул за спиной охотника. Словно пинком того бросило вперед, и он оказался на животе, в то время как по его доспехам барабанили куски бетона и земли. Сноп пыли и мелкой щебенки на несколько мгновений полностью закрыл от Джера обзор.

Встроенный в шлем компьютер успел замерить силу звуковой волны от взрыва. Будь вольный охотник без шлема или в чем-нибудь менее подходящем, то ему бы повезло, отделайся он только повреждением барабанных перепонок.

Итак, пропади оно все пропадом, роботы перекрыли путь, а его «Синие» где-то прохлаждаются. Уже давно надо было выйти к последнему рубежу! Неужели с легковооруженными машинами так трудно сладить?

Время истекает.

Ален стремительно перевернулся на спину и поднялся. Баррикады уже не было — ее разворотило взрывом, поэтому его позиция в центре коридора оказалась под угрозой.

Прыгнув в сторону одного из боковых проходов, наемник швырнул в сторону роботов свето-шумовую гранату. Взрыв должен был на время перегрузить их оптические и аудиосенсоры. Джер спрятался за углом через мгновенье после того, как вражеский плазмомет лизнул его правый наплечник.

Граната сделала свое дело. Выглянув в коридор снова, хибраниец увидел, что тяжелые роботы бессмысленно водят оружием по сторонам, один и вовсе потерял ориентацию в пространстве.

Джер спрятался снова, приникнув к стене. В эфире было слышно, как подразделения его роты, затерявшиеся в лабиринте тщательно выстроенных коридоров, пытаются следовать плану.

Получалось не очень. Командиры взводов терялись, оказавшись без связи с инструктором, и отдавали неверные приказы. Больше половины сержантов, очевидно, не обладали нужным тактическим чутьем, хотя во всех остальных вопросах, пожалуй, могли бы стать образцами для всей остальной армии Таглианы.

Ален Джер принимал эти просчеты близко к сердцу. Он отвечал за своих людей, более того — на кону стояла его репутация как профессионала. День за днем он вел подопечных через тяжелые испытания, и с большинством они справлялись, но до сих пор было много промахов и недоделок. Бывали необъяснимые моменты, когда лакишам просто не хватало завода для столь необходимого рывка. Наемник не мог понять, в чем причина. Недостаток мотивации? Усталость? Что?

Хотел бы он знать. Было вдвойне обидно за парней еще и потому, что его «Синие» пока шли впереди других подразделений. Абсолютные показатели успеваемости охотники сравнивали между собой каждые три дня. Ален выигрывал, что, к сожалению, не приносило ему радости.

Вот и сейчас, третья попытка отработать штурм лабиринта превращалась в хаос, в вечеринку для законченных идиотов.

«Наверное, они устали… Подумаешь, четвертые сутки без отдыха… Как еще в Цитадели дела сложатся, неизвестно… Или, может, позволить им тут расстелить спальные мешки и устроить сон-час?..»

Роботы успели восстановить функциональность, Джер выбросил в коридор микрокамеру, которая передал на его визор довольно четкую картинку. Один из них сдвинулся с места и направился к нему. Даже отсюда можно было слышать тяжелые шаги человекообразного аппарата, призванного изображать Гвардейцев Цитадели.

Джер присел на корточки, кляня все на свете. До завершения контрольного времени оставалось три минуты, и оно таяло как сумасшедшее. Пора, кажется, вмешаться в эфир, где до сих пор лакиши вопят как ненормальные, пытаясь сдержать натиск роботов в других частях лабиринта, и отдать распоряжения.

— Говорит Патриарх, взводы, находящиеся ближе всего к последнем рубежу, отзовитесь!

Лабиринт — площадка триста метров на триста, изображающая переходы и уровни Цитадели, — содрогался от взрывов и непрекращающейся стрельбы. В отверстиях в условном потолке, через которое виднелось небо, модно было видеть дым от пожара.

Условия этой тренировки почти полностью совпадали с боевыми, и лакишам, а так же их противникам, роботам, приходилось применять настоящее оружие.

— Это взвод «Бостар», прорываемся через… Рубеж Два, сильное сопротивление. Гвардейцы… эти проклятые железяки… закрыли проход сломанной грузовой платформой… — Слова лакиша прерывались эхом разрывов, стрекотом импульсных винтовок и криками бойцов.

«Слишком много шума, — с неудовольствием подумал вольный охотник, — надо бы кое-кому вбить в башку, что воевать лучше молча. Даже если тебе оторвало ногу».

— Потери есть? — В такой обстановке, максимально приближенной, такое могло случиться с большой вероятностью. Роботы, чья программа была переведена в боевой режим, били на поражение безо всяких сомнений.

— Нет. Одна контузия. Новая броня великолепна…

— Я добрался до последнего рубежа, один, — сказал Ален Джер, одновременно наблюдая за приближающимся роботом. — Ни один взвод не вышел сюда к расчетному времени!

— Мы стараемся… — Взрыв — и, кажется, поломка связи. Хибраниец надеялся, что сержанта не разнесло на куски попаданием из ракетомета.

Проклятье!

Тяжелый робот, несущий плазмомет, был все ближе. Он знал, где прячет человек, и собирался покончить с ним.

До встречи оставалось несколько секунд, и Ален надеялся, что на связь выйдет еще какой-нибудь взвод, но все были слишком заняты. Очередной сильный взрыв раздался метрах в пятнадцати от его позиции, за каменными и пластиковыми перегородками. Те вздрогнули, с них посыпалась пыль. Робот даже не обратил на это внимания.

Продолжая вслушиваться в какофонию, царящую в эфире, наемник перекинул штурмовую винтовку за спину, чтобы не мешала, и вытащил из скрытых ножен на бедренной пластине штурмовой кинжал джемаргонской работы. Прочнейшая сталь почти в локоть длиной отлично подходила для ближнего боя, в том числе и с негуманоидами. Главное, знать, куда ударить. На памяти Джера еще ни один противник, повстречавшийся с этим смертоносным сувениром, не выжил.

Пять шагов, четыре, три.

Ален прокрутил в уме последовательность своих действий. Главное, не оказаться на линии огня второго робота, стоявшего на старой позиции. Его плазмомет готов прикрыть собрата и не отклоняется ни на миллиметр.

«Что?»

Когда хибраниец уже готов был выскочить из-за угла и атаковать противника, в коридоре, чуть дальше, из бокового прохода появилось еще две дюжины машин. Они были вооружены куда легче и отличались по конструкции. Таких, добираясь к последнему рубежу, Джеру уничтожил кучу.

Но откуда они здесь? Может, эти здоровяки вызвали подкрепление?

Этот было вполне реально, но… уже через секунду вольный охотник понял, что ошибся. Роботы не просто ворвались в коридор, они отступали, отстреливаясь от яростно наседающего противника. На глазах Джера из прохода, откуда они только что выбежали, вырвалась оставляющая за собой дымный след ракета и врезалась в толпу. Вспышка, взрыв. Части механизмов полетели в разные стороны. Воздух раскалился от плотного огня с обеих сторон.

Первый тяжелый робот, стоявший на месте, развернулся в сторону новой угрозы, но стрелять не стал — обзор заслоняли «свои». Несогласованность действие машин привела к тому, что штурмовики взвода «Такутт», сумевшие прорваться к последнему рубежу, смогли не только вырваться из бокового коридора, но и рассредоточиться по сторонам.

Правда, позиция их была уязвимой. Как только они устранят заслон между собой и тяжелым роботом, тот откроет огонь.

Ален мысленно похвалил своих ребят и тут же переключился на свою задачу. Механический убийца с плазмометом, шедший по его душу, остановился. Искусственный интеллект в стальной башке просчитывал варианты. Кого выбрать: одного или многих? С точки зрения эффективности, второй вариант, конечно, был предпочтительнее. Ален не прогадал. Робот, забыв о нем, стал разворачиваться к лакишам из «Такутта».

В тот же миг наемник выпрыгнул из-за угла и ринулся к гуманоидной машине. Робот не успел отреагировать, хотя, наверное, его сенсоры засекли атаку.

Размахнувшись, Ален вогнал джемаргонский нож в самое уязвимое место конструкции врага: под нижнюю челюсть. Сталь прошла через кабели и цепи, отрезая блок питания от электронного мозга. Робот заскрежетал — как человек, воющий от боли. Его руки беспорядочно дернулись в воздухе, а плазмомет упал на пол. Джер отпрыгнул на расстояние, достаточное, чтобы ударить ногой. Робот потерял равновесие и рухнул, но хибраниец не стал любоваться видом поверженной железки. По нему стреляли, как минимум, из полудюжины стволов — остальные андроиды опознали его как хорошую цель.

Схватив винтовку, наемник дал несколько зарядов в ответ, уничтожив две машины, и спрятался в нише стены.

Таглианцы пытались прорваться через последний рубеж, чтобы захватить круглую комнату, обозначенную в легенде как Командный Центр. Оставалось всего несколько метров, но их-то и не удавалось преодолеть. Машины сопротивлялись как бешеные, и у них было несомненное преимущество перед лакишами: они не уставали и не испытывали страха.

Прицелившись, хибраниец снес голову еще одному роботу, после чего вытащил небольшую липкую гранату. Пролетев через нагретый, идущий волнами воздух, она прилепилась к спине железяки, стоящей в толпе. Взрыв уничтожил и эту машину и трех соседних.

— «Такутт» — у вас окно в пять секунд! Вперед! — проорал вольный охотник в эфир.

Сам он сорвался с места, отвлекая огонь на себя, и побежал вдоль коридора в сторону Командного Центра. Пули били в стены возле него, осыпая осколками камня и брызгая каплями расплавленного пластика.

Робот с плазмометом начал поворачиваться к нему. Ален приостановился — отлично, теперь он отвлекся от таглианцев — и выстрелил несколько раз машине в голову. Один из глаз-сенсоров разлетелся на мелкие части, в глазнице коротнуло, полетели искры.

Ален ушел от длинной скоростной очереди, кувыркнулся вбок. Выстрелы из легких импульсников других железяк оставили на его броне темные отметины.

Выстрел — робот мертв. Сбить подсечкой следующего… Машина смешно грохнулась «лицом» вниз, протестующе вскрикнув.

Тем временем четверо из «Такутта» почти достигли условной линии, которая обозначал дверь в Командный Центр. Оставалось меньше двадцати секунд до истечения времени, отпущенного легендой на взятие этой проклятой комнаты.

Тяжелый робот не забыл о нем, у него по-прежнему был второй глаз, который он использовал в качестве наводчика. Алену пришлось увернуться от новой очереди из плазмомета, раскурочившей стену позади него.

Машины не хотели пускать лакишей к цели — между ними завязалась рукопашная. Другие роботы обстреливали связанных ближним боем штурмовиков, а огонь оставшихся в стороне «Такутт» не мог помешать им.

Наемник понял, что сейчас только он может спасти положение. Выстрелив в тяжелого робота в упор, Ален снова взялся за нож. Наемник оттолкнулся от руки железяки, словно прыгун от трамплина, и воткнул лезвие бронированный череп. Если получится добраться до мозга, механическая тварь сдохнет.

Она и сдохла, но до Ален этого не видел.

Его внимание привлек взрыв, разнесший одну из стен коридора. Взрывная волна сбила с ног нескольких роботов и штурмовиков из «Такутта». Обломки покатились по полу, а из проема, стреляя на ходу, принялись выскакивать все новые таглианцы. Взводы «Эггу» и «Идис».

Их натиск в считанные секунды отбросил и уничтожил в яростной схватке оставшиеся машины. Джер ударом ноги размозжил лицевые пластины лишь легко «раненного» андроида и замер на месте.

Собственно, бой был закончен. Рукопашная схватка у линии дверей завершилась — штурмовики разделали железяк под орех, не забыв ни один из преподанных Джером уроков.

Хронометр отсчитывал последние секунды. Ален молчал: в его задачу сейчас не входила помощь лакишам, он и так сделал слишком много, выполнив часть их работы. Добивая последних железяк, штурмовики, кажется, напрочь забыли, для чего они здесь и что это не настоящий бой, хотя и оружие в нем переведено в летальный режим.

«Ну хоть кто-то…»

Он ждал, пока разум кого-нибудь из добрых молодцев возобладает над желанием расквитаться с уже не способными сопротивляться врагами.

Точку в нынешней тренировке поставил штумовик из взвода «Такутт». Он догадался сделать три шага и переступить условную линию. Датчики подали сигнал на главный компьютер, следивший за боем и записывающий все его этапы, и зазвучала сирена. Роботы разом отключились, если где-то в лабиринте коридоров-декораций еще продолжали сопротивляться.

Ален скосил глаза в угол виртуального экрана своего визора. Отсчет времени застыл на двух секундах. Укрепив оружие за спиной, Ален повернулся к тяжелому роботу, который, скрючившись, лежал рядом с ним, и выдернул кинжал из его черепа.

Сделав несколько шагов, наемник, наконец, услышал:

— Инструктор!

Все, кто был поблизости, вытянулись по стойке «смирно». Пыль от взрыва улеглась еще не полностью, под ногами Джера хрустели мелкие осколки камня и развороченных механизмов.

— Вольно.

К месту подтягивались другие взводы, пока вся рота «Синих» не собралась в полном составе — исключая штурмовиков, получивших контузию и другие травмы, не позволяющие передвигаться.

— Стройся!

Через четыре секунды Ален Джер стоял, заложив руки за спину, перед двумя шеренгами своих подопечных. Пришлось занять часть Командного Центра, так как солдаты, даже не в полном составе не помещались в коридоре.

Наступила тишина. Хибраниец оглядел покрытые пылью и окалинами от попаданий сегменты брони, в которую были одеты штурмовики.

— Формально вы справились, уложившись в контрольное время, — сказал он. — Но это не значит, что заслуживаете благодарности.

Наемник был в ярости. Эта тренировка, несомненно, откат назад. Действуй «Синие» так же при штурме Цитадели, от них, скорее всего, мокрого места уже не осталось бы.

Лакиши ждали очередного разноса, и Джер испытывал громадное искушение закатить его прямо сейчас. Он снова подумал о мотивации. Может, что-то выпало из его поля зрения? Или все дело опять же в усталости от непрерывных занятий?

Раньше он не занимался подобным обучением и, очевидно, пока не чувствовал ту грань, за которой кончается выносливость даже у самых стойких и начинается износ.

— Сейчас сорок минут отдыха, а потом разбор сегодняшней тренировки в казарме. Всем раненных и контуженных отнести в лазарет и предоставить мне отчет, — объявил наемник. — Сержант ДооМах!

Лакиш, командующий ротой «Идис», вышел из строя.

— Чтобы к моменту сбора запись со всех камер была готова к просмотру, — приказал хибраниец.

— Будет сделано, господин инструктор! — Шесмет ДооМах щелкнул каблуками.

— Разойдись!

Ален Джер снова включил свой коммуникатор, чтобы проверить, нет ли новых сообщений. Оказалось, только от Жанны. Вот уж кто его никогда не забывает. Сейчас наемница находилась в казарме, в их отсеке.

Подняв голову, наемник обнаружил, что остался посреди лабиринта один. Где-то что-то горело, распространяя удушливый дым, и к месту очага возгорания уже спешили рабочие роботы. Другие машины взялись за сбор обломков своих собратьев. Работа кипела.

«А славная была драка, — подумал вольный охотник, истосковавшийся по чему-то настоящему, — почти как в жизни. Надеюсь, не получится так, что Цитадель мы возьмем без единого выстрела. Так можно и вовсе форму потерять».

Здесь он, конечно, лукавил. Зарасти жиром не получится. Ален гонял своих подопечных круглые сутки, но и сам, как правило, не стоял в стороне. Если его не отвлекали другие дела — куда без бюрократии? — охотник сам участвовал в учебных мероприятиях.

С другой стороны, если Цитадель падет без драки — это будет самая высшая оценка работы хибранийцев. Часть Алена Джера хотела именно такого сценария, пусть он и не совсем реален. Опыт подсказывал, что даже самые хорошо спланированные операции имеют слабые места. Невозможно со стопроцентной вероятностью предвидеть, как поступит противник и хватит ли времени лишить его возможности действовать. Можно лишь бесконечно приближаться к совершенству, но не достичь его, как сказал один из величайших вольников прошлого, Рольф де Маршер. Сукин сын прав. Но Ален не мог сказать даже, что приближается к совершенству. Эта тренировка говорит, скорее об обратном, и сегодняшние «Синие» кажутся куда боле непрофессиональными, чем в первый день.

Ален искал, где же допустил ошибку, но не находил и даже не был уверен, что эту ошибку он не придумал.

«Жанна могла бы что-нибудь посоветовать. Уверен, она не испытывает таких проблем. Я видел записи с ее учений, ее штурмовики великолепны. Может, виноваты женские чары? Материнский инстинкт?.. Такое бывает, когда во главе отрядов становится женщина, за которой готовы лезть в огонь и в воду».

Хибраниец вышел из лабиринта, пройдя через арку ворот, ведущих на полигон номер пять, и двинулся вдоль длинного складского помещения в сторону казарм. За сетчатым забором неподалеку находилась площадка, которую использовали для тренировок по рукопашному бою и бою с использованием холодного оружия. Сейчас там мутузили друг друга «Зеленые» Дайны Лиш.

Ален бросил взгляд через сетку и даже остановился на несколько мгновений. Хм… ему не показалось, Фаннур Гриф действительно там — возле Дайны, на краю площадки, в центре которой что-то отрабатывали штурмовики. На шаари была серая накидка с капюшоном, доходящая до пояса, широкие на бедрах черные штаны и обтягивающие ногу до колен ботинки. Стоя рядом с наемницей, он был выше ее на голову, что Дайну, очевидно, не смущало. Они были заняты каким-то разговором, и «призрак» указывал на спаррингующих таглианцев.

«Все-таки она своего добилась, — подумал Джер с усмешкой. — Дайна, Дайна… я не против, чтобы шаари терлись в нашей компании — если не мешают, разумеется. Но можно ли им доверять? Они ведь не забыли Клебру, верно? Так ли тебе нужна дружба этого… человека, Дайна?»

Задержавшись у ограждения, Ален провел там минуты две, после чего вспомнил про Жанну.

Учебная площадка. Тренировка по рукопашному бою роты «Зеленых» Дайны Лиш. Чуть раньше

— Пришел все-таки. — Стоявшая на краю площадки наемница повернула голову и кивнула Фаннуру Грифу. Она была без шлема, волосы распущены.

«Призрак» сумел не показать своего… восхищения… подобное он, кажется, вообще чувствовал впервые, и ему понадобились все его навыки саморегуляции, чтобы остаться спокойным. Дайна Лиш была женщиной из другой вселенной, той, где отношения не осуждались и не запрещались.

Шаари не знал, как правильно себя вести.

— Любезно с твоей стороны… пригласить.

— Я подумала, у тебя не особенно много занятий на базе. — Дайна перевела взгляд на спаррингующих лакишей. Четыре пары штурмовиков выколачивали друг из друга дух в полном контакте, остальные сидели на земле кругом, скрестив ноги. Появление шаари привлекло их внимание. Куда интересней оказалось глазеть на живую легенду, чем на давно знакомых сослуживцев.

— Правда, — не стал отрицать Гриф. — Уже два дня я нахожусь в статусе свободного человека, но до сих пор не понял, что это значит.

— Что, на Рашдане вы даже в туалет ходили по расписанию и после разрешения?

— Нет. Но… в общем, где-то так и есть, — ответил шаари, глядя на спарринги и замечая очевидные ошибки бойцов. Он даже мог сказать, из кого получится мастер, а кто в этом деле останется дилетантом, обычным кабацким драчуном. — Когда ты ученик, шолрэ, твоя жизнь строго регламентирована, ты почти всегда на виду. Но чем дальше ты проходишь по пути Десяти Ступеней, тем контроль слабее.

— Почему?

— Десять Ступеней… Там надо не только выживать, но и доказывать свою лояльность. Нас постоянно тестировали, чтобы быть уверенными, что ни в кого из будущих призраков не проникла зараза свободомыслия.

Дайна склонила голову, бросив на шаари лукавый взгляд.

— То есть, поэтому дэррны вам так доверяют?

Фаннур кивнул.

— Прошедший Десять Ступеней уже самим этим фактом доказал, что он готов служить, что он не предаст хозяина, что он познал Учение Хэтар во всей его полноте… — Шаари замолк.

— Но… — продолжила за него хибранийка, — на деле все не так.

— Случилось то, чего боялся Архонт Коддис: человеческая природа взяла свое. Если бы дэррны с самого начала пошли по другому пути, если бы клонировали нас, постоянно следя за нами геномом, корректируя его по своему усмотрению, никакое восстание было бы невозможно. Каждый новый шаари, который вышел бы из искусственной матки, мало отличался бы от робота.

— Так почему же отказались от клонирования? — спросила Дайна.

— Дэррны посчитали тогда, что это хлопотное и дорогое занятие, и потому легче и дешевле использовать детей.

— Но ненадежно, — сказала наемница.

— До недавнего времени система работала.

— Что же случилось?

— Ты о заговоре?

Наверное, он сделал глупость, что рассказал наемникам…

— Ну да.

Шаари молчал, глядя перед собой. Именно: что случилось? Нельзя утверждать, что никто из «призраков» за семь веков не испытывал недовольство своим положением, не терзался сомнениями, не испытывал ненависти к хозяевам и желание отомстить. История знает предателей — тех, кто бросил вызов и проиграл. А сколько было тех, кто до самой смерти хранил в себе семена бунта и не дал им прорасти? Неизвестно — вечность поглотила их, людей, лишенных семьи, общества, обычных человеческих радостей. Эти шаари ненавидели дэррнов и продолжали делать ради их благополучия грязную работу, но вот появился Фаннур Гриф, чтобы все изменить…

«Архонт Коддис оставил пророчество, а я призван исполнить его…»

— Давай сменим тему, — сказал Гриф, — боюсь, обсуждать эти вопросы можно сутками, неделями.

— Ты веришь в каких-нибудь богов?

— Нет. Догмы Хэтар и сами хозяева были для нас заменой того, что для других значит религия. Но дэррны против мистицизма, они сугубо рациональные существа. Они требовали от нас лишь беспрекословного подчинения.

Шаари ощущал на себе многочисленные взгляды лакишей.

Дайна подняла руку.

— Закончили. Следующие.

Другие четыре пары таглианцев вышли на середину площадки и приготовились к спаррингу. Те, кто только что закончил, занимались оценкой ущерба — у кого-то кровь текла из носа, кто-то получил набор ссадин и синяков, кто-то массировал суставы.

— Значит, теперь ты самодостаточный свободный человек, — сказала Дайна.

— Учусь им быть, — поправил шаари.

— И нравится?

— Не знаю пока. Время покажет.

— Люблю честных мужчин, — заметила Дайна. — Ты не пытаешься быть хорошим и понравиться мне.

— Это, наверное, потому, что я не умею, — ответил Фаннур, пряча смущение. — «Призракам» такие вещи строго запрещены.

В глазах Лиш играли искорки.

— Ты извини, я обещала тебе, что замолвлю словечко за вас перед Советником, чтобы он ослабил вам режим, но не успела.

— Ничего.

— Зато наш новый генерал к вам проникся — не ожидала от него. Без Тонорима ничего бы не состоялось. Кстати, вам отдали пульты управления «чипами боли»?

Фаннур удивленно покосился на хибранийку.

— Откуда ты о них знаешь?

— Да все знают. ШакРок хотела превратить вас в покорных зверюшек, да?.. Считаю, ты должен с ней поквитаться.

— Хорошая мысль, — без обиняков ответил «призрак». — Но не сейчас. Однако… я не держу на нее зла, хотя мне она причинила много боли. Фита одержима, и есть ли в этом ее вина?

Теперь пришла очередь удивляться Дайне, и она шутливо отшатнулась от «призрака», разыграв потрясение.

— Шаари прощает своих врагов! Может, я сплю?

Фаннур отреагировал на это слабой улыбкой.

— Госпожа ШакРок не умеет работать по-другому, и я не хочу разбираться, в чем причина ее действий, пока она не мешает мне. Больше она не властна над нами — это меня устраивает.

— А Советник?

— Валак Виида слаб. Его здоровье оставляет желать лучшего.

— Наметанный глаз?

— Вроде того.

Ближайшая пара штурмовиков сошлась в жестком ближнем бою, но через несколько секунда обмена ударами бойцы разошлись, тяжело дыша. У обоих лица были в крови. Фаннур заметил, что Дайна удовлетворенно кивнула.

— Ну, а твои планы после победы? — спросила она, налюбовавшись на свою работу. Ее «мальчики» беспрекословно выполняли все приказы, более того, готовы были носить хибранийку на руках.

— Я так далеко не заглядываю.

— А правда, что твоя сестра не разделяет твоих стремлений? Ну, восстание, месть хозяевам и так далее?

Гриф ощутил легкую волну гнева. Миа отказывалась общаться с ним, но шаари не собирался долго терпеть ее пренебрежение. С проблемой надо было что-то делать, но вот беда, Фаннур не мог решиться на последний натиск, что-то его останавливало. В конце концов, «призрак» стал осознавать, что просто не хочет потерять единственного близкого человека — после того, как, собственно, обрел его. Они всегда знали, кем приходятся друг другу, но это обстоятельство ничего не значило, чистая формальность. Только теперь Фаннур понимал, как много было упущено за прошлые годы, сколько всего не сказано, не обсуждено, не пережито. Подчиняясь инстинктивным стремлениям, Миа и Фаннур старались держаться поближе, но им нужно было глубокое потрясение, чтобы осознать правду. И, похоже, Миа испугалась ее. Не о дэррнах она заботилась и не о Хэтар, не о регламентированной жизни в Цитадели тосковала. Мию пугала перспектива стать самой обычной женщиной в этом огромной многоликом мире, который раньше шаари воспринимала однозначно как среду враждебную, зараженную Хаосом и достойную лишь полного уничтожения.

Все это Фаннур понимал. Но еще перед ним ясно вырисовывалась перспектива получить смертельно опасного и непримиримого врага — в лице Мии. Может быть, потому он медлил, понимая, что иного выхода нет. Если они не разрешат свой спор сейчас, никто не поручится, какие последствия будет иметь его, Фаннура, трусость. Он старался помнить о своей миссии лидера и вдохновителя восстания и в то же время стыдился собственной трусости и нерешительности.

— У меня есть планы, — выдержав паузу, отозвался шаари. — Насчет сестры. Что ж, ты права, она не разделяет.

Дайна Лиш не стала прикидываться, что не разобрала интонации в его голосе. Это была не угроза, просто Гриф дал понять, пусть и неосознанно, что она вторглась на чужую территорию без разрешения. «Призрак» и наемница обменялись взглядами, точно заправские дипломаты, отлично понимающие невысказанные намеки.

Охотница сцепила руки на груди своим характерным жестом. Как раз закончилось время очередных боев.

— Думаю, когда ты будешь готов, ты сам расскажешь, — заметила Дайна.

— Вероятно.

— Кстати, предложение насчет пива остается в силе. Приходи сегодня к нам в казарму.

— Я… никогда не пил.

Наступила пауза. Хибранийка покачала головой.

— Знаешь, я всего ожидала, но не такого ответа.

Фаннур уже и сам понял, что сглупил, и попытался оправдаться:

— Ну… нам была запрещено это… как многое другое… Так что…

Дайна, как все ее соплеменники с Хибрании, не имела чести родиться в богатой семье, поэтому не видела ничего зазорного в том, чтобы ткнуть малознакомого человека локтем и предложить то, что предложила.

— Ничего страшного, герой. Могу помочь освоить науку умеренного потребления алкоголя, если хочешь. И многие другие науки… — Она повернула голову, видя, что лакиши взирают на них с любопытством, и добавила вполголоса: — Если захочешь, само собой.

Пока Фаннур, сбитый с толку, подыскивал ответ, наемница схватила его за руку.

— Слушай, все хотела попросить тебя кое о чем… А сейчас как раз момент… Давай, покажи!..

— Что?

— В легендах говорится, «призраки» могут голыми руками двадцать противников положить. Я хочу посмотреть. Преподай моим мальчикам несколько уроков.

— Легенды врут, — попытался отшутиться Фаннур, которого Дайна тащила в центр площадки. Штурмовики предусмотрительно освободили место.

— Может, не надо?

— Шаари ведомы сомнения?

— Если результат их действий может быть отрицательным.

— Не в этот раз. Учиться так учиться. — Наемница и слышать не хотела никаких возражений, в ней было столько силы, что Гриф удивился. Впрочем, напомнил он себе тут же, ее ремесло не терпит слабаков, это уж точно.

Все еще в состоянии растерянности шаари оказался в кольце лакишей, и хотя держались они на почтительном расстоянии, инстинкты «призрака» дали о себе знать. Шаари потребовалось не больше двух секунд, чтобы перейти в боевой режим. Внешне этого никто не заметил, но телеметрия, если бы кто-нибудь ее снимал, многое могла бы сказать о процессах в организме Фаннура.

Он снял накидку и бросил ее Дайне. Охотница поймала. Их взгляды встретились: Гриф спрашивал, что дальше. Дайна кивнула и воспроизвела несколько жестов, отдавая штурмовикам приказы.

Фаннур сделал короткий вдох — он уже четко представлял себе, что произойдет дальше. Умение мгновенно оценивать ситуацию и строить прогнозы было у «призрака» отработано настолько, что могло создавать впечатление предвидения. Дайна отправила в бой десять штурмовиков сразу, а уже через миг трое из них лежали на земле неподвижно. Как и когда шаари начал движение, она не заметила. И это притом, что светокамуфляж Гриф не задействовал.

«Вот это да…»

Никто из лакишей не смог предугадать траекторию движения Фаннура, их попытки зацепить размытую цель оканчивались лишь бессмысленными взмахами руками и ногами. На глазах Дайны один штурмовик взмыл в воздух, точно его дернули на тросе, и грохнулся на спину. Другой с криком атаковал замершую на миг рядом с товарищем фигуру, но промазал, а инерция движения заставила лакиша пролететь вперед и шмякнуться на пузо.

Дайне казалось, она видит сон наяву. Фаннур сбил оставшихся пятерых противников в кучу, управляя ею, словно гипнотизер, и сумел едва ли не узлами завязать лакишей, сотворив свалку. Он просто шутил, очевидно, не придавая значения такому малому количеству врагов. Сообразив, какого демона выпустила из коробочки, как говорили на Хибрании, Дайна Лиш почувствовала посасывание под ложечкой. Она впервые видела работу «призрака» вблизи и только теперь понимала, как всем им — охотникам — тогда повезло на Клебре. Да повезло — не то слово, которое здесь уместно. Дайна точно знала, что никакие уловки, никакой опыт не спас бы Алена Джера и его команду в открытом столкновении с «призраками». Даже с одним из них.

«Никакие разговоры ничего не стоят радом с наглядной демонстрацией. Чтоб я сдохла, если хоть что-нибудь понимаю!»

Ее взгляд скользнул по солдатам «зеленой» роты. Ошеломленные, лакиши не шевелились, точно какая-то волшебная сила превратила их в статуи, но все взгляды были обращены в центр площадки, где происходило нечто…

Наконец, беспорядочная куча повалилась на землю от легкого толчка, и Дайна, словно сбросив наваждение, увидела, как штурмовики катятся в разные стороны, оглушенные и ничего не понимающие. Почти половина «зеленых» лежала без сознания.

«Мне никогда не освоить такую технику, — промелькнуло в сознании охотницы. — Что же дэррны сделали с ним?»

Фаннур Гриф стоял в центре площадки и озирался. Его лицо было абсолютно спокойно, точно шаари просто вышел на прогулку. Дайна не сводила с него глаз. Лакиши со стонами и мычанием расползались кто куда, забыв, что они элита Вооруженных сил Таглианы.

«А сейчас он меня прикончит… У всех на глазах».

Повернувшись к наемнице, Фаннур Гриф включил светомаскировку и исчез. Он сделался практически прозрачным, и его движения можно было отследить лишь по незначительным колебаниям контуров тела, где свет слегка преломлялся. По толпе «зеленых» прошел ропот страха. Сейчас солдаты видели перед собой того самого шаари — страшное существо из мрачных легенд. Гриф шагнул в сторону неподвижно стоящей Дайны и остановился только, когда приблизился к ней вплотную. В тот же миг «призрак» убрал светомаскировку.

— Как… ты это делаешь?

— Что именно? — поинтересовался Фаннур, словно ничего не произошло. Он забрал у нее накидку.

— Ну… все это. — Лиш растерянно развела руками, потом указала на лакишей, которых другие солдаты пытались привести в чувство.

— Подготовка, — пожал плечами Гриф.

— А твоя невидимость?

— В наши тела внедрены саморегулируемые колонии нанитов, которые и отвечают за светомаскировку, создавая особое поле. Мы активируем их мысленным усилием.

Наемница уже вполне оправилась от шока, ей определенно не мешало бы напомнить себе, что и она профессионал и что родилась не вчера и успела повидать на просторах Галактики немало всякого — в том числе «чудес», объяснить которые до сих пор не могла. Конечно, не такого, но… в общем, пора перестать строить из себя школьницу. Впрочем, подозревала Дайна, Фаннур заметил ее бледность — и это скверно. Надо было надеть шлем, так гораздо спокойнее.

Шаари разглядывал ее до тех пор, пока щеки охотницы не залило красным. Кровь бросилась ей в голову.

— Ладно. Спасибо за демонстрацию… Но… может, теперь покажешь помедленнее? Дадим «зеленым» еще несколько уроков рукопашного боя дополнительно к моим?

Шаари оглянулся через плечо. Таглианские штурмовики ждали приказа своей мамочки.

— Что ж, я, кажется, никуда не тороплюсь, — сказал «призрак», — если твоим людям интересно…

— Им будет интересно то, на что я укажу. — Дайна Лиш выступила вперед, выпятила грудь и сцепила руки за спиной. — Чего встали? Стройся!

Резкий окрик вернул бедолаг в действительность, и уже через секунду рота замерла в двух шеренгах. В строю были даже те, кто только что пришел в сознание после знакомства с ювелирной техникой «призрака».

— Теперь немного теории, — сказала наемница. — Вы ведь хотите знать, что здесь только что было?

Штурмовики молчали — и их молчание было весьма красноречивым. Фаннур Гриф, стоящий за спиной охотницы, слегка улыбнулся.

— Хорошо. Тогда добровольцы для демонстрации — шаг вперед!

Таковых оказалось не меньше половины, пришлось выбирать.

Глава 10

Неизвестное пространство. Рашдан. Внутренняя Сфера, апартаменты Спикера Совета Архонтов Шогга.

Зендрис набросила на голое тело длинную шелковую мантию и прошла через мрак большой комнаты, больше похожей на тронный зал. Ей требовалось срочно чего-нибудь выпить — в горле было сухо, как в пустыне. Странная реакция на секс с существом, которое она научилась ненавидеть. Шогг был когда-то хорошим любовников. Когда-то… Двести лет назад… Даже для дэррна — это срок, верно? Думая о том, как все начиналось, Зендрис чувствовала раздражение и злость. Она могла бы давно бросить Шогга и найти себе другого, но до сих пор не сделала ни шага в этом направлении. Зендрис не могла сказать, в чем причина. Может, она стала слишком стара и, как все старики, не любит менять сложившихся привычек? Ну не бояться же ей Шогга, в конце концов!..

Дэррнка ступала по коврам, устилавшим пол, и прислушивалась к звукам в зале. На большой кровати, стоявшей на возвышении, спал Спикер. Его дыхание во сне напоминало шипение пещерной змеи — этот звук Зендрис когда-то находила забавным, но не теперь. Ей казалось, она спит с грязным животным.

«Цитадель пропиталась безумием, мы уже не знаем, чего хотим и для чего существуем. Мы внушили себе, что пребывать в неге, копить богатства и получать удовольствия — единственное достойное занятие… Видели бы нас наши предки, те, которые дали нам возможность жить! Если бы они могли одним глазком заглянуть в будущее, то сразу бы отказались от борьбы. Наследие древней расы попало в руки аморальных бездельников…»

Зендрис отлично знала покои своего любовника, поэтому до столика с напитками добралась без труда. На столике стоял большой кувшин йошхада, самого лучшего и высокого ценимого напитка дэррнов, который они изготовляли исключительно для себя. Этот сорт не был крепким. Зендрис взяла кувшин и наполнила бокал. Чувствуя, как ее накидку колышет ток теплого воздуха из вентиляционного агрегата, встроенного в стену, дэррнка медленно выпила солидную порцию.

Ее мысли сбивались в кучу, затем снова разбегались кто куда. Требовалось сосредоточиться, но Зендрис не могла. Добравшись до кресла, она медленно погрузилась в него и откинула голову на спинку. Темнота и тишина успокаивали, и все равно, Архонт чувствовала пульсирующую тревогу. Все шло не так. Будущее не имело четких контуров. Зендрис представила себя плывущей на утлой лодчонке по мрачной подземной реке, которая несет ее к невидимому водопаду. В туннеле есть ответвления, обещающие спасение, но Зендрис не знает, какое выбрать, а, между тем, лодка движется и времени на размышления все меньше.

«Десятилетия прошли впустую».

Эту мысль словно кто-то высказал в ее голове громким четким голосом. И этот голос — Зендрис не удивилась — очень напоминал голос Глеша. Он как всегда прав. Впустую. Зендрис не завела потомства, положив свою жизнь не столько даже на алтарь политической карьеры, сколько на возможность погрузиться в безграничный гедонизм. Долгое время Зендрис не интересовало ничего, кроме удовольствий плоти. Были периоды в ее жизни, которые Архонт даже не помнила, они прошли как страшный сон.

«Могла бы иметь семью… но я бросила Глеша ради Шогга. Зачем?»

Прямые вопросы вызывали страх и раздражение. Вот и сегодня Зендрис легла с Шоггом, кажется, лишь для того, чтобы заглушить внутренние голоса, как-то вымести сожаление и боль от осознания собственной никчемности.

Сейчас Зендрис даже не помнила, чем таким прельстил ее Шогг, что в нем было такого, чтобыперевесить на чаше весом Архонта Глеша. Глеш по-настоящему ее любил. Возможно, любит до сих пор. О да, Зендрис хотелось в это верить… и одновременно она старалась отбросить подобную возможность как совершенно нелепую. Может быть, Зендрис с Глешем и не враги, но уже точно не друзья. В последних событиях она ясно дала понять, на чьей стороне. По всему выходило, что в будущем все будет только хуже.

И все-таки сегодня Архонт Глеш прислал ей сообщение по защищенному каналу. Он просил о тайной встрече, даже настаивал, что, по мнению Зендрис, было очевидной глупостью. Разве Глеш не знал, что Шогг тут же узнает обо всем? Знал — и рисковал.

Дэррнка наполнила бокал вторично и смаковала теперь йошхад по глотку. Алкоголь делал свое дело, разгоняя тревогу и замедляя бешеную скачку мыслей.

«Я ничего не сказала Шоггу. Почему?»

Глеш не может ничего не знать о заговоре, в этом уверены все Архонты. Он солгал, дав слово, что шаари ничего не замышляют, и теперь у Совета есть доказательства этого. Ваа Данг готов рассказать все, что знает Коллегии Представителей — под присягой. Но будет ли этого достаточно? Зендрис не была уверена. Или… Глеш не врал, пытаясь ввести в заблуждение Совет и выиграть время. Тогда все куда серьезнее, чем кажется, и раз «призраки» смогли сколотить заговор под самым носом у своего непосредственного хозяина, они по-настоящему опасны. Почему же Шогг медлит? Нет, Зендрис не понимала ход его мыслей. Какие еще ему нужны аргументы, чтобы начать действовать немедленно и раздавить бунт, пока он не перешел в активную фазу.

Зендрис устало закрыла глаза, пытаясь представить себе худший вариант развития событий. Допустим, шаари добьются своего — что дальше? Оставят ли они кого-нибудь в живых или утопят дэррнов в крови, как предрекает Шогг? Зендрис не хотела умирать. Может, она уже не так молода, не так довольна своей жизнью, но все-таки не собирается покорно всходить на эшафот.

Йошхад пьянил, и приятная легкость вкупе с легким головокружением охватывал Архонта. Зендрис плыла сквозь тьму, точно призрак.

«Чего же хочет Глеш? Что я потеряю, если выйду с ним на связь?»

Вскоре ей эта мысль показалась даже забавной, и Зендрис почти убедила себя в том, что не прочь посмотреть в глаза бывшему любовнику. Отставив бокал, дэррнка уперлась руками в подлокотник кресла и встала. На своей кровати, стоящей на помосте, все так же шипел во сне Спикер Шогг. Зендрис скривилась от отвращения.

Внутренний голос — точно сам Глеш поселился в ее голове — спросил, зачем она до сих пор цепляется за этого отвратительного типа. Сколько лет жизни она отдала ему и ради чего? Положение, богатство? И то, и другое у Зендрис было по праву рождения, и любовник не приложил к этому руку.

Архонт сделал несколько шагов к двустворчатой двери, мягкий ковер поглощал все звуки, только тихо шуршала шелковая мантия Зендрис. Она дошла до порога, остановилась и обернулась.

«Шогг дал мне то, чего не дал Глеш с его странным образом жизни и мыслями. Шогг — это Внутренняя Сфера, это наслаждения и пиры, это возможность ни в чем себя не ограничивать, следуя только импульсам собственной природы… Это наш дом. А Глеш? Если бы я пошла с ним наверх и стала жить в его убогих покоях, то на все эти века превратилась бы в жену безумного аскета, помешанного на «призраках». Ни у одного наставника нет семьи, и я понимаю, в чем причина. С Шоггом я могла делать, что хочу и как хочу…»

Зендрис прервала свой внутренний монолог — она четко улавливала фальшь, попытку оправдаться в собственной глупости. Мысли опять прыгали, как сумасшедшие.

«Все это я говорю по одной причине. Оправдываюсь лишь потому, что мне стыдно».

Приоткрыв одну из створок, Зендрис задержалась на миг в проеме, а потом неслышно скользнула в коридор. Там она перешла на бег, легко скользя через лабиринты покоев Шогга.

Спикер Совета жил в самом настоящем дворце, забитом произведениями искусства из иных миров. Тут было много места и еще больше отвратительной, набившей оскомину роскоши. Зендрис научилась не видеть этого, и сейчас испытывала радость от того, что жилище любовника погружено во тьму.

Она достигла конца коридора, вышла еще через одну дверь и очутилась в комнате. Это была одна из трех библиотек, малая. Зендрис ощутила босыми ногами холодные плиты пола. От стены до стены гулял свежий ветер, вентиляция работала исправно. Архонт поежилась, плотно запахнув накидку, и включила коммуникатор. Голограмма тускло вспыхнула в темноте, осветив лицо Зендрис. Во внезапном испуге она выключила устройство и некоторое время просто сидела неподвижно. А если Шогг узнает? Если он здесь, за дверью?

Зендрис подобралась к выходу из библиотеки и прислушалась. Она была одна.

«Шогг расценит это как предательство, и я ничего не смогу объяснить. Она ненавидит Глеша за то, что я когда-то была с ним. Я вижу, он даже не столько озабочен проблемой шаари, сколько…»

Зендрис боялась ревности Спикера.

«Не может быть! Неправда!»

Вернувшись на прежнее место, дэррнка устроилась в кресле и включила защищенный канал. Встроенный в коммуникатор сканер, обязанный ловить следящие устройства, показал зеленую метку. По крайней мере, пока Шогг не пытается следить за ней.

Зендрис несколько раз порывалась выключить устройство, но заставила себя дождаться ответа. Голограмму она разворачивать не стала, поэтому аватар был крошечный, однако и он показал изможденное лицо Глеша во всех деталях. Зендрис ощутила резкий укол в глубине груди, жалость затопила, вызвав чувство, сходное с нехваткой кислорода. Впрочем, это могло быть просто последствия опьянения.

— Ты?..

Глава проекта «призрак» выглядел не удивленным — потрясенным. А еще больным и разбитым.

— Ты просил о встрече, — холодно ответила Зендрис. — Для чего?

Глешу понадобилось время, чтобы прийти в себя.

— Я не могу говорить здесь и сейчас.

— Это касается… твоих воспитанников, да?

Архонт с неохотой кивнул.

