аресты и судимости, или так уж позарез нужно было пополнение фронту и возобладали его три курса Технологического института, - но попал он в "скорострельное" артиллерийское училище в Иркутске, а еще спустя четыре месяца прямым ходом, минуя столицы, был отправлен на Юго-Западный фронт, в отдельную штурмовую полевую батарею. На передовую, в самое пекло.
Приехав, Путко разыскал наблюдательный пункт командира батареи, отдал пакет, начал докладывать, но комбат, штабс-капитан с седыми усами, оборвал:
- Доложите, прапор, после боя, когда оторвемся от противника.
У бруствера показал рукой:
- Видите, вон там - река и мост? С той стороны прут австрияки. Позади нас, за этой высотой, дорога. По ней отходит наша пехота. У моста арьергард. Он должен про
держаться, пока вся дивизия не отойдет. Моя батарея поддерживает арьергард. Задача: обеспечить отрыв наших войск от противника. Но местность закрыта. Для корректировки стрельбы наш передовой наблюдатель выдвинут в стрелковые цепи.
Штабс-капитан глянул на новенькое, из цейхгауза, обмундирование Антона:
- Корректировать учили?
- Вообще-то... - не совсем уверенно протянул Путко. __ Отвечать надо: "Так точно!", или: "Никак нет!", - поддразнил командир батареи. - На первый раз согласен и на "вообще-то". - Он протянул Антону свой бинокль. - От моста, правей, между колокольней и хутором слева, окопалась наша пехота. Связь с батареей есть - телефонист жив. А наблюдатель... - Он пыхнул в усы. - Земля ему пухом. Проберетесь туда и будете корректировать огонь. Карту возьмете у убитого. Работать - по ней.
Комбат вынул великолепный "Брегет"-репетир, нажал кнопку. Часы мелодично отбили время.
- Скоро австрийцы снова попрут. Впустую снаряды не расходуйте: у нас осталось по десятку шрапнелей и гранат на орудие на полчаса работы, а беглым - на пять минут.
И напоследок вместо напутствия:
- Все уяснили, прапор? Если вопросов пет, исполняйте. Без приказа не отходить. Бог в помощь!
Обескураженный таким неожиданным оборотом дела, Антон оставил наблюдательный пункт и начал пробираться к окопам арьергарда. Он не одолел и трети пути, как вокруг загрохотало, завыло, застенало. Ему показалось, что весь этот зловещий рев обрушился на него одного, что все эти пули, снаряды и мины летят в него. Он прижался к земле, не в силах сделать ни единого движения. Еще никогда в жизни, даже в дни своих блужданий по тайге после первого побега с каторги, так не жаждал он, чтобы земля укрыла и защитила его. Он не знал, сколько прошло времени - минута или час. Но сквозь страх до его сознания дошло, что огонь ведут оттуда, из-за реки, а в передовых окопах нет корректировщика и командир батареи ждет от него наводки на цель. Он пополз, неумело загребая руками, обдирая колени, путаясь в полах шинели. И только совершенно истративший силы и взмокший, оглядевшись, понял, что стреляют в стороне и снаряды проносятся высоко над ним. Бравый прапор!..
Он скатился в окоп, кому-то на голову. Получил пинка. Услышал испуганное: "Виноват, вашбродь!" И окончательно пришел в себя. Разыскал телефониста. Из планшета убитого корректировщика взял карту. Только успел кое-как разобраться в ней - австрийцы пошли в атаку.
- Пехота противника в квадрате двадцать пять - семнадцать... Недолет триста метров... Левей ноль - сорок... Прицел сто... Огонь! Огневая точка... Прицел... Огонь!
Но внутри оставалось сосущее, мерзкое чувство страха.
Цепи высыпали к берегу реки. Голубые фигурки устремились к мосту. Огонь с той стороны сосредоточился на русских окопах.
- Пехота на мосту! Прицел больше два!.. - истошно орал он.
Телефонист, согнувшись в три погибели, передавал. Батарея отвечала редким огнем. Австрийцы по неуязвимому мосту и вброд перебрались на этот берег. Они приближались. Уже были видны пятна их лиц. Воздух прорезал свисток:
- Рота-а! За мной!
Солдаты полезли из окопов и, держа наперевес винтовки с примкнутыми штыками, утробно крича, бросились навстречу голубым фигурам. Антон и телефонист остались в окопе. Из ниши доносились стоны. Его снова охватил страх.
Австрийцы не выдержали штыковой контратаки, повернули назад, по мосту, прямо через реку - на тот берег. Наши солдаты на развернутых шинелях, держа за концы, несли раненых и убитых. Убитым оказался и ротный командир.
Снова ударили из-за реки пушки. Антон корректировал. Опять появились голубые фигурки и над окопами зазвучал свисток.
После третьей атаки пронеслось:
- Нема ахвицеров! И взводных выбило!.. Он передал по телефону:
- Рота осталась без офицеров. Услышал в трубке незнакомый резкий голос:
- А вы кто? Берите роту на себя. Продержитесь еще час.
Австрийцы начали выбегать из прибрежных садов, спрыгивать в воду, поднимая над головами винтовки.
- Пехота противника в квадрате двадцать пять - шестнадцать. Прицел сто... Огонь! - передал он на батарею и с отчаянной решимостью выхватил наган. - Рота-а! Приготовьсь!
К нему оборачивались. Багровые, грязные лица с налитыми кровью глазами. Он выждал, когда дистанция сократилась:
-