Собрались. Поздравили. Вручили подарок. Осман насыпал всем по тарелке шурпы, выставил три бутылки водки:
- Угощайтесь!
Собрались после занятий, никто не обедал в предвкушении именинного потчевания, так что не удивительно: минут через пятнадцать на столе – хоть шаром покати. Осман, между тем, поинтересовался:
- Может, кому добавки?
Человека три-четыре не отказались. Хозяин положения насыпал. А через минуту-другую «догнаться» шурпой надумал и узбек Рустамов. На правах Османового товарища к казану подошел сам. И, как мне показалось, нарочито долго скреб по дну, вылавливая остатки роскоши.
В дверь постучали. Я открыл. На пороге стоял наш одногруппник Нуры Караев с двоюродным братом Язлы, учившемся курсом ниже.
- Извини, Осман, что опоздали! Задержала серьезная причина. Так что держи этот галстук – и всех тебе благ!
- Спасибо! – ответствовал именинник. – Садитесь за стол. Только, знаете, ничего уже, кроме нескольких стеблей лука и чурека, не осталось.
Нуры, хотя и видно было, что офонарел, однако вида не подал:
- Ничего! Нам с Язлы хватит и этого…
И приличия ради, пряча ухмылки, умостились на стулья. Отломили по кусочку хлеба, взяли по зеленому стеблю. Нуры произнес:
- За твое здоровье, земляк!
Осман не растерялся:
- Может, вы выпить хотите? Так я дам денег – сбегайте в магазин, купите.
Опоздавшие от такого широкого жеста отказались. И спустя десяток минут банкет закончился.
Фишка 7. Оживший орех
(1990 год; г. Ашхабад Туркменской ССР)
Однажды ко мне в редакцию столичной областной газеты «Знамя Октября», где я был заместителем главного редактора, пришли двое – мужчина по фамилии Хаустов и женщина Ковшутова Аман Кейпиевна. И принесли с собой убойный компрометирующий материал анна Туркменскую торгово-промышленную палату, где трудились. Кстати, до их появления я б этой конторе имел более чем смутное понятие, считая ее практически представительской. А оказалось, там у народа – такие возможности!
Откуда? А в функции ее сотрудников входит обязательное присутствие при приемке любого импортного товара – от самолетов до кнопок. Западные же поставщики – об этом мне поведали гости – имеют обыкновение, в отличие от советских поваров и продавцов, перекладывать, а не недовкладывать: и честь фирмы, и никаких рекламаций. Так вот, излишки никогда не оприходуются – их вообще, по нашим документам, не бывает. И если, к примеру, после проверки оформляется вагон ткани, то принимавшим в действе участникам еще как есть что делить! А потом – по баснословным ценам в условиях дефицита реализовывать из-под полы.
Гражданское мужество пары, ищущей справедливости, меня, признаться, не то что удивило – поразило. А когда я узнал, что муж гостьи – старший офицер Министерства внутренних дел Туркменистана, вообще выпал в осадок.
Сенсационный материал я, конечно, подготовил и опубликовал. Шухер возник знатный. Первой реакцией было приглашение супруга «на скаку остановившей ахалтекинца» жены и …перевод его из министерства в линейное отделение милиции на транспорте.
А мы с женой, между тем, подружились с этой необычной парой семьями и регулярно гостили друг у друга. А поскольку они жили в коттедже, то чаще сбирались у них. Особенно любил заходить в зеленый дворик я – там всегда ожидала бутылочка-вторая чешского пива «Праздрой».
Но в этот раз Аман Кейпиевна Ковшутова и Мурад Сапарович Сапаров (супруги носили разные фамилии) зашли чекылдыкнуть (неологизм дамы-туркменки) к нам. Замечу: подполковник милиции был неимоверный чистюлей – где-то даже за гранью. Мы это знали и поэтому на сию, как считали странность, внимания не обращали (о чем, кстати, изначально просили и он сам, и его жена).
И вот сидим – чекылдыкаем. В основном – втроем. Мурад Сапарович пьет очень мало. А из еды – стол ломится! – берет только грецкие орехи. Они в скорлупе и, следовательно, неопасны для здоровья на предмет всякой мелкой живности, которую можно разглядеть исключительно в микроскоп. Час, второй, третий. Весело! На четвертого уже почти не обращаем внимания: жара неимоверная, поэтому хмель в голову въезжает на крейсерской скорости. Короче, между приемами водки, пива и закуски, буквально заходимся смехом упоения...
Вдруг подполковник одновременно подскакивает на диване, бросает скорлупу только что расколотого ореха на стол и – о, ужас! – плюет себе между ног. Дальше этот денди и чистоплюй начинает изо всех сил выдувать воздух изо рта, совсем не заботясь о производимом эффекте. Сказать, что мы поражены таким неадекватным, обезъянним, поведением, значит, не сказать ничего!
- Мурад! – только и вымолвила Аман Кейпиевна. – Ты что?!!
Тот, все еще плюясь, но уже совсем слегка, молча вытягивает руки ладонями кверху. И мы видим, как по