— Прости, я не знаю, для чего ты связалась со мной. Дай слово, это не ловушка Шогга.

— Что? — Зендрис удержалась от смеха. — Ты мне ставишь условия?

— Я отключаюсь…

— Стой! — прошипела она. — Дурак! Что ты делаешь?

— Наверное, я зря это затеял, — проронил Глеш уныло. — Ты теперь мой враг.

— Давай я буду говорить сама за себя… для начала. Я, между прочим, сильно рискую, отвечая на твое сообщение.

Глеш посмотрел ей в глаза — насколько вообще это позволяла техника в данной ситуации. Он видел лицо бывшей возлюбленной в виде голографического абриса с неясными деталями, потому что Зендрис нарочно понизила настройки.

— Чего ты хочешь? — осторожно спросил Глеш.

— Я хочу? Тот же вопрос я собиралась задать тебе!

— Надо встретиться…

— Нет. Я не смогу этого сделать.

— Почему?

— Я не покидала Внутреннюю Сферу уже очень давно, и Шогг постоянно следит за мной.

— Следит?

— Я неточно выразилась. Скажем, ему покажется странным, если я возьму и вдруг покажусь наверху, — холодно улыбнулась Зендрис.

Глеш кивнул. Он много лет — по-настоящему много — не вспоминал о ней. Эта женщина добровольно ушла из его жизни, сделав очевидный тогда выбор, и дэррн выбросил ее из головы. Ему хватило воли, чтобы отодвинуть неприятные воспоминания подальше, и, вероятно, если бы не нужда, он никогда больше не заговорил с Зендрис.

Глеш задрожал. До этой минуты эта женщина оставалась чужой. Архонт понял, что совершил ошибку: сейчас ему меньше всего нужны болезненные воспоминания.

— Если тебе приспичит подняться сюда, твой визит не останется незамеченным, верно?

— Пожалуй, — согласился он.

— У тебя один выход: говорить.

— Поклянись, что Шогг ничего не знает и не дал тебе задание. Во имя нас… в прошлом…

Зендрис зло прищурилась, намереваясь дать ему отповедь, но удержалась.

— Что ж, если ты… так просишь. Я клянусь — Спикер здесь не замешан.

Глеш склонил голову, надолго задумавшись. Зендрис бросила взгляд за спину, по-прежнему не в силах отделаться от мысли, что Шогг неподалеку.

— Хорошо, я верю, — наконец, сказал Глеш. — Надеюсь, это не ловушка.

— Мне кажется, ты обезумел, — ответила Зендрис. Сейчас она многое бы дала, чтобы оказаться рядом с ним — и это было страшно.

— Да… наверное, так. Но… все катится к логическому концу. Ты не чувствуешь?

— Говори яснее, — потребовала Зендрис, — у меня мало времени.

Она сделала несколько вдохов, чтобы успокоиться, но все равно, кровь бежала по венам с неимоверной скоростью. В голове зашумело.

— Что тебе нужно от меня?

Глеш посмотрел на нее, будто только сейчас вспомнил, где находится и с кем разговаривает.

— Предательство…

Зендрис прикрыла глаза, слушая, как бешено бьется сердце.

Странно — это не стало для нее новостью.

Хоркем. Секретная военная база вооруженных сил Таглианы, учебный центр подразделений особого назначения. Штаб, офис Тонорима ХофСэма

Фита ШакРок уже поняла, что не ошиблась в оценках. Генерал был молод, амбициозен, беспощаден и… по-детски наивен. Он свято верил в правоту своего дела и не ставил под сомнение собственные стратегические таланты. В его взгляде ученая прочла непоколебимую уверенность в будущей победе.

«Что ж, именно это мне и нужно, — подумала она, приближаясь к большому овальному столу, на котором светилась голограмма, изображающая звездную систему Урробарк. — Хорошо иметь дело с идеалистами».

Она удивилась, что генерал не отказал ей, когда она явилась без приглашения. Более того, Тонорим пустил ученую в святая святых — в офис, где днем и ночью шло планирование боевой операции. Бросив взгляд на голокарту, Фита заметила движущиеся фигурки боевых крейсеров, имитирующие различные маневры в космическом пространстве. Прежде, чем изображение свернулось и потухло, оно продемонстрировало атаку лакишских сил на крейсера дэррнов.

— Господа, — обратился Тонорим ХофСэм к четырем лакишам в мундирах, стоящим у стола, — сделаем перерыв. Я вас вызову.

Судя по шевронам на их форме, офицеры были командирами боевых судов ударной группировки. Но их физиономии даже больше говорили в пользу этого, чем знаки отличия. Флотские считались в Вооруженных силах Таглианы выше всех остальных, элитой, хотя подобный статус не был отражен ни в каких официальных документах.

Отдав честь сначала Тонориму, потом уважаемой гостье, командующие вышли за дверь.

— Простите, если я не вовремя, — сказала ученая, до сих пор стоявшая в центре офиса. — Могу отложить свой визит.

Тонорим подарил ей мальчишескую улыбку, впрочем, весьма усталую. ШакРок прикинула, сколько он уже не спал. Судя по ввалившимся глазам, бледности и неопрятной одежде — не меньше трех суток. В своем стремлении работать до потери сознания Тонорим походил на нее саму, что не могло Фите не импонировать, однако ученая не спешила с выводами. Не всякий, кому симпатизируешь, способен стать твоим союзником. Особенно тем, кто готов ради тебя чем-то пожертвовать.

— Прошу вас, — сказал Тонорим, подходя и указывая на одно из трех кресел, стоявших у стола. — Выбирайте любое. Что-нибудь выпить?

— Спасибо, нет. — Фита медленно опустилась в кресло, расположенное в центре, и посмотрела через панорамное окно наружу. Офис находился на третьем этаже штабного здания, и из него открывался отличный вид на горы и лес. Над вершинами, похожие отсюда на черные точки, медленно кружились какие-то аппараты. Вероятно, там проходили учения штурмовых подразделений под руководством наемников.

— А я с вашего позволения выпью, — сказал молодой генерал, подходя к стене, в которой открылась ниша, полная напитков. Тонорим выбрал унгр. Фита следила, будет ли он разбавлять его. Генерал разбавил традиционным способом — с помощью сока иеткат^[17].

Со стаканов в руке Тонорим подошел к столу и устроился напротив ШакРок. Ученая улыбнулась, стараясь казаться доброй тетушкой, готовой в любую минуту дать полезный совет. Генерал задержал на ней внимательный взгляд, точно она была полем боя, которое он оценивал на предмет возможных тактических преимуществ.

— Я еще не имел чести лично говорить с вами, — сказала Тонорим. — Но о вас я много слышал. Когда учился в Академии, наш преподаватель по биохимии высоко оценивал ваши таланты и заслуги.

— Кто именно? — поинтересовалась Фита.

— Элек Сувар.

— Это мой ученик. Не думала, что он занялся преподаванием.

— Тем не менее, так и есть. Но, увы и ах, из меня не получился знаток молекул и соединений.

— Кто знает: если бы вы пошли по научной стезе… — еще раз улыбнулась ШакРок.

— Кто знает, — кивнул генерал, смакуя унгр. — Так вы хотели о чем-то поговорить со мной?

Фита моргнула, возвращаясь к прежним мыслям, и ей понадобилось несколько секунд, чтобы собрать вместе все то, с чем она сюда пришла.

— Я сижу в своей лаборатории и почти ничего не знаю о том, что происходит за ее пределами, генерал. И иногда внезапные изменения меня пугают. В этот раз помощники рассказали мне о… вашем конфликте с Советником Виидой. — В ее облике было достаточно смущения, чтобы убедить Тонорима в искренности страхов, и Фита поняла, что манипулировать генералом нетрудно. — Слухи верны?

— Я бы не назвал это конфликтом. — ХофСэм уставился на разбавленный унгр в стакане. — Мы разошлись по вопросу о статусе шаари. А потом я просто взял основную часть работы на себя. Тут военная база, и командовать ею должны военные.

— Здесь вы правы.

— Виида почти не общается со мной, — заметил генерал, — и это отчасти беспокоит. Мне приходится действовать через Рибро ПакЛана.

— Советник обидчив, верно. Еще он не любит, когда роняют его авторитет.

— Точно! — улыбнулся Тонорим. — Виида так мне и сказал.

Взаимный смех еще немного сблизил их. Фита продолжала идти мелкими шажками.

— А для чего вам понадобилось освобождать «призраков»?

— Мне ни к чему рабы. Сама мысль претит. Таков уж я есть.

— Ну а что насчет выгод?

— Честность и открытость — уже выгода.

— Хм… вам бы надо быть политиком, а не военным.

— Не люблю ложь.

— Я говорю не о лжи. Просто всегда есть то, что по определенным причинам вредно выносить на свет.

— Вы о шаари?

— Я в общем смысле.

— Не понимаю, — хмыкнул генерал.

— Прости. Вы молоды и многого еще не понимаете. Я хочу вас предостеречь: ссориться с Виидой чрезвычайно опасно.

— Знаю. Но я реалист, кто бы что ни думал. Но пока я ему нужен, мне опасаться нечего, мы делаем одно дело. Советник без меня никуда.

— Справедливо, — кивнула Фита, переплетая длинные пальцы. — Однако не пропустите момент, когда Виида начнет думать иначе.

Тонорим вдруг посмотрел на нее с подозрением.

— А для чего вы мне об этом говорите? Надеюсь, не он вас послал?

ШакРок подалась назад, откидываясь на спинку кресла. Этот мальчишка способен преподносить и сюрпризы.

— Если вы спрашиваете, на чьей я стороне, то отвечу так: на своей собственной. Меня интересует мой проект — более ничего. То есть, разумеется, я радею за успех операции, но главное не это. Советник? Он нужен мне, поскольку решает бюрократические проблемы, поскольку у него имеются связи во всех сферах жизни Таглианы. Если найдется кто-нибудь могущественнее и влиятельнее, я буду работать с ним. Ради науки. Ради Великого Будущего.

Взгляд генерала несколько потух. Усталость наваливалась на него.

— Я ответила на ваш вопрос, генерал?

— Вполне. Значит, наука и ничего больше?

— Ничего. Я довольна финансированием, довольна тем, что ни в чем мне нет отказа — какой ученый не польстится на подобное? Цель близка. И! Я очень надеюсь, что ваша конфронтация с Советником не скажется отрицательно на моих исследованиях. — Фита подбавила в голос немного больше жесткости, чем обычно. Ей хотелось, чтобы до Тонорима дошла эта мысль, до самых печенок.

— А может?

— Да. Взять хотя бы шаари. Вы освободили их, дав свободу передвижений и уровняв в правах с военнослужащими. Только что не записали в армию Таглианы. Прости, генерал, но это глупо.

— Почему? Вы тоже хотите держать их на поводке?

— Каждый должен знать свое место! — прошипела Фита. — «Призраки» опасны, вы ни с чем подобным не сталкивались.

— Мне в детстве рассказывали страшные сказки про них…

— Не время шутить, генерал! Вы с вашими этими… идеями… поставили под угрозу не только мой проект, а наши жизни!

Тонорим оставался невозмутим. ШакРок вдруг поняла, что потеряла контроль над собой и вот-вот начнет заговариваться. Генерал сделал еще глоток унгра, облизнул губы.

— Шаари — пленные. Нам стоило огромного труда захватить их. И теперь вы хотите их отпустить?

— Понимаю, о чем вы, но если бы «призраки» хотели убить нас или сбежать, то уже сделали бы это. Да, я дал им свободу, пульты от «чипов боли». И получил могучих и умелых союзников.

— Вы рассуждаете как ребенок… — мрачно ответила ученая. — Вами манипулируют. Помните, шаари — убийцы, они абсолютное зло, способное менять свой облик и приспосабливаться. Вы уверены, что Фаннур Гриф не подстроил все это?

— Нет.

— Их учили притворяться. Они аморальны. Они вне каких-либо рамок, кроме своих собственных убеждений, которые им привили хозяева, — сказала ШакРок.

— У меня иное мнение, — отозвался генерал, допив унгр. По мнению старой лакишки, он был катастрофически беспечен.

«Тонорим обрубает все подходы к себе. Я его недооценивала».

— Что, уже попали под очарование Фаннура?

— Я хорошо разбираюсь в собеседниках. Как правило.

— И в людях тоже? — покривилась Фита.

— Это сложнее, но пока у нас есть общий интерес, мы будем работать вместе.

ШакРок долго молчала.

— Я так понимаю, вы заключили некое соглашение? Скажите правду.

— Ничего серьезного, только некоторые взаимные уступки. Во имя нашего общего дела, разумеется, — сказал генерал, и Фите показалось, он издевается над ней.

— И все же?

— Для нашего разговора это несущественно.

— А как же ваши взгляды? Недавно вы сказали, что любите открытость?

Тонорим поднялся, чтобы поразмять косточки, и прошелся по офису. Фита следила за ними одними глазами — почти с ненавистью. Генерал сорвался с крючка, хотя казалось, он надежно висит на нем с первой минуты разговора.

«Он не скажет. А что делать мне?»

— Для чего же вы все-таки пришли? — спросил ХофСэм, останавливаясь на фоне окна.

Фита стиснула пальцы, заставив их хрустнуть.

— Взглянуть на вас, — сказала ученая. — И вы… кажетесь мне смелым и самодостаточным. Такой способен заменить Вииду и заставить других работать, как следует.

— Спасибо за комплимент, госпожа ШакРок, но я бы хотел по существу. Вашей лаборатории что-нибудь требуется?

— Пока нет, спасибо.

«Мы вернулись на позиции, которые занимали в начале нашей милой беседы, — подумала Фита. — Забавно, какие иной раз приходится предпринимать маневры».

— Тогда что же?

— Меня беспокоят хибранийские наемники, — сказала ШакРок.

— Чем?

— При всем моем уважении к ним, я опасаюсь за сохранность моих данных.

— Были попытки взлома?

— Нет. Но из того, что мы знаем об этих охотниках, я могу сделать вывод, что такие попытки вероятны.

Тонорим кивнул.

— Считаете, их заинтересуют ваши исследования?

Фита мигнула, не понимая, шутит ли этот юнец или, в самом деле, настолько наивен.

— Генерал… то, чем я располагаю сейчас, просто не имеет цены. Понимаете?

— Да.

— А рядом с лабораторией живут профессиональные преступники. Люди! Варвары! То, что они тренируют наших штурмовиков, не делает их паиньками, Тонорим. Каждый из хибранийцев — специалист по тайным операциям, включая хищения данных. Просмотрите досье, собранные нашими спецслужбами, и поймете…

— Пока это лишь слова.

— Пока — да. Но если не принять мер — будет поздно.

— Что я, по-вашему, должен делать? — удивился ХофСэм. — Посадить их в клетку для профилактики? Что я им предъявлю?

ШакРок молчала. У нее не было доказательств, только предчувствия, однако их недостаточно, чтобы действовать.

Впрочем, она не особенно надеялась на ХофСэма в этом вопросе, сейчас ее волновало другое.

— Надеюсь, — примирительно покачала головой Фита, — что мои опасения напрасны.

— Если хибранийцы попытаются навредить вашему проекту, я, конечно, приму меры, — заверил ее генерал. Почему-то ШакРок не поверила ни единому слову. — И на вашем месте я бы усилил меры безопасности. Со своей стороны обещаю посодействовать.

— Они и так сильны настолько, насколько возможно здесь, на Хоркеме. — Ученая жестом показала, что это излишне. — Я хотела поговорить о шаари.

— Свое решение я не отменю, — предупредил генерал.

— Понимаю и не прошу об этом, хотите дружить с «призраками» — дружите. Заключайте договоры, сколько вам будет угодно, просто помните о моем предостережении.

Фита поняла, что генерал больше не намерен выслушивать это, и попыталась смягчить его реакцию улыбкой. Тонорим не поддался. Ученая не удивилась бы, узнай, что он только и мечтает отправить ее за дверь хорошим пинком.

— Мне нужны лишь гарантии, что мои исследования будут продолжены, — сказала она.

— Так чем же могу помочь я?

— У нас составлен график тестирования для каждого из «призраков». Они обязаны были являться в лабораторию и проводить в ней по нескольку часов в день. Ваши действия, генерал, поставили эксперименты под угрозу.

— Шаари перестали приходить?

— Пока нет, но я не хочу, чтобы это случилось…

— Ну вот видите, несмотря ни на что, они выполняют свою часть договора, — сказал генерал.

— Не будьте наивным, — желчно бросила лакишка, — как только им надоест, они перестанут даже смотреть в сторону лаборатории. Ибо не будет ничего, что могло бы их заставить. Раньше они подчинялись под угрозой наказания. А теперь? Неужели дело моей жизни будет зависеть от капризов каких-то…

— Я понял, госпожа ШакРок.

— Вы можете гарантировать, что «призраки» продолжат участие в экспериментах? У нас еще непочатый край работы! На одну только расшифровку данных по картографированию второй, имплантированной через наноструктуры, иммунной системы могут уйти годы…

— Я поговорю с Фаннуром Грифом. Обещаю.

— Надеюсь, — прошипела Фита. — Заодно возьмите с него слово, что шаари не будет мстить.

— Мстить?

— На станции «Цинклет» я проводила опыты по болевому воздействию. Мне нужно было добиться от «призраков» полного послушания, и я… Короче, главным объектом стал Гриф. Он более всего заинтересован в том, чтобы отыграться на мне. — Тонорим слушал внимательно, однако по его взгляду ученая не могла определить, о чем он думает. Верит или нет? Считает, что она, Фита, выжившая из ума старуха? Возможно, и то, и другое. — Я пытала его и шантажировала тем, что то же самое случится с его сестрой. Поймите, генерал, у меня в руках были, вероятно, самые опасные существа в Галактике! Ослабь я давление хоть на минуту…

— Не продолжайте, — снова перебил Тонорим. — Я понял. Вы боитесь возмездия. И оправдываетесь.

— Я? — Фита задохнулась от злости.

— Вы явились сюда с целью завербовать меня в союзники, чтобы иметь возможность выдаивать информацию, — сказал генерал. — До прилета сюда я навел справки о вас. Кое-что понял. Не думайте, что можете мною манипулировать. А что касается Фаннура, то, уверяю, он ничего не забыл… и я не могу приказать ему не мстить, госпожа ШакРок…

— Но…

— Если желаете хоть как-то загладить свою вину, погорите с ним сами, — холодно улыбнулся Тонорим. — Это и будет справедливо.

— Вы не понимаете…

— Я ничем не могу помочь вам, — отрезал ХофСэм. — Никто не будет нести ваш груз вместо вас. Так говорит философия Великого Доа?!

Фита медленно поднялась из кресла, с чувством, что ее нокаутировали, но она почему-то осталась в сознании. Комната поплыла перед глазами.

«Кто здесь наивный дурак? Зачем я пришла? Настолько недооценить противника — такого со мной не было никогда…»

После этого оставалось только уползти в свою нору, поджав хвост, но остатки гордости не позволяли. Фита уставилась на генерала, с удовольствием наблюдавшего за ее поражением.

— Вы хотели союзника. Могу понять, — сказала он, — но не такой ценой.

— Думаете, вы знаете, что происходит? Что контролируете ситуацию? — прошипела она. — Нет, генерал. Вы ничего не знаете, уверяю вас, и в будущем почаще оглядывайтесь — это дикий мир, в котором может случиться всякое.

— Угроза?

— Намек, если хотите. Ваша самоуверенность дорого вам обойдется.

— Посмотрим.

— Я — ваша единственная надежда выйти из этой заварушки невредимым, а вы отвергаете мою помощь.

— Насколько я помню, конкретных предложений так и не прозвучало.

— И не ждите. Теперь вы сами по себе. Вы настроили против себя Советника — это само по себе довольно опасно.

Фита умолкла. Тонорим с интересом ждал продолжения, действительно, кажется, не боясь предостережений.

«У него свои договоренности с шаари, свои планы, он просто смеется надо мной. А если они собираются наложить лапу на мои исследования? А я сама объяснила ему их ценность».

Ей надо было срочно уйти отсюда, пока она окончательно не потеряла лицо. Фита крепилась, как могла, стараясь сохранить самообладание, но теперь ей в каждой тени чудились шпионы и лазутчики.

— Вам плохо?

Голос Тонорима прорвался через вязкую пелену, на миг окутавшую ШакРок, и она отшатнулась. Генерал стоял рядом. Как быстро он оказался здесь! Ученая попятилась.

— Оставьте. Не ваше дело. — Она двинулась к выходу, высоко вздергивая голову. Фита понимала, что ее маленький спектакль со стороны выглядит пошло и дешево, но ничего не могла с собой поделать.

«Прежде чем являться сюда, мне надо было хорошенько отдохнуть».

— Напрасно вы записываете меня в ваши враги, — сказал ей напоследок ХофСэм. — Думаете, я не прав насчет «призраков»? Но я же не могу исправлять ваши ошибки. — Фита шагнула за порог. — У вас еще есть возможность поговорить с ними!

«Поговорить с ними. Да Гриф уничтожит меня сразу, как только поймет, что ему за это ничего не будет. Кто накажет его за мою смерть, которую он способен инсценировать тысячью способов?»

Фита прошла мимо поста охраны, ощущая на себе взгляды одетых в броню солдат. Навстречу ей, возвращаясь в офис генерала, спешили офицеры флота. ШакРок казалось, каждый из них считал своим долгом злобно посмотреть на нее.

Едва ученая добралась до поворота, как из-за него выскочил Эдду Бол.

— Госпожа! Вы плохо выглядите! Я так и знал: вы игнорируете мои советы. Вы больны. Истощение убьет вас! — Захлопотал младший научный секретарь. ШакРок оперлась на его руку, чувствуя себя выжатой до последней капли. — Я провожу вас в ваш отсек, и не вздумайте возражать!

У нее не осталось сил на возражение, поэтому Фита отделалась лишь слабой улыбкой.

— Вколешь мне мой коктейль. Я просплю часов тридцать… и вот теперь я ничуть не возражаю.

Эдду Бол кивнул со всей серьезностью, и о «коктейле» подумал, что это хорошая идея. Изобретенная ШакРок сыворотка вырубала любого лакиша надолго, а наниты, содержащиеся в ней, неустанно трудились над восстановлением биохимического баланса организма и заодно вычищали клетки от всего ненужного. «Коктейль» и его разновидности широко применялись в военной медицине Таглианы, в частности для восстановления солдат после длительных и изнуряющих военных действий. Шутили, что он и мертвых воскрешает, если подобрать верную дозу.

Фита ШакРок выглядела немногим лучше мертвеца. Зачем она отправилась к генералу? Не предупредила помощника, не оставила никаких инструкций, просто взяла и ушла из лаборатории, прервав работу. Эдду боялся, что хроническая усталость всерьез скажется на ее разуме. Начнется все с мелких причуд и несуразностей, потом Фита начнет совершать нелогичные поступки, затем окончательно сойдет с ума и может спровоцировать катастрофу. Какую? Ну, выбор возможностей здесь весьма широк.

Ученая шла, еле переставляя ноги, а ее лицо покрывали бисеринки пота, глаза почти закрылись. Вялость движений однозначно указывала на последствия сильного стресса — кажется, без врачебного вмешательства не обойтись.

Стресс имеет кумулятивный эффект. Любая мелочь в нужный момент способна вызвать лавинообразное расширение симптомов.

Что с ней сделал Тонорим? О чем шел разговор?

Эдду не положено было знать — как всегда. Он лишь нянька, от которой толку меньше, чем от сломанной заводной игрушки.

— Еще немного — и мы дома, — сказал Эдду Бол, провожая ученую к выходу. Кругом сновали лакиши в форме, большая часть которых была настолько занята, что даже не замечала их двоих.

Приметив скамейку у стены возле автомата с питательными концентратами, Бол усадил на нее Фиту. На помощь вояк он не рассчитывал, поэтому вызвал медслужбу, пользуясь своим коммуникатором. В таком состоянии Эдду не видел Фиту никогда, поэтому имел права на испуг.

— Скоро мы отсюда уйдем… Госпожа ШакРок, вы слышите?

Ученая вяло кивнула, ее взгляд блуждал в пустоте, ни на чем не задерживаясь. Эдду подозревал худшее — сужение сознания — и, кажется, угадал. Уже через несколько секунд ШакРок перестала отвечать на его вопросы. Бол проверил ее пульс, обнаружив, что он на треть меньше нормы. Покрытая мелкими чешуйками кожа лакишки стала холодной, словно у рептилии.

Два парамедика в сопровождении робота, толкающего летающую каталку, прибыли быстро, однако эти две минуты показались Эдду вечностью. На вопросы Бола старший группы отвечать отказался и посоветовал ему явиться в лазарет, где получит всю информацию. Лакиш смотрел, как Фиту опускают на каталку и увозят. И они — вояки проклятые — пялились на него со всех сторон. Очнувшись от ступора, Эдду оправил одежду и направился следом. Он не должен отходить от Фиты ШакРок ни на шаг, и это все, что Бол знал в тот момент.

Немного позже

В столовой толпился народ.

Две роты хибранийцев — «Черная» Жанны Саболы и «Синяя» Алена Джера — и подопечные Ламаса Тиброна, которого наемники видели впервые за много дней. Бывший шаари держался нарочно особняком, и его штурмовики, «Серые» во всем подражали своему тамоги^[18].

Джер заметил парящее кресло «призрака» в тот момент, когда оно появилось в дверном проеме. Тиброн первым возник в помещении, следом за ним появились и лакиши, как всегда молчаливые и собранные, точно прямо сейчас им предстояло идти в бой.

Вольный охотник усмехнулся. Он сидел с краю длинного стола, занятого «Синими», и со смаком поглощал свой обед. Таглианская военная кухня была недурна, по крайней мере, здесь не скупились на разнообразие. За это, очевидно, нужно сказать спасибо Советнику Вииде, ведь это он вышибал из бюджета родного мира щедрые ассигнования для своего проекта.

Так или нет, а жаркое, по мнению Алена, сегодня удалось на славу.

— Привет!

Жанна Сабола поставила на столешницу свой дымящийся поднос и уселась напротив него.

— Угу, — промычал с набитым ртом наемник, ловя краем уха доносящуюся отовсюду солдатскую болтовню. Хоть и смертельно уставшие, в грязной броне, нечищенной с момента получения, лакиши находили время на разговоры. Основная часть их пользовалась родным языком, которого Ален не понимал, но уже улавливал знакомые слова.

«Пожалуй, не мешает дать ребятам денек на отдых и приведения себя в порядок», — вяло подумал вольный охотник.

Жанна потянулась, похрустела пальцами, покрутила головой. Ее собственные доспехи тоже не выглядели сошедшими со страниц глянцевого каталога.

— А наш гордец все так же делает вид, что всему ему тут должны, — заметил Джер, кивая в сторону Ламаса Тиброна.

— Даже не здоровается, — пожала плечами наемница, приступив к еде. Сунув в рот жаркое, она зажмурилась и замычала от удовольствия. — Не представляешь, что мне приходилось жрать на Ве Азме шесть лет назад. Эти крысоиды, филики — слышал? Маленькие вонючие создания, выплескивающие во врагов струю мерзости. Мы ловили их и жарили. То есть, те из нас, кто был человеком, а дженары просто выковыривали из филиков эти самые железы и глотали сырыми. Эти что — для них филики деликатес, а мы чуть не подохли. А почему? Потому что какая-то безмозглая тварь, отвечавшая за снабжение нашего батальона что-то там напутала, и нам не подвезли паек. — Жанна говорила, не отрывая взгляда от подноса и запихивая в себя еду. — М! — Она откусила кусок хрустящего хлеба. — Не… хорошая жрачка лучше секса. Точно говорю! Черт, я голодная как не знаю…

Ален Джер не был на Ве Азме, что в Домене Зарайи, принадлежащем дженарам, но про ту кампанию от Саболы слышал много. Однако этот эпизод с филиками был для него в новинку.

— Там хоть один филик после вас остался?

Жанна подняла на него глаза.

— Не смешно. Четыре дня я крепилась, пила только воду и жевала местные листья, чтобы как-то заглушить голод. На пятый день сожрала одну тварь, потому еще одну, приказывая себе не думать, что вкус ее мяса даже со специями выворачивает наизнанку. И еще пять дней блевала — уже с жизнью попрощалась. А ведь надо было воевать.

Джер посмотрел в сторону раздаточного окна, мимо которого ползла очередь из солдат, чья броня носила разные цветовые метки. Ламаса Тиброна там не было, он занял свое место за столом вдалеке от хибранийцев. Еду ему принесли свои.

Жанна проследила за взглядом Алена.

— Наш «призрак» считает себя небожителем?

— Не знаю. Думаешь, стоит напрямую спросить его, почему он строит из себя невесть кого?

— Как хочешь, мне все едино, — ответила Жанна и обратилась к коммуникатору, чтобы произвести несколько операций.

Ален принял вызов, ничуть не удивившись. Обычная мера предосторожности. На дисплее появилась надпись: «Старуха в лазарете — план сработал».

Наемник стер сообщение и подняла глаза на Жанну, уплетающую за обе щеки.

Значит, Фита ШакРок попалась в ловушку. Сабола обвела ее вокруг пальца в два счета и, заподозрил Джер, оказалась слегка недовольна тем, как все просто и быстро. Но вот слабая тень раздражения ушла с ее лица, и наемница просто засияла.

— Клавиши?

— Сенсорная панель, — поправила Жанна. Рядом с ними раздался взрыв смеха — солдаты рассказывали друг другу типичные казарменные байки не слишком приличного содержания. В такой обстановке подслушать тихий разговор не получится. — Я сразу подумала об этом. Чтобы войти в серверную, ШакРок передает с коммуникатора код на деактивацию первой ступени защиты. После этого проходит в зеленую зону, нажимая кодовую последовательность на панели. Так она открывает дверь, попадая через нее в тамбур. Там новая панель, тоже сенсорная. Новая последовательность — и она внутри. Все просто. Мои жучки проникли внутрь, прицепившись к ее одежде, там же затаились. — Чтобы Ален ее расслышал, Жанна подалась вперед, ее нагрудные пластины соприкоснулись с крышкой стола. — Потом все просто — нанести чимар^[19] на панель, с чем мой маленький механический дружок справился на отлично. Жучок покинул серверную тем же путем. Затем все просто — старуха приходит, нажимает на кнопки, а чимар попадает на подушечки ее пальцев, впитываясь через кожу.

Ален продолжал есть, жуя хлеб.

— Как долго продлится действие?

— Не могу сказать точно. Физиология лакишей почти соответствует человеческой, но есть и отличия. В прошлый раз доза, которую я применила к мейдианину такого же возраста и массы погрузила его в кататонический ступор на тринадцать стандартных часов.

— Если у нее возьмут анализ крови? — Джер ясно представил себе, как все было, точно ему показали подробную видеозапись. Саболе не занимать дерзости, сказала — сделала, руководствуясь не столько даже опытом, а и его было немало, а интуицией.

Теперь, если чимар не подведет, Фита выйдет из игры, как минимум, на полсуток.

— Чимар быстро утилизируется, он нестабилен. Во всяком случае, точно знаю, что у человека уже через пять минут невозможно установить его попадание в кровь, — сказала наемница. — Да и откуда лакишам знать, что искать? Пойми, всем известно, что старуха работает днями напролет, не ест, толком не спит, из-за чего конфликтует со своим ближайшим помощником. Он носится с ней словно перанская курица с яйцом, да все без толку. Все выглядит так, словно наша гениальная ученая особа получила нехилый нервный срыв с очевидной симптоматикой. Представь, она зачем-то отправилась к Тонориму и говорила с ним минут двадцать, после чего уже выползла из офиса, еле переставляя ногами. О чем они болтали там, не знаю, но это ее здорово вышибло из колеи, а тут и мой подарок начал действовать. Два и два сложились очень удачно. Для лакишей все выглядит так, словно у бедняжки поехала крыша. Ее увезли в лазарет прямо из штаба.

Джер осушил бокал с терпким витаминно-минерализированным коктейлем и выпустил отрыжку, прикрыв рот.

— Что ж, будем надеяться. — Он огляделся, не заметив ничьего, даже неосторожного внимая к этому участку длинного стола. Столовая по-прежнему гудела, словно большой пчелиный улей. — Каков план?

— Пускай будет сюрпризом, — ответила Жанна. — Главное, я устранила главное препятствие. Мне известны теперь все коды.

— А если система запрограммирована на их автоматическую смену?

— Думаешь, я не проверяла? До сих пор, по крайней мере, этого не было.

Суда по всему, Сабола ни секунды не сомневалась в своем успехе, но все равно, Ален чувствовал тревогу. Дальнейшее во многом будет зависеть от того, насколько хитра и предусмотрительна Фита ШакРок, и не припасла ли как раз на такой случай какой-нибудь сюрприз.

Наемник отставил поднос, бросив еще один взгляд в сторону Тиброна. Бывший лакиш обедал в окружении все тех же особо преданных ему штурмовиков. Сейчас шаари напоминал главу какого-нибудь мафиозного клана. Ален не мог понять, что на самом деле означала та стена, которую он воздвиг между собой и окружающими. Она явно не добавляла популярности ни ему, ни его воспитанникам.

— Я пойду в казарму. Мне требуется хотя бы пару часов сна, иначе меня просто не будет, — сказал охотник, поднявшись.

Жанна «благословила» его шутливым жестом прощания.

— Если что, докладывай мне. — Ален подхватил поднос и, проходя мимо стола, где высились горы использованных, присоединил его к другим. Все чего ему хотелось сейчас, это спать. Спать, спать и спать.

На выходе из столовой, Джер оглянулся на роту «Синих». Проклятье, у него уже вырабатываются отцовские рефлексы — он непременно должен убедиться, что с мальчиками все в порядке… Ну и ну. Скажи ему, кто-нибудь об этом год назад…

Сержанты обычно справлялись со всем и беспокоили его лишь в случае крайней нужды. Пока он спит, штурмовики вольны располагать своим временем, и Джер не собирался расписывать их суточный график по минутам. Условия контракта отдельно оговаривали и этот пункт. От инструктора требовали результат, а каким образом он добьется его, начальство не интересовало. По словам Клема Бирда, здесь просто райские кущи в сравнении с тем, где раньше ему, к примеру, приходилось работать и учить сосунков.

Джер верил на слово, для него это был первый опыт.

Выйдя из столовой, наемник свернул по направлению к казарме. С самого утра на небе не было ни облачка, и теплый ветер дул с юга, навевая какие-то неясные воспоминания. Хоркем — благословенный мирок. Почему он до сих пор не колонизирован Таглианой под завязку, Ален понять не мог.

Лакиши оставались для него загадкой.

Глава 11

Неизвестное пространство. Рашдан. Цитадель. Место встречи Ваа Данга со своими соратниками. 465-й уровень

Если шаари-заговорщики имели свои тайные уголки, то почему уладам не дозволено того же?

Разумеется, Ваа нашел такое место: никем не посещаемое, кроме роботов, следящих за состоянием электрооборудования. Узел подстанции, куда запросто можно было проникнуть через шахты вентиляции и скрыться в темных лабиринтах, подходил идеально.

Данг появился здесь первым, чувствуя себя разведчиком на чужой территории. Выбравшись из вентиляционного отверстия, он встал на сетчатом металлическом мостике. Как все-таки много в Цитадели мест, где можно скрыться. Как много тайных переходов и уголков, где можно спрятать что угодно. Шолрэ, у которых редко находятся время для игр, частенько занимаются исследованием «секретных нор», но никому не удавалось найти их все.

Ваа изучил планы некоторых уровней, пользуясь данными, хранящимися в файлах Библиотеки. Он прикидывал, как действовал бы в том случае, если бы хотел захватить Цитадель силой. Даже приблизительные расчеты не радовали — громадное строение, казавшееся таким неприступным, напоминало пронизанный ходами муравейник. Какой прок от мощного энергощита, закрывающего обитель дэррнов снаружи? Стоит лазутчику проникнуть за его пределы, он растворится в лабиринтах уровней и сможет устроить любую диверсию.

Улад — а именно так мысленно Ваа Данг теперь называл себя — включил инфракрасное зрением и двинулся вдоль стены.

Было тихо, если не считать легкого гула, производимого генераторами, стоящими в два ряда по всей длине помещения узла. От каждого из них вверх шли толстые кабели, исчезающие в отверстиях в потолке. Консоли управления помигивали, изредка выдавая на маленькие голодисплеи данные о состоянии оборудования. Прочитать их было некому, да и нужны не возникало: информация автоматически пересылалась на центральный пульт управления, где с ней уже работали операторы-дэррны.

Ваа Данга оборудование интересовало лишь по той причине, что он хотел убедиться в отсутствии устройств контроля. Он потратил время, скрупулезно обследуя помещение, пока не удовлетворился результатом. Внешняя дверь опечатана, внутри пусто и, судя по слою пыли, здесь давно никого не было. Идеальное место для собраний. Примерно такое же, какое себе обустроили заговорщики.

В дальнем, северо-восточном углу зала раньше что-то стояло, и место для этого чего-то было предусмотрено конструкцией. Теперь остался только пустой квадрат пять на пять метров, способный играть роль церемониального зала. Ваа Данг усмехнулся: почему нет? Сообщество уладов виделось ему чем-то вроде ордена, со своей структурой, иерархией, уставом. Во главе него Данг, разумеется, ставил исключительно себя, беспощадного, но мудрого и справедливого пастыря, ведущего последователей к цели.

Какова цель? Конечно, власть. Придется время — и оно уже близко — когда Цитадель со всеми ее богатствами будет принадлежать ему, а от проклятых дэррнов не останется и следа.

Ваа прикоснулся к рукояти меча, сжал,неподвижно стоя в темноте.

С каким удовольствием он подарил бы сейчас Утешение Клинка всем им, начиная с Глеша… Воспоминания о разговоре с Архонтами, тяжелым грузом лежали на сердце. Где он допустил ошибку, где дал слабину? Почему в какой-то момент все вышло из-под контроля, и он потерял власть над хозяевами? Ваа не знал, мысли сводили с ума. Он хотел мести — утопить дэррнов в крови, всех до единого.

И всякий раз после очередного наплыва — точно темный прилив, состоящий из гнева и безумия, накрывал его разум — Данг чувствовал себя опустошенным. Он уже привык к страху, который терзал его почти постоянно, но унижение… нет, к этому привыкнуть нельзя. Вместо того чтобы дать ему полномочия и право карать, из него сделали лазутчика.

Улад помассировал глазные яблоки, пытаясь избавиться от мельтешащих серых точек. Сзади кто-то приближался. Ваа отступил на шаг, разворачиваясь таким образом, чтобы видеть единственный ведущий на площадку проем между двумя генераторами.

Одетый в длинный плащ с капюшоном человек возник из воздуха.

— Мирк?

— Я.

Ваа прекрасно знал, кто перед ним, поэтому вопрос был формальностью. Первый из возможных кандидатов на роль заместителя — Мирк Джисан — огляделся, затем кивнул, одобряя выбор Данга.

— Что ж, в конце концов, чем мы хуже Фаннура и его своры, — произнес он полушепотом. Голос улада напоминал посвистывание ветра в скальных трещинах.

— Есть новости? — спросил Ваа.

— Есть. Тирна Коракс послала сообщение.

— Кто его принял? Шем Аньон?

— Да. Видимо, она назначила его своим заместителем на Рашдане.

— И что же? — Данга трясло от нетерпения. Его пугала собственная эмоциональная нестабильность — толком не помогали и медитации.

— Говорит, что у нее все в порядке, сказала не торопиться, пока она не даст точных указаний, как действовать…

— Где она и другие сейчас?

Мирк Джисан пожал плечами.

— Неизвестно.

— А Архонт Глеш?

— Про него ни слова.

Ваа Данг глубокого выдохнул и начал мерить шагами стену от угла до угла.

— Что Коракс задумала? Что готовит?

— Неизвестно, — обронил улад. — Но для нас, думаю, ничего хорошего. Когда мы нанесем свой удар?

Ваа метнул на него злобный взгляд из-под капюшона.

— Не раньше, чем у меня будет план. И… — он остановился, — как ты думаешь все-таки, замешан ли в заговоре Глеш? Ахкад подозревает его.

— Почему?

— Одна простая мысль не дает мне покоя — что заговорщикам оказывает помощь кто-то из хозяев.

— Это может быть любой из наставников, — сказал Джисан.

— Да. Но с таким же успехом и сам великий и ужасный… — Ваа приблизился к новоиспеченному уладу вплотную. — Понимаешь, в чем дело: Глеш просто не мог не знать о заговоре. Не мог! Если уже Пайтал с Ахкадом заподозрили.

— Они давно шпионят для Совета, и у них вошло в привычку замечать мелочи, — возразил улад. — А Глеш, в сущности, старик. В последнее время он вообще на себя не похож — я даже думаю, он болен.

Данг нервно потирал подбородок.

— Болен… Допустим. Допустим, я прав… Что сделал бы Глеш, которого мы знаем, если бы он располагал сведениями о заговоре?

— Принял меры.

— Точно! Он принял бы меры немедленно! — воскликнул Ваа. — Помнишь историю с Кайной Эцтал и Унаем Поддо?

Об этой парочке и судачили до сих пор. Шаари нарушили запрет на чувство и сексуальные отношения, бросив вызов устоявшимся порядкам и Учению Хэтар. «Призраки» долго скрывали свои чувства и неизвестно, чем закончилась бы эта история, если бы не выкидыш, так некстати случившийся у Кайны. Это произошло в Цитадели, при свидетелях. Свидетели, конечно, не могли молчать, и обо всем узнал Глеш.

Да, Джисан помнил — Архонт пришел в неистовство, повергнув в ужас своих «детишек». Он произнес тогда длинную речь, после чего в присутствии всех свободных на тот момент шаари самолично отрубил головы Кайне и Унаю. Произошло это в церемониальном зале в руинах древнего Храма возле громадной полуразрушенной статуи неизвестного божества. В памяти Джисана потоки крови, текущие по растрескавшемуся камню, до сих пор были очень яркими.

— Глеш не стал устраивать церемонии с судом и разбором преступлений обвиняемых. Здесь и так было все ясно. Унай Поддо мог бы смолчать, но именно он бросился к Кайне, когда с ней случилось это. Многие видели. — Ваа уставился в стену, на которой, очевидно, созерцал картины прошлого, точно на экране. — Глеш вершил суд как хозяин — жестоко и показательно. А заговор? Может, я ошибаюсь, но это куда серьезнее неуемного желания отступников сношаться в темных углах. Нет, не верю, что Глеш не знает! Правильно, что я не обратился к нему. Думаю, он убил бы меня.

— Ты бредишь, брат, — сказал Джисан, положив руку ему на плечо, — Совет давно бы принял меры. Думаю, Глеш просто потерял интерес ко всему, чем занимался раньше. Повторяю, он стар.

— Почему его не было на Совете? — сбросил с себя руку Мирка, спросил Данг.

— Причин много. Но лучше бы тебе спросить у Спикера Шогга.

— Не шути так со мной, — прорычал Ваа, отступая на два шага.

— И не думаю.

Гнев схлынул, оставив тревожную жгучую пустоту в груди.

— Глеш или нет, но кто-то из наставников помогает заговорщикам, иначе… они давно были бы мертвы.

— Как же узнать, кто именно в этом замешан? — спросил Мирк.

— Не знаю. Мне нужно время, чтобы привести все к общему знаменателю, — произнес улад, выдержав паузу. Теперь он словно оправдывался: мол, ничего не выходит, несмотря на все попытки, так что оставим разговор на потом.

Мирк не возражал. Пока. Идея контрзаговора, предложенная Дангом, нравилась Джисану, и он ничего не имел против того, чтобы Ваа стал его лидером. И в «уладах» было что-то завораживающее, привлекательное, претендующее на статус избранности… С другой стороны, не игра ли это? Данг до сих пор не объяснил своим соратникам цели и задачи их сообщества.

Ничего, Мирк Джисан подождет. И пускай Ваа думает, что он и только он лидер и вдохновитель, в будущем все может измениться. Видя колебания и метания «верховного улада», Джисан предрекал ему не слишком светлое будущее. Лидер должен быть сильным, иначе никто не пойдет за ним, даже если цель похода соблазнит самых стойких.

