…Так случилось, что мать, как раз перед тем сломала ногу и лежала в гипсе. К бабушкиной хате, где лежало тело покойной, мы с отцом мать салазками довезли. Увы, к кладбищу на похороны – нет.
Штрих 4. Галифе на все случаи
Старший брат отца Антон – самоучка-портной и эта профессия всю жизнь его, можно сказать, кормила. Ибо шил он не только для себя, но и на продажу. Его конек – брюки-галифе с толстенного сукна (где он его только брал?).
Жил в с. Дащенки Варвинского района Черниговской области. Детей не имел. Его жены я никогда не видел, а в гостях у них никогда не был.
Зарабатывал неплохие денежки, о чем сам не раз говорил. Держал их на сберегательной книжке. И всю жизнь - ни летом, ни зимой - не снимал с себя темных галифе и сапог.
Под конец земного пути сильно болел (подозреваю, что это был рак) и кончил свои дни в сарае двоюродной сестры, которая не хотела держать его в доме. За то, что «присмотрела», дядя отписал ей все свои накопления.
Штрих 5. Наталья вовсе не каналья
Старшая сестра отца – Наталья. Я был у нее, жительницы с. Яцыны Пирятинского района, всего лишь однажды. Уже женатым - вместе с отцом, супругой и товарищем-студентом Георгием Лелюхом. Помогали садить огород.
Ее муж оказался пьяницей, которого она вытурила. Родила четырех детей – трех сыновей и дочь Нину. Старший окончил военное училище, женился, дослужился до полковника и жил в Москве. Вытащил в Первопрестольную и всех братьев с сестрой.
Что удивляло, так это то, что дети, имея приличные зарплаты, не очень беспокоились о матери. Во всяком случае, одна из стен ее избушки была подперта огромными кольями, поскольку валилась наземь (в щель свободно проходила рука взрослого человека). И женщина так жила, как мы поняли, на протяжении многих лет. Сыновей и дочь, регулярно наведывавшихся в отпуск, эта ситуация не тревожила.
Под глубокую старость Наталью дети «забрали в Москву». Дальнейшая ее судьба мне не известна.
Штрих 6. Причинная
Сестра отца, Ольга, влюбившись в юном возрасте в солдата, ему отдалась. А когда тот, демобилизовавшись, укатил восвояси, от отчаяния выпила, разведя, дуст.
Жизнь ей спасли, но - не здравый смысл.
Девушка превратилась в тихую добрую причинную – ко всем приветливо улыбалась. Часто оставляла подворье, путешествуя (довольно регулярно посещала и нас) и возвращаясь в Белоцерковцы.
А однажды исчезла навсегда...
Штрих 7. Чудила-кутила-мудила
Старшему брату моей матери Николаю Бондаренко жутко не повезло в отрочестве. На пастбище одна из коров подняла его на рога и перебросила через себя. По рассказам матери, находившейся на месте трагедии, когда он упал, из вспоротого живота на траву вывалились кишки. Никто не думал, что парнишка выживет. Однако райцентровские врачи по тем временам совершили диво дивное: пострадавший выжил. Более того, даже не стал инвалидом.
Однако без «побочных эффектов», увы, не обошлось. Вследствие полученных травм Николай Антонович стал импотентом. Наверное, лишиться секса куда как лучше, чем лишиться жизни, но на психике сказывается – половому гиганту не пожелаешь! Взять хотя бы бесчисленные браки – они ведь не случайно очень скоро заканчивались…
Случались и курьезы. Так, первая его супруга Настя из села Каплинцы через восемь лет после развода подала в суд на алименты, убеждая общественность, что дочь – кровь от крови дядина. Но когда служитель Фемиды зачитал медицинскую справку о нескольких печатях о …невозможности иметь детей, зал адрес своих симпатий переменил.
Вторая жена – Екатерина из села Слипорид-Ивановка Гребенковского района ушла от мужа уже на третий день. И то: зачем молодухе импотент?! За приданым приехали возом, погрузив на него кованый сундук, одеяла, подушки и одежду с обувью.
Пахал дядя, как папа Карло, пил – как Бахус. Как-то, очевидно, в предбаннике кабинета Белой горячки забрался на чердак собственного скромного домишки, и …затянул петлю на шее. К счастью, та оборвалась, а тут матушка подоспела.
Больше деталей не знаю, но дядя – без пяти минут покойник – на десятилетия бросил пить. Да так, что даже лимонада в рот не брал: мол, там тоже есть микроскопическая доза спиртного (это сущая правда).
К сожалению, пятая (или четвертая?) его супруга жизни без самогона не мыслила. А жить к ним перешла еще и ее родная сестра – тоже насчет этого дела не промах. Месяцами, усаживаясь обедать или ужинать и набулькивая себе привычнее дозы, женщины буквально изводили хозяина:
- Ты что, не мужик?!
И многолетний трезвенник дрогнул. Правда, до чертиков уже не напивался. А вот «пофантазировать» по прежнему - любил. Особенно, когда становилось «хорошо».
Мы с супругой, бывая в Пирятине,
