========== На память ==========
Стараться забыть кого-то — значит все время о нем помнить. ©
Жан де Лабрюйер
— Ты ж мне пиши, что ли, не знаю. Как там твоя дурья башка, рассказывай. И не забывай свою сестренку. Только ведь попробуй забыть, я тебя мигом в рожок скручу… — Ирка мялась в коридоре, наставляя брата, как правильно себя вести, когда ее рядом не будет, и через каждую минуту напоминала ему, чтоб он писал ей, звонил и так далее.
— Может, в рогалик? — Лешка улыбнулся.
— Да хоть и в рогалик. Мне все равно, — огрызнулась рыжая и больно ткнула локтем парню в живот.
— Не все равно, — еще шире улыбнулся парень, уворачиваясь от очередного удара в живот.
— Ты так ей и не сказал?
— Придет время, она узнает.
— И почему ты такой идиот?..
— Ир, — мягко сказал парень.
— Да-да, тебе пора. Знаю-знаю. Прости уж, что проводить не получится.
— Все хорошо.
— Вали уже…
Пытаясь сдерживать непрошенные слезы, Ирка крепко обняла Лешку на прощание. Через час поезд парня уже должен был отходить.
***
— Руслана, девочка, с тобой все хорошо? — мама постучалась в дверь.
— Мама. Все хорошо. Я тебе уже говорила. Не трогай меня сейчас, пожалуйста, — как можно четче выговорила девушка, стараясь вновь не сорваться.
— Чайку принести?
— Мама.
— Как хочешь, — за дверью Русланы послышались шаги, что означало, что мать уже ушла к себе в комнату заниматься своими обычными делами, оставив дочь в покое.
Руслана уже битый час сидела на своем любимом стуле возле компьютера и слушала музыку. Точнее пыталась слушать, пыталась хоть как-то успокоиться, оторваться от своих мыслей и наслаждаться приятными слуху мелодиями. Впрочем, все это выходило у нее неважно. Уже несколько дней минуло с их разговора с Леной. Руслана как раз подхватила простуду, когда из университета шла домой с открытым горлом, мало обращая тогда внимания на то, как она одета.
На столе как обычно красовался творческий беспорядок. Слева на столе лежал раскрытый ежедневник, который никогда не использовался по назначению. Все его страницы были испещрены какими-то рисунками, записями из жизни и прочей всячиной. Под ежедневником валялись тетрадки с домашним заданием. Взглянув на них, Руслана поморщилась. Справа же лениво развалились на столе пара учебников, ручки, карандаши, чашка с остывшим кофе и много прочей лабуды.
Прямо рядом с монитором лежал сложенный пополам лист, который, видно, уже был потрепан временем. Это было Лешкино письмо.
Каждый раз, вспоминая слова парня, Руслана невольно смотрела на этот лист, думая, а пришло ли время? Так ли все плохо? Стоит ли читать это письмо? И каждый раз девушка отдергивала руку, словно говоря себе успокоиться. Мол, не так уж все и плохо. Однако, как выяснилось немного позже, было нехорошо. Причем более чем. Руслана, роясь в компьютере, просто наткнулась на их общую фотографию с Леной.
И вновь что-то остро кольнуло внутри. Сосущая пустота, прежде успокаивающая девушку и не трогавшая ее, теперь же казалась сущим адом. Что-то тянуло вниз и неумолимо затягивало в черную воронку.
Руслана думала, что пустота, своеобразная внутренняя пустошь, если быть точнее, спасет ее, угнав на свои бескрайние и одинаковые поля. Но девушка ошиблась. За маской пустоты не скрыть тихую боль. И самообманом себе не помочь. Руслана понимала это, но все равно надеялась, что это сможет ей помочь.
Но не помогло.
И Руслана дрожащей рукой, стараясь сдержать вновь этот крик, рвавшийся из груди, это крик боли и отчаяния, потянулась к письму, медленно.
Взяв в руки листок, девушка на миг закрыла глаза, взволнованно вздохнула, словно собираясь с силами перед чем-то великим, перед открытием тайны. Открыв глаза, девушка развернула письмо.
«Глупо это все, наверное…
У меня рука в жизни так не дрожала. Прости за мой кривой почерк.
Этот сиюминутный порыв написать тебе письмо так неожиданно ворвался в мою голову, что я немного взволнован. Прости.
Вот ты сейчас сидишь напротив меня, лежишь на столе, точнее, и тихо посапываешь. Даже во сне ты такая милая. Надеюсь, тебе не холодно.
Что я пишу? Смешно.
В последнее время ты слишком наигранно улыбаешься. Этого почти никто не замечает, а я вижу. И мне грустно от этого. Ты ведь ни за что никогда не скажешь, что у тебя внутри. Мне точно не скажешь. Ведь я же парень. Надеюсь, что хоть Ирке ты говоришь, что у тебя творится. Если я не могу помочь, она поможет. Она вообще всем поможет. Ты думаешь, в кого я такой? В Ирку. Просто не все это знают и видят.
Мне казалось, любить — это так просто. Оказалось, показалось. Ничто в жизни не бывает просто. И