— Хорошо, — произнес Мирк, мысленно примеривая на себя мантию вождя. Он пытался решить, насколько ему лично это необходимо. Скоро привычный мир рухнет — или, во всяком случае, сильно изменится — и у него есть шанс просто ускользнуть из Цитадели и пройти путь Рамы Тооса. Разумеется, без его ошибок. Уж если Джисан растворится на просторах Галактики, будьте уверены, искать бесполезно. — Для чего же ты позвал нас сюда?

Ваа Данг сбросил капюшон с головы.

— Пора решить, кто мы и что мы, — отозвался он почти буднично. — Новое имя — лишь крошечная часть общей картины.

— Ты видишь ее всю? — с легкой насмешкой спросил Мирк.

— Почти. Ты ведь мне поможешь, да? Хочешь быть моей правой рукой?

Улад хрустнул суставами пальцев.

— Официальное предложение, я полагаю…

— Да.

— Это наем на работу?

— Нечто большее. Билет в будущее, друг мой.

— Я до сих пор не знаю, ради чего мы затеваем это? Шаари… они хотят свободы. А мы?

Лицо Ваа исказила неопределенная гримаса, точно он пытался улыбнуться и одновременно мучился от сильной боли. Он подошел вплотную к Джисану и заглянул ему в глаза. Его дыхание пахло пряностями.

— Власть. Вот что такое настоящая свобода.

Голос Данга прозвучал еле слышно, словно он боялся, что его услышат во Внутренней Сфере.

— Сначала мы расправимся с шаари, а потом убьем дэррнов. Цитадель будет наша. Рашдан будет нашим. Ты понимаешь, Мирк?

Джисан молчал. Да, теперь он понял. И не только это… Ваа был куда безумнее Фаннура Грифа с его детским идеализмом и непритязательными мечтами. Сторонники Грифа планировали забрать лишь часть принадлежащего дэррнам имущества и уйти, но Ваа хотел забрать себе все.

Мирк открыл рот, выдавив:

— Имеешь в виду… улады станут дэррнами? Мы будем хозяевами?

— Да! И, скажи мне, друг, разве нормальный человек откажется от такого? Фаннур прав — эти твари перед нами в долгу, так почему бы не забрать у них все, что она нажили нашими трудами? Не вижу ни одной причины, чтобы не сделать этого!

Улады молчали. Тишина угнетала.

— Я не верю. Это невозможно, — наконец, сказал Джисан.

— Моей веры хватит на нас двоих, — отозвался Ваа, — и на всех других сомневающихся. Так ты согласен?

Мирк не хотел, чтобы это звучало как восторженная реакция на исключительно выгодное предложение, которого он жаждал, поэтому «призрак» выдержал паузу.

— Пожалуй. Согласен. Но знай, ты просто безумец. Я говорю это тебе в лицо.

— Мой помощник должен быть честным, — рассмеялся Данг.

— Это все, что мне будет позволено? Хотело бы знать границы моей компетенции.

— Узнаешь, — кивнул улад. — Мы здесь для того, чтобы это обсудить. А вот и остальные…

Они появлялись из темноты и двигались бесшумно и безмолвно, настороженные, напряженные. Ваа ощущал возрастающую гордость. Ему верили, и он собирался вести этих людей к по-настоящему великому будущему, не к химерам, какие предлагал Фаннур Гриф. Ибо власть — единственная ценность во Вселенной. Она конкретная и определенная, она не фантом. Дэррны хорошо это понимали и не тешили себя иллюзиями, получая от своей власти над людьми всю возможную выгоду.

Ваа был благодарен им за урок. Вскоре бедолагам придется ощутить на своей шкуре, насколько сильно ученик превзошел учителей.

— Я жду, — сказал Ваа. — Все здесь?

Он насчитал десятерых, на два человека больше, чем раньше, с учетом, что один из фоорхал был отправлен недавно на задание. Улады встали тесной кучкой, Мирк Джисан занял место рядом с Дангом, за его правым плечом.

— Среди нас есть новообращенные?

Улады вышли вперед, молодые, только в прошлом году получившие звание истинных шаари «призраки».

— До нас дошли слухи, — произнес один из них, бледный, сверкающий рыбьими глазами кандидат. — Здесь собираются защитники Учения Хэтар.

— Верно, — кивнул Данг, ощущая на себе потайной взгляд Мирка. — Останься и ты узнаешь о будущем, которое тебя ждет в случае согласия.

— А какая нам выгода? — спросил второй «призрак». — Фаннур говорит, что даст нам свободу и часть добычи из Хранилища. А ты?

— Я дам вам власть и сделаю самыми богатыми людьми в Галактике.

Улады переглянулись.

Ваа без труда читал настроение присутствующих. Оно колебалось от ледяного страха перед наказанием за бунт — а это однозначно жестокая, показательная смерть — до восторга, при котором перехватывает дыхание.

Ваа Данг предлагал им то, о чем вчерашние, запертые в рамки Хэтар, «призраки» не могли даже помыслить, и оно стоило любого риска.

— Решайте сейчас — вы со мной или нет? Даю вам единственный шанс в случае несогласия уйти отсюда без последствий.

Он играл с огнем. Против такого количества «призраков» ему, пускай и с Джисаном в паре, не выстоять.

— Мы будем править здесь, мы отомстить дэррнам за все унижения. Только власть дарит свободу — ничто другое, — добавил Ваа Данг. — Решайтесь!

— Я остаюсь, — первым сказал один из двух молодых шаари. — Не хочу быть с Грифом.

— И я, — поддакнул его товарищ.

— И я…

— Считай, что мы с тобой, Данг…

Он слушал, сдерживая смех. Как мало надо глупцам для того, чтобы поверить в чудо! Не пришлось даже подробно расписывать все прелести сказочного завтра — волшебное слово сделало куда больше.

Власть.

Тот глупец, кто не идет на ее зов, когда она готова принять его в свои объятия.

Несогласных не нашлось.

— Но мы должны сейчас же сдать заговорщиков, — сказал кто-то. Улады загомонили.

Ваа призвал их к тишине.

— Выслушайте меня и все поймете, братья и сестры. Наше главное оружие на этом этапе — терпение. Мы будем копить силы и собирать информацию. Мы ничем не выдадим себя, и никто из людей Грифа и Коракс не узнает о существовании нашего… ордена.

— Ордена? — переспросил один из людей-призраков.

— Я хочу создать организацию, которая откроет ее адептам путь в будущее. Вселенная у наших ног. Орден или нет — неважно. Главное правило — скрытность. Мы жили в тени, терпя лишения, но теперь все изменится. Тень останется нашим домом, но на этот раз мы будем сильны и никому не позволим вытирать о нас ноги.

Ваа Данг представил себя произносящим речь перед огромной толпой. Когда-нибудь, возможно, так и будет. Когда-нибудь… Когда орден выйдет за пределы Урробарка, чтобы распространять свое влияние на другие пространства, завоевывать, устанавливать Власть…

Это будет иная эпоха.

— Готовы?

— Да!

Это был не крик, но гораздо сильнее по эмоциональному накалу. Улады снова проглотили наживку, и теперь Ваа знал, что, по крайней мере, эти уже не сорвутся с крючка.

Он услышал, как за его спиной Мирк Джисан выпустил воздух из легких. Он что, всерьез опасался, что «призраки» бросятся на них? Джисану еще многому предстоит научиться. Впрочем, как всем здесь присутствующим.

Хоркем. Долина Фаэ, десять километров от учебного центра подразделений особого назначения Таглианы

Мие нравилось одиночество, и она завела привычку каждое утро перед началом тестов в лаборатории совершать пробежки в горы. Здешние ландшафты по уровню сложности, конечно, не смогли соперничать с теми, к которым она привыкла на Рашдане, но и они могли задать работу тому, кто этого хочет.

Мие хотелось напряжения, тяжелых тренировок, чувства смертельной усталости. Ей не хватало тех дней, когда она, подросток, сутки напролет проводила на занятиях. Наставники дэррны сменялись, но шолрэ продолжали постигать науку выживания. Шолрэ — эта кучка полуголодных, с горящими глазами существ, стремящихся к совершенству. Слабый погибал, сильнейший оставался, делая еще один шажок вперед. Миа не помнила всех, кто был рядом с ней и сошел с дистанции — их было много. Она выматывалась настолько, что иногда, в состоянии полного психического оглушения не могла ответить даже на элементарный вопрос: как тебя зовут?

Дэррны были жестоки, но они знали, как дать своим подопечным шансы на выживание.

Миа тосковала по тем дням, когда ее жизнь была упорядочена и расписана на годы вперед. Не нужно принимать решений, не нужно колебаться и мучиться вопросами. Для чего? Учение Хэтар говорит, что неведение есть благодетель, а излишнее знание склоняет человека к Хаосу. Оно право. Миа плыла в океане Хаоса и не могла прибиться к берегу. Безумие окружало ее. Брат предал. Цитадель недоступна.

У нее больше нет дома и нет будущего.

Нет цели.

Миа бежала трусцой по узкой тропинке, которая то подскакивала до пригорков, то ныряла в низины, усеянные камнями. Тропинка змеилась вокруг края долины, имеющей почти идеально круглую форму. Иногда здесь тренировались и сдавали нормативы подразделения лакишей, которых обучали хибранийские наемники. Сегодня — Мие повезло — долина в триста метров в поперечнике была пустынной.

Но не совсем. Преодолев очередной подъем, шаари перескочила через гребень в полметра высотой, поросший лишайниками, и приземлилась на вершину камня. Уменьшив свой вес, Миа постояла несколько мгновений. Ее дыхание было ровным, точно в груди работали не легкие, а какая-то машина.

Не открывая глаз, «призрак» сделала сальто и приземлилась на носочки в трех метрах впереди, на краю естественной площадки. Вокруг нее, чуть ниже, росли голубоватые кусты с красивыми розовыми цветами. Цветы были хищными и не испытывали недостатка в насекомых, слетающихся на источаемый ими аромат.

Миа провела рукой по бритой голове — волосы слегка отросли.

«Что ему еще может быть надо от меня?» — подумала шаари.

— Выходи.

Она чувствовала, что Фаннур где-то поблизости, но не видела его до момента, как силуэт брата не появился на краю площадки. Навыков маскировки он явно не утратил.

Миа ждала. Гриф приблизился на несколько шагов. На нем была серая накидка, лежащая складками, голова пряталась под капюшоном. Шаари увидела бледное вытянутое лицо и усталые холодные глаза глубоко в орбитах.

— Я давно не видел тебя, — сказал Фаннур, — ты все время прячешься. — Он бросил взгляд на небо. — Как всегда — отличная погода, верно?

— Пришел уговаривать? — бросила вопросом на вопрос Миа. Целую секунду она была во власти жгучей ослепляющей ненависти. Наверное, сейчас она могла и убить брата… «Призраки» убивают — это единственное, что они умеют делать хорошо. А согласно Учению Хэтар родственные связи не имеют значения. — Мой ответ — нет. Был раньше и остается до сих пор. — Миа посмотрела в его горящие злобой глаза. — Ты напрасно теряешь время.

«Призрак» покачал головой.

— Я согласился бы с тобой раньше. Не теперь.

Напряжение копилось, и оба видели, как стремительно расширяется пропасть между ними. Миа старалась не поддаться панике и страху. Фаннур был настроен решительно, и все разговоры в духе «прикончи меня, но не заставляй предавать» принимали совсем иной смысл.

Гриф мог убить сестру и, возможно, даже думает об этом.

— Не понимаю, — ответила шаари. — У тебя появились какие-то дополнительные аргументы? Хочешь выставить дэррнов в еще более дьявольском свете и так убедить меня? Не выйдет.

Фаннур отвел взгляд и, отойдя на несколько шагов в сторону, сел на камень. Словно капитулировал. Миа продолжала наблюдать.

— Что бы ты сделала, если бы тебе представилась возможность улететь отсюда? — спросил он.

— Куда?

— Не имеет значения. Вот если я тебе предложу такой вариант? Сейчас.

В детстве Миа понимала брата куда лучше, ей даже казалось, что она по-настоящему читает его мысли. Теперь Фаннур казался ей ожившей статуей, которая не испытывает эмоций и в чье голове никогда ничего не было. Это еще сильнее раздвигало края пропасти между самыми близкими друг другу людьми.

— Не знаю, во что ты намерен играть теперь, но мой ответ отрицательный.

— Почему же?

— Инициатива исходит от тебя. Достаточно.

— Слушай, я не намекаю, что ты должна строить из себя мою любящую мамашу, но пойми — я действую в твоих интересах. Повторюсь. Если ты не перейдешь на мою сторону, лучшей уйди подальше. Иначе придется убить тебя.

Миа жестко усмехнулась.

— Это соответствует твоим новым принципам?

— Я не хочу получить удар в спину, — ответил Фаннур. — Ты упорствуешь в своем нежелании признать правду…

— Не начинай! — почти взмолилась Миа. От одной мысли, что брат снова начнет объяснять ей на пальцах свои «очевидные» мысли, шаари тошнило.

— Я повторю вопрос: ты хочешь улететь?

Тон Фаннура стал куда жестче.

«А может, я в самом деле дура? Чего я хочу? Любой другой давно бы, наверное, принял какое-нибудь конкретное решение…»

— Нет.

Гриф прищурился, решив, тем не менее, продолжить. Возможно, он подозревал, что упрямство Мии не более чем стремление отомстить себе самой, жажда наказания за мнимые преступления.

Шаари тщательно гнала от себя эти мысли.

— Помнишь, я говорил тебе про Муад Хадай? Этот мир находится в Диком космосе, у галактической границы, — сказал Фаннур, делая вид, что не слышал категоричного ответа. — Там почти никто не живет, архивы говорят о немногочисленных пришлых кочевниках. Я хочу использовать Муад Хадай в качестве базы для шаари. Мы улетим туда, когда падет Цитадель. На планете есть древние постройки, кто их возвел, никто не знает, и мне кажется, мы можем сделать их своим временным домом. По сведениям Фонда «Бегелесс» с Нарджи, который одно время проводил там раскопки, под храмом есть разветвленные катакомбы. Ты можешь укрыться там, пока не прилетим мы.

Миа не сразу нашлась с ответом. Он действительно верит в то, что говорит? Первым ее желанием было расхохотаться брату в лицо и только усилием воли ей удалось не поддаться искушению.

— Как ты себе это представляешь? — спросила шаари.

— Просто. Я сажаю тебя на корабль, ввожу в борткомп координаты Муад Хадай, и ты просто улетаешь отсюда.

— Что же я стану там делать?

— Я бы посоветовал дождаться меня и других, — сказал Гриф, — может, к тому времени ты изменишь свое мнение. Тогда присоединишься к нам.

— А если не изменю?

— Можешь выбрать любое место на свое усмотрение. Можешь даже не говорить мне. Я согласен. Главное, чтобы ты улетела с Хоркема.

— А если я захочу вернуться на Рашдан? Что мне помешает поменять в компьютере координаты места назначения?

— Пожалуй, ничего, — ответил шаари. — Но я позабочусь об этом. Как только ты внесешь изменения в программу, корабль будет уничтожен. Повторяю: куда угодно. Кроме дома. То есть, нашего бывшего дома.

Миа не сдавала позиций.

— Боишься, я расскажу Глешу обо всем?

— Расскажешь, и те только Глешу. Когда хозяева закончат с тобой, от тебя останется кусок мяса и не более того. Им будет наплевать, сохранила ты им верность или нет. Одним «призраком» больше, одним меньше, пойми, Миа. Дэррнам нужна будет информация, а не твоя лояльность, они ее не оценят, зато будут выковыривать из твоего мозга каждую незначительную частичку воспоминаний о «Цинклете» и Хоркеме. — Фаннур умел бить больно, ему не надо было прикладывать для этого даже особых усилий. — Готова заплатить такую цену за свою верность?

Нет, конечно, она не была готова, но еще не избавилась от абсурдного стремления яростно сопротивляться любым инициативам брата.

Фаннур загнал ее в тупик.

— Я не согласна. Ты не заставишь меня плясать под свою дудку.

— Ты, кажется, вконец оглупела, сестра. — От его голоса веяло холодом, а движения стали обманчиво плавными.

У Мии пересохло во рту — она знала, что это может значить. На ее глазах Фаннур поднялся с камня, на котором сидел, и сделал шаг вперед.

— Присоединяйся ко мне.

— Нет.

— Тогда улетай отсюда!

— Нет.

— Нет? — Казалось, такая категоричность огорчила его. А что он думал — Миа запрыгает от радости? Фаннур сделал еще один шаг. Шаари оставалась на месте, хотя это и стоило ей немалых усилий.

— Не втягивай меня в свои игры… — Прозвучало неубедительно, откровенно слабо для человека, который намерен придерживаться своих убеждений до последнего вздоха.

Внезапно Миа поняла, насколько сильно напугана.

— Я хочу сохранить тебе жизнь, дать время на раздумье… Вдали от всего этого. Улетай. Потом мы встретимся… Или исчезни с Муад Хадай… Корабль готов, мне помогает генерал Тонорим — мы обо всем договорились…

«Он снова заставляет меня выбирать. — Мие хотелось закрыть глаза. Захочет убить — пускай. — Но я не могу…»

— Я жду, — сказал Фаннур.

Это был почти окрик.

— Убей меня, как ты хотел раньше. Я устала и не хочу с тобой бороться.

Она с трудом выдержала его долгий гипнотический взгляд, после чего Фаннур обронил:

— Кажется, ты не оставила мне выбора.

Дальше все было как в кошмарном сне. Время замедлилось. Пространство застыло. Там, где только что стоял Гриф, уже никого не было — лишь смазанная человекообразная тень метнулась к Мие. Она успела блокировать стремительную атаку рукой, ударила сама, целя в шею, но промахнулась. Фаннур перехватил ее кисть и вывернул, заставив Мию закричать. Она застыла в полуприседе, боясь пошевелиться. Сдвинь брать свои пальцы еще на миллиметр, и ее правая кисть раскрошится.

«А если бы у него был меч, он зарубил бы меня?»

— Ты не оставила мне выбора, — повторил шаари.

Миа не сопротивлялась, понимая, что это все равно бессмысленно, и просто ждала, что будет дальше. Фаннур взял ее шею в усыпляющий захват. Шаари почувствовала, как голова словно распухает от прилива крови и грозит лопнуть, точно перезрелый плод. Мир перед глазами побагровел, а затем заполнился горячей тьмой.

«Как сон… надеюсь, я никогда не проснусь…»

Не так Миа представляла себе расставание с братом, не так и не здесь, не при таких обстоятельствах. Но теперь ей было все равно, ибо смерть, наконец, избавила ее от сомнений и вопросов.

Тело Мии обмякло, руки свесились. Фаннур осторожно положил его на скальную площадку, покрытую тонким слоем мха и голубоватой травы. Он долго стоял и смотрел на нее, как будто не в силах поверить, затем включил коммуникатор, укрепленный на запястье.

— Генерал?

— Слушаю, Фаннур.

— Корабль готов?

— Да. Она согласилась?

— Нет. Придется действовать по запасному варианту.

— Ясно. Я пришлю своего человека.

Запасной вариант предусматривал транспортировку уже бесчувственного тела. Мию придется связать и усадить в кресло. Она освободится сама, но позже, когда корабль преодолеет большую часть пути. Трудность заключалась в другом: скрыть старт скоггера от Советника Вииды. Тонорим обещал помочь, и сейчас шаари мог рассчитывать лишь на него.

Даже странно, какое участие ХофСэм принимает в судьбе «призраков». Слишком все гладко и хорошо. В других обстоятельствах Гриф ни за что не доверился бы чужаку.

Скид, управляемый мрачным капралом из технической службы космопорта появился в долине спустя десять минут. Машина взлетела над пригорком и остановилась, зависнув.

— Помните, что нужно делать? — спросил Фаннур, укладывая находящуюся без сознания сестру на заднее сиденье транспорта.

— Помню, так точно, — нехотя отозвался лакиш. — Корабль уже стоит под парами.

— Припасов в скоггере достаточно? — Миа выглядела спящей, даже румянец выступил на ее впалых щеках.

— Припасов, энергии, оружия, — отозвался капрал.

— У вас есть причины помогать генералу?

— То, что я делаю, не является противозаконным. Это приказ командующего базой, — пожал плечами таглианец.

— Не боитесь Советника?

— Нет. Что он мне сделает? Генерал ХофСэм командовал отрядами на Мелоте, в одном из которых были два моих брата. Они живы. Я знаю, что это заслуга Тонорима и его фанатичной веры в своих солдат, — сказал лакиш. — Поэтому я готов отдать за генерала жизнь. Это мой долг.

— Даже ценой предательства? — спросил Фаннур.

— Даже. Он имеет право требовать от нас самопожертвования, потому что вместе с простыми солдатами проливал кровь.

— Я имел в виду Таглиану.

Капрал задумался, но поиск ответа не отнял у него много времени.

— Я хотел бы видеть мой мир совсем другим. Если генерал прикажет мне воевать против него, я это сделаю. — Лакиш сел в седло и взялся за руль. Бросив взгляд через плечо, он без страха, оценивающе оглядел «призрака». — Вот вы предали свой дом… Я прав? Значит, на то была причина. Значит, так хотел Великий Дух Доа. Это судьба.

Фаннур смотрел на удаляющийся скид; наконец, тот исчез, выехав за пределы долины и скрывшись за скальным уступом. Гриф не верил в судьбу, тем более, в духов и богов, сказками о которых тешатся галактические народы. Лишь в себя самого и свои возможности. Но как раз этого ему сейчас и не хватало. Веры. «Призрак» не мог сказать, что поступил правильно, хотя еще недавно, обдумав все варианты, он отбросил все, кроме этого.

Теперь Миа должна сама позаботиться о себе. На Муад Хадай условия для жизни лучше, чем на Рашдане, так что на этот счет Фаннур мог не беспокоиться. Проблема возникнет, если Миа попытается вернуться в Цитадель… Гриф не врал — корабль заминирован и взорвется, если кто-то внесет изменения в навигационную задачу. Пускай Миа выбирает свой путь сама, Фаннур свою миссию выполнил.

«Или я снова обманываю себя? Скверно все-таки, не уметь сходу делать правильный выбор. Раньше было иначе: если сомневаешься, вспоминай, что говорит Учение Хэтар. У него есть одно неоспоримое достоинство. Учение давало готовые рецепты, избавляя от ответственности и нужды ломать голову».

Шаари направился в сторону базы, ему было некуда спешить. Мелькать в космопорте, где у Советника повсюду глаза, ему не резон. Оставалось надеяться, что капрал все сделает правильно. Все должно было выглядеть просто как очередной автоматический старт грузового скоггера по известному маршруту. В базах данных сохранится правильная информация об отбытии, а затем, спустя время появится запись о возникших в пути поломках и гибели посудины. Такое случается сплошь и рядом, ведь звездные трассы не похожи на бульвары для прогулок. Скоггер спишут как «неучтенные астронавигационные потери».

Это чисто технически. Но что будет, когда Советник узнает об исчезновении Мии? Как глубокого осмелится копать? Свяжет ли «гибель» скоггера с побегом шаари или возьмет на вооружение иную версию? Тонорим и Фаннур договорились все отрицать, для них это был единственный выход, несмотря на риск неадекватных действий со стороны Вииды. Генерала не пугала перспектива обострения, Советника он не боялся, однако шаари полагал, что главная опасность заключается в непредсказуемости Валака. Он способен затаить злобу, отодвинуть месть на более поздний срок и ударить, когда меньше всего этого ждешь.

Фаннур спросил у Тонорима, готов ли он пойти на такой риск. Генерал ответил утвердительно. Очевидно, он отвергал саму мысль изменить свои планы в угоду гневу или милости Советника. Отчаянная голова. Фаннур чувствовал к этому лакишу все возрастающую симпатию. ХофСэм участвовал в проекте, но не ради своего патрона, а ради родного мира и его будущего, пусть вера в это и была донельзя, на взгляд «призрака», наивной.

Впрочем, его собственные размышления о свободе и построении новой жизни для своих братьев, немногим отличались от этого.

Вернувшись на базу, Фаннур Гриф ушел к себе в отсек и принялся ждать сигнала от Тонорима. Поинтересовался, где Кервол. Шаари занимался в спортзале. В последнее время он проводил там едва ли не круглые сутки.

«Призрак» тупо посмотрел на пустой голомонитор коммуникатора и выключил его. Чтобы успокоиться, Фаннуру потребовалась медитация. Он мог убить сестру, но дал ей шанс. Разве поступил плохо? Сжав зубы от злости, Гриф бросился на кровать и уткнулся лицом в подушку.

Глава 12

Неизвестное пространство. Рашдан. Цитадель. Покои Архонта Глеша

По мнению Тирны Коракс это все было чистым безумием.

Трое шаари — она, Тобб и Исса — добрались до Цитадели, проникли в нее и, словно находясь на задании где-то в отдаленном мире, тайком вторглись в покои Архонта Глеша. Во всяком случае, с формальной точки зрения эта вылазка немногим отличалась от того, к чему «призраки» привыкли.

Воспользоваться знакомыми путями шаари не могли, поэтому потратили немало времени на подъем. Двигались по вентиляционным шахтам, путепроводам для доставки грузов и обходными маршрутами через сектора, где фактически никто не появлялся годами. Громадная Цитадель предоставляла самые широкие возможности для скрытной деятельности.

Но даже для шаари марафон от десятого наземного уровня до пятисот девяностого не походил на легкую прогулку. Значительную часть времени «призраки» ползли по вертикали, что очень напоминало покорение горной вершины. Первым не выдержал и принялся ворчать, конечно, Тобб Галлейн. Его план отвергли, а ведь он мог бы сэкономить время и силы. По крайней мере, не пришлось бы изображать из себя канализационных паразитов, чья среда обитания трубы и коллекторы.

Тирна забраковала вариант с высадкой на одну из площадок из-за очевидного риска обнаружения. Здесь и стелс-режим не поможет, и служба слежения мигом зафиксирует несанкционированное приземление. Таким образом, шаари пришлось заплатить за скрытность немалыми физическими усилиями.

— Почему никто не додумался до такого вот теста, — сказал Тобб, усаживаясь на перекладину, висящую над бездной — вниз, на сотни метров уходила широкая шахта вентиляции. — Группы шолрэ стартуют с первого наземного уровня, и кто доберется до шестисотого первым, того награждают печенюшками. Уф! Ну, если кто-то выживет, конечно…

Тиран подумала, что в последнее время Галлейн примеряет на себя роль шутника и зубоскала. Иногда получалось, иногда нет.

Шаари сидела на той же перекладине, в полуметре от Тобба. Исса устроилась чуть выше, примостившись на выступе стены.

— Надеюсь, это не ловушка, — снова — в миллионный уже раз — сказал Галлейн. Ему что, нравилось играть у Коракс на нервах? Нравилось наталкиваться на этот свирепый взгляд? Тирна не знала, она пропустила это мимо ушей.

— Еще немного. Полезли…

Шаари продолжали восхождение, пока через пятнадцать минут не вылезли через техническое отверстие в трубе. Оказавшись в темному коридоре, изогнутом подковой, «призраки» рассредоточились вдоль стен. Тирна приникла к холодному камню и включила светокамуфляж. Ее сканер занимался работой, пытаясь зафиксировать в подвластном ему радиусе обзора биологическую активность.

Минуты бежали слишком быстро.

— У меня порядок, — сообщила Исса Нува из темноты.

— У меня тоже, — сказал Тобб.

— Аналогично.

Сверившись с голокартой, хотя она знала этот уровень наизусть, Тирна приказала выдвигаться. Покои Архонта Глеша примыкали к сектору, где жили младшие наставники, но не были его частью, что давало шаари дополнительный козырь. Если придется брать ноги в руки, отдельный выход сэкономит время.

— Уходить будем тем же путем.

Трое «призраков» двинулись вдоль стены, добрались до конца коридора и активировали замок. Он был не связан с системой безопасности, поэтому это событие не было отмечено ни на одном сервере. Шаари проскользнули за порог и сделали несколько поворотов. Им удалось разминуться с патрулем, состоящим из трех Гвардейцев.

— Их вообще можно убить? — задал риторический вопрос Тобб Галлейн, когда закованные в доспехи фигуры исчезли за поворотом.

— Помолчи, — посоветовала ему Исса.

— А что? Нам предстоит…

Коракс приказала замолчать им обоим. Шаари заняли позиции неподалеку от входа в покои Глеша, так, чтобы не попасть в прицел камер наблюдения и особо чувствительных сканеров. Тирна связалась с дэррном и ждала целую минуту, когда он ответит. «Надеюсь, это не ловушка». Только теперь она понимала, каким опрометчивым было это решение. Если бы шаари настояли на встрече на нейтральной территории, заговорщики располагали бы большими шансами на успех.

— Я жду вас, — передал Глеш, — можете входить, я отключил автоматическую охрану.

«Сейчас или никогда».

Тирна чувствовала неловкость. На нее возложили принятие всех решений, не спросив, чего она хочет.

И еще шаари отчаянно боялась Глеша, и с этим иррациональным страхом нельзя было ничего поделать. С детства будущие фоорхал видели в нем воплощение своих ночных кошмаров.

Исса и Тобб испытывали то же самое, Галлейн даже коряво шутил всю дорогу — наверняка для того, чтобы отодвинуть свой страх куда подальше.

— Все, идем. Поворачивать назад поздно. — Тирна надеялась, что ее голос, передаваемый горловым микрофоном и считывающим сигналы с нервных окончаний, звучал достаточно твердо.

Дверь разъехалась точно пасть, приглашая шаари войти. За ней в тамбуре горел багровый свет. Он был точно запекшаяся кровь. Цвет Рашдана, цвет Цитадели.

«Призраки» вошли, и внешняя дверь закрылась, зато тут же пришла в движение следующая. На фоне тусклого света, льющегося из помещения, длинная сутулая фигура Архонта Глеша казалась чудовищно высокой. Шаари застыли на месте. Магия Глеша действовала на них с той же силой, что и раньше.

— Ну, — сказала он своим журчащим, отлично узнаваемым голосом. — Я вас ждал, так что давайте не будем терять времени. Проходите.

Тирна очнулась от ступора, ощутив прикосновение к плечу чье-то руки. Кто это был? Исса? Или Тобб хотел ее приободрить? Тирна подавила порыв обернуться, думая, что Глеш расценит это как показатель страха и неуверенности. А она должна выглядеть сильной — иначе, в чем она была убеждена, грош цена всем этим переговорам.

Тобб и Исса вошли в комнату сразу за ней, держась как можно ближе. Внутри никто из них никогда не был, поэтому пару минут «призраки» потратили просто на то, чтобы поглазеть по сторонам. Архонт Глеш пребывал в явном замешательстве, не меньшем, чем шаари. Тирна поняла это не сразу.

— Наверное, выпить вам предлагать не буду, — сказал он, пытаясь пошутить, — не время. Нам нужны ясные головы, господа.

— Вы правы, — ответила, собрав всю свою храбрость, Тирна. — И лучше сразу приступим.

Повисла пауза. Стороны отчаянно пытались преодолеть психологический барьер и настроиться на деловой лад.

— У вас есть то, что мы просили? База данных по «призракам»? — Тирна первая пошла в наступление, и ей стало легче.

— Да. Риск был не так уж и велик, — ответил Архонт, — по сути, старые записи тут никому не нужны.

Он позвал гостей к столу, словно это было обычным делом, и шаари пошли.

Внезапно коммуникатор на левом предплечье Тирны просигналил о входящем сообщении. Коракс остановилась, позволив Иссе и Тоббу опередить ее, и уставилась на голографический аватар. Символ был нейтральным, не принадлежащим никому из шаари, кого она знала. Либо объяснение здесь иное: на связи некто знакомый, пожелавший остаться неузнанным. И этот инкогнито спрашивал, не хочет ли Тирна прочесть сообщение.

— Кто там? — спросил Галлейн.

Тирна покачала головой.

— Связь гиперпространственная. Издалека.

Архонт Глеш, стоявший возле стола, нервно сцепил руки на животе и стиснул пальцы.

— Просмотришь? Как зашифровано? — Исса могла быть не менее любопытной и назойливой, чем Тобб, они стоили друг друга.

— Возможно, я знаю, кто это… — сказал Глеш, видя, что Тирна не решается. — Проверьте, Коракс.

Она послушалась.

«Если хочешь пообщаться, вспомни, что случилось в твой день рождения три года назад. Освежи мою память».

— Подпись? — спросила Нува.

— Нет.

— Это шифр, секретные фразы? — не унимался Галлейн.

Шаари отодвинула его, пытаясь уловить смысл. Кому и зачем понадобилось писать такое? Что имел в виду Архонт?

— Твой номер, конечно, не может быть известен никому из чужаков, — сказал дэррн. — Думай.

— Но вы знаете, — подняла глаза Коракс.

— Догадываюсь, — мягко прожурчал Глеш.

— А что случилось три года назад? — спросила Исса. — Ты что, отмечала день рождения?

— Нет… то есть не так… Шаари его себе сами придумывают, верно? — Она бросила взгляд на Архонта. — Нам нельзя знать. Ну… это просто блажь. В тот день я просто сказала себе: а чем я хуже какого-нибудь чужака, пусть это будет мой день.

Никто не комментировал, но Тирна чувствовала недовольство «призраков». Им не нравилось, что она оправдывается.

— Я говорила об этом с Фаннуром Грифом, а потом он предложил устроить пару-тройку спаррингов. В качестве небольшого праздника. Другого нам ведь все равно не позволено. Ну, мы пошли в зал, где он победил меня четыре раз подряд, хотя я была тогда в лучшей форме, чем он. А затем мы говорили о… прошлом. Возможном прошлом, нашем, какими мы были когда-то…

Архонт Глеш сохранял спокойствие, хотя каждое слово шаари било в самое его уязвимое место. Он давно признал свои ошибки и почти определил для себя наказание за собственные преступления перед «детишками», но вот лицом к лицу с ними оказалось сложнее, чем Архонт предполагал. Знали ли «призраки», насколько ему страшно? Нет, не смерти боялся он, почти мертвец, а правды — неизбежности встречи со своим собственным прошлым.

И, в отличие от «призраков», о нем он знал все, не было нужды гадать.

— Этот человек хочет, чтобы ты рассказала о том дне? — спросила Исса.

— Кажется…

— Откуда же ему знать? — удивился Тобб.

Нува тут же ткнула его локтем под ребра, довольно чувствительно.

— Ну и болван же ты! Это Фаннур Гриф и есть!

Тирна стиснула зубы, до нее только сейчас дошло. Случилось историческое, можно сказать, событие — пропавший шаари вышел на связь, — а она повела себя как последняя идиотка.

«Просто для таких событий это не место и не время, — недовольно подумала Коракс. — Почему всегда так? Я хочу быть готовой к неожиданностям!»

— Гриф, — подтвердил Архонт. — Я, признаться, думал, что он выберет меня. Значит, Фаннур видит в вас, Тирна, своего преемника.

Шаари удержалась от комментариев на этот счет.

— Ответь ему, — сказала Нува, — пусть знает, что ты в деле. Что мы все.

— Ладно. — Похоже, действительно, иного выхода не было. Она стала набирать текст, вспоминая тот день три года назад. Наверное, тогда Фаннур смеялся над ней и ее сентиментальностью, над ее попытками зацепиться за что-то важное. Никто из «призраков» не имел прошлого, но человеческое стремление знать свои корни было весьма сильно.

«Если бы меня схватили — если бы заговор уже был разоблачен — никто бы не ответил Фаннуру на его вопрос. А я помню, знаю».

Теперь, когда ясно, что Гриф жив, становилось легче. Тирна ухватилась за это словно за соломинку.

— Воспользуйтесь моим ретранслятором. Так безопасней, — сказал Архонт и, усевшись за терминал, произвел несколько операций. Коммуникатор шаари получил доступ к двойному защищенному и более надежному каналу. Сообщение на номер предполагаемого Фаннура Грифа ушло в мгновенье ока.

— А отследить, откуда пришел файл, можно? — спросил Тобб, обращаясь к Архонту. Дэррн поколдовал над световой клавиатурой и покачал головой.

— Сообщение прошло, как минимум, через дюжины защищенных узлов. Думаю, даже больше.

— Где же тогда Гриф? — Тирна снова пробежала глазами текст послания.

— У лакишей, — сказал Глеш. — Это самое вероятное. Найти способ выстроить подобный маршрут самостоятельно довольно трудно. Есть в Галактике трансляционные агентства, конечно, и их много, но их услуги стоят денег. Да и следы останутся.

— То есть, Фаннур преспокойно сидит у таглианцев и общается с внешним миром? — Тобб изобразил возмущение.

— Они захватили его в расчете, что он выдаст им секреты Цитадели.

— Думаете, выдал? — спросила Исса.

— Не знаю. Фаннур не глуп, он мог использовать ресурсы лакишей для нужд восстания, — развел руками Архонт. — А с этой целью вступить с таглианцами в сговор, пообещать им полное содействие в обмен на некоторые услуги. Например, связаться с нами.

— Это может быть ловушка, — сказала Тирна. — Что если Фаннур не по своей воле послал сообщение?

— Рано делать выводы. Однако на его месте я бы действовал так же.

Шаари смотрели на него, очевидно следуя привычке ждать от хозяина распоряжений. Глеш не торопился и здесь и, честно говоря, до сих пор не знал, как себя вести.

— Подождем, что скажет Фаннур в ответном послании.

— Надеюсь, все это не ваши фокусы, — сказала Исса Нува.

— Не мои. Я позвал вас обсудить ситуацию с заговором, и можете не опасаться за безопасность — мое жилище отлично экранировано. Мне приходится принимать такие меры уже давно. Среди наставников, по крайней мере, есть двое тех, кто связан с Советом Архонтов ипередает ему информацию. Я в осаде, поэтому вынужден действовать через Понзеса Хауша. Он мой единственный здесь союзник среди соплеменников. Надеюсь, — добавил дэррн, — и вы будете ими.

— Не раньше, чем мы получим данные из архива и вы не объясните нам, с чего это вдруг великий и ужасный Архонт Глеш решил сам сунуть голову в петлю.

Это было самое тяжелое. Глеш много раз мысленно репетировал свою речь, однако все равно оказался не готов. Под колючими взглядами «призраков» он ощущал себя голым. Теперь понятно, что испытывали они, пробуя на вкус его слепой гнев и жажду крови…

Глеш вынул из потайного кармана в широком рукаве инфочип и протянул его Тирне; та взяла за край, точно опасалась получить дозу яда.

— Здесь все. Все о вас, вашем поколении, а также том, которое идет следом.

Не ответив, шаари подключила инфочип к своему коммуникатору, бегло просмотрела идущие списком файлы. Глеш ждал. «Призраки» переглянулись, очевидно имея возможность общаться при помощи скрытых переговорных устройств. Все трое выглядели взволнованными. Исса и Тобб кивнули, и Архонт решил, что это знак того, что они удовлетворены.

Напряжение отчасти спало.

— Ладно, — сказала Тирна, бросив взгляд по сторонам. Ее поражала аскетичность покоев Глеша. Никакой роскоши, которая так присущая этой расе, никакой психопатической вычурности, все даже чересчур примитивно. — У нас времени не так много, верно? Тогда предлагаю опустить церемонии.

— Согласен, — качнул головой дэррн, складывая руки на столешнице перед терминалом. Он был слаб, он устал. Сегодня утром болезнь терзала его особенно сильно, и подавить болевой синдром лекарствами удалось далеко не сразу. Сейчас боль вернулась. Дышать было тяжело, и в пики, на которые боль взбиралась с интервалом несколько секунд, перед глазами Глеша начинало темнеть. Архонт опасался потерять сознание.

Но он держался, экономил силы, стремясь как можно дольше находиться в этом шатком положении. Тирна Коракс наблюдала за ним и, верное, догадывалась, что у него проблемы со здоровьем. Как это может повлиять на ход переговоров? Воспользуются ли шаари шансом убить его прямо здесь? Соблазн велик, и дэррн не думал, что на месте Тирны Коракс смог бы держать себя в руках.

Так и начались эти странные переговоры. Архонт и его подопечные, хозяин и вчерашние слуги впервые за семь веков вместе думали, как можно изменить мир, не уничтожив друг друга. Для обеих сторон цена такой лояльности могла быть непозволительно велика, но и шаари, и дэррн чувствовали, что рискнуть стоит.

Хоркем. Секретная военная база вооруженных сил Таглианы, учебный центр подразделений особого назначения. Лазарет

— Как это вы ничего не знаете? Для чего вы вообще здесь?! — Эдду Бол чувствовал ярость. Особенно его раздражал холодный взгляд главы Медицинской службы Сипара Тешши.

— Я повторяю вам в сотый раз. Я не могу сказать, когда госпожа ШакРок выйдет из комы. Я не могу сказать, когда из комы выйдут программисты и руководители отделов. — Говорил медик монотонно, расставляя слова, точно разъяснял идиоту прописные истины. — Точно так же я не могу осчастливить вас вестью, что и остальные сотрудники лаборатории чувствуют себя хорошо.

Сипар Тешши взглянул на планшет, светившийся в его руке.

— Но когда…

— Когда появятся хоть какие-нибудь новости, я вам сообщу. Тем более что, похоже, больше некому… Вы — единственный из Сектора Икс, кто еще здоров.

— Но, может, это эпидемия! Вирус! Не могут же все разом! — простонал младший научный секретарь, за что получил еще один холодный взгляд змеи.

Военные медики не отличались отзывчивостью и склонностью откровенничать с посторонними, что Тешши превосходно продемонстрировал Эдду.

— Советник меня убьет.

— Только если вы сами изобрели вирус, — заметил, отпустив плоскую шутку, глава Медицинской службы.

Лакиш посмотрел на него, тупо хлопая веками без ресниц.

— Я могу пройти?

— А?

— Пройти!

До того, как Эдду понял, что загораживает медику проход, тот просто отодвинул его в сторону, приставив к стене, словно неисправного андроида, и отправился по коридору в сторону отделения интенсивной терапии. Того самого, что сейчас было под завязку набито пациентами — сотрудниками Сектора Икс, которых поголовно сразил странный недуг. Сначала его жертвой пала Фита ШакРок, затем трое системных администраторов, следящих за особым хранилищем данных, затем один за другим стали выходить из строя сотрудники других отделов. За трое суток лаборатории буквально опустели. Пришлось остановить оборудование, отключить агрегаты и главный сервер.

— Кстати…

Эдду, тупо стоявший у стены, повернул голову. Глава Медицинской службы стоял в десяти метрах от него.

— И не рекомендую приближаться к лабораториям, если не хотите составить компанию коллегам.

Лакиш машинально кивнул, глядя, как мимо него проходят, пробегают и пролетают сотрудники лазарета и роботы из обслуги. Стоило прислушаться к словам Тешши. Вдруг это действительно эпидемия? Почему же тогда Бол еще не заболел, если общался с другими до вчерашнего вечера беспрепятственно? Правда, ночью его сильно тошнило и был приступ удушья, но он быстро прошел. «Заботливый» Сипар выписал ему лекарство, осмотрел и заверил, что его состояние в норме.

Младший научный секретарь заставил себя, наконец, сдвинуться с места. Никому он здесь был не нужен, никто не обращал на него внимания. Персонал бросил силы на борьбу с тем, о чем, по признанию Сипара, пока не имел ни малейшего понятия.

Эдду вышел через центральный вход здания, где располагался лазарет, и очутился под открытым небом. Бетонная площадка, огороженная забором, была пуста, если не считать нанесенных ветром листьев. Лакиш пересек ее и направился — не отдавая себе отчета — в сторону Сектора Икс. Вдалеке что-то грохало: на полигонах тренировались штурмовики. Можно было видеть, как поднимается и снова садится, повторяя один и тот же маневр, десантный бот. Эдду решил, что какая-то рота отрабатывает высадку на время. Впрочем, до вояк и их инструкторов-хибранийцев ему не было никакого дела.

Эдду пытался навести порядок в своих мыслях и придумать, что делать дальше. Наверное, он так же чувствовал бы себя на пустынной планете, где его корабль потерпел крушение и остальные члены экипажа погибли. Все, кто мог принимать решения, находятся сейчас в тяжелом состоянии.

