или чувствовать себя совершенно раздавленным и тщетно живущим на свете существом. У многих людей на месте Хью (и я знаком с ними лично) постоянно возникала эрекция от осознания собственной власти, но сам Хью нажил лишь язву.
– Привет, Хью. Подумал, почему бы не заглянуть к тебе, проведать, как идут дела.
– Очень хорошо. Рад тебя видеть… Меня вот мучают боли в животе.
– Правда? – Великомученику Хью тридцать семь лет…
– Да, вот тут… – он озабоченно помассировал низ живота, словно намыливал себя, стоя в душе. – Меня беспокоит сердце, понимаешь, из-за сидячего образа жизни. Я все время провожу сидя. Разве тебя это не беспокоит? Ты же тоже все время сидишь.
– Нет, но мне-то пока двадцать восемь. Если бы мне было тридцать семь, я бы уже обделался со страху, понятное дело.
– Хмм… в общем, меня беспокоит сердце, поэтому в выходные я купил массажер. Он вообще должен быть полезен для здоровья всего организма.
– Понятно.
– Но пока я вытаскивал его из машины, чуть не помер.
– Да неужели?
– Я настраивал его весь день – такой стресс. Теперь пользуюсь им каждый вечер.
– И теперь у тебя…
– И теперь у меня боли в животе, да. Проблема в том, что упражнения на массажере напрягают мышцы живота. И непонятно, то ли мышцы живота болят, то ли сердце.
– Так у тебя болело что-нибудь до покупки тренажера?
– Нет, но это ничего не значит. Все равно, возможно, сердце болит. Сразу-то не поймешь, что оно барахлит, правильно? Давление, может, повысилось, а то, что я купил тренажер именно сейчас, вполне может оказаться просто совпадением. Вот купил я тренажер, а сердце мое уже давно затухает.
– У тебя остался чек?
Я знаком с Хью вот уже шесть лет и точно могу сказать, что сегодня он был явно в более оптимистическом расположении духа, чем обычно.
Наше знакомство произошло случайно, так же случайно, как я стал писателем. Приехал в Эдинбург изучать английский в университете. Сразу вношу ясность, меня не снедала страсть к литературе. Ну ведь нужно же что-то изучать, правильно? Однажды, когда мне было десять, моя школьная учительница мисс Бертсон сказала, что у меня вовсе не плохо О правописанием, вот я и решил плыть по течению последующие десять лет. Мои успехи в учебе были крайне малы: я тихонько сидел на лекциях и так прилежно занимался, что вызывал всеобщее умиление. Самая серая посредственность в Эдинбурге должна ежегодно награждаться студенческой премией Тома Картрайта, или более подходящее название – «премия никого».
Короче, за университетские годы у меня появились друзья, и после его окончания возвращаться в родные пенаты не было смысла. Что там было делать – дома (маленькая деревушка, затерявшаяся в Кенте в XVII веке), а от возможности переезда в Лондон, чтобы добиться успеха, по коже бежали мурашки. Так я остался в Эринбурге и вскоре уже работал в рекламной газетенке. Я писал всякую чушь: о плохо проложенной дорожке для велосипедистов или благотворительной деятельности пенсионеров. Полета мысли и вдохновения не требовалось, я грамотно писал и быстро работал, а чтобы преуспеть в журналистике, достаточно хотя бы одного из двух качеств. Все было просто замечательно, пока одну мою знакомую не спросили, не думала ли она когда-нибудь о написании книги?
Моя приятельница Джанин была владелицей магазина, где торговала всякой всячиной: таблицами звездного неба, картами Таро, пособиями по искусству фэн-шуй, фарфоровыми статуэтками с кристаллами в руках, блестящими металлическими шариками в черных бархатных шкатулках, в общем, в ее запасе был целый арсенал совершенно бесполезных вещиц. Однако главным ее увлечением была ароматерапия. Она не только продавала масла, книги и китайские палочки, но и за скромное вознаграждение работала консультантом. Приступ паники? Кризис в личной жизни? Один телефонный звонок, и Джанин бодро летела к клиенту, окуривая его душистым маслом. Сложилась щекотливая ситуация на работе, и вам нужно вызвать расположение коллег? Пара купюр для Джанин, и с ее помощью вы будете благоухать розами, причем в буквальном смысле слова. Неизбежно – как и следовало ожидать, правильно? – кое-кто из клиентов Джанин занимались издательским бизнесом. Однажды один издатель отметил, что на рынке всегда есть спрос на книги о такой «фигне» (т. е. об ароматерапии, я перефразировал), и не думала ли когда-либо Джанин о том, чтобы взять и самой написать такую книжицу?
Джанин очень увлеклась предложением, но чувствовала, что не готова сама изложить свои мысли на бумаге. Зная, что я вполне уважаемый наемный «кузнец слова», попросила меня написать за нее книгу. Она расскажет мне суть, а я напишу текст. Я ответил, что если мы назовем творение «Ароматерапия», я выполню ее просьбу за фиксированную сумму. Если название будет «Душевная ароматерапия», то я готов создать ее за процент от продаж. Она решилась на второе, что было для меня истинной благодатью (обычно литературные негры не получают процент от продаж, а только оговоренную сумму денег и точка, как бы
