Анна Савански
Английский сад.
Книга третья. Триумф и Трагедия. 1955 – 1981.
«Одни гонятся за цветами славы, которые Фортуна держит у них перед носом, другие – за цветами барышей, третьи за цветами любви. А в конце пути они убеждаются, что гнались за малостью, позади же оставили кое-что поважней – здоровье, труд, покой и домашний уют»
Ш. де Костер «Легенда об Уленшпигеле»
О нежная любовь, ты полуангел, полуптица,
Безумное желанье и чудо из чудес.
Роберт Браунинг «Кольцо и книга»
Глава первая.
Английская роза.
Май 1955.
Небо над Аллен-Холлом сегодня с утра оставалось прозрачным и чистым, не смотря на то, что после обеда начали сгущаться тучи над весенним лесом. Прошел всего три года с момента его покупки Виктором, но уже многое изменилось, хотя работы было еще столько, что казалось, хватит ее на десятилетия, он вкладывал в этот дом всего себя, и Диана смогла наконец-то обрести покой. Виктор с Дианой после свадьбы Роберта переехал сюда, а Гарден-Дейлиас, как и договаривались, заняли Роберт и Флер. Джордж и Джулия остались в своей огромной квартире на Бонд-Стрит, а Элеонора, собиравшаяся скоро получить диплом по психологии, и вскоре работать не просто секретаршей и помощницей, осталась жить в Лондоне, снимая вместе со своей подругой квартиру на Левер-стрит в Финсбэри.
Сегодня они собрались здесь, чтобы крестить новую наследную принцессу этой семьи. Виктор и Диана сошлись на том, что лучше будет провести таинство крещения не там, где они крестили своих детей и других внуков в церкви святого Августа в Кенсингтоне, а в Аллен-Холле, где венчались родители Бетти. Теперь здесь была их земля, их жизнь, их дыханье, их судьба. Виктор нашел для себя и своих потомком фамильное гнездо, где они все будут собираться, и будут счастливо проводить время вместе, а потом уезжать в свои дома, наслаждаясь своим маленьким раем.
Виктор спустился вниз, в холле были строительные леса, ему нравилось контролировать весь процесс ремонта. Слои штукатурки снимались постепенно, и открывалась первоначальная красота этого замка. Открывались взору дамы, ангелы и пейзажи, любимые георгины его жены. Виктор оглядел холл, и улыбнулся. Он любил Аллен-Холл, больше всего ему нравился из всех его домов, где он жил, он соответствовал его внутреннему миру, его высокому классу и состоянию. А когда-то тридцать три года назад он мог просто любоваться этим величественным строением, изучать любовь выраженную в камне. После свадьбы Роберта, Диана настояла, чтобы они начали ремонтировать замок, возвращать его былое величие, чтобы поместье восхищало гостей еще больше, чем прежде.
С того дня, этой зимой, как Виктор дал больше свободы Роберту и его другу Арману в своей компании, он понял, что его место теперь здесь, нужно дать возможность детям жить своей жизнью. Виктору недавно исполнилось пятьдесят девять, в нем уже не было того пыла, что жил в нем в молодости, когда он совсем зеленый начал свое дело. Для него по-прежнему было важно, чтобы его дело процветало, люди, которые работали на него жили в достатке, а профсоюзы бы не бунтовали, жалуясь, что он наживается на них. Виктор посмотрел на свою жену, она, как всегда очаровательна и чарующи привлекательна. Ее маленькая хрупкая фигурка в белом шелковом платье в модном покрое нью-лук привлекло его взор. Диана говорила с маленькой молоденькой светловолосой служанкой, отдавая какие-то поручения, пока не приехали гости. Он услышал, что она говорила об предстоящем обеде. Виктор подошел к ней, когда девушка пошла исполнять поручения, обнимая Диану сзади за талию.
- Ты сегодня пленительна, - прошептал он ей на ухо, она засмеялась, и ее болотные глаза засияли как-то странно. Виктор обнял ее, вытаскивая из-за уха пряди каштановых волос, которые искрились на солнце, будто оно играло, забавляясь игрой света с этим темным гладким шелком.
- Не порть мне прическу, - она вышла из круга его рук, - Кто-то приехал, - произнесла она, спеша сама открыть дверь, но вместо этого вышла на улицу. По мощеной дороге шли Джордж и Джулия. Диана обняла невестку, ожидая появления внуков, которые выглядывали из-за Джулии. Дженнифер и Гарри подбежали к ней и Виктору, позади них бежала М-Джейн, ее темно-рыжие короткие волосенки трепал ветерок.
- Привет ба и де, - ответили они хором. Восьмилетняя Джен и пятилетний Гарри – неразлучные друзья. Она любитель книжек и неутомимый мечтатель, он – надежда их рода, продолжатель династии, хотя Джордж не хотел, чтобы его сын шел проторенной дорогой, а Виктор же мечтал, что он закончит медицинский факультет и они с Робертом продолжат его дело. Они все вместе снова вошли в дом.
- А Роберт с Флер еще не приехали? – спросила Джулия, она взяла с собой фотокамеру, чтобы все снять.
- Нет, - покачал головой Виктор. Джулия прижалась щекой к Джорджу. Сегодня эта страстная брюнетка, искушающая любого, была сама чистота и простота: в нежно-голубом юбочном костюме, и с очень простой прической.
- Жаль. А Том с Еленой? – продолжала свой расспрос она, - А где Элеонора, где ее черти носят?
- Джулия! – осадила ее Диана, - мы же… - ее прервало цоканье каблучков.
- Мам, я пришла, - в холл, как вихорь влетела Элеонора. Ее огненно-рыжие волосы клубом лежали на ее тоненьких плечах. Она расправила юбку-солнце, помятую в такси, и застегнула верхнюю пуговичку блузки, зная, как Диана к этому относиться, быстро спрятала сигареты, не замечая, что в холле она не одна, - О, всем привет.
- Нэлл, Нэлл, ты прямо живешь в ногу со временем, и заплети волосы, - произнес Джордж, шлепая ее по плечу.
- Вот те, братик, а ты сам-то не живешь? -Ей хотелось как в детстве показать ему язык, и ущипнуть за бок, чтобы он не задирал ее. Она не стала говорить, что ехала в такси и целовалась с мужчиной, а до этого у них было свидание, не стала говорить, что видела накануне Джорджа с какой-то девицей, чтобы не расстраивать Джулию, и не делать лишних выводов. Перед блеклым зеркалом, она припудрила носик, - А где остальных черти носят?
- Элеонора, и ты туда же, - дочь Дианы улыбнулась матери в зеркало.
Через четверть часа прибыли Том Саттон и Елена, а вместе с ними Вера. Она постарела за эти годы, они отобрали у нее всю ее былую красоту, одиночество не кому еще не шло на пользу. Елену выбрали крестной матерью новорожденной девочки, эту русскую любили все без исключения. Она, как Мадонна с ребенком на руках, подумала Диана, когда Елена расцеловала Джулию, в знак приветствия. Их с Томом дочери Анне исполнился в январе годик, и уже малышка что-то щебетала и бегала, как трусливый крольчонок.
Потом подъехала Энди с Шоном, с ночной смены в больницы. Она выглядела устало, но очень довольной. Аврора превратилась в чудесную белокурую девушку, ей исполнилось шестнадцать лет, и она готовилась продолжать династию Артура, хоть и не являлась его внучкой. Два сына Энди, копии Шона, подбежали к Дженни, но она гордо вскинула голову, давая понять, что в их играх она не участвует. Артур засмеялся, радуясь внукам, а Урсула поспешила к сестре, говорящую с Джейсоном. Он все также был один, как и Вера, он так и смог забыть Кат, считая, что, если позволит себе те же чувства, то предаст Каталину, отдавшую свою жизни за его и торжество свободы на испанской земле.
Вильям уже не был тем сильным политиком, да и он сам понимал, что пора оставить свои дела и заниматься домом и внуками. Единственный сын делал стремительную карьеру в партии консерваторов, женитьба на Дафне не только была прихотью Джастина, но и благом для него, она будто бы стала его ангелом, его талисманом. Девятилетняя Вивьен почти не вспоминала о Зое, называя Дафну матерью, не чая души в брате Роэне и младшей сестре Кире Хизер. Время брало свое они уже не так все были молоды, их времена, когда они строили свой мир прошли, теперь их дети главные герои в нашей истории, их дети жители того мира, что создали их родители.
Роберт пригласил своего друга Армана МакОллу с его милой женой Себиллой, и двумя сыновьями: пятилетним Дэвидом и одиннадцатилетним Майклом. Дружба Роберта и Армана крепчала, они все больше проводили свободное время, не встречая препятствия у своих жен, которые почти не общались, что-то настораживало Флер в Себилле, да и сам Арман немного пугал ее, поэтому Флер решила, что пусть муж встречается с другом вне дома, так ей будет спокойней на душе, и страх не будет, как щупальца осьминога, опутывать ее.
Теперь ждали главных виновников сего торжества. Роберт и Флер появились, когда все были в церкви. Флер несла люльку с ребенком, для Виктора она всегда была идеалом чистоты и непорочности, чтобы она не делала, и как она бы не поступала, но все же потом он усомниться в ней. Всегда элегантно одетая, всегда безукоризненная, Флер с ее художественной душой, выглядела, как ангел. В эти года она любила Роберта, но еще помнила Ришара, своего любовника-художника, и эта память, это чувство наваждения приходило к Флер в редкие минуту, особенно ночью во сне, он ей снился, и она просыпалась дрожа от боязни, быть раскрытой. Как назвала это позже Элеонора комплекс Скарлетт О’Хара, когда живешь только одними иллюзиями и надеждами, но сейчас она была безмерно счастлива рядом с этим «ласковы зверем», как она прозвала Роберта.
Крещение прошло тихо и спокойно в полуразрушенной церкви, где тоже были строительные леса, потом на лоне природы, среди шумящих кленов, они тихо праздновали.
- За Бетти Франческу Хомс!
- Надеюсь, потом у нас будет сын, - улыбаясь, ответил Роберт, обращаясь к Флер, - правда, дорогая?
- Конечно, милый, - они поцеловались.
Небо над Аллен-Холлом было чистое, как слеза младенца. Маленькая Бетти тихо спала в колыбельке, еще никто не знал, что ей уготована удивительная судьба, еще ярче, еще сложнее, чем у родоначальника их английского рода, их семьи. Ее жизнь будет похожа, как назвал Черчилль послевоенную Англию, временем эпохи Триумфа и Трагедии.
₪
Откинувшись на пуховые подушки, и откинув в строну скучную книгу, хотелось просто закрыть глаза и немного поспать. Но посмотрев на часы Джулия поняла, что это просто не возможно. Нужно было ехать в галерею, заниматься делами. После того, как Флер родила Бетти, то им с Еленой пришлось вынырнуть из моря спокойствия, и снять груз ответственности с младшей сестры. Хлопнула входная дверь, наверное, пришла Дженни из школы, подумала Джулия, снова откинувшись на подушки. Элла играла в гостиной с М-Джейн и Гарри, успевая при этом готовить обед. С появлением Мери-Джейн Джулия поняла, что просто ничего не успевает, ни вести дела, ни смотреть за домом и детьми. Она запустила Джорджа, и со страхом стала думать, а что если, у него появиться любовница, она же просто не переживет этого. Или переживет? Чтобы избежать этого, она наняла Эллу. У ее уже не молодой помощницы, выросли свои дети, муж ушел на пенсию, а работа у Джулии стала заработком и радостью. Элле уже было пятьдесят пять, и могла бы с успехом заменить Джулии мать, да и похожа она была на нее чем-то, только высокая и полная, с сединой в темных волосах, собранных тяжелым пучком на затылке.
Джулия встала с кровати, подходя к туалетному столику, она слегка подкрасилась, уложила волосы, надела черное маленькое платье, с открытыми руками. Сегодня она должна выглядеть строго, чтобы один именитый фотограф согласился на ее условия. Джулия зашла в комнату Дженнифер, целуя ее в макушку, девочка приветливо улыбнулась, знакомой до боли Джулии улыбкой. Она с каждым днем все больше становилась похожей на нее, а значит на Каталину, даже порой больше, чем она сама.
- Вы уходите, мисс Джулия? – спросила Элла, заметив, как ее хозяйка надевает бежевый жакет и черные туфли.
- Да, Элла, я ухожу, когда придет мистер Джордж, можешь идти домой, приходи завтра, как сегодня позже, у меня дела только к обеду начнутся, - Джулия схватила свой белый зонтик.
Домой Джулия вернулась около полуночи, Джордж не спал, дожидаясь ее. Он помог ей раздеться, включил для нее воду, добавляя в ванну ее любимые ароматические масла. Джулия зачарованно смотрела на него, не понимая откуда в нем столько нежности и обходительности. Она погрузилась в горячую воду, наслаждаясь ароматом апельсина и гардении. Они с Еленой все-таки добились в итоге своего, да и еще они получат прекрасный доход с новой выставки, о чем они просто не могли даже мечтать. Джулия закрыла глаза, чувствуя, как Джордж сел на край ванны, его сухие пальцы прикоснулись к ее мокрым щекам, откидывая пряди волос прилипшие к овалу лица. Джулия, как обычно, решила продолжать эту игру, она сделала вид, что ничего не замечает, и просто принимает горячую ванну. Джордж ушел, и вернулся, когда она встала из ванны. Он завернул ее в махровое большое полотенце, относя в постель. О, да, подумала Джулия, когда он стал растирать ее обмякшие тело, тем самым будя в ней ненасытное желание. Она потянулась к нему, проводя руками по его бокам, забываясь в этих мгновениях страсти и любви.
Все утро Джордж смотрел на рядом спящую жену, она лежала на животе, ее темные длинные волосы разметались по подушке и ее смуглым плечам. Вместе они уже были десять лет, хотя нет, вместе они были уже всю жизнь. Все это время она принадлежала лишь ему, все эти годы он стремился к ней хоть и не знал этого. Она проснулась от сладковатого запаха розового варенья и свежего хлеба. Джулия села в постели, понимая, что Джордж должен уже быть на работе. Он появился с подносом в руках, а рядом с ней лежал огромный букет оранжевых роз, почему она сразу его не заметила. Джордж улыбнулся ей, ставя рядом с ней поднос.
- Элла еще не пришла? – спросила она.
- Нет, она придет позже, я отменил все твои дела, - Джулия открыла рот от его наглости. Вот, черт, и как она могла забыть, теперь-то все понятно, ведь сегодня исполнилось они вместе десять лет. О, какой он романтик, - я люблю тебя, возьми это, - в красивой коробочке лежала подвеска в форме цветка с фиолетовыми аметистами.
- Как красиво, - она поцеловала его в щеку, достала из своей тумбочки его подарок. Это были запонки, где на белой эмали нарисовали его инициалы.
- Джули, ты как всегда изобретательна, - она тихо рассмеялась.
- Что мы будем делать? – он посмотрел на ее губы, от чего она сразу же задрожала.
- Для начала займемся любовью, а потом пойдем в парк, потом я поведу тебя в оперу, а позже мы снова займемся любовью.
- Я люблю тебя, - почти крича, сказала Джулия, увлекая его с собой в постель.
- Я бы пропал без тебя, спасибо, что всегда веришь меня, - его тело стало отвечать на ее призывы.
- Нет, спасибо, что ты поверил в меня…
₪
Лето 1955.
Элеонора вышла из консультации доктора Кросса, собираясь поймать такси. Сгущались тучи, и воздух пах дождем. Она отругала себя за то, что не взяла зонт, и тот, что надела светлый костюм и открытые босоножки. Значит сегодня не судьба пойти на свидание, подумала она, да и парень ей не совсем нравился, наверное, это к лучшему. В отношениях с мужчинами к своему двадцати одному году Нэлли была вольна, но никогда не переступала черту дозволенного. Ей нравился этот чувственный мир, что открывали ей поцелуи и объятья, но получать большего от мужчин она не хотела, да и это было не к чему. После той полупьяной студенческой вечеринки она не намеревалась вверять себя мужчинам, но в тоже время, как советовала Диана выйти замуж невинной она не хотела, уже были не те времена, кому какое дело с кем она спала до этого. Она стояла на обочине пытаясь останавливать такси, но почему-то никто не останавливался. Элеонора разочарована, вздохнула, когда припустил дождь.
- Мадмуазель! – к ней подошел молодой мужчина с зонтом в руках, - позвольте? – он протянул ей руку, закрывая ее зонтом от ливня. Она обратила на него свое лицо. У него были острые скулы, острый нос, не самое красивое лицо, но глаза были пронзительными. Девушка просто утонула в этой синей бездне, он тоже не отрывал от нее взгляда: матовая кожа, медное золото, каскадом спускающее на спину, и самое главное голубые глаза. Он сразу подумал, что она была ирландкой.
- О, спасибо, - прошептала она, слегка смеясь глазами.
- Онор Дю Салль, - представился он. Вот эта да – француз!
- Элеонора Хомс, - ответила она. Он поймал такси, и она совсем им околдованная, быстро достала из сумочки свою визитку, и робко сунула ему в руку, до того, как она села в машину. Он посмотрел на клочок бумаги, когда ее машина уехала. Ему страшно захотелось увидеть ее вновь, эту таинственную Элеонору Хомс. Интересно из тех ли она богатых Хомсов?
Онор Дю Салль родился и вырос в местечке под Гавром Дюсаллье, его семья уже двести лет занималась разведение винограда. В двенадцать лет Онор остался без отца, он умер совсем молодым, его сердце не выдержало нагрузок, которыми он нагрузил себя, и обстановка во Франции тогда была нестабильная. Страна восстанавливалась после кризиса и войны, а в воздухе витало ощущение новой войны, которая была делом времени. Мать взяла на себя все бразды правления, все удивлялись, как такой мягкий человек, как отец Онора, мог жениться на такой властной и циничной женщине, но он полюбил ее, а она ждала, когда он пропадет где-нибудь, и сможет править всем одна. Когда их сыну исполнилось восемнадцать, то Франция пала под натиском полчищ немцев. Ферму не тронули, и мать косвенно сотрудничала с немцами, что после войны не смогли никак доказать, да и Эдит вышла из воды сухой, оставшись в глазах других идеалом добродетели. Она не понимала Онора, который активно участвовал в движение «Сопротивление», он разносил листовки, иногда бывал на разведках, и так он отличился. После войны наступило другое время, ему нравились идеи Маркса, и он восхищался Де Голлем, и радовался, когда он вернулся на свой пост. Коммунистов к тому времени выперли из правительства, и страна вставала на ноги, через десять лет после войны французы зажили счастливо. Но мать душила его свой заботой и опекой, а он давно был уже не мальчиком. Онор завел себе любовницу, старше его на десять лет, ему нравилось наряжать ее, как испанскую куколку. Эдит быстро отвадила его возлюбленную. После этого он стал ездить в Лондон, где он дышал свободно. Там свободные английские девушки, узнав о его происхождение и состояние, кидались сами в его объятья. Мать искала ему приличную невесту, а он искал любовь в объятьях английских кудесниц, которые были согласны на самые смелые действия. Приходило время свобод. И вот теперь он встретил эту русалку – Элеонору Хомс.
Через пять дней он решил позвонил ей, он пришел к ее офису. Она была богатой невестой, девушкой из хорошей семьи, и самое главное, Элеонора производила впечатление невинной невест. Трубку сняла сама Элеонора, но он не узнал ее мелодичный плавный голос, и он попросил соединить его с доктором Хомс.
- Да, это я, - ответила устало Элеонора, только что ей звонил парень, и сказал, что они расстаются, назвав причину отсутствие интима. Конечно она была расстроена, но не долго, - секретарша доктора Кросса.
- Это девушка, что ходит под ливнем без зонта? - начал он.
- Да, - ее охватило волнение, - А вы кто?
- Онор Дю Салль. Помните? – девушка расстегнула пуговицу на блузке она задыхалась от волнения, - Выглядите в окно, - она с трубкой подошла к окну. Он стоял в телефонной будке, - Давайте сходим куда-нибудь? – Она сказала, что согласна, и через полчаса вышла к нему.
Вечер прошел, как сказка. Они много болтали, смеялись, и он, как многие не попытался ее даже поцеловать, или обнять, как это делали другие. С ним она ощущала себя сама собой, свободной, хрупкой и беззащитной, которую он будет оберегать. Ее он привлекал внешне, забавлял его английский с французским акцентом, а его поразило ее безупречная речь на его родном языке. Нэлли была образованной особой, закончила университет, пошла получать магистерскую степень и собралась открыть свою консультацию, занимаясь психотерапевтической практикой. Она производила впечатление сильной, но в тоже время очень наивной девушки, ничего толком не знающей об изнанке жизни. Онора она заинтересовала, если он жениться на ней, то на него снизойдет благодать, поэтому ему придется быть сдержанным и обходительным, иначе он ее спугнет.
₪
Неделю он не давал о себе знать, что заставило волноваться Нэлл, она и не знала, что подумать. Может, она сказала что-то лишнее, и это было истолковано неверно, теперь он решил не продолжать встреч. Ей никогда до этого не нравились мужчины, она думала, что фригидна до той пьяной, только после нее поняла, что страсть бьет в ней ключом, она тоже способна сильные чувства. Нэлли собрала свои вещи, завтра начинались выходные, и она наконец сможет съездить покататься на лошадях в Аллен-Холле. Доктор Кросс отпустил ее сегодня раньше, сказав, что у него сегодня последняя посетительница, сеансы которой уже заканчиваются. Она вышла на улицу, решив, прогуляться пешком до дома.
- Мадмуазель Хомс, - услышала она, Элеонора прибавила шаг. Как он смеет, сначала дав понять, что она нравиться ему, а потом пропасть на неделю, - подождите, Алеонор! – он все же догнал ее, хватая за локоть, - стойте, хотите вместе поужинать?
- Простите, нет, - поджав губы, ответила она, стараясь не смотреть на него, - мне нужно ехать домой сегодня.
- Я вас отвезу, - в его глазах стояла мольба, она решила сжалиться.
- Хорошо, только ужин, меня заберет мой брат, так что вы мне не нужны, - ах, да он и забыл, что у нее есть два старших брата.
Онор отвел ее в одно маленькое кафе во французском квартале. Он закал для нее лягушачьих лапок, зеленый салат, и тарелку сыров для вина. Вино было недурным, отметила Элеонора, как и весь ужин. Онор смотрел на нее, как-то странно, и она корила себя за это. Ее омывала горячая волна, она таяла, и не понимала себя, где же ее железный контроль, она уже давно не зеленая девочка, она давно взрослая женщина. Онор подлил ей вина в бокал, все также продолжая, просто смотреть на нее, и при этом ничего не говорить ей, да и она сама не решалась задать хоть один вопрос.
- Так ты психолог, – вдруг произнес Онор, это звучало, как утверждение, а не вопрос.
- А ты? – совсем тихо спросила Элеонора.
- Я владелец виноградника во Франции, под Гавром, - Онор налил себе вина.
- Поэтому ты так разбираешься в вине, - заметила она, и он вздрогнул от взгляда ее холодных голубых глаз.
- Да, поэтому, сколько тебе лет, Элеонора? – она хотела было ответить, что это наглый неприличный вопрос, но сдержалась.
- Двадцать один, - он кивнул ей, - а тебе?
- Тридцать три, - она замолчала, обдумывая, то что он сказал ей. Онор был старше даже Джорджа, она по сравнению с ним была маленькой девочкой, но ведь Энди, когда встретилась с Шоном, у них была такая же разница, но Шон был женат, а Онор?
- Вы были женаты? – не выходя из своих раздумий, задала вопрос Нэлл.
- Нет, ни разу, - значит, это плохо, если он до стольку лет дожил, и не был женат, то он либо не способен жить в браке, либо никогда не любил, и просто спал с женщинами. Нэлли нахмурилась, - а ты? Наверное, море женихов?
- Нет, не моря, их просто нет, - он накрыл ее прохладную ладонь своей.
- Как-то странно, у такой красавицы и нет жениха, - она вспыхнула, как весеннее солнце, - наверное, у тебя строгий отец.
- Мой отец либерал, и все об этом знают, - выпалили Элеонора, - он же позволил моим братьям жениться по их выбору. Слушай, мне пора, а то Флер будет нервничать, а Роберт потом будет зол, - она встала, не позволяя ему, помочь ей одет жакет, или подать ей сумочку. Элеонора горда вскинула голову. Что за девчонка, пронеслось у него в голове, гордая ирландка, которую просто так не приручишь.
И все же они стали встречаться, Онор решил не торопить ее, и кормить ее нежностью и любовью маленьким порциями, давать ей как лекарство на неделю. Ему не нравился ее упертый характер, с которым ему было просто не легко справиться. Элеонора не терпела никого давления, не позволяла явно и неявно управлять собой, и что-либо решать за нее. Она не хотела знакомить его с родителями, как и знакомиться с его матерью, хотя на самом деле она решила не поторапливать события. Даже сейчас, когда она почти влюбилась она была готова контролировать себя двадцать четыре часа в сутки, такого была суть ее личности. Она довела контроль Джорджины просто до совершенства, пытаясь включать первым мозг, а потом уже и другие чувства. Именно этого и боялся Онор, ее прагматичности.
Ему нужно было сломить ее дух, научить ее думать плотью, а не разумом, тогда бы их отношения стали просто божественными. Но Нэлл была, как напористая лошадь, которую нужно дрессировать медленно и терпеливо, чтобы получить желаемое. Когда он целовал ее, то терял голову, от желания у его сводило все внутри, кровь бешено стучала в висках, а она просто напросто отталкивала его, показывая своим телом и жестами, что совсем не хочет этого. Она могла попробовать курить, и тут же бросить, могла понять вкус спиртного, и ту же осознать, что не хочет этого, также было и с сексом, она поняла, что это такое и решила, что вполне может без этого обходиться, или пока еще не пришло ее время.
В то лето ей нравилось узнавать другого человека, знакомить его с Лондоном, который он совсем не знал, показать, как прекрасен ее город, чтобы любить его вместе. Ей не нужен был ни Гавр, ни Париж, она была влюблена в свой Лондон. К чему ей сейчас, кидаться в омут страсти с головой, а потом жалеть. Всему свое время твердила она. Пока она узнала, что Онор был храбрым и неистовым, что он человек сильных страстей, которые он пытается держать в темнице разума. Она, как психолог, постоянно рассматривала его через призму полученных знаний, анализирую, его действия и поступки, открывая все новые двери в его душе, чувствуя, что часть из них закрыты на сто замков, и только в далеком будущем она найдет все ключи к ним. Именно не известность в нем тянула ее. Она летела к нему, как мотылек, летела и ждала, что и он устремиться к ней, что все свои желания и чаянья он направит в ее строну. Но он не летел, к ней, он просто ее желал. Теперь она поняла, почему так отчаянно сопротивлялась Флер ее брату, чего она так хотела. Она хотела любви, а не постель. Она мечтала об обожание, а не простому стремлению обладать. Но было поздно, она по уши влюбилась в этого загадочного француза, совсем не заметив, как теряет себя, как он начал подавлять ее разум, ломать ее гордую душу. Любовь не только облагораживает, она еще и калечит.
₪
Октябрь 1955.
В Лондон пришла очередная осень, лишь раз напоминавшая, что годы безвозвратно уходят. Легкие туманы, как газовая вуаль укутала город, бережно завернув в сизое полотно, готовя к зиме. Пестрые, как лоскутное одеяло, листья кружили по проспектам, ложась на тротуары плотной мокрой массой. Город стал каким-то серым, вместе с сыростью и слякотью в жизнь подкрадывались сомнения, тревоги, отчаяние и грусть. Новая ветра шептали об их будущем, этот шепот был чуть слышным, никто и не пытался к нему прислушаться, насторожиться, почувствовать приближение других времен.
Годы уходили, становясь их прошлым, ужасным, а порой и волнующим. Каждый седой волосок на голове, говорил, что все проходит, все меняется. Изменилось все. Все стало другим. Так было и в жизни Марии Трейндж, ей было пятьдесят восемь, слишком многое прожитое было за ее плечами. Она давно не была той ирландской девчонкой, которая беззаботно носилась по изумрудным полям, вдыхая ароматы ирландских трав. Та девчонка умерла в ночь восстания, когда грязные руки Манелла прикоснулись к ней, когда ее спас от бездны Вильям. Потом она стала сильной женщиной, которую чуть не сломали в Берлине, не разорвали, как тряпичную куклу, пытаясь выведать ее тайны. Ту женщину спас Вильям. Теперь она превратилась в любящую бабушку, заботясь о своих внуках.
- Мы уезжаем, - начал Вильямом за ужином, зная, как это ранит его. Но что поделаешь, его долг и служба зовет его, в этот раз все будет проще, нежели, чем в их последнюю поездку, мир с тех пор стал совсем другим.
- Опять Берлин? – с дрожью в голосе спросила Мария, - ФРГ?
- Нет, в этот раз не Берлин, и не Париж, - Вильям заметил, как она облегчено вздохнула, - мы едем на Занзибар, который сейчас находится под нашей протекцией.
- Ну, что ж, Занзибар, так Занзибар, там ведь жарко, погреем свои кости, - пошутила его жена.
Она боялась уезжать, не потому что боялась оставить Джастина и Дафну, зная, они справятся со всем, она боялась менять все. В молодости все намного проще, но сейчас страшно терять, на зная, что приобретаешь. За годы прожитые с Вильямом, она столько натерпелась, но теперь все это позади. Ему не нужно шпионить за фашистами, не нужно узнавать их планы и искать способ предотвратить этого, не нужно изменять ей и лгать, скрывая правду, и делать из нее пешку в этой игре. Теперь все будет по-другому, их ждала там мирная жизнь, где Вильям будет всего лишь советником в местном правительстве.
В октябре они уехали на Занзибар. Маленький остров в Индийском океане, тепло принял их, климат там был хоть и жаркий, влажным, но это даже радовало. Их поселили в небольшом домике, окруженным садом из дивных растений, не растущих в Лондоне. Поначалу Мария с трудом привыкала к необычному говору, множество звучаний, людей с разной цвета кожей, но позже она привыкла к этой пестроте. Было что-то совсем не обыкновенное на этом острове, что-то манящее и таинственное, тайну, что ей еще предстояло открыть.
У нее почти сразу же появилась подруга, которая была намного младше ее, и являлась ровесницей Джорджа, но она сдружилась с Ниттой. Ее муж работал Верхнем суде Англии и Уэльса, где занимал должность бухгалтера. У Нитты и Боми Бульдасар родилось двое детей, старшему Фарруху недавно исполнилось девять, а младшей Кашмире четыре. Нитту по-своему можно было причислить к лику местных красавиц. Мягкий овал лица с мелкими не очень выразительными чертами, обрамленный черными густыми волосами, похожими на шелк, темными вишневыми глазами, как два уголька, смотрящих в самую суть, могли вполне привести в смятение.
Ее муж Боми Бульдасар был родом из Бомбея, сам же по национальности являлся парсом, а по вере зороастрицем. Его отец был крупным чиновником в Бомбее, англичане доверяли ему, как никому другому. Женился на девушке из той же веры - Джер, но она умерла рано, оставив его одного с двумя детьми. Горевать он долго не мог, теперь он был обязан воспитать в своей вере детей. Сыну он дал прекрасное образование, и дочь воспитал, как молодую английскую леди, хотя времена были уже не те, и леди за океанами стали другими. Дочь вышла замуж за англичанина и уехала в Лондон, оставляя старика одного на огромной вилле. Боми пошел по его стопам, но Индия вскоре стало понятно будет свободной, в воздухе летало предвкушение свобод и перемен. Женившись на прекрасной Нитте, желая сохранить британский паспорт, по распределению Боми попал на Занзибар.
Они жили в большом доме, со слугами, хотя детей Боми не позволял особо баловать, хотя Фаррух рос очень своевольным, как поняла Мария. Знакомых у них было много, как у восточных людей, их дом постоянно наполнялся гостями, не исключением стали и Трейнджи. Так и протянулись тонкие нити между двумя семьями: занзибарской и английской.
₪
Март – август 1956.
Открыв парадные двери Аллен-Холла, Джордж спросил у Натали, где его отец. Он быстро прошелся по картиному коридору, снимая на ходу промокшее пальто, Натали бежала за ним, чтобы забрать его пальто. Джордж открыл дверь кабинета отца, удивляясь, что с ним нет матери, хотя его это радовало. Он любил, говорит с отцом обо всем, иногда они допоздна с ним засиживалась за бокалом бренди и долго говорили о личном и неличном. Сегодня Джорджу было о чем поговорить с отцом. Он сам только не понял, как такое могло произойти в его жизни, как какая-то молодая секретарша, которую он совсем не выбирал для себя, стала его любовницей. Она была кукольной блондинкой, с томно накрашенными серыми глазами, матовой кожей, но не это привлекало его в женщинах. Да, она обольщала его, но он уже не зеленый мальчишка, который ведется на обольстительный вырез блузки. У него есть прекрасная жена, которая многим просто не годиться в подметки, у него трое детей, и вот он изменяет своей жене. Он принял игру Флоренс, он позволил ей, увлечь его в пучину темной страсти, повалить ее на стол, и овладевать, овладевать пока она не застонет от боли. Спустя месяц бешеных скачек, он решил, что это ему не нужно, он сказал Флоренс, что больше не будет с ней встречаться, и что если, она не примет этого, он ее уволит, на что она ответила ему, что расскажет его жене все. Этого он боялся больше всех.
- Что-то случилось, Джордж? – спросил Виктор, он снял очки, не скрывая своей улыбки, радуясь, что сын нашел время просто поговорить с ним.
- Скажи отец всегда от женщин бывают проблемы? – он все еще был заведен от того, что его любовница Флоренс стала требовать больше от него, чем он хотел давать.
- Я всегда тебе говорил, не заводи романы на стороне, и все будет проще, - Виктор быстро развил розового вина, повеяло ароматом роз.
- Я удивляюсь, как же ты смог столько лет прожить с матерью, и не изменять ей, - Джордж отпил вина.
- Не изменял?! Конечно, изменял. Это было всего лишь, когда мы разругались с Дианой, и когда родился Роберт. Я ползал у нее в ногах, а потом решил уйти от проблем завести интрижку. Но просто я не был Генри Голдом, который бросил все и даже этот замок, и стал затворником, живя без женщин, и не был моим отцом, который знал все бордели в Антриме. Во всем надо иметь меру, - пояснил Виктор.
- Я пришел к тебе за советом, - начал было Джордж.
- Так что же все-таки случилось? – он рассказал все про свою надоедливую любовницу.
- Ты знаешь что делать, а Джулия умная женщина. Как она говорит, все мы не без греха, - Виктор встал, - тебе повезло с женой, береги от брак. Мы все мужчины похотливые существа, но женщины не мириться с этим, и это облагораживает нас, - Виктор посмотрел в окно, на весенний сад.
- Наверное, ты прав, я знаю ответ, - он ушел, направляясь к любовнице.
Флоренс он дал денег, думая про себя, что больше не будет связываться с такими женщинами, при этом зарекаясь, что не будет изменять своей жене. Она навсегда исчезла из его жизни, и он удивлялся, как деньги меняют все, как какие-то бумажки могли заставить молчать человека, или изменить свое мнение. Джордж знал, что многое не покупается, что есть вещи, которые бесценны. В тот же день, приехав домой, он чисто случайно услышал разговор Джулии и Елены.
- Знаешь, я часто думаю изменяет ли мне Джордж, но каждый раз одергиваю себя. Бог и так меня одарил, - она провела ладонью по плечу, мягко улыбаясь, Елена поддалась вперед к подруге, и что-то прошептала, очень тихо, что не смог расслышать Джордж. Джулия рассмеялась, - Ага, любовницы это тень мужчины, а мы настоящие, - они снова обе рассмеялись, и только тогда Джордж смог выйти из тени. Несказанные слова порой лучше, чем сказанная правда, порой лучше молчать, или делать вид, что не знаешь правду, так проще жить.
- Здравствуй, Елена.
- О, мне пора, - протянула Елена, - а, то Том, наверное, вернулся, - она быстро встала, надевая туфли.
- Останься, - попросил Джордж.
- Хорошо, только час, - они пили чай, а потом, когда Елена ушла, он смял в своих объятьях Джулию, шепча ей на ухо все нежные слова, что приходили ему в голову. Они долго и пылко занимались любовью, и он заполнял ее всю без отказа, чтобы забыть других женщин, не зря он полюбил ее с первого взгляда.
₪
Ее любовь крепчала, и превращалась в нечто большее и постоянное. Виктор когда знакомился с ним выразил свое одобрение, и Диана была рада, что их взбалмошная дочь, наконец-то выходит замуж. Но саму Нэлли не отпускали сомненья. Онор признался ей натянуто в любви, но не это она хотела услышать, не этого она ждала. Перед тем, как поехать к его матери во Франции, она отдалась ему, в те мгновенья она почему-то вспоминала ту близость с Олли в его машине, Онор после всего стал расспрашивать, где она потеряла невинность, наивная Нэлл рассказала правду, совсем не понимая, что можно было немного солгать. Когда он сделал ей предложение, она сразу же согласилась, разум шептал ей, что она совершает ошибку, но сердце… сердце заглушало его. Оно стучало так громко, что Элеонора не могла понять, что говорила ей ее гордость. Родители ее отговаривали, может этого она хотела, но они оба выражали свою благосклонность. Только Джулия обронила, что Онор не тот, кем кажется, но Нэлли посчитала это просто завистью. Прежде всего Элеонора была женщиной – слабой и влюбленной.
Ее должна была насторожить будущая свекровь, но Нэлл посчитала, что справиться с этим, и сможет подружиться с ней. Ей понравилось поместье, эти виноградники, этот запах земли, она могла бы здесь остаться навсегда, но ее сердце занимал Лондон, ее любимый город. Все были только рады за нее. Только Эдит Дю Салль не выразила своего восторга выбором сына. Эта девчонка явно ему не подходила, как считала она. Ну, и что она образована и из хорошей семьи, и она леди. Эдит хотела препятствовать их браку, но Виктор и Диана взяли под опеку эти чувства, так ее злые чары оказались бесполезны.
- Мисс Диана, - елейно говорила Эдит, - я думаю Элеоноре надо на совсем переехать в Дюсаллье.
- Знаете, когда Виктор просил выйти меня замуж, он настоятельно просил меня не рвать со своей семьей, так же и мы просим Нэлл это не делать. Тем более мы хотим, чтобы она сохранила свой титул, - Диана отпила чай. Эдит она не нравилась, слишком она была добрая, слишком в ней было много всего положительного.
- Но она выходит замуж, - пыталась возражать Эдит, - у них будут дети, сыновья – наследники Дюсаллье, всех виноградников.
- Ну, и что. Прежде всего она Хомс, а потом уж все остальное, и ее дети наши внуки, и ее дети – наши дети, - она говорила холодно.
- Мне это не нравиться, - Эдит злилась, и это забавляло Диану, - сэр Виктор может, думать все что хочет, но у нас есть свои традиции, которые я намерена сохранить.
Эдит все не нравилось в будущей невестке: от манеры одеваться до манеры вести себя в людях. Братья, их жены были не теми людьми невестки, слишком публичные, но все же в этой семье был один плюс, это ее богатство, да Виктор Хомс был богат, как Крез. Элеонора подвела ее сына к решению о том, чтобы большую часть времени жить в Лондоне, и как можно меньше бывать в Дюсаллье. Виктор же сразу окрестил Эдит мегерой и будет прав потом, когда она заберет его внучку и вырастит из нее монстра.
Они венчались по протестантскому обычаю, чего тоже не могла одобрить его католичка мать. Но Онору, похоже было все равно, что думает его мать, он связывает себя узами с прекрасной женщиной, он ждал ее всю жизнь, и к чему спорить по таким мелочам. Все-таки месяц пришлось прожить в Дюсаллье, где между невесткой и свекровью была объявлена негласная война. В мире бушевала холодная война, и на кухне Дюсаллье шли сражения. Нэлл же выводило, когда свекровь называла ее Алеонор на французский манер.
Лондон был для супругов отдушиной, где в Аллен-Холле, или у Роберта в Гарден-Дейлиас, и у Джорджа на Бонд-стрит был покой. Виктор приучил их быть одной семьей, всегда быть вместе и терять себя в этом бескрайнем мире. В Аллен-Холл Онору нравилось цветение роз, и бескрайние земли богатые травами, здесь все было другим, каким-то загадочным и таинственным. Роберт и Флер тщедушно принимал их в фамильном доме. Элеонора обожала возиться с малышкой Бетти. Она не могла жить без семьи, так ее научили. Но сомненья все больше опутывали ее сердце тонкой паутиной, из которой она уже не могла выпутаться. Только любовь к Онору окрыляла ее, окрыляла, до тех пор, пока не пришла пора первых разочарований.
₪
Декабрь 1956 – апрель 1957.
Отложив газеты в сторону, Виктор посмотрел на Диану. Она возилась с цветами, пересаживая их в новые горшки. Скоро было Рождество и скоро в Аллен-Холле будет праздник. Вся его семья будет в сборе. Виктор взялся за бумаги, которые отдал ему неделю назад Роберт. Все эти дни он обдумывал ехать или ему на загадочный Занзибар или нет, все же повидать Марию надо с тех пор, как Занзибар стал находиться под Британским покровительством она жила с мужем там. Интересно, как она там, его горячо любимая сестра. Конечно его дети позаботятся о его жене, Диана не любила одиночество. Кто-то же должен остаться здесь, ремонт еще не закончен.
Он откинулся на спинку кресла. Год прошел, как просто год, ничего нового, ничего страшного. Все шло все также, как прежде своим чередом. Старший сын и Джулия были счастливы, она недавно устраивала в своей галерее выставку, где они всей семьей восхищались ее фотоработами. Джен училась в третьем классе, и делала успехи, Гарри же собрался идти в ту же школу на будущую осень. М-Джейн дела первые успехи, рассказывая всякие стихи. Малышка Бетти начала говорить и делать шаги, он любил ее просто души в ней не чаял, уже в то время она проявляла свой характер. Флер постоянно была рядом с ней, но она не могла справиться с бунтарским характером дочери.
Любимая дочка все чаще стала сбегать из Дюсаллье от мужа и свекрови. Она ждала ребенка и муж и свекровь объединив усилия хотели посадить ее на подушки на диване, и прыгать вокруг нее, охая и причитая, что полезно и не полезно ребенку. Как-то она сбежала в Лондон кродителям, где была счастлива. Диана взяла на себя груз ее печали, и помогла пережить предательство мужа. Онор приехал сразу за ней вместе с Эдит, но Элеонора заявила, что ребенок родиться здесь в Англии, и она плевать хотела на них. Виктор тогда вышел к ним, и попросил Эдит не кричать на его дочь, он настоял и она осталась рядом с ним. Лондон затянул ее: скачки, что устраивал отец, демонстрируя своих скакунов, невестки, с которыми ей нравилось весело проводить время, братья, хоть они и подтрунивали над ней, но с ними она была, как за каменой стеной. Нэлли начала разочаровываться в своем браке, как и любви, она все еще считала, ради ребенка они должны жить в мире вместе. Ей трудно, как и любому Хомсы признавать, что она ошиблась, что все это были лишь ее иллюзией.
Эдит же высказала все сыну:
- Ты, что не мужчина, забери ее, она навредит твоему сыну, - но каждый раз оказываясь в Лондоне он видел, как она была там счастлива. Он не хотел рушить ее мир привычных иллюзий, ее хрупкое равновесие. Для него она была грустной, обидчивой, но откуда ему было знать, что настоящие Хомс такими не бывают, они стальные, они сильные личности, но Онору, похоже, ему это было не понять.
Диана тоже звонила Эдит и просила отстать от ее дочери. Она была мягкая женщина, но когда трогали ее, то она превращалась в мегеру. Когда в Аллен-Холл заявилась Эдит, то Диана сразу же залепила ей пощечину. Ей все больше становились понятны мотивы женитьбы Онора – это их деньги, ее щедрое приданое. Ему нужна была его дочь только для продолжения рода. А Эдит не нравиться своевольный характер Элеоноры, она не хотела бороться с ней.
- Вы мне еще ответите за это, - кричала Эдит, когда Диана не пустила ее к Нэлли.
- Вы мне не угрожайте, я не позволю губить жизнь моей дочери, - отвечала Диана. Она ненавидела таких людей, как Эдит, презирала всей душой. Она видела, как та пыталась изничтожать жизнь их дочери, - убирайтесь из моего дома, и дома моего мужа.
В их семье что-то начинало происходит, Диана не раз говорила об этом мужу, высказывая свои предположения, но он отмахивался от плохих мыслей. Он посмотрел на жену, она сняла перчатки, подходя к нему, он поцеловал ее ладонь, пахнущую свежей землей. Виктор решил, что лучше всего ему не ехать пока, время есть, пока есть дела в Лондоне, а что потом - время покажет.
₪
В начале марта родилась Виктория Маргарита Онор Дю Салль. Эдит была разочарована, конечно же, она хотела внука, и Нэлл это знала. Но больнее всего ей было тогда, когда она увидела осуждение Онора, упрек в его глазах, ей хотелось плакать, и кричать, рвать и метать. Она больше не хотела жить в Дюсаллье, она хотела к своей семье, жить в Лондоне со своими близкими. Тучи горечи застилали ее влюбленное сердце. Он предал ее еще раз. В первый раз, когда позволил Эдит управлять ею, а во второй раз, когда она прижимала к груди Викторию. Единственное, что позволил ей сделать, так это назвать дочь в честь любимого отца.
Безусловно, она была ему не нужна, он явно дал ей понять, что когда она оправиться, то они будут пытаться зачать сына, но Нэлл лишь криво улыбалась, думая про себя, что не допустит этого. Как хорошо, что ни Эдит, ни Онор не знали, что в их семье есть ирландские штучки. Роды для нее были тяжелыми, Энди сказала, что в один миг, ей показалось, что она ее потеряет. Именно, поэтому Нэлли хотела остаться в Англии, чтобы рядом с ней находилась Энди.
Виктор был горд, и написал отцу письмо в Антрим. Из Хомсбери пришло ехидное письмо, что в этой семье могут рождаться, только девочки, Виктор был зол и ответил, что ему все равно, что он думает. Все равно у Руфуса только два сына, да двое внуков. Шарлотта ровесница Бетти, да Патрик ровесник Гарри, но до него доходили слухи, о натуре Патрика, хотя это все могли быть домыслы о его психическом расстройстве. Но все же его порадовало, что он звал его внуков на лето в Ирландию. Диана попросила подождать его пока не подрастет Бетти, чтобы они всей командой поехали туда. Похоже Эдвард готов был примирится с тем, что у Виктора другая жизнь, что Виктор добился всего, чего они в Ирландии могли только мечтать. Эдвард еще не признавал поражения, но же осознал, что он проиграл, и прежде всего не Виктору, а времени, самому лучшему другу, и самому худшему врагу.
Викторию крестили в апреле, Нэлл очень сильно переживала, что Елена не смогла стать крестной ее дочери, Эдит была против, а Элеонора еще была слишком слаба, чтобы сопротивляться ей. Поэтому Эдит стала крестной свой внучки, к ужасу всех окружающих. Нэлли впала в депрессию, что понимала Диана, она слышала безразличие в его голосе, на другой стороне провода, она слышала боль и попытку самобичевания. Диана умоляла Эдит, Нэлл должна быть дома, дома ей станет легче, дома рядом со своей семьей она расцветет, но Эдит была непреклонна. Если Элеонора будет в Англии, то ее дочь должна остаться в Дюсаллье, как любящая мать Нэлл не могла этого допустить. Диана пришла в отчаяние, как и Виктор, привычный мир их семьи постепенно рушился. Ветер перемен дул все сильнее, напоминая им, что ничего не будет прежним для Английских Хомсов.
₪
Лето – осень 1957.
Два года брака с Робертом прошли, как сказка. Он был щедр во всем, он заваливал ее и Бетти подарками и цветами, они с Бетти купались в его любви и обожание. По утрам он всегда оставлял на их кроватях по розе или георгине, а по вечерам обязательно были скромные букетики цветов. В постели он был безудержен в своей страсти и фантазиях. Флер сама удивлялась своему поведению с ним. Он любил ее, и это неоспоримый факт. Она совсем не думала жизни с Ришаром, да и не хотела, у нее было все, о чем она не могла даже мечтать. Гарден-Дейлиас стал ей родным домом, Роберт не особенно позволял в нем все менять, но ей нравилось подстраивать дом под свою семью. Да, она любила Роберта, этого зверя, и с каждым днем все влюблялась в него больше. Флер хотелось его радовать, хотелось одаривать его ласками и нежностями, открывать вместе с ним их мир.
Джейсон радовался за своих дочерей, худшего будущего он и не мог им дать. Он выполнил данное обещание Каталине. Флер неистово рисовала, она все больше и больше продавала своих картин, а Джулия фотоснимков. В июле Флер поняла, что снова ждет ребенка, она пошла к Энди, и так с улыбкой подтвердила эту новость. Несколько минут она злилась на Роберта, он так неутомим в постели, он так нескромен в своих желаниях, что просто удивительно почему, она в течение этих двух лет снова не забеременела. Но потом пришла радость, все же сейчас она стала взрослей, и больше готова к рождению ребенка, нежели, когда ждала Бетти, и от не знания впадала в панику, порой доводя пустяк до слез.
В тот вечер она попросила приготовить Глория праздничный ужин, любимого запеченного кролика Роберта. Он пришел поздно, наверное, задержался с Арманом, подумала Флер. Ей не нравился Арман, она старалась не разговаривать с ним, да и не смотреть на него, что-то пугающее было в нем, только она не могла еще понять, что так отталкивает ее в нем. Роберт поцеловал ее в щеку, протянув ей букетик ромашек, а Бетти - астр. Он втянул в легкие аромат крольчатины и овощей, не понимающе смотря на Флер.
- У нас праздник? – она улыбнулась ему, притягивая его к себе.
- Да, - прошептала она ему в ухо, - о, Роберт, я так счастлива с тобой!
- Флер, что с тобой? – он ласково погладил ее по светлым волосам, - милая моя, что же это за такой повод?
- У нас будет ребенок! – он подхватил ее на руки, кружа по столовой, она стала стучать кулачками в его грудь.
- Роберт…
- О, прости, милая моя, как я счастлив, просто бесконечно счастлив! Глория наливай вина, а Бетти дай домашних конфет. Я так люблю тебя, - прошептал на ухо Флер Роберт, - не покидай меня…
- Я всегда буду с тобой и сердцем и телом, - ответила она, стирая вступившие слезы в его глазах.
₪
Но помимо счастья пришло и несчастье. Это произошло в ноябре. Элеонора все больше разочаровалась в браке, она любила гулять по винограднику и думать. Она общалась со смотрителем Пьером, они просто беседовали, но на душе у нее было так тоскливо, муж все больше и больше вставал на сторону матери во всем, даже в вопросах воспитания. Так гуляя в один из таких утр, ее поцеловал Пьер, когда-то именно это нравилось ей в отношениях с мужчинами – простота. Они будили ее чувственный мир, но не будили желание плоти. Так произошло с Пьером. Ей не хотелось, как девке лечь на землю и отдаться ему, только с годами она поймет, что настоящая любовь пробуждает жажду физического обладания. Онор же оказался в постели необуздан, до свадьбы он был нежен и внимателен, шептал после близости милые слова, но после рождения Виктории, после ее крещения он накинулся на нее, как зверь на добычу, хотя помимо нее были у него и любовницы. Он терзал ее по ночам до наступления рассвета, а она хотела нежной любви, мечтала, чтобы ее боготворили. Но она терпела ради Виктории и жалела, что так поспешно вышла замуж.
Она пришла после этого поцелуя домой ошеломленная нежность и терпением этого человека. Ниоткуда появилась Эдит, ее глаза гневно сияли:
- Ах, ты дрянь! – четко произнесла она, выделяя последнее слово.
- Не смейте меня оскорблять! – Элеонора сама бросила ей вызов.
- Что?! – протянула она, - Ты замужняя женщина, и ты ведешь себя, как шлюха.
- Я-то хоть просто шлюха, а вы нацистская подстилка, - вот она и оскорбила больнее.
- Да как ты смеешь, лондонская проститутка!
- Смею, потому что я леди Хомс, а вы никто! – Эдит дала ей тяжелую пощечину, она покачнулась и упала, ударившись животом об угол стола, на пол. Нэлл тихо застонала, ощущая, как кровь стекает мелкими струйками у нее между ног.
Как выяснилось потом она была опять беременна и потеряла ребенка из-за Эдит. Бросив дочь, мужа, не сказав ничего никому, она уехала в Лондон, поселившись у Роберта. Нужно было как-то залечивать раны, Элеонора вернулась в клинику, так в работе она собиралась забыть себя. Флер понимала ее, они две подруги проводили вместе время.
- Он приедет за мной, как ты думаешь? – этот вопрос она задала Флер, через месяц своего пребывания в Гарден-Дейлиас.
- Если любит, то вернет, - ответила Флер.
- А если я не хочу? – она спрятала руки в маленьких ладонях невестки.
- Оставайся у нас, нам не тесно, тем более мне нужен кто-то когда родиться ребенок, - Нэлл погладила ее живот.
- А Глория, что не справляется?
- Бетти – непоседа, и дом большой. Ничего все еще наладиться.
- Я хочу в это верить, - она зажмурила глаза, думая о муже и дочери, о потерянном ребенке.
Виктор позвонил Эдит и попросил расторжение брака, чтобы Викторию отдали им, она же его внучка, пусть растет, как леди Хомс. Но Эдит обещала подпорченную репутацию его дочери, а это в то время еще имело значение, это через двадцать лет одна девушка из его семьи наплюет на все и будет жить, как нравиться ей, а ни как хочется всем. Тогда решили брак не расторгать, пусть они хоть иногда будут встречаться на любой территории. Но простить Элеонора уже не могла, их отношения стали похожи на натянутую струну. Эта холодная французская блондинка, похоже победила, его - Виктора Хомса, стального человека. Но ничего он когда-нибудь нанесет ей удар, этой французской подстилке.
₪
Это было простое утро, когда Диана проснулась очень рано. Она повернулась на бок, Виктора рядом не было, но зато как всегда лежала его записка, где он желал ей доброго утра и хорошего дня, обещая вернуться к ужину. Диана приняла ванну, и одела белоснежное платье. Она спустилась вниз, и приказала прислуге расставлять розы и георгины по вазам. Наталия весело сообщила, что расцвели ее любимые белые шары георгин, и поэтому Диана вдохнув их аромат улыбнулась широко, наливая себе кофе. Лиона быстро вбежала в мраморную гостиную, где Диана завтракала.
- Что стряслось, дорогая? – спросила она.
- К вам пришла мадам Дю Салль, - запинаясь ответила она, с лица Дианы сползла улыбка. Элеонору никогда не звали Дю Салль, в этом доме все знали ее: мисс Элеонора, или мисс Нэлл, или леди Элеонора, или мисс Хомс, потому что хозяйку дома знали миссис Хомс, леди Диана, или некоторые леди Ди. Многим из их круга людей такая фамильярность не нравилась, считали это дурным тоном, но Диана всех приучила к скромность и легкости в общение, чтобы старались не выставлять на показ свое состояние или же статус. Поэтому на пороге ее дома могла появиться только одна мадам Дю Салль. Она повернула голову и увидела Эдит. Они друг друга просто ненавидели, презирали, и считали соперницами. Но как любая хорошая мать Диана была обязана защищать своего ребенка, но не чужого, тем более она знала, кто такой Онор Дю Салль. За красивыми ухаживаниями скрывается настоящий подлец, и уже ничто не исправит это.
- Доброе утро, леди Хомс, - начала она.
- И вам того же, - Диана не стала спрашивать зачем она здесь, просто продолжала завтракать и изучать счета по хозяйству.
- Нам надо поговорить, - Эдит мягко говорила, видя, что Диане просто все безразлично, - мне надоело, что ваша дочь мотается между Лондоном и Дю Саллье.
- Не удивительно, что она так делает, - ответила Диана, как прописную истину.
- Да, вы мать, и вы можете повлиять, - парировала Эдит.
- Вот уж нет, она взрослая женщина, сама мать. Тем более мы с Виктором хотели, чтобы она не забывала нас с ним, - она уже ощущала, как волна гнева поднимается в Эдит.
- Не в вашей семье традиция забывать о дочерях? – Диана сдвинула брови на переносице, - вы же их так цените.
- У нас не таких традиций, - возразила Диана, - и никогда не было, - добавила она, я вижу вы уже успели навести справки?
- Хомсы высокого мнения о себе, а вы до свадьбы с сэром Виктором были вообще не кем, - от взгляды Диана у Эдит все сжалось внутри.
- Я дочь герцога Леннокса, сестра баронессы Уэсли, а кто вы? – как же бесило Эдит, что Диана сохраняет спокойствие.
- Вы – такая же, как и она! – прошипела Эдит.
- Нет, она дочь своего отца и не более того, - Эдит поняла, что это ничем не закончиться, - и прекратите разбрызгивать свой яд, - от последней фразы Эдит чуть не захлебнулась в своем гневе.
- Да, как вы смеет! – крикнула она.
- Начнем с того, что я в своем доме, - спокойно произнесла Диана, - вы не имеет права судит мою дочь, а если надо, то за то, что произошло мой муж может посадить вас.
- А без него вы никто!
- Это тоже не ваше дело, - Эдит собралась уходить, - Да, кстати когда придете в следующий раз, то сцедите по дороге ко мне домой свой яд, - и как бы невзначай добавила, - какой день испортила. Оставьте Нэлл в покое, слышите, не смейте приближаться к ней, гадюка!
- Вы ответите за это леди Диана!
Когда Эдит ушла, Диана позвонила дочери передав весь разговор. Диана была довольна, что поставила ее на место, как же она ненавидела таких людей, и как же ей хотелось, чтобы она поскорей убралась из жизни ее дочери, но потом одернула себя, понимая, что это никак не возможно.
- Спасибо Господи, что мне не досталась свекровь, это плохо, что Виктор поругался с семьей, но зато у меня не было таких мучений, - она отпила кофе и пошла заниматься своими делами.
₪
Зима – весна 1958.
Роберт мчался в роддом, его встревожил звонок Джулии, у Флер начались преждевременные роды, раньше на три недели. Лишь бы все было хорошо молил он. Флер была такой маленькой, а живот у нее был просто огромный. Диана ссылалась на то, что ребенок был просто крупным. Роберт приехал в больницу, где работала Энди. Он накинул халат и прошел в палату. Энди встретив его добродушно, сказала, что с Флер все в порядке. Она лежала на постели вымытая и причесанная, но почему-то она плакала, слезы скатывались по ее вискам, падая на белокурые локоны, словно жемчужины.
- Флер, - позвал он ее.
- Не смотри на меня, ты будешь меня ненавидеть, - прошептала она.
- Ну почему же, я должен ненавидеть тебя? – он сел на край ее постели.
- Потому что, я родила дочь, а не сына, - и она заплакала еще сильнее.
- Ну, нашла, почему плакать. Глупышка, я все равно люблю тебя, а сын еще будет у нас с тобой, - она приподнялась, чтобы он смог обнять ее, - Давай подумаем, как назовем ее?
- Может Алиса Юджина Хомс? – предложила она, этот вариант ей предложила Элеонора, которая была за девочку.
- Почему бы и нет, звучит красиво, - ответил он, - Я так люблю тебя…
- Я тоже люблю тебя, - она зарылась лицом в его накрахмаленную рубашку, - а что если я не смогу родить тебе сына? Что тогда будет, Роберт?
- У нас есть Гарри, для меня все это не так важно, дорогая, - он прижал ее е себе, убаюкивая и утешая. Дочь, так дочь, главное, что с Флер все в прядке, и ребенок здоров.
Так в этой семье появился еще один ангелочек, как любила говорить Глория. Жизнь Роберта и Флер наполнилась красками, но эти краски скоро смоет жизнь. Но все же тогда молодые Хомсы были счастливы. Элеонора померилась с Онором, после лондонской жизни она поняла, что в силах выдержать натиск свекрови, и в состоянии противостоять ее дурному влиянию. Жить в Дюсаллье она не рассчитывала, тем более рядом с Эдит, уже тогда она видела, как циничная холодная натура мадам Дю Саллье портит ее дочь, но поделать с этим ничего не могла, потому что не ощущала Викторию частью себя, частью своей большой семьи. В феврале крестили Алису, ее крестной стала Элеонора. Ничего не стояло на месте, страна переживала трудности, мир переживал новые для него ощущения, но молодые Хомсы умели радоваться всему. Они всегда философски смотрели на происходящие рядом с ними.
₪
Проскользнув в комнату, Бетти быстро ускользая от Глории, услышала, как та жалуется матери, тетке и крестной матери. Флер давно ощущала, что из Бетти не вырастит послушной дочери, в ней явно ощущалось что-то другое, что-то такое, что иногда она видела в Викторе. Джулия объясняла все это настоящей кровью Хомсов. Флер была не довольна разницей между дочерьми, куда было проще ее матери, ведь между ее дочками была разница в десять лет, что многим казалось пропастью в целую вечность, а для нее это была самая лучшая разница.
- Что ты думаешь об этой картине, - Флер сняла простыню, обнажая холст с изображением влюбленной пары, смотрящих друг на друга через стекло и не видящих друг друга.
- Очень глубоко, - ответила Джулия, - и кто это?
- Наверное, я и Роберт, - Флер отвернулась, испытывая, как из сестры рвется вопрос, - не знаю, мы как-то отдаляемся друг от друга.
- Флер, ты недавно родила ребенка, ты разочарована, и он похоже тоже, - вдруг предположила Елена.
- В этом вся и проблема, прошло полгода, я боюсь, что он так и не простил меня, - прошептала Флер.
- Ты боишься, что он разочарован, как Генрих VIII отсутствием сына, и казнит тебя, - это была не удачная шутка Джулии, но Флер рассмеялась.
- Нет, он не зверь в этом смысле, если только в постели.
- Роберт хороший, - добавила Елена, - Том, говорит, что он счастлив. Ты же знаешь, мужчины порой говорят, то что порой они не говорят нам, - Флер натянуто улыбнулась.
- Да, вы правы, о другом я не должна мечтать, - Флер закрыла картину простыней.
- Вот видишь все будет хорошо, - она посмотрела на сестру, потом они говорили о работе очень долго, и после того, как Джулия покинула дом сестры, поняла, что в глубине души она до сих пор любит своего Ришара, только пока сама этого не знает.
Всю ночь, занимаясь любовью с Джорджем, Джулия вспоминала свою старую измену, как она сгорала в объятьях одного художника, после того, как узнала об интрижке мужа. Ей было больно, когда спустя столько времени, она узнала это. Джулия, как и любая жена, твердила, это ничего для него не значит, он пока возвращается домой, и что они до безумия любят друг друга, и все мужчины не без греха. Но после этого она быстро поняла, что хочет быть только с Джорджем, и больше не с кем. Он ее единственный, и так будет всегда.
- Я люблю тебя, - прошептала она.
- Я тоже люблю тебя, - сквозь сон ответил он ей.
Но все же было время, когда их жизнь запуталась, как клубок противоречий, и превратилась в мир запутанных и трудно распутываемых узлов. Тогда они спрятали этот клубок, а когда его вытащили наружу недоброжелатели, они смогли все распутать, и постарались больше не причинять новой боли друг другу. Будет рубеж, когда они шагнут в новую жизнь, переступив порог того возраста, когда такие ошибки уже не простительны. Но все же это была жизнь взлетов и падений, где могла быть удачная личная жизнь, и неудача в карьере, или триумф на работе, и трагедия в личной жизни.
₪
Осень 1958.
- Раздевайся! – Элеонора подняла голову от письменного стола, на пороге стоял разъяренный Онор. Его грудь вздымалась, как кузнецкие меха, ноздри раздувались, - ты, что не слышала меня! Раздевайся.
- Я не буду! – прошипела Элеонора, возвращаясь к письмам. Прошло всего лишь полгода, полгода мира, и теперь он вновь принялся за старое.
- Ты не слышала меня, дрянь! – Нэлл продолжала оставаться невозмутимой, - Раздевайся! Быстрее!
- Нет, - отрезала она. Онор кинулся к ней, хватая за плечи, стаскивая со стула, и прижимая к стене, - не трогай меня!
- Ты моя жена, что хочу, то и буду делать с тобой! – она попыталась дать ему пощечину, но он завел ее руку за спину.
- Не трогай меня! – кричала она, - Отпусти меня, ублюдок!
- Дрянь, - он ударил ее по лицу, Элеонора почувствовала, как ее щека горит. Онор повалил ее кровать, связывая ее же чулком руки у нее над головой, - все, что есть в тебе хорошего, так это то, что находится у тебя между ног! Все остальное омерзительно!
- Отпусти меня, слышишь! – прошипела она продолжая брыкаться ногами.
- Замолчи, дура! – он распахнул ее халат, спустил ее рубашку с плечи. Его рот впился в ее губы, Нэлл стала задыхаться, она не могла больше выдерживать этого натиска, хоть и продолжала бороться. Она отчаянно сопротивлялась, она не хотела больше любви мужчин, не хотела их скользкий поцелуев, липких объятий, потных прикосновений. Она не жаждала их любви, их чувств. Она ненавидела их, ненавидела из-за Онора всем сердцем. Он скинул с нее всю одежду, его мерзкие губы прикасались повсюду к ее коже. От него пахло спиртным и женщинами, он был с другой, и пришел к ней!
- Ублюдок, - процедила она сквозь зубы, он снова дал ей оплеуху, терзая ее тело и душу. Как же она презирала его, и его мать. Она не могла плакать, волю слезам, она даст потом, когда он уйдет.
Он резко вошел в нее, удивляясь, что не смог ее возбудить. Он овладевал ее, как дешевой шлюхой. В эту ночь она ничего не чувствовала, как бы не пытался Онор воспламенить ее, она оставалась холодной. Она ощущала себя продажной, такой какой ее хотела видеть Эдит. Но она делала это ради Виктории.
- Дрянь, - прошипел Онор, - Ну, ничего я научу тебя быть правильной женой, ты еще будешь умолять меня заняться с тобой любовью, дорогая.
- Никогда, - крикнула она. Онор дал ей сильную пощечину.
Нэлл смогла дать волю слезам, она больше не могла выносить его насилие, его грубость, поэтому она вновь решила уехать в Лондон, но как только она собралась переступить порог дома, то к ней подлетела Эдит, со своими верзилами. Она посадила ее под арест, отрезав от внешнего мира. У Элеоноры начали сдавать нервы, она заболела, и слегла в постель, ей нужен был врач, но Онор никого к ней не впускал. Один из ее церберов все-таки сжалился, и решил позвонить ей домой, в Дюсаллье приехал Артур со своей внучкой Авророй, которая решила стать терапевтом. Нэлл нуждалась в серьезном лечение, и он забрал ее, не смотря на все упреки и угрозы Эдит и Онора. Только вдохнув лондонского воздуха, она почувствовала себя выздоравливающей. Виктора не было в Лондоне, но за то Диана с Артуром и Джейсоном смогли ее защитить. Джордж с Робертом настаивали на ее разводе, но ради Виктории, она хотела сохранить брак, зная, что Эдит отберет у нее дочь.
Ее жизнь рушилась, в вместе с ней и жизнь всех Хомсов. Это была первая трагедия в их огромной семье, первое поражение, и повод для насмешки с ирландской стороны.
₪
Виктор Хомс прилетел на Занзибар в начале сентября, до конца месяца он собирался пробыть здесь. Остров Занзибар был колоритен, люди разных рас и вер, красивые живописные месте, вся атмосфера отличалась от Лондона и тихой Англии, сельской жизни в Аллен-Холле. Остров поразил его в самое сердце сразу же и навсегда. Стоунтаун называли африканской Венецией, и прозвище вполне оправдывало себя. Первое время его интересовала история этих великолепных мест, почему здесь все такие разные, завал он себе вопрос, каждый раз, как видел смешанную пару, и детей с разными чертами различных народов. Остров столько раз переходил из одних рук в другие руки, что каждая смена хозяев отражалась на цвете кожи народа. Виктор влюбился в рассветы и закаты, в пение цикад, и воркование птах. Он часто ходил к океану, чтобы смотреть, как волны омывают берег, подышать свежим морским воздухом, ощущать, как соль остается на коже. Он понимал, почему его сестра так влюблена в это место, почему ей так спокойно здесь, не смотря, что он привез не утешительные новости из Англии. Они с Вильямом только смогли утешить его, пообещав, что непременно вскоре начнется белая полоса.
- Как Джастин? – Мария сузила глаза, - наверное, им хорошо вдвоем?
- Ты вырастила хорошего сына, - заметил Виктор, Мария покачивалась в кресло, - Джас – отличный парень.
- Я плохая мать, - он впервые услышал это от нее, Виктор даже не слышал этой фразы, когда узнал о гибели племянника, - просто ужасная мать, я посветила себя мужу, но не детям.
- Ты должна гордиться Кевином, он – герой, и погиб, как герой, - Виктор взял в ладони ее холодную руку, - мы все что-то потеряли за эти годы. Вера – Фредерика, Диана – сестру, Аманда – любовь и дочь, я двух друзей, Джейсон – Кат, а ты – сына.
- Наше время уходит, Виктор, - прошептала она, зачаровано смотря, как красное солнце скрывается за горизонтом, - мы уходим, вместе с ним.
- Да, ты права, пришло время молодых, нового времени, - Виктор отпустил руку сестры, он закрыл глаза, в голове пронеслась мысль, что ведь скоро и его век закончиться, и что тогда? Что будет с его миром, миром, который он построил для себя и Дианы?
Занзибар очаровал его сразу, и не только остров но и одна семья. Он познакомился с Боми Бульдасар как-то вечером, когда возвращался с берега океана домой. Кто-то спросил его время на английском, хотя он привык слышать разные языки здесь. Виктор увидел высокого темноволосого мужчину, одетого, как европеец.
- Уже восемь, - ответил он. Незнакомец заметил его «Rolex», понимая, что он не местный.
- Вы, из Англии? – спроси он. Виктор вгляделся в его лицо, похож на индуса, но не индус, или на араба, но говорит безупречно по-английски.
- Да, я из Лондона, - Виктор наблюдал за ним. Чуть старше Джорджа, на руке кольцо, - Виктор Хомс, - представился он.
- Боми Бульдасар. Вы у кого-то гостите? – Виктор заметил, что они идут в одном направлении.
- Да, у моей сестры – леди Трейндж, - они по-прежнему шли по одной и той же улице.
- Ах, мисс Мария, мы с женой давно дружим с ней и сэром Вильямом, она говорила, что у нее большая семья в Англии, - Виктор приподнял бровь, хотя несколько не удивлялся сестре.
- Нет, то что большая, просто у нас там много друзей. Мы все дружим с молодости. Мои сыновья женаты на дочерях моего друга, дочь еще одного моего друга работает с невестками, как-то так, - Виктор откашлялся, - сами мы с Марией из Ирландии, она говорила это? – Боми кивнул.
Виктор и Боми сдружились на том, что Мария жила на Занзибаре, а Лейла жила в Англии. Не смотря на большую разницу в возрасте, воспитание и культуру они стали не разлучными. Виктор прожил там месяц, часто бывая у четы Бульдасар. Нитта, эта маленькая тоненькая женщина, с темными сияющими волосами и искрящимися глазами, всегда добродушно принимала его у себя. Виктор изучал основы веры друга, смотрел на фотографии, и восхищался, что эта семья также крепка, как и его. Они говорили подолгу о детях и о политике, о простой жизни, и о будущем. Как-то Боми пожаловался на то, что сыну нельзя найти достойную невесту, Виктор покачал головой, и не долго думая, ответил:
- Я могу найти, - Боми негодующе взглянул на жену.
- Она нашей веры? – спросила Нитта, хотя сейчас можно было жениться на девушках из другого круга.
- Нет, она протестантка, и она англичанка, но они буду прекрасной парой. Она младше его на девять лет, - Виктор отпил чаю.
- Кто она? – Виктор как-то странно улыбнулся.
- Моя внучка, - прошептал он.
- У тебя их пять же, кто именно? – Боми покрутил кольцо на пальце.
- Это Бетти, но сейчас рано. Когда ей исполниться восемнадцать, мы их познакомим и женим. Бетти – бунтарка, ей нужен тот, кто поймет ее.
- О, Фаррух тот еще бунтарь, - вставила Нитта, - главное, чтобы это не стало их противоречием.
- Ты согласен, чтобы твоя внучка жила здесь? – спросил Боми.
- Ну, зачем же, Фаррух может приехать ко мне, нам нужны помощники. Сейчас нас во главе трое, я помогу ему с колледжем. О приданом Бетти можете не беспокоиться.
- Не плохая идея, я согласен. Так у сына будет достойная жизнь, и знатная невеста, - Виктор уже давно подумывал об этом, особенно тогда, когда увидел фотографию Фарруха, чувствую, что они созданы друг для друга. Они заключили негласное соглашение с Боми, Виктор был против таких методов, но на грустном примере Элеоноры он решил, что иногда нужно вмешиваться в жизнь своих детей и внуков, - ты же терпишь вмешательства, - заметил Боми, после того, как обдумал их негласное соглашение.
- Не терплю, но пример моей дочери, дал мне призадуматься, ведь же я мог не позволить ей выйти замуж за этого ублюдка, но не сделал и теперь она страдает, - Виктор еще раз посмотрел на фотографию Фарруха, - но Бетти это ветер, ее нельзя приручить, ей всего лишь три, а это видно всем.
- Не боишься, что этот ветер сломает судьбу моего сына? – в голосе Боми слышалась настороженность.
- Нет, не боюсь, - Виктор устремил взгляд, на Боми и Нитту, - Они связаны, я это чувствую, крепче, чем мы с тобой думаем, Боми.
₪
Май 1959.
Вера захворала совсем неожиданно для Елены. Елену совсем поглотила работа, она все больше и больше времени проводила в галереи, наслаждаясь своей работой. Она ничего не замечала вокруг себя. Не видела, как ее муж страдает от недостатка внимания, как ее муж смотрит на девушек, готовых отвечать его порывам, не видела, как Анна сблизилась с Бетти и М-Джейн, и не заметила, как заболела ее мать. Первым изменения в Вере заметил Том, он видел, как ей тяжело стало подниматься, цвет кожи стал отдавать желтизной, и есть она стала, как птичка. Вера ссылалась все на возраст и усталость, и поэтому Том несильно беспокоился. Он забеспокоился, когда в одно из утр она не смогла встать с постели. Ее комнату заливал мягкий солнечный свет, лучики игриво проникали сквозь шторы, щекоча ей лицо, но Вера будто бы этого не замечала.
- Вера, - прошептал кто-то, - посмотри на меня. - Она открыла глаза, но сразу же закрыла их, - Вера… - солнце било в глаза, она слышала знакомую речь, знакомый любимый голос. Его голос. Ее Фредерика. - Вера? – она открыла глаза. Когда они были вдвоем они говорили только по-русски, это был их язык, принадлежавшие слова только им.
- Федор? – она дернулась, чтобы полнее ощутить его, но не ничего не чувствовала, - Федор… - сорвалась с ее губ мольба, - где ты? Я так мало любила тебя, я…
- Я все простил, - прошептал голос, - все простил. Я не хотел умирать, я хотел любить тебя, - она прищурила глаза, в свете солнце Вера видела лицо Фредерика.
- Иди ко мне, - услышала она, замеряя, - я столько лет без тебя, - я не сказал, что ты была моей страстью, а работа всего лишь работой. Вера…
- Я иду, к тебе, - выдавила она. Она замерла с блаженной улыбкой на лице.
Дочь замужем за прекрасным человек, у нее прекрасная внучка, была любимая работа, и самое главное – он, человек, к которому она стремилась всю жизнь. Порой своей любовью, ревностью и подозрительностью она душила его, но Вера знала, все, что она делала, это было все во благо их чувств. Она сознательно скрывала свою болезнь, зная, что у нее рак, она устала жить одна, ее высушенное горечами сердце давно стремилось к Фредерику. И теперь она оказалась в его теплых объятьях, зная, что вечность станет их последним пристанищем.
Том вышел всего лишь на пятнадцать минут, чтобы позвонить Елене и Джейсону. Когда он вернулся, он увидел замершую Веру в расслабленной позе, с широкой улыбкой на лице, и плотно закрытыми глазами, словно она увидела кого-то или услышала знакомый голос. Ей было всего лишь пятьдесят семь лет, это еще больше напоминало, что их время уходит.
Веру похоронили рядом с Фредериком, теперь вечность стала их колыбелью. После его смерти она чувствовала чувство вины за свои мысли, за то, что хотела развестись с ним, за то, что ненавидела его, ненавидела его работу, ревновала ее к нему. Она так и не смогла отпустить себя, не смогла, хоть и пыталась жить без него, старалась устроить жизнь Елене, и чуть не задушила ее своей заботой и любовью. Теперь Веры не стало. Только тогда Елена очнулась, она решила, что нужно научить Анну говорить по-русски, а также и Бетти, ее подружку. Она поняла, что жизнь слишком быстротечна, чтобы все время думать о чем-то об одном. В память о матери она должна сохранить частичку русской души в себе, и своей дочери, которая стала наполовину англичанкой по воле судьбы.
₪
Июль – октябрь 1959.
Новости с Занзибара пришли скверные, сначала позвонил Вильям, а потом уже Боми. Диана настояла на том, чтобы Виктор уехал на остров в Индийском океане, повидать свою сестру, надеясь, что ей станет лучше. После смерти Веры Виктору стало немного страшно, ее неожиданная смерть лишний раз напоминало ему, что их время уходили. Диана осталась в Лондоне, Элеонора снова металась между Гавром и Лондоном, поэтому она посчитала, нужно будет оказывать поддержку дочери. Джордж тоже по долгу своей службы тоже часто стал бывать заграницей, у Роберта появилось больше обязанностей в компании, и конечно же, его присутствие в Лондоне было просто не обходимо.
Виктор снова оказался на Занзибаре, в начале его прибывая у него была надежда, что одна из местных лихорадок отступит, но позже стало ясно что, надежды нет. Они с Вильямом стали уговаривать ее вернуться в Лондон, возможно лондонский воздух спас бы ее. Вильям попросил отставку, решив, что больше не вернется на государственную службу. Мария вернулась в Лондон в июле, когда лето было в разгаре. Любимый город цвел, повсюду пестрели различные краски, а воздух напоминал о старых ощущениях, связанных с молодостью. Копоть после бомбежек сошла, и Лондон стал приобретать новые очертания, скидывая с себя груз прошлых тягостных воспоминаний. Любимый город должен был ее вылечить, поначалу ей стало лучше, и Артур и Джейсон стали верить, что их подруга юности окончательно выздоровеет. Но в один день все изменилось, Марии вновь стало хуже. За две недели она сгорела, как тоненький листок в сильном костре.
В августе 1959 года умерла Мария. Теперь больше незачем было Виктору приезжать на Занзибар, так он расстался с этим место, забирая Вильяма с собой, еще не зная, что его друзья убегут от насилия и ужаса революции в Англию. Они обещали звонить друг другу и не терять связи, потому что их дети связаны. Фаррух и Бетти, они связали их не предполагая, что когда-нибудь они будут вместе без чьей-то либо помощи, эта будет самая красивая и самая грустная, волнующая и удивительная, о которой будут мечтать все, и которую будут ненавидеть – их любовь.
В жизни Хомсов все было по-прежнему, и ничего не менялось. Хомсы наслаждались жизнью и своими успехами, их творческие неутомимые натуры, подкреплялись личным счастьем, этот неспокойный дух двигал и гнал их за новые горизонты. Чтобы они не делали рисовали, или создавали, считали деньги вызывало чужую зависть. Вряд ли чья-то зависть могла остановить благородные порывы их душ. Для всех они стальные люди, но для себя английские розы, такие же хрупкие и прекрасные, которые могут защищаться, но и могут под сильным ветром сломаться, и больше нет их красоты, она блекнет и меркнет, но на один миг она такая, какой не была всю их жизнь.
₪
Руки коснулись твердых неспелых лоз, они поблескивали на солнце, выставляя ему свои черные бочки, пряча в тени прохладных листьях зеленые ягодки. Среди виноградных лоз было очень прохладно, земля еще не прогрелась после вчерашнего дождя, но от жара светила от нее исходил влажный травяной запах. Рабочие суетились на других рядах, где-то бродил Пьер, руководя процессом, ведь каждая лоза нуждалась в заботе и ласке, чтобы получить отменное вино, до которого ей просто не было дела. Небо над плантацией было прозрачным, но грусть от этого не рассеялась. Лето выдалось крайне скверным, погода не радовала, да и слишком грустных событий на одно лето.
Лишь со скандалом Нэлли смогла уехать из Франции, чтобы оказать на похоронах Веры, а потом, когда Мария вернулась в Лондон, чтобы умереть. Эдит не понимала этого. Разве она могла понять, что семья для нее много значило, так уж научил их Виктор, всегда быть вместе и всегда верить друг в друга. Она давно ощущала себя здесь чужой, все ее добрые намерения, сладкие мечты разбились в один миг, их не стало, как и ее прежней. Каждое утро в зеркале она видела на своем лице печать печали. Она разочаровалась в любви, мужчинах, себе. Они сломали ее сильных дух, от той Нэлл рыжеволосой девочки, подражающей Сайману ничего не осталось, только грусть, сменяющуюся безразличием к окружающим и себе. На ночь она стала принимать успокоительное, чтобы спать спокойно, или сносить приставания мужа. Обычно Элеонора лежала, как деревянная кукла, равнодушная ко всем его потным телодвижениям. Онор бесился, старался вывести ее из этого состояния, но ничего не мог поделать. А по утру она выпивала чай, зная, что любая ночь не принесет своих плодов. Говорили, что все женщины из рода Хомс немного ведьмы, но она осознавала всю свою ничтожность.
В Лондон Нэлли ездила для того, чтобы, как психотерапевту получить таблеток для себя, и забрать травы. Она решила наказать Онора, лишить их с Эдит наследника. Виктория давно не являлась ее дочерью, в два года она всем показывала свое высокомерие. Эдит лишила ее возможности носить титул Хомсов, сказав, что Виктория принадлежит только Дю Саллем. Это оскорбляло Элеонору, и она еще больше хотела окончательно вернуться в Лондон. Джордж уговаривал ее подать на развод, и разделаться с Онором, но ее держал тот чертов контракт, который она почти, не читая подписала с его семьей. Будь он проклят! Она стиснула кулаки, побрела домой, ощущая, как часто дышит, как загнанный зверь в угол. Онор был дом. Она только расслабилась, порадовавшись, что он уехал в Париж, и тут он снова вернулся домой, видно ему надоели его проститутки. Она вошла на террасу, они с Эдит о чем-то оживлено говорили.
- Алеонор, - Нэлли поджала губы, как же ее выводила из себя это произношение, - мы поедем в Париж к врачу.
- Я никуда не поеду, - просто ответила она, стараясь на них не смотреть.
- Поедешь. Прошло два года, а ты не беременеешь, - ей захотелось рассмеяться, - мы часто спим вместе, это давно должно было произойти.
- Я была беременна, но из-за твоей матери потеряла его! – выпалила Нэлл, замечая, как возглас возмущения собирается сорваться к нее с языка.
- А то, может твоя лондонская врачиха что-то там испортила, и не сказала, - Эдит стала поддакивать, и Элеоноре захотелось ударить его.
- Не могла, - дерзко произнесла она, - не могла, потому что Энди лучший врач в Лондоне.
- Ты защищаешь ее, - Онор задымил, - она стала такой благодаря своему отцу, тоже не особу выдающемуся врачу.
- Как ты смеешь оскорблять мою семью, - прошипела она, - кто ты такой? Какое ты имеешь право на это?! Я из древней семьи, которая ведет свой род от человека спасшего Ричарда Львиное Сердце! Кто ты такой, чтобы оскорблять моего дядю барона Уэсли, моего отца лорда Хомса, и моего деда герцога Леннокса! Кто ты такой? Мой отец король в бизнесе, мой дядя заведующий всего госпиталя, мой дед профессор, Джейсон превосходный хирург, дядя Сайман – отличный психолог, а Фредерик – гений. Ты просто пыль по сравнению с ними – он соскочил со стула, хватая ее за плечи, сажая в кресло.
- Это ничто, - прошипел он ей на ухо, - я сказал, ты поедешь, значит поедешь!
- Пошел к черту! – процедила сквозь зубы она, - вы все ничтожны! Я Элеонора Хомс, я… - он зажал ей рот своей большой ладонью, она отпихнула его руку, - кто ты такой?
- Твой муж, и я имею все права на тебя! – крикнул Онор, - а кто ты? Ты просто моя вещь! – Элеонора резко вскочила.
- Нет! Я не твоя вещь, я принадлежу только себе! – она получила оплеуху.
- Ты поедешь со мной, потому что я так хочу, дорогая! – он стиснув, кулаки ушел.
- Чего ты добилась? – съязвила Эдит, - больше выводишь его из себя.
- Мой отец никогда не поднимал на мать руку, - ответила Нэлли, - он благороден в отличии от вас всех! – она повернулась на каблучках и сбежала с веранды в сад.
В Париж они все-таки поехали, доктор Бланш не нашелникаких отклонений. Онор все это время был с ними, боясь, что его жена заставит врача сказать неправду. Элеонора торжественно улыбалась, он никогда не узнает, как ей удается этого избежать, и как ей удается прятать этот чай. Два года назад на ее день рожденье Роберт с Джорджем подарили ей необычной кольцо и кулон ручной работы. Кольцо оказалось с секретом, под красивой крышечкой, украшенной бирюзой и топазом, она хранила свой чай, который для нее Глория превращала в пыль. Кулон же являлась ключом к красивой, тяжелой шкатулке, в которой лежал весь ее чай, по утрам она не заметно пересыпала его в кольцо, и позже спокойно завтракала. Пока ее секрет еще никто не открыл, но возможно когда-нибудь его раскроют, и тогда пощады ей не будет.
₪
Февраль 1960.
За окном серело серое безжизненное небо. Диана отодвинула шторы, замечая Виктора бродящего по саду, он явно пребывал в плохом настроение. Диана задвинула на место шторы, их Гарден-Дейлиас почти приобрел желаемое ими содержимое, а дела Виктора стали идти еще лучше. Что же так обеспокоило его? Она услышала как дождь забарабанил по стеклам и трубам для слива дождевой воды. Диана беспокойно отодвинула шторы, заметив, как Виктор не собирается домой, она подумывала открыть окно и позвать его домой, но одернула руку от оконной ручки. Нет, не стоит вмешивается, он должен, как обычно сам разобраться со своим душевным состоянием. Он вошел в библиотеку, весь промокший, позволив Натали снять с себя сырой плащ и ботинки, подавая домашние тапочки.
- Что случилось, Виктор? – насторожено задала вопрос Диана, зная, что с ним нужно проявлять осторожность.
- Пришло письмо из Антрима, - он сел в кресло перед камином, - довольно скверные новости.
- Почему? – неужели, у его племянников родилось по сыну, а дела в Ирландии пошли еще лучше его?
- Адам разбился на машине неделю назад, мой племянник погиб, - Виктор вздохнул, - я так мечтал во всем быть лучше их, и вот такой ценой я оказался лучше их, - Диана уселась перед ним на колени, осторожно кладя голову на них.
- Эта кара божья, и твоему отцу и твоей матери, - заметила Диана.
- А что если, Элеонора искупает мои грехи? – этот вопрос повис в комнате.
- Не говори глупостей, - спустя время нашлась Диана, - это и так, наши дети не платят за наши грехи.
- Тогда почему они платят? – Диана доверчиво заглянула в его глаза.
- Они тоже не платят, но за все в этой жизни нужно платить, мы с тобой уже заплатили, Виктор, и наши дети тоже по-своему будут платить, - Виктор поджал губы.
- У него осталась месячная дочка Луиза, как и мечтала моя мать, их род пойдет по старшей ветке, как и мой, - он закрыл глаза, думая о Гарри, об этом десятилетнем мальчике очень похожем на него.
- У Роберта еще могут быть дети, дорогой, - заметила Диана.
- Да, ты права, как всегда, моя любовь, а знаешь, мы-то хоть счастливы, а они нет, - Виктор притянул ее к себе, сажая на колени, - я ни дня не сожалею, что выбрал тебя.
- Я знаю, а я не жалею, что ждала тебя, - она поцеловала его, ощущая как бьется его сердце, - знаешь скоро начнется новое десятилетие.
- Знаю, что оно принесет нам? – Виктор обнял жену, свою маленькую птичку.
- Думаю, только счастье, - но как оказалось это было лишь мечтами, ведь наша история давно пошла по-другому пути.
₪
- Аврора? – девушка остановилась, - дед, хочет тебя видеть.
- Да, хорошо, мам, я зайду в перерыв к нему, - Энди проводила падчерицу взглядом, когда ее силуэт скрылся, она зашла в свой кабинет.
Аврора превратилась в красавицу, и как говорил ей Шон, она совсем не похожа на его жену, а на него, Энди и вправду замечала схожесть между ними. Она стала такой же черноволосой, как Шон, с такими же синими глазами с пышными ресницами. Аврора многим напоминала цыганку. То что, она выбрала терапию, ни для кого не стало удивлением, все будто бы давно знали, что она займется. Артур в следующем году должен уйти со своего поста, и безусловно, все гадали, кто станет его заведующим. Конечно, о Джейсоне и могла идти речь, многие говорили об Энди, предполагая, что семейные связи ей помогут. Энди всегда оставалась реалистом, но кто ей позволит это, женщине, да еще молодой женщине, которой исполнилось всего лишь тридцать пять лет, конечно же, эти министерские крысы, как называл их ее отец, не позволят ей, возглавить госпиталь, главное медицинское заведение Лондона. Хотя кто знает.
Энди поставила папки на полки, ожидая прихода стажеров. Она все еще не смогла прийти от давнего звонка Элеоноры, та просила найти для нее еще какой-нибудь способ предохранения, но Энди не могла ничего хорошего предложить, она ведь прекрасно понимала, что все ее ухищрения скроются. Кто-то постучал в дверь, это, наверное, пришла Марджери, Энди обернулась на пороге жался Уолтер Шерман, лучший офтальмолог в госпитале. Энди улыбнулась, Аврора с ним встречалась, конечно же, она сама не переживала, что избранник падчерицы старше ее на пятнадцать лет, потому что Шон тоже намного старше ее, но Шона этот факт очень беспокоил. Хотя скорее всего ему придется смериться с этим фактом.
- Здравствуй, Энди, - он прятал руки в кармане белоснежного халата, - как дела?
- Все как обычно, быть заведующим очень утомительно, - Энди опустилась в свое кресло, предлагая ему сесть на против нее.
- И не говори, твой отец итак разрешил не делать половину отчетов, - заметил Уолтер. Избранник Авроры – привлекателен, даже надвинутые на серые глаза очки в темной роговице не портили его, а наоборот придавали серьезности и властности. Он всегда выглядел, как с иголочки, будто в его жизни есть женщина – аккуратно уложенные светлые волосы, гладкое лицо, которому хотелось дотронуться. В тридцать лет, он и не заметил, как стал главой не большего отделения, руководя всеми кто занимался органами чувств и осязания, - мне надо поговорить с тобой.
- О чем же? – Энди скрыла улыбку, догадываясь о чем пойдет их разговор.
- Я хочу жениться на Авроре, твое мнение я знаю, барона тоже, осталось мнение твоего мужа, - Энди заметила напряженность на его лице.
- Я уговорю его, - ответила она.
- Буду тебе признателен, - Уолтер поцеловал ее руку. Так вот о чем собирался говорить Артур с Авророй, все предельно ясно теперь.
Энди не составило особого труда уговорить Шона, все же счастье его дочери, значило гораздо больше, чем свои принципы. Их жизнь стремительно менялось, давно из моды ушли длинные юбки, и пуританские правила, и жизнь перестала состоять из балов и бесед, в этой жизни не было времени скуке и безделью. Она гнала, гнала к неизведанным мирам, к неизведанным вершинам, заставляя их покорять, и узнавать, эта жизнь стала бурной, как водопад, эта жизнь стала безумной, как в страшных прежних мечтах. Той жизни не осталось места, только воспоминания, бережно хранящиеся в нашей памяти Только они.
После того как умерла Мария, Вильям ушел со службы, заботиться о своих внуках. Дом на Виктории-роуд теперь казался, очень большим, просто необъемным, без Марии он пуст. Сын делал карьеру, набирая сторонников, Дафна же стала той женой, какой была его Мария. Она покоряла его друзей по партии своими умными речами, своим острым словом, и замечаниями, а еще она постоянно хорошо выглядела. Его старшей внучке будет шестнадцать, и с каждым днем она все больше напоминала Вильяму Марию, ее рыжие волосы падали на тоненькие плечи, голубые глаза всегда сдержано смотрели, а плотно сжатые пухлые губы чаще всего выражали попытку подавить в себе гнев. Внук Роэн пошел в Дафну, и практически ничего в нем не выдало ирландскую породу, младшая же Кира пошла в Джастина. Безмятежность. Но эта безмятежность без Марии совсем не радовала Вильяма, жизнь стала какой-то пустой. Их время прошло, оно больше не принадлежало им, она все больше отворачивалось от них, как заходящее солнце. Их мир никогда не будет теми прекрасными и ужасными днями, когда их чувства горели, как сильный костер, теперь их души почти пусты, они сгорели, сгорели во времени горести и потерь.
₪
Лето 1960.
С боем, но все же Нэлл смогла приехать к Авроре на свадьбу в Грин-Хилле. Элеонора давно рассталась с иллюзиями о счастье для себя. Она больше не верила мужчинам, не могла и не хотела. Онор все пытался зачать с ней сына, но это у него никак не получалось. После его мерзких объятий, утром она пила чай, а когда он уходил злая улыбка долго не сходила с ее лица. Она ненавидела его, порой, когда он посапывал рядом с ней, ей хотелось задушить его подушкой. Настолько была велика ее ненависть к мужу и Эдит. Теперь-то она поняла, что он женился на ней ради денег, никакой любви у него никогда не было. Отхватил себе породистую кобылку, и даже не имел ума ухаживать за ней должным образом.
- Уйди от него, - начал Джордж, - если надо папа сотрет его в порошок.
- Ты не понимаешь, Джордж – слабо возразила его сестра.
- Все я понимаю! – с пылом отозвался он, - они же ноги о тебя вытирают, ты же леди Хомс! – к ним шел Онор. Джордж сразу же насупился, приняв оборонительную позу, словно лев, готовящийся к схватке.
- Отойди от моей жены! – прогремел Онор, делая шаг у ней.
- Это моя сестра! – процедил сквозь зубы Джордж, - ты забываешься, где находишься!
- Сказал. Отошел! – Роберт заметив, угрожающую позу Онора, устремился к ним, у него чесались кулаки, наподдавать этому французу.
- Ты кто такой? – крикнул Роберт, - чтобы нам указывать! Она не твоя вещь!
- Пошли! – Онор схватил Элеонору за руку, таща в сторону их машины.
Все гости изумленно смотрели на них, но Нэлл охватывало только чувство стыда, он же намеренно унижает ее перед лондонской публикой, ее друзьями, будто она сейчас беседовала с любовником, а не с братом. Роберт пытался его оттащить от сестры, но Джордж остановил брата, понимая, что Роберт со своим горячим пылом сделает только хуже всем. Но Роберт не простил этого Онора, может он сможет еще поквитаться с этим болваном, который решил, что его сестра его собственность. Он видел, как Нэлли сопротивляется, как Аврора сама готова кинуться к нему, и выцарапать глаза, за то, что имеет наглость портить ее свадьбу. Но никто не посмел себе, вмешаться в семейную ссору, решив, что это не их дело. Бывают браки и похуже.
- Пусти меня! – он легко втолкнул ее в машину, Нэлли отчаянно хотелось убежать, но машина уже помчалась по пыльной дороге в Лондон, в их отель. Он дотащил ее до их номера, унижая ее еще больше. Грубо втолкнул в комнату, кинул на кровать, расстегнул свои брюки. Он изнасиловал ее без всяких прелюдий ласк, а она даже не стала сопротивляться, просто не было сил.
- Вот так, милая, - он оставил ее распростертую на кровати. Она не смогла плакать, глаза оставались сухими, слезы просто закончились, просто ее душа умерла сегодня, и Онор убил ее.
Она снова заболела, снова негативные мысли захватили ее сознание отравили душу и мозг, свалив ее лихорадкой. После того, как она выздоровела, Нэлл стала жалеть, что это время, когда Онор и Эдит не достают ее прошло. Ей нравилось смотреть, как эти людишки пресмыкаются перед ней, думая, что она опять будет почти при смерти, и позовет Артура. Да, ей нравилось быть в таком положение, хоть как-то Онор оставил свои насильственные попытки. Он уехал в Париж, когда ей стало немного лучше, а потом Нэлл совсем выздоровела, и стала просто напросто симулировать свою болезнь перед Эдит. Онор приехал домой через две недели, она наложила на лицо макияж, чтобы казаться бледной, не очень-то хотелось, чтобы Онор затащил ее в постель, и взял силой. Элеонора смело прошла в гостиную после прогулки среди виноградников, Онор потягивал свое вино.
- Здравствуй, милый, - ее губы расплылись в масленой улыбке.
- Я вижу тебе уже лучше, - она села к нему на колени, придется разыгрывать любящею жену, или показать, как болезнь вправила ей мозги, показав, как заботлив ее муж, и как ужасна она.
- Я вышла только погулять, а как твоя ты? – Элеонора прильнула щекой к его груди.
- Я вижу, ты стала другой. Я сегодня дома, а завтра у меня дела в Гавре, нужно встретиться с поставщиком. Юджин будет злиться, - как же ее раздражало, что он называл своих партнеров по имени.
- Хорошо.
Все день проходил в натянутой обстановке. Вся эта идиллия была искусственной. Онор старался быть с ней вежливым и приветливым. Нэлли все это просто забавляло, она в глубине душе смеялась над его ничтожностью перед ней. Вечером, когда он прошел робко в ее в спальню, Нэлл поняла, чего он хочет. Она судорожно сглотнула, отложив в сторону книгу. Раньше она могла спать с ним, но не сейчас, хоть Онор и говорит, что все будет хорошо, она не верила в это уже давно. Нужно что-то придумать, чтобы не допустить этого, не смотря на, то что он как муж имеет на это право.
- Я буду спать у себя, ты еще слишком слаба, - вот уж этого она никак не ожидала от него.
- Да, - пускай, в его глазах она будет неженкой, зато его мерзкий язык не окажется у нее во рту, и его гадкие руки не будут касаться ее тела.
- Тебе нужно время, - она сдерживалась, чтобы не закричать от счастья.
- Совсем немного, - прошептала она.
Она увидела, на его лице промелькнуло сожаление, когда он уходил. Неужели он думал, что после всего она кинется в его объятья, забыв все, и будет просить его о жаркой ночи. Какой глупец! Ей даже стало его немного жаль.
Перед встречей Онор захотел заехать к своей любовнице, одной из многих. После бурной встречи у нее на столе, в ее кабинете, Онор лег на софу.
- Какие сплетни, а то я за две недели совсем потерялся, - его прекрасная любовница знала всегда о всех.
- Ну, много чего, дорогой. Есть кое-что о твоей жене.
- Что о ней говорят? – хотя после рождения их дочери он связал ее по рука и ногам.
- Ваша соседка Ева Кюри видела у нее мужчину три дня назад, видела, как они целовались и обнимались. Он был у нее. И знаешь кто он?
- И кто? – наверное, - кто-нибудь из ее круга.
- Твой Пьер…
- Вот дрянь, я убью их обоих, - она же клялась ему, божилась, валялась в ногах, когда после того жестокого секса, он пообещал, что если она пойдет против него, то он раздавит ее. И теперь, как сучка во время течки развлекалась с его смотрителем.