Впрочем, не все…

Эдду остановился, пытаясь понять, что видит. Вход в Сектор Икс был перекрыт охраной, более того, на створки успели налепить непрозрачную синюю пленку и повесить сверху надпись: «Осторожно, карантин! Не входить без специального разрешения!» Охранники были одеты в герметичную броню и держали в руках оружие. Эдду попытался разглядеть, что там за забором, но ему был виден лишь край крыши основного строения, тоже накрытого пленкой.

Научный секретарь подошел к воротам и представился, предъявив пропуск:

— У нас приказ никого не пускать. Карантин. По всем вопросам обращайтесь к майору Тешши или командующему базой, — ответил на его вопрос один из лакишей в глухой броне, при этом ни на миллиметр не изменив позы гвардейца у мавзолея императора.

Эдду покривился. Он этого ждал. Протоколы на подобные случаи в армии были стандартными и основывались на одном соображении: все закрыть наглухо и никого не впускать. И ничего не предпринимать. Бола не обнадеживали заверения Тешши, что «они делают все возможное». Сипар, кажется, не вполне понимал, что поставлено на карту и насколько ценна Фита ШакРок не только для проекта, но и для Таглианы в целом. И откуда ему знать, когда он прибыл сюда всего пять дней назад, сменив ушедшего в отставку Чантра ТойМара?

Эдду растерянно оглянулся по сторонам.

«Эпидемия? Но я здоров. Она не распространяется за пределы сектора. Пока ни одного заболевшего среди солдат или наемников».

Коммуникатор запищал, настойчиво требуя его внимания. Увидев, кто вызывает, Бол почувствовал холодную дрожь в животе, а вскоре из холодной она стала обжигающей.

— Вы? Вы еще здоровы? — прокаркал Советник Виида. — Немедленно ко мне с докладом! Немедленно!!!

Судя по всему, он вне себя от ярости. Эдду вздрогнул от страха. Но не пойти нельзя, просто невозможно… Бол утер пот со лба, оправил на себе одежду и, стараясь в глазах охранников не выглядеть размазней, бодро зашагал в офис Советника. Пожалуй, пострашнее вызова на ковер к самому может быть только черная дыра.

В принципе, был еще Тонорим, но какой от него толк? И кто поручится, что не он виноват в болезни госпожи ШакРок, ведь это после визита к генералу с ней случилось несчастье… Поначалу, как и врачи, Эдду считал состояние ученой результатом стресса, но ситуация ухудшалась. Сейчас Фита в коме, которой присвоен номер, непосредственно стоящий рядом с отметкой «самая глубокая». Сипар Тешши намекнул даже, что пациентка может никогда не очнуться, ибо задет мозг, или даже умереть.

«Великий Дух Доа и Призраки Предков! Дайте мне сил это пережить! Дайте ответ!»

База жила своей жизнью, и каких-то изменений в поведении ее жителей Эдду не заметил. Возможно, Медицинская служба засекретила данные по Сектору Икс и не спешит распространяться и «сеять панику». Наверняка и генерал знает. Тогда разве не должен он обратиться к личному составу с разъяснениями? Насколько Эдду помнил, устав предписывает именно это.

«Как тут не поверишь в проклятый заговор…»

Охранники возле здания, где располагался офис Советника, посмотрели на него с подозрением и проверили на детекторе, хотя прекрасно знали, кто он. Эдду вытерпел унижение. После сканирования охранники поинтересовались целью визита, после чего научный секретарь едва не вспылил. Впрочем, бросив взгляд на незыблемые, точно гранитные статуи, фигуры в броне, Эдду ощутил страх. Гнев накатил и ушел, оставив Бола похожим на мокрую тряпку.

«Усилили охрану, дали ей дополнительные инструкции. Следовательно, что-то подозревают… или затевают».

Его все-таки пропустили, и лакиш поплелся по знакомому коридору, чтобы в конце его увидеть стоящего у двери Рибро ПакЛана. Помощник Валака Вииды преградил ему дорогу.

— Вы что-то знаете? — Переговорщик понизил свой голос едва ли не до шипения.

— Нет.

— Лаборатория, по сути, прекратила свое существование, а вы не… — Рибро метал молнии. Эдду попробовал отстраниться. ПакЛану было плевать, что кругом видеокамеры, и он схватил лакиша за худое запястье.

— Вы понимаете, что весь проект теперь под угрозой?

— Но причем тут я?

— Советник жизни и здоровья не жалеет, он занят делами сутками напролет и должен быть уверен, что на базе полный порядок…

— Я не виноват! Почему вы на меня набросились? — Эдду съежился. Воображение научного секретаря разыгралось не на шутку, и он представил себе, как его «учат уму-разуму» громадные, закованные в доспехи солдаты. Что помешает Вииде отдать приказ переломать ему кости, ведь, если верить слухам, он и не на такое способен? Вот про Экона Лукуу что говорят…

Очнулся Эдду Бол только после того, как Рибро хорошенько встряхнул его, схватившись за ворот лабораторной блузы.

— Подберите слюни, иначе еще сильнее разозлите Вииду. Это хороший совет. Если вам нечего скрывать, с вами ничего не случится. Наверное… — Добавил он, окончательно разрушив призрачную надежду Бола.

Развернув ученого лицом к двери, он слегка подтолкнул его вперед, а сам остался позади, следя, чтобы Эдду не вздумал бежать. Тот и не убежал бы — ведь для этого необходимо, по крайней мере, стоять на твердых ногах.

— Итак, я жду. — Советник Виида был в своей традиционной длинной одежды, обозначающей его ранг, и башнеподобной тиаре.

Но не это испугало Эдду Бола, а его осунувшееся лицо нездорового зеленоватого цвета и горящие безумием глаза.

«Он болен? Что с ним случилось?»

Услышав хриплый, вибрирующий голос Валака, Эдду едва не упал, но чудом остался стоять, не чувствуя собственного тела. Из просто страшного Советника Виида превратился в монстра, вылезшего из какой-то бездны на дальней, похожей на ад планете.

— Я жду, — повторил Виида. Его длинные пальцы, похожие на лапки громадного насекомого, беспрестанно двигались и барабанили по столешнице.

— Чего… Советник?..

— Объяснений, конечно же. Почему все сотрудники лаборатории не на своих местах, а в лазарете? Мне докладывают, что их состояние тяжелое и ухудшается.

Эдду Бол моргнул.

— Не могу знать…

— Что? — грохнул Виида, дернувшись всем тело сразу. Вздрогнул и его незадачливый собеседник. Как же он мечтал сбежать отсюда! Из офиса, с базы, с планеты!..

— Вы совсем выжили из ума! — бросил Советник, он вскочил, но тут же повалился обратно в кресло, стиснув зубы. Казалось, его терзает сильная боль.

— Простите, — пролепетал Эдду, пытаясь защититься, — но на чем основано это утверждение?

— Что вам известно?

— Ничего. Три дня назад все было в порядке, а потом госпожа ШакРок заболела, затем с теми же симптомами начали поступать в лазарет другие сотрудники: системные администраторы, операторы, лаборанты, заведующие…

— Это мне известно! Я хочу знать — почему?

— Но я тоже! — воскликнул Эдду. — Я сам ничего не понимаю!

— Но вы, кажется, не больны, да?

— Ночью мне было плохо, но затем все прошло, — развел руками научный секретарь. — В лазарете сказали, что все в порядке. Анализ крови ничего не выявил.

— А у других?

— Это не ко мне, — запротестовал Эдду. — Сипар Тешши выпроводил меня, ничего не объяснив, а потому я увидел, что Сектор Икс закрыт на карантин. Значит… не знаю, вероятно, подозревают эпидемию! Я не медик, а биохимик!

— Ага! — Палец Вииды уперся в Бола, едва не проткнув его насквозь. — Вот вы и скажите, что вы думаете.

— М… — Лакиш утер пот со лба. — Ну, теоретически все возможно. Весь персонал, исключая шаари, у которых очень сильный двухуровневый иммунитет, привит комплексной вакциной против наиболее сильных местных возбудителей. Но ведь на планете их может быть гораздо больше. Тысячи, не знаю, миллионы вирусов и болезнетворных микроорганизмов. Так что… в теории… все возможно.

— Как эта… дрянь могла проникнуть в лаборатории, когда там все стерильно?

— Путей множество, — сказал Эдду, — и от случайностей никто не застрахован…

Виида надулся, изучая узор на пластике, покрывающем поверхность столешницы. Эдду Бол ждал, вообразив себе, что именно сейчас решается его судьбы.

— А животное? — спросил он.

— Жи… как?

— Животное! — заорал Советник, заставив младшего научного секретаря подлететь. — Простое проклятое вонючее животное!

— Кто?

— Животное! — Обеими руками Виида ударил по столу, вскочил и снова упал без сил на сиденье кресла.

Эдду казалось, он сейчас потеряет сознание.

Советник прервался на несколько секунд, но все-таки продолжил.

— У нас есть записи с видеокамер, — сказал он, нажимая клавишу на управляющей панели, встроенной в стол. — Смотрите!

Все, что он делал, давалось ему, очевидно, с трудом. Эдду еще больше укрепился в мысли, что и с Виидой приключилось нечто подобное.

Научный секретарь заставил себя оторвать взгляд от страшного и изможденного Советника и посмотреть на голограмму, развернувшуюся в воздухе. Камеры наблюдения внутри лабораторного комплекса фиксировали пустые коридоры или заполненные сотрудниками в характерной форме. Мелькали виды залитых светом помещений и оборудование, о назначении которого дилетант мог лишь догадываться. Но Эдду, конечно, хорошо ориентировался в том, что видит, и мог сказать, где находится тот или иной лабораторный блок, кто им заведует и сколько там трудится лакишей.

Проскочил кадр его собственной беседы с Фитой ШакРок — они стояли в коридоре и что-то обсуждали. Затем изображение сменилось на вид камеры ночью. Инфракрасный режим не позволял тьме скрывать детали. Виида протянул руку и указал на изображение, поставив на паузу.

— Смотрите! Это ведь животное, да?

Качество было не из лучших, но, присмотревшись, лакиш заметил его — животное.

Он было не больше локтя в длину, не считая короткого хвоста, похожего на какой-то корнеплод, покрытый чешуйками. Передвигалось нечто на шести лапах, хотя две передние пары часто подгибало, когда требовалось остановиться и осмотреться.

— Как это забралось в комплекс? — прорычал Советник.

— Откуда же я знаю — сами посудите! — ответил Эдду.

— А кто будет знать?

— Спросите у Сипара, если он тут самый умный…

— Не играйте с огнем, — прищурил свои безумные глазки Виида. Он пустил запись дальше. — Видите? Оно спокойно гуляет, где ему вздумается. — Виды с других камер показывали перемещение существа по коридорам Сектора Икс. Вот оно уже подбирается особо защищенной зоне, где находится сервер со всеми данными Фиты ШакРок. — Эта тварь проникла в Сектор Икс четыре дня назад.

— Но это как раз совпадает с…

— Вот именно! Даже слишком удобно, да?

Эдду не понимал, что Советник имеет в виду.

— Могло это животное занести какую-нибудь инфекцию? — спросил Валак, вперившись своими страшными глазенками в научного секретаря.

— Да, могло. Теоретически.

— То есть вы не уверены?

— Как я могу делать выводы без анализов?

— Но все-таки возможно? — настаивал Виида.

— Послушайте, — взмолился Бол, — не надо выставлять меня злодеем, террористом или еще кем-то? Я тут ни при чем!

— Пока я этого и не утверждаю.

— Если вам нужно мое заключение, я могу провести исследование, однако я биохимик, поэтому мне нужен будет и врач-эпидемиолог, чтобы и он мог высказать свое мнение и дополнить мое. А еще лучше, чтобы было, как минимум, пять профильных специалистов по ксенобиологии. Выпишите их с Таглианы, пусть сделают свое заключение.

Виида барабанил пальцами.

— Животное до сих пор не найдено. Сипар Тешши предположил, что оно могло — если появилось уже больным — умереть где-нибудь в вентиляции. И оттуда вирус проник в другие части лаборатории.

— Вполне здравая мысль, — прокомментировал Эдду. — Но точно так же оно могло уйти.

— Я послал людей на прочесывание окрестностей. Сипар сказал, что не мешало бы поймать парочку таких особей и проверить их.

— И это логично. Но почему вы давите на меня и пытаетесь все выставить так, будто я что-то скрываю? Или вовсе я главный виновник всего!

Советник Виида осклабился, демонстрируя потрясенному ученому почерневшие десны.

— Всегда есть вероятность биологического теракта, диверсии.

— Чушь! Полная чушь! Это могло быть сразу видно! — возразил Бол.

— Каким образом, можете сказать?

Эдду не мог — просто вырвалось на волне гнева.

— Но какой смысл? — проворчал он. — А животное — ну, кому из них надо, все равно пролезет куда угодно.

Виида не сводил с него взгляда. Что, небось, ждал, когда Эдду упадет на колени и начнет биться лбом об пол, признаваясь в преступлениях? Бол мысленно проклял его и весь его род.

— Итак, ваше заключение… как биохимика.

— Я уже сказал: причиной эпидемии могло быть животное, но сказать определенно без точных данных невозможно. Найдите его и произведите вскрытие.

— И больше вам добавить нечего?

Эдду попытался припомнить, где он мог совершить «оплошность», которая в глазах Советника могла выглядеть как злонамеренное действие, однако ничего на ум не пришло.

Валак Виида тем временем откинулся на спинку кресла и переплел пальцы.

— И вот ведь странность. Болезнь скосила не сотрудников столовой или персонал охраняемых военных складов, а именно лабораторий. Где решаются сейчас важнейшие для будущего нашего мира вопросы. Там хранятся данные, стоимость которых оценить в денежном эквиваленте едва ли возможно. — Советник сверлил глазами своего незадачливого гостя. — И нате — лаборатории пустеют, а о болезни неизвестно ничего. Мы рискуем потерять особо ценные кадры, которые нечем заменить. Сюда, конечно, уже летит бригада самых квалифицированных медиков, но мне предлагают готовиться к худшему. Увы, очень может быть, что госпожу ШакРок мы потеряем.

Эдду похолодел, но еще больше от того, что ее сокровище останется без хозяина.

Советник угадал его мысли.

— Сервер уже демонтирован и перенесен временно в другое место, под надежную круглосуточную охрану. Если кто-то пытался добраться до него — а это вероятно! — у него не получится. Остается вопрос — кто этот «кто-то».

Эдду Бол чувствовал нарастающее подозрение. Советник ходил вокруг да около, но не выпускал свою основную мысль из вида. И, кажется, научный секретарь понял, в чем она заключается.

— Мы не будем проводить облаву и поднимать шум, — сладко улыбнулся Виида. — Сейчас это ни к чему. У нас на буквально на носу штурм Цитадели… поэтому, думаю, мы придержим вас и зададим несколько вопросов. Согласны?

Лакиш поднял указательный палец, но Советник уже нажал на клавишу.

— Прости, друг, но у меня нет иного выхода. По всему выходит, вы первый подозреваемый.

— Я? — Ноги у Эдду подкосились, и он уперся ладонями в спинку кресла, стоящего напротив стола Валака. — Послушайте — это ошибка!

— Выясним. Только вы остались здоровы.

В голосе Вииды не было ни намека на возможность опротестовать решение. Эдду ощутил, как Хоркем под его ногами стал вращаться в сто раз быстрее, из-за чего желудок таглианца прилип к позвоночнику. В животе что-то отчаянно булькнуло. Лакиш развернулся и безотчетно бросился бежать, почти ничего не видя перед собой.

Ему не удалось сделать и двух шагов — Эдду наткнулся на стоящего позади Рибро ПакЛана. Как переговорщик оказался там? Почувствовав, как его схватили за плечи, Бол закричал и принялся вырываться.

— Сопротивление ухудшит вашу участь, — посетовал Советник Виида.

Эдду сделал последнюю отчаянную попытку. Рибро не был силачом и, вероятно, шансы ускользнуть от него были, если бы не охранники. Они выросли прямо из пола. Младший научный секретарь и охнуть не успел, как его руки сковали наручники. В голове помутилось. В полуобморочном состоянии лакиш обвис в бронированных клешнях солдат.

Рибро отступил в сторону, оправляя одежду.

— Уберите, — брезгливо бросил Валак Виида, взмахнув рукой, точно отбрасывал от себя что-то омерзительное. — В камеру. И тщательно охранять!

Охранники козырнули и вынесли похожего на труп ученого из офиса.

— Уф, как же сложно с этими заговорщиками, — проворчал Советник, наливая себе стакан воды.

— Думаете, Эдду Бол в этом замешан?

— Вольно или невольно — да.

— Не понимаю, — заметил Рибро, тщательно скрывая свое отвращение к мэтру. По его мнению, Виида если не обезумел окончательно, то близок к этому. «Эфирная дева» безжалостна. Многие представители таглианской элиты пали ее жертвами, превратившись в слюнявых безумцев, не способными даже самостоятельно сходить в туалет. ПакЛан был уверен, что то же будущее ждет и Вииду, при этом процесс уже необратим.

Жалел Рибро своего патрона? Нет. Ненавидел и боялся — да и жаждал увидеть его падение. Не раньше, правда, чем Виида окончательно потеряет разум, ведь, оставаясь в своем уме, он способен потянуть Рибро за собой. Только ему известна тайна смерти Экона Лукуу. И то, что идея устранить сенатора принадлежит именно ПакЛану.

В последнее время переговорщик жил в постоянном страхе разоблачения. Каждую ночь ему снились кошмары, а любой встречный казался подозрительным. Тревожность лакиша все больше напоминала паранойю, и он часто замечал за собой странные поступки. Пока еще замечал… Интересно, кто же все-таки сойдет с ума первым: сам Рибро или его патрон?.. Это было даже забавно. Но у Вииды больше шансов дождаться падения своего помощника и подельника. И власти неизмеримо больше… Так кто же первым нанесет удар? Рибро может дождаться, когда Советник окончательно не обезумеет, но тут кроется большая опасность. Нет гарантий, что Виида не проговорится, и не найдется лакиша, который бы не пожелал увидеть в его лепете зерна истины. Слишком многие желают падения самого могущественного политика Таглианы, никто из них не упустит своего шанса. Что делать Рибро? Ответа на этот вопрос пока не было. ПакЛан балансировал над бездной, словно безумный акробат. Скинуть вниз его могло любое неосторожное движение.

Советник осушил стакан с водой и стукнул им о столешницу.

— Может, Бол и не виноват, но пока зацепок нет.

— Хибранийцы, — осторожно подсказал Рибро.

— Я тоже думал об этом, но… нет улик, нет подозреваемых… Имей мы на руках хотя бы некачественную видеозапись.

Рибро покривился.

— Наемники — профессионалы. Подобные акции для них обычное дело.

— Подбрасывание больных животных?

— В том числе, — мрачно кивнул лакиш.

— Ну и зачем?

— Данные Фиты ШакРок.

— Мы бы уже знали. Данные защищены от копирования, — махнул рукой Советник. — Да и сервер мы перенесли быстро — у воров не было времени.

— Если они не сделали все еще раньше.

— Как?

— Не знаю, Советник. Лучше спросить у них.

— Ты заговариваешься, Рибро.

— Версия с хибранийцами куда правдоподобнее той, что вы имеет в виду, патрон.

— Ты ошибаешься. Как могут простые наемники разбираться в таких сложных вопросах? Тут наука.

— А Эдду Бол?

— Эдду Бол может быть частью заговора против меня, — сказал Виида задумчиво. — Засланец. Шпион. Диверсант. Ты знаешь, как много у меня врагов, которые только и ждут, когда я совершу ошибку… Я много сделал, чтобы защитить подступы к проекту, но и риск велик. Нужно было много персонала — я и набрал людей, не уверенный на сто процентов, что все надежны и на них можно положиться. А то, что Бол обладает безупречной репутацией, ничего не значит. Его могли завербовать за очень хорошие деньги.

— Какова же цель?

— Разрушить мой проект. Помешать атаке на Рашдан. — Виида даже удивился, вытаращившись на помощника.

— Фита ШакРок работала над тем, что непосредственно не относится к будущей военной операции, — заметил Рибро. — Снизить нашу боеготовность можно иным способом. К примеру, отравить пилотов, штурмовиков, операторов центра связи или вообще вывести из строя энергосистему. Да мало ли?! Сектор Икс плохая мишень для диверсии.

Советник долго молчал, сверля Рибро тяжелым взглядом.

— Значит, вот как ты заговорил? Может, ты один из них? Заговорщик? Как Тонорим?..

— Что? — ПакЛан отшатнулся.

— Генерал-то хорош. Думает, взял меня в оборот, а тут еще и ты… И речи твои странные… Уж не в паре с Болом ли ты работаешь?..

Рибро уже видел такое: подрагивающую нижнюю челюсть, глаза навыкате, похожие на две стекляшки, болезненная бледность, хриплый голос. В такие моменты настоящий Виида точно погружался в какую-то черную жижу и исчезал, а на его место приходил кто-то другой. И этот кто-то пугал лакиша до полусмерти.

Похоже, разум Советника разрушился сильнее, чем ПакЛан думал.

— Я хотел только… обратить внимание на нелогичность… На мотивы… — пролепетал он, понимая, что это трусость, но ничего не мог поделать. От страха у него свело внутренности и перехватило дыхание.

— С кем ты? — прохрипел Виида.

— С вами, конечно, с вами, Советник. Разве может быть другой вариант?

Глава Высшего Совета Таглианы смотрел в пустоту, его влажный рот дергался.

— Они все хотят уничтожить меня. Я знаю. Тонорима прислали сюда, чтобы разрушить дело моей жизни… когда мы так близки. Но они не получат ничего. Я буду ждать… Затаюсь, как делал всегда, а потом ударю… — Речь Виида становилась все более неразборчивой, пока Рибро не перестал понимать хотя бы слово. Советник замолк, уставившись в ничто, и обратился в статую.

Переговорщик задрожал. Валак походил на робота, лишенного источника питания. Застыв без движения, он, кажется, дышать перестал. Прошло почти две минуты невероятного напряжения.

— Ради Великой Цели можно заплатить любую цену… — произнес вдруг Виида ясным громким голосом, от которого Рибро подлетел. Советник словно обращался к кому-то несуществующему, но который для него был так же реален, как для Рибро все остальное. — Злодеи понесут наказание, а я притащу Таглиану к процветанию, даже если мне придется утопить ее в крови… Да, да, да…

И тут случилось то, что едва не заставило Рибро завопить от ужаса. Виида поднял руку и с широкой довольной улыбкой садиста схватил себя за кожу на щеке. Он вонзил в плоть пальцы, глубоко, до крови и начал поворачивать их, словно пытаясь оторвать от лица кусок.

— Вы… что вы…

Рибро почудилось, что он это сказал, на самом деле лакиш просто открыл рот, откуда не вылетело ни звука.

Показалась кровь. Собравшись в большую каплю, она растянулась, стекая по щеке Советника, а тот продолжал уродовать свою плоть и при этом улыбаться. Подобной улыбки Рибро не видел никогда в жизни, в ней присутствовали непостижимым образом все зубы Вииды, включая дальние, коренные. А эти глаза! Пустые и холодные как беззвездные провалы между галактиками.

— Прекратите! — закричал ПакЛан. — Советник!

Он видел отдельно кожу и мясо, на лице Вииды образовалась рана, которая расширялась все сильнее. И крови было больше — она лилась на столешницу, брызгая на терминал и пачкая одеяние Советника.

— Иххххгаааа… — вырвалось из горла Вииды, и Рибро зажмурился. Его чуть не вывернуло наизнанку от этого звука.

Советник сидел в кресле, обмякнув, словно спал. Его глаза были приоткрыт, рот скривился, левая часть лица, выглядевшая так, будто там поработали клыки какой-то твари, была залита кровью. Она все еще сочилась. С тихим шумом тиара сползла с головы Валака, упав на стол.

— Что… что… Охрана! — Рибро уже не мог устоять на месте и прыгнул к двери. Что он собирался делать в тот момент, он и сам не знал, но его гнало вперед воспоминание об этом безумном лице и звуке, который исторг из своего горла Валак. — Охрана! Медика! Медика!

На посту был только один солдат в броне, другие двое еще не вернулись из карцера, куда отправили Эдду Бола. Крик и выражение лица переговорщика сбило бедолагу с толку. Громила в броне застыл в нерешительности.

— Чего стоите! — завизжал ПакЛан. — Вызывайте медиков! Советник в опасности!

Солдат кинулся в сторону консоли, чтобы выполнить приказ, а Рибро — в противоположном направлении, к выходу из корпуса. ПакЛан был уверен, что сойдет с ума немедленно, если не покинет здания, оказавшись от Вииды подальше.

Он слышал, как включилась тревога, но не смог остановиться и бежал до своих апартаментов, где закрылся наглухо, отрубив связь с внешним миром. Рибро чувствовал, как страх и безумие пожирают и его разум, и в кошмарной гримасе Вииды он видел себя. Забившись в угол, обхватив руками колени, лакиш сидел в темноте, пока не уснул.

Неизвестное пространство. Рашдан. Цитадель. Внутренняя Сфера, апартаменты Спикера Совета Архонтов Шогга

Наконец-то, Зендрис осталась в одиночестве и могла привести в порядок свои записи.

Последние несколько дней ей пришлось жить у Шогга, и она успела окончательно возненавидеть это место. Каждая мелочь здесь угнетала ее сознание, а сам Архонт с его дряхлеющим телом напоминал смердящий труп. Хотя, конечно, запах Зендрис себе лишь вообразила — Шогг любил благовония.

Войдя в одну из комнат дворца, Зендрис закрылась на ключ и проверила — с каких пор это стало привычкой? — нет ли здесь жучков. Роботы и слуги остались где-то далеко, Зендрис предупредила их, чтобы ни в коем случае ее не беспокоили. Посмотрев на часы, дэррнка подумала, что время есть. Вытащив из потайного кармашка чип с данными, недавно побывавший в компьютере Шогга, она прошла к терминалу и ввела двухступенчатый код.

Система развернула перед ней цветастые голограммы интерфейса, Зендрис открыла чип. Ее руки слегка дрожали, пальцы были холодными… Она не могла поверить, что сделала это. Украла секретные данные — чтобы передать их Глешу… Сумасшествие? Форменное. За такое — и никто не посмотрит на ее высокий пост — Зендрис ждет смертная казнь. Ее сожгут в конвертере, словно какого-то провинившегося шаари.

Впрочем, еще не поздно повернуть назад, переиграть. Всего-то и нужно, что стереть данные с чипа и забыть о них, а Глешу сообщить о неудаче, сославшись на слишком большой риск. Он поймет, ведь недаром предупреждал об опасности. Ведь не хочет он, осмелившийся напомнить о былых чувствах, чтобы Зендрис казнили за измену?

Дэррнка завороженно смотрела на текущие по голограмме массивы данных.

Вопрос не в этом, а в том, чего хочет она. Ее бывший любовник предлагает ей предать свой народ и обречь его на гибель и апеллирует — смешно! — к чувству собственного достоинства. Дескать, дэррны погрязли в роскоши, они развращены и не думают о чем, кроме наслаждений. Из воинов они превратились в торгашей и убийц, которые даже сами не способны выполнить работу, за которую берутся. Общество дэррнов скатилось ниже всех пределов и только само виновато, что висит над пропастью, и здесь достаточно одного толчка, чтобы отправить его в долгий полет в один конец… Разве всего этого Зендрис не знала? Разве не гнала от себя гнусные мысли, все сильнее погружаясь в трясину самоуничижения?

Глеш задел ее. Обидел. Унизил и растоптал. Он был убедителен, и его слова вызвали в Зендрис не страх — ужас.

Архонт не собирался щадить ее чувств, и его предельная откровенность и жестокость, безусловно, привели Зендрис в шок. Ей понадобилось двое суток, чтобы хоть как-то прийти в себя и начать действовать.

«У тебя единственный шанс, — сказал Глеш. — Реши, с кем ты. Мне нужны эти данные, с моего терминала войти в подсеть не получится, ибо нужны коды доступа. Их знает Шогг и Командующий Силами Безопасности Внутренней Сферы Ширулл».

Поначалу Зендрис решительно отвергла эту идею. Она была в ярости и высказала Глешу в лицо все, что думала. Даже пригрозила ему разоблачением, но быстро поняла бессмысленность этой угрозы. Архонт не боялся ни палачей, ни смерти.

«Я и так уже мертв, изменения необратимы… — ответил он с пугающим спокойствием. — Сделай мне подарок на прощание, Зендрис. И себе тоже».

Если бы она могла, то плюнула бы ему в глаза: настолько сильная была ее ненависть. Он пристыдил Зендрис, вывалив все грязное белье, накопившееся у ее народа с момента постройки Цитадели, и заставил чувствовать вину. Грязь смердела и липла. Вот чего она не могла простить Глешу. Его власть над ней и то, как легко, оказывается, было взять ее чувства под контроль.

Мятежному Архонту понадобилось двадцать минут, чтобы завербовать бывшую любовницу, после чего, оглушенная и дрожащая, она вернулась на ложе к Шоггу. Спикер Совета не заметил ее отсутствия, он видел свои жирные сладкие сны, улыбаясь, точно громадный ребенок-мутант. От бессилия и отвращения Зендрис заплакала в подушку. Завеса мнимого благополучия спала, обнажив то, что она прятала от себя долгие годы.

Часы, что Зендрис провела без сна до рассвета, были самыми тяжелыми и страшными, таких она не помнила. Утром из зеркала на нее смотрела потерявшая разум старуха с лихорадочным, безумным блеском в глазах. Шогг даже спросил, как ее самочувствие. О, если бы он знал!

Зендрис большим трудом привела себя в порядок и отправилась домой. Там было ничуть не лучше, чем у Шогга. Те же тени, тот же холод, та же пустота. У Зендрис никогда не было семьи, лишь связи… кажется, реальность вознамерилась отомстить ей за легкомыслие и любовь к удовольствиям. Не только ей, всем дэррнам. Развязка приближалась, и, это Архонт поняла вдруг четко и ясно, остановить уже ничего нельзя. То, что должно произойти, произойдет, даже если Зендрис все расскажет Шоггу. Она ничего не выиграет в любом случае, но появится, пусть и призрачный, шанс на искупление.

Эти идеи поначалу были чужими и плохо умещались в голове Зендрис. Глеш вложил их туда и заставил жить, причиняя ей невыносимые страдания.

Но даже сильная боль способна притупиться и ненависть, если не потухнуть, то переродиться в нечто большее. Зендрис хватило полдня, чтобы принять решение. Уже вечером она снова встретилась с Шоггом, стараясь быть той Зендрис, какую он любил: ласковой, нежной, неутомимой. Ей не впервой было преодолевать отвращение, просто сейчас на это требовалось немного больше сил.

Той же ночью, подсыпав в вино Шоггу снотворное, Архонт добралась до его терминала и проверила все архивы, все личные записи. Спикер не прятал особо секретную информацию, полагая, очевидно, что ему здесь опасаться некого. Коды доступа к Системе Безопасности Внутренней Сферы Зендрис нашла в обыкновенной, не запароленной записной книжке. Оставалось войти закрытый раздел и взять то, что просил Глеш.

Данных оказалось много, их копирование заняло почти три часа, но они того стоили. Схемы обороны, состав и численность сил, огневые точки и ловушки. Планы защиты Внутренней Сферы и Хранилища были разработаны несколько веков назад, еще при Спикере Фушале и с той поры не менялись. Применить их на практике случая не представилось, Рашдан ни разу не подвергался нападению кого бы то ни было. Скрытность дэррнов сама по себе была отличной защитой. Но предосторожность есть предосторожность. Система поддерживалась в рабочем состоянии. Архонт нашла среди данных отчеты о проводимых в рамках поддержания боеготовности учениях, последнее проходило пять лет назад. Зендрис помнила, как всех жителей Внутренней Сферы эвакуировали в зону, называемую Два Нуля. Оттуда, по мысли разработчиков Системы, гражданское население Цитадели должно было отправиться на поездах к секретному космопорту в горах, после чего покинуть планету. Учебная эвакуация стала для дэррнов хорошим развлечением. Зендрис была пьяна — ее и толпу приятелей выдернули с вечеринки, а в лифте ее вырвало, что стало поводом для всеобщего истерического хохота.

Воспоминания обжигали, Зендрис хотелось убежать и забыть обо всем.

«Если Глеш и шаари захотят захватить Внутреннюю Сферу, им придется поработать».

Ее пальцы выдернули из порта подключения чип с данными и чуть не выронили его. Рука дрожала, и дрожь от нее передавалась всему телу. Зендрис казалось, Шогг стоит в темном углу и смотрит в спину, ухмыляясь. Простота, с которой Архонт получила данные, могла быть просто ловушкой.

Зендрис ощущала стекающие по вискам капли пота. Дело сделано. Нет! Надо замести следы, иначе Шогг может узнать, что кто-то хозяйничал в его терминале. Архонт загрузила программу, помогающую избавляться от улик, и только тогда выключила компьютер. Для верности платком протерла столешнику и сам пластиковый кожух. Точно заправский вор. Эта мысль показалась забавной. Нервное напряжение требовало разрядки, и Зендрис хихикала, старательно прикрывая рот рукой. Наверное, сойти с ума было бы неплохим вариантом.

Следующие часы с Шоггом в его апартаментах стали истинной пыткой. Зендрис чувствовала себя раздвоенной, одна ее часть, внешняя, старательно придерживалась прежней роли, другая, внутренняя, оставалась наедине со своими страхами и сомнениями. Зендрис по-прежнему не могла решить, ради кого это делает: ради шаари и их стремления отомстить хозяевам или же ради самой себя, жаждущей освободиться — какое бы содержание за этим словом не скрывалось.

«Пора, наверное, подумать, что будет с тобой, дорогая, — сказал внутренний голос, сейчас еще больше похожий на голос Глеша. — Когда начнется заварушка, времени для раздумий не будет».

Но она Архонт, и в Совете у нее свои обязанности, их нужно выполнять. Побег — не выход из ситуации, если она и дальше хочет помогать Глешу. Во всяком случае, с этим торопиться не стоит. По здравому разумению, лучше быть рядом с Шоггом, следить за тем, что он делает, о чем говорит с Ахкадом и Пайталом, что планирует…

«К нему нелегко подобраться. На тему шаари он практически не разговаривает. Я бы до сих пор ничего не знала больше того, что обсуждалось в Совете».

Поэтому нужно подобраться к Спикеру поближе, разговорить всеми способами. Глеш хотел знать, что у Шогга в голове и почему, собственно, он до сих пор не предпринял ни одного решительного шага. В его власти было раздавить заговор одной левой, и Спикер до сих пор ничего не сделал.

Почему?

Зендрис не понимала и сама, в его записях, найденных в компьютере, не содержалось никаких указаний. Шогг не вел дневников, во всяком случае, Зендрис о них не знала. Это осложняло задачу, а это значит ей, отныне шпионке, придется действовать старым добрыми методом соблазнения…

Еще раз убедившись, что она одна, Архонт включила терминал, вставила чип с данными. Кажется, тут действительно все. Глеш должен быть доволен.

Подождав минуту — не придется ли в голову какая-нибудь светлая спасительная мысль? — Зендрис набрала номер Архонта. Пора было избавиться от добычи. Без нее ей будет как-то спокойнее.

Глеш ответил на звонок. Его лицо появилось в виде голо-аватара.

— Слушаю. — Голос без эмоций, точно говорит робот с устаревшим речевым процессором.

Дэррнка набрала в грудь воздуха, она надеялась, что полумрак комнаты не позволит Архонту разглядеть ее эмоции.

— Я достала то, что тебе нужно.

— Хорошо. Пересылай.

«Это все? А чего ты ждала?»

Зендрис захлестнули обида и злость.

— Я добыла твои данные… И… будь ты проклят, Глеш.

Он поднял на нее глаза, в которых промелькнуло удивление.

— Ты разрушил все, — прошипела дэррнка в отчаянии, — после тебя остались одни руины!

Чтобы не закричать, Зендрис закусила кулак. Глеш смотрел на нее все то время, пока данные перекачивались на его терминал, а потом сказал:

— Ты уже в деле. Остался один путь — идти до конца.

Зендрис не могла остановить слезы, она ненавидел Глеша и могла бы убить его, окажись он рядом.

— Не указывай, что мне делать. — Архонт всхлипывала. — Я могу сдать тебя Шоггу в любой момент!

— Сдай.

— Ты пожалеешь о предательстве…

— Это возможно. — Взгляд Глеша был холодным, таким, каким Зендрис помнила его по прошлой жизни, которая, казалось, исчезла навсегда.

Стало только хуже.

— Я свяжусь с тобой снова, — произнес он, понимая, что дальнейший разговор не имеет смысла. — Благодарю за работу.

Связь пропала. Слезы Зендрис высохли мгновенно, и она стиснула кулаки.

— Я убью тебя! Ненавижу! Ненавижу!

Глава 13

Хоркем. Секретная военная база вооруженных сил Таглианы, учебный центр подразделений особого назначения. Казармы, отсек Алена Джера и Жанны Саболы

— Надо было посоветоваться со мной. Ты слышишь?

Наемница лежала на кровати, вполне довольная жизнью.

— Да, надо было, — ответила Жанна, переворачиваясь набок и подпирая голову рукой. — Но для чего?

— Мы это обсуждали, — напомнил вольный охотник. В принципе, он неособо и злился, просто его коробило, что Сабола проделала все одна, не дав ему шанса проявить себя в этом деле.

Вероятно, в нем говорила профессиональная ревность.

— Прости, я виновата. — Ей ничего не стоило извиниться — так было всегда. — Обещаю в будущем ставить тебя в известность.

Ален отвернулся, сел на стул в углу, чтобы видеть весь отсек, и взялся за чистку брони. Сабола считала, что учла все.

— Значит, лаборатория закрыта.

— Закрыта, — кивнула Жанна. — Знаешь, я не думала, что так далеко зайдет…

— Тут есть повод веселиться?

— А что, рыдать? Когда я поняла, что устранение только Фиты ШакРок ничего не даст, я стала действовать. Цель — добраться до данных. Все, что мешает, должно быть устранено.

Ален держал в одной руке верхний сегмент нагрудника и медленно водил по нему специальной тряпицей.

— И ты распылила в вентиляции аэрозоль чимара, которую сама и приготовила?

— Ага. Правда, тех яйцеголовых, которые стерегли сервер, пришлось вырубить тем же способом, что и Фиту. Для гарантии. Чимар проник в них через кожу на пальцах, которые прикасались к сенсорной панели.

Джер бросил на нее прищуренный взгляд. Жанна обожала рассказывать о своих похождениях. Когда она была в настроении, это могло продолжаться часами.

— А потом я подумала, что Советник или еще кто начнут копать. Надо же выяснить, в чем дело, верно? Ну, тогда я подмонтировала записи с видео камер, предварительно запустив через вентиляцию в лабораторию местное животное.

— Для чего?

— Пусть думают, что это оно занесло сюда какую-то местную заразу, — хмыкнула хибранийка, садясь и скрещивая голые мускулистые ноги.

Ален вернулся к рассматриванию налета на нагруднике. Он всегда знал, что Сабола могла бы быть рекламным лицом (и телом) какой-нибудь корпорации, производящей косметику и товары гигиенического назначения.

— Думаешь, лакиши купились на эти фокусы?

— Легко. Сектор Икс на карантине, туда никого не пускают, даже пленку натянули. Виида вызвал сюда бригаду умников, которые должны дать точное заключение по «эпидемии». Насколько я понимаю, версия с биозаражением от животного у них основная.

— А где эта тварь?

— Она была больна, — сказала Жанна, — и умерла в воздуховоде. Скоро ее найдут, отправят на исследование…

Нагрудник выглядел чистым, Ален отложил его и взялся за левый наручень, на котором после боевой тренировки, закончившейся сегодня утром, — «Синие» просто валились с ног от усталости, — осталась копоть. Выстрелы легких плазмометов Джер отбивал руками, при помощи микрощитов, окутывающих предплечья. Эту технику использовали немногие, здесь нужна была отличная реакция, и Ален был доволен, что за годы работы не растерял навыка. И все же щиты щитами, а грязь липла на доспехи в независимости ни от чего.

— Слишком все просто, — заключил вольный охотник.

— Для тебя. Мне пришлось попотеть. Особенно противно лазить по вентиляции в этот проклятый Сектор Икс. Думала, получится в броне, а пришлось едва ли не в одних трусах изображать из себя гусеницу. Но оно того стоило. Я скопировала все данные, какие хотела.

— Все? То есть, бедняжка Фита лишилась своих сокровищ?

— Я не стала стирать исходные файлы. А потом эти идиоты демонтировали сервер и утащили его куда-то и приставили охрану.

— Это ясно, но где гарантия, что они не выйдут на нас?

— Я хорошо заметаю следы, — ответила Жанна.

— Виида, Жанна… Виида — не забывай про него.

— Не забываю. Но, кажется, тут нечего опасаться.

— В смысле?

— У него с головой проблемы. Я видела записи с камер. Сегодня он устроил у себя в офисе перед Эдду Болом целое представление, а закончил очень эффектно, но в качестве зрителя присутствовал уже Рибро ПакЛан. Не знаю, «Эфирная дева» виновата или нет, однако наш Советник, кажется, выбывает из игры.

Ален посмотрел на Саболу, ожидая пояснений.

— Он чуть себе лицо не сорвал с черепа. ПакЛану, поди, эта картина будет до конца жизни являться в кошмарах.

— Отстал я от жизни, — проворчал охотник. — Засиделся на одном месте… Ладно. Что думаешь по Вииде?

— Его госпитализировали.

— Эмра^[20]! Скоро там окажутся все, кроме нас. Кстати, а почему Эдду Бол не заболел?

— Не знаю. Думаю, он подхватил лишь малую дозу чимара и быстро пришел в себя. В тот день он был в лаборатории совсем недолго, а когда вернулся, доза яда в воздухе сильно упала.

— Бедняга. И, выходит, благодаря этой якобы счастливой случайности его и арестовали?

— Не повезло, — сказала Жанна, соскочив с кровати и отправляясь в ванную комнату. Зажурчала вода в раковине.

— Получается, из всего начальства у нас только Тонорим?

— Я не возражаю, — отозвалась Жанна. — Виида у меня в печенках сидит. Я намерена свалить при первой же возможности.

— Это когда? — уточнил Ален. Он отложил наручень, который выглядел гораздо лучше, чем раньше.

— Как только возьмем Цитадель. Ни на час не задержусь.

— А по своим мальчикам скучать не будешь?

Жанна появилась в дверном проеме с воистину трагическим видом.

— Не думала, что привяжусь к ним, если ты об этом. Никогда себе раньше такого не позволяла.

— Ну… это лирика, а что мы имеем на сегодняшний день? Первое. Угроза разоблачения.

— Нет у них улик против меня. И нас.

— Будем исходить из худшего, — холодно бросил Джер. — Это элементарно. Простой метод исключения.

Сабола сделала вид, что не понимает.

— Второе. Виида, возможно, надолго выбыл из дела. Третье, непосредственно относящееся к первому… очень может быть, лакиши, которых ты отравила, не выживут. Это самое серьезное, Жанна. — Он выдержала паузу, пробуя пробиться через эмоциональный щит, который наемница успела выставить, как всегда, когда чувствовала, что Джер будет читать ей мораль. — Нам не платили за массовое убийство. Или я что-то пропустил? Ты вязал чей-то заказ, о котором я не знаю?

Жанна стиснула челюсти.

— Не говори ерунды.

— Ерунда? А как же наш договор? Мы пообещали друг другу соблюдать крайнюю осторожность! Все мы, не только о нас двоих речь.

— Я сказала, что достану эти данные. Я достала.

Ален отбросил часть бедренной защиты, не потрудившись узнать, куда она упала, поднялся и подошел к Жанне.

— А что скажет Тонорим, когда узнает, что ты сделала? Он теперь наш единственный союзник.

— Не узнает.

— Перестань. Мы не в игрушки играем.

Он схватил ее за плечи, Жанна выскользнула из его рук.

— Не трогай меня! Так — не трогай! — предупредила она, отступив к кровати. — Пожалеешь!

Ален не испугался.

— Я говорил, чтобы ты не предпринимала никаких радикальных шагов, не посоветовавшись со мной. Дала согласие.

— Это чтобы усыпить твою бдительность.

— Что?

