Прозвенел звонок, а я опять увлеклась. Поговорить со Зверном одно удовольствие. Я даже забываю, что мы не одни в комнате.
— Все свободны, — отпустила замерших студиозов, а сама стала готовиться к новой лекции уже у другого потока.
Вечером, уставшая, зашла в свою квартиру. Пустота встретила меня. Включив свет, кинула сумку на тумбочку около зеркала. Туфли с гулким звуком упали на пол. А я прошла на кухню, где в холодильнике еще оставалась еда. Открыв его, замерла от удивления, он был полон!
Захлопнув дверцу, прислушалась к тишине квартиры. Ничто не давало повода сомневаться, что я тут одна. Кто же мог так баловаться? Прошлась по комнатам: все лежало на своих местах.
Позвонила Артемиду, единственному, кто может так обо мне побеспокоиться.
— Аулерия? — услышала я голос друга.
— Привет. У меня сегодня праздник, мой холодильник полон, — весело сообщила я ему.
— О, и каков повод для праздника? — спросил друг, а я застыла с трубкой в руках. Это не он!
Обернулась и стала вглядываться в темноту комнат. Кто же тогда это был?
— Аулерия? Ты еще тут? — позвал Артемид.
— Да, да, я еще тут, — поспешно ответила ему. — Придумываю повод. И знаешь, не могу найти.
— Тебя что-то тревожит, я чувствую, — голос друга потерял веселость, став обеспокоенным.
— Нет. То есть да. Я пока не разобралась, — запуталась я в ответах.
Не хотелось попусту тревожить друга, Софинель и так ревнует. Но и тревога не отпускала. Я ведь даже артефакты не могу активировать. А тут явно вмешались магически.
— Мне приехать? — прозвучал вопрос, на который у меня всегда был только один ответ.
— Нет, нет! Прости, просто опять депрессия. Еще раз извини. До завтра, — зачастила я и выключила телефон.
Устало уткнулась лбом в косяк, разглядывая трубку в руках. Артемид все так же жесток. Знает, что никогда не полюблю его, но продолжает попытки к сближению.
Оттолкнувшись от косяка, протянула руку и положила телефон. Вернулась к холодильнику, открыла дверь. Глаза разбежались от разнообразия выбора. Даже не знала, что взять.
Контейнеры все были подписаны. Тут была и европейская еда, и азиатская, и экзотическая.
Достала азиатскую, приоткрыла крышку, там лежали мои любимые суши. Радостно усмехнувшись, развернулась к столу и замерла. За ним сидел Зверн и улыбался мне.
Если в академии его выходка вызвала во мне гнев, то сейчас я испугалась. Контейнер выпал из ослабевших рук, но так и завис в воздухе. Молодой человек встал и направился ко мне. А я стала отступать от него, пока не вжалась в холодильник, который морозил спину. Брюнет взял контейнер и заглянул внутрь.
— Отличный выбор, Аулерия. Вина у тебя тоже не было, поэтому я взял с собой.
— Ты что тут делаешь? — справившись с испугом, спросила я. — Я не приглашала, так что это незаконное проникновение на частную территорию.
Улыбка, что он подарил, заставила меня затрепетать. Так Зверн мне никогда не улыбался. Только у одного человека я видела такую улыбку. Слезы предательски застилали глаза, я прикрыла рукой рот.
— Аулерия, прости. Я не хотел тебя расстраивать. Я уйду. Но ты позови, когда я тебе потребуюсь. Я, как и прежде, люблю тебя, моя маленькая звездочка, — прошептал Зверн и растаял.
Просто исчез, а я разрыдалась в голос и осела на пол. Этого не может быть! Желание исполнилось! Все было не напрасно!
— Минас, — позвала я в темноту.
И он вернулся. Зверн опустился рядом со мной на пол, притянув к себе. Я обняла его за шею, счастливо улыбаясь.
— Это ты! — восторженно прошептала я.
— Да, моя звездочка. Это я. И я вернулся к тебе. Я был так счастлив, когда узнал, что ты ждала меня и верила. Я просто был на вершине счастья, только не знал, как тебе признаться.
Отстранившись, по-новому стала разглядывать Зверна. Лицо было еще молодым, волосы — короткими, но он их отращивал. Когда я видела Минаса последний раз, волосы его были длинными, и челка — на бок постоянно прикрывая его глаза.
— Ты изменился, — призналась ему.
— Неудивительно. Но душа старая. И я, как и прежде, люблю тебя, — такие желанные слова проникали прямо в мою душу.
Как же я скучала, даже не понимаю, как я могла жить все восемнадцать лет без него.
— Ой, — замерла я, вспоминая, что сейчас Минасу именно восемнадцать лет.
— Забудь, — приказной тон, и я вновь прижата к груди. — Я не откажусь от тебя. Слышишь? Ни тогда, ни сейчас, когда сумел найти.
— Но ты же мой ученик, а я твоя преподавательница, — попыталась образумить я любимого.
— Это легко исправить. Я заберу тебя к себе, — веселые нотки так и слышались в его голосе.
Минас всегда был веселым — душа компании, заводила и балагур. Он не мог не подшучивать надо мной, а я всегда велась на его шутки. Даже ребята иногда попадались на его проказы.
— Куда к себе? — развеселилась я.
Ведь в мои обязанности входило все знать о своих учениках. Поэтому я всегда читала все анкеты. Зверн был сиротой, воспитывался в военном приюте, когда в нем проснулся