- Не думаю, милый, он отличный боксер.
- Еще посмотрим, кто кого, - Онор яростно ударил по стене и бросился прочь.
Он решил продолжать играть любящего мужа, хотя Элеонора догадывалась о том, какие мысли бродят у него в голове. Он хоть и пытался не выдать своих намерений, был похож на тигра готового броситься на добычу. Вскоре поползли слухи, что Пьер ушел не по своей воле, а его уволили за интрижку с женой хозяина. Потом все стали шептаться, что все кто будет слишком близок к мадам Дю Салль, лишиться своего места. Онор надеялся наказать жену призрением других, только стоило ему снова поехать в Марсель, а Эдит в Гавр, то Элеонора собрала вещи, и отправилась в Лондон. Онор узнав, пришел в бешенство, он бросился за ней в Лондон, надеясь поймать неверную супругу в объятьях любовника, но вместо нашел жену в доме отца и матери. Хотя у лорда столько работников, что с любым можно согрешить. Онор не решился притащить силком Нэлли в Дюсаллье, побоялся ее вспыльчивых братьев, хоть и ее отца не было в Англии, все же этих двух полу-ирландцев он побоялся. Ну, ничего он еще сделает из нее комнатную собачку, ему почти это удалось, и скоро Элеонора сама поймет, что своими спектаклями и лестью не купит и не проведет.
₪
В эту холодную летную ночь по запотевшим стеклам стекли струи дождя, и ветер бил в стекла Аллен-Холла. Флер, налив в кружку чая, опустилась в кресло. Только недавно ушли Джулия с Джорджем, хотя она не хотела их видеть. Джордж всегда ей казался образцовым человеком, мужем, но на поверку оказался другим, когда она сказала это Роберту, тот лишь посмеялся над ней. Ей было не понято его поведение, то что Джордж смотрел на других женщин, иногда в нем она ощущала присутствии Онора. Флер знала об отношениях Элеоноры и Онора, но все же была уверена, что Джордж совсем другой человек.
- Флер, дорогая, все мужчины такие, и это не переделаешь, - сказал он.
- Но изменять не вариант, - пыталась спорить она с ним, но все было тщетно и бесполезно.
- Мужчины, как звери, - Флер лишь фыркнула, - иди сюда.
- И не подумаю! – она двинулась назад, подальше от него.
- В чем дело, Флер? – спросил Роберт.
- Иди к черту! – отрезала Флер, он обнял ее против ее воли, целуя белокурые локоны, - ты тоже засматриваешься на других?
- Нет, ты же знаешь, что я люблю только тебя.
- Врешь, - тихо смеясь, ответила она и ушла.
Флер села напротив него, когда он устроил для них двоих ужин, и загадочно улыбнулась, они поужинали, и каждый пошел в разные стороны. Она прошла в свою мастерскую, которую для нее устроил в замке Виктор, и села у картины. Затем она надела кружевную рубашку и пеньюар, и решила пойти к нему. Роберт не спал, он ждал ее прихода. Когда она постучала в дверь, он еле скрыл свое ликование, но это была еще не победа, ему надо заставить ее верить ему, и он это сделает. Он не сдержался и заключил ее в крепкие объятья и прислонил к стене, убирая с плеча лямку.
- Роберт, - простонала Флер, и это он воспринял, как призыв к действиям. Он скинул с нее халатик и снял комбинацию. Они продолжали стоять у стены, его руки скользили по ее телу, а ее уже лихорадило. Потом он кинул ее на широкую кровать. Тело помнило объятья Роберта, его горячие губы на коже, каждая клеточка ее тела помнила его и просила наполнить ее им. Флер была на вершине, и Роберт заставлял ее подниматься выше и выше, заставлял постигать новые вершины блаженства. Он был искусным любовником, он прекрасно знал, что нравиться женщинам, чего они хотят. В его объятьях она чувствовала жизнь, и ощущала всепоглощающую страсть.
- Ты еще сомневаешься во мне?
- Уже нет, - тихо произнесла она.
В это же ранее утро другой спальне замка, Джулия и Джордж проспали, может быть пару часов. Джордж открыл глаза, увидев жену в шелковом халате у открытого окна. Ее халатик развевался на ветру, она словно ангел, расправит свои крылья и улетит на небо. Она посмотрела на него через плечо, широко улыбаясь. Джордж поежился, холодный воздух пахнул на него.
- Улетишь, - он засмеялся, - Джулия, заболеешь, - а потом серьезно добавил.
- Нет. Кстати хорошо, что встал. Завтракать будешь? – она, как кошка приблизилась к нему.
- Буду. Только хочу принять душ вместе с тобой, - она отошла от него, смотря издалека.
- Шалунишка, ладно пошли, - захлопнув окно, Джулия усмехнулась.
Когда они вышли из душа, то Джордж заметил на туалетном столике стоял поднос с завтраком.
- Ты что ограбила кухню?
- Ну, почти, - она разлила кофе, - Пока ты спал, я сходила на кухню. Завтрак будут подавать позже, а я хочу, чтобы мы кое-куда сходили.
- И куда же?
- Там где рождаются мечты, - она намазала масло на тостеры.
- О, да, мы давно там не были, но сейчас плохая погода, - Джордж отпил кофе.
- Ну, ничего.
Он всегда любил смотреть, как она одевается. Обычно он сидел в кресле, наблюдая за ее суетой, и порой, давая ей советы. Она натянула твидовые брюки и пушистый мужской свитер, который стащила у него, он все равно был ему не нужен, потому что его сотрудница подарила его, да и цвет ему не шел.
- Милый, я почти готова, - она заплела волосы в косу.
- Я сейчас, - Джордж быстро оделся.
Через десять минут они выскользнули незамеченные из дома.
- Выбирай лошадь, - он и так ей доверял без оглядки, он редко совершал с ней конные прогулки, чаще всего это дела его сестра со своими невестками.
- Этого вороного.
- Не дурно. Только теперь это мой конь, и он здесь самый быстрый. Я советую Ангела – тихий и спокойный. Надень перчатки, они висят на крючке, а я пока запрягу лошадей.
Джордж стоял, облокотившись об перила лестнице, ведущей на второй этаж. Он почти дрожал от желания прикоснуться к ней, ее ласковые движения рук, ее ловкость сводили его просто с ума. Почему именно с ней он терял контроль над собой?
- Может, хватит меня глазами раздевать! – она даже не смотрела на него, она просто чувствовала его, - Нарвешься у меня Хомс!
- Ты же знаешь, что я голову теряю от тебя, - пробормотал он.
- Когда ты начнешь думать головой, а не одним местом, - она запрыгнула на лошадь.
Выехав из конюшни, и проскочив мокрый сад, оказались на дороге с разбитой колей и лужами. Джулия повернула лошадь, они ехали медленно по заснеженным полям. Их кони шли шаг в шаг, соприкасаясь плечами, Джулия держала мужа за одну руку, управляя поводьями. Потом она выпустила его рук, стегнула поводья, и Принц пустился галопом.
- Джулия, стой сумасшедшая девчонка! Ну, попадись мне!
- А ты догони! – ее волосы развевались на ветру, она приходила в восхищение быстрой ездой. Ветер бил в лицо, слепя глаза. От резких порывов она порой сильнее прижималась к лошади. Она смеялась, слушая его ругань, и он радовался вместе с ней. Джордж нагнал ее быстро, заставив затормозить Принца.
- Я догнал, с тебя поцелуй! – потребовал он, пытаясь ее схватить за руку.
- Наглец, еще что-то требует от меня.
Показался зеленый шумящий лес, надвигались со стороны реки свинцовые тучи. Ветер качал тонкие деревья. Должен был начаться ливень. Влюбленные подошли к реке.
- Это и есть место, где рождаются мечты? – спросил игриво Джордж.
- Да, - пошел дождь. Он притянул Джули к себе, словно спасая от холодных капель, падающих с неба.
- Поедем в замок, - предложил он, помогая жене вставить ногу в стремя.
- Не успеем, очень сильно промокнем, поехали в одно место там переждем, - она повернула коня, показывая Джорджу дорогу.
На опушке леса стояла охотничья избушка, специально построенная для заблудившихся охотников. Привязав коней под крышей на заднем дворе, бегом вбежали в холодный домик. Джордж сразу же разжег огонь в камине.
- Смотри здесь виски.
- Я не пью виски, отец любил, а я нет.
- Давай выпьем по глоточку и согреемся, - он глотнул, потом заставил ее.
- Никогда не понимала, почему эта гадость может нравиться папе, именно из-за него пришлось держать его дома, - она скорчила лицо. Джордж разделся и повесил одежду на веревку перед камином.
- Джулия, раздевайся.
- Нет, – она решила сыграть недотрогу.
- Сейчас я подойду и раздену тебя сам, а ты знаешь, чем все закончиться, - она, повинуясь, сделала то, что он хочет. Джулия нырнула в его объятья и теплый плед, - так-то лучше. - Она подняла на него глаза, он за подбородок притянул ее лицо ближе к себе.
- Ты так нужна мне, - их поцелуи и жаркие объятья прервал стук в дверь.
- Джулия, вы здесь, - они замолкли, продолжая касаться губами, Джордж гладил изгибы ее скул большими пальцами, - Джулия я знаю вы здесь, лошади на заднем дворе.
Джордж застонал, отталкивая легонько жену в сторону, и стал надевать влажную одежду. Она робко подошла к нему, забирая свой костюм.
- Это Роберт. Роберт, мы здесь – крикнула она, в открытую дверь хлынул холодный ветер. Появился Роберт, явно обеспокоенный тем, что они поехали в такую погоду кататься на лошадях.
- Дождь закончился, вас все искали.
₪
Сойдя с трапа самолета, Виктор ощутил знакомый аромат ирландских трав. Прошло уже сорок шесть лет с того дня, как он покинул Антрим. Все стало другим, и город сильно изменился, но в воздухе витало еще еле ощутимое для него что-то знакомое. Прошло почти пятьдесят лет и он вернулся другим, не тем зеленым юнцом. Виктор нанял такси, усаживая детей. Все лето они приведут здесь. Дженнифер исполнилось уже тринадцать лет, и она начала превращаться в прекрасную девушку, она была, как арабская лошадь, с такими же темными, как страсть глазами, волнующими гладкими волосами, цвета осенних красных листьев, обрамляющие смуглую кожу. Ее брату Гарри было уже десять, он рос смелым, с горячей головой молодым человеком, такой же рыжеволосый, как Виктор, он посмотрел на Бетти, и она показала ему язык. Бетти милая девочка: белокожая, зеленоглазая с каштановыми волосами, только казалась ангелом, на самом деле вела себя, как мальчишка, лазила по деревьям с мальчишками, участвовала во всех их играх. Мери-Джейн положила свою рыжеволосую голову на плечо брата, девчонка была остра на язык, чего только стоили ее лихорадочно сверкающие изумрудные очи. Но ближе всех из девочек была Анна, дочка Елены, с ними они были подругами, сестрами, Анна похожа на славянку: с медовыми волосами и глазами, кожей такого же оттенка, за что ее прозвал десятилетний Дэвид МакОлла - Хани. Сам Дэвид с орлиными носом, острым лицом, полными губами, и темно-русыми спадающими волосами на лоб и зеленые глаза порой смотрели, то злостью, то с добротой. В него по-детски влюблены Бетти и Анна, но они не делили его, считая его своим другом, главным выдумщиком их детских игр. Алисы был еще слишком мала, а Викторию Эдит не могла отпустить в далекую богом забытую Ирландию.
Замок Хомсбери, как и земля Хомсов не изменились нисколько, все также ощущалось бремя веков, здесь все было степенно. Похоже время не тронуло здесь ровным счетом ничего, словно оно не касалось его никогда. Память Виктора запечатлела алые туманные закаты и утреннюю траву, как ноги промокали от серебристых росинок. Время все это сохранило, как будто для него. Все эти годы он никогда не жалел, что оставил все это, оставил, потому, что ничто его не держало, судьба звала далеко отсюда, туда где было его сердце сейчас. Пускай его тело родилось тут, но его душа и сердце были все время там.
Эдвард Хомс и Каролина Хомс приняли его достаточно холодно, но Виктор другого и не ждал. Эдварду было уже восемьдесят семь лет, он сильно высох, и уже мало напоминал ему того деспота-отца, каким был для него всегда. Каролина на пять лет младше мужа, словно продала душу дьяволу, она очень молодо выглядела, ее лицо было почти не тронуто старостью, а в волосах было мало седины.
- Здравствуй, отец, - начал Виктор, дети присели в гостиной на диваны и умокли наблюдая за этой сценой, - здравствуй, мама.
- Здравствуй, Виктор, - ответил Эдвард, протягивая ему руку для пожатия.
- Здравствуй, - процедила Каролина, в ее глазах по-прежнему сияла ненависть к сыну, хоть давно было ясно, что она проиграла, она поставила все на Руфуса и проиграла.
- Давно я тебя не видел, а ты не стареешь, - отец похлопал его по плечу. Они виделись, в последний раз двадцать два года тому назад, но та встреча была не легкой. Виктор в свои шестьдесят четыре был в отличной форме, такое же подтянутое поджарое тело, волосы почти без седины, и кожа без сильных признаков старения. Он всегда считал: счастье и любимая работа спасают от быстрого увядания.
- Я уже давно не мальчик, - Виктор показал, что ничто в их отношениях не измениться, - Я счастливо женился по любви, у меня трое прекрасных детей, и шестеро внуков, я богат, как Крез, и не скрываю этого.
- Вы всегда с Марией были другими, - прошептала Каролина, - после того, как ты сбежал и она сбежала с этим офицеришкой, - Виктор ухмыльнулся, - вы все разрушили вдвоем.
- Она умерла год тому назад, и ее сын умер, когда была война, к чему эти распри теперь? - горько сказал Виктор, - Все изменилось, мама. Мы все другие, время другое, оно уходит в прошлое, и скоро совсем не будет принадлежать нам.
- Ты был моей надеждой и так поступил со мной, - с обидой произнес Эдвард, - и дела идут плохо, пора положить конец этой затянувшейся между нами войне.
- Я никогда не хотел быть тобой, я всегда хотел быть дедом, таким же романтиком, как он, а ты всю жизнь только и делал, что давил на меня, я не мог это терпеть, поэтому и сбежал. И там поверь мне сложилось, как нельзя лучше. Джордж начальник на производстве, его жена фотограф. Роберт мой помощник, а моя вторая невестка художница. Элеонора психолог, а ее муж винодел. У меня большое поместье – Аллен-Холл, - Виктор посмотрел на детей, - ну, я приехал сюда ради них. Только из-за них, я рад, что вы нас пригласили, дети слишком занятые.
- Решил показать, где их корни, - нашелся Эдвард.
- Ну, давно пора, - Виктор понимал, что мира между ними уже никогда не будет.
Семья Руфуса и Аделаиды не была такой большой, как его. У Руфуса было два сына: Фрэнк и Адам. Фрэнк ровесник Джорджа, был очень высоким, и сильным, большего всего он напоминал простого мужлана, нежели аристократа. Конечно все Хомсы в Ирландии были с рыжими волосами разных оттенков и светлыми глазами. Но Виктору Фрэнк не понравился, слишком уж он не любил таких людей, с гнилой душонкой. Фрэнк женился на простушке Мэнди, и как вообще такое мог позволить Руфус со своей правильностью. От этого союза родилось двое детей и ждали сейчас третьего. Патрику было десять, как и Гарри, а Шарлотте семь, как Бетти. Фрэнк часто погуливал на лево и Виктор никак не мог понять такое, но его жена похоже этого не видела или делала вид, что не видела, это при том, что весь Антрим шептался об этом. Наверное, в этом плане он пошел в своего отца, такого же гулену, яблоко от яблони не далеко падает. Адам женился на Аманде, Дэвид даже поэтому поводу придумал стишок из-за схожести их имен. Но год назад произошло, то что Диана бы посчитала божьей карой за хвастливость. Адам разбился на машине, а его жена через полгода слегла и умерла, оставляя сиротой двухлетнюю Луизу, и ее пришлось забрать Фрэнку, чтобы вырастить, как свою дочь. Руфус постоянно спрашивал Виктора, как живут его дети, но тот отвечал, что все как нельзя хорошо. Они все также были соперниками, все такими же подростками, которые выясняли кто добьется большего. Побывав на заводах, Виктор понял, что здесь мало, что изменилось, сам он был таким же промышленником, где у него заводы были по всему миру, и им явно не хватало размаха, крепкой руки, которая была у его деда, или прадеда. Они оба смогли организовать дело, построит фундамент для богатой жизни в будущем, но Эдвард и Руфус не смогли удержать все, то что было создано в прошлом.
- Эх, ребята, у меня все по последнему уровню, - воскликнул Виктор.
- Ты не тем занимаешь, - ответил отец.
- Как раз тем, я врач по образованию, и мой сын тоже, и я не давлю на них всех.
- Но разве это хорошо? - с некоторым сомнением произнес Эдвард.
- Да, так и должно, у каждого своя дорога, отец.
Так лондонские дети подружились с ирландскими, они носились как угорелые по бескрайним полям, в серебристой глади воды искали морской чудовище, лазили в сады и воровали ягоды. Позже к их играм присоединился Джейк Дэвидсон. Бетти любила вместе с ним ходить к его матери, где ее угощали вкусными пирогами и наливали ирландского пива. Саманта Дэвидсон, или как она просила себя называть Сэм, одна растила своего сына Джейка. Ему было десять, но рассуждал он, как взрослые люди. Гарри и Джейк быстро сдружились, а позже к ним присоединился Дэвид. Бетти обожала Джейка, он таскал ее везде с собой, она благодарно слушала и верила ему. Он был из тех людей, которые всегда открыты, и всегда для всех доступны. Они резвились, как щенята среди пахучих трав, и их тянуло друг к другу, как магниты. Спустя много лет этот магнетизм между ними сыграет злую шутку с ними, и сделает больно любящим их людям. Ирландия казалась им волшебной, они ненасытно слышали рассказы о древних преданиях этой земли, носясь по замку пугая слуг, а потом засыпая в одной большой постели вместе. Утром слуги ругались, Эдвард отчитывал их и все снова повторялось.
Так первое лето прошло в играх, они беззаботно порхали словно бабочки среди цветов. Листья стали беззвучно облетать, и чистое небо потемнело, наступала осень. Пришлось возвращаться в Лондон к их прежней жизни.
₪
Зима 1961.
Элеонора вышла на террасу, смотря на закат. Эдит возилась с Викторией, уча ее хорошим манерам. Нэлл больше не ощущала свою дочь, своей дочерью. Она давно перестала быть ее, наверное, в тот день, когда она потеряла ребенка. Больше никогда они не будут близки с дочерью, отдаляться с каждым годом все больше. Элеонора запахнула пальто, и дрогнула, когда в дали увидела процессию. Их работники несли на носилках кого-то, свисала одна рука, и она поняла это был Онор.
- О, боже, - прошептала она, прислонившись щекой к колоне, закрывая глаза.
- Мадам Дю Салль…
Онор Дю Салль умер от сердечного приступа во время обхода своих владений. Так в двадцать семь лет Элеонора стала вдовой, она уже давно не верила в любовь, разочаровалась в ней, и считала ее чем-то ненужным в своей жизни. Ей от мужа кроме памяти не досталось ровным счетом ничего. Похоронив его, ей показалось, что сняла с себя кандалы, привязывающие крепко к той жизни, которой она не жила. Ее душа страстно желала чего-то другого. Она снова окунулась с головой в лондонскую атмосферу, с жадностью глотая воздух свободы. Эдит же выводило из себя поведения невестки, будто бы потеря мужа для нее ничего не значила, но для нее любовь прошла давно, так давно, что смерть Онора стала чем-то естественным. Они много ругались, и частенько ей приходилось запираться в спальне, избегая домогательств мужа. Тогда секс был для нее чем-то грязным и развратным, и он уходил в другие места, где бы его могли ублажить. Она поняла главное для него в женщине самое ценное, было, то что находиться между ног. Онор умер и она была свободна, но только от него, но ни от Дюсаллье и Эдит. Она оказалась между двух дилемм: бросит дочь и навсегда уехать отсюда, либо остаться здесь и стать такой же, как Эдит.
Она вздрогнула, обернувшись увидела Эдит, она гневно смотрела на нее, Нэлл отвела взгляд, какой ей дело, что она делает, подумаешь грезит.
- Теперь ты живешь так как я хочу! – прогремела Эдит. Нет, она не хочет и ей плевать на все и всех, она собрала чемоданы и уехала в Лондон без Виктории. Франция так и не стала ей родной.
Она приехала в родной дом, к своей семье, теперь никто не имеет право ей указывать, она ветер, она свободна, и никто не посмеет руководить ей. Элеонора проносив траур месяц, устроилась работать помощником психолога, сколько лет она бездарно потеряла из-за Онора и его склочной мамаши, сколько пусто прожитых дней, сколько не сделанных дел. Все зря. Все из-за проклятой любви. И зачем она ей нужна, если ее нет, если все это оказалось мифом, выдумкой, ложью. Есть только расчет, только он. И она докажет это всем, потому что ее жизнь одна сплошная трагедия, ее жизнь один сплошной фарс, и она намерена с этим разобраться, пока ее жизнь совсем не потеряла смысла.
₪
Лето 1961.
Так прошел еще год. У Роберта и Флер стали портиться отношения. Она больше не хотела детей, и стала спать в другой комнате. У других женщин этой семьи был секрет, чтобы получать удовольствие в постели с мужчиной и не иметь детей, но у Флер была аллергия на этот горький чай: она покрывалась сыпью, от которой страшно чесалась. Но основная причина была вовсе не в этом. Флер теперь боялась смотреть в глаза Роберта, ее мучило чувство вины, и чужое внушение, поэтому ей было проще закрыться от него.
В то утро все в ее жизни изменилось. Это был июль, детей не было в Лондоне, и она лежала в постели, нежась в лучах солнца, и вспоминая эту безумную ночь, как она была в объятьях своего зверя – Роберта. Распахнулась дверь и она увидела Армана на пороге их огромной с Робертом спальни, Флер натянула на себя простыню, но он подойдя к ней, резко отбросил ее в сторону. Она испытала настоящий ужас, когда его руки скользнули по ее ногам, по ее обнаженному телу, которое еще хранило тепло Роберта, она попыталась возмутиться, но он накинулся на ее, как зверь на добычу, она лишь мечтала, чтобы Роберт не вернулся и не увидел всю эту возню. Она спала до брака с Ришаром, но это было в далеком прошлом. Арман получив свое, сел рядом с ней, став объяснять, что, то что произошло было не таким уж страшным, все так делают.
- Флер, ты умная девочка, супружеская измена это норма, ты сама знаешь это, ты же спала с художником до свадьбы, - она лишь хлопала глазами, удивляясь откуда он все знает.
Ночью когда пришел Роберт она представила как он будет овладевать ей и поймет, что до него ей владел Арман, она испытала панический страх, и единственным оружием оказалась раздельная постель. В тот день она сослалась на головную боль, а потом уже стала находить тысячу причин, пока не хлопнула дверью перед носом Роберта. Конечно, в день перед свадьбой она изменила Роберту, но тогда все было по-другому, Ришар для нее был не простым человек, а Арман просто изнасиловал ее в ее же спальне. После этого он еще раз принял по отношению к ней насилие, умудрившись застать ее одну поздно вечером а галереи, а потом в Аллен-Холле, когда дом был полон гостей. Ей было противно от самой себя, она ненавидела себя и Армана, но не смела никому сказать. Почему, часто она задавала вопрос, но это у нее просто не было ответа.
- Флер, милая девочка, - Арман погладил ее по щеке, лапая ее грудь, - все же хорошо. Я давно пылаю страстью к тебе, удовлетвори меня, или я сгорю.
- Он твой друг, ты чудовище! – он зажал ей своей большой ладонью рот.
- Когда-нибудь вся ваша семейка упадет, - прошептал он ей в ухо, - поверь этот день приближается.
- Ты ошибаешься! – она так хотела сказать Роберту, что он за человек, но не решалась, не решалась признаться Роберту в своей измене с его другом. Ведь вторая ложь всегда чудовищней первой.
- Нет, милая, вы сами, своими руками разрушите все, и все, все, чего вы хотели, будет для вас иллюзией, все ваши идеалы о крепкой семье превратятся в прах, - Арман отнял свою руку от ее рта, - до скорых встреч, дорогая.
Бетти в ту пору исполнилось шесть и она начала учиться и серьезно заниматься музыкой, она видела, как ругаются родители, и как отец уходит из дому. Роберт часто срывался на старшую дочь, Бетти росла другой, ее не интересовала медицина, и дела отца, его мечта разбилась - вырастить из нее своего помощника. Он пристрастился к картам, из дому стали пропадать иногда ценные вещи, а иногда он приносил огромные пачки смятых купюр. Флер стояла вечерами у окна и ждала его, она еще надеялась на сохранение мира в доме, но спокойствия не было и между ее дочерьми. Алиса любимица отца постоянно перетягивала одеяло на себя, и Бетти часто доставалось от Роберта. Бетти росла стойкой, и Флер почему-то стала склоняться на сторону младшей дочери, почему-то отвергая сильную натуру Бетти.
Еще теплилась слабая надежда на то, что это первые трудности, с которыми они вместе справятся, еще все можно было исправить, вместе все можно было преодолеть, но почему-то все пошло кувырком.
₪
Грусть сменяется на радость, слезы – на улыбку, после черной полосы всегда следует белая. Все проходит, все приходит, теряя что-то, мы всегда находим что-то новое. Мир менялся, приходили бурные шестидесятые, времена великих потрясений и открытий, а за ними богемные семидесятые, но самых маленьких Хомсов мало все это интересовало, им было все равно какая партия у власти, и почему Виктор ругает профсоюзы, они дети жили в своем мире, смотря на все своими еще не извращенным возрастом взглядом. В их мире не было политики, и настоящих обид, они не страдали, как взрослые, но это еще все будет. И эта жизнь что они так любили ударит по ним еще больнее чем они ожидали. На долю этого поколения выпадет много боли и взаимных обид. Крепкие друзья казалось неразлучные настигнет ненависть, а любовь и похоть станет оружием в этой борьбе, пожалуй самым жестоким и беспощадным.
Но сейчас еще не пришла та юность, когда все будет разрушаться, в это время они беззаботно бегали в то лето, наслаждаясь этой невинностью своего возраста, пока все просто, но время летит быстро, и мы не замечаем, как наши дети вырастают и становятся другими. Лето прошло, как одно сладкое мгновение, оставив в их памяти лишь райское напоминание о том, что Эдем есть, и это детство, потому что совсем скоро им придется спуститься с небес на землю, престать парить и научиться ползать в этом пошлом грязном мире.
Они взрослели, а ветер перемен приносил не лучшие времена, скоро этот прочный мир рухнет, не станет души у семьи, и без нее все будет не так, как прежде. В это лето все были счастливы, в этом безмятежном состояние они долго не проведут, ветер принесет им разрушение, беды и слезы.
О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы, то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!
Ф. И. Тютчев
Глава вторая.
Лестница вниз.
Октябрь 1961.
Все приходит, все уходит, все забывается, все остается неизменным для кого-то, все прощается кем-то, и все побеждает добро. О, сладкая иллюзия, мираж, затерянный оазис в огромной пустыни лжи и боли. Что такое счастье? И как его достичь? Все ли можно забыть, или что-то не стирается из памяти? Как начать жить после боли, как снова поверить в себя, и раскрыть душу вновь? Как не потерять себя в этом новом жестоком мире? Неужели, это тот мир который они построили? Неужели, это все они? Одни вопросы, ни одного ответа. Одни думы, ни одного решения. Одни одиночества, как крепости, ни одного сближения, как оружие разрушения. Что-то стало путаться, стало другим, в какой-то другой цвет окрасилась их жизнь, что-то ужасное в ползало в ихдуши.
Откинув покрывало в сторону, Флер хотела было подняться к Роберту, и все ему рассказать, рассказать всю правду, и пускай он ее оттолкнет, выкинет из дому за волосы, как последнюю дрянь, но она снимет с души этот камень наконец, камень, что тянет ее дно, а вместе с ней и остальных Хомсов. Она подошла к двери, но остановилась, и вернулась снова в постель. Рухнуло, все рухнуло. Что ждет ее детей, если она позволит Арману впустить грязь в жизнь Роберта, ничего, просто ничего, ее имя будут полоскать на каждой лондонской улице, а ее дочери навсегда получат клеймо – дочери, гулящей женщины. Арман шантажировал ее. Так искусно, так умело, что она боялась его, боялась, что он все же расскажет все Роберту, и добавит пару событий, которые в ее жизни не происходили. Этот подонок все разрушит, нет верное сломает, то что еще держится.
- Только попробуй ему хоть что-нибудь сказать, - начинал Арман, как Флер заговаривала, что всем все расскажет, - и ее поведаю ему, как ты у себя в галереи накануне свадьбы переспала со своим бывшим любовником.
- Ты мразь! – кричала она.
- Всегда знал, что именно ты мне поможешь во всем. Только пикни, и кроме этого я добавлю некоторые подробности, как ты встречалась с Ришаром после свадьбы. Роберт придет к верным заключениям, например, что Бетти не его дочь, - она хотела залепить Арману пощечину, но он перехватил ее руку, заводя ей за спину.
- Ублюдок, - Флер пыталась избежать его слюнявого поцелуя, но он все равно поцеловал ее.
- Ты сама ужасна, и знаешь это, - Арман схватил ее за руку, ложа ее на свой бугорок.
- Нет, нет, - она не хотела близости с ним, как и не хотела больше лгать себе, но он просто гипнотизировал ее, как удав свою жертву.
- Знаешь я ведь хочу женить Дэвида на Бетти, либо на Анне Саттон, хороший будет союз, - он тихо засмеялся.
- Этого никогда не будет! – прошипела Флер.
- Если захочу, то будет, - Арман оттолкнул ее от себя, от чего Флер упала на пол. Она ненавидела его, она всей душой хотела его смерти, чтобы эта мразь когда-нибудь заплатила за все унижения и все ее страдания.
Вскоре Арман прекратил свои домогательства, но от этого Флер не стало лучше, она все также жила в страхе, все также боялась, что любовь Роберта превратится в ненависть, что он больше никогда не посмеет на нее даже посмотреть. Пока он страдал не меньше ее, он не понимал причины ее отказов в близости, не видел смысла в раздельных спальнях. Если она боится рожать, то есть множество способов быть любовниками и не заводить детей. Почему она отталкивает его от себя? Когда он рассказал обо всем Арману, то друг попросил уважать свою жену, и уважать ее в своем решении. Роберт не понимал этого, и не хотел осознавать, что в словах Армана скользил скрытый смысл – твоя жена просто не хочет тебя больше, а хочет другого. Роберт был слеп от любви к Флер, он хотел ей верить, хотел, чтобы она была счастлива, и может она еще изменит свое решения относительно них.
- Помнишь, я тебе говорил выпивка и шлюхи лучшее лекарство от скучного брака? Вот теперь пора его опробовать, - Арман подал ему пинту пива.
- Я не собираюсь изменять Флер, - невнятно ответил Роберт, жестом показывая, что не намерен впускаться во все авантюры, которые ему предлагает Арман.
- А кто сказал изменять, я сказал отвлечься, женщины они такие, сначала нас подсадят на секс, а потом говорят, что больше не хотят этого, - Арман улыбнулся, видя, как Роберт напряженно обдумывает, то что сейчас сказал друг.
Роберт еще летом стал пару раз в неделю вместе с Арманом напиваться, он приходил домой, почти не стоя на ногах, но не смел показаться Флер, боясь, что увидев, каким способом он заглушает одиночество и неудовлетворенность, она оттолкнет его совсем от себя. В конце лета Арман впервые посадил его за карточный стол, в первый раз Роберт выиграл приличную сумму денег, и он вошел во вкус, посчитав, что ему везет. Всплеском адреналина он компенсировал отсутствие любви. Но потом почему-то ему перестало вести в картах, и тогда он стал проигрываться. Арман советовал ему выносить из дому деньги, но Роберт был упрям, и расплачивался по долгам ценными вещами, от чего Глория вечно сетовала, что что-то у нее стало твориться с памятью.
Флер подозревала, в чем дело, догадывалась, что это все Арман, что это все он смешивает ее Роберта с грязью, что это он толкает его к бездне, но ничего не могла сделать. Сказать мужу правду, равнялось для нее смерти. Они падали, падали по той лестнице, что поднялись, с каждой ошибкой ударяясь об ступеньку. Роберт не видел, что в эту пропасть его толкает Арман, а Флер не могла ничего сказать. И цена умолчания и недальновидности будет одна, самая ужасная, самая дорогая – это их счастье.
₪
Весна 1962.
Весна ворвалась в город, она, как молодая девушка шагала по городу, прикасаясь к холодной земле и оживляя ее. Элеонора вдохнула аромат кофе доносившись от кафе. Сегодня у нее была деловая встреча с мужчиной. Нэлли давно не думала о том, что сможет стать настоящей женщиной, даже, чтобы снять напряжение, ей не нужно было предаваться любовью в одиночку. Она не способна любить, радоваться сексу, и мужчинам. За этот год, что она прожила в Лондоне, Нэлл снова вернулась на работу, смогла из консультанта стать врачом, ей пришлось помногу работать чтобы добиться этого. Сейчас она никогда не чувствовала себя такой живой, как до Онора. Нэлл возвращалась к жизни. Она перестала ходить на свидания, наряжаться подолгу, как раньше. Ее как любую женщину престали интересовать все эти дамские штучки, на которые она спускала когда-то почти всю свою зарплату. Теперь ее цветом был черный, Джулия заставила купить ее это платье с вышивкой и меховой отделкой. Элеонора посмотрела на часы, опаздывает, ну, что за мужчина…
- Элеонора Дю Салль? – она снова стала пользоваться своей девичьей фамилией, словно так стараясь забыть все то, что было когда-то связанно с ее Онором, но это слово как-то резануло по ушам. Перед ней стоял высокий светловолосый мужчина.
- Да, но вам не правильно сказали…
- Тогда, не вы мне нужны… - он собрался развернуться и уйти, но встретился взглядом с ее голубыми глазами.
- Я Элеонора Хомс, а это моя старая фамилия, - объяснила она.
- А… - протяну он, но она снова его перебила.
- А вы Марк Спенсер?
- Да, ну будем знакомы, - он закал им кофе с булочками, - вы давно занимаетесь этим?
- Нет, почти год, пять лет моей жизни выпали из карьеры, - сухо заметила Элеонора.
- Почему? – она все рассматривала его пальцы, нет ли них обручального кольца, но не нашла.
- Была замужем, - она отметила, как его лицо изменило выражение.
- Что ж плохо, что вы развелись, - вежливо нашелся он.
- Он умер, - прошептала Нэлли, - честно я не хочу говорить о самой большой неудаче в моей жизни.
- Неужели не любили? – как брак с такой красивой женщиной мог быть не удачным, Марк это не мог понять.
- Любила, может быть… Давайте о делах, - сменила тему Элеонора, посматривая на часы, и почему в его присутствие она так нервничает?
Он был родом из Кента, из состоятельной семьи, но последние годы он жил в Лондоне и помогал больным детям своим фондом, который открыл его отец еще до войны. Его мать умерла, когда ему всего лишь исполнилось десять, он тяжело переживал ее уход в лучший мир, как говорила его бабушка. Получив блестящее образование, Марк принялся помогать другим. В колледже он изучал немного психологию, немного социологию, и философию, правда неожиданно, как и всех его застала война, и отец отправил его в Штаты к дяде, считая, что янки не будут воевать. Вернувшись в Кент Марк понял, что все изменилось. Девчонка по имени Джулия, с которой он играл до войны уехала в Лондон, и он тоже устремился в столицу – работать. Он конечно пытался найти ту девчонку с фотокамерой, считая себя, влюбленным в нее до безумия, но не смог, потом он увидел ее на выставке посвященной Гражданской войне в Испании и мировой войне. Она вышла замуж, вышла замуж за Хомса!
Марк знал, что сотрудничать ему предложили с Элеонорой Дю Салль, Конечно, ему понравилась, когда его бывшая любовница Кэролайн, расписывала перспективу работы с доктором Дю Салль. Она была молода, что могло привлечь толстосумом расстаться со своими деньгами для детей с проблемой аутизма или переживших трагедию в юном возрасте. Безусловно, она занимала положение в обществе, Кэролайн не стала рассказывать ему о всех ее связях, но теперь он все понял. Элеонора была дочерью Виктора Хомса, а его подружка детства стала женой ее старшего брата. Именно ее связи его прельщали, из нее получиться хороший партнер, тем более она психолог, тем более ей надо наверстывать опущенное, ей нужна реклама. Они нуждались друг в друге.
Марк был старше Элеоноры на десять лет, но сразу же ее очаровал. Он был горд и непреклонен, в его темных, почти черных глазах читалась решительность, но он не был слишком высокого мнения о себе, и ценил что делали другие. Работать с ним было очень легко, Марк постоянно шутил над ней, тем самым возвращал ее к жизни, они бывали везде вместе, и стали поговаривать об их романе. Но сама Элеонора даже не думала об этом. Она не хотела вновь причинить себе боль. К чему все это она и так много страдала до этого. Марк ее деловой партнер, и не более того. Зачем ему скучная, фригидная дама, которая не сможет удовлетворить все его потребности. О его победах ходили легенды, что женщины его интересуют исключительно из-за секса. Такой же, как Онор, хотя нет лучше. Он любил женщин, а они любили его. Он давал им радость, только одно его присутствие благотворно действовало на Нэлли. Пускай, будет другом и партнером, сейчас страдания ей не нужны, она только начала исцеляться и пробуждаться, будто от долго сна.
₪
Утро было серым, но все же солнце пробивалось сквозь шторы. Джордж пошевелился в постели своего парижского номера, рядом спала Маргарита его секретарша. Она была его походной любовницей. Он провел по ее гладкой спине, откинул длинные светлые и поцеловал ее шею. Он любил свою жену, но почему-то страсть звала его в эту пучину неизвестности. Маргарита тихо застонала и прижалась к нему. Джордж, как и все оказался без греха. С Джулией у них было полное взаимопонимание, но иногда ему не хватало ее, она часто уезжала, много работала и много уставала. Хотя ему было не в чем ее упрекать. Джулия была потрясающей женой, матерью, но бывало ему не хватало чего-то в их отношениях. Так у него появилась Маргарита, она была девушка без претензий, согласная удовлетворять и заполнять эту потребность. Она стала его любовницей несколько лет тому назад, но она не требовала, как некоторые развода, чтобы он женился на ней. Девушка свободных взглядов, впитавшая в себе все новое, что успело придумать человечество в эти годы. Это был обман, но Джордж был во всем либералом. Кто-то постучал, Марго быстро стала натягивать на себя простыни:
- Это наверное, Том, - смеясь ответил Джордж. Он натянул халат и пошел открывать дверь.
- Доброе утро, - ответил Том, - слушай, кончай уже, я устал прикрывать тебя.
- Можешь не прикрывать, - сказал Джордж.
- Как твоя жена такое терпит. Скоро Елена все узнает и не замедлит все рассказать твоей, - он закрыл дверь и ушел.
Приехав в Лондон, то он много думал над такими словами Тома, он был его лучшим другом, но сам не отличался моралью когда-то. У него было два брака за спиной, первый не удачный, а потом сам ангелом не был, сам заводил интрижки, изменяя Елене. Все же в конечном итоге Джордж решил перестать так себя вести. Тем более, что Джулия заявила, что больше не хочет далеко и надолго уезжать, и он радовался, потому что, наверное, она его судьба.
- Марго, нам надо расстаться, - начал он, когда она зашла в его офис. Она лишь пожала плечами:
- Вы же любите ее, а я просто секс, - она улыбнулась ему, - я знала, что так все будет с самого начала.
- Ты хорошая девушка, выходи замуж, - Джордж подошел к ней.
- Зачем? Мне и так хорошо, - она тихо вышла, они продолжали вместе работать, но никто не вспоминал о прошлом. Джордж решил, что не стоит думать о таком, все мы не без греха, и он в том числе.
Джордж и Джулия всегда жили дружно, они наверное действительно были счастливыми. Джулия, как и Джордж пыталась наладить покой в семье Роберт, но натыкались на препятствия. Когда Флер сказала ей в чем дело, она лишь обняла сестру, не зная что и сказать, но попыталась утешить. Джулия не понимала Роберта, Флер долго рассказывала о его картах, пьяных вечеров, и возможной неверности. Флер знала причину всего, но не посмела сказать сестре. Отец их по-прежнему любил, все также, пологая, что трудности это временное явление. Хотя Джулии не на что было жаловаться. Она догадывалась об изменах Джорджа, знала, что наверняка, когда они с Томом ездят в Париж, находят себе девиц для развлечения. Но Джулия все это прощала, пока она не поймала мужа, нет и вопросов и упреков о неверности. Им обоим было уже по тридцать семь лет, слишком многое было за плечами, чтобы это перечеркнуть. Да, вместе они уже были полжизни. Джулия до сих пор была влюблена в него до безумия, до сих пор ждала его по вечерам, ожидая его с большим букетом цветов, чтобы просто отметить еще один прожитый день вместе.
Джулия поставила букет алых роз в вазу, весь дом, как всегда был заставлен цветами, Мери-Джейн каждый день вставляла в рыжие волосы розы, все девчонки в ее лицеи страшно ей завидовали. Джордж открыл шампанское, отчего Дженни недоуменно посмотрела на отца, а потом в календарь, может они чего-то забыли, и сегодня праздник какой-то. Но похоже Джулия сама недоумевала, как и остальные. Что происходит?
- Мы что-то отмечаем? – смело задала вопрос Дженни.
- Да, - ответил Джордж, Дженнифер села за стол, она никогда не боялась отца, да и зачем? Он был самым добрым и самым восхитительным человеком. Все девчонки позеленели от зависти, когда увидели на ней в день ее пятнадцатилетия подарок ее отца – красивую эмалированную брошь с синими цветами на белой эмали, Елена назвала это гжелью. – Я купил кусок земли.
- Что ты купил? – переспросила Джулия, Джордж услышал пугающую интонацию в ее голосе, будто бы она услышала страшную новость, к примеру, что он уходит из семьи.
- Я купил кусок земли под Саттоном, - повторил Джордж, видя, как Гарри перестал улыбаться матери.
- Зачем Джордж? – Джулия села на стол, сложив руки на коленях, - Джордж, у нас так много денег.
- Ты же знаешь, что после войны земля мало стоила, и тогда я не хотел жизни загородом, - начал Джордж, - я знаю, как вам всем нравиться в Аллен-Холле, знаю, как дети обожают ездить в Ирландию.
- Это не причина! – возразила Джулия, смотря на него пылающими от злости глазами. Конечно, она зла, он же не посоветовался с ней, просто пошел и заключил сделку, не спросив ни ее, ни детей, ведь они же не маленькие, имеют же право голоса.
- Наши дети растут! Ты никогда не думала об этом?! – Джордж поднял голос на жену, но нисколько ни устыдился, иногда ее нужно было укрошать.
- Ну, и что! Мы прекрасно помещаемся здесь! – крикнула Джулия.
- Ничего подобного! Дженни скоро уйдет от нас, не стоит забывать, что ей уже пятнадцать! А потом и Гарри, ведь шесть лет пролетят быстро!
- И что, ты же не жил отдельно от отца! – она знала, что задела его за живое, и знала, что это ему крайне не приятно слышать.
- Тогда было время другое! Что я имел кроме самого себя, и своего дурацкого титула от которого было мало прока? Ничего, Джулия, ничего! Но сейчас у нас есть возможность обеспечить наших детей, хотя бы немного! – Джордж отвернулся от жены.
- Пусть добиваются сами, так твой отец говорит? – Джулия подскочила к нему, разворачивая к себе.
- Я отдам эту квартиру Гарри, когда ему исполниться восемнадцать, поэтому нам нужен Дж-Хаус! – Джордж уже собрался уходить, он редко выходил из себя, и вот сегодня он оказался на пределе, он готов был еще сильнее на нее накричать, только дети сдержали его от этого шага.
- О, он уже и имя придумал! – зло сказала Джулия ему в след, Джордж резко обернулся к ней, бросаясь, и хватая ее за плечи.
- Знаешь, порой мне кажется, что тем днем в парке я встретил ни ангела с фотокамерой, а демона, - он отпустил ее, Джулия тяжело дышала, - я ухожу!
- Куда? – ее губы дрожали, это забавляло Джорджа, он уже чувствовал, что совсем скоро она выбросит победный флаг.
- К любовнице, - крикнул он, и хлопнув дверью. Джулия опустилась в кресло, не веря, что он это сказал, да и еще в присутствии их детей.
- Так нельзя, мам, - услышала она голос Дженни, - ты же знаешь какой папа гордый и заботливый, он же думал о нас всех.
- Ничего, он не думал, он думал, как всегда о себе, и сделал то, что он хотел, - Джулия закрыла лицо руками, - ужинайте без меня, я пошла работать, у меня и Флер скоро снова выставка.
- Упрямица, - процедила сквозь зубы Дженнифер, - два гордеца.
- Два сапога, - добавила М-Джейн.
- Да, ладно дня не пройдет и отец прикатит домой, наверное, поехал плакаться к дяде Тому, - Гарри сел рядом со старшей сестрой, - здорово, мои хоромы…
- Не раскатывай губы, - М-Джейн стукнула его по плечу, - наверное, он отправился к дяде Роберту.
- Не-а, - Гарри покачал головой, - дядя Роберт в последнее время каким-то другим стал что ли.
Они наспех поужинали, убрали со стола, помыли посуду, и отправились спать, слыша, как мать ходит, как тигр в клетке, по комнате, постоянно подходя к окну. Вот, поэтому-то он и ушел, рассудил Гарри, хотел показать, что он хозяин здесь, да и он на самом деле был прав, мама просто до сих пор не может привыкнуть, что у них достаточно денег, чтобы жить хорошо.
Джордж приехал домой на следующий же день. Он не стал просить у нее прощение, ползать в ногах, оправдываться, что не изменял ей этой ночью, он только и сказал – добрый вечер. Когда Джулия накрывала на стол, он обнял ее, натыкаясь на ее тяжелый взгляд:
- Что с тобой? – спросил он.
- Ты будешь меня любить, если я изменю тебе? – этот вопрос задел его за живое.
- Конечно, буду, я прощу, помучаю самого себя, а ты мне… простишь меня? – она обернулась к нему.
- Все вы не без греха, - ответила она, он засмеялся, сажая ее на стол, - Джордж, дети придут, - смеясь, она стряхивала с себя его руки.
- Ну и что, я хочу тебя здесь и сейчас. Кто у нас главный в семье? – его теплые губы впились в ее шею.
- О, конечно ты! – она потянулась к его ремню на брюках, как всегда забывая в его объятьях себя и время.
Он исступленно ее целовал, не выпуская из рук, словно сегодня у них будет все, а завтра – ничего. Джулия тяжело дышала ему в плечо, вонзая ногти в рубашку, мня тонкую белую ткань. И почему уже семнадцать лет она сходит от него с ума? Почему он так заводит ее? Ведь уже давно прошла та пора, когда чувства любовники новы, когда их страсть полыхает ярким огнем, превращаясь в фейерверки, влюбленные ведут себя, как ненасытные животные, готовые совокупляться, как кролики везде и в любое время. Ведь за семнадцать лет они успели достаточно хорошо узнать друг о друге, но почему-то их до сих тянет друг другу, как магнитом, почему по-прежнему она не можете насытиться им? Джулия заглушила свой стон у него на плече, чувствуя, как его вместе с ней сотрясает от страсти. Джордж медленно приходил в себе, он провел по мягкому изгибы ее бедер, по ее волосам струившимся по груди и спине. Он поставил ее на пол, позволяя ей поправить одежду, и себе застигнуть брюки.
- К чему эти расспросы? – спросил он после близости.
- Так это личное, касается меня и Флер, - он лишь вздохнул, - но главное, что у нас все хорошо, не так ли? – он ничего не ответил, лишь погрузился в раздумья, не слыша ее второго вопроса, - Поедем смотреть твою землю? – он лишь кивнул, не зная правильно ли ответил.
Зачем она задавала эти вопросы? Зачем бередит ему душу, думая, что он не знает о ее измене с каким-то там художником, и делая вид будто ничего не знает о его похождениях на сторону, ведь он-то знает об ее измене. И ему больно об этом вспоминать. Но если не прощать, то тогда зачем они вместе столько лет? Сила любви, и заключается в силе прощения.
₪
Она же знала о его любовных интрижках, и каждый раз как взгляд останавливался на красивых ногах, Элеонора смеясь говорила, что ее-то точно можно затащить в постель, он же потирал подбородок, и как-то странно смотрел на нее. Все в городе знали о ветрености Марка Спенсера, ее подруга Шейла не раз советовала Нэлли, воспользоваться этим, и переспав с Марком, раз и навсегда забыть о неудачной странице ее жизни под названием брак. Но Элеонора не хотела этого, он был легковерным, а вернее никто не смог ее приручить, и затащить под венец. Марк, почти ровесник ее старшего брата, даже и не думал обзаводиться семьей, куда было проще получать от женщин желаемое, и тихо с ними расставаться после этого. Нэлл не хотела обманывать себя, заблуждаться, что именно она приучит его, и он рядом с ней забудет других, да и не любила она его, даже не хотела. Когда она впервые появилась на выставке Джулии и Флер, они обе на перебой вместе с Еленой и Энди уговаривали ее, что Марк совсем другой. Он был веселым, он знал, как умаслить любую женщину, чтобы она стала согласной на все, он не боялся говорить то, что думает, а еще у него не было склочной мамаши, но все равно он ей был не нужен. Он интересовал ее исключительно как деловой партнер.
Так однажды после одного вечера в конце мая он повез ее к себе. Они были вместе на благотворительном балу, и Марк почему-то не отходил от нее ни на шаг. Элеонора была в восхитительном синем платье, с пышной юбкой, смелым лифом, это платье подчеркивало все достоинство ее фигуру, и оттеняло ее рыжие волосы, уложенные в замысловатую прическу. Марк не позволял ей помногу разговаривать с мужчинами, за это она зло больше пила шампанского, хотя знала к чему все это могло привести, но ей главное было доказать ни такая уж она и святая, какой он хочет показать ее всем, да и он ей никто, чтобы смел указывать. Когда вечер окончился, он вывел ее в холл, помогая надеть пальто, вывел на улицу, и не спрашивая ее, посадил в свою новенькую машину, красивый «Кадиллак». Он привез ее к себе, Элеонора думала, что у них личные дела, и он хочет поговорить с ней немедленно и без посторонних глаз.
Он провел ее в свою огромную квартиру, она посмотрела в его глаза, и сдалась. Ноги подкосились, когда он опалил ее свои дыханьем. Его мягкий рот накрыл ее губы, накрашенные розовой помадой, Марк прижал ее к стене, не терпеливо сжимая ее талию, быстро проникая ладонями под пушную юбку. Нэлл тяжело задышала, надо все это прекратить, но вместо этого, она позволяла ему шарить руками по ногам. Он расстегнул ее платье, и она упало на пол синим озером. Марк подхватил ее на руки, неся через огромную гостиную, в скромную спальню. Он усадил ее на кровать, наблюдая, как меняется ее лицо с каждой скинутой с себя вещи. Как она и думала, он сложен, как бог, ни то, что Онор, вот почему все женщины без ума от Марка, вот почему они все хотели прыгнуть к нему в постель, совсем не заботясь, что завтра они будут не нужны ему.
Марк был нежен и терпелив с ней. Никогда до этого она не ощущала такой полноты чувств. Его губы и пальцы нетерпеливо скользили по ее коже и она забывалась рядом с ним в этой сладкой истоме. Она качалась с ним на волнах, качалась, словно это был легкий шторм. Он целовал ее лицо, шепча ее имя, выдыхая его, как заклинание. Элеонора таяла, она таяла, как снег, таяла и терялась, забывалась и возносилась. И тут она осознала, все эти месяцы она хотела его. Она стала жертвой его чар, не смогла ему противостоять, не смогла отказать ему. Марк уткнулся носом в ее грудь, его жаркое дыхания бросало ее в лихорадку. Так хорошо ей еще не было никогда, он исцелил ее, заставил проснуться от спячки, вынырнуть из дурмана собственного негатива, перестать винить себя, и сказать, что это Онор и Эдит исковеркали ей всю жизнь и она даже не смогла им противостоять. Она вздрогнула почувствовал, как его желание вновь проснулось. Марк лег на спину, сажая ее на себя, он стал наматывать ее длинные волосы на запястье, склоняя к себе, чтобы ее обнаженная грудь касалась его, чтобы вдыхать ее духи, видеть ее голубые глаза в которых отражалась ночь. Она не будет избегать последствий, если она забеременеет, то так тому и быть.
Ему почти сорок, почему он до сих пор неженат? Может он не тот кто любит, или ждет любовь всей своей жизни? Где приличие? Где любовь? Хотя уже было все равно, она стала его очередной любовницей. Его новой игрушкой. Новым открытием. Следующим номером в его списке побед. Она положила голову к нему на грудь, закрыв глаза, чувствуя, как ее сморил сон. Марк аккуратно положил ее рядом с собой, она крепко прижалась к нему, будто нуждалась в нем. Он провел по ее рыжим локонам, белому плечу. Как же она красива, подумал он. Марк так устал от одиночества, пустых связей, и вот в его жизнь ворвалась Элеонора, это фея, которая твердила, что прежней девчонки ничего не осталось. Но чтобы она не говорила, никто не смог сломить ее дух, она была все той же, той же феей, просто она не знала об этом. Не знала, что восхищала его каждый день, не знала, что все два месяца их знакомства он не посмотрел ни на кого, так как он смотрел на нее. Он влюбился, и боялся, что она отвергнет его, теперь всех она будет мерить по Онору, ее бывшему мужу.
Она проснулась с первыми лучами, рядом спал Марк, прижимая ее к себе, его рука по-хозяйски лежала на ее бедре. Он пошевельнулся, притягивая к себе, в этом жесте Элеонора нашла что-то совсем интимное. Она поцеловала его в грудь, рисуя колечки на его светлых волосах. Марк во сне прижал ее руку к губам. И тут она поняла, что он не спал.
- Нэлл, - прошептал он, вбирая аромат ее тела, - прошу будь со мной, я так одинок.
- А как же твои девчонки? – она погладила его светлые волосы, - ты же сам говорил, что они нужны тебе.
- Они не понимают меня, как ты. Переезжай ко мне, прошу тебя, - он умолял ее, а она не могла ему сопротивляться.
- Ты рехнулся, - ответила она, резко садясь в постели, отодвигаясь от него, - это была восхитительная ночь, спасибо, что доказал мне мою сексуальность, но…
- Ты дурочка, - он приблизился к ней, обвивая руками ее талию, касаясь губами поясницы, - я не он. Я не твой муж.
- Все вы так говорите, - отрезала Элеонора, - он так говорил, и ты тоже.
- Черт тебя возьми, я хочу дать тебе время, полюбить меня, хочу дать тебе время узнать меня. Потому что я люблю тебя! Ты мой свет, ты стала для меня всем, я не хотел этого, не хотел тебя, но я хочу, чтобы ты была со мной, просто рядом. Я хочу просыпаться рядом с тобой, любить тебя, умирать, как сегодня ночью с тобой, - она повернулась к нему, - для меня все впервые, поэтому я и вел себя вчера, как ревнивый идиот! Что ты делаешь со мной?
- Марк, - ее глаза расширились от удивления, - Марк, ты это не серьезно…
- Все совершенно серьезно… - произнес он. Онор никогда не говорил ей ничего подобного, никогда, - я люблю тебя, пожалуйста, не отвергай меня, я прошу тебя, дай мне шанс!
- Марк, - он поцеловал ее ладонь, - я… я боюсь…
- Я знаю, милая, моя ирландская фея, - он откинулся на спину, - я знаю, что ты боишься, что все будет плохо, но я клянусь, что я все сделаю, чтобы сделать тебя счастливой. Я хочу познакомиться с твоей семьей.
- Нет…
- Ну, почему нет? Завтра же переезжаешь ко мне, ничего не хочу слышать о твоем отказе, - она вытянулась рядом с ним, ее ладонь скользнула вниз, - что невмоготу, я могу делать это бесконечно…
- Марк, я постараюсь, - прошептала она ему в ухо, - я очень хочу попытаться стать счастливой.
₪
Лето 1962.
Почти неделю Элеонора перевозила вещи со съемной квартиры к Марку. Шейла до сих пор не вышла замуж, да и отбоя от поклонников у нее не было, поэтому жить одна в этой квартире она сможет. Марк полностью взял на себя контроль по ее переезду, он был терпелив, и старался не торопить ее. Она оставалась у него ночью, он хотел ее чувствовать рядом с собой, ощущать ее тепло и восторг. Нэлл же ничего не хотела отдавать взамен, он, конечно же, щедр, великолепен, как любовник, добр к ней, но она не может отдать ему свое сердце, если он согласен на ее вздохи под ним, то пусть так оно и будет. Марк хотел ее приручить, показать, какой прелестной может быть жизнь вдвоем.
- Я слышал, ты съехала с квартиры, - начал Виктор, обнимая дочь.
- Ну, да, - промямлила она, Марк ставил свою машину, чтобы она никому не мешала, и поэтому задерживался, - ну, да, пап, я…
- Она переехала ко мне, - Диана повернула голову, в дверном проем перед ними стоял высокий светловолосый мужчина, - здравствуйте.
- А вы… - Диана замялась, не зная, что и сказать.
- Мам, это Марк Спенсер, мой деловой партнер, - Элеонора взяла Марка за руку.
- Вы знаете, что она вдова? – вдруг спросила Диана, изучая пристально Марка.
- Знаю, - кивнул Марк, - знаю, что у нее есть дочь, и множество плохих воспоминаний, - Виктор разливал всем вина.
- И давно вы знакомы? – продолжила свой расспрос Диана, боясь, что новое увлечение дочери закончиться также, как и прошлое.
- Три месяца, - ответил Марк, - я знаю, что слишком напорист, и что слишком рано, надавив на вашу дочь, заставил ее переехать ко мне, но ей это пойдет на пользу.
- Вы были женаты? – Нэлл вздрогнула, Онор ведь тоже не был женат, и Диану это может насторожить, и еще внимательней приглядеться к Марку.
- Нет, я не хотел этого, потому что одна моя подруга детства, на которой я бы мог жениться, неожиданно для меня вышла замуж. Ваша невестка Джулия меня привлекала, но это прошло, а после мне казалось, что я не способен на большое, чем встречи, - откровенность Марка поражала, он говорил предельно откровенно, нисколько не стесняясь правды, какой бы она не была.
- Ваша честность поражает, - заметила Диана, поджимая губы.
- Мне нечего скрывать, - произнес Марк.
- Вы собираетесь жениться? – Нэлли услышала, как задрожал голос у матери, как она волнуется, боится услышать правду.
- Нет, - резко ответила Элеонора за Марка, - мама мы не хотим этого.
- Что ж вы будете просто жить вместе, - заключила Диана, - Элеонора, опомнись! – Виктор посмотрел на жену, замечая, как она готова сорваться и накричать на всех, - что ты делаешь!?
- Я вполне взрослая женщина, мама, - процедила сквозь зубы Элеонора, - что хочу то и делаю.
- Ну, делай, только не плачься мне потом в жилетку, вторя почему у тебя муж такая сволочь! – зеленые глаза Диана зло сверкнули, - посмотри, что ты наделал со своим либерализмом!
- Что? – Виктор часто заморгал, - Диана, все хорошо. Марк хороший парень, я знаю его отца, что тут плохого?!
- Что плохого?! То что у твоей дочери нет мозгов! – выпалила Диана, выдергивая руку из ладоней мужа.
- Я все равно остаюсь с Марком! – вставила Нэлли, - хочешь ты этого или нет!
Домой они с Марком вернулись в расстроенных чувствах. Виктория жила пока в Дюсаллье, но ее переезд сюда стал вопросом времени. С Марком она ощущала себя счастливой. Он заваливал ее подарками и признаниями, она таяла в волнах его нежности. Близость уже не была столь постыдной, как раньше. Их жизнь была похожа на обычный брак, то, что он не делал ей предложения никого не беспокоило. Он плавно вошел в круг их семьи и стал ее частью. Виктор знал о богатстве Марка, и его ветряной натуре, но когда увидел счастливый взгляд дочери, то просто искрение порадовался за них. Он похлопал Марка по плечу:
- Береги ее парень, она – сокровище, - Диане же пришлось смериться с этим неизбежным фактом, то что дочь опять влюбилась, и на этот раз похоже не ошиблась, хотя кто знает время все покажет.
Элеонора решилась съездить с Марком в Дюсаллье проведать дочь. Всю дорогу туда она нервно тряслась, Марк ее утешал, говорил, что все пройдет гладко, что он защитит ее от нападок Эдит. Но все с самого начала пошло наперекосяк. По дороге к вокзалу Нэлл сломала каблук, и они поехали покупать ей новые туфли, потом всю дорогу у нее болела голова, что просто раздражало ее, особенно беготня Марка. Затем, когда они ехали по пыльной дороге из Гавра в Дюсаллье у них заглох мотор, и Марк под палящим солнцем чинил машину. Дом встречал их в гробовом молчании, Эдит даже не удосужилась выйти и поздороваться с ними. Они тихо прошли в гостиную, к ним выбежала рыжеволосая девочка, тесно прижимаясь к своей гувернантке.
- Виктория, я твоя мама, - сказала Элеонора по-английски, девочка показала, что у нее нет матери, даже не стала ничего говорить, а ведь прошло чуть больше года, с тех пор, как она покинула Францию.
- Зачем, ты приехала сюда? – из темноты вышла Эдит, она все также была красива, только за этой красотой скрывалась гнилая душа.
- Я приехала проведать мою дочь! – смело произнесла Элеонора. Марк тоже вышел на свет.
- Еще и мужика посмела сюда привезти! – Нэлли прогнулась под ее тяжелым взглядом, - итак, здесь развлекалась с любовниками, сделала все, чтобы не забеременеть вновь. Думаешь теперь, я не знаю, что ты пила какую-то мерзкую траву, чтобы оставить моего сына без наследника! Ирландская ведьма!
- Не смейте оскорблять Элеонору, - от ледяного тона Марка всем стало не по себе, - как вы смеете после того, что случилось, обвинять ее?! Ваш сын последняя мразь!
- О, то вы святой месье…
- Спенсер, - подсказал Марк, - отдайте нам Викторию.
- Захотели? Не получиться, потому что она подписала договор с моим сыном, после ее второго замужества, опека над детьми переходит мне! – Нэлли отчаянно хотелось выйти на улицу, она хотела уехать отсюда навсегда, чтобы не видеть больше Эдит и это мерзкое место, которое разрушило все. Будь он проклят Онор! Будь они прокляты его виноградники! Она не стала ничего отвечать, просто взяла и вышла на террасу, чтобы вдохнуть свежего воздуха, прежний кошмар, словно вновь вполз в ее жизнь, тот кошмар из-за которого она чуть не сошла с ума.
- Господи дай мне сил, - прошептала она, моля у неба помощи, она не хотела больше страдать, может новый ребенок поможет ей пережить боль и отчаяние. Ей не обязательно вести под венец Марка, ее семья поможет ей воспитать одной ребенка, а Виктория для нее навсегда потеряна, она потеряла ее в тот день, когда сказала Онору – да. Это короткое слово сломало ей всю жизнь, и она уже сомневалась сможет ли Марк стать ее лекарством, не смотря на его защиту и любовь. Ее жизнь уже никогда не будет той беззаботной и счастливой, не лететь ей бабочкой над полями, лишь только падать вниз по лестнице.
₪
Увидев его, она замерла. Флер не видела Ришара Полански с той самой ночи, когда они ругались с ним в ее маленьком кабинете, теряясь от его страстно напора страсти и грубости. Он нисколько не изменился, все тот же привлекательный ловелас, все такой обаятельный и сексуальный, по-прежнему рисующий обнаженную натуру, но уже не так беден. Пока Флер наслаждалась первым счастьем с Робертом, пока рожала ему дочерей, Ришар стал именитым художником, все хотели заполучить его картины, все хотели, чтобы именно у них он выставлялся, соглашаясь на его условия. И самое главное Ришар так и не женился, наверное, все также спал с каждой своей натурщицей. Он разговаривал о чем-то с Джулией, та видно было, что напряжена и насторожена, она что-то торопливо объясняла ему. Она услышала обрывок их разговора.
- Она замужем, - отрезала Джулия.
- Она не могла подождать меня пять лет, я богат я знаменит. Но выставка будет здесь, так решил мой агент, - Джулия недовольно посмотрела не него и ушла. Ришар стоял отчуждено, смотря на зал, Флер подошла к нему, все внутри у нее дрожало, при воспоминания его крепких объятий и пленительных поцелуев. Он улыбнулся ей своей прекрасной улыбкой, и Флер расслабилась.
- Ты похорошела, - прошептал он. Из девчонки-студентки с большими глазами она превратилась в элегантную даму, - здравствуй, Флер.
- А ты постарел, - тоже тихо сказала она вместо привествия.
- Ты счастлива? – она не стала отвечать, не все было хорошо в ее браке. Они ругались с ним постоянно, она закрывалась в своей спальне, чтобы не видеть его, а он уходил играть в карты, между этим спя с дешевыми низкопробными актрисами, - Значит нет. Приходи ко мне, я живу на Кенсигтон-черч.
- Зачем? – робко спросила.
- Я не забыл тебя, я до сих пор люблю тебя. Я ничего не забыл, - еле дыша сказал он.
- Я тоже, - с придыханием ответила она, - ты никогда не говорил мне таких слов…
- Потому что был дураком, - Ришар улыбнулся вновь, и ничего не говоря, направился к выходу. Он вспомнил недавнюю встречу с Арманом МакОллой, вспомнил то ощущение счастья, когда услышал:
- Они очень не счастливы. Роберт играет в карты, пьет, изменяет, последний год они только и делают, что ругаются, - только Ришар так и не узнал причину всего этого, причина была в Армане, теперь, когда он убедился, что почти разрушил их родственные, интимные связи, он решил включить в игру Ришара, - а я тебе говорил, что этот день наступит, и ты получишь ее, и он близок.
Через три дня он пришла, не понимая зачем она это делает. С тех дней их совместной работы прошло, столько лет, что ей казалось это было лишь однажды и давно. В его огромной квартире она увидела свои обнаженные портреты, он все еще хранил их, как это было трогательно. Они не говорили ничего друг другу, и сразу бросились в объятья, вспоминая все, что было между ними. Разлука и жизненные несчастья, сделали свое дело, и они отдавалась так неистово, что казалось это их прощальная ночь. Она вдыхала аромат красок, и думала зачем она вышла за Роберта? Он ласкал ее тело, как она любила, Флер терялась в его объятьях, забывая о том, что у нее есть муж, дети. Задыхаясь рядом с ним, ощущала себя самой счастливой, и самой любимой. Она боялась, что Роберт все узнает, и его гнев будет велик, но теперь она не думала об этом, как же давно Флер мечтала ему изменить. И вот она сделала это. Уже год эта мысль отравляла ее, а теперь она сгорала от страсти, пагубной страсти, почти греховной. Ришар помог ей избавиться от чувства вины, которое в ее душе оставил Арман.
- Почему ты так не счастлива с ним? – неожиданно спросил Ришар.
- Я не хочу думать и говорить об этом. Все слишком сложно у нас, я знаю причину всего, но не смею сказать никому, - Флер прижалась к нему, - почему ты в ту ночь не сказал, что любишь меня?
- Потому что не понимал значений любви и страсти, - Ришар приподнялся на локте, - Если бы сказал, то ты вышла бы замуж за него?
- Да, я любила его, - Ришар отвернул от нее лицо, - если бы не один человек…
- Скажи Бетти моя дочь? – он поменял тему, понимая о ком она говорит, она говорила о МакОлле, что он такого сделал, или заставил сделать ее мужа, от чего она решила изменить мужу.
- Нет, - ей так хотелось, чтобы это было правдой, но знала, что Бетти истинная дочь Хомсов, от этой девчонки еще они натерпятся бед, вот почему Виктор так любит ее, она похожа на него.
- Жаль, - прошептал он.
- Мне тоже, но ошибка исключена, - заверила она его.
Так они стали встречаться в его квартире, проводя пару бурных часов в день. С Ришаром было легко и просто, и они не думали о последствиях, когда они были вместе, они вообще ни о чем не думали. Любовь вернулась к ней, по крайней мере, так хотелось думать. Роберт все меньше стал интересоваться ее жизнью, и все больше играть в карты и проводить время в объятьях других женщин. Брак стал мукой, а роман с Ришаром дал ей силы, и новое вдохновенье. Ее жизнь изменилась, но она не знала, что всегда с чего начинаешь, к тому и возвращаешься.
₪
Декабрь 1962.
Ночь опустилась на Лондон. Это была туманная, гнетущая ночь. Флер собиралась идти спать, как в дом ввалился пьяный Роберт. Он закрыл еле-еле дверь, покачиваясь снимая свое пальто и туфли, и тихо чертыхнулся. Она остановилась на ступеньках, наблюдая за ним. С тех пор, как у нее появился Ришар, ей было все равно, что происходит с Робертом, как-то они совсем отдались друг от друга. Елена говорила, что все это временно, но для Флер все было, как в молодости, она уже не верила в любовь. Пускай спивается, выносит все из дому, все равно будущее детей его останавливало от полного разорения и краха. Теперь стало ясно, что Бетти достанется дом, как когда-то он должен был достаться Джорджу, но из-за его отказа перешел к Роберту. Ее муж снял пиджак, кидая пачки денег на столик перед огромным зеркалом. Роберт заметил ее и криво усмехнулся:
- О, сама святость, моя любимая женушка! – он подошел к ней, и она почувствовала как он посылает ей волны своего желания, - как там поживает твоя девственная постелька? А то я помогу ее согреть. Сколько ты меня отпихиваешь от себя, год? Полтора?
- Иди проспись – ты пьян! – твердо произнесла она, - я не собираюсь обсуждать это сейчас.
- Ну, почему бы нам не отправиться туда вдвоем, - он рывком притянул ее к себе. Она еле дышала, от его хватки и запаха виски.
- Отстань, Роберт, - она попыталась его оттолкнуть, но не смогла.
- А, что такое? Или ты не хочешь своего мужа? Сегодня ты будешь греть мою постель, хватит с тобой нежничать, - он перекинул ее через плечо, покачиваясь неся на третий этаж в их бывшую спальню. Она пыталась сопротивляться, но даже в пьяном состояние он был сильнее ее.
Роберт опустил ее на постель, срывая ее халат и сорочку, сам он почти не раздевался, лишь только распахнул рубашку, и расстегнул штаны. Он безжалостно обрушился нанее, придавливая ее хрупкую фигурку к кровати. Что произошло потом Флер не могла объяснить. Он стал таким нежным, и в ней что-то проснулось. Она бесстыдно раздевала его, касалась его, так чтобы возбудить до предела. Роберт покрывал ее тело поцелуями, шепча что-то неразборчиво. У нее в груди горел огонь, который вырвался наружу и захватил Роберта.
- Да, да, еще, еще, - шептала она, задыхаясь, заставляя глубже проникать в себя. Боже, откуда взялась это развратница, думал он, но это все равно ничего не меняло. Его ненасытная жена требовала продолжения этого фарса. Он рухнул рядом с ней, Флер легла на него, лаская его плоть, Роберт вздрогнул, помогая ей, ее плавные движения сводили его с ума, он терялся в ней.
- Флер, любимая… - шептал он, вспоминая ее прежние ласки, их прошлую жизнь, их счастье, радость и желание, когда они сгорали вместе, бесконечно любя друг друга каждую ночь.
- Мой зверь, - отвечала она, перед глазами все плыло, все было ошибкой, но они не думали об этом.
Они еще долго занимались любовью. Что-то странное творилось в эту ночь, это не имело никого сравнения с искусными ласками Ришара, Роберт был похож на зверя, хотя он был всегда им. Как же соскучилась по его животной страсти и грубости, ей хотелось чтобы именно так ее взял мужчина. Но этим мужчиной оказался ее муж, все было абсурдно от заката и до самого рассвета.
Утром Флер проснулась совершено разбитая, боясь смотреть в глаза Роберта. То, что произошло сегодня было большой ошибкой, она повела себя, как кошка во время течки. Зачем она позволяла себе такое? Хотя ей было хорошо этой ночью в объятьях Роберта, и Ришару она ничего не скажет, ему не надо знать, что она позволила своему мужу соблазнить себя.
Роберта рядом не было и она облегчено вздохнула, на постели лежал клочок бумаги:
Прости, за все. Это было ошибкой для нас. Давай оставим все, как есть. Ты больше не любишь меня, мне хорошо со своими шлюхами. Я знаю, что ты будешь мне верной женой. Наш брак оказался ошибкой, но ради наших девочек давай останемся мужем и женой, мы нужны друг другу.
Твой Роберт.
Хорошо, что он ничего не знает о Ришаре, подумала Флер. Никакая она неверная жена, такая же шлюха, как и его дешевые актрисы. Она встала с постели, зная, что расплата за эту ночь еще придет. Она не станет ее ждать, за одну ночь не в любви, а в страсти ей придется платить, так было всегда, это закон жизни.
₪
Апрель 1963.
Через два месяца пришел час расплаты. Флер была беременна, Джулия и Элеонора зная о ее романе с Ришаром, потащили в какую-то больницу, чтобы не узнали мужчины, зная об их крепкой дружбе, кто-нибудь не удержится и все расскажет. Флер судорожно считала недели на пальцах, понимая, что это ребенок Ришара, хотя он и мог быть ребенком Роберта, но это мало возможно, он был пьян, и это было всего один раз. Срок был на две недели позже, чем та безумная ночь.
Она убедила себя и всех, что это ребенок Ришара. Ей хотелось в это верить, она могла бы сказать обо всем Роберту, и тогда бы все бы стало проще, потому что они переспали однажды, и они были женаты. Но ей не давала покоя одна мысль, они с Ришаром не виделись три недели, он уезжал в Париж, и вернулся через десять дней после этой ночи. Этот ребенок не мог быть частичкой Роберта.
- Почему бы тебе не сказать все Роберту, - начала Джулия, - папа на пример поймет, что ты беременна.
- Я не могу, Джулия, - Флер закрыла лицо руками, - все запуталось…
- Флер, что ты будешь делать? Аборт? – голос Джулии задрожал.
- Нет, - отрезала она, - мама бы этого не простила мне. Ребенок родиться в июле, ты поможешь мне, ты с Нэлли и Еленой?
- Да, помогу, - ответила Джулия, - нужно все продумать. Почему бы тебе не сказать все Ришару? – Джулия уже давно смерилась с его присутствием в жизни сестры.
- Он все разрушит, и тогда Роберт меня бросит, у него двое детей, и еще в нашей семье не приняты разводы, - с пылом произнесла Флер.
- Да, у Хомсов не приняты разводы.
Она стала скрывать свою беременность, Елена помогала всячески, поскольку она была искусствоведом, то она постоянно находила художников и фотографов для выставок, нагружая ее работой, она меньше стала бывать дома. Роды должны были быть в июле, нужно на это время всех куда-то отправить. Эти четыре сильные женщины стали лихорадочно думать, куда бы отправить своих мужчин, сделать так, чтобы все выглядело естественно, и не возникло сомнений, что все это намеренно. Но все сложилось, как нельзя к лучшему, такого исхода они даже не ожидали. Марк уезжал в Кент к своему отцу по делам, Том Саттон и Джордж отправлялись в командировку в Испанию, договариваться с партнерами по поводу новых химических материалов, а Виктор вместе с Робертом собрался в Париж, чтобы тоже решить кое-какие дела фирмы, а дети на лето в Антрим. Ришар уже находился в Штатах, в придет только осенью. Оставалось устранить Диану и Энди, чтобы они не смогли вмешаться в их дела.
Это было время перемен, первых тайн и первой боли. Время нежности прошло, английские розы вырастали, все менялось, все приходило и уходило. Наши герои, их сердца и были этими английскими розами, которые нежные чувственные, но порой мы натыкаемся на их шипы, и тогда они строптивые и дерзкие! Они действительно были похожи на розы, и наша жизнь как рассветы и закаты, цветение и увядание. Так как мы прекрасны сейчас, так как мы любим сейчас возможно больше не повториться. Вся жизнь подобие цветам. Их умирание это только начало нового, конец одного означает начало чего-то нового.
Если все двери закрываются за тобой, то ничего не заканчивается, а наоборот начинается. Финиш это конец главы романа, но ведь есть продолжение у любой книги, его можно написать, и это будет продолжаться до бесконечности. Тупик в конце пути, это значит ты не на том пути, дорогу тоже можно сделать нескончаемой. Каждый конец чему-то учит нас, и мы должны начинать все с белого листа, не перечеркнув прошлого. Жизнь идет по кругу, она как знак бесконечности. Задули ветра, ветра тайн и загадок, боли и неземного счастья. Все измениться… Все станет другим…
₪
Июль – сентябрь 1963.
Схватки начались неожиданно, Джулия потащила сестру в кабинет, она расшнуровала корсет, что скрывал ее живот, и вызвала такси. Все заранее было готово, чтобы тайно родить ребенка и отдать его в какую-нибудь хорошую семью, но все пошло с самого начало ни так. Ребенка родился с запутанной пуповиной, и сестры вернув его к жизни, заставив дышать, не дали даже взглянуть Флер на него. Это был мальчик, мальчик которого, так хотел Роберт. Она уже придумала ему имя – Джозеф Алан, и ждала когда сможет его увидеть. Доктор, седовласый старик, пришел к ней, он печально посмотрел на нее, и Флер не знала, что ей и думать. Он присел на край ее кровати и спокойно заговорил:
- У него нет физических недостатков, но у него порок сердца, и он проживет максимум неделю, - Флер сжала край простыни, - мне очень жаль.
Она вышла через три дня из больницы, подписав все документы, она отказалась от Джозефа. С того дня его судьба ее не тревожила, через двадцать лет она пожалеет о содеянном, но сейчас четыре женщины похоронили в своем сердце и памяти эту тайну, она не будет беспокоить их, они будут считать, что этот обман никто и никогда не узнает. Но любая тайна, любая ложь может всплыть, и тогда ложь обросшая ложью, окажется еще больнее, чем в тот момент, когда она создавалась. Она подала вниз, падала и не могла остановить это падение, потеряв свои крылья, она потеряла себя.
- Вы все сказали, как я просил, - Арман посмотрел на доктора, готовя дать еще денег, чтобы он отказался от своих благих намерений.
- Да, сказал, - Доктор тяжело вздохнул, здоровый мальчик, а отдают в приют, почему жестоки так люди, - что будет с ребенком, ведь вы назвались отцом.
- Только я знаю, что будет с ребенком, - процедил сквозь зубы Арман, давая понять, чтобы доктор не лез в чужие дела. Это касалось только его, и больше никого.
Он забрал мальчика, решив его отдать в один приют в Бристоле, сестры монахини вырастят его и воспитают, а потом, потом, когда вся жизнь Хомсов будет разрушена, он нанесет еще один удар, и тогда останутся одни руины. Арман открыл для мальчика счет, чтобы он ни в чем не нуждался, получал образование, мог потом поступить в колледж, он станет взрослым задаться вопросом кто его родители, и вот в этот момент появиться он – Арман МакОлла. Джозеф возненавидит всю свою семью, и станет его пешкой, хотя к тому времени Бетти давно будет замужем за одним из его сыновей, или Алиса. Хотя от Алисы нет толку, вот Бетти, это строптивая девчонка, любимица Виктора и Дианы, вот на нее и стоит поставить все фишки, получив ее, его семья получит все. Гарден-Дейлиас, акции, фамильные украшения - станут его. Ждать осталось немного, ей сейчас семь, еще одиннадцать лет, и быстрей ее вести под венец, пока она не увидела другую жизнь. Пошатнув ножку одного стула, он не устоит и все измениться для Армана. Он получит все – деньги, связи, выйдет из тени Роберта, и насладиться всеми своим трудами.
₪
После поездки в Париж Роберт совсем замкнулся в себе. Он замечал перемены во Флер, как-то он увидел, как она надевала корсет, который надевала только после родов. Ее взгляд стал совсем другим, но Роберта давно не интересовала ее жизнь, главное теперь было понять, что с ним. Его сестра называла это депрессией, Джордж его понимал, но уже тогда они отдалялись друг от друга, понемногу переставая друг друга понимать, как прежде. У каждого у них были свои проблемы, свои скелеты в шкафу, о которых прекрасно знали их жены, то что они предпочитали не замечать. Роберт после той пьяной ночи, старался больше не пить, но Арман постоянно его соблазнял, и он не мог отказать ему. Марк пытался вытягивать его из этой ямы, но для Роберта он был, как раздражитель, тот кто учит морали и сам ей не отличался когда-то.
Джастин, которому изменяла жена, так не поступал, а он катился вниз по склону. Он играл в карты, и чем больше он проигрывал, тем больше ему хотелось отыграться. Он ходил на закрытые вечеринки, где напивался до скотского состояния, и терялся в именах своих сексуальных партнерш. Он падал, как Флер, падал даже ниже ее. У него не было сына и никогда уже не будет, у него нет наследника, а от старшей дочери нет толка, она не интересовалась медициной и компаний, а Алиса была слишком избалована и глупа, чтобы продолжить их дело с отцом. Все напрасно, и если так дело пойдет, то его дядька из Ирландии или его двоюродные братья, объявят, что в их холодной войне выиграли они. Неужели, все зря?
Однажды он опять пришел пьяный домой, но Флер похоже была готова к этому, и она заперлась у себя. Потом в другой раз он пришел со своей любовницей, и тогда Флер устроила целый скандал. Он решил ее разозлить, сделать ей больно, она вновь связалась с этим подонком Ришаром. Вот почему она не впускала его к себе, вот почему она больше не любила его. Она вновь была с этим ублюдком, которого он презирал всей душой. Он мог владеть ее телом и душой, а он нет! Черт бы побрал ее! Она услышав голос другой женщины у себя дома, быстро ринулась к нему в спальню.
- Совсем с ума сошел! – прорычала она, влетая в комнату.
- Иди к нам, будешь третьей, - еле ворочая языком, сказал Роберт, его пышногрудая блондинка засмеялась, скидывая с себя свое розовое платье.
- Пошел вон, пока я хозяйка этого дома я не позволю тебе такое! – Флер сделала несколько шагов навстречу ему, чтобы вытащить эту дрянь из постели, и выгнуть из дому.
- Кто ты? Хозяйка!? Да, ты шлюха, что изменяет мне, - она услышала в его голосе боль, только один раз она услышала такой упрек, больше он не позволял сомневаться себе в ней, хотя он знал все о ее романах.
- Пошел вон из дома вместе со своей бабой, пока в этом доме дети! – в эту минуту она была способна на многое, и он это понял по ее взгляду.
Он схватил за запястье женщину и ушел. Флер дрожала от гнева и унижения. Как он посмел, как он так мог, поступить с ней так? Она заперлась у себя и проплакала до утра, не понимая своих чувств, то ли была ревность, то ли чувство собственности? Флер больше жалела себя, ей было так удобней, жалеть себя, винить во всем Роберта, а не себя, сваливать вину на Армана и Роберта, и считать себя жертвой обстоятельств. Она сама этого не поняла, только через тридцать лет она поймет, что это были за чувства. Роберт пришел вечером, он протрезвел, от него уже не пахло дешевой шлюхой, он принес огромный букет роз, молить ее о прощении.
- Прости меня, - прошептал он, Роберт захотел ее обнять, дать себе волю чувствам, но наткнулся на ее тяжелый взгляд.
Все рухнуло, он понял это по ее взгляду, все превратилось в пепел. Не осталось ничего. Только пыль. Только боль. Только воспоминания. Только прошлое. Не осталось даже надежд на счастье в будущем, их ждало слишком мрачное будущее – ненависти и трагедий. Их не ждала война, их ждала горечь триумфа…
Давно что-то сломалось в них, давно что-то стало другим. Диана чувствовала это, но не могла понять, что все это значило. Она старалась отгадать все знаки, найти приметы ее беспокойства, ее чувства скорой трагедии. В последние месяцы, а может и годы, в их жизнь стала подкрадываться темнота, готовая плотно опутать их, и задушить темным покрывалом. Диана боялась этого, боялась, что все пойдет не так, что все в их семье станет другим, то чего удалось избежать им с Виктором неминуемо настигнет их детей, то через что прошел Виктор ждало их внуков, так говорили хотя бы карты, внутренний же голос подсказывал верить им, верить, что история поменяла свой вектор, окрасившись в цвета страданий.
Да, их поколение уходило в тень, оставляя арену для молодых. В августе тихо из жизни ушел Вильям, надеясь, что Джастин сможет и дальше продолжать их семейную линию. Он был твердо уверен, что с такой женой, как Дафна он не пропадет, не зря она посвятила всю себя ему, не зря она похоронила свой музыкальный талант, чтобы отдать всю себя Джастину. Артур ушел со своего поста, и его место занял уже не молодой травматолог Питер Манси, что просто вывело из себя Артура, ведь он рассчитывал на Энди. Карьера Энди, как всегда находилась на взлете, в своей профессии она становилась лучшим специалистом, ее падчерица Аврора недавно родила второго ребенка, и теперь у нее было две дочери – Келли и Джослин. Диана часто теперь ездила к Урсуле, сестра по-прежнему молодо выглядела, она все больше находилась в заботе о доме и саде, все меньше нуждаясь в обществе Артура. Джейсон тоже лишился своего поста, и теперь, как и Артур он стал простым хирургом, в госпитале их особо не жаловали, поэтому они оба ждали, назначения нового заведующего в следующем году. Все менялось…
Диана отложила в строну лопатку для земли, она села на скамеечку, переводя дыхание. Скоро ей исполниться шестьдесят, она не хотела пережить крах их семьи. Все менялось. Ветер снова приносил беды и разрушения.
₪
- У нас будет ребенок? - спросил он, как она перестала тяжело дышать после страстно их слияния. Марк положил руку на ее слегка округлившийся живот, нисколько не жалея, что все так вышло. Ведь ни одна девица до этого не смогла его приручить, потому что он был так осторожен, что никто из них не мог сказать, что он обрюхатил их. Только рядом с Элеонорой возникло это желание, быть не просто ее любовником, но и отцом ее детей. Марк видел, как она страдала от потери Виктории, и он хотел компенсировать это рождением нового ребенка. Каждую ночь он доводил ее до неистового наслаждения, старалась заронить семя на плодородную почву, чтобы навсегда привязать ее к себе. Она должна вечно быть рядом с ним.
- Да, - она боялась услышать, что она больше не нужна ему, и ей придется утром уйти из его жизни навсегда. Почему-то же он никогда не женился, и почему-то он не стремился жениться на ней, хотя она уже была готова выйти за него замуж, за этот год она сильно привязалась к нему, она стремилась к нему.
- Надеюсь, это будет девочка, - она закрыла глаза и прислонилась щекой к его крепкому плечу. Счастье уносило ее к берегам любви, - а может поженимся? Твой отец не будет против?
- Нет, он будет рад, - тихо ответила Нэлли.
- А твоя мать? – он лениво гладил ее гладкую мокрую спину.
- Нет, она смерилась с тобой, - Элеонора блаженно вздохнула.
- Тогда завтра скажем им об этом, тем более как раз будет семейный ужин, - она закрыла глаза, и уснула, чувствуя, как его опытные руки наслаждаются ее телом, как он доводит ее до черты, принося ощущение легкости и умиротворения.
Утром Элеонора проснулась без Марка, она провела по второй половине кровати руки, ощутив, что его рядом нет, но простыни и подушка хранили еще след его крепко тела. Она села, прищурив глаза, осенние солнце ударяло в глаза, напоминая, что еще рано прощаться с летом. Элеонора снова откинулась на подушки, положив руку на мягкий живот. И почему она так боялась? Думала, что он бросит ее? Хотя вместо этого он предложил пожениться, вполне естественный ход их романа. Когда Энди сказала о ее позднем сроке, то Нэлли вздохнула, словно скинув с себя тяжелый камень, самое главное, что теперь он не заставит ее сделать аборт, первое, что ей пришло тогда в голову. Но ночью, ночью она успокоилась, поняв, что он рад, очень сильно рад такой метаморфозой в ней.
- Ты уже проснулась? – услышала она мягкий голос Марка, он поцеловал ее в лоб, - мне пора навстречу, а потом я заеду за тобой, и мы вместе поедем в Аллен-Холл.
- А какая встреча? – Элеонора захлопала глазами, она не помнила об этом.
- Самая деловая, один толстосум хочет подарить нашему фонду деньжат, - он надел свой серый пиджак. Какой же он не отразимый, подумала она, глядя на него с вожделением и восхищением, - хорошего тебе дня, любимая.
В Аллен-Холл они опоздали, Марк вернулся домой очень поздно, и Элеонора не решалась спросить его, что так его задержало. Ей совсем не хотелось казаться ревнивой женой. Всю дорогу к замку они молчали, она видела, как Марк что-то обдумывает, прокручивает в голове, она же боялась быть брошенной после этого ужина. Он помог выбраться ей из машины, сказав, чтобы она шла домой, сам же он как всегда ставил свою машину. Элеонора нервничала. Все их уже заждались, но ужинать не садились, Диана не любила, когда кого-то не было за столом. Нэлли вошла в Мраморную столовую с бьющимся сердцем, она села за стол, смотря не пришел ли Марк.
- Где Марк? – Джордж взглянул на белое лицо сестры, - если он тебя бросил, я ему кишки выпущу!
- Джордж! – воскликнула Диана.
- Прости, мама, - Джордж ангельски улыбнулся, - но если так, то я сделаю это.
- В этом нет необходимости, - Марк быстрыми шагами дошел до своего места, садясь рядом с Элеонорой, - Джордж, крови не нужно.
- Жаль, - Марк понял его тонкий юмор, и тоже заулыбался, - у нас есть новость для вас. Мы с Элеонорой решили пожениться.
- Ну, вот наконец-то, - произнес громко Виктор, - а то я все гадал, когда вы решитесь узаконить брак.
- Но у нас есть еще одна новость, - Элеонора перевела дух, ожидая, как Марк произнесет за нее эти простые слова, - у нас будет ребенок.
- Это же восхитительно, - протянула Джулия, - очень рада за вас.
- Это еще не все, - Марк отложил столовые приборы, - я спрашивал тебя об этом сегодня ночью, но хочу еще раз тебя спросить. Нэлли, ты выйдешь за меня замуж? – он достал красивое кольцо усыпанное мелкими жемчужинами.
- Да, - он прерывисто обнял ее, целуя в висок, надеясь, что они приняли правильное решение, надеясь, что в будущем у них все также будет безоблачно, как и сейчас.
₪
Декабрь 1963 – январь 1964.
В этот день невеста светилась счастьем, на ней было скромное платье, подчеркивающие ее положение. Гости перешептывались за их спинами, больше завидуя, чем восхищаясь. Марк весь день сдувал с нее пылинки, шепча о своей любви при любом случае, а она улыбалась ему в ответ. У ее под сердцем зацветала новая жизнь, у нее под сердцем росла надежда. Элеонора не могла ни в чем упрекнуть Марка, он с легкостью исполнял все ее прихоти, даже тогда, когда она выпросила у него денег на свою собственную консультацию, чтобы заняться богатыми клиентами, его это нисколько не смутило. В это время он был готов ради нее на все, и эта маленькая власть над ним Элеонору очень радовала. В прошлом за нее все всегда решал Онор и Эдит, но сейчас Марк позволял принимать ей множество решений самой. Элеонора до сих пор удивлялась, как за эти два года они не переругались в пух и прах, сохранив и страсть и нежность, бережность и некоторую небрежность. С ним все было просто, он не любил сложные головоломки, и это Элеонора понимала. Сложности им ни к чему, это необходимо Роберту и Флер, но не ей.
Неожиданно сгустились тучи, Эдит появилась в тот момент когда Марк на руках хотел унести свою жену в постель. Ее никто не приглашал на свадьбу, и Марк хотел выставить ее сразу же, он терпеть не мог эту ведьму, которая так жесткого обошлась с его любимой, хотя если бы Онор не был таким глупцом, то такое сокровище, как Элеонора вряд ли бы ему досталось. Марк поставил жену на пол.
- Ты сама потеряла Викторию, - голос Эдит звучал, как гром,.
- Она моя дочь, я ее родила, - ответила тихо она.
- Ты вышла замуж, Онор завещал, то, что твое замужество лишает тебя Виктории, - Элеонора заскрипела зубами, собираясь ринуться к Эдит.
- Убирайтесь, Эдит, - Марк преградил Нэлли дорогу к бывшей свекрови.
- Мы же родня, - Эдит скривила губы в злой улыбке, она тоже была готова вцепиться в противницу.
- Нет, - отрезала Нэлл, и бросилась вверх по лестнице.
- Уже брюхатая! – Эдит громко рассмеялась, к ней подскочила Диана, и только тогда она поспешила удалиться.
Марк увел ее в спальню, он сел рядом с ней на постель, мягко обнимая. По щекам бежали слез, он утешал ее: у них будет свой ребенок, они будут счастливы, а с дочерью все равно они иногда будут видеться. Она успокоилась в его теплых объятьях, вдыхая знакомый аромат мускуса. Элеонора погладила его лицо с жесткими чертами, заглядывая в его глаза, и правда он ее любит, она любит его, и он тот человек с кем она проведет всю свою жизнь и в боль и радость.
- Мы всегда будем вместе? – спросила она, его ответ был необходимым ей, как воздух, как солнце, иначе в ее душе никогда не будет покоя.
- Конечно, - прошептал он ей в губы. Его опытные руки, как всегда творили с ней волшебство, она забылась в нем, растворилась в нем, позабыв все на свете, позабыв, что однажды любовь причинила ей боль.
Ночью она проснулась от усталость. Марк в любви был неутолимым, он мог часами делать это, он мог часами ласкать ее, а потом долго-долго овладевать ею, так неистово, что порой ей казалось, что все внутри нее порвется от его натиска. Безусловно, секс с ним был очень приятен, даже не просто приятен, а больше, как потрясающий. Марк знал, как натянуть ее, как тетиву под ним, так, чтобы она протяжно кричала от радости и восторга. Да, наверное, это будет самой приятной частью их брака.
Марк и Элеонора были счастливы, она чувствовала себя, как за каменой стеной, и когда он был рядом с ней не боялась Эдит. Виктория совсем от нее отдалилась, но уже ничего с этим нельзя было сделать, наверное, такова ее участь, поэтому всю любовь она давала своему не рожденному ребенку. Элеонора училась любить, и ужасы ее прошлого по немного отпускали ее. Она поклялась себе, что станет счастливой и любимой, и пока это удавалось делать реальным. Пока ее жизнь шла в гору, она летела, как птичка, что же будет потом? Одному небу известно, что будет потом.
₪
Солнце проникло в спальню, напоминая, что уже утро и пора бы подняться с постели, и заняться делами. Впереди еще деловые встречи, а также вечером они с Дженни договорились сходить по магазинам, и купить ей платье для концерта. Джулия потянулась, рядом посапывал Джордж, она улыбнулась, убирая с его лба каштановые пряди волос. Он заерзал, ища во сне ее прикосновений. Сегодня они всю ночь растягивали удовольствие, доводя друг друга до истязания, Джулия потом еще долго удивлялась, неужели, в их возрасте так можно заниматься любовью. Она вздохнула, проводя по своему обнаженному телу, наверняка, для детей не было секрета чем они постоянно занимаются, но Джулию это мало волновало. Итак в их свободном обществе они узнают все то, что им просто необходимо, для этого даже не нужно искать в книжках с неприличным содержанием ответы. Именно страх перед детьми и не гасил между ними искорки, они с Джорджем были все такими же страстными противниками. Джулия коснулась мужа, он перехватил ее руку, ведя ее туда куда ему надо:
- Джули, я ведь умру… - прохрипел он, она рассмеялась, но тут же стихла, когда он положил свои пальцы к ней на живот.
- Джордж… - выдохнула она, он убрал руку, закладывая ее за голову, мечтательно смотря в потолок.
- Долго ты будешь так сохнуть по мне? – неожиданно спросил он, Джулия легла рядом с ним, положив голову к нему на грудь.
- О, да, - пролепетала она, - тебе надоела моя любовь?
- Нет, просто у всех моих знакомых давно все перегорело, - начал он, - порой они считают меня ненормальным.
- Ты – мой ненормальный, - она спрятала смешок у себя в кулачке.
- Ладно, пора вставать. У тебя сегодня же нет выходного, - она кивнула, - жаль. Я бы держал тебя сегодня до ночи в постели.
- А потом? – она невинно опустила глаза.
- Держал бы до будней в постели, - он надел свой бархатный халат, проходя в душ. Джулия быстро заправила постель, направившись к Джорджу в душ. Она тихо зашла в кабину, он заметив ее схватил за талию, прижимая к стене, она взвизгнула, и растаяла под его губами.
Дженни и Мери-Джейн жарили бекон, когда услышали, что родители резвятся, как дети. М-Джейн хитро улыбнулась, обдумывая сказать что-нибудь эдакое неприличное своим подругам. Ее острый язычок часто был причиной многих ссор, этим легко было вывести из себя Джорджа. Первым на кухню пришел отец. Ну, вот думала, Дженни все мужчины такие получили свое и спокойны, ничего кроме этого им не интересно. Отец не стал читать газеты, он сразу же принялся за завтрак. Гарри любил, когда в выходные отец был дом, у них с Джорджем сложились теплые дружеские отношения. Джулия села за стол последней.
- Гарри, поедем со мной к деду, - начал Джордж, - Джейсон очень ценит твое общество.
- Ага, мне надо пару медицинских книг взять, - Джулия улыбнулась, ей уже стало давно ясно, чем займутся ее дети. Дженни очень увлекалась литературой, наверное, эту любовь привила Елена. Гарри же подумывал о карьере Артура и Джейсона. А М-Джейн еще рано было что-либо судить.
Джулия уехала навстречу, которую они с Еленой и организовали, Флер они в последние время не очень хотели брать, да и ее общество порой просто утомляло. Флер изменилась за эти несколько лет, для них не было секретом и ее роман с Ришаром и романы с юнцами. Когда их позвали преподавать пару курсов в Инглиском колледже, то они согласились. Джулия взялась преподавать курс фотографии, Флер же пейзажное искусство, но тогда Джулия не понимала какую роковую ошибку она совершила. Если бы она отказала, то Флер одну бы не взяли. Но мы не оракулы, мы не можем предсказывать и угадывать, только предполагать. Джулии нравилась работа со студентами, тем более со старшими студентами, поэтому Елена предложила устроить выставку студенческих работ, которая прошла с успехом.
- Где Флер? – спросила Елена, поправляя на груди бант бархатного синего платья.
- Я не взяла ее с собой, - Джулия посмотрела на часы, - она меня порой раздражает.
- Она твоя сестра, - возразила Елена.
- Мне Элеонора больше сестра, нежели, чем она, - Джулия снова посмотрела на часы, - знаешь, я все думаю, что случилось с тем ребенком.
- Я тоже, - Елена накрыла теплой ладонью, руку Джулии, - хотя мы же решили все хранить в тайне.
- Знаешь, наше будущее не особо блестящее, - вдруг сказала Джулия, и сама испугалась своих слов.
- Ты так думаешь? – Елена прикрыла ладонью рот.
- Да, все меняется, Елена, - Джулия замолчала, так к ним шел их клиент.
₪
Март - сентябрь 1964.