— С каких пор ты стал таким чистоплюем? А напомнить тебе, что ты сделал с поселением старателей на Типуаре, когда они тебе мешали добраться до объекта, который был назначен на ликвидацию? Ты взорвал плотину, река вошла в долину и уничтожила поселок. Тридцать пять человеческих семей утонули. Сколько там всего было мейдиан? А дженаров? Все выглядело гладко — взрыв не расследовали, списав все на дефекты конструкции плотины. Ты ведь получил свои денежки за то, что под раздачу попали невиновные. — Жанна стала одеваться, в каждом ее жесте сквозило раздражение, если не ярость.

— Думаешь, убедила? — Ответ нужен был срочно, иначе Сабола записала бы эту победу на себя.

Она была права. Не ему говорить о невинных жертвах и обсуждать моральные аспекты профессии. Вольный охотник может придумать себе какой угодно кодекс поведения, но этот кодекс никогда не ответит на все вопросы и не даст рецепты на все случаи жизни. Иногда чтобы выполнить простую, но важную работу, необходимо платит цену несоразмерно высокую. Это бывает довольно легко — Ален знал по собственному опыту, — но тяжело с этим жить потом, когда азарт от охоты пройдет.

Жанна тоже хорошо знала, каково это. Глупее всего было бы упрекнуть ее в ненужной жестокости по недомыслию. Сабола всегда знала, что делает.

В отличие от Джера, который всегда ненавидел себя за редкие, но чрезвычайно неудобные минуты слабости.

Их молчаливое противостояние продолжилось.

— Ты ставишь под угрозу все наше дело.

— Хорошо, Ален, если возникнет необходимость, я признаюсь Тонориму. Хорошо? Пусть делает со мной все, что ему захочется!

— Не лезь в бутылку…

— Это ты лезешь! — вспылила наемница. Сейчас она была готова к драке. — Ты! Если лакиши отправятся к праотцам, так и быть, я буду испытывать угрызения совести. Не раньше. И закрыли тему. — В свои доспехи она облачалась так стремительно, словно только что прозвучал сигнал тревоги. — У тебя еще есть вопросы, Джер, а то мне нужно к моей роте?

Ален оперся спиной о стену.

— Где данные теперь?

«Это моя ошибка. Жанна обвела меня вокруг пальца, сделав все так, как планировала с самого начала. А я был слишком занят, чтобы проконтролировать процесс. Да и как бы я это сделал, не нарвавшись на цунами ее ярости?»

Взгляд Жанны был холодным.

— Хочешь знать? Ладно. Расценивай это как жест доброй воли, но остерегись говорить кому-либо. Даже нашим.

— Ты бы вспомнила о «наших» прежде, чем травить лакишей! — не выдержал Ален. — Повторяю: ты поставила под угрозу команду!

Сабола лишь усмехнулась, взяла со столика шлем и поглядела на него, потом повернулась к зеркалу и водрузила на голову. Джер уже не мог видеть ее лица.

— Я говорила тебе, для чего я это делаю. Точнее, для кого. На остальное мне наплевать — да, ты прав. — Развернувшись на каблуках, наемница прибавила: — Данные у Карины, за тысячи световых лет от этого местечка. И копий у меня нет, я стерла все со своего компьютера, как только переслала посылочку.

Ален такого не ожидал. Сабола перехитрила его и… теперь ее, по сути, ничто здесь не держит. Те деньги, которые она недополучит, если захочет сбежать, она вернет с лихвой, загнав данные Фиты какой-нибудь медицинской корпорации, каких в Галактике тысячи.

— Я всегда добиваюсь своего, Ален. Я добилась тебя. Я добилась работы. Я взяла то, что хотела. — На этот раз в ее голосе была ярость — самая настоящая, не наигранная. — Не стой у меня на пути, Ален, я очень тебя прошу.

Вольный охотник ясно видел границу, за которой ссора могла перерасти во вражду, и не спешил переступать ее. Жанна была на взводе, только дурак будет игнорировать это обстоятельство. Ален знавал простофиль, которые горько поплатились за свою близорукость в подобных вопросах.

Он просто ждал, когда Сабола остынет. Все остывают, даже вулканы.

«А лучшего места для хранения данных, пожалуй, не придумать… А если таглианцы начнут копать, что они найдут? Ничего. Даже если им удастся получить доступ к личным компьютерам хибранийцев, это не будет иметь никакого значения. Жанна как никто умеет заметать следы, поэтому даже обвинения в биологической атаке формально будут целиком голословными».

— Учти, — сказала охотница, прежде чем выйти в коридор, — я доверила тебе тайну.

Штаб, офис Тонорима ХофСэма. Секретное совещание. Два часа спустя

— До начала операции остается десять дней, господа, — сказала генерал, обводя взглядом группу хибранийцев. Наемники стояли напротив, образуя полукруг. Между ними и Тоноримом возвышался овальный стол, над которым светилась голограмма, изображающая звездную систему Урробарк.

Помимо охотников, в офисе присутствовал и Фаннур Гриф — молчаливый и мрачный. Лакиш остановил взгляд на «призраке», но тот не ответил, продолжая всматриваться в пространство за окном. Мысли шаари блуждали совсем в другом месте.

— На сегодняшний день мы проработали все стадии операции по атаке на планету и штурме самой Цитадели. Думаю, ни у кого на этот счет вопросов не осталось.

Последнее прозвучало как вопрос.

— Нет, — ответил Ален Джер, по традиции выражая мнение своих собратьев. Хибранийцы были верны своему стилю — в полном доспехе и глухом шлеме каждый из них напоминал человекообразного робота-штурмовика.

— Господин Гриф? — Генерал хотел убедиться, что шаари слушает.

— У меня нет вопросов, — отозвался Фаннур. Его явно раздражала официозно-театральная обстановка на совещании. Впрочем, лишь на секунду открывшись, лицо Грифа опять стало непроницаемой маской, с которой смотрели спокойные холодные глаза.

— Вы уже знаете, господа, что благодаря Фаннуру Грифу у нас появились новые сведения, касающиеся Цитадели, — сказал Тонорим, не скрыв вздоха разочарования. — Времени не так много, и перепланировка в нашем случае — слишком дорогое удовольствие.

Наемники уже знали, о чем идет речь. Перед совещанием каждый из них получил краткий обзор данных, которые предоставил Фаннур. Они были весьма интересны, хотя, увы, несвоевременны — генерал прав. Вот пару недель назад стоило попытаться перекроить уже почти готовое платье, сейчас это лишь обесценит всю проделанную работу.

— Мы всегда сетовали на отсутствие полных разведданных. И вот они — но мы не можем лишь иметь их в виду…

Вид ХофСэм принял самый трагический, генерала чрезвычайно угнетал тот факт, что нечто в его хозяйстве — весьма полезное — осталось не у дел. Тонорим любил законченность и гармонию, а теперь, получалось, все тактические схемы больше напоминают сырое тесто.

Джер указал на голокарту. Общий вид сменился изображением Рашдана, неприветливой каменистой планеты, с первого взгляда необитаемой.

— Генерал, это ничего не меняет, — произнес наемник, заметивший смущение лакиша. — Да, теперь нам известно, что есть такая штука как «Система Безопасности Внутренней Сферы». Точнее, это план для дэррнов, как действовать в случае нападения… Но не надо рвать на себе волосы…

— Да, — подал голос Клем Бирд, в последнее время полюбивший высказываться на совещаниях. — Если мы хорошо сделаем свою работу, дэррны могут трепыхаться сколько угодно. Им ничто не поможет.

Дайна Лиш повернула голову в сторону Фаннура.

— А что скажет шаари? Он ручается за достоверность сведений?

— Их мне предоставили соратники с Цитадели.

— Бунтовщики, — уточнил Миххел Джос.

— Именно, — кивнул, проигнорировав его легкий сарказм, Гриф. — Это люди, которым я доверяю.

— А они получили этот подарок от… Архонта Глеша, если я верно поняла, — добавила хибранийка.

Фаннур хмуро разглядывал голокарту.

— Невероятно, но… факт… — медленно проговорил он, — именно от Архонта Глеша.

Он до сих пор пытался уместить в голове это противоречащее всему знание.

— Главная опасность для нас — заряды, заложенные в ключевых местах. Боюсь, их успеют подорвать, — напомнил Тонорим. — Взрыватели автономны, и отключение энергосетей нам ничего не даст. — Генерал почти с отчаянием оглядел присутствующих.

Ален Джер уперся кулаками в край столешницы.

— Или отменять операцию, или рисковать… — сказал он, прервав длящееся уже три минуты молчание.

Тонорим провел дрожащей рукой по лбу, потом вытащил платок, чтобы промокнуть пот. Впервые за все время его пребывания на базе в качестве командующего посторонние видели его таким. Фаннуру он напомнил неопытного шолрэ, впервые вышедшего на бой с хищными ящерами. Алену Джеру — зеленого командира взвода, очутившегося в безвыходном положении.

— Какие будет предложения, господа? — спросил вольный охотник. — Годятся любые. Генерал прав. У дэррнов куча времени, чтобы взорвать Цитадель. Насколько я понимаю, Гриф, они предпочтут смерть сдаче в плен?

Шаари кивнул. В его голове беспрестанно прокручивались варианты действий, но ни один не удовлетворял требованиям. Точнее, одному-единственному — времени. Каждый требовал его слишком много.

— Надо менять план, — сказал Терек Родин.

— А значит, переносить срок… — уверенно заявила Дайна Лиш. — Я не хочу своих мальчишек пускать в расход. Уж извините, генерал.

ХофСэм точно и не слышал.

— Я тоже не рискну бросать моих «Фиолетовых» в пекло, не зная, для чего, — высказался Клем Бирд.

Миххел Джос указал на карту.

— Ну. Можно пойти самым грубым и действенным путем.

— Каким? — Тонорим ухватился за соломинку, но услышал вовсе не то, на что надеялся.

— Гриф отключит защитный купол, и мы разбомбим Цитадель… До основания. А потом будем не торопясь разбирать завалы, пока не доберемся до самого низа. Хм, правда, для этого понадобится лет пятьдесят.

Джос шутил, но ХофСэм не в настроении был воспринимать юмор.

— Если не хотите такой вариант, значит, вы не до конца отчаялись, — наигранно фыркнул Миххел. — Думайте сами.

— Бомбардировка закончится тотальным разрушением всего, что мы пытается захватить, — покачал головой лакиш.

— Но может не затронуть Хранилища, — не унимался хибраниец.

— Миххел, заряды, которые готовы стереть Внутреннюю Сферу в порошок, каждый по мощности не уступает ядерному. А здесь их двадцать, — возразил Джер. — Посмотри на схему. Можно вызвать геолога, который скажет, чем чреваты взрывы на такой глубине. Да, мы можем разнести все, а потом несколько лет копать. Но так поступают идиоты.

Жанна была на стороне Алена.

— Глупо стирать с лица земли банк, который хочешь ограбить.

Фаннур Гриф всматривался в карту, воссозданную согласно полученным из Цитадели сведениям.

«Вот оно, Хранилище. Правы были те, кто говорил, что дэррны не будут прятать его слишком далеко от себя, тем более, в другом мире. Им была бы невыносима сама мысль об этом».

Наследие укрыто рядом с Цитаделью, совсем рядом. От уровня, обозначенного на карте Два Нуля, шел длинный прямой путепровод — туннель в сто метров шириной и семьдесят высотой. Другим своим концом он упирался в мощные взрывозащитные двери, которые и были, собственно, входом в гигантскую подземную полость. Когда-то дэррны использовали естественную карстовую пещеру, расширили ее, укрепили и сложили в нее весь свой скарб. Поначалу просто склад, это место стало чем-то гораздо большим, чем просто хозяйственным объектом.

«Пещера сокровищ… Как в сказках».

Фаннур ощутил, как сильно бьется сердце. В Хранилище было то, на что каждый шаари имел право — его доля, его процент прибыли.

Генерал и наемники продолжали спорить, выдвигая идеи одна безумнее другой. Ален Джер уже не казался таким собранным и уверенным в себе, даже его заставляла нервничать неопределенность. Его женщина, Жанна Сабола, одна вела себя столь же спокойно, как вначале.

— Чушь… — прокомментировала она очередную «гениальную» мысль Миххела Джоса.

Гриф посмотрел на Дайну Лиш. Охотница нравилась ему все сильнее, но он не знал, как донести до нее свои ощущения. И надо ли вообще это делать.

«Не о том думаешь».

Наконец, Тонорим вспомнил о его существовании.

— Господин Гриф, у вас есть идеи? Может, вы наша последняя надежда…

Наемники замолчали, ожидая, что «призрак» разложит, наконец, все по полочкам. Как ни крути, а Цитадель его дом, где он провел большую часть жизни.

— В другой ситуации я бы предложил перенести начало операции, но, как понимаю, это ничего не даст.

— Есть сигналы с Таглианы. Недовольство возрастает: многим все больше не нравится, что мы затягиваем, — признался Тонорим. — Высший Совет опять собирается обсуждать этот вопрос. Кроме погибшего Экона Лукуу, у Советника Вииды немало соперников. Их сила растет с каждым днем… я не политик, конечно, однако могу сказать, что если через десять дней мы не начнем штурм, нас сотрут в порошок. Проект «Цитадель» сжирает огромные средства, а Таглианская экономика в кризисе.

— Значит, будем исходить из того, что есть, — сказал Фаннур Гриф. По большому счету, ему не было дела до лакишей и их проблем, однако и он был заинтересован в успехе предприятия. Вероятно, даже больше остальных участников этого поистине безумного предприятия. У восстания единственный шанс свалить тиранию хозяев — другого уже не будет. Как только Глеш заявил о своей лояльности заговорщикам шаари, точка без возврата осталась позади. Ничего уже не будет прежним.

Фаннур пытался приучить себя к этой мысли.

— Все, что было запланировано, остается. Захватить верхнюю часть Цитадели нам по-прежнему необходимо, и я не вижу причин отказываться от плана. Все будут там, где положено, в условное время: флот, штурмовые группы и я.

— Но как же Внутренняя Сфера? — спросил генерал.

— Ею займутся мои соратник. На месте.

— Заговорщики? — Шаари не видел лица Дайны Лиш, но мог угадать ее гримасу.

— Да. Тирна Коракс и ее люди.

Ален Джер напомнил.

— Во Внутреннюю Сферу не проникнуть, существует только один путь и предназначен он не для «призраков».

— Наше ремесло — проникать в труднодоступные места, — ответил Гриф. — К тому же им поможет Архонт Глеш.

— Если он на вашей стороне, — ядовито заметила Дайна, — если это не ловушка.

— Тирна ручается.

— Что ж. Предположим. Нам надо обезвредить заряды. Шаари смогут?

— Да.

— Без кодов доступа? Все замечательно в этих данных, кроме важных деталей.

— Коды доступа можно получить у Командующего Силами Безопасности… — сказал Джер. — Как его зовут? Ширулл? Можно взломать его компьютер.

Шаари отверг эту идею.

— Слишком много времени уйдет. И ненадежно.

— Все и так упирается во время, — заметил хибраниец.

— К тому моменту, как мы начнем, Тирна и ее люди должны уже быть во Внутренней Сфере. Как только мы даем сигнал, они захватывают Ширулла и выбивают из него нужные сведения.

— А если…

— Шаари натаскивают на работу с тысячью расовых типов.

— Но дэррнов среди них нет, — сказал Ален.

— Все гуманоиды устроены примерно одинаково. Я уверен, Тирна достанет коды.

Тонорим пощипал себя за подбородок.

— Допустим… Когда же нам начинать?

— Одна часть шаари будет заниматься зарядами, другая выведением из строя энергосистем и системы безопасности. Гвардейцы-крилоки квартируются здесь и здесь. Их можно отрезать прямо в казармах при помощи блокировки дверей и лифтов. По крайней мере, на время. Боевые охранные роботы рассеяны повсюду, но вот тут находятся боксы, где они хранятся в деактивированном состоянии. Нет энергии — нет роботов. Если все получится, в боевом автономном режиме будут не больше сотни машин. — Наемники и генерал всматривались в голокарту, на которой пролистывались уровень за уровнем. Фаннур Гриф отмечал лазерной указкой упомянутые им места. — Таким образом, если даже Ширулл или его подчиненные каким-то образом успеют запустить Систему Безопасности, это им ничего не даст, даже наоборот. Крилоки не смогут вступить в бой с силами вторжения — будут заблокированы в основной своей массе. Роботы по той же причине. Вторая фаза — это эвакуация дэррнов на уровень Два Нуля. Помните? Вот здесь расположены три больших грузовых лифта, шахты идут до самого низа.

— Блокировать! — сжал кулак Терек Родин.

Фаннур удержался от улыбки — наемника могла обидеть такая реакция на его ребячество.

— Нет. Это лишь добавит хаоса, который нам ни к чему. Наоборот. Мы не станет обесточивать лифты, а позволим дэррнам собраться в одном месте.

— Где? — не понял Родин.

— На уровне Два Нуля, разумеется. Оттуда, согласно плану, они должны проехать по этому туннелю до секретного космопорта, расположенного внутри другой карстовой полости. И этому мы не будем мешать. Зато уничтожим сам космопорт. Ударом с орбиты можно пробить толщу скалы вот здесь? — Вопрос был адресован ХофСэму.

Генерал вздрогнул, выйдя из транса, в котором завороженно наблюдал за игрой перемещением сегментов голокарты.

— Да, возможно.

— Тогда пусть ваш флот прибережет парочку зарядов для этого места. Координаты известны.

— Ну хорошо, — сказала Джер, — так что же по времени?

— Штурм мы начнем не раньше, чем Тирна Коракс обезвредит заряды. Как только она даст нам зеленую улицу — начинаем. Хорошо было бы, если Внутренняя Сфера и верхние уровни перешли под наш контроль одновременно.

«Призрак» дал им время на усвоение информации.

— Рискованно, — заметил Клем Бирд. — Мы должны полагаться на людей, которых в глаза не видели. А если сорвется? Если Ширулл не выдаст коды или произойдет еще что-нибудь?

— С каких пор ты стал таким нытиком? — бросила Бирду Жанна. — У нас и до этого было многовато «если», хоть складируй.

Шаари сцепил руки на груди.

— Я соглашусь с каким-нибудь другим планом.

Хибранийцы молчали, им нечего было предложить взамен. Стратегия Фаннура, по большому счету, не отличалась от любой другой и не претендовала на новое слово в военной науке. Смысл был в том, чтобы опередить противника, максимально ограничив его потенциал к сопротивлению и ударить в самые чувствительные места.

— На нашей стороне внезапность. Они не знают, что нам известно об их Системе Безопасности. Отрубив энергосеть и свалив сервера при помощи вирусов, мы сведем на нет все домашние заготовки хозяев… дэррнов. Еще раз повторюсь — внезапность наш козырь.

Тонорим ХофСэм выдохнул, было видно, какое облегчение он испытывает, выпутавшись из положения.

— Итак, внезапность поможет посеять панику, — сказал он, — дэррны не будут знать, кто на них напал, какова численность противника и что будет дальше…

— Да они в штаны наложат, я уверена! — послышался голос Саболы. — Гриф, ты говорил, что хозяева давно не воевали и успели за эти века превратиться в ленивых пьянчуг?

— Что-то вроде.

— Так нам и карты в руки. Мои «Черные» могли бы взять эту треклятую Внутреннюю Сферу самостоятельно, дай им только возможность. И говорить нечего. Если мы голосуем, я — «за»!

Ален подбавил скептицизма, словно решив досадить Жанне.

— Мы по-прежнему не знаем, что у дэррнов припасено в рукаве. Осталось ли что-нибудь вне этого плана обороны? Супероружие какое-нибудь, спрятанное в Хранилище…

Фаннур не стал притворяться, что ему все известно.

— Не знаю.

— Да какая разница? — фыркнула Дайна Лиш. — Даже если и есть, воспользоваться им дэррны не смогут. Им нужно будет ехать в Хранилище, доставать оттуда свою большую пушку или что у них там, а затем уже палить в нашу сторону.

— Мы не можем голосовать. Ламаса Тиброна нет. Он… занят, — заметил генерал.

— Я даже не буду спрашивать, почему наш обимператившийся друг игнорирует наше общество, — проворчал Клем Бирд. — Не станет ли он слабым звеном? Проклятье, может, я параноик, но вдруг он что-то там свое замышляет?

ХофСэм уставился на него непонимающе.

— Я имею в виду, может, от всех этих ранений да лечения у варанцев у него съехала крыша?

— Он сказал мне, что хочет использовать каждую минуту для тренировки своих штурмовиков.

— Господа, мы отвлеклись, — прервал генерала Ален Джер. — Кстати, о тренировках мы, кажется, забыли. Предлагаю еще раз пройтись по всему плану, включая новые идеи, и разойтись. У нас через четыре дня выпускные.

Напоминание о пари было лучшим стимулом для охотников вспомнить о своих прямых обязанностях. Вопрос стоял даже не о деньгах, а о профессиональном престиже. Каждый из шестерики охотников хотел, чтобы именно его рота дала наилучший результат на экзаменах.

Фаннур чувствовал, насколько изменился эмоциональный фон в комнате. Он точно мог сказать, кому больше всех не терпится уйти отсюда.

Дайна Лиш — Гриф это заметил давно — всегда переплетала пальцы, когда нервничала. В эти мгновения ее мысль работала напряженно, но какова она была, Фаннур не знал. Но очень бы хотел… преодолеть разделяющее их расстояние.

Заметив, что думает совершенно не о том, что надо, «призрак» сосредоточил взгляд на карте. Уверен ли он был насчет плана взятия Внутренней Сферы? Нет, не на сто процентов. Тревожное чувство, давно поселившееся в нем, не давало покоя. На последнем сеансе связи он просил Тирну в точности описать все, что происходило с момента его исчезновения, не упускать ни одной детали. Шаари скрупулезно снабжала его подробностями, которые непосвященному показались бы ничего не значащими и скучными. Потом, разумеется, Тирна спросила, для чего ему это. «Призрак» ответил не сразу. Он подозревал, точнее, предполагал предательство в среде заговорщиков, однако никаких фактов на этот счет у него не было.

Вопросы и загадки… Слишком их много…

Что делать, к примеру, с теми шаари, которые не знают о заговоре? А с шолрэ, группу которых недавно хомиды привезли в Цитадель?.. Четырех-шестилетние дети, полторы дюжины. Вырванные из семей, похищенные, преодолевшие полгалактики, чтобы попасть в худшее рабство.

Вся надежда на Архонта Глеша. По словам Тирны, он доказал свою лояльность, отдав им данные из архива, но Фаннур ему не верил. Стоило бы подвергнуть его другому испытанию: пускай позаботится о детях, избавив их от страданий. Можно посадить их на корабль и отправить подальше от Рашдана, верно?..

Однако нельзя забывать о других наставниках, у которых возникнут вполне законные вопросы.

Иногда Фаннур отчаянно боялся того, что взвалил на себя. Он хотел знать и контролировать все, но не мог, и постоянно пребывал в неимоверном напряжении, спасаясь лишь глубокими расслабляющими медитациями. Только они помогали, хотя бы на время, избавить сознание Грифа от громких, гудящих, точно громадный генератор, мыслей.

Почувствовав, как поток образов хаотически перемешался, шаари приложил немало усилий, чтобы сосредоточиться. То, что он слышал, наконец, снова обрело смысл. Генерал перечислял последовательности, в которых штурмовые отряды должны были работать после проникновения в Цитадель.

Десять дней. Миг и вечность.

Фаннур многое дал, чтобы оказаться сейчас на Рашдане и увидеть все собственными глазами.

Глава 14

Неизвестное пространство. Рашдан. Внутренняя Сфера. Офис Системы Внутренней Безопасности

— …Твои шаари могут сколько угодно играть в свои игры, — сказал Ширулл, — они бессильны против нас.

Спикер Шогг ощутил, как его кулаки сжимаются сами собой. Он пришел сюда в надежде раз и навсегда отвратить угрозу от своего народа и наказать преступников, а этот жирный боров смеется ему в лицо!

Зендрис спрашивала его, почему такой могущественный дэррн до сих пор не раздавил «призраков» с их жалкими амбициями. Она дразнила и издевалась над ним… стерва… без которой Шогг не мог прожить и дня… О да, он привязался к ней за эти века… он — любил ее, а потому не мог больше выносить неизвестности. Зендрис права. Зачем играть в эти шпионские игры, когда проблему можно решить одним ударом! И другие члены Совета согласны. Жители Внутренней Сферы, скорее всего, станут возмущаться, но продлится это недолго. Шогг объяснит им, что время «призраков» прошло и наступила иная эпоха… Пускай попробуют не поверить, грязные твари! Коллегия Представителей — не смешите! Они всегда делали то, что говорят им Архонты, лишь бы снять с себя ответственность за принятие решений.

Спикер и в самом деле не воспринимал возможное сопротивление Представителей как реальную угрозу. В его понимании опасаться следовало Ширулла. Они с Шоггом враждовали давно, еще с детства. С чего началось, никто уже не помнил, но с той поры между двумя представителями высшего класса ничего не изменилось, за исключением одного — общественное положение не позволяло им накидываться друг на друга с кулаками, как в школе. Однако именно сейчас у Спикера возникло именно это желание: разбить в кровь гнусное пухлое рыло…

— И я не подчиняюсь Совету, друг мой, — заметил Ширулл. Он был одет в свободные одежды из шелка, какие дэррны носили в неофициальной обстановке, и держал в руке большой кубок с вином. Глубоко посаженные алые глаза Командующего сверлили Шогга, который еле находил в себе силы спокойно сидеть на месте.

Судьба была немилосердна, жестока к нему. Как долго он откладывал визит сюда, взвешивая за и против, и вот, наконец, сбылись его самые мрачные предчувствия. Ширулл смотрел на него так, словно Шогг окончательно обезумел. В принципе, до этого было недалеко.

— Я предоставил тебе все данные, — сказал Спикер, — битых три часа рассказывал о том, что происходит. И ты мне не веришь?..

Робот-виночерпий — полезная часть тошнотворно-роскошного интерьера — был инкрустирован драгоценными камнями. По знаку Ширулла он наполнил кубок, сверкающий бриллиантами по пятнадцать карат. Дэррн отпил и улыбнулся, подперев голову рукой, локоть которой утонул в одной из сотни подушек на большом ложе Ширулла.

— Не верю. Как хорошо, что первый Командующий добился вывода Системы Безопасности из-под опеки Совета! Спикер Фушал проявил завидную мудрость… Будь иначе, сейчас бы я был вынужден слизывать дерьмо с твоих ног.

— Ты рехнулся, — проговорил Спикер.

— Я не прав? Ты ведь только и мечтаешь растоптать меня. Я живу себе, никого не трогаю, а тут являешься ты. Понимаю! Не можешь больше сидеть спокойно, зная, что я веду полноценную жизнь в свое удовольствие.

Шогг скрипнул зубами.

— Не забывай, что хотя эта должность тебе досталась по наследству, Система Безопасности не твоя личная собственность. Ни один робот, ни один Гвардеец, ни одна стрелковая турель!

— Да неужели? А чья же это собственность? — издевательски скривил губы Ширулл.

— Все это принадлежит нашему народу.

— «Наш народ». Умоляю тебя, Шогг, только ты-то здесь дурачка передо мной не разыгрывай! — протянул, рисуясь, как плохой актер, Командующий. — Дэррны были народом, расой, когда прилетели сюда. Злые, голодные, но свободные. Гордые тем, что сокрушили Старого Врага — да, пускай на время. Но показали свою силу. Нас не смогли сломать. Мы строили, боролись с трудностями во имя будущего, зная, что рано или поздно придет час, когда мы выйдем из своего затворничества и настанет Новая Эра. — Ширулл подался вперед. — Где она, эта эра, друг мой? Нет ее. Дэррны стали жадными ленивыми скотами, бесконечно плетущими интриги. Им ничего не нужно, кроме удовольствий. Оглянись вокруг. Ты сам часть этого мира, от которого смердит за сто парсек! Мы похоронили себя в этом поганом склепе и еще гордимся этим! Кого ты собрался защищать и во имя чего?

Спикер Шогг молчал.

— Все это — один большой мавзолей, друг мой, да.

— Так… что же ты предлагаешь?

— Я? Ничего. — Ширулл откинулся на подушках. — Мне и так хорошо. Может, СБ и не моя собственность, но мне наплевать. Считай, она ничья, но… я не дам тебе ею воспользоваться. Ни один Гвардеец из Внутренней Сферы не пойдет наверх воевать с твоими мнимыми заговорщиками.

— Я соберу Коллегию Представителей, — пригрозил Шогг.

— Собирай. Это ничего не даст. Система Безопасности подчиняется только мне, меня не могут низложить, никому это не под силу.

— Так ты не веришь или просто отказываешься помочь мне?

— И то, и другое. — Ширулл взял серебряную вилку, подцепляя со столика, стоящего рядом с ложем, кусок сладкого мяса фиджиха^[21]. Жуя с удовольствием, дэррн даже зажмурился. — Даже если бы этот заговор существовал в реальности, не в твоей больной голове, я бы все равно не стал тебе помогать. С какой стати?

— Я уже говорил… В интересах Внутренней Сферы. Шаари собираются убить всех нас.

— Полагаешь, они настолько страшны? — расплылся в усмешке Ширулл. — Людишки. Слабые глупые людишки. Пойми, даже самый разленившийся дэррн уложит любого из них одной левой.

Спикер вскочил.

— Ты сошел с ума, Ширулл! Ты забыл, кто они такие и на что способны!

Командующий раздраженно помахал пухлой рукой.

— Не кричи, ты меня оглушил. Ну предположим, что это правда и «призраки» уже готовы броситься на нас… Но им все равно не проникнуть сюда. Зря мы, что ли, придумали все это? За Систему Безопасности я уверен. Их ждут весьма неприятные сюрпризы, ты сам знаешь, какие. Войди в сеть и еще раз проштудируй схемы, мой тебе совет, а потом просто успокойся и выпей хорошего вина.

Шогг много раз за эти дни просматривал план обороны. В теории он был хорош — можно было остановить целую армию вторжения, — но что насчет практики? В каком состоянии сейчас все эти огневые системы, эти подразделения боевых роботов и средства экстренной эвакуации? Данные на сервере отсутствовали, и ответить на интересующие его вопросы мог лишь проклятый Ширулл.

Который и слушать не хотел об угрозе…

«Мерзавец каких мало даже среди нынешних дэррнов…»

Спикер не мог понять, он нарочно издевается над ним или ему действительно наплевать на судьбу своих соплеменников. Да, они превратились в жалкие подобия себя прежних, но разве это причина отдать их на расправу жаждущим мести «призракам»? Спикер не колебался. Дэррны оставались его народом невзирая ни на какие частности, и он, как глава Совета, будет их защищать…

Окрик Ширулла застал Спикера уже у самой двери.

— Но я обещаю тебе, друг мой, что буду сражаться до последней капли вина. Если твои вторженцы попробуют посягнуть на наш дом! — Командующий захохотал, подняв кубок вверх и частично расплескав темно-красную жидкость.

Рука Спикера сама собой скользнула в складки мантии, нашла там потайной карман и сомкнула пальцы на рукояти пистолета. Это было баллистическое оружие, работающее по принципу давления пороховых газов, образуемых взрывом содержимого гильзы. Таким дэррны пользовались еще очень давно, а конкретно этот ствол отец Шогга привез из глубин космоса из Великого Переселения.

Шогг наставил оружие на Ширулла. Тот замер, выпучив глаза, но… тут же снова зашелся смехом. Толстяка скрутил самый настоящий припадок, и он повалился на подушки, потеряв кубок. Вино разлилось небольшим озером, заставив механического виночерпия издать испуганный возглас.

Лицо Архонта исказилось. Он подошел совсем близко к ложу, целясь в голову фигляру. Покончить со всем этим балаганом здесь и сейчас — великолепная идея. Убить давнюю ненависть и устранить препятствие.

Командующий продолжал корчиться от смеха, его истерическое хихиканье перешло в натужный кашель, точно он подавился слюной. Кашель вызвал рвотные позывы — дэррн подполз к краю ложа, чтобы не запачкать свое гнездышко еще сильнее.

Шогг отступил назад, с отвращением наблюдая за этим спектаклем. Пистолет в его руке ходил ходуном, но Спикер не спускал взгляда с головы своего давнего врага.

«Я должен переступить через это, если хочу спасти мой народ. Шаари могут явиться не одни, и тогда нам не сдюжить. Старые времена прошли, и открытое противостояние нам не по карману даже с тем, что есть в Хранилище… А ведь нас предупреждали. Хаан^[22] боялся, что со временем мы станем слишком беззаботными, чтобы думать о будущем… Вот этот момент и настал…»

Указательный палец лег на спусковой крючок и стал давить. Шогг зажмурился.

Галактическая граница. Дикий космос. Система Охрэ-Яр. Планета Муад Хадай

Таймер сообщал, что путешествие Мии продолжалось двадцать стандартных часов.

Скоггер сделал несколько переходов в гиперспейс, точно пытался сбить погоню со следа, и заложил два крюка длиной в три тысячи световых лет, огибая небольшие туманности. Шаари проверяла несколько раз, но никаких преследователей не заметила. Скоггер шел в абсолютной пустоте вдали от оживленных путей и двигался в направлении неизвестности…

Ее отчаяние было безмерным — когда Миа пришла в себя, у нее было лишь одно желание: умереть. Брат вышвырнул ее, растоптал, предал, отправив в ссылку на край Вселенной.

Освободиться от веревок, которыми шаари привязали к пилотскому креслу, было делом пары минут. Миа в ярости вскочила, отшвырнув от себя путы. Она помнила, как в тот миг все померкло у нее перед глазами — и красно-оранжевое марево гиперпространства, и кокпит и пульт, в край которого шаари вцепилась обеими руками.

Наверное, мне что-то вкололи, решила она. Во рту был железистый горьковатый привкус, который «призрак» распознать не могла.

Пришлось сесть обратно — Миа боялась упасть без сознания от бурного прилива крови к голове. Остекленевшим взглядом шаари огляделась. Она в корабле. Корабль идет на автопилоте и, судя по диаграмме, пройдено две трети пути.

Место назначения — Муад Хадай, планета в диком захолустье… планета, где есть развалины древних храмов и разветвленная система катакомб… Миа фыркнула. Фаннур хочет, чтобы она поселилась там? Он сошел с ума… Предатель! Не было в мире существа в ту минуту, которого Миа ненавидела бы сильнее. Кажется, она вообще впервые по-настоящему познала это чувство, и оно едва не разрушило ее разум…

Последние пять часов полета шаари изучала корабль и, чтобы не сойти с ума, составляла опись всех загруженных припасов. Ими был наполнен весь грузовой отсек. Еды могло хватить на годы, если Миа будет расходовать их экономно, но ни о чем таком она тогда не думала.

Мысли беспрестанно крутились между двумя вариантами: попытаться изменить курс корабля или дождаться посадки на Муад Хадай. Первый, по заверениям Фаннура, грозит смертью, а второй… о чудо, брат заботится исключительно о ее благополучии, разве не так? Он абсолютно уверен в своей правоте и силе; в том, что может принимать решения за других, вести за собой — разумеется, к великой цели — и устанавливать правила. И он продемонстрировал Мие, как это работает.

У «призрака» не было возможности определить, существует ли взрывчатка на самом деле или Фаннур в очередной раз обманул ее. Может, заряды прикреплены снаружи к корпусу? Или внутри, но замаскированы?..

Чтобы чем-то себя занять, шаари перебирала пакеты с пищевыми концентратами, раскладывая их по видам. Съела два, когда почувствовала сильный голод, и запила простой водой из пластиковой фляжки. Когда желудок наполнился, стало легче переносить одиночество и обиду. Миа вернулась в кокпит и села в кресло пилота. Теперь она соображала гораздо яснее, чем в первые минуты после того, как пришла в себя.

Борткомп отсчитывал время до выхода скоггера из гиперспейса. Миа зачарованно следила за бегом цифр, пока таймер не обнулился и перед передним обзорным иллюминатором не расплескался черный космос, усеянный звездами. По голографическому экрану потекли столбцы данных, на которые шаари не обратила никакого внимания.

Оранжевый карлик, центр системы Охрэ-Яр, был окружен нагретым облаком разреженного газа и серебристой пыли. Миа смотрела на него словно через немытое стекло. Вокруг звезды, точно растрепанные локоны, медленно перемещались нити газа и пыли длиной в сотни миллионов километров. Зрелище было невероятно красивым, шаари невольно залюбовалась.

Гравикомпенсаторы справились с остаточной тряской после перехода в стандартную пространственную метрику, и скоггер лег на новый курс, следуя к первой из трех планет, вращающихся вокруг звезды.Муад Хадай. До посадки оставалось сорок минут. Пора что-то решать, Миа… Жизнь или смерть. Все просто, верно?

Шаари вызвала из базы данных сведения о планетах системы Охрэ-Яр, давшей название и самой звезде. Две планеты из трех были необитаемы и непригодны для жизни, с большой силой тяжести и низкими температурами на поверхности. Муад Хадай отличался от своих соседей. Несколько засушлив, с атмосферой, где кислорода меньше на полпроцента в сравнении со стандартом, среднегодовая температура в районе двадцати пяти градусов. Живность скудная, растительность, в основном представляет собой примитивные папоротниковые, а так же грибы, мхи и лишайники, покрывающие гигантские пространства планеты. Два больших океана, соединенных между собой коротким перешейком, и дюжина крупных рек, которые в них впадают. Высших форм жизни не обнаружено, но в настоящее время, по сведениям борткомпа, планету населяют потомки колонистов-людей. Откуда они, какова их культура, почти ничего неизвестно — туземцы не идут на контакт с чужаками. Они кочуют с места на место, придерживая клановой системы как большинство примитивных обществ.

Миа поискала в архиве записи о древних развалинах и нашла лишь скудные упоминания о нескольких непродолжительных экспедициях, спонсируемых частными лицами. Храмовый комплекс на плато Юлта был обнаружен еще автоматическими зондами пять веков назад, но ученые увидели руины своими глазами лишь спустя почти сто лет. Первая экспедиция финансировалась Культурным Фондом Лойсы. Ломары провели на планете три стандартных месяца, но ничего путного не нашли. Катакомбы пусты, развалины сильно пострадали от времени и возведены примерно в 10000 году до образования Элуанского Союза. Кем и для чего — ломарские ученые не смогли сказать. Экспедицию свернули в виду прекращения финансирования. Архив ничего не пояснил Мие о результатах. Очевидно, ломары просто ничего не нашли, иначе бы, имейся хоть какая-нибудь надежда откопать в руинах древние артефакты, ученые бы вернулись.

Впрочем, не факт, что этого не произошло. База данных скоггера не могла претендовать на истину в последней инстанции.

О других трех экспедициях сообщалось и того меньше. Даты, численный состав участников, время, проведенное на раскопках. Последняя группа особое внимание уделяла катакомбам, однако Мие и здесь не удалось выяснить, чем кончились эти изыскания.

«Руин погибших цивилизаций в Галактике очень много, но Фаннура привлекли именно эти. Он неоднократно указывал на них, словно на Муад Хадай больше нет мест, где изгнанники-шаари могли бы поселиться. Что он знает? Планета удобна тем, что она на отшибе, в почти неизученном пространстве Дикого космоса… это я могу понять, но чего на самом деле добивается брат?»

Миа понимала, как много ошибок совершила в последнее время. Назначив Фаннура виновником всех несчастий, она, по сути, перестала прислушиваться к его словам, заранее убедила себя, что они не более чем ложь. Будь все иначе, сейчас было бы куда меньше вопросов…

Да, будь все иначе, сюда Миа могла прибыть по собственной воле, а не как пленник, летящий на ядерной бомбе. Кто же виноват в том, что шаари не нашла в себе и капли здравого смысла, чтобы оценить реальные выгоды.

Впрочем, она и сейчас этого не знала, лишь очевидное: Фаннур сохранил ей жизнь, хотя мог убить, избавившись от лишней проблемы. Теперь Мие придется сидеть на Муад Хадай и ждать, чем все кончится… и, возможно, никогда больше не увидеть Фаннура живым.

Шаари закрыла архивную программу в тот момент, когда бортовой компьютер оповестил о начале входа в атмосферу. Край планеты, часть гигантского полумесяца, виднелся внизу, у границы иллюминатора. Вверху — звезды, просвечивающие через серебристую дымку туманности.

Миа пристегнула ремни. Скоггер стал вибрировать, попав в приливные волны Муад Хадай, а бортком сообщил о незначительном перегреве щитов. Спускаясь по пологой траектории, корабль преодолел почти тысячу километров. Перед шаари развернулась голокарта, на которой было обозначено место посадки: плато Юлта, в непосредственной близости от развалин.

Миа ждала, что будет дальше. Ее вынужденная поездка в неизвестность оборачивалась самым настоящим приключением.

В районе посадки властвовали сумерки — приближалось утро. Температура на поверхности — двадцать два градуса. Ветер умеренный. Вредных примесей в воздухе, по сообщению компьютера, не зафиксировано.

Скоггер сделал круг с центром в точке приземления и начал садиться, выпуская из корпуса шасси. Местное солнце тут всходило на севере и садилось на юге. Выбравшись из-за далекой горной гряды, оно бросило сноп лучей в кокпит, сделав тени резкими. Миа мысленно затемнила зрение, до того, как защитная пленка на внутренней стороне иллюминатора сделала то же самое.

Легкий толчок. Посадка.

Она на Муад Хадай.

Бортовой компьютер вывалил на нее список всех своих действий и ждал дальнейших распоряжений. Шаари ткнула клавишу на сенсорной панели, переводя корабельные системы в спящий режим. Скоггер притих, точно отдыхающий хищник.

«Призрак» отстегнула ремни безопасности, встала и открыла шкафчик слева и сзади от кресла пилота. В нем был пакет первой помощи, импульсный пистолет и разные мелочи на случай аварийной посадки, включая дыхательную маску со сменными фильтрами. Иммунитет шаари был силен, но Миа все равно опасалась, поэтому не хотела выходить наружу незащищенной.

«Может, лучше смерть? Почему я так боюсь чужого мира?»

Шаари помедлила, прежде чем открыть внешний люк. Тишина внутри корабля действовала успокаивающе, но стоит шагнуть наружу — кто знает, что там? Миа плотнее запахнулась в длинный плащ с капюшоном и нажала на клавишу открывания двери. Та с шипением уехала в корпус.

Порыв ветра бросился «призраку» в лицо. Миа прищурилась, подняла ногу и опустила ее на автоматически выдвинувшийся пандус. Маска не давала возможности оценить, чем пахнет ветер, но сейчас это было не главное.

Муад Хадай с первого мгновения заворожил ее своей странной аскетичной красотой. Оранжевый карлик выползал из-за горизонта, освещая все большие пространства, покрытые толстым слоем зелено-коричневого мха. Мох рос повсюду, «съев» и окружающие пологие холмы, и каждый свободный сантиметр. Миа сделала несколько шагов, приноравливаясь к новому стилю хождения. Было похоже, что под ногами плотный, но податливый мат.

Шаари остановилась. Ее взгляд приковали развалины. Скоггер сел примерно в ста метрах от бывшего явно высокого и величественного здания, от которого осталась лишь нижняя часть. Все вокруг было усеяно исполинскими потрескавшимися обломками. Миа заметила часть купола, шпиля, контрфорса. При всей своей кажущейся узнаваемости, архитектура храма была непонятной, чуждой человеческому пониманию.

«Призрак» медленно направилась к комплексу, и ветер в пути трепал полы ее темного плаща. За большим строением были и другие, пока недоступные взгляду Мии. Подойдя ближе, она заметила следы раскопок, проводимых тут много лет назад. Шурфы почти заросли мхом, кучи земли разровняло ветром. Большой раскоп виднелся к западу от развалин, а рядом с ним возвышалось нечто, напоминающее кучу мусора: явное свидетельство присутствия здесь археологов.

Даже в разрушенном состоянии, руины поражали воображение, гораздо больше, чем Древний Храм на Рашдане. Миа попыталась отыскать сходство, но не смогла. Его не было. Кто бы ни возвел в этом странном месте эти колоссальные постройки, он никогда не посещал мир, в котором нашли прибежище дэррны.

