превратиться в горелую. И это при том, что я совершенно не знал, чем сейчас занимаются шефы и боссы — ангелы и гении.
А Валя цепко прихватила меня своими жвалами и волокла, как вялую гусеницу…
Тем временем Гений, узнавший об интересе к Верту Серых Ангелов, оживился. Игра обретала так любимую им многомерность. Вокруг невзрачной пешки, случайно выжившей в гамбите, концентрировались стратегические силы третьих партнеров. Пешка обрела значимость ценной фигуры.
Оживился и один из Семерых — Иван Иванович. Он мягко пожурил сотрудника на Кипре за излишнюю горячность и сбросил материалы, могущие поссорить Верта с Гением. То, что половина из них была липой, Иван Иванович сотруднику не сказал. В конце концов и сотрудник, и Верт были для всемогущего Серого Ангела простыми фигурками на поле битвы. Ежедневной битвы за право влияния, за власть, за большие барыши…
Странно, лишь, что государство в этих битвах почти не учитывалось. И какой–нибудь вор в законе или безнравственный изобретатель значил в этой борьбе гораздо больше.
Верт ничего не знал о рассуждениях новых властителей России. Он получил первую в его жизни чековую книжку, набил карманы фунтами и чувствовал себя Крезом. Даже вялость начала проходить.
Конец первой книги
