нужно. Сейчас он работает. Зарабатывает деньги. С помощью своей семьи и еще одного члена общества, который тоже переехал к нему. Костя занимается тем же бизнесом – параллельно и независимо от Александра. Вот уже несколько лет они живут в одной деревне и при встрече не здороваются.
Общество, кажется, существует до сих пор, но о его деятельности ничего не слышно.
В этот год еще в одной семье произошла трагедия. Словно отражение трагедии Александра.
Эта женщина, С. была моей знакомой по Литературному обществу. Очень красивая, умная, пишущая интересные стихи. Вообще, жертвами «духов» часто становятся как раз яркие, интересные, неравнодушные люди, ищущие Истины... У этой женщины – двое совсем маленьких детей.
Через меня она познакомилась с Н., нашим бардом. Возникла хорошая, возвышенная духовная дружба. С. начала интересоваться духовностью, много читать (впрочем, она еще до того увлекалась Лазаревым). Через какое-то время стала слышать «голоса». Ее уверили в том, что она выполняет Великую Светлую Миссию. Что она должна спасать людей... Кстати, С. считает себя католичкой, ходит в церковь. Но разумеется, священник не знает о ее ясновидении. По ее словам, она общалась и с Анастасией, и знает все про нее «на самом деле» (хотя раньше вообще относилась к Анастасии скорее отрицательно).
Все это привело С. в какое-то жуткое, тяжелое состояние – она сама позже говорила, что это был кошмар... Пыталась покончить самоубийством. Попала в психиатрическую больницу. Но, в отличие от нашего председателя, у С. ясновидение закончилось только на время. Потом началось опять. Весной она позвонила мне.
– С твоим сыном большие проблемы! Он может тяжело заболеть! Если ты хочешь это предотвратить, обратись к Церкви! Мне пришла информация, что ты должна ходить в церковь.
Я уже как раз довольно давно обратилась... С. рассказала мне о своем ясновидении. Я осторожно сказала:
– Если ты хочешь, ты можешь избавиться от этого.
– Нет, не могу! – категорически ответила С., – Если бы это были темные силы, я бы могла избавиться. А от светлой миссии невозможно отказаться! Вот как Моисей сопротивлялся, сопротивлялся, а потом все равно стал пророком.
«Ты сравниваешь себя с Моисеем?» – но я не спросила этого. Позже я задала ей вопрос, знает ли священник обо всем (раз она католичка!), исповедовалась ли она? Ответа я не получила – но догадываюсь и так. Вместо этого впоследствии от С. я получала лишь краткие предупреждения и поучения: «Береги глаза!» (что бы это значило? – вроде пока все в порядке). При встрече – «Не забудь освятить крест!» (Тут С. действительно права – видно что-то такое «увидела» – я как раз засунула куда-то свой крестик и второпях нацепила неосвященный). Намекала на агрессию (и даже прямо говорила об этом), содержащуюся в моей прозе (и вообще проза – сплошная агрессия... вот стихи!) Ну что ж, я не боюсь обвинений в агрессии. Я действительно настроена агрессивно против всех этих «духов». И не ангел я, и не претендую на это. Агрессия – так агрессия.
Недавно С. снова попала в больницу. Пыталась «спасти» своего брата-наркомана и снова угодила в ту же «ловушку» – снова суицид, лечение. Теперь состоит на учете. Каково приходится ее мужу и детям – можно представить.
В заключение мне хотелось бы рассказать о последней моей истории с Александром.
Я переписываюсь с одним знакомым, который часто встречается с Аллой Александровной Андреевой. Она, как я уже упоминала, слепая. И вот этот знакомый рассказал ей о происшедшем со мной обращении. И АА вдруг передала через него просьбу: попросила меня рассказать, что, собственно, выпускает издательство «Вега»...
Я несколько удивилась. Ведь они же с Александром друзья! Неужели она не знает таких элементарных вещей?
Это было нужно АА потому, что она собиралась бороться за авторские права на «Розу мира», которые присвоило – как я понимаю, не вполне законно – некое общество в Москве. И эти люди уже обвинили ее в «связи с оккультными кругами Германии». Конечно, я выполнила просьбу АА, перечислила все книги, которые выпускает издательство, рассказала и о встрече с Мегре, и о том, что Александр мечтает построить Духовный Центр (об этом АА и сама должна была знать, так как была у нас именно тогда, когда об этом говорилось).
Потом знакомый написал мне, что АА в больнице (что-то с сердцем). В. в сентябре ездил к ней, она показала ему мое письмо (с моего разрешения). Как я узнала позже, В. в тут же вылил ушат грязи на меня. Например, он сообщил АА о том, что я «сталинистка» (об источнике таких сведений – см. выше). Попытался уличить меня во лжи... Ну, ради Бога – мне это, в общем, не так уж важно. Потрясает только детская обидчивость и желание тут же «перевести стрелки»: а это не я, это она виновата!
(Когда я еще работала в издательстве, где-то в марте, однажды имела место такая сцена. Кто-то из клиентов позвонил В. и пожаловался на ошибку – ему выслали не те книги. Ну как поступит в таком случае нормальный человек? Извинится и пообещает выслать правильные, а
