развязана для защиты свободы, чтобы покончить с талибами, захватить бен Ладена и установить демократию и равенство прав? Бенджамин Дизраэли, премьер-министр Великобритании, указал, что «миром правят персонажи, сильно отличающиеся от тех, какими их представляем себе мы, далекие от закулисья».
С 1994 года, когда Дэвид Рокфеллер потребовал придать новый импульс и ускорить осуществление планов глобального завоевания, все население планеты было подавлено финансовым, а затем и экологическим кризисом, парализовано террором, техникой, так часто используемой социальными инженерами как необходимое условие для поддержания у покоренных постоянного чувства нестабильности. Новый мировой порядок подпитывается войнами и страданиями, финансовыми провалами и политическими кризисами для поддержания своей экспансии. Он основывается на страхе людей перед свободой. Поэтому как только война с Афганистаном или Ираком подходит к концу, уже слышатся голоса: «Кто будет следующим? Иран, Сирия, Китай, Россия?» Их оружие — это наш каждодневный хлеб. Извлечение выгоды из крупных и малых войн. Единый мировой порядок. Тотальное рабство. «Вооруженный террор, — говорит профессор Джон Макмуртри из канадского Университета Гуэлф, — уже не является основной характеристикой тоталитаризма в его новом понимании. Сегодняшний тоталитаризм — это намного более эффективная форма правления, чем террор, основанный на применении военной мощи, который может оказывать более действенное прямое воздействие, но в то же время предполагает и другой уровень противостояния».
История учит нас по аналогии, а не по полному сходству. Исторический опыт не означает необходимость остаться в настоящем и оглянуться назад. Скорее, он учит тому, чтобы оглянуться в прошлое и вернуться в настоящее с более широким и уверенным знанием об ограничениях нашей предыдущей перспективы.
Офорт 79 «Ужасы войны» Франсиско Гойи изображает донселью Свободу, лежащую лицом вверх, с обнаженной грудью. Фантастические персонажи играют с трупом, пока монахи копают ей могилу. Правда умерла. Как вам такая перспектива? От Бога не зависит, освободимся ли мы от новой эры тьмы, которая нам уготована. Все зависит от нас. Мы должны действовать. Один осторожный человек стоит двух. Мы никогда не найдем нужных ответов, если не сможем сформулировать нужные вопросы.
(обратно)
ГЛАВА 1
БИЛЬДЕРБЕРГСКИЙ КЛУБ
Я бы хотел поговорить с вами, — услышал я за спиной чей-то голос.
Я инстинктивно повернулся направо, но никого не увидел. Мужчина, который жаждал моей компании, стоял за моей спиной.
— Не вставайте, пожалуйста, — прошептала его тень. — Простите, я не привык, чтобы мной командовали, особенно те, кого я не знаю, — решительно ответил я.
— Господин Эстулин, мы сожалеем, что вторгаемся в ваше личное пространство, но дело в том, что нам очень хотелось бы с вами поговорить, — сказал первый мужчина, вяло протягивая руку в надежде, что я решусь ее пожать. — Мы просим вас быть максимально благоразумным.
По его витиеватой манере выражаться я понял, что такому английскому он научился в одном из элитных британских колледжей или же, возможно, занимался с личным педагогом.
— Откуда вы знаете мое имя? Не помню, чтобы я вам его говорил.
— Нам известно о вас достаточно, господин Эстулин. Я понял, что мой загадочный собеседник начинает чувствовать себя в моем присутствии все более раскованно.
— Пожалуйста, присядьте, — предложил я уже приветливее, принимая более свободный характер беседы.
Один из мужчин опустил глаза, достал из кармана своего элегантного пиджака портсигар и начал его изучать.
Я удобнее устроился на стуле в ожидании, что один из собеседников нарушит тишину.
— Нам известно, к примеру, что вы здесь из-за заседания Бильдербергского клуба. Что вы следите за ним вот уже много лет. Что каким-то образом вам удается задолго до самой встречи узнать точное место, где она будет происходить, в то время как большинство участников узнают об этом только за неделю. Что при всей конфиденциальности, которая нам свойственна, вам, похоже, известно, о чем мы говорим и каковы наши планы. Вы, господин Эстулин, стали влиять на избрание некоторых из участников заседаний. В определенный момент мы самонадеянно решили, что обнаружили среди нас вашего информатора. Если бы вы ошиблись в своих прогнозах относительно нас, у этого человека были бы серьезные личные проблемы. К счастью для него, вы все верно спрогнозировали.
«У него кентский акцент», — подумал я.
— Откуда вы получаете информацию? — спросил человек, сопровождающий моего собеседника.
— Это профессиональный секрет, — ответил я.
Я воспользовался этим моментом, чтобы внимательнее рассмотреть этих типов. Второй мужчина был широкоплечим, светловолосым, с густыми усами, огромными, изогнутыми дугой бровями, маленьким ртом, который геометрично складывался, образуя нечто похожее на
