до тех пор ругал и проклинал ее, пока она не повесила уши, словно прося прощения.
This time the shivering came more quickly upon the man.
На этот раз озноб возобновился быстрее, чем после первого падения.
He was losing in his battle with the frost. It was creeping into his body from all sides.
Мороз брал верх над ним, вползал в его тело со всех сторон.
The thought of it drove him on, but he ran no more than a hundred feet, when he staggered and pitched headlong.
Он принудил себя встать, но, пробежав не больше ста футов, зашатался и со всего роста грохнулся оземь.
It was his last panic.
Это был его последний приступ страха.
When he had recovered his breath and control, he sat up and entertained in his mind the conception of meeting death with dignity.
Отдышавшись и придя в себя, он сел на снег и стал готовиться к тому, чтобы встретить смерть с достоинством.
However, the conception did not come to him in such terms.
Впрочем, он думал об этом не в таких выражениях.
His idea of it was that he had been making a fool of himself, running around like a chicken with its head cut off-such was the simile that occurred to him.
Он говорил себе, что нет ничего глупее, чем бегать, как курица с отрезанной головой, -почему-то именно это сравнение пришло ему на ум.
Well, he was bound to freeze anyway, and he might as well take it decently.
Ну что же, раз все равно суждено замерзнуть, то лучше уж держать себя пристойно.
With this new-found peace of mind came the first glimmerings of drowsiness.
Вместе с внезапно обретенным покоем пришли первые предвестники сонливости.
A good idea, he thought, to sleep off to death.
Неплохо, подумал он, заснуть насмерть.
It was like taking an anaesthetic.
Точно под наркозом.
Freezing was not so bad as people thought.
Замерзнуть вовсе не так страшно, как думают.
There were lots worse ways to die.
Бывает смерть куда хуже.
He pictured the boys finding his body next day. Suddenly he found himself with them, coming along the trail and looking for himself.
Он представил себе, как товарищи завтра найдут его, и вдруг увидел самого себя: он идет вместе с ними по тропе, разыскивая свое тело.
And, still with them, he came around a turn in the trail and found himself lying in the snow.
И вместе с ними он огибает поворот дороги и видит себя лежащим на снегу.
He did not belong with himself any more, for even then he was out of himself, standing with the boys and looking at himself in the snow.
Он отделился от самого себя и, стоя среди товарищей, смотрел на свое распростертое тело.
It certainly was cold, was his thought.
А мороз нешуточный, что и говорить.
When he got back to the States he could tell the folks what real cold was.
Вот вернусь в Штаты и расскажу дома, что такое настоящий холод, подумал он.
He drifted on from this to a vision of the old-timer on Sulphur Creek.
Потом ему пригрезился старик с Серного ручья.
He could see him quite clearly, warm and comfortable, and smoking a pipe.
Он ясно видел его, тот сидел, греясь у огня, и спокойно покуривал трубку.
"You were right, old hoss; you were right," the man mumbled to the old-timer of Sulphur Creek.
- Ты был прав, старый хрыч, безусловно прав,- пробормотал он, обращаясь к старику.
Then the man drowsed off into what seemed to him the most comfortable and satisfying sleep he had ever known.
Потом он погрузился в такой сладостный и успокоительный сон, какого не знавал за всю свою жизнь.
The dog sat facing him and waiting.
Собака сидела против него и ждала.
The brief day drew to a close in a long, slow twilight.
Короткий день угасал в долгих, медлительных сумерках.
There were no signs of a fire to be made, and, besides, never in the dog's experience had it known a man to sit like that in the snow and make no fire.
Костра не предвиделось, да и опыт подсказывал собаке, что не бывает так, чтобы человек сидел на снегу и не разводил огня.
As the twilight drew on, its eager yearning for the fire mastered it, and with a great lifting and shifting of forefeet, it whined softly, then flattened its ears down in anticipation of being chidden by the man.
Когда сумерки сгустились, тоска по огню с такой силой овладела собакой, что она, горбясь и беспокойно переступая лапами, тихонько заскулила и тут же прижала уши в ожидании сердитого окрика.
But the man remained silent.
Но человек молчал.
Later, the dog whined loudly.
Тогда собака заскулила громче.
And still later it crept close to the man and caught the scent of death.
Потом, подождав еще немного, подползла к человеку и почуяла запах смерти.
This made the animal bristle and back away.
Собака попятилась от него, шерсть у нее встала дыбом.
A little longer it delayed, howling under the stars that leaped and danced and shone brightly in the cold sky.
Она еще помедлила, протяжно воя под яркими звездами, которые кувыркались и приплясывали в морозном небе.
Then it turned and trotted up the trail in the direction of the camp it knew, where were the other food-providers and fire-providers.
Потом повернулась и быстро побежала по снежной тропе к знакомому лагерю, где были другие податели корма и огня.
