Хальбе дал сигнал о начале облавы, перед входом в каждый дом появились по два с^жащих тайной полевой полиции. Респектабельный вид квартала был явно испорчен. Хотя они и явились в штатском, тем не менее даже ленивый распознает в них за сотню метров полицейских.
«Вот с такими ребятами, — с горечью думает лейтенант, — я должен поймать «Кошку»!» Усталый и полный ярости входит он в дом номер 10, подъезд которого ему открыла угрюмая консьержка. Дверь за ним закрывается.
Проходит минута-другая. Вдруг из дома номер 14 выходит какая-то женщина.
— Гляди-ка! — шепчет полицейский Вильгельм Байе своему напарнику Оскару Пранге.
Они, изображая из себя «случайных прохожих», лениво — руки в карманах брюк, во рту самые что ни на есть французские сигареты «Галуаз» — прогуливаются по улице.
Пранге окинул незнакомку взглядом знатока и даже присвистнул. Оба полицейских разглядывают миловидную, совсем еще молодую женщину, которая спокойно идет по улице. Ей самое большее лет двадцать пять. На ней красная шляпка с длинным пружинящим пером, и так же пружиниста и легка ее походка.
— Послушай-ка! — вдруг сказал Оскар Пранге благоговейным тоном, который появляется у мужчин, когда они заводят разговор о вещах, далеких от служебных, профессиональных и других серьезных дел. — А я бы с удовольствием поволочился за ней.
Между тем женщина уже удалилась на некоторое расстояние. Она шла как манекенщица. У нее было что показать: узкая темная юбка плотно облегала ее стройную фигуру.
— Что касается меня, — ответил Вильгельм Байе, — то я женат и верен супруге. А ты — холостяк, и на твоем месте я бы тоже приударил за ней. Поэтому догони красотку, проверь у нее удостоверение личности, вот и узнаешь, где она живет, а там уж дело техники. Не мне тебя учить...
Можно понять этих полицейских. Два здоровенных парня, скучавших здесь целый вечер, как говорится, застоялись. К тому же начальство плохо информировало их. Им было только сказано, что они должны оказать помощь в захвате подпольного радиопередатчика — и все. Чужой лейтенант должен выйти к ним и позвать. Вот уж-тогда они станут делать то, чему их учили: ворвутся в чужое жилище, скомандуют «Руки вверх!», арестуют парочку-другую преступников, оденут им наручники и доставят куда надо. На что-нибудь другое служебное рвение Пранге и Байса не распространялось. Позже они будут оправдывать свое упущение тем, что им никто не приказывал относиться с подозрением не только к мужчинам, но и к любой женщине, попавшей в их поле зрения...
Привлекательная молодая женщина в красной шляпке доходит до угла с улицей Акаций. Байе бросает:
— Давай, приятель, жми! Достанусь здесь. Когда придет лейтенант и спросит, где ты, я отвечу: тут прошла подозрительная женщина, и ты пустился ее догонять, чтобы проверить документы.
— Порядок! — ухмыльнулся Пранге и бросился за незнакомкой.
Когда толстоватый Пранге добежал до угла улицы, то увидел, что женщина в шляпке оглянулась и заметила его. Это придало ему бодрости.
«Значит, она тоже обратила внимание на меня», — подумал он и ускорил ход.
Однако вместо того, чтобы дать себя догнать, незнакомка вдруг бросилась бежать.
«Ну и ну! — подумал Пранге. — Наверное, у нее нечистая совесть».
Как известно, толстяки бегают неохотно. Но Оскар Пранге был всегда верен служебному долгу. Он знал, когда нужно бегать, а когда нет. Сейчас же он решил, что надо, и кинулся вперед со всех ног. Тихую и безлюдную улицу Акаций он пробежал, тяжело отдуваясь, преследуя женщину в красной шляпке, каблучки которой молоточками отстукивали бешеное стаккато по асфальту тротуара. Она просто летела в направлении Триумфальной арки и, достигнув входа в метро, поскакала по ступенькам вниз. Пранге последовал за ней.
Очутившись внизу, он поначалу не заметил незнакомку. Куда она исчезла? Но нет, его дама в красной шляпке здесь Вон она у прохода на перрон.
— Стой! — заорал по-немецки Оскар Пранге.
Несколько человек обернулись и осуждающе посмотрели на него. И это неудивительно. Как же прохожие-французы могли оставаться равнодушными при виде немца-оккупанта, преследующего их соотечественницу.
— Стой! — крикнул Пранге еще раз.
Расталкивая людей, он бросился к турникету и успел схватить незнакомку за руку. Ему было все равно, что подумают окружающие. Железной рукой он удерживал молодую женщину. Она защищается как дикая кошка, шипит, фыркает, широко раскрывает рот, показывая безупречно белые зубы.
-— Ну погоди! — грозит полицейский, пытаясь вытянуть ее из крестовины турникета.
И вдруг чувствует, как на его плечо опустилась чья-то тяжелая рука и потащила назад. Он быстро оборачивается и видит перед собой двух богатырского вида мужчин, которые угрожающе уставились на него.
— Что тут происходит? — грубым тоном спрашивает один из них по-немецки.
А незнакомка продолжает яростно колотить свободной рукой по лапище Пранге, сжимающей хрупкое предплечье женщины. Она бушует, что-то кричит