Флора Маргарита Хомс Спенсер появилась в этом мире, когда родители устали ждать ее появления. Всем стало понятно, что Элеонора не хочет рожать сама. Энди решила делать кесарево сечение. Флора эта меленькая малышка сразу привлекла к себе внимание, она была воплощением красоты. Тонки черты лица, светлые волосы с медным оттенком, и глаза воплощение любви. Энди дала матери поддержать малышку, так произошло их знакомство в этом мире. Марк все это время был рядом с женой, он с благодарностью посмотрел на нее, и прошептал слова любви. Присутствие этой женщины в его жизни скрасило ее, им жилось вместе легко. Его отец, живя в Кенте, не вмешивались в их брак. Марк на всю жизнь привязался к дочери и жене. Он настоял, чтобы Флора носила титул своей матери и деда, он считал, что она должна знать, что она такая же Хомс, как и все.
- Спасибо тебе, дорогая, - он поцеловал ее в лоб, неуклюже держа младенца. Марк посидел с Элеонорой пока она не заснула, роды были тяжелыми, его жена вымоталась, и нуждалась в отдыхе, а не его обществе.
- Марк, - на выходе его ждала Энди, - нам нужно поговорить, - от ее серьезного тона ему стало не хорошо.
- Что-то случилось? – с беспокойством спросил он, видя, как Энди мысленно собирается сказать ему плохую новость.
- Сделай так, чтобы ближайший год она не беременела, иначе все закончиться очень плохо, - Энди выдохнула, почему ей так сложно, ведь такие рекомендации она давала постоянно.
- Хорошо, - он кивнул и пошел к лестнице.
Виктор был счастлив, как никогда, и как всегда все радости, все печали разделяла его Диана, сегодня и все эти сорок один годы. Он до сих пор любил ее, и эта любовь грела его сердце, вдохновляла его в этой бренной жизни на новые открытия и творения. Каждый раз он искал знак свыше, что небо одобряет его, и каждый раз, как благодарно цвели их любимые розы в Аллен-Холл и георгины в Гарден-Дейлиас он увидел в этом проведение Господне. Оно навсегда было с ним, присутствовало во всем, его нельзя было забыть ибо его образ хранило сердце, а пока оно билось, жила и память о его любви, этом волшебстве. Он мечтал, что его английские розы будут самыми счастливыми, самыми любимыми и самое главное, они будут все вместе, и никогда не растянуться, потому что они Хомсы, они одной крови, одного духа, одного корня.
₪
Фаррух возвращался домой окончательно, хотя теперь ему больше нравилось, когда его называли Фредди. Ему было семнадцать, и у него был диплом об окончание пансионата. Он возмужал, и сильно изменился внутренне. Годы, проведенные вне дома, научили его противостоять деспотичному характеру отца, и научили самостоятельно решать свои проблемы. Он помнил, как отец отравил его в ссылку, чтобы он умерил свой пыл. Хотя в тот день он здорово напугал своих родителей, когда поехал кататься на лодке в шторм, и ругань отца была вполне оправдана.
Но даже пансионат не укротил его страстную душу, там он по-прежнему развлекался с друзьями, при этом всегда серьезно относился к учебе. Он писал все эти годы письма домой, а летом скучал по той пансионской жизни рядом с семьей. Грустил о музыкальных концертах, что утраивали с друзьями, музыка стала его страстью и любовью, он подражал всем западным музыкантам, при этом считая себя ничтожным по сравнению с ними. Чтобы его не задирали он занялся боксом, и выигрывал кубки, считаясь одним из лучших бойцов. Он тянулся к свету, мечтая, навсегда вырваться из провинции, и оказаться на Западе, найти там свое счастье. Каждый вечер смотря из своего окна на море залитое оранжевым светом его сердце громко билось, а дыхание сбивалось. Там на другом береге его ждала его судьба, он это знал.
Фредди когда-то был влюблен - ее звали Гита, она училась в соседней школе. Она приходила к ним на концерты, он пел для нее, бегал за ней как пес, а она его игнорировала. Он был уверен в себе, считая, что не любить его невозможно. Ребята говорили - хватить бегать, она не стоит того. Потом Фредди влюбился в молоденькую учительницу по французскому языку. Хотя тогда в нее были все влюблены. Он искал любви, так отчаянно, что иногда он думал, что ее просто нет, что это просто миф, который придумали люди, чтобы успокоить свою совесть, для оправдания своих глупых поступков, которые они свершали ради любви. Он ведь тоже делал ошибки, когда писал стишки дамам своего сердца, когда присылал свои рисунки, но им он не нужен был, им не нужны были его чувства.
Он вернулся на Занзибар, и радовался, что осенью поедет в Англию к другу отца, но Фаррух не хотел быть промышленником, он мечтал рисовать. Как-то на столе у отца увидел фотографию: там была девочка лет восьми в греческой тунике с букетом георгин в руках, позади нее стояли другие девчонки, зал был оформлен, как греческий храм. Отец сказал, что она англичанка, и он жениться на ней, когда она вырастет. Она была внучка его друга. В общем, он влюбился, хотя это были больше чувства брата к сестре, нежели, чем парня к девушке.
Он влюблялся, а его остров стал свободен, но эйфория от вновь обретенной свободы длилась недолго - месяц спустя султана сместили, и в ходе кровавой революции к власти пришла партия «Афро-Ширази». В апреле президент подписал договор о союзе Занзибара с Танганьикой, новое государство получило название Объединенная Республика Танзания.
Это было жестокое время, девушек и юношей заставляли насильно заключать браки. Разъяренная толпа уничтожала потомков работорговцев везде, где только могла найти, Боми боялся отпускать детей на улицу. Власть нашла странное решение остановить этническую вражда. До революции любая девушка из арабской семьи могла взять себе в мужья чернокожего юношу – если сама девушка этого хотела, но ни при каких обстоятельствах юноша не мог добиться брака с арабкой - это было не принято. И тогда на Занзибаре организовали насильственные свадьбы. Было провозглашено, что любой чернокожий может взять в жены арабскую девушку. Юношей и девушек выстраивали двумя шеренгами лицом друг к другу. Юноша мог бросить в понравившуюся девушку камешек и жениться на ней. Таким необычным способом в жаркие дни 1964 года на островах совершались межэтнические браки. Эта кровавая революция унесла жизни десятки тысяч людей, и внесла несуразицу.
В один из дней, когда Боми увидел как жестоко подавляли волнения на улицах, решился уехать отсюда навсегда. Он не мог больше смотреть на то, как принуждают девушек, и как убивают всех, кто не соответствует канонам революции. Нельзя больше было жить в страхе, позвонив Виктору, он согласился ехать на Запад. Они бежали в Англию. Их встретил Виктор, который нашел для них большую квартиру в Гринвиче.
- Здравствуй, Боми, - Виктор обнял друга, - Нитта, - он поцеловал ей руку, - Кашмира, - перед ним стояла не маленькая девочка, какой он ее запомнил, а двенадцатилетняя девушка, с пышными кудрявыми каштановыми волосами, - Фаррух…
- Фредди, - поправил Фаррух.
- Что ж, Фредди, - Виктор откашлянул.
- Дурацкая мода! – вставил Боми.
- Ему идет, - защитил Виктор, и заговорщицки улыбнулся юноше, - что поехали, смотреть новый дом. Кстати, даю вам неделю на отдых, через неделю мы с Дианой приедем к вам, и поговорим обо всем.
- Виктор, - начал было Боми, - мы сами…
- Раз я предложил приехать вам, то я должен помочь. Нам есть о чем говорить – о тебе и твоей работе, о будущем Фредди, - услышав свое новое имя из уст этого чудаковатого англичанина юноша заулыбался, чувствуя как в нем загорается симпатия к этому сэру Виктору.
Здесь и началась новая жизнь для Фредди и его семьи, он влюбился в этот город, влюбился в эти улицы, не зная, что эти улицы вскоре подарят ему любовь и боль всей его жизни.
₪
Апрель 1965.
Дождь струился по окнам, стекая красивыми змейками. Он долго привыкал к холоду, и ветрам, вечно хмурому небу, и туманам, долго не мог понять за что так любят этот серый город. Он часами порой после утомительных уроков бродил по улицам, изучая внимательно эти площади и переулки. Фредди влюбился в этот город, он и не знал каким удивительным может быть утро, когда Лондон наполняется ароматами свежей выпечки, и не знал каким чарующим может быть вечер, когда он наполняется разнообразными звуками. Он влюбился, впервые и по-настоящему. Все лето он бродил по городу, потом наступила осень и пришлось учиться, а сейчас когда октябрьские дожди стали постоянным гостем, он не мог и дня не выйти из дома без зонта.
Фредди вздохнул, вспомнив, как через неделю после их приезда к ним приехал Виктор с какой-то Дианой. Нитта долго что-то готовила, а Фредди ворчал, что не королеву же они буду принимать, она не могла выбрать платье, считая их все не уместными, а Фредди не понимал чего они все так суетятся. Подумаешь, какой-то там Виктор. Ну, да он купил им квартиру, обставил ее по своему вкусу, безупречному вкусу, добавлял Фредди, присылал свою машину, чтобы его водитель купил все необходимое для них, и явно имел власть над его отцом. Это-то и приводило Фредди в восторг, но больше всего, то что он звал его по имени, имени, которое он сам хотел носить. Нитта открыла дверь, Фредди услышал голос Виктора, и мелодичный голос женщины, наверное, его дочка, но когда они вошли в гостиную Фредди понял, что эта элегантная дама в изумрудном платье его жена. Боми пригласил всех к столу, Виктор протянул бутылку вина из роз, давая попробовать его всем даже им с Кашмирой.
- Итак, дела, - Виктор отложил столовые приборы, - нужно многое обсудить.
- Виктор, ты не обязан, - возразил Боми.
- Обязан, тебе нужна работа, прежде всего, - ответил Виктор, - мне нужен бухгалтер, мой ушел по старости.
- Но, я… - Боми мямлил, и Фредди ощущал не уверенность отца.
- Все хорошо, у меня хорошая зарплата, тем более будешь работать с Робертом, вот и познакомишься с ним, - Фредди поднял глаза, заметив, как Диана пристально смотрит на него, - вам нужно налаживать отношения.
- Виктор, ты, что не забыл? – Боми перевел дыхания, - это…
- Мы же решили, - перебил его Виктор, - твой Фредди и моя Бетти. Итак, ты мой бухгалтер, но, а Фредди мой помощник, но для этого нужен медицинский колледж, - Фредди хотел было возразить, но не стал, решил не портить вечер всем, - следующее лето я хотел бы, чтобы Фредди провел лето вместе с моими внуками в Аллен-Холле.
- Но, Виктор…
- Не стоит, Боми, все идет, как надо, - ответил Виктор, - этим летом уже не получиться, так как они все едут в Ирландию, это будет особо не уместно, отец и так косо смотрит на меня. Фредди, я бы хотел поговорить с тобой наедине, - Фредди изумленно посмотрел на Виктора, поднимаясь из-за стола, - мы прогуляемся. Ты не возражаешь, Диана? – она мотнула головой, - а ты, Боми? – он лишь ответил нет, и тогда они с Фредди пошли к входной двери. Фредди посмотрел на Виктора, тот ему улыбнулся, хотя в глазах была сдержанность.
- Я бы хотел понять, что вы хотите от меня? – нетерпеливо начал Фредди.
- Самую малость, хотя нет, - поправился Виктор, - ты должен окончить здесь школу, чтобы попасть в колледж следующим летом.
- Кто такая эта Бетти? – с возмущением задал он вопрос.
- Бетти моя внучка, ей всего лишь девять, - Виктор отвел взгляд, - вы будете отличной парой.
- Откуда вы знаете? – Фредди повысил голос, почему за него все решают.
- Знаю, вот и все. Поверь я прожил достаточно, чтобы судить о людях, мне скоро будет семьдесят, - Фредди изумил, ведь Виктор выглядел намного моложе, и глядя на него нельзя было сказать, что ему столько лет, - мы с тобой похожи, как и с Бетти. Мне было восемнадцать, когда я ушел от своего деспотичного отца, я приехал из Антрима в Лондон, имея большой багаж амбиций. И добился всего, чего хотел, но не без помощи, если бы не мой друг Артур, если бы не мой учитель-аптекарь с Тюдор-стрит, или не мой тесть, то меня бы просто не было. Поэтому за свои мечты надо бороться, если ты откажешься от моей помощи, я пойму.
- Поймете? – непонимающе переспросил Фредди, видя, как Виктор не хочет думать об этом.
- Да, - Виктор повернул снова к их дому, - я пойму, но Бетти… Узнай ее для начала. Я понимаю она мала, ей всего лишь девять, но пока, ты узнаешь ее, ей не надо знать, что я задумал, набирайся опыта пока.
- Вы…
- Да, Фредди, заводи любовниц, - Виктор все больше и больше поражал его, - в этом нет ничего предосудительного. Тебе нужен опыт, чтобы поступать, как мужчина. Понимаешь, Бетти ветер, а ветер нельзя приручить, если ты это поймешь тогда все сложиться.
- Сэр Виктор, я не могу, она так мала, - Фредди сбился.
- Да, мала, девять лет и она твоя. Диана влюбилась в меня когда мне было лет девятнадцать, я идиот тогда не понял этого, потом она уехала, когда ей исполнилось тринадцать, и я долгое время не видел ее. Я почти женился на другой, но в одном из пабов я увидел ее, повзрослевшую, красивую, бежавшую из Парижа. Домой она не захотела ехать, и я привез ее к себе, и не долго думая, затащил к себе в постель. А утром понял, что хочу провести с ней всю жизнь, и не ошибся, я лишь однажды сожалел, что выбрал ее, но это все было от нашей гордости, - Виктор замолчал, Фредди взглянул на него, - Ты подумаешь?
- Да, - прошептал он, Виктор пожал ему руку, а потом добавил.
- Вы связаны, я чувствую это.
Фредди сблизился с Виктором, но все больше узнавая Лондон он понимал, что не хочет тойжизни, что предлагал ему Виктор, и ранить его, Фредди боялся. Не понимая, что его отказ мало, что решит, потому что небо уже все решило давно.
Пришла весна, Лондон зацвел, легкий зеленый дымок окутал столицу, воздух стал невесомым, а солнце так грело, что совсем не хотелось учиться. За эти несколько месяцев жизнь Фредди совсем изменилась. Он сдавал экзамены, не сказав никому, что помимо нужно дисциплин для медицины, сдавал предметы нужные для искусства. Он еще не знал, какую жизнь ему выбрать, какой путь, чтобы он ощущал свободу, и нашел свое предназначение в жизни. Кашмира подтрунивала над ними, не понимая, что он мечется, ищет себя, отчаянно ища решение, чтобы никого не обидеть. Он закурил, следуя моде, отпустил свои иссиня-черные волосы, подражая лондонским рокерам. Хотя, наверное, лето покажет, как ему быть дальше, у него есть время все обдумать.
₪
Лето 1965.
Качели взлетали все выше и выше, иногда казалось, что они скоро достанут небеса. Яркое солнце било в глаза, освещая ее волосы золотыми лучами, как ангела. Качели еще выше взлетели, и она завизжала, выкрикивая его имя, крепко хватаясь за толстые канаты. Могучие дерево даже не смело дрожать, только падали зеленые листки не выдерживающие того полета. Он еще раз сильнее толкнул качели, смотря, как она взмывает вверх, как она кричит от страха и радости. Он еще раз решил сильнее толкнуть качели, но вместо этого она решила на полном лету спрыгнуть, нисколько не боясь сломать себе шею. Она прыгнула в его объятья, повалив его на изумрудную мягкую траву, заливисто смеясь, даже не замечая его строго взгляда. Взять бы да отшлепать ее за такие проделки. Он скинул ее с себя, строго смотря в ее глаза цвета весенней травы после дождя, она улыбнулась ему своей слегка таинственной. Вот чертовка!
- Бетти, ты сумасшедшая! – из его голоса испарилась строгость, он уже не мог ругать ее, как хотел.
- Да, я отчаянная, - проговорила она, смотря на него. Он откатился от нее, садясь на траве.
- Горе тому человеку, кто свяжется с тобой, - произнес он, зная, что горе будет ему, - ох, и наплачется он с тобой.
- Ну, и пусть плачет, - она пожала плечами, - мне , что с того. Я выйду замуж за заморского принца!
- Ну, он должен же быть богатым, - начал было он.
- Конечно же, нет, деньги это не самое главное в жизни, - он изумился, хотя весь этот месяц она удивляла его каждый день, - просто он должен меня обожать.
- Тебя и так все обожают, - он сорвал злак, зажимая его между зубов.
- Можешь, курить при мне, - Бетти потянулась к карману его брюк.
- Я обещал твоей бабушке, - возразил он.
- А я разрешаю! – он снова толкнул ее на землю, слыша ее смех.
- Что за девчонка! Не человек, а ветер, - он тоже засмеялся.
- Я только с тобой ветер, Фредди, в Ирландии я не такая отчаянная, - Бетти оправила свой лиловый сарафан, - нам пора, а то Дженни тебя будет отчитывать.
- Дженни милая, а не мегера, - Фредди поднялся с земли.
- Мы девушки из семьи Хомс, как атомное оружие, - вдруг сказала Бетти.
- Ну, да, вы все разные…
- Я же нравлюсь тебе больше? – Фредди вздрогнул. И откуда она все знает?
- Нет, - она ударила его по животу.
- Ах, ты врун! – она быстро вдела ноги в шлепанцы, кидаясь в строну парка, ведущего к замку.
- Стой, дрянная девчонка! – он бросился за ней, но остановился, смотря, как она сменяет шаг на бег. Горе, горе ему…
Месяц пролетел слишком быстро для Фредди. Ему нравились Хомсы, как и Аллен-Холл, это огромное поместье, которое он еще не успел постичь до конца. Поначалу он испугался, что эти высокомерные аристократы, какими ему рисовали в его школе, не примут его, будут смеяться над его легким акцентом, внешностью, не зря его многие принимали за пакистанца, хотя он был парсом, и конечно, высмеют его происхождение. Но все оказалось не так, молодые Хомс сразу же приняли его. Дженнифер Хомс была младше его всего на год, с ней ему было очень легко. Она была милая девушка, романтичная, задумчивая, он сразу же понял, что она не готова совершать необдуманные поступки, в отличие от ее сестер. «Не забывай, она на четверть испанка», - часто повторял Виктор, хотя испанское в Дженни была ее внешность. Ее страстные карие глаза могли привести в замешательство, а ее смуглая кожа и каштановые волосы еще раз напоминала, что она дитя южных берегов.
- Ты прочитал эту книгу? – Дженни снимала с полки очередную стопку книг.
- Пока нет, - застенчиво отвечал он ей, - почему тебе нравиться Байрон и Лермонтов? – Дженнифер стала спускаться с лестницы, мило ему улыбаясь.
- Мамина подруга русская, - он схватил ее за талию, опуская на пол. Он мог бы влюбиться в нее, но Дженни не привлекала его, как девушка, слишком он уже был сложен для нее, да и она слишком романтичная для него.
- Ах, да. Елена Саттон, - проговорил Фредди.
Вечерами они часто с Дженнифер сидели вместе в библиотеке, споря долго о всякой всячине, а днем часто за пикниками они лежали вдвоем на траве тесно прижавшись друг к другу, рассуждая о поэзии и прозе. У них не могло ничего быть, как-то Дженнифер сама поцеловала его. В тот день они в беседке смотрели иллюстрации из старых книг, ее шепот обжигал его, Фредди, как и Дженни в своих чувствах был невинен, они не знали, что такое страсть и любовь, не ведая к чему могут привести сладкие поцелуи. Дженнифер подняла на него свои глаза, ее губы были так близко, что они примкнули к его рту. Она неловко целовала его, а потом отстранилась, хмурясь, понимая, что совсем этого не жаждет.
- Ой, прости, - прошептала она, приложив пальцы к губам.
- Хотела попробовать, - предположил он, - не очень, да?
- Мы друзья… - отчеканила Дженни, словно хотела в это сильно сама поверить.
Дружеские отношения Фредди установил и с Гарри, единственным наследником Хомсов, что по мнению Фредди тоже могло стать причиной его высокомерности. Гарри исполнилось пятнадцать, но иногда этой разницы между ними будто бы не было. Они ходили на рыбалку, или в поле, где Гарри показывал те или растения. Этот рыжеволосый юноша отличался сдержанностью и практичностью, в нем была скрытая горячность Дженнифер, и дерзость его младшей сестры Мери-Джейн. Ближе всех к нему была Бетти, и порой Фредди ревновал Бетти к Гарри. Они с Гарри, как два влюбленных, смотрели друг на друга, Бетти прислоняла голову к его плечу, мечтательно вздыхая, что-то шепча ему, то что явно было не предназначено ему, Фредди.
- Тебе должно быть это интересно, - Гарри открыл какай-то медицинский журнал, протягивая его Фредди.
- Гарри, я… - Фредди увидел в его глазах холодную ирландскую сдержанность.
- Знаю-знаю, - пробормотал он, - Дженни сказала, что тебе интересна больше ее литература.
- Не говори это сэру Виктору, я сам скажу, - Гарри заговорщицки взглянул на него, странно при этом улыбаясь.
С озорной Мери-Джейн было просто весело подтрунивать над всеми. Эта одиннадцатилетняя девчонка с зелеными глазами, как изумруды, и с копной огненно-рыжих волос напоминала ему львицу, ее острый язычок, кого угодно мог вывести из равновесия. Ее подруга Анна Саттон, которую все в шутку звали Хани, тоже была вхоже в их маленькую компанию, они втроем могли долго говорить о музыке, а потом носиться в поле, скинув у замка свои туфли, чувствуя прикосновения земли. Только Алиса его настораживала, Фредди понимал насколько накалены отношения между сестрами. Бетти старалась быть независимой, Алиса же точно являлась любимицей своего отца, прежде всего за свою покорность. Бетти его удивляла, Бетти его покоряла – ее взрослые рассуждения, ее чувство независимости, мелодичный голос, божественная игра на арфе, и ее глаза, глаза как два болотца. Он не влюбился, он просто боялся, что когда-нибудь эта угловатая девчонка, которую собственная мать называла гадким утенком, превратиться в лесную нимфу, и вот тогда он точно потеряет голову, ведь по духу она уже была близка ему.
₪
Завернувшись в теплый плед, Фредди долго не мог согреться. Все еще сказывалась его недавняя болезнью Его сестра Кашмира была у их родственников, он же жил в Аллен-Холле с младшими Хомсами. Три недели назад они все вместе рыбачили на реке именуемой Бабочкой, где попали под холодный проливной дождь. Они вымокли до нитки, и Диана потом долго их всех ругала, в основном их с Дженни, как самых старших. Но только им стоило подняться на вверх, то их одолел приступ смеха, они долго смеялись над собой, над искусственным гневом Дианы. Отогревшись у камина в комнате Дженнифер, так как он был самым большим, и все они могли спокойно наслаждаться как огонь отдает свое тепло. На утро заболела Алиса, она была самой слабенькой из них, и конечно же лихорадка сразу же поразила ее. Диана с помощью своих трав быстро выходила ее, но стоило только Алисе пойти на поправку, как с болезнью слегла Анна, а следом за ней и ее подружка М-Джейн.
Только стоило им всем обрадоваться, что мелкотня переболела, заболел Гарри, а потом и они с Дженни. Только Бетти в их компании держалась, что просто всех удивляло. Все выздоровели, и Диана уехала к Урсуле в Грин-Хилл, а Виктор отъехал в Брюссель по делам. Они остались одни, предоставленные сами себе. Фредди все еще чувствовал слабость, как и все остальные, поэтому их игры стали более медленными и все их увеселения часто ограничивались музыкальной комнатой, библиотекой и спальней Дженнифер. В конце июля зарядили бесконечные дожди, и они переболели какой-то сложной простудой, а Диана дала всей прислуге строгое указание, ни выпускать их всех на улицу на целый день, и прислуга слушалась леди Ди. Все наладилось, но однажды, когда Фредди играл за фортепьяно с Бетти, почувствовал, как она фальшивит. Конечно, она постоянно отмахивалась, что плохо играет, что любит арфу, и чужую игру на рояле, но в этот раз Фредди понял, что дело было в другом. Он взял ее за руку, ее руки были сухими и горячими, Фредди прикоснулся костяшками к ее щеке, Бетти вся пылала, на ее узком лице был заметен болезный румянец.
- Гарри, иди сюда, - Гарри отбросил в сторону свою книгу, подходя к ним.
- Да, она вся горит! М-Джейн сходи к Мелисанде пусть принесет воду с уксусом, будем сбивать жар, - Фредди взял Бетти на руки, игнорируя ее протест. Он унес в ее комнату, положил на прохладные простыни, ожидая прихода служанки. Дженни и М-Джейн с Анной растерли ее хрупкое мальчишеское тело, и жар начал уступать.
- Что будем делать? – спросила Анна.
- Маленьким девочкам пора спать, - отрезал Гарри.
- У бабушки есть записная книжка, давай позвоним Авроре, - предложила М-Джейн.
- Точно, я забыл про Аврору, если у нее выходной, то она приедет к нам, если нет, позвоним деду, у него точно сегодня выходной, если не получиться тогда дяде Артуру, - Гарри присел на кровать, - кто-нибудь сбегайте за книжкой, - Анна стремглав бросилась из комнату, через десять минут прибегая со спасительной книжкой, - Дженни звони, ты самая старшая из нас, - Фредди не обиделся на это, потому что он знал, он чужой им. Дженни набрала номер Авроры, и уже через два часа она приехала в Аллен-Холл.
- Как она? – спросила М-Джейн.
- Неплохо, она крепкая девочка, - Аврора надела плащ, - я оставила записки, если что ищите Джейсона, или Артура.
- А ты? – обратился к ней Гарри.
- У меня смена и дети, - она улыбнулась, обняв их всех, несмотря на все она являлась им троюродной сестрой, - не забывайте у меня два двухлетних близнеца, - Джослин и Джерри, прошептала Анна, напоминая всем имена детей Авроры.
Через час Бетти стало немного лучше, Фредди отправил Анну и Мери-Джейн спать, потом и Гарри с Дженни, сказав, что останется с Бетти, сославшись на общую усталость. Он переоделся в свою пижаму, ложась под теплое стеганое покрывало рядом с Бетти. Во сне она доверчиво прижалась к нему, свернувшись калачиком у него под боком. Ее длинные ресницы ложились веерами на ее острые скулы, оказалось у нее были полные губы, маленький слегка сдернутый носик, аккуратный подбородок и лоб, милые ушки. Не такой уж и гадкий утенок, просто она еще не превратилась из девочки в девушку, и поэтому ее фигура напоминала больше мальчишку. Она была красивой, и это открытие поразило Фредди. Бетти ровно дышала ему в бок, он обнял ее, ощущая, как в нем поднимается волна нежности. Боже, он теряет голову, он с ума сходит. Что он творит? Она же ребенок, а он, он думает о ней, не так, как надо. Она занимает его мысли. «Бетти – ветер, ее нельзя приручить». Его ветер. Это открытие потрясло его до глубины души. Нужно было что-то делать, пока не поздно, пока не случилось много бед. Она не его ветер, она доверчивый ребенок, и он должен помнить об этом всегда.
₪
Через неделю Бетти полностью выздоровела, носясь вместе со всеми по полям и замку. Их отношения изменились, Фредди понял это по ее загадочному взгляду, по ее странному выражению лица, и по ее мелодичной игре на арфе. Он нашел на ее столике ее тетрадку, где она записывала ноты и стишки, но несколько строк, вывели его окончательно из равновесия. «Когда сойдет снег с полей, когда зацветут цветы на склонах, пройдет множество серых дней, и наступит рай, как в божественных садах, я буду ждать, когда ты меня позовешь». Он не хотел, чтобы она думала о нем, не хотел, чтобы она мечтала об этом, не строила иллюзии относительного него. Между ними ничего не могло быть, потому что между ними стояли два человека – ее отец и ее мать.
У Фредди сложились хорошие отношения со всеми старшими Хомсами. Ему нравился Виктор, Диану он просто обожал, а ее сестру Урсулу он находил приятным собеседником. Он нашел темы для разговора и с Джейсоном, и с Артуром, они принимали его, не отвергали, и совсем не вели себя высокомерно с ним. Елену Саттон он просто сразу же полюбил, когда она бывала в Аллен-Холле они могли подолгу обсуждать картины, а Джулия порой спрашивала, чтобы он бы включил в каталог их галереи. Он прекрасно ладил с Томом и Джорджем, Элеонорой и Маркой. Только двое из этой семьи смотрели на него не так, как все. Флер и Роберт. Фредди сотню раз спрашивал себя почему было проведению угодно, чтобы Бетти была дочерью этой пары, почему она не родилась в семье либерала Джорджа? Ведь все было бы проще для него и Бетти.
Он боялся того, что могло бы произойти, взгляда Флер полного желания. Он был не опытен в любви, за этот год, у него случались свидания, но так и не разу дело не дошло до постели, ему все время казалось, что он под колпаком отца, от этого он задыхался. Флер постоянно его оценивала, или давала понять, что хочет его. Она могла как бы невзначай коснуться его ладони за беседой, а за обедом положить ногу на его икру, все это вызывала неприятные ощущения в паху, все это его возбуждало. Он боялся этого. Если его привлекает Бетти, он не имеет право даже думать об этом. Все это абсурдно, и когда-нибудь Флер поймает его в свои сети.
- Все вы карьеристы, - как-то начал Роберт, наливая себе бренди, обращаясь к Фредди.
- Я не понимаю вас, сэр, - ответил Фредди, стараясь не смотреть на Роберта.
- А чего тут не понятного! – Роберт повысил голос, - я уважаю твоего отца, но понимаю, что ты метишь на роль жениха. Чего греха таить четыре невесты. Если обольстить, то сможешь быстро получить Дженни, да и Джордж особо сопротивляться не будет. Только со мной такой трюк не пройдет, заруби себя на носу! – взгляд Роберта был полон гнева и презрения.
- Я не хочу ни на ком жениться! – отрезал Фредди, следя за реакцией Роберта.
- Не лги мне! – Роберт отошел к окну, - все очевидно. Но я не допущу в своей семье плебея, нищего оборванца с Африки.
- А чувства? Вы будете принимать их в расчет? – ехидно задал вопрос Фредди, чувствуя, что нисколько его не боится.
- Нет, долг и чувства несовместимы, - Роберт отхлебнул бренди.
- А если у одной из ваших дочерей крышу снесет от любви? Что будете делать? – Фредди необходимо было знать, что думает Роберт и о любви, и о своих дочерях.
- Убью его, а потом ее. Мы Хомсы, а значит не имеем право на глупости, - Роберт поставил бокал на стол, - не надейся, что она тебе достанется, - Фредди вздрогнул, как Роберт понял, что он имеет ввиду Бетти, - только через мой труп. А Невеста Ветра станет просто невестой хорошего человека.
₪
Нужно бежать, нужно уходить от Хомсов, пока не стало поздно. Пока Флер не заманила его в свои ловко расставленные сети, пока Роберт не испепелил его своей ненавистью, а Бетти не запуталась в своих чувствах. Только он мог покончить со всем разом, только он мог решить, как им всем быть дальше. Он решил уйти, уйти, пока все не запуталось еще больше. Виктор его понял, даже обещал помогать, но сложнее всего ему было расстаться с Бетти, с этой озорной девчонкой, играющей на арфе.
- Мы увидимся осенью? – спросила она, поднимая на него свои загадочные глаза.
- Может быть, - уклончиво ответил Фредди, - Лондон так тесен, - но в душе он знал это их последняя встреча, больше они никогда не увидятся.
- Тогда, возьми это, - она протянула ему простое серебряное колечко с греческим орнаментом, - я…
- Бетти, - он надел его на мизинец, - Бетти… я…
- Не надо, - прошептала она, он сорвал с себя зеленый шарф с индийскими мотивами, повязав ей на шею.
- Он для тебя, - ее глаза почему-то были полны слез, словно она понимала, что они расстаются навсегда, - ты удивительная.
- Это ты удивительный, - она обняла его за талию, ведь ростом она была ему до груди, - я буду в Лондоне…
- Я тоже. Мне пора, - он оторвал ее от себя, - пока, Бетти.
- Мы ведь еще встретимся? – прошептала она, с мольбой глядя на него, от чего его сердце сжималось.
-Мы еще встретимся в этом мире, мы будем вместе, просто жди, когда настанет время, наше время, я буду ждать тебя, неважно, когда мы встретимся, когда мы будем старыми, или еще полными сил, - он улыбнулся ей, поцеловал целомудренно в лоб, и не оглядываясь, сел в машину.
- Я люблю тебя, - прошептала Бетти, когда машина стала уносить его вдаль. Впервые ее сердце забилось, и почему-то от этого ей стало больно, больно от того, что она не понимает смысл любви, если она отбирает его у нее, - я буду ждать, когда ты меня позовешь…
Перед каждым открывается своя дорога. Она может сужаться и расширяться, идти в гору или, наоборот, спускаться все ниже и ниже. В пути нас часто ждут разочарования, но лишь храбрость, настойчивость и упорство каждого человека помогут ему открыть истинный путь.
К. Мацусита
Глава третья.
Парс.
Осень 1965.
Дом среди желтеющих деревьев приветливо встречал их. Повсюду шумели дубы и клены, их гибкие ветки гнулись под сильным ветром, а листья падали на сырую землю, уже не хотевшую воды, красивой мозаикой, похожей на грубый ковер. Осень в этот раз была наполнена печалью. Джулия так и не поняла, что же произошло этим летом. Зачем Виктор привозил Фредди в свое поместье, и что за отношения сложились между ним и ее племянницей, она также не поняла, что случилось между Фредди и Робертом, ведь именно из-за него Фредди поспешно уехал. Все просто не складывалось в единую картину, происходило нечто необъяснимое. Джордж точно также не мог осознать, что за перемены произошли в его брате, почему он стал таким категоричным и циничным, но Флер, Флер так вообще вешалась на шею этого парня, который явно увлекся ее дочерью. Конечно, Джордж знал о том, что они оба невинны в своих стремлениях, но не этого похоже боялся Роберт. Тогда чего? Чего он боялся? Неужели боялся, что Дэвид МакОлла не станет мужем его дочери, потому что Бетти кинется в чувства с головой, сделав все для них? Неужели, он настолько страшился пылкости Бетти?
- Джордж? – Джулия остановила машину перед Дж-Хаусом, - ты о чем думаешь?
- Думаю, что своим дочерям позволю выбирать все, - пробормотал он, - Роберт убедил этого парня уйти.
- Я знаю, - прошептала Джулия, - Бетти в него влюблена, - Джордж отвернулся от жены, закрывая глаза, - истинна внучка Дианы.
- Это другое, - пробурчал Джордж, - другое, Джули, мой отец был лордом, Фредди же никто, не смотря на то, что его отец работает у Роберта. Для него важно состояние, положение в обществе, связи, но никак ни чувства.
- Флер, ему изменяет, - Джулия столько лет хранила эту тайну, столько лет никому не рассказывала об этом, надеясь, что все еще можно будет вернуть в те времена, когда они все были счастливы. Как же она ошибалась.
- Я так и знал, - Джордж ударил по двери, - так и знал!
- А он пьет и играет в карты, и спит с дешевками, - добавила Джулия красок в мрачную картину.
- Почему? Почему? Джули? Почему моя сестра, а потом и брат? – Джулия притянула Джорджа к себе.
- Нэлли вырвалась из мрака, а Роберт продолжает быть в аду, - заключила Джулия, - пойдем в дом нас ждут дети.
- Да, да, - он открыл дверь, помог выйти из машину Джулии. Она видела, как он изменился в лице, как он мучительно обдумывает, как поступать, что делать дальше, и как жить им всем. Дети уже успели накрыть стол, это был их первый ужин в новом доме. Джулия услышала из кухни смешки, и шепотки.
- Я же говорила давно приехали, - громко сказала Дженни.
- Да, они там целовались, - вставила М-Джейн, - вот дают!
Они уселись за стол, Джордж хранил молчание, Джулия же старалась разрядить обстановку, не могла больше выносить эту гнетущую тишину. Дженни тоже явно была напряженна, а М-Джейн быстро подхватила тон беседу, стараясь ерничать и подтрунивать над сестрой и братом. Гарри же не участвовал не в беседе, и не понимал молчание отца.
- Может, ты скажешь всем, - начал Гарри, обращаясь к Дженнифер, - а то нам всем интересно, что ты надумала.
- Гарри, - Джулия мягко посмотрела на сына, переводя взгляд на бледное лицо дочери. Может Роберт прав, и Фредди действительно пытался соблазнить их дочерей, и ему удалось это проделать с Дженни, - дочка…
- Я съезжаю от вас, - промолвила Дженни, - буду жить со своей подругой Китти Хадсон на Нит-стрит.
- На что ты будешь жить? – Джордж мгновенно пришел в себя, - ты же учишься!
- Я устроилась секретаршей в маленькой издательство! – выпалила Дженнифер, сверкнув вишневыми глазами.
- Дженни… - Джулия чуть не поперхнулась.
- А почему мне нельзя самой содержать себя, я давно выросла! – Дженнифер отодвинула от себя тарелку, и собралась выйти из-за стола.
- Дженни, не глупи, - прошипела М-Джейн, - мам, пусть съезжает…
- Вы, что все с ума посходили! – Джордж кинул салфетку на стол, - совсем все голову потеряли. Лондон сейчас другой город…
- Обещаю, что спать с каждым встречным не буду, - не смотря на злобный тон, на щеках Дженни выступил девичий румянец, показывающий ее невинность и наивность.
- Это он тебя надоумил! – Гарри вначале подумал, что отец обращается к нему, и собирался возмутиться, но спустя минуту, он понял, что отец имел ввиду Фредди, - ну, конечно же, он!
- Я сама решила, я хочу быть самостоятельной! – Дженни встала, стул опрокинулся, стукаясь об мраморный пол, - я пойду спать! – когда шаги Дженнифер стихли, Джордж нервно рассмеялся, смех перешел на отчаяние, а потом на радость.
- Вот дает, - воскликнул он, - а наша дочь-то выросла.
Через две недели Дженни все же переехала к своей подруге, она начинала новую жизнь, она думала, что весь мир у нее в ногах, и что все дороги для нее, но она совсем не предполагала, что все в этой жизни ни так просто. Джулии пришлось отпустить дочь, как и Джорджу пришлось согласиться, что она давно не девочка. Ведь она скоро окончит колледж, выйдет замуж, родит им внуков. Только одно печально, печально, что взросление их детей напоминает им, что их годы уходят. Им в этом году уже исполнилось по сорок, они были единственной семьей Хомс, кого не постигла неудача. Джулия по-прежнему занималась своей галереей, Джордж смог войти в совет в директоров, и получать еще больше денег. Они могли многое себе позволить, и они были счастливы, потому что Джулия все также дышала своей любовью, а Джордж дарил ей весь мир. Иногда ей казалось, что у нее нет за плечами двадцати лет брака, будто они вчера познакомились, и будто вчера познали радость первого восторга любви. С годами часто наступает апатия, кажется, что все тайны отгаданы, что все знакомо, и понятно почему такой учащенный пульс, и как она будет вздыхать в твоих объятьях, но в их отношениях присутствовала тайна, то что они до сих пор не постигли, на то, что они пока не дали ответ – почему они вместе? Жаль, что Роберт и Флер разрушили все то прекрасное, что было между ними, они же никогда не сделают этого. Ведь вечность их пристанище, сердца бьются вместе, и жизнь идет своим чередом, неся им – беды и радости, мир и ненависть, жизнь и смерть. Эта любовь должна стать их спасением в этом мире лжи и боли, иначе все Хомсы упадут, если они перестанут вдохновлять остальных. Пропасть была рядом с ними, тучи весели над ними, оставался лишь один шаг до бездны. И этой бездной был не кризис, и не война, а история их семьи.
₪
Опустив Флору на пол, Марк поднялся по лестнице в спальню. Он устал за последний месяц, они с Элеонорой не говорили никому о своих проблемах, она не хотела, чтобы кто-нибудь знал об этом. Он ощущал ее боль, ее разочарование и пытался помочь ей, принять на себя часть ее боли. Как хотелось облегчить ее боль, но он не мог, он не знал, как справляться с такой болью, которая была хуже, чем ее разочарование от неудавшегося брака. Она потеряла их ребенка, и ничего нельзя было исправить. У них была Флора, он был доволен и этим, ему хватало этого. Элеонора рыдала и говорила, что он пойдет искать себе другую, но он постоянно ее заверял, что кроме нее и Флоры ему больше никто не нужен.
Марк любил ее больше, чем она его, он это знал, знал в ней есть больше привязанности, нежели, чем любви и обожание. За эти несколько лет она изменилась, все свои переживания она держала в себе, вновь вернувшись к своему железному контролю, решив быть такой же решительной, как ее бабка Джорджина Грандж. Так она начала отдаляться от Марка, чувствуя, как в ней появляется неприязнь и чувство ревности, иногда снедающее ее, доводящее ее до отчаяние. Именно из-за этого мерзкого чувства, которое она не знала до этого, и не знала, как справляться, она потеряла своего ребенка. Нэлли не могла в этом признаться мужу, да и не хотела, зачем ему знать, что она не доверяет ему, что она не верит, будто он не изменяет ей за нее спиной. Мужчины не меняются, мужчины навсегда остаются похотливыми самцами, готовыми оплодотворять любую самку. Марк был бабником, и с тех пор он не изменился, чудес на свете не бывает.
Он зашел в спальню, Элеонора сидела на подоконнике не подвижно, смотря куда-то вдаль. Он стоял на пороге, и думал, что сделать ему дальше. Марк тихо дышал, а она словно замерла, как статуя. Марк подошел к ней, кладя руку ей на плечо:
- Милая, - прошептал он.
- Скажи почему так больно, с тех пор, как началось новое десятилетие, - она обернулась к нему, - в нашей семье все не так, все рушиться, и когда-нибудь рухнет окончательно. Я даже не поняла, зачем отец привез этого парня, не поняла, что было между ним и Бетти, и не поняла почему таким стал мой родной брат.
- Ты же психолог, ты же знаешь, что это жизнь, такая жизнь, - она смотрела на него, как зачарованная, словно боясь, что в этот момент все затихнет между ними. У них давно не было близости, давно они пылко не любили друг друга.
- Да, все так, - Элеонора склонила голову на бок, - все меняется, наша семья меняется.
- Нэлли, все хорошо, пока трагедии не свершилось, - он хотел ее утешить, чтобы она больше не думала об этом.
- Но свершиться же, - он замер, с ее губ слетел вздох, - не думай об этом.
- Мне больно, - прошептала она.
- Мне тоже, - и это было правдой, страшной правдой для них обоих, он набравшись смелости приник к ее губам.
- Не отпускай меня, - произнесла она.
- Никогда, ты моя, ты мое все, - Марк стиснул ее тонкие пальцы, очень долго они просто смотрели друг другу в глаза, изучая черты лиц. Он опалил ее своим дыханием, и Элеонора поняла он всегда был с ней, всегда был рядом, потому что он единственный из ее мужчин любил ее саму, а не что-то в ней. Он не был таким жестоким, как Онор, он был нежным и любящим. Элеонора сползла с подоконника и сама припала к его губам. Она стала стаскивать с него свитер и рубашку, - ты хочешь этого?
- Да, сейчас, - шепот был таким горячим и обжигающим, что Марк понял надо брать момент, чтобы не упустить его, - ну, давай же не тяни.
Ее хандра прошла, и они вновь обрели счастье. Их сказка оказалась реалию. Пока буря не разыгралась, пока пташки летали свободно, пока не существовала золотых клеток, тайн, лжи и вина, то все могло стать другим. Но прошлым летом наша история изменила свой путь еще раз, и вместо борьбы со своим прошлым, появилась борьба со своим настоящим, а позже и будущим, и это борьба и может стать их погибелью. Триумф в карьере, трагедия в жизни, жизни хитро сплетает нити в тугие и непрочные узлы, напоминая нам еще раз, что все в этом мире не вечно.
₪
Отец был против этого, но он не хотел его слушать. Боми смотрел на сына, и не узнавал его, он сильно изменился. Он стал отзываться только на Фредди, забыв свое настоящее имя. Хотя было что-то положительное сын зарабатывал принося в дом деньги, но влияние Лондона все же было велико. Отрастил длинные волосы, потому что это модно, стал что-то бренчать на гитаре, стал выряжаться как бомбейские танцовщицы, подражает каким-то там музыкантам. После этого лета он стал другим, Нитта не понимала этих перемен, как и понимала, почему не дожидаясь конца августа, он покинул Хомсов. Она пыталась разузнать, где его шарф, который она ему подарила в память об Занзибаре на его восемнадцатилетние, но Фредди пробурчал, будто потерял его где-то. Кашмира же пытала, что за кольцо он носит на мизинце, даже не пытаясь его снять, а в кармане его куртке Нитта и Кашмира нашли белый платок с вышитой изумрудными нитками монограммой «Б. Х.», который он украл у Бетти. Фредди не хотел ничего говорить о Хомсах, и об этом лете, не хотел ни с кем делиться своими воспоминаниями и переживаниями. После лета свободы Аллен-Холла, он задыхался дома. Проучившись на подготовительных курсах, он заявил, что поступил в Инглиский колледж на кафедру графического иллюстрирования. Отец пришел в ужас:
- Ты с ума сошел! Музыкант? Художник? А жить на что будешь, рисованием своих коробочек? Я тебя на старости лет кормить не буду! Можешь даже не просить меня! Пока живешь в моем доме, ты живешь, так как я хочу и будешь учиться, где я скажу, потому что ты еще никто! – ревел Боми, - Виктор кинул к твоим ногам весь мир, а ты поганец рушишь это все!
- Ты мне не указ! Я не буду жить здесь больше! – он собрал вещи и хлопнув двери ушел, ни смотря на слезы матери и жалобы Кашмиры.
Он будет потом возвращаться домой, чтобы проведать стариков, но жить там никогда не будет. Фредди решил сам творить свою жизнь, пока ее не испортил диктат его отца. Ему не нужна будет невеста, найденная отцом, потому что у него будет столько любовниц, что ждать кого-то не нужно. Зачем ждать, когда есть это сейчас. «Бери, то что к тебе само плывет», - твердили все кругом. На его объявление откликнулись парни, с которыми он решил снимать квартиру. Так Фредди познакомился с Антонио Сержем. Он был испанцем, его родители бежали от диктатуры Франко в Англию, где они сами и их сын полностью окунулись в богемную жизнь Лондона. Отец и мать работали на телевидение, и выбор профессии сына стал чем-то естественным. Рисовал Антонио потрясающе особенно обнаженную натуру в реалистичном стиле, девушки шли толпами к нему, чтобы позировать, и отдавались ему. От этого горячего мачо нельзя было отказаться, чего стоили его темные глаза с пышными ресницами, или черные волосы. Они оба горячих мужчин занимали умы женщин. Они приходили к Антонио, а потом замечая Фредди ходили к нему послушать баллады или чтобы графически их зарисовали. Вдвоем им было весело: днем они ходили учиться, а ночь принадлежала им. Жили они за счет своих картин и постоянных халтур, как это называл Антонио, подрабатывая, то грузчиками, то заводилами на праздниках. Домой Фредди редко наведывался, ему было хорошо и без них, тем более что он был способен оплачивать свое обучение и скромно жить.
Позже к ним присоединился Брайан Мейтс. Ему недавно исполнилось восемнадцать, он тоже вырвался из родительского дома, поступив на астрономический факультет. С Брайаном Фредди быстро нашел общий язык, у них была общая любовь - музыка, хотя самого Фредди она мало интересовала, в ней он не видел себя. У Брайана была группа – Четыре, где он играл на гитаре и пел, которую сделал сам. Фредди восхищался им, он в отличие от них с Антонио редко водил девушек в их квартиру на Кенсингтон-черч, он был джентльменом. Конечно, девчонки его любили, его длинные кудрявые темно-русые волосы в купе с чисто английскими чертами лица и карими глазами делали свое дело. Они втроем часто шастались по ночным клубам, где Фредди заметил, что его друг был таким же бабником, как и он сам, просто более скрытным. Это скрытность сыграет с ними злую шутку, когда они влюбляться в одну туже девушку, и долгие годы Фредди не будет знать о любви друга.
- Куда пойдем сегодня? – любил спрашивать Антонио, - А то девочки в Сохо совсем одичали без нас.
- А ты все о сексе, - подтрунивал Брайан.
- А о чем же.
Первые месяцы не смотря не то, что Фредди жил с двумя бабниками, он не осмеливался вести себя также нагло. Он часто видел, как Брайан свободно общается с девушками, как Антонио нисколько не скрывает, что ему нужен только секс. Фредди же не мог так поступать, друзья конечно же догадывались, что радость близости ему не знакома, но всячески это скрывали. Но долго Фредди не мог сопротивляться своим плотским потребностями. Первый раз лежала в постели с бесподобной длинноногой блондинкой, имя которой он особо и не запоминал, он не знал, что делать. Она поняла в чем дело, и сделала все сама, доведя его до стояние агонии. Она теплая и влажная лежала рядом с ним, гладя его плечи и руки, а потом заметила его серебряное кольцо на мизинце.
- Что это, Фредди? – хрипло спросила она, он одернул руку.
- Обещание любви, - ответил он, видя, как она надула губы.
- У тебя есть невеста!? Да!? – девушка опустила ноги на холодный пол.
- Нет у меня никакой невесты, я просто жду одну девушка, когда она станет другой, - его партнерша одела свое трикотажное платье и сапоги.
- Ну, и жди, - он знал, что никогда ее больше не увидит, и больше ни позвонит. Когда она ушла он испытал угрызение совести. «Как я мог? Как? А как же Бетти? Как же она?», - но мучился Фредди не долго, решив, что в любви он должен стать богом, чтобы у его будущей избранницы даже не было мысли искать ему замену.
Это было время сексуальной революции, и сексуальных свобод. Идея свободной любви посещала всех, но они не переставали мечтать о настоящей любви, которая меняет тебя раз и навсегда, которая дарит тебе крылья – неземное счастья и земную боль. Так начался путь Фредди в этой самостоятельной жизни.
₪
Март – апрель 1966.
Дженнифер Хомс росла, как настоящая леди, и стала такой к девятнадцати годам. У нее был кроткий нрав, и стойкий ум, она была лишена, той горячности, какая была у Бетти, у нее не была капризности Алисы, и не было острого языка Мери-Джейн. Дженни считала скромность лучшим украшением девушки, но все же пылкость присущая ее матери перешла к ней: тот же голос с хрипотцой, та же кошачья грация, и карие глаза полыхающие страстью, но она умела держать все эмоции узде. Поэтому ее поступление на литературный факультет не стало новостью для всех. Эту любовь конечно привила Елена, для Дженнифер лучшим парнем стал томик Лермонтова или Байрона. Эта холодность в ней не всегда нравилась Джорджу, и он часто ее называл карьеристкой, считая, что прежде надо выйти замуж, но ни о каком замужестве, или свиданиях она и не думала. До сегодняшнего дня. Они встретились взглядами в кафе, Дженнифер и ее подруга Китти Хадсон пили кофе обсуждая сегодняшнюю лекцию:
- Это же очевидно, - с пылом ответила Китти, - на тебя смотрит один парень, просто не отрываясь.
- И что, - безразлично ответила Дженни, - Хотя надо уже за просмотр брать деньги.
- Если не хочешь я сама его захомутаю, - Китти восхитительная блондинка, как казалось ей, на фоне ее серой мышки выглядит просто писаной красавицей, - Это не серьезно, обернись, хоть сама посмотри.
Дженни медленно обернулась. Он пил кофе наблюдая за ней. Ей он показался красавцем, как бог, хотя сам о себе такого мнения не был. Она разглядела его светлые кудри, орлиный нос и жесткий непроницаемый взгляд холодно-голубых глаз.
- Пойдем домой, - проговорила Кити, - я уже опаздываю, он хоть студент-художник, а ждать не любит.
- Китти, он спит со своими натурщицами, - предостерегла Дженни, - все это знают. Только ты считаешь, что все можно обойти.
- А может этого я и хочу, мне надо отомстить Гордону, если, что я всегда его остановлю, - они оплатили счет. Когда они проходили мимо его столика, он аккуратно в открытую сумку Дженнифер положил свой адрес и номер телефона.
Его звали Дилан Морган, он недавно закончил физический факультет, разрабатывал всякие приспособления, и в данный момент трудился над своей докторской. Ему было двадцать девять. Дженнифер позволила себя уговорить Кити позвонить ему, и договорилась с ним встретиться. С бьющимся сердцем она набирала номер его телефона, в глубине душе надеясь, что его нет дома, но Дилан поднял трубку, тем самым застав Дженни врасплох.
- Алло, - она услышала его грубоватый голос, и засмущалась.
- Это я… - она забыла все то, что хотела сказать ему, просто все слова вылетели из головы.
- Кто я? – мягко спросил он.
- Эта та девушка из кафе, - ответила Дженни, - Дженнифер Хомс…
- Ах, вспомнил вас, - он засмеялся, - не хотите, Дженни, завтра сходить в кино?
- Хочу, - с ее учебой у нее почти ни на что не оставалось времени, даже на кино.
- Тогда назовите адрес, я вас заберу в пять, - Дженнифер продиктовала свой адрес. Когда она положила трубку, то ее охватила паника.
Перед встречей Кити заставила все перемерить, и даже что-то из своего гардероба. После долгой примерки она летела к нему. Хотя ей было не свойственно по долгу наряжаться, но ради спокойствия подруги было проще согласиться, чем не согласиться с ней. Дилан решил сводить девушку в кино на «Сладкую жизнь» Феллини. Хоть он и взял места для поцелуев, он не прикасался к ней, и даже не пытался случайно обнять или поцеловать. Они мило провели время, а потом болтая прошли до Бонд-стрит. Она почему-то заранее подумала, что все физики сухари, но она ошиблась. Он был прекрасно начитанным молодым человеком, с ним ей было весело и хорошо. Они начали с дружбы, что бы ближе узнать друг друга.
Ну почему же она в нем не видела любовь всей своей жизни, если послушать Джулию, то она сразу поняла, что с Джорджем она проживет пока смерть не разлучит нас. Может она, как Элеонора постоянно сомневающаяся, или как Флер разрывающаяся между долгом и страстью? Кто же она? Однолюб или ветреная женщина, которая, как ветер среди мужчин.
₪
Флер положила в чашку с чаем несколько ложек сахара, посмотрев на утренние газеты. День рожденье Бетти она не любила больше всего, ведь этот день лишний раз напоминал ей, какой же она была дурой, когда между любящим ее Ришаром и свободой, выбрала хотевшего ее Роберта и его деньги. Из Бетти ей было трудно лепить, то что она хотела, Бетти была совсем другой, не такой, как Алиса. Флер вздохнула, посмотрев на часы, скоро придет Роберт, со своим идиотским подарком, а потом и сама именинница. Роберт решил подарить Бетти очередную шкатулку, Флер же очередной кулон, считая, что хороший вкус дочери только она может привить. Но Бетти все это не влекло, ее не интересовали украшения, ни дорогие платья, ее интересовала только музыка, что просто уже выводило из себя. Роберт подошел к жене, целуя ее быстро в щеку, потом ее обняла Алиса, Бетти все еще не было. Она пришла ко всем в обычном сером платье, даже не удосужившись надеть что-нибудь нарядное. Кто-то позвонил в дверь, и Глория пошла ее открывать.
- Мисс Бетти, это вам, - Глория протянула девочке огромные букет белых пушистых георгин.
- От кого? – спросила Флер.
- Без подписи, - ответила Бетти, - Гло, поставь их в вазу, - Бетти вытащила из букета конверт, она решила не читать это при всех, и бросилась к себе. Когда дверь захлопнулась, она прыгнула на свою кровать, заправленную синим покрывалом, раскрывая конверт.
Моя луна, солнце, ветер и небо, дыханье, жизнь, судьба и вдохновенье, ночь и день, любовь и смерть. Сегодня ты стала на шаг ближе ко мне.
- Фредди, - выкрикнула она, - боже, это Фредди, - в ее глазах стояли слезы, неужели он не забыл? Она же почти ничего не знала о нем, знала только, что он не живет со своей семьей, - Фредди, я люблю тебя…
Бетти завернула его письмо в его зеленый шарф, надеясь, что никто не найдет. Флер все же решилась обыскать комнату дочери, и понять, кто присылает ей такиешикарные букеты. Под кроватью она обнаружила коробку в которой бережно был сложен зеленый шарф, шарф который она видела на Фредди прошлым летом. Флер тряхнула шарф, из него выпал желтый конверт. Она прочитала письмо, снова сложив все как было. «Чертов ублюдок! – подумала Флер, - как он вообще смеет что-либо писать Бетти! Как он вообще смеет смотреть на этого гадкого утенка, девчонку без вкуса и стиля, в то время, когда она я его хотела! Он будет моим, черт возьми». Флер не стала ничего говорить Роберту, она ждала куда лучшего момента, чтобы поставить этого юнца на место. Флер спустилась к гостям, придирчиво, смотря на Бетти.
Она посмотрела на родителей, Бетти давно знала, что у матери есть любовник, и что их с отцом кроме ее и Алисы больше ничего не держит. С той бурной ночи между Флер и Робертом не установился мир, они оставили все, как есть, не пытаясь преодолеть пропасть между ними. Роберт меньше стал играть в карты, и меньше проводить ночей с дешевыми актрисами, но его апатия доводила всех в доме. Это было ужасно, но что-то с этим делать никто не хотел, это впиталось в кровь – безразличие друг другу. Восьмилетняя Алиса любимица отца ехидно подмигнула ей, они недолюбливали друга, это не было секретом для всех. Бетти – слишком свободолюбивая, Алиса – с маской цинизма, которая портила ее прекрасное личико. Как кошка с собакой про них говорила Глория, служанка давно служила в Гарден-Дейлиас и знала поводки маленьких хозяек. Но Бетти не было дела до Алисы с ее завистью, сегодня все ее мысли касались Фредди.
- Ей пора перестать летать в облаках, - начала Флер, обращаясь к Роберту.
- Флер, с Бетти будет сложнее всего, я не смогу навязать ей свое мнение, - Роберт отпил виски, чувствуя гнев жены.
- Ты должен! – прошипела Флер.
- Должен, - пробормотал Роберт, смотря в строну отца и матери, - когда-нибудь все будет по-нашему, дорогая.
Почему они так далеки? Почему все так сложно? Ей улыбнулся Арман, показывая, что поднимает бокал за ее здоровье, Флер стиснула кулаки. Почему она позволила ему все разрушить? Почему он выбрал ее для своих целей? Флер закрыла глаз, она устала быть падшим ангелом. Зачем Арман превратил ее в демона? Теперь она не может вести себя по-другому. Она не может отказаться от Ришара, с которым у нее мало чего общего, она не может ни искать удовольствий в других местах, принимая любовь молоденьких мальчиков, готовых ради удовольствия, опыта и помощи на все. В ее сердце появилась ревность и злоба к собственной дочери, и сейчас ее было не остановить. Она запуталась в своих чувствах, и выбраться из этой паутины лжи она не могла, и эта ложь причинит еще много боли другим людям.
₪
Июль – октябрь 1966.
- Как красиво! – Элеонора повисла на шеи у Марка, целуя его в уголки губ, - Марк, спасибо тебе.
- Я все сделаю для тебя, Элеонора, - она отступила от него на шаг назад.
Элеонора все же решилась открыть свою собственную консультацию. Она знала, что ей не хватало опыта, в ее жизни слишком много лет прошли бездарно, пока она пыталась вить свое гнездо во Франции, жизнь проходила мимо нее. Элеонора боялась, ведь у нее могло и не получиться. Конечно, статус жены Марка делал свое дело, и люди сами к ней тянулись, но этого для нее было мало. На ее день рожденье он решился подарить ей свою собственную консультацию. Он собирал для нее клиентов, поднимал ее престиж, вместо благодарности она должна была чувствовать, как градус любви поднимается в ней, но Элеонора ощущала, как остывают ее чувства. Она никогда не испытывала всепоглощающего чувства, как ее брат, или подруги. Она и не знала, что бывает как-то по-другому, не так, как сейчас.
- Тебе нравиться? – ее вывел из раздумья мягкий голос Марка.
- Да, - выдохнула она, окидывая взглядом кушетки обтянутые дорогим бежевым бархатом, - завтра начнем работать.
- Очень хорошо, - Марк поцеловал ее в шею, и тихо вышел из кабинета, оставляя ее наедине со своими мыслями.
Она начала свою работу, находя нечто забавное в исповедях всякого рода звезд. Они признавались ей в своих пороках, открывали часть души, ожидая, что за большие деньги она будет говорить, что они все верно делают. Ее забавляла эта игра, куда больше, чем все остальное. Как-то она поздно выходила с работу, она пыталась поймать такси, как на другой стороне улице она заметила Марка, беседующего с какой-то девицей. Конечно, она знала, что своим глазам порой нельзя доверять, но они и ее сердце подсказывали ей, что происходит то, что от нее скрывают. Она делала вид, что ничего не понимает, не знает, не видит, и не слышит. Из-за такой мелочи она не будет рушить свой брак.
В последнее время они все реже стали бывать в свете, для них это стало скукой и пыткой. Часами выслушивать разговоры о погоде или биржевых котировках, о политике и никто не говорил о чувствах, тонких материях, понимание и любви. Хоть ими и двигала жажда наживы они все также были такими же романтиками, неутолимыми искателями. Элеонору перестал волновать свет, и утомительные мероприятия, которые организовывал Марк. Ей не нравились эти дамочки, которые щеголяли своими модными платьями, рассуждавшие к кого она сшито, и модный ли это был дизайнер. Ее нервировало это новое поколение, к которому она принадлежала, они считали, что все можно, все покупается и продается. Ей оставалось надеется, что дети этого поколения будут совсем другими. Но Элеонора стала уставать, и замечала, как и Диана устает от этих всех мероприятий.
- Не позволю своим внучкам выходит замуж без любви, - тихо сказала Диана баронессе Литтон. Элеонора посмотрела на мать в красивом бледно-зеленым платье.
- Порой расчет важнее любви и вы это сами знаете, до замужества вы были бедной герцогиней, а вышли замуж за богатого лорда с большим состоянием, - быстро парировала баронесса. Элеонора улыбнулась, чувствуя, что Диана незамедлительно даст ответ.
- Милая Ванесса, когда я выходила замуж Виктор был владельцем не большего заводика и не с таким уж большим состоянием, как вы себе это представляете, и кроме любви нами ничего не двигало, - она мило улыбнулась, - мы жили на Бонд-стрит, а потом купили по дешевке землю.
- Времена меняются, милочка, - намекая, что за деньги можно купить сейчас все что угодно даже любовь. Элеонора до сих пор с омерзением вспоминала, как в одном из парижских ресторанов она увидела танцующую парочку, изображающую любовь, но во всем скользила фальшь, а потом она увидела, как дама давала деньги мужчине.
- Нет, любовь вне времени, - и она ушла, оставляя за собой последнее слово. Она взяла дочь за руку, и повела на свежий воздух, - никогда не бойся любить, даже если все против тебя. Любовь это божий дар, и уметь прощать это великая сила, самая великая сила. Я простила однажды твоего отца, и сели бы этого не произошло, то ты не родилась, все меняется, но только не настоящая любовь.
- Значит если тебе очень больно, все равно надо простить? – Элеонора наклонила голову на бок, чувствуя, как она не готова к этому, что если с ней произойдет такое, то она не сможет простить Марка.
- Да, моя дорогая, - ответила Диана, - запомни это навсегда, и никогда, никогда не унижайся перед мужчиной.
Потом они ушли в зал, и Нэлли ощутила не приязнь, с того вечера они все реже бывали в свете, все стало каким-то пресным, есть жизнь и вне это круга, и такая потрясающая - богемная и безумная. Те принципы, которые жили много лет назад, стали другими. Время еще раз напомнило им, что ничто невечно…
₪
Лето пришло в Лондон. Буйным цветом зацвели улицы, наполнив ароматом любви и жизни, город пробуждался стряхивая с себя остатки бесконечных дождей. Людей стало больше на просторный улицах, а зеленые газоны в выходные или обед были переполнены влюбленными, которые целовались, не скрывая своих чувств, ведь мода не на скрытность прошла. Встречались - расставались, чтобы встреться вновь, чтобы потом снова быть вместе, будто бы и не было прохладной летней ночи между ними. Лондон цвел, а ветер разносил аромат любви все больше охватывая любовной лихорадкой людей. Это легкое волшебство вдыхали, впитывали в себя кожей, ощущая себя немного счастливыми.
Так было и с Дженни и с Диланом они были друзьями, очень близкими и очень крепкими, он нравился ей, а она нравилась ему. Ее сердце трепетало в его присутствии, один его взгляд приводил ее в восторг. Дженнифер не знала на какие чувства она способна, не знала, что такое страсть и нежность, не понимала, почему все ее подруги сходили с ума от влечения и желания. Дженни льнула к нему, ища его общества постоянно, ей было только девятнадцать и первое ее посетившее чувство она восприняла за настоящее, даже не зная, что где-то там может быть настоящая любовь. Но ее романтичная натура искала выхода чувств и желаний. Как-то она сама призналась в любви и сама его поцеловала, переборов свой страх, что ее могут отвергнуть.
- Мне кажется я люблю тебя, - ее карие глаза вспыхнули, на щеках выступил легкий румянец, признак девичьей стыдливости. Дженни заметила, как он переменился в лице, она отвернулась от него, понимая, какая же она глупая, что решила сказать о своем чувстве, новом ощущение мира, которое она неожиданно нашла в себе. Но он не оттолкнул ее, и только тихо смеясь сказал:
- Я думал, что ты знаешь, - он сжал ее пальцы, - я не тот человек, что говорит о своих чувствах в слух. Порой слова не нужны, как литератор ты знаешь об этом.
- Это значит, что ты тоже любишь? – она невинно захлопала ресницами, страшась его ответа.
- Конечно, разве тебя можно не любить, - он взял ее лицо в руки, как чашу и поцеловал. «Но тебя не любил же Фредди», - пронеслось у нее в голове, на минуту ей почему-то показалось, что ее судьба располагалась рядом с Фредди, этим загадочным парсом с острова Занзибар. Ну, конечно! Какая же она дура! Подумала она, откинув все мысли об парсе по имени Фредди.
Первое время она пыталась считать его деньги, зная, что у него скромная зарплата, но потом он дал понять, что он мужчина и это его дело, где взять деньги. Она, как ненасытная кошка кидалась на него, когда он приводил ее то в свою съемную квартиру, то в номер в каком-нибудь дешевом отеле, Дилан же только смеялся над ее страстностью к нему. С ней он был сама нежность, и сама открытость, он ведал ей о своих опытах и о шаровых молниях, она рассказывала анализ очередной поэмы Вудворста или Жуковского. Она никогда не считала себя красавицей, но когда он подводил ее к зеркалу, и начинал ласкать Дженни видела, как она прекрасна. Дженнифер поняла, что всю юность она сама была строгим критиком к себе, и именно она вогнала себя в такие рамки. Дилан любил ее это же было очевидно, и уж конечно, это заметила Джулия. Мать и дочь всегда могли делиться своими переживаниями. Джулия же не отговаривала дочь, считая, что и ее наконец-то настигла любовь, как и ее когда-то. Джордж и не скрывал, что ему нравиться скромный Дилан.
- Дилан, - Дженни выдохнула, ощущая как умиротворении входит в ее душу. За окном бушевала осень, дождь шел уже три дня, от него воздух стал холодным, поэтому хотелось просто валяться в постели под теплым одеялом.
- Дженни, милая, ты выйдешь за меня замуж, - она замерла, не понимая, почему необходимо делать предложение после столь восхитительной близости.
- Почему именно сейчас спрашиваешь об этом? – она поднялась на локте.
- Потому что я понял, что хочу быть всегда с тобой, - Дилан принял ее к себе.
- Дилан, я не знаю…
- У тебя есть время подумать, дорогая, - она спрыгнула с постели, начиная одеваться.
- Ты куда? Тебя это расстроило? – он тоже соскочил с постели.
- Нет, просто мне пора, у меня завтра контрольная, и мне нужно съездить к деду в Аллен-Холл, - она прикусила нижнюю губу, натягивая свою юбку.
- Дженни… - он схватил ее за локоть.
- Мы после завтра все равно увидимся, мы же хотели пойти гулять в Сохо, - она знала, что ему особо не нравились эти «злачные места», как он их звал, Дилан был равнодушен ко всей этой шумной музыке. Дженни тоже не особо была в восторге от прокуренных помещений, запаха алкоголя, но ее почему-то влекло туда, как и влекла ее эта громкая музыка, переливы гитар и удары барабанов.
- Да, конечно, - отозвался он, отпуская ее, - конечно…
- Мне нужно подумать, - Дженни поцеловала его в губы, - правда, нужно.
- Я знаю, мы мало знаем друг друга, и ты ждала тех эмоций, что были у твоих родителей, - Дилан проводил ее до двери.
- До скорого, - и она ушла.
₪
Роджер Тайплер появился в компании Фредди в сентябре. Ему было восемнадцать и он учился на биологическом факультете. С Роджером было легко в общение, Фредди нравились его порой пошлые шуточки, и то, что он обаятелен в общение с женщинами. Его привел Брайан, да и их знакомство было случайным. Брайан и его группа искали ударника, и Роджер решив попробовать свои силы, был принят сразу. В их квартире было свободных две комнатенки, и поэтому Брайан перетащил его к ним. Он быстро вписался в их компанию, прекрасно разбавляя их внешностью душки блондина с голубыми глазами, как у Пола Маккарти. Вчетвером они прожигали молодость, но никогда никто из них не увлекался наркотиками, даже желания такого не было, лучший секс был их наркотиком. Они все также проводили вечера в Сохо, наслаждаясь компаний свободных девушек, голодных до наслаждений, упиваясь легкими нравами, мечтая о непостижимом.
- Дженни, о боже это Дженни, - воскликнул Фредди, Антонио не хорошо заулыбался, - Дженни…
- Бывшая любовница? – смеясь, спросил Брайан, хлопая Фредди по плечу.
- Она не моя любовница! Такие девушки вообще не для нас! – процедил сквозь зубы Фредди.
- Да, ладно тебе, - отмахнулся Антонио.
- Черт возьми, я не спал с ней! Она младше меня на год. Это Дженнифер Хомс. Вам это имя о чем-то говорит? Я провел целое лето с молодыми Хомсами, - все сразу же замолчали, - она не для вас.
Дженнифер оглядывалась вокруг, Дилан ушел за пивом. Она огляделась, хорошо что она надела это алое платье с белым воротником, в котором она выделялась среди всех девушек подражающим хиппи и рокерам. Она вздохнула, музыка сегодня не лилась, как песня, такое в последние время очень редко удавалось услышать. Она оглядывалась по сторонам, ища взглядом Дилана, но похоже у барной стойки была очередь. Она снова стала смотреть вдаль:
- О, Боже, Фредди, - он беседовал с двумя парнями, в полумраке ей почти не удавалось разглядеть их лиц. Дженни направилась к нему, ощущая, как безумно волнуется. Его кампания бурно что-то обсуждала, до нее доносились не приличные слова, которые сейчас стали крайне модными, - Привет, Фредди, - все обернулись в том числе и Фредди, изумленно смотря на нее.
- Дженни, - она кинулась к нему в распахнутые объятья, - что тут делаешь?
- А что богатые девочки не могут быть такими, - с пылом произнесла она, - я здесь с парнем.
- Надеюсь, он не рокер, - Фредди заметил блуждающий взгляд Роджера.
- Конечно нет, он астрофизик, - ответила Дженнифер, улыбаясь всем, - познакомь меня со своими скромными друзьями.
- О, это они только сейчас скромные, обычно они еще те прохвосты, - Фредди засмеялся, - Это Антонио Серж, - Антонио сделал шаг к Дженни.
- Вы так похожи на испанку, - проговорил он, - я все гадал так ли это…
- Ее мать наполовину испанка, - вставил Фредди, беря Дженни за руку.
- Моя бабушка была испанкой, а дед англичанином, а с папиной стороны дед ирландец, а бабушка англичанка, - добавила Дженни, не понимая почему Фредди сжимает ей руку, и что-то такое твердое ей впивается между пальцев.
- Это Брайан Мейтс, он тоже астрофизик, - Дженни снова улыбнулась, - ну, а это Роджер Томпсон, он биолог, - она обратила свой взор на высокого блондина с голубыми глазами, у нее перехватило дыхание, и она словно потеряла дар речи.
- Дженни, наконец-то я нашел тебя. Брайан…
- Мистер Морган, - Брайан пожал руку своему преподавателю, - не думал, что увижу вас здесь.
- Если бы Дженни не нравились такие мероприятия, то я бы вряд ли ходил сюда, - Дилан заметил, как какой-то пакистанец держит его девушку за руку, у него зачесались кулаки.
- Дилан, это мой друг Фредди Бульдасара, - Фредди разжал руку. «Больно надо, что я не найду другую для постели. Нашел кого к кому ревновать», - подумал он.
- Не знал что у тебя такие друзья, - процедил сквозь зубы Дилан.
- Все прошлое лето мы были вместе, - разъяснил Фредди, - Аллен-Холл очень красивое место.
- Мы пойдем, - запинаясь, сказала Дженнифер, ощущая, как накаляется обстановка. Она аккуратно всунула Фредди свой номер телефона, так чтобы не заметил Дилан, то что она увидела сегодня немного испугало ее. Когда Дженнифер Хомс вместе с Диланом Морганом скрылись в толпе, то Фредди обернувшись ко всем, произнес:
- Он не подходит ей, не подходит.
- Слушай, он нормальный, - перебил его Брайан, - он же сухарь.
- Но ты-то другой, Дженни нужен кто-то другой, такой как Роджер например, - Фредди отхлебнул пиво.
- Ты сам нам говорил она не для нас, - вспылил Роджер, - что это значит?
- Значит-то, что она ошибается, а я не хочу, чтобы она жалела потом. Я слишком хорошо знаю ее, - Фредди вздохнул.
Ему, так же как и Дженни, показалось, что сегодня мимо нее прошла ее судьба. Только Дженни не смогла это признать, в тот же вечер после жарких объятий она согласилась выйти замуж за Дилана Моргана, позабыв о всех своих сомнениях. Она боялась саму себя, Дженни не могла броситься в объятья этого блондина, который просто не сводил с нее глаз, который просто пожирал ее своими голубыми глазами, безрассудство не ее конек, на необдуманные поступки способна М-Джейн или же Бетти, эти девчонки готовы совершать глупости, она же нет.
₪
Январь – май 1967.
Дженни и Дилан все же поженились, не смотря на сомненья Дженнифер и отговорки Фредди, с которым она довольно часто теперь виделась. Дилан наконец-то смог научить ее доверять ему, и понимать его. К тому времени ей было почти девятнадцать лет, а ему двадцать семь. Он работал преподавателем в колледже, и они стали снимать большую квартиру. Свадьба была скромная, как и хотела невеста. Дженнифер сияла с нимбом темных кос, в белом платье с кружевами. Жених выбирал ей самые лучшие креветки и кусочки пирогов, пробовал сначала сам, а потом кормил ее с ложечки. Она была одинаково счастлива, что в момент венчания, что в ожидание этого загадочное мгновение, что им готовила ночь. Он просто не отходил от нее ни на шаг, показывая всем, как любит и боготворит ее. Она была на седьмом небе от счастья, Дженни не знала, что такое счастье может быть и у нее, ведь их ждала вечность, целая жизнь вместе.
Только Фредди был не весел, не смотря на то, что он ушел от Хомсов, Дженни удалось уговорить его прийти к ней на свадьбу. Для этого случая он взял костюм на прокат, он не боялся, что не впишется в это великосветское общество, он боялся встретиться с Бетти, скоро ей должно было исполниться двенадцать, и он вновь хотел послать ей букет ее любимых георгин, только уже нежно-розового цвета. В этот вечер она была просто прелестна в салатном платье с пышной юбкой. Он не хотел с ней даже говорить, но Бетти его увидела, и узнала в толпе гостей.
- Фредди, - произнесла она за его спиной. За эти два года она вытянулась, но все равно была похожа фигуркой на мальчишку. Она стала похожа на лесную нимфу, такую же прекрасную, как осень - здравствуй, Фредди.
- Привет, Бетти, - она подняла на него свои болотные глаза, и он замер, - как у тебя дела?
- По-прежнему, - она вздохнула, только сейчас она заметила свое кольцо у него на мизинце, и заулыбалась. «В волосы она вплела мой шарф. Не может быть!», - а как ты? Ты пропал…
- Мне не сладко. Я и работаю, и учусь, - ответил он, - приходиться вертеться.
- Знаешь, я скучаю по тебе, - пролепетала она, потупив взгляд, - я… спасибо, за цветы.
- Какие цветы? – как она догадалась, как она вообще поняла, что это он?
- А то не знаешь, - Бетти прищурила глаза, - будешь мне врать, не буду тебя ждать…
- Бетти, ты с ума сошла, ты слишком мала для меня, - вспылил он, не обращая внимания на гостей.
- Я не ребенок! – она топнула ногой, - черт…
- Не ругайся, - осек ее Фредди.
- Там мой отец, если он нас увидит, он убьет тебя, а меня запрет под замком, - она лишь смогла пожать ему руку, ту где было ее кольцо, - до скорых встреч.
Бетти подошла к Джорджу, слыша, как два брата что-то горячо обсуждают, Флер только что здесь была. Роберт и Флер высказали свое недовольство по поводу брака Дженни и Дилана:
- Зачем ей этот брак, он же бедный ученый, - причитал Роберт.
- Они любят друг друга, это самое главное, - ответил Джордж, - Не думал, что деньги будут главным для тебя.
- Одной любовью сыт не будешь, - для Роберта это было прописной истиной.
- Посмотрим, что ты скажешь, когда Бетти приведет в дом кого-нибудь не из твоего круга, - Джордж отпил шампанского.
- Я сам найду ей мужа, - прошептал он.
- Ага, и она возненавидит тебя на всю жизнь, с ее-то характером этого стоит ожидать, - Бетти решилась подойти к ним ближе, - За кого ты выйдешь замуж?
- О, дядя Джордж за заморского принца, - Джордж засмеялся.
- Понял, утрись братик. Пойдем Бетти, пока никто не видит выпьем капельку розового вина.
- Да, пошли, только немного, а то Гло будет ругаться, - Джордж взял племянницу за рук и они вместе ушли, оставив Роберта кипеть от злости.
Привычный мир этой семьи начал рушиться. Просто кем-то стали управлять деньги. Это были сложные времена – больших налогов, и большой власти профсоюзов, но все же это было время больших перемен. Виктор стал вывозить деньги заграницу, вкладывать их в местное производство, чтобы профсоюзы не могли отобрать деньги, предназначенные на развитие для себя. Компания, где работал Джордж тоже стала больше сотрудничать с заграничными партнерами. Они спасали себя, и спасали свои доходы. Жаль, что их сердцами стало править не желание стать другими, а деньги.
₪
В апреле произошло то, что станет одной из причин ненависти Флер к Бетти. Увидев очередной букет и поэтическое послание на ее день рожденье, она пришла в бешенство от этого. Флер давно работала в Инглиский колледж, где она и нашла Фредди Бульдасара. Ему двадцать лет, и то что она была его старше это ее никак не смущало. Она хотела его, хотела еще тогда, когда Виктор привез его на лето в Аллен-Холл. На свадьбе Дженни она не смогла заманить его в свои сети, за то сейчас у нее были все шансы заполучить в свои объятья. Флер не мучили угрызения совестью, она даже считала нечто хорошим ее ревность к собственной дочери. Этот гадкий утенок, вырадок Роберт не достоин любви и обожания этого красивого парня по имени Фредди. Как же она хотела его, ее просто сжигала страсть к нему, она не обращала внимание даже на этого испанца Сержа, на шее которого висело полколледжа девушек. Нет она мечтала о Фредди, только о нем, и больше ни о ком.
Ришар уехал на полгода в Нью-Йорк, а с Робертом у них все было по-прежнему. Флер сразу его заметила – высокий, харизматичный, талантливый. Она все искала предлог остаться с ним после лекций, и он нашелся. Джулия решила устраивать студенческую выставку, и Флер выбрала Фредди. Она оставила его обсудить работы, а потом попросила проводить ее до галереи. Фредди прошел в ее кабинет, ставя картины на пол. Флер решительно подошла к нему, ее поцелуй обжег его. Фредди обнял ее, она стала его раздевать. Она знала, как надо обращаться с мужчиной, ее ладонь резко скользнула в его брюки, заставляя его вздрогнуть от ее решительности. Все происходило слишком быстро и спонтанно, но Флер было все равно она добилась чего хотела от него. Когда-то она была наивной девочкой, но жизнь испортила ее, превратив в эту распутницу, в циничную особу, которая заменила свое горячее сердце на лед. Что она творила с ним, от чего Фредди терял самообладание, он боялся этой страсти. Им нельзя, потому что Флер мать Бетти, он не имеет на это право.
- Простите мы не должны, - прошептал он, сползая со стола.
- Я хотела этого, - ответила она, - я тебя хотела. Очень хотела.
- Не в моих правилах спать с женщинами старше меня, - она застегивала платье.
- Лучше трахать студенток в своей квартире коллективно, - с иронией ответила она.
- Не ваше дело, что мы там делаем в своей квартире с парнями, - с пылом выпалил он.
- Что это? – Флер взяла его за руку, указывая на серебряное кольцо, которое Фредди недавно расширил, - это кольцо Бетти! – взвизгнула она, - не смей писать ей и присылать свои цветочки! Понял!? – Фредди вздрогнул, Флер все знала, но зачем она так низко поступает с Бетти, с собственной дочерью, зная, что Бетти считает его идеальным. Зачем она хочет ранить дочь, для чего, какие цели проследует?
- Я пойду, приятно было провести время, - холодно произнес он. Флер стиснула зубы, он отверг ее. Ну, ничего он еще будет стонать от блаженства рядом с ней!
После этого близость между ними стала какой-то изощренной. Флер умело расставляла ловушки, и он каждый раз по своей не опытности попадал в них. Фредди понимал, что все у них завязано на грязном сексе, но сказать себе нет он уже не мог. С виду Флер была ангелом, а Джулия демоном, но потом он быстро распознал их души. У Флер оказалась душа демона, а у Джулии – ангела, как же внешность обманчива. С Джулией было интересно общаться, из ее рассказов он узнал, что она двадцать два года влюблена в одно человека, и его сердце безумно захотело такого чувства. Вскоре отношения с Флер прекратились и Фредди вздохнул свободно, целых три недели в его жизни был мрак Когда он уходил, то Флер проклинала его, обещая, что когда-нибудь он пожалеет об этом, только она ошиблась, даже такое не лишит его судьбы. Он еще не знал, что через много лет эта его ошибка станет причиной всех его бед, но и подарит ему счастье, неземную любовь в образе нимфы с горячим сердцем и стойким характером, ту что он полюбит один раз и навсегда, и уже ничто не сможет остановить их, эти влюбленные сердца. Потому что эта любовь окажется сильнее всего, и Фредди ждал это чувство, что настигнет его неожиданно и стремительно…
Старшая сестра совсем не понимала младшую. Джулия догадывалась о том, что происходило между Флер и тем молодым студентом, но он был слишком молод для Флер и его репутация была не столь безупречна. Девушки с его курса были по уши влюблены в него, но он словно ждал чего-то большего в своей жизни. Она познакомилась с ним ближе, когда вела у них спецкурс, Джулия нашла у него способности к фотографии, и сказала ему об этом.
- У меня много талантов, - смеясь, сказал он.
- Ты обязательного добьешься всего чего хочешь, - отвечала она ему, - в тебе есть искра, а потом не зря поэтическая душа Дженни любит тебя.
- Мы друзья, - ответил он ей. Джулия замолчала, она вспомнила о Флер, о той порочности, что появилась в ней.
- Я знаю о тебе и моей сестре, и это ужасно, - заключила она.
- Я знаю, и я порвал с ней. Вы совсем другая, миссис Хомс.
- Давай без вы. Я просто Джулия, - она сжала свои пальцы.
- Но вы мне в матери годитесь!
- Да, какая разница, я не люблю официальность, - Джулия посмотрела на него, - наверное подцепила это от Дианы.
Ей было с ним легко, он много знал, много читал и хотел чтобы люди не считали его серым, она решила, что ему нужно больше общаться с Еленой Саттон, и это миловидная славянка быстро завладела его вниманием. Она была очень тихой в жизни, и решительной в работе, так она стала водить его на выставки, где она была куратором, и Фредди все больше и больше нравилась Елена. А потом в его жизни появилась еще одна женщина из этой семьи – Элеонора Хомс, с которой он был мало знаком, но через много лет он поймет, что все это было не зря, потому что, когда жизнь подарит ему лесную нимфу, то он будет готов, чтобы стать частью этой семьи.
- Здравствуйте Елена, - он поцеловал ее в щеку. Елена посмотрела на него с легкой грустью.
- Что с вами? – спросил он.
- Скоро русская выставка. Ах, как я скучаю по России, в которой я не была, - прошептала она.
- А я нет, моя родина здесь, - поспешно ответил он.
- О, все мы в молодости горячи. У меня дочь совсем девчонка, но с вашей пылкостью и самонадеянностью, - произнесла она.
- Помню, Анну, как она? - нашелся Фредди, думая об Бетти.
- В их возрасте все кажется, что навечно, - Елена посмотрела на картины, - нет, нужно перевесить. Что ж мне пора, приятно было тебя увидеть. У нас сразу же два мероприятия бал и выставка, так что дел много. Меня ждет Элеонора, передам ей привет от тебя, - и она ушла, предварительно поцеловав его в щеку.
Черт бы побрал эту Флер! Что запятнала его прекрасное чувство, его уважение и восхищение этой семьей. Будь она проклята. Теперь из-за нее он даже не смеет заговорить с Бетти, он не имеет никого право после этого думать о ней. Флер все испортила, все разворотила – его любовь к живописи, его чувства к Бетти, его честь. Своей похотью и ревностью она рушила жизнь Бетти. Будь она проклята! Спала с ним, а у самой был и муж, и любовник. Она портила своим существованием эту семью, она и ее муж, и только этот факт, должен наконец заставить его поверить, что будущее с этой девчонкой, чего хотел Виктор, просто мечта, не сбыточная мечта для всех.
₪
Лето 1967.
Стряхнув с платья ароматные изумрудные травинки, Бетти оглянулась. Над ней пролетали облака, вечерело, она втянула лесной воздух, поправляя травяной венок на голове, одна туфля лежала где-то в стороне, быстро вдев ногу в нее, Бетти стала искать друзей. Кто-то коснулся ее плеча, это была Анна Саттон. Бетти мягко улыбнулась ей, та сжала ее пальцы.
- Они там, развели костер, - она указала в сторону озера, и они пошли к парням. Бетти мысленно поблагодарила Бога, за то, что Алиса не поехала с ними в Ирландию, уж она-то умела испортить настроение вечным своим нытьем и брезгливостью. С Анной же было хорошо, она понимала ее, и ей было можно рассказать все. У них бы секретный язык – русский, который никто кроме них не знал. Они были, как сестры, которым было нечего делить. М-Джейн стояла позади Анны, также хитро улыбаясь, она что-то крикнула по-русски, чего она не успела расслышать.
Патрик усадил Бетти рядом с собой. Ему исполнилось семнадцать, он окреп и превратился в мужчину. Бетти посмотрела на него, под прозрачной кожей на лбу в вдоль линии медных волос билась голубая жилка, она заглянула в его голубые глаза, как небо, и не увидела сегодня признаков перемен настроений. От его вспышек плохого настроение они все страдали. Его сестра Шарлотта очень отличалась от Бетти. Бетти в двенадцать выглядела как ребенок, хотя одевалась, как девушка, зато у Шарлотты была грудь, она одевалась, как куколка и порой вела себя так. Сама она оправдывала это возрастом, ей было почти четырнадцать лет. Оливер и Луиза редко с ними бывали, Анна называла их тепличными растениями, за это.
Сама же Анна тайно была влюблена в Дэвида МакОллу, а он отвечал ей. Они только познавали друг друга. Семнадцатилетний юноша и тринадцатилетняя девушка пугались своей страсти, он боялся потерять самообладание, а она хотела большей близости между ними. Часто отрываясь от всех они забирались в какое-нибудь укромное местечко и ласкали друг друга до исступления. Дэвид умело находил точки ее тела, чтобы возбудить ее, но когда понимал, что можно получить больше они расходились в разные стороны. Они не показывали свои чувства никому, а в Лондоне тем более, там были иногда целомудренные поцелуи и объятья, но здесь и сейчас они были свободны. Анна улыбнулась ему, ощущая, как его пальцы скользят по ее икре, и одновременно радуясь темноте скрывающей их. Дэвид от этой невинной ласки был на пределе возможного, но отказаться от счастья касаться своей маленькой подружки он не мог. Он знала, что может быть между ними, тайком смотря учебники Гарри по медицине она узнавала об ЭТОМ, как они называли секс между подружками.
Гарри же любил Шарлотту, это ни для кого не было тайной. Отец девушки выражал беспокойство по этому поводу, поэтому Шарлотта редко бывала в их компании. Гарри вздыхал по ней, не делая, то что делал Дэвид с Анной. Он считал, что еще будет в его жизни секс и сейчас не время сексуального влечения, сейчас хотелось любить по-детски наивно.
- А где Джейк? – Бетти надула губки, потом засияла, когда он вышел из кустов и сел рядом с ним. Так она оказалась между ним и Патриком Хомсом. Джейк был ее лучшим другом и идеальным мужчиной: с темными, почти черными глазами, на светлом лице. Густые брови, темные волосы, сильный, подтянутый, двигающийся как пантера. Он улыбнулся ей, своей неотразимой улыбкой, - Где ты был?
- Я помогал Сэм, - он всегда называл мать по имени. Бетти протянула ему запечено картофеля, - Спасибо, ты удивительная, Бетти.
- Не задабривай меня, - она шутливо толкнула его.
- Ладно не буду, - Джейк выудил бутылку розового вина, - ну, что выпьем.
- Давай наливай, - Гарри достал кружки, Джейк разлил вина, - За Антрим, что дарит нам свободу!
- Слушай, Гарри, ты же идешь в медицинский, - Джейк похлопал друга по плечу, - как и я. А ты Дэвид? – тот пожал плечами.
Он закрыл глаза, тяжело сглотнув. Отец только и твердил о том, чтобы она перестал сохнуть по Анне, и начал одурманивать Бетти. Арман только и твердил ему, что он жениться на ней, и это вопрос для всех решенный. До этого события было еще шесть лет, и конечно за это время он успеет, как многих деревенских девок, поиметь во всех позах. А потом уж он и жениться на Бетти, раз того так хочет отец. Бетти будет его женой, Анна любовницей, вот это будет идиллия. Деньги, завод, дом, жена и любовница. Дэвид открыл глаза, ощущая, как Анна приникает к нему. Время еще есть.
Вино было не крепким и захмелеть от одной бутылки вряд ли бы удалось. Распив ее, они еще долго болтали обо всем. На небе сияли яркие звезды и они долго не могли уснуть, только с наступлением рассвета к ним пришел сон. Фрэнк и Руфус потеряли их, нашли их всех на берегу у озера. Анна в объятьях Дэвида, Бетти в кольце рук Патрика М-Джейн - Джейка, и Шарлотта рядом с Гарри. Они не стали беспокоить их, только затушили догорающий костер.
На следующий день Бетти ехала в седле вместе с Патриком, он держал ее за талию, она ощущала его дыхание у себя на затылке. Они ехали к озеру, чтобы покупаться и порыбачить. Патрик помог ей слезть с лошади, Бетти скинула с себя одежду ныряя в теплую воду. Погода была просто великолепная. Июльское солнце благодарно одаривало теплом, все просто купалось в этих волнах нежности. Ветерок обдувал, приподнимая от земли полевую траву, полегшую от сильного дождя накануне. Бетти срывала цветы жасмина, собирая их в букетики. Оставив лошадь, есть мягкую травку, она села на песке рядом с кромкой воды. Вода тихо плескалась. Летали, как вертолеты, стрекозы. Квакали лягушки, и парили птицы.
Они с Патриком ловили ее платьем рыбу. Она в сереньком купальнике, совсем, как мальчишка – угловатая с детской тоненькой фигуркой, но все же первая красавица, почему-то затмевавшая всех местных красавиц, она понимала, что все дело в обаяние и силе, что она излучала. У нее еще угловатая фигура, а он семнадцатилетний красавец: рыжеволосый, стройный, с забавным лицом в веснушках, с шаловливыми карими глазами.
Весь день они дурачились вдвоем, оставив далеко позади остальную компанию. Они прыгали как дети, брызгались, и громко смеялись. Они резвились под палящим летним солнцем, бегали по камышам. У Бетти все ноги были в ссадинах и царапинах. Они выбежали на песок, стали друг друга толкать, он дергал ее за косы, а она щипала его за руки и живот. А потом она упала, повалив его на песок вместе с собой. Несколько минут они просто смотрели друг другу в глаза. Бетти видела в его взгляде нежность и что-то еще непонятное для нее. Патрик притянул ее к себе за косы. Это был ее первый поцелуй в жизни: нежный, трепетный, как прикосновение перышка. Его губы мягко скользили по ее губам, переплетаясь своим языком с ее. Их пальцы тесно сплелись в крепкий узел. Они долго целовались, его ладони успокаивающе гладили плечи и талию. Она оторвалась от него, и их глаза снова встретились. Ей понравилось целоваться, и она еще раз приникла к его губам. Что в этом может быть плохого? Ну и что он ее кузен? Она по-прежнему сидела на нем, и они продолжали целоваться.
- Бетти, Патрик! – их звал Дэвид.
- Вы где? – а это голос Джейка.
- Мы все равно вас найдем! – кричал Гарри.
Они оторвались друг от друга, как ошпаренные. Бетти прыгнула к своему сарафану, Патрик - к рубашке. Они обменялись взглядами и разошлись в разные стороны. Джейк поймал ее в лесу, шлепая по носу. Бетти оттолкнула его, убегая к замку. Губы еще сохранили ощущение касающихся губ Патрика. Бетти дошла до оранжереи, нюхая цветы. В душе летали бабочки. С того дня она больше не целовалась так, ей еще предстоит узнать, что есть ни только невинные поцелуи, но и жестокие.
₪
Сдав статьи в редакцию Элеонора пошла в свою консультацию. Теперь она занималась проблемами звезд, с тех пор, как появился мир шоу-бизнеса и ТВ, стало много несчастных и запутанных в себе и своей жизни людей, тем более звезды. Ей было забавно наблюдать за ними, и она надеялась, что ее племянница, которая мечтает петь никогда не станет такой. К ней снова приходил журналист, ведущий на «Би-Би-Си» аналитические программы. Он нравился ей, и она все больше обращала на него свое внимание. Марк все чаще стал теряться в своей работе, все больше организовывая благотворительные балы, вечера, привлекая звезд, где молодые старлетки льнули к нему, или опытные дамы искали к нему пути любыми способами. Впервые Элеонора испытала в нем разочарование.
Берти Ракель сел напротив нее, она вновь им залюбовалась, его голубыми глазами темными волосами с редкой сединой. У него были проблемы с женщинами, он не хотел никому принадлежать, но они хотели принадлежать ему. Он боялся чего-то больше чем просто секс. Он ходил к ней уже две недели, его репутация бежала впереди него. Его квартиру в Лондоне звали – «оргией», а его жизнь – вечным сексом. Все женщины попадали под его обаяние, и он мог получить любую, стоило только пальцем поманить.
- Я не хочу быть на поводке, - начал он.
- Но женщины всегда вешают поводок, все зависит от того какой длинны поводок и как его натягивать, - Элеонора отвернулась, чтобы не смотреть на него.
- А вы вешаете его на своих мужчин? – этот вопрос застал ее врасплох.
- Да, у моего мужа есть такой поводок. Расскажу пример из жизни. Моя невестка и мой брат познакомились когда им было обоим по двадцать лет, они поженились через год.
- Но он не успел нагуляться, - возразил Берти.
- Так и есть, поэтому когда она ослабевает хватку, то он заводит себе любовницу, но каждый раз он возвращается к ней, - заключила она, - но мой другой брат и его жена, это другой случай. У них брак на бумажке, и для всех он идеален, но на самом деле они друг другу чужие люди, она спит с другими, он пьет и заводит интрижки, но они никогда не разведутся, потому что в нашей семье так не принято.
- А где же ее поводок?
- Его давно нет, у нее комплекс Скарлетт О’Хара, которая всю жизнь была влюблена не в того. Как говорят, французы ищите женщину, правильную женщину, - он оказался рядом с ней, заключив ее в объятья и целуя в губы. Она так давно жаждала крови и мести, ей так хотелось наказать Марка за его флирт, за его такое поведение. Она любила его и не позволит ему топтать ее сердце.
- Вы совсем другая, не та, что стремиться в высший свет.
- Я и есть высший свет, - прошептала она, - я дочь Виктора Хомса, у которого вы любите брать интервью. Я леди Хомс, она же доктор Спенсер.
- Все равно вы другая, - ответил Берти, она потянулась к нему, - неужели ангелы падают вниз?
- Да, а потом взлетают, - и она потерялась в его объятьях, зная, что он способен только на секс, но это был не Онор, это был не Марк. Она ощущала его силу, его стержень и стойкость, - но реальность такова, что она, не как роман Жаклин Сьюзанн. Мы все лжем, даже самим себе.
- Как мы в этом схожи, уже поздно и наше время истекает, - он отошел от нее, радуясь, что не переступил черту, - Сколько вам лет?
- Тридцать четыре, - она пожала плечами.
- Мне уже тридцать пять и я одинок, но я не нуждаюсь ни в ком, кроме вас, - ее глаза заблестели.
- Я замужем, и я люблю его, но иногда стоит иногда убегать от всего, чтобы понять, что значат для нас близкие, - потом они занялись любовью у нее на кушетке. Она ощущала себя морально раздавленной, но это стоило сделать, чтобы понять, что лучше Марка ей уже никого не найти. С того вечера Берти и Элеонора держались как чужие друг другу люди, понимая, что это дружба.
₪
Ноябрь 1967.
Дождь лил не переставая уже неделю, на дорогах собирались потоки воды, которые, как река стремились к сточным канавам. Не смотря на это город жил все также, как и всегда. Фредди посмотрел на часы, они ждали нового жильца. Плату за квартиру подняли, и Брайан предложил найти еще кого-нибудь, да и свободная комната не будет пропадать зря. Роджер дал объявления, начался учебный год и студенты-первокурсники желающие с радостью вырваться из-под родительской опеки, будут идти толпами. Так они встретили Джо Диксона, он поступил на радиоэлектронный факультет. Они сразу же взялисьза перевоспитание, избавлять его от природной скромности. Джо играл на бас-гитаре в группе Bloody. Так они стали впятером покорять лондонские пабы. Роджер освобождал нового друга от образа пай-мальчика, он тоже стал отращивать свои темно-русые волосы, как все, его меланхоличные голубые глаза стали как-то по-другому сиять, став таким же раскрепощенным как у всех. Хотя Фредди понимал, что он больше однолюб, нежели плейбой Антонио. Фредди хорошо запомнил этот день, они с Джо прогуливались по Оксфорд-стрит:
- Давай свернем, - проговорил Фредди. Джо увидел волнение друга, его глаза бегали, ища пути отступления, руки дрожали, словно увидел призрака из прошлого, или действительно настоящее привидение.
- Что случилось? Это из-за нее? - он указал на блондинку идущую к ним навстречу. На ее лице он заметил радостное блаженное выражение лица, она убыстрила шаг, спеша к ним, - Кто она?
- Неважно, пошли, - Фредди схватил его за локоть.
- Почему бы тебе не сказать ей «привет», и сказать, что мы спешим? – Джо придержал Фредди. Женщина подошла к ним.
- Здравствуй, Фредди, - начала она.
- Привет, - выдавил Фредди из себя.