Впереди Миа увидела арку центрального входа, высокую, не меньше пятнадцати метров. Верхняя ее часть упала внутрь здания и, конечно, воспрепятствовала бы проезду транспорта, но человеку пройти помешать бы не смогла. Шаари тянуло внутрь, она все больше поддавалась мрачному очарованию развалин.

«Странно, почему мох, который покрыл тут все, не тронул камень. Руины абсолютно чистые».

Граница территории мха проходила в нескольких метрах от фундамента и тщательно огибала упавшие в разные стороны обломки.

Миа пожала плечами. В конце концов, она не специалист по ксеноботанике. И — очевидно — не археолог, хотя могла бы дать иными из них несколько уроков по истории Галактики. Спасибо Библиотеке Цитадели.

Что ж, она ничего не теряет.

Миа сняла маску, вдохнула воздуха, в котором, как ей показалось, витает запах специй, и шагнула в направлении центрального входа в разрушенный храм.

Неизвестное пространство. Рашдан. Цитадель. Место встречи Ваа Данга со своими соратниками. 465-й уровень

Их состав не изменился. Не время было привлекать новых уладов к тайному союзу — перед Ваа Дангом стояли проблемы иного рода.

Собственно, все рушилось прямо у него на глазах, и он ничего не мог сделать.

— Вторжение… Вторжение… — Разум бывшего «призрака», кажется, просто не мог справиться с этим знанием.

С каким бы удовольствием он вытащил бы сейчас мечи убил их всех!

Они сидят на полу и взирают на него так, словно нисколько не сомневаются в том, кто виноват…

Ваа закрыл глаза, застыв на мгновенье в позе человека, который прислушивается к чему-то. Неподвижность улад сохранял чуть не целую минуту, и остальные начали переглядываться, задавая друг другу немой вопрос.

Да, они понимали, что последние события вывели вождя из себя, но только Мирк Джисан знал, насколько Ваа выбит из колеи. Как правая рука главы нового ордена, Джисан хорошо изучил Данга. Он без труда читал его эмоциональное состояние — оно походило на безбрежный океан черной, горькой токсичной воды.

— Это может быть ловушка… — сказал один из уладов. — Наверное, они знают о нас и… играют…

— Ты просто гений, — отозвался Ваа с угрозой в голосе. — Заткнись!

Эхо от крика разлетелось по темному помещению, затихнув где-то среди гудящих генераторов. Улад, осмелившийся высказаться, закрыл рот и сжал тонкие губы. Ваа внушал своим последователям страх не меньший, чем кто-либо из наставников.

— Я думаю, — осторожно произнес Мирк, чувствуя момент, — что сейчас нам просто надо подвести итог. — Видя косой, полный безумной злобы взгляд Ваа, Джисан на миг осекся, но продолжил. — И ответить на главный вопрос: что мы должны делать в этой ситуации?

Наступила тишина. Данг повел головой из стороны в сторону, точно разыскивая в полумраке нечто, недоступное взгляду остальных.

— Итог… да, ты прав. Итог… А итог таков. Архонты провалили свою миссию. Они не дали мне выследить и наказать предателей, хотя я настаивал. Они указали мне мое место, разрешив шпионить за врагом. И я делал это… мы делали это, — Ваа обвел потухшим взглядом своим миньонов, — а что в результате? Какую пользу Архонты извлекли из тех данных, что мы им переслали?

— Ваа, Архонты не знают о планах таглианцев, — напомнил Джисан. — Если мы сейчас…

— Нет! Ничего сообщать им я не стану! Хватит! — Голос улада едва не сорвался на визг. Осознав это, он попытался взять себя в руки. — Поймите, Архонты больше нам не союзники, даже не временные, как мы предполагали раньше! Они такие же враги, которых надо уничтожить!

Мирк поднялся, сделав шаг к Дангу, но тот с невиданной быстротой выхватил меч. Удлинившееся лезвие дошло почти до горла бывшего шаари. Тот замер.

— Ни шагу, — посоветовал Ваа, — не то… Надеюсь, ты не работаешь на предателей?

— Нет, — не думая, отозвался Джисан.

— В таком случае, сядь и замолчи.

Мирк помедлил, но потом подчинился, полагая, что сейчас не место и не время выяснять отношения. Он понял, куда ведет Данг и еще не решил до конца, готов ли пойти на крайние меры.

— Если мы хотим захватить власть в Цитадели, то должны действовать быстро, решительно, жестко. Кто-то не согласен?

Ваа ждал вызова, его меч по-прежнему был в боевом положении, готовый напиться крови бунтовщика.

Храбрецов не нашлось.

— Время играет против нас, значит, мы должны опередить его. Каким образом, спросите вы? Очень просто… Мы уничтожим Совета Архонтов. Первый же наш шаг парализует дэррнов, Внутренняя Сфера погрузится в хаос, начнется паника. Удар будет внезапным и жестоким — и мы позаботимся об этом, верно?

Ваа Данг посмотрел на свой меч, словно удивленный тем, что он оказался вне ножен. Клинок укоротился на прежнюю длину. Улад поместил его обратно.

Бывшие шаари ждали продолжения.

— Завтра ночью мы проникнем во Внутреннюю Сферу. Пойдем все.

— Но мы не знаем, где их искать, — возразил Мирк. — Ваа, послушай, мы не можем так рисковать вслепую! Мы…

— Замолчи, я сказал! Или я тебя уничтожу!

Джисан замолчал, его лицо сделалось непроницаемым, спокойным, словно у посмертной маски, чего нельзя было сказать о внутреннем состоянии. Бешеный ток крови по жилам отдавался различимым гулом в ушах. На некоторое время Мирк перестал слышать, что несет обезумевший Данг. А в том, что самопровозглашенный магистр Ордена Судей безумен, Мирк уже не сомневался. С каждым разговором эта уверенность только росла, пока не стала очевидностью…

Новость о том, что таглианцы готовят вторжение на Рашдан и им помогает Фаннур Гриф, оказалась громом среди ясного неба. На последнем собрании заговорщиков Тирна Коракс четко изложила план, предложенный Грифом, развеяв последние сомнения: Цитадель приговорена, и ничто не в силах отложить войну. Заговорщики проголосовали за план Фаннура, предусматривающий активные действия групп диверсантов-шаари во Внутренней Сфере. Еще несколько часов потребовалось на детальную проработку всех шагов… Джисан удивлялся, как присутствующий в качестве «правильного» заговорщика на собрании Ваа Данг смог выдержать так долго. Впрочем, может быть, это и стало последней каплей, переполнившей чашу. Созвав Орден, Данг, наконец, дал волю эмоциям. И они ясно давали понять, в каком состоянии пребывает сейчас его разум.

— Итак, сначала мы покончим с Архонтами, затем придет очередь предателей. Пока они обсуждают свои планы, полагая, что им ничего не грозит, мы нанесем удар. И… тогда… пусть приходят… таглианцы или еще кто… Цитадель будет нашей, и, будьте уверены, любой враг сломает об нее свои зубы! Это обещаю вам я, Ваа Данг, магистр Ордена Судей! Вы верите мне?

— Да, — хором ответили миньоны.

— Вы готовы умереть за меня?

— Да.

— Мы добьемся своей цели?

— Добьемся!

Джисан произносил эти слова вместе со всеми, стараясь, чтобы звучали они четко и ясно. Ваа не должен знать, о чем на самом деле думает его правая рука.

— Наша цель?

— Власть в Цитадели!

Мирк закрыл глаза, точно в экстазе, повторяя мантры безумного пророка. Через него текла река времени, состоящая из бесчисленного количества отдельных капель. Все они безвозвратно уходили в вечность, наполняя душу «призрака» ужасом…

Джисан понял, что надо делать. Бывший шаари почувствовал дыхание судьбы.

Прошло несколько часов.

Расходились молча — измотанные, усталые, раздавленные. Сиял один лишь Ваа Данг, опьяненный собственными видениями и мыслями о будущем.

Своим безумием.

Он заполучил души и умы своих последователей — и осознание этого было подобно религиозному экстазу.

Джисан хорошо видел, что происходит с новоявленным магистром… и намерен был положить этому конец, пока не поздно… В самом воздухе Цитадели пахло кровью.

«Каким же я был глупцом…»

Мирк ждал, что Данг окликнет его, чтобы завести еще одну безумную беседу, но тот уже растворился во тьме лабиринта коридоров.

Оглянувшись, Джисан понял, что остался один. Убийцы из тени давно исчезли, не оставив и следа — пропадать, растворяться «призраки» действительно умеют хорошо.

Нереальность происходящего отозвалась в сознании острым чувством разорванности собственного «я». Мирк, потрясенный недавними событиями, даже не предполагал, что способен на такие рефлексии. Его мир рушился… вот прямой сейчас…

Он собирался предать во второй раз, и это было куда страшнее, чем прыгнуть в черную бездну. В бездне Мирк, по крайней мере, имел бы шансы на выживание — его этому учили. Он не боялся боли и смерти как таковых, тут было что-то другое, то, чему не подберешь название.

Хаос. Тот самый, с которым шаари обязан сражаться, согласно Учению Хэтар.

«Ложь. Кругом одна ложь и безумие. Реальность перемалывает и самых сильных…»

Улад набросил капюшон и быстрым шагом направился по длинному коридору, уходящему на восток от распределительной.

Хоркем. Секретная военная база вооруженных сил Таглианы, учебный центр подразделений особого назначения. Лазарет

Майор Медицинской службы Сипар Тешши взглянул на планшет, который держал в руке.

На его лице была предохраняющая маска и очки. Стоило опасаться неизвестного вируса, хотя, если говорить серьезно, майор не верил в его существование.

— Фита ШакРок… скончалась три часа тому назад, перед самым вашим прибытием, — произнес медик, запинаясь.

Его взгляд переместился с планшета на металлический стол, на котором лежал труп ученой, накрытый серой простыней. Сипар не первый год в медицине и на военной службе, но вид мертвой ШакРок потряс его.

Группа специалистов, прибывшая с Таглианы только что, принялась что-то записывать.

— Все данные по истории болезни вы можете получить в любой момент…

— Кто-нибудь выжил после эпидемии? — Руководителем группы медиков был Диккай Этту, в прошлом видный эпидемиолог, а сегодня — заместитель директора Департамента здоровья Таглианы. Дотошный, придирчивый, скептически настроенный.

С ним надо было держать ухо востро.

— До сих пор в критическом состоянии находятся трое сотрудников лаборатории, — ответил Сипар. — Мы делаем все возможное, но, думаю, мы потеряем их к вечеру…

— Значит, ваши прогнозы исключают положительную динамику.

— Полностью.

— И каков вывод?

Десять пар глаз уставились на Сипара. Тот сделал вид, что нисколько не смущен происходящим.

— Я никогда не тороплюсь, особенно, в таких делах.

— Значит, вы не знаете, что убило ваших пациентов, — подытожил Диккай Этту, качая головой, точно говоря: я знал, знал.

— Нет. Когда мы произведем вскрытие всех тел, проведем дополнительный гистологический анализ…

— Вижу, вы и так сделали все, что могли, — перебил его медицинский чиновник, разглядывая предварительные отчет на собственном планшете. — Работа проделана большая, я не могу ни к чему придраться…

Сипар мысленно послал его подальше. Меньше всего он хотел сейчас выслушивать саркастические замечания этого самодовольного шаоб^[23]. Майор чувствовал себя уставшим, точно последние трое суток таскал на плечах тяжелые камни.

У него в лазарете куча трупов, почти весь персонал Сектора Икс, и Сипар не видел повода для шуток. Пациенты умирали один за другим, никакая терапия не помогала. Деградация белковых структур оказывалась необратимой. Симптоматика на поздних стадиях подходила под описание дюжины тяжелых заболеваний, специфических для лакишского генотипа. Что это? Биологическое оружие? Неизвестна туземная инфекция? Где, в таком случае, ее следы? А если злой умысел, то чей?..

У Тешши не было никаких идей на этот счет.

— Вы утверждаете, что следов вируса или присутствия чужеродных микробов не выявлено? — спросил Этту.

— Нет.

— Угу… — Лакиш смотрел на планшет, глубокомысленно кусая губу. Его подчиненные взирали на Сипара, а сам Сипар мысленно представил себе картину: морг, и ряды трупов, накрытых серыми простынями. Помещение морга невелико, поэтому некоторые тела пришлось положить друг на друга.

— Увы, — сказал, наконец, руководитель комиссии. — Мы прибыли поздно. Теперь придется вместо оказания помощи вести расследование.

Сипар посмотрел на Диккая. Он был не против взвалить эту ношу на чужие плечи.

— А что выдумаете о мертвом животном, которое нашли в вентиляции?

— Но там все написано… в отчете, — почти огрызнулся майор.

— Я хочу услышать ваше мнение, — холодно улыбнулся чиновник.

— Первоначально мы подозревали, что животное больное. Оно могло заразить персонал, когда попало в вентиляцию. В этом случае, мы могли бы говорить о неизвестном заболевании… Согласитесь, Этту, в малоосвоенных мирах они не такая уж редкость. Животное умерло своей смертью, но, как я понимаю, не от болезни. Оно было старым. По этой причине я исключаю версию, что именно оно стало причиной эпидемии. — Сипар бросил взгляд на столичных медиков. — Впрочем, вы можете проверить все сами, среди вас имеются профильные специалисты.

Диккай кивнул. Смерть Фиты ШакРок, пожалуй, крупнейшего ученого в своей области, кажется, нисколько его не задела. Точно так же равнодушно Этту смотрел бы на простого солдата.

— Мы, безусловно, проверим, господин Тешши, — сказал чиновник, источая елей. — Ладно… Вы не могли бы переброситься со мной парой слов без свидетелей, майор?

— Почему нет? — Сипар, наконец, получил повод уйти отсюда. От лазарета его уже тошнило. — В моем офисе, возможно…

— Да. Хорошая идея. Я присоединюсь к вам через несколько минут. — Этту вежливо кивнул, но взгляд его оставался непроницаемым.

Сипар по привычке козырнул, разворачиваясь на каблуках. Он шел и чувствовал, что его разглядывают, до той поры, пока за спиной не закрылись двери.

У себя в офисе майор успел выпить стакан воды и просмотреть сообщения, пришедшие на коммуникатор. Ничего особенного не оказалось.

— Надеюсь, тут можно говорить, не опасаясь утечки информации? — Диккай бросил свою шутку прямо с порога, ожидая правильной реакции, но Сипар даже не улыбнулся. При появлении чиновника он даже не встал с кресла, а просто указал тому, где сесть.

— Уютно у вас тут, — заметил, повертев головой, Диккай. — Мне бы так. А то в Департаменте такая суета…

— У меня мало времени, — сказал майор, — переходите к делу.

— Перехожу. Меня интересует Советник Виида.

— Понимаю. Вы ради него приехали?

— Что вы… Но, не скрою, когда я узнал, в каком он состоянии, я не мог игнорировать эту новость. Сами понимаете, Валак Виида — крупнейшая политическая фигура…

— Переходите к делу, — оборвал чиновника Тешши. — Я не политик. Мне наплевать на такие тонкости.

— Что с ним? Он тоже заразился?

— Нет. Другое.

«Жаль, не удалось скрыть, — с досадой подумал Сипар, — да и невозможно. Этту потребовал бы встречи с Советником и все равно узнал бы правду».

— Уточните.

— Синдром Бакула. В последней стадии, — сказал майор. — Не мешало бы, конечно, сделать несколько специализированных тестов, но, в общем, я уверен в диагнозе.

— Последняя стадия… — Чиновник был поражен. Маска самоуверенности слетела с него в один миг. — Но… почему никто об этом не знал? Когда поставлен диагноз?

— Двое суток назад. Мною.

— И этого не было в его истории болезни?

— Нет.

— Как ему удавалось скрывать?

— Не знаю. Впрочем, где-то, возможно, и есть данные, но мне их не предоставили.

Диккай нервно потер свой гладкий лоб. Сипару было приятно видеть его реакцию.

— Итак, сколько ему осталось?

— Не берусь сказать. Соматически он способен прожить еще, по меньшей мере, год, но вот разум Советника. Сейчас его состояние оставляет желать лучшего. Периоды просветления недолги. В остальное время он не узнает окружающих, сознание спутано, речь неразборчива и нелогична, налицо прогрессирующая деменция, проявление агрессии по отношению к себе. Вы бы видели, что он сделал со своим лицом… Шизофазия. Кратковременная кататония сменяется периодами сильного психомоторного возбуждения. Разрушение личности необратимо. — Сипар выпил еще стакан воды, поднесенный услужливым роботом-слугой. — Его надо перевезти в специализированное заведение, здесь мы ничем ему не поможем.

— Но кто-то же знал о его болезни, — проговорил Диккай, — не может такого быть…

— Рибро ПакЛан, помощник Вииды, отрицает свою осведомленность. Странности в поведении патрона он списал на злоупотребления Советником «Эфирной девы». Я считаю, что наркотик способствовал ускорению процесса. Синдром Бакула обычно проявляется раньше, но в возрасте Вииды протекает очень бурно, что и мы и наблюдаем. Но вот интересно… — добавил Сипар.

— Что?

— Рибро проверил личные вещи Советника и нашел там препараты. Виида все-таки принимал их, чтобы облегчить свое состояние. Сколько и как долго, мы не знаем. Вероятно, недостаточно.

— Кто же их ему дал?

— Подозреваю, что Фита ШакРок. Думаю, Советник обратился к ней, боясь огласки. Его могли мучить головные боли и состояния дезориентации, типичные для срединной фазы.

— Разве была какая-то причина скрывать? — спросил Диккай.

— Сами подумайте. Если бы Таглиана узнала, что Виида неизлечимо болен, какова была бы судьба проекта? Вы же разбираетесь в политике и знаете, как много зависит от этой крупной политической фигуры.

— Вы правы, — пробормотал чиновник Департамента здоровья. — Почему же Фита не сообщила вам?

— Теперь никто не узнает.

— Мне нужны ее записи, в том числе личные.

— Тут я ничем помочь не могу, — повел плечами Сипар. — Не моя зона ответственности. Но, полагаю, ваша…

Чиновник бросил на него почти растерянный взгляд. Впрочем, пришло время взять себя в руки, что Диккай Этту и продемонстрировал.

— На что вы намекаете? — Его тон был куда увереннее.

— Не для протокола, — улыбнулся майор. — Сколько в вашей группе агентов ГУБТ^[24]? Никогда не поверю, что никто из вас не связан с ним.

Глаза лакиша сделались двумя щелями.

— А если и связаны?

— Я просто спросил. Мое дело — лечить, а шпионскими делами занимайтесь сами. Сотрудничество со своей стороны обещаю всестороннее. Что мне скрывать?

Чиновник поднялся.

— Надеюсь, это так. Но мне надо идти. У меня встреча с генералом ХофСэмом.

Оба знали, о чем не было сказано и что осталось за ширмой. Если копаться в этом и дальше, разговор мог принять совсем уж скверный оборот.

Сипар Тешши радовался, что чиновник собирается исчезнуть. Пока. В ближайшее время, впрочем, он еще успеет всерьез потрепать нервы всем обитателям базы.

Дальнейшее зависит от того, как поведет себя Тонорим ХофСэм, и сумеет ли поставить на место ретивого сексота, сующего нос во все подряд.

С тревожным чувством майор наблюдал за тем, как движется к выходу царственной походкой Диккай.

А ведь Тешши знал, что его назначению сюда не кончится ничем хорошим.

Глава 15

Неизвестное пространство. Рашдан. Цитадель. Жилой сектор фоорхал — покои Архонта Глеша

— Первым будет он… Пора покончить с тиранией безумца…

Ваа Данг полагал, что чем эффектнее слова, тем больше воздействие на разум последователей они имеют. В этом он не так уж и ошибался. Орден Уладов был еще малочислен и слаб, но те, кто пошли за Магистром, были настоящими фанатиками.

Ваа смотрел им в глаза и видел характерный злобный блеск готовых на все убийц.

Таким должен был настоящий судья, карающий предателей. Судья и палач. Приговоры врагам уже вынесены, и осталось только осуществить казнь.

«Это будет не Утешение Клинка… Нет, они этого не заслуживают. Враги должны чувствовать боль и ужас, я заставлю их взглянуть в лицо Хаосу и ощутить собственное ничтожество… Они будут раскаиваться и просить прощения, но не получат его…»

План Ваа Данга был прост. Группа уладов проникает в покои Глеша, расправляется с ним, получает коды доступа к лифту номеру семь и отправляется во Внутреннюю Сферу, а дальше… Об этом Ваа не думал, ему представлялось, что там все решится само собой и Архонты чуть ли не сами выйдут к нему и опустятся на колени, чтобы он отрубил им головы. Видения, заполняющие сознание Магистра были столь яркими и впечатляющими, реалистичными, что Данг ничуть не сомневался, что так оно и случится.

Кто из этой дюжины готовых на все фанатиков осмелился бы докучать ему вопросами? Улады боялись Ваа, целиком отдавшись в его руки. Магистр ведет, Магистр не может ошибаться. Они верили ему, как раньше верили наставникам. Великому и ужасному Архонту Глешу, которого намеревались убить.

Так думали все — за исключением Мирка Джисана. Предатель, предавший тех, кто собирался покарать предателей и сами предавшие хозяев… Кто же в таком случае он сам?

Может быть, просто человек, которому надоело быть игрушкой в чужих руках…

Он с легкостью отвернулся от Ваа, когда понял, кто он на самом деле и что его дело обречено на провал. Джисан не хотел гибнуть во имя безумных идей Магистра, даже сама затея с Орденом казалась ему нелепой, детской, наивной. Мирк был благодарен судьбе, что она дала ему шанс прозреть. Это было как мистическое откровение, чувство новое и пугающее. Дэррны учили своим подопечных рациональному взгляду на действительность, и Учение Хэтар было лишь на первый взгляд религиозным.

Так или иначе, а Джисан четко видел свой путь, хотя конечная цель, лично его цель, еще не обрела реальных очертаний.

Группе уладов понадобилось примерно десять минут, чтобы окольными путями достичь точки сбора. Все это время Ваа Данг нервничал, меряя пространство от стены до стены в одном из каменном тупиков. Стоявший на страже Мирк Джисан слышал, как Магистр бормочет за его спиной, но не мог разобрать слов. Иногда Данг принимался тихо смеяться и даже у Джисана, привычного ко всякого рода странностям, холодок бежал по спине. Самопровозглашенный вожак уладов помешался.

Каждого вновь прибывшего участника рейда Ваа приветствовал горячо и напутствовал его бредом о великой миссии и великой чести, которая выпала конкретно ему. В знак благодарности за оказанное внимание очередной улад вставал на одно колено, не зная, как еще выразить свои чувства. Общение Ваа со своими последователями все сильнее напоминало религиозную мистерию. Джисан представил себе, что получится из Ордена через год, два, три. У него все шансы стать новым культом, объединяющим вокруг сумасшедшего группу маловменяемых фанатиков. Во время странствий по Галактике Мирк видел множество подобных вещей. В некоторых сообществах иных миров подобные культы играли главенствующую роль, заменяя собой все иные идеологии и напрямую влияя на власть, или же сами становились этой властью. Джисан, как человек со стороны, хорошо видел, что фанатичное поклонение лжи делает с живым существом.

— Первым будет он… Пора покончить с тиранией безумца… — сообщил Ваа очередному миньону, явившемуся на зов. Магистр имел в виду Архонта Глеша.

Мысль отомстить дэррну за все унижения и боль, причиненные в прошлом, была по душе всем без исключения уладам, собравшимся здесь. Даже, чего скрывать, и Мирку.

— Выходим.

Ваа Данг ждал достаточно. Он буквально полетел через коридор. Улады следовали за ним, и им пришлось поднажать, чтобы не остаться позади. Последним в процессии пришлось даже перейти на бег.

«Началось. Назад не повернуть и бежать — не выход».

Бывший шаари ощутил, как пот стекает по его гладкой бритой голове. Боялся ли Джисан? Да, пожалуй, как никогда в жизни.

Он пристроился за спиной Магистра, в его руке был меч, переведенный в боевое положение.

«Может, еще не поздно сохранить верность тому, кому успел присягнуть…»

От точки сбора до покоев Глеша была не так уж далеко. Уладам понадобилось меньше пяти минут, чтобы оказаться на площадке перед дверью, охраняемой устройствами системы безопасности.

По знаку Магистра улады рассредоточились, контролируя все возможные подходы. Один из «призраков» подошел к двери, глядя на коммуникатор на своем предплечье. Переданный с него вирус-взломщик должен был отключить систему безопасности и принудительно открыть замки.

Мирк Джисан, занявший позицию слева от дверного проема, посмотрел на Ваа Данга. Магистр был поглощен какими-то своими видениями, его стеклянные глаза смотрели на дверь, но разум блуждал в ином пространстве.

— Быстрее, — прохрипел он, подгоняя улада, занятого взломом.

— Защита многоступенчатая. Это не так просто… — сдавленно отозвался тот, втягивая голову в плечи.

Мирк перехватил рукоять меча, мысленно прорисовывая последовательность действий.

— Быстрее, — прошипел Ваа, качая головой.

Джисан заметил, как Данг закрыл глаза. Вот он, шанс.

Улад отделился от стены и серым размытым пятном преодолел те пять коротких шагов, что разделяли его и Магистра. Меч рассек воздух с еле различимым свистом, и, пожалуй, не нашлось бы в Галактике того, кто смог бы не то, что отбить этот выпад, но и просто заметить его.

Но Ваа Данг заметил. Им двигал инстинкт, рука с оружием сама поднялась, переходя в положение, которое удобно для парирования клинка.

Джисан двигался быстрее, чем за ним поспевали мысли.

Он не понял, что случилось, когда два клинка столкнулись с приглушенным звоном, но его тело уже знало, как поступить. Мирк отскочил назад, одновременно готовясь к ответному выпаду Данга.

На мгновенье улады застыли, не понимая, что происходит.

— Что?..

Магистр посмотрел на свою руку, только что отразившую удар, который должен был перерубить его пополам, затем перевел взгляд на Мирка Джисана.

— Убить меня… как это понимать?..

Ваа отвернулся от двери, словно забыв о цели своего визита, и сделал шаг в направлении Джисана.

Улад замер в простой боевой стойке, держал оружие на уровне живота и нацелив острие клинка вперед. Он был окружен. Если враг бросится на него одновременно со всех сторон, ему несдобровать.

«Я ошибся. Нужно было напасть раньше, когда он стоял ко мне спиной…»

Джисан ощущал холодное дыхание смерти.

— Мирк? — Ваа разыгрывал удивление настолько убедительно, что на секунду уладу хотелось опустить оружие и извиниться, обратив происходящее в шутку. Он встряхнулся, сбрасывая наваждение… Взгляд Магистра горел безумием и ненавистью, в нем уже не было ничего от прежнего шаари. — Я не понимаю…

Данг приближался.

— Стой, иначе умрешь…

«Зачем я это говорю? Оттягиваю неизбежное?»

— Мы должны быть единой силой, чтобы сокрушить врагов. Ты всегда был с этим согласен. Что же теперь случилось?

Джисан стиснул зубы, понимая, что ему осталось жить совсем немного. Но у него еще хватит прыти забрать с собой в Хаос двух-трех противников.

— Я накажу тебя, Мирк. Не думал, что ты меня разочаруешь, — протянул Магистр, поднимая руку.

В этот миг двери покоев Архонта распахнулись — Ваа стремительно обернулся на звук. Одновременно с этим Мирк Джисан атаковал его. И снова — промахнулся.

Магистр ушел от широкого замаха, ударил, получил блок, отскочил…

Джисан закрутил мечом причудливый узор, пытаясь потеснить противника, а вокруг них уже кипел бой.

Тирна Коракс со своими людьми набросилась на уладов, застав их врасплох. Замелькали сталкивающиеся мечи, в узком пространстве метались сражающиеся «призраки». Слышались крики убиваемых.

Мирк сделал высокое сальто назад, Данг прыгнул следом, пробуя достать его в полете. Улад парировал меч магистра дважды, прежде чем приземлиться. Маневр был неудачным — оба сразу очутились в схватке, где им приходилось уворачиваться от чужих мечей и следить, чтобы не ненароком не сразить своего же. Для Джисана «своими» стали шаари Тирны Коракс, вместе с которой он устроил эту засаду. Чужие — это улады и каждый не упустит случая проверить на нем остроту своего клинка.

Впрочем, «судей» было почти в два раза меньше, чем заговорщиков и их ответный натиск был жалок. Их размазали по ближайшему пространству коридоров, ликвидируя одного за другим. Не всегда все проходило гладко. Обезумевшие фанатики дрались отчаянно, и их мечи вволю пили кровь нападавших.

Резким движением Мирк Джисан сорвал с плеч плащ, закрутил его перед собой, сбивая с толку Ваа Данга. Он сделал выпад, сильно подавшись вперед. Магистр отпрыгнул, обошел полукругом, напал сам. Шаари кувыркнулся в сторону, чувствуя, что попадает в чужую кровь, разлившуюся на каменных плитах.

Последовала сшибка и мощная серия ударов, контрударов, стремительных маневров и акробатических прыжков. Их дальность и высоту ограничивали только стены и потолок.

Джисан целился Ваа в грудь, но его меч проскользнул по вражескому клинку. Мимо пронеслась теснившая другого улада Тирна Коракс. Мирк сделал Дангу подсечку, тот рухнул на спину.

Мирк ушел от бешеной атаки подвернувшегося под руку «судьи» и рассек его пополам через талию. Две половины человека грузно упали на пол. К тому момент Магистр снова был на ногах. Джисан оскалил зубы. На площадке перед входом в покои Архонта Глеша они остались одни. В углу бился в агонии один из заговорщиков, которому отсекли полголовы, остальные сражающиеся переместились в прилегающие коридоры.

Никогда еще Цитадель не знала такого, никогда ее стены не видели, чтобы «призраки» убивали друг друга по-настоящему. Отражая натиск впавшего в безумие Ваа Данга, Джисан подумал, что все они совершают большую ошибку.

Лучше было бы вернуться в исходную точку и спокойно все обсудить… Но это, увы, невозможно. Теперь впереди их ждала только кровь.

Ваа завизжал, нанося стремительные удары мечом.

Мирк прижался к стене, понимая, что ему не удастся достать Магистра. Он был слишком силен, всегда силен. На тренировках ему не находилось равных, если не считать Фаннура Грифа и его сестру, только они были препятствием для Ваа на пути к полному признанию своего превосходства.

Нет, Джисан не мог победить Данга, вероятно, и Тирна Коракс, тоже не последний мечник среди «призраков» не сумела бы. Но, как часто бывает, все решила случайность — Магистр поскользнулся на крови и покачнулся в самый важный момент. Его клинок изменил траекторию. Ваа закричал, уже понимая, что промахнулся. Мирк прыгнул вправо и вперед, разворачиваясь вокруг своей оси, и ударил изо всей силы.

Цитадель, жилой сектор наставников

— Игры закончены, — сказал Архонт Глеш, направляя пистолет на Пайтала и Ахкада. — Я даю вам десять секунд, а потом стреляю.

— Ты сошел с ума, Глеш! В чем дело?

— Ты знаешь, Шесси. Твои посланцы пришли убить меня. Уж не по приказу ли Совета?

Дэррн рассчитывал застать их врасплох, в своих покоях, но ему не повезло. Обоих лазутчиков он встретил в коридоре, когда они приближались к выходу.

Глеш был уверен, что знает о конечной цели их пути. Но даже если и ошибается, полагая, что Пайтал и Ахкад идут поддержать безумного Ваа Данга, то, в сущности, ничего не меняется.

Архонт давно ждал повода покончить с этой парочкой.

— Сейчас шаари расправляются с убийцами, посланными уничтожить меня. И ваше время тоже сочтено. — Глеш повел оружием, намекая, чтобы оба держали руки на виду. Можно не сомневаться, под мантиями у них есть стволы.

Самое неприятное то, что в любой момент в коридоре могут появиться другие наставники.

— Семь секунд, — сказал Глеш.

— Что ты от нас хочешь? — спросил Ахкад. Он боялся — его алые глаза почти выбелились, и это было верным признаком наползающего ужаса.

«Значит, все правда. Я знал. Они работали против меня, уверенные, что Шогг и его банда защитят их, но не ожидали, что за ними явлюсь лично я…»

— Шесть секунд, — проговорил Глеш.

— Что ты хочешь? — простонал Пайтал, отступая.

— На месте!

Угрожающий шепот Архонт пригвоздил наставника в полу.

— Переходите на мою сторону. Присягните мне здесь и сейчас. Времени на размышление все меньше.

— Но… — открыл рот Пайтал, воздевая руки, словно в молитве.

— Даю вам последний шанс, — сообщил Глеш. Под своей мантией он обливался потом, его трясло, а в груди нарастала боль. И это несмотря на то, что дозу лекарств он увеличил сегодня в два раза…

«Я — ходячий мертвец. Я очень устал. Но я еще способен кое-что сделать».

— Или вы на моей стороне против Совета, или вы мертвы. Выбирайте. Пять секунд.

Дэррны переглянулись.

— Глеш, послушай, мы ни в чем не виноваты… Не понимаю, в чем ты нас обвиняешь…

— Четыре секунды… — отозвался Архонт.

Он нисколько не сомневался, что может уничтожить их обоих.

Что ему, в конце концов, терять?

— Невозможно! О какой «твоей» стороне ты говоришь?! — почти крикнул Ахкад.

— Заткнись! — Глеш сделал шаг вперед, чтобы дать наставнику возможность поближе рассмотреть ствол пистолета. — Три секунды!

— Подожди… — Пайтал прибег к менторскому тону, каким обычно разговаривал с шолрэ, и выставил руки перед собой. Этого было достаточно, чтобы ученики чувствовали благоговейный трепет и страх, но Архонт не был человеком и, тем более, воспитанником Отлы. — Давай просто поговорим, решим все разногласия. В конце концов, выясним, что происходит… Глеш, если шаари убивают шаари — это ЧП. Самое…

— Замолчи. Со мной или нет?

«Пожертвуют они жизнями во имя Шогга?»

Лицо Глеша исказила гримаса. Через его тело от груди прошла волна тупой обжигающей боли.

Дэррны не могли этого не заметить. Ахкад сделал шаг вперед.

— Просто отдай оружие… а потом…

— Одна секунда. Да или нет?!

В коридоре так никто и не появился, и Глеш не мог понять, почему. Дэррны, хотя и не все из них были дома, не могли не видеть, что происходит. Каждый вход оборудован системой видеонаблюдения. Спектакль разыгрывался на глазах, как минимум, двух наставников.

Но почему никто не вышел?

Глеш подумал о Понзесе Хауше. Как у него дела с уладами?

«Пора заканчивать».

— Да или нет? — в последний раз спросил он.

— Но…

Архонт выстрелил, Пайтал опрокинулся назад, в воздух взметнулись капли мозга и крови. Дэррн рухнул навзничь с большой дырой в черепе, из которого вытекала дымящаяся жидкость.

— Глеш, ты… — Ахкад повернулся, чтобы убежать.

Выстрел настиг его в затылок. Наставника швырнуло вперед, и он ударился грудью и лицом о каменный пол. Замер, слабо содрогаясь.

Глеш вдохнул запах горелой крови и тошнотворную вонь крови.

Он и так не верил, что Пайтал и Ахкад могут перейти на его стороны, но ведь нужно было дать им шанс. Все заслуживают шанса, разве нет?

Глеш медленно сунул оружие в кобуру, ожидая, что в коридоре начнется столпотворение, но этого не произошло. Дэррны предпочли остаться глухими и слепыми. Их молчание было красноречивым, но Архонт не был уверен, что верно понял его.

Ну, во всяком случае, никто не стал геройствовать и пытаться разрешить ситуацию, пытаясь восстановить мир. Нет никакого мира и никогда не было. До сих пор в Цитадели все держалось на недоверии, страхе перед вышестоящим, подозрительности. Интриги вошли в плоть и кровь дэррнов, и никто уже не представлял себе жизни без них.

Глеш развернулся и зашагал к выходу.

«Хотя вполне возможно, сейчас они звонят вниз, шлют сигналы во Внутреннюю Сферу и подробно описывают, чтослучилось… Пусть. Никто не придет сюда, и Шогг не узнает о Пайтале и Ахкаде, пока я не скажу ему. Хауш был прав, когда предложил отрубить связь».

Глеш покинул жилой сектор наставников беспрепятственно. Не было даже обязательных по такому случаю Гвардейцев. Нет сигнала тревоги — нет чрезвычайных мер. Шагая в сторону собственных покоев, Архонт старался подготовить себя к тому, что должен увидеть там. Впервые за семь веков «призраки» скрестили друг с другом мечи не на учебном ринге. Улады! Кто бы мог подумать, что среди заговорщиков возникнет оппозиционная партия, которая захочет не свободы, а власти, поставит себе целью убийство хозяев ради того, чтобы занять их место.

Глешу не приходила в голову такая возможность. Он воспринимал шаари как единое целое, за исключением тех, кто до сих пор не был посвящен в тайные замыслы Фаннура, и оказался неправ. Кто знает, чем бы все закончилось, если бы не предательство Мирка Джисана, которого Ваа Данг назначил своим ближайшим помощником. Данг всегда хотел быть первым, и его ненависть к Грифу нисколько не угасла с годами.

Глеш полагал, что совершил ошибку, не разглядев в этом шаари нечто большее, чем просто зависть более слабого к более сильному и способному. Человеческая природа Данга в конечном итоге взяла свое, но направила его по другому пути.

«Разве в этом есть что-то удивительное? Кому-то нужна свобода, кому-то власть. И каждый готов убивать за то, во что верит».

А разве дэррны не таковы?..

Архонт старался выбросить эти тяжелые мысли из головы, но не мог.

Рашдан. Цитадель. У покоев Архонта Глеша, чуть позднее

Понзес Хауш положил руку на плечо Мирка Джисана. Шаари не отреагировал.

— Я убил его…

— Да. Одолел в честном бою, — сказал мастер меча.

— Это было предательство… — Голос Джисана стал глухим, и слова удавалось разобрать еле-еле.

Из полутьмы лабиринта коридоров появлялись «призраки». Некоторые двигались как зомби, испытывая не менее сильный шок. Из числа тех, кто атаковал уладов, погибли трое. Четверо получили легкие ранение, но в жестокой схватке «судьи» полегли все. Едва появившись, Орден прекратил свое существование.

В воздухе пахло смертью. Мирк опустил взгляд — посмотреть на рассеченный надвое труп Ваа Данга. Шаари стоял по щиколотку в крови, понимая, что никто из них не был готов к этому — убивать себе подобных. Одно дело контракт и хорошо выполненная работа, а совсем другое — кровавая вражда.

Джисан отступил назад, оказавшись на чистом участке пола. Его ноги оставили на камне влажные багровые следы.

Мирк почувствовал тошноту. Когда он ликвидировал своего первого клиента — высокопоставленного инженера-гихханора на луне Миманс — с ним произошло примерно то же самое. Молодой шаари едва не оставил на месте преступления, пожалуй, самую важную улику — содержимое своего желудка.

Как давно это было? Шесть лет назад — а кажется, шесть веков.

Мирк обернулся, увидев Тирну Коракс, разговаривавшую с Шемом Аньоном. Девушка уловила его взгляд, одобрительно кивнув. Джисан повел рукой. Еще вчера он люто ненавидел ее за предательство, принимая догмы Ордена Судей, а сегодня… нет, «призрак» пока не решил. Не решил, хочет ли вообще участвовать в чем-либо подобном.

«Мы убивали друг друга, и это неправильно».

Из бокового прохода появился мрачный, похожий на воплощение смерти, какой она представлена в мифологии некоторых людских планет, Архонт Глеш. Дэррн двигался шаркающей неуверенно походкой, рассеянно озираясь по сторонам, точно не был уверен, для чего он сюда вообще пришел.

«Глеш — часть заговора…»

В это трудно было поверить. Джисан ощутил, как его губы разъезжаются в улыбке. Безумие! Не сам ли великий и ужасный стоит за всем этим? Может быть, это ему захотелось власти?

Понзес Хауш все еще был рядом с Мирком. Шаари вздрогнул, услышав его журчащий голос.

— Хорошая работа, «призрак».

Дэррн исчез в ту же секунду и оказался возле Глеша. Наставники принялись что-то обсуждать. У Архонта, похоже, были новости — не слишком вписывающиеся в какой-то план, судя по выражению лица фехтовальщика. Понзес покачал головой и ринулся в глубину коридора, ведущего к жилому сектору наставников.

Тирна Коракс прервала размышления Мирка.

— Идем, нужно поговорить. Что с тобой?

— Я справился, — ответил шаари, стараясь показать, что весьма доволен этим фактом, но, очевидно, сфальшивил.

Коракс бровью не повела. Мирк не знал, где она пряталась все это время, да и не очень стремился. Приняв решение выдать тайну Ваа Данга, он просто пошел к Шему Аньону и все ему рассказал. Дальше решал не он — ему лишь дали инструкции, в очередной раз сделав инструментом чужой воли.

Пора бы, наверное, сделать тот шаг, который позволил тему вырваться из замкнутого круга. Станет ли он хозяином своей судьбы? Кто знает. Но, по крайней мере, попытается.

Мирк наклонился поднять свой плащ, но тут же бросил его обратно, заметив, что он пропитался кровью.

Рашдан. Цитадель. Внутренняя Сфера. Апартаменты Спикера Совета Архонтов Шогга. Час спустя

— Вы хотели узнать о заговоре, так получите его, — сказал Глеш, глядя через голограмму в глаза Спикеру. — Они нанесли удар… и только наша бдительность позволила нам выжить. Да, кажется, вы были правы, Шогг…

— Постойте… Я не понимаю… — Одетый в домашний халат, только что поднятый с постели срочным вызовом с красным кодом, Шогг не мог собрать мысли воедино. Перед тем, как лечь, он принял дозу транквилизатора пополам со снотворным, и сейчас, казалось, его разум бесцельно плавал в космическом пространстве.

— Напрягите мозги, — посоветовал Глеш с усмешкой. — Повторяю: мы раскрыли заговор.

— Как?

— Один бдительный шаари случайно получил информацию, что группа заговорщиков во главе с двумя наставниками планирует уничтожить Совет. Должен признать, нас спасла случайность. Но ваши подозрения оправдались.

Шогг в отчаянии схватился за голову. Ему казалось, Глеш шутит. Или издевается. Как это может быть? О ком он говорит?

Глеш смотрел на него. Голографический образ Архонта был величественно-спокойным.

— Так, минуточку. Давайте по порядку. Прошу.

Препараты все еще действовали — Шогга клонило в сон, тело, словно ватное, не хотело подчиняться приказам мозга.

— Приходите в себя! — потребовал Глеш, разыгрывая праведный гнев. — Я раскрыл заговор!

— Да, хорошо… А кто… эти наставники?.. Вы говорили… — Шогг понимал, что лепечет, точно испуганный ребенок, но ничего не мог поделать с собой.

Его застали врасплох: самое страшное, что, по мнению Спикера, с ним могло произойти. Это все равно едино как снять с себя скафандр, находясь в открытом космосе.

— Пайтал Отла и Ахкад Шесси — предатели. Они прикрывались тем, что отправляли вам отчеты о моей деятельности и деятельности проекта, а сами плели заговор. Хорошая легенда, правда? Кто бы мог заподозрить их? Вы, Шогг, доверяли им и даже делились разной информацией — в интересах общего дела, разумеется…

— Подождите, — в который раз повторил Спикер. Обернувшись проверить, нет ли кого еще в комнате, дэррн продолжил: — А где доказательства?

Голограмма Глеша сменилась фрагментов видеозаписи. Летающая камера показывала общий коридор в жилом секторе наставников и двух мертвых дэррнов, лежащих неподалеку от центрального входа. Насколько Шогг мог разглядеть, Пайтал и Ахкад получили по выстрелу в голову. Причем с близкого расстояния.

Архонт появился снова.

— Все было тщательно спланировано. В то время как группа бунтовщиков выдвинулась в сторону Внутренней Сферы, Пайтал и Ахкад попытались заманить меня в ловушку. Впрочем, я уже знал о ней и прихватил с собой на встречу оружие. Я убил их — из самообороны, конечно. Они признались, что собираются устранить Совет.

