Кристину не покидало ощущение дежа–вю. Повторялся страшный день двухмесячной давности, когда она получила второе рождение и ребенка десяти лет. Осторожно передвигаясь по разрушенному притаежному городку, ведомая щитом экрана Женьки, она в ужасе пыталась понять, на каком свете находится. Тяжело пробираясь среди снующих повсюду, но не замечающих ее, черноглазых киборгов с кровавыми латинскими буквами 'G' вместо зрачков, она брела к бункеру, где вела бой группа 55‑го ГС, приютившая их с Женькой. Еще полчаса назад казалось, что людям ничто не угрожает. Обыскав строения, в которых по сообщениям сенсора находилось разное полезное добро, люди уже собирались возвращаться на таежную базу. Но вдруг, как из–под земли, в городке начали появляться киборги. Много киборгов. Со страшными, безупречными, безэмоциональными синими лицами–масками. И такими же страшными черными белками глазниц, смотрящих всегда прямо своей кровавой буквой 'G', брендом правительственной 'Корпорации God'. Похожие на черные манекены и внушающие ужас своей потусторонностью. Так близко Кристина видела киборгов второй раз. Первый был в ту кошмарную ночь, когда из–за ошибки сенсора погибла вся группа, в которой Кристина жила с самого начала войны. Группа, чьим командиром был человек, с которым она не расставалась с 12 лет. Который спас ее от бродячей жизни на улицах после того, как она сбежала от похитителей, увезших ее за границу, когда ей было 7 лет. Ее собирались продать на какие–то научные эксперименты. Она все–таки вернулась домой, но до ее родителей они с Егором так и не добрались. Небо заполонили радарные решетки, улицы наполнились киборгами, и на ее родину пришла Последняя Война, до этого полыхавшая где–то далеко и поэтому почти незаметно. Сначала правительство говорило, что взбунтовались киборги, потом что на Землю напали пришельцы. Но все шло к тому, что в самом правительстве что–то было неладно. Оно так и осталось Объединенным Правительством Земли, но информацию и приказы своим регионам давало очень уж противоречивые… Так и не поняв кто их враг люди воевали по принципу: 'кто не с нами, тот против нас.'
Казалось, Кристина должна была уже привыкнуть к виду врагов. Но, она не могла. Каждый раз, проходя мимо одного из них, безжизненно–безликого, она дрожала и холодела от страха. Как будто шла не ясным днем, а темной ночью, по кладбищу, полному живых мертвецов. Молясь не сорваться в панику, разрушив тем самым защитный экран Женьки, она дошла. Строение, похожее на бетонную коробку трещало по швам от взрывов и выстрелов. Железные двери были разбиты, и в проеме прохода велся бой. Окон было всего два, и они были маленькими, защищать их было не слишком сложно. Но, все же и от них было не так уж мало вреда. Кристина, укрытая экраном Женьки, встала в дверном проходе между людьми и киборгами, превозмогая отвращение и страх. И подняла оружие. Мощный электрический грозовой разряд смел врагов на 20 метров вокруг. Полностью разрядившись, оружие стало бесполезным, она разжала пальцы и уронила его на пол. Выстрел разрушил экран–щит. И Кристину моментально оттащили внутрь склада, забаррикадировав проход каким–то старым транспортным хламом. Хватит такой баррикады ненадолго. Людям совершенно очевидно пришел конец.
Однако, люди на складе отчего–то не были объяты страхом. Они были объяты злобой. В углу склада столпилась кучка вооруженных людей. Почему–то психически отталкиваемых от угла ментальным барьером сенсора. Кристина в поисках Женьки пробралась в сторону этой кучки. Но, Женьки там не было. Там был другой сенсор, сенсор их группы, Юля. Почему–то она защищала от озлобленных вооруженных людей своего парня, Сергея. Стоявшего в углу совершенно спокойно и опустив оружие.
— Ну и что, что он морф 'корпорации God', — пожала плечами Юля, в ответ на чью–то реплику, — да, морф. И я об этом знала с самого начала. И излишне спрашивать, почему мы вам об этом не сообщили. Но, он не предатель. Ему было 8 лет, когда ему вспороли живот и сделали морфом. Никто не спрашивал его согласия на это.
— Не предатель, — твердо покачал головой тот, кто раньше был Сергеем, — потому и собираюсь пожертвовать собой, чтобы спасти кого–нибудь. Уверяю вас, для морфов самопожертвование тоже серьезный подвиг, на который нелегко решиться. Но у меня другой дороги нет. Если меня поймают, то из меня сделают фарш, а из моего морфа чудовище.
'Морф Корпорации 'G', — ахнула про себя Кристина, рассматривая Сергея. Но, он же совсем не похож на жука. Он не похож на манекен. Он… живой. Вон какой, серо–синие глаза, цвета моря, такие же глубокие, такие мягкие… в них столько всего, столько жизни… как он может быть морфом?!
— Кто сказал, что он морф?.. — полушепотом задала она недоуменный вопрос в пространство…
— Сашка ушастый, — ответил знакомый голос с холодными звенящими нотками. Как у матери.
Женька. Ну, слава богу, нашлась. Только из–за этой девчонки Кристина заставила себя сегодня идти на смерть, на этот проклятый склад. А ведь она