- Ну, как ты? – Флер не потеряла интерес к нему похоже, отметил он про себя. Ее холодные глаза зловеще засияли. «Ведьма!» - подумал он.
- Все также, трахаю студенток у себя на квартире коллективно, - он схватил Джо за плечо и потащил на противоположную сторону улицы.
- В чем дело? – Джо не унимался, - Кто она? Твоя любовница?
- Бывшая. Черт бы ее, побрал. Ненавижу ее, дрянь. Спала со мной, а у самой был любовник и муж-промышленник, деньги слава, чего ей еще надо было? – этот вопрос он задавал больше себе, чем Джо.
- Скука, - он замолчал, - Подожди а это не Флер Хомс, эта из этих богатеньких Хомс?
- Она самая, сучка, - выругался он, - ее сестра совсем другая, а у этой извращенная фантазия. Ладно не будем о ней. Черт с ней. Как тебе Лондон? – Фредди решил сменить тему разговора.
- Он чудесен, - ответил Джо, - в нем все чудесно, я в него влюблен.
- Как и я, - Фредди замолчал.
- Хочу спросить тебя, что за кольцо ты носишь на мизинце? Ты же его не снимаешь, - Фредди погладил неровный ободок.
- Так подарила одна девушка, это было давно, - Фредди не хотел об этом говорить, он вообще после случая с Флер перестал на что-либо надеяться и ждать чуда, - это обещание встречи.
- Ты ее любишь? – Джо не знал, что и сказать. Фредди менял женщин, как перчатки, нисколько не скрывая, что они интересуют его исключительно для одного, и вот сейчас он с такой теплотой говорит о некой девушке.
- Я не могу ее любит, потому что почти не знаю ее, как и она меня, она не для меня, - Джо засунул руки в карманы, чтобы согреть их, - мы с ней все делаем что-то слишком рано, а что-то слишком поздно.
- Да, ты романтик, - Джо заулыбался.
Скопив немного денег Фредди удалось купить небольшой подержанный рояль. Музыка всегда его интересовала поскольку постольку, она была его увлечением, но не страстью, и в один миг она стала его способом залечивать свои душевные раны. Он не понимал, что происходило с ним в последние два года, после приезда в Англию для него все стало другим, словно тем летом он столкнулся с чем-то неизбежным в своей жизни, но слишком рано для себя. Это не должно было произойти тогда, но хотело бы его сердце любви так отчаянно сейчас, если бы в его жизни не появилась зеленоглазая девчонка, которую он обещал ждать. Зря ли все это, или в его жизни еще наступит солнечное утро с ней?
₪
Апрель 1968.
Лондон пробуждался ото сна, солнце заливало всю комнату, слепив глаза. Легкий тюль взлетал от дуновений ветра, в апреле неожиданно пришла жара. Город преобразился, как всегда, надев свой тонкий зеленый наряд, раскинув по всем улицам пестрые тюльпаны. Бетти не дожидаясь, когда все наконец встанут, тихо прокралась вниз. На столе лежал букет восхитительных лососевых георгин. Она взяла охапку цветов, прижимая к груди, пока их не видит Флер. Из букета выпала карточка с знакомым до боли почерком, который бы Бетти знала везде:
Еще один шаг ко мне, но от осознания этого мне очень больно, потому что чем ближе ты становишься ко мне, тем сильнее я ощущаю бурю, которую я боюсь не пережить.
Бетти быстро унесла букет к себе, карточку спрятала в свою коробку, надеясь, что никто никогда не узнает об этом. У нее у самой сжималось сердце от боли. Ей же было уже тринадцать, она уже не ребенок, и почему он так жесток с ней, почему он пишет ей такие слова, смысл которых ей предельно ясен. Она не нужна ему, вот в чем дело, просто не нужна. Дженни же ясно дала понять какой он сейчас, рассказала, как он живет, и что женщины в его жизни просто игрушки для себя. Как же она презирала себя в такие минуты, за то, что влюбилась в этого странного парса, который никогда не сможет полюбит ее, даже если она станет неотразимой блестящей леди, он все равно не будет смотреть на нее. Дэвид МакОлла ближе, чем Фредди, намного ближе, и он полюбит его, а Фредди это просто мечта, которая должна остаться в ее сердце навсегда. Бетти утерла слезы, она недолжна думать о нем, она должна понять, что везет только дурочкам и красавицей, как первой красотке их школы Кристел Бак, или ее сестре. Умницам всегда нужно бороться.
- Мистер МакОлла, - Бетти кивнула Майклу МакОлле, их преподавателю по физике, науку, которую она совсем не понимала, и не хотела понимать.
- Мисс Бетти, - он остановил ее в коридоре, до урока оставалось всего пять минут, - честно у тебя плохая работа.
- Физика – не мой конек, - выпалила она.
- Я это знаю, - Майкл улыбнулся ей, - но я не буду ставить плохую оценку.
- Спасибо вам, - отчеканила она, кидаясь в свой класс. В учебе Бетти никогда не была примерной ученицей. Она любила литературу, или иностранные языки, которые ей легко давались, она обожала танцы, а больше всего музыку, ей она могла заниматься часами. Она и Эстер Блаунт, ее одноклассница, всегда что-то да сочиняли. Бетти начала писать стихи, немного сочинять музыку, и писать слова на любимые мелодии. В музыке находилась вся ее жизнь, она стала ее отдушиной, способом в ней забыть все семейные проблемы, отрешиться от этого дурацкого мира, который просто взбесился в последние время.
- Я буду опять менять преподавателя по вокалу, - произнесла Бетти, она с М-Джейн, Анной, Юлей Махер и Катрин Мурен лежала на траве, в Гайд-парке.
- Ты с ума сошла, - ответила Юля, светло-медные волосы девушки блеснули в ярком солнце, - ты каждый год меняешь себе преподавателя.
- А что если они мне не нравятся! – вспылила Бетти, - они не понимают меня.
- Да, они не понимают, - в голосе М-Джейн скользила ирония. Она села на траве, глядя по сторонам.
В свои почти четырнадцати М-Джейн отличалась от своих сверстниц. От ее острого языка все страдали, но поделать с собой она ничего не могла. Она привыкла быть независимой, и вовсе не парящей в облаках, как ее старшая сестренка. Романтика не была ее коньком. Она не увлеклась этим парсом, она вообще не понимала чего они все в нем нашли. Кроме его красоты и мужественности она ничего больше не могла отметить. Ее не привлекал и Дэвид МакОлла, она тоже не могла взять в голову, чего такого было в нем, чтобы драться за него. Да и Джейк Дэвидсон нет так уж был и красив, чтобы можно было потерять голову, она ждала своего парня. Для М-Джейн понимающей музыку, ценившей ее, но вовсе не желавшую ее учить, все было намного проще. Она могла написать пару статеек в школьной газете, порой разнося в пух и прах какой-нибудь концерт. Ей льстило, что ее звали стервой, и безусловно, она не хотела менять эту черту своего характера. Ну, и какой парень после этого будет согласен быть с ней? – спрашивала она себя. Мери-Джейн знала, что ей нужен такой же человек, с такой же отмороженной головой, как у нее, а эти пай-мальчики с их приличными родителями были не для нее. Не терпела она спокойную жизнь, она хотела просто вечного праздника, как у родителей, не смотря на всю размеренность их брака. Как оказалось во взглядах она была еще ужасней Бетти, и наверное, поэтому Роберт не очень-то ее любил.
- Слушай, скоро же концерт, - начала Анна, - хотя все эти песенки и пляски не для меня, вот если бы мне далее все это организовать…
- Мечтать не вредно, вот если бы нам с Юлей дали бы все это сшить… - протянула Катрин, солнечно улыбаясь.
- Ладно пора по домам, - М-Джейн села, - Гарри меня убьет, если я не приду домой через час, - она посмотрела на свои ручные часики.
- Я думала он с Лотти Палмер, - Юля переглянулась с Катрин, - все только о них и говорят везде.
- И что он в ней нашел, - горячо воскликнула Анна, - она же шлюшка, об этом тоже все знают.
- Вот это и нашел, - М-Джейн засмеялась, - мужики падки на ласки и прелести.
- О, ну просто истина! – Катрин подала Анне свою книгу по французскому.
М-Джейн пришла домой, застав в гостиной Гарри с Лотти, они целовались на бежевом диване, как только услышала стук двери, то быстро отскочили друг от друга. М-Джейн с шумом прошла в гостиную, делая вид, что не замечает полуобнаженную Лотти. И чего он в ней нашел, подумала М-Джейн. Ничего красивого. Она училась с ним в одном классе, и в этом году они заканчивали школу, хотя Мери-Джейн всегда знала, что после того, как прозвучат последние аккорды вальса, они никогда не встретятся. Лотти была полной дурой, все только и удивлялись почему она находилась в их лицеи. Лотти вульгарно одевалась, красилась, и, наверняка успела переспать с половиной парней из старших классов. Крашеная блондинка, подражающая Мерлин Монро, ничего из себя на самом деле не представляла. М-Джейн фыркнула, Лотти вызывающе посмотрела на нее.
- Освободи помещение, - вдруг сказала она, испепеляя взглядом Гарри.
- В чем дело, М-Джейн? – Гарри встал с дивана, подходя к сестре.
- Ты на самом деле дурак, или просто похотливый самец? – едкие слова всегда легко слетали с ее острого язычка.
- Замолчи! – крикнул он.
- Ну, да, Лотти же прельщает, что осенью эти хоромы тебе достанутся, нет так ли? – зеленые глаза М-Джейн злостно засияли, - все знают, что она переспала с половиной лицея.
- Это все слухи! – процедила Лотти, М-Джейн подняла бровь.
- А, что пуделю давали право голоса? – Лотти подскочила к Гарри, показывая, что он ей нужен, - команды не было! Давай собирай манатки и вали отсюда!
- М-Джейн…
- Я ничего не скажу отцу, да и ему по фиг, с кем ты развлекаешься, но мне не все равно, - М-Джейн замолчала.
- Лотти, иди домой, - приказал Гарри.
- Ты ее послушаешься? – в ее голосе был слышен визг.
- Нет, просто я хочу, чтобы ты ушла, - Лотти оскорблено вышла из квартиры, - я ее брошу, - М-Джейн улыбнулась. Ничего себе, она только что в два счета унизила Лотти Палмер, да и еще вправила мозги собственному братцу, оказывается у нее не плохо получается строить мужчин.
₪
Лето 1968.
Наконец-то свобода, подумали они, как прибыли в Ирландию. Бетти с радостью обняла Джейка, он за год вырос и стал еще более мужественным. Патрик тоже сильно изменился за это время, он вел с ней, как с сестрой, а не как с возлюбленной, он, как и она, похоже не помнили свой нечаянный поцелуй. Гарри похоже уже не был влюблен в Шарлотту, теперь его любовью стал медицинский факультет на который он уже поступил. У Анны тоже сердце подпрыгивало от счастья, они с Дэвидом здесь будут сами собой. Он сможет целовать ее, и она может любить его не скрывая своих чувств. М-Джейн радовалась, что здесь ей никто не указ, а значит никто не помешает ей упражняться в словесности. За этот год они все сильно изменились, но после этого лета они станут совсем другими, и это лето начнет их обращать их сторону взрослых игр. Бетти сама изменилась за этот год, она была влюблена, и это был Дэвид МакОлла, сердце почему-то выбрало его. Бетти постаралась выбросить из головы Фредди Бульдасару, которому из без нее было хорошо. Она смотрела на Дэвида и сердце замирало, но о своих чувствах она не смела говорить, не зная влюблен ли в нее он? В ее жизни еще будет много влюбленностей, но после ошибок она никогда не будет переставать искать любви. Она умом понимала, что между ним и ее подругой есть какие-то нити, только ее девичья неопытность мешала ей распознать что происходило вокруг нее. Пока Анна была с Дэвидом, Бетти и М-Джейн нравилась компания Джейка и Гарри.
Анна проводила время с Дэвидом, они ходили на озеро или в лес, где он зацеловывал ее до потери пульса. Она хотела большего, и сказав это ему, он ответил, что ему нужно подумать. Неделю он избегал ее, не решаясь подойти к возлюбленной. Но когда они встретились он кинулся в ее робкие объятья. Она поцеловала его, и он ощутил ее и свою силу желанья. Заглянул в ее глаза, он разглядел темное пятно страсти и жгучего желанья, оно отражалось в его взгляде. Он уже не мог сказать себе нет, как говорил до этого.
- Не здесь, - прошептал он, они находились в цветочной оранжереи, сюда могла прийти Каролина или Аделаида, - пойдем…
Он отвел ее за конюшни, яркое солнце припекало сильнее, поскольку был полдень. Дэвид опустил Анну на стог сена, он сел рядом с ней, приникая к ее губам. К запаху сена, пота и лошадей примешивалось неистовое желание, Дэвид знал его аромат. Он обнажил ее тело, легко пальцами скользя по ее нему. У него уже был опыт с девушками, антримовские деревенские девушки сами ему отдавались, и он наслаждался их лаской и любовью, а иногда он их принуждал, насилуя они не смели сказать о том, что происходило, так как были запуганы им, да и верили в то, что это было по обоюдному согласию. Но это была Анна, и это совсем другое дело. Анна провалилась в океан чувств и новых ощущений, он умело ласкал ее, умело доводил до настоящего безумия. Он побеспокоился о защите, и ее это смутило, как и все, что между ними происходило. Дэвид вложил ей в руки сосредоточие всей мужской силы в мире, она не решительно ласкала эту часть мужского тела. Потом ощутила что-то твердое и подрагивающие у себя между ног. Он одним толчком проник в нее, она лишь испытала боль и вскрикнув прижалась к нему, он что-то шептал ей на ухо. Дэвид нежно двигался на ней, жадно ловя ртом воздух. Он не хотел грубого совокупления, он хотел любить ее нежно и пылко. Это же Анна, а ни какая-нибудь шлюшка. Буйство чувств между ними закончилось, он лег рядом с ней. Анна что-то блажено пробормотала, и приникла к нему, не расплетая своего тела с его телом.
- Теперь ты точно моя, - прошептал он. Они стали одеваться, зная, что их мог застать вместе.
- А вот вы где! – воскликнул Джейк, - Дэвид твой отец звонил, просил срочно позвонить ему.
₪
- Сэр Роберт, - Роберт поднял голову, смотря на Боми, тот стоял у него на пороге, с целой стопкой бумаг в руках, - у меня важный разговор к вам.
- Проходи, Боми, - Боми положил все документы на стол, - у тебя что-то стряслось? Не твой сын? – Боми покачал головой.
- Фредди живет, как может, иногда я рад этому, но я не об этом, - Боми помрачнел, - я работаю у вас уже четыре года, я и только недавно кое-что заметил…
- Боми, ты хорошо работаешь, - Роберт хотел было рассмеяться, но не смог.
- В начале этого года я решил проверить все еще раз, счета не сходятся, сэр Роберт, - что-то шевельнулось в душе у Роберта, - уже давно лет девять.
- Девять?! – столько лет, и никто не видел, Роберт стал думать.
- Да, девять, - Роберт кивнул, чтобы Боми продолжал, - вас обкрадывают, и знаю кто…
- Боми, я… - Роберт осекся, кто же мог, ведь столько людей преданных его отцу, - кто он? Кто этот предатель?
- Арман МакОлла, - эти слова ударили его, словно ножом. Арман его друг, его товарищ, он не мог, просто не мог, - я оставлю вам бумаги.
На столе лежали бумаги, но подойти к ним и посмотреть не хотелось. Страх был сильнее чем правда. Внутри Роберта бушевало много чувств – Арман его лучший друг, а что если все подтвердилось. Что потом делать? Роберт все-таки взял себя в руки и открыл папки.
Запестрели цифры, и он подумал, что жаль что не окончи экономический факультет, а закончил медицинский, как отец. Суммы были большие, последние пять лет только и пропадали куда-то деньги, правда все было так обставлено, что комар носа не подточит. Арман девять лет проворачивал за его спиной свои дела. Отец был главой и решал только важные дела, он сам занимался развитием и руководством разработок, а у Армана были сосредоточены все финансы, были и другие начальники, но теперь это очевидно, что Арман и его помощник Гилберт Фрак были заодно. Теперь понятно откуда у него большой счет в банке, новый роллс-ройс, особняк загородом, прикрытием всего этого была скромная жена – Себилла занималась домашним хозяйством и не блистала в свете, как его жена, а старший сын Армана – Майкл был простым преподавателем физики в лицеи, где учились их дети. А он мечтал поженить Бетти и Дэвида, или женить его на Анне Саттон. Четыре друга, а сейчас среди них был всегда предатель, и когда он успел стать таким? Это же он пристрастил его к картам, считая это «лучшим лекарствам в семейной жизни», водил его к женщинам, которые похоже были и его шлюхами. Уже семь лет его жизнь превратилась в камень, скатывающийся со склона в бездну. Он решил его разорить, Арман советовал выносить из дому деньги, а не ценности, понятно зачем? Каков подлец!
Роберт приехал домой. Флер была в гостиной и рисовала. Он устало опустился рядом с ней. Их брак давно стал формальным. Каждый жил своей жизнью, он догадывался о ее романе со своим Ришаром, и то, что когда его нет в городе она встречается с зелеными юнцами, находя в этом свою прелесть. Роберт не лез в ее душу, как и она в его. Они для публики казались семьей идеальной, но давно не было нежности, хотя они все также делись своими рабочими планами, радовались успеху, но в тоже время были далеки друг от друга.
- Что случилось? – она отложила карандаш. Он приник к ее груди и зарыдал, как ребенок из-за не удачного брака, предательства друга, тайного желания Армана разорить его, - Ну, полноте тебе. Что с тобой, мне ты можешь сказать все что угодно, - Он рассказал ей все, не смущаясь своих слез и боли. Флер утешала его, гладя его голову.
- Что мне теперь делать? – спросил он, она по-прежнему гладила его каштановые локоны, ощущая как ее сердце оттаивает по отношению к нему. Она могла бы его полюбить вновь, но столько ошибок мешали этому.
- Отдай его под суд, пусть закон решает, что делать, не марай себе руки сам, - проговорила она, нежно смотря в его глаза. Он коснулся ее полуоткрытых губ кончиками пальцев.
- Ты мне нужна, - она минуту колебалась, зная, что у них давно ничего нет, и вряд ли что будет в будущем вообще, - Ты так нужна мне, Флер. Я знаю ты меня не любишь, но пусть это будет секс из сострадания. Ради меня?
- Пойдем, - нежно прошептала она. Они прошли в его спальню. Ему показалось вечностью с той последней пьяной ночи, в его огромной спальне, что занимала весь третий этаж он проводил в одиночестве, лишь иногда проводя ночи вне дома. Флер посмотрела на него, и он понял, она отдается ему, взамен на свою безопасность. И горечь с новой силой захлестнула его, у него не было сына и вряд ли будет, но все же ему нужна была эта ночь в объятьях этой женщины.
Все утро он смотрел на Флер, она безмятежно спала рядом с ним. Он давно не встречал утро с ней. Его глаза вбирали все самое лучшие, что было в ней. Роберт знал – она холодна, как лед, но все же под броней было горячие сердце. Флер пылко отдалась ему, и эта ночь была его лекарством, он набрался сил и был готов ударить по Арману. Она проснулась, смотря на него, Роберт оделся и сказал, что у него встреча с Томом и Джорджем.
Когда он ушел, она зарыдала в подушку, но все же была рада, что Армана посадят. Флер знала его много лет и Сибиллу. Арман семь лет тому назад начал убеждать ее отказаться от супружеской близости, обещая, что роды испортят ее фигуру, а потом она изменила мужу впервые с Арманом. Тогда для нее это стало откровением, да перед свадьбой она провела ночь с Ришаром, но потом почему-то была счастлива с мужем. Что случилось с их браком? Она сама все разрушила, а Роберт даже не шел против течения. Все очарованные ее красотой понимали, что Роберт сумеет уберечь хрупкое создание, какой являлась Флер. Но она стала верить Арману МакОлле. Это Арман поставил ее на этот путь, своих рук он не марал, все так будто сделала она сама. Теперь возврата нет!
- Чтоб ты издох, как собака, сукин сын, - крикнула она, кидая подушку в дверцу шкафа.
Роберт впал еще в большую апатию. Джордж и Том тоже посоветовали сдать его власть, Роберт еще больше стал разрываться между дружбой и ненавистью. Столько лет дружбы, столько совместных планов… и эта жестокая правда.
- Это дело чести, - проговорил Джордж, - и ты обязан сделать это.
Через три дня Армана МакОллу арестовали.
₪
Смотря на нее из кустов, ему захотелось подойти и свернуть ей шею. Он ненавидел Бетти за ее самолюбие и недоступность. Все парни в лицеи сходили по ней с ума, но он ничего в ней не замечал особенного: простая мордашка, округляющая фигурка, маленький росток, единственное, наверное, ее достоинство потрясающий голос. Бетти из кожи вон лезла, чтобы завоевать его внимание: пела, писала стихи, музыку, но он не замечал ее, хотя она понимала, что не красавица, но ему было все равно. В лицеи были и другие красавицы. Например Анна Саттон, или огненно-рыжая львица Мери-Джейн со сверкающими изумрудными очами и острым язычком, или же солнечная Катрин Мурен, которую прозвали Солнышком, а может польско-английская красавица Юля Махер. Все они учились вместе с Анной, а Бетти, как собачонка бегала за ними. Бетти отвергала всех поклонников, она была для всех, но в тоже время ни для кого. Как ветер, который не возможно поймать, все звали ее Невестой Ветра. Чего все в ней нашли, в ней ничего, что можно было бы любить.
Он ненавидел ее, но в тоже время пылал страстью к ней, все-таки какая-то магия звала его, манила, как мотылька на свет. Им двигала похоть, и недоступность Бетти подстегивала его еще больше. Но теперь у него было еще больший повод ненавидеть ее, ее отец посадил его отца, доводя его семью до нищеты.
Дэвид сел рядом с ней, она мечтательно склонила голову к нему на плечо. Как же хотелось сделать ей больно, спустить с небес на землю. Он обнял ее за талию опуская на влажный песок, ее ресницы взметнулись вверх смотря прямо ему в глаза. Он приник к ее губам, гнев с еще большей силой захлестнул его, когда Бетти попыталась отодвинуться от него, ее пугала зловещая сила, зияющая в его глазах. Он грубо поцеловал ее, это не был нежный поцелуй Патрика, это было что-то совсем другое. Его ладонь заползла к ней под юбку зеленого платьица, поднимая ее вверх.
- Мы друзья, черт возьми! – крикнула она, - Дэвид…
- О нет, дорогая, я хочу тебя, то, что не досталось Патрику, достанется мне, - он еще больше стал рвать ее одежду. Дэвид толкнул ее на серый песок.
- Пусти меня, я буду ненавидеть тебя, - она отчаянно боролась за себя, схватив его за плечи, отпихивая его нависающее тело от себя.
- Мы сделаем это, ты же этого хочешь! – она слышала, как звякнула пряжка, потом молния. Она не хотела этого.
- Пошел вон! – орала она, кусая его в губу, ощущая, вкус крови во рту.
- Ах, ты маленькая дрянь! – он больно схватил ее за запястье, откидывая руку назад.
Она яростно боролась, но он был сильнее ее. Какая-то неведомая сила стащила его с нее, Бетти сквозь пальцы увидела Джейка, ее всю колотило от ужаса:
- Она сказала же, пошел вон!
Между ними завязалась борьба. Потом Дэвид ушел с разбитой губой. Джейк протянул ей руку, поднимая с песка. Он отвел ее в замок, а потом стал искать Анну. Дэвид стал собирать вещи…
… Я любила его, как кошка. Любила его, а ему нужно было мое тело. Дэвид сам сказал, что хочет меня, сам признался, когда целовал меня, своими руками лапал меня. Как мало я знаю об отношениях между мужчиной и женщиной. Когда я увидела в учебнике Гарри все эти картинки, то пришла в ужас. Вот чего он хотел сделать со мной. Я любила его, он был моим другом, а ему нужно ЭТО. Больше нет нас друзей, больше нет моей любви, теперь я его ненавижу всем сердцем. Почему ради него я отказалась от Фредди? Почему я такая дура?!
Все сложилось против него. Папа поймал его отца на махинациях, и вряд ли теперь Хомсы и МакОллы будут общаться. Может, так обойдясь со мной, они хотели шантажировать папу? И Майкл больше не будет по дружбе мне ставить хорошие оценки. Дэвид собирает свои вещи и уезжает из Антрима в Лондон. Надеюсь, я больше не увижу его в Ирландии. Джейк мой ангел-хранитель, он спас меня от его похоти. Любовь прошла…
Анна смотрела в дневник Бетти, она вспомнила разговор с Дэвидом и по телу побежали мурашки. Он не стал отпираться, не стал умолять простить его, но все же он говорил ей о своей любви. Больше не было любви, она словно вынырнула из любовного дурмана, очнулась от долго сна. Анна с ужасом перелистывала страницу дневника Бетти. Какая же она была дура, что отдалась ему, что поверила ему.
- Скажи это правда? – спросила она, смотря в его темные глаза.
- Да, но я люблю тебя! – воскликнул Дэвид.
- А, как же, Бетти? – она бросила ему вызов. Он хватил ее за руку, заводя за спину, тряся ее за плечи.
- Черт бы тебя побрал, Анна. Ты моя, но я не твой!
- Иди к своим, шлюхам! – крикнула Анна, и дала ему пощечину.
- Ну, что ж прощай! – он взял чемодан и вышел. Анна лишь могла зарыдать, столько ошибок и все из-за глупой любви. Неужели она не видела, что он насилует других и запугивает их потом, неужели она не поняла, что он ненавидел ее подругу? Нет не могла любовь застила ей глаза, любовь чуть не разрушила все, что у нее было и могло быть. Она больше не будет верить в нее, потому что ее нет на этом свете, есть глупая страсть.
Началась тихая война. Арман МакОлла застрелился в ночь перед чтением приговора, оставив своих сыновей и жену с грошом в кармане. Еще будет много боли и несчастий. Все сплелось в противоречивый клубок лжи и обмана, который будет давить на них все годы, всю жизнь. Бетти написала об этом в своем дневнике:
Я поклялась, что никогда он не завладеет ни моим телом, ни моей душой. Никогда, никогда он не получит меня, потому что я не продаюсь, потому что он мой злейший враг, и я ненавижу его, больше всех. Только силой он получит меня, я не позволю ему разрушать мою жизнь, ибо ей владею только я.
₪
Декабрь 1968.
С тех пор как родители окончательно переехали в Дж-Хаус прошло достаточно времени. Ему досталась огромная квартира, где он мог делать все, что ему заблагорассудиться. Гарри и не пытался заниматься чем-то непотребным. С Лотти он больше не виделся, и с такими особами он связывался исключительно для постели. Он знал, что сейчас нужно брать от жизни многое. Гарри не боялся этой самостоятельной жизни, он учился на хирурга, и уже начал свою работу в госпитале под руководством Джейсона. Артур по состоянию здоровья ушел, а Урсула умерла в начале этой осени, ей было всего лишь шестьдесят восемь. Гарри везло, Энди стала руководить госпиталем, Аврора стала ее помощницей, а он оказался среди достойных учителей.
Чтобы как-то себя содержать Гарри устроился работать в одну из фирменных аптек «Хомс и Ко», чему искренне был рад Виктор, но Гарри не намеревался оставаться там навсегда. Госпиталь и колледж отнимали у него много сил, но Гарри не собирался попусту растрачивать молодость. Ему нравился эти пьянящие будоражащие плоть и ум запахи, что летали в воздухе Лондон. Он жаждал любви и он искал ее, хотя бы на короткий миг, пока рассвет не снимет ночной покров, обнажая город. Дженни больше не могла бывать в Сохо, Гарри же почти все свои выходные старался ездить туда. Как и все представители его поколения его привлекала эта громкая музыка, запах алкоголя и табака, красивые девушки, готовые на все, и конечно же, свобода. Впервые затянувшись сигаретой, он уже не смог отказаться от ощущения дыма заполнявшего его легкие. Да, во взрослости много своей прелести.
Гарри поставил на барную стойку пинту пива, смотря на светлую девушку в синем. Он весь вечер наблюдал за ней, думая, подойти ли к ней, или нет, согласится она уйти с ним, или нет. Он отпил немного пива, оглядываясь по сторонам, к его девушке подошел темноволосый парень, та стала улыбаться, он покинул ее, и тогда Гарри решился подойти к девушке.
- Эй, парень сегодня эта дева моя, - Гарри остановился, на него смотрело знакомое лицо: смуглая кожа, темные глаза, подбородок с ямочкой, длинные иссиня-черные волосы, - Гарри Хомс! Какого черта ты здесь делаешь?
- Фредди, - они обнялись, - по-моему она динамо, - они рассмеялись, - пойдем, выпьем, мы с тобой уже давно не виделись, наверное, со свадьбы Дженни, - Гарри похлопал старого знакомого по плечу.
- Что ты тут делаешь? – спросил Фредди, хитро улыбаясь юноше, зная, что в своих порывах он еще не так испорчен, как он сам.
- Отдыхаю от тяжелой жизни, - Гарри комично вздохнул, - приходится вертеться.
- Медфак? – Гарри кивнул, - не ожидал другого, - ты работаешь?
- Да, у деда провизором, но это не особо мое, - сухо заметил Гарри, - предки съехали загород в Дж-Хаус, а я остался один в этих огромных хоромах.
- Как М-Джейн? – Фредди не хотел ничего узнавать о Бетти, после случая с Флер, все само решилось, и теперь его хотя бы не терзают душевные муки по поводу нежных чувств Бетти.
- Как всегда остра на язык, вертит мой и другими, как хочет, - Гарри рассмеялся.
- Это она всегда умела, - голос Фредди прозвучал как-то отдаленно и слишком задумчиво.
- Бетти ей под стать, такая же мегера, - Гарри умолк, - хотя все не так ладно. У нас на «Хомс и Ко»…
- Знаю, отец говорил, - Фредди перебил Гарри, достал пачку сигарет, - ты куришь?
- Да, единственный из всех Хомсов, - прошептал Гарри, зажигая сигарету, - с тебя я не брал пример, как-то все само получилось.
- Рад тому, что не стал примером, - Фредди похлопал Гарри по спине, - ты вырос на конец.
- Ну, вот, я младше тебя всего лишь на три года, а говоришь будто на тридцать лет, - возмутился Гарри, стряхивая с сигареты дым.
- Гарри, я рад был тебе увидеть, - они пожали друг другу руки.
- Ну, что ты, хороших друзей не забывают, - Гарри потушил свою сигарету, уходя в толпу.
Домой он пришел не один. Когда один музыкант разбивал свою гитару, красивая блондинка с короткой стрижкой, как у Твигги, поранила плечо осколком инструмента, и конечно же, Гарри воспользовался своим положением. С Орлой Корн он провел замечательную ночь, решив увидеться с ней еще. Молодость на то и было дана ему, чтобы ее тратить, пока были силы. Он знал, что женщины сами порой вешались на шею. Почти каждая студентка в их потоке мечтала с ним переспать. Их привлекала его слегка опасная внешность, эти голубые надменные глаза, выражающие сдержанность, и безусловно его титул. Ни для кого вообще не было секретом, что здесь учился его дед, и работал прадед, и это тоже манило женщин. Власть всегда тесно идет со страстью и желанием, и порой он пользовался этим. Гарри не хотел слыть ловеласом, ветряным и непостоянным, но так хотелось иметь много побед, и много опыта, что порой он сам не замечал, как делает боль другим. Гарри редко мучило чувство вины и сожаления, но всегда знал, что когда-нибудь в его жизни появиться та единственная ради которой он изменит в своей жизни все.
₪
- Не может быть!? – Дженни широко распахнутыми глазами посмотрела на Энди, - это какая-то ошибка!
- Нет, милая, - Энди мило улыбнулось, - все ваши методы просто смешны, все кроме одного, и его нужно соблюдать постоянно. Пить каждый день…
- У меня диплом… мы… - она часто заморгала, пытаясь прогнать слезы. Энди же такая реакция нисколько не удивляла, за годы своей работы она многое повидала, - зачем нам ребенок?
- Точно также говорила твоя мама, когда узнала, что беременна тобой, - Энди сузила глаза, а потом резко встала, заходя Дженнифер за спину, - все не так ужасно…
- Но мы… - Дженни сбилась, Энди наклонилась к ней, прошептала на ухо:
- Знаю – молоды, без жилья и денег. Знаю, я слышу это постоянно.
- Но, Энди…
- Все образумиться, дорогая, - Энди развернула ее лицом к себе, - нужно просто верить, без этого просто не как.
Но все же Дженни решила поделиться с мужем своими печалями. Дилан находился на седьмом небе от счастья, он давно мечтал о детях, с завистью смотрел на коллег, которые обзаводились детьми, и конечно, беременность Дженни для стала большой радостью. Только Дженнифер по-прежнему боялась, они не имели собственного жилья, работал только Дилан, а Дженни продолжала мечтать о научной работе, дети не совсем входили в ее планы. Женщины за последние пятьдесят лет изменились, они перестали мечтать об удачном замужестве, теперь почти все их стремления стали направлены на карьеру и личные удовольствия, и Дженни хотела быть иногда одной из этих женщин.
Это немного рабское положение в своей маленькой семье, Дженнифер воспринимала, как нечто обыденное и должное. Она понимала, что Дилан решает все, что все будет так, как хочет он, и ее дело только принять это. Он не бил ее, не поднимал руку, он конечно же, любил ее, но где-то в глубине ее души жило мерзкое чувство, которое медленно, как жемчужина в ракушке, росло, поднимая свою голову, и в редкие минуты напоминая ей – все зря. Она боялась в одно из утр проснуться, и понять - в ее сердце нет любви, как и нет ненависти, и однажды мимо нее уже прошло ее судьба. Она наполнялась любовью и нежностью, когда ее ребенок начал толкаться в ней, когда это крошечное существо, выказывало ей свои чувства, и только ради него, она прогоняла это скверное ощущение ее бездумности. Нет, только ради этой крохи, она просто обязана быть с мужем, ведь он так любит ее, и она будет настоящей дурочкой, если уйдет от него.
Она станет первой, кто подарит Хомсам четвертое поколение, первая кто вообще построил хоть как-то свою жизни. Дженнифер чувствовала, именно ее поколение что-то изменит в их семье, и именно оно будет также счастливо и несчастливо, как их деды. О, времена, о нравы…
₪
Апрель 1969.
Полли Энн появилась на свет ранним апрельским утром. Дилан не смог отпросится с работы, и приехав вечером, после долгого трудового дня в больницу, пришел к Дженни. Он искренне был рад, что Дженни родила девочку, которую они решили назвать Полли. Еще до рождения дочери они долго спорили, как назовут своего ребенка.
- Ну, уж нет ни каких Камилл или же Касандр, - возразила Дженни.
- Ага, а сына назовем Мишель или Алекс, - смеясь, вторил он ей.
- Вот еще в нашей семье я такого не позволю, я леди или нет! – он лишь ее обнял, и целовал в макушку.
- Жаль, что я пропущу день рожденье Бетти, - она надула губы, смотря на свою дочь в розовом одеяльце.
В четырнадцать лет Бетти выглядела еще, как мальчишка, хотя в ней уже просыпалась девичья привлекательность и обаяние. Бетти за год выросла, и отмечая очередное день рожденье он мечтала стать поскорей взрослой. От любви к Дэвиду не осталось и следа, словно ее никогда и не было. Он теперь где-то пропадал, говорили что сколачивает себе состояние на спекуляциях, а его брат Майкл еще больше обозлился после смерти Себиллы. Они готовились ударить первыми, как и опасалась Бетти Майкл перестал ставит ей за красивые глазки хорошие оценки, тем самым портя ее табель, но физика не ее стезя. Хотя самой Бетти было все равно что твориться с ними обеими. Молодость время безрассудства, и задумываться о завтра просто бесполезно, думала Бетти. Она хотела жить полной жизнью, наслаждаясь всеми ее благами, но уже тогда понимала, что крепко связана с музыкой, куда крепче чем все остальные.
Она помрачнела, почему сегодня не прислали ее цветы, в то время, как она стала проклинать этого парса, в которого она была влюблена по уши, как ей казалось, Глория кому-то открыла дверь. Она внесла в дом огромный букет георгин насыщенного розового цвета, Бетти как всегда нашла среди пышных цветов, записку, нетерпеливо открывая конверт, не боясь, что ее кто-нибудь увидит, стала читать.
Еще один шаг, но порой мне кажется, что он не приближает меня к тебя, а отдаляет. Но сегодня на душе мне так сладко, что я боюсь того, что меня ждет. От этого чувства я прихожу в неописуемую радость и черную грусть. Я боюсь, любовь моя. А, что чувствуешь ты?
Но почему-то Бетти внезапно охватила эйфория, в сердце что-то сладко стучало, словно бабочки порхали в душе. Она не испытывала грусть, только тепло и нежность. Что-то должно случиться…
И загадка любви непонятной полна благодатью,
И она для разгадки особого ждет языка.
О. Хайям
Глава четвертая.
Уроки любви.
Май 1969.
Бетти быстро бежала по улице, ей надо было успеть в книжный, чтобы потом было время погулять в одиночестве. Гарри сегодня за ней не зашел, и подруги сказали, что у них дела, поэтому у нее было время. Бетти быстро дернула на себя дверь, кто-то в тоже время дернул дверь от себя. Они столкнулись, из открытой сумки Бетти все просыпалось на тротуар. Незнакомец помогал собирать ей вещи. Она помогла сложить в стопку его книги, смотря на корешки – Хемингуэй, Гарсиа Маркес, Сартр.
Она подняла глаза и их взгляды встретились. Он был красив, от него нельзя было отвести глаз. Его темные коровьи глаза, словно гипнотизировали, в них было что-то такое, что мужчины находили в ее взгляде. Темная кожа, немного неправильной формы нос выдавали его происхождение. Бетти оторвала взгляд от его длинных иссиня-черных волос, ямочки на подбородке, покатого лба. Мужественность просто била из него ключом. Они поднялись молча, она позволяла ему изучать себя. На ней были простая прямая юбка, поверх белой блузки была надета черная жилетка, подчеркивающий тонкую талию, а на маленькой ступне красовались черные ботинки без каблуков, каштановые волосы, небрежно заплетенные в две косы, сияли в лучах солнца. Он был заворожен ее белой кожей осиянной косыми лучами, он увидел нежные черты лица, точеный носик и губы, как два лепестка розы, но большего всего его очаровали ее глаза такие таинственные и загадочные. Он попытался заглянуть к ней в душу, но не смог, ему казалось, он уже утонул в этих глазах и полностью оказался сраженным… Такие знакомые глаза… Ему просто все это кажется.
- Фредди, - прошептала она, как так получилось, что она сразу его не узнала. Ведь они не виделись всего два года. А он изменился, стал взрослее и мужественней, отметила Бетти, - Фредди… это я… - она улыбнулась.
- Бетти? Неужели, это ты? Боже, как повзрослела, - он протянул ей ее сумку. Это не она! Это не может быть она! Ведь она уже не была девчонкой, она стала девушкой, красивой и очаровательной.
- Да, это я, - она снова улыбнулась ему, - видно мне не судьба сегодня пойти в книжный. Сегодня просто не мой день, я…
- Суеверия, - прошептал он. Какая же она прелесть, хоть и одета, как простушка.
- Нет, - он взял ее за руку, какая у нее нежная кожа. Фредди попытался снова заглянуть в эти глаза цвета тайны, - просто я увидела тебя, хотя столько лет бываю здесь. Я…
- Пойдем в кафе, я сглажу свою вину, - Бетти посмотрела на него, понимая, что она нравиться ему, или все потому что они давно знакомы, она не могла понять, ничего.
- Хорошо, - он отвел ее в итальянское кафе на Хэрфорд-стрит. Он посадил ее напротив себя.
- Что ты будешь? – спросил он, она все больше его очаровала, она не знает о своей красоте.
- Чай и большое пирожное, - Бетти потупила взгляд, Господи, что же он нашел в ней, спрашивала она себя в который раз. Да, она давно мечтает о нем, но он не знает ее, и не может мечтать о ней.
- Не боишься испортить фигуру? – он попытался ее подколоть, Фредди смотрел на нее, не отрывая глаз.
- Нет. Я вообще жуткая сладкоежка. Я занимаюсь конным спортом, и художественной гимнастикой и плаваю и поэтому всегда в форме, - Фредди накрыл ее руку своей.
- Как у тебя дела? – ему хотелось знать о ней все, владеть ее телом, умом, душой, будущим.
- Все по-прежнему, - Бетти не хотела говорить о своей семье, не хотела жаловаться, это было не свойственно ей.
- Я думал все изменилось, - Фредди затаив дыхание ждал, что она скажет следующим.
- И что изменилось? – интересно, что он думает по этому поводу.
- Ты… я… время - с сомнением ответил он, она засмеялась.
- О, нет, все с тех пор осталось прежним, - Бетти не Флер. У этой горячее сердце, пылкий ум, нежная красота.
- Но…
- Да я знаю, а как дела у тебя? – чего она спрашивает, итак сама знает. Живет от дельно от родителей, дышит свободно, любит каждую ночь других, и совсем не думает о ней, потому что она слишком мала для него.
- Через месяц я оканчиваю Инглиский колледж, буду рисовать, - Фредди ощутил беспокойство, он боялся, ведь Бетти дочь Флер, и все возможно.
- У меня много знакомых, которые старше меня, меня эта разница не волнует, - как бы невзначай сказала она, - Чем ты занимаешься, кроме учебы?
- Я работаю на Кенсингтонском рынке, а так пою в любительской группе - Ветер, рисование это не совсем мое, - музыка завладела его душой и умом, он мог часами, что-то наигрывать на рояле, он три месяца пел в этой группе, куда онпопал случайно, но уже ощущал себя частью этого мира звуков.
- О, я тоже пою пока не в группе. Я пишу музыку к стихам вместе с подругой, - с Эстер Блаунт они были, как одно целое. Бетти играла на рояле, но считала, что есть те кто делает это лучше ее и никогда не писала на этом инструменте музыку. И он это знал, и не забыл об этом.
- И как твои успехи? – он ощущал себя школяром, да, что же это с ним?
- Хорошо, - кратко ответила Бетти.
- На чем-нибудь играешь еще? – Фредди стиснул ее тоненькие пальцы.
- Ты же знаешь что на арфе, а еще пишу стихи на-французском и люблю петь русские романсы, - она взяла, выдрала листок из блокнота и написала свое любимое стихотворение Фета «Георгины» на-русском и на-английском. Он недоуменно посмотрел.
- Что это за язык?
- Русский, ты же знаешь! Сохрани на память, - она еще просит его, да он молиться на них будет, молиться и вдыхать аромат ее духов.
- Сохраню. Я хочу тебя увидеть еще, и узнать поближе. Твой возраст меня не пугает, мы бы могли стать друзьями, - конечно, пугает, но что-то одно побеждало против этого.
- Завтра ведь воскресенье. Тогда у Монумента Нельсона на Трафальгарской площади в час, - она назначила ему свидание, она с ума сошла, наверное.
- Я буду ждать! – Бетти улыбнулась немного грустно, понимая, что его нужно подбодрить.
- Я приду, - он поцеловал ее пальцы на прощание. Похоже это была любовь с первого вздоха, с первого взгляда, с первого слова, с первой минуты. На всю ли это жизнь, или на короткий миг?
₪
Любовь завладела им неожиданно, он чувствовал себя мальчишкой. Вечером он пришел домой и спрятал исписанные ею листы в любимую книжку Дж. Оруэлла «1984». Он заперся у себя, и витал где-то далеко. Роджер подметил его растерянное состояние, и намекнул остальным, что похоже их друг влюбился. Фредди парил, летал в облаках. Он знал где она живет, знал ее номер телефона, но каждый раз преодолевал искушение подойти ближе к Гарден-Дейлиас, или набрать номер телефона, зная, что ее родители не одобрят дочь, встречающуюся с мужчиной старше ее почти на десять лет. Как могло такое случиться с ним, это смешная девчонка в детских платьицах завладела его сознанием, так что не мог выкинуть ее из головы.
Как-то он проходил мимо ее лицея и увидел ее танцующую на улице перед школой. Бетти танцевала с парнем фламенко, она тесно прижималась к нему, и он крепко держал ее. Бетти развевала красную юбку, их танец дышал их страстью, казалось они оба в огне, и толпа в таком же экстазе. Фредди охватила собственническая ревность, на свидание он ясно дал ей понять, что он не потерпит такого, на что Бетти быстро парировала, что он ей никто, и он ей не указ. Фредди разозлился, Бетти встала и ушла. Конечно никто, одергивал он каждый раз себя, но все же ему было невыносимо думать, что кто-то кроме него имеет право на нее. Их местом был Гайд-парк, они частенько любили устраиваться на траве и болтать, иногда они спорили:
- Ты не выносима, как я тебя терплю, - отвечал он.
- Ну, я же права! – Бетти посмотрела на него с вызовом, он тихо засмеялся. Он всегда попадал под действие ее чар, она не умела еще пользоваться ими, и все было так невинно, где не было место греху и лжи. Фредди все время рассматривал ее, но ее душа для него была непроходимым болотом, в ее сердце было слишком много темных пятен, которые она не хотела показывать. Она, что-то напевала из Битлов, он вбирал ее голос.
- Ты – чудо, твой голос сказка, - он снова заглянул в ее глаза, - ты, такая красивая.
- Нет, я простушка, и не более того. Во мне нет красоты моих бабушек, или холодного великолепия матери, или страсти тети, милости сестры, и огненности другой сестры. Я просто еще одна девчонка из семьи, которой всю жизнь не будет везти, потому что везет только красавицам или дурам, - Бетти понимала, что отнюдь не ее красота толкнула Дэвида на насилие, именно ее простота способствовала этому, она просто Бетти, и не более того.
- Вот это не правда. Ты лучше их, твой взгляд полная загадка, ты вся в дымке тайны, а простоту легко превратить в великолепие, и я могу помочь тебе в этом, - он сжал ее запястье.
- Это еще чем же?
- Завтра узнаешь.
Он потащил ее в магазин их встретила девушка, которая была его знакомой, он стразу сказал ей, что пару лет назад они мило развлекались по ночам, и Бетти поняла, что он имел виду ЭТО. Дона сверху вниз оглядела Бетти. Бетти была низкого роста, примерно в пять фунтов, хрупкого телосложения, но все же не с плоской фигурой, под нелепой одеждой скрывалась тонкая талия, красивая линия бедер и груди. Флер не занималась гардеробом дочери, она давала деньги в последние пару лет, и разрешала выбирать ей самой, то что ей хотелось, но Бетти от незнания своего тела покупала, то что ей совсем не шло.
- Тебе пойдет красное, - Дона сняла коралловое платье, с юбкой расшитой золотыми узорами, - или зеленое, - второе было изумрудным с рукавами-клешами, глубоким вырезом и короткой юбкой.
- Но… - Бетти попыталась возразить, но Фредди и Дона с охапкой одежды втолкнули ее в примерочную. Бетти надела коралловое платье, она не узнала себя. Девушка смотрящая на нее из зеркала было не ей. Ткань облегала ее формы, придавая ей еще большей миниатюрности, она и не знала, что у нее красивые плечи и ноги, глаза как-то ярко засияли, - Кто ты? – шепотом она спросила отражение. Фредди отдернул шторы.
- Ну, вот совсем другое дело, - начала Дона.
- Ты великолепна, - он подал ей босоножки с двухдюймовыми каблуками.
- Но они высокие…
- Ничего привыкай, - именно он «посадил на наркотик» - высокие каблуки, потому что вскоре она поймет, что ей просто необходима очередная пара туфель на шпильках.
Потом она перемерила все, что они нашли ей, Бетти подумала, что она часть выберет, а другую купит потом, но у Фредди похоже были свои планы.
- Позволь мне часть оплатить самой, - слабо возразила она.
- Нет уж, я мужчина. Тем более месяц на рынке был урожайным, я хочу видеть тебя красивой. Только не красься, не портить кожу, ты еще очень молода для этого.
Он боялся близко подойти к ней, поцеловать ее, потому что ему захочется большего, но хочет ли она этого, да и она так юна, и его могу привлечь за совращение малолетних. После ее майского концерта, Фредди встретил ее с букетом ее любимых георгин. Он отвел ее на их место, где он признался ей в любви. Он целовал ее руки, смотря на нее - преображенную, лесная нимфа, вот она кто.
- Я люблю тебя, - прошептал он ей, она вспыхнула, как яркое солнце, ее глаза загадочно засияли, он приник к ее губам. Бетти задрожала, это был не Патрик, это был не Дэвид. Как же хорошо он целовался. Фредди нежно касался ее губ, она вспомнила, как ее язык переплетался с языком Патрика и сделала тоже самое, вызвав его восторг.
- Я тоже люблю тебя, - ответила она, для нее это все было особенным, чем-то волшебным, словно эту фразу произносила только она одна и никто другой до нее.
Ей было хорошо с ним, он мечтал об их будущем по вечерам. Фредди лежал в постели и мечтал о них. Вот он просит благословение у своих родителей и у ее, потом они тихо венчаются, у них будет много детей, дом, семья, деньги, она ни в чем не будет нуждаться. Ему нет никого дела до ее денег, титула, богатства ее семьи, ему нужна она сама, вся без остатка.
- Я могу попросить у него твоей руки, - он привел аргумент, когда их спор зашел о ее семье.
- Это невозможно… - в ее болотных глазах, что-то промелькнуло.
- Почему? – его голос стал мягче.
- Он считает, что я не примерно должна выйти замуж за какого-нибудь лорда или герцога. С ним не поспоришь.
- Но ты независима, - она свободолюбива, она все сможет.
- Ошибаешься, пока я играю по его правилам, но когда-нибудь все это закончиться, и вздохну свободно, - еще четыре года, она будет зависеть от него, но потом она станет, как Виктор, она так решила.
- Так и должно быть.
- Да, но лучше пусть не знает о нас.
- Я люблю тебя, - он обнял ее и поцеловал в губы. Боже, как же хорошо он целовался.
- Я тоже, ты все для меня, может это порывы юности? – с беспокойством спросила она, - знаешь, я люблю тебя с того лета. Мне было не выносимо больно, когда ты уезжал от нас.
- О, моя любовь, ты не представляешь, как я мучаюсь, с того момента, как узнал тебя, потому что в тебе я видел отражение себя. Я буду ждать тебя, сколько угодно.
- Обещаешь?
- Обещаю.
- Завтра у Иглы Клеопатры в два, жду, не дождусь, когда наступит завтра.
- И я, - они поцеловались напоследок, - Завтра.
₪
Лето 1969.
Лето для Гарри стало временем первых открытий, хотя он с радостью избавился от своей любовницы, и больше не хотел новых страданий и мучений. Луна Хайт была старше его на девять лет, но она смогла разжечь его. Раньше он брал с собой везде Бетти, чтобы называть ее своей девушкой, и отмахиваться от назойливых студенток, но Бетти была влюблена и забросила всех. Иногда бывало представлял всем М-Джейн своей подружкой, хотя их быстро раскусывали, понимали, что они все же брат и сестра.
- Знаешь, что я бы убил бы его за то, что он просто смотрит на тебя, - говорил он Бетти, - Фредди ступает по тонкому льду.
- Нет твое дело, я люблю его, - громко смеясь, говорила она, - я могу больше его ждать, вернее он не может меня ждать, сколько девиц готовых на него повеситься, ты бы только знал…
- Вот-вот, и я о том, поэтому я и беру тебя и М-Джейн везде, достали они меня уже, - а сам бежал к Луне на свидание, за яркими впечатлениями.
Поэтому Луна быстро захватила его воображение. Он увидел ее в кафе, и они быстро заговорили, она намекнула, что без нижнего белья. С ним раньше ничего, того не случалось.
- Я свободна во всех отношениях, - прошептала она, - кстати я живу не по далеко отсюда. Может пойдем ко мне, - это сказала она ему после их горячих поцелуях в укромном уголке, потом она залезла под стол, и вытворяла такое, что он мог видеть в пошленьких книжонках.
- Да, дорогая, - как во сне прошептал он и как, теленок пошел за ней.
Все между ними было легко, и просто, но что-то его беспокоило. Его беспокоило, то что между ними происходило, все было каким-то порочным, неправильным, но страсть его съедала, казалось он сгорит. Он был в пелену этой женщины. Его пленила ее округлая фигура, ее светлые локоны, ее горячие шоколадные глаза, и то, как она относилась к жизни. Гарри всегда был скромным мальчиком, никогда не бегал за женщинами, а скорее они бегали за ним, но вся эта ситуация казалась ему просто абсурдной, такой греховной.
- Мой, дорогой, - протягивала она и вытворяла с ним такие вещи, на которые не было способна ни одна из его любовниц до этого дня, - Какой ты красивый, - мурлыка она. Он впадал в агонию, он терялся в ее неге, он горел в огне, как листок. Он хотел порвать с ней связи.
- Дженни, как ты думаешь, что делать? – спросил он сестру, когда пришел повидать племянницу.
- Если она – дрянь, то дурная кровь сам себя проявит, - Дженни мило улыбнулась, - Подожди, ты мужчина и такой опыт тебе не помешает.
- Я любви хочу, как у родителей, - вторил он, - ты же знаешь это.
- Вот и жди, всему свое время, - она сжала его руку, - тебе же всего девятнадцать.
- Ага, даже у Бетти есть любовь, а ей всего ничего, только это большая тайна, - и они вместе смеялись.
Он оборвал все связи с ней, когда он понял, что в ее постели он бывает не один, а он хотел быть единственным, а она жила свободно.
- Ах, ты дрянь! – кричал он, когда застукал ее с другим, - ноги моей в твоем доме не будет.
- Ты еще вернешься! – орала она.
- Никогда!
Больше Гарри не хотел искать других, он как Бетти хотел любви, чисто и искренней. Через две недели он стал встречаться с Милой Васери, его однокурсницей. Она милая девушка, но не блистала умом. Как-то она попросила Гарри сыграть роль ее нового парня, чтобы усыпить подозрения старого, после бурной ссоры бывших любовников, они стали по-настоящему встречаться. Хотя их больше связывала постель и учеба нежели чем-то большее. Мила скромная в жизни раскрепощалась с ним, когда они оказывались в постели. Их роман продолжался всего лишь месяц, через месяц Гарри почувствовал апатию, он устал от частых ссор по любому поводу, устал от ее вечных упреков. Мила одевала на него поводок и это его крайне раздражало, в его девятнадцать лет он хотел иметь столько свободы, сколько имел в тридцать семь Берти Ранке, друг Элеоноры. Молодость время безрассудств, он это хорошо усвоил, лучше чем раньше, теперь он думал совсем по-другому.
₪
Антонио, Брайан и Фредди получили дипломы, но для Фредди это не было главным. Все стали замечать, что с началом лета он подолгу стал где-то пропадать. Его влюбленность была уже очевидна для всех, он что-то напевал романтическое постоянно, повторял словечки из русского языка, играл порой до бесконечности на рояле и перестал ходить с ними по клубам. Дамы приходящие к Антонио, с разочарованием уходили от него не получив ничего, и стали больше заглядываться на его свободных друзей.
- Фредди, ты стал монахом? – шутил Антонио.
- Фредди влюблен, как мальчонка, - отвечал за него Брайан, - кстати, кто она?
- Вам, что за дело, - резко говорил Фредди.
- Ну, ты хоть познакомь нас, - просил Джо.
- Ага, чтобы вы раздели ее своими похотливыми глазками.
- В общем, Фредди пока ничего не обломилось. Видно девушка – динамо, - предполагал Антонио.
- Она самое чистое, самое невинное создание на земле и абсолютно не для вас.
Первым кто увидел невинное создание Фредди был Джо. Он шел по Сэнт-Джеймс-Парк, когда увидел на траве Фредди, его голова лежала на ее ногах, он лежал, она сидела и кормила его клубникой привезенной из Аллен-Холла. До этого они ходили в Королевские Садовые Залы на выставку, просто весело провести время. Бетти взяла им с собой перекусить, ей нравилось баловать его, а ему заваливать ее скромными подарками. Фредди, когда она наклонялась к нему крутил ее длинные сережки с зелеными камешками, он выбирал их под ее глаза, цвета весенней травы после дождя. Джо замер, девушка бесспорно была красива, но очень юна, они с Фредди после каждой ягодки опущенной ему в рот целовались и смеялись.
- Привет, Фредди, - он не ожидал, что здесь можно увидеть кого-то из знакомых. Он прикрыл Бетти, словно она была обнаженной, не разрешая смотреть Джо на нее.
- Привет, - Бетти выглянула из-за Фредди, - я – Бетти Хомс, - она протянула ему руку, Джо просто пожал ее.
- Джо Диксон, мы с Фредди вместе живем и дружим.
- А, - протянула Бетти.
- Ну, не буду рушить вашу идиллию. Фредди, ребята из твоей группы искали тебя.
- У нас концерт через неделю, так что пусть, не рыпаются. Иди, давай, - Бетти опустила глаза, - Что?
- Я хочу на твой концерт, - ответила она.
- Сохо не для маленьких девочек, - резко сказал он.
- А я не маленькая!
- Малышка, ну хватит, это же невозможно! – вспылил он.
- Давай я сама буду решать, что возможно, а что нет. Мои родители через шесть дней уезжают, я должна ехать с ними и сестрой, но я останусь здесь.
- Это как же? – неужели, ради него она готова пойти на обман.
- Прикинусь больной, я хочу быть с тобой, а не в Париже, я там была сотни раз, - Бетти приникла к его груди, слушая размеренное биение сердца, - Завтра пикник, не забудь.
- Я все помню, малышка.
Этот был пикник загородом Лондона, недалеко от поместья деда Аллен-Холл. Они устроились у кустов жасмина, скрытые от всех. Сегодня была чудная погода, да и Бетти была прелестна в белом сарафанчике и балетках. Невинное создание, но она и есть невинное дитя. Они снова спорили и поглощали сандвичи и фрукты.
Бетти, скинув балетки, лежала на покрывале, разглядывая облака, а он ее. Юбка обнажала одно бедро, что будило в нем желание. Неужели, она не понимает, что он уже на грани, что если бы не ее возраст, то он взял бы ее здесь, не задумываясь нисколько. Он впился в нее взглядом, поглаживая плечо, а потом его целуя. Она не отстранилась от него и даже не вздрогнула, позволив поднять чуть выше юбку. Фредди повернул ее к себе лицом, расстегивая молнию платья не до конца. Его ладони прошлись по ее полуобнаженной спине, задержались на кружевной полоске лифчика. Он чувствовал, как она выгибается навстречу его ласкам, он потянулся к ремню брюк. Он хотел больше, эта физическая пытка больше не может продолжаться. Что же он делает, какое он имеет право посвящать девчонку в таинство любви? Надо научиться себя сдерживать.
- Я шокировал тебя!
- Нет, - ответила она, оправляя платье, - Я знаю, что будет, и я хочу быть с тобой.
- Ты еще девочка!
- И это держит тебя, да?
- Да, Бетти, не здесь и не сейчас. Ты так юна, и чем позже ты это сделаешь, тем лучше. Я готов ждать.
- Но ты мужчина и ты не можешь ждать. Ты хочешь меня и я здесь.
- Будь бы на Востоке, я бы сначала женился бы на тебе, а потом переспал с тобой, но здесь…
- Вот именно мы здесь!
- Начиталась этих глупых романов. Я не собираюсь делать, то после чего я буду сожалеть. Я же не животное.
- Ты меня не любишь!
- Я люблю тебя, и ты это знаешь, ты же не потаскушка, а моя любимая.
- Ах, значит я для души, а других ты трахаешь? - он притянул ее к себе, - Отстань! – она встала.
- Бетти, ну-ка стой дрянная девчонка! Я не потерплю от тебя такую вульгарность!
- Да, пошел ты к черту, - она скрылась за деревом.
- Когда я увижу тебя?
- Никогда, - рассержено ответила она.
- Девочка моя, не обижайся, ты будешь мне благодарна, - он прижал ее к себе. Хорошо что он во время обрел самообладание.
Анна Саттон знала об их романе, и постоянно пыталась прикрыть Бетти, как могла, она встретилась с Фредди, когда две девчонки бродили по Кенсингтонскому рынку. Они быстро понравились друг другу. Анна хоть и обожглась с Дэвидом, считала, что Фредди совсем другой, и как оказалось потом она не ошиблась.
₪
В Дж-Хаусе цвели буйным цветом розы. Дженни любила приезжать к родителям, хотя бы рядом с ними она могла оторваться от быта и обыденности. Полли отнимала у нее слишком много времени, и конечно же, она забросила свою литературу, заполнив все свое время кастрюлями и пеленками. Она тяжело переживала это, боясь, что потеряет мужа, страх постоянно преследовал ее. Дженнифер мечтала о свободе, она все также хотела бывать в вечернем Сохо, наслаждаться порой мелодичной игрой гитары, и четкими ударами барабанов. По сути она была таким же ребенком, который рано завел себе детей. Она ощущала, как вся эта веселая жизнь проходит мимо нее. Начало лето было богато на события для многих. В это лето в воздухе было просто избыток флюидов любви, она была всюду, и от этого она не могла сидеть дома. Родители, конечно помогали, как и Диана с Виктором, но Дженни все равно впадала в меланхолию. Все дышали любовью, только не она.
- Здравствуйте, Дженни, - она подняла голову, Полли спала в своей коляске, а перед ней стоял блондин с голубыми глазами. Она его знает? У нее засосало под ложечкой, она все думала, откуда она его может знать, хотя точно была уверена, что они знакомы, - я Роджер Томпсон, помните меня…
- Я… - она терялась, мерзкое ощущение, что она делает все неправильно в ее жизни, снова подняло свою голову.
- Друг Фредди Бульдасары, - он улыбнулся ей. Дженни запаниковала, она не должна так себя вести.
- Ах, да, - собрав себя, ответила она, - мы встречались в Сохо. Как Фредди? Я давно его не видела.
- Он изменился с приходом весны, не возьму в толк, что с ним, - Дженнифер повеселела, - мы просто не знаем, что с ним.
- Это любовь, - прошептала Дженнифер, - просто любовь.
- Любовь? Никогда не думал, что этот бабник кого-нибудь полюбит! – они вместе рассмеялись.
- Но это так! Я знаю с кем он встречается, но не могу сказать, - Дженни опустила плечи, открывать женские тайны страшнее, чем врать подруге.
- Это ваша дочь? – спросил Роджер. Боже, она уже просто плавилась от его теплых глаз.
- Да, это Полли Энн, - гордо сказала Дженни, - она еще совсем мала.
- Прелестная, на вас похожа, - Дженнифер приподняла бровь, странно все только и твердили, что Полли очень похожа на его мать Эмми, - такая же смуглая, как вы. Ладно, мне пора, надо еще за чаем зайти.
- Роджер, - он обернулся, она замерла от его взгляда лазурных глаз.
- Да, - с придыханием ответил он.
- Передайте, привет Фредди от меня, - он кивнул и ушел в сторону Кенсингтона.
Дженнифер до сих пор не понимала, почему одним достается столько свободы, а ей настоящая тюрьма под названием брак. Дилан не хотел ничего слышать насчет, чтобы она начала писать свою магистерскую работу, и уже конечно, не было никакой речи о ее работе на дому. Он считал, что прекрасно справиться со всем один, и безусловно, ее заработная плата, станет смехотворной добавкой к их бюджету. Он любил ее, в этом она просто не сомневалась. Но была ли это такая же любовь, как у ее родителей? Ее отец смерился с тем, что Джулия ни на минуту не бросала свою галерею, как и фотографию. Он не упрекал ее, и каждый день пытался завоевать для нее все больше мира. Джордж добивался успеха лишь для нее, а Дилан старался жить, так как мог, и как ему позволяла жизненная обстановка. По ночам Дженнифер лежала без сна, все думая и думая обо всем, она не могла отказаться от своей прошлой жизни даже ради дочери, и тогда она решила все же начать свои исследования. Жизнь такая короткая, чтобы ее бездарно прожить, и ничего не оставить после себя, хоть один след на зыбком песке жизни должен остаться же?
₪
Родители на две недели уехали в Париж, забирая с собой Алису. Бетти прикинулась больной, Энди и ее крестная Елена ей подыграли, она ужасно не хотела расставаться с Фредди. Они уже встречались два месяца, и она под любым предлогом сбегала из дому, чтобы провести несколько часов с ним. Как только он узнал, что она одна, он решил прийти к ней, но Бетти не хотела, чтобы он пришел в ее дом.
- Тетя Елена помогите мне, я так люблю его, что боюсь, что умру без него за две недели, - стонала Бетти.
- Хорошо, он замечательный человек, как раз для тебя, - поддерживала ее Елена.
Фредди затеял весь этот фарс, как только она заявила, что хочет идти на его концерт. Его дружки давно хотели знать, кто эта девица, к которой он постоянно бегает. Ни Брайана, ни Джо, ни Роджера она не помнила в тот день, хотя они дружили, но пели все по разным коллективам, и Фредди не смог познакомить ее с ними, но остальные просто сгорали от нетерпения кто она. В тех местах, что он любил проводить время, особенно в Сохо, ей девчонке было не место. Для этого Фредди привел ее в магазин, Бетти знала, что для него будет это дорого, и пыталась выбрать что-то простое, что-то скромное. Но Фредди настоял на коротком платье с рукавами летучая мышь, индийскими мотивами. Оно было такое короткое, такое эротичное. Для того чтобы прибавить ей роста он выбрал босоножки на очень высоком каблуке. Как поняла Бетти во всей этой богемной атмосфере у него были знакомые, может кто-то из них были его любовницами, кто-то знакомыми, с кем-то он учился, или работал. Фредди сам ярко ее накрасил, сделал прическу.
Они спокойно прошли в клуб, где он не отпускал ее от себя. Его дружки похотливо разглядывали ее, порой раздевали глазами, делали намеки, которые она не понимала, а Фредди сжимал кулаки, сдерживая себя, чтобы ни на кого не накинуться. Бетти только один раз видела, как он потерял самообладание, шесть дней назад на пикнике. Он играл какие-то игривые песенки на рояле со своей группой, потом он пришел к ней в их укромное местечко.
- Ну и как? – спросил он.
- Брось их, они тебе обуза, хочешь петь в группе, ищи других, - Бетти отпила шампанского, которое он и принес.
- Есть у меня на примете два друга, даже три, и вряд ли бросят все ради меня, - не уверено ответил он, - какая ты красивая…
- Почему бы и нет, у тебя потрясающий голос, ты станешь легендой когда-нибудь, - она коснулась кончиками пальцев его лица.
- Легендой?! Этот мир так жесток, малышка, столько людей, которые раздавят тебя, если ты не хочешь делать, то, что они говорят, - он гладил ее коленку, - Не стоит туда даже лезть, они растопчут тебя, как червя, или сделают своим рабом. Это так, поверь мне.
- Я тебе не верю, - она засмеялась, - вот я точно получу то, что хочу. Дерзай, дорогой, оставь их, уговори тех талантливых друзей, и пробирайтесь в этот мир, - Фредди вдохнул запах ее духов.
- Какая же ты смешная, а твой голос сказка, я люблю тебя, - прошептал он ей в ухо, - я безумец, потому что, люблю тебя, просто до потери пульса. Нам пора, - вдруг опомнился он, - паб скоро закроют.
- Я пьяна, - прошептала она ему, - очень. Я не могу появиться сейчас дома.
- Я отвезу тебя к себе, обещаю, что не буду приставать, - он помог ей подняться с дивана, - каблуки высокие? – она только и смогла кивнуть, Бетти была загипнотизирована его взглядом темных глаз.
Всю дорогу домой они целовались в такси, он знал, что ему нужно взять себя в руки, и наконец оторваться от нее, пока не случилось самое страшное. От машины до своей кровати он донес ее на руках, Бетти еле-еле держалась в этих туфлях. Фредди приник к ее губам, она растворилась в нем, он знал, как такую, как ее разбудить. Шампанское ударило им в голову, они захмелели от этой близости. Он мягко ее толкнул на бархатное красное покрывало, придавив своим тяжелым телом. Его пальцы блуждали по ее ногам, маленькой груди, скрываясь за платьем. Бетти тихо застонала, блажено закрыв глаза. Ей было хорошо, как тогда на природе, в тот день. Он потерял над собой контроль, провалился в эту пропасть чувств. Бетти пришла в себя, когда его пальцы спустили трусики, когда оказались внутри нее. Она немного испугалась и стала вырываться из его объятий, но его пьянящий шепот заставил покориться ему:
- Отдайся мне. Все будет хорошо, отдайся мне, ты так нужна мне, - шептал он ей, и она сдалась, сопротивляться этому натиску было уже просто не возможно.
Фредди стащил с нее всю одежду, его губы, как ей казалось просто везде, она не понимала, где заканчивается она, и начинается он. Она чувствовала, как он возиться со своими брюками, раздевается. Он врезался в нее, проглотив ее жалобный крик, зная, что ей больно, просто смотря ей в глаза, чтобы она прислушалась к своим ощущениям:
- Тихо, тихо, все хорошо, сейчас будет хорошо, тихо, малышка, боль уже прошла, - он был так нежен, бережно двигаясь над ней. Бетти таяла от накатившей ее волны страсти, жгучего желания, от радости. Она дотрагивалась до него, глотая жадно воздух, а из груди вырывались слова любви. Потом он просто лежал на ней, гладя ее волосы, целуя шею, - Все хорошо?
- Да, - выдохнула она, - неужели так бывает хорошо?
- Когда люди любят друг друга, то так бывает всегда. Что ты сейчас бормотала?
- Я… а, что если… может мы…
- Ах, ты лиса, - и все повторилось вновь. Так было хорошо, так было легко, - ты такая маленькая, такая любимая…
- Я всегда буду с тобой, - Бетти уткнулась лицом в его плечо. После она ушла в ванную комнату, внутри нее все дрожало, все горело.
Утром она проснулась явно не в своем доме, и не своей постели. Рядом сопел Фредди, обняв ее. Она провела по своему телу и поняла, что была без ничего. Анна постоянно твердила ей, что в близости нет ничего постыдного, тем более когда люди любят друг друга. Потом Бетти провела по его телу, и вспыхнула, вспомнив как он принес ее полупьяную в его квартиру, как они в сумасшедшем порыве сбрасывали с себя одежду, желая побыстрее оказаться в огне страсти, полночи они пылко занимались любовью. Интересно он будет сожалеть, что украл ее невинность? Она поцеловала его в грудь, ожидая его реакции. Фредди открыл глаза:
- Лиса, неужели тебе мало? Ты и так меня ночью замучила, - он лежал не подвижно.
- Фредди? – она прижалась к нему.
- Да?
- А мы, мы же… - сбивчиво начала она, потом увидела алое пятно на простыне.
- Да, - он не хотел ей врать, да между ними это произошло, и это уже не отменишь. Фредди сел, он не хотел, чтобы она забеременела, чтобы это испортило всю ее жизнь. «Хорошо, что я подумал о ее безопасности», - подумал он, облегчено вздыхая, - Это было прекрасно, я никогда ничего подобного не чувствовал, малышка.
- Мне пора домой, - Бетти спрыгнула с постели, не стесняясь своей наготы.
- Прими ванну, смой мой запах с себя, - он тоже встал. Бетти не скрывала своего любопытства, своего восхищения, смотря на него, - Ты не чувствуешь, а другие поймут. Потом позавтракай и я провожу тебя до дома.
- Не надо меня провожать!
- Ты опять за свое, я тебя не проводил и что из этого получилось, - его вишневые глаза смеялись.
- Фредди, мы бы все равно сделали это, - она приняла душ, смыв слой косметики, возвращая снова себе юность. Потом она тихо вышла из его комнаты, слыша, как на кухне Фредди громко с кем-то разговаривает. Бетти робко прошла на кухню, увидев первого Джо Диксона, а потом остальных. Она мило всем улыбнулась, Фредди по-хозяйски обнял ее, представляя всем.
- Я бы мог нарисовать твою музу, - предложил Антонио.
- Ага, сейчас, - Бетти знала о его ревности, но после сегодняшней ночи она была совсем небеспочвенна, - знаю я, как ты рисуешь, -Бетти весело провела с ними время, и собралась уходить.
- Бетти, не уходи, - попросил ее Брайан.
- Бетти, пора домой, - Фредди дал ей бумажку с его адресом и номером телефона, - позвони, как захочешь увидеть, такого подонка, как я.
- Все хорошо, дорогой, - она поцеловала его крепко в губы и ушла.
- И сколько ей лет? - нетерпеливо спросил Роджер.
- Четырнадцать.
- Да, она огонь, ваши стоны были такими, что я быстро уснул, забывая творческую бессонницу, - даваясь от смеха, сказал Антонио, - Не убивайся, сейчас время свободной любви. Многие девушки в ее возрасте просто шлюхи, она видно невинна и чиста.
- До сегодняшней ночи, - Он отбросил все сомненья, это было чудесно, волшебно, как во сне, чего он сомневается, это должно было произойти между ними, видно пришел момент, - Хотя, наверное, ты прав.
Это было время жарких споров. Весь прошлый год мир лихорадило, появлялись новые люди, молодежь вбирала в себя все новые веяния, отвергая все старые принципы. Высказывания одурманенного философа о свободе, против войны, что секс и наркотики лучше какой-то там войны в Азии, быстро стали основными принципами молодежи. Они устраивали демонстрации, хипповали, курили и занимались любовью, не стесняясь никого, и все это происходило на глазах тысячей людей в одной из столиц мира. Но все же они искали справедливости выходя на улицы, митингуя с камнями в руках, а их жестко подавляли или все же принимали их лозунги во внимание. Страсти одолевали их все сильнее. Парни порой придерживались «принципа попользовался, отдай другому», девушки быстро лишались невинности, отдаваясь всем симпатичным парням, изобретение мини-юбки раскрепостило женщин, и они рассуждали почему можно мужчинам, а нельзя им. Сексуальное влечение стало чем-то обыденным, и чем-то повседневным. Любовь перестала быть драгоценностью. Но Бетти же была другая, Фредди чувствовал это. Она не слушала всю эту хипповскую чушь, и осуждала подавление Пражской весны, весь прошлой год она называла бунтом, побочным эффектом великой войны и новой холодной войны. Она не была пацифисткой и не религиозной, ей не нравились все эти модные идеи витающие в воздухе, называя их дурью, такой же что и курят. Она рассказывала ему об этих светских приемах с таким отвращением и злостью, называя свой круг обществом индюков и глупых куриц.
Но все же в своих чувствах она была свободна, и решившись, выбралась из дома, направилась к Фредди. Она скучала по нему, хотя прошел всего лишь день, пока родителей нет в Лондоне она предоставлена сама себе а первую очередь. Она не боялась забеременеть, найдя в шкафу Глории чай, которым мать не пользовалась, она решила применить его по предназначению.
Бетти подошла к его дому, находя его окно, хорошо, что его квартира была первом этаже. Свет не горел, его могло и не быть дома, а может, он уже спал. Она боялась увидеть его с другой, боялась, что ошиблась в нем, но все же, если решила надо доводить до конца. Бетти постучала в его окно. Фредди услышав стук, подумал, что кто-то балуется. Поскольку сон ему не шел, Фредди все-таки решил подойти. Он поднял вверх раму, увидев Бетти. Поверх летнего платья был накинут черный плащ с капюшоном, она держала в кулачке его завязки, чтобы он не упал с головы. Ее глаза дьявольски блеснули, но улыбка была такой же теплой и дружелюбной, как всегда.
- Что ты здесь делаешь? – шепотом спросил он.
- Я пришла к тебе, - тихо ответила она.
- Сумасшедшая. Зачем тебе, такой подонок, как я? – Бетти протянула к нему руки, чтобы он помог ей забраться на подоконник.
- Я же сказала, что я люблю тебя, я хочу быть с тобой, - она спрыгнула на пол.
- Тогда, закрой окна, задерни шторы, и запри все замки, я не хочу даже чтобы небо видело нас, - его руки сомкнулись у нее на талии, его губы легко коснулись ее губ, и в нем вспыхнуло пламя. Она опустилась на колени перед ним, и он тяжело сглотнул, понимая, что она узнала такое от кого-то другого. Фредди поднял ее, - Нет, милая, такому еще не время. Я научу тебя.
Бетти каждую ночь стала проводить с ним, а в четыре утра уходила домой, город к тому времени уже не спал, и ей казалось, что все знают где она была и что делала. Он научил ее испытывать блаженство, научил таким ласкам, о которых она и не могла подумать, она изучала его тело, анатомию их оргазма, и ощущала в эти минуты себя самой счастливой, лежа в его объятьях и вдыхая аромат табака. Бетти легко удавалось спрыгнуть по веревке со второго этажа своего дома, даже тогда, когда вернулись родители домой. Бетти была счастлива в ее мире был покой и любовь. Она носила изумрудный платок, подаренный Фредди, а он ее желтый, это было вместо их колец.
Как-то утром, в ту неделю когда у нее дома опять никого не было, они с Фредди дурачились. Брайан в приоткрытую дверь увидел, Бетти в коротенькой майке и маленьких трусиках, с простыней в руках, она танцевала под Битлз.
- Смотри, что я умею, - она прогнулась, почти вставая в «мостик», но при этом руками не касаясь пола, - положи мою ногу к себе на плечо.
- Но Бетти, - возразил он, - я намного тебя выше, потянешь мышцы.
- Делай, что я прошу, - он провел по ее лодыжке, Бетти убрала ногу с его плеча. Он сел на кровать, Бетти подошла к нему, присаживаясь на его колени, - Я все думаю, а мы опробовали все способы занятий любовью…
- Когда тебе будет двадцать мы опробуем все, что можно, - она поджала губы.
- И как я нравлюсь тебе, я же такая страшная, - возразила она.
- Ты в двадцать будешь пожирать мужские сердца, дорогая. Они все будут хотеть тебя, а я буду, как ревнивый дурак отбивать тебя от них, - она поцеловала его в губы.
- А ты ревнивец, - смеясь, произнесла Бетти.
- Тот еще ревнивец, я как Отелло, бойся меня, - он опрокинул ее на постель, они занялись снова любовью: пылко и нежно. Ее стоны заполнили всю квартиру, - скоро нас с тобой парни выгонят.
- Это же за что? – она хлопала ресницами.
- Потому что ты очень страстная, моя милая, - он замолчал.
- Давай все доведем до конца, - попросила Бетти, - мне не нравиться, что ЭТО мы достигаем не вдвоем, - он удивлялся ее распутности и в тоже время наивности.
- Ты понимаешь, что ты меня просишь? А если ты забеременеешь, что мы будем делать потом? Я не хочу загубить твою жизнь, ты молодая и у тебя все впереди, когда тебе будет двадцать тогда мы об этом подумаем.
- Какой ты нудный! – протянула Бетти, - я пью чай, и это помогает, тем более в нашей семье. Двадцать еще далеко, а жизнь она здесь рядом.
- Глупая, я люблю тебя… и я переживаю за тебя.
- Я тоже… Фредди, я не смогу без тебя…
- Глупышка, я всегда буду с тобой.
Казалось, их счастью не будет конца, но все ли вечно, на этой земле?
₪
- Бетти, я не могу тебя больше ждать! – услышала она, Фредди стоял под их калиткой, дожидаясь свою возлюбленную, - мне нужно быть в Сохо через час! – Бетти выглянула в окно, он стоял и нетерпеливо ждал ее, выкуривая вторую пачку сигарет. Бетти быстро надела кеды, поцеловала Глорию в щеку, радуясь, что родителей, и Алисы опять нет дома. Она вышла к Фредди, видя его раздраженность, - и какого черта, я научил тебя одеваться.
- Фредди… - она приподнялась на цыпочках, касаясь губами его рта.
- Умеешь же меня задобрить, - он прижал ее к себе, отводя от калитки Гарден-Дейлиас, - поедем на метро.
Бетти улыбнулась, она знала, как на них все смотрят. Они были видной парой, он высокий и подтянутый, в голубых джинсах и черной майке, она не большего роста в джинсовой мини и большой футболке. Он все время не отпускал ее руки, словно боясь, потерять ее в этой толпе зевак, спешащих на свой обед. Иногда Фредди позволял себя дотронуться до нее очень даже интимно, но это не вызывало у Бетти почти никакой реакции, она уже привыкла к хозяйскому поведению своего возлюбленного, и к его дурному характеру, как оказалось его можно было легко приручить.
- Все так неожиданно, - они зашли в паб, - ты мне ничего не говорил.
- Бетти, я сам недавно понял, что пора менять свою жизнь, - они зашли в зал, там их уже ждали. Трое невысоких парней, все были с длинными волосами, ярко подведенными глазами, - это солисты Козерога. Это моя девушка Бетти.
- Слушай, парень рокеру всегда нужно быть свободным, - к ним подошел парень в синей кожаной куртке, хотя на улице стояла давно жара, - таких, как она будет столько…
- Только тронь ее! – прошипел Фредди, - Бетти – моя девушка.
- Все мы поняли, - светловолосый взял гитару, - я Тэдди – гитарист, наш лидер – Пол, и ударник – Грант. Покажи, что умеешь.
Фредди сел за рояль, музыка полилась как вода, Бетти подошла к роялю, зная, как ему просто необходимо ее присутствие. Фредди запел, и как всегда, все растерялись, Бетти ухмыльнулась, магический голос Фредди делал свою дело. Все присутствующие преобладали в неописуемом восторге. Фредди закончил играть, взяв в руки маленькие ладони Бетти. «Это все ты», - прошептал он ей. Музыканты заиграли какую-то импровизацию, Бетти стояла в стороне, вся эта какофония ей не нравилась, играли они не слажено, да и порой очень фальшиво, не назовешь все это песенкой о любви, или призыву к миру.
- Да, мы берем тебя, у нас концерт через десять дней, девчонка у тебя классная, - Пол пожал руку Фредди, но доверия у него к нему совсем не было. Пол не должен смотреть на его Бетти. Когда они вышли на улицу Бетти облегченно вздохнула.
- Как они тебе? – спросил Фредди.
- Не знаю, знаю что не твоя группа, - Бетти перевела дыхание, - Фредди, ты достоин лучшего, правда.
- Бетти, пока так, а потом будет видно, - он замолчал, а потом озорно прибавил, - придешь завтра к нам в лавку, мне скучно с парнями, особенно после того, как этой ночью ты не будешь со мной.
- Мы можем сейчас, - Бетти положила голову к нему по плечо, - пошли к тебе.
- Ты знаешь, что у тебя нет тормозов? – он просто давился от смеха, - я просто несчастный, потому что мне досталась кошка.
- Ты мой заморский принц, - Бетти улыбнулась ему, она заметила, как они свернули на его улицу.
На следующий день Бетти взяв собой свою большую вышитую картину, решила ее продать, чтобы купить подарок Фредди на его день рожденье. В их лавке всегда было мало посетителей, многие жаловались на высокие цены, на не такие уж и эксклюзивные товары, и конечно, отчасти дело Фредди и его друзей было порой убыточно. Ребята ее тепло встретили, они уже давно смерились с тем, что почти каждый день она бывает в их квартире, как и смерились с ее влиянием на Фредди. Ее любовь к Фредди становилось для всех с каждым днем все ощутимей, и это было не простое влечение, или же простая девичья мечта. Она нуждалась в нем остро и постоянно, как и он в ней.
- Сколько это стоит? – Бетти подняла глаза, перед ней стояла высокая блондинка. Фредди куда-то ушел, и она могла спокойно продать свою картину, и не выслушивать его бормотание.
- Двадцать фунтов, - ответила Бетти, сверля взглядами эту даму.
- Это дорого, - парировала покупательница.
- Девушка, это милая леди, вот этими руками, - Джо показал даме ладони Бетти, - делала сама. Оно того стоит, какой великолепный вид – Венеция, романтика.
- Хорошо беру, - блондинка нахмурилась, забирая свою покупку.
- Ты молодец, - Джо отдал ей деньги.
- Это тебе спасибо, - Фредди принес ей большую порцию мороженого.
- Я скоро из-за тебя застужу связки, - обиженно сказала Бетти, - если тебе не дорог мой голос, то мне он еще очень дорог.
- Малышка, я же не нарочно, - Фредди обнял ее, целуя в макушку, он заметил, как она напряглась, - что с тобой?
- Эдит, черт бы побрал эту ведьму, спрячьте меня, или мой отец тебя кастрирует, а меня отправит в монастырь.
₪
Они гуляли по Пиккадилли. Она позволяла емуее целовать, держать за талию, но она была какой-то сегодня другой, тихой и спокойной. Бетти не спорила с ним, как обычно. Она прибывала в смятение, все ее чувства сплелись в один клубок, сердце почему-то плакало, но все же ее характер не позволял ей вслух говорить о своих чувствах, но Фредди все видел, он все подмечал, видя, что с ней что-то твориться, что что-то тревожит ее. Ее разум лихорадочно вспоминал детали последних трех дней, она что-то упустила из виду. Наверное, причина в кузине Виктории Дю Саллье. Она видела ее в первые жизни, и эта двенадцатилетняя девчонка с оленьими голубыми глазами, копия своей бабки Эдит, уже доставляла всем неприятности только своим присутствием. Но поскольку в Аллен-Холл не было хозяина, а Эдит не хотела жить в Спенсер-Хаус, располагающийся в дали от Лондона, да и Марк по ее мнению мог посягнуть на честь ее внучки, поэтому она выбрала Гарден-Дейлиас. Уж лучше бы Дж-Хаус, думала Бетти, там и места было больше, да и кроме Джулии и Джорджа с Мери-Джейн там никто не жил. Виктория вечно лезла не в свое дело, как и бабка, и они обе знали о ее романе с Фредди. Бетти судорожно вздохнула, лишь бы это не дошло до ушей отца, она боялась его, его гнева. Сейчас она была слаба против него, только через много лет она сможет отстаивать свое право на свою собственную жизнь.
На город опускались сумерки, и Фредди провел ее в какой-то закоулок, где он прижал ее к стене. В этой близости было столько горечи, что Бетти показалось, словно он прощается с ней, словно боится ее терять, но и она сегодня была другой, будто ощущая, что это их последний день.
- Ты какая-то сегодня другая.
- Какая? - спросила она.
- Трогательная что ли. Что-то случилось? – она явно была не с ним, находясь рядом с ним, ее разум и душа были где-то далеко.
- Нет, - Бетти посмотрела в его глаза.
- Тебе плохо?
- Мне хорошо с тобой, просто будь со мной, - ответила она, пряча свои чувства глубоко внутри себя.
- Я всегда с тобой, - он крепче прижал ее к себе, целуя в губы, - малышка, я всегда буду с тобой, только не уходи из моей судьбы прошу тебя. Будь всегда в ней.
- Я буду.
- Даже если мы не будем вместе, я всегда буду с тобой, только не уходи. Даже если ты не будешь моей, мы будем принадлежать друг другу душой. Мы связаны.
- Но…
- Я слов на ветер не бросаю. Мы связаны, я чувствую это.
- Я верю, - он снова поцеловал ее.
- Тебе пора, я провожу тебя.
- Я поймаю такси.
- Завтра выходной увидимся у входа в Гайд-парк, в два.
- До завтра.
Когда Виктор вернулся в Лондон из Антрима, то проезжая по улицам он увидел Бетти и Фредди, они целовались, и он пришел в ужас. Нет не от того, что они встречались, от того что слишком рано для них все это произошло. Бетти была еще слишком юна, да и Фредди не встал еще крепко на ноги в этой жизни. Это прекрасно, что они любят друг друга, и он рад за них, но Роберт… Его сын явно будет против этого. Роберт был больше материалистом, ему важно было место в обществе и жизни, деньги, состояние – это было главными атрибутами. Но Фредди… Он не подходил не по одному из пунктов. От Боми Виктор знал, что он снимает квартиру, живет не понятными заработками, поет по пабам. Он другой веры, другого склада ума. Ох, если бы Фредди согласился, чтобы он Виктор дал ему путевку в жизнь, но Фредди по своей сути был таким же, как он, поступал, как он в свое время, и Бетти была такой же; не удивительно, что они встретились сами без чьей-то помощи. Виктор попросил изменить маршрут, и решил заехать к Боми и Нитте.
Когда он пришел Нитта выразила ему свои соболезнования, но Виктор отмахнулся от них. Его отцу было девяносто четыре года, а его матери девяносто, Хомсы всегда отличались долголетием, особенно мужчины, но не женщины, но Каролина поинтриговав всю жизнь, как ведьма казалось была бессмертна.
- Боми, надо серьезно поговорить, - Нитта подала чай, - твой сын и моя внучка встречаются, - на лице Боми появилась какая-то странная улыбка.
- Какая именно? – спросила Нитта, она постарела за эти годы отметил Виктор, чего он не видел до этого. Лоб рассекла морщинка.
- Моя Бетти, взбалмошная девчонка, а ей всего четырнадцать. Ты понимаешь всю серьезность? – Боми насторожено взглянул на Виктора.
- Ты боишься что он изнасилует ее? – в его голосе слышалась злость.
- Нет, этого я не боюсь, я боюсь гнева моего сына, если он узнает, то он его посадит. Я понимаю, что они любят друг друга, но все слишком рано для них. Поговори с ним, как увидишь его, а я с ней.
- Конечно, останься сегодня у нас. Одни день не изменит ничего, - попросил Боми.
- Да, ты прав, - Виктор потер свои седые виски. Одни день решал все… завтра, уже будет поздно, что-то менять.
₪
Бетти спускалась вниз, зная что опаздывает на свидание с Фредди. Она шла, как ни в чем не бывало, как увидела отца. Он потягивал виски, сидя в кресле.
- Куда ты собралась? – она прогнулась под его тяжелым взглядом, он встал, подходя к ней, нависая, как коршун.
- С девочками в Гайд-парк, - придавая своему голосу уверенности, ответила она.
- Нам надо поговорить, это займет всего десять минут, - он завел ее в свой кабинет, Бетти стала судорожно глотать воздух, - На, читай, - сердце ее упала, она узнала почерк Эдит. «Уважаемый мистер Хомс. Ваша дочь встречается с взрослым мужчиной…» - дальше она не могла читать все поплыло перед ее глазами. Он все знает, он знает о них с Фредди. Боже мой…
- Это ложь, - прошипела она.
- Нет милая моя, не ложь. У меня достаточно доказательств. Ты, что думала я позволю такое в своей семье. Что ты себе возомнила!? - Бетти встала, тряхнув головой.
- А, что ты себе возомнил! Я люблю его! Я хочу быть с ним! Если ты что-то сделаешь ему, я перережу себе вены. Тиран! Деспот! – крикнула она. Роберт дал ей пощечину. Она отшатнулась, прижимая ладонь к щеке.
- Ах, ты маленькая дрянь. Ну, ничего у меня есть на тебя управа. Выбирай либо его свобода, но ты оставишь его навсегда, либо твоя любовь и я посажу его за связи с малолетками. У меня хватит связей, сделать это. Выбор за тобой, моя прелесть.
- Я ненавижу тебя, ненавижу, буду ненавидеть всю жизнь, - крикнула она, - я люблю его, и не позволю посадить его тебе!
- Вот и умница. Глория собрала твои вещи, три недели до школы ты проведешь у Марка, и найди достойного парня своего возраста, или немного старше тебя, - он не успел договорить, как она хлопнул дверью ушла к себе рыдать. Все рухнуло в один, короткий миг. А, что Фредди, что он подумает, отец наверняка будет следить за ними. Она обнимала себя и рыдала. Так она впервые лишилась чего-то главного в своей жизни.
Фредди прождал ее три часа, за эти три часа муки, он успел выкурить пять пачек сигарет. Он все ждал, ждал ее, а ее все не было и не было. Потом он пришел к себе и напился крепко в первые в жизни, он пил чтобы забыть все. Когда все вернулись и обнаружили его мертвецки пьяным поняли, что что-то случилось. Брайан догадался, что все это из-за Бетти, он знал, как она дарила ему ночи, себя всю, и Джо сразу понял, что ее родители все знают, и без Флер здесь не обошлось. Так оно и было. Она подтолкнула мужа к такому решению, хотя могла сказать, чтобы он закрыл на все это глаза и продолжал притворяться незнающим. Но она не могла стерпеть этого: ее бывший любовник и ее дочь. Да, она ее соперница! Все эти новые вещи на ней, свидетельство того, как он относил к ней. Фредди не хотел быть с ней, он хотел быть с ее дочерью. Чего он в ней нашел? Хотя она явно преобразилась. Но Бетти никто не считал красавицей, да и причина толпы ее поклонников Флер была не ясна.
Флер прошла к мужу, обняв его и поцеловав, прошептав, что он сделал все правильно. В этот момент появился Виктор. Было уже поздно, он понял это, как вошел в дом.
- Где Бетти? – его голос был, как гром среди ясного неба.
- В Спенсер-Хаусе подальше от этого Бульдасары. Пока они не стали любовниками, и не нарушили мои планы, - конечно, Роберта ожесточило предательство Армана и неудачный брак, отсутствие любви и сына, и бунт Бетти разозлил его еще больше, но это не повод рушить ее жизнь.
- Ты понимаешь, что ты наделал? Я хотел их поженить, да она всю жизнь будет ненавидеть тебя, - Виктор схватил сына за пиджак, - Что ж ты творишь, а ты с ним согласилась, они же любят друг друга.
- Она мне будет благодарна, - Флер кивнула, подтверждая слова мужа. Виктор отпустил Роберта.
- На меня не полагайся, я буду ей помогать, даже если это будет противоречить тебе, - Виктор быстро ушел. Теперь в будущем он всегда будет помогать Бетти, даже если будет против Роберт.
Он позвонил другу, сказав, что за их детей все решил его сын. Боми первый раз за много лет приехал к сыну, видя его состояние он понял, как сильно он любил ту девушку. Боми обнял его, и решил сказать правду, чтобы он не мучился, не думал, что Бетти предала его.
₪
Три дня она тихо страдала. Элеонора и Марка окружали ее любовью, как могли. Когда-то сама Нэлл страдала от такой личности, Эдит не давала ей прохода, постоянно ее мучая, и она знала, что анонимное письмо отправила именно ее бывшая свекровь. Хотя сама она не видела в их отношениях ничего предосудительного. У Бетти была горячая испанская кровь, и это нельзя было отрицать, но и Роберт погорячился, а Флер она просто не узнавала ее. Как она могла так поступить с собственной дочерью? Джулия прозрачно намекнула, что она знает этого Фредди, и когда-то Флер вожделела его, а он счастливо отделался от нее. Но еще было странным, что этот Фредди сын друга ее отца, жаль, что Виктор не успел надавить на Роберта. Все в этой истории Элеоноре казалось запутанным. Джордж смолчал, если бы в его семье случилось такое, Нэлл знала, что он просто закрыл глаза на все, он был либералом, а не консерватором, как Роберт. Ее беспокоила Бетти, она почти ничего не ела, не играла с Флорой, и не разговаривала ни с кем. Она переживала свою утрату наедине со своими чувствами. Она не раз пыталась поговорить с племянницей, но каждый раз понимала, что все без толку. Поэтому она отправила Марка. У Марка и Бетти всегда были доверительные отношения, он всегда давал советы, и всегда поддерживал ее честолюбивые планы в отличие от ее брата.
- Бетти, - начал Марк, она посмотрела в его темные глаза, как два озера, - жизнь продолжается, еще ничего не кончено.
- Я знаю, - проронила она.
- Тогда к чему грусть? – он сжал ее ладонь.
- Я даже не попрощалась с ним, - она не разрешала себе плакать, не смея показать свою слабость даже дяде.
- Ну, это я могу устроить, - она снова заглянула в его глаза, находя там свой ответ, на непроизнесенный вопрос.
- Хорошо я напишу адрес куда отправить письмо, - он обнял ее, как собственную дочь, гладя ее волосы. Марк вздохнул, - спасибо тебе.
- У любви нет просьб, - Бетти дала волю своим чувствам последний раз, подумала она, потому что завтра она станет стальной леди для всех, больше никто не сможет глубоко ее ранить. Она не позволит рушить ее жизнь. Поплакав на плече Марка, она пошла писать письмо, чтобы попрощаться с Фредди. Никто и никогда не сломит ее духу. «Ты сильная девочка» - говорила Диана. «Ты изумительная, и не смей думать по-другому» - повторял постоянно Джейк.
- Наверное, в боли рожусь я, - прошептала она, садясь за письменный стол, - ничего это должно меня закалить.
₪
Антонио просматривал почту, когда увидел письмо без обратного адреса, на конверте было просто написано витиеватым слегка неразборчивым почерком «Фредди». Он вошел в комнату Фредди, отдавая ему письмо, и прося его больше не пить. Фредди пробурчал, что его достали уже его озабоченные девицы, но когда понял чей это почерк встрепенулся. Он раскрыл письмо, вчитываясь в каждую строчку:
Милый, любимый, Фредди,
Прости что все так получилось. Я много раз думала, где я допустила ошибку, но нигде ее не нашла. Наверное, так будет лучше для нас с тобой. Я сижу под арестом далеко от Лондона, зная что ты страдаешь, но и мне больно, так больно, что я думала покончить с собой, но ведь это не выход для нас обоих, и я люблю эту чертову жизнь, я должна жить хотя бы ради тебя. Я выбрала твою свободу и спрятала в глубине сердца свои чувства. Я люблю тебя, и это будет во мне всегда, умоляю не горюй, я не стою этого, никто на свете не стоит этого.
Поверь в себя, ты – талант, не растрать его просто так. Будь счастлив, встречайся, влюбляйся, женись. Только и ты дай мне право на это. Я люблю тебя, прошу не ищи меня, не ищи со мной встреч, ради себя, ради нас, ради наших чувств, а я буду ждать тебя, неважно, когда мы встретимся, когда мы будем старыми, или еще полными сил. Прости авансом все мои романы, всех мужчин, что будут в моей жизни, но не за какие блага, я никогда не продал бы себя. Ты меня научил высоко ценить себя, и моя гордость никогда не позволит этого сделать. Помнишь ты сказал, мы связаны, я в это свято верю, дорогой мой. Я не жалею, что отдала себя тебе, и никто не должен знать об этом, ты еще под ударом. Я ненавижу своего отца и свою мать, за их жестокость, сама-то имеет постоянного любовника и еще других в придачу.
Мы еще встретимся в этом мире, мы будем вместе, просто жди, когда настанет время, наше время. Не пиши мне, не делай мне больно, тем что я могу слышать тебя, но не могу обладать тобой, не могу касаться тебя, дарить тебе всю себя. Я не говорю прощай, я говорю до скорых встреч, моя любовь. Проживи эту жизнь ради меня, доставь мне удовольствие увидеть тебя на сцене по-настоящему.
Я люблю тебя.
Твоя навеки Бетти.
Ты будешь жить в моем сердце всегда, Фредди.
Он сотни раз перечитывал это письмо, вчитываясь в каждое ее слово. Она просила свободы, но обещала ждать. Она хотела любить, независимо от всех, но не смогла. Она была, будет и останется любовью всей его жизни. Флер порядочная дрянь, попыталась испортить ему жизнь, и почти сломала свою дочь. Только похотливая самка так поступит, сколько он знал таких пар, ему далеко за двадцать, а их юным невестам лет шестнадцать небольшое, но Флер это не остановило. Он отверг ее, а она отобрала у него Бетти, эту солнечную девочку. В ее строках он понял, что ей придется стать стальной, несгибаемой, чтобы сохранить свою самобытность. Фредди положил ее письмо к ее стихам. «Жизнь такая короткая, и такая странная» - подумал он.
₪
Виктор устало посмотрел в окно машины. Правильно ли он поступил? Правильно ли он сделал, когда жестоко надавил на собственного сына, чтобы была счастлива его дочь? Диана утешала его, твердив о правильности его действий. Но иногда он ненавидел себя. Бетти конечно же, обрадуется, когда узнает, что ни Роберт, ни Флер не будут мешать ей. Он хотел, чтобы она была счастлива, и счастлива она могла похоже только с Фредди. Виктор смутно вообще помнил, как принял это решение, он даже не понимал, что им двигало тот момент, когда он зашел в кабинет сына.