— Но зачем? — Спикер вскочил, опрокидывая стул. Ударившись о толстый ковер, тот издал лишь глухой стук. — Какой смысл?

Глеш не смутился.

— А власть? Все просто, Шогг. По словам Пайтала, ему до смерти надоело, что им помыкают и заставляют жить здесь, в то время как другие тонут в роскоши и удовольствиях. Доля наставника шаари тяжела, уж поверьте мне, Спикер. Я понимаю их. Бедолагам хотелось справедливости… И я не стал бы стрелять в них, если бы мог как-то предотвратить трагедию.

Шогг долго молчал, потрясенный тем, как ловко Архонт все обставил.

— Теперь посмотрите на это.

Пошли новые кадры. Возле покоев Глеша и в близлежащих коридорах лежали изуродованные трупы, не меньше полутора дюжин. «Призраки». Голос Глеша за кадром комментировал.

— Мне пришлось прибегнуть к помощи верных мне шаари. Мы устроили бунтовщикам засаду… к сожалению, некоторые мои верные подопечные погибли.

— А нападавшие?

— Мертвы. Никто не желал сдаваться, — пояснил дэррн.

— Удобно, — пробормотал Шогг, понемногу приходя в себя.

Очень хотелось выпить. Спикер пошарил взглядом в сумерках, но вспомнил, что здесь нет бара.

— Что вы имеете в виду? — спросил Глеш, вновь являя свое голографическое изображение.

— Свидетелей нет, все нападающие погибли. Нет ни видео, ни аудиозаписей. — Взгляд Шогга похолодел. — Думаете, я поверю?

— Мне все равно, поверите вы или нет. Есть и другие Архонты. Я отослал им записи.

— Как вы посмели — без моего ведома!

— Правила этого не запрещают. Речь ведь идет о безопасности Цитадели, ведь так? — Глеш скалил зубные пластины.

— Мерзавец! Какую игру вы еще затеяли?

— Ничего я не затевал, — с удивлением отозвался Архонт и покачал головой. — Вижу, друг мой, в последнее время вы совсем извелись. Плохо выглядите. Да, кстати, Ширулл очень доволен мною и моими подопечными… Мы ведь раскрыли заговор против всего нашего народа.

По спине Спикера Шогга побежали мурашки. Со стороны Глеша это был удар ниже пояса, ведь Архонт не мог не знать, как Командующий Системой Безопасности Внутренней Сферы относится к идее заговора. Скептически, мягко говоря. Он высмеял Шогга с его аргументами, хотя в глубине души наверняка подозревал, что Спикер не стал бы поднимать панику без причины. И тут — о, какой чудовищный груз с плеч, точнее с совести или ее остатков! — Глеш сообщает ему, что заговор раскрыт и виновные уничтожены. Теперь ничто не убедит Ширулла. Если Шогг снова заикнется об опасности, которая якобы грозит дэррнам, его поднимут на смех.

Спикер представил себя, что творится сейчас в головах остальных Архонтов, и ему сделалось по-настоящему жутко.

«Надо было пристрелить Ширулла. Повод? Это несущественно, когда на карту поставлено буквально все…»

Проклятье!

Шогг едва не завыл.

Его раздавили, размазали, растоптали!

— Мы можем выдать Совету тела заговорщиков в любой момент, — сказал Архонт Глеш. — Нам скрывать нечего. Кстати, думаю, будет лучше, если сюда прибудет комиссия по расследованию. Я даже настаиваю. Ее отчет успокоит Коллегию Представителей и восстановит мир. Тогда дело с заговорщиками можно будет закрыть раз и навсегда, после чего все мы вернемся к своим делам. Ширулл со мной согласен.

— Согласен?

— Насчет комиссии. Он даже изъявил желание участвовать в ней. По его словам, он так давно не был за пределами Внутренней Сферы, что не против совершить небольшую прогулочку.

Шогг провел рукой по своему лицу, которое показалось ему чужим, маской из папье-маше.

— Вы… негодяй, Глеш. Мерзавец и лжец. В конце концов, вас уничтожит то, что вы пытаетесь выпустить на свободу, — произнес Спикер, расставляя слова.

Архонт не отреагировал.

— Ну, я отключаюсь. Пока. Вам, наверное, есть, о чем подумать. Держите меня в курсе событий. С удовольствием поучаствую в ближайшем заседании Совета… Помните — я один из вас.

Голограмма погасла, а Шогг еще некоторое время смотрел в пустоту.

Зендрис появилась у него за спиной. Спикер вздрогнул, резко разворачиваясь. Он готов был увидеть кого угодно — вероятнее всего, подосланного убийцу — но не ее.

— Что случилось? Мне пришло какое-то сообщение от Глеша… — Зендрис считала себя превосходной актрисой — поневоле. Теперь, чтобы элементарно сохранить себе жизнь, она была вынуждена ежеминутно притворяться.

Шогг метнулся к ней, хватая за плечи.

— Ты читала его?

«А как ты думал, дорогой? Идея послать всем Архонтам привет исходила от меня…»

— Нет. Не успела. Сразу к тебе.

Изображая неосведомленность и удивление, главное не переиграть.

— Пожалуйста, отпусти, а то мне больно, — сказала Зендрис, освобождаясь. Текучей походкой, которая так восхищала Шогга, она отошла к большой картине, висящей на стене. Древний художник изобразил старую родину дэррнов очень точно, во всех деталях.

— Нам все сложнее контролировать ситуацию, да? — спросила Архонт.

— Да… — Шогг перевел взгляд на Зендрис.

— Глеш переиграл нас и убил заговорщиков…

Зендрис, прищурясь, наблюдала за ним. Между ними вдруг выросла незримая стена — и оба это чувствовали.

— Ты не читала послание?

— Нет.

— Откуда тогда тебе знать, что в нем? — Спикер устало опустился на подлокотник кресла.

Ему даже не надо было смотреть на нее, чтобы знать, что она делает. Зендрис давно отдалилась от него, хотя всеми силами пытается показать обратное.

— Я просто предположила.

— Признаться, я недооценил Глеша и его коварство. Мне он казался не в меру амбициозным стариком, который действует, скорее, из вредности, чем от желания предать свой народ. Да, это моя ошибка. Я медлил, сомневался, думал, что все это не так уж и важно и если наверху произойдет что-то, нас, во Внутренней Сфере, это не коснется. Я ошибался. — Шогг потер колени. — Кем мы стали и куда идем? Не пора ли подумать, как жить дальше?

— Не понимаю, — ответила Зендрис. — Возьми и уничтожь предателя, если… он предатель, конечно.

Шогг поднял на нее глаза.

— Это не так просто. Ширулл против меня. Совет, скорее всего, тоже. Теперь Архонты уцепятся за ложь, которую им скормил Глеш.

— Можно созвать Коллегию Представителей, — сказала Зендрис. — У тебя есть полномочия. Надо все им рассказать.

— Что именно? Что этот якобы раскрытый заговор не настоящий, но есть и настоящий, до которого нам предстоит докопаться? — Шогг рассмеялся. — Пока я буду это объяснять тупоголовым, осовевшим от выпивки и наркотиков болванам что к чему, меня высмеют раз двадцать. Чтобы встряхнуть общество, нужна сильная, хорошая оплеуха. Не разговоры. Не сказки. О том, что за пределами Внутренней Сферы есть другая жизнь, большинство дэррнов вообще предпочитают не думать. Их сердцу мил этот вонючий муравейник, в котором они готовы просидеть до конца Вселенной.

Зендрис посмотрела на картину, медленно провела пальцем по раме. Шогг полюбовался изящным изгибом шеи своей любовницы. Возраст не сказался на ее красоте и грации, и от того было особенно больно.

— Наверное, я рассуждаю как Глеш, да?..

— Да, — кивнула в ответ Зендрис и… вдруг резко повернулась к нему.

Пауза длилась долго.

Шогг чувствовал себя совершенно не готовым к тому, что собирался сделать.

— Я все знаю про тебя, Зендрис. Не притворяйся.

— Не понимаю.

— Не отрицай и не бросайся глупыми фразами. Даже если бы ты сейчас дважды не проговорилась, это ничего не изменило бы…

Архонт прижалась к стене.

— Ты передавала информацию Глешу, ты забиралась в мой компьютер несколько раз и проникала в секретную базу данных. Я нарочно оставил пароль там, где его легко найти. Ты попалась. Теперь Глеш знает все о Системе Безопасности Внутренней Сферы?

Зендрис отлепилась от стены и шагнула к Спикеру.

— Послушай, ничего этого не было. Ты бредишь. Ты устал, дорогой.

— Не подходи ближе, — предупредил Шогг.

— Ты устал — несколько последних ночей ты почти не спишь.

— Это не мешает мне говорить правду. Хватит, Зендрис!

Дэррнка остановилась, ее руки опустились вдоль туловища. Она выглядела сломленной.

— Я устал, — признался Спикер, — поэтому давай обойдемся без сложностей. Я сейчас вызову Гвардейцев, и они проводят тебя в камеру. Там ты будешь ожидать суда.

— Чем я провинилась? — Зендрис заплакала. — Не была достаточно ласкова с тобой? Много лет… Шогг, прекрати, так шутить…

Дэррн почувствовал тяжесть в груди.

— У меня достаточно доказательств твоего предательства, поэтому ты напрасно разыгрываешь этот спектакль. Видеозаписей достаточно. К тому же в твоем коммуникаторе мой жучок, который дублировал для меня все входящие и исходящие сообщения. — Для верности, чтобы окончательно выбить из нее дух, Шогг прибавил. — Тебя ждет мучительная смерть, Зендрис. Прости меня.

Зендрис стояла неподвижно, с лицом, превратившимся в трагическую маску. Шогг никогда не видел ее такой. Перед ним стояло какое-то чужое существо, которое…

Рука Архонта метнулась вперед.

«Я проиграла. Теперь неважно, когда именно я совершила ошибку…»

Пальцы Шогга машинально сжали пистолет.

«Что она делает?»

Зендрис целилась в него. Ясно, что перед приходом сюда она захватила оружие. Со своим же Спикер не расставался со вчерашнего дня, когда принял решение.

Все решала реакция.

Они выстрелили одновременно. Шогг дернулся, ощутив, как пуля-игла пролетела мимо его головы. Спикер даже не успел как следует испугаться.

Зендрис согнулась пополам, выронив свое оружие. Держа пистолет перед собой, Шогг с ужасом наблюдал, как Зендрис падает на ковер и бьется в конвульсиях.

«Я же не хотел! Я только думал… я оборонялся! Не может быть!»

Это был не кошмар, не иллюзия. Шогг попал с близкого расстояния и нанес своей любовнице смертельное ранение.

Дэррн смотрел, как бьется на полу и кашляет кровью и сукровицей женщина, которую он любил.

Не сон и не иллюзия…

Шогг бросился вперед, упал на колени, на ковер, пропитавшийся кровью, и прижал умирающую Зендрис к себе. Из ее горла вырывался приглушенный сип, в глазах стояла боль, разум, судя по всему, уже отключился. Шогг попробовал привести Зендрис в чувство, но ранение, очевидно, не давало шансов на это.

Спикер посмотрел на свою руку, багровую от крови по самый локоть, и услышал истерические всхлипы.

Кто это? В комнате больше нет никого…

Далеко не сразу от понял, что эти звуки издает он сам. Его сознание раздвоилось. Шогг уже не знал, где он настоящий, Спикер просто кричал.

Зендрис прожила еще несколько минут, пока не стихли последние конвульсии.

Глава 16

Хоркем. Секретная военная база вооруженных сил Таглианы, учебный центр подразделений особого назначения. Штаб, офис Тонорима ХофСэма.

— Не хотите горячего сэлло? — спросил генерал.

— Нет, спасибо. — Фаннур Гриф недавно пообедал и чувствовал себя вполне сытым. Стоило всерьез подумать над тем, какова будет цена этой жизни в довольстве.

— А я выпью.

— Вы в хорошем настроении, ХофСэм, — заметил шаари.

Он полюбил кресла. Это незатейливое удобство, недоступное для «призрака» в Цитадели, казалось ему символом цивилизованного комфорта. И в то же время, шептал сердитый разум, первым шагом к тому, чтобы потерять форму.

Гриф поглядел в окно, на горы и лес. Это стало традицией. Генерал налил из высокого чайника в прозрачную чашку пахучего травяного напитка и бросил кусочек коричневого сахара.

— Скоро все закончится, — сказал Тонорим. — Так или иначе.

— А что комиссия? Известно, что стало с лабораторными работниками?

— Нет. Два дня они тут землю носом роют и пока ничего не нашли, зато с моего разрешения арестовали Рибро ПакЛана, который составил компанию Эдду Болу. — Делая маленькие глотки из чашки, генерал присел на край своего стола. — Может, в нашем лазарете и нет каких-нибудь особенно хитрых приборов, но это не значит, что эти облеченные полномочиями зазнайки лучшие спецы. Чушь. Никто из них не годится майору Тешши в подметки.

— А что вы думаете?

— Об эпидемии? — Тонорим помрачнел. — Ну что… роковая случайность, я полагаю. Я уже дал свои показания и объяснил, как это вижу. Мы в чужом мире, малоизученном. Чему удивляться? Диккай считает, то животное не могло быть причиной заражения, того же мнения придерживается и Сипар. Значит, возбудитель проник другим путем.

— Что ни говори, а ЧП есть ЧП. — Фаннур бросил косой взгляд на генерала, проверяя его реакцию.

Похоже, ХофСэм относился к этому спокойно, даже философски.

— Это не повлияет на боеспособность нашей ударной группировки. Остальное меня мало заботит.

— А разве Главное Управление Безопасности Таглианы не пытается установить тут свои порядки? Я слышал об этом — Хоркем слухами полнится.

Лакиш выпятил нижнюю губу.

— Странно было бы, не попытайся они влезть туда, куда Советник Виида их не пускал ни под каким предлогом. Он понимал, что безопасников лучше держать подальше от проекта.

Фаннур наблюдал за птицей, которая кружила над верхушками деревьев.

— Но Вииды нет. Как я понимаю, Советник больше к нам не вернется.

— Да… это верно. — Генерал отставил пустую чашку. — Потеря, отрицать глупо, немалая. Виида был нашим щитом, гарантией, что его противники не будут доставать нас. Там, на Таглиане, они плетут заговоры, заключают союзы — но это далеко…

— Теперь будет близко, — заметил шаари. — Может сюда уже летят флотилии проверяющих…

— Нет. Думаю, пока ГУБТ здесь, оно не даст чиновникам ступить на Хоркем. К тому же сегодня утром я получил от президента Даврала ОкМи и Кодры Скалана, заместителя Вииды в Совете, сообщение, что проекту ничего не угрожает. Хотя Скалан и не тот, кто может заменить Вииду, он, заняв его место во главе Высшего Совета, даст нам время. — Тонорим подошел к терминалу и включил его. Развернулась изображение Рашдана. — Атака через три дня. — Рашдан сменился видами штурмовых групп, яростно бросающихся на сложную, многоступенчатую систему укреплений, выстроенных к западу от базы. Судя по желтым отметинам на броне лакишей, сейчас сдавала экзамены рота Миххела Джоса. — Не могу поверить, что наша цель близко. Но… Обойтись без драки?

Фаннур спокойно смотрел на генерала.

— Я до сих пор не услышал от вас вашего мнения, Гриф.

— Потому что его и нет, — отозвался «призрак».

ХофСэм сцепил руки на груди, наблюдая, как штурмовики под плотным огнем роботов лезут наверх. Работой хибранийских наемников генерал восхищался: за короткое время они добились потрясающих результатов. За какой-то месяц создать из разношерстной толпы солдат элитные подразделения!

Вот только где их теперь использовать?

Наемники еще не знают о предложении, которое сделал Архонт Глеш своим новым союзникам.

— Нет? — Генерал повернулся к шаари. — Почему?

— Я хочу возмездия. Дэррны должны быть уничтожены все до единого.

— То есть, другие варианты не рассматриваются?

— Нет.

— А как же Архонт Глеш?

— Я не дал ему ответ.

— Но у нас уже нет времени на раздумья. Три дня… Или мы атакуем или просто пронимаем капитуляцию Цитадели.

— Поймите, генерал, предложение Глеша просто глупое. Власть не у него в руках, по-прежнему существует Совет, который не пойдет на его предложение, существует Коллегия Представителей, Ширулл с его Системой Безопасности. Если Архонт появится во Внутренней Сфере с предложением капитулировать, я не дам за его жизнь и ломаного гроша. — Шаари махнул рукой, точно говоря, что не намерен больше это обсуждать: — Думаю, Архонт болен, и это сказывается на его способности мыслить.

Тонорим перевел взгляд на голограмму.

Это была уже вторая группа штурмовиков, проходящих финальные испытания. Первыми шли «Черные» Жанны Саболы. Очередность определили наемники простой жеребьевкой и попросили генерала держаться от полигона подальше, чтобы не смущать солдат своим присутствием.

Штурмовики старались вовсю. Суть испытания заключалась в том, чтобы взять сложное вражеское укрепление как можно быстрее и как можно эффективнее.

ХофСэм снова наполнил свою кружку горячим сэлло. Лакиш не мог избавиться от мысли, что Фаннур пойдет на геноцид целой расы ради исполнения своей мечты. Не то чтобы он не был способен… просто генерал не мог в своем сознании соединиться две вещи — стремление к свободе и такую кровожадность. Впрочем, с чего он взял, что шаари должен быть паинькой и добряком? Сам Тонорим верил в возмездие за зло. Дэррны натворили его достаточно, чтобы заплатить сполна.

— Ваша сестра не выходила на связь?

— Нет, — ответил Фаннур.

— Может быть…

— Скоггер добрался до места. Борткомп послал мне на коммуникатор уведомление.

Тонорим не особенно рассчитывал, что Гриф будет откровенным. «Призрак» всегда останавливался на самом интересном месте, а у лакиша не хватало духу настаивать.

Интересно, все люди такие?

ХофСэм оставил чашку и одернул на себе мундир.

— Итак, что мы будем делать? Предложение Архонта Глеша не принимается?

Фаннур кивнул.

— Если мы пойдем на компромисс сейчас, это даст ему и, возможно, другим повод думать, что возможна игра по их правилам. — Шаари стремительно встал из кресла. — Атака начнется в расчетное время, генерал. Впервые вижу, что вы сомневаетесь. Не надо.

Тонорим закусил губу. С технической точки зрения было куда проще дать набравшей обороты военной машине двигаться вперед до конца, чем пытаться остановить ее. Слишком много ресурсов задействовано, слишком много потрачено сил и нервов. Некоторые и вовсе не дожили до триумфа, и сам Советник Виида уже не увидит, чем завершится проект, какая судьба ожидает его детище. Генерал терпеть не мог этого самодовольного мерзавца, но испытывал сожаление, что для Валака все закончилось именно так. Когда-то мать Тонорима любила Вииду, и, наверное, не зря. Что-то в нем было такое… о чем знали только они.

«А сколько еще не доживет, несмотря на наше мужество и стойкость».

Генерал раздраженно потер бровь, в который раз удивляясь, откуда у него в мыслях столько неуемного, юношеского пафоса. Иногда он думал так, словно выступал перед кем-то на торжественном митинге.

Может, недаром его называли «мальчишкой», попавшим в мир взрослых и пытающимся играть по взрослым правилам.

— Что ж, еще увидимся, генерал. — Голос шаари выдернул ХофСэма из самокопаний.

Кивнув, Тонорим понял, что остался один в офисе. Лакиш до сих пор не мог привыкнуть к стремительным исчезновениям «призраков».

Чуть позже. Казармы

Для проживания членов комиссии выделили целый пустующий казарменный корпус. Диккай Этту считал, что ему повезло: здесь можно было заниматься чем угодно, не рискуя попасть на глаза посторонним.

Чиновник положил личный терминал на стол, настроил гиперпространственную связь и убедился, что включены все нужные шифровальные протоколы. Прежде, чем нажать на кнопку вызова, лакиш проверил, насколько хорошо экранирован отсек от прослушивания.

Ждать пришлось не больше двадцати секунд, после чего в пустоте повис голоэкран, на котором Диккай увидел одетого в мундир лакиша с повязкой на левом глазу.

— Приветствую, — сказала собеседник Диккая, находящийся за тысячи световых лет от Хоркема. Голос у него был тихим, по интонации обыденным, словно принадлежал не директору Главного Управления Безопасности Таглианы, а какому-нибудь скромному клерку в пыльной скучной конторе.

— Добрый день, господин Брун. Надеюсь, я вам не помешал?

— Нет. Не помешали. — Единственный глаз лакиша уставился на медика. Это был глаз змеи, холодного, расчетливого хищника.

Диккай ощутил ледяной пот у себя на спине, но заставил себя улыбнуться.

— Я переслал вам мой отчет и хотел бы получить инструкции. Что мне делать дальше, господин Брун.

Килан Брун сидел неподвижно, положил ладони на пустую столешницу.

— У меня не было времени прочесть его. Опишите в двух словах, что вы узнали.

— Результаты, скорее, отрицательные. Нам не удалось выяснить причину массового заражения сотрудников лабораторий.

— Вскрытия сделаны?

— Да. При моем личном участии. Анализы отрицательные.

— В каком смысле?

— Мы видим поражения нервной системы в большинстве случаев. У других умерших картина иная — словно это результат работы энтеровирусной инфекции. — Диккай сглотнул. В такие моменты он начинал ненавидеть свою должность, которой добивался годами. Безопасники понемногу запускали щупальца всюду, где видели свой интерес. Проект «Цитадель» курировал лично директор ГУБТ — тайно, разумеется. Об этом не знал даже Советник Виида, не подозревающий, сколько вокруг него работает внедренных агентов. — Нет единой картины.

— И никаких следов ядов?

— Нет. Мы собираемся отправить тела на Таглиану, чтобы все серии тестов провели в Институте инфекционных заболеваний.

Килан Брун кивнул.

— Верно. Отправляйте. А что насчет Эдду Бола и Рибро ПакЛана?

Этту развел руками.

— У нас нет опыта проведения допросов, господин Брун. Мы арестовали обоих.

— Генерал ХофСэм?

— Сотрудничает.

Директор ГУБТ опустил взгляд, словно хотел убедиться, что на пустом столе ничего не прибавилось.

— К вам летит корабль с моими людьми. Они займутся подозреваемыми, так что об этом не беспокойтесь.

Диккай мысленно вздохнул. Роль пыточных дел мастера ему совершенно не улыбалась, достаточно было того, что он стал в руках Бруна послушной зверюшкой.

— Каковы же мои дальнейшие шаги? — спросил он.

Здоровый глаз директора снова уперся в него.

— Вы чего-то боитесь?

— Конечно, я боюсь, — выпалил чиновник, — совсем рядом со мной живут хибранийские наемники. Эти дикари… эти грязные твари…

— Они настолько опасны?

— Ну… они же люди! — выплюнул с отвращением Этту.

Проклятье, он больше не мог сдерживаться! Как вообще Советник Виида додумался до такого — прибегнуть к помощи чужаков! Он точно сумасшедший.

— Кстати, что вы о них думаете? — спросил Брун.

— Думаю?..

— Они могут быть причастны к тому, что произошло в Секторе Икс?

— Я… не знаю. Я не рассматривал такую возможность.

Он солгал. Рассматривал. Но именно по причине своего крайнего отвращения к людям, удовлетворился приватным разговором с Тоноримом, который заверил его, что наемники совершенно не представляют угрозы. Они верны данному слову и точно следуют букве контракта.

Килан Брун побарабанил пальцами по столу. Диккай решил, что сейчас директор предложит ему вплотную заняться этой проблемой.

— А они могут?

Безопасник не ответил.

— Продолжайте изучать медицинские данные, господин Этту. Корабль прибудет на Хоркем завтра утром. Затем он и транспортник с телами улетят.

— А мы?

— Вы тоже, — ответил Брун. — Можете сказать вашему пилоту, чтобы держал двигатель наготове.

Чиновник улыбнулся — довольно коряво. Трудно было понять, шутит одноглазый или нет. На его лице не шевельнулся ни один мускул.

— Всего хорошего, — произнес директор ГУБТ тихо — Диккай едва расслышал. — Мы еще увидимся.

Сеанс связи закончился. Чиновник сжал пальцы до хруста, думая, что на этот раз пронесло. Говорили, тихая, никак не проявляющаяся внешне ярость Бруна многим стоила не только карьеры и свободы, но и жизни. Об этом на Таглиане ходило много темных слухом. В частности, что своего шефа, предыдущего директора, он задушил собственными руками и инсценировал самоубийство.

Конечно, бред, сказала себе Диккай, но какая-то его часто отчаянно верила подобной россказни.

Он закрыл терминал и спрятал в сумку. Этту срочно требовалось чего-нибудь выпить. И не воды.

Несколько часов спустя

Выпускные экзамены штурмовых подразделений закончились лишь к полуночи по местному времени. Вымотанные, грязные все семь рот штурмовиков собрались на главном плацу, чтобы в торжественной обстановке узнать результаты. Обработка данных закончилась несколько минут назад — и ХофСэму принесли запечатанный конверт. Судейством занимался мощный искусственный интеллект, проделавший работу, которую не смогли бы осилить и полсотни специалистов. Алгоритм оценки включал тысячи параметров, действия каждого штурмовика, всех взводов и всей роты в отдельности и в целом. Никто, даже наемники-инструкторы, занимавшие наскоро собранную трибуну, не знали, к чему их воспитанники пришли в итоге. То, что «Черные» Жанны Саболы показали лучшее время, еще не гарантировало им первого места.

Нетерпение носилось в воздухе. Ален Джер чувствовал посасывание под ложечкой. Он устал, но был доволен. Если его «Синие» и не вырвались вперед, то лично он мог сказать, что ребятки потрудились не напрасно, а остальное неважно.

Когда охотник, чья броня была покрыта отметинами от попадания, взошел по лестнице на широкий помост, к нему шагнул сам генерал.

— Поздравляю, — сказал Тонорим, тряся ему руку. — Великолепная работа.

— Конверт, как вижу, еще не открыт, — кивнул Джер, державший под мышкой свой шлем.

— Дело двух минут.

Тонорим повертел бумагу в руках.

За плечом генерала наемник разглядел остальных хибранийцев. Им было, что рассказать друг другу и о чем поспорить. Для каждого из них это тоже был экзамен, ведь командовали инструкторы своими ротами непосредственно на поле боя, под настоящим огнем.

Ничем подобным не мог похвастаться лишь Ламас Тиброн, сидевший в своем парящем кресле. Вид у бывшего шаари был самым мрачным. Увидев Джера, он сдержанно кивнул и устремился взгляд на плац, где стояли штурмовики.

Фаннур Гриф и Кервол Элетейн занимали место у перил, ни с кем не разговаривая, в том числе, и друг с другом.

Для Джера они оставались таким же непонятными, как в самом начале.

— Обстановка не такая торжественная, как хотелось бы, — сказал, извиняясь, Тонорим.

— Ничего. После победы устроим парад. Я не возражаю, — отозвался Ален Джер.

Техи, суетившиеся возле помоста, установили микрофон, чтобы командующий базой мог обратиться к личному составу подразделений.

— Ваш выход, — подмигнул ХофСэму хибраниец.

Лакиш нервно оправил на себе мундир, тот самый, с позолотой.

— Не люблю официоза…

Что ж, наемник мог ему только посочувствовать. Ален присоединился к своим, выдержав целую бурю криков и постукивания по спине и плечам. Хибранийцы радовались как дети. Условия, максимально приближенные к боевым, доставили им удовольствие, сравнимое лишь с тем, какое получает гурман от самого изысканного блюда.

— Ладно, — сказал Джер, пытаясь прекратить шум, — у нас еще будет время отпраздновать. Все помнят про призовой фонд?

— Ага. Но, дается мне, получит его Ламас Тиброн. Посмотрите на его «Серых», — пробурчал Терек Родин. — Они как с картинки стоят. У них ни одного раненного! А у меня трое… — Хибраниец выдал сочную тираду на хибо.

Бывший шаари ухом не повел — слышал или нет, неизвестно. Его вид мог натолкнуть на мысль, что инвалид просто погрузился в одну из своих медитаций.

— Итак, полдела сделано, — сказала Жанна, — давайте закроем эту страницу истории…

«Ей хочется, конечно, — подумал Ален. — После того, что она сотворила с яйцеголовыми… Кто бы мог подумать, что чимар так подействует на них…»

Официальная часть началась. Стих гул. Генерал, занявший место у микрофона, скомандовал «смирно».

Бах! Эхо разнеслось в прохладном ночном воздухе. Почти семь сотен бойцов, закованных в броню, замерли как статуи.

Над Хоркемом светили звезды; вокруг плаца, освещая каждую трещинку на бетонном покрытии и каждое пятно грязи на броне лакишей, горели прожекторы. Тени сделались резкими.

Ален, стоявший слева от ХофСэма, вцепился руками в перила. Через визор шлема он видел своих «Синих». Рота присутствовала в полном составе, двое тех, кто получил травмы во время штурма последнего, самого сложного укрепления на полигоне номер два, отказались остаться в лазарете. Для них было честью стоять на плацу вместе с боевыми братьями.

Джер ощутил себя гордым папашей, чьи отпрыски с лихвой оправдали возлагаемые на них надежды. Ему в самом деле было начихать на призовой фонд и место в гонке.

Тонорим, между тем, произносил сбивчивую речь, в которой затрагивал проблему Великого Будущего Таглианы, чести и доблести ее Вооруженных сил, мастерство и выучку новоиспеченных штурмовиков. Именно они, по мысли золоченого, должны были нести знамя величия родного мира через время и пространство…

Джер повернул голову, чтобы посмотреть на Тонорима. Откуда он набрался такой ереси? Неужели высшим военным чинам устав предписывает прикидываться идиотами перед как можно большим количеством народа?

Охотник услышал вздох Жанны. Она страдала от лакишского пафоса куда больше, ибо бедняжке не терпелось в честь окончания курса смочить горло чем-нибудь с крепостью от сорока градусов и выше. Да, Ален и сам бы не отказался от порции-другой. Жаль, на базе нет приличного бара, дымной и душной мрачной забегаловки, как в каком-нибудь дальнем варварском мире. Офицерский клуб здесь напоминал место, где шли вечные поминки. Лакиши не умели развлекаться и проводили свое свободное время так, что в их компании можно было умереть со скуки. Играла роль и неприязнь к людям, к чужакам, и хотя таглианцы всеми силами старались быть приветливыми, хибранийцы чувствовали фальшь.

Впрочем, Джера она не задевала. Его ремесло никогда не было инструментом для массового разведения доброжелателей, а на расовую неприязнь он вообще чихать хотел. В конечном итоге, он здесь только работает. Исключение составляли «Синие», обожавшие своего инструктора до степени поклонения.

Вот это была проблема.

Оказывается, Тонорим перешел непосредственно к делу. Молодец, не стал затягивать до утра.

Ален бросил взгляд по сторонам. Позади импровизированной трибуны столпился обслуживающий персонал базы. Тут были все, включая до сих пор не собравшихся в обратный путь медиков во главе с Диккаем Этту. Отсутствовали, наверное, лишь две персоны — Рибро ПакЛан и Эдду Бол; бедолаги до сих пор парились в карцере. Ходили слухи, что их увезут в метрополию, чтобы снять семь шкур — в поисках истины, разумеется.

«А если найдут — эту самую истину? — подумал хибраниец. — Тогда нам лучше держаться подальше. Как-никак выкрутасы Саболы тянут на самый настоящий биотеракт. О чем она думала?»

Ален с большим трудом отбросил эти мысли. Каждый раз, когда он вспоминал о Жанне, его голова шла кругом. Можно только удивляться прихотям судьбы, что никто до сих пор не приставил хибранийцам нож к горлу, требуя объяснений.

Наибольшая опасность исходила, несомненно, от лакишей со стороны. Тонорим — свой, им можно манипулировать. Но что делать с гипотетическими — или даже вполне вероятными, — дознавателями, о возможности прилета которых Джер думал уже давно? Он пытался поставить на место властей Таглианы себя и не сомневался, что в своем стремлении покарать преступников не остановился бы ни перед чем.

— Где ты витаешь?

Жанна уловила его настрой и обратилась к нему по внутренней связи. Никто их не слышал, даже хибранийцы.

— Далеко, дорогая. Все пытаюсь понять, как мы будем выкручиваться.

Наемница фыркнула в ответ. Ее просто бесило, что кто-то ставит под сомнение ее природные способности к изворотливости. Особенно, мужчина, с которым Сабола делит постель.

— …по результатам выпускных экзаменов лидирует рота… — сказал Тонорим.

Ален вернулся в реальность, едва не пропустив исторический момент.

Дрожащими руками лакишский генерал уже разорвал конверт. Над плацем повисла тишина.

— Лидирует рота «Серых», инструктор Ламас Тиброн…

«Прямо вручение премии в области голоискусства…»

Алену захотелось плюнуть. Все-таки этот получеловек, возомнивший себе, что он лучше других, оказался впереди.

— Поздравляю, господа, — заключил Тонорим ХофСэм, после чего окрестности задрожали от аплодисментов и приветственных криков.

Бывший шаари не стал бы прыгать от радости, даже если и смог. Он лишь развернулся в своем кресле и пожал руку генералу и всем присутствующим. Хибранийцы, умеющие держать удар, подходили к Тиброну по очереди, и только Жанна сказала ему:

— Проиграть в честной борьбе тому, кто сильнее — что может быть лучше?

Шаари посмотрел на нее с удивлением. Пожалуй, такой искренний — или хорошо сыгранный? — комплимент произвел на него больший эффект, чем замечания в духе «Тебе просто повезло, приятель!»

Ален знал, что хибранийцы расстроены. С другой стороны, сам он испытывал облегчение: никто из их маленького сообщества не стал предметом зависти. Пусть официально лидируют «Серые» — что, в конце концов, теряют наемники? Ничего. Но получают при этом возможность сделать кое-какие выводы. Искин не может ошибаться — если штурмовики Тиброна оказались первыми, то так оно и есть.

Плац гремел. Солдаты, верные привычке, колотили себя по нагрудным пластинам в знак приветствия. Рота «Серых» стояла неподвижно, очевидно, не зная, что делать. Здесь они растерялись, чего явно не было на полигоне, где им приходилось действовать без своего папочки.

— Что будем делать с призовым фондом? — спросил подобравшийся к Джеру Миххел Джос.

— Потрать на благотворительность, — бросил Ален, которому не хотелось обсуждать этот вопрос сейчас.

Надо было пойти и переброситься с «Синими» парой слов.

Тонорим попросил еще немного внимания и перечислил, кто на каких позициях находится согласно показателям.

После «Серых» шли «Черные» Жанны Саболы, затем «Синие» Алена Джера, «Желтые» Миххела Джоса, «Красные» Терека Родина, «Зеленые» Дайны Лиш и «Фиолетовые» Клема Бирда… Расклад был, что называется, сенсационным. Фавориты — Дайна и Клем — сползли в конец списка. Жанна очутилась на втором месте, хотя, по мнению Джера, вполне могла быть первой. Хибранийцы оказались разочарованы. Генералу не следовало расковыривать свежую рану: продули и все, неважно, каким образом.

ХофСэм, похоже, исходил из чистого альтруизма, полагая, что лучше страшная правда, чем симпатичная ложь. Не подкопаешься.

— С кем не бывает, — сказала Дайна. — Это, в конце концов, только учения. Посмотрим, что будет в Цитадели.

Клем, чьи «Фиолетовые» всерьез не уложились по времени и потеряли семерых раненными, трое из которых очутились в тяжелом состоянии в лазарете, промолчал. Джер видел очевидные ошибки, которые он допустил при построении тактики.

— Задвинули моих «Желтых» ради песиков этого недоноска? — Миххел разозлился, потребовалось призвать его к дисциплине.

Джер насильно развернул Джоса. Тот нацелился на бывшего шаари.

— Вспомним, для чего мы тут, — сказал Ален, надеясь, что гнев не заставит охотников натворить чего-нибудь. Меньше всего им сейчас нужно лишнее внимание к себе. — Делаем свою работу, берем свою долю и быстро уматываем. Кто-нибудь всерьез хочет доказатьлакишам, что он лучший? Есть желающие? Нет. Здесь не душевая, где можно меряться… короче, вы поняли.

Никто больше не возражал. Пока, во всяком случае, соплеменнички Джера вели себя смирно.

— Когда все кончится, пойдите к своим парням и поговорите с ними. Если кто-то из них считает, что место в рейтинге самое важное в жизни, разубедите. Нам не нужно, чтобы во время штурма Цитадели кто-то начал брыкаться и показывать норов. — Вольный охотник оглядел каждого наемника по очереди, жалея, что не владеет телепатией. — И вас это напрямую касается. Мы мирные, послушные, дисциплинированные… смирные, как воспитанники религиозного интерната… до момента, пока я не скажу: «Хватит». Помним о нашем плане.

Они помнили. Ален надеялся, у них хватит терпения дотянуть до конца операции.

Тонорим еще говорил — и тут не обошлось без пафосных пассажей, — а затем объявил всему личному составу подразделений два дня отпуска и пригласил штурмовиков на праздничный ужин. Желудки многих присутствующих уже оценили запахи, которые ветер то и дело приносил к плацу со стороны столовой. Джер сам сглотнул слюну. Лакиши, ничего не евшие с утра, уже начали переминаться с ноги на ногу. Дисциплина оказалась слабее голода.

Генерал хорошо понимал настроение личного состава, поэтому не стал больше задерживать минуту назад отпущенных в увольнительную солдат. Построения на плацу смешались, нарушились, толпа забурлила. Лакиши потекли в направлении столовой, точно животные к долгожданному водопою. Наемники-инструктора присоединились к ним, договорившись позже встретиться в укромном месте на междусобойчике.

В общем потоке не было лишь «Серых». Они стояли на том же самом месте, терпеливо дожидаясь, когда бывший шаари соизволит съехать с помоста и отдать распоряжение. Ален пытался разглядеть через головы лакишей, что было дальше, но у него не получилось. «Серые», в конце концов, появились в столовой, однако своей привычке держаться отдельно от остальных не изменили.

Впрочем, в атмосфере всеобщего веселья этого почти никто не заметил.

Неизвестное пространство. Рашдан. Цитадель, Внутренняя Сфера. Малый зал заседаний Совета Архонтов

— Я собрал вас всех для того, чтобы огласить свое решение… — сказал Спикер Шогг. — И, клянусь, оно далось мне тяжело… особенно, после того, что случилось…

Слова его падали тяжело, как булыжники, и сам дэррн испытывал чувство, граничащее с паникой, настолько сильной, что она слепила его и искажала сознание. Фигуры Архонтов, собравшихся под утро на экстренное заседание Совета, для Шогга были всего лишь размытыми тенями.

Спикер почти не помнил последних часов. С момента смерти Зендрис до той минуты, как его нога ступила на пол малого зала, прошла вечность. О ее содержании у дэррна остались самые смутные воспоминания.

«Что же я хотел им сказать?!»

Шогг замялся. Губы онемели, не желая шевелиться.

Первым вскочил Мункар.

— Мы требуем объяснений. Что значат все эти видеозаписи, присланные Глешем? Это шутка?

Архонты яростно загудели.

— Где Зендрис? — крикнул Хоршан.

— Глеш утверждает, что заговор раскрыт… но разве мы не его подозревали в этом?

— Его! Это какая-то игра. Шогг, не стой!

— Заговор!

— Шогг, что происходит!?

— Или он заодно с Глешем, с этим… сумасшедшим. Я знал, что нельзя ему доверять и вводить в Совет, но ведь меня никто не слушал!

Последнюю тираду выдал высоким визгливым голосом Архонт Вэштиин, самый старый из присутствующих. Он помнил еще очень давние времена и был членом Совета, когда большая часть коллег еще не вышла из нежного возраста.

Его поддержали, даже те, кто когда-то настаивал на кандидатуре Глеша, и крик едва не оглушил Шогга. Но он же вывел его из кратковременного ступора. Эффект был схож с тем, как если бы кто-то залепил ему оплеуху. Спикер оглядел малый зал и яростно спорящих Архонтов. К горлу подкатила тошнота. Кучка выживших из ума «политиков» — что может быть отвратительнее? Это ведь они, морально разложившиеся подонки, виноваты в том, что случилось. Им никогда не было дела до того, что происходит наверху. Внутренняя Сфера казалась им незыблемой твердыней, а право ставить себя в центр вселенной и отмахиваться ото всего неприятного, мешающего получать удовольствие, они считали священным.

Шогг хорошо знал психологию этих типов. Он сам недавно был одним из них, и часть ответственности лежала на нем.

Пришло время все изменить… Проклятье! Теперь Спикер понимал Глеша. Да, именно руководитель проекта «Призрак» сейчас был куда ближе ему, чем кто бы то ни было во Внутренней Сфере.

Перемены.

Они или спасут дэррнов, или окончательно низвергнут их с пьедесталов и превратят в космическую пыль.

Шогг нажал на клавишу на панели, что была встроена в столешницу перед ним. Резкий звук, пролетевший по залу, заставил Архонтов замолчать. Тяжело дыша, дэррны уставились на Спикера.

— Сядьте и слушайте меня. От вашего поведения будет зависеть ваша жизнь.

— Что? Это угрозы? — прошипел Архонт Руххан.

— Нет, — холодно бросил Шогг, — простая констатация.

Дэррны молчали, напряжение, разлитое в воздухе, можно было потрогать.

— Файлы, которые прислал вам Глеш, реальны. Но это не те заговорщики, о существовании которых мы знали, — сказал Спикер, убедившись, что его слушают. — Это Ваа Данг и его люди. Улады, как он их называл. Вы помните. — Пауза. — Пока мне неизвестно, что именно подвигло Ваа на действия против Глеша, но, в сущности, это неважно. Теперь мне совершенно ясно, что именно Архонт стоит за всем этим.

Кто-то из присутствующих тихо выругался.

— Он толкнул шаари на бунт и играл с Советом. Он обманывал нас, убеждая, что опасность Внутренней Сфере не грозит. Это Глеш замыслил наше убийство и собирался использовать своих «призраков» против Внутренней Сферы!

На этот раз Спикер дал коллегам выпустить пар. Пораженные, потрясенные, они походили на кучку испуганных детей.

И эти дети были целиком в его, Шогга, власти.

— Прошу тишины!

Архонты закрыли рты в то же мгновенье.

— Времени у нас мало. Или мы что-то предпримем, или Глеш и его бешеная шайка уничтожат нас. Ваа Данг был прав… И — я признаю свою ошибку — напрасно мы не позволили ему и его людям уничтожить предателей, когда была возможность. Полагаю, Глеш вынудил Данга потерять контроль, раскрыться и атаковать. Мы имеем дело с наглой провокацией, господа. Первой частью плана Глеша: посеять панику и сломить наш дух!

До них доходило с трудом — Шогг это видел. Нарастающий страх мешал Архонтам мыслить ясно и верно классифицировать факты. Но он их не винил, ведь даже для него, казалось бы, прозревшего, еще не все было окончательно ясно. Шогг боялся совершить ошибку, и в то же время не сомневался в главном: только его решительные шаги спасут дэррнов от гибели.

— Но что же делать? — спросил Орниш.

Своим вопросов он выражал мысли и чувства всех остальных.

— Да, мы ошиблись. Если бы направили Ваа по следу предателей, сейчас было бы легче. Мы не потеряли бы Пайтала и Ахкада… Это моя вина, вина Спикера. Сейчас, в эти минуты, предатели строят планы захвата Внутренней Сферы.

— Уничтожить! — крикнул визгливо, по-стариковски Вэштиин. — Чего мы ждем?

— Да! Да!

— Стереть в пыли!

— Я бы… Раздавить!

Архонты вновь повскакивали, меся стиснутыми руками воздух, но быстро вернулись в кресла. Они были стары, слабы и подобные физические усилия пагубно отражались на их здоровье. Многие годы, даже века эти дэррны проводили в пьяных оргиях, прерываясь лишь для решения самых неотложных дел сообщества.

Шогг позволил себя откровенно издевательскую улыбку в их адрес, которую Архонты, видимо, приняли за выражение праведного гнева.

— Мы потеряли верных союзников… теперь нам неоткуда получать информацию, и мы не знаем, что происходит наверху. Запрос по открытым каналам в отделение Корпуса Охраны ничего не дал. Они сообщают, что все спокойно.

