Но оказалось, что гексахлоран для таинственных коралловых полипов безвреден.
Тогда Анисимов решил применить другое средство.
— Мы их уничтожим электрическим током.
К берегу проложили временный кабель. В живую коралловую скалу вбили несколько десятков медных электродов и включили ток.
Результаты встревожили изыскателей. Напряжение, которое могла создать передвижная электростанция было недостаточно, чтобы убить полипы. Анисимов в отчаянии сообщил об этом в рязанский участок пути и получил оттуда обескуражившее всех распоряжение: «Работы прекратить, ожидать указаний. Всей изыскательской партии оставаться на месте».
Распоряжение это дал прибывший в Рязань академик Лосев. Через несколько часов он приехал на моторке к перекату и лично осмотрел его. Сопровождавший Лосева и гидробиологов начальник участка говорил ему с горечью и раскаянием:
— Я вижу, что допустил большую ошибку, взорвав перекат. Но кто же мог думать, что есть полипы, которые так быстро растут. И как остановить их рост? Гексахлоран у Шилова пробовали — не действует, электричество — тоже.
Академик Лосев спокойно слушал взволнованного нежданной бедой начальника участка пути, видел встревоженные лица работников участка и собравшихся на берегу колхозников.
Председатель колхоза хмуро показал на чудесные луга, широко раскинувшиеся от самого берега Оки:
— Вот уж не было печали, товарищ академик! Что бы этому перекату около Боровой Луки появиться… Там Ока в крутых берегах, пускай бы подымалась. А тут два колхоза затопит и новую МТС. Я так думаю, что надо крепкого яду в реку пустить, чтобы эту пакость…
— Да что ты, товарищ Назаров! — возмущенно перебил начальник участка и сдвинул на затылок шитую золотом фуражку. — Что же тогда с рыбой будет? По селектору говорили, что в девяти местах перекаты растут. Этак наша отрава до самого Каспия рыбу истребит. А коровы с твоей МТФ где пить будут? Забор по берегу поставишь?
Академик Лосев, присев на груду выброшенных взрывом обломков коралла, улыбнулся и неторопливо начал говорить:
— Пока враг незнаком, он во сто раз страшнее кажется. А изучишь его и видишь, что у него немало уязвимых мест, да и сила не так уж велика. Слыхали вы о водяной чуме, например?
— Нет, не слышали, — ответил председатель колхоза. — Вы про вот эту каменную напасть говорите, про коралл?
— Водяная чума не коралл, а водоросль, — пояснил Лосев. — Иначе ее называют — «элодея». Тоже с нею хлопот было немало. Привезли элодею в начале девятнадцатого века из Северной Америки. И эта речная трава заразила все реки Европы, даже за Урал перебралась, в Западную Сибирь. Растение неказистое, но название водяной чумы получило по заслугам. Некоторые реки Европы просто сплошь заросли ею, пароходы перестали ходить.
Молодой инженер пути Ефим Maрков мрачно вставил:
— Коралл-то пострашнее. Элодея гниет, а его только аммоналом рвать. И он для нас враг незнакомый, неизученный! А растет — сами видите как!
— Неизученный? — переспросил академик. — Не согласен с вами, товарищ! Наши ученые немало сделали нового в науке о коралловых полипах. Во Владивостоке профессор Сенкевич, на юге кандидат наук Барвинок буквально чудеса творят. Мы уже вызвали их сюда для работы. А быстрый рост кораллов пусть вас не удивляет. У нас тоже уже удалось вывести такой вид. Морские кораллы растут медленно, но сравните рост финиковой пальмы и бамбука. Пальма вырастает в год на десять сантиметров, а бамбук в сутки на двадцать сантиметров. Какова разница?
— В семьсот раз! — удивленно ответил инженер.
— Даже больше, — кивнул Лосев. — У дуба и эвкалипта тоже очень велика разница в быстроте роста. Примеров можно привести немало и из животного мира, особенно после открытия стимуляторов роста — витаминов и гормонов. Так не удивляйтесь, что новые виды коралла — пресноводные полипы — растут в сотни раз быстрее своих морских родственников. Была бы только пища!
— А чем же, позвольте спросить, они питаются? — почтительно обратился один из колхозников.
— Всем, что удается им захватить вместе с водой. Из воды же они берут и материал для постройки своих каменных скелетов. Вижу, что вам не очень верится: где, мол, в воде столько материала? Но для примера скажу, что небольшая кавказская река Рион выносит в море в год больше десяти миллионов тонн взвешенных в ней частиц, а Волга у Куйбышева в два с лишним раза больше несет. Громадно и количество растворенных в воде веществ. В кубометре речной воды их граммов сто пятьдесят. Но выносит Волга в Каспий каждую секунду десять тысяч кубометров воды. Это полторы тонны растворенных солей. А только за сутки — сто тридцать тысяч тонн кальция и магния.
— Да, еды им хватает, — со злостью произнес колхозник и отшвырнул пинком ноги ветку коралла.
* * *
По распоряжению приехавшего в тот же день заместителя министра морского и речного флота большой пловучий дом отдыха срочно оборудовали для пловучей