- Либо ты позволишь им быть вместе, либо я лишу тебя всей твоей праздной жизни, - этот ультиматум напомнил Виктору, его отца, такого же деспотичного и тираничного, но делал он это исключительно ради Бетти, а не заводов, как его отец. Роберту скрепя сердце и подавив гордость пришлось с этим согласится. Флер сразу же заявила – когда-нибудь он бросит ее, или Бетти сама не выдержит всего этого, и уж точно сама кинет этот ловеласа.
- Бетти, - Виктор переступил порог ее комнаты в Спенсер-Хаус, - у меня хорошая новость, собирай вещи поехали в Лондон, я отвезу тебя к Фредди.
- Что? – она часто заморгала, не веря своим ушам.
- Я все решил, вы будете вместе, - она кинулась к деду, - я понял, что так будет лучше для тебя.
- О, деда, о, спасибо, - он обнял ее.
Виктор высадил ее у дома Фредди, она с бьющимся сердцем выпрыгнула из машины, быстро заходя в подъезд. Она позвонила в дверь, ей открыл Брайан.
- Он дома? – Брайан на автомате кивнул.
- Бетти, что ты здесь делаешь, ты и так разбила ему сердце, - Бетти лишь мило улыбнулась, она прошла в коридор, поняв, что Фредди на кухне. Она тихо подошла к нему, закрывая ладошками ему глаза.
- Я всегда с тобой, - прошептала она ему на ухо, - милый мой…
- Это просто сон, - Фредди развернулся к ней, - скажи, что мне приснилось, - она покачала головой.
- Мой дед волшебник, только благодаря ему мы будем вместе, - ответила Бетти, положив голову ему на грудь, - я люблю тебя. Очень.
- Я думал, что умру без тебя. Без тебя нет ничего, нет меня, дня, и ночи, и я боялся, что та темнота охватившая меня в тот день будет всегда со мной, - она поцеловала невесомо его в губы, - никаких других мужчин, ты принадлежишь мне, - от этого властного ревностного тона она затрепетала, - ты только моя, Бетти, - он подхватил ее на руки, ее тряпочные туфли со стуком упали на пол. Он внес ее в свою комнату, бросая на кровать. Бетти вздохнула, сладость разлилась у нее по жилам, она чувствовала себя счастливой и умиротворенной рядом с ним. Он делал ее бесконечно счастливой. Бетти прильнула к нему, его пальцы после близости нежно скользили по ее потной спине, - я умер за эти долгие дни.
- А я состарилась на десять лет за эти тринадцать дней, - прошептала она, Фредди откинул с ее шеи волосы, зарываясь носом в ямку на шее, - сожги то письмо.
- Я не могу, - Бетти запустила свои пальцы в его волосы, - Бетти, я не могу, это самое лучшее, что мне когда-либо писали. Там столько любви и нежности. Ты вправду меня так сильно любишь? – она выдохнула, Фредди вскочил с постели, садясь за рояль. Он что-то стал наигрывать, - не узнаешь? – Бетти покачала головой, - это твоя песня, помнишь, «когда ты меня позовешь»?
- Откуда она у тебя? – Бетти подтянула колени к подбородку, - ты…
- Я списал ее у тебя, - Бетти вспыхнула, она поджала губы, чтобы унять свой гнев, - ты злишься?
- Я в бешенстве! – сказала она, - как ты мог?! Это мое! Личное!
- Бетти, - мягко начал он, - я думал о тебе, такие стихи достойны красивой музыке.
- И ты отбираешь их у меня! – она отвернулась от него.
- Ты с ума сошла?! – он оказался рядом с ней, - я все сделаю для тебя! Это твои стихи и твоя песня, Бетти.
- Я люблю тебя, - прошептала она, склоняя голову к нему не плечо.
Домой Бетти вернулась в приподнятом настроение, после того, как они полдня занимались любовью и игрой на рояле. Фредди проводил Бетти до дома, теперь им не нужно было прятаться и скрываться, теперь они наконец-то стали свободными от своих тайн. Сейчас Бетти было плевать на Роберта и Флер, ей было все равно, что они думают об этом всем. Она любила и была любима, а мнение ее непутевых родителей ее не заботило. Она глубоко дышала, ощущая себя впервые настоящей, достойной прозвища Невеста Ветра.
₪
Сентябрь 1969.
Грэг Пэк и его два друга – Джон Цабли и Джеймс Вульф переехали из Шотландии в Лондон, и новая школа и компания пугали их. Никто из них не знал, что ожидает их, и эта неизвестность наводила страх. Их отцы дружили с детства, у них был общий бизнес по недвижимости, но Эдинбург показался им тесным через десять лет, и Гэри Цабли предложил переехать в Лондон, где они хорошо устроились. Детей отдали в престижный лицей, они восхищались, что их дети извлекают звуки из чего угодно, и им нравилось, что они помышляли о большой карьере. Но для Грэга первый день в школе был отмечен счастливым знамением, он увидел ее, и влюбился сразу.
Бетти сидела на парте и оживлено болтала с Катрин Мурен, которая забежала к ним в класс, все звали ее Солнышком, за ее теплую улыбку, голубые глаза, которые просто пронизывали душу теплом и согревали ее, за ее русые, длинные волосы. Она всегда улыбалась, не смотря ни на что.
- Ты знаешь у меня новый преподаватель по вокалу, - начала Бетти.
- Ты и мистера Гайдаи достала, - Бетти часто меняло преподавателей, она стремилась максимально раскрыть свой голос, а ее многие останавливали.
- Ну, я не виновата, он хотел невозможного, - В этот момент появился Грэг со своими друзьями. Из всех девчонок он заметил только одну, она выделялась среди всех. На ней была красная шотландская юбка в складку, поверх белой блузки был надет туго затянутый черный корсет, подчеркивающий тонкую талию, красные полосатые чулки облегали стройные ножки, а на маленькой ступне красовались черные ботильоны на высоких каблуках, каштановые волосы, небрежно заплетенные в две косы. Он был заворожен ее белой кожей белеющий на солнце, подойдя, ближе парень увидел нежные черты лица, а в глазах он утонул сразу, цвета тайны. Но она его не увидела, начались уроки, а потом она весело хохоча с кем-то ушла.
Бетти проходила по коридорам музыкальной школы и внезапно услышала игру рояля и пение. Она тихонько зашла в кабинет и встала рядом с пианистом. Он встал, обнял ее за талию и поцеловал в теплые губы. Все произошло так неожиданно, что она не успела опомниться, как ощутила знакомую волну нежности, что испытывала с Фредди совсем недавно. Ее посетило дежавю, когда она увидела его. Она успела разглядеть этого незнакомца. У него были черные коротко стриженые волосы, нос с горбинкой и пухлые губы. Когда их глаза встретились, она прочитала в этих удивительных серых глазах: «Я всегда ждал тебя и вот нашел, ты моя судьба». Он был чем-то похож на Фредди, и в тоже время не похож.
- Отлично играешь и поешь, - она до сих пор была в его крепких объятьях.
- Я не пою.
- А зря.
- Это я знаю, а ты бунтарка и дикарка, сразу видно обожаешь рок-музыку, - он не отпускал ее. Нет она не любила ее отчасти, но Фредди приучил любить. Бетти была приятна его компания, и этот незнакомец ее просто очаровал, и прямо сейчас она была готова открыть ему сердце.
- Я Бетти Хомс, - прошептала она, еле дыша.
- Грэг Пэк, я буду учиться в твоем классе.
- С тобой хоть на край света, - почему она это сказала?
- А если я тебе предложу встречаться?
- А если я отвечу «нет»?
- Почему?
- Потому что, у меня есть уже парень, - она вырвалась из его объятий.
- Тот белобрысый? – в голосе ее собеседника она услышала ревность.
- Нет, он вообще не из этой школы, и если он узнает, что ты меня целовал, то он убьет тебя, - Грэг помрачнел.
После уроков он увидел, как Бетти кружит высокий черноволосый парень в кожаной куртке, они поцеловались и смеясь куда-то пошли. Фредди узнав об этом поцелуе, еле подавил свой приступ ревности, Бетти лишь мило улыбалась. Он сдержал свой порыв, позволив ей общаться с этим парнем. Он понимал, что Бетти нельзя запрещать, она не терпит этого, и она, конечно же, будет задыхаться от его чрезмерного внимания. Лучше позволять и наблюдать из далека.
- Куда ты меня тащишь, - возмутилась Бетти. Грэг вел ее куда-то. У него сегодня был день рожденье, ему исполнялось пятнадцать, и Бетти была уверена, что они проведут все свободное время вдвоем, без посторонних глаз.
- Сейчас все узнаешь, - он втолкнул ее в гараж на своем заднем дворе. Там сидели три парня, которые вместе с Грэгом появились в ее классе.
- Привет, - выдавила она, они ей ответили. Что они будут делать, спрашивала себя Бетти.
- У нас есть группа, но нет солиста, - начала Грэг.
- Но, ты поешь, - возразила она.
- Ну, и что, а ты божественна, спой для моих друзей, - она решила спеть любимую «Лунную реку» Энди Вильямса. Они трое были поражены ее голосом и ее владением им. Бетти посмотрела на двоих остальных. Джон Цабли, кажется его так звали, был простым брюнетом с голубыми огромными еловыми глазами, а второй Джеймс Вульф, тоже брюнет, только оттенок другой более темный, он посмотрел на нее и она увидела его еловые глаза. Вообще у них обоих была простая внешность, простых англичан, но все же она заметила харизму, и магнетизм. Она села, пока они что обсуждали, она только услышала возглас Джона: «Женщина в группе, ты с ума сошел!».
- Берем, - все же услышала она от Джеймса, - ты на чем-нибудь играешь?
- На арфе и немного на пианино, - ответила она.
- М, да, не густо, - протянул Джон, - будем учить. Вот Грэг играет на рояле и на всех видах гитарах, хотя лучше всего на рояле и шестиструнке. Я на бас-гитаре и на электрогитаре, хотя не откажусь от обычной гитары, а Джеймс ударник и тоже играет на гитарах. Голоса маловато.
- Грэг, что здесь происходит? – спросила она.
- Мы берем тебя в группу, Бетти, нам нужен четвертый, - Грэг сжал ее пальцы.
- Чтобы мной командовали? Ну уж нет! – она топнула ногой.
- А она строптивая, самое оно, - ухмыльнулся Джеймс, - и как мы себя назовем?
- Монстры?
- Или нет, Кровавые реки?
- Вы мне противны, все трое, - тихо произнесла Бетти, - лучше Контрасты, - они недоуменно посмотрели на нее.
- Что ты сказала?
- Контрасты, - повторила она, - о, Фредди… вот, и я нашла себя.
₪
День клонился концу, солнце лениво опускалось за горизонт, отдавая свое последние тепло городу. Уже блеклые лучики быстро заскользили по фасадам домов, заглядывая в окна, опаляя пестрые листья, напоминая лишний раз, что в город пришла осень. Ночью безумно хотелось разогреть камин, или завернуться в теплый плед, и никогда больше от туда не вылизать. Осенью всегда приходила некоторая апатия, весной все просыпались, летом же все просто дышала жизнью, город хоть и замирал, все равно кипел, ибо у них молодых, больше не было такой размеренной жизни, как у их родителей. Бурные шестидесятые не давали спать спокойно, постоянно нужно было что-то делать, постоянно нужно было чего-то достигать, иначе просто проиграешь в схватке с жизнью.
Выйдя на улицу, после долгой смены, Гарри пошел домой. Усталость вообще не присуща ему, и после долгих рабочих дней, он мог отдыхать, вовсе не сидя дома на диване. Он все также бывал в Сохо, наслаждаясь ударными и гитарой, по-прежнему ища жертву на ночь, пока он совсем не хотел любви. Часто в таких местах он пересекался с Фредди, но этого парса он больше не замечал с другими девушками, значит и Бетти серьезно и надолго захватила его. Молодость Гарри хотел растратить так, чтобы в зрелые годы не думать не о чем, не задумываться о своих поступках, не думать о той боли, что он причинил кому-нибудь, и о тех кто причинил ему боль. С коллегами он старался держаться ровно, не наживая себе врагов, с однокурсниками – не принижая их достоинств, даже у самых глупых, он был романтиком, думая, что всем и всегда можно будет угодить. Но как часто бывает по молодости мы часто ошибаемся, гоняясь за призрачными идеалами. Жизнь всегда так странна, что просто не знаешь, куда в следующих раз она тебя заведет.
Его квартира все также пустовала, конечно же, Джордж смотря на себя, свое романтическое прошлое, мечтал, что его сын также рано вступит во взрослую жизнь, и влюбиться однажды, в ближайшие будущие, как и он – один раз и навсегда. Джулия знала, что Гарри не из тех, кто кидается в чувства в омут с головой. Раз он хирург, то ему больше присуща рассудительность, перед тем как затеять какую-либо авантюру он будет долго думать. Ее старшие дети были больше прагматиками, только, наверное, М-Джейн всегда была готова броситься в огонь.
Гарри решил не идти домой, он сразу же направился в Сохо, изведывать все темные стороны своего характера и своей страсти. Сегодня кто-то играл, правда бездарно, но публика, привыкшая к протесту, живущая им уже несколько лет, наслаждалась этой грубой игрой. Гарри выпил пинту темного пива, достал сигареты, чтобы закурить, как к нему подошла белокурая девушка в синей мини-юбке, и синей жакете. Она оперлась локтями о барную стойку, весело разглядывая парней, закачивающих в себя пиво. Она улыбнулась Гарри, наклоняясь к нему, внимательно изучая его.
- У тебя будет сигаретка? – спросила она, поправляя свои по-мальчишески отстриженные белые локоны.
- Будет, - Гарри вытащил пачку сигарет, протягивая ей, потом из кармана выудил зажигалку, зажигая сигареты – свою и девушки, - я тебя никогда здесь не замечал.
- Я редко хожу сюда, музыка здесь дрянная, - ответила она, снова улыбаясь, - мне нравиться один пианист из Козерога, у нас все девчонки торчат от него.
- Я его знаю, - Гарри хищно улыбнулся, вот, сейчас Фредди, сам того не ведая, станет его козырной картой.
- Правда? – она захлопала ресницами, - а, он свободен? - ее голубые серые глаза на мгновенье наполнились счастьем.
- Нет, у него есть девушка, - а вот еще одна карта – его Бетти, просто потрясающе.
- Небось она уродка, - Гарри ухмыльнулся, - он просто душка, я никогда ее не видела рядом с ним.
- Она моя сестра, - произнес он, - двоюродная, - потом добавил он, - и просто красавица, все парни сходят по ней с ума. Фредди не бросит ее. Зачем он тебе? Он же просто рокер, который уже к кому-то привязан, а я свободен.
- А дерзости тебе на занимать, - протянула она.
- Я хирург, ну почти, - она рассмеялась.
- А я почти актриса, - она протянула ему руку, - я Офелия Майлз.
- Гарри Хомс, - он поцеловал ей руку, - хочешь выпить чего-нибудь.
- Если воды, - Гарри кивнул бармену, Офелия жадно отпила воды, - ну, что ж рассказывай о себе, тот, что свободен.
Офелии недавно исполнилось восемнадцать, и она наконец-то смогла исполнить свою давнюю мечту – сбежать из-под пристального надзора отца. Ее отец был женат на своей работе, вечно пропадая на съемках, никогда не мог признаться своей дочери, что он развелся с ее матерью начинающей театральной актрисе Эбони Эванс из-за ее одной единственной измены. Сам он, как продюсер имел властный характер, как в жизни, как и на работе, он мог делать все, что пожелал, поэтому спать со своими актрисами он любил. Эбони же как и любая жена терпела это, как могла, пока не изменила сама. Корин узнав обо всем поспешил отобрать у нее дочку, и поэтому Офелия росла совершенно без матери, находясь под колпаком своего отца-тирана.
Поступив в колледж, она решила быть немного самостоятельно, что тоже не позволял отец. Она с пяти лет по договоренности была обручена с Джерри Уокером, сыном Кеседи, партнера Корина. И Офелия стремилась исполнить волю отца, но она получила немного свободы, и быстро поспешила прыгнуть в постели Джерри, чтобы понять, если ли между ними страсть. Лишив ее невинности, он решил избегать ее, чтобы ее отец не имел к нему претензий, да и его прельщали не разборчивые связи, Офелия же должна была хранить ему верность. И вот на горизонте появился обаятельный сексуальный Гарри Хомс, к тому же ее ровесник, в отличии от Джерри, с которым у нее была разница шесть лет. Он был умен и романтичен, и ее потянуло к нему, безумно потянуло, так, что она не могла себя приказать не желать его, этот ирландец безумно привлекал ее. И Офелия решила будь, что будет, если ей будет суждено стать его любовницей она станет, если он захочет быть ее другом, так и будет. Идти против течения, это качество совсем несвойственное ей, она не могла и не хотела бороться со всеми преградами.
₪
Зима 1970.
Группа Козерог распалась, так как основные солисты не находили общий язык, Фредди не задолго до этого послал их всех к чертям и ушел. Он все же послушал Бетти, и бросил их наконец, с ними у него не было будущего. Они давили на него, зажимали, не хотели проявить его индивидуальность и поэтому с легкостью он ушел от них. Бетти не расстроилась, он постоянно получал деньги за концерты и им хватало на скромную жизнь, а теперь, что делать? Но все сложилось, как нельзя лучше. Брайан и Роджер расстались со своей группой, так как их солист ушел, а без него не было единства. Все пошло прахом, и тогда Фредди вспомнил: «уговори своих тех друзей… ты будешь легендой», как же Бетти далеко глядела.
- Так чего мы ждем! – воскликнул Фредди, - нас трое, мы свободны. Я знаю вас ребята, как никого другого, это хорошо. Я буду играть на рояле, петь, ты Брайан на своей самоделке, ты Роджер на своих барабанах.
- А кто четвертый, нужен басист, - возразил Роджер, - ну, кого мы можем найти такого же надежного? - Фредди посмотрел на Джо, читающего книгу, потом остальные, Брайан подмигнул Роджеру, а Роджер - Фредди.
- Джо? – растягивая его имя позвал Брайан.
- Не, даже не просите, - отмахнулся он.
- Да, к черту их все, - быстро среагировал Фредди, - Бетти всегда права, мы должны быть вместе.
- С каких это пор ты стал подкаблучником? – с легкой иронией пошутил Роджер.
- Да, пошли вы все! – смеясь сказал он.
- Ну, ладно я согласен, - Джо подошел к ним, - как назовем свое корыто?
- А что если The simple things? – предложил Фредди.
- Простые вещи, нам подходит, - Брайан похлопал Фредди по плечу, они обнялись.
- Парни я вас люблю, пошли праздновать, - Фредди надел куртку, - это святой день!
Вернулись они домой в приподнятом настроение, Антонио больше с ними не было, он уехал в Штаты, получив заказ, расписать стены в одном шикарном особняке, поэтому они перебрались в новую квартиру в том же Кенсингтоне. Фредди ввалился в комнату, на часах было уже далеко за полночь, он набрал знакомый номер телефона, она подняла трубку только после четвертого звонка, хотя сегодня был выходной, или же нет?
- Да, - сонно ответила Бетти.
- Поздравь меня, - еле ворочая языком, начал он.
- Фредди, протрезвей, а потом звони мне, - прошипела Бетти.
- У меня новая группа, - выдавил он.
- Угу, и поэтому ты напился, - он чувствовал, как в ней поднимается волна недовольства.
- Мы с парнями организовали группу – Простые Вещи, - он засмеялся.
- Очень рада, - и Бетти зло повесила трубку. Наглец…
Теперь все пабы принадлежали им. Так одна группа завоевывала сердца в пабах, а другая в простом лицеи, но это было только начало тернистого пути к славе, богатству, признанию. У них была любовь, а теперь была музыка, что их связала навсегда и надолго.
₪
Почувствовав себя настоящей дурой, она села за парту. Она ненавидела его, и всех физиков в его лице. Она склонилась над тетрадкой, рыжие волосы падали стеной, закрывая ее от всех, скрывая ее истинные эмоции. В душе бушевала настоящая буря, превращающаяся в омут негодования. Так не может быть. Хотя может, все же именно так и случилось. Прозвенел звонок, какая радость, что это последний урок, и можно поехать домой, чтобы унять свой гнев. Чертов урод! М-Джейн вышла в коридор, которые уже успели опустеть, какое счастье – терпеть этого проклятого МакОллу всего лишь два, учитывая, что этот через несколько месяцев закончится этот учебный год. Мери-Джейн пошла то темному коридору, кто-то схватил ее за талию, прижимая к стене.
- Ну, что ты, девочка моя, - этот горячий гневный шепот обжигал ее, как пламя, - ты такая желанная…
- Отвали, - она собралась дать ему коленкой в пах, как ее отпустили.
- Мисс Хомс, вы ничего не понимаете, - девушка зажала рот рукой, это же Майкл МакОлла, вот гад! – я хочу вас!
- Я не буду спать с вами! – выпалила она, - я скажу, и вас посадят!
- Ого, кошка, - она все-таки решила замахнуться и дать ему пощечину, Майкл перехватил ее руку, опуская насильно вниз, - глупая девчонка, все поверят, что ты решила меня соблазнить, - М-Джейн открыла рот от удивления, - что ты думаешь поэтому поводу? А?
- Вы… - она прикусила губу, чтобы оскорбления не слетели у нее с острого языка.
- Что я? – он провел костяшками пальцев по ее щеке, - А?
- Вы не посмеете! Все знают кто ваш отец, - он дал ей пощечину, напоминание о Армане МакОлле разъярило Майкла. Мери-Джейн прижала ладонь к щеке.
- Не смей марать мое имя рядом со своим! Кто вы Хомсы? Вы думаете, что этот мир ваш, но однажды все рухнет для вас, - от этого горячего шепота М-Джейн не могла дышать.
- Если вы хоть пальцем меня тронете, то я расскажу всем, как ваш братец чуть не изнасиловал мою сестру! – выпалила она, чувствуя, что страх отступает от нее.
- У тебя нет ничего против нас, кроме сказок глупой девчонки, - он захотел ее поцеловать, но она отвернулась от него.
- Я пойду, - она вырвалась из омута его рук, и бросилась на утек по коридору.
До дому она доехала с чувством тревоги в душе, она никак не могла понять, что ему нужно от нее. Майкл и Дэвид МакОлла продолжали осуществлять план своего отца. Дэвид не оставил надежды заполучить Бетти, или по крайней мере унизить ее, больше, чем Роберт унизил его семью, а Майкл не оставил мечту о Мери-Джейн и акциях ее отца, ведь Арман хотел разрушить сладкий мир всех Хомсов. Но М-Джейн обо всем этом не догадывалась, она просто из-за своей наивности и невинности не понимала ни причин сего поведения, ни этого желания унизить ее перед другими.
Ей было шестнадцать, она, конечно же, легко могла броситься в бездну чувств, но его не прельщали мальчики из старших классов, а хорошие давным-давно встречались с хорошими девочками, не такими, как она. Ее острый язык мешал ей жить, она всегда об этом знала. Учителя всегда осаживали или даже выгоняли из класса, ей ничего не стоило бросить кому-нибудь в лицо колкую фразу, тем самым дав, понять нелюбимым ей людям, что она не позволит унижать себя. За словом она в карман не лезла, и чаще всего ее слова, слетавшие с ее уст, становились причиной многих ссор. Но М-Джейн могла за себя постоять, решительности ей было не занимать, она не была такой спокойной, как Дженни, которая в отношениях искала комфорт. М-Джейн хотелось фейерверка, огня, праздника, так чтобы она терялась – купалась в любви, как в темном озере. Она всегда знала, что характер ее скверен, пусть любят ее такой, какая она есть.
М-Джейн плюхнулась на кровать, закрыв лицо руками. Как же она ненавидела, ничего, когда она станет журналистом то обязательно сделает из него морального урода, в том она была сильна. К завтра она не будет делать физику, пусть это будет не особо правильно, но пусть знает, какая она самом деле, девушка, которая не будет молчать.
₪
Лето 1970.
Это было лето, когда дожди почти не шли, а иногда жители Лондона молили о засушливых днях, когда дождь заливал город целыми сутками напролет. В один из теплых дней Флер и Джулия сидели в плетеных креслах потягивая розовую настойку в то время как их мужья играли в теннис, Марк был с ними, а Элеонора словно отсутствовала, пропуская мимо ушей разговор сестер. Дженни лишь иногда вставляла свои реплики, а Бетти молча смотрела, думая, что и так это без них знает. М-Джейн читала книгу, не понимая к чему такие беседы. Диана тоже старалась не вникать в беседу. Они говорили о сексе и мужчинах, смеясь и шепчась.
- Да, многое мужчинам не понять, - ответила на едкую реплику Флер Нэлл, - но многое они сами не понимают.
- Поэтому они ходят на лево, считая себя героями, - вставила Джулия, - но все по своей сути полигамны, и они не могут любить одну женщину.
- Могут временами, - смеясь сказала Дженни, - конечно же, могут.
- Поэтому иногда мы тоже изменяем, - добавила Флер.
- Мы изменяем, потому что хотим сделать больно, или доказать прежде всего, что и мы можем причинять другим боль. Чаще всего это не развлечение, - Бетти высказала то что знала. Она любила Фредди, когда-то он сказал, что сложнее всего ему будет простить измену: «Если я узнаю, что меня предали, то я вышвырну ее, как последнюю шлюху из своего дома». Для него было страшно предательство, для нее измена была прежде духовной, зная что все по сути животные и склоны к изменам, как бы их назвали случками, а в мире богатых и красивых идеальных браков и отношений не бывает, только на страничках журналов.
- Ты не права, - возразила Флер.
- Права. Для меня есть измена в чувствах, но никак ни в постели, - Бетти отвернулась от всех. Мери-Джейн ей улыбнулась, зная насколько далеки ее отношения с Фредди.
- Ты ничего об этом не знаешь! – фыркнула Флер.
- Поверь мне знаю, - так Бетти впервые намекнула, что у них с Фредди не просто роман, а нечто большее.
- Бетти права, есть грань между животным и человеческим, и она очень тонкая, - Флер бросила строгий взгляд на Мери-Джейн.
- Бетти милая, - Диана взяла внучку за руку, гладя ее.
- Ох, отличная была игра, - к ним подошли мужчины, Джордж обнял жену, а сам обдумывал, то что сказала Бетти и его дочь он слышал часть общего разговора.
- Роберт, откуда эта девчонка знает об отношениях между мужчиной и женщиной, - пожаловалась Флер. Роберт только улыбнулся, но внутри у него все похолодело, он боялся узнать о том, что у Бетти с Фредди что-то было и будет, боялся, что тень падет на их семью.
- Она много читает, дорогая, - нашелся он, - просто она еще не знает какая жизнь.
- Но книги и жизнь разные вещи, - Марк решил поддержать Роберт. Элеонора сморщилась, он все больше стал походить на ее братца, когда-то он утешал ее племянницу, а теперь все больше соглашался с Робертом, словно копируя все его дурные черты характера.
- Дорогой, ты не прав, - Элеонора звонко поставила бокал, - Бетти много знает, и нам порой надо было бы учиться у нее.
- Чему нас может научить девчонка?! – вдруг вспылил Роберт.
- А тому, брат, как ценить других и чувства, - все посмотрели на Джорджа, - вы все не можете забыть прошлую историю, только тебя она ничему не научила, - он резко развернулся и ушел. Для него его дети и Бетти не были давно детьми. Гарри давно жил взрослой жизнью и волен был самвыбирать, как ему жить дальше, Дженни тоже была вольна выбирать, а Бетти всегда была, как ветер.
- Может хватит! – все обернулись к Диане, - я не для этого растила вас, чтобы вы грызлись друг с другом из-за жизненных идеалов. Вы себя послушайте, как дети в песочнице, а не взрослые мужчины.
Джордж ушел в дом, запираясь у себя в спальне. Как давно они стали так далеки с братом? В детстве они были не разлей вода, никто и ничто не могло их рассорить, в юности тоже все у них было общее, а потом он женился и они стали отдаляться друг от друга. Зря он тогда помог отвратить Флер от Ришара, зря потому что всегда испытывал чувство вины перед ней, перед братом за тот нечаянный поцелуй, просто поцелуй. Он столько раз изменял жене и иногда не корил себя за это, а после того вечера, да. Она повела себя, как леди, а потом стала падшей, неделю назад он видел ее целующейся с каким-то юнцом, и впервые ему не было обидно за брата. Ему хотелось, чтобы было больно, Джордж так жаждал этих минут, но только потом он понял, что Роберт все знает. Он дорожит своей драгоценной репутацией, деньгами и поэтому ничего не делает со своим браком. Сам же Джордж любил Джулию, а она любила его. Кто-то тихонько тронул его за плечо, это была Джулия.
- Я рада, что ты поддерживаешь Бетти, - прошептала она.
- Так и должно быть, раз ее отец этого не видит, - он стиснул ее руку, слышался хруст костей, - я не ангел, и ты знаешь это, но и не дьявол.
- Ты такой же, как и все из плоти и крови, - Джулия обняла его, приникая к его губам, он ощутил вкус слез. Что же творилось с их семьей, что же они все наделали?
₪
Гитара вторила роялю, прекрасно обрамляя тонкую игру пианиста. Музыка плавно лилась, как весенний ручеек, лишь иногда его поток усиливался, и гитара начинала яростную партию. Поставив чай на пол, Бетти уткнулась в свою книгу. Фредди с ребятами репетировал, и как всегда он взял ее с собой. Прошел уже год, год, как началась их история. Иногда Бетти казалось, что она знает его сотню лет. Они все также являлись ненасытными любовниками, которые по-прежнему сходили с ума друг по другу. Бетти привыкла к его ревности, потому что сама не была охвачена этим чувством, она согласилась с тем, что он провожал ее из лицея до дома, что после каждого свидания он доводил ее до двери Гарден-Дейлиас. В это лето она не поехала в Ирландию, решившись остаться рядом с Фредди, ей было тяжело жить без него даже день, и она очень хотела излечиться от своей зависимости от него, но не могла. Днем она сходила с ума от того, что не видит его, ночью – от того, что не с ним, не в его постели. Бетти посмотрела на Фредди, как же она любила его, он просто заваливал ее милостями, даря ей вечное ощущение праздника. Флер только и твердила – когда-нибудь он перегорит, и бросит ее, но она не верила в это, Бетти верила, что все это будет вечным для них.
- Как тебе? – Фредди снял руки с рояля.
- Мне нравится, - ответила Бетти, подходя к нему, он заключил ее в кольцо рук, утыкаясь носом в ямку на шее. Ребята заулыбались, она знала, что порой им это не нравиться, и часто старалась найти тысячу причин, чтобы не идти на их репетицию.
- Правда? – Фредди приподнял бровь, Бетти кивнула, - парни оставьте нас на пятнадцать минут, - громко сказал он, а ей тихо прошептал, - я хочу тебя, - Бетти покачала головой. Вот ненасытный самец! – Почему? – обижено спросил он.
- Потому что, мне пора. Меня ждет М-Джейн, - она отняла его руки от себя, - мы же делали это сегодня…
- Ты знаешь, что я всегда этого хочу, - она поражалась этой откровенности.
- Прости я не могу, я обещала, меня подруги скоро бросят, - Фредди приник губами к ее шее, - я же позволяю тебе напиваться с ними…
- Хорошо, когда встретимся завтра? – он продолжал крепко ее прижимать к себе, она даже не заметила в какой момент эти руки снова оказались на ее талии.
- Я думаю утром. Я люблю тебя, - она поцеловала его в нос, - я пойду.
Утром Бетти пришла к ним на квартиру. Брайан готовил всем завтрак, Роджер принимал душ, а Джо считал деньги за концерт в гостинной. Фредди был у себя в комнате, Бетти вошла в спальню, он курил на балконе, не слышно, как она сняла с себя свой голубой сарафан, как завернувшись в простыню опустилась на постель. Увидев ее, на его лице появилась хищная улыбка, халат лег на пол, простынь скользнула с тела Бетти к изголовью. Фредди прижал Бетти к постели, вдыхая свежий аромат ее кожи, чувствуя, как его кровь становиться жидким металлом. Она шумно втянула в себя воздух от его интимных поцелуев, от его жаждущих пальцев. Бетти сжала его плечи, притягивая к себе, возбуждение росло в ней, с этим она уже просто не могла справиться. Она обессилено закрыла глаза, потеряв остатки своего разума. Бетти, как всегда провалилась в бездну чувств, как всегда забыла обо всем рядом с ним. Фредди всегда знал, как довести ее до исступления, так чтобы она умоляла его.
- Тебе хорошо? – она чертила на его груди круги.
- Я с ума схожу с тобой, - ответила она, Фредди положил ее поверх себя, наблюдая за ее реакцией, Бетти уже почти не краснела от его ласк и поцелуев.
- Знаешь, я бы мог так вечно лежать с тобой, - он закрыл глаза, отдаваясь на волю чувствам.
- Я тоже, - пролепетала она, - о… - только и выдавила она из себя, - Фредди…
Никто бы никогда не назвал эти отношения здоровыми. Фредди должно было исполниться двадцать три, Бетти было пятнадцать, этой любви не должно было быть, но она жила, она дышала. Бетти теперь уже не боялась отца и мать, ее мало уже, что беспокоило, только Фредди не знал, как сказать Бетти о своей прошлой связи с ее матерью. Фредди воздохнул, как же он не хотел ехать на этот ужин в Аллен-Холл, зная о присутствии Флер там. Она наверняка до сих пор вожделеет к нему, и уж не упустит случая напомнить ему о этом кошмаре, унизив Бетти, и вынудить ее бросить его. Фредди сел, Бетти упала на подушки, он взъерошил волосы. Нужно все сказать сейчас, найти в себе смелости, и рассказать ей, пока это не сделала Флер. Он отстранился от нее, затаил дыхание, как же чертовски сложно признаться ей в этом.
- Нам надо поговорить, - Бетти открыла глаза, - после этого возможно ты меня бросишь, - в ее глазах застыл немой вопрос, - у меня был роман с твоей матерью…
- И в чем проблема?! – Бетти прижалась к его руке, ощущая, как напряглись его мускулы, - я не вижу…
- Я спал с ней…
- Это неново, - Бетти тихо нервно рассмеялась, - я знаю о ее художнике, и ее других любовниках, это же было не вчера.
- Это было три года назад, - Фредди зажег сигарету, - черт, ты должна меня ненавидеть! За то, что год обманывал тебя!
- Я не могу, - прошептала она, ее легкие заполнились табаком, ей нравился этот запах, нравилось, как после занятий любовью он нервозно курит, - я люблю тебя.
У него, словно камень упал с плеч. Встретив Флер в коридоре Аллен-Холла, Фредди дал ей понять, что Бетти знает обо всем. Флер ответила ему, что однажды он сам совершит необдуманный шаг, и Бетти сразу же бросит его, но он отмахнулся от нее. Флер больше не предоставляла для них угрозу. Как он мог так ошибиться в Бетти, подумав об ее уходе. Сегодня утром он прочитал в ее глазах глубокую безграничную любовь к нему. Как его ревность вызвал в ней бурю эмоций, которые она не пожелала выплеснуть. Даже когда она злится, она прекрасна, божественна! Эта Венера кружит голову всем ее окружающим мужчинам, но она же не виновата в этом. Он ревновал ее, ревновал! Значит, эта богиня навсегда украла его сердце. У них была целая вечность впереди.
₪
Ноябрь 1970.
Театральное историческое платье, полетело на пол, внутри нее просто бушевала буря. Злость все сильнее охватывала ее, как только она начала получать от жизни, как Джерри вернулся из Торонто. Офелия пнула свою сумку, на столе лежал букет алых роз. Она смыла свой грим, изображать возлюбленную Отелло оказалось очень легко, она сама ей сегодня была. Только стоило им выйти на поклон, как появился Джерри, а ведь ее ждал Гарри. Черт бы его побрал! Она не изменяла ему с Гарри Хомсом, но явно намеревалась это сделать. Только пусть попробует рассказать ей о своих чувствах, она прекрасно осведомлена о его изменах в Канаде, чего он ждал от нее? Покорности? Что она живя в свободном Лондоне на исходе бунтарских шестидесятых, вступая в эпоху безнравственных семидесятых, будет хранить ему верность? После того, как он, особо не сопротивляясь, переспал с ней, и сбежал? Она кинула его букет на пол. Он ждал ее на улице.
- Ты прекрасна, дорогая! – он обнял ее, она просто сжалась вся от гнева. Да, как он смеет! – пошли отужинаем?
- Не сегодня, я страшно устала, давай завтра? – она изобразила на лице милую улыбку, на непроницаемом лице Джерри появилось смущение, его почти черные глаза странно блеснули. Офелия робко дотронулась до его каштановых волос, - прости меня, я просто не ждала тебя, я нахожусь в весьма странном состояние, мы не виделись целый год.
- Надо было тебе позвонить, я хотел сделать тебе сюрприз, - она звонко поцеловала его в губы, - я довезу тебя, - слава Богу, у нее квартира в Сохо, будет просто сбежать к Гарри. Он довел ее до квартиры, там они расстались. Офелия подождала, когда он уедет к себе домой, быстро одевшись она отправилась в клуб. Сегодня играли «Простые вещи», но ее больше не привлекал тот пианист с сексуальным голосом, ей нравился Гарри Хомс.
- Где ты была? – она прерывисто обняла его, на несколько секунд задержав его в своих объятьях, - я давно жду тебя. Фредди, - он помахал тому пианисту, тот пришел с красивой невысокой девушкой в алой мини-юбке и свободной желтой блузе, - это Фредди Менори, - о, как Бетти нравилось, как звучит его псевдоним, - это Бетти, моя кузина, а это Офелия Майлз. Ты сегодня играешь тоже? – он обратился к брюнетке.
- Да, Фредди уговорил, для всех я Бетти Бульдасар, - Фредди рассмеялся.
- Мне нравится, как это звучит, будто ты уже моя жена, - он поймал ее руку, унизанную крупными браслетами.
- Не раскатывай губы, Менори, - Бетти развернулась на высоких каблучках, и отправилась за сцену.
- Было приятно познакомиться, - Фредди поцеловал руку Офелии, - Гарри, - он пожал ему руку, - удачи, дружище…
Действо было просто волшебным, Бетти спела одну песню, Фредди со своей группой отыграл превосходный концерт. Офелия весь вечер не отходила от него. Они были знакомы год, а он все не решался переступить черту, но сегодня, она будто сама хотела этого. Они вошли в его квартиру, до спальни они так и не добрались, Гарри в нетерпение скидывал с себя свою одежду, раздевая Офелию. Она дрожала в его крепких объятьях, таяла, как снег от одной мысли, что сегодня она отомстит Джерри за его кутежи в Торонто. Гарри подхватил ее на руки, положив ее на узкую софу в гостиной. Она вскрикнула, что он делал с ней, что он творил с ней. Она вся стала напоминать комок обнаженных нервов, ее тело остро реагировало на его прикосновения, его поцелуи. Офелия падала с ним в бездну, это ничего не должно быть, но она вдохновенно любила его этой ночью, в ее душе зажигались знакомые огоньки, в ее сердце распространялось пламя, потушить, которое Гарри уже не был в силе.
С той осень все пошло своим чередом. Джерри снова уехал, а Офелия продолжала наслаждаться обществом Гарри Хомса. Теряясь в его объятьях каждую ночь, утром она все больше понимала, как крепко она к нему привязана. Она не хотела этого, как и он, в их нынешней жизни этому не было места, сегодня было слишком беспечным, завтра – туманным, никто не загадывал наперед, их поколение привыкло жить только сегодня, даже не догадываясь к чему их приведет жизнь в дальнейшем. Они оба знали, этому раю когда-нибудь наступит конец, и каждый пойдет своим путем, не оглядываясь назад, не думая об ошибках своего прошлого, запирая его на замок, как монстра, не позволяя ему вырваться наружу. А осень все не уходила, она бродила где-то рядом. Призрак плохих перемен витал в воздухе. Жаль, что тогда они не смогли его почувствовать, его глушил аромат радости, чистоты и мира. Но все меняется, и как мы уже знаем затишье, это покой пред бурей, и может эта буря будет еще сильнее предыдущей. Начнется шторм, а что уцелеет после него, может быть ничего? И можно ли будет собрать, что-то сломанное. Раньше это получилось, а потом?
₪
Весна 1971.
Антонио Серж вернулся из Штатов со всем другим человеком, было покончено с простым сексом, он хотел любви. Там он сильно обжегся, когда понял, что им пользуется просто так. Он терпеть не мог, когда обманывали его, он мог обманывать, но не его. Его хозяйка откровенно пользовалась им, и несколько не скрывала этим, она шантажировала его, если она не будет удовлетворена, то все расскажет мужу, а затем в его постель прыгнула ее дочка. Весь этот год он чувствовал себя мерзко, получив большие деньги за заказ, Антонио решился возвращаться домой, отказываясь от других заказов. Он не хотел, чтобы им пользовались. Поэтому воздух Лондона был для него лекарством. Друзья уже не жили на прежней квартире, он потерял с ними все связи. Он снова занялся рисованием натурщиц, но больше не спал с каждой, решив вести образ аскета. Повторение прошлого опыта пугало его, Антонио не хотел чувствовать себя грязью. Он испытывал постоянную апатию, и постоянное беспокойство. Но в один день его жизнь перевернулась.
В первый раз он увидел ее на улице она ждала подругу на одной из узеньких улочек Кенсингтона. Он сразу ее приметил, ее тоненькую фигурку, развевающиеся огненно-рыжие волосы, как грива у льва. Она смотрела на часы, но так и не решился к ней подойти. Через три дня он снова увидел ее, она шла в их любимый когда-то книжный магазин. В третий раз он заговорил, когда нашел ее одну на скамейке на Трафальгальской площади. Девушка что-то записывала, видно было, как она захвачена творческим экстазом, как она подбирает каждое слово, смакуя фразы, перебирая в уме свои мысли. Антонио сел рядом с ней, чтобы выпить кофе.
- Хотите вас нарисую? – спросил он, зная что это когда-то безотказно действовало, когда-то этой фразой он мог любую затащить к себе в постель.
- Зачем? – он впервые увидел ее болотные глаза, которые оттеняла персиковая кожа. Он видел глаза подружки Фредди, но эти были совсем другими – страстными, колкими.
- На память о молодости, - она заливисто засмеялась, этот смех заполнял ему душу.
- Я и так слишком молода, чтобы не думать по этому поводу, - она снова потупила взгляд, но захлопнула свою тетрадь.
- И сколько же вам лет? Мне вот двадцать пять, - ответил он.
- Семнадцать, - она смущено спрятала глаза, ее щеки покрылись легким румянцем, - я… о…
- О, и прям юны! – воскликнул он, скрывая свое беспокойство, - вы не назвали себя?
- Мери-Джейн Хомс, можно М-Джей, - вот черт, кузина Бетти, просто невозможно. Она врет.
- Антонио Серж. Вот и познакомились, - она протянула ему свою руку, он пожал ее.
- Вы испанец? – М-Джейн оробела, куда подевался ее острый язык. Он кивнул, - я…
- На четверть испанка, - закончил он, ее глаза широко распахнулись, - я знаком с вашей сестрой Дженнифер, да и с Бетти.
- С Бетти? – повторила зачарованно она, - как с Бетти?
- Фредди Бульдасара мой друг, мы учились вместе. Он ее еще не бросил? – ехидно спросил Антонио.
- Нет, - прошептала Мери-Джейн, - они до сих пор вместе.
- Просто удивительно, как тесен мир.
Через три дня Антонио ждал М-Джейн у монумента Нельсона, она опоздала на полчаса, ему уже показалось, будто она испугалась, и решила – такие отношения совсем не для нее. Он решил сводить ее в кино на «Историю Любви», Мери-Джейн заметила, как он смущается в ее присутствие. Он не старался лапать ее пока шел фильм, он нервничал, чувствуя, что и она сдерживает себя. Они вышли на улицу, М-Джейн улыбнулась ему, откидывая рыжую массу волос на спину.
- Как кино? – он подал ей мороженое.
- Как Сигал, - ответила она, - все очень точно и красиво. Я не нашла изъянов.
- Ты всегда их ищешь? – он сел на скамейку, усаживая ее рядом с собой.
- Да, критика мое второе «я», - он коснулся ее руки, - у меня скверный характер, - добавила она.
- Вот как? – Антонио приблизился к ней, его лицо было рядом с ее, - бедные поклонники…
- У меня острый язык, - он еще теснее прижался к ней.
- Острый? Это почему я его не слышал? – М-Джейн смутилась, потупив взор.
- Ты мне нравишься…
Жизнь так замысловато переплетала их судьбы, связывая, опутывая паутиной тайны и загадок. Они стали встречать, для Антонио это не стало простым развлечением. М-Джей была не так юна, как в свое время Бетти у Фредди, будущим летом она заканчивала лицей и поступала на журналистский факультет. Он бы рисовал, а она бы писала, и каждого творческая свобода, думал он. Она познакомила бы его со своими родителями, и они бы полностью одобрили ее выбор. Ему нравилось ее обнимать, целовать, но он не склонял ее к большему, оберегая ее от своих же собственных желаний. Он боялся себя, то как он может поступить с ней. Когда он открыл ей душу, когда поведал, каким он был до поездки в Америку и что, он пережил там, М-Джейн обняла его, гладя по голове, для нее все это не имело значения, для нее все это было пылью. Его душа успокаивалась рядом с ней, он обретал покой. Антонио взял из банка не большую сумму, купив для нее красивый изумруд в форме капельки, подходящий к ее горящим глазам.
- Боже, как красиво! – воскликнул она. Антонио повернул ее к себе спиной, надевая кулон, ее пальцы заскользили по ее полуобнаженной спине, он прижал к ее позвоночнику губами.
- Я люблю тебя, - прошептал он ей на ухо. Она развернулась к нему, в ее глазах стояли слезы, почему она плачет? Что он сделал не так? Что он натворил? Может не этого она хотела? Антонио судорожно вздохнул. Ее руки обвили его шею, голова приникла к его широкой груди. Она зарыдала у него на груди, от счастья, конечно же, М-Джейн теснее прижалась к нему.
- Я люблю тебя, люблю тебя, - вторила она, находя его чувственный рот, отвечая на его отчаянные поцелуи, - о, я нашла тебя… - Он не понимал этих слов, М-Джейн не хотела скучной любви, как у Дженни, она хотела праздника, взрыва, и с этим испанцем она наконец познала это счастье. Признавшись ему, будто прорвало платину, открыв все шлюзы, он не понимал, почему так долго сдерживал себя, почему скрывался от самого себя, почему боялся того, что должно произойти в его жизни. Впустив Мери-Джейн в свою жизнь, он впустил в свое сердце любовь, то чуждое ему, то отвергнутое им, и обретенное сейчас, с ней, с его Мери-Джейн.
₪
Ткани пестрили сложно было выбрать что-то одно, но Юля целено направленно искала оливковый муар для платья Бетти для майского концерта. Они с Катрин шили многим из лицея платья на заказ что-то на концерты, кому на выпускные балы или праздники и всегда они получались изумительными. Это был их маленький доход и опыт. Они обе мечтали открыть свое ателье, чтобы обшивать лондонский дам, но сейчас для мечты не было места, ибо пока она была не возможна сама по себе. Мать ее никогда не понимала, считая это занятие низким, а она не понимала ее, считая театр рассадником гадюк. Когда-то Марыня бежала еще до войны со своей семьей в Англию, там она выросла стала работать актрисой, встретила ее отца агента по поиску талантов и у них родилась она. Из дочери Марыня стремилась сделать звезду, но сама Юля к этому не стремилась, да и отец полностью ее поддерживал, так и случилось с Джошем Хартли.
Мать была против их романа, отец в этом музыкальном критике видел нечто больше чем просто талант, он видел что парень в свои двадцать пять может «делать деньги». Сам Джош был независим во всем, отец умер после войны от ран, а мать еще при родах, его воспитала бабушка, которая последние года болела и он ухаживал за ней. Именно Юля помогла ему выбрать ткань для ее штор, так на этом они и сошлись. Ей было просто с ним, умен, красив воспитан и самое главное он любил ее. Он был прирожденным романтиком, он даже в любви признавался ей в Брайтоне, куда увез ее, спросив сто раз разрешение у ее отца, там она ему отдала себя. Она знала, что он не был плейбоем, как были многие, он был просто самим собой, однолюб. Лето они провели вместе, строя честолюбивые планы, после окончания лицея она твердо решила уйти жить к нему, какое ей дело хочет он жениться на ей нет, просто она любила его.
Она повела знакомиться его с подругами. Подруги, как всегда без умолку говорили о себе. Их рассказ прервал парень Юли. Это был Джош Хартли, ее Джош Хартли, как он был красив, темные волосы обрамляли лицо с грубыми чертами лица, вишневые глаза были наполнены страстью. Он был из разряда тех людей, что способны очаровывать сразу и навсегда. Они мило болтали, быстро нашли общий язык, в следующие встречи пришли ребята из Контрастов, так появилась их шумная компания.
Джош быстро распознал в Контрастах успех, он думал где бы раздобыть денег, чтобы в них вложить, а потом получить прибыль. С Юлей они можно сказать почти жили вместе, она часто с благословения отца оставалась у него, и они занимались любовью, а потом мечтали о будущем.
- Ты действительно, думаешь, что из них, что-то получиться? – спросила заглядывая в его глаза.
- Уверен, нужны деньги и связи, дорогая, - он поцеловал ее, - ничего, скоро у нас все будет. Надо только ждать.
Она посмотрела на него, веря в него, и веря в них. Ожидание и терпение, главные для них добродетели.
₪
Любовь постучалась и в дверь Катрин Мурен. Ее все звали Солнышком, не только за внешность, но и за отношение к жизни, она всегда улыбалась всегда показывала, что она чувствует. Ее отец разводил звезд, но всегда любил защищать женщин, он всегда выступал на их стороне, а иногда сводил супружеские пары снова вместе, за это его звали благодетелем, но свою семью он сохранить не смог. Его жена сбежала с каким-то второсортным актеришкой, он не хотел ее возвращать, и в наказание оставил единственную дочь себе. Катрин росла, как принцесса, он сам выбрал ей парня. Отец привел дочь в кантору, указывая на молодого стажера, которому было всего двадцать три. Он вовсе не был красавцем, но в нем было что-то такое, что заставляло трепетать женщин. Его длинный нос, грустные фиалковые глаза и вытянутое лицо, обрамленное темными волосами, имели качество покорять дам. Алик Болид в отношениях с женщинами был немного старомоден, он умел галантно ухаживать за ними, но при этом он никогда не принимал идею свободной любви. Они быстро сошлись, и она поблагодарила отца, откуда ей было знать, что Тед Мурен давно выбрал себе приемника, и зятя, все-таки он сводил многих, и не только разводил их.
С Аликом она любила подолгу гулять, он нелепо целовал ее и обнимал, она часто смеялась над его скромностью.
- Бери его в оборот, - предлагала Анна Саттон, - ты сделаешь первый шаг, а он сделает второй, это очень просто.
Она послушалась подругу. Катрин сама призналась ему в любви, а он потом исчез на три дня, но долго бегать от нее от не смог, и через неделю с букетом цветов признавался ей в этом светлом чувством. Но все же она не ощущала триумфа. И она стала его раскрывать, она узнавала у подруг, как растормошить мужчину, и стала подогревать его. Когда он был готов быть с нею до конца, она с легкостью сказала ему: «Я твоя», и подарила ему ночь полную любви и страсти, до этого дня она никогда не любила, не позволяла парням морочить ей голову, но все же ее друзья одобрили ее выбор, и она поняла, что похоже это навсегда.
После они благословленные ее отцом стали неразлучны. Она находила в нем вдохновение, он стремился избавиться от своей природной скромности и наконец, стать кем она хочет, таким же пылким, как Фредди, или таким же как Грэг. Ради нее он был готов на все. Так любовь завладела ими, и похоже навсегда и надолго.
₪
Они вместе шли к нему домой, но когда она пришла в его скромную квартирку, попросила себя нарисовать, он стал сопротивляться. Она молча разделась, хотя было видно, что испытывает некое смущение, и он решил, что и для нее сексуальная революция не прошла даром. Мери-Джейн театрально села, изображая из себя нимфу. Он рисовал ее, пытаясь не видеть, как прекрасно ее тело, как прекрасна она сама. Потом она подошла к нему, прикрытая лишь своей улыбкой, и поцеловала его. Кровь стала кипятком, он не смог сдержать себя. Антонио положил ее на узкую койку, все в этот миг было исполнено страсти и пылкости.
- Ты знаешь, кем я был до этого? – вдруг спросил он, обводя языком ее ключицу.
- Да, мне все равно, - она робко погладила его плечи, - мне на все плевать, нет у меня тормозов, я сошла с ума от любви к тебе.
- Знаешь сколько у меня было женщин? – он намотал ее длинные огненно-рыжие волосы на запястье.
- Мне все равно, потому что я люблю тебя, - она приникла к его губам, сплетая его язык со своим.
- Я тоже люблю тебя, - ей было невероятно с ним легко в эти мгновенья, но когда все прекратилось она увидела, как сожаление промелькнуло на его лице. Почему он ведет себя так, спрашивала она себя, неужели он получил от нее все, что хотел как обычно, и даже не позвонит потом, как делал до этого.
- Что-то не так? – она никак не могла понять, что же произошло с ним.
- Почему ты мне не сказала? – он закурил, выпуская клубы дыма.
- Что не сказала? – она до сих пор ничего не понимала.
- Что ты девушка, - с некой болью ответил он.
- Ах, это. Ты, что думал я потаскушка, да я бы никогда не легла с теми из моей школы, а хорошие давно закончили и ушли, - она прижалась к нему.
- Я подонок, - горячо прошептал он.
- Тогда самый милый. Хочешь познакомлю со своими подругами?
- Отчего же, хочу, - он обнял ее, продолжая затягиваться.
- Тогда завтра в нашем кафе на Хэрфорд-стрит в два, - она встала с постели и стала одеваться, когда она ушла Антонио охватил внезапный приступ радости.
Он пришел в кафе во время. За одним столом сидело четыре девушки. Мери-Джейн подвела его к столу, и когда одна из них подняла на него свои глаза, он узнал ее, а она похоже его. Бетти Хомс за эти годы изменилась, стала еще женственнее и привлекательней. Он не с кем бы ее спутал, узнал бы из сотни тысяч.
- Это Антонио Серж, - представила М-Джейн.
- Как я рада видеть тебя, - Бетти протянула ему свою руку, он поцеловал ее, она увидела в его темных глазах беспокойство, но даже не вздохнула, за эти годы она научилась держать себя в руках.
- Анна Саттон, только не Хани, ненавижу, когда меня так называют, - смеясь сказала она. У нее все было теплого медового оттенка и кожа, и волосы, и глаза, но за этой жесткой броней, что она себя окружила он видел горячие сердце. С того дня, как она бросила Дэвида МакОллу она больше не позволяла себе любить, она не верила мужчинам, не верила в любовь, и не искала ее в отличие от своих подружек
- Катрин Мурен, Солнышко, - Антонио понял, почему ее так называли. Она и вправду была как солнышко, такая же вся солнечная, теплая веселая. Обычно голубые глаза холодные, но не у нее.
- Юля Махер, Полька, только не танец, моя мать полька, - ее глаза цвета моря, как-то странно заискрились, веснушки придавали ей шарм, а светлые волосы с медным оттенком подчеркивали ее курносый нос.
Они около часа проболтали, а потом собрались уходить, он остановил за локоть Бетти, пропуская всех вперед. Он ощущал ее дрожь, но за все это время она и жестом не выдала, что знает его прошлое. Бетти подняла на него глаза, зная что он спросит ее, и о ком будет его вопрос. Она кивнула и произнесла тихо:
- Я дам тебе его адрес. Они живут вчетвером, у них группа, - Антонио скривил губы в усмешке.
- Ты любишь его? – это застало ее врасплох, она считала себя девушкой Фредди, и она любила его, как и он любил ее. Никто в этом не сомневался, никто даже не пытался найти другую истину.
- Да, - пролепетала Бетти, - очень, Антонио. Я голову теряю рядом с ним, у меня от переизбытка чувств кружиться голова.
- Я хочу увидеть их. Поможешь? – она кивнула, записывая номер телефона и адрес Фредди.
- Не обижай ее, просто я знаю кто ты, Фредди все рассказал, - она поджала губы.
- Я давно не тот, Бетти, как и ты, похоже, - Он обнял ее, прижимая к себе, сказал, - я не буду ворошить прошлое, зная, что сделаю ей больно, - она сказала спасибо и выскочила из кафе. Как же все спелось, кто бы мог подумать, что прошлое постучится в их двери и свяжет себя с их будущим. Но жизнь странная штука, кто знает, что еще ожидает тебя завтра. Бетти шла ошеломленная по улице. Все же сложилось неплохо, только почему ей стало так грустно стало теперь?
₪
Август 1971.
Обед почти закончился, прислуга убирала приборы, все находились на работе, кроме Джулии и М-Джейн. Джулия давно замечала, как дочь изменилась, она, словно витала где-то, все ее мысли не пребывали здесь в одной точке, эти мысли рассеивались, или уходили вдали, находясь с кем-то дорогим ее сердцу.
- Что с тобой, М-Джейн? – Джулия села напротив дочери, нежно касаясь ее руки, лежащий на подлокотнике, - ты изменилась за последние полгода.
- Я влюблена, - проговорила она, сладостно вздыхая, - сильно. До безумия.
- О, в семнадцать лет все кажется вечным, - внутри у Джулии загорелся огонек беспокойства, она боялась за дочь, ей не должен попасться человек похожий на Эверта.
- Нет, - Мери-Джейн выдернула свою руку, прикладывая к губам, - все не так. Ты его знаешь… и ты…
- Что я? – спросила Джулия, недоуменно разглядывая ее, заметив, как в вырезе блузки прячется блестящий зеленый камушек, - Мери-Джейн?
- Я влюблена в Антонио Сержа, он учился вместе с Фредди… - Джулия резко встала, нервно сжав кулаки. Ну, что они с Бетти нашли в этих бунтарях и бабниках? Что их так привлекло? Такие парни не для приличных девушках, мечтающих о счастливом замужестве.
- Тебе известно, что он не пропускает ни одной юбки, - процедила сквозь зубы Джулия. Мери-Джейн запахнула ворот блузки, забыв, что мать увидит этот кулон.
- Да, - дерзко произнесла она, - знаю, это в прошлом. Сейчас он со мной! И мы любим друг друга, мама!
Все Джулия сдалась, и Антонио приехал к ним на ужин. Джордж, как и она долго пребывал в раздумье. Он знал, что запрет ничего не изменит. Мери-Джейн такая же бунтарка, как и Бетти, и если кузине можно, то почему их дочери нельзя встречаться с парнем, старше ее на восемь лет. М-Джейн той же породы, что и Бетти, крутой нрав, упрямство, горячность – делали свое дело. Чего нельзя было найти в них с Робертом, то проявилось в их дочерях. М-Джейн не такая спокойная, как Дженнифер, или не такая рассудительная, как Гарри, если уж идти, так в горящее здании, и никто не переубедит, что они обе губят себя, связавшись с такими типами, которые пренебрегают всеми общественными устоями. Джордж оторвался от мыслей, М-Джейн побежала открывать дверь, он увидел через стеклянные двери силуэт высокого молодого человека, с красивым букет цветом, Мери-Джейн поднявшись на цыпочках поцеловала его в губы. Даже стекло не скрывало, насколько интимны их отношения, насколько они близки оказывается. Она помогла ему раздеться, и взяв его за руку, распахнула двери. Джулия криво улыбнулась, все тот же Антонио Серж, только его взгляд уже не настолько сексуально агрессивен, как раньше. Он выпустил руку ее дочери, подходя к ней, и протягивая ей букет желтых роз.
- Здравствуйте, миссис Хомс, - выдавил он, - мистер Хомс, - Антонио протянул ему руку, Джордж пожал ее, - а Гарри с Дженни не будет? – Джулия подняла бровь, совсем не понимая в чем дело.
- Мама, благодаря Фредди и Бетти, мы все и знакомы, - пояснила Мери-Джейн, -пойдемте ужинать.
- Насколько все серьезно у вас? – вдруг неожиданно спросил Джордж, пристально изучая этого испанца, - нам с Джулией это необходимо знать.
- Мы любим друг друга, - медленно сказал Антонио, - это простой ответ. Я не хочу причинять боль вашей дочери. Знаю, что миссис Хомс, знает о моем не столь героическом прошлом, но я изменился с тех пор, благодаря Мери-Джейн.
- А что потом? – Джордж испытывающее посмотрел на Антонио, он хотел знать к чему все это приведет, что ждать им всем от этих отношений.
- Я бы хотела после окончания лицея переехать к нему, - Джулия подняла глаза на дочь, Мери-Джейн поджала губы, это означало только одно, она – раздражена, и пытается скрыть это раздражение.
- Это глупо! – возмутилась Джулия.
- О, дьяволы! – М-Джейн тряхнула своей рыжей гривой, - почему Дженни съехала от вас, Гарри оставили в хоромах, а мне нельзя! Если я хочу, то так и сделаю!
- Мери-Джейн! – окликнул ее Джордж.
- Я буду учиться на журфаке, Антонио рисовать! – М-Джейн встала из-за стола, - все хорошо! Это не глупо! – она развернулась и вышла из столовой.
- Горе тому, кто с ней свяжется, - Джордж скрипуче рассмеялся, - как ты с ней справляешься?
- Пока получается, - отшутился Антонио, - я знаю, как этого льва укротить, но только она об этом не знает…
- Что ж надо выпить за это, - Джордж откупорил бутылку розового вина, разливая вино всем, - я позволю ей переехать только с одним условием, что это непросто интрижка.
- Это не может быть простой интрижкой, - Антонио отпил вина, - просто не может быть простым развлечением.
- Ты все также рисуешь? – Джулия подошла к окну, смотря на зеленую аллею. Деревья слегка покачивались на ветру, тряся своими уже не молодыми листочками, которые вскоре все облетят на землю. Лето подходило к концу, частые дожди, холодные потоки воздуха напоминали об приближающейся осени.
- Рисую, всю ту же обнаженную натуру, - Антонио нахмурился, отчасти поняв к чему этот вопрос, - мне не нужна помощь. Все получится и так, - с лестнице спустилась М-Джейн, замечая вполне мирную обстановку, Антонио поднялся с кресла, идя навстречу к ней. Он целомудренно поцеловал ее в щеку, - мне пора, у меня встреча с отцом, - она собралась было открыть рот, но он положил ладонь к ней на рот, - я не приму ни чей-либо помощи, - он вновь ее поцеловал, попрощался с остальными, надел куртку и ушел.
Джулия выглянула в окно, Антонио сел на мотоцикл, поехав совсем не в сторону Лондона. Позже она выяснила, его родители оба работали на телевидение, имели загородное поместье, где разводили арабских скакунов. Хосе Серж занимался режиссурой телешоу, с ним хотели работать все английские телеканалы, его жена Габриэла подбирала актеров для телесериалов, младшая сестра Катина Антонио была профессиональной наездницей. М-Джейн легко приняли в это семью, никого не смущал робкий возраст девушки, ее происхождение, и вера, только один факт, что в ней текла испанская перешивал все остальное. Отец Антонио помнил, как его впечатлила выставка об Гражданской войне в Испании, и он восхищался стойкостью Каталины Фокс, бывшей испанкой, но полюбившей всем сердцем Англию. М-Джейн похоже по духу стала похожей на нее, и они были счастливы, что с этой юной неопытной девушкой их сын обрел счастье, жаль только одного, что Антонио не хочет принимать чужую помощь, но он еще молод, все горизонты скоро станут принадлежать им.
₪
Март - апрель 1972.
- Боже, какой сексуальный! – Мери подняла голову, смотря как девчонки борются за внимание высокого темноволосого мужчины, чтобы его обслужить. Он подошел к брюнетке Гэттси, но смотрел почти не отрываясь на нее. Мери отвернулась от него, не могла она выдерживать его испытывающий взгляд, - Боже мой! – Мери скривила губы в усмешке.
Мужчина ушел, но когда он пришел через неделю она была удивленна. Фредди зашел в «Biba», он чувствовал себя опять юнцом. Неделю назад на своем концерте он увидел ее, и захотел узнать кто она. Она стояла рядом с Брайаном и всем улыбалась, но в жестах и выражение лица Брайан он не разглядел собственническое выражение, значит они с ним просто знакомые. Ее звали Мери Оттом, ей было двадцать два, она нигде не училась, простая англичанка, как многие не отличающая выдающейся красотой, на фоне Бетти она просто меркла, но все же что-то его влекло к ней. Хотя ничего неособенного он в ней не находил, типичная блондинка, с которыми он спал когда-то постоянно, простые можно сказать блеклые светло-ореховые глаза, скромно одета, почти не накрашена, в ней скользила небрежность, но не было той таинственности, что он нашел в Бетти. Она была простой продавщицей, а ее родители рабочими, она не была так умна, как Бетти, и не было у нее талантов, но после недавних событий его потянуло к ней.
После встречи с Дэвидом МакОллой в нем все перевернулось. Накануне Бетти умоляла его не идти на этот деловой разговор, она не находила никаких аргументов, но почти что не рыдала у него в ногах, прося его послушать ее хоть чуть-чуть. Они все же пошли. Им нужен был продюсер, ведь они не молодели, на пятки наступали молодые исполнители, голодные до славы, и скоро им не останется места в этом странном мире жестких правил. Фредди пришел в кабинет Дэвида МакОллы, после того, как он поговорил со всеми, он захотел поговорить с ним одним. Когда Брайан, Роджер и Джо ушли, Дэвид сел на край стола, на его лице блуждала странная улыбка.
- Я хочу от вас полного подчинения, я буду решать все, у вас конечно же будет менеджер, который будет просто вести ваши дела, но последние слово всегда будет за мной, - Фредди еле скрывал свой гнев, - Виолетта любит таких мальчиков, как ты…
- Я не буду спать с ней, потому что у мне есть девушка, - процедил сквозь зубы Фредди, - это исключено.
- У твоей девушки есть своя группа, почему бы и мне не помочь ей? – Фредди вздрогнул, МакОлла не мог этого знать, никак не мог, - я помогу ей, но она будет моей, такова ее плата. Я буду раз в неделю разрешать вам спать, но зато я буду помогать вам обоим, - Дэвид победно улыбнулся.
- Она моя девушка, а не ваша подстилка, - возразил Фредди, сдерживая себя.
- Она почти стала моей подстилкой много лет назад, - Дэвид ухмыльнулся, - о, вижу, она не сказала вам ничего. Не сказала, как корчилась подо мной от страсти, как почти отдалась мне, и если бы не ее дружок, то я бы взял ее, - Фредди тяжело сглотнул, - и ни о какой любви к тебе не было и речи! Я почти ее трахнул, эту маленькую шлюху, которой было всего тринадцать.
- Вы лжете! – прохрипел Фредди.
- Нет, - Дэвид покачал головой, - зачем мне это. Мы дружили когда-то, пока все не рухнуло в одно лето, - от этого искреннего тона Фредди впал в апатию. Это все не могло быть правдой, это все было ложью, - я даю неделю все обдумать, - Фредди кивнул и ушел, все эти слова обрушились на него, словно ледяная лавина. Вечером он сказал Бетти, что слишком занят, она разочарованна ответила, что у нее будет экзамен, хотя никого экзамена не было. Так они не виделись и не звонили друг другу неделю.
Фредди пригласил Мэри на свидание, но она не пришла, потом она объяснила тем, что ей показалось, что он интересуется не ей а прекрасной брюнеткой Гэттси, но он объяснил ей, что ему нравиться она согласилась увидеться еще. Они долго гуляли, а потом он предложил ей пойти к нему, чтобы она послушала его игру на рояле. Мери сняла туфли, тихо прошлепав в его комнату. Фредди стянул с ее тонкой шеи пестрый оранжевый шарф, целуя бьющеюся на ней голубую жилку. Его горячие губы скользнули к груди, плотное алое платье упало на пол. Мери скинула его куртку, потом сняла через голову футболку, Фредди толкнул ее на кровать, покрывая ее тело поцелуями. Брюки отлетели в сторону, его охватило лишь одно желание поскорей овладеть ею. Мери знала, что надо делать, и они быстро слились в животном бешеном ритме страсти.
₪
Открыв своим ключом дверь, Бетти прошла в квартиру ребят. Она не виделась с Фредди уже неделю, за это время она ужасно соскучилась по нему. Бетти поставила свою сумку на тумбочку, совсем не заметив чужие туфли в коридоре. Брайан увидев Бетти, ткнул локтем Роджера в ребро. Джо затаил дыхание, когда Бетти дернула на себя ручку, они услышали как, что-то разбилось. Бетти увидев Фредди с другой несколько секунд находилась в оцепенение, она бросила какой-то бумажный пакет, что принесла с собой, он пролетел через всю спальню, сбивая со столика миниатюрную вазу. Мери скатилась с Фредди, глаза Бетти и Фредди встретились:
- Ненавижу тебя, - крикнула она, собираясь бежать.
- Роджер, останови ее! – крикнул Фредди, его друзья недоумевали, почему он сделал ошибку, а они должны помогать ему, исправлять ее. Но все же будет лучше, если Бетти немного остынет, и они обо всем поговорят спокойно. Роджер схватил Бетти за талию, она стала отбиваться, Джо открыл ванную-комнату, где они ее и заперли.
- Ненавижу вас всех! – кричала она, стуча в дверь, - ненавижу тебя, Менори! Ты слышишь!? Ненавижу тебя! Будь ты проклят, чертов ублюдок! – внутри нее сжималось сердце, она задыхалась от боли, от разбитого сердца, осколки которого вонзались в ее душу. Град слез бежал по ее лицу, она слабо стучала по двери, опустившись на пол Бетти разрыдалась. Как он мог, так ее предать, как он мог после той восхитительной ночи, сказать ей, что не хочет ее видеть, а потом изменить с этой мышью? Она ничего не понимала, Бетти сильно ударила в дверь, - выпустите меня, я задыхаюсь… я не хочу видеть его больше, его слышать…
Дверь вдруг распахнулась. Брайан помог ей подняться на ноги, вывел в коридор. Фредди уже успел одеться, Мери скромно стояла в стороне. Бетти стряхнула с себя руки Брайана, она вытерла слезы. «Только не унижайся, не показывай ему, как слаба», - пронеслось у нее в голове. Фредди сделал к ней шаг, но Бетти отступилась назад.
- Не подходи ко мне! – прошипела она, - не смей приближаться ко мне!
- Нам надо поговорить, - он протянул ейруку, но Бетти оставалась не подвижна.
- Нет, не надо, не о чем говорить! Я все видела! Все видела! – кричала она, - черт, ненавижу тебя! Не трогай меня, - Бетти метнулась к входной двери, - значит вот как, ты меня любишь, - произнесла она.
- Бетти, выслушай меня…
- А, что тут объяснять и так все ясно. Ты просто воспользовался мной, вот и все. Просто воспользовался моей слабостью. Ты никогда не любил меня, а лишь пользовался мной. Что доволен?
- Послушай меня…
- Нет говорить – буду я! Вот и оставайся с ней! Я ненавижу тебя! Ты думаешь, что все знаешь обо мне, но ты ничего не знаешь. Я хлебнула жизнь, боли, всего. Если бы, не ты может мне бы, лучше жилось все эти годы.
- Не смей так говорить!
- Смею, - он схватил ее за плечи, - Пусти меня!
- Нам надо поговорить!
- Не надо! Пусти! Я ненавижу тебя, - она дала ему пощечину, Бетти накинула кожаную куртку и схватила сумку и перчатки, но одну все-таки забыла. Фредди понял, если он ее сейчас не удержит, то никогда она больше не захочет видеть его. Но она оказалась быстрей, она выбежала на лестничную площадку.
- Бетти!
- Прощай, Фредди! - Бетти побежала по лестнице, стукая каблуками.
- Бетти…
Все, что осталось ему, это ее перчатка, воспоминание об последней ночи и его сомнения. А Мери ликовала, не нужно было прилагать усилия, она увела за две три недели красивого парня, который еще к тому же был превосходным любовником. Ее жизнь удалась сегодня.
₪
Договорившись с Анной, Фредди все же выманил Бетти из дома. Встретиться с ним она не захочет, но с подругой согласиться увидеться. Он пришел пораньше в их любимое кафе на Хэрфорд-стрит, думая, что он скажет. За неделю страсти улеглись, и Бетти, наверняка, посмотрела на все через другую призму, попытавшись найти причину его измены. Он хотел вернуть ее, ведь ее сердце до сих пор билось ради этой любви, когда она ушла в тот день, ему показалось, что он вновь умер переживая кошмар трехлетней давности. Бетти все же пришла, но увидев его, собралась уходить. Он остановил ее на глазах изумленной публике, падая перед ней на колени, целуя ее руки, которые она с отвращением убирала за спину.
- Не бросай меня! Я умоляю тебя, Бетти, - в ее глазах он прочитал отвращение, будто бы она снова увидела его в постели с другой, - я прошу тебя…
- Нет! – отрезала она, - нет! Оставь меня! Не мучь меня!
- Я дурак, я поверил этому придурку МакОлле, поверив, что ты почти переспала с ним, - Бетти вздрогнула, наклонилась к нему, смотря ему прямо в глаза, - я идиот… Если даже так, это не имеет никого отношения к нам… Бетти.
- Он чуть не изнасиловал меня, и если ты так легко всем веришь, то нам с тобой не по пути, - она замерла, чтобы сказать последние слова, - все кончено, Фредди…
- Я жил для тебя семь лет, что я буду делать без тебя? – Бетти отвернулась от него.
- Жаль, что оставшиеся годы тебе придется жить без меня! – процедила сквозь зубы она.
- Это была ошибка…
- Откуда я знаю, что это было в первый раз? – Бетти еле сдерживала слезы, - откуда я знаю, что это было не всегда?
- Верь мне! – он снова целовал ее руки.
- Я не могу, Фредди, прости, но все и вправду кончено, - она вышла из круга его рук, и ушла. Она только что унизила его на глазах публики, она только что, прекратила эти отношения, ее гордость была задета. Ее чувства разбиты вдребезги.
Когда захлопнулась дверь кафе, он понял что лишился самого главного в жизни. Если бы можно было бы, то он отказался от всего, чтобы быть рядом с ней, но ничего теперь не вернуть. Жизнь снова развела их по разные стороны. Теперь он точно знал, что ему никто не нужен только она, потому что она смысл его одинокой жизни, она дает яркость его будням. Все кончено, но он будет жить надеждой - увидеть ее, ждет, что жизнь даст шанс вновь встретиться.
Он погрузился в воспоминания. Отчетливо вспомнил тот день, когда он встретил, и его жизнь стала другой, потом одиночество, желание забыть ее, и снова она в его судьбе. Прошло семь лет, они прошли быстро, но что было светлого? Лишь пару мгновений, и больше ничего, пустота.
Бетти, как и Фредди, жила воспоминаниями, ее мир рухнул, рухнул в тот день, потому что ее предали. Она жила как в тумане все эти дни, находясь, все время в своих мыслях и воспоминаниях. Она не могла ненавидеть его, она продолжала его любить, зная, что без него не сможет жить. Он открыл ей глаза, заставил подняться ввысь. Бетти многое для себя решила, многое поняла. Теперь она знала, как будет жить дальше, знала, что ей теперь делать дальше.
Ее предали, всадили нож в спину, тот человек, от которого она не ожидала этого. Был уже новый день без Фредди, и она знала, что ждет ее завтра. Знала, что ей дальше делать. Просто научиться жить без него, но это так сложно, научиться жить без него. Она стерла слезы и улыбнулась новому дню. Все будет хорошо, главное только верить!
₪
На столе лежала огромная белых георгин, бережно завернутые в отрез изумрудного бархата. Флер посмотрела на цветы, заметив рядом два письма. Одно из них было от Фредди, где он умолял вернуться Бетти. Флер улыбнулась, все случилось так, как она предсказывала. Он изменил ей, и она бросила его, гордость Бетти не позволяла ей простить его. Бетти видно не могла мириться с таким положением вещей, но больше всего Флер поразило втрое письмо, которое принадлежало Бетти. Оно было крайне сдержанное и официальное. Бетти возвращала цветы, и еще раз напоминала Фредди о его ошибке, и о расставанье. Но больше всего Флер тешило – Бетти нашла замену Фредди. Она стала встречаться со своим одноклассником и музыкантом из ее группы Грэгом Пэком.
Все получилось спонтанно, Бетти никогда не нуждалась в чем-либо утешение и жалости, но почему-то Грэгу открылась. Она многое ему не рассказала, просто боялась снимать покрова, боялась, что ее тайны станут мишенью для чужих насмешек. Доверившись Грэгу, она осознала, что все эти годы он любил ее. Вначале ей двигала месть, но она совсем не заметила, как в ее сердце затлели нежные огоньки, готовые перерасти в любовь. С Грэгом ей всегда было легко, она не боялась боли с ним, потому в ее сердце не было места для новой любви. Пусть это будет просто привязанность, благодарность, но такого сильного потрясения ей пережить.
- Я люблю тебя с первого взгляда, - ответил он, Грэг притянул ее к себе, мягко целуя локоны. В ее жизни снова появилась любовь, и зная положение Грэга, Роберт не попытается разрушить и это чувство. А Фредди? Он живет в ее сердце, в его глубинах, в частичке ее души, она будет помнить его всегда… Но у всего есть свой конец, у всего есть предел.
- Я тоже люблю тебя, - но от этих слов у нее сжималось сердце, ради себя она должна была любить его, не заметив, как привычка любить Грэга стала частью ее жизни.
Фредди же сошелся с Мери. Все были только рады за них. Фредди больше не хандрил, больше не напивался. А что же Бетти? Она навсегда осталась в его сердце, она сказала ему жить, он жил ради себя самого. Он любил и был любимым, как и она сама, у него пропало желание искать ее. Их пути разошлись, но жизнь, так причудливо переплетает все, сплетает разные дороги, сводя в их в самый не понятный путь. В этой канве не видишь все сразу, одна случайность в прошлом, это одна ошибка, а может быть и нет в будущем. Он уже не надеялся на новую встречу с Бетти, зачем думать о том, что могло быть, когда жизнь сейчас сию минуту, в этот миг.
₪
Лето 1972.
Ночью Гарри проснулся в поту. Он оглянулся рядом с ним спала темноволосая девица, но потом он опомнился. Это была Бетти. Она пришла к нему поздно вечером в дрязги пьяная с бутылкой вина в руках. Он впустил ее в квартиру, чувствуя что к ее приходу он тоже был пьян, потому что его девушка Миранда отравила ему весь вечер своей ревностью, он радовался, что завтра выходной и не надо на работу. Офелия же уехала на полгода в Канаду к своему Джерри, и Гарри быстро нашел себе новую любовницу. Миранда была хороша собой, как он понял позже абсолютно глупа. Бетти смеясь упала в его объятья.
- О, да, ты пьяна, дорогая, - протянул он, разум у него еще частично был светел, - и кто ж тебе дал выпить?
- Есть много добрых людей, милый, у Грэга папочка не потерпит меня ночью. Я ушла из дома, поругалась с отцом из-за чертовой учебы. Все равно я буду петь… О, я его ненавижу, - она снова смеялась, - он много обо мне не знает, святоша.
- Так пойдем спать, - он затянул ее в холл.
- Я не хочу спать! – она топнула ногой, качаясь, идя в сторону гостиной.
Гарри посмотрел на нее, как же она была красива, как же они оба были пьяны. Хмель и не понятное чувство ударило ему в голову, что он тоже перестал соображать. Он стиснул ее в объятьях, припадая к ее губам. Пахло не только вином, но и грехом. Ей было только семнадцать, она так невинна, а он ее кузен, сын брата ее отца, сын сестры ее матери, они почти брат и сестра. Оторвавшись от ее губ, Гарри увидел что-то бесовское в ее глазах, он снова поцеловал ее, скидывая рывком ее белое пальто. Все неудовлетворенное накопившиеся желание вспыхнуло в нем от ощущения ее языка на своем. Бетти слабо застонала, когда покачиваясь, он внес ее в спальню. Она опустилась перед ним на колени, ее губы и руки так уверено блуждали по его интимной части тела. Все было безумством, но никто не хотел отступать. Толкнув ее на кровать, он только смог задрать ее юбку, и заснул рядом с ней.
Он проснулся ночью от этого ощущения, что что-то страшное произошло между ними. Она спала блажено на другой стороне кровати. Вспомнив смутно, что произошло, он стал задавать миллион вопросов себе. Она умела такое, какое умели шлюшки или очень опытные девки, но ей только семнадцать, он знал, что такое невинная девочка, но его кузина явно не была такой. Было ли не было? Да и она была одета в нижнем белья, как и он. Может это просто была пьяная вспышка в его воспаленном неудовлетворенном мозгу, просто проделки его больного сегодня сознания? Бетти проснулась, не помня ничего кроме того, как пришла сюда. Никогда она не вспомнит о события той ночи и это станет ее маленьким спасением, или не захочет вспоминать. Она посмотрела на брата.
- Как спала? – спросил он.
- Хорошо, у тебя есть что-нибудь…
- От похмелья, - закончил он за нее, - я хочу у тебя кое-что спросить, - она молча кивнула, - Между нами что-нибудь было?
- Не говори глупостей! – отмахнулась она, - Это невозможно.
- Ты ведь умеешь делать минет, - он подошел к ней, не видя в ее глазах возмущения от его наглости, - чего ты молчишь?
- Не умею, - задыхаясь, ответила она.
- Да, а мне так не показалось. Ну, что ты молчишь, Бетти, а может проверим, - он был в бешенстве, она не заметила, как он зло стягивал свои брюки. Он не видел ее ужаса, не видел смущения, а наоборот он видел опытный взгляд женщины, - Черт! – он отошел от нее, - Черт, Бетти, кто он, кто он, с кем ты трахаешься, который научил тебя такому?
- Не твоего ума дела! – он дал ей пощечину, впервые он поднял на нее руку.
- Я хочу тебе помочь, хочу избавить тебя от пагубности. Ведь мы переспали, ты это понимаешь? – она с ужасом посмотрела на него, - Не я же первым сделал это с тобой! Если это Грэг, то я убью его за это!
- Это не Грэг, - процедила Бетти, - Это не он и я не шлюха. Я не позволю тебе меня оскорблять! Я любила его больше жизни и сделала это по любви!
- Что?! Да его надо посадить! – Бетти резко встала, дала оплеуху Гарри и закрылась в ванной комнате, - Открой, черт возьми! – он барабанил в ее дверь. Бетти распахнула дверь, гневно смотря на него.
- Ты становишься им, моим отцом! Я любила его, а он меня! Да я спала с ним, да мне было четырнадцать! – кричала она.
- Черт, Бетти, мы же переспали! – она услышала в его голосе страх, когда вышла из ванны.
- Ничего не было, дальше того дело не зашло! – с уверенностью сказала она, откинув покрывало с постели.
- О, Бетти, - Гарри обнял ее, - я сожалею.
- Дорогой, я же шлюха для всех, это норма, - в ее голосе скользил смех, - я скоро уезжаю, сходим куда-нибудь вместе. Обещаю не заниматься с тобой французской любовью. Гарри, прости меня, но я была просто пьяна.
- Я тоже, - они обнялись в знак примирения.
₪
Это лето стало последним, лето в Ирландии для Бетти и Анны. Один лень все перечеркнул, все то светлое и прекрасное, что было там. Бетти скучала по Грэгу, а у Анны в Лондоне остался богатый ухажер. Бетти любила Грэга, но переходить черту в их отношениях она не хотела, подождут еще годик, думала она. Ей нравилась эта невинность в их отношениях, Анна же намеревалась женить на себе Ральфа Дройзона. Три лета подряд они не приезжали сюда, Виктор настоял, что Бетти не обходима эта поездка, чтобы развеять окончательно призраки прошлой любви. М-Джейн с ними не было, она недавно переехала к Антонио, и наслаждалась прелестью самостоятельной жизни.
В тот день ничего не предвещало, Бетти гуляла с Патриком. Он смотрел на нее, как-то странно и Бетти порой испытывала ужас. Опять эти его приступы, но она сдержалась. Бетти остановила его, и захотела уйти в замок. Но Патрик удержал ее, он резко схватил ее за запястье, таща ее к дереву.
- Что ты делаешь, Патрик? – возмутилась она.
- Заткнись, хватит мне глазки строить, давай пора сделать, то что ты хочешь, - она увидела гнев в его глазах, что же случилось? Вчера он был таким милым, хотя она поняла, что взбесило его, его вывел из себя ее рассказ о Грэге. Неужели он любит ее, или просто вожделеет, как Дэвид?
- Мне больно, - крикнула она, он развернул ее к себе спиной, прислоняя к стволу дерева, ей что-то впилось в кожу, - Нет, не делай этого, - она пыталась сопротивляться. Патрик рванул вверх ее юбку, Бетти взвыла. Еще немного он получит от нее все.
- Ну, что же ты! С ним ты спишь со своим Пэком!
- Ничего у меня с ним нет!
- Ой, не прикидывайся! – он толкнул ее на землю, - ты – английская сучка, получишь свое! – он накинулся на нее, Бетти еще помнила, как сопротивляться.
Анна шла мимо, и увидела, как Патрик что-то делает, делает что-то страшное. Ее охватило странное чувство, а может Дэвид, также поступал с другими, так же насиловал, но она не позволит сделать это с ее лучшей подругой. Она подбежала к нему, крича, чтобы он оставил ее, но резко оттолкнул. Нужно было найти, что-то тяжелое, чтобы его ударит. Она быстро добежала до конюшен. Джейк сидел на стоге сена и играл на гитаре.
- Что случилось?
- Там Патрик… он… он пытается… Боже, там Бетти, - Джейк бросил гитару и быстро побежал за ней. Он оттащил Патрика от Бетти. Бетти скатилась на траву и горько зарыдала, пока Джейк наносил удары другу. Ее всю лихорадило, второй раз понадобилось ее тело, ею хотели просто воспользоваться. Они долго дрались, пока она истошно не заорала:
- Ну, хватит! Хватит вам уже! – они разошлись. Что произошло потом, Бетти вспоминала по дороге домой. В ее дневнике появилась запись, которая привела бы Грэга в бешенство:
… Я смотрю в его глаза и понимаю, что если я еще на неделю останусь здесь, то забуду Грэга. Джейк… между нами должно было это случиться, просто по закону жанра. Но у меня есть Грэг, а у него есть Долли. Нет, я люблю его, как брата. Он мой лучший друг, я на подъеме чувств придумываю глупости. Так не должно быть. Так не бывает. А Патрик? Никогда не думала, что так все выйдет, никогда не думала, что он окажется Дэвидом, что он захочет изнасиловать меня, а Джейку я многим обязана, но я должна его забыть, потому что ничего между нами не возможно. Как говорят прощай. Я не буду больше грустить, рядом с Грэгом я все забуду, я все с ним забуду.
Это было мое последнее лето в Ирландии. Там меня больше ничто не держит.
Гарри удивился, что они так рано вернулись. Они сидели с ним в кафе, он как всегда взял Бетти с собой чтобы отмахиваться от назойливых девиц. Гарри видел ее грусть и ее беспокойство. Он спросил не поссорились они с Грэгом, но она лишь покачала головой. Она сравнивала его с Патриком, конечно внешне они чем-то похожи, такие его же рыжие волосы сияющие на солнце, холодные голубые глаза, но Гарри совсем другой. Он ласковый добрый, любящий, и со здоровой головой, а не извращенной, как у Патрика.
- Расскажи мне, что случилось?
- Патрик, он чуть меня не… - она оборвалась и больше не могла говорить.
- Он же… ты все также… невинна, - выдавил он из себя, все еще сомневаясь после той их пьяной ночи.
- Я давно не невинна, Гарри, - она отпила кофе, - уже много лет, я тебе это уже говорила.
- Вы с Грэгом? – она покачала головой, - значит тогда с ним, с Фредди? – она кивнула.
- Убил бы обоих, - прошипел он.
- Не стоит. Фредди – боксер, да и его ты не найдешь, а Патрика хорошо отмутузил Джейк.
- Джейк славный парень, - прошептал он.
Она всегда могла положиться на него, он ее друг, ее братик, ее защитник. Только все равно от жестокости этого мира он до конца не мог ее закрыть. Слишком уж мир изменился, они сами изменились, потому что для них начиналась другая жизнь, потому что они превращались в таких же жестоких и циничных, как и многие, равнодушные к чужой боли, не важно что с другими, важно, что с ними, но все же в чем-то они были другими.
С Джейком Гарри связывала давняя дружба. Они вместе везде ходили, вместе охотились, вместе влюблялись в медицину и хранили друг от друга секреты. Он так и не узнал от Джейка, что на самом деле произошло в то злополучное лето, когда их общий друг бежал из Ирландии и навсегда вычеркнул их из своей жизни навсегда. Гарри догадывался, что его друг влюблен в Бетти, а она в него нет. Гарри и Джейк всегда понимали друг друга и после того, как он перестал ездить в Ирландию, они часто еще встречались в Лондоне, когда Джейк приезжал на конференции в Лондон. Пока не было Бетти он вспомнил в деталях ту ночь, и понял, что невинность между ними сохранилась, просто им следовало бы меньше пить.
₪
Осень 1972.
В восемнадцать лет Анна вышла замуж, что просто раздражало ее родителей. Они начали встречаться еще тогда, когда она ходила в лицей, ей льстило, что за ней ухаживает взрослый мужчина, и даже порой ее это забавляло. Ральф Дройзон был старше ее вдвое, но разве это могло остановить Анну. Он был музыкальным магнатом, что приводило ее в восторг, ее друзья пели, и она хотела помочь им пробиться. Только потом поняла, что он играет по-черному, что он такой же подонок, как и многие, готовый сделать все ради своей выгоды, но что она могла видеть тогда? Маленькая тщеславная девчонка, вылетевшая только что из классной комнаты, была ослеплена своей мечтой, готовая делать все не простительные поступки лишь бы добиться своего. Все отговаривали ее от этого скоропостижного брака, но и слышать ничего не хотела. Всегда делала, что хотела и как хотела, и ничто ее не останавливало.
Это была больше сделка чем брак. Это был брак по расчету, ей нужны были деньги и его фамилия, а ему молодая жена, но как он не попытался ее завоевать, ее сердце оставалось непреступным. Конечно же, она не любила его и никогда в жизни не убила бы в себе чувство отвращения к нему, как мужчина, он ей был противен, она его ненавидела. Но это он сделал ее такой холодной и равнодушной, жестокой и непробиваемой. Она мечтала вырваться из-под опеки родителей, учиться не хотела, а замужество было самым лучшим способом сказать дому «до свиданья», и наконец, стать взрослой. Хотя Анна вряд ли тогда понимала смысл этого слова, что значит быть постоянной. Только прекрасная с ним близость, все остальное ее не интересовало. Она ему отдала себя, а он в благодарность водил на светские вечера, и у нее завязалось множество отношений, а потом она пала, и впервые завела себе любовника, потом стала курить. У нее стало столько этих любовников, что она не смогла бы их по пальцам пересчитать. Ее подруги в это время жили со своими возлюбленными, Бетти училась еще в лицеи, а она вела себя, как падшая женщина, прыгая из одной постели в другую. Том Саттон, всегда упрекал ее за это, но Анна не любила, когда ей указывали на ее недостатки.
Взрослым казалось ее жизнь идет под откос, но она молодая женщина и ей хотелось тогда наслаждаться жизнью, получать от нее удовольствие и поэтому она приобретала от нее все что хотела. Если жить, то в полную силу, если любить то навеки.
Но жизнь завязала еще один замысловатый узел. Анна увидела Фредди Бульдасара, уже Фредди Менори. «Простые вещи» работала на студии где работал ее муж, а их группа записывалась по ночам или утрам, хотя время для них было крайне неудобным, и контракт был просто грабительский для них, но все же лучше «Trident», чем ничего. Она узнала, что у Фредди есть девушка, что он доволен жизнью. Они ни разу не заговорила с ним, а он с ней, боясь услышать, хоть что-то о Бетти, так они играли в молчанку, иногда встречаясь взглядами, но потом он перестал ее видеть. Анна стала обитателем богемы, про нее много ходило слухов и сплетен, много было домыслов, но никто не знал какая она настоящая, какая она на самом деле.
Как же странно все сплелось…
₪
Дженни давно не испытывала боли, осталось только безразличие к их браку. Она застряла в рутине и обыденности их отношений. Джулия бы сказала ей терпеть, отец бы это подтвердил. Только Элеонора находила лекарство от рутины в отношениях с другими мужчинами, а вернее с Берти Ракелем. Как же она устала сидеть дома с Полли, а Дилан в это время работал. После того, как Бетти рассталась с Фредди, поймав его на месте преступления, Дженнифер поняла, как она глупа, она пыталась уйти в мир материнства, в котором бы она наслаждалась только своими ощущениями, но внешний мир постоянно вторгался в ее жизнь. Она не могла, как ее вспыльчивые сестры бить посуду, кричать, бросать громкие слова, а потом громко хлопнув дверью уйти, сделав так, чтобы ее мужчина ползал у нее в ногах, умоляя о ее прощении, и отвергая его, заставляя его мучиться.
Как-то она пришла к нему на работу и увидела его помощницу перед ее мужем на коленях. Она тихо ушла, прейдя домой, Дженни стала собирать вещи. Гарри с радостью примет ее у себя, если конечно с ним не живет какая-нибудь очередная девица. Она не понимала, почему он так поступил. Не понимала, почему он стал таким слабым, позволив, сразить себя соблазну. Она всегда знала, что мужчины легки на соблазн, но никогда не думала, что это знание не будет уменьшать ее боль. Ей все равно было больно. Конечно же, сильнее было больнее ее гордости, ее леди Хомс не могут отвергнуть! Дженнифер сжала кулаки, она обессилено опустилась на кровать, не долго подумав, она все же решила уходить от мужа. Такое не может остаться безнаказанным. Дилан пришел тогда, когда она ставила чемоданы у входа. Дилан оперся об дверной косяк, смотря на свою жену.
- В чем дело, дорогая? – спросил он, стуча пальцами по дереву, - ты решила пожить о родителей?
- Я ухожу от тебя! – выпалила она, делая шаг назад.
- Что?! Что ты сказала!? – он мгновенно вспылил, - ты с ума сошла! Я не отпущу тебя с моей дочерью!
- Я ухожу от тебя! Пусть тебя ублажает твоя секретарша, - в сердцах сказала Дженнифер, - я не буду терпеть это!
- О чем ты? – как же ее выводило из себя его самолюбие, его мысли, что ради ребенка и ради их брака она будет терпеть все. Она не такая, она тоже хочет быть ветром, хочет, чтобы Дилан, как Антонио, уважал ее свободу. Ведь Антонио не хотел подавлять М-Джейн, он соглашался с тем, что иногда она должна жить для себя, почему Дилан не хочет это признать, и понять?
- Все, мне надоело. Ты думал, что я ничего не вижу?! Но я все вижу, поэтому я ухожу от тебя, и завтра я выхожу на работу. Меня воспитывали не для того чтобы стать твоим обслуживающим персоналом, - Она взяла на руки Полли, - Не ищи меня.
- Ты не смеешь, так поступать! – Дилан гневно взглянул на нее.
- Ты забыл из какой я семьи, наверное? Я дочь лорда Хомса!
- Ты моя жена! – парировал он.
- Я не твоя собственность! – она схватила чемодан, к ним подошел таксист.
- Мэм, куда поедем? – она назвала адрес Гарри, обдумывая, где и как ей снять квартиру.
Гарри принял ее радушно. Они всегда были не разлей вода. Он рассказывал ей о своих романах, она о трудностях в своем браке. В ту ночь выпив бутылку вина на двоих, Дженни плакала у него на плече от безысходности, все что он мог это только утешить ее. Дилан узнал адрес ее работы и стал закидывать ее кафедру в колледже звонками с мольбой вернуться к нему, но она отвергала все его попытки. Элеонора сказала, что она правильно поступила, потому что еще можно было сохранить их брак. Джордж ни стал вмешиваться в их отношения, он знал ей нужно было время все обдумать самой без посторонней помощи. Дженни не хотела думать о будущем, не сейчас… потом. Они не их деды, которые думали о завтра всегда, они молодые Хомсы, которые думают только о сегодня, потому что для них все здесь и сейчас, только один миг…
₪
Февраль – март 1973.
В постели вдвоем, крайне уютно, и чертовски приятно. Рядом с ним спала белокурая девушка, она подложив ладошки под голову, сейчас была похожа на ребенка. Гарри опустил ноги на пол, ночные огни бросали свет на их постель. Он подошел к балкону, открывая дверь, впуская в комнату весеннего воздуха. Он закурил, спать с Офелией приятно, но каждый раз после того, как она уходит от него, он испытывает ужасное чувство. Он не может так поступать, ведь когда-нибудь Офелия выйдет замуж за своего Джерри, и тогда придет конец их отношениям. Ему скоро должно исполнится двадцать три, он уже практикующийся врач, хоть и ему мало доверяют, но сейчас в его жизни мало остается места любви. Когда она уезжает, то в его постели оказываются другие женщины, он никогда и не думал о постоянстве, ему нет места в его серой жизни.
Офелия свернулась калачиком, Гарри снова затянулся. Семья много значила для него, но он ощущал кожей, как они все медленно отдаляются друг от друга, не понимая других. Они все давно жили своими жизнями, мало заботясь о других, лишь раза четыре в месяц приезжая в Аллен-Холл. Уже трое выпорхнули из родительского дома, и совсем скоро на свободе окажется еще одна птичка. У них, у четверых, были свои мечты, свои переживания, их не интересовали деньги, положение в обществе, они искали чего-то своем иного. Они жаждали любви и веселья. Кто-то смеялся над их грезами, называя их пустышками, но они предпочитали летать высоко, только так в этом мире они могли стать счастливыми.
- Почему ты не спишь? – Офелия подошла к нему, обнимая его за спину, - Гарри, тебя что-то тревожит?
- Нет, - прошептал он, - меня мало что должно тревожить. Пойдем в постель.
Через неделю Офелия снова уехала, и Гарри завел очередную интрижку. Он не хотел хранить верность Офелии. Ему нравилось спать с ней, нравилось, что она раскрепощена, она с легкостью могла бы стать его женой, но он этого не хотел. Сердце не замирало в ее присутствии, оно не пело рядом с ней.
Гарри увидел Дженни в компании других мужчин, он подошел к ней, она улыбнулась ему. Гарри как-то с ненавистью посмотрел на Фредди Менори. После того, что произошло между ним и Бетти он стал по-другому смотреть на их отношения, да и вообще на женщин. Сам он предпочитал отношения без обязательств, его новая пассия сразу заявила ему, что когда-нибудь они расстанутся, чтобы это не было для него неожиданностью потом. Дженни веселилась, а он гадал был ли у нее роман с кем-нибудь из этой компании. Гарри смотрел пристально на Фредди, ему хотелось убить его после того, что он сделал с Бетти. Первым ушел Джо, а потом Роджер. Дженни ушла вместе с Брайаном, и они с Фредди остались вдвоем. Гарри испепеляющее смотрел на него.
- В чем дело? – спросил Фредди, - если думаешь, что у твоей сестры с кем-то из нас роман, то это ошибочно. Она милая девушка.
- Я не волнуюсь за нее, у нее есть голова на плечах, а у другой моей сестры ее похоже нет, - Гарри потер подбородок.
- В чем дело, Гарри? – Фредди забарабанил по столу пальцами.
- Ты знаешь о ком я говорю. Я в ужасе от того, что по пьянке она готова была отдаться мне, а ей было всего на всего семнадцать, в ужасе от того, что она сделала. И это сделал с ней ты, - Гарри был готов его задушить сию минуту.
- Значит она сказала это тебе, - Фредди сам был в шоке, - а может она такая из-за своего красавца, ради которого она бросила меня в прошлом году!
- Нет, они… - Гарри прервался, - это их одних касается, - добавил он, - она и вправду тебя любила?
- Да и я любил ее. Гарри, я почти помолвлен, я не хочу говорит о ней и ее романах. После того, как она покрутив со мной роман три года, бросила меня, унизив и топтав в грязь, мне больно думать о той жизни, что могла бы быть, - Гарри похлопал его по плечу.
Когда он шел домой, то много думал. Все как-то витиевато переплелось, все было так сложно. Сам он живя уже пять лет свободно от родителей, вначале искал любви и понимания, а потом он просто стал склоняться к простому сексу без всяких обязательств, куда было просто встречаться с девушками и при этом быть свободным. А любовь, а любовь витает где-то рядом, и найдет его когда-нибудь. Каждый из них получил свой урок любви, и почти каждый урок любви оставил им вкус горечи. Оказывается сладость бывает только в мечтах, и любовь не награждает их, а наказывает, преподав самый жесткий урок в их жизни – страдание от осознания собственных чувств.
₪
- Мы переезжаем! – Антонио переступив порог их скромной квартиры, скинул с себя пальто, - прощай, каморка!
- Что? – М-Джейн уронила на пол ложку, которой пробовала рагу.
- К черту, М-Джейн, мы больше не живем здесь! – он подхватил ее на руки, кружа по небольшой кухне.
- Что произошло, Антонио, мы задолжали за квартиру? – Мери-Джейн запротестовав, ударила его по плечу.
- Что значит не заплатили? Да, я могу купить нам целый дом! Ты что ничего не слышала?! Все только и гудят об Антонио Серже! Всю мою последнюю коллекцию купили! «Римлянок» купили, кроме пять картин, которые я оставлю себе! – Мери-Джейн нахмурилась, он поцеловал ее, притягивая к себе.
- Ничего не понимаю… - она захлопала ресницами, - как так? От помощи своего отца и моей матери ты отказался, а как тогда?
- Просто повезло вот и все. Твоя мать поступила хитро, но зато я не беден, - М-Джейн вдохнула запах красок на его коже. Он вывел ее из кухни, таща в скромную гостиную, он подвел ее к окну. За окном жил вечерний город, - видишь тот дом?
- Да, - прошептала она, - что все это значит? – спросила М-Джейн.
- Это наш дом! Я купил квартиру! Поехали смотреть! – она повернулась к нему, на ее лице было написано изумление.
- Это же бешенные деньги, Антонио! – упрекнула его Мери-Джейн, - ты с ума сошел!
- Теперь все будет по-другому! Это ты принесла мне удачу. Я так люблю тебя, что порой боюсь очнуться от этого сна, - Антонио достал из кармана брюк маленькую коробочку. Она сглотнула, Мери-Джейн всегда знала, что этот день когда-нибудь наступит в ее жизни, что когда-нибудь он сам этого захочет. Он открыл ее, на красном бархате лежали ключи. Она не разочаровалась, зная, что пока все у них просто замечательно, и спешка была им ни к чему, - Нас ждет такси…
- Мое рагу… - пролепетала она.
- Поедем, - попросил он ее, она кивнула, отключила плиту, - одень платье, прошу тебя, - она сдвинула брови на переносице, не понимая, что же происходит на самом деле. М-Джейн надело желтое платье из атласа, отделанное черными лентами, - ты, как всегда хороша собой.
Квартира оказалась огромной, но совершенно не обставленной. Посреди пустой гостиной стоял накрытый стол. Антонио посадил ее на подушки, разливая им вина. Она отпила вина, не находя в себе сил задать вопрос в чем же дело на самом деле, к чему этот ужин в пустой квартире. К чему все это ведет? Она вздохнула, думая о том, что Антонио изменился за это время, и это совсем ее не пугало.
- Знаешь, я много думал об этом, - она замерла, - мне уже будет двадцать семь и я хочу все, как у всех. Я понял, что созрел для семьи, и созрел для детей, - она хотела было возвратить ему, но не дал и слова сказать, - я знаю, ты молода, и конечно же, ты просто не ждешь этого, но я старше тебя, и мне ты нужна, - он вздохнул, притягивая ее к себе, - я говорю тебе это, чтобы ты знала, у меня самые серьезные намерения относительно тебя, я очень люблю тебя, и я не хочу терять тебя.
- Я тоже, тоже…
₪
Май 1973.
Спустившись со сцены, и войдя в гримерную, Бетти знала, что у нее есть в запасе двадцать минут, чтобы передохнуть. Она села у зеркала, смотря на свое отражение. Ну, вот пару недель и они закончат школу, хоть бы у Джоша все бы получилось, в декабре у него умерла бабушка, и он получал наследство. Бетти подправила макияж, а еще ее беспокоил Грэг, их жизнь с Грэгом. Он хотел большего от нее, а она не могла все рассказать ему, про Фредди, не хотела ранить его самолюбие. После окончания лицея они поедут на неделю в Брайтон, а потом съедут ее родители вместе с Алисой, переедут в Кленовую Рощу, которую отец строил последние годы, а дальше в двадцать один год она получит все права на Гарден-Дейлиас. Может все же стоит сдаться Грэгу, она любит его, он любит ее, он даже слухи по школе не позволяет разносить про них, она вспомнила, как недавно он ударил одного ученика, младше их годом за то, что он назвал Бетти – шлюхой.
Бетти не знала, что в этот важный для нее день в зале находился Фредди, правда со своей девушкой Мери. Виктору удалось уговорить его прийти, и Фредди был удивлен от самого начала концерта и до последней минуты. Бетти пела и свои песни и чужие, на фоне других исполнителей она выделялась, как яркая звезда. Ее красивые платья, ее грустные стихи, выражали всю ее сущность. Оказалось, как она страдала по нему, оказалось, что она до сих пор думает о нем, эта мысль поселилась в нем, когда объявили песню к которой он написал музыку, и назвали его автором. Он ощущал, что все эти строчки, звуки она дарила ему, даже не зная, что в этот самый миг он здесь. Дуэт с ее Грэгом получился каким-то слишком эмоциональным, слишком грустным, эта песня любви была больше песней о расставание и боли. Она была великолепна во всем, будь-то это восточный танец, будет страстное танго, и Фредди видел, как Мери волнуется, ерзает в кресле, смотря, как он внимательно следит за каждым вздохом своей бывшей любовницы.
Бетти заметила, как повернулась ручка, она не имела привычки закрывать двери, потому что кому-нибудь что-нибудь понадобится. Вошел Майкл МакОлла, он положил на стол ко всем цветам букет роз. Бетти увидела его хищный взгляд, мелькнувший в его темных глазах, он был похож на своего младшего брата, только его внешность была более грубая. Дэвида она давно не видела, говорили, что он был менеджером, сколотил себе состояние, и вкладывает сейчас его в звезд.
- Зачем вы пришли? – спросила она, стараясь унять дрожь.
- Поздравить с последним концертом, - он зловеще улыбнулся.
- Поздравили!? А теперь уходите! – она дернула ручку, и пришла в ужас он закрыл дверь, - Что вам от меня нужно?
- Тоже, что и всем, - ей стало дурно.
Он развернул ее к себе спиной, быстро подводя к столу. Майкл надавил между лапоток, и она грудью легла на стол. Она пыталась, пыталась сопротивляться, но в третий раз похоже Бог ее не спасет. Он уже задирал ей юбку оливково платья, стягивал трусики, а она даже не могла плакать.
- Прошу, не надо, - тихо взмолилась она. Он спустил свои брюки, и вторгся в нее. Она тихо застонала от этого вторжения. Она никогда не забудет этих мерзких рук на своих бедрах, не забудет этого дыхание у себя над щекой, требовательных движений внутри себя, не забудет это мерзкое ощущение. Он стонал изливаясь в нее, и она только просила лишь бы он ушел поскорей, лишь бы она осталась одна. Он отошел от нее, и она сползла на пол, она не могла плакать, она не могла показать ему свою слабость, она просто смотрела в одну точку, заметя, что у нее болят ладони, потому что ногти впивались в них. Как же она ненавидела себя, его за это все.
- Я так и знал, что ты шлюха, всегда знал. Скажешь кому-нибудь, то мы с Дэвидом прикончим твою карьеру, сразу на корню. Будь паинькой, - он потрепал ее по щеке, и ушел.
В строго свое время она вышла на сцену, спела сорвав овации, но никто, никто не увидел ее слез, потому что никто не должен знать, как ей больно на самом деле. Она не позволит ему и кому-либо другому испортить ее жизнь. Фредди вздрогнул, когда услышал первые строчки последней песни, она была о них, о их любви, и Бетти одновременно прощалась с ним, и одновременно хотела быть с ним. Она упав в объятья Грэга, ушла со сцены.
Это был вечер, когда в доме Бетти не было ни души. После того дня прошло три недели, они с Грэгом скоро получали дипломы. Он играл на рояле, а она как всегда стояла рядом с ним. И когда он поднял на нее свои серые затуманенные глаза страстью, она поняла, чего он хочет. Грэг прильнул губами к ее шее и крепко сжал ее в объятьях. Он унес ее в спальню, аккуратно положил на кровать и стал покрывать всю поцелуями. Бетти не заметила, как он ее раздел, потом она увидела его обнаженным в лунном свете. Грэг ласкал ее тело, изучая каждый изгиб, под его пальцами она трепетала и пробегала легкая дрожь по коже. Она закрыла глаза, пытаясь бороться со страхом, и чтобы он не передавался ему. Она, то вырывалась, то снова приникала к его широкой груди покрытой волосами. Все казалось сказкой и, то новое чувство, открывавшие ее с новой стороны, пьянило. Она ни о чем не думала и отдавалась его объятьям с каждой минутой с новой силой. Она знала, как доставить ему удовольствие, и боялась назвать Грэга именем Фредди. В бездонных глазах, цвета весенней травы, светились звезды, и туман страсти заволакивал их.
Она забыла, то что вытворял с ней Фредди, забыла то ошеломительное ощущение, тот трепет, что он ей передавал от себя. Грэг был на седьмом небе от счастья, в его руках женщина, которую он любит. Они были возлюбленными, которые еще не познали науку любви и страсти. Он поддавался лишь природным инстинктам, при этом, боясь, что сможет навредить ей, но Бетти не замечала эту неопытность и страсть затягивала ее в свои сети. И вот наступил момент, когда она стала его. Бетти лишь открыла глаза и увидела боль на его лице:
- Бетти, кто он? – нет она не могла сказать про Фредди, и рыдая рассказала про Майкла, сказав, как больно ей было тогда. Так она солгала впервые ему, это будет ее первая ложь, и похоже не последняя.
- Все, теперь я твоя навсегда! Ты властелин моего сердца.
- И я твой навеки, - ответил он ей, когда они разговаривали о любви, то чаще всего они игнорировали свой родной язык. Французский это язык любви, - обещай, что ты мне не изменишь!
- Обещаю, любовь моя.
- А если изменишь, я убью тебя.
- Нет ничего прекрасней, чем умереть от твоей руки…
Но почему она чувствовала горечь в их любви? Она не ощущала триумфа, хотя ей было хорошо с ним, так же, как когда-то с Фредди. Она думала, что забыла его, но что-то по-прежнему держало ее, сильно связывало с ним, хотя она очень редко вспоминала о нем в последний год.
₪
Июнь 1973.
Ах, Брайтон! Здесь было так легко, это был последний их день здесь. Грэг уходил с ночевкой к родственникам по матери, он не мог ее взять с собой, к строгим пуританам, но Бетти не печалилась. Пока он собирался, она паковала их вещи. Они были здесь неделю, и каждый день, каждую ночь они занимались любовью. Грэг не был таким страстным и горячим, как Фредди, но она любила его, и это было самое главное. С Фредди она всегда ощущала наслаждение, но не с Грэгом, порой ей хотелось грубости Фредди, или его нежности, той спонтанности что была у них, хотелось чтобы он взял ее в другом месте не в постели, но Грэг не был способен на это.
Они стояли на балконе смотря на море, блики солнца играли на глади воды. Грэг сказал, ей до утра, шепнул на ушко, что жаль, что в эту ночь они не будут вместе, она засмеялась, и он ушел. Она стояла на балконе очарованная морем, опутывая тайной, но на соседнем балконе был Он. The Simple Things гастролировали, и остановились там всего на один день. Это была судьба. Фредди стоял на балконе и увидел ее, этот смех он бы узнал из тысячи.
- Бетти, - позвал ее, и увидел ее горящие глаза, - Я… – она находилась в каком-то оцепенение, когда увидела его, он улыбнулся и она поняла, это не было видением, это был он.
- Да, - она изменилась, повзрослела, подросток превратился в прекрасную женщину. Бетти все еще не понимала, что происходит, теперь когда она была счастлива с Грэгом, появился он. Она ждала его, видит Бог ждала, не отдавала себя Грэгу, и когда он появился она принадлежала Грэгу. Она помнила, как две недели назад ее сердце перевернулось, когда она увидела его на обложке альбома с его друзьями, он был там невероятно сексуален. А еще она не удержалась и купила их альбом, и до дыр заслушивала его, как и до этого с замиранием сердца ждала по радио их песни выпущенной под другим именем, она знала, что это он, потому что его голос был для нее всем когда-то.
- Это судьба…
- Судьба что? – зачем он мучает ее.
- Что мы встретись снова, чтобы понять…
- Понять что? – это звучало как эхо.
- Либо мы оставим все как есть, либо бросим все и начнем вместе, - она ничего не ответила, потом ушла в комнату.
Бетти долго ходила по комнате. Если она сейчас придет к нему то, это будет измена, с другой стороны она поймет, не совершила ли ошибку тогда много лет назад. Онаскинула комбинацию, надела на голое тело халат и пошла к нему. Он ждал ее в соседнем номере. Фредди открыл дверь и жадно впился в ее губы, Бетти задохнулась от этого поцелуя. Ее рука потянулась к поясу на халате. Он встал, раздевшись, позволив ей решать уйти или остаться.
- Ну, же смелее, - она сняла пеньюар, и он был восхищен ее красотой, - Для его любовницы ты слишком скромная, самой ты не была такой…
- Я не девочка и уже давно, и ты это знаешь, я была твоей, но теперь я его, Грэга Пэка, - она прижалась к нему.
- Но сейчас ты моя, ты со мной здесь и сейчас, - прошептал он.
- Да, твоя, - прошептала она ему в губы, - твоя… твоя…
Под его опытными пальцами Бетти ахнула, она никогда ничего подобного не испытывала. Его объятья и поцелуи доводили ее до безумства, она прижалась к нему, полностью отдавшись его опытным рукам и губам. «Фредди!» - выдохнула она, больше всего на свете он боялся, что она назовет его другим именем. Фредди приподнял ее над полом, прислоняя к стене, резко вонзаясь в нее, она лишь ухватилась за него, как делала это когда-то. Он заполнил ее всю и без остатка. Бетти не знала, что так бывает, нет знает, что так бывает. Он был весь в ней, как будто просто растворился. Фредди положил ее на постель не разъединяя их сплетенные тела. Она закрыла глаза, качаясь, словно на волнах. Все это казалось было до боли знакомым, словно происходило всегда. Ей казалось, это длилось и длилось целую вечность. Все плыло перед глазами. Ему хотелось, чтобы она забеременела от него, лишь из-за этого бы осталась с ним, но нельзя утверждать, что это будет его ребенок. Она сама еще девочка, поэтому он сделал все, чтобы этого не произошло.
После того, как все закончилось, она чувствовала какую-то пустоту, которая пронзала все внутри. Бетти прильнула к нему, целуя его в шею, она хотела вновь почувствовать это чувство, насытиться им надолго, ибо она еще не знала с кем уйдет утром. С мокрыми щеками от слез, она прижалась к нему.
- Прошу тебя! – это была мольба.
- Сожалеешь?
- Нет, просто будь со мною рядом, прошлого нет.
- Но оно было. Тебе плохо?
- Мне плохо, когда ты не со мной…
- Малыш…
- Есть только сейчас…
- Потом будет все…
- Жизнь покажет…
- Иди сюда!
- Я уже здесь.
Фредди положил ее на себя, нежно гладя ее шелковую кожу, целуя его страстно в губы, наслаждаясь им, пробуя на вкус его. Она хотела, как можно быстрее слиться с ним, упасть в него. Боже, как же за этот год она истосковалась по нему, как же ее тело жаждало его, мечтало о прикосновениях его опытных пальцев, развратного языка. Он в последний раз содрогнулся в конвульсиях страсти и рухнул рядом с ней.
- Будь со мной! – начал он, - нам будет хорошо вместе.
И это все? Все что он может ей предложить, отказаться от любви Грэга, ради него, человека, которого она даже не знает. Опять сомненья в нем. Прошел год, в ее жизни столько всего произошло, столько всего нового. Перед глазами снова встала та сцена, когда она поймала его с другой, ее сердце сжалось.
- У нас будет съемная квартирка, я буду записываться. Мы будем жить вместе, нам будет хорошо вместе, - он обнял ее.
- А я?
- Будешь создавать уют.
- Нет, я тоже пою, ты что забыл, у меня контракт, у меня группа.
- Я согласен и на это.
«Но он не любит тебя, просто хочет тебя. Вот и все. А Грэг любит тебя. Нет, не было тогда ошибки, правильно, что бросила его. Он предаст тебя когда-нибудь еще раз».
- Оставайся, Бетти…
- Хорошо, - она не смогла отказать ему, что-то ее удерживало от этого. Фредди счастливый заснул. Бетти выскользнула из его объятий, надела халат и пошла к себе. Она приняла горячую ванну, словно смывая с себя свой позор. Собрав их с Грэгом чемоданы до конца, она принялась его ждать. Он пришел рано утром, и Бетти забылась рядом с ним.
Фредди проснулся в одиночестве, наверное, Бетти пошла, собирать чемоданы. Он вышел на балкон и увидел ее с другим, что-то перевернулось внутри него. Она смеялась, они очень не скромно вели себе. Этот Грэг Пэк держал ее за талию, позволяя некоторые вольности. Дрянь! Провела ночь с ним, говорила, что останется рядом с ним, а сама не смущаясь, своей неверности, целовалась с человеком, которого она типа любит. Лицемерка!
Она села в машину и на мгновение их взгляды встретились. «Не уходи!» - говорили его глаза. «Нет, я должна, так будет лучше для нас всех» - отвечали ее. «Пожалуйста, останься» - умолял он. «Нет, так будет лучше, я не хочу терять голову от страсти» - она и вправду так считала.
Фредди спустился вниз к администратору.
- Есть что-нибудь для меня?
- Да, вот от мисс, она не назвалась, - Фредди развернул бумагу.
Фредди,
Я выбрала жизнь, которая у меня была, потому что я в ней уверена. Мне мало одной постели, мне нужна еще любовь. Любовь, которую в состояние мне дать Он, и которую не дашь мне ты. Я ничего не забыла, и мне больно от одной лишь мысли, что ты предашь меня вновь. Никто об этом не узнает, потому что ты тоже несвободен.
Б. Хомс
Фредди встретил Роджера, тот понял, что что-то случилось. Слишком было у него подавленное состояние.
- Это была она? – спросил он.
- Да, она переспала со мной и ушла с другим, потому что ей мало постели, неужели она не поняла, что я люблю ее еще, я и Мери люблю, но это другое.
- Женщинам, нравиться, когда им говорят о чувствах.
Он потерял ее по своей глупости во второй раз. Наверное, больше они никогда не увидеться. Впереди у них великолепная жизнь, где такой любви не место, но может быть все же все еще будет у них. А для Бетти эта ночь стала ее второй ложью. Иногда стоит потерять что-то один раз, прежде приобрести нечто новое. Нечто чудесное…
За дело!
Пока остыть решимость не успела.
У. Шекспир «Макбет».
Глава пятая.
Мечты в стиле рок-н-ролл.
Август 1973.
Бетти окончила школу и ждала решение своей судьбы, поступать в колледж она не хотела, что просто выводило из себя Роберта. Все в их семье получили высшее образование, но Бетти мечтала о головокружительной карьере певицы. Бетти пела, и уже ничто не могло остановить ее. В это утро сестры: Бетти и Алиса, пили кофе и к ним пришли гости. Это был Джош Хартли, Алиса загорелась, Бетти знала, что в свои пятнадцать она влюблялась во всех ее друзей.
- Привет. Есть хорошие новости. Я сделал Юле предложение, и она согласилась, - Джош поцеловал Бетти в щеку.
- Здорово! – она обняла его, несколько не стесняясь, что она в коротком халатике.
- Бетти, я буду вашим продюсером, - его глаза как-то странно засияли, - Я продал бабушкин дом, и сейчас веду переговоры с EMI.
- С самой лучшей студией Лондона, - пролепетала, как зачарованная Бетти. Она любила бродить по Эбби-роуд, мечтая, что там где записываются знаменитости будет записываться и она.
- Не только в Лондоне в стране, да и в мире, пока они согласны на мои условия. Сейчас конец августа думаю через пару недель вы начнете, - пояснил Джош.
- Джош, спасибо! – Бетти порывисто сжала его руку.
- Ты узнала это первой, – в этот момент с лестницы спустился Грэг Пэк, он на ходу застегивал рубашку.
- Привет, Грэг поехали со мной нам надо поговорить, - Грэг подошел к Бетти, и никого не стесняясь, поцеловал ее в губы, - Это мужской разговор о делах вашей группы.
Когда они ушли, Алиса кинула яростный взгляд на сестру:
- Ты с ума сошла. Привела его на ночь домой! Что скажет отец, он убьет тебя и его!
- Это мое дело! – холодно ответила Бетти, - Убьет он меня или нет!
- НЕ ТОЛЬКО ТВОЕ! – Алиса вскочила, подбежав к Бетти, - ЭТО ДЕЛО НАШЕЙ СЕМЬИ!
- Ах, вот как значит, я должна посвящать тебя во все свои дела, и нашу семейку?! Кому надо и так все давно знают! – выпалила Бетти, - Я люблю его, а если ты считаешь, что близость это постыдно, значит, ты никогда не любила по-настоящему, - Бетти была на грани, она отдавалась этому чувству полностью, - Не твоего ума дела с кем и когда я сплю, что хочу, то и делаю!
- Посмотрим, что скажет отец, когда узнает!
- Не пугай меня!!! – Бетти была во всем такой бесстрашной, поэтому и кидалась из одной крайности в другую. Ее любовь все время была какой-то порочной, как ей казалось, она во всем была неправильной, не боясь ничего, она доверилась Грэгу, но дела из этого тайну, - Через неделю родители уедут, и мы с ним будем жить вместе. Дом мой, Алиса, я хозяйка Гарден-Дейлиас, и здесь мои правила, - разговор был исчерпан. С Алисой у нее всегда были напряженные отношения, постоянное недопонимание между ними. И младшая сестра пыталась учить жить старшую. Бетти поднялась к себе в спальню. Все внутри нее клокотала, еще минута и она могла дать пощечину этой взбалмошной девчонке, но сдержала себя, чтобы не доводить дело до скандала.
Через неделю Флер и Роберт переехали в новый дом, а Бетти стала жить с Грэгом. Для нее открылся новый чувственный мир, полный неожиданностей и удовольствий. Теперь она могла быть полностью счастлива, лучшего не пожелаешь: любящий мужчина, любимый дом и новая захватывающая работа. Началась белая полоса!
₪
Прошел почти год с того дня, как Дженни ушла от Дилана. Он все это время пытался ее вернуть, а она пыталась разобраться в своих чувствах до конца. Она любила его, но с тех пор она стала другой. Когда она сидела дома, понимая, что он ее содержит, Дженни ощущала себя жалкой и несчастной, но после того как она вышла на работу, почувствовала свою нужность и у нее появилась уверенность в себе. Она часто прогуливалась с Брайаном и его друзьями, но как другие она не хотела изменять мужу.
- Почему мужчины изменяют? – спросила она у Брайана.
- Потому что хотят казаться богами, - просто ответил он, - просто многие трусы.
- Как же все банально, а вот Бетти считает, что женщины изменяют потому что хотят сделать больно. Черт, мне все время вспоминается тот пошленький анекдот про кружки и чайники, - Дженни посмотрела на часы, - знаешь я пойду, а то Полли ждет.
- Жаль, что он идиот, но он дарит тебе стабильность, а я не могу это дать никому, - горько заметил Брайан.
- Знаешь, Фредди прав, с такой девушкой как я, или Бетти у вас нет будущего. Хотя какое-то время я верила в это, а смотря на Антонио с Мери-Джейн я все думаю, когда же все это прекратиться, - она поцеловала его в щеку, Брайан слегка отстранился о нее.
- Все меняется, Дженни, мы тоже… - она попрощалась с ним наконец, и ушла.
Напившись как-то с Фредди, он разговорился, сказав, что этим летом видел Бетти, и готов был изменить ради нее свою жизнь, но она сбежала от него. Дженни тоже боялась совершить отчаянный поступок, потому предпочитала ни делать ничего. Ей ни хватало характера сестер. Она не могла, к примеру, ходить в коротких юбках, не могла думать об изменах, хотя легко относилась у психологии времени. Дженни терялась, не зная, как ей дальше быть, что ей дальше делать, и чем сильнее она начала думать о своей судьбе, тем больнее ей становилось.
Сегодня она хотела просто покоя, когда Дилан ворвался в ее съемную квартиру. Она не понимала, почему она его впустила к себе, позволила ему смять себя в своих объятьях. Он, подхватив ее на руки, отнес в спальню, ощущая всем телом ее внутреннюю дрожь. Он раздевал ее, а у самого дрожали руки, ей на минуту показалось, что все это время он ни к кому не прикасался, и поэтому ему трудно перебороть свой страх оплошать в эту ночь. Его пальцы не терпеливо скользили по ее изгибам, она терялась в нем. Все было странным, но Дженни было все равно. Она запустила пальцы в его светлые кудри, ее глаза встретились с его холодными глазами, и, овладев ею, он прошептал ей три заветных, и она ответила ему в ответ.
Утром он ушел, понимая, что она не готова вернуться домой, надо было ждать.
₪
В саду беззаботно порхали бабочки и пчелки мелькали между пестрыми цветами. Воздух был наполнен тонким ароматом роз и почти не уловимый аромат георгин. Бетти сидела в тени яблонь, и срывала спелые наливные румяные яблоки. Она вязала кружева на их с Грэгом покрывало. Симон играл с клубками и цветами. Небо было ясное и дул прохладный ветерок, развевая волосы женщины. Залаяли собаки, и Бетти привстала, служанка пыталась остановить какого-то мужчину. С каждым его шагом она понимала, что это Дэвид МакОлла. Она не видела его с того дня шесть лет, и тут появляется он снова, чтобы попытаться опять ее унизить.
- Привет, малышка!
- Я тебе не малышка, - осадила его Бетти.
- Хватит кривляться, я пришел по делу.
- Так выкладывай.
- Ты хочешь карьеру, я тебе ее устрою. Бросай своих Контрастов, и пой сольно. Ты же знаешь, рок сейчас в моде, публике подавай пьяные дебоши и оргии. Главное правильно построить твой образ. На сцене ты будешь одна, а в жизни совсем другая. Мои условия просты: я тебе деньги, ты делишь со мной свою постель, - от его предложения разило пошлостью, Бетти гневно посмотрела на него.
- Нет!
- Ты об этом еще пожалеешь!
- Никогда! – крикнула она, - Даже если ты будешь последним мужчиной на этой земле!
- Придет время, и я так тебя припру к стенке, что ты сама ко мне придешь! Я все сделаю, чтобы увидеть тебя поверженной, Бетти, - он схватил ее за талию, и прижал к дереву, она чувствовала на себе его дыхание, его мерзкие губы на своих, и его холодные руки, скользившие по ее ногам к талии. Она пыталась сопротивляться, но потом осознала, что теряет сознание…
Когда она очнулась, она лежала в своей спальне. Лунный свет струился по постели. Рядом сидел Грэг с разбитой губой. Бетти села, и любимый прижал ее к своей груди.
- Ну, и заставила же ты меня поволноваться. Когда увидел тебя с ним в недвусмысленном положение, я чуть вас обоих не убил, но когда этот тип ударил тебя, я понял, что его я точно прибью.
- Прости, - пролепетала она, уткнувшись в его плечо.
- Прощать не за что. Ты ничего не сделала, - он прильнул к ее губам. Насладившись этой любовью, они оба заснули, после этого тяжелого для них обоих дня.
₪
Сентябрь 1973.
Их компания устраивала дома у Бетти скромную вечеринку, пришли лучшее друзья, играла музыка, пили шампанское и наслаждались вечером. Бетти купила себе красивое черное вечернее платье, до колен, ее точеные плечики прикрывали маленькие рукава-крылышки, сделанные из тончайшего кружева. Глубокое декольте дополняло колье из красных искусственных камней, волосы она как всегда не заплетала и уложила их волнами, длинные серьги причудливо выглядывали из-за них, а на тоненьких пальчиках были крупные кольца. Она спускалась на высоченных каблуках по лестнице, Грэг взял ее за руку и нежно прикоснулся к ней губами.
- Шикарно выглядишь, - произнес он. Пришли Джеймс и Джон. Они поболтали, а потом Грэг и Джеймс ушли на кухню готовить прохладительные напитки, а Бетти и Джон выбежали в сад, в лицо им ударил запах осенний листвы и яблок. В этом пленительном запахе чувствовалось предвкушение сезона дождей. Солнце уже упало за горизонт и стало прохладно. Они сели под старый шумящий дуб.
- Повезло же Грэгу! Ты просто чудо, - в его голосе звучали нотки сожаления, он положил свою руку на ее, - Мне бы найти такую, как ты.
- Обязательно найдешь, - Джон приблизился к ней и взглянул на ее ослепительную лучезарную улыбку.
- Знаешь, я не хочу ссориться с Грэгом, он мой лучший друг и коллега, и не хочу, чтобы из-за женщины все разрушилось, поэтому не буду тебя томить и скажу правду. Я влюблен в тебя и это безнадежно, - он провел по ее щеке ладонью, она почувствовала, как все его тело напряжено и увидела в темно-голубых глазах желание. Бетти позволила поддаться себе этому порыву, ее руки обвили его шею, и их губы слились в поцелуи. Он разбудил в ней новую Бетти, которая считала, что ласки с другими мужчинами не так уж противны, а наоборот приятны. Джона лихорадило, его разрывало сразу же два чувства: страсть и дружба, и, похоже, страсть побеждала. Он заметил, что они уже лежали, а Бетти обнаружила, что ее плечи обнажены. К ней медленно приходил разум.
- Не надо, Джон, - она удерживала себя, чтобы не разрыдаться от отчаяния. Она не привыкла унижаться и показывать свои слабости, особенно пред мужчинами.
- Прости, просто рассудок помутнел…
- Джон я люблю тебя, но как брата и друга, - она отвернула от него свое лицо.
- Я это запомню и постараюсь забыть это ребячество, - он зашагал в сторону дома, а Бетти дрожащими руками поправляла прическу и платье. Она пришла в себя тогда, когда подъехала машина. Это были Юля Махер и Джош, они были красивой парой, прохожие всегда оборачивались, и восхищено смотри им вслед.
Когда все собрались, сели за стол, подавали сегодня жареную курицу, картофель под сырным соусом, салаты «оливье» и «президент», овощи, фрукты, и спиртные и безалкогольные напитки.
- Анна, ты у нас сегодня одна? – спросила ее Катрин Мурен.
- Как видите. Я развожусь, я застукала его с молоденькой фифочкой, - перед глазами всплыла вчерашняя сцена. Анну не шокировала его измена и возраст его избранницы. Он был противен ей, как мужчина, он ползал у нее в ногах, умолял ее, а она с презрением отпихивала его от себя, он был противен ей, как грязь. Анна собрала ему вещи и выставила его из его же квартиры. Так закончился ее брак, но этого стоило ожидать, они изменяли друг другу постоянно, и ей нужен был просто повод избавиться от него, и отхватить часть его имущества.
- Куда еще моложе! – воскликнула Мери-Джейн.
- Вот я о том же. Она дочь одного медиамагната и ей семнадцать.
- Куда мир катиться! – Антонио Серж тяжело вздохнул, и все рассмеялись.
- Хотите новость? – Юля изящно откинула пряди медных волос с лица, и не дожидаясь, ответа она начала рассказывать, - скоро мы откроем свое ателье.
- Оно будет называться Юля&Катрин, - продолжила Катрин, - так что мы оденем весь Лондон! – она засмеялась.
Пришло время отдавать подарки.
- Вы что все сговорились. Все решили подарить деньги, - Грэг не то что бы был смущен, а скорее удивлен.
- Давайте подымем за счастье наших возлюбленных последний раз! – предложил Антонио, обнимавший Мери-Джейн.
Все разъехались далеко за полночь, но Анна уехала не одна, а с трофеем. Анна и Джеймс приехали к ней домой. Они много лет с ним дружили, и сейчас охмеленная вином и им, она сгорала от нетерпения. Он в нерешительности подошел к ней, и она решила, что пора принимать инициативу на себя, обвив руками его шею и запустив свои пальцы в его темные шелковистые волосы. Почувствовала, как ее дыхание обожгло его щеки, и тут же он сам, не владея собой, кинул Анну на кровать...
Утром они проснулись в объятиях друг друга. На улице было пасмурно, что так типично для Лондона, в открытое окно задувал холодный ветер, но было так тепло вдвоем.
- Ты самая прекрасная из всех женщин, что у меня было, - он знал ее, также как и она его. Он знал о ее похождениях, о браке, а Анна знала, что кроме школьной любви, Лоры Хемфол, которая бросила его при первой возможности, и от этого союза его отговаривали все. Сексуальная революция не прошла даром, и Лора особо не отличалась моралью, отдаваясь чуть ли не каждому.
- Правда, или ты это говоришь всем своим любовницам? – Анна знала, что ее слова заденут его за живое, но почему-то она посчитала, что он ее, и был им всегда, с того момента, как они поцеловались однажды на школьном балу.
- Не оскорбляй меня! – он насторожено посмотрел на нее, - Скорее всего ты коллекционируешь своих любовников!
- Нет, я неверна мужу и не отрицаю это, и никогда не скрывала этого, - Анн поцеловала его в шею.
- А ты не боишься, что он скоро придет?
- Он не придет больше никогда, - ответила она, как прописную истину.
- Ну, тогда обними меня и поцелуй!
Они до сих пор лежали в постели и смотрели друг другу в глаза. Вот она тихая блаженная гавань! Когда все спокойно и сердце бьется чаще, при каждой мысли, что счастье с тобой. И только Бог услышит твою молитву, когда ты в тиши просишь у него тот заветный кусочек счастья. И сейчас оно с тобой, и ты пытаешься не упустить его и удержать в своих руках. Они оба молчали и были погружены в свои мысли. Вдруг зазвонил телефон, и Анна отошла от своих дум.
- Привет, - это была Бетти, - приезжай к нам.
- Хорошо, я буду через час.
- Ты не видела Джеймса. Я звонила, но сказали, он не ночевал дома.
- Он со мной, - она услышала ее удивленный возглас.
- Ну, тогда до встречи.
Приехав к Бетти домой, их ждали Бетти, Джон, Грэг и Джош, они все сидели на белых диванах, бурно что-то обсуждая, слышался звонкий смех Бетти, она прекрасно уживалась в мужской компании. Эта женщина умела покорять сильный пол и подчинять своей воли, но при этом все они оставались сами собой. Когда Анна и Джеймс вошли все сразу же стали серьезными.
- Ну, мы пришли, - начала Анна.
- Я тут голову сломал, ища менеджера для Контрастов. Анна мы решили, что это будешь ты, - она была ошарашена от предложения Джоша, - у тебя очень много связей.
- Теперь Контрасты под моим каблуком, - все рассмеялись.
₪
Выйдя на улицу Гарри, вдохнул полную грудь вечернего воздуха. На асфальте были лужи, и дул прохладный воздух, ласкающий кожу. Он шел в Глобус, чтобы забрать от туда Офелию. Он увидел у театра блондинку, которая куталась в белое пальто. Офелия сегодня была хороша, как и всегда, поклонники завалили ее цветами, и часто она оставляла их в театре, зная, что Гарри это не нравиться. Гарри подошел к ней, обнимая и целуя в щеку. От нее пахло цветами, а от него похоже смертью, но он простой штатный врач, а она представительница богемы.
- Как рабочий день? – спросила она, зная, что в клинике ему тяжело, не смотря на то, что к нему хорошо относилась Энди Йорк, он ей улыбнулся лишь.
- Не плохо, - прошептал он, - куда пойдем?
- Пошли, покормлю тебя, - радостно пролепетала она, - в любое место.
- А потом что? – игриво спросил Гарри.
- Там посмотрим.
После тихого ужина, они пришли в его квартиру, где они стали пить розовое вино. Офелия рассказывала ему о спектакле, о завистливых коллегах, и своей семье. Он тоже много рассказывал ей про работу, а потом они занялись любовью тихо, не спеша. Они не обещали друг другу ничего. Он знал, что у нее есть жених, который сейчас был в Торонто, и что они с детства обручены, но она не любила его. Ему нравилось в ней, то что она держала свое слов данное отцу, но в тоже время была свободна в своих взглядах. Ей нравился он, с ним было легко, он был очень страстным, открытым. Офелия легко бы смогла стать его женой, она прекрасно бы сыграла бы эту роль в жизни, как на сцене. Его семья одобрила его, отец даже сказал бы на это, что он молодец, то что она умная, добрая, исполнительная, согласна рожать детей, но что еще может быть лучше. Только ее отец будет против него, зачем мол его милашке какой-то доктор, только этот товарищ забыл, что он лорд Хомс, и он из семьи промышленников, и он абсолютно не беден.
- Джерри скоро приедет, - тяжело вздохнув сказала она, - отец почти назначил дату свадьбы.
- Ну, что ж это должно было когда-нибудь закончиться, - он посмотрел в ее теплые ореховые глаза.
- И ты не будешь меня умолять бросить его? – Гарри услышал в его голосе ревность.
- Ты все равно не бросишь его, - сказал он, - так сколько у нас осталось дней?
- Две недели, - она мило его поцеловала в щеку, - ты же не просто врач, ты можешь меня попросить остаться
- Да, но это ничего не меняет. Да я лорд Хомс, наследник всей империи, но не более того, у нашей семьи высокие идеалы, хотя ты бы в них вписалась.
- Ты прав, это должно было закончиться, - он закрыл глаза, не смотря на нее.
- Так давай проведем это время вместе, - он поцеловал ее в губы, и они снова тихо и не спеша занялись любовью.
Через две недели они прощались у него на квартире. Они долго прощались, он знал что он не сможет без нее, но все же данные слова обещания надо исполнять.
- Ты будешь помнить меня? – она лежала в его объятьях, слушая биение его сердца.
- Да, буду помнить тебя, - может быть, добавил он про себя. Он Гарри Хомс, он еще найдет свою единственную любовь, как говорит Бетти, всему свое место, всему свое время.
₪
Бетти была в бутике «Dior», она выбирала себе вещи, перемеривая множество платьев и костюмов для предстоящего вечера на студии, хотя сама ее идея выводила из себя, Джош сразу же сказал, что это показ товара, а вдруг богатые инвесторы клюнут. Она остановилась на сапфировом платье в пол с декольте на спине. Чего-то не хватало!
- Вы великолепны! – произнес кто-то за ее спиной. Она обернулась, перед ней стоял молодой человек с черными волосами, темными глазами, смуглой кожей и ямочкой на подбородке. Он улыбнулся, хотя эта улыбка излучала власть.
- Вы и в правду считаете, что для вечеринки? – Бетти невинно посмотрела на собеседника.
- Смотря какой!
- Вечер у записывающей компании, - проговорила она.
- Вы поете?
- Да, я солистка группы Контрасты. Бетти Хомс.
- Медиамагнат. Крис Эмберг. Очень приятно, - они еще долго бродили по магазинам, а потом пошли в «Rainbow», - я угощаю.
Вечер, как и предполагал Джош был на редкость скучным и вычурным. Хотя Бетти была очарована им и заворожена. Крис Эмберг на короткое мгновенье привлек ее, но что-то в ее душе шевельнулось, она испугалась той силы в нем. Она не знала, что в этот вечер, Крис Эмберг и Лион Берк обсуждали все время новых звездочек. Крис загадочно смотрел на Бетти, и его друг намекнул, что из нее получится хорошая любовница, которая будет выполнять все его грязные фантазии за свою карьеру. Крис решил, что это вполне подходящая идея, осталось только избавиться от ее парня Грэга Пэка, но как оказалось позже в этом желании он был не един.
- А как же Грэг? – спросила шепотом Анна у Бетти.
- Я все еще люблю его. Ничего не изменилось.
Но все же что изменилось в их отношениях, что-то треснуло в них самих. Глубоко ночью Бетти и Грэг поднялись к себе в спальню. Он раздел ее, и она стояла в не решительности напротив него в лунном свете. Она знала он злиться на нее за то, что она очаровала Криса, да и всех остальных. Бетти подошла к нему и обвила руками его шею. Именно этой ночью он почувствовал пресыщение, и именно сейчас ему показалось ее мало. Бетти красивая женщина но, сегодня смотря на официанток, он не думал о ней, да и она не думала о нем, а, скорее всего о Крисе Эмберге. Потихоньку он начинал привыкать к этой семейной идиллии. Может быть, старший брат прав и они поторопились с семейной жизнью. Он купил кольцо и готов был жениться на ней, но это были лишь детские мечты. Бетти об этом даже не мечтала. Тогда чего она хотела? Нужно было на все время, чтобы понять и осознать. Что произошло с ним, почему она перестала его интересовать, волновать как раньше? Он был молодым любовником, и осознавал, что вместе они ни чему не научаться. Скоро ей будет мало его ласк, и она уйдет от него к другому.
₪
Офелия позвонила Гарри после того, как они расстались. Она попросила его приехать к ней, чтобы перед свадьбой они смогли попрощаться окончательно, чтобы ее не мучили потом сомненья. Он решил приехать, поразвлечься.
- Мисс Офелия дома? – спросил он, вдруг ее жених увез ее куда-то подальше от всех, и пользуется ее телом. Служанка кивнула ему. - Она одна?
- Да, она у себя.
Он поднялся наверх, Офелия плакала, он положил ладонь на ее обнаженное плечо, она вздрогнула и обратила на него свои глаза заполненные слезами.
- Это ты, - она кинулась к нему на грудь, - Я так ждала тебя, все это время я ждала тебя.
- Не плачь, дорогая. Я здесь с тобой.
- Это сон, - прошептала она, - плохой сон.
- Нет, это не сон. Теперь нет нас, больше нет…
- Больше нет, - прошептала она, словно заколдованная, - но мы можем быть любовниками…
- Нет, Офелия, это неправильно, совсем неправильно… - он заглянул в ее глаза, - я не могу спать с чужой женой, это не в моих правилах…
- Чертово твое благородство, - со злостью пролепетала она, - даже, если этой женой буду я? – она подняла голову, задержав дыхание, ожидая его ответа.
- Да, Офелия. Прости меня, - он зарылся губами в ее волосы.
- Я знаю, ты считаешь меня продажной…
- Тише, не говори ничего, - он взял ее лицо, и большими пальцами стал стирать слезы, а потом поцеловал ее. Вновь эти нежные губы, соленая кожа, с запахом роз.
Гарри стал покрывать ее лицо поцелуями, его губы скользнули по шее, и шелковая лямка ее платья упала. Снова были его губы, его нежные объятья, и она растворилась, забыла о боле, лишь ощущала его губы на своей коже. Офелия жила в его объятьях, возможно, они больше не увидеться, и пускай это, будет их последняя ночь. Она уже не плакала. Гарри чувствовал, как бьется ее сердце, вдыхал аромат ее тела, ее волос, опять изучал губами изгибы ее тела. Сегодня она не дрожала, как в последнюю ночь, а наоборот отдавались ему с новой силой, отдавалась вся без остатка.
Это была их ночь, принадлежащая только им. Они крали этот сладкий момент у судьбы, потому что большего она им не дала. Да, это запретное счастье, да они расстанутся. Неужели она его судьба, но почему тогда жизнь так жестока? Почему она дает и тут же забирает? Он целовал ее, разжигал в ее груди пламя. Он вновь победил, он вновь ее победил.
- Я люблю тебя! – прошептала она
- Мне очень жаль, - ответил он. Они лежали на диване среди подушек, Офелия лежала сверху, закрывая его обнаженное тело своим. Его пальцы скользили по ее спине и бедрам, ее волосы рассыпались вуалью по его груди.
- Что с нами будет? – с испугом спросила она.
- Мы никогда больше не увидимся.
- Но Лондон так тесен!
- Знаю, но так будет лучше для нас.
Она заснула, и он положил ее кровать, укрыв теплым покрывалом. Он не мог ответить ей взаимностью, потому что он ждал чего-то большего, хотя это было восхитительно, но это прекратилось. Он ушел, ушел из ее жизни навсегда…
₪
Несколько недель Грэг мучился, он не знал, как справиться с нарастающим желанием соблазнить какую-нибудь кокетку. Бетти конечно совсем о нем не думает, а скорее о своих новых друзьях с которыми она проводит большую часть своего свободного времени. Сегодня он решил поехать в клуб и хоть раз в жизни дать возможность развиться своим тайным желанием.
Вечером Бетти вышла в сад и села на скамью среди пышных георгин. Закутавшись в шаль, она писала стихи, каждый раз, когда она задумывалась, брала цветок и подносила его к губам. Уже вечерело и на город ложилось покрывало ночи, свет от фонарей помогал выливать на бумагу мысли. Веяло холодом, и тени сумерек падали на деревья, цветы уснули, и от одиночества у Бетти сжалось сердце. Почему-то было так тяжело и грустно? Где ты моя любовь? Он ускользал из ее рук, словно вода, не хотел быть рядом с ней, но она так безумно любит его. Тогда может быть, она ему надоела? Это все гложет ее сердце. Она услышала шаги и шорох пестрой листвы, кто-то подошел к ней сзади, и Бетти закрыла глаза.
- В такое время и одна!
- Фредди! – прошептала она, но потом поняла, что это был не он. Бетти встала, и на землю упал блокнот, он аккуратно поднял его и стал читать слова песни. Он притянул ее к себе, и их губы слились в поцелуи, - нет, я люблю его!
- Отчего такая грусть на сердце?
- Я не знаю, наверное, это светлая грусть.
- Если верить, что наши стихи – наше сердце, то почему такие чувства рождаются в твоем пылающем сердце? И почему завтра не наступит никогда? Разве мы только сегодня можем быть счастливыми? – он засыпал ее вопросами.
- Я не знаю, Я ничего не знаю, - Крис обнял ее за талию, и помог дойти до дома.
Она поднялась в свою спальню и опустилась в мягкую постель, натягивая до плеч теплое покрывало. Впервые она столкнулась с одиночеством и с тем, что не нужна. Сердце кровоточило, и было тяжело дышать. Как он может пренебрегать ее чувствами? Да, что он вообще себе вообразил? Ведь она не может жить без него, и каждый свой вздох она дарит лишь ему. Она вспоминала ту самую ночь, когда все только начиналось, и они поклялись любить друг друга вечно… Воспоминания нахлынули с новой силой, казалось, что между тем июньским вечером, их первой ночи, и сегодняшним сентябрьским пролегла целая пропасть. Она зарыдала от безысходности и отчаяния. Тогда той первой ночью они строили воздушные замки и тогда они клялись в вечной любви, но где она? Где? Неужели так быстро прошла, неужели завяли все цветы или все-таки есть надежда на счастье. Она заснула с этой мыслью вся в слезах.
Грэг ехал домой, его не терзало чувство вины. Когда он сидел на кожаном диване, слушая музыку, и искал глазами кокетку, то о Бетти он вообще не помнил. Потом к нему подошла девушка и томно посмотрела на него и прошептала: «Поехали со мной», - он соскочил и уехал с ней, он впервые сжимал в объятьях другую женщину, и те незабываемые мгновения, что она подарила ему, останутся в его памяти надолго. Да, что Бетти себе вообразила! Да она красива, да она сражает мужчин лишь одним своим взглядом, но это не означает, что она может забывать о нем. Разве она могла переступить грань между верностью и изменой. Попав в эту компанию, она путается со всеми. Стерва! Дрянь! Любила ли она его? Наверно нет! Сейчас она наверняка пользуется его отсутствием и виснет на шее очередного любовника! Но все же это его задевало, но, скорее всего не его чувства, а его чувство собственности! Но пока он не будет рвать отношения и подождет. Он взбегал по лестнице, с чувством, что сейчас поймает ее с Эмбергом. Уж, что-то он часто у нее увивается. Но когда он вошел, то она была одна. Бетти спала, а на ее щеках были видны следы от слез.
Утром она встала, как ни в чем не бывало. Набрав полную грудь свежего воздуха, она откинула все дурные мысли. Солнце пробиралось сквозь тяжелые плотные облака и дома. Сегодня она увидела его рядом с собой его, она положила свою руку к нему на щеку и стала гладить, огибая линии подбородка, вторая – легла на его грудь, она стала его покрывать поцелуями. Вдруг он обнял ее и перевернул, оказавшись сверху, когда он открыл глаза, то к нему пришло горькое разочарование. Это всего лишь Бетти, а не вчерашняя кокетка, он отстранился от нее. Посмотрев в ее глаза, цвета весенней травы, прочитал в них: «Но почему? Ты так нужен мне! Я так люблю тебя», но она не стала устраивать ему ревностных сцен и просто гордо ушла. Унижаться!? нет никогда!
Грэг долго лежал в постели, обдумывая вчерашний день и сегодняшнее утро. Она не простая женщина! Когда он увидел ее впервые, сидящей на парте, то подумал, она не похожа ни на кого. В тот день она была дерзкой, эксцентричной и самое главное таинственной. Один ее взгляд и он был у ее ног. Только сейчас он осмыслил, Бетти – сердцеедка. «Черт, я люблю ее все еще». И тут его охватило ощущение вины перед Бетти. Как он мог разрешить завладеть собой плотским удовольствиям. Он изменил ей, он пал. Как больно падать вниз! И тогда он решил ничего ей не говорить, и не идти на провокации. Он вышел на балкон и увидел Бетти в саду, прижимавшей к груди букет георгин, она заметила его и улыбнулась ему. Ее волосы развевались, и лицо сияло. Накинув халат, он бросился к ней навстречу, они обнялись, стоя прямо на улице. Она продолжала ему улыбаться.
- Доброе утро!
- Доброе, - ее уголки губ дрогнули, - Ты вчера поздно пришел! – ее голос был совершено спокоен.
- Работал.
- Ну, ладно! – она спрятала свое лицо в его бархатном халате, Грэг почувствовал, прикосновение ее холодных замерших рук, взял их и согрел.
Этот день вернул сказку, растворил все сомнения, но Грэга еще терзало чувство вины, он постарался об этом больше не вспоминать. В его сердце вспыхнула новая любовь к ней, они снова были счастливы как никогда.
₪
Они скакали по полю, пожелтевшему от дождей. Она вспоминала детство, как любила бегать по просторам, рвать цветы, петь и плести венки. Тогда было все просто и легко, а сейчас постоянно приходиться что-то решать. Войдя в лес, их встретил аромат хвои и березовых листов. Она помнила, как пробиралась сквозь душистые кусты боярышника, как прислонялась щекой к стволам могучих дубов, и тот первый восторг, когда увидела речку с каменистым дном и берегом, камни, заросшие малахитовым мхом. По серебряной глади плыли пестрые листья, и Мери-Джейн невольно улыбнулась. Все так же, только она другая… Благодаря Антонио.
- М-Джейн? – она подняла голову, лучезарно смотря на Антонио, - ты какая-то тихая сегодня.
- Не каждый же день мне устраивать тебе итальянскую семью, - отшутилась она. Она отпустила поводья, спрыгивая с лошади. Ссоры были частью их жизни. Он по своей сути имел вспыльчивый характер, М-Джейн тоже не могла себя сдерживать, но их отношения никогда не доходили до битья посуды, и хлопанья дверью.
- В чем дело? – он подошел к ней, нелепо обнимая ее за плечи.
- Я вчера виделась с курицей Фредди, сколько же в ней гонора! – Мери-Джейн прикусила нижнюю губу, - и на это он променял Бетти?!
- Знаешь, от тебя он тоже не в восторге, но молчит же! – Антонио похлопал коня по гладкому боку.
- Мери доит из него соки, все это видят только вы мужики слепы, как новорожденные крысы, - Антонио стиснул зубы, чтобы сдержать себя от крепкого словца.
- М-Джейн, они любят друг друга, это самое главное сейчас, - нашелся он.
Ему и самому не особо нравилась Мери, ее поведение, натянутые вежливые улыбки, невинное хлопанье ресницами и ее вздохи. Она вообще мало кому нравилась, но из-за Фредди все молчали. Она не была такой веселой, как Бетти, да, и в ней не было той искры, огня. Мери-Джейн нахмурилась, она до сих пор не могла отойти от этой встречи. Вчера она бродила по «Biba», в поисках интересных вещичек, как рядом с ней выросла это белобрысая пигалица. Она притворно-невинно ей улыбнулась, спрашивая, как поживает Антонио. М-Джейн прекрасно знала, как на вечеринках она смотрит на ее Антонио, ведь ее Фредди еще толком ничего не добился. Она вежливо ответила о его скорой выставке, но следующая фраза Мери взбесила М-Джейн.
- Мы вчера были на концерте Контрастов, честно они плохо поют. Все песни этой певички пессимистичны.
- Все ее песни о любви, - тихо произнесла Мери-Джейн, - о любви к твоему Фредди.
- Он перегорел! – резко прошептала она, - он больше не любит ее, понятно, что он был с ней, потому что она была не прочь раздвинуть для него ноги.
- Знаешь, он по-прежнему носит ее кольцо, хранит ее некоторые вещи, - Мери-Джейн сняла с вешалки простое платье с этническими рисунками в африканском стиле. Она развернулась, и направилась к примерочным. Они с Фредди виделись редко, но в эти встречи они никогда не обсуждали его прошлый роман, сохраняя нейтралитет, обходя неприятную для них тему. М-Джейн хотела, чтобы Мери мучилась, думая, что в прошлом Фредди есть кто-то, кто не отпускает его до сих.
Мери-Джейн жила, как в сказке. Подруги только узнав, что она живет в огромной квартире с мужчиной, у которого за полгода появилась признательность в Англии, сплетничали за ее спиной. Но она оставалась спокойной, эти сплетницы просто ей завидовали. Ей не досталось такое счастье сразу, для этого ей пришлось терпеть ревнивый характер Антонио, его прошлое полное приключений и побед, и конечно же его творческую занятость. Она все терпела ради этой любви, и только она знала, какой ценой ей оно досталось. С Антонио она ощущала себя живой и любимой, он, будто звезды для нее зажигал каждый день, если не будет его любви, то и солнце больше для нее не взойдет, только это заставляло ее жить. Он был пылким страстным любовником, она – ненастная до наслаждений, каждую ночь замирая в его крепких объятьях, она чувствовала счастье. Диана твердила, что им надо пожениться, но М-Джейн не хотела торопить события, хоть они и крепко связаны для этого не нужна бумажка.
Она посмотрела на речку, как-то не заметно для них всех прошла юность полная событий, и приключений. Они выросли, стали совсем другими, ведь они цветы совсем другого времени, и они острее всех чувствовали это время, понимая, что все не открытые рубежи ждут их, что все открытые двери откроются для них однажды.
₪
Октябрь 1973.
Их сблизила болезнь Бетти. В середине октября, когда стало сыро, и повсюду была слякоть, шли непрекращающиеся дожди, и по утрам часто был туман, который рассеивался над землей, превращаясь в росу или иней. Прошла череда бесконечных дней. Отчаяние Грэга сошло на нет. С каждым днем ей становилось лучше, через неделю она перестала бредить, сон стал здоровым, а через пару дней она уже вставала, хотя Грэг запрещал. К Хэллоуину Бетти зацвела. Болезнь пошла им обоим на пользу. Она поняла, что он любит ее и дорожит ей. Он поверил в силу своей и ее любви и власти над своим сердцем. Любовь дарит силы, она окрыляет, но так просто подпалить крылья и так легко упасть вниз. Но какой ценой? Болью и пустотой в сердце? 31 октября Бетти еще недостаточно хорошосебя чувствовала, но на бал она пошла. Она собиралась у себя в спальне, и тут зашел Грэг: «Возьми плащ» - он положил его на кушетку. Плащ был черный драповый, складки от талии и от локтей мягко спускались вниз. Юбка была полукругом, и она открывала спереди ноги, подол обшит тончайшим кружевом. Рукава были широким и пышными, и низ тоже был отделан кружевом.
Бетти надела черное элегантное платье со шлейфом, ткань подчеркивала каждый изгиб ее тела, оно открывало плечи, полспины и линию декольте. Как всегда на ней были черные босоножки на высоченной шпильке, и как обычно множество украшений. Бетти подвела глаза, накрасила губы, нанесла румяна, уложила волосы волнами, взяла маленькую сумочку и пошла к своей машине. Грэг уезжал от Джона. Бетти приехала в клуб где царила обстановка непринужденности и загадки, она надела маску и направилась в залу. Разносили вино и шампанское. К ней подошел мужчина в черном костюме, его лицо скрывала алая маска.
- Добрый вечер, мадмуазель, - он говорил по-английски с жутким акцентом.
- Вы француз?
- Да.
- Тогда говорите по-французски, ведь я знаю этот язык.
Они мило болтали, он рассказывал ей, что владелец плантацией роз во Франции, говорил о своей одинокой судьбе, она слышала его, раскрыв рот и затаив дыхание. В нем было что-то такое, что манило ее? Наверное, его очаровательная улыбка, но иногда ей казалось, что все ей это знакомо. Когда началась танцы, он повел ее танцевать. Его сильные руки лежали на ее талии, и она чувствовала его дыхание на щеке. Они не называли друг другу имен, не говорили, потому что завтра у них нет будущего. Есть только сегодня!
Он повел ее через толпу, и она ощущала, он дрожит от возбуждения. Втолкнув в какую-то маленькую темную комнату, он прижал ее к стене. Она не вырывалась и полностью поддалась его воле. Он стал ласкать ее плечи, целовать щеки и губы, но маски никто из них не снимал. Лямки платья скользнули вниз вместе с его губами. Бетти признала свое поражение и корила себя за этот сладостный миг. Она стонала, смеялась, извиваясь как змея, упрекала за минутную слабость. Эти незабываемые минуты подарили ей нескончаемое наслаждение. Вот она настоящая формула любви и удовольствия. Он отошел от нее, и она стала поправлять лихорадочно свой внешний вид. Незнакомец ушел, оставив ее в темноте одну.
Бетти решила уйти до момента снятия масок, когда она уходила, то все освобождались от масок, и этот француз оказался Грэгом. В этот самый мгновение он узнал ее по плащу. Бетти охватил страх. Неужели узнал? Тогда все точка и что будет с ней, она погибнет, замерзнет как цветок зимой. Потом пришел ужас! Если он так повел, значит, он делает это постоянно. ОН ИЗМЕНЯЕТ ЕЙ! ОН ВРАЛ! Как он мог? Как давно это уже продолжается? Мысли роем кружились в голове, она уже не знала чему верить. Но и сама она хороша! Сама кинулась в объятья другого. Она боялась саму себя, она – неверна. Не может ей просто быть, и нельзя все сваливать на пережитую болезнь. Боже, как она могла предать его, но он тоже совершил предательство. Он первый переступил черту дозволенного. Она пришла домой, бросила платье в костер в камине и положила на стул нежно-бирюзовое шелковое платье и белые чулки.
Грэг узнал ее по плащу. Значит это, правда, правда, то, что о ней писали и о чем говорили все в округе. Он не мог смериться с мыслью, что его женщина принадлежала еще кому-то, и не просто другому мужчине, а почти всем заседателям богемы! Зря он тогда смерился со всеми этими сплетнями, не захотел верить. Какой он дурак! Когда он зашел в спальню увидел, что она спала, на спинке стула висело не то черное платье. Может, ему показалось? Он уснул в сомнениях.
₪
Через месяц оргий Дженнифер вернулась домой. Она переступила порог своего дома, вспоминая, как еще вчера он на коленях умолял ее вернуться.
- Милая, я не знаю, что на меня нашло, я не знаю, но в какой-то момент ты перестала меня волновать. Вернись ко мне, - просил Дилан, гладя ее спину.
- Я вернусь, только при одном условии. Я буду работать, я не хочу больше сидеть дома, - именно на таком условии она вернулась в дом, к мужу. Полли восприняла это как радостное событие. Мать и отец были рады за них. Поэтому приехав в Дж-Хаус, они только и говорили о ее браке. Как же она устала говорить о ее браке, семье, почему нельзя поговорить о проблемах в стране, об остальных членах их семьи. Зачем обсуждать, то в чем она сама постоянно сомневалась, ведь ее почти не отпускала мысль, что Дилан не ее половинка, что где-то рядом с ней существует, дышит человек, который дарован ей судьбой.
- Дженни, ты какая-то усталая, - заметил Джордж, - как Гарри, он еще не надумал жениться?
- Пап, он самодостаточный человек, и у него нет постоянной девушки, - Дженни отхлебнула чай.
- Вот он как, я в его годы был женат, - Джордж отложил газеты. Джулия посмотрела на мужа, он замолчал, а Дженни лишь улыбнулась и ушла в дом.
Ей больше нравилась мужская компания, это ей создавало какую-то загадочную ауру. Как-то ее давняя подруга Китти, высказала ей, что замужней женщине так не пристало себя вести. Но ей было все равно, пусть гадают, с кем из них у нее роман. Она по-прежнему ходила в пабы, где давали концерты ее друзья, и все также любила литературу. Дилан стал нежным и внимательным, но она ощущала, как он ревновал ее к этой компании. Ему не нравилось, что все свое свободное время Дженни посвящала новым друзьям, мужского пола. Когда они вдвоем приезжали в Гарден-Дейлиас, он замечал, что между Бетти и ее парнем что-то произошло, но они не показывали никому, что они на стадии расставания. Увидев Дженни с Брайаном Мейтсом, он устроил ей ревностную сцену дома.
- Он же бабник! – кричал он, - и его дружки такие же! Тебе, что мало, что один из них чуть не соблазнил твою сестру, и твой братец тоже хорош!
- Хватит! У меня достаточно мозгов, чтобы не стать одной из многих! – она была готова исцарапать ему лицо.
- Черт, Дженни, я люблю тебя! – он обнял ее, она поддалась ему.
- Я не из тех, кто изменяет кому-то назло, - прошептала она. Его горячие губы присоединились к ее губам, ищущие его.
- Прости меня я ревнивый дурак, - его ладони скользнули ей на талию, - Ты простишь меня?
- Да, если только ты меня поцелуешь, - она тихо засмеялась.
- Чертовка. Надеюсь, ты не будешь от меня сбегать? – спросил Дилан.
- Посмотрим, дорогой, - она утонула в его объятьях. С того дня, как она вернулась домой много, что изменилось в ее жизни. Она поняла, что ей не хватало до этого – уверенности, а теперь у нее она была, так она стала свободна от себя самой.
₪
Ноябрь 1973.
Как-то утром Антонио стоял у окна, дымя сигаретой, М-Джейн спала. Она была похожа на ангела. Он вспоминал сегодняшнюю ночь. Весь вечер они весело, болтали в его кабинете, все это напоминало на встречу старых друзей после долгой разлуки. Он спрашивал ее о его картинах, она не могла его критиковать, она слишком любила его, чтобы видеть изъяны. Потом он схватил ее за плечи, прижимая к себе и перекидывая через плечо. Он принес ее в спальню, мягко ложа на постель. Вся эта ночь напоминала безумие. Он вновь взглянул на нее, вспоминая ее слезы радости. Он не сдержал себя, не смог устоять пред искушением, сделать что-то новое для нее. Когда он попытался со своими прошлыми пассиями, то они либо просто его отталкивали и уходили рыдать в ванную комнату, считая, что он просто пользуется их телом, ради своих удовольствий, либо соглашались, прося все больше изощренных способов наслаждения. Но чаще всего он остался со своим неудовлетворенным желанием, сгорая от собственной страсти и отказа обладать чужим телом. С Мери-Джейн все было иначе.
- Что ты чувствуешь? – спросил он нежно, слушая ее быстрое дыханье.
- Я люблю тебя, - ответила она, позволяя увлечь ее на темную сторону страсти. Затем они лежали рядом разморенные и усталые. Потом Мери-Джейн разрыдалась.
- Что случилось? – он испугался, может, он сделал что-то не так.
- Я так люблю тебя, что боюсь тебя потерять, боюсь, что ты уйдешь, - она стиснула его плечи.
- Тише, тише, я здесь, я с тобой, - Антонио провел ладонью по ее рыжим волосам.
- Ты не уйдешь? – она подняла на него свои зеленые глаза.
- Нет, ну, что ты милая. Разве я могу?
Он снова посмотрел на нее, она открыла глаза, поднявшись на локте, затем встала и подошла голая к нему, обняв сзади.
- Выспалась? – она замурлыкала.
- Я послезавтра уезжаю, - прошептала она, ощущая, как весь напрягся.
- Куда?
- В Лос-Анджелес. На две недели.
- Зачем?
- Нужно уладить отношения с Америкой, так Джош сказал, а ты жди меня Лондоне, - он продолжал оставаться напряженным.
- Ты что-то задумала? – он зажег новую сигарету, - так ведь?
- Да, ребятам нужно помочь, - он развернулся к ней, - через посредничество Элеоноры я еду навстречу к Берти Ракелю, он должен написать статью о Контрастах, и может быть устроит меня работать в лондонское издание.
- Тебе это необходимо? – он затянулся, выпуская клубы едкого дыма.
- Сейчас очень, - она поцеловала его в губы, - я не могу стоять на месте, и ты это знаешь.
- Знаю, - он поднял ее над полом, - кто я без тебя? Я просто пыль, которую легко прибить к земле дождем, и которая никогда не станет драгоценностью. Я без тебя просто никто, и если наши дороги однажды разойдутся, я не выдержу этого.
- Я тоже, - она вдохнула в себя табак, тянясь к нему, как молодой цветок ищущий солнце, жаждущий воды и тепла.
₪
Январь 1974.
Сегодня было новоселье у Грэга в квартире, и Бетти остановилась на красном коротком концертом платье. Она будет вызывающей, смелой и кокетливой, но готовая к обороне. Она шла как на войну. В сердце играла злоба, и месть овладела ею. Когда она пришла вечеринка была в разгаре. Шампанское лилось рекой, которое дурманило голову и сводило с ума. Начались танцы, и Бетти уделяла внимание всем знакомым и незнакомым мужчинам внимание, кроме Грэга. Сейчас она была легкомысленна, игрива и сумасбродна. Грэга просто все это выводило из себя. Джон и Джеймс были в курсе всех его душевных переживаний.
- Бесишься? – спросил Джеймс, - а думаешь, ей не больно?
- Она думает обо всех, но не обо мне!
- Зря ты так думаешь, ее поведение и объясняется местью, - Джон усмехнулся, - женщины все мелочные мстительные твари, а Бетти такая по характеру, ее обижать нельзя.
- Откуда такие познания?
- С женщинами надо не спать, а общаться, - начал Джон.
- И тогда ты все о них будешь знать.
- Радуйся, что она тебя еще ненавидит, тогда группе и дружбе конец.
Была полночь. Всем было весело, и все радовались. Здесь жизнь била ключом, и молодые люди отрывались. Грэг ревновал, хотя уже все умерло. Все любовь ушла, она не с ним. Он сломал все цветы, вырвал ее из сердца. Как она могла? Если бы не она, то все было бы хорошо, они были бы счастливы, но судьба не хотела этого, и они становились одинокими. Но жизнь не кончилась, и он собирался с мыслями и думал, что ей сказать. Он посмотрел на небо, завтра начнется новая жизнь уже без нее, он сможет вздохнуть свободно, но боль она останется, первая любовь не забывается. Разве можно забыть первый поцелуй, и первую ночь.
Он кинул взгляд на Бетти. Она его боль, она его беда и как он мог впустить ее в свою жизнь? Гости начались расходиться, и Бетти собралась тоже уходить, она уже надевала плащ, как Грэг схватил ее за руку.
- А тебя прошу остаться! – в его голосе скользило презрение и ненависть. Бетти поняла, сейчас все и закончиться. Он смерил ее тяжелым взглядом, и, пройдя в зал, выпил залпом бокал виски. Ну, вот и все, пару слов и конец их любви, осталось избавиться от этого бремени. Она проследовала за ним в спальню, он встал напротив окна, а Бетти села на кровать.
- Так больше не может продолжаться! – начал он.
- Я согласна с тобой, моя встреча с тобой моя первая ошибка.
- Ты сожалеешь? – он с испугом посмотрел на нее.
- Да, я сожалею, о том, что из-за тебя не видела ничего вокруг.
- Но почему?
- Ты заставил меня поверить в любовь, в страсть, но этого ничего не было. Ты не любил меня, а любил всех остальных только не меня! Скажи мне, сколько их было у тебя? – он молчал. Бетти встала и подошла к нему, - Думаешь, мне не больно, - продолжала она, - Именно ты так захотел, чтобы мы расстались, а я лишь соглашаюсь действительностью. А что мне остается делать?
- Что у тебя с ним? – Бетти помотала головой, словно она не поняла о чем спрашивает ее.
- С кем?
- С Крисом? Что у тебя с ним? Ты стала его подстилкой? Ну же не ври, - он тряхнул ее плечи.
- Ничего, - он сжал плечи и отбросил руки в сторону.
- Лжешь, ты все время лжешь, дрянь, - волна гнева захлестнула его. Еще минута и он бы ударил ее, но сдержал себя, - После того вечера я понял кто ты! Ты – шлюха, которая не перед чем не остановиться лишь бы получить свое!
- Я тоже много чего поняла, поэтому и держала тебя на расстояние. Ты знал, почему я рассталась с Фредди, знал причину, знал, как я любила его, и как страдала из-за его измены. Я ненавижу тебя, ненавижу, ты сломал всю мою жизнь, ты уничтожил все хорошее во мне. Да я дрянь, я стерва, и ты меня сделал такой. Твое равнодушие в то утро, помнишь, а я поверила тогда тебе, убило все, - кричала она.
- Это ты все во мне уничтожила, причинила боль. Я любил тебя, а ты изменила мне с легкостью.
- Интересно, а когда ты изменял мне, ты думал обо мне, или ты хочешь сказать, измен не было? – Бетти нервно сжала его запястье.
- Скажи мне, почему все так плохо? – тихо спросил он.
- Мы встретились слишком рано, нас затянул шоу-бизнес, - прошептала она.
- Как поэтично, но как не правдиво, я не верю. Я не верю тебе больше, потому что ты предала меня.
- А ты?! Ты не предал меня, ты сам-то кто после этого? Ты такой же, как Фредди!
- Дрянь, - он отошел от нее.
- Это уже твои проблемы! Боже, какая я дура, я должна была бросить тебя еще тогда, а теперь пора открывать мои карты. Наша годовщина – я целовалась с Джоном, - глаза Грэга гневно загорелись, - но я отказала ему во всем. Тот день, когда ты пришел поздно, в тот вечер, когда ты гулял, меня поцеловал Крис, но я отвергла его, - Грэг подошел к ней и дал ей пощечину, в его глазах пылала злость.
- Дрянь!
- О чем ты думаешь «Серые глаза», они о тебе. Это ты ускользаешь от меня! Ты пренебрегаешь мной, ты просто не знаешь что, такое любовь, - она задела его гордость.
- Ничто для тебя не свято!
- Думай обо мне, что хочешь, но не забывай о группе.
- Я о ней помню, а ты нет, ты даже охмурила Джона. Лживая!
- Ты согласишься на мою дружбу и партнерство, или все потеряешь!
- Я соглашусь, только ради нее, но у нас с тобой больше ничего нет.
- Я ухожу! – она остановилась в дверном проеме, и он, сшибая мебель, ринулся к ней, Бетти охватил страх, он ее сейчас изобьет. Он настиг ее на лестничной площадке, его сильные руки обвили ее талию и горячие губы впились в нее. Мужчина бросил ее на кровать, огонь в камине бросал золотые блики на их тела, но в спальне было холодно, и страсть их грела. Он целовал ее, как в последний раз. Сейчас она принадлежала ему, она была его, и большой ничьей. Он докажет ей, что она всегда будет его, всегда будет его женщиной. Бетти выдохнула его имя, все-таки одна тайна у нее осталась, но ему незачем знать об этом.
Как холодна была эта ночь! Все умерло именно сейчас! Они упивались этой страстью, своими телами, но любили ли они? Грэг понял, еще ничего не умерло, а Бетти осознала, что чувство к Крису было наваждением, шагом к отчаянию. Они молчали, было только сплетение душ и тел. В их сердцах всколыхнулось море чувств. Бетти лежала у него на груди, она слушала, как стучит его сердце, как он дышит. Она подняла голову, чтобы посмотреть в его глаза, но он их закрыл. Грэг не хотел показывать ей свои чувства. Он попытался посмотреть в ее глаза, но она спрятала эти глаза, цвета весенней травы, с отблеском тайны. Она не хотела, чтобы он знал ее мысли, не хотела, потому что уже ничего нельзя было вернуть назад. Молчание убивало. Бетти встала и нарушила эту тишину, он смотрел, как она одевается, размазывает туш по мокрым щекам. Все умерло. Все ушло. Ему было все равно, что будет завтра, главное утопить горе в бокале вина, забыться и уснуть, чтобы не чувствовать эту боль, не думать ни о чем. Сердце разбито, его уже не склеить…
₪
Сегодня начался новый день новой жизни. Январское холодное солнце проникало сквозь легкие шторы, наполняя комнату светом. В воздухе парило предвкушение чего-то новоиспеченного, чувство было как у ребенка перед Рождеством. Бетти, как ребенок побежала на улицу, она пробежалась по снегу прямо в домашних тапочках, даже не накинув на плечи ничего. На белоснежном покрывале лежали утренние газеты. Бетти прошла в дом и уселась на диван. Как всегда грязь, написали всякую гадость, все перековеркали и журналисты писали все, что им вздумалось, а о вчерашнем концерте писали в таком ироничном тоне, называя мыльной оперой. Утро было испорчено, и весь день тоже. Бетти взяла кошелек и решила отправиться по магазинам. Скоро турне, а значит нужно привести себя в порядок, а вечером ее ждал Тэдди. Бетти встречалась с Тэдди в «Rainbow». Она надела сегодня черное маленькое платье, которое покупала пару лет назад.
- Шикарно выглядишь! – произнес он, целуя ее руку.
- Спасибо! – последовал ответ. Бетти пила мелкими глотками вино, - почему все на меня смотрят?
- Но ты же звезда! Сегодня ваш дебют, радуйся, люди узнают тебя, это уже хорошо! Как жизнь?
- Если честно плохо! Мы расстались и теперь я свободна, как птица в небе. Что будешь заказывать?
- Не отказался бы от свинины в каберне и овощей на пару, от кальмарового салата, и на десерт яблочного торта, а ты?
- Жареные куриные ножки с картофельным пюре, сырно-чесночный салат, и еще соус чили, и шоколадный пирог.
- Ну, как твои дела?
- Кажется, я дала тебе ответ. Я теперь свободная женщина.
- Ты? Такая красивая женщина долго не сможет оставаться одной.
- Кто это? – она посмотрела в сторону.
- Бетти, стыдно не знать. Это Фредди Менори, все либо ругает группу, либо превозносят.
- Он уходит, какая жалость, я хочу с ним познакомиться, - ее сердце забилось сильней, он не один, а ведь она любила его, и он ее любил.
- Бетти, как-нибудь потом.
- Крис, давай чаще с тобой общаться, ты мой самый лучший друг, - они оплатили счет и поехали домой. Они остановились перед калиткой Бетти.
- Доброй ночи, милый, - он прильнул к ее губам, стал покрывать ее лицо поцелуями, его губы скользили по ее шее, - Нет, не надо, а то я сдамся, не надо… ведь я просто слабая женщина, я не могу, я не люблю тебя…
- А это не обязательно, я просто желаю тебя, и когда-нибудь ты сдашься мне.
- И не мечтай!
- Я не мечтаю, я жду, если я чего-нибудь хочу, то именно, так и будет. Спокойной ночи, моя недотрога.
«Он просто много выпил, я боюсь, что попаду в его сети», - Бетти прошла в гостиную и выпила залпом бокал виски, которые так любит Грэг. Грэг… она любит его еще, и это держало ее от безумства упасть в объятья Тэдди. Хотя это привычка, почему так гулко застучало ее сердце, когда она увидела Фредди. Два года, два… И полгода с той ночи в Брайтоне. «Я запуталась, Боже, помоги мне, выпутаться».
₪
Она вернулась из Штатов окрыленная, Берти помог издать статью, какую она хотела, получила место критика в британском журнале. Она переступив порог своего дома, просто не могла поверить, что за две недели ее жизнь круто изменилась. Все завертелось, жизнь потекла быстро, как стремительная река. Мери-Джейн кинула сумку в дальний угол, она тихо прошла в кабинет-студию Антонио. Он свершившись спал на диване, на мольберте стояла почти завершенная картина – красивая девушка в испанском платье, смотрящая на розу. М-Джейн совсем не ревновала его к его натурщицам, она знала, что он в отличии от Ришара Полански не нуждается в плотском познание женщины. Она подошла к нему, проводя рукой по его темным волосам. Мери-Джейн не стала ему мешать и вышла. Ее не было дома снова три недели, в первый раз она ездила в ноябре на неделю, в этот раз почти сразу же после Рождества она уехала в Нью-Йорк. Антонио не был против, ведь он и сам часто уезжал из дому на континент.
Она легла спать, позже она почувствовала, как небритая щека Антонио прижимается к ее спине. Была темная ночь, когда Антонио сорвал с ее губ стон наслаждения. Ему нравилось будить в ней чувственность открывать новые стороны, пить ее как живительный источник. М-Джейн щекой прижалась к нему, она любила его, больше чем свою жизнь. Она уже не могла представить свою жизнь без него, как она могла совсем недавно отказаться от него ради работы, престать дышать им, мечтать с ним, искать его поддержки. Он нужен ей, нужен постоянно, как дыхание, как мир в ее душе. Она была вся в его власти, раньше она никогда не позволяла мужчинам верховодить ей. Никогда мужчинам она не показывала свои слабости, а сейчас позволила Антонио взять часть ее забот на себя, и не заметила, как дала ему в руки все ключи от своей жизни.
Он вздохнул, и заснул. Какая же она дура! Неужели, она не знала, что ее начальница Карла Эрг хотела, чтобы она переспала с этой зазнавшейся звездой. Неужели, не знала, что Сед Уоррен не будет просто так с ней разговаривать? Она поехала с ним на его шикарную виллу с девочками, кокаином и выпивкой, решив, что сможет отвертеться от него, при этом взяв интервью. Она чуть не упала, чуть не стала одной из тех, кого она презирала. М-Джейн совсем не хотела становиться такой, ради своих целей она не могла переступить через себя, и перечеркнуть все то хорошее в ее жизни одной лишь ночью. Она была другая, не такая, как все. Интервью она не взяла, Карла на нее наорала, но М-Джейн никогда не хотела быть понукаемой. Ее острой язычок мог принести ей много бед, но сегодня она поняла, она не будет играть по общим правилам, только так сможет остаться с Антонио. Мери-Джейн прижалась к Антонио.
- Что с тобой? – вдруг услышала она над ухом, и ощутила его ладонь на своей груди.
- Я просто устала, - прошептала она, отворачиваясь от него.
- Я люблю тебя, - ответил Антонио, отстраняясь от нее, - чтобы не случилось, я буду с тобой, - она сделала вид, что спит.
Мери-Джейн не хотела смотреть ему в глаза, боясь о том, что он поймет, как она стояла у самого края пропасти, почти упавшая в нее. Он не должен был догадываться насколько мятежно у нее в душе. Утром он ушел, когда она наконец смогла уснуть, проснувшись Мери-Джейн испытала чувство вины, которое не отпускало ее очень долго. Она не хотела, чтобы это встало между ними, и это пугало Мери-Джейн. Она, как и Бетти боялась одиночества.
₪
Весна 1974.
Фредди ее увидел с миллионером, его охватила жгучая ревность. Он радовался искренне ее успехам, находя в ее стихах что-то для себя. С Мери они просто хорошо жили, но когда он узнал о ее разрыве с Грэгом, его охватил внезапный порыв найти ее, хотя чего искать? Он знал где она жила, но когда два месяца назад он увидел ее с этим ловеласом, то это желание пропало само собой. Пусть живет, как знает, зачем он ей нужен, ей такой божественной и прекрасной? Нет, его судьба Мери, сама Мери после обручения ждала, когда пойдут его дела лучше и они поженится. Она видела в нем перспективного музыканта, с ним она будет как за каменой стеной, но почему-то он не спешил окольцевать себя. Его родители были против нее, но Фредди просил не отчаиваться.
Она ревновала его к Дженни Морган, хотя знала, что она была замужем. Она была не такой уж глупой и понимала, что Фредди привязан к кому-то, кто-то был в его прошлом, кого он не может забыть до сих пор, и порой она находила ответ на свой вопрос, он любил ту девушку, кольцо, которой до сих пор носил. Жить с ним было тяжело. Она терпела из последних сил его ночную игру на рояле, его вспыльчивость, которую не всегда получалось умерить. Но он был перспективным музыкантом, а это означало деньги, большие деньги, и большие расходы, и та что станет его женой, хоть и будет жить, как на вулкане, не будет бедной и не будет ни в чем нуждаться, а если родит ему ребенка он будет ее боготворить. И такой должна стать она, она Мери Оттом.
Помимо них обручился Джо с Вероникой Габо, она была простой девушкой. Как и он сам из простой семьи, настоящая красавица с шелковистой кожей, рыжими кудряшками и янтарными глазами. Они познакомились просто в пабе после их выступления, и у них вспыхнул роман. Она работала простой секретаршей, но Фредди, да и всем остальным она нравилась. Брайан и Роджер все также слыли героями-любовниками. Фредди же не изменял Мери, не спал со своими фанатками, свято храня верность. Только один раз он позволил себе, потерять голову, тогда в Брайтоне с его мечтой.
Они много гастролировали и собрались рвать договор, после выхода второго альбома, с этой жульнической студией, пока они не обобрали их до нитки. Так они познакомились с Джимом Бисоном и Аликом Болидом. Джим Бисон подошел к ним после концерта, и спросил бы не хотели бы они поработать с EMI. Почему он заметил их? Ему было слегка за тридцать и он работал простым менеджером, но все же у него было состояние, чтобы вложить в кого-то. Вдохновленный примером Джоша Хартли, он решил во чтобы то не стало перетянуть группу на свою сторону. Он видел в них талант и видел в них деньги, он знал во что можно превратить эту группы и при этом сохранить их «я». Джим нашел адвоката, молодого и пробивного и тогда когда они согласились он взялся за это дело, очень трудное дело, которое растянется на месяца.
Конечно, Фредди не знал, что Алик друг Бетти. Юля Махер и Катрин Мурен, у которых было ателье на Сент-Джеймс-стрит, ее подруги, намерено ничего не говорят о Бетти. Он мог встреться с ней каждый день, но почему-то судьба упорно их не сводила вместе. Пластинки продавались, Контрасты были востребованы, их стали везде приглашать для выступлений, год начался для них удачно, и их шумная компания решила устроить вечеринку, а отметить было что. Бетти простила все обиды Грэгу, ведь жизнь продолжается!
₪
Солнце уже ушло за небосклон. Кенсингтон, где жила Бетти, жил своей жизнью. Она помнила свое детство, когда она была совсем другой, она смотрела на жизнь совсем по-другому, а сейчас ей нет и двадцати, жизнь ее заставила страдать. Город детства менялся вместе с ней. Лондон, разрушенный Лондон приводился в порядок, но Бетти не знала другого города, только таким она его видела, и сейчас город ее детства менялся и преображался. Она читала книгу Генри Мортона «Лондон», и понимала, что смотрит в свое одинокое детство. Она понимала, когда-нибудь у нее будет и счастье, и любовь, и покой. Зазвонил телефон:
- Алло, Крис это ты!
- Да, я, приходи завтра ко мне на ужин.
- Я приду. К девяти, - он повесил трубку.
Он, облаченный в черный смокинг, открыл ей дверь. В центре гостиной стоял стол, везде горели свечи, и пол был усеян лепестками роз. Он усадил ее за стол, подавали салат с креветками и плов с морепродуктами, они пили вино и смеялись. Потом Крис лег на диван, и Бетти пристроилась рядом с ним, она пристально посмотрела на него и засмеялась, чего сама ни как не ожидала.
- Ну, скажите спасибо вашему повару мистер Эмберг, - съязвила она.
- Как ты догадалась?
- Я сама готовлю и неплохо разбираюсь, где ресторанная пища, а где нет и к тому же… - она не успела договорить, как рука Криса скользнула от ее щеки к молнии на платье, она чувствовала, как его ладонь легла на обнаженную спину, лямка платья упала с плеча, и открылась ее упругая грудь. Бетти вздрогнула, но в душе понимала вот оно ее поражение, и она не стала противиться и сама поцеловала его в губы.
Он скинул ее с дивана на пол, и она оказалась среди ароматных роз. Все ее тело трепетало, его губы блуждали по ее шелковистой коже. Как быстрым оказалось ее поражение, но в тоже время после той ночи с Грэгом она оживала, Бетти никогда не одолевало столько чувств сразу. В ней боролись страсть с любовью, животный инстинкт с чувством виной, ненависть и боль просили мести. Как она хотела отомстить Грэгу, сделать ему больней, чем он, и увлеклась… Она пала, пала еще ниже, чем он, ведь Грэг мужчина, она женщина, она должна быть целомудренней, но это была ее месть, месть тем, кто давил на нее, тем, кто заставил расстаться с ним. Теперь ее не изменить…
Бетти задыхалась в порыве страсти. Его ласки доводили ее до исступления, до чувства стыда. Она зажала рот тыльной стороной ладони, кусая ее, чувствуя как сочиться кровь. Ее тело выгибалось под ним как натянутый лук. Впервые в жизни она испытывала отвращение при близости с другим мужчиной, похоже, животная сторона ее характера победила. Разум проиграл, теперь она не принадлежит Грэгу, она не с ним. «Фредди», - пронеслось у нее в голове. Что ты наделала Бетти, ты же любишь его все еще больше всего на свете. Зачем ты упала к другому в объятья? Теперь ты грешна, ты потеряла свой нимб и крылья. Мысли роем кружились в голове. Она не та девчонка. Когда она наконец-то стала его, то на ее глаза набежали слезы, потом пришло разочарование, она сошла со своего пути, хотя, наверное, так было суждено в ее жизни. Он растянулся рядом с ней:
- С тобой все в порядке?
- Мне хорошо с тобой, - она улыбнулась, и почувствовала, как две сильные руки подняли ее и унесли в спальню. Она перевернулась на живот, и положила голову на руку.
- Ты не любишь меня… Боже как низко я пала… - она засмеялась.
- Я желал тебя, останься со мной навсегда…
- Быть любовницей?
- А почему бы и нет, - он залился смехом, - я могу тебя многому научить. Я старше тебя на десять лет. Ты молода и так и не знаешь жизни. Поэтому я прошу остаться тебя со мной.
С той самой ночи все изменилось…Бетти стала встречаться с Крисом. Эта весна стала поистине странной в ее жизни. С той ночи она изменилась. Крис стал ее учителем, он научил ее пользоваться своей красотой, флиртовать и кокетничать, учил страсти и обольщению. В его объятьях она стала другой, эта была уже не та трогательная наивная девочка, она стала роковой женщиной. Но порой всем казалось, что от той Бетти кружащейся в саду среди цветов, что-то еще осталось.
Весна пришла в столицу неожиданно, завладев улицами и площадями, умами и сердцами. Буйным цветом в апреле за цвели тюльпаны. Лондон цвел. Туманная зеленая дымка охватила город. В воздухе было сладкое предвкушение любви. На зеленых лужайках парков можно было увидеть целующих и обнимающихся влюбленных. Как легко было дышать и ощущать на себе таинственную атмосферу Лондона. Люди каждый день шли на работу и ребята тоже. Лондон жил, жил своей необъяснимой жизнью, эта жизнь была некому непонятна и неясна. Апрельское, еще негорячие, но уже нехолодное солнце пробиралось в потаенные уголки города, захватывая в плен холод. Как приятно поднимать ясные глаза и увидеть чистое лазурное небо, солнечный свет бьет в глаза. За апрелем пришел нежный май. Погода в этом году была прекрасная, в меру шел дождь, в меру сияло огненное светило. Именно сейчас город бурно зацвел. Легкие переполнял аромат груш, яблонь, вишни, сливы. Сады окружала белая пена цветов. Ах, родной Лондон, как же ты прекрасен, город детства, город загадок, город любви. Здесь мы рождаемся, любим, плачем, умираем. Как раз на улицах ночного Лондона можно стать одиноким, здесь все прекрасно понимаешь, и когда бродишь по улицам до боли знакомым, понимаешь, ты не одинок. Твое сердце принадлежит всецело столице великой страны. Эта весна была не такой как прошлой, жизнь шла своим чередом. По блестящей ленте Темзы плыли катера и пароходы. Весна правила везде: и на площадях, и на улицах, и в сердцах, и в душах. Сладкий запах весны будоражил, а порой даже умиротворял.
₪
В приемной, как всегда многолюдно, как всегда толпились больные, врачи, практиканты, посетители. Гарри налив себе кофе, посмотрел на часы на руке, было ранее утро. Энди прошла мимо с плеядой новичков, раздавая им обязанности, когда он заметил молодую особу. Она стояла в стороне выписывала назначения, и явно никого не замечала. Это была смуглая блондинка, невысокая, хрупкая. Он не видел ее никогда до этого здесь, интересно из какого она отделения?
- Дара, - обратился он к старшей медсестре, - кто эта блондинка?
- Это доктор Паркинсон, она из педиатрии, неделю уже работает здесь. У тебя же правило не заводить романов на работе, - подтрунивала Дара.
- Больно надо, - он часто ее видел, но не решался с ней заговорить. Они встретились случайно в кладовой. Она брала какие-то лекарства, он тоже. Никого не было там, только они. Гарри решил первым заговорить:
- Как работается?
- Неплохо, - она улыбнулась ему и он растаял, у нее были необычайные красивые голубые глаза, которые на солнце переливались всеми оттенками голубого.
- Хочешь выпить капучинно вместе после работы, - предложил Гарри.
- Мы даже не познакомились, доктор Хомс, - она засмеялась, читая его бейджик, - Холли Паркинсон.
- Гарри Хомс, - она удивлено подняла бровь, - да, да из тех самых.
- Я согласна, дождись меня только, - она вышла из кладовой. Он не мог дождаться вечера, а когда он пришел наконец, то волнение его захлестывало, и когда такое было с ним в последний раз? Она появилась и они пошли в ближайший паб. Там за пинтой пива они разговорились, и впервые он ощущал легкость.
- Почему ты решила стать врачом? – она тяжело вздохнула.
- Я так ощущаю себя свободной. Мой отец мечтал, чтобы я возглавила его юридическую фирму. Но я не готова была прожить чужую жизнь, - он видел, как не приятно ей говорить об этом, но она продолжала, - не готова была прожить жизнь моего брата-близнеца, что умер сразу после рождения. Мать не любила меня, предпочитая, чтобы умерла я, а не он. Когда мне стало восемнадцать, я собрала все манатки и ушла, - она замолчала, - а ты, почему ты стал врачом?
- А я не мечтал быть промышленником, как мой дядя или дед, я восхищаюсь им, - Гарри улыбнулся ей, - у нас это семейное. Мой другой дед тоже врач – доктор Фокс. Сколько тебе лет?
- Это не приличный вопрос, - она заливисто засмеялась, - мне двадцать три. А тебе?
- В июне будет двадцать три, - потом они рассказывая друг друга смешные истории дошли до ее съемной квартирой. Они попрощались, и Гарри шел к себе окрыленный. Они почти все свободное время проводили вместе и между ними возникла теплая дружба.
₪
Лето 1974.
Она не как не ожидала, что Антонио сделает ей предложение. Его друзья откровенно его не понимали, считая, что они совсем мало знают друг друга, да и непонятная это будет семья – он в вечных разъездах, а она когда-нибудь ему изменит, в их мире рока такое постоянно случается. Но именно неуемная энергия Мери-Джейн и привлекала его. Свою помолвку они решили праздновать в модном клубе «Groucho’s Club», куда они пригласили много гостей. Мери-Джейн просто светилась от счастья, но каждый раз, как она глазами наталкивалась на Бетти со своим миллиардером-извращенцем, или на Фредди со своей жадной мышью, с ее лица сползала улыбка. Что они делают? Что они творят? Бетти весь вечер старалась не замечать Фредди и его Мери, она вообще старалась держаться подальше от мужчин, особенно от Криса. В последние недели их отношения стали ее тяготить, она больше не могла морально справляться с той грязью, что поселилась в ее жизни благодаря ему. Она с трудом терпела его пошлые фантазии, властный тон, желание подчинить ее, в такие минуты она страдала, чувствуя, что его сердце обнажено, понимая, что она все также до отчаяния любит Фредди, и ни один другой мужчина не смог стереть из ее памяти его.
Бетти стояла в стороне ото всех, она еле сдерживала свои эмоции, Фредди обнимал другую, Фредди спал с ней все это время. Два года! Два долгих года, в ее жизни без него. Без него она мертва, без него она не жила, она лишь пробовала жить, лишь думала, что живет. Она отвернулась от всех, рядом с ней стояла Мери в своем безвкусном зеленом платье. Бетти потеребила платок в волосах, тот самый платок, что много лет назад ей подарил Фредди.
- Ваша сестра счастлива, - начала Мери.
- Они любят друг друга, - ответила Бетти.
- Как мы с Фредди, - Бетти стиснула кулак, - он очень заботлив…
- Не утруждайте себя, Мери, распинаясь здесь передо мной, - процедила сквозь зубы Бетти, - рассказывая сказки о вашей жизни. Фредди сложный человек, и не каждая знает ключ к его голове и душе. Я знаю его лучше вас. Я знала его юнцом, гоняющимся за ветром, я знала его и в удачах и в поражениях, - она перевала дыхание, - и, поверь, ты еще заплатишь сполна за все мои унижения и мою разбитую жизнь…
- Да, как ты смеешь, соплячка! - Мери была готова накинуться на нее, и расцарапать ей лицо.
- Смею! Потому что все его песни, все, - крикнула она, - написаны для меня, - она сорвалась с места, поднимаясь по лестнице наверх. Бетти встала в тень, переводя дыхание. Она не видела, что Фредди курил в темноте, Бетти ударила кулаком по стене, - идиотка! Ты все это заслужила, Бетти… - она ощутила на талии знакомые руки, прижимающие ее к крепкому телу. Бетти тяжело вздохнула, его губы прикоснулись к бившийся жилке на шее. Она искала его губы, искала его пальцы, в полумраке она видела его лицо, слышала, как он дышит, как бьется его сердце, - Фредди, - прошептала она, - он прижал ее к стене, приподнимая вверх узкую юбку. Все это напоминало маскарад, на котором она почти изменила Грэгу, но Бетти откинула эти мысли. Он вонзился в нее, ощущая, как она вся дрожит под его натиском, ее ноги обвили его бедра, она вся без остатка отдавалась ему. Бетти выдыхала тихо его имя, в ту минуту ее ничто не беспокоило, ничто не волновало.
- Бетти, - прошептал он, проводя нежно пальцами по ее щеке, - я скучаю по тебе.
- Я тоже, - прошептала она, - я люблю тебя все еще.
- Ох, Бетти, было время я за эти слова был, что угодно отдать, - он отпустил ее, - а сейчас я растерян.
В то лето их роман начался с новой силой, Бетти стали приходить анонимки, угрозы, и только это удерживало ее не бросать Криса, а Фредди из-за квартирного вопроса не порывал с Мери. Их отношения изначально стали завязаны на лжи, они встречались в дешевых гостиницах, проводя по многу часов в постели, они не могли позволить себе открытые отношения, боясь, что однажды все вскроется. В то лето они оба были счастливы, они вновь открывали для себя друг друга, познавая заново души и тела, наслаждаясь каждой минутой проведенной вместе. Конечно, Крис понимал откуда бралась такая холодность в Бетти, почему она так холодна в его постели, и без особого желания исполняет его прихоти. Мери тоже подозревала о романе Фредди, догадываясь с кем он спит, она старалась удержать его. Когда она поняла, что возможно беременна от Фредди, то она просто парила от счастья. Из женской консультации она вышла окрыленная, и тем же вечером сказала об этом Фредди, он помрачнел, сказал пару радостных слов, а вечером на следующий день он пропал.
- Нам надо поговорить, - Бетти сидела к нему спиной, он провел ладонью по ее позвоночнику, притягивая в свои объятья, - Мери беременна, - Бетти вырвалась из его объятий, заходя за стол, создавая между ним и собой барьер.
- Ненавижу тебя! Одевайся и иди домой, - выдавила она из себя.
- Бетти, я думал…
- Что думал, что я соглашусь быть твоей подстилкой! Может я тоже однажды захочу выйти замуж, родить ребенка? Ты думал об этом хоть раз? Мне уже не четырнадцать! – она топнула ногой, надевая белое платье, - мне девятнадцать! Все иди к ней, ребенок не виноват, что его мать не знает, как предохраняться, а его отец умудряется спать с двумя!
- Бетти, - он подошел к ней, обнимая за плечи, ее просто сотрясали рыдания, она злилась на саму себя, злилась на то, что впустила его снова в свою жизнь, за то, что показывает ему, как она слаба на самом деле, - я люблю тебя, я не знаю, что делать…
- Жить своей жизнь, без меня, - она стерла слезы, - так даже будет лучше… Все наши шансы… наши мечты распались.
Мери все же потеряла ребенка, но Фредди остался с ней, Бетти рассталась с Крисом, но вместе они уже не были. Она уехала на гастроли, он погрузился в работу, они снова разошли, как в море корабли.
₪
- Посмотри на меня, - Мери-Джейн подошла Антонио, дерзко смотря в его глаза, - тебе обязательно уезжать?
- Да, дорогой, мне это нужно, - ответила она. Мери-Джейн не совсем хотела ехать в Париж, она вообще хотела остаться дома с Антонио, наслаждаться его обществом, вдыхать его мужественный запах. Когда она сказала Карле, что выходит замуж, то она назвала ее полной идиоткой, теперь ее карьера загублена, потому что никому не нужна журналистка с мужем в придачу. Ей было, как всегда все равно, она в отличии от других думала о своем будущем, ей нужен был Антонио всегда рядом с собой. Она нуждалась в нем. В минуты отъезда она ощущала себя униженной, она флиртовала с другими, позволяла порой, чтобы они смотрели на нее с вожделением, иногда даже они ее целовали. Мери-Джейн боялась саму себя, боялась, что однажды она переступит черту, упадет в бездну, и тогда ее мир рассыплется, как карточный домик. Именно замужество могло спасти ее от самой себя, только в Антонио она черпала силы, он спасал ее, пугал своим светом темноту в еедуше.
Уже несколько лет они все жили своей непонятной жизнью. Бетти терялась в романах, пропадала вечно где-то, Гарри искал отчаянно любви, стараясь не потерять дружбу Холли, М-Джейн бежала от своей натуры, ища пристанище у Антонио. Только Дженни наслаждалась тихой размеренной жизни, у нее не было мечты в стиле рок-н-ролл. Они все также старались бывать вместе, делиться своими печалями, они не хотели быть похожими на своих родителей, не хотели жить так же, как они, всеми силами доказывая, что они другие. Они независимые, они свободные, они сами искали сложные ответы на свои непростые вопросы.
- Любовь сложная вещь, - Дженни улыбнулась, отдавая меню официанту, - порой, мне кажется, что я устала от этой жизни, такая скука.
- Что? Дженни у тебя хороший муж, дочь, что тебе нужно? – возмутилась М-Джейн.
- Не знаю, наверное, вспышки, как к Бетти, наверное, вот чего я хочу, - Дженни ксило посмотрела не сестру, - порой я думаю, а правильно ли я поступила, когда так поспешно выскакивала за Дилана.
- Дженни, - Мери-Джейн замерла, она не знала, что и сказать, - что с нами со всеми твориться?
- Не знаю, мы не такие, как наши родители, - Дженнифер отложила в сторону свой салат, - когда ты уезжаешь?
- Сегодня в десять. Мне пора уже забеременеть наконец, и прекратить все это, - прошептала она, - я устала от всего.
- Почему тебе не уйти?
- Тогда я не смогу стать критиком, - произнесла М-Джейн, - ладно мне пора, надо еще попрощаться с Антонио.
₪
Ноябрь 1974.
Прогуливаясь в выходные по Гайд-парку, Гарри и Холли шли, держась за руки. Они были близкими друзьями, которые могли делиться друг с другом всем. Он жаловался на назойливых девиц, а она рассказывала о своих подругах и бытовых проблемах.
- Курт был ужасен, - как-то сказала Холли, - мы постоянно ругались и когда он предложил мне выйти за него замуж, я просто испугалась и сбежала.
- Он был не твоей любовью, - констатировал Гарри, - я восхищен своими родителями, они столько лет вместе.
- Сейчас нет идеальных парней, - он как-то странно смотрел на нее.
- А я, я могу быть идеальным? – его ладонь легла к ней на талию, он притянул ее к себе, мягко целуя в губы. Она оторвалась от его губ, - ну, что я идеален?
- Гарри, не торопи меня, - она отвернулась от него, - я не хочу потом страдать.
- Черт, Холли, я из плоти и крови, и я не такой, как все. Я устал от глупых девиц, устал от их внимания. Я восхищаюсь тобой, потому что ты чем-то похожа на Бетти, - она яростно посмотрела на него.
- Вот опять! Эта Бетти, ты постоянно о ней говоришь, я устала от этого! – он понял, что она ревновала его.
- Ах, это. Она моя кузина, она Бетти Хомс…
- Эта дешевка! – он хватил ее запястье.
- Не говори так о ней! Она моя сестра, и какого черта ты устраиваешь мне ревностную сцену! – он бы на грани, чтобы взорваться и послать все к чертям.
- Я устраиваю!? – он рывком прижал ее к себе.
- Да, глупая, я влюблен в тебя, впервые по-настоящему я свободен с тобой. Я люблю тебя, неужели этого мало, - он засмеялся.
- Ты это серьезно? – Холли смотрела в его холодные надменные глаза.
- Абсолютно, дорогая, - он снова поцеловал ее.
- Я тоже влюблена в тебя, - Гарри прервал ее поцелуем опять.
- Я это понял, - он разомкнул объятья.
Через неделю он решил предложить ей переехать в его квартиру. У них не было еще физической близости, но Гарри не торопился, он не спешил, он не хотел, чтобы Холли чувствовала себя обязанной ему.
- Переезжай из своего притона ко мне, - начал он, - у меня большая квартир на Бонд-стрит, я куплю для нас машину. Холли, подумай хорошо, если ты не готова спать со мной, пока у тебя будет отдельная комната. Мы так узнаем друг друга лучше, потому что, я думаю, что у нас все серьезно, - она молча его выслушала.
- Мне надо подумать. Это серьезный шаг для меня. Вот папочка удивиться, я заарканила богатого наследничка, - они вместе засмеялись. Только через неделю она приехала к нему с чемоданами.
- Я рад, что ты здесь, - Гарри обнял ее, когда она переступила порог его дома, - как насчет ужина? Я что-нибудь приготовлю для нас.
Еще три дня он привыкал, что это квартира не пуста, и что в ней есть еще кто-то кроме него и его кота Рексит. Холли быстро обживалась, помогая ему создавать уют. Как-то она помогала ему стелить постель, Гарри подошел к ней, обнимая ее сзади. Она подняла на него свои глаза, он провел пальцами по ее губам. Ее платье шумно отлетело в сторону. Он знал ее прошлое, их обоих, что она почти вышла замуж, что она была давно не девственницей, но его сейчас это не волновало. Он прильнул к ее губам, изощрено целуя, заставляя содрогнуться от своего натиска. Она дарила ему всю себя, отдавала все, что могла дать. Ни один из ее мужчин не получал, столько, сколько получал он. Он брал ее, так словно это было в последний раз. Холли вздохнула, хорошо, что она переехала к нему, наконец-то позволила ему сделать нечто большее, чем просто постель.
- О, Гарри, - выдохнула она, Холли лежала на постели, придавленная его влажным телом. Он нежно поцеловал ее в губы, и их чувства затихли. Холли поежилась, ощущая присутствие кого-то еще, Рексит смотрел на них как-то одобряющее.
Утром кто-то открыл дверь их квартиры, Холли сонно потянулась прижимаясь к Гарри.
- Гарри, почему ты не отвечаешь на мои звонки, - это была Дженни, она боялась, что после очередного неудачного романа он спился, - Гарри, - она прошла в его спальню, когда увидела его с какой-то блондинкой, очередной девицей, - Гарри.
- Дженнифер, черт тебя возьми, - он оттолкнул Холли от себя вскакивая с постели, - что ты здесь делаешь?
- Мама сходит с ума, - ответила было Дженни, - ты ни с кем не общаешься, я понимаю, что Бетти работает, но а мы все?
- Давай не будем ругаться. Лучше познакомься это моя девушка Холли Паркинсон.
Дженни ушла от Гарри со смутными чувствами. Он похоже влюбился, и это наверное серьезно, когда она сказала Джулии, что ее сын живет с девушкой, то та лишь спокойно улыбнулась, а отец добавил, что пора давно. Сама же Дженни прибывала в безмятежности, с Диланом у них все было хорошо, Полли подрастала, она работала, он много ездил заграницу, но она доверяла ему, по крайней мере ей хотелось верить в его святость. Все же этот год разлуки им пошел на пользу, после этого он изменил свое отношение к ней и их семье. Перестал относиться к ее работе, как к чему-то неестественному, больше не назвал ее не женским занятием, больше не ревновал ее к мужской компании. Дженни была рада за Гарри, наконец-то он нашел себя, как она обрела себя.
₪
Весна 1975.
Припарковав машину, Холли заворожено смотрела на Дж-Хаус, это был простой домик каких было много в сельской Англии, весь он был окружен зеленью и цветами, шелестели дубы и барбарисы. Гарри оставил машину в тени деревьев, помог Холли из нее выбраться. На улице за столиком сидела темноволосая дама в зеленом, она смотрела какие-то снимки, по всей видимости, Холли съежилась, понимая, что это его мать, хозяйка Дж-Хауса. Она боялась, что ее платье будет слишком простым, но в тоже время, слишком вызывающим, боялась, что скажет что-то лишнее и его родители будет от нее не восторге.
- О, Гарри, - дама поднялась и подошла к ним, - давно тебя не видела.
- Это Холли Паркинсон, Холли это моя мама, - Холли набрала побольше воздуха в легкие.
- Здравствуйте, миссис Хомс, - она вежливо решила себя вести.
- О, просто Джулия, наверное, я это заразу подцепила от Бетти. Бабушку Гарри всегда зовут леди Диана, или леди Ди, - они уселись за стол, Джулия убрала все свои папки, - Дженни очень тепло о вас отзывалась. Гарри сходи за чаем, а то Келли где-то бродит, - Холли вздрогнула, это было специально, чтобы они остались вдвоем, - У вас все серьезно, просто Гарри впервые знакомит нас с девушкой?
- Да, мы любим друг друга, - она боялась таких вопросов и расспросов.
- Вы понимаете, что если что, то вы будущая леди Хомс, мы с Джорджем абсолютно либеральны в этом плане, наши дети вполне свободны, - Джулия говорила это так искренне, что Холли невольно осознала, что его мать ее точно приняла.
- Чертова работа! – появился мужчина лет сорока пяти на вид, хотя он был на много старше, - здравствуй, дорогая, - он поцеловал Джулию в щеку.
- У нас гости дорогой, это Холли Паркинсон, - Джулия пожала руку мужу, - это мой муж Джордж Хомс.
- Очень приятно, рад, что мой сын наконец-то чего-то надумал, - он улыбнулся, и она заметила такой же надменный взгляд, как у Гарри.
Вечером когда, они с Гарри прогуливался по саду, Холли стала спрашивать, что о ней думают его родители, он только сказал, что в следующие выходные они ждут их опять у себя. С Холли ему было хорошо, она умела создавать уют для него, за тот год, что они прожили вместе Гарри хорошо ее узнал. Она была очень умна и мила, в ней была та искорка, что была у его взбалмошной сестры. Гарри все ни как не мог познакомить ее с Бетти, Бетти была слишком занята, она носилась по всему свету, мелькая иногда в Лондоне, но это было не так часто. Дженни тоже перестала видеться с Брайаном и остальной компанией. В следующий раз Холли познакомилась с другими членами его семьи, все ожидали, что они поженятся, но Гарри не слишком торопился, хотя и сама Холли не хотела обременять его, не хотела лишать себя свободы.
Хоть и она ушла из дому, но ее мать услышав от сплетников, что они встречаются, потребовала, чтобы они приехали в их загородную резиденцию. Они с Гарри появились на пороге дома Паркинсонов. Гарри был в себе уверен, как никогда, он знал о своей обаятельности, и наследство делали свое дело.
- Он тебе не подходит, - услышал он, как Холли ругалась с родителями.
- Не ваше дело, а за Роуза я никогда не выйду замуж! – кричала она.
«Чертов Роуз», - подумал Гарри. Он был другом Дэвида МакОллы, и он был таким же хирургом, как и он сам, но Гарри его ненавидел, этого напыщенного индюка. Артур Фрост, лорд Роуз, был слишком высокого мнения о себе. Он сжал кулаки, он не позволит этого подонку отобрать у него Холли.
- Гарри, пойдем! – сказала она.
- У тебя нет наследства! – крикнул им вслед ее отец.
- Да и подавись им! – они ушли, Гарри был удручен, но тогда он еще не знал, что скоро в их семье произойдет катастрофа, еще одна проблема отцов и детей. Правда через месяц ее родители решили, что погорячились и скрепя сердце принять их отношения, как факт, им пришлось с этим мериться.
Этой весной сыграли две свадьбы. Анна выходила замуж за Джеймса Вульфа, а М-Джейн за Антонио, это были скромные торжества, обе невесты не захотели пышности и помпезности. Анна заметила, что каждая весна приносит что-то новое в их жизнь. Вот и это весна стала необычной почти для них всех, она дала новое дыхание их жизни, ее новое прочтение, и открыла новую страницу. Эту весну, назвали бы весной свадеб и помолвок. Это была счастливая весна для всех, но, говоря о Бетти, то она уже полгода была одна.
₪
Сентябрь - ноябрь 1975.
Был теплый день и, Бетти выходя из студии, решила пройтись пешком до дома, на ней сегодня были не шпильки, а удобные кроссовки. Лил солнечный свет на витрины, и она надела темные очки, чтобы меньше было суеты, так ее не узнают, а то уже многие стали ее узнавать и просить автографы. Конечно, ей доставляло удовольствие, но сегодня хотелось прогуляться без суматохи. Она купалась в лучах и вдыхала свежий воздух, она наслаждалась летом, таким коротким и прекрасным. В воздухе летало предвкушение чего-то нового, и на сердце именно такие чувства были. Она проходила мимо лавочек и магазинов, как вдруг ее остановил молодой статный мужчина, с красивыми голубыми глазами:
- Приходите к нам на открытие клуба, сегодня в десять. Я владелец Эндрю Мейрз.
- Очень приятно, солистка Контрастов – Бетти Хомс, - он поцеловал ее руку.
- Я буду вас ждать.
- Я приду, до скорого, - она улыбнулась и зашагала по улицам Лондона.
Бетти, прейдя, домой, принялась за свой внешний облик. Она выбрала короткое ультрамариновое платье с глубоким декольте. Как всегда высокие шпильки, как всегда ярко накрашенные глаза, и как всегда волосы, уложенные волнами. На такси она подъехала к клубу, ее ждали.
- Привет, - произнес он, - я очень рад тебя видеть. Пойдем, - они вошли в помещение, после пяти минут прибытия в клубе, Бетти занервничала, ей здесь не нравилось, она выступала в лучших заведениях. Полуголые парни и девчонки, отплясывавшие фривольные танцы, со спиртным в руках, алкоголь лился рекой, по углам курили, и чуть ли не занимались любовью. Жуткое место, полное отсутствие этических норм. Здесь явно не обходилось без наркотиков, - Нравиться?
- Да, - выдавила она.
- Хочешь выпить? – именно этого ей сейчас и не хватало, Бетти кивнула.
Он пошел за коктейлем, и высыпал ей туда какой-то порошок. Бетти выпила, и ей стало так легко, так хорошо. Он повел ее танцевать, когда они танцевали, он позволял себе смелые движение и ласки. Где-то далеко в сознание Бетти возникали мысли что, что-то не так, что она неправильно себя ведет, и вообще ей надо отсюда уйти, но действие препарата убивало все. Потом он повлек ее за собой через толпу, видя в какую-то комнату, Это оказался кабинет. Он повалил ее на кровать, и стал целовать. Она позволяла ему все, то, что она бы никогда не стала делать. Когда его рука скользнула ей под юбку, она начала отдавать себе отчет в том, что она дела. Разум начал приходить, она оттолкнула его от себя и, вырвавшись из его объятий, бросилась к двери. Чувствовала, что ее колотило и сердце бешено билось в груди. Бетти не помнила, как бежала по коридору, и оказалась на улице. Наконец-то она на свободе, набрав полную грудь воздуха, завернула за угол. С каждой секундой ей становилось все хуже, в глазах все потемнело, она прислонилась к стене, и, скользнув, рухнула на асфальт.
Он проезжал мимо и вглядывался в прохожих, сейчас его жизнь стала налаживаться, теперь в его жизни все будет хорошо. На душе было предвкушение того, что сейчас что-то произойдет, что изменит всю его дальнейшую жизнь. На тротуаре лежала девушка, он выбежал из машины. Приподнял ее голову. Дышит, сердце бьется, значит жива. Он откинул волосы с ее лица. «Это она, это она, это моя малышка». Ее веки дрогнули, и она посмотрела на него из-под опущенных ресниц:
- Это ты… я так ждала… это ты… - она снова упала в обморок, он отнес ее в машину, и стал трясти за плечи. Она в полуобморочном состоянии говорила. Когда он внес ее в дом, его встретила служанка:
- О, Боже что случилось?
- Ей плохо. Скажите, Гло, а Бетти употребляет наркотики?
- Что вы! Мисс Бетти это вообще не принимает и даже не думает!
- Откуда вы знаете?
- Я знаю хозяйку с рождения. Пойдемте в ее спальню, - Она провела на третий этаж, в лиловом коридоре висели великолепные картины, автора, конечно, он знал чья это кисть, - это миссис Хомс рисовала, - тихо произнесла женщина. Витражная дверь распахнулась, и перед ним предстала белая спальня с мягким бежевым ковром. Напротив него была кровать, с изголовьем в форме ракушки, а над кроватью была большая картина: полуобнаженная Бетти, в образе древней римлянки, через белоснежную ткань отчетливо было видно ее роскошное тело. С право вдоль стены тянулся шкаф, с лево окно во всю стену с легким тюлем, и тяжелыми изумрудными портьерами. Стояли изящные софы, столики и свежесрезанные розы и георгины. Он положил ее на кровать, и служанка предложила ему выйти, когда он зашел, то понял, ее комната занимает весь этаж. Бетти лежала под красным покрывалом, вышитым розами. Он присел на край кровати.
Она вновь открыла глаза:
- Это ты… - ее слабая рука коснулась его щеки, и он накрыл своей ладонью.
- Да, это я.
- Прошу, не уходи… я так ждала… так, надеялась, - он лег рядом с ней, потом когда она уснула, он встал и стал любоваться картиной. «Антонио Серж» - прочитал он, значит, эта картина принадлежит его кисти, он всегда восхищался им. Начало светать, и он вышел на балкон, и еле сдержал свой восторг. Сад полный роз и георгин, великолепные статуи, беседки, прудик, деревья, яблони и сливы, сакура, другие цветы, голубятня. Он спустился вниз.
- Не хотите позавтракать мистер Фредди
- Менори, - закончил он, - нет. Она живет одна? Скажите, что я ушел, и пусть меня не ищет, - он уже направился к двери, оглядывая ее дом, дом ее отца.
- Передам. Вы для нее, как ангел-хранитель, - старая служанка улыбнулась ему.
- Правда? – даже посторонние люди замечают, кто она для него.
- Да, вы спасли жизнь, а это самое ценное, - Фредди посмотрел на рояль.
- Не понимаю, почему судьба нас снова столкнула опять, - кто, она ангел или демон?
- Это знак, - и он ушел.
Да, это был знак. Когда он пришел домой после записи, Фредди погрузился в свои мысли. Он размышлял, о том какую роль на этот раз она сыграет в его жизни. Он помнил тот день, когда впервые ее увидел, покручивал в мыслях все детали того дня. Ее лучезарная улыбка, взгляд глаз цвета весенней травы, юная, но такая мудрая, она очаровала его сразу. Теперь спустя десять лет, он не мог понять в какой именно момент, он влюбился в нее. Что теперь, она другая, взрослая. Он долго думал, думал, увидит ли ее еще раз?
Когда Бетти проснулась утром, она вставала с улыбкой. «Это был он, моя любовь. Да я люблю его, я люблю этого незнакомого мне человека. Он мой одинокий странник. Ну, вот ты нашел меня, но ты не принадлежишь мне, у тебя есть другая, но та любовь, что живет в моем сердце, будет греть мою душу, заставлять жить ради мечты. Ведь мечтать не вредно. Как легко дышать мечтой, жить лишь одним тобой, даже если ты не мой, ты будешь моим когда-нибудь!» - она закрыла глаза, и снова перед ней вставал его образ. На душе стало так легко, словно бабочки залетали, словно мир стал ярче…
Фредди шел в студию, это был их первый день на новой студии, он проходил по коридорам, как услышал знакомый ему мелодичный смех. Это снова была она! Он остановился за углом, чтобы его не видели. Грэг положил свою руку на плечо Бетти, и она не противилась:
- Кстати, приходите сегодня ко мне. Джон можешь привести Эмму, а ты Джеймс с нашим начальником. Я хочу познакомить вас с моей девушкой, - Грэг обнял Бетти за талию.
- Наконец-то ты нашел мне замену, - со смехом произнесла она.
- Ну, ты это ты, а ее я люблю. Я не могу быть один.
- Я рада за тебя.
- А ты?
- А что я? Я одна, как всегда, - у ее лица появилось какое-то странное выражение.
Бетти вышла на улицу после записи, она на мгновенье остановилась и задумалась.
- Бетти, - она обернулась.
- Это ты! – прошептала она, - Здравствуй, Фредди! – деловито добавила она.
- Привет…
- Можешь мне не ничего не объяснять, то, что произошло позапрошлой ночью твоя тайна.
- А я и не собиралась, ты для меня чужой человек, я даже перед близкими не отчитываюсь, я вольная птица.
- Ты одна?
- Если тебе интересно, то да, но не думай, что прошлого года, я ждала только тебя.
- Я знаю, - пробормотал он, у нее был Грэг из ее группы, и может быть не один такой Грэг, все только и говорили о ее любовниках.
- Ты ничего не знаешь, - она было чуть не сказала это с раздражением, - мне надо идти, готовиться к ужину у Грэга, - она развернулась на каблучках
- Я тебя еще увижу? – в его голосе она уловила мольбу.
- Зачем? У тебя есть она, а что я? – ей было обидно, у него есть невеста, вот пусть с ней и играет в свои игры.
- Друг, - она засмеялась.
- Между мужчиной и женщиной не может быть дружбы.
- Почему?
- Какой ты наивный. Кто-то будет испытывать чувства к кому-то, - например я, подумала она, - мы были любовниками три года, и прошлым летом, я за это время поняла, что у нас с тобой ничего не получается.
- Но может, попробуем?
- Ну, что давай. Я завтра до двух свободна. Если тебя устраивает это время, тогда встретимся в пиццерии, от сюда пять минут ходьбы.
- Я согласен.
- Вот и славно, - она села в такси, оставив его в раздумье…
₪
Сегодня была прекрасная погода, осенние лучи солнца рассыпались по асфальту, задорно играли с пестрыми листьями, и отражались в цветных витринах. Легкий ветер ласкал лицо и развевал волосы. Бетти подняла глаза на чистое сентябрьское небо, и широко улыбнулась, она набрала полную грудь свежего воздуха, в котором витало предвкушение сезона дождей и туманов. Она шагала по тротуарам в туфлях на высоких каблуках, сегодня она была как ребенок. Легка и беззаботна. Дышала мечтой и любовью.
Фредди ждал ее, порой он начинал думать, что она вовсе не придет, и вот появилась она, и он замер, был сражен ее красотой. Это была нимфа, ожившая и сошедшая со страниц мифов и легенд. Это была богиня. Вот чем они отличаются с Мери, Бетти не упускает деталей. Он вспомнил девчонку, которую он когда-то знал, но теперь это была сногсшибательная молодая женщина. С тех пор ее угловатая фигура приобрела округлые формы. Ведь она живет в Кенсингтоне, в районе стильных и красивых.
- Привет! – произнесла она, - Фредди, - он был словно в пространстве.
- Привет, - выдавил он, с трудом сдерживая восхищение. Его взгляд остановился на ее глазах, она красила их, так что они становились кошачьими, и от этого она становилась еще загадочней, - ты до сих пор загадка!
- Ты никогда не знал меня до конца, и никто не знает, - она засмеялась, пряча улыбку в ладони, он оценивающе посмотрел на нее. На ней было бирюзовое платье, на плечи была накинута белая куртка, - Почему ты так смотришь на меня?
- Как оценивающе? – она кивнула, - Ты великолепна! Что ты будешь?
- Кофе и большое пирожное.
- Ты все та же.
- Нет, я изменилась, жизнь изменила. Ты знаешь, что это за место?
- Знаю, здесь мы иногда обедали
- Ты не забыл.
- Нет, - он стиснул ее руку, - Почему ты не простила меня, ведь все могло бы быть по-другому. Ты же бросила Криса, Мери потеряла ребенка. Почему ты просто ушла тогда? Почему не вернулась?
- Могло, но мне было очень больно. Сейчас я бы смогла сделать то, что не сделала тогда. Я не вернулась, потому что ты меня не позвал, я слишком горда, чтобы за кем-то бегать, – она замолчала, потом добавила, - у тебя все будет хорошо, - ее пальцы пошевелись в его ладони.
- Ты утешаешь меня, - с болью ответил он, ему не нужно было ее утешение, ему нужна была она сама, эта озорная девчонка.
- Возможно, - по радио зазвучала песня «Странник», - Это мы, - прошептала она, ее глаза радостно сияли.
- Потрясающая песня, - и это было чистой правдой.
- Да, но не все знают, что она написана на мотив стихотворения Лермонтова «Выхожу один на дорогу», там есть шесть строк, как цитата, - пояснила Бетти.
- Вы отличная группа, - он продолжал держать ее за руку.
- И вы тоже, - она загадочно улыбнулась. Она посмотрела на свои ладони покоящиеся в его, - Ты даже в последний раз толком не смотрела на меня, на свадьбе М-Джейн мы даже не поговорили.
- Фредди, у нас ничего не получается…
- Мы еще встретимся? – спросил он, разбудив ее.
- Конечно, приезжай ко мне в гости, - теперь она свободна, пускай знает, кто она на самом деле.
- Приеду, а когда? – он сжал нежно ее пальцы.
- Позвони мне, ладно, - она достала блокнот из сумочки, вырывая листок, и записывая свой номер телефона.
- Опять эти листочки из твоего блокнота, - его гортанный смех возбуждал ее, она невольно погладила пальцем его ладонь.
- Ага, - она посмотрела в его темно-карие глаза, - ты сохранил мои стихи?
- Конечно. Я провожу тебя до дома, - он сказал это так словно не ждал ее возражения.
- Хорошо. Согласна, - он заплатил за их ужин. Они шли по улицам и смеялись. Фредди многое сегодня понял, она открыла ему свое сердце, а он ей свое. Он любил ее, но в его душе родилась нежная дружеская любовь, а в ее душе наступила весна…
- Пора говорить до свиданье, - сказал Фредди, он притянул ее к себе, - я зайду, завтра за тобой, и мы вместе пообедаем. Договорились?
- Да, - он поцеловал ее в щеку.
- До завтра, моя малышка!
Это был волшебный сентябрь для них обоих. Каждый день он заходил за ней, и они вместе обедали, если была хорошая погода, то он провожал ее до дома, часто приходил к ней в гости. Все заметили в нем перемену, рядом с ней он расцветал, рядом с ней он жил, забывая обо всех земных проблемах. С ней можно было поговорить и даже поспорить, она тоже творческая личность, и она, как и он обожает природу. С ней было так легко и так хорошо. Бетти скрывала свои чувства от него, сейчас она заново узнавала его, как и он узнавал ее. Прошло столько лет, столько прожитых лет, но она не сожалела, что все эти годы жила без него. Ее ошибки, были ее ошибками, хотя навряд ли их можно было назвать ошибками. Он любила, она жила и как и все ошибалась, из этого и складывается жизнь.
В начале октября у Анны с Джеймсом родился сын, Джек. Бетти пришла с Фредди, глядя на них можно было подумать, что между ними, что-то есть, что-то, что больше дружбы. В октябре у The Simple Things был огромный успех, «Веселая жизнь» изменила их жизнь и наконец-то сломила успех «Странника».
- Это наш успех! Ты слышала, это наш успех!
- Я рада за вас, очень рада.
- Теперь будут писать, что мы вам дышим в спину, а вы нам.
- К черту их всех, им все равно ничего не понять.
- Ты права. Хорошо, что у меня есть ты, - он подошел к ней, его рука легла на ее плечо, их губы были совсем близко.
- А у меня есть ты, - она отошла от него, - Ведь мы друзья?
- Да, самые лучшие. Выпьем?
- Ты же знаешь, я не пью пиво, только вино, и только полусладкое.
- Как прикажешь.
Они мило беседовали, Фредди провожал ее постоянно до дома, и Бетти с каждым днем все больше влюблялась в него. Она боялась потерять его дружбу, боялась, что он снова исчезнет из ее жизни, поэтому она старалась быть всегда с ним мягкой, дружелюбной, придерживала порой свой гнев и свои амбиции. Но в тоже время ей было тяжело находиться постоянно рядом с ним, не дотрагиваясь нечаянно до его руки. Иногда она так голодно смотрела на него, что он это замечал.
- Почему ты так смотришь на меня? – спрашивал он, - словно хочешь меня проглотить.
- А я думала мой взгляд загадка, - отшучивалась она все время.
Уже многие думали, что у них роман, что они тайно встречаются, лишь пресса не хотела ничего слышать об этом, как будто их дружбы вовсе не существовало. Все бы так и текло, если не произошло, то, что их сблизило, то, что заставило кинуться друг другу в объятья.
₪
Дебора поставила перед Антонио чашку, налив в нее кофе, она подвинула к нему булочки с заварным кремом. Он посмотрел на свою пожилую домработницу, которую он нанял для легкой жизни М-Джейн. После того, как они поженились, они оба стали бывать в частых разъездах. Он чаще стал ездить в Париж или Нью-Йорк, следя за ходом выставок в двух городах. Она бегала за рок-звездами по разным аренам. Дома они мало проводили времени вместе, в тем минуты, что они находились вместе, пара занималась любовью, наслаждаясь друг другом в влажных объятьях, падая в пропасть чувств. Он чувствовал, что за последние месяцы она отдалилась от него, в их близости появилась отчужденность, и иногда он ощущал, как что-то тяготит ее очень сильно.
- Сеньор Антонио, - М-Джейн остановилась на лестнице, ей так нравилось, как Дебора обращалась к нему, - мисс Мери-Джейн совсем ничего не ест… я думаю… - она осеклась.
- Я тоже боюсь думать об этом, я поговорю с ней, эта богема доведет ее до смерти, - он посмотрел на часы, - у меня самолет скоро, через три дня я вернусь и поговорю с ней, - он не стал с ней прощаться, просто отодвинул чашку кофе от себя, накинул пиджак, и ушел.
Он боялся, что вся эта суматошная жизни затянула ее, и она успела вкусить все ее прелести, попробовав впервые кокаин, или еще что-нибудь в этом роде, он не хотел ее терять. Антонио вернулся, ощущая беспокойство, Дебора встретила его с глазами полными слез, говоря, что его жена попала в больницу. Он ничего не говоря, поехал в госпиталь к Гарри. Неужели ее жизнь все-таки довела ее до больничной койки, что с ней стряслось все же? Он, как ураган, вошел к ней палату, ее огненно-рыжие волосы, оттенявшие бледную кожу, разметались по подушке, она спала. Кто-то на плечо положил ему руку, эта была сухая ладонь Энди, она попросила его выйти из комнаты в коридор.
- Все хорошо, - начала она, - она просто переутомилась, в ее положение это нормально, - она улыбнулась.
- Она, что ждет ребенка? – отчаяние сошло с ее лица, наполнив его темные глаза светом. Энди кивнула, похлопала его по руке, и ушла.
Он пытался окружить ее заботой, но Мери-Джейн не выносила скуку, она не могла, и просто не хотела сидеть на месте, энергия просто кипела в ней. Она не могла расстаться со своей работой, не могла стерпеть жертву Антонио. Он нанял себе импресарио, который координировал бы всего его выставки, сам он намеревался остаться дома рядом с женой. Мери-Джейн этого не понимала, ребенок мало, что должен будет изменить в их насыщенной жизни. Антонио все сильнее чувствовал, как она отдается от него, как они медленно становятся чужими, он делал все, чтобы избежать этого, Антонио боялся ее потерять. Он не хотел, как Фредди скучать по одной женщине, мечтать о ней, и жить с другой, собираясь ее вести под венец уже в конце этого года. С ним никогда этого не случиться, потому что его любви и мудрости хватит на двоих.
₪
Ноябрь - декабрь 1975.
После страстной ночи и вечера проведенного у Бетти, Холли пыталась понять чего она так ее боялась. Когда-то ее мать была влюблена в своего двоюродного брата, но никто этот союз не одобрял и она вышла замуж за ее отца. Бетти и Гарри связывала лишь дружба, в глазах Бетти было написано, что она влюблена в кого-то. Но ее охватило еще одно сомненье, похоже она была беременна, вот чего она боялась. Бетти что-то ей дала, сказала что это трава спасает, «когда не ждешь аиста», но было уже поздно. Холли не боялась, что Гарри не примет на себя ответственность, она была уверена, что он жениться на ней в этом случаи. У нее был другой страх, ее кровь отрицала, не принимала эту беременность. У Холли был отрицательный резус, у Гарри положительный, чтобы ей доносить надо было постоянно наблюдаться. Что же ей делать? Утром она подошла к Энди Йорк, они зашли в ее кабинет. Энди пила с утра кофе, но Холли мутило.
- У вас какое-то дело ко мне доктор Паркинсон? – начала она.
- У меня личное. Я в смятении. Похоже я беременна, - тихо сказала Холли.
- Я рада за вас с Гарри, может быть он и сделает предложение тебе, - Энди сложила руки на столе, - только я не вижу радости.
- У меня отрицательный резус, я не знаю говорить ли об этом Гарри, я люблю его, но не хочу обнадеживать.
- Скажи ему все, он поймет, он же врач. И еще не переживай, вам не стоит сейчас думать о свадьбе, эта суета не полезна тебе.
- Я пойду, - она встала, думая, что скажет Гарри, когда она придет домой. Он пришел поздно, ожидая, что она уже спит. Холли сидела в кресле, смотря на ночной город. Он сел рядом с ней на подлокотник, обнял за плечи.
- Ты какая-то тихая, - Гарри посмотрел в ее голубые глаза, - тебя что-то гложет?
- Да, - промолвила она, - Я беременна, прости, что так не во время, но это еще не все. У меня отрицательный резус крови, я боюсь… - он прервал ее поцелуем. Она увидела его лучезарную улыбку, убрала со лба пряди рыжих волос, гадая, что у него в голове сейчас, от него пахло табаком, как всегда.
- Милая моя, я так рад за нас. Все будет хорошо, давай подождем, не будем делать поспешных действий.
- Ты не хочешь на мне жениться? – он увидел ее слезы, - ты просто трус!
- Холли, дело не в этом! – она откинула его руки.
- А в чем дело?! Ты просто влюблен в свою сестру, вот и все! – она резко встала, уходя в спальню.
- Опять эта твоя чертова ревность! Мы с Бетти друзья, а не любовники! Она хоть и не говорит, но она давно влюблена в Фредди! – Гарри вбежал в спальню, видя что она собирает вещи, - я не отпущу тебя никуда!
- Да, ты мне не указ! Иди к ней, к этой дешевке! – он больно схватил ее за плечи.
- Черт, я не позволю тебе ее оскорблять! И я не трус! – он тряс ее за плечи. Гарри был взбешен. Она дала ему пощечину, - Сейчас не время, услышь меня, подождем до рождения ребенка!
- А, получишь наследничка и кинешь меня, или женишься и будешь жить, как твой дядя, меняя любовниц, - ее глаза яростно горели.
- То, что происходит у нас в семье тебя не касается! Лучше придержи своего папашу, а то я когда-нибудь получу пулю в лоб!
- Трус! – он сжал больно ее плечи опять.
- Пусти мне больно! – ее лицо побледнело, Холли теряла сознание, он подхватил ее на руки.
- О, дорогая, прости меня… сейчас… сейчас.
Когда он привез ее в клинику, было уже поздно. Всю ночь он стоял рыдая, сжимая ее руку, у ее постели. Он умолял ее простить его, надеялся на будущее, но когда наступил рассвет, Холли презрительно посмотрела на него. Она снова оказалась в своей старой квартире, нужно было время, что бы все понять. Гарри запил, и перестал появляться на работе. Энди пыталась все понять, что случилось между ними и позвонила Бетти, хотя в жизни Бетти все не было идеально до этого еще две недели назад у нее не было любви, но она появилась.
₪
Бетти собирала исписанные листы в папку, ребята уже ушли, а Фредди решил, иди домой в одиночестве, чтобы было меньше слухов. Хотя дом и общество Мери его не радовало. Бетти, напевая, положила папку в сумку, поняв, что кто-то вошел и прикрыл дверь. Она подняла глаза, и на ее лице застыл ужас. Это был ее страх, ее кошмар, который жил всегда в глубинах ее души. Она закрыла глаза, открыв страницы своего прошлого, и задрожала.
- Вы?
- Ну, что же ты не поприветствуешь своего учителя, - Майкл МакОлла, старший брат Дэвида, ее учитель по физике и был ее страшным сном.
- Прошу не надо, - она закрыла глаза руками, упрекая себя за слабость.
- Мне сегодня не нужна кукла, я хочу неистовую страсть, чтобы сжигало все внутри.
- Не надо, - взмолилась она. Майкл подошел к ней, грубо целуя в губы, кинул на диван. Она решила бороться, бороться отчаянно и до последнего. Кулаками она упиралась ему в грудь, а он не чувствовал ее сопротивления, он продолжал настойчиво проникать в глубину ее рта. - Не трогай меня, прошу, нет, - мелкие пуговки разлетелись по всей комнате, Бетти укусила его за губу, ощутив привкус крови.
- Ну, что ты киса, - Она поняла еще мгновение, и он возьмет, то, что она не хочет отдать ему, то, что он однажды уже взял. Он заворачивал подол платье, заставляя ногами обхватить его талию. Бетти плакала и кричала.
- Нет, нет, не трогай меня, не прикасайся, я ненавижу тебя, ненавижу, - Она билась словно рыба об лед, а он надсмехался над ее беспомощностью.
Когда Фредди увидел ребят без Бетти, то он решил сходить за ней и проводить ее домой. Чувство тревоги овладело им за Бетти. Он быстро взбежал по лестнице. В коридоре он услышал ее истошные крики, ее рыдание, она просила о помощи, она ждала ее. Он успел во время, одним рывком скинул с нее этого подонка в дальний угол комнаты. По ее щекам текли жгучие слезы.
- Еще раз увижу тебя рядом с ней, морду набью, - прохрипел Фредди.
- Да, что ты мне сделаешь Менори, ты только и способен пить, курить, нюхать и иметь всяких шлюх и мужиков.
- Ты забываешься МакОлла, что я боксер, - он заломил ему руку, Майкл позорно взвыл, - проваливай, пока я не пересчитал тебе ребра.
Фредди посмотрел на Бетти, на ее бледное лицо, как у розы, без кровинки, на размазанную тушь по щекам. У него защемило сердце, она была такой беспомощной, такой хрупкой. Ему хотелось защищать ее от всех, быть всегда рядом с ней, только с ней. Он бережно завернул ее в плащ:
- Я отвезу тебя домой, - всю дорогу она безудержно плакала, шепча ему:
- Я не хотела, я не хотела… я… я… он… он…
- Я знаю, знаю, - отвечал он и зарывался губами в волосы, пахнущие ванилью и розой, - Вот мы и дома.
Он бережно опустил ее на постель, укутывая в покрывало. Он был рядом с ней, от ее слез у него промокла рубашка. Он впервые видел ее такой слабой, впервые она открылась ему с другой стороны, с той с которой он никогда не видел. Фредди мягко гладил ее волосы, словно пытаясь ее этим утешить. Когда она обратила на него свои зеленые глаза, наполненные слезами, он увидел в них решительность, словно она хотела ему сказать что-то очень важное.
- Я была девочкой…
- Мы оба знаем, что ты давно…
- Ты ничего не понимаешь. Мне было восемнадцать. До того дня, я не отдавалась Грэгу, я ждала чего-то, думала, как ему сказать про свою невинность, которую у меня забрал ты. Он пришел ко мне в гримерную, на моем последнем концерте, когда Грэг был на сцене, я ничего не смогла сделать. Он… - тут она оборвалась, и зарыдала.
Тут он все понял, этот подонок унизил ее, растоптал все прекрасное в ней, бедная девочка, пережить такое снова и снова. Как же жизнь ее побила. Он любил ее, а не просто хотел затащить в постель. Он никогда бы не обидел ее, никогда бы не принудил ее к чему-либо серьезному. Она сама отдала ему себя, а не силой. Теперь он понял, откуда была у нее такая скованность в ту ночь в Брайтоне, почему она выбрала Эмберга, осознал что стояло между ними в прошлое лето. Она хотела забыть в его объятьях все, всю ту боль, что причинили ей мужчины. Она хотела унизить его, нанести первой удар, чтобы другие поняли каково пережить такое. Она пострадала из-за чей-то похоти, из-за чьего-то задетого самолюбия. Он все понял, теперь жаль, что так поздно, понял, что совершил ошибку, когда изменил ей с Мери, Дэвид МакОлла специально ему сказал это, чтобы он ошибся в Бетти.
- И ты после этого вышла на сцену?
- Да.
- Моя храбрая девочка, пережить такое и доказать им, что ты не сломлена, - она еще долго плакала у него на груди, - Выплачься, тебе это поможет, - он сжал ее в своих объятьях, эту храбрую, мужественную девочку. Почему ему сейчас хотелось обнимать ее всегда, всегда быть рядом с ней? - Что мне сделать, чтобы тебе было легче?
«Люби меня, хотя бы одну ночь, - пронеслось в ее голове, - просто люби меня, люби меня, люби меня, хоть эту ночь».
- Ничего, просто будь со мной.
Когда она уснула, он вышел на улицу, шел дождь. На душе было скверно, как и погода. Если бы они не расстались, могло ли такое случиться, были бы они вместе? Бедная девочка пережить такое и остаться самой собой, доказать всем, что ты не сломлен, что ты на что-то способен. Бетти сильная личность, такая же, как он. Сколько раз его пытались унизить, плюнуть ему в лицо, а он становился только сильнее, и старался быть лучше. Бетти унизили, обесчестили, разрушили их отношения с Грэгом, заставили жить в одиночестве и все потому что, кто-то хотел обладать этим телом, из-за того, что она отказала, ущемила чье-то самолюбие. Фредди дома ждала Мэри. Он сразу же заключил ее в свои объятья, сминая своим ртом ее губы. Мэри от такого напора застонала, он нетерпеливо срывал с нее одежду, она сама дрожащими руками раздевала его. Страстно целуя Фредди в губы, она увлекла его на постель, накрывая его могучее тело своим.
- Фредди, - вскрикнула она, - как давно ты не был таким, - чем больше он упивался этим телом, тем больше он думал о другой женщине. Он открыл глаза, сильнее сжимая талию Мэри. Он увидел эти чудные зеленые глаза, темные волосы, это столь любимое ранее тело, телом, что он обладал когда-то. Гладил эту нежную белую кожу, вспоминал каждый сантиметр этого божественного тела.
- Ты божественна, - шептал, устанавливая свои права на нее, - «Люби меня, - шептали эти глаза, - просто люби меня», - Да, я люблю тебя, - произнес он вслух, - только тебя одну, слышишь, я жить без тебя не могу. Люби меня, малышка, - Фредди рухнул рядом с Мери.
- Я люблю тебя, - прошептала она. Фредди очнулся, это был не ее голос: милый и нежный. С его глаз словно упала пелена. Эта была Мери, Мери, а не Бетти. Как он посмел смешать ее с грязью, заменить Бетти Мери. Неужели он сказал, что любит ее? Он снова закрыл глаза. «Бетти» - подумал он. Почему он думает о ней?
Что еще он узнает о ней, какие еще тайны есть в ее сердце. Надо было этому подонку шею свернуть за такое, если бы он только знал, если бы только он мог защитить ее от всех, он ведь был на том концерте, а ведь он понял в один момент, что Бетти находится на грани срыва, но отогнал эти мысли, как же он мог так ошибиться? Почему он не помог ей? Почему его волнует эта девчонка с каждым днем все больше и больше. Ее смех, ее взгляд, эта нехорошая порой лукавая улыбка сводили его порой просто с ума. Он сравнивал их с Мери. Она постоянно требует от него денег, ей интересна только материальная сторона жизни, а Бетти хотела от жизни немного. «Ничего, просто будь со мной», эта ее фраза совсем вывела его из себя. Когда ему женщины говорили такое в последний раз? Они все время требовали, искали через него пути в большую жизнь. Преследовали его, топтали, смешивали его чувства с грязью. Он даже не был до конца уверен в Мэри, но Бетти совсем другая, онабежала от этой роскошной жизни.
Любовь.Когда это с ним случилось? Он любит ее, любит ее, это она любовь всей его жизни, он сам их связал. Еще в тот день, когда привел ее в магазин и подвел их к зеркалу с повязками на глазах. Он просто пошутил, а получилось, что связал на всю жизнь. Он покрутил серебряное колечко на пальце, Мери выводило из себя его присутствие на его руке, но она молчала, и он знал об этом. Любовь, вот что с ним случилось. Он не смог уснуть до утра, лишь под утро задремал. Кто-то на рассвете позвонил:
- Алло, - он протер глаза.
- Мистер Менори, - это была Глория, по ее голосу можно было понять, что она взволнована.
- Успокойтесь, Глория. Что-то случилось?
- Мисс Бетти…
- Что с ней? – неужели она пыталась наложить на себе руки.
- Она вся в бреду, я не знаю, что с ней. Она все время зовет вас.
- Тихо, Глория. Все хорошо! Вызовете врача.
- Миссис Шерман скоро приедет.
- Я тоже скоро приду, - Фредди бесшумно собрался, оставляя Мери краткую записку, и выскользнул из квартиры. Опять шел дождь, как это типично для Лондона. Он с тяжелым сердцем поднялся в спальню Бетти, столкнувшись с красивой женщиной.
- Мистер Менори?
- Да, - он оторопел, - а вы миссис Шерман?
- Да. Аврора, лучше так.
- Что с ней?
- Давайте спустимся вниз, - предложила она, он проследовал за ней, - у нее сильное эмоциональное потрясение, она зовет вас. Я оставила список лекарств, но лучше, если будете рядом с ней. Я пойду, если что звоните, - Фредди пришел к Бетти, взяв ее белую рук, он поднес ее губам.
- Это все он, надо было ему шею свернуть. Боже, я не хочу тебя терять, милая моя, - Он был рядом с ней все время. Фредди плохо ел, не смотря на упреки Глории, постоянно сидел на кровати Бетти, ожидая, что вот-вот распахнуться ее глаза, на щеках заиграет румянец. Посреди ночи он вскочил от ее рыданий.
- Фредди…
- Я здесь любимая.
- Где ты любовь моя… я хочу почувствовать жизнь… Фредди…
- Я здесь, дорогая, - он брал ее ладонь, прижимая ее к своей небритой щеке, - я с тобой.
За эти три дня он понял, что любил ее всегда, просто он спрятал это чувство глубоко в своей душе, чтобы защитить его, чтобы его случайно не ранить. Через три дня она очнулась. Бетти провела рукой по голове, Фредди ожидал ее реакции. Она посмотрела на часы.
- Черт, - простонала, - десять.
- Еще не поздно, - ответил он. Она подпрыгнула. Неужели прорыдав весь вечер на его груди, она провел с ним ночь.
- Господи только не это! – она сказала это вслух, - Что ты здесь делаешь? – она кинулась на него, преодолевая слабость в теле, угодив в его объятья.
- Бетти, ты три дня провалялась в бреду.
- Фредди, уходи!
- Ты просто…
- Я сказала, уходи!
- Но я…
- Я сказала: вон из моей спальни.
- Бетти, что-то случилось… - она схватила подушку. Фредди закрыл дверь, услышав, как она ударилась об дверь.
- Что случилось? Я люблю тебя, я люблю тебя. Неужели не видно, - она злилась сама на себя, зато, что позволила себе расслабиться, довериться ему, то, что никому никогда не доверяла, унижалась перед ним, оправдывалась, рыдала, - Дура! Дура! – все тело била дрожь. Так низко она пала в его глазах.
₪
Фредди брел домой, хотя знал, что его там не ждут. Мэри, да и вряд ли бы понравилось кому-либо другому, когда твой возлюбленный проводит с тобой ночь, а потом продает на три дня. Наверное, она нашла его пропахшую рубашку имбирем и ванилью с темным пятном от ее слез. Может быть в порыве гнева, она должна быть нашла давным-давно написанное Бетти признанье в любви, или ее стихи на листочках из блокнотика. Она уже все знает, знает о том, что ночью он был мыслями с другой, а не с ней. Он любил Мери, но чувство ушло. Фредди сел в кресло, закурив. Появилась Мери, бросая на его яростные взгляды, кинув к его ногам его рубашку.
- Это он так работает, - ее ноздри нервно шевелись, - я знаю, что ты был у этой шлюхи с Мелбори-роуд. У этой дряни, что писала тебе вот это, - она швырнула ему, то самое письмо Бетти, он быстро его пробежал, на конверте стояла дата: «21 августа 1971 года», то письмо, что он не мог найти несколько лет.
- Ты ведь сознательно спрятала его?
- Эта дрянь вешается к тебе на шею!
- Мы были тогда вместе! – воскликнул он, - это самое красиво, что мне писала женщина.
- И что, - с сарказмом повторила она, - она шлюха и все об этом знают!
- Молчи, - он был готов ударить ее, - я не позволю тебе говорить о ней в таком тоне.
- Она твоя шлюха. Ты двуличен, спишь со мной, а потом идешь к ней.
- Она не моя подстилка, я слишком ее уважаю, чтобы просто так спать с ней!
- Ах, вот как! – Мэри сверлила его глазами.
- Да так!
- Ты спал с ней. Не отпирайся, я все знаю. Я вижу, это по твоим глазам.
- Да, я спал с ней, - сознался ей назло, - если тебе будет легче от этого.
- Подонок, когда это было?
- Какое значение это имеет сейчас.
- И все-таки? – Мэри села в кресло.
- Два года тому назад в Брайтоне, прошлым летом, и много лет тому назад.
- Что? – она встала, метнувшись к окну.
- Да я изменил тебе с этой искренней девочкой.
- Негодяй, - она уперлась лбом в холодное стекло.
- Я хотел остаться с ней, если бы она осталась со мной, я бы просто ушел от тебя, ради нее.
- Что? Ты!? Ты!? – он увидел в ее голубо-серых глазах боль, - ты… предал меня, - она запустила пальцы в свои светлые волосы, и медленно сползла по стене.
- Но я остался, решив, что ты моя судьба, но я ошибся. Ты ждала ребенка, и только это меня удержало.
- Какое благородство. Сколько ты меня так обманывал?
- Много раз, - он сел в кресло, потерев подборок, - и только с ней.
- А я любила тебя.
- Я тоже, я люблю ее, - вот он и признался ей во всем, - я любил ее до того, как встретил тебя.
- А прошлая ночь?
- Эта ночь была ошибкой.
- И это твое «я люблю тебя, только тебя одну», что жить не можешь.
- Я думал о ней в ту ночь. Я думал ты это она. Прости меня.
- Простить?
- Да простить. Мы должны расстаться. Мне все надоело: наши постоянные скандалы, вечные упреки, выяснения отношений. Я устал, - он встал, собирать чемодан. Он уже уходил, когда она кинулась к нему.
- Фредди…
- Давай останемся хотя бы друзьями. Ты не в чем, не будешь нуждаться. Живи пока здесь, я буду платить за квартиру.
- Фредди, прости, - на ее глазах набежали слезы, - я не знаю, что нашло на меня. Я люблю тебя.
- Здесь слезами не поможешь. Ты сама, знаешь, что наши чувства давно перегорели, еще прошлым летом. Не вини ее, она помогла нам расстаться по-хорошему, пока не поздно.
- Ты уходишь?
- Да.
- Но куда?
- Я не знаю, - и он ушел в ночь.
Бетти вышивала в зале, смотря телевизор, когда, кто позвонил в дверь. Она откинула свою работу в сторону, запахнула свой шелковый пеньюар и пошла, открывать дверь. Интересно кто это может быть?
- Ты? – это был Фредди, после сегодняшнего утра, у него еще хватает наглости появляться у нее на глазах.
- Да, я, - Он нагло улыбнулся, ставя сумку на пол. Фредди загреб ее в свои объятья, целуя в губы. Он распахнул ее пеньюар, запуская руку в волосы, а второй пытаясь снять комбинацию. Дверь оставалась открытой, холодный ночной ветер дул в дом, но Бетти было в его горячих объятьях уютно и тепло. Она пробовала на вкус его губы, ощущая всем телом его возбуждение. Бетти обмякла в его объятьях, он ногой захлопнул дверь, неся свою драгоценную ношу на диван.
- Ты божественна, милая, божественна, - шептал Фредди, закрывая ее тело своим. Нежный шелк пополз по ее ногам вверх, и из ее груди вырвался слабый стон, - отдайся мне… все будет хорошо…ты нужна мне, просто отдайся мне…
Она любила его, и поэтому не могла ему сопротивляться. Ее тело мучительно ныло. Она хотела вновь ощутить его силу, его мужское превосходство. Тут поняла, она чувствует жизнь, каждая клеточка ее тела наполняется любовью. Она была, прежде всего, женщиной, как жаль, что она забыла это, за последний год ее сердце высохло без любви. Что это такое? Бетти была как в тумане. Это ее ладони уже раздевали его, это ее губы целовали его грудь, это она отвечала на его поцелуи.
- Дорогая, ты так нужна мне, так нужна, - ее пронзила острая боль наслаждения. Она цеплялась за покрывало на диване, то за него, вонзая в него ногти. Бетти вся покрытая потом, горела. Он был удивлен ее разбуженной чувствительности, такую палитру чувств он встретил впервые в жизни. Ее обуревало море чувств сразу, Бетти билась, словно в истерике, закрыв глаза, обволакиваемая негой, радостью и нежностью его губ. Ощущение будто они растворились друг в друге, долго не покидало их. Он откинул прядь волос с ее мокрого лба, смотря в ее затуманенные глаза.
- Я ушел от Мэри. Мы расстались, – и тут ее охватила ужасная боль. Он просто утешился ею, он не любил ее. Она села на край дивана.
- А я тут причем. – Ответила она. Боже, какая она дура! Поверила ему, как какая-нибудь деревенская простушка. Она подобрала одежду, - ужин на плите, комнату выберешь сам. Я пойду спать.
- Бетти, - он хотел ее удержать, - А…
- Это была ошибка, не знаю, что на меня нашло, - она поднялась к себе, когда у него от обиды впервые в жизни побежали слезы по щекам. Она его просто использовала, просто отдалась, словно первому встречному.
Две недели прошли в затянутом молчании. Она старалась быть вежливой и гостеприимной. Фредди понимал, что ей нужно время, но это не может же продолжаться вечно. Бетти его избегала, неужели она не испытывает к нему ничего? Он каждый вечер слушал, как она ходит по своей спальни, как она по утрам нервно собирается, чтобы выскользнуть из дому незамеченной. Даже в студии она старалась держаться либо своих ребят, либо его. Он заметил, что у Бетти были прекрасные отношения с каждым из них. С Брайаном у них с самого начала сложились теплые дружеские отношения, они понимали друг друга с полслова. Роджер постоянно подшучивал над ней, и пытался с ней заигрывать, но Бетти сама поощряла это, но он всегда был искренен с ней. Джо, который был молчалив, после общения с Бетти, совсем изменился, стал абсолютно другим. Она уделяла вниманием всем, кроме него. Фредди никак не мог решиться на первый шаг, которого она ждала от него.
₪
- Пошли домой, - начал Фредди, - я хочу провести этот вечер с тобой. Только ты и я.
- А как же Мери?
- Я сказал с тобой, а про нее забудь. Мы же расстались, - он помог ей одеться, и они вышли на улицу. Уже стемнело и стало холодно, но ей было тепло, было тепло рядом с ним. Как хорошо было чувствовать, как его ладонь в кожаных перчатках лежит на талии. Он курил, а она вдыхала этот едкий дым, смешанный с осенней свежестью. Только он и она. Они ни о чем не говорили, лишь шли обнявшись. И это был ее маленький рай, ее мечта, счастье. Ей больше ничего не надо было, лишь только чувствовать его тепло, быть рядом с ним.
Тусклые лучи от фонарей ложились золотыми отблесками на тротуары. Земля сияла. Город начал жить жизнью, к которой они так близки, но сегодня этот богемный мир их не привлекал. Они были так далеко от этого всего. Сегодня они принадлежали другому миру, миру таинственному и неразгаданному. В их сердцах рождалось море чувств. Неужели они созданы друг для друга? Как легко дышать любовью! Как легко…
- Ты не замерзла?
- Пока ты не спросил, я даже не думала об этом, а сейчас мне кажется, что холодно, - он взял ее лицо в ладони.
- Так теплей?
- Нет… - он увидел ее горящие глаза, еще более таинственные, еще более манящие, зовущие в пучину страсти. Фредди стал целовать ее лицо, а потом он прильнул к ее губам. Они долго стояли посреди улицы, она прижалась к нему плотней, чтобы этот миг никогда не заканчивался.
- Я должен тебе, сказать что-то важное. Не вижу смысла это держать в себе. Ты для меня многое значишь, и я не хочу тебя отпускать. Потому что, я люблю тебя, Бетти, и всегда любил. Мери была лишь способом забыть тебя, способом не чувствовать эту боль. Ты не была тогда моим утешением, я любил тебя, просто твое поведение меня выводило из себя. Прошу, не молчи, скажи хоть что-нибудь, твое молчание убивает меня, - по ее лицу бежали слезы от счастья.
- Что же я плачу, - Бетти вытерла слезы, - Я так ждала, что ты бросишь к моим ногам все, и ты сделал это. С самого начала я могла бы тебя увести у нее, но я не стала этого делать. Я думала, что ты просто утешился мною, напридумывала себе глупостей. Я слишком любила тебя и не хотела рушить твою жизнь. Я всегда любила тебя, всегда, - она, рыдая, прижалась к его груди.
- Не плачь, малышка. Теперь я всегда буду с тобой и никогда тебя не отпущу. Это знак, знак, что мы вновь встретились и полюбили друг друга, - они шли по улицам, и молчали, Фредди первый нарушил тишину, - Я не хочу торопиться, если ты не готова к серьезным отношениям, я готов ждать.
- Пойдем домой, - они зашли в гостиную, скидывая тяжелую одежду. Она села на диван.
- Давай сделаю массаж, - он сел сзади нее, и, не дожидаясь ее разрешения, расстегнул молнию на платье, ловкими движениями рук, Фредди расстегнул застежку бюстгальтера. Бетти инстинктивно положила руку на грудь, она дрожала, словно девственница. Фредди растирал ею спину и боль отступала, а потом она почувствовала его влажные горячие губы у себя на коже. Он покрывал ее спину поцелуями, а она дрожала. Он развернул ее к себе и увидел в ее сияющих глазах страх.
- Что с тобой?
- Я так долго ждала этого, что боюсь показаться в твоих глазах шлюхой.
- О чем ты?
- Ты знаешь, сколько мужчин было в моей жизни?
- Знаю, и это меня не волнует, сейчас ты со мной, сейчас только ты и я. Твое прошлое это твое прошлое. Есть только сейчас и я хочу, чтобы ты была моей. По крайней мере, две недели назад ты любила меня, - она впилась в его губы, - я люблю тебя и только тебя, Бетти Хомс.
- В спальню… пойдем в спальню…
- Ты действительно этого хочешь?
- Да, - он подхватил ее как пушинку и унес в спальню.
Это была их ночь, которая принадлежала им. Она села на кровать, скрестив руки на груди. Он положил голову на ее колени и продолжал чувствовать в ее теле дрожь. Он ничего не делал, ждал, когда она сама начнет действовать, престанет дрожать. Вдруг он почувствовал робкое прикосновение ее рук, пальцы, игравшие с его длинными волосами. Подняв голову, увидел ее загоревшиеся глаза. Она чувствовала, как он постепенно оставляет ее без единого клочка одежды, его горящие пальцы у себя на коже, оставляющее огненные следы. В груди пылал пожар, сердца бились в унисон. Фредди изучал губами каждый изгиб ее пленительного тела, доводил до исступления, а она просто закрыла глаза, поддалась его влиянию, позволяла ему делать с собой, что он захочет. Он победил, и ей стало сладко от этого поражения. Внутри все трепетало, внутри все обжигал костер страсти. Вот она жизнь!
Он ощущал на своих плечах ее плотно сжимавшие пальцы, прерывистое дыхание на щеке, тело выгибавшиеся как луг под собой. Боже как сладко! Он забыл всю боль, он любил, он жил. Фредди замер и почувствовал, как ее пальцы ослабли, как она тоже замерла, но продолжала прерывисто дышать. Он стал бормотать, что зря излился в нее, она что-то ответила ему. Поцеловала его в висок, продолжая тяжело дышать.
Когда он увидел ее глаза затуманенные страстью, он понял еще никогда не испытывал таких чувств, ни с одной женщиной, даже с Мери, хотя нет испытывал шесть лет тому назад, когда был по уши влюблен в девчонку. Мери ослепительная и бесподобная, но Бетти другая, в ней скрыт потаенный огонь, скрыта сила, которую видно не сразу. Она загадка и, прежде всего ее тайна заключается в ее глазах. Теперь он понял, что готов ради нее на все. Они уснули, окунулись в безмятежную страну сна. Теперь они оба дышали друг другом, жили будущим до самой смерти. Они сильны как никогда. Только пусть жизнь не забирает, то, что она дала…
С того дня между ними многое, что изменилось. Две недели они просто наслаждались своим счастьем, об их мгновенно вспыхнувшем романе мало кто знал, да и не хотелось делиться этим ни с кем. Они засыпали усталые в объятьях друг друга, просыпались на рассвете вместе, они жили друг другом. С Бетти было очень легко, Фредди это понял быстро. Впервые в жизни он почувствовал, что Гарден-Дейлиас стал для него родным домом, словно он прожил там всю жизнь. Бетти умела создавать уют, столовую постоянно наполняли запахи вкусной пищи, спальню – ароматы цветов. Он никогда не ел многие блюда, потому что не любил, благодаря ней полюбил. Она всегда любовно заворачивала для него и ребят домашние пирожки или печенье. Фредди считавший себя до того абсолютно нехозяйственным человеком, всегда с интересом приходил к ней на кухню и помогал ей.
Она не требовала денег с него. Как-то он открыл ее кошелек, потому что свой был пуст, и обнаружил там несколько мелких купюр, а следующий концерт был не скоро. Бетти только пожала плечами, и ответила, что как-нибудь проживут, а если нет, достанут из сейфа, или снимут с ее счета, открытого ее дедом. Вечерами после студии она сидела, вышивала, он массировал ее ноги, сетуя на то, что она слишком много носит высокие каблуки. Они не ходили по ресторанам, а предпочитали домашний уют. Он часто приходил к ней с той или иной песней и спрашивал совет, но потом понимал, что у них разные взгляды на музыку. Фредди любил после страстных поцелуев и объятий играть на фортепьяно, стоящим прямо в спальне, удивляясь, что его игра не нарушает ее сна, что просто вывело бы из себя Мэри.
Все бы так и продолжалась, и все бы думали дальше, что Бетти просто приютила его под своей крышей, если бы они сами себя не выдали. Фредди пришел в студию вместе с Бетти, он сел за пульт, включив песню посвященную ей. Это была «Счастье ты мое», ее приписывали к Мери, будто он написал ей. Бетти слушала, заворожено, не заметив, что он уже обнимал ее за плечи, целуя в затылок. Он мягко опустил ее на ковер перед диваном, поднимая вверх юбку, расстегивая блузку. Она вся трепетала рядом с ним, от его горячих пальцев. Он жадно поцеловал ее в плечо, жадно лаская ее тело… Они лежали рядом довольные и изнуренные. Ей было все равно, если бы их увидели. Они смотрели друг другу в глаза, рука Фредди лежала на ее бедре. Послышались голоса, это были солисты его группы.
- О! – это был возглас Роджера.
- Что там? – с интересом спросил Брайан.
- Там Фредди, - ответил загадочно он.
- Ну и что! – отрезал Джо.
- Там Фредди и Бетти.
- Ну и что! – Брайан рванулся вперед к двери.
- Что ну и что? Они лежат там, на ковре, полуголые в недвусмысленном положении.
- Не понимаю! – удивился Джо.
- А что тут не понятного? Похоже, наш Фредди заполучил самую прекрасную женщину, которую не прочь получить каждый из нас, - Бетти оправила одежду, Фредди тоже.
- Ребят, хватит спорить, можете заходить, - крикнул Фредди. Когда они вошли, Фредди сжимал Бетти в объятьях, шепча ей что-то на ухо, а она смущено краснела.
- Мы не мешаем вам, - начал Джо, - а то мы уйдем.
- Нет, уйду я, - Бетти надела туфли. Фредди скользнул за ней. В открытую дверь они наблюдали их объятья и поцелуи. Они долго целовались, его руки блуждали по ее телу, а мимо проходили люди, присвистывая, а они как будто ничего не видели и не слышали. Фредди зашел в комнату, Брайан похлопал его по плечу.
- Что у вас с ней? – спросил Роджер.
- А что не видно!
- Ну, ты и подонок, - ухмыльнулся Джо.
- Почему сразу же подонок? Она же не моя грелка.
- По тебе не скажешь.
- Да, мы живем вместе месяц, я от Мэри ушел.
- Это мы знаем! – Роджер скрестил руки на груди.
- Да, мы две недели как спим вместе. Я люблю ее, чего вам еще надо.
- И ты молчал!
- А что я должен был прийти и сказать: «вчера я спал с Бетти Хомс».
- Отхватил самую красивую женщину, - ответил Брайан, - а, то мы с Роджером раскатали губы.
- Она – моя, и прошу вас помнить об этом. Всегда была моей!
Грэг, да и остальные догадались сразу, в чем дело, перемена в Бетти была настолько разительная, что Грэг подошел к Фредди и пожелал ему счастья, а потом и остальные. Теперь знали все их друзья.
₪
Через месяц Холли решила вернуться, она соскучилась по нему, боялась, что он не сможет простить ее уход из его квартиры. Он открыл ей дверь, впуская ее, Гарри молчал. Он до сих пор корил себя, за то, что говорил ей, за то что делал в тот вечер. Хотя он понимал, что им хорошо и без этой бумажки, что им не нужна официальность, он просто боялся, что брак все испортит, может он еще созреет для этого, но не сейчас. Он упал перед ней на колени, прося у нее прощение. Она простила его уже давно, но смогла ли она простить свою гордыню. Потом он рассмеялся, какая же абсурдная была вся эта ситуация, какие же они оба дураки. Она тоже невольно засмеялась, эта ссора была на пустом месте, а ребенок у них еще будет, как говорят всему свое время.
- Мы что поссорились? – неожиданно спросил он.
- Ты тоже считаешь меня мелочной и алчной, как Курт? – впервые он увидел в этих глазах, цвета неба, сомнения в себе.
- Нет, ну что ты! – он притянул ее рывком к себе, гладил овал ее лица, - Ты восхитительная женщина, ты обладаешь каким-то волшебством, которое не подвластно некому. Мужчины летят на это как на свет, и ты это знаешь. Только завистники говорят так, и это те которые не могут получить свет твоей души, частичку твоего волшебства. Женщины тебе завидуют, потому что не обладают этой магией.
- Но ты так, не считаешь…
- Я веду себя порой как осел, - оборвал он ее, - потому что стал ревновать тебя ко всему и всем. Помнишь, когда мы с тобой познакомились, я постоянно делал тебе неоднозначные намеки, на то, что я испытываю к тебе сексуальное влечение.
- Помню, - ответила она.
- Только ты меня постоянно отшивала. Прости меня, я осел, - он крепко обнял ее.
- Я знаю, - откликнулась Холли, - я простила тебя. Серьезная ссора это повод к пересмотру себя и прошлого. Я идиотка, ты же переживал за меня, а не потому что боялся себя окольцевать.
- Вот и я о том же, - он схватил ее за талию, - пойдем в постель, я уже месяц не занимался с тобой любовью.
- Ты не исправим, - она поцеловала его в уголки губ, - как же девицы?
- Я исправлюсь. Их у меня нет.
Это была ночь признание мужчины любви к женщине. Гарри откинул пряди волос с ее влажного лба, наслаждаясь ее лицом исказившимся страстью. Она лежала на нем, прикасаясь губами к его груди и плечам. Он умел тлеть, в то время как мужчины наслаждались ощущением, что вознесли женщину на небеса, он лежал умиротворенный и дольный, дожидаясь продолжения. Она посмотрела в его глаза, понимая, что этой ночью они точно уже не заснут.
₪
На Рождественские праздники все как всегда собирались у Бетти. Фредди решил сделать Бетти подарок, какой она запомнит на всю оставшуюся жизнь. Он хотел ее привязать к себе, чтобы в один прекрасный день она не упорхнула от него, как дивная птица. Он знал, что пока она всеми силами делает, чтобы не родит ребенка, но за нескольку недель до Рождества она перестала пить свой настой из трав. Они никогда не пользовались элементарными средствами предохранения, она не пила таблетки, кроме своего чая, и позволяла ему завершать их соития, отвечая ему на его упреки, тем что она не испытала тогда шесть лет назад эти ощущения, так пусть ощутит сейчас. Ей нравилась эта завершенность и полнота близости. Неужели она хотела семью, ребенка?
- Ты хочешь ребенка? – спросил он как-то невзначай, гладя ее плечи.
- Не знаю. Может быть, - она странно посмотрела на него, - будь что будет, - она облегчено вздохнула.
- Ты не готова?
- К этому никогда не бываешь готов. Можешь себя не сдерживать, если такое случиться, то так тому и быть.
Но чтобы завести ребенка нужно узаконить свои отношения. Фредди взял аванс у Джима и купил Бетти кольцо. В сочельник все собрались в Гарден-Дейлиас, пришли друзья Бетти. Она как всегда была обворожительна в черном атласном платье и ажурных босоножках. Отужинав фирменными рождественскими блюдами, все принялись дарить друг другу подарки. Шуршали обертки и были слышны удивленные возгласы, когда Фредди подошел к Бетти, требуя общего внимания.
- Бетти, - она подняла на него свои глаза и встала, Фредди взял ее за руки.
- Да, ты что хотел?
- Дорогая ты знаешь, как я тебя люблю. Но я не хочу тебя потерять, не хочу, чтобы ты как дивная птица упорхнула от меня в один прекрасный день.
- Но я не уйду.
- Но я хочу большего. Я хочу засыпать и просыпаться рядом с тобой всю свою жизнь. Выходи за меня замуж!
Катрин услышала слова восторга, и удивление. Брайан что-то кричал Фредди. Минут пять комната гудела. Бетти стояла смущенная не ожидавшая такого от Фредди, слушая общие подзадоривания.
- Ты же знаешь, что я не люблю откладывать. Я люблю тебя и хочу остаться с тобой навсегда. Я согласна.
Он поцеловал ее, надевая на ее палец золотое колечко с жемчужиной.
₪
Как-то вечером Дженнифер стояла одна на улице и любовалась ночным городом. Дилан уехал в Баден-Баден, в гости сегодня зашел Роджер Томпсон, и они почти допоздна проболтали о литературе. К ней подошел Роджер:
- Можно и в правду подумать, что это страна, где нет слез, - произнес он, он подал ей томик новомодного автора Кори Ролла.
- Ты так считаешь? – Дженни так сказала, потому что ей было больше нечего ответить, она опять была мыслями в себе.
- Да, - Роджер улыбнулся ей, но улыбка быстро сползла с его лица, Дженни была грустной, она отвернулась от него, между ними повисло напряжение.
- Давай не будем больше говорить ни о чем, - ответила она.
- Ты любишь его? – она вздрогнула.
- Да… я не знаю…
- Но почему ты с ним?
- Мне хорошо с ним.
- И это все!
- Большего мне и не надо. У меня есть дочь, - Дженнифер не смотрела ему в глаза, и так все было ясно, рана в ее сердце начала заживать и открывать старые страницы ее прошлого ей вовсе не хотелось.
- Но так нельзя, Дженни! – он взял ее за руки, притянув их к себе.
- Сейчас это ничего не значит, - Дженни смотрела на небо, на облака, нежившееся в вечернем солнце, переливающиеся и играющие в золотых лучах. Слишком много боли переполняло ее сердце. На щеке блеснули две слезы, но Дженнифер тут же утерла их.
Роджер обнял ее, целуя в теплые губы, чувствуя на них соленый привкус слез. С ее тонких плеч упала легкая накидка, он прижал ее к стене, наслаждаясь ее податливостью и мягкостью. Дженни ощутила, как ее тело наполнилось легкостью, как она потерялась в нем. Роджер расстегнул ее платье, которое упало синим облаком на пол, он откинул в сторону лифчик, спуская вниз ее трусики. Она была так прекрасна, ее лицо так преображалось от страсти, так менялось с каждым его прикосновением. Дилан никогда не делал с ней таких вещей, Дилан вообще не был таким, как Роджер. Она судорожно вздохнула, он вошел в нее, от нахлынувших на него чувств, он падал. Дженни умело скользила по стене в такт его движений, приводя его неописуемый восторг. Она выдохнула его имя, умирая от страсти в его объятьях. Он оторвал ее от стены, безошибочно нашел спальню. Как хорошо, что Полли осталась у Джулии с Джорджем, подумала Дженни. Роджер продолжал двигаться в ней, от чего она громко стонала. Он затих, Дженни поцеловала его в грудь. После они еще долго занимались любовью, лишь на рассвете он ушел.
Теперь она поняла, что за чувство было в ее душе, теперь она осознала, что за беспокойство переполняло ее. Сегодня она была с Роджером другой, сегодня она была свободна от своих предрассудков. Ее не мучило чувство вины, нет, ее душа наполнялась отрадой, в ее душе наступал покой. Ее тело пело от радости, но она не могла поступить бездумно, она не могла покинуть Дилана, не могла разбить семью в один миг, лишь только, потому что она увлеклась другим. Ради Роджера Томпсона, человека не знающего покоя, она не могла оставить мужа. Поэтому она решила, что все должно идти своим чередом, в ее жизни не место страстям.
₪
Январь - март 1976.
- Фредди, обещай, что никто больше не будет знать о нашей помолвке.
- Но уже знают, - возразил он.
- Они не проболтаются. Все дело в родителях, - она нахмурилась.
- Мои родители, может быть, и будут против, но потом согласятся.
- Вот именно все дело в родителях! Может быть твои не преграда, но мои! Особенно мой отец. Ты не англичанин, ты не аристократ, ты не знатен и не богат, ты не протестант. Ты понимаешь меня?
- Ты хочешь тайно… - она не дала ему закончить фразу.
- Нет, все узнают тогда, когда будет поздно. В день нашего венчания.
- Но, твой отец может аннулировать брак!
- Потому что у него много связей, - домыслила она, - тогда есть одно решение проблем.
- И какое? - он посмотрел в ее глаза.
- Подари мне ребенка, - никто и никогда не просил его об этом, - Я думаю, к концу мая я буду с большим животом.
- Нет, я тебе не позволю, выходить замуж с пузом. А вот насчет мая я согласен.
- Все будет хорошо, Фредди. Я хочу твоего сына.
- Сына? И все?
- У нас будет большая семья, это не помешает моей карьере, - он ласково погладил ее по плечу.
- Бетти, я говорил тебе, как сильно этого хочу?
- Нет, но я знаю, скоро это случиться. Я поговорю с дедом, он поможет нам устроить свадьбу в Аллен-Холле тихую и скромную и без всяких изысков.
Бетти приехала в Аллен-Холл. Дворецкий сказал, что дед ждет ее в кабинете. Бетти прошлась по картиной галереи, минуя музыкальную комнату. Виктор стоял у окна.
- Давно тебя не видел, Бетти, - он обнял ее, - что-то случилось?
- Я выхожу замуж, - ответила она.
- О, дорогая я так рад за тебя, и кто он? Это твой отец выбирал?
- Я сама, - гордо сказала она, - он даже не знает, и не узнает до дня свадьбы.
- Так, Бетти, к чему такая шифровка? Он наверное, какой-нибудь альфонс, - пошутил дед, - Ладно шутка.
- Ну, и шуточки у тебя. Это Фредди Менори.
- Ты сошла с ума, наверное. Хотя если ты любишь его, ты боишься отца, так?
- Да, ты знаешь его, он же твой сын, - она с мольбой посмотрела на него.
- Ты права, я помогу тебе, - Виктор сдержал свое обещание помогать внучке. С Робертом по вопросам фирмы они были все также близки, но в остальном, что не касалось работы были далеки.
- Буду тебе благодарна, - Бетти села на диван.
- Он ведь мой сын, могу и надавить на него, и согласиться на все, - он мог это сделать, но разве об этом он мечтал, когда уезжал из Ирландии, все же это слова, и он вряд ли будет это делать.
- В этом ты мастер! – Бетти улыбнулась.
- Я знал об этом, - прошептал Виктор, - Фредди приезжал к нам незадолго до Рождества, они с Дианой выбирали кольцо тебе, так что я догадывался, что именно с этой просьбой ты обратишься ко мне. Вы настрадались оба. Когда свадьба?
- В конце мая, - Бетти посмотрела на портрет бабушки, - я просто выросла, - тихо добавила она.
- Очень хорошо. Я уезжаю в марте, но буду на твоей свадьбе.
- Чудесно, - она поцеловала деда, и вышла из кабинета.
Они жили вместе душа в душу. Бетти лишь молила Бога, чтобы он не забирал у них это счастье. Она ждала беременности, видела порой разочарованные взгляды Фредди, но он не переставал ее любить также пылко. Никто не нарушал их идиллию, они не ждали грозы с неизвестной стороны, не ждали беду. Но, тем не менее, приближался их день расставания, в середине марта Фредди должен был уехать на месяц в Японию и Австралию. Потом он приезжал на ее день рождения и после него они оба уезжали на гастроли, возвращаясь к их свадьбе.
Как-то они сидели вместе в кафе, пили кофе и обсуждали их свадьбу. Он не заметил, как кто-то подошел к ней сзади и поцеловал ее в щеку, Бетти улыбнулась, и обернулась к мужчине, чем-то она была похожа на него, в чем-то он был похож на Виктора Хомса. Фредди подавил свой приступ ревности, потом понял, что это же Гарри Хомс, его давний друг. «О, Гарри, - услышал он, - рада тебя видеть, как скальпели поживают?» «Просто превосходно, - ответил тот».
- Привет, Фредди. О, кто-то выходит замуж? – спросил Гарри увидев кольцо на ее пальце, - давай, колись, когда?
- В конце мая, только не говори никому. Да, я его боюсь, - подтвердила она, когда он негодующе посмотрел на нее.
- Ладно, ладно я молчу. Приходи сегодня к Дженни у нее есть новость?
- Мы придем, - ответил за нее Фредди.
Дженни была беременна, и Бетти эта новость обрадовала, но только не саму Дженни, она пребывала в страхе, потому что она ждала ребенка от Роджера, и в этом у нее не осталось сомнений. Полли уже было почти шесть лет, и Бетти души не чаяла в своей племяшке. Правда у Дилана они встретили там Джулию и Джордж, они поздравили их от всей души, и обещали молчать об их планах. Бетти весь вечер не умолкая болтала, а Фредди приятно проводил время с Джорджем, и почему он не был отцом Бетти? Он сказал, что они могут во всем полагаться на него, и это было превосходно, Джулия же предложила умерить пыл Флер, все складывалось тогда, как нельзя лучше. У М-Джейн с Антонио родился сын, которого они назвали Диего Томас Хомс Серж, он не был рыжим, как его мать, и Антонио возгордился тем, что его сын истинный испанец.
Другим вечером Бетти предложила навести Элеонору и Марка, Нэлл изменилась, ее мужа он плохо знал, но ощущал в нем что-то отталкивающее. Флора тоже заметно выросла, и ее родители были счастливы за нее. Нэлл успокоилась насчет Виктории, хотя дочь давно было отдельна от нее. Когда Бетти и Фредди уехали, то Марк решил позвонить Роберту и все ему рассказать, Элеонора положила руку на его ладонь, и он увидел ее гнев:
- Не смей этого делать!
- Как отец, он имеет право знать. Она рушит свою жизнь! – она фыркнула, еще семь лет тому назад, он считал, что Роберт неправильно поступает, что Бетти не простит этого отцу, а сейчас думал о том, как бы выгоднее продать свою племянницу и собственную дочь, хотя ей было всего двенадцать лет.
- Раньше ты так не считал, она любит его, он ее любит. Мой отец за этот брак всеми руками и ногами! – она знала, что Виктор хочет этот брак.
- Ах, вот оно в чем! Твой отец за этот брак, а ее отец против! Он же другой веры, национальности, беден! – она слышала в его словах Роберт.
- Если ты сделаешь это, то я соберу вещи и уйду от тебя, и подам на развод! Мой отец оставит тебя без всего! – она пошла на крайнюю меру – шантаж, но только так можно было умерить пыл Марка.
- Ты этого не сделаешь из-за какой-то взбалмошной девчонки, которая престанет быть леди Хомс скоро! – Элеонора устало опустилась в кресло.
- Сделаю, потому что она такая же, как и я леди Хомс, и я не позволю рушить ее судьбу, не позволю ей совершить такую же ошибку, что совершила я когда-то, - вдруг она решила уйти, оставив за собой последнее слово.
- Это ты обо мне?! – но ее уже не было рядом с ним, он положил телефонную трубку.
Но в один день все изменилось. Флер пришла к дочери, ей надо было проверить не жила ли Бетти с кем-нибудь, каким-нибудь богачом. Это было начало марта. Вчера Роберт пришел домой пьяным, и сказал, что проиграл лорду Роузу и Крису Эмбергу свою собственную дочь, она должна выйти замуж за лорда Роуза, а когда она надоест ему, должна стать любовницей Эмберга. Флер лишь улыбнулась у нее появилась возможность выгодно пристроить дочь наконец-то, и муж приструнит ее, но похоже это было невозможно. Когда она вошла в дом, то в гостиной увидела Бетти с кем-то. Она узнала в мужчине Фредди Менори. Он целовал ее дочь, обнимал, бесстыдно скользил по телу руками. Флер захотелось подойти к ним, и оторвать Бетти от него, и самой устроиться в его объятьях.
- Бетти, - они отпрыгнули, как ошпаренные.
- Вот черт, - выругалась Бетти, - Оставь, нас нам надо поговорить, - но Фредди покачал головой, в этот раз уже ничто не должно им помешать быть вместе.
- Ты рушишь все! – начала Флер.
- Мне все равно, - ответила Бетти.
- Что все равно!? Он – бабник! – воскликнула Флер, - Ты знаешь сколько у него было таких дурочек, как ты?
- Мне все равно! Ты же тоже спала с ним! И я тоже его любовница! Ты сама-то та еще штучка! – прошипела Бетти, - Давай, беги говори отцу. Я выхожу за него замуж, слышишь, мама? Никто меня не остановит!
- Ты не права!
- Давай, иди, - Бетти уже завелась и ее нельзя было остановить.
- Ну, пойду, все равно вы не будете вместе! Никогда! Все твои мечты в твоем стиле рок-н-ролл рухнут однажды в один миг! - когда Флер ушла. Бетти рыдала у Фредди на плече. Но она знала, что ей делать дальше. Теперь у нее не было выхода. Либо все, либо ничего и ставки слишком высоки, речь шла о счастье, о них жизни, не родившихся детях. Они будут вместе, хотят ли это другие или нет. Ей было все равно. Виктор ей поможет.
₪
Март 1976.
Виктор, Диана и Бетти ехали в церковь Святого Августина, где когда-то он крестил своих детей. Они устраивали тайную, тихую свадьбу, какую три месяца назад устраивали Джо с Вероникой, без шума и лишних свидетелей. Небо сегодня было ясным, но все же еще было холодно. На их свадьбе с Фредди никого не было из его семьи, только его милая сестра Кашмира, с которой Бетти успела недавно познакомиться. Кашмира была замужем за Аланом Кейси, шеф-поваром, и Бетти влюбилась в его сестру, она была образцом восточной красоты, с мягкими черными волосами, с такими же пылкими глазами, как у старшего брата, и тонкими чертами лица. Остальную часть гостей составляли их друзья. Из-за того, что Флер узнала о них, Виктор попросил их поспешить. Фредди и не заметил, как быстро у них все закрутилось. Только пять месяцев назад он ушел от Мери, а сегодня он женился. Бетти же недолюбливала Мери, и это у них было взаимно, но они обе терпели друг друга из-за Фредди. Только два дня назад они подписали договор, где за Бетти сохранялся титул и передавался ее детям, Виктор попросил их молчать до ее дня рожденья, чтобы дом стал ее. Из-за них он отложил свою поездку, но все же счастье ее внучки стоило этого. Диана сжала руку Бетти, жаль, что нет никого из Хомсов, но выхода у них не было.
Фредди и Брайан стояли у алтаря, когда вошли в церковь Роджер, Джеймс и Джо, вслед за ними вошли Анна, Мери-Джейн, Катрин и Юля - посыпая красную дорожку лепестками роз, Грэг - неся вышитую подушечку с кольцами. Когда все заняли свои места, и уселись гости, заиграла музыка, появилась невеста с ее отцом, Виктор играл роль ее отца. Бетти была ослепительна, словно фарфоровая статуэтка балерины. Воздушное бледно-зеленое платье подчеркивало все достоинства ее фигуры. Юбка мелкими складками ниспадала от талии до середины икры, а тысячи жемчужин, поблескивали в лучах утреннего солнца. Стройные ножки были затянуты в нежно-желтые чулки, а на ступнях красовались ажурные босоножки, завязанные как пуанты, с большими бантами на щиколотках. Атласный лиф с вырезом в форме сердца делал грудь еще более соблазнительной. Три нити жемчуга на шее венчала фамильная брошь с рубином.
Священник поприветствовал прихожан и гостей. Виктор смотрел на них и думал, что это самые счастливые мгновения в их жизни. Бетти сияла счастьем, ее ослепительную улыбку даже не смогла скрыть газовая фата. Фредди одетый как с иголочки, не отпускал ее руку, и он видел, как дрожала его.
- Согласен ли ты, Фаррух Бульдасара взять в жены Бетти Франческу Хомс?
- Да.
- А ты, Бетти Франческа Хомс согласна ли, взять в мужья Фарруха Бульдасара?
- Да. Я люблю тебя, - прошептала Бетти, когда он одевал ей золотое кольцо.
- Я тоже люблю тебя, - она одела ему кольцо. Он откинул вуаль и прикоснулся в жадном поцелуе к ее губам.
- Тогда именем Господа объявляю вас мужем и женой.
Бетти и Фредди вышли из церкви, за ними все остальные. Моросил дождик. Когда все гости оказались на улице, паре подали двух голубей, и те взмыли в пасмурное небо. Молодожены ехали в машине позади всех. Бетти посмотрела на мужа. Как она была счастлива сейчас, ее просто переполняли разные чувства.
- Ты счастлив? – спросила она.
- Да, но еще больше я буду, счастлив, что ночью ты будешь моей, - она засмеялась, - Моя жена, - прошептал, целуя ее в губы.
- Ты ненасытен!
- И вы тоже, миледи. Я люблю тебя.
- Я тоже люблю тебя. Теперь все наше.
Прежде чем войти в Аллен-Холл, Фредди остановил ее, целуя в губы. Он достал из внутреннего кармана пиджака бархатный мешочек, протягивая его Бетти.
- Это тебе, малышка…
- Что это? – спросила она.
- Достань, - она высыпала на ладонь что-то золотое. Это была цепочка с подвеской в форме двух бук «Б» с вензелями с крошечными рубинами. Он сам надел ее на свою жену.
- Что это значит? Betty Buldasar?
- Может быть, я не думал об этом, это значит «Beautiful Betty».
В зале ихждали с аплодисментами. Все веселись до полуночи, танцевали до упада, пили так чтобы не напиться. Бетти всегда спустя годы вспоминала этот вечер с теплотой и весельем. Анна видела, как были счастливы все вокруг, кроме врагов, наверное. Ближе к вечеру в зале стала меньше людей, и больше было на улице смеха и веселья. Аллен-Холл потом опустел. Фредди внес ее в спальню, мягко поставив на махровый ковер. Он налил в фужеры вина, и подал ей. Бетти пригубила вина, зачаровано смотря поверх бокала на него. Пришла Глория и помогла ей раздеться и разобрать прическу. Бетти приняла ванну, и втерла масла в кожу, чтобы свести его с ума ароматом имбиря и ванили. Он подошел к ней, обнимая ее за плечи. Все что произошло потом, Фредди вспоминал как самые лучшие моменты своей жизни. Он старался побороть все ее страхи, заставлял ее задохнуться в своих объятьях. Куда делась ее опытность, куда испарилось ее умение зависти мужчину как игрушечного паровозика. В это мгновение ее мир содрогнулся, она вспомнила тот восторг, испытанный с Грэгом и ей стало так легко, как будто она парила высоко в облаках. Ей показалось, что она выдохнула имя Грэга, вспоминая ту их первую ночь, и как он был ласков с ней, когда узнал о ней и Майкле. Бетти прижалась к влажному телу мужа, как ласкает теперь это слово уши. Фредди провел ладонью по ее бедру, как будто утешая ее. Ее лихорадило, он видел, как туман обволакивал и затягивал ее глаза, как она от изнеможения шептала что-то по-русски. Бетти погладила его по гладкой щеке, под другой ладошкой билось учащенно сердце. Они оба тяжело дышали, и были довольны этой маленькой шалостью. Хотя их могли застать врасплох, но их мало это волновало.
- Я счастлива, - Бетти закрыла глаза, - Знаешь ты лучше их всех. А знаешь почему? Я не чувствую себя рядом с тобой любовницей, чуть лучше уличной девки. Я ощущаю себя любимой женщиной, в которой привлекают не только тело и лицо, но и ум, и чувство жизни. Я люблю тебя, я рада, что вышла за тебя замуж.
Фредди просто лежал на кровати и слушал ее откровения. Прошло семь лет, а он не уставал ее любить и восхищаться ею. В ней была не только красивая упаковка, но и столько жизни, ума и рассудительности. Она вот так просто отдалась ему сегодня, без тени сомненья и сожаленья. Она доверяла ему, и не боялась его гнева. Бетти с легкостью бросила ему вызов сегодня утром, когда Мери просто бы потупила взгляд. Он знал свою жену совсем не много, но за эти дни и часы что он провел с ней, он благодарил небеса. Без нее он не жил, он лишь существовал. После той разлуки у него были женщины, но ни одна не запала ему в душу как она, он не смог забыть ее и это давало силы жить ради их будущего, которого могло и не быть. Но теперь оно есть, жизнь связала их навсегда.
₪
Фредди, уехал на гастроли. Бетти пришла домой, скинула шубу и сапоги и прошла в темную гостиную. Налив себе вина, она как-то пыталась отвлечься от этих дурных мыслей, раствориться в бокале вина. Нет, не напиться, просто на мгновение перестать чувствовать боль и грусть. Вдруг она услышала голоса из зала. Бетти прошла в сторону комнаты, приоткрыв дверь, увидела всю свою семью.
- К чему собрание? – она стояла в дверном проеме с бокалом в руках.
- Пришли к тебе, - начал отец, - Чего нового?
- Зачем? – спросила она. Он все знает вот и заявился. Флер странно посмотрела на нее, но в душе Бетти торжествовала, она была уже замужем и уже ничто не могло это отменить.
- Ты выходишь замуж, - победоносно произнес Роберт. Бетти покачала головой, и поставила бокал на столик, - за лорда Роуза, а через три года станешь любовницей Криса Эмберга.
- Я этого не сделаю. Потому что я уже замужем! Да, мамочка, я вышла за него, я замужем за Фредди Менори, - Флер поняла, что здесь без Виктора не обошлось, он явно помог им тайком обвенчаться, тайком от всех заключить договор. Роберт встал, и Бетти увидела его гнев, хотя ей было все равно.
- Я не позволю в моей семье плебея, - резко ответил он.
- Он не такой, он из хорошей семьи. Я люблю его! – крикнула она.
- Он не англичанин! – Флер встала рядом с Робертом.
- К черту это! Я люблю его, и всегда любила!
- О, да Грэга ты тоже любила! – съязвила Алиса.
- Не лезь не в свое дело! – огрызнулась Бетти, - Ты хуже фашиста! Я замужем за ним, к черту твое благословение!
- Ты будешь с тем, с кем я скажу. Твоей руки попросил лорд Роуз. И вас разведу!
- Я не выйду замуж за него!
- Нет, выйдешь, или я разрушу всю твою жизнь. Ты лишишься своих друзей, потеряешь работу, останешься на улице, и с ним я тебя разлучу, выставлю тебя в таком свете, что он никогда к тебе не подойдет.
- Ты ведь не позволишь моему ребенку расти без отца, - он крикнул, что лишит дома, не понимая, то что она сказала, - Да, к черту твой дом! Я ухожу отсюда! Я не хочу чтобы нашего сына растила крыса МакОллы, - она открыла шкаф с деньгами, - Вот возьми, наверное, я стою столько! – купюры разлетелись по комнате, там было все, что они накопили с Фредди и даже больше.
Бетти за час собрала вещи, и ушла жить к Гарри и Холли. Она порвала со своей семьей окончательно, Виктор решил найти им квартиру. Конечно Бетти солгала про ребенка, но возможно это было и правдой, главное что они с Фредди будут вместе. Освободившись от отца с матерью она свободно вздохнула. Они заплатили высокую цену, за то, чтобы быть вместе. Но все же игра стоила свеч.
Кто не верит в любовь, кончает тем, что не верит во все остальное.
Генри Фредерик Эмиел
Глава шестая.
Золотые клетки и свободолюбивые пташки.
Лето 1976.
Квартира на Стаффорд-Террас была огромной. Виктор и Диана обставили ее для них по своему вкусу, пока они оба были на гастролях, и Бетти была очень довольна, что все так вышло. Пока не приехал Фредди, она с рвением принялась обустраивать их новый дом, к ней приходили родственники и друзья, принося что-нибудь с собой. Она уже два месяца не видела своих родителей, но за эти два месяца она сделала ошеломляющие для себя открытие. Она ждала ребенка, и теперь она жила не только для себя, но и для этого маленького существа. Джулия и Джордж когда узнали об этом, то обняли ее и принесли детскую кроватку Гарри, сам Гарри после того, как она съехала от него приходил каждый день. «Променяла ты меня на своего парса» - шутил он, и испытывал за нее гордость. Он рассказал, ей что Роберт и Флер сказали что нет у них больше дочери, но Бетти это не волновало. Пусть думают, что хотят, она не променяет Фредди на деньги и статус.
Сам Гарри был влюблен, это Бетти поняла быстро. Холли стала оберегать Бетти, хотя та себя чувствовала потрясающе. Они быстро стали подругами. Хотя сама Холли не хотела торопить события и быстро выходить замуж. Энди Йорк благоволила ему, и он был очень талантливым, любовь настигла их неожиданно, завладев их существом, настолько сильно, что не могла ее отпустить.
Дженни узнав о положение Бетти, только и могла воскликнуть: «Родим примерно в одно время». Флора от переполнявших чувств стиснула сестру в объятьях, ей было уже двенадцать, так похожа на Марка: голубые решительные глаза, светлые локоны с рыжим оттенком, явный признак Хомсов. Сама Элеонора хотела померить Флер и Бетти, да и с помощью Марка вразумить Роберта, только Виктор просил не мешать. Он хотел, чтобы все были вместе, но что-то не получалось, ничего когда-нибудь все измениться. Роберту было все равно теперь, где дочь на что она живет, она сама сделала свой выбор, решив остаться с ним. Флер же радовалась успехам Алисы, ведь Алисе достанется дом в Кенсингтоне. Диана всех острее переживала крах их семьи, то чего так боялся Виктор, настигло их все же, и теперь все не будет так, как прежне.
Фредди вернулся домой в середине июня. Он осмотрел квартиру, и поблагодарил мысленно Виктора за все, за то, что он дал им возможность быть вместе. Бетти была в гостиной, и весело разбирала вещи с Ритой, новой служанкой.
- О, Фредди, - она резко встала, кидаясь в его объятья, - как тебе квартира?
- Потрясает, спасибо Виктору за все, - он сжал ее в своих объятьях, - Как у тебя дела?
- Хорошо, хотя мне нужно тебе что-то сказать, - ее лицо стало серьезным.
- Ты бросаешь меня, - пошутил он, - и кто тот ловелас?
- Не шути так, теперь я от тебя никуда не уйду, - она услышала его удивление, Бетти положила его большую ладонь к себе на живот, - Как ты думаешь, что это?
- У нас будет ребенок, да? – она кивнула, и он подхватив ее на руки закружил по комнате, - А когда?
- В декабре, - Бетти засмеялась, - Господи, я уже боялась, что не смогу забеременеть, я хочу сына.
- Я тоже, - ответил он, - господи, как же я рад, девочка моя. У нас будет ребенок, разве год назад я мечтал об этом? – Нет он не мог год назад мечтать, что за год его жизнь так сильно измениться, что за год он станет мужем и отцом, и кто все это ему подарил – самая восхитительная женщина на свете – его жена.
Дальнейшие месяцы лета протекали мирно и спокойно. Фредди думал, что она послушается, и бросит работу, но она не бросила, а наоборот еще рьяней старалась завоевать новые вершины. Конечно, те, кто всегда ее поддерживал, то те были искренне за нее рады. Отношения с Робертом просто расклеились, и Бетти поняла, что их вообще ничего не связывает, да и с того дня она больше его не видела. Но ее ничего не пугало, она продолжала идти вперед с гордо поднятой головой. Тяжело было временами строить из себя сильную женщину, поэтому ей и нужен был человек, который бы всегда приходил на помощь. Ей нужно было чувствовать опору, и таким был Фредди. Можно подумать, будто они не сойдутся в характерах, да они оба независимые личности, но Бетти словно кошка, готовая подстроиться под любимого хозяина. Наверное, поэтому им было легко общаться. Бетти никогда не терпела насилия, и в протест на давление она начинала бунтоваться, Фредди тоже не любил давление, потому и не стал давить на Бетти. Она ощущала ревность Мери, потому что, та не смогла забеременеть от Фредди, а она смогла, Бетти почти не встречалась с ней, поэтому ей было все равно, что она думает о ней.
Ребята сдували с Бетти пылинки, они ей не давали забываться в работе, все беспокоились за нее. Джош сократил рабочий график. До пятого месяца Бетти работала как обычно, но потом стала приходить в студию три раза в неделю, отменили концерты, хотя все понимали, что группа практически на вершине успеха, и, наверное, поэтому Бетти не переставала работать. Но в остальном жизнь шла размеренно. Лето закончилось, и наступила осень…
₪
- Мери-Джейн, зайди ко мне, - Карла в своем дорогом костюме пронеслась, как ураган перед всеми, громко хлопая дверью залетая в свой кабинет. Мери-Джейн поджала губы, она посмотрела в зеркало, поправляя воротник шелковой блузки. Она отворила дверь, проходя в кабинет начальницы. Карла подняла на нее глаза, зажгла сигарету, - ты поедешь в Мюнхен, на две недели.
- Я не поеду в Мюнхен, - процедила сквозь зубы М-Джейн, - делай, что хочешь, я не могу оторваться от дома, и от своего сына.
- У тебя есть муж, если, конечно же, он не изменяет тебе, - Карла злостно ухмыльнулась, - все мои сотрудники трахаются с кем хотят, только ты, как бельмо у меня. Замуж видьте ли захотела, ребенка родила!
- Я не собираюсь предаваться оргиям, потому что я люблю Антонио, это во-первых, а во-вторых я не такая, как все, - выпалила она, ловя злобный взгляд начальницы.
- Ты уезжаешь завтра! – приказала Карла.
- Никогда я не поеду, - прошипела М-Джей, - я увольняюсь!
- М-Джейн, - она остановилась, не смотря на Карлу.
- Для вас миссис Серж, - она распахнула дверь, и удалилась.
Домой Мери-Джейн вернулась рано, она больше не могла терпеть диктат начальства. Сейчас, когда она стала матерью, ее многое не волновало. Карла всегда хотела ее ущемить, задеть ее самолюбие, и убедить ее в своей ничтожности, давая ей понять, если ей угодно, чтобы она спала со всеми музыкантами, то так у будет. Мери-Джейн села на диван, над камином висела картина Антонио, где он изобразил ее обнаженной в мехах. Он быстро взлетел, за три года из лондонского художника, он смог превратиться в мастера мирового призвания. После появления Диего, Антонио все реже стал уезжать из Лондон, он считал, что не может поступать, как эгоист, и бросать ее, потому что его карьера на первом месте. Он вполне мог позволить себе роскошь уединенной жизни. М-Джейн скинула туфли на высоком каблуке, Антонио еще не пришел, да и задерживался он где-то. После того, как она родила Диего, она начала ревновать мужа, М-Джейн считала, что ее фигура уже не так волнительна, что ночью лежа рядом с ней Антонио не испытывал былое желание. Она боялся однажды узнать о его измене.
- Ты сегодня рано, - она вздрогнула. Антонио прошел в гостиную в руках у него были сумки с покупками. Вот черт, она совсем забыла, что Дебору она отпустила сегодня, и сама обещала съездить в магазин, какая же она плохая хозяйка, - я думал, что ты завтра уезжаешь в Мюнхен.
- Что видел эту мегеру? – Мери-Джейн заполнила свой стакан вином.
- Нет, я видел Мини, - Антонио грустно улыбнулся, - я не хочу чтобы ты уезжала.
- Я не поеду, - прошептала она, - я ушла.
- С ума сошла!? – воскликнул он, - ты же жить не можешь без своей работы!
- Я устала от того, что меня постоянно пытаются подложить под кого-нибудь, после таких поездок я была готова тебя бросить, считая себя просто недостойной тебя. - Она выпила залпом вино, - помнишь, ты как-то сказал, чтобы не случилось, ты всегда будешь со мной, но от этого мне было еще поганей. Я была счастлива выйти за тебя замуж, родить тебе ребенка, и как можно скорее отвязаться от этого всего.
- Неужели, ради меня ты готова жертвовать? – он вздрогнул, пряча лицо в ладони, - не случиться ли так, что я стану смотреть на тебя по-другому.
- Антонио, я все та же девушка с острым языком, - она откинула рыжие волосы на спину, - я просто решила сменить работу, но не уйти от тебя.
₪
Осень 1976.
Благоухали розы, и звенели бокалы, ресторане тихо и уютно, и пахло сладко, горел притушенный свет и играла живая музыка, и казалось этот мир только для них двоих. За два с половиной года в их отношениях много, что изменилось. По началу они стали друзьями, потом любовниками, а потом Гарри понял, что они почти семья. С ней ему было хорошо, как ни с кем. Холли научила его прощать и терпеть, научила жить для себя и других. После того, как темной ночью к ним пришла Бетти и заявила, что порвала с отцом, он прибывал в шоке, она вышла замуж и никого не позвала на свадьбу, но потом одумался и Холли, которая недолюбливала Бетти, сразу ее приняла, позже, когда Бетти уснула, она тихо сказала ему, что больше не ревнует его. Пришло время что-то менять, и он решился на самый важный шаг в своей жизни. Холли посмотрела на него, он достал бархатную коробочку из кармана пиджака и протянул ее ей.
- Открой ее, - она открыла ее, это было кольцо с большой жемчужиной, - я знаю тебя много лет, я хочу быть с тобой до конца. Я люблю тебя, я хочу от тебя детей. Холли выходи за меня замуж.
- О, ты наконец-то созрел для этого, - она легко улыбнулась, - кончено, я согласна, дорогой, - она потянулась к нему, а он к ней и их губы встретились в поцелуе. Он протянул ей еще один футляр, на лице Холли появился восторг, она потрогала персидские бриллианты, захлопывая крышку, целуя кончики пальцев Гарри.
- Когда ты хочешь свадьбу? – спросил он, когда она поглощала десерт.
- Не знаю, где-то через год. Я всегда мечтала о шикарной свадьбе, где будет много гостей, где много цветов, - он тихо засмеялся, вспоминая, как десять лет тому назад выходила замуж его сестра. Дженни хотела тихую скромную свадьбу, и она ее получила. Бетти вообще тайком вышла замуж. Мери-Джейн тоже стала сторонницей скромности.
- Почему ты смеешься? – она хлопнула его по ладони.
- Просто мои сестры и тетя, на сколько я помню, хотели скромные свадьбы. Хотя я понимаю тебя, - он снова засмеялся, - я думаю мы не убьем друг друга за следующий год.
- Я тебя убью, Гарри Хомс, если ты не перестанешь смеяться, - он утих под ее взглядом.
- Все молчу. Кстати, а девушка сегодня доступна? – она погладила его пальцы.
- А ты, как думаешь?
Приехав домой, они предались любви. Позже лежа в ее объятьях, он много думал. Когда-то от девушек он хотел только одного, но сегодня ему хотелось, смотря на своих родителей такую же жизнь. Когда он сказал матери, что они решили пожениться, то она обняла его, пожелав всего самого лучшего им. Джордж решил, что почти всего расходы по свадьбе лягут на его семью. Гарри выбрал для свадьбы Аллен-Холл, Виктор знал, как использовать все прелести Аллен-Холла.
- Не могу поверить, - воскликнула Дженни, когда они с Холли пришли вместе в ее палату. У них с Диланом родилась дочка Лили Роуз, Гарри смотря на сестер тоже мечтал о семье. Так хотелось пустить корни где-нибудь в тихом местечке, завести собаку, лошадей, нарожать кучу детишек, а потом смотреть, как они растут и тихо жить.
₪
В начале октября Брайан женился. Он отчаялся и понял, что Бетти никогда не ответит ему взаимностью, но был рад той дружбе, что у них сложилась за прошедший год. Кристина По, дочь крупного организатора по концертом, встретила Брайана в Париже, где у них был концерт. Она сразу же влюбилась в него, в это загадочного человека, конечно, она знала о его похождениях, и о том, что не постоянен, но все же хотелось верить, что все можно исправить. Сам же Брайан все также кутил, как и прежде, но его отрезвило быстрое замужество Бетти, в которую он тайно был влюблен, и тот день, когда Фредди пришел весь сияющий, как новая монета и сообщил, что у них будет ребенок. «Моя малышка подарит мне ребенка», - тогда сказал он всем.
Ну почему из троих свободных мужчин она выбрала именно его? Хотя ответ было легко найти, она любила Фредди и уже давно, много лет назад Брайан не замечал ее красоту, как бутон цветка, а теперь Бетти расцвела. Брайана растрогало, то что Кристи, как Бетти в свое время разругалась с отцом, когда он запретил бегать на свидание с этим ловеласом, но молодую девушку ничего не могло остановить. Брайан решил жениться, она была милая, очень нежная, иногда страстная. Сегодня она шла к нему и вел невесту к алтарю Джо. Юля и Катрин сшили ей потрясающее платье, очень скромное, но чем-то она напомнила ему сегодня Грейс Келли, такая же ослепительная блондинка, холодная хичкоковская девушка, но все только с виду, он успел узнать какая она на вкус.
Брайан оглядел Бетти, ее беременность уже не была не для кого тайной, Фредди держал ее за руку, и она дарила улыбки только ему и больше никому. Он убедил себя, что будет счастлив с Кристиной по-другому просто не могло быть. У Джо был уже сын – Рейн, красавица жена, и ему тоже надо это. После свадьбы они поехали на его квартиру отмечать это событие, ничего скоро и у него будут дети, скоро и он будет также светиться от счастья. Но все же ему хотелось хоть один миг побыть Женихом Ветра…
₪
После рождения Лили Роуз Дженни опять ощутила себя вновь разбитой и усталой. Хотя Дилан делал все для того, чтобы она чувствовала себя счастливой. Она боялась, что из-за ее страха переступить порог их спальни, как любовница, он пойдет искать себе другую. Дженни не могла пожаловаться Джулии, потому что та со своей мудростью и опытом сбивала ее столку, поэтому она обратилась к Бетти. Дженнифер все еще боялась, что кто-нибудь узнает о ее грешной ночи, но она полюбила с первого взгляда Лили Роуз, решив, хранить эту тайну в глубинах своего сердца. Она не могла больше прятаться от самой себя, она приняла любовь Дилана, но не забыла Роджера. Ночи теперь были наполнены ароматами любви и счастья, а днем они оба погружались в быт.
- Дженни, милая, давай проведем Рождество в Альпах? – Дилан отложил газету в сторону, когда она с утра кормила ребенка и собирала Полли в школу.
- Я не знаю, а как же Лили Роуз, ты же собрался в Аспин? – она бросила на него упрекающий взгляд.
- Твои родители посмотрят, а лучше если мы и Полли оставим в Аллен-Холле, Виктор будет рад, - Полли загорелась при мысли, что она проведет неделю с дедом.
- Не знаю, Бетти скоро должна родить…
- Бетти сама справиться, эта взбалмошная девчонка, родит в середине месяца. Мы с тобой так давно не были где-то вдвоем. Только ты и я, и больше никого. Ну же, - она положила Лили Роуз в кроватку, - согласись ради меня.
- Я соглашусь, но при одном условии, мы будем кататься на лыжах, мне надо похудеть, - Дженни положила ему на тарелку яичницу.
- Ты и так хорошо выглядишь. Кстати, у нас через неделю благотворительный бело-черный бал, и мы туда идем, - она простила его маленькую хитрость, и когда через неделю она облаченная в бело-черное платье, поняла, что она самая красивая женщина в этом зале, то сама рассеяла свои страхи.
Дилан обнял ее сзади, и через тонкую ткань шелкового белого лифа, ощутила ее жар, по спине прошелся ток, и ее многообещающий взгляд, говорил только об этом. Раньше она никогда ничего такого не делала, но совсем не давно осознала, как много она потеряла от того, что заковала себя в цепи условностей. Она осторожно повела мужа в укромное место, где она одарила его лаской.
- О, это что-то новенькое, - он поднял ее тяжелую многослойную юбку, проводя пальцами по кружевным чулкам, - надеюсь, эта девушка моя жена?
- Может быть, - она пылала, и теперь вспоминая рассказ Бетти о бурной близости, о том как можно разбавить быт, и раскрасить свою жизнь в яркие цвета.
- Давай купим дом с садом, - попросил Дилан после их соития, она оправляла юбку, и прическу.
- Посмотрим, милый, - он таял от ее кокетства, от этой новой страстности, что появилась в ней, как она пылко отдалась ему сегодня. И кто же это спас их брак? Хотя он знал ответ, завтра пошлет ей цветы, просто так, женщин нужно баловать и купит обязательно тот дом в Брикстоне, и наймет архитектора, а еще подарит ей бриллиантовое колье.
- Так девушка - моя жена? – они вышли из тени.
- Не в эту ночь, - и она скрылась среди других дам в черно-белых платьях, а он мечтал обо всем, пропуская то, что говорили другие мужчины.
₪
Декабрь 1976 – февраль 1977.
О рождение Рэя Бредбери Хомса Бульдасары Роберт и Флер узнали из газет. Он родился ранним утром 16 декабря, и уже тогда Бетти показалось, что его глаза выражают ту же тайну, что все видели в ее. Малыш быстро стал центром их семьи. Фредди после записей приходил домой пораньше, чтобы успеть его уложить спать, он был крайне спокойным ребенком, не плакал по ночам, отчего у Бетти был здоровый сон. Конечно, они еще нуждались в деньгах, но Фредди старался не забивать ей этим голову. Ее родственники навещали их чуть ли каждый день. Дженни приходила с новорожденной Лили Роуз, и они часами болтали. Его сестра влюбилась в племянника, но Фредди со страхом ожидал, что Бетти вернется на сцену, хотя он сам удивлялся как ей удавалось со всем справляться. Роберт же по этому поводу ничего не сказал, даже когда Джордж стал рассказывать о том, как живет его дочь, а Флер грубо ответила Джулии, что у нее больше нет старшей дочери, но разве это могло волновать саму Бетти? С того расставания она ощутила себя свободной, как никогда до этого. Рэя крестили выбрав ему крестных Брайана и Анну, Виктор открыл счет для правнука. Бетти должна быть счастлива, даже если для этого придется никогда не мириться с семьей, а он Виктор поможет этому, потому что любовь это самая главная драгоценность, что есть на свете, других просто не может быть. Все же за славу и богатство приходится платить у всего есть своя цена.
Сам Роберт помнил, как после ухода дочери приехал в Гринвич к Боми и Нитте. Боми открыл ему дверь, его жена угощала чаем, и Роберт думал, что они воспитанные, но совсем другие, парии.
- Моя дочь ушла из дому, - начал было он осторожно.
- А мы здесь причем? - возмутился Боми, - какая связь между вашей дочерью и нами.
- Они поженились Боми, тайно от всех, сначала заключили договор, а потом венчались, - Нитта и Боми переглянулись, - ваш сын и моя дочь женаты.
- Что? Он женился и мне ничего не сказал! – вскипел Боми, - забыл свою веру!?
- Да, мой отец помог им в этом, - добавил Роберт, - я в шоке, они не пара друг другу. Я хотел их развести, я мог бы это сделать, но Бетти скоро будет двадцать один, я не успею это сделать. А еще она сказала, что ждет его ребенка.
- Конечно не пара, она дешевая певичка, а он из другого круга, - согласился Боми, - но ребенок это блеф.
- Я тоже так думаю, - но, как оказалось потом совсем не блеф.
Фредди приехал к родителям тогда, когда пресса стала умолкать, он оставил Бетти в машине, чтобы сначала поговорить самому. Ее положение было уже сильно заметно, и он не хотел, чтобы она волновалась. Отец смерил его тяжелым взглядом, и Фредди понял разговор будет не из легких, мать даже не обняла его.
- Значит, ты женился на шлюхе, - это было сказано вместо приветствия.
- Я не позволю, отец, ее оскорблять. Я люблю ее, и у нас скоро будет ребенок, - Нитта раскрыла рот от удивления.
- Ты хоть уверен, что он твой? – резко спросила мать.
- Да, на все сто. Бетти не из тех кто безоглядно изменяет…
- Ты, - прервал его отец, - забыл про свою веру, про нас, и венчался с этой потаскушкой! Ты хоть знаешь с кем она путалась все это время?
- Знаю, хочешь знаешь с кем она была до меня!? – Фредди уже кипел, - то не с кем!
- Фредди, - входная дверь открылась, вошла Бетти, - я замерзла в машине, - пролепетала она, заметив возбужденное состояние у всех, она улыбнулась всем, но улыбка быстро сползла с ее лица. Она положила ладонь на свой живот. Боми окинул ее с ног до головы.
- Что случилось? – нежно спросил Фредди у жены.
- Я замерзла, - прошептала она, - я стала такая странная, не то, что раньше. Это ты во всем виноват, Менори.
- Любовь моя, - выдохнул он, - моей жене нужно немного погреться.
- Знаешь… не приезжай сюда больше… не позорь меня и мать. Живи, как знаешь.
- Ты даже не хочешь видеть внуков? – спросил Фредди, - я не нарушил ничего, только одно влюбился в ту, что ты выбрал мне сам, и то что венчался с ней в церкви. Я женился до своего тридцати пятилетия. Я люблю ее, похоже ни тебе, ни маме этого не понять…
- Уходи, и больше не возвращайся! – прошипел Боми.
- Фредди, - испуганно произнесла Бетти, - о, Фредди не кипятись и вы тоже! Вы ничуть не лучше моего отца… Но то, что у нас это навсегда…
- Замолчи! – крикнула Нитта.
- Не смейте мне закрывать рот, мне леди Хомс, жене вашего сына, - выпалила Бетти.
- Пошли вон оба отсюда! – Бетти заметила гнев Боми, - и не возвращайтесь!
- И не вернусь! – Боми видя, как сын прыгнул в машину, понял, они больше никогда не будут прежними.
₪
На ее лице появилась грустная улыбка, она думала о том, как пыталась превратить свой брак в радостное для всех событие, но все медленно возвращалось на свои круги. Дилан не понимал, что в ее душе давно шла настоящая метель. Она старалась не впадать в депрессию, не думать о том, что ее брак неумолимо сползал в пропасть. Дженнифер тайно думала о Роджере, она не могла выкинуть из головы ту единственную ночь, проведенную в его объятьях, с Диланом она чувствовала пресность, давно не испытывая восторга. Роджер собирался жениться, и от этого ей было больно. Неужели, эта ночь ничего не значила для него? Неужели, это все стало фарсом для него? Дженни нахмурилась, гладя по светлой голове Лили Роуз. Мать Дилана только и щебетала, что девочка похожа на Дилана, но Дженни знала правду, смотря на дочь, она замечала, как та становиться похожей на Роджера.
Когда Бетти и Фредди устраивали вечеринку, Дженни старалась не встретиться с Роджером. Она боялась себя, не хотела, сходить с ума от его взгляда, теплых губ, объятий, и ласк. Дженнифер надеялась, что она изменит свое отношение к мужу, и их браку, но она смотрела на Роджера, на этого ловеласа, которого не интересовало женское сердце. Вообще Дженни не любила справлять с блеском и шиком праздники, мотивируя все, что возраст женщину вовсе не красит. Для того случая Дженни выбрала бледно-розовое платье в пол. Шелковое платье плавно струилось по ее телу, а узкая юбка расширилась к низу пеной тафты и кружев. Небольшое декольте ничем не было подчеркнуто. Только в клубе все увидел глубокое декольте на спине, доходившее до самой поясницы и оголенную спину украшал кулон в форме сердца из горного хрусталя на длинной цепочке.
Дженни стояла в стороне, пока Дилан был с друзьями в баре. Она потягивала мартини, и наблюдала за всеми, когда к ней подошел Роджер, она сделала вид, как будто не удивилась его появлению.
- А вот и ты, как всегда испанская роза! – воскликнул он.
- Здравствуй, Роджер, как у тебя дела? – она мило улыбнулась.
- Все неплохо, я женюсь скоро, - он улыбнулся ей.
- Тебе никогда не будет интересно с одной женщиной, - сухо заметила она.
- Только не надо строить из себя жертву, ты сама прыгнула ко мне в постель. Я никогда тебя не склонял, в ту ночь ты сама ко мне пришла, а не я к тебе, - он замолчал.
- Все равно, было подло пользоваться моими чувствами к Дилану, - его светлые глаза пылали злостью.
- Ты единственная женщина с которой я бы мог быть счастлив всю жизни, но ты этого сама не хочешь. И вряд ли когда-либо захочешь, - ответил Роджер, - Фредди, всегда нам твердил, что он не для тебя, а я не твой мужчина.
- Я пойду, я не хочу, чтобы Дилан видел нас с тобой вместе, - она развернулась и направилась к бару.
- Дженни тебе чего налить? – спросил Джо, - Водки?
- Я не пью водку, если только вина…
- И только полусладкого, - закончил Гарри. Она стояла окруженная семью мужчинами, которые ей всегда восхищались, и которые ее боготворили. То что сказал Роджер потрясло ее до глубины души, то что она услышала, то откровение повергло в ее шок, она уже не знала кто она, и куда идет, не знала, чего хочет от жизни, и не знала, что ее ждет дальше.
₪
Весна – лето 1977.
Пришло счастье и для других. Контрасты снова стали выступать, снова замелькали на страничках бульварных газет, но это было время триумфа для всех. Грэг и Джульетта наконец-то обвенчались, потом и Джон с Эммой. Весна всегда вносила в их жизни что-то новое и что-то неповторимое, но все же это была последняя их весна в этом городе и последние лето в Лондоне, большой успех всегда связан с большим риском. Но это время они проводили не о чем не думая, ни о чем не жалея. Жарким июнем женился Роджер на Николь Тюрон. Хрупкая темноволосая красавица быстро завоевала его внимание, и их охватил костер любви и желания. Он не хотел ее терять, потому что на ее сердце были и другие претенденты, и она с легкостью могла выбрать кого угодно, но почему-то она осталась с ним. Он баловал ее как ребенка, оберегал от этой светской жизни, но она сама знала, что это за жизнь. До этого она была моделью мелькая иногда на обложках изданий, обжигающее смотря своими янтарными глазами. Так все в их компании стали женатыми.
Время безграничного счастья было наполнено и болью, потому что им пришлось прощаться с самым дорогим, что у них было - с их городом. Лондонский ветер, лондонский воздух это то, что будет греть их души там, далеко отсюда. Но все же прощание получилось слишком тяжелым.
Последним светлым событием для них стала свадьба Гарри и Холли. На дворе был август, который дарил тепло и буйство красок, и многие пытались их запечатлеть в своей памяти. Холли была великолепна в тот день, у нее было пышное платье, отделанное брюссельскими кружевами и расшитое стеклярусом, линия декольте и рукава, из призрачной ткани, тоже сшили из кружева, она выглядела строго и в тоже время греховно. Холли сияла и это ничто не могло скрыть. Гарри решил венчаться в церкви в Аллен-Холле, где когда-то крестили Бетти, и там же в Бальном зале решил отметить это событие, пригласил где-то около двух сотен гостей. Стол ломился от яств, а гости всех мастей пытались показать свое уважение жениху и невесте. Дарили подарки, Холли купалась в любви Гарри, ее мать похоже смерилась с тем, что она вышла замуж за самого Гарри Хомса:
- Ты смогла получить большее, когда-нибудь старый плут умрет, и наверняка, все это достанется вам.
- Мам, как тебе не стыдно! – Холли была готова поругаться с собственной матерью, только шутка Дженни смогла остудить ее гнев.
В первые за полтора года Роберт увидел дочь в живую. Они с Фредди держались за руки, и их влюбленные взгляды наполнили ему себя и Флер в молодости, до того, как их брак стал превращаться в комическое представление. Из подслушанного разговора Бетти и Гарри, он узнал, что Бетти едет жить в ФРГ, а именно в Мюнхен, где они успели купить по квартире друг другу. Вот у них и большие деньги, и они уезжали, чтобы оставить доходы при себе, но Роберт не ощущал угрызений совести, за то, что пытался отдать выгодно для себя Бетти замуж, теперь Алиса была его надеждой. Бетти всегда была, как ветер, не зря ее звали Невестой Ветра, и даже ее муж похоже не обуздал ее. Флер тоже смотрела на них, Бетти сама виновата, что все так сложилось, не надо было спорить, не надо было идти наперекор всем, а она бросила вызов, чтобы связать себя с этим бабником, который не пропускал не одной юбки. Она подошла к ним, когда они были на веранде, Фредди гладил ее спину, шепча что-то на ухо. Флер кашлянула:
- Здравствуй, Бетти, - проговорила она.
- Добрый вечер, мэм, - с чистой формальностью ответила Бетти.
- Как ты поживаешь? – Флер смотрела на Фредди.
- Очень хорошо, - Фредди ощущал ее гнев, он стиснул ее руку, словно отрезвляя ее.
- Тогда, успехов, - и она ушла. Бетти посмотрела на Фредди, он ничего не говорил просто прижал ее к себе, вдыхая аромат ее волос.
- Мы все равно уезжаем, - прошептал он, - но не навсегда, когда-нибудь мы все помиримся.
Гарри и Холли провожали Бетти и Фредди. Холли сожалела, что они уезжают, как же ей без Бетти. Роберт стоял неподалеку, слыша каждое их слово:
- Жаль, что вы уезжаете, - Гарри обнял Бетти.
- Нам очень надо, лучше приезжайте к нам, - предложил Фредди, - как вам это?
- Даже не знаю, - Холли вздохнула, - ну, что ж до скорого, - они попрощались, Бетти и Фредди сели в машину и уехали, днем у них был самолет в Мюнхен.
₪
Глубоко вздохнув, она резко поднялась с подушки. Ей показалось, что она падает во сне, что из-под нее уходит земля, она падала в пропасть. Проведя рукой по постели, она ощутила рядом с собой пустоту, простынь еще хранили тепло его тела. Она стала снова задыхаться, беспокойство захлестнуло ее с новой силой. Откинув покрывало, найдя в темноте свою шелковую комбинацию, она спустилась с подиума, где стояла их кровать, направляясь через гостиную в студию Антонио. Она увидела его у открытого окна, он нервно курил, его тревогу она заметила еще во время их занятий любовью. Он был отстраненным и далеким, думая о чем-то другом, будто просто исполняя этот пресловутый физический акт. Мери-Джейн положила ладонь на плечо Антонио, он сжал ее руку. Завтра он должен был улететь в Вену на два месяца, конечно, М-Джейн никогда не боялась отпускать его, но сейчас ее охватывало странное чувство. Антонио подхватил ее на руки, неся в спальню, они еще раз не спеша занялись любовью, а утром М-Джейн нашла записку на его подушке. Он уехал в Вену.
М-Джейн нашла новое издательство, где теперь благодаря знанию языков, она стала брать интервью у приезжих звезд. Сейчас, когда Антонио улетел в Вену, она старалась не подаваться суматохе, присущей ее жизни. Мери-Джейн бывала в Дж-Хаусе у родителей, или навещала Дженни и племянниц, не забывая о Гарри и Холли, она часто ездила к Хосе и Габриеле, где Диего бегал по изумрудным полям, играя с Катиной. В этот день, когда ее мир перевернулся, она гуляла с Габриелой в ее красивом саду, Диего резвился с Катиной. К ним подбежала запыхавшаяся Лулу, служанка Сержов, Габриела улыбнулась, ожидая вопроса молоденькой служанки:
- Звонили из Вены, - начала она сбиваясь, - звонили из Вены…
- Ты сказала, чтобы сеньор Антонио позвонил мне вечером, - вставила М-Джей.
- Сеньор Антонио попал в аварию, - все же выдавила Лулу. Улыбка сползла с лица Габриелы, Мери-Джейн схватила ее за локоть, не давая ей упасть, - он в тяжелом состояние.
- Мне надо к сыну! – простонала Габриела, - мне надо к нему, моему Антонио.
- Мы поедем вместе, - твердо произнесла Мери-Джейн, она глубоко вздохнула.
Этим утром она почувствовала, как екнуло ее сердце, на короткий миг ей почти не чем было дышать, она жадно хватала воздух, не понимая почему ей владеет паника. Теперь она поняла, этим утром «форд» Антонио столкнулся со стремительным «ягуаром». Водитель Антонио погиб на месте, сам же Антонио по дороге в госпиталь испытал клиническую смерть, его сердце остановилось лишь на несколько секунд, и в эти мгновения через Ла-Манш Мери-Джейн ощутила, что жизнь покинула ее тело и вернулась снова в него. Она в тот же день уехала в Вену, в эти минуты она должна быть с ним, она должна держать его за руку, ожидая, когда он вернется в этот мир. Венские врачи не хотели ее обнадеживать, тяжелая черепно-мозговая травма была серьезнее, чем перелом ноги и руки, Антонио мог навсегда быть прикован к постели, и этого М-Джейн боялась больше всего. Она хотела перевести его в Мюнхен или Лондон, но врачи запретили.
- М-Джейн! – она подняла голову от постели Антонио, в дверях стояла Бетти, она подбежала к сестре, обнимая ее за дрожащие плечи, - я как узнала приехала к тебе.
- Надежд почти нет, - бесцветно сказала она, - Бетти, я не могу его потерять…
- Все будет хорошо, верь же в это. Хочешь, я заберу к себе Диего, он очень любит Фредди, им с Рэем должно быть хорошо, - Бетти поцеловала племянника в пухлую щеку.
- Да, Бетти, да…
Проходили серые дни, но лучше не становилось. Мери-Джейн, как и все не теряла надежды, она хотела верить в лучшее. Она летела из Вены в Мюнхен, из Мюнхена снова в Вену, а потом в Лондон, возвращаясь вновь в Вену. Она настаивала, чтобы ее мужа перевезли в Мюнхен, где бы ему стало бы лучше, ему было всего лишь чуть больше тридцати, он должен был выстоять, а вместе с ним и она. Однажды, когда она вернулась вновь из Мюнхена, Мери-Джейн почти всю ночь просидела у постели Антонио. На нее нахлынули чувства, взяв безжизненную чуть теплую руку Антонио, она прижала ее к своей щеке, ощутив, как еле заметно его пальцы зашевелились. Ее голубые глаза наполнились слезами, она тихо всхлипнула, услышав слабое – не плачь.
- О, Антонио… - протянула она.
- Что со мной? – прохрипел он.
- Твоя машина разбилась. Я чуть не умерла за эти два месяца, - прошептала она, чувствуя, как его пальцы слабо ласкают ее скулу.
- Как моя выставка? – она вздрогнула, как ему сказать, что они с Джулией решили ее провести в Лондоне, и продали почти все его работы кроме нескольких картин.
- Мы с мамой продали почти все, - ответила М-Джейн.
- Где Диего? – она втянула в себя воздуха, он был так привязан к своему сыну, но она же не знала, что им сегодня небо дарует чудо.
- Он у Бетти с Фредди в Мюнхене, - Антонио словно одеревенел, - прости, но ему там лучше, чем в Вене. Как тебе станет лучше, я отвезу тебя в Мюнхен, а потом домой. Я так люблю тебя…
- М-Джейн, я ведь навсегда буду прикован к постели? – лучше разбилась она в той машине, чем видеть сейчас его боль.
- Я буду молиться за тебя, - ответила она.
- Ты не веришь в Бога, - он был католиком, она протестанткой, но в своей вере М-Джейн была слаба. Он часто ходил на мессы, она же оставалась в стороне от этого всего, не смотря на бабку-католичку.
- Мне нужно верить в хоть что-то, ради тебя я готова отречься от всей своей прошлой жизни.
₪
Февраль – май 1978.
Все же все сложилось прекрасно, Алиса выходила замуж. После ухода Бетти для нее многое, что изменилось. Она купалась в деньгах, купалась во внимание, она стала самой завидной невестой Англии, в ее мире не было место сестре, хотя зависть порой одолевала ее. У Бетти была шикарная квартира в Лондоне, две квартиры в Мюнхене, поговаривали, что они купили домик в Монтре на берегу Женевского озера, деньги, слава, богатства, муж-красавец. Со страниц журналов на нее смотрела потрясающая женщина, и это была Бетти, ее сестра.
Но все же она получила то, что хотела. Гарден-Дейлиас достался ей, и она принялась его переустраивать, но Виктор особо не позволял, Алисе порой казалось что воздух дома наполнен ароматами прежней хозяйки. Она нашла флаконы с имбирем и ванилью стала втирать их в кожу. Как-то встретив одноклассника Бетти Родди Томпсона она поняла почему для них ее сестра была объектом восхищения. Она была огнем, а ее холодность пугала других. Но Алиса удачно выходила замуж. Ее мужу не зачем знать, что, когда ей было пятнадцать она сделала аборт. Она не была такая уж дурочка, со своим любовником из старших классов они были осторожны, как никогда, но по сей видимости не достаточно. Алиса не стала говорить отцу и матери, что беременна, и что собирается сделать подпольный аборт. Ее любовник этопомог ей осуществить и после этого они тихо расстались, а после него появились и другие, которых она меняла, соблазняла и бросала.
Ей нравилось, что отец печется о ней, мать дает советы, и то что за нее все решили. Барон Стэнли, был банкиром, вдвое старше Алисы, за его плечами был брак, двое сыновей, но самое главное он не видел в ней то, что ненавидела Бетти – продажность, таких кукол она презирала, считая их игрушками в чужих руках. Но ей удалось своей невинностью привлечь его, и он оказавшись в плену ее чар поверил в ее чуткую душу, лишенную цинизма, не успевшую впитать всю грязь этого мира. Но как же он ошибся в ней, ее мелочную душонку уже ничто не могло изменить, она была такой же, как Флер, научившийся извлекать все выгодное из всего.
На свадьбе Бетти не было, говорили у них с Фредди были гастроли, говорили, что они очень занятые, но Флер знала, что сестры друг друга ненавидят, и их ненависть не угасла с годами, разделенная Ла-Маншем, годами разлуки. Хотя их большая семья только внешне была вместе, а на самом деле, все по разным углам. Флер и Роберт, просто живущие вместе, Алиса и ее богатенький муж, семья Джорджа и Джулии, где дети не рвали с семьей, Элеонора и Марк, отдельно Виктория и Виктор издалека наблюдающий за всеми.
Алиса хорошо устроила себе жизнь, но почему она жутко завидовала Бетти и ее успехам? Может на ее месте должна была быть она? Или просто старые комплексы? Хотя в ее жизни есть все, и это только начало, а что там, у Бетти ей нет дела до нее.
₪
Стоял теплый май. Солнечные лучи рассыпались по молоденькой листве, то на траве и асфальте. Воздух в то утро был легкий, еще непропитанный жарой, ветер летал среди домом. Гарри вошел с охапкой красных и розовых тюльпанов в палату к Холли. Когда через месяц после свадьбы она сказала, что ждет ребенка, то он был готов сдувать с нее пылинки. Правда последние два месяца она провела в больнице, и их дом превратился в сплошную свалку, Дженни увидев это просто пришла в ужас, но все же помогла привести в порядок дом. Сама она вместе с Диланом переехала в просторный дом, где их дочерям и им обоим было уютно и хорошо. М-Джейн только недавно вернулась из Мюнхена, где почти вернула к прежней жизни Антонио, и надеялась, что дома в родном для них Лондоне ему станет намного лучше, и он окончательно встанет на ноги.
Он возбужденный позвонил Бетти, сказав, что у него родились близнецы, она только и смогла его поздравить и предложила позже приехать к ним в Швейцарию. Потом приехали его родители. Холли радостно посмотрела на мужа, улыбаясь ему. Он робко подошел к ней, она протянула ему руку.
- Ты так хотел наследника, - сказала она.
- И что? – он сел на край ее постели.
- Только их двое, два мальчика, похожих на тебя, - сгорая от нетерпения он посмотрел на детей.
- А то мы Хомсы все голубоглазые рыжие и холодные, - Гарри засмеялся, - как мой дед.
- У нас тобой могут быть, только рыжеволосые дети, потому что я блондинка, и все будут голубоглазые, - она замолчала, смотря на него, он склонился над детьми, внимательно их разглядывая.
- Как мы их назовем? – спросил вдруг он.
- Я не думала, может у того, что глаза более голубые Энтони Эдвард Хомс, как тебе?
- Мне нравиться, - он протянул ей младенца, - а другого, может Луис Артур Хомс?
- О, звучит грандиозно, дорогой, - она поцеловала его в губы.
- Я очень счастлив, - прошептал Гарри.
- Я тоже, - ответила Холли.
₪
Декабрь 1978.
С годами все стало другим. Он уже сбился со счета, вспоминая все эпохи, которые он прожил. Он помнил, как его мать ходила в узких длинных шелестящих юбках, но неожиданно пришла война, которая изменила лично для него все. Незаметно женская юбка стала еще короче, страны пережили кризис, но судьба преподнесла еще один урок всем – другую войну. После этого мир изменился, закончились тяжелые сороковые, следом за ними прошли пятидесятые, дающие надежду на лучшие времена, в бурные шестидесятые началось крушение их семьи, которое в новое десятилетие стало еще более глубоким. Разбитое не склеить, Виктор всегда это знал. Так случилось и с его семьей, он оторвался от родителей, построил свой мир, на короткий миг ему показалось, что мир наступил между ними, но после смерти родителей всем стало окончательно ясно, что мира никогда не будет. Все эти годы он молился, чтобы в его семье не произошло трагедии, но одна за другой постигала их.
Давно не осталось его прежних друзей. Артур умер два года назад, его сердце просто однажды остановилось. Джейсон покинул их этой весной, зная, что его дело продолжит его внук. Виктор сожалел, у него не было достойного приемника, Роберт когда-нибудь все окончательно разрушит, только бы он не дожил до этого дня, он не хотел увидеть крах его дела и воздушных замков, что он успел возвести. Драма стала частью их общей жизни. Бетти ушла из дому, Антонио переживал собственное бездействие, не смотря на вечную борьбу М-Джейн. С лица Дженни почти не сходила печаль, а Гарри пытался обособиться от них всех, доказать всем – он другой. Флора была прелестной девочкой, но совсем запуганной своим отцом, Алиса же выйдя замуж, стала той, кем так не хотела быть Диана.
Только они с Дианой старались спокойно дожить свои дни. Она по-прежнему занималась Аллен-Холлом, обустраивая поместье, делая из него чуть ли не второй Блейхем[1]. Диана поддерживала его во всем, не смотря на ту боль, которую она почувствовала после ухода Бетти из дома. Виктор старался держаться, для того, чтобы напомнить своим детям кто они, он выкупил с аукционов, куда Руфус поставлял семейные реликвии, все портреты Хомсов, начиная от их родоначальника. Один из коридоров, ведущих в библиотеку, Виктор сделал на подобии зала Героев в Эрмитаже. Он хотел, чтобы они помнили, кто они, но с каждым месяцем они все больше отдалялись друг от друга. Диана никогда на людях не показывала своего разочарования. Виктор же в редкие минуты сомневался правильно ли он поступил, когда надавил на Роберта, позволив чувствовать себе чувство вины, и Бетти быть счастливой. Стоило ли тогда ради желаний внучки рушить, то последние, что осталось у них. Они все равно расстались, но сейчас они были вместе, стоило ли ему делать, то что не хотел сын? Виктор хотел гордиться Робертом, но не мог. Если бы у него был внук, если бы он мог сам воспитать, его мечты рушились, все ту империю, что он возвел однажды рухнет, все станет пылью, все станет напрасным. Все еще хотелось верить, что триумф, возникший в их карьере не будет идти по одной дороге с трагедией в личной жизни.
₪
Май 1979.
Воздух был раскаленным, и все ждали дождей. За последние недели не упало ни капельки. Роберт стоял на веранде Кленовой Рощи, смотря вдаль. За год мало что изменилось для него. О Бетти почти никто не знал, знали, что она много работает, ее муж так же занят, как и она. Часто в газетах он находил фотографии Бетти и внука, ему было уже почти три, Алиса пока не подарила ему наследника, но ее мужу было все равно как-то. Странное имя она выбрала для наследника, как у писателя. Бетти во всем была странной от выбора профессии и до выбора мужа. Флер даже не хотела слушать о старшей дочери, родственники перестали о ней говорить в их присутсвии. Она сразу поняла, что Виктор исполнил свое обещание, и сделал все наоборот, лишь бы им назло. Роберт стал испытывать остро одиночество, он много думал. Вся его жизнь была, как ошибка: неудачный брак, не сложившиеся отношения с дочерью, непонимание в семье, дурные привычки, и сплошные сожаленья. Он стал опять пить, опять играть, а ему-то всего-то было пятьдесят, всего-то ничего, но он ощущал себя стариком, таким дряхлым, с молодым телом и сморщенной душой. У всех все было хорошо, но не у него нет, но такова жизнь, кому-то все, а кому-то ничего.
Флер подошла к нему, обнимая за плечи:
- О чем думаешь? – спросила она, вытаскивая его из плена отчаянных мыслей.
- О том, что не плохо было бы помириться с Бетти, но она слишком гордая для этого, - ответил он.
- Да, ты прав. Джулия сказала, что они сейчас на гастролях. Забудь ее, она не стоит того, - Флер торжествующе улыбнулась, скрывая от Роберта свою победу. Она получила то, что хотела. Дочь в стороне, только Фредди пока не с ней, но это дело времени. Бетти ему быстро наскучит. Сколько они еще продержаться вместе, день, два, месяц, год? Это вопрос времени. Только Бетти никогда не попросит о помощи, даже если очень будет необходимо для нее, такая была Бетти. Но Флер радовала Алиса, у нее удачный брак, обеспеченный любовник, и все будет так, пока ничего не вскроется, а если уж и вскроется, то у ее мужа хватит благоразумия все сохранить в тайне.
Она не заметила, как ветер принес тучи. Хлынул дождь, избавляя их от жары, и от невыносимого зноя, словно смывая все их грехи, но даже дождь не смог этого сделать, уже ничто не смоет их грехи.
₪
Семейный ужин на редкость скучный в этот раз, для Виктора и Дианы должен был стать чем-то важным. Он хотел добиться примирения, он давно замечал, как охладели между ними всеми отношения. Роберт по-прежнему дулся на отца, за то, что он тихо за его спиной решил все без него. Виктор устало посмотрел на то место, где Бетти сидела когда-то, но было пусто, ее давно уже никто толком не видел, Гарри недавно приехал из Монтре, рассказывая о жизни Бетти. Виктор не хотел, чтобы все так сложилось. Джордж и Роберт давно не общались так, как раньше. Виктор смотрел на них, они скоро превратятся в него и его брата, и когда-нибудь и их ветка расколется. Марк превращался в такого же циничного человека, как Роберт, и Элеонора похоже совсем охладела к нему, она больше не испытывала глубокой привязанности, все больше и больше она обращалась к Берти Ракелю, с которым ее связывала нежная дружба. Флер, как бабочка порхала среди мужчин, и только Джулия была привязана к семье. Они давно не те, никто не видел тех счастлив лиц, легких не принужденных улыбок, хитрых взглядов, говорящие о чем-то общем, тайном, у них ничего не осталось общего, ничего кроме фамилии и воспоминаний.
Вот, внуки радовали его больше всего. Бетти хоть и не жила в Лондоне, но она была счастлива с Фредди, хоть и из-за этого пришлось поссориться с Боми. Дженни все больше отдавала предпочтение семье, она занималась дочерьми, Дилан стал доктором технических наук. Еще Виктор испытывал гордость за Холли и Гарри, оба врача, оба состоялись в жизни. Мери-Джейн сейчас ждала второго ребенка. В то время, как его дети отдалялись друг друга, его внуки все больше сближались, и им не мешали дела и тысяча разделенных километров. Они понимали всю необходимость их общего существования, их единства.
Роберт посмотрел на отца, он давно все хотел ему высказать и выпив чуть больше обычного, он решился:
- Ты испортил ей всю жизнь! – вдруг напал он, потом он повернулся к матери, - а ты ему помогла.
- Я сделал ей хорошо, она любит его, у них сын, - просто ответил Виктор, ощущая поддержку Дианы, дочери и Джулии.
- Ну, да, а я ей никто, так пустое место!? Не из-за меня она появилась на свет, – Джордж пытался успокоить брата, - И ты тоже святоша! Демократ! Чертов либерал! – Джордж схватил его за плечо.
- Не смей меня оскорблять! – ответил Джордж, Роберт стряхнул руку, и ударил брата кулаком в грудь. Между ними завязалась драка. Элеонора, Джулия и Виктор пытались их разнять, Диана кричала, чтобы они прекратили, только Флер и Марк, молча смотрели, словно подначивая, давай, Роберт вмажь ему. Гарри и Дилан быстро разняли их разводя по разным углам Мраморной гостиной. Антонио, сидящих в инвалидном кресле, отрезвляюще потряс за плечи тестя.
- Вы, что сдурели вдвоем, - Гарри тяжело дыша сдерживал отца, - нашли из-за чего спорить.
- Да, Бетти взрослая девочка сама разберется, - добавил Дилан, - не ваше это дело.
- Вот именно! – Антонио отпустил руку Джорджа.
- Да, что вы вообще оба понимаете? - вставила Флер, - сопляки, у которых ничего нет в этой жизни.
- Все мы понимаем! – огрызнулся Гарри, - Хватит лезть в наши жизни! Мы сами разберемся!
- А, наследник, подал голос! Что ты о себе возомнил?! – Гарри был готов накинуться на Роберта.
- То, что я знаю вашу настоящую дочь, и то что вы ничего не знаете о ее жизни, как и о нашей! – Гарри хлопнул дверью следом за ним ушла Холли.
- Посмотри кого ты вырастил! – упрекнул Роберт старшего брата.
- Настоящего Хомса! – и он тоже ушел.
Виктор не понимал, что случилось с их такой дружной семьей. Вот они и заплатили за деньги и богатство своим спокойствием, и причиной этого разлада была вовсе не Бетти, и ее уход из семьи. Все это началось давно. Много лет в них жили взаимные обеды, копились, и вот они прорвались. Столько лет они молчали, он не научил их жаловаться, не научил просить помощи, и это отравило их сосуществование. Его дети, как оказалось не нуждались друг в друге, им было хорошо так, жить как одинокие волки. Виктор так старался, чтобы они не разлучались, а они сами распались, как замок из кубиков. Его внуки, это четверка понимала, что они нужны друг другу, плохо, что Алиса была не с ними, или Виктория, Флора, хоть и училась в закрытой школе, тянулась к этой четверке, превращая ее в великолепную пятерку. Будут ли и через двадцать лет они так же дружны, как сейчас время покажет.
₪
Ноябрь 1979.
В тот день Фредди приехал от друзей очень поздно. В доме нигде не горел свет и он подумал, что Бетти уже спала. Он прошел в спальню, где горел в будуаре маленький светильник. Он увидел Бетти и Грэга, смотрящих друг другу в глаза. Они разговаривали полушепотом. Грэг поссорился с Джульеттой, она нашла кольцо, которое когда-то хотел подарить Грэг Бетти, летом у них родился сын – Генрих, и после родов она была очень вспыльчивая, и все время пребывала в раздраженном состояние.
- Ты сделала, тогда глупость, не согласившись вернуться ко мне, - он подлил себе виски.
- Нет, не сделала, - она покачала головой, - я бы все равно ушла от тебя к нему.
- Ты же бросила его тогда, - Грэг поцеловал ее полуобнаженное плечо, и отпил виски.
- Бросила. Я всегда его любила, просто моя гордость не позволяла мне в этом признаться, - Бетти отвела взгляд.
- Подожди, ты изменяла мне с ним? – воскликнул он.
- Я была его девушкой много лет, ты же знал о нем, - просто ответила она.
- Ты любила его? – Грэг тихо засмеялся.
- Наверное, да, - почему, наверное, подумал Фредди.
- А меня? – он смотрел в ее глаза.
- Да, - шевеля лишь губами произнесла Бетти.
- А сейчас? – Грэг еще ближе приблизил свое лицо к ее.
- Нет, - Бетти не хотела вспоминать всю ту боль, что они причинили друг другу.
- А я тебя да, до сих пор. Все не как не могу забыть, твоих губ, твоего тела. Я ревную тебя к нему, - Бетти слегка отстранилась от него, - Каждый раз, как я думаю о том, что он владеет тобой, не так нежно, как я, у меня все внутри переворачивается.
- Грэг тебе пора домой, я не настроена сегодня на воспоминания, - она еще больше отдалилась от него.
- Ты ничего не понимаешь! – он поставил бокал на пол.
- Все я прекрасно понимаю! Если бы я любила тебя по-настоящему, то никогда не изменяла тебе, - выпалила Бетти, - Чего так смотришь, да я изменяла тебе с ним, - она замолчала, а потом прибавила, - В Брайтоне, шесть лет тому назад.
- Что!? Ты прыгнула к нему в постель! – Грэг встал следом за ней.
- Да прыгнула к нему в постель, и сделала глупость, не собрав чемоданы, и не уйдя к нему, - она снова села.
- Вот ты как! Если бы не я не было бы группы!
- Да к черту, твою карьеру, жизнь была проще. Меня бы никогда не изнасиловал бы Майкл, - ее щеки пылали от злости.
- Он ведь не знает! – это было не правильным предположением.
- Знает, и уже много лет! Я сама это ему сказала, потому что он в отличие от тебя никогда не сделает мне больно, он никогда не будет слушать чужое мнение, - как же она ошибалась, тогда говоря это, - и свою невинность я потеряла с Фредди, десять лет назад.
- Ты лгала мне!
- Как и ты! – резко ответила она.
- А как же мы? – он цеплялся за возможность вернуть ее.
- Да нет уже нас, и никогда не было нас! – боль и обида захлестнули Бетти с новой силой.
- Ты о чем?
- А где ты был, когда он снова пытался унизить меня, где ты был, когда я проводила ночи, ожидая тебя. Ты все время ставил себя превыше нас! Ты имел всех шлюх в Лондоне, и меня относил к ним, - Бетти положила руки на плечи.
- Никогда! И ты это знаешь. Я любил тебя, неужели я должен расплачиваться за одну ночь с незнакомкой. Я жениться на тебе хотел.
- Боже, как благородно, - она истерично засмеялась, - Но почему Фредди не стал ждать еще, и сделал мне предложение сразу же. Я никогда не хотела тебе родить ребенка, а ему да, потому что я люблю его уже много лет, и я счастлива с ним.
Грэг подошел к ней, резко хватая ее за талию и страстно целуя в губы. Она растаяла под его натиском, ее ладони оказались у него на шее. Он дразнил ее, разжигал в ней страсть, он делал это так как много лет тому назад. Но он забыл, что прошло много лет, и в ее жизни было столько мужчин, которые дали ей веру в себя и силу обольщения. Она оттолкнула его, и дала пощечину:
- Мы просто друзья, и вместе ради группы, иди домой. Не смей переступать эту черту больше.
Потерпев фиаско, Грэг ушел. Когда его шаги стихли, Фредди вышел из тени, он пригладил свои усы, у Бетти расширились глаза, он делал так, когда гневался.
- Значит, ты все слышал, - прошептала она.
- Я не только слышал, я все видел. Ты сама во всем виновата. Ты сама ввела его в заблуждение, давно пора ему было сказать о нас, но меня ты не введешь, потому что я ухожу, - он стал спускаться по лестнице.
- Как уходишь? Куда? – она села на ступеньки.
- Мне не нужна жена, которая дает всем понять, что хочет с ними переспать, - он хлопнул дверью и ушел. Бетти знала, что нет ничего хуже немой сцены, как эта, лучше ругаться и бить посуду, чем, сказав три фразы, уйти. Она не плакала, она чувствовала, что он еще вернется, при чем очень скоро. Его друзья найдут нужные для этого слова, в этом Бетти была точно уверена. Это была их первая ссора, за четыре года совместной жизни.
₪
Диего бежал по траве устланной мокрыми сизыми листьями, пуская пестрого змея. Мери-Джейн поглаживая свой круглый живот. Они уже год жили в этом доме, который с такой заботой для них выбрал Гарри, пока она возвращала к жизни Антонио в Мюнхене. Килбурн-Холл находился, словно на острове, в зленном море лесов, почти со всех сторон окруженный тихой неглубокой речкой. Здесь М-Джейн надеялась, что Антонио станет намного лучше, но вместо этого она поняла, что он все больше отдалялся от нее, замыкаясь в себе. Его мучили порой адские боли, в такие минуты он прогонял ее от себя, полагаясь на заботу врача. Она хотела ему помочь, но взамен она получала раздраженность.
Правда, однажды ей удалось настоять на своем, в ту ночь она осталась рядом с ним. Мери-Джейн неспешно ласкала его торс, целовала в грудь, медленно раздувая в нем костер желания, проверяя, так ли он на самом деле мертв, как утверждает. Она почувствовала, как его плоть растет под ее рукой, и ей безумно захотелось доказать ему, что еще способны любить друг друга, как прежде. Мери-Джейн оседлала его, направляя его желание в нужное русло, она ощущала, как он вздрагивает под ней, как наслаждается ее плавными движениями. Она поверила в счастье, но утром он жестоко отпихнул ее от себя. Через два месяца она поняла, что ждет от него ребенка. Ее счастью не было предела, она так хотела поделиться с ним этим, так хотела, чтобы это заставило его, перестать жалеть себя, и наконец бороться за свое сосуществование. Она села в кресло напротив него, радостно сообщая новость. Антонио мрачно посмотрел на нее:
- Мои глубочайшие поздравления – тебе и Георгу Хорту, - кровь отхлынула от сердца, она резко встала, в бешенстве роняя на пол дорогой итальянский стеклянный столик, который был гордостью Антонио. Столешница разбилась на мелкие куски, чашки с чаем и тарелки с печеньем ударились о пол.
- Да, как ты смеешь! – прошипела она.
- В этом нет ничего постыдного, - начал он, - вы с Георгом вместе работаете, секса у нас с тобой уже нет два года. Ты молодая женщина, которой всего лишь двадцать пять. Не стыдись себя…
- Ублюдок, - процедила она сквозь зубы, - я все принесла на твой алтарь, а ты смеешь меня упрекать. Я ушла с работы, занявшись чертовыми политическими хвалебными статейками, занялась твоими ничтожными картинками, не слыша не единого слова одобрения. На меня все свалилось – дом, наш сын, работа. А, ты… ты ничтожен… А, знаешь почему? Ты просто не хочешь стать прежним! Лучше бы я разбилась в той машине! На смерть! Чтобы мне дочери лорда Хомса не терпеть этого всего!
- М-Джейн, - он подкатился к ней, пытаясь взять за локоть. Он никогда не видел ее в таком гневе, никогда она не позволяла себе такое говорить, и вот сегодня она выплеснула все свои эмоции наружу.
- Не смей меня трогать! Ты не имеешь право ни на меня, ни на Диего! – она выскочила с веранды, чувствуя, что сделает много глупостей, если не уйдет отсюда.
Всю беременность она испытывала одна свой восторг, понимая, что только она несет ответственность за этого малыша. Диего пронеся мимо нее, она позвала его домой, и они вместе пошли обедать. Сегодня она отпустила всю прислугу, желая побыть в одиночестве. Мери-Джейн ушла к себе, она прилегла в постель, не заметив, как сон сморил ее. Резкая боль в животе разбудила ее, она приподнялась на локте, ноги ее не слушались. М-Джейн пыталась справиться с собой, но ей не хватало сил, ее сотрясали судороги, она отчаянно цеплялась за столбики огромной кровати, пытаясь подавить громкие стоны рвущиеся из горла.
Антонио отбросил альбом, он редко рисовал в последние время. Он так хотел отдалиться от жены, что не заметил, как она совсем осталась одна в маленьком своем мирке. Он замер, услышав в конце коридора приглушенные стоны. Антонио поехал по коридору, распахивая дверь спальни жены. М-Джейн с влажными спутанными волосами лежала в скрюченной позе, он заметил розоватое большое пятно на белоснежных простынях. Мери-Джейн силилась, стараясь не показывать, как ей больно. Он набрал номер Энди, от Грин-Хилла до Килбурн-Холла было далеко ехать, но он надеялся, что она быстро появится здесь. Время все шло, а Мери-Джейн не становилось лучше. Когда Энди приехала вместе с Авророй, Антонио уже потерял надежду на помощь. Энди выгнула его из спальни, и через час по всему дому разнеся крик ребенка. Спустя время Аврора вынесла ему шевелящийся сверток, бережно передавая ему.
- Это девочка. Рыженькая… - объяснила Аврора, - М-Джейн устала, но все позади.
- Адора Мария, - прошептал он, целуя ребенка в пушистый затылок. Он заплакал, испытывая облегчение. Он должен преодолеть себя, должен научиться заново жить, ради детей и Мери-Джейн.
₪
Декабрь 1979.
Сегодня было тридцатое декабря, но Бетти решила зайти на студию, потому что она забыла кое-какие свои записи. С Фредди они не виделись уже месяц, потом было много работы, и она так и не успела поговорить с ним, ему было нужно время. С Грэгом они померились, но Фредди так и не пришел домой, и так не позвонил ей. Она собралась уходить, как, кто-то зашел, ее сердце бешено забилось. Это был Дэвид МакОлла. Метнув на него яростный взгляд, она решительно подошла к нему, и попыталась пройти:
- Пусти!
- О нет, просто так от меня ты не уйдешь! Сколько лет, сколько зим, детка?
- Я тебе не детка! – Бетти была на грани чтобы взорваться.
- Ах, да уже прошло шесть лет, а ты с тех пор изменилась. Была порядочная женщина, а теперь в твоих любовниках ходит пол-Англии.
- Это, ты мне все приписываешь, твоя месть перешла все грани!
- Вот, как! Значит, я виноват?!
- Да, ты!
- О, нет, милая, ты во всем сама виновата. Надо было просто сказать мне «да», и все было бы просто, но ты предпочла такую жизнь.
- Я не продажная!
- Все вы такие! Заметь, сейчас рядом с тобой нет Грэга, или как там его, твоего Фредди. Ты всегда выбирала не правильных мужчин. Вот даже этот Фредди, он же не такой белый и пушистый каким, ты его себе рисуешь.
- Ложь!
- Ах, да. Ты веришь всегда во все хорошее, но мир так жесток.
- Я это знаю!
- Не знаешь. Это я уговорил твоего отца выдать тебя за Артура, кто бы знал, что ты порвешь со всем ради него.
- Значит, это ты разрушил мою жизнь!
- Но не могли же мы допустить, чтобы ты и Фредди были вместе, это бы перечеркнуло все наши планы, - он засмеялся.
- Пусти! – Она вцепилась в его куртку, явно настроенная на борьбу, но он оттолкнул ее, и она упала на пол.
- Сегодня нам никто не помешает! Ты будешь моей! – он накрыл ее своим мощным телом, но продолжала отчаянно бороться, укусив его за губу. Ей было противно от его прикосновений, все это время он пытался ее победить, захватить врасплох, но она не хотела сдаваться.
- Нет, нет, - кричала она. Дэвид пару раз ударил ее по лицу, но она продолжала вырываться из его крепких объятий, - Пусти! - Но на этот раз он оказался сильней, она закрыла глаза, зная, что ее, сейчас ожидает, и из последних сил толкнула его…
- Пусти, я ненавижу тебя!
- О нет, моя милая в этот раз ты будешь моей, и тогда конец всем этим сплетням!
Фредди понял, что он должен ей помочь. Он вбежал в комнату и скинул МакОллу с нее. Бетти била дрожь, даже увидев его, она не могла прийти в себя, ей казалось, что это сон, прекрасное видение. Она закрыла лицо руками, не желая смотреть на то, что происходило. Фредди пару раз ударил Дэвида, и тот как трус бежал. Бетти не могла поверить в происходящее.
- Пойдем! – он протянул ей руку, помог встать, и обнял ее, - все хорошо. Поедем домой, я не отпущу тебя одну в таком состояние, - она положила голову к нему на плечо, и в ее глазах набежали слезы счастья…
Они пришли в их квартиру, он помог скинуть шубу и сапоги, и провел в гостиную, налил вина.
- Выпей, - он подал ей бокал вина, - даже не буду спрашивать, чем ты жила весь этот месяц, и так все знаю, Анна многое рассказывает, когда я вижу ее, - Бетти пришла в себя, и посмотрела на него затуманенными глазами, взгляда которого он не заметил. Он изменился за годы их совместной жизни, больше нет черного лака, длинных волос, ярких костюмов. Он все так же красив, как и прежде. Она не слушала, о чем он говорил, лишь поглощала его глазами. Всего прошел месяц, а казалась вся жизнь. Она вспоминала все прекрасные моменты жизни, которые она провела рядом с ним, - Я постелю тебе в спальне, а сам буду здесь на диване, - он, что не хочет мириться?
Он ушел в спальню, оставив ее одну со своими мыслями, и она понимала, если она сейчас не сделает то, что захотела, даже если она не попытается, то жизнь пройдет мимо нее. Бетти решила сделать этот шаг навстречу жизни. Она прошла в спальню и остановилась в дверях, он замер, не зная чего ждать. Бетти расстегнула молнию, и ее платье упало на пол, она осталась в черном нижнем белье и чулках. Подойдя к нему, ее губы обожгли его. Бетти повалила его не кровать, и стала покрывать поцелуями изгибы его подбородка и шею, а он пытался ловить губами ее рот. Она грациозно откинула волосы и сняла бюстгальтер, распахнула его рубашку, он чувствовал ее горячие поцелуи, прикосновение ее теплых нежных рук. Она нагнулась его поцеловать и ощутила, как две сильные руки легли к ней на плечи, и перевернули ее. Они смотрели друг другу в глаза несколько минут. Теперь он решает, что будет дальше, либо будет продолжение, либо он оттолкнет ее, и она примет эту боль. Но Фредди впился в ее губы.
Они снова были вместе, снова его объятья, которые помогали ей забыть все, заполнить эту пустоту. Фредди вдыхал запах ее волос, запах ее тела, у нее все тоже божественное тело. Он понимал, что лучше Бетти в этом мире нет, она для него все. Она осыпала его ласками, ему казалось, она стала еще искусней. Бетти закрывала глаза, и он возносил ее на седьмое небо.
Он слушал ее прерывистое дыхание, и пытался ловить руками ее волосы. Ее ногти впивались в его грудь, а потом в колени, Фредди скинул ее с себя, и она оказалась среди подушек. Он накрыл ее своим могучим телом, и снова как тогда ощущал ее дыхание на щеке, тело, выгибающиеся под ним. Она дрожала от удовольствия, и это ему нравилось.
- Я люблю тебя, - произнесла она, - и всегда любила.
- Но это не мешает пудрить всем мозги.
- Не говори так!
- Зачем тебе все это?
- Я знаю только одно между нами сумасшедшая любовь.
- Ты меня прощаешь? – спросил он.
- Может быть, - прошептала она под его губами. - Они снова предались любви, опять его руки и его губы, ее дыхание на его щеке, и запах ее волос, и жизнь, растекающиеся по жилам, все, что им нужно было в этой жизни. Ведь никогда не знаешь, что будет завтра. Прошло уже пятнадцать лет, а они любили друг друга как тогда, тогда когда их любовь только начиналась. Начало светать и только, тогда они заснули в объятиях друг друга. Завтра снова боль, жестокая реальность, но именно сейчас они живут, но все может быть по-другому, потому что когда два сердца бьются в унисон, то тогда все возможно, главное только захотеть…
₪
- Роджер! – она кинулась в его объятья, но быстро осеклась, что же она делает, ведет себя, как распущенная девка. Она разжала объятья, он отпустил ее, смотря в ее глаза, - привет…
- Дженни, - прошептал он, заглядывая в ее глаза, - сто лет не видел тебя. Как у тебя дела?
- Все хорошо, - он оглянулся, они встретились в маленьком бутике, где Дженнифер подбирала себя вечерние платье, - все просто хорошо. Помоги мне выбрать платье, у Виктора будет праздник…
- С радостью, - он подал ей коралловое узкое платье, - померяй его, будешь в нем просто красавицей.
- Красавицей будет Бетти, - возразила она, но все равно зашла в примерочную. Когда Роджер откинул шторку, перед ним предстала обворожительная сексуальная испанская красавица, - вульгарно?
- Нет, - он потянулся к ней, прижимая к стене, опуская штору, чтобы скрыть их, - я хочу тебя, я с ума схожу по тебе много лет, Дженни, - его губы скользнули по ее шее, языком прикасаясь к пульсирующей жилке. Стянул тонкие лямки платье, обнажая грудь, целуя ее, опаляя ее жаром. Она сама стала искать молнию на его брюках, она хотела ощутить его в себе. С той страной ночи прошло уже много бессонных ночей, много пустых дней. Дженни направила его плоть в себя, обвив его ногами, сдавлено прошептав его имя, жадно приникая к его губам. Она вздрагивала от каждого его резкого движения, наслаждалась движением его плоти, ощущая себя наконец счастливой, - будь моей…
- Я не могу, - пролепетала она, - у меня есть муж.
- А у меня жена, но все можно изменить, я умоляю тебя, - он застегнул брюки, - я видел вчера Лили Роуз, - она задрожала, - я пришел к некоторым выводам, она моя дочь. Только не отрицай этого…
- Роджер… - она приникла к нему, - Роджер… я… я… - она заплакала, он крепче прижал ее к себе, - я не могу уйти от него.
- Я не прошу этого делать, просто быть иногда вместе. Ты несчастлива с ним, это написано на твоем лице, - Роджер стер слезы с ее лица, - просто любить друг друга.
- Что мы будем делать дальше? – спросила тихо она, - как жить?
- Я буду ждать, когда ты решишься наконец стать окончательно моей, - он поцеловал ее, - я люблю тебя.
- Ох, Роджер, ты не должен так говорить, ты просто хочешь меня, - она вышла из примерочной, смотря на себя в зеркало, она опять совершила необдуманный поступок. Снова оступилась, - все останется, как есть, - прошептала она, - я не могу быть безумной.
Роджер оставил ее, зная, что его время еще не пришло, он хотел быть с ней, но пока внутри нее живут сомненья, то она никогда не сможет спокойно лежать в его жарких объятьях, наслаждаться его теплом, думая о нем. Теперь Роджер знал о дочери, и теперь он будет еще сильнее стремиться к Дженни Морган, желая навсегда ее сделать своей.
₪
Весна - осень 1980.
Весна в Монтре похожа на сказку. Дому было уже сто лет, Бетти помнила, как Фредди уговаривал ее купить его, не потому что здесь хорошие студии, или абсолютный покой, у этого места была какая-то особая магия. Женевское озеро с его вечными загадками, и вечными не утихающими романтическими порывами, порождающиеся ими сами, и это место, где все всегда были счастливы. Наверное, это от магии всей природы.
Жизнь там была тихой и размеренной, их не замечала публика, хотя в родном Лондоне привыкли к мирно прогуливающимся знаменитостям. Но здесь воистину ощущал себя свободным, словно птичка. То ли это было от волшебства этого места, то ли от голубых гор, опутанные вуалью загадки, то ли от легко воздуха, или же от очарования города. Но именно здесь все становилось простым и понятным. Они бывали там столько раз, и порой думалось, что в первый раз. Швейцария всегда для них островных англичан была притягательна своим духом, потому что она сама была островком рая в бурлящей Европе.
Фредди подошел к Бетти, обхватывая ее округлый живот. Она снова ждала ребенка, но в этот раз она не могла работать, потому что порой чувствовала себя скверно. Фредди узнав о ее беременности, был готов исполнять ее любые прихоти и капризы. С ней было порой трудно, но ему очень хотелось еще одного ребенка. Бетти вздохнула и обернулась, Фредди улыбнулся, и Бетти положила руку к нему на щеку. Когда в феврале она сказала ему об этом, то он ощутил счастье.
В Англии было время больших перемен, к власти пришла Железная Леди, все ощущали, что все меняется и что, можно будет вернуться скоро в Англию насовсем, но все это не заботило Бетти, все ее мысли были сосредоточены на этом ребенке. Она боялась ревности Рэя, но Рэй отнесся к этому философски. Пока еще никто не знал о ее состояние. Пришел солнечный май. Анна с Джеймсом купили дом, вернее сняли на десять лет маленький домик, с великолепной лоджией. Джон и Грэг нашли дома рядом и стали соседями. Джош решил, что теперь альбомы группа будет выпускать раз в два года, из-за рабочего графика сложно делать качественную музыку, и при этом гастролировать.
Но все было не так безмятежно, как им представлялось. Летом произошло то, что нарушило их покой. Это был июль, в Лондоне шли дожди, что так типично для столицы, но на Стаффорд-Террас было уютно и тепло. В тот день Бетти пришла домой, когда позвонил Джеймс. Она подняла трубку, услышав его взволнованный голос, Анна была в больнице, она потеряла ребенка, и еще одна странная новость… Елена Саттон умерла от рака, она сгорела за неделю, как листок в костре. Перед глазами у Бетти все поплыло, она была ей, как мать, она знала о них с Фредди, всегда поддерживала ее, что будет теперь без нее? Бетти чуть не упала, Фредди поддержал ее, в ее положение было опасно волноваться. Анна была белая, как смерть, а Джеймс был очень подавлен, но Анна, как всегда собрала волю в кулак, чтобы достойно похоронить мать и поддержать отца. Иногда думали, что у нее холодное сердце, но только Джеймс знал о ее истинных помыслах.
В день похорон шел опять дождь. Бетти шла под руку с Фредди, рядом с Анной и Джеймсом, когда она заметила отца с матерью. Флер окинула взглядом хрупкую фигурку дочери, она опять ждала ребенка, и в кого превратил ее Фредди? В пламенную кобылку, которая рожает чуть ли каждый год. Она ничего не сказала, просто прошла мимо матери, словно не замечая ее. Бетти молодо выглядела, все тоже лицо девочки, только во взгляде можно было найти признаки возраста. Фредди так же тяжело переживал ее утрату, он любил русскую красавицу Елену Саттон за ее доброту, за ее сердечность, и поверить в то, что такой прекрасный человек умер было трудно. Роберт же впервые увидел внука, зять держал его на руках, такой же темноволосый, такая же смуглая кожа, только глаза выдавали, что он сын Бетти, в этом сомнения не было. После похорон они исчезли, и Роберт не успел даже сказать ей что-нибудь. Только через два месяца он услышал о дочери.
₪
30 сентября родилась Элен Виктория Хомс Бульдасара. Почему Бетти и Фредди назвали так дочь? С Рейем Бредбери все понятно, сына Бетти назвала как писателя, а вот с именем дочери не все ясно Бетти решила назвать дочь таким именем, но Элен это производное имя от Елена. В этот раз беременность и роды были для Бетти тяжелыми. С Фредди у них похолодели отношения, но это было временным явлением. Она выставила его из дому, просто так не обосновано, не объяснив ему толком ничего. Ему было больно от того, что его любимая женщина заподозрила его в неверности, подумаешь что он проводил время с Мери, она же его бывшая девушка и друг. Но Бетти, которая до этого терпела, не хотела терпеть больше это все. Его мир отныне вращался вокруг нее, но не как не вокруг Мери. Фредди уехал на гастроли, а она поехала жить к Виктору в Аллен-Холл.
Бетти сидела в саду. Был ноябрь. Рей бегал и играл, Элен спала в кроватке и старая Глория смотрела за ней. Она думала, теперь она стала очень много думать, но самое главное она теперь знала, что в ее жизни будет происходить. Бетти закрыла глаза, чтобы почувствовать прикосновения ветра, чтобы ощутить всю его прохладу на лице, она представила, что ветер это Фредди, и забылась, потерялась в пространстве. Вот они его горячие пальцы на ее шее, его губы. Она таила от прикосновений этого нежного ветра, таила как весенний снег. Зачем она держит его на расстоянии? Она только и могла сказать: «Ах!» - словно дама, уронившая свой платочек. Она продолжала оживать и тут она заговорила по-французски:
- Жизнь… жизнь… - и ее голос сникал, и снова ощущение горячих губ и палец, - Разве ветер может быть таким?
- Может, - ответил ветер, - я и есть жизнь.
- Это просто мечта, - прошептала она.
- Нет, это реальность, - продолжал ветер.
Она обернулась, и… перед ней стоял Фредди, она спрятала свои глаза, словно не хотел верить в увиденное.
- Ты не рада меня видеть, - она молчала, словно не хотела с ним говорить, - Бетти, ответь, не убивай меня своим молчанием, не забивай еще одни гвоздь в крышку моего гроба, - она безмолвствовала, - Черт подери, я приехал к тебе, не смотря на ту боль что, ты причинила мне тем утром, ты заставила меня страдать. Ты выставила меня из дому, я понимаю рождение ребенка меняет все, но я, как же я?
- Я не хотела, прости… я… я просто не могла.
- Да, что ты говоришь! - Он не хотел выяснять отношения, но она вывела его из равновесия своим молчанием. Она захотела ударить его, но он перехватил ее руку. Бетти чувствовала, как у нее подкашиваются ноги, как она еле-еле стоит на ногах.
- Пусти, мне больно, - она начала отбиваться, но слабость в ее теле не позволяла ей бороться. Она почувствовала, как стальной обруч обвил ее талию, и его влажные губы впились в ее, она ощущала прикосновение его шелковистых усов на своей коже, и то, как у нее кружилась голова. Она закрыла глаза и упала в темноту…
Она проснулась в кабинете деда лежа на кожаном диване. Она ничего не помнила, помнила лишь его губы, а потом, она словно погрузилась во мрак. Бетти посмотрела часы, была уже полночь, дети уже спали, но где Фредди. Он вошел в комнату, он за нее испугался, он впервые понял, что может потерять ее. Она сидела на краю дивана.
- Как ты? – тихо спросил он.
- Все хорошо, - небрежно ответила она.
- Ты в обморок упала, и ты говоришь все хорошо.
- Все хорошо, - настояла она.
- Хорошо, я схожу тебе за водой, - он вышел, но когда он пришел он не мог отвести глаз. Она лежала на шкуре перед камином. Она была такой, какой он увидел ее на картине в миланском магазине Сержа. Огонь бросал золотые отблески на ее обнаженное белое тело. Одна нога была согнута, придавая ее образу загадочности. Одна ладонь затерялась в белом меху, сжимая его ворсинки, а вторая прикрывала одну из грудей. Ее волосы рассыпались вуалью, а на ее лице читалась загадочность. Он сделал шаг, а потом он задумался. Неужели, она опять его решила соблазнить, или ей так, нужна его близость с ней. Она села, обхватив руками колени. Бетти не смотрела на него, она ждала, когда он сделает первый шаг, она ждала, когда он тоже захочет этого, когда каждая частичка его тела будет просить ее любви.
Раздевшись, он сел рядом с ней, его губы скользнули по ее обнаженной спине, и она загорелась, но Бетти подавила это желание в себе, нужно было выдержать паузу. Нужно было, чтобы страсть захватила его целиком. Фредди рывком притянул ее к себе, и увидел в ее глазах, как отражался костер в камине.
- Ты хочешь этого? – спросил он.
- Не задавай глупых вопросов, просто поцелуй меня, - он нагнулся поцеловать ее, и тут она поняла, что он во власти страсти, что он уже не сможет остановиться. Она осыпала его лобзаниями, и ощутила, как нега разливалась по ее телу. Пропала слабость, рассеялись сомненья, и осталась лишь только всепоглощающая любовь. Они любили друг друга, они снова были вместе. В камине потрескивал огонь, и они жили, жили в эту безумную ночь.
Она могла разжигать в мужчине страсть, он не знал, как ей удалось так быстро его заводить. Она заводила его как игрушку с ключиком, но одного поворота ключом хватало на всю ночь. Он действительно не смог остановиться, от одного прикосновения ее губ и ладоней, ему становилось не по себе. Он был удивлен. Неужели рядом с ним женщина, совсем недавно родившая ребенка, она была всетак же великолепна, все та же красота ее тела волновала его до глубин души. Ему хотелось остаться навечно рядом с ней. Чтобы просто быть рядом, глотать запах роз исходивший от ее кожи, ловить ее волосы, вдыхая аромат осени. Задыхаться от страсти рядом с ней, и благодарить Бога за счастье, которое он подарил. Он смотрел в ее глаза, источавшие тайну. Бетти дня него загадка, ее жизнь дня него непроходимые потемки, он порой не понимал, чем она руководствуется в своих поступках.
Он хотел, о чем-то поговорить с ней, но он приложила палец к его губам, и стала усыпать его шею и подбородок поцелуями. Она простила его, он это понял, потому что она настолько сильно любила, что не могла его ненавидеть, а он простил ее, потому что она была всем для него.
₪
Антонио отошел от картины, получалось не плохое творение. С момента появления Адоры на свет, ему многое пришлось понять и изменить. Он начал тренироваться, почти каждый день маленькими шагами передвигаясь по своей комнате, превозмогая боли. Вскоре боли стали отступать, и мог выходить из комнаты ночью, чтобы увидеть, как спит его жена. Мери-Джейн совсем изменилась, она больше не была той девочкой, с которой его свела судьба много лет назад. В ее зеленых глазах появилось печальное выражение, она почти всегда молчала, стараясь находиться больше с детьми. Он хотел все вернуть на место. Мери-Джейн же все больше отдалялась от него, как далекая звезда. Но потом все изменилось и в их семье появилась гармония.
Антонио нашел М-Джейн на балконе. Он подошел к ней, она обернулась, смотря в его глаза. Зная, что дети может быть, еще не спят, он прижал ее к мраморным толстым перилам, сминая ее губы в страстном поцелуе. Он поставил ее поудобней, чтобы мгновенно завладеть положением. Они без долгих прелюдий и ласк получили то, что хотели друг от друга. Они тяжело прерывисто дышали, унимая биение сердца и дрожь в конечностях. М-Джейн удивлено посмотрела на него, догадываясь, что на теле останутся мелкие синяки от вдавившегося в кожу мрамора. Антонио нежно обнял ее, мягко целуя в локоны. Она любила такие бурные минуты, что были в их жизни всегда. Они могли утолять свой голод, где угодно, это даже подстегивало их еще больше отдавать друг другу все, что можно дать.
- Прости меня за все, - проронил он.
- Я давно уже все забыла, неужели, каждый день ты будешь это делать, напоминая мне о прошлом, - она положила голову к нему на грудь.
- Я хочу все забыть, но мне трудно…
- Мы должны, иначе мы не сможем идти дальше, - в ее зеленых глазах зажглись искорки надежды.
- Я люблю тебя, - прошептал он.
- Я тоже люблю тебя, - тихо ответила она. И это не были для них опошленные с годами слова, эта фраза по-прежнему имела тот же смысл, что и много лет тому назад. Все же их чувства не померкли и не угасли, а с каждым годом крепли, и разжигались с новой силой, как сильный костер.
₪
Апрель – август 1981.
Ее втолкнули в комнату для наказаний. Как же она ненавидела эту чертову школу. Как же ее бесили эти строгие мисс со своими нравоучениями, это не читай, это не пой, это не слушай, поэтому в очередной раз ее наказали за то, что она исполняла одну из песен своей сестры, она обожала ее, она восхищалась ею, ее талантом, ее характером. Сейчас втолкнув ее в комнату для наказаний мисс Аперсон, сказала ей хорошенько подумать над своим поведением, и все случилось из-за того, что она пела песни ее сестры, здесь почему-то считали это развратом, но она его не видела. Она снова стала напевать, зная, что все равно позвонят ее отцу и все расскажут ему, просто глупо было это делать. Тот в выходные прочитает ей целую мораль, какой надо быть, а ей всего семнадцать она хочет дышать свободно, любить, но он ничего ей не позволяет. Она не могла, как Бетти, сказать отцу нет, он всегда находил тысячу доводов, чтобы она согласилась с ним.
Вечером выйдя из комнаты для наказаний, как они прозвали ее коморка Папы Карлы, она пошла в сад гулять. Их школа находилась загородом Лондона, пять дней они проводили в этих стенах, и выходные дома. Рядом с их школой находились сады, но девочки из их школы, кроме маленькой компании и не мечтали о том, чтобы завести парня и встречаться с ним. Флора не боясь нового наказания, карабкаясь по раскидистой яблоне перелезла через забор. Она дошла до садов, и увидела охапку тюльпанов, это ее любимые апрельские цветы, они просто лежали на скамейке. Она взяла один желто-красный махровый, прижимая его к щеке.
- Вам нравиться этот сорт, - она обернулась, перед ней стоял молодой мужчина. Он сделал шаг навстречу к ней, Флора увидела его арабские темные и опасные как ночь глаза, лицо, выточенное словно из мрамора, с греческим носом и мягкими английскими скулами, вьющиеся темно-каштановые волосы. Он был выше ее, и намного ее сильнее, она могла бы испугаться, но не стала. В нем не было ничего отпугивающего или устрашающего, наоборот он притягивал ее, - Правда чудесные, это мой новый сорт Флора, - она мягко улыбнулась ему, - почему, ты улыбаешься, - он как-то легко перешел на ты, избегая все формальности.
- Потому, мое имя тоже Флора, - она протянула ему цветок, возвращая, - Флора Спенсер.
- Оставь себе, прекрасная Флора. Вы где-то живете неподалеку? – спросил он ее.
- Я учусь здесь в школе, - Флора не стала скрывать свой возраст, - через год заканчиваю. Вы не представились.
- Ах, да. Ричард Бленд, а я селекционер, - она засмеялась.
- Я это уже успела понять, - он сжал ее руку, - Мне пора, - небо уже потемнело.
- Когда я тебя увижу?
- Завтра в это же время, - он поцеловал ее руку, и она убежала, ее отсутствие никто не заметил и она благодарила небо, что ей повезло. Лежа в постели она все думала о Ричарде, никак не могла прогнать его из своих мыслей.
Ей было семнадцать, и его это не отпугнуло, у них была разница в десять лет, но у них оказалось много общего, те несколько часов, что они проводили вместе в будни по вечерам давали ей силы, чтобы прожить скучные выходные. Она знала много о нем. Он был из бедной семьи, и цветы стали его большой любовью, его мать воспитывала его одна, отца у него не было, но она сделала все, чтобы он получил хорошее образование. Флора влюбилась в него без оглядки. Месяц пролетел, как одно мгновенье. Почти каждый вечер Флора сбегала по раскидистой яблоне, идя по заросшей осокой траве, выбрав этот путь, чтобы остаться незамеченной. Она была вдохновлена дерзким примером своей сестры, думая, ей удаться обмануть отца. Ричард привлекал ее, влек к себе, манил, как пчелку к ароматному летнему цветку. Рядом с ним она расцветала, надеясь, что это счастье будет вечным, таким вечным, что ей не придется узнать, что такое мир без любимого мужчины. Флора хотела быть сильной, и свою силу она искала в Ричарде, ощущая как все глубже погружается в его слова, влюбляется в него.
- Флора я люблю тебя, - признался он, заглядывая в ее голубые глаза, гладя ее светло-рыжие, русалочьи волосы.
- Ричард, я тоже люблю тебя, - он впервые ее поцеловал, ей хотелось от радости парить, хотелось летать, сделать что-то безумное, чтобы потом об этом не жалеть.
С ней ему тоже было легко, хоть она была и юна, зато очень умна и красива. Флора милая девушка, на такой бы он смог жениться, завести с ней семью. Но он ощущал в ней какую-то напряженность, какую-то скованность после того, как она приезжала после выходных в школу. Ее влюбленность заметила только Элеонора, она сказала ей все скрывать, потому что знала, что Марк поступит так же, как и в свое время Роберт, и ее послушная дочь согласиться с отцом, это не Бетти. Флора позвонила Мери-Джейн, она не знала, что делать, а она была вездесуще в таких делах.
- Расстегни пуговку, - попросила она, - будь открытей. Флора перестань слушать своего отца. Так, что ты хотела у меня спросить?
- Я не знаю, что мне делать. Я люблю его, он старше меня на десять лет, и он знает об этом. Я хочу… - она прервалась.
- Провести с ним ночь, - закончилась М-Джейн, - слушай сердце, я в этом не советчик, - она сжала ее запястье, - Я в свое время никого не слушала, даже зная, что Антонио бабник, все равно лишилась с ним невинности.
- Но мой отец ни дядя Джордж, - к глазам Флоры подступали слезы, - он никогда не позволит мне быть собой.
- Флора, никогда не сдавайся. Посмотри на меня и Бетти, мы никогда не опускаем руки, - Мери-Джейн замолчала, в потом тихо добавила, - если бы я не боролась за мужа, то сейчас была бы в разводе, а Бетти замужем за каким-нибудь богатеньким мужиком.
- М-Джейн, - Флора стиснула пальцы сестры, - что мне делать?
- Следовать за своим сердцем, - Мери-Джейн кинула пару купюр на стол, - я пойду, только думай о последствиях, приедешь ко мне возьми чаю.
Вернувшись в школу, Флора была готова, чтобы сделать решительный шаг. Ричард ждал ее возвращения, когда она пришла на их место, где они проводил вечера, беседуя и целуясь. Он сам хотел этого, также, как и она. Расстелив покрывало, под сенью яблонь, он разлил им сидра. Она до этого пила вино дома на праздниках, но никогда не напивалась, Роберт любил называть свою дочь алкоголичкой, но это не могло быть правдой, не смотря на образ жизни Бетти. Ричард посмотрел в ее глаза, заглядывая словно в море, он уже тонул, у него предательски дрожали руки. До нее у него было немного женщин, но он знал, что им нравиться. Его пальцы скользнули по ее скулам, гладя ее шею, она, как кошка тянулась к нему, ожидая новой ласки. Ричард оголил ее плечо, его губы были такие мягкие. Флора расстегнули пуговки на его рубашке, она задохнулась, она опьянела от его ласк. Его пальцы путешествовали по ее телу, он обнажал каждый сантиметр ее тела. Ей было хорошо с ним, она прижалась к нему:
- Ты меня любишь? – спросил он.
- Да, - выдохнула она.
Он был нежен с ней, и ей казалось звезды светили только им. Они оказались в каком-то волшебном мире, где были только они вдвоем. Ричард охваченный огнем, как и Флора, понял, что для них не было пути назад, не было путей отступления. Теперь они принадлежали друг другу.
- Ты моя судьба, - прошептала она.
- Ты мой цветок, - вторил он.
Кроме М-Джейн и матери об этом никто не знал, она бережно хранила эту тайну, с ужасом думая о том, что через месяц у нее начнутся каникулы, и они расстанутся на лето. Она не хотела его терять, поэтому она отчаянно искала способ, чтобы они смогли видеться. Флора упросила отца отпустить ее на лето в Аллен-Холл к деду, чтобы она могла на лошади доезжать до Садов и свободно проводить с ним вечера, все также пылко любя его, отдаваясь его крепким объятьям. Все почти получилось у них, пока Алиса приехавшая погостить к Виктору на неделю, не заметила, как Флора допоздна каталась на лошадях. Она решила проследить за ней, и обнаружила свою сестру обнаженную в объятьях кого-то садовника и тогда она все рассказала Марку, а сама уехала в Швейцарию отравлять жизнь Бетти своим присутствием.
Это был теплый июль, Марк действовал мгновенно. Он нашел знакомых и попросил этого Ричарда отправить подальше на стажировку, чтобы за это время выдать дочь замуж за кого-нибудь «хорошего» человека. Он радовался, что в городе не было Бетти, потому что она бы заступилась бы за Флору, но Флора была одна, даже дед не смог не чем помочь. Марк быстро все исправил. Ричард сказал ей о том, его надолго отправляют на стажировку, что это важно для него, но ради нее он готов остаться, и тут до нее дошло, отец все знал, это его рук было дело. Она ничего не сказала ему, только поцеловала его и уехала. У Гарри был гастрольный график Бетти и она позвонила ей:
- Лучше сбеги с ним, тебе скоро восемнадцать, а лучше проси помощи у других, - все, что сказала она, а что она могла сказать еще? Ничего.
Марк появился неожиданно, и Флора знала, она покориться ему, как всегда.
- Я сделаю из него отбивную, - крикнул он, - Это все та дрянь, отравляет тебе мозг. Сама переспала с половиной Лондона, потеряла невинность, Бог знает с кем, и еще учит тебя быть шлюхой. Он завтра уедет, а не уедет, я сам посажу его! – и она согласилась с ним.
Флора написала короткую записку, оставив ее на их месте. Ричард, найдя ее, плакал впервые:
Прости, но я выбираю твое будущее. Мы должны расстаться. Я буду любить тебя всегда, потому что я твой цветок. Моя часть души уйдет вместе с твоей.
Флора.
Она покорилась отцу, и навсегда отдав сердце Ричарду, Флора решила больше никогда не любить, потому что отец душил в ней ту теплоту и ту доброту, которую нашел Ричард. Чтобы не разрушить брак родителей она соврала Элеоноре, сказав ей, что она больше не любит Ричарда. Иногда стоит чем-то жертвовать ради кого-то, даже собой.
₪
После примирения прошло почти полгода. Это было время покоя для них, это было время их блаженства. Бетти окунулась в работу и уехала на гастроли, оставив Фредди и детей в Монтре. Фредди же записывал альбом с ребятами, пребывая в безмятежном состояние, но его душу охватил костер порочности. Потому что в Монтре ветер неожиданно принес гостью, которая быстро разрушила прежний мир. Это была Алиса Хомс, эта она стала тем губительным ветром для него.
Впервые Фредди увидел Алису Хомс в кафе. Она сама подсела к нему, навязала ему свое общество. Она была такая же холодная, как ее мать, с такой же мелочной душонкой. В свои двадцать три она была испорчена. Мужу солгала, что у нее был выкидыш, и она поедет в Швейцарию лечиться, любовнику, что он ей надоел, и что она больше не может обманывать мужа. Она умело играла на чужих чувствах, извлекая из всего, что можно свою выгоду. Фредди каждый раз передергивало, как он видел ее рядом с собой. Алиса возникала всегда неожиданно, словно призрак, порой он думал, что она охотиться за ним.
А она сама мечтала его соблазнить, заманить в свои сети, опутать паутиной страсти. Бетти явно не даст ему, то что может дать ему, с ней он может оказаться на запретной территории страсти, откуда ей было знать, что Бетти это огонь, это страсть, это буря, и жизнь с ней это вулкан. С каждой встречей она добивалась его расположения, но он упорно сопротивлялся, а потом он сдался. Алиса ловко затащила его в свой номер, когда он изрядно выпил. Она предложила ему ночь страсти, и он принял ее, как подарок, или скорее всего, лишь бы она отвязалась от него. Она была, как дорогая шлюха, он уловил аромат имбиря и ванили, но только Бетти шел этот аромат. В ней не было опытности Бетти, не было той загадки, нежности, или животной страсти, что-то пугало его в ней. Но она возбуждала в нем все звериные инстинкты, позволяя грубость с собой, чего не могла позволить жена.
Только после близости он понял, что все это уже с ним происходило когда-то в далеком прошлом. Это было с Флер четырнадцать лет тому назад. Все было таким же порочным и изощренным, как тогда. Они обе были его темными ангелами, его темными стражами. Они вытаскивали из него все самое плохое, что он хотел спрятать, они опытно играли на темных сторонах его души. Он боялся возвращения Бетти домой, но только она может порвать этот порочный круг, и выставить его из дома, разорвав все с ним отношения.
Через месяц Алиса стала его шантажировать, когда он заявил, что порвет с ней все отношения, то она с вызовом посмотрела него, но в ее взгляде Фредди поймал страх:
- У нас же был секс, и не один раз! – кричала она, - я все ей расскажу, как ты трахал меня!
- Дрянь! – он схватил ее за плечи, тряся, волосы рассыпались по плечам, - ты такая же, как твоя мать!
- А ты и ее успел поиметь, как мило! – ее глаза яростно сияли, но он уже знал, как избавится от нее, как больнее ударить по ней, чтобы заткнуть ее, и чтобы она не успела сказать Бетти ничего.
- Пикнешь, я скажу все твоему мужу!
- Не посмеешь! – возмущено ответила она, как обиженный ребенок.
- Посмею, - в его взгляде она увидела гнев, от которого она задрожала.
- Ублюдок!
- Давая проваливай, пока цела.
- Нет! – как капризный ребенок отвечала она. Фредди никогда не применял до этого насилия к женщине, но в эту ночь он стал на мгновение тем, кого он презирал каждой частичкой своего естества. Это Алиса научила быть его таким жестоким, это она показала ему способ, как унизить женщину, и он воспользуется этим оружием, сделает больно любимой женщине, любви всей его жизни. Он грубо завладел ею, он унижал ее, бил, и она рыдала под ним, но такая дрянь заслуживала этого, и в тоже время она похоже наслаждалась таким обращением.
Она уехала, но после нее у Фредди остался неприятный осадок. Все-таки она его боялась, в отличие от Флер. Он еще раз смог вырваться из замкнутого круга, не причинив боли Бетти, но ему только так казалось. Когда-нибудь правда увидит свет.
Они возвращались в Лондон, они купили там дом неподалеку от Гарден-Дейлиас. Гарден-Флауверс, они с Фредди уже год ремонтировали, и вернувшись туда в августе, они начали обустраивать его, теперь у них была большая семья, а большой семье нужен большой дом.
₪
Осень 1981.
Как на плодородной почве восходили новые цветы, так и в их жизнь была наполнена ароматами цветов и счастья, но и горечи и боли. Пришла осень. Ничего не менялось. Лишь только природа меняла зеленый наряд на пестрый, стали чаще лить дожди, но их дела шли все также, и ничего особенно не происходило. Была все также работа, гастроли, перелеты, интервью, конференции.
Все менялось в их семье, и в этот праздник, что устраивал Виктор в Аллен-Холле, была вся его семья. Он смотрел на них и мечтал, что в этот вечер они все померяться. Но похоже менять было что-то поздно. Они были слишком далеки друг от друга, только на террасе он заметил великолепную четверку, они все потягивали шерри, даже Флора, и о чем-то болтали. Гарри много хмурился и много жестикулировал, постоянно указывая на кого-то. Дженни теребила складки баски малинного корсета и приглаживая юбку. Флора грустно смотрела на всех, из них четверых она была самой скромной, платье скрывавшие почти все, что можно. Бетти выглядела шикарно, как и всегда, она умела выделиться в безликой толпе, она что-то говорила, и Гарри ее поддерживал, потом она ушла, оставив их втроем. Виктор следил за ней взглядом. Она подошла к Марку.
- Давай нападай на меня, - устало произнес он, - ты же лучше всех знаешь жизнь, хотя что ты видела, тебе всего-то чуть больше двадцать пяти.
- Ты рушишь ее жизнь, только она отличается от меня, тем, что не может сказать тебе «нет», - у нее колыхались крупные сережки с бриллиантами, когда она пылко говорила. Марк хотел ей залепить пощечину, только перед ним уже стояла не девочка-подросток, а взрослая сексуальная самодостаточная женщина, которая умела отстаивать, то что принадлежит ей.
- Ты не права! – он резко повернулся к ней.
- Права! – отрезала она.
Она ушла, оставив его одного. Флора с того лета изменилась, хотя Бетти не могла найти способа помочь ей стать сильней. Она всю жизнь боролась за свое, другим все и так доставалась, а она вечно что-то кому-то доказывала. Гарри тоже не привык соглашаться с действительностью, его изменила Холли, именно благодаря ей он научился бороться, ведь что-то ему же помешало начат борьбу за Офелию. Все, что он смог сказать на ее «Я тебя люблю», «мне очень жаль». Он мог ее уговорить остаться с ним, но не стал этого делать. Дженни довольствовалась тем, что было, но она пыталась удержать, то что досталось ей, не отдавая это никому. Вот только Флора не могла стать такой же.
- Иногда стоит потерять все, чтобы найти другое, - начал Гарри, Флора посмотрела на него, - Рискуй, иначе не будет ничего.
«Можно подумать, что мы только и говорим о любви, но это не так. На первый взгляд моя история, просто очередная, неудавшаяся любовная история, где все пытаются понять кто прав, а кто виноват. Любовь настоящая дается один раз, только можем ли мы ее увидеть. Мы можем, любит бесконечно, и жить в сердцах других вечно, но это выражается не только о любви к женщине или мужчине, которых любят всю жизнь, но вере в себя, о том, что мы не имеем право усомниться в выборе судьбе, и все ее подарки должны принимать с гордо поднятой головой», - думала Флора над словами всех, она поняла все, что ей пытались сказать. Она потеряла Ричарда и приобрела себя, новую себя, а идеальная жизнь это просто миф. Если ты любишь, то теряешь почти все, так было принято в их семье. Любовь это боль, но и радость. Любовь это мука, но и счастье. Просто не пришло ее время, все еще будет. Ведь их любовь сильней всего, сильней злобы и зависти, сильней этих богачей, сильнее смерти. Она мечтала о будущем, которого возможно никогда не будет, но все же … Но все же мечтание это сила…
₪
Через три дня Контрасты уезжали на гастроли по Европе. Фредди не мог смериться долго с тем, что Бетти нечего ему заранее не сказала, она предпочла смолчать, считая, что так будет лучше для них обоих. Конечно, ему не нравился тот факт, что ехала одна без него, ревность порой сжигала его.
Бетти собирала чемоданы, Фредди сидел в кресле и потягивал виски, смотря за ней. Ей казалось, что от его ищущего и настороженного взгляда не укрыться совсем. Но, не смотря на все, она предпочла ехать без него, так она привыкла, так было лучше, со свадьбы они совсем не расставались, и Бетти уже подустав от его навязчивой ревности, решила, что разлука им не помешает.
- В чем дело, Фредди? – спросила она.
- Ты всегда все делаешь по-своему? – это было больше утверждение, нежели чем вопрос.
- Почти всегда! – ответила она, словно смеясь над ним.
- Ты меня никогда не слушаешь, всегда все делаешь по-своему. Ты даже эту чертову обложку выбрала ту, что хотела, зная что, это выведет меня из себя, а то, что ты дела на этом концерте, вообще выходит за все рамки приличия.
- Ты опять за старую песню, - бесцветно сказала она.
- Причем здесь это. Откуда я знаю, чем ты там будешь заниматься…
- Я работаю, а не ищу способ как бы мне и с кем бы мне перепехнуться, - это было сказано грубо, чего Бетти очень редко себе позволяла.
- Знаю я, что на гастролях делают!
- Мне всего мало лет, я хочу работать пока, у меня есть желание, молодость, и в этом ты мне не указ.
- Вот ты как! – он подошел к ней, - как же я? или в твоей жизни я на втором месте? – он рывком притянул ее к себе.
- Нет, и ты это знаешь, - интонации в ее голосе изменились: стали мягче и нежнее, она стала пальцами описывать окружность его лица. Потом увидев, что гнев в его глазах улетучился, она встала на цыпочки и поцеловала его в губы. Его теплые ладони, оказались у нее на бедре, приподнимая ее юбку. Фредди подхватил ее на руки и опустил на не расправленную постель. Через несколько долгих томительных минут, когда они смогли удовлетворить свою потребность друг в друге, Фредди сел на край постели.
- Звони постоянно, - проронил словно, проигравший, - Почему после каждого нашего спора, после каждой нашей ссоры я чувствую себя проигравшим?
- Я не знаю, милый, просто так всегда происходит.
- У тебя, когда самолет?
- Уже пора идти, - Бетти оделась, - До скорых встреч!
₪
Он рос без любви и ласки, прожив восемнадцать лет на этой земле, он наконец-то узнал кто его родители. Все свое детство Джозеф Алан Питерсон провел в приюте с монахинями, его много раз хотели усыновить, но как каждый раз замечали его упрямый характер, отказывались от него. Но ему нравилось быть нужным, заботится о других. Младшие мальчишки искали его поддержки, старшие не считали его задирой. Интеллектуал, перечитавший все доступные ему книги. Сестры постоянно спрашивали себя: но как можно было отказаться от такого ребенка?
У него не было детства этих богатых, хотя все что происходило в его жизни, он считал всегда правильным, и то, что он не оказался в этой семье, вечно раздираемой пороками, было хорошим знаком. Он никогда не делал ничего плохого, никого не обижал, но ему не хватало семьи, того кто бы подбадривал его, направлял. Он рос, и все удивлялись его смышлености, только один раз он услышал, что его родители кто-то из богатых, но его тогда это мало заботило. Он остро ощущал порой одиночество, иногда он злился на жизнь за то, что она с ним так обошлась.
Потом ему исполнилось восемнадцать, и он решил, что просто обязан стать врачом. Он уходил от сестер-монахинь с легким сердцем, еще не зная, что там сделает открытие для себя, самое большое открытие в своей жизни. На стенде в колледже он увидел портрет Виктора Хомса, и понял, что они схожи внешне, его часто сравнивали с Гарри Хомсом, который был блестящим выпускником колледжа. Он пришел снова в приют, пришел искать правду, найти у них хоть какой-то ответ на свой не простой вопрос – кто он? Сестра Роберта печально посмотрела на него, она достала конверт, пожелтевший за годы, он заметил дату, стоявшую на конверте – «12 октября 1968», ему тогда было всего лишь пять лет. Джозеф открыл конверт.
Джозеф,
Я пишу тебе из тюрьмы, туда куда засадил меня твой отец. Все эти годы у тебя была семья, но ты ей не был нужен. Твоя мать, бессердечная дрянь, изменяла твоему отцу со всеми: со мной, с художником, и другими. Она думала, что отец ее ребенка Ришар Полански, но только недавно я узнал, Ришар Полански не может иметь детей. Он бы никогда не признался в этом твоей матери, но подвыпив он выложил мне все, и теперь я знаю правду, Роберт Хомс твой отец. Флер Хомс поверила глупой сказке, что у тебя порок сердца, она отказалась от тебя, и ни разу за это время не узнала, что с тобой, и где твоя могила. Эта шлюха из высшего света, ничего не сказала твоему отцу, просто не посмела, он даже не знал, что она была беременна. Она хотя бы умудрилась дать тебе одно из имен твоего деда – Виктора Хомса.
Теперь ты знаешь все, пока я мог, я помогал тебе, но сейчас Роберт Хомс и его помощник Боми Бульдасар засадили меня в тюрьму. Все эти годы я старался оберегать тебя, и уничтожить твою семью. Когда ты прочитаешь это письмо, я покончу с собой, не хочу, чтобы Роберт Хомс смотрел на мои унижения, но он все равно когда-нибудь упадет. Я обеспечил твою жизнь всем, у тебя есть счет в банке на твое имя, ты можешь оплатить свою учебу, купить квартиру. Помни, что у твоей так называемой семьи нет сердца.
Арман МакОлла.
Джозеф открыл другой тугой конверт, находя там неопровержимые доказательства того, что он Джозеф Алан Хомс. Он смял листок, и не попрощавшись, вышел на улицу. Джозеф поймал такси, он решился ехать в Гарден-Дейлиас. Стоя перед домом, он сжал письмо Армана МакОллы, он не решался зайти в дом, посмотреть в глаза всей его семье. Он развернулся и пошел прочь. В своем одиночестве он был не один, его сестра тоже не общалась с родителями, но вышла замуж за сына этого Бульдасары, который погубил Армана МакОллу. Джозеф поднял глаза к небу, все было слишком запутанным, все сплелось в непонятные кружева, узор, которых он не мог разглядеть.
[1] Поместье герцогов Мальборо