— Никто из этих болванов не заметил… бойни? — спросил Архонт Эмшо.

— Думаю, Глеш позаботился о том, чтобы это осталось втайне. Взломать сеть КО не так сложно.

— А остальные наставники? Разве нельзя с ними связаться и потребовать арестовать Глеша? — Эта мысль — на первый взгляд, дельная — принадлежала Хоршану.

— Связи с ними нет. Думаю, каким-то образом, сообщники Глеша сумели блокировать их коммуникаторы.

— Предательство, — бросил Орниш, — наставники заодно с предателями.

— Нет, не верю! — возразил Вэштиин. — Не могли они все…

— Могли, — перебил Муркан. — Сколько они живут там, наверху? Какими мыслями? Какими идеями? Все они — предатели…

— Так это или нет, — повысил голос Спикер Шогг. — А мы должны уяснить, что вне Внутренней Сферы теперь у нас нет друзей.

— Но Корпус Охраны? — спросил Эмшо. — Вдруг они еще с нами.

— Возможно, они просто ничего не знают. Пока, — ответил Спикер. — Настанет время, и будет ясно, на чьей стороне офицеры Корпуса.

На некоторое время стало тихо. Архонты усиленно переваривали информацию. Шогг гадал, готовы ли они к основному блюду и от кого следует ожидать сопротивления.

— Значит, война… — подвел итог Вэштиин.

— Война, — кивнул Спикер.

— Когда же они нанесут удар?

— Неизвестно. Считаю, мы обязаны работать на опережение.

— Каким образом? У нас нет армии, нет осведомителей в стане врага, мы не знаем их планов. И времени, когда они собираются выступить! — сказал Архонт Эмшо.

Воображение Спикера нарисовало ему, как из головы дэррна распространяются волны страха.

— Это не имеет значения… — сказал Шогг.

Архонты застыли в немом изумлении, никто из них не видел выхода из положения.

«Слепые, сытые животные. Я могу сделать с вами все, что захочу».

Конечно, ничего подобного Спикер говорить им не собирался. В их глазах он должен выглядеть спасителем отечества, несгибаемым стражем интересов расы. Иначе никак.

Шогг постарался состроить приличествующую своей новой роли физиономию.

— А все-таки… где Зендрис? — спросил Архонт Руххан.

Спикер мысленно похвалил его за вопрос, он был кстати.

— Случилось несчастье, господа. Зендрис умерла сегодня ночью… — от моей руки. Я выяснил, что она работала на Глеша и поставляла ему секретную информацию, которую похищала с моего терминала. Увы… — Шогг развел руками, они почти не дрожали. — Я уличил ее в преступлении, после чего Зендрис попыталась застрелить меня. Я едва остался жив. Защищаясь, ответным выстрелом я уничтожил ее. Поверьте, господа, я сожалею — в моих мыслях не было убивать Зендрис… хотя бы потому, что она должна была предстать перед судом.

Архонты молчали, и от этой тишины даже у Шогга по спине побежали мурашки.

— Что… у вас есть сомнения? По-вашему, я лгу?

— Нет, конечно, — отозвался Эмшо. — Просто все так неожиданно…

«Еще бы… Я ведь собирался устроить Зендрис публичный суд, такой, чтобы его видели все дэррны с первой до последней минуты».

Шогг оправил на себе одеяние, решая, что, пожалуй, хватит молоть языком.

Архонты тихо перебрасывались репликами — испуганные, жаждущие руки, которая провела бы их через все тернии и помогла не испортить драгоценную шкурку. Спикер оказался прав во всем. Невзирая на умение произносить громкие слова и строить из себя богов, эти облеченные властью дурни ни к чему не способны. Глеш и Зендрис могли… но судьба сделала их врагами Шогга.

На миг он зажмурился, точно надеялся еще на какой-то знак, который бы повлиял на его решение.

Знака не было.

— А теперь слушайте меня! — Шогг поднялся со своего места. Теперь незримое течение само несло его к намеченной цели, и он уже не принадлежал себе, став просто орудием провидения. — В виду чрезвычайных обстоятельств и исключительной угрозы нашей расе, всей Внутренней Сфере с этой минуты я ограничиваю власть Совета Архонтов и упраздняю Коллегию Представителей. Отныне все властные функции я, Спикер Шогг, беру на себя. Я объявляю в Цитадели чрезвычайное положение, которое будет длиться вплоть до моего особого приказа.

Первым осмелился подать голос Вэштиин.

— Это невозможно! Ты нарушаешь закон!

— Чрезвычайные обстоятельства вынуждают меня, и я не вижу здесь никого, кто бы горел желанием пожертвовать собой во имя общих интересов! Ну? Кто? Кто бросит все и начнет войну с предателями?

Смельчаков не нашлось, дэррны прятали взгляды, пожимали плечами и смущенно покашливали.

— Видите? Я прав. А тебе, Вэштиин, я напомню о Хаане, который однажды ступил на ту же дорогу, что и я. Если бы не Хаан, Великий Вождь, не взял на себя ответственность, сумели бы мы выжить? В час, когда Старый Враг обрушивался на нас, сея смерть и ужас, только он осмелился собрать вокруг себя неравнодушных, сплотить народ и дать отпор… Да, мы потеряли свой дом и отправились в изгнание, преследуемые, изможденные, растерянные… Но Хаан своей верой и сильной рукой не дал нам погибнуть. Забыли, благородные господа?

Архонты хранили гробовое молчание.

— Сейчас нам не до соблюдения дурацких правил и уложений. Пожалуй, кроме одного, очень древнего… — продолжил Шогг, облизнув пересохшие губы. — Помните, «Речи Буурхина»^[25]? Легендарный Прапредок нашей расы говорил, и слова его имеют силу и сегодня: «В час грозы, в час, когда смерть на пороге, сильный берет на себя право судить и вести других. Нет миссии почетней, чем стать орудием судьбы для братьев…» — Спикер слышал свой дрожащий, но удивительно при этом сильный голос и не верил в собственную правоту. Разве можно говорить такое? А что последует дальше?.. Одно дело строить планы в тиши кабинета, совсем другое взваливать на себя такую ответственность.

«Интересно, Хаану было страшно?»

Шоггу было.

— Я — тот сильный. При вас, свидетелях, я объявляю себя Диктатором со всеми полномочиями. Отныне вы — мои помощники. Впрочем, кто не желает или боится — можете уйти. Я найду себя других.

Архонты сидели неподвижно — никто не двинулся к выходу, даже если и хотел.

— Итак, возражений нет?

Снова молчание. У этих разложенцев не хватало смелости открыть рот.

Тем лучше.

— Архонт Руххан, вы официально объявите о моем решении по всей Внутренней Сфере. Сейчас я ухожу, но вернусь через два часа. Мы проведем первое заседание Чрезвычайного комитета. Присутствие обязательно.

— А как же Корпус Охраны и Ширулл? — спросила Муркан.

— Думаете, я заранее не позаботился об этом? Ширулл уже арестован за измену… офицеры Корпуса Охраны Внутренней Сферы куда более контактны и сговорчивы, нежели те, что наверху. — Шогг улыбнулся. — Командующий слишком долго позволял себе пренебрегать своими обязанностями. Что ж… — добавил он уже безо всякого пафоса. — Увидимся через пару часов.

Запахнувшись в плащ, Спикер Шогг сошел по ступенькам и направился к выходу. Там, снаружи, стояли два Гвардейца. Как только дэррн пролетел мимо них, крилоки двинулись следом. Им был дан четкий приказ — охранять Диктатора от любых посягательств.

Глава 17

Домен Таглианы. Сектор Кудар. Таглиана. Континент Келах. Сад Хрустальных Сердец на территории Президентского дворца

В период цветения ветви геихсилл покрываются изумительной красоты прозрачными цветами. Сначала они мягкие, точно бумага, но постепенно твердеют, приобретаю еще большую прозрачность и форму, напоминающую сердце. Оттого сад и получил свое поэтическое название, поэтическое и слишком легкомысленное для такого места. Впрочем, даже самый прагматичный ум не мог не поддаться очарованию этих странных цветов. Стоит чуть стукнуть по какому-нибудь из них, как слышишь нежный мелодичный звон. Умея, можно извлечь из одной единственной ветки целую палитру различных звучаний, и музыканты не преминули воспользоваться этим… Немало поэтов и романтиков воспевали геихсилл, — Древо Музыки. Слыша, как ветер перебирает прозрачные, наполненные сиянием лета цветы, забываешь обо всех невзгодах…

«Да, обстановка явно не для серьезных бесед, — с неудовольствием подумал Килан Брун, стоявший на узкий бетонной дорожке между двумя раскидистыми деревьями. — Как можно сосредоточиться, когда вокруг постоянно бренчит?.. Может быть, поэтому Президент такой дурак?»

Он был вынужден прийти сюда сам, явиться к главе государства, которого ненавидел всей душой и на место которого занял бы с удовольствием. Разве этот тип понимает, что такое власть и ответственность, если позволяет таким, как Виида, манипулировать собой?

Килан Брун сцепил руки за спиной и медленно направился по извилистой дорожке через сад. Дорожки эти периодически пересекались друг с другом. За их пределами все было покрыто низкой голубоватой травой, за которой со всем тщанием ухаживали роботы садовники, каждый величиной с яблоко. Со стороны эти механизмы напоминали медлительных насекомых, занимающихся своим неведомыми делами.

Президент опаздывал. Директор ГУБТ нервно облизывал губы и размышлял о дальнейших перспективах. Свой пост он занял недавно, сделав несколько удачных ходов и опередив конкурентов, тоже рвущихся занять еще не остывшее кресло прежнего шефа. Да, своего часа Брун ждал долго, даже слишком долго. Теперь-то уж никто не помешает ему достичь своей цели, и пусть на это уйдет еще тридцать лет. Килан не верил в быстрые победы, он был готов ждать, но с гарантией, что его усилия, в конечном итоге, принесут свои плоды.

И вот — свершилось. Он достиг одного из самых влиятельных постов в государстве и готов работать дальше. На благо Отечества, разумеется, и… свое собственное. Конечной же целью Килана Бруна, выходца из низших слоев лакишского общества, была верховная власть. И в сакральном, и в формальном смысле.

Порыв ветра заставил качаться ветви ближнего дерева. Таглианец, затянувший свое тщедушное маленькое тело в темно-серую форму, с ненавистью посмотрел на прозрачные звенящие цветы. Он хотел разбить их вдребезги, лишь бы заставить молчать.

Сегодня его первая встреча с Давралом ОкМии в качестве директора ГУБТ, и Бруна нервировало то, что произойти она должна не в официальной обстановке. Вне кабинета безопасник чувствовал себя неуверенно, неуютно. Открытое пространство внушало ему подозрение, и иной раз Килан был близок даже к агорафобии, но до сих пор ему удавалось держать себя в руках.

Услышав шаги за спиной, директор ГУБТ обернулся. Президент Таглианы вышел из-за поворота и застыл на месте, несколько театрально изобразив удивление. Одет Даврал ОкМии был в свободный костюм бирюзового цвета и мягкую традиционную шапочку, расшитую золотым узором.

Килан Брун сдержанно улыбнулся. У него в запасе было множество улыбок, эта предназначалась для начальства.

— Простите за опоздание, простите, — сказал Президент, бросившийся пожимать ему руку.

Несколько ошеломленный такой фамильярностью, безопасник не сразу нашел, что ответить. Ну да, всем известно, что ОкМии странный тип, вечно витающий в облаках и сквозь пальцы взирающий на этикет, но Брун оказался не готов к такому началу. Он заготовил целую речь, которая теперь оказалась не нужна.

— К сожалению, я никогда не относился к тем, кого можно назвать пунктуальным, — сказал ОкМии. — Это моя беда. Моя служба протоколов, наверное, из-за меня видит по ночам кошмары.

Директор ГУБТ снова улыбнулся.

— О! Вы видели сад? Вы тут прохаживаетесь. Вы видели?

— Видел, — кивнул лакиш.

— Великолепно, правда? Я обожаю Древо Музыки. А эти сердца! Поэзия! — Президент подошел к краю дорожки и прикоснулся к ветке, чуть нависающей над ней.

Изумленный Брун не сразу отреагировал. Ему понадобилось время, чтобы перестроиться и изобразить заинтересованность.

Важно — подыграть этому фигляру.

— Вы правы, господин Президент. Эти цветы великолепны. Нигде больше я не видел таких прекрасных геихсилл. — Безопасник приблизился и коснулся одного из цветков, для чего ему потребовалось немалое мужество. — Красота… — Цветок слегка зазвенел.

— Сюда я прихожу, когда у меня от государственных дел начинает болеть голова, — сказал Даврал, с мечтательной улыбкой рассматривая прозрачные бутоны. — Тут я отдыхаю…

Брун опустил взгляд на мысы собственных ботинок, отмечая, что они недостаточно блестят. Это стало еще одним поводом к раздражению.

Килан ощутил, как закипает кровь в жилах, но, следуя годами отработанной привычке, быстро взял себя в руки.

— Простите, господин Президент, но я по важному делу. Вы получили мое сообщение?

ОкМии ответил не сразу, погрузившись в очередной раз в свои непонятные мечты. Директор ГУБТ теперь ни минуты не сомневался, что такому типу не место во главе столь могущественного государства, особенно, в период, когда Таглиана на пороге кризиса…

— Сообщение? Разумеется. Разумеется.

Отойдя от дерева, Президент сунул руки в карманы свободных брюк и уставился на чистое небо, в котором на большой высоте нарезали широкие круги цветастые экзотические птицы, вывезенные из дальнего мира.

— Вы хотели поговорить о проекте, которым занимался Советник Виида?

— Да. В нынешней ситуации мы не имеем права пускать все на самотек.

— Вы думаете?

— В каком смысле?

— Я имел в виду, что вам так необходим контроль?

Брун надулся.

— Господин Президент, я работаю на благо отечества, моя обязанность следить за безопасностью ее граждан. Многие думают, что если они не видят результатов нашей работы, то ее нет. Но она есть. Результат неустанного труда сотрудников безопасности — стабильность и смелый взгляд в будущее.

— Это я понимаю, — рассеянно проговорил ОкМии, направляясь по бетонной дорожке.

Директор ГУБТ последовал за ним.

— Вы любите пафосно выражаться, да? — спросил Президент, бросив взгляд через плечо.

— Извините. Может, выразился я неверно… Я хотел сказать, что мои опасения не напрасны…

— Что ж, расскажите подробнее.

— В моем докладе отражены основные тезисы. Несомненной угрозой безопасности Таглианы я считаю полную неподконтрольность Проекта «Цитадель». В том числе и финансовую. Вы видели аналитическую записку из Финансового департамента, где указывается лишь приблизительная сумма расходов. Цифры огромные. Если бы могли провести полную аудиторскую проверку, то, конечно, знали бы больше.

— Что же мешает?

— Есть силы, верные Советнику Вииде, которые всячески сопротивляются открытию правды, — сказал Килан Брун. — Мой предшественник был чрезвычайно, я бы сказал, чрезмерно лоялен к Советнику, а потому смотрел на подобные нарушения сквозь пальцы. Это, я считаю, недопустимо.

— Ясно, — кивнул ОкМии, приближаясь к скамейке, стоящей возле небольшого, геометрически правильной круглой формы пруда. По воде скользили резвые водомерки.

— Я не могу принять необходимых мер без вашего согласия, господин Президент, — продолжал директор ГУБТ. — Таков закон.

— Собственно, я не очень понимаю, чего вы хотите.

— Советник Виида в тяжелом состоянии, специалисты говорят, что он больше никогда не вернется к нормальной жизни. Сегодня утром его привезли на Таглиану.

— Это печально. Знаете, мы с Валаком знакомы с детства, мы близкие друзья. Мы оба сделали карьеру в политике… Как забавно. — ОкМии уселся на скамейку лицом к воде и положил ногу на ногу.

Помедлив, Брун присоединился к нему.

— Виида ничего не говорил мне о своем недуге.

— Он никому не говорил, — вставил безопасник.

— Это не помогло бы, но, по крайней мере, начни Валак принимать препараты, болезнь замедлилась бы.

— Но Советник не стал, и его беспечность дорого ему обошлась…

Президент оторвал взгляд от воды и посмотрел на лакиша.

— Мне это известно… не трудитесь объяснять мне на пальцах, дорогой Килан, я не дурак. По вашему, если глава государства не носит черные одежды и не смотрит на каждого словно на кусок мяса, который готов сожрать, так он бесхребетный идиот?

Безопасник прикусил язык. Чего-чего, а подобного выпада он не ждал. Сквозь маску безразличного к суетности мира мечтателя и недалекого романтика проступил на мгновенье другой ОкМии. Впрочем, он тут же спрятался обратно, и Бруну даже подумалось, что это был обман зрения.

— Советник Виида, — сказала Президент, — прилетал ко мне несколько раз, мы говорили о проекте и его важности для нашего будущего. Валак просил у меня иммунитета против разного рода посягательств со стороны политических противников, а так же… всякого рода ретивых чиновников, излишне пекущихся об интересах государства. — Последнее, очевидно, было адресовано Килану Бруну. Тот встретил удар не столь хладнокровно, как хотелось бы, и кожа на его лице сделалась серой.

— Господин Президент…

— Я обещал ему, что сделаю все, чтобы сохранить проект в неприкосновенности.

Прошла почти минута. ОкМии с удовольствием разглядывал мечущихся по поверхности пруда полупрозрачных жуков.

— Если я вас верно понял, господин Президент, — произнес Килан, — вы отказываете мне?

— Мне хочется знать, каковы ваши мотивы.

— Я уже говорил о них: безопасность.

— Слишком обще.

— Какие же у вас основания не верить мне?

— Я еще не сказал, что не верю, дорогой Килан. Вы амбициозный, талантливый, умный функционер. Я подписал ваше назначение без колебания, считая, что ГУБТ только выиграет, если вы его возглавите.

— Тогда не понимаю.

— Скажите честно, какие дивиденды вы хотите получить с этого проекта. О политиках мне все известно. Для политика главное — вес, авторитет. А что вам нужно?

Килан мог противостоять открытому натиску, он привык к оскорблениям и умел ждать удобного момента, когда противник выдохнется, чтобы нанести свой удар. ОкМии оказался другим. Он не ставил себе целью втоптать собеседника в грязь, и именно это Бруна, привыкшего всюду прорываться с боем, сбивало с толку. Лакиш не мог прочесть Президента. Образ простачка, приходящего в восторг от каких-то идиотских звенящих стекляшек, похоже, оказался всего лишь ширмой. Только вот для чего.

Директор ГУБТ колебался.

— Я солгу, если скажу, что я бессребреник и меня не интересует никакая выгода. Политик нуждается в дополнительных очках, да. Но… в моем случае, я пекусь исключительно об исполнении служебного долга…

Поверил или нет? Тирада, которую Брун произнес, не блистала риторической завершенностью и, самое досадное, не звучала убедительно. Снова! Килану показалось, что он школьник, который оправдывается перед отцом за провал на экзаменах.

«Наверное, теряю хватку. Перестаю разбираться в людях, а ведь раньше любого видел насквозь, стоило бросить на него единственный взгляд. Безопаснику без этого умения просто нельзя».

— Хотите возглавить проект «Цитадель» вместо Вииды? — спросил Президент.

— Нет, я этого не говорил.

— Сейчас на месте Советника — генерал Тонорим. По-моему, он справляется.

— Пока. Прошло слишком мало времени, чтобы судить, — сказал лакиш.

— Но факт, что с уходом Валака, ничего не рухнуло, уже о многом говорит. Хоркем стал ареной весьма странных событий.

— Мои люди уже ведут расследование, — заверил Президента Брун, словно ОкМии жаждал услышать именно это.

Даврал слегка покривился.

— Не сомневаюсь, они приложат немало усилий, чтобы выставить вашу конторы в нужном свете.

— Что вы имеете в виду?

— ГУБТ давно стала политическим сыском, а не структурой, которая борется с настоящими угрозами. Я думаю, как бы сделать так, чтобы заставить ваших людей заниматься тем, что действительно необходимо.

Брун облизнул губы.

— Я могу понять вашу антипатию, господин Президент, но вы не правы. Если бы не ГУБТ…

— Оставьте. Мне хорошо видны ваши мотивы, дорогой Килан. Вы давно мечтали занять свои пост, и ваш предшественник неоднократно говорил мне об этом. Вы опасны, потому что амбициозны не в меру, а так же потому, что умеете просчитывать ходы. Считайте ваше назначение авансом. Как только я пойму, что вы не годитесь для этой роли, я дам вам отставку.

Килан не мог поверить услышанному.

Да как этот ублюдок посмел!

— Слушайте меня внимательно, — сказал ОкМии. — Скоро начнется боевая часть операции, и я не думаю, что генералу ХофСэму будет приятно видеть, как рядом с ним болтается кто-нибудь из ваших и заглядывает ему через плечо. Я лично вполне доверяю Тонориму и считаю, что он способен преодолеть все трудности. Никакого другого начальника не нужно. Тем более, дорогой Килан, такого, у кого в голове одни заговоры и шпионы…

Пауза.

— Я ясно выразился, дорогой Килан?

— Да, — выдавил лакиш. — Но как же… мы просто обязаны выяснить, что случилось в лаборатории…

— Конечно.

— Вдруг это злонамеренная акция?

— Считаете?

— Подозреваю.

— Кого же?

— Хибранийских наемников. Грязных дикарей, которые, судя по моим данным, стали слишком много себе позволять, — сказала безопасник.

Президент поднял брови, будто намеренно изображая идиота.

— Например.

— Когда у меня будет больше сведений, я представлю вам полный доклад — не сейчас.

— Но ведь должен быть мотив, да?

— Мотив у галактических бандитов и убийц может быть только один. Особенно, если они люди. Выгода!

— Но секретная база — не банк, насколько я понимаю, — отозвался ОкМии.

«Ни демона ты не понимаешь…» — злобно прошипел Брун, хотя из его рта не вырвалось ни слова.

— Фита ШакРок работала над своим собственным проектом, она изучала шаари и успела получить большое количество данных. Не просто большое, а огромное. Мало того, что информация, хранившаяся на сервере, представляет сенсационный интерес для нашей науки, но и стоит она баснословные деньги. Тот, кто сможет продать хотя бы часть ее, станет богачом.

— Где сервер сейчас?

— Мы привезли его на Таглиану.

— Чего же тогда вы волнуетесь? — спросил Президент.

— У меня есть подозрения, что наши друзья успели украсть его содержимое. Скопировать. А потом — продать.

— Думаю, вы их переоцениваете, — ответил ОкМии.

— Ничуть. Каждый из них — каждый! — имеет по несколько специальностей, помимо основной. Это не просто люди, которые зарабатывают тем, что сносят головы. Шпионаж, взлом, диверсионно-подрывная деятельность, разработка программного обеспечения. Последний пункт особенно интересен. Думаю, у хибранийцев достаточно квалификации, чтобы сломать защиту сервера, скопировать данные, а потом уйти и замести следы. Я уже не говорю о подделке видеофайлов системы наблюдения — это во сто крат проще.

— Ваши обвинения серьезны, — сказал, подумав, Даврал. — Они же требуют серьезных доказательств.

— Если у моих людей будут полномочия, мы докопаемся до истины, — обронил Килан.

— Позвольте, но почему тогда наемники, если они украли данные, что еще предстоит доказать, до сих пор не сбежали?

— Они не получили остаток средств, положенных по контракту.

— Но если хибранийцы продадут данные Фиты, им наш гонорар будет ни к чему.

— Люди — жадные существа, и это всем хорошо известно. Из-за своей жадности они совершают великие ошибки и способны на великие преступления, господин Президент. Я им не доверяю. Я всегда выступал против того, чтобы давать чужакам столько свободы.

Президент Таглианы уставился на воду. Пруд походил на громадную, до блеска начищенную монету.

— И «призракам» очевидно?

— Да! Эти гораздо опаснее, — с убежденностью заявил директор ГУБТ.

ОкМии закусил губу, выдержав долгую паузу.

— Тонорим это отрицает. Я говорил с ним.

— Генерал, при всем уважении, не разбирается в подобных вопросах. Но если бы я взял все в свои руки…

— Этого я вам не позволю, — прервал его Президент. — Ведите расследование, но не пытайтесь занять место Советника Вииды.

— И все-таки безопасность…

— Пока я не услышал от вас ни одного серьезного аргумента. Одни общие слова. Вы говорите, что чужаки опасны, и это не более убедительно, чем если бы то же самое заявил мой робот уборщик. Мы привыкли считать чужаков априори своими врагами, однако в этом случае мне нужны доказательства. Если у вас будет что предъявить людям, другое дело.

— Мне нужны полномочия, — настаивал Брун.

— Они у вас есть — в отведенных вам рамках. Действуйте. — Президент встал со скамейки. Его утомил этот разговор, но еще больше — сам Килан со своим маниакальным стремлением доказать свою правоту. ОкМии видел перед собой хитрого и расчетливого карьериста, готового пойти на какой угодно риск, чтобы достичь цели.

И, в общем, он бы уж не так и неправ. К людям бы не мешало присмотреться — наемники есть наемники, они зарабатывают на жизнь грязными делишками, а эта компания во главе с Аленом Джером из числа лучших.

Шаари… вот кто был куда опаснее хибранийцев. Валака Виида опасался, что не сможет держать их под контролем, а генерал ХофСэм даже представил им статус свободных. Насколько лояльны «призраки»?

Пока, очевидно, остается лишь гадать. Искушение взять ситуацию под контроль ГУБТ, разумеется, велико и кажется простым решением проблемы, но Президент помнил предупреждение Вииды. Стоит дать безопасникам палец — они откусят всю руку. Если ревнители государственных интересов куда-то приходят, они остаются там навсегда. Ясно, что Виида не желал такой судьбы для своего проекта.

ОкМии не мог посоветоваться со старым другом — и уже никогда не сможет. В этом был ужас его положения.

— Значит, вы отвергаете мои инициативы? — подвел итог Килан Брун, глядя на Президента своим здоровым глазом.

— Я не могу разрешить вам это. Работайте… пока не сможете обосновать свои подозрения. Там посмотрим.

Их взгляды встретились — и первым отвел свой директор ГУБТ. В его голове роилось слишком много мыслей, и он чувствовал, что переполнен ими, и они мешают ему сосредоточиться на своей роли. Кто он? Несгибаемый борец с внутренней или внешней угрозой или просто «ретивый чиновник», игнорирующий в своем рвении границы собственной компетенции? Хотелось думать, что все-таки первое.

Как может Даврал сомневаться в нем? Для чего же он одобрил его назначение на этот пост?..

«Ясно, что любитель цветочков далеко не так прост. И мне предстоит немало нервов потратить, убеждая его. Я ошибся. ОкМии отмахнулся от меня — меня! — словно я надоедливая муха!»

Самолюбие Килана Бруна было задето. Ничто другое, пожалуй, не могло заставить его нервничать так сильно.

Безопасник напомнил себе, что не мешало бы вспомнить о самодисциплине. Пройдя через десятилетия карьерного роста, лакиш выжил только благодаря ей.

— Хорошо, господин Президент.

— И вот что — информируйте меня лично. Напрямую, без участия Службы протокола. Как вам такое предложение?

Килан подумал, что это уже кое-что. По крайней мере, у него появится маленький рычажок для манипуляций. Посмотрим, как много можно будет выжать из этой идеи.

Безопасник улыбнулся.

— Положительно.

— Тогда до встречи. Держите меня в курсе.

Брун по-военному щелкнул каблуками, развернулся и зашагал по дорожке в сторону выхода из сада. Новичок мог бы заблудиться в этом лабиринте, но у безопасника была отличная память, и он без труда нашел дорогу сам.

Охрана не препятствовала, даже не смотрела в его сторону. Брун отметил ее безалаберность. По привычке он прикинул, сколько у потенциальных террористов возможностей проникнуть сюда и убить Президента. Не меньше пяти лазеек открытых и еще несколько, если террорист будет профессионалом своего дела. Как вольные охотники родом с Хибрании, например…

На спецплощадке для скидов, расположенной на территории дворца, Килана Бруна ждал экипаж с водителем. На борту машины была эмблема ГУБТ, рядом — герб Таглианы. Пройдя мимо рядов других воздушных судов, безопасник уселся в кресло позади лакиша, быстро заскочившего за штурвал. Молодой офицер был мастером своего дела, не раз доказав, что умеет доставлять босса быстро и безопасно даже в самые неблагоприятные с точки зрения воздушного движения районы Пифрока.

— В Управление, — коротко бросил Брун и уставился в окно, положив руки на колени. Ему надо было все обдумать. Запасным планом он не обзавелся — рассчитывал, что Президент моментально согласится на все предложения.

Теперь нужно что-то другое. Придется — пока — действовать официально и в рамках юрисдикции.

«Может быть, это лучший вариант. Главное, не останавливаться. Пока здесь кипят страсти и враги Вииды готовятся к большой драке за обладание его политическим наследием, я смогу укрепить свои позиции. Проект Советника — это ключ к будущему, можно даже не сомневаться, и хотя он близко, взять его я пока не могу. Ничего. Подождем. Когда Тонорим и его армия возьмут Цитадель, все будет по-другому. К этому времени у меня будет готова стратегия. Или я не Килан Брун».

Скид поднялся над площадкой, развернулся и полетел над территорией дворца. Лакиш смотрел через иллюминатор, но ничего не видел. Его не интересовали здешние красоты. Машина прошла через окно, открывшееся в защитном энергокуполе, и, набирая скорость, помчалась к управлению.

Килан Брун думал, просчитывал, строил — и ломал, чтобы снова построить… пока не появилось нечто, что он мог бы принять в качестве рабочего плана действий.

Будущее приближалось, и он не собирался стоять на обочине и ждать.

Неизвестное пространство. Рашдан. Пещеры неподалеку от руин древнего храма. Убежище шаари

— …я боюсь, и мне снятся плохие сны. Я ничего не могу с ними поделать…

Светилась голограмма поставленного на камень коммуникатора, остальная часть холодного грота, чьи стены покрывала известь, тонула во мраке.

Тирна Коракс сидела, завернувшись в плащ и укрыв голову капюшоном. Лицо было бледным пятном во мраке.

— Я бы хотел успокоить тебя, — сказал Фаннур Гриф, чей аватар был маленьким и тусклым. Гиперпространственная связь под землей не была хорошей, и сигнал сбоил. — Увы — не могу. Мне тревожно. Словно мы что-то упустили… или отчаянно не замечаем, что происходит у нас под боком.

— Еще один заговор против нас же? — улыбнулась Тирна. — Не верю.

— Я тоже. Но не забывай, кто наш противник.

Шаари прислушалась к звукам, которые издавала вода, капающая в небольшое озерцо с потолка пещеры. Эхо отражалось от сводов, улетая в глубину многокилометровых лабиринтов под горным кряжем.

— Мы бросили вызов могущественному противнику, — напомнил Гриф. — Отступать поздно.

— Может, имело бы смысл просто сбежать? Бросить все. Так мы бы сохранили жизни наших братьев, — сказала Тирна. — Уже сейчас мы могли бы жить на Муад Хадай, предоставленные сами себе.

Фаннур наклонил голову, но девушка не могла толком разглядеть выражение его лица. Что он имел в виду, находясь там, на Хоркеме, через полгалактики отсюда?

Несмотря на то, что шаари обучены выносить холод и жар, Тирна куталась в плащ. Дело было не в температуре — ее трясло от страха. Воистину ожидание смерти хуже самой смерти…

Они и так уже потеряли слишком много. Ваа и его последователи заплатили кровью за предательство. Их пришлось принести в жертву, чтобы выиграть время. Мирк Джисан рассказал Глешу о планах новоявленного Магистра — а что если бы он не нашел в себе мужества нарушить клятву данную Ваа?

Вопросы без ответов. Джисан — дважды предатель. Как можно ему доверять?

— Мы уже говорили об этом. Ты могла бы уйти — раньше. Не теперь, когда ты и твои люди участвуют в операции. — Фаннур говорил мягко, но убедительно. — У нас уже нет времени переигрывать, Тирна. Пойми, сейчас слабость и сомнения — слишком большая роскошь для нас.

Вот что он уловил в ее голосе. Сомнение. И он прав. Коракс постоянно мучилась от невозможности определить правильный путь, и повсюду ей мерещились развилки. Казалось, надо выбирать меньшее из зол, но ведь все равно — зло…

Разум должен был возобладать. Увы — вместо этого Тирну затопляли эмоции. Она перестала быть шаари, мозг которого работает как машина и выбирает самый подходящий с точки зрения практической пользы вариант действий.

— Считай, я просто рассуждаю. Может, мне надоела эта планета и эти пещеры.

— Муад Хадай тоже не курорт. Хотя на порядок комфортнее Рашдана, — отозвался Фаннур.

Шаари попыталась представить, как там Миа Гриф.

— Мы не связываемся друг с другом. Я отправил ей послание после того, как ее скоггер сел на планету, но в ответ ничего не получил. Думаю, она может о себе позаботиться.

Тирна не стала спрашивать, чего же все-таки хотел добиться этим Фаннур. Неужели Миа настолько опасна для него, если не разделяет стремлений брата к решительным действиям?

Снова вопросы. Чем дальше, тем их больше.

Тирна попыталась очистить разум от всего лишнего.

— Что ж, мне пора, — проговорил Фаннур, посмотрев куда-то в сторону. Наверное, его кто-то звал. — Следующий сеанс связи завтра. В экстренном случае информируй обо всем меня. Мне хочется думать, что я сам присутствую на Рашдане.

Гриф подарил Тирне улыбку и отключился. Голограмма погасла, остался только крошечный мигающий диод на коммуникаторе.

«Он сделал меня своим заместителем. У него и мысли не было в этом усомниться, — подумала шаари. — Так, может, и мне пора отбросить самокопания?»

Тирна еще долго сидела в холодной тьме пещеры, прислушиваясь к мерной дроби капель, пока ее не нашел Тобб Галлейн и спросил, почему она до сих пор не пришла на ужин.

Хоркем. Секретная военная база вооруженных сил Таглианы, учебный центр подразделений особого назначения. Казармы

Фаннур Гриф никогда не был на вечеринках — шаари никогда ничего не праздновали, ибо Учение Хэтар не поощряло подобные вещи.

Испытывая совершенно нормальное смущение, «призрак» остановился перед дверью офицерского отсека казарм. Приглушенный стенами звук голосов наполнил убийцу из тени пугающей робостью.

«Раньше я совершал чудеса, о которых теперь рассказывают легенды, а сам боюсь переступить порог комнаты. Что со мной происходит?»

Он посмотрел на свою одежду и остался недоволен. Казалось, в таком виде он просто не имеет права появляться на людях, хотя все было безупречно.

«Тирна колеблется… ей страшно. Она просит у меня совета и поддержки, и помогаю, чем могу. Но кто поможет мне? Миа! Если бы ты не была такой упрямой! Мне тебя не хватает…»

Шаари попытался вообразить себе, что сейчас происходит на Муад Хадай. Может, будь он, руководитель восстания, посмелее, то мог бы выкроить время слетать туда…

И что?

Нет, слишком рано. Главное, чтобы Миа не вздумала вернуться на Рашдан.

Дверь открылась прямо перед носом «призрака», на пороге оказался Кервол Элетейн, державший в руке стакан с пивом.

— Проходи, мы тебя ждем, — сказал шаари. Он был слегка пьян, и вего глаза хуже появился характерный для этого состояния блеск.

— Ждете?

— Ну да. А ты думал! По правде, особенно ждет… Дайна Лиш. — Шаари подмигнул — ну натурально, заговорщик! — и шутя ударил Грифа кулаком в солнечное сплетение.

— Ясно, — кашлянул Фаннур.

Этого он и боялся — всеобщего внимания. Здесь он давно стал кем-то вроде звезды.

— Идем же!

Кервол поволок его внутрь, в тепло, в пивные испарения, в крики и смех, в атмосферу, которой Фаннур никогда не знал.

Компания была пестрой. Шестеро наемников с Хибрании, Кервол, трое офицеров-лакишей, которые не побрезговали пировать с людьми, два бригадира техов и — о чудо! — Ламас Тиброн, похожий на человека, который потерял в катастрофе всю свою семью. Выражение лица бывшего шаари могло натолкнуть на мысль о безумии (и ведь эта тень былого полубога вполне имела на него право), но вскоре Гриф понял, что Тиброн попросту пьян.

Появление «призрака» приветствовали криками и свистом — это считалось у хибранийцев знаком одобрения. Порядком разогретые, вольные охотники сидели среди бочек пива, и Гриф спрашивал себя удивленно, неужели они собираются выпить все это?

«Почему бы и нет? — сказал чей-то голос в голове Фаннура. — Таглиана платит — значит, гуляем».

Ему еще предстояло научиться расслабляться, и это представлялось нелегкой задачей. Речь не шла об особых методиках, которыми он и так владел, но совсем о другом. Для него все было в новинку: разговоры о непонятном, байки из жизни наемников, отношения, суть которых он уловил не сразу… Ему было, чему поучиться у этих жестоких, убежденных в правоте своего ремесла людей… жестоких и одновременно сентиментальных, романтичных, способных к любви и дружбе.

Им было, что предложить любому, кто осмелится по их приглашению переступить черту и войти в ближний круг. Фаннур осмелился и был вознагражден. Иные пути были длинными, иными короткими — как тот, по которому они прошли вместе с Дайной. Она оказалась терпеливой, понимающей. Ей не пришло в голову посмеяться над его неопытностью, но Лиш не претендовала на роль матери. Пока охотница только примеряла на себя роль любовницы.

«Мы будем вместе, — сказала она утром, такая теплая и расслабленная под одеялом. — Если захочешь».

Но это было утром, а сейчас Фаннур просто сидел и поднимал стакан с пивом впервые в жизни, присоединяясь к тосту, произнесенному в честь будущей победы. Хибранийцы обращались к богине удачи Кинеу и просили ее обратить к ним хотя бы взор. Они пели песни на хибо, и «призраки» в компании с лакишами подпевали, не понимания ни слова…

Казалось, у них все впереди, а препятствия — не более чем слабая попытка судьбы удержать могучую силу, рвущуюся к цели. Алкоголь сделал свое дело, Фаннур чувствовал себя счастливым. Он избавился со своим страхом. Любая вершина была ему по плечу.

Дыхание судьбы. Раньше оно было ледяным и внушающим ужас, теперь — теплым…

Обернувшись, он понял, что это Дайна. Наемница что-то шептала ему на ухо. Потом она вела Грифа по залам и коридорам, существующим только в его воображении. Ему чудилась Цитадель, но там никогда не было так хорошо. Дайна открыла ему другую вселенную в той, которую он знал.

Неизвестный сектор. Рашдан. Покои Архонта Глеша. 2 дня до начала штурма Цитадели

Отринув ложь и осознав свои преступления, мы оказались в пустоте, без ориентиров и без единого огня. Вокруг меня темнота. Я не могу спать, и просто сижу в своем кресле, не зажигая света, и слушаю тишину.

Если бы знать, сколько дней, часов или минут мне осталось до того, как болезнь сожрет меня окончательно… Но что толку? Я слишком устал. Мне уже все равно. Просто скорее…

И все-таки я не могу не думать об искуплении, и боль напоминает о нем, если я посмею забыть. Я обезумел. Мне страшно, ибо я никогда не думал, что окажусь в одиночестве. Понзес Хауш — мой друг, но он не в состоянии облегчить страдания, которые выпали на долю моего тела и духа.

Пистолет может помочь, уже несколько часов я держу его в руке, рукоять согрелась, впитав тепло моей ладони. Из этого оружия я убил Пайтал и Ахкада, его же готов был пустить в ход, убеждая остальных наставников перейти на нашу сторону. Да, я собирался тогда убить каждого, кто хотя бы возразит, не говоря уже о чем-то большем.

А они оказались трусами, припертыми к стенке, и согласились на все наши условия. Даже когда я отобрал у них все, чем они жили веками, наставники могли лишь пожать плечами. Как больно наблюдать перед собой этих еще недавно сильных дэррнов, а сегодня просто разрушенных, отчаявшихся существ. Один из них сказал мне, что давно ждал чего-то подобного. Он уверовал в судьбу, став слабым и ничтожным. Таков урок для всех нас…

Я — убийца и лжец.

Мое время кончается, но, словно издеваясь, оно течет слишком медленно.

Дуло, приставленное к виску, кажется ледышкой. Палец застыл на спусковом крючке — достаточно даже небольшого спазма, чтобы сделать выстрел.

Я боюсь. Наедине со своим безумием мне страшно так как никогда в жизни. Все эти века прошли впустую, я потратил их на умножение зла и, как всякий злодей, слишком трушу, чтобы сделать последний шаг.

Нет!

Я обещал. Шаари надеются на меня, хотя не пойму, какая теперь от меня может быть польза.

До начала штурма двое суток, и мне стоит хорошенько подумать, хочу ли я видеть, как чужие корабли бомбят Цитадель и уничтожают мой народ. Хорошенько подумать.

Если бы я мог связаться с Зендрис! Но ее коммуникатор не отвечает. Это молчание меня тревожит сильнее всего, и я надеюсь, что с ней ничего не случилось.

Я надеюсь…

Тьма надвинулась вплотную.

Зима и холод.

Время кончается.

Я это чувствую.

Конец второй книги

Примечания

1

ПШК — Планетарные Штурмовые Канонерки.

(обратно)

2

Бегары — раса, которая жила когда-то в Домене Таглианы, но была побеждена лакишами. Оставшиеся бегары переселились на другой мир.

(обратно)

3

Унрг — крепкое лакишское спиртное. Неразбавленный унгр обладает шестидесятиградусной крепостью.

(обратно)

4

Кафран (лакиш.) — идиот, кретин, дурак.

(обратно)

5

Одо-боо (хибр.) — придурки.

(обратно)

6

Бликаск (хибр.) — толчок. Название приема системы рукопашного боя куна-ди, разработанной на Хибрании наемником Тонхом Пенном.

(обратно)

7

Ксикаф — животное, используемое для производства мяса на большинстве миров Элуанского Союза. Широко продается по всей Галактике.

(обратно)

8

Ти-салл (хибр.) — боевой шлем.

(обратно)

9

Мифорри — игра наподобие шахмат, родиной ее считается Лойса.

(обратно)

10

Хибо — название общехибранийского языка, сформировавшегося из местных колониальных диалектов языка Мэйди.

(обратно)

11

Хахибашэ (дэррн.) — чужаки, зараженные Хаосом. Понятие из Учения Хэтар

(обратно)

12

Ватту — таглианский грызун

(обратно)

13

Тэрлен — травяной напиток, широко распространенный в Галактике. Аналог черного чая.

(обратно)

14

Хэпкоос (дэррн.) — предатели.

(обратно)

15

Улад (дэррн.) — судья, но не в юридическом смысле, скорее «каратель, убийца».

(обратно)

16

Ме Хаб Лар (лакиш.) — праздник смены года. Таглианский Новый год.

(обратно)

17

Иеткат — сок плодов одноименного дерева.

(обратно)

18

Тамоги (хибр., презр., разг.) — папаша.

(обратно)

19

Чимар — очень редкое ядовитое вещество, в малых дозах вызывающее состояние, сходное с параличом. Симптоматика отравления у гуманоидов может указывать на последствия сильного физического и психического истощения. В больших дозах чимар смертелен. В качестве средства обезвредить врага втайне от него пользуется популярностью у криминальных элементов и вольных охотников. Чимар добывается на Ниаке из колючего кустарника берокани и нелегально вывозится на пределы планеты.

(обратно)

20

Эмра (хибр.) — эквивалент «Проклятье!»

(обратно)

21

Фиджих — животное с планеты Менча. Мясо фиджиха считается за деликатес, очень дорогое.

(обратно)

22

Хаан — военачальник и вождь дэррнов времен Великого Переселения. В критический момент объявил себя диктатором и спас свой народ от гибели.

(обратно)

23

Шаоб (лакиш.) — недоносок.

(обратно)

24

ГУБТ — Главное управление безопасности Таглианы.

(обратно)

25

«Речи Буурхина» — свод законов священной книги Первопредка Буурхина Ваза.

(обратно)

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

*** Примечания ***